Читать онлайн Бесплатный сыр для второй мышки бесплатно

© Т.И. Луганцева, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Глава первая

С недавних пор жизнь Яны Цветковой, владелицы стоматологической клиники «Белоснежка», больше нельзя было назвать суматошной и безалаберной. А ведь именно так всегда отзывались о ее жизни знакомые и близкие. Жизнь Яны, похоже, вошла в спокойное русло и потекла неспешно и размеренно.

Даже родственники, а не только знакомые, перестали мучить ее своими бесконечными просьбами или мольбами о помощи. Теперь ей уже не нужно было, сломя голову, кидаться кого-то спасать, выручать и немедленно кому-то звонить. Яна уже начинала подумывать, что бурная полоса ее жизни отступила, сменилась спокойной и предсказуемой. Впрочем, ее жизнь вряд ли была похожа на черно-белую зебру с равномерным чередованием приятных и не очень событий. Скорее ее личная «зебра» выглядела этаким странным животным с узенькой белой полоской где-то возле головы, потом на всем теле животного в авангардном стиле были нанесены все краски мира для того, видимо, чтобы посильнее запутать исследователей биографии Яны, и вот уже ближе к задней части… Пардон, к крупу, снова появлялась еще одна белая полоска.

Яна была в растерянности, не знала, как ей реагировать на подобные изменения. Понятно, что в физиологическом плане до заката еще было далеко, но что-то явно изменилось. Неужели ангел-хранитель наконец-то прекратил шалить и оставил ее в покое?

– Давно пора тебе, доченька, угомониться! – сказала мать Цветковой, Валентина Петровна, ведущая актриса провинциального Театра юного зрителя. – Тебе уже давно не двадцать! У тебя трое детей. Слава богу, один уже почти доведен до ума – с неоценимой помощью его папаши. Но девочек еще растить и растить…

Яна всегда поражалась очень интересному свойству своей матери. Вроде материнский совет должен был влить в ее душу струю позитива, новых сил, любви, а вместо этого после разговора с мамой можно было впасть в жесточайшую депрессию. Мать не окрыляла ее, не вдохновляла на новые жизненные подвиги, не поддерживала, а наоборот, – как бы приземляла, напоминая о возрасте, об ответственности и прочем нравственном грузе, который с годами накапливается в человеке. Яна даже поймала себя на мысли, что намеренно избегает таких вот душевных разговоров с матерью.

Но, в любом случае, жизнь ее устаканилась. Работа в стоматологической клинике «Белоснежка», общение с детьми и их воспитание, и очень пылкие и непростые отношения с последним мужчиной, отцом ее дочки Евы, который удочерил вторую ее дочь – Анастасию. Настя не была Яне родной, ребенок ее друзей остался без родителей, и Яна не смогла оставить девочку одну.

Мамаша Яны подливала масла в огонь, ей очень хотелось пристроить дочку. Она настаивала на том, чтобы Яна вышла за своего сожителя Мартина Вейкина официально замуж и провозглашала, что «тогда я буду за тебя спокойна и можно будет смиренно умереть».

Бизнесмен Вейкин уже несколько раз делал Яне предложение. Но каждый раз ее что-то останавливало. Что-то мешало ей стать его законной женой. Может быть, ей казалось, что он недостаточно сильно влюблен, а может, что он сделал Яне предложение потому, что жалеет ее двух девочек. Но, скорее всего, Яна просто с жира бесилась, потому что любила Мартина до сумасшествия. У Цветковой было много романов и четыре законных брака, правда, третий и четвертый раз она вышла за одного и того же человека. Вот такая она была женщина!

Радости и спокойствия она своим мужьям не приносила, да и уходила от них сама. И, похоже, всё же встретила своего человека, испытав всепоглощающее чувство абсолютной любви. И это оказалось намного серьезнее, чем всё, что было у нее в жизни до встречи с Вейкиным.

Яна шла утром на работу и услышала звонок телефона, который запиликал в ее сумочке. Она остановилась и после минутного поиска в недрах сумки выудила мобильник. В трубке прозвучал незнакомый женский голос:

– Яна?

– Да, это я. Кто говорит?

– Яночка, здравствуй, дорогая. Это – Люда Кузнецова.

В голове Яны возник белый шум. «Люда, Люда… Жена Ричарда? – подумала она о жене своего третьего и четвертого мужа Ричарда Тимуровича Алисова, отца ее сына Володи. – Почему Кузнецова? Она Алисова. Может, она назвала свою девичью фамилию?»

Думать Яна старалась быстрее, потому что пауза неприятно затягивалась.

– Яна, мы учились с тобой в школе! – пришла спасительная подсказка из трубки. – Не помнишь меня?

– Ой, Люда! Конечно, помню! Просто очень неожиданно. Мы не виделись… – выдохнула она.

– Со школы. Это же столько лет!..

– Не будем озвучивать сколько! – остановила ее Яна. – А то можно будет содрогнуться от того, сколько нам самим.

– Яна, ты ведь живешь в Москве, и уже очень давно… Слышала от общих знакомых.

– Это правда. Сразу после института уехала из Волжска.

– Я сейчас тоже в Москве. Мне нужна помощь. Мы можем встретиться? – спросила Люда.

«Ну, вот… сглазила… – пронеслось в голове у Яны. – Опять я кому-то понадобилась!» Но по устоявшейся привычке деликатно ответила:

– Конечно. Я не отказываю в просьбах старым друзьям. Где и когда?

– Ой, спасибо, Яночка! Я знала, что ты не откажешь! Не могла бы ты приехать ко мне в частную клинику пластической хирургии?

– Куда? – удивилась Яна.

– Я тебе потом всё-всё объясню. Приезжай, пожалуйста! Приедешь?

– Ну, что делать… – вздохнула Яна. – Я слово дала. Давай, диктуй адрес…

– Не люблю я больницы, – улыбнулась Яна, когда вошла в одноместную палату известной клиники. – Людка, это ты?

– Я. А кто же еще? – ответила женщина, лежащая на кровати и обмотанная бинтами так, что были видны только глаза. – Проходи, садись. А почему ты не любишь больницы? Ты же, кажется, сама доктор.

– И что? Я не доктор, я – стоматолог, – пошутила Яна. – А что хорошего в больницах? Нервы, суета, скопление больных людей. – Яна села на стул около кровати, соединив острые коленки чуть ли не со щелчком, показывая свое нервное состояние. – Ну, давай, рассказывай, зачем меня позвала?

Людмила приняла удобную позу, поджав под себя ноги в белых носочках с красной полосочкой. Это была женщина среднего роста, с широкими бедрами, коротковатыми ногами и большой грудью. При этом талия у Люды была тонкой, а руки очень ухоженными.

– Я, Янка, долго выбирала себе клинику, искала опытного врача и наконец-то решилась на пластическую операцию. Смотрю я на тебя, Яночка, и удивляюсь. На тебе время словно остановилось, если не пошло вспять. Ты, похоже, знаешь секрет молодости. Ты и в школе была первой красавицей. Все мальчишки хотели с тобой дружить. Такая яркая, не похожая на других!

– Да? – удивилась Яна. – При этом дразнили меня дылдой, рельсом, каланчой и доской…

– Так этим они привлекали твое внимание! Ну, ты же знаешь, как всё это происходит у подростков. Мне лично потом некоторые признавались, что были влюблены в тебя. Ты же не появлялась на наших встречах выпускников. Звезда и мечта многих укатила в Москву, да и за границу…

– Ты так говоришь, словно я вами брезговала или не хотела общаться, – отметила Яна. – Так жизнь сложилась, что я редко приезжала в родной город. Жизнь закрутила.

– Прости, не хотела тебя обидеть. Ты и сейчас сразу ко мне пришла, как только я позвонила, хоть и не виделись столько лет. Все равно поражаюсь, как ты можешь так отлично выглядеть? Такая изящная и красивая! Ты не делала пластику? Скажи, что делала! Это меня успокоит, я поверю, что получу шикарный эффект, когда с меня снимут бинты…

Людмила с восторгом рассматривала длинноногую стройную Яну. Цветкова, действительно, была, что называется, женщина с шармом. У нее были длинные густые светлые волосы, очаровательное лицо, выразительные голубые глаза, изящный носик и немного капризный рот. Она была худощава, с немного запавшими щеками, но это ее совсем не портило, и еще Яна очень любила украшения. Вот и сейчас на ее грациозной шее красовались яркие бусы, на изящных руках звенели оригинальные браслеты, а на тонких пальцах светились кольца с драгоценными камнями.

Яна решила прервать поток восторга, который изливала на нее школьная подружка.

– Я принесла тебе гостинцы, – махнула она рукой в сторону тумбочки, на которую поставила сумку с фруктами и соками. – И чтобы сразу закрыть вопрос о пластике, скажу – к пластическим хирургам я не попадала. И не собираюсь попадать. Нет ничего ужаснее стареющей женщины с усталыми старыми глазами, перетянутой до предела кожей на лице, шее и руках, и с «утиным» растянутым клювом вместо губ. Жалкое зрелище. Прости, если обидела. Но я ответила тебе честно. Стареть тоже надо уметь, время не обманешь. Помнишь, как говорила Фаина Раневская: «Дом оштукатурили, а канализация осталась старой». Но раз уж ты решилась на операцию, то желаю тебе успеха. Я от чистого сердца. Так чем я могу тебе помочь? Зачем ты назначила мне свидание в таком необычном месте? Нужны деньги, чтобы оплатить операцию? Ты не стесняйся. Люда, я готова…

– Яна, спасибо тебе! Я знала, что ты – человечище! Нет, не деньги меня волнуют. Тут другое… У меня просьба… Наверное, она покажется тебе странной…

– Я к этому привыкла, – успокоила ее Цветкова. – И время у меня есть. Не тяни.

Людмила взмахнула длинными ресницами. Яна заметила, что глаза у ее школьной подруги зеленые. Очень красивые глаза.

– Ты про меня ничего не знаешь, – сказала Людмила. – Мы с тобой не были близкими подругами. Так, одноклассницы, хорошие знакомые. Лет в двадцать пять я вышла замуж за Володьку Пушкина. Такая вот звучная фамилия. Он тебе незнаком. Бизнесмен средней руки. Я думала, что мне сильно повезло. Меня мужской пол, в отличие от тебя, вниманием не баловал. А тут такой… высокий блондин с пышной шевелюрой. Влюбилась, отношения завязались быстро. Я и не думала ломаться. А уж когда замуж позвал, вообще от счастья на седьмом небе была. И ведь много лет жили неплохо. Нет, Вовка похаживал налево, но это как все мужики. Ты же понимаешь…

Яна только неопределённо повела плечом. Она считала измену подлостью, но поделать с собой ничего не могла. Она бы ни на секунду не осталась с мужчиной, который ей изменил.

