Читать онлайн Новая Зона. Третья аксиома бесплатно

© Кольцова Е., 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

Основные события этой книги были задуманы летом 2019 года. Все совпадения с последующими реальными событиями и нашумевшими конспирологическими теориями – случайны. Текст о вакцине полностью вымышлен и не может рассматриваться как аргумент против массовой вакцинации.

Глава 1

Была уже глубокая ночь, а девочка никак не могла успокоиться. Еще бы. Вчера в зеленую клетку перевели Кейфора, а сегодня – и Сиэйта. Ну, хорошо, допустим, Кейфору уже исполнился год. Хотя что с того? Он всегда их слушался. Видно же, что он не опасен. Зачем они с ним так, трусливые кретины?!

К тому же, если бы они не тронули Кейфора, ничего бы не случилось. Все этот гадкий Профессор. Он же знает, что Сиэйт и Кейфор друзья. Хоть Сиэйт и старше, он не очень умный. С Кейфором ему было в самый раз, они так замечательно играли вместе. Конечно, когда Кейфора забрали, Сиэйт вышел из себя. Ха-ха. В буквальном смысле. Мерзкие людишки этого не умеют – выходить из себя. А Кейфор и Сиэйт занимались этим постоянно.

– Эй вы, там! Завидно вам, что ли? – крикнула она. – Отпустите их сейчас же!

– Заткнись, дура, – сонно пробурчал мальчик из соседней клетки.

Опять этот надутый пузырь недоволен. Как же он ненавидит ее за то, что она умнее… Вот если бы его перевели в зеленую клетку – она бы не возражала.

Девочка кинула в злого мальчишку светящийся шар. Разумеется, она не ожидала, что шар пролетит через заградительное поле между клетками, зато от яркого света он окончательно проснется. Так ему и надо, противному болвану.

– Ты скоро к ним присоединишься, тупица-мокрица, – отозвался мальчик. Отвернувшись к стене, он с головой накрылся одеялом.

Снова наступила мрачная ночная тишина. Желтая лампа на противоположной стене тускло освещала клетки с детьми. Восемь клеток, пятеро жильцов. Камера Бивана была свободна уже почти год. Ему исполнилось десять, его перевели в зеленую клетку, а через несколько дней дверь открылась, и он просто ушел. Как и многие другие до него. Куда? Девочка всякий раз успевала увидеть лишь часть коридора до того, как дверь закрывалась вновь.

Они говорят, что выпускают детей на волю. Что там находятся люди, которые станут любить и заботиться о них. Что там у каждого будет свой домик и садик. И они будут играть, сколько захотят. Разве это может быть правдой?

Когда Биван ушел, она плакала два дня. Тогда они показали его по телику. Вот он идет с какими-то людьми. Все улыбаются. Женщина обнимает Бивана за плечо. Он смеется и машет рукой… Они что, держат ее за полную дуру?! Или забыли, что Биван терпеть не мог, чтобы кто-то прикасался к нему?

Девочка с тоской посмотрела на малышей, мирно спавших в зеленой клетке. Три последних дня перед тем, как их уведут неизвестно куда, их не выпускали в эфир. В той камере удерживающие поля были повсюду, не только по периметру. Ей всегда казалось, что это ослабляет детей, делает безвольными и равнодушными.

В следующем году она и сама узнает, куда уходят дети. А ведь она никогда не бывала на воле. Что, если там еще хуже, чем здесь? Девочка обвела взглядом вещи, к которым привыкла. Вот кроватка с удобно прогнувшимся матрасиком. Он уже износился, стал такой старенький, что из него сыплется начинка. Зато на одной его стороне, вот тут, дырка, которую они прожгли, когда играли с Биваном в аномашки-потеряшки. А под кроваткой, где их не было видно, они шептали друг другу рассказки-поганки. Там, на стене, их счет. Она прикусывала губу и рисовала галочку или крестик кровью на штукатурке. Крестиков было больше – Биван чаще выигрывал.

Взгляд ее последовал дальше, мимо стола и двух стульчиков, из которых она уже выросла, к унитазу, закрытому треснувшей крышкой. Эй, вонючка, когда-нибудь ты совсем развалишься, и тебя заменят на новенький, блестящий. И никто уже не вспомнит, что твою крышку сломал Сиэйт, когда прыгал по клетке, изображая обезьяну.

Бедный Сиэйт. Он вообще-то добрый, если его не злить. Почему другие этого не понимают? Девочка тяжело вздохнула. Она и сама не слишком часто пускала его к себе в гости. Особенно после того, как он откусил ей палец. Хорошо, что Кейфор приделал его обратно. Какой это был пальчик? Да, мизинчик, но на какой руке? Она зевнула, почувствовав, что ее охватывает ленивая дремота. Девочка легла на бок, засунула руку под подушку и умостила сверху голову. В этот момент раздался еле слышный щелчок, и всегда запертая дверь, тихонько скрипнув, приоткрылась.

* * *

Ник почему-то волновался. Недавно ему сделали инъекцию подчиняемости, и он перенес ее хорошо. Потом отличился на охране периметра – вот ему и предложили эту работу. Более ответственную. Очень важную. И перспективную: после нескольких лет службы следующее повышение – до начальника охраны сектора. Конечно, он согласился.

А теперь выясняется, что его предшественник Жека погиб. Не справился с одним из этих мерзких существ – так называемых детишек. Всего-то замешкался с переключением удерживающих полей. Кто бы мог подумать? С первого взгляда это существо – милашка малыш с розовыми щечками. Но орал весь день из-за разлуки с младенцем, с которым привык играть. Всем до смерти надоели его вопли. Вот Жека и решил отнести ему игрушку – списанную кошку. Животное все равно скоро сдохнет, а так хоть какая-то польза. И что в результате? Жека отправился на тот свет, «малыш» в зеленую клетку, а кошка сбежала.

* * *

Наставник подробно объяснил ему устройство пульта. Разумеется, Ник уже все выучил на тренажере, но все равно слушал внимательно. Осторожности много не бывает. Тем более с такими узниками и перед таким мероприятием. Завтра выведут сразу двоих. Не одновременно, конечно. Сначала буйного, который постарше. Потом маленького. Этот, говорят, спокойный. Но кто его знает. Вдруг почувствует что-нибудь.

– Вот смотри, – объяснял наставник, – когда существо проходит в эту часть коридора, со всех сторон подается раскаленный газ. Один момент, и все готово. Оно даже опомниться не успеет. Пылесосами прах засосет в боковые щели, а запах рассеется через обычную вентиляцию. Ты должен наблюдать все это на экранах и одновременно следить за показателями на пульте. Но не вмешиваться. Сиси все сделает сама.

– А если…

– А если она зависнет, – перебил наставник, – ты ждешь, пока существо дойдет до следующего поворота. И запускаешь систему сам. Вот эта схема, запомни. Эта клавиша – газ, следующая – пылесос.

– Почему она виснет? – задал свой вопрос Ник.

– Кто ее знает, – пробормотал наставник. – Говорят, жалеет детишек. Можешь себе представить?! Правда, такое случается редко. А ты заруби себе на носу: это не детишки. Не будь как Жека, земля ему… Ладно, не дрейфь. Все будет путем.

Наставник похлопал Ника по плечу, заставил его повторить назначение всех схем и кнопок, проэкзаменовал по экстренным ситуациям и удалился. Теперь до утра Нику здесь сидеть одному. Хорошо хоть завтрашнюю казнь он будет проводить под надзором наставника. Если что-то пойдет не так, тот поможет. И все равно боязно.

Ночью все затихло. Движения в клетках не было, разве что существа изредка перевернутся с боку на бок. Никто не болтал по внутренней связи. Мерно шумела вентиляция, нагоняя сон. Звук вентиляции из клеток противно резонировал, и Ник выключил его, чтобы не звенело в ушах.

Он сидел на кресле, прислонив голову к стене. Мысли его в полудреме скакали с одного на другое. Вспоминались то товарищи по патрулю, то родители, то слова Профессора о повышении, то…

Неожиданно свет мигнул и тут же включился снова. А вот пульт – нет. Он полностью погас. Ник замер. Как это возможно?! Не то что одна лампочка не светилась или единственная схема погасла. Нет, весь пульт был абсолютно безжизненным, а экраны слежения – темными. У Ника холодок прошел по спине. Надо же, в первый день, как назло. Что это может быть? Может, вилка из розетки вылетела?

Он растерянно посмотрел на мощный короб, уходящий в стену. Нет там никакой вилки. А делать-то что? Тревожная кнопка – и та отключена. Панель связи тоже не работает. Стоп, без паники. У него ведь есть рация в кармане. Он достал ее и дрожащими пальцами стал набирать номер наставника.

И тут в коридоре послышался шорох. Ник поднял взгляд и заметил, что всегда запертая дверь слегка приоткрылась. Сердце его ушло в пятки, он выронил рацию и попятился из-за пульта прочь, к запасному выходу.

Но не успел он сделать и нескольких шагов, как в боковую дверь вбежал человек из своих, в форме оператора. Слава богу! Ник выдохнул.

– Слушай, у меня ЧП! Друг, сообщи, – крикнул он, но замолк на полуслове. Потому что к нему быстрыми шагами приближался… Жека. Разве это не его портрет стоял на траурном столике в черной рамке? Что за чертовщина? Они ошиблись, оператор не умер? Или фото перепутали?

– Как тебе на моем месте? – спросил Жека странным писклявым голосом. – Из-под двери не дует?

Ник машинально перевел взгляд на теперь уже широко открытую дверь. В проходе стояла девочка, державшая на руках того, маленького, из зеленой клетки. И взгляд у нее был недобрый.

Ноги у Ника стали ватными. Он беспомощно озирался вокруг, хватая ртом воздух.

– Где Биван? – спросила девочка.

– Я… я не знаю, – еле выговорил Ник, переводя взгляд с нее на Жеку. Но у того вдруг стал отрастать нос. Как у Буратино. Он становился все длиннее и длиннее, пока не достал Нику до лба. Там он на мгновение замер. А потом тонкой иглой прошил ему мозг.

* * *

Девочка вышла во двор и застыла, не в силах пошевелиться. Прохладный, чистый, упоительно вкусный воздух чуть не сбил ее с ног. У нее перехватило дыхание от бесконечного пространства вокруг. Никаких стен и потолка! Нет, она знала, что на воле есть небо, и деревья, и трава, и луна, но до конца не верила, не могла осознать. Августовская ночь полнилась необычными звуками. Шелест листьев на ветру, стрекот сверчков. Неужели это все реально? Сердце ее бешено стучало от страха и восторга одновременно.

Кейфор загулил, по-своему выражая чувства, а бедный Сиэйт… Боже, он описался. Это вернуло девочку на землю. Ей надо куда-то идти. Но куда? Она теперь сама по себе, ведь она сбежала. И прихватила малышей. Ей не поздоровится, если поймают. Девочка в нерешительности топталась на месте. И вдруг увидела людей, уходящих от Дома. Она проверила их намерения. О, они тоже убегают! Значит, им по пути. Тем более среди них, кажется, есть один из своих.

Люди были уже далеко, но догнать можно. Девочка сделала шаг по направлению к ним и тут же почувствовала прикосновение чужого разума. «Не ходи туда, нельзя», – сказал он. Очень сильный разум, девочка такого еще не встречала. И он не шутил. «А куда мне идти?» – спросила она. Но ей никто не ответил.

Глава 2

На экране мелькали жуткие кадры. Искалеченные, голодные, больные люди. Страдающие дети. Конвульсирующие животные. Умирающая планета. За кадром хорошо поставленным голосом Сиси наговаривала текст:

«Мир несется к гибельному концу. Он рушится уже сейчас, у нас на глазах. Аномальные зоны во всех крупных столицах – не предвестники ли Апокалипсиса? Загрязнение окружающей среды, исчезновение целых видов живых организмов, истощение природных ресурсов, бедность, голод, болезни, войны, терроризм – вот что предшествовало этому.

Причина всему – человек. Он алчен, жесток и глуп. Ему всегда мало. Не ценя и не любя то, что у него есть, он стремится получить все больше. Разросшаяся как раковая опухоль орда людей готова сокрушить планету.

Не преступно ли в бездействии ждать конца? Не стоит ли задуматься, что лежит в основе всех проблем, и искоренить угрозу, пока еще есть время? Тех, кто ответил да на эти вопросы, кто смел и силен духом, кто верит в человека осознанного, разумного, объединила Корпорация. Известные ученые, могучие умы современности, способны создать лучший мир.

В нем не будет войн и восстаний, потому что амбициозных и алчных, разрозненных правителей заменит гармонизированное единое правительство – коллективное сознание на основе слияния идей и мнений сотни выдающихся личностей Корпорации. Коллективное сознание со строгим моральным кодексом во благо людей будет справедливо и мудро править миром.

Исчезнут бедность и голод, восстановится экология – благодаря решению проблемы перенаселения. Ведь корень всех бед в том, что девять миллиардов человек – непосильная ноша для планеты. С учетом текущего уровня развития науки один миллиард есть оптимальное количество людей, достаточное, чтобы обеспечить себя абсолютно всеми благами, не причиняя вреда окружающей среде».

– Профессор, к чему эта агитация? – спросил Пит, просмотрев ролик. – Я полагал, мы с вами прошли этот этап. Я готов присоединиться к Дому и Корпорации, так расскажите мне то, чего я не знаю.

– Пит, это важный этап – вступление в команду. Стоит ли торопиться? Ведь вы не сами пришли к нам. Как ни печально, но в Дом мы вас заполучили силой. Так давайте начнем сначала. Я буду уверен, что ничего не упустил, а вам будет легче принять нашу идею, мой дорогой. Я уже говорил вам, что наш план построения «лучшего мира», к сожалению, имеет темные стороны. Как все, мой дорогой, как все. Не бывает только сладко да гладко. Но вы должны понять, вот тут и тут, – с этими словами Профессор легонько прижал палец сначала ко лбу своего собеседника, а затем к его сердцу, – ради чего такие жертвы.

– Я ученый, как и вы, – ответил Пит, усмехнувшись, и отвел палец старшего коллеги от сердца. – Я принимаю решения головой. Итак, Корпорация создала Дома, подобные этому, практически во всех городах, где есть аномальные зоны, чтобы без помех заниматься научными исследованиями, в том числе запрещенными, по всем направлениям, от физики до политологии. Одно из изобретений – необычная форма искусственного интеллекта, называемая «коллективным сознанием», или Сиси, которая объединяет сознания лидеров Корпорации, таких как вы, но при принятии решений моральный кодекс для нее в приоритете. Она управляет Корпорацией в целом и Домами в частности. Сиси также накапливает, анализирует и хранит идеи и научные разработки. Ученые, не входящие в число лидеров, но значимые для Корпорации, такие как я, могут подключаться к ней, обмениваться идеями и получать любые новые знания сверхбыстро.

