Читать онлайн Умеешь хранить секреты? бесплатно

Глава 1. Случайности не случайны

Визги, шум, давка, ослепляющие вспышки телефонных камер, сующиеся под нос блокноты с ручками. Одной такой чуть не ткнули Вишне в глаз. Спасли солнцезащитные очки, но, видимо, пора переходить на противогаз. Для надёжности.

― Мистерия! Ты потрясающая! ― скандировала обступившая её толпа.

― Можно твой автограф?

― Можно с тобой сфотографироваться?

― Я тебя обожаю!

― Ты лучшая!

― Я твоя фанатка!

― У меня есть подушка с твоим фото! Каждый вечер я желаю тебе сладких снов!

Вишня от изумления заблудилась в неудобных каблуках и чуть не поприветствовала носом пол. А вот это уже жутковато. Потому она и выбрала существование инкогнито, спрятавшись за париками и очками. Не хотелось бы думать, что твоя моська красуется у кого попало, где попало и на чём попало. Популярность ― это, конечно, очень круто, но не когда вмешивается в личную жизнь.

Блин! Да как же незаметно улизнуть? Тима прав, пора обзаводиться охраной, а она всё: «нет, не надо, не буду, я че, Кэтти Пэрри? Кому я нафиг сдалась?». И вообще, почему аэропорты такие многолюдные и открытые? Потайных уголков вообще нет! Не в дютике (прим. авт. Дьюти Фри) же прятаться! Об этом и многом другом, включая новые натирающие туфли, думала Вишня, пытаясь протолкнуться через окружившую её толпу поклонников.

Кто-то, вероятно девчушка лет тринадцати, летящая с отцом в том же бизнес классе, что и она, узнала её и запилила пост на сайте Мистерии. Потому что спустилась с самолёта Вишня без проблем, таможенный контроль прошла тоже вполне спокойно, зато после на неё как по команде налетела стайка бешеных птичек. Да, всего человек в пятнадцать, однако и трое порой ведут себя не хуже толпы.

Вишня, конечно, сама сглупила. О билетах заранее не подумала, а когда очухалась было поздно. Пришлось припрячь Тиму, он же Тимур, её продюсер. Для Мистерии, а именно под этим псевдонимом Вишня Багрова (да-да, именно так она и значилась в паспорте, у родителей было просто отпадное чувство юмора) вот уже почти год покоряла сценический Олимп, место нашлось без труда. Зато сейчас вон, все шероховатости повылезали.

Просто раньше такого ажиотажа не было. Правда она и не светилась особо. Так, от дверей звукозаписывающей компании до арендованной машины, а там быстренько парик стянул, кофточку с блёстками на неприметную маечку сменил, и ты резко перестаёшь кому-либо быть нужной.

Раздав больше дюжины автографов, Вишня заприметила проезжающего мимо понуро опустившего голову уборщика, тащившего перед собой громоздкую тележку. Спасение пришло, что называется, откуда не ждали. Выждав момент, Вишня ловко нырнула за громоздкую конструкцию и завернула в ближайший парфюмерный магазин, продающий Ив Сен Лоран и Версаче по цене Ив Сен Лоран и Версаче, но якобы со скидкой. Тележка всего на пару секунд закрыла звезду от фанатов, но этого хватило, чтобы они потеряли её из виду.

Вишня, пригибаясь за стойками, стремительно преодолела магазин, игнорируя пока не понявших в чём дело покупателей, выскочила со второго выхода и свернула в закоулок, под потолком которого подсвечивались таблички с опознавательными значками общественного туалета.

Из женского уже издалека слышался шум сушилки, так что, особо не думая, как это будет выглядеть, Вишня завернула в сторону мужского. Никого. Удача! Защёлкнув изнутри задвижку, она облегчённо облокотилась на дверцу кабинки, стягивая с головы ярко-жёлтый парик. Господи, как же под ним всё чесалось, кто бы знал!

Ладно. Нечего засиживаться. Тем более что мужские туалеты весьма специфично пахли, даже после частых уборок. Из женской бездонной сумки-мешка начали поспешно вытряхиваться запасные вещи. Джинсы, футболка, кроссовки ― всё самое обычное и неприметное. Конечно, это же не платье с пайетками, которое и слепой издалека узрит.

Джинсы натягивались с трудом. Да и прыгать на одной ноге в тесном пространстве было не очень удобно даже с её скромными габаритами и ростом. Хлопнула дверь. Послышались шаги. Кто-то зашёл. Вишня притаилась, вжимаясь в дверцу. Зря. Задвижка, видимо, где-то соскочила и звезда ютуба эффектно улетела на кафельный пол.

Молодой парень, наверное, её ровесник, забыл про включённый кран, льющуюся воду и намыленные руки. Вместо этого он с высоко поднятой бровью разглядывал вывалившуюся из кабинки девушку в платье с задранной ногой, на которой болталась недоодетая штанина. Не каждый день увидишь такое зрелище.

― Ёбушки-воробушки, ― прохрипела Вишня, у которой от жёсткого приземления аж дыхание спёрло. Она с трудом приподнялась на локтях, смахивая упавшие на лицо каштановые пряди и встречаясь с парнем взглядом. Вот же блин! ― Получится сделать вид, что никто ничего не видел?

― А надо? Такую картину сложно вымыть из памяти, ― по-доброму, без злорадства, усмехнулся тот, выставляя напоказ очаровательные ямочки. Да и сам он был весьма и весьма: в меру подтянут, в меру высок. И глаза красивые, ярко-голубые, этакие задорные васильки. Они сейчас смеялись вместе с хозяином.

Всё круто, и она бы даже с ним с удовольствием познакомилась, вот только Вишня разлеглась на не особо стерильном полу в ужасно нелепом виде, на закрытой крышке унитаза валялся парик ядрёной расцветки, а рядом были разбросаны туфли, усыпанные стразами. Оставалось надеяться, что этот парень не её фанат и последний год прожил в бункере без каких-либо средств связи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍По ту сторону гипсокартонной стены до них долетели приглушённые изоляцией голоса. Мужской и женский. Стали приближаться шаги.

― Хэлп!!! Полцарства за помощь! ― Вишня умоляюще сложила ладони, изображая мордочку кота из Шрека. ― Задержи народ. Буквально две минуты!

Не дожидаясь согласия, она стремительно начала натягивать на себя джинсы. Кто-то хотел зайти в туалет, но новый знакомый вовремя придержал дверь, подперев её плечом. Человеку по ту сторону такой расклад не понравился. Началось противоборство.

В это время Вишня уже поспешно запрыгнула босыми ногами в кроссовки, стащила с себя платье и облачилась в футболку. К тому моменту, как её спаситель проиграл и в туалет влетел сердитый здоровенный мужик, Вишня успела вытащить из сумки мягкий объёмный рюкзак и запихнуть туда всё своё барахло.

― ***! Что за ***? Убил бы! Нашли, где тискаться! ― выплеснув весь свой нецензурный лексикон злобно сплюнул в сторону мужик, заметив брошенное на полу платье.

― Что? ― Вишня поспешно затолкала тряпку в закрома рюкзака. ― О, нет… Мы не…

Мужик её не слушал. Ему было плевать на оправдания ― природа звала. Он поспешно закрылся в кабинке. Загремела металлическая пряжка ремня. Почти сразу раздался характерный звук. Вишня, красная как рак, схватила свои пожитки и помчалась к выходу, на ходу мимолётно целуя парня в щеку.

― Спасибо! ― благодарно бросила ему она на прощание.

― Ну… обращайся, ― лишь пожал плечами тот, правда ответ улетел уже в пустоту.

Вишня, она же Мистерия, звезда интернета, обладательница пяти музыкальных премий, в том числе «прорыв года» и «лучший клип» к этому моменту как ни в чём не бывало вышагивала к эскалатору, минуя растерянную толпу поклонников, до сих пор кучкующихся вместе и как верные сурикаты высматривающих свою любимицу.

На неприметную девушку максимально стандартной внешности они, конечно же, не обратили внимания. Ещё и шикнули, когда она случайно кого-то задела, проходя мимо. Вот оно ― искусство камуфляжа.

Уже без происшествий Вишня вышла из аэропорта и села в дожидающуюся её серебристую Тойоту. Сумка была бесцеремонно брошена на заднее сидение. Облегчённый выдох наложился на приглушённый хлопок.

― Сколько раз говорил, хватит дубасить дверцами. Казённое имущество! ― сердито осадил пассажиру патлатый парень в кепке. Высокий, загорелый кареглазый брюнет. Красавчик по меркам женских требований, и дикая заноза в заднице по мнению самой Вишни. Что поделать. Родственников не выбирают. К сожалению.

― Не ной. Её тебе подарили родители на те деньги, которые я им дала, чтобы они слетали отдохнуть. Знала бы, сама купила путёвки, ― пристегиваясь ремнём безопасности отмахнулась она.

Водитель насупился.

― Минуточку! Они дали мне на первый взнос, а всё остальное я выплачиваю сам. Так что попрошу не перевирать факты.

― Какая разница. Один фиг, нахлебник.

― Ах, ну, конечно. Я ведь и забыл, что весь мир крутится вокруг нашей суперзвезды. Всё она, она родная! Кормилица, спасительница. Всю семью на ногах держит. И чтобы мы без неё делали? Наверное, до сих пор бы жили в коробке от холодильника.

― Отвянь, дурила, ― устало уронив голову на подголовник попросила Вишня.

Патлатый поймал интонации и согласно кивнул. Что-что, а за столько лет он давно научился улавливать настроения сестры. Плюс, когда она была такой понурой переругиваться с ней становилось просто неинтересно.

― Непростой перелёт?

― Сама пока не знаю…

Вишня, конечно, сегодня жёстко подставилась, но оставался шанс, что тот парень не запомнит лица сумасшедшей девицы, тусующейся в мужских туалетах. Виделись то они, скорее всего, в первый и последний раз. Нет, ну правда. Какова вероятность им снова столкнуться в огромном городе?

На подсвечивающийся экран телефона был брошен раздосадованный взгляд.

― Поднажми немного, ― попросила она. ― Мне нужно было быть на студии ещё час назад. Тима меня убьёт.

Водитель театрально закатил глаза. Хм… Что-то он пропустил момент, когда вдруг превратился в личного шофёра капризной поп-дивы. И она ещё после этого будет наезжать на его четырехколесную красавицу?

Два месяца спустя

― Ко-о-о-стя, едрить твою кочерыжку! ― раздражённо дубася дверь сонно потёрла глаза Вишня. ― Я такими темпами опоздаю в первый учебный день!

― Я тебя отвезу, так и быть, ― донеслось ей в ответ по ту сторону сквозь журчащую воду.

Очередной пинок не удался. На весь дом раздалось жалобное ойканье.

― Блин! ― прыгая на одной ноге и нянча ушибленный палец проскулила она. ― Да что там можно делать полчаса?

― Лучше тебе не знать.

― Возьмешь мою бритву ― ночью побрею тебя налысо, понял?

― Ты не узнаешь, ― хихикнула дверь.

Вишня злобно рыкнула в пустоту, напоследок стукнув дверь ещё раз. Правда теперь уже локтём. Иметь старшего брата само по себе наказание, а когда в двухэтажном доме только одна ванная комната, совмещенная с туалетом, это и вовсе становится настоящей каторгой. На втором этаже санузел тоже задумывался, но пока оставался красоваться в виде голых стен и торчащих коммуникаций. А, ну и никто не отменял завалы неразобранных коробок, оставшихся с переезда. До них всё не доходили руки.

Какой там! У них же с недавних пор появился собственный участок! Теперь папа с восторженным визгом обустраивал себе полевую кухню с местом для приготовления шашлыка и гриля, попутно присматривая, где можно выстроить будущий гараж, а мама в свои выходные сутками напролёт копалась в земле, высаживая розы и пионы. В общем, до первого снега их в дом не затолкаешь никакими пинками. Так что вторая ванная светила Вишне не раньше следующей весны.

Если двор за летние каникулы уже почти облагородился, то их небольшой, но новенький дом изнутри успел обжиться лишь на половину. Да, пускай это не вилла в Малибу, но и не скромная двушка в пригороде, в которой они ютились вчетвером сколько она себя помнила.

Желание обзавестись собственной комнатой, а не делить её со старшим братом, навечно застрявшим в пубертатном периоде, сыграли в переезде немаловажную роль. Немного скуления, чуть-чуть лести, щепотка хитрости, неустанное капанье на мозги маме, что пора расширяться, ибо не за горами момент, когда любимая доченька и сама станет мамой, годовые запасы валерьянки после таких намёков и, вуаля, ― они здесь!

Правда теперь придется начинать всё с начала. Первый класс в первый раз и всякое такое. Ну, не первый класс и не первый раз, конечно, а всего лишь новая школа и последний выпускной год, но всё равно волнительно. Нет, понятное дело, можно было домучиться на старом месте, но:

1. Родители всегда мечтали жить поближе к морю;

2. С её, прямо скажем, вполне достойными заработками в роли начинающей эстрадной звезды получилось вскладчину собрать нужную сумму для осуществления общей давней мечты;

3. Звукозаписывающая студия с которой сотрудничала Вишня теперь находилась не в двух часах езды на машине, а в получасовой ходьбе;

4. Высшая Академия Искусств, куда Вишня собиралась поступать на следующий год, тесно сотрудничала с новой элитной частной школой, в которую с недавних пор она была официально зачислена.

При благоприятном стечении обстоятельств место в Академии будет за ней закреплено уже ко второму семестру этого года. Иначе пришлось бы поступать самой, а конкуренция в такие места была не просто аховой, а буквально катастрофичной. Раз плюнуть до поножовщины среди творческих натур. В общем, взвесив все «за» и «против», было решено не откладывать планы в долгий ящик и начать перемены сегодня.

― Завтрак готов, ― позвали всех из совмещённой гостиной-кухни-столовой, но на зов откликнулась лишь Вишня, разумно решив, что зубам не будет хуже, если сначала она поест и только потом уже их почистит. Ну не обидятся же они на легкомысленную хозяйку и не сбегут всей толпой?

― Ма-а-ама-а, ― жалобно проскулила она, удручённо плюхаясь на стул и почёсывая взлохмаченные волосы, торчащие после сна в разные стороны. ― Вопрос на засыпку: бэушный товар возврату подлежит?

Утончённая женщина в красивом приталенном платье с широким поясом неопределенно пожала плечами, облизывая испачканный в шоколадной пасте палец. Завтрак как из рекламы: на столе горячие тосты, паста, колбасная и сырная нарезка и чай с лесными ягодами в заварном чайничке. Каши в их семье не ел никто, а вот пасту обожали. Могли банками уплетать. Что, собственно, Вишня и делала, удивляясь, как до сих пор влезает в свой сорок второй.

― Если гарантийный срок не вышел и товар испорчен заводским браком, ― подумав, ответили ей.

Вишня задумчиво покосилась в сторону коридора, в конце которого угадывалась дверь ванной с висящей на гвозде табличкой, гласящей: “место для долгих раздумий”.

― Значит, не прокатит. Тут любые сроки годности прошли аж двадцать лет назад, ― в этот самый момент дверь отворилась. На пороге выросла разодетая в женский жёлтый халатик с зайчиками мужская фигура. На голове повязанный из розового полотенца тюрбан. Почесав одну волосатую ногу об другую Константин Багров (Костя, ага! А теперь только вслушайтесь: Вишня и Костя Багровы… Ну типа: багровые вишнёвые косточки. Родители те ещё тролли), направился к ним, наигранно вихляя бедрами. Вишня смачно хлопнула себя по лицу, мечтая развидеть это зрелище. ― Кто-нибудь, прошу, позвоните в неотложку.

― Мелкая, тебе надо потолстеть. Твой халат еле на мне сошёлся, ― выуживая из тарелки ломтик колбасы заметил Костя, точным жестом запихивая его в рот и прямо там сминая пальцем, чтобы всё влезло за один присест.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вишня злобно стянула с головы братца СВОЁ полотенце и с силой долбанула его им же по спине.

― Придурок, найди себе квартиру! Как вы решились завести второго ребёнка? А если бы я таким же дебилом родилась??? ― сердито покачала головой она, злобно утопывая в ванную.

Не успела. Мимо пулей пролетел чёрный деловой костюм, завязывающий на ходу галстук.

― Прости, бусинка. Я очень спешу, ― только и успел бросить ей отец. Дверь захлопнулась перед носом Вишни. Блеск. Нет, в школу она сегодня точно опоздает.

Не то, чтобы опоздала, но приехала впритык. Выйдя из машины, Вишня, заметно нервничая, поправила воротник белоснежной блузы и пригладила складки на чёрной юбке-карандаш. Элитная частная школа не требовала строгий дресс-код, однако просила соблюдать зебровую политику. Раз просят… ну ладно. Так и быть.

Масштабное светлое трехэтажное здание, раскинувшее корпуса в стороны подобно щупальцам, издалека маячило опознавательным флюгером в виде округлой башни с высоким шпилем и помпезно встречало юные умы белыми колоннами у главного входа. Да и внутри все прямо-таки орало, что полмиллиона, которые каждый ученик ежегодно платил за обучение, вкладываются в дело, а не расфасовываются по карманам учебного комитета.

Да-да. Скрепя сердце Вишня примкнула к числу мажоров, но исключительно с мечтами об Академии Высших Искусств. Заплатит сейчас, бюджетное место там будет гарантировано на девяносто процентов. Такое вот единоразовое вложение на будущее ценой в пять ноликов.

Глянцевый пол, всё те же колонны, но уже внутри, зеркальный потолок, высокие окна с широкими подоконниками, ажурные скамейки в широких коридорах, извилистые лестницы, внутренние балкончики с резным оформлением, огромная люстра в несколько этажей… да уж. Не школа, а музей.

По коридору сновали ученики старшей группы, младшие классы обучались в соседнем здании. Болтали, смеялись ― сразу видно, что давно тут обжились. А вот Вишня замерла в центре звезды, выложенной из дорогущей напольной плитки и не знала, в какую сторону податься. Для начала надо расписание взять, да? Э-э-э… а где?

Эх, надо было сходить на день открытых дверей, но у неё в тот день было интервью. А сегодня вообще-то должна была состояться встреча на радио, но пропускать первый же день не хотелось. С трудом удалось перенести. Вишня бы и вовсе отказалась, не любила она всех этих допросов, но нельзя. Тима тогда её убьёт. Ничего не поделаешь: всё что угодно, лишь бы быть у всех на слуху и на виду ― такой он, удел славы. Иначе и глазом не успеешь моргнуть, как окажешься на обочине карьеры.

Тяжёлые раздумья и поиск того, кто смог бы помочь прервала подпорхнувшая к ней блондинка. Круглое личико. Волосы как облачко: лёгкие и воздушные. Да и сама девчонка была такая же. В белом хлопковом платьице с кружевной оборкой, прям девочка-девочка. Глаза светло серые, словно стеклышки. На голове обруч из пластиковых порхающих бабочек, на шее кулон, тоже в виде бабочки.

― Привет, ― с широкой улыбкой пухлых розовых губок поприветствовала она Вишню. ― Ты новенькая?

― У меня на лбу клеймо? ― пошутила та.

― Почему клеймо? ― кукольные глазки испуганно расширились, реально выискивая что-то на её лбу. ― Нету клейма, ― на полном серьёзе потрясла головой блондинка.

Ого. Тут, кажется, всё сложно.

― Нет. В смысле, с чего ты решила, что я новенькая?

―А-а-а… ― оживая на глазах тряхнула локонами девчушка. ― Да нет, я тут уже четыре года учусь, всех знаю. Я Бабочка, ― она протянула свою миниатюрную ручку с бренчащими на запястье браслетами. ― Вернее, меня зовут Лена, но я своё имя не люблю. Так что все называют меня Бабочкой.

Смотря на то, как она размахивала руками и пританцовывала, от чего юбка платья красиво кружилась, приходило на ум, что Лена и правда напоминала эфемерную бабочку.

― Приятно. Я Вишня.

― Это тоже прозвище?

― Да если бы. Скорее пожизненный крест. Могу паспорт показать.

Кукольные глаза воодушевлённо блеснули.

― Правда, правда? ― недоверчиво захлопали длинные ресницы. ― А так может быть? Класс! Как восемнадцать исполнится тоже поменяю имя. Нет, лучше после двадцати одного, а то вряд ли предкам понравится. Они у меня те ещё ди…

Дальнейшие рассказы о паспортном столе и родственниках прервал спасительный звонок. Вот блинская зараза! Не успела начать учиться, уже опаздывает. Бродящий по коридору народ в секунду испарился. Как засор в раковине после прочистки. Рядом осталась только Бабочка. Делать нечего, пришлось просить помощи у неё.

Поспешно была найдена учебная часть, где Вишне, торжественно зевая, вручили расписание и до кучи сунули на подпись несколько дополнительных бумажек по зачислению, согласие на посещение бассейна, регистрационную карточку в библиотеку и что-то там ещё.

Пока она расставляла автографы, Бабочка успела за несколько минут в красках рассказать молодой женщине, сидящей за компом со скучающим видом уставшего от жизни взрослого, как она отдыхала на Ибице и как какой-то симпатичный диджей пригласил её на пенную вечеринку, где полночи домогался, пока она не сбежала. Батюшки. Безумно ценная информация.

У новой знакомой Вишни, судя по всему, отсутствовал внутренний фильтр. Или же не выключалась кнопка наивности. Интересно, она знает, что есть вещи, о которых не стоит распространяться? Потому что вряд ли собеседникам интересно, как на третий день отдыха у неё натерлась попа от неудобного купальника.

Вишня с радостью улизнула бы от весёлой попутчицы, вот только оказалось, что они теперь учатся в одном классе. Супер! Компания на год обеспечена. Веселее стало только когда, извинившись перед учителем литературы, Вишня пробралась на указанное свободное место, оказавшееся рядом с хмурой девушкой с септумом (прим. авт. серьга посредине носа), проколотой бровью, разноцветными прядями среди тёмных длинных волос, чёрным корсетом на шнуровке и в готического вида платье с юбкой, состоящей из многочисленных оборок.

Девица смерила Вишню взглядом, каким обычно провожают убегающего за холодильник таракана. С тем же пренебрежением она, словно делала невиданное миру одолжение, стащила свою сумку с кучей брякающих значков со второго стула.

― Это единственный раз, когда ты здесь села, ― предупредила девица, жуя жвачку. ― Соседки мне не уперлись и нюхать твои дешёвые духи я не намерена.

Вишня хотела было возразить, что эти дешёвые духи стоили дороже, чем всё её мрачняковское шмотье вместе взятое, но не стала. Уже как-то сразу понятно, что церемониться с этой мадам не стоит.

― Забыла спросить разрешения, ― на новехонькую парту с лёгким стуком лёг учебник. ― Огорчу, но теперь я буду сидеть исключительно здесь. И не думай, что назло тебе. Ни в коем случае. Просто на третьем ряду сквозняки от окна, а на первом дует от двери. И кстати, если у тебя проблемы с запахами, советую обратиться к лору. С этим не шутят. Вполне возможно, что гниёт носовая перегородка. Наверное, ты плохо обрабатывала ранку после прокола.

Девица злобно выдула и лопнула небольших размеров пузырь, отпечатавшийся голубой липкой массой на подбородке.

― Самая умная, да?

― Это вряд ли. Я весьма разумно оцениваю свои способности.

― Вот раз ты не настолько тупая, надеюсь…

Учитель литературы громко кашлянул, привлекая к себе внимание.

― Абрамова! Я тебе не мешаю?

Девица благосклонно отмахнулась, пренебрежительно закинув локоть на спинку стула, а ноги, обутые в лакированные высокие берцы, высокомерно вытянув в проход.

― Совершенно нет, Вадим Георгиевич.

― Точно?

― Определённо.

― Может тогда позволишь мне продолжить?

― Да ради бога.

― Весьма признателен.

Обменявшись любезностями преподаватель поправил сползшие с носа очки и продолжил обрисовать учебный план сразу двум выпускным классам, разместившимся в просторном кабинете. Надолго удержать на себе внимание ему не удалось. Через несколько минут его снова прервали. Теперь уже стуком в дверь.

Вишня раскрыла рот от изумления. Карандаш выпал из рук и откатился под чью-то парту. Округлившиеся глаза в ужасе смотрели на нарисовавшегося в проёме парня. Скейт отточенным движением был перекинут через плечо, массивные наушники покоились на шее, толстый тетрадный блок со сменными листами зажат подмышкой, а во второй руке картонная подставка с двумя стаканчиками горячего напитка на вынос.

Да быть не может! Таких совпадений просто не бывает! В их городе почти триста тысяч человек, чёрт знает сколько частных школ, три сотни государственных, но ИМЕННО тот самый парень из аэропорта сейчас стоял перед ней. Япона мама… Это либо судьба, либо закон подлости в чистом виде!

Вишня вжалась в стул, закрывая лицо стеной распущенных волос. Пальцы нервно теребили большие кольца-серьги в ушах. Ноги отстукивали похоронный марш. Только бы не заметил, только бы не заметил… Заметил. И узнал. Разумеется, узнал! Разве может не узнать ненормальную девицу из мужского туалета?

Глава 2. Вот и познакомились!

― А, Исаев! Как всегда опаздываем? ― поприветствовал его учитель, чем отвлёк внимание парня, разглядывающего Вишню. ― Какое оправдание сегодня? Переводил старушку через дорогу, тушил пожар, спас ребенка от наводнения?

― Роды у кошки принимал. Котята не нужны? ― весело ответил тот, протягивая ему подставку со стаканчиками. ― Ваш левый.

― Зелёный чай? Две ложки сахара? ― деловито уточнил преподаватель.

― Как всегда.

― Прекрасно, ― взятка была благосклонно принята. Ого, да тут свои наработанные схемы. ― Марш на место.

― Вас понял, ― Исаев с довольным видом проскочил на одинокую заднюю парту дальнего ряда, минуя тёмноволосую симпатичную девушку и куда менее привлекательную блондинку с вытянутым лицом. Издалека оно чем-то смахивало на, господи прости, выдру, хотя нельзя отрицать, несимпатичные черты сглаживала тонна макияжа и старательно уложенные в хвост локоны.

Темноволосая девица смущённо пригладила причёску, робко помахав парню. Блондинка же, извернувшись и не стесняясь, одарила его ослепительной улыбкой. Да такими флюидами можно сбить с ног и все кости переломать, честное слово! Однако обеих Исаев оставил без внимания. Так, разве что благосклонно кивнул в ответ. Шах и мат.

Урок продолжился, но Вишня теперь не могла спокойно сидеть. Пятую точку кололо иголками, будто она на дикобраза уселась. Пресловутое шило в заднице так и подмывало обернуться на последнюю парту, но Багрова держалась из последних сил. Однако минут через пятнадцать всё-таки не вытерпела, будь проклята бабская слабая воля, и осторожно глянула через плечо.

Исаев сидел в одиночку. На парте, на месте соседа лежал скейт. Сам парень, спрятавшись в капюшоне толстовки, что-то бездумно рисовал в тетрадном блоке, попутно попивая из стаканчика. Вероятно, кофе, судя по витающему по классу аромату.

Видимо Исаев почувствовал её взгляд, потому что в какой-то момент оторвался от занятия и встретился с ней глазами. Весёлые васильки горели смешинкой. Вишня ещё не успела сообразить, что застукана с поличным, а он, лукаво подмигнув ей, как ни в чём не бывало вернулся к записям, уже больше не поднимая головы.

Багрова с горящими багровыми щеками отвернулась, уткнувшись взглядом в парту и бездумно ковыряя багрового оттенка лак на ногтях. Боже, прости за тавтологию.

Спасительный звонок, вырывающий из сонной дрёмы, заставил учеников подорваться с места, игнорируя Виктора Геннадьевича, продолжавшего объяснять проблематику драмы пьесы “На дне”. Поняв, что это безнадёжно, он лишь напоследок крикнул светлым умам, чтобы они приличия ради открыли дома Горького и ознакомились с его творчеством, по которому на следующей неделе будет проведён тест. Правда вряд ли его кто-то услышал.

Девяносто восемь процентов учащихся тут были детки высокопоставленных шишек и богатых бизнесменов. С теми суммами, что за них платили родители, идеальные аттестаты были гарантированы каждому: есть знания, нет их. Вот никто особо и не запаривался.

Вишня, схватив сумку, в первых рядах ломанулась в общий коридор, правда не от желания сбежать от знаний, а чтобы не столкнуться с Исаевым. Понятно, что встречи было не избежать, но лучше позже, чем раньше.

Бабочка едва её нагнала на своих высоких плетённых босоножках с цветными ремешками.

― Куда ты так спешишь? Обожаешь физику?

Вишня поняла, что реально слишком загналась и притормозила.

― Нет. На самом деле ненавижу, ― призналась она. ― Просто хотела… м-м-м… ― Багрова бросила быстрый взгляд на скромную тетрадку на пружине в руках блондинки. ― Хотела вещи забросить в шкафчик. А то как лохушка с сумкой таскаюсь.

― Это да… Ой, в смысле нет, ― испугалась собственных слов Бабочка. ― Я про то, что, правда, нужно отнести. Пойдём, поищем твой.

Синие металлические шкафчики, выставленные в ряд вдоль длинного коридора первого этажа, очень напоминали стилистику американских школ. Впрочем, это неудивительно, так как школа изначально была выстроена с уклоном на запад. Половина выпускников, так или иначе, продолжила бы обучение заграницей, потому и упор тут делался соответствующий.

Соответственно, английский изучался здесь с куда большим требованием, чем родной русский. Как и весьма ответственно руководство учебного заведения подходило к разнообразию спортивных секций и творческих кружков.

Свободный шкафчик нашёлся без особых проблем. Из сумки была вытащена ручка и красивый блокнот с геометрическими узорами. Всё остальное Вишня бесцеремонно запихнула в глубокую полку.

Мимо ураганом пронёсся Исаев на скейте, ловко маневрируя между людским потоком.

― Кто он? ― проводив взглядом удаляющую спину, поинтересовалась Багрова.

― Кто? ― не поняла Бабочка. ― А-а-а… Это Марк… Он хороший. Всегда добрый ко мне. Да ко всем, кажется. Правда держится стороной. Столько лет с нами, а я редко вижу его в компаниях. Марк учится на бюджетке. Сам поступил, стипендию получает. У него семья какая-то небогатая, платно не потянет.

Бюджетное место в таком заведении ― это достойно. Школа ежегодно выставляет на конкурс не больше трёх таких позиций, и заполучить их задача не из простых. Нужно быть, может, и не вундеркиндом, но кем-то весьма одарённым.

― Хороший ― это хорошо… Есть шанс договориться, ― задумчиво отозвалась Вишня, покусывая внутреннюю часть щеки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Что?

― А? Нет, ничего. Пошли. Не хватало мне и на второй урок опоздать.

Час физики, затем два часа высшей математики ― уже одиночные, без параллельного класса, в котором, как оказалось, и учился Исаев. Так что на этот раз занятия прошли спокойно, Вишня даже смогла вникнуть в показательную и логарифмическую функции. Не сказать, что они ей особо нравились, конечно, но куда деваться: в конце концов, математика ― мать всех наук. Именно этот девиз висел над доской.

После четвёртого урока по графику шёл обед. Большая часть учеников высыпалась на улицу, на благоустроенную под открытым небом столовую. В школе имелась ещё и крытая зона, но сейчас там работали лишь повара у стойки с горячими блюдами. В тёплую солнечную погоду никому не хотелось тухнуть взаперти. Так что пока была возможность, народ наслаждался.

Из подвешенных на стенах колонок негромко играло радио, свежий ветерок приятно холодил щеки, забавлялся с волосами и сдувал салфетки с подносов, а круглые столики были практически все заняты. Самые прошаренные, те, кому не хватило места, устроились с обеденными боксами на коленях тут же, на бордюрах и кирпичном широком парапете.

Бабочка с Вишней тоже решили подышать осенним воздухом. Соблазненная запахами Багрова заказала в уличном кафетерии на колёсиках мокко. Лена попросила охлаждённый кофе со льдом, приветливо здороваясь с подходящими мимо одноклассниками, правда в ответ получала не более чем снисходительные кивки.

Но Бабочка, кажется, и не замечала этого, со всей искренностью интересуясь у ребят, как прошло их лето. Пробурчав что-то маловразумительное, те поспешно переключилась на якобы важные дела и делали ноги. Было заметно, что новая знакомая не пользовалась популярностью.

― Что за буйство красок? ― поинтересовалась Вишня, заприметив на парковке шумную девичью компанию, кучкующуюся возле синей спортивной машины. Крутых тачек на стоянке было полно. Богатенькие детки не парились такими условностями, как права и официальное разрешение садиться за руль после совершеннолетия.

― Ты о чём? А… ― та грустно размешала свой напиток трубочкой. ― Группа поддержки.

― Чирлидерши?

― Ага. Видишь блондинку с высоким хвостом? ― а вот и уже знакомая им барышня с лицом выдры, гордо восседающая на капоте спорткара. Видимо, её тачка. ― Это Кира. Она среди них главная. А вон там, ― кивок на дальний столик, за которым о чём-то громко переговаривалась и смеялась группа парней. ― Наша футбольная команда. В зелёной майке Олег, капитан.

― Дай угадаю, Олег и Кира встречаются?

― Нет, ― удивлённо покачали головой в ответ, будто Вишня сморозила полную ахинею. ― И никогда не собирались.

― О-о-о…

Странно. А как же проверенные временем старые-добрые клише? В молодёжных американских фильмах такие личности всегда типа самые крутые и всегда вместе. Это же так поэтично: красотка и качок. Ну и слегка прозаично, конечно.

Хотя как раз красоткой эту Киру назвать было сложно. Да, фигура у неё что надо, и волосы красивые, но вот лицо всё портило. Если бы не макияж и дорогие шмотки, она была бы весьма и весьма посредственна. Вон, та же Бабочка на мордочку милее и в разы приятней этой кобылицы.

Ну а качок… он и в России качок. По-честному, тоже ничего особенного. Обычный парень. Более-менее симпатичный. На внешность приятный, телом тоже ничего. Вон как футболка обтягивает его мышцы. Наверное, специально обряжается во всё тесное, чтобы показушничать.

Лена с неприятным звуком высосала через трубочку содержимое своего напитка, с тоской разглядывая девушек из группы поддержки. С парковки уходить те явно не собирались. Красотки смеялись, болтали ― тусить вместе с челядью было для них позорно. Ну или же они сидели на строгой кислородной диете и упали бы в обморок, если бы учуяли запахи карбонары и гамбургеров.

― Знаешь, ― внезапно вырвалось из неё. ― А ты бы хорошо смотрелась рядом с ними. Ты красивая.

Вишня комплимент приняла, но не могла согласиться.

― А что, в чирлидерши выбирают строго по внешним данным? Не, спасибо. Прыгать по полю в короткой юбке не моя тема. Это, конечно, круто и требует нехилых усилий, но нет.

Она не стала добавлять, что профессиональный чирлидинг сам по себе являлся не просто развлечением, а полноценным видом спорта. Как гимнастика. Поэтому в подобных этой школе очень развито подобное направление. Чтобы после выпуска желающие могли продолжить обучаться чирлидингу в университетах здесь или в Европе. А там кто знает, может и до конкурсных соревнований дойдёт.

Всё это требовало титанических усилий и уйму вложенного времени, которым Вишня как раз и не располагала. Ей бы со своими делами успевать справляться, какие уж тут дополнительные кружки.

Бабочка удручённо вздохнула.

― А я бы хотела…

― А ты пробовала?

― Да. Меня не взяли. Сказали, что идиотки им не нужны.

Ещё не окрепшее мнение о тусующейся на парковке ораве окончательно испортилось.

