Дочь по контракту

Читать онлайн Дочь по контракту бесплатно

Глава 1.

Анастасия.

– Вы должны на мне жениться! – утвердительно заявляю, для надежности притопнув ногой.

– Девушка, а я вам еще раз повторяю, покиньте мой кабинет немедленно.

– Никуда не пойду, хоть режьте. Разве я нехороша? Вы вообще в курсе какая из меня хозяйка?

В стенах адвокатского офиса я не впервые. Столько раз обивала пороги и, наконец, мне удалось встретиться с главным директором предприятия. Я дождалась его прилета из-за границы, ведь только Марк может помочь справиться с бедой нависшей надо мной и маленькой дочерью. Однако надменный и столь занятой юрист желает вытурить меня под белы рученьки, но ничего.

– Как вас там? Анастасия? Я не занимаюсь мелкосортными делишками неверных супругов. И перестаньте говорить о женитьбе. Не искушусь.

Сказал, будто отрезал.

Марк откидывается на спинку кресла и нервно трет лицо. Получасовая склока со мной его изрядно вымотала, но и я пришла сюда не шутки шутить.

Фыркнув в десятый раз, резко дергаюсь и шагаю к рабочему столу адвоката. Упираюсь кулаками в гладкую поверхность. Интересно, сколько Марк отвалил денег за дизайнерскую обстановку? У него-то финансов куры не клюют точно.

– Да как вы смеете? Я всегда была верна мужу! Выслушайте… пожалуйста… уже хоть черта лысого готова отдать взамен.

От безысходности роняю слезы, но малодушный адвокат и бровью не ведет. Он безупречен и профессионально выдержан. Откатывается на кресле подальше к окну.

– Страшно мне за вас, Анастасия Евгеньевна.

– Почему?

Округляю глаза и, одернув белый свитерок, выпрямляюсь по стойке ровно.

– Боюсь, охрана моя все косточки ваши переломает, если я нажму кнопку, – снисходительно оглядывает с головы до ног. – Уймитесь и обратитесь к специалисту более низкого уровня. Повторюсь, я занимаюсь серьезными вещами и у меня очередь.

– Вы покрываете воров и бандитов! – в голос кричу, смахивая слезинку со щеки. – А чего? Чего уставились? Я все про вас знаю Марк Яковлевич. Как и то, что вы еще не проиграли ни одного дела… –  сбавляю тон. – У меня ребенка отобрать хотят. Незаконно подставить и лишить родительских прав.

– Любой суд примет сторону матери, если она не наркоманка, алкоголичка и… ай, не вижу смысла объяснять.

Марк не договаривает, машет рукой в мою сторону, мол, отвяжись муха надоедливая.

– Значит, по-хорошему вы не хотите? Будет по плохому!

Мне уже терять нечего. Если Олег отнимет дочь, то в жизни моей померкнут все краски. Так долго я проходила осмотры в клиниках, сдавала кучу анализов, высчитывала дни. После всех мучений я была вознаграждена и забеременела. Хотя по итогу оказалось, что дело не во мне, а в муже, но это сейчас значение не имеет.

Потому что я, вопреки манерам, огибаю массивный стол и замираю подле высокого брюнета. Смотрю на него с вызовом, не дрогну. Кажется, Марк решил лично убраться из собственного кабинета. Я же блокирую его путь отступления.

– Ты против чьего слова перечить вздумала? Мне надоело!

Исчерпав последнюю каплю терпения, Марк обхватывает меня за талию, давит и тащит в сторону двери. Извиваюсь в его руках, выказывая протесты. Он сильнее меня гораздо, удачливее и у адвоката нет детей, семьи. Я вычитала почти всю имеющуюся информацию о нем из интернета. Марк Лютольф человек успешный и публичный. Холостяк, красавчик, завидный жених. Будь он проклят!

– Пусти, зверюга!

– Анастасия Евгеньевна умерь свой пыл, иначе под суд пойдешь раньше положенного срока. Это я тебе гарантирую.

Его руки крепким кольцом сжимают всю меня так, что дышать становится трудно. Нос и рот пропитываются ароматом мужского парфюма от тесной и весьма настойчивой близости наших тел. Марк пытается выставить меня из кабинета. На мгновенье его руки соскальзывают, и я успеваю достать из кармана свернутую ксерокопию.

– Вот, смотрите!

Приступаю к иному плану действий. Я была готова к отказу Лютольфа и заранее все просчитала.

– Что это?

Останавливается у двери, выпустив меня из объятий, вырывает бумажку.

– Расписка вашего покойного отца. Вы знали, что Яков проиграл право на желание моему папеньке? Так вот, расплачиваться придется вам.

– Блеф. – Марк хмурится и разворачивает лист, внимательно читает. – И где доказательства, что текст написан рукой моего отца? Почему явились с копией? Нужен оригинал.

Пячусь и скрещиваю руки на груди. Стало быть, несравненный юрист впал в ступор. Сейчас он все еще старается сохранять невозмутимый вид, однако я замечаю, как откровенно раскраснелись кончики ушей Лютольфа.

– А я вам что, дурочка? Настоящая расписка припрятана в надежном месте. Вы же у нас эксперт? Так проверьте и убедитесь, что подчерк действительно принадлежит вашему отцу.

– Филькина грамота, – хрипло рычит Марк, не сводит с меня темных глаз. Демонстративно комкает в ладони бумагу и кидает мне в ноги.

Признаться, никогда не позволяла себе шантаж и угрозы. Я уважаю людей и при других обстоятельствах беседовала иначе.

– Получается, вы не сильно расстроитесь, когда я опубликую новость о несостоявшейся сделке в СМИ? Не разозлитесь, когда в городе узнают, что представитель известного рода Лютольфов не держит обещания предков? Всего доброго.

Кивнув, крадусь мелкими шажками прочь.

– Зараза, – цедит Марк и притормаживает, коснувшись моего плеча. – Я выслушаю тебя, но если мне не понравится, пожалеешь, что вообще на свет родилась.

– Ладно-ладно, – суматошно бормочу, когда Лютольф разворачивает меня и подталкивает к столу, – только не кипятитесь.

Плюхаюсь на мягкое кресло. Марк обходит справа и, зыркнув на меня, чтобы сквозь землю провалилась, усаживается напротив.

– Ну-с, рассказывайте как есть, – равнодушно говорит, открывая ноутбук.

От неловкости горблюсь. Стены кабинета будто сужаются и давят. В воздухе повисает гнетущая энергетика, неуютно, что ладошки мокнут.

– Мой бывший муж, Золотов Олег Эдуардович, крупный бизнесмен. Лесопереработкой занимается. Он влиятельный, богатый человек и…

– Стоп! – ударяет кулаком по столу Марк. – Посвящать хвалебные оды супругу нужно было до развода, – щелкает мышью, – говорите по существу.

Грубовато останавливает адвокат, лишь сбивая меня с толка. От волнения в голове каша-малаша. Очень сложно сконцентрироваться и выдавать слова хладнокровно, как делает Лютольф. Тяжко выдохнув, я совершаю новую попытку.

– Мы хотели детей, девочку и мальчика. Длительно обследовались, но, к сожалению, у нас с мужем двадцатилетняя разница в возрасте и с зачатием наследников возникли проблемы.

– Какие? – интересуется Марк, а у меня щеки вспыхивают алым.

– Эм… корень силы начал увядать… нет, не так, – стыдливо прячу глаза, ёрзаю на сиденье. – Солдат покинул поле боя раньше времени…

– Анастасия Евгеньевна, прекратите нести чушь.

Господи ты, боже мой! Не понимающий намеков Марк Лютольф буравит меня взглядом, напрягает подбородок и квасит недовольную физиономию. Чувствую, как по спине стекает капелька пота и щекочет. Не знаю, куда себя деть.

– Вы правда не догадываетесь, что я хочу донести до вас? У бывшего мужа часики почти оттикали, разве не ясно? Работа у него суровая, дела рискованные.

Смущенно тереблю рукав, посматривая то на бесстрастного Лютольфа, то на органайзер, под завязку набитый веселенькой канцелярией. Странно. Такой деловитый юрист сейчас нервно долбит пальцами по клавиатуре, а в закромах его карандаши бирюзовые и ластики в виде космических пришельцев.

– Снижение половой активности, – умными словечками подытоживает Марк, растирает виски.

– В прошлом Олег заморозил свой генетический материал и благодаря этому мне сделали процедуру оплодотворения. Все шло хорошо, и на свет появилась здоровая девочка. Позже супруг произвел анализ ДНК… результаты показали несовпадение.

С болью в сердце произношу ужасные для себя слова, потому что до сих пор не могу отойти от шока. Морального давления и угроз Олега. Золотов преследует меня, но адвокату на мои переживания плевать. Бросив компьютерную мышь, он вальяжно растекается по спинке кресла, лениво скользит взглядом по моему образу, едко задерживаясь на глазах.

– С клиникой разбирались?

– Естесственно! Главврач там ушлый, безобразный тип. Сказал, что эмбрион мог не прижиться, а я скрыла это от мужа и нагуляла ребенка на стороне…

– А вы, конечно же, невиновна.

– Вот вам крест!

Я устала. Честное слово. Мне надоело оправдываться и доказывать свою правоту всем подряд. Резко подскакиваю и чуть не роняю кресло. Принимаюсь ходить кругами по кабинету. Продолжаю:

– Понятия не имею, как такое произошло, но с того момента в мужа будто вселился злой дух. Олег подал на развод и грозится отобрать Стешу. Доченьку мою. Любыми путями.

– Так в чем проблема? Экспертизой доказано, что Олег Эдуардович непричастен к ребенку.

– Вы не знаете Золотова. Не из любви к дочери он это делает. Муж ослеплен жаждой мести!

– Дурдом…

– Вот! – замираю и разворачиваюсь к адвокату, тычу в его сторону пальцем. – Оттуда справкой грозился Олег или чем похуже… Золотов хочет оболгать меня, подделать документы. Теперь понимаете, почему я обратилась именно к вам за поддержкой?

Для именитого адвоката подтверждение в профессионализме не требуется. Тысячу раз, наверное, уже слышал подобное. Марк достает блокнот и ручку, что-то пишет, а после жестом возвращает меня за стол. Молча вырывает листок и отдает. Трясущимися руками забираю и глазам своим не верю от увиденных чисел.

– Что это?

– Сумма оплаты моих услуг, Анастасия Евгеньевна.

Пятьдесят тысяч рублей. Еще по-божески с учетом всей беготни Марка Яковлевича, сопровождении в суде. Признаться, думала, выйдет дороже.

Немного расслабляюсь, позволяя себе, деловито закинуть ножку на ногу, расслабленно облокотиться на кресло и вести диалог смелее. Глубоко вдохнув, собираюсь начать высказывать пожелания, однако  Лютольф просит вернуть листок и дорисовывает к сумме еще ноль.

