Читать онлайн Собачья жизнь бесплатно

Собачья жизнь

Утром пес приоткрыл глаза, вздохнул, снова закрыл. «Спит,» – решил он. Через секунду понял голову, услышав шорох, быстро поднялся и подошел к хозяйке. Прикоснулся носом к ее руке, коротко втянул воздух. «Спит.» Отошел, плюхнулся на место, загремев костями, шумно вздохнул.

«Ну, Дик, чего разбудил,» – сказала хозяйка, потягиваясь и гладя сопящую, улыбающуюся морду пса.

Так происходило каждое утро. Чуть свет хозяин и старший сын уходили на работу и в школу, а хозяйка и маленький оставались дома. Маленького Дик помнил сначала орущим свертком. Потом он начал ходить, но крику от него все равно было много. Сейчас ребенок чуть-чуть подрос и все более обнаруживал настойчивый и упрямый

характер. У пса щемило сердце от любви к маленькому, особенно, когда тот плакал.

А вот любимец хозяйки кот Серый маленького не любил, он совсем отнял у него ее любовь. Да и пса не очень жаловал. Сколько от него было неприятностей, когда он появился. Как все вокруг него прыгали! Как быстро он вырос в здоровую, громогласную собачину. А Серого все чаще прогоняли на улицу и совсем не разрешали подходить к ребенку. Только хозяйка иногда гладила его и позволяла сидеть с собой на диване.

А Дик слушался и уважал хозяина – большого, сильного, хотя тот иногда больно бил его поводком, воспитывал. Хозяин водил Дика гулять к другим собакам,

брал с собой на рыбалку. Дик обожал запах хозяйских сапог, любил свое место в машине, не терпел только, когда хозяин курил. Он тихо скулил, укоризненно поглядывая на хозяина. Когда тот бывал пьян, Дик терялся, переставал его узнавать и выполнять его приказы.

В тот вечер подвыпивший хозяин за что-то решил наказать старшего сына. Мальчик стал плакать, кричать:

«Не надо, ну пожалуйста не бей меня!» Но хозяин взял какой-то широкий и короткий поводок и стал его бить. Это же очень больно, решил Дик и с лаем бросился на защиту ребенка. Хозяин опустил ремень. «А ты чего? Сейчас и ты получишь!» – зло сказал он. Но Дик сел прямо перед ним, закрыл собой ребенка. «Бей меня! Его нельзя!» – коротко и грозно взлаивал он, когда голос хозяина становился особенно злым. «Не плачь, вон какой у тебя защитник,» – сказала хозяйка мальчику и приласкала пса. «Ишь ты, я тебе покажу!» – не успокаивался хозяин. Так что получается, Дик не был очень воспитанным псом.

Еще он очень любил гулять без поводка. Это знала хозяйка и иногда отпускала его. В тот день они гуляли с маленьким, уже темнело, надо было идти домой, но ребенок упрямился. Он садился прямо в пыль, размазывал слезы. У хозяйки лопнуло терпение, и она ушла, оставив плачущего ребенка на тротуаре. «Разве можно бросать своих?!» -подумал Дик и сел рядом с малышом, грозно оглядываясь по сторонам. Прохожие не решались подойти к ревущему ребенку, боясь воинственно настроенного эрдельтерьера. Так как никто не обращал внимания на крик, ребенок вскоре встал, держась за загривок пса, и они направились домой.

Дома вернувшуюся парочку ждал ужин. Дик оттолкнул от своей миски что-то там вынюхивающего кота, стал с жадностью есть, успевая коситься на кота и с благодарностью взглядывая на хозяйку. «Ешь, заслужил!» – сказала хозяйка. Быстро опустошив миску, пес подбежал к хозяйке, ткнулся мокрым носом ей в руку, напросился на ласку. Кот, завистливо следивший все время за собакой, опять подошел к его миске. Начал тереться о ноги подошедшей хозяйки. «Ну, а ты что? Свое не ешь, а к нему лезешь? Иди гуляй.» Кот меланхолично сидел, не реагируя на слова хозяйки в двух метрах от входной двери. «Гуляй, тебе сказали,» – объяснил глазами пес и легонько подхватив кота за шиворот, подтолкнул к двери. «Вот подхалим,» – обиделся кот и вышел в открытую хозяйкой дверь.

Как Дик любил жизнь, совместные выезды на природу. Любил до свиста в ушах набегаться в лесу, прислушиваясь к хрусту веток и шороху лесных обитателей, разрыть норку неведомого зверька, спугнуть птичку или бабочку с куста, сунуть любопытный нос в дупло или щель в коре, ловить чутким носом разные знакомые и незнакомые запахи. Или купаться вместе с людьми, радуясь их радости. Каким нужным он себя чувствовал, когда приходилось охранять людей в мрачном осеннем лесу. Он безошибочно находил каждого члена семьи и не позволял никому заблудиться.