― Нашла кого слушать! ― приободрила её Багрова. ― Идиот тот, кто позволяет себе оскорблять других. Радуйся, что не попала в этот гадюшник. Нечего там делать.

― Да нет… ― шмыгнув носом, поджала пухлые губки та. ― Они правы. Я глупая. Поэтому со мной никто не дружит.

Бабочка выглядела такой поникшей, что захотелось дать ей шоколадку и погладить по головке. Да, эта девчонка, может, и недалекая, но словно невинное дитя: наивная и добрая. Такую рука бы не поднялась обидеть.

Вишня, не удержавшись, приобняла её за плечи. Возможно, она об этом пожалеет, но…

― Как это никто? Я вот хочу с тобой дружить, ― обнадёжила она её.

Длинные изогнутые ресницы недоверчиво захлопали. Кукольное личико просияло. Как мало нужно человеку для счастья.

― Правда?

― Ваш мокко, ― позвал Багрову бариста, протягивая горячий стаканчик.

― Конечно, ― с наслаждением вдыхая ароматный запах, она жестом указала Бабочке на свободное место на парапете. ― Я недавно в городе, ничего тут не знаю. Где тут можно круто отдохнуть?

― О… Да у нас много чего есть! Боулинг, планетарий, аквариум…

― Аквариум?

― Ну там, где много рыб и даже акулы есть.

― Океанариум?

― Да, да, да! А ещё на следующей неделе в городе будет ярмарка! Будут аттракционы, жонглеры… и много-много сладкой ваты!!!

― Звучит неплохо, вот как раз и… ― неудачно свернув за угол Вишня лоб в лоб столкнулась с Марком. Запоздало скрипнули тормозящие колёсики скейта.

Она непременно бы улетела бы на землю, но Исаев вовремя притормозил её за плечи. Позорного падения не случилось, однако кофе удержать не удалось. Всё содержимое оказалось на лице и белоснежной блузке.

― Бли-и-ин… ― Вишня раздосадовано тряхнула мокрой липкой рукой. Чума. Огонь, а не первый учебный день.

― Прости. Я тебя не заметил, ― Марк, стащил с головы наушники, выискивая глазами салфетки. С вежливым «прошу прощения» они были бесцеремонно утащены из-под носа какого-то паренька, обедающего за ближайшим столом. Вишня отупело стояла, наблюдая, как ей промакивают шею и мокрую одежду. Эм… ну ладно.

― Ничего. Я сама виновата…

Бабочка уже тоже суетливо порхала вокруг подруги с отысканными у кафетерия бумажными полотенцами.

― Не обожглась? Давай подую?

― Не надо, всё хорошо! Спасибо, ― вежливо отмахнувшись от помощи, Багрова невесело отлепила от тела блузку, любуясь громадным пятном. ― Правда не знаю теперь, как мне до конца занятий в таком виде ходить…

Марк молча стащил с себя толстовку под которой оказалась чёрная футболка с принтом и протянул Вишне.

― Держи. Потом отдашь.

Ого. Как-то неловко.

― Да не нужно…

― Бери. Вряд ли у тебя и сегодня с собой имеется сменная одежда, ― прилетело ей многозначительно. Наушники нахлобучили обратно на голову. Исаев коротко кивнул Бабочке, подталкивая к себе откатившийся скейт. ― Миленький ободок, кстати.

― Спаси-и-бо, ― расплылась в улыбке та, поправляя ярких бабочек в волосах и маша на прощание его удаляющейся спине. ― Я же говорила, он хороший.

― Кажется, да… ― Вишня растерянно смяла в руках толстовку. Что ж, он её узнал… Это факт. Вот только знает ли, кто она? Надо как-то выведать. Блин, вот только как?

Оставшиеся занятия Вишня проходила в одолженной одежде, приятно пахнущей слабым цветочным ароматом. Новый прикид не остался незамеченным и хоть общих уроков с параллелью на сегодня больше не было, Кира, учащаяся вместе с Марком, успела пару раз смерить её в коридорах рассерженным взором тигрицы, у которой из-под носа вдруг сбежала дохлая жертва. Никому не кажется, что капитан группы поддержки неровно дышит к Исаеву?

А вот капитан школьной футбольной команды, кажется, обратил внимание на саму Вишню. Во всяком случае после окончания уроков, когда та ковырялась у шкафчиков, размышляя над тем, что можно из выданных в библиотеке учебников оставить здесь и не тащить домой, он первым подошёл к ней.

― Привет.

Вишня, неохотно прервавшись, обернулась на парня. Высокий, загорелый, короткая стрижка, улыбка во всё лицо, мышцы, изнутри давящие на бедную ткань майки, общая расслабленность в теле. Такой весь из себя уверенный.

― И тебе здравствуй, ― ответила Багрова.

― Я Олег. А ты…

― Вишня.

― О… Круто. Можно я буду называть тебя Черешней?

Багрова поморщилась. Черешня, серьезно? Да он настоящий стендапер! Животики надорвёшь от смеха. Умнее ничего придумать нельзя было? Она терпеть не могла, когда начинали высмеивать её имя. Хватило в младших классах.

― А Вишня чем не устраивает? ― весьма прохладно поинтересовалась она. ― Выговорить сложно?

Иронии Олег не понял.

― Да нет… Ты новенькая, значит?

― Сама прозорливость.

Сарказма он тоже не понял.

― Это да. Ты, наверное, уже в курсе, что мы с ребятами в футбол играем. Не хочешь прийти к нам на тренировку как-нибудь?

― Зачем?

Вопрос озадачил капитана. Обычно не спрашивали. И так ведь понятно, что это завуалированное приглашение на свидание.

― Просто так. Посмотреть. А после можем сходить, перекусить чего-нибудь.

Вишня потёрла нос. Ноздри щекотало от едкой смеси дезодоранта и пота. Хотелось зажать рот рукой и не дышать. Кому-то не повредил бы душ.

Олег ждал ответа. Серьёзно? Правда верит, что этот нелепый подкат сработает? Да ещё и после Черешни? Это у него фишка такая? Мутить с каждой новенькой? Что-то вроде безвозмездной помощи на волонтёрских началах? Ему только и не хватало вывески на шее: "Устраиваю короткий экскурс во взрослую жизнь. Недорого. Писать в директ".

Унять щекотание не удалось. Багрова громко чихнула.

― Слушай, ― решила не ходить вокруг да около она. ― Давай не будем тратить ни твоё, ни моё время? Всё ведь очевидно: не срастётся у нас.

― Почему?

― а) Я не фанатка футбола. б)… сколько будет семнадцать умножить на девять?

Лицо Олега вытянулось в недоумении. На лбу собрались складки.

― Че-е-его?

― Сколько будет семнадцать умножить на девять?

― Э-э-э… ― в черепной коробке явно начала кипеть серая жидкость. Кажется, ей не так уж и часто давали возможность поработать.

― б) у нас с тобой слишком мало общего. Через полчаса свидания мы будем смотреть в потолок и умирать от скуки. Если не раньше.

― А математика тут причём?

― Да ни при чём. Так, к слову пришлось.

Не объяснять же, что она всего лишь решила слегка отомстить за Черешню. Пускай потренирует не только тело, но и мозги. Хуже не будет.

Олег хмуро почесал затылок.

― То есть, это нет?

― Гениальное умозаключение. Эйнштейн тебе, часом, не родственник? ― оставленный в сумке телефон Вишни завибрировал. "Тима" отобразилось на дисплее. ― Прости, мне нужно ответить, ― извинилась она перед несостоявшимся ухажёром, попутно нажимая зелёную кнопочку. ― Да, Тимур.

― Наконец-то! ― затарахтели по ту сторону. ― Уже целый час тебе звоню!

― У меня вообще-то занятия были.

― Бросай всё! У меня для тебя сногшибательная новость. Угадай, кто даст большой концерт в «Престиже» с залом в пять тысяч человек?

Вишня вжалась в шкафчик, укрыв себя дверцей. Словно это как-то могло сделать её невидимой и неслышимой для других. Отшитый и не очень-то довольный данным фактом Олег, к счастью, ушёл. Она определила это по запаху.

― Да ладно? ― Багрова понизила голос до полушёпота. ― Ты выбил мне концерт?

― На декабрь, рыбка моя. Ты понимаешь, что это значит?

Вишня понимала.

― Пиар.

― Именно. Много пиара. Очень много пиара. Билеты должны быть раскуплены полностью, иначе с нами ни один концертный зал больше не захочет сотрудничать. И новые песни. Уже есть что-то свеженькое?

― Эм… ― Багрова смущённо поморщилась, будто собеседник мог её видеть. Свои тексты она сочиняла сама, это было главное правило. Не хотелось петь чужие мысли. Вот только и свои в последнее время не особо посещали светлую голову. Кроме строчек: «Не стоит ждать, пока судьба сама появится у твоего порога. Удача улыбается лишь тем, кто не бывает робок» в голове обосновалось бесперспективное ничто. Но и это не тянуло на первые места музыкального хит-парада. ― Вообще-то нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Плохо. Нужно, как минимум, три новых хита. Предложение Ди Тори ещё в силе, кстати. Ты можешь спеть с ней дуэтом.

― Да ни за что! Эта лохудра меня не переваривает.

― Бизнесу ваши отношения не важны. Через месяц мне нужен новый хит! Или я ей звоню и говорю, что ты согласна. Кстати, не забудь про прямой эфир на радио! В пятницу, в шесть. Третий раз они переносить его не будут.

― Помню я, помню. Ладно, будет тебе хит! Но Мистерия в жизни не скатится до того, чтобы петь с этой закомплексованной мужененавистницей. Всё, до связи. Мне пора, ― отключившись Вишня злобно пнула чей-то нижний шкафчик. ― Чтоб тебя!

― Интересно… ― раздался справа знакомый голос.

От неожиданности Вишня больно приложилась лбом об металлическую поверхность. За дверцей обнаружился Марк, облокотившийся спиной на шкафчики и играющийся шариком для пинг-понга. Побрасывал-ловил, подбрасывал-ловил. Задорные васильки с интересом разглядывали потирающую покрасневший лоб Вишню.

― Подслушивать нехорошо, ― буркнула она.

― Я и не подслушивал, ― Марк движением локтя захлопнул свой шкафчик, расположившийся буквально в трёх секциях от неё. ― Мистерия… Интересно, интересно. Значит, я всё-таки был прав, ― последние слова он уже произносил ни к кому конкретно не обращаясь. Засунув дожидающийся у стены своего часа скейт подмышку, Исаев преспокойно удалился, оставив Вишню в полной прострации.

Всю дорогу до дома она задумчиво ковыряла уже без того обгрызанные за сегодня ногти, размышляя над тем, что делать. Конечно, Марк вроде не похож на балабола, однако её секрет раскрыт. Теперь уже наверняка. Не за горами, когда и остальные его выведают. Тайна не может оставаться тайной если о ней знают больше одного человека.

А если Исаеву вздумается её шантажировать? Мол, выполняй-ка мои требования, рабыня, а не то вся школа по громкой связи узнает, кто прячется за жёлтым париком и очками. Такое ведь возможно! Кто знает, что у него на уме? Она же его совсем не знает.

Понурая, Багрова вернулась домой. Дома был только Костя. Разбросав вокруг себя пачки с чипсами и банки с газировкой, он с азартом играл в плеистейшен в гостиной, плавно переходящей в прихожую, кухню и лестничный коридор за счет высоких «П»-образных проёмов. Подушки и плед с дивана от активных ёрзаний давно сползли на пол.

Братец был слишком занят виртуальными войнами, гневно высказывая всё, что он думал о соперниках и якобы с запозданием реагирующем джойстике, так что сестру не сразу и заметил. Лишь когда та, сбросив кеды, с протяжным воем рухнула на диван. Чуть-чуть излишне театрально и для пущего нагнетания перевалившись через спинку головой вперед.

Желаемого она добилась. На неё сподобились обратить внимание.

― Чё скулишь, мелкая? ― выискивая недоеденную чипсину на мягкой обивке поинтересовался Костя, ставя стрелялку на паузу. ― Суток не прошло, а школа уже достала? ― в ответ Вишня так громко и с таким придыхом вздохнула, что со стороны это выглядело как очередное подвывание. ― Да чё случилось?

Хнык-хнык.

― Я, по ходу, попала…

Глава 3. Дружеское соглашение

Весь вечер Вишня изводила себя древненародными «якобы» и «кабы», но к вечеру так устала, что в какой-то момент просто забила на всё. Будь как будет. Нервы не железные в конце концов, да и толку от этого нет.

Костик правильно сказал: если не можешь что-либо изменить ― сиди на жопе ровно и расслабься. Он, может, и был легкомысленным дурилой у которого всё всегда было зашибись, но и его мозги порой выдавали что-то полезное.

В общем, наутро Вишня подъезжала на автобусе к школьной остановке с твёрдой уверенностью, что на входе её будут ждать. Однако ничего подобного. Она и на грош никому не сдалась. Ни одна собака не поздоровалась. Слава богу! Никогда Багрова ещё не была так рада возможности быть невидимкой.

День тоже прошёл спокойно. С Исаевым они толком не разговаривали, хотя в первой половине дня у них стояла общая пара по русскому. Вишня лишь вручила ему перед уроком бумажный пакет, в котором бережно была сложена выстиранная и поглаженная толстовка. На негромкое "спасибо" ответили нейтральным "пожалуйста". Вот и весь диалог. Остальное выяснять в присутствии двух десятков пар посторонних ушей было, по меньшей мере, глупо.

Зато Бабочка в привычном темпе щебетала без перестановки, устраивая на переменах нечто вроде мини экскурсии по внутренней кухне школы: зал отдыха с бильярдом и телевизором, (да-да-да, тут и такой был), фитнес-зал с тренажёрами, обычный спортзал, актовый зал, читальный зал, крытый бассейн под прозрачным куполом и ещё куча всего.

Какая-то база отдыха, а не школа. Хотя это круто, конечно. Просто необычно. Как говорит Лена, народ тут тусуется до вечера, а не сбегает сразу после занятий. У одних кружки, у других спортивные секции, кто-то зависает в библиотеке с ноутбуком на мешках-пуфах, другие отдыхают под липами во внутреннем дворике, откуда открывался отличный обзор на футбольное поле и тренирующихся там ребят.

Вишня потихоньку осваивалась на новом месте. Попутно состоялись первые внутриклассовые знакомства. Начал, что называется, налаживаться контакт. Почти со всеми. Кроме Полины. Уж кто и выражал свои фи, так это её не устающая скалить зубы соседка по парте. И вот чем она ей так не угодила? Хотя судя по всему, Абрамова в принципе не переваривала людей, огрызаясь, воротя нос и высокомерно сбивая плечом, если те вдруг вставали у неё на пути.

Впрочем, люди платили ей той же монетой, бросая вслед нелестные оскорбления, которые и цензура бы не пустила в эфир. Какая-то обоюдная взаимная неприязнь. Но ведь не просто так же это! Откуда-то должна была взяться подобная нелюдимость. И основания, как оказалось, имелись.

Как рассказала Бабочка несколько лет назад что-то произошло в жизни Полины. Подробностей никто не знал, но на стрессе она подсела на какую-то муть и окончательно слетела с катушек. Дело дошло до закрытой психиатрической лечебницы, куда её засадил богатенький папаша.

Конечно же, отношение окружающих к наркоманке-однокласснице испортилось. Её гнобили, обходили стороной, унижали. Потом на несколько месяцев Абрамова исчезла (лежала в лечебнице), всё поутихло, а в один прекрасный день внезапно вернулась. Уже такой: одичалой недоготкой.

Вишня искренне пожалела, что вчера нагрубила ей. Незримая война, где один делает больно другому, на что тот в ответ делает ещё больнее ― полная глупость. Кто-то должен остановиться и первым протянуть руку перемирия. Либо мир, либо ты. И раз Полина этого делать не хотела, миру придется пойти на уступки.

Именно поэтому на следующий день во время обеда Багрова подсела к ней на ступени лестницы возле уличного кафетерия. Абрамова, подтерев тыльной стороной ладони вытекший из сэндвича соус с уголков губ, с раздражением уставилась на нежелательную персону.

― Чего надо?

Её дружелюбно протянули руку.

― Мир?

― Чё?

― Нам абсолютно нечего делить, так что и цапаться нет смысла.

Полина, дожевав обед, равнодушно вытерла руки об рваные на коленях сетчатые чёрные колготки и поднялась с места.

― Что за слюни ты тут напустила, мать Тереза? В подруги набиваешься? Мне это ни одним местом не упёрлось. Отвянь, пока не вмазала.

Пнув пустой одноразовый бокс от сэндвича, она молча ушла, топая массивными лаковыми берцами. Вишня так и осталась сидеть с протянутой рукой, как полная идиотка, однако таковой себя не чувствовала. Первый шаг навстречу сделан, а это уже что-то.

― И что ты пыталась этим добиться? ― раздался за спиной насмешливый голос. Кира. Жёлтый вязаный свитерок, синие джинсы, падающие на лицо локоны ― как-то тут не особо соблюдают чёрно-белую палитру. Видимо, установленное правило больше приравнивалось к просьбе. ― Только время зря потратишь.

― Ещё посмотрим, ― Багрова поднялась со ступеней, отряхивая пятую точку от песка. На тёмных джинсах вечно вся гадость видна.

― Зачем тебе это?

― Кто-то же должен.

― Ты выбрала неправильную позицию. Сначала дура Бабочка, теперь этот фрик. Любишь жалеть убогих?

― Лучше убогие, чем самоуверенные выскочки. Убогие могут ещё удивить, а вот от выскочек ничего нового ждать не приходится, ― уходя, бросила ей напоследок Вишня. Она не желала и дальше общаться с Кирой. Этот человек был ей противен. Уже тем, что ставил себя выше других.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Кстати, ― окликнула чирлидерша её спину. ― Новенькая. Хотела предупредить: руки прочь от моего Исаева! Он тебе не по зубам.

Ха! Вот, значит, как.

― Да и тебе, судя по всему, тоже, ― насмешливо изогнув бровь бросила ей через плечо Багрова. ― Как я успела заметить, ты у него не пользуешься особой популярностью.

― Зря так думаешь!

― Да я вообще ничего не думаю. Не люблю влезать в чужие дела. Разбирайся с ним сама.

― Я-то разберусь, а ты не смей вставать у меня на пути. Иначе я устрою тебе настоящий ад.

Вишня тяжело вздохнула, опечаленно качая головой.

― Боже, ― ужаснулась она себе под нос, оставляя Киру наедине с собственным ядом. Обеденный перерыв скоро закончится, а она и поесть-то не успела. В животе требовательно урчало. ― Не школа, а Санта-Барбара.

Не Санта-Барбара, а филиал дурдома, как оказалось. Первая учебная пятница в этом окончательно её убедила, когда в обеденный перерыв она, прикупив коробочку песочных корзинок с взбитыми сливками, по неосторожности решила угостить десертом привычно сидящую вдали от всех Полину.

Дело было как. Заставив поднос овощным салатом и жареной картошкой, политой плавленым сыром, Вишня с Бабочкой искали место на улице. Столики привычно были забиты до отказа и пускать посторонних в свой крохотный мирок никого не хотели.

После долгих поисков вдалеке был обнаружен одинокий парень с копной курчавых волос и в круглых очках в толстой оправе. Сутулый, худой, рубашка висела на его плечах, как на вешалке. Паренёк что-то увлечённо читал, вслепую поедая суп.

― Кхм… ― вежливо привлекла к себе его внимание Вишня. ― Привет. Можно присоединиться?

Ложка в руке дрогнула и всё содержимое оказалось на коленях парня. Но он этого и не заметил даже. Слишко был поражён тем, что на него обратили внимание. А то как же.

Вообще-то он жил по принципу: я никого не трогаю и меня не трогайте в ответ. И весьма был доволен действующим положением дел, так как нынешнее окружение, по его скромным меркам, оставляло желать лучшего. Теперь же внезапная перемена заставляла напрячься.

― О, ― поняв, что молчание затягивается, засуетился он, вытирая локтем мокрый подбородок. Надо, наверное, проявить вежливость? ― Можно. Пожалуйста… ― стопка тетрадей и учебников, которую он хотел сдвинуть, завалилась на землю. Они не особо и мешали на самом деле, это скорее служило этаким символичным жестом. ― Прошу прощения…

Вишня, отставив поднос на стол, поспешила на помощь. Кое-как оплошность была урегулирована. Все разместились за столиком.

― Я Вишня, ― Багрова миролюбиво протянула парню руку. На её ладонь посмотрели с сомнением. Столько недоверчивости.

― Веня, ― подумав, отозвались в ответ. ― Вернее, Вениамин.

― А я Бабочка, ― облизывая вымазанную в йогурте ложку, представилась Лена, сверкая большой объёмной бабочкой в виде колечка на безымянном пальце.

― Знаю. Мы уже два года учимся в одной школе.

Светло-серые глазки недоверчиво округлились.

― Правда?

Веня деловито поправил очки.

― И вместе ходим на английский и информатику.

Глаза Бабочки готовы были вывалиться из орбит. Ещё больше изумления они бы уже не выдержали.

― В самом деле? Я тебя совсем не помню.

― Разумеется. Ведь это так типично: врождённое тщеславие у членов высшего сословия по отношению к тем, кто ниже. Ничего не поделаешь. Неприкрытая дискриминация привычное дело не только в подростковых фракциях, но и в зрелом возрасте. Это неизбежно.

Лена обиженно надула губы.

― Я не эта… фрикция твоя. Зачем сразу обзываться?

― Фракция, а не фрикция, ― поправил её Веня.

― Неважно. Всё равно звучит оскорбительно.

Вениамин, не удержавшись, закатил глаза. Он уже начинал жалеть, что проявил вежливость. Но вот беда, грубить и не умел. Не хватало смелости.

― Фракция ― это группа людей, объединённых какой-то характерной чертой.

― А-а-а… ― протянула та, пытаясь разом объять необъятное. Поняв, что это бессмысленно, она, выбросив всё лишнее из головы, согласно всплеснула руками-крылышками. ― Ну тогда ладно.

Вишня, поедающая с аппетитом салат, заметила промелькнувшую в стороне тёмную гриву волос с вплетёнными в неё цветными прядями (видимо, пряди были накладные, потому что она меняла их расцветки едва ли не каждый день). Полина миновала переполненные столики и привычно уселась в гордом одиночестве на лестничные ступени.

Багрова, отложив вилку, поднялась с места.

― Я сейчас, ― прихватив упаковку приобретённых в буфете песочных корзинок, предупредила она товарищей.

― Может, не надо? ― с плохим предчувствием пугливо вжала голову в плечи Бабочка.

― Согласен, ― удивлённый, что говорит это, поддержал её Веня. ― Абрамова олицетворяет собой стандартный набор клинических диагнозов: мизантропия, нарушение поведенческой адаптации и реактивный психоз. Таких людей любой психиатр советует обходить стороной, так как они непредсказуемы и могут…

― Ну тебя с твоим креативным психозом и психиатром, ― с досадой перебив его нотации, отмахнулась Вишня. Ещё секунда и она уже направлялась к Полине.

Бабочка грустно повертела в руках опустевший стаканчик с йогуртом. И так, и эдак его повернула. Подтёрла пальцем стекающую каплю. Облизала. В хрупком девичьем сердечке боролись непримиримые противоречия: идти за ещё одним или не стоит.

― А что такое… эта миза… ― вдруг спросила она. ― Мизатет… ну то, что ты сказал? Это какая-то болезнь? Как простуда?

Вениамин тяжело вздохнул, разглядывая остывший суп. Он бы предпочёл спокойно доесть обед и дочитать книгу, но делать нечего ― придется объяснять.

Вишня к тому моменту уже преодолела расстояние и замерла перед Абрамовой. Та не сразу заметила посторонних в радиусе своего километрового личного пространства, ковыряясь в телефоне. Только когда её накрыла тень, она хмуро подняла голову. Дальше сюжет сложился крайне просто: Багрова из лучших побуждений предложила ей угощение, а через несколько секунд оно улетело в сторону столиков метким броском.

Какая-то девчонка, завопив, подскочила с места, хватаясь за волосы. Взбитый крем приземлился точно ей на макушку. После короткой перепалки, в которой они обменялись с Полиной взаимными оскорблениями, девица не осталась в должниках и схватила со стола свой недоеденный ланч.

Вишня, офигевшая от происходящего, чудом успела уклониться, и тарелка со спагетти влетела в спину сидящего напротив парня. Тот тоже решил не отставать от коллектива. Спустя несколько минут вся столовая превратилась в поле боя. По воздуху летали снаряды в виде запеканок и десертов, разя беспощадно и всех подряд.

Те, кто дорожил внешностью и одеждой, сбежали в самом начале, спрятавшись в тени террасы и следили за развернувшейся баталией. Остальные бились насмерть, не замечая залепленного шоколадным муссом лица и испачканных кетчупом волос. Битва вышла яркая, запоминающая, но краткая. Всё стихло в секунду, как по команде.

Вишня, стирая со лба и уха кисло-сладкую подливу, с плохим предчувствием посмотрела на выросшего перед учениками директора. Высокий поджарый мужчина лет так за пятьдесят замер перед ними суровой мраморной глыбой, а на его дорогом, пошитом на заказ костюме красочным пятном растекался майонезный след… Ой, ей.

Положиться в этой жизни ни на кого было нельзя. Сородичи сдали зачинщиков свершившегося акта вандализма без стыда и совести. Минут через десять Вишня и Полина уже сидели в приёмной, напротив секретарского стола и дожидались, пока директор позовёт их в свой кабинет.

Сидящая со скрещёнными на груди руками Абрамова была не в духе, раздражённо постукивая ногой по металлической ножке скамьи. Её волосы висели мокрыми сосульками. И хоть на чёрной одежде размазанные жирные пятна были не очень видны, зато пахли крайне колоритно. Перцем чили.

Вишня сидела рядом, без особого воодушевления ковыряя коричневое пятно на вязанном свитере персикового оттенка. Зебровая черно-белая палитра была послана к черту через пару дней учёбы, когда стало понятно, что её соблюдало лишь процентов двадцать обучающихся.

― Нам кирдык, ― заметила она, нюхая пятно. Рыба. Определённо рыба.

Полина безразлично дёрнула плечом.

― Да пофиг. Было даже весело.

― Последствий совсем не боишься?

Та в ответ пренебрежительно фыркнула.

― А чего бояться? Мы им платим. А мой м*дак-папаша слюнявит за меня двойную сумму. Меня не попрут даже если я тут всё сожгу. К сожалению.

Секретарша, женщина в возврате с очками-лупами, оторвала взгляд от монитора ноутбука и строго зыркнула на Абрамову. Мол: иди, рот помой, нечего чушь нести. Полина в ответ состроила ей нелицеприятную гримасу, означающую по меньшей мере: отвали, старуха, тебя вообще никто не спрашивал. Решив не уподобляться трудному подростку, та с надменным видом вернулась к работе. Лишнее подтверждение, что с местными детками тут церемонятся поболее обычного.

Абрамова права. Разумеется, при чрезвычайных обстоятельствах руководство согласилось бы и на исключение, но это надо было реально натворить что-то совсем уж из ряда вон. Тут же, максимум, обойдётся звонком родителям. Кому охота терять полмиллиона в год? Да ещё и обеспечить себя повесткой в суд. С учётом своих связей, обозлённые родители бы выиграли дело на раз-два.

Вишня не то, чтобы переживала, но всё же была разочарована. Кто ж знал, что её благие намерения обернуться таким образом? И надо заметить, в бойне она самолично участия не принимала. Только вот кто бы поверил, особенно глядя на её внешний вид, что она всего лишь не умеет уворачиваться, а не закоренелая смутьянка?

Полина понюхала волосы и брезгливо поморщилась. Помолчала, помолчала, ковырнула ногтём что-то, что застряло между зубов, прицыкнула, а затем вдруг выдала:

― Нет, ну правда же прикольно! Видала, какой я кручённый пас дала?

Вишня озадаченно переглянулись с ней, а затем они обе вдруг расхохотались. От внешнего вида друг друга, от нелепости ситуации, да от много чего… Секретарша смерила их полным презрительности взором. Наверное, со стороны они смотрелись теми ещё неврастеничками.

Из-за полупрозрачной матовой двери кабинета директора донёсся звучный рык.

― Абрамова, Багрова!

― О, видимо почистил уже пиджачок, ― заметила Полина.

― Вряд ли. Его спасёт только химчистка, ― не согласилась Вишня.

― Или соляная кислота.

― Ну как бы да… Пятно она точно уберёт.

― О чём и речь. Крутая штука, говорю же!

Абрамова была непривычно общительна. Наверное, не зря говорят, что общая беда сближает. Правда Багрова рано радовалась. Диалог с директором вышел недолгим. Особо сильно вникать в проблемы и последствия он не собирался и впаял отработку после занятий. Только Полине. Вишня была отправлена с миром.

Сыграли ли личные внутренние конфликты руководства с местной бунтаркой, которых судя по разговору было немало, но хрупкий веревочный мостик, который успел выстроиться между девушками, лопнул по швам.

Из кабинета Абрамова вылетела злая, как сто чертей. И красная, как креветки в томатной пасте. С силой хлопнув дверью она промчалась ураганом мимо дожидающейся её Вишни, едва не сшибив. А уже во время следующей попытки заговорить, столкнувшись с ней в женском туалете, Багрова была далеко и безвозвратно послана в дальние дали собирать урожай. М-да…

Оставшись одна, Вишня удручённо умыла чумазое лицо и попыталась свести пятно со свитера. Не получилось. Пятно не только не вывелось, но теперь ещё и было мокрым. Прекрасно. Кажется, пора перевозить сюда свой гардероб. Два раза за неделю так вымазаться ― это постараться надо.

Делать нечего ― придётся ходить. Радовало только то, что полшколы сегодня будут в не менее плачевном состоянии. Наверное. Бабочка, дожидающаяся её на выходе из туалета, выглядела во всяком случае прекрасно. Бело-синее платице в полоску, волосы аккуратно уложены, макияж свеженький.

Лена переждала войнушку, спрятавшись под столиком, куда затащила и Веню. Правда пока он мешкал, пытаясь понять хорошая ли это идея, успел схлопотать черничным десертом по лицу. После этого уже Вениамин не думал.

― Всё плохо? ― сочувствующе поинтересовалась Бабочка, когда они тормознули возле шкафчика, чтобы взять рабочие тетради по английскому.

― Да нет. Меня вообще не трогали… ― Вишня заметила приближающегося Марка. Чистенький и свежий. Конечно, он же не присутствовал на сегодняшнем веселье. Зато она перед ним вечно в каком-то позорном виде светит! ― Ёшки-матрешки, ― ругнулась она, отодвигая Лену плечом и пряча голову в обклеенном вырезками из подростковых журналов шкафчике. Может не заметит? Секунда. Две. Три. Пять. Десять… ― Ушёл?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Надежды не оправдались.

― Не а. Не ушёл, ― вместо Бабочки ответил ей голос Исаева. ― Кролик, вылезай из норы. У меня есть морковка.

Вишня без особого восторга послушалась и выбралась из убежища. Исаев стоял рядом, локтём опираясь на дверцу. И никакой морковки, разумеется. Вот так и обманывают бедных доверчивых девушек.

― Слышал, ты сегодня устроила настоящее шоу.

― Не я, ― ковыряя пятно на свитере насупилась она. ― И это вышло случайно.

― Да я так и понял. Оно обычно так и происходит, ― не спорил Марк. ― Тебе пора ходить в чёрном. На нём меньше видно грязи.

― Я уже об этом думала…

Мимо них прошла темноволосая девчонка. Вишня её уже видела на литературе в первый день. Щёки девчонки наливными яблочками запунцовели при виде Исаева, а руки против воли потянулись приглаживать волосы.

― Здравствуй, ― смущённо стискивая рукава длинной кофты, поздоровалась она с ним. Марк, к тому моменту уже копающийся у себя в шкафчике, нейтрально кивнул ей, удостоив едва ли секундой внимания. Девчонка в расстроенных чувствах прошла мимо.

Багрова с жалостью проводила взглядом сутулую спину.

― Кажется, ты ей нравишься, ― заметила она.

― Знаю, ― отозвался Исаев.

― Если знаешь, мог бы быть чуть-чуть повежливей.

― Я с ней поздоровался, куда ещё вежливей?

― Ну… Поговорить хотя бы.

― Зачем? Мне-то она не нравится. Заговорю ― надумает что лишнего. Потом вообще не отвяжется.

В его интонациях проскользнуло хорошо уловимое пренебрежение. Словно речь шла не о девушках, а о чем-то досаждающем, типа жужжащего над ухом комара. Это вот так он относится к тем, кто оказывает ему знаки внимания? Как-то обидно за женский слабый пол.

― Вот ты какой…

― Какой? ― Вишне был протянут знакомый бумажный пакет, выуженный из шкафчика. Да он даже не вытащил свою толстовку оттуда! ― Нужно?

― Где-то это уже было, не? ― иронично усмехнулась она.

― Смотри сама, ― равнодушно пожал плечами Марк. ― Моё дело предложить.

Грешно отказываться, когда предлагают, так что на следующий урок Багрова пришла уже в знакомой всем мужской кофте. Да она скоро с ней сроднится такими темпами! Хотя глупо отрицать, вещица удобная. И приятная на голое тело. Мокрый свитер пришлось снять.

Полина, когда Вишня вошла в класс, смерила соседку взором Снежной Королевы. Ясно. Снова сибирские морозы и минус пятьдесят. Под ложечкой засосало неприятное чувство вины, которого быть вообще-то и не должно было. Не, она, конечно, частично причастна к произошедшему, однако никого ведь не заставляла швыряться едой. Однако…

Последний в пятницу урок французского Вишня прогуляла. Вернее, она этот язык просто не изучала. Вместо этого Багрова сидела на открытой террасе, забравшись с ногами на парапет и уютно облокотившись на опорную кирпичную колонну. На коленях лежал маленький блокнотик, страницы которого нещадно были перечеркнуты ручкой.

Вишня пыталась писать стихи, вот только то рифма хромала, то получился абсолютный стопроцентный бред, достойный десятилетней девочки. Вдохновение та ещё сволочь, работает исключительно по собственному расписанию, и класть она хотела на уговоры. Хоть с бубнами танцуй, хоть на коленях умоляй. А между тем у юной поэтессы имелась в запасе всего пара недель и надо сдавать материал Тиме…

Рифма к слову «абстрактно»? Кроме совсем уж неуместного «бестактно» в голову ничего не лезло. Дуэт с Ди Тори маячил где-то в глубине сознания, сигнализируя красными флажочками. Она прямо видела, как ехидно ухмылялась через спадающую на глаза косую чёлку эта девчонка с феминистскими замашками.

― Безвозвратно, ― раздалось у неё над ухом.

Вишня не свалилась в растущие внизу кусты спиреи только потому, что Исаев удержал её за ноги.

― Сдурел? ― хватаясь за прыгающее в груди сердце набросилась она на него. ― У тебя прикол такой, подбираться незаметно?

― Прости. Я думал, ты слышала.

― Ничего я не слышала, ― с грустью разглядывая упавший в кусты блокнот вздохнула Багрова, впиваясь пальцами в металлические бортики парапета. Первый испуг ещё не прошёл. Марк, проследив за её взглядом, ловко спрыгнул вниз. Не менее ловко запрыгнул обратно и протянул поднятую им вещицу. ― Спасибо.

― Не за что. Не идёт? ― кивок на замалеванные страницы.

― Иногда бывают простои. Это нормально. Главное, чтоб не затягивалось.

― Творчество такое непостоянное, ― понимающе хмыкнули в ответ.

