Читать онлайн За поворотом времени, или Магия сердца бесплатно

Предисловие

– Здравствуйте. Меня зовут Хронос. Я – Хранитель времени. Да, не удивляйтесь. Учет секунд – это и моя профессия, и призвание, и смысл жизни. Работы у меня чрезвычайно много: начиная с того, что я слежу за движением небесных тел и периодичностью определенных событий, и заканчивая тем, что именно мне выпала доля учитывать время, отмеренное для каждого жителя Земли. Иногда я могу ускорять, замедлять, а в необходимых случаях и останавливать ход времени. У меня есть полномочия добавлять людям за их заслуги лишние минуты жизни, а за бесцельно растраченное время эти минуты и отнимать. Я владею могущественной силой. Но, поверьте, распоряжаюсь ей очень строго, взвешенно и справедливо. Никаких фокусов или ошибок. Потому что и меня контролируют. Вы, наверно, уже догадались, кто эти требовательные проверяющие, перед кем мне приходится держать ответ? Конечно – госпожа Жизнь и госпожа Смерть. У разных народов их знают под разными именами, видят в разных обличьях, но предназначение этих Дам неизменно: дарить или забирать. С каждой из них вам суждено повстречаться хотя бы однажды. Каким будет ваше общение, заранее сказать и предугадать невозможно. Но вот то, что после встречи с ними, вас ждут перемены, за это я ручаюсь. Две строгие госпожи, имеющие полномочия большие, чем у меня, кропотливо пересчитают секунды в жизни каждого. Именно они могут внести коррективы в избранную мной политику. И делают это достаточно часто. Все остальные Сущности, с кем мне приходится вступать в контакт по роду моей работы: и люди с их безумными просьбами, и ангелы с молитвами о судьбах оберегаемых ими людей, и самые разные Высшие силы с Темной и Светлой сторон – все они получают от меня единый ответ. И звучит он просто: «Со Временем надо считаться. Время неумолимо. А я лишь его Хранитель». Да, если бы время еще текло одинаково во всех точках пространства, моя работа была бы значительно проще, хотя, возможно, и не такой интересной. Ведь столько необыкновенных историй собралось в копилке моих наблюдений!

ГЛАВА 1. Не обижайте добрых людей!

Шел сентябрь 2011 года. Точнее сказать, первый месяц осени только-только начался. На календаре значилось 3 сентября, суббота. Дачники-огородники вновь рванули на приусадебные участки – закрывать сельскохозяйственный сезон. Дел в сентябре всегда хватает: собрать урожай, прибраться в домиках и на грядках, подготовить землю к зиме. А погода словно издевается: каждый день дождь. Или до обеда, или после, или вообще на всю ночь зарядит. Центральные площади и улицы, тротуары и остановочные комплексы – весь город Березники утопает в сырости. Школьники с сожалением для себя отметили, как быстро и незаметно промчалось беззаботное лето. И вот уже третий день подряд те из ребят, кто обучается по шестидневной рабочей неделе, надев на себя школьную форму, прихватив раздутые от обилия учебников рюкзаки и пакеты со сменной обувью, торопились знакомыми тропинками в школы к первому уроку.

И Екатерина – молодая, но уже искушенная трудностями жизни женщина, по идее, должна была сейчас идти в том же направлении. Нет, конечно, школу она закончила давно. Одиннадцать классов, а затем педагогический институт в краевом центре. Школа – это лишь место ее постоянной работы, «любимой работы» – так до вчерашнего дня думала учительница младших классов. Екатерина поежилась от холодного ветра, втягивая шею в воротник легкой куртки, поморщилась, понимая, что ее старенькие кроссовки действительно промокают, и целый день ей придется провести с мокрыми ногами, и еще более ускорила свой шаг по направлению к автовокзалу.

А начиналось все так здорово! Зимой Екатерина победила в местном конкурсе «Учитель года». Директор ее школы – Всеволод Егорович, несколько раз прослезился, вручая грамоту и денежную премию молодой сотруднице, тут же клятвенно пообещал повышение с нового учебного года и, соответственно, более высокий должностной оклад. Младшая сестра Катерины – Варвара, устав работать продавцом, решила открыть свое дело и зарегистрировала мини-пекарню. Конечно, чтобы развить мелкий бизнес, требуются время и силы. Но два кормильца на их бедную, по российским меркам, семью – это уже что-то. А Родион? Ведь бурный роман Катерины с преуспевающим менеджером по продаже компьютерной техники должен был перерасти в прочный семейный союз 23 сентября – число, на которое записали их работники местного ЗАГСа. Всего через двадцать дней засидевшаяся в девицах молодая красавица собиралась стать замужней женщиной. И подготовка к свадьбе до вчерашнего дня шла полным ходом. Но что же произошло?

А случилось как раз то самое «НЕ ВЕЗЕТ», от которого нет ни профилактического лекарства, ни противоядия.

Варвара летом разорилась. Государство не очень жалует мелкий бизнес: его интересует больше отдача – налоги, взносы и прочее. Какая уж тут социальная польза или прибыль? Теперь в их семье всем еще туже пришлось затягивать пояса, чтобы расплатиться по долгам «юного предпринимателя».

Всеволод Егорович отчего-то запамятовал об обещании повысить перспективную учительницу в должности и в окладе. У него в почете вдруг оказалась принятая по весне на работу София Юрьевна. «Несравненная Сонечка» – так стал величать ее директор в те минуты, когда был убежден, что их никто не слышит. Именно «Сонечке» с сентября досталась высокая должность, тогда как львиная доля ее непосредственных обязанностей была заявлена почему-то в дополнительную нагрузку для Екатерины. Попытка поговорить на эту тему с директором ни к чему не привела. Всеволод Егорович тотчас начал юлить, оправдываться, объяснять, что Софии Юрьевне – новому в их коллективе человеку, да к тому же еще и сиротке – перспективная должность на старте ее карьеры более необходима. А Екатерине Владимировне следует лишь набраться терпения. Когда же учительница заикнулась о предстоящей свадьбе и озвучила просьбу о дополнительном недельном отпуске в последних числах сентября, директор школы разразился ругательствами, громко вопрошая: «Кто же будет в этот период обеспечивать нормальный учебный процесс в начальных классах? Особенно сейчас, когда София Юрьевна прямо с начала занятий немного приболела! Да, кстати, раз уж об этом зашла речь, надо в субботу в Пермь съездить, на учебный семинар. То есть завтра, прямо с утра. А что делать? Школа заявку на участие в семинаре подавала еще весной. А от болезней никто не застрахован. Софию Юрьевну по учебе придется подменять. Поэтому, чем напрасно терять время, сходили бы Вы лучше, Екатерина Владимировна, домой за паспортом, командировку нужно на Вас переоформлять срочно. Поедете на повышение квалификации…».

Екатерина еще более ускорила шаг, торопясь на вокзал. Слезы вновь накатили на глаза. Благо – и небо решило полить эту грешную землю сильным дождем, а значит, заплаканного лица не разглядит никто. Как же больно быть разочарованным в своих самых лучших, самых чистых и самых главных мечтах и надеждах!

«Вот если бы Данька был рядом!».

Молодая женщина всхлипнула и печально улыбнулась. Потому что даже в этом случае, он ей ничем не смог бы помочь, разве что рыцарским советом. Ведь Даниил был невидимым и несуществующим. Плод ее воображения, выдумка, с которой иногда занятно вести беседу, анализировать происходящее вокруг, познавать саму себя. Словно беседа с совестью, только в более щадящей форме. Как и когда привыкла Катерина к своей детской фантазии, она и не помнила сейчас. Давно все случилось. И прототип у Даниила был абсолютно настоящий, живой. Это был шестилетний мальчишка из ее группы в садике, худой, угловатый, с огненно-рыжими волосами. Его семья уже давно переехала в краевой центр, и Катерина даже забыла его фамилию. Но вот подвиг Даньки она помнила до сих пор: он пришел к ней на помощь. То была драка из-за игрушек. И девчонки напали на нее подло, из-за угла, когда воспитателей не было рядом и в помине. А Данька встал на ее защиту. Не побоялся вмешаться в «чисто женские дела», да и преобладающего количества нападающих не испугался. И это было так захватывающе красиво, что, пожалуй, именно с тех пор Катерина и мечтает о таком спутнике жизни: сильном, смелом, верном.

Время шло, Екатерина росла. Вместе с ней росла и крепла ее мечта. Мать девушки, скрывающая сначала от людей уход мужа из дома, объясняла дочерям, что отец их военный и служит где-то на границе. Это ли не прекрасно: защищать родину? Катерина тут же поменяла в своем воображении образ героя. Даниил теперь представлялся не просто храбрым и отчаянным мальчишкой, но взрослым мужчиной, воином, внешне перенявшим много черт с фотографий ее отца. Когда же девочки подросли и узнали правду, Варвара уговорила мать выбросить из дома все фотографии предателя, а Катерина вновь в мечтах стала перекраивать образ героя, которого хотела всегда видеть рядом с собой. Так и возник Даниил в новой, современной интерпретации, не похожий уже ни на отца, ни на кого из близких знакомых. Это был мужчина немного старше Катерины, с военной выправкой и открытым, благородным лицом. Он не носил военную форму, знаки отличий или орденов за свои заслуги. Но девушка знала, что весьма демократичный стиль Даниила: светлая рубаха, джинсы, кроссовки, его скромная манера поведения: мягкий голос и добрые напутствия – все это таит под собой куда большую основу, и рядом с ней – настоящий защитник. Друг, который сможет отвести от нее любую беду, пойдет за ней хоть в огонь, хоть в воду, поможет в любой ситуации. И хотя ни старшие классы школы, ни институт не подбросили девушке никого похожего на ее мечту, вера в друга, в его крепкое мужское плечо, на которое можно опереться в трудную минуту, продолжала идти с ней по жизни рука об руку. Именно поэтому, даже когда на горизонте появился Родион – любимый мужчина, а в перспективе еще и муж, первые мысли о помощи были всегда направлены в адрес Даниила, а уж потом в направлении своего жениха.

Вот так и вчера с утра. Посетовав Даниилу на несправедливость жизни и понимая, что жалобами проблемы не решить, Катерина отправилась к Родиону за паспортом и советом. Родька, работающий по скользящему графику, должен был находиться дома. «Нет, определенно, надо его на работу привести, познакомить с коллективом. Пусть видят уверенный взгляд моего жениха, пусть слышат его непререкаемый тон. Пусть попробуют с ним поспорить! А то и Надька – подруга, во всем права. Шеф совсем сел на шею. И хотя работа работой, и детей я люблю, но мне уже пора задумываться и о своих детях, а не за лицемерное «спасибо» подменять всякий раз «Сонечку». Достаточно вспомнить то, что было весной. Я должна работать за двоих, а Соня получать двойную зарплату? Нет, довольно…».

Проигрывая таким образом вчера в уме разные варианты восстановления справедливости по дороге от школы к Родиону, за гаражами Екатерина застала учеников-прогульщиков, собравшихся небольшой группой. «Нормально! Год еще только начался, а тут опять – двадцать пять!». Раздобыв где-то сигареты, мальчишки с разных параллелей намеревались втихаря покурить. Всегда добрая и мягкая в речи учительница на этот раз проявила невиданную доселе решимость. Сигареты полетели в лужу, зажигалка была отобрана, а фамилии всех экспериментаторов взяты на контроль для предстоящего общения с их родителями.

«Ах, Катька, Катька, тебе бы такой тон в общении с директором! Поверь, добротой у взрослых людей уважения не завоюешь. Лишь силой и нахрапом. Так что учись сама у себя!» – наставительным тоном Надежды промелькнула в голове яркая мысль. Но, испугавшись неблагоприятных последствий такого поведения, сразу же исчезла, уступая место разумным доводам Даниила: «Нет, ругаться с директором – это как-то… Некрасиво. Он пожилой человек, да еще и твой начальник. Можно поискать другие методы». И мысли собственного производства немедля добавили дополнительных аргументов: «Это правда. Я и слов ругательных не знаю. Какие тут сила и нахрап могут быть? Воспитание другое. Пусть лучше мне Родион поможет. У него это получится. Он мужчина. Он – сильный. Такой уверенный в себе, такой смелый. Он ничего не боится!».

А Родион действительно ничего не боялся. Даже за двадцать дней до свадьбы он не считал зазорным вступать в близкие отношения с кем-то еще, кроме невесты. И более того – пригласить очередную подружку домой, в квартиру, куда он собирался привести Екатерину в качестве своей жены. Единственное, чего не мог предугадать и рассчитать уверенный в себе менеджер, так это того, что Катя нагрянет к нему так внезапно, без предупреждения, да еще и в такую рань – в полдесятого утра, когда они с Евгенией и проснуться-то толком не успели.

Вот так надежды рушатся в одночасье.

Это был конец всему.

Что было после – Катерина, отмеряя сейчас метры мокрого асфальта в направлении автовокзала, вспоминает с большим трудом. Обычно скромная и тактичная, она устроила вчера своему возлюбленному настоящий скандал: она кричала, ругалась, плакала, обзывалась, лезла драться и снова плакала. Впервые в жизни молодая женщина позволила себе черный юмор, хамство и ненависть в отношении любимого человека. Досталось всем, и Родиону, и его подружке Жене. Но разве возможно ударить больнее, чем это сделали они? Вряд ли.

Как во сне, забрав у жениха свой паспорт и не слыша уже никаких оправданий, Катерина вернулась на работу оформлять документы для командировки.

Она знала, что больше не будет улыбаться мужчинам, не будет им верить и доверять! НИКОГДА! Никогда она не будет доброй! Потому что лучше быть злой и нелюбимой, чем доброй и обманутой!

ГЛАВА 2. Крушение

Диспетчер автовокзала дважды объявила по громкой связи начало посадки в автобус, следующий рейсом до Перми. Екатерина, стоя под проливным дождем, с сарказмом хмыкнула. «Что удивляться? В лучших русских традициях: посадку в автобус объявили, а транспорта еще даже на горизонте не видно. Все, как и везде. Вон, взять, к примеру, нашу школу. На умывальниках стоят по два крана: для холодной, и для горячей воды. Но трубы с горячей водой к зданию просто не подведены! Так в чем тогда смысл? Или, скажем, пожарные выходы. На первом этаже их у нас целых четыре! А можно ли ими воспользоваться без ключей? Нельзя, разумеется. Там такие двери – танком не прошибешь. Придется топать за ключиками, что у вахтера над головой висят на специальном щитке, в одном метре от центрального входа!..».

Автобус на площадку подали лишь тогда, когда диспетчер успела дважды объявить его отправку. Водитель распахнул обе двери, решая ускорить процесс посадки, но даже несмотря на такую меру на ступенях возникла давка. Ругающиеся пассажирки с набитыми сумками, оголтелые дети, напористый кондуктор, проверяющий билеты, скулящая в наморднике чья-то собака, орущий у кого-то в корзине кот… И всем так срочно нужно подняться по ступеням, как будто сейчас с неба полетят на их головы камни, или водитель не захочет пускать в салон автобуса тех, кто уже приобрел билеты. Екатерина с трудом протиснулась на свое место. Чужие проблемы отныне ее мало волновали. Машинальный взгляд в сторону окна, и вот – скользкая полоса дороги, как и корявые деревья, уже частично сбросившие свои листья, на большой скорости полетели мимо нее.

– Вот ведь молодежь нынче пошла – так и норовят везде первыми пролезть и места получше занять. Нет, чтобы спросить у пожилого человека, а вдруг бабушка тоже обожает сидеть у окошка? – услышала Катерина рядом с собой чей-то недовольный голос. Она медленно обернулась и молча посмотрела на «бабушку». Пожилая женщина с активной жизненной позицией, встретив тяжелый взгляд незнакомки, тут же осеклась и заерзала на сидении: – Вон, впереди, не пустили бабушку. Нисколько, говорю, старость не уважают. Хорошо, что я не люблю склоки устраивать. И место у прохода мне тоже нравится. От окошка не дует.

Катерина прислонилась головой к окну и закрыла глаза. Она только-только начала в подробностях вспоминать и осознавать события вчерашнего дня…

Вот она дошла до школы, вот поднимается к директору. Ей и нужно – отдать ему свой паспорт. Из-за неплотно закрытых дверей доносится смех и разговор «приболевшей» Сони с директором:

– Ах, Всеволод, спасибо тебе огромное! Как ловко ты все придумал! Я, когда услышала о предстоящей проверке после семинара, так и на самом деле чуть не заболела. У меня на экзамены еще с института аллергия. Здорово, что ты уговорил эту заучку меня подменить. В отделе образования без разницы, кто нашу школу будет представлять на семинаре. А по нашим отчетам мы меня проведем. Как повышение квалификации мне запишем. Правда? – Соня надула свои пухлые губки, выклянчивая очередную милость у начальства. – Лишь бы Катька там тесты не завалила.

– Не завалит, Сонечка, конечно, нет. Екатерина Владимировна хороший специалист. Я ей доверяю.

– Доверяешь? А мне?

– А тебя я люблю.

– Да, но в профессиональном качестве? – Соня опять обиженно подергала нижней губой, напрашиваясь на комплименты. – Я ведь тоже хороший специалист. Только проверки не выношу.

– Это я уже понял. Несравненная моя, что ты дуешься? Екатерина Владимировна обычный специалист, каких много. А как свидетельствует твоя должность, ты у меня – лучший специалист. И единственный.

– Ах, Всеволод, ты такой милый!

– Кхе, кхе, – Катерина дала знать о своем присутствии.

Директор тут же подскочил на ноги, выпрямляясь во весь рост:

– Екатерина Владимировна? Принесли паспорт? Отлично. Дойдите до секретаря, отдайте ей документик на оформление. И в добрый путь! – Всеволод Егорович неестественно широко улыбнулся. – Билеты уже куплены. Завтра к обеду будете в краевом центре. Смените обстановку на два дня. Отдохнете от нашей сырости.

– Серости, Вы, наверно, хотели сказать, Всеволод Егорович? Серости. А Вы, София Юрьевна, Вы уже выздоровели? На работу потянуло?

– Э-э-э… нет еще, что Вы? Вот – наглоталась таблеток. Лучше стало, так и сразу сюда. Душа болит за родную школу. Это так любезно с Вашей стороны, Екатерина Владимировна, что Вы согласились подменить меня по работе и учебе. Знаете, когда-нибудь и я смогу оказать Вам подобную услугу. – Сонечка невинно захлопала ресницами.

– Да что Вы? О, не волнуйтесь так чрезмерно! – Екатерина злорадно усмехнулась. Обман кругом продолжал преследование, но боли уже не чувствовалось. И причин дрожать за свою репутацию, или дорожить добрыми отношениями с этими людьми, больше не находилось. – Уверена, София Юрьевна, что этот шанс представится Вам очень скоро. Гораздо раньше, чем Вы можете себе вообразить.

– Это Вы о чем?

– Я о своем увольнении. Ухожу по собственному желанию. Сейчас у секретаря напишу заявление, ну, чтобы два раза не бегать, то с паспортом, то еще с чем. И через две недельки, считайте сами, мои ученики – ослики и грызлики – будут Вашими. Так что выздоравливайте скорее и набирайтесь сил. Они Вам понадобятся. А что Вы, София Юрьевна, так побледнели? Вам, как лучшему и единственному в своем роде специалисту, моя учебная нагрузка не составит особого труда. Во всяком случае, пока наш с Вами директор не найдет мне достойную замену. Верно, Всеволод Егорович?

***

Автобус слегка мотнуло на скользкой дороге, и Екатерина вынужденно открыла глаза, отвлекаясь от невеселых воспоминаний. Ничего не изменилось. В салоне тот же усыпляющий равномерный гул: разговоры пассажиров, требовательное мяуканье кота о предоставлении ему свободы, безвкусная кинокомедия по телевизору, расположенному над головой их водителя. За окном мокрые поля, леса, редкие встречные машины и стена воды. Воды, соединяющей небо и землю.

– Ну вот, опять съехали с федеральной трассы! – проворчала пожилая дама с соседнего кресла. – Я разве платила деньги, чтобы меня по объездным дорогам возили? Теперь не меньше получаса по кочкам трясти нас будет!

– Почему мы съехали с федеральной трассы? – нехотя спросила Катерина. «Какая, впрочем, разница, почему? Водитель обязан довезти нас до Перми, так хоть через Северный полюс, но довезет».

– Ясное дело – трасса перекрыта. Или опять чего-то ремонтируют, или авария. Ой, а в прошлую субботу я ездила к внукам в Пермь, так мы в такую жуткую пробку попали…

Катерина снова прикрыла веки, отстраняясь от болтливой попутчицы и просматривая на своем внутреннем экране дальнейшие несчастья вчерашнего дня.

За какие-то сутки, даже не сутки, а лишь несколько часов, молодая женщина умудрилась потерять любимого мужчину и любимую работу. Она вспомнила, как проревела вчера остаток дня на плече подруги, рассказывая ей все произошедшее и проклиная злополучную судьбу. Вспомнила, как невнятно что-то пыталась объяснить вечером сестре, маме и бабушке, почему не будет свадьбы. Советы и утешения близких перемешались в ее голове:

– Ничего, ничего, Катька! Не хнычь! Он у нас еще получит! – воинственно потрясала кулаками Надежда, глядя на рыдающую подругу. – Я на твоего Родиона всех наших одноклассников натравлю. Будет знать, как обижать такую девчонку! И работу тебе найдем. Айда ко мне в торговлю, а?

– Давай, дочурка, успокаивайся, – спокойным и очень печальным тоном приговаривала мать. – Родион твой не прав. Но хорошо, что все произошло именно сейчас, до свадьбы. Это лучше, чем целую жизнь с ним мучиться, а итог будет все равно одинаковый. Вон как твой отец. И мне жизнь поломал, и вас оставил.

– Это потому, что и ты, мама, и Катька, вы просто не умеете за себя постоять! – вклинилась Варвара. – Вот взять, к примеру, меня. Пусть мне на деньги не очень везет, но в отношениях с мужчинами я себя защищать умею! Вот будь Родька моим женихом, он бы и мечтать у меня не смог, чтобы куда-то налево. А у вас же все на доверии! Как будто мужчинам известно такое слово! Они же доверие воспринимают как безразличие. Вот на подвиги и тянет! Строже надо быть!

– Да, да, Варя! – Надежда усердно закивала головой. – В отношениях самое главное – это правильный расчет! И что ты, Катюха, не уехала с Лешкой в прошлом году в Норвегию? Жила бы, как королевна, за границей! По-норвежски уже вовсю щебетала и не пахала бы так, за копейки.

– Мы с Алексеем друзья. А люблю я Родиона, – сквозь судорожные рыдания вымолвила Катерина. – У меня к Родьке чувства, понимаете?

– Чувства? Катя, да откуда в тебе столько хлама? Средневековье какое-то! – снова подлила масла в огонь младшая сестра. – Такого парня упустила, такой шанс на лучшую жизнь! А сейчас ни жениха у тебя, ни работы…

– А ну, девки, уймитесь! – строго скомандовала бабушка, протягивая навстречу Катерине теплый травяной чай. – Не до ваших упреков ей! Что случилось, то случилось. Работа трудолюбивых людей уважает, Катя без дела не останется. В другую школу возьмут. И женихов кругом – пруд пруди. Родьку, конечно, я на порог нашего дома больше не пущу. А в остальном все нормально, Катюша. Не истязай себя слезами. Жизнь продолжается.

– Я не знаю, как дальше мне жить, бабушка.

– А вот это плохо! В церковь тебе надо сходить, Катя, исповедаться. У иконок постоять, помолиться. Вы, современная молодежь, совсем разучились жить по Божьим заповедям. Вот на вас и сыплется с неба. И наказания, и наставления.

– Ба-аб, давай позже! Мне пока не до этого, правда! – Катерина раздраженно поднялась на ноги, желая в самом начале пресечь не очень приятную для себя нравоучительную тему. – Схожу я потом, как-нибудь. Будет время – обязательно схожу. Да вон вместе с Варькой зайдем, свечки поставим. Может, и впрямь, сглазил кто? Невезучие мы какие-то.

– Причем здесь невезение или сглаз? Я ж вам с Варей о вере говорю, о Божьей помощи! Девки вы несмышленые! Всему-то вас учить нужно. О счастье мечтаете, о славе, о богатстве, а Бога вездесущего не замечаете даже! Вот скажите мне, удочерит вас завтра Президент наш, или бизнесмен какой крупный, этот, олигарх. Как вы к этому отнесетесь?

– Спрашиваешь, бабуля! – Варвара засмеялась. – Очень даже замечательно отнесемся.

– Гордиться, наверно, станете? – вновь подковырнула бабушка. – А в случае чего, и помощи у него попросите. Так?

– Ну, не без этого.

– А почему не гордитесь тогда тем, что вы – дочери Бога? Да, да! Ведь все люди Его дети. Разве эта мысль не дает вам силы? У кого еще просить помощи, когда трудно, как не у Отца Небесного? Самого могущественного из всех возможных!