И вдруг хозяин пропал. А так как хозяйка все чаще отпускала его с поводка, он убегал, скитался до темна, ища хозяина. Он его нашел на другом конце города. «Дик, собака, что ты тут делаешь? Иди домой, дурашка!» – хозяин обрадовался Дику, вынес ему поесть, но в подъезд не пустил. Ночь просидел пес у знакомой красной машины, утром провожал хозяина на работу. «Что с тобой делать?»– озабоченно говорил хозяин и вел по телефону скучные разговоры. Дик не знал, что он искал для него нового хозяина.

Через несколько дней, открыв дверь, хозяйка увидела Дика. Он был худой и грязный. Она впустила его в квартиру, дала поесть и строго настрого запретила детям его трогать, вдруг он заболел чем-то, больно уж вид у него был плохой.

Пес стал тихий, послушный, почти не играл, не веселился, тихо гулял на поводке, оживлялся только при виде любой красной машины, бежал к ней и долго обнюхивал колеса.

«Не вернется он, Дик,» -говорила хозяйка. Иногда она ругалась по телефону с бывшим мужем. «Здорово!-говорила она.– Мне дети , тебе машина. Еще собаку корми!» «А мне на х… нужна собака, я на работе целыми днями,»– отвечал хозяин. Он предлагал отвезти собаку подальше в деревню, якобы знакомому нужен дворовый пес. Дик понимал, что разговор идет о нем, что он стал обузой, он вжимался в коврик, не хотел слышать с раздражением произносимое слово «собака».

Дик все чаще уходил от хозяйки, если вдруг оказывался без поводка, она даже не звала его. Зимой он ушел совсем. Его видели дети на улице, но он не подходил к ним. Появлялся он и во дворе бывшего хозяина, но больше не бежал ему навстречу, потому что хозяин часто бывал пьян и иной раз вообще не видел ничего вокруг. С Диком играли чужие дети, подкармливали чужие люди, своим он перестал быть нужен. Он стал забывать прежние адреса, голоса, так было легче, и все же ноги сами вели на собачью площадку, где гуляли с хозяином, на детскую площадку, где озабоченная             хозяйка катала коляску с маленьким, а вот двери были для него закрыты. Он видел, как у двери бывшей квартиры мяукал кот и его пустили в дом, но никто не звал Дика. Он не мог понять своим собачьи умом, что случилось, куда делась его семья, почему люди разлюбили его, ведь он-то не разлюбил их. Ему снились они, особенно маленький, он натурально ощущал на себе прикосновение маленьких ладошек, лизал соленые слезы с его лица и сердце плавилось от любви.

Он превратился в бродячего пса, забывшего свое имя и никто из тех, кто кормил его или гнал, не знали как болит его большое верное сердце.

                  Поздняя любовь

Полковник в отставке Иван Иваныч пять лет назад потерял жену и остался с двумя внуками. Светлана, их мать и дочь Ивана Иваныча, еще школьниками оставила их бабушке с дедушкой. Вроде на время, уехав устраивать свою жизнь, да так за ними и не вернулась.

Давно уж перестал осуждать дочь Иван Иваныч, да и внуки уже выросли – Марина учится на третьем курсе университета, а Игорь заканчивает школу, но дед все ждет дочь: хоть бы весточку прислала.

Жили Семеновы дружно, всего им хватало, а тут нежданно семейство их пополнилось. Чапу принес Игорь зимой. Собачонка была маленькая, жалкая, непонятной породы. Длинная шерсть коричнево-черного цвета спуталась, так, что глаза были едва видны, зато нос был весьма внушительных размеров. Собака была напугана, дрожала, как потом оказалось, совсем не умела лаять.

Два одиноких существа: пенсионер и собака полюбили друг друга. Чапа научилась выражать свой восторг тихим повизгиванием, сопением, всеми движениями своего маленького тела – глаза и нос ее начинали блестеть, а все пространство вокруг заполнялось тихим ликующим журчаньем ее отсутствующего голоса.

Многие уже заметили в сквере высокого пожилого мужчину с маленькой собачонкой. Бывало, люди интересовались у него, что за порода у его собаки. «Карликовый кольтерьер,»– отвечал Иван Иваныч несведующим и чересчур любопытным.

Однажды осенью Иван Иваныч был в сквере, сидел на лавочке и любовался цветами на клумбах, а Чапа гоняла голубей неподалеку. Он ненадолго потерял собаку из внимания, а потом увидел, что ее гладит незнакомая женщина. Она звала собаку Джулей, а та вела себя как-то странно, позволяя себя гладить и одновременно оглядываясь на Ивана Иваныча.

Женщина подошла к недоумевающему Ивану Иванычу.

Рыжеватые волосы, золотистый загар, розовая помада на губах – вначале она показалась ему молодой, но потом он разглядел лучики морщинок у глаз и сухие руки.

– Простите, давно у вас эта собака?– спросила она.