На пару следующих минут воцарилась тишина. Исаев, беззаботно болтая в воздухе ногами, игрался со знакомым мячиком для пинг-понга. Белый шарик только и успевал стучать по кирпичной кладке. Вишня искоса наблюдала за ним делая вид, что что-то пишет. Упавшие на лицо волосы играли роль отличной завесы, можно было впервые рассмотреть собеседника более внимательно.

Длинные ресницы, родинка у носа. Ещё две, поярче, возле правого уха. Губы тонкие, чуть сухие, трескаются. На шее красный след от дужки наушников. Локоть был сильно счёсан, но уже почти зажил. Футболка открывала в меру крепкие руки, не надутые, как у Олега, а нормальные, среднестатистические.

― Что нашла? ― вдруг спросил Марк.

― Ты о чём? ― не поняла Вишня.

― Так долго рассматриваешь… Как-будто карту клада изучаешь.

Багрова пристыженно заправила лезущие на глаза волосы за уши. Можно уже больше не прикрываться. Наверное, пора поговорить откровенно. Лучшего момента и не найдёшь.

― Ты никому не сказал о том, кто я.

― Как видишь.

― Почему?

― А зачем?

― Не знаю… Если бы кто из моих фанатов узнал, давно бы уже накатал пост в инете.

― Ты сама ответила на вопрос. Я не твой фанат.

В промежутках между вопросами только и слышен был удар мячика о поверхность. Немного раздражало.

― Всё настолько плохо?

― Не обижайся, но я такую музыку не слушаю. Но, признаюсь честно, знаю половину песен чуть ли не наизусть.

Вишня недоумённо вскинула бровь.

― Тебя пытали? Запирали в подвале и включали меня на повтор?

Марк рассмеялся, выставляя на обозрение ямочки.

― Вроде того.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Вишня не выдержала и в какой-то момент поймала шарик.

― Прости. Долбит по мозгам, ― протягивая его Марку, извинилась Багрова.

― Понимаю. В общем, можешь не бояться. Я никому не растрезвоню твой секрет.

― Спасибо.

― Но у меня есть просьба…

Ага. Пошёл благородный шантаж?

― Какая? ― с плохим предчувствием спросила Вишня.

― Дай автограф.

― Всего-то? ― с нескрываемым облегчением выдохнула она.

― А ты что ожидала? ― усмехнулся Исаев. ― Что я яхту и дом на острове запрошу? Только подпиши "Карине". Она тебя обожает. Если бы не она и её плакаты на стенах я бы тебя и не узнал в аэропорту.

― Да не проблема. Если надо, я ей и небольшой наборчик соберу в по… ― Вишня мёртвой хваткой вцепилась в руку Марка, всматриваясь в его наручные часы. Сколько-сколько!? Когда звонок-то прозвенел? Она его и не слышала! Багрова вскочила с места. ― Я потом всё сделаю, ладно? А сейчас мне надо срочно бежать! Спасибо, ― уже на ходу бросила она Марку, несясь по уличному коридору на всех парах.

Полина нашлась в небольшом подвальном помещении, которое использовалось как склад сломанных стульев, парт и стеллажей. Но сейчас комната была пустая, половину мебели выкинули ещё летом, а другая стояла баррикадами вдоль стены возле лестницы. Абрамова, облачённая в дождевик, малевала стены валиком. У ног лежал паллет с синей краской.

Директорская трудотерапия заключалась в том, чтобы приобщить проблемных учеников к благому делу. Вишню наказание миновало. Мама, как обнаружилось после их короткой переписки (собственно, оттуда она и узнала, где искать Полину), дала отказ, ещё и наорала на руководство, что платит такие деньги не для того, что её ребенок отнимал работу у дворников. А вот за Полину никто не вступился…

Багрова молча нашла в коробке с кистями ещё один дождевик, нацепила одноразовые перчатки и взяла валик. Абрамова, изогнув бровь в высокой, достойной подражания дуге, с удивлением наблюдала за тем, как та без лишних слов принялась красить соседнюю стену.

Забывшись, Полина вытерла грязной рукой лицо, без особого восторга потёрла синее пятно на щеке, снова посмотрела на Вишню и продолжила красить. Слов сказано не было, но в некоторых моментах они совсем и не нужны. Важнее поступки. Они решают всё.

Глава 4. Любовь с первого взгляда

Суббота, выходной. Спи, наслаждайся прекрасными снами хоть до полудня, так нет же… Неугомонный Тимур вчера позвонил после полуночи и предупредил, что с утра пораньше устроил фотосессию на закрытой лофт-студии. Почему нельзя было назначить её часика, скажем, в три дня, а? Почему в девять утра??? Садист.

Съёмка прошла спокойно и уже вполне привычно. Лимонно-жёлтый парик, голубые линзы на родные карие глаза (на всякий случай), маникюр, ярко-синие губы для контрастности, наряд в блёстках с открытым декольте и короткой юбкой, высокие сапожки на шнуровке ― Вишня сама себя не узнавала в зеркале, а другие и подавно. Но на всякий случай в её арсенале имелась почти сотня разнообразных солнцезащитных очков любых фасонов.

Два с половиной часа фотограф, подписавший, как и гримёр договор о неразглашении, неустанно щёлкал поп-звезду, проявляя максимальное воображение. Ему поставили ту ещё задачку: сделать снимки так, чтобы фото были разными, но при этом каждый раз максимально прикрывая часть лица. Лимонные ломтики напротив глаз, очки, манипуляции руками в причудливых изгибах и забавная дощечка с красноречивым: «cencored». А что делать. Приходится выкручиваться и так, и эдак, чтобы и дальше сохранять секрет.

Хотя Тима уже не раз намекал, что пора раскрыть личность. Если первые месяцы её таинственность играла ей на руку, разжигая любопытство, то по прошествии года популярность Мистерии заметно упала в процентном соотношении. Накал интриги медленно спадал, а часть поклонников начала думать, что их дурачат. Всё, как всегда: народ требовал хлеба и зрелищ. Однако Вишня пока была не готова пойти на уступки. Нет. Не сейчас. Хотя бы школу закончит нормально. И Школу Искусств… Если получится.

На входе перед студией собралась толпа репортёров. Блин. Спасибо, Тимур! Его заслуга. Очередной пиар ход. Мол, надо неустанно привлекать к себе внимание, а Мистерия слишком редко где светится. По мнению продюсера, если папарацци не идёт к горе, гора сама идёт навстречу папарацци.

Вот Тима с утра и пустил слушок в узких кругах, что звезда сегодня будет здесь, чтобы как бы «ненароком» быть застигнутой врасплох ушлыми журналюгами. А то совсем неинтересно. Не может быть знаменитости, которая нет-нет, да не засветилась бы на фото в скомпрометированном виде.

Пришлось играть на публику. Переодевшись в набережную уличную одежду и нахлобучив на голову капюшон, а на нос очки, Багрова, выдохнув, вышла на улицу. Не успела за ней захлопнуться дверь, как репортёры коршунами обступили её, ослепляя вспышками камер. В лицо бесцеремонно совались диктофоны.

― Мистерия, когда ждать выхода нового клипа?

― Расскажи поклонникам о своих планах.

― Ты с кем-нибудь встречаешься?

― Почему так редко выходишь в свет?

― Когда раскроешь свою личность?

Отстреливаясь односложными ответами, как короткими бомбардировками, Вишня протолкнулась вперед, надеясь, что особо рьяные не собьют с неё парик. Заказанная машина уже ждала заведённой. Нырнув на заднее сидение, поп-звезда ютуба облегчённо откинулась на спинку сидения. И Тима хочет, чтобы у неё такое каждый день было? Да ни в жизнь…

Оставшиеся выходные принадлежали лишь ей, так что Багрова провела их в блаженном безделии. В воскресенье они с Костей как-то случайно решили посвятить выходной пересмотру франшизы Гарри Поттера. С попкорном, содовой и бесконечными комментариями под ухом. И всё бы ничего, вот только Костя мог кого угодно довести до ручки постоянными вопросами.

«А почему карта мародеров не показывала Питера в спальне мальчишек»? «А что делает это заклинание»? «А это»? «А как Снег узнал, что они будут возле озера»? «А нафига было прятать меч под воду»? «А почему Беллатриса не узнала Гарри в усадьбе Малфоев, она чё, слепая»? «А кто это такая»? «А что это за растение»? «А почему Волан Де Морт рассыпался вместо того, чтобы просто упасть трупиком»? И так до бесконечности. Для настоящего фаната настоящая пытка ― смотреть что-то с человеком, который никогда не читал книги…

Мучения мучениями, но план было решено выполнить полностью, так что спать Вишня легла лишь часам к четырём утра. Неудивительно, что утром она напоминала зомби, в взъерошенных волосах которого поселилось птичье семейство. Снова очередь в ванну, снова быстрый перекус, насмешливое: «Сегодня нам тоже ждать звонка из школы?» от папы и вот она, новая учебная неделя.

Какой гений додумался ставить историю первым уроком? От монотонного бурчания учителя Багрова успела задремать, подперев подбородок рукой. Становление и развитие рыночной экономики в России в конце девятнадцатого века ― лучшее из возможных снотворных.

Как приятно на несколько минут погрузиться в сладкую дымку зарождающегося сна, так же неприятно резко вырывать себя из этой расслабленности зычным рыком нависшего над тобой учителя. Зато бодрит на раз-два. На информатике, идущей следом, Вишня уже и знать забыла о сне. И окончательно проснулась, когда через минуту после начала урока в класс вошла только пришедшая Полина (вот уж кого прогулы не парили). Не с пустыми руками.

С непроницаемым лицом поставив перед Багровой старбаковский (прим. авт. кофейня Старбакс) стаканчик с кофе, Абрамова, попивая из другого, бросила ей пренебрежительное: "я туда не плевала" и уселась за дальний свободный компьютер длинного ряда. Вишня довольно улыбнулась обоям на мониторе с геометрическими узорами. И вот скажите, что это не победа?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Последним парным занятием на понедельник стоял бассейн. Ещё и совмещенный. Замаячившая в раздевалке физиономия Киры отравили всю радость от возможности поплавать.

― У тебя растяжки на ляжках, ― ехидно заметила чирлидерша, разглядывая цельный чёрный купальник Вишни с поперечными сетчатыми вставками.

― А дальше что? ― ответила та и глазом не моргнув. Нормальные у неё ляжки, а растяжки есть у всех, ничего такого в этом нет. ― Предлагаешь мне плавать в скафандре?

― Ну уж точно не светить ими. Да и твоей подружке дибилке, ― кивок на находящуюся рядом Бабочку. ― Стоило подобрать что-то другое. Такое, что не будет выставлять напоказ её свисающие бока.

― Бока? Где? Неужели я опять поправилась?

Бабочка, даже не услышавшая, кажется, оскорбления, испуганно принялась выискивать у себя надуманные недостатки, прыгая на месте и крутясь подобно собаке, гоняющейся за собственным хвостом. Глупая. Кира и её поддакивающие собачки из группы поддержки желчно хихикали, наблюдая за суетливостью Лены. Багрова жестом попросила подругу остановиться и не позориться.

― Знаешь, ты права, ― Вишня с характерным звуком тянущегося воздушного шарика натянула на голову чёрную купальную шапочку. ― Растяжки и лишний вес — это не очень красиво, но с недостатками вполне можно жить. Ты же со своим лошадиным лицом как-то живёшь и ничего.

Смех застрял у Киры в горле. Чувствовалась, как она начала вскипать, готовясь ответить, но слушать её Багрова не стала. Взяв расстроенную Бабочку под руку она как ни в чём не бывало повела её из раздевалки к бассейну. Глупая. Чтобы найти в ней хотя бы сто грамм лишнего веса, пришлось бы разглядывать с лупой. Открытый розовый купальник лишь только подчёркивал идеальную фигуру и аристократично бледную молочную кожу.

― Не слушай ты эту идиотку. Всё у тебя на месте.

― Нет, я замечала, что мой любимый топик уже не так си…

Нет. Тут не такой подход нужен.

― Эта стерва просто тебе завидует. Ты сама не видела разве? Одна её рука толще твоей в два раза. А у тебя всё прекрасно! Ты красавица.

Вишня не стала уточнять, что у Киры это от частых физических нагрузок и тренировок. Да и не требовалось. Хрупкое душевное равновесие Бабочки перестало дрожать от эмоционального землетрясения и снова обрело твёрдую опору.

― А, ну хорошо тогда… ― беззаботно поправляя завязочки на лифе, расслабилась та. ― А то я уже правда начала думать, что пора опять садиться на кефирную диету.

― Моя мама в таком случае говорит: вместо того, чтобы гробить желудок, отлепись от дивана и поприседай. Ну или побегай вокруг дома кружок-другой. Она очень негативно относится к диетам. Называет это оправданием для ленивых.

― Она у тебя строгая.

― Вовсе нет.

― Кстати, тебя ругали за то, что случилось?

― В столовой-то? Не а. Папа посмеялся, а брат вообще ржал, как припадочный. Аж заикал. Нормально.

― А вот Полине, видимо, досталось. Видела её руки?

Вишня напряглась.

― Нет. А что с руками?

― Они в синяках. Она, конечно, весь день натягивала рукава, но на географии забылась, а я сижу напротив и…

Синяки? Багрова огляделась, но Абрамовой нигде не было. Она сбежала с последних уроков. Не любит плавать? Или не хотела показывать руки?

― Может, с парнем поругалась? ― предложила вариант Вишня, минуя группу парней, толкущихся возле вышки. Они громко разговаривали и не менее громко гоготали. Судя по разговору, думали, кого можно скинуть в воду. Желательно с высоты. Пока препода нет.

― Милая шапочка, ― язвительно окликнул её Олег, когда Багрова прошла мимо. ― Не жмёт?

Ха. Мстит, зараза. Не любит, когда его отшивают. Ну да, она, пускай, и смешно выглядит, зато не подхватит вшей. Тем более что заниматься можно только в ней. От того Кира, поправляющая кудри, так нелепо выглядит со стороны. Как будто на конкурс красоты пришла. Она даже, кажется, и косметику не смыла. Оставалось надеяться, что та водостойкая.

― Нет, все прекрасно, ― прелюбезнейши ответила ему Вишня. ― Спасибо, что спросил. А тебе плавки не жмут? Детские что ль дома откопал?

Олег иронии не понял.

― Нет. Это новые.

― Да? Тогда будь осторожен, а то ещё разойдутся по швам. Вот будет конфуз, если… ― предложение осталось незавершенным. Её взгляд нашарил среди голов одноклассников Марка.

Тот лежал спиной на мокрой плитке, у самой кромки бассейна, расслабленно свесив ноги в воду. С ракурса Вишни были прекрасно видны шорты чуть выше колен с ярким рисунком и… всё. И больше никакой одежды…

Исаев дремал, закинув руки за голову и не видел, как его пожирала взглядом Кира и ещё парочка девчонок. В том числе и Багрова. Она словно зависла, не в состоянии оторваться от разглядывания обнажённого тела.

― Осторожно, ― с запозданием предупредила Бабочка.

Брошенный кем-то резиновый тапочек неудачно подвернулся Вишне на пути. Эпично взлетели в воздух женские ножки. Почти сразу раздался шлепок от болезненного приземления и протяжное «ой». Послышался хохот. Бабочка суетливым ангелом пугливо склонилась над подругой. Рядом замаячило нависшее лицо Исаева. Во блин…

Вишня жалобно застонала, распластавшись на холодной плитке и потирая ушибленный копчик. Ну ёлы-палы, и это она минуту назад говорила кому-то что-то про конфуз? Будь проклят дурацкий эффект бумеранга!

― Боже, со стороны, наверное, кажется, что я дикая неудачница, ― стаскивая с головы шапочку и потирая на затылке набухшую шишку разочарованно вздохнула Вишня. Она сидела на скамье в служебном помещении. Стеллажи с химсредствами и полотенцами, гладильная доска, ведро со шваброй и сидящий на корточках напротив Марк в плавках. Романтика.

― Это должно волновать тебя меньше всего, ― бесцеремонно разглядывая её зрачки, ответил Исаев, выворачивая ей лицо так, чтоб на него падал свет потолочной лампы. Он вопросительно вскинул руку. ― Сколько пальцев?

― Два. Теперь один.

Количество пальцев Вишню мало заботило. А вот красивый парень рядом ― очень даже. В бабской голове шевелились несмазанные шестерёнки, это чувствовалось. Сейчас, когда она больше не расценивала Исаева как потенциальную угрозу, он вдруг предстал перед ней весьма привлекательной личностью… Багрова начинала понимать, за что так вцепилась своими нарощенными ноготками Кира. За такого она бы и сама вцепилась.

Во всяком случае, только Марк кинулся на помощь грохнувшейся идиотке. Отправил Бабочку за медсестрой, какого-то пацана за потерявшимся в дебрях школы учителем, и помог дойти до лавочки. Остальные ржали как кони, и ни одна сволочь не пошевелилась.

Как говорят умные люди: девушка сначала влюбляется в отношение к себе, и только потом уже в человека. Нет, конечно! О влюблённости, разумеется, речи не шло, но поступок она оценила… Да и некая симпатия определённо укрепляла свои позиции.

― Следи за пальцем, ― влево, вправо. Влево, вправо. Вишня послушно выполняла приказ. Марк удовлетворённо отстранился. ― Сотрясения нет.

― Точно знаешь?

― Точно. Карина постоянно расшибала лоб, так что есть опыт.

Снова эта Карина…

― Кто такая Карина? Твоя девушка?

Нет, это не ревность!!! Просто любопытство.

― Это так важно?

Ой… Вопрос прямо-таки застал её врасплох.

― Н-нет. Но мне ведь надо знать, как подписать фотку. Я же обещала автограф, ― поспешно нашлась она.

― Младшая сестра.

― О…

Нет. Ей, конечно, всё равно, но ответ понравился.

― Ей двенадцать.

― А… Хорошо. В понедельник всё принесу, обещаю… Слушай, а ты… ― договорить и опозориться в край она не успела, к счастью. На пороге служебного помещения выросла взволнованная Бабочка, но её вежливо и деловито подвинула серьёзная дамочка в белом халате.

Начался очередной осмотр пациентки. Марк, видя, что больше не нужен, ушёл, чтобы не создавать толкотню. Бабочку отправили обратно на урок. Вишня терпеливо кивала или же отрицательно качала головой, пока медсестра задавала вопросы.

Подоспел преподаватель, женщина в возрасте, сохранившая к своим годам красивую спортивную фигуру. В конечном итоге, было решено, что с ней всё хорошо, но на сегодняшнее занятие ученица была освобождена.

М-да. Отлично покупалась. В конечном итоге, её отпустили домой на два часа раньше, но настоятельно рекомендовали позвонить кому-нибудь, чтобы забрали непутевую чукчу. Видимо, чтобы она не грохнулась ненароком по дороге и переломала себе кости окончательно.

Кому звонить Багрова долго не думала. У неё имелся на такие случаи свой личный водитель. Правда пришлось почти час ждать, пока он свалит с пар в универе и доедет до сестры.

Все это время Вишня протусила на улице, присев на высокий бордюр, обрамляющий газон, и, пытаясь совместить приятное с полезным, быстренько делала домашнюю работу, заданную сегодня.

― Тоже прогуливаешь? ― оторвал её от решения показательных уравнений голос Полины. О. А она думала, что та уже давным-давно ускакала домой.

Абрамова, скинув сумку на землю, плюхнулась рядом, держа в зубах яблоко.

― Меня освободили.

Яблоко выплюнули в руку.

― Чё, сифилисная оказалась?

Вишня исподлобья смерила собеседницу осуждающим взором.

― Обязательно быть всегда такой грубой?

― А тебе обязательно быть всегда такой милой? Это бесит.

― Вот как… ― Багрова даже учебник захлопнула. ― Считаешь меня милой? Это приятно.

― Да подавись, ― яблоко было обгрызано в несколько больших укусов. Огрызок красивой дугой улетел через плечо на ухоженный газон.

― Ты защищаешься, это понятно. Как дикобраз выпячиваешь иглы, чтобы тебя не трогали. Боишься кому-то довериться. Тебя уже передавали, да?

Полина раздражённо пнула тротуарную плитку ботинком.

― Не твоё дело.

― Не моё. Однако каждому нужен друг. А если не друг, то хотя бы тот, кто может выслушать. Поддержать, приободрить.

Абрамова желчно усмехнулась. Правда без особой уверенности.

― Хочешь стать жилеткой?

― Хочу помочь.

― Да не нужна мне твоя помощь! И друг мне не нужен.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Нужен.

― Да откуда тебе знать???

― Потому что ты сейчас сидишь здесь. Ты могла пройти мимо, но ты подошла. А это говорит о многом.

― Ни о чём это не говорит! Тоже мне, психиатр нашёлся, ― психанув, Абрамова подскочила на ноги и, подхватив сумку, торопливо ушла.

― Психиатр ― не психиатр, а вот психотерапевт тебе был бы очень кстати, ― невесело вздохнула Вишня, возвращаясь к уравнениям. Только лишь ещё полчаса спустя телефон завибрировал, оповещая о пришедшем сообщении. «Я у ворот». Отлично.

Костя и правда ждал за школьными воротами, на территорию без пропуска его не пустил охранник в будке. Братец ковырялся в телефоне, облокотившись на капот. Длинные слегка вьющиеся волосы спадали ему на лицо, на носу чёрные солнцезащитные очки, клетчатая рубашка распахнута, под ней майка с Че Геварой. Джинсы протёрты по последней моде. Такой весь красавчик, что Вишня вполне разделяла восторг двух девчонок класса с девятого, которые, притаившись в сторонке, пожирали его глазами.

― Отбой, девочки. Этот придурок тырит мои крема для лица и носит трусы с покемонами, ― крикнула им она. Застуканные девицы заторопились и пугливой трусцой поспешно ускакали в сторону остановки.

Костя оторвался от телефона, пытаясь понять, что происходит. Он слишком был занят он-лайн игрушкой, чтобы что-то заметить.

― А ничё, что ты мне целую упаковку с ними на двадцать третье февраля подарила? ― заметил он ничуть не смутившись.

― И что? Я же по приколу. Кто знал, что ты их реально носить будешь!

― А что такого? Они удобные. Ладно. Поехали уже, горе луковое. Сама в машину сядешь или сотрясение отбило знание, в какую сторону руч… О-о-о… Я запал.

Вишня от неожиданности запнулась на ровном месте. Чего-чего? Костя? Запал? Тут мимо Xbox пробежал на коротких ножках, виляя джойстиками? Или жареный на углях бифштекс трясёт вилкой и умоляет его слопать? Нет, запах бифштекса бы она точно учуяла. Тут что-то другое.

Конечно же она обернулась. Как не посмотреть на ту (а методом исключения вариант падает, само собой, на девушку), что заставила её братца заткнуться на полуслове. Явление столь же редкое, сколько в принципе невозможное.

Чёрный свитер-туника с длинными рукавами, короткая юбка, высокие лакированные берцы, упавшие на лицо тёмные волосы с мелькнувшими в них зелёными прядями… Челюсть Вишни поползла вниз. Да ладно? В обморок грохаться уже можно или сначала надувной матрасик подстелить?

― Слушай, не советую… ― на всякий случай предупредила она, но братец уже её не слушал. Резвым зайчиком он подскочил к Полине.

― Девушка, девушка. А вашей маме зять не нужен? Порядочный, непьющий. Работающий. Если очень захотеть ― ещё и с золотыми руками.

Багрова не сдержала фырканья. Это он-то с руками? Да эта дурила себе палец молотком отбила, когда помогала отцу собирать кухонные полки. Так долбанул, что ноготь на сопле висел. Думали, не приживётся. Костя потом несколько месяцев с синюшной культяпой ходил.

Абрамова вникать во все тонкости семейного быта не торопилась.

― Моей матери мозги нужны. Если нет бэушных на продажу, пошёл к черту, ― она безразлично прошла мимо, но Костя нагнал её задним ходом. Отказ его не смутил. Лицо сияло от улыбки.

― Можем поискать. Не знаешь, где тут чёрные рынки поблизости?

― Себе поищи. Отвали.

― И мне поищем, ― согласно закивал Багров-старший. ― А теперь к сути вопроса: имя и номер телефона. Пока добровольно. Не вынуждай меня прибегать к пыткам. Предупреждаю, я крайне настырный.

― Я заметила, ― в поле зрения Полины попала Вишня, наблюдающая за происходящим с лицом человека, увидавшего НЛО. ― Что за клоун?

― Мой брат.

― Он походу бешеный. Надень на него намордник.

― Намордник не поможет, ― самодовольно заметил Костя. ― Я всё ещё жду номер.

― Жди, придурок, ― хмуро оттолкнув парня, Полина ускорила шаг и поспешно скрылась с горизонта.

― Ушла… ― разочарованно протянул Костя, а в следующую секунду уже угрожающе навис над сестрой, припечатав к машине. ― Колись, мелочь пузатая! Ты её знаешь???

― Не плюйся, верблюд. Я учусь с ней в одном классе.

― Ништя-я-як… Это нам пригодится. В машину, быстра! У меня через час встреча с ребятами в Ван Тандере.

Вишня была буквально впихнута в салон. Меньше чем через минуту серебристая Тойота вырулила с подъездной дорожки на оживлённую автостраду. Всю дорогу до дома братец третировал её расспросами: кто, что, откуда, как…

На половину Багрова и при желании не могла бы ответить, но и того, что она знала об Абрамовой Косте пока хватало. Забавно. Она ещё никогда не видела брата таким… увлечённым. Даже слегка одержимым. Неужели это и есть любовь с первого взгляда?

Ладно. Фиг с ним. Пускай любовь. Она ничего против не имела. Лишь бы её никак не затрагивали посторонние взаимоотношения. Но нет же. Костя, видимо, решил, что сестра должна стать ключевой фигурой в зарождающейся ячейке общества. Да-да! Вот только свахой она и не подрабатывала.

У неё тут, как обрадовал Тима под вечер, эти выходные и без того выйдут насыщенными. В пятницу выступление на каком-то благотворительном концерте. По счастью, недалеко отсюда, на побережье. Что-то вроде ежегодного фестиваля. Споёт пару песенок и свободна. А через пару дней, в воскресение ещё один выход на сцену. Уже помасштабней.

Очередное награждение премиями, где ей заранее обещали награду за лучшую песню года. Вишня такие мероприятия не очень любила, потому что не умела толкать благодарственную речь. Вечно мямлила что-то невразумительное и быстро сваливала на с глаз долой.

Ну ладно, зато поставит статуэтку в ряд к пяти остальным: позолоченному скрипичному ключу, большой серебряной звезде, силуэту девушки с вскинутой рукой и медному микрофону, зажатому в руке. Мама, гордясь дочерью, в новом доме специально для эти наград сделала отдельную нишу. Ну… вернее, заставила папу сделать.

В общем, эта неделя выйдет интенсивной. С утра школа, после занятий репетиции. Настройка аппаратуры, подбородка освещения, постановка танца с подтанцовкой. Тут бы всё успеть и не трёхнуться, так ещё и Костя слюной капает и сердечками из глаз сыпет, как мультяшка.

Всю серьёзность его намерений Вишня ощутила уже на следующее утро, когда с визгом слетела с кровати. Не очень приятно спросонья лицезреть перед собой придурковатого брата, таращившегося на тебя не моргая и тыкающего в спину с заведённым на повторе: «Спи-и-ишь? Ну чего не просыпаешься? Подъё-ё-ём! Поехали налаживать мою личную жизнь!».

Глава 5. Маленькое невинное пари

Злая как индейцы, на территорию которых вторглись колонисты, Вишня забралась обратно на кровать, с головой укрывшись одеялом. Часы на прикроватном комоде показывали 6:06. Да блин, она ещё час спокойно может поспать!!!

Ага. Кто бы ей такую блажь предоставил.

― Ну ты встала? ― Костя снова требовательно ткнул её пальцем.

― Отвали.

― Вста-а-вай.

― Пошёл нафиг, дурила! ― братца попытались вслепую огреть подушкой, но тот проворно перехватил оружие массового поражения.

― Хорош дрыхнуть! Ща из чайника полью, ― оружие Вишни обернулось против неё. Неприятно просыпаться вот так резко, но не менее приятно получать подушкой по голове.

― Ну чего тебе надо? ― сердито проскулила она, уткнувшись носом в простынь.

― Поехали. Отвезу тебя в школу.

― Ты больной? Время шесть утра.

― Мы пораньше приедем.

― На два часа?

― Ну не на два… На часик.

― Зачем?

― Посидим в машине, покараулим Полину.

Вишня приподняла голову, уставившись на брата, как на сбежавшего из дурки шизика, уверяющего, что он король Франции.

― Ты маньяк? Ты вообще в курсе, что это ненормально?

― Должен же я наладить с ней контакт. А ты мне в этом поможешь.

― А в такую рань нафига подрываться?

― Чтоб не пропустить. Ну пожалуйста… Прежде чем обозвать меня психом и отказать, вспомни, кто защищал твою воображаемую подружку от воображаемого злодея.

― Эй, мне было пять. И Зоя очень боялась мистера Тени.

― Я полгода принимал участие в ваших чаепитиях.

― Подумаешь…

― И таскал для неё конфеты с кухни.

― Зоя любила сладкое.

― Мама полгода ставила на неё столовый прибор!

― Я была ребенком и имела право чудить. А ты здоровенный лоб, и это называется преследованием.

― Глупости. Это называется влюбиться.

― Чего мучаешься-то? Огрей её по башке и засунь в багажник.

― Это будет запасной план. Мелкая, ― Костя сложил ладони, словно молился. ― Будь человеком, помоги! Век не забуду!

Поняв, что можно больше и не пытаться уснуть, Багрова младшая уныло потёрла глаза.

― Почему ты так в неё вцепился? Не боишься разочароваться?

― Чтобы разочароваться нужно для начала узнать её поближе. Так ты со мной?

Вишня с гортанным вздохом рухнула обратно на постель, подмяв под голову отобранную у брата подушку.

― Помогу… Тащи завтрак.

― Чего?

― С колена через плечо. Рассчитывал на безвозмездность? Обломись. Гони яичницу с сосисками. Глазунью. Сосиски жареные. Две. Нет, одну, чтоб тебе ещё обидней было сковородку пачкать. Сделай на ней три надреза. Лучше прожариться. И сок не забудь.

― Ещё что тебе сделать? Массаж?

― Надо будет, сделаешь. Иначе не видать тебе Полины, как своих лопоухих ушей.

― Нормальные у меня уши!

Вишня, прищурившись одним глазом, воззрилась на братика.

― Ты ещё здесь? Что-то не слышу шкворчащих на сковородке яиц.

― Мелкая манипуляторша. Я тебе это ещё припомню! ― пнул её напоследок Костя, и без особого восторга поплёлся выполнять приказ. Чего не сделаешь ради любви.

Временный домашний раб копался чересчур долго, но обещанный завтрак принёс. В целом получилось сносно. Вишня даже не стала ворчать за попавшую в яичницу скорлупу. Типа кальций и всё такое.

Стоит отдать должное, ранний подъём имел свои плюсы. Например, в кой-то веки не было очереди в ванной. И не нужно было торопиться высунув язык, а ещё немного с удовольствием поваляться в постели и полистать новостную ленту.

Просмотры на последнем клипе Мистерии неторопливо росли. Медленнее, чем полгода назад, но терпимо. Ветка комментариев тоже увеличилась, две сотни новых сообщений. Хм… туда порой лучше не лезть. Конечно, она не обязана нравиться всем, но иногда оставалось просто поражаться количеству желчи в людях.

«Я б вдул» и «Ш*ара какая-то без голоса» были самыми невинными из последних. Спасибо верным поклонникам, они с готовностью рвались в бой и защищали свою звезду, порой даже слишком рьяно. Сама Вишня участия в виртуальных разборках не принимала, лишь иногда банила самых грязных на словцо умников.

Нет. Лучше бы не читала. Некоторые экземпляры, созданные исключительно для того, чтобы всё и всех хаять, успели испортить ей настроение. Вот именно поэтому на свой личный сайт и странички соцсетей она заглядывала нечасто. Нервы-то не железные. Оно того не стоит.

Ничего удивительного, что когда брат и сестра подъехали к школе, Вишня пребывала всё в том же пасмурном расположении духа. Не помог даже Макдак, в который они заехали по пути. Не, ну а что? Яичница ― это так, червячка заморить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Серебристая Тойота тормознула на территории учебного заведения, на самом ближнем парковочном месте у входа. На лобовом стекле красовался новенький пропуск, выписанный буквально несколько минут назад. Но не он привлекал внимание, а сидящие внутри пассажиры. Особенно торчащие из окна ноги, обутые в кеды. Вишня, желая страдать со вкусом, давно высунула их наружу.

До начала уроков оставалось чуть больше получаса. Народ постепенно стекался в школу. Первой была замечена и усажена на заднее сидение Бабочка. За компанию. Ещё минут через десять к ней присоединился Веня. Не по своей воле. Бабочка почему-то решила, что теперь они друзья и он обязан составить им компанию.

Вениамин её точку зрения не разделял, но не решился воспротивиться, когда Лена затащила его в машину. Смешно получалось: и оставаться не хотел, но и уходить тоже. Короткие кивки между ним и Костей, устало откинувшимся на водительском сидении, ознаменовали знакомство.

Время неукротимо тикало. До начала первого занятия оставалось пятнадцать минут, а Полина всё не была замечена. Кола в макдаковском стаканчике давно кончилась. Трубочка высасывала пустоту. Чизбургеры тоже были съедены. В салоне царило сонное оцепенение.

Болтать с утра пораньше особо никто не хотел. Кроме Бабочки, рассказывающей про традиционную ярмарку, которая состоится в эти выходные. Не самая интересная тема. Прям не хватало кого-нибудь ещё, разбавить атмосферку.

По крыше машины вежливо постучали. Напротив высунутых ног Вишни обнаружился Марк. О, а вот и кто-нибудь нашёлся… А день явно становится интересней.

― Что за собрание? ― окинув беглым взглядом пассажиров, по-доброму усмехнулся он.

― Не собрание, а слежка, ― Вишня чувствовала, как напряглось её тело. Внутри что-то кольнуло. Это что, реакция на Исаева? Давно ль?

― Забавно. Как затылок?

― Вскочила здоровенная шишка, но вроде ничего. Хотя мозги явно не соображают, раз подписалась на это мутное дельце.

― Марк, давай к нам, ― довольная Бабочка, не дожидаясь ответа, принялась сдвигать Веню плечом, освобождая свободный клочок рядом.

― Зовёте на тёмную сторону? ― посмеялся он. ― А печеньки у вас есть?

― Нет. Зато есть это, ― Вишня потрясла пакетом чипсов, свистнутых из дома.

― Годится, ― Исаев юркнул к Бабочке и Вене назад, пристроив скейт между ног. Дружелюбно протянул руку водителю. ― Марк.

― Костян.

― Кого отслеживаем?

― Абрамову.

― Что она опять натворила?

― Она ничего, ― Вишня ткнула локтём брата. ― А этого придурка угораздило в неё втюхаться.

― Ну и ну… ― присвистнули в ответ, запоздало заметив придавленного в уголке Веню. Очкарик даже здесь умудрялся что-то читать. ― Вениамин, привет.

― Ты меня знаешь? ― тот от удивления аж оторвался от книги.

― Разумеется. Мы вообще-то вместе ездили в прошлом году на олимпиаду по русскому.

― О-о-о…

Беседа резко началась ― беседа резко закончилась. В машине с окнами нараспашку повисло слегка неловкое молчание. Вишня хрустела чипсами, периодически предлагая её пассажирам (сегодня что-то её дико пробило на жор). Костя раздражающие постукивал пальцами по рулю, за что схлопотал ещё один тычок локтём. Бабочка играла белокурой прядью, улыбаясь в пустоту. Ей просто нравилось быть причастной к чему-либо. К чему угодно. Веня с увлечением читал о песчаной планете Арракис Фрэнка Герберта. Марк, покусывая ноготь, разглядывал в окно ребят, толкущихся на парковке.

