Читать онлайн Двойной грех. Игрушка для сводных бесплатно

Глава 1

– Нет, нет, нет, только не сейчас. Давай заводись, крошка, не подводи меня.

Кажется, уже седьмой раз Диана проделывала одни и те же манипуляции, чтоб оживить этот несчастный автомобиль. Но он лишь издавал жалобное урчание, кряканье, но не заводился.

Навигатор показывал, что до нужной цели еще пять километров. Девушка огляделась по сторонам: темная заснеженная дорога, сугробы и не одного фонаря. А еще огромная желтая луна на черном небосклоне. Это могло бы быть красиво, если бы не было так печально, а температура воздуха была бы около минуса пяти градусов. Но снаружи все минус двадцать пять, и это совсем не радовало.

И какой черт ее дернул полететь последним рейсом? Взять напрокат автомобиль, поехать и застрять в абсолютно незнакомой местности, на одной из заснеженных дорог горного Алтая, за пять километров до точки конечного пути?

Но она даже знает имя того черта, что дернул.

Александр Малиновский.

Это именно он говорил: «Не надо тебе, Дианочка, ехать. Не надо лететь одной. Ты не справишься. Ты не сможешь. Ты заблудишься. Ты застрянешь. Ты вляпаешься в какую-нибудь историю. Ты, Диана, дождись меня, я закрою все дела, и через три дня мы полетим, если ты так этого хочешь».

Именно из-за этого они и очень сильно поругались, а еще из-за того, что Малиновский бесцеремонно лапал свою секретаршу. Та хихикала, делала вид, что отбивается, а Диана как дура стояла и смотрела на это все несколько минут, войдя без стука в его кабинет.

И ведь это было уже не первый раз.

Он потом, конечно, свел все в шутку, что Диане показалось, что Диана все накрутила, что она глупышка-малышка. Но Родионова устала, что с ней так обращаются, что Александр постоянно манипулирует, указывает, лишает ее слова и выбора в своих интересах.

А у Дианы нет и не было этих трех дней, статья должна была выйти в новогоднем выпуске журнала, на нее очень рассчитывают. Она не хочет быть и не будет беспомощной в глазах Малиновского, пусть он как бы и все еще ее парень, с которым она разберется, как вернется.

Не станет его слушать, а поставит точку в отношениях. Пусть дальше тискает секретарш, она не будет больше мешать. И больше не позволит манипулировать собой, указывать, воспитывать. С нее хватило матери до восемнадцати лет.

Диана посмотрела на дисплей телефон. Он автоматически переключился на местное время. Почти полночь. Девушка вздохнула, она даже не смогла разглядеть все красоты местности. Пахло, конечно, головокружительно, настоящий чистый горный морозный воздух. Но еще немного – и она перестанет им наслаждаться.

А еще хуже будет, когда машина остынет окончательно, а Диана замерзнет здесь насмерть. И найдут ее обледеневшее тело, как спящую принцессу. Где-то здесь рядом, в Республике Алтай, кстати, в девяностых годах нашли мумию молодой женщины. Вот и Родионовой светит что-то в этом духе.

Только принцесса из нее так себе.

Заряда на телефоне осталось десять процентов, двигатель не работает, в салоне становилось холодно, навигатор показывает, что рядом нет ни заправки ни населенного пункта, лишь туристическая база. Девушка еще раз попробовала завести машину, но устало уронила голову на руль, готовая взвыть, а лучше растерзать от злости всех вокруг.

Но скоро это сделают за нее местные дикие звери. Они тут наверняка бегают стаями. Волки – огромные, лохматые, голодные, злые и зубастые. И она уже будет не замерзшей принцессой, а куском мяса на их позднем ужине.

Так, Диана, соберись, соберись в кучу и не будь тряпкой, Родионова уговаривала сама себя. Всего каких-то пять километров до базы, если идти не спеша, за час можно успеть. Но идти страшно, темно и холодно, нужно только вспоминать лекции по выживанию, им читал представитель МЧС на втором курсе.

Которые Диана благополучно пропустила мимо ушей, а надо было, надо было, Родионова, конспектировать, запоминать как молитву все правила выживания в зимнем лесу.

Но тогда девушка не думала, что такое может произойти реально. Диана считала себя абсолютно городским человеком, она могла заблудиться в незнакомом районе и искать метро по карте. А здесь Алтай, лес, рядом горы и пустая дорога.

Телефон не ловил сеть, заряда мало, становится холодно. А значит, нужно что-то делать, а не сидеть и не ныть о том, в какую ужасную ситуацию она попала. Диана покидала все свои мелочи в сумочку. Вышла из салона, тут же задохнулась от очень свежего и морозного воздуха. Одета она, конечно, была так себе, совсем не для поездки в горный Алтай в декабре.

Хорошо, что хватило ума снять каблуки, надеть ботинки и джинсы вместо юбки. Натянула капюшон толстовки, застегнув до самого горла короткую дубленку, руки уже замерзли, не помогали даже перчатки.

Закинула на плечо дорожную сумку, но как только достала ключи из замка зажигания и выключила фары, все вокруг погрузилось в кромешную тьму, и стало уже страшно до жути.

Мысли были не идти никуда, остаться в машине, кто-нибудь да поедет мимо, подберет ее. Но Диана не позволила взять верх здравому смыслу, который шептал остаться.

Как могла бодро зашагала по дороге, уверенная в своих силах. Снег скрипел под ногами, глаза привыкли к темноте, но внутри все сжималось от страха и казалось, что она отчетливо слышала волчий вой.

Холод стал пробирать до костей, решимость заметно таяла, а вот ноги превращались в ледышки. Начинало клонить в сон, Диана понимала, что это реакция организма, и если остановиться, присесть, то можно просто заснуть и не проснуться уже никогда, как это происходило в туристами в горах.

Надо было послушаться Малиновского, подождать три дня, поехали бы вместе, если бы не этот инцидент с секретаршей, Диана, может быть, так и поступила бы. Как обычно, пошла бы на поводу, Саша бы ее убедил.

Но нет, сейчас Диана хотела доказать Малиновскому, матери, самой себе, что она будущий журналист, который хочет и может писать не обзоры показов мод, не открытие нового салона или цветочной лавки, а хорошие, содержательные статьи о жизни интересных людей.

Специально полетела на Алтай, на базу, где сейчас идут тренировки сборной страны по лыжным видам спорта, чтоб взять интервью у самых популярных ее членов – братьев Прохоровых. О них ходят слухи, им пророчат первые места чемпионатов и золото будущей олимпиады, но о личной жизни братьев ничего не известно.

Прохоровы нечасто выкладывают личные фотографии в социальные сети, а если это и происходит, то на них обязательно новые девушки и экзотические места. Диана не уважала бабников, считала, что эта скачка из постели в постель мерзка и отвратительна.

А вот видео, с экстремальными и невероятными спусками, с самых опасных снежных трасс мира, которые набирали миллионы просмотров на их канале, завораживали и восхищали. Они играли со смертью, смеялись ей в лицо и кажется, были бессмертными.

Она должна была успеть вернуться через двое суток, чтоб сдать материал, который пошел бы в праздничный выпуск журнала, где Родионова числилась внештатным корреспондентом, и тем самым доказать редактору, что она достойна ставки в штате и что способна вести свою рубрику.

Шум. Рев мотора. Или ей все это показалось?

Девушка обернулась, вдалеке сверкнули два огонька, они хаотично плясали по дороге. Кто-то едет, и ее обязательно увидят и спасут. Но Диана, оказывается, до такой степени замерзла и устала, что не могла даже поднять руку.

А дальше на нее обрушился рев моторов, яркий свет фар в лицо, снег. Два снегохода, быстрых, рычащих, пронеслись мимо на бешеной скорости, даже не заметив ее. Диана попятилась назад, споткнулась, упала спиной на обочину, скатившись дальше в рыхлый снег.

Все. Дальше ничего.

Темнота. А потом невесомость.

Глава 2

– Кир, не гони! Не гони, кому говорю! Твою мать, я тебе задницу надеру, паршивец!

– Хорошо, мамочка, как скажешь!

Мотор снегохода под молодым мужчиной рычит еще громче, Кирилл, вывернув руль, делает круг на снегу, улыбается брату, дразня его.

– Кир, я серьезно!

– Ага. Догоняй. А потом посмотрим, кто кому и что надерет!

Он срывается с места первым, оставляя клубы дыма, второй снегоход следует за ним. Рев моторов, фары режут темную дорогу, адреналин кипит в крови. Кирилл любил эти моменты, ради них жил, сколько себя помнил, в спорт пошел потому, что только там можно было взлететь над белой бездной снега, почувствовать свободу.

Но даже рамки и правила спорта ему были помехой, хотелось еще, больше, круче. Хапнуть адреналина, который зашкаливал на черных трассах горнолыжных спусков мира. Когда под бордом трещины во льду, голые скалы, а огромная лавина готова накрыть его со спины. А этот снегоход лишь игрушка младшего из двух братьев Прохоровых.

Его мало кто понимал, только Ярослав, а отцу – тому так вообще, по его мнению, было все равно на сыновей. Они где-то там, чем-то заняты, дежурные звонки, заученные фразы. Нужны деньги, да сколько угодно, но только без баловства.

Отцовская любовь.

Второй снегоход поравнялся с первым, Кирилл прибавил газа, до базы осталось совсем немного. Главное – не упасть и не переломать ноги, Валентиныч убьет его и закопает в сугробе, а брат откопает и еще раз прибьет, билеты уже куплены, после новогодних каникул вылет и соревнования на Камчатке. Да он и сам не хочет себя покалечить, там такая жара намечается.

Первый снегоход вильнул влево, вовремя объехав припаркованный на обочине автомобиль. Странно, когда они ехали в город днем, его не было. Стоит без включенных габаритов и знаков, можно сказать чудом его увидел.

– Кир, сбавь скорость! – Ярослав крикнул, пытаясь остановить брата, но было бесполезно, он не слышал.

Яр напрягся, стиснул зубы, вечно за Киром присматривать надо, а еще вытаскивать из дерьма – до того момента, когда об этом узнает тренер, а значит, и отец.

Фары высветили тонкую черную фигуру, Яр решил, что это волк, местные говорили, что они здесь водятся, но есть так есть, они ему не мешали, а вот выходки брата задолбали. Сам шею свернет, как доберутся до домика.

Он пронесся вторым, уловил лишь краем глаза движение, свет фар снегохода плясал по дороге, вырывая из темноты сугробы и стволы деревьев. Затормозил, мотор рычал, снял очки, воздух морозный, колкий, он обжигал легкие, снегоход брата уехал далеко вперед.

Огляделся, часто дыша, замер, ступая на землю. Мужчина сам не понял, что его остановило, чутье какое-то или автомобиль, брошенный на обочине. Прошел назад, а когда наткнулся на черный предмет, совсем нехорошо стало. Это была женская сумочка.

За спиной рев мотора, стало светлее.

– Яр, ты чего?

Мужчина поднял руку, прошел до обочины, а потом уже полез в сугроб, разгребая снег руками.

– Кир, сюда. Скорее сюда, помоги!

Теперь уже двое мужчин склонились над девушкой, ее капюшон упал с головы, волосы распущены, в них забился снег, лицо бледное. Ярослав первым делом нащупал на шее пульс, он был, но слабый.

– Проверь ноги, могут быть переломы, аккуратно только.

