Читать онлайн Детка бесплатно

Часть первая

Первая глава

Родной город встретил меня противным моросящим дождем и хмурым небом. Не очень рада, видимо, малая родина моему возвращению.

Я спустилась с порожек поезда и угодила ногой в лужу, не успев сделать даже шага. Дорогая замша сразу намокла, покрывшись серыми мутными пятнами. Сууууука. Ненавижу грязную обувь.

Метнувшемуся было в мою сторону носильщику, который правильно оценил, мягко говоря, недешевый прикид и теперь бил копытом в жажде наживы, пришлось отрицательно махнуть рукой. Прости, друг из ближнего зарубежья, но я налегке. Прокатить на своей гремящей тележке ты можешь разве что меня саму.

Осмотрелась. Что ж, город изменился. Даже удивительно. Большое здание нового вокзала радовало современной архитектурой и четкими линиями.

Проходящая мимо тетка в болоньевом плаще времен распада Союза, задела меня плечом и тут же окрысилась, будто это я ее ударила, а не она меня.

– Стала тут, посерёд дороги. Фифа! Иди, чего раскорячилась?

А, нет. Все нормально. Ничего не изменилось. Как был колхоз, таким и остался, не смотря на статус города-миллионника.

Покинув здание вокзала дошла до парковки, где выстроился ряд местных таксистов, ожидающих столичного лоха, чтоб содрать втридорога.

– Куда едем, красавица?

Я выбрала молодого симпатичного парня, крутившегося возле серебристой тойоты. Если уж меня сейчас разведут на бабки, то пусть хотя бы глазу будет приятно от мужской привлекательности.

– Гостиница «Дон» жива?

– Жива. Куда ж она денется.

– Значит, туда.

Мы тронулись с места. Даже интересно, рискнет ли парнишка покатать меня по близлежащим улицам, создавая видимость долгой дороги, чтоб накрутить побольше. Водитель оказался вовсе не глуп и повез обычным маршрутом, здраво рассудив, что, если я знаю самую старую гостиницу, то скорее всего, столица еще не пустила в меня свои щупальца настолько, чтоб вытеснить здравый смысл дешевыми понтами.

Интересный, кстати, факт, который до сих пор меня поражает. Коренные москвичи, не смотря на бытующее мнение об их высокомерии, на самом деле абсолютно нормальные люди, а вот лимита, получившая статус жителя столицы не так давно, растопыривает пальцы настолько, что иной раз удивляешься. Идет такой «москвач» в лаптях да по паркету, только что от сохи, а разговаривает с окружающими через губу.

– Приехали, красавица.

Я вышла из машины, положив на панель сумму, гораздо больше той, что он назвал. За честность. Не люблю, когда из меня делают дуру, а этот – нормальный, на стал разводить. Значит заслужил хорошие чаевые.

– Эй, красавица.

Наклонившись к пассажирскому окну, он протягивал мне визитку.

– Держи. Если понадобится водила, звони. Покатаю.

Усмехнувшись, я взяла кусочек картона из его руки. Очень даже может быть.

Остановилась у тяжелой дубовой двери. Гостиница «Дон» располагалась в самом центре города, занимая здание, которое теперь принято называть «историческим наследием». Выглядела она, по крайней мере внешне, ровно точно так, как семь лет назад. Прямо ностальгия. Путешествие в прошлое. Вынужденное. Знать бы еще, кому понадобилось устраивать мне такой экскурс.

Войдя внутрь, я оказалась в просторном холле, по обе стороны которого стояли кожаные диваны, а прямо передо мной располагалась длинная стойка ресепшн.

Молодая девочка-хостес тут же расплылась искренней улыбкой, демонстрируя абсолютное счастье от встречи с новым гостем. Молодец. Хорошая дрессировка. Раньше на входе здесь дежурили церберы-тетки бальзаковского возраста с гнездом на голове, по недоразумению названным прической.

– Мне, пожалуйста, самый лучший номер.

Я положила на стойку паспорт, стоивший мне в свое время целого состояния. Даже фотография получилась похожей на оригинал. Обычно снимок в документах выглядит так, будто его основная цель испоганить лицо человека до неузнаваемости.

– Из лучших сейчас только «люкс».

– Значит, давайте его.

Когда вся бумажная волокита закончилась, я, наконец, смогла подняться по высоким ступеням на последний этаж, слава богу, их всего пять, и, открыв дверь самым настоящим ключом, а не какой-то электронной картой, попасть в номер, который состоял из двух комнат.

Первая – типа гостиная. Большой мягкий диван, два пуфа, кресло, журнальный столик и выбивающаяся из общего антуража плазменная панель на стене, которая стойко намекала, что это все-таки «люкс». Во второй располагалась спальня и ванная комната.

Да, уж… Простовато… Но я и не на Мальдивах все же.

Очень хотелось завалиться спать, но времени слишком мало. Нужно делать то, ради чего мне пришлось вернуться в это почти полностью перечеркнутое прошлое.

Я открыла сумочку, чтоб достать снимок, который несколько дней назад парень из службы доставки вручил мне прямо в офисе. Глядя на его протянутую руку, в которой был зажат тогда еще не распечатанный конверт без опознавательных знаков, я с тоской подумала: «Началось…» Так долго. Странно даже. Семь лет. Я практически расслабилась, по наивности считая, что очень хорошо подчистила за собой.

– Елена Сергеевна Маслова? Распишитесь, пожалуйста, что получили. Вот здесь.

Я не стала задавать посыльному глупый вопрос «Кто?». Заказчик гарантированно – подставное лицо, след которого потеряется где-то в самом начале, даже если я попытаюсь выяснить. Проходили. Знаем.

В большом конверте оказался старый кнопочный телефон и фотография.

Вроде бы ничем не приметный снимок, сделанный в сауне еще пленочной «мыльницей». На фоне бассейна стоят трое веселых и пьяных мужчин, закутанные в дежурные белые простыни.

Чуть в стороне, приготовившись прыгнуть в воду, – девушка. Излишне откровенный купальник стройной блондинки не столько скрывает красивое тело, сколько наоборот призывает любоваться практически полностью открытой упругой задницей и высокой грудью третьего размера. Молодая. Лет девятнадцать, не больше.

В момент, когда делали снимок, она повернулась к фотографу, позволив очень четко запечатлеть лицо. Голубые глаза смотрят насмешливо. Пухлые губы изогнуты в ироничной улыбке. Красивая. Причем прекрасно об этом знает, поэтому смотри в объектив камеры с вызовом.

Совершенно обычная фотография. За исключением одной детали. Все эти люди официально давным-давно мертвы.

Это, во-первых. А во-вторых, человек, приславший снимок, очень хорошо понимал, какую вызовет у меня реакцию. И это – самая большая проблема, потому что ему известно мое прошлое.

Стоило открыть конверт, телефон зазвонил.

– Добрый день, Елена Сергеевна. Думаю, вы предпочтете это имя в нашем разговоре, не так ли?

Мужской голос категорически был мне не знаком.

– Завтра Вам нужно отправиться в родной город. Денис Воропаев. Помните такого? Уверен, помните, как бы не старались забыть. Вы знаете, что от Вас требуется. Закончите дело – получите хорошую премию и полное уничтожение какой-либо волнующей Вас информации.

– Гарантии?

– Простите, Елена Сергеевна, их нет. Вы только можете верить мне на слово. Но, если откажитесь выполнить мою просьбу, факты, так трепетно Вами скрываемые, всплывут в тех местах, где их точно быть не должно. В телефоне забит только один номер, мой. Звоните по мере необходимости. Удачи.

Вынырнув из недавних воспоминаний, я убрала фото обратно в сумку и вышла из номера.

Первый пункт моей программы – посещение ближайшего торгового центра. Я выбрала небольшой молодежный магазин, расположенный на первом этаже огромного комплекса. Взяла джинсы, короткий свитер с горлом, стеганную куртку, как ни крути, а на улице конец октября, ботинки на грубой платформе и бейсболку. Попросив продавца сразу отщелкнуть покупки на кассе, прошла в примерочную и переоделась, засунув свои дизайнерские шмотки в рюкзак, приобретенный тут же. Заходила в торговый центр молодая, успешная женщина, от которой фонило баблом и статусом, а вышла – обычная девчонка, спрятавшая длинные черные волосы под надвинутой на глаза бейсболкой. Встречают по одежке, не так ли? Теперь можно двигаться дальше.

Увидев ближайшую остановку, я подбежала к уже почти отъезжающему автобусу, который направлялся в нужную сторону. Сняла рюкзак с плеча и села на первое попавшееся место, чуть не забыв передать водителю деньги за проезд. Отвыкла, мать, от простой-то жизни.

Если ничего не изменилось, то ехать минут сорок, на дальний конец города.

Я глазела в окно, разглядывая давно забытые улицы. В паспорте у меня указано совсем другое место рождения, расположенное на противоположном краю нашей необъятной страны.

Мы перебрались с правого берега на левый, и картина за окном перестала тешить взор новыми домами центральных улиц, сменившись грустным пейзажем неблагополучных районов окраины.

Дождавшись нужной остановки, я вышла, и оказалась на грязном трауре, не метённом еще со времён царской империи. У дороги красовался большой рекламный щит, радующий местное население изображением красивого сытого мужчины, взирающего на творящийся вокруг беспорядок с отеческим укором в темно-зеленых глазах.

«Денис Воропаев – я подарю вам достойное будущее.»

Очень интересный предвыборный лозунг, Ден. Насколько мне помниться, всех окружающих, кроме себя любимого, ты считал быдлом и грязью под подошвой дорогих итальянский туфель.

Как предсказуемо. Денег нахапал столько, что хватит перекрыть бюджет какой-нибудь маленькой европейской страны, и захотелось нашему мальчику теперь, естественно, официальной власти. Значит, нацелился на пост мэра? Сколько же ты отвали бабла, чтоб подчистить себе репутацию?

Это немного все усложняет, но не отменяет.

Я, кивнув изображению, как старому знакомому, двинулась вглубь района, обходя по возможности грязь и дерьмо, которых вокруг развелось, что подснежников по весне.

Впереди показалась старая двухэтажная развалюха, тошнотворно зеленого цвета. Нужные мне окна были плотно закрыты шторами.

Оглянувшись вокруг в поиске случайных свидетелей, которых, слава богу, не оказалось, я зашла в подъезд, громыхая подошвой по деревянному настилу полуразвалившихся ступеней.

Два раза нажать звонок, подождать несколько секунд, и снова нажать трижды. Послышался звук приближающегося шарканья и в щель слегка приоткрывшейся двери высунулось мужское опухшее лицо. Фонило от этого лица так, что меня аж качнуло в сторону.

– Чего надо?

– Привет тебе, Фрол, от старого друга.

– Нет у меня никаких друзей. Все давно на кладбище.

Мужик попытался захлопнуть дверь перед моим носом, но я шустро подставила ногу, не давая ему вернуться к уединению.

– Просил этот друг напомнить тебе про пару летних деньков, которые вы провели на заброшенной турбазе. Сказал, очень было бы приятно отдыхать, если бы не дырка в твоем животе. Сказал, должок за тобой.

Я старалась говорить в давно забытой манере, свойственной местному населению, где-то между блатным жаргоном и народным просторечьем.

Мужик прищурился и несколько минут внимательно гипнотизировал мое прикрытое бейсболкой лицо, размышляя, пустить наглую девицу или послать куда подальше. Чувство долга, еще не умершее от обильных возлияний, все же победило.

– Заходь.

Двинувшись вслед за ним, я попала в старую облезлую квартиру, воняющую нищетой и безысходностью. А старик-то совсем сдает…

– Где видела подругу мою? Я уже семь лет на первое мая пью за упокой ее души, а она вон оно чо.

– Разве ж можно живых-то поминать.

– А кто знал? Там такой замес был, что без шансов. Да ладно, не забивай голову.

Фрол сел на колченогую табуретку, стоявшую посреди загаженной кухни, и чинно сложил руки на коленях.

– Ну? Что надо?

– Чемоданчик. Маленький, коричневый. Помнишь?

Я осталась в дверях комнаты, стараясь не касаться грязных обоев и не дышать спертым, гнилым воздухом.

– Чемоданчик, говоришь… – протянул мужичок, – А как там вообще-то подруга моя поживает?

– Не знаю, мы не виделись несколько лет. За границей она, в очень далекой и жаркой стране, где чрезвычайно любят натуральных блондинок. Про тебя и маленький секретик рассказала, потому что помогла я ей сильно.

– Поди ж ты… А ведь официально померла девчонка. И могилка на кладбище имеется. Все чинно, благородно. Чугунная ограда, памятник мраморный и розы белые каждый день от страдальца тайного. Я ить тоже по ней скучаю. – Фрол утер скупую мужскую слезу, попутно высморкавшись в свою старую футболку, имевшую настолько потрепанный вид, что иной человек и полы такой тряпкой не помоет, побрезгует. – Ведь совсем соплюхой ее помню. Сам ей татуировку набивал, вот этими ручками… Ну ту, в виде кошки на бедре.

Я мысленно усмехнулась. Перестраховывается, гад.

– Не гони, нет у нее татуировок. Вообще никаких. И познакомились вы, когда ей уже восемнадцать было, какая ж соплюха?

– Да? – наигранно удивился мужичок, – Видать путаю чегой-то.

Ага, путает он, конечно. Эти кгбешные мозги не убьет даже дешевое пойло, лакаемое с утра до ночи. Быстрее я в маразм впаду.

– Ну, ладно, – Фрол хлопнул в ладоши. – Чемоданчик, так чемоданчик.

Он вышел из кухни, чтоб через несколько минут вернуться с тем, что мне сейчас очень было нужно.

– Держи. Хранил, как зеницу ока. И прошу заметить, ни разу не полюбопытствовал, что внутри.

– Ну, так ты же – алкаш, а не идиот.

Я уже выходила из квартиры, когда он, не выдержав, окликнул меня.

– Эй, рыба моя, таинственная, ну скажи, успокой старика. С ней все хорошо?

– Думаю, просто отлично.

Я ответила, ни на секунду не засомневавшись, потому что такие, как она, даже в Аду устроятся по высшему классу.

Вторая глава

Я вижу, как к её рту приближается мужская ладонь. Удар. Несколько капель крови вылетают из разбитой губы и падают прямо на обнаженную грудь.

– Если еще раз я услышу из твоих ангельских уст матерную брань, то выбью все зубы к чертовой матери. Поняла, Детка?

Ответ тонет в громкой мелодии телефона.

Я открыла глаза, рукой нащупала на полу разрывающийся мобильник, попутно свалив пустые бутылки, и попыталась сфокусироваться на экране. Макс. Вот черт. Очень не вовремя. Пришлось ответить на звонок, стараясь придать голосу трезвой бодрости.

– Привет, любимый.

– Леночка, девочка моя, ну что такое? Приехала еще вчера и даже не отзвонилась. Я же понятия не имею, как ты добралась. Волнуюсь.

– Все нормально. Просто попала в гостиницу и сразу вырубилась. Ты же знаешь, насколько тяжело мне дается любая дорога.

– Сегодня у тебя встреча с партнерами?

– Не торопись. С возможными партнерами. Да, где-то в районе обеда.

– Хорошо. Сильно не утруждайся. Они нам не очень интересны.

– Поняла. Все любимый. Мне пора. Целую.

Скинув звонок, я перекатилась со спины на живот, чтоб положить телефон на тумбочку. У кровати валялась пустая тара, стакан и шкурки от апельсинов. Давно я не пила водку, тем более в таком количестве, из горла, закусывая одними цитрусовыми. Что ж поделаешь, если это был вечер памяти, поминок по прошлому, которое, очень надеюсь, благополучно захоронится хотя бы на этот раз.

Чтоб покинуть столицу, даже не пришлось врать Максу. Возможные партнеры существовали на самом деле. Небольшая сеть аптек, принадлежащая местному бонзе, давно пыталась наладить с нами рабочие контакты. Однако я, каждый раз видя в их коммерческом предложении название города, воздух которого для меня чрезвычайно вреден, удаляла письма, не читая.

И вот теперь, пробная встреча по моей инициативе.

Получив от секретаря извещение о том, что Елена Сергеевна согласна обговорить возможное сотрудничество, владелец сети чуть не расплакался от счастья, а когда понял, что разговор состоится личный, глаза в глаза, в трубке телефона раздался такой грохот, будто бить благодарственные поклоны святым он начал прямо в своем кабинете.

Я поднялась с кровати и, шатаясь, дошла до ванной комнаты. Из большого зеркала на меня смотрела яркая брюнетка, из разряда, что говорят, роковых женщин. Красиво очерченные брови, идеально прямой аристократический нос, высокие скулы, длинные, не нуждающиеся в косметике ресницы, выразительные дымчато-серые глаза, правда, немного припухшие от ночного возлияния. Чем-то, пожалуй, похожа на Монику Беллуччи, в годы ее звездной молодости. Отражение хищно оскалилось, обнажив ровные белоснежные зубы. Постарался, конечно, дантист… Идеально смотрятся.

