Читать онлайн Монстр бесплатно

1

Дыхание Маши сбивалось. Она старалась выдыхать, как можно тише под теплым одеялом. Было очень жарко. Челка намокла от пота и прилипла ко лбу. Сегодняшняя царапина на щеке щипала от соли. С каждым выдохом лицо все больше горело. Душно. Душно и очень страшно.

Он там. Маша точно это знала. Хоть ей и было всего восемь лет, но она могла отличить игру воображения от правды. Он определенно стоял там в проходе. Он смотрел на нее. Ждал, когда она приподнимет край одеяла, чтобы запустить желанную прохладу или хоть немного высунет руку или ногу. Попытается выглянуть одним глазком и проверить, следят ли за ней. И она так же знала – стоит ей хоть что-то из этого сделать, защита тут же спадет. И он ринется к ней в комнату и утащит за собой. В лес. Она ощущала всем своим детским телом, что именно так и случится. А поэтому надо выждать в этом одеяльном убежище. Скоро он уйдет, и можно будет высунуться и вдохнуть свежий воздух.

***

Несмотря на то, что утро было еще очень раннее, оно уже пахло уютными оладьями. Еще не столь настойчивый солнечный луч осторожно прилег на лоб. Маша открыла глаза. Хотелось спать. Веки были тяжёлые. Но она знала, что папа специально встал раньше обычного, чтобы пожарить ей эти оладьи. Чтобы она могла насладиться завтраком даже тогда, когда он вынужден оставлять ее на весь день.

Лениво потянувшись, она опустила ноги на прохладный пол. Теперь, кажется, сонливость отпускает ее. Напялив тапочки, Маша побрела на их маленькую, но уютную кухоньку. Хотя она и не совсем их, но еще два месяца будет принадлежать только ей и папе.

Холодная, слегка колючая вода из ручного умывальника окончательно ее приободрила. Она плюхнулась на большой деревянный стул, явно сколоченный лет эдак тридцать назад. Тем не менее это не мешало ему быть все еще крепким. И удобным. Маша поджала под себя одно колено. Вот и бежевая миска с оладьями, бережно прикрытых вафельным полотенцем. Чайник тоже еще горячий. Значит папа ушел совсем недавно. Она плеснула в чашку без ручки заварки и кипятка и раскрыла полотенце. Ах, этот аромат! Утро всегда было таким приятным, теплым, уютным. Все ночное уже практически растаяло в ее мыслях. Растворилось в предвкушении дня. Засунув в рот весь оладушек, Маша неторопливо его пережевывала и смотрела в окно. Небольшой задний дворик, на котором расположился сарай, тележка и ее красный старенький велик. Здесь еще должен быть папин велосипед, но отец всегда уезжает на нем с утра. А как же еще? Пешком все не обойдешь, лес большущий. Да и наверняка ему, как обычно, нужно съездить в поселок на почту. Он все время отправляет какие-то отчеты в главный отдел. Что именно и для чего она не понимала, но знала, что это было делом обязательным. А может и даже поедет в контору (так папа ее называл). Ничего, еще чуть-чуть, и он снова будет проводить с ней больше времени. Просто иногда ему приходится вот так бросать ее с раннего утра до позднего вечера в этом доме среди густого леса.

Он лесной смотритель. У него есть четкий план, есть контрольные точки, которые он должен объехать, осмотреть, доложить, провести инструктаж местным и приезжим в Угрюм дачниками. Подготовиться к проверке пожарной комиссии. И много чего еще, что она не запомнила или не старалась запомнить. Но раз в месяц несколько дней папа оставлял ее на попечение самой себе. Зато потом они проводили столько времени вместе! Катались на велосипедах, ездили на сельский рынок за продуктами и сладостями, выслеживали барсуков и лис. А еще папа ей читал вслух. Он прекрасно читал, интересно с разными интонациями. Они устраивались на диване в его комнате. Маша усаживалась к папе спиной, тот облокачивался на свою огромную подушку. Маша раскладывала перед собой раскраску, фломастеры, карандаши. Рисовала, закрашивала бесцветные области и слушала, как папа брал ее в путешествия по соседним странам и сказочным мирам. Его бархатистый и уверенный голос медитативно уносил ее далеко от этого домика. Он поднимал ее над верхушками деревьев и переносил все дальше в истории, от которых дух захватывало. Неудивительно, что к своим восьми годам она знала содержание большого количества книг. В своем классе Маша была самая эрудированная. Так сказала Ирина Олеговна. Это приятный комплимент. Хотя она и не сразу поняла значение этого слова, но позже папа объяснил ей, что к чему. И благодаря этим самым познаниям у Маши была очень развита фантазия. Не по годам, как говорила их городская соседка тетя Лена. Уж слишком она себе много чего придумывала. Почему-то эту самую соседку эта черта в Маше очень раздражала. Она так и говорила ее папе: «Следите, чтобы чего лишнего она не напридумывала, а то мало ли».