– Черт, черт, Яр, ты сбил ее? Это ты?

– Не говори ерунды, никто ее не сбивал, наверное, сама упала, а может, кто до нас, еще неизвестно, сколько она здесь лежит. Автомобиль видел? Вот напряги мозг, пусть он хоть о чем-то думает, кроме как о бабах. Надо быстрее в тепло, у нее уже переохлаждение, но вроде все цело.

Он заглянул в ее лицо, черные брови, аккуратный носик, родинка на левом виске – красивая, должно быть. Но надо вытаскивать ее отсюда.

– Кир, помоги.

Ярослав снял свою теплую куртку, накрыл незнакомку, на руках вынес на дорогу. Погрузил на свой снегоход, прислонил к груди, Кирилл взял ее вещи, дальше ехали не так быстро.

Их домик был крайним на базе, не пришлось открывать ворота, да и тут сейчас больше туристов, чем профессионалов, нет жесткой дисциплины, больше курорт и отдых перед стартами. Хотелось ехать быстрее, но это было опасно, минут через десять только достигли цели.

Теперь девушку на руки взял Кирилл, понес по тропинке к домику.

– Яр, дверь.

Коридор, теплое помещение, широкая кровать, тусклый свет ночника.

– Раздевай ее.

– Догола?

– Ты забыл, как это делается?

– Да иди ты на хер.

– Согреть ее надо, а не трахать.

Четыре мужских руки принялись раздевать девушку – тонкая дубленка, толстовка, под ней футболка, джинсы, ботинки. Девушка так и была без сознания, Ярослав внимательно осмотрел голову, сбоку шишка, наверное, ударилась при падении.

– Ух… детка… она хороша, правда, Яр?

– Рот, закрой.

Ярослав начал согревать руками ее маленькие холодные ступни, да она вся была ледяная. Мужчина начал раздеваться сам, откидывая в сторону одеяло, Кирилл последовал его примеру. Легли как можно ближе, пытаясь согреть свою находку твоим теплом.

– От нее вкусно пахнет, – Кирилл вдохнул еще раз воздух у виска девушки, прижался плотнее, член моментально отреагировал на красивое женское тело рядом с собой.

Больше всего после спусков и своего сноуборда Кир Прохоров любил женщин и секс, без того и другого на сборах было трудно, но он всегда находил девчонок.

А точнее, они находили его сами. Выпрыгивали из трусов, вставали на колени, заглатывали член до самых яиц. Кир поерзал, девушка была хрупкая, стройная, идеальная и пахла вкусно. В голове вспыхнули картинки одна ярче другой, как бы он мог провести с ней ночь.

– Давай оставим ее себе?

– Заболел? Она не кукла.

– А по мне, так очень хорошенькая куколка. Сука, теперь всю ночь яйца будут пухнуть.

– Иди, окунись в сугроб.

Яр осадил брата, ему самому становилось некомфортно рядом с девушкой. Красивая, стройная, пахнет чем-то неуловимо сладким, он даже при свете тусклого ночника увидел родинку на виске. Она дышала прерывисто, положил ладонь на живот, а у самого по телу прошла волна возбуждения.

Член уже стоял колом, но нужно было взять себя в руки. Он не младший братишка, он умеет контролировать себя и эмоции. Было интересно, кто она такая и что делала в это время на дороге. Нужно было посмотреть документы в карманах или сумке, но это все может подождать до утра, главное – согреть ее.

Задержись они в городе чуть дольше, пойди он на поводу у брата и останься с девушками на ночь – они бы и не нашли ее, ее бы, скорее всего, вообще нашли бы не скоро. Холод и дикие звери сделали бы свое дело.

Девушка простонала, хотела раскрыться, пришлось повернуть ее на бок. Теперь она была к Ярославу лицом, прижимаясь своей грудью в практически прозрачном белье к его груди.

Мужчина до скрежета зубов сжал челюсти. Член упирался в белье, яйца поджались. Сколько у него не было секса? Неделю, две? Яр Прохоров, хоть и был старше всего на год, был противоположностью своего младшего брата, противоположностью практически во всем.

Но азарт и жажда экстрима были у них одинаковыми. Невероятные спуски, блестящий снег под ногами, а еще ветер, свобода и эмоции, разрывающие на части.

Убрал волосы с лица, кожа гладкая, уже теплая. Он чувствовал, как Кир под одеялом гладит ее по бедру. Они похожи на двух голодных зверей, что нашли добычу, и сейчас все, что происходит, лишь прелюдия к тому, что будет.

Но ведь они не звери?

Или…

Глава 3

Сознание слишком медленно приходило к Диане, ей казалось, что она все еще в некой невесомости, парит над землей, ей тепло и хорошо. Скорее всего, она вновь вернулась домой поздно, уставшая, не поужинала, легла спать, быстро скинув с себя одежду.

У нее так часто было, особенно после того, как взяли внештатным корреспондентом в один очень популярный журнал. «Стиль жизни» заслуженно стоял в тройке лучших периодических изданий страны, конкурентов было мало и с другой тематикой. «Стиль жизни» диктовал моду, сам стиль, тенденции, направления во всех сферах.

Это был огромный механизм, где все было четко отлажено, где работали талантливые редакторы, фотографы, репортеры. Его читали все – от политиков, киноактеров, спортсменов до студентов, домохозяек и консьержа.

Вот и Диана хотела быть частью этого механизма, рассказывать людям, что сейчас в тренде, но делать это со вкусом, в своем стиле, ведь не зря она учится на журналиста.

Что-то тяжелое давит на живот, хотела убрать, но когда почувствовала под ладонью чью-то руку, замерла. Открыла глаза: деревянный потолок, поперечные балки, задержала дыхание, повернулась в сторону, зажмурилась.

Это был мужчина.

Самый настоящий живой мужчина в ее постели.

Или она в его?

Да, точно, вспомнила. Заглохший автомобиль, пустая холодная дорога, желтая луна, свет фар, падение.

Снова открыла глаза.

Мужчина никуда не делся, его рука по-хозяйски так и продолжала лежать на ее животе. На голом животе, потому что Диана поняла, что она в одном белье. Практически прозрачный комплекс телесного цвета, крошечные трусики и лифчик, его подарила мама в том году.

Он видел ее такой?

У них что-то было?

Как вообще она оказалась здесь?

Вопросов через край, в голове каша, а на затылке шишка. Диана облизала пересохшие губы, посмотрела на мужчину вновь. Темные волосы, густые брови, отросшая щетина, нос с небольшой горбинкой, широкие плечи. Он спал. Даже в полумраке девушка видела, как дрожали его ресницы.

А когда он резко распахнул глаза, показалось, что на нее спустилась лавина, накрывая жаром, так что перехватило дыхание. Сердце отбивало ритмы африканского барабана, во рту стало еще суше.

Диана не знала, что сказать, всегда острая на язычок, за что ее постоянно осаждал Малиновский, а сейчас, вот в эту минуту, слов не было совсем. Стало душно, по телу волной побежали мурашки, а ладони стали влажными.

Ярослав понял, что девушка проснулась, она лежала тихо, но повернулась, почувствовал взгляд. Не хотел ее пугать, но не выдержал, открыл глаза, а самого будто шарахнуло об стену, нет, снесло с горнолыжной трассы лицом в снег.

Синие глаза – такого цвета горные склоны весной в сумерках, в них испуг, непонимание, страх, а еще, что-то было еще.

Надо бы сказать ей, успокоить, рассказать, что нашли на обочине, согрели, но он молчал. Ярослав Прохоров вообще не любил много говорить и делал это, в отличие от своего младшего братишки, не так часто.

Движение.

Спонтанное.

Острое желание.

Он сам захотел это сделать или его бес толкнул в спину, уже неважно.

Диана не успела ничего понять. Губы мужчины на ее губах, руки по телу. Сильные, настойчивые, широкая ладонь накрывает грудь, сдавливает.

Мужчина терзает ее рот, властно, требовательно. Сразу заставляя приоткрыть губы, практически насилуя языком, с хриплым стоном, обжигая, лаская изнутри.

Шок.

Ее так никогда не целовали.

Только Александр, он был ее первым и пока единственным за те три года, что они знакомы, с ним она потеряла девственность. Он не любил целоваться, больше подчинять, говорил, что это его желания, с которыми он не в силах совладать.

Диана так и не понимала – они вместе или нет? Казалось, что да, как иначе, три года не шутка, это отношения. А когда Малиновский вновь и вновь искал причины не звать ее в отпуск, не знакомить с друзьями, не проводить вместе праздники, казалось совсем иное.

Голова кружилась, грудь потяжелела, Дана уже отвечала на поцелуй незнакомца, в постели которого она непонятно как оказалась. Нет, она совсем не развратная девица, падкая на мужиков, нет, она не такая, она не способна на случайные связи.

Или такая?

Но ее никто никогда так не целовал.

Девушка простонала в голос, оторвалась от губ мужчины, глотнула воздуха, а он продолжил покрывать поцелуями уже ее скулы, шею, засосал мочку уха, оттягивая вниз тонкую ткань лифчика, обводя твердый сосок пальцами.

Яйца гудели, не так важно, кто эта девушка, как оказалась на обочине ночью, Яр хотел ее. Хотел прямо сейчас, до дрожи, до поджатых, налитых спермой яиц и разбухшей в боксерах головки члена.

Бархатная кожа, аромат чего-то тонкого, шелковые волосы, стоны. Мужчина сжал челюсти, когда накрыл голую грудь, так идеально помещающуюся в его ладони. А такой сладкий ротик, вот бы пройтись по этим губам головкой, а потом войти в него.

– Что… что, а-а-а… а-а-а…

– Черт, Кир!

Диана испуганно дернулась, подавшись вперед, на Ярослава, чувствуя сзади движение, обернулась, там был второй мужчина. Тоже брюнет, стильная стрижка, лохматый, он смотрел на нее с улыбкой на полноватых губах, в глазах вспыхнули искры.

– Сам говорил, что не надо трогать ее, как это понимать? Ты уже лапаешь ее титьки! Вот же… они ахуительные.

– Кто… что происходит? – Диана слабо простонала, пытаясь прикрыться.

Вот это было совсем неубедительно, вот ни разу, это прозвучало не как вопрос, а как призыв.

– От тебя так вкусно пахло всю ночь, и всю ночь мой член стоял, упираясь в твою упругую попку.

Теплое одеяло летит в сторону, за окном пасмурно, но это уже утро, от прохладного воздуха по коже Дианы бегут мурашки, а еще от того, что делает мужчина.

Он бесцеремонно стягивает с девушки трусики, Диана реагирует поздно, вообще, у нее нет четкого восприятия происходящего как реальности. А ведь ее сейчас могут трахнуть двое мужчин, просто взять то, что они хотят, а она лишь моргает ресницами и ничего не делает.

Колени разводят широко в стороны, становится прохладно, она начинает отползать, но натыкается на того здоровяка, что целовал ее до умопомрачения.

– Мы не обидим, поверь, малышка, – горячей шепот на ухо, руки на груди.

– Нет… я… я…

– Да, малышка, вот же дьявол, твоя девочка просит моего языка.

Касание пальцев по нежной плоти, вновь мурашки по телу, мужчина тянет ее на себя, заставляя лечь, Диана инстинктивно хватается за руку другого. Но он лишь опускает ее спину на кровать, не дает ничего сказать, целуя, лаская языком, играя при этом с грудью.