Странное состояние. Все понимали, что молчание не самая лучшая затея, но и говорить особо было не о чем.

― Ой… ― как это ни удивительно, обстановку разрядила Бабочка. Случайно. ― Я, кажется, с утра зубы забыла почистить… ― после секундной заминки салон разразился смехом. Лена смутилась. ― Что? Я не виновата. Я собиралась, но Грета отвлекла меня завтраком…

― Кто такая Грета? ― не поняла Вишня.

― Наша домработница. Она вроде из Мюнхена.

Домработница… Точно. А она и забыла, что Бабочка из богатеньких.

― Знаешь, была б ты мужиком, я б тебе врезал, ― заметил Костя.

Прямолинеен, как всегда. Он не учёл, что с нежной Леной этого делать было никак нельзя.

― За что? ― испугалась она.

― За мажорство.

― Да я же…

― Не слушай этого дурака, ― взглядом осадила брата Вишня. ― У него рот и мозг между собой не связаны. Речь вообще не фильтруется.

― А что я такого-то ска…

― Идёт! ― заметил вдруг Марк. И правда. Вот и Полина. Топает в гордом одиночестве. В уши впихнуты наушники, громоздкая сумка со значками оттягивает плечо, а юбка чёрного ажурного платья забавно шевелится в такт шагам.

― Ну ведь красотка! Пожелайте мне удачи, ― наплевательски к личному имуществу хлопнула дверца водительского сидения. Костя уже спешил навстречу своему счастью. Ох, ща что-то будет…

― Мой брат идиот, ― хрустнув очередной чипсиной, вздохнула Вишня. ― Как думаете, у него что-нибудь получится? Ставлю на щелбан, что нет.

― Я пас. Азартными играми не увлекаюсь, ― не отрывая глаз от книжных страниц ответил Веня.

― А я принимаю, ― поддержал Исаев. ― Получится.

Вишня озадаченно вывернулась в его сторону.

― Правда думаешь, что у них есть шанс?

― Думаю, что он возьмёт её штурмом. Девушки любят, когда их добиваются.

― Конечно, любим. Это проявление внимания. А нам оно необходимо. Дело в другом: это ведь Полина.

― А разве она не девушка? ― резонно заметил Марк.

― Туше… ― не могла не согласиться та в ответ, почёсывая одну ногу об другую и наблюдая за развернувшейся снаружи сценой. Разговора было не слышно, зато прекрасно видно, как недовольна Абрамова, стоявшая с каменным лицом и со скрещёнными на груди руками, и как прыгал вокруг неё горным козликом улыбающийся во всю свою зубную стоматологическую клинику Костя. Слово за слово, жест за жестом, дистанция сокращалась и… В машине синхронно ойкнули. Больно, наверное. Вишня с предвкушением потёрла ладони. ― Готовь лоб.

― Погоди. Рим тоже не сразу строился. Предлагаю подождать. Месяц, максимум два, и Полина сдастся.

― Эй! О сроках речи не шло. Так нечестно.

― Ладно, ― Марк просунул голову в пространство между креслами. Весёлые васильки оказались вдруг слишком близко. Вишню обдало тёплым сладким дыханием. Клюква? ― Заряжай, ― без особой уверенности Багрова отвесила щелбан победителя. Получилось не очень сильно. Рука подрагивала. Исаев удовлетворённо кивнул. ― А теперь давай по-новому. Повысим ставки и поменяем условия. К зиме, если твой брат не отступится, эти ребята будут вместе. Ставка ― желание. Если я выиграю, ты, допустим…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вишня как загипнотизированная смотрела на губы Марка. Она видела, как те шевелятся и продолжают что-то говорить, но смысл слов доходил приглушённо и словно через дымку. Интересно, а что будет если сейчас его поцеловать? Бр-р!!! Ты о чём думаешь, а? А ну фу, выбрось это из головы.

Не дождавшись ответа, Марк вопросительно пощёлкал пальцами.

― Ау, ты меня слышишь?

― А? ― очнулась она, возвращаясь в реальность. ― Д-да…

― Ну так что? Маленькое, ни к чему не обязывающее пари? ― Марк протянул ей ладонь. О чём они говорили? А, да. Точно. Вишня, не особо понимая, согласно вцепилась в него. Не рукопожатие, а нервный тик какой-то. ― Ну вот и славно. А теперь сделай незаинтересованное лицо. Можешь даже добавить немного сочувствия.

Снова хлопнула дверца, и на водительское сидение упал чуть-чуть бледненький Костя, держащийся за причинное место. Удар с колена пришёлся в самое сердце мужской болевой точки.

Вместо того, чтобы сочувствовать Багрова младшая извиняюще заржала. Не смогла удержаться глядя на лицо родственничка. Зато стеснение от присутствия Исаева как-то разом отпустило.

― Ну что, поговорил? ― вытирая выступившие на глаза слёзы поинтересовалась она.

Прежде чем ответить, брату пришлось немного посидеть, перевести дух.

― Поговорил.

― Не очень удачно, по всей видимости?

― Да я сам виноват. Полез её лапать. Кому понравится?

― И то верно. Ну что, дальше пытаться будешь?

― Конечно.

Вишня засунула ноги обратно в машину.

― Ну и мучайся. Я заканчиваю в три, так что не опаздывай, мой верный контуженный раб. Всё, кина больше не будет, ― это уже было обращено к остальным. ― Благодарите билетёра, подберите за собой мусор и марш из зала. Бабочка, захвати, пожалуйста, сзади мою сумку.

― Ну наконец-то! ― обрадовался Веня, первым выбравшись из машины. ― Звонок будет через сорок секунд.

Компания стремительно разбредалась по огромной школе. Марк укатил на скейте впереди всех. Веня торопливо семенил следом. Проснувшаяся от спячки Тойота выруливала к выезду. Бабочка и Вишня неторопливо брели к главному входу. Лена сегодня нацепила на себя неудобную танкетку и быстрее идти просто не могла.

Эхом до них по ветру долетел приглушённый звонок на урок. Обе девушки шли молча, едва ли обратив на это внимание. Одна стискивала зубы, чувствуя, как натёрлись до мозолей ноги, а другая пыталась вспомнить на что подписалась. Нет. Она помнила условия, а вот на что они играли…

Стоп, а не на желания ли? Да. Точно на желания. И, кажется, Марк озвучил своё, но она так некстати пропустила всё мимо ушей. Эм… она же вроде пообещала брату помочь добиться Полины? А тут, получается, что заключила сделку на совершенно противоположное. Оу. Да, как-то неловко выходит.

― Бабочка, ― с надеждой спросила она. ― Какое желание загадал Исаев?

Кукольные глазки засветились просто невероятной по своей простодушности пустотой.

― Желание? Какое желание? Когда???

Поня-я-ятно. Приплыли, товарищи лодочники. Сушите мокрые штанишки и не бросайте весла где не попадая. Администрация не несёт ответственности за пропажу и хроническую невнимательность. Будем надеяться, чтобы хотя бы Веня слышал, во что она там добровольно ввязалась.

Возможность разнюхать что-нибудь у Вениамина выдалась в обед, когда весь корпус привычно высыпался на улицу. Умняшка-отшельник как обычно сидел в гордом одиночестве, загородившись книжной стеной.

― Веня, дело на миллион! Выручай, ― поднос с едой шлёпнулся на стол. Баррикада была беспардонно сдвинута в сторонку. ― Какое желание загадал Исаев?

Очкарик без особой радости оторвался от чтения. За толстыми стёклами его глаза казались необычно огромные и выпуклые.

― Что за желание?

― В машине, утром. Мы заключили что-то вроде пари с Марком. Какое у него было желание?

― Понятия не имею. Я не слушал ваши разговоры.

― Прекрасно… ― стопка книг заменила Вишне подставку для рук и головы. ― И что теперь делать?

― В первую очередь не мешать мне, ― ботаник сердито отобрал своё сокровище. ― А во-вторых: не использовать всемирно известных авторов, как подушку…

― Вишня, спаси меня!!! ― к ним подсела поникшая Бабочка. ― Ты сделала английский? Я совершенно в нём ничего не понимаю. Алла Викторовна знает это и нарочно каждый урок спрашивает меня. Я в прошлом году с трудом тройку у неё выпросила. И то, через маму.

Багрова послушно достала из сумки большую рабочую тетрадь. Она уже успела познакомиться с преподавателем английского языка, единственным, вероятно, учителем в их школе, который из принципа не берёт взяток и не ведётся на родительские угрозы, но которого директор держал и будет держать у себя до последнего. Профессионалами со стажем в полвека так просто не разбрасываются.

― Держи. Не уверена, что правильно, но на тройку с хвостиком потянет.

― Спаа-а-асибо! Ты лучшая! ― засияла Лена, сдвигая как что-то ненужное вещи Вени и раскладываясь на столешнице.

― Я что-то не припомню, чтобы давал согласие на то, чтобы вы заняли мой столик! ― тот настолько опешил от подобной наглости, что даже набрался мужества дать отпор. Правда всерьёз его никто не воспринял.

― Ты пойдешь в выходные? ― поспешно срисовывая домашнее задание поинтересовалась Бабочка. Её длинная подвеска с одноимённым украшением раздражающе постукивала об металлический бортик стола, так что в какой-то момент она перекинула её за спину.

― На ярмарку? ― уточнила Вишня, принимаясь за свой салат, гордо названный в честь древнеримского политического деятеля.

― Ага. Там просто потрясающе! Обожаю туннель ужасов! Каждый год они придумывают что-то новенькое. От страха описаться можно.

― Вот ты сейчас вообще лучше не делаешь. Я не особо люблю ужастики.

― Нет-нет. Там, правда, круто. Зеркальная комната, лабиринт, колесо обозрения, американские горки…

― Это уже звучит лучше. Наверное, стоит посмотреть, что у вас там за веселье такое.

― Обязательно! А вечером неподалёку будет ежегодный концерт. Я там в прошлом году встретила отличного парня, и мы с ним прямо на песке, за каменными скалами…

Веня предупреждающе икнул.

― Не хочу это слушать! ― зажав уши, замотала головой Багрова.

― Целовались! Просто целовались, ― обиделась Бабочка. ― Я не такая. Или думаешь, раз я не очень умная, то и легкодоступная?

Стало как-то стыдно.

― Прости. Я так не думаю, честно. И ты совсем не глупая, ― Вишня тактично проигнорировала недоверчивый смешок сидящего рядом с ними парня, который, не сдержав любопытства, без стеснения пасся в её тетради, слёту выуживая ошибки. ― Погоди, что? Концерт? Где конкретно?

― На побережье… ― Лена заприметила в стороне знакомое лицо и активно зажестикулировала, привлекая его внимание. ― Марк! Иди к нам! ― Веня открыл было рот, чтобы снова напомнить, что компаний он не собирал и за свой стол не планировал рассаживать, но вслух претензий так и не предъявил. Почему-то. Может здравым смыслом понимал, что такого шанса может больше и не представиться. А Исаев тем временем уже вполне миролюбиво подсел к ним, приютив скейт по соседству. ― А ты пойдешь на концерт?

От Марка не укрылось, как Вишня подавилась салатом.

― Это на котором будет выступать эта… Мистерия которая? Мне сестра все уши уже прожужжала.

― Да-а-а!!! ― просияла Бабочка. ― Она такая классная!!! Я её обожаю!

― Да я как смотрю, её все обожают, ― усмехнулся тот, лукаво косясь на с трудом подавившую рвущийся кашель Багрову, у которой капустный лист встал поперёк горла. ― А тебе она нравится?

Вот жук! Специально издевается?

― Не знаю, ― как уж удержать от ехидства? ― Странная она какая-то. Лица не показывает. От всех шухерится. Может, страшная? Или слепая.

― Да не думаю, что страшная, ― внимательно разглядывая её, ответил Исаев. Интересно, это можно считать комплиментом? Кажется, она начинала краснеть. ― Скорее, уважает личное пространство, вот и не хочет себя выдавать.

Вишня благодарно улыбнулась тарелке. Приятно, что кто-то понимает это. Она чувствовала, что Марк продолжает смотреть на неё, поэтому глаз больше не поднимала. Из неловкой обстановки её спас, как бы удивительно это не звучало, Веня.

Долго наблюдавший, как одни и те же ошибки перекочёвывают из одной пустой головы в другую, ботаник в какой-то момент не выдержал и, молча забрав у Бабочки ручку, принялся всё исправлять. Патологический перфекционист не мог оставить всё, как есть.

Оставшаяся без дела Лена нисколько не расстроилась.

― Хотя было бы здорово, ― уж она-то точно не замечала переглядок за столом и как ни в чём не бывало продолжала беседу. ― Ну, узнать, кто она такая.

― Может, когда-нибудь и узнаем, ― Исаев ловко увел бедную помидорку из-под вилки Багровой, отправил её в рот и облизал майонезные пальцы. ― А представь, что это окажется кто-то из нашей школы?

― Тогда заранее сочувствую этой девушке, ― заметил Вениамин, поражаясь тупости некоторых. Три ошибки при склонении прилагательных. И это только одно задание из пяти. ― Её бы тут замучили. Пришлось бы переводиться на домашнее обучение.

― Так ты пойдешь с нами в субботу? ― не унималась Бабочка, играя белокурой прядью и вопросительно пялясь на Марка.

― У меня и выбора-то нет. Карина в жизнь не пропустит такое. Мама с пятницу на субботу на смене в больнице, так что мне придётся поработать нянькой.

― Кла-а-асс, а ты? ― тычок в сутулую спину ботаника обозначал, что толпа жаждет ответа.

― Разумеется, нет. Подобные сборища меня не интересуют, ― он сердито пригрозил Вишне. ― Если в конце слова стоит — у, а перед ней согласная, то — у меняется на — I.

Пристыдиться незнанием правил превосходной степени в английском языке та не успела. Её накрыла тень.

― Слушай, ― грозно прошипела склонившаяся над ней Полина. ― Скажи своему полудурку, чтоб он отвял. Иначе накатаю на него заяву за домогательства.

Багрова непонимающе обернулась. На первых уроках Абрамова уже жаловалась на Костю, после вроде всё затихло. Чё это она опять взъелась?

― Что он уже умудрился натворить?

― Откопал меня в Твиттере, гад. Как, ума не приложу. У меня там кроме аватарки никакой инфы не стоит.

В отличие от неё, Вишня не удивлялась.

― Ясен перец. Будущий айтишник же.

― Вот и сделай что-нибудь со своим айтишником. Или я его прибью, когда в следующий раз увижу.

― Хочешь предоставлю такой шанс? Даже свидетелем буду на суде. Скажу, что это самооборона.

― Какие крепкие кровные узы, ― хмыкнул Марк.

― Нет, ну а что? Я хочу отдельную ванну!

Абрамова покрутила пальцем у виска, ясно давая понять, что у них вся семейка долбанутая и марать руки об неё она не собирается.

― Полина! ― окликнула поспешно уходящую спину Вишня.

― Ну чего ещё?

Она указала на свободное место рядом с ней.

― Не хочешь присоединиться?

Проколотая бровь презрительно дрогнула.

― Похоже, что я хочу в ваше стадо?

― Не похоже, ― вздохнула та, уже больше не приставая к человеку и позволяя ему уйти.

И вот как ей свести их с братом? Не вместо себя же его на уроки пускать, чтоб они записочками перебрасывались. Тут их хоть запри на сутки в одном помещении, Багрова спор всё равно выиграет благодаря приобретённой одичалости Полины.

Запереть ― не запереть, но шанс столкнуть эту парочку представилась. И весьма скоро. А точнее в среду на биологии, когда им задали на дом практическую работу в дуэте.

Изначально, конечно, к Полине методом чистейшего рандома приставили Вику, девчонку с потока, но та только что не устроила скандал с учителем, заявив, что не собирается находиться рядом с припадочной, которая и скальпель может всадить в ногу. Как стало понятно из визга, такое уже случалось.

В общем, стоять в паре с чокнутой никто не хотел. Абрамовой, надёжно укрепившей за собой статус изгоя, светило остаться в гордом одиночестве (что весьма удовлетворяло саму Полину), но Вишня, ко всеобщему изумлению, спутала ей все карты и вызвалась в напарники добровольно, поменявшись с Викой на своего партнёра.

― Радуйся, Абрамова. Впервые за два года кто-то согласился с тобой связаться без угроз, ― не удержался от ехидного замечания препод.

Вот только Полина не радовалась. Более того, ей было в принципе пофиг.

― Сегодня после уроков, в общем зале. Быстрее начнём ― быстрее закончим. Не хочу тянуть кота за причиндалы, ― бросила она небрежно вынужденной партнёрше после урока.

― Хорошо. Ой… Нет. Я не могу после уроков, ― Багрова в последний момент вспомнила про репетиции. ― Смогу только ближе к семи. Хочешь, можем перенести на субботу?

― Вот только в субботу я и не пёрлась в школу.

― Можно и не в школу. Давай у меня дома.

― Делать мне нечего. По-твоему, у меня нет никаких дел в выходные?

― Тогда сегодня, ― Вишня набросала на выдранном из толстой тетради листе свой адрес. ― Приходи к семи. Я постараюсь закончить раньше.

― Уж постарайся. Или будешь делать практику за двоих, ― фыркнула она, небрежно запихивая листок в сумку.

Багрова мысленно погладила себя по головке. Она благоразумно не стала уточнять, что двадцатилетний с хвостиком лоботряс по имени Константин прилагается к дому и тоже будет с ними. Полину вечером определённо ждёт сюрприз. Вот она обрадуется.

Карма существует. В этом Вишня убедилась этим же вечером, когда обнаружилось, что далеко не одну Абрамову дома ждала неожиданность…

Глава 6. Пока все дома

Дело было как. Репетиции затянулись. Пока дождались хореографа, пока сотню раз повторили движения, пока настроили в очередной раз аппаратуру… От всех этих приготовлений голова шла кругом. И нарастала нервозность ― привычное явление. Вишню всегда начинало потряхивать накануне публичных мероприятий.

Помимо очевидного страха оступиться на сцене или забыть слова (а с её везучестью такое случалось не единожды), присутствовала ещё и жуткая боязнь наговорить глупостей. Одно дело, когда интервью запланировано, там проще, там уже все ответы заготовлены и вызубрены. И совсем другое, когда вопросы сыпятся спонтанно.

Папарацци, эти пронырливые гадюки, цепляются за любое слово, выворачивая его наизнанку и коверкая смысл. Из-за таких вот вырванных из контекста фраз потом и раздуваются скандалы на пустом месте. Порой катастрофичные для карьеры. Ни одна пиар-компания не замнёт.

Вишне пока удавалось не влипать в неприятные инциденты, но это исключительно благодаря двойной жизни. Меньше светишься на камеры ― меньше поводов для сплетен. Зато она знала несколько звёздочек-однодневок, которые из-за не толерантного словечка быстренько теряли все контракты и большую часть поклонников.

Фанаты ― они такие. Непостоянные и ненадёжные. Сегодня обожающие тебя, завтра они же обглодают твой труп до костей похлеще падальщиков. Ой… лишь бы такое на камеру не ляпнуть.

― Всё, на сегодня всё! ― устало махнула рукой вымотанная хореограф, осушая полулитровую бутылку воды. ― Все свободны!

Вишня без сил упала на маты. Потная и немного попахивающая. В горле словно Сахара обосновалась. Хотелось воды и принять душ. В зале было очень жарко, несмотря на то, что работал кондиционер. Неудивительно. Попрыгай два часа без перерыва. Ещё и в парике.

Оставленный в сумке телефон высвечивал три пропущенных. Неизвестный номер. Хм… ладно, перезвоним.

― Время: семь ― тридцать две, ― без привета раздался на том конце провода голос Марка. Он узнавался без проблем. Мягкий, тёплый. ― Ещё десять минут, и Полина либо уйдёт, либо прибьёт твоего брата, ― судя по крикам, вибрирующим в динамиках, второй вариант был более вероятный.

― А почему… А, практика! Точно!! ― Вишня вскочила на ноги, правда тут же до неё дошло и другое. ― Э-э-э… А вы где?

― У тебя дома.

― Ты тоже?

― Как сама думаешь?

― А…

― Бабочка притащила.

― А…

― Решила, что оравой веселее. Ещё и Веню как-то уговорила.

― Только не говори, что он тоже с вами?

― Сидит, пытается объяснить ей, как определить ускорение свободного падения с помощью маятника.

― Я заказал пиццу! С креветками! ― приглушённо донёсся в трубке голос Кости. ― Шевели конечностями, а то я съем её всю!

Вот сволота! Знает, куда давить!

― Скажи ему, пускай только попробует! Иначе я потом снова вымажу его зубную щётку перцем чили, ― пригрозила Вишня. ― Заказываю такси. Через пятнадцать минут буду дома.

― Эй, красотка, ― на её плечо легла мужская рука, усыпанная кожаными браслетами. Хозяин конечности обнаружился почти сразу: высокий загорелый брюнет с широченной белозубой улыбкой. Взъерошенным волосам старательно пытались придать небрежность с помощью геля. ― У тебя намечается вечеринка? Пригласишь?

Сбросив звонок, Вишня едва с трудом скрывая брезгливость двумя пальцами стянула с себя его руку.

― Егор, я тебе что говорила?

― Соблюдать дистанцию.

― Именно. Это было третье предупреждение.

― Ну чего ты такая злая?

― Не злая, а раздражённая. Ты кто? Музыкальное сопровождение. Вот и занимайся своей гитарой. Иначе я найду другого басиста.

― Злюка. У кого-то усугубляется звёздная болезнь.

― Всё гораздо проще: ты мне не нравишься.

«Я терпеть не могу таких наглых, заносчивых, мерзких эгоистов, которые любят лишь себя» с удовольствием добавила бы она, но не стала. Егор не знал, что однажды столкнулся с ней в телецентре. С ней, в смысле с Вишней, а не Мистерией. Сколько грязи она тогда услышала в свой адрес, о-о-о…

И что она неуклюжая уродина, и как она смеет тратить время великого «музыканта», и что такой, как она всю жизнь придётся из кожи вон лезть, чтобы заслужить расположение такого, как он. Самое противное, что во время репетиций она на какое-то время умудрилась даже увлечься красавчиком, но после того случая всю симпатию быстро сдуло в форточку.

Наверное, стоило сразу и с позором уволить эту свинью, но было так забавно смотреть на его попытки буквально в тот же день с очаровательной улыбкой кадрить Мистерию. Этот болван, конечно же, и в мыслях не мог объединить два образа в один.

Кое как отвязавшись от Егора, Вишня поспешно сбежала в пустой зал, где быстро переодевшись, уже без проблем покинула студию. В четверть часа она не уложилась, но через тридцать три минуты открывала входную дверь своим ключом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В воздухе просвистела декоративная подушка. Ракетой "земля-воздух-земля" она виртуозно пролетела над головой, спикировала за порог и приземлилась на клумбу с мамиными анютиными глазками, возле которых почёсывал голову разноцветный фарфоровый садовый гном.

― Перелёт, ― весело поприветствовал вошедшую братец, пропуская момент, когда сестрёнка нагнулась за снарядом. Среагировать он не успел. Набитое синтепоном орудие прилетело ему по физиономии. Костя обиженно заскулил, потирая расцарапанное женскими ногтями лицо. От души так поцарапанное. До крови. ― Долёт.

Бабочка, скукожившаяся на диване и обхватившая голову локтями ― реакция на попытки Вениамина объяснить ей физику, понуро вскинула голову. Несчастный взгляд буквально умолял вытащить её из этого ада.

― Привет, ― проскулила она. ― У меня сейчас голова закипит и треснет.

― Не отвлекайся, ― строго одёрнул её сидящий рядом Веня. ― Ты сама просила помочь, так что теперь не отлынивай.

Лене ничего не оставалось, кроме как снова скорчиться над учебниками. Она уже сто раз пожалела, что не удержала язык за зубами. Полина, сидящая на барном стуле и закинувшая ноги на кухонную столешницу, тем временем, меланхолично поедала оливки, выуживая их пальцами из банки. Удивительно, но вроде как ей было вполне комфортно находиться в этой странной компашке. По крайней мере, уходить она явно никуда не торопилась.

― Где тебя носит? ― буркнула она Вишне вместо приветствия. ― Я тут чуть умом не тронулась от этого дурдома на колёсиках.

Багрова требовательно треснула её по коленкам.

― Клешни подбери. Ты в приличном обществе.

― Чё, правда? ― Абрамова с сомнением покосилась на Костю, который сложив три куска пиццы один на другой, пытался засунуть получившийся бутерброд в рот, на глазах превращаясь в раздувшегося хомяка.

На кофейном столике валялись пустые коробки с огрызками теста, рядом пустые банки с колой. По дому словно цунами прошлось. Шторы были частично сорваны с крючков, на обеденном столе громоздилась гора мусора и шелуха от семечек. Микроволновка воняла сгоревшим попкорном. В раковине возвышалась гора немытой посуды. По всей комнате валялись тапки, один нашёлся в врезанном в стену стеллаже, на месте керамического ангелочка. Сам ангелочек валялся на полу, разбитый. Ох, мама не обрадуется…

Бабочка, Веня, Полина, измазанный жиром и соусом от пиццы братец-придурок…

― А где Марк? ― спросила Вишня, когда стало очевидно, что кое-кого не хватает.

― Не-фнаю. У-фел на-ферное, ― с набитым ртом ответил Костя.

― А-а-а… ― разочарованно протянула та.

― Мы собираемся делать домашку или я могу валить домой? ― Абрамова бросила быстрый и не особо радостный взгляд на валяющуюся на столешнице раскрытую тетрадь по биологии. ― Знаешь ли, всю жизнь мечтала изучать… ― она вчиталась в тему практической работы. ― Особенности строения растений различных экологических групп.

― Пока не уберёте свалку, которую тут устроили, никто и шагу отсюда не ступит! ― пригрозила им Вишня. Затрещина подобранным с ковра свитером заставила брата в очередной раз ойкнуть. ― Ты меня понял? Чтобы до прихода родителей всё здесь прибрал!

― А ты куда? ― напряглась Полина, заметив, что та, раздав ЦУ, пошла к лестнице. ― Я тут всю ночь торчать не собираюсь.

― А я бы не отказался, ― расплылся в улыбке довольного мартовского кота Костя.

― А я тебе трусы на голову надену и за ушами завяжу, если ещё раз приблизишься, ― на полном серьёзе предупредили его.

― Свои? ― хитро уточнил тот. ― А какие ты носишь? Стринги, шортики, танго?

― Козёл, ― фыркнули в ответ.

― Неврастеничка.

Вишня только что по лбу себя не хлопнула. Те ещё чудики.

― Я в ванную, ― свистнув с чей-то тарелки кусок пиццы предупредила она. ― Чтобы, когда спущусь, тут всё блестело.

Что происходило в гостиной дальше, она уже знала. Желая смыть с себя тяжёлый день, она долго стояла под душем, наполняясь новыми силами. Наконец, лейка перестала извергать казённую воду. Скрипнула на кольцах водонепроницаемая шторка. Мокрая рука зачерпнула пустоту.

Блин, опять Костя её халат стащил! Была у него дурацкая манера скидывать всю грязную одежду в корзину и забывать взять с собой сменную. Вот и таскает вечно что под руку подвернётся. Маме так надоело, что свой халат она уже давно уносит к себе в спальню. Ей тоже, походу, пора.

Ничего не оставалось кроме как обернуться полотенцем и незаметно прошмыгнуть к лестнице. Голоса и шум из главного зала подтверждали, что основная туса всё ещё концентрируется там, так что на второй этаж она проскочила без проблем.

Облегчённо прикрыв дверь своей комнаты, Вишня полезла в высокий платяной шкаф за домашними шмотками. Слабо завязанное на груди полотенце упало к ногам.

― Кхм, ― тактично кашлянули у окна.

Багрова с криком подскочила на месте, путаясь в висящей на вешалках одежде. Подскользнулась на влажном полотенце и, ещё громче вскрикнув, грохнулась на пол. Блеск!

Ну и видок… Мокрые волосы прилипли к лицу, ноги врастопырку, с плеча свисало упавшее с плечиков платье. Бретелька лифчика сползла до локтя. Слава господи, Вишня предусмотрительно надела нижнее белье. Потому что у окна, сидя в её любимом кресле, обнаружился Марк.

Исаев отложил в сторонку книгу, взятую с её стеллажа. Полнейшая невозмутимость. Его спокойствием можно было гвозди в бетон забивать. И кто ещё у кого дома?

― Прости, ― извинился он, вежливо прикрывая глаза ладонью. ― Я не смотрю.

― Ну, конечно. Всё, что надо уже увидел же, ― Вишня поспешно прикрылась первой попавшейся тряпкой, но вставать не торопилась. Так и сидела в раскорячку. ― Что ты тут делаешь?

― Спасаюсь бегством. Внизу очень шумно, и постоянно что-то норовит попасть в голову. Вот я тут и спрятался. Нашёл у тебя Ведьмака, ― Марк встал с кресла. ― Можно одолжить на время? Я как раз завис на восьмой части, жду когда в книжном появится. Не люблю элекронку.

Очаровательно. Она тут полуголая сидит, а он книжки просить почитать…

― Да на здоровье.

Исаев протянул ей руку. Вишня неуверенно поднялась с пола, прикрываясь лёгким летним платьицем.

― Я не подсматриваю. Оденься, ― Исаев переключил всё внимание на её стеллаж. ― Мне нравится твоя библиотека. Перумов, Толкиен, Пратчетт, Корнуэлл… Оруэлл, ― его пальцы пробежались по корешкам на полках. ― Гарри Поттер? ― улыбнулся он.

― Это практически классика! ― возмутилась Багрова, второпях натягивая на себя домашние штаны и растянутую футболку. ― Не смей глумиться над детской любовью!

― И не думал, ― сувенирную волшебную палочку положили обратно на место. ― Кстати, спасибо. Карина в восторге.

― Пожалуйста, ― Вишня поспешно заталкивала всё, что выпало обратно в шкаф, умудряясь при этом смотреться в зеркало на дверце и поправлять волосы.

Речь шла о собранном сестре Марка наборчике. Так, по мелочи: плакаты с автографом, её альбом на CD диске (тоже, понятное дело, с автографом), кружка с фоткой (она выпросила всё добро у Тимы) и билеты на концерт с пропуском за кулисы. Ну тот, что состоится в декабре. Вместе с подарками она заодно отдала и толстовку, Исаева, которая все выходные протусила у неё дома. Даже жалко было. Вишня успела с ней сродниться.

― Значит, сольник? Поздравляю.

― Спасибо.

Пока Марк стоял к ней спиной, Багрова, в исконно женской манере, успевала сто раз поправить на себе всё и как бы невзначай затолкать поглубже в кроватные подушки висящий на ручке двери лифчик. Присутствие постороннего в её комнате, тем более парня, тем более Исаева, заметно действовало на нервы.

― Сама-то рада?

― Конечно. Но нервничаю. Боюсь, что что-то может пойти не так.

― А что может пойти не так?

― Да что угодно. Может меня закидают тухлыми яйцами!

― Так сделай так, чтобы это смотрелось красиво.

― Ха-ха! ― насупилась Вишня. ― Очень смешно.

― А кто шутит? Если позориться, так эффектно. Тебе ли не знать, ― Марк заметил её выражение лица. ― Это вообще-то практически комплимент.

Багрова обиженно плюхнулась на постель.

― Это у меня только с тобой сплошное невезение! Вечно попадаю впросак.

Марк присел рядом. Как он близко… снова.

― Интересно, с чего бы это?

― Знала бы, поверь, не плясала бы перед тобой голая.

― Да ладно. Это мило…

― Милая? Голая девка ― это, по-твоему, мило?

― Смущение, как ты выразилась, голой девки ― это мило.

Вишня сердито пихнула его плечом.

― Что ты вообще тут забыл? Мне говорили, ты не любишь компании и предпочитаешь развлекаться сам по себе.

― Это смотря какие компании.

― Что это должно значить?

― Мне нравится, что ты делаешь.

― Не понимаю.

― Всего за пару недель ты умудрилась собрать одиночек и объединить их.

― Это ничего не значит. Просто случайность.

― Нет. Многое уже изменилось. Ты не знаешь, потому что здесь недавно. Но я вижу разницу.

― И ты…

― И мне нравится наблюдать за этими изменениями. И за тобой…

Вишня чувствовала, как покрывается предательскими пунцовыми пятнами на щеках. Эта зараза вечно вылезала в самый неподходящий момент.

― И как я должна расценивать такое заявление?

Марк снял с её лба мокрую прядь и аккуратно заправил ей за ухо. От его прикосновений по телу запрыгали мураши, отплясывающие шаманские танцы с бубнами. В комнате вдруг стало душно. И тяжелее дышать. Сердечко решило поиграть в паровозик: тук… тук-тук… тук…

― Главное, не слишком близко к сердцу, ― ответили губы Исаева. Вернее, он сам, конечно, но Вишня следила лишь за ними. Не могла оторваться.

― А то поплыву от счастья? ― пытаясь пошутить, отозвалась она, чувствуя, как медленно подаётся вперед.

― Надеюсь, что нет. Ты должна понять, что как девушку я тебя не воспринимаю.

Внутри что-то со звоном разбилось. Ага. НЕ близко к сердцу не получилось. Всё-таки ей, как любой другой девушке, хотелось услышать совершенно другой ответ. Зато на неё словно ведро ледяной воды опрокинули. Протрезвела вмиг.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Что так? ― она рывком подорвалась с места. Чёрт! Чуть сама не поцеловала его! Как глупо она, должно быть, сейчас выглядела со стороны! ― Не слишком хороша для тебя? Буду знать. Спасибо, что предупредил. А то я уж, дура глупая, собиралась тебе на шею вешаться.

― Обиделась? Да я не то… ― озадаченный Марк не договорил. Хозяйка комнаты рывком распахнула дверь комнаты и на неё в буквальном смысле повалилась подслушивающая их всё это время компашка.

Полулежащая Бабочка смущённо потёрла лоб. Сидящий на заднице Костя состроил невинную моську и развёл руками, мол, не обессудь. Полина чесала ушибленные коленки. Она додумалась притащить из соседней комнаты стул, так что летела вниз эпично и больно.

Один Веня топтался в сторонке: немного смущённый, но в целом удовлетворённый. Он единственный не лез к замочной скважине, уважая личную неприкосновенность. Однако это не мешало ему наворачивать круги в коридоре с остальными, вместо того, чтобы остаться внизу.

― О… а мы тут… э-э-э… ― Бабочка в поисках поддержки умоляюще сверлила кукольными глазками остальных.

― Цветочки собирали, ― поддакнул Костя.

― Да! ― обрадовалась она. ― Цветочки. Стой… какие цветочки?

― Да мы крики услышали, ― отмахнулась Полина, поднимаясь на ноги. ― Прибежали, двери закрыты… Интересно же.

― Очаровательно, ― хмурой тучей Вишня проплыла мимо ребят. ― Пошли уже делать биологию, пока я не передумала.

К тому моменту, когда она полностью скрылась на лестнице, Марк только вышел из женской спальни. Четыре человека, торчащие в коридоре, смерили его осуждающим взором. Да так слаженно, словно репетировали. Сверлили, сверлили буравчиками…

― Что? ― не выдержал Исаев.

― Ляг на пол и притворись мёртвым, ― посоветовала Абрамова.

― В смысле?

― В коромысле. Во дурак, а вроде отличник, ― презрительно фыркнула она, утопывая вслед за Вишней.