– Вот и я закрывала глаза, – продолжила Людмила. – Гулять-то он гулял, шлялся по бабам, но возвращался в семью. Детей у нас нет, не случилось этого чуда. Не буду грузить тебя медицинскими диагнозами, проблему во мне нашли. Может, поэтому я глаза закрывала на измены Вовика? Очень боялась и боюсь остаться одна. Я работаю риелтором с переменным успехом. Продам что-нибудь, если повезет – деньги есть, а нет сделок – сидишь пустая. Живем мы с мужем в маленьком, богом забытом городке, какие там особые продажи и аренды? Из Волжска уехали. Да и с нашего теперешнего места жительства люди только уезжают, а продавать их квартиры кому?.. Практически нет покупателей. Живем, в основном, с продажи продуктов в лавке. Муж оформил на себя малый бизнес. А хотелось пожить получше, мир посмотреть. Но мысли эти гнала, жила по средствам. Потрепала меня жизнь, и чтобы муж не ушел к молодой, решилась вот на перемены, и, как оказалось, совсем не вовремя. У нас в городишке есть заброшенный хлебозаводик. Сейчас столько хлеба уже не требуется, и завод обанкротился. Убитое здание. Десять лет как выставлено на продажу. Ничего не предвещало, и вот надо же было такому случиться, что именно тогда, когда я пошла на операцию, то есть заморочилась омоложением, нашелся покупатель на этот объект. Представляешь? У меня есть напарница в риелторской конторе, Тося Кувшинкина. Хорошо, что она оказалась порядочным человеком, не скрыла факт покупателя от меня. Объект на продажу или аренду висит на мне. Это как у следователей есть висяки, так и у риелторов есть такие объекты, которые никогда не сдать, не продать, никогда от них не избавиться. И вдруг! Покупатель! Да еще предложил нормальную сумму. Одна такая продажа решила бы все мои проблемы. Покупатель приезжает на днях. Мне предстоит еще коррекция. А он в другое время приехать не может. И я могу упустить шанс на миллион, пролететь как фанера над Парижем. Так вот, находясь в Москве, я вспомнила про тебя, что ты здесь живешь. А еще я вспомнила наше детство, как ты всегда топила за справедливость. Была такая яркая, искренняя. Да и слухи доходили, что ты богатая, что встретила какого-то заморского принца… Не смейся, я серьезно. А дыма без огня не бывает…

Яна улыбнулась.

– Не извиняйся. Была у меня история, только не с принцем. Князь из Чехии, Карл Штольберг, человек не бедный. Умер он. Фамильный замок хотели взвалить на мои бедные плечи, но я эту ношу скинула. Замок отошел его дочери Анастасии, которую я удочерила. Так, посчитала, правильнее будет, – пояснила Яна.

– Я же говорю, что ты человек такой, что крошки чужой не возьмешь! Другая бы вцепилась в заморский замок. Поэтому я и прошу тебя, Яна: поезжай в наш городок, дождись покупателя и заключи с ним сделку о продаже этого чёртова хлебозавода, – выпалила Людмила, трогая свое лицо, словно собираясь сорвать бинты.

– А почему провести сделку не может твоя напарница-риелтор? – не поняла Яна. – Раз Кувшинкина тоже порядочная женщина, ты с ней в хороших отношениях, и ей ехать никуда не надо…

– Тося Кувшинкина процент от сделки возьмет себе.

– Ну, правильно. Она же сделку проводить будет.

– Мне деньги нужны, Янка. Понимаешь?

– Чего тут сложного? Понимаю. Тебе нужны деньги.

– Я тебя очень-очень прошу.

– Но это же мошенничество! Какой, на фиг, из меня риелтор? Я зубной врач.

– Яночка, ну что тут такого? Ты будешь действовать как Людмила Пушкина.

– А если твоя Тося про это прознает? Ты представляешь, что начнётся! Нет, я не могу… Да меня запросто в кутузку посадят за подлог.

– А вы с ней не пересечётесь. Главное, что покупатель не знает, как я выгляжу. Да и я сама этого сейчас не знаю, – нервно засмеялась Людмила.

– А вы работаете с Кувшинкиной вдвоем? – уточнила Яна. – Или еще есть сотрудники?

– Шеф есть, Борис Ефимович Сорокин. Он организовал это дело, потом взял себе помощницу – меня. Всегда был слаб здоровьем, да и в возрасте уже. А последние три года вообще отошел от дел. Мне в помощь принял на работу Антонину. Живет на пенсию да на свой процент от наших сделок. Это тебе не Москва, нравы у нас простые, жизнь – провинциальная. Народ с огородов кормится. Но, по факту, Борис Ефимович – директор риелторской фирмы. В общем, дядька безобидный, но заложить за воротник любит. У нас одна контора на весь городок, и та вон не процветает. Худо-бедно, но я существовала всё это время. Другой работы я всё равно бы не нашла. Поэтому шефа своего уважаю и ценю.

– Это правильно, – кивнула Цветкова.

– Сорокин – прикольный дядька, тебе бы он точно понравился. Язык у него подвешен дай бог каждому, проницательный и умный. Он раньше в полиции служил, вышел в отставку и стал частным детективом. Только это дело у него не пошло. Частные детективы, в основном, занимаются супружескими изменами, а у нас в городке и так все всё знают друг про друга. Так зачем платить деньги какому-то частному детективу, когда всю информацию даром можно получить у бабы Зины, которая сидит на лавочке и лузгает семечки? Яна, дорогая, не откажи! Я дам тебе все свои реквизиты, телефон покупателя. Спаси меня! Дело только на первый взгляд сложное, а на самом деле – пара пустяков.

– Я не знаю… Мне нужно подумать.

Людмила схватила ее за руку.

– Подумай, конечно! Но я очень надеюсь на положительный ответ. Не откажи! Век не забуду!

Яна встала.

– Я тебе сообщу о своем решении. Созвонимся. Ну, давай, выздоравливай! – Она помахала на прощание рукой и закрыла за собой дверь палаты.

Глава вторая

Красный автомобиль «пежо» мчался по шоссе, обгоняя попутные машины.

За рулем сидела Яна, рядом с ней подруга еще с детского сада – Ася Юрьевна Кудина. Они были ровесницами, и дружбу их никакие превратности судьбы не смогли нарушить. Ася была очень симпатичной – слегка курносый носик, умные глазки с загнутыми ресничками, стрижка каре. Она то дело поправляла прядку темно-каштановых волос, которые трепал ветерок, врывающийся через открытое окошко машины. Ася дремала, то и дело вздрагивая и просыпаясь. Они рано выехали в путь этим майским утром, и ей очень хотелось спать, в отличие от Яны, которая была бодра как птичка.

К слову сказать, Яна очень любила свою машину, свою «ласточку». Были у нее и «БМВ», и «мерседес», но она оставалась верна одной-единственной марке машины – «пежо». Это была вторая ее «ласточка», первая уже отслужила свое и отправилась в утиль. Яна провожала ее чуть ли не со слезами на глазах. Сейчас же она считала, что душа той, еще первой машины перешла в ее новый автомобиль. Когда Ася узнала об этой «реинкарнации душ», то покрутила пальцем у виска. Но всё же поняла тонкую, артистическую натуру Цветковой.

Ася Юрьевна, окончив юридический факультет, много лет работала адвокатом и к своим сорока годам была уже достаточно известна в своих кругах. Еще вчера они с Яной договорились о встрече, и Яна рассказала ей о просьбе школьной подруги. Ася приняла решение разделить сомнительное приключение с Яной, так как посчитала невозможным бросить подругу в трудную минуту.

Ася проснулась в очередной раз и, моргая, уставилась на полотно шоссе, которое стелилось под колёса маленькой красной машины Яны.

– Выспалась? – спросила Яна, не отрывая взгляда от дороги.

– Если это можно так назвать. – Ася повернулась к подруге. – Интересно… Почему это всё время происходит с тобой? – спросила она.

– Что «это»? – не поняла Яна.

– Тебя постоянно осаждают просьбами странные люди… Как они только тебя находят? Слушай, ты хорошо знаешь эту Люду?

– Как тебе сказать… Я ее сто лет не видела. Еще со школы.

– И ты вот так, запросто, решила выполнить ее более чем сомнительную просьбу? Где твоя голова, Яна?

– Это моя одноклассница.

– Конечно, это многое объясняет. Но дамочка эта более чем подозрительная. Через столько лет она вдруг вспомнила именно о тебе. К чему бы это?

– Из нашего класса я одна стала богатой, уехала в Москву. Да, мы не общались. У меня была совсем другая жизнь. А кого ей просить?

– У нее муж есть, – отметила Ася.

– Может, он ничего не понимает в сделках?

– А ты понимаешь?

– А у меня бизнес.

– Пломбы ставить или недвижимостью торговать, знаешь, это разные вещи.

Яна кивнула.

– Я догадываюсь. Но я не могла ей отказать. Дело тонкое, деликатное, денежное. Абы кому не поручишь.

– И ты уверена, что справишься на сто процентов? Кофе хочешь? – Ася полезла в сумку с провизией за термосом.

– Нет, спасибо.

– А я выпью. А то засыпаю на ходу. Голова, как котёл, тяжёлая. – Ася налила себе кофе.

Бодрящий аромат кофе приятно защекотал ноздри.

– Людка точно знает, что я не подведу. И не украду, раз сама уже давно не нуждаюсь.

– Ты, уважаемая, поймала комплекс звезды! – сказала Ася, сделала глоток и поморщилась. – Очень горячий… «Я не подведу!» При этом сама руководишь маленькой стоматологической клиникой. А огромный бизнес, который на тебя свалился после Карла Штольберга – торгово-развлекательный центр – тянут совсем другие люди, благодаря Мартину Вейкину. Да и клиникой-то фактически руководит главный врач, пока ты занята спасением мира, – приземлила Яну Ася.

– Ты мне вообще подруга или кто? Почему всё время говоришь какие-то гадости? – недобро прищурилась Яна.

– Это мой крест. Быть рядом, чтобы присматривать за тобой. Ты же у нас всё время витаешь в облаках, но кто-то должен твёрдо стоять на земле. Уравновешивать тебя, так сказать.

– С чего ты решила, что я «витаю»?

– А что ты делаешь? Вот ко мне никто не подходит и не просит заключить на чужое имя многомиллионную сделку. По-твоему, это нормально? Не странно?

– В тебе говорит юрист, – подвела черту Яна.

– Наверное, – усмехнулась Ася. – Но тебе, подруга, не мешало бы прислушаться к моим словам.

Ася настояла на том, чтобы был составлен документ, разрешающий Яне проводить эту сделку от лица Людмилы Пушкиной. Теперь Яна официально являлась ее представителем.

– Ты можешь представляться при сделке кем угодно, Пушкиной или Цветковой, но если что-то пойдет не так, то у тебя будет документ, который пойдет тебе только на пользу, – пояснила Ася. – А так по предоставленной документации вроде всё верно. Завод проверен, документы составлены грамотно, всё чисто.

– Ну, вот видишь! Просто покупатель договаривался по телефону именно с Пушкиной, а она очень боится хоть чем-то его спугнуть, вот и осторожничает. Людка не переживет, если сделка сорвётся, – вздохнула Яна.

– Ага! Не переживёт она! Лучше бы думала не о косметической операции, а о деле.

– Аська, у всех разные обстоятельства.

– Прёмся в какую-то тмутаракань! – фыркнула Ася, допивая кофе и убирая термос в сумку.

– Это наша с тобой родина! Недалеко от Волжска. Хорошо бы туда заехать хоть на пару часов.

– Какая ностальгия! – не оценила Ася. – Хорошо, что я не отпустила тебя одну. Тем более на юридическую сделку. Завод продать – это тебе не карманный фонарик купить. Тут понимать надо. Пока я не ознакомлюсь с документом – ничего не подписывай! Ты поняла, Янка? Ни одной бумажки без меня, слышишь! Называть меня при этом можешь как угодно. Хоть тоже Людмилой Пушкиной номер два, – тоном, не терпящим возражений, заявила Ася.

Яна согласно кивнула и подтвердила свое согласие улыбкой.

Ася сделала вид, что успокоилась.

От Москвы до Волжска – их родного города – при хорошей трассе и свободном движении было примерно четыре часа, а городок под странным названием Мозаи́к, куда они направлялись, находился чуть дальше. В Волжск подруги не стали заезжать, объехав его по окружной дороге, и сразу же устремились к Мозаику.

