Песнь о Гайавате

Читать онлайн Песнь о Гайавате бесплатно

От переводчика

«Песнь о Гайавате», впервые обнародованная в 1855 году, считается самым замечательным трудом Лонгфелло. Впечатление, произведенное ею, было необыкновенно: в полгода она выдержала тридцать изданий, породила множество подражаний и была переведена чуть ли не на все европейские языки.

«Мой знаменитый друг, – говорит известный немецкий поэт Ф. Фрейлиграт в предисловии к своему переводу «Песни о Гайавате», – открыл американцам Америку в поэзии. Он первый создал чисто американскую поэму, и она должна занять выдающееся место в пантеоне всемирной литературы.

«Песнь о Гайавате», – говорит Лонгфелло, – это индейская Эдда, если я могу так назвать ее. Я написал ее на основании легенд, господствующих среди североамериканских индейцев. В них говорится о человеке чудесного происхождения, который был послан к ним расчистить их реки, леса и рыболовные места и научить народы мирным искусствам. У разных племен он был известен под разными именами: «Michabou, Chiabo, Manabozo, Tarenaywagon и Hiawatha, что значит – пророк, учитель. В это старое предание я вплел и другие интересные индейские легенды… Действие поэмы происходит в стране оджибуэев, на южном берегу Верхнего Озера, между Живописными Скалами и Великими Песками».

В России «Песнь о Гайавате» еще мало известна. Д. Л. Михайловский сухо и с пропусками перевел только несколько глав ее, значительно изменив форму и тон подлинника. Полный перевод ее появляется впервые. Я всюду старался держаться возможно ближе к подлиннику, сохранить простоту и музыкальность речи, сравнения и эпитеты, характерные повторения слов и даже, по возможности, число и расположение стихов. Это было нелегко: краткость английских слов вошла в пословицу; иногда приходилось сознательно жертвовать легкостью стиха, чтобы из одной строки Лонгфелло не делать нескольких.

Я проверил значение индейских слов по немецкому переводу Фрейлиграта, который просмотрен самим Лонгфелло. Список этих слов помещен в конце книги. В большинстве случаев индейские слова пояснены прямо в тексте, как это сделано в подлиннике, – например: «Вьет гнездо Омими, голубь»…

1908

Вступление

  • Если спросите – откуда
  • Эти сказки и легенды
  • С их лесным благоуханьем,
  • Влажной свежестью долины,
  • Голубым дымком вигвамов,
  • Шумом рек и водопадов,
  • Шумом, диким и стозвучным,
  • Как в горах раскаты грома? —
  • Я скажу вам, я отвечу:
  • «От лесов, равнин пустынных,
  • От озер Страны Полночной,
  • Из страны Оджибуэев,
  • Из страны Дакотов диких,
  • С гор и тундр, с болотных топей,
  • Где среди осоки бродит
  • Цапля сизая, Шух-шух-га.
  • Повторяю эти сказки,
  • Эти старые преданья
  • По напевам сладкозвучным
  • Музыканта Навадаги».
  • Если спросите, где слышал,
  • Где нашел их Навадага, —
  • Я скажу вам, я отвечу:
  • «В гнездах певчих птиц, по рощам,
  • На прудах, в норах бобровых,
  • На лугах, в следах бизонов,
  • На скалах, в орлиных гнездах.
  • Эти песни раздавались
  • На болотах и на топях,
  • В тундрах севера печальных:
  • Читовэйк, зуек, там пел их,
  • Манг, нырок, гусь дикий, Вава,
  • Цапля сизая, Шух-шух-га,
  • И глухарка, Мушкодаза».
  • Если б дальше вы спросили:
  • «Кто же этот Навадага?
  • Расскажи про Навадагу», —
  • Я тотчас бы вам ответил
  • На вопрос такою речью:
  • «Средь долины Тавазэнта,
  • В тишине лугов зеленых,
  • У излучистых потоков,
  • Жил когда-то Навадага.
  • Вкруг индейского селенья
  • Расстилались нивы, долы,
  • А вдали стояли сосны,
  • Бор стоял, зеленый – летом,
  • Белый – в зимние морозы,
  • Полный вздохов, полный песен.
  • Те веселые потоки
  • Были видны на долине
  • По разливам их – весною,
  • По ольхам сребристым – летом.
  • По туману – в день осенний,
  • По руслу – зимой холодной.
  • Возле них жил Навадага
  • Средь долины Тавазэнта,
  • В тишине лугов зеленых.
  • Там он пел о Гайавате,
  • Пел мне Песнь о Гайавате, —
  • О его рожденье дивном,
  • О его великой жизни:
  • Как постился и молился,
  • Как трудился Гайавата,
  • Чтоб народ его был счастлив,
  • Чтоб он шел к добру и правде».
  • Вы, кто любите природу —
  • Сумрак леса, шепот листьев,
  • В блеске солнечном долины,
  • Бурный ливень, и метели,
  • И стремительные реки
  • В неприступных дебрях бора,
  • И в горах раскаты грома,
  • Что как хлопанье орлиных
  • Тяжких крыльев раздаются, —
  • Вам принес я эти саги,
  • Эту Песнь о Гайавате!
  • Вы, кто любите легенды
  • И народные баллады,
  • Этот голос дней минувших,
  • Голос прошлого, манящий
  • К молчаливому раздумью,
  • Говорящий так по-детски,
  • Что едва уловит ухо,
  • Песня это или сказка, —
  • Вам из диких стран принес я
  • Эту Песнь о Гайавате!
  • Вы, в чьем юном, чистом сердце
  • Сохранилась вера в бога,
  • В искру божью в человеке;
  • Вы, кто помните, что вечно
  • Человеческое сердце
  • Знало горести, сомненья
  • И порывы к светлой правде,
  • Что в глубоком мраке жизни
  • Нас ведет и укрепляет
  • Провидение незримо, —
  • Вам бесхитростно пою я
  • Эту Песнь о Гайавате!
  • Вы, которые, блуждая
  • По околицам зеленым,
  • Где, склонившись на ограду,
  • Поседевшую от моха,
  • Барбарис висит, краснея,
  • Забываетесь порою
  • На запущенном погосте
  • И читаете в раздумье
  • На могильном камне надпись,
  • Неумелую, простую,
  • Но исполненную скорби,
  • И любви, и чистой веры, —
  • Прочитайте эти руны,
  • Эту Песнь о Гайавате! —