Прекратив кривляться, я умылась, пополоскала рот специальным мятным раствором и забралась в душевую кабину, включив еле теплую, почти холодную воду, что крайне помогло взбодриться.

Потратив еще некоторое время на сборы, мне, наконец, удалось практически без опоздания появиться на выходе из гостиницы. Судя по времени, водитель, присланный за мной будущим партнером, должен был быть уже где-то рядом. Так и есть. Ко мне бросился мужчина крепкого телосложения с открытым, немного простоватым лицом.

– Елена Сергеевна? Пойдемте. Я припарковался недалеко. Вот тут. Смотрите. Меня Алексей зовут. Я буду вашим водителем на эти дни. Пожалуйста, присаживайтесь.

Нырнув в заботливо распахнутую дверь, я комфортно расположилась на заднем сиденье немецкого автомобиля, изучая сквозь тонированное стекло мелькающие за окном картинки.

– Эй, Леха, аспиринчика не найдется?

Водила посмотрел на мое лицо, отражающееся в зеркале заднего вида, но мы тут не лаптем щи хлебаем, поэтому преступные следы прошлой ночи естественно давно уничтожены под масками, красками и кремами. Пожав плечами, мало ли, может у бабы просто хреновые дни, он достал из нагрудного кармана пластину с таблетками, кинув ее мне на сиденье вместе с маленькой бутылочкой воды.

– Лёха, ты спаситель, ей богу.

– Да ладно. Выпьете, сразу отпустит. Хорошее средство.

На само деле, через некоторое время жить стало гораздо веселее, потому что болезненная пульсация в районе висков благополучно исчезла.

– Долго еще?

– Нет. Сейчас уже прибудем на место.

Машина остановилась у неизвестного мне ресторана.

Леха выбежал первым, чтоб галантно открыть дверь и протянуть руку. На пороге заведения, сообщавшего всему миру, что лучшие стейки только у них, и нигде более, подпрыгивал от нетерпения коротышка лет сорока, чрезвычайно похожий на злодея из старинного мультика по Алису Селезневу, которого звали, по-моему, Весельчак. Такой же лысый, такой же круглый и такой же свиноподобный.

– Елена Сергеевна, милая! Как я рад. Как я рад!

Он подбежал, ко мне с таким энтузиазмом, что я чуть не бросилась прятаться за широкую Лехину спину. Не может человек у которого адекватный мозг радоваться чужой бабе, с таким счастьем на лице. Мне так и казалось, что он вот-вот рухнет на колени, лобзая мои перста и причитая, как в романах вечных классиков: «Елена Сергеевна, голубушка, матушка, спасибо тебе, что я живу!»

– Пойдемте же! Да, да! Пойдемте. Стол уже накрыт, ждем только Вас. – продолжал подпрыгивать «Весельчак» вокруг Лехи и меня, пытающейся держаться немного в стороне от маньяка.

Будто я жрать приехала за пятьсот километров от Москвы. Идиот.

– Господин Иванченко, я так понимаю?

«Весельчак» принялся подскакивать на месте еще сильнее, видимо от восторга, что мне известно его имя.

– Да, да, это я.

Под эти ахи, вздохи и причитания мы вошли в ресторан. Внутри было безлюдно. Только за одним из столов сидели двое мужчин, явно ожидающих нашего возвращения. Увидев меня, оба прибалдели, неприлично открыв рты.

Ничего страшного. Я привыкла к подобной реакции. С ними всегда так происходит, когда вместо прожженной акулы фармацевтического бизнеса, столь известной в определенных кругах, они видят перед собой красивую девушку с внешностью высокооплачиваемой модели. Нам это даже на руку, потому что, по началу, меня не воспринимают всерьез, искренне полагая, что смазливая дура сто процентов спит с Максом Бортко, и на должность второго учредителя просто насосала. Ну, вот так. Кто-то делает минет за дорогую машину, а эта сразу за место в корпорации. Хорошо сосет, наверное.

Я, конечно, с Максом и правда сплю, но исключительно по той причине, что он является моим женихом и в ближайшем будущем у нас состоится свадьба. А вот компания «Фарматикс», ставшая за последние несколько лет лидером на отечественном рынке, вообще-то – мое детище, взращенное с самого, самого маленького зернышка.

– Добрый день, господа.

Я села на заботливо подставленный одним из мужчин стул, при этом бедолага успел пустить немного слюны в декольте моей блузки.

– Познакомьтесь, Иван Забелин, генеральный директор, и Вячеслав Беспалов, соответственно, коммерческий. Я, видите ли, лоботряс, вот и скинул все дела на специалистов, разбирающихся в ведении подобного бизнеса.

– Значит, так, – остановив радостно-поросячье повизгивание Иванченко, я в упор посмотрела на тех двоих, которые на самом деле заправляют баблом этого лоха. – Мне глубоко насрать на вашу сеть, потому что она не представляет для моей корпорации вообще никакого интереса. Но. В этом городе живет дорогой моему сердцу родственник, мечтающий работать в аппарате вашего нового мэра. Посему, договоримся так. Вы знакомите меня с господином Воропаевым, так как разводить политесы вокруг его фигуры, чтоб подобраться поближе и впихнуть братца, у меня нет ни времени, ни желания. Взамен, я соглашаюсь на пробный контракт сроком на два года. Всю остальную лирику прямо сейчас давайте пропустим и сразу сообщим мне ответ.

Трое мужчин сидели открывая рты, словно рыба выброшенная на берег.

– Господа, мне не досуг ждать пока у вас спадет приступ отупения. Да или нет?

– Да! – рявкнул генеральный Забелин, постепенно обретая краски на лице. – Только один вопрос, выборы же еще не состоялись, вдруг Воропаев не победит.

Я со значением посмотрела на еретика, посмевшего озвучить крамольную мысль вслух.

Тут до него дошло, на что он замахнулся и, снова немного взбледнув лицом, мужик, наконец, кивнул головой.

– Отлично. Более детальный план действий по поводу сотрудничества я пришлю вам на электронку. Жду встречи с будущим мэром завтра, потому что времени, знаете ли, нет совсем.

Мужики переглянулись. Очень хорошо, значит, наметки уже есть.

– Знаете… завтра у нас организуется вечер, посвященный нуждающимся детям. Будет благотворительный аукцион, фуршет и так далее. Думаю, можно достать один пригласительный для Вас. – Протянул Забелин.

Так, генеральный у нас однозначно самый сообразительный, к тому же симпатичный. За столом не видно его фигуру полностью, но уж всяко не похож на свинью, как Иванченко – «Весельчак». Волосы светлые, правда, а я с детства не люблю блондинов, зато глаза синие и смеющиеся, с мелкими морщинками в уголках. Приятный мужик, несомненно.

– Женат?

– Чего? – обалдел мой фаворит.

– Спрашиваю, ты женат? – решив, что после всего, что между нами было вполне можно позволить себе дружеское «ты», я продолжала изучать кандидатуру Забелина на предмет уместности в моих планах.

– Нет. Но какое это имеет значение. Вы, конечно, девушка очень красивая, и достоинств у вас масса, но я как-то пока и не планировал.

– Не кипишуй. Просто думаю, если ты завтра будешь моим спутником, не подкараулит ли меня потом какая-нибудь ревнивица, чтоб волосенки выдернуть.

– А, понятно, – заметно расслабился Забелин. – Тогда, конечно, же готов составить Вам компанию.

– Вот и ладненько. Ну, что ж, господа, спасибо за приятное знакомство. Надеюсь на наше плодотворное сотрудничество.

К большому облегчению моих партнеров, я покинула, наконец, их прекрасное общество и вышла на улицу, где меня ждал верный Леха, отписанный господином Иванченко с широкого барского плеча в личные водители.

– О, Елена Сергеевна, так быстро. Куда теперь?

Плюхнувшись в машину на уже привычное заднее сиденье, я а секунду задумавшись, все же решилась посетить то место, куда мне, наверное, лучше было не соваться.

– Леха, давай – ка на городское кладбище. И будь добр, зови мне Леной, а то от твоей «Сергеевны» у меня изжога начинается.

Водила удивился, но уточнять не стал, что говорило исключительно в его пользу. Молча вырулил с парковки и направился в сторону монастыря, стоявшего на выезде из города, где располагалось центральное городское кладбище, являющееся последним пристанищем богатых и власть имущих. Среднестатистические граждане вынуждены обретать покой значительно дальше.

День был в разгаре, поэтому большинство земляков, очевидно, находились на работе, тем самым избавив город от пробок и заторов, и мы домчали быстро, к тому же Леха на само деле оказался очень неплохим шофером.

Пройдя через главную арку, я направилась к ее могиле, прекрасно зная, где искать. Ну, конечно… Слева от входа, под большой старой березой стоял мраморный ангел с широко распахнутыми крыльями и слепыми глазами без зрачков. Чугунная резная ограда являла собой произведение кузнечного искусства. Однозначно ручная работа, слишком тонко все сделано. У ног ангела лежали белые розы. Много белых роз. Фотографии на памятнике не было.

Да уж, Ден, а ты все – таки еще больший извращенец, чем я помню. Семь лет носишь розы на могилку своей ручной собачки. Скорбишь. Только о чем? Ведь не по ней же. Я быстрее поверю, что тебе просто жаль потраченных сил и ты каждый раз, приходя сюда, хочешь, чтоб она там, на том свете знала, ты один хрен про нее не забыл и рано или поздно снова окажешься рядом, превращая ее жизнь в ад. Глупый, она итак в Аду.

Третья глава

– Эй, Детка!

Она оборачивается, чтоб получить резкий удар в живот, от которого перехватывает дыхание. Ей хочется вцепиться ногтями в это красивое мужское лицо, раздирая его в клочья. Нельзя. Урок номер двенадцать: не ввязывайся в бой, который заранее проигран.

– Сучка ты моя, ангельская, сколько раз говорить, будь готова ко всему. Всегда. Вот учит тебя папочка, учит, а все зря. Почему? Потому что ты – дура необразованная.

Я проснулась и громко выругалась матом. Вторую ночь подряд давно забытые сны. Этот город на меня плохо влияет.

Потянувшись, скинула одеяло и пошлепала в ванную. Нечего разлеживаться. В шесть часов вечера за мной примчит верный оруженосец Леха. Учитывая, что на часах почти полдень, (вот это я расслабилась в командировочке) времени осталось не так уж много, чтоб подготовиться к встрече с местным бомондом во главе с их теневым королем.

Денис Воропаев красивых баб видел столько, что простыми сиськами-письками его не удивишь, тем более мне надо не просто привлечь внимание, а поразить избалованное женским вниманием сердце. Он непременно сам должен захотеть познакомиться ближе.

Задача почти невыполнимая. Почти… Но, если хорошо подумать, то можно найти выход, что я, собственно говоря и сделала, еще даже не сев в поезд, направлявшийся к моему прошлому.

Помнится когда-то очень давно, на одном чрезвычайно закрытом мероприятии Воропаев появился со своей ручной собачкой. По случаю из столицы было привезено особое платье, созданное с помощью личного эскиза привередливого заказчика. Наряд шили, используя тонкую прозрачную ткань, а потом усыпали ее стразами Сваровски, которые светились и переливались при малейшем движении, будто звезды Млечного пути. Все окружающие могли видеть мелькающие то там, то тут части женского тела, но камни, располагающиеся рядом друг с другом, создавали эффект миража, или красивой сексуальной фантазии. Кажется, вот-вот сейчас станет видна сквозь тонкий материал обнаженная грудь, потому что белье под такое платье не предполагалось вообще, но неожиданно становилось ясно, что яркие звезды, оказывается, закрыли все интересные места, раскручиваясь по модели спиралью.

Для меня, конечно, сила этого платья не только в том, что оно вызывает стояк у любого нормального мужчины, а в памяти, которую Денис Воропаев так бережно хранит, таская охапками на могилку белые цветочки. Женщина, нарядившаяся в тот давний вечер для удовольствия своего хозяина, по его разумению давно и крепко мертва, а тут я – привет из прошлого. Внешне, конечно мы вообще не похожи, даже, пожалуй противоположны настолько, насколько это вообще может быть, но платьишко сделает свое дело.

По счастливому стечению обстоятельств точно такая же вещичка весела сейчас на плечиках в гостиничном шкафу. Я даже не хочу вспоминать, какую сумму мне пришлось отписать своей портной, чтоб она изготовила дубликат платья за один день. За эти деньги можно было воскресить самого Сваровски, и он с огромным удовольствием лепил бы свои стразики собственноручно.

Ничего. Спокойная жизнь того стоит.

Стараясь не загружать голову предстоящим вечером, я занялась основательной подготовкой. Для начала – спа-процедуры: пилинг, скрабы, маски, массаж, ванночка для ног, ванночка для рук, обертывание. В какой-то момент я даже немного задремала, сладко похрапывая от удовольствия. Счастье, конечно не в деньгах, но, сука, как же хорошо иметь возможность вот так разнежиться под умелыми руками профессионала.

Потом – салон красоты. Прическу я решила подобрать к стилю платья. Мне сделали замысловатый пучок, из которого выпустили несколько легких прядей, скользящих по шее. Челка неизменно прямая, немного прикрывающая линию бровей. Косметики минимум. Я знаю, Воропаев на дух не выносит «нарисованных» женщин. К тому же мои серые глаза, обрамленные длинными ресницами, итак привлекают внимание на фоне смуглой загорелой кожи. Немного блеска по губам, чтоб они сочетались с мерцанием страз на платье. Никаких кроваво-красных тонов, которые я так люблю. Сегодня все исключительно для Дена, только под его вкус.

Долго пришлось выбирать в магазине обувь. Она должна была идеально подходить к наряду. В итоге я остановилась на серебристых закрытых туфлях с таким высоким каблуком, что в какой-то момент засомневалась, возможно ли вообще в этом передвигаться. И наконец, негоже девушке по октябрю налегке бегать. Пришлось посетить известную сеть, занимающуюся изделиями из кожи и меха. Легкое манто из серебристого песца было куплено без малейших сомнений, потому что теперь образ выходил идеальным.

Закончив все приготовления ровно к назначенному времени, я вышла из гостиницы, и сразу увидела Леху, который, слава богу, догадался подогнать машину как можно ближе, иначе пришлось бы мне, задрав подол, скакать через лужи горной козой.

Мы проехали несколько кварталов, остановившись напротив абсолютно нелепого, на мой вкус, здания в современном стиле, название которому трудно подобрать. Какое-то нагромождение кубических форм и полых сфер. Если архитектор что-то пытался донести окружающим своим творением, то мысль его, видимо, была слишком глубока.

На ступенях Большого концертного зала, которым значилась эта архитектурная страсть и где, оказывается, должно было состояться благотворительное мероприятие, уже маячил Забелин, нервно затягивающийся почти истлевшей сигаретой. Волнуется, бедолага.

Увидев знакомую машину, он щелчком пальца отправил окурок в ближайшие кусты и, опередив Леху, протянул руку, помогая мне выбраться из машины.

Я аккуратно выставила одну ножку, отчего разрез платья распахнулся до бедра, и позволила генеральному насладится открывавшейся картиной, а затем полностью вылезла из машины, элегантно явив свой лик миру. Королева даже посрать ходит по-королевски, а все люди, видевшие меня в эти дни, должны запомнить, что Елена Сергеевна Маслова конченая сука, но сука императорских кровей, которая ничего неподобающего сделать в принципе не может, ибо «не царское это дело».

– Значит так, – давала я последние инструкции кавалеру, – Не надо меня тащит к Воропаеву с настойчивым желанием представить. Мне нужно другое. Он подойдет и ты, Ванек, ненавязчиво нас познакомишь.

– С чего Вы взяли, что он подойдет? Мы с ним не настолько хорошо знакомы.

Я оставила вопрос Забелина без ответа, потому что, как только мы вошли внутрь просторного холла, где уже крутились представители местной элиты, и на руки услужливого кавалера упало меховое манто, мужик громко сглотнул за моей спиной, осознав, насколько был глуп несколько минут назад.

– Ваня. – Бросила ему через плечо, – закрой рот. Ты упустил свое счастье, отказавшись жениться.

Генеральный тряхнул головой, отгоняя наваждение и, вспомнив, что за красивым фасадом притаился злобный монстр, под локоток повел меня к основному месту событий.

