Читать онлайн Девочки из кошмаров бесплатно
- Все книги автора: Дэн Поблоки
Dan Poblocki
THE NIGHTMARYS
© 2010 by Dan Poblocki
© Дёмина А.В., перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
* * *
Брендану и Эмили
…дела предыдущего поколения – это семя, что может и должно принести хорошие или дурные плоды в далёком будущем…
Натаниель Готорн
«Дом о семи фронтонах»
Где заканчивается безумие и начинается реальность? Возможно ли такое, что даже мой последний страх – не более чем иллюзия?
Г. Ф. Лавкрафт
«Тень над Иннсмутом»
– А у девчонки острый язычок, – прорычал старик. – Но это ещё никогда меня не останавливало.
Огден Кентуолл
«Ключ к загадке мертвеца: Зельда Кайт ведёт расследование»
Невидимое
Вступление
Жилой комплекс «Мэйфэйр»
Нью-Старкхем, Массачусетс
Одним мартовским днём Зильфа Киндред собиралась стирать, чем она занималась почти каждый вторник на протяжении последних сорока лет. Но на этой неделе её старая стиральная машина сломалась, и, оставив в квартире своего метиса шнауцера – без меры любопытную собачку по кличке Хепзиба, Зильфа вкатила корзину с бельём в лифт.
Когда створки разошлись, взору пожилой женщины предстал цокольный этаж. Её охватила смутная тревога: она помнила его иначе. Коридор казался длиннее, свет – тусклее. Под низким потолком тянулись, заворачивая под всевозможными углами, пучки труб. В воздухе пахло чем-то горьковатым. Зильфе вдруг стало страшно, и она почти развернулась, чтобы подняться назад к себе и позвонить в районную прачечную. Но было как-то странно отдавать своё бельё в чужие руки, когда она столько лет всё стирала сама. Да и чего ей бояться?
Зильфа зашагала вперёд и после показавшегося ей бесконечным коридора свернула к стиральным машинкам. От мигающих флуоресцентных лампочек у неё немедленно закружилась голова, и она пожалела, что не прислушалась к интуиции и не уехала на лифте. С другой стороны, стирка не отнимет много времени, и после она сможет вернуться к своим делам, а пока развлечёт себя старым бульварным романом.
Загрузив бельё в машинку и запустив её, Зильфа села и раскрыла книгу. Зажурчала вода. Прошло несколько минут. Затем внутри барабана что-то застучало, громко и настойчиво, как если бы Зильфа вместе со стиральным порошком кинула туда башмак. Не выдержав, она открыла крышку, но за пеной ничего было не разглядеть. Недовольно вздохнув, женщина закатала рукав и опустила руку в воду. Не нащупав в складках белья ничего необычного, она закрыла крышку, и машинка снова загудела.
Но не успела Зильфа снова сесть, как стук возобновился. Она предположила, что его издавал сам барабан, возможно, бельё запуталось и при вращении тот смещался под его весом. Выждав пару секунд, она снова открыла крышку.
К её удивлению, на поверхности воды плавало что-то красное, напоминающее комки жира в супе. Или кусочки мяса. А самое ужасное: тот горьковатый запах, что она уловила ещё в лифте, сейчас резко усилился, будто исходил от красной воды. Решив, что проблема в машинке или трубах, Зильфа, поджав от отвращения губы, нехотя опустила руки в барабан.
Но когда она выпрямилась с охапкой мокрого белья, оно вдруг задёргалось, как выловленная из реки рыба. Как живое. Завизжав, женщина уронила его назад в машинку и отпрянула.
Сердце грозило выскочить из горла, но она постаралась успокоиться. В голове промелькнуло: а вдруг Хепзиба сумела юркнуть в корзину и затаилась в складках, но затем Зильфа вспомнила, как чмокнула собачку на прощание, прежде чем выйти из квартиры. Она не могла придумать ни одного разумного объяснения своим ощущениям и убедила себя, что ей просто почудилось.
Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, женщина заглянула в барабан. Бельё успело погрузиться на дно, и она увидела лишь своё тёмное отражение, окаймлённое розоватыми сгустками чего-то мерзкого.
Снова замигали лампы, и Зильфа поняла, что с неё хватит. Она немедленно покинет этот жуткий цокольный этаж и отправится к привратнику Марио. И пускай он считает её глупой перечницей, ей всё равно.
Но стоило ей зашагать к коридору, как позади что-то плюхнуло. Зильфа развернулась. Свет, как нарочно, ещё сильнее потускнел.
Тут стиральная машинка прыгнула на неё, да с такой силой, что выдернула из стены все провода и трубы. Красная вода выплеснулась из барабана и потекла по передней стенке машинки густым красным потоком. Как кровь.
Зильфа не стала ждать. Она сорвалась с места и обернулась, лишь когда добежала до лифта и начала в панике нажимать на кнопку вызова. Но в длинном коридоре позади было пусто и тихо. Парой секунд позже лифт приехал, женщина заскочила внутрь и нажала на кнопку лобби.