Трубка Мира

  • На горах Большой Равнины,
  • На вершине Красных Камней,
  • Там стоял Владыка Жизни,
  • Гитчи Мапито могучий,
  • И с вершины Красных Камней
  • Созывал к себе народы,
  • Созывал людей отвсюду.
  • От следов его струилась,
  • Трепетала в блеске утра
  • Речка, в пропасти срываясь,
  • Ишкудой, огнем, сверкая.
  • И перстом Владыка Жизни
  • Начертал ей по долине
  • Путь излучистый, сказавши:
  • «Вот твой путь отныне будет!»
  • От утеса взявши камень,
  • Он слепил из камня трубку
  • И на ней фигуры сделал.
  • Над рекою, у прибрежья,
  • На чубук тростинку вырвал,
  • Всю в зеленых, длинных листьях;
  • Трубку он набил корою,
  • Красной ивовой корою,
  • И дохнул на лес соседний.
  • От дыханья ветви шумно
  • Закачались и, столкнувшись,
  • Ярким пламенем зажглися;
  • И, на горных высях стоя,
  • Закурил Владыка Жизни
  • Трубку Мира, созывая
  • Все народы к совещанью.
  • Дым струился тихо, тихо
  • В блеске солнечного утра;
  • Прежде – темною полоской,
  • После – гуще, синим паром,
  • Забелел в лугах клубами,
  • Как зимой вершины леса,
  • Плыл все выше, выше, выше, —
  • Наконец коснулся неба
  • И волнами в сводах неба
  • Раскатился над землею.
  • Из долины Тавазэнта,
  • Из долины Вайоминга,
  • Из лесистой Тоскалузы,
  • От Скалистых Гор далеких,
  • От озер Страны Полночной
  • Все народы увидали
  • Отдаленный дым Покваны,
  • Дым призывный Трубки Мира.
  • И пророки всех народов
  • Говорили: «То Поквана!
  • Этим дымом отдаленным,
  • Что сгибается, как ива,
  • Как рука, кивает, манит,
  • Гитчи Манито могучий
  • Племена людей сзывает,
  • На совет зовет народы».
  • Вдоль потоков, по равнинам,
  • Шли вожди от всех народов,
  • Шли Чоктосы и Команчи,
  • Шли Шошоны и Омоги,
  • Шли Гуроны и Мэндэны,
  • Делавэры и Могоки,
  • Черноногие и Поны,
  • Оджибвеи и Дакоты —
  • Шли к горам Большой Равнины,
  • Пред лицо Владыки Жизни.
  • И в доспехах, в ярких красках, —
  • Словно осенью деревья,
  • Словно небо на рассвете, —
  • Собрались они в долине,
  • Дико глядя друг на друга.
  • В их очах – смертельный вызов,
  • В их сердцах – вражда глухая,
  • Вековая жажда мщенья —
  • Роковой завет от предков.
  • Гитчи Манито всесильный,
  • Сотворивший все народы,
  • Поглядел на них с участьем,
  • С отчей жалостью, с любовью, —
  • Поглядел на гнев их лютый,
  • Как на злобу малолетних,
  • Как на ссору в детских играх.
  • Он простер к ним сень десницы,
  • Чтоб смягчить их нрав упорный,
  • Чтоб смирить их пыл безумный
  • Мановением десницы.
  • И величественный голос,
  • Голос, шуму вод подобный,
  • Шуму дальних водопадов,
  • Прозвучал ко всем народам,
  • Говоря: «О дети, дети!
  • Слову мудрости внемлите,
  • Слову кроткого совета
  • От того, кто всех вас создал!
  • Дал я земли для охоты,
  • Дал для рыбной ловли воды,
  • Дал медведя и бизона,
  • Дал оленя и косулю,
  • Дал бобра вам и казарку;
  • Я наполнил реки рыбой,
  • А болота – дикой птицей:
  • Что ж ходить вас заставляет
  • На охоту друг за другом?
  • Я устал от ваших распрей,
  • Я устал от ваших споров,
  • От борьбы кровопролитной,
  • От молитв о кровной мести.
  • Ваша сила – лишь в согласье,
  • А бессилие – в разладе.
  • Примиритеся, о дети!
  • Будьте братьями друг другу!
  • И придет Пророк на землю
  • И укажет путь к спасенью;
  • Он наставником вам будет,
  • Будет жить, трудиться с вами,
  • Всем его советам мудрым
  • Вы должны внимать покорно —
  • И умножатся все роды.
  • И настанут годы счастья.
  • Если ж будете вы глухи,
  • Вы погибнете в раздорах!
  • Погрузитесь в эту реку,
  • Смойте краски боевые,
  • Смойте с пальцев пятна крови;
  • Закопайте в землю луки,
  • Трубки сделайте из камня,
  • Тростников для них нарвите,
  • Ярко перьями украсьте,
  • Закурите Трубку Мира
  • И живите впредь как братья!»
  • Так сказал Владыка Жизни.
  • И все воины на землю
  • Тотчас кинули доспехи,
  • Сняли все свои одежды.
  • Смело бросилися в реку,
  • Смыли краски боевые.
  • Светлой, чистою волною
  • Выше их вода лилася —
  • От следов Владыки Жизни.
  • Мутной, красною волною
  • Ниже их вода лилася,
  • Словно смешанная с кровью.
  • Смывши краски боевые,
  • Вышли воины на берег,
  • В землю палицы зарыли,
  • Погребли в земле доспехи.
  • Гитчи Манито могучий,
  • Дух Великий и Создатель,
  • Встретил воинов улыбкой.
  • И в молчанье все народы
  • Трубки сделали из камня,
  • Тростников для них нарвали,
  • Чубуки убрали в перья
  • И пустились в путь обратный —
  • В ту минуту, как завеса
  • Облаков заколебалась
  • И в дверях отверстых неба
  • Гитчи Манито сокрылся,
  • Окружен клубами дыма
  • От Покваны, Трубки Мира.