― Да уж. Это ж надо ляпнуть… ― согласно взъерошил себе волосы Костя, спеша за Полиной.

Прошедшая мимо Лена ничего не сказала, но на её лице можно было без проблем прочитать полнейшее разочарование.

― Что не как-то? ― не понял Марк.

Вениамин, единственный оставшийся в коридоре, назидательно поправил очки отточенным многолетними тренировками жестом указательного пальца.

― Друг мой любезный, даже я с высоты своего весьма скромного опыта в общении с женским полом понимаю, что брошенное тобой утверждение было категорически запрещено произносить вслух. Дочери Евы, как водится, крайне обидчивы. И порой не менее мстительны… но это не точно.

Веня учительским занудным тоном продолжал что-то вещать дальше: про неверные утверждения и статистику, но Исаев его уже не стал слушать и поспешил вниз. Гостиную, конечно же, никто и не собирался приводить в порядок, так что Вишню он застал, сгребающей мусор со столов.

― Можно тебя на минуту? ― попросил он.

― Я занята, ― отозвалась Багрова, с чувством сминая коробки от пиццы, чтобы те поместились в синий целлофановый мешок. ― Давай потом?

― Ты неправильно меня поняла. Я не совсем то имел в виду…

― Ой, брось, ― фыркнула Полина, успевшая не хуже Клеопатры расположиться на большом диване с ногами. Прямо на коленке она вырисовывала в тетради нужную для лабораторного работы таблицу. ― Всем давно известно, что никто для тебя не пара. Знаешь, о чём шепчутся девчонки в раздевалках? Что ты у нас голубок.

Марк скривился.

― Неужели больше не о чем болтать? ― на него уставились три пары глаз. Четыре, Вениамин толкался на нижних ступенях лестницы. Только Вишня продолжала как ни в чём не бывало убираться. А взгляды прожигали едва ли не насквозь. Немой знак вопроса буквально светится в каждом зрачке. Исаев вспылил. ― Да боже мой! Нет, конечно! Я не гей!

Абрамова разочарованно пожала плечами.

― А жаль. Было бы отличное оправдание. А то тогда получается, что ты импотент.

― Абрамова, иди ты! У меня нормальная ориентация и всё нормально с… везде нормально! Просто и без того полно забот. Дома дел невпроворот, выпускной год, стипендия. Вы не знаете, как сложно удержаться на плаву и не лишиться места. Конечно, нет. Вам ведь об этом думать не надо, ― Марк заслонил собой проход, чтобы Вишня была вынуждена притормозить. ― Времени на отношения просто не хватает.

― Ладно, ― покорно согласилась та. ― Дай пройти, пожалуйста.

Исаев притормозил её, удержав за локоть.

― Забудь, что я сказал. Я ещё как воспринимаю тебя как девушку. Ты смешная, весёлая, привлекательная… Сексуальна… уж я-то убедился лично…

Костя, крутящийся в это время возле Полины, и пытающийся удержать носом и вытянутой верхней губой карандаш предупреждающе покряхтел.

― Ты следи за языком, ― братец непривычно посерьёзнел, грозят грифельным копьём. ― Это всё же моя сестра. Могу и втащить.

Марк миролюбиво вскинул руки.

― Я веду к тому, что только дураку ты можешь не понравиться, но у меня правда нет времени на отношения и свидания.

Вишня послушно кивнула. Само понимание.

― Хорошо. Ещё что-то? Нет? Тогда можно я продолжу? Скоро придут родители и по головке за этот свинарник нас не погладят.

Исаеву ничего не оставалось, кроме как отступить. Багрова только краем глаза видела, как он подцепил ногой подпирающий обувную тумбу скейт (а она и не заметила его). Хлопнула входная дверь. Вишня бросила мусорный мешок под ноги и понуро шлёпнулась в кресло.

― Ещё дуешься? ― Полина смачно прицыкнула, вытаскивая что-то, что застряло между зубов. По всей видимости, оливка.

В ответ отрицательно покачали головой.

― А что тогда? Боишься, что предки накажут? ― наивно предположила Бабочка, ободряюще кладя миниатюрную ручку ей на плечо. ― Я помогу всё прибрать!

Вишня благодарно погладила её тонкие пальчики. Идеальный маникюр, бархатная кожа ― эти руки не знали ни хлорки, ни чистки картофеля, ни мытья посуды. Интересно, они тряпку хотя бы в руках держали когда-нибудь?

― Да не. Тут вообще не в этом дело, ― осенило Абрамову. Она даже вперед подалась, роняя тетрадку с колен. ― Эта клуша втюхаться в него умудрилась. Во даёт. И ты туда же. Я думала, хоть ты умнее.

― В кого? В Марка? ― не поняла Бабочка.

― Нет, блин, в Веню! ― фыркнула Полина, но заметив расширившиеся зрачки блондинки пожалела светловолосую головку. ― Да в Исаева, в Исаева! Не тупи, насекомое.

― Почему насекомое? ― в кукольных глазах медленно созревали слезинки. ― Почему ты такая злая? Я ведь тебя не обижаю.

Полина закатила глаза. Господи, боже, дай всем терпения.

― Дура! Бабочка ― это насекомое. Сама ж назвалась.

― А если точнее бабочки относятся к классу насекомые, типу членистоногие, отряду чешуекрылые, ― назидательно вскинул перст Веня.

― Ок, ― Абрамова не сопротивлялась. ― Отныне только членистоногой и буду её называть.

― Никогда не слышал фразу: язык мой ― враг мой, ― хмыкнул Костя, дружелюбно похлопав по спине сконфуженного Вениамина.

В замочной скважине входной двери заскрипел ключ.

― Чего дверь не закрывае… ― Багровы старшие замерли на пороге, разглядывая творящийся в доме хаос и непонятные лица, толпящиеся в их гостиной.

― Всё как в детской книжке: «просто приходил Сережка, мы поиграли с ним немножко», ― вздохнул папа, скидывая с себя ботинки и расстёгивая пуговицы классического пиджака.

― И кто из вас двоих такая хрюня? ― грозной тучей сложила руки на груди мама.

Вишня и Костя одновременно ткнули друг в друга пальцем.

― Это он.

― Это она.

― Кто бы сомнева… ― папа брезгливо приподнял ногу, отковыривая от носка растаявшую шоколадку, на которую он только что наступил. Не получилось. Пришлось стаскивать носок с ноги. ― А я ведь предлагал завести собак, ― укоризненно бросил он жене. ― А ты всё: дети, дети!

На него строго зыркнули исподлобья и дальнейших рассуждений не последовало. Сразу видно, кто в доме хозяин. Мать семейства требовательно щёлкнула пальцами, привлекая внимание Кости.

― У тебя десять минут, чтобы вылизать тут всё до блеска.

Вишня довольно хихикнула.

― Лошара.

― Почему я сразу? ― возмутился тот, корча из себя великого обиженного.

Красивая женщина в брючном костюме без особой радости сняла с полки торчащий между декоративными вазочками и свечами тапок.

― Потому что в нашем доме главная неряха ты. Если есть сомнения, зайди в свою свалку, которую ты называешь комнатой.

Вишня снова хихикнула.

― Туда сунет нос только тот, кто не боится подцепить чуму и блох.

― Клевета! Протестую! ― в неё был метко пущен скомканный кардиган Бабочки. Та только и успела пискнуть, что это кашемир. ― А Вишня тискалась с парнем в закрытой комнате! ― с готовностью наябедничал Костя, которому хотелось хоть какой-то справедливости.

― Совсем офонарел, придурок? ― вспылила сестрица, швыряя в отместку всё тот же бедный кардиган. ― Никто не тискался.

― А этого я не знаю. Двери же были закрыты.

Вишня не осталась в долгу.

― Папа, а ты знаешь, что это Костя вылакал тот виски, который подарили тебе в офисе!

― Ах, так!? А помните она в прошлом году типа оставалась ночевать у Машки? А вы знаете, что нифига по… ― брат не договорил, потому что хрупкая девичья фигура налетела на него ласточкой. Завязалась потасовка.

― Стукач! ― пинала его ногами и руками Вишня, начиная хрипеть. Костя слишком сильно стискивал ей горло. Вслепую удалось с силой наступить ему на ногу.

― От стукачки слышу.

― Ты первый начал!

― А кто из нас серьёзный и ответственный?

― Я младше. Мне положено быть глупой!

В процессе перебранки только и сверкал клубок обнявшихся тел. В какой-то момент они запнулись об ножку дивана и грохнулись на пол. Послышалось скуление.

― И это взрослые совершеннолетние люди, ― папа семейства как ни в чём не бывало переступил через валяющихся деток и направился в ванную.

Его супруга к этому моменту уже крутилась в зоне кухни, с ужасом разглядывая гору посуды. Судя по всему, подобные спектакли для них были делом привычным. Зато для остальных сегодня состоялась премьера.

― Как славно, что мои идиоты-предки не дали другого потомства. Ничего хорошего у них бы всё равно не получилось, а такого же дебила я бы просто не пережила, ― со взглядом Винни Пуха, которому подали на стол жареного Пятачка с яблоком во рту, скривилась Полина.

Голова Кости показалась из-за высокой спинки.

― Как это? ― обиделся он. ― А как же я?

― А что ты?

― Теперь у тебя есть я. Так просто ты от меня не отделаешься.

― Вот счастье-то, ― фыркнула Абрамова, но фыркнула слишком уж наигранно.

Чего греха таить: ей нравилось подобное внимание к своей персоне, по меньшей мере, потому что им не так часто её баловали. И да, может, Костя и вёл себя легкомысленным клоуном, однако вроде как был не самым плохим вариантом. Ну и умел быть серьёзным, если нужно…

Вон, взять хоть то, как он в следующие несколько минут начал представлять Полину матери. Не абы что, а «моя невеста». Абрамова, конечно, не могла удержаться от резких словечек на подобное заявление и резонно заметила, что в таком случае разрывает помолвку и мысленно швыряет ему под ноги кольцо, которого нет. На что Костя сделал движение словно ловит его в полёте, чуть поплевав, протирает украшение об футболку и галантно протягивает обратно.

Мама на новость о будущей женитьбе сына отреагировала спокойно. И на его избранницу тоже. О Полине родители уже были наслышаны от Вишни, так что ни пирсинг, ни септум, ни острый язычок её не напугали.

Ну или же она попросту пока не воспринимала новость всерьёз. Типа что взять с молодёжи? У них же сегодня одно на уме, завтра другое ― так чего париться раньше времени? Утро вечера мудренее и всякое такое.

Пока Костя делился планами на будущее, а Бабочка и Веня помогали пробираться, Вишня оставалась лежать на полу, удачно укрытая от всех громоздким диваном. Задумчивая и печальная…

Ей было как никогда грустно, хотя точной причины шкрябающего внутри разочарования она назвать бы не смогла. Странное ощущение. Наверное, Полина права. Марк ей нравился, а потому подобный категоричный отказ задевал самолюбие. Ладно. Ничего. Переживёт.

Уж бегать за ним, как бегают Кира и Оля (та робкая брюнетка, мнущая рукава и подолы юбок) она точно не будет. Гордость не позволит. К счастью или несчастью, тут уж сам чёрт разберёт. Так что раз Исаев не хочет отношений, ради бога. Навязываться Вишня не будет.

То, что выбранная тактика верна, она поняла уже буквально на следующий день и убедилась окончательно в пятницу. Не зря же древняя женская истина гласит: хочешь добиться парня ― сделай вид, что тебе на него наплевать. Вот и не верь после этого народным мудростям.

Глава 7. Ярмарка

Началось всё с самого утра, когда опоздавший Марк, преподнеся в дар Вадиму Георгиевичу очередной зелёный чай (опоздания у Исаева являлись явлением не просто частым, а каждодневным, как обнаружилось за прошедшие недели) взглядом поздоровался с Вишней проходя к своему месту, на что та сделала немыслимое ― абсолютно незаинтересованно отвела глаза. Кира чуть стразами на маникюре не подавилась, пока обгрызала нарощенные ногти.

Марк, видимо, намёк понял и в течение дня попыток заговорить не предпринимал, тем более что во второй половине дня вообще исчез. Как разнюхала Бабочка, ушёл с последних уроков по личным причинам. В общем, четверг выдался… неопределённым.

Пятница немного всё прояснила. Во всяком случае, первым сдался Исаев, подсев к ребятам за обедом.

― Так, ― скейт лег поверх тетради, в которой Вишня строчила заданное им эссе по «Гранатовому Браслету». Марк уселся спиной к столешнице. ― Как понимаю, мы теперь играем в молчанку?

― С чего ты взял? ― спросила та, сдвигая помеху и продолжая писать.

Исаев тормознул её руку.

― «Желтков жалкий неудачник, унижающийся перед той, кто этого не достойна. По-моему мнению, какая бы сильная любовь не была, топтать свою гордость ― удел слабых. И только слабые могут покончить жизнь самоубийством по столь глупой причине…» ― прочитал он и хмыкнул, не сдержав насмешки. ― Ну хотя бы по тому, что ты смешала бедного влюблённого чиновника с грязью.

― А что не так? Один ― тряпка, другая дура набитая. Прочухалась только когда стало слишком поздно.

― В том и главная трагедия рассказа ― неразделённая любовь.

― Тупые люди ― вот главная трагедия. Любовь тут ни при чём, ― захлопнув тетрадь, Вишня встала из-за стола и, бросив сидящей напротив Бабочке короткое: я на геометрию, ушла.

Марк невесело проводил удаляющуюся фигуру.

― Неужели я настолько провинился?

― Не знаю. Я ничего не знаю. Отстань, ― Лена поспешно сгребла пустые тарелки на поднос, вскочила и пулей полетела к школе.

Бабочку пожирали двойственные чувства: как человек, который катастрофически не умел хранить секреты ей просто до зуда в одном месте хотелось рассказать Исаеву о том, что Вишня в него влюбилась.

Однако, как та, у кого впервые за многие годы появилась настоящая подруга, которая по-настоящему дружила с ней, а не использовала в корыстных целях, как остальные, Лена понимала, что нельзя сдавать близких. Держаться было тяжело, но пока получалось.

Исаев бросил вопросительный взгляд на одиноко оставшегося за столиком Веню. Уже даже не возмущающимся по поводу личного пространства. Собака Павлова выполнила задание и получила заветный кусок мяса. Ну в смысле, привычка ― дело такое.

― Даже не спрашивай, ― укрывшись за книгой категорично замотал головой Вениамин, чувствуя, как пристальным взором прожигают толстую обложку.

― А хвалённая мужская солидарность?

― Полина сказала, что разобьёт мои, цитирую, «яйца Фаберже» если я открою рот. А я весьма ценю свои Фаберже, так что прошу прощения.

― Потрясающе.

Марк, конечно, озадачился. Вроде как ничего плохого не делал, но все вдруг ополчились против него. Он бы ещё мог понять всеобщее негодование, если бы ну… допустим, повалил тогда Вишню на кровать и ну… взял силой… или что-то в этом духе, так нет ― вроде и вёл себя по-человечески, и объяснил всё, как мог, но нет… С этими девчонками сплошная головная боль. Без них проще. Вот поэтому он и не ввязывается в это болото.

Однако, кажется, уже ввязался… Во всяком случае чувствовал, как кололо иголочками задетое эго. Вон Кира на уроках плавания вся извертелась, флиртуя напропалую. И так посмотрит на него, и этак. И купальник, кажется, с каждым разом становится всё открытей. Осталось только ленточками перевязаться.

А вон Вишня. Сидит на бортике у бассейна и по-детски лупасит пятками по воде, разговаривая с Бабочкой. Даже головы на него не поднимет. Полностью поглощена рассматриванием браслета, который сняла со своего запястья Лена и отдала ей. Подарила? Свой любимый браслет? Это говорит о многом.

Он всерьёз тогда сказал Вишне, что ему нравится наблюдать за изменениями, что происходят в школе с момента её появления. Она словно бы стёрла своим присутствием старые ярлыки. Может быть и не перевернула всё кверху дном, но изменила привычный ход жизни.

В другое время Бабочка так бы и получала словесные затрещины о своей недалекости, после чего плакала на переменах, спрятавшись в потаённых уголках коридоров. Марк неоднократно в своё время находил её там. Теперь же у Лены была надёжная защитница.

Вениамин… ну да, он бы продолжал наслаждаться гордым одиночеством, но сейчас даже ему, пускай он в этом и не признаётся, нравилось чувствовать, что он не один. Всем нужны друзья. Даже хроническим интровертам. Это мотивирует и не даёт покрыться социальной плесенью.

Однако главные изменения перетерпела Полина. Абрамова в буквальном смысле менялась. И метаморфозы, происходящие с ней, поражали даже самую искушенную публику. Наблюдать, как нелюдимая готка-отшельница, ненавидящая весь мир, вдруг начинает улыбаться и учится заново общаться с людьми (пускай пока и в привычной, в большинстве своём резкой нецензурной манере) ― это даже не кофе с молоком, а самый настоящий праздничный торт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Это говорит, по меньшей мере, о том, что невозможного нет. Нужно лишь желание что-то изменить. И правильный человек, готовый протянуть руку помощи. Редкость в наше время. Осознание того, что такими девушками не разбрасываются, и они имеют свойство уходить к тем, кто может оценить подобное сокровище в полной мере, пришло к Марку в субботу, на ярмарке.

Солнце стояло высоко на безоблачном небе и отблескивало радужными пятнами в огромных мыльных пузырях, которые выдували на потеху маленьким зрителям, звонко хохочущим и носящимся по просторной поляне городского парка.

Праздник проходил на ура. Да и южная погода радовала всех почти тридцатиградусной жарой. И это под конец сентября! На ветру раздувались тряпичные шатры весёлых цирковых расцветок, задорно заманивали в свои сети разряженные аниматоры. Мигали лампы, музицировали развлекающие народ карусели. Зазывалы предлагали пострелять в тире. Продавцы приманивали отдыхающих вкусными запахами глинтвейна, попкорна и хот-догов.

Из динамиков долбила современная музыка, а по мокрой траве клубилась искусственная пена ― кто-то додумался устроить мини-пенную вечеринку. В большинстве своём подростки-студенты, хотя хватало и детей с родителями, отрывались по полной, играя густым мыльным раствором как снежками. Мокрые с ног до головы пацаны гонялись за визжащими и улепетывающими от них девчонками.

Марк стоял в стороне, наблюдая за Вишней, раскрасневшейся, мокрой с ног до головы, но довольной как никогда. Они с Костей практически плавали в пене, пытаясь утопить вырывающуюся Полину. Развлекались они так, по всей видимости, давно, потому что Абрамова уже устала орать и сопротивляться.

Рядом в своих красивых замшевых босоножках топталась Бабочка, взвизгивающая каждый раз, когда влажные комья оказывались на её белом топике. Визжала, пока кто-то случайно не толкнул её в спину. Лена смачно шлёпнулась в пенное облако, напоминая присевшего отдохнуть на тучку ангелочка.

Для завершения портрета Багрова нахлобучила ей на голову импровизированный нимб из всё той же пены и победоносно вскинула руки, прокричав что-то вроде: "страйк", театрально раскланиваясь ржущим и валяющимся на земле Полине с Костей.

В какой-то момент Багрова столкнулась взглядом с Исаевым. Улыбка медленно начала сползать с сияющего личика. Марку стало стыдно. Ну вот, одним своим видом испортил ей настроение. Нет. Надо что-то решать. Это никуда не годится.

Замешательство Вишни заметили все, и уже через минуту дружелюбная игра в войнушку оборвалась сама собой. Первой к Исаеву подпорхнула Бабочка, удручённо отлепляющая от себя намокший и теперь полупрозрачный топик. Остальным ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

Полина выжимала мыльные волосы. Костя ковырялся с её чуть задравшейся мини-юбкой. Типа, нечего другим пялиться на то, что должно быть предназначено только ему. Абрамова с таким утверждением была не особо согласна и то и дело дубасила парня по рукам, огрызаясь, что сейчас пойдет за садовыми ножницами и отрежет ему всё, что плохо крепится к туловищу, если он не перестанет её лапать.

Лена говорливой птичкой вовсю щебетала, расспрашивая о чём-то Марка, но тот её и не слышал. Он смотрел на Вишню, а Вишня неуверенно переминалась с ноги на ногу, рассматривая вытоптанную траву и валяющиеся в ней окурки.

― Па-а-анятно, ― видя, что дело запущенное, удручённо протянула Полина, давая знак Косте. ― Пошли. Купишь пива, а я за это, так и быть, разрешу тебе потрогать меня за коленки.

Повторного предложения не требовалось. Их осталось трое. Десять секунд, двадцать, тридцать… До Бабочки постепенно доходила витающая в воздухе неловкость. Она даже перестала болтать, морща свой хорошенький носик и о чём-то задумавшись.

― Привет, Вишня! ― низким голосом, имитируя мужчину, вдруг пробасила она. ― Привет, Марк! ― тут же уже повышенным и звонким, явно говоря за девушку, ответила она самой себе. ― Здесь здорово, правда?… Да, очень!.. Может прогуляемся, покатаемся на аттракционах?… Отличная идея, и купим сладкой ваты!.. ― на неё недоумённо уставились две пары глаз. Бабочка невинно захлопала глазами, наигранно удивляясь. ― Кто это сказал? Вы тоже это слыша… ― вернувшаяся Абрамова не дала ей договорить и, бесцеремонно вырвав за руку, поволокла за собой, оставляя Вишню и Марка наедине.

Народ сердито обходил стоящую посреди дороги и мешающуюся всем парочку. Какой-то пацан семи лет на всю улицу требовал плюшевого тигра. Отец объяснял, что для этого нужно выбить дротиками все шарики, а это нет так просто. Пацану было плевать. Он хотел игрушку и точка. Поднялся вопль, но папаша был явно прошаренный ― пресёк истерику смачной затрещиной. Малец мигом замолчал.

Вишня наблюдала за ними краем глаза. Воздух вкусно пах вареной кукурузой, весело мигали гирлянды и лампы на каруселях. То и дело что-то пиликало, гремело и музицировало ― если закрыть глаза, можно было подумать, что ты в казино.

― Привет, ― первым поздоровался Исаев.

― Привет.

― Ну так как: аттракционы и сладкая вата?

Вишня не сдержала улыбки.

― Это подкуп или деловое предложение?

― Зависит от того, злишься ли ты ещё.

― Нет.

― А со стороны выглядит так, будто да.

Багрова встретилась с его яркими небесно-синими васильками. Какие же у него всё-таки красивые глаза: в них хочется смотреть, не отрываясь и разглядывать расходящиеся многогранной звездой вкрапинки.

― А так? ― нацепив на лицо милейшую улыбку, вопросительно развела руками она.

― Уже лучше. Но над подачей надо поработать. Настоящая или отрепетирована для журналистов?

― А тебе как хочется?

Марк щёлкнул её по носу. Несерьёзно так, по-ребячески.

― Слушай, ― усмехнулся он краешком губ, заметив её вытянутое в изумлении лицо. ― Сколько раз нужно ещё извинится, чтобы ты перестала дуться?

Да ну разве можно дуться, когда так смотрят? Решительность Вишни медленно таяла под натиском мужского очарования и милых ямочек. Исаев, зараза, так смотрел. По доброму, терпеливо, даже с нежностью… Ей вдруг очень захотелось, чтобы он её обнял. Японский городовой…

Они стояли и смотрели друг на друга. Стояли и смотрели… Багрова утопала в синеве и понимала, что влипла. И как можно просто "дружить", если она спокойно смотреть на него не может? Как рядом-то находиться? Она же первой и не выдержит… Сейчас-то вон, так и подмывает наплевать на всё и…

― Боже ж ты мой, целуйтесь уже и пошли кататься на колесе обозрения! ― раздался рядом с ними возмущённый возглас.

Вишня недоуменно перевела взгляд на русоволосую девчушку лет двенадцати, зубами отрывающую кусок от какой-то тягучей конфетины размером с венскую сосиску. Худенькая, стройная, в джинсах и топике ― хорошенькая.

― Карина, ― осадил её Марк. ― За языком следи.

Карина? Точно. И как она сразу не догадалась. Они же даже чертами лица похожи, не говоря уж об этих неугомонных танцующих кадриль васильках.

― А чё? ― нисколько не смутилась девчушка. ― Ты пошёл меня выгуливать или на девиц пялиться? Спихнул меня на какую-то детскую лажу, там одни малолетки кучкуются, а сам тут торчишь и блеешь как баран.

― Карина!!

― Ну чего? ― на брата обращали внимания не больше, чем на муравья под ногами. Куда больше её занимала Вишня. Девчонка протянула ей руку. ― Привет. Я с ним.

Рукопожатие благополучно состоялось.

― Я поняла. Я Вишня.

― Ты вроде ничего. Миленькая, ― Карина без стеснения рассматривала подружку брата.

― Да и ты тоже вроде более-менее, ― оценила честность та.

― Идёшь с нами в комнату ужасов?

― Ну уж нет. Ни за что.

Карина многозначительно поиграла бровями.

― Чё так? Трусиха?

― А ты не трусиха?

― Не а.

― Ничего. Вот напугает тебя как-нибудь братик долбанутый ночью, нацепив светящиеся линзы и маску из Пилы, да так, что с двухэтажной кровати навернёшься и пальцы на ногах сломаешь ― будешь тоже бояться.

Карина смерила её взглядом а-ля: тетя, ты чё? Совсем ку-ку?

― Я в отдельной комнате живу.

― Счастливая. Я в твоём возрасте терпела постороннюю морду рядом двадцать четыре часа в сутки. И ночной храп выездного оркестра страдающих насморком бегемотов.

Девчушка хихикнула. Сравнение ей понравилось. Она бы с удовольствием поделилась информацией, что Марк хоть и не храпит, зато любит сопеть во сне, причём иногда очень громко и смешно прихрюкивая, но к ним полетела испуганная Бабочка, прерывая милую беседу.

― Вишня, Вишня… ― слегка задыхаясь от бега, прохрипела она, маша руками по подобию веера. ― Там… там…

― Так, погоди, отдышись, ― Марк ободряюще перехватил Лену за кисти. ― Вдох-выдох, вдох-выдох… Так, а теперь рассказывай. Пожар? Террористы? Битлз из гроба встали, за мозгами охотятся?

Заметив замешательство на красивом личике, Вишня, не удержавшись, злобно пнула его по ноге. Вот зачем издеваться над человеком? Знает же, что она таких шуток не понимает.

― Не слушай ты его, ― она поспешно переключила внимание Бабочки на себя. ― Что случилось?

― Драка. Твой брат…

Дальше уже можно было не дослушивать, основная суть понятна. Все поспешили за Леной, хотя нужное им место угадывалось и так. В направлении разбитых под навесом уличных кафешек, откуда за километр веяло ароматным шашлыком, собралась целая толпа зевак.

Протиснувшись через их спины, Вишня обнаружила Костю, сцепившегося с тремя парнями лет на пять-семь старше себя. На траве валялись перевернутые пластиковые стулья и столы. Сверкали в полёте занесенные кулаки. Раздавались затрещины.

Полина стояла на передовой и как ни в чём не бывало снимала потасовку на телефон.

― Снимать такие вещи очень некрасиво. Особенно девушке, ― заметил какой-то дедок. Замечание было тем неуместней, что сам он стоял за ручку с дошколенком-внучком и вполне себе спокойно наблюдал за дракой.

― Я безмерно ценю ваш вклад в развитие моего морального облика, но закрыл бы ты рот, дедуля. Портишь видео трескотней, ― огрызнулась на него Абрамова.

― Что произошло?? ― рядом с Полиной выросла Вишня.

― Да я не поняла. Этот, который с подбитым глазом, ― она ткнула подбородком в одного из противников Кости. ― пихнул меня. Пиво разлил. И чё-то вякать начал. Да и хрен бы с ним, с муд*ками связываться, что об стенку лбом долбиться. Можно, но нужно ли? А твой долбанутый братец завёлся с пол-оборота. Полез на него с кулаками.

Тут Вишня не удивлялась. Костя постоянно влипал во всевозможные передряги из-за своего взрывного характера. Для него ничего не стоило полезть драться за выброшенный мимо урны фантик. Не из любви к природе, а из желания во чтобы то ни стало отстоять свою правоту.

― Ну куда ты лезешь??? Не мешай, а! ― сердито завопила Полина на Марка, кинувшегося разнимать драчунов. Единственный из толпы. Другим, видимо, не хотелось попадать под раздачу. Однако его пример вроде как пристыдил остальных. В поддержку подтянулись ещё несколько мужчин. Численным перевесом разошедшихся уже не на шутку удалось усмирить. ― Блин. На самом интересном месте, ― Абрамова огорчённо опустила телефон. Снимать больше было нечего. ― Ну чего? ― осуждение во взгляде Вишни её нисколько не смутило. ― Мужик должен уметь постоять за себя.

― А если бы его ножом пырнули? Тоже стояла бы и смотрела?

― Ну не пырнули же, ― резонно заметила та. ― Да, я с*ка. Уж прости. Какая есть.

Замаячивший перед ними довольный Костя, облизывающий окровавленную губу, сиял ярче начищенного самовара. Горделивый такой, будто в одиночку положил целое войско врагов, а не тискался на траве с выпившей молодёжью. Теперь будет ходить, светить содранной скулой, как орденами. Уже светит. Прям ждёт одобрения от Полины. Глаз от неё оторвать не может.

А то что сестра рядом стоит, это так, декорация. Ну и хрен бы с ним. Пускай теперь с непутевым братцем другая нянчится. Только Абрамова явно не по этой части: максимум её нежности ― плюхнуть на фиолетовую от синяков морду замороженного мяса. Дальше если очень хочется, чтоб пожалели, придётся просить кого-нибудь из прохожих. Ладно. Пускай разбираются, раз выбрал.

Оставив в покое неадекватную парочку, Вишня поспешила к Исаеву, помогающему ребятам из кафешки ставить на место уличную мебель и подбирать слетевшие на землю бутылки и тарелки. Марку тоже немного досталось, неудачно подвернулся, закрывая Костю, и словил по лицу.

Багрова насильно развернула его к себе, заставляя прерваться.

― Больно? ― осматривая кровавый подтек у него на брови, спросила она.

― А? Да ерунда.

Какая-то девушка, стоявшая неподалёку со своим молодым человеком, сочувствующе протянула Вишне пачку влажных салфеток.

― Ты всегда такой? ― промакивая ранку спиртовой тряпочкой удручённо покачала головой Багрова.

― Какой? Ай, щиплет…

― А ну не дергайся! Какой, какой: лезешь куда не попадя! ― Марк попытался увернуться, но напоролся на строгий взгляд исподлобья. Ух какой, такому опасно идти наперерез. На хмуром лбу сложились забавные складочки. Губы поджаты. Сама серьёзность. Исаев не сдержал улыбки. ― Ещё улыбается! А если бы у этих придурков стоп-кран был сломан? Ладно Костя. Этот дурак с детства во все драки, ямы и заброшенные здания в аварийном состоянии лез. А ты какого чёрта?

― Ну не бросать же твоего брата.

― Его проблемы. Отобьют мозги, может умнее станет.

― Ты сама себе противоречишь. Одно с другим плохо вяжется.

― Неважно, ― пасмурно отозвалась Багрова, комкая и пряча испачканную салфетку в карман. ― Не придирайся к словам. Суть ты понял.

― Не могу понять: это ты злая или взволнованная?

― Это так важно?

― Хочу научиться улавливать разницу.

Вишня неопределённо дёрнула плечом.

― Злая. И немного взволнованная.

― За меня?

― А что, очень хочется?

― Мне было бы приятно.

Багрова подозрительно прищурилась.

― Ты что… заигрываешь со мной?

― Я в этом не очень силён.

― Это заметно, ― их взгляд на доли секунды встретился, и они, не сдержавшись, одновременно улыбнулись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― У тебя очень красивая улыбка. Знаешь об этом? ― не мог не заметить Марк, разглядывая её румяные округлившиеся щеки.

Вишне было настолько же приятно, насколько непонятно происходящее.

― Ну вот, опять. Зачем?

― Зачем, что?

― Эти комплименты. Не надо меня умасливать. Ты мне ничего не должен.

― Нет. Но я тебя обидел.

― Нет. Ты озвучил свою точку зрения. Я её уважаю. Не хочешь отношений ― как скажешь. Нет проблем.

― Ни не хочу, меня на них нет времени ― это разные вещи. Просто я уже пробовал, и ничего не получилось. Очень быстро начинаются обиды, упрёки и капанье на мозги. Вы же девушки хотите постоянного внимания: цветочки, гулянки, болтовня по телефону. Это нормально, но я не могу этого дать. На данный момент не могу.

Вишня хорошо понимала, к чему вёл Исаев. В целом и в общем его слова имели смысл. С девчачьей натурой непросто. Девочки народ требовательный. Конечно, не особо понятно, чем же он так занят сильно, ведь даже у Вени учёба не занимала столько времени, однако Марк не учёл одну маленькую деталь…

― С неправильными девушками ты встречался, дядя Федор, ― пародируя мультяшное мурчание кота Матроскина, усмехнулась Багрова и дальше продолжила уже нормально. ― Просто выбирать надо таких же самозанятых. Поверь, если бы мы с тобой попробовали, ты бы первый не выдержал и устроил мне разбор полётов. Или для тебя привычное дело, когда девушка на неделю уезжает в другой город с гастролями?

Довольная собой, она круто развернулась на пятках, собираясь уйти и дать собеседнику возможность хорошенько обдумать её слова. Вот только не учла свою катастрофическую невезучесть и мокрую подошву кед. Исаев протянул руку распластавшейся на земле и ржущей до слез над собственной неуклюжестью Вишне.

― Я хотела уйти красиво, ― сквозь хохот пожаловалась она.

― Я так и понял, ― не спорил тот, помогая ей подняться. ― Сделаем вид, что у тебя получилось.

― Я могу попробовать ещё раз.

― Ради бога. Но я запишу это на видео, ― он помог ей отряхнуться. ― Ну или Полину попрошу. Она это точно умеет.

― Чтобы глумиться?

― Или любоваться.

Очередная неловкость. Её буквально парализовывало каждый раз, когда Марк говорил подобные вещи. Плюс её рука всё ещё находилась в его ― он так и не выпустил её. Ладонь приятно покалывало. Воздух будто густел; во всяком случае дышать становилось сложнее. Сердечко внутри сделало двойное сальто назад и довольно улюлюкнуло. Ух, твою налево…

Наверное, Исаев чувствовал нечто похожее, так как они, как полные идиоты, стояли и смотрели на свои сцепленные руки. И молчали. Вот ведь всего-то и надо, что сделать шаг навстречу, сократить дистанцию и…

Чарующее наваждение разрушили визги в стороне. Опять Полина с Костей что-то не поделили. Эти вопли типа: «оторву голову, если не отвалишь, урод моральный» ни с чем не перепутаешь. Вишня вздохнула. Надо идти проверять, а то ещё правда прибьют братца. Потом на похоронах разоришься. И перед мамой как-то придётся оправдываться. Родственник всё же как никак.

Её ладонь потеряла контакт с ладонью Марка. Всего на мгновение. Почти сразу она снова почувствовала его тёплые пальцы, но уже на запястье. Багрова непонимающе подняла глаза. Невысказанный вопрос так и не был задан вслух. Исаев молча притянул её к себе. Ноздри приятно защекотало остаточным ароматом жевательной резинки со вкусом клюквы, а затем их губы встретились…

Глава 8. Выступление

Откровенно говоря, у Вишни за её семнадцать лет не было ухажёров как таковых. Мальчишку, признававшегося ей в любви и оборвавшего все ромашки на территории детского сада, можно было не брать в расчёт. Поцелуй у них случился всего раз и то несерьёзно, всего лишь быстрый чмок.