– Вот именно! – воскликнул Профессор. – Вам важна скорость. Именно этого я и боюсь. Вы физик, вас волнуют «черные дыры» и прочие необъясненные явления. Вы хотите в нашу команду, чтобы подключаться к Сиси и быстро получать необходимые знания. Но это узкая цель. Поймите, мы стоим на пороге переустройства мира. Это глобальнее, мой дорогой.

Пит проигнорировал это замечание и продолжил свою мысль.

– Сиси будет главой единого мирового правительства, что обеспечит отсутствие разногласий и несправедливости в оном. В общих чертах это ясно. Но что с перенаселением? С самого начала вы говорили о всемирной катастрофе, предсказанной вашими учеными, которая разразится в скором будущем и унесет жизни миллиардов человек. Именно во время этой катастрофы Корпорация планирует захватить власть и подчинить всех выживших единому правительству. Видите, катастрофа решает для вас сразу две проблемы – перенаселение и захват власти. А раз так, возникает логичное подозрение, что катастрофу вы устроите сами.

Профессор вздохнул, прежде чем ответить.

– И да, и нет, дорогой мой, – сказал он. – Всемирная катастрофа доказана. Она произойдет, и скоро. Но разве не преступление – сидеть и ждать гибели лучших людей планеты в неуправляемом катаклизме? Возможно, это прозвучит цинично, но, если катастрофу нельзя предотвратить, ее нужно возглавить. Доведи мы дело до неконтролируемого катаклизма – человечество может погибнуть целиком. Вот почему мы приняли решение снизить численность населения самостоятельно, под нашим строгим контролем.

Пит не был удивлен. Он давно догадался об этом.

– Как именно вы снизите численность населения до одного миллиарда? – спросил он.

Профессор разъяснил, что самым эффективным и одновременно экологичным способом избавления от «лишних» людей оказалась контролируемая эпидемия. Для ее осуществления ученые-генетики разработали коктейль-вакцину «черный ангел», состоящую из вирусов разного свойства. Часть из них действует на генокод человека, создавая новые способности, такие как умение управлять порождениями Зоны. Другие прививают подчиняемость Корпорации, третьи – привлекательность для женщин. Четвертые являются смертельными для окружающих мужчин.

Эту вакцину в Домах прививают специально набранным экспериментальным группам молодых людей, названным по имени вакцины – черные ангелы. Все они добровольцы, считают, что участвуют в исследованиях по созданию человека, способного выжить в условиях повсеместного распространения аномальных зон. Во имя сохранения человечества. Они не подозревают об истинной цели Корпорации. Но именно они в назначенный час разнесут мощный смертоносный вирус по планете. А до тех пор вакцина дорабатывается и совершенствуется.

Проблема в том, что высокая подчиняемость конфликтует с заразностью вируса. В предыдущих версиях вакцины заразность была снижена ради высокой подчиняемости. Теперь ученые занимаются восстановлением заразности без потери подчиняемости и надеются завершить через год-полтора.

Когда ученые закончат вакцину и создадут достаточно ангелов, их выпустят повсеместно. Ангелы разнесут вирус, начнется пандемия.

«Бог создал мир за шесть дней. Но перестраивать всегда сложнее, чем строить с нуля. Нам потребуется шесть недель», – бравировал Профессор. Чтобы сохранить живыми полмиллиарда мужчин, Корпорация начнет распространять антивакцину, которая помимо защиты от смертельного вируса будет прививать подчиняемость и привлекательность. Прививки в первую очередь будут делать тем мужчинам, которые нужны для обеспечения жизнедеятельности общества, и интересующим Корпорацию ученым. Таким образом, контролируемо останутся в живых полмиллиарда мужчин, и это будет полмиллиарда мужчин, подчиняющихся Корпорации.

И почти пять миллиардов женщин. Питу показалось глупым, что вирус убивает только мужчин. Что же делать с таким количеством непокорных женщин?

Оказалось, что вначале был получен смертоносный вирус, действовавший на всех. И антивакцина тоже. Но женщинам в отличие от мужчин не удавалось привить высокую подчиняемость – а это обязательный компонент антивакцины. Без вреда для психики женщинам прививалась подчиняемость не выше 70 %, что абсолютно недостаточно. С повышением же процента дамы становились невменяемыми, безумными нимфоманками.

Когда ученые осознали проблему, решили действовать по-другому. Смертоносный вирус заточили исключительно на мужчин и вывели ген привлекательности. Женщины не могут противиться очарованию мужчин с «привлекательностью». Она настолько сильна, что прекрасный пол теряет самоконтроль и подчиняется мужчинам беспрекословно. Итак, единое правительство будет контролировать мужчин, а мужчины – женщин.

Вначале придется в среднем по десять женщин на одного мужчину. Им разрешат оставить одну или двух, а от остальных избавятся. Подчиняющиеся мужчины сделают это по приказу Корпорации, очарованные женщины не будут сопротивляться.

На этом месте своего рассказа Профессор вздохнул и сделал грустное лицо.

– Все это очень тяжело, Пит. Потерять восемь миллиардов человек – это кошмар. Это трагедия. Но помните – катастрофа в любом случае неминуема, будь то ядерная война, или голод, или глобальное потепление, или расширение аномальных зон. Люди все равно погибнут. Нужно понимать, ради чего все эти жертвы. Ради сохранения человечества. Ради его развития. Ради создания нового человека, человека истинно счастливого. Ради науки и прогресса.

– А не ради захвата власти и не из-за властолюбия ста человек, решивших править миром? – полюбопытствовал Пит.

Профессор усмехнулся.

– Я ждал этого вопроса, – сказал он. – Хорошо, что вы так откровенно высказываете свое мнение, мой дорогой. Я понимаю, как это выглядит. Захват власти – ради власти. Но не в нашем случае. Вы же помните, правим не мы. Правит коллективное сознание. Наша с вами Сиси. Мы сознательно отдали ей бразды правления. Она наш гармонизатор и гарантия от наполеоновских планов любого правителя. Вскоре вы сможете подробно ознакомиться с ее устройством.

– Сколько черных ангелов нужно для запуска эпидемии? – спросил Пит, решив, что тема захвата власти себя исчерпала.

– Около миллиона, – охотно ответил его собеседник, радуясь переходу к практическим вопросам. – Подготавливать их будут в Зонах, и на московскую придется около ста тысяч. Это большая ответственность, знаете ли. Ни один из них не должен сбежать или оказаться на Большой земле раньше времени.

Затем Профессор рассказал о потере – черном ангеле Адаме, которому подчиняемость привить не удалось. О его побеге и о том, что он сейчас с Ириной. С его, Пита, любимой аспиранткой, которую так хотелось заполучить в Дом. Она с черным ангелом, значит, попала под его чары. Как жаль.

Профессор показал подробный отчет о перемещениях Адама, составленный наемником, преследовавшим его, в том числе по рукотворным порталам – «тоннелям». Тогда Пит и узнал о «тоннеле» с Митинского кладбища на Ваганьку, которым так удачно воспользовался впоследствии.

Профессор не пожалел времени на беседу и продолжал ее до тех пор, пока не ответил на все вопросы и не убедился, что Пит видит весь план целиком, от создания Корпорации и коллективного сознания до умерщвления восьми миллиардов человек, захвата власти и обеспечения оставшемуся миллиарду счастливой жизни в комфорте и желанном труде на благо науки и правительства. План был расписан до мелочей, каждый его пункт сопровождался развернутой программой действий с выкладками и расчетами, определением устойчивости предложенных моделей и прочим необходимым анализом. Единственное, чего Пит все-таки не получил, – доказательств того, что вселенская катастрофа действительно неизбежна, если не сократить население до миллиарда.

* * *

С момента ухода Профессора начался отсчет тех решающих семидесяти двух часов, что выделялись Питу для принятия идеи «лучшего мира» или ее отвержения. Возможно, главных семидесяти двух часов в его жизни. Принять идею означало согласиться с ней по всем пунктам, перешагнув через «темные стороны» ради чистой науки. Да, Питу пришлось нелегко. Не прими он сторону Дома – ему в лучшем случае привьют подчиняемость, ведь теперь он, как говорится, слишком много знает. А в худшем – пустят в расход. Впрочем, Пит не был уверен, какой из вариантов хуже. Бежать он тоже не мог. Дом авиаторов на Кудринской площади находится в самом центре Зоны. Даже если прорваться через кордоны охраны, что само по себе невозможно, без детекторов и защиты в Зоне вмиг пропадешь ни за что. Значит, надо принимать идею. Почему бы и нет, если на другой чаше весов – доступ к всеобъемлющим знаниям? Это ли не мечта, за которую можно заплатить любую цену? В конце концов, его не заставляют никого убивать лично.

Пит раз за разом проверял все выкладки, программы и разработки, подтверждавшие действенность плана. Все выглядело безупречно, но одна мысль не давала ему покоя: как Сиси, для которой моральный кодекс в приоритете, совмещает в своих мозгах мораль с убийством людей? А ведь именно она должна будет отдавать команды и контролировать процесс.

* * *

Через семьдесят два часа в комнату вошел военный со шлемом для подключения к коллективному сознанию, а на экране появился Профессор с пожеланием удачи. «Лично не пришел – боится, что придется пачкать руки», – подумал Пит и, испытывая несвойственное ему волнение, подключился к Сиси.

Не прошло и десяти минут, как она поздравила его с вступлением в команду. Кажется, Профессор радовался этому больше самого испытуемого. Был организован банкет, и Питу, к его большому сожалению, пришлось выслушивать хвалебные оды коллег в ущерб научным экспериментам, которые он и так прервал больше чем на трое суток.

* * *

Ночью после банкета Пит проснулся от света в комнате. Разлепив глаза, он понял, что включилась телевизионная панель на стене. На экране возникла надпись: «Срочно одевайтесь и выходите во двор. Слева от фонтана перейдите периметр, там вас будут ждать друзья. Пожалуйста, поторопитесь и старайтесь не шуметь. Все необходимые двери открыты».

Питу стало не по себе. Почему его просят выйти во двор ночью, к тому же тихо и быстро? Неужели он не прошел проверку и все дневные поздравления были инсценированы? Но зачем? Они могли убить его сразу, в его комнате, не дожидаясь ночи. Тащить ночью во двор, чтобы убить, не было никакого смысла.

Происходило нечто странное. Какие «друзья» могли его ожидать? Тут в голову пришла мысль, что это неугомонная Ирина устраивает побег сестре, а заодно и ему. Но как она перехитрила Сиси? Это показалось ученому интересным, и он последовал указаниям.

Действительно, все запоры были сняты. Спускаясь по лестнице, Пит из любопытства подергал дверь в экспериментальный блок. Она тоже была открыта. Значит, система безопасности полностью отключена. Размах вторжения «друзей» впечатлял. Вот так, тихо, без стрельбы и суматохи, провернуть такого рода операцию… Ученый был заинтригован. С такими возможностями остается лишь удивляться, почему вторгшиеся не разрушили Дом целиком.

Он вышел во двор и поежился. Прохладный влажный ветерок раскачивал верхушки деревьев, от чего их тени в тусклом лунном свете походили на беспокойных пауков, тянущих длинные лапы к добыче. Ночную тишину прорезал протяжный вой далекой собаки, с шоссе доносился глухой рык какого-то мутанта. Дом безмятежно спал.

Пит увидел, что перед ним спокойно пересекли периметр две фигуры, судя по очертаниям, принадлежащие Михею и Юле. Система безопасности бездействовала. Тогда он последовал их примеру.

За периметром, кроме Юли и Михея, он увидел четыре человеческие фигуры и двух собак. Одна из них, бешено виляя хвостом, бросилась к Питу. Лаки, живой! Значит, свои. Ученый потрепал пса по загривку, одновременно оглядывая группу. Незнакомая девушка, представившаяся Тасей, Старик, верующий боец Артем из Петровского лагеря и какой-то чужак в маске, стоит в отдалении. Ирины среди них не было, зато на траве лежало нечто, напоминающее человеческое тело. Нехорошее предчувствие сжало Питу сердце. Погибла?

– Где Ира? – взволнованно спросила Юля.

Тася кивком показала на траву.

– Болела, но теперь кризис миновал. Просто крепко спит.

Пит всегда чувствовал себя неловко в моменты, когда нужно проявлять эмоции. В такие, как сейчас. Михей обнимал своих спасителей, Юля, смахивая слезы, склонилась над сестрой, а что делать ему? Ах да, есть кое-что. Он подошел к Старику и крепко вмазал ему по морде.

Никто, кроме Михея, не удивился. Значит, знают, что это Старик помог им попасть в плен.

– Он раскаялся, – сказал Артем, жестом останавливая Пита. – Он на нашей стороне.

Ну, разумеется, раскаялся. А то бы не стоял с глупой улыбкой и с автоматом в руках, спокойно наблюдая за побегом. Ученый поморщился. Он не любил, когда проговаривали очевидные вещи. Старик сплюнул кровь и потер щеку, всем видом выказывая смирение и непротивление заслуженной оплеухе.

– Как вам удалось все это провернуть? – спросил Пит.

– Не нам. Ему, – проворчал Старик, показав на человека в маске. Пит догадался, что это и есть беглый черный ангел Адам. Интересный субъект. Профессор говорил, что у этого ангела средние способности. Однако они в центре, ввосьмером с двумя собаками, и до сих пор не только живы, но и чувствуют себя, как на пикнике. Ночная Зона полнится тревожными шорохами, потрескиванием аномалий и завываниями мутантов, но ни одна тварь не рыпнулась в их сторону, будто они невидимки. Похоже, ангел нашел способ развить свои способности. Или что-то помогает ему.

– Адам, что дальше? – окликнула Тася.

Артем, спохватившись, дал вновь прибывшим капсулы от вируса. Действуют лишь сутки, зато наверняка.

Подошел ангел. Он заметно нервничал и имел слегка отсутствующий вид. Пит решил – это из-за того, что ему приходится отводить от группы внимание мутантов и аномалии. Тем временем Адам попросил всех следовать за ним и быстро повел группу прочь от Дома. Он то и дело поглядывал на Ирину, которую Артем и Старик несли на самодельных носилках из простынь. Она ровно дышала во сне и улыбалась. Даже при слабом свете луны было видно, что ангел беспокоится о ней. Это почему-то было неприятно Питу, но он преодолел глупое чувство, чтобы узнать, как Адам взломал Сиси.