Но прежде чем створки задвинулись, Зильфа увидела, как из-за поворота в конце коридора вышел мужчина. Лицо его было скрыто, но она всё равно его узнала. Он просто стоял там и смотрел на неё, в длинном тёмном пальто, как ожившее воспоминание, что преследовало её многие годы. Лифт начал подниматься, и Зильфу повело. К тому моменту когда кабинка остановилась в лобби, она уже была без сознания.
Очнулась она на больничной койке. Марио нашёл её и вызвал «Скорую». Врач объяснил, что дочь и внучка Зильфы едут из Нью-Джерси, чтобы позаботиться о ней, но эта новость её совсем не обрадовала. Если увиденное в подвале было правдой, она желала одного: чтобы Сара и Эбигейл находились как можно дальше от Нью-Старкхема. Но когда женщина попросила у медсестры телефон, чтобы позвонить дочери и убедить её остаться дома, та лишь ободряюще сжала её руку. Однако Зильфа знала, что некоторых демонов одной бодростью не одолеешь.
Требовалось что-то предпринять, и быстро.
Потому что случившееся совершенно не предвещало ничего хорошего.
Глава 1
Тимоти Джулай впервые заметил банки на верхней полке кабинета 117 в начале школьного года. Теперь же на дворе была уже середина апреля, а он так их и не рассмотрел вблизи. Внутри банок в опаловых и желтоватых субстанциях плавали некие образцы, заспиртованные десятилетия назад. Кто из учеников средней школы Пола Ревера сделал это, осталось неизвестным. За прошедшие годы этикетки на стекле либо выцвели, либо отклеились, так что каждому, кто был готов напрячься и, вытянув шеи, заглянуть в пыльный тёмный угол, оставалось только гадать, кто скрывался в банках. Сквозь жидкость лишь смутно угадывались очертания жутковатых многоногих червей, изогнутых склизких зародышей млекопитающих и пустых экзоскелетов жуков.
До сегодняшнего дня Тимоти не было до них никакого дела. Как и всем его одноклассникам и даже мистеру Крейну, учителю истории, в чьём кабинете стояли образцы, и где он в этот самый момент разъяснял им задание для завтрашней экскурсии.
– Вы будете работать в парах, – ровным голосом вещал учитель, прохаживаясь вдоль длинной зелёной классной доски. – Вам предстоит выбрать экспонат и написать десятистраничный иллюстрированный доклад. Что это будет: коллажи, рисунки, графики, таблички, – оставляю на ваш выбор, но ими вы должны будете описать происхождение экспоната, как он соотносится с искусством той эпохи, как…
Тимоти не слушал. Что-то уставилось на него блестящим чёрным глазом изнутри одной из банок.
Стюарт Чен наклонился к нему через проход и пихнул в бок. Тимоти от неожиданности вздрогнул.
– Вот же тупость, – зашептал Стюарт. – Я думал, экскурсии – это весело. А он нам домашку задаёт – ну как так можно?
Тимоти глянул на друга и отрешённо крякнул, после чего снова повернулся к банкам и подумал: «Забавно, как вещи, до того невидимые, внезапно становятся видимыми». Черноглазое существо продолжало смотреть на него, неподвижное и безмолвное, будто в ожидании, когда он отведёт взгляд и оно сможет сменить позу… Или открутить крышку. Тимоти вздрогнул от внезапно пришедшей в голову мысли о таких же бесчисленных невидимых существах, что незаметно для него населяли этот мир и наблюдали за ним каждую секунду его жизни.
– Затея совершенно дурацкая, – ныл Стюарт, заглушая голос мистера Крейна. – Как он предлагает нам выбрать один предмет? Из всего музея?.. – Он повернулся к Тимоти. – Выбирать будешь ты. Мне, если честно, побоку.
Тимоти кивнул и шепнул:
– Мне тоже.
Справа послышался какой-то щелчок. На секунду Тимоти испугался, что та банка действительно сдвинулась, но быстро сообразил, что звук доносится не сверху, а с задней парты двумя рядами в сторону от него. Новенькая сидела, положив левую лодыжку на правое бедро, и смотрела на что-то, спрятанное за коленом. Тимоти опять услышал щелчок и увидел, как над серебристой зажигалкой в пальцах девочки вспыхнуло маленькое пламя.
– А теперь давайте разобьём вас на пары, – объявил мистер Крейн, взяв со стола тетрадь и ручку.
Пока учитель спрашивал каждого, с кем он или она хочет работать, Тимоти наблюдал за новенькой за задней партой. Та продолжала ритмично чиркать крышкой зажигалки. На неё он тоже до этого момента не обращал внимания, как и на банки под потолком. Она училась с ними всего месяц, вела себя тихо и ни с кем не общалась. Носила всё серое, начиная с тёплых кофт и заканчивая джинсами и кроссовками. Если бы не густые рыжие волосы, она бы запросто слилась со стеной. Откинулась крышка, и в этот раз девочка поднесла огонёк к лодыжке. Пламя пробежало по белому носку и погасло. Даже если бы та штука сейчас выпрыгнула из своей банки и приземлилась ему на колени, шок Тимоти был бы, пожалуй, меньше.
– Будто нам заняться нечем, – ворчал Стюарт, не замечая пироманку в углу класса. Тимоти же был так захвачен зрелищем, что думать забыл о друге. Тот ткнул его пальцем в плечо. – Скажи же?