По залу, заставленному фуршетными столами со всевозможными яствами, прогуливались парочки местного бомонда, периодически образуя небольшие группы по интересам, а затем снова передвигаясь в хаотичном беспорядке…

Наше появление, естественно, привлекло всеобщее внимание. Большая часть мужчин с ненавистью уставились на Забелина, завидуя его сомнительному счастью и попутно гадая, откуда этот не хватающий звезд с неба мужик притащил такое чудо.

– Видишь, Ванечка, как их плющит жаба? А ты разбил мне сердце своим отказом.

– Знаете, Елена Сергеевна, вы, конечно, очень красивая и все такое, но я как-то не уверен, что ваше постоянное присутствие в постели стоит ежедневных нервотрепок и издевательств, а по-другому вы, по-моему, просто не умеете.

Я с уважением глянула на генерального. Силен мужик, не поддается соблазну, не продает дьяволу душу.

И тут от затылка к пятой точке побежали мурашки. Он здесь. Я чувствовала его присутствие всеми нервными окончаниями своего тела. Будь я собакой, шерсть на холке встала бы дыбом. Слегка обернулась, скользя глазами по окружающим.

Воропаев стоял в нескольких метрах от нас, стойко выдерживая висящую на его плече худосочную блондинку. Ясно… вкусы у нас все те же… Ну, прости, пора узнать, что жгучие брюнетки совсем не хуже.

В этот момент наши взгляды встретились. Он вздрогнул, будто не веря своим глазам, и медленно осмотрел меня с ног до головы. Даже, находясь на расстоянии, я видела, как его тряхнуло: скулы напряглись, а зубы сцепились с такой силой, что того и гляди рассыплются мелким крошевом. Рука, свободная от блондинки, машинально сжалась в кулак. Злые глаза испепеляли меня, наглую сволочь, посмевшую посягнуть на светлый образ. Только красиво очерченные губы по – прежнему улыбались холодной дежурной улыбкой, не позволяя окружающим видеть его истинное состояние. Естественно, а кто бы остался спокойным, когда на обычном, не предвещающем подставы мероприятии он вдруг видит непонятную особу, облаченную в платье, которое в принципе должно было существовать в одном экземпляре, и кроме того, было порвано его собственной рукой, еще той ночью, когда рядом была женщина, теперь благополучно обитающая на местном кладбище.

Я окинула Дена высокомерным взглядом, демонстрируя, что такое наглое поведение мне категорически претит, и снова повернулась к своему кавалеру, который, заметив нашу игру в «гляделки», немного напрягся.

– А теперь смотри, Ваня, ответ на твой вопрос, почему я так уверена, что он подойдет сам. Раз… Два… Три… Четыре…

– Привет, Иван Васильевич. Сто лет не виделись. Как дела?

Мурашки не просто бегали по спине, они маршировали, как на параде Победы, четким ровным строем снизу вверх и обратно. Этот голос я не слышала семь лет и глупо надеялась больше никогда не услышать.

Дрессировка все же великая вещь. На уровне рефлексов собаки Павлова мое внутреннее «я» рвалось наружу, чтоб крутиться у его ноги, в ожидании вкусной подачки.

С вежливой улыбкой я обернулась к Воропаеву, внешне оставаясь совершенно спокойной.

– Твое появление, Иван, сегодня произвело впечатление, благодаря этой прекраснейшей из прекрасных созданий. Представишь?

– Конечно, – Генеральный четко выполнял мои указания, делая вид, что его не удивляет внезапный интерес будущего слуги народа. – Это – Елена Сергеевна, наш московский партнер. Прибыла вот на несколько дней, да прямо, как говориться, с корабля на бал. А это – Денис Вячеславович Воропаев, надежда города на стабильное будущее.

– Ну что ты, зачем так официально. – Воропаев, наконец, закончив все эти чайные китайские церемонии, обратился прямо ко мне. – Зовите меня просто Денис.

– Хорошо, тогда и вы зовите меня просто Лена. Очень приятно.

Леди протянула ладонь, чтоб по новомодному западному образцу завершить знакомство рукопожатием, однако Воропаев, аккуратно взял мои пальцы своими и поцеловал запястье. Еле сдержав реакцию, я мысленно материлась отборными словами, потому что от места, где коснулись его губы куда-то вниз живота побежал электрический разряд, взорвавшийся всплеском острого возбуждения. Сука! Ну почему ни хрена не изменилось за это время?! Пожелай он сейчас поиметь меня среди всего этого народа, мое внутреннее женское эго с радостью задерет подол.

Машинально отдернув руку, я потерла запястье, с горящим на нем поцелуем Иуды, продолжая равнодушно улыбаться, но при этом, не отрывала взгляда от глаз Воропаева, чтоб он видел мой расширившийся во всю радужку зрачок, выдававший сильное возбуждение. Урок номер хрен его знает какой – если хочешь, чтоб мужчина тебя захотел так, чтоб крышу сносило, дай ему почувствовать запах твоего желания. И он чувствовал. Я видела, как напряглись крылья его породистого носа, вдыхая воздух, будто наполненный моими феромонами.

– Ваш наряд – самое прекрасное, что я видел за последние годы, – немного охрипшим голосом сделал комплимент Денис.

Ммммм… Проняло все же… Я всегда была уверена, что знаю тебя лучше кого-либо на этом свете.

– Правда? Мне оно тоже понравилось. Увидела в одном каталоге и не смогла себе отказать. Скажите, оно какое-то… даже слов не могу подобрать… ангельское.

Воропаева передернуло.

– Ну, если только ангел был падший. Хотя, наверное, будь дьявол женщиной, думаю, он имел бы ваш образ. В хорошем смысле этого слова.

Я рассмеялась, немного откинув голову назад, отчего мой наряд качнулось из стороны в сторону, позволив слегка, на грани дозволенного увидеть стоявшему рядом Денису контур обнаженной груди и намек на темный напрягшийся сосок. Судя по резкому вдоху, моя небольшая шалость удалась.

– Ну ладно, было очень приятно познакомится, но Иван обещал показать ночной город, потому что скоро мне возвращаться в Москву, буквально через несколько дней. Возможно, когда-нибудь, я еще раз приеду и мы с вами обязательно пообщаемся.

Подхватив слегка порозовевшего Забелина под руку, я потащила его в противоположную сторону.

– Лена, простите, но Вы – страшная женщина. Вот так, за пять минут окрутить самого завидного холостяка… У меня было такое чувство, что он бросится на Вас прямо посреди зала… Мне даже как-то неудобно стало присутствовать при этом, будто… не знаю.

– Ванька, у тебя что, никогда не было секса втроем? Ужас. Ты же мужик, а это самая распространенная фантазия.

Забелин смутился еще больше, покраснев то ли от стыда, то ли от правдивости моих слов.

– Все. Больше не буду тебя доставать, успокойся, – я от души рассмеялась, хлопая его по плечу. – Ты сегодня в моих глазах получил несколько бонусов, так что дела с тобой вести будем точно, не переживай.

Четвертая глава

Мне исполнилось восемнадцать лет! Наконец-то! Совершеннолетие, открывающее дорогу, которую я наметила много лет назад.

– Сашка, козлина, вынеси мусор. Воняет, сил нет!

– Отвали. Сама вынесешь, когда на работу пойдешь.

Я выглянула из комнаты. Мать что-то готовила у плиты. Скорее всего, снова картоху. Жрем, как скотина, то отходы с кухни, где она работает, то супчик на воде с овощами. А я хочу нормальной еды. Мяса, фруктов, икры красной, как в кино. Но мы жили так бедно, даже по меркам того не очень сытного времени, что мать, в общем-то неплохая, но глубоко несчастная женщина, только головой качала, недоумевая, откуда у меня такие фантазии и барские замашки.

Отца своего я не знала. Он исчез сразу после моего рождения. По детству мать пыталась рассказывать трогательные истории о полярном летчике и герое-разведчике, но в подростковом возрасте я попросила ее заткнуться и больше не нести эту чушь. Я вообще вела себя с матерью, будто это она виновата, что мы так живем. Ну а кто же еще? Неужели нельзя было нормально, например, выйти замуж, чтоб моим родителем был не залетный ханурик, а какой-нибудь директор магазина, или главный инженер. Мать каждый раз плакала ночью на кухне, а я слыша ее всхлипывания злорадно думала: «Так тебе и надо, дура. Испортила мне всю жизнь. Вот я все сделаю по-другому».

В моей голове даже не появлялось мысли, что с восемью классами школы особого выбора у матери-то и не было. Уборщица, поломойка, кухарка – все. Нет. Я свято верила, что не повторю ее судьбу, потому что очень умная по жизни.

Однако, гены пальцем не сотрешь. Я пошла в школу и где-то к пятому классу поняла, что там, оказывается, надо учиться, а это чрезвычайно напрягает. К тому же злые тупые тетки с неудавшейся личной жизнью вечно ноют, кричат. Это все от неудовлетворенности, думала я. Чтоб женщина была счастливой, нужен всего лишь подходящий мужик.

Единственное, что я делала с энтузиазмом – посещала всевозможные бесплатные секции, чтоб просто поменьше бывать дома: плавание, гимнастика, танцы и даже каратэ. Короче, все то, где не нужно напрягать голову.

Лет в пятнадцать, наблюдая сальные взгляды парней-одноклассников, я, поняв, что по ночам эти прыщавые уроды мастурбируют на мой светлый образ, впервые присмотрелась к своей внешности более внимательно. Постоянные физические нагрузки сделали мое тело идеальным. Ноги, живот, талия, задница, грудь – все было упругим и однозначно радующим глаз. Лицо… даже мать поражалась, откуда во мне воплотились такие черты. Натуральная платиновая блондинка с ярко-синими глубокими глазами, удивительно темными ресницами и будто нарисованными изогнутыми бровями. Аккуратный носик и пухлые губы были такой правильной формы, что невольно рождалось подозрение, а не проскользнуло ли в моем роду дворянских корней. Мать, услышав этот вопрос, долго смеялась, а потом сказала, что конечно нет, тем самым вызвав у меня еще большую ненависть. В общем, внешне я была похожа на настоящую эльфийскую принцессу в самом классическом варианте, особенно когда не открывала свой рот, матерясь, прикуривая сигарету или хлебая дешевое вино из пластиковых баклажек.

Меня осенило. Вот он, мой шанс. Нужно дождаться восемнадцатилетия, найти принца и продать ему свою девственность. Почему продать? Потому что денег хотелось до одури, гораздо сильнее, чем любви. По моему мнению, этот план был гениальным. Принц оценит свалившееся на него счастье и умчит меня на белом мерседесе в прекрасную даль, где нет нищеты, матери с ее вечно красными глазами и вонючих домов нашего неблагополучного района.

Окрыленная этой идиотской мечтой, все последующие годы я носилась со своей девственностью, как курица с яйцом, вызывая у окружающих легкое недоумение, потому что такие смазливый дуры обычно получают свой первый сексуальный опыт на чердаке соседнего подъезда, в перерывах между уроками.

Раз сто пересмотрев фильм «Красотка», где Джулия Робертс вообще вон работала проституткой и то, какой кусок отхватила, я ждала нужного момента. И вот он настал.

Мне исполнилось восемнадцать лет. Посоветовавшись в подружками, такими же глупыми, я принялась собираться в самый крутой ночной клуб города, где по моему разумению, среди толпы людей уже страдал в ожидании нашей встречи прекрасный принц.

Не знаю, откуда у нас взялась эта муть в голове, видимо из каких то очередных буржуйских фильмов, но мы решили, что всеми «темными» делишками занимаются бармены, посему на общем совете идиоток-малолеток было принято постановление, дать мне короткую кожаную юбку, едва прикрывавшую трусы, прозрачную обтягивающую кофту кислотного цвета, чтоб принц, не дай бог не упустил меня в толпе, туфли на платформе и, конечно, пачку презервативов, купленную старшей сестрой одной из подружек. После чего, чуть ли не перекрестив на дорожку, группа поддержки отправила меня в клуб.

То, что выглядела я как дешевая трассовая проститутка в поисках клиента, нам даже в голову не приходило.

Что такое фэйс контроль в наших провинциальных заведениях тогда еще не знали, поэтому внутрь я попала без труда и тут же направилась к ближайшей барной стойке, за которой подкидывал стаканы бармен, имевший, по моему мнению, наиболее крутой вид. Он точно знает, как выполнить мой план. Предложу ему небольшой процент и все, шито-крыто.

Я считала себя просто гениальным стратегом.

– Привет.

– Привет. – Протянул он, оценивая меня взглядом. – Восемнадцать – то есть?

– А как же. – И я гордо расправила плечи, максимально выпятив свою грудь третьего размера, будто где – то на ней был указан возраст. – Кстати, по этому поводу у меня к тебе предложение. Хочешь подзаработать?

– Ну? – Бармен заинтересованно наклонился ко мне поближе.

– Нужен какой-нибудь богатый чувак, только не старый и желательно симпатичный, который готов за приличное вознаграждение стать моим первым мужчиной.

Парень несколько секунд смотрел на меня, будто не веря собственным глазам.

– Прости, еще раз скажи, пожалуйста.

– Говорю, хочу продать свою девственность.

– А, все нормально. Я думал, показалось… Ты серьезно?

Светясь от приближающегося счастья, я активно закивала, словно китайский болванчик.

Бармен, недоумевая, покачал головой, но все же достал мобильник и набрал чей-то номер.

– Привет, Ден. Ты на месте? Посмотри на мою стойку, тут девочка хочет сделать тебе одно предложение. Ага. Очень интересное. Тебе понравится. Проводить к тебе? Хорошо.

Скинув звонок, он подозвал одного из охранников, тусующихся среди гостей в зале и, что-то сказав тому на ухо, указал в мою сторону.

– Доставь ее к Дену.

Мужик молча взял меня за руку, чтоб повести в сторону служебных помещений. Пройдя по длинному коридору, мы поднялись на второй этаж, остановившись, наконец, перед дорогой дубовой дверью. Охранник тактично постучал, а затем, открыв комнату, подтолкнул меня вперед.

Я вошла и обалдела. Это было круче, чем в моих самых смелых мечтах, круче, чем в дорогих американских фильмах. Комнату отделали под кабинет, с той лишь разницей, что противоположная от входа стена, смежная с основной территорией клуба, была полностью смонтирована из тонированного стекла. Получалось, человек, находясь тут, мог видеть все, что творилось на танцполе и возле барных стоек, а вот люди, тусующиеся внизу, даже не догадывались, что за ними наблюдают.

– Ну, проходи, не стой столбом.

На шикарном кожаном диване в расслабленной позе сидел он, мой принц. Будучи сама блондинкой, светловолосых мужиков я страсть как не любила. Этот же экземпляр являл собой чистую девичью мечту. Темные, почти черные волосы немного растрепались, но то, что их стрижет не какой-то затрапезный парикмахер, а настоящий стилист, я была уверена на сто процентов. Широкие плечи, накаченный пресс, мелькавший в расстегнутой на половину рубашке, дорогие туфли, часы на запястье – все выглядело точно, как я себе представляла. Спасибо тебе, господи. Я надеялась хотя бы на симпатичного, а тут – нереальный красавчик. Больше всего меня поразили его глаза. Никогда не видела таких глаз у мужчины. Темно-зеленые, по-девичьи красивые, с длинными черными ресницами, они делали его похожим на дикого кота. Я даже оробела от восторга.

– Проходи, – повторил принц, и указал на второй диван, стоявший напротив него.

Чуть в стороне расположился небольшой стол, ломившийся от всевозможной еды. Мясо, рыба, икра, фрукты, дорогой алкоголь. Вот он, рай на земле.

Я скромно уселась на краешек.

– Ну?

От звука его голоса у меня по коже пробегали мурашки. Это был низкий, чуть хрипловатый баритон, будоражащий в моей, как ни крути, женской душе все сидящие где-то глубоко страсти. Причем говорил он очень тихо. Слишком молодая, я не понимала, что человек, не повышающий тембр голоса выше спокойной речи на грани шепота, привык, что его слова слышат и выполняют не зависимо ни от чего, даже если придется идти босиком по горящим углям. Мой крохотный умишко в этот момент представлял, как пооткрываются рты у подружек, когда они увидят меня с принцем.

– Детка, ты делаешь меня уставшим. Говори, что за тема?

– Я… Я хотела… Я хотела предложить.

– Что конкретно? – не понял моего блеяния принц.

– Конкретно себя.

Красавец удивленно поднял одну идеально очерченную бровь. «Господи, какой же он… необыкновенный.» – крутилось в моей тупой башке.

– Интересно… – протянул герой девичьих грез.

В дверь постучали и в комнату вошел давешний охранник, неся несколько бутылок алкоголя с красивыми этикетками. В то время дороговизну пойла я определяла, как туземец. Если приклеена яркая бумажка, значит охренеть как дорого.

– Вот, Ден, ты просил.