И услышал рассказ про самый загадочный артефакт Зоны – исполнитель желаний «джинн». С помощью него ангел попал в мозг Профессора, а оттуда ему посчастливилось транзитом перетечь в Сиси: Профессор как раз был к ней подключен. Дальше Адам промямлил что-то невнятное о том, что он похозяйничал в Сиси, как захотел. Пит удивился. Он уже знал, как сложно устроено коллективное сознание и что «похозяйничать» в нем практически невозможно. Вероятно, снова помог артефакт. Что ж, следует признать – этому ангелу чрезвычайно везет.

Но что теперь делать Питу? Ему совершенно не хотелось покидать Дом, тем более сейчас, когда он получил доступ к коллективному сознанию и необходимым знаниям. У него в Доме незавершенные эксперименты… Определенно, он должен найти способ вернуться. И вернется он не один. Памятуя о том, что ангелы чувствуют намерения, ученый старался не думать об этом. Он будет действовать импульсивно, как только увидит возможность забрать Ирину и сбежать.

Все вышло как нельзя лучше. Адам привел на Митинское кладбище, где недалеко от ограды располагался «тоннель» на Ваганьку. Напирали зомби, оружия у Пита и Михея не было, поэтому Старик и Артем передали им носилки, а сами занялись отстрелом мертвяков. Адаму тоже хватало забот. Когда все отвлеклись, Пит саданул Михея в живот, схватил Ирину и был таков.

Перемещение по «тоннелю», как всегда, вызвало тошноту и головокружение. Дезориентированный Пит с Ириной на руках материализовался из портала прямо под ноги ангелу, дежурившему на кладбище. Вернее, кемарившему на посту. А что сделает человек, которого среди ночи побеспокоили какие-то неизвестные? Конечно, вломит им на всякий случай. Ученый получил удар прикладом по затылку и отключился.

А когда очнулся – увидел нависшую над ним озабоченную физиономию ангела-охранника. Тот пытался идентифицировать своего пленника, наводя детектор на его лицо. Вот же идиот! Хорошо, что Пит сегодня проглотил пилюлю от вируса.

– Петр Николаевич, простите, не признал, – пробормотал парень извиняющимся тоном. – Как вы тут? По данным системы, вы находитесь в Доме…

Пит в двух словах объяснил придурку, как он тут, где он видал систему и что бывает за разгильдяйство в целом и за отсутствие защитного шлема в частности. Ангел торопливо закрыл руками рот и нос и отпрянул от задержанных.

– Объяви тревогу, вызови бойцов, а нас переправь в Дом, – подсказал этому чугунному ученый, ощупывая шишку на голове.

Перепуганный ангел так и сделал, и скоро Пит с Ириной были в безопасности, а военные бросились в погоню за беглецами. Однако не прошло и часа, как они вернулись ни с чем: Адам нашел транспорт и укатил со своей группой в неизвестном направлении. Преследовать их военным было не на чем, да и разрешение на операцию на Большой земле отсутствовало.

Пит не расстроился. Он не желал смерти никому из группы. Что пырнул Михея – сожалел: лаборант служил верой и правдой и однажды даже спас Питу жизнь. Но ведь с ним ангел. Найдет нужные артефакты, и все у Михея заживет. Не впервой.

Ученый отнес Ирину в медчасть и пошел спать. Но выспаться не удалось: рано утром его вызвал Профессор.

Глава 3

Переполненное такси мчалось по ночному шоссе, виляя из стороны в сторону. Всемером и с двумя псами в нем и без того было тесновато, а из-за бесконечных виражей, которые закладывала таксистка Анюта, становилось откровенно невыносимо, особенно раненному в живот Михею. На заднем сиденье его с двух сторон подпирали сталкеры Артем и Старик. Там же, на заднем сиденье, теснились одна на другой Тася и Юля. Адам сидел впереди, в ногах у него умостились собаки.

– Давай поосторожней, не кирпичи везешь, – прошипел таксистке Старик, когда она в очередной раз чуть не съехала в кювет. Михей сдавленно застонал.

Но Анюта не могла осторожней, потому что неотрывно смотрела на Адама. Это определенно мешало ей вести машину. В конце концов Адам поменялся с ней местами и повел сам.

– Куда едем? – спросил он, когда стало ясно, что за ними нет погони.

Тася предложила переночевать у нее, ведь в Доме о ней никому не известно.

– Давайте ко мне, – влезла таксистка. – У меня большая треха в Зелеке и никого нет. Муж в харме погиб, дети живут отдельно. К тому же на нашем блокпосту сегодня знакомые в смене.

Адам решил не отказываться от помощи. До Анюты близко, а Михей уже отключился. Не хочется потерять его. Хороший вроде мужик.

У Анюты на кухне Адам его и прооперировал, вытащив из раны странный предмет, похожий на заточенный твердый штырь. Ранение оказалось не смертельным. Адам положил Михею на живот «родниковое сердце», что осталось из старых припасов, и перешел к осмотру Юлиного колена.

– Эту штуку Пит всегда за ухом носил, – сказала она, указав на штырь, перемазанный Михеевой кровью. – Карандаш и оружие одновременно.

Колено ее, разодранное когтями зомби, распухло, но вывиха не было. Адам обработал рану, приложил лед и заглянул ей в глаза. Не успела она пережить разлуку со своим ангелом, как потеряла сестру. Что приложить к ее душе, чтоб не так болело?

Анюта тем временем разместила всю группу, а когда Михея перенесли из кухни на диван в гостиной, еще и накормила щами. В квартире у нее оказалось просторно и неожиданно уютно. Но Адама не отпускало. Он ушел в боковую комнату, чтобы побыть одному. Судя по розовым обоям и занавескам с феями, здесь раньше жила Анютина дочка. Остальные совещались на кухне, а он крутил в руках маленькую куколку, которую взял с полки. У нее красивые пепельные кудри… У его любимой такие же, только лучше. Они мягкие и пахнут так… Адам вдохнул запах кукольных волос и, не обнаружив сходства, не смог сдержать слезы. Ира, Ирочка, снежинка моя, как же так?!

Воспоминания заставляли сердце сжиматься. Вот он на Ленинградке, потерявший память, израненный, не знающий, кто он и откуда, впервые увидел ее через аномалию. Воздушная, как ангел. Он сразу в нее влюбился. А у нее и выбора не было. Но он об этом не знал тогда. Они просто любили… Потом из-за него погибли хорошие люди. Монах, настоятель Петровского лагеря, спасший бесчисленное множество ценностей от мародеров и аномалий. И другие. Заразились и погибли. Кто бы ему, Адаму, поверил, что он не знал про вирус? А Ира поверила и устроила побег из лагеря, где его наверняка бы убили. А потом – тот прекрасный день на Берзарина. Ее волосы, руки, ее шелковая нежная кожа… ее улыбка, эти каре-зеленые лукавые глаза с пушистыми ресничками… Зачем он изводит себя воспоминаниями? Тогда была еще надежда, что все это какая-то страшная ошибка. Надежда спасти сестру Иры, ее научного руководителя и лаборанта и вернуться к нормальной жизни.

Каким же он был идиотом потом, когда все вспомнил… «Это не настоящая любовь…» Дурак. Как стыдно вспоминать теперь об этом и как больно. Делал вид, что любимая ему безразлична, а сам с ума сходил. Мучил ее. И Тасю тоже. Ни одна женщина не устоит перед очарованием ангела… Как жестоко. Он ничего не мог дать Тасе. Только оставить ее на Большой земле, когда представилась возможность. Но и этого не сделал. Таська обещала помочь, и он принял помощь. Потому что Ира была беременна, а выносить ребенка ангела и остаться в живых может лишь одна из десяти. Ему нужен был этот чертов исполнитель желаний, чтобы спасти любимую. На все остальное он закрыл глаза. А зря.

Раз за разом Адам прокручивал в голове события последних дней. Они нашли «джинн» в Третьяковке, возле полотна, на котором Иван Грозный убивает своего сына. Только поймать артефакт оказалось непросто. Тогда и проявило свое существование нечто бестелесное, обитавшее в картине. Дух Ивана Грозного – так оно называло себя. Дух мог на время занимать сознания людей и животных, управлять их телами, вытеснив хозяина. Адам испытал это на себе. Но Духу не нужен был ни Адам, ни Ирина. Он хотел их ребенка. Адам отказал. Теперь-то он уверен – Дух знал, что будет дальше, поэтому не слишком настаивал. Даже помог поймать «джинн». А Тася потратила артефакт на себя. «Хочу никогда больше не любить Адама», – таким было ее желание. Потом Ирина впала в кому. Она умирала, и Дух предложил обмен: ее жизнь на ребенка. Что было бы, если бы Адам отказался? Скорее всего, погибли бы и мать, и дитя. А если нет? А если бы он успел доставить Ирину по «тоннелям» на Большую землю? А если бы не успел?

Что толку теперь гадать. Он совершил фатальный ритуал, пока любимая была в коме. Ее-то он спас, но ребенок, когда родится, будет принадлежать Духу. Там же, перед картиной, Дух обещал вывести пленников из Дома. Юлю, Пита и Михея. Но поставил условие: ни одна душа не должна о нем знать. Только Адам. Иначе – смерть Ирине.

С пленниками Дух не подвел. Вломился в Сиси и все устроил. По дороге еще и от мутантов прикрывал. Из-за его условия – никому о нем не рассказывать – Адам вынужден врать, что добился всего с помощью «джинна». Таська понимает, что это ложь, но молчит. Может, ей стыдно. Может, все равно. Да какая разница. Ирина теперь в Доме. Она не знает ни про Духа, ни про то, что он получил право на их ребенка. И в безопасности она только пока не родит. Потому что сама по себе Ирина в Доме никому не нужна. А что они делают с ненужными людьми, Адам знал по своей сестренке. По ее страшной, страшной, страшной смерти.

* * *

Под утро Адама сморил сон, но вскоре он проснулся от какого-то движения в квартире. Оказалось, Старик уговорил Анюту съездить за его женой и сыном-аутистом. Теперь им выделяли комнату, чтобы мальчик не пугался множества незнакомых людей.

Адам проведал Михея. Тот уже очнулся, вовсю кряхтел и даже пытался сесть. Его уже напоили, дали капсулу от вируса, и Адам приступил к расспросам.

– Да нечего рассказывать, – сказал Михей, – несли Ирину, я впереди, Пит сзади. Зомби напирали, я вперед тянул, а он тормозил. Оглянулся, смотрю, он ее с носилок снимает. Я к нему, мол, в чем дело? А он меня карандашом. Опять.

– Может, они в «тоннель» случайно влетели?

– Не случайно. Я видел. Он с ней прямо к порталу подбежал и так, специально, прыгнул. Где-то они теперь? – вздохнул Михей.

– В Доме они теперь, в гостях у Профессора, – мрачно сказал Адам и рассказал про сеть рукотворных телепортов по всей Москве. – Пит, видимо, схему расположения «тоннелей» знал, раз в тот самый сиганул. По дороге и другие были, а он…

– Что же, он к «этим» переметнулся? – растерянно спросил Михей.

Адам был абсолютно уверен, что переметнулся. Почему он не почувствовал его намерения сразу? Неужели Пит смог так замаскироваться, что обманул даже черного ангела? Или он, Адам, второпях просто не просканировал его намерения? А может, решение у Пита созрело ровно тогда, когда увидел подходящий портал… Впрочем, все это теперь не важно. Смысл имеет только одно: Ирина в Доме, и ее надо спасать.

– Что теперь делать? – спросила Юля. По ее опухшим глазам Адам догадался, что она проплакала всю ночь. Но сейчас была полна решимости. Адам прекрасно понимал, куда она клонит.

– Теперь будем спасать Ирину и твоего ангела, – ответил он.

Только как? Привлекать ученых и военных нельзя. Они разнесут Дом к чертовой матери, а там Ирина и, вообще говоря, довольно много невинных страдальцев.

– Нам нужна армия, чтобы штурмовать Дом, – заявила Юля.

Адам посмотрел на нее удивленно.

– Но армия просто зачистит площадку, – возразил он. – Все, кто там в заложниках, когда-то незаконно проникли в Зону. Никто не станет их спасать.

– Нет, своя армия. Которая будет подчиняться тебе, – пояснила Юля.

– Ты забыла, что ангелы заразны? Капсул от вируса у нас с гулькин нос. Солдаты погибнут…

– Адам, ты тупишь. Прости. Армия девушек. Ты подготовишь их, и мы победим.

«Как у нее все просто», – подумал Адам. Впрочем, почему бы и нет?

– Мы должны придумать, как отключить систему безопасности. Девушки во дворе отвлекут военных, а мы тем временем найдем наших, выведем их и разгромим Дом, – сказал Адам, понимая, что несет ересь.

– А в чем проблема с системой безопасности? – удивленно спросила Юля. – Ты вчера ее отключал на раз-два.

– Вчера я это делал не сам, а с помощью артефакта, – ответил Адам, бросив быстрый взгляд на Тасю. Та покраснела и отвернулась.

– Ну и что? Найдем еще один, и все дела, – не унималась Юля.

– «Джинн» – редчайший, исключительный артефакт, – пояснил Адам. – Наш – это третий в истории Зон с самого их появления. Честно говоря, я даже не очень верил в его существование, пока не увидел своими глазами. Вряд ли мы успеем найти еще один до того, как…

Тася всхлипнула и выбежала из комнаты. Никто не обратил на это внимание: нервы у всех были на пределе. Но Адаму очень не понравился взгляд, который она бросила на него перед тем, как выйти.

Глава 4

Пит вошел в кабинет к Профессору и удивился произошедшим переменам. Никогда он не видел своего наставника в таком состоянии. Всегда приветливый, довольный собой, неунывающий оптимист сейчас рвал на себе волосы.

А Пит-то думал, ничто и никто не сможет вывести Профессора из себя. Но похоже, Адаму удалось. На Профессоре лица не было.

– Пит, это катастрофа! Как вы не понимаете, этот жалкий опарыш, за которым я даже не особенно охотился, смог проникнуть в коллективное сознание! В святая святых! Там же все, Пит! Там все!!! Это захват власти, это… Это значит, мы совершенно не защищены, вот что это значит. В любой момент нас может повергнуть какая-то козявка, наше же порождение, не слишком качественное к тому же. Пит, я никогда ни в ком так не ошибался. Надо было кинуть все силы на поимку этого… Надо всему персоналу в Доме привить подчиняемость, невзирая на возраст. Надо отключить Сиси, перевести управление в ручной режим…

У Профессора явно случилась истерика. Пит попробовал привести его в чувство.