По телу разряд тока, перед глазами одна за одной яркие вспышки. Хочется кричать, девушка выгибает спину, чувствуя, как язык скользит по ее промежности.

Диану так не целовали никогда.

Диану там не целовали никогда.

– Какая нежная и гладкая у тебя девочка, да… да, малышка, теки на моем языке, я соберу все, что ты мне дашь.

Кирилл еще шире развел бедра девушки, открывая себе максимальный доступ к ее киске. Она была розовая, губки уже припухли, совершенно гладкая, блестящая от его слюны и своего сока. Как только они вчера раздели ее с братом, член стоял всю ночь, было дикое желание не просто засадить ей, а еще попробовать на вкус ее прелести.

Он провел кончиком языка, чуть касаясь половых губ, задел уже выделяющийся среди них клитор, подразнил его, а потом засосал губами. Были слышны ее стоны, Кир отвлекся на секунду, посмотрел, как брат жадно насилует ее рот, как ласкает грудь.

Эта девочка чистый кайф и порок, неважно откуда она взялась, он уже точно не выпустит ее из кровати, может, только в душ – и то, чтоб взять там. И плевать на тренера и режим, они на отдыхе, старты после Нового года, дальше Камчатка, а секса не было неделю.

Диана, кажется, теряла сознание от удовольствия, такого острого, живого, наполняющего ее тело и каждую клеточку. Крики из груди рвались наружу, ее вылизывали первый раз в жизни, делая куннилингус, так сладко, так невероятно, до безумия.

Целовали в губы, так по-животному, сдавливали грудь, щипали соски, которые набухли и просили ласки. А когда их начали лизать – каждый по очереди, прохладным языком, а потом покусывать и оттягивать, и снова лизать, она текла, как голодная самка.

– Кончи на его языке, кончи, девочка, – здоровяк шептал на ухо, а Диана слушалась и выполняла его приказ. – Да, вот так, Кир, она уже на грани сделай девочке хорошо.

Внутри взорвалась атомная бомба, тело выгнуло дугой, Диана кричала, билась в своем первом экстазе, вела бедрами, терлась клитором о язык.

– А-а-а… да-а-а… не могу… не могу… боже мой… а-а-а…

Мужчины посмотрели друг на друга, в венах молодых мужчин кипела кровь, и никто из них не собирался останавливаться.

Глава 4

Нет, это все нереально.

Такого не может быть. Точно не с ней. Диана была уверена, что ее опоили, околдовали, лишили силы воли, а сейчас нагло пользовались ее слабостью и беспомощностью.

Их двое!

Их реально сейчас двое, и они ей знакомы!

Диана не была готова даже к одному мужчине, к ее почти двадцати трем годам был лишь один, это Саша Малиновский. Она не думала о других, не желала их, не принимала знаки внимания, которые периодически оказывали ей мужчины.

Не такая она была от слова «совсем». Не то чтоб Диана была ханжа и шарахалась от любого представителя мужского пола. Было некогда, учеба и работа занимали все время, была цель, к которой она шла, старалась, не замечая многого вокруг.

Прохоровы.

Точно, это те самые экстремальщики и тусовщики братья Прохоровы, Кирилл и Ярослав. Вот откуда Кир и Яр. Именно так они друг друга называют.

– Привет, принцесска.

Тот, что только что вылизывал ее между ног, теперь склонялся над лицом. Озорная улыбка, он облизывает губы, а потом, не дождавшись ответа, целует ее. По рецепторам бьет вкус собственного недавнего удовольствия, Диана хочет отстраниться, но ей не дают.

– Подожди… нет… остановись.

– Ты просишь о невозможном, малышка.

Диана хотела было оттолкнуть его, но вот ее приподняли, перевернули, поставив на колени, лифчик был расстегнут, полетел в сторону. Она лишилась последней одежды, вздрогнула, обернулась, сзади находился второй мужчина. Тяжелый горячий взгляд, отросшая щетина, он гладил ее по ягодицам, задевая промежность, по телу вновь пошла волна возбуждения.

Ярослав не сводил с девушки глаз, стройное, гибкое тело, упругая попка, шлепок, она вскрикивает, хочет встать, но брат не дает. Он и не думал, что так поддастся соблазну, из них двоих это Кир не вынимает член из кого-то, а вот Ярослав не такой.

Она горячая, очень горячая. Яйца тянет болью, член подрагивает, головка разбухла, Ярослав проводит пальцами по половым губам, они блестят от влаги. Начинает массировать клитор, наблюдая, как Кирилл поворачивает ее лицо к себе, как она, открыв ротик, принимает его член.

Это срывает окончательно, Ярослав тянется к тумбочке, берет презерватив, не глядя, надрывает упаковку, раскатывает латекс по члену. Входит сразу на всю длину, сжав челюсти, ощущая, какая она внутри узкая, словно девочка, обхватывает его, сжимает мышцами.

– Да, открой ротик… черт… девочка, какая ты горячая… да, шире… сука, как же сладко. Возьми его как можно глубже….да.

Кир толкался во влажный рот девушки, сжимал свои яйца, смотрел, как головка появлялась, как вновь пропадала между пухлых губ. Она стонала, брат насаживает ее сзади на свой член. У них никогда не было такого, чтоб вот так, вместе трахать девчонку.

Но она была прекрасна: маленькая, сексуальная, такая горячая, с синими глазами. Кирилл успел рассмотреть, а до чего у нее влажная киска, гладкая, аккуратная, с розовыми половыми губками.

Диана снова теряла голову – окончательно и бесповоротно, даже не осознавая, что это измена, что она предает своего парня. Ее трахали раком, при этом она брала в рот, оба члена были большими, она гулко стонала, раскрывалась еще сильнее, прогибая спину.

Девушка вскрикнула, выпуская член изо рта, напряглась. Ее коснулись в совсем запретном месте, пальцы массировали анальное отверстие. Диана путалась в эмоциях, в сладких спазмах тянуло живот. Член растягивал ее до предела, но боли не было, лишь удовольствие, которого она раньше не испытывала.

– Тебе нравится, да? Хочешь, мы потом трахнем твою попку? Возьмем вдвоем, одновременно? Ты ведь хочешь этого девочка?

Диана хотела крикнуть «нет», но получилось лишь тяжело простонать, спина покрылась потом, ее тело реагировало, а разум предавал.

Палец давил на анус, член входил глубже, мужчина впивался в ее бедра пальцами, а первый вновь открыл ее рот, наклонив голову под углом, входил до самой гортани. Соски покалывало, она старалась дышать носом, принимая двоих мужчин одновременно. Чувствуя при этом себя самой последней шлюхой, но получающей ни с чем ни сравнимое удовольствие.

Комнату наполняли звуки, хрипы, стоны, Ярослав стал кончать первым, член увеличился, он продолжал одним пальцем стимулировать анус. Чувствуя, как девушка дрожит, шлепнул по ягодицам, она затряслась, начиная кончать вместе с ним, сжимая, выдаивая сперму.

Мышцы сводило, оргазм был острым и долгим, он продолжал удерживать ее бедра практически на весу, наблюдая, как брат вынул член, как стал яростно надрачивать его, кончая белой вязкой спермой ей на лицо.

Неважно, кто эта девушка и откуда она взялась, но отпускать ее быстро Яр точно не станет. А то, что они трахали ее вместе с братом, было из разряда фантастики. Но об этом он подумает потом, не сейчас.

– Сука… блядь… кончаю…

Яр вышел, продолжая смотреть, как пульсирует киска девушки, как сжимается ее анус, она безвольно завалилась набок, ее все еще била мелкая дрожь оргазма. Это было безумно красиво, и она невероятная, такая отзывчивая, горячая, страстная.

– Как ты, детка? Все хорошо?

Диана кивнула, во рту пересохло, был только привкус спермы, да и она была вся ей перепачкана. Кирилл стал размазывать по ее лицу белую кремовую жидкость, Диана не хотела открывать глаза, но пришлось. В карих глазах плясали черти, улыбка, ровный ряд белоснежных зубов, она знала, ходили слухи, что Кирилл – самый отъявленный бабник из Прохоровых. Вот и она попалась на его член.

– Как тебя зовут?

Кир лег рядом, рассматривая девушку, утопая в ее синих глазах.

– Диана.

– Как принцессу?

Слабо улыбнулась, сил не было совсем, хотелось спать, навалилась слабость. А лучше заснуть, все забыть и проснуться в своей квартире, без них, без своего нежданного порока.

– Ты красивая. Я буду звать тебя принцесска. Я Кир, а тот молчаливый здоровяк – мой брат Яр. Ты куда?

– Мне нужно в душ, где он?

– Тебе помочь?

– Нет, я сама.

Да, все верно – Кирилл и Ярослав Прохоровы. Диана медленно, стараясь не смотреть мужчинам в глаза, но чувствуя их обжигающие взгляды, села на кровати.

Встала, качнулась в сторону, но ее тут же подхватили на руки. Ярослав, легко держа девушку, понес ее в ванную, не хотелось оставлять ее одну, не сейчас. Он хотел дальше трогать ее, ощущать, хотел ее снова.

– Яр, давай недолго, я еще не наигрался.

– Закрой рот.

Ванная комната была просторная, но ее поставили не в душевую кабину, а в ванну. Полилась вода, а девушка все никак не могла поднять головы и взглянуть на мужчину. Было стыдно, безумно стыдно, до боли в груди, но в то же время по телу все еще разносились отголоски удовольствия, которое она никогда не испытывала.

– Горячо?

– Нет, спасибо, нормально.

Села на дно, поджала ноги, протянула руки к льющейся воде, пальцы дрожали, навернулись слезы от эмоций и переживаний. Всхлипнула, хотелось дать волю чувствам, поплакать, но ей не дали. Ярослав сел рядом, убирая ее руки от лица, смывая с него водой сперму Кира.

Девушка была готова впасть в истерику, этого нельзя было допустить. Он не думал, что подобный секс с ней происходит регулярно.

– Диана, посмотри на меня.

– Нет, не могу.

– Посмотри.

Вскинула голову, лицо влажное, облизала губы, Яр хрустнул челюстью.

– Мы нашли тебя у обочины, что случилось?

– Машина заглохла, я пошла до базы. Было так страшно и очень холодно.

– Выли волки?

– Да, мне казалось, что выли, они есть тут?

– Есть.

Разговор отвлекал от мыслей, Диана разглядела старшего брата, он был шире в плечах, серьезный, даже тяжелый взгляд, отросшая густая щетина, более короткая стрижка, и глаза у него зеленые.

Она понимала те комментарии, что встречала под публикациями братьев в социальных сетях, девушки сходили с ума. Но ведь она не такая, она никогда не сходила с ума и не теряла голову от мужчин.

Вода прибывала, мышцы расслаблялись, теперь Диана рассматривала татуировку слева на груди у мужчины, она уходила ниже до живота. Это была заснеженная вершина, острый пик, снег, солнечные лучи, крутой склон, по которому спускался лыжник, оставляя за собой след.

– К кому ты ехала? И разве не слышала о штормовом предупреждении?

– Нет. Не слышала.

– Идет буря, все дороги закроют на несколько дней.

– Как? И я тут застряну?

– Да. Вместе с нами.

Глава 5

Диана не успела ничего сказать, даже подумать, Ярослав придвинулся ближе, ухватив за шею, потянул на себя, впился в ее рот губами. Словно и не было ничего между ними несколько минут назад, мужчина был по-прежнему возбужден, ласкал язык девушки своим, глуша стоны.

