Читать онлайн Двойное подчинение бесплатно

1

— Вы что-то хотели?

Я зашла в кабинет начальника и остановилась, попутно пытаясь вспомнить, что же должна была сделать вечером. Однако серьёзный вид Михаила Ивановича заставил меня целиком и полностью переключиться на дела. Поднявшись со своего кресла, он собрал со стола бумаги и, выравнивая, стукнул краем. Выглядел он не то чтобы мрачным… Скорее задумчивым.

— Да, Анна, — наконец ответил он. Положил документы и посмотрел на меня. — В компании произошли некоторые изменения.

— Изменения? — с непониманием переспросила я. Какие ещё изменения могли произойти в компании? Насторожилась.

— Совет директоров давно обсуждал возможность слияния, — продолжил он. — Обстоятельства складываются так, что на данный момент это решение устраивает всех, в том числе и меня.

Я подошла ближе, бросила взгляд на стол руководителя, но интересного ничего не заметила. Слияние? И что это значит?

— Будут какие-то изменения? — спросила осторожно. — Как и кого это коснётся?

— Я ухожу со своего поста, — огорошил меня Михаил Иванович. — Хватит, — хмыкнул и махнул рукой. — Передам дела, а потом…

Я едва не присела. Вот так новости! Я даже не сразу нашлась, что сказать. Так и стояла у стола начальника, как будто не выучившая домашнее задание школьница перед доской. Некстати вспомнилось, что обещала Андрею купить к ужину блинчики… Да, именно это я и должна была сделать — заехать в магазин и купить блинчики.

— И кто придёт на ваше место?

— Компания переходит в собственность нового руководства с сохранением штата, — пояснил Михаил Иванович и глянул на часы. — Позже для старших менеджеров и руководителей отделов будет проведено отдельное совещание, — он едва заметно улыбнулся мне. — Но тебя я хотел поставить в известность заранее.

— Это как-то… — Я качнула головой.

— Понимаю, Аня, — кивнул Михаил Иванович. — Но жизнь штука такая… Признаюсь тебе честно, решение далось мне нелегко. Но… — он снова чуть заметно усмехнулся. — Внучка подрастает, друзья в Карелию зовут… Всех денег не заработаешь.

Умом-то я всё понимала. Михаилу Ивановичу было уже за шестьдесят и, судя по всему, старость он себе обеспечил достойную. Вот только новость оказалась, мягко говоря, неожиданной. Но выбора у меня не было. Пожелав начальнику хорошего дня, я, погруженная в собственные мысли, вышла из кабинета. Новое руководство, новые правила…

Решив не накручивать себя раньше времени, я углубилась в дела. Однако мысли то и дело возвращались к разговору с Михаилом Ивановичем. Растерявшись, я и деталями-то не удосужилась поинтересоваться. Стоило хотя бы узнать, с какой компанией мы, так сказать, сливаемся. Впрочем, назвать это слиянием было трудно — поглощение. Воображение рисовало огромную рыбину и нас в качестве её добычи.

Поняв, что сконцентрироваться на работе не выйдет, я решила спуститься на первый этаж и выпить чашку крепкого чая.

— Да, Андрей, — ответила на телефонный звонок, идя по коридору к лифтам. Не забыла… Да… И про это тоже помню… Конечно, дорогой… Обязательно… — нажала на кнопку вызова. Дождалась, когда створки разъедутся в разные стороны, вошла в кабину и повернулась лицом к дверям. — Я постараюсь освободиться пораньше… Конечно… — тихонько засмеялась.

Створки сомкнулись, лифт поехал вниз. Заходя, я успела мельком заметить, что в кабинке кто-то есть, но теперь… Чувствовала прикованный ко мне взгляд. Пристальный, вызывающий неприятный холодок. Связь засбоила, и я едва смогла разобрать слова, но смысл их всё равно прошёл мимо меня. Тревога…

Резко обернувшись, я натолкнулась на тот самый взгляд…

— О, Господи… — телефон выскользнул и с оглушающим стуком упал к ногам.

— Ну здравствуй, — губы мужчины тронула недобрая усмешка.

— Мы так долго тебя искали, Анечка, — добавил второй.

2

Следующим утром я решительно подошла к кабинету Михаила Ивановича и, постучав, приоткрыла дверь.

— Разрешите? — встретившись взглядом с начальником, приоткрыла дверь шире.

Тот утвердительно кивнул, и я вошла внутрь. Всю ночь я глаз не сомкнула, думала, что делать. Но сколько ни искала выход, найти его не получалось.

Чувствуя мою нервозность, Андрей был непривычно молчаливым. За ужином вяло ковырял блинчики и, как я ни пыталась расспросить его о прошедшем дне, ничего толком мне не сказал.

К утру я твёрдо решила, что на этот раз не допущу… Не допущу того, что случилось в прошлый. Это тогда я, в сущности, была наивной девчонкой, не знающей жизни, теперь же нет. Достаточно! С моим опытом я смогу найти себе другое место, пусть даже уважение коллег и начальства придётся добиваться заново. Как-нибудь справлюсь.

— Подпишите, пожалуйста, — без предисловий я положила на стол начальника заявление.

Тот взял его и, пробежав взглядом по строкам, отложил обратно. Потёр переносицу и качнул головой.

— Зря ты горячишься, Анна, — начал было он, но я прервала его:

— Подпишите, Михаил Иванович. Я не горячусь. Если так складываются обстоятельства… — хотела сказать что-нибудь, соврать. Вроде того, что мне давно предлагают хорошую должность в крупной корпорации, или что хочу попробовать себя в другой сфере, однако следующие его слова заставили меня позабыть об этом.

— Даже если бы хотел, — подтолкнул лист ко мне, — сделать этого я бы не смог. — Встал с кресла, подошёл к окну, глянул вдаль и лишь после заговорил снова: — Я больше не твой начальник, Анна.

— Как? — ошеломлённо переспросила я.

— Так, — услышала я от двери твёрдый, раскатистый голос и напряглась всем телом.

Этот голос я бы смогла узнать среди тысяч других. И запах…

Стоило Денису пройти мимо, я тут же уловила тонкий, едва заметный запах его одеколона. Мне казалось, что он опутал меня, что я тону в нём. Подойдя к столу, он бросил взгляд на Михаила Ивановича и попросил, но так повелительно, что возразить ему было невозможно:

— Оставьте нас с Анной наедине.

Прежде, чем до меня дошёл смысл происходящего, Михаил Иванович вышел из кабинета. Денис же, вольготно откинувшись на спинку кожаного кресла, рассматривал меня. От его взгляда меня в жар бросило, после в холод. Горло сжалось, внутри всё свернулось.

— С этого дня твой начальник я, Анечка, — наконец выговорил он, не сводя с меня взгляда. Голос его был бархатным, негромким. Он будто раздел меня и прошёлся этим самым бархатом по коже. Но я знала, что за этим кроется. Слишком хорошо знала.

— Подпишите заявление, Денис Васильевич, — старалась держать спину прямо и ничем не выдать охватившей меня тревоги.

Он только чуть заметно усмехнулся. Усмешка его вывела меня из себя, и я сказала ещё настойчивее:

— Я имею право уволиться с двухнедельной отработкой. Помешать этому Вы не можете.

— Право ты имеешь, — положив ладони на подлокотники кресла, согласился он.

Поняла, что за словами его кроется подвох. Если он не захочет отпускать меня… Если они не захотят…

Денис так и не сводил с меня взгляда. Я чувствовала, как он изучает мою шею, грудь. Чувствовала, как он, буквально раздев, касается меня, его настырные властные руки, его пальцы, его влажный язык.

Сглотнула.

— Тогда подпишите, — толкнула к нему бумагу.

Он даже не взглянул на неё. Лениво, неспешно встал и направился ко мне. Я невольно попятилась.

— Право ты имеешь, Анна, — обошёл меня и встал со спины. — Вот только боюсь, потом у тебя возникнут большие сложности с трудоустройством. Поверь, моя хорошая девочка, ни на одну высокооплачиваемую должность тебя уже не возьмут, — его дыхание касалось моего затылка.

Ладони у меня стали влажными, каждый нерв сковало напряжением. Положив ладони мне на плечи, он опустил их до локтей. На мне была белая офисная рубашка с рукавами две трети, и он поддел их кончиками пальцев. Задрал выше и отпустил. Губы его невесомо прошлись по моим волосам.

Я попробовала отступить, но ладони тут же сжались сильнее.

— Вы не сможете этого сделать, — совсем не уверенная в собственных словах, выдохнула я и ощутила его усмешку мне в волосы.

— Можем проверить, хочешь? — снова ладони вниз, к оголённым запястьям.

Руки его были сильными, тёплыми. На меня мигом накатили воспоминания: вкус его кожи, его нетерпение, его сминающая волю напористость.

Прикрыла глаза, пытаясь выкинуть из головы картинки прошлого и тут же снова дёрнулась, сбрасывая его ладони. Но куда уж там! Он, напротив, заставил меня прижаться к нему всем телом. К нему: крепкому, мощному. Почувствовала твёрдость его паха, упирающийся мне в поясницу член и всё же вывернулась. Он позволил мне это — отпустил.

Растерянная, не понимающая, как дальше быть и что делать, я обернулась к нему. Наткнулась на взгляд тёмных, а теперь совсем чёрных глаз, невольно посмотрела в расстёгнутый на пару пуговиц ворот рубашки.

— Прекрати это! — выкрикнула с отчаянием, чувствуя, как ноет грудь. Запах… этот запах…

Бросилась к двери и опрометью вылетела из кабинета, чувствуя, что Денис смотрит мне вслед. Господи, что же теперь делать?! У меня же Андрей и…

Внезапно плечи мои сковало. Подняв взгляд, я судорожно вдохнула. И снова запах… Запах дорогого одеколона, прядь русых волос, спадающая на лоб.

— Ты как будто чёрта увидела, — усмехнулся Антон, поглаживая мои плечи сквозь ткань рубашки.

Я дёрнулась, но он и не думал отпускать меня. Огляделся и, увидев дверь зала совещаний, поволок меня к ней. Я и опомниться не успела, как мы оказались внутри. Антон тут же прижал меня к двери и горячо зашептал на ухо:

— Я так скучал по тебе, — прикосновение губ к мочке, мурашки по телу. — Ты так неожиданно сбежала…

— Прекратите, Антон Васильевич, — зашептала я. — Прекратите Вы…

Попыталась оттолкнуть его, но он только сильнее прижал меня. Ладонь его опустилась на бедро, заскользила вверх, к ягодицам.

Прижимаясь ко мне, он гладил меня по ноге, по талии. Выдернул заправленную в юбку рубашку и забрался под полу. Я почувствовала его пальцы голой кожей, схватила ртом воздух.

— Как же ты вкусно пахнешь, — языком по шее, слегка зубами. Поцеловал, потёрся носом. Его жесткая щетина царапнула меня, пальцы пробрались выше, почти к самой груди. Он пах иначе, чем Денис, прикосновения его были другими, всё было другим, но… В памяти моей вспыхивали всё те же картинки. Руки на ягодицах, его твёрдость, его власть…

— Нет, — ухватила его за запястье. Встретилась с ним взглядом. — Нет, — выдохнула куда-то ему в шею.

Его голубые глаза потемнели, зрачки расширились от желания. Обхватив мой подбородок, он провёл пальцем по нижней губе. Руку его под рубашкой я больше не чувствовала — теперь она лежала на моём бедре, у самого края юбки. Одно касание, и он приподнял её.

— Антон… — зашептала я, — Антон… Антон Васильевич… Вы…

— Мы же договаривались? — отпустил мой подбородок и легко сжал волосы. — Договаривались? Помнишь? Беречь тебя? И премию, — уголки его губ приподнялись, но взгляд вдруг стал жёстким. — Скажи, разве мы не выполнили свои условия?

Я сглотнула. Как загипнотизированная, смотрела на него, чувствуя только, как подол юбки поднимается всё выше. Наткнувшись на резинку чулка, он усмехнулся и, глядя мне прямо в глаза, потребовал:

— Скажи, Аня, мы сдержали слово?

Я молчала. Да! Да, сдержали, но…

— Скажи, Аня, — голос ещё настойчивее. Резинка чулка вниз, его ладонь на моей ноге.

— Да, — не узнавая собственный голос, отозвалась я. Он продолжал смотреть, будто не слышал моего ответа, и я повторила громче: — Да. Да, Антон, вы…

— Тогда почему ты не сдержала своё? — он дёрнул чулок, и капрон жалобно затрещал под его пальцами.

— Я выполнила, — стряхнув оцепенение, снова ухватилась за его запястье. Изо всех сил сжала. — Оставь меня в покое. Оба оставьте! Я больше на это не согласна!

Попыталась нащупать ручку, но он, поняв это, тут же стиснул мою руку. Подтянул меня к себе. Тела наши соприкоснулись. Я шумно задышала, почувствовав, насколько сильно он возбуждён, вдохнула глубже. Заполнивший лёгкие аромат вскружил голову мыслями, по телу пробежала дрожь.

— Пусти, — лихорадочно заёрзала, но стало лишь хуже.

Грудь, болезненная, наполненная томной тяжестью, соприкасалась с его — каменной. Соски затвердели, по телу всё сильнее разливалось непрошенное тепло. Его сильная рука легла мне на талию. В его объятьях я сама себе казалась хрупкой и невесомой. Горела под его взглядом, не понимала, куда от всего этого деваться. Если Денис теперь мой… мой начальник, то и он…

— Да пусти же ты меня! — всхлипнула, упёрлась ему ладонями в грудь и оттолкнула. Не потому, что была настолько сильной, а потому, что он позволил мне.

Дрожала, не понимая, от чего именно. Помотала головой. Попятилась прочь, к двери, к спасению. Снова помотала головой и, развернувшись, буквально вывалилась в холл. Только там смогла вдохнуть.

Шатаясь, нетвёрдой походкой, как пьяная пошла к себе.

— С тобой всё в порядке? — услышала я голос коллеги. Посмотрела на неё, с трудом понимая, о чём она. Кивком она указала на мою юбку. Только теперь я поняла, как выгляжу.

— Я… — осеклась на полуслове. Растрёпанная, измятая… Взгляд коллеги красноречиво говорил о том, что любые объяснения бесполезны. — Я… Я в порядке, — только и ответила. Всё ещё пошатываясь, добрела до туалета и только там наконец смогла взглянуть на себя.

Волосы были растрёпаны, измятая рубашка торчала из-под пояса юбки. И ещё чулок…

— Господи… — глухо застонала я, запрокинув голову. Нервно всхлипнула, попыталась открыть воду, чтобы умыться. Но кран только недовольно фыркнул и брызнул в разные стороны ржавчиной.

— Да что же это такое?! — снова всхлипнула я, ударив по вентилю. Подняла взгляд. Ошалевшая, лицо пылает… Спешно поправила юбку, блузку.

Чулок был безнадёжно порван — от резинки до самого низа красовалась широкая стрелка. Но это было не самым страшным. Самым страшным было то, что творилось у меня внутри. Зайдя в кабинку, я опустила крышку унитаза и тяжело присела на неё. Опустила лицо в ладони и снова застонала. Куда мне бежать?! Один раз я уже сделала это, но теперь…

В туалете раздался стук каблуков о плитку. Кто-то открыл кран, и я услышала, как журчит вода. Да что же это такое?!

Оставшись в одиночестве, я всё-таки смогла умыться. Пригладила волосы и, сняв, выбросила чулки в ведро.

Коридор оказался пуст. Кое-как усмирив колотящееся сердце, я дошла до своего кабинета. Компьютер сегодня я ещё не включала, монитор был тёмным и прикреплённый к самому его центру розовый стикер был виден отлично. Голова опять закружилась, горло сжалось, ноги стали ватными. Подойдя, я оторвала его и прочитала: «Ты стала ещё прекрасней, Анечка. В этом месяце тебя ждёт хорошая премия. Так что будь хорошей сотрудницей».

Смяв листочек в кулаке, я со злостью швырнула его в угол кабинета.

Вчера, стоило дверям лифта распахнуться, я подалась было к ним, но Денис удержал меня. Пока он молча смотрел мне в глаза, Антон поднял телефон и вложил мне его в руку.

— Теперь мы в одной команде, Аня, — только и сказал он перед тем, как отпустить меня.

В одной команде… Догадка мелькнула сразу же. Но тогда я и подумать не могла, что всё завертится так… Так… Коснулась груди и прикрыла глаза, а после схватила с кресла сумочку. Единственным разумным выходом сейчас было сбежать: от мужчин, когда-то перевернувших с ног на голову мою жизнь и моё сознание, от собственного прошлого и, главное, от себя самой.

3

— Разве тебе не нравится? — Антон гладил мой живот. Рука его то опускалась на лобок, то поднималась вверх, к груди. Поцелуй в шею. — Скажи, Анечка, нравится?

Я чувствовала, как он прижимается ко мне, его бёдра, его упирающийся в меня член. Судорожно вдохнула, когда он, обхватив грудь, сжал сильнее.

— Конечно же, нравится, — усмехнулся Денис. Его тёмные глаза блеснули предвкушением. Ладонь опустилась на моё обнажённое бедро, прошлась по боку. — Да? — шепнул он мне в самые губы прежде, чем я почувствовала, как он вжался в меня. Внутри всё стянуло болезненно-сладким спазмом, грудь заныла сильнее.

Я сдвинула бёдра, пытаясь унять нарастающее с каждой секундой желание, но оно не отступало. Руки на моём теле, горячий шёпот…

— Да-а-а… — застонала я и тут же распахнула глаза.

В комнате было темно и тихо. Тело горело, внутри всё пульсировало. Коснувшись себя, я поняла, что мокрая и снова застонала. Тело ныло истомой, предвкушением чего-то большего.

— Да что же это такое, — выдохнула я, вновь опустив веки.

Повернулась на бок, пытаясь успокоиться, поджала ноги. Желание не унималось. Напротив, казалось, оно становится лишь сильнее, стягивает каждую мою вену, каждый нерв. Как я ни пыталась отогнать от себя картинки из сна, они снова и снова лезли в голову. Жаркие ладони, губы на моей шее. Сама не заметила, как провела кончиками пальцев по низу живота и дальше, меж бёдер. Тронула себя между ног, закусила губу. Болезненное, нездоровое возбуждение. Смочив палец собственной влагой, погладила клитор, обхватила грудь, как там, во сне, делал это Антон. Вот так бы меня касался Денис, да… И ещё бы он целовал меня в шею. Жёстко, уверенно. Часто задышала, чувствуя, как с каждым движением пальцев и без того стянутый клубок во мне сворачивается туже и туже. Быстрее, резче, прикосновение немного сильнее…

— М-м-м-м… — Застонала я.

Пальцы были мокрыми, соски ныли. Я погладила один подушечкой большого пальца и проникла в себя, продляя собственное наслаждение. Сделала несколько быстрых движений. Так бы мог двигаться во мне один из них. Картинки стали такими чёткими, что я будто наяву видела блеск тёмных глаз, запутывалась пальцами в прядях русых волос. И запах… Один переплетался с другим и проникал в меня, наполнял мои лёгкие. Дрожа, запрокинула голову, развела ноги шире и погладила себя. Нет, как раньше больше не будет. Не будет! Не позволю ни им, ни себе самой.

Расслабленная, вытерла руку о простынь и завернулась в одеяло. У меня Андрей. Да и я не хочу так больше. Все совершают ошибки, и я не исключение. А то, что было в прошлом… Это ошибка.

С утра я чувствовала себя совершенно разбитой. Собираясь, надела свитер наизнанку, а после случайно перевернула расстёгнутую сумочку. Мелочь, косметика, документы: всё градом посыпалось на пол.

— Ты что такая? — спросил Андрей, подняв с пола помаду и протянув мне.

Я с благодарностью забрала у сына тюбик и вздохнула. Ну как объяснить ему, что со мной? Смотрела на него — свою точную копию, и сердце сжималось от нежности.

Нахмурившись, словно взрослый, он присел на пол возле меня и принялся собирать с пола рассыпанные вещи. Подавал, а потом опять поднимал монетки и складывал в маленькую ладошку.

— Детка, — позвала я его. Он поджал губки, но на меня всё-таки глянул. — Я люблю тебя, — обхватила его обеими руками и поцеловала в щёку.

— Мам, — недовольно пробубнил он, но вопреки тону, руки его обвили мою шею. — Я не детка.

— Хорошо, — снова посмотрела на него. Уже такой большой. Мой маленький большой мужчина… — Но для меня ты всегда будешь деткой, — улыбнулась и коснулась его носа кончиком указательного пальца. — А теперь иди одевайся, а не то в сад опоздаем.

Выйдя за ворота садика, я посмотрела на экран мобильного. Времени оставалось как раз на то, чтобы вернуться и взять машину. В хорошую погоду до сада мы всегда прогуливались пешком, после чего я ехала на работу, и сегодняшний день не был исключением. По крайней мере исключением в том, что касалось нашей с сыном утренней прогулки. Вот только на работу я не поехала.

Вместо этого вернулась в квартиру и, раздевшись, накинула на плечи лёгкий халат. Зашла на кухню и поставила чайник. Потёрла лицо ладонями. Понятия не имела, что теперь делать. Увольнение казалось единственно правильным решением, но что-то подсказывало, что предостережение Дениса — не пустой звук. Я столько трудилась все эти годы, чтобы достичь всего, что у меня есть, столько работала… А теперь? Взять и отказаться от этого? Попробовать начать всё с нуля в совершенно иной сфере? Но где гарантии, что они не доберутся и туда? Нет этих самых гарантий! Нет, чёрт возьми! А у меня сын и младшая сестра, которая только-только начала становиться на ноги.

Достав чашку, я заварила чай с липой и добавила немного мёда. Нужно было успокоиться, откинуть эмоции и как следует продумать все пути отступления… или наступления. Только было во всём этом одно слабое место: моя жизнь теперь принадлежала не только мне. И что будет, если они узнают? Если поймут, что Андрей…

Резкий дверной звонок заставил меня встрепенуться. Едва не расплескав чай, я посмотрела в сторону коридора. Сжала руки в кулаки, чувствуя, что не могу подняться. Боже мой! А если это кто-то из них? Сколько сейчас времени? Сколько прошло с того момента, как я вернулась домой?

Звонок повторился, и я, заставив себя встать, вышла в коридор. Стараясь не шуметь, аккуратно подошла к двери, посмотрела в глазок и тут же отпрянула. Не открою! Ни за что не открою!

— Открывай, Анна! — раздалось с той стороны. — Открывай, я знаю, что ты дома.

Обхватив себя руками, попятилась. Единственное, что я чувствовала в данный момент — смятение. Недавние рациональные мысли рассыпались прахом, оставив меня, прежнюю девчонку, наедине с собственными сомнениями, страхами и непонятно откуда появившимся внутри волнением.

— Анна! — в голосе появился гнев. — Я считаю до трёх. Не откроешь — тебе хуже. Раз… Два…

Неровно, со страхом выдохнув, я как безумная осмотрелась по сторонам. Схватила джинсовку сына и, кинув в детскую, плотно закрыла дверь. Открыв ящик, смахнула в него машинку с тумбочки, туда же наспех сунула принесённый им накануне из сада рисунок.

— Я понял тебя, Анна, — донеслось из-за двери.

Кажется, Денис был действительно зол. Бросив мимолётный взгляд в зеркало, я пригладила ладонью волосы и поспешно открыла замки. Чем грозило мне неповиновение, понятия не имела, но проверять отчего-то не решилась.

— Зачем вы пришли, Денис Васильевич? — холодно спросила я, столкнувшись с ним взглядом.

— А ты не догадываешься? — на губах его появилось что-то вроде намёка на ухмылку.

Я крепче сжала дверную ручку. Изо всех сил пыталась держаться спокойно и ничем не выдать внутреннего смятения. Это мой дом, моя территория. И я уже другая: взрослая, знающая, что мне нужно от жизни женщина. Женщина, ответственная за своего сына и уверенная в собственных силах.

— Ты не вышла на работу без предупреждения, — проговорил Денис, медленно опустив взгляд с моего лица на грудь. Прошёлся по всему телу, по ногам и снова посмотрел в лицо.

Меня окатило волной жара. И снова он прикасался не прикасаясь, снова я чувствовала его руки, хотя нас разделяло не меньше метра свободного пространства. Его дорогой пиджак был расстёгнут, ворот рубашки тоже.

— У тебя есть какая-то уважительная причина, Анна?

Его «Анна» походило одновременно на упавшую на кожу каплю тёплого воска и вогнанное в шею лезвие. Пальцы стали какими-то деревянными, непослушными, губы занемели. Былая решимость таяла, как эскимо на солнце: шоколадная оболочка ещё кое-как держалась, а внутри не осталось ничего цельного.

— Я приболела, — выдавила я и попыталась захлопнуть дверь, но он мигом подставил ногу.

Мои попытки закрыть квартиру кончились, стоило ему толкнуть дверь обратно. Куда мне мериться с ним силами?! При желании этот мужчина может сломать моё сопротивление одним движением. Нет, даже не движением — взглядом. Как сейчас. Он даже не коснулся меня, а я уже сама не своя.

— Я вас не приглашала, Денис Васильевич.

Отступила на несколько шагов. Лихорадочно бросила взгляд на вешалку для одежды, на обувницу, на пол, где обычно стоял самокат Андрея, но всё было в порядке. Самокат он взял с собой, джинсовку я спрятала. Заметила выглядывающие из обувницы детские тапочки и мысленно застонала. Но внимание Дениса было целиком и полностью приковано ко мне.

— Больной ты не выглядишь, — он приблизился, и я сделала ещё несколько шагов назад. Упёрлась стеной в стену. — Наоборот, — посмотрел в вырез халата и, буквально прижав меня, провёл пальцами по вороту.

— Что вы себе позволяете?! — гневно откинула его руку.

Уголок его рта дёрнулся, в глазах вспыхнул недобрый огонёк. Лишь слегка отступив, он осмотрелся по сторонам. Меня буквально озноб прошиб. Жар, вызванный его близостью и озноб от понимания, что стоит ему открыть одну из дверей и всё. Всё… Сколько времени ему потребуется, чтобы узнать, сколько лет моему сыну? Не много. А дальше?

— Хорошо тут у тебя, — Денис вновь посмотрел на меня. — Просторно. Хороший ремонт, мебель… И машина. У тебя же BMW, не так ли? — очередная усмешка на жёстких губах. — Ты неплохо устроилась.