– Все не так страшно, – спокойно сказал он. – Ангел проник в Сиси, используя «джинн». Я вообще-то думал, это байки, но проверил по вашей базе. «Джинн» существует, это крайне редкий артефакт. Без него Адам и есть тот самый опарыш, который вам ничем не угрожает. Вероятность, что он найдет «джинн» снова, стремится к нулю.

– А что, если он вам наврал? Наврал, чтобы выглядеть безобидным, чтобы мы его не слишком искали, – кричал Профессор. – А вы?! Почему вы ничего не предприняли?! Не подняли тревогу?!

– Времени на размышления не было, я действовал по обстоятельствам, – ответил Пит. – А сами вы почему бездействовали? Вы же в момент нападения были подключены к Сиси.

От этого вопроса наставник заметно сник.

– Я ровным счетом ничего не заметил, – ответил он с ноткой отчаяния.

– Что говорит сама Сиси? Почему она сделала это? – спросил Пит.

Профессор громко выдохнул.

– А вот это самое странное. Она не помнит. Сейчас она видит, что ночью управление было перехвачено, отключались некоторые алгоритмы. Но, Пит, они были абсолютно защищены. Не на 99 % и даже не на 99,99 %. А на все сто. Сиси анализирует возможные варианты проникновения, но пока склоняется к полю неизвестной природы. Против неизвестного нам поля мы не можем установить защиту, Пит. Это пугает.

– Может ли это поле формировать «джинн», как говорит ангел? – спросил Пит.

Профессор пожал плечами.

– Мы не исследовали этот артефакт. Его всегда использовали до того, как до него добирались ученые. Сведения о нем весьма скудные. Говорят, он исполняет одно желание, четко сформулированное. «Говорят», Пит, – аргумент не для ученых, а для бабки на базаре. Мы не знаем – вот что приходится признать.

Он несколько раз громко вздохнул и, чуть не рыдая, продолжил:

– Это еще не все. Сестра вашей аспирантки теперь на Большой земле. А вдруг она уже носит плод? Ценный плод, чтоб вы знали. Да каждое дитя ангела на вес золота… Но дело не в этом. Что будет, если она побежит к властям? Да нас сотрут с лица земли! Никогда мы не были так близки к провалу.

– Не драматизируйте, – сказал Пит. – Ни Юля, ни Михей не пойдут к властям. Вы прекрасно это знаете. Они будут пытаться вызволить Ирину, и вы их поймаете.

Профессор взглянул на собеседника словно побитая собака, но кивнул. Его явно беспокоило что-то еще.

– Вся система безопасности была отключена несколько часов, – стенал он. – Убежали экспериментальные образцы мутантов! Убежали… знали бы вы, кто убежал. Ох, вам лучше не знать… А что будет дальше? Когда ждать следующего нападения? И почему, Пит, почему при их возможностях они ограничились такой малостью? Они же могли нанести колоссальный ущерб. О боже, страшно представить, что они могли.

Профессор метался по комнате, нервно дергая себя за бороду. Он уже вырвал клок, но, по-видимому, боли не чувствовал. «Жаль, что Профессор не Хоттабыч, а то воспользовался бы волосами с толком», – подумал Пит, осознавая, что впервые видит наставника таким беспомощным и нелепым. Он снова попытался заставить его опираться на логику, а не на чувства.

– У нас есть Ирина. Она в курсе всего, можно ее допросить.

– Да, да, сделайте сейчас же… Нет, я сам! – Профессор ринулся по коридору, полы его халата развевались на бегу. Пит еле успевал за ним.

– Профессор, вам нужно кое-что знать, – торопливо крикнул он. – Я выдал ей несколько иную версию сегодняшних событий.

* * *

Ирина проснулась, когда они с Питом оказались во дворе Дома. Она улыбнулась ему, и он посчитал это хорошим знаком. Значит, скоро забудет своего ангела. Однако через мгновение ее улыбка растаяла.

– Пит? Где мы? Где Адам? – спросила она. Обведя взглядом двор, она поняла, где находится. Побледнела, сжала губы.

– Где Адам? – повторила она свой вопрос, пытаясь встать.

Пит поддержал ее.

– Он сказал мне, что ты серьезно больна. А здесь хорошие врачи. Здесь тебе ничто не угрожает, ты под моей защитой, – мягко ответил он.

Глаза Ирины округлились.

– Что?!

– Ты была без сознания, когда ангел нас освободил. Больше того, ты впала в кому. У него не было выбора, он боялся, что ты погибнешь. Никто, кроме врачей Дома, не смог бы тебе помочь.

– Он сам отдал меня сюда? А как же… – она замолчала, ее ноги подкосились. Пит не дал ей упасть.

– Он вывел Юлю и Михея, а меня попросил остаться с тобой. Там была девушка, кажется, Тася, она сказала, так будет лучше. Что-то насчет того, что ангел выбрал ее, и это может тебе навредить. Я не очень разобрал, о чем они. Но ты не выходила из комы, и я понял, что тебе действительно нужна помощь. Я решил остаться, чтобы приглядеть за тобой. К тому же мои исследования не закончены, а с тобой все пойдет гораздо быстрее.

Ирина не плакала и не сопротивлялась, когда он передал ее в ведение врачей. Выглядела отстраненной и равнодушной. Пит удивился, что она так легко поверила в его ложь.

* * *

Утром Ирину перевели из медблока в отдельную камеру. Не в холодную, что находятся в бункере. Нет, женщин, носящих детей ангелов, помещают в хорошие условия, чтобы не навредить ребенку.

Профессор ворвался к ней, распахнув дверь с такой силой, что она хлопнула о стену.

– Как вы добились этого? Сиси не просто защищена от взлома, нет. Ее не-воз-мож-но взломать! Там такие алгоритмы… Как вы сделали это? – орал Профессор, пребывая в состоянии аффекта.

Ирина молчала. Она даже не взглянула на него. Сидела на кровати, прижавшись спиной к стене, и смотрела куда-то в сторону. Профессор наотмашь ударил ее по лицу.

Пит счел такое поведение нелогичным. Он оттащил Профессора к двери, удерживая за руку.

– Давайте просто подключим ее к коллективному сознанию. Сиси все расскажет нам сама.

Это не составило труда, и вскоре они узнали о похищении все, что знала сама Ирина. То есть ничего принципиально нового. Никаких выдающихся способностей у Адама не было. Они с Ириной и Тасей нашли «спидстер», замедляющий время для того, кто его держит, и «джинн», исполняющий одно желание. Обдумывали план освобождения пленников, но не могли прийти к решению, потому что Адам хотел оставить «джинн» для Ирины. Она плохо переносила беременность, сильно страдала от токсикоза. Потом упала с лестницы. На этом все.

– А у нее неплохие аналитические способности, – сказал Профессор, немного успокоившись. – И кстати, она беременна. Знаете, что интересно? Она приобрела способность управлять аномалиями, как это делают ангелы. Такое изредка случается, но после рождения ребенка способность исчезает.

– Любопытно, – отозвался Пит.

– Ну, хорошо. Пусть поживет здесь. Оставляю ее под вашей опекой, мой дорогой. Займите ее чем-то полезным. Пусть поработает на ваших проектах. Всегда лучше, когда у них голова занята делом.

Пит кивнул. Все складывалось именно так, как ему хотелось.

* * *

Спустя еще час Пит снова зашел к Профессору. Тот сидел за своим столом, опустив плечи. После пережитого нервного срыва сил у него не осталось. А надо было принимать решение, отключать ли Сиси.

– Не вижу смысла отключать ее, – сказал Пит. – Если неизвестное поле может воздействовать на Сиси, оно легко справится с каждым из нас. Чем же ручное управление лучше?

– Что же, нам просто ждать следующего нападения? Я впервые в такой ситуации. Не знаю своего противника. Это страшно, мой дорогой.

– Вы знаете противника, Профессор. Это ангел Адам. Давайте поймаем его и все выясним.

Глава 5

Клоп шел по Хорошевскому мосту через Хорошевское же спрямление – небольшой канал, что соединяется с Москвой-рекой. Высокие бетонные арки, расположенные по сторонам, давали на мост ровные тени, из-за чего поверхность его была похожа на большую зебру. Вот темная полоса, а рядом – светлая. Настроение у Клопа было отличное, и он надеялся, что все темные полосы в его жизни остались позади.

Со своим напарником, Фонарем, хабару в этот раз они подняли нехило. Правда, потеряли двух отмычек – ну так на то они и отмычки. Теперь назад, на Большую землю. Хватит, две недели отмотали в Серебряном бору, на границе с мертвыми болотами. Тварей мало, аномалий много. Но с хорошим детектором да их опытом – это не беда. Что самое лучшее в этом месте – никто на него не претендует. Нет тут ни группировок, ни лагерей. Все мертвых болот боятся. И правильно. Клопу и Фонарю конкуренция не нужна. Теперь дворами до Народного Ополчения, потом по Алабяна, по Ленинградке до МКАДа, а там знакомый лейтенантик пропустит домой за разумную плату. Конечно, по пути можно еще много всякой дряни огрести, но в этот раз риск более чем оправдан.

Удачная ходка, очень удачная. На отмычку Леху поймали аж два «лунных тумана»! Клоп такое впервые видел. Подлетели две «черные дыры» одновременно. Страшно, конечно, но они-то с Фонарем тертые калачи. Пырнули Леху ножичком, он и расстроился. А они с Фонарем, наоборот, стоят – радостные такие, аж до тошноты. «Дыры» от них, как от чумных, отвалили и на отмычку с двух сторон набросились. И давай его растягивать-перетягивать, каждая к себе. Обмотался он, горемыка, сразу вокруг обеих. Ну, прямо как восьмерка на боку. Фонарь говорит – как знак бесконечности. Ну да, он же у нас умный. Короче, умяли они его, не подавились. И сразу две артефакта откинули. Да жирные такие – видать, еще до Лехи перекусили кем-то.

В общем, повезло. «Лунных туманов» сейчас не найти. Не то что месяц назад – полно было, даже цена на них упала. Кризис, мать его, перепроизводства. Они-то с Фонарем не дураки: артефакт придержат до поры, когда он снова подскочит. Антигравитационный эффект – не собачий хвост. Возьми его в руку – и взлетишь. При попутном ветре до дому домчит. Ха-ха. Только какой дурак будет ценный артефакт на всякую фигню тратить?

Клоп взглянул на товарища. Тоже довольный. Идет, лыбится. Длинный он, Фонарь, и тощий. Голова на тонкой шее – большая, и глазищи черные, глубоко посаженные, зыркают исподлобья. За это и получил кликуху свою – правда на фонарь похож.

– Эй, как там, внизу, погодка? – подмигнув, спросил напарник. Ишь ты, ерничает. Но Клоп и не думал обижаться. Ну не вышел он ростом, что с того? Главное, чтобы фартило.

– Кто говорит? Откуда звук? – поддержал шутку Клоп, делано озираясь.

– Это он, он говорит! – звонко сказала девочка, неожиданно возникшая из-за бетонного перекрытия арки. На руках она держала младенца. Клоп оцепенел. Что это – морок? Контролер? Что за тварь?!!

Улыбаясь во весь рот, девочка показала на Фонаря. Медленно так, подняла руку и на напарника наставила палец. Тот хоть и балагурил перед этим, а руку с автомата не спускал. Дал по ней одиночный в упор. Очередью было бы надежней, но Фонарь, видать, с перепугу отжал предохранитель до предела.

Выстрелом девочку отбросило назад, за перекрытие. На мгновение Клоп потерял ее из виду. А когда подбежал, чтобы добить, – она была мертвее мертвого. Живот разворочен, кругом кровища. Все как у людей. Неужели обычный ребенок? Но откуда здесь, в Зоне? И тот младенец. Где он?

Клопу снова стало нечем дышать от страха. Он поднял взгляд на напарника в поисках поддержки. Но Фонарь… с ним происходило что-то странное. Лицо его надулось и посинело, глаза выпучились, а шея необычайно вытянулась, как будто он решил превратиться в жирафа. Вдруг голова его дернулась вверх и взлетела, сопровождаемая позвоночником, словно шарик на длинной кровавой ножке. Тело, больше ничем не удерживаемое, мешком плюхнулось на землю.

Клоп почувствовал горячий ручеек, сползающий по штанине в ботинок. Кто сделал это с Фонарем?! Голова напарника тем временем еще мгновение повисела в воздухе и упала. Разбилась об асфальт, словно стеклянная. Рядом с ней прямо из воздуха материализовался белокурый малыш. Он набросился на растекшееся содержимое, уплетая его за обе щеки.

Это было так дико, что Клоп, пересилив страх, отвернулся. Взгляд его упал на девочку, которая теперь уже сидела, а из живота ее, прямо из раны, выползал тот самый младенец.

Клопа вырвало. И еще раз.

Когда он распрямился, младенец уже полностью выбрался наружу, а девочка слабым голосом спросила:

– Ты Бивана видел?

– К-к-кого? – переспросил Клоп, к которому вернулось давно забытое заикание.

– Бивана, – сказала девочка громче.

– К-к-кто это?

– Мой друг. Где он? – спросила она, начиная злиться.

По ее лицу Клоп догадался, что ответ «не знаю» может стать последним в его жизни.

– На м-м-м…

– Что м-м?.. – передразнила она его мычание.

– На м-м-мертвых болотах, – выпалил Клоп.

Девочка повеселела. Она встала и подошла к останкам Фонаря. С трудом подняла его автомат, явно тяжелый для нее, рассмотрела со всех сторон.

– Эта штука больно бьется. Ты знал? – спросила она.

Клоп кивнул. Тогда девочка подтащила автомат к краю моста и скинула его в воду. Клоп, не дожидаясь приглашения, сделал то же самое со своим АК.

– Пойдешь с нами, – распорядилась она. – Покажешь дорогу.

– К-к-куда?

– Ты что, тупой? К Бивану, на мертвые болота.

* * *

Девочка села на кучу тряпья, рядом со спящими малышами, разулась и потрогала вспухшую мозоль на ноге. Больно, между прочим. Ей одновременно очень хотелось спать и – не спалось. Почему-то было очень грустно. Не из-за мозолей, конечно. Просто на воле ничего хорошего с ней не произошло. Только натерла ноги, устала, и в животе урчит от непривычной еды. Малыши целыми днями играют, им хоть бы хны. А она так не может. Поскорей бы найти кого-нибудь из своих! Они-то знают, как жить на этой «воле». А ей тут пока совсем не нравится. Никто не хочет с ней дружить, все злые и противные.