Непонятно, что на него так действовало?

Он всегда осознанно выбирал партнерш для секса, не давая им ничего, кроме самого себя, и предупреждал об этом сразу. О нем ходили вполне оправданные слухи, что Яр Прохоров не заводит романы, не приглашает на свидания, только трахает и в плане выбора партнерши очень привередлив.

Это Кирилл мог крутить романы с несколькими девчонками одновременно, кружить им головы, а потом разбивать сердца и быть в очередной раз проклятым.

Яру же хватило одного яркого романа в своей жизни и такого же яркого предательства.

И вот сейчас эту спасенную девушку хотелось трахать, не вынимая из ее сладких дырочек член, не останавливаясь, не делая перерывов. И плевать, что они это делают вдвоем с братом, так, оказывается, даже острее. Это всего лишь секс, о котором он будет помнить еще несколько дней, а потом забудет.

Может быть.

– Иди ко мне, да, вот так. Ты такая нежная.

– А-а-а-а-а… что… что ты… а-а-а-а-а…

Ярослав усадил девушку на себя, широко раздвинул бедра, начал ласкать ее раскрытую промежность, легко массируя клитор и проникая во влагалище на одну фалангу пальца.

Она отзывалась на его ласки, словно ее никто никогда так не ласкал, не касался. Голодная, красивая в своей откровенности, она вела попкой, увеличивала трение, отвечала на поцелуй, царапала ноготками плечи.

– Иди ко мне, я поиграю с твоей девочкой.

Диану снова откидывают на спину, воды не так много, ванна вмещает их двоих, горит лишь подсветка на полу. А когда ее приподнимают под ягодицы, и ее раскрытое лоно находится на уровне лица мужчины, у девушки перехватывает дыхание.

Яр несколько секунд смотрит на припухшие половые губы, на клитор, что так отчетливо виден среди них, сглатывает скопившуюся во рту слюну. А потом припадает к ее киске, проводит языком от ануса до клитора. Диана цепляется руками за края ванны, стонет, все снова так невыносимо остро и сладко, что хочется кричать в голос и просить не останавливаться никогда.

И как она так быстро стала порочной, всегда дающей шлюхой? Девицей легкого поведения, которых она всегда осуждала?

Здравый смысл покинул разум, перед глазами лишь яркие вспышки, Диана чувствует, как набухает там, внизу, еще больше, как Ярослав дразнит клитор. Как его язык касается попки, и как при этом дергается ее тело, словно от разряда тока.

Но неожиданно гаснет свет, они оба замирают, Ярослав целует животик, поднимается выше до груди, покусывает ее.

– Что… что случилось?

– Началось, – Кирилл говорит из комнаты, заходит в ванную с двумя свечами. – О, я смотрю, вы время зря не теряете. А ну, подвинься.

Он ставит свечи у раковины, голый забирается в ванну, располагается позади Дианы.

– Что началось?

– Пурга, буран, вьюга, назови это как хочешь, но МЧС предупреждало, наверное, оборвало линию, света не будет долго. А у вас тут жарко, да, принцесска, ты горячая девчонка?

Наглость Кира возмущала, но он был до такой степени обаятельным, что ему все всегда сходило с рук. Диана знал из слухов, что ходили о братьях Прохоровых: младший был безбашенным, рисковым, а старший более замкнутым, но оба они жить не могли без экстрима и острых ощущений.

– Но надо что-то делать.

– Да, будем трахаться.

– Кир, заглохни.

Диане бы самое время оттолкнуть мужчин, выйти из ванны, поговорить с ними, сказать, что все было прекрасной ошибкой. Но как только она собралась с мыслями, сидя голой в воде с двумя очень привлекательными молодыми мужчинами, ей, конечно, не дали это сделать.

Кирилл начал целовать шею, укладывая девушку себе на грудь спиной, при этом пощипывать ее соски, Яр наблюдал, как это красиво: при свете свечей влажная кожа девушке отливала бронзой, ротик был приоткрыт, глаза блестели.

Наклонился, стал целовать, не в силах оторваться от этих губ, лаская между ног, а она там была чертовски мокрая.

– Черт, у меня стоит от того, как ты её целуешь, и от ее запаха.

Кирилл терся головкой члена о попку Дианы, хотел насадить ее на себя по самые яйца, входить медленно, глубоко и долго сношать эту сладкую девочку, которую они так удачно нашли.

Все происходящее возбуждало, Диана не могла думать, оценивать, анализировать. Она жила сейчас телом, а оно откликалось на каждое касание, на поцелуй и укус.

– Ты пробовал ее попку, брат?

Ярослав как раз ласкал ее клитор, задевая анус, при этом девушка вздрагивала и стонала громче.

– Войди в нее.

Кирилл направил член, вошел медленно во влагалище, Диана выгнула спину, насаживаясь сама. Член младшего Прохорова был чуть меньше в объеме, но длиннее.

Прикусила губу от легкой боли, но ее продолжали ласкать, снова приподняли, она будто парила над водой – и через секунду уже лежала на груди мужчины. Ее касались языком между ног и при этом трахали.

У Ярослава срывало все тормоза, девчонка была невероятно сексуальной, такой нежной, отзывчивой, при этом стонала так, что сперма кипела в яйцах, а головка члена разбухала еще больше.

Он чуть отстранился, прервав ласки клитора, наблюдая, как брат имеет ее, как его член медленно входил туда, где совсем недавно был он. Вода хлюпала в ванной, хорошо, что ее было не так много – вместе со светом отключилась и она.

– Иди ко мне.

Диану подняли, теперь она сидела верхом на члене Кира к нему спиной, могла сама двигаться, контролировать проникновение. Ярослав встал в полный рост, перед ее лицом оказался его возбужденный член.

– Возьми его в ротик, а потом оближи яйца.

Девушка сглотнула, обхватила рукой толстый ствол, кожа была тонкая и гладкая, ладонью другой руки накрыла крупные яйца. Оба брата были гладко выбриты, лишь с темными дорожками на животах, переходящими в пах.

А еще у них были невероятно красивые тела. Натренированные, подкачанные, Яр был крупнее, выше и шире в плечах, под кожей играли мышцы. Кубики пресса, а еще татуировки, их было немного, но Диана их так и не смогла разглядеть.

– Да… да… пососи головку… м-м-м-м-м…

Она брала в рот член старшего брата, при этом медленно опускалась и поднималась на члене младшего, в голове шум, тело переполнено порочным удовольствием. Но Диана сосет, слизывает с головки каплю влаги, ведет языком по выпуклым венам под кожей, а потом лижет яйца.

Это все происходит не с ней.

Точно не с ней.

Та Диана, которой она была еще несколько часов назад, в Москве никогда не позволила бы себе такого.

Движения становятся увереннее, девушка то заглатывает член как можно глубже, то просто облизывает его, играя. Течет еще больше, увеличивая темп, Кирилл придерживает ее за попку, помогая, сам готов кончить от того, как эта принцесска отсасывает его брату.

В помещении становится очень жарко, хлюпанье воды, стоны, шлепки тел, хрипы мужчин. Кажется, что оба члена стали еще больше, Кирилл ласкает ягодицы, проникает между ними, массирует тугой сфинктер. Низ живота девушки тянет сладкой болью, она насаживается сильнее на член, ловит первые волны приближающегося оргазма.

А когда начинает кончать, тело горит внутри, все сжимается и пульсирует, Диана кричит, чувствуя, как по члену Ярослава и по ее руке стекает его сперма. Мужчина кончает, не в силах сдержать себя, а Кирилл едва успел снять девушку со своего члена, кончил следом, перехватил его, продлевая свой оргазм.

Диана безвольно упала на спину, обессиленная, выжатая удовольствием, прикрыла глаза. Уже не понимая, чьи руки касаются ее тела, кто трогает воспаленную плоть между ног, как при этом томительно сладко, а кто целует грудь.

– Мы ведь не отпустим ее, да, братишка?

Кир посмотрел на Ярослава, понимая, что тот сейчас испытывает то же самое, что и он.

Откровенный интерес, а еще дикое желание иметь эту девушку снова и снова.

Глава 6

– Парни, где вы? Это что за херня?

– Черт! Тренер! Как вообще поперся к нам в такую метель?

Кирилл продолжал прижимать Диану к себе, девушка при звуке незнакомого голоса испуганно вздрогнула. Не хватало, чтоб ее увидели в компании двух голых мужчин. Любой человек, если он умеет соображать, поймет, чем они тут все вместе занимались.

– Я разберусь.

Яр мазнул по Диане взглядом, но она смотрела в сторону, вся зажалась, прикрыла грудь руками. Оставляя мокрые следы на кафельном полу, мужчина вышел из ванной.

– Обязательно расхаживать голым?

– Степан Витальевич, чем обязан? Вроде как непогода, все сидят по домикам.

– А вы, я смотрю, сидите лучше всех? Чьи это вещи?

Высокий лысый мужчина стряхнул с мехового воротника своего пуховика снег, показывая на женские ботинки и дорожную сумку, стоявшую у его ног.

– Лиза забыла.

– Лиза? Какая Лиза? Наша Лиза?

Ярослав, склонив голову, наблюдал за тренером, тот знал парня с семи лет, когда он в первый раз встал на лыжи и сноуборд. Отец тогда не знал, куда деть своих отпрысков, нужно было срочно улетать на переговоры, а сыновья крутились под ногами, мешали, отвлекали.

Няньки сбегали через неделю со слезами и истериками. Скажем так, они с братом были не совсем послушными детьми.

Это уже после месяца пребывания на лыжной базе, в кругу парней и девчонок старше, а то и старше намного, а еще тренера и обслуживающего персонала – была частная закрытая школа в Англии.

Но тот месяц Яр помнит и сейчас, было круто. Солнце, слепящий снег, первый адреналин при пустяковом спуске, первые падения, растяжения и ушибы. Именно тренер со звучной фамилией Суровый показал им, как можно любить спорт, увлечься им, сделать частью жизни, а то и самой жизнью.

– Лиза, да, она приходила вчера, что-то приносила, не помню, наверное, еду Киру. Он постоянно что-то жрет, ну вы знаете.

– И ушла без ботинок?

– Ну, блин, это девушка, кто знает, что там у нее на уме.

– Яр, не парь мне мозг, прикройся уже, и где Кирилл?

– Как погода?

Ярослав прошел в комнату, там на расстеленной и смятой постели было разбросано женское белье. Красивое, кстати, откровенное такое, но не пошлое, а это говорило о том, что у девушки есть вкус.

Молодой мужчина кинул на кровать покрывало, закрывая от глаз тренера ненужные детали проведенной ночи и утра, надел шорты, выглянул в окно.

Мело знатно, открой он сейчас створки и вытяни руку, не увидел бы свои пальцы. Как-то с братом они попали в такую пургу на вершине, пришлось укрываться в заброшенном домике. Яр любил такую погоду, вообще все, что связано со снегом, зимой, пусть пурга и лавина, пусть солнце, ласкающее заснеженные трассы, но холод был его вторым братом после Кирилла.

– О, тренер, как там погода?

В комнату вошел Кир – такой же, как Яр, голый, Суровый выпучил глаза, открыл рот, почесал отросшую густую бороду и усы.

– Вы там чего… чего делали? Вы что, совсем… совсем ебанулись?