— Я всего сама добилась, — горячо возразила я, но мои слова никакого впечатления на него не произвели. Напротив. На лице отразилось снисхождение, уголок рта дёрнулся.

— Если бы семь лет назад тебя не повысили, ты бы ничего не добилась, — тихо и очень жёстко проговорил он. Ладонь его опустилась на мою талию. — Ничего, ясно тебе? Так бы и бегала в шестёрках. Тебе и самой прекрасно известно, что на место, которое ты заняла, мы могли бы найти куда более стоящего человека.

— Хочешь сказать, я не справлялась со своими обязанностями? — выговорила, а сама чувствовала только его пальцы, касающиеся меня через шёлк халата.

— Справлялась, — прижал меня бёдрами. — Ты справлялась со всеми своими обязанностями, Анна, — дёрнул за поясок и, раздвинув полы, коснулся голой кожи. — Очень хорошо справлялась.

Теперь он касался меня в открытую, раскрытой ладонью гладил по животу, по бедру. Я слышала его дыхание, чувствовала запах, и теперь это точно не было сном. И медленно, против моей воли сворачивающееся внизу живота желание, тоже не было сном. Моё собственное тело предавало меня и, что хуже всего, понимала это не только я, но и Денис. Пальцы его прошлись по кружеву трусиков в то время, как он смотрел мне прямо в глаза, держа меня, контролируя, сминая волю.

— Я надеюсь, что ты и теперь будешь справляться со всеми своими обязанностями, — отодвинув ткань в сторону, он коснулся моей плоти, и я судорожно хватанула ртом воздух. Схватила его за руку и попробовала оттолкнуть. — Очень надеюсь, Анна, — перехватив мою ладонь, он припечатал её к стене. Навалился на меня, поймал вторую руку и прижал её, как и первую.

— Нет, — мотнула я головой. — Нет, Денис.

— Будешь, — прищурился, глянул в глаза.

— Нет, — моя слабая попытка высвободиться осталась незамеченной им.

— Будешь, — уверенный выдох у самых губ и буквально в то же мгновение рот его накрыл мой.

Я мотнула головой. Выпустив одну мою руку, Денис обхватил мой затылок и, прижав к себе сильнее, втиснул язык между моих зубов. Коснулся моего кончиком, а после просунул глубже, так, что я едва не задохнулась. Сжал волосы на затылке, зарычал, не отпуская. Меня пронзило запретное, болезненное удовольствие, ноги мигом ослабли.

Уперевшись ему в грудь, я, сбитая, потерявшаяся под разрушительным натиском, попыталась оттолкнуть его, заведомо зная, что это бессмысленно. Он целовал меня, буквально пожирая, влажно, настойчиво, не давая сделать вдоха.

Губы ныли, сердце стучало тяжело, беспокойно, а он крепко держал меня за волосы и пропихивал язык едва ли не до самой глотки. Понимая, что задыхаюсь, толкнула его сильнее. Тёмные глаза стали буквально чёрными, и меня окатило очередной горячей волной. Денис дышал так же тяжело, как и я. Мои затвердевшие, болезненные от возбуждения соски, тёрлись о его рубашку, и это доводило меня до отчаянья, до безумия. Что он делает со мной?! Как мне избавиться от этого?! Шесть лет я не позволяла ни одному мужчине прикасаться к себе, шесть лет наказывала себя за прошлое, и вот это прошлое нагнало меня.

— Я не такая, — прошептала я. — Не такая. Я больше не хочу…

— Я не шутил, — пальцы оказались на моём соске. Обведя ореол, он обхватил грудь и с удовлетворением рыкнул. После качнул головой и повторил: — Я не шутил, Аня. Жду тебя на работе через час.

Он сделал шаг назад, но по-прежнему смотрел. Держал взглядом, а я так и стояла, не в силах пошевелиться. Надо было сделать хоть что-то, хотя бы запахнуть халат, но даже на это я не находила сил.

— Через час, Аня, — от голоса его по телу пробежали мурашки. — Иначе карьера твоя полетит к чертям. Чего доброго, придётся продать машину. А может быть, и от квартиры отказаться, — он в последний раз прошёлся по мне взглядом. Задержался на губах, на груди. Шумно выдохнул и, напоследок, пронзив взглядом глаза в глаза, пошёл к двери.

Я сильнее привалилась к стене. Смотрела ему в спину до тех пор, пока он не вышел и понимала — стоит мне отойти от стены, и ноги у меня подкосятся, как у подстреленной лани.

4

Уже через час, как и приказал Денис, я вошла в свой кабинет. Бросила сумочку на кресло, посмотрела на тёмный монитор и, совершенно не понимая, что делать, выдохнула, надув щёки. Расстегнула верхнюю пуговицу пиджака, но едва взялась за следующую, в кабинет заглянула одна из девочек стажёрок, работающих у нас на побегушках. Примерно такой же девочкой была и я в то время, когда… Когда началось моё тесное знакомство с братьями Титовыми, в чьей компании я и работала. Очень тесное и очень близкое.

— Вас требует к себе новое начальство, — отрапортовала она, поняв, что я заметила её и тут же скрылась за дверью.

Пальцы мои так и застыли на пуговице. Покрутив её, я вновь застегнула верхнюю. Опёрлась о спинку кресла. Не идти? Конечно же, я могла не пойти, как могла и не приехать в офис, да только толку? Для того, чтобы, не влезая в ипотеку, купить квартиру, мне пришлось взять крупный кредит. До его полного погашения осталось всего-ничего, но это при моём нынешнем положении. Справилась бы я даже перейдя на другую работу. Вот только Денис ясно дал понять, что без последствий моё увольнение не останется.

Поджав губы, я решительно пошла к двери и уже через минуту оказалась в кабинете, куда ещё совсем недавно заходила без опаски. Теперь же, стоило мне войти, я почувствовала себя пойманной.

— Хорошая девочка, — кивнул Денис. Как и в квартире, прошёлся по мне взглядом. — Послушная.

— Не разговаривайте со мной так, Денис Васильевич, — огрызнулась я.

— Не думаю, что нам кто-нибудь станет мешать. — Антон медленно приблизился и, протянув руку, щёлкнул замком у меня за спиной. — Но всё-таки так будет лучше. Правда, Анечка? — его дыхание на моём лице. — Мы же не хотим, чтобы сюда кто-то вошёл?

— Послушайте, — я отпрянула от него, — я не собираюсь… Я…

Ещё шаг назад, и спиной я врезалась во что-то твёрдое. В кого-то… В кого-то, чьи ладони тут же опустились мне на плечи. Пальцы с нажимом впились в моё тело, и дыхание перехватило. — Я не… — обернулась я к Денису, скидывая его руки, и наткнулась на темноту глаз.

— Что ты? — Антон подошёл сзади, и я оказалась буквально зажатой между ними. Сильными, настойчивыми. Каждый из них мог смять меня, мою волю, мои мысли и по отдельности, а уж вместе они и вовсе делали меня совершенно беззащитной.

— Ты прогуляла несколько часов рабочего времени, — жёстко проговорил Денис.

— Теперь тебе придётся их отработать, — руки Антона легли на мои бёдра. — В двойном размере. Ты ведь знаешь, что любое нарушение грозит последствиями?

— Перестаньте! — выкрикнула я, выворачиваясь. — Вы, оба, перестаньте! Я уже не та. Найдите себе другую…

Ахнула, когда Антон, дёрнув меня за локоть, прижал к себе спиной. Пальцы его легли на пуговицу пиджака, губы коснулись моего затылка.

— Антон… — схватила его за запястье, заёрзала и тут же ощутила, как упирается в меня его член.

Сознание мигом поплыло, низ живота потянуло. А он не останавливался — расстегнул пиджак и принялся вытаскивать блузку из юбки. Денис подошёл спереди и закончил начатое. Потёрся об меня. Антон сзади, а он спереди, и оба они возбуждены. Оба хотят меня.

— Хочешь ты того или нет, — заговорил Денис, негромко, но жёстко. — Теперь ты будешь подчиняться нам. — Посмотрел мне в лицо, погладил ладонью по животу. — Во всём, Анна.

Я мотнула головой и сразу же рвано выдохнула. Антон сжал мою грудь — чувственно, но настойчиво. Я теряла себя, теряла связь с реальностью, теряла уверенность, что смогу противостоять им. Их запах снова обволакивал меня, уносил в прошлое. Прошлое и настоящее сталкивались, смешивались, превращаясь в единое целое, где ничего не изменилось: они, уверенные в себе, жаждущие меня, и я, принимающая установленные ими правила.

— Я хочу, чтобы ты поняла, Аня, — заговорил Антон, не выпуская меня, но и не пытаясь больше ласкать. — Ты можешь не только сохранить своё место, но и подняться выше. Но для этого ты должна быть послушной.

— Очень послушной, — кивнул Денис. Взялся за пояс моей юбки и рванул меня на себя. — Даже послушнее, чем раньше.

— Я и сама всего добьюсь, — упираясь в его крепкую, будто из камня высеченную грудь ладонями, запротестовала я. — Если вы не будете мне мешать. Михаил Иванович обещал мне повыш…

— Михаил Иванович ушёл на пенсию, — оборвав меня, проговорил Антон у меня за спиной. — Теперь он копает грядки у себя на даче. Что он обещал тебе, значения не имеет.

— Значение имеет только то, что обещаем тебе мы, — хватка Дениса на поясе стала крепче, он рванул сильнее, буквально впечатывая меня в себя. — А мы можем пообещать тебе многое.

Я быстро, прерывисто дышала. Член буквально вдавливался мне в живот, и от этой твёрдости во мне разгоралось пламя. Вся чувственность, что я прятала эти годы, ураганом рвалась наружу. Во рту пересохло, кровь быстро бежала по венам.

— Поэтому завтра ты придёшь на работу, — Антон тронул мои ягодицы, погладил. — И придёшь вовремя.

— Я приду вовремя, — на рваном выдохе заговорила я, обернулась на младшего из братьев, потом опять посмотрела на старшего, — если вы пообещаете мне, что вот этого…

— Ты придёшь вовремя, — прочеканил Денис и, ухватив меня за волосы, намотал на ладонь. — На этом и закончим.

Антон вновь прижался ко мне, Денис буквально гипнотизировал взглядом, проникал в меня, порабощая. И я понимала, что приду. Вовремя приду и сделаю всё, что они потребуют. Понимала это, глядя в его глаза, сдавая оборону под этим бескомпромиссным, уверенным взглядом, теряя собственное «я» в окутавшем меня запахе, сдаваясь под настырными поглаживаниями жарких ладоней, касающихся моих ягодиц.

Облизнула пересохшие губы. Денис проследил за движением моего языка, стремительно поднял взгляд к глазам и впился в мои губы. Прикусил нижнюю, дёрнул за волосы, заставляя открыть рот. Я подчинилась. Впустила его язык. Он тут же проник им глубоко, изучая, овладевая мной. Я чувствовала, как ослаб пояс юбки, как устремилась вниз крохотная застёжка молнии.

— Н-да… — довольно просипел Антон, касаясь моего зада лишь через кружево трусиков, сжал ягодицы, потёрся пахом и гортанно, низко застонал.

Уже буквально через мгновение трусики мои соскользнули вниз, а он принялся изучать мою плоть. Дышал мне в волосы и удовлетворённо мурчал, словно большой кот.

Хватка старшего брата на моих волосах ослабла, поцелуй стал менее напористым, менее болезненным. Невольно я тронула его язык своим, подхватила ласку, ответила. На грани разумного ещё билась мысль, что я не должна, что этого не должно случиться, но остановиться не получалось. Движение губ, язык к его языку… Застонала, ощутив резкое проникновение пальцев внутрь. Задрожала от пронзившего меня удовольствия.

— А ещё что-то говорила, — тихонько засмеялся Антон, грубо двигая внутри пальцами. — Течёшь, как сучка.

Едва Денис позволил мне сделать глоток воздуха, я всхлипнула. Губы его переместились на мою шею, щетина тёрлась о и без того ставшую невозможно чувствительной кожу. Уверенно он расстегнул пуговицы моей блузки и, сдвинув вниз чашечки бюстгальтера, смял грудь.

— Вот так, девочка, — жадно, влажно, поймал сосок, прикусил, заставив меня вскрикнуть.

Я вцепилась пальцами в его волосы, не понимая, чего хочу — оттолкнуть или прижать его ещё ближе. Застонала. Пальцы Антона исчезли. Он поднёс их к моим губам и провёл. Я почувствовала во рту свой собственный вкус, слизала влагу. Выдохнула, шальная, посмотрела на Антона. Глаза его стали насыщенно-голубыми, зрачки горели чернотой.

— Ты вкусная, — он лизнул ладонь, пальцы. — Очень вкусная. Тебе кто-нибудь говорил, какая ты вкусная?

Сглотнув, я отрицательно мотнула головой, совершенно не понимая, что делаю. Такой же гипнотизирующий, подчиняющий взгляд.

— Иди сюда, — Антон обхватил мой подбородок и, прижимаясь к моей спине, заставил повернуть к нему голову. Накрыл губы ртом и принялся целовать. И опять язык к языку, его запах и привкус меня самой.

— Так не должно быть… — чуть слышно выдохнула я, когда он на миг прервал ласку. — Не должно.

Уголок его рта дёрнулся. Денис втянул сосок, жёстко обвёл его языком, и я крепче сжала его волосы. Притянула к груди. Антон вновь завладел моими губами, приласкал язык, неспешно, чувственно целуя, изучая. Тёрся членом о меня, явственно давая понять, чего он хочет. Рука Дениса проскользнула меж моих бёдер, и он резко вогнал в меня два пальца. Я вскрикнула, Антон тронул мои ягодицы, раздвинул и обвёл анус. Дрожа, я пыталась вернуть себе собственное сознание, хоть что-то от самой себя, но у меня ничего не получалось. Руки соскользнули на плечи Дениса, живот напрягался, внизу пульсировало. Стянув с меня пиджак, Антон отбросил его на пол, и тот упал возле ног. Что-то ударилось, по кабинету разнёсся глухой стук. Телефон…

Не успела я подумать об этом, снизу раздалась мелодия. Спасительная, отрезвляющая, она настойчиво проникала сквозь сизую дымку запретного возбуждения.

— Телефон… — выдохнула я, сводя бёдра. Мне… Мне надо ответить.

— Ответишь позже, — бескомпромиссно заявил Денис и до упора вогнал в меня пальцы. К двум присоединился третий.

Он натягивал мою плоть, наполняя меня, причиняя лёгкую боль. Телефон всё звонил и звонил…

— Сейчас, — собрав последние силы, выдавила я. — Нужно… нужно сейчас… — Толкнула его, потом ещё и ещё раз, отгоняя от себя наваждение.

Вывернулась и, растрёпанная, схватила пиджак с пола. Телефон выпал из кармана и снова ударился о ламинат. Я нагнулась за ним, ощутила, как на голые ягодицы легли руки одного из братьев… Денис. Да, это был Денис. Его напряжённый член упирался в меня. Даже одежда не могла скрыть степени желания. Мутным взглядом посмотрела на дисплей. Маша…

— О, Господи… — вырвалось у меня.

Со всеми последними событиями я совсем забыла, что сегодня ко мне должна прийти сестра. И об этом тоже я разговаривала с Михаилом Ивановичем… И это тоже обещал мне он: обещал помочь Машке с трудоустройством. Как я могла забыть, что мы договаривались?

— Да, Машунь, — вывернувшись, ответила я, стараясь говорить без придыхания. Должно быть, не вышло, ибо сестра сразу же поинтересовалась, что со мной. — Ничего… Нет, просто дел много, а телефон был в сумке… Уже… Поднимаешься? Маш… Что… Через пару минут? Тебя почти не слышно…

Связь прервалась, не успела я сказать сестре, чтобы она подождала меня в кафе. Натянула трусики, ощущая, что вся мокрая. Неудовлетворённое желание билось, пульсировало внутри.

— Так значит, мы наконец-то познакомимся с твоей сестрой?

Я обернулась и во все глаза уставилась на Дениса. Рубашка его была идеально выглажена и застёгнута на все пуговицы, кроме последней. Жёсткий, собранный. Ничего в нём не выдавало того, что было буквально несколькими секундами ранее. Только во взгляде полыхал огонь и бугор ширинки красноречиво давал понять о том, что желание его никуда не делось. Антон встал рядом с ним.

— Нет, — мотнула я головой. — Она сейчас уйдёт.

— Не волнуйся так. — Денис жёстко усмехнулся, и точно такая же усмешка отразилась на губах Антона.

— Твоя сестра нас не интересует, — добавил он. — Но познакомиться… — жадно осмотрел меня, пытающуюся запахнуть блузку. — Да… Ты нас познакомишь.

5

Несколько следующих дней ни Дениса, ни Антона я не видела. Каждый раз, собираясь на работу, смотрела на себя в зеркало и боялась представить, что принесёт с собой этот день.

При знакомстве с моей сестрой лишнего себе ни один из братьев не позволил, но каждая секунда её нахождения в кабинете заставляла меня нервничать. Обстановка казалась непринуждённой — Антон попросил ту самую девочку на побегушках принести кофе, и мы неспешно потягивали его.

— Значит, Мария, Вы бы хотели работать у нас? — уточнил Денис спустя несколько минут.

— Хотела бы, — уверенно заявила Машка, держа чашку обеими руками.

Я едва не застонала в голос.

Попробовать отговорить её? Убедить, что для начала нужно посмотреть, как пойдут дела компании при новом руководстве? Попробовать, конечно, стоило, однако я отлично понимала, что если начну давить, сестра обязательно почует неладное и тогда точно не отступится от своего.

Какое-то время Денис задумчиво попивал кофе, а после пообещал подумать, что можно сделать. На том, собственно, разговор и закончился. Отправив Машку домой, я закрылась у себя в кабинете и какое-то время сидела напротив выключенного монитора, бессмысленно пялясь в одну точку. Ну как мне выпутаться из всего этого без потерь?! Как?! Тело всё ещё сладко ныло неудовлетворённым желанием, между ног было влажно. Рискнуть всем, забрать Андрея и сбежать в другой город? В другую страну? На другую планету? Что-то подсказывало, что это не поможет, что они снова найдут меня и сделают это куда быстрее, чем случилось в этот раз.

Из-за запланированного на вечер банкета в офисе царило оживление. Большинство сотрудников идею новоиспечённого начальства восприняло с энтузиазмом: банкетный зал в загородном отеле, знакомство в неформальной обстановке, непринуждённая атмосфера, возможность, при необходимости, остаться на ночь. При других обстоятельствах я бы, наверное, тоже порадовалась, однако сейчас всё это скорее напрягало. Помимо прочего, пришлось просить Машку забрать Андрея из сада и взять его к себе на ночь.

— Ты уже решила, с кем поедешь? — услышала я, проходя мимо кабинета рекламщиков. — Не знаю, как возвращаться. С одной стороны, на ночь оставаться не хочется, а с другой…

Я ускорила шаг. Кому-кому, а мне точно не хотелось оставаться на ночь, только в том, что, в отличие от других, мне позволят уехать, я сильно сомневалась. Отперла кабинет и вошла внутрь. Остановилась, увидев лежащую на повёрнутом ко мне кресле коробку с бантом. Из коридора доносился шум, а я так и стояла, не решаясь сделать ещё хоть шаг. Смотрела на коробку, ощущая, как внутри нарастает тревога. От кого она, я не сомневалась ни секунды.

— И, может быть… — донеслось из коридора, и я поспешила захлопнуть дверь.

Первое оцепенения прошло, и я, подойдя к столу, дотронулась до банта. Присела на край стола и, поставив сумочку рядом, поддела край крышки, уже догадываясь, что может ждать меня внутри. Поверх тонкой бумаги лежал маленький конверт. Взяв его, достала открытку и прочитала короткую записку: «Надень его для нас».

В какой-то момент мне даже показалось, что я слышу, как Антон произносит это в то время, как Денис неотрывно смотрит на меня, раздевая взглядом.

Прогоняя наваждение, тряхнула головой и заставила себя развернуть бумагу. Провела кончиками пальцев по тонкому шёлку. Что будет, если я ослушаюсь? Что будет, если вообще не появлюсь на банкете? Соблазн проверить это был велик, но я прекрасно знала, что не сделаю этого. Почему? Да чёрт его разберёт! Возможно потому, что любая провокация с моей стороны грозила последствиями, а возможно просто потому, что где-то в глубине души я чувствовала интерес. Поколебавшись, осторожно вытащила платье. Бумага зашуршала, шёлк заструился по рукам. Ну что же… Выбора у меня всё равно нет. По крайней мере такого, что устроил бы меня и не поставил под удар всё, чего я добилась за эти годы.

В отель я приехала на такси. Поначалу хотела взять свою машину, но передумала. В конце концов, имею я право расслабиться или нет?

— Да… не знаю, — замялась я, когда ко мне подошёл один из наших менеджеров и предложил потанцевать. Высокий, с небольшими залысинами на висках, он давно обращал на меня внимание.

Народу в зале было не много, только свои. Несколько раз я ловила на себе взгляды. Мужчины смотрели с интересом, а женщины… В своём дорогом шёлковом платье благородно-серого цвета с рисунком из крупных пионов, выглядела я действительно шикарно, и сама понимала это. Всегда любила красивые вещи, но это платье… Дома я уложила волосы мягкими локонами, надела туфли на шпильке и засмотрелась на собственное отражение. Коснулась шеи пальцами, прикрыла глаза и облизнула губы, представляя, что это могли бы быть пальцы Антона. Дотронулась до груди и, обхватив, потёрла сосок через ткань, как это сделал бы Денис.

— Ты с ума сошла… — прошептала я сама себе, глядя в зеркало. — Точно сошла…

Достаточно было лишь на несколько секунд подпустить к себе воспоминания, чтобы тело наполнилось истомой, а низ живота болезненно заныл. Одних только воспоминаний и ничего кроме. Не сдержавшись, я снова погладила грудь и выдохнула, ощутив, как затвердели соски. Заставив себя прекратить, я резко убрала руку и качнула головой. Спадающие на грудь локоны колыхнулись. Взяв флакончик духов, я брызнула на ключицы, запястья и волосы. Они хотели видеть меня в этом платье? Хотели видеть меня такой? Увидят. И… О том, что будет потом, лучше было не думать.

— Ты выглядишь прекрасно, — снова заговорил Сашка, поправив на носу очки.

Почему-то мне стало забавно. Его попытки подкатить ко мне казались какими-то… нелепыми.

Сделала глоток вина.

— Спасибо, Саша, — ответила я сдержанно и уже хотела отвязаться от него, но тут почувствовала прожигающий меня взгляд. Тело будто бы жаром обдало. За то время, что прошло с начала банкета, ни одного из братьев я не видела, а теперь… Сделала большой глоток вина и, медленно обернувшись, наткнулась на пристальный взгляд Антона. Оба они стояли рядом с молоденькой девицей из отдела по связям с общественностью. Кажется, у нас она появилась месяца два назад… Денис коснулся её руки, что-то сказал, не сводя при этом взгляда с меня. Тёмные глаза, жёстко поджатые губы… Антон дотронулся до её плеча, и она тут же обернулась к нему. Внутри меня колыхнулось что-то злое, резкое, нездоровое. Меня им стало мало? Решили поиграться? Нервно выдохнула и залпом допила вино. Сашка так и стоял рядом, смотря на меня с ожиданием.

— Ты потанцевать хотел? — зазывающее улыбнулась, сама не понимая, что творю.

Бокал, что я выпила, был уже не первый, и голова слегка кружилась. Если они с братцем думают, что полностью подчинили себе мою жизнь…. Нет уж! Нет!

— Пойдём, потанцуем, — коснулась Сашкиного плеча.

Тот будто духом воспрял, мгновенно приосанился и, обхватив мою кисть, повёл к центру зала, где под медленную мелодию уже раскачивалось несколько парочек. Приобнял меня за талию и мягко прижал к себе. Вовсе не так, как делали это…

Я заставила себя прогнать прочь всякие мысли. Опустила ладони на Сашкину грудь и снова улыбнулась. Спину жгло, по коже бежали мурашки, но Саша тут был ни при чём. Я по-прежнему чувствовала на себе пристальный, прожигающий взгляд и понимала — они смотрят. Ловят каждое моё движение, каждый поворот головы. Но то самое, обжигающее, что всколыхнулось во мне при взгляде на длинноногую девицу, не отпускало. Хотите поиграть, мальчики? Что же, давайте поиграем.

— Я бы выпила ещё вина, — мурлыкнула я.

Ладонь Сашки опустилась ниже, и это отнюдь не доставило мне удовольствия. Чувствовала, что ничем хорошим для меня это не кончится, но отступать было поздно.

Едва звуки музыки на несколько секунд стихли перед тем, как смениться новой мелодией, Саша подвёл меня к столу и хотел было взять бокал, буквально из ниоткуда возле нас появился Антон.

— Плохо за леди ухаживаешь, — насмешливо обратился он к Сашке и тут же подал мне вино. — Лучше надо стараться.

Говорил он, вроде бы, с усмешкой, но во взгляде читалось нечто предупреждающее, недоброе. На его фоне Саша казался дохлым и нелепым. Я обернулась, пытаясь отыскать Дениса, и заметила его в компании всё той же девицы. Улыбка её стала откровеннее, расстояние между ними сократилось.

Я сделала несколько глотков и искоса глянула на Сашку. Присутствие Антона его явно напрягало, причём напрягало куда больше, чем меня.

— Как Вам вечер, Анечка? — будто невзначай, Антон коснулся моего локтя, посылая по телу миллион чувственных импульсов. Одно мимолётное касание, а меня словно током ударило.

— Вечер… — незаметно для себя я допила вино. Поняла, что бокал пуст только тогда, когда Антон подал мне новый.

— Это платье очень Вам идёт, — уголок его губ тронула усмешка, взгляд скользнул к груди, к бёдрам и вернулся к лицу. — Очень идёт, Анечка.

Я сглотнула. Прошептала что-то неразборчивое и сделала было шаг в сторону, но Антон остановил меня, удержав за локоть. Я услышала громкий женский смех и невольно глянула туда, где стоял Денис. Так и есть — девчонка хохотала, запрокинув голову. Но на неё Денис не смотрел. Встретившись с ним взглядом, я поднесла бокал к губам.