Четыре ветра

  • «Слава, слава, Мэджекивис!» —
  • Старцы, воины кричали
  • В день, когда он возвратился
  • И принес Священный Вампум
  • Из далеких стран Вабассо, —
  • Царства кролика седого,
  • Царства Северного Ветра.
  • У Великого Медведя
  • Он украл Священный Вампум,
  • С толстой шеи Мише-Моквы,
  • Пред которым трепетали
  • Все народы, снял он Вампум
  • В час, когда на горных высях
  • Спал медведь, тяжелый, грузный,
  • Как утес, обросший мохом,
  • Серым мохом в бурых пятнах.
  • Тихо он к нему подкрался,
  • Так подкрался осторожно,
  • Что его почти касались
  • Когти красные медведя,
  • А горячее дыханье
  • Обдавало жаром руки.
  • Осторожно снял он Вампум
  • По ушам, по длинной морде
  • Исполина Мише-Моквы;
  • Ничего не услыхали
  • Уши круглые медведя,
  • Ничего не разглядели
  • Глазки сонные – и только
  • Из ноздрей его дыханье
  • Обдавало жаром руки.
  • Кончив, палицей взмахнул он,
  • Крикнул громко и протяжно
  • И ударил Мише-Мокву
  • В середину лба с размаху,
  • Между глаз ударил прямо!
  • Словно громом оглушенный,
  • Приподнялся Мише-Моква,
  • Но едва вперед подался,
  • Затряслись его колени,
  • И со стоном, как старуха,
  • Сел на землю Мише-Моква.
  • А могучий Мэджекивис
  • Перед ним стоял без страха,
  • Над врагом смеялся громко,
  • Говорил с пренебреженьем;
  • «О медведь! Ты – Шогодайя!
  • Всюду хвастался ты силой,
  • А как баба, как старуха,
  • Застонал, завыл от боли.
  • Трус! давно уже друг с другом
  • Племена враждуют наши,
  • Но теперь ты убедился,
  • Кто бесстрашней и сильнее.
  • Уходите прочь с дороги,
  • Прячьтесь в горы, в лес скрывайтесь!
  • Если б ты меня осилил,
  • Я б не крикнул, умирая.
  • Ты же хнычешь предо мною
  • И свое позоришь племя,
  • Как трусливая старуха,
  • Как презренный Шогодайя».
  • Кончив, палицей взмахнул он,
  • Вновь ударил Мише-Мокву
  • В середину лба с размаху,
  • И, как лед под рыболовом,
  • Треснул череп под ударом.
  • Так убит был Мише-Моква,
  • Так погиб Медведь Великий,
  • Страх и ужас всех народов.
  • «Слава, слава, Мэджекивис! —
  • Восклицал народ в восторге. —
  • Слава, слава, Мэджекивис!
  • Пусть отныне и вовеки
  • Ветром Запада он будет,
  • Властелином над ветрами!»
  • И могучий Мэджекивис
  • Стал владыкой над ветрами.
  • Ветер Западный оставил
  • Он себе, другие отдал
  • Детям: Вебону – Восточный,
  • Шавондази – теплый Южный,
  • А Полночный Ветер дикий
  • Злому дал Кабибонокке.
  • Молод и прекрасен Вебон!
  • Это он приносит утро
  • И серебряные стрелы
  • Сыплет, сумрак прогоняя,
  • По холмам и по долинам;
  • Это Вебона ланиты
  • На заре горят багрянцем,
  • А призывный голос будит
  • И охотника и зверя.
  • Одинок на небе Вебон!
  • Для него все птицы пели,
  • Для него цветы в долинах
  • Разливали сладкий запах,
  • Для него шумели реки,
  • Рощи темные вздыхали,
  • Но всегда был грустен Вебон:
  • Одинок он был на небе.
  • Утром раз, на землю глядя,
  • В час, когда спала деревня
  • И туман, как привиденье,
  • Над рекой блуждал, белея,
  • Он увидел, что в долине
  • Ходит дева – собирает
  • Камыши и длинный шпажник
  • Над рекою по долине.
  • С той поры, на землю глядя,
  • Только очи голубые
  • Видел Вебон на рассвете:
  • Как два озера лазурных,
  • На него они смотрели,
  • И задумчивую деву,
  • Что к нему стремилась сердцем,
  • Полюбил прекрасный Вебон:
  • Оба были одиноки,
  • На земле – она, он – в небе.
  • Он возлюбленную нежил
  • И ласкал улыбкой солнца,
  • Нежил вкрадчивою речью,
  • Тихим вздохом, тихой песней,
  • Тихим шепотом деревьев,
  • Ароматом белых лилий.
  • К сердцу милую привлек он,
  • Ярким пурпуром окутал —
  • И она затрепетала
  • На груди его звездою.
  • Так доныне неразлучно
  • В небесах они проходят:
  • Вебон, рядом Вебон-Аннонг —
  • Вебон и Звезда Рассвета.
  • В ледяных горах, в пустыне,
  • В царстве кролика, Вабассо,
  • В царстве вечной снежной вьюги,
  • Обитал Кабибонокка.
  • Это он осенней ночью
  • Разрисовывает листья
  • Краской желтой и багряной,
  • Это он приносит вьюги,
  • По лесам шипит и свищет,
  • Покрывает льдом озера,
  • Гонит чаек острокрылых,
  • Гонит цаплю и баклана
  • В камыши, в морские бухты,