– Это он о чем, Яр?

– Степан Валентинович намекает на то, что мы там …

– Чего?

– Мол мы совсем тут чокнулись без баб. Валентин Степанович, так скоро и будет, ты же деспот, ты тиран, нам даже на каникулах нельзя сделать шаг в местный притон.

– Яр, ты это, того, не говори ерунды.

– А ты ее не думай! Чего хотел? Когда там наладят свет?

– Вообще-то, я принес еды, там пакет, Лиза передала.

– О, Лизок молодец, – Кирилл так и не оделся, лишь на плечах висело полотенце, ушел в коридор.

– Отец звонил.

– Почему не нам?

– Ну, у вас там вышла очередная ссора.

Яр сел в кресло, скинув с него на пол одежду, посмотрел на тренера. Как бы они ни шутили и ни ругались с ним, он любил этого старика даже, наверное, больше, чем отца, которого они с братом последние пятнадцать лет видели три раза в год.

Взяв телефон, проверил входящие звонки, действительно, отец звонил, даже сообщение прислал, но Яр не хотел его читать.

– Что говорит наш мебельный король?

– Передает привет и ждет через пару дней.

– Даже так?

– Кто нас ждет? – Кир вернулся, говорил с набитым ртом, в руке надкушенный пирожок.

Ярослава совсем не волновал в данный момент отец, больше его занимала прекрасная находка с зимней дороги, очаровательная и сексуальная голубоглазая брюнетка с идеальной грудью. Она сейчас совершенно голая в их ванной, а совсем недавно он кончал ей в ротик, а она с криками – на члене Кира.

– Яр?

– Отец ждет,– молодой мужчина отвлекся от мыслей.

– Кто-то умер?

Шутка была черной, на самом деле они виделись полгода назад, ушел из жизни их дальний родственник, брат отца, с которым тот не очень ладил. Отец вообще, кажется, мало с кем имеет хорошие отношения, а его любимая фраза: «Богатым и успешным людям нельзя иметь родственников и друзей».

– По голосу он был вполне бодр.

– Наверное, у кого-то из партнеров отжал пару миллионов.

Кириллу было весело, ел уже второй пирожок, Ярославу и самому захотелось есть, а еще кофе, много черного кофе и кусок мяса. Кивнул Киру, чтоб тот выпроводил тренера, который и так задержался. А если он еще увидит женские трусики, которые видит сейчас он, что так аккуратно лежали у ножки кровати, то вопросов не оберешься.

– Степан Валентинович, вам пора, а вы знали, что Молоков прячет под матрасом бутылку виски?

Ход был грязным, но Валентиновича нужно было уводить, просто так он не отвяжется, начнет снова учить жизни, говорить о семейных ценностях, а там скучает вкусная девочка.

– Как виски? Кто сказал?

Суровый встрепенулся, свел брови, к алкоголю тренер относился категорически плохо, точнее, зверел, а потом рвал и метал.

Молоков Марат как раз был новеньким в команде, вместе с которой братья Прохоровы сейчас были на Горном Алтае. И они здесь не то чтоб тренировались, скорее отдыхали, и можно было послать его куда подальше по поводу женщин, но тренер равнял их со всеми.

Ярослав проводил бурчащего под нос на ходу Степана Валентиновича, зашел в ванную, там был полумрак, красиво догорали свечи. Девушка сидела на краю ванны, укутанная в его банный халат. Увидев его, вскинула голову, но тут же отвела взгляд.

Диане было стыдно.

Произошедшее скребло по душе, ведь она не была никогда с другим мужчиной, кроме Александра, но теперь, после случившегося, между ними действительно все кончено. И даже не потому, что она так предательски поддалась искушению и изменила сразу с двумя мужчинами, а скорее потому, что она при этом ощутила.

– Хочешь пирогов? Пойдем, а то Кир сейчас сожрет все, у него аппетит, как у первобытного человека.

– Нет, спасибо, я не хочу.

– Что не так?

Ярослав потянул девушку на себя, отводит в сторону, прислоняя к столешнице раковины, он так близко, красивый, высокий, сильный. Диана случайно кладет ладони на его грудь, кожа теплая, гладкая, а взгляд вновь сбивает с нужных целомудренных мыслей.

А еще ее волновало, кто такая Лиза, она слышала разговор пришедшего мужчины об отце Прохоровых и неизвестной девушке.

У них был секс, и не раз, и, наверное, уже достаточно, надо уходить, но сопротивляться нет сил. Ярослав приподнял подбородок девушки, заставляя смотреть на него. Провел пальцами по губам, она недавно брала в ротик его член, посасывала головку, так сладко и нежно.

Член стал наливаться возбуждением, Яр не припомнит, чтоб был такой момент, когда он хотел одну и ту же девушку наутро или после первого секса, а эту хочет снова.

– А-а-а-а-а… что ты делаешь?

– Хочу тебя потрогать.

Мгновенье – и Диана уже сидит на столешнице, Ярослав разводит полы длинного халата, скользит по обнаженной коже, а когда касается пальцами нежной плоти, девушка замирает.

Халат падает с плеч, обнажая грудь, соски уже торчат от возбуждения, Ярослав горячо дышит в висок Диане, вдыхая запах, чувствуя, какая она гладкая и нежная там.

Глава 7

– Девушка, девушка, проснитесь.

– Что?

– Самолет идет на снижение, пожалуйста, приведите спинку кресла в вертикальное положение и пристегните ремень, – стюардесса улыбнулась. – И поднимите шторку иллюминатора.

– Да, хорошо.

Диана устало потерла лицо, укуталась в дубленку, открыв шторку, посмотрела в иллюминатор. Там было пасмурно и хмуро, над столицей тучи, как и в ее душе.

Она позорно сбежала.

Не сказав «прощайте» братьям Прохоровым, не поблагодарив за спасение, а ведь Диана могла реально замерзнуть на той трассе, если бы молодые мужчины ее не нашли. Да, она летела через всю страну именно к ним, так торопилась и спешила, что, оказавшись в их постели, совсем забыла, зачем ехала.

Все, позор профессии. Она даже не воспользовалась ситуацией в собственных интересах. Позор ей – за слабость, за то, что произошло.

Нет, все бы хорошо, будь это кто-то один, Кирилл или Ярослав. Диана проходила первую стадию – отрицание. И странного убеждения самой себя, мол, будь это секс с одним из братьев, было бы не так порочно.

Но их было двое! Одновременно! В ее теле, на ее теле, везде, где только можно, где ее никогда никто не трогал.

Кошмар, девушку даже начало мутить.

– С вами все в порядке? Может быть, пакет?

Сидящая рядом молодая женщина посмотрела с сочувствием, протянула бумажный пакет, куда можно было опустошить желудок, Диана взяла, сжала его в пальцах.

– Спасибо.

– Ой, сама боюсь летать до чертиков, все бы ничего, но это ожидание, взлет, посадка – душа переворачивается.

У Дианы перевернулось сознание за последние двое суток, не то что душа. Пять часов полета, а до этого дорога и ожидание рейса. Она гнала мысли, не хотела анализировать и давать оценку случившемуся. Но она привыкла это делать и почти до двадцати трех лет жила умом, а не сердцем.

Пристегнула ремень безопасности, прикрыла глаза, вспоминая, как после ухода тренера в ванную зашел Ярослав. Девушка запомнила его тяжелый взгляд, а дальше он все делал молча. Нет, лишь сказал, что хочет попробовать ее.

Брал прямо на столешнице раковины, скинув с плеч Дианы халат, трогал везде, ласкал, целовал, засасывал кожу до боли и криков.

Требовательно, оставляя свои отметины, а до этого вылизывал возбужденную плоть между ног, трахая языком, щелкая по клитору, доводя Диану до исступления.

Даже сейчас от этих воспоминаний мышцы влагалища девушки сжимались, грудь тяжелела, соски твердели, низ живота тянуло спазмами боли. Родионова простонала, но тут же прикусила губу, чтоб не привлекать к себе внимания.

Когда Ярослав кончил, сливая свою сперму на ее живот, вновь стал целовать в губы, оттягивая волосы, а Диана сокращалась, испытывая – даже не понимая уже, какой по счету оргазм.

– Вы на Новый год в Москву? – соседка решила поговорить, хотя весь полет молчала, спала, как и Диана.

– Домой.

– М-м-м, везет, Москва хороший город.

– Самый лучший.

– Завидую.

– Переезжайте.

– Ой, что вы, это невозможно.

А вот с этим Диана поспорила бы, в этой жизни, кажется, возможно все.

– А я к подруге, давно звала, вот решилась на праздник. А вы чем занимаетесь?

– Я журналист.

Да, теперь-то из нее никакой журналист, провалила Родионова задание, не видать в следующем году места в штате журнала. Так и будет бесплатно делать обзоры на всякую ерунду и бегать на побегушках у шеф-редактора. Если только Королева не уйдет в декрет.

Королева Каролина – триггер Родионовой, этакая звезда «Стиля жизни», но Диана считала ее своей личной язвой и занозой. Королева вела самую популярную рубрику о знаменитостях и популярных людях во всех сферах. Общается с ними лично, была, как говорится, на короткой ноге с шеф-редактором.

Ходили слухи, что место ей досталось через постель главного редактора, а кто-то говорил, что и самого генерального директора. Но это уже и неважно, Королева писала хорошо, вышла в том году замуж – очень удачно, за какого-то крупного бизнесмена.

И было бы шикарно, если она уйдет в декретный отпуск, ей пора, самое время рожать. Но Королева, судя по далеко идущим планам, не собиралась. И это именно она подлила еще больше масла в огонь Дианиного самолюбия, что у нее ничего не получится, и что Прохоровы на дух не переносили журналистов.

Зараза, а не Королева.

Соседка что-то рассказывала, Родионова слушала невнимательно, кивала, улыбалась, думая о своем. Она ведь совсем забыла и потеряла счет времени с Прохоровыми. Они шутили, говорили пошлости, особенно Кирилл, но это больше возбуждало, потому что каждое откровение касалось девушки, она, как дебютантка на балу, таяла от каждого слова.

Поерзала на сиденье, в теле Дианы болела каждая мышца, губы припухли от поцелуев, на шее засосы, она долго рассматривала их в туалете самолета.

– Вы давно живете в Москве?

– С трех лет.

– Как интересно. Родители переехали?

– Да, мама, после того как ее бросил отец.

– Извините.

– Ничего, я его не помню.

Разговор отвлекал, Диана достала из кармана телефон, во время ожидания посадки в самолет успела зарядить. Но так никому за это время не ответила, не позвонила, не написала ни одного сообщения.

Он изменила Александру. Да, это так и называется – изменой. Яркой, порочной, даже красивой. Но почему нет чувства угрызения, почему совесть Родионовой не корчится в муках? Внутри вообще ничего нет.

Может, этим она пошла в отца, о котором мать рассказывала мало, но самым ярким его определением было то, что мужчина оказался обыкновенным бабником, который не смог пропустить мимо очередную молоденькую профурсетку.

Когда Диана впервые услышала это слово, ей было десять лет и ей казалось, что профурсетка – это что-то легкое, воздушное, как безе или зефир, а может, пирожное.

И сделала таким образом вывод, что ее отец очень любил сладкое. Это уже позже Родионова поняла, что профурсетка – это женщина легкого поведения, а еще страшнее звучало определение на уголовном сленге – проститутка.