Только сейчас Маша начала осознавать, что возможно тетя Лена была права. Она отвела взгляд от деревянного забора, окружавшего дом и прячущего двор от леса, и посмотрела на оладьи перед ней. Круглые, не такие большие, как блины у тети Кати.

2

В тот день, а точнее десять дней назад, эти самые блины лежали перед ней на тарелке. Они с папой как раз были в поселке, ждали, когда откроется почта с обеда. И ждали как раз у тети Кати дома, точнее только Маша. Папа сказал, что пройдется до базара.

У Кати большой каменный дом, ухоженный. Правда какой-то не гостеприимный. Будто пустой. Нет в нем живости, не хватает смеха. Да и тетя Катя одна живет. А когда живешь один, то много не смеешься. В этом Маша была уверена. И вот пережидали они обед. Катя сидела за круглым столом напротив Маши, шумно чавкая блином со сгущенкой. А Маша сидела, и ей кусок в горло не лез. Она не могла поверить только что услышанному.

– Вы шутите? Не бывает такого же, – девочка серьезно смотрела на свою взрослую черноволосую собеседницу.

– Ну как не может же? Я тебе говорю, это все правда. Я сама лично видела девушку, которая с ним столкнулась, – в глазах тети Кати играли смешинки, но голос был не шутливый. Только что она поведала Маше жуткую тайну, от которой у той мурашки побежали по спине.

– Называют его по легенде Чужой. А еще, еще как раз високосный год теперь. А это знаешь, что значит? – Катя наклонилась к Маше через стол, и протянула, – Можно его вызва-а-ать.

Она отклонилась и отхлебнула из своей чашки. А у Маши аж в горле пересохло. Да как же так? Да что она такое несет? Настоящий монстр в лесах Угрюма?

А ведь именно так она его и назвала – монстр. Огромный с пустыми глазницами и лохматыми лапами. Черный, рычащий. Он спит в пещере на склоне старого Васильевского оврага и выходит каждый високосный год.

– Теть Кать, а зачем его вызывают то? – голос Маши звучал глухо, будто, если спросить громче, то чудище услышит ее.

–Дак он воскресает мертвых. Вот призовет его кто-нибудь, да попросит у него воскресить человека какого-нибудь. И монстр это сделает, но делает он не просто так это. Нет, деточка. В награду он забирает другого человека, ну или ребенка, в свою пещеру утаскивает и жрет его до самого следующего високосного года!

С этими словами женщина с силой хлопнула руками по столу, отчего чашки и блюдца разом испугано звякнули. Сердце Маши тут же с силой забилось, сбивая дыхание.

***

Вот и сейчас при воспоминании этого, ее пульс снова ускорился. Она подняла взгляд к окну и тяжело выдохнула. Тетка Катя во всем виновата. Если б не она, сидела бы сейчас Маша спокойно и ела бы свои оладьи, не волнуясь ни о чем. А теперь вот подумала об этом всем, и еда в горле встала. Аппетит пропал, в общем, завтрак испорчен.

Маша убрала со стола и направилась в комнату, чтобы переодеться на улицу. Она задержалась в проходе, осматривая косяк. Никаких следов. Как ни странно, каждое утро, когда солнце будит ее ото сна, все, что она переживала вот уже несколько ночей, кажется ей обычным кошмаром, сном, сказкой. Будто это просто игра ее воображения, и на самом деле ничего не было. И папе рассказывать даже не хочется. Он подумает, что она слишком маленькая и перестанет брать ее с собой на вахту. Оставит в городе с бабушкой, раз он такая маленькая и боится придуманных страшилок.

Постояв еще немного, она убедилась, что здесь все как прежде, и шагнула в комнату.