  • В гнезда их на теплом юге.
  • Вышел раз Кабибонокка
  • Из своих чертогов снежных
  • Меж горами ледяными,
  • Устремился с воем к югу
  • По замерзшим, белым тундрам,
  • И, осыпанные снегом,
  • Волоса его – рекою,
  • Черной, зимнею рекою
  • По земле за ним струились.
  • В тростниках, среди осоки,
  • На замерзших, белых тундрах
  • Жил там Шингебис, морянка.
  • Одиноко в белых тундрах
  • Проводил он зиму эту:
  • Братья Шингебиса были
  • В теплых странах Шавондази.
  • И вскричал Кабибонокка
  • В лютом гневе: «Кто дерзает
  • Презирать Кабибонокку?
  • Кто осмелился остаться
  • В царстве Северного Ветра,
  • Если Вава и Шух-шух-га,
  • Если дикий гусь и цапля
  • Уж давно на юг умчались?
  • Я пойду к его вигваму,
  • Я очаг его разрушу!»
  • И пришел во мраке ночи
  • Ко врагу Кабибонокка.
  • Он намел сугробы снега,
  • Завывал в трубе вигвама,
  • Потрясал его свирепо,
  • Рвал дверные занавески.
  • Шингебис не испугался,
  • Шингебис его не слушал!
  • В очаге его играло
  • Пламя яркое, и рыбу
  • Ел он с песнями и смехом.
  • Ворвался тогда в жилище
  • Дикий, злой Кабибонокка;
  • Шингебис от стужи вздрогнул
  • В ледяном его дыханье,
  • Но по-прежнему смеялся,
  • Но по-прежнему пел громко;
  • Он костер поправил только,
  • Чтоб костер горел светлее,
  • Чтоб кидало пламя искры.
  • И с чела Кабибонокки,
  • С кос его в снегу холодном
  • Стали падать капли пота,
  • Как весною каплет с крыши
  • Иль с ветвей болиголова.
  • Побежденный этим жаром,
  • Раздраженный этим пеньем,
  • Он вскочил и из вигвама
  • В поле бросился, шагая
  • По рекам и по озерам:
  • На борьбу над белой тундрой
  • Вызывал врага коварно.
  • Но без страха, без боязни
  • Вышел Шингебис на битву;
  • До рассвета он боролся
  • С Ветром Северным над тундрой,
  • До утра когтями бился
  • Шингебис с Кабибоноккой.
  • И без сил Кабибонокка
  • Отступил в свои владенья,
  • Со стыдом бежал по тундрам
  • В царство кролика, Вабассо,
  • А за ним все раздавались
  • Хохот, песни и насмешки.
  • Шавондази, тучный, сонный,
  • Обитал на дальнем юге,
  • Где в дремотном блеске солнца
  • Круглый год царило лето.
  • Это он шлет птиц весною,
  • Шлет к нам ласточку, шлет Шошо,
  • Шлет Овейсу, трясогузку,
  • Опечи шлет, реполова,
  • Гуся, Ваву, шлет на север,
  • Шлет табак душистый, дыни,
  • Виноград в багряных гроздьях.
  • Дым из трубки Шавондази
  • Небеса туманит паром,
  • Наполняет негой воздух,
  • Тусклый блеск дает озерам,
  • Очертанья гор смягчает,
  • Веет нежной лаской лета
  • В теплый Месяц Светлой Ночи,
  • В Месяц Лыж зимой холодной.
  • Беззаботный Шавондази!
  • Лишь одно узнал он горе,
  • Лишь одну печаль изведал.
  • Раз, смотря на север с юга,
  • Далеко в степных равнинах
  • Он увидел утром деву,
  • Деву с гибким, стройным станом,
  • Одинокую в равнинах.
  • Был на ней наряд зеленый,
  • И как солнце были косы.
  • День за днем потом смотрел он,
  • День за днем вздыхал он страстно,
  • День за днем все больше сердце
  • Разгоралось в нем любовью
  • К деве нежной, златокудрой.
  • Но ленив и неподвижен
  • Был беспечный Шавондази,
  • Да, ленив и слишком тучен:
  • К милой он пойти все медлил,
  • Он сидел, вздыхая страстно,
  • И все только любовался
  • Златокудрой девой прерий.
  • Наконец однажды утром
  • Увидал он, что поблекли
  • Кудри русые у милой, —
  • Словно первый снег, белеют.
  • «О мой брат из Стран Полночных,
  • Из далеких стран Вабассо,
  • Царства Северного Ветра!
  • Ты украл мою невесту,
  • Завладел моею милой,
  • Обольстил ее своею
  • Сказкой Северного Ветра!»
  • Так несчастный Шавондази
  • Изливал свои страданья,
  • И бродил в равнинах знойный
  • Южный Ветер, полный вздохов,
  • Страстных вздохов, Шавондази.
  • И наполнился весь воздух,
  • Словно снегом, белым пухом:
  • Погубили вздохи ветра
  • Деву с русыми кудрями,
  • И от взоров Шавондази
  • Навсегда сокрылась дева.
  • О мечтатель Шавондази!
  • Не по девушке вздыхал ты,
  • Не на женщину смотрел ты —
  • На цветок, на одуванчик;
  • О цветке вздыхал ты страстно,
  • На цветок глядел все лето
  • День за днем с любовью томной
  • И сгубил его навеки,
  • В поле вздохами развеял.
  • Бедный, бедный Шавондази!