Вот и она сейчас была той самой профурсеткой, а никак не пироженкой.

– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в городе Москва. Температура за бортом минус пять градусов Цельсия, идет слабый снег, время тринадцать часов. Командир корабля и экипаж прощаются с вами…

Потом все очень медленно и долго выходили, после пяти часов полета тело затекло, голова была тяжелая. Диане хотелось приехать домой, забраться в ванну, нет, можно сразу лечь спать, задернув все шторы и выпив цитрамона.

Суета раздражала, а еще вся эта яркость, мишура, новогодний декор, елки, реклама. Девушка перекинув дорожную сумку через плечо, не пошла ждать аэроэкспресс, а сразу на стоянку такси, и неважно, что дорого, хотелось быстрее домой. Телефон ожил, посыпались уведомления о звонках и сообщениях.

Малиновский звонил семь раз, всего семь за два с половиной дня. Интересно, будь Родионова его женой, он бы так же «волновался»? Не стала перезванивать, а вот как села в такси, позвонила мать. Теперь не ответить было преступлением, карающим казнью.

– Здравствуй, мама.

– Диана, что случилось?

– Что?– девушка поморщилась, начала разглядывать свои ногти.

– Я волновалась, обзвонила больницы и морги.

– Мама, не переигрывай.

– Александр говорил о Горном Алтае, куда ты полетела без него. Это правда? Что ты там делала?

– Это была рабочая командировка, все хорошо, я уже в Москве.

– Да? – в голосе мамы было стопроцентное недоверие.

Диана так и представила, как она стоит с ровной спиной, платиновая блондинка с идеально уложенными в тугой пучок волосами и прямой спиной, какая и должна быть у балерины хоть и бывшей. Она наверняка сейчас в танцевальном классе, смотрит на своих учениц, а отчитывает ее.

– Вы поругались?

– Мы расстались.

Пауза.

Слишком долгая.

Диана ждала очередной тирады о своей недальновидности, о том, что Александр прекрасный вариант, перспективный, амбициозный, надежный. А она, как всегда, ничего не понимает, хотя должна бы уже, скоро двадцать пять. И что если из нее не вышло профессиональной балерины, то она должна хотя бы найти себе хорошего мужчину.

– Мама?

– Да, да, я здесь.

– У тебя все хорошо?

А вот тут была очередь Дианы насторожиться, короткие ответы и длинные паузы были нехарактерны для Елизаветы Дмитриевны.

– Хотела тебе кое-что сказать и не по телефону.

– Что? – за три секунды Диана передумала все варианты новостей.

– Я выхожу замуж.

Глава 8

– Яр, будь осторожен, после бури не видно границ трассы. Слышишь меня?

Тренер кричал, Прохоров-старший махнул рукой в знак того, что услышал, хотя все мысли и он сам были не здесь. И как так получилось, что девушка сбежала от них? Исчезла, испарилась, как утренний туман.

Ярослав надел очки, поправил резинку, легко оттолкнулся, начал медленно скользить по склону, плавно набирая скорость. Снега после бури было нереально много, он такое видел нечасто. Белый, искрящийся, еще не осевший.

Сноуборд вместе с парнем набирал скорость, резкий поворот, еще один, спуск стал круче. Ярослав лавировал между елями, задевая их раскидистые лапы руками, а с них осыпался снег. Было красиво.

Но самое прекрасное – это чувство полета и свободы, которое начало нарастать внутри вместе со скоростью и ветром, что бил в лицо.

Диана. Диана. Диана.

Такая нежная и отзывчивая. Ярослав помнит каждую минуту, проведенную с ней, как он вылизывал ее, как брал, вгоняя член по самые яйца, как она при этом кричала, стонала и сокращалась мышцами на нем.

А потом, после небольшой передышки, когда девушка снова заснула практически в его руках, была самая невероятная ночь в его жизни.

– Черт!

Ярослав пропустил поворот, борд чуть не занесло на ствол дерева, но мужчина вовремя притормозил и свернул, встряхнул головой. Не хватало ему переломаться на простейшей трассе за несколько дней до Нового года и ближайших соревнований.

Им с братом пришлось оставить Диану одну, снова приперся тренер, начал стучать в двери, которые Кир догадался закрыть на замок. Буря утихала, было уже не так ветрено и снежно, нужно было помочь откопать генераторы, чтоб запустить их и дать на базу света.

Провозились долго, потом набрали в столовой еды, что осталась со вчерашнего дня, отказавшись от приглашения Лизы. Но свет все-таки появился, а значит, можно было хотя бы запустить кофемашину или заварить чая.

Ввалились в домик с Киром, все в снегу, промокшие. Яр помнит, как торопился, как хотел вновь увидеть Диану, прикоснуться к ней, вдохнуть аромат.

А к этому чувству было подмешано что-то еще. Разочарование.

– Твою же мать!

Его все-таки вынесло с трассы, Ярослав лишь услышал позади крик, Кирилл спускался следом, стараясь догнать его. Яр наехал на скрытое под снегом поваленное дерево, вильнул в сторону, а там уже был скалистый обрыв.

– Яр! Яр, стой! Яр!

Мужчина сгруппировался, как его учил тренер, главное – не паниковать, нужно принимать четкие решения быстро. Умение анализировать ситуацию было чуть ли не главным в их опасном спорте.

Доля секунды, жесткое приземление, Яр отчетливо слышал треск сноуборда, завалился на бок, прикрыл руками голову. Кувырком прокатился по склону и затормозил коленом об ствол дерева, взвыл от боли.

– Сука! Черт! Черт!

– Яр! Яр, как ты? Яр, не молчи!

Кирилл был почти рядом, пришлось прыгать следом за братом, но он устоял на ногах, у него было преимущество, он видел, на чем Яр споткнулся.

– Блин, ты совсем рехнулся? Не видел ничего? Это первая трасса, Яр!

Да, Ярослав рехнулся, и он это прекрасно понимал, потому что голова была забита другим, точнее, другой. Голубоглазой брюнеткой, с которой они провели больше суток вместе. Которую они трахали вдвоем с братом. Одновременно находясь в ней, как в каком-то крутом, мать его, порно.

– Всецело, Яр!? Яр, не молчи!

– Да хватит орать, дьявол, Кир, заткнись уже!

Старший из братьев Прохоровых так и не встал со снега, прикрыл глаза, стараясь расслабить мышцы, прислушиваясь к своим ощущениям. Кости целы, он чувствует ноги, позвоночник не задет, а вот колено ушиб.

– Целый?

– Да, в норме все.

Кирилл сел на снег рядом, рассматривая пейзаж, что открывался перед ними. Еще метров триста – и там обрыв, зашибись, покатались бы башкой вниз.

– И как она так сбежала, не знаешь?

Кириллу тоже не давал покоя вопрос, как девушка могла исчезнуть, дороги еще были не расчищены. Не пешком же она ушла?

– О чем ты?

– А то ты не понял?

– Помоги лучше, – Ярослав сел, потом попытался встать, колено болело, но двигаться можно было. – Нужно на базу, что-то с ногой.

– Зашибись! И это перед стартами и Камчаткой. Это кто за кем должен присматривать? Это ты мне говорил, чтоб я не смел гонять как полоумный.

– Да заткнись ты уже, задолбал ныть.

Яру хотелось втащить младшему брату, непонятно откуда взявшаяся агрессия накатывала волнами, сносила на своем пути здравый смысл. Он не мог понять, что его так злит, так было уже, но в то время ярость была мотивирована, в тот раз его предали.

– Да чего ты такой нервный? Из-за девчонки? Да? Угадал? Сука, я как вспомню, что было, у меня вновь яйца пухнут и стоит постоянно. А ты не догадался заглянуть ей в сумку и посмотреть документы? Адрес, телефон? Чтоб найти ее.

Вопрос был хороший. Яр догадался. И то, что он увидел, ему не понравилось.

– Нам не нужно ее искать.

– Почему?

Мужчины встали на борды, медленно поехали в сторону, нужно было выйти на трассу и спуститься на базу.

– И? Ну, кто она такая? Принцесска наша?

– Журналистка.

Кирилл даже остановился, как-то нехорошо стало, у них никогда не ладились отношения с журналистами, репортерами, всей этой «желтушной» братией, которая так и норовила перетрясти грязное белье, вытащить наружу давно забытые и замурованные в стену скелеты.

– Не может быть.

– Все может, брат, из какого-то журнала модного.

Ярослав не хотел, но все-таки полез в сумку к девушке, и первое, на что наткнулся, был бейджик на красной веревочке – пресс-карта Родионовой Дианы Сергеевны.

Он даже не стал читать дальше, из какого она издания или газеты, они как раз уходили снова помочь, под утро прибежала Лиза, нужно было спасать Маратика, он все-таки выпил бутылку виски.

– Да нет, я не верю. А хоть бы это и так, мы ничего такого не говорили – ни о нас, ни об отце.

– А то, что мы трахали ее вдвоем? Да еще и без защиты? Это, по-твоему, пустяки?

– Ой, ну мало ли кого мы трахаем.

– Кир, ты совсем дурак или прикидываешься? – Ярослав остановился, Кир подъехал ближе, взглянул на брата. – Она может такую статейку накатать, что к нам очередь выстроится, чтоб предложить снять кино в немецком стиле.

– Да не гони! Что она может написать и куда?

Яр гнал, нет, точнее, загонялся. Он не мог понять, что его сейчас больше выбешивает – то, что девушка сбежала, не сказав им ни слова, то, что она не раскрыла себя, кто такая и что ей нужно, или то, что она ему нравилась даже после всего этого?

Через двадцать минут выбрались к базе, Яр снял борд, прихрамывая на левую ногу, поковылял к медпункту, Кир увязался за ним, а тренер издалека смотрел подозрительно.

– А ну, стоять! Стоять, кому сказал. Прохоровы!

– Черт, сейчас нас будут насиловать, а все из-за тебя, – Кирилл пробурчал себе под нос.

– Что случилось?

– Споткнулся, Степан Валентинович, все нормально, просто ушиб.

– Вы совсем охренели? Что с ногой? Я, кстати, все узнал: у вас в домике была женщина. Вы, мать вашу, да вы меня в могилу сведете!

– Какая женщина, вы о чем?

– И не надо мне устраивать сцены непонимания, я все знаю.

Ярослав присел на скамейку у корпуса, где располагался медпункт, оттуда как раз вышла рыжеволосая девушка в бирюзовой куртке, остановилась, внимательно слушая ругань Сурового.

– Лиза, спаси нас от него, сил нет.

– Тебе больно?

Девушка присела на корточки, заглядывая в глаза Ярослава, каждый раз, когда она так делала, ее сердце билось так часто, что казалось, еще немного, и оно сломает ребра.

– Вечером улетаете в Москву, звонил отец, у него там что-то срочное.

– Как в Москву? – первая спросила Лиза, все посмотрели на нее.

– Да, зачем нам в Москву? Кто-то реально помер?

– Я ничего не знаю, Андрей Данилович вас ждет, билеты я заказал, марш собираться. Лиза, посмотри, что там у него с ногой, господи, все нервы мне вымотали.

Братья переглянулись. Все эти переезды и перелеты ни о чем напрягали, и неизвестно, что там у отца. Раньше он приезжал к ним сам, в какой бы части мира они ни находились, чтоб подарить подарки и поздравить с наступающим Новым годом.