Клоп, которого они встретили на мосту, пытался сбежать. Схватил артефакт и поднялся в воздух. Какой глупый. Сиэйту только дай поиграть. Гонял его, как мячик, по всему небу, пока Клопа не унесло ветром на мертвые болота. В его рюкзаке остался детектор – полезная штука. Девочка быстро в нем разобралась, нашла страничку с картой. Они прошли по болотам, но Бивана не встретили. Наверное, наврал этот вонючий Клоп.

Гадкая, гадкая воля! Никто не помогает. Никто не любит. Они одни в этом огромном страшном мире. Людишки ненавидят их. Людишки хотят их убить. Стреляют в нее из автомата. Раз так, она больше не станет их жалеть. Она им покажет! Они у нее еще попляшут! В бессильной злобе девочка закрыла лицо руками и заплакала.

Глава 6

Всем было ясно, что Дом никого не оставит в покое. А значит, в опасности не только они сами, но и родственники. Их будут искать, поэтому Михей попросил Анюту приютить еще и его дочек. Несмотря на то что в ее квартире и так уже обосновались девять человек и два пахнущих далеко не розами и без конца сношающихся по углам пса, добрая женщина съездила за его двойняшками. Ближе к полудню обе девушки, невысокие, больше похожие на озорных подростков, чем на двадцатипятилетних дам, вошли в квартиру к Анюте, сразу наполнив ее гомоном и смехом. Загорелые, кареглазые, в татухах, коротко стриженные и крашенные во все цвета радуги, они втащили в квартиру огромный баул со своим рабочим скарбом.

– Если решили прятаться, то лучше нас вам не поможет никто, – заявила Катя, самая бойкая из них. А может, это была Лиза. Двойняшек, кроме Михея, никто не различал.

Девушки оказались мастерицами в области перевоплощения, имели почти свой салон тату, помогали в студии красоты у друзей и время от времени срывались на съемки какого-нибудь киношедевра в качестве гримеров. Первым делом они повисли на Адаме, но Тася оттащила их на кухню, куда заодно пригласили и жену Старика.

Анюта уже ввела двойняшек в курс дела по дороге, но Тася с Юлей решили поговорить с вновь прибывшими поклонницами ангельской красоты по-своему.

– В общем, так. Адам не совсем человек. Скорее, мутант, – сказала Тася. – Ну, в смысле, с точки зрения генов. А с точки зрения морали еще какой человек. Хороший, честный, справедливый. Ему можно доверять. Что же касается любви – у него только одна девушка, Ирина, которую он хочет спасти. Остальным ничего не светит, сразу зарубите себе на носу. Сделать с этим вы ничего не сможете. Но будете от него зависеть. Любую его просьбу броситесь выполнять, лишь бы ему угодить. Он только пальчиком поманит, и вы побежите. И даже если не поманит – все равно побежите. Мать родную продадите за него.

У слушательниц вытянулись лица, а Тася продолжала:

– Так что кого не устраивает – смотрите сами, мы вас тут не держим. Но так уж вышло, что к обычной жизни вам пока возвращаться нельзя. Или здесь мучайтесь, или прячьтесь у друзей.

– Да мы уж лучше тут останемся, – проворчала Катя.

– Добровольно от ангела еще никто не уходил, – усмехнулась Юля. – Ладно, страдать вам только до завтрашнего вечера. Адаму здесь дольше нельзя: капсулы от вируса кончаются, а у нас мужиков полон дом.

– Короче, хотите – нам помогайте, а не хотите – по хозяйству Анюте. Но к Адаму не лезьте, – подвела итог Тася, вставая.

– Погоди, вопросы есть, – подала голос Лиза.

– У всех, кроме тебя, есть резон здесь оставаться, – вызывающе глядя Тасе в глаза, сказала Катя. – Этот гад ученый, Пит, всех мог опознать, кроме тебя. Дел у тебя в Зоне нет, в Доме тебе спасать некого. Так что же ты тут делаешь?

– Есть такие понятия – дружба, благодарность, взаимопомощь. Слыхали? – ядовито ответила Тася. – Адам мне жизнь спас. Это во-первых. А во-вторых, Дом необходимо уничтожить. Может, для вас это пустой звук, но я не допущу, чтобы какие-то ублюдки вырастили армию черных ангелов и выпустили их на Большой земле. Хочу стереть эту мразь с лица земли, пока не поздно. Усекли?

– Ладно, не злись, – примирительно сказала Катя. – Лучше скажи, как ты сопротивляешься… э-э-э… очарованию Адама?

– Привыкла уже, – бросила Тася и вышла из кухни.

* * *

Живот у Михея уже почти не болел. Особенно если не вертеться. На его рассказы про жизнь в Доме постепенно стянулись все постояльцы, кроме жены и сына Старика.

– Кому Зона зла, а кому мать родна, – нахмурившись, сказал Артем. – Это так оставлять нельзя. Этот Дом хуже самой Зоны.

– Твари проклятые, – с ненавистью прошипел Старик.

– Не кляни, – предостерег Артем. – Они и так одержимые, а ты еще больше бесов на них накличешь. За них молиться надо, чтоб одумались. Так Монах учил.

– Не могу себе простить. Его, Дока и остальных, – сказал Адам и тяжело вздохнул.

– Нет в том твоей вины, – возразил Артем. – Думаю, Монах это понимал. Он ведь перед смертью Ирину благословил, хотя догадывался, что она на твоей стороне. Эх, хороший был человек, божий.

– Ну да ладно, что уж теперь, – торопливо вставил Старик. – Делать-то что будем? Досье на каждого из нас у Дома обширное. Нет ни нам, ни родным нашим теперь жизни ни здесь, ни в Зоне. Не прятаться же всю жизнь…

– Нужна армия, – снова вернулась к своей идее Юля. – Наберем девушек, обучим. Найдем оружие. Будем штурмовать. В Доме не так уж много охраны: примерно сто ангелов и столько же военных.

– И система безопасности заместо тысячи бойцов, – пробормотал Михей.

– Отключить ее, как вчера, я не смогу, – предвосхищая вопросы, сказал Адам. – Но мы знаем, что она управляется из центра, и находится он в Доме. Надо выяснить, где именно, и вывести его из строя.

– Как? – спросили двойняшки в один голос.

– С помощью псевдоос. Я умею видеть глазами мутантов и управлять ими. Запущу осу по системе вентиляции, найду Сиси. А там видно будет, чем по ней шарахнуть.

– Ура! – обрадовалась Юля. – Осталось только армию собрать. Кто со мной?

«Вот же неисправимая оптимистка», – подумал Михей.

– Зачем штурмовать? – спросил Артем. – Запусти в Дом рой ос, пусть охрану перекусают, и дело с концом. У тебя в башне на Беговой это дело хорошо вышло.

Он почесал след укуса на лбу, а Старик, не удержавшись, поскреб за шиворотом.

– Я ведь не единственный ангел с такими способностями. Другие быстро перехватят мутантов, и перевес будет на их стороне, – возразил Адам.

– По-моему, ты круче их, причем значительно, – снова влезла Юля. – Я же видела, что может Иван, а он один из лучших. Но ты вчера так отводил мутантов, как им и не снилось.

Михей тоже это заметил. Знатно отводил. Гуляли по ночной Москве, как в старые добрые времена. А на Митинском кладбище уже не то. Может, ему Зона помогает – чем ближе к центру, тем больше сил?

– Вчерашние фокусы – благодаря «джинну», – сказал Адам мрачно. – Без него я обычный ангел.

Все помолчали. У Таси, похоже, было что возразить, но она не стала. Просто посмотрела пронзительно и опустила взгляд. Михей не мог понять, что с ней не так. Вчера не обращала на Адама внимания, а сегодня… Что-то между ними было, какая-то тайна, одна на двоих. Но они не торопились ею делиться. Ну да ладно, их дело.

– Значит, армия, – Юля упрямо гнула свою линию.

– Мы поможем, – сказала Лиза.

– У нас знакомых тьма, – пояснила Катя. – Многие в Зону хотят. Тем более – чтобы расправиться с мерзавцами. Благородная цель.

– Только на оружие деньги нужны. И место какое-то потайное, где девчонок обучать, – сказал Старик.

– Полигон бы снять, – добавил Артем.

– За деньгами сейчас не сунешься, – сокрушался Старик. – Все наши счета у них под колпаком. Только рыпнись…

– А мы старые запасы трогать не будем, – сказал Артем. – Мы схрон Сержа продадим. Помнишь Сержа, Старик?

Старик помнил. Серж, бедняга, погиб на Котляковском кладбище. Зомби загрызли. А собака его, Ника, помесь бладхаунда и лабрадора, выжила. Вон Лаки ее обхаживает. Схрон Сержа во Всехсвятской церкви остался, возле метро «Сокол». Нехилый схрон. Хватит небольшую армию подготовить и вооружить, еще и останется.

– А потом что? – спросил Михей. – Когда выведем людей, что с Домом делать будем? Разбегутся ведь как тараканы и на новом месте все заново начнут. Профессор ихний вообще бессмертный.

– Выведем людей, они расскажут о Доме на Большой земле, – сказал Адам. – Можно передать ученым образцы моего вируса, чтобы не сомневались. Да что там, сам сдамся. Произойдет зачистка, вот и все.

Михей покачал головой.

– В Доме не так много ученых, а размах о-го-го, – сказал он задумчиво. – Я так понимаю, многие из них сидят в своих лабораториях на Большой земле. Что, если ты сдашься тем, кто на самом деле в команде Профессора?

Михей предложил свой план. В Доме он быстро устал возиться с невменяемыми нимфоманками и попросил любую другую работу. Его поставили обслуживать что-то вроде котельной. В помещении было жарко и, по всей видимости, повышен уровень радиации, потому что люди, проходившие через него дальше, за тяжелые двери, носили защитные комбинезоны. После смены весь обслуживающий персонал заставляли тщательно мыться и менять одежду. Среди обслуги шептались, что там, куда ходят люди в комбинезонах, находятся генераторы энергии для всего Дома. Вход простым смертным в те помещения, разумеется, был строго воспрещен, но все же Михей однажды мельком увидел за тяжелой дверью лестницу вниз. Зал 012, как называлась «котельная», находился на первом этаже в левом крыле здания.

– Когда отключится система безопасности, дверь к генераторам можно будет открыть. Пальнем туда из гранатомета, и бах! – сказал Михей, показывая руками, как этот «бах» разнесет весь Дом.

– Этот «бах» может не только Дом разнести, а пол-Москвы. А если там ядерный реактор? – возразил Старик.

– Проверим твою котельную с помощью псевдоос, тогда и решим, – сказал Адам. – Может, и «бах».

Глава 7

По здравом рассуждении Профессор решил не отключать Сиси. Она проанализировала ситуацию и вынесла вердикт, что неизвестное поле, перехватившее управление, сможет точно так же захватить разум любого человека. Поэтому она навесила себе дополнительную защиту, маскирующую блок управления и другие системы, так чтобы в случае нападения у агрессора ушло больше времени на поиск нужных функций. Этого времени должно хватить на физическое уничтожение неприятеля, атакующего с помощью поля. Для этого усилили охрану, установив независимую от Сиси систему наблюдения за периметром и его окрестностями. Предприняли и другие меры безопасности, не управляемые коллективным сознанием. Если оно будет атаковано, Дом сможет защитить себя без его помощи.

По горячим следам были организованы поиски Адама и его сообщников, но они не увенчались успехом. На Большую землю заслали наемников с фото и данными беглецов и их близких. Но никто пока не был найден. Даже дочки Михея и семья Старика как сквозь землю провалились. Профессора раздражало отсутствие информации о Тасе. Ирина никогда не спрашивала ни ее фамилию, ни где та живет. Удивительное отсутствие любопытства.

В Зоне тоже приняли меры безопасности – усилили охрану, запустили поисковые дроны, установили видеокамеры. Но поскольку Дом – весьма скрытная организация, которая совсем не хочет себя обнаружить, то и дроны и видеокамеры использовались в количествах, не привлекающих внимание. Зато Дом начал набор поисковых собак, которые должны были денно и нощно обследовать Зону на предмет следов Адама или его команды.

Проблема с поисками состояла еще и в том, что в Доме оставалось не так много персонала, который можно было бы на эти самые поиски отвлечь. Многолюдная обитель была бы заметна, поэтому в Доме постоянно обреталось не более пятисот человек. Из них около ста военных, столько же ангелов и около двухсот человек обслуживающего персонала, лаборантов, медсестер и тому подобных людей, не связанных с наукой, а также всякого рода пленников. Ученые, постоянно находящиеся в Доме, составляли всего лишь пятую часть его жителей: многие ученые, примкнувшие к команде, оставались на Большой земле, изредка посещая Дом лично.

* * *

Ни в этот день, ни в следующий нападения не повторились. Жизнь в Доме начала входить в обычную колею. Пит получал необходимые знания от Сиси, и ничто больше не огорчало его, кроме невозможности наведаться в свою лабораторию в Долгопрудном. Пока Адам не пойман, Профессор решил, что возвращаться в лабораторию и вообще на Большую землю ему опасно. Сама лаборатория была взята под контроль – теперь ни одна мышь, да что там, ни один таракан не мог проскользнуть через нее незамеченным.

Ирину тщательно обследовали медики и пришли к выводу, что она совершенно здорова и прекрасно переносит беременность. Не считая депрессии, конечно. «Ну, это ерунда, пройдет», – удовлетворенно подумал Пит, справившись в медблоке о своей аспирантке. Втянется в научные проекты, появится интерес к жизни. Уж он-то ее знал. Дайте только время, и она забудет глупого ангела-мутанта.

* * *

Защитных капсул оставалось все меньше, и Адам решил не откладывать возвращение в Зону. Пойдет с Артемом, ночью. Днем слишком опасно – искать их теперь будут усиленно. За ночь дойдут до Сокола, заберут схрон Сержа, в храме переждут день – и следующей ночью обратно. Адам проведет Артема до границы и вернется в Зону наблюдать за Домом. Артем с хабаром перейдет Периметр, Тася займется сбытом артефактов надежным скупщикам, которых укажет Старик. Сам он, разумеется, светиться не станет.

Маршрут до Сокола продумали все вместе. Попасть в Зону теперь стало проблемой: через лабораторию Пита пытаться не стоит, по «тоннелям» тоже рискованно. Пришлось пользоваться старыми способами – Михей раньше в районе Алешкинского леса переходил. Охраны там мало, обзор плохой, с обеих сторон от МКАДа деревья – есть где спрятаться.