Ну и уже в более зрелом возрасте она встречалась с двумя парнями: с одним неделю, с другим два месяца. Так получилось, что причина расставания в обоих случаях оказалась одинакова: парни хотели интимной близости, она нет. Не была готова. На том и разошлись.

Правда если с первым разрыв прошёл спокойно, второй удумал включить обиды и потретировать её, пуская некрасивые слухи по школе. Но долго это не продлилось. Придя в слезах домой и пожаловавшись Косте, на следующий день этот придурок захлопнул рот и больше уже грязный язык свой не распускал.

Как поговаривали, братец в буквальном смысле гонял его по городу, хлестая по роже санными тряпками. Да, какой бы Костя не был лоботряс и как бы они с ним якобы не «грызлись», Вишня знала, что он всегда рядом и всегда её защитит.

О парнях это она, собственно, к чему… К тому, что большого опыта в поцелуях Багрова не имела, хотя точно знала, насколько противно бывает (тот второй словно завод по разработке слюней в своём рту держал). И сейчас было не противно. Вообще ни капли. Наоборот, было… приятно. И-и-и…

Тяжело подобрать слова к таким вещам. Нежно, ласково, трепетно ― вот какие определения приходили на ум. Но это всего лишь определения, а ощущения… Ноги налились приятной слабостью, губы становились податливыми, разрешая Марку делать с ними всё, что ему вздумается. И он делал.

Поцелуй, сначала неуверенный, такой, каким словно бы спрашивают разрешения, с каждой секундой перерастал в более сильный, более требовательный, более горячий. Не только поцелуй. В движениях тоже нарастала уверенность.

Пальцы Исаева жгли мягкими иголочками шею и щеку Вишни. Ласково гладили её, заставляя внутри всё трепетать. Пресловутые бабочки в животе, довольно пища, на радостях устроили парадное шествие по главной площади прямой кишки. Наверное, наделали транспарантов и теперь ходили, скандировали: «Ура! Ура! Ура!».

Ничто не вечно, к сожалению. Марк отстранился первым. Отстранился недалеко, лишь чтобы им можно было встретиться взглядами. Он всё ещё продолжал поглаживать её по лицу. Вторая его рука, как оказалось, всё это время блуждала на её талии и даже имела наглость подцепить мокрую футболку, забравшись под неё. О-о-о…

Исаев заметил скосившийся взгляд из-под полуопущенных ресниц. Рука поспешно убралась со спины и для убедительности взмыла в воздух, как бы говоря: всё понял, никто никуда не лезет.

― Нет-нет. Пускай там остаётся. Я не против! ― не удержалась Вишня, за что получила добрую улыбку и ещё один поцелуй, на этот раз более скромный ― в лоб. Марк обнял её, привлекая к себе и прямо-таки собственнически кладя подбородок ей на макушку. Только сейчас стало очевидно, что она почти на голову ниже. Вишня прижалась щекой к вкусно пахнущей цветочным парфюмом футболке. С удовольствием прикрыла глаза. Божечки, так приятно. ― Понимаю, что порчу момент, но что теперь?

― Не знаю. Давай смотреть по обстоятельствам.

― Работаем экспромтом? Какая прелесть. Это именно то, что мечтает услышать каждая девушка.

В стороне снова раздались визги Полины. Этой мадам не требовался рупор, захоти она докричаться до кого-нибудь в соседнем городе ― связки справятся. Горластая жуть. Делать нечего ― пришлось прервать столь приятное занятие, как обнимашки и идти разбираться.

Пока одна странная и сама не знающая чего хочет парочка пыталась разобраться в своих отношениях, жизнь текла бурной рекой, уделяя особое внимание деталям. И в этих деталях Полина с Костей уже успели перекочевать в сторону детских карусель.

С подвешенных в воздухе металлических лебедей и осьминогов малышня с любопытством бывалых взрослых наблюдала, как после многочисленных препирательств и попытки влепить надоедливому ухажеру затрещину, взрослый мужик (а Костя для семилеток явно выглядел, как здоровенный амбал) скрутил хрупкого вида девушку, повалил её на землю, уткнув носом в траву, и довольный уселся сверху.

― Теперь не получается распускать руки, да? ― съехидничал он, удерживая Полину за запястья.

― Слезь с меня, червяк! ― орала она, вырываясь и что было сил долбя ногами. ― Тебе что, десять лет?

― Не десять, ― Костя знаком показал толпе, что всё в порядке и звать охрану не нужно. ― Я взрослый самостоятельный человек. И я не слезу, пока ты не согласишься пойти со мной на свидание.

― О-Т-В-А-Л-И, ― каждая буква сопровождалась извиванием и попыткой стряхнуть с себя тушку. ― Психопат конченый.

― От психопатки слышу.

― М***к!

Костя дал ей лёгкого подзатыльника.

― Тут дети, не матерись!

― Да пошел ты на ***, м****а… ― пришлось срочно зажимать Полине рот. Обучать младшее поколение новым нецензурным словечкам в его планы сегодня не входило.

― Идея с багажником всё еще актуальна, ― заметила Вишня. ― Могу надыбать где-нибудь верёвку.

― Не а. Не надо, ― братец собственнически похлопал трофей по заднице, за что тот разъярённо попытался пнуть ухажёра, но промазал. ― Она не так опасна, как кажется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Свали, упырь недоделанный! ― Абрамова уже хрипела. Костя был далеко не пушинкой.

― А ты пойдешь со мной на свидание?

― Нет.

― Тогда сидим дальше.

― Хребет сломаешь, козлина.

― Ничего. Зато на коляске точно далеко не убежишь.

― Эй! ― Вишню и Марка окликнула Карина. Она стояла с Бабочкой у кассовой будки и требовательно размахивала руками, привлекая к себе внимание. ― Вы долго ещё топтаться там будете? Мы идём в Дом Великана. Вы с нами?

― Я тоже хочу, ― надулся Костя.

― Ну так пошли!

― Не могу, ― братец с видом «вы такие странные, что, не видно что ли?» жестом указал на лежащую под ним Полину. Та уже устала возмущаться и, удобно подперев подбородок кулаком, выводила пальцем круги по траве. ― Я немножко занят.

― Ну и сиди, ― пожала плечами Вишня, оставляя голубков в покое. Фиг с ними, сами разберутся. Не маленькие.

И они разобрались. Шумная компания уже заходила в первый зал с огромной мебелью ростом выше человека, когда Костя и крайне недовольная Абрамова к ним присоединились.

― Да ладно? ― не поверила Багрова. ― Только не говори, что согласилась?

― Заткнись, ― огрызнулась та.

― Как он тебя уломал?

― О, я был неподражаем! ― так и светился от удовольствия братец. ― Я был убедителен, как никогда! Я применил высочайшие методы дедукции и методом исключения выявил самый оптимальный вариант. Я…

Полина издала звук нечто вроде: пффф. Коротко и ёмко.

― Он скулил на всю улицу, как побитый щенок. Фырчал и ныл. Всю оплевал, ― для убедительности она поковырялась пальцем в ушной раковине.

― И умолял, ― согласно закивал Костя. ― У неё не было шансов.

Да уж. Кажется, у Абрамовой в самом деле не было шансов. Такой и мёртвого из гроба поднимет, если ему чего приспичит. И всех достанет, в этом ребята убедились в следующие несколько часов.

Дом Великана, музей оптических иллюзий, музей киногероев, зеркальная комната ― ничто не осталось без комментариев и дурацких приколов. Но придурковатый братец превзошёл сам себя в лабиринте ужасов, куда Вишню буквально затолкали в шесть рук.

Темнота ― хоть глаз выколи. Вокруг постоянно что-то скрежет, шуршит, хохочет, дергается. Вспыхивают то там, то здесь красные зрачки. С потолка с грохотом падают висельники, из стен без предупреждения вываливаются скелеты, в волосах путается искусственная паутина ― тут у кого угодно нервы сломаются, а уж у Вишни, у которой с хоррором как таковым были особые взаимные несогласия, сердце и вовсе едва не остановилось. Не помогал даже Марк, ободряюще стискивающий её руку всю дорогу.

Так что не было ничего удивительного в том, что когда Костя додумался напугать её, она не выдержала и действовала чисто по-женски. И потом, уже на улице, долго извинялась перед братом, запрокинувшим голову, чтобы не текла кровь из носа.

― Прости! Но ты додумался, блин! ― её моральные терзания прервала вибрация в кармане. Почему вибрация? Где мелодия? Неважно. Вишня дала всем знак, что сейчас вернётся и отошла чуть в сторонку. ― Да, привет.

― ПРИВЕТ??? ― практически заорали на том конце провода. ― Я УЖЕ ПОЛДНЯ ПЫТАЮСЬ ДО ТЕБЯ ДОЗВОНИТЬСЯ! ГДЕ ТЫ???

― В каком смысле?

― ЧТО ЗНАЧИТ В КАКОМ? У ТЕБЯ ВЫХОД НА СЦЕНУ ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ МИНУТ!

― Как через двадцать? ― Вишня испуганно подсветила экран, смотря время. М-да, двадцать восемь пропущенных. ― Мне выступать только через два с половиной часа.

Марк, почуявший неладное, поравнялся с озабоченной Вишней, прожигающей непониманием тротуарный бордюр.

― ТЫ С ЛУНЫ СВАЛИЛАСЬ? ― продолжал орать Тима. ― Я же утром звонил, говорил о смещении времени!!!

Ой, ей… звонил? Серьёзно? Она спросонья обычно такая неадекватная, что могла ответить на звонок и не вспомнить этого. Наверное, поэтому звуки выключены…

― У тебя десять минут. Иначе тебя снимут с концерта, ― трубку раздражённо бросили.

Вишня подняла на Исаева округлившиеся в панике глаза.

― Упс…

Вот это попадос.

Улица. Фонарь. Аптека… Нет, не стоит воровать у дядюшки Блока законный хлеб, тем более что аптеки рядом не было. Зато имелась парковка на которой серебристая Тойота буквально ходила ходуном.

Никаких скабрезных мыслишек! Это всего лишь Вишня в дикой спешке пыталась натянуть на себя сверхтесное чёрное платье с серебристыми вставками. Что в тесноте салона получалось с трудом. Парик и высокие сапоги в крупную сетку валялись там же, на заднем сидении. Сумку со сценическим прикидом она заранее скинула брату в багажник. Весьма удобно.

Удирая от компании, пришлось, конечно, поспешно придумывать отговорку и вряд ли внезапное расстройство желудка было лучшим вариантом, но деваться-то всё равно некуда. Кто ж виноват, что всё вдруг пошло по п… ну, неважно.

― Помоги застегнуть, ― согнувшись эмбрионом потребовала Вишня у Марка, попутно нацепляя на уши длинные серёжки с переливающимися камнями.

Исаев, карауливший ситуацию снаружи, протиснулся на половину внутрь салона.

― Не слишком коротковато? ― скептически оглядев её юбку, задравшуюся так, что были видны не только бедра, но и нижнее белье, заметил он.

― Сейчас поправлю. Застегивай скорее, ― Вишне было не до стеснения. У неё оставалось десять минут, чтобы добежать до воздвигнутой в рекордные сроки передвижной сцены.

Поспешно был нахлобучен парик. Пальцы вместо расчёски вслепую расчесали ярко-жёлтую чёлку. Практически на карачках поп-звезда выбралась из машины, одёргивая юбку.

― Не а, ― оценив не особо изменившуюся длину покачал головой Марк. ― Стало не лучше.

― Это шоу-бизнес. Чем короче, тем больше рейтинг. Я ж не голая, ― отмахнулась Вишня, натягивая не себя чёрный кардиган-балахон с капюшоном. Последний штрих ― тёмные очки и образ звезды-инкогнито завершён. ― В темпе, в темпе! У меня сроки поджимают, ― подхватив сапоги и спрятав их под кардиган она понеслась туда, где уже вовсю гудел рой людей, сменяли друг друга оттенками яркие прожектора и клубился сухой дым.

Незаметно протиснуться к запасному выходу, расположенному с задней стороны сцены и не привлечь внимание ― задача та ещё. Но на этот случай у Вишни была давно заготовлен план. Быстрый звонок Тимуру, и охрана в три широкоплечих мужика в обтягивающих майках уже ждала её на подходе.

И вовремя. Ещё недостаточно стемнело, так что на подозрительного вида девицу с высыпающимися из-под капюшона прядями нет-нет да поглядывали проходящие мимо компании.

Марк дальше уже её не сопровождал. Пожелав ей удачи, он отправился проталкиваться через кучкующуюся толпу, по консистенции напоминающую давку в электричке в час-пик. Как селёдки слабого посола в бочке, честное слово. Кто-то у кого-то буквально на головах сидел. И теперь среди этого хаоса предстояло отыскать русоволосую макушку сестры! Тот ещё квест.

Вишня к этому моменту, под охраной, преодолела расстояние, была замечена самыми зоркими зрителями, вжатыми в ограждения, и поспешно нырнула внутрь масштабной концертной площадки.

Странные зигзагоподобные узкие проходы, куча проводов на полу и нервный толстячок, прыгающий на коротких ножках, как шарик, со смешной испанской бородкой, которая ему совершенно не шла.

― Ну наконец-то! ― облегчённо замотылял руками, подобно мельнице Тима. ― Где тебя носило!!?

― Где носило, там больше не носит, ― стаскивая кардиган и бросая его продюсеру, Вишня послушно отдалась на съедение накинувшимся на неё гримёру и стилисту.

― Что творите, коршуны? ― завопил Тимур. ― Ведите её в трейлер. Там наряд лежит подготовленный.

― Я не буду переодеваться, ― позволяя симпатичному помощнику-технику забраться ей под платье и протянуть провода к микрофону, отказалась Багрова. ― На это нет времени, да и не хочу. Опять какую-нибудь фигню сунешь. Надоели твои блестяшки. Я ж не новогодняя ёлка, в конце концов.

― Не новогодняя ёлка она! Выросла, звезда, видите ли из детских платишек! Нос крутит, ― передразнил её продюсер, и тут же гневно заорал на послушно притормозившего и дожидающегося приказа гримёра. ― Чего застыл??? У тебя семь минут привести её в порядок!!!

Мелкими перебежками в духе ковыляющих крабов они переместились к кулисам. Пока Вишне рисовали яркие губы, лепили на ходу накладные ресницы, выравнивали тон лица пудрой и покрывали голые участки кожи блёстками, на сцене как раз отыгрывал свой репертуар популярный поп-певец под псевдонимом Кирилл Комета (прим. авт. Кирилл Комета ― главный герой романа "30 дней моей мести"). Высокий красавец с внешностью античного бога и магнетическим взглядом ― мечта всех девчонок от двенадцати до тридцати.

Стихла музыка. Его труппа поспешно собиралась и покидала сцену под нестихающие аплодисменты, и, по большой части, женские восторженные возгласы. К ним на смену уже спешила команда Мистерии.

Пока Егор и другие ребята настраивали свои инструменты, рекламную паузу забили негромкой успокаивающей мелодией. Чтобы народ не начал разбегаться. И чуть-чуть поутих, а то кто-то, судя по голосам и шуму, уже норовил перелезть через ограждения и оторвать от кумира маленький кусочек на память, но охрана вовремя среагировала.

Стилисты и гримёры, закончив приготовления, куда-то разбежались. Тима тоже, пошёл договариваться об автограф-сессии после выступления. Кеды полетели в разные стороны. Вишня поспешно переобувалась, прыгая на одной ноге и натягивая на вторую неудобный сапог на огромном каблучище.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Её услужливо придержали под локоть. Кирилл Комета собственной персоной. Просим любить и… кхм, не жаловаться.

― Давай помогу.

― Спасибо, ― выуживая застрявшие пальцы из крупной сетки голенища пропыхтела она. ― Какой идиот придумывает дизайн такой обуви? Он сам хоть раз эту фигню надевал?

― Модельерам это без надобности. Они просто пытаются переплюнуть друг друга и получить за это комиссионные.

― Видимо, да, ― Вишня, наконец, справилась и, тяжело пыхтя, выпрямилась, смахивая с лица волосы. ― Фу… Еще раз спасибо.

― Да всегда пожалуйста, ― певец протянул ей руку. ― Мистерия, да? Мы с тобой прошлой зимой на одном вечере выступали, ― Багрова нахмурилась, пытаясь вспомнить. Кирилл ей помог. ― Скользкая лестница и жуткие проблемы с микрофоном.

― А, да… ― смутилась она, пряча глаза за жёлтыми круглыми очками. Скользкие поверхности и неуклюжесть ― её бич. Упасть она, конечно, не упала тогда, но руками размахивала не хуже пьяного дятла. ― Приятно, что меня можно хоть так запомнить.

― Ну почему же? Я запомнил очаровательные ножки и смущённую улыбку.

Это флирт?

― Мистерия, ― из-за многочисленных закутков появился мужчина с планшетом и наушниками-микрофоном. ― Одна минута до выхода, ― предупредил он.

― Хорошо. Спасибо, ― Вишня дружелюбно улыбнулась коллеге по цеху. ― Мне пора.

― Удачи, ― одарили её в ответ той улыбкой, что обычно красуется в рекламах зубных паст. Ну там, где "после". Сразу видно ― медийная личность, которая следит за собой. ― Ещё свидимся, а когда увидимся, может даже выпьем бокальчик-другой, обменяемся опытом.

Это каким там опытом он собрался обмениваться? Судя по взгляду, жадно разглядывающему короткую юбку, не сценическим. Пробормотав что-то маловразумительное и даже не став уточнять, что его предложение попахивает совращением малолетних и карается законом, Багрова поспешила занять указанную ей позицию. Её танцоры дожидаясь сигнала неподалеку.

Десять, девять, восемь…

Вишня ещё раз поправила волосы.

Семь, шесть, пять…

Одёрнула юбку, пригладила платье на талии.

Четыре, три…

Проверила, надёжно ли закреплена беспроводная гарнитура с микрофоном у губ.

Два…

Глубоко вздохнула.

Один…

Ослепляющие прожекторы, восторженные визги, вспышки камер ― такая жизнь не для каждого. Но Мистерия держалась бесподобно. Сияющая улыбка, великолепный внешний вид, уверенная подача ― Вишня словно была рождена для этого.

Тепло поприветствовав зрителей, она дала знак своей группе. Вечернее безоблачное лето взорвалось заводной музыкой. Подтанцовка высыпалась на сцену в забавных нарядах, сшитых из легких лент, красиво кружащихся в воздухе.

Танцоры двигались слаженно и отточено ― сказывались долгие тренировки. Мистерия не уступала им в изящности. Ни страха, ни неуклюжести. Даже непомерно высокие каблуки были продолжением тела, а не помехой ― сама грациозность.

Набережную накрыл звонкий женский голос, разносящийся благодаря мощным динамикам и акустике далеко в стороны:

Никто не идеален,

Это факт.

Ничто не идеально,

Это так.

Забудь предубеждения,

Будь собой.

Открой свои стремления,

Устрой свидание со судьбой.

И хочется держаться плана,

Да, да, да!

Но получается всё наоборот,

Вот, вот, вот!

Не смей сдаваться,

Мечте отдаться.

Поверь, всё будет круто!

Говорю без шуток,

Осталась лишь минута,

Всего одна минута

До нового маршрута.

Будь смела!

Никто не идеален,

Это факт.

Ничто не идеально,

Это так.

Не бойсясовершить ошибок,

Верь в себя.

Встречай сиянием улыбок,

Опыт нового дня.

И хочется держаться плана,

Да, да, да!

Но получается всё наоборот,

Вот, вот, вот!

Не смей сдаваться,

Мечте отдаться.

Поверь, всё будет круто!

Говорю без шуток,

Осталась лишь минута,

Всего одна минута

До нового маршрута.

Будь смела!

Никто не идеален,

Это факт.

Ничто не идеально,

Это так.

Но ты не бойся рисковать,

Свою звезду искать.

И будь уверена,

Труды окупятся,

И всё получится.

Всё получится,

Да!

Марк, стоявший в толпе своих, умудрившихся благодаря особо рьяной Карине (бешеные фанатки ― это граната без чеки), следил за Вишней, не отрываясь. Бабочка и младшая сестра радостно пританцовывали, подпевая и ничего не замечая вокруг. Костя был слишком занят тем, чтобы быть поближе к Полине и не дать никому ненароком её коснуться. Собственничество высшего уровня. А вот от Абрамовой, не особо увлеченной концертом, пристальный взгляд Исаева, с жадностью впитывающий каждое движение и каждое слово популярной звезды, не остался незамеченным. Проколотая бровь заинтересованно взметнулась вверх.

Несколько минут Полина вопросительно переводила взгляд с него на сцену и обратно. Оглядела толкущиеся спины. Снова посмотрела на Марка. Догадка начала формироваться в далеко неглупом женском сознании, но не имея подтверждений, пока не спешила с выводами. Однако галочки, где нужно, мысленно были уже проставлены.

…Света луч играет в водной глади,

Высекая искры в предзакатной дали.

Сонм запретов нити паутины сплёл,

Наконец-то, он тебя ко мне привёл…

Мистерия отыграла три своих популярных хита, пожелала всем хорошего вечера, поблагодарила за то, что они были с ней и, отсылая воздушные поцелуи, скрылась со сцены. Дальше её почти без перерыва сменила известная рэп-группа.

Концерт продолжался, но по истечению часа интерес у публики начинал спадать. Многие отходили ближе к набережной, усаживаясь на лавочки и оттуда следя за большими проекторными мониторами, на которых дублировалось происходящее. Другие устраивались на земле, потому что ноги уставали стоять.

Купленные и принесённые тайком зрителями бутылки с алкоголем иссушались, градус туманил головы. В какой-то момент стало понятно, что пора выдвигаться в сторону дома. После полуночи, как правило, ничего хорошего не происходило, а искать приключений за задницу никому не хотелось. Компания выдвинулась в сторону парковки.

В Тойоте их уже ждала Вишня. Она беззаботно ковырялась в телефоне и потягивалась, будто тело успело затечь от долгого сидения в одной позе. Только Костя, приславший ей четверть назад предупредительное сообщение, знал, что всё это время она раздавала автографы и фотографировалась с поклонниками в другой части набережной. Едва успела добежать первой до машины и переодеться. Парик пришлось заталкивать под сидение.

― О, а вот и вы! ― поприветствовала всех Вишня, пряча блестящее лицо в полумраке салона и морально готовясь выслушивать шуточки о белом друге, слабом кишечнике или что там ещё придумает Полина. А по ней было видно, что она уже готова выдать целый список подколов. ― Как концерт?

― На Хэллоуин у меня будет вечеринка. Предки улетят в Швейцарию, кататься на лыжах.

Шло утро понедельника. Перерыв между вторым и третьим уроком. Сонная Вишня, у которой вчерашний концерт с последующим после фуршетным вечером среди эстрадной элиты закончился поздно и ударившими в голову пузырьками шампанского, чисто на автопилоте ковырялась в школьном шкафчике. Учебник по испанскому никак не находится. Только спустя минут пять Багрову осенило ― так она же не изучает испанский! Трындец… Кажется, нужно опохмелиться.

Именно там, уставшую и мало соображающую, её выловил Олег, торжественно вручая оранжевую листовку размером с лист А4. О, они что, друзьями стали? Кажется, Вишня что-то проспала. Нет. Точно надо меньше пить. Хотя она много и не пила. Никогда. Потому всего пара бокалов и ударила по мозгам.

Пытаясь сфокусироваться она, прищурившись, всмотрелась в сунутую ей под нос бумажку. Изображённая по центру большая тыква с вырезанными глазами и распахнутым ртом таращилась на неё с ехидством. Мерзкая какая. Пустить бы её на тыквенное рагу.

― Ты в курсе, что Хэллоуин — это не наш праздник? ― без особого интереса возвращая листовку Олегу, заметила та.

На неё уставились, как на пришельца.

― И что?

Оставалось вздохнуть и принять поражение на интеллектуальном поприще. М-да. Такой аргументированный ответ не переспоришь.

― Да ничего. Ещё сентябрь не кончился. Не рановато?

― Как и в прошлом году. Костюм выбрать занятие не одного дня.

― Костюм?

― Вечеринка костюмированная. Хэллоуин же, ― мимо прошёл какой-то парень из футбольной команды. Олег моментально переключился на него, забывая о Вишне. ― Эй, Серый. Стой. На тусу ко мне пойдешь?

― Да уж… ― Багрова продолжила ковыряться среди тетрадей и учебников. Господи, что она искала? А, химию. Точно.

― «Известная поп-дива, скрывающая личность за очками и символичным псевдонимом Мистерия, удивила своих фанатов неожиданным фото, на котором она и кумир всех девчонок Кирилл Комета были запечатлены в обнимку. С учётом того, что они оба молоды, красивы и одиноки, кто знает, возможно это начало нового звёздного романа. С нетерпением ждем новостей и свежих снимков…» ― продекларировала ей металлическая дверца. Вишня вынырнула из-за неё и встретилась с хмуро сведёнными бровями Марка, читающего что-то в телефоне. Исаев развернул экран в её сторону, светя вышеупомянутым снимком, сделанным после концерта на фуршете. ― У меня всего два вопроса: что за тип тебя обнимает, а главное, почему он тебя обнимает?

Глава 9. «В гостях у Жанны»

Марк был таким серьёзным. И мрачным. И хмурым. Вишня едва сдержала улыбку. Ревнует? Это так мило. Ну да. Они с Кириллом вчера снова столкнулись. Разговорились. Ничего особенного, но вроде как он даже предложил записать совместный сингл.

Тимур в восторге, она, в целом, тоже не против. Его поклонники ― её потенциальные поклонники. Аудитория у них схожа, да и репертуар. От такого предложения не отказываются. А фото… ну, это пиар.

― Не обнимает, а лишь вежливо приобнимает, ― заметила Багрова. ― Его рука в положенном месте, в доступной зоне. Всё в рамках приличия.

― А кто тебе сказал, что есть доступная зона?

― А её нет?

― Нет.

И молчание. Да он прирождённый оратор. Типа что, краткость ― сестра таланта, мать лаконичности и бабушка абсурда?

― Потому что… ― не дождалась продолжения Вишня.

― Потому что ты теперь со мной.

Надо же.

― А я с тобой?

― А разве нет?

― Ну… не знаю. Ты же сам сказал, смотрим по обстоятельствам. Обстоятельства изменились?

― Изменились.

― Давно?

― Считай, что с этой минуты.

― Тогда я хочу свидания!

Звонок на урок прервал их невероятно интересную дискуссию.

― Свидание так свидание, ― Марк подцепил ногой стоящий у стенки скейт, поправил на шее уползшие массивные наушники и запихнул тетрадь подмышку, локтём захлопывая свой шкафчик. ― Завтра, в пять, ― бросил он уже на ходу, быстро целуя её в щеку. ― Возле кофейни на Свободе (прим. авт.: сокращение улицы).

Довольная Вишня только что не светилась. Даже похмелье отступило на второй план. Всё, конечно, как-то комкано получилось, да и не очень романтично, но они что, вроде как теперь встречаются? Так что ли?

Легко представить, что следующий день прошёл на иголках. В исконно женской манере два с половиной часа Багрова потратила лишь на то, чтобы перемерить весь гардероб и выбрать в чём пойдет. Ещё час ушёл на укладку.

Остальное время Вишня наматывала круги по комнате, отсчитывая время. Традиции не разрешали девушкам приходить раньше, но и опаздывать в силу характера она не умела. Так что в назначенное время была на месте. А вот Марка не было. Ни через десять минут, ни через тридцать…

Пустые стаканчики с кофе выстраивали картонную стену за уличным столиком. Раскинувшийся над головой зонтик играл пойманными в западню тенями, а Исаева всё не было. На звонки он тоже не отвечал. Багрова начинала не на шутку беспокоиться, но упёрто оставалась на месте. Работники кафе поглядывали на посетительницу с жалостью.

Когда ожидание перевалило почти за два часа пришло смс: «Прости. Сегодня не получится. Завтра всё объясню». Отпавшая челюсть Вишни встретилась со столешницей. Прости? Она чёрт знает сколько торчит тут, как полная идиотка, уже все ногти перегрызла на нервах, а всё что он может сказать, это «прости»??? Так, значит, да? Ладно…

Ничего удивительного, что на следующий день Исаева ждал полный «покерфейс». Они встретились в коридоре перед уроком. Марк только успел рот открыть, когда Вишня молча прошла мимо.

― Ну прости, прости, прости! ― догнал он её, стуча колесиками скейта по плитке. ― Я виноват, знаю!

― Молодец, что знаешь, ― Багрова рывком хотела открыть дверь класса, но тот плечом подпер её, перекрывая путь отхода.

― Я заглажу вину, обещаю.

― Уж будь любезен. Или думаешь, я привыкла, что меня опрокидывают?

― Я ведь предупреждал…

― Ты предупреждал, что у тебя мало свободного времени, а не то что ты свинья, ― Марку пришлось пропустить замаячившего на горизонте одноклассника, который не мог войти в класс. Чтобы не мешать, они отошли к балкону с которого открывался вид на главный холл внизу и огромную многоярусную люстру. Вишня невесело положила стопку тетрадей и учебников на широкие перила. Зная её везучесть, Исаев забрал их с опасного места. Не хотелось потом бегать и собирать всё. Да и по голове кого огреть может томиком-то всемирной истории. Багрова забрала тетради обратно. До неё тоже с опозданием дошло, что не следовало этого делать. ― Ну не получилось, бывает. Я могу это понять. Но неужели нельзя предупредить заранее? Чтобы я не сидела и не ждала, как идиотка?

― Прости! Я думал, что успею, но мне поставили чужую смену, а телефон из служебки выносить не разрешается.

― Что за смена?

― На работе.

― Ты работаешь? ― удивилась Вишня. ― Где?

― Да так… Пока официантом в кафе, но обучаюсь на бармена. Там поспокойнее с графиком. Не такой плавающий.

Видно было, что Марк смущён.

― Стесняешься того, что зарабатываешь себе на жизнь?

― Нет, но лишний раз не хочу об этом распространяться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Понятно почему. Девяносто восемь процентов учащихся никогда не работали и никогда не будут, им это без надобности. Но хуже то, что для таких вот богатеньких мажоров подобные работы в сфере обслуживания приравнивались к прислуге. Однако чужое мнение Марка особо не волновало, в чём у него было моральное преимущество перед многими.

Он никогда ни от кого не зависел и никогда не пытался казаться лучше, чем есть. И за популярностью не гонялся. Потому, когда Исаев только появился в школе, он сразу отказался примкнуть к компании местных "королей" из футбольной команды. А они звали. И за "элитный" стол за обедом. И попробоваться в команду.

В данном же случае смущение у Марка определённо присутствовало. Но распространялось исключительно в сторону Вишни. Неужели ему было неловко перед ней? Типа, кто она и кто он? Глупость какая.

― Это круто, правда, ― привстав на цыпочки и прижимая тетради к груди, Багрова ободряюще чмокнула его в нос. ― Другим бы брать с тебя пример. И когда у тебя выходные? У тебя же есть выходные? На этой неделе, следующей, через месяц? ― Вишня замолчала, вопросительно играя бровями. ― Я навязываюсь, да?

Марк улыбнулся.

― В пятницу?

― Нет. В пятницу я не могу. У меня запись на студии. На следующей неделе премьера новой песни, ― похвасталась Вишня, правда не стала уточнять, что родилась она благодаря нему после ярмарки. Точнее, после их поцелуя. На переполнявших её эмоциях текст буквально написал сам себя. Кажется, вдохновение вернулось. Она снова в игре!

― Тогда… не раньше воскресенья.

― Сколько дней в неделю у тебя смены?

― Три. Иногда четыре. В выходные я не по работе, ― Багрова вопросительно дёрнула подбородком. Мол: ну и? Понятно же, какой вопрос последует дальше. Марк покачал головой. ― У меня тренировки, ― немой вопрос так и светился в женских глазах. ― Не спрашивай. Потом расскажу.

Вишня невесело перекатилась с мысков обратно на пятки.

― Сама таинственность. Знаешь, я ведь о тебе совершенно ничего не знаю.

― Да там и нет ничего интересного.

― Нет. Ты просто не хочешь делиться. Никого не впускаешь в свою жизнь. Я думала, что раз… ― не договорив, она махнула рукой. ― Неважно. Каждый имеет право на секреты. Уж мне ли не знать.

Её обняли за талию и притянули к себе для недолгого, но такого восхитительного поцелуя. Обезумевшие мурашки радостно заулюлюкали, танцуя победный танец племени Тумба-юмба. Мамочки, это им так нравились прикосновения Исаева?

― У меня нет секретов, ― покачал головой Марк. ― И уж точно не от тебя. Свободна в субботу?

Вишня вскинула голову, встречаясь с озорными васильками и кружащими голову ямочками. Как же она плывёт от этого… А так бывает?

― Буду, если надо.

― Надо. Свожу тебя кое-куда. Правда не обещаю, что будет весело. Место на любителя.

Место правда оказалось на любителя. Сидеть на лавочке и наблюдать, как детвора галдела и прыгала маленькими обезьянами по детскому верёвочному парку, было совершенно не прикольно. Вернее, прикольно. Но только в первые десять минут, а вот спустя сорок хотелось начать бросаться на прохожих, гуляющих по тропинке.

Исаев снова опаздывал. И в этот раз не просто не отвечал на звонок, его телефон оповещал отстранённым женским голосом, что абонент временно недоступен. Прекрасно. Потрясающе. Класс. Чума. Великолепно. Она ему кто? Ассоль недоделанная?

На психах, что её опять с феерическим блеском опрокинули, Вишня вернулась домой, злая, как голодная Церберша на вегетарианской диете. Скинутые кеды улетели в разные стороны. Один пролетел аккурат над головой отдыхающего перед телевизором папы.

― Кому-то срочно нужно мороженое, ― неопровержимым фактом озвучил он, заметив лицо дочери. И совет. Но в этом он не силён. Надо созывать семейный консилиум. Срочно.

И он помог. К тому моменту, как опустело картонное ведёрко с пломбиром, а родственники, собравшись в круг полным составом, устроили сеанс психотерапии, злость утихла. Удивительно, но даже Костя, тот кто никогда не любил её ухажёров, был на стороне Марка. Исаев явно ему понравился.

Да и родители заочно встали на его сторону почему-то. Папа посоветовал не делать поспешных выводов, и дать парню шанс оправдаться. Быть может, причина окажется веской. Дошло до того, что под конец беседы Вишня из взбешенной фурии превратилась в обеспокоенную.

А если что-то случилось? Даже к ночи телефон Марка оставался вне зоны доступа. Ночь, то самое время, когда в голову лезут самые противные мысли, прошла вся на нервах. Несколько часов она крутилась в постели, как юла, пока усталость не взяла своё.

В воскресенье было не лучше: телефон всё так же отключён, а она понятия не имела, где живет Исаев. И никто не знал. Даже Бабочка, которую она напрягла разузнать у одноклассников. Социальных страниц Марк тоже не вёл. Тишина. Полнейшая тишина. Паника достигала рекордных уровней.

Облегчение и ярость одновременно накрыли её в понедельник, когда Исаев, как ни в чём не бывало, подкатил к ней утром возле главного входа, на лету перехватывая за талию.

― Привет, красавица, ― чмокнул он её в висок. ― Я знаю, я дико… ― он не договорил. Вишня взбешённо столкнула его со скейта, пиная кулаками куда придётся. Марку пришлось прикрывать лицо, иначе и по нему бы зарядили. ― Понимаю, понимаю! Виноват! Но у меня было ЧП. Карина сорвала трубу в туалете и затопила соседей. Додумалась на неё с ногами залезть, а она ровесница революции! Хрустнула как хлебец, ― ему больно прилетело по коленке. ― Ай… Мы весь вечер с вёдрами носились!