До войны это была деревня, жители которой занимались мозаичной росписью. Они украшали мозаикой не только близлежащие церковные храмы, но работали даже в Москве. Война уничтожила все мужское население, и не осталось ни одного старожила, который бы сохранил старые традиции ремесла и передал бы свое мастерство новым поколениям. В шестидесятых годах деревню отстроили, деревня стала селом, село – городком, а название осталось. Короче, Мозаик… Как туда занесло Людмилу Пушкину, Яна почему-то не уточнила.

Дорога, чем дальше от Москвы, становилась всё хуже и хуже. И без того плохое дорожное полотно всё больше оказывалось покрыто трещинами, ямами и колдобинами. А уж когда они обогнули провинциальный городок Волжск, страшно стало даже Яне. Ася с опаской посматривала по сторонам дороги, которую теперь плотной стеной обступал лес.

– Ого! Это просто Берендеево царство. Так трясет!.. – сказала она, когда машина в очередной раз подлетела на ухабе.

– Там чудеса, там леший бродит… – вздохнула Яна. – Хотелось бы без чудес. Хоть на этот раз чтобы пронесло, и без лешего тоже. Господи, от асфальтового покрытия только фрагменты остались. Хорошо еще, что без дождя, а то здесь точно дорогу размоет и не выберешься из этой глины.

– Извини, ты устала. Давай я поведу, – предложила Ася.

Яна остановила машину, и они поменялись местами.

– Тебе достался самый трудный участок пути, Шумахер ты наш, – хмыкнула Цветкова.

– Я вожу лучше, чем ты, я курсы экстремального вождения окончила. Ой! Разобью я к черту твою «ласточку». Любишь ты, Янка, находить приключения на свою… нижнюю часть тела. Сколько километров осталось?

– Около двадцати.

– Ого!

– Ничего страшного.

– По такой дороге и пять километров – страшно. А ты говоришь – двадцать.

– Я буду говорить, где свернуть направо или налево, – пообещала Яна.

К конечному пункту своего пути они доехали совершенно вымотанные.

Городок Мозаик начался неожиданно, с какой-то странной железобетонной арки, словно в сериале «Санта-Барбара». Покосившаяся бетонная стела с приветственной надписью гласила: «…бро…ловать …заик!» Рядом с почерневшим от времени основанием валялись отколовшиеся буквы. По обочинам росли кривые березы, чахлые ели и колючий кустарник. А спустя три километра наконец-то пошли полуразрушенные сараи, угрюмые дощатые бараки, развалившиеся коровники или свинарники, запущенные, заросшие борщевиком поля.

– Господи, это въезд в город или уже выезд? – всматривалась в окно Цветкова.

– Или дорога в ад? – В тон ей спросила Ася, наконец-то отмечая в поле зрения крашенные свежей краской бордюры, ухоженные зеленые клумбы, побеленные на метр-полтора от земли стволы деревьев.

– Вот и наш славный Мозаик… Частный сектор, базар… Нам куда? – спросила Ася.

– Людмила сказала, что в городке один-единственный отель. Ну, как отель… Гостиница. Дом колхозника. Улица Сельская, дом двадцать.

– Интересно. Подбила тебя на авантюру и даже не предложила остановиться у себя? Очень гостеприимно!.. – покачала головой подруга.

– Ася, я сама бы предпочла жить не в чужом доме, а в гостинице. Люда, в принципе, не близкий мне человек. Может, она живет в однокомнатной квартире со своим мужем. Оно нам надо? – спросила Яна.

– Дьявол, даже навигатор не работает, – остановила машину Ася. – Я сейчас… Узнаю, как попасть на эту самую… Сельскую, – хлопнула она дверцей и решительно направилась к кучке местных мужиков, сгруппировавшихся около покосившегося ларька с надписью «Пиво».

Одеты они были словно под копирку: мятые штаны, растёгнутые рубашки в клетку, жуткие пиджаки или видавшие виды куртки, и все, как один, в кепках странного покроя.

Мужики с удивлением разглядывали чужую машину и неловкую дамочку, с трудом ковыляющую к ним по неровному, разбитому тротуару.

Ася спросила у них дорогу, те вежливо ответили, и она поковыляла обратно к машине. Мужики смотрели ей вслед, одобрительно покачивая головами.

– Мы уже на этой улице, – пояснила Ася, открывая дверцу. – Нам чуть-чуть проехать и за зелёным домом справа будет гостиница.

– Гляжу я, ты произвела впечатление на местное население? Прекрасный шанс выйти наконец-то замуж. Только не оставайся здесь. Гиблое место. Бери муженька лучше в Москву, – посоветовала подруга.

– Очень смешно. – Ася включила зажигание.

– Помаши мужикам рукой, – сказала она. – Они указали мне, где находится отель, и спросили, что за яркая блондинка у меня в машине, очень похожая на какую-то известную телеведущую. Сразу видно – главный источник знаний здесь – телевизор. Так что, Яна, тебе не отсидеться, женихи на тебя летят, как пчелы на мёд. Как говорится, на любой вкус. Только вот кепочки у них не фонтан, одинаковые, скучные, типа ретро… – засмеялась Ася.

Яна надулась.

– Тут, наверное, один-единственный сельский магазин с такими кепочками. А насчет телеведущей зря смеешься. Я, если что, смогу зажечь на местной сцене, если таковая здесь имеется. Или на дискотеке!

– Не сомневаюсь, – ответила Ася и остановила машину. – Смотри… Кажется, оно…

Обычный барак, как и многие здесь дома, был облагорожен наполовину. Половина барака была покрашена обычной желто-песочной краской, которая уже кое-где отваливалась от фасада, обнажая плохо заштукатуренные швы. А вот другая половина была облицована плиткой, словно в туалете. Сомнительные ступеньки вели к металлической двери, а над дверью располагался полукруглый металлический козырек с вмятинами, с которого по бокам свисали два пустых кашпо для цветов. На одном сидела взъерошенная птица непонятной национальности, которую Яна определила как крупного воробья или мелкую ворону.

– Приехали. Отель… Пять звёзд, не меньше, – констатировала Ася.

– А может, шесть. Ничего так… дизайн. Живенько… – отозвалась Цветкова.

– Да уж… Могли бы и весь барак плиткой покрыть. Отель, видимо, только с одной стороны…

– Это-то понятно. Слушай, мы сколько с тобой в пути? Вечность. Я так есть хочу. Давай сначала перекусим где-нибудь? – предложила Яна. – Я готова быка сжевать. С копытами, рогами и…

– Плугом, – подсказала Ася. – Может, мы сначала заселимся? – разумно предложила она.

– Ты видишь тут очередь на заселение? Давай поищем столо… – и окончание слова «ую» Яна произнесла, уже выскочив из «пежо», увидев двух девушек, шедших по улице и уплетающих весьма аппетитные пирожки.

Она преградила им путь, расставив длинные ноги и подбоченясь. Не хватало только развевающегося плаща за спиной, чтобы она напомнила какого-нибудь супергероя из мультфильма.

– Добрый день, извините. Приятного аппетита. Скажите, где можно в вашем городке поесть? – спросила Яна, голодным взглядом окидывая пирожки. – Ресторан у вас есть?

Девушки застыли на месте. Они с удивлением уставились на тётку в фирменных шмотках и сверкающих украшениях.

На Яне было облегающее платье-миди, отливающее на солнце, словно жук-бронзовка, и туфли из змеиной кожи на высоченных каблуках. Шикарные волосы она собрала в высокий хвост. В ушах качались два больших золотых кольца. От ветра и дождя Яна прихватила с собой дорогую курточку-ветровку с аппликациями из парчи и бархата. Но она оставила ее в машине. Яна умела производить впечатление.

Девушки так долго молчали, что Яна решила, что сейчас услышит проклятие типа: «Сдохни, сучка из Москвы! Что ты тут забыла? Гвозди тебе в пиццу».

Но девушки смогли взять себя в руки. Одна, в белой блузке, даже улыбнулась.

– Если честно, то мест питания не особо много, и высокой кухни у нас нет.

– Так мне высокую-то и не надо. Просто хочу поесть с дороги. И, по возможности, не отравиться. – Яна улыбнулась. – Шучу.

Девушки переглянулись.

– Ну, в нашем отеле – это только бухать. Самое лучшее заведение у нас – вниз к реке, – махнула девушка в короткой джинсовой юбочке рукой направо. – Очень хорошее место. Самое зачётное место.

И девушки глупо захихикали.

Яна кивком поблагодарила, махнула рукой Асе, и они пошли в указанном направлении.

– К реке… Тут еще и река есть?.. Какая-нибудь речка-вонючка?.. Но нам главное – кафешку какую-нибудь найти. Надеюсь, справимся. Держись, Аська, смотри какой крутой спуск…

Не заметить это кафе было невозможно. Не успели они спуститься к причалу, как кафе выросло перед ними, как сказочный терем. Это был прямо дворец среди унылой местной застройки.

Трехэтажный деревянный дом с резными наличниками приятно ласкал взор изголодавшихся путниц. Настоящий памятник здешней архитектуры. За рестораном виднелся бело-розовый яблонево-вишневый сад. К терему была пристроена большая веранда под навесом. А вдалеке поблёскивала гладь воды. Даже издалека угадывалось довольно быстрое течение. Выглядел пейзаж весьма живописно. Яна и Ася переглянулись и довольно улыбнулись друг другу.

– Наверное, в этой речке рыбы полно, – сказала Яна.

– Я бы сейчас не отказалась от рыбки на гриле, – вздохнула Ася.

Яна махнула на нее рукой:

– Не трави, подруга, душу. И карасики в сметане подойдут.

– Караси обычно живут в прудах. Им застойную воду подавай, илистое дно. Правда, они и в реках живут, но с очень медленным течением.

– Да я бы и просто отварной картошке обрадовалась, – вздохнула Яна.

– И я, – ответила Ася и машинально тронула на шее медальон на цепочке с изображением Девы Марии и младенца, который она почти никогда не снимала.

На Асе была безупречно белая блузка, строгая юбка, удобные туфельки без каблуков, в ушах изящные золотые серёжки с речным жемчугом.

Из задумчивости Яну вывел промчавшийся мимо них на нехилой скорости большой джип, поднявший столб пыли. Яна закашлялась.

– Деревенщина! – крикнула она вслед удаляющейся машине, набрав еще и полные легкие дорожной пыли. – Тьфу!

Подруги поднялись на веранду, вошли в просторный зал. К ним навстречу направилась стройная девушка.

– Добрый день! – поздоровалась девушка. – Рады вас видеть.

– Нам бы перекусить… – уже начала терять оптимизм Яна.

– Ой, только что повар уехал.

– А он что, у вас один? – удивилась Ася.

– Ну… у нас да… Больше как-то и не надо, – развела руками девушка.

– Ну, вот видите! Оказывается, надо!.. – стала заводиться Яна. – Это нормально – в ресторане нет повара? А что вы можете нам предложить? Мы с подругой голодные как волки.

Девушка явно занервничала. Она не спускала глаз с фигуры Яны и ее украшений.

– Извините… Нужно будет подождать. Я позвоню, глядишь, вернется… Он ушел по делам минут на тридцать-сорок…

– Нам что, ждать вашего повара голодными? – прищурилась недобро Яна. – Может, посмотрите в холодильнике – вдруг где какая сосиска завалялась.

– Могу принести салат, сделать кофе… – виновато проговорила девушка.

Ася слегка подтолкнула подругу в спину.

– Нам всё равно делать нечего. Подождем вашего повара. Он, наверное, ушел на охоту? Но лучше, если вы ему позвоните и ваш повар вернется пораньше.