Из Алешкинского леса выйдут на улицу Свободы, затем спустятся к Химкинскому водохранилищу. Там набережная сплошь поломана, по бетонным глыбам можно подойти к воде. И брошенных лодок много – бери любую. Переберутся на другой берег – и по Ленинградке до Сокола.

– Гнилое место – Химкинская переправа, – проворчал Старик. – Ее Паромщик контролирует со своей бандой. Мутные мужики.

– Ну, гнилое не гнилое, а на Сокол по-другому не попасть, – заметил Михей. – Через мертвые болота не пойдешь, а в обход – о-го-го какой крюк давать.

Мертвые болота образовались, когда разрушились шлюзы и обвалилась искусственная насыпь канала имени Москвы над Волоколамским шоссе. Затопило большую часть района Покровское-Стрешнево, от Химкинского водохранилища до Москвы-реки. Вода в болотах была ядовитая до безобразия: все живое гибло в ней в мгновение ока. Не водились там ни зомби, ни мутанты – передохли все. Впрочем, сталкеры туда не совались, так что достоверной информации об этом месте не было.

– Переправляться будем ночью, – сказал Адам. – Вряд ли кто-то нас заметит. А если и заметят, не решатся атаковать в темноте. Если все же сунутся – вызову мутантов. Для нас в Зоне самое страшное – это ищейки Дома. Со всем остальным мы справимся.

– Меня возьмите, – попросилась Тася. – Втроем надежнее.

– Ни к чему это, – ответил Адам. – Ночью в Зоне каждый лишний человек – это риск. Одного я защищу, а двух уже сомнительно.

Он полагал, что на их поиски Дом бросит все силы, которые сможет для этого выделить. Чтобы не выследили с собаками, он попросил Анюту пронафталинить всю их с Артемом одежду и ботинки. С собой решил взять бутылку с бензином, чтобы время от времени протирать подошвы. А еще чеснок, для верности. Чтобы не выдало дыхание.

– И загримироваться, – сказала Катя. – Чтоб не узнал никто.

– Мы ночью пойдем. Ночью нас никто не увидит, – ответил Артем. Но Адам покачал головой.

– А если что-то пойдет не по плану? Зачем рисковать? Гримируйте.

Не успел Артем глазом моргнуть, как девчонки взяли их в оборот. Когда через час Адам вошел в комнату, Артем не смог удержаться от смеха. Лиза поработала на славу. Никакой это был не Адам. Это смазливая кудрявая брюнетка с огромными подведенными глазами, длиннющими накладными ресницами и аккуратно выщипанными, уложенными и накрашенными бровями. На пальцах – наманикюренные ногти, хорошо хоть не очень длинные. Все равно стрелять неудобно.

– Вот, – сказала Катя, разрешая Артему посмотреться в зеркало. На него смотрел крутой байкер в бандане, с дредами, густой бородой и усами и татуированными шеей и лицом.

– Татухи сойдут месяца через три, – сказала Катя, проследив его страдальческий взгляд.

«Хорошо хоть мужиком остался», – подумал Артем, проверяя прочность бороды.

Тем временем Катя стала обучать Адама женской походке. Связала ему ноги на уровне колен и положила на голову книжку. Адам вырабатывал короткий женский шаг по коридору, Артема же попросили изучить байкерский сленг и виды транспорта. Пока Лиза наносила татуаж на руки, Тася показывала мотоциклы и рассказывала про некоторые из них. Девушка оказалась в теме. Собственно, это она предложила для него байкерский образ, в корне изменивший его внешность, но оказавшийся к лицу.

– Ты байкер, а не кисейная барышня. Говори развязно, время от времени вставляй мат, – попросила Тася.

А Артем не мог. Ну не мог он материться, и все. Язык не поворачивался. Он кивнул, соглашаясь, но делать не собирался. Тася посмотрела на него вопросительно. И с силой наступила на ногу.

– Ой! – отреагировал Артем.

– Не «ой». Давай еще раз.

Тася хотела наступить ему на ногу снова, но он отдернул конечность. Она, не растерявшись, дала ему щелбан по лбу. Он перехватил ее руку.

– Ой, – пискнула Тася, пытаясь освободиться.

– Я же не прошу тебя говорить, как ты не хочешь, – сказал Артем.

– Так не я же байкером в Зону иду. Может, от этого будет зависеть твоя жизнь! – возмутилась Тася.

Артем покраснел. Ему подумалось, что девушка переживает за него. Он надеялся, что за эти дни исправил то ужасное впечатление, которое произвел при первой встрече. А случилось вот что. В тот день, когда Ирина и Тася взяли его и Старика в плен в Григорьевском храме, они заставили их раздеться до трусов. А днем раньше, на Котляковском кладбище, Артема сзади полоснул когтями зомби. Брюки кое-как держались на ремне, а вот у трусов лопнула резинка. Артем их под ремень подоткнул, и они не сваливались, хоть и терли слегка. Но когда он снял брюки, трусы пришлось держать руками. Тася завела ему руки за спину, и трусы упали. Она как ни в чем не бывало подняла их и подвязала той же веревкой, что связала руки. Артем тогда чуть сквозь землю не провалился.

– Ну, хотя бы изображай, что ругаешься. Как будто про себя. А сам говори «тля», – не отставала Тася.

Он отвлекся, она снова наступила ему на ногу.

– …, больно, – ответил он.

– Молодец! – похвалила она, в шутку чмокнула его в щеку, но тут же отвлеклась: из коридора послышался возмущенный голос Адама. Это Катя заставляла его побрить волосы на теле. От эпиляции воском он категорически отказался, а бритвой обработал только ноги.

– Ада, а руки? А грудь? А спина?!

– Ну, уж нет, – протестовал Адам. – Мало того что с этими вашими ресницами глаза не открываются, так еще и это! Зачем грудь и спина? Да кто вообще что увидит из-под брюк и куртки?

– Чтобы быть похожим на девушку, надо чувствовать себя девушкой, – безапелляционно заявила Катя.

– Надо думать как девушка, – добавила Лиза. – А какой девушке понравится волосатая грудь? Это позор!

– Это кошмар, – вторила ей Катя. – Посмотри, что у тебя на спине. С такой шерстью впору зимой на снегу спать.

– Давай я помогу побрить спинку, – проворковала Лиза.

– Давай мы обе поможем, – мурлыкала Катя.

– Отставить флирт, – громко скомандовала Юля. – Отойти от Адама на два шага и не приближаться. Обеим принять холодный душ, сейчас же.

Глава 8

За шумом и суетой никто не заметил, как ушли Старик и Тася. Выяснилось это лишь когда Адам и Артем стали прощаться.

– Муж с вами пойдет, – тихо сказала жена Старика, выглянув из комнаты. – Просил передать, чтобы вы не выходили, пока…

Ее прервал шорох на лестничной клетке. Не успели Адам и Артем выхватить оружие, как в дверь просунулась Тасина голова.

– Дуйте вниз, машина ждет. Я поведу.

– Офигела?! – возмутился Адам. – Тебе что было сказано?

– Довезу до Периметра, – примирительно сказала Тася. – Вы же хотели на Анютином такси ехать, как лохи. Это опасно, на обратном пути выследить могут. На моей поедем. Там брошу, обратно вернусь пешком.

– А Старик где?

– В машине. Нехорошо Артему одному с хабаром из Зоны возвращаться. И не смотри так, Старик помочь хочет.

– Не нравится он мне, – пробормотал Адам, выходя на лестничную клетку. – Намерения у него какие-то… неопределенные. Обеспокоен он чем-то.

Тася фыркнула.

– А кто не обеспокоен? Не надо обижать человека недоверием. У нас его жена и сын, если что. Давай шевелись уже. Темнеет.

Адам вышел из подъезда и глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух. После душной квартиры он показался особенно приятным. По-домашнему пахло хлебом из булочной. Где-то на верхних этажах работал телевизор. Со двора доносился детский смех. У Адама сжалось сердце. Пожалуй, он последний раз слышит уютное звучание мирного города. Больше он никогда не вернется к людям. Это слишком опасно. Для них.

* * *

– А тебе машину не жалко бросать? – спросил Артем у Таси. Он сидел на переднем сиденье, Старик и Адам на заднем. Там же лежало снаряжение и оружие, закиданное ветошью. И так сойдет. Насчет проверки на выезде из города побеспокоилась Анюта – разузнала по своим каналам, где сегодня самый «женский» патруль.

– Не-а. А что ее жалеть? Не моя же, – ответила Тася.

– Как не твоя? А чья?

Тася пожала плечами.

– Тебе не все равно?

– Ты что, ее угнала?!

– Ага.

Артем возмущенно выдохнул.

– Нам только погони не хватало!

– Ты меня за дуру-то не держи. Заявить некому, хозяин в Зоне сдох. Та еще сволочь была, – процедила Тася.

– Откуда знаешь? – удивился Артем. Девушка хмыкнула вместо ответа.

Адам догадался. Выследила по сталкерской сети тех людей, что держали ее в плену, хакнула их данные. Это ей раз плюнуть. А вот что она может умыкнуть не только информацию, но и вполне реальное транспортное средство, – было неожиданностью. Сколько еще сюрпризов у этой девицы?

– Ты – преступница, – сказал Артем осуждающе.

Тася на мгновение отвлеклась от дороги, чтобы посмотреть, не шутит ли он.

– Арестуй меня, – сказала она, убедившись в его серьезности. – А вообще, кто еще из нас преступник. Посмотрим, что тут у тебя?

С этими словами она, не глядя, ощупала его одежду в поисках пистолета.

– Эй, что творишь? – возмутился Артем, когда ее рука скользнула ниже пояса.

– Оружие носишь, а разрешение есть? – как ни в чем не бывало спросила Тася.

– Какое тебе разрешение. Мы же в Зону…

– А на проход в Зону разрешение есть?

Артем замолчал, а Тася продолжила наступление:

– Ну и кто из нас больший преступник? Ты, поди, и людей убивал?

Артем задумался.

– Нет, людей не приходилось. Мутантов только, – в конце концов ответил он.

– Хорошо, что я с вами пошел, – подал голос Старик.

Адам не прислушивался больше к их болтовне. Он смотрел на город, погружающийся в сумерки, на подсвеченные закатными лучами тучки над горизонтом, на гладкие стены домов, не изъеденные пулями, на гуляющих прохожих, на зеленые деревья, газоны с цветами. На домашних собак, деловито оставляющих на столбах сообщения для сородичей. На светящиеся фонари на бульварах. На рекламные плакаты с какой-то глупой чепухой. На всю эту обычную, скучную, нелепую и такую желанную, человеческую жизнь. Не мог насмотреться. Он прощался, и это было больно.

Тем временем Тася довезла до места на Путилковском шоссе, откуда следовало идти пешком через лесистую часть парка Куркино до МКАДа. С другой его стороны раскинулся Алешкинский лес. Место было удобно тем, что в ограждении Периметра образовались прорехи, выбитые упавшими деревьями. Адам должен был вызвать мутантов к одной из лазеек, охрана – отвлечься на их отстрел, группа – незаметно проскочить в другую.

Тася загнала машину в лес и вышла, надев рюкзак и перебросив автомат через плечо.

– Ты куда? – удивился Адам. – Довезла до Периметра – и назад.

– С вами пойду, – невозмутимо заявила девушка.

– Мы это уже обсуждали, – сказал Адам, начиная злиться. – Тем более нас теперь трое. Ты не нужна, только мешаться будешь.

– Вы скоро там? – нетерпеливо спросил Старик.

– Идите, Адам догонит, – ответила Тася.

Фонарики Артема и Старика замелькали среди деревьев. Тася вплотную подошла к Адаму, так, что он видел блеск ее глаз.

– Я пойду, Адам, – тихо сказала она. – Ты теперь не имеешь надо мной власти. Я делаю, что считаю нужным. Я помогала вам с Ириной раньше и теперь помогу.

– Иди домой, – мрачно сказал Адам и сделал шаг, чтобы обойти девушку. Но она заступила дорогу.

– «Джинн», Адам, – сказала она резко. – Не забыл? У тебя его не было. Так как же ты отключил систему безопасности Дома? Как провел восемь человек по ночной Зоне? Помню, днем раньше, возле Третьяковки, нас чуть не убили летучие мыши. Тогда вы сражались с ними вдвоем – Ирина помогала. А тут – ни одного поползновения. Так как же ты умудрился? И почему не хочешь повторить свой успех? Зачем врешь друзьям, которые тебе доверяют? Идут с тобой в Зону, рискуют жизнями, а ты им бессовестно врешь!

– Шантажируешь меня? – перебил ее Адам. – Совсем совесть потеряла? Кто «джинн» на себя истратил?

Тася подошла еще ближе и прижала палец к его губам. Он почувствовал запах ее волос, травяной и одновременно сладкий, малиновый.

– Ты ведь справился, – ласково ответила она. – Даже лучше, чем с «джинном». Не знаю, по какой причине ты не можешь сказать правду, но я тебе доверяю. И буду верна до конца. Другие – нет, только я. Буду тебя защищать, когда бросят остальные.

– Зачем тебе это? – спросил Адам, осознавая, что отправить ее назад не выйдет. – Ты же больше меня не любишь.

Тася тихонько засмеялась.

– Я избавилась от рабской любви к мутанту. Но ты понравился мне как человек.

Она потрепала его по волосам.

– Знаешь, ты хороший, – добавила она. – Ну, хватит болтать. И так уже отстали. Как бы эти гении не влетели куда-нибудь без нас.

Она включила фонарь и, не оглядываясь, направилась в лес.

Глава 9

Адам приманил диких собак видением наглого жирного кота, и группа быстро пересекла Периметр, пока в двухстах метрах от них охрана тренировалась в меткости стрельбы по лающим мишеням в условиях плохой видимости. Дальше пошли медленно. Адам впереди, за ним Артем с детектором – осторожность не помешает, потом Тася. Старик замыкал. След в след. Фонари на минимальную мощность. Адам внутренним зрением сканировал окрестности. Аномалий было немного, мутантов тоже. На МКАДе выли раненые собаки, а в остальном ничто не нарушало тишину ночного леса. Только мерный шаг группы. Правой, левой. След в след.

По дороге то и дело встречались ямы, которые приходилось обходить. Откуда они? Изрыто так, будто кто-то ретивый искал клад. Или здесь случилась небольшая войнушка с артобстрелом? Ни о чем подобном по сталкерской сети не сообщалось. Странные ямы, но размышлять об этом не время.