Но это было ровно до того момента, когда им исполнилось восемнадцать. А что сейчас за спешка, братья даже не догадывались. Неужели до него так быстро дошли слухи, и сексапильная журналистка уже требует свой гонорар за горячий материал?

Глава 9

– Что ты делаешь?

– А на что это похоже?

Молодой мужчина, усадив Диану на себя, начал целовать грудь, облизывая соски, нежно засасывая их губами. Девушка вновь теряла голову, младший из Прохоровых крепко прижимал хрупкое тело этой сладкой малышки к себе, рядом с ней член стоял постоянно, а он не мог оторваться от ее груди.

Диана сходила с ума после секса в кровати, потом в ванной, а после того, что было с Ярославом, удалось лишь немного прийти в себя, когда мужчинам пришлось уйти. Но потом они вернулись, и уже Кирилл не выпускал ее из рук.

Секс-марафон продолжался. Надо было остановиться, поговорить, не позволять им больше ничего. Так трогать и так целовать. Но Диана уже давно потеряла контроль над своими эмоциями, разумом и телом.

– Какая же ты сладенькая и мокрая, какая нежная.

Кириллу хотелось трогать ее везде, ласкать, целовать, проникать пальцами. Девушка была максимально открыта, сама двигала бедрами, запуская свои пальцы в его волосы, оттягивая их.

– Хочу, чтоб ты кончила. Кончи для меня, принцесска, кончи.

Мужчина начал дразнить сосок, Диана была готова взорваться в очередном оргазме лишь от его стимуляции, он делал все так умело, что она была уже на грани. Вот пальцы коснулись клитора, она дернулась, по телу прошел разряд тока. Диана кончила, простонав, прикусив до боли губу, вцепившись в плечи Кирилл.

– Да, малышка, умница, да… у меня сейчас яйца лопнут, как хочу тебя.

Слова, шепот, касание, проникновение. Диану насаживали на член, мышцы влагалища все еще сокращались, но когда появилась невероятная наполненность, девушка вновь вскрикнула.

Диана медленно раскачивалась на члене Кирилла, прикрыв глаза, глотая ртом воздух, сзади ее коснулись руки другого мужчины. Крупная ладонь прошлась по влажной от пота спине, а она лишь выгнула спину, прося еще этих прикосновений, как голодная дикая кошка.

– Ты примешь нас двоих, малышка? Хочу твою попку, очень хочу, – тихий шепот Ярослава.

Помешательство. Транс. Гипноз.

Диана сама этого хотела.

Кирилл потянул ее на свою грудь, продолжая что-то нашептывать на ухо, целовать. Ярослав стоял между его разведенных ног за спиной Дианы. Она сейчас была сейчас вся максимально раскрыта перед ним.

Провел пальцем по тугим мышцам ануса, наблюдая, как член брата проникает во влагалище, как скользит медленно и глубоко, как блестит от соков этой сладкой малышки.

Ярослава потряхивало от возбуждения, всего пару часов назад у них уже был секс, но устоять перед соблазном иметь эту малышку снова и снова было выше сил братьев Прохоровых.

Он начал массировать анус, проникая лишь подушечками пальцев через тугие мышцы, задевая нервные окончания. Другой рукой раскатывал по своему члену презерватив.

– Кир, выйди из ее киски.

Брат понял, вышел, Диана замерла, понимая, что сейчас произойдет, но не веря до конца, что она позволит этому случиться.

Словно пьяная, она поддавалась им, позволяла манипулировать своим телом, которое очнулось от долгой спячки и осознало, что секс может быть таким невероятным.

– Расслабься, принцесска, расслабься, впусти его, мы не обидим, малышка, расслабься.

Лишь когда Ярослав толкнулся в ее попку, поняла, о чем ее просят, простонала от боли, хотела увернуться, но ее удержали на месте. Чьи-то пальцы накрыли клитор, стали массировать, отвлекая, Кирилл целовал, Ярослав проникал в ее узкую попку, сжав зубы до скрежета.

– Да, еще немного, потерпи, смотри на меня, смотри, да, малышка… еще… да… какая ты красивая…

У Кирилл поджались яйца, он представил, как сейчас брат входит в эту узкую попку, какое при этом испытывает блаженство. Он смотрел в синие глаза девушки, в них отражался страх, Кир успокаивал как мог.

Вот она зажмурилась, протяжно застонала. Диана чувствовала, как что-то огромное проникает в ее прямую кишку, как ее разрывает на части, жжение, боль, но стоило ей расслабиться, все изменилось.

Ярослав зашел в попку почти наполовину, остановился, сердце выламывало ребра, он не помнил, чтоб его так крыло во время секса. Да и не было у них с братом никогда такого.

– Кир, давай.

Кирилл направил свой член, подался бедрами вперед, заполняя собой влагалище. Диана задержала дыхание, в ней было сейчас два члена одновременно. Она просто тихо стонала на груди у Кирилла, переполненная эмоциями.

Неглубокие поступательные движения, трение, они оба задевают у нее внутри какие-то чувствительные точки, от этого Диане хочется плакать и кричать одновременно.

Она не помнила, сколько прошло времени. Кирилл постоянно что-то говорил, гладил, покусывал кожу, вновь начал сосать сосок. Ярослав сзади двигался бережно, ласкал ягодицы. Первым начал кончать Кирилл.

– Сука, не могу больше, детка… не могу… дьявол… я уже… сейчас… кончаю… черт… черт… черт… малышка…

Кир так и не снял со своего члена Диану, кончал глубоко, со стонами.

– Выйди… Кир, выйди из нее.

– Наша принцесска не кончила, дай ей кончить, Яр, она вся горит, ее уже трясет. Да, маленькая, сейчас, отпусти себя, да… отпусти.

Диану и правда трясло, напряжение внутри натянулось тонкой струной, ей нужна была разрядка, все мышцы свело болью, во рту пересохло. Член Ярослава поршнем входил в ее анус, вот он немного отклонился, меняя угол, девушка вскрикнула. Волна приближающегося оргазма начала нарастать.

– Да… да… господи… еще… еще… не могу больше… не могу… господи… да-а-а-а-а-а-а-а…. кончаю…

Она сжимала мышцами ануса член Ярослава, кончала на нем анальным оргазмом, струна лопнула, взрыв эмоций и удовольствия накрыл сознание. Яр последовал за ней, удерживая девушку, вынул член, снял презерватив, откидывая его на пол, обхватив член рукой, сделал несколько движений, выплескивая сперму на пульсирующие мышцы ануса.

Диана резко проснулась.

Темно.

Дыхание сбилось, все тело покрыто потом, футболка прилипла к спине. Но то, что Диане сейчас приснилось, было на самом деле, это ее воспоминания, откровенные, яркие.

Девушка была возбуждена, накрыла пальцами промежность, белье мокрое, простонала, сжав бедра сильнее, но от этого стало только хуже. Братья Прохоровы за сутки подсадили ее на секс, при любом воспоминании о проведенных с ними часах Диана, как изголодавшаяся самка, хотела еще и еще.

Помешательство.

Девушка легла на спину, откинула одеяло, стала массировать сквозь белье клитор, подняла футболку, обнажая грудь. Кирилл целовал ее, играл с сосками, терзал их губами и языком. Это было на грани умопомрачения, никто никогда так не целовал ее грудь.

– Боже мой… боже… а-а-а-а-а… м-м-м-м-м…

Трогать себя через трусики было мало, Диана хотела больше, отодвинула мешающую ткань в сторону, провела пальцами по мокрым половым губам, вошла в себя сразу двумя пальцами, выгнула спину.

– Да… да… не могу… господи… не могу…

Хватило нескольких движений, она кончала, заваливаясь на бок, продлевая свой оргазм стимуляцией клитора.

– Да что же это такое?

Долго лежала в тишине, слыша лишь собственное дыхание и стук сердца, отдающийся в висках. Было раннее утро, часы на комоде светили неоновыми цифрами – пять двадцать.

Рядом послышалось движение, шаги по кровати.

– А тебе, дружок, чего не спится? Соскучился, да? Соскучился по мне?

Черный кот подошел совсем близко, сел у подушки, заурчал, Диана улыбнулась.

– Василий, а ты знаешь, мама выходит замуж. Не представляешь? Вот и я не представляю, какой мужик способен вынести ее скверный характер. Ну, ты помнишь ее, Елизавета Дмитриевна, она всегда смотрит на тебя с легким испугом, не понимая, что помимо ее персоны на этой планете есть еще и коты.

Василий ничего не ответил. Кот – идеальный собеседник. Он нашел ее сам, три года назад, как только девушка сняла эту маленькую квартиру в историческом центре Москвы, дорого безумно, но она готова была на эти траты ради атмосферы. Кто-то подбросил его ей под двери – черного, как смола, с белым сердечком на груди.

Мама была против, говорила, что Василий – вообще неподходящее имя для кота, и что ее выселят за то, что без спросу завела животное на съемной квартире. А Диана его прятала и считала, что Василий – самое что ни на есть подходящее для него имя, и он умнее и приятнее некоторых людей.

– Как тебе гостилось у Агнии Даниловны? Снова ел семгу на пару и паштет из печени утки? Она разбалует тебя, и мы разоримся на еде.

Василий растянулся рядом, внимательно разглядывая свою хозяйку. Все дни, что Дианы не было дома, за ним присматривала соседка, интеллигентнейшая женщина за восемьдесят, вдова генерала и героя Советской армии, Агния Даниловна. Вот еще за такое соседство Диана любила старинные дома.

– А я столько дел натворила, Вась, ты не представляешь. Завалила задание, не взяла интервью, застряла на дороге ночью, упала, ударилась, а потом…

Но Василию было необязательно рассказывать все, иначе Диане станет стыдно перед ним. А еще нужно как-то расстаться с Малиновским, после случившегося они точно не могут быть вместе.

А то, что мать выходит замуж, Диану волновало в последнюю очередь. Не верила она во все это. А вот то, что во время секса они практически не предохранялись, это была большая ошибка.

Но Диана первым делом, как вернулась, зашла в аптеку, купила нужных таблеток, хоть у нее и стояло противозачаточное кольцо, на котором настоял еще Александр, опасаясь, что вдруг появятся дети. Ведь умная, знает, к чему все это может привести, и все равно не остановила их.

Девушка не понимала, что сейчас ее больше волновало. Что мужчин было двое или то, что с ними были незащищенные половые акты? Или что она вообще изменила своему парню?

Голова шла кругом.

Глава 10

– Ну что, «прекрасная» Диана, ты так же прекрасно завалила самой себе данное задание? Где твой бомбический репортаж? Где разоблачающее всех звезд и открывающее самые сокровенные тайны интервью?

Каролина злорадствовала, ну, в свете последних событий Диана считала, что заслужила это, но именно этой королеве без короны девушка не намерена была спускать издевки.

Королева откинула на спину белокурую прядь волос, уперлась руками в бока, склонила голову, блеснула ледяным взглядом голубых глаз.

– С чего это ты решила, что я его провалила?

– Нет? Тогда где материал? Что-то я не слышала из кабинета шеф-редактора возгласов восторга и восхищения.

– Они обязательно будут, но позже. И вообще, данный материал будет в февральском номере, когда закончатся соревнования. Сейчас, знаешь, у спортсменов очень плотный график, да и праздники. А ты не слышала, что Алтай накрыл циклон? Нет, да и куда тебе, ты же из кабинета шеф-редактора не вылезаешь.