Яна простучала запыленными туфлями по деревянному полу и уселась за столик. Ася расположилась напротив. Официантка скрылась в служебном помещении.

– Странное заведение. Нам с тобой везет, как утопленницам. Повар куда-то смылся! – хохотнула Ася. – Ты слышала когда-нибудь такую фразу? Холодильники в ресторане пустые…

– Такую фразу не приходилось слышать. Но один раз слышала: «Вы к психотерапевту-наркологу на прием? Так его пару недель не будет! Он в запое», – ответила Цветкова. – Похоже, этот повар и окатил нас пылью на своем джипе.

– Он не виноват. Дождя давно не было, тут тебе не асфальт, намытый шампунями, – уточнила Ася, поправляя прическу и смахивая что-то с головы.

Девушка принесла им кофе в разных чашках и сахар кусочками, которые сиротливо жались друг к другу на блюдцах.

– А почему у вас нет сахарницы с крышкой? Пыль летит. И почему вы ограничиваете клиента двумя кусочками? Я, например, вообще не ем сахар. Он мне будет мешать. А вот ей… – кивнула Яна на подругу. – Может, и пять кусочков надо!

Девушка нервно дернула плечиком.

– Хотела вам салат еще сделать, но овощи закончились… – И удалилась, покачивая бедрами.

– Ну, и чего ты добилась? – хмыкнула Ася. – Теперь еще и без салата! Ты давно стала такой стервой? Раньше я за тобой ничего подобного не замечала.

– Не знаю. Может, это возрастное? Обслуга местная на меня плохо действует. Это – аномальная зона! Тьфу! Скрипит песок на зубах. Пойду рот прополощу. Туалет, надеюсь, здесь есть? Или так – в речку?

Яна встала, и каблук тотчас же застрял в пространстве между половицами. Ей, реально, ничего не оставалось, как выругаться, вытащить ногу из туфли, скинуть другую и прошлёпать дальше босиком.

Деревянные ступеньки в песке, половицы с трещинами… Внутренний интерьер терема был очень даже приличным. Крепкие столы, скамейки, чистые скатерти в орнаментах, даже зона для музыкантов и барная стойка. Свет приглушенный, никаких сухоцветов, занавесок, нелепых картин на стенах и горшков на полках, что всегда не нравилось Яне. Такой незатейливый сельский стиль. Она сразу нашла лестницу, ведущую вниз, над которой висела табличка с женским и мужским силуэтами и стрелочкой вниз. Спустившись, Яна с удивлением поняла, что туалет был общий – на три кабинки.

«Надо же какие современные изыски… Или, скорее, экономия места», – подумала Яна, не терпевшая такие вещи. Входя в туалет, она совсем не желала встретить толстого пьяного дядьку даже у умывальника. В такие туалеты Яна заходила с опаской, для начала осторожно заглядывая внутрь, словно спрашивая разрешения.

Пол туалета был выложен темно-коричневой плиткой. На стенах плитка светло-кофейная. Три кабинки с деревянными дверями, одно общее зеркало напротив и три белых раковины соответственно. Всё стандартно. Пахло в туалете дешевым освежителем воздуха, один кран подтекал, нудно капая в уже пожелтевшее место на белой эмали раковины. Яна зашла в дальнюю кабинку, подстелила туалетную бумагу на сиденье и задумчиво села на унитаз. В тот же момент она услышала, что кто-то вошел в туалет.

– Никого нет? – спросил мужской голос.

Яна инстинктивно поджала ноги, чтобы их не было видно с низу кабинки.

Голос женский ответил:

– Да у нас никого, кроме двух сучек, явно приезжих. Не видела их раньше. Блондинка будто с обложки журнала! Внешне – бомба! Не знаю, какими ветрами такую фифу сюда занесло? Неужели ради нашего Данилы? Но то пыль ее замела, то «почему повара нет», то «почему сахар только два кусочка», то «почему нет сахарницы, а сахар лежит на блюдечке»? Она что? Английская королева? – взвыл знакомый Яне женский голос. – Стерва!

– Да ладно, что ты так завелась? Может, она привыкла в «метрополях» обедать? Сама говоришь, приезжая.

– Да мне плевать с колокольни на ее привычки! Приехала чечундра тут свои порядки наводить! Перо ей в одно место, пусть валит! Хотела им греческий салат сделать, теперь не буду! Достала! Повара они ждут… Ведьма! Если Данила им будет готовить и они закажут суп, клянусь, я им в супчик плюну!

– Прямо женская ревность! Уймись. Разбушевалось море в рукомойнике…

– Да! А что? У меня тоже нервы! Будет тут каждая мамзель на меня фыркать. Никакого воспитания. А ты что? На их стороне? – уточнила официантка со скрытой угрозой в голосе.

– Ой, утихни… Мне дела до твоих посетителей нет. Успокойся. Сегодня всё в силе? – спросил мужской голос.

Яна даже дыхание затаила. Вспоминались фильмы ужасов, когда действие развивалось в туалете. Тут самое главное – не оказаться свидетельницей чужого разговора. И почему-то убийца всегда заглядывал вниз, под двери кабинок, чтобы выявить обитателя кабинки по ногам. Цветкова прижала босые ноги к бокам унитаза изо всех сил, но ее пресс начал сдавать, держать ноги становилось всё тяжелее. К тому же ноги скользили по холодному гладкому фаянсу. А пошевелиться и издать хоть какой-нибудь шорох Яна боялась до умопомрачения.

– Расслабься. У тебя нервы на пределе. Сегодня важный день, ты должна быть собрана как никогда, – сказал мужской голос. – Сегодня мы с ним покончим. Не забудь про кофе и алкоголь. Ничего не бойся. Он за всё заплатит.

Послышался какой-то шорох, движение. Открылся кран, кто-то высморкался, и хлопнула дверь. Наступила тишина, только плохо работающий кран продолжал разбазаривать холодную воду.

Яна, выждав несколько секунд, с облегчением опустила ноги на холодный кафель. Ноги даже свела легкая судорога. Яна быстро выскочила из туалета, крадучись поднялась по скрипучей лестнице и быстро подлетела к Асе.

– Что-то ты долго, я уже занервничала… – начала было Ася и осеклась. – Да на тебе лица нет. Ты чего так дышишь? За тобой гнались? Янка, ну не молчи…

– Нет-нет… Всё хорошо. Туалет в подвале, запыхалась просто. Слушай, ты не видела незнакомого мужчину? – плюхнулась на свое место Яна.

– Мужчину? Нет… Из посетителей только мы. Смотри, наша официантка без дела телепается, повара своего ждет…

И тут они услышали шум мотора и увидели в окно приближающийся джип. Машина резко затормозила, хлопнула дверца.

– Повар, что ли, вернулся? – с надеждой спросила Ася, уже боясь умереть в этом пункте питания от голода.

Яна хмуро повернулась к дверям, уже заведомо настроенная против любого, кто припылил на этом джипе.

Дверь распахнулась, и вошел высокий красавец-мужчина. Темноволосый, с отличной спортивной фигурой, загорелый. На нем ладно сидели джинсы и толстовка с капюшоном.

Ася сделала то, чего никогда раньше не делала – присвистнула.

– Понятно, почему девчонки порекомендовали этот ресторанчик, – пояснила она, отвечая на вопросительный взгляд Яны. – Яркий паренёк! – отметила Ася. – Лет сорок ему, наверное.

Мужчина скользнул по посетительницам совершенно безразличным взглядом, задержавшись на несколько секунд на голых ножках Яны, и прошел в служебное помещение.

– Ого! Это повар? – изумилась Ася.

– Ты выпей холодной водички. Откуда я знаю, кто он? Я так же, как и ты, вижу этого субъекта в первый раз, – остудила Яна пыл подруги.

Ася залпом допила свой остывший кофе.

К ним подошла официантка. Она явно еле сдерживала ненависть.

– Меню… – выдавила сквозь зубы девушка.

Яна взяла заламинированный листок бумаги.

– Сильно на типографии не заморачивались… Вот! Завтраки! – провела она пальцем с красным маникюром по строчкам.

– Уже вечер, – сухо заметила девушка.

– И что? Повар не может пожарить мне яичницу с беконом? Я еще не завтракала, – капризно надула губы Цветкова.

– Я спрошу у него, – закатила глаза девушка.

– А мне порцию шашлыка с овощами, – сказала Ася.

Официантка с поспешностью удалилась от их столика.

– Серьезно? Ты только яичницу будешь? – удивилась Ася.

– С нее начну. А там и обед, и ужин подтянутся…

Послышались веселые голоса. Хлопнула дверь. Какая-то компания заняла столик рядом с подругами, а две девушки в пёстрых платьицах уселись на веранде. Вновь прибывшие во все глаза разглядывали подруг.

– Похоже, что здесь не очень любят чужаков, – повела худым плечиком Яна.

– А где их любят? Особенно таких недоброжелательных, как ты сегодня, – усмехнулась Ася. – Мой шашлычок готовится, – унюхала она доносящийся аромат жареного на углях мяса.

Яне принесли яичницу с беконом, щедро посыпанную зеленью.

Официантка тут же отошла от их столика, словно они были прокаженными, и подошла к девушкам, которые уселись за дальним столиком. С ними она явно была любезнее и разговорчивее. Понятно, что тут все знали друг друга. Но на обратном пути Яна ее поймала:

– Передайте повару, что если двое делают заказ за одним столиком, то блюда приносятся одновременно, чтобы человек не сидел и не смотрел на другого, как тот ест. И еще – яичница недостаточно прожаренная, жидкий не только желток, но и белок. Я прошу переделать.

Девушка покраснела до корней волос и унесла тарелку. Ася нервно закачала ногой.

– Наверняка ее жарила официантка, раз повар занялся мясом. Чем тебе яичница-то не подошла? – высказалась она.

– На то он и повар, чтобы следить за всем! – не согласилась Яна. – Не включай адвоката.

– Так он же не охранник – следить, а повар. Он за блюда отвечает, а не за работу официанток. Ты просто нарываешься! А кто нарывается, тот рано или поздно получит, – предупредила Ася.

Вскоре Яне с Асей одновременно принесли шашлык с овощами-гриль и яичницу, которую, судя по всему, поджарили заново.

Мимо их столика, не обращая на подруг внимания, прошел повар к столику местных красоток, заказавших шампанское. Девушки весело смеялись. Смеялся и повар. Яна свернула шею, пытаясь разглядеть, как повар решил помочь своей непутевой официантке открыть для девушек бутылку шампанского. После громкого хлопка снова раздался радостный женский визг. Девушки явно просили повара выпить вместе с ними, градус женского флирта просто зашкаливал. Но повар был тверд и пить с ними отказался. Когда он проходил мимо столика Яны и Аси, Яна остановила его громким и неестественным смехом.

– Послушайте! Господин повар, я к вам обращаюсь! У меня к вам просьба личного характера.

Повар остановился и внимательно посмотрел на Яну. Он дежурно улыбнулся.

– Слушаю вас.

– Можно нам тоже шампанского? Вы же порадуете нас? Откроете его сами?

– Конечно. Одну минуточку.

Но он не успел отойти от их столика, как Яна снова остановила его.

– И может, наконец-то сделают мне нормальную яичницу?

– А что снова не так с яичницей?

– Я, конечно, не столь привередлива, как английская королева, которой делают блюдо из одного яйца, но используют при этом дюжину яиц в двенадцати порциях в надежде, что хоть одна порция блюда будет приготовлена так, как она хотела. Послушайте, но теперь яичница у вас явно пережарена. – Яна ткнула вилкой в несчастную яичницу. – Тут вот непонятная корка, желток схватился по краям. – Она подняла глаза от тарелки и в упор уставилась на повара.