****

Колесо велика немного подпрыгивало на то тут, то там выглядывающих из-под земли камнях. Тропа от дома и через лес прямиком в поселок была давно протоптана. Но для велопрогулок не идеальна. Бодро подпрыгивая на своем металлическом коне, Маша направлялась за Асей. Та была ее летней подругой вот уже второй год. Еще в прошлом году они разболтались на рынке. Рассматривали кроликов, пока папа делал закуп продуктов. Тогда Ася сказала, что у нее дома есть что получше. И после недолгих уговоров, папа отпустил Машу посмотреть на это самое получше. Что оказалось сворой щенят от сторожевой овчарки семьи Аси. Вот и завязалась дружба. Ася была на два года младше Машу, но для своих лет очень умна, считала Маша. И храбра. Она излазила окрестности вдоль и поперек и рассказывала Маше разные истории о соседях, своих родителях и жизни поселка. Маше нравилось быть будто в гуще событий, ведь их с папой лесной домик находился в двадцати пяти минутах езды на велосипедах от поселка. Там на отшибе к ним никто не приходил в гости. Они были как будто в стороне от жизни. Поэтому Маша часто наведывалась к Асе сама, особенно, когда папа вот так, как сегодня, выезжал на дежурство и весь день отсутствовал.

Тем временем переднее колесо велосипеда медитативно крутилось, возвращая Машу к воспоминаниям.

3

Спустя день после рассказа тети Кати, Маша вот так же неслась в поселок, подгоняемая одной навязчивой мыслью. Она пришла к ней вечером перед сном еще тогда, потом зудела в голове весь следующий день. И утром уже не оставалось сомнений – надо убедиться в своей правоте.

Маша барабанила в дверь дома изо всех сил, пока его хозяйка наконец не появилась перед гостьей. Катя провела ее на кухню, усадила за стол и налила свежезаваренный чай.

– Ну чего стряслось у тебя? – озадачено спросила она Машу.

– Я думала о том, что вы рассказали, – начала та, стесняясь полностью открыться. Но заметив недоумение во взгляде собеседницы, быстро затараторила, – ну про монстра, ну помните вы говорили позавчера. Скажите, он правда возвращает мертвых людей?

– А- а, – важно протянула тетка, – ну говорят, что возвращает. Я лично ведь не сталкивалась с ним и, дай Бог, не придется. Но легенда ходит, что уже много-много лет каждые четыре года пропадает кто-то в нашем поселке и в окрестных. Детишки, например, исчезают. Находят потом только их кости, понимаешь? А некоторые люди странным образом покидают свои дома. Говорят, это потому, что к ним возвращаются их мертвецы, вот они и не могут больше сидеть на своем месте, чтобы перед людьми не объясняться. Проваливают, понимаешь?

– А он может кого угодно оживить?

– Да. Только говорят, чтобы умер этот человек не более пятидесяти лет назад. Ну вот если захочешь царя, например, воскресить, то, конечно, это невозможно будет. А тебе кого надо?

– Мне? – замялась Маша, ковыряя скатерть ногтем. – Да я это, не для себя. А вы знаете, что надо делать? Ну как его позвать?

Катя откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди: «Ох, Машка, я тебе, конечно, могу рассказать, но опасно это все. Ты же не будешь этой ерундой заниматься? Не вздумай! И подружайке своей не растрепи, а то потом скандала от ее мамки не миновать мне».

Маша уверенно затрясла головой и сделала большой глоток чая. Она с нетерпением ждала, когда тетя Катя ответит на ее вопрос.

4

Впереди показались первые дома. Местные просыпались рано и принимались за свои обыденные дела. Маша свернула на самую широкую улицу поселка, миновала почту, распахнутые ворота рынка, хлебобулочный магазин и выехала на соседний переулок. Она притормозила возле аккуратной деревянной калитки и, набрав побольше воздуха, прокричала «Ася!». Подождав секунд десять, она снова позвала подругу. Та открыла калитку, уже придерживая за руль свой велосипед. На сгибе локтя у нее свисал пакет с яблоками.

– Мама с собой дала, – Ася покачала пакетом перед лицом подружки, – а у тебя что там?

– Оладушки остались от завтрака. И хлеб еще взяла, – Маша потрогала кулек лежащий в корзине за сидушкой.

****

– Знаешь, Ась, я тебе кое-что расскажу. Только обещай, что никому не скажешь, хорошо?

Ася со всей серьезностью посмотрела на Машу и послушно закивала.

– Мне снится кошмар третью ночь уже, – почти шепотом сказала Маша, близко наклонившись к уху подруги. Они сидели на большом плоском камне на берегу озера, кидая куски хлеба в воду, где те быстро исчезали во ртах подплывающих рыб.