Вот на пути валежник, а прямо под ним крошечный «сон». Здесь, в лесу, его полно, но весь какой-то хилый, низкорослый. Климат ему, видно, не подходит – слишком влажно. Вот в центре, на площадях, он вырастает выше фонарей. Этот, под деревом, хоть и маленький, но наступать на него ни к чему. Он как кактус, только иголки тверже. А в них яд. Не опасный, но часов десять здорового, крепкого сна обеспечит легко. Адам перепрыгнул ствол упавшего дерева на землю так, чтобы не задеть аномальное растение. И остальные тоже. Прыг, прыг, прыг.

Почва под ногами неожиданно задрожала.

– В сторону! – крикнул Старик. Не успел Адам оглянуться, как земля разверзлась, и он провалился в осыпающуюся яму. Что-то сильно сдавило его ноги. Стиснуло так, что кости затрещали. И тут же он почувствовал присутствие чьего-то тупого, но довольного сознания. «Добыча, вкусно», – предвкушало оно.

«Ядовито, нельзя! – послал сигнал Адам, превозмогая боль. – Смерть, смерть, смерть!» Хватка ослабла. Он изо всех сил брыкнул ногой то, что его держало, одновременно выхватывая пистолет. Выстрелил в темноту, и существо исчезло в норе. Выкарабкиваясь из ямы, Адам услышал странный протяжный звук. То есть звук был и раньше, но он его не осознавал.

– Ииииии, – кричал Старик. Даже не кричал, а визжал на самых высоких тонах, доступных его прокуренной глотке. Остальные стояли в стороне, разинув рты. Все произошло в считаные секунды, никто не успел опомниться.

– На деревья, быстро, – скомандовал Старик, перестав пищать. – Убраться с земли.

Вдруг поверхность снова пошла волнами, и упал Артем, не добежавший до дерева несколько шагов. Сзади него выскочила из-под земли огромная склизкая морда. Старик снова завопил. Тася пальнула в образовавшуюся яму. Ошметки плоти мутанта брызнули Адаму в лицо, но сам червь, несмотря на рану, ретировался в тоннель. Через секунду вся группа была на деревьях. Адам просканировал окрестности. Двенадцать длинных голодных существ, все под землей. И сползаются еще.

– Что это было, Старик? – спросила Тася. – Ты зачем орал?

– Это же черви, суки, – прошипел тот со своего дерева. – Как дождевые, только больше. Жертву душат очком. Ой, простите, пани, мышцами рта. У нас в Химкинском лагере такие были, пока Пит их не переловил. Этих мы сами приманили. Реагируют на систематические колебания почвы, а мы шли в унисон, потом еще прыгать стали.

– А орал-то зачем? – переспросил Адам.

– Они вроде визга боятся. Пит говорил, высокочастотная звуковая волна воздействует на них раздражающе.

– Пуля воздействует лучше, – язвительно сказала Тася. – Или Пит визгом их в твоем лагере вывел?

– Ошибаешься, – обиделся Старик. – Пулей их разорвет, а потом из каждой части новый червь образуется. Только хуже в долгосрочной перспективе.

– Долгосрочная перспектива, я надеюсь, нас тут не застанет, – сказал Артем. – Что делать будем?

– Попробую их распугать, – ответил Адам. Он послал сигнал опасности. Мутанты замерли на месте, но расползаться не спешили. Плохо. Вдобавок через несколько секунд они забыли сигнал и зашевелились вновь.

– Ну что? – спросил Старик.

– Не выходит. Тупые как пробки. Совсем тупыми сложно управлять.

– Я думала, умными сложно управлять, – съехидничала Тася.

Адам усилил месседж об опасности, но результат не изменился. Черви останавливались на несколько секунд, а затем возобновляли поиск пищи. Очень голодные, абсолютно чугунные. Шли минуты, а группа не могла сдвинуться с места.

Старик поерзал на своем дереве. Неудобная у него была позиция: стоял на небольшой выпуклости, оставшейся на стволе от сломанной когда-то ветки, руками цепляясь за верхние побеги. Ноги скользили, ему то и дело приходилось подтягиваться. Он посветил вокруг. В нескольких метрах росла симпатичная рябина, ствол которой раздваивался на высоте не больше метра, образуя вилочку. На такой можно с комфортом просидеть до утра. Старик попросил Адама проверить траекторию до дерева на предмет аномалий. Их не было, зато в нескольких метрах копошился червь.

– Дуй изо всех сил, – посоветовал Адам. Тася осветила место предстоящего забега, Артем приготовил пистолет. – По моей команде… давай!

Адам послал мутанту сигнал опасности, чем выиграл для Старика несколько секунд. Этого хватило, чтобы он запрыгнул на рябину за мгновение до того, как червь выпростался из-под земли. Артем выстрелил в образовавшуюся нору.

– Да не пали ты! – возмутился Старик. – Толку все равно нет. Только патроны потратишь, а на шум еще какая-нибудь нечисть набежит.

– Точно, нечисть! – воскликнул Адам. – Как я сразу-то не догадался? Залезайте повыше, я собак вызову. Предложим этим альтернативно одаренным другое меню.

Эта штука сработала не совсем так, как хотелось бы. Многие мутанты устремились за новой добычей, но некоторые остались. Со временем и эти уползут, только вот ждать некогда.

Чтобы не тратить время зря, группа решила короткими перебежками перемещаться по направлению к ближайшему асфальту – территории ипподрома на границе леса, примыкавшей к улице Свободы. По примеру Старика: Адам пугает мутанта, кто-то из группы бежит до следующего дерева. И так далее. Медленно, но все лучше, чем ждать на месте.

Несколько часов ушло на такое вот пунктирное движение от дерева к дереву. В конце концов показалось открытое пространство ипподрома. Судя по карте, там находилось несколько зданий, а между ними заасфальтированная площадка. По словам Старика, через асфальт черви пробиться не могли. Здесь Адам надеялся распрощаться с проклятыми глистами-переростками, так сильно нарушившими его планы.

Старик, Тася и Артем уже стояли на асфальте. Адаму оставался последний рывок, как вдруг, уже на бегу, он заметил нечто огромное и бесформенное, надвигающееся на группу с тыла.

– Сзади! – закричал он что есть мочи. Все трое моментально рассредоточились, упали на асфальт, но стрельбу открыть не успели. Откопавшийся сбоку червь схватил Адама за ногу. В это время что-то темное, похожее на канат со снарядом на конце просвистело у него над головой, смачно влепившись в плоть мутанта. Адам почувствовал, что свободен, и рванул в сторону. Еще несколько шагов, и он окажется на спасительной площадке. Но ему почему-то стало все равно. Да какая разница. И тут хорошо. Он зевнул. Как давно не удавалось нормально выспаться… Пора наконец.

* * *

Тася бросилась к упавшему на землю Адаму и вытащила его на асфальт как раз вовремя. Мгновением позже туша червя плюхнулась возле них, обдав липкой и жутко смердящей жижей, фонтанирующей из раны. Девушка поволокла Адама к конюшням. Туда же отступали Старик и Артем. Стрелять никто так и не начал. Ни к чему это. Перед ними во всей своей дикой красе развернулась битва двух монстров. Огромное шарообразное Нечто, похожее на слона, но с короткими лапами и без ушей, лупило червя языком-кистенем, вылетавшим из зубастого рта. Шипы кистеня рвали плоть на части, но червь все еще оказывал сопротивление. Изловчившись, он ухватил язык врага мощным ртом и, делая рывки из стороны в сторону, попытался его оторвать. Тогда Нечто навалилось на червя всем телом, подмяло под себя его хвост и стало утюжить, плющить одну половину страдальца, одновременно проталкивая шипованный язык внутрь другой его части, раня и раздирая бедолагу изнутри.

Когда червь издох, огромный монстр с хрустом и чавканьем сожрал его, хищно взглянул в сторону группы, сыто рыгнул и не спеша уполз куда-то в лес.

– Что с Адамом? – спросил Артем, придя в себя.

– Посветите мне, – попросила Тася срывающимся голосом.

Быстрыми движениями она ощупывала ангела снова и снова, но никаких видимых повреждений не обнаружила. Адам ровно дышал, но, как Тася его ни трясла, в сознание не приходил.

– Да что с ним такое? – чуть не плача, пробормотала она.

– Сюда посмотри, – позвал ее Артем. Один ботинок у Адама слетел, из стопы торчал небольшой шип «сна».

Ядовитую иглу Тася вытащила, место прокола обработала. Больше ничем помочь своему проводнику она не могла. Проспит часов десять-двенадцать. Ни Артем, ни Старик не знали, как разбудить его раньше.

– А ведь это была лягушка. М-да… прожорливое брюшко, – мрачно усмехнувшись, сказал Старик.

Артем посмотрел на детектор.

– В сторону болота пошла, – тихо ответил он. – Здесь недалеко.

Он проследил за жабой по детектору. Ближе к болоту обнаружилось еще несколько таких особей. Алешкинские болота были изучены лучше, чем мертвые. И слава о них шла дурная. Кроме жаб, здесь водились гигантские комары, по словам очевидцев, размером с кошку, а ужи… Эти диаметром с трубу «Северного потока» и какие-то неласковые. Оставаться на ипподроме было опасно, передвигаться ночью без защиты Адама – тоже.

– Давайте хоть на Свободу выйдем. Детектор у нас есть, тут идти всего ничего. Там где-нибудь в доме пересидим до следующей ночи, – предложил Старик.

– Капсул мало осталось, – посетовал Артем. – Всего десять штук. Хотели еще на штурм оставить…

– А ты не жлобись. Не помирать же теперь, – огрызнулся Старик.

Тася, вздохнув, отправилась искать ботинок Адама. К счастью, жаба сожрала червя на асфальте, и девушка копалась в вонючих останках, не опасаясь нападения его соплеменников. Вытащив берец и вылив из него мерзкую жидкость, она приладила обувку ангелу на ногу и аккуратно завязала шнурки. Старик с отвращением наблюдал за процедурой.

– И что в нем такого, в этом вашем Адаме? – спросил он. – Парень как парень. И получше есть. Вон на Артема посмотри. Ему, между прочим, перевязка нужна.

Артем, неглубоко порезавший палец, держал его прижатым к штанам, ожидая, пока перестанет идти кровь.

– Сочувствия в тебе нет, – бросил он Старику. – Зачем дразнишь человека?

– Давай перевяжу, – спокойно сказала Тася. – Не хватало еще заразу какую-нибудь подцепить.

Глава 10

Час спустя группа осторожно двигалась по улице Свободы. Адама тащили на себе Тася и Старик, взяв с двух сторон под мышки. Артем с детектором шел впереди. Светало. Первые встретившиеся им высотки оказались полуразрушены. Обломки верхних этажей, по-видимому, сбитых вертолетом, перегородили улицу. Сам вертолет лежал чуть дальше. Обгоревший труп пилота наполовину свисал из кабины. Одна его рука болталась вдоль туловища, вторая отсутствовала.

Артем повел в обход, по высокой траве. Не любила Тася такую траву. Мало ли что в ней. Детектор молчит, а все же страшно. Она отлично помнила бой с волком-мутантом, который мог бы стать для нее последним, если бы монстр не влетел в такую вот траву. А в ней всего-то притаилась маленькая «котлетка». Крошечная. Прожевала его лапу и не подавилась. Еще и желчь выделила. В общем, всю работу за Тасю сделала, ей только радоваться осталось, что не она ступила в травку.

Девушка в нерешительности остановилась. Старик тоже туда не торопился. Артем, взглянув на них, дал по зарослям очередь из автомата. Из травы выскочила крыса и опрометью бросилась под обломки высотки. Самая обычная городская крыса, не мутант. Серая, с лысым длинным хвостом. Раз она пробежала, значит, и они пройдут.

Выйдя из зарослей на асфальт, Тася с облегчением выдохнула. Но прошла несколько шагов, и ей под ноги прикатился мячик. Простой резиновый детский мячик, синий, с красной полосой посередине. Откуда он здесь? Тася вскрикнула и отпрянула. Артем молниеносно обернулся и с силой пнул мяч ногой. Группа замерла.

Мяч улетел в траву. Почему-то Тася ожидала взрыва, даже спружинила колени, приготовившись упасть. Но ничего не произошло. Тишина, утренние сумерки, скрип винта вертолета на ветру. Шелест травы.

Детектор молчал. Группа прошла дальше, к следующим домам. Коричневая двенадцатиэтажка выглядела неплохо. Подъезды у нее с внутренней стороны, во двор. Артем свернул на дорожку к дому. Тася огляделась. Как странно: в ста метрах кошмар, разруха, трупы. А здесь, совсем рядом, зеленые деревья, лавочки, мусорка, машины по-домашнему стоят возле дома, во дворе дети играют в мяч, перильца у входа в подъезд покрашены в веселый желтый цвет. Стоп. Какие дети?!

– Гоп-стоп, мы подошли из-за угла, – пропел голос сзади. Тася резко обернулась, вытаскивая свободной рукой пистолет. Под ноги ей легла автоматная очередь. Два мужика сзади – вышли из-за серой многоэтажки, стоящей торцом. И трое спереди, прятались за стеной подъезда. И никаких детей. Показалось?

– Ой, какие де-евочки! – противным голосом протянул один, невысокий, в синей шапке. – Карась, глянь, какие гости!

Карась держал группу на мушке. Широко посаженные глаза навыкат, пухлые губы, толстый, большой. В самом деле на рыбину похож.

– А это у нас кто? – продолжал глумиться синий. – Старичок-боровичок. А че ж ты в Зону прикатился, когда тебя в розыск объявили? Знаешь, сколько за тебя дают?

Потом он снова перевел взгляд на Тасю. Прищурился. Сплюнул.

– Опа! А с ним еще одна, с картинки. Моя конфетка, тебя тоже ищут, – промурлыкал он.

Тася поняла три вещи. Первая: Адама не опознали. Он, несмотря на грязь, все еще похож на девушку – двойняшки постарались. Вторая – они попали к каким-то уродам, и разоблачение Адама и Артема – дело времени. Третья – у Дома откуда-то есть ее портрет. Черт.

– Горелый, куда их? – спросил мужик сзади.

– Куда-куда. К Паромщику в офис, куда же еще, – распорядился синий. Он подошел к Тасе, вплотную приблизил к ней лицо, дохнул мерзким запахом чеснока, курева и гнилых зубов. Еще раз рассмотрев ее, он перевел взгляд на Адама.

– Надо же, спящую красавицу притащили. С нее начнем или с тебя?