Детство Гайаваты

  • В летний вечер, в полнолунье,
  • В незапамятное время,
  • В незапамятные годы,
  • Прямо с месяца упала
  • К нам прекрасная Нокомис,
  • Дочь ночных светил, Нокомис.
  • Как дитя, она играла,
  • На ветвях на виноградных
  • Меж подруг своих качалась,
  • И одна из них, сгорая
  • Злобой ревности и мести,
  • Эти ветви подрубила,
  • И на Мускодэ упала,
  • На цветущую долину,
  • Замирая от испуга,
  • Летним вечером Нокомис.
  • «Вон звезда упала с неба!» —
  • Говорил народ в селеньях.
  • Taм, на мягких мхах и травах,
  • Там, среди стыдливых лилий,
  • В тихой Мускодэ, в долине,
  • В звездном блеске, в лунном свете,
  • Стала матерью Нокомис,
  • Назвала дочь первородной —
  • Назвала ее Веноной,
  • И, как лилия в долине,
  • Расцвела ее Венона,
  • Стала гибкой, стала стройной,
  • Точно лунный свет прекрасной,
  • Точно звездный отблеск нежной.
  • И Нокомис часто стала
  • Говорить, твердить Веноне:
  • «О, страшись, остерегайся
  • Мэджекивиса, Венона!
  • Никогда его не слушай,
  • Не гуляй одна в долине,
  • Не ложись в траве меж лилий!»
  • Но не слушалась Венона,
  • Не внимала мудрой речи,
  • И пришел к ней Мэджекивис,
  • Темным вечером подкрался,
  • С тихим шепотом склоняя
  • На лугу цветы и травы.
  • Там прекрасная Венона
  • Меж цветов одна лежала,
  • Там нашел ее коварный
  • Ветер Западный – и начал
  • Очаровывать Венону
  • Сладкой речью, нежной лаской, —
  • И родился сын печали,
  • Нежной страсти и печали,
  • Дивной тайны – Гайавата.
  • Так родился Гайавата;
  • А коварный Мэджекивис,
  • Бессердечный Мэджекивис
  • Уж покинул дочь Нокомис,
  • И недолго после билось
  • Сердце нежное Веноны:
  • Умерла она в печали.
  • Долго с криками рыдала,
  • Долго плакала Нокомис:
  • «О, зачем жестокий Погок
  • Не меня унес с собою?
  • Лучше б мне лежать в могиле!
  • Вагономин, вагономин!»
  • На прибрежье Гитчи-Гюми,
  • Светлых вод Большого Моря,
  • С юных дней жила Нокомис,
  • Дочь ночных светил, Нокомис.
  • Позади ее вигвама
  • Темный лес стоял стеною —
  • Чащи темных, мрачных сосен,
  • Чащи елей в красных шишках,
  • А пред ним прозрачной влагой
  • На песок плескались волны,
  • Блеском солнца зыбь сверкала
  • Светлых вод Большого Моря.
  • Там, в тиши лесов и моря,
  • Внука нянчила Нокомис,
  • В люльке липовой качала,
  • Устланной кугой и мохом,
  • Крепко связанной ремнями,
  • И, качая, говорила:
  • «Спи! А то отдам медведю!»
  • Там, баюкая, певала:
  • «Эва-ия, мой совенок!
  • Что там светится в вигваме?
  • Чьи глаза блестят в вигваме?
  • Эва-ия, мой совенок!»
  • Много-много рассказала
  • О звездах ему Нокомис;
  • Показала хвост кометы —
  • Ишкуду в огнистых косах,
  • Показала Танец Духов,
  • Их блистающие рати
  • В небесах Страны Полночной,
  • В Месяц Лыж морозной ночью;
  • Показала серебристый
  • Путь всех призраков и духов —
  • Белый путь на темном небе,
  • Полном призраков и духов.
  • Вечерами, теплым летом,
  • У дверей сидел малютка,
  • Слушал тихий ропот сосен,
  • Слушал тихий плеск прибоя,
  • Звуки дивных слов и песен:
  • «Минни-вава!» – пели сосны,
  • «Медвэй-ошка!» – пели волны».
  • Видел мушку, Ва-ва-тэйзи,
  • Что, сверкая белой искрой,
  • Светит в сумраке вечернем
  • Над травою и кустами,
  • И тихонько пел ей песню,
  • Что Нокомис научила:
  • «Ва-ва-тэйзи, Ва-ва-тэйзи!
  • Брошка, огненная мушка,
  • Крошка, белый огонечек!
  • Потанцуй еще немножко,
  • Посвети мне, попрыгунья,
  • Белой искоркой своею:
  • Скоро я в постельку лягу,
  • Скоро я закрою глазки!»
  • Видел, как над Гитчи-Гюми,
  • Отражаясь в Гитчи-Гюми,
  • Подымался полный месяц,
  • Видел тень на нем и пятна
  • И шептал: «Что там, Нокомис?»
  • А Нокомис отвечала:
  • «Раз один сердитый воин
  • Подхватил старуху бабку
  • И швырнул ее на небо,
  • Зашвырнул на месяц прямо.
  • Так она там и осталась».
  • Видел радугу на небе,
  • На востоке, и тихонько
  • Говорил: «Что там, Нокомис?»
  • А Нокомис отвечала:
  • «Это Мускодэ на небе;
  • Все цветы лесов зеленых,
  • Все болотные кувшинки,
  • На земле когда увянут,
  • Расцветают снова в небе».
  • Если сов он слышал в полночь,
  • Вой и хохот в чаще леса, —
  • Он дрожа кричал: «Кто это?»
  • Он шептал: «Что там, Нокомис?»
  • А Нокомис отвечала:
  • «Это совы собралися
  • И по-своему болтают,
  • Это ссорятся совята!»
  • Так малютка, внук Нокомис,
  • Изучил весь птичий говор.
  • Имена их, все их тайны:
  • Как они вьют гнезда летом,
  • Где живут они зимою;
  • Часто с ними вел беседы,
  • Звал их всех: «мои цыплята».
  • Всех зверей язык узнал он,
  • Имена их, все их тайны:
  • Как бобер жилище строит,
  • Где орехи белка прячет,
  • Отчего резва косуля,
  • Отчего труслив Вабассо;
  • Часто с ними вел беседы,
  • Звал их: «братья Гайаваты».
  • И рассказчик сказок Ягу,
  • Говорун, хвастун великий,
  • Много по свету бродивший,
  • Верный друг Нокомис старой,
  • Сделал лук для Гайаваты:
  • Лук из ясеня он сделал,
  • Стрелы сделал он из дуба,
  • Наконечники – из яшмы,
  • Тетиву – из кожи лани.
  • И сказал он Гайавате:
  • «Ну, мой сын, иди скорее
  • В лес, где держатся олени.
  • Застрели-ка там косулю
  • С разветвленными рогами».
  • Гордо взял свой лук и стрелы
  • Гайавата и отважно
  • В лес пустился; птицы звонко
  • Пели, по лесу порхая.
  • «Не стреляй в нас, Гайавата!» —
  • Опечи пел красногрудый;
  • «Не стреляй в нас, Гайавата!» —
  • Пел Овейса синеперый.
  • На дубу над Гайаватой
  • Вниз и вверх скакала белка,
  • Меж зеленых листьев дуба
  • С кашлем прыгала, смеялась
  • И, смеясь, пробормотала:
  • «Пощади, о Гайавата!»
  • И вприпрыжку белый кролик
  • Робко бросился с тропинки,
  • Стал вдали на задних лапках
  • И охотнику промолвил
  • Хоть и в шутку, но трусливо:
  • «Пощади, о Гайавата!»
  • Но не слушал Гайавата, —
  • Точно сонный, брел он лесом,
  • Думал только об олене,
  • След его искал глазами,
  • След, что вел к речному броду,
  • По тропе к речному броду.
  • За ольховыми кустами
  • Сел и выждал он оленя,
  • Увидал два глаза в чаще,
  • Увидал над ней два рога,
  • Ноздри, поднятые к ветру,
  • Увидал и морду зверя
  • Под листвою, в пятнах света,
  • И, как легкий лист березы,
  • Сердце в нем затрепетало,
  • Как ольха, весь задрожал он,
  • Увидав над бродом зверя.
  • На одно колено ставши,
  • Он прицелился в оленя.
  • Только ветка шевельнулась,
  • Только листик закачался,
  • Но олень уж встрепенулся,
  • Отшатнувшись, топнул в землю,
  • Чутко встал, подняв копыто,
  • Прыгнул, точно ждал удара.
  • Ах, он шел навстречу смерти!
  • Как оса, стрела запела,
  • Как оса, в него впилася!
  • Мертвый он лежал у брода,
  • Меж деревьев, над рекою;
  • Сердце в нем уже не билось,
  • Но зато у Гайаваты
  • Сердце так и трепетало,
  • Как домой он нес оленя
  • И ему рукоплескали
  • Старый Ягу и Нокомис.
  • Из оленьей пестрой шкуры
  • Внуку плащ Нокомис сшила,
  • Созвала соседей в гости,
  • Пир дала в честь Гайаваты.
  • Вся деревня собралася,
  • Все соседи называли
  • Гайавату храбрым, сильным —
  • Сон-джи-тэгэ, Ман-го-тэйзи!