Парень был явно что надо. Крепкий, глаза темные, с восточным разрезом, чувственные губы. Белая форменная одежда и красный шейный платочек очень шли ему.

– А до этого она была недожарена? – спросил повар с иронией.

– Совершенно верно.

– Извините, но время блюд, подаваемых на завтрак, давно закончилось. Выберите блюдо из обеденного меню, – спокойно посоветовал повар.

– Может, я только что проснулась, – сердито заявила Яна.

– Простите, меня это не касается.

– Шашлык хороший, – робко вставила Ася.

– А ты просила шашлык с прожаркой медиум? – удивилась Яна. – Что это за сок с кровью вытекает из мяса?

– Шашлык, правда, хороший, – повторила Ася, краснея.

– Это гранатовый сок в фирменной заправке, – не терял самообладания повар.

Яна очень хорошо знала этот смеющийся, снисходительный мужской взгляд. От этого она бесилась еще больше.

– Извините, просто у подруги плохое настроение. Она нервничает, предстоит важная встреча, – почему-то начала оправдываться Ася, невольно убирая прядку волос за ухо.

О, Яна хорошо знала и этот невербальный жест, который говорил о том, что собеседник подруге очень нравился.

– Вы москвички? А что, у нас в тихом, спокойном месте кому-то понадобился экзорцист?

– Что-что?! – округлила глаза Яна.

– Ну, изгоняющий бесов… По-нашему – гадалка, колдунья. Вы, наверное, много этой нечисти приняли на себя и сами стали…

– Кем это я стала?

– Ведьмой, – уже откровенно смеялся парень.

Яна и не знала, что так ловко умеет метать предметы, а именно то, что было под рукой на тарелке.

– Это вам ваша яичница горелая на погоны! Белок – он очень полезен для мышц, а то, не дай бог, сдуетесь и перестанете вызывать восторг у дам! – выпалила Яна, вскочив на ноги.

– Яна! Прекрати! – ахнула Ася.

– Меня оскорбляют, называют ведьмой, а ты заступаешься за этого нахала?! – ярилась Цветкова.

К повару подбежала официантка с бутылкой шампанского и двумя фужерами, но, заметив изменения в костюме повара, замерла на месте, не зная, что ей делать дальше.

Повар взял бутылку и чуть-чуть склонился к Яне, обжигая взглядом и дыханием.

– Вам с шумом или тихо?

– Тихо, а пробку направьте себе в глаз! – ответила она, отворачиваясь.

Яна машинально вжала голову в плечи. Она была уверена, что он окатит ее шампанским в отместку. Официантка в этот момент пыталась соскоблить с его фирменной одежды ошмётки яичницы. Девушки-посетительницы с ужасом наблюдали за представлением, забыв про свое шампанское. Когда Яна обернулась к нему, повар уже разливал пенное шампанское по фужерам.

– Достаточно тихо? Или надо было на октаву повыше? – Хорошо, что он не опустился до ее уровня. – Пузырьков достаточно? Или они слишком быстро убегают? – пронзил он ее своим насмешливым взглядом, продолжая глумиться.

– У вас всегда так деликатно обслуживают в вашей… глуши?

– Всегда, – поставил он бутылку на стол и явно хотел уже ретироваться.

– Вы повар? Так вот: и вы, и ваша официантка мне хамите. Позовите метрдотеля! Или директора! – не унималась Цветкова.

– Прямо сейчас? – сделал притворно-испуганное лицо парень.

– Как вас?.. – нетерпеливо щёлкнула пальцами Яна.

– Данила.

– Да, Данила, прямо сейчас!

– Директор у нас очень строгий, не рекомендую беспокоить, тем более под вечер, – улыбался Данила.

Яна была готова вцепиться ему в самодовольное лицо.

– Ничего! Потревожьте его покой, раз у вас в зале такой беспредел! Оскорбляют гостей!

Данила вздохнул, смахнул с себя остатки еды и сел к ним за столик.

– Вы что себе позволяете? – взвилась Яна.

Данила взял бутылку с шампанским, легонько стукнул ей по фужерам подруг и выпил из горлышка.

– Чин-чин. За знакомство. Я слушаю вас, госпожа. Я – директор этого заведения.

– А-а… Так вы здесь шеф-повар, и шеф-повар, и директор! Человек-оркестр! Прекрасненько! Круговая порука! Банда! – прищурилась Яна.

– Да! Поэтому отпустите меня, девочки, пожалуйста. Не хочу, чтобы посетители не дождались еды, – сказал Данила.

– Не добиться правды, – вздохнула Цветкова, облизывая пересохшие губы.

– Я пошел? – встал Данила.

– Вы сейчас кто?

– Сейчас буду поваром.

– Тогда сделайте мне нормальную яичницу. Я тоже не хочу остаться голодной, – поджала губы Яна. – И за шампанское, испорченное вашим строгим директором, мы платить не будем.

Данила удалился, унося с собой бутылку с остатками шампанского.

– Жесть, – выдохнула Ася, залпом выпила свой бокал и закашлялась. – Между вами только что молнии не летали! Тяжелое энергетическое поле у обоих!

– Еще и ты про поле! Гадалки, ведьмы… Ты прямо на одной волне с этим типом!

– Выпей, расслабишься! – посоветовала Ася.

– И не подумаю! Мне настрой сбили!

К их столику подошла девушка-официантка. На этот раз без тарелки с едой. Она обратилась к Яне:

– Извините, пожалуйста, но меня попросили позвать вас к шефу.

– Куда? – не поняла Яна. – И главное зачем?

– Вас просят пройти за веранду… Идемте, я провожу… – Девушка подозрительно не смотрела Яне в глаза.

– Ну, хорошо! – Яна с вызовом встала, надела туфли, увеличиваясь в росте над этой девушкой еще выше. Это как некоторые животные увеличиваются в размерах в минуты опасности, чтобы напугать противника.

– Я с тобой! – испугалась Ася, что Яну сейчас накажут. – Я тебя одну не оставлю.

Но дальше всё пошло как по маслу. У веранды ее встретил Данила. В полумраке он что-то набросил на нее. На мгновение Яне показалось, что он накинул на нее петлю и хочет или повесить, или задушить. «Хорошо, что Ася со мной пошла!» – подумала Яна и невольно вскрикнула.

– Тихо-тихо! Он чистый и очень вам идет. – Данила завязал поварской фартук на тонкой талии Яны. Затем очень нежно вытащил длинные концы ее волос, попавшие под завязку. – Волосы у вас длинные, шапочку бы… Нарощенные, наверное…

– Мозги у вас нарощенные, – очнулась она. – Что вы меня трогаете? Что хотите? Не смейте! – Она одёрнула фартук. – Это что за шутка?

Данила отступил в сторонку, открывая ее взору импровизированный столик, на котором стояли включенная в розетку на веранде электрическая плитка – дачный вариант, бутылка растительного масла, какие-то специи в пакетиках и целая эмалированная кастрюлька, наполненная яйцами с горкой.

Он вручил ей поварской ножик.

– Прошу! Я занят мясом. Много заказов. Завтрак давно прошел. Поэтому приготовьте себе яйца сами, какие хотите. Любой степени прожарки.

Он быстро отошел, наверняка боясь получить еще и ножевое ранение, и скрылся за углом, откуда сильно тянуло дымным ароматом почти готовых шашлыков. Похоже, там располагался у Данилы мангал.

Ася громко рассмеялась.

– Я – пас! Пойду-ка допью шампанское.

Яна осталась стоять в фартуке, с ножом в руке, перед кастрюлей с яйцами. Тишина просто оглушала ее. Такого позора она не испытывала давно. Данила просто надел на ее шикарное платье фартук, а у Яны было чувство, словно он, наоборот, раздел ее. Казалось, что ярость ее вот-вот достигнет апогея, но эффект получился диаметрально противоположный. Она вдруг стала совершенно спокойна. Словно получила пощечину или ее окатили ледяной водой. А еще… Еще этот раздражающий и очень ароматный запах еды… Яна остро ощутила, что реально сильно голодна – есть хотелось до слез. Взгляд ее сконцентрировался на уже скворчащей маслом сковороде, и рука потянулась к крупным, белым, явно очень свежим яйцам. Она решила сделать себе большую яичницу.

Данила вернулся к мангалу. Мясо он мариновал по своему специальному рецепту, только с натуральными ингредиентами. И пока никто не жаловался. К углям добавлял определенную щепу, которую сам приносил и подготавливал, в зависимости от настроения, для определенного аромата мяса. Угли дышали красным жаром, словно каменья из драгоценной шкатулки, и приятно потрескивали. Иногда в воздух взлетали искры, будто редкий рой светлячков, и поспешно гасли в вечернем воздухе. Шампуры Данила постоянно вращал, чтобы аппетитное мясо на них равномерно запечатывалось в поджаристую корочку и сохраняло свою сочность. Иногда на угли с шипением падали капли жира и тут же испарялись легкой дымкой, коротко вспыхнув алым пламенем.

Но перед глазами Данилы стояла взбалмошная московская блондинка со скверным характером. Он, как мог, гнал от себя мысли о ней, но строгий взгляд голубых глаз так и пронизывал его насквозь.

– Точно ведьма… Вот з-з-зараза!

В какой-то момент Данила даже подумал, что у него поднялась температура. Впрочем, внешне он был спокоен, но внутри всё горело…

«Нет, я, наверное, отвлекся, и горит шашлык», – подумал он, пытаясь сконцентрироваться на мангале. Но, как ни странно, с мангалом, температурой и углями было всё нормально. А жар усиливался.

И тут раздался раздирающий душу женский крик!

Данила вздрогнул и посмотрел вверх. Перед глазами его развернулось дикое зрелице. Горела большая ель, растущая на территории ресторана, и мелкими языками пламени покрылась крыша веранды. Огонь издевательски весело приближался к нему и уже громко потрескивал. Данила сорвался с места, за считаные секунды обежал веранду и оказался возле горящей ели, в том самом месте, где огонь перекинулся на строение. На его глазах опора веранды подломилась, и перед ним выросла огненная стена.

– Яна! – кричала Ася, прижимая руки к лицу. – Там же Яна!

Данила кинулся в огонь, боясь, что глаза лопнут от жара прежде, чем он увидит эту ведьму в огне. Еще секунда, и вспыхнет платье на ней. Данила подхватил Яну на руки и, прикрывая собой, еще раз прошел сквозь стену огня, слыша, как шипят и трещат концы длинных волос. Не успел он выскочить с веранды, как кто-то сердобольный встретил их целым ведром воды, окатив с головы до ног. Кожа у Данилы была такая горячая, что ему даже показалось, что вода с нее мгновенно испарилась.

– Отпусти, ты меня сломаешь, – попросила Яна, упираясь в него кулаками.

Данила бережно отнес ее подальше от огня и усадил на придорожную траву.

На удивление быстро приехали пожарные, «скорая помощь». Пострадавших было двое: Яна и, собственно, он, хозяин ресторана. Яну отвели в «скорую». Ася суетилась рядом с ней.

– Ничего страшного, в госпитализации она не нуждается, – сказал врач Даниле. – Может осипнуть голос на несколько дней, если вдохнула горячий воздух. И ожог руки первой степени. Хорошо, что она упала на землю, поэтому огонь ее почти не задел, он как-то сразу верхом пошел. А вот у вас на плече ожог посерьезней. Опять же руки, щека… Вам бы в больничку.

– Не поеду. Со мной всё в порядке. Выпишите лекарства, мази, что надо, – отказался от помощи Данила.