– Первая цифра – это цена сегодняшней консультации Анастасия Евгеньевна, а здесь, – указывает на баснословную таксу, – семьдесят процентов от полной стоимости ведения вашего дела. Их вы обязаны выплатить в течение недели. Остальные тридцать можете перечислить после оглашения судьи. Что-то не так?

Я стараюсь сохранять максимальную невозмутимость, но чувствую, как тело окатывает мелкая дрожь, трясутся коленки.

Это огромные деньги даже для бывшей жены успешного бизнесмена. У меня, конечно, имеются кое-какие накопления, и уходила я от Олега не с голой задницей, но все финансы четко отложены на особые траты. У меня маленькая дочь ей года еще не исполнилось. Устроиться на работу не могу, взять на помощь няню тем более.

Бывший муж тщательно следит за моей жизнью и в любой момент захочет подослать своего «человечка» вместо работницы агентства. А что произойдет дальше и представить страшно. Из всего положения кредит мне тоже вряд ли одобрят. Истории займа нет, а в строке о доходах можно смело рисовать фигушку.

Но в принципе, если продам шубу и украшения… все равно не хватит!

– Имущество делить будете? – разрывает неловкую паузу Марк и принимается что-то печатать на компьютере.

– Нет! Мне от Олега ничего не нужно! – Как на иголках подпрыгиваю, – лишь бы доченьку сберечь…

– Гордая, значит? – Исподлобья смотрит, да так остро, будто пронзает меня насквозь.  – Глупо воображать из себя бескорыстную деву, не оценят. А вот об улучшении материального достатка задуматься надо.

Вопреки моим возражениям Лютольф ставит пометку в записной книге о дележке.

Сдается мне, покушение на сокровища мужа только разозлят  Олега. Ведь у него зимой снега не выпросишь, а тут квартиры, авто и счета в банках.

Марк щелкает кнопкой на принтере и распечатывает договор о заключении нашей сделки. Выуживает из органайзера дурацкую ручку с пером на колпачке и подает мне. А я пять-шесть стреляю глазками и сгораю от конфуза.

– Марк Яковлевич, можно попросить у вас скидочку, как молодой и одинокой матери?

– В смысле? – меняется в лице, кажется, адвокат был не готов услышать подобное.

– Ну, или хотя бы рассрочку, – пытаюсь исправить ситуацию. – Сейчас выдвинутые перечни для меня затратны. Но если позволите оплатить частями…

– То есть вы явились в фирму спустя две минуты после открытия, оскорбили охранника, назвав его бескультурной обезьяной, угрожали секретарше физической расправой, если она не пропустит вас в кабинет, меня шантажировали, а сами даже не удосужились изучить прайс? На вас хоть завтра можно подавать иск.

– Виновата, – соглашаюсь.  – Но когда загоняют в тупик, к самому дьяволу на поклон прискачешь.

– Спасибо за комплимент, – сухо обрубает, на мгновенье задумывается. –  Пожалуй, я смогу пойти на некоторые уступки Анастасия Евгеньевна.

– Правда?

– Угу.

Вжимаю голову в плечи и широко распахиваю глаза, ошарашенно наблюдая, как Марк демонстративно разрывает договор на две части, берет из стопки новый лист и отдает мне.

– Подписывайте.

Я еле сдерживаю улыбку, с радостью наклоняюсь к столу, проворачивая в пальцах ручку и тут же замираю. Несколько раз моргаю, проверяя собственное зрение. Оно не подводит.

– Минуточку, господин Лютольф, а что именно я должна подписать?

– Контракт, – как ни в чем не бывало, отвечает Марк.

– Но бумага чиста…

Лютольф кашляет, послабляет галстук, вновь откидываясь на кресло.

– Я не добрый самаритянин, чтобы заключать договор с невыполненными условиями и в то же время без вашей подписи не могу приступить к работе. Я начну заниматься делом, а буквы в контракте появятся после оплаты услуги. Вы согласны?

– Попахивает аферой.

Недоверчиво поглядываю на Марка, хотя понимаю, что количеством вариантов отступления похвастаться не могу.

– Не вам говорить, Анастасия Евгеньевна. У моей фирмы безупречная репутация и работают профессионалы. Вы же обратились лично ко мне, зная о плотном графике. Я всего лишь предоставляю право выбора. Согласны или нет?

– Да, – отвечаю и, затаив дыхание, точно в прорубь собираюсь нырять ставлю роспись на пустом листе.

– А это уже другой уровень разговора, – меняет гнев на милость Марк.

На его губах появляется слабый намек на улыбку, вот только настроение Лютольфа меня вовсе не радует.

– Уповаю на вашу совесть и честь Марк Яковлевич.

– В нашем деле иногда приходится отступать от морали во благо подзащитных, госпожа Золотова.

– Романова… моя девичья фамилия Романова.

– Как будет угодно, – кивнув, первым встает, – позвольте, я вас провожу. Позже мы свяжемся, номер телефона оставьте у секретаря Ольги, надеюсь, вы ее не до конца перепугали.

– Простите еще раз.

С жаром на щеках тоже поднимаюсь с дорогущего кресла. Поправляю чуть растрепанную прическу. Марк обходит стол, галантно касается моей спины.

Теперь от Лютольфа буквально фонит обаянием, адской харизмой искусителя. Подобные люди могут с легкостью преподнести полную нелепицу так, что с открытым ртом начинаешь верить. Марк не только в совершенстве владеет юриспруденцией он отличный психолог и манипулятор, в обычной жизни от таких мужчин нужно держаться подальше. Наврет с три короба, и даже попавшись на горяченьком, выкрутится. Он же адвокат. И циник.

Я вижу это по его темно-карим глазам, что вдруг вспыхнули бесноватым пламенем, едва Марк услышал согласие на подписание странного контракта. Думаю, Лютольф не упустит возможности поднять цену своей услуги, насколько ему в голову взбредет.

– Анастасия Евгеньевна, хочу предупредить, что мои методы работы не всегда могут вестись стандартным планом. Вы должны быть готовы идти на любые меры, которые понадобятся.

– Лишь бы не усугубить положение.

– Ни в коем случае. До встречи.

И это все? А… нет…

Тщедушный Лютольф подталкивает меня в поясницу и торопливо выпроваживает из кабинета. Громко хлопает створкой, закрывается изнутри. Пару минутный лимит его манер исчерпан и, тратить на меня драгоценное время Марк не собирается, но душу все равно греет надежда.

Крепче сжимаю сумочку на плече, с неким сожалением возвращаюсь к стойке, где сидит девушка-секретарь. Миниатюрная блондинка больше похожая на американскую куклу при виде меня тоже краснеет, думает, что снова начну ей угрожать. Гораздо учтивее, чем при первом знакомстве, прошу у нее листочек и ручку, пишу телефонные цифры.

Разворачиваюсь, топаю по глянцевому коридору на улицу, по пути вызываю такси из приложения.

Кажется, Лютольф собирается жить вечно и никого не боится, даже господа бога.

Его адвокатская кантора заняла историческое здание в центре города, где собирались организовать музей. Бывшее поместье купца прошлого века. Это строение красуется напротив администрации.

Местные депутаты много судились и хотели наказать молодого адвоката. Новостные ленты пестрили, а по телевизору не переставая крутились сообщения о войне между Лютольфом и слугами народами. Итог один и он неоспорим, как бы ни старались власти, подавая апелляции – поместье арендует Марк Лютольф.

Я останавливаюсь на крыльце между двумя колоннами и глубоко вдохнув, замечаю черный внедорожник поодаль на парковке. Он постоянно рядом и днем и ночью, но мне уже не страшно. Там сидят верные шестерки Олега. Они следят за каждым моим шагом, пытаясь выудить хоть какой-нибудь компромат, наподобие посещения увеселительного заведения, встречу с непотребными людьми или блуд.

С периодичностью наемники докладывают обо мне бывшему мужу, и сегодняшняя встреча будет не исключением. Золотов рассердится и, скорее всего, приступит к иным действиям. Жестким. Решительным. Супруг не идиот и должен понимать, что если за мое дело возьмется Марк, он может прямо сейчас сворачивать чертову операцию по лишению меня родительских прав.

А я все равно улыбаюсь и по привычке машу в камеру, которая снимает меня через затемненные стекла черного внедорожника.

Через пять минут подъезжает такси. Усаживаюсь в салон желтой машины и говорю водителю адрес моей новой съемной двушки.

Глава 2.

Мне, как и Марку, в какой-то степени нужно быть безупречной и рассчитывать квадратные метры для комфортного проживания меня и Стефании с запасом. Потому что каждый понедельник к нам наведывается проверка из опеки. Олег, будто помешанный, завалил организацию жалобами.

Утренние пробки успели рассосаться, и мы проезжаем маршрут достаточно быстро. Расплачиваюсь с водителем наличкой, жду сдачу в количестве восьми рублей. Немного стыдно урезать мужика в крохотных чаевых, но сейчас каждая копеечка на счету.

Хлопаю грязной дверцей и выхожу во дворе, перед возвращением домой наведываюсь в здешний продуктовый супермаркет и покупаю для Стеши мясные пюре. Она вообще у меня хищница. Мясо давай и все тут.

Добавляю к покупкам шоколадку для Веры. После ругани с мужем приятельница помогает приглядывать за дочерью.

Мать моя, женщина, от меня отвернулась, едва узнав о причине расторжения брака. Зинаида Федоровна, так приказывает себя называть отныне, увидела кукиш вместо безбедной пенсии на Гавайях. Фурией взъелась, долго скандалила, обвинив меня во всех грехах смертных. Теперь для нее не существует дочери и внучки. Мать полностью поддерживает Олега. Вот так.

Подношу магнитный ключик к замку домофона, топаю к лифту и поднимаюсь на третий этаж, можно было и по лестнице, но мне лень. Бренчу связкой, ковыряю в скважине, толкаю дверь.

– Ну, наконец-то! Ты задержалась на пятнадцать минут, а я опаздываю! – с порога негодует Вера, покачивая Стешу на руках. – Получилось? Сумела договориться с Лютольфом?

– Ага… – скидываю сапожки у входа, огибаю девчонок и первым делом мою руки.

Подруге и на работу бежать надо и от любопытства не сгореть бы. Спешно усаживает дочь в манеж, завлекает игрушкой-безделушкой. Суетится, натягивая свитер, но продолжает допрос:

– И как тебе удалось добиться внимания самого Марка Яковлевича? Он же с высоты своего адвокатского Олимпа никого не видит?

– Жениться ему предложила. На полном серьезе.

– Брешешь! – забывая о такте, выражается подруга, заглядывает ко мне в ванну.

– Два раза, – и глазом не моргнув смотрю на ее удивленную физиономию через зеркальное отражение, смываю пену.