– Хорошо, бабушка. Обязательно попросим. Но не сейчас, можно? Мне завтра с утра в командировку ехать, а я уже опухла от слез. Я пойду в душ и спать.

И пока бабушка продолжала наставлять на путь правильный Варвару и Надежду, Екатерина поспешила скорее скрыться в своей комнате…

***

«Сестра и подруга в чем-то правы, – размышляла теперь Катерина в салоне душного автобуса, навалившись плечом и головой на окно и закрыв глаза. – Крушение надежд – это одно. А что делать дальше? – это совсем другое. Меняться надо самой. Выбросить из сердца свою никчемную доброту и уступчивость, начать новую жизнь, начать все с чистого листа. Никогда больше не вспоминать людей, причинивших мне столько боли…».

И лишь в одном была беда – как сдержать свои обещания, когда сердце любит? Когда губы сами шепчут его имя, а в голове звучит лишь одно: «Верните мне его любовь! Я готова отдать за нее все на свете!!! Все, все, все…».

Телефонный звонок вывел Катерину из воспоминаний. «Ну, кто там еще? Кого несет нелегкая?». Женщина вытащила из походной сумки трубку мобильного телефона и внимательно посмотрела на определившийся номер. Нет, этот абонент ей не был знаком. Кто-то чужой. «Может, кто из родителей моих учеников?» Катерина нажала кнопку соединения с абонентом:

– Алло.

– Алло, Катенька, умоляю, только не вешай трубку! Выслушай меня, это очень важно! – прокричал в телефоне голос Родиона.

«Вот ведь мерзавец! Встречу – убью!» – промелькнула в голове мысль, уходящая своими корнями в нравоучения Надежды и Варвары.

«Надо же – не побоялся объявиться так скоро! Не разговаривай с ним, Катя. Беспокойся о своем благополучии. Он тебя не достоин», – мягко промелькнул еще один совет, исходящий, скорее всего, от невидимого, но заботливого Даниила.

«Любимый!» – с болью в сердце отозвалось внутреннее «Я».

– Катя, котенок мой! Можешь не отвечать, но послушай меня! Я – такой дурак! И что нашло на меня вчера? Я только тебя люблю! Понимаешь, только тебя! Я… обидел тебя очень. Веришь, сам не нахожу слов оправданий для своего поступка! Но я прошу у тебя прощения! Ведь если любишь, следует прощать! Катюшка, у нас свадьба скоро! Я… Это я полчаса назад трезвонил в ваши двери, приходил, чтобы извиниться. А твоя бабушка и сестра спустили меня с лестницы, даже не дали нам с тобой поговорить, объясниться. Да, они, конечно, правы. Я виноват. Кать, ну, подойди хотя бы к окну. Я здесь стою у твоего подъезда под дождем. Уже вымок насквозь. Все надеюсь, что ты откроешь шторы и выглянешь на улицу. Вот, мой друг мне даже телефон одолжил, чтобы я мог тебе с другого номера позвонить, и ты бы взяла трубку… Молчишь? Катя, учти, я буду здесь стоять под дождем до тех пор, пока ты не выйдешь или меня не унесут отсюда на носилках с воспалением легких!

– Зря стараешься, Родион. Я не дома, это, во-первых. Во-вторых, жертва твоя меня не впечатлит, твое состояние здоровья отныне меня не интересует. В-третьих, я сейчас в дороге и разговаривать мне неудобно. А в-четвертых, все, что я хотела тебе сказать, я сообщила еще вчера. Мне нечего больше добавить. Прощай…

– Нет-нет! Подожди, Катя! Не вешай трубку! Тебе не очень удобно разговаривать – пусть так, но выслушай хотя бы меня! Я бы тоже был крайне зол на твоем месте. Но я, правда, тебя люблю! И я раскаиваюсь в том, что натворил! Честное слово, раскаиваюсь! Поверь, за встречу с тобой я готов отдать все на свете! Любимая, давай начнем все с начала, дай мне второй шанс, умоляю…

Одновременно несколько пронзительных и затяжных гудков машин, едущих по объездной, размытой дождями дороге, отборная ругань водителя их автобуса и крики пассажиров – заставили Екатерину вздрогнуть и выронить телефон из рук. Мощный боковой удар, скрипы тормозов, и вот – несколько столкнувшихся на дороге транспортных средств сцепились между собой и закружились на скользкой глиняной поверхности. Автобус ударился в столб с проводами на обочине и, развернувшись перпендикулярно к дороге, прямиком пополз с насыпи к небольшому затянутому водорослями и опавшими дикими яблоками озеру…

ГЛАВА 3. Имперский Совет

– Господин Климентий, солнце взошло. Все члены Совета Ардалиона уже в сборе. Можно начинать, – четко доложил вошедший в покои своего хозяина пожилой секретарь.

Верховного Судьи в комнате не оказалось. Он, как и следовало того ожидать, был на балконе дворца и любовался восходом солнца. Секретарь проследовал к распахнутым настежь дверям.

– Иду, иду, Пров, я уже догадался, что пора, – раздался с балкона спокойный голос Климентия. – Видишь, не могу отказать себе в удовольствии. Мне уже скоро исполнится две тысячи лет, и каждый день я смотрю на восходящее солнце, но поверь мне, Пров, нет в мире картины прекрасней. Я до сих пор не перестаю восхищаться природой. Так говоришь, все Советники уже прибыли? Что ж, пойдем работать.

В тронном зале старейшего во всем Ардалионе Имперского дворца, действительно, уже собрался народ. Самыми первыми, немного раньше назначенного времени, из-за боязни опоздать и вызвать чье-нибудь неудовольствие, сюда пришли Правители черных и белых земель. Три представителя от темного сектора и три представителя от белого. Конечно, земель и Правителей в Ардалионе куда больше, чем шесть, но, как завещали потомкам Великие Маги прошлого – для грамотного управления страной особой толпы и не нужно. Разумная пропорция может быть более эффективной.

Все Правители являлись потомками первых Магов, и хотя они были не такими сильными в плане знаний и колдовских способностей, как их предки, но заклинание бессмертия на них действовало в полном объеме. Они знали, что если и не будут жить вечно, то в любом случае продолжительность их жизни измеряется несколькими сотнями, а, может быть, и тысячами лет. Время, достаточное для того, чтобы успеть осуществить любые свои желания и капризы.

Каждый Правитель земли вправе претендовать на то, что его кандидатура может быть выдвинута в Имперский Совет на последующие сто лет. И каждые сто лет, в соответствии с установленным графиком, Верховный Судья Климентий совместно с другими членами Совета пересматривал состав управленцев. Сегодня, собственно, для этой цели все и собрались в этом богато убранном зале. Срок полномочий Филарета – Правителя одной из черных земель Ардалиона – подходил к концу. А сам Филарет в свои восемьсот лет был уже слишком ленив, чтобы продолжить дальнейшую работу в Имперском Совете. Филарет наметил для себя отойти от политики, сосредоточившись на мирских радостях и заботах. Поэтому вопрос о его замене должен быть решен в максимально короткие сроки.

Следом за представителями черных и белых земель в тронном зале дворца появился, а точнее, проявился, как тому и подобает, Высший Советник, Магистр и Главный Чародей Империи – господин Орест. Ему, как и Верховному Судье Климентию, было около двух тысяч лет. И последние триста лет на всех заседаниях Совета он выглядел неизменно: широкий красный балахон, ниспадающий до пола и следующий за ним по пятам небольшим шлейфом, кольца с драгоценными камнями на каждом пальце обеих рук, длинные седые волосы и такая же седая спускающаяся на грудь борода.

Спустя несколько минут подоспели еще две Дамы, также относимые по колдовской иерархии Ардалиона к числу Высших Советников: Сопроводительница душ новорожденных – госпожа Митродора и Сопроводительница душ умерших – госпожа Амалия. Жизнь и Смерть, как за глаза абсолютно все называют их в Империи. И хотя эти Дамы по возрасту были ничуть не моложе господина Ореста, а, возможно, что и намного старше его, обе они выглядели превосходно, так что незнающий их человек не дал бы каждой из них более сорока лет жизни.

Митродора была крепкой полноватой розовощекой женщиной. Она была невысокого роста, и при быстрой ходьбе иногда казалось, что она перекатывается на своих немного косолапых ногах, как мячик. Ее темные кудри никогда не были забраны в прическу. На ветру они раздувались, и все в Ардалионе уже в достаточной мере привыкли к ее лохматой голове и такому же «лохматому» (если можно так выразиться о немалом количестве ее оборок, воланов и накидок) стилю в одежде. Митродора больше всего на свете обожала праздники, она любила вкусно поесть и попить, часто водилась с детьми и по характеру была открытой и веселой. Издалека можно было слышать ее громкий голос, звонкий смех, ее пожелания счастья и здоровья во все стороны.

Амалия, в противовес жизнелюбивой госпоже Митродоре, проявляла строгость. Ее высокая и худая фигура, ее белая, без единой кровинки, кожа, ее черные и всегда аккуратно забранные назад волосы и тихий спокойный голос – приводили жителей Ардалиона в панический ужас. Люди, издалека завидев фигуру Амалии, облаченную в темное однотонное, до самого пола, платье, в панике разбегались по своим домам, шепча лишь одно заклинание, чтобы госпожа Смерть прошла мимо. Все знали, что заглядывать в серые ледяные глаза этой леди – есть крайне дурной знак. А уж дотронуться до Амалии – это верная погибель. И хотя Амалия и сама из предосторожности, чтобы случайно не задеть никого и не лишить тем самым жизни, носила на руках длинные ажурные перчатки, простой люд предпочитал все же убегать от нее. Никто и никогда не видел, что предпочитает есть и пить Сопроводительница душ умерших, да и принимает ли пищу она вообще? Никто никогда не слышал ее смеха. И даже потомки Магов, современные Магистры, бессмертные в силу заклинания сущности, все по возможности старались обходить Амалию стороной.

Митродора и Амалия традиционно являлись членами Имперского Совета. Но так же традиционно с их появлением после обычного приветствия все Правители темных и белых земель с каким-то внутренним благоговением и осторожностью замолкали, стараясь не привлечь к своей персоне излишнего внимания.

Самым последним и самым пунктуальным оказался Хронос – также Высший Советник и, кроме этого, Хранитель времени. Секунда в секунду назначенного времени появился он в тронном зале дворца.

Что ж, все в сборе, можно и начинать. Секретарь Совета, достопочтенный Пров, отправился доложить Верховному Судье Климентию о начале заседания…

***

– Приветствую вас, господа и дамы, Советники и Высшие Советники Ардалиона! – как обычно поздоровался Климентий, усаживаясь на золоченый трон во главе стола. – На сегодня у нас один вопрос для обсуждения. Но он достаточно важный. Ведь мы должны решить, кто вместо Советника Филарета будет заседать вместе с нами последующие сто лет? Кому мы доверим наравне с нами участвовать в определении дальнейшей судьбы Империи? Я готов выслушать любые ваши предложения. Но хочу напомнить, что Великие Маги прошлого завещали нам выбирать достойных. Кандидату необходимо быть сильным Магистром и мудрым Правителем своей земли. Он должен ценить колдовские способности и уметь толково распоряжаться ими, укрепляя власть и мощь на принадлежащей ему территории. Он должен вызывать уважение и среди обычных людей, и среди бессмертных. Задумайтесь, с кем вам будет приятно работать, к чьему мнению мы будем прислушиваться? Кого вы хотите предложить?

– Можно я возьму слово? – пожилая статная дама – Правительница одной из светлых земель – поднялась на ноги.

– Госпожа Виринея? Конечно. Можете изложить нам свою точку зрения.

Виринея, помня истинное значение своего имени – «вести победу», поправляя рыжие локоны, гордо улыбнулась. За шестьсот лет жизни она привыкла стремиться к первенству, быть сильной и уверенной в своих действиях.

– Спасибо. Уважаемые Советники и Высшие Советники. Я прошу Вас принять к рассмотрению кандидатуру Правительницы светлых земель – госпожу Присциллу. Вы ее прекрасно знаете. И я убеждена, что знаете ее только с положительной стороны. У Присциллы, как у Правителя, нет недостатков. Она умная и талантливая женщина, очень выдержанная и спокойная по характеру. С ней всегда можно обсудить любой вопрос. Она терпеливо разберет любую ситуацию и даст разумный полезный совет. Присциллу уважают Магистры. Ее боготворят обыкновенные люди, кому выпало счастье жить и работать на ее землях. Лучшего, более достойного кандидата в Совет Империи нам не найти во всем Ардалионе. Я предлагаю, чтобы именно Присцилла заменила уходящего Филарета.

Виринея, гордо держа голову, села на свое место. Два других представителя светлого сектора Ардалиона, а также Сопроводительница душ новорожденных, утвердительно закивали головами.

– Что ж, – Верховный Судья разрешил приступить к обсуждению. – Давайте рассмотрим кандидатуру Присциллы. Присцилла бессмертна, она управляет крупным сектором земель, я лично слышал о ней много хорошего. Основным требованиям данный кандидат отвечает, и я предполагаю, что участие Присциллы в наших заседаниях может оказаться полезным. Есть ли среди Советников и Высших Советников принципиально противоположные мнения?

– Да, господин Верховный Судья. Вы позволите? – Мужчина, на вид лет сорока пяти, а на самом деле – девятисотлетний Правитель одной из черных земель господин Кириак поднялся с места. – Есть одно существенное обстоятельство, препятствующее многоуважаемой Присцилле занять место в Совете. Как вы знаете, Великие Маги прошлого завещали нам сохранять равновесие. В Совет Империи может входить одинаковое число представителей от темных и светлых земель. А это означает, что Присцилла, как Правительница белых земель, не может занять место Правителя темной земли. Такое замещение нарушит соотношение сил черной и белой магии. Я прав, Высший Советник Орест?

Главный Чародей Ардалиона поднялся с места и подтвердил высказанные опасения:

– Да. Четыре голоса от светлой стороны и два голоса от темной – это уже неравенство. Конечно, у нас еще есть четыре голоса Высших Советников и один решающий голос Верховного Судьи, которые могут пресечь любые злоупотребления властью от светлого сектора…

– Присцилла никогда не пойдет на злоупотребления властью! – вновь подскочила на ноги Виринея, даже в мыслях не допуская своего поражения. – Она разумная женщина и справедливый Правитель! А белый сектор никогда не плетет интриг в Совете Империи!

– Я не закончил выступление! – зло сверкая глазами и повышая тон, ответил Кириак.

– Господа Советники, прошу всех успокоиться и занять Ваши места, – поспешил вмешаться Климентий. Споры между Правителями разных секторов были обычным делом. И кто как не Верховный Судья призван установить истину? – Советник Кириак, Вы можете продолжить.

– Спасибо, господин Верховный Судья, – настала очередь Кириака победно улыбаться замолчавшей Виринее. – Я считаю, что мы не можем и не должны рассчитывать лишь на разумность и справедливость многоуважаемой госпожи Присциллы. Предлагаю снять с голосования ее кандидатуру и рассмотреть другого претендента – соседа Присциллы, Правителя черных земель и моего двоюродного брата Магистра Злота.

– Злота? – Виринея с нервным хохотом вновь нарушила дисциплину. – Это несерьезно!

– Это очень серьезно! – Кириак опять повысил голос, приструнивая женщину и не допуская больше несанкционированных вмешательств в свое выступление. – Злот уже четыреста лет управляет огромной территорией на северо-востоке нашей Империи. Он достойный сын своего отца, потомка черных Магов и Высшего Советника Климентия. В подчинении Злота много деревень и сотни жителей. А какой город вместе с Георгиной они выстроили! Да красивее и богаче БАграса вы во всей Империи не найдете! А его знаменитые виноградники и лучшее вино в Ардалионе! Крупнейшие площади лесов, подземные горы, рудники! Все это хозяйство требует грамотного управления, и Злот до сих пор справлялся! Магистр Злот, как никто другой, должен быть заинтересован в разработке общего политического курса страны. И что греха таить? Последние четыреста лет он изнывает от безделья, не зная, чем себя занять…

– Вот именно! – Виринея снова крайне остро отреагировала на прозвучавшие слова. – Последние четыреста лет только и слышно жалоб, что на Злота! Господин Верховный Судья, Вы простите, что я опять прерываю чужую речь. Но зачем же вводить Совет в заблуждение? Злот у себя на территории порядок навести не может. А теперь и на соседние земли сумятицу вносит. Вы вызовите Присциллу, спросите у нее! Они, к несчастью, соседи. И большинство жителей деревень Злота только и мечтают, как переселиться во владения Присциллы. Это навязчивое желание уже приобретает характер эпидемии.

– Вот поэтому, – Кириак не спешил сдавать позиции. – Вот поэтому я и считаю, что Злот должен заняться серьезным делом. Здесь, на наших заседаниях, мы сможем его образумить, научить, как надо общаться со своими крестьянами, чтобы они не бегали жаловаться к соседям.

– Уважать людей надо! – вновь прервала докладчика почтенная Виринея. – У нас с крестьянами общие корни, и пусть мы обрели бессмертие, завещание Магов обязывает нас относиться к людям, как к младшим братьям, помогать им в меру возможностей, облегчать их быт. Обучать, в конце концов! А не выжимать из них все соки, как это делает Злот. Он же их просто истребляет! Вы посмотрите, что делается в Баграсе и прилегающих к нему сельских поселениях! Кому нужна эта показная роскошь? Да, Георгина – сестра Злота – ходит каждый день в новых нарядах. А многим горожанам есть нечего! Там ведь уже революционные возмущения появились.

– Это клевета! – почти вскричал Кириак. – Баграс – спокойный город, и его жители довольны жизнью. Проблемы на землях Злота возникают лишь на окраинах. Как раз по соседству с землями Присциллы, которая так и подзуживает крестьян! «Бедненькие, горемычные, а Злот-то какой тиран! Может, вы хотите свергнуть своего Правителя? Будете жить на моих землях и почти не работать». Да кто устоит после таких добродетельных слов? Присцилле так и хочется урвать несколько метров чужой земли! А я, между прочим, общаюсь со Злотом и Георгиной. Нормальные они управленцы. И делают все от них зависящее, чтобы и крестьянам жилось хорошо. Им нужно только выявить в деревне пару лодырей и бунтовщиков, наказать их по всей строгости закона, чтобы другим людишкам неповадно было…

– Господа Советники, прошу вас, тише! Прекратите немедленно! – слово взял Верховный Судья, и все тотчас смолкли.

Климентий был самым старым и самым уважаемым из присутствующих Магистров. Он занимал свою должность уже почти две тысячи лет, еще со времен, когда Совет едва-едва покинули Великие Маги. Климентий знал тайны мироздания и был наделен необычайной колдовской силой. Волшебники передали ему такие сведения, которых не дано было знать даже Хранителю времени и Сопроводительницам душ – Жизни и Смерти. И Климентий давал перед Магами присягу – судить честно. С тех пор ни разу он своего слова еще не нарушил. И все в Ардалионе знают: как Верховный Судья постановит, так и будет.

Климентий задумался почти на целую минуту, лишь негромко постукивая золотым пером по хрустальной чернильнице и вслушиваясь в мелодичный звон:

– Есть законы, которые нарушать нельзя. Маги завещали соблюдать равновесие, мы это помним. Равно как и то, что в Совет Империи могут входить только достойные Правители. Уважаемые и среди других Советников, и среди обычного люда. Что касается Злота, то последние четыреста лет он только и делает, что вредит своей репутации. Ко мне поступает много жалоб на него. Право слово, я никогда еще не был в таком затруднении, делая выбор. Скажите, Высший Советник Хронос, имеются ли у вас данные о том, что Правитель северо-восточных черных земель Ардалиона злоупотребляет своим и чужим временем?

– Имеются такие данные, господин Судья. Злот свое время бесцельно прожигает, а жителям его территории не достается и свободной минутки. Магистр всех заставляет работать на его полях, фабриках или рудниках.

– Хм… Госпожа Митродора, – обратился Верховный Судья к Сопроводительнице душ новорожденных. – Как обстоит дело с рождаемостью на землях Злота?

– Плохо, – госпожа Жизнь поднялась на ноги, чтобы придать словам дополнительную значимость. – На черных землях Злота с рождаемостью давно очень плохо. И я сообщала об этом уже Совету. Ни Злот, ни Георгина не приветствуют образование новых семей, не любят общих праздников, не помогают людям. Они поощряют лишь тяжелую работу своих подданных. Здесь не до создания родственных союзов.

– Безусловно. Скажите, Амалия, – Климентий продолжил расспросы, обращаясь уже к Сопроводительнице душ умерших, – а как обстоят дела со смертностью на землях Магистра?

Амалия неопределенно повела плечами.

– Природное равновесие в Баграсе и прилегающих к нему территориях нарушено давно. Смертность превышает рождаемость. Мне довольно часто, а иногда и внепланово приходится посещать владения Злота, чтобы забирать и переправлять души погибших. Крестьян он не бережет.

– А есть ли сведения у Главного Чародея Империи господина Ореста, как часто Злот расходует магические силы и насколько оправданно?

– Весьма неоправданно, господин Климентий. Весьма неоправданно, – ответил старец в красном балахоне. – Злот расходует магию, как ему вздумается. Но преимущественно направляет ее на разрушение, а не на созидание. Еще немного, и даже я начну беспокоиться. Злот способен ослабить весь темный сектор.

– Хм, господа Советники, подумайте, может быть, у кого-то на примете есть еще и другие кандидатуры? Более достойные?

– Надо включить в Совет Присциллу! – вновь выступила Виринея. – Ее присутствие равновесия не нарушит! Она достойный Правитель. Что же касается Злота, то его земли, в наказание за его злодеяния, нужно раздробить на мелкие угодья и присоединить их к территории его соседей. По-моему, это будет справедливо.

– Позвольте! – ответно вскричал Кириак. – Интересное дело! Начали мы с обсуждения кандидатуры в Совет, а закончим сейчас тем, что Злота и его сестру, без их ведома, осудим и лишим их земель? И это будет справедливо?

– Конечно, а сколько можно слушать на них жалобы? Злот, Злот, Злот…

– А мне про Вашу Присциллу слушать уже надоело, да какая она умничка, и так далее…

– Довольно! – Верховный Судья поднялся на ноги, и в зале для совещаний Имперского дворца вновь воцарилась тишина. – Обвинять в отсутствие осуждаемого мы не имеем права и не будем. Я принял решение.

Все присутствующие затаили дыхание. Кто же сегодня победил: Виринея или Кириак?

– Мы отложим наши сегодняшние споры на три месяца, – озвучил решение Климентий. – Отложим и подождем. Я отправлю на темные земли Злота и Георгины своих наблюдателей. Только так я смогу выяснить реальное положение дел. Если неблагоприятная репутация Злота подтвердится, то в Совет будет назначена Присцилла. Поскольку нет других кандидатов от черных земель, как я понял. Если наблюдатели сочтут поведение Злота приемлемым для Советника темного сектора, утвердим кандидатуру Злота. Кому-то что-то неясно?

– Мне не совсем ясно, господин Верховный Судья, – Виринея вновь поднялась с места. – Кто войдет в состав наблюдательной комиссии? Злот умеет оказывать и влияние и давление на окружающих. Я не хочу ни на кого специально бросать тень, но поймите – четыреста лет безобразий, чтобы потом вот так, беззаботно, три месяца казаться шелковым перед своими друзьями, и он уже в Совете.

– Наблюдательная комиссия будет объективной, – Климентий строго оглядел тронный зал. – Даю вам слово. Пусть пять голосов определят дальнейшую судьбу Злота. Во-первых, я попрошу участвовать в наблюдении Высших Советников – Хроноса, Амалию и Митродору. Что скажете? Найдете время присмотреть за Баграсом и прилегающими землями, за всем на них происходящим?

– Я там частый гость, мне наблюдать не сложно, – сухо и по-деловому самой первой согласилась Амалия.

– У меня тоже недостатка во времени нет, – подчеркнул свою значимость Хронос. – Пригляжу, а потом расскажу.

– Я не люблю окрестности Баграса, там слишком мрачно, – недовольно произнесла Сопроводительница душ новорожденных. – И Злот мне не очень нравится, если уж быть откровенной. Но раз Верховный Судья требует объективности, я готова побыть наблюдателем.

– Вот и прекрасно! – Климентий заулыбался. – Два других доверенных лица – один представитель от светлого сектора, один от темного – отправятся на земли Злота и Георгины инкогнито. Я скрою от членов Совета их имена. И именно так, из разных источников, по крупице, я смогу получить правдивую картину.

– Инкогнито? Но эти двое доверенных лиц, это будут члены Совета? Ну, или просто – Магистры, Правители других, более мелких земель? Но ведь не обычные же люди? Или что, неужели, крестьяне? – шепотом со всех сторон посыпались вопросы от удивленных членов Совета.

– Я же сказал, что кандидатуры останутся втайне ото всех. Какие еще могут быть вопросы? – строго уточнил Судья. – Мое слово окончательно и обжалованию не подлежит. Господин Пров, – Судья обратился к секретарю. – Напомните, пожалуйста, когда там, через три месяца, у нас подходит заседание Совета?