В этот момент девочка посмотрела прямо в глаза Тимоти, и он внутренне похолодел.
– Эбигейл Тременс?
Новенькая спрятала зажигалку в кулаке и перевела взгляд на стоящего у доски мистера Крейна.
– Да?
– С кем бы ты хотела работать?
– О. – Она опустила глаза на парту. – Я… э-эм… не знаю.
Мистер Крейн скользнул взглядом по рядам ожидающих своей очереди учеников.
– Кто-нибудь хочет быть партнёром Эбигейл? Вам всем так или иначе придётся работать в паре.
Казалось, Эбигейл сейчас сольётся со стулом от стыда.
Все молчали.
Тимоти рассеянно почесал ухо и едва не подпрыгнул от возгласа учителя.
– Тимоти Джулай! Отлично.
Растерявшись, тот смог лишь невнятно промямлить:
– Но…
Мистер Крейн не слушал.
– Эбигейл и Тимоти, – с нажимом повторил он, записывая их имена в тетрадь.
Тимоти повернулся к новенькой, смотрящей на него, разинув рот.
– Продолжим. Стюарт Чен, с кем ты хочешь работать?
Тимоти бросил на друга извиняющийся взгляд. Они с детского сада всё делали вместе, по крайней мере, когда у них был выбор. Но губы Стюарта были плотно сжаты, на смуглой коже проступил румянец, а его взгляд даже через трёхфутовый проход между партами обжигал не хуже настоящего пламени.
Глава 2
Так и не поговорив со Стюартом, Тимоти выскользнул из класса истории и отправился к своему шкафчику за учебниками для следующего урока. Друг злился, и Тимоти понимал, что у того было на это полное право. На его месте он бы тоже страшно расстроился.
Подумав недолго, он решил представить всё как глупое стечение обстоятельств. А если Стюарт не поймёт – что ж, так тому и быть.
В жизни Тимати и так происходило нечто такое, чего Стюарт ни за что бы не понял. Родители взяли с него слово никому не рассказывать, но с каждым днём держать его становилось всё труднее.
Он едва успел убрать руку из шкафчика, когда его дверца с грохотом закрылась. Тимоти отпрыгнул назад и ошарашенно уставился на стоящего рядом Стюарта. Друг как-то странно улыбался. После неловкой паузы Тимоти выдавил:
– Слушай, мне очень жаль из-за этой разбивки на пары. Я не…
– Ты немного опоздал с этим, – перебил Стюарт. – Почему ты сразу ничего не сказал мистеру Крейну?
– Я… Я же сказал, мне жаль. Это только на один раз. Обещаю.
– Жирная Карла, – процедил Стюарт. Его глаза гневно потемнели. – Ты бы обрадовался, достанься тебе в партнёры Жирная Карла?
– Я бы ничего не имел против. – Именно этого Тимоти и боялся.
– Врёшь.
У Тимоти загорелось лицо.
– Это нечестно! Я тут ни при чём! И потом, ты сам весь урок ныл, как это тупо – писать доклад.
– Потому что это тупо! Но, по крайней мере, с тобой было бы не так ужасно.
Что-то всколыхнулось внутри Тимоти. Слова, которые его уже давно подмывало сказать другу, наконец сорвались с языка:
– Может, так будет лучше. Разнообразие не повредит.
– Разнообразие? Ты к чему?
– Стюарт, – вздохнул Тимоти, – иногда ты можешь быть…
– Каким? – Улыбка сошла с его лица.
– Не всё в мире тупо. Не все люди уроды или идиоты. Лично я жду завтрашней экскурсии. А ты всегда… Я просто подумал… Может, было бы неплохо…
– Неплохо что? – повысил голос Стюарт.
– Неплохо поработать над докладом с кем-нибудь ещё. Для разнообразия, – повторил Тимоти, прижав к груди учебник математики. – Вот и всё.
– О, вот и всё, значит?
– Мне нужно в класс. – Тимоти попятился в сторону математического крыла.
– А ты сам? – последовал за ним Стюарт. – Если я веду себя как-то не так, то ты недалеко ушёл! Ты изменился с тех пор… Я даже не знаю, с каких!
Тимоти густо покраснел. Он действительно стал вести себя иначе, но не знал, как объяснить это другу, не нарушив данного родителям слова.
– Слушай, давай просто об этом забудем, – попросил он. – Позже увидимся.
– Да пожалуйста, – бросил Стюарт и, развернувшись, пошёл прочь.
Тимоти на секунду зажмурился и постарался выбросить из головы неприятное послевкусие, оставшееся после этого разговора. Но у него не было сил на переживания из-за Стюарта и его дурацких претензий.
Он уже хотел отправиться на урок, когда кто-то схватил его за руку, останавливая. Позади него стояла Эбигейл Тременс, её тёмно-карие глаза сердито блестели. Она скрестила на груди руки.
– И что… ты теперь типа… мой парень? – пробурчала она.
С тем же успехом она могла залепить ему пощёчину.
– Э-эм… – обескураженно протянул Тимоти. – Нет.
– Вот и отлично. Потому что я прекрасно обойдусь без рыцарей в сверкающих доспехах. Мне не нужен парень, который бы меня спасал. Мне не нужен друг. Мне вообще ничего не нужно, понятно? Я сама по себе, и меня это полностью устраивает.