– Поставь, – принц кивнул в сторону стола. – Посмотри, Сашок, на эту куклу. Предлагает мне купить ее невинность. Прикинь? Мне. Ну, разве это не мило?

Охранник мазанул по моей счастливой морде глазами и на секунду мне показалось, что он с большим удовольствием выкинул бы меня за дверь.

– Вот думаю, что с ней делать. А сколько же ты хочешь за свой товар?

– Тысячу долларов, – выпалила я.

Принц рассмеялся.

– Ух, ты. Прямо тысячу именно долларов? Знаешь, ни одна целка столько не стоит.

– Но… я же красивая…

– Это, да… – протянул брюнет, ощупывая меня глазами, отчего я призывно откинулась на спинку дивана, стараясь принять позу, которую видела в каком-то эротическом фильме. Эх, надо было не надевать трусов, и как та актриса, перекинуть сейчас ногу на ногу.

В этот момент у принца зазвонил телефон и он, приложив трубку к уху, отошел в угол комнаты.

– Уходи. – тут же зашипел стоявший рядом Сашок.

– Чего?

– Отпросись в туалет и беги. Уходи, дура.

Я хотела было возмутиться, с чего это мне бегать от своего счастья, которое уже закончило короткий разговор и вернувшись, село обратно на диван, но в этот момент увидела его взгляд и испугалась. Принц смотрел на охранника жестко, холодно и зло. Вспомнилась какая-то заезженная фраза «а в глазах – февраль…» Сейчас, в эту минуту я поняла, что это означает.

– Эх, Сашок, Сашок, что ж ты продаешь своего работодателя за какую – то женскую письку? Пытаешься тут втихаря спасти ангелочка от злого дяди Дена.

Взрослый мужик мгновенно побледнел и покрылся испариной.

– Плохо, Сашок, очень плохо. С другой стороны ты сейчас своим тупым поступком подал мне гениальную идею. Свободен.

Охранник попятился и как ошпаренный вылетел из кабинета.

– Ну, что, Детка, – брюнет снова обратил свой прекрасный взгляд на меня, пускающую слюну от счастья, что светлое будущее приближается и мы вот-вот сольемся в страстных объятиях. – Видать сам господь сегодня решил мне помочь и привел тебя. Дерьма, конечно, в твоей голове немеренно, но мы это исправим. Зато ты обладаешь великой силой, цены которой совсем не знаешь. Твоя красота, она особенная. Ты из категории тех женщин, рядом с которыми хочется расправить плечи, втянуть живот. Рядом с тобой мужчины всегда будут хотеть казаться лучше, чем есть на самом деле, что нам и доказал несколько минут назад Сашок. А ведь мужик работает на меня уже два года и ни разу не подвел. Твоя внешность… это мой большой будущий козырь. Ты выглядишь, как ангел, спустившийся с небес на грешную землю. По крайней мере, пока молчишь.

Я млела от восторга, слушая эти прекрасные слова.

– Дурь твоя правда пока напрягает… И времени у меня совсем нет… Ну, что ж, приступим к обучению прямо сейчас…

Мне бы бежать, как советовал Сашок, а я, дура, уже представляла, какие красивые получатся у нас дети.

Даже, когда принц позвал какого-то левого мужика и тот, взяв за руку, отвел меня в каморку со старым облезлым диваном, мой идиотский мозг рисовал картины, одна прекрасней другой.

Их было четверо. Парни из личной охраны принца. Они меня не били, получив четкое указание беречь ангельскую внешность, но той ночью в моем теле не осталось ни одной дырки, ни одного отверстия, где бы не побывали их члены.

Сначала я, по-моему, кричала, дралась, сопротивлялась. Потом голос сорвался и, в ярко освещенной комнате, слышалось только их возбужденное сопение, сальные шутки и довольные смешки.

Все происходящее помню уже смутно, хотя когда-то каждый свой день начинала, прогоняя те несколько часов в мозгу, словно пленку в кинопроекторе.

Когда все закончилось, а я лежала, уставившись в одну точку, в комнату вошел принц и, подвинув стул ногой, сел напротив.

– Урок первый, Детка, ничего не бывает просто так. Ты собралась продать свое тело, но кто-то более сильный пришел и взял все бесплатно. Теперь ты будешь знать и никогда не сядешь за карточный стол без туза в рукаве и ствола в кармане.

Я молчала, не двигаясь, не шевелясь, не глядя на него.

– Да ладно! – удивился принц, – Ты что, серьезно рассчитывала на меня? Детка, я не трахаю глупых дешевых шлюшек. Ничего страшного, мой ангел. Мы исправим твою дурную шалавистую натуру.

Позже я узнала, что его зовут Денис Воропаев, для определенных кругов Бешенный Ден.

Он не только содержал тот ночной клуб, но и решал серьезные проблемы серьезных людей На момент моего появления его главный исполнитель скончался от неосторожно полученной пули и Дену срочно нужна была соответствующая замена. Увидев меня, он решил, что лучше вот такой красивой, выглядевшей невинным созданием девчонки к цели не подберется ни один профессиональный киллер. К тому же это были уже не лихие 90-е. Просто так на улице не попалишь. Нужно было двигаться в ногу со временем и придумывать новые методы.

Вот так началась моя жизнь с принцем, о которой я так долго мечтала. Только сказка оказалась со страшным сюжетом.

Пятая глава

Прошло несколько месяцев с того памятного дня, разделившего мою жизнь на «до» и «после».

Ден снял для меня квартиру в самом центре города. Шикарная обстановка, дорогие шмотки, крутой телефон, а красной икры, моего детского помешательства, вполне могло хватить на ежедневные питательные маски для задницы.

Мать, узнав, что бедовая дочурка перебралась под крылышко «богатенького буратино», никакой другой версии событий у меня не было, только удрученно качала головой, сетуя, на проклятые папенькины гены, заставляющие глупое чадо гнаться за призрачной мечтой о несметном богатстве. Естественно, истинного положения вещей она не знала.

Первое, что сделал Хозяин на пути моего воспитания, купил аттестат об окончании одиннадцатого класса и отправил в университет, заплатив немалые деньги, потому что на тот момент я даже алфавит русского языка знала не до конца, дважды два у меня иногда получалось шесть, а иногда даже десять. Более того, Воропаев выбрал сразу два факультета. Один – исторический, для расширения кругозора, общего образования, и чтоб могла слова складывать в адекватные предложения; второй – химический, с более туманными для меня перспективами, но сто процентной уверенностью Дена, будущей работе это жизненно необходимо.

– Послушай сюда, Детка. Я засунул тебя в самый престижный ВУЗ нашего города, но учиться ты будешь сама. Мне не нужен диплом. Мне нужны знания. – Сказал Воропаев, вернувшись после встречи с ректором, а потом дал мне в зубы, просто так, для профилактики, поэтому попытка бунта была пресечена на корню, даже не начавшись.

Он вообще бил меня практически каждый день. За все. Плохо подготовилась к занятиям, выругалась матом, что не подобает истинной леди, нахамила продавщице в магазине – за каждый промах я получала ощутимые удары в живот, по губам или под ребра, потому что, цитирую, «синяки на красивой морде – это моветон».

Кроме того, обязательной частью обучения стало посещение местного спортивного клуба, где низкорослый щуплый китаец гонял меня на татами, заставляя отрабатывать удары, блоки и прыжки.

Каждый вечер Воропаев брал свою «ангельскую шлюшку» в клуб, где я, часами простаивая у стеклянной стены, должна была угадать род занятий того гостя, на которого он укажет, его увлечения и возможные слабости. Причем сам Хозяин всегда знал правильный ответ.

– Внимательнее надо быть, сучка лупоглазая, – выговаривал он мне, пока я вытирала кровь с разбитой губы.

В какой-то момент я на полном серьезе решила покончить жизнь самоубийством, потому что даже в таком загруженном графике, не могла нормально спать, каждый раз вскакивая с постели в холодном поту от снов, возвращающих меня в комнату с облезлым диваном.

Дождалась, пока Ден выйдет из кабинета, достала пистолет, о наличии которого не знал разве что идиот, затем приставила его к виску. Посидела несколько минут в такой позе. Потом рука затекла, и я вернула оружие в ящик рабочего стола.

– Ну? Не хватило тебя, Детка?

Он задал этот вопрос, едва переступив порог кабинета.

Я даже не стала спрашивать, как он догадался. К тому моменту в моей голове, наконец, родилась и осталась навсегда мысль, что иногда лучше засунуть язык в жопу и промолчать, зубы целее будут.

– Господи, какая же ты тупица. Мучается с тобой «папочка», а сдвигов никаких. Уже несколько дней наблюдаю твои душевные мытарства. Даже интересно было, во что выльется очередная дурь. Естественно – в херню. Видишь ли, Детка, такие твари, как ты очень любят жизнь. Поэтому, сколько вас не пинай, сколько не макай рожей в дерьмо, вы все равно отряхиваетесь и идете дальше. Хоть бы с предохранителя сняла, что ли… Иди сюда.

Я упрямо покачала головой и не двинулась с места. Тяжело вздохнув, Ден сам направился ко мне, вытаскивая на ходу кожаный ремень из брюк.

Сидеть я не могла почти неделю, делая спиртовые примочки на свою исполосованную задницу.

После того дня Воропаев заявил, что если человек идиот, то его идиотство надо, по возможности, направлять в полезное русло, и стал лично способствовать развитию моих познаний в области всех видов существующего оружия.

Однажды после какого-то удачного дела, пред светлые очи Хозяина появился один из тех четверых. В груди болезненно ёкнуло, заставляя вжаться в кожаный диван из – за накрывающей паники. Мужик, то и дело косясь в мою сторону, что – то воодушевленно принялся шептать в хозяйское ухо.

– Ну… не знаю, – протянул Ден, морщась от не понравившейся мысли, – Хотя… Вы славно потрудились… Ну, ладно. Только лицо не трогать, ясно?

Стоило довольному охраннику направиться в мою сторону, я вскочила на ноги, схватила бутылку, коих всегда было в избытке, и, ударив о стол, выставила горлышко острыми краями.

– Только подойди, сука, убью.

Ден рассмеялся так задорно, будто бледная девка, угрожающая «розочкой» двухметровому амбалу – самое прекрасное, что он когда-либо видел.

Мужик продолжал приближаться маленькими шажочками, не веря, что я действительно могу такое выкинуть.

– Детка, прекрати. Очко у тебя слабовато. Иди, порадуй парней.

В эту минуту меня вдруг отпустило глубокое коматозное состояние, поселившееся в моей голове. Все стало очень ясно и понятно, будто пелена с глаз упала.

– Говоришь, очко слабовато? Возможно. Наверное, я на самом деле не готова убить человека, пусть даже такую мразь.

Улыбнувшись, я изо всех сил воткнула острые края разбитой бутылки себе в живот.

Потом бегали какие-то люди, матерился несущий меня в машину Ден, что-то говорил зашивающий рваную рану врач. Мне было так легко и хорошо, что все происходящее казалось смешной никчемной суетой. Затем наступила темнота.

Открыв глаза, я огляделась, понимая, что боженька отказал в милости, оставив все как есть, ибо рядом со мной, лежащей на кровати платной больничной палаты, сидел Воропаев.

– Очнулась? – радостно оскалился он и, резко наклонившись вперед, со всей силы ударил ладонью по лицу. – Ты, Детка, моя собственность, я слишком много в тебя вкладываю. Больше никогда не смей так делать. Поняла? Поверь, смерть не избавит тебя от моего присутствия, потому что даже в аду мы будем жариться вместе.

Ответа Ден не дождался, но с того дня больше не пытался подложить меня под своих халдеев.

Наконец, в один из дней, когда я сидела на кухне и зубрила органическую химию, Хозяин, войдя в квартиру, бросил прямо с порога.

– Завтра твое первое дело.

Странно, но ничего не почувствовала. Ни волнения, ни страха, ни паники – ни-че-го.

– Есть в нашем прекрасном городе один чрезвычайно упрямый бизнесмен, не желающий продать хороший кусок земли одному важному человеку. А у этого бизнесмена в наличие – дочка, которая, став при оказии внезапной сиротой, очень даже была бы расположена к сотрудничеству. Вот только старичок-боровичок женился не так давно на молоденькой красотке, и в случае его внезапной кончины, за отсутствием завещания, все имущество отойдет женушке, которая, как назло еще упрямее. Улавливаешь?

Я уже знала эту игру в шарады, поэтому попыталась мыслить как Ден, чтоб расставить все составляющие его плана по местам. Мужик умирает… земля переходит к супруге… Значит, она тоже должна выйти из схемы. Отправятся на «тот свет» оба, это вызовет серьезные подозрения у правоохранительных органов, а времена сейчас такие, что лучше подобного внимания не вызывать… Но! Если пожилого супруга грохнет, например, желающая свободы и богатства меркантильная сучка – жена…

– Какие отношения у бизнесмена с молодкой? Она, подозреваю, не от большой любви замуж побежала?

– Молодец, расплылся в улыбке Ден. – Дяденька в свете последних событий приобрел устойчивую паранойю – появляется только в сопровождении водилы, бывшего спецназовца. Никто не сможет к нему подобраться близко. Кроме молоденькой невинной девочки, ведь грешен герой нашего романа тягой к малолетним нимфеткам. Еще не педофилия, но где-то на грани. Это тебе, Детка для сведения, если вдруг в самый ответственный момент возникнут сомнения.

Следующим вечером, нацепив маечку, короткую юбочку и кеды, без грамма косметики на лице, я прыгала вокруг придорожного куста, пытаясь согреться под мелким противным дождем.

Наконец, вдали показался автомобиль, везущий нужного человека с важной встречи, домой. Только машина поравнялась с моим местом засады, я бросилась под колеса, сгруппировавшись так, чтоб от энтузиазма не проломить себе голову или не вывернуть какую-нибудь конечность.

Раздался визг тормозов и из остановившегося автомобиля выскочил матерящийся водитель.

– Ты совсем охренела?

– Помогите, пожалуйста, – рыдала я, размазывая по лицу крокодильи слезы, перемешанные с дождем. – Помогите, меня чуть не изнасиловали. Помогите, умоляю.

Голосила так, что на сцене появился главный участник этого марлезонского балета, выбравшись с заднего сиденья машины.

– Сережа, что происходит?

Я вцепилась в руку подошедшего мужчины, выглядевшего добрым дядюшкой, пожалуй, даже дедушкой, и заикаясь, стуча зубами от рыданий, принялась рассказывать, как меня силком затащили в машину какие-то уроды, потом привезли на заброшенную турбазу (которая на самом деле была рядом, потому что Ден всегда прорабатывал достоверность до мелочей), но мне фантастически повезло и я ухитрилась сбежать, каким-то чудом выбравшись к дороге.

Оба мужика осмотрели меня с ног до головы. Сидит в луже писюха, которая даже совершеннолетней не выглядит, напуганная до жути. Глазища – озера полные слез, невинные как душа святоши. Разве может быть от такой вред или опасность? Смех, да и только.

– Прекрати, успокойся. Все хорошо.

Когда бизнесмен, по-отечески приобняв юную страдалицу, повел меня в машину, я подумала, что, как ни крути, но Ден реально гений.

Оказавшись на заднем сиденье, я забилась в угол, поджав под себя ноги и периодически вздыхала, от чего моя молодая грудь поднималась под тонкой намокшей майкой, а бюстик я, по заранее принятому Деном решению, конечно не одела.

– Как тебя зовут? – чуть отодвинулся в сторону спаситель, безнадежно пытаясь бороться с соблазном.

– Саша. Александра.

Ден требовал в любой ситуации называть исключительно настоящее имя, чтоб потом не оговориться в неподходящий момент.

– А вас?

– Аркадий Петрович. Не переживая, Саша, все прошло. Все – позади.

Я невинно хлопала зареванными глазами, периодически то поправляя сползающую с плеча майку, то одергивая как-то невзначай задирающуюся юбку, которая один раз даже поднялась настолько, что Аркадий Петрович, потея от напряжения, увидел края белых кружевных трусиков.

– Куда тебя отвезти, Саша?

– Не знаю, – разразилась жертва подонков новым потоком слез, – Я же в общежитии живу, которое при техникуме, меня, наверное, уже не пустят. У нас комендантша очень строгая.

В этот момент машину немного тряхнуло, отчего я «случайно» упала на колени своему спасителю, позволив тяжелой упругой груди обтянутой мокрой майкой, коснуться его руки. Аркадий Петрович, естественно почувствовал напрягшийся от холода сосок и покраснел, напугав меня возможностью преждевременного сердечного удара.

– Ну… хочешь, оставайся в моем доме. Все равно семья в отъезде. А завтра вернешься в общежитие.

– Спасибо, скромно потупила я свои глазки.