— Как насчёт танца? — чуть склонившись ко мне, шепнул Антон. Пальцы его чувственно проскользили по моему предплечью до запястья. Не дав ответить, он взял меня за руку, вовсе не обращая внимания на стоявшего неподалёку Сашку. Тот выглядел раздосадованным, но возразить не посмел.

— У меня вино, — качнула я бокалом и демонстративно сделала медленный глоток.

Антон посмотрел на мои губы, после в глаза и снова на губы. Зрачки его чуть заметно расширились.

— Думаю, я могу подождать, пока Вы допьёте его, — проговорил он, лаская кончиками пальцев моё запястье.

Каждое его лёгкое движение посылало по моему телу нервные, полные чувственности импульсы, взгляд приковывал к месту, тогда как другой, направленный в спину, обжигал. Мне хотелось избавиться от этого, хотелось что-то противопоставить им, доказать, но как, я не имела представления. Не знаю, от чего я опьянела сильнее — от его касаний или от второго подряд выпитого залпом бокала вина. Пальцы Антона легли поверх моей ладони. Высвободив стеклянную ножку, он, не отходя от стола, прижал меня к себе и повёл к танцующим.

Я чувствовала его крепкое тело, его запах дурманил. Стоило поднять взгляд к его лицу, и меня окутало темнотой его зрачков. Той самой, в глубине которых горело желание. Лежащая у меня на талии ладонь проскользила по голой спине к шее, после вернулась назад — к пояснице, а затем ниже.

— Надеюсь, ты не планировала этой ночью вернуться домой? — глядя мне в глаза, глухо проговорил он. — Это было бы очень неразумно с твоей стороны.

Я не ответила. Чувствовала себя пойманной в силки мелкой птичкой. Он кружил меня, заставляя прогибаться в такт музыке, и в те моменты, когда бёдра наши соприкасались, я чувствовала его твёрдый пах. Он хотел меня и не пытался скрыть этого. В какой-то момент заметила рядом Дениса и ту самую девицу. Мы оказались совсем рядом, на расстоянии какого-то полуметра друг от друга.

— Поменяемся? — внезапно предложил Денис, стоило нам с ним столкнуться взглядами.

— Почему бы и нет, — отозвался Антон, и я тут же перекочевала в другие руки. Такие же горячие и твёрдые. Сама не поняла, как оказалась прижатой к груди Дениса. Вдохнула аромат его одеколона и почувствовала пальцы на шее.

— Не уверен, что мне нравится, как ты ведёшь себя сегодня, — рыкнул он. — Не забыла, что за любой проступок последует наказание?

— Не забыла, — выдавила я.

Как я могла забыть? Ноги стали ватными, каблуки мешались, хотелось скинуть их.

— Это хорошо, — пальцы прошлись вдоль моего позвоночника.

Стоило танцу закончиться, Денис выпустил меня. Пошатываясь, я добрела до стола и схватила первое, что попалось под руку. Мартини… И ещё один мартини… Ощущение рук на коже, режущий виски женский смех и прожигающие меня взгляды… Они ведь могут выбрать любую. Любую, чёрт возьми! Так почему я? Я ведь обычная. Просто симпатичная, приятная, но не более того. Представила, как Антон целует эту белобрысую в шею, как руки Дениса скользят по её гладкому телу. Стало противно. И снова смех… Схватила ещё один бокал, глянула на стоящую у противоположного конца стола троицу и отсалютовала. Руки Дениса на её теле, его губы на её губах… От рисуемых воображением картин стало тошно. Колкое и яростное во мне воспротивилось, оскалилось, и я, глядя Денису прямо в глаза, залпом опрокинула в себя мартини. Что это? Ревность? Только этого мне ещё и не хватало…

Кажется, в руке моей оказался ещё один бокал, кажется, зал поплыл, пошатнулся…

— Пойдём, — услышала я возле себя глухой голос. Кто-то крепко взял меня за руку.

Я сделала шаг и, споткнувшись, едва не упала. В голове стоял туман, картинки смешивались, лица и стены плыли. Меня куда-то тянули, тащили, а я едва могла перебирать ногами. Спотыкалась, но кто-то удерживал меня, чьи-то крепкие руки. Рядом зазвучал другой голос, такой же знакомый, жёсткий.

— А я ведь предупреждал… За любой проступок…

6

Широкие, горячие ладони прошлись по моим бёдрам до самых ягодиц, и я, тихо застонав, подалась навстречу. Сон был таким приятным, что просыпаться не было никакого желания. Другие руки накрыли грудь.

— Какая ты тёплая, — прошептал Антон, обводя большими пальцами соски. — Тёплая, — губы на моём плече, — и сладкая, — опаляющий кожу выдох.

Денис согнул мою ногу и тронул пальцами плоть. Обрисовал лоно и проник внутрь.

Я снова застонала, изогнулась, подаваясь к его рукам, подставила шею поцелуям Антона. По телу разливался жар, внутри ныло, стягивалось желание.

— Мокрая… — усмехнулся Денис и проник пальцем глубже, добавил к нему второй, потом третий. Сделал несколько быстрых, но негрубых движений. Антон прикусил мою шею и тут же провёл по невидимой ранке языком. Подул, вызывая у меня миллион мурашек.

— Да… — прошептала я, изнывая от их откровенных касаний. — Ещё… Ещё-ё-ё… Да-а-а… — стон был настолько громким, что я услышала его будто бы со стороны. Медленно приоткрыла веки…

Стоило свету резануть по глазам, голова наполнилась тяжестью, но охватившее меня желание никуда не делось. И руки, ласкающие меня, тоже.

— Доброе утро, Анечка. — Антон толкнул меня на спину и ещё раз поцеловал шею.

Пальцы Дениса на секунду исчезли и снова ворвались в меня, уже с большим напором. Я едва не задохнулась. Лежала, раздвинув ноги, и понимала, что никакого сна не было и в помине. Одежды на мне не было, и я абсолютно не помнила, как раздевалась. Или… Или как они раздевали меня.

— Ну что, — внезапно Антон сгрёб мои волосы и с силой стиснул грудь. Приподнял мою голову, — хорошо повеселилась?

Денис снова вогнал в меня пальцы. Я неровно задышала, дёрнулась, но он заставил развести ноги ещё шире.

— Даже слишком хорошо, — рыкнул он, ускоряя темп.

Подушечкой большого пальца надавил на клитор и принялся поглаживать, доводя меня до безумия. Моё изголодавшееся по ласке тело жаждало этих прикосновений, жаждало ласк, и я ничего не могла поделать с этим. С очередным ударом пальцев я громко вскрикнула, и Антон поймал этот вскрик губами. Втиснул язык мне в рот и стал жадно, голодно целовать. Держал за волосы, не позволяя отвернуться, терзал губы и шарил свободной рукой по телу. Узел желания во мне пульсировал всё сильнее и сильнее, мышцы сводило от невыносимого напряжения.

— Наши сотрудники не позволяют себе такого поведения, Анна, — ещё один удар пальцев внутрь.

Я всхлипнула, едва Антон позволил мне сделать глоток воздуха, беспомощно впилась в простынь пальцами.

— Разве мы не предупреждали тебя, что любой проступок подразумевает наказание? — хриплый рык Дениса.

— Предупреждали, — отозвался Антон. Подхватил мою ногу под коленкой и согнул. Проникновения стали настолько глубокими, что я вообще перестала понимать что-либо. Терялась в ощущениях, металась, сходила с ума. Грудь ныла, сил выносить это не было. — Мы её предупреждали, — просипел Антон, сильнее сжимая мои волосы. — Да, Анечка? — хватка до боли. — Да?

— Да, — захныкала я, ловя движения пальцев старшего из братьев. Навстречу бёдрами, чувствуя, что ещё совсем немного, и меня накроет сладкой волной удовольствия.

— Предупреждали? — пальцы до упора.

— Да, — всхлип, переходящий в стон. — Да-а-а… предупреждали… Пожалуйста…

Ещё мгновение, ещё… Внезапно руки Дениса исчезли, жёсткая хватка Антона ослабла. Изнывающая, дрожащая от раздирающего меня желания, я приоткрыла глаза, совершенно не понимая, что происходит.

— Так в чём дело, Анна? — Денис, мрачный, суровый, стоял возле постели и холодно смотрел на меня. — Или ты считаешь, что для тебя предусмотрены какие-то особые условия?

Его тёмные глаза блестели, слова звучали жёстко. И снова он выглядел так, будто считанные мгновения назад не сидел рядом со мной на постели, не касался меня, будто его руки, его пальцы… Жалобно всхлипнув, я дотронулась до влажной шеи, опустила ладонь к груди. От неудовлетворённости внутри тянуло, ныло.

— Анечка, очевидно, плохо понимает, когда ей объясняют по-хорошему, — раздалось с другой стороны.

Повернув голову, я увидела Антона. Так же, как и брат, он смотрел на меня совершенно спокойно, только глаза казались чуть темнее обычного.

— Если не понимает по-хорошему, — вновь заговорил Денис, — значит, будет по-плохому, — прошёлся по мне пробирающим до самого нутра взглядом, задержался на груди, на бёдрах.

— Надеюсь, что по-плохому она поймёт быстрее, — ответил ему Антон так, будто меня здесь вовсе не было. Будто я не лежала перед ними голая, с разведёнными ногами, возбуждённая и совершенно открытая. Тихонько заскулила, поглаживая грудь, сдвинула бёдра, чувствуя, как меня всё сильнее окутывает холодом. Ещё пару секунд они молча смотрели на меня, лишая какого-либо понимания того, что происходит, а после всё так же молча отошли от постели. Только теперь до меня дошло, что они имели в виду.

Закусив губу, я протяжно выдохнула и подобрала ноги. Присела, наблюдая за тем, как из номера вышел вначале Антон, а вслед за ним — Денис. Напоследок он снова посмотрел на меня. Совершенно спокойно, с долей равнодушия.

— Приведи себя в порядок, — только и бросил он. — Ты похожа на дешёвую шлюху.

Дверь за ним закрылась, а я так и осталась сидеть на постели.

— Проклятые сволочи! — всхлипнула и, схватив подушку, запустила в дверь. Желание никак не угасало. Грудь, живот, бёдра, колени: всё ныло, требовало продолжения, и я не знала, как избавиться от этого. Вернее… знала, но знала я и то, что это мне не поможет. Мне нужно настоящее, сильное, запретное. — Проклятые сволочи! — процедила сквозь зубы и, притянув к себе колени, бессильно ткнулась в них лбом.

Не знаю, сколько я так просидела, но длиться бесконечно это не могло. Встав, я осмотрелась по сторонам, ища, чем бы прикрыться, но увидела лишь собственное, висящее на спинке стула платье и нижнее бельё, лежащее рядом.

Голова была мутной и побаливала, тело всё так же ныло неудовлетворённостью. Не найдя ничего я, как была голая, прошла через весь номер к двери ванной и только очутившись внутри, смогла выдохнуть. Здесь, в маленькой комнатке, я будто бы почувствовала себя отгороженной от всего мира. Прижалась спиной к прохладной кафельной стене, откинула голову и протяжно выдохнула.

— Ненавижу, — слетело у меня с губ, и я с досадой ударила о стену ладонью. — Ненавижу…

Вскоре я уже стояла в кабинке под тёплыми струями воды. Касалась себя и понимала, что окажись сейчас рядом со мной кто-то из братьев, я бы…

Презрение к самой себе захлестнуло меня. Решила доказать, что моя жизнь не принадлежит им, а что в итоге? Стою и, трогая себя, думаю о том, что хотела бы, чтобы это были вовсе не мои руки.

На краю сознания мелькнула мысль достать телефон Сашки, договориться с ним о встрече и… Дальше этого «и» ничего не шло, потому что идти, в сущности, было нечему.

Погладив себя, я обхватила обеими ладонями груди и потёрла соски. Шумно задышала, запрокинув голову, и почувствовала, как чуть отступившее напряжение с новой силой сковало тело. Сжала грудь сильнее, массируя, доводя себя и мысленно возвращаясь к тому, что случилось чуть раньше.

— Да… — зашептала, слизывая с губ капли воды. — Да… М-м-м…

Подставила струям шею, воскрешая воспоминания о губах Антона, о его влажных чувственных поцелуях и языке. Но этого мне было слишком мало. Коротко выдохнув, сняла душ с держателя и, сделав воду прохладнее, направила себе в живот. Опустила ниже, к лобку и сделала несколько круговых движений. Ещё ниже, к плоти. Струя ударила по разгорячённому лону, задела клитор, и я, вскрикнув, сжала зубы.

— Да, Денис… — захныкала, представляя себе, что это вовсе не вода вбивается в меня, а он: бескомпромиссный, подчиняющий меня себе, своей воле. — Да… Пожалуйста… — реальность таяла.

Чем невыносимее становилось напряжение внутри, тем меньше я понимала, где кончается настоящее и начинается вымысел. Ноги подгибались, струя терзала мою плоть, дыхание сбилось. Я зарычала, задышала открытым ртом и, не сдержавшись, закричала, чувствуя, как одна за другой меня накрывают волны. Отбросила душ и тронула клитор, принялась гладить, продляя собственное наслаждение и не отпуская рисуемые воспалённым сознанием картинки: руки Антона, его губы, и Денис… Денис, имеющий меня так, как хочет он, не спрашивающий разрешения.

Ноги подогнулись, и я как подкошенная рухнула на пол душевой кабинки. Вода хлестала меня по коленкам, струилась по пальцам, а я сидела, тяжело дыша, и смотрела невидящим взглядом перед собой. Мало… Я знала, что этого мне будет мало. Развела ноги и тронула себя, всхлипнула. Возбуждение лишь немного ослабло, не было столь болезненным, но не отступило.

— Прекрати, — приказала я сама себе и убрала запорхавшие было по плоти пальцы. — Прекрати ты уже. Прекрати… — бессильный шёпот. Кажется, я всё-таки проиграла. Безоговорочное фиаско, белый флаг.

На ватных ногах я вышла из душа, взяла первое попавшееся полотенце и, обмотавшись, как была мокрая, вернулась в комнату.

— Кажется, тебе было сказано, чтобы ты привела себя в порядок, — услышала я, едва сделала шаг.

Вскинула голову и увидела сидящего на краю постели Антона. Рядом с ним, на стеклянной подставке, стоял поднос. Я так и застыла. Совершенно мокрые волосы падали мне на спину и плечи, по лицу и шее стекали капли воды.

— Я сама знаю, что мне делать, — выдавила я лишь потому, что нужно было что-то сказать.

— В самом деле? — Антон осмотрел меня с головы до ног. Задержался на сжимающих край полотенца пальцах и медленно поднялся. Не спеша, ленивой походкой приблизился ко мне и дотронулся до щеки тыльной стороной ладони. — А мне кажется, ты понятия не имеешь, что тебе делать, — вкрадчивым голосом заговорил он. — Пытаешься казаться независимой, а на деле… — пальцы его обрисовали мои губы.

Взяв за подбородок, Антон заставил меня приподнять голову и посмотреть ему в глаза. Покачал головой.

— Отпусти, — слабо воспротивилась я и заметила, как дёрнулся в усмешке уголок его рта.

— А ты сама-то этого хочешь? — спросил он и, склонившись, собрал губами капли воды с моего виска. — Хочешь, чтобы я тебя отпустил, Анечка?

— Д-да… — запнувшись, выдохнула я, прикрывая глаза. Губы его были тёплыми, каждый невесомый поцелуй вызывал дрожь.

— Уверена? — снова его вкрадчивый голос.

Я сглотнула. Антон накрыл ладонью мою кисть, прошёлся пальцами до локтя и, обрисовав его, добрался до плеча.

— Так уверена или нет, Аня? — сжал подбородок сильнее.

Стоило мне приподнять веки, я наткнулась на его взгляд. Васильковая радужка стала темнее, в зрачках тлели угли.

— Уверена, — рвано выдохнула я. Пальцы его исчезли.

Плечи обдало холодом, капля воды с волос упала на грудь. Антон больше не касался меня — стоял в метре и просто смотрел. Всё моё нутро пронзило разочарование. Нет! Нет, не уверена! Именно это захотелось закричать мне, когда я поняла, что настаивать он не собирается, но я сдержалась.

— Твой завтрак, Анна, — кивком указал он в сторону постели.

Я безотчётно посмотрела на поднос, после на Антона. Облизнула губы и заметила, как сверкнули его глаза.

— Чай с липой и мёдом, — уголок его губ снова дёрнулся. — Всё, как ты любишь.

Больше ничего не сказав, он развернулся и вышел из номера, я же на подгибающихся ногах дошла до постели и буквально рухнула на неё. Взяла чашку и, понюхав, сделала глоток. И правда с липой и мёдом…

Уронила голову на руку и застонала. И что мне со всем этим делать?! Они играют со мной, как два кота с мышкой, а я даже противиться этому больше не могу!

Сделала ещё один глоток. С волос так и капало, но силы, что я нашла в себе, чтобы встать со дна душевой, кончились. Взяла с блюдца сахарное печенье и сунула в рот, но не успела дожевать, дверь номера снова распахнулась. Резко обернувшись, я увидела привалившегося к косяку Дениса. Прищурившись, он смотрел на меня. Долго, пристально. Секунды перекатывались одна в другую, растягивались, а он всё стоял, не сводя с меня взгляда. Проглотив печенье, я сделала ещё один глоток чая. Ждала, что Денис пройдёт внутрь, но делать этого он не спешил.

— Вам что-то нужно, Денис Васильевич? — наконец не выдержала я.

— Да, — ответил он спокойно. — У тебя есть полчаса на то, чтобы собраться. Заедем к тебе, возьмёшь вещи.

— Вещи? — с непониманием переспросила я.

— Да. — Денис оттолкнулся от косяка и взялся за ручку двери. — Через несколько часов у нас вылет в Сочи. Поедешь со мной в командировку.

7

В Сочи мы прилетели ближе к вечеру, до отеля и вовсе добрались около семи. Находился он на первой линии, возле самого моря.

Выйдя на широкий балкон нашего номера, я едва не ахнула — таким красивым был вид. Солнце светило уже не так ярко, и в его мягких лучах лёгкие волны отливали бирюзой.

Как бы ни противилось всё моё существо этой внезапной, нарушившей не только мои, но и, судя по всему, Машкины планы поездке, я невольно залюбовалась. Подставила лицо лёгкому солёному ветерку и глубоко вдохнула. Делать было нечего, пришлось просить сестру провести с племянником не только этот, но и несколько следующих дней. Благо, Андрюшку она любила, да и, благодарная мне за то, что не бросила после смерти родителей, никогда не отказывала в помощи. Вот и на этот раз заверила меня, что всё в порядке, хотя я и догадывалась, что это не так. Вернее, не совсем так.

— Неплохо, правда? — подошедший Денис положил мне руку на талию и встал рядом. Глянул на море, осмотрел пустую полоску пляжа. Номер был класса «люкс» и имел отдельный выход к морю. Никакого шума, никаких людей.

— Неплохо, — согласилась я и хотела было отойти, но Денис остановил меня, скомкав на спине платье.

Я посмотрела на него и наткнулась на оценивающий, пристальный взгляд. Сердце само собой заколотилось чаще, с губ слетел выдох. Выпустив платье, Денис погладил меня кончиками пальцев по пояснице, потом прошёлся выше, вдоль позвоночника и, сократив расстояние между нами до ничтожного, снял с моих волос резинку.

— Так лучше, — негромко сказал он, не сводя взгляда, и обхватил затылок.

Я сглотнула, невольно облизнула губы, и взгляд его тут же опустился на мой рот.

Пальцами он слегка сжал мою голову и, притянув к себе, накрыл губы поцелуем. Я выдохнула, попыталась высвободиться, но заведомо знала — бесполезно. Летя сюда, я понимала, что меня ждёт. Один на двоих номер с огромной кроватью не оставлял никаких сомнений.

— Хватит, Анна, — процедил Денис, когда я упёрлась ладонями ему в грудь. — Мы прекрасно знаем, что оба хотим этого, — последнее слово он буквально рыкнул мне в губы и сразу же принялся целовать.

Язык его нагло и бесцеремонно втиснулся меж моих зубов. Развернув, он прижал меня ягодицами к поручню балкона. Я чувствовала его возбуждение, его твёрдый член, исходящее от него тепло и запах, смешивающийся с просоленным воздухом, и от того ещё более пьянящий. Пальцы его сжались в моих волосах, натиск стал сильнее. Дыхание перехватило, сердце забилось, тело обдало теплом. Желание, что утром мне так и не удалось унять, мгновенно вспыхнуло восставшим из пепла фениксом и охватило моё тело, скрутилось во мне, посылая импульсы в каждую клетку.

— Хорошая девочка, — просипел Денис мне в рот, расстёгивая молнию платья на спине. — Такой ты мне нравишься куда больше.

Губы его спустились к шее, ладонь с затылка соскользнула на плечи. Порывисто он принялся стягивать с меня платье, и уже буквально через секунду я стояла перед ним голая по пояс. Нервно обернулась назад, но там было лишь море, чайки и гравий омываемых волнами камней.

— Да-а-а… — шумно задышал, сжимая мою грудь и опять завладел губами.

Вбился в меня языком, одурманивая, заставляя забыть, как дышать. Руки его похотливо заблуждали по моей коже, и я, сдавшись, тихонько застонала сквозь поцелуй.

Бессильно сжала пальцами прутья перил, вдавливаясь в поручень спиной. Не касаться его… не касаться.

Он обхватил мои ягодицы и вплотную прижал к себе бёдрами. Несколько раз толкнулся навстречу и усмехнулся, поймав мой взгляд. Я чувствовала его сквозь одежду и загоралась от его желания ещё сильнее. Ласкающее голую спину солнце распаляло меня, а чернота его зрачков затягивала в бездну.

Крепко взяв за локти, он потянул меня на себя, развернул задом и толкнул на перила. Полоса горизонта покачнулась, волосы щекотнули лицо.

— Денис! — только и вскрикнула я, стоило ему надавить мне на спину, заставляя нагнуться ниже.

Тёплый металл врезался в рёбра, из груди вырвался выдох. Денис рванул моё платье ниже, руки его прошлись по моим бёдрам.

— Какая же у тебя шикарная задница, — сминая ягодицы, сипло проговорил он. Придавил меня к поручню телом и второй ладонью накрыл грудь.

Я чувствовала его всего — твёрдого, бескомпромиссного, подчиняющего меня. Его ладони, его пальцы были повсюду. Потирая сосок, он принялся сдирать с меня трусики и, едва они упали к лодыжкам, дотронулся до плоти. Не медля, раздвинул и проник в меня пальцем.

— Да ты уже потекла, — довольная усмешка мне в скулу. Прихватил зубами и тут же лизнул.

Я всхлипнула, чувствуя, как пальцы его задвигались во мне, как трётся о меня его стоящий член. Возбуждение накатывало всё сильнее, подобно ласкающим берег волнам. Сопротивляться не осталось ни сил, ни желания. Меня скручивало неудовлетворённостью, изнеможённое тело требовало долгожданной разрядки. Схватившись за поручень пальцами, я склонила голову, подалась к рукам Дениса, ещё и ещё.

— М-м-м… — громко, протяжно застонала, стоило ему добавить ещё один палец.

Он вдалбливал их в меня, то замедляя, то ускоряя ритм, а я щурилась и кусала губы, глядя на солнце, улавливая шум воды. Покачивалась под его натиском.

Обхватив за шею, он заставил меня повернуть голову и прикусил губу. Почувствовала его язык и открыла рот, впуская его. Его натиск, его власть…

И снова я понимала, что устала: устала быть сильной, устала держать всё под контролем: дом, работа, младшая сестра, пусть уже и самостоятельная, но всё так же нуждающаяся во мне, подрастающий сын. Я устала быть сильной и хотела просто подчиниться.

Пальцами Денис поглаживал моё горло, изучал рот языком и продолжал ласкать внутри, заставляя моё сознание уноситься прочь. Бёдра навстречу ему, снова и снова…

— Да! — вскрикнула я, насаживаясь на его руку. — Да! — опять его губы, пальцы…

Меня начинало потряхивать, ноги подгибались, и я сильнее ухватилась за перила. Порыв солёного ветра обдал воспалённую кожу, где-то поблизости крикнула чайка. Дыхание Дениса, пальцы… Всё разом остановилось, исчезло. Трясущаяся, я навалилась на поручень и перевела дыхание. Напряжение в теле было болезненным, внутренности ныли, между ног тянуло так, что хотелось плакать.

— Денис… — всхлипнула я, оборачиваясь. Он стоял в полуметре от меня и рассматривал. Глаза его были чёрными, как самая непроглядная ночь, в глубине зрачков тлели раскалённые угли — Перестань издеваться надо мной! — вскрикнула я, ненавидя его в этот момент так сильно, как, должно быть, не ненавидела никогда прежде. — Перестань…

— Нагнись и расставь ноги, — приказал он.

Я смотрела на него с непониманием, он же потихоньку кивнул на меня.

— Нагнись, раздвинь ноги и потрогай себя. Сделай так, чтобы я захотел тебя трахнуть.

— Ты и так хочешь меня трахнуть! — зарычала, понимая, что готова накинуться на него с кулаками от охватившего меня бессилия.

— Не уверен, что достаточно сильно, — пренебрежительно усмехнулся и посмотрел в сторону двери балкона.

— Денис! — вскрикнула я. — Скотина! Не смей!

— Нагибайся, — повторил он в третий раз и одарил меня бескомпромиссным взглядом.

Я заколебалась. Прекрасно осознавая, что он играет со мной, осознавала я так же и то, что играет он по своим правилам. И если я не подчинюсь, уйти ему не составит труда. А я… Меня раздерёт на части от этой неудовлетворённости. От очередного разочарования и тянущего желания.

Облизнула губы, тихонько всхлипнула, чувствуя, как печёт уголки глаз и, отвернувшись, сделала, как он приказал. Закрыла глаза и коснулась себя между ног, как делала много раз за последние годы.

Знала, что он наблюдает за мной, чувствовала его тяжёлый, жаркий взгляд. Пальцы мгновенно стали мокрыми от моей собственной влаги. Развела ноги шире, показывая ему себя, второй рукой обхватила грудь и стала поглаживать.

— М-м-м… — застонала, дотронувшись до затвердевшего соска, надавила на клитор и приласкала его. Тело моё мгновенно отреагировало на это касание, направленный на меня взгляд Дениса заводил ещё сильнее.