– Сдалась ты ему, ага… кто ты и кто Лютольф…

– А я тебе что, мышь серая? Почему мое предложение о браке не может быть правдой? Вдруг Марк согласился?

С каменным выражением лица подшучиваю над Верой и тянусь к полотенцу. Девушка, растерявшись, хлопает ресницами, невнятно бормочет, поправляет очки. Подруге еще целый день трудиться в лаборатории, поэтому решаюсь приоткрыть завесу интриги, чтобы Вера остаток времени голову не ломала. Не фантазировала.

– Посуди сама у Марка десятки клиентов и в рекламе он не нуждается. Его телефон ежеминутно разрывается, и мои настойчивые звонки были не исключением. Лютольф отдыхал в Англии, когда я пыталась до него достучаться. Вот чтобы случилось, услышав адвокат в трубке мое нытье про дочь? Не глазей… Послал он меня. Сказать куда?!

– На Кудыкину гору?

– Нет, Вера, похлеще, – встряхнув руками, шагаю из ванной. – Знаешь, Лютольф не актер и не певец, чтобы страдать от назойливых фанаток. А здесь такой интерес. Тайная поклонница. Могу, на что угодно поспорить – Марк сохранил мой номер в записную книжку давно, когда еще был за границей.

– Во дела… на эффект неожиданности зацепила Лютольфа?

– Это только начало. Ты, кажется, опаздывала.

Самодовольно дотрагиваюсь подбородка Веры и закрываю ее разинутый рот. Подруга вздрагивает, приходит в себя, продолжает сборы. Я упираюсь в дверной косяк, наблюдаю за суетой, контролирую, чтобы заполошная Вера ничего не забыла. У нее часто такое бывает.

– Когда-нибудь я обязательно разработаю эликсир молодости, – обувается на пороге. – Из стволовых клеток. Лет через пять, может быть. И Самсонов мне указ. Пусть только попробует присвоить открытие себе! С потрохами сожру!

– Вер… – в который раз ставлю заезженную пластинку, – а в вашей лаборатории не могли ошибиться? Специально подменить материал перед исследованием на родство Олега и Стеши?

– Ты что! – резко выпрямляется, берет с вешалки пальто. – Это уголовно наказуемо и… Насть…я лично перепроверила информацию. Олег не отец Стефании.

– Бред… – запрокидываю голову от нахлынувших слез. – В клинике по зачатию говорили то же самое…

– Не знаю, что наплели врачи, но у нас государственная лаборатория и все строго. Гены это тебе не игрульки. Даже если бы я хотела, никак не смогла помочь…

– Да, конечно. Спасибо за все…

Натягиваю улыбку, легонько хлопнув Веру по плечу, запираю за ней стальную дверцу. Не успеваю выдохнуть, как слышу из комнаты звонкий голосок дочери.

– Пиу! Пиу!

Я выучила первый и  незамысловатый язык Стефании. Ей одиннадцать месяцев и дочка только начинает говорить. Разворачиваюсь, иду на зов. Дочь в ожидании меня напрудила в памперс и сейчас настойчиво просит гигиены.  Информация не столь важная, но даже ее скрывать не буду.

Укладываю Стефанию на пеленальный столик, пыхчу, когда малышка ёрзает, пинается ножками, однако процесс по смене подгузников доведен до совершенства и мне быстро удается переодеть Стешу в свежий.

В манеж возвращаться малышка не хочет, я понимаю это по возгласу «не». С улыбкой покачиваю на руках дитя, смотрю на ее личико.

– И в кого ты у нас такая глазастая?

У меня цвет радужки зеленый, муж голубоглазый и не отличающийся выразительным взглядом. Он на татарина больше похож. Белобрысого татарина. Да. А Стефания брюнетка с темными омутами и чертами пошла в мою прабабку. Наверное. Других объяснений у меня нет, если не вдаваться в мистику.

Продолжаю заигрывать с малышкой, щекочу, трогаю кончик носа. Внезапно как гром среди ясного неба слышится стук в дверь. На мгновенье я цепенею, по инстинктам прижимаю к себе дочь. А удары не стихают. Тут же кидаюсь к окну и с высоты третьего этажа внимательно изучаю двор у подъезда.

Ищу глазами кроваво-красный Мерседес Олега. Ни с чьим другим его не перепутаю он один на весь город. Авто бывшего супруга не обнаруживаю. На всякий случай задергиваю штору.

С опаской крадусь в прихожую, для начала мониторю незваного гостя в глазок.

– Марк Яковлевич? – ошарашенно говорю, высовываюсь в зазор.

– Извините за беспокойство, но позволите войти?

– Конечно… – пропускаю адвоката в квартиру, покачиваю на руках Стешу.

– Милый мальчик. Богатырь, – бесстрастно говорит Марк, запирает дверь.

– Это девочка, – стиснув зубы, поправляю, интуитивно прячу малышку от Лютольфа, чтобы не сглазил. – Я же рассказывала вам.

– Точно… – делает шаг.

– Разуйтесь, пожалуйста, Марк Яковлевич, – беру на себя смелость, притормаживаю адвоката. – В доме маленький ребенок.

На удивление Лютольф с пониманием относится и не корчит из себя выскочку. Марк оставляет эксклюзивные туфли на коврике у порога, будто хозяин снимает верхнюю одежду, заполняя квартиру своим ароматом одеколона.

Надо бы хоть чаю предложить именитому адвокату, а то растерялась совсем. Марк и так скрипя клыками согласился помочь. Я же словно вросла в паркет.

– Кухня слева, – радушно указываю Марку, – скоро вернусь.

Дергаюсь и быстро иду в комнату.

Хитренькая Стефания будь ее воля, круглосуточно не слазила с моих рук.  Дочь видит манеж и капризничает. Визжит, не хочет приучаться к самостоятельности. Вопреки несогласиям мне нужно оставить Стешу тут, чтобы разобраться с адвокатом. Сую дочери погремушку, слышу позади медленные шаги.

– Как она кричит. Неужели вы применяете физические меры наказания к своей несовершеннолетней дочери?

– Пфф! Чего?!

Удумал.

– У ребенка истерика.

– Это просто детская блажь! – нервно бросаю Марку, качнув Стешу, усаживаю в манеж. – Дочка полностью здорова и очень привязана к матери, между прочим. Не хочет и на секундочку расставаться.

– Тогда откуда на ее руке синяк?

Лютольф коршуном нависает над нами, мрачнее тучи буравит глазами,  а  меня словно кипятком ошпаривает. Резко окатывает жаром до испарины.

Пару раз моргнув, замечаю на руке Стефании темное пятнышко размером с миндальный орешек. Успеваю выпрямиться, встретиться с укоряющим взглядом Марка и снова нагнуться в манеж.

Присматриваюсь, с облегчением слюнявлю палец и провожу по коже дочери.

– Красочки это…  Стеша в мое отсутствие занималась рисованием.

К слову, малышка потихоньку начинает успокаиваться, переводит внимание с меня на нового мужчину. Лютольф ее интересует так, что Стефания полностью прекращает голосить и почти не моргая рассматривает Марка. Будто он инопланетянин и внезапно свалился с луны.

– Ладно. – Делает вид, что верит. Точно военный расправляет стать, гордо тянет подбородок и складывает руки за спину.  – Как вам известно, я специализируюсь больше на делах финансовых и мои подзащитные крупные бизнесмены…

– Ворюги, – одними губами перебиваю Лютольфа.

Неслышно совсем, однако  Марк улавливает слово, кривится в улыбке.

– С какой стороны отнестись, Анастасия Евгеньевна, – глаз с меня не сводит, сокращает расстояние между нами. – Но сейчас у меня особый случай. На кону стоит судьба малолетней девочки, и я должен быть убежден, что находится она в надежных руках.

– Я ее мать. Разве можно иначе?

– Практика показывает всякие варианты.

Напряженно вытягиваю губы уткой и таращусь на Марка. Огромных сил мне стоит не возмутиться,  взирая на каменную физиономию Лютольфа.

Марк, кажется, тоже волнуется. Хотя нет. Марк всего лишь привык занимать сторону отъявленных взяточников, а они те еще личности. Теперь же возле Лютольфа две харизматичные дамочки, законопослушные. Первая постарше другая совсем маленькая.  Но Марк по привычке во всем ищет подвох.

– Я несу ответственность за свою работу, поэтому, если не возражаете, немного осмотрюсь.

И если бы возражала, Марк не послушал. Нельзя удержать тайфун в спичечном коробке.

Адвокат разворачивается, прогулочным шагом обходит первую комнату, где ночует Стеша. Заглядывает в шкаф через стеклянную дверку, там в рамочках стоят наши с доченькой фотографии. В ящиках не роется, но просит показать игрушки, наличие средств по уходу, одежду.

– Марк Яковлевич, – демонстрирую срок годности на Стешином пюре, – с подобными экскурсиями к нам регулярно наведываются из органов опеки. Эта – не комната Стефании, а национальное достояние какое-то. И вы туда же…

– Я предупреждал, мои методы работы не всегда будут совпадать с вашим сценарием. Хороший производитель питания. Индейка? Убирайте. Достаточно. – Ревизорро на полставки замечает белую деревянную дверь.  – Там что?

– Туда вам нельзя. Уж простите.

Шикаю на Лютольфа, тем самым разжигая его интерес троекратно. С неким азартом он огибает меня, оставляя за собой ветер. Мне же до стыда не хочется пускать Марка в свою опочивальню. Ничего криминального в ней нет, но…

– Вы приехали неожиданно, и я не подготовилась Марк Яковлевич. Повторюсь, вам нельзя.

Наперегонки бегу за Лютольфом, успеваю первой. Дыхание мое учащается, пульс стучит по венам. Я останавливаюсь у двери в спальню и преграждаю путь Марку.

– Скрываете что-то? – склоняется к моему лицу. Его воздух теплыми порывами щекочет кожу.

– Кажется, вы начинаете превышать полномочия Марк Яковлевич…

Господи. Как он близко. Непозволительно для общения мужчины и женщины после несколько часового знакомства. Напористый Марк по частицам крошит мое личное пространство без всякого зазрения совести. Возникает ощущение, что я на допросе в Гестапо.

На рефлексах вытягиваюсь, жмусь к деревянной створке. Марк упирается рукой возле моего лица, опускает сияющий от любопытства взгляд на мои губы.

– Действительно, вы не знали, что я приеду так скоро Анастасия Евгеньевна, в противном случае потрудились бы поправить макияж, как это было в офисе… помада размазалась…

Где. Где его субординация? Мало-мальский этикет?

Лютольф дотрагивается моего подбородка, надавливает и скользит по коже. Я еще стою на ногах, но к горлу подбирается жгучий ком, а потом ухает, разнося по венам новую волну адреналина. Словно гипсовое изваяние замираю, удивленно рассматриваю алый пигмент на пальцах Марка.