– В декабре заседание спланировано на шестое число, господин Климентий. Вторая половина дня.

– Хорошо. Шестого декабря и вернемся к обсуждению кандидатуры.

Климентий окунул золотое перо в хрустальную чернильницу и поставил на желтом пергаменте жирную кляксу. Волшебные чернила тотчас впитались в бумагу, и уже пару секунд спустя на золотистой поверхности свитка ярко-красными буквами проступило очередное судейское решение, носящее характер Закона.

– На сегодня заседание Совета Ардалиона будем считать закрытым, – Верховный Судья поднялся на ноги. – Всем спасибо за участие. Госпожа Амалия, госпожа Митродора и Вы, Хронос, задержитесь на минуту. У меня для вас есть одно поручение…

ГЛАВА 4. На воде

Автобус, так и не сумевший остановиться, медленно продолжал скользить по мокрому наклонному берегу к самой воде.

– Вот гадство! Нас сейчас затянет в это озеро! – громко выругался водитель, до предела выжимая педаль тормоза и перекрикивая вопли пассажиров. – Все назад! Быстро идите в конец автобуса! Я открою вам вторую дверь, выбирайтесь скорее наружу! … Да по одному! Не топчите друг друга!

Последние рекомендации водителя мало кто расслышал из-за криков. В автобусе была паника. Со скоростью, еще большей, чем до этого, когда пассажиры пробивали себе дорогу внутрь салона при посадке, теперь все также срочно намеревались покинуть опасный транспорт. Женщины верещали, проверяя наличие при себе детей и сумок с документами. Мужчины не очень деликатно старались расчистить дорогу от расставленного повсеместно багажа. Старики кряхтели и охали, не желая прощаться с вещами. Дети плакали. Домашняя живность в этой давке также издавала самые разные звуки. Но все равно процесс высадки из автобуса был значительно медленней, чем скорость сползания автотранспортного средства в озеро. И это пугАло всех без исключения.

– Эй, водила! А ну первую дверь открывай тоже! Живо! – заорал какой-то мужчина из центра автобуса.

– Так ведь мы в воду сползаем, неужели не ясно? Если я первую дверь открою, сюда вода начнет поступать!

– Делай, шо говорят! Сначала как дрова вез, а щас утопить нас пытаешься? Открывай, или я до тебя доберусь и по башке твоей бестолковой двину!

Водитель чертыхнулся, но покорно открыл переднюю дверь автобуса. Несколько пассажирок с первых сидений сразу же ринулись по проходу к спасительному проему, а затем в замешательстве остановились на ступенях. Под дверями плескалось озеро. Автобус продолжал сползать все дальше: еще немного, и вода действительно начнет поступать в салон.

– Там же вода! – закричала какая-то женщина. – Мы утонем здесь все! Мы все утонем!

– Что встала там, курица, в дверях? Прыгай давай в воду! У берега бывает обычно неглубоко!

Под нажимом нетерпеливых и испуганных пассажиров в центре салона, женщина полетела в воду. Зато все стоящие за ней в очереди на выход благополучно убедились, что у самого берега и впрямь неглубоко – с метр. Народ, не дожидаясь, когда рассосется «пробка» во вторых дверях, и наблюдая, как автобус по-прежнему продолжает погружаться передней частью в озеро, теперь уже обреченно прыгал в холодную воду и самостоятельно греб к берегу. Спасение утопающих дело рук самих утопающих.

– Дочка, будь так добра, помоги бабушке донести до выхода ее сумку! – боязливо, но в то же время и требовательно обратилась к Катерине ее разговорчивая соседка. – С ней, боюсь, затопчут. Здесь оставлять – тоже смысла нет. Водичка испортит. А у меня там подарки внукам. Ты ведь мне поможешь?

– Помогу, – Катерина растерянно смотрела то на один выход, то на второй. Народу везде еще много, давка, крики, а по центральному проходу автобуса уже струится вода. – Сейчас, бабушка. У меня телефон улетел под сидение. Я его достану и помогу Вам.

– Нет, вы это слышали, люди, да? Тут эвакуация объявлена, а она о каких-то игрушках печется! Вот молодежь современная! Жизни людские спасать надо! Жизни, а не имущество!

Конечно, окружающие люди вряд ли расслышали в панике эту гневную тираду. Каждый более всего был обеспокоен своей безопасностью, народ рвался к дверям. Катерина крепко сжала зубы, чтобы не нагрубить. «Есть ли резон объяснять пожилому человеку, что у молодежи тоже может не быть денег ни на новый телефон, ни уж, тем более, на какие-то там дорогостоящие игрушки?». Катерина перегнулась через сидение. Телефона нигде не было видно. Скользя по наклонному полу, трубка улетела далеко вперед, почти к месту водителя. И хотя сидения пассажиров были установлены в салоне автобуса на определенном возвышении, и вода, плавающая по проходу, до них пока не добралась, в такой давке отыскать телефон казалось проблемным.

– Не кричите мне в ухо, бабушка! Помогу я Вам донести Ваши сумки, помогу! Спускайтесь осторожнее, – Катерина, тоже ответила на повышенных раздраженных тонах. Взяла в одну руку свою сумку, во вторую – объемную сумку соседки и ступила следом за пожилой женщиной в затопленный проход. – Успеем выйти, все в порядке. Автобус вроде бы остановился.

Автобус, и правда, уже не ехал. Его колеса потеряли сцепление с почвой, а корпус покачивался на водной глади, плавно отходя от берега, кренясь на один бок и угрожая перевернуться. Оба спуска выходили теперь на воду, но люди, чудом выжившие в аварии, радовались и такому повороту. Все с охотой выпрыгивали в холодное озеро, торопились выбраться на скользкий пологий берег и только здесь понемногу приходили в себя от пережитого испуга.

В нескольких шагах от поврежденного столба с проводами горел легковой автомобиль. Его водитель, не справившийся с управлением, погиб. Еще одна легковушка, задетая автобусом, отделалась лишь несколькими вмятинами. И ее водитель сейчас принимал самое активное участие по вылавливанию пассажиров из воды. Других пострадавших, к счастью, не наблюдалось.

Катерина помогла своей соседке спуститься к воде. Затем прыгнула следом, стараясь не потерять взятую на ответственное хранение бабушкину сумку.

«Водичка холодновата».

– Эй, народ! Все на берег! Слышите меня? – рявкнул какой-то мужчина барахтавшимся в озере пассажирам. – Немедленно на берег! Этот столб с проводами как раз к озеру кренится. Если рухнет, то замыкание может быть, только держись! Чуете, чем это грозит? Жить хотите – быстро выпрыгивайте из воды!

– Давайте, давайте, бабушка, поторапливайтесь! – Катерина помогла пожилой женщине вскарабкаться на берег. – Все нормально? Растирайте руки и ноги, чтобы не замерзнуть. Вот Ваша сумка. Я ее донесла.

– Ах ты, батюшки! Так она же мокрая! Я ж тебя, девушка, о чем просила? Подарки внукам моим не испортить! А ты что наделала? Нет, ну, люди, ну, посмотрите! Она мою сумку по дну, что ли, волокла? Так я и сама так же могу! Тоже мне, помощница! Вот ни в чем на современную молодежь положиться нельзя! Никакого понимания жизни.

– Нет, ну, все, это слишком! Знаете что, бабушка? Я…

Автобус со страшным скрежетом завалился на бок.

– Помогите! – закричала какая-то женщина, вылезшая на берег. – Там, в воде, еще один мужчина остался!

– Что он там копается? – крикнул ей в ответ все тот же самый горластый мужчина, что стихийно принял на себя функции командира. – Эй, мужик! Дуй скорее на берег, пока эти провода в воду не попАдали! Слышь, что тебе говорят?

Автобус, заливаемый водой, начал тонуть в озере.

– Наши вещи! – всхлипнул кто-то с сожалением.

– Ах ты, батюшки! – вновь заохала спутница Екатерины, проверяя содержимое своего кошелька. – Ты же мне еще и деньги умудрилась подмочить! Да что же это делается-то? Молодая вроде бы, а одни убытки от тебя пожилому человеку…

Катерина, не желая участвовать в дальнейших препирательствах, отвернулась лицом к озеру. Рядом с автобусом бултыхался тот самый мужчина. Страх утонуть мешал ему плыть быстро. Лишь тучи брызг и никакого продвижения вперед. А столб с натянутыми проводами – все ближе к воде и ближе.

– Ему надо помочь выбраться, – неуверенно заикнулся кто-то из толпы пассажиров.

– Так помогите кто-нибудь! – безапелляционно потребовал «командир». – Кто плавает хорошо?

– …А свою-то сумочку с деньгами, небось, над головой держала? – донесся до Катерины надоедливый голос.

– Нет, бабушка, моя сумка тоже промокла. Подержите ее, пожалуйста, – произнесла молодая женщина, протягивая вперед свою сумку и спускаясь обратно в воду.

– Да неужто опять в озеро полезешь? Зачем еще? – воскликнула вслед старушка.

– Ну, как же – зачем? Жизнь спасать. Вы же видите, других желающих нет.

Катерина поплыла навстречу барахтающемуся мужчине. Там, метрах в десяти от берега, куда уже отнесло автобус, ее ноги дна не доставали, а вода была совсем ледяной. Незнакомец, все так же безуспешно болтал руками в стороны, создавал вокруг себя брызги и уже прилично наглотался воды.

– Я держу, держу, – успокоила утопающего Катерина, хватая его за плечи со спины и усиленно гребя к берегу. – Доплывем вместе. Все в порядке.

Пассажиры автобуса, затаив дыхание, смотрели на их продвижение к берегу. А электрические провода, до предела натянутые подкошенным у основания столбом, один за другим, с треском и искрами начали обрываться и свешиваться к самой воде.

Серия электрических разрядов прошлась по озеру.

ГЛАВА 5. Другая сторона

Спустя какое-то время Екатерина медленно пришла в сознание. Голова сильно кружилась и по всему телу ощущалась невозможная слабость.

Молодая женщина лежала у самой кромки воды, на пологой части берега. Несмотря на то, что она искупалась в ледяной воде, и на ней не было сейчас ни одной сухой нитки, холода не чувствовалось. Или стресс, или просто удачная смена погоды.

Катерина подняла взгляд на небо.

«Так странно: и почему погода столь резко изменилась? Дождь закончился, ветер разогнал тучи, и на небе нет ни облачка. А как солнце печет? Словно июль на дворе. Никак не иначе! Духота!».

В трех шагах от нее стоял незнакомый мужчина – наверно, тот, кого она вытащила из озера. Катерина отчего-то не помнила, как они сумели добраться до берега. Да разве это важно? В стрессовой ситуации человеческий организм чаще действует на автомате, руководствуясь инстинктами и рефлексами.

Мужчина сокрушенно смотрел на озерную воду и недовольно разговаривал сам с собой:

– Я рад, что ты жива. Поверь, вытащить тебя из озера было очень нелегким делом.

– ??? – Катерина от изумления даже не сразу нашлась, что ответить. «Нормально! Это кто кого из воды вытащил?» – Люди очень неблагодарны, как оказывается. Во всяком случае, мне в последние дни встречаются именно такие. Да-а, сегодня не мой день. Сплошное невезение.

– Было бы сплошное невезение, не здесь бы сейчас стояла, а на дне озера плавала, – незнакомец, не удостаивая больше своим вниманием ни водоем, ни Катерину, озирался по сторонам. – Хотел бы я знать, где мы?

Молодая женщина тоже машинально огляделась. Вокруг было что-то неправильное.

Ладно, пусть с погодой не все в порядке. Такое иногда можно наблюдать, когда за сутки температура воздуха подпрыгнет или опустится градусов на пятнадцать. И трава зеленая, и цветы полевые, и деревья в зеленых листьях в первых числах сентября – это тоже, вероятно, как-то можно еще объяснить, если очень постараться. Но где народ? Ни пассажиров автобуса, ни их вещей, ни самого автобуса, плавающего в озере, рядом не было и в помине. Нет горящего легкового автомобиля с погибшим шофером – виновником аварии. Да и покореженного аварией столба с проводами тоже нет!

– Я ничего не понимаю! – Катерина испугано вращала головой, стараясь найти знакомые ориентиры. – А где люди? Машины? Где дорога?

Дороги, по которой они ехали, также не было видно. На ее месте, там, где была возвышенность, насыпь, теперь рос густой хвойный лес, и от этого становилось уже не просто не по себе, а реально жутко.

– Мы ведь не могли выбраться на другой берег озера? Ведь нет? Вода здесь стоячая, течение тут отсутствует! И плыли мы сюда, к людям. Здесь были пассажиры автобуса, потерпевшие аварию!

– Да, подтверждаю, это так.

– Нет, нет, нет! Что-то здесь не так! – Катерина схватилась за голову, резко зажмурилась и вновь открыла глаза. – Даже если бы я без сознания пролежала тут несколько суток, этот лес на месте дороги не смог вырасти так быстро!

– Верное замечание. Деревья так быстро не растут.

– Думай, Катя, думай! Если авария была, то здесь непременно должны быть ее следы. А следов никаких нигде нет! Что это может означать?

– И что это может означать? – спокойно спросил незнакомец, подходя ближе.

– Может быть, я сплю? Или все еще в обмороке? Да, мне все это снится! Обычный кошмар. Сейчас я крепко-прекрепко закрою глаза, а после проснусь!

– Ты не спишь. Я тоже вижу этот лес.

– Нет, я не сплю, – Катерина обреченно вздохнула, а затем нервно прокрутилась вокруг своей оси, отыскивая глазами новое объяснение всему происходящему. – Это не похоже на сон. А! Я, кажется, поняла! Я, наверно, сошла с ума! Такое бывает с некоторыми людьми. Ха-ха-ха! – женщина неестественно засмеялась и вновь продолжила логические рассуждения: – На почве сильных нервных потрясений может съезжать крыша. А у меня не жизнь в последнее время, а сплошные нервы. Я – сумасшедшая. Спокойно, Катюша, все хорошо. Сейчас придет доктор, даст тебе успокоительное лекарство, и этот лес куда-нибудь исчезнет. Да! – Катерина уселась на траву, подтянула под себя ноги, принимая позу полулотоса, соединила большие и указательные пальцы на руках, как это обыкновенно делают йоги, и закрыла глаза, стараясь сосредоточиться на какой-нибудь одной и, желательно, позитивной мысли.

– Ты не сумасшедшая, а все окружающее – не галлюцинация. Мы побывали в настоящей аварии. И в озере тоже плавали. Посмотри на свою одежду. Она же еще мокрая. А по воде до сих пор проходят электрические разряды. Странное явление, – мужчина наклонился над водой. – Я никогда такого раньше не видел. Электрическое озеро.

– Нет, я не сумасшедшая! – Катерина вскочила на ноги. – Больных людей ведь держат в больнице, ну, в психушке там, или еще где? В любом случае, не в лесу, не в дикой природе… Боже мой! Я догадалась! – молодая женщина побледнела как мел. – Те провода, которые упали в воду, те разряды электричества – они убили нас! Я умерла! Ой, мамочки мои! – Катерина вновь резко присела на ослабших ногах. Только теперь ей было не до позитива. Понимание того, что произошло что-то непоправимое, вызывало в женщине внутреннее несогласие и протест. А еще и страх. Панический ужас перед неизбежностью. Катерина закрыла лицо руками. Слезы ручьем полились из ее глаз, а тело стало содрогаться от рыданий. – Я умерла! Как же так? Я столько всего хотела сделать, столько собиралась успеть! Нет, это не справедливо! Я не готова к смерти еще! У меня же семья: мама, бабушка, сестра младшая, две черепахи водоплавающие. Что же с ними будет? А мои школьники? «Сонечка» же их ничему научить толком не сумеет, а…

– Что за чушь я слышу? – незнакомец снова обратил внимание на свою нервную спутницу. – Если бы ты была мертвой, уж я бы наверняка об этом знал! Давай-ка без истерик!

– Я умерла! Я точно это знаю. И я сейчас не на земле. А где? Это Ад, правда? Да, это Ад. Моя бабушка говорит, что я грешная, и на исповедь меня не затащишь. Вот мне наказание за мою жизнь непутевую.

– Непутевые у тебя мысли в голову приходят. А ошибки жизненные мало признавать, их еще и исправлять надо.

– Нет, это не Ад. В Аду все должно полыхать огнем. А здесь трава кругом. Но это и не Рай тоже! Рай же на небе. А… Я здесь в ожидании Страшного Суда? О, Боже, прости мне все мои грехи!

– Молитва искренняя, но ты пока еще на земле, – незнакомец вновь вмешался в эмоциональный монолог Катерины, на этот раз повышая голос для убедительности своих слов. – Не умерла ты пока еще! Сколько можно повторять? … Ого! Смотри, там кто-то скачет!

Екатерина повернула голову в указанном направлении. Метрах в пятистах от нее, через поле, скакал всадник на лошади. Было заметно, что он очень торопится, и, возможно, поэтому он специально, чтобы сократить дорогу, выбрал такой заброшенный путь, где другие люди не ходят и не ездят. Несколько раз он обеспокоенно оглядывался назад, словно опасался погони. Но погони никакой нигде не наблюдалось, и облик всадника внушал доверие.

– Какой-то местный житель! – луч надежды осветил лицо женщины. – Наш автобус съехал с федеральной трассы и следовал в Пермь объездными путями. Но рядом много деревень и дачных поселков. Нам нужно добраться до ближайшего из них. Позвонить оттуда, подать о себе весточку! Да и упускать случай для выяснения обстоятельств аварии тоже неразумно!

Катерина вытерла слезы и с ожиданием посмотрела в сторону всадника. «Он поможет. Он непременно развеет мои сомнения и страхи! Эй, куда это он?». Маршрут наездника не предполагал приближение к озеру, а потому он до сих пор не обнаружил растерянную молодую женщину.

– Эй, сюда! Сюда! На помощь! – очень громко закричала Екатерина, привлекая к себе его внимание. – Пожалуйста, помогите!

– По-моему, это не очень хорошая идея. Мы бы и без него справились.

– Сюда! – Катерина по-прежнему продолжала размахивать руками, не замечая комментариев своего вынужденного попутчика и ожидая приближение спасителя.

Всадник, завидев на берегу опасного озера красивую молодую женщину, призывающую о помощи, в изумлении натянул поводья, остановился, а затем прямиком направил лошадь к озеру:

– Вы меня звали? Что-то случилось? – спросил он, подъезжая ближе. – Вы вся мокрая, неужели Вы упали в запретное озеро? И при этом остались живы? … Это чудо!

– Я пока не вполне убеждена, что осталась жива, а… – Катерина замерла в объяснениях, с недоумением глядя на спешившегося молодого человека. Всадник снял с головы шляпу, и теперь даже тени сомнения не оставалось в том, что Катерина знает этого человека. – Родион??? Родька, что ты здесь делаешь? На лошади? Ты не говорил мне, что умеешь ездить верхом. И… как ты меня нашел?

– Ээээ, я ехал из Баграса, торопился домой, а тут слышу – призывы о помощи, – Родион растерялся еще больше, чем Екатерина. – А мы разве с Вами знакомы?

Обилие потрясений отобрали у молодой женщины последние силы, и она, впервые за свои двадцать шесть лет, провалилась в глубокий обморок.

– Ну вот, я же предупреждал, что позвать этого парня – не очень здравая идея, – неодобрительно произнес спутник Катерины.

ГЛАВА 6. Такие знакомые незнакомые

Пробуждение из обморока было более приятным, чем возвращение к сознанию накануне, на берегу озера. Нервная система успокоилась, голова не кружилась, и мысли выстраивались в более четком порядке.

Катерина села и осмотрелась вокруг. Она была в маленьком, скромно убранном бревенчатом доме. «Значит, Родион все же довез меня до деревни!». Все здесь было крайне просто и бедно. Одна комната, служившая и гостиной, и спальней. Несколько топчанов, матрасы и подушки из сена. Деревянная мебель ручной, можно даже сказать топорной, работы. Добротный деревянный стол и глиняная посуда. Тканевые занавески на окнах и дверном проеме, плетеный половичок на входе. «Странный дом! – мгновенно пронеслось в голове. – Ни красного угла с иконами, ни русской печки для отопления в холодный сезон. Ну, ведь не дачный же особняк это! Ни электропроводки, ни чайника, ни радио! Как так жить можно?».

Занавеска на дверях одернулась и в комнату вошла пожилая женщина. Екатерина сразу узнала в ней мать своего жениха:

– Ульяна Игоревна? Здравствуйте! А Вы-то что здесь делаете? Вас Родион из самого Соликамска сюда привез? Ради меня? А где Родька?

Ульяна Игоревна пришла в замешательство.

– Родион за Матвеем ушел. Это знахарь наш местный, пусть посмотрит Вас. Может, травку какую даст? Шутка ли? Искупаться в запретном озере, да еще и живой при этом остаться. Натерпелись, госпожа! А мое имя Вам Родион сказал, да?

– Ульяна Игоревна! Это не смешно! И Вы туда же? Еще добавьте, что меня первый раз в жизни видите! Ну, давайте, после сегодняшнего купания я ко всему готова!

– Им бесполезно что-то объяснять, можешь не тратить силы, – спокойно прокомментировал спутник Екатерины. Он, оказывается, все это время сидел на полу, возле топчана, и все так же сокрушенно покачивал головой. – Эта женщина тебя не знает.

– Я не хотела вызвать Ваш гнев, моя госпожа! – с мольбой в голосе произнесла Ульяна Игоревна. – Но я, правда, вижу Вас первый раз в жизни.

– «Моя госпожа? Первый раз?». Все! Хватит! Мне надоело! – Катерина встала на ноги и огляделась в поисках своих кроссовок. – Сколько можно трепать нервы? Не нужно ко мне подсылать никого. Ни Вас, ни друзей его, ни знахарей! Мы с Родионом расстались, и все ваши фокусы вместе взятые ни к чему не приведут. Ясно?

– Но вы ведь ненадолго расстались, Родион скоро вернется… А-а, вон и его шаги. Вы не волнуйтесь так, моя госпожа. Вот и он, и знахарь наш, Матвей. Он лучший лекарь во всей округе.

В комнату вошли Родион и очень старенький дедушка. На вид местному знахарю было лет сто. Его волосы были совершенно седые, а кожа на лице и руках – сморщенная. С большим трудом Матвей переставлял ноги. Видимо, каждый шаг отзывался для него болью и страданиями. Но глаза старика смотрели по сторонам внимательно, а взгляд был ясным и сосредоточенным.

«Родька совсем стыд и совесть потерял, если вовлек для своего спектакля и для наших с ним разборок людей столь почтенного возраста! На что он рассчитывает? Что я сейчас растрогаюсь и все ему прощу? Ага, разбежался!».

– Как это мило! Жаль, господа, что пообщаться не удалось. Я спешу на семинар в Пермь. Мой начальник дал мне очень важное поручение. И мне здесь задерживаться некогда! Где же мои кроссовки затерялись? … Ах, вон они, – Катерина прихватила обувь подмышку, намереваясь надеть ее за порогом этого странного дома. – До свидания всем. Да, будьте любезны, укажите, в каком направлении мне идти до города?

– Город? Вы имеете в виду Баграс? – Родион в растерянности переглянулся с матерью. Он не знал, отчего эта красивая незнакомая женщина вдруг так разозлилась и засобиралась уйти. Но он хотел быть ей хоть сколько-нибудь полезным. – До Баграса недалеко, если напрямик, можно и до темноты пешком добраться. Только ворота города сегодня уже закрыты. Стражники Злота повсюду устраивают облавы. Ищут мятежников, поджигателей его ткацкой фабрики. Вряд ли Вам стоит, на ночь глядя, отправляться в дорогу.

– Баграс? Какой еще Баграс? – Катерина возмущенно посмотрела на своего бывшего жениха. – Я направляюсь в Пермь! У меня командировка горит! Где трасса на краевой центр?

– Какая еще трасса?

– Федеральная, разумеется! Что за глупые вопросы? Как называется эта деревня?

– Теппа.

– Ага! У деревни все-таки есть название? Отлично! Ну и где эта Теппа расположена? В какой стороне Березники? … Что молчите? Ответьте мне, и я оставлю вас в покое! Я же объясняю вам, что очень спешу! Ну, Березники где? … А Соликамск? … Что – тоже не слышали таких городов? Ну, ладно, где Добрянка? … Краснокамск? … Кунгур? … Москва, черт побери, в какой стороне?

Ульяна Игоревна, Родион и старый знахарь Матвей лишь недоуменно и испугано пожимали плечами, слыша такие странные, необычные названия.

– Ха-ха! – Катерина еще сильнее разбушевалась. – Москву тоже не знаете, нет? Но я надеюсь, Родион, мы все еще в России? В Российской Федерации, в смысле! А местные деревенские здесь – все братья славяне, говорящие по-русски, так? Ты не вывез меня за границу, пока я была в отключке, ведь нет? … Что молчите, как воды в рот набрали? Я требую ответа! Где находится ваша Теппа? Как называется это место?