— Да, детка, — удовлетворённо протянул он. — Вот так. Давай… Трахай лучше.

Я всхлипнула и проникла внутрь двумя пальцами. Начала быстро водить туда-сюда. Мне было мало. Хотелось другого: силы, власти надо мной. Чёрт подери, мне хотелось подчиниться!

— Хочешь, чтобы это сделал я? — голос вкрадчивый и в то же время повелевающий, вызывающий мурашки по всему телу.

Услышала, как вжикнула молния его ширинки и облизнула губы.

— Так хочешь, Анна? — жёстче, настойчивее.

— Хочу, — призналась я честно.

— Что ты сказала? — положил ладонь мне на ягодицу и небрежно погладил.

— Хочу! — на очередном всхлипе.

Убрала руку и подалась ему на встречу, всем существом желая ощутить его внутри, но он не спешил. Снова похлопал меня, сжал мой зад и слегка раздвинул ягодицы, надавливая на кожу пальцами. Я повела бёдрами, обезумевшая от его прикосновений.

— Да давай же ты! — не выдержала и едва ли не взмолилась.

Денис провёл меж ягодиц, опустил пальцы ниже и потрогал плоть. Грубо, резко сжал. У меня вырвался стон — протяжный, несдержанный. Нагнувшись, он лизнул мою лопатку, оставил на коже несколько поцелуев. Пальцы его были уже внутри — грубые, дарящие первобытное наслаждение.

Но я хотела больше, хотела его всего.

— Пожалуйста, сделай это, — заныла я, насаживаясь на его руку. Раскачивалась, желая ощутить его глубже. — Пожалуйста, Денис… — зашептала, кусая губы и, едва шёпот растаял в воздухе, пальцы исчезли. Миг промедления, и он ворвался в меня. Весь, возбуждённый, огромный, твёрдый, он заполнил меня до упора. Я закричала. Изогнулась, вцепилась в поручень и схватила ртом воздух.

Денис крепко взял меня за бёдра и с размаху стал насаживать на себя, раз за разом вбиваясь в меня до предела, до восхитительной сладкой боли. Задержался на секунду и сделал ещё один толчок. Снова пауза…

— Денис… — всхлипнула, подаваясь назад, сама ища его.

— Не так быстро, — провёл двумя пальцами вдоль позвоночника. Крепко сгрёб волосы и оттянул назад. Склонился к уху. — Ты скучала? — шёпот, вызывающий дрожь. — Я знаю, что скучала, Анна…

Он держал меня, не давая пошевелиться. Намотал волосы на кулак, пальцы второй руки впились в бедро. Толчок вперёд, языком за ухом. Синева моря слилась с синевой неба, солнце превратилось в сплошные золотистые блики. Толкнувшись вперёд, он почти вышел, дёрнул меня за волосы. Я зашипела, обезоруженная, находящаяся целиком и полностью в его власти. И снова на всю глубину в меня…

— Анна… — зарычал он, начав резко и быстро вбиваться в меня. — Да… Мне нравится, какая ты узкая. Всегда нравилось. Как девственница…

Я чувствовала только его пальцы, вдавливающиеся в моё бедро. Только глубокие толчки. Мыслей не осталось вовсе, я растворилась в болезненно-сладком сумасшествии.

На грани сознания мелькнула мысль об Антоне, в какой-то миг мне показалось, что он вот-вот сожмёт мою грудь, что я почувствую его губы. И будто бы даже почувствовала… Нет, это были губы Дениса. Мы с ним вдвоём, он во мне, и я на этом балконе, совершенно голая, под ним.

— Денис! — вскрикнула я, до боли стискивая руки в кулаки.

Металл поручня врезался в грудь, причиняя боль, и я знала, что завтра всё тело будет в синяках. Но сейчас окружающая действительность плыла, будущее казалось очень далёким. Только здесь и сейчас. Его горячие хриплые выдохи у меня над ухом, мне в шею, его трущаяся о мою кожу щетина, его сминающий меня натиск. Он брал меня, как ему хотелось, и это приносило мне дикое наслаждение. Врезался, доводя до головокружения, насаживая на свой член и постанывая низко, гортанно.

— Пожалуйста, Денис… — дыханием вырвалось у меня на новом толчке. Подалась к нему, ловя ритм, и тела наши ударились друг о друга с влажным шлепком.

Он зарычал, дёрнул за волосы, заставляя выгнуться сильнее. Постанывая, я ухватилась за его руку. Боль смешивалась с наслаждением, и я теряла в этом саму себя, переставала понимать, кто я. Уже не та, прежняя, что была семь лет назад, но и не та, коей стала… Порабощённая собственными инстинктами и мужчинами, пробуждающими их во мне. Представила рядом с нами Антона, его касания и застонала. Тронула грудь, сжала сосок, потёрла его между пальцами.

— Ненасытная девчонка, — сиплый циничный смешок, слившийся с влажным ударом тел. — Да, Анна… Ты будешь делать так, как я скажу. Будешь подставлять попку, когда скажу… — с рыком мне в волосы, склонившись надо мной, двигая бёдрами. — И на колени будешь становиться тогда, когда я скажу.

Продолжая удерживать за волосы, Денис сильно шлёпнул меня по ягодице. Я вскрикнула, член его врезался в меня так яростно, что перехватывало дыхание, живот сводило. Быстрее, ещё быстрее…

— Нет, — выдохнула, понимая, что это «нет» для него пустой звук, что уже сдалась, позволила ему всё… им… им позволила.

Наклонившись, Денис с силой укусил меня за плечо, и по телу моему прошла новая чувственная волна наслаждения. Ладонь его легла на живот.

— Так ты хотела? — горячий рваный выдох возле моего уха и глубокие толчки. — Никто тебя так не трахал, правда? Никто ведь даже понятия не имеет, какая ты развратная девочка. Нравится? — в меня до предела, заставляя взвизгивать.

— Да, — захныкала. Инстинктивно накрыла его ладонь, сжала и подалась навстречу. Влажная, я изнывала в его руках, накатывающие на меня волны были куда сильнее самого невероятного шторма. — Да… Ещё, — почти беззвучно, желая сохранить хоть какие-то остатки гордости. А с губ неподвластное мне, жалкое: — Ещё…

Он прижался ко мне, навалился и стал входить так быстро, что я окончательно сдурела. Больше ничего не разбирая, отдавалась ему, отвечала, а комок внутри меня становился всё невыносимее. Дикое напряжение рвало изнутри, сдавливало, выворачивало. Каждая клетка сжалась до предела. Движение, шлепок тел, движение…

— Ты моя сладкая девочка, — прохрипел он мне на ухо и лизнул раковинку. Впечатался…

На мгновение все звуки исчезли… Пружина внутри разжалась, посылая по телу умопомрачительные спазмы.

— М-м-м… — застонала я, часто дыша. Оргазм обдал тело жаркой дрожью, каждый натянутый нерв ошпарило удовольствием. Стоять не было сил, один сладкий спазм сменялся другим, от нахлынувших чувств на глаза наворачивались слёзы, меня трясло, стон сменялся вскриком и новым стоном.

Горизонт раскачивался, плыл, крики чаек уносились в самую высоту, вместе с моим собственным помутившимся сознанием. Ноги подогнулись, я вцепилась в поручень, чтобы не упасть, но сил держаться не было. Я бы рухнула прямо на кафельный пол, но Денис удержал меня, не переставая входить в меня, продляя оргазм. Затуманенный разум дорисовывал реальность — ещё одни губы, руки… Они подчиняли меня — Антон и Денис, держали меж собой, гладили. Я ощущала, как смешиваются запахи, вкус кожи под языком, касание щетины…

— Боже мой! — новый стон с губ. Закричала, извиваясь в уверенных, горячих руках. Денис… со мной Денис, и это его толчки во мне, его голос, его губы, его настойчивые руки на моём теле. По вискам моим катились капли пота, на глазах выступили слёзы, а он всё трахал меня, не давая возможности перевести дыхание. Спазм за спазмом, ещё и ещё…

— Да-а-а… — удовлетворённо зарычал Денис мне в волосы и прихватил зубами кожу на затылке. Прижал меня к себе. — Да… — шумное дыхание и мокрые тела. — Аня…

Я чувствовала его пульсацию внутри, чувствовала, как содрогается его мощное тело. Прижимаясь, он выплёскивался в меня, не переставая поглаживать живот, лобок.

— Моя хорошая девочка, — низкий, удовлетворённый стон в висок. Ладонь его прошлась по телу. Обхватив, он бесцеремонно сжал грудь и потёрся щетиной о мою щёку. Шумно выдохнул. — Ты всегда была способной, — усмешка.

Я вздохнула, чувствуя лишь пришедшую на смену напряжению расслабленность. Тело охватила невозможная слабость. Руки тряслись, ноги подкашивались, в голове было пусто. Проведя по моему телу ещё раз, на этот раз до лобка, Денис отстранился. Я же лениво, сквозь дурман, уставилась на воду. Кое-как приподнялась и едва не запуталась в болтающемся у ног платье.

— Пожалуй, ты заслужила ужин в ресторане, — проговорил Денис у меня за спиной.

Всё так же придерживаясь за поручень, я обернулась к нему. Он застегнул ширинку и осмотрел меня. Глаза его по-прежнему были чёрными-чёрными, а угли в зрачках ничуть не потухли.

Протянув мне ладонь, он дождался, пока я вложу в неё свою и, придерживая меня под локоть, завёл в комнату.

— Если что, про ужин я сказал серьёзно, — заставил посмотреть на себя. — Прими душ, Анна. Через полчаса ты должна быть готова.

— Это… — сглотнула, едва сумев собрать мысли. — Это деловой ужин? По работе?

— Нет, — обжигающий взгляд. — Частный. Только ты и я.

8

— Присаживайся. — Денис выдвинул для меня стул.

Наш столик находился возле огромного, завешанного спадающим до пола белыми воланами тюлем и серебристо-чёрными портьерами окна. Честно говоря, я бы предпочла ужин на летней веранде у моря, но говорить об этом Денису не стала. Ресторан был шикарным. Небольшие, рассчитанные на двух и четырёх человек столики с резными свечами в серебряных подсвечниках, ненавязчивая музыка. Я ожидала, что Денис усядется напротив, но он занял стул рядом со мной.

— Сейчас нам принесут меню, — ладонь его легла на моё голое колено.

Я мгновенно ощутила исходящее от его руки тепло, тело моё отозвалось внутреннем волнением.

— Как насчёт бокала шампанского? — в уголке его жёстких губ появилась усмешка. — Или, может быть, сегодня ты обойдёшься вишнёвым соком?

— Шампанское будет в самый раз, — ответила я, взглядом изучая окружающую нас обстановку, и только после посмотрела на Дениса.

Он медленно поглаживал меня по ноге. Чуть приподнимал подол платья, после опускался к колену и пальцами вырисовывал на коленной чашечке невидимые узоры, посылая по моему телу чувственные импульсы. Невинные прикосновения, подразумевающие под собой продолжение. В том, что оно будет, я не сомневалась. Не знаю, что за дела были у него тут, на Черноморском побережье. Уверена, справиться с ними он вполне мог и без меня. Другое дело, что Денис всегда умел совмещать приятное с полезным и, судя по всему, приятного эта поездка подразумевала куда больше.

— Так какие у нас планы? — пытаясь не обращать внимания на его ладонь, спросила я.

Уголок его рта снова дёрнулся, в тёмных глазах появился знакомый мне блеск.

— О наших планах я расскажу тебе чуть позже, Анна, — тихо, вкрадчиво, проговорил он и обратился к подошедшему официанту:

— Бутылку Мартини Асти и, — подол мой поднялся едва ли не до каёмки трусиков, — что-нибудь столь же изысканное, как моя спутница, — ущипнул меня за бедро.

Я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Не знаю, заметил ли что-нибудь стоящий возле нас официант. Виду он не подал.

— Могу предложить вам в качестве основного блюда форель на гриле, — любезно проговорил он, держа наготове блокнот для записи заказов. — И лёгкие закуски, пока наш шеф повар приготовит её для вас.

Перехватив взгляд Дениса, я кивнула:

— Форель подойдет.

Стоило официанту отойти, я накрыла руку своего начальника ладонью. Сжала как можно крепче и попыталась убрать с бедра, но сделать этого мне не удалось. Вместо этого мои пальцы оказались в плену его.

— Прекрати, Денис, — начиная злиться, попросила я. — Мы тут не одни. Вокруг люди. Если кто-то заметит…

— Никому нет до нас дела, — перебил меня и мягко погладил пульсирующую венку на запястье.

Мы сидели, глядя друг другу в глаза. С трудом отведя взгляд, я вновь осмотрелась по сторонам. Парочка за столиком поодаль от нас, две дамы средних лет, увлечённо ведущие беседу, четверо солидных мужчин. Он был прав: никому из присутствующих здесь дела до нас не было никакого. Даже если бы он…

— Денис… — нервно выдохнула я, чувствуя, как он, отпустив мою руку, пробрался под подол. Попыталась вновь остановить его.

— Спокойно, — голос его дурманил, обволакивал. Он гладил меня медленно, чувственно, держа при этом взглядом.

Я нервно глянула в сторону ближайшего занятого столика, на щебечущих женщин, но те, как и прежде были заняты собой. Пальцы Дениса скользнули под кружевной край моих трусиков. Я плотно сдвинула ноги и накрыла-таки его руку своей. Сглотнула. От его горящего взгляда всё во мне свернулось, скрутилось узлом, низ живота заныл. Так усиленно сдерживаемая мною все эти годы женская сущность проснулась окончательно и бесповоротно. Я знала, на что способен сидящий рядом мужчина, а он хорошо знал, на что способна я. Смысла врать не было ни себе, ни ему.

— То, что было между нами в прошлом… — заговорила я чуть сдавленно. — Денис, так не должно быть, ты же сам должен понимать.

— Разве тебе было плохо? — он больше не гладил меня, но и руку не убирал.

— Дело не в этом, — не зная, как объяснить, возразила я, хоть и осознавала, что объяснять ничего не нужно. — Так просто не должно быть! Это… это пошло, понимаешь?!

— Пошло, — он даже не отрицал. — Но разве тебе было плохо?

Я едва не застонала в голос. Плохо? Нет, чёрт подери, плохо мне не было! Не было! И это заставляло меня чувствовать себя виноватой. Потому что если бы мне было плохо, это имело бы хоть какие-то оправдания.

Принёсший шампанское и тарелку с сырной нарезкой официант избавил меня от необходимости отвечать. Глядя на то, как он разливает по бокалам Мартини, я пыталась найти какие-то доводы, аргументы. Они у меня были. Он был — один единственно важный аргумент. Но именно этот аргумент привести я не могла, потому что Денис не должен был узнать. Ни он, ни его брат. Сколько я смогу скрывать, что у меня есть сын? Сколько смогу выдержать? Как скоро я сумею найти какое-нибудь решение?!

— За этот вечер, Анна, — приподнял он бокал, когда мы остались наедине.

Я со вздохом дотронулась до его своим и сделала глоток сладкого шампанского. Неровно выдохнула, ощутив, как пальцы его коснулись меня между ног и сдвинула бёдра ещё плотнее, но Дениса это не остановило.

— Расслабься, — коснулся внутренней стороны бедра и снова тронул трусики. — Наслаждайся вечером, Аня. — Отодвинул шёлк в сторону и дотронулся до моей плоти. Я отпила ещё глоток — большой, жадный. Чувствовала, как пылает моё лицо, как краска заливает грудь.

— Пожалуйста, Денис, — взмолилась, боясь, что ещё секунда, ещё две, и кто-то обязательно посмотрит на нас, поймёт. Бокал у меня в пальцах задрожал, шампанское едва не выплеснулось на скатерть.

Ничего не говоря, он раздвинул складочки и стал ласкать настойчивее. Погладил, тронул клитор и едва заметно надавил. Придвинулся ближе, и бёдра наши соприкоснулись.

— Наслаждайся вечером, Аня, — повторил он. Дыхание его щекотнуло мою кожу теплом. Он шумно втянул носом воздух у моего уха, снова надавил на клитор. Я задрожала, прикрыла глаза. — Наслаждайся. Мы же с тобой знаем, как ты умеешь наслаждаться.

Резко опустив на стол бокал, я вцепилась в его запястье и качнула головой.

— Нет, Денис.

— Нет? — Мои слова он воспринимал лишь как игру, и это вызвало горькое чувство досады.

Музыка стала казаться слишком заунывной, окружающий нас шик поблёк. Мне захотелось встать и уйти, не объясняя ничего, ничего не говоря. Понимала, что сделать этого мне не удастся и просто повторила:

— Нет.

Денис посмотрел на меня внимательнее. Видимо, что-то во мне изменилось, и он заметил это. Выражение его лица стало жёстче, на лбу появилась маленькая морщинка. Поставив локти на край стола, я безразлично уставилась вглубь зала.

Наконец пальцы Дениса исчезли. Проведя ладонью по моему бедру, он одёрнул подол платья и, пригубив шампанское, тоже поставил бокал. За нашим столиком воцарилась тишина, разбавляемая лишь всё той же музыкой и звуками, доносящимися от соседних столов.

— В чём дело? — первым нарушил тишину Денис.

Я только отрицательно покачала головой. Посмотрела на стоящую в ведёрке со льдом бутылку, на колышущееся пламя свечи. Досада, горечь, что поднялись во мне, не отступали. Пытаясь прогнать их, я допила шампанское.

— Ты тогда исчезла так внезапно… — неожиданно произнёс Денис, вырывая меня из собственных безрадостных мыслей.

Я медленно перевела взгляд на него. Он сидел, небрежно положив локоть на спинку стула, и задумчиво рассматривал меня. Чуть щурился, будто находясь здесь, пытался разглядеть что-то в прошлом.

— Почему, Аня? — негромко и, на первый взгляд, без прежнего нажима. Только взгляд цепкий, ловящий буквально каждое моё движение, каждый выдох.

— Потому что я устала быть вашей девочкой для развлечений, — сказала я, и это была абсолютная правда. По крайней мере, часть правды, которую я могла озвучить, не опасаясь последствий. — Мне надоело быть телом, которое хотят, Денис. И я не думаю, что должна объяснять это. Ты слишком умён для того, чтобы этого не понимать.

Взяв из ведёрка бутылку, Денис налил мне ещё немного шампанского. Пузырьки тоненькими струйками потянулись вверх, облепили стенки. Взгляд мой задержался на пальцах Дениса, поднялись к запястью. Дорогие часы на кожаном ремне, закатанные рукава белой рубашки.

— Найдите себе другую игрушку, — я устало потёрла лицо ладонями. — Вам же ничего не нужно, кроме моего тела. Так найдите кого-нибудь. Зачем, Денис?! Я выстроила жизнь, но вы…

— Нам нужно не только твоё тело, — спокойно прервал он меня. Я убрала руки от лица. — Нам нужна ты, Анна. Именно ты.

Покачав головой, я обхватила бокал. Нервно сжала ножку. Этот разговор был сам по себе странный, вырванным из какой-то другой реальности. Слишком серьёзный и слишком невозможный для сложившихся между нами троими отношений. К чему?! Что он хочет сказать?!

— Это какое-то… — сдавленно засмеялась, хотя мне было вовсе не весело. — Это какое-то безумие. Я?! — ещё один смешок. — Для чего?! Разве вокруг мало девочек, готовых неплохо провести время в вашем обществе?

— Девочек, может быть, и немало, — согласился Денис.

— Так почему я? — чуть громче, абсолютно запутавшаяся. Лихорадочно глянула ему в лицо. — Почему именно я?!

Отвечать он не спешил. Покрутил в руках бокал, снова прищурился. То ли ждал, что я по обыкновению смирюсь, то ли ещё что. Дотянулся до тарелки и, взяв кусочек сыра, скрутил трубочкой. Подал мне.

— Хватит, — я со злостью отпихнула его руку.

Досада медленно переходила в злость. Он сам начал этот разговор, так пусть доводит до конца. Играться с собой я больше не позволю!

Но выражение лица Дениса оставалось непроницаемым. Сложив сырную трубочку пополам, он сунул её в рот. Это окончательно вывело меня из себя. Его небрежная поза, пренебрежение, с которым он смотрел на меня, его надменность, ясно демонстрирующая мне, кто именно тут хозяин положения.

Намереваясь встать, я с шумом отодвинула стул. Рука Дениса мгновенно опустилась на мой локоть, пальцы сжались.

— Я тебе уже всё сказал, — смотреть на него я не желала, но что-то в его голосе заставило меня сделать это. — Нам нужна ты, — каждое слово, как прицельный выстрел. — Не только твоё тело — ты.

Я затрясла головой. Хотелось закричать, закрыть ладонями уши и зажмуриться. Я?! Им нужна я?! Ответы, что лезли в голову, казались невозможными. Либо Денис решил изменить правила, либо…

— Зачем?! — я едва шевельнула губами.

Денис ослабил хватку, а после и вовсе взял мою ладонь в свою. Несильно сжал. В глазах его появилось какое-то новое выражение, незнакомое мне прежде. Он смотрел серьёзно, без прежней надменности. Горло странно сжалось, нервы скрутило, дыхание оборвалось на вдохе.

— Потому что ты особенная, — очень тихо сказал он и погладил тыльную сторону моей ладони.

Не в силах больше смотреть на него, я высвободила руку. Залпом допила шампанское и поднялась, едва не столкнувшись с подошедшим с подносом в руках к столику официанту.

— Простите, — только и обронила.

— Анна… — Денис попытался меня остановить, однако сбегать я не собиралась.

Мне нужна была короткая передышка. Пару минут, чтобы привести в порядок раздёрганные мысли и чувства. От выставленной на стол форели исходил восхитительный аромат, и я вдруг поняла, что голодна. Ресторан, ужин… Нам и прежде случалось ходить куда-то, но сейчас всё было иначе. Совсем иначе.

— Я ненадолго, — сказала, не отводя взгляда. Дай мне три минуты.

Некоторое время он колебался, после же кивнул.

— Я жду тебя.

Выдохнув, я пошла через зал в дальний его конец. Мимо столика с четырьмя мужчинами, с распивающими красное вино дамами, мимо легкомысленно флиртующей парочки. Свернула в узкий коридор и только там, поняв, что больше не чувствую на себе взгляд Дениса, смогла выдохнуть. Прошла чуть дальше, к двери в уборную, но, стоило мне толкнуть её, на лицо моё опустилась тяжёлая ладонь. Я вскрикнула, забилась в крепких руках. Сердце заколотилось быстро, гулко, тело окутал ужас.

— Тихо, Анечка, — губы коснулись моего уха. Вдохнув, я ощутила знакомый запах. Антон… — Вот так, — поняв, что я больше не вырываюсь, он убрал ладонь с моего рта.

Я резко обернулась, посмотрела на него.

— Пошли, — только и сказал он, взяв меня за запястье, и повёл к служебным помещениям.

— Куда? — я обернулась к залу. — А… А твой брат?

— Я тебя похищаю, — он усмехнулся и потащил меня ещё быстрее. — На эту ночь ты только моя.

9

— Куда ты меня ведёшь? — спросила я, едва мы вышли из ресторана через служебный выход.

Остановилась, и Антону пришлось сделать то же самое. Руку мою он не выпустил. Обернулся и проговорил:

— Пусть это будет небольшим сюрпризом, — палец его прошёлся по моему запястью, после переместился на ладонь. — Скоро сама увидишь.

Я выдохнула. Не представляла, как разозлится Денис, когда поймёт, что возвращаться я не намерена. С другой стороны, сбегать я действительно не собиралась. Хочет разбираться — пусть разбирается со своим братом.

Антон смотрел на меня сверху вниз. Не знаю, ждал ли он, что я скажу что-то ещё или просто рассматривал меня. Я молча пошла вперёд. Вдали плескалось море, солнце катилось к горизонту, и я задержала на нём взгляд.

— Красиво, правда? — Антон тоже посмотрел на воду, бликующую под потухающими лучами.

— Красиво, — согласилась я.

Он вывел меня на идущую к набережной дорожке. Лицо моё обдувал тёплый вечерний ветерок, дующий с моря, подол платья колыхался в такт шагам. Подумалось, что со стороны мы, должно быть, выглядим абсолютно нормальной парой. И действительно, что такого? Просто мужчина и просто женщина, гуляющие, держась за руки.

Стоило нам выйти на набережную, я подошла к каменному заграждению и, положив на него ладони, прикрыла глаза. Вдохнула и почувствовала, что Антон встал сзади. Тело его касалось моего тела, ладонь легла поверх моей руки.

— Зачем ты приехал? — не оборачиваясь, спросила я.

— Соскучился по тебе, — Антон взял мою руку и, развернув меня к себе, посмотрел в глаза. Губы его тронула усмешка. — Не думала же ты, что я отдам тебя в полное распоряжения брата?

Я только качнула головой. Разговор с Денисом отнял у меня слишком много моральных сил, на другой, с Антоном, меня бы уже не хватило.

Хотела было пойти дальше, но ладонь его опустилась на мою спину. Проведя двумя пальцами вдоль позвоночника, он помассировал шею и поднялся выше, к затылку. Обхватил и притянул меня к себе. Я сразу же ощутила его крепкое тело, запах его ворвался в лёгкие.

— Придётся Денису подождать, — едва касаясь моих губ, выдохнул Антон и подхватил нижнюю. По телу разлилось тепло, кровь побежала быстрее.

Там, на балконе, были сводящие с ума, лишающие воли поцелуи одного мужчины, тут — обволакивающие касания другого. Сдавшись, я приоткрыла рот, и язык его скользнул внутрь.

Поглаживая мою голову, он приобнял меня за талию, крепче прижал к бёдрам, и я ощутила просыпающееся в нём желание. В нас обоих желание. Развернув спиной к ограждению, он подхватил, резко, словно я ничего не весила, приподнял и усадил на камень.

— Антон! — испуганно вскрикнула, хватаясь за его плечи.

Ладони его легли на мои бёдра, подол платья приподнялся на несколько сантиметров. Теперь я смотрела на него сверху вниз, в его поблёскивающие озорством голубые глаза. Угли… Точно такие же тлеющие угли в глубине зрачков, что и у его брата. Антон провёл ладонями вверх, задирая подол выше, встал меж моих коленей, обхватил ягодицы.

— Ты что делаешь?!