– … Вся наша жизнь – это череда бесконечных выборов Анастасия Евгеньевна. Вот и сейчас либо вы стопроцентно даете согласие на все мои действия, либо я аннулирую контракт.

– У меня есть право желания и…

– Вы серьезно думаете, что я испугался бумажки?

Атмосфера между нами сгущается, а настроение Лютольфа только чернеет. Пытаюсь отвернуться, лишь бы чуть-чуть увеличить дистанцию. Волнуюсь. Мне тесно и не хватает кислорода.

Адвокат касается моей щеки и возвращает лицо, полностью забирает внимание. С каких это пор Марк перестал заботиться о репутации фирмы?

– В спальне хранятся личные вещи. Не для посторонних глаз.

– Да ну?

Сразу двумя руками Лютольф обхватывает мои плечи. На его лице абсолютное спокойствие, ноль эмоций. Деликатно Марк отодвигает меня в сторону, и без промедления открывает дверь в комнату. Я тут же кидаюсь за Марком, мысленно ругаю его за наглость. Власть имущий. Ага.

– Что вы себе позволяете?!

– Так шифровались, будто насильно удерживаете здесь толпу гастарбайтеров.

Мне хочется закатить глаза в потолок, но уже поздно и все, что сейчас остается, это скрестить руки на груди и сквасить максимально недовольную мину.

– Хм…– задумчиво продолжает Марк, подходит к раскладной сушилке, – какой насыщенный тон. Цвет страсти.

– А без колких комментариев никак?! – раздражительно отвечаю. Напряженно топаю пятками, срываю с сушилки трусы. – Предупреждала ведь.

Лютольф улыбается во весь рот, показывая мне ровные белые зубы. Даже через ухоженную модную бороду я могу видеть его чертовские ямочки на щеках. Жаль мне не до них.

Марк величественно наблюдает за моими корявыми движениями. Я сдергиваю остальное белье, ночнушку, чудовищные махровые носки. Комком закидываю вещи в шкаф, теряю контроль над Марком.

– Анастасия Евгеньевна, – подает голос, – не знал, что вам нравятся загорелые парни в стрингах.

– Чего? – задыхаюсь от возмущения, хлопнув створкой шкафа, разворачиваюсь.

Марк задерживается возле кровати, руками не трогает, но взглядом изучает какой-то глянцевый журнал. Теперь я несусь к постели, мельком увидев картинку, спешу убрать издание. Лучше к чертовой матери.

– Это не мое! Верка листала…

– Из разряда все курили за гаражами, а я рядом стояла. Так?

– Я, вообще-то, дружу с головой и не собираюсь гробить здоровье дымящейся гадостью!

– Шутка, Анастасия Евгеньевна.

– Ну, значит, ха-ха, – отвечаю без ноты смеха. – Вы все просмотрели или желаете сунуть свой нос куда-нибудь еще?

Всё. Мне надоело. Словно в квартире хозяйка не я, а Лютольф. Никогда не терпела подобных выкрутасов от людей, однако, Марк на особом положении для нас с дочерью.

– Занимательная вы личность, Анастасия. Возбуждающая интерес. Умеющая дать почву для размышлений.

– Рассыпаюсь в благодарностях, – стиснув зубы, шиплю.

– Но мать вы порядочная, даже с учетом загорелых пристрастий, – думает, что говорит смешно Марк. – Водичкой угостите?

Киваю на просьбу Лютольфа, торопливо вывожу его из комнаты. Наконец-то. Мы двигаемся на кухню. Краем глаза замечаю, что Стеша уснула в манеже. Достаю чистый стакан, наливаю Марку воды из фильтра.

Адвокат отвлекается на телефонный звонок.

Я как преданная Каштанка жду, пока он вдоволь обсудит свои темные делишки с очередным авторитетным отморозком.

И как Лютольфу по ночам спится? Он же откровенно отмазывает преступников, наплевав на все законы Фемиды. Или это всего лишь сплетни завистников? Не знаю, но слухи про Марка ходят такие.

Лютольф заканчивает общение, кладет смартфон последней модели на столешницу и берет у меня стакан. Будто случайно задевает кончиками пальцев руку. В квартире добротное отопление, но по коже прокатывается необычная волна. Такая холодная. Будоражащая. Я отстраняюсь, но продолжаю чувствовать на себе прикосновение Марка.

– Завтра с утра начну строить план защиты Анастасия Евгеньевна.

– Спасибо, вы для меня единственное спасение…

Уже искренне смотрю в лицо Марку, ощущаю, как в глазах становится мокро от переживаний. Немилосердный Лютольф сухо отводит взгляд, разворачивается и марширует к выходу. Я провожаю адвоката, и на пороге Марк обещает связаться со мной, но уже с предупреждением.

Глава 3.

Запираю замок и с облегчением выдуваю изо рта воздух.

До сих пор голову кружит. Чтобы хоть маленько оправиться, шагаю в ванную. У раковины обливаю щеки водой, смачиваю запястья и шею. Разглядываю свое зеркальное отражение и молюсь… Этот кошмар должен закончиться.

Мы со Стешей обязательно будем жить, не вздрагивая от каждого шороха.

Утираюсь, тихонько выхожу в коридор.

Говорят что мысли материальны, только их направление исполняется не в желаемом русле.

Через мгновенье я опять вздрагиваю и слышу стук в дверь.

Кажется, Марк Яковлевич не может со мной распрощаться, но ничего. Пока возвращаюсь к двери, придумываю язвительный подкольчик как на десерт адвокату. Ухмыляясь, сдвигаю щеколду.

Мой мир, ограниченный стенами арендованной панельки и дочерью тут же рушится. В груди давит, горит, а уголки губ стремительно ползут вниз.

– Олег?

Боже. Как я могла забыться и не посмотреть в глазок?

– А что с лицом? Ты не рада встречи со своим мужем?

– Бывшим.

– Не лги мне, Золотова, разве ты не соскучилась?

Олег высокий блондин в годах. Он всегда одет с иголочки и пахнет горьким парфюмом, от которого теперь у меня начинаются тошнотные позывы.

Муж нахраписто отталкивает меня, заваливается в квартиру. Упирается руками в бока и, не снимая туфель, вышагивает по коридору. В новом доме он впервые и пока не в курсе, где спит дочь. Олег идет к ближней двери и оказывается в кухне. Я за ним.

– Дрянь! Даже не надейся, что Лютольф сможет хоть как-то меня удержать. Я отберу у тебя все! Поняла меня?!

– Не ори.

– Что ты сказала? – точно одержимый заводится еще сильнее. Кричит, брызжет слюной. Резко оборачивает ко мне, – падшая женщина!

Атмосфера скандала с каждой секундой накаляется, обжигая меня клеветой и болью. Олег продолжает кричать, материться. Услышав шум, просыпается Стеша.

– Ты напугал ребенка.

– Я не обязан заботится о нагулянной мелюзге!

В секунду Олег оказывается близко со мной. Грубо хватает под ребра, пихает к тумбе. Я задыхаюсь от его жестоких рук, глохну от оскорблений. Бывший супруг только прибавляет силы, будто кости переломать мне хочет. Трепыхнувшись, верчусь по сторонам в надежде отыскать хоть что-то для обороны. Тянусь к стакану, который не допил Марк.

– Остынь, – выплескиваю воду в лицо Олега.

Муж как рыба заглатывает губами кислород. Олег хоть и переполнен яростью, но никак не ожидал подобного действия от меня. Через секунду его первостепенный шок заканчивается и Золотов, словно  бык начинает фырчать, внезапно хватает мой загривок и гневно сжимает пятерней.

– Как ты смеешь неблагодарная?!

Второй рукой он шлепает мне по запястью, пытаясь выбить стакан, но я держу. В Олега точно бес вселяется. Муж, не отводя от меня покрасневших глаз, берется за стекло, давит и своей мощью прямо в ладонях лопает хрупкие грани стакана.

Стенки не выдерживают и со звоном рассыпаются по полу. С ужасом опускаю глаза вниз и вижу, как стекло обагрилось кровью. Тут же смотрю себе на руку. Слава богу, не порезалась. Не моя кровь переливается в осколках – Олега. Но ему кажется все равно. Он даже не замечает ран.

– Сумасшедший.

– Это только начало. Не нужно было мне изменять… Настенька…

– Не узнаю тебя, Олег…

– Значит, пора знакомиться!

Рефлекторно зажмуриваюсь и втягиваю голову в плечи, когда супруг замахивается. Громко пыхтит, обдувая мое лицо горячими порывами. Я поднимаю руки и стараюсь прикрыться от неминуемого удара, наверное, будет больно.

И в какой-то мере Олег прав. До этого момента я и представить не могла, за какого монстра выходила замуж. Он невменяем совершенно, а еще хочет забрать себе Стефанию!

Сквозь замкнутые веки чувствую, как дрогнуло тело Золотова.

Уже морально смирившись с бойней, жду, однако калечить меня никто не спешит. Золотов недвижим и молчит, слышны только звуки дочери. От неизвестности открываю глаза, продолжая сохранять закрытую позу, вижу, что запястье Олега сковано. Мертвой, железной хваткой.

– Телефон забыл, – раздается командирский тон, – а у вас тут драма. Шекспир. Что ни на есть.

Господи. Вроде и радоваться должна, но мне от чего-то становится стыдно. Посторонний человек стал свидетелем семейной разборки, а так не хотелось выносить сор из избы. Я снова не успела запереть двери и на этот раз моя осечка спасла здоровье.

Я вижу Марка. Он отстраняет руку Олега, кажется, причиняет ему дискомфорт, потому что Золотов корчится, пытаясь вырваться. Марк отталкивает Олега к противоположной части кухни. Золотов выпрямляет осанку, шумно дышит, его рубашка через расстегнутый пиджак до предела натягивается. Впрочем, как и мои нервы…

– Ха…а…адвокат! – кричит муж. – С каких это пор юристы вмешиваются в личные дела супругов?

У меня ноги подкашиваются. Придерживаюсь за края кухонной тубы, боюсь свалиться от переживаний. Марк тут же замечает мой оголенный страх. Вальяжно, не торопясь, он делает шаг… второй… становится так, чтобы закрыть меня от Золотова.

– Жаль мне не проплатили дополнительный пакет. Только ведение судебной тяжбы Стефании, а так, конечно, подождал. Потом в отделении полиции снял побои с Анастасии Евгеньевны. Подал на вас другое заявление и компенсацию за моральный ущерб.

– Какое заявление?! – Морда Олега пышет жаром, заливается пунцом. – Она моя жена! Была, есть и будет.

– Бывшая.

– Мне плевать на штампы! Это вымышленные формальности, а Настасья моя собственность. Всегда.