Площадку перед рестораном залили пеной. На самом деле повреждения были не очень существенные. Здание ресторана устояло полностью, фактически и задето не было. А пена, выпущенная из брандспойтов пожарных, стекала по деревянным стенам здания, словно после обычного дождя. Сильно пострадала только веранда.

Яна, получив первую медицинскую помощь, вылезла из кареты «скорой» и рассказывала полицейскому:

– Жарила яичницу на электрической плитке за углом веранды. И я даже до сих пор не пойму, что произошло. Это было очень внезапно и очень ярко… Вспыхнула плитка, ну, прямо взорвалась, и огонь полыхнул, ослепил меня. Я отшатнулась, упала. Моргнуть не успела, как уже всё загорелось. Кажется, потеряла сознание. А потом меня вытащил из огня вот он… – указала на Данилу Яна. – Я была полностью дезориентирована и сама бы не спаслась. К тому же меня взрывом оглушило. Да и боюсь я огня… Да и кто не боится?

Впрочем, многие, наверное, в подобной ситуации тоже бы несли всякий бред без остановки.

– По предварительному заключению причина возгорания была в неисправной проводке. Короткое замыкание. А тут и веранда вся в лаке… Но у меня один вопрос… – Полицейский взглянул на Яну очень внимательно. – Почему вы сами жарили яичницу? Насколько я понимаю, вы не являетесь сотрудницей данного предприятия общественного питания?

Интересный, конечно, вопрос и, главное, по сути правильный. Яна на секунду замешкалась.

– Это я… – подал голос Данила.

Но Яна прервала его:

– Моя личная инициатива. Мне всё время не нравилось, какую яичницу мне приносили. Решила приготовить ее сама. Показать, так сказать, мастер-класс. То, что плитка неисправна, я не знала. Никто не знал! Несчастный случай.

– Ладно… Криминала здесь нет, – подвел итог полицейский. – Вы нанесли вред имуществу. Сами разберетесь или через суд. Мы свое заключение, если что, предоставим. Да и пострадавших, кроме вас двоих, нет…

Когда он отошел, Яна, с помощью Данилы, поднялась на ноги, которые почему-то ослабли в коленях и жутко тряслись. Ася поддерживала ее под дрожащую руку.

– Нормально посидели, – сказала Яна.

Ася даже улыбнулась:

– А с тобой разве бывает по-другому когда-нибудь? Ты словно притягиваешь все беды, как магнит.

Данила повернулся к Яне.

– Скажи, а как тебя зовут? – спросил он. – С кем я полыхал в пламени страсти?

Яна хихикнула.

– Яна Карловна.

– Нормально… Я вот, что, Карловна… Спасибо, что сказала… Что сама виновата… Готов ответить. Не прощу себе… – опустил голову Данила.

– Ничего… Сам подвел меня под горящий монастырь, сам и вытащил, – ответила Цветкова. – Обнулились… Но было страшно. Самая громкая и яркая яичница в моей жизни. Век больше в рот не возьму, честное слово. Сколько я должна за ремонт веранды?

Данила сказал спокойно:

– У меня страховка. Можешь не беспокоиться. Плитка – моя, проводка – моя… Ты тут при чем?

– И всё-таки я чувствую себя виноватой. Я первая начала скандалить, придираться…

– Ребята, остановитесь! Вы друг друга стоите. Сейчас слово за слово, и начнется второй пожар! Яна, пошли! – потащила за собой подругу Ася.

– С удовольствием! Я в этот отстойник ни ногой! Плохо, что всё не взлетело на воздух!

– Я тоже рад знакомству! Надеюсь, что больше не увидимся! – помахал рукой Данила. – Мне еще крышу чинить. Поджигательница!

– Нахал!

– Хамка!..

Яна и Ася, обходя тлеющие угольки, направились к гостинице.

– Слушай, Аська, – сказала Яна. – Я голодная как волк. Ведь я так ничего и не поела.

– А не надо было к персоналу со своей дурацкой яичницей приставать! Вечно ты влипаешь в разные истории. Вот смотри… – Ася увидела невдалеке какое-то строение. – Кажется, магазин. Пошли быстрее… Может, успеем купить хлеба, сыра и пакет молока. До утра я без еды не дотяну…

И подруги прибавили шагу.

Глава третья

Яна и Ася подошли к «отелю». Дверь оказалась запертой. Яна постучала раз, второй – никакого результата. Она сняла туфлю и стала колошматить изо всех сил, которые у нее еще оставались.

Послышались шаркающие шаги, ворчание, и дверь приоткрылась.

– Чего надо? – спросила сонная тётка далеко за пятьдесят.

– Мы постояльцы, – вежливо ответила Ася.

– И чего молотите в дверь?

– Так закрыто! Звонка нет, – здраво пояснила Ася. Она немного отодвинула Яну плечом, боясь, чтобы та и здесь не ляпнула чего лишнего.

– И что? – сладко зевнула женщина, зябко поёжившись под пуховым платком, накинутым на плечи.

– Так… отель. Мы заселиться хотим, – пояснила Ася, пытаясь улыбнуться.

– Мало ли, кто чего хочет, – вздохнула тётка. – Местов нету!

– Как нет?! – ахнула Ася. – А как же?.. А кто же?..

– А так вот… Бывает! У меня всего номеров-то – пять. Два заселены. А в трех ремонт идет – залило, трубу прорвало.

– А куда же нам? Мы приехали издалека. Может, поселите в номер, где ремонт?.. – неуверенно предложила Ася.

– На полу лягите? Там даже мебель вынесена вся. Это исключено. Жильцов я тоже ради вас не выкину. Не мое дело, куды вы денетесь. Идите откуда пришли!

И тётка попыталась решительно захлопнуть дверь.

Но Ася подставила ногу.

– Подождите! Как же так?

– Скажите, а гражданин Старостин Илья Евгеньевич у вас остановился? – вдруг возникла Яна, словно намереваясь заселиться к гражданину в номер.

Ася сразу поняла, что именно с этим человеком им и предстояло встретиться.

– А на каком основании я должна вам давать такие сведения? – «включила начальницу» женщина.

– Он тоже приезжий. Гостиница ваша единственная в городе, он должен жить у вас.

Тётка открыла рот, чтобы послать приезжих нахалок подальше, но Яна ловким движением руки махнула у нее перед носом пятитысячной купюрой и сунула ее тётке в карман байкового халата.

– Чегой-то? – опешила тётка.

– Вы не стесняйтесь, берите, – мило улыбнулась Яна.

– Что? За мужем следишь, что ли? А он по отелям с бабами шатается? Нам тут скандалы не нужны. – Тётка внимательно присмотрелась к Яне. – И чего ты вся в копоти-то? Гарью от тебя несёт. Тьфу, словно дьяволица… Ладно! Проявлю женскую солидарность. Нету у нас тут таких…

– А если появится, можете сообщить? – протянула Яна свою визитку и еще пять тысяч.

– Ладно, позвоню, – смилостивилась тётка, ловко сцапав бумажку. – Но простите, девки, вас, действительно, селить некуда. Не взыщите.

– Нам сказали, что у вас есть ресторан. Есть очень хочется. С утра не ели… – сделала жалобную мину Яна.

– Ресторан! Скажешь тоже! Так… кафешка с уклоном на выпивку, – махнула рукой тётка. – Типа бар…

– Это то, что нам надо! После такого стресса!.. – кивнула Яна.

– Отдельный вход с другой стороны. Обойдите слева, а то справа яма. Начали копать, да, черти драповые, бросили. Еще навернётесь, спаси господи… Официантку зовут Лизка, скажете, что от Татьяны Павловны, отнесется по-божески и не разбодяжит чего не надо. Я директор кафе.

Яна и Ася переглянулись. Надо же – директор!

Тётка продолжала:

– А вообще лучшая кухня у нас в тереме, у причала. Там владелец Данила, дальний сродственник моей двоюродной сестры. Хороший парень, уважительный! Своими руками построил заведение!.. Все от нас бегут. А он аж из Москвы сюда приехал. Руки – золотые…

– Спасибо, – прервала ее Яна и потянула подругу за угол дома. – Будьте здоровы, Татьяна Павловна!

– И вам не хворать… – Тётка захлопнула дверь. Щелкнул замок.

– Золотые руки!.. – передразнила Яна Татьяну Павловну. – А проводку наладить не может.

– Ага, проводку… – усмехнулась Ася. – При чем тут проводка? Это одна умелица, чтобы поджарить яичницу, подожгла дом. Не знаешь, кто такая? Любишь ты, Янка, всё с пылу с жару. А я примерно догадываюсь, почему ты Данилу в штыки приняла, – добавила Ася. – Он изначально не обратил на тебя внимания. Это тебя и взбесило. Ты к такому не привыкла.

– Не говори глупостей. Какое мне вообще дело до него? У меня есть Мартин. И мысли мои только о нем.

– Ой ли? – подняла брови Ася. – А я бы натёрла его ожоги мазью… – мечтательно вздохнула она.

– Товарищ адвокат, держите себя в руках! Смотри, мы пришли. Это, кажется, здесь. Опа! Так я и думала, что это будет подвал, крутые обвалившиеся ступени, скудная подсветка… Думала, что хуже, чем случилось, уже не произойдет… Ан нет!.. Вперёд, подруга!

И Яна смело устремилась по щербатым ступеням в подозрительный подвал.

В подвале было темно, душно и накурено. Видимо, закон о запрете курения в общественных местах на это заведение не распространялся. Негромко звучала рок-музыка. Зал был небольшой, с выделенной якобы вип-зоной. Там располагался один, но довольно большой стол на невысоком возвышении. Стол этот был занят компанией подвыпивших мужиков. Рядом стояли столики поменьше. Все они располагались неудобно, на проходе, и Яна равнодушно плюхнулась на стул у ближайшего столика. Ася села напротив.

Из-за барной стойки сквозь сизый сигаретный дым к ним подошла девушка в коротком облегающем платье. Она жевала жвачку и смотрела на них с явным любопытством.

– Лиза? – предположила Яна и получила положительный кивок в ответ. – Вам привет от Татьяны Павловны.

На девушку это известие явно произвело впечатление, она даже выпрямила спину и перестала жевать жвачку. Проглотила, что ли? Видимо, Татьяна Павловна была строгой начальницей, никого не баловала привилегиями, и уж если пришли от нее и ссылались на нее, то…

– Вот барная карта. Вам покрепче?

– Тут кое-кто уже начал с шампанского… – стрельнула Яна глазами в сторону Аси. – Несите самое лучшее. И поесть бы что-нибудь.

Лиза переминалась с ноги на ногу.

– С едой у нас… Бар все-таки. В основном, закуски. Могу принести нарезку колбаски, сыра, еще оливки, грибы маринованные. Из горячего – яичница с сосисками.

– Ну, уж нет! – услышав слово «яичница», сразу же отказалась Цветкова. – Спасибо… Несите всё, кроме горячего. И хлеба не забудьте.

Пока готовился заказ, Яна пошла в туалетную комнату, чтобы хотя бы умыться.

Туалет находился за лакированной черной дверью с литерами «М» и «Ж». Освещение было тусклое, но немного ярче, чем в зале. Увидев себя в зеркале, Яна ужаснулась. Выглядела она, словно героиня фильма «Восставшие из ада». На платье и лицо страшно смотреть. Яна решительно сняла платье и стала замывать самые грязные места. С помощью жидкого мыла вымыла лицо, руки, шею. Опаленные волосы стояли дыбом.

– Мать моя в кедах!.. – огорчилась она, трогая свою прическу.

Внимание ее привлекли руки. Они были в ссадинах, правая так еще и с большим красным пятном чуть ниже локтя. Ее идеальный маникюр, особенно на правой руке, превратился во что-то совершенно ужасное. Неизменно ярко-красные ногти стали черными, словно обуглились.