Мы остановились у большого дома, электрические ворота которого Сережа открыл пультом, не выходя из машины. Аркадий Петрович живчиком выскочил на улицу и заявил водителю, что парень абсолютно свободен до завтрашнего утра.

– Но, как же. Мне надо быть с вами постоянно – пытался было возражать тот.

Куда там. В голове бизнесмена уже выстраивались в ряд картинки всего, что он со мной сделает, когда мы окажемся наедине, и верному Сереже там места точно не было. А вдруг мы станем играть в папочку и дочку… А вдруг он захочет, чтоб я сделала ему минет прямо вот тут, на улице, посреди двора, изображая напуганную школьницу. Нет, нет, нет. Сережа категорично валит домой.

Закрыв за водилой ворота, мы вошли внутрь и Аркадий Петрович испугано остановился, не совсем представляя, как же меня сподвигнуть на исполнение его сексуальных фантазий. Такой шанс. Дочка в Европе, женушка у подруги, думал, старый ловелас, не догадываясь, что конкретно в этот момент его молодая супруга покрикивает под симпатичным фитнес-тренером на другом конце города. А тут такая нимфетка, просто ангел с небес.

Пришлось подтолкнуть дяденьку к более активным действиям.

Я подошла к нему совсем близко, практически прижимаясь телом, и подняла голову, чтоб мои глаза смотрели на героя снизу вверх.

– Спасибо Вам. Вы спасли меня. Если бы не Вы, не представляю, что было бы. Очень хочу Вас отблагодарить. Послушайте, как бьется мое сердце.

С этими словами я положила его ладонь себе на грудь, при этом немного потершись о его вставший член.

– Можно я лягу спать в Вашей комнате, а то страшно до сих пор?

Дядька ошалел настолько, что вообще не славливался, где он и что с ним, испытывая только одно желание – быстрее оказаться наверху, в спальне…

– Конечно, Сашенька. Ты иди в ванную, умойся, можешь снять грязную одежду. А я на втором этаже буду ждать тебя в комнате.

Аркадий Петрович резво двигался к счастью, прыгая через ступеньку.

Дождавшись, пока он исчезнет из вида, прошла в кухню, расположение которой изучила еще на показанном Деном плане дома, достала большой нож для разделки мяса и направилась следом за старым ловеласом.

Когда я переступила порог спальни, Аркадий Петрович скакал на одной ноге, стягивая штаны.

«Подходишь близко и бьешь лезвием вот сюда. Тут – сонная артерия. Попасть должна с первого раза, иначе придется добивать. Думаю, тебе такой вариант не очень понравится, Детка»

Это оказалось легко. Мужик упал, фонтанируя кровью прямо у моих ног, и остался хрипеть на полу, пока я спокойно вышла из комнаты, спустилась во двор, открыла электрические ворота, позволяя въехать черной «девятке», из которой Ден вытащил симпатичную молодую женщину в бессознательном состоянии. Хозяин отнес незнакомку в спальню и положил на кровать, сунув в ее пальцы нож, с которого предварительно стер мои отпечатки.

– Блевать тянет? – поинтересовался Воропаев, когда мы отъехали от дома бизнесмена.

Я отрицательно покачала головой, удивляясь абсолютной пустоте внутри.

Через несколько дней на главных страницах местных изданий появилась огромная статья о трагической смерти Аркадия Петрович Такого-то. Мужчину зарезала в собственном доме родная жена. Девица истерично пыталась доказать, что в это время находилась у любовника, который, удивительным образом утверждал, что в глаза ее той ночью не видел, и к тому же проводил время с друзьями в одном очень уважаемом клубе.

Горожане возмущались хитрой бабой, решившей захапать себе денежки убиенного супруга.

Бизнесмена похоронили, а подлую изменницу посадили. Все имущество досталось несчастной дочке – сиротинушке.

А на самой последней странице значился маленький рассказ о том, как разгулялась нынче преступная молодежь. Порядочный семьянин, ответственный работник и просто хороший человек по имени Сергей, который был единственным свидетелем моей встречи с Аркадием Петровичем, шел по улице той ночью, когда с его боссом произошла беда, и представьте себе, встретил компанию пьяных малолеток. Это стоило ему пробитой головы и места на кладбище. Виновных не нашли.

Шестая глава

Я больше года работала на Дена, когда произошло то, чего вообще никак быть не могло.

Я влюбилась.

Парня звали Никита. Он учился на одном со мной курсе. По началу, легкое волнение в районе груди, возникавшее от общения с ним, я принимала за несварение желудка, даже мысленно не допуская другого варианта.

Мы сидели вместе на парах, потом он провожал меня домой пешком, держа мою ладонь в своей руке. Оказалось, что где-то там, за пределами окружающего меня дерьма, существует другая жизнь.

Никита был из хорошей, культурной, интеллигентной семьи. Папа-инженер, мама – врач в детской поликлинике. Гуляя по улицам города, мы обсуждали новые фильмы, договорившись посмотреть их каждый у себя дома, чтоб потом спорить, высказывая мнение. Говорили о книгах, искусстве. Даже о политических новостях.

Ден в этот период жизни бывал у меня редко и почти не давал работы. Я видела Хозяина, решившего, видимо, что собака заслужила длинный поводок, не чаще одного дня в неделю.

Только в момент тех редких встреч, иногда я ловила его задумчивый взгляд. Будто он наблюдает за мной, все ждет, когда же эта псина упадет и сдохнет, а животное все идет и идет вперед на полусогнутых. И это факт его немного изумлял.

Было лето. Никита позвал меня на дачу к родителям, которые оказались необычайно добрыми и приветливыми людьми. Мы с мамой готовили обед, смеясь над своими женскими штучками, в то время, как отец с сыном что то мастерили во дворе, поглядывая на нас через открытое окно с легкой улыбкой на губах.

Перекусив, мы с Никитой пошли к реке, где он показал тайное место, о котором никто не знает, потому что оно было прикрыто от остальных дачников густым ельником. Искупавшись, я легла прямо на траву, подставив лицо солнцу. Никита подошел, сел рядом и осторожно поцеловал мои губы. Конечно, мы занялись любовью. Это было волшебно. Я даже не представляла, что секс может уносить на небеса. Он трогал мое тело бережными ласковыми руками, наполняя сердце бесконечной, рвущейся наружу нежностью. Шепча его имя, я плакала от счастья, чувствуя в сердце безграничную любовь.

День закончился и мы вернулись в город. Остановившись у дома я посмотрела на окна. Да, нет. Все нормально. Темно. Ден уехал на несколько дней по каким-то делам.

– Зайдешь? – получилось как-то робко и испуганно.

Он улыбнулся и, взяв мою руку, повел к подъезду.

Мы вошли в квартиру, я включила свет и, чуть не закричав от испуга, застыла на месте, чувствуя, как снизу вверх по позвонкам катится волна дикого ужаса.

На диване, держа в руке пузатый бокал с коньяком и закинув ногу на ногу, сидел Ден, который от алкоголя становится невменяемо агрессивным и поэтому практически не пьет. Но сейчас по его глазам я видела, что принял на грудь он немало.

– Привет. – Протянул Воропаев, слегка наклонив голову к плечу и гипнотизируя нас взглядом питона. – А я гадаю, что такое с моей Деткой происходит. Мучаюсь, переживаю. Вот оно что оказывается. Любовь.

Никита, недоумевая, переводил глаза с меня на Дена и обратно.

– Ну, познакомь нас, Детка.

Я молчала, не двигаясь с места, мысленно умоляя боженьку дать Никите возможность уйти.

Ден медленно встал, подошел к нам и резко, со всей силы ударил меня по лицу так, что я отлетела к стене, видя, как, словно в замедленном кино, Никита бросается, чтоб защитить меня, но от второго удара, пришедшегося в солнечное сплетение, его отбрасывает к противоположному углу.

– Детка, он же-слабак. Свалился от легкого толчка, как девица.

Ден присел подле меня, согнув одно колено, и удрученно покачал головой, отхлебнув из бокала, который так и не выпустил. Я подползла к нему на коленях и обхватила ногу, пытаясь поймать бешенный взгляд.

– Отпусти его, пожалуйста. Он не виноват. Я просто хотела потрахаться для души. Он для меня ничего не значит.

Ден на меня не смотрел, а вот за реакцией Никиты, слышащего каждое мое слово, наблюдал с огромным удовольствием.

– Потрахаться, говоришь? А парню, поди, про любовь пела?

– Да, ты же знаешь этих лохов. Верят во все, как дети.

– Саша, что ты говоришь?

Бледный Никита поднялся на ноги, и теперь стоял, согнувшись от боли и не веря всему что я несла.

– Ден, пожалуйста, меня совесть замучает. Ну, подумаешь трахнулась разочек, но не всегда же мне только по твоей указке под мужиков ложиться.

Я плела всю эту околесицу, страшась повернуться к любимому и увидеть его глаза, мысленно, как мантру, повторяя одно и то же: «Уходи. Пожалуйста, уходи. Пусть не со мной, но только живой.»

– Слышишь, пацан, развела тебя Детка, поиграла, так сказать. Видишь ли, эта ангельская сучка принадлежит мне, так что, извини, но пришло время удалиться тебе по-английски.

– Саша… – снова начал Никита.

– Уходи! Все! Не было ничего! Я – его шлюха! Не ясно, что ли?! Вали отсюда!

Я выкрикивала эти страшные слова, всей душой желая, чтобы он оказался как можно дальше от меня.

Какая же дура. Идиотка. Захотела обычного человеческого счастья. Поверила, что такое возможно.

Когда парень выскочил из квартиры, Ден молча подошел к двери, осторожно ее закрыл, затем, наконец, поднял глаза и посмотрел прямо на меня. Вот тут-то я поняла, что сейчас в эту минуту очень многое в моей жизни измениться, превратившись из простого дерьма, в охренеть какое дерьмо.

– Значит, говоришь, потрахаться для души захотелось?

Он медленно надвигался на меня, заставляя пятиться назад.

– Стоять!

Ага, нашел дуру. Я метнулась в спальню и попыталась там забаррикадироваться, но тут же отлетела на постель, получив удар выбитой дверью. Сверху навалился Ден, заламывая мне руки и сдирая одежду.

– Ты же не трахаешь дешевых шлюшек! – Кричала я ему в лицо, уворачиваясь и отбиваясь, но он ничего не слышал, сминая мое отчаянное сопротивление без особых усилий.

Когда все закончилось, Воропаев встал с постели и прямо как был голышом, отправился на кухню, чтоб принести бокал с коньяком. Я лежала на спине, тупо глядя в потолок.

– Значит так, Детка, если твоя блядская душа так жаждет романтичского секса, то с этого дня каждую ночь ты будешь проводит подо мной. Заодно подучу тебя не лежать бревном, а то любовница из тебя так себе. И чего они все потом пищат по твоим прелестям?

– Ты обещаешь, что не тронешь его? Не хочу брать грех на душу.

– Грех? – он хохотнул, – Детка на твоей карме уже нет ни одного светлого пятна. Расслабься.

– Обещаешь?

– Вот упрямая сучка. Да, обещаю.

Я так надеялась, что Ден уйдет, позволив мне с головой окунуться в свою боль. Как бы не так. Воропаев остался. Причем, он будто поставил себе целью добиться от меня ответной реакции. Кто сказал, что женщина не может получить удовольствия с человеком, которого ненавидит? Неправда. Может. Если этот человек точно знает, в каких местах и каким образом ей это удовольствие доставить. По крайней мере, теперь я хотя бы понимала, почему все эти толпы малолеток, девиц и женщин постарше табунами бегают за ним, готовые целовать руки и терпеть все его издевательства. Под утро, содрогаясь от первого в своей жизни оргазма, я плакала злыми колючими слезами, от души желая сдохнуть и Дену, и самой себе.

Следующие несколько дней Воропаев провел со мной, продолжая доказывать, что для хорошего секса вовсе не обязательно испытывать друг к другу симпатию. Даже в университет не пустил. Однако, этот момент настал и я, внутренне собрав волю в кулак, зашла в здание ВУЗа, безумно страшась встречи с Никитой.

– О, Сашка, привет, – подбежала сокурсница. – ты новость – то знаешь. Прикинь, Никита Рокотов умер. Дорогу переходил и его какой-то урод сбил. Сразу скончался, даже скорая не успела приехать.

Я не помню, как оказалась на улице. В голове шумело, а перед глазами расплывались темные круги. Не помню, каким чудом добралась до клуба, поднялась по ступеням и открыла знакомую дверь.

Когда я бросилась на улыбающегося Дена, двое охранников, в тот момент отирающиеся рядом, опешили настолько, что не сразу сообразили, что вообще им надо делать. Я успела сломать аристократический хозяйский нос. Меня оттаскивали в четыре руки двое здоровенных мужиков, но я снова и снова кидалась вперед, видя перед собой только это красивое ухмыляющееся лицо.

– Ты обещал его не трогать! Сука! Ты обещал!

– Вот тебе очередной урок, Детка. Никогда не верь мужику, лежащему на твоей шикарной обнаженной груди. – прогундосил Воропаев, самостоятельно ставя сломанный хрящ на место и утирая кровь со своего благородного лица.

Отпихнув держащих меня мужиков, я опустилась прямо на пол и разрыдалась, как в последний раз. Больше я в своей никчемной жизни не плакала никогда. В тот момент, сидя среди руин своего несостоявшегося счастья, я очень ясно поняла, он никогда меня не отпустит. Никогда.

Седьмая глава

Почти год я прожила в состоянии механического робота, напоминая самой себе героиню одной старой песни.

«Я-маленькая лошадка, но стою очень много денег…»

Бежала по замкнутому кругу, добросовестно выполняя свою работу. Окружение Дена теперь меня сторонилось, здраво рассудив, что бешенство последнего крайне заразно, потому что слух о том, как я посмела поднять на него не только руку, но и ногу, распространился со скоростью пожара, остановившись только благодаря впитавшемуся в кожу страху перед Хозяином.

Вообще Ден планировал каждое дело так, что о моей истинной роли никто не догадывался. Сведущие люди считали меня личной шлюшкой Воропаева, которая по мере возможности скудного ума, всего лишь иногда помогает, выполняя мелкие поручения: откроет нужную дверцу, напоит несговорчивого конкурента, отсосет важному человеку. О том, что основная часть каждого мероприятия ложилась как раз на мои плечи, знал только Хозяин.

Именно в это время стала ясна, наконец, авантюрная задумка Дена насчет моего глубокого изучения химии. Времена изменились окончательно и Отцов города больше не устраивали громкие «случайные» смерти неугодных. Посему Хозяин поставил передо мной задачу, по-своему гениальную, – научиться убирать помеху настолько чисто, чтоб даже сама жертва, представ на Божьем суде, искренне верила в роковое стечение обстоятельств.

Я занялась токсикологией, изучая не только все существующие на земле яды и противоядия, но и рецепты смесей, способных остановить сердце или обеспечить человека параличом на всю жизнь. Преподаватели только диву давались, наблюдая, с каким рвением я ударилась в науку. Оказалось, что мой мозг вполне способен обрабатывать большой объем информации и выдавать нужный результат.

– Детка, это, как тренировать мышцы. Если трудишься в спортзале – имеешь красивое накаченное тело. Валяешься на диване с банкой пива – будь готов увидеть в зеркале жирную, обрюзгшую свинью.

Учитывая, что два года я «прокачивала» мозги с фанатичным упорством, они, наконец, заработали.

Постепенно идея Дена начала воплощаться в жизнь. Для начала от внезапного сердечного удара скончался новый начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией, которого прислали из столицы для проверки местной власти, к такому коленкору совсем не готовой. Мужик пошел отдохнуть в бар, познакомился там с симпатичной блондинкой, угостившей его бокалом пива, вернулся домой, переступил порог, упал и умер. Надо же, такой молодой, сочувственно вздыхали горожане. Вскрытие показало исключительно естественную причину.

Новая специализация Воропаева вызвала восторг у его заказчиков, подняв ценник за услуги куда-то к заоблачным высотам.

Каждую ночь, если мы не были заняты работой, Ден проводил в моей постели. Не знаю, кто из нас больший извращенец. Он, самозабвенно трахающий женщину, которая его ненавидит и при малейшей возможности воткнет нож в спину, для надежности провернул лезвие несколько раз, или я – получающая яркие оргазмы от мужчины, один взгляд на красивую рожу которого, вызывал у меня неконтролируемо желание убивать.

Оказалось, мое продажное тело исключительно поддается дрессировке. Спустя какое-то время ему достаточно было дотронуться или провести рукой по спине, чтоб я текла, как сучка в течке.

Каждый раз, когда Ден находился во мне, я чувствовала его острую неудовлетворенность, будто моего физического удовольствия ему было мало. Он хотел полного подчинения. Хотел, чтоб моя душа попискивала от восторга вместе с извивающимся в страстном экстазе телом.