– Именно поэтому вы развелись с ней накануне покупки нового особняка в Майями? Именно поэтому вы, – отступает от меня Лютольф, двигается ближе к Золотову, – намереваетесь отнять у Анастасии дочь? Ее дочь, не вашу.

С Марком Олег не такой смелый как со мной. Да, Золотов в бешенстве, но далеко не идиот. Он не из тех людей кто будет действовать в состоянии аффекта. Олег бизнесмен и с сильными мужчинами привык поступать дипломатически.

Муж вытирает окровавленную ладонь об пиджак, горделиво задрав голову, топает в коридор, Марк следует за ним.

Я, уже ни на что не способная, могу только слышать отголоски мужчин и то невнятно. Наверное, подскочило давление, потому что в ушах гудит, словно сейчас не в квартире, а внутри вагона метро.

– Ходи и оглядывайся адвокат, – с эхом доносится хрип Олега из подъезда.

Лютольф ничего не отвечает на угрозы. Только хлопает стальной дверью и вскоре возвращается ко мне.

– Вы в порядке Анастасия Евгеньевна?

– Как в заднице побывала…

А у меня, кажется, еще тот стресс. Дрожащими руками растираю глаза и щеки, отстраняюсь от тумбы, еле как усаживаюсь на табурет.

– Испугались? – не глядя на меня Марк забирает смартфон, прячет устройство в карман брюк.

– Проще всего свесить лапки и роптать на судьбу, но я такой милости и чести не могу себе позволить. У меня дочь. – Из последних сил отталкиваюсь от стола. – Извините, нужно проверить Стефанию.

Шаркая, иду в комнату, беру взволнованную Стешу на ручки. Надо бы поблагодарить Марка Яковлевича. Заступился, хотя моя жизнь его интересовать не должна.

Когда мы с доченькой оказываемся на кухне, встречаем пустоту.

Мне остается любоваться на осколки в крови мужа. Они до сих пор режут мой взгляд и напоминают об устремлениях Олега. А если все-таки ошиблись в лаборатории?

Любовь женщины опаснее ненависти мужчины, ведь этот яд приятен. Правда, на Олега у меня даже отрава закончилась, есть лишь обида и обоюдная вражда. Золотов повелся на провокации, а  теперь издевается.

Я снова вижу осколки, потом свой мобильник возле плиты. Мне необходимо совершить очень важный звонок.

Переношу центр тяжести Стешиной жопки на правую руку, левой тянусь за устройством. Дочь, непоседа такая, болтает ножками, тычет пальцем мне в ухо, в глаз.

Иногда кажется, что к одиннадцатому месяцу дочкиного существования у меня должны накачаться мышцы на руках как у бравого культуриста. Это такой фитнес до отсыхания конечностей, плюс наматывание километража из комнаты в комнату.

– Солнышко, ты хочешь проткнуть маме зрачок?

– Да!

– Вот и я о том же…

Изучать мое лицо для Стеши занятнее любой игры.

Малышка вроде успокоилась и перестала хныкать. Мне приходится отнести Стефанию в колыбель, потому что с ней серьезного разговора не получится. Чтобы отвлечь, сую старый пульт от телевизора. К нормальным погремушкам дочь равнодушна.

В кухне я хватаю телефон и набираю номер подруги Веры.

Еще пару лет назад я и представить не могла, что когда-нибудь мне понабиться ее помощь, а теперь никак не свыкнусь с мыслью, что Стефания родилась от неизведанного мужчины. Бред же? Ну…

Не сразу мне удается дозвониться, пока слушаю длинные гудки, ковыряю ногтем пятнышко нагара на плите.

– Романова, я занята! – вопит подруга.

– Нет, ситуация срочная! – останавливаю ее. – Мне нужно сделать еще один тест. Материал Олега у меня есть. Только, пожалуйста, определи отцовство лично… без всяких Самсоновых.

Вера тяжко вздыхает в динамик, парируя тем, что специалисты как под расческу все квалифицированные, а их лаборатория оснащена современным аппаратами и препаратами, названия которых звучат для меня словно на тайном языке Масонов. Но это для обиженной женщины не аргумент!

Потому что я знаю – раз в год и палка стреляет. Никто не застрахован от ошибок. Я хочу сделать повторный анализ не для того чтобы вернуться к мужу. Я хочу скомкать положительное заключение и кинуть его Золотову в лицо!

– А вдруг твои коллеги неправильно расшифровали генетический код Олега? Не забывай, Золотов бизнесмен и говнюк! Финты у него заложены в хромосомах!

Настаиваю на своем.

– Даже по дружбе мне не удастся провести экспертизу бесплатно. Да и лаборатория сейчас загружена… понадобится время. Неделя как минимум.

– Деньги есть, и подождать готова, все равно судебная тяжба затянется…

Нехотя, но Вера соглашается. Я же прощаюсь с норковой шубой в мыслях. В действиях нахожу чистый пакетик, складываю в него окровавленные осколки, достаю коробку прячу в нее материал и ставлю в холодильник для надежности. Пока считаю часы до приезда Веры, занимаюсь дочерью, замечаю в телефоне новое сообщение.

«Анастасия Евгеньевна, мне нужны ксерокопии всех документов на Стефанию. Чем раньше тем лучше.»

Ох, я прям и вижу, как Марк Яковлевич строчит послание с невозмутимым лицом, таким, что мускул не дрогнет. Ни одного смайлика не поставил или скупой скобочки.

«Я поняла вас, Марк Яковлевич. Спасибо, что защитили!)))»

Ответа на сообщение я не получаю.

Ближе к вечеру, подруга отпрашивается из лаборатории и мчит ко мне. В эквиваленте одного килограмма шоколадных пирожных мне стоит уговорить Веру присмотреть за Стешей, пока я бегу в ломбард сомнительной репутации. Там принимаю все.

Потом захожу в ближний отдельчик и делаю копии нужных документов, о которых говорил адвокат.

Чем раньше тем лучше…

А если именно в эти часы решается наша с дочерью судьба? От этих минут будет зависеть дальнейший ход дела?

Я возвращаюсь домой. Согрев руки в теплой воде под краном, разливаю чай. Когда цифры на экране телефона показывают девять, Вера собирается уходить.

– Подожди, – с грустным взглядом задерживаю подругу на пороге и не даю обуться. – Еще часик. Я должна отвезти Марку Яковлевичу бумаги, иначе не усну. Инфаркт заработаю до рассвета…

– Романова!

– Я быстренько, – умоляющи складываю ладошки вместе, – потом проси все что хочешь.

Вера одобрительно кивает, ведь деваться ей некуда. Подруга знает, что я бы все равно ее не отпустила.

На улице зима и достаточно морозно, но я накидываю легкую курточку, припастись пуховиком не успела. Раскошеливаюсь на такси и, прихватив папку, выхожу из дома. Адрес, где проживает Лютольф известен всем, адвокат не скрывается и с удовольствием отмечает свою геолокацию в социальных сетях.

Продрагиваю до костей и ожидание подачи машины кажется бесконечностью, хотя выезд по приложению всего пять минут. Вскоре желтое авто тормозит возле дома. Усаживаюсь и объявляю водителю пункт назначения. Мы трогаемся.

Верчусь по сторонам, пускаю смешок. Черный внедорожник Олега с мордоворотами в салоне, как волки на мясо, едут за мной. Очень скоро Золотов вновь разозлится, когда ему доложат, куда я направилась.

Минуем панельные новостройки, центр, историческую часть города, подъезжая к западной окраине. Именно здесь располагается обитель Лютольфа. В элитном комплексе, где квартира расценивается дороже, чем крыло от самолета. Пафосный Марк может себе позволить.

Наша желтенькая тачка останавливается возле шлагбаума, дальше запрещено. Суровый мужик из смотровой будки знает все номера машин жильцов. Расплачиваюсь с таксистом, выпрыгиваю из авто и достаю телефон. Перелажу через закрытый шлагбаум, на ходу пытаюсь дозвониться до Марка.

Небоскребы Лютольфа выстроены буквой «П», а посередине огромный двор ничем не уступающий городскому парку. Здесь витиеватые лавки и чудные фонтаны, правда, сейчас не работают. Зато припорошенные елки всегда зеленые, пушистые.

Хваленые мысли об эстетике жилища заканчиваются, а мои пальцы на руках белеют и ломят от холода. Телефон разряжается. Черт бы его побрал!

На идеально вычищенной дорожке я ускоряю темп, почти несусь. Коленки немеют, носа своего не чувствую. Попробую позвонить в домофон…

Добравшись к парадной двери, автоматически дергаю ручку и, к удивлению, лощеное полотно оказывается незапертым. Вваливаюсь в дом.

Я обязательно извинюсь перед Марком за столь поздний час и в гости не напрашиваюсь. Просто отдам ему бумаги, попрошу вызвать авто обратно. Даже в квартиру заходить не буду.

Заледенелыми ногами плетусь дальше, но мой путь преграждает новое испытание. Я вижу консьержа. Не привычную всем бабуленьку обмотанную шалью, а настоящего амбала! Здоровенного. С бандитской рожей и, наверное, грязными помыслами!

– Куда? – медведем рычит.

– К Марку Яковлевичу Лютольфу.

– Предупреждали о визите?

– Естественно, – тут же вру.

Консьерж пристально осматривает меня с головы до ног.

– Проходите.

Прижимая папку к груди, семеню в сторону лифтов, давлю на кнопочку. Если что, успею заскочить в кабину и амбал меня не схватит. Однако я должна узнать у него маленький нюанс.

– Извините, так разволновалась, что позабыла этаж Марка Яковлевича, – миленько щебечу.

– Пятнадцатый.

Уф…

Хромированные створки лифта разъезжаются передо мной, шагаю внутрь. Пока поднимаюсь, любуюсь на себя в зеркале, поправляю тушь на ресницах. Изморось подпортила макияж.

Через несколько секунд я оказываюсь на указанном этаже, изумленно топаю на просторную площадку. Здесь очень светло, а стены украшены дизайнерской плиткой бежевого цвета, рифленой и матовой. Точно я не в многоэтажке, а во дворце самого Тутанхамона.

Теперь мне предстоит сыграть в новую рулетку. Я вижу двери и, лишь одна принадлежит Лютольфу. Радует – их всего три на весь этаж. Стало быть, габариты квартир внушительные. В случае провала попрошу прощения у соседей. Деловитый Марк по-любому скрывается за полотном, которое по центру.

Я принимаю решение позвонить первой именно в эту дверь.

Глава 4.

То ли еще не согрелась, то ли действительно переживаю. Мои руки начинают безбожно трястись. По спине ползет колючая волна, когда по ту сторону раздается скрежет замка, створка медленно распахивается.