– Мистер Крейн сказал, что мы все должны работать в паре. Теперь у тебя есть партнёр для написания доклада. В чём проблема?
Эбигейл секунду смотрела на него, после чего отрезала:
– Просто держись от меня подальше.
Глава 3
В конце учебного дня, несмотря на морось, окропляющую парадные двери школы, Тимоти намеренно пропустил автобус до дома. Он заперся в туалетной кабинке и просидел там до начала четвёртого – к этому времени длинная очередь жёлтых автобусов перед главным входом всегда рассасывалась. Сидеть рядом со Стюартом всю дорогу до Эйджхилл-роуд? Нет уж, спасибо.
Их дружеские отношения уже какое-то время были натянутыми. Они знали друг друга чуть ли не всю жизнь, но в какой-то момент кусочек пазла под именем «Стюарт» перестал подходить к картинке внутреннего мира Тимоти. Это было странно: они оба всё так же любили видеоигры, смотрели одни и те же телешоу, а их коллекция комиксов за годы так перемешалась, что определить, какие выпуски кому принадлежат, не представлялось возможным. Они вместе ходили на плавание три вечера по будням и по утрам в субботу. И их родители тоже дружили, по крайней мере, до недавних пор.
Всё изменилось, когда подразделение Бена, старшего брата Тимоти, отправили в «горячую точку». Чены не понимали, как родители Тимоти разрешили Бену пойти в армию в такое опасное время. Те, в свою очередь, считали, что их соседей это не касается.
Когда Тимоти спросил об этом брата, Бен объяснил, что ему, конечно же, страшно до безумия, но армия помогла ему увидеть хоть какой-то порядок во всём том хаосе, что представлял собой мир. Для Бена это был шанс найти лучик света в царстве тьмы. Сделать выбор. Чего-то добиться. Так он боролся со своими страхами, с неоднозначностью войны, политики и прочих сложных вещей, о которых Тимоти ещё даже не задумывался.
После отъезда Бена его слова стали для Тимоти своего рода мантрой: «Ищи порядок в хаосе. Лучик света в царстве тьмы». Они успокаивали. Дарили надежду.
Тимоти открыл дверь туалета и выглянул в коридор. До ушей доносилось далёкое эхо шагов, но рядом не было ни души. Застегнув куртку и поправив за плечами рюкзак, Тимоти направился к выходу и ступил под хмурое небо.
* * *
Уродливое викторианское здание из красного кирпича, в котором располагалась средняя школа Пола Ревера, стояло на окраине делового центра Нью-Старкхема, на значительном расстоянии от реки и моста. Оно пряталось в похожей на гребень тени от крыш колледжа и изнывало от соседства с бесчисленными фабриками и складами на востоке.
Еле терпя хлёсткие порывы ветра по лицу, Тимоти шёл по Джонсон-стрит и смотрел на выглядывающие из-за холмов семь готических шпилей колледжа Нью-Старкхема. Небольшие компании студентов, все тепло одетые, дабы противостоять неожиданно охватившему город холодному фронту, обгоняли его на тротуаре, смеясь над чем-то, понятным только им.
Ещё пара недель, и сессия закончится. И в начале мая часть студентов навсегда покинет стены колледжа. «Везёт», – подумал Тимоти. Уроки в его средней школе продолжатся до конца июня. Свернув направо, на Эйджхилл-роуд, Тимоти содрогнулся от мысли, что всего год назад Бен поднимался на сцену актового зала старшей школы за своим аттестатом. И как же сильно с тех пор всё изменилось.
Тимоти плёлся, едва переставляя ноги, по склону вверх, мимо посаженных вдоль обочин деревьев и тихих домов по бокам дороги, пока не добрался до лесистого обрыва слева, перегороженного слегка покорёженными стальными перилами. Здесь начиналась длинная крытая лестница, ведущая к стадиону колледжа под холмом.
Дойдя до конца перил, Тимоти остановился в начале лестницы. Дальний скалистый берег реки выглядел неприступным и холодным, отражая настроение самого мальчика, а тучи над головой напоминали мокрые обрывки бумаги для папье-маше. Единственными источниками ярких цветов были граффити, покрывавшие стены лестничного тоннеля.
Студенты, живущие в общежитии неподалёку, прозвали лестницу «Драконьей». Несколько лет назад кто-то нарисовал на одной из стен тоннеля, от самого верха и до низа, гигантского китайского дракона с глазами-спиралями, будто чудище пребывало в плену жутких видений. Дракон Тимоти нравился, но его глаза пугали. Ему всегда чудилось, будто он проваливается в них как в бездонную пропасть. Этот страх был иррационален, похож на то чувство, что испытываешь в кошмарах, когда самые обычные вещи вдруг становятся опасными. Стюарт любил дразнить его из-за этого, имитируя писклявый драконий голос: «Я тебя съе-е-ем!» И они всегда хохотали и, свернув на Бич-Нат-стрит, наперегонки бежали домой.