– Империя Ардалион. Черные и белые земли Ардалиона.

– Черные и белые земли? Мы что – в Африке? … В Америке? … Какой это континент? … Хотите, чтобы я заблудилась и не нашла дома? Не выйдет! Будет необходимость, и по звездам дорогу найду! Мне ваши шутки не интересны. Не желаете мне помочь, и не надо! Справлюсь без вас! Поймаю на дороге попутку. Счастливо оставаться, юмористы!

– А попутка – это кто? – обескуражено спросила Ульяна Игоревна. – Кого Вы поймать хотите, госпожа? Скоро стемнеет. А в лесу зверей много диких: волки, медведи.

– Ну-у-у, главное, что не львы с крокодилами, «господа»! – Катерина снова нервно рассмеялась, а затем, встретив все такие же изумленные глаза жениха, его матери и неизвестного знахаря, вдруг резко осеклась. Какое-то внутреннее чувство, что перед ней может оказаться не тот Родион, которого она так хорошо знает, предложило ей немного поубавить обороты гнева. – Что, действительно меня первый раз в жизни видите? И как я разозлиться могу, ты, Родион, тоже не подозреваешь? Так?

– Так, – растерянно подтвердили все трое. А местный знахарь авторитетно добавил: – Госпожа бредит. После запретного озера такое может быть. Пройдет. Больше отдыхать. Память вернется. И деревню родную вспомнит, и близких своих.

– Деревню? Я никогда не жила в деревне и не собираюсь в ней жить! Я городской житель! Это вы тут сидите в поле, а я поехала в Пермь! Всем пока!

Екатерина сердито пошла к выходу, проследовала сквозь сени на крыльцо, присела на минутку, чтобы надеть кроссовки.

– Матвей, а Вы уверены, что она крестьянских кровей? – встревожился Родион. – Она прилично одета. Костюм на ней странный, как для верховой езды. Вот только лошади ее – я ни в озере, ни возле него так и не обнаружил. Да и обувь у нее чудная, конечно. Без шпор.

– Может, и из Баграса дама. Все может быть. Сейчас многие бегут из города. Хотя, Родион, горожанки уж слишком вычурно-то одеваются. Платья длинные, оборочки. А тут сам заметил – не тот стиль. Плохо, что госпожа забыла дорогу домой, и откуда родом – сказать не может.

– А как она узнала наши имена? Мы же ее в первый раз видим. Я думаю, что она Магистр.

– Ой, Родька, что ты говоришь? – в страхе воскликнула Ульяна Игоревна. – Беде тогда быть, беде! Если эта госпожа – потомок Великих Магов, то ее ведь будут искать подданные. А следы приведут прямо к нам. Что мы объяснять-то будем? Почему отпустили? Почему помощь не оказали?

– Это похоже на правду, – знахарь кивнул. – Обыкновенному человеку не дано выжить в запретном озере. Ни один смертный границу Магического покрывала Ардалиона не перейдет. А раз эта женщина осталась жива, значит, она бессмертная. Нельзя ее так просто отпускать. Советники Климентия могут прийти в гнев, если узнают, что мы не помогли Магистру и не приютили ее у себя. Ох, плохо! Не надобно тебе, Родион, было везти ее сюда. А теперь беде быть, большой беде.

– Я догоню ее! – Родион выскочил из избы следом за молодой женщиной.

***

Катерина прошла уже половину деревни. Местные жители Теппы с удивлением посматривали на странную гостью. Никто не решался ее остановить или поговорить с ней о чем-нибудь. И хотя женщина предприняла по дороге еще несколько попыток расспросить у людей местонахождение Перми, Березников и соединяющей их трассы, все с каким-то суеверным страхом рассыпались от нее в разные стороны, шепча лишь: «потомок Магов», «Магистр», «Беде быть».

– Эй! Постойте! … Остановитесь! … Да подождите же, госпожа! – Родион добежал до Екатерины.

Что-то во всем облике этой незнакомки его манило. Но что конкретно, Родион не мог понять. Женщина была очень красивой и с первого взгляда ему понравилась. Конечно, у них в деревне много красавиц, да и в Баграсе невест не сосчитаешь. Но здесь было что-то другое. «Да, бедняжке сегодня досталось». Ее коричневые локоны, длиною до плеч, все еще были мокрыми и спутанными, ярко синие брюки, лиловая обтягивающая кофта и завязанная на бедрах куртка были испачканы озерной глиной и водорослями. Женщина шла усталой походкой. И ругалась, скорее всего, также из-за обычной человеческой усталости! «А мы даже не предложили ей пообедать! Тоже мне – гостеприимные хозяева! … А ее лицо! Такое выразительное, утонченное. Эти глаза, словно ожидающие от меня чего-то! Эти алые губы и две ямочки на бледных щеках. Наверняка, когда она в хорошем настроении, у нее очаровательная улыбка… И откуда она знает мое имя? Что за неведомая магия заставляет меня бежать следом за ней? … Что ты молчишь, Родион? Ну, скажи же что-нибудь! Она ведь смотрит. Она ждет!».

– Что еще?

– Простите меня, госпожа, если я Вас обидел чем-нибудь. Вы так скоро попрощались и ушли. А я даже не спросил Вашего имени. Как Вас зовут?

Катерина неотрывно смотрела на любимого и пыталась разобраться, что за злую шутку играет с ней ее заболевший разум. Ну, вот же он – Родион, еще вчера считающийся ее будущим мужем, а сегодня именуемый бывшим женихом. Он, предатель и изменник, который сделал так, что она презирает всю мужскую половину человечества. Он, кого она до боли любит и теперь старается не замечать. Родион – такой родной и знакомый, стоит здесь и сейчас совершенно другой, чужой, такой правильный и порядочный, такой притягательный, такой… «Стоп!».

Женщина грустно опустила голову, не собираясь больше ругаться и выяснять отношения.

– Мы бы смогли стать с тобой идеальной парой. Родион и Екатерина – красивое сочетание. Обидно, что несбыточное. Мне пора. Желаю вам с Евгенией счастья.

– Да, но…

– Постарайся меня поскорее забыть, – Екатерина развернулась и отправилась своей дорогой.

Родион остался стоять на месте. Он был поражен услышанными словами. «Что же это получается? Она и Женьку знает тоже? Нет, эта женщина – Магистр, никак не иначе. Екатерина! Какое красивое у нее имя! А что означает – «мы могли бы стать идеальной парой»? Это она мне так в своих чувствах призналась? Нет, не может быть! Чтобы бессмертный обратил взор на простого крестьянина? Какой вздор! С высоты ее положения? Но как истолковать ее слова? Родион и Екатерина – красивое сочетание! Я согласен, очень красивое! Что же мне делать? Ну, не преследовать же ее?!».

– Родион! Родька! – на проселочную дорогу выскочила Евгения и, схватив своего друга за руку, потащила куда-то в переулок.

Евгения была младше Родиона. Ей еще только исполнилось двадцать. Она была соседкой и ближайшим другом с самого детства. Родион, сколько помнил себя – они всегда были рядом. Несмотря на восьмилетнюю разницу в возрасте, делились всем: мечтами, мыслями, настроением, ну а в силу нелегкой крестьянской жизни, и более приземленными вещами: продуктами, инструментами, иногда даже одеждой. Конечно, нельзя не отметить, что маленькая озорная девчонка Женька уже давно выросла и стала красавицей. Ее худющая когда-то фигура сейчас немного округлилась, приобретая женские соблазнительные черты. Ее мальчишеская стрижка стала придавать лицу кокетливое выражение. А добрый и отзывчивый характер Евгении, ее сообразительность, отвага, верность и преданность близким – эти черты вызывали у окружающих уважение. Дед девушки стал опасаться, что теперь у его внучки отбоя от кавалеров не будет. И возможно, он оказался бы прав, если бы не явная и взаимная симпатия Евгении к Родиону. Близкое соседство не позволяло влюбленным расстаться. Вот так и получилось, что уже несколько лет Родион и Евгения – больше, чем друзья. Да, о свадьбе пока речи не было. Слишком трудная обстановка сложилась в деревне, слишком много проблем в последнее время сыпалось на ее жителей. Вместе с тем окружающие уже давно считают их двоих женихом и невестой, смотрят на их пару как на будущую семью.

– Родька! Я тебя везде ищу! Ты в курсе, что творится в Баграсе? Ребята утверждают, Злот нынче не на шутку рассвирепел. Все сжигает на своем пути! Если он дознается у задержанных, кто организовал тот мятеж, кто разрушил его фабрику, он Теппу с землей сравняет!

– Будем надеяться, что следов, ведущих к Теппе, наш Правитель не найдет. А что люди Присциллы? Добрались благополучно?

– Все в порядке. Они под защитой. Присцилла их в обиду не даст и Злота на свои земли не пустит. Нам нужно думать теперь о своей безопасности!

– Что-нибудь сообразим, Женя, не волнуйся, – Родион притянул к себе девушку, обнял ее и успокоительно погладил по голове. Он и сам не знал, почему в этот раз не добавил к фразе ласковое и приятное обоим обращение: «милая». И почему свирепый Злот занимает его внимание сейчас меньше, чем незнакомая Екатерина, найденная им у озера?

***

Катерина тем временем зло и уверенно продолжала удаляться от Теппы в сторону, как ей показалось, нахождения трассы. Ни шума автомобилей, ни звуков железной дороги до нее не доносилось, но это женщину не смущало. Даже клонящееся к горизонту солнце и дремучий лес не вызывали уже паники. Злость! Вот что двигало молодой женщиной в данный момент. Злость и отчаяние от своего затянувшегося невезения. Ненависть к любимому мужчине. Желание скрыться от проблем куда-нибудь на край света. «Не видеть больше Родиона никогда, не слышать его, не вспоминать! Никогда и ни за что!».

– Нет, это надо же! Сначала он мне звонит на телефон и признается в любви, предатель несчастный! Затем подстраивает этот цирк с деревней!

– А по-моему, деревня самая настоящая. Я подстроенного здесь ничего не разглядел, – негромко заметил спутник Катерины, обреченно следующий за ней по пятам.

– Да, ну как же! У этого мерзавца хватило наглости брякнуть, что он меня видит первый раз в жизни!

– По-моему, это так и есть.

– Он решил, что я из тех женщин, которых пальцем помани, и они тут же прибегут обратно!

– Хотелось бы верить, что это не так, и ты не побежишь к нему обратно.

– Это не так! У нас с Родионом все кончено! Навечно!

– Я рад за тебя, Катерина. Родион тебя не достоин.

– Скажите, пожалуйста! – женщина остановилась и резко обернулась на своего спутника. – Можно узнать, почему Вы мне поддакиваете? Мало того, что ходите за мной кругом, как хвост, так еще и оценку даете, где Вас не просят! Мы уж сами разберемся с Родионом в наших отношениях!

Спутник Екатерины удивленно поднял ко лбу свои брови. Для надежности оглянулся (а не увязался ли за ними еще кто-нибудь?), а затем вновь обратился к молодой женщине:

– Я не понял, Катя. Это ты сейчас к кому обращалась?

– К елке высокой! Здесь кроме нас двоих еще кто-то есть?

– Нет. То и странно, – незнакомец сделал несколько шагов в сторону, внимательно наблюдая за перемещением взгляда Катерины. – То есть, хочешь сказать, что теперь ты меня и слышишь, и видишь???

Молодая женщина нервно хохотнула.

– А что – не должна?

– Нет, не должна. Другие же люди не подозревают о моем существовании. Вспомни, никто из тех, с кем тебе доводилось общаться до аварии или после, никто не задал мне не единого вопроса. Люди не догадываются о моем присутствии. А как давно ты меня воспринимаешь?

– Да с самого озера только и преследует Ваше: «Бу-бу-бу! Я бы не советовал! Бу-бу-бу! Это бесполезно!». Что Вы так на меня уставились? Почему другие Вас не должны видеть, когда я вижу?

– Потому что я невидимый для человека. Я твой Ангел-Хранитель. И до сего дня ты, как и все остальные люди, меня не ощущала.

– Вы – мой Ангел-Хранитель? – Катерина рассмеялась, и теперь ее смех звучал вполне искренне. – Я попала в телевизионную программу «Розыгрыш», и все упорно пытаются меня развести на какую-то чепуху, правда?

– Нет, не правда. Я не шучу. Я оберегаю тебя уже двадцать шесть лет, с твоего крещения.

– Ага, ясно. Новый способ охмурить понравившуюся девчонку? Не прокатит! То обстоятельство, что ты стал свидетелем моей ссоры с Родионом, – Катерина совсем осмелела, переходя в споре с незнакомцем на «ты», – вовсе не означает, что я буду срочно искать утешения в отношениях с другим мужчиной. Это раз. Во-вторых, ты не в моем вкусе. Уж не серчай! Это два. Ну, а в-третьих, мне надоело твое назойливое присутствие. Так что тут наши дорожки расходятся.

– Ты тоже, Катя, к сожалению, не идеальный объект для охраны. Но раз я твой Ангел, я вынужден быть всегда рядом. Наши пути разойтись не могут. Независимо от того, насколько тебе это не нравится.

– Слушай, ты! Прилипала! Я непонятно изъясняюсь? У меня сегодня был очень трудный день! Не переполни чашу моего терпения! Я в твоем обществе никуда дальше не пойду!

– Ты мне не веришь? Сомневаешься, что я твой Ангел-Хранитель? Может, напомнить тебе что-нибудь из твоей жизни? Что-нибудь, что знать можешь только ты?

– Интересно, и что же это за обстоятельство такое секретное отыщется? После того, как Варвара нашла случайно мой дневник, прочитала его и рассказала о моих секретах всему свету, вряд ли я услышу от тебя что-то новое.

– Есть вещи, о которых Варвара не осведомлена. Например, о том, как два года назад ты пролила морс на ее сотовый телефон, а подстроила так, будто это черепахи смахнули его с полки в свой аквапарк.

Катерина засомневалась на мгновение.

– Варька бы меня убила, узнав, что это по моей вине у нее стерлись номера телефонов в записной книге. Но тебе об этом мог проболтаться Родион.

– Ты не делилась этим обстоятельством со своим женихом.

– Я не помню сейчас, что именно я ему рассказывала о себе, поэтому твой аргумент не засчитан, – с раздражением возразила женщина, а мысленно еще и добавила: «Вот ведь сумасшедший привязался! Хоть на помощь кого зови!».

– Я не сумасшедший. А тот факт, что я читаю твои мысли, это еще одно подтверждение моей Божественной сущности.

– Подтверждение? Да мои мысли у меня всегда на лице написаны. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы предположить, что я о тебе думаю! Твое провидение – не аргумент! И вообще, ты хотя бы приблизительно представляешь, как выглядят настоящие Ангелы? – Катерина разозлилась от самой нелепости их разговора. – Я иногда хожу в церковь, к твоему сведению, свечки ставлю у икон. Разглядываю, что на иконах изображено. Я знаю, как выглядят Ангелы.

– Может быть, вот так? – спросил незнакомец.

Его фигура на долю секунды вспыхнула ярким светом, и на месте мужчины, с которым Катерина только что разговаривала, вдруг появилась белокурая девочка четырех-пяти лет, в светлом платьице, с маленькими пушистыми крыльями на спине и светящимся нимбом над головой.

– Так я больше похожа на твоего Хранителя? – уточнила она тоненьким голосом.

– А-а-а-а! – Катерина отпрыгнула на несколько метров, цепляясь рукой за ствол дерева, чтобы не упасть. – Ч-ч-что это т-такое?

– Это называется сменой образа, – ответила девочка-Ангел, снова вспыхнула ярким светом и превратилась во взрослую женщину в белом, ниспадающем до пола, платье, с распущенными волосами и немного усталым лицом. Два больших белых крыла были за ее плечами. – Или, может, приятнее такой вид? – женщина мгновенно преобразилась в мужчину. Военная форма, вся грудь в орденах и медалях, открытое мужественное лицо. Знакомое по фотографии лицо. Ведь именно так в далеком детстве рисовала Катерина себе своего отца.

– Нет, не надо! Пожалуйста, только не так! – закричала Катерина, медленно пятясь назад.

– Мне-то не принципиально! – незнакомец вернул себе прежний облик: рубаха, джинсы, кроссовки. – Я могу выглядеть по-разному. Но раз тебе комфортнее было все это время представлять меня таким, я уже и сам привык к тому, что должен соответствовать твоим ожиданиям.

– Моим ожиданиям? О чем ты говоришь? Я никогда даже не размышляла на эту тему!

– Размышлять, может, и не размышляла, но всякий раз, как трудно, к кому обращаешься за помощью? Правильно, к Хранителю своему. К спутнику и помощнику. Ко мне то есть. И я даже уже не возражаю, что ты зовешь меня постоянно Даниилом. К чему только за время своей службы не привыкнешь? – Ангел улыбнулся, рассматривая все такое же изумленное лицо своей подопечной.

– Точно. Ты совсем как Даниил! Один в один. Именно таким я Даньку и видела в своих мечтах. А я о нем никому не рассказывала. Никому, никому, никому! … А дотронуться до тебя можно? – Екатерина сделала несколько шагов вперед и с некоторой опаской протянула руку к плечу спутника. Ее рука плавно прошла сквозь изображение. – Смотрю и себе не верю.

– Я сам в шоке оттого, что мы можем теперь общаться. А как сильно, Катя, я молился, чтобы хоть иногда ты слышала мой голос и внимала моим советам! Что ж, небо откликнулось на мою просьбу. И я рекомендую сказать ему «спасибо». Вряд ли тебе хотелось бы оказаться сейчас в одиночестве, в совершенно чужом и незнакомом месте. Да и солнце уже заходит. Рекомендую вернуться обратно в деревню и попроситься на ночлег.

– В деревню? – женщина немного отпустила свои переживания. – Слушай, Ангел… Мм, Даниил. Можно я буду называть тебя Даниилом? Мне так проще.

– Можно. Я ведь тебе уже разрешил.

– Даниил, если ты и взаправду мой Ангел-Хранитель, как утверждаешь, и я уже даже начинаю тебе верить, скажи мне ради всего святого, где мы находимся? Почему все вокруг такое странное?

– Пока могу констатировать лишь одно: озеро, из которого я тебя вытащил, когда по тебе пришелся разряд электричества, это вовсе не то озеро, в которое ты ныряла. Нет, оно одно, и географически расположено именно там, но… Как тебе объяснить понятнее? Есть у меня предположение, что нас с тобой затянуло в параллельный мир. Я никогда раньше не бывал в параллелях. Это очень сложный участок работы. Но я об этом слышал от других Ангелов. Вот вообрази: та же земля, то же количество времени от точки отсчета, те же люди, а вот жизнь их развивается по другим сценариям. Как два разных фильма по одной книге! От общей задумки автора режиссеры отойти не могут: место, время, главные герои… Но с другой стороны – свобода творчества. Детали картин и специфика постановок будут отличаться.

– Мы с тобой в параллельном мире? Но если мы пришли сюда через озеро, значит, оно и есть – дверь между пространствами. Нам надо нырнуть в него.

– Неужели? – Даниил отрицательно покачал головой. – Если бы все было так просто, я бы тебя сам в это озеро уронил. Да… Осмотрел я этот водоем, Катя, очень внимательно. Там такой заряд электричества, на целую электростанцию хватит. Поэтому не вздумай даже экспериментировать! Я поищу другие варианты.

– Другие варианты? А как ты их найдешь?

– Ищущий да находит. Сначала я хотел пообщаться с ангелами других людей, узнать достоверно, где мы? Но, если честно, пока я не нашел ни одного ангела. Крестьяне, судя по всему, ни во что не верят и никому не молятся. Поэтому информацию добывать придется по крупицам. Насколько я уяснил разговоры местных, Ардалион – большая империя. И жителей здесь много. С миру по нитке – все разузнаем. Доверь это мне.

– Доверяю, – Катерина навалилась спиной на дерево. – Я так устала, Даня. Я не знаю, что мне делать дальше. Куда идти?

– Сейчас рекомендую вернуться назад. В тот дом, где тебя гостеприимно принимали.

– К Родьке? К Родиону – ни за что!

– Почему? Как ты теперь уже поняла – этот Родион, и эта Ульяна Игоревна, его мать, – они вовсе не те люди, которые 23 сентября собирались стать твоей семьей. Они сегодня увидели тебя в первый раз.

– Да, наверно. Но… Я ведь им нагрубила! Как я смогу смотреть им в глаза? Мне очень стыдно. Нет, в деревню – это исключено! Не уговаривай!

– А куда ты пойдешь? Будешь ночевать в лесу? – Даниил прикинул такой поворот событий. Женщина до сего дня особой храбростью не отличалась, а поэтому он вновь продолжил свои уговоры. – Знахарь Матвей объяснил жителям, что у тебя сотрясение и ты потеряла память. На больных людей не принято обижаться. Кроме того, я, правда, не очень разобрался, что такое «потомок Магов» и «бессмертный Магистр», кем тебя посчитали жители Теппы. Но их уважительное обращение «моя госпожа», или такие брошенные за твоей спиной фразы, как «Климентий рассердится, если ему донесут, что мы не оказали ей помощь», являются недоразумением и пока тебе на руку. Ты можешь смело к ним воротиться. А утром решим, что делать дальше. Поищем город Баграс. Там будет видно. Ну же? Решайся!

Катерина взвесила все «за» и «против», и, отчетливо понимая, что выбор у нее небольшой, медленно поплелась обратно в деревню.

ГЛАВА 7. Ардалион

Солнце спряталось за горизонт. Долину затянули черные тени от хвойного леса, расположенного по соседству. Было все так же жарко. В высокой траве стрекотали кузнечики и сверчки. В воздухе кружили мелкие мошки, а чуть повыше к небу устраивали свои затейливые танцы стайки кричащих птиц. «Как в июле» – сразу возникли ассоциации с только что прошедшим, но главное – очень приятным отпуском.

Катерина дошла до центральной деревенской улицы. Народу на ней уже заметно поубавилось. Лишь маленькие дети носились по широкой дороге вместе с дворовыми собаками. Значительная часть взрослого населения переместилась в свои дворы. Женщины хлопотали у специальных построек и отдельно стоящих на улице каменных печей. «Так вот где они готовят! На летних кухнях, а не в доме!». Мужчины помогали по хозяйству. Запасали воду, рубили дрова. Или просто после тяжелого трудового дня сидели на крыльце и мирно разговаривали с домочадцами.

– Даня, я не помню тот дом, из которого вышла, – негромко произнесла Катерина, озираясь кругом. – Куда мне теперь?

– Так приятно, когда со мной советуются! – Ангел улыбнулся и вышел из-за спины Катерины, указывая ей дорогу. – Иди за мной, я покажу.

Ульяна Игоревна, также как и другие женщины, хлопотала в это время на летней кухне. Завидев у забора гостью столь высокого ранга, она заохала и радостно побежала к Екатерине навстречу:

– Моя госпожа! Вы все же вернулись! Как хорошо! У меня сейчас и ужин поспеет! А то ушли от нас голодными! Не годится так!

Катерина замешкалась на мгновение, не зная, как объяснить сложность и нелепость ситуации, в которой очутилась.

– Ульяна Игоревна, Вы меня простите, пожалуйста, за резкость, за мою вспыльчивость. Я Вас, наверно, обидела своим поведением?

– Какие могут быть обиды, моя госпожа? Это Вы простите нас, недостойных. Не сразу и смекнули, что Вам необходима помощь. Отпустили, не накормили. Вы не стойте в дверях. Вы ведь зайдете?

– Э…

– Катя! Смелее! – потребовал Даниил.

– Да, – Катерина кивнула. – Я хотела попросить Вас о помощи, Ульяна Игоревна. Уже стемнело. А я не могу найти дорогу домой. Не могу вспомнить пока, в какую сторону мне идти? Возможно, мне надо в Баграс? Или как, Вы сказали, называется ближайший к Теппе населенный пункт? В голове все перемешалось. Какие-то странные названия. И знакомых в этой деревне у меня нет никого. Ну, кроме Вас с Родионом. Хотя я и сама в толк не возьму, где и когда мы познакомились? В общем, если я Вас не стесню, я хотела бы напроситься к Вам в дом на ночлег. Побыть здесь до утра. Если можно?

– Ах, моя госпожа! Ну, отчего же нельзя? Это честь для моего дома! В тесноте, да не в обиде! Разместимся, конечно. Родьку на ночь к соседям спровадим. К Матвею уйдет. Сын у меня неприхотливый. Не беспокойтесь. А Вы можете распоряжаться у меня всем, что найдете!

– Правда? Так мы приняты на постой? – лицо Катерины просветлело. Конфликт исчерпан, вопрос с ночевкой улажен.

– Мы? – удивленно переспросила Ульяна Игоревна, не наблюдая рядом с молодой женщиной больше ни души.