– Какой ужас! – Яна готова была заплакать. – Ни одна удачная риелторская сделка не стоит такого уродства!..

Она кое-как пригладила водой торчащие волосы, надела мокрое платье и вернулась в зал. Подходя к своему столику, Яна краем глаза заметила какое-то движение и даже услышала невнятные возгласы от ВИП-столика. Впрочем, она почти не обратила на это внимания. Там сидели одни мужчины, а Яна давно привыкла к подобной реакции.

На столике уже стояли закуски, минеральная вода и разлитое по фужерам шампанское. Бутылка выглядывала из ведра со льдом.

– Ты нормально себя чувствуешь? – поинтересовалась Ася.

– Я? О, да! Только надо отрезать весь кератин. Прости за медицинский термин… Отчекрыжить волосы и ногти. Посмотри, я вся обгорела.

– Еще бы! Ты же чуть не сгорела живьем… Тебя вынесли сквозь огонь. Хорошо еще, что волосы не были лаком покрыты! Иначе сидела бы ты сейчас передо мной лысая, – улыбнулась подруга.

Яна подняла фужер и вдруг заметила бутылку дорогого коньяка на столе.

– А это?.. Зачем заказала? – поинтересовалась она.

– Я не заказывала… – придвинулась к ней Ася. – Это от ВИП-столика. Ну, ты понимаешь? Бывает. Мужчинам мы с тобой понравились, вот они и подкатывают.

– Я-то понимаю! Но пить не буду, – потрогала Яна свою стройную шею и скользнула рукой по голому плечу. – Черт!.. Да они прямо буравят взглядом. Дырку прожгут.

Ася удивленно вскинула глаза.

– Откуда знаешь? – удивилась она. – Ни разу на них не посмотрела и сидишь к ним спиной…

– Кожей чувствую. И кстати, энергетика не очень хорошая.

И, словно в подтверждение слов Яны, от ВИП-столика отделился мужчина и решительно направился к ним.

– Вечер добрый в хату!

Яна окинула взглядом мужика: высокий, коротко стриженный, глазки бегающие, кривоватая хамская ухмылочка. Он шмыгнул носом, дотронулся до плеча Яны.

– Шеф приглашает тебя, дорогуша, к себе за столик.

Цветкова резко дернула плечом.

– Не трогайте меня! Я здесь не одна, и исключительно чтобы поесть. Ни за какой столик не пойду, извините. И бутылку свою заберите. Знакомиться ни с кем не буду, – отрезала Яна, недобро сдвинув брови.

Парень скривил губы, но молча вернулся к своим. Яна вцепилась зубами в колбасу.

Ася выпила шампанского и вздохнула:

– А вот теперь у меня плохое предчувствие. Уж я-то, как адвокат, эту публику знаю. Братки местные. А ты ответила резко. Он слово в слово передаст.

Яна махом допила свое шампанское и поставила фужер.

– А что я такого сказала? Я – женщина, и я – свободный человек, и я не хочу и не буду ни с кем знакомиться. Тут этих придурков полный зал! Делать мне больше нечего…

Ася покачала головой.

– Чутье меня не обманывает, Янка!

Так и получилось.

Сытно поесть и вдоволь попить Яне не дали, так как у их столика снова нарисовался мужик очень специфического вида. Костюм на нем сидел плохо, но это был тот случай, когда костюм был ни при чем. Мужик выглядел так, словно его делали не мама с папой, а папа Карло – из полена и топором. Короткие ноги, широкие плечи, причем одно плечо выше другого, большая голова, фактически без шеи, крупный перебитый нос, водянистые глазки и редкие волосики, расчесанные на косой пробор. По бокам от него застыли два высоченных бритоголовых парня. Он смотрел на Яну так, словно никого и ничего в этом мире больше не существовало.

– Какая женщина! Мечта поэта!..

– Так вы поэт? – подняла брови Яна, отмечая на его шее тяжелую золотую цепь и две банальных золотых печатки на коротких мясистых пальцах с обкусанными ногтями.

– Да ты дерзкая! Молоток! Но я это люблю. Покорные со мной в сауну ходят. Откуда такое чудо надуло в наше скромное место? Не иначе как из Москвы. Я угадал, моя принцесса?

– Почти, – ответила Яна. – Зачем вам эти сведения?

– Я пригласил тебя за свой столик, ты отказалась…

– Верно.

– Танцевать со мной пойдешь? – продолжал нагнетать мужчина.

– Ответ очевиден – нет. Не хочу ни с кем знакомиться, неужели не ясно? Я замужем.

– А мне на это наплевать. Я живу по-другому. Беру всё, что хочу. И больше всего меня возбуждает в женщине худоба и выступающие ключицы. А таких ключиц я еще никогда не видел. И такой, как ты… у меня еще не было, – наклонился он к Яне, дотрагиваясь до ее плеча и обдавая запахом крепкого алкоголя.

– И не будет! Руки убери! – воскликнула Яна.

– Деточка, ты не местная, и я дам тебе скидку. Ты просто не догоняешь ситуацию. Я бы сейчас же размазал твое красивое личико в кровавый блин, а видишь, сдерживаюсь. Я в этом городе – главный человек, здесь все подчиняются мне. Тут всё мое: и этот зал, и это бухло. Я не приму отказа, крошка. Ты лучше подумай и не сопротивляйся. Последствия для тебя могут быть малоутешительные…

– Применишь силу? – спросила Яна, чувствуя, как внутри поднимается волна ужаса.

Он вдруг резко схватил ее за волосы и пригнул голову к столу.

– Даже не сомневайся! Или как я хочу, или плохо! – брызнул он слюной.

– Отпусти ее немедленно! Вы что себе позволяете?! Я полицию вызову! – закричала Ася, вскакивая с места.

Бандит махнул на нее рукой, словно отгоняя муху.

– Заткнись и не выступай! До сих пор не поняли, с кем дело имеете?! У тебя нет выбора. Если мы с тобой договоримся, может быть, будешь жить. Если нет, то ответ очевиден.

Яна вскрикнула, потому что его рука так давила, что ей стало больно.

– Стало быть, сейчас – жрите, пейте! – приказал бандит. – А потом ты, – посмотрел он на Яну холодными глазами, – поедешь со мной. Даже на парашу без сопровождения больше не пойдешь. А ты… – Он коротко взглянул на Асю. – Ты мне не нужна. Но мои ребята за тобой присмотрят. А тебе, принцесса, решать: по-хорошему всё пойдет или я отдам вас моей пехоте! У вас пара минут на перемотку и осознание, что другого выбора нет. И когда я подойду в следующий раз, ты мне ноги лизать будешь. Рассчитываю на совсем другой прием. Усекла?!

Братки отобрали у Яны и Аси телефоны и отошли за свой стол, как бы давая вздохнуть. Но у выхода встал один из подручных этого упыря. Яна с Асей были в шоке. Понятно, что в жизни могли быть разные ситуации, но именно такое могло произойти только в таком удаленном, забытом богом месте. Здесь реально сохранился свой закрытый страшный мирок из девяностых с царьком и его беспредельщиками. Яна слышала о таких историях, но и представить не могла, что влезет в такое дерьмо сама.

Яна с расширившимися от ужаса глазами повернулась к Асе. По лицу подруги Яна поняла, что та находится точно в таком же аховом состоянии.

У их столика возникла Лиза, белая как полотно.

– Что еще будете заказывать? – спросила она дрожащим голосом.

Яна подпёрла голову рукой, чтобы не было понятно, что она дрожмя дрожит от страха.

– Лиза… – начала она.

– Я всё слышала и видела, – сразу же откликнулась девушка.

– Кто эти уроды?

– Главный – Туз. С ним лучше не спорить, это неформальный хозяин нашего города. Я не хочу и не буду сейчас ничего говорить, нет ни сил, ни времени. Но очень жаль. Вам надо смириться, и вы, – посмотрела она на Яну, – сегодня проведете с ним ночь, и наградой будет то, что вы останетесь живой. А если ему понравится, то вы тут останетесь до тех пор, пока он не разрешит уехать. Постарайтесь Туза не злить и быть покладистой. – Лиза заметно нервничала. – Так будет лучше. Я не могу больше около вашего столика находиться, он может что-то заподозрить.

– Какой еще, на фиг, хозяин?! – ужаснулась Цветкова. – Вы тут в каком веке живете?! Что значит, смирись?! Это же статья тяжелая! Изнасилование! Я не собираюсь с ним спать! Пусть лучше смерть! Ты так спокойно об этом говоришь, что меня просто жуть берёт! – махнула Яна рукой, с шумом разбивая фужер, чтобы оправданно задержать у своего столика Лизу.

– С ума сошли? Чем я вам помогу? – Девушка была готова разрыдаться.

– В полицию позвони, что тут заложники. Ну, а кто мы? Телефоны отобрали, выйти не дают… – попросила Ася.

– Не могу, простите. У меня ребенок маленький. Извините. Да и не поможет вам полиция. Поверьте. В лучшем случае проведёте ночь в участке, а Туз всё равно сделает, что задумал. Смиритесь.

– Сообщи Татьяне Павловне! – предложила Яна.

– Бесполезно. Она боится его как огня, – ответила Лиза, пытаясь собрать осколки в салфетку.

– Неужели ни один человек не может за нас заступиться?! – ужаснулась Яна.

Лиза молчала, не разгибаясь. К их столику снова подвалил посланник бандитов и с наглой ухмылкой заявил:

– Шеф недоволен вами, барышни. Он требует, чтобы вы выпили бутылку коньяка, которую вам подогнали. Он неуважение не уважает, – хихикнул мордоворот. – Не подчинитесь, вам через клизму коньяк в одно место вольют. – И он вразвалочку отошел к своим.

Яна ушам своим не верила.

Ася разлила коньяк по двум рюмкам и подвинула одну Яне.

– Они смотрят… пей… Не смей умирать, подумай о своих детях.

Яна просто не знала, что делать. Мартину не позвонишь – телефона нет. А ведь у нее в приятелях ходил даже полковник полиции. Но, даже если бы телефон был, то, во-первых, позвонить им всё равно не дали бы, а во-вторых, друзья всё равно не успели бы приехать на помощь. Жить Яне без бесчестия оставалось ровно до последней капли коньяка в бутылке.

– Сколько у вас детей? – сквозь зубы процедила Лиза, выпрямляясь и держа осколки в салфетке.

– На двоих пятеро, а у меня трое, – ответила Яна, частично проглатывая коньяк, а частично тоненькой струйкой выпуская изо рта.

Коньяк отвратительно стекал по ее щеке, по шее, тёк по груди за ворот шёлкового платья, раздражая кожу. Но не пить же эту дрянь и в самом деле, не всю же бутылку на двоих! Яну и так уже мутило и вот-вот могло вырвать.

– Только один человек в нашем городке может за вас заступиться. Теоретически… Он уже имел конфликт с Тузом и не отступил. Но не уверена, что он пойдет на такой жесткий конфликт, будет жизнью рисковать ради незнакомых людей. Зачем ему это? – сама себя уговаривала Лиза. – Но у него нет семьи, угрожать ему нечем, и утверждают, что он очень непрост. Понимаете?

– Да кто это?! – не выдержала Ася. – У нас без вариантов! Я на коленях готова стоять.

– А вам-то что так нервничать? Вам по ходу ничего не угрожает. Глаз он положил на вашу подругу.

– Зачем мне нервничать? Да Яна даже не подруга мне, она для меня как родственница, как родная сестра! – ответила Ася, наблюдая, как Яна запихивает вилку куда-то себе в область декольте, скорее всего в лифчик.