Это был запрещенный и некрасивый прием – переходить на личное, делать странные заявления и намеки, но Диана не удержалась. А еще Королева раздражала ее своим сверкающим видом этакой снежной королевы. Блондинка была вся в белом, в облегающем платье с блестками и яркой красной помадой на явно накачанных губах.

Родионова была лишь в консервативных джинсах и свитере, с собранными в высокий пучок волосами, без макияжа. После бессонной ночи с эротическими снами и быстрым самоудовлетворением в кровати, а потом еще и в душе.

Как только она начинала себя трогать, кончики пальцев покалывало, соски твердели, девушка чувствовала, как ее охватывает сексуальный голод. И единственным способом, чтобы унять его и не ходить весь день в мокром белье, было удовлетворить себя хоть как-то.

– Господи, Родионова, ты такая жалкая и подколы твои такие мелкие. Если ты так и дальше будешь себя вести, ты смотри, я ведь могу нашептать тому же шеф-редактору о том, что журналист из тебя посредственный. Хотя это видно и так.

Диана поджала губы, хотела ответить, но промолчала. Королева может, точно может, нужно как-то держаться от нее подальше или подружиться.

– Так, девушки-красавицы? Что происходит? Каролина, ты сегодня снежинка? Столько блеска, даже глаза слепит.

– Да, Роберт Петрович, Новый год на носу, готовлюсь.

Шеф-редактор смерил Королеву оценивающим взглядом, улыбнулся, потом повернулся к Диане. Внимательный взгляд из-под тонкой оправы дорогих очков, трехдневная щетина, темные глаза.

Начальник был достаточно привлекательным, хоть и не молодым уже мужчиной. Хотя кому и сорок пять еще молодость, но Диана пока слабо представляла себя в таком возрасте.

Роберта Петровича она ценила исключительно за профессионализм и отличные качества руководителя, к тому же он был женат. А у Дианы как бы есть парень, с которым сегодня вечером придется расстаться. Саша уже прислал сообщение, в каком месте и во сколько он ее ждет, словно она очередной его деловой партнер.

– Диана, как дела? – начальник подошел ближе, аромат тонкого парфюма с цитрусовыми нотками ударил в нос, он был в стильном черном джемпере, джинсах.

– Все хорошо.

– По тебе не скажешь. Пойдем ко мне, кофе выпьем.

– Да я вроде как уже убегала.

– Потом убежишь, пойдем.

В просторном кабинете заработала кофемашина, Диане предложили присесть, но она отказалась. Было как-то неловко такое внимание со стороны начальства.

– У тебя с Королевой проблемы?

– Нет, мы так общаемся, шутим, все хорошо у нас.

– Понятно.

Роберт Петрович прошелся по кабинету, присел на край стола, за его спиной было огромное панорамное окно, а за ним падал крупный пушистый снег.

Красиво.

– Роберт Петрович, я понимаю, я, может быть, взяла слишком высокую для себя планку и решила перескочить все барьеры, чтоб быть в штате этого прекрасного журнала. Но я пообещала самой себе сделать отличный репортаж, но на данный момент ничего не получилось.

– Понимаю, и это похвально, все мы когда-то брали высокие планки и пытаемся их преодолеть, но главное, что ты пытаешься. Ты что-то делаешь, и это уже достойно похвалы. В твоем возрасте и нужно мечтать о высоких целях, работать в отличной команде, в хорошем коллективе в престижном месте, учиться у лучших. Но ты можешь так сильно не стараться и не усложнять.

– Вы не возьмете меня никогда в штат?

У Дианы дрогнуло сердце, на плечи словно повесили стокилограммовые гири, и накрыла черная обида.

– Девочка, послушай.

Мужчина медленно подошел, его пальцы коснулись подбородка, он заставил Диану смотреть ему в глаза.

– Да.

– Есть более короткие пути, ты прекрасная, красивая молодая девушка, не стоит приносить некие жертвы.

– О чем вы?

Диане стало жарко, она задала глупый вопрос, три раза моргнула, не понимая, к чему клонит Роберт Петрович. А у самой внутри все сжалось и похолодело. Шеф-редактор журнала «Стиль жизни» ее клеил. Самым натуральным, с налетом легкого флирта, образом.

Пальцы мужчины все еще касались подбородка девушки, Диана заметила, как он нервно сглотнул, как дернулся его кадык, в то время как он смотрел на ее приоткрытые губы.

Теперь понятно, как Королевой досталось хорошее место и своя рубрика на две страницы, это потом она уже вышла замуж, а сначала прошла через постель Шагалова.

И какие у нее варианты? Дать по яйцам коленом был бы самым верным, потому что это чистой воды харассмент, но тогда прощай, мечта. О том, чтобы подыграть начальнику и понять его намеки, а значит, согласиться трахаться с ним, не было и речи.

Диана подбирала нужные слова, моргала ресницами, но ее спас телефонный звонок, на столе шеф-редактора заиграла веселая мелодия. Мужчина поморщился, но быстро отошел, чтобы ответить.

– Да, любимая, да, я в кабинете. Нет, не поднимайся, я спущусь сам, пообедаем вместе. Целую.

Родионова как раз в этот момент выскочила из кабинета, забрав свой маленький рюкзачок и пальто, махнув на прощание рукой девочкам, не дождавшись лифта, побежала вниз по ступенькам.

Господи, какой кошмар, это не укладывалось в голове. Ее точно не возьмут в штат. Нет, с такими конкретными намеками – никогда, если только не произойдет второе чудо – после того как Королева уйдет в декретный отпуск, а на шеф-редактора упадет кирпич.

И как она раньше не замечала интереса к себе Шагалова? Еще этих проблем Родионовой не хватало для общей картины апокалипсиса.

Секс сразу с двумя мужчинами. Измена Малиновскому. Новость матери о скорой свадьбе. А завтра она в каком-то пафосном месте приглашает на ужин, чтобы сделать официальное заявление, познакомить ее с женихом и его детьми.

Диана прослушала, что там за дети, какого пола и какого они возраста, но мать даже не сказала имени и фамилии жениха. Вообще странно, да и как с ее плотным графиком и невыносимым характером она могла познакомиться с мужчиной?

Девушка вышла на улицу, было так хорошо, морозно и очень красиво. Снег падал пушистыми хлопьями, Диана подставила ладошку, на нее сразу упали и тут же растаяли три снежинки.

Странно, но она совсем не боялась разговора с Александром. Может, конечно, ему и не стоит говорить об измене. Или стоит? Так, конечно, будет честнее, но в глазах своего первого мужчины Диана точно будет выглядеть шлюхой.

И как так получилось, что нет совсем чувства стыда? Есть непонимание, есть сомнения и удивление из-за случившегося, но больше всего ее переполняли эмоции того чистого, откровенного удовольствия, которое она получила во время секса.

С Александром так не было. У них тогда вообще не пойми что было.

– Диана, ты где? – Малиновский был недоволен, это чувствовалось по интонации.

– А что, уже пять?

– Нет, но я хочу тебя видеть.

– В пять и встретимся, мне нужно с тобой очень серьезно поговорить.

– О чем?

Выяснять отношения по телефону Диана не хотела, расставаться нужно красиво и культурно.

А вот Александр, как чувствовал изменения в отношении Дианы к нему. Эта милая, послушная до сегодняшнего дня девочка ускользала из его рук. Она не послушалась его, улетела, потом не отвечала на звонки, игнорировала. Этого мужчина не мог просто так стерпеть и проглотить.

А ведь на нее были большие планы, он потерял бдительность, нужно было сразу приучать ее к повиновению и послушанию, а он все тянул. Ну, ничего, впереди праздники, они все наверстают, и подарок он ей отличный купил, как раз на ее тонкую и хрупкую шею.

Глава 11

– Тебя как зовут?

– Кирилл, отстань от нее.

– Да что опять происходит, чего ты лезешь? Мы в самолете, летим в Москву, на волю – и будем это делать еще шесть часов. Могу я познакомиться с красивой девушкой?

– Ты мешаешь красивой девушке работать.

– Да пошел ты, Яр, в жопу. Так как тебя зовут, крошка? Тебе идет эта форма, такая сексуальная.

Кирилл наглым образом разглядывал стоящую перед ним стюардессу, форма действительно ей очень шла. Точеная фигурка, глазки блестят, волосы собраны в пучок. Девушка мило улыбалась, смущалась, оглядывалась по сторонам.

– Олеся.

– Олеся, а ты потом покажешь, где тут у вас уборная и как там все устроено? А то я могу заблудиться.

– Кирилл, завязывай. Я сейчас тебе врежу и пересажу к иллюминатору.

– Не обращай внимания, мой старший брат такой зануда.

Стюардессе все-таки пришлось отойти. Молодой человек посмотрел на брата, потом откинулся на сиденье, прикрыл глаза. Да, Кириллу Прохорову нравились красивые женщины.

Самый кайф был их очаровывать, соблазнять, совершенно не напрягаясь, не делая ничего особенного. Они сами летели как мотыльки на его огонь или как прекрасные пчелки на мед. А меда и огня у него хватит на всех.

Эта Олеся была так, ничего себе, но, впрочем, и ничего особенного. Кирилл все еще не мог забыть принцесску Диану, с которой он провел ночь. Самую, можно сказать, незабываемую ночь, а еще утро и день своей жизни.

Они брали ее вдвоем с братом, это было слишком даже для отъявленного бабника Кирилла Прохорова. Девушка отвечала, была такая податливая, послушная, открытая, а ещё до безумия откровенная в своей страсти. Кирилл поерзал на сидении, воспоминания возбуждали его.

– Яр, как ты думаешь, мы еще ее увидим?

– Олесю? Конечно, она подойдет пятьсот раз за полет, покажет тебе, где туалет, надоест еще, поверь.

– Нет, я не про нее, я про нашу принцесску, сбежавшую из логова двух голодных волков. Но она, кстати, кое-что оставила, жаль, что не трусики, а то подумал, может, начать их коллекционировать, но верхняя часть тоже очень даже ничего. Помнишь, какие у нее сладкие грудки, какие твердые сосочки?

– Кир, заглохни.

На их разговоры уже стали оборачивать внимание пассажиры, а сидевший рядом дед так вообще открыто слушал.

– А как ты думаешь, зачем мы понадобились отцу? С Новым годом хочет поздравить?

– Не знаю. Увидим, расскажет.

– Он больше не звонил?

– Звонил.

– А ты что?

– Я не отвечал. Зачем? Мы уже летим.

Кирилл вздохнул, проводил взглядом другую стюардессу, которая прошла мимо – упругая попка, длинные ноги, тоже так, ничего себе. Но принцесска лучше.

Отец сам звонил своему младшему сыну, Кир не стал говорить брату, он, конечно, не осудит их обещание, но будет опять хмурым и молчать. Отец их ждал, обещал сюрприз и встретить в аэропорту, вот этого Яр еще не знает, может возникнуть скандал.

Младший Прохоров не совсем понимал весь масштаб конфликта между Ярославом и отцом. Он был связан с девушкой, там вышла некрасивая история, и задень сейчас кто-то из них эту тему, будет атомная война.

Хотя началось все давно, тогда отец просто отмахнулся от них. От двух пацанов, которым просто была нужна его забота и внимание. Но отец строил свою империю, ковал миллионы – и все, как он говорил, на благо их семьи.