– Катюша! Не забывай, другие люди меня не видят и не слышат! – заметил Даниил.

– Ну-у, – Катерина начала срочно подыскивать объяснение своей странной оговорке. – «Мы» – это я имею в виду – мы вместе. Я и Вы, это так здорово!

– А-а, конечно! Вы заходите в калитку, моя госпожа. Сейчас ужинать сядем!.. Родька! Родион! Где потерялся? А ну, выходи! У нас гости! – громко закричала Ульяна Игоревна, вызывая из дома на улицу своего сына.

Ужин был очень скромным. Печеный картофель с томатами, молоко и хлебные лепешки причудливой формы. На десерт хозяйка дома с виноватым лицом вынесла чашу с не вполне дозревшим виноградом. Все, что есть в доме, все на столе.

Катерина сердечно поблагодарила за угощение. Она не понаслышке знала, что такое бедность. И хотя пару лет назад ей совместно с Варварой довелось посетить профессиональные курсы поваров, и в плане эксперимента обе сестры несколько раз ошеломляли домашних необычными кушаньями, в их доме меню также чаще всего было представлено пельменями, макаронами или картофелем. «А чего можно ожидать здесь, от жителей бедной деревушки?».

Разговор за столом был еще скромнее, чем еда. Ульяна Игоревна, как того требовал этикет Ардалиона, в присутствии Магистра старалась вести себя крайне почтительно и молчаливо. Родион радовался возвращению Екатерины. Но ее высокое социальное положение и такое неожиданное признание в своих чувствах к нему, простому крестьянину, – все это Родиона сковывало и смущало.

– Катя! Ты хотя бы не молчи, – нарушил тишину ужина Даниил. – Хозяева тебя расспрашивать боятся. И это к лучшему. Придерживайся версии, что куда-то торопилась и упала в озеро. В результате – почти ничего не помнишь. Эта легенда позволит тебе смелее выяснить у жителей Теппы все нас интересующее.

«А что нас сейчас интересует?», – мысленно задала вопрос Ангелу Катерина.

– Ардалион, конечно, – ответил ей Даниил. – Все, что они могут сообщить об этом месте, о белых и черных землях их Империи, о своей деревне. О законах их мира и правилах поведения. Самое главное, конечно, выясни, кто такие Маги и Магистры, с кем тебя перепутали? Ну и дальше, по ходу, спрашивай обо всем. Наша задача – найти выход из параллельного мира. Любые сведения могут оказаться полезными. Прошу тебя, старайся в добыче информации. Мне пока получить ее не от кого. Других ангелов не наблюдаю, а люди меня не воспринимают.

«Хорошо. Попытаюсь», – мысленно пообещала Катерина, раздумывая, как же ей приступить к столь нелегкой беседе.

– Ульяна Игоревна, Родион, а можно мне вас кое о чем спросить?

– Разумеется, госпожа! О чем угодно. Мы рады Вам услужить. Что Вас интересует? – наперебой затараторили внимательные хозяева.

– По правде, мне неловко задавать вопросы о таких очевидных вещах, как наша Империя. Но у меня такое ощущение, что я забыла все на свете: и о себе, и о родном доме, и о своей стране. Не могу припомнить, что было до падения в озеро. И почему это приключилось непременно со мной?

– Ах, госпожа! Беда-то какая! – мать Родиона чуть не прослезилась, всем сердцем сопереживая чужому горю. – Это так страшно забыть родных! Но Матвей говорит, что память вернется через несколько дней. Не надо отчаиваться. Вам нужен отдых, а наш дом к Вашим услугам. Вы можете пожить у нас столько, сколько требуется. Мы Вас не гоним. Наоборот – рады помочь!

– Спасибо Вам за участие. Но я как раз подумала, если Вы мне расскажете подробности жизни Ардалиона, я быстрее все вспомню. Например, сколько лет нашей Империи, откуда такое название? Почему здесь все такое необыкновенное? Почему так жарко в начале осени? И почему по озеру, где меня нашел Родион, вовсю гуляют молнии?

– Молнии? А-а, так ведь Родион Вас у запретного озера нашел! Там, где проходит граница Ардалиона – Магическое покрывало, – попыталась объяснить очевидный факт Ульяна Игоревна. – Неужели и это не помните? Край, или, если хотите, окантовка Магического покрывала проходит по озеру. Вот там все и искрит. Ни смертному, ни бессмертному не перейти эту границу. А раз Вы живы остались, госпожа, значит, Вы не крестьянских кровей, а благородных. Вы – Магистр, потомок Великих Магов.

– Потомок Великих Магов? А кто такие – Великие Маги?

Ульяна Игоревна совсем растерялась, не зная, как ответить на столь простой вопрос.

– Родька, давай, помогай мне. Как описать, кто такие Великие Маги?

Родион задумался, а потом решил изложить историю своей страны с самых истоков:

– Было это очень давно. Легенда гласит, что около двух тысяч лет назад на земле жили лишь люди. Такие, как я, моя матушка или другие жители Теппы. Некоторые люди поклонялись богам и духам – бестелесным сущностям, обитающим на небе. Другие же люди, наоборот, во всем рассчитывали только на себя и свои силы. Верили в то, что видимо и до чего можно дотронуться. Вот приблизительно в то время и появился на свет Великий Чародей по имени Ардалион.

– Великий Чародей по имени Ардалион?

– Именно. Он был очень сильным и одаренным волшебником. Есть свидетельства, что он умел превращать воду в вино, железо в золото, а соль в сахар. Ардалион умел врачевать любые раны, он понимал язык птиц и зверей, проращивал зерно за несколько минут прямо на глазах у зрителей. Он умел создавать огонь и разгонять тучи одним своим взглядом. И много других чудес проделывал. Люди восхищались таким волшебством. А кто-то просил поделиться опытом и научить остальных.

– И он научил? – Катерина затаила дыхание, слушая необычную историю.

– Да. Но не всех. Ардалион открыл Школу Черной и Белой Магии, набрал в нее несколько учеников и два десятка лет посвящал их в секреты своего мастерства. А потом, когда юные чародеи научились основам Магии, и простое волшебство стало им не интересно, задумали они объединить людей и духов небесных в единое целое. Так и было произнесено впервые заклинание бессмертия.

– Заклинание бессмертия? Чародеи захотели подарить людям вечную жизнь?

– Нет, – Родион покачал головой. – О людях они тогда не думали. Лишь о себе. Вероятно, за это и поплатились. Но о проклятии бессмертия чародеи узнали намного позднее, уже после кончины своего учителя. Тогда же, в тот момент, когда умер один из колдунов, все решили, что эксперимент не удался. Волшебники оставили в покое идею бессмертия и занялись благоустройством страны. Сначала они загорелись желанием организовать для людей вечное лето. Цветение и процветание круглый год – в этом был смысл их второго крупного заклинания. И это заклинание удалось. Крестьяне стали собирать по четыре-пять урожаев, кормить не только себя, но и городских жителей в обмен на одежду, инструменты и некоторые другие товары. Уровень благосостояния всех жителей Империи вырос на несколько порядков. Как народ радовался этому обстоятельству тогда!

– Тогда? А что – сейчас этому уже не радуется?

– Сейчас? Нет, конечно. Что хорошего в вечном лете? Почвы повсюду уже давно истощены. Земля не успевает отдохнуть. Урожаи мизерные. Да и изнурительный постоянный труд на пашне приносит все меньше положительных эмоций, – Родион вздохнул, размышляя о насущных проблемах. Затем, вспомнив о том, что он так и не рассказал до конца гостье начатую историю, вновь продолжил объяснять Катерине успехи и ошибки Великих Магов. – Да, сейчас нас захлестнули беды и трудности. Но тогда люди чувствовали себя счастливыми, они ведь победили голод и нищету. Народ восхвалял и обожествлял волшебников. Земли были плодородные, в реках водилось много рыбы, в лесах была дичь. Люди в благодарность отдали все управление страной в руки Великих Магов. С тех самых времен они и командуют Империей.

– Плохо командуют?

– Нам ли об этом судить, госпожа Екатерина? – вновь попыталась сгладить негативный оттенок рассказа Родиона его мать. – Как умеют, так и командуют. На то они и чародеи, чтобы все знать и уметь.

– Это правда, – Родион кивнул. – Великие Маги прошлого обладали необыкновенной силой и мудростью. И они делали максимум возможного, чтобы доверившая им свою судьбу страна процветала. Во всяком случае, так говорит большинство дошедших до нас легенд. А дальше… Дальше пришла беда. Прослышав о чудесах Империи, которую в честь Первого Мага все так и стали именовать Ардалионом, чужестранные войска пожелали атаковать и захватить себе наши земли. Чародеям вновь пришлось собираться на важный Совет, решая, как защитить родную территорию. Тогда ими было произнесено третье важнейшее заклинание – оберег Магического покрывала.

– Оберег Магического покрывала? Что это за заклинание?

– Охрана. Чародеи накрыли обширный участок территории защитным куполом – Магическим покрывалом. Это такая невидимая граница, пересечь которую не дано никому. То заклинание сработало и действует до сего дня. Ни птица не перелетит, ни зверь не перейдет, ни человек. Вот, посчитайте сами, госпожа. Уже две тысячи лет и мы не можем выйти за границы Империи, и в наше государство никто не вторгается. Тишь и благодать. Если, госпожа Екатерина, Вы все же проникли в Ардалион из-за его внешней границы, которая в аккурат проходит по запретному озеру, то это поистине чудо! Либо заклинание Магов прошлого начинает слабеть, либо Вы, госпожа, такой же Великий Волшебник, как и авторы этого заклинания.

– Я… Я не помню пока, откуда я. Но я стараюсь вспомнить. А что за проклятие бессмертия приняли на себя в наказание чародеи?

– Чародеи мечтали жить и править в Ардалионе вечно. В соответствии со своим желанием и принадлежностью к сектору белой или черной магии, они даже поделили территорию государства на отдельные белые и темные земли, выделяя наделы для себя и своих детей. Организовали Имперский Совет. Приготовились вершить судьбу мира. Да только что-то в их заклинании сработало неправильно. Или небесные духи обиделись на волшебников за такое самоуправство, что они посмели противопоставить обычных людей богам, или магических сил у учеников Мага не хватило, но бессмертия они для себя не приобрели. Так, мало-помалу, постепенно они покинули этот мир, оставляя детям лишь небольшие крупицы Великого Знания. А еще спустя какое-то время выяснилось, что дети их обрели бессмертие. Их и стали называть Магистрами – потомками Великих Магов.

– И потомки Великих Магов живут среди вас до сих пор? Самые настоящие бессмертные волшебники? – переспросила Катерина, не зная – верить ей рассказанной истории или рассмеяться очередной нелепице.

– Да, госпожа, они живут среди нас. И мы думаем, что и Вы тоже Магистр, раз запретное озеро Вас не убило. Бессмертный погибнуть не может.

– Хм. Это все так фантастично. Я даже не знаю, что сказать. Здорово, наверно, быть бессмертным?

– Возможно, госпожа Екатерина, – Ульяна Игоревна примирительно согласилась, не напоминая гостье, по какой причине все Магистры Ардалиона чувствуют себя несчастными. – Многие бессмертные Правители белых и черных земель именно так и считают.

– Да, – Родион усмехнулся, опять переключаясь на думы о своих насущных проблемах. – Во всяком случае, те из них, которые не маются от безделья и незнания: «А чем же себя занять?».

– Родька! – Ульяна Игоревна строго зыкнула на сына, в корне пресекая его противозаконные речи. – Ты же не собираешься никого обсуждать, верно? Мир таков, какой он есть. И не нам его менять. Все, уже поздно, завтра нам рано подниматься, а гостье нашей отдохнуть пора. Давай, Родион, забрось корма лошадям и дуй на ночлег к соседям. Пока они спать не улеглись. А мы с госпожой Екатериной уже в дом пойдем.

– Ой, а можно я тоже на лошадей посмотрю? – Катерина обратилась к хозяйке дома.

Матери Родиона пришлось поменять свой не терпящих возражений тон.

– Желание гостьи – закон. Посмотрите. Я пока здесь со стола приберу. Тоже дело. Только следите, чтобы Родион не задерживал Вас пустой болтовней. Наш знахарь Матвей Вам больше отдыха рекомендовал.

Родион вышел за калитку, пересек улицу и направился наискосок в сторону общих деревенских конюшен. Катерина торопилась за ним след в след. Ее Ангел тоже не замедлил проявиться рядом:

– Ответь мне, пожалуйста, Катя, – требовательно спросил он молодую женщину, – для чего тебе понадобилось идти сейчас смотреть на лошадей?

«Любопытно. Что – нельзя?», – Катерина возмутилась от такого нежданного допроса.

– Любопытство не всегда хорошее качество. А лишний раз бывать наедине с Родионом я тебе не рекомендую. Надо было остаться во дворике с его матерью.

«Вот еще! О чем мне с ней разговаривать? А Родион… Ты же слышал, какой он потрясающий рассказчик!».

– Слышал. Меня смущает в твоем исполнении слово «потрясающий».

«Не цепляйся к словам, Даниил! Лучше ответь, то, что сообщил Родька про этих магов и чародеев, это не миф? Не выдумка?».

– У меня пока мало информации. На вруна этот Родион, в отличие от твоего бывшего, не тянет. Но и все сказанное им как-то уж очень странно. Соединить людей и духов бестелесных? Кому такое может быть под силу? Я не знаю. Будем и дальше выяснять специфику этого параллельного мира.

«Вот я и надеюсь выяснить!» – опять мысленно возразила Ангелу Катерина и гордо подняла голову. Родион, случайно встретившись с ней взглядом, вдруг смутился и покраснел.

– А это наши лошадки – деревенские трудяги, – крестьянин подошел к своему любимому скакуну и легонько похлопал его ладонью. – Привет, проголодались? Мы зашли вас покормить. Госпожа Екатерина, Вы тоже желаете их покормить?

– Нет, Родион, что ты? Я боюсь лошадей. Я пошла следом, чтобы поговорить.

– Я слушаю Вас, госпожа.

– Ну, во-первых, прекрати все время называть меня госпожой. Я тебя младше и вообще…

– Давай, Катя, расскажи ему вновь о Березниках, о Вашей несостоявшейся свадьбе и о том, что ты никакой не Магистр, – прервал объяснения женщины Даниил, неодобрительно оценивая ее откровенность. – Пусть он считает тебя не только дамой без памяти, но и в целом – с приветом. «Ку-ку».

«Даня! Замолчи немедленно, ты меня с мысли сбиваешь!».

– Родион, я хотела попросить у тебя прощения за свою вспышку гнева. Я наговорила много лишнего. Мне так неловко.

Родион, забыв о голодных лошадях, во все глаза смотрел на Екатерину:

– Я очень ценю Ваши откровения, моя госпожа. У Вас нет необходимости просить у меня прощения…

– А, Родька! Добрый вечер! – на конюшню зашел пожилой мужчина также покормить своих лошадей. – Давненько тебя не видел. Все в делах? … Добрый вечер, госпожа. … Кстати, Родион, проходил я сейчас мимо вашего дома. Твоя матушка велела поторопить вас немного. Она беспокоится, что вы разгуливаете по деревне ночью.

– Мы уже возвращаемся, – Родион, скрывая смущение, насыпал корма лошадям и повел Катерину обратно к дому.

«Что ж, нормально и спокойно пообщаться сегодня не получится. Но, может, это и к лучшему? Ведь столько несказанного осталось витать между строк!».

ГЛАВА 8. Кириак

Сразу же по окончании Имперского Совета один из Советников Климентия – Правитель черной земли, закутав свою фигуру с головы до пят в темный плащ и вызвав карету, запряженную четверкой лучших скакунов, поспешил покинуть столицу Ардалиона. Кириак, а это был именно он, торопился как можно скорее добраться до северо-восточных земель, во владения своих двоюродных родственников.

Баграс – главный город территории Злота и Георгины, как и описывал Совету Кириак, был одним из самых роскошных городов Империи. Белокаменные трехэтажные дома, добротные мосты и оригинальные арки, местами украшенные драгоценными металлами, широкие улицы, вымощенные камнем, множество клумб, торговые ряды и золоченые резные кареты богатых горожан – все это притягивает к себе взор любого приезжего человека. Конечно, если быть очень придирчивым, как, например, завистливая Виринея, наряду с таким богатством можно увидеть и признаки крайней нищеты. Между великолепными особняками иногда проглядывают маленькие уродливые домики на четыре-пять семей. Мимо дорогих карет, стоящих у обочин, пройдет иногда какой-нибудь крестьянин или ремесленник, погоняющий впереди себя осла с повозкой или уж слишком старую и изжившую свой век клячу. А среди ярких и праздничных нарядов вышедших на прогулку дам и кавалеров взгляд случайного наблюдателя может поймать и какого-нибудь попрошайку оборванного вида. Но кто станет обращать внимание на такие мелочи, когда город действительно прекрасен?

Карета доставила Кириака в Баграс к позднему вечеру. Солнце собиралось нырнуть за горизонт, и на центральных улицах города было уже малолюдно. Воинственные стражники, следящие в городе за порядком, довольно осматривали пустеющие переулки и зевали в предвкушении конца их смены. Торговцы закрывали лотки и подсчитывали прибыль. Праздный народ разошелся: одни отдыхать, другие – успеть в гости на очередной званый ужин или бал к тому или иному вельможе. Лишь отдельные рабочие с фабрик Баграса, возвращаясь по домам, еще то тут, то там оживляли картину затихающего и готовящегося к ночи города.

Кириак приказал кучеру остановиться у центрального подъезда дворца Георгины. Во многих комнатах и залах, было видно, горел свет. И это было добрым знаком: хозяйка дома. «Хорошо бы, если б и этот бездельник Злот также гостил сейчас у сестры», – подумал Кириак, проходя в центральные ворота, пересекая вымощенную белым камнем площадь и наскоро поднимаясь по парадным ступеням крыльца.

– Эй, ты, засоня! – закричал он с порога мирно клюющему носом на своем стуле слуге. – Немедленно доложи хозяйке, что из столицы прибыл ее двоюродный брат по очень срочному делу! Ну же, поторопись, кому говорят!

– Не извольте беспокоиться, господин! Я все сделаю! – слуга вскочил, как ошпаренный, и побежал докладывать о приезжем госте.

Кириак снял с рук походные перчатки и хотел было уже пройти в холл дома немного вперед, как вовремя вспомнил о домашних питомцах Георгины. Три крупные рыси, живущие у владелицы дворца на первом этаже, служили неплохой охраной от незваных гостей. Все трое поднялись на свои лапы и, ловя носом новые неизвестные запахи и натягивая на ошейниках держащие их цепи, направились навстречу Кириаку.

– Фанни! Берта! Диди! А ну, назад! – Георгина вышла в холл, намереваясь приструнить охранных кошек. – Кириак! Какой неожиданный визит, братец! Добро пожаловать в Баграс! Я рада твоему приезду!

Сопровождающий хозяйку дворца слуга поспешил скорее оттащить рысей подальше от гостя, которому в доме были рады. А сама Георгина, чувствуя себя превосходно в новом платье и новых украшениях, заулыбалась еще больше, подходя к родственнику и протягивая ему в знак приветствия свою руку.

Кириак почтительно припал губами к протянутой ему руке. Его сестра Георгина относилась к тому типу женщин, которые легко могут прожить без еды, без воды, быть может, без каких-то бытовых удобств и условий, но только не без украшений и комплиментов. Каждое ее утро начиналось перед зеркалом. А с десяток прислужниц по полдня ломали себе голову, выдумывая для хозяйки новую, необычную прическу и совершенно оригинальный покрой одежды. Да, Георгина являлась законодательницей моды в Баграсе, и все знатные и уважаемые дамы города старались ей явно или тайно подражать. Обидеть Георгину было проще всего – ведь для этого достаточно было не заметить какую-нибудь новую брошь на ее платье или симпатичный цветок в прическе. Но также легко этой моднице было и поднять настроение. Пара приятных слов, и женщина готова сделать для вас все, что угодно.

– Георгина, сестренка! Ты необыкновенно хороша! Солнце меркнет в сравнении с тобой!

– Ой, да брось, Кириак! – Георгина расцвела от счастья. – Солнцу положено в это время скрываться за горизонтом. Уже поздний вечер. Разве не так?

– Так, но ты все равно ослепительна. А что наш брат Злот? Он, часом, не гостит у тебя?

– Гостит, и даже не часом. Он почти живет у меня. Ах, Кириак, ты не представляешь, как трудно стало править на наших землях. Ты уже слышал, да? Деревенские бунтовщики совместно с рабочими нашей ткацкой фабрики устроили вчера ночью настоящий саботаж! Они подожгли фабрику! Все, абсолютно все сгорело! И новые ткани, и тончайшие нити, и даже оригинальные пуговицы, которые наш управляющий с таким трудом выменял на фабриках у Мирона. Ты знаешь, какие у нас убытки? Я уж молчу о том, что теперь в Баграсе недостаток новых материалов образовался. А я только-только задумала и шторы заменить, и новые платья пошить. Видишь, какое горе?

– Я слышал об этом немного на заседании Совета. Я, собственно, по поводу заседания к вам и прибыл, – Кириак понизил голос. – А других гостей у тебя в доме, кстати, нет?

– Других гостей? Нет, сегодня же не праздник. Никого. Что-то стряслось, Кириак? Пройдем в столовую, за ужином нам со Злотом все расскажешь.

Георгина подхватила под руку кузена и повела его вглубь дома.

В столовой уже сидел на своем излюбленном месте родной брат Георгины – Злот. Он неторопливо потягивал из высокого бокала лучшее вино Ардалиона – вино, производимое из виноградников его земель, и с некоторым отвращением смотрел на накрытый стол. Дни бегут за днями, года сменяют друг друга, стареет прислуга, и приходят новые повара, но ни вкусы хозяйки, ни меню этого дома не меняется отчего-то целыми столетиями. «Все, как и всегда: жареные цыплята и помидоры. Тоска и скука во всем. Как Георгину не воспитывай».

Злот и Георгина были не просто родными братом и сестрой. Они родились в один день и по идее должны были быть одинаковыми и во всем чувствовать равноправие. Однако в природе одинаковое встречается не так уж и часто. Быть может, потому, что Злот родился первым, на несколько минут раньше своей сестры, и именно он унаследовал значительную долю колдовских способностей отца – прямого потомка Великого Мага; быть может, потому, что Злот согласно распоряжению отца принял на себя правление большой территорией темных земель; или все дело в том, что Георгина – красивая женщина с очень ограниченным кругом интересов, но именно Злот казался в их семье самым главным и требовательным. Злот был сильным волшебником и строгим Правителем. Его боялись и старались задабривать как обычные подданные его территории, так и родная сестра. И, вероятно, по этой причине, разгоняя накопившуюся за четыреста лет жизни скуку и теша свое самолюбие в подобострастных улыбках подданных, Злот проводил львиную долю своего времени не в наследном замке, отдаленном от суеты Баграса, а в светлом и богато обустроенном дворце его сестры.

Завидев на пороге столовой Кириака, Злот даже раздумал отчитывать Георгину за однообразие фантазии ее поваров.

– Кириак? Ты? Здесь, в Баграсе? Какими судьбами?

– Здравствуй, Злот. Я к вам сразу же с заседания Имперского Совета. Тороплюсь сообщить решение Климентия. До того, как завтра его посланники явятся сюда с волшебным свитком.

– Решение Климентия? – Георгина в страхе и ожидании дурных новостей предусмотрительно присела. – Чем мы вызвали неудовольствие Верховного Судьи?

– Да все тем же, – Кириак без дополнительного приглашения присел за стол и тоже сморщился: «Цыплята и помидоры, сколько можно?». – Жалобы на вас поступают, дорогие мои родственнички. Очень много жалоб. Крестьян, говорят, замучили. Рабочие Баграса от вас плачут. Соседей вроде как не уважаете!

– Соседей? – изумилась Георгина. – Но это же ложь! Соседи нас любят, и мы в гостях у них бываем, и они к нам с удовольствием приезжают.

– Ну да, – усмехнулся Злот, вспоминая их самую ужасную соседку – Правительницу белых земель. – Все, кроме Присциллы.

– Так Присцилла на вас как раз и жалуется! И она, и ее сторонники в Совете! – Кириак, будучи опытным и умелым интриганом, постарался изобразить сегодняшнее заседание в Имперском дворце в выгодном для себя свете. – Злот, говорят, совсем распустился. Никакой управы на него нет. А давайте-ка мы его накажем. Раздробим его земли на кусочки и присоединим их к территориям более благополучных соседей. Вот что задумали! А Климентий справедливый Судья! Он каждую жалобу должен рассмотреть, все аргументы взвесить.

– Не перестаю удивляться хватке этой дамочки, – Злот неодобрительно покачал головой. – Мало того, что она последние сто пятьдесят лет только и делает, что подбивает наших крестьян к бунту, так теперь и на наши земли свой глаз положила?