– Есть у нас такой Данила Гордеев, владелец ресторана. Он не наш, не местный, приезжий… Здесь у него дальние родственники. Достойный человек, он храм у нас восстанавливает… – сказала Лиза. – Ой, Туз вам какие-то знаки делает.

Ася посмотрела на бандитов. Самый главный упырь показывал ей знаками, чтобы она наливала коньяк, не тянула.

– Ресторан у речки? – выдохнула Ася. – Не может быть!.. Мы его знаем.

– Он точно за меня не заступится, – совсем сникла Яна. – Да и мне не стоит подвергать его такой опасности.

Лиза отошла от них. Подруги опять с омерзением выпили. Асе приходилось пить, а Яна половину снова спустила по себе, ощущая коньяк уже у себя в трусах.

– Прощай, Аська… Передай… – На Яну было страшно смотреть.

Ася снова стала наполнять рюмки и при этом горячо шептала:

– Не паникуй! Слава богу, на меня никто глаз не положил. Так вот… жди! Я смогу дойти до этого… Данилы-мастера. Видела я, как он смотрел на тебя. Я в таких делах не ошибаюсь! Если это последний шанс, то мы его используем! А сейчас я в туалет. Жди, тяни время…

И Ася сорвалась в туалет, не дожидаясь возражения подруги. Один из бандитов темной тенью сопроводил ее, но в женскую комнату не пошел.

Глава четвертая

Ася не медлила ни секунды. Очутившись в туалете, она включила воду в раковине, надеясь, что это создаст впечатление присутствия человека в помещении, и метнулась к окну. Узкая неподатливая фрамуга не предвещала ничего хорошего. Ася зацепилась за край острыми ногтями и, приложив нечеловеческие усилия, сдвинула фрамугу вверх, затем, ободрав плечо, приподняла ее еще выше. Слава богу, что она была женщиной стройной, так что смогла вылезти наружу.

А вот дальше Ася несколько растерялась. На улице уже совсем стемнело, и в какой стороне был ресторан Данилы, сообразить было очень даже не просто.

Она аккуратно, стараясь не шуметь, обошла дом и оказалась на дороге. Два больших черных внедорожника были припаркованы около дверей. Видимо, на них и приехали бандиты. В машинах никого не было, все веселились в зале. Чуть поодаль Ася увидела «пежо» Яны и по тому, как стояла машина, попыталась сориентироваться, в какую сторону ей бежать. А спешить надо было. Ася побежала по обочине дороги и с трудом нашла боковую дорожку, фактически тропинку, по которой, как ей казалось, можно было срезать путь к речке. Но пробежав в почти кромешной темноте метров десять, она внезапно врезалась в человека, довольно мощного, так как отлетела от него, как теннисный мячик.

Незнакомец придержал ее, чтобы она не упала.

– Куда это вы так несётесь? Здесь одностороннее движение! – услышала Ася знакомый голос.

– Данила?! Господи, а я к вам и бегу! – обрадовалась Ася, ухватив его за руку.

– Мне тоже нужна ваша подруга. Я достал лекарства от ожогов, вот несу. Хотел бы лично передать, – сказал Данила. – Опять же извиниться еще разок. Вы ведь в гостинице остановились? Все, кто приезжают, там останавливаются… Что вы на меня так смотрите? У вас прямо глаза горят в свете луны. Что случилось?

«Только не откажи, только не откажи… – судорожно думала Ася. – Хотя что может один человек, да еще и с ожогами, против целой банды? Да и надо ли ему впрягаться за двух чужих тёток? Ему здесь жить…»

– Что-то с вашей подругой? – догадался Данила. – Ну же! Говорите!

…Яна осталась за столиком одна. Она чувствовала себя так, словно оказалась в стае акул и помощи ждать ей было неоткуда. Сказать, что Цветковой было страшно – ничего не сказать. Яну колотила такая дрожь, что руки ходили ходуном, когда она наливала очередную рюмку. Время тянулось медленно, казалось, минута превращалась в час. Она сидела спиной к бандитам, но затылок у нее от их пьяных взглядов горел огнем.

А за столиком местных хозяев жизни спиртное уничтожалось с бешеной скоростью, Лиза не успевала подносить. От ВИП-столика доносились омерзительный смех, улюлюканье и даже свист. Братва явно предвкушала большое развлечение. Унизить, растоптать, уничтожить эту столичную фифу!..

Яна махнула рукой Лизе. Девушка подошла, но остановилась на почтительном расстоянии.

– Слушаю вас.

– Принеси мне чая, – попросила Яна.

– Чая? Чашку?

– Нет, давай чайник! А еще лучше – заварной чайник и чайник с кипятком. Сейчас подруга вернется, а мы любим с ней чаёк погонять. Чёрный давай. Свежезаваренный! Есть у вас черный чай?

– Хорошо, – кивнула Лиза, с большим сочувствием глядя на посетительницу.

На ее лице просто читалось: «О каком чае говоришь, стоя одной ногой в могиле?» Но желание клиента – закон.

Прошло еще несколько минут, прежде чем Яна почувствовала какое-то движение за своей спиной. Кто-то куда-то перебежал, что-то прокричал, чем-то хлопнули, что-то с грохотом уронили… От сковавшего ее ужаса она не могла обернуться и почти машинально фиксировала новые звуки.

Яна поняла, что вот он и настал – момент истины. Головорезы, конечно, забеспокоились, что Ася долго не выходит из туалета. За ней пошли, позвали ее, она, естественно, не отозвалась, бандиты выбили дверь и поняли, что Ася сбежала. Жертвой они, разумеется, выбрали Яну. Ася им была не нужна. Но она была свидетельницей. Хотя, если полиция была за местного царька… Чего им бояться испуганной женщины без телефона? Впрочем, это всё равно было неприемлемо для них – нельзя, чтобы кто-то ослушался и сделал по-своему.

– Ах вы твари! – Мужик с водянистыми остановившимися глазами подошел к Яне и схватил ее сзади за шею. – Куда делась другая шмара?! Что задумали, сучки?! Развести меня хочешь? Да я тебя на ремни порежу, а ее, когда поймаю, на пряжки! Держите эту тварь! Сейчас ты узнаешь, что такое хорошо и что такое плохо!

Данила вошел в зал незаметно и встал за портьеру, чтобы его не сразу заметили. Он оценил ситуацию, и она его не обрадовала: один бандюган заломил Яне руки за спину, второй пытался влить ей коньяк в горло, еще трое наблюдали и ржали, как кони.

«Пятеро, – подумал Данила. – И я не в лучшей форме. Но другого выхода всё равно нет».

– Туз, девушку отпусти!.. – сказал он, медленно приближаясь к полю боя. – Как-то не по-пацански… Женщина по доброй воле должна с тобой пить, а ты словно салага…

– А-а, это ты, Данила… Жизни меня учить пришел? Сопляк! Не суйся не в свое дело! Вали мимо, а я сделаю вид, типа, тебя не видел. Эта тёлка – уже моя собственность, могу вертеть ее, как хочу. Она меня обидела. У-у, нехорошая девочка… – Туз, словно в подтверждение своих слов, рванул лямки шелкового платья Яны.

Яна пронзительно закричала.

– Налейте ему как богатому, – велел Туз. – И пусть позырит, как мы ее тут распишем.

Двое здоровых мужиков кинулись к Даниле. Правда, узкий проход между столами не дал им возможности подойти к нему одновременно. Данила двумя жесткими ударами вырубил одного и толкнул его обмякшее тело на второго. Тот увернулся и смог нанести Даниле неточный, смазанный удар в скулу. Данила поймал его на противоходе и сильно пробил в солнечное сплетение, а затем коротким захватом кинул на столик. Ножка стола подломилась, и столик повалился на бок. Звонко разбилась посуда о керамическую плитку пола.

– Отпусти ее! – перешагнув через бездыханное тело противника, велел Тузу Данила. Он тяжело дышал, но был полон решимости продолжать бой.

Туз облизал бледные губы.

– Знаю, знаю, что ты пацан крутой. Ты ж мокрушник? Думал, повезло, что такой человек откинулся, сюда приехал. Сильно ты меня разочаровал! И продолжаешь… Что тебе эта бикса? Ну, да, смазливая. И что? Тебе здесь жить. У тебя, вроде, горело сегодня что-то… Я всё знаю. Хочешь помогу? Или нет?.. Сожгу твой шалман на хрен. Так что вали сам, вали сейчас!

Данила совершенно безразлично скользнул взглядом по его мерзкой морде и мельком взглянул на Яну, сгоравшую от стыда в полуголом виде.

– Ты берега не попутал, Туз? – ответил он. – Отпусти девушку и, как говорится, спи спокойно. Я ведь не шучу. Ну, на хрена тебе весь этот бардак, а, Туз? Мало проблем?

– Ладно… – Туз рывком приподнял Яну и кинул на Данилу. – Получи! – И приказал оставшимся на ногах своим людям: – Мочите их!

Яна, получив ускорение, полетела как пёрышко и упала на грудь Данилы. Он обнял ее одной рукой и прижал к себе.

– Не трусь. Это всё дешёвые понты. – Он передвинул Яну к себе за спину. – Ничего не бойся.

– Я и не боюсь… – шмыгнула носом растерзанная Яна, не помня себя от страха. – А где Аська?

– Ждёт тебя в машине.

– С ней всё в порядке?

– Всё отлично, не волнуйся. Давай, двигай к двери.

Яна не сдвинулась с места.

– Ну же! Скорей! – повысил Данила голос, не спуская с бандитов глаз.

Но тут один из нападающих, размахивая ножом по большой амплитуде и с такой скоростью, что металлическое лезвие издавало противный свистящий звук, кинулся на него.

Данила, уклоняясь, поиграл тренированным телом и неожиданным, точным и резким движением руки выбил нож. Впрочем, бандит всё же задел его острым лезвием, и футболка разошлась на боку Данилы, обнажив кровоточащую рану.

Защищаясь от второго нападавшего, Данила закрылся уже обмякшим телом его напарника.

– Гаси его! Добей! Что вы с одним не можете справиться?! – орал Туз.

Но удача в этот вечер была не на его стороне. Данила вырубил последнего из его сопровождающих.

Увидев это, Туз впал в дикую ярость и выхватил пистолет.

– Напросился! Застрелю! Падла!..

Тяжело дыша, Данила обернулся, непроизвольно держась за рану на боку. Кровь струйками стекала, просачиваясь между пальцами.

Между ним и Тузом было довольно большое расстояние, и было ясно, что ему не успеть преодолеть его – выстрел всё равно прозвучит быстрее. Да и видно было, что сил у Данилы почти не осталось.

А вот Яна не растерялась. С ее-то богатым воображением! Она совершенно спокойно подошла к чайнику с кипятком, который Лиза успела принести на их столик, взяла его и, мелкими шажками приблизившись сзади к Тузу, со всей дури ахнула чайником ему по башке.

На какое-то мгновение Туз оцепенел, мутный взгляд его подозрительно остановился, и весь он как-то странно замер. Рука с пистолетом медленно расслабилась и опала. Больше всего Яна боялась, что сейчас он в удивлении повернётся и выстрелит ей в живот.

Данила тут же кинулся к ним, но спасать уже никого было не нужно. Туз, обваренный кипятком и залитый кровью, так и не произведя ни одного выстрела, уже осел мешком на пол. По его рассеченной ошпаренной лысине текла кровь.

Данила схватил Яну под руки.

– Зачётный удар! Ну, ты даёшь! Цела? Ты сегодня во всех заведениях общественного питания решила навести свой порядок? У нас, вроде, все… Больше нет.