― А телефон придумали для красоты, да??? Нельзя было хотя бы строчку чиркнуть?

― Карина утопила его, когда звонила сантехникам. А твоего номера я, разумеется, не помню. Прости. Честное слово, это было в последний раз! Больше никаких опозданий!

― Конечно, никаких! Потому что больше не будет свиданий.

― Знаю, это выглядит очень некрасиво, но…

― Да плевать я хотела на то, как это выглядит! ― своими воплями она, наверное, всю округу на уши поставила. ― Ты понимаешь, что я волновалась! В-О-Л-Н-О-В-А-Л-А-С-Ь, понимаешь!?

― Волновалась? ― удивился Марк.

― Нет, блин, надеялась, что тебя током прибило! Ты дурак??? Два дня от тебя ни слуху, ни духу, а ты мне говоришь: привет и прости? Да пошёл ты! ― на лице Исаева медленно проступала улыбка. Которая только ещё сильнее вывела её из себя. ― Чего лыбишься? Ведром получил, пока воду свою выгребал? ― Вишню молча притянули к себе, удерживая за лицо. Губы накрыла тёплая волна поцелуя. Волшебного. Нежного… ― Это попытка меня заткнуть?

― Это «спасибо». Не припомню, чтоб обо мне кто-то когда-то беспокоился. Кроме семьи, конечно. Извини. Я и не подумал, что ты…

Накал злости, упавший на пару градусов благодаря поцелую, уменьшился ещё на одно деление, приближаясь к опасной зоне нейтральной температуры.

― Что ты мне небезразличен? Представь себе.

― Прости.

― Одним "прости" дело не обойдётся.

― Согласен, ― Исаев сложил ладони, касаясь кончиками пальцев губ. Так, как если бы молился. ― Ещё один шанс? Дай возможность реабилитироваться. Сегодня. В четыре? ― он скорчил смешную рожицу, что не могло не вызвать улыбку. ― Пожа-а-алуйста.

Разве можно устоять? Вишня сурово упёрла руки в бока.

― Я буду дома. Хватит с меня гулянок в одиночку.

― Договорились! До четырёх! Я полетел на биологию. Опоздаю, Сергеевна опять заставит реферат делать, у меня их уже целая стопка за прошлый год скопилась. Встретимся на обеде, ― Марк довольно чмокнул её в щеку, запрыгнул на скейт и, уже на ходу бросив подходящей к ним Бабочке: «привет», вырулил в объезд здания, где можно было зайти в школу через прямой коридор, а не подниматься по лестнице.

― Доброе утро, ― довольно пританцовывая подпорхнула к Вишне Лена. ― Как входные прошли? У меня не очень. Родители потащили в оперу, скука смертная! И что в ней находят? ― Бабочка зорко заглянула подруге через спину. Там, где у парковки рядом со спорткаром шушукались девчонки из группы поддержки. ― Кира так смотрит на тебя. Будто хочет придушить. Вы опять поругались?

Стоит полагать: задушить, расчленить и сварить живьём в масле. По всей видимости, капитанша чирлидеров стояла там достаточно давно и успела понаблюдать за маленьким представлением.

Но сейчас Вишне не было дела до неё никакого дела, слишком уж терзало плохое предчувствие. Ну или же это было обычное женское недоверие. Разобраться в деталях сложно. Главное, суть улавливалась верно.

Чтобы это ни было: предчувствие, недоверие, интуиция ― оно сработало. Четыре часа, она сидит на диване, нервно отбивая барабанную дробь пальцами по подлокотнику и тишина. Четыре часа десять минут, полпятого, пять, полшестого…

Марк объявился только к девяти вечера. Стоял на пороге с виноватым видом и букетом ромашек. Исаев уже ничего не говорил. Понимал, что бесполезно. Печально вздохнув, Вишня облокотилась лбом об дверь.

― Что сегодня? Работа, потоп, пожар, не дозвонился Супермену, пришлось мир самому спасать? ― поинтересовалась она удивительно спокойным голосом. За прошедшие часы было достаточно времени попсиховать и сделать выводы.

― Я спал, ― голосом, в котором бегущей строкой свозила вина, ответил тот честно. Спасибо, что не врал.

― Ясно, ― кивнула Вишня. ― Знаешь, ты был прав. Вряд ли у нас что-то получится. Спасибо, что зашёл. Цветы, если захочешь, можешь оставить на пороге. Спокойной ночи, ― перед Марком закрылась дверь. Вот так. Самое тихое и мирное расставание на её памяти.

― Может, стоило дать парнишке шанс? ― спросила мама, сидевшая в кухне за барной стойкой с ноутбуком и бокалом вина. На мониторе зигзагами изворачивались линии графиков ― даже дома приходилось работать и готовить презентации для страховой компании.

Вишня грустно покачала головой.

― Всю прошлую неделю я провела как на иголках. Да я меньше нервничала, когда вышел мой первый клип. Нет. Не таких отношений я хочу.

― Ладно, ― бокал звякнул об столешницу. ― В таких ситуациях обычно надо перекусить чем-нибудь вкусным… Спагетти? Болоньезе, твои любимые? И мои любимые. Значит, спагетти. Я тут нашла отличный ресторанчик. Неподалеку. Идём, ― последние предложения сопровождались непосредственными действиями. Дочурку настойчиво взяли за руку, заставили обуться, звякнули взятыми с крючка ключами от машины и повлекли на улицу.

В плетённом кресле на террасе, освещённой уличными фонарями, лежал букет ромашек. Вишня грустно проводила его взглядом. Что-то как-то она сомневалась, что спагетти решит её проблемы. В конце концов, ей же уже не семь лет и дело не в дурном братце, оторвавшем голову её любимому плюшевому единорогу. Теперь всё сложнее.

― Браво! Это было великолепно! ― задорно хлопала в ладоши красивая ведущая. Ухоженная, женственная, выглядящая всего на тридцать с хвостиком вместо положенных сорока пяти благодаря многочисленной пластике. ― Спасибо, Мистерия за это выступление! Вам тоже понравилось? ― вопрос, обращённый в зрительской зал вызвал шквал липовых аплодисментов. Нужные люди раздавали знаки: что делать, когда и как. Только так и работало телевидение.

Вишня покинула маленькую круглую сцену, где только что исполнила свой новый хит, за прошедшие несколько дней попавший в топовую десятку. Правда всего лишь на девятое место, а потому Тима решил, что необходимо продвигать новый сингл и укреплять позиции. Вот и устроил ей эфир в известном теле-шоу на музыкальном канале с простеньким, но уютным названием: «в гостях у Жанны».

― А мне понравилось выступать для вас, ― обворожительно улыбнулась поп-звезда, присаживаясь в мягкое кресло напротив ведущей и натягивая чуть задравшееся платье изумрудного оттенка так, чтобы не выглядывали разбитые коленки. Разбитые локти скрывали длинные рукава. Сегодня пришлось одеться как монашка.

Подарками её наградила Кира вчера на физкультуре. Вишня наматывала с одноклассниками круги по стадиону, когда тренирующая с другими чирлидерами блондинка, видимо помятуя недавнюю сцену, додумалась из ревности подставить ей подножку. Про то, что ревновать было нечего никто Киру, разумеется, не предупредил. Летела Багрова ярко, счесав кожу об жесткий настил.

Полина, как бывалый гопник харкнув себе под ноги и шмыгнув носом, пошла было разбираться с капитаншей, но Вишня буквально повисла у неё на спине, не давая свершиться женскому мордобою. Драка ничего бы не решила, только создала бы новые проблемы Абрамовой. Хотя, бесспорно, она оценила порыв Полины. Он дорогого стоил. А Киру…

Киру было просто жалко. Чисто по совести. Этот человек не знал слова “нет” и с детства привык получать всё, что хочет истериками и требованиями. Конечно, то, что Марк не шёл в её избалованные руки и отказывался от свиданий, которые она навязывала ему чуть ли не каждую неделю, её выбешивали. Не потому что очень хотелось. И не потому что Исаев так уж ей нравился. А потому что желаемое не давалось.

В общем, в пятницу Вишню обрядили в максимально скромное платье, припрятав погрешности, но оставив кокетливое декольте на спине и отправили покорять очарованием и лучезарностью всех телезрителей страны. Чем она теперь и занималась.

― Открой секрет, Мистерия. То, что твоя новая песня очередной хит никто не сомневается. Правда ведь? ― Жанна жестом спросила мнения у зрительского зала, на что тот согласно зашумел. ― Но она заметно отличается от твоих привычных работ. Я впервые слышу в твоих стихах… лирику. Конечно, у тебя и раньше присутствовала тема отношений в песнях, но сейчас всё иначе. Более… глубоко. Признайся, в твоей жизни кто-то появился? ― Вишня смущённо потупила глаза, поправляя изумрудные очки в тон платью. Смущение не укрылось от опытного журналиста. ― А, вижу, что я угадала. Мы его знаем?

― Нет. Определенно нет.

― Значит это не Кирилл Комета? То ваше фото взбудоражило социальные сети!

― Нет. С Кириллом мы просто друзья. И будущие партнёры. В следующем месяце по планам у нас выйдет совместная песня. Для меня это новый опыт, но уверена, всем понравится наш дуэт.

― Так значит, с Кириллом вас связывают лишь деловые отношения. Многие фанаты будут разочарованы. Однако, не могу не заметить, ты не ответила: кто ж этот счастливец, что смог завоевать твоё сердце?

Вишня с трудом сохранила на лице улыбку. Тема затронулась неприятная. С Марком они за прошедшую почти неделю не общались. Вернее, общались, но как чужие люди. Стандартные односложные вопросы и ответы: привет, как дела, пока. Всё.

Он даже больше не подсаживался к ним на обеде. Снова торчал в сторонке в одиночку, натянув на голову наушники. И от того было ещё противней. Сколько ещё продлится это странное подвешенное состояние? Пройдет ли оно вообще? Потому что за прошедшие дни Вишне не стало легче. Только хуже.

Не может стать легче, когда каждый день видишь человека, хочешь его обнять, поцеловать и… не можешь. Ничего не можешь. Или можешь, но не делаешь… Марк ведь тоже не предпринимал попыток поговорить…

Молчание затягивалось. Ведущая ждала ответа, вопросительно изгибая брови, что после десятка ботексов получалось с трудом.

― Он… он не из нашего мира. Он другой.

― Даже так. А он знает о тебе… Ну в смысле, он знаком с тобой звездой или с тобой настоящей?

― Он знает, кто я. Да. Ему известен мой секрет.

― Вот это да! Да он везунчик! ― театрально удивилась собеседница, хотя любому было видно, что лично ей абсолютно по барабану, кто прячется под париком. Хоть слон. Но работа есть работа. ― Немногие могут похвастаться такой осведомлённостью. Наверняка, он особенный.

Вишня против воли вспомнила, как вчера Марк бегал от парты к парте и помогал всем отчаявшимся с лабораторией по химии, когда учитель вышел на пару минут. Как всегда придерживает двери девушкам. Или вызывается добровольцем на переменах, если преподам нужно перенести что-то тяжёлое.

Таких, казалось бы, незначительных мелочей можно насобирать целый список, но только сейчас, когда всё, что у неё оставалось ― это наблюдать за ним со стороны, они стали особенно заметными.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И снова слишком долгое молчание. Жанна требовала не тянуть паузу, сердито округляя глаза.

― Это верно. Особенный, ― кивнула, наконец, Мистерия.

Ведущая довольно кивнула. Ну слава богу. Какой тугодумный гость ей достался сегодня.

― Кстати, насчёт твоего секрета: ты никогда не жалела, что создала себе вторую личность? Многие звезды, наоборот, пытаются всеми возможными способами привлечь к себе внимание, выкладывая в сеть порой совсем уж скандальные видео и фото ради, как сейчас говорят, хайпа. А о твоей жизни никто толком ничего не знает.

― Именно поэтому я и придумала этот образ, ― Вишня легонько потянула за жёлтую прядь. ― Чтобы моя жизнь была только моей. Я бесконечно люблю своих поклонников, но хочу жить не оборачиваясь каждую минуту и не боясь, что в лицо начнут совать фотоаппараты.

― Но хотя бы чем-то ты можешь поделиться? Чем ты живёшь в обычное время? Чем любишь заниматься?

― Тем же, чем и все. Правда, ― улыбнулась зрительному залу кумир подростков. ― Моя жизнь ничем не отличается от жизни любого подростка. Учёба, друзья… мальчики. И я люблю это. Мне нравится, что со мной общаются как со мной, а не как с известным человеком.

― Понимаю. Что ж, а готова ли ты как обычная девчонка, ― тут ведущая только что не изобразила пальцами кавычки. ― Дать несколько советов нашим зрителям?

― Могу лишь предложить варианты. Раздавать советы ― плохое занятие. Легко оказаться виноватой.

― Ну… ― заминку быстро устранили заготовленной для экрана улыбкой. ― Уверена, поклонники будут рады вариантам решения проблем от любимого исполнителя. Итак, ждём сообщений на нашей личной страничке в группе.

Сообщения посыпались моментально. Много, конечно, спамного мусора и сальности от недалёких «троллей», у которых, видимо, в пятницу вечером не было никакой личной жизни, раз они занимались подобной ерундой, но в большинстве своём вопросы приходили всё же по делу.

Причём различных уровней сложности. От невинного: «как уговорить маму оставить у себя найденного на улице котёнка?» до весьма интимного вроде: «как рассказать родителям, что я уже не девственница?». От прямых ответов приходилось всячески увиливать и тщательно обдумывать каждое слово.

Особенно сильно её задел вопрос, присланный явно от парня: «я обидел девушку, которая мне нравится. Как теперь вернуть её расположение?». По известной причине Вишня не могла не примерить ситуацию на себя.

― Если действительно нравится, ― глаз на камеру она не поднимала, обращаясь к своим руках, сложенным на коленках. ― Значит нужно добиваться. Один человек как-то сказал мне, что девушки любят, когда их берут штурмом. Он прав. А ещё мы ценим поступки. Наломал дров ― исправь. Любыми способами, лишь бы мы чувствовали желание загладить вину. Это лучше, чем прятаться по углам и делать вид, что незнакомы. Всегда есть выход. Если дверь закрыта, остаётся окно.

― Отличный совет. Уверена, многие девушки с тобой согласятся, ― закивала ведущая, которая поняла, что слишком мало за последние минуты попадала в кадр. Краем глаза она скользнула по горящему экрану ноутбука, стоящего на стеклянном столике рядом с двумя кружками кофе. В совокупности с бархатными занавесками на заднем фоне, искусственной пальмой и узорчатыми обоями, декорациям явно пытались придать домашний стиль. Пытались, но промахнулись. Длинный ноготь Жанны клацнул по клавиатуре. Отретушированное лицо ожило. ― А вот ещё одно сообщение. Некая Doroty863 спрашивает, как стать такой же популярной, как ты? Любопытный вопрос. Я знаю, что ты начинала с любительских видео в вантубе, но как и когда тебя заметили…

Ещё час в лишним Вишня отвечала на вопросы, светила обезоруживающей улыбкой, кокетливо поигрывала плечами и пыталась изобразить на пару с ведущей взаимное обожание и безграничное уважение к профессиям друг друга. Так уж было положено. Но едва кто-то на площадке крикнул «снято», температура в павильоне стремительно упала до нуля.

Молодящаяся журналистка начала орать на ассистентов, что её кофе совсем остыл, и чтобы ей принесли пепельницу с сигаретами. Вишня, наспех раздав автографы оживившемуся и едва сдерживаемому охраной зрительному залу, поспешно умчалась в гримёрку переодеваться в более удобную одежду, чтобы всё под тем же обликом Мистерии выскользнуть из телецентра. Тут во всех коридорах торчали камеры, так что светиться лишний раз не хотелось. Проще было юркнуть как есть к чёрному ходу в заранее заказанную машину.

Домой Вишня вернулась ближе к десяти вечера: уставшая и выжатая как лимон. Давно она не болтала так много и так долго. И не улыбалась так, что мышцы занемели. Язык и вовсе словно до пупка свисал, а мозги, казалось, перемололи в блендере, приготовили из них смузи и, причмокивая, высосали через трубочку. Дико хотелось лечь и просто молчать. Можно в ближайшие пару суток. А лучше неделю.

Махнув тусующимся на кухне родителям, уплетающим лазанью под белое вино, она поднялась в свою комнату и, стянув с головы парик, тихонько заскулила, падая в кровать вниз лицом. Правда тут же вскинула голову, услышав шорох и легкий скрежет двигающихся по карнизу колец.

Вишня не упала и ничего не уронила только потому что лежала. Всё, что она смогла: изумлено пискнуть. Потому что на подоконнике, свесив ноги, сидел Марк. Второй этаж, так на минуточку…

― Только не кричи. Это не взлом с проникновением, ― попросил он.

Какой там кричать. Тут бы дар речи просто вернулся.

― Что ты тут делаешь?

― Пришёл поговорить. Но твой брат меня не пустил. Пришлось лезть по крыше террасы. Ты сама сказала: если дверь закрыта, остаётся окно. Вот я и следую совету звезды.

Глава 10. Скейт-парк

Вишня озадаченно сползла с кровати на пол. Очень забавно сползла: головой вперед, смешно перебирая руками и ещё смешней вертя пятой точкой. Вскочив на ноги, она высунулась в окно, с ужасом разглядывая резкий спуск с покатой кровли.

― Дурила! А если бы навернулся? ― набросилась она на гостя сердито.

― Но я же должен был с тобой поговорить.

― До понедельника не ждало? Или хотя бы до завтра.

― Нет. Вы же, девочки, цените поступки. Ты сама это сказала. А что романтичного в банальной стрелке где-нибудь под школьной лестницей. К тому же, мы и так потратили впустую целую неделю.

― Потратили. Разве мы не… ― Вишню озарила догадка. ― Стоп… а это не ты, часом, сегодня…

― Вопрос задавал? Я. Карина смотрела твой прямой эфир, ну я и подумал…

― Боже, ― не сдержавшись, несерьёзно хихикнула Багрова. ― А я уж испугалась, что в мои поклонники парни затесались.

― Один так точно.

― Ты же говорил… ― предложение не было озвучено до конца. Тёплые губы накрыли её. Земля поплыла под ногами. Ух…

Сердце начало заходиться, отдавая приглушённым стуком в ушах. Крышесносные ощущения заставляли забывать обо всём. Лицо горело от прикосновений и поглаживаний. Поцелуй становился ещё жарче, чем в прошлый раз… Глубже, напористей…

Вишня непроизвольно отступила назад, снося спиной стоящую на подоконнике декоративную металлическую клетку с липовыми пушистыми птичками ― подарок подруги, оставшейся в старом городе. Клетка с грохотом упала. Сработал не отключённый музыкальный механизм, заставивший их испуганно отскочить друг от друга.

― Вишня, всё хорошо? ― донёсся с первого этажа голос мамы.

Вишня кинулась к открытой двери.

― Всё хорошо!

― Тебе сделать блинчики с улыбкой из шоколадного соуса? Поднять настроение.

― Нет!

Маме очень хотелось подбодрить уставшую дочь.

― Может, послать папу за мармеладом. Ну твоим любимым, кислыми червячками?

― Я не пойду, ― тут же отозвался отец, который, судя по голосу, находился в конце коридора второго этажа, в родительской спальне. Вишня готова была поспорить, что играет в свои любимые танки. ― Отправьте Костю. Я что, просто так растил этого дармоеда?

― Я занят! ― возмущённо крикнул братец через стенку.

― Чем интересно?

― Достаю свою будущую жену смс-ками. Если хотите, чтобы я съехал, не мешайте! Я тут личную жизнь устраиваю! ― хлопнула дверь. Константин Багров отгородился от мира.

― Я не буду ни мармелада, ни блинчиков, ни какао. Всё, что я хочу ― час спокойствия и тишины. Спа-а-асибо, ― Вишня тихонько прикрыла дверь, извиняюще смотря на Марка. ― Прости. У нас тут дурдом.

― Всем бы такой дурдом, ― улыбнулись в ответ.

Эта озорная улыбка путала мысли. Багрова неловко топталась на месте, подпирая дверь спиной и ковыряя мыском ламинат.

― Так на чём… мы остановились?

― На том, что я дурак и прошу прощения. А… ― Исаев зачем-то снова полез в окно, опасно перегибаясь через раму, а вылез обратно уже с изрядно потрёпанным букетом. Снова ромашки. Марк сконфуженно повыдергивал торчащие листья и сломанные стебли. ― Прости. Он немного помялся. Пришлось держать его в зубах, пока я лез сюда… ― он торжественно потянул ей цветы. ― В общем, прости. Я виноват и клятвенно обещаю, что постараюсь больше не динамить наши свидания. А они, надеюсь, будут, потому что я хочу быть с тобой.

Невидимая рука довольно погладила женское сердечко, замурлыкавшее котёнком от удовольствия. Вишня смущённо потупила взгляд.

― Быть со мной? В каком смысле? Прямом? Переносном? ― Исаев сделал шаг к ней. Внутренности с громким ухом проделали обратное сальто. ― Дружеском? ― ещё один шаг. Багрова затаила дыхание. ― Романтическом? ― Марк был уже так близко… какой же он всё-таки красивый. Парням нельзя быть такими красивыми. От этого они наглеют, а девушки тупеют. ― Семантическом?

Исаев, не торопясь с ответом, поправил её встопорщенные волосы. Ой, она, наверное, выглядит как заросший пудель. Иначе после нескольких часов прения в панике выглядеть не будешь. Вишня торопливо пригладила торчащие петухи. Марк перехватил её руку, переплетя их пальцы.

― В прямом, переносном, дружеском, романтическом и любом другом смысле, ― наконец, ответил он. ― Нам с тобой будет непросто, но без тебя совсем паршиво, правда.

― Да уж. Это лучшее признание, которое я слышала.

― Как умею. Ты знаешь, я не силён в отношениях. Так что чтобы что-то получилось, придётся постараться. Если ты готова запастись терпением и учить меня, обещаю, что буду стараться.

Ох… она сейчас, конечно, может только всё испортить, но…

― Я хочу принимать участие в твоей жизни, ― Марк согласно кивнул. ― Хочу знать, что тебе интересно и что ты любишь, ― ещё один кивок. ― И… ну всё, собственно. Больше требований нет, ― Вишня приняла ромашки и, прижав их к себе как бы обнимая, улыбнулась Исаеву. Она и сама чувствовала, как горели румянцем её щеки и сияли счастливые глаза. Эх, не умеет она скрывать эмоции. Не играть ей в покер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― У меня есть. Завтра ты на весь день в моём распоряжении.

― Да пожалуйста… Главное, чтобы у тебя никаких дел вдруг не объявилось.

― Даю слово. Засекай время. С этой минуты на сутки ты только моя.

Вишня непонимающе вскинула бровь.

― То есть?

То есть, как в последствии оказалось, Марк никуда не торопился. Буквально. Время давно перевалило за полночь, а они, раскрыв нараспашку окна, усевшись на подоконник и свесив на улицу ноги, долго и оживлённо разговаривали.

Как всегда бывает, темы находились сами и порой умудрялись скакать с неимоверной скоростью. Так, для Вишни осталось загадкой, как от темы детства и младших классов они умудрились перескочить на зоопарк, выдр и размышления о том, почему тигры полосатые.

На улице холодало, пришлось перекочевать обратно в комнату, греться. К рассвету они уже удобно лежали на подушках, смотрели друг на друга и слушали музыку через наушники. Это Марк дал послушать свой плейлист. Оба не заметили, как уснули.

Вишня проснулась первой. Исаев сладко посапывал рядом, укрытый пледом, который с вечера лежал на кресле. На часах одиннадцать утра. Наушники аккуратно намотаны на телефон и убраны на тумбочку.

Рядом стояли две чашки остывшего кофе. Это мама обычно по выходным приходит будить своих сонь, иначе те преспокойно могли продрыхнуть до обеда. А иногда и до ужина. Ой, кажется, они спалились.

― Доброе утро, ― поприветствовала спустившихся вниз голубков мама, готовя, судя по запаху, борщ и запечённое мясо на обед. Вишня тихонечко поставила на столешницу пустые кружки. Весь её вид говорил о неловкости. ― Голодные? Садитесь, сейчас яичницу пожарю.

Марк послушно плюхнулся на стул. Он чувствовал себя весьма комфортно. Чего нельзя было сказать о дочурке. Да для неё оказалось куда спокойнее просыпаться (впервые в жизни!) с парнем в одной постели (что весьма приятно, на самом деле), чем после этого смотреть в глаза матери. И это с учётом того, что кроме поцелуев между ней и Исаевым ничего не было.

― Не выспались? ― ободряюще подмигнув Вишне, сидевшей подперев голову руками, мама поставила перед ними очередные дымящиеся чашки. На этот раз с чаем. ― Я тоже не очень. Вы сегодня дали жару. С обеих сторон бу-бу-бу, да бу-бу-бу. Костя всю ночь трещал по телефону, вы хихикали не переставая. Пора покупать беруши.

― Извини, ― только и могла промычать любимая дочурка.

― Да ладно. Вы просто окна закрывайте в следующий раз. А то акустика та ещё. Хотя с закрытыми духота… Так, ― разбитые яйца шмякнулись в сковородку. ― Вы, ребятки, как понимаю, помирились.

― Вроде бы, ― согласно кивнул Марк.

― Ну и славно. А то эта мадам всю неделю ходила как в воду опущенная. Страдала. Носом шмыгала. Все салфетки перевела.

― Спасибо, что всем сообщила, ― буркнула Вишня.

― А это был секрет? ― удивилась мама.

― Уже нет.

― О… ну простите, ― смутилась та, торопливо переключая внимание на готовящийся на соседней конфорке бекон. Не прошло и десяти минут, как на столе красиво стояли тарелки, на которых возлежала идеальная глазунья, красиво поджаренные мясные полоски и зеленый горошек для красоты. Щепотка петрушки завершала натюрморт, достойный ресторана.

Пока Вишня с Марком рушили красоту и уплетали завтрак, на кухне-тире-гостиной-тире-столовой-тире-прихожей появилась заспанная морда Кости с торчащими в разные стороны встопорщенными волосами.

― Доброе утро, ― зевая, поприветствовал он всех, с удивлением замечая лишнего персонажа на своём месте. Братец вопросительно перевёл взгляд на сестру. ― Мне его вышвырнуть?

― Не надо.

― Чё, помирились? Ну ладно… ― Костя протянул руку Исаеву. ― Ты это… прости, что вчера нагрубил… Мир?

― Мир.

― Но ты это… Смотри, чего учудишь…

― Всё понял, ― без вопросов согласился Марк. Ему ли, обладателю младшей сестры, не понимать, что и как.

― Ну и славно, ― братец попытался умыкнуть с тарелки Вишни бекон за что схлопотал по руке. ― Я тоже хочу-у-у, ― обиженно проскулил он, нянча покалеченную в неравном бою конечность.

― Жди, ― осадила его мама. Сковородка уже была на готове для нового захода. И так каждые выходные.

Тяжело, когда у тебя большая ленивая семья. Мужики, понятное дело, к плите не подходили из принципа, а Вишня… ну… готовить она не очень любила, и по договорённости полностью взяла на себя еженедельную уборку. Так что, в целом, выходил вполне честный компромисс.

― С кем трепался всю ночь? ― пока жарилась очередная яичница, поинтересовалась Вишня.

― С Полей.

Поля… Хех… Как нежно звучит.

― О… а она знала об этом? Или ты забалтывал тишину?

― Обижаешь. Считай, она уже моя.

― Ой, ли.

― Сегодня мы идём на пейнтбол. Остальное дело техники. Так что прошу вечером куда-нибудь всем умотать. На часочек. Нам нужно будет… кхм, уединиться. Если вы понимаете о чём я.

Вишня ехидно фыркнула.

― Часочек? Ты себе льстишь. Если она умная, то даже под лифчик тебя не пустит.

― Я всё ещё здесь! ― заметила мама.

― Ты плохо меня знаешь, сестрёнка! Пока ещё никто не жаловался.

― Так я не понял: ты её просто в кровать затащить собрался или она тебе реально нравится? ― не понял Марк.

― Я могу задать тебе тот же вопрос, ― коварно оскалился Костя. ― Тебе вот моя сестра зачем нужна?

Вишня поспешно заткнула пальцами уши.

― Ничего не слышу! Ля-ля-ля! Избавьте меня от подробностей, умоляю!

― И меня, ― поддержала её мама. ― Всё, о чём я спешу напомнить: Вишня ещё несовершеннолетняя. И я очень надеюсь, что вы, молодой человек, ― она красноречиво посмотрела на Исаева. ― Понимаете и принимаете всю ответственность за возможные последствия ваших…

― А-а-а… ― замотала головой Вишня, продолжая использовать пальцы как затычки. ― Прошу, хва-а-атит! Нашли тему с утра пораньше.

― Даю слово, вам не стоит беспокоиться по этому поводу, ― на полном серьёзе ответил Марк. ― Никаких глупостей и необдуманных поступков.

― Это приятно слышать. На одну головную боль меньше. Потому что тут, по всей видимости, ― мать с тяжёлым вздохом перевела взгляд на сына, выковыривающего из ломтя белого хлеба сердцевину, скатывая её в шарик и точным выстрелом пуляя Вишне в голову. ― Дело в конец запущенное. Детский сад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Я тебе щас пальцы в обратную сторону выломаю, ― шикнули на него, швыряясь в ответ скомканной салфеткой. Правда та даже не долетела до цели.

― Что у тебя с глазомером, тупица? ― хихикнул Костя. ― Любовь отупляет? Марк, ты подумай получше, нафиг тебе такое чудо? Ещё не поздно сбежать.

Скрипнули ножки стульев. Марк в равной мере с удивлением и интересом наблюдал, как брат и сестра начали наматывать круги вокруг длинного стола. Одна пыталась догнать, чтобы дать подзатыльник, а другой со смехом убегал. Игра велась явно не в первый раз.

― Закрой рот, глиста в разрезе! ― шипела Вишня.

― От глисты слышу!

― Не, ну правда! ― не унимался Костя. ― Так не скажешь, но она дикая истеричка. У неё там, ― он красноречиво покрутил у виска. ― Точно где-то что-то сдвинуто. А ещё она дерётся и кусается! И у неё ноги воняют, ― последнее было сказано театральным шёпотом за прикрытыми ладонью губами, правда таким шёпотом, что это без проблем услышали бы и на другом конце комнаты.

Вишня попыталась отвесить ему пинок, но промахнулась.

― Я всё слышала, придурок!

― Правильно. Для того вслух и сказал.

― Я тебя задушу!

― А-а-а!!! Убивают! А я ещё так молод! ― декорации спектакля сменились: Костя бросился наутёк в сторону лестницы. Нападающая не отставала. А дурной братец всё продолжал верещать. ― Звоните срочно в полицию! Нет, лучше в психиатричку! У кого-нибудь есть смирительная рубашка!? Заберите от меня эту сумасшедшую!!! ― они скрылись за стеной. Через несколько секунд раздался характерный грохот, как если бы кто-то кого-то повалил на пол. ― А-а-а!!! Она царапается! Теперь я тоже стану бешеным!

― Только попробуйте разбить мой фикус! Оба будете стоять в углу до обеда! ― сердито предупредила мама, как ни в чём не бывало продолжая дожаривать глазунью.

Завтрак Марк доедал под визги и писки. За стеной словно мыши шебуршались, причём мыши, забравшиеся в пакет чипсов, судя по звуку. На шум из спальни вытек довольно потягивающийся отец, спокойно перешагнувший через детей, валяющихся у подножия лестницы. Чмокнув жену, он уселся за стол в предвкушении завтрака и только тогда увидел названного гостя.

Пока Исаев и глава семейства Багровых обменивались любезностями, по которым становилось понятно, что о ночных посещениях была в курсе только чутко спящая мама, Вишня и Костя закончили вытирать пол. Будто не они только что обоюдно выдирали друг у друга волосы, брат с сестрой абсолютно спокойно уселись обратно за стол и продолжили важный процесс пищеварения.

Решив, что с Марка на первый раз достаточно общения с её чуток ненормальной семьей, Вишня поспешно переоделась и утащила его, из врождённой вежливости помогающего мыть посуду, из дома. С этой минуты можно было считать, что их первое официальное свидание считалось открытым.

Блуждания по городу за ручки, перекус в ближайшем фастфудовском ресторанчике (на свежем воздухе аппетит нарастал зверский), катания на качелях на детских площадках (под укоризненный взор яжмемамашек), много болтовни и совсем немного поцелуев. Исаеву не нравилось светиться перед посторонними, так что приходилось нырять в укромные улочки домов-колодцев или в тень парковых аллей, чтобы уединиться.

Вишня с визгом и диким хохотом проносилась мимо прохожих, испуганно соскакивающих с тротуара и сердито провожающих взглядом девичью удаляющуюся фигуру ― это Марк учил её кататься на скейте (тот, как оказалось, всю ночь простоял на террасе. С ним подмышкой было совсем неудобно забираться на второй этаж). Получалось не очень.

Стартовала Багрова красиво, но на первых секундах свободного лавирования начинала терять ориентацию в пространстве и красиво летела носом вперед с криком больной чайки. Пару раз даже приземлилась на колени, но серьёзных травм избежала.

Исаев задорно смеялся, по десятому кругу терпеливо объяснял, как нужно согнуть колени и расставить ноги, чтобы придать телу маневренности, и с нежностью наблюдал за Вишней. Ему нравилось, что она не боялась казаться простой, смешной, а порой и забавно нелепой.

Даже сейчас: красная, взъерошенная, вспотевшая, пыхтящая от перевозбуждения ― эта естественность была красивее любой напускной привлекательности. Она делала её… настоящей. Наверное, именно это и притягивало Марка.

Да много кого. Полину, Бабочку, Веню… половину их потока. Вишня и сама может не знала, но он то слышит разговоры, когда все думают, что он в наушниках. Удобно притворяться отшельником: слышишь и видишь всё то, что обычно не говорят в глаза.

Весело и непринуждённо к обеду они подъехали к уже знакомому Багровой верёвочному парку. Обошли его, свернули в сторону и оказались на большой площадке с рампами разных высот, на которых разрезали воздух в невероятных трюках скейтеры. Кто-то, видимо местные, решили придать месту шарма и обрисовали его красочными граффити. Получилось и правда ничего. Ярко и со вкусом.

Несколько парней, отдыхающих на лавке и заливающихся прихваченной с собой водой, приветливо кивнули Марку, как своему. На Вишню они посмотрели вопросительно, но без удивления. В скейт-парке хватало девчонок: больше часть играла роль болельщиц, но находились и те, что виртуозно рассекали по рампе наравне с парнями.

Девчонки тоже заприметили Исаева, дружелюбно маша издалека. Одна, проносясь мимо, ловко притормозила, чмокнула его и поехала дальше. Из принципа не заметила, что он не один или посчитала, что ничего страшного?

― Твоё секретное место? ― ревниво насупилась Багрова.

― Вроде того. В последнее время я тут зависаю особенно часто. Тренируюсь.

― Для чего.

― Готовлюсь к турниру.

― Какому турниру?

― По скейтбордингу, разумеется.

― Скейтбординг? ― недоверчиво вскинула бровь Вишня. ― А это что, я извиняюсь, считается спортом?

― Обижаешь. Скажу больше, он даже признан олимпийским видом спорта. У нас двадцать первого июня официальный праздник, если что. Это так, на будущее.

― Серьёзно? И что за турнир? Что вы там будете делать?

― Откатывать программу, разумеется. Соревнования обычно проходят в три этапа: квалификация, полуфиналы и финал. Квалификация пройдена. Полуфинал состоится ближе к середине октября.