– Вот ведь гадкая женщина какая! – всхлипнула Георгина, рисуя в мыслях, как на ней и на ее благосостоянии может отразиться подобное судебное разбирательство. – Сколько можно мне завидовать и делать подлости? Я всегда знала, что она хочет прибрать Баграс и наши сокровища к своим рукам. А между прочим, Кириак, мои стражники задержали утром на пепелище фабрики не только наших подданных, но и одного крестьянина с ее земли! Конечно, это она ловко придумала: мы – плохие хозяева, а она – спасительница нашего народа. Отобрать у нас Баграс – город, в который я вкладывала столько сил, столько богатств! Своих честно накопленных сокровищ…

– Никто ничего у нас не отберет, Георгина! – Злот резко пресек всхлипывания сестры. – Я надеюсь, Кириак, ты хоть одно словечко замолвил за нас в Совете?

– Замолвил, и даже не одно. Видите ли, друзья мои, случилось у нас в Совете одно событие. Почтенный господин Филарет соизволил уйти из состава управленцев. И Климентий срочно теперь подыскивает на его место новую кандидатуру. Угадайте, кто изъявил желание занять место Филарета?

– Кто?

– Да кто же еще? Ваша соседка Присцилла.

– Вот гадкая, жадная женщина! – опять всхлипнула Георгина. – Жадная, завистливая и гадкая! А еще подлая и хитрая!

– Очень целеустремленная, я бы отметил, – продолжил объяснения Кириак. – И если быть честным, официальные характеристики вашей соседки настолько хороши, что если б не моя речь в Совете сегодня, Климентий бы ее утвердил.

– И что ты им сказал, Кириак? – полюбопытствовал Злот. – Ты поведал Верховному Судье, что пасечники Присциллы продают по ее совету соседям разбавленный мед?

– Нет, Злот. Я выдвинул в Имперский Совет твою кандидатуру, а все жалобы Правителей белых земель отверг как вымышленные, поданные с целью опорочить тебя и возвысить Присциллу. После такого противоположного заявления Климентий уже не мог на слово верить всем характеристикам Советников.

– Хо-хо! Это ты ловко придумал! – Магистр засмеялся, сдергивая со стола большой зрелый помидор и представляя кислое лицо соседки, получившей отказ от самого Верховного Судьи. – Присцилла осталась не у дел, да? Вот горе-то для нее!

– Да, на целых три месяца. Пока Климентий будет проверять твои характеристики. Ты ведь понимаешь, Злот, входить в состав Совета может лишь достойный Правитель, а озвученные жалобы – они существенно подрывают твою репутацию…

– Что-о-о? – Злот, что было силы, стукнул своей рукой по столу. Вместо звука удара, получился смешной «шмяк!», ибо помидор в руке Правителя мгновенно превратился в томатное пюре, расползаясь по белоснежной скатерти Георгины.

– Моя скатерть! – прошептала Георгина, опасаясь вслух высказать замечание разгневанному брату.

Злот поднялся из-за стола:

– Я надеюсь, Кириак, ты не рассчитываешь, что на ближайшие сто лет я добровольно заточу себя на вашем Собрании стареньких Заумников, да еще, чего доброго, буду там и работать?

– Что ты понимаешь, мальчишка? – Кириак тоже встал, не собираясь уступать в их споре. – Да, именно на твое участие в Совете я и рассчитываю! А как же иначе? Или ты хочешь раздарить этим выскочкам все состояние, доставшееся тебе по наследству? Если Климентий утвердит Присциллу, в Совете Империи образуется неравенство – четыре белых голоса против двух черных. Сам можешь догадаться, кто тогда будет править миром.

– А что же Высшие Советники? Допустят, чтобы Присцилла растащила мои земли? Разве они, такие справедливые, меня не поддержат?

– А разве должны? – Кириак съехидничал, смело выдерживая растерянный взгляд младшего брата. – Мне кажется, Злот, в Империи уже нет такого человека или Магистра, кому ты еще не успел досадить своим ужасным характером.

– Так это же весело!

– Вот за веселость свою и поплатишься, если не будешь меня слушать. Ты знаешь, через двенадцать лет я отпраздную свой тысячный день рождения. Это обстоятельство будет давать мне право претендовать на статус Высшего Советника. Я получу такие же властные колоссальные полномочия, как у Хроноса и Ореста или как у Амалии с Митродорой. Такие же, как были у твоего отца! Мне даже не принципиален тот участок работы, который мне доверит Верховный Судья. Неограниченная власть и могущественные колдовские способности – вот что меня по-настоящему прельщает. Вот что имеет цену и к чему я стремлюсь!

– А я-то как связан с твоими стремлениями?

– Самым непосредственным образом, Злот. Мне нужны надежные и преданные люди в Совете во время голосования. Если место Филарета займет Присцилла – все, конец! Мои мечты останутся несбыточными. Именно поэтому я хочу рассчитывать на твою помощь.

– Интересно, – Злот потянулся за салфеткой, чтобы вытереть испачканную руку. – Ну, предположим, Кириак, с моей помощью ты получишь новый статус. А что же я? Я за это должен следующие сто лет пахать в Совете?

– Не пахать, а, скажем, присутствовать там, братец. Просто присутствовать. Ты как-то жаловался, что тебе очень скучно, а самое большое удовольствие для тебя – нарушать установленные кем-нибудь правила. Так, вроде бы, ты рассуждал еще совсем недавно? Твое участие в Имперском Совете предоставит тебе благоприятную почву для экспериментов с законами – только успевай фантазировать. А я же, в свою очередь, как Высший Советник Климентия, и как ваш с Георгиной родственник, готов оказывать вам любое покровительство и защиту. Подумай об этом, Злот! Новые возможности, дополнительные привилегии. Связи, земли, доходы, более высокий статус всей вашей семьи…

– Конечно, он согласен! – жадно воскликнула Георгина, забыв об испорченной скатерти. – Злот, ты должен, нет, ты обязан поддержать честь нашей семьи и войти в состав Имперского Совета! Наш отец тобой бы гордился! Он так сильно тебя любил, и всегда мечтал, чтобы ты добился большего, чем он сам. Ах, а как позеленеет от злости Присцилла! Так и вижу ее лицо!

– Мм-м, я не знаю, – Злот засомневался. – И что от меня требуется, Кириак? Как попасть в ваш несчастный Совет?

Кириак вздохнул.

– Это и просто, и сложно одновременно. Верховный Судья постановил сегодня создать из пяти независимых наблюдателей специальную комиссию, которая в течение трех месяцев будет смотреть за всем происходящим на ваших с Георгиной землях. Если они придут к выводу, что ты, Злот, мудрый и достойный Правитель, можешь праздновать нашу победу. Ты в Совете Империи. Если комиссия убедится в правоте слов Присциллы, готовься к худшему. Твоя соседка настроена радикально и крайне категорично.

– Ха! Убедить пятерых простачков в том, что я крут? Я понимаю там – убедить пять сотен или пять тысяч. Это было бы сложно. А тут… Что за траурное выражение лица, братец? В чем проблема? Уговорим, подкупим, запугаем.

– Не радуйся раньше времени, Злот, – Кириак нахмурился несерьезности и мальчишеской самоуверенности брата. – Спроси меня сначала, кто включен в состав наблюдательной комиссии?

– И кто же включен в состав комиссии? – не на шутку испугалась Георгина, уже успевшая помечтать о своем торжественном выходе перед посрамленной Присциллой.

Кириак опять вздохнул:

– Это будет сложная игра, друзья мои. Справимся ли мы с ней? Ведь первый наблюдатель – это Хронос. Хранитель времени. Более справедливого Высшего Советника я не знаю.

– Хронос? – Злот хохотнул. Его скуку и тоскливое настроение как рукой сняло. А предстоящие три месяца под всевидящим оком наблюдателей Климентия казались в воображении все более и более интересными. – Да уж, с этим шиш договоришься. Одно успокаивает, Хранитель времени вечно занят, и я надеюсь, он не будет торчать здесь круглосуточно. Так, набегами. Ну, я при нем буду вести себя очень корректно. Обещаю вам.

– Надо вести себя в его присутствии не только корректно, Злот, а еще и разумно! Что особо оценит Хронос? То, как ты обращаешься со своим и с чужим временем. Вот что важно для него.

– Так, и что мне нужно будет делать?

– Подумаем, – Кириак вновь поудобнее уселся за столом и подпер рукой голову. – Хронос высказал замечание в твой адрес, что ты много бездельничаешь. А значит, тебе необходимо чем-то заняться. Чем-то полезным, я имею в виду.

– Это чем же? – Правитель темной земли искренне удивился. – Идти в поле вместе с крестьянами? Помогать рудокопам? Или ты хочешь, чтобы я, как и Присцилла, выращивал цветочки в своем дворике?

– А здесь уже от твоей фантазии, Злот, надо плясать. Сам придумывай. Понаблюдай за соседями. Скопируй их дела. Чем-то же другие Магистры, не задействованные в управлении Империей, занимаются? А Хранитель времени труд очень уважает. Еще Хронос ждет, что ты расщедришься на свободные минуты для жителей деревень. Не заставляй крестьян пока так много работать. Не от зари и до зари. А выдели им хотя бы часик времени для себя.

– Так крестьяне же и так больше ленятся, чем пашут.

– Но это ведь для дела нужно, Злот, для дела! Всего три месяца терпения! Что тебе мешает наверстать упущенное после? Отработают они эти свободные часы потОм. Когда тебя изберут Советником.

Магистр призадумался.

– Вообще-то ты прав. Сначала подарить, а потом забрать. Да, ничего не мешает. Сделаю.

– Вот видишь. Далее. Второй наблюдатель, и я, право слово, озадачен, как с ней можно договориться, это Амалия.

– О, ужас! – оцепенела Георгина, представляя реальное положение дел. – Сама Смерть будет ходить за нами по пятам целых три месяца! Следить за каждым нашим шагом?!

– Да, Георгина. И более того – Амалия, скорее всего, захочет пожить сколько-то у тебя во дворце. Понаблюдать за вами с более близкого расстояния. А возражать… Ты ведь понимаешь – отказать Высшему Советнику в гостеприимстве, это как-то… И в замок Злота ее тоже не отправить. «Далеко, скучно» и наверняка не прибрано? – Кириак вопросительно посмотрел на младшего брата, стараясь хоть немного своей иронией его поддеть.

Но у Злота настроение отчего-то улучшалось с каждой минутой, и даже прозрачные намеки на то обстоятельство, что он уже много лет никого из родственников и друзей не приглашал к себе домой, даже это его нисколько не трогало:

– Забавно. Старушка Смерть будет наблюдать за бессмертными.

– Злот! Прекрати немедленно ерничать! – сестра строго одернула насмешника. – Когда ты, наконец, повзрослеешь и станешь серьезным?

– Быть может, лет через двести-триста, а что?

– А то! Амалия, к твоему сведению, может лишить любого из нас вечной жизни и даже забрать у нас душу. Она же сама Смерть! Неужели не ясно? Ей ее усилия ровным счетом ничего не стоят!

– И что с того? Бояться теперь ее до паники, что ли? Амалия, кстати, не может лишить нас жизни без позволения Верховного Судьи. А он, насколько я уловил мысль Кириака, нам все же благоволит. Верно, братец?

– Верно-то верно, – промолвил Кириак. – Но ты частенько заставляешь Амалию работать вне ее плана, и она уже высказывалась по этому поводу в Совете Империи. Я бы не стал играть с огнем, Злот. Особенно накануне столь ответственного выбора. Отправишь так, случайно, пару крестьян на тот свет, а Амалия возьмет и попросит у Климентия лишить тебя магии и бессмертия. Что ему тогда останется? Он благосклонен к нам, но он – Судья, и абсолютно справедлив. За наказанием дело не встанет.

– Хорошо, убедили, – Злот покорно поднял руки кверху, сожалея, что на данном участке эксперимента озорничать не рекомендуется. – Обещаю вам, мои ближайшие родственники и заговорщики, что за предстоящие три месяца, я не дам шанса Амалии поработать здесь, на моих землях. ДУши моих подданных останутся при мне. Вы довольны?

– Хотелось бы, чтобы ты сдержал свое слово, Злот. И давай больше – никаких разрушений, землетрясений и молниепусканий. Это все эффектно для крестьян, но не для высших Советников Ардалиона.

– Ладно, ладно, я понял! Кто там следующий? Кого еще умасливать и увещевать в том, что я достоин вашего дряхлого Совета?

Кириак застонал. Злот действительно еще слишком молод, и продвинуть его на столь почетный и ответственный пост будет задачей не из легких:

– Митродору – Сопроводительницу душ новорожденных. И учти, ты у нее не в чести. Как ты ее будешь «умасливать»?

– Митродора? Ну, нет, увольте меня! Жил я столько без Совета и дальше проживу! – Злот отрицательно замотал головой. – Что еще за условия такие ненормальные я обязан выполнять? Так бы сразу и огорошили: «Нет у тебя, парень, шансов. Совет обойдется без тебя». А тут – на тебе – Митродора!

– Быть может, я смогу здесь помочь? – аккуратно спросила Георгина, стараясь сгладить острые углы в новом назревающем споре. – Митродора ведь женщина. И ей не чужды ни наши проблемы, ни радости, ни слабости. Она очень любит праздники и веселье. Мы можем устроить бал. Это поднимет ей настроение, вернет благосклонность на нашу сторону. Что скажете?

– Скажу, что это слишком откровенная попытка подкупа Высшего Советника, – с невеселым лицом ответил Кириак. – Митродора неглупая женщина. Одним балом ее к себе не расположишь.

– Бал? – с еще более кислой миной переспросил Злот. – Мне послышалось слово «бал»? Любопытно, и кого мы позовем на это ужасное мероприятие? Сестра, я ваши танцульки на дух не переношу. Кто будет плясать? Ты и Митродора?

– Нет. Я думаю, мы должны будем устроить бал для всех наших подданных! Ну, или для избранных жителей Баграса и нескольких крестьян, – смело выпалила Георгина, в мыслях представляя Злота членом Имперского Совета, а себя – владелицей земель Присциллы. – Да-да! Что уставились на меня? Мы устроим праздник, найдем какой-нибудь повод. Праздник урожая или что-нибудь там еще. Причем, я полагаю, объявить об этом надо будет с рассветом солнца! До того, как наблюдатели Климентия здесь появятся. Тогда они увидят, что бал состоится вовсе не в их честь, не для того, чтобы их подкупить. Праздник будет для обыкновенных людей. Все поймут, что мы обычных смертных уважаем, а не обижаем, как говорят злые языки! Мы пригласим гостей ко мне во дворец. И даже накормим! Да! Раз в жизни я могу организовать такое благотворительное мероприятие? Плюс пригласим еще Правителей других земель, чтобы и они оценили нашу щедрость и благодушие. Мы должны изменить общественное мнение в свою пользу. Разве не так? Митродора уже не сможет на нас сердиться! Ей же очень нравится, когда бессмертные оказывают милость простолюдинам, когда мужчины вежливы и обходительны с женщинами, а взрослые уделяют много внимания детям. Нам надо лишь это ей продемонстрировать.

– Что-то в этом есть, – Кириак согласился. – У нее даже имя переводится как «дар матери». Митродора очень ценит теплоту домашнего очага, праздничное настроение и доброе, покровительственное отношение к людям.

– Какой кошмар! – Злот схватился за голову, не зная, нужно ли затевать весь этот спектакль. – И ты, дорогая моя сестра, готова пожертвовать своим домом ради моего выдвижения в Совет? Эта чернь ведь тут камня на камне не оставит.

– До этого, я надеюсь, не дойдет. Программу праздника мы продумаем. Пригласим побольше стражников для порядка. И вообще здесь, во дворце, мы можем только накрыть столы, а сам бал устроить в саду. Я же для вас с Кириаком стараюсь! А ты, Злот, будь любезен, хотя бы сделай вид, что любишь балы, и пригласи Митродору на пару танцев.

– Это чтобы отдавить ей ее косолапые ноги? – Злот опять развеселился, воображая себя в роли кавалера Митродоры. – Я предупреждаю: танцевать я не умею.

– Значит, будешь учиться! – резко прервал новую порцию шуток Кириак. – Праздник урожая, Георгина, это замечательная идея! Во-первых, повод, чтобы помириться с деревенскими, во-вторых, средство отвлечь их от бунтарства, а в-третьих, возможность пустить пыль в глаза комиссии. Мне все очень нравится. Ты молодец, Георгина. И я даже помогу вам с организацией празднества. Выделю вам средства для закупки продуктов и украшений.

Георгина расцвела от прозвучавшего комплимента и обещанной награды. Ведь не кто-нибудь, а старший брат похвалил. Похвалил и поддержал. Увлекся ее предложением. «А предстоящий праздник, как это здорово! Повод надеть новое платье и драгоценности!».

– Замечательно, Кириак! Мы закатим такой бал! Все соседи ахнут! – женщина покрылась румянцем. – А кто еще будет в комиссии наблюдателей?

Кириак помрачнел:

– Климентий захотел оставить личности двух наблюдателей втайне от членов Совета. Известно только, что один из них – это представитель темных земель, а один от светлого сектора. Другой информации у меня нет. Никто не может поручиться, что это будут Магистры. Верховный Судья может отправить на ваши земли и простых смертных. Маленькие люди – нам сверху, с высоты нашего положения, не заметны вовсе. А глаза и уши у них очень внимательные. Вот кого нам действительно следует опасаться. Мы не знаем, кто, когда и как проникнет сюда, что разнюхает и что сообщит в итоге Климентию.

– Верховный Судья поверит словам простолюдинов? Ой, а что же делать-то? – Георгина озадаченно прошлась вдоль стола. – Надо предупредить начальника стражи! Вновь прибывающих в Баграс, начиная с завтрашнего утра, нет, что это я? Начиная с сегодняшней ночи всех прибывающих в город, без исключения, брать под подозрение. Мы должны вычислить наблюдателей и любыми способами перетянуть на свою сторону.

– А ты догадываешься, Георгина, какая масса народу хлынет в Баграс в надежде хотя бы одним глазочком посмотреть на бал? Я думаю, у нас не хватит стражников на каждого из прибывших.

– Э-эх, мужчины! Ничего-то вы не понимаете! – Георгина укоризненно покачала головой, строя свои планы по вычислению засекреченных помощников Климентия. – Прибывших гостей будет много, а наблюдателей инкогнито – двое! Я уверенна – они сами выдадут себя своим поведением. От нас требуется лишь внимательно на всех поглядывать! И никаких проблем. Кстати, а почему вы не ужинаете? Уже ведь ночь началась, а вы еще голодные! Ешьте, дорогие мои, пока цыплята не зачерствели. Вот и помидорчики здесь, на столе. А я, пожалуй, дойду до начальника стражи Баграса, дам ему указания.

ГЛАВА 9. Ночные грезы

Эта теплая ночь Ардалиона многих лишила сна.

Великие мира сего размышляли о богатстве, власти и тех возможностях, что может им подарить повышение их статуса.

Присцилла, например, которая раньше других, от своей подруги Виринеи, узнала о решении Верховного Судьи, всю ночь мучилась от бессонницы. Она проклинала Кириака, помешавшего занять ей место в Имперском Совете, но в то же время представляла тот позор, который доведется пережить ее соседу, когда объективная комиссия наблюдателей через три месяца признает Злота недостойным Правителем. И это неизбежно. «Мне нужно только придумать, как и на чем дискредитировать моих соседей!». Вот тогда Правительница белых земель скажет свое веское слово – и Злоту, и Георгине.

Георгине не давали спать ее мечты. Она и предположить ранее не могла, что участие ее братьев в Совете Ардалиона может открыть перед ней необъятные горизонты. Да, она богатая, знатная дама, и Баграс – фактически уже давно ее город. Но что Баграс, когда в перспективе может быть переезд в столицу Империи! «Прощай, провинция и северо-восточные земли! Злот здесь хозяин, вот он пусть тут и командует, поддерживает порядок и воюет со своими крестьянами. А там, в столице – блеск и роскошь, балы и официальные приемы, все, о чем может мечтать красивая женщина. Самое важное сейчас – вычислить этих загадочных наблюдателей. Вычислить и произвести на них неизгладимое впечатление. Да, впечатлить их! Злот слишком прямолинеен и резок. Ему не справиться. И Кириак весьма заметная фигура для тихих маневров. Нет, моим братьям в этом деле без меня, без женской хитрости, мудрости и дипломатии не обойтись».

Кириак тоже предвкушал свое повышение. Ведь еще немного, и он станет не просто рядовым Магистром. Если Климентий пожалует ему статус Высшего Советника, то Кириак будет допущен к тайному знанию. Великие и уникальные колдовские способности, оберегаемые первыми Магами, станут для него доступными. А он сам будет подобен Оресту, Хроносу, Амалии или Митродоре. «Кто еще в Ардалионе может похвастаться достижением такой величины? Никто! Главное, чтобы Злот не подвел! Эта напряженная обстановка с его крестьянами, рабочими фабрики, какими-то революционными движениями – все играет сейчас против меня. Надо бы как-то помочь брату погасить ненужные волнения. Хотя бы на ближайшие три месяца. И куда только стражники Георгины смотрят? Спят, что ли?».

Стража Георгины не спала. Во всяком случае, начальник городской стражи и его непосредственные помощники честно отрабатывали свое жалование. Весь день они допрашивали, били и снова допрашивали задержанных по подозрению в поджоге ткацкой фабрики. А задержали народу, ох, как много! Всех, кого смогли поймать с утра пораньше на улице в радиусе нескольких кварталов! И исполнителей столь страшного преступного замысла, и зевак, сбежавшихся поглазеть на пожар. Попробуй теперь – разберись, кто виноват, а кто ненароком под раздачу попал! И лишь к самой ночи среди путанных отрывочных объяснений арестантов, среди их жалоб, слез, угроз и ругательств, начальник стражи сумел выяснить: следы организаторов поджога ведут в сторону Теппы. А может, и через рядом проходящую границу, намного дальше, на земли Присциллы. Завтра с утра необходимо будет докладывать результаты своего расследования Правителю. Ведь он сейчас в Баграсе, и это грозит серьезными сотрясениями для всех. «Со Злотом шутки плохи. А тут еще и внеплановое поручение от Георгины – вычислять наблюдателей инкогнито. Как будто дел других нет? Тут бы как-то с деревенскими мятежниками разобраться! Они-то не дремлют!».

И это тоже было правдой. Жители Теппы и до этого раньше полуночи спать не укладывались: работали до последних лучей солнца. А сегодня, в свете многих тревожных событий, было что обсудить и о чем подумать. Мятежники радовались нанесенному по Злоту удару, оживленно вспоминали ночной пожар и переживали за утреннюю волну арестов по всему Баграсу. Если кто-нибудь из арестантов проговорится о Теппе – результат мятежа будет совсем не тот, на который рассчитывали его организаторы. Тогда придется беспокоиться не о правах крестьян и рабочих вообще на землях Злота, а о своей свободе и безопасности.

Те из деревенских жителей, кто не был задействован в подготовке пожара на ткацкой фабрике, кто весь день проработал в поле и сейчас срочно не придумывал себе алиби, – те активно обсуждали новость дня: появление в Теппе незнакомого Магистра. Слухи о найденной Родионом у запретного озера молодой женщине, которая, как может оказаться, перешла через границу Магического покрывала Ардалиона, мгновенно облетели всю округу. «Кто эта незнакомая женщина? Как ей удалось выжить среди ужасных молниеносных разрядов? Откуда она знает Родиона и его мать по именам? Какой магией она еще наделена, и чем ее появление в деревне может обернуться для местных?». Знахарь Матвей, к которому один за другим потянулась толпа любопытных с расспросами, лишь многозначительно развел руками: «Вот вернется к женщине ее память, тогда и узнаем. А пока постарайтесь не гневить Магистра, а, наоборот, умилостивить ее. Может, из благодарности она когда-нибудь замолвит о нас перед Злотом и Георгиной словечко?».

Вот Ульяна Игоревна и старалась вовсю следовать данному совету. Ради себя, ради сына, ради благополучия соседей. Все самое лучшее, чем богата, – все Катерине. И еда, и место в доме. Родион без лишних вопросов, чтобы не стеснять женщин, оставил их одних. Ему самому требовалось побыть наедине со своими мыслями. Почему-то, вновь и вновь проигрывая в уме рассказанную Катерине историю их Империи – историю, известную каждому и уже давно ни для кого не представляющую интереса, Родиону вдруг захотелось хоть на один день побыть бессмертным Магистром и таким же могущественным Правителем, как Злот. «Ведь только тогда я смог бы без смущения пообщаться с Екатериной, смотреть на нее и разговаривать с ней на равных, пригласить ее на прогулку… Или на свидание…».