Видимо на фоне этого желания, Воропаев начал вести себя чрезвычано странно.

Однажды он посадил меня в машину, и мы приехали к незнакомому озеру, расположенному достаточно далеко от города. Ночь была лунная, и в темной глади светились миллиарды звезд.

– Ну? – поинтересовалась я, ежась от прохладного воздуха. – Топить будешь?

Ден взял меня за руку, подвел к самой воде и застыл, глядя на отражение неба.

– Смотри, как красиво. Тихо.

– Да охренеть просто.

– Это – красиво, идиотка, – начал заводиться Воропаев.

– Что красиво-то? Грязная вода, сырая трава и пробирающий до костей ветер?

– Тьфу, ты, блин, дура, – в сердцах плюнул Ден и пошел обратно к машине.

– Совсем чокнулся, – бормотала я себе под нос, топая за ним следом.

Потом он отвез меня в Верону. Мы таскались по старым пыльным улицам города, подарившего миру, на мой взгляд, чрезвычайно глупую историю любви, пока я в кровь не растерла ноги.

– Да твою ж мать! Это – самое романтичное место на земле. Понимаешь? – бесился Воропаев, глядя на мою недовольную рожу.

– Что романтичного в смерти двух подростков, которые из-за своей тупости даже не попытались бежать от шизофреничных родственников, прихватив драгоценности Джульеты?

– Я вообще не понимаю, ты способна получать обычное человеческое удовольствие от жизни?

– Способна. Когда мой банковский счет регулярно пополняется, или когда твой член находится во мне, о чем тебе итак доподлинно известно.

Воропаев плюнул, в конце концов, на все попытки придать нашим отношениям не понятно для чего ему нужного романтического флера, и завел себе бабу.

Я от неожиданности даже прибалдела, когда зайдя в кабинет увидела его в обнимку со смазливой блондинкой.

– Познакомься. Это – моя девушка. – Осклабился Ден, пристально глядя мне в глаза.

– Сочувствую. Девушке или тебе – разберетесь сами.

Отпустив равнодушный комментарий, прошла ко второму дивану, на который благополучно завалилась с ногами для изучения чрезвычайно интересного трактата об истории развития токсикологии.

Весь вечер Воропаев лобзал счастливице ручки, лизал ушко и громко называл «любимой», периодически косясь в мою сторону. Я же оторвалась от интересного научного труда только, когда Ден проводив свою девушку, подошел ко мне и вырвав книгу из рук бросил ее в угол.

– Ты баба вообще? Или нет?

Я пожала плечами, не понимая, что конкретно он от меня хочет.

– Ясно – вздохнул Воропаев и трахнул меня на столе, не иначе, как от тоски по любимой.

Более того, из всех наших рабочих схем как-то сама собой исключилась интимная составляющая. Если же по какой-то причине избежать полового акта не удавалось, он, когда я возвращалась, проводил носом вверх по моей шее, словно животное, и со словами: «Иди, помойся. От тебя чужим мужиком пахнет» отправлял меня в ванную. Признаюсь честно, иногда я специально позволяла участнику мероприятия поиметь меня, чтоб увидеть в кошачьих глазах Воропаева злость то ли на мою блядскую натуру, то ли на его неспособность заставить ручную собачку этого не делать. Как говориться, у меня сегодня радость, я Хозяину сделала гадость.

В тот период жизни я и познакомилась с Фролом. В очередной раз разозлившийся на мои закидоны Ден, поорав и потопав ногами, бить он практически перестал, вывез меня на одну заброшенную безлюдную турбазу, велев в гордом одиночестве подумать над своим поведением. Жратвы, правда, оставил, потому что хорошая псина – сытая псина.

Ночью я вышла из домика на какой-то шум и увидела валяющегося в кустах мужика, который истекал кровью от многочисленных пулевых ранений.

Система моего образования включала в том числе и первую медицинскую помощь в любой критической ситуации. Без ложной скромности тогда я спасла Фролу жизнь. Он оказался бывшим кгбэшником, промышляющем в конце 90-х тем же, чем и я, только в классическом варианте. Много лет киллер был на пенсии, но нежданно-негаданно его нашли старые друзья, отметившие случайную встречу тем, что выпустили в него целую обойму.

Через несколько дней я вернулась в город, заполучив единственного друга, о котором Ден был ни сном, ни духом. Я стала иногда наведываться к Фролу, особенно, если Воропаев уезжал в Москву к Большим Боссам. Разрабатывая различные варианты соединений ядов и химических элементов, я создала себе «волшебный» чемоданчик, в котором все банки, склянки и колбы, были разложены в определенном порядке и хранила его у старика. Мне нравилась эта игра в «секрет, который не известен Хозяину.»

В общем, моя жизнь шла своим чередом. Внешне. На само деле я засыпала и просыпалась с одной единственной мыслью: как сбежать от Воропаева без возможности нашей новой встречи.

Ответ пришел неожиданно. Как-то, щелкая каналы телевизора, я наткнулась на один индийский фильм, героиня которого полюбила подлеца, женившегося на ней ради денег. Конечно же этот гад подстроил ей несчастный случай, но она благополучно выжила, сделала пластическую операцию и вернулась, чтобы мстить.

Вот оно! Пластическая хирургия – мой реальный шанс. Но прежде, я должна исчезнуть. Умереть. Причем как можно громче, чтоб этот факт ни у кого не вызвал сомнений, а особенно у великого параноика Дениса Воропаева. Вторая сложность – я не смогу воспользоваться своими деньгами, лежащими на счету в банке, иначе Хозяин обо всем догадается, а без бабла можно даже не пытаться. Однако, увидев свет в конце тоннеля, я все же продолжала искать выход из сложившейся ситуации.

Случай представился так неожиданно, что действовать пришлось быстро, ориентируясь по обстоятельствам.

Это было очень простое дело. В город приезжал человек из столицы, для встречи с двумя бывшими авторитетами, заделавшимися порядочными бизнесменами, один из которых был женат на фанатично ревнивой женщине. В свое время бедолага оформил имущество на женушку и теперь, боясь остаться сирым и босым, даже здороваться с чужими тетеньками перестал. Ден иногда просто так собирал компромат на людей, имеющих в городе вес. Поэтому мне было поручено организовать встречу, отвезти их в сауну и позаботится, чтоб в нужный момент там появились жрицы любви, душевное общение с которыми заснимет наш банщик.

– Сама не вздумай. Женушка настолько ревнива, что подловит тебя где-нибудь и плеснет в лицо кислотой. – Предупредил Хозяин.

Все шло, как по маслу. Встретив дорогого гостя, мы веселой компанией отправились прямиком в сауну, где уже был накрыт шикарный стол. Через какое-то время мужики, изрядно принявшие на грудь, захотели любви. На меня косились, но предложить интим «личной сучке бешенного» не решились. Тогда-то я и озвучила мысль, вызвать для них проституток.

Когда приехали девочки, изумленно уставилась на одну из них. Он была необычайно на меня похожа. Безумно. Волосы, фигура, жесты. Лицо, конечно, отличалось, но если смотреть со спины – вылитая я.

– Ой, я Вас знаю. Вы – женщина Дена Воропаева. Я от Вас просто фанатею.

Я чуть не свалилась в бассейн, рядом с которым стояла. Это, что, моя поклонница?

– Да, да, да. Вы мне так нравитесь. Очень хотела быть похожей на Вас. Настоящая леди, не то, что мы, дуры стоеросовые.

Я молча отошла от нее в сторону, чтоб больше не слышать подобный бред. Охренеть. Это она специально такой образ создала, получается, чтоб на меня походить? Вот треш.

Водка лилась рекой. Банщик тайком делал фото, запечатляя в вечности, как девки бегают по бане, тряся голыми сиськами, в которые то и дело ныряли мужики, особенно обладатель благоверной. В какой-то момент последний пропал вместе с той ненормальной блондинкой. Видимо, удалились сливаться в страстных объятиях. Не было их долго и я, задницей чувствуя, что-то не так, пошла искать сластолюбцев. Поднявшись на второй этаж, где находились комнаты отдыха, услышала приглушенные рыдания за одной из дверей, открыла дверь, и чуть не закрыла ее обратно.

Девица лежала на полу в крайне неудобной для отдыха позе, повернув прямо ко входу свое лицо, почему-то превратившееся в жуткое месиво. На обнаженном теле были видны ушибы и кровоподтеки. Рядом, раскачиваясь из стороны в сторону, рыдал голый обладатель ревнивой жены.

– Я не хотел. Не хотел. Это как-то само получилось. Зачем она смеялась? У меня нормальный член. Нормальный. Зачем она смеялась. Я бы не ударил ее просто так.

Увидев в дверях ошалевшую от происходящего меня, он пополз на коленях, продолжая причитать.

– Помогите. Я знаю, Вы работаете на Воропаева. Вы сможете. Она же просто шлюха, да? Она же грязная шлюха которая никому не нужна.

Я закрыла дверь, подошла к девушке и попробовала пульс. Окончательно, бесповоротно мертва.

– О, боже, – вскочил вдруг на ноги убивец. – Если Наденька узнает, что я был в комнате с голой женщиной, мне конец.

– Серьезно? Все, что тебя сейчас волнует, это реакция твоей ревнивой жены?

Снова посмотрела на несчастную. Аж жутко. Будто на себя со стороны смотрю, особенно сейчас, когда лицо измочалено до кровавой массы.

И тут меня прошибло. На себя!!! Сука! На себя!

– Быстро умойся и иди вниз. Пей, гуляй, будто ни в чем не бывало. Я все решу. Не бойся, Наденька точно не узнает.

– Правда?

– Сто процентов.

Обнадеженный моими словами, он моментально привел себя в порядок и, закутавшись в простынь, выскочил из комнаты.

Только он вышел, я закрыла дверь на внутренний замок, стянула купальник, затем одела его на мертвую девушку. Закуталась в полотенце, коих в комнате было навалом, сняла золотую цепочку, подаренную Деном на день рождения, золотое кольцо с руки и отправила вслед за бикини.

– Прости, милая, тебе все равно не помочь, а меня ты спасешь.

В этот момент мое внимание привлекла какая-то замызганная спортивная сумка, стоявшая возле кровати. Я открыла замок и чуть не выругалась в голос от счастья. Ровными рядами в котомке лежали стопки долларов. Много. Очень много. Так вот что за «простая» встреча по интересам, Ден. Столичный гость на самом деле приехал забрать нал для московских хозяев… Ну, спасибо вам, добрые люди.

Стараясь оставаться незаметной, я прокралась на первый этаж, где располагались раздевалки и кухня. В первой комнате подобрала себе что-то более – менее подходящее из вещей жриц любви, а во второй поставила в микроволновку все, что было в помещении способного взорваться в закрытой включенной свч-печи.

Ну… Пора валить. Скоро здесь будет большой «Бум!»

Выбравшись из сауны, пешком через весь город дошла до дома Фрола. Занавески на окнах были открыты, значит, старик в отъезде. Слава богу, что в неблагополучных районах не горят фонари. Благодаря этому, вошла в подъезд, совершенно не замеченной, открыла дверь ключом, который мой друг, во время отсутствия прятал за большим электрощитом, и рухнула без сил на кровать, моментально провалившись в сон.

На следующий день город гудел, как растревоженный улей. Ночью в элитной сауне, где так любят отдыхать большие чины, произошел взрыв, и, последовавший за ним страшный пожар, унес жизнь двух местных бизнесменов, приезжего гостя из Москвы и еще одной неизвестной женщины. О проститутках не было ни слова. Слава богу. Значит девахи остались живы, и сейчас, насколько я знаю этот народ, скорее всего, мчали в противоположные концы нашей Родины. Потому что чувство самосохранения у них развито похлеще, чем у животных. К тому же, для обслуживающего персонала все они – безликие куклы. Никто из банщиков никогда не вспомнит, сколько их было, как они выглядели и по какому номеру вообще вызвали эскорт. Тем более, что звонила именно я.

Ден рвал и метал, переворачивая город с ног на голову, как обезумевший Годзилла. Экспертиза показала, что девушку перед смертью сильно избили. Для Воропаева это стало однозначным признаком, что все произошедшее в бане – выпад лично в его сторону. Какие-то недоброжелатели отомстили, убив его ручную шлюшку. Тем более, ему пришлось лично ехать на опознание, и, как утверждает молва, выйдя из морга, он полчаса бил кулаками стену и орал матом, пока его не оттащила собственная охрана.

Бедные почившие мужчины даже не представляли, насколько им повезло. Останься кто-то из них живым, проклял бы все на свете, потому что Ден снимал бы с него кожу лоскутами, в буквальном смысле этого слова.

Воропаев лютовал почти месяц, пока Отцы города в приказном порядке не велели ему успокоиться.

Все это время я скрывалась в квартире Фрола. Старик, по – прежнему, где-то пропадал, позволяя мне пребывать в гордом одиночестве. Его заначки вполне могли позволить не выходить их квартиры еще наверное полгода. КГБ, епте…

Я выжидала, когда Ден успокоится. Он поверил в мою смерть. Говорят, был на похоронах лично, устроив поминки настолько шикарные, что это было даже как-то неприлично. Не свадьба все же. Класть хотел Воропаев на мнение окружающих. Но! Никто не отменял его знатной паранойи, а, значит, он сто процентов втихаря проверял на всякий случай вокзалы и аэропорт на предмет выезда из города одной симпатичной блондинки.

Когда все успокоилось, и, пришло время уходить, я достала свой «волшебный» чемоданчик, несколько минут смотрела не открывая, а потом решительно засунула под кровать, где его хранил Фрол. Детка умерла. Все. Новая жизнь. Новый человек. А уж количества денег в старенькой спортивной сумке хватит на две такие жизни.

Еще немного подумав, уничтожила в квартире все следы своего пребывания. Немного, конечно еды поубавилось, но Фрол заметит не скоро, потому что это НЗ. А может и вообще не заметит, однако знать ему, что Детка жива, наверное, все-таки ни к чему.

Я вышла из дома, служившего мне убежищем почти целый месяц и, добравшись пешком до трассы, на попутках направилась в сторону Москвы.

Оказавшись в столице нашей Родины, первым делом купила себе документы. Большие деньги открывают большие возможности, а как найти нужных людей, как договориться, меня, спасибо «папочке», хорошо научили.

Затем выбрала самую лучшую клинику пластической хирургии. Долго думала, каким оно будет, мое новое лицо. Неожиданно в памяти всплыл один фильм, оставивший в душе неизгладимый след. Его когда-то посоветовал Никита, сам не зная, насколько мне близка история красивой героини.

Когда я положила перед пластическим хирургом фотографию Моники Беллуччи со словами: «Хочу быть похожа на нее максимально сильно» он внимательно посмотрел на мое лиц.

– Это же – другой типаж, радикально противоположный вашему.

– Знаю.

– Уверены?

– Абсолютно.

Через некоторое время в Москве появилась небольшая фармацевтическая компания, созданная Еленой Сергеевной Масловой, яркой красивой брюнеткой, получившей огромное состояние после смерти супруга.

Я вкалывала, как проклятая, развивая свое детище до размеров огромной корпорации, и мысленно благодарила Воропаева, отправившего меня в свое время именно на химический факультет.

Первые годы было страшно. Я постоянно ждала, что однажды, в толпе, почувствую на плече твердую мужскую руку, и насмешливый волнующий голос скажет: «Ну, привет, детка» Однако время шло, и ничего не происходило. Неужели получилось? Неужели, смогла?

Потом в моей жизни появился Макс, талантливый фармацевт и очень хороший человек. Сначала он стал соучредителем, а спустя несколько месяцев – любовником. Видимо, в женщине все же заложена эта тяга к созданию пары. Более того, в какой-то момент я безумно захотела ребенка. Девочку. Мальчика. Все равно. Два года мы стараемся с Максом, но ни черта не получается. Наверно, боженька лишил меня этого счастья. Правильно. Ничего не бывает просто так, и за все надо расплачиваться. Удивительно, что я вообще смогла построить нормальную жизнь.

И вот теперь, спустя семь лет, некто таинственный присылает мне фото, сделанное в ночь моего бегства. «Заказав» мне Воропаева, он дал понять, что точно знает, кто я и на что способна. Да, Ден, где-то ты все же прокололся… Похоже, в этот раз враги, коих у тебя всегда было в избытке, все же достанут твою голову. Да и бог с ней, с твоей головой, меня больше волнует своя собственная. Кто-то знает о моем прошлом, и это охренеть какая проблема.

Восьмая глава

– Лена?

Я застыла, слушая низкий волнующий голос в трубке телефона.

– Здравствуйте, это Денис. Помните? Мы познакомились вчера на аукционе.