― Так ты…

― Когда не работаю, зависаю тут. На отборочные, честно говоря, пошёл шутки ради. Даже не думал, что пройду. А тут вон как дело обернулось…

― Ты поэтому всё время занят, да?

― Работа, тренировки, сестра. Когда мать работает в две смены приходится заниматься с Кариной. Забирать из школы, помогать делать уроки, отвозить в художку (прим. авт. художественная школа). Она на другом конце города. Одну же не отпустишь.

― А отец?

Лицо Марка скривилось.

― Тот, кто им звался свалил давно в другую семью. Алименты платит спустя рукава, но и на том спасибо, ― он заметил растерянность в глазах Багровой и взял её за руку, как бы ободряя. Это кто ещё кого ободрять должен? ― Вот и нет секретов. Не разочаровалась?

Вишня сердито толкнула его боком, и сразу же прильнула поближе, прижимаясь к крепкой груди.

― А ты? Я местная певичка. Звезда-однодневка, о которой никто не вспомнит, если она исчезнет на месяц-другой. Когда не надо заниматься рейтингами, я целыми днями валяюсь под одеялом и ничего не делаю. Если подумать, от меня нет никакого толка.

― Глупости. Тебя слушают. На тебя хотят быть похожими. А это многое значит. У тебя есть возможность показывать пример. И лишь тебе решать, какой он будет, ― от нежного поцелуя в висок по телу разлилось приятное тепло. Хотелось зажмуриться и замурлыкать. Исаев вопросительно тряхнул её за плечи. ― Ну что? Покатаемся немного?

Всю субботу и воскресение они провели в скейт-парке. Причём, в воскресение Вишня вызвалась сама, чтобы провести лишнее время с Марком, пока тот тренировался с остальными. На самом деле, это реально было безумно круто: то, как он взмывал в воздух, выкручивая эти свои олли, нолли, мэнуал и флипп, вот только…

Вот только за эти два дня у неё конкретно потекла крыша от обилия умных словечек, которыми разбрасывались между собой скейтеры. А нет, простите, райдеры, так они называют себя, а доска у них обзывается декой. И вот нафига? Чем не нравится нормальное русское слово: доска? Мозги сломаешь, пока поймёшь, что они там имели в виду.

Например, когда какой-то парень грохнулся, другой ему отвесил: «Классно убрался!». Убрался, блин. Ага, метелкой себя подмёл и в совочек ссыпался. Про сленговые словечки типа треха, шузы, буферы и че-то там ещё она вообще молчала. А то язык бы бантиком завязался.

Давно уже Вишня не ощущала себя такой дебилкой. Причем абсолютно лишней на этом празднике жизни. Сидела на лавке, втыкала в телефон и делала вид, что понимает, кто, что там говорит. После воскресения она приняла решение, что больше не станет вмешиваться в хобби Марка.

Это тоже самое, как если бы он сидел в уголке на её автограф-сессии и изображал вселенское веселье. Нет. У каждого должно быть личное пространство. И не надо в него лезть. Тем более что у них полно времени в школе. Ну не полно, конечно, но достаточно. Для начала, во всяком случае, хватит.

Кстати, об институте наук. Ох, как приофигела половина старшего корпуса, когда в понедельник она подъехала к парадным дверям на скейте Марка. А когда Исаев в коридоре собственнически закинул ей руку на плечо, расставляя все точки над «и», окончательно выпали в осадок. Хорошо, что не целовались, а то у народа вообще случился бы массовый приступ инфаркта.

Следующие сутки вокруг только и шушукались, сверля их сплетнеческим взглядом. Бабочка клялась, что робкая Оля (та, что мяла рукава) несколько перемен рыдала в туалете. Вишня не чувствовала таких проживающих спину взглядов даже будучи Мистерией.

Её, наверное, оглушили бы лопатой и закопали на стадионе, представься такой шанс. И даже не от ревности… просто ну новость же такая! Событие года! Весьма посредственная новенькая и главная тихоня-лапочка. «Тихоня-лапочка» ― это так окрестили Марка девчонки.

Но, конечно же, больше остальных в ярости пребывала Кира. И не упускала случая дать понять это. Например, когда во вторник Вишня появилась в классе без Исаева. Он опять опаздывал, да и проснулся только благодаря её звонку. Вымотался после ночной смены. Зато теперь стало понятно, почему постоянно опаздывал.

Кира сидела на парте, закинув ногу на ногу, и пилила с противным звуком ногти. Короткая юбочка выставляла на всеобщее обозрение мужицкие мускулистые колени. И зачем надо их выпячивать? Да и навешивать на себя эту тряпичную радугу. Оказывается, даже модные шмотки с заоблачными ценниками могут быть безвкусными.

Вишня преспокойно прошла мимо, мудро проигнорировав прилетевшее ей в спину злобное шиканье. Говорят: не трогай ― не укусит. Да нет. С некоторыми особо ядовитыми особями это не работает. Молчание Кира восприняла как победу и решила добить жертву через унижение.

Капитан группы поддержки высокомерно спрыгнула на пол и, вихляя бёдрами, прошла мимо Багровой, с силой смахнув рукой всё, что лежало на её парте: тетрадь, учебник, ручку и телефон. Вещи разлетелись кто куда. Сильнее всего досталось, разумеется, телефону. Бабочка кинулась поднимать разбитый аппарат.

― Ой, какая же я неаккуратная! ― театрально ужаснулась Кира, хватаясь за сердце. ― Мне так неловко! Ну ничего… Новый купишь, не обеднеешь.

Вишня грустно посмотрела на неё. Злости, сколько она не искала в себе, не находилось. Исключительно жалость.

― Сочувствую, ― только и ответила она, принимая вещи, которые подняли ей ребята.

― Кому? Себе? ― съехидничала Кира. ― Тому, что ты такая рохля и не можешь ответить? Тряпка, вот кто ты.

― Мне приятно считать себя пацифистом, но на самом деле мой пофигизм просто выше уровня твоей врождённой стервозности, ― она забрала у Бабочки телефон. Экран покрылся сеткой трещин, но на удивление аппарат работал. Однако чинить придётся. Вишня невесело вздохнула. ― Хочешь устроить драку? Ради бога. Иди, поругайся со стенкой. Народ снимет всё, выложит в сеть, вот потеха-то будет. А мне тратить на тебя время совершенно неохота.

― И это всё, что ты можешь?

― А что ещё предлагаешь? Прыгать вокруг тебя, как ты вокруг меня? Знаешь, в чём ирония? Я не даю тебе покоя, ты буквально не можешь пройти мимо. А вот я о тебе и не вспоминаю даже. Спасибо. Наверное, это должно мне льстить.

― Льстить? Да плевать я хотела на такую уродку и… А-А-А-А!!!! ― заорала не своим голосом Кира, хватаясь за обкромсанные волосы. С бешенными глазами она обернулась на Полину, стоявшую позади неё с ножницами, позаимствованными с учительского стола, и огрызком красивых белокурых локонов в зажатом кулаке. ― ТЫ… ТЫ… ТЫ… ТЫ…

Глава 11. Полуфинал

― Я! Я! Я! Какая же я неловкая! ― кривляясь, запричитала Абрамова, передразнивая понятно кого. ― Мне так неловко! Ну ничего… Новые пакли на себя наклеешь, не обеднеешь, ― Полина желчно оскалилась, наблюдая за гуляющей ходуном челюстью Киры. ― Да, да! Я конченая сука. А теперь лети на крылышках ненависти к директору и пожалуйся на меня. О, и ещё скажи ему заодно, что это я написала в туалете баллончиком, что он лох и м***к.

Класс разразился аплодисментами. Абрамова, не растерявшись, отвесила мудрёный реверанс, а капитан чирлидеров, завопив, оттолкнула её и выскочила из класса. Вишня изумленно таращилась на Полину. Это был второй в истории случай, когда Полина Абрамова заступилась за кого-то. И оба пришлись на неё.

― Что? ― якобы наплевательски пожала та плечами, рассматривая метёлку волос. ― Давно мечтала это сделать, а тут такой повод. Ещё скажи, что сама не подумала о том же? Но у тебя-то воспитание, а мне на него класть с высокой башни.

Багрова еле сдерживалась, чтобы не повиснуть у неё на шее. Не за поступок. Поступок был не очень хороший, хоть и эффектный. За факт участия.

― Про директора написал десятый класс, ― не могла не заметить она.

― Знаю. Но пускай уж вешают на меня. Я же тут самая отбитая.

И всё-таки Вишня не сдержалась. Полина сердито ойкнула, когда та стиснула её в объятиях. Даже предприняла пару попыток вырваться, но это скорее так, чисто для вида. Пускай не обманывает, всё равно не выйдет. Абрамовой было приятно. Снежная королева медленно, но неумолимо таяла под греющими лучиками солнца.

Которого, кстати, сегодня на улице и не было. Небо заволокло кокетливыми тучками, жеманно взбивающими свои упругие завитушки. Иногда, нет-нет, да проглядывал просвет, но быстро терялся. Что поделать, осень неторопливо вступала в свои права. Уже после звонка, когда эмоции поутихли и начался урок литературы, Вишня меланхолично наблюдала за испортившейся погодой, попивая кофе, который принёс Марк.

Третий стаканчик в картонной подставке. Хорошо, что Кира пока так и не вернулась, и не видела, как Исаев, проскочив мимо, приветливо чмокнул её губы. Это теперь их новая традиция? Да? Это здорово.

Капитан группы поддержки так и не появилась на уроке. И на следующий не пришла. Кажется, кто-то помчался в салон красоты, залеплять образовавшуюся плешь. А вот Полину, как и было ожидаемо, попросили навестить директора.

Вишня, хоть та и огрызалась, что няньки с половыми тряпками вместо носовых платочков ей не нужны, ждала её у знакомых матовых полупрозрачных дверей, пока по ту сторону мужской голос громогласно отчитывал ученицу.

― Ну что? Всё плохо? ― подскочила она с удобного диванчика, едва Абрамова показалась на пороге.

― А, ― безразлично отмахнулась Полина. ― Хоть проорался, старый пердун. А то дома, видимо, доминирует жена, ― секретарша в ужасе ойкнула, но мимо неё прошли без всякого интереса. ― Устроил лекцию, козёл. Я ему уже предложила, чтоб он мне лично патлы поотрезал и успокоился, но ему, конечно, это не понравилось.

― Влепил наказание?

― Да пошёл он… ― категорично отрезали в ответ и больше к этой теме не возвращались.

Вишня не настаивала. Зато сегодня как никогда решительно вознамерилась официально затащить Абрамову в их слегонца странную компанию. И припрягла для этого Марка, с невинным личиком попросив на обеде позвать её к ним. Ему-то она станет грубить, подумала она.

И просчиталась. После того, как его послали, Исаев, рассыпаясь в извинениях, вежливо оторвал от земли и без дальнейших разглагольствований перетащил куда велено фыркающую и матюкающуюся Полину. Спасибо, что она хоть когти не пустила в дело, а ограничилась словестными оплеухами.

За столом пришлось поютиться. Бедный Веня, чьё личное пространство перестало быть его даже в теории, неохотно подвинулся, перетаскивая поднос с обедом себе на колени. Другого места не нашлось.

Бабочка заняла всё пространство стола огромными ватманами и, невесело придерживая голову рукой, вырисовывала кричалки и позитивные лозунги для футбольного матча, назначенного на четверг.

― Почему ты этим занимаешься? ― видя, что азарт не горит в обычно сияющих кукольных глазах, спросила Вишня, насильно вталкивая в Полину сырный крем-суп. Та плевалась, что-то пыталась вякать, но в открытый рот тут же прилетала новая ложка.

Сколько Багрова не наблюдала за Абрамовой, та вечно ела какую-то дрянь: сэндвичи, шоколадные батончики, непонятное печенье ― в общем всё, что так обожает зарождающийся гастрит. Тусуясь на лестничных ступенях другое особо и не поешь. Вот Вишня и решила, что этот вопрос пора улаживать. В конце концов, Косте не нужна больная невеста. Потом на лечении разоришься.

Лена озадаченно захлопала изогнутыми ресничками.

― Так я ведь занимаюсь организацией мероприятий.

― И давно? ― удивилась Багрова, проталкивая новый состав в мычащее жерло глотки.

― Как перешла в старший корпус.

― И охота тебе?

― Совсем нет. И я понятия не имею, как успеть сделать полсотни этих штук в одиночку. Но больше никто не захотел браться.

― А ты почему не отказалась?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Меня же попросили, было невежливо. Я постеснялась. Честно сказать, за столько лет я уже ненавижу всё это. Вечно сваливают на меня. Ещё и в последний момент.

Вишня подозрительно прищурилась. Занесённая ложка пролетела мимо цели.

― Слепая? ― злобно шикнула Полина, вытирая испачканный нос.

― Бабочка, ― не обращая на неё внимания, осторожно уточнила Багрова. ― А когда именно ты записалась в активистки?

― В кого?

― Ну… сколько ты уже в этом кружке?

Лена начала загибать пальцы, считая губами. Сбилась. Посчитала заново.

― Лет шесть…

― Как всё запущено, ― присвистнул Марк. Судя по лицу Вишни, после обеда кто-то пойдет в учебную часть устраивать разбор полётов.

Исаев совсем немного просчитался. В учебную часть завалилась вся честная компания, и только на следующий день. После того, как проторчали всё свободное время после занятий в общем зале на полу, где вместе с Леной вырисовывали гуашью буковки в шесть пар рук. Даже Полина принимала участие. Украшала кричалки черепами и виселицами. Мешать ей никто не стал из вредности. Велено нарисовать? Они нарисовали. Дальше сами разбирайтесь.

Собственно, примерно так Вишня и озвучила свою позицию, крайне недоброжелательно скинув свёрнутые ватманы на рабочий стол главы учебного комитета. Багрова была вежлива, но как никогда сердита: эксплуатация доброй и не умеющей отказывать Бабочки ей не понравилась. Причем эксплуатация целенаправленная и систематичная (это стало понятно после пары предложений).

Слово за слово, и через несколько минут Добби был свободен. И счастлив. И хотел отметить это вкусным мороженым на набережной возле пирса. Полина отмазалась сразу. Веня начал заливать что-то про тест, к которому надо было начать готовиться еще год назад. У Марка через час начиналась смена в кафе, на которую он и так опаздывал, задержавшись с ними.

Вишне тоже не очень хотелось куда-то тащиться, тем более, что уже второй день на улице занимался мелкий дождик, но заметив расстроенное лицо Бабочки, не смогла отказаться. Вот так вот. Её ругала за мягкость, а сама не лучше. Но тут ведь другое дело. И речь ведь идёт про мороженое…

Которое оказалось, в целом, вкусным, но крайне неуместным в открытой и обдуваемой со всех сторон кафешке. Вишня успела продрогнуть до костей в тонкой кофтейке под пронизывающим ветром, дующим с моря. А тут ещё под вечер дождик решил перейти в ливень.

Мечтая о горячем душе и тёплой кроватке, Багрова на такси вернулась домой, мокрая с головы до ног. К сожалению, душ оказался занят ― шум воды за запертой дверью был слышен ещё на подходе.

Очумело тряся волосами, Вишня поспешно стянула с себя обувь и проскочила на второй этаж, едва не столкнувшись лоб в лоб с выходящей из комнаты брата Полиной… Растрёпанной, раскрасневшейся, с распухшими губами, в криво застёгнутой на пуговицы рубашке и с расползшейся чёрной подводкой под глазами.

Вишня застыла там, где стояла. Даже слегка зависла, чувствуя, как скрипят давно не смазанные шестерёнки в мозгу. Нервный смешок вырвался из неё непроизвольно.

― Ядрёна кочерыжка…

― Закрой рот. Ты ничего не видела, ― стреляя наповал враждебным взглядом, пригрозила ей Абрамова.

― Конечно, нет. Хорошо звездануло?

― В смысле? ― не поняла та.

― Судя по-твоему внешнему виду ты явно чинила нашу проводку и схватилась за оголённые провода. Током хорошо бахнуло?

― Ха-ха. Оборжаться, ― скривилась Полина. ― Расскажешь кому, откушу голову, ― мимо Вишни пронёсся враждебно настроенный вихрь.

― А я думала, после секса обычно добреют. А не наоборот… ― бросили вслед удаляющейся спине, но неожиданная гостья уже скрылась из виду. Через минуту хлопнула входная дверь. Ушла. ― Во дела… ― до Вишни вдруг дошло, что она, кажется, проиграла пари Марку. Осталось только узнать во что она всё-таки вляпалась.

Костя и Полина… Костя и Полина? КОСТЯ И ПОЛИНА! Ну и как тут не сунуть нос? В чужое-то дело!? Разве можно? Так что брата Вишня дожидалась с открытой дверью. Карауля. Предварительно выяснив, конечно, что дома они одни. Но это было логично. Её братец не такой уж аморальный козел, чтоб в наглую плевать на родителей. Воспитание, куда б деваться.

― Ты в курсе, что твоя дама сердца дала стрекача? ― заметив проскочившую в коридоре тушку в женском халате, крикнула она.

Слегка грустная физиономия замаячила в дверном проёме.

― Догадывался. Ну да ладно. Она никуда от меня не денется.

― Тебя можно поздравить? Вы типа вместе?

― Не совсем… ― Костя плюхнулся на кровать рядом с уже переодевшейся в сухое сестрой. Они, наверное, так забавно смотрелись со стороны: она в большой бесформенной футболке и шортах, а он рядом с ней в жёлтом коротеньком халатике лежал скромно сложив волосатые ручки на груди.

― Всё как-то сложно…

― Ну так это же Полина.

― Ну да, но… Тут что-то ещё.

― В смысле.

― В смысле она какая-то дёрганная. По секрету, только ч-ч-ч, я её когда поцеловал, она прям затряслась вся.

― Ты так плохо целуешься?

― Не. На поцелуй она нормально отреагировала. Я просто её… ну, в шкаф вжал, потому что она сопротивляться начала и вот тут она затряслась. Такая паника была, ты бы видела. Словно я на неё с ножом кинулся.

― И после этого вы всё равно каким-то образом переспали?

― Ну… не сразу. Я понял, что резких движений делать не стоит, она и подуспокоилась…

Вишня ехидно фыркнула.

― Какой хитрый лис. Не мог не воспользоваться ситуацией.

― Вообще-то нет… ― обиделся Костя. Честно говоря, после, наверное, часа разговоров, Полина первая потянулась к нему с новым поцелуем. Он просто уже действовал более спокойно, более плавно, ну и…

Сестрёнка удобно закинула руку за голову. Они оба смотрели в потолок, но, божечки, как же давно они вот так не лежали вместе. В последний раз лет семь назад, когда строили из подушек и простыней шалаш и часами с фонариком валялись на мягком одеяле, играя тенями по импровизированным стенам.

― Так я не поняла… Вы теперь встречаетесь или нет?

― Сам пока не знаю.

― Весело.

Братец какое-то время помолчал.

― А у тебя что? ― спросил он.

― В смысле?

― Ну со скейтером твоим…

― Всё хорошо. Вроде бы.

― Не слышу уверенности.

― Да нет. Правда хорошо. Сейчас так точно.

― А потом?

― Никто не знает, что будет потом, ― Костя как-то странно скосил на неё глаза. ― Чего?

― Умнеешь, мать. Всё-таки не просто так платишь такие бабки за эту свою выпендрёжную школу.

― Придурок, ― по-ребячески хихикнула Вишня, сталкивая брата ногами с кровати. ― Пошёл вон с моей койки. Иди, пускай слюни на фотографию своей возлюбленной.

― А у тебя есть??? ― воодушевился тот, сражаясь за клочок матраса.

― Откуда? Ты же айтишник.

― У неё по сети нет ни одной фотки. Даже самой хреновой.

― А на сайте школы смотрел? Может там какие групповые есть с мероприятий.

Костя настолько загорелся идеей, что отвлёкся и смачно приземлился задницей на пол.

― А это отличная мысль!

― На здоровье! Пользуйся плодами моей мудрости, разрешаю.

― Ну говорю же, умнеешь не по дням, а по часам. Смотри, главное, не затупей обратно. А то ещё женишок бросит. Но и умной шибко не будь. Парни таких боятся. Будь средненькой: это когда таблицу умножения знаешь, но сей факт не афишируешь, пользуясь калькулятором.

― Иди уже отсюда, ― засмеялась Вишня, швыряя в брата подушкой. Зря. Тот мало что её поймал, ещё и заиграл, утащив к себе в комнату. Без особой охоты пришлось тащиться к нему и отвоевывать обратно.

Крики, писки, визги, свист, скандирование речёвок, гул барабанов ― нет, это не очередной концерт Мистерии, а всего лишь дружеский матч между не дружески настроенными городскими школьными командами.

Любительский, конечно. Кубков никому не светит, медалей тоже, однако сегодня были приглашены высокопоставленные лица из престижных университетов. Если кто какой игрок им приглянется, стипендия и место на следующий год обеспечены. Тоже неплохая мотивация.

Так что ничего удивительного в том, что ребята выкладывались на максимум. И надо заметить, Олег был действительно хорош в своём деле. Насколько нелепо он смотрелся в этих своих обтягивающих борцовках на уроках с туповатым лицом вечно считающего в уме, настолько же гармонично сейчас вписывался с номером «7» в форменном одежде, носясь по полю.

Старались не только футболисты, но и группа поддержки. Они тоже хотели быть замеченными. Да и как не заметишь короткие оранжевые юбочки, задирающиеся от такой пластичности, что Вишне в какой-то момент стало стыдно за пять сожранных с утра круассанов с шоколадом.

Она бы на шпагат фиг встала. А для Киры это было так же легко, как нос почесать. Капитан чирлидеров, кстати, обзавёлся новой причёской и, если честно, полукаре Кире совсем не шло. Открывало массивные плечи и шею. Лучше бы нарастила.

Матч протекал лихо, громко и… скучно. Для Вишни так точно, которая в этом виде спорта понимала меньше, чем в устройстве атомного коллайдера. Ну бегают мальчики, ну пинают мячик, ну свистит там дядя-судья зачем-то, а зачем непонятно…

Единственное, что она могла с уверенностью сказать ― наши побеждали «3–1». Но и это она знала только благодаря большому табло, на котором специально для таких тупиц прописали название команд и текущий счёт.

В общем, приходилось имитировать интерес и давить зевоту. Что на удобном плече Марка выходило непросто. Зато остальные зрители с азартом следили за происходящим. Странно. Ну не уж то она одна такая идиотка? Или они тоже ни бельма не смыслят в футболе, но как и Багрова шифруются? Тогда они стадо дебилов, которое впустую потратило два часа своей жизни.

Самое весёлое за этот день ждало под вечер ― когда в честь победы их команда решила устроить вечеринку на берегу моря. С костром, жаренными сосисками, запечённой в огне картошкой и пятилитровыми баклажками пива.

Всё было круто: и атмосфера, и массовость (все девятые, десятые и одиннадцатые классы присутствовали), и прогулки по мокрому песку, и приятный солёный привкус воздуха на языке, и даже задувающий за шиворот ветер. Погода временно смягчилась на жителями южного региона и последние деньки радовала всех теплом.

Особенно приятно было Вишне, на которую Исаев заранее натянул уже знакомую ей толстовку. Он её с последнего раза даже из пакета не достал, так и хранил в школьном шкафчике. Кажется, мужской предмет гардероба всё-таки имеет все шансы перейти в её полноправное пользование. Такими-то темпами.

― Так ты придёшь? ― спросил он. Они вдвоем гуляли в вдоль берега, норовя промочить обувь от лижущих песок волн.

― Конечно.

― Но у тебя в этот день запись с этим твоим метеоритом.

Вишня рассмеялась, сжимая руку Марка ещё крепче.

― Я приду. И Кометой, а не метеоритом.

― Да какая разница. Всё равно дурацкое имя.

― А Мистерия не дурацкое?

― Дурацкое. Но звучное. А тут ни туда, ни сюда. Это тоже самое, если я назовусь… например, Марк Верп (прим. авт. так в скейтбординге называются трюки, которые исполняются на рампе).

― Абсолютно не понимаю, что это значит.

― А я о чём!

― Мне кажется, или у тебя слегка предвзятое отношение к Кириллу?

― А. Он уже просто Кирилл? Даже не Комета?

Вишня прижалась к мужской чуть влажной куртке, обнимая так, как это можно было сделать исключительно на ходу.

― Я слышу ревность?

― Осторожность.

― И чуть-чуть ревности?

― Может быть.

― Это хорошо.

Исаев тормознул, перекрутив Вишню в танцевальном па так, чтобы она оказалась к нему лицом.

― Что хорошо?

― Ревность означает, что чувства на месте. Вот когда её не будет, можно бить тревогу.

― Чувства на месте, но речь не об этом.

― А о чём? ― она прильнула к нему поближе, чтобы теперь их лица разделяло расстояние не толще указательного пальца.

Её губы обрамляла кокетливая улыбка. Поцелуй витал совсем рядом, готовый случиться, но она пока не торопилась. Не меньше самого поцелуя было приятно его предвкушение, игриво щекочущее внутреннего демонёнка.

― О том, что мне просто не нравится этот тип. Он какой-то липкий. Слишком рафинированный.

― Разумеется. Ему положено быть таким. Но в чем-то я с тобой соглашусь, он… ― Вишня не договорила. Ее схватила за локоть и вырвала из объятий выросшая из-под земли Полина, которая всё это время тусила на пирсе с Костей (на его машине они, собственно, и приехали). Абрамова не церемонилась, в прямом смысле слова волоча Багрову за собой и обещая оставить на руке синяки. ― Ай… да что какое-то?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍― Бабочка!

― Что случилось?

Абрамова объяснениями не стала утруждаться. Так только пробурчала что-то неразборчивое про то, что услышала кого-то краем уха, пока дожидалась очереди у туалета. Больше никаких подробностей.

Полина слишком гнала в сторону асфальтированного участка набережной, где были разбросаны припаркованные тачки. Буквально разбросаны. И не абы какие, а Мерседесы, Порше и Ягуары. Мажоров видно издалека. Рядом с такими заурядные Фольсвагены и Вольво смотрелись деревенскими простушками.

Плохо освещённая парковка пустовала, но возле жёлтого полуджипа что-то происходило. Несколько мужских спин, среди них угадывались и спины членов футбольной команды, обступили хохочущую Бабочку и смыкающимся кольцом подталкивали её к машине, намереваясь затащить на заднее сидение.

Лена вроде бы отпиралась, смеясь как психически нездоровая, но особо не сопротивлялась. Она как будто не до конца понимала происходящего. Только и хихикала, изворачиваясь, когда очередная лапища ложилась ей на бедра.

― Поехали. Хватит ломаться. Тебе понравится. Мы ничего плохого не сделаем, ― мерзко нашептывали ей на ухо они, одаривая ароматищем перегара.

― Но я не хочу, ― глупо хохотала Бабочка. Она явно была не в себе, но точно не от алкоголя. В пьяном состоянии не ведут себя так заторможено.

― Брось. Будет весело. Мы повеселимся. Обещаю. Хватит ломаться…

Вишня с Полиной налетели на парней одновременно, отпихивая их в сторону и вырывая подругу из капкана.

― Она же сказала, что не хочет!!! ― заорала Багрова, с силой треснув по руке, удерживающей Бабочку за плечо. Её злобно схватили за запястье.

― Отвали, ****а. Иначе тебя тоже самое ждё… ― мерзкое создание не договорило.

Марк врезал ему в челюсть. С учётом того, что парень и так с трудом стоял на ногах, от удара он и вовсе шлепнулся на задницу. Остальные, конечно, вознамерились отомстить за другана и полезли разбираться.

Исаеву в напарники подоспел чуть отставший Костя и меньше, чем за минуту драка завершилась полным разгромом противников. Даже немного стыдно. С пьяными драться, как у младенца игрушку отобрать. Нечестно. Но иногда нет выбора.

Вишня в это время пыталась привести в чувство Бабочку. Но та сейчас гуляла где-то на своей волне.

― Више-е-енка, ― глупо улыбаясь потянулась к ней Лена, теребя её за щеки. ― Ты такая хороша-а-ая… Я так тебя люблю-ю-ю… ― на неё всем весом упало миниатюрное отяжелевшее тело. Это к ней полезли обниматься.

― Бабочка, как ты себя чувствуешь? Голова болит? В глазах двоится? ― с помощью Полины удерживая её и всматриваясь в расширившиеся зрачки, каждое размером с монету, озабоченно ссыпала вопросами Вишня.

― Всё замеча-а-ательно. Только спать немножко хочется… Или не хочется… Хочу веселиться-я-я…

― Хватит. Навеселилась уже.

― Чем вы её накачали? ― разъярённый Марк склонился над более-менее ещё соображающим парнем, хватая его за грудки. Вот только то, что он был в сознании не означало, что он мог адекватно изъясняться. Проблеяв что-то невразумительное, тот блаженно закатил глаза и на дальнейшую тряску уже не реагировал. Оставив пьянчугу в покое, Исаев перехватил у девчонок с трудом стоящую на ногах Бабочку. ― Поехали. Надо отвезти её домой.

― Не надо, ик, домой, ― испуганно ойкнула Лена. ― Отец меня убьёт…

― И правильно сделает. Может, мозги вправит на место.

― Не надо домой… ― уже на ходу, когда они шли к Тойоте, Лена попыталась извернуться и соскочить с рук, но Марк сердито шикнул, и та присмирела. ― Не надо домой, пожалуйста…

Пискнула сигнализация.

― Отвезём пока к нам. Попробуем привести её в чувство, ― решила Вишня, первой забираясь на заднее сидение и придерживая Бабочке голову, чтобы та не приложилась об потолок. Полина уселась третьей. Парни заняли места впереди.

― Ты носишь мой браслет. Это так ми-и-ило… ― тыкая невпопад в маленьких бабочек, подвешенных на цепочке, хихикнула Лена, медленно сползая с вертикальной плоскости и переходя в горизонтальную.

Большую часть дороги Бабочка что-то бормотала, пуская слюну на колени Вишни, пока та поглаживала её по голове, но в какой-то момент бормотание начало запихать.

― Эй. Только не спи! ― потрясла она её испуганно.

― Почему? ― не поняла Полина. ― Пускай дрыхнет. Уши хоть отдохнут.

― Нельзя! Ты не знаешь, что они в неё нашпиговали. А если передозировка?? Она может вообще не проснуться!

Абрамова насмешливо фыркнула.

― Поверь, на передозировку это точно не похоже. Ей просто нужно много воды и хорошенько проспаться.

Ну да. Она же вроде не понаслышке об этом знает.

― Приедем и разберёмся.

Ну, спору нет, разбираться начали с порога, когда заторможенную Бабочку отволокли в ванную. Скормив ей разведенную с водой марганцовку, которую приготовила вырванная из постели мама, Вишня бесцеремонно захлопнула перед парнями дверь уборной. И правильно сделала. Когда послышались характерные звуки, те торопливо переместились в гостиную и включили погромче телевизор.

Что-что, а в таких моментах, когда надо держать волосы подруге, пока из той выходит вся непереваренная пища, девушки были куда как морально подготовленней. Да и в принципе слабый пол был генетически устроен, как менее брезгливый и выносливый. Загадка природы.

Из ванной Бабочка вышла белая как полотно, но уже на более крепких ногах. Прочистка желудка помогла. Вишня устроила её на диване, залила несколькими стаканами воды и, укрыв пледом, оставила отдыхать.

Через час-другой стало понятно, что всё обошлось малой кровью. Бабочка приходила в себя, но соображала пока ещё плохо. Сообщение родителям о том, что она остаётся у подруги писала за неё уже Вишня под диктовку. Что ж, кажется, сегодня ей предстоит провести ночь в роли сиделки. Вот и погуляли. Отличная вечеринка.

Запись новой песни затянулась. Тяжело работать в паре, приходится полагаться не только на себя. Тем более, когда в напарниках Кирилл Комета: самовлюбленный и чрезмерно уверенный в себе. За всего несколько часов, проведённых в звукозаписывающей студии, Мистерия успела трижды пожалеть, что связалась с таким павлином. И неприкрыто начинала беситься.

Это шедевральная личность открыла своё истинное лицо в первые же десять минут, когда ему принесли не тот кофе. Дальше не лучше. Когда они приступили к непосредственной работе оказалось, что все вокруг конченные дебилы и только он один знает, как на самом деле правильно.

Чтобы ни делала Вишня априори выходило «полной лажей и по дурацки». Не там вступила, там не вытянула, тут сфальшивила и так далее. Перечислять можно было до бесконечности. Суть одна ― он недооценённый гений, а остальные удивительно, что из бачка унитаза не лакают.

При этом, главное, зараза такая, всю дорогу оставался весь такой милый и улыбающийся. Вот прям жуть как хочется по лицу зарядить, да не за что. Не грубил же. Всего лишь озвучил свою точку зрения. Что бесило ещё больше.

Само собой, желание связываться с таким персонажем пропало быстро, но дело то уже сделано: текст написан, музыка тоже, реклама сделана. Отменять глупо. Особенно перед первым концертом. Как недавно озвучил вердикт Тима, на него было раскуплено лишь семьдесят процентов билетов.

Всего семьдесят процентов. И это за целый месяц. У Тейлор Свифт на последний сольник билеты улетели за три дня. Так что делать нечего, Мистерии необходимо что-то свежее и новое, и подобный дуэт стал бы отличным маркетинговым ходом.

Время тикало и поджимало. Заканчивала запись нового сингла Вишня под нервную пляску подрагивающих коленей. Едва было дано добро, она, не слушая брошенных ей в спину предложений от Кирилла сходить перекусить, пробкой вылетела из зала и уже минут через пять неслась по коридорам к запасному выходу, заказывая на ходу такси.

Соревнования по скейтбордингу проходили на территории спортивного комплекса неподалёку от торгового центра. Отличное место для привлечения внимания зрителей: шумная музыка, долбящая из колонок, и голос комментатора, усиленный микрофоном, без проблем привлекли отдыхающих.

В окнах многоэтажек, расположенных через дорогу можно было разглядеть любопытные моськи. По другую сторону к прутьям забора прилипли мимопроходящие. Но большая часть, конечно, расположилась в центре, обступив огороженную барьерами площадку с многочисленными рампами и различными препятствиями. Сейчас на них откатывали свои программы несколько парней.

Вишня издалека не могла разглядеть их лиц, но очень надеялась, что не опоздала. Она настолько спешила, что, вылетев из такси, едва не попала под колеса встречной машины. Испугаться никто не успел. К тому моменту, как водитель очухался и только собирался высказать всё, что думает, Багрова успела пересечь дорогу и влететь через открытые ворота.

Народ отпрыгивал в разные стороны, не решаясь связываться с реактивным тараном, а она, тем временем, уже бежала туда, где дожидались своей участи райдеры. Их можно было без проблем узнать по доскам. Марк в той толпе был замечен чисто случайно. А вот вынырнувший из пустоты порог Вишня пропустила.

Пытаясь избежать столкновения с наставленными барьерами, Багрова непроизвольно извернулась на сто восемьдесят градусов, нащупала пяткой пустоту, не удержала равновесие и полетела вниз, встречаясь спиной с недружелюбным асфальтом. Слетевший с ноги кед махнул на прощание подошвой и улетел в толпу.

Глава 12. Правда

― Конь педальный, чтоб тебя, ― простонала Вишня, нащупывая позвоночник. Вроде цел. Чего нельзя сказать об уязвлённом самолюбии.

― Что ни говори, а эффектно появляться ты умеешь, ― перед ней замаячило обеспокоенное лицо Исаева. Он помог ей подняться. ― Живая? Что-нибудь болит?

― Самооценка, но ей не привыкать. Я же успела? Успела, успела, да?