Теперь же похожие на чёрно-белые вертушки глаза чудовища в начале лестницы напомнили Тимоти ту штуку, что наблюдала за ним изнутри банки в углу класса истории. Его мысли перекинулись на новенькую, Эбигейл Тременс, с которой ему предстояло готовить доклад после завтрашней экскурсии в музей. Перед внутренним взором Тимоти встали пронзительные глаза девочки, но его воображение изменило их цвет с коричневого на чёрно-белый, как у китайского дракона. «Держись от меня подальше», – приказывали они.
Тимоти тряхнул головой и отвернулся.
«Почему она была такой злой?» – спросил он себя.
Возможно, невидимое не любит, когда на него обращают внимание.
К тому моменту когда Тимоти поднялся на крыльцо их небольшого серого дома, его уже можно было выжимать. В последний раз он возвращался из школы в одиночку на прошлой неделе, когда Стюарту после уроков пришлось идти к врачу. Тогда на подъездной дороге был припаркован большой чёрный автомобиль. Приехавшие в нём мужчины в военной форме к тому моменту уже успели рассказать маме о полученных Беном ранениях.
Сегодня автомобилей не было. Тимоти вытер со лба капли дождя. Сбоку донеслось покашливание. Уверенный, что это Стюарт его поджидал, Тимоти глубоко вздохнул и повернулся, готовый к новой ссоре, но с надеждой, что после они снова будут смеяться, как раньше.
Но Стюарт уже скрылся за дверью. Резкий хлопок сотряс общий дворик. На крыльце Ченов никого не было. Если, конечно, Стюарт не научился сам становиться невидимым.
Глава 4
Дома Тимоти сдёрнул с себя мокрую куртку и швырнул её на перила лестницы, затем уронил рюкзак на деревянную скамейку в коридоре и глянул в сторону кухни. Мама стояла, прижавшись головой к дверце шкафчика рядом с раковиной.
– Мам, привет. Угадай, что? – Не дождавшись реакции, он продолжил: – Я видел, как одна девочка поджигала себе ногу.
– Замечательно, солнышко, – невнятно отозвалась мама. Помолчав пару секунд, она наконец повернулась к нему. – Я начну готовить ужин. Папа скоро вернётся.
Её лицо сильно осунулось, она выглядела постаревшей и ужасно грустной.
– Мам? – снова позвал Тимоти. Она отвернулась к раковине и начала мыть руки. – Когда нам можно будет рассказывать о том, что случилось с Беном?
– Скоро, солнышко. Когда будем знать больше…
– О чём? – осторожно спросил он. Но сколько бы ни ждал, единственным ответом ему было позвякивание тарелок.
Поздно вечером, лёжа в постели, Тимоти слушал, как родители ругаются за стеной. Дикий ветер успел разогнать тучи, и поверх его пледа протянулся прямоугольник лунного света. Дом заскрипел под очередным яростным порывом.
Мама и папа говорили о Бене. Тимоти считал нечестным, что они могли делиться переживаниями друг с другом, тогда как у него никого не было. А все попытки поговорить с ними они игнорировали.
Время было уже за полночь, а он всё ворочался под одеялом, стараясь заглушить родительские голоса мыслями о прошедшем дне. Если он скоро не заснёт, то проспит будильник утром. Несмотря на слова Стюарта и Эбигейл, ему действительно хотелось сходить на экскурсию.
В спальне родителей грохнула дверца шкафа, и мама прошипела:
– Тихо, ты его разбудишь!
Лишь тогда Тимоти заметил, что в его собственном встроенном шкафу горит свет: тёмные лакированные доски пола отражали тонкую полоску белого света под дверью. Хотя, когда он ложился спать час назад, лампа в шкафу была выключена.
Кто-то спустил воду в туалете в конце коридора.
– Мам? – позвал Тимоти. Ответа не было. – Пап?
Раньше Тимоти встал бы, недолго думая, и погасил свет, но в последнее время он стал замечать многое, на что раньше не обращал внимания. А что, если за дверью затаилось нечто до этого момента невидимое?
– Мам? – повторил он.
Но дом погрузился в молчание, оставив его наедине с луной, ветром за окном и тяжестью пледа. И светом за дверью шкафа.
Тимоти сел и, ёжась, опустил босые ноги на пол. «Там никого и ничего нет», – сказал он себе. Страшные вещи никогда не происходят, если их ждёшь, они сваливаются на тебя неожиданно, заставая врасплох. Он взялся за ручку и медленно повернул. Когда дальше поворачивать стало некуда, Тимоти тяжело вздохнул и рывком распахнул дверь. От увиденного он едва не описался на месте.
В шкафу, прямо посредине, стояла огромная стеклянная банка, такая же пыльная и заполненная мутной жёлтой жидкостью, как те, на которые он смотрел сегодня в классе. Только эта была выше Тимоти. Чёрная крышка была откручена и лежала под углом на горлышке. На дне банки что-то темнело, и под взглядом Тимоти оно зашевелилось.
За грязным стеклом проступили две руки и нога. Они выглядели человеческими. Ещё пара секунд, и Тимоти смог разглядеть армейскую эмблему на разлагающемся рукаве. Внезапно тёмное существо оживилось: вскинув руки, оно прижало ладони к стенке банки и приблизило к ней лицо.
Это было не просто какое-то существо.
Не просто какой-то человек.