Не выдержал даже одного дня. Вот как припекло.

– Денис… Ах, да. Денис Воропаев. Я Вас слушаю.

– Знаете, Вы сказали, что скоро уедете. Буквально завтра. Мне захотелось провести немного времени с красивой умной женщиной, вдруг такого шанса больше не представится.

Фу! Ден, какой нелепый подкат! Хотя, ты же за телочками никогда и не ухаживал. Обычно они сами прыгали тебе на шею.

– Не знаю… Как то неожиданно… Слушайте… А давайте! Давайте встретимся! В конце концов, годы идут, и все меньше остается времени для легкого безумства. Слушаю ваши варианты.

– Годы? – рассмеялся Воропаев – Вам точно переживать об этом не стоит. Если не против, хотелось бы пригласить вас в свой загородный дом. Не подумайте ничего плохого, просто там очень красиво, тихо. Сами поймете, когда увидите. Это – замечательное место. Покушаем шашлыков, поболтаем о том, о сем, а вечером водитель вернет Вас обратно.

– Согласна. Во сколько?

Обсудив детали будущей встречи, закончила разговор и отложила телефон в сторону.

Тихо, говоришь? Отлично. Просто великолепно.

Сегодня можно будет закончить все дела здесь и вернуться в Москву. А дальше… Дальше нужно найти таинственного заказчика, уверяющего, что смерть Воропаева избавит меня от волнений.

До встречи с Деном оставалось почти два часа и я вполне успевала метнуться в несколько мест.

Надела шерстяное платье до колен, замшевые сапоги в стиле «вестерн», короткую курточку, во внутренний карман которой положила маленький пузырек, собрала волосы в высокий хвост. Девочка-припевочка. Сегодня обойдемся без сексуального подтекста. Мне нужно только пару часов общения. Честно говоря, хватило бы и пяти минут. Жаль, физически это не возможно.

Пришлось покопаться в сумочке, прежде, чем отыскала визитку того водилы, что вез меня с вокзала. Сегодня верный оруженосец Леха мне совсем ни к чему.

– Привет. Помнишь свою пассажирку?

– Можете не продолжать, я Вас по голосу узнал. Нужно покатать?

Через полчаса мы уже двигались в сторону дома Фрола. Окна снова оказались зашторены. Не успела я нажать звонок, как дверь распахнулась, явив моему взору лицо, помятое с момента нашей последней встречи еще больше.

– Рыба моя таинственная, – расплылся в пьяной улыбке Фрол. – Заходь. Мне сегодня девочка наша приснилась. Смотрела и грозила пальцем. Хорошо, хоть к себе не звала. Так и знал, что ты придешь.

– Не могу. Спешу. Хотела отдать тебе обратно.

Я протянула старику чемодан.

– Быстро чего-то, Ну, давай. Удачи.

Фрол выглядел расстроенным, насколько это, конечно возможно в его состоянии. А может просто сивуха выходила.

– Эй, – окликнул старик, когда я открыла дверь подъезда. – Береги себя, Детка.

Не оборачиваясь, вышла на улицу. Да, уж… Воистину, опыт не пропьешь.

Следующим пунктом программы было кладбище. Ночью я уеду и больше никогда не вернусь в родной город. Теперь уже точно. Все концы, связывающие меня с этим местом, сегодня будут обрублены раз и навсегда. Попрощаемся, Детка.

Подходя к мраморному ангелу, я не сразу увидела сгорбленную фигуру, сидящую в уголке на кованой скамеечке. Пожилая женщина подняла на меня выцветшие, красные от слез глаза.

– Здравствуйте.

В горле застрял дурацкий комок, не позволяющий ей ответить. Мать ужасно постарела за эти годы. Вдруг вспомнилось, как в раннем детстве, когда мне было лет пять, она приносила домой дорогущие по нашим меркам конфеты. «Мамочка, кушай,»-протягивала я ей руку с зажатой карамелью. «Не надо, милая, ешь сама. Я совсем не хочу». Хотела. Конечно, хотела она этих сраных конфет, но отдавала все мне.

Господи, хоть бы не разрыдаться. Мне безумно хотелось упасть ей в ноги и простить прощения за все: за детский эгоизм, за подростковое хамство, за то, что я умерла. Единственный человек, любивший меня безвозмездно, просто так.

– Вы знали Сашеньку?

– Немного. Мы учились вместе.

Сама не знаю, откуда взялись силы говорить спокойно.

– Моя девочка была хорошей. Правда сама об этом не знала. Вот, хожу сюда каждый день. Еще Денис приходит. Старый Сашенькин друг. Добрый мальчик. Помогает мне. Денег дает. Я не беру, так он мне в квартире их подкидывает повсюду, а потом делает вид, что это не его рук дело. Если бы не он, когда ее не стало, я бы наверное тоже умерла… А может зря он тогда меня из петли-то вытащил. Была бы уже вместе с Сашенькой.

Она снова заплакала молчаливыми слезами. Без рыданий, без криков. Они просто текли по ее морщинистым щекам.

Я развернулась и побежала. Прыгнула в машину, а потом все же сорвалась. Сжалась в комок на заднем сиденье и рыдала, вцепившись руками в волосы. Парень косился, но тактично молчал, понимая, что есть моменты, когда человеку нужно вот так выплакаться. Он привез меня обратно к гостинице и, выходя из автомобиля, я предупредила, что сегодня ночью скорее всего поеду на вокзал.

– Ок. Позвоните. Я до утра таксую. И… Это… Все будет хорошо. Слышите?

Да конечно, милый, когда-нибудь и у кого-нибудь точно. Жаль, что не у меня.

Я вернулась в номер, быстро умыла зареванное лицо и максимально постаралась придать себе вид адекватного человека. Когда пришло время выйти к водителю, присланному Воропаевым, мне уже удалось вернуться к привычному образу.

Мы выехали из города, двигаясь в подозрительно знакомом направлении. Наконец, машина остановилась у высоких ворот. Открыв дверь, я выбралась и удивленно осматривала окрестности. Упасть, не встать… Этот извращенец построил себе загородный дом у того озера, к которому привозил меня много лет назад. Войдя на огороженную территорию через небольшую калитку, я увидела двухэтажный особняк в стиле швейцарского шале. Двор перед лицевой частью строения был грамотно оформлен каким-то очень талантливым ландшафтным дизайнером. Дорожки, клумбы и альпийские горки смотрелись аккуратно, без кича, на своих местах.

Хозяин встречал меня на ступенях у двери.

– Здравствуйте, Лена.

– Здравствуйте, – скромно потупила взор, собираясь, было, протянуть Дену ладонь, но потом вспомнила, какую реакцию вызвало его прикосновение на аукционе, и машинально спрятала руки за спину, от греха подальше. – Давай уже на «ты», а то как-то глупо будет «выкать» запивая шашлыки водкой.

Он весело рассмеялся, откинув голову назад.

– Я почему-то так и подумал, что женщина твоего уровня вряд ли захочет дорогого коллекционного вина. Истинная императрица всегда предпочтет «беленькую».

Мы прошли в дом, миновали большую гостиную с высоким потолком и открытыми балками. Почти половину стены занимал самый настоящий, потрескивающий горящими поленьями, камин. Пол устилали шкуры. Через стеклянные раздвижные двери вышли на прилегающую к комнате открытую террасу, от которой, прямо к небольшому пирсу, вела мощеная дорожка, окруженная тем же ландшафтом, что и на переднем дворе. Рядом с террасой стоял стационарный мангал, в котором уже тлели угли.

– Действительно, очень красиво у тебя.

– Спасибо. Я сам занимался оформлением. Дом изначально был мне дорог, поэтому хотелось сделать все идеально.

– Мммм… в смысле сам? Нанял специалистов и руководил?

– Неа, своими ручками.

Я уставилась на Дена, выискивая насмешку в глазах, но Воропаев совершенно серьезно разглядывал окружающую нас красоту с таким удовлетворением на лице, что сразу становилось понятно, не врет. Может у него был брат? Близнец, например… А я и не знала вовсе. Не может человек резко измениться: сажать лютики с ромашками руками, которыми столько жизней загубил, или домик по бревнышку собирать. Бред.

– Ну, что. Займемся ужином?

Воропаев принялся насаживать на шампура уже замаринованное мясо, стоящее рядом с мангалом в небольшом ведерке, а я, забравшись с ногами в объемное плетеное кресло и укрывшись теплым клетчатым пледом, заранее приготовленным заботливым хозяином, наблюдая за этой сюрреалистичной картиной. Честно говоря, не ожидала. Я думала, он потащит меня куда-нибудь, где можно красиво пустить пыль в глаза, побыстрее затащив телочку в постель. Ден особо не привык к долгим ухаживаниям. Вот на подобную семейно-романтичную идиллию я точно не рассчитывала. Пока Воропаев занимался готовкой, мы живо обсуждали такое количество разнообразных тем, что оставалось только диву даваться. Ден оказался чрезвычайно интересным собеседником. Новая постановка Серебренникова, выход третьей части «Гоголя» и отличная игра актеров в этом фильме, выступление Лаврова на последнем саммите – не было темы, в которой он не разбирался бы на сто процентов. На задворках ошарашенного сознания у меня билась мысль: «Неужели он всегда был таким? Неужели в той гонке у нас просто не было времени сесть и спокойно поговорить?»

Когда мясо было готово, мы устроились за круглым столом, находившимся тут же на террасе. Судя по количеству еды, нас ожидал праздник обжорства: не считая шашлыка, тарелка с сырной нарезкой, разнообразные копчености, соления, начиная от томатов, заканчивая лесными грибами, фрукты, свежие овощи. После такого ужина нужно сразу бежать в ближайший спортзал, чтоб обливаясь потом, скидывать набранные килограммы.

Воропаев принес бутылку водки, только что из холодильника, пару рюмок и стаканы с соком.

– Денис, – неожиданно для себя самой задала я вопрос, – Почему ты выбрал именно это место? Здесь же на десять километров ни души.

Он немного помолчал, крутя в руке стопку с водкой, затем опрокинул ее, не закусывая, и посмотрел на меня, улыбаясь так, что у любой нормальной женщины растаяло бы сердце, печень и почки заодно. Какое счастье, что я – абсолютнейшая идиотка.

– Во-первых, именно потому, что никого вокруг нет. Во-вторых, это место дорого как память об одном человеке. Тот человек… был важен для меня.

Я постаралась сохранить на лице вежливое заинтересованное выражение и не гаркнуть ему в лицо: «Ты дурак?». Какая память? Мы провели той ночью тут от силы десять минут.

– Как интересно… А что это был за человек? Если не секрет, конечно.

– Не секрет… – он уставился куда-то вдаль, будто с трудом доставая из закромов старые воспоминания. – Женщина. Она, как оказалось, много для меня значила. Кстати, когда-то давно я подарил ей такое же платье, как то, в котором ты вчера была на аукционе. Фирма, в которой был заказан подарок, гарантировала, второго такого больше не будет. Поэтому я просто обалдел, увидев тебя. Это… Ну, как будто приведение случайно встретить, наверное. – Улыбнулся Ден глупому сравнению.

– Да, уж. Я на самом деле нашла его в каталоге и не смогла отказать себе в возможность иметь такое чудо.

– Это даже хорошо. Потому что благодаря совпадению, я познакомился с тобой. Извини, но в другой ситуации не думаю, что обратил бы внимание, даже на такую красавицу.

– А что так?

– Старею, видимо – тяжело вздохнув, развел он руками, но тут же рассмеялся над своими словами. – И было бы это очень печально. Упустил бы возможность так прекрасно провести вечер.

Воропаев протянул руку, взял мои пальцы, сплетая их со своими, и посмотрел тем взглядом, от которого хочется раздеться.

– Ты красивая, умная, успешная. Поверь, я знаю, насколько тяжело женщине добиться серьезного положения. Представляю, сколько тебе пришлось пахать, чтоб вывести свою фирму на международный уровень.

– Навел справки?

– Конечно, – подмигнул Воропаев, – Все утро пытал Забелина, пока у того не задергался глаз. К тому же, в наш современный век интернет нам в помощь.

Он осторожно и нежно перебирал мои пальцы, а я чувствовала, что в моей дурацкой извращенной голове крепнет уверенность, сегодня я сама, по своей инициативе, по своему желанию хочу заняться с этим мужчиной сексом. Я никогда не жила по принципу «сгорел сарай, гори и хата», особенно последние годы, страшась возможности встречи с Деном, но сейчас, конкретно в этот момент я хотела его так, что внизу живота все ломило от неудовлетворенного желания.

Разрываясь между сильным возбуждением и потребностью бежать как можно дальше, я подошла к перилам террасы, делая вид, что рассматриваю открывающийся вид на озеро, на самом деле лихорадочно пытаясь найти верное решение. Ну, что случится? Я – другой человек. Он – другой, судя по всему, тоже. Единственное свидетельство из прошлого, по которому он мог бы меня узнать, шрам на животе, я убрала в то же время, когда поменяла лицо.

Мужчина все решил за меня. Я не слышала шагов, пока не почувствовала не шее его дыхание. Он прижался к моей спине и его руки медленно двинулись от бедра, по животу, к груди, на которой остановились, накрыв ладонями и осторожно лаская соски.

Твою мать!

Я обернулась и впилась в его губы. Да хрен с ним, со всем этим. Хочу сейчас, чтоб он занялся со мной любовью.

Воропаев поднял меня на руки и понес в дом, не прекращая поцелуев. Не понимаю, как мы вообще добрались до спальни, не убившись по дороге.

Мое тело радостно пело, выгибаясь от ласк таких знакомых рук, даривших ему когда-то сладкое и безумно яркое удовольствие. Господи, как же хорошо. Как же охренительно хорошо…

Когда это сумашествие закончилось, я лежала в смятых простынях, готовая урчать, как довольная кошка. Воропаев поцеловал меня в обнаженное плечо, встал с постели и, надев домашние спортивные брюки, достал из бара еще одну бутылку водки. Налил себе рюмку и сел в кресло напротив кровати, не сводя с меня потемневших от недавнего наслаждения глаз.

– Ну, а теперь скажи мне, куда конкретно ты добавила яд, Детка?

Девятая глава

Сердце колотилось с такой силой, будто того и гляди выскочит из груди, но при этом, страха не было. Просто нервные окончания превратились в оголенные провода, по которым пробегали всплески адреналинового разряда. Я не стала кричать: «нет, нет, ты ошибся!». Ну, что людей смешить. Если он назвал меня Деткой, значит, уверен на тысячу процентов, это же Ден.

– Мясо. Капнула на твою порцию, когда ты уходил за водкой. Оно лучше всего скрывает легкую, практически незаметную горчинку.

– Ясно. – Он помолчал несколько секунд. – Оденься, а то благодаря твоей обнаженной груди разговора у нас может не получиться.

Я встала, даже не подумав чем-то прикрыться, медленно подошла к валявшейся на полу одежде, слегка покачивая бедрами, и наклонилась, поднимая платье. Учитывая, что в этот момент Воропаев находился за моей спиной, картина ему открывалась, мягко говоря, нескромная.

– Детка – раздался сзади насмешливый голос, – прекрати играться. Нам на самом деле нужно поговорить, раз мы шли к этому семь лет. Будешь продолжать в том же духе, все оставшиеся часы свой жизни я проведу внутри тебя, не успев сказать, что должен.

– Плохой мальчик, – констатировала я, но все же послушно натянула трусики и платье, после чего села на край кровати, чинно сложив руки на коленях.

Он выпил, немного помолчал, а потом заговорил, наклонив голову и разглядывая свои руки, крутящие пустой стакан.

– Когда мы встретились впервые, ты была жадной, тупой, эгоистичной сукой. Ты сидела напротив в этой блядской кожаной юбке, в дикой дурацкой кофточке, со светящимися сквозь прозрачную ткань сиськами, с размалеванной рожей, и я испытывал к тебе сильное чувство отвращения, будто передо мной вывали кучу вонючего дерьма. Особенно, когда предложила купить девственность. Я, конечно далеко не святоша, но вот так припереться хрен его знает куда, хрен его знает, к кому и предлагать себя… Блевотина. Однако твоя внешность идеально вписывалась в мои дальнейшие планы. Помнишь охранник Сашок? Когда он попытался выпроводить тебя, я понял, что с помощью твоей красоты можно будет великие дела мутить, и не ошибся. Ну, ты в курсе больше, чем кто либо. С самого начала я знал, что с тобой вообще нельзя по-хорошему. Начну вести себя как нормальный человек, и ты залезешь на голову, насрешь там и будешь размазывать мне по лицу. То, существо, которым ты тогда пришла, просто не способно было оценить человеческого отношения. Пришлось выбивать из тебя всю это херню. Единственное, за что от всей души, искренне хочу попросить прощения, – за твой первый сексуальный опыт. Глупо, говорить «извини», я ж не на ногу тебе наступил, но мне, правда, очень жаль. Это не было обязательным, но ты так выбесила меня своей тупостью… К тому же, я хотел посмотреть, сломаешься или нет. То, что тебе предстояло делать – гораздо страшнее, и я не был уверен, что ты вытянешь, а ставить все на карту, чтоб просрать в самый ответственный момент… Через некоторое время я понял, все получится, но приходилось гнуть твою тупую натуру идиотки, сминать и заново лепить все, что было в голове до этого, чтоб заставить мозги работать в нужном направлении.