Я бросила быстрый взгляд в сторону прошедшей мимо компании. Народу вокруг было немного, но внимание мы так или иначе привлекали, пусть даже дела как такового никому до нас не было.

Продолжая поглаживать мой зад через тонкую ткань платья, Антон придвинул меня ближе к краю. Одна его ладонь прошлась вдоль моей спины. Заставив нагнуться, он снова принялся целовать меня. Поглаживал, касаясь губ губами. Теперь уже более настойчиво, дерзко. Обхватил шею и ворвался в мой рот, забирая себе моё дыхание, сминая меня. Тёплые лучи лизали мою спину, ветер щекотал лопатки, позади плескалось море, а я вдыхала запах Антона и чувствовала его мощь всем своим существом. Надавив на мою шею сильнее, он сунул язык так глубоко, что я едва не задохнулась. Крепко сжала его плечо, потерялась в удовольствии с привкусом боли. Низ живота тянуло, желание струилось по нервам, отдавалось в бёдрах и груди.

— Пойдём, — схватив за талию, Антон так же, рывком, поставил меня на ноги. Взял мою руку и, больше ничего не говоря, потащил вперёд по набережной.

Дыхание моё сбилось, сердце тяжело стучало в груди. Я чувствовала себя пьяной, но выпитое в ресторане шампанское было тут вовсе ни при чём. Ноги дрожали, и я, ведомая, шла скорее инстинктивно, не отдавая себе отчёта, что делаю. Это действительно было сумасшествием: они двое и я. Что имел в виду Денис, когда говорил, что им нужно не только моё тело?! Что?! У меня не было и секунды, чтобы подумать об этом.

— Стой ты! — едва не споткнувшись, я придержала Антона. Он обернулся, посмотрел на меня. Синева в его глазах сгустилась, угли разгорелись. Чуть растрёпанный, с падающей на лоб прядкой светлых волос, он казался обезумевшим. Из груди моей вырвался очередной неровный выдох. Облизнув припухшие губы, я повторила рвано, запыхавшись: — Стой.

— Осталось немного, — голос его был сиплым. — Тут недалеко.

Мы так и стояли, глядя друг на друга, ни один из нас не спешил срываться с места. Взгляд мой скользнул к вороту его расстёгнутой на несколько пуговиц рубашки, ниже, к бугру ширинки. Сглотнув, я вновь подняла глаза. Антон смотрел пристально и этим сейчас очень походил на своего брата. Мне хотелось, как и там, в ресторане, закричать, что это всё неправильно, что так не должно быть, что так ненормально, аморально. Но я не сказала ни слова. Чувствовала его крепкие пальцы, рука моя тонула в его руке. Неподалёку от нас раздался крик чайки, и это вывело меня из непонятного оцепенения. Поблизости играла до боли знакомая музыка. Музыка…

Я схватилась за клатч и, расстегнув, принялась рыться в нём. Телефон. Глянула на дисплей, потом на Антона и, не зная, что делать, пояснила:

— Твой брат.

Антон молча, не спеша, взял телефон у меня из рук. Тот умолк и зазвонил снова. Я думала, что он ответит, но нет. Молча он выключил смартфон и убрал его в карман джинсов. Я хотела что-то возразить, сказать, что мне может позвонить сестра, но ничего не сказала. Чайка, жирная, обнаглевшая, опустилась на парапет и опять громко вскрикнула. Сунув телефон в карман, Антон так же решительно, как и прежде, повёл меня вдоль моря.

Несколько минут мы шли молча. Я заметила пристань, стоящую около неё небольшую яхту и замедлила шаг.

— И что ты застыла? — в голосе Антона прозвучала усмешка.

— Так это… — перехватила его направленный на меня взгляд, опять посмотрела на яхту.

— Надеюсь, ты не будешь против морской прогулки? — повёл он меня по причалу.

Морская прогулка? С ним наедине? Меня вдруг охватила дрожь. Ветер, плещущие у кормы волны и мы двое… Боже, что я творю?! Что все мы творим и чем это для нас закончится?!

Укутавшись в плед, я стояла на палубе. На смену вечеру стремительно пришла тёмная южная ночь, и хотя времени было ещё не так много, вокруг всё теснее смыкалась бархатная чернота. В роли капитана яхты Антон выглядел весьма убедительно. Некоторое время мы плыли поодаль от берега, а когда огни набережной скрылись из вида, подошли ближе.

— Если хочешь, можем выйти в море, — предложил он, подойдя ко мне и, приобняв за талию, посмотрел сквозь ночь в направлении моего взгляда.

Я только отрицательно покачала головой. Никогда не любила то, что не могла контролировать. Это пугало меня, заставляло нервничать. А контролировать в последнее время я и так не могла многое, в первую очередь, свои собственные желания.

Несколько минут мы стояли в тишине. Я слышала мерный плеск волн, чувствовала близость Антона.

— Признайся честно, — заговорил он, и голос его, такой же обволакивающий, бархатный, прозвучал продолжением ночи, — скучала по мне?

Пальцы мои чуть сильнее сжались на ограде палубы. Скучала ли я? Ни за что в жизни я бы не призналась, что вспоминала его в то время, как Денис… как мы с Денисом занимались сексом. Мне действительно недоставало его, но объяснить себе то, что чувствовала, я не могла.

— Разве должна была? — обернувшись, наконец ответила я вопросом на вопрос.

— Не знаю, — он коснулся моего лица, провёл большим пальцем по щеке и взял за подбородок. — Поэтому и спрашиваю.

Убрав его руку, я выдохнула. Антон чему-то усмехнулся и, не сказав больше ни слова, спустился с палубы вниз, к каютам. Я же прошла к стоящей в глубине палубы скамье и присела на неё. Сняла босоножки и вытянула ноги, уютнее кутаясь в плед. Знала, что уединение моё продлится не долго и точно, буквально через минуту Антон вновь вышел на палубу.

— Мне показалось, ты так и не успела поужинать, — протянул мне бокал с вином и, присев рядом, поставил между нами большую тарелку с шашлыком. Я уловила исходящий от мяса аромат и тут же поняла, насколько голодна. — Извини, придётся тебе обойтись без вилки, — взяв кусок, он поднёс его к моим губам.

Посмотрев на Антона, я неуверенно приоткрыла рот. Впилась в мясо зубами и едва не застонала от наслаждения — таким оно оказалось вкусным и сочным.

— Люблю женщин с хорошим аппетитом, — Антон не сводил с меня глаз.

Стоило мне прожевать, он тронул мои губы пальцами, проник указательным в рот. Я коснулась его кончикам языка, почувствовала оставшийся от мяса сок и слизала его. Игра была опасной, и мы оба понимали это. Лизнула палец по кругу, а после выпустила и сделала большой глоток красного сухого вина.

— Мой брат тебя не обидел? — услышала я, взяв следующий кусочек. Слова Антона несколько озадачили меня, и я, не спеша приниматься за еду, поинтересовалась:

— Нет, с чего ты это взял?

— Не знаю… — уголок его губ дрогнул, но я так и не поняла, усмешка то была или что-то иное. — Мне показалось, что ты была сама не своя.

Я снова отпила вино. Не знала, что ответить ему. Рассказать про разговор? Расспросить? Для начала мне нужно было хоть что-то понять самой, уложить в голове, обдумать. Вместо ответа я предпочла заняться шашлыком. Здесь, в море, ветерок был прохладнее, но оставался всё таким же мягким. Он гладил мои стопы, лодыжки, ласкал икры. Невольно мне представилось, что это мог бы делать Денис. Нет… Не так. Он бы жадно водил по моим ногам ладонями, поднимаясь всё выше и выше до тех пор, пока пальцы его не коснулись бы моих трусиков. Смотрел бы на меня, подчиняя себе взглядом, приковывая к месту и лишая воли. Снял бы кружево, заставил раздвинуть бёдра и…

— Аня, — позвал Антон, вырывая меня из дурмана.

Обернувшись к нему, я утонула в черноте зрачков. Бокал мой был пуст, и Антон, забрав его, отставил в сторону. Тарелка с мясом оказалась там же, а он придвинулся вплотную. Колено его упёрлось в моё бедро, ладонь опустилась на ногу. Я приоткрыла губы, но прежде, чем успела что-либо сказать, ощутила вкус поцелуя. Такой же пьянящий, утаскивающий в пучину безумия, как и эта ночь.

Обхватив второй ладонью мою голову, Антон сунул мне в рот язык. Глубоко, жадно и жарко. Собрал волосы в кулак и принялся безудержно целовать, сминая меня, как безвольную игрушку. Мгновенно задрал подол платья, крепко стиснул бедро.

— Остановись, — упёрлась ему в грудь, прекрасно зная, что останавливаться он не станет. Рвано выдохнула, сделала большой глоток воздуха.

Он тронул моё лицо, обрисовал губы, а после разжал комкающие края пледа пальцы. Снял его с моих плеч и бросил на палубу прямо рядом с нами.

— Разденься для меня, — обжигая голубым пламенем взгляда, шепнул он, и меня обдало волной чувственной дрожи. Коснулся большим пальцем нижней губы, провёл по ней, затем по подбородку к шее и по плечу. К лямке платья лишь затем, чтобы сдвинуть её в сторону. — Прямо тут, Анечка. Я хочу видеть тебя.

От голоса его меня бросило в жар, грудь заныла, соски затвердели, в горле пересохло. Если бы у меня осталось вино, я бы не задумываясь, осушила бокал до дна. Но вина у меня не было — только его пьянящий шёпот и дурманящая ночь.

Вниз сползла вторая лямка, пальцы Антона прошлись по ключицам. Нагнувшись, он поцеловал меня в плечо. Я ощутила касание влажного языка, а после его дыхание. Закрыла глаза, понимая, что начинаю дрожать. Ещё пару часов назад мне казалось, что я опустошена, ни на что больше не способна, сейчас же внутри снова пульсировало, горело.

— Ты слышала, о чём я тебя попросил? — к мягкому бархату прибавились повелительные нотки. Обхватив мою грудь через платье, Антон принялся мять её, потирать сосок. Вторая грудь оказалась в другой его ладони.

— О, Господи… — всхлипнула я, когда он сдавил груди сильнее, одновременно с этим жадно целуя в шею. Невольно обхватила его голову, притянула к себе.

— Раздевайся, — так же быстро он выпустил меня. Меня потряхивало, между ног ныло. Зрачки его стали большими, почти скрыли радужку. — Раздевайся, Аня, — повторил он низким, гортанным голосом. — Встань и сними платье. Сегодня оно тебе больше не понадобится.

Я и сама не поняла, как подчинилась. Встала перед ним и, взявшись за подол, стянула платье через голову. Лёгкое, невесомое, оно поддалось моим рукам. Волосы приподнялись и тяжёлой волной хлестнули меня по плечам и спине. Прохладный воздух коснулся разгорячённой кожи: живота, груди, бёдер. Я снова задрожала, руки покрылись мурашками, соски напряглись ещё сильнее.

— До конца, — пройдясь по мне ощупывающим взглядом, просипел Антон.

Широко расставив ноги, он сидел прямо напротив меня и смотрел. Смотрел так, что у меня перехватывало дыхание, что мне казалось, будто он касается меня, будто пальцы его пробираются в самые укромные места моего тела, а губы скользят по шее. Как-то по подростковому неловко, словно бы мне было не двадцать восемь, а лет на десять меньше, я стянула бельё. Теперь, когда на мне не осталось ни нитки, я была совершенно незащищённой перед ним, открытой. Он же смотрел на меня, как султан мог бы смотреть на новенькую рабыню в своём гареме — оценивающе, удовлетворённо.

— Повернись, — тот же сиплый голос, выдающий его желание. Игра по правилам лидера, по их правилам, коим я всегда безоговорочно повиновалась.

Обернулась вокруг своей оси и, вновь оказавшись к нему лицом, коснулась волос. Приподняла и позволила им опять рассыпаться.

Глаза Антона вспыхнули, тлеющие угли в ночи… Поднявшись, он быстрыми, нетерпеливыми движениями расстегнул рубашку до конца и отбросил её на скамью. Тело его было, как и прежде великолепным. Мне захотелось дотронуться до него, ощутить вкус кожи, шёлк волос на груди, но я сдержалась. Стиснула руки в кулаки, глядя, как он так же резко, порывисто, расстёгивает ремень джинсов.

— Видишь, что ты со мной делаешь? — совершенно спокойно и даже серьёзно проговорил он, глядя мне в глаза, когда спустил джинсы вместе с боксёрами.

Увидев его огромный стоящий член, я едва не задохнулась от предчувствия. Нутро моё, и без того ждущее, пульсирующее, сковал сладкий спазм.

Раздевшись до нага, на секунду Антон повернулся ко мне спиной, и я увидела его потрясающий зад. Они с Денисом и правда могли бы получить любую. Могли бы подчинить любую, заставить её быть их собственностью, их игрушкой. Но в их власти оказалась я. С ними, меж них…

— Я не трахал тебя семь лет, Аня, — одним движением он прижал меня к себе, и член его упёрся мне в живот. — Семь лет… — сиплый выдох мне на ухо. Потёрся о меня, лизнул раковину и собрал волосы. — Представляешь, что я сделаю с тобой сейчас? Вначале я уложу тебя на плед, потом раздвину твои ноги и возьму. Думаешь, я буду с тобой церемонится?

Голос его заводил меня, распалял. Ладонь Антона прошлась по моему боку к животу, а после к плоти. Пальцы скользнули между ног. Щетинистой щекой он потёрся о мою щёку, накрыл губами губы и резко вогнал в меня два пальца. Я вскрикнула и почувствовала его усмешку.

— Иди ко мне, — перехватил мою руку, сделал ещё несколько толчков пальцами, а после взял вторую. Потянул меня вниз, на скомканный под ногами плед.

Я снова повиновалась, легла и увидела его, стоящего в неярком свете горящей на палубе лампочки. Чёрной тучей он возвышался надо мной, глаза казались тёмными, даже темнее, чем у Дениса.

Одним движением колена он заставил меня раздвинуть ноги, а после…

— Антон! — вскрикнула я, выгнувшись в спине. Какой же он огромный… — М-м-м… Антон, — всхлипнула, сгребая в кулаки плед.

С ходу он стал вколачиваться в меня, сводя с ума, доводя до беспамятства. Задыхаясь от его бешеного натиска, я извивалась, мяла плед в кулаках и теряла связь со всем реальным. Рыча, он подхватил мои ноги и закинул их себе на плечи, проникновения стали такими глубокими, что мне показалось, будто он вот-вот разорвёт меня.

— Боже мой… — всхлипывала я. — Антон… Антон…

Пальцы его вжались в бедро, второй рукой он сгрёб мои волосы и заставил приподнять голову. Впечатал в рот жёсткий, настырный поцелуй. Над нами плыли звёзды, но я не видела их — вспышки от каждого его толчка, его язык, запах его тела…

— Я же сказал, что не буду церемонится с тобой, — прорычал он мне в губы, дав сделать лишь один глоток воздуха и, сжав волосы ещё крепче, снова завладел губами. Сильно укусил за нижнюю, поймал мой вскрик.

Мечась под ним, не понимая, где заканчивается он и начинаюсь я сама, я запустила пальцы в его волосы. Почувствовала, что кожа его покрылась влагой и застонала. Пыталась отвечать на поцелуй, пыталась подстроиться под его бешеный ритм. Он сгибал меня едва ли не пополам, каждая моя мышца была натянута, тело ныло напряжением и желанием. Член входил так глубоко, что на особенно сильных ударах я не могла сдержать крика.

— Н-да… — прорычал он и с размаха вонзился в меня на всю длину.

— Ай! — Я захныкала, сжала одной рукой плед. Очередной толчок. — М-м-м… Тише, Антон… — попросила я, не выдерживая этого ритма, этой гонки.

Он всадил в меня ещё пару раз, а после на миг вышел. Ноги мои упали, из нутра вырвался новый стон — облегчения и одновременно неудовлетворения. И тут же его пальцы внутри. Удар, второй, третий… Пальцы сменил член, а я почувствовала собственный вкус на губах. Облизала влагу и, приоткрыв глаза, наткнулась на обжигающую черноту глаз Антона.

— Соси, — приказал он, проникая пальцами глубже мне в рот. Я облизнула снова, обвела языком, дотянулась до его плеча и провела вверх.

— Какая же ты сладкая, девочка, — прошептал он, заменяя пальцы губами. Теперь поцелуй был мягче, не таким настойчивым, дающим мне передышку. — Моя девочка…

Вошёл глубоко и на мгновение задержался. Повёл бёдрами, дразня, давая мне почувствовать его лучше.

Я развела ноги шире, позволяя ему брать меня и представила… представила, как в этот момент Денис мял бы мою грудь. Или… будто наяву ощутила, как он поворачивает меня на бок, как пальцы его проходятся по ложбинке меж ягодиц и обрисовывают анус. Его жаркое дыхание у меня над ухом, палец внутри… И без того охваченная огнём, я застонала, громко всхлипнула.

— Ещё? — резкий выпад бёдрами в меня, заставляя изогнуться. — Ещё, Аня? — мне на ухо, языком по скуле, по нижней губе.

— Да! — жалобно, просяще.

И тут же его удар в меня.

— Ещё? — совсем низко, на рыке.

— Да!! — схватилась за его плечи, подалась навстречу, насаживаясь на член. — Да, Антон!

Зарычав, он стал входить в меня быстро и грубо, покусывал губы, зализывал невидимые ранки, а я хваталась за него — сильного, большого и по животному настоящего.

Волосы мои прилипли к лицу, к шее, груди, на губы упала капелька его пота, и я слизала её.

— Ещё! — всхлип и бёдрами ему навстречу. Если бы Денис… Его ладони на моей груди, уверенные пальцы по соскам, к животу. Запах Антона, пальцы Дениса в волосах. Должно быть, я действительно сошла с ума. Чувствовала, как к одному запаху примешивается другой, как они сплетаются с моим собственным. Сладкая агония натянула меня, нервы, мышцы сковало. Живот ныл, внутри всё болело и тянуло.

Плечи Антона были каменными, дыхание обжигало моё лицо, мои губы. Удар, ещё удар… Я чувствовала, как он задрожал, как запульсировал его член. Навстречу к нему, снова…

Ещё удар…

— Антон! — закричала я, заметалась под ним.

Вспышки звёзд перед глазами, лихорадочная дрожь. Он пульсировал во мне, огромный, горячий, кожа его под моими пальцами была мокрой.

Ноги мои заскользили по пледу, пальцы запутались в его волосах. Изо всех сил я прижала его к себе, стиснула зубы, но крик так и рвался из меня. Он кончал в меня, а я ловила его пульсацию, вторящую моей собственной.

— Как же я соскучился, — жаром мне в шею.

Укус, и его язык на моей коже.

Сил не осталось. Я упала на спину, закрыла глаза, чувствуя на себе его тяжесть. Руки мои соскользнули с его плеч. Кажется, и я… Я тоже соскучилась. Приподняла веки и уставилась в чёрное небо. Сияющее россыпью звёзд, оно было прекрасным. Вот только не манило так, как чернота зрачков с тлеющими углями. Нет, не манило… Должно быть, я и правда сумасшедшая…

Утро подкралась внезапно. Ещё толком и не рассвело, когда наша яхта причалила к той же пристани, откуда отошла накануне. Вздохнув, я допила кофе и сжала чашку в ладонях. Не выспавшаяся, я смотрела на бродящих по пристани чаек. Прикрыв рот рукой, зевнула и поёжилась. Накинутый на плечи плед не спасал, тело сладко ныло, кожа была воспалённой от прикосновений жёсткой щетины. Утро… И что принесёт мне этот день? Здесь, у моря, я могла не задумываться о будущем, но что будет, когда мы вернёмся обратно?

Тяжело вздохнув, я спустилась вниз и, пройдя в маленькую кухню, сполоснула чашку. Палуба, после каюта… Обернулась и увидела стоящего на нижней ступеньке узкой металлической лестницы Антона.

— Я провожу тебя, — поигрывая ключами, проговорил он. Как всегда, безупречный: расстёгнутая рубашка, мощная грудь с золотисто-коричневыми завитками волос, твёрдый рельефный живот…

Невольно я скользнула взглядом по его телу и, добравшись до убегающий под пояс дорожки тёмных волос, заставила себя отвернуться.

Через пару минут мы уже сошли на берег. Набережная была совершенно пустой, и мы неспешно, держась за руки, шли по ней, тогда как сбоку переливалось лазурью безмятежное море.

— Прямо как влюблённые, — усмехнулась я, чувствуя, как он поглаживает мою руку.

Что-то вроде того, — отозвался он.

Я искоса взглянула на него, но по выражению лица понять ничего не смогла. О чём он думает? А о чём думаю я сама? Если для меня и собственные-то мысли — загадка, о чём вообще может идти речь?!

И снова мне хотелось закрыть лицо руками. Я чувствовала себя загнанной в сужающееся кольцо из красных флажков, и как вырваться из него, не имела понятия. Антон, Денис… Такие разные… Я бы соврала, сказав, что мне было плохо. Вчера, там, на балконе, этой ночью… Нет, чёрт подери! Не было мне плохо! Не было!

Пройдя мимо ресепшена, мы остановились возле лифта.

— Не думаешь, что тебе пора? — спросила я, когда створки перед нами разъехались.

— Нет, — только и ответил он.

Внутри зародилось предчувствие. Вскинув голову, я посмотрела Антону в лицо. Спокойный взгляд, чуть отросшая щетина и абсолютная непроницаемость.

— Антон, — позвала я и попыталась высвободить руку, но пальцы его сжались лишь крепче.

Лифт остановился на нужном этаже, дверцы раскрылись, и мы вышли в холл.

— Хорошо провели время? — услышала я и тут же испуганно обернулась.

Денис, держа в руках чашку, сидел на кожаном диване и смотрел на нас. Тлеющие угли на дне чёрных зрачков…

— Не представляешь, насколько, — с усмешкой отозвался Антон и привлёк меня к себе. Положил ладонь на низ моего живота и провёл к лобку.

Нарисовал спираль и поднялся к груди. Обхватил, потёр сосок. Я видела, как мгновенно вспыхнули угли в тёмных глазах, видела, как, отставив чашку, Денис положил ладонь на свою ширинку и погладил бугор. Видела… Видела и понимала — в этот раз мы дойдём до конца. Все. Вместе. Втроём.

10

Оставив чашку на столике, Денис встал. Подошёл к нам так близко, что я действительности смогла ощутить переплетение запахов. Того лёгкого, до дрожи знакомого, что исходил от него и того, коим окутывал меня Антон. Крепко взяв за подбородок, Денис несколько секунд смотрел мне в глаза.

— Мы можем сделать это прямо тут, — от звука его голоса тело моё покрылось мурашками. Вкрадчивый, он завораживал, лишал меня всякой воли. — Но я бы предпочёл номер. А ты, Анна?

Порывисто выдохнув, я только и смогла облизать губы. Чувствовала, как колотится под пальцами Антона моё сердце, как от одного взгляда Дениса, от прикосновения к лицу его пальцев всё внутри стягивается тугим узлом.

Удерживая, Антон погладил меня по животу и шепнул на ухо:

— Лучше номер, Аня. — Потёрся носом, лизнул за ухом. — Ты ведь любишь кричать. Разве тебе хочется, чтобы кто-то слышал, как ты кричишь?

Губы мои приоткрылись, но прежде, чем я успела сказать что-либо, Денис провёл по нижней большим пальцем и, стерев последнюю грань, накрыл мой рот своим. Прижался ко мне бёдрами и, отпустив подбородок, втолкнул язык. Руки его легли на мои бёдра, ладони Антона накрыли сразу обе груди. Всё это казалось сном, одним из тех, что будоражили по ночам моё сознание, одним из тех, что заставляли меня просыпаться и, ища удовлетворения, трогать себя. Тех, что казались такими реальными… Но теперь это был не сон.

Пальцы Дениса впились в мои бёдра, возбужденный член упирался в живот. Жёсткий поцелуй не давал мне даже секунды на то, чтобы опомнится, вернуть себе саму себя.

Прикусив мою губу, Денис отступил на шаг назад и обжёг меня взглядом. Казалось, что руки его оставили на моей коже невидимые пылающие следы, что вся я горю. Пальцы Антона в последний раз сжались на моей груди, шумный выдох опалил затылок.

— В номер, — приказал он.

Антон подтолкнул меня вперёд, и я сделала шаг к нашим с Денисом апартаментам. Шла, не чувствуя ног, только бешеный стук собственного сердца, только пульсацию крови в висках и сладкое желание, ядом расползшееся по всему моему существу.

Не прошло и нескольких секунд, как дверь за нами закрылась, отрезав путь к отступлению, которого у меня, в сущности и не было с тех самых пор, как эти мужчины снова ворвались в мою жизнь. Как заполнили её собой. Безумие, уже случившееся в моей жизни однажды, вернулось и захлестнуло меня горячей чувственной волной.

— В спальню, — раздался у меня за спиной повелительный голос Антона, и я покорно прошла вглубь номера. Балкон был распахнут настежь, комнату наполнял запах морской свежести. Остановившись возле огромной постели, я обернулась и тут же поймала на себе полные желания взгляды обоих братьев. Предвкушение заставило меня вздрогнуть. Тёмная щетина на скулах Дениса, прядка светлых волос, падающая Антону на лоб…

Приблизившись, Денис дотронулся до моего плеча и медленно провёл кончиками пальцев до лямки платья.

— Вчера ты поступила очень нехорошо, Анна, — проговорил он, поддев её. — Очень.

— Не думаю, что тебе стоит винить в этом меня, — на выдохе отозвалась я.

— Возможно, и не стоит, — он кивнул и, погладив моё плечо, резко дёрнул вниз. — Но ответить тебе всё равно придётся.

Я посмотрела на Антона. Он стоял, привалившись плечом к дверному косяку и наблюдал за нами. В голубых глазах сгущалась буря, но только это и выдавало его. В остальном же он казался спокойным. Глаза и красноречиво выпирающий бугор в районе ширинки.

— Присоединишься? — обратился Денис к Антону, перехватив мой взгляд.

— Позже, — лениво ответил тот и сложил руки на груди, продолжая наблюдать за нами.

Денис усмехнулся. Опустил ладони мне на талию и, собрав платье, потянул вверх. В мгновение я осталась практически обнажённой. Буря, что сгущалась в глазах Антона, вспыхнула миллиардом молний, но с места он не сдвинулся.