Гайавата и Мэджекивис

  • Миновали годы детства,
  • Возмужал мой Гайавата;
  • Игры юности беспечной,
  • Стариков житейский опыт,
  • Труд, охотничьи сноровки —
  • Все постиг он, все изведал.
  • Резвы ноги Гайаваты!
  • Запустив стрелу из лука,
  • Он бежал за ней так быстро,
  • Что стрелу опережал он.
  • Мощны руки Гайаваты!
  • Десять раз, не отдыхая,
  • Мог согнуть он лук упругий
  • Так легко, что догоняли
  • На лету друг друга стрелы.
  • Рукавицы Гайаваты,
  • Рукавицы, Минджикэвон,
  • Из оленьей мягкой шкуры
  • Обладали дивной силой:
  • Сокрушать он мог в них скалы,
  • Раздроблять в песчинки камни.
  • Мокасины Гайаваты
  • Из оленьей мягкой шкуры
  • Волшебство в себе таили;
  • Привязавши их к лодыжкам,
  • Прикрепив к ногам ремнями,
  • С каждым шагом Гайавата
  • Мог по целой миле делать.
  • Об отце своем нередко
  • Он расспрашивал Нокомис,
  • И поведала Нокомис
  • Внуку тайну роковую:
  • Рассказала, как прекрасна,
  • Как нежна была Венона,
  • Как сгубил ее изменой
  • Вероломный Мэджекивис,
  • И, как уголь, разгорелось
  • Гневом сердце Гайаваты.
  • Он сказал Нокомис старой:
  • «Я иду к отцу, Нокомис,
  • Я хочу его проведать
  • В царстве Западного Ветра,
  • У преддверия Заката».
  • Из вигвама выходил он,
  • Снарядившись в путь далекий,
  • В рукавицах, Минджикэвон,
  • И волшебных мокасинах.
  • Весь наряд его богатый
  • Из оленьей мягкой шкуры
  • Зернью Вампума украшен
  • И щетиной дикобраза.
  • Голова его – в орлиных
  • Развевающихся перьях,
  • За плечом его, в колчане —
  • Из дубовых веток стрелы,
  • Оперенные искусно
  • И оправленные в яшму,
  • А в руках его – упругий
  • Лук из ясеня, согнутый
  • Тетивой из жил оленя.
  • Осторожная Нокомис
  • Говорила Гайавате:
  • «Не ходи, о Гайавата,
  • В царство Западного Ветра:
  • Он убьет тебя коварством,
  • Волшебством своим погубит».
  • Но отважный Гайавата
  • Не внимал ее советам,
  • Уходил он от вигвама,
  • С каждым шагом делал милю.
  • Мрачным лес ему казался,
  • Мрачным – свод небес над лесом,
  • Воздух – душным и горячим,
  • Полным дыма, полным гари,
  • Как в пожар лесов и прерий:
  • Словно уголь, разгоралось
  • Гневом сердце Гайаваты.
  • Так держал он путь далекий
  • Все на запад и на запад,
  • Легче быстрого оленя,
  • Легче лани и бизона,
  • Переплыл он Эсконабо,
  • Переплыл он Миссисипи,
  • Миновал Степные Горы,
  • Миновал степные страны
  • И Лисиц и Черноногих,
  • И пришел к Горам Скалистым,
  • В царство Западного Ветра,
  • В царство бурь, где на вершинах
  • Восседал Владыка Ветров,
  • Престарелый Мэджекивис.
  • С тайным страхом Гайавата
  • Пред отцом остановился:
  • Дико в воздухе клубились,
  • Облаками развевались
  • Волоса его седые,
  • Словно снег, они блестели,
  • Словно пламенные косы
  • Ишкуды, они сверкали.
  • С тайной радостью увидел
  • Мэджекивис Гайавату:
  • Это молодости годы
  • Перед ним воскресли к жизни,
  • Это встала из могилы
  • Красота Веноны нежной.
  • «Будь здоров, о Гайавата! —
  • Так промолвил Мэджекивис. —
  • Долго ждал тебя я в гости
  • В царство Западного Ветра!
  • Годы старости – печальны,
  • Годы юности – отрадны.
  • Ты напомнил мне былое,
  • Юность пылкую напомнил
  • И прекрасную Венону!»
  • Много дней прошло в беседе,
  • Долго мощный Мэджекивис
  • Похвалялся Гайавате
  • Прежней доблестью своею,
  • Приключеньями былыми,
  • Непреклонною отвагой;
  • Говорил, что дивной силой
  • Он от смерти заколдован.
  • Молча слушал Гайавата,
  • Как хвалился Мэджекивис,
  • Терпеливо и с улыбкой
  • Он сидел и молча слушал.
  • Ни угрозой, ни укором,
  • Ни одним суровым взглядом
  • Он не выказал досады,
  • Но, как уголь, разгоралось
  • Гневом сердце Гайаваты.
  • И сказал он: «Мэджекивис!
  • Неужель ничто на свете
  • Погубить тебя не может?»
  • И могучий Мэджекивис
  • Величаво, благосклонно
  • Отвечал: «Ничто на свете,
  • Кроме вон того утеса,
  • Кроме Вавбика, утеса!»
  • И, взглянув на Гайавату
  • Взором мудрости спокойной,
  • По-отечески любуясь
  • Красотой его и мощью,
  • Он сказал: «О Гайавата!
  • Неужель ничто на свете
  • Погубить тебя не может?»
  • Помолчал одну минуту
  • Осторожный Гайавата,
  • Помолчал, как бы в сомненье,
  • Помолчал, как бы в раздумье,
  • И сказал: «Ничто на свете.
  • Лишь один тростник, Эпоква,
  • Лишь вон тот камыш высокий!»
  • И как только Мэджекивис,
  • Встав, простер к Эпокве руку,
  • Гайавата в страхе крикнул,
  • В лицемерном страхе крикнул:
  • «Каго, каго! – Не касайся!»