Бен. Он разинул рот, показав распухший фиолетовый язык. Тимоти закричал.
Брат смотрел на него круглыми глазами китайского дракона. Глазами хранящегося в классе истории заспиртованного образца. Чёрно-белые спирали. Полные безумия.
Бен потянулся вверх и толкнул крышку. Та с гулким звоном упала на паркет и покатилась мимо Тимоти. Бледными руками со сморщенной кожей Бен ухватился за край банки и подтянулся. Когда его голова оказалась над горлышком, он со свистом втянул воздух и широко улыбнулся, явив рот, полный сгнивших коричневых зубов.
Тимоти проснулся и сел. В комнате было темно. Дверь шкафа была закрыта, свет внутри не горел. Как и должно было быть. Из темноты проступили знакомые очертания стен, внизу успокаивающе гудел генератор. В соседней комнате храпел папа.
Тимоти протяжно выдохнул.
С самого отъезда Бена его мучили кошмары, и этот был самым страшным из всех. Но это был всего лишь сон. Он не имел ничего общего с реальностью. К счастью.
Через какое-то время луна скрылась за облаками, а вместе с её светом поблекли и детали кошмара. К тому моменту когда Тимоти снова опустил голову на подушку, он уже почти его забыл. Почти.
На краю Конца
Вступление
Городская больница
Нью-Старкхем, Массачусетс
После ухода на пенсию с поста окружного прокурора Нью-Старкхема двадцать лет назад Байрон Фландерс успел пережить целую серию сердечных приступов, но последний подкосил его, как ни один предыдущий. Накануне операции коронарного шунтирования ему не спалось. Он лежал на больничной койке в отдельной палате, подключённый к паутине трубок и проводов, и ёжился от холода под светом слабенькой флуоресцентной лампы на стене. Пиканье монитора сердечного ритма действовало ему на нервы не хуже пытки капающей водой. Бип. Бип. Бип.
Он в третий раз за последние несколько минут нажал на кнопку вызова медсестры, чтобы попросить дополнительное одеяло, но никто не торопился прийти. Он с большим трудом задвинул штору, спасаясь от дующего из кондиционера воздуха, но это не помогло. Байрон Фландерс не привык ждать, и его раздражение скоро грозило достичь точки кипения.
Всю свою жизнь Байрон получал всё, чего хотел. В судебных кругах он заработал себе прозвище Акула-Молот. Если вас обвинили в преступлении и Акула-Молот решал, что вы виновны, он, как правило, находил способ упечь вас за решётку. И действовал обычно легальными методами, но не всегда. Потому что, по его твёрдому убеждению, работа есть работа. Её нужно делать. Несмотря ни на что.
Если бы только здешние медсестры придерживались той же философии…
Он снова потянулся к кнопке вызова, и в этот момент штора всколыхнулась, как если бы открылась дверь в палату. Наконец-то…
– Сестра! – позвал Байрон. – Принесите одеяло, здесь как в морозилке! – Штора расправилась, но ему никто не ответил. – Сестра! Эй?
Внезапно по всему его телу пробежали мурашки, и на этот раз не из-за кондиционера. Он почувствовал чьё-то присутствие. В палате был кто-то ещё.
Дети навещали его вечером, но они давно ушли. Может, кто-то из них вернулся?
Штора в изножье закачалась, будто кто-то поскрёб её с другой стороны.
– Кто здесь? – спросил он, хотя не был уверен, что хочет знать ответ.
Вдруг царапанье сместилось вправо, за тумбочку. Затем влево. А в следующий миг вся штора заколыхалась, словно её дёргали сотни пальцев. Долго это не продлилось: пальцы начали тянуть ткань вниз. Стальные кольца, удерживающие штору на длинном прямоугольном карнизе, заскрипели от натуги.
Пиканье монитора сердечного ритма быстро ускорялось. Борясь с болью в груди, старик закричал изо всех сил:
– Сестра!
Штору сорвало, и она опала на пол, как мантия фокусника. Увидев толпящихся в палате людей, Брайан завизжал. Их лица были подсвечены тусклым флуоресцентным светом, придававшим коже болезненный оттенок. Они все были ему знакомы: преступники, которых он отправил в тюрьму за свою долгую карьеру. Никто из них не говорил. Не шевелился. Они просто стояли вокруг его койки и смотрели на него, пока он мочился от страха. Затем из центра группы вперёд выступил мужчина в длинном сером пальто. Он улыбался.
– Кристиан? Это ты? – простонал Байрон. – Ты… ты же умер, – добавил он, едва не поскуливая. – Вы все мертвы.
В груди разлилась боль, как от колючек целого розового куста. Улыбка мужчины в пальто стала шире, и он усмехнулся. Это стало последним, что увидел Байрон, прежде чем его зрение окончательно затуманилось. Он сделал последнюю попытку дотянуться до кнопки вызова, но жизнь покинула его тело раньше. И назойливое пиканье монитора сменилось ровным убаюкивающим гулом.