Бросив платье на постель, Денис осмотрел меня. Задержался взглядом на лиловом пятне, что осталось с ночи на моей груди. Новая буря… Теперь уже совсем тёмная. И снова я чувствовала себя так, будто он, не касаясь, трогает меня. Вздёрнув подбородок, я стояла напротив и смотрела на него, но понимала, что мои попытки держаться уже ничего не значат.

— Тебе было хорошо? — он обманчиво нежным прикосновением коснулся засоса на груди, поднялся к соску и, обведя пальцем ореол, резко схватил меня за волосы.

— Ай! — зашипела я, поморщившись. Схватилась за его руку. — Денис!

— Бессовестная девчонка, — рык прямо мне в губы, а после сминающий, подавляющий поцелуй.

Зубы наши стукнулись, язык ворвался в мой рот. Держа за волосы, Денис тесно прижимал меня к себе.

Я пыталась упираться ладонями в его плечи, пыталась не позволить ему полностью подчинить себя. Пыталась… А после сдалась. Языки наши сплелись, руки мои ослабли. Второй рукой он жадно мял мои ягодицы, тискал меня безжалостно, беспощадно.

— Не так быстро, — оттолкнул меня, когда с моих губ сорвался стон.

Я покачнулась, выдохнула. Разгорячённая, с бешено бьющимся сердцем, смотрела, как он расстёгивает ремень, как резко дёргает молнию. Присев на край постели, он кивнул на пол меж своих расставленных ног.

— Поработай как следует, Анна, — положил руку на член и погладил его.

От этой откровенности нервы мои стянуло пуще прежнего. Денис осмотрел меня с ног до головы — с мысов босоножек до самой шеи — неспешно, по-хозяйски и, похлопав себя по бедру, приказал: — Возьми его в рот.

Как загипнотизированная, я подошла к нему на шаг. Хотела возразить, но он схватил меня за запястье и одним резким движением заставил опуститься на колени. Чтобы не свалиться, я упёрлась ладонью в его бедро, посмотрела снизу вверх и ощутила, как он сгрёб мои волосы. Толкнул меня вперёд.

— Мне всегда нравилось, как ты это делаешь, — намотав волосы на кулак, сипло проговорил он.

Я тронула его. Провела пальцами от основания до головки и обхватила ладонью. Ощутила его силу, его скрытую мощь и прикрыла глаза, вспоминая давно забытые ощущения. Денис снова толкнул меня, и я, приоткрыв рот, обхватила губами самый кончик. Тронула языком, слизала выступившую капельку и услышала удовлетворённый рык.

— Глубже, — надавил на мой затылок, заставляя склониться ниже. Я вобрала его так глубоко, как только могла, подалась назад и снова вперёд, помогая себе рукой. — Соси лучше, — потянул меня за волосы и насадил на себя. Ещё раз, так сильно, что я едва не задохнулась.

Подползла вплотную и, плотно обхватив ладонью и ртом, принялась ласкать. Знала, как он любит, как ему нравится — языком и пальцами. Глубоко, до самой глотки, как грязная портовая шлюха.

— Вот так, моя сладкая девочка… — застонал он, чуть подталкивая меня вперёд. — Вот так…

Выпустил волосы, собрал их и снова выпустил, погладил шею. Его вкус, его твёрдость… Вбирала его в себя, чувствуя, что кровь моя не просто бурлит — превращается в огненную лаву. Трусики стали мокрыми, живот тянуло. Кончиками пальцев он гладил мой затылок и с каждым моим движением дышал всё чаще. Я знала, что глаза его прикрыты, знала, как в этот момент трепещут его ноздри, какой бездонной кажется чернота зрачков… Рукой вперёд и назад, глубже, подчиняясь его воли…

Спины моей коснулись другие ладони. Такие же горячие, настырные. Антон…

— Давай снимем с тебя это, — потянул вниз трусики. Шумно дыша, я упёрлась ладонью в край постели, приподняла голову, облизнула губы.

— Не отвлекайся, — пальцы Дениса тут же сжались, и он толкнул меня обратно. Головка члена упёрлась мне в щёку, бёдра Антона прижались к моим, и я ощутила, насколько он хочет меня. Насколько они оба хотят меня. Судорожно задышала, лизнула Дениса. Антон крепко взял меня за бёдра, дразня, провёл головкой по моей влажной плоти.

— Как ты хочешь? — лишь слегка вошёл и тут же подался назад. — Скажи, Аня. Так? — провёл меж моих половых губ — Или так? Вместо члена я почувствовала прикосновение его пальцев. Такое же лёгкое, дразнящее. Погладив плоть, он надавил на клитор, и я вскрикнула.

Денис обхватил член, приподнял мою голову и прижал головку ко рту.

— Не останавливайся, — надавил мне на голову, заставляя раскрыть губы.

Склонившись, я мягко обхватила головку и провела пальцами по надувшейся венке. Вобрала глубже и коснулась мошонки. Денис зарычал от наслаждения, продолжая удерживать меня одной рукой, второй погладил по плечам.

Продолжая дразнить меня, Антон провёл раскрытой ладонью по моему бедру и отвёл ногу в сторону. Боже мой!..

Снова неглубокое проникновение — только немного, сводя с ума, но не давая провалиться в пучину удовольствия. Чувствовала их обоих и понимала, что хочу. Хочу прикосновений Антона, власти Дениса, хочу подчиняться им двоим разом, хочу, чтобы они называли меня своей девочкой и брали, не спрашивая на то моего позволения. Как самцы свою самку.

— Аня… — рокочущий стон Дениса, его пальцы в моих волосах.

Насадив на себя, он надавил мне на плечи, заставляя выгнуться, и в то же мгновение Антон с силой толкнулся в меня, проник резко, на всю длину своего огромного члена.

В горле першило, дыхания не хватало. Я и забыла, как это может быть. Какими они могут быть: бескомпромиссными, забирающими всю мою суть, мой разум и душу. Мне требовалась хотя бы секунда передышки, мгновение. К глазам подступили слёзы, и я, уперевшись в бедро Дениса, дёрнулась в сторону. Он не отпускал, и я дёрнулась снова, а, почувствовав свободу, закашлялась и тут же застонала — Антон положил ладонь мне на живот и, одновременно с мощным проникновением, шлёпнул по заду.

— Разучилась? — погладил меня Денис по затылку. — Ничего, мы это исправим, — провёл пальцами по губам.

Я поймала указательный, облизнула и стала посасывать, зная, что он ждёт именно этого. Ему всегда нравился мой рот, нравилось играть со мной так.

Раскачиваясь в такт проникновениям Антона, я посасывала пальцы так же откровенно, как до этого брала его. Языком и губами, по всей длине. Прикусила подушечку пальца и только после выпустила.

— Посмотри, какая она у нас, — услышала я голос Антона. Не выходя, он приподнял меня, прижал спиной к своей груди и резко, заставляя меня закричать, вошёл до предела. — Как же я люблю, когда ты кричишь, — прохрипел мне на ухо и толкнулся снова.

Обхватил ладонью одну грудь и сильно сжал. Я всхлипнула, откинула голову, подставляя шею его влажным губам, бессознательно накрыла его лежащую на моём животе ладонь своей.

Денис жадно смотрел на нас. Широко расставив ноги, поглаживал себя, а я понимала, что хочу сама делать это — хочу трогать его, чувствовать его силу. Застонала, когда Антон опустил мою руку ниже, к плоти.

— Давай, девочка, — легко поцеловал в скулу. — Моему брату это понравится. — Надавил на мои пальцы.

Я ощутила собственную влагу, собственный жар. Закусила губу и надавила, погладила по кругу, подчиняясь движениям Антона. Сквозь полуопущенные ресницы смотрела на Дениса, в черноту его глаз. Эта чернота окутывала меня, превращала в ведомое инстинктами существо, но поделать что-либо с собой я была бессильна.

Антон зажал мой сосок между пальцев и потёр.

— Антон… — сорвалось с губ томное, протяжное.

Денис встал. Глядя мне прямо в глаза, расстегнул рубашку. Боже! Мускулистое тело, широкая грудь, твёрдый живот с полоской тёмных волос…

Раздевшись полностью, он приблизился к нам и взял меня за подбородок. Я снова выдохнула, склонила голову и, тая в руках Антона, под его поцелуями, потёрлась о ладонь Дениса щекой.

— Пора делиться, — стоило очередному стону слететь с моих губ, Денис уверенно взял меня за плечо.

— Нет, — заныла я, чувствуя, что Антон отстраняется. Схватила его за руку, пытаясь удержать. Без него стало холодно и пусто, тело моё жаждало продолжения, вся я, самая моя сущность жаждала продолжения.

— Не торопись, — Антон резко поднял меня с колен и прижался снова. Член его упёрся мне в поясницу.

Я попыталась развернуться к нему лицом, найти ртом его рот. Наткнулась на жёсткую щетину.

— Как насчёт того, чтобы устроиться поудобнее? — не успела я насладиться этим прикосновением, Денис толкнул меня к постели.

Сделав неловкий шаг, я порывисто обернулась и тут же попятилась. Денис тёмным коршуном подошёл ко мне и толкнул в плечо так сильно, что я упала навзничь. Смотрела на него, лёжа на постели, возбуждённая его бескомпромиссной силой и слегка напуганная неизвестностью.

По взгляду его невозможно было угадать, что ждёт меня дальше: из углей разгорелось настоящее пламя, и я горела в нём без права на помилование. Обойдя постель с другой стороны, Антон взял меня за руку и подтянул к спинке. Безвольная, ослабшая, я проскользила по простыне и дёрнулась, стоило мне понять, что он собирается сделать.

— Спокойно, Аня, — шепнул он, и сжигающее меня пламя раскрасилось голубыми всполохами.

Вторая рука оказалась в плену Дениса. Почти одновременно они обвязали мои запястья появившимися буквально из ниоткуда лентами.

— Что вы делаете? — выдохнула я. Конечно же, я понимала, что, но…

— А ты не догадываешься? — будто бы вторя моим мыслям, усмехнулся Денис и туго затянул ленту вокруг столбика постели. Антон проделал то же самое с другой стороны.

Мне оставалось только смотреть на них. Если даже прежде я казалась себе совершенно беспомощной, то теперь… Распятая, я напоминала себе бабочку. Несколько раз дёрнула руками в глупой надежде освободиться и, окончательно убедившись, что сделать этого мне не удастся, всхлипнула.

Присев рядом на постель, Денис вытащил из стоящей на прикроватной тумбочке высокой тонкой вазы розу. Одну единственную, что была в ней. Красивая, с длинным, покрытым шипами стеблем и тяжёлым, цвета крови бутоном, в его руках она казалась особенно изящной и хрупкой. Посмотрел на цветок, после на меня и одним движением переломил стебель в нескольких сантиметрах от головки. Так неожиданно, что я едва не вскрикнула.

— Если ты будешь слушаться, с тобой подобного не случится, — негромко проговорил он и коснулся бутоном моей шеи. Провёл по груди, обрисовал сосок. — Ты же не хочешь, чтобы с тобой случилось что-то подобное?

Присев с другой стороны, чуть дальше, Антон накрыл ладонью мою лодыжку и стал медленно, легко массируя пальцами, пробираться выше, к коленке. Остановился на коленной чашечке и очертил её. Взгляд мой переметнулся с одного брата на другого, тело обдало волной жаркой дрожи.

— Не случится, — Антон, едва касаясь, прошёлся пальцами по внутренней стороне моего бедра. — Она всегда была послушной. Да, Аня? Всегда была и будешь теперь, правда?

Судорожно выдохнув, я повела руками. Всхлипнула, ощутив, как бархатные лепестки розы щекочут мой живот. Между ног было влажно, ныло, пульсировало, но никто из них не торопился.

Медленно Денис обвёл мой пупок, потом оставил невидимый узор на самом низе живота и, тронув лепестками лобок, отпустил бутон. Скатившись, он упал у меня между ног, и Антон взяв его, провёл по моей плоти. Несколько раз туда-обратно, а после, поднеся розу к лицу, вдохнул. Положил рядом с моим бедром и посмотрел прямо мне в глаза.

— Ты великолепна, — пальцами по бедерной косточке и вниз, не касаясь плоти. — Куда великолепнее этой розы, Анечка.

— Да прекратите вы эти игры! — захныкала я, когда Денис принялся поглаживать мой живот уже пальцами. — Вы, оба!

— Тс-с-с, — приложил он палец к моим губам. Губы его искривились в опасной усмешке. — Помни про розу, — склонился ко мне так, что я чувствовала на губах его дыхание. Каждая нотка его сиплого от желания голоса проникала в меня, щекотала нервы, возбуждала. — Всегда помни, Аня, — в самые губы прежде, чем завладеть, ворваться в меня языком.

И тут же другое прикосновение — пальцами по клитору и резко в меня, вторя движениям языка, поглаживая изнутри. Я изогнулась, ленты на руках натянулись, врезались в запястья. Сжав руки в кулаки, беспомощно застонала Денису в губы. Хотелось запустить пальцы в его волосы, дотронуться до его плеч, прижаться ещё теснее.

Тело моё горело, ждало, я вся ждала их. Не сегодня — все эти семь лет. Думала ли я когда-нибудь, что это случится снова? Нет. Но сны мои так походили на реальность…

Разведя пальцы в стороны, Антон натянул меня до предела и тут же резко вогнал их внутрь.

— М-м-м… — вскрикнула я Денису в губы, выгнулась, ощутила как соприкоснулись наши тела.

Ладонь его ковшом накрыла мою грудь, и от этого прикосновения я задрожала. Губы на бедре, влажная дорожка поцелуев по коже, кончиком языка вокруг пупка… Вторую грудь накрыла другая ладонь. Теперь они мяли меня вдвоём, тискали, доводя до сладкого чувственного безумия. Пальцы Антона во мне скользили всё быстрее и быстрее, посылая миллиарды тоненьких разрядов по всему телу.

Понимая, что не выдерживаю, я заскользила ступнями по простыне, приподняла бёдра навстречу, насаживаясь на руку Антона, всхлипнула, выгнулась.

— Вот такая ты мне нравишься, — теперь моё бедро гладил Денис. Как и там, утром в отеле, отвёл ногу в сторону, раскрывая меня сильнее, но я знала — на этот раз они не оставят меня.

— Господи! — Я изогнулась так сильно, что упёрлась затылком в подушку.

Перед глазами всё плыло, комната вертелась, тело напоминало один натянутый нерв. Согнув мою ногу сильнее, Денис прикусил кожу на голени, мелкими, похожими на укусы поцелуями, дошёл до лодыжки и лизнул. Сдавил мою ступню сильными пальцами.

— Да, Аня! — трахая меня пальцами, зарычал Антон, нагнулся и, обхватив губами сосок, вобрал его в рот. Несколько быстрых ударов кончиком языка, волна дрожи по телу…

— А-а-ах… — громко вскрикнула я. Живот стянуло так сильно, что мне казалось, я сойду с ума. Ещё одна вспышка, волна… — Не-е-ет… — дёрнула руками. Тело напряглось в самом сладком спазме и тут же оглушающее тепло прокатилось по мне, наполнило каждую клетку, сотрясло.

Изогнувшись в последний раз я, тяжело дыша, повалилась на постель. Моя собственная пульсация, губы Дениса и руки Антона…

С трудом приоткрыв глаза, я наткнулась на взгляд Дениса. На лбу его поблёскивала испарина, глаза горели, черты лица стали жёсткими. Говорить сил у меня не было, сопротивляться тоже. Их не было, казалось, даже на то, чтобы хоть что-то соображать. Антон отвёл в сторону другую мою ногу, и тут же я ощутила тяжесть тела. Нависая надо мной, Денис смотрел сверху, парализовывая то, что ещё осталось от моего сознания. Одно его движение навстречу…

— Денис! — ещё не пришедшая в себя, закричала я. Возбуждённый до предела, он врезался в меня с такой силой, что я вскрикивала на каждом ударе. Голова моя металась, волосы прилипли к лицу, к груди.

— Развяжите меня… — попросила, чувствуя, как Антон касается моих связанных рук. — Пожалуйста… — Шёпот, вскрик…

— Не сейчас, — встав, Антон взял меня за лодыжку и, отведя, поднял ногу вверх.

Денис зарычал, врезался снова и снова. Напряжение, только-только отступившее, снова сковало меня. Мокрая, я извивалась, не помня себя. Казалось, ещё немного, и я не просто свихнусь — умру. Толчок в меня, ещё…

— Как же мне нравится трахать такую сладкую девочку, — выдох у самого уха, щетиной по коже.

Стопа моя упиралась Антону в живот, пальцы сжимались и разжимались. Дыхание у самого уха, губы по мокрой шее.

— Ты же наша девочка, да? — член в меня и потрясающая дрожь, ещё сильнее, чем прежде. — Да?!

— Да-а-а! — забилась я под ним, чувствуя, как он выплёскивается в меня. — Да-а-а… — всхлипывая, кусая губы, дёргая руками.

Лишь на миг тело моё обдала прохлада. Антон больше не держал меня, нет…

— О-о-о… — запрокинула голову, стоило ему оказаться меж моих ног. И опять движение навстречу. Голубой огонь и чёрная бездна зрачков… Боже, какой же он огромный!

Обхватив мою голову, Антон впечатал поцелуй мне в рот. Смял губы, входя быстро, ритмично. Я не понимала, где кончается одна накрывающая меня волна и начинается другая.

— Ты заслужила немного свободы, — властно пройдясь по моей руке ладонью от самого плеча до запястья, просипел Денис. Лента на левом запястье ослабла, и я тут же запустила пальцы Антону в волосы.

Он был мокрым — его спина, его плечи, пряди волос у корней. Всхлипнула в губы…

— Я больше не могу! — захныкала, застонала, царапая его шею, его плечи.

Его поцелуи на моём лице, на мокрой шее, шумное, прерывистое дыхание, перекатывающиеся мышцы сильных плеч под пальцами…

— Не могу! — захныкала, обхватила его ногами.

— Аня… Анечка… — в меня, ещё и ещё… — А-а-аня… — полурык-полустон, и снова пульсация. Его и моя. Одна на двоих… Взгляд из-под потяжелевших век и чёрные глаза напротив. Нет, одна на троих.

11

Проснувшись, я не спешила открывать глаза и даже шевелиться. Антон, приобнимая, лежал позади, рука его тяжестью покоилась на моей талии, подбородок упирался в макушку. Спиной я чувствовала его крепкое тело, ягодицы мои касались паха. Рядом, напротив, дремал Денис, и я скорее не ощущала — угадывала его дыхание.

Чуть приподняла веки и всмотрелась в его умиротворённое лицо. Захотелось протянуть руку, убрать со лба тёмную прядь волос, и я бы, может быть, даже сделала это, если бы ладонь моя не лежала под его. Тихо выдохнула. Губы мои отчего-то тронула слабая улыбка. Уже засыпая Денис сказал, что здесь, в Сочи, мы пробудем три дня. Три дня…

Я дала себе слово, что жалеть о них не стану. Проживу их так, словно они — продолжение сна, словно они вырваны из чьей-то другой жизни, из яркого эротического романа, где героиня вольна поступать, как ей вздумается, делать, что ей захочется и чувствовать так, как она чувствует.

Пальцы Дениса на моей ладони шевельнулись, прошлись по тыльной стороне ладони мягким касанием. Я услышала его выдох и, вновь приподняв веки, наткнулась на спокойный, уверенный взгляд. Хотелось что-нибудь сказать, но говорить, в сущности, было нечего. Единственное, чем я смогла ответить ему, был лёгкий вздох, сам собой слетевший с моих губ. Проведя большим пальцем по костяшкам на моей кисти, Денис стал подниматься выше — к запястью, а после дальше — к локтю. Остановился на внутренней стороне и легонько пощекотал.

— Перестань, — шепнула я и отдёрнула руку.

На губах Дениса появилась чуть заметная ухмылка, и он, схватив меня за кисть, продолжил игру. Я невольно усмехнулась в ответ и вновь попыталась отдёрнуть руку, но тут почувствовала поглаживание по талии и обернулась. Антон, ещё немного сонный, щурясь смотрел на меня.

— Доброе утро, — сиплым со сна голосом сказал он.

— Вообще-то, уже день, — отозвалась, взглянув сквозь окно на безоблачное синее небо. Комнату заливал яркий солнечный свет, проникающий сквозь распахнутую балконную дверь ветерок был по южному жарким.

— Счастливые часов не наблюдают, — ладонь его опустилась на мой живот, пальцы коснулись ямки пупка.

— А ты, как я посмотрю, счастлив до безумия, — с сарказмом скривилась я и, уловив самодовольный смешок, качнула головой.

Денис потянул меня на себя, но Антон не отпустил. Тут же обхватил крепче и прижал к груди ещё теснее, но старший Титов сдаваться не собирался. Взял вторую руку и снова потянул.

— Нет, братец, — смешок Антона мне в волосы, — она моя.

— Обойдёшься, — Денис дёрнул меня так, что грудью я буквально впечаталась в его грудь, зад же так и остался прижатым к паху Антона. Почти тут же я почувствовала, как ладонь Антона заскользила по моему бедру к колену. Подхватив ногу, он немного согнул её и придвинулся плотнее, Денис же стал поглаживать плечо.

— Вы бы как-то договорились, — рвано выдохнула я ему в лицо.

— Так мы и сделаем, — с плеча к шее, по затылку ладонью, мягко сжимая волосы.

Антон поглаживал мою ногу, неспешно, лениво. Гладил кожу подушечками пальцев и тёрся о мои ягодицы. С каждым мигом он становился всё твёрже, и возбуждение его, передаваясь мне, жаром закручивалось внизу живота.

Придвинувшись вплотную, Денис поддел мои губы своими в дразнящем поцелуе. Прихватил нижнюю, отпустил и вновь посмотрел в глаза. Пару секунд мы так и лежали, а после он всё же не сдержался. Не думая ни о чём, я ответила. Коснулась его руки, провела по плечу и запустила пальцы в чёрные волосы. Отвечала, задыхаясь собственными ощущениями, перебирала короткие пряди на затылке и таяла между ними двумя — жаркими, настойчивыми, лишающими меня воли, собственного «я» и в то же время воскрешающими во мне мою чувственность.

Широкой ладонью Антон накрыл моё колено и с нажимом провёл к животу. Втиснул руку между нами с Денисом, принялся покрывать поцелуями шею.

— О, Господи… — застонала я, понимая, что меня снова окутывает жарким пламенем запретного удовольствия.

Денис поцеловал меня в подбородок, провёл большим пальцем по пульсирующей венке на горле и, подхватив ногу, закинул себе на бедро. Теперь его ладонь жадно, с нажимом скользила по моей ноге, твёрдые пальцы впивались в горящую кожу, оставляя на теле невидимые ожоги.

Опустив руку, я обхватила его стоящий член и протяжно застонала. Водила рукой вперёд-назад, чувствовала, как трётся о меня Антон и изнемогала от желания почувствовать их.

— Никогда не хотел никого так, как хочу тебя, — просипел Антон мне на ухо, прикусывая мочку.

Обхватил грудь и несильно сдавил. Его шумное, напряжённое дыхание коснулось кожи, язык прошёлся по чувствительному местечку.

— И я, — застонала в ответ, повела бёдрами.

Денис накрыл мою руку, лежащую на его члене, своей, и плотнее сомкнул пальцы, помогая мне ласкать его.

— Хочу тебя, — выдохнула я со стоном и направила его в себя. Приставила головку к лону и подалась навстречу.

Он проник неглубоко, всего на пару сантиметров, не позволяя мне почувствовать его полностью. Крепко взял меня за бедро, контролируя, показывая, что именно он тут главный, что именно он решает, как и когда доставить мне удовольствие.

— Денис… — выдох со стоном, пальцами по его покрытой тёмными завитками волос груди. Найдя плоский сосок, потихоньку царапнула, обвела ноготком и тут же услышала глухой рык, вырвавшийся из его нутра.

— Чертовка! — он собрал мои волосы и завладел губами. Язык к языку, рот в рот — жадно, лишая воздуха, забирая меня.

— Дай её мне. — Антон погладил мою шею, развернул к себе.

Теперь его губы на моих, его язык, его несдержанность. Обхватив грудь у основания, он провёл пальцем, потом приласкал вторую и, сдавив подбородок, углубил поцелуй.

— М-м-м… — застонала я Антону в губы, чувствуя, как Денис проник глубже. — Что вы со мной делаете? — изнемогая от выкручивающего меня наизнанку возбуждения.

— Разве ты не знаешь? — шёпот Антона в уголок рта, его язык на моей скуле. Пальцы его сжимали моё лицо, губы касались кожи влажно, не спеша.

Денис закинул мою ногу выше, ворвался на всю длину, и я вскрикнула. Не осталось ни мыслей, ни здравого смысла, ни настоящего, ни будущего: только они и я.

— Возьми меня сзади, — шепнула я в губы Антону, желая чувствовать сразу двоих, желая, чтобы оба они наполнили меня. — Возьми.

Была ли я когда-нибудь такой? Когда-то… с ними. Только с ними я такой и была: несдержанной, откровенной в собственных желаниях.

— Да, — рыкнул он, снова накрыв мой рот. На секунду пальцы его на моём подбородке сжались сильнее, а после исчезли.

Язык, губы, запах соблазна, жар тел… И опять губы Дениса. Лишь секунда на то, чтобы сделать жадный глоток воздуха. Он во мне, один глубокий толчок за другим.

Ладонь Антона прошлась по моей спине вдоль всего позвоночника. Обхватив мои ягодицы, он сдавил их, погладил настойчиво и жадно.

— У тебя шикарная попка, Аня, — покусывая моё плечо, он обрисовал кончиком пальцев анус. Потёрся носом, шумно вдохнул у шеи и слегка надавил. — Да… — чуть проникнув пальцем.

— Давай сделаем нашей девочке хорошо, — Денис положил руку мне на зад и сдавил. — Как она любит.

Я закусила губу. Проникновения Дениса стали совсем неторопливыми. Он медленно скользил во мне, временами почти останавливаясь, давая прочувствовать сладость момента, пальцы его обжигали кожу.

— Признайся, Аня, — он смотрел мне прямо в глаза, забирая душу, испепеляя её пылающими углями глаз, — ты ведь хотела этого.

Антон проник пальцем глубже, погладил по кругу, Денис качнул бёдрами.