Синий гоготнул, подмигивая.

– Отойди от девушки, – вмешался Артем. И тут же получил прикладом между лопаток.

– Не рыпайтесь – и к Паромщику живыми попадете, – пояснил Горелый. – А там уж как повезет.

У них забрали оружие, Артему и Старику связали руки, а Адама переложили целиком на Тасю – справится и одна. Повели по улице Свободы дальше на юг, вдоль Тушинского парка. Из их разговоров Тася узнала, что ночью Паромщик услыхал выстрелы в лесу и очень заинтересовался, кто это там шарится в темноте и зачем. С первыми лучами отправил отряд снять ценности с трупов. Живыми застать никого не ожидал. Но когда Артем дал очередь по траве, Горелый затаился. Как назло, раньше он бывал в лагере Старика, поэтому сразу его узнал. Фото тех, кто в розыске за вознаграждение, Паромщик вывешивает каждый день. У него на таких – внутренние расценки. Горелый за Старика и Тасю даже по ценам Паромщика получит хороший куш. Так что настроение у него приподнятое. А еще он давно не видел женщин. Соскучился, извращенец проклятый.

«Офис» Паромщика находился в здании Северного речного вокзала. Он со своей бандой контролировал переправу через Химкинское водохранилище от Бутаковского залива до мертвых болот. Между берегами он пустил паром, который ходил пару раз в день. В зависимости от спроса. Плату брал всем, что есть: деньгами, артефактами, заложниками. Если у сталкера хабару было много – мог и убить. Но делал это осторожно, чтобы не распугать клиентов. С поличным на грабежах его никто еще не ловил. Только слухи ходили. Тася обо всем этом знала от Старика и понимала, что живыми им от Паромщика не уйти. В лучшем случае сдадут в Дом всей компанией. А в худшем – не всей. Значит, надо бежать.

Но как, если Адам спит? Подвергать его жизнь опасности она не собиралась. Потянет время, а там посмотрим.

– Карась, слышь, – позвала Тася толстяка, шагающего рядом. – Антенны от пси включи.

– Зачем, моя киска, тебе антенны от пси? – ухмыльнулся Горелый, услышавший просьбу.

– Затем. Детей возле домов видела. И мяч детский. Есть дети у тебя, Горелый?

– Наверняка есть, числа не счесть, – ответил извращенец. – Бабы меня любят. Я ж красивый, вот, смотри.

Он стянул шапку, и Тася поняла, откуда кликуха. Волосы отсутствовали, кожа на голове была вся в рубцах и складках.

– Ого! Кто это тебя так?

– Огнеметом задело, – гордо заявил Горелый.

– Кипятком облили, – тихо пробормотал Карась. Антенны он уже включил, но никакого пси они не показывали. Толстяк вопросительно взглянул на Тасю. Она кивнула на обочину. Там, одна-одинешенька, стояла детская лошадка-качалка. Не просто стояла – покачивалась. Сама по себе, без ветра. Карась нахмурился, но ничего не сказал. Только переложил автомат поудобнее. Правильно, молодец. Не то что Горелый. Этот ничего не замечал, кроме Тасиных прелестей.

Девушка демонстративно несколько раз громко вздохнула.

– Не пыхти, киса, ты меня возбуждаешь. Раньше времени, – просюсюкал извращенец.

– За тебя переживаю, – сказала Тася. – Ты же задание начальника не выполнил. Получишь от него на орехи.

– Почему не выполнил? – удивился Горелый.

– Тебя же послали в лесу проверить. Ты нас прихватил, а до леса не дошел. А что, если мы там кого-то оставили? Из тех, за кого выкуп дают, живого или мертвого? Я все Паромщику расскажу.

– Не расскажешь, милая, – скверно улыбаясь, пообещал Горелый.

– Ну, так я расскажу, – подал голос Старик.

Извращенец пнул Старика под колени, и тот упал на асфальт. Карась перехватил автомат Горелого, спасая жертву от удара по голове.

– Ты это… За дохлого меньше дадут. Еще и тащить, – деловито сказал он.

Горелый грязно выругался, но отправил троих своих бойцов обратно, в сторону леса. Солнце уже взошло. Днем не так опасно. Справятся.

Артем бросил на Тасю восхищенный взгляд. Еще бы. Теперь у них лишь два охранника вместо пяти. Правда, они все еще без оружия, связаны и со спящим Адамом на руках. И эти детские вещи пугают.

Что касается извращенца, то Тася чувствовала, что отослать бойцов он решил не только из страха перед Паромщиком. Не хочет делиться. Желает один с ней поиграть, сам, без свидетелей. Карась ему мешать не станет. Ну-ну. Пусть уже приступит поскорей. Такого мелкого она уделает даже со связанными руками.

* * *

До парома по улице Свободы было около двух километров. Шли медленно. Попадались и зомби, и собаки, и даже смердуны однажды пробежали мимо. Каждый раз Горелый прятался и подолгу выжидал, прежде чем снова выйти на дорогу. Трусливый. Это хорошо.

Тася притворялась больной и слабой, кашляла, то и дело спотыкалась, один раз даже упала. Осторожненько, чтобы не поранить Адама. Карась разжалобился, предложил нести его вместе. Но Тася не дала. Еще чего.

К часу дня наконец добрались до парома. Он выглядел как просторный плот, на котором находился небольшой домик, как попало сбитый из досок, и два пулемета по сторонам. Свободного места на плоту хватило бы человек на двадцать, то есть – с избытком. Хоть танцуй. Сбоку от плота стоял старенький буксир, который и таскал его от берега к берегу.

«Зачем им это? Почему не плавать туда-сюда на катере?» – подумала Тася.

– Система, – пояснил Карась, проследив ее взгляд. – Когда на пароме какая-нибудь лажа начинается, мы его отцепляем, и все. Плот тонет, а буксир цел-невредим.

– Сизый, Васек! Свои! – покричал Горелый. Ему никто не ответил.

Извращенец ругнулся, приказал Старику и Артему лечь лицом вниз, а Карася и Тасю отправил на плот, проверить, что да как. Сам остался стеречь пленников.

Все быстро осмотрев, Карась не нашел ничего странного. Кроме того, что Васька и Сизого не было на месте. Горелому это не понравилось. Он остался на берегу, ждать отлучившихся «коллег». Карась тем временем уселся на плоту, достал паек и начал жевать.

– Хочешь? – предложил он Тасе. Она отказалась. Только глотнула воды.

Время шло, а ничего не происходило. Тасе надоело ждать.

– Не ссы, Горелый, – крикнула она. – Нет тут никого. Давай, поплыли уже. Или ты жестянку эту ржавую водить не умеешь?

Чтобы придать Горелому необходимое ускорение, она слегка расстегнула комбинезон – жарко. Этого хватило: извращенец поднял пленников и переместился на паром. Оставив Артема, Старика и спящего Адама на попеченье Карася, он толкнул Тасю дулом автомата по направлению к домику.

У Артема не выдержали нервы, и он со всей силы боднул Карася головой в живот. Напрасно. Получил прикладом по голове и отрубился. А мог бы и пулю схлопотать, бестолковый. Нашел за кого волноваться. Она гладиатор, а не кисейная барышня.

В домике возле стены приткнулся стол и три табуретки. Другая мебель отсутствовала, какой-то хлам был накидан по углам на полу. Воняло рыбой и куревом. Идиот Горелый даже не связал ей руки. Ну ладно, так нечестно. Она не будет использовать преимущество. Даст ему фору. Тася уселась на стол и прижалась спиной к стене. Хороший упор, надежный. С улыбкой расстегнула комбинезон еще глубже. Дала извращенцу время приспустить штаны. Потом резким движением ног захватила его голову и придушила. Дала секунду на осознание. И, не испытывая сожалений, свернула ему шею. Аккуратно опустила тело на пол, чтобы без стука.

Шапка сползла с головы Горелого, обнажив лысый, в струпьях, череп. Один глаз его закатился, другой смотрел прямо на нее пустым, удивленным взглядом. Тасю замутило. Она и раньше видела смерть, но сама убила человека впервые. В боях она порешила множество монстров, бывало, и с людьми сражалась, и ранила, но убивать… На душе сделалось гадко и очень страшно. Она отвернулась, несколько раз глубоко вздохнула. Ох, не время сейчас для сантиментов.

Пересилив рвотный позыв, Тася спрыгнула со стола, взяла автомат и подошла к узенькому грязному оконцу. Оттуда отлично было видно Карася и всю палубу. «Жаль его. Вроде не совсем конченый мужик. Связался с плохой компанией на свою беду и помрет здесь, на этом богом забытом пароме», – думала Тася, прицеливаясь Карасю в голову.

Вдруг она заметила движение сбоку и замерла. Карась точно везде посмотрел. Неоткуда было взяться этому сталкеру, который, согнувшись пополам и шатаясь, вышел из-за домика. Он встал или, скорее, упал на четвереньки и замотал головой. Его вытошнило прямо на палубу чем-то зеленым. Он попытался встать, но его снова скрутило и вывернуло.

– Сизый, ты чего? – оторопело спросил Карась. Тот на карачках пополз к Карасю, пачкая одежду рвотой.

– Помоги, – простонал страдалец.

Карась протянул ему руку, чтобы помочь встать. Сизый поднял голову. Лицо его как-то странно вытянулось, он необычайно широко раскрыл рот и откусил протянутую руку чуть не по локоть. Карась осел от неожиданности и боли. Из его руки струйками била кровь, а он изумленно смотрел на нее, не пытаясь защищаться. В следующее мгновение Сизый пробил ему грудь острой штуковиной, выросшей прямо у него из руки. Карась завалился на спину, а монстр сел на него сверху, с хрустом раздирая плоть, вскрыл грудину и достал сердце.

На этот месте Тася пришла в себя и бросилась на палубу. Окровавленный Карась лежал в центре плота, но Сизого не было. Зато маленький мальчик лет трех-четырех доверчиво смотрел на нее снизу вверх ясными голубыми глазками.

– Дядя пьяхой, – сказал малыш. – Хотей язьбудить папитьку. Нийзя, папитька сьпить.

Он улыбнулся и пошел прочь с парома, нетвердо ступая босыми ножками. Его белокурые кудряшки умилительно взлетали вверх-вниз при каждом шаге.

– Стреляй, дура, – зашипел Старик.

Но Тася не смогла спустить курок. Он же на Сашка похож. Ее братика, что в харме погиб. Нет, нет, нет. Она не стреляет в детей.

* * *

Малыш ушел. Тася развязала Старика и Артема, к этому времени уже очухавшегося. Хороший все-таки был мужик Карась – бил не сильно. Или у Артема затылок деревянный. В любом случае обошлось. У него немного кружилась голова и слегка мутило, но и это скоро прошло.

Они перенесли Адама на буксир, отвязали плот, предварительно забрав пулеметы, и отплыли от берега. Решили переждать до ночи на плаву. Если полезет кто – будут отстреливаться.

На буксире обнаружилось два не начатых пайка. Наверное, Сизого и Васька. Их разделили на четверых, по-братски.

– Вообще-то мне больше полагается, – мрачно пошутила Тася. – Сегодня всю работу я сделала за вас.

– Ага, отпустила тварь… даже не знаю, что это. Впервые такое вижу, – пробурчал Старик. – Чтобы существо превращалось из одного в другого прямо на глазах…

Он покачал головой.

– На братишку моего похож, – задумчиво сказала Тася.

– А что он говорил? Я ни слова не понял, – спросил Старик.

– Говорил, что нельзя будить папочку, – ответила Тася. – Даже речь как у Сашка. Он тоже «л» и «р» не выговаривал. «Пьяхой», – повторила она.

На глаза у нее предательски навернулись слезы. Надо же, после всего этого кошмара – и слезы.

– У меня вся семья в харме погибла, – сказал Артем и погладил Тасю по волосам. Она вдруг разревелась. Громко, навзрыд.

– Я только что человека убила. И ничего, даже не жалко, – сквозь всхлипы проговорила она. Артем неуклюже обнял ее, стараясь утешить.

Старик тяжело вдохнул.

– Ладно, ребятки. Кончайте это. Не место на Зоне для совести и морали. Убила мразь – город стал чище. И все, баста. Давайте распределим дежурства и поспим, что ли? Завтра снова всю ночь бегать.

– Как только тебя Монах в лагерь допустил? – проворчал Артем. – Без морали и совести нигде нельзя.

* * *

Когда Адам наконец проснулся, ему рассказали все, что он пропустил. Особенно подробно – про Сизого, превратившегося в умилительного малыша, про мяч, качалку и детские игры во дворе.

– Что это за тварь? – спросил у Адама Старик. – Я про такое раньше не слыхал. Не контролер точно. И не эмо-удар. Он ничего от нас не хотел. Просто сделал свое дело и ушел. Я даже не испугался, если честно. Спокойно так все прошло, деловито.

– А что стало с сердцем Карася? – спросила Тася. Несколько секунд представления она пропустила – как раз когда Сизый с окровавленным органом в руках превращался в ребенка.

– Ничего. Перекинул его из руки в руку, как игрушку, и бросил в воду, – ответил Старик. – Мне вот интересно, что означали его слова. «Нельзя будить папочку». Какого папочку и почему нельзя? Чтобы ненароком к этому папе не сунуться, а то не хочется такой же участи.

– У нас только Адам спал, – заметил Артем.

Ангел пожал плечами.

– Я про такое не слышал, – признался он. – Понятия не имею, что все это значит.

Глава 11

Остаток дня прошел спокойно. Те трое бойцов, которых Горелый отправил проверять лес, не вернулись. И других Паромщик не прислал. Видно, был занят: из здания порта то и дело доносились звуки стрельбы. Ночью группа на буксире переплыла Химкинское водохранилище и вышла на Ленинградку чуть южнее пересечения с Флотской улицей.

Дальше пошли быстро и без проблем, но в районе парка Воровского их засек дрон. Пришлось уходить и прятаться в окрестных домах. Адам, изловчившись, набросил на него «сушилку». От одного отвязались, но стало ясно, что в Доме действительно приняли решительные меры. Передвигаться пришлось медленнее и осторожнее.

Странности начались недалеко от Сокола. Шестиэтажное эпатажное стеклянное здание-яйцо на Ленинградке исчезло. То есть оно не разрушилось, иначе вокруг валялись бы обломки. Нет, его просто не было. На карте, которую скачали меньше чем двое суток назад, здание вовсю зеркалило своим синим куполом. А в реальности осталась ровная, гладенькая площадь. И никаких следов «яйца на Соколе».