А Екатерина по-прежнему не переставала удивлять Ульяну Игоревну силой своих магических способностей. Сначала она пожелала помочь занести в дом ведро воды, напоминая, что пожилой женщине с больной спиной поднимать тяжести – неразумно. Хотя Ульяна Игоревна за весь день ни словом, ни жестом не пожаловалась на плохое самочувствие. Да, спина у нее болит. Болит давно и очень сильно. «Но Магистрам же на такие вещи не жалуются! Как гостья могла обо всем догадаться?». Затем Катерина, видя, как в доме темно, а хозяйка вдруг вновь засобиралась на улицу – зажечь свечу от тлеющего в летней печке угля, вдруг щелкнула чем-то в темноте, и из ее руки выскочил огонек, осветивший комнату. Ульяна Игоревна охнула и в глубоком почтении замерла на месте. Каких-то сомнений в том, что ее сын оказал сегодня помощь великой Волшебнице, уже не оставалось. А Екатерина молча зажгла свечу от конфискованной у школьников зажигалки, сунула ее обратно себе в карман джинсов и невозмутимо пожала плечами: «Какие пустяки! Не стоит благодарности».

Мысли Катерины по кругу вертелись от вчерашней ссоры с любимым и до сегодняшней встречи с его двойником. Да, еще вчера вечером она ощущала себя абсолютно раздавленной и даже хотела умереть, чтобы никогда больше не видеть и не слышать Родиона. Еще сегодня утром, принимая напутствия в дорогу от сестры, мамы и бабушки, Катерина спокойно, без лишних и ненужных эмоций пояснила, что ее жених – это лишь недавнее заблуждение, и теперь она проснулась от его чар. «Любви больше нет. Чувства исчезли».

И молодая женщина сама искренне хотела верить в то, что говорит.

Но ведь сердцу не прикажешь. Разве не просила она небо о счастье? Не умоляла вернуть ей любимого? Не она ли думала в автобусе, что за одну только встречу с Родионом готова отдать все на свете? Все-все-все! И разве не успел Родион перед самой аварией прокричать ей в трубку: «Любимая, давай начнем все с начала!»? Да, это было именно так. «И Даниил уверяет, что Бог слышит каждый наш вздох, каждую нашу просьбу, – лежа без сна на матрасе из сена и разглядывая бревенчатый потолок маленького деревенского дома Теппы, размышляла Катерина. – А вдруг происходящее вокруг – это ответ неба на мои молитвы? И попадание в этот странный параллельный мир, и потеря семьи, друзей и близких – это лишь цена, которую мне придется заплатить!».

Екатерина в тишине оторвала голову от подушки и огляделась кругом. Ее Ангела вблизи не было. «Наверно, летает где-нибудь, ищет себе подобных, в надежде расспросить их об Ардалионе, – женщина перевернулась на другой бок, продолжая размышления: – Конечно, я права в своих домыслах. И Данька завтра мне их непременно подтвердит. «Просите, и дано будет вам», – говорится в Библии. Что ж, вот оно – желаемое. Второй шанс. Бери, Катюша. Только выстраивая отношения с любимым заново, постарайся не допускать ошибок прошлого. Поуверенней будь, посмелее, – посоветовала она сама себе голосами подруги и сестры. – Знай себе цену, веди себя с достоинством. И осваивайся в этом новом мире… Да, смогу ли я привыкнуть к жизни в деревне? Я – городская жительница, ничего не понимающая в крестьянском труде и быте? Ох, трудно будет. Уже сейчас предполагаю, как трудно. Но ведь со мной рядом будет мой Родион. Нет, не тот Родька, который предатель, который лентяй и эгоист до мозга и костей, а этот, такой трудяга и помощник! Да, мой будущий муж – это человек, который переживает не только за себя. А как Родион хочет, чтобы всем жителям Теппы жилось хоть немного легче… Родька, ты великолепен! Ах, это будет настоящее счастье, о котором можно лишь мечтать! Екатерина и Родион! Все-таки мы созданы с ним друг для друга. Никаким трудностям и заботам нас не одолеть. То, о чем мечталось в моем мире, теперь может сбыться в этой волшебной стране. Обязательно сбудется. И это будет самое великое колдовство, когда-либо случавшееся на их земле!».

На этой блаженной мысли Катерина заснула.

А один из могущественных Магистров Ардалиона, представитель черной магии и Правитель северо-восточных земель Злот, в предвкушении веселого трехмесячного времяпрепровождения в Баграсе, а затем принципиально новой для него работы в Совете Империи, так и не сомкнул за ночь своих глаз. Промаявшись до первых лучей солнца, он тихо выбрался из предоставленной ему комнаты и отправился бесцельно слоняться по дворцу сестры.

ГЛАВА 10. Второй шанс, второй дубль

Катерина проснулась, когда солнце поднялось уже высоко. Ульяны Игоревны в доме не было. В деревне принято вставать рано. И каждый крестьянин отправился заниматься своими делами – кто в поле, кто по хозяйству. Где-то вдали были слышны разговоры, смех, детский лепет. Еще тише, а, следовательно, и с более дальнего расстояния доносились крики погонщиков скота и лай собак. Легкие занавески на дверях покачивались, и теплый, вечно июльский ветер Ардалиона, минуя крыльцо и сени, иногда врывался в комнату, принося ароматы полевых цветов, скошенной травы и утренней свежести.

Екатерина сладко потянулась в кровати. Настроение у нее было превосходным. Ночные размышления о собственном счастье подарили ей много сил и положительных эмоций. Появилась жажда деятельности. Хотелось петь и беспричинно смеяться. Молодая женщина поднялась на ноги, оделась, умылась. В раздумье остановилась у маленького настенного зеркала.

– Мое изображение – требует преображения! – промурлыкала она себе под нос и подняла кверху пышные локоны. – Я в одном женском журнале такую прическу нашла – ммм! На зависть женщинам, на восхищение мужчинам! Да, Родион, держись! Иду на штурм. Называешь меня госпожой, стану для тебя королевой! – Ее пальцы быстро и проворно начали заплетать хитроумную косу и укладывать ее по спирали в некое подобие средневековой башни. – Осталось придумать, чем все это скрепить? – Катерина растерянно огляделась по сторонам. Ни заколок, ни гребней, ни шпилек… Взгляд остановился на самодельной вазе с цветами и тонкими ветками какого-то дерева. – Попробуем вот этими прутиками, вместо шпилек… Ох, видела бы меня Варвара, со смеху умерла! Народные промыслы. Хоть бы лак для волос был! Варька, Варька! Мне тебя не хватает: и твоей косметики, и твоих приколов, и твоих шпилек. Шпилек для волос…Странно, а ведь не рассыпается! – Катерина отпустила руки и покрутилась у зеркала. Туго заплетенная коса и гибкие веточки скрепили ее непослушные пряди очень крепко. Можно даже головой потрясти. – А зеленые листочки – так здорово смотрятся в моих темных волосах! Как будто так и задумано. Модные журналы отдыхают! Да! На ком бы испробовать свои чары? И Данька отчего-то потерялся. Интересно, Даниил, где тебя черти носят?

Даниил проявился в комнате почти мгновенно. Всем своим видом он излучал крайнее недовольство, а его голос был строгим и сердитым, как никогда:

– Можно тебя попросить, Катя, не выражаться так больше в мой адрес?

– Ой! – молодая женщина вздрогнула, а затем, осознав, что она и впрямь могла обидеть Ангела такими словами, покрылась краской стыда. – Даниил, извини меня, пожалуйста! Я даже не подумала о том, что сказала на самом деле. Я не то имела в виду. Мы часто употребляем многие слова бездумно, не вникая в их смысл! Даня, прости, правда! Спиши это на мои гадкие привычки, а я постараюсь это устойчивое словосочетание искоренить из своей речи.

– Из твоей речи надо искоренять более пятидесяти устойчивых словосочетаний и менять около сотни гадких привычек.

– Все так ужасно? – Катерина заискивающе улыбнулась и, заметив по глазам Ангела, что она все же прощена за свои человеческие слабости и недостатки, довольная обернулась к зеркалу, продолжая себя разглядывать и прихорашиваться. – Я исправлюсь. А где ты был в действительности? Тебя не было здесь в доме этой ночью.

– Возникли какие-то проблемы в мое отсутствие? Мне показалось, что ты засыпаешь. И кругом все было благополучно. Не видел необходимости тебя сторожить… Да, но чтоб ты знала, на будущее, Катя, если нужна моя помощь, тебе стоит меня лишь позвать. Где бы я ни был, я тотчас примчусь.

– А-а, буду знать. Ну, и куда ты улетал?

– В Баграс.

– В Баграс? Это который ближайший отсюда город? – переспросила Катерина, вновь поглощенная своим отражением. «Глаза мои вроде бы выразительны: ресницы длинные, черные. Спасибо матушке природе. Да и водостойкая тушь, как хорошее достижение цивилизации, со вчерашнего дня еще держится на ресницах, создавая определенный эффект. Так… А как быть с отсутствием помады?». Катерина легко, но интенсивно покусала губы, чтобы они не выглядели столь бледными. – Занятно, как местные женщины обходятся здесь без косметики?

– Без косметики? – Даниил удивился. – Не знаю, я разыскивал информацию другого рода. Баграс – это не только ближайший отсюда город, это еще и главный город земель, принадлежащий двум Магистрам – Злоту и Георгине. Они на самом деле потомки Великого Мага. Им обоим уже за четыреста лет. Они бессмертные, и их, к сожалению, здесь никто не любит.

– Вот как? Что – такие страшные? – Катерина оторвалась на секунду от зеркала.

– Я их не видел. Просто – собирал о них сведения. Нам с тобой должно быть без разницы, какая у них внешность или как к ним относятся крестьяне. Нам требуется их помощь, а это многое меняет. И Злот, и Георгина, по описаниям жителей Теппы и Баграса, волшебники. Причем Злот – более могущественный, чем его сестра. Еще есть сильный Магистр, тоже неподалеку отсюда, это Присцилла. О ней, кстати, люди отзываются намного лучше. Присцилла владеет белыми землями Ардалиона. Из услышанных разговоров я сделал вывод, что деревня Теппа находится близко от границы ее земель. Но есть ли какие-то правила, связанные с переходом с одной территории на другую, я пока выяснить не смог. Поэтому начнем мы с тобой все же с Баграса. Два волшебника – это в два раза больше шансов на возвращение домой. Вот что, Катя, я предлагаю. Из Теппы каждый день после полудня уходит повозка с продуктами. Торговцы меняют результаты крестьянского труда на городские товары. Тебе нужно будет напроситься к ним в попутчики и доехать до Баграса. Там мы разыщем одного или сразу обоих чародеев, испросишь у них аудиенции и расскажешь свою историю. Я так думаю, что если Магистр представляет собой некоторое слияние сущности человеческой и ангельской, вероятно, они и меня будут видеть. Попросим Злота и Георгину о помощи. Если они и впрямь такие великие и могущественные, значит, они помогут нам вернуться домой. Если нет – придется переходить на запасной вариант: искать некоего Высшего Советника Верховного Судьи господина Ореста. Люди шепчутся, что Орест самый главный Чародей в Ардалионе. Он может абсолютно все. Только никто не знает, где он живет и как его умолять о помощи. Двухтысячелетний старец никого не принимает. А посему эту идею мы отложим с тобой на крайний случай, идет?

– Катя, Катя, Катерина, ты весьма неотразима! – пропела себе молодая женщина и не к месту рассмеялась. – Идет, Даниил. На крайний случай. Я все поняла. Ты молодец.

– Что ты поняла? Чему ты так радуешься?

– Я радуюсь новому дню, новым надеждам. А почему мой Ангел сердитый такой? Разве я не могу повертеться у зеркала, если мне этого так хочется? Говоришь, я выгляжу – просто класс?

– Я этого не говорил, – Ангел критически осмотрел свою подопечную и утвердительно кивнул. – Ты хорошо выглядишь. Идем упрашивать торговцев взять тебя с собой в город?

– Нет.

– Нет? Ты будешь пешком добираться до Баграса?

– Опять не угадал! – Екатерина вновь звонко рассмеялась. – Я не еду сегодня в Баграс. Не вижу такой срочности. Повозка, как ты сообщаешь, ездит туда каждый день. Магистры – бессмертные. Тоже никуда от нас не денутся. Зачем нам спешить?

– Зачем нам спешить? – Даниил изумился еще больше. – А как же твой дом? Ты раздумала возвращаться в наш мир?

– Ну, почему сразу «раздумала»? – женщина кокетливо повела плечами. – Нет, не раздумала. Мы вернемся. Но не сейчас. Что же это получается – в такой удивительный мир угодили. В параллельный! Ты располагаешь сведениями, Даня, сколько ученых, исследователей мечтают хоть на минутку попасть в иную реальность?! А мы, имея возможность узнать этих людей, изучить их жизнь чуть получше, возьмем и удерем отсюда?! Нет, так не годится. К тому же, мне кажется, я нашла тут счастье. А без счастья своего я домой не вернусь!

– Что еще за счастье ты здесь нашла?

– А то ты сам не сообразил? Мое счастье зовут – Родион! И второй раз я его не упущу.

– Родион? Нет-нет, Катя! Только не Родион! Что ты задумала? Опомнись!

– Я в здравом уме и в твердой памяти. Даниил, неужели ты не понимаешь? Я полагала, что потеряла свою любовь! Я так горевала, так просила судьбу о справедливости, и вот он – второй шанс! Небо ответило мне на молитвы! Я люблю Родиона. Очень люблю!

– Да как ты можешь его любить, если этого Родиона ты совершенно не знаешь! Не путай его со своим бывшим женихом. Схожесть их внешности не означает еще и схожести характеров! И он тебя увидел вчера первый раз в жизни.

– Вот именно, Данька! А как он на меня смотрел? Этот Родион – он такой настоящий, такой…

– Ничего не пойму. Еще вчера ты клялась, что у вас с Родионом все кончено. А ты не из тех женщин, которые прибегут, как только их пальцем поманят! И это было правильным решением! Катюша, да подумай ты о своих чувствах, ведь снова испытывать разочарование…

– Я не собираюсь испытывать разочарования, Даниил! – женщина занервничала, встречая от Ангела-Хранителя полное непонимание. – И ты мне можешь твердить все, что хочешь! Я добьюсь своего! Что, я так часто прошу небо о чем-нибудь важном?

– Достаточно часто, – в руках Даниила появился свиток, и он не замедлил приступить к его чтению: – Хочу, чтобы у меня была такая же кукла, как у Надьки! Хочу, чтобы отец приехал на мой день рожденья. Хочу попробовать этот торт. Хочу съездить в пионерский лагерь не в первую смену, когда скучно, а в июле! Хочу велосипед, как у Маринки! Хочу заболеть так, чтобы несильно, но две недели в школу не ходить. Хочу, чтобы Вадим пригласил меня на следующей дискотеке на танец. Хочу…

– Может быть, не надо оглашать весь список моих желаний? – Катерина покраснела. – Мало ли о чем я мечтала в детстве и юности? Я желаю лишь обычного человеческого счастья! И если ты действительно мой Ангел, почему мне перечишь?

– Да потому что, Катя, и я заинтересован, чтобы ты была счастливой. Но ни тот Родион, ни этот – тебе не пара. Он не может любить тебя по-настоящему.

– А это ни тебе судить, Даниил, – Катерина гордо распрямила плечи и направилась к выходу из домика. – Я сама в ответе за свою судьбу.

***

Ульяна Игоревна была недалеко от дома, в огороде. Присев на деревянный брусок, специально для этого приспособленный, она старательно пропалывала грядку с зеленью. Завидев Екатерину, пожилая женщина тут же оставила работу и радушно пошла гостье навстречу.

– Моя госпожа! Вы проснулись? Завтрак давно сготовлен. Приглашаю за стол!

– С удовольствием, – Катерина проследовала на летнюю кухню. – Уже скоро день будет, а я что-то разоспалась. Воздух у вас здесь замечательный. А птицы поют! Сказочно.

– Это верно. А иной раз птицы так щебечут, что и не заснуть. – Хозяйка протянула вперед чашку с чаем и тарелку с выпечкой. – Садитесь завтракать. Вот, с утра напекла сладких пряничков. Попробуйте со сметанкой, моя госпожа. Это вкусно.

– Спасибо, – гостья сделала глоток травяного чая и взяла с тарелки пряник. – А что Родион? Тоже еще не встал?

– Кто – Родька? Ну что Вы! Мой сын встает еще до рассвета. Дел-то у деревенских много. Они с Женькой уже давно в поле ушли. На виноградниках Злота трудятся.

– С Женькой? – какое-то нехорошее предчувствие засосало под ложечкой. – А Женька – это кто?

– Женька – это Евгения, соседка наша. Невеста Родиона, – спокойно пояснила Ульяна Игоревна. – Они с самого детства с моим сыном – не разлей вода. Такая красивая пара – загляденье. Вся Теппа с нетерпением ждет их свадьбы. Жаль, конечно, что родители Жени уже умерли и не порадуются за молодых.

Екатерина уронила пряник в чай.

Никогда в жизни молодая женщина еще не чувствовала себя такой оглушенной. Оглушенной, огорошенной и потерянной. Нет, потрясения случались и раньше. Да вон, далеко ходить не надо, позавчера и вчера – это целые сборники ее неудач и разочарований. Но чтобы вот так нежданно и сильно…

– Катя! Катюша, держи себя в руках! – Даниил обеспокоенно смотрел на свою подопечную, прекрасно понимая, что творится у нее в душе. – Постарайся не зацикливаться на том, что ты только что услышала. Отвлекись! Сосчитай до ста! Назови мне, когда у твоего двоюродного дяди день рождения! Представь свою сестру Варвару в образе блондинки!

– Ой, госпожа! Не обожглись? Сейчас я налью Вам другую чашку, – захлопотала Ульяна Игоревна.

– Нет, не стоит, – одновременно обоим ответила молодая женщина, медленно приходя в себя. – Спасибо вам за все, мне ничего не нужно. Я… должна идти. Тороплюсь. До свидания. – Катерина, словно робот, поднялась из-за стола и, также автоматически передвигая ногами и руками, направилась к калитке.

– Госпожа, но Вы же не позавтракали? … Заходите к нам еще, когда будет настроение, – растерянно и расстроенно вымолвила хозяйка дома.

***

Екатерина медленно шла по центральной улице деревни. Ее ноги несли ее в сторону леса, но сама она вряд ли думала: куда идет и зачем? Даниил все время был рядом, непрестанно что-то говорил, успокаивал, пытался образумить или внушить какую-то мысль. Но все его слова проносились мимо. Катя их не воспринимала. Ее приставучее «НЕ ВЕЗЕТ», пусть невидимое обычному глазу, но так болезненно ощущаемое, преследовало женщину даже здесь, в параллельном мире. «Как, какими методами можно сражаться со стихией, с этим бедствием, превосходящим тебя по силам во многие сотни раз? И можно ли сражаться с невезением вообще, если удача от тебя отвернулась? Как прогнать усталость от неравной битвы? И надо ли прогонять усталость, когда есть еще один вариант – признать поражение, сдаться. Уйти от борьбы. Да, уйти. От неудач, от невезения, от всего…».

– Катерина, СТОЙ! – Даниил, выйдя вперед и встав на пути подопечной, закричал так громко, что сумел наконец-то достучаться до ее разума.

Женщина остановилась и вопросительно подняла глаза на Ангела:

– Что?

– Остановись, пожалуйста!

– Стою на месте, – Катерина огляделась кругом. Ничего опасного или угрожающего. Лес, куда она еще только успела зайти в своем задумчивом состоянии, казался вполне дружелюбным. Отдельно стоящие деревья, невысокая трава, множество тропинок, оставленных местными дровосеками, грибниками и охотниками. Ни глубоких ям, ни диких зверей. «Вроде все безопасно». – Что? – повторила она свой вопрос. – Что ты кричишь?

– Катя, пожалуйста, посмотри на меня! – Даниил подошел ближе. – Хватит бежать в неизвестность. Тебе требуется остановиться и подумать. Не молчи, не замыкайся. Поговори со мной!

– О чем? – Катерина вздохнула, а затем, видя ствол поваленного дерева, подошла к нему и присела. Ей и самой уже не хотелось никуда идти. – Ты ведь все знал? Знал, что у Родиона есть невеста?

– Да, я узнал об этом еще вчера.

– Почему мне ничего не сказал?

Даниил пожал плечами:

– Почему вы, люди, часто не сообщаете своим близким правду? Не желаете их расстраивать. Так и я. Кто ж мог подумать, что ты, еще вчера жаждущая – как можно скорее вернуться домой, сегодня вдруг решишь устраивать личную жизнь в абсолютно чужом для тебя мире? Я попытался объяснить тебе, что вы с Родионом не пара, и ты его совсем не знаешь. Но у тебя есть гадкая привычка, именуемая упрямством. Ты же не слушаешь советы тех, кто о тебе заботится.

Катерина горько усмехнулась:

– Где ты был со своими советами, когда Лешка звал меня на каникулы съездить к его родителям в Норвегию? Почему не уговорил меня ехать?

– Я уговаривал. Но ты не слушала.

– Угу. А когда я начала встречаться с Родионом? Почему ты не помешал мне явиться к нему на свидание? Почему не намекнул мне, какой он человек?

– Разве не мешал? – Даниил присел рядом на дерево. – Вспомни препятствия, возникающие на твоем пути. Разве не намекал, какой Родион человек? Вспомни те книги, фильмы и новости, что сыпались на тебя со всех сторон – они были о лжи и предательстве. Только люди, к сожалению, слишком невнимательны. Вы не замечаете и даже не хотите видеть те подсказки, на которые мы, ангелы, обращаем ваше внимание. А когда из ежедневника Родиона выпала фотография Евгении? Это не было тебе знаком?

– Да уж! – женщина опять горько покачала головой и шмыгнула носом. – Я теперь могу понять, почему некоторые совершают убийства. Я тоже готова на преступление. Ненавижу Евгению! Всей душой ненавижу! Был бы в руках пистолет, не раздумывая, выстрелила бы в нее! Разлучница проклятая!

– Ты о Жене из нашего мира? Да, разлучница. Хотя и вины Родиона там не меньше.

– Наверно, – Катерина всхлипнула, заново переживая трагедию двухдневной давности. – Даня, а этот Родион, он такой же подлый, как и тот, которого я знаю?

– Без понятия. У них одинаковая внешность. Но условия жизни и воспитания совершенно отличные. Я допускаю, что этот Родион, как и эта Евгения – могут оказаться вполне приличными, порядочными людьми, нормальной парой в будущем.

– Угу. Это лишь мою семью можно разрушать… – женщина осеклась. Неожиданная мысль вдруг пришла ей в голову. – Что же это получается? Там, в моем мире, мы с Родионом намеревались создать семью. Мы были женихом и невестой. А Евгения взялась неизвестно откуда и забрала у меня мое счастье! А в этом мире… Даня, здесь же все наоборот! Они вдвоем – жених и невеста, а я…

– А ты собираешься возвращаться к родным. Нам надо добраться до Баграса и действовать по тому плану, который я тебе уже озвучил.

– Нет, и еще раз нет, Даниил! Все мои беды оттого, что я всегда слишком рано сдаюсь! Я останавливаюсь на полпути и иду обратно! Сдаю позиции врагам и всегда довольствуюсь малым. Сколько можно? Я больше не буду невезучей! Слышишь меня? Я придумала! Я уведу у Евгении ее жениха! Родион – мой! Я его люблю. Он меня тоже полюбит. И мы будем вместе, как я и планировала.

– Хочешь разрушить чужую семью?

– Да! Если речь идет о Евгении, то – да, хочу! Мне плевать, что она – только двойник той разлучницы! Я ее ненавижу! – Катерина поднялась на ноги. – Я возвращаюсь!

– На чужом несчастье своего счастья не построишь.

– Неужели? А на чем можно сколотить свое счастье, Даня? Подскажи, давай! Ты же такой умный, такой правильный! Ну, что замолчал? Ты мне тут цитировал список моих детских желаний. Может, назовешь цифру, сколько из них сбылось, а? Ничего? Конечно, ничего не исполнилось! А все потому, что я лишь сидела и ждала, когда же с неба на меня повалятся подарки! Наивная! Все, хватит, Даниил! Можешь считать, что я выросла. В сказки я теперь не верю! Варька и Надя правы. Добротой и мягкостью ничего в этой жизни не добьешься.

– Очень распространенное заблуждение. В тебе сейчас бушуют эмоции: обида, злость, отчаяние. А вот осознание и стыд за твои слова придут немного позже. Именно поэтому, Катя, рекомендую успокоиться и еще раз продумать планы. Пока ты не наломала дров в таком состоянии.

– Ха! А я собираюсь ломать дрова именно в таком состоянии! Да, я злая женщина! Очень злая! И я не завидую тому, кто встанет у меня на пути!

Екатерина твердым шагом отправилась обратно. «Долг платежом красен. Око за око, зуб за зуб! Охмурить Родиона? Легко! Эта деревенская цапля по имени Евгения и глазом моргнуть не успеет, как он ее позабудет. Подумаешь, соседка! А я-то воспользуюсь гостеприимством Ульяны Игоревны. Буду жить в доме Родиона!».