— Хотела, — не вопрос, утверждение шёпотом мне на ухо сзади. Снова лёгкое касание языка и пальцем внутри. — Твоё тело не умеет врать. Да и сама ты не умеешь.

Прикрыла глаза. Ответить им, признаться, не хватало решимости, а врать не было ни желания, ни смысла.

Они гладили меня, нежно терзали тело, окутывая собой, своей энергией, превращая меня в существо, сотканное лишь из чувственных эмоций.

— Ответь, — низкий голос Дениса.

— Хотела, — выдох дрожащим шёпотом.

В последний раз погладив меня пальцем, Антон убрал руку. Денис раскрыл меня, на несколько секунд вытащил член и провёл по половым губам, собирая влагу. Смазал сзади неторопливыми, откровенно провоцирующими касаниями, обещающими продолжение. Смотрел на мой рот, жадно изучал взглядом лицо, бросал в преисподнюю, в самое пекло и возносил к небу одним лишь этим взглядом и небрежно — ласковыми прикосновениями. Антон тоже погладил по раскрытой плоти, провёл внутри.

— Я знаю, как ты это любишь, — едва касаясь губами, щекоча дыханием, засипел он мне на ухо.

Мне хотелось, чтобы он поцеловал, почувствовать его язык, но он дразнил. Распалял меня, заведомо зная, что я и так доведена до предела.

— Как ты любишь, чтобы тебя трахали? До нутра, да, Аня? Чтобы ты с ума сходила? Кто-нибудь ещё знает, как ты сходишь с ума?

Я ощутила, как упирается в меня головка твёрдого члена, лёгкий нажим, и застонала в предвкушении. Мягко, растягивая меня, он вошёл и остановился.

— Так знает? — ещё немного вперёд и тут же назад. Жёсткой щетиной по скуле.

— М-м-м… — Я сделала глоток воздуха, сама не зная, хочу ли отвечать. Знает? Нет, нет, чёрт подери!

Всхлипнула и закусила губу, не давая признанию сорваться с уст. Больно и хорошо… Денис подался вперёд, ко мне, и тоже замер. Вскрикнув, я схватилась за его натянутое мышцами предплечье, слегка подалась навстречу Антону, сама насаживаясь на него, желая почувствовать глубже. Хотела…

Синхронно они вошли в меня до упора, до предела, до самого конца, заставляя дрожать, теряться в ощущении восхитительной заполненности.

— Да-а-а… — тихонько всхлипнула, царапая руку Дениса. Лежала между ними и ловила движения, вперёд и назад, руками, губами, до судороги, до истомы, до изнеможения. — Да…

— Чёрт, как же хорошо! — Антон, держа меня под коленкой, резко подался назад и вошёл до конца. Прикусил кожу на затылке, зарычал и толкнулся снова.

— А-а-а, — закричала, стоило Денису сделать то же самое.

Теперь они двигались одновременно, то замедляя, то ускоряя ритм, раскачивали меня на невидимых качелях первобытного наслаждения. Я хваталась за плечо Дениса, чувствовала тяжёлое дыхание Антона, и тело моё отзывалось. Каждая клеточка скручивалась от сладких спазмов. Насаженная на них, я едва могла дышать. Дыхание вырывалось рвано, несдержанно.

— Моя хорошая, — поглаживая мою голову, Денис толкнулся сильно, с размаха. Вбиваясь меня, заставляя метаться между их горячими телами. Пальцы впились в его кожу. Стон ему в губы и наполненный животной страстью поцелуй. Влажный, такой же откровенный, как и то, что они делали со мной, как и то, что мы делали друг с другом.

Я извивалась, запрокидывала голову, распятая ими, целиком и полностью подвластная им. Их жертва и их наслаждение. И они… они тоже были моим наслаждением. Мокрая, с прилипшими ко лбу, шее и спине волосами, я изнемогала, выгибала спину.

Ощутила, как Денис тянет меня за собой. Что он хочет? Я не понимала буквально ничего. Что?! Подчинилась, ведомая, безвольная, беззащитная перед собственной страстью. Он перекатился на спину, и я оказалась на его широкой груди. Лихорадочно прижалась губами к коже, провела ладонью по животу, чувствуя, как он напряжённый, влажный от испарины. Его восхитительный запах наполнял лёгкие, его жар грел меня, моё озябшее существо, моё обделённое лаской тело. Член его вошёл до упора, ладонь опустилась на спину, заставляя нагнуться. Мгновение, и Антон снова оказался сзади. Смял, раздвинул ягодицы и вошёл. Я повела бёдрами, помогая ему, насаживаясь на него, на Дениса, наш ритм, наше шумное дыхание…

— Да, девочка! — вдалбливаясь в меня всё настырнее, всё быстрее, просипел Денис.

Больно и хорошо… Так, что бурлящая кровь едва не взрывала вены, так, что я только и могла, что постанывать в такт сильным движениям. Раздвинула бёдра сильнее, впуская Дениса так глубоко, насколько это только было возможно. На него и обратно — к Антону.

Между ними. С ними. Их.

— Пожалуйста… — зашептала, понимая, что с каждой секундой всё меньше осознаю действительность. Да и не было её, этой действительности! Не было ни меня, ни стыда, ни запретов. Вот она я, какая есть!

В воздухе пахло сексом, я сама пахла сексом, и эти мужчины, что распоряжались мой, как собственностью, что сжигали меня дотла и швыряли в пучину чувственности, пахли сексом. Сексом и наслаждением. Кайф в чистом виде, не прикрытый, без иллюзий. Первородный, как сам грех. Влажные тела, влажные губы, влажные звуки сталкивающихся в животной страсти тел.

— Пожалуйста… — выдохнула с их одновременным проникновением…

Антон чуть замедлился, Денис же, напротив, насадил меня на себя. Новый ритм и новые грани забытого удовольствия, быстрее и медленнее, снова быстрее и снова медленнее, пока голова у меня не закружилась, а перед глазами не поплыли всполохи.

Ладонь Дениса ковшом накрыла мою грудь, пальцы его были твёрдыми и ласковыми одновременно. Импульсы, что проходили по моему телу, согревали меня, уничтожали и оживляли. В агонии я шептала их имена, ловила поцелуи Дениса и подставляла Антону шею.

— Анечка, — поцелуи по впадинке возле плеча. Горячими губами Антон собрал влагу с моей кожи. Резко в меня. — Сладкая девочка… похотливая сладкая девочка…

— Антон! — закричала я, застонала от боли, которой сама же и желала. — Анто-о-он…

— Аня… — толчки стали быстрее. Ему было тесно во мне, он растягивал меня, узкую, ещё не до конца готовую для него и в то же время так давно ждущую. Только он… только они… Только они дарили невероятные ощущения, которые я запомнила с первого раза… С того раза, когда впервые испытала это непозволительное чувство греховной страсти.

— Да, девочка, — рык Дениса, пальцы до синяков в бедро. — Да, хорошая…

Губами я заскользила по его колючему подбородку, по шее, слизала выступивший пот. Вкусный… По ключицам и по горлу. Обхватила его голову и, понимая, что долго не продержусь, прильнула влажным телом к его. Сжала волосы и выпустила, извиваясь, желая быстрее достичь грани и не желая этого.

— Денис… — его толчок, и тут же Антон сзади. — А-а-ах…

Плавные раскачивания превратились в шторм. Меня, как крохотную шлюпку, бросало на огромных волнах, и надежды уцелеть не было. Я и не пыталась. Изогнулась, закричала… Сокрушительная, переливающаяся красными вспышками волна подбросила меня и швырнула на скалы. Тело пронзило невозможным удовольствием, голову заволокло туманом.

Всхлипывая и крича, я ткнулась носом в шею Дениса.

— Боже… Боже мой… — шептала, дрожа от снова и снова накатывающего на меня наслаждения. Невозможного, в самом деле походящего на чёрные волны…

Денис подо мной дёрнулся, пальцы его впились в моё бедро ещё жёстче, в груди заклокотало. Я чувствовала, как свело оргазмом его сильное тело, как его накрывает той же волной. Вкус его влажной кожи на губах, поцелуи, в которых я не отдавала себе отчёт, колечки волос под пальцами…

— Да-а-а… — пульс Антона во мне и последняя, сокрушительная волна, сорвавшая с моих губ громкий, жалобно-восхищённый вскрик.

Несколько минут я так и пролежала на груди у Дениса. Медленно он водил по моему позвоночнику пальцами, вырисовывал маленькие круги, очерчивал каждый позвонок. Антон, по-прежнему обнажённый, стоял у раскрытой двери балкона и смотрел вдаль, на гладь моря. Я же не могла отвести взгляд от его крепкой спины, соблазнительных ягодиц, крепких бёдер. Он был красив той самой мужской красотой, от которой у женщин сносит крышу. Снесло ли её у меня? Должно быть. От них обоих снесло, и что с этим делать, я так и не поняла.

— Хочешь принять душ? — наконец нарушил тишину Денис.

Вздохнув, я заставила себя приподняться. Пересела на постель и прикрыла грудь одеялом.

— Я думаю, мне лучше пойти одной, — сказала, вовсе не уверенная, что они позволят мне это.

Антон повернулся в пол-оборота, и теперь я могла видеть его мускулистую грудь, его лицо и всё, что было ниже. Даже сейчас он выглядел впечатляюще, и я невольно выдохнула, вспоминая, что мы делали всего несколько минут назад.

— Только не задерживайся, — он, вроде бы, говорил сдержанно, но в уголке рта появилась нагловатая усмешка. — Иначе кто-нибудь обязательно придёт составить тебе компанию.

Денис, тоже присев, собрал мои волосы в хвост и, прикусив кожу на шее, поцеловал место укуса долгим, клеймящим поцелуем.

— Иди, — шлёпнул он меня по бедру. — Но в самом деле недолго.

Я глянула вначале на одного брата, затем на другого и, не чувствуя ног, кое-как встала с постели. Мокрая и грязная, я чувствовала себя так… Так, будто только что занималась самым откровенным сексом. Колени дрожали, пальцы не слушались. Сделала шаг к ванной и услышала доносящуюся откуда-то с подоконника мелодию телефона. Кажется, сегодня утром я всё-таки включила его, чтобы проверить звонки и сообщения…

— Маша, — глянув на дисплей, Антон протянул мне сотовый, и я, чувствуя внутреннюю тревогу, едва ли не выхватила его. И правда Маша…

Растерянная, пару секунд поколебалась, сомневаясь, стоит ли вообще брать трубку сейчас, при них. Но что, если это важно? Беспокойство за сына тут же перехлестнуло собой всё остальное, и я, нажав кнопку «ответить», поднесла сотовый к уху.

— Да, — стараясь, чтобы голос звучал ровно, сказала я.

Машка поздоровалась и тут же поинтересовалась, как у меня дела.

— Всё в порядке, — сделала ещё один шаг к двери.

Чувствовала, что и Антон, и Денис смотрят мне в спину. На заднем фоне раздался голос Андрея. Вне сомнений, сын понял, что Машка разговаривает со мной. Сердце защемило нежностью, к горлу подкатило горькое чувство вины. Оставила ребёнка на сестру, а сама… Тело ныло, напоминая о руках и жарких поцелуях, о несдержанных касаниях и властных, жадных толчках. Сын хотел поговорить со мной. Я сразу поняла это, услышав его голос, Маша только подтвердила мои догадки.

— Я… немного позже, ладно? — Чувство вины усилилось. — У нас переговоры. Давай я сама перезвоню?

— А врать нехорошо, — услышала я голос Антона и, обернувшись, встретилась с ним взглядом.

— Нехорошо, — согласилась я. — Помнится, кто-то говорил, что это рабочая поездка… — многозначительно посмотрела на Дениса.

Тот только усмехнулся и потянулся — неспешно, лениво, как большой зажравшийся кот. Ответить мне что-либо он нужным не посчитал. Только осмотрел с головы до ног и мягким, обманчиво бархатным голосом проговорил:

— У тебя десять минут, Анна. Не уложишься — пеняй на себя.

12

Многозначительных угроз Дениса и Антона я, конечно же, не испугалась, но задерживаться в душе не стала. Как ни пыталась убедить себя, что всё происходящее тут — не часть моей жизни, а совершенно другая реальность, звонок сестры был однозначным тому опровержением.

Внимательная сестра, сотрудница крупной корпорации, ответственная, любящая мать — вот какой меня видели все. И никто не знал о другой, тёмной и грязной части меня. И там, и там была настоящая я, вот только как соединить эти две стороны меня в одно целое?! Как?!

Выключив воду, я закуталась в халат и вернулась в спальню. Ни одного из братьев там не было, только на постели лежал один из привезённых мною с собой сарафанов с приколотой к нему запиской: «Надень этот. Мы хотим видеть тебя в нём».

Нервно выдохнув, я положила записку в карман халата. Могла ли я воспротивиться их приказу? Могла. Но игра заводила меня. Снова я чувствовала на себе пристальный взгляд Дениса, слышала обманчиво-мягкий голос Антона и видела синие язычки пламени, что танцевало в его глазах.

Через несколько минут в дверь деликатно постучали. Уже одетая, я застегнула на запястье тонкий золотой браслет и поспешила отворить дверь.

— Госпожа Анна? — вежливо осведомилась горничная прежде, чем протянуть мне одну единственную алую розу с обвязанной вокруг неё лентой. — Вас просили спуститься вниз.

Роза была точь-в-точь такой, что переломил Денис всего одним лёгким движением.

— Спасибо, — кивнула я, прекрасно понимая, что это не просто цветок — намёк. Точных слов Дениса я не помнила, только предупреждение. Я должна быть хорошей девочкой, послушной, и тогда подобного случившемуся с розой со мной не произойдёт. Угроза? Откровенная провокация? Да чёрт знает, но низ живота неожиданно щекотнуло теплом. — Я скоро спущусь.

Пройдя к постели, я опустилась на край и, положив розу на колени, засмотрелась на неё. Тяжёлый бутон с нежными бархатными лепестками, длинный, покрытый шипами стебель. Сарафан, что они для меня выбрали, был насыщенно-винного цвета с лёгкими воланами внизу. Роза…

Проведя кончиками пальцев по лепесткам, я тряхнула головой и заставила себя подняться. Поставила розу в вазу на место прежней. Наверное, стоило задержаться на несколько минут и набрать Маше, но я пообещала, что позвоню ближе к вечеру. К тому же разговор с сыном именно сейчас мог сделать меня слишком уязвимой, слишком эмоционально открытой, а это было ни к чему. Потому что во всё, что касалось моих эмоций, и Антон, и Денис считывали меня на раз-два, и понять, что со мной происходит неладное, труда бы им не составило.

— Ты задержалась, — едва я вышла из лифта, проговорил стоявший прямо напротив Денис и с удовлетворением осмотрел меня с головы до ног.

— Время мы не оговаривали, — напомнила я и перевела взгляд с него на Антона, что стоял чуть поодаль, оперевшись раскрытой ладонью о колонну.

— В этом ты права. — Дэн кивнул и приглашающим жестом указал на дверь.

Втроём мы прошли по кондиционированному холлу и вышли под жаркое, слепяще-яркое солнце. Прищурившись, я вдохнула горячий воздух.

— И куда мы? — спросила, обращаясь сразу к обоим.

— А это так важно? — с лукавой усмешкой в уголках рта отозвался Антон и приобнял меня за талию. Прижал к своему боку, и раскалённое солнце показалось ничем по сравнению с тем жаром, что исходил от него.

Невольно я сделала глубокий вдох и едва не застонала, стоило лёгким наполниться исходящим от него запахом свежести, власти и уверенного в себе мужчины.

— Здесь недалеко готовят приличный кофе, — заговорил Денис, прогоняя лёгкое головокружение, что вызвала близость его брата. — Раз уж у нас сегодня поздний завтрак… — Он ухмыльнулся и, крепко обхватив моё запястье, повёл вперёд.

По сравнению со вчерашним вечером, людей на набережной стало больше, но отпускать меня ни Денис, ни Антон не желали. Мы так и шли втроём: один держал меня за руку, второй приобнимал за талию. Некоторые бросали на нас взгляды, некоторые проходили мимо, вовсе не обращая внимания.

— У тебя был кто-нибудь за это время? — неожиданно спросил Антон.

Погруженная в неспешно текущие мысли, чуть разморенная и согретая солнцем, я не сразу поняла суть вопроса. Денис молчал, но пальцы его на долю секунды сжались.

— В смысле? — переспросила я, искоса посмотрев на младшего брата.

Может быть, я всё же что-то не так поняла? К чему ему спрашивать меня о подобном?

— Сколько у тебя было мужчин за эти годы? — вопрос Дениса прозвучал куда более прямо, а голос сухо. Он будто царапнул меня, заставляя вынырнуть из той неги в коей я всё ещё пребывала после случившегося между нами утром и позже, менее часа назад.

— Разве это важно? — неловко ответила я вопросом на вопрос.

Смущённая, сбитая с толку, я понятия не имела, что сказать. И вообще, нужно ли говорить хоть что-нибудь? Это ведь всего лишь кусочек другой реальности, здесь и сейчас, где есть мы трое и где каждый получает своё. Не больше, не меньше.

Искоса посмотрев на Дениса, я заметила, как на несколько секунд напряжение исказило черты его лица. На скулах выступили желваки, рот превратился в тонкую чёткую линию, лоб пересекла морщинка.

— Так сколько, Анна? — повторил он жёстче прежнего.

— Это не твоё дело, — по-прежнему смятённая и непонятно чем напуганная, огрызнулась я и попыталась высвободить руку. Он обхватил крепче — не сильно, а напротив, как-то по-особенному, укутывая всю мою кисть в свою. Золото браслета нагрелось от его пальцев, вжалось в кожу, а я почувствовала себя пойманной. Снова.

— Я не хочу говорить об этом, — сказала уже спокойнее, прислушиваясь к шуму волн и гомону детских голосов.

Признаваться в том, что у меня никого не было, я не собиралась, но и врать не имело смысла. К чему? Хвастаться коллекцией несуществующих мужчин? Да и если бы эта коллекция была…

— Придётся. — Замедлив шаг, Антон наклонился ко мне и, медленно поглаживая вдоль позвоночника, сказал ещё тише: — Не скажешь по-хорошему, скажешь по-плохому.

— Прекрати! — процедила я и, выдернув-таки ладонь из хватки Дениса, быстро зашагала вперёд, почти не разбирая дороги.

По-хорошему, по-плохому… Тот разговор с Денисом в ресторане, то, о чём они заговорили сейчас: какое это имеет отношение к нам?! К происходящему между нами?! Всё это переходило грань, черту. Всё это было уже личным. Не тем личным, что можно было заключить в рамки чувственного удовольствия, запретов и ни к чему не обязывающего секса, а именно личного.

— Нам туда, — Антон вновь оказался рядом со мной и, положив ладонь на моё голое плечо, заставил остановиться. Показал на двери маленького неприметного кафе. Мало чем отличающееся от тех, что мы уже прошли, оно стояло чуть поодаль и зазывало гостей тёмно-зелёной вывеской с чайкой-галочкой. Как ни странно, прикосновение Антона подействовало на меня успокаивающе.

Вспыхнувшие во мне раздражение и непонимание куда-то делись, до слуха вновь донёсся звонкий детский смех. Я невольно глянула на маленькую светловолосую девочку, вьющуюся у ног отца. Присев возле неё, тот поправил поясок коротенького платья и подхватил крошку на руки. Залепетав, девчушка обвила его ручонками за шею…

К горлу подкатило странное чувство. Нежность, сожаление, тоска, и я заставила себя отвернуться.

— Здесь действительно готовят хороший кофе, — Денис коснулся моей руки. Голос звучал серьёзно, а взгляд… Он смотрел на меня как-то странно, пристально. — Я знаю хозяина уже много лет.

— Кофе, так кофе, — постаравшись казаться равнодушной, откликнулась я и пошла к кафе. А перед мысленным взором так и стоял высокий крепкий мужчина, держащий на руках маленькую смеющуюся девочку.

По-прежнему задумчивая, я вошла в кафе и, оглядевшись, направилась к приглянувшемуся столику. Находящийся в самом уголке, он был почти незаметен от входа, зато отсюда открывался вид на набережную.

— Как насчёт мороженого? — спросил Антон, устроившись рядом со мной на плетёном диване.

Денис сел с другой стороны и небрежным жестом подозвал молоденькую официантку.

Мороженое? Стоило мне заметить задорные искорки в голубых глазах, как стало понятно, что съесть спокойно мне его всё равно никто не даст. Ладонь Антона опустилась на мою коленку.

— Так что, Аня?

Коротко выдохнув, я мотнула головой и поспешила положить свою руку поверх его. В кафе приятно пахло корицей, свежим кофе и выпечкой, сквозь открытое окно ветер доносил до нас солёный запах моря и крики чаек. Я бросила взгляд в сторону набережной, но высокого мужчины с дочкой там уже не было.

— Два двойных эспрессо, латте и домашний пломбир с шоколадным сиропом, — распорядился Денис, как только официантка, держа наготове блокнотик, подошла к столику. — Пончики есть?

— Да, — отозвалась девушка немного вяло, но с доброжелательной улыбкой.

Я перевела на неё взгляд. Совсем молоденькая, лет двадцать, не больше, она как будто невзначай глянула на меня, после на Антона. Вновь посмотрела на Дениса, и улыбка её стала более кокетливой. Этакая куколка с тёмными волосами и огромными серыми глазами. Денис тоже осмотрел её. Лениво, оценивающе. Я знала этот его взгляд и знала, как он действует. На щеках девушки выступил румянец, блокнот в тонких пальцах дрогнул. Денис же откинулся на спинку дивана, прищурился и лишь потом мягким бархатным голосом проговорил:

— Тогда ещё три порции пончиков. И побольше сахарной пудры. Нам нравится сладкое, — в уголке его жёсткого рта появилась усмешка, девушка же и вовсе растерялась, щёки её стали совсем пунцовыми.

— Два двойных эспрессо, домашнее мороженое с шоколадным си… сиропом, — запнувшись, повторила она и потихоньку кашлянула в крохотный кулачок. — Простите, — подняла взгляд на Дениса.

Честно говоря, мне было даже жаль бедняжку. Почти жаль. Было бы жаль по-настоящему, если бы не то обжигающее чувство, что внезапно полыхнуло внутри меня.

— И пончики, — не отводя от неё взгляда, напомнил Денис. — С сахарной пудрой. Вкусные сладкие пончики, — пальцы его отбили короткую дробь по поверхности стола.

— Три порции пончиков, — пунцовая, девчонка поспешила убраться от нашего столика. Денис проводил её взглядом и только после посмотрел на меня. Я качнула головой.

— На меня твои игры не действуют, — не уверенная в собственных словах, пренебрежительно бросила я.

Ладонь Дениса опустилась на моё колено, пальцы прошлись у самого края подола, пробрались под него. Антон проделал то же самое со второй моей ногой.

— Не действуют… — приподнял Денис бровь. — Проверим?

— Не собираюсь я ничего проверять, — скинула его руку. — Если вы не прекратите, я сейчас же встану и уйду.

— Думаешь, кто-то позволит тебе это сделать? — резко схватив меня за подбородок, Денис посмотрел мне в глаза. Палец его прошёлся по моей нижней губе. Он медленно покачал головой и выпустил меня. — Нет, Аня.

Я поджала губы и уставилась в окно. Больше они меня не трогали, но бёдра наши соприкасались, и я невольно чувствовала присутствие обоих. Небо заволокла прозрачно-молочная дымка облаков, и теперь море казалось другим, словно бы поменяло настроение. Ветер приподнял лёгкие волны, лазурь приобрела бирюзовый оттенок. Я вспомнила яхту, ночь с Антоном…

— Кофе, — спустя несколько минут к столику нашему подошла всё та же девушка.

Выставила перед нами чашки и украдкой подняла на Дениса взгляд. Внутри меня снова вспыхнуло жгучее чувство, до непристойности напоминающее то, что я впервые испытала на банкете в загородном отеле. Ревность. Я, чёрт подери, ревновала! И ладно бы повод для этого был… Просто… Молоденькая, красивая, наивная… Какой и я была когда-то.

— Если поторопишься с остальным, — Антон тоже прошёлся по ней взглядом, — получишь хорошие чаевые.

— Это вовсе не обязательно, — в конец растерявшись, пролепетала она. — Мороженое уже готово, пончики будут через пару минут.

Взяв чашку, я сделала глоток латте, но едва поставила её на стол, почувствовала прикосновение к бедру.

— Так был кто-нибудь, Аня? — Антон вырисовывал узоры через подол сарафана.

— Это не имеет никакого значения, — сведя ноги, резко ответила я. — И я уже сказала об этом.

— Имеет, — он схватил меня за руку и развернул к себе. Прищурился точно так же, как делал это брат. В глазах его уже не было игривости. Видела ли я его когда-нибудь таким? Сталь, маленькие льдинки в безоблачном небе… — Имеет, — чуть сильнее сжал запястье, ладонь опустилась увереннее.

— Мороженое, — донеслось до меня.

Отвернувшись, Антон кивнул девушке и снова посмотрел мне в глаза. Выпустил руку, и я выдохнула. Взяв с блюдечка ложку, Денис наполнил её мороженым и поднёс к моим губам. Я хотела было отвернуться, но смирилась и приоткрыла губы. Рот тут же наполнился сливочной сладостью с привкусом горького шоколада.

— Вкусно? — коснувшись пальцем, Денис стёр капельку с уголка моего рта.

— Послушайте, — проглотив мороженое, я снова взяла кофе. Руки у меня не тряслись, но мне нужно было куда-то деть их, чтобы скрыть непонятную дрожь. Мы никогда не разговаривали. Вернее… Почти никогда. И я не знала, как это. Как это может быть с ними. — Я не собираюсь обсуждать…

— Не надо обсуждать, — ладонь Дениса опустилась поверх чашки, и он забрал её у меня. Поставил на стол. — Этого тебя делать никто не просит, — снова пальцами по бедру. Антон гладил меня по плечу, склонился и легонько коснулся губами шеи.

Я сглотнула и прикрыла глаза. Во рту чувствовался сладкий вкус пломбира, по телу бежали мурашки, низ живота снова сладко сводило. Хотелось заплакать, закричать, застонать. Хотелось, чтобы они перестали сводить меня с ума, но вместо этого Денис, слизав с ложки мороженое, припал к моим губам. Сладкое, оно коснулось моего языка вместе с поцелуем.