Глава 5
Утром перед экскурсией мистер Крейн выстроил учеников в коридоре. Перед школой их ждала вереница жёлтых автобусов, казавшихся размытыми из-за густого тумана. Классы по очереди поднялись в салоны. К удивлению Тимоти, Стюарт улыбнулся ему и плюхнулся на соседнее сиденье. Тёмные волосы друга стояли дыбом, веки оставались слегка припухшими после сна, а под нижней губой белела засохшая капля молока с завтрака. Всё как обычно. Вот только после вчерашней ссоры Тимоти не был готов к тому, что между ними всё наладится само собой.
– Блин, ты не поверишь, что вчера было, – немедленно затрещал Стюарт. – Помнишь тот момент в «Войне духов», когда Фристору нужно взобраться по обрыву на одних руках, и нам ни разу это не удавалось, потому что огромные немкары кружат над ним и пытаются выклевать ему глаза, так что в итоге ему не хватает жизни?
– Ну да, – осторожно подтвердил Тимоти. – Это очень сложная часть. – Ему не верилось, что Стюарт действительно больше на него не злился.
– Уже нет, – отрезал тот. – Где-то на середине подъёма, когда прилетели немкары, я заметил справа, на самой границе экрана, небольшой выступ. Ну, я запрыгнул туда, и угадай, что я там нашёл!
Тимоти помотал головой и пожал плечами.
– Пещеру! – Стюарт победно вскинул руки к потолку. – Так потрясно! Её стены были изрезаны всякими странными символами, и там было очень темно, я едва мог видеть.
Он вдруг замолчал, и Тимоти заметил поднявшуюся в автобус рыжую девочку. Она ни на кого не смотрела. Стюарт никак не прокомментировал её появление, но Тимоти хорошо знал друга и практически видел, как в его голове сдвинулись какие-то шестерёнки, будто тот мысленно зачеркнул одну из позиций в списке дел. Стюарт моргнул и продолжил:
– В общем, ползу я такой в темноте и тут вижу, что в меня летит огромный коготь.
Эбигейл прошла в конец автобуса и заняла последнее свободное кресло рядом с ними.
– Я прыгнул в сторону и разнёс его мечом.
– Круто, – сказал Тимоти, постаравшись, чтобы это прозвучало искренне.
Автобус содрогнулся – водитель запустил двигатель. Мистер Крейн в последний раз прошёлся по проходу, проверяя, все ли на месте, и они поехали.
Дорога через холм к реке была ухабистой. Эбигейл Тременс сидела, низко опустив голову. До слуха Тимоти долетало знакомое по вчерашнему уроку тихое щёлканье крышки зажигалки, сопровождаемое скрежетом колёсика о кремень, и он невольно задался вопросом, надела ли она сегодня огнеупорные носки.
Автобус заехал на мост Тафт. На середине реки они проехали мимо маяка Литтл Хаскетомик, стоящего на скалистом выступе выше по течению. Его тусклый луч света ритмично разрезал слои тумана под гудение сирены, предостерегающей лодки, чтобы те держались на безопасном расстоянии. Вскоре автобус свернул на шоссе, а с него – на узкую дорогу через светлую берёзовую рощу. Ещё несколько минут, и впереди показался напоминающий древнегреческий храм Хаскетомикский музей.
– Это всё так… – начал Стюарт, но, поймав сердитый взгляд Тимоти, решил не договаривать.
Они выгрузились из автобусов, и мистер Крейн попросил их встать парами. Тимоти вздрогнул от неожиданности, заметив краем глаза рядом с собой рыжую копну волос. Он был почти уверен, что после вчерашнего новенькая будет весь день его игнорировать. Или треснет его.
Мистер Крейн повёл их к парадному входу, мимо похожих на зубы колонн в глотку музея. Тимоти как раз переступал порог, когда в спину ему прилетел далёкий плач сирены.
Глава 6
Экскурсовод, молодая женщина с щелью между передними зубами и в твидовом пиджаке, отвела их в небольшую комнату, где они сняли с себя мокрые куртки.
– Смотрите в оба, кто знает, какой экспонат западёт вам в душу, – напутствовал мистер Крейн.
Музей казался бесконечным. Целые залы, заставленные белыми мраморными торсами без голов и рук или завешанные гигантскими картинами, такими старыми, что краска на них потрескалась. Несколько помещений, отведённых под мрачные тотемные столбы, деревянные каноэ и загадочные обелиски, испещрённые иероглифами. Длинные коридоры со стеклянными витринами, в которых лежали частично сохранившиеся разноцветные украшения древних людей.
Но Тимоти больше наблюдал за Эбигейл. Она была странной и тихой, шагала, как во сне или в трансе, будто видела что-то, недоступное остальным.
Наконец в одном из небольших тёмных залов внимание Тимоти привлёк постер с надписью «Магия и религия доисторической Скандинавии». Магия? Тимоти воодушевился. Может, здесь найдётся что-нибудь интересное для доклада. Заглянув в ближайшую витрину, он прочёл на табличке, что перед ним древняя «волшебная» челюстная кость с «примитивным искусственным зубом», ритуальный предмет почитания тёмной богини, также известной как Дочь Хаоса, использовавшийся в целях отмщения. Далее шло описание: «Согласно мифу, член племени сжимал кость в кулаке и произносил имя того, кому он или она желали отомстить, и на этого человека падало проклятье: всё, чего он боялся больше всего на свете, должно было исполниться. Держащий кость мог читать мысли своей жертвы и с помощью страха подтолкнуть её на предательство, нападение на члена семьи или даже самоубийство».