  • «Полно! – молвил Мэджекивис. —
  • Успокойся, – я не трону»,
  • И опять они беседу
  • Продолжали; говорили
  • И о Вебоне прекрасном,
  • И о тучном Шавондази,
  • И о злом Кабибонокке;
  • Говорили о Веноне,
  • О ее рожденье дивном,
  • О ее кончине грустной, —
  • Обо всем, что рассказала
  • Внуку старая Нокомис.
  • И воскликнул Гайавата:
  • «О коварный Мэджекивис!
  • Это ты убил Венону,
  • Ты сорвал цветок весенний,
  • Растоптал его ногами!
  • Признавайся! Признавайся!»
  • И могучий Мэджекивис
  • Тихо голову седую
  • Опустил в тоске глубокой,
  • В знак безмолвного согласья.
  • Быстро встал тогда, сверкая
  • Грозным взором, Гайавата,
  • На утес занес он руку
  • В рукавице, Минджикэвон,
  • Разломил его вершину,
  • Раздробил его в осколки,
  • Стал в отца швырять свирепо:
  • Словно уголь, разгорелось
  • Гневом сердце Гайаваты.
  • Но могучий Мэджекивис
  • Камни гнал назад дыханьем,
  • Бурей гневного дыханья
  • Гнал назад, на Гайавату.
  • Он схватил рукой Эпокву,
  • Вырвал с мочками, с корнями, —
  • Над рекой из вязкой тины
  • Вырвал бешено Эпокву
  • Он под хохот Гайаваты.
  • И начался бой смертельный
  • Меж Скалистыми Горами!
  • Сам Орел Войны могучий
  • На гнезде поднялся с криком,
  • С резким криком сел на скалы,
  • Хлопал крыльями над ними.
  • Словно дерево под бурей,
  • Рассекал Эпоква воздух,
  • Словно град, летели камни
  • С треском с Вавбика, утеса,
  • И земля окрест дрожала,
  • И на тяжкий грохот боя
  • По горам гремело эхо,
  • Отзывалося: «Бэм-Вава!»
  • Отступать стал Мэджекивис,
  • Устремился он на запад,
  • По горам на дальний запад,
  • Отступал три дня, сражаясь,
  • Убегал, гонимый сыном,
  • До преддверия Заката,
  • До границ своих владений,
  • До конца земли, где солнце
  • В красном блеске утопает
  • На ночлег в воздушной бездне,
  • Опускаясь, как фламинго
  • Опускается зарею
  • На печальное болото.
  • «Удержись, о Гайавата! —
  • Наконец вскричал он громко. —
  • Ты убить меня не в силах,
  • Для бессмертного нет смерти.
  • Испытать тебя хотел я,
  • Испытать твою отвагу,
  • И награду заслужил ты!
  • Возвратись в родную землю,
  • К своему вернись народу,
  • С ним живи и с ним работай.
  • Ты расчистить должен реки,
  • Сделать землю плодоносной,
  • Умертвить чудовищ злобных,
  • Змей, Кинэбик, и гигантов,
  • Как убил я Мише-Мокву,
  • Исполина Мише-Мокву.
  • А когда твой час настанет
  • И заблещут над тобою
  • Очи Погока из мрака, —
  • Разделю с тобой я царство,
  • И владыкою ты будешь
  • Над Кивайдином вовеки!»
  • Вот какая разыгралась
  • Битва в грозные дни Ша-ша,
  • В дни далекого былого,
  • В царстве Западного Ветра.
  • Но следы той славной битвы
  • И теперь охотник видит
  • По холмам и по долинам:
  • Видит шпажник исполинский
  • На прудах и вдоль потоков,
  • Видит Вавбика осколки
  • По холмам и по долинам.
  • На восток, в родную землю,
  • Гайавата путь направил.
  • Позабыл он горечь гнева,
  • Позабыл о мщенье думы,
  • И вокруг него отрадой
  • И весельем все дышало.
  • Только раз он путь замедлил,
  • Только раз остановился,
  • Чтоб купить в стране Дакотов
  • Наконечников на стрелы.
  • Там, в долине, где смеялись,
  • Где блистали, низвергаясь
  • Меж зелеными дубами,
  • Водопады Миннегаги,
  • Жил старик, дакот суровый.
  • Делал он головки к стрелам,
  • Острия из халцедона,
  • Из кремня и крепкой яшмы,
  • Отшлифованные гладко,
  • Заостренные, как иглы.
  • Там жила с ним дочь-невеста,
  • Быстроногая, как речка,
  • Своенравная, как брызги
  • Водопадов Миннегаги.
  • В блеске черных глаз играли
  • У нее и свет и тени —
  • Свет улыбки, тени гнева;
  • Смех ее звучал как песня,
  • Как поток струились косы,
  • И Смеющейся Водою
  • В честь реки ее назвал он,
  • В честь веселых водопадов
  • Дал ей имя – Миннегага.
  • Так ужели Гайавата
  • Заходил в страну Дакотов,
  • Чтоб купить головок к стрелам,
  • Наконечников из яшмы,
  • Из кремня и халцедона?
  • Не затем ли, чтоб украдкой
  • Посмотреть на Миннегагу,
  • Встретить взор ее пугливый,
  • Услыхать одежды шорох
  • За дверною занавеской,
  • Как глядят на Миннегагу,
  • Что горит сквозь ветви леса,
  • Как внимают водопаду
  • За зеленой чащей леса?
  • Кто расскажет, что таится
  • В молодом и пылком сердце?
  • Как узнать, о чем в дороге
  • Сладко грезил Гайавата?
  • Все Нокомис рассказал он,
  • Возвратясь домой под вечер,
  • О борьбе и о беседе
  • С Мэджекивисом могучим,
  • Но о девушке, о стрелах
  • Не обмолвился ни словом!