— Ответь, — выдохнул он мне в губы.

— П-пончики… — сквозь дымку тумана донёсся до меня дрожащий голос официантки. Приоткрыв глаза, я встретилась с ней взглядом. Она тут же поспешила отвернуться. После не выдержала и опять глянула на меня. Видела? Догадалась? Конечно же, догадалась. Неожиданно меня охватило ощущение превосходства. Я вздёрнула голову, чуть приподняла бровь.

— Простите, — девчонка оставила тарелку. — Что-то ещё?

— Если будет нужно, мы тебя позовём, — ответил Антон и подмигнул ей.

Денис разломил пончик пополам, окунул в мороженое и выпачкал мой рот. Склонился и облизал губы.

— Был?

— Нет! — не выдержав ни его взгляда, ни пальцев Антона, обводящего мой пупок, шепнула я и добавила уже громче: — Нет, чёрт дери вас обоих!

Попыталась встать, но Антон тут же схватил меня за локоть и дёрнул назад. Денис подал мне кофе. На лице его отразилось удовлетворение, чёрный бархат зрачков стал таким тёплым, что мне захотелось буквально провалиться в него.

— Наша девочка, — он мягко провёл тыльной стороной ладони по моей щеке.

— Только наша, — Антон мягко обхватил мою грудь и приласкал сосок. Так же быстро выпустил. У меня вырвался выдох, кофе едва не выплеснулся на колени.

— Прекратите вы или нет?! — нервно шепнула я, когда Денис снова поднёс пончик к моим губам.

Покачав головой, он стал ждать, когда я открою рот. Секунда, две…

— Не прекратим, Аня, — серьёзно проговорил Антон, Денис поводил по губам, дразня, соблазняя сладким запахом ванилина.

— Никогда не прекратим, — чуть сипло добавил он.

Я приоткрыла рот. Загипнотизированная, снова и снова подчиняющаяся их воле. Сладко… Сладко и откровенно хорошо.

13

Я ожидала усмешек, пошлых шуточек, но их, как ни странно, не последовало.

— Прогуляемся? — спросил Денис, когда мы вышли из кафе.

Я равнодушно пожала плечами. Смотрела на треугольник парусника, скользящего вдали по бирюзовым волнам и думала, что же всё-таки будет дальше. Семь лет борьбы с собой, семь лет спокойствия, семь лет самообмана. Перевернув страницу собственной жизни, я сменила номер, на несколько недель уехала из города. Вздрагивала, видя звонки с незнакомых номеров и каждый раз, понимая, что это вовсе не моё прошлое, клала трубку со смутным ощущением разочарования. Ждала ли я, что они будут искать меня? Не знаю. Хотела ли этого? Нет. Вернее… Тогда я искренне верила, что нет. А сейчас…

— Почему? — не успела я отойти и десятка метров от кафе, Антон придержал меня за локоть и, развернув к себе, посмотрел прямо в глаза.

— Что почему? — не поняла я.

— Почему у тебя никого не было? — очень серьёзно спросил он. Голос его звучал тихо, нотки, что сквозили в нём, казались мне прежде незнакомыми.

— Вот это точно не имеет значения.

Я высвободила руку. Поняла, что снова начинаю злиться и на него, и на саму себя. Что ответить, я понятия не имела, ибо даже сама не знала ответа. Почему? Рождение Андрея, работа… Но ведь было что-то ещё. Что-то, что останавливало меня. И в том ли дело, что я сознательно лишала себя права быть женщиной? Чувствовать? Наверное… Наверное именно в этом, но что если нет?

Денис ничего не сказал, хотя я ждала этого. Только смотрел на меня очень пристально и так же серьёзно, как его брат.

— Ну что ещё?! — вспылила я. — Вы хотели знать, был у меня кто-то или нет, я ответила. Что?!

— Ничего, Аня, — проговорил он.

Мы так и стояли, не двигаясь с места. Людской поток плавно огибал нас, словно дрейфующий островок в этом разнообразии красок и лиц. Мимо, веселясь и задорно размахивая руками, пробегали дети, их мамочки, чуть уставшие и благодарные солнечному дню за возможность побаловать себя отдыхом, шли следом.

— Хватит вопросов, — наконец отрезала я и отошла к каменной ограде.

Буквально через несколько секунд Денис встал по одну сторону от меня, Антон — по другую. Тёплый камень грел ладони, ветер ласкал кожу. Я снова смотрела на треугольный парус.

— Когда-нибудь ты всё равно ответишь, — проговорил Антон, встав ко мне в пол-оборота.

Я покачала головой.

— Вряд ли. — Посмотрела на него и повторила: — Вряд ли, Антон.

— Ответишь, Аня, — Денис подошёл ко мне вплотную и положил руку на плечо. Его запах тут же окутал меня, едва ощутимое касание пальцев заставило вздрогнуть. — Ответишь. Может быть, не нам, но хотя бы самой себе обязательно, — вкрадчиво, прямо мне на ухо, царапая словами, обжигая ими.

Отвечу? Возможно и так. А может быть… Может быть и нет, потому что просто не захочу отвечать. Потому что те ответы, с которыми я жила столько времени, куда безопаснее, чем те, что могут открыться мне теперь.

Обратно мы шли молча. Денис рядом, Антон же вовсе держал меня за руку. Высвободиться я не пыталась. Понимала, что не получится, да и, честно говоря, делать этого мне не хотелось.

— Хочешь ещё мороженого? — когда мы проходили возле лотка, спросил старший Титов. Я отрицательно качнула головой, но он всё равно остановился.

— Шарик шоколадного, мятного и… — Он быстро осмотрел металлические поддоны. — Бананового.

— Денис, я же сказала…

— Тс-с-с… — палец его коснулся моих губ. Я умолкла, он же медленно обвёл контуры моего рта и лишь после убрал руку. — Ты же сладкая девочка, — уголок его губ дёрнулся в усмешке, но взгляд… Мне показалось, что его что-то заботит. Будто мыслями он был и тут, и где-то ещё.

Глянув на нас, продавщица протянула большой сахарный рожок, и Денис тут же отдал его мне.

— Обещаю не приставать, — заверил он, и усмешка стала живее.

С недоверием я взяла рожок.

— Скажи своему брату, чтобы пообещал то же самое, — прежде, чем откусить вафлю, потребовала я. У лотка с мороженым, на залитой солнцем набережной, Денис казался каким-то другим. Никогда прежде я не замечала… Не замечала это мальчишеское озорство, таящееся в самых уголках его рта, тепло во взгляде. Он всегда был красивым, но теперь будто бы позволил себе чуть больше прежнего, позволил себе не думать о делах.

— Ты слышал? — усмехаясь, обратился он к Антону, и тот приподнял обе руки.

Я засмеялась. Лизнула шоколадный шарик. На сердце вдруг стало легко и свободно.

— Белеет парус одинокий… — перехватив мой направленный на парусник взгляд, процитировал Антон, вновь заставив меня улыбнуться.

— Пойдёмте уже, — я хрустнула вафлей. Заметила, что Денис смотрит на мои губы и покачала головой. — Ты обещал.

Он снова усмехнулся. Кивнул в сторону набережной.

— Предлагаю вернуться к отелю и прогуляться по пляжу.

— Господи… — выдохнула я, споткнувшись об очередной камень.

Пляж был галечный, под ноги то и дело попадались крупные камни. Каблуки моих босоножек постоянно разъезжались в разные стороны, и за те несколько шагов, что успела сделать, я уже прокляла всё на свете: и этих двоих, и собственные босоножки, не говоря уже о злополучных камнях.

— А ну-ка, — обхватив за талию, Антон приподнял меня будто пушинку. Я только и успела вцепиться ему в плечи. Огромные сильные руки обвивали меня тёплым кольцом, колючая скула щекотала кожу.

— Поставь меня, — запротестовала я скорее из чувства противоречия, чем от того, что в самом деле хотела этого.

— У тебя слишком красивые ноги для того, чтобы их калечить, — незамедлительно отозвался он и, зубами подцепив лямку моего сарафана, отодвинул её в сторону.

— Перестань, — невольно засмеялась я.

Он легко поцеловал меня в ямочку между плечом и шеей, лизнул кожу. Стоило мне поднять глаза, я наткнулась на взгляд Дениса. И снова он смотрел пристально… Слишком пристально. Улыбнувшись ему, я шлёпнула Антона по плечу.

— Перестань, — повторила с лёгкой улыбкой.

Через несколько секунд он опустил меня у кромки воды, и я, одёрнув сарафан, выдохнула. Отдельный выход на пляж, полное уединение…

Присев, Денис разулся. Босой подошёл к воде. Волна облизала его стопы и отступила назад затем, чтобы накатить снова. Я тоже разулась. Встала рядом. Антон подошёл к нам.

— Можно теперь я спрошу? — спустя некоторое время, что мы молча смотрели на воду, заговорила я.

— Спрашивай, — отозвался Антон.

— Почему именно сейчас? Почему вы не искали меня раньше? Семь лет прошло…

Слова мои, отзвучав, так и повисли в воздухе. Отвечать никто из них мне не спешил. Я перехватила направленный на Дениса взгляд Антона. Ещё один странный, непонятный и незнакомый мне взгляд: тяжёлый, мрачный.

— Так вышло, — только и услышала я от Дениса.

Отойдя от воды, он принялся расстёгивать рубашку. Бросил её на камни и взялся за штаны.

— Вышло?! — с негодованием переспросила я. Всё это было мне не понятно. Между этими двумя словно бы вёлся немой диалог, суть которого угадать я не могла даже примерно. — Просто «так вышло» и всё?!

За спиной моей послышался звук шагов по камням, ладонь Антона легла на талию.

— Сейчас не время говорить об этом, Аня, — сказал он спокойно. Погладил меня через сарафан и притянул к себе спиной. Я дёрнулась, но он прижал ещё теснее. — Успокойся.

— Успокойся?! — Я всё же обернулась к нему. — Вас не было семь лет. Моя жизнь… Я наладила всё, жила спокойно, а теперь, через семь лет вы… — покачала головой.

Не знаю, что я хотела сказать и услышать. Если хоть ненадолго предположить, что им действительно нужна я, что им хорошо именно со мной, почему столько времени?! Почему не сразу, не через месяц-два или хотя бы год?!

— Так вышло, Аня, — полностью обнажённый, Денис подошёл к нам и прямо посмотрел мне в лицо.

Взгляд мой невольно скользнул по его шее, груди, остановился на убегающей к паху дорожке волос и вернулся обратно. Пальцы Антона медленно прошлись по моей спине. Спустив лямку вначале с одного моего плеча, потом с другого, он потянул сарафан вниз, и тот, поддавшись, упал к ногам. Где-то вдалеке пронзительно кричали чайки, возле нас шумело море, а мы снова были одни в целой вселенной. Денис смотрел на меня, я — на него, ладони Антона мягко касались меня, дыхание щекотало затылок.

— Вода должна быть тёплая, — проговорил Денис, коротко посмотрев на бирюзу волн.

Я поняла, что едва начавшийся разговор окончен, и ответов я не получу. Сегодня, так точно. А нужны ли мне вообще эти ответы? Ведь то, что происходит сейчас — кусочек другой реальности. Взятая напрокат часть моей же собственной жизни, где я могу быть самой собой во всей своей откровенности, в чувствах и желаниях.

— Давай снимем и это, — чувственно проведя пальцами от плеч до ягодиц, Антон запустил их под кружево трусиков и потянул вниз так же, как и сарафан. Невесомо они скользнули по моим ногам и упали возле лодыжек.

Я медленно приподняла ногу и выпуталась из оплетающей стопы ткани. Сняла босоножки. Камни были горячими и больно впивались в ноги, и я поспешила подойти к воде. Она и в самом деле оказалась тёплая.

— Как парное молоко, — посмотрела я на стоящих позади мужчин и сделала ещё один шаг вперёд.

Их нежелание продолжать разговор всё ещё царапало меня раздражением, но, понимая бессмысленность собственной злости, я попыталась взять себя в руки. В конце концов, поводов для того, чтобы как следует обо всём подумать, эти два дня дали мне предостаточно. Вот только думать рядом с ними мне никогда не удавалось, вряд ли удастся и на сей раз. Так что куда лучше было отложить всё это до возвращения в Москву.

Возвращение… Мысль об этом заставила меня на миг задержать дыхание, во рту появился какой-то горький вкус. Я же всё решила: здесь и никогда больше. Потому что… Потому что у меня есть тайна, о которой узнать они не должны. Потому что сын — главное в моей жизни.

Позади снова послышался звук трущихся друг о друга камней, лёгкий всплеск воды. На талию мою опустилась широкая ладонь.

— Ты права, — сказал Антон и будто невзначай провёл двумя пальцами вверх по моему позвоночнику.

Не успела я опомниться, он зашёл глубже и стремительно, будто созданное самой водной стихией существо, нырнул в бирюзу. Бесшумно, грациозно. Я только и заметила, как солнце лучами скользнуло по его мощному телу прежде, чем волны сомкнулись. От этой картины у меня перехватило дыхание.

— В юности он занимался плаваньем, — остановившись рядом, проговорил Денис. Обхватил мою кисть и повёл за собой глубже. — У него даже разряд есть.

— Понятно, — только и откликнулась я, послушно идя вперёд. Антон вынырнул в нескольких метрах от нас и, обернувшись, широкими гребками поплыл обратно. Вода коснулась моих бёдер, после — лобка. Волны заплясали вокруг талии, гладя, лаская кожу, солнце щекотало плечи.

— Так у меня есть шанс получить ответ на свой вопрос? — всё же не удержалась я и перевела взгляд с плывущего Антона на его брата.

Он молчал. Щурясь, смотрел вдаль, на размытую линию горизонта, но потом всё-таки обернулся ко мне.

— Возможно. — Влажными пальцами тронул локоть и провёл до плеча, вызывая у меня мурашки.

Все мысли мигом исчезли, язык прилип к нёбу. Вода плескалась у меня под грудью, время от времени касаясь сосков, Денис стоял в полуметре и смотрел… Нет, даже не в глаза — в душу, в самое моё нутро, выворачивая, изучая, порабощая меня. Вновь порабощая.

— Ты ещё не окунулась? — подплывший Антон встал у меня за спиной.

Я судорожно вдохнула, стоило ему прижаться ко мне, нагретой ярким солнцем. Кожа его была мокрой и прохладной, его собственный запах смешался с запахом солёной воды. Всплеск у груди, и ладонь его прошлась по моему телу, губы оказались на шее.

— Солёное море и наша сладкая девочка… — усмехнулся он мне в волосы. Накрыл грудь обеими ладонями и мягко помассировал, вырывая у меня протяжный выдох.

Казалось, я растаяла уже от одного этого прикосновения. Смотрела в глаза Денису, чувствовала руки Антона и понимала — я уже сдалась, уже готова на всё, чего они захотят.

Протянув руку, Денис коснулся моего лица, настырно и ласково погладил по щеке, и я, склонив голову, кошкой потёрлась о его ладонь. Поцеловала сильные пальцы.

— Скажи честно, — он так и выворачивал мне душу взглядом, — тебе хорошо? Здесь и сейчас тебе хорошо, Аня?

Мне хотелось соврать, хотелось уйти от ответа. Хотелось оставить себе хоть чуточку решимости, гордости, оставить себе путь для отступления, но отступать было поздно.

— Да, — шепнула я, не отводя взгляда, и на губах его появилась едва заметная улыбка.

Сделав шаг, он сократил расстояние между нами, и я тут же оплела его шею руками. Почувствовала прикосновение губ к губам и послушно приоткрыла рот, зная, что если не сделаю этого, он всё равно подчинит, заставит, возьмет меня, как мужчина берёт женщину, как самец берёт свою самку. Это мог сделать со мной лишь он. Он и его брат — они двое и никто больше. Никто, потому что ни у кого не было надо мной власти подобной той, что была у них.

Кожа Дениса была тёплой от солнца, Антона — прохладной, и этот контраст сводил с ума. Поглаживая меня по бедру под водой, Денис целовал, изучал языком мой рот, снова и снова забирал мою душу. На этот раз он не был столь категоричным, отступал, маня за собой и снова проникал глубоко, проводя меня по всем возможным граням чувственности.

Антон спустился губами к моим плечам. Ладони его так и лежали у меня на груди, пальцы касались сосков. Твёрдый, он упирался в меня, и я горела. От их откровенности, от собственной несдержанности, от осознания, что всем своим существом жажду именно этого.

Откинув голову на плечо Антона, я подставила ему шею и посмотрела на Дениса из-под ресниц. В его расширенных зрачках отражался мой собственный жар, солнце играло на воде меж нашими телами.

— Дотронься до меня внизу, — прошептала я, изнывая под губами младшего брата.

— Хочешь, это сделаю я? — тут же отозвался Антон, потихоньку покусывая мою шею.

От касания его щетины мне стало немножко щекотно, и я потихоньку засмеялась грудным, чувственным смехом. Мотнула головой и снова посмотрела на Дениса:

— Ты, — облизнула губы.

Антон перестал целовать меня, только руки его по-прежнему касались моего тела, моей налившейся тяжестью груди. Сильнее сжав правую, он сдавил пальцами сосок, и я застонала. Ощутила, как ладонь Дениса, скользнув по моему животу, устремилась ниже, и шире развела ноги. Буквально миг, и пальцы его неспешно прошлись по моей плоти, остановились на клиторе.

— Да, — выдохнула я и, сильнее откинувшись на Антона, обхватила его за шею одной рукой. Он тут же лизнул мою скулу, потёрся носом и, ухватив за подбородок, жадно припал к губам. Пальцы Дениса запорхали по мне — одно движение, ещё одно…

— Да… — ещё один выдох, прямо в губы Антону. — Так…

Грудь моя показалась над водой, солнце облизало мокрые соски, словно бы было моим третьим любовником. Не давая опомниться, Антон опять завладел моими губами. Язык его тут же ворвался, в мой рот, сплёлся с моим, и я ощутила его вкус. Влажный, откровенный звук поцелуя, шелест волн…

Не переставая поглаживать клитор, Денис подхватил мою ногу и отвёл ещё шире. Вода помогла мне приподняться, и я почувствовала себя в невесомости. Это было странное, незнакомое и невероятное ощущение. Я плыла в неге, солнце обжигало меня, вода гладила кожу, а двое мужчин, что все эти семь лет прикасались ко мне только в моих откровенных снах, были реальны.

— О-о-о… — Я изогнулась, ощутив, как член Дениса упёрся в моё лоно и обвила его торс ногами. Так и держась за Антона, посмотрела в его карие, сейчас почти чёрные глаза. Он медленно, мучая меня, миллиметр за миллиметром проникал глубже до тех пор, пока не заполнил всю, до упора, до невозможной сладости. Угли в его глазах полыхали, моё собственное дыхание участилось, грудь, полуприкрытая водой, ныла.

Подхватив второе бедро, Денис всё так же неспешно подался назад, а затем снова вперёд. Смотрел мне в глаза и молча пытал жарким удовольствием, прекрасно зная, что я вся горю, чувствуя это.

— Хорошо? — искушающе, бархатным голосом спросил он.

Я кивнула прежде, чем успела отдать себе отчёт в том, что делаю. Моё тело было честнее меня, мои инстинкты были честнее меня.

Денис подался вперёд чуть резче, и я вскрикнула, громко, будто парящая в небе чайка. Подхватив под ягодицами, Антон приподнял меня выше. Новая волна удовольствия, и новый вскрик. Пальцы его запорхали по моей груди, выводя узоры, вырисовывая неведомое кружево. По спирали вокруг соска — шире и шире, а потом обратно, до тех пор, пока разряд от груди не пробежал по всему моему существу, устремляясь к коленям, к кончикам пальцев. Целуя меня в шею, он шептал моё имя, повторяя, как я вкусно пахну, какая я сладкая.

— Ты лучшая женщина, что я знаю, Аня, — донёсся до меня сквозь пурпурно-золотистый туман его голос. — Настоящая… Ты настоящая…

— Нет, — всхлипнула я.

Как бы мне хотелось, чтобы это было так, но разве могла я согласиться?! Разве была я настоящей? Это ведь всего несколько дней, а потом…

— Не ври, — едва я попробовала что-то возразить, он впился губами в мой рот.

Денис ворвался в меня резко, на всю глубину, и Антон поймал вырвавшийся и моей груди крик.

— Ты настоящая, — чуть отстранился и вновь смял мои губы.

Плеск воды возле тел, резкие, глубокие, кружащие голову проникновения…

С каждым мигом Денис врывался в меня всё стремительнее, а солнце, казалось, светило ярче. Я видела его всполохи сквозь полуопущенные веки, хватала ртом воздух, ловила губы Антона, подставляла тело его рукам.

— Анна… — Денис запрокинул голову. Брызги капель, запутавшиеся в волосках на его груди, походили на маленькие мерцающие бриллиантики.

Лениво ответив на очередной поцелуй, я мягко укусила Антона за нижнюю губу. Лизнула и, отпустив, подалась навстречу Денису. Оплела его шею руками, прижалась к нему всем телом, чувствуя, как внутри меня спираль сворачивается всё туже.

Антон тут же покрыл поцелуями мои плечи. Губы его прошлись по позвонкам, пальцы просколзили вдоль позвоничника к ягодицам. Обхватив широкими ладонями, он сжал их, смял и зарычал прямо мне на ухо. Прошёлся пальцами по ложбинке. Я почувствовала, как он очерчивает мой анус и застонала. Денис врезался в меня, впился в бёдра коротко, порывисто поцеловал в шею и, отпустив одну ногу, запутался пальцами в волосах. Жадно притянул к себе, и губы наши встретились. Языки тут же сплелись…

— Я тоже скучала, — со всхлипом призналась я, осознавая, что если не скажу этого, меня не станет, я потеряю последние крупицы той себя, коей я была. Погладила его затылок, его тёмные жёсткие волосы. — Скучала… — стоном прямо в лазурное небо.

Губы Антона на моих плечах, на шее. Денис с силой сжал мою голову и ударился в последний раз.

— Я знаю, — смешанный со стоном рык мне в губы. Сжав волосы, он заставил меня слегка отстраниться и, кончая, смотрел в глаза. Щёки мои пылали, губы были опухшими, а внутри всё ещё не развернулась скрученная, стянувшая меня спираль. Он пульсировал во мне, выплёскивался в меня, крепко прижимаясь бёдрами, и всё смотрел…

— Теперь ты моя, — стоило Денису выскользнуть, просипел Антон и тут же вошёл в меня.

Я снова закричала. Взяв за бёдра, Антон слегка потянул на себя, и я, пытаясь не соскользнуть в воду, сильнее обхватила Дениса за шею. Ткнулась носом ему в плечо, изогнулась. Море держало меня, выталкивало на поверхность, и я покачивалась на его волнах, в такт всё набирающим силу проникновением. Ещё один размашистый удар, ещё…

На секунду Антон отпустил меня, и я, обессиленная, трясущаяся, коснулась стопами каменистого дна. Обернулась к Антону и судорожно выдохнула, стоило мне наткнуться на его взгляд. Море вокруг было мирным, лёгкие волны напоминали детскую шалость по сравнению с тем штормом, что закружил меня, стоило заглянуть ему в глаза.

Денис погладил меня по бёдрам, пальцы его с нажимом прошлись до самой поясницы. Взяв за руку, Антон дёрнул меня на себя. Приподнял, и я, покорная не то воде, не то его рукам, вновь очутилась в невесомости. Прижалась к нему всем телом.

— М-м-м… — застонала, ощутив его внутри.

Спину жгло, будто по ней водили раскалёнными угольками. Так оно и было. Я знала, что Денис смотрит на нас, чувствовала его взгляд, чувствовала, как он, не касаясь, гладит меня пламенем.

— Антон, — застонала, понимая, что на грани.

Член его проник в меня неглубоко, и я подалась навстречу. Ухватилась за его плечи и, помогая, принялась двигаться вместе с ним.

— Чёрт, — ещё одни руки на бёдрах и голос Дениса мне в шею. — Я снова хочу тебя, Аня.

Он действительно хотел. Член его упёрся мне в ягодицы. Твёрдый, будто только что я не чувствовала внутри себя его пульсацию, будто только что…

— Дени-и-ис! — закричала я, почувствовав его внутри.

Теперь они насаживали меня на себя вместе. Спереди и сзади, и я начисто потерялась. Держа за бёдра, Денис двигался во мне. Если бы я не была так сильно возбуждена, мне бы, наверное, было больно, но теперь…

— А-а, — запрокинув голову, сипло вскрикнула, ощущая, как стремительно, окатывая меня невозможным удовольствием, внутри разворачивается спираль. Впилась пальцами в плечи Антона. — А-а-а… — Они двигались всё быстрее, насаживая меня на себя, растягивая меня, забирая себе. Дрожь крепкого, сильного тела под пальцами…

— Аня… — Антон, толкнувшись в последний раз, запрокинул голову и громко застонал. Его огромный член пульсировал во мне, и моё собственное наслаждение от этого казалось бесконечным, нереальным. Оно простиралось до самого горизонта, было огромным, словно море, что ласкало нас своими волнами.

Ещё один толчок Дениса — болезненный, разрывающий меня и дарящий наслаждение. Плотно обхватив мою грудь, он прижался ко мне, толкнулся опять и опять… Волна по груди и там, внутри.

— Да… — рычание мне в шею и зубами кожу. Слегка.

Я всхлипнула. Уткнулась лбом Антону в плечо, ловила передающиеся мне спазмы Дениса и понимала — не я одна сошла с ума. Все мы. Все мы трое сошли с ума.

— Иди сюда, моя девочка, — прохрипел Денис и, словно ребёнка, забрал меня у Антона. Прижал к своей груди. Ноги мои снова опустились, кончики пальцев коснулись дна.

— Это неправильно, — тыкаясь ему в шею потихоньку проныла я. Посмотрела на Антона и повторила: — Неправильно.

Протянула к нему руку и коснулась плеча, где остались следы от моих ногтей. Молча он склонился ко мне и коротко поцеловал в губы.

— Чёрт знает, что в этой жизни вообще правильно, Аня, — ответил он вроде бы со смешком, но в то же время совершенно серьёзно. Денис погладил меня по боку. Я посмотрела на него и снова утонула в темноте глаз, где в глубине зрачков отражалось искушение, безумие и что-то ещё, понять чего я так и не смогла.

14

В Москву мы вернулись вечером следующего дня. Неприветливо встретив