Сначала я вижу полы черного мужского халата. Выше торс, широкую грудь, шею. Еще выше аккуратно подстриженную бороду. А потом глаза. Темные. Словно в душу смотрят так, что я невольно отшатываюсь, но быстро овладеваю собой.

В ответ на буравящий взгляд, я задираю нос и натягиваю улыбочку.

– Простите за поздний визит Марк Яковлевич.

– Теперь вы застали меня врасплох.

– Я всего лишь завезла бумаги Стефании, подумав, что просьбу нельзя откладывать до утра.

– Не настолько срочно.

Кажется, меня здесь видеть не рады. В стократном размере мне становится неловко. Время уже перевалило за десять, а у Лютольфа гости. Я что-то слышу из его квартиры.

– Возьмите, – протягиваю папку.

Ох. Даже просить смартфон Марка не хочется. Лучше буду клянчить у амбала с бандитской рожей, ведь чем дольше я стою возле порога Лютольфа тем отчетливее различаю из звуков голос женщины.

Отдаю документы и собираюсь уходить, но Марк обхватывает мое запястье, не отпускает.

– Синяя вся. Замерзла?

Как с подружкой разговаривает на «ты».

– Нет-нет, что вы…

 Держу субординацию.

За все время в браке с Олегом и после развода совершенно отвыкла от мужского внимания на стороне, а от прикосновений тем более. Чувствую, как у меня начинается тремор. Без прикрас.

– И одежду выбрала не по погоде. В России живешь не в Турции.

– Мне, правда комфортно и…

Господи. И смешно и нет. Я как в сказке Морозко. Мол, тепло ли тебе девица…

Но Лютольф особо не церемонится и он точно не седовласый старик с посохом.  Одним движением Марк  затаскивает меня в свою квартиру.

– Не хватало еще слечь с простудой Анастасия. Сейчас болеть нельзя. – Будто куклу разворачивает меня и помогает снять куртку. – Пройдемте, выпьем горячего чая.

– Спасибо.

Я разуваюсь, а Марк, подперев плечом стену, наблюдает за мной. Оставляю сапоги у входа. Лютольф кивнув, зазывает в недра своих апартаментов.

Я уже видела роскошь, когда жила с Олегом, но здесь хочется дышать. Квартира невероятно большая, белая. Мебель имеет четкие грани. В отличие от Золотова, который был помешан на антиквариате, соорудив из дома подобие векового дворца, в квартире Лютольфа господствует модерн. Значит, Марк сторонник современных технологий, оно и понятно. Адвокат молод, а Олег так и остался узником Советского Союза.

Лютольф быстро шагает впереди, я двигаюсь за ним. Миную прихожую и кабинет. С каждой минутой уши мои все сильнее пульсируют.

Мне не показалось, я слышу женщину, точнее, ее стоны. Громкие визги. Взахлеб. Будто она занимается соитием прямо сейчас. В соседней комнате.

– Простите, Марк Яковлевич, я, наверное, пойду…

Подаю голос, буквально сгораю от смущения.

– Нет, останься, – не оборачиваясь, говорит мне, а потом задерживается подле закрытой двери, – заткнись! – обращается к странной незнакомке.

Я же готова сквозь землю провалиться. Более нелепой ситуации со мной в жизни не происходило. И кого же спрятал Марк за этой дверью? А если Лютольф маньяк? Мама дорогая…

Не думая ни о чем хватаю адвоката за ткань халата на спине, крепко сжимаю в кулаке.

– Разве можно так разговаривать с женщинами, Марк Яковлевич?

– Конечно, нет.

Стоны только усиливаются. Внезапно мои щеки вспыхивают жаром.

А если я ошибаюсь и в тайной комнате блажит любовница Марка? Тогда вообще бежать надо, а не распивать чай! И сам Лютольф, как назло, прекрасно видит мои колебания, но с  объяснениями не спешит.

Делаю глубокий вдох и плавно опускаю руку, освобождая Марка.

– У вас гости…

– Хм… да, ты, Анастасия Евгеньевна.

– Пожалуй, я откажусь от чая. Время позднее мне еще добираться через весь город, – пытаюсь отказаться. – Телефон на морозе сел… зараза. Но я попрошу вызвать такси консьержа… чудный мужчина. Приветливый.

С неким сожалением достаю из кармана джинсов мобильник. Для подтверждения показываю устройство Марку.

– Ты права Анастасия, наш консьерж Магомед Тагиров действительно замечательный мужчина, а главное, он встал на путь исправления и теперь внимательно бдит за порядком в доме.

– Что вы имеете в виду? – напрягаюсь.

– Жену он свою убил, Фатьму. Прихлопнул как мушку мелкую, – поднимает палец вверх, – но вышел по условно-досрочному за примерное поведение. Говорю же, за ум взялся.

– Свят – свят…– хватаюсь за сердце.

Уж лучше посижу третьей лишней, чем пойду в лапы к этому урке! Жуть какая, но ничего…

Вот сейчас быстренько заряжу телефон процентов на двадцать и слиняю. У Лютольфа наверняка найдется шнур для устройства. Изготовитель гаджетов у нас одинаковый, только модель у адвоката новее.

– Проследуем на кухню, – настаивает Марк.

Мы идем по коридору и, свернув налево, оказываемся в обеденной зоне. В принципе, интерьер здесь ничем не отличается от общей концепции дома. Глянцевый гарнитур цвета слоновой кости, навороченная техника и кофе машина черная. Она как верховный атрибут. Огромная, замысловатая с кучей разных краников и рычажков. В такой даже я не разберусь.

– Может кофе? – будто мысли мои читает адвокат.

– Нет-нет, у меня потом давление подпрыгнет.

– А другие слова кроме, нет, знаешь? – иронизирует. – Расслабься. Ты находишься в квартире вершителя защиты.

Расслабишься тут. Ага. Когда в соседней комнате голосит и стонет непонятная личность!

Вся как на иголках отодвигаю высокий барный стул, карабкаюсь, умещаюсь за стойку. Лютольф как ни в чем не бывало включает чайник. Я верчусь по сторонам, и на радость, нахожу зарядный шнур, валяющийся рядом на стойке.

– Можно воспользоваться?

Не дожидаясь ответа, соскакиваю, подключаю свой телефончик к зарядке. Марк заваривает ароматный напиток вроде с лимоном и ставит кружку.

– Сладкого в доме не держу, но могу заказать доставку.

– И так толстая… – тихонечко бормочу, пытаюсь включить трубку, но телефон требует пары минут покоя.

– Тебя что-то смущает?

А то Марк не понимает.

– Да. Охи-вздохи из вашей спальни полагаю.

Сидя на корточках возле розетки, поглядываю на Марка с недоверием. Лютольф искренне тянет улыбку, становится рядом со мной, подает руку.

– Идем, познакомимся.

Что мы имеем. Здоровенного мужчину в халате, судя по рельефу без трусов. Непонятную дамочку с противным визгом, занимающуюся черт знает чем. Надеюсь, в одиночестве, если нет, то это еще хуже…

Сомнительный стимул для знакомства и было бы гораздо лучше мне забыть этот вечер как страшный сон!

– Изво-о-ольте отказаться, Марк Яковлевич! – хмуро сдвигаю брови, пытаюсь отмахнуться от рук адвоката.

– Между нами возникало недопонимание.

Насильно поднимает меня на ноги, дотрагивается плеч, ведет в комнату. Мне хочется зажмуриться, когда Лютольф толкает передо мной дверь, но чисто на инстинктах сохранения метаюсь взглядом по комнате. Никаких извращенцев не вижу…

Марк победоносно огибает меня со стороны, прячет руки за спину и останавливается напротив. Губы Лютольфа сомкнуты, однако я слышу его голос.

– Может, встретим вместе рассвет, крошка?

Пару раз ошарашенно хлопаю глазами, оборачиваюсь на звук. Удивленно туплю, недолго совсем, а потом осторожно крадусь к клетке.

– Прелесть какая, – искренне восхищаюсь, забывая обо всех рамках приличия.

– Это Алекс, в природе Африканский жако.

– Серенький! – пуще Стефании повизгиваю, – а хвостик красный! Попугай, настоящий!

Вероятно, моя непосредственность трогает Марка. Он привык общаться с акулами бизнеса и криминальными авторитетами. Добрые восхищения для Лютольфа слаще любого сиропа.

– Принесу чай сюда, – довольно уходит.

Я же, завороженная диковинной птичкой никак не отлипну от клетки.

– Скажи, Алекс, скажи Настюха красавица, Настюха умница. – Увлеченно общаюсь, просовываю палец между прутьев. – Ай!

Но Алекс сегодня не такой любезный, как его хозяин. Попугай попрыгал на жердочке и с размаха куснул меня своим огромным клювом. Чтобы перестать орать, крепко стискиваю зубы. Точно от огня отдергиваю руку и замечаю на пальце кровь.

– Что-то случилось?

Марк ставит бокалы на столик.

– Сама напросилась… – показываю адвокату ранку.

– Следовало предупредить, – Марку неловко, – но до свадьбы заживет. А пока наложим пластырь.

– Э… нет. Никакой свадьбы. Была уже там… хватило.

– Не надо так категорически ставить крест на отношениях. Ты молода Анастасия Евгеньевна и весьма привлекательная женщина.

Лютольф достает из ящика аптечку, роется. Он говорит мне эти слова, естественно, не глядя в глаза. Но я все равно от чего-то краснею. Стесняюсь. Как в первый раз.

– Никак флиртуете, Марк Яковлевич…

Адвокат расправляет плечи и оборачивается ко мне. Я вижу, как вздымается его грудь. Марк делает вдох, светится, хочет мне ответить. Неожиданно бубенчик в клетке попугая начинает тренькать. Алекс долбит по нему клювом и вновь скачет по жердочке, имитируя голос Лютольфа:

– Прости, мы с тобой полярно-разные, но я ни о чем не жалею. Возьми деньги в прихожей… – попугай сбивается и начитает парадировать звук пылесоса.

И посмеяться бы, а все же грустно. Вида не подаю. Марк по глазам считывает мое смятение и спешит исправить момент, в шутку ругает попугая.

– Алекс, перестань меня компрометировать перед гостьей. Нам с ней еще работать.

Я протягиваю травмированную руку  Лютольфу, наблюдаю, как адвокат обматывает мой палец.

– Кажется, птичка знает намного больше о вас, Марк Яковлевич, гораздо больше, чем вся общественность в городе.

– Он фантазер и выдумщик. Не обращай внимания.

– А вы тот еще плут, – пытаюсь говорить серьезно, но мой голос выдает кокетство. – Алекс всего лишь повторяет то, что часто слышит в стенах вашей квартиры. Неприятно, когда вопреки планам открывают скелетики в шкафу Марк Яковлевич?

Адвокат заканчивает с перевязкой, но руку мою не отпускает. Смыкает между своих ладоней.