Пост Гайаваты

  • Вы услышите сказанье,
  • Как в лесной глуши постился
  • И молился Гайавата
  • Не о ловкости в охоте,
  • Но о славе и победах,
  • Но о счастии, о благе
  • Всех племен и всех народов.
  • Пред постом он приготовил
  • Для себя в лесу жилище, —
  • Над блестящим Гитчи-Гюми,
  • В дни весеннего расцвета,
  • В светлый, теплый месяц Листьев
  • Он вигвам себе построил
  • И, в виденьях, в дивных грезах,
  • Семь ночей и дней постился.
  • В первый день поста бродил он
  • По зеленым тихим рощам;
  • Видел кролика он в норке,
  • В чаще выпугнул оленя,
  • Слышал, как фазан кудахтал,
  • Как в дупле возилась белка,
  • Видел, как под тенью сосен
  • Вьет гнездо Омими, голубь,
  • Как стада гусей летели
  • С заунывным криком, с шумом
  • К диким северным болотам.
  • «Гитчи Манито! – вскричал он,
  • Полный скорби безнадежной. —
  • Неужели наше счастье,
  • Наша жизнь от них зависит?»
  • На другой день над рекою,
  • Вдоль по Мускодэ, бродил он,
  • Видел там он Маномони
  • И Минагу, голубику,
  • И Одамин, землянику,
  • Куст крыжовника, Шабомин,
  • И Бимагут, виноградник,
  • Что зеленою гирляндой,
  • Разливая сладкий запах,
  • По ольховым сучьям вьется.
  • «Гитчи Манито! – вскричал он,
  • Полный скорби безнадежной. —
  • Неужели наше счастье,
  • Наша жизнь от них зависит?»
  • В третий день сидел он долго,
  • Погруженный в размышленья,
  • Возле озера, над тихой,
  • Над прозрачною водою.
  • Видел он, как прыгал Нама,
  • Сыпля брызги, словно жемчуг;
  • Как резвился окунь, Сава,
  • Словно солнца луч сияя,
  • Видел щуку, Маскепозу,
  • Сельдь речную, Окагавис,
  • Шогаши, морского рака.
  • «Гитчи Манито! – вскричал он,
  • Полный скорби безнадежной. —
  • Неужели наше счастье,
  • Наша жизнь от них зависит?»
  • На четвертый день до ночи
  • Он лежал в изнеможенье
  • На листве в своем вигваме.
  • В полусне над ним роились
  • Грезы, смутные виденья;
  • Вдалеке вода сверкала
  • Зыбким золотом, и плавно
  • Все кружилось и горело
  • В пышном зареве заката.
  • И увидел он: подходит
  • В полусумраке пурпурном,
  • В пышном зареве заката,
  • Стройный юноша к вигваму.
  • Голова его – в блестящих,
  • Развевающихся перьях,
  • Кудри – мягки, золотисты,
  • А наряд – зелено-желтый.
  • У дверей остановившись,
  • Долго с жалостью, с участьем
  • Он смотрел на Гайавату,
  • На лицо его худое,
  • И, как вздохи Шавондази
  • В чаще леса, прозвучала
  • Речь его: «О Гайавата!
  • Голос твой услышан в небе,
  • Потому что ты молился
  • Не о ловкости в охоте,
  • Не о славе и победах,
  • Но о счастии, о благе
  • Всех племен и всех народов.
  • Для тебя Владыкой Жизни
  • Послан друг людей – Мондамин;
  • Послан он тебе поведать,
  • Что в борьбе, в труде, в терпенье
  • Ты получишь все, что просишь.
  • Встань с ветвей, с зеленых листьев,
  • Встань с Мондамином бороться!»
  • Изнурен был Гайавата,
  • Слаб от голода, но быстро
  • Встал с ветвей, с зеленых листьев.
  • Из стемневшего вигвама
  • Вышел он на свет заката,
  • Вышел с юношей бороться —
  • И едва его коснулся,
  • Вновь почувствовал отвагу,
  • Ощутил в груди усталой
  • Бодрость, силу и надежду.
  • На лугу они кружились
  • В пышном зареве заката,
  • И все крепче, все сильнее
  • Гайавата становился.
  • Но спустились тени ночи,
  • И Шух-шух-га на болоте
  • Издала свой крик тоскливый,
  • Вопль и голода и скорби.
  • «Кончим! – вымолвил Мондамин,
  • Улыбаясь Гайавате. —
  • Завтра снова приготовься
  • На закате к испытанью».
  • И, сказав, исчез Мондамин.
  • Опустился ли он тучкой
  • Иль поднялся, как туманы, —
  • Гайавата не заметил;
  • Видел только, что исчез он,
  • Истомив его борьбою,
  • Что внизу, в ночном тумане,
  • Смутно озеро белеет,
  • А вверху мерцают звезды.
  • Так два вечера – лишь только
  • Опускалось тихо солнце
  • С неба в западные воды,
  • Погружалось в них, краснея,
  • Словно уголь, раскаленный
  • В очаге Владыки Жизни, —
  • Приходил к нему Мондамин.
  • Молчаливо появлялся,
  • Как роса на землю сходит,
  • Принимающая форму
  • Лишь тогда, когда коснется
  • До травы или деревьев,
  • Но невидимая смертным
  • В час прихода и ухода.
  • На лугу они кружились
  • В пышном зареве заката;
  • Но спустились тени ночи,
  • Прокричала на болоте
  • Громко, жалобно Шух-шух-га,
  • И задумался Мондамин;
  • Стройный станом и прекрасный,
  • Он стоял в своем наряде;
  • В головном его уборе
  • Перья веяли, качались,
  • На челе его сверкали
  • Капли нота, как росинки.
Продолжить чтение