– Какой кошмар? – так же прошептала Ася.

– Как будто он ко мне приходит.

– Он?

– Ну да, этот… монстр.

Ася испугано отстранилась от подруги.

– И как он выглядит? Что он делает?

Маша огляделась по сторонам, убеждаясь, что их никто не подслушивает. Она снова ближе пододвинулась к Асе и заговорила еще тише.

– Он стоит перед моей комнатой ночью, рычит и дышит. Большущий и весь в шерсти. Как человек, но у него морда не человеческая. То есть я не видела точно, но знаю, что не человеческая.

– Маша, я боюсь. А вдруг и ко мне придет во сне? – Ася оглянулась назад.

– Не придет, – Маша громко откусила яблоко и зачавкала, – а пофему к тебе то? Афь, ты то причем?

– А ты причем?

Маша замолчала и посмотрела на подружку. Ну не могла она ей рассказать. Ну точнее о каком-то чудище она подруге сказала еще тогда. Совсем чуть-чуть. Но о повторном походе к тетке не заикнулась. Это был такой секрет, о котором никому не говорят. А вдруг Чужой сделает то, о чем теть Катя говорила. Он же не просто монстр, он может вернуть мертвых.

5

В тот день после возвращения от болтливой тетки, Маша застала отца дома. Он что-то искал в старом косом серванте. Неряшливая стопка бумаг лежала рядом с его ногами. Из радио доносилась какая-то ария, в которую периодически вплетались помехи от плохого сигнала.

Папа не слышал, как Маша вошла, и когда та тронула его за спину, дернулся от неожиданности.

– Ох, Машутка, напугала, – растеряно, но грустно улыбнулся он.

– Папочка, ты что ищешь?

– Да, квитанция одна затерялась. Повез бумаги на почту, а там, глядь, и не хватает одной. С меня требовать будут. Вот ищу. А ты где была сегодня? С подружкой бегала?

Маша присела на диванчик сборку от серванта. Ария как раз закончилась, и дядька ведущий бубнил что-то неинтересное.

– Пап, а ты за мамой скучаешь?

Отец выглянул поверх открытой дверцы. Его взгляд был задумчив.

– Скучаю, Машутка. Конечно, скучаю.

Маша знала, он не любил говорить на эту тему. Старался переводить беседу в другое русло. Но иногда все же получалось его разболтать.

Мама умерла, когда Маше было всего два года. Она сильно болела целый год до этого. Ничего из жизни мамы Маша не помнила. Да и саму маму она не помнила. Видела только несколько общих фотографий. Знала, что та была очень красивая и очень добрая. Так папа однажды сказал. Но больше подробностей он не рассказывал. Все остальное Маше поведала бабушка. Она показала ей снимок, где отец и мама стояли на берегу моря. «Анапа» было написано красивым вытянутым почерком позади фотокарточки.

Папа там не такой как сейчас. Он был моложе и улыбался на снимке широченной улыбкой. И крепко прижимал к себе светловолосую лучезарную девушку, которая придерживала прядь влажных волос, чтобы те от ветра не лезли ей в лицо. Маша обожала этот снимок. От него веяло солнцем, морем и счастьем. А еще бабушка сказала, что на нем есть и она. Но только тогда ее родители об этом не знали. Как это не знали, Маша понять не могла.

Но такими они были только на этом снимке. Папа был таким там. Сколько себя помнила Маша, она не видела его никогда слишком веселым или слишком счастливым. Он был по большей части спокоен, либо хмур. Иногда по утрам в их городской квартире он будто уходил куда-то далеко в свои мысленные миры и мог, не отрываясь, смотреть в окно. Такое часто бывало в выходные дни. В будни дома стоял переполох. Отец торопился в контору, бабушка старалась скорее накрыть на стол и собрать Машу в садик, а затем и в школу. А в выходной все будто становилось на паузу. И тогда папа тоже немного останавливался и вот так мог долго глядеть в окно. По отражению в стекле Маша видела, что он смотрит просто в никуда.

Здесь в лесу дни протекали более размеренно, поэтому задумчивость накрывала отца чаще. Особенно в последние пару недель он был будто грустнее. Папу, казалось, что-то гложило, но он не рассказывал ей. И сейчас, вытаскивая наверх новые стопки бумаг, он будто тоже не особо слушал, что говорит Маша.