– С прошлой зимы. Внук нашел ее на улице, – ответил Иван Иваныч. Чапа поджала хвост и жалась к Ивану Иванычу, как провинившаяся.

– Она моя. Пропала в январе прошлого года. Я и объявление давала в газету.

Так они познакомились. Гуляли вместе в лучах заходящего солнца, говорили о собаке, погоде и бог знает о чем. Им было хорошо вместе. Расставаясь, решили позвать собаку, к кому пойдет – тот и хозяин. Чапа выбрала Ивана Иваныча.

– Придется вам теперь, Клавдия Сергеевна, гулять с нами чаще,– сказал Иван Иваныч.

И они стали встречаться в сквере. Теперь и Клавдия Сергеевна звала собаку Чапой. Оказалось, что и в жизни у них было много общего. Клавдия Сергеевна тоже была не замужем, а единственный сын жил с семьей на севере. Клавдия Сергеевна жаловалась, что никогда не видела ни снохи, ни маленького внука, сын писал скупо, а материально помочь она им не могла, какая пенсия у библиотекаря.

В ноябре у Клавдии Сергеевны был день рожденья. Она в своем новом зеленом платье была необычайно хороша. Под стать ей был статный седовласый Иван Иваныч.

За окном лил дождь, а в квартире пахло духами, из кухни доносились запахи томленого мяса, в центре стола на крахмальной скатерти отдыхали в прозрачной вазе продрогшие хризантемы. В месте с гостями – еще одной пожилой парой- пили виноградное крымское вино из пузатой бутылки. Было так хорошо! Пели старинные песни под заказ – у кого какие любимые. И переборов робость

Клавдия Сергеевна запела свою любимую:

                  Подари мне платок – голубой лоскуток,

                  И чтоб был по краям золотой завиток.

                  Не в сундук положу, на груди повяжу,

                  А что ты подарил, никому не скажу…

Ее низкий голос то дрожал, то набирал полную силу, словно крылья птицы, стремящейся в небо. «Ну, брат, на такой и я бы женился, будь холостой,»– шепнул бывший сослуживец Ивану Иванычу. В конце вечера ко всеобщему удовольствию Иван Иваныч сделал Клавдии Сергеевне предложение. Еще через два месяца они поженились, и Иван Иваныч вместе с Чапой переехали к Клавдии Сергеевне.

В мае Клавдия Сергеевна получила долгожданное письмо от сына, уехавшего десять лет назад на заработки. Сын писал, что едет домой с женой и сынишкой. Очень хотелось женщине увидеть сына, внука, которого она никогда не видела. Необходимо было решать квартирный вопрос. Иван Иваныч, привыкший во всем видеть позитив, сказал:

– Ну, что ж у тебя пожили, теперь пойдем ко мне. Игорь в армии, его комната пока пустует. Он против не будет. Да и Маринка того гляди замуж пойдет, а жених у нее будущий офицер, отправится с ним куда Родина пошлет.

– Как то неудобно, – сомневалась Клавдия Сергеевна.

Но решилось все в один месяц. Игорь дал добро и Марина после регистрации домой возвращаться не планировала.

В жаркий летний денек счастливая Клавдия Сергеевна встречала на вокзале сына Николая. Иван Иваныч естественно был с ней, и каково же было его удивление, когда в жене Николая, он узнал свою беглую дочь – Светлану. «Да, тесен мир,»– подумал он, все же радуясь встрече с дочерью и так неожиданно появившимся новым внуком. Встреча получилась скомканной, разговора не получалось, но любознательный и умненький Алешка взял дедушку за руку:

–Ты теперь мой? А жить я буду где?

Все засмеялись.

–Это твои дедушка и бабушка,– подтвердила Светлана.

– Сейчас поедем домой. У вас с мамой и папой будет своя квартира. Мы все приготовили, даже игрушки там есть. Едем?

Алешка взял за руку и бабушку.

–Я машинки люблю и роботы, -сообщил он ей.

– А мы так и подумали!– сказали старики хором.

Началась новая жизнь, в которой не было порядка, а все было поставлено с ног на голову. Через пару месяцев уютная квартира захламилась, Светлана убираться не любила, несмотря на то, что не работала, а сидела дома. Она обожала пиво, разные ток-шоу по телевизору. Николай тоже почему-то не устраивался по трудовой, а подряжался на сезонные работы. Лето подходило к концу, Алешку нужно было устраивать в школу, бабушка с дедушкой одели внука, купили ему ранец и школьные принадлежности. Более благодарного ребенка они не встречали. Алешка, будучи еще совсем малышом, ходил за продуктами, мыл посуду, подметал пол, выносил мусор.

– Почему это делаешь ты, а не мама?– спросил дед.

– Мама- слабая, а я – мужчина, – ответил он.

– Какой ты молодец, – немного озадаченно проговорил дед, а Клавдия Сергеевна качала головой, все же он был ребенок, и это было как-то неправильно.

Все чаще по выходным Алешка был у бабушки с дедушкой, родители порой совсем забывал