А потом был момент, когда до меня дошло, тебя в принципе невозможно сломать. Когда ты воткнула в живот разбитую бутылку. Я тащил тебя на руках в больницу и понимал, что ты – идеальное орудие для моих дел. Ты можешь терпеть побои, выполнять мои указания, слушать мои оскорбления, но больше никогда никому не позволишь валять в дерьме твое внутреннее «я». Значит при любом раскладе, даже если наши дела приведут к тому, что конкуренты вычислять мою Детку и заберут погостить, ты быстрее перегрызешь себе вены на руках, чем дашь им издеваться, выпытывая информацию.

Это было… странно. Видеть перед собой хрупкую девчонку, которая, на самом деле, крепче любого мужика. Я стал внимательно за тобой наблюдать. Оказалось, ты не так уж глупа, просто вообще никогда не напрягала мозг большим, чем желание пожрать и поспать. И твое упорство… Я к своему удивлению начал испытывать к тебе что-то похожее на уважение.

А потом тот парень… Я знал о твоей влюбленности с самого первого дня. Ты светилась, как гребаное солнце. Подумал, да хрен с ним, пусть поиграет в чувства и отошел в сторону, дав тебе немного свободы.

– Как это знал? – не выдержала я, прерывая его рассказ. – Хочешь сказать, что в те дни я получила возможность проводить время с Никитой по твоему на то желанию?

– Естественно – Ден пожал плечами, будто это был факт, в принципе неоспоримый, – Мы с тобой одной крови, мы оба темные. Я знал, что скоро тебе надоест этот пряничный домик. Но со мной вдруг стало происходить что-то странное, ненормальное. Ты встречалась с этим задротом, а меня просто крыло от мысли, что он может тебя целовать, трогать, ловить твои влюбленные взгляды. И в какой-то момент я понял, не могу. Не хочу, чтоб рядом с тобой терся чей-то левый член. Поэтому устроил нам совместную встречу, чтоб отвадить его навсегда. Я его не убивал. Это реально – стечение обстоятельств.

– Врешь.

– Нет. Смысл? Сейчас во мне яд, который, я так понимаю, начнет действовать часов через пять, верно? На хрена мне брехать тебе? Чтоб оставит светлый образ в памяти? Да хорош! Я на самом деле его не убивал. В тот момент, когда ты кинулась на меня, просто бессмысленно было разубеждать. Ты бы никогда не поверила. Да и вообще, для поддержки репутации. А то дожил, баба по роже бить начала. Еще я понял тогда, что единственный человек, который мог бы быть со мной, которого я, наверное, даже, уважаю, ненавидит меня так, что в любой момент ударит, не задумываясь. В то время мне казалось, что мои эмоции к тебе основываются на чисто «пацанском» уважении и собственнической эгоистичной натуре. Я просто хотел, чтоб ты принадлежала только мне. Но с каждым днем я все яснее понимал, ты никогда не дашь нам шанса. Слишком много всего было.

А потом случился тот пожар. Я думал, чокнусь. Мысль о том, что тебя били, возможно, мучали, возможно снова изнасиловали… У меня крышу подрывало мандец как. Чудом не попал в психушку… Когда мне пришлось ехать на опознание… Не хочу вспоминать. И все ты мне снилась и снилась, снилась и снилась… То придешь веселая, ласковая… То кричишь, ругаешься… Но во снах я тебя хотя бы видел живой. Короче, крыло меня долго. А потом вдруг я сел и понял, да ни хрена. Не чувствую я что ты мертвая. Бред, да? А вот не чувствую и все тут. Начал ковыряться, искать следы. И, прикинь, нашел. Долго веселился с твоего нового лица. Моника Беллуччи? Серьезно? Сто процентов с героини «Необратимости» тебя торкнуло. Ну, как же, ту ведь тоже изнасиловали, только еще и убили до кучи. Приехал в Москву. Отыскал твою контору и ждал вечером у входа. Помню, дождь шел. Долго тебя не было. А потом вышла. На улице уже темно, а ты только домой собралась. Идешь уставшая, вымотанная, но, сука, такая счастливая. Никогда не видел тебя такой. Вообще ни разу. Я уже шаг в твою сторону сделал, а потом остановился. Решил, что не смогу сделать тебя снова несчастной. Вот тогда то и понял, что люблю тебя. Сууука. Я вообще не ожидал, что вот такая романтическая херня про меня… Бил я тебя, бил; ломал я тебя, ломал, а ты все равно меня в тряпку превратила. Сел в свой автомобиль и поехал, как осел, домой. Ударился в работу, перешел на законный образ жизни. Крутился с утра до вечера. Вот только время идет, а я не могу. Ни с тобой быть не могу, ни без тебя быть не могу. И так погано… А тут еще этот твой Макс нарисовался. Я ж все равно со стороны наблюдал, как ты там. Смотрю, прям семейное гнездышко вьете. Устал я… Сил нет. Но ты же меня знаешь, пулю в лоб – это не про меня. Подумал, прикинул, и «заказал» себя тебе. Так что расслабься. Это я снимок прислал. Иначе тебя было не выманить, это – во-первых, а во-вторых, разрубишь на хрен этот узел. Свою душу отведешь, мою успокоишь и все. Закончится эта гребаная мелодрама.

– Извращенец. – Снова не выдержала я. – Извини, но я уточню. Ты вызвал меня сюда, чтоб я тебя отправила на тот свет. Правильно я поняла?

– Да хорош, Детка. Ты же очень давно этого хотела. А я реально устал. Жмусь, как тряпка, под твоими ногами. Противно от самого себя. Пустое все. Правда. У меня же в глове, не как у обычных людей. Если бабло, так все – мне. Если власть, так чтоб жизнями человеческими крутить. Если женщина – моя, то она должна быть со мной. И вот, ты приехала… Честно говоря, не ожидал такой подарок, как сегодняшний вечер. Думал, просто посмотрю на тебя глаза в глаза, поговорю, голос услышу. А сложилось даже вот как… Видишь, и мне немного счастья перепало.

Воропаев встал, снова налило водки и, отсалютовав мне стаканом, выпил.

– А теперь уходи. Я знаю, как ты работаешь, и знаю, что яд начнет действовать не скоро, но лучше, чтоб ты была уже как можно дальше. Я же все-таки почти что мэр.

– Ден…

– Уходи, сказал. Не выйдешь из этой комнаты через пять минут, я сначала тебе мозги вышибу, а потом себе, потому что все равно без тебя сдохну. Вали отсюда.

– Ден, я…

– Пошла вон, сука!

Мимо пролетел стакан и, ударившись о стену, рассыпался мелким крошевом.

Я молча встала, обула сапоги, накинула куртку и направилась к двери, но в последний момент остановилась, повернувшись к Воропаеву, который снова сел в кресло, опустив голову.

– Знаешь, я тебе, наверное, даже благодарна. Если бы не наша встреча, не знаю, где бы я сейчас была. С той дурью в голове. Наверное, гнила бы уже в придорожной канаве. Ты «сделал» меня тем, кто я сейчас есть, не могу не признавать этого факта. Но все же как-то это слишком. Я знаю тебя лучше кого – либо на этом свете, и я не уверена, что смогла бы выдержать груз твоей любви. Если это вообще любовь. И еще. Спасибо тебе за мать. Поэтому я дам тебе шанс. Яд уже начал действовать. Сначала появится слабость, потом головокружение и приступы удушья, затем судороги и смерть от кровоизлияния в мозг. Произойдет конечный этап через двенадцать часов. Это то время, которое есть у тебя, чтоб найти противоядие. Уверяю, оно в этом городе. Просто подумай хорошо, где бы я могла его спрятать. Если все же захочешь жить, найдешь.

Я вышла из дома во двор, где меня уже ждал заранее предупрежденный Деном водитель.

– Отвезти Вас обратно в гостиницу?

– Да, и побыстрее, а то мне на поезд.

Оказавшись в номере, рухнула на кровать, уставившись в потолок. Что это было? Вообще. В принципе. Что это было? В голове творился такой сумбур, что хотелось заорать во весь голос. Кое-как успокоившись, собрала вещи и позвонила пареньку на тойоте. Оказалось, памятуя о моем отъезде, он крутился где-то рядом с гостиницей.

Когда мы остановились у вокзала, я протянула ему деньги вместе с визиткой.

– Да оставьте. Вдруг еще придется приехать.

– Нет, друг мой. Такого точно не будет.

Он пожал плечами и забрал бумажки из моей руки. Выбравшись из машины, я направилась к кассам, где слава богу, был один билет до Москвы. Уже стоя на перроне, вспомнила, что забыла предупредить Макса и быстренько набрала знакомый до боли номер.

– Привет, Леночка. Что скажешь?

– Привет, милый. Выезжаю домой. Завтра рано утром буду.

– Хорошо. Понял, любимая. Всречу. Все нормально прошло?

– Нормально. При встрече расскажу. Ну, все, вон поезд заходит. Давай. Целую.

Я поднялась в СВ, радуясь, что никто не будет мешать мне ночью, потому что если бы билеты были только в плацкарте, я бы удавилась. Купе мне досталось двухместное, и второго пассажира не наблюдалась. Не успел поезд тронуться, я быстро застелила постель и рухнула, провалившись в глубокий, впервые абсолютно спокойный сон. Открыла глаза только в тот момент, когда проводница веселым тоном сообщала, что наш поезд заходит в Депо станции Павелецкая. Неожиданно на столе завибрировал телефон. Я открыла текст сообщения.

«Я тут подумал, что рановато, наверное, все же подыхать, тем более после самого лучшего секса в моей жизни. Фрол, кстати, оказался очень классный мужик. Ты меня удивила. Все же было в твоей жизни то, о чем я не знал.»

Не успела убрать мобильник, как следом пришло второе.

«Ты же понимаешь, что теперь я тебя точно не отпущу.»

Я подумала секунду, а потом написала ответ «Никогда» и, улыбаясь, вышла из купе.

Десятая глава

– Ну как, нормально прошло? Думаешь, нам все-таки есть смысл в сотрудничестве?

Макс встретил меня на вокзале и теперь вез в сторону офиса. В силу того, что на работе я проводила большую часть своей жизни, в соседнем с кабинетом помещении располагалась комната, а в ней – душ, диванчик, на случай, если приходилось заночевать, и мини-кухня.

– Хозяин у них стопроцентный тупица.

Вспомнив Иванченко-«Весельчака», вздрогнула, будто дотронулась до чего-то липкого.

– А вот генеральный очень даже в адеквате. Думаю, через несколько лет он тактично, а может и не очень, подвинет нынешнего хозяина в сторону. Если Забелин станет у руля, то сможет вывести сеть на общероссийский уровень. Так что, перспектива есть. На момент роста фирмы мы будем их единственным и верным другом.

– Поражаюсь твоей привычке просчитывать все на несколько ходов вперед.

В это время зазвонил телефон Макса. Не выпуская руль, он нажал кнопку громкой связи.

– Максюша, братик, привет!

Я постаралась не кривиться совсем откровенно, потому что родную сестру своего жениха не выносила на дух. Понимаю, женщина имеет право быть смазливой и глупой, но Лизка отличалась крайней степенью кретинизма. В ее случае не спасала никакая красота. После пяти минут общения с девушкой, которая вообще-то к двадцати трем годам уже должна была бы вырасти из состояния пятилетнего капризного ребенка, рыцари бежали в стороны, как крысы с корабля, даже не смотря на завидное приданное, гарантированное папенькой. Один, помниться, так намучался объяснять девице невозможность их светлого будущего, что в конце концов объявил себя геем и, смачно поцеловав проходящего мимо официанта в губы, а дело было в ресторане, гордо удалился в сторону выхода, периодически срываясь на бег. Даже удивительно, что от одних и тех же родителей могли появиться настолько разные дети.

– Лиза, привет.

– Не Лиза. Элизабет. Макс, сколько раз тебе это повторять.

Не выдержав, я закатила глаза, намекая своему мужчине, что иногда лучше иметь возможность выбирать родственников, а не получать их в нагрузку.

– Максик, ты не забыл, у меня сегодня помолвка.

Вот это новость! Кого-то все же удалось Лизке захомутать. Парень либо глухой, потому что, не слыша того бреда, что вылетает из ее рта, в принципе, можно находиться рядом, либо в полной заднице и повелся на семейное достояние.

– Лизок… Ой, прости, Элизабет, не могу. Я сегодня улетаю в Швейцарию по работе, буквально через пару часов. Давай Лена приедет, за нас обоих тебя поздравит.

Я замахала руками, головой, даже ногой притопывала на всякий случай, чтоб Макс сразу понял, в мои планы общение с его сестрицей точно не входит.

– Брат, твоя Лена совершенно не выносима. Я не хочу, чтоб она приезжала, тем более без тебя. Опять будет намекать, что я – дурочка.

– Ээээ. Лиза… черт, Элизабет.

– Нет, нет, нет. Даже не говори мне ничего. Абсолютная хамка. Лимитчица. Приехала из своего Мухосранска. Слышишьь, какие слова употребляю? Это все она. Ее тюремный жаргон заразен. Когда ты уже выкинешь ее из компании?

– Видишь ли, ЛИЗА, – специально подчеркнул имя Макс, – Компания принадлежит Лене, и это она позволила мне стать учредителем, поэтому если из нас кто-то кого-то выкинет, то только она меня. Во-первых. Во-вторых, я сейчас на громкой связи и лимитчица сидит рядом со мной.

На том конце повисла многозначительная пауза, а потом Лизка засюсюкала, будто я не взрослый человек, а дите малое.

– Леночка, сердечко мое. Как дела? Уже вернулась? Приезжай к нам сегодня. У меня помолвка. Представляешь? Ах, Леночка, ты его увидишь и просто обалдеешь. Он-самый лучший на свете. Обязательно приезжай. И гони Макса в три шеи из фирмы. Толку от него вообще нет. Ты только приехала, а он уже в Швейцарию лыжи навострил.

– Все, Лиза, пока. – Обрубил, не выдержав, Макс и скинул звонок. – Прости, милая.

– Да ладно. Но теперь я точно поеду на этот цирк посмотреть. Что ж за женишок интересно?

– Не знаю, сам еще не видел. Там какая-то заоблачная страсть, которая поразила Лизку в самое сердце пару месяцев назад на пляже Геленджика.

– Все. Можешь не продолжать. Хочу посмотреть представление в первом ряду.

Мы оставили, в покое Лизкину любовь и, обсуждая предстоящую поездку Макса, пробились, наконец, через пробки к офису.

– Так неохота уезжать, когда ты только вернулась.

– Я отсутствовала всего несколько дней.

– А у меня такое чувство, что вечность.

Честно говоря, хороший Макс, конечно, мужик, но иногда хочется стукнуть его чем-нибудь покрепче. Слишком все сказочно, аж скулы сводит. Вот, и поди, пойми бабскую сущность, но иногда мне становится так скучно, что хоть волком вой. Возможно прошлая жизнь, схожая с гонкой на выживание, накрепко засела в мои кишки. Господи, неужели Ден прав и мы с ним действительно одной крови.

– Лена, ты слушаешь?

– Да, милый, Извини, чуть отвлеклась.

– В общем, как приеду, отзвонюсь.

Макс, уже собравший все нужные ему для поездки, документы, подошел, чтоб поцеловать меня перед уходом. Чувствуя прикосновение его губ, я упорно пыталась поймать хотя бы отголосок эмоций, испытанных прошлым вечером. Н-че-го. Приятно. Нормально. Все. Это хорошо, что он уезжает прямо сегодня. Мне, наверное, нужно немного побыть одной. После острого возбуждения и удовольствия, которые во мне рождает другой человек, я сейчас не вынесла бы пресности Максима. Господи, ну что за идиотка.

Оставшись одна, я занялась делами, отключив, по возможности, все ненужные мысли и даже не заметила, как настал вечер, а мне еще нужно было заскочить за подарком, чтоб потом ехать на Лизкино мероприятие, о котором она мечтает лет с пятнадцати. Прямо поразительное для любого человека фанатичное желание выйти замуж. Хотя… О чем это я? Где Лизка, и где адекватность.