– В блуде пытаешься меня уличить Анастасия Евгеньевна? – прищуривается и снова улыбается. Чертовски пленительно. В этом и есть весь Марк. – У меня и так целый набор грехов имеется: блуд, алчность, по пятницам после работы чревоугодие в местном ресторанчике…

– Тщеславие еще забыли, – не сдерживаюсь и улыбаюсь в ответ. – А вообще, вы свободный мужчина и вправе проводить досуг как вам угодно. Кто же запретит?!

Марк продолжает держать мою руку, едва уловимо проводит пальцем по тыльной стороне. Клонит голову набок, изучает мое лицо. От внимания Лютольфа начинается легкий мандраж. Я одна на чужой территории. Меня кадрит малознакомый мужчина и, к стыду, я не чувствую отвращения.

– Хитрая Анастасия, прямо-таки лиса, – бархатно шепчет Марк.

Мы так близко… наши глаза снова погружаются в обоюдный гипноз. И нужно бы отвести взгляд, но от чего-то не получается. Совсем. Я проявляю слабость и утопаю в очаровании Марка. Не знаю насколько оно честное. Лютольф будто умеет околдовывать, завладевать волей.

Я уже видела подобные сцены в романтических фильмах, трогательные до мурашек моменты, после которых герои нежно целуются. А готова ли я? Не понимаю. Теряю ощущение реальности, аж дух захватывает.

Адвокат, во всем проявляющий инициативу, медленно тянется ко мне. Осторожно. Словно боится спугнуть хрупкую пташку.

Мое сердце камнем сжимается в груди, ползет к горлу… а потом резко падает, разнося по телу миллиарды крошечных зарядов тока. Всю кожу покалывает, но это очень приятно.

Я чувствую на себе дыхание Марка. Как бы ни старался адвокат держать железную маску, он тоже напрягается. Дыхание прерывистое, частое, окутывающее меня теплом и ароматом ментола.

Внезапно я вздрагиваю и точно прихожу в себя. Мой телефон на кухне оживает и трезвонит характерной мелодией. Перед глазами все как в тумане. Набираюсь сил, отстраняюсь от Марка. Лютольф раздраженно вздыхает, не препятствует.

– Наверное, что-то срочное.

– Иди, Анастасия Евгеньевна, – Марк жестом указывает на выход из спальни, задирает свою руку и чешет затылок.

Дрожащими ногами спешу вон. Как мне жарко! Господи! Я будто вот-вот избежала падения в бездну. Адреналин в крови так и хлещет. В кухне я валюсь коленками на пол, влажным пальцем провожу по сенсеру и принимаю звонок от подруги.

– Романова! С дуба рухнула? Твой часик давно закончился, а у меня, между прочим, дома мужик супом не кормлен, отчеты на завтра не подготовлены. Тебя там что, волки съели?

Почти. Пока ты мне не позвонила Вера.

– Прости, я скоро буду. Как Стефания? У вас все хорошо?

– Спит в обнимку с фотографией матери!

– Серьезно?

– Нет, но точно будет, если задержишься еще хоть на час.

– Любишь ты преувеличивать.

Отключаю звонок, вижу процент зарядки батареи, перевалил за половину. Этого достаточно, чтобы вернуться домой без приключений. Выдергиваю шнур из розетки, кладу зарядку на место.

– Уже уходишь? – Марк незаметно останавливается за спиной.

А я словно трезвею. Теперь мне страшно смотреть на Лютольфа. Я не смогу вынести предательства и снова обжечься, как это было с Олегом. Все что не успело совершиться между мной и Марком ошибка. Бог отвел.

– Я попросила Веру приглядеть за дочерью, а у подруги тоже семья, муж, дети. Надо спешить домой… такси только вызову… черт. Ну, давай жмись! Тупой телефон…

– Успокойся, – Марк задерживается возле меня и прекращает суетливые манипуляции. – Я отвезу тебя сам.

– Нет-нет, не хочу вас напрягать…

– Время позднее и со мной ты будешь в безопасности, – внимательно наблюдает, – обещаю, обойдется без приставаний.

– Я не то имела в виду, Марк Яковлевич.

– Подожди пару минут.

Вообще-то, нужно было удрать, как только Лютольф скрылся за дверью спальни, но я, как лань стою в прихожей и действительно жду! Курточку уже натянула, пальцем стерла пятнышко грязи с сапога и даже прическу поправила.

Марк и вправду собирается быстро. Непривычно видеть адвоката без строгого костюма, а в джинсах с модными разрезами, черной кофте, подчеркивающей рельеф тела, с небрежной укладкой. Лютольф спешил. Спешил ради меня…

Уже на пороге Марк хлопает себя по карманам.

– Потеряли что-то?

– Да, телефон, – вертится по сторонам, – воспользуюсь твоим?

– Без проблем, – протягиваю трубку.

Марк делает дозвон, смотрит на экран, а потом хмуро сдвигает брови.

– Адвокатишка, значит?

– Ой…

Пресвятые Патриции и Франки! Как я могла опарафиниться? Я именовала так Марка, еще давно. Когда и не надеялась что Лютольф встанет на мою защиту. Даже под дулом пистолета. Хотела же исправить и подписать грамотно, да все руки не доходили.

– Никто до тебя Анастасия, не осмеливался обзывать мой номер.

О… Боже. Вгоняй меня в краску окончательно… господин Лютольф.

– Не подумав написала, но уже сожалею…

Успеваю ровно наполовину оправдаться и краем глаза замечаю свечение справа. Вижу на полке забытый телефон Марка. Тут же тянусь к устройству, чтобы передать его адвокату и хоть как-то сгладить конфуз. Невольно опускаю глаза на экран.

– «Не брать трубку», Марк Яковлевич? Недалеко вы от меня ушли в придумывании названий. Не брать трубку… офигеть!

В отличие от самовлюбленного Марка, с чувством собственной важности у меня все в порядке. Я не нуждаюсь в подтверждении своего авторитета перед людьми. А если совсем честно, то без разницы как меня подпишут в контактах. Хоть собака сутулая лишь бы прок от этого был.

Подкалываю Лютольфа только для того чтобы спустить с небес на землю заносчивого адвоката. Ну и от себя огонь отвести…

Марку неловко.

– "Анастасий" у меня в записной книжке много, а сей номер единственный. Я сохранил контакт еще по отлету в Лондон. Исправлюсь, раз застали меня с поличным.

Ага! То есть я была права! Лютольф запомнил меня практически с первой минуты нашего разговора. Ох, не зря заявляла, чтобы Марк женился на мне. Так сказать, отличилась от общей массы жаждущих его покровительства. Соригинальничала.

– Не стоит оправдываться. Мне без разницы на буквы в вашем телефоне.

– Я и не пытался…

С победоносной улыбочкой сую устройство владельцу и разворачиваюсь. Изящно расправив стать, топаю сапогами к лифтам. Слышу за спиной лязг замка и шаги Лютольфа. Дожидаюсь Марка у кабины. Вместе спускаемся вниз.

Но едва хромированные створки разъезжаются, вся моя помпезность улетучивается без следа. С особой настороженностью я крадусь из лифта, мнусь, пропускаю вперед Марка. Адвокат ничего не подозревающий идет командирским маршем, а я боюсь!

Этот. Сидит на вахтерке. Магомед-женоненавистник. Зыркает на меня своим убийственным взглядом, будто порешить хочет! Прячусь за спиной Лютольфа, для надежности слегка дотрагиваюсь куртки адвоката.

– Уезжаете, Марк Яковлевич?– голос Магомеда звучит радушно.

Но мы-то с вами знаем, что консьерж волк в овечьей шкуре.

– Да, буду поздно, – бесцветно кидает Лютольф, даже не взглянув на мужчину.

Марк толкает полотнище на улицу, и только выйдя из высотки, я могу вздохнуть с облегчением. Адвокат ведет меня в сторону теплых гаражей, лично распахивает дверцу своего авто. В салоне пахнет кожей и цитрусовым ароматизатором. А еще чисто настолько, что я подумала – Марк велит разуться, перед тем как присесть.

Впрочем, эти размышления ерундовые. Ведь едва Лютольф заводит мотор, как атмосфера между нами отчего-то сгущается. Несмотря на люкс внутри тачки, мне неуютно совсем. Адвокат молча покидает закрытую территорию, двигается по известному маршруту к моему дому.

Глава 5.

Я тереблю рукав курточки, поглядываю перед собой на дорогу. Город еще не уснул и поток машин достаточно плотный, однако возникает ощущение, что адвокат решил поскорее от меня отделаться. Лютольф маневрирует из ряда в ряд. Только светофор загорается зеленым, как Марк не щадя колес срывается с заснеженного асфальта.

– Если хотите, можете высадить меня возле центрального супермаркета. Я без труда поймаю такси на парковке, – прерываю гнетущую паузу.

– Нет, – отсекает Марк.

– Тогда в чем дело? Вас будто кошки покусали. Причина во мне? Знаете, на первом свидании порядочные девушки не целуются, а про интим вообще молчу! Затаили обидку, разинули каравай… даже розочки в целлофанке не подарив!

– Ни в коем случае Анастасия Евгеньевна, – прибавляет скорость, – просто пытаюсь понять, кому я встал поперек глотки на этот раз. Прокурору? Припертому к стенке судье?

– У вас проблемы?

Вмиг грудную клетку схватывает, и я забываю о негодующих воплях. На полкорпуса оборачиваюсь к Марку.

Он посторонний человек, но сегодня я за него волнуюсь.

– Проблемы есть всегда с моим родом деятельности. В край враги оборзели, – грубым посылом отвечает Лютольф. –  По приезду я провожу тебя до квартиры.

– Да что случилось?!

– За нами «хвост». Я заметил черный внедорожник еще со двора.

В смятении верчусь.

– Тю… Это шестеренки Олега! Не сердитесь. Не вы им нужны, они свитой за мной мотаются.

– Золотов организовал слежку?

– Муж на всю голову сбрендивший!

С недавних пор, оскорбления  адресованные Золотову от меня стали слаще медовой редьки. Хоть посреди ночи разбуди – я выдумаю новое ругательство. Гораздо изощренней, чем сейчас. Перед Марком кривлю интеллигенцию. Внезапно Лютольф съезжает с полосы на обочину и притормаживает.

– Куда это вы собрались? – клещом впиваюсь в руку Марку.

– Следует объяснить наемникам Олега о манерах…

– Ну, уж нет!

В голосину возмущаюсь. Еще конфликтов мне тут не хватало. Лютольф, наверное, не в курсе насколько отмороженные мордовороты в арсенале Золотова. У них же души пару капель осталось, а вместо сердца ледяная дыра. Как и у самого Олега.

– Я не собираюсь решать вопрос рукоприкладством. Есть же правовые нормы, Анастасия Евгеньевна.