ГЛАВА 11. Атака Злота

Дорога назад всегда кажется короче. Не прошло и пяти минут, как деревья поредели, а в просветах между ними стали видны поля, деревенские конюшни, первые домики с окраины Теппы, бегущие люди…

– Бегущие люди? – Катерина в изумлении остановилась. – Даня, что там у них происходит?

– Что-то неладно. По-моему, у них пожар, и горят сразу несколько домов.

– Столько дыма! По-моему, там горит вся Теппа, – женщина сделала еще пару шагов вперед по дороге и вновь нерешительно остановилась.

Представшая взору картина выглядела, по меньшей мере, странно. Благополучный населенный пункт, который она покинула не более получаса назад, теперь был затянут дымом. Дома горели на разных улицах, в разных частях деревни, и было совершенно не ясно, что явилось причиной возгорания. Более того, абсолютно нелогичным казалось поведение самих крестьян. Вместо того чтобы тушить свои скромные жилища, они с криками носились по улицам, от дома к дому. Кто-то мчался в сторону полей и виноградников, кто-то, не разбирая дороги, в направлении леса.

– Бегите, спасайтесь! – крикнул Катерине мальчишка лет десяти, скачущий на лошади к деревенской вырубке. Он сидел на лошади без седла. А перед ним и позади него на хребет лошади были сгружены объемные тюки с каким-то домашним добром.

– Эй, парень! Обожди! В чем дело? Почему все горит?

– Злот разбушевался! Спасайтесь! Нужно отсидеться где-нибудь в безопасности, пока он не успокоится!

Парень проскакал мимо, а Катерина вопросительно посмотрела на Ангела:

– Это он сейчас о том Злоте говорил, у которого мне надо аудиенцию испросить?

– Хм, по-моему, это уже не очень удачная идея. Во всяком случае – в данный момент. Иди обратно в лес. В безопасное место.

– Да, но… Даниил, там же все горит! А местные жители? Ульяна Игоревна, в конце концов! Кто ей поможет? Родион в поле. И не только он. Все работоспособное население. В домах же только старики и дети! Нет, мы должны им помочь!

Екатерина, вмиг забыв о том, что она приняла решение быть злой и бесчувственной женщиной, побежала вниз по склону, срезая путь и спеша оказать помощь тем, кто в ней нуждается. Но спустившись в деревню, она поняла, насколько ее порыв был спонтанным и непродуманным. В низине все было затянуто дымом. Сквозь его плотную завесу едва-едва пробивались лучи полуденного солнца. Но и это слабо помогало ориентироваться в пространстве. Неясные очертания домов, испуганные домашние животные, в панике мечущиеся по улице люди, жар огня, искры, копоть, разносимые ветром.

– Даня! – громко крикнула женщина, призывая своего Ангела-Хранителя на помощь и в страхе озираясь по сторонам. – Даниил, я заблудилась! Как пройти отсюда к дому Родиона?

– Второй поворот направо. Катя, постарайся закрыть нос и рот и поменьше вдыхай этот едкий дым. Закрой лицо чем-нибудь вроде платка. И… Пригнись немедленно!!!

Катерина не поняла, сама ли она от испуга споткнулась и полетела на землю, или ее невидимый для остальных помощник не такой уж и воздухообразный, как ей показалось при их первом знакомстве. Но только она вовремя очутилась на дороге. Прямо над ее головой на огромной скорости промчался огненный шар. Ком огня врезался в деревянный забор дома напротив. Высушенное июльским солнцем Ардалиона дерево сразу же загорелось. А Катерина в страхе подняла на Даниила свои глаза.

– Даня, это же…

– Знаю, необходимо быстрее отсюда уходить. Вставай на ноги. Не медли!

– Но разве шаровые молнии бывают днем, при солнечном свете? Ни грозы, ни электростанции поблизости.

– Электрических озер до вчерашнего дня я тоже не встречал. Быстрее туда, по улице. Смотри, вон Ульяна Игоревна! – Даниил указал рукой на пожилую женщину.

– Ульяна Игоревна! – Катя метнулась к матери своего любимого. – Ульяна Игоревна, с Вами все в порядке? Как я рада! Почему Вы не укроетесь в лесу? Здесь кругом очень опасно. Пойдемте, я Вас провожу.

– Ах, госпожа Екатерина, Вы вернулись сюда ради меня? Как это необычно! Но я не могу бежать к лесу. Наш знахарь Матвей – он плохо ходит, а у него дом горит. Я думала дойти до других соседей. Если еще не убежали, то чтобы помогли ему выбраться. Сама-то я слабая здоровьем. Спина болит, иногда не разогнусь. Из меня никудышная помощница. И внучка у Матвея хрупкая, не подымет. Я видела из окна, как она приходила за обедом для своей полевой бригады. Вряд ли успела уйти до пожара. Ей подсобить надобно, Матвея вывести.

– Час от часу не легче! Где этот дом?

– Вон, соседский! Тот, что горит! – женщина вскинула руку в направлении дома.

– Хорошо, что только крыша. Ближе не подходите. А я посмотрю, чем можно помочь, – Катерина бросилась к горящему дому.

Крыша у небольшой избы полыхала вовсю. Трещало дерево, летели искры, по стенам сползала смола. Окно было разбито. Или из-за жары треснуло, или кто-то намеренно расколотил, ощущая недостаток воздуха. Внутри было светло, а один раз промелькнула на фоне окна чья-то тень.

– Там кто-то есть, – констатировала сама для себя очевидный факт Катерина, все еще не отваживаясь войти в полыхающий огнем дом. – И что я за человек, Даня? До сих пор не пойму: то ли в прошлой жизни я была спасателем, то ли это мое нынешнее призвание, а я лишь ошиблась с выбором профессии? Может, мне нужно было устраиваться на работу не в школу, а в МЧС?

– Там опасно. Подозреваю, что крыша рухнет внутрь дома довольно скоро. Ты вправе туда не входить, Катя. И это будет только твой выбор. Никто тебя не осудит за бездействие.

– Ну да? А если там кто-нибудь погибнет, меня до конца жизни будет мучить гадкая привычка по имени Совесть. Ведь я даже не попыталась никого спасти. Нет уж, я попробую. Молись за меня!

– Очень радостно, что ты начала ценить силу молитвы. Я рядом, но ты и сама будь осторожна.

Екатерина, вдохнув полной грудью побольше воздуха, вбежала в распахнутые двери горящего дома. Ульяна Игоревна была права. Хрупкая девушка, оперев на себя грузное тело своего деда, пыталась провести его к выходу, при этом не подпадая под снопы искр, летящие с потолка, и огибая горящие повсюду половики.

– Я помогу! – Катерина подскочила к Матвею с другой стороны и перекинула руку старика через свое плечо. – Давайте – дружно и быстро! Пока эта крыша на нас не грохнулась.

– Спасибо Вам, добрая душа! – вытирая со лба капли пота и благодарно глядя на Катерину, воскликнула Евгения.

– Женя??? – Катерина остановилась на мгновение, не веря глазам. Внучкой местного знахаря Матвея была именно Евгения. Та самая Женя, которую еще пару минут назад она хотела убить. Не на словах, нет. Реально лишить жизни. Ведь именно Женя два раза подряд разрушила ей ее личное счастье. Увела любимого, раздавила ее саму. «А какая вежливая: „Спасибо Вам, добрая душа!” Лицемерка!». Катерина, забыв о стремительно бежавших секундах, продолжала рассматривать соперницу. «Она меня моложе. Такая же, как и в моем мире. Хрупкая, женственная, красивая. Задорная мальчишеская стрижка, утонченные, даже аристократичные черты лица. Вполне гармоничная фигура. Фигура, которая может сводить мужчин с ума. Может сводить с ума, и сводит. И черт меня дернул спасать ее деда!».

– Хочу заметить, Катя, – Даниил проявился рядом и опять недовольно покачал головой на прозвучавшее ругательство, – участвовать в спасательной операции было исключительно твоей идеей. Это раз. Во-вторых, крыша. Она сейчас упадет. Пошевеливайтесь, если жизнь дорога!

– Да, я Евгения, – удивилась внучка знахаря, пытаясь вспомнить, не встречалась ли она ранее с этой незнакомой ей женщиной. – А мы разве знакомы?

– Нет пока еще, – проводя какой-то внутренний монолог, произнесла Катерина. – Но наша встреча мне кажется очень неожиданной и интересной. Вон двери. Давай поторопимся!

Обе спасительницы, наглотавшись дыма и преодолевая страх, все же сумели вывести потерявшего сознание знахаря на улицу. Часть крыши с шумом провалилась внутрь дома. Но несколько крестьян, подоспевших к воротам на зов Ульяны Игоревны, это обстоятельство и не заметили. Они радовались спасению их лекаря. Матвей пришел в себя и поблагодарил внучку. Собравшиеся соседи также высказывали Жене слова поддержки. Мужчины, прибежавшие с полей, приступили к тушению пламени. А Родион, завидев невесту, прямиком бросился к Евгении.

– Женя, милая, как ты? Не пострадала? – Родион взмок от быстрого бега и волнения за судьбы близких. Он примчался с поля, как только узнал о случившемся. – Какая удача, что все живы! Испугалась?

– Катя! Катюша! – громко закричал Даниил, отвлекая внимание своей подопечной. – Держи себя в руках! Это лишь эмоции. Они с детства знакомы, и их беспокойство друг за друга совершенно естественно.

«Ненавижу! Ненавижу их обоих!», – Катерина мысленно проклинала Родиона и Евгению. Она отошла от крестьян на несколько шагов и отвернулась, стараясь скрыть на лице следы обиды и горького разочарования во всем человечестве. – «Рискуешь собой, пытаешься сделать что-то полезное для других. Зачем, спрашивается? Кому это надо? Ни один из местных не подошел ко мне поинтересоваться, а в порядке ли Я? Может быть, я тоже пострадала или испугалась, как Евгения?».

– Относись к их заблуждению философски, Катя. Они считают тебя бессмертной. А с бессмертным существом ничего страшного или неприятного не может случиться по самому определению. Думаю, они расценивают твой поступок как милость или рядовой знак внимания, но не как подвиг.

«Ненавижу их всех! Клоуны с сознанием первобытного человека! Грубые, примитивные дикари, не способные на нормальные чувства. А знаешь что, Даня? Пойдем-ка с тобой в Баграс! Не желаю видеть, как они тут все обнимаются и целуются! Солнце еще высоко, я смогу дойти и сама, пешком! Я сильная».

Екатерина развернулась к центральной деревенской улице и пошла вперед.

– Нет, нормально! – громко и возмущенно произнес одиноко стоящий у одного из горящих заборов мужчина. – Я разве разрешал проходить мимо себя без почтительных поклонов?

Катерина даже не сразу сообразила, что этот гневный вопрос был направлен к ней. Разозленная молодая женщина презрительно смерила с головы до ног вопрошающего: ничего особенного. Просто, но недурно одетый мужчина. Его костюм вряд ли был предназначен для работы в поле. Он был похож скорее на одежду для верховой езды. Темные штаны, заправленные в высокие сапоги, светлая, с широкими рукавами рубаха. «Крестьянин – белоручка?». Мужчине на вид нельзя было дать более тридцати пяти лет. Высокий рост, широкие плечи. Черные волосы, зачесанные назад. Высокий лоб. Прямой нос. Черные внимательные глаза. Противная усмешка на губах. «Надо мной, что ли, смеется? Заметил мои переживания насчет Родиона? Нашел повод для радости, неотесанный болван?».

– А ты, что ли, налоговый инспектор, чтобы перед тобой почтительно раскланиваться? – Катерина решила поквитаться с обидчиком его же монетой – оскорбительным тоном и усмешками. – Я перед первобытными людьми вообще-то не пресмыкаюсь. Проваливай в свои пещеры, откуда вышел. И дай мне пройти. Я тороплюсь в Баграс.

– Чего??? – Правитель черной земли, а это был именно он, на секунду потерял дар речи.

Злот вышел на улицу, где проживал знахарь Матвей, пару минут назад и теперь с удовольствием наблюдал за учиненным им же беспорядком, за бурными восклицаниями крестьян, за их переживаниями, впечатлениями, обменом вопросами.

Рано поутру, наткнувшись во дворце Георгины на начальника стражи Баграса, Злот узнал о результатах проведенного расследования по делу о поджоге ткацкой фабрики. Его предположения подтвердились: рабочие действовали не самостоятельно. Все следы организаторов столь дерзкого преступления имели крестьянский оттенок. А пути к установлению истины вели в Теппу. И не столь важно – стоит ли за этим его соседка Присцилла, или данная идея полностью вызрела в головах его подданных, прощать такого варварства по отношению к принадлежащей ему фабрике Злот не был расположен.

Тихо собравшись и не потревожив Георгину с Кириаком, Правитель темной земли нагрянул в приграничную и самую проблемную деревеньку. Нет, у него не было цели сжигать все дома на своей же территории. Разрушишь что-нибудь, потом же и восстанавливать приходится. Неразумно. Но вот попугать крестьян, убедить их в серьезности своих намерений – ради этого стоило постараться. Побольше эмоций, пострашнее лицо, немного огня в разных частях Теппы, пара шаровых молний, и самое главное – колоссальное количества дыма, шума и криков для усиления паники. Чем не грандиозный план?

А сейчас, когда основное волнение чуть-чуть улеглось, и трудоспособное население пришло на пепелище их местной достопримечательности – к дому знахаря, теперь можно и к воспитательной беседе переходить. Злот для этого эпизода даже специально ироничную фразу подготовил. Вот увидят крестьяне своего Повелителя, ниц на землю попАдают, а он создаст в руке раскаленный добела искрящий молниями шар и, перекатывая его из правой руки в левую, надменно скажет: «Что, бунтовщики деревенские? Приятно, когда что-то, принадлежащее лично вам, уничтожают? Или вы тут столпились, чтобы новый заговор устроить? Хотите со мной силою помериться? Посмотрим, кто больше поджечь сумеет: вы или я?».

И ведь он уже даже почти приготовился обнаружить свое присутствие, как тут какая-то деревенская нахалка, фифа, которая вместо того, чтобы трудиться на его виноградниках, очевидно, полдня занималась своей прической, вдруг позволяет себе поведение, начисто лишенное почтительности!!! «Да что отсутствие поклона? Одни ее слова чего стоят! Мало ли где находится мой замок? Пусть и в пещерах! Это не дает ей права приравнивать меня к пещерным людям! Нет, братец Кириак, извини меня, конечно! Уговор уговором, и для Амалии работы на своих землях я обещал пока не предоставлять. Но это не тот случай! Бунтовщики совсем страх потеряли. Пусть ее смерть станет для них хорошим уроком».

В правой руке Злота заискрил огненный шар.

– Я научу вас всех уважать меня и бояться! – погрозился он.

Жители Теппы, завидев Правителя и страшное орудие возмездия в его руках, тотчас попадали на колени, склоняясь лицом к земле. Одна лишь Катерина осталась стоять на ногах, не зная, что именно ей делать, и кто этот странный, такой злой и чрезмерно кичливый мужчина.

– Катя! Когда же ты научишься прежде думать, а потом говорить! – отчитал подопечную Даниил, выходя вперед и стараясь взмахами рук привлечь к себе внимание незнакомца. – Ты заметь, что творится за твоей спиной. Все крестьяне преклонили перед ним колени и головы, а ты тут в острословии практикуешься! Эй, мужчина! Вы простите нас, мы из другого мира к вам попали. И ваши законы, к сожалению, нам не известны.

Незнакомец на Даниила никак не отреагировал. Ангел-Хранитель оставался по-прежнему видимым и слышимым только для своей подопечной. А окружающая вокруг обстановка между тем раскалялась. Равно, как и огненный шар в руках Злота. Вырастив «живой огонь» до размеров футбольного мяча, Правитель темной земли запустил его прямиком в Катерину.

– Катя, резко влево!!! – закричал Даниил, всеми своими силами отклоняя молодую женщину в сторону.

Огненный шар пролетел в паре сантиметров от ее прически и, не встречая на своем пути никаких преград, точно приземлился на все еще целые стены дома знахаря Матвея. Теперь огонь был не только внутри постройки, но и снаружи. Спасать жилище старца стало бесполезным.

– Что – совсем опух? – Екатерина опешила от такого явного и неожиданного нападения. – Тебе никто не объяснял, что дешевая пиротехника может явиться причиной несчастного случая?

– Катя! Какая пиротехника? – Даниил вновь предпринял попытку образумить женщину. – Да раскрой ты глаза! Это же Магистр Злот! Он сам создает эти огненные шары. А ты его злишь и… Берегись!!!

Еще один огненный шар промчался мимо.

– Отчего же – несчастного случая? – оскалился Злот. – Избавиться от возмутителя спокойствия, по-моему, наоборот, счастье.

– Да ну? Самый умный здесь, что ли? Никто сдачи не давал? – Катерина, все еще до конца не понимая, что перед ней могущественный волшебник, вытащила из кармана джинсов зажигалку, щелкнула ей и тоже запустила ею в своего обидчика.

Попытка ответной атаки выглядела очень жалкой. Эмоций было чересчур много, огня в полете заметно не было, а скорость, с которой была запущенна зажигалка, была столь высокой, что маленькая стеклянная трубочка перелетела на пару метров дальше Злота. Куда-то в повозку с товарами, приготовленными для отправки в Баграс.

– Ха-ха-ха! Решила закидать меня камнями? – Злот даже развеселился, отпуская ненадолго свою раздражительность и ярость. Его желание сконфузить незнакомку, высмеять перед таким количеством народа, задеть за живое и обидеть вышло на первый план. – Точнее, вношу поправку: закидать камушком?

– Нет, хотела тебя поджарить. Так же, как и ты поджигаешь дома ни в чем не повинных людей.

– Интересно, и кто же это здесь вдруг объявился, ни в чем не повинный, а? Или…

Злот еще что-то намеревался добавить к своей насмешке, но не успел. Четыре бочонка со спиртом, аккуратно установленные на телеге торговцев, с внушительным грохотом взорвались один за другим, отбросив тело Правителя вперед, почти к самым ногам горе-пиротехника. Катерина с ужасом взглянула на результат своего метательного мастерства.

– О, Боже! Я что же – его убила?

– Катя, Катя! – Даниил неодобрительно покачал головой, окидывая взором бездыханное тело Правителя.

– Нам, наверно, лучше уйти… Вы видели, как она его огнем шарахнула? Быть может, госпожа и посильнее нашего Злота окажется? Магистры ссорятся – беде быть, – зашептали люди, все еще стоящие на коленях возле горящего дома Матвея. – Пусть сами тут разбираются. Без нашего участия.

– Да вы что? Госпоже Екатерине следует помочь! – громко заявила Ульяна Игоревна. – Она же за нас с вами заступается! И от огня прибежала спасать, и от гнева Правителя. И Жене вон помогла, Матвея вытащить.

– Это правда, – Евгения подтвердила. – Госпожа Екатерина – добрый Магистр. Как и Присцилла. А Злот добрых не любит. Нам всем надо укрыться в безопасном месте. Пока он в себя не пришел.

– Ты права, Женя. Уходим в сторону леса! – громко скомандовал Родион, отправляя крестьян с места происшествия подальше. – Госпожа Екатерина…

Катерина, что все это время смотрела на неподвижное тело у своих ног, вздрогнула от прикосновения Родиона к ее руке.

– А?

– Госпожа Екатерина, – Родион отчего-то немного покраснел. – Вам нужно идти с нами. Пока он не очнулся.

– Очнулся? Как? Я его…

– Нет, госпожа. Он живой. Злот – Магистр. Я же рассказывал Вам, что все Магистры бессмертны. Умереть наш Правитель не может, а вот рассвирепеть не на шутку – это проще простого. Вы, вероятно, еще не все вспомнили после падения в запретное озеро. Пойдемте с нами в укрытие.

– Э… Да, конечно. Но как он оживет? Ведь взрыв… – Екатерина заметила, как Злот пошевелил пальцами рук. – Ты прав, Родион, это терминатор какой-то. Пойдем отсюда подальше. Веди.

Родион повел всех через боковую улицу к краю деревни. Он никого специально не подгонял, не торопил. Крестьяне и так сообразили: добраться до территории Присциллы необходимо как можно скорее. Только вот плохо передвигающий ноги Матвей, престарелая и мающаяся от болей в спине Ульяна Игоревна – они не могли идти быстро, и вся группа терпеливо сбавляла скорость, предпочитая быть единой сплоченной командой, а не разрозненными трусливыми людьми.

Как выяснила по дороге Екатерина, до границы с землями Присциллы здесь сравнительно близко: поле, лес и снова поле. Сейчас самое главное – добраться до деревьев и скрыться из вида.

Но данным стратегическим планам не было суждено сбыться. Едва группа беглецов успела поравняться с последним домом на улице, как дорогу им перегородил Правитель темной земли. Да, это был Злот. Магистр выглядел так, словно с ним ничего и не случалось. Ни ранений, ни копоти, ни грязи. Сапоги его блестели, брюки были чистыми. И даже его рубаха сияла такой белизной, словно она только что была выстирана и отутюжена.

– Далеко собрались? – ехидно заметил он, выпуская из пальцев правой и левой руки сразу две голубоватые молнии и направляя их, как ему показалось, на лидеров и идейных вдохновителей крестьянского бегства.

Родион и знахарь, подкошенные электрическими разрядами, одновременно упали на землю. Евгения вскрикнула, не зная, к кому из близких ей людей следует кинуться и оказать помощь.

Остальные жители Теппы, понимая, что сурового наказания от Правителя теперь не избежать, также попадали коленями прямо на дорогу. Одна лишь упрямая и растерянная Екатерина опять осталась в одиночестве стоять на ногах, как столбик.

– Ага! То есть преклонять колени перед своим господином и Правителем мы упорно не хотим? – Злот угрожающе посмотрел на женщину.

– Катюша, заклинаю тебя, не дерзи ему! Просто признайся, что ты из другого мира! – горячо попросил Даниил.

– Не наблюдаю здесь никого достойного – именоваться моим господином и Правителем.

– Неужели не наблюдаешь? Может, тебе повыше взобраться, для лучшей видимости, а?

Злот выписал рукой в воздухе какую-то фигуру, направил свою ладонь на Катерину, а затем резко вскинул руку вертикально, устремляя пальцы в небо. Вместе с этим необычайно могущественная сила подхватила молодую женщину и, оторвав от земли и преодолевая земное притяжение, закинуло ее на высокое кучевое облако, которое, словно специально для такого трюка, зависло над деревней.

– Надо же, и ведь не пикнула даже! Ничего, полюбуемся на вашу зазнайку, когда она вниз головой полетит. В таком скоростном полете люди бывают обычно разговорчивее, – Злот обернулся к крестьянам. – Что же касается вас, мои ненаглядные лентяи и бунтовщики. Право слово, даже не знаю. Хотел проявить милость, простить, но теперь думаю, что проще вас убить. Раз вы не желаете рассказывать мне все, как есть.

– Мой господин и Правитель, не убивайте нас! – горячо взмолилась Евгения, обращаясь ко Злоту. – Мы готовы Вам рассказать о том, что Вас интересует! Только мы и правда не разумеем, чем Теппа вызвала такой неподдельный гнев нашего Повелителя?

– Да, да! Это так! – крестьяне дружно закивали головами, немного залечивая пораненное самолюбие Магистра.

– Хм. Еще скажите, что эта крестьянка, которая сидит сейчас на облаке и ждет своего справедливого смертного приговора, выражала не вашу общую волю. И вообще добавьте, что она не из вашей деревни, а ее прислала ко мне Присцилла. Так, на всякий случай, меня позлить.

– Мой господин, Ваши догадки отчасти правильные, – ответил кто-то из крестьян. – Женщина эта появилась у нас, в Теппе, вчера днем. Она не из нашей общины. И вообще она не крестьянских кровей. Она – Магистр.

– Чего? – Злот рассмеялся. – Магистр? Одурели тут совсем без работы? Я знаю всех Магистров в округе.

– Но госпожа Екатерина уверяет, что она пришла на Вашу землю откуда-то издалека. Мы считаем, что она потомок Великих Магов…

– Хватит нести глупости! Какой она Магистр? Да будь у нее хоть капля волшебной силы, не сидела бы она на облаке! Выдумываете невесть что, неучи!

– Мой Правитель, позвольте мне взять слово, – осторожно вступила в разговор Ульяна Игоревна. – У нас нет желания придумывать что-либо или вводить Вас в заблуждение. Мы люди простые. Что видим, о том повествуем. Но женщина эта – госпожа Екатерина – называет нас всех по именам, а мы ей не представлялись. В темноте она зажигала огонь. Не от печи, не от дымящегося угля, а рукой. Без каких-либо специальных приготовлений. И в запретном озере она не погибла, хотя с головой окунулась в его воды. Ни нитки в одежде, ни волоса сухого на ее голове не было, когда она на берег выбралась. Вот, мой сын Родион ее к нам и привез. Завещание Магов велит оказывать бессмертным почтение и уважение. Не гневайтесь на нас за усердие.