– Кого вы обдурить пытаетесь?! Не пущу!

Застывшим взглядом смотрю на Марка. Сильнее сжимаю пальцами его руку. Адвокат прожигает глазами через зеркало остановившихся за нами псов Олега.

– Прошу, не компрометируйте себя, Марк Яковлевич, Олег не из тех, кто привык разбираться по-мужски. Стоит вам приблизиться к его подчиненным, как супруг тут же обратится с жалобными писульками в соответствующие инстанции… а вы человек публичный… ни к чему это…

– Мудрый совет.

С легким сердцем выдыхаю, когда Марк вновь жмет педаль газа и выезжает на полосу движения.

– Ты что-то говорила про цветы, Анастасия? Разве готова к ухаживаниям? Я слышал другое в стенах своей квартиры.

– Сама не знаю чего хочу… стабильности, наверное, тихого женского счастья. А возможно ли оно, Марк Яковлевич, если в любой момент даже самый близкий становится врагом?

– В наше время мало, к кому доверие имеется.

Адвокат прибавляет скорость, не едет, а будто летит. Не успеваю опомниться, как вижу перед собой знакомую многоэтажку. Сворачиваем во двор моего дома.

Я снова обращаюсь к Лютольфу, чтобы попрощаться, но меня отвлекает телефон. Устройство пищит звуком смс не прекращая. Послания льются точно из рога изобилия. Недовольно просовываю руку в карман и достаю трубку. На экране я вижу сообщения от бывшего супруга, решаюсь открыть одно из многочисленного ассортимента.

Ухмыляюсь.

– Золотов.

– Позволишь? – любопытствует Марк.

Честно признаться, нет желания погружать адвоката в грязь, которую строчит муж, но думаю, Лютольф интересуется чисто из профессиональных на то побуждений. Приходится отдать телефон. Марк бегло скользит глазами по экрану и хмурится.

– Куртизанка. Слово-то какое?..

– Олег уже перебрал все матерные наречия и теперь решил отличиться. – Злюсь, от раздражения тру ладошками. – Можно я отвечу ему? Напишу что Иуда! Хотя нет, Олень! С большими ветвистыми рогами! Пусть побесится. Так ему и надо!

Ух! При одной лишь мысли о Золотове начинаю заводиться.

– Нет, проигнорируй. Ты должна сохранять «лицо», а сообщения мы обязательно заскриним и продемонстрируем в суде.

– А дураком назвать нельзя? – с неким сожалением заглядываюсь на Марка.

– Нельзя, – его голос звучит терпеливо.

От досады морщу нос, но делать нечего. Желаю доброй ночи Лютольфу, открываю дверцу, выхожу из авто. Как обычно топаю к подъезду.

Марк не спешит уезжать. Спиной чувствую, кожей на себе его внимание. Будоражащее. Адвокат волнуется за мою сохранность, ведь он не знает, что наемники Олега стали для меня частью повседневности. Подобно ветряной мельнице, с которой бесполезно бороться, лучше принять.

Несмотря на скромный прикид я иду походкой королевы, приставляю ключик к подъездному замку, распахиваю стальное полотнище.

Ступенька за ступенькой поднимаюсь в свою квартиру, придумывая какие пирожные на этот раз мне нужно купить в знак компенсации подруге. Оказываюсь подле квартиры и стучу особым ритмом известным только мне и Вере.

– Наконец-то! А я уже собралась жилплощадь на себя арендовать, ведь хозяйку днем с огнем не сыщешь.

– Ну хватит, Вер. Виновата. Ви-но-ва-та…

Перешагиваю порог и сразу запираю за собой створку. В ноздри закрадывается аппетитный запах жареной картошки. Такой что слюнки текут.

Пока была увенчана с Золотовым, позабыла вкус еды «из детства». Муж сгорал от лангустов с противными черными глазками и плесневелого сыра. Меня приучить хотел к высокой кухне, при виде которой начинало тошнить.

А сейчас я жутко проголодалась. Торопливо стягиваю сапожки, вешаю курку на крючок, встряхиваюсь. Я снова продрогла, но пока находилась рядом с Марком, холода не ощущала. Можно сказать, на одном дыхании случалась поездка.

– Как Стефания? Не просыпалась?

– Она, в отличие от матери, по ночам дома сидит и не задерживается. Спит как ясный ангелок. А ты Романова прям светишься, есть чего рассказать? М?

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, но скажу так, Марк Яковлевич – настоящий профессионал и человек ответственный. С ним как за каменной стеной и…

– Достаточно, – перебивает Вера, улыбается во весь рот, обходит меня со стороны и одевается. – Я забрала материалы для установления отцовства из холодильника. Как только будут готовы, сразу свяжусь. Чао!

Закрываю после Веры дверь на все замки, споласкиваю руки и первым делом спешу навестить дочь. Замираю возле ее кроватки, поправляю одеяло. Если не учитывать наговоры подруги, я отсутствовала несколько часов и успела соскучиться. Сейчас бы потискать, обнять Стешу, но у нас режим. Поэтому легонько касаюсь носика-кнопки, на цыпочках выхожу из комнаты.

А вот у меня сна ни в одном глазу, я еще на эмоциях.

На кухне исполняю гастрономическую мечту, наваливаю себе тарелку картошки. Мычу от удовольствия, когда первый кусочек попадает в рот. Нужно отвлечься и пустить разум в вольное плавание, чтобы перестать вспоминать о Марке.

Топаю в свою комнату, включаю телевизор на минимальном звуке. На расправленном диване мне не сидится, отмеряю шагами пол от стенки до стенки, в какой-то момент останавливаюсь у окна. По привычке пялюсь на зимний двор в желтом свете фонарей.

Конечно. Слепому не покажешь, глухому не расскажешь, Лютольфу не докажешь. И на что я рассчитывала?

Марк не простил слежки наемников Олега, не прислушался к моим наставлениям. Это очень плохо. Непозволительно.

Пусть меня осудят!

Но…

Мое женское сердечко ликует. Впервые в жизни за меня есть кому заступиться, наверное. Есть, кому навалять за все унижения. Если я не ошибаюсь в причине и мужчины не повздорили по иному поводу.

Я вижу, как Марк вазюкает мордой по капоту, кажется, Фила. Да. Точно его. Самого отвратного амбала. Рыжего, с желтыми зубами и вонью изо рта. У него все лицо как после оспы, а манеры хуже, чем у свиньи!

Пожалуй, лучше я покормлю бездомного кота, чем буду сочувствовать Филу и всем остальным, выстроившемся рядом с Марком, но так и не нашедшим смелости прийти на помощь коллеге.

А Лютольф… баловень судьбы потом скажет, что оборонялся против толпы нападавших. Он же адвокат. Выкрутится.

Глава 6.

Неделю спустя…

Сегодняшний понедельник обещает быть самым нервозным из когда-либо случавшихся со мной дней. Сегодня пройдет слушанье по делу Стефании…

По совету Марка я раскошелилась на няню из элитного агентства, с кучей дипломом и рекомендаций.

Однако полностью надеяться на ход логики адвоката я не могу, поэтому упросила Веру отдать мне в услужение на несколько часов своего мужа. Бывшего военного на пенсии, старой закалки. Няня будет приглядывать за дочерью, а Степан, за няней. Чтобы она не оказалась подкупной Олегом и не украла Стешу.

От Золотова я ожидаю всего, он может практически все, даже перехватить няню по пути из агентства и сунуть ей взятку! Или вообще до чертиков запугать.

Тащить за собой в суд дочь тоже не получится. Это слишком утомительно для дитя.

В комнате я стою перед зеркалом и застегиваю на все пуговицы блузу из плотной ткани. Надеваю юбку длинной ниже колена. Собираю волосы в гладкую шишку.

Смешно, но и образ на заседание мне тоже составлял Марк.

Я наношу такой макияж, чтобы скрыть темные круги под глазами и подчеркнуть здоровье персиковыми румянами. Вместо помады использую блеск, рисую выразительные брови, а в глаза направляю пару капель от покраснений. Мол, я свежа и полна энергии.

Слышу, как в соседней комнате Степан размешивает ложкой сахар в чае. Мужчина здесь с раннего утра. Слышу, как няня напевает Стефании, а дочь ей в ответ улюлюкает.

В девять часов я достаю из шкафа справки от нарколога и психиатра, заключения от терапевта. Да, мне тоже пришлось изрядно вымотаться в больницах, чтобы на поддельные кляузы мужа кинуть свои!

Складываю бумаги в сумку, бросаю к ним телефон. Еще раз оглядываю комнату, отодвигаю ящик, беру документы о пассивном доходе. Ай да Лютольф…

Марк установил на мой компьютер программу с какими-то диаграммами, разноцветными и корявыми. Я в них ни бум-бум. Но оттуда мне будут начисляться реальные деньги, по крайней мере, на момент пока идет разбирательство. Как доказательство моего благосостояния.

Также я подала заявку в садик для Стефании. Вообще-то, рано, но когда очередь дойдет, нам как раз исполнится три.

Прихватив сумку, шагаю из спальни в комнату к дочери, целую малышку на прощание, секретно моргнув Степану, иду в коридор. Накидываю Веркино пальто с соболиным воротником, обуваю красивые сапоги. Теперь с точностью могу заявить, что выгляжу презентабельно и цветуще, как требовал Марк.

Но это внешняя оболочка на самом деле в груди у меня бушует огненное пламя. Губительное сочетание из ненависти к Олегу, дикого страха за дочь и… мыслей об адвокате.

Я всегда мечтала о сильном плече, на которое можно опереться… и получив его мне грустно. Мираж о настоящем мужчине улетучится, и Лютольф взяв оплату за услуги, исчезнет.

Встряхиваю головой, толкаю железную дверцу и выхожу из квартиры.

Надо гнать прочь от себя ванильные мысли, сейчас главное отвоевать Стефанию!

Я уже свое отлюбила и отбегала по романтическим свиданиям. С меня довольно, больше никаких ухажеров! Лучше заведу себе кота, назову Марком и будем жить втроем припеваючи. Зато спокойно.

Такси уже прибыло и ждет меня у подъезда. Усаживаюсь в салон, говорю водителю адрес. От волнения потеют ладони, дрожат все мышцы на теле. На улице холодно, но я все равно чуть открываю окошко. Дышать нечем, будто весь кислород откачали. Зря переживала из-за пробок. Мы добираемся до нужного адреса гораздо раньше, чем я рассчитывала.

Трясущейся рукой расплачиваюсь с таксистом, ни жива ни мертва покидаю машину. Делаю глубокий контрольный вдох, но все равно дурно. Чем ближе к этому проклятому зданию, тем пуще меня колотит. Я тоже не из камня. И сердце у всех одинаковое.

Продолжить чтение