Тимоти задохнулся от восторга.
– Обидно, – сказал кто-то рядом. Оказывается, Эбигейл всё это время стояла сбоку от него и тоже изучала табличку.
– Что обидно? – спросил Тимоти.
Она кивнула на витрину. На месте челюстной кости лежала бумажка:
Экспонат убран для чистки
– Было бы прикольно написать по ней доклад. Жаль, – вздохнула Эбигейл.
Женщина в твидовом пиджаке завела их класс в просторный зал на четвёртом этаже. Пока все слушали её речь у дальней стены, Тимоти и Эбигейл остановились в противоположном углу перед большой мрачной картиной.
– С приходом нового директора наши экспозиции серьёзно расширились, – вещала экскурсовод. – Нам невероятно повезло, что этот важный пост занял такой ярый…
Кто-то в группе издал пукающий звук, и весь класс залился хохотом.
Но Тимоти едва их слышал. Его мысли устремились совсем в другом направлении.
На картине был изображен пейзаж. По верхнему краю холста пучились тучи чернее самой ночи. Под ними на обрыве, уходящем в брызжущую раскалённым пламенем расщелину, стоял каменный храм, напоминающий классический фасад музея. На краю пропасти стоял мужчина в чёрных одеждах – руки подняты, лицо, запрокинутое к небу, искажено в муке. В центре картины, прямо над огненной бездной, тучи светились жёлтым, будто отвечали его зову. На маленькой табличке справа значилось название полотна: «На краю Конца».
Эбигейл указала на него и почти улыбнулась.
– Давай её. Обалденная картина, – повернулась она к Тимоти.
– Да, – согласился он. – Очень круто. – Он показал на мужчину в центре. – Как думаешь, что он говорит? – Тимоти понизил голос и пробасил: – Э-эм, я бы не отказался от помощи? Кто-нибудь? Я к вам обращаюсь?
Его прервал голос мистера Крейна с другого конца зала:
– Можете теперь разбиться на пары и самостоятельно прогуляться по музею. Сбор в гардеробной через час, и чтобы без опозданий. Автобусы отъедут точно в полдень.
Тимоти посмотрел на Эбигейл и вздрогнул, поймав на себе её разъярённый взгляд.
– Что? – не понял он. – Что я такого сказал?
– Ты прикалываешься? – спросила Эбигейл.
– С чего бы мне?
– С того, что мне правда нравится эта картина. – Её глаза пылали гневом. Тимоти по какой-то причине вспомнились её носки, и его пробило на смех. Что лишь усугубило ситуацию. – А теперь ты ещё надо смеёшься?
– Нет, я не смеюсь над тобой. – В попытке объясниться он указал на картину. – Я засмеялся, потому что…
«Ты пытаешься себя поджечь», – договорил он мысленно, но вслух сказать это не решился, по крайней мере, пока она смотрела на него таким убийственным взглядом.
– Знаешь, что? Пошёл ты! Сам пиши свой доклад. Мне по фигу, – отрезала Эбигейл и отвернулась к полотну.
Поколебавшись несколько секунд, Тимоти предпринял ещё одну попытку:
– Я же сказал, что она очень крутая. С чего ты взяла, что я над тобой прикалываюсь?
Эбигейл продолжала упорно смотреть на картину, обхватив себя руками. Тимоти сделал глубокий вдох. Он представлял себе их общение иначе.
– Мне жаль.
Не оборачиваясь, Эбигейл бросила:
– Тебе жаль, потому что ты прикалывался надо мной или потому что я подумала, что ты прикалывался надо мной?
– Я над тобой не прикалывался, – коротко ответил Тимоти, решив не вдаваться в путаные объяснения. – Я просто был… туподубом.
Это заставило Эбигейл повернуться к нему. Несколько секунд она боролась с улыбкой, затем переспросила:
– Туподубом? Я бы скорее назвала это… Болвадурнем.
Тимоти засмеялся. «Болвадурень» звучало забавнее всех потуг Стюарта в словообразовании, вместе взятых. Эбигейл тоже хихикнула и шагнула к картине.
– Что от нас требуется? Нарисовать табличку, схему, или что?
– Без понятия.
– Если честно, я не слушала объяснение в классе.
– Я заметил, – сказал Тимоти. В его памяти всё ещё было живо клацанье зажигалки. – Потому что его никто не слушал.
– Эй, Эбигейл! – прогремел по залу чей-то голос.
Всё произошло так быстро, что Тимоти потребовалось несколько секунд, чтобы осознать случившееся. Эбигейл завизжала. Тимоти подпрыгнул и едва не поскользнулся на ставшем мокрым мраморном полу. Развернувшись, он увидел, что Эбигейл стоит, выставив перед собой руки в защитном жесте, её футболка насквозь мокрая, рыжие волосы облепили голову, а с лица капает вода.
– Что это было? – Тимоти услышал себя словно со стороны.
Не успевшие разбрестись ребята с их параллели глазели на них и тыкали в их сторону пальцами. Воздух зазвенел от смеха. Другие посетители музея тоже повернули головы на шум. Тимоти залился краской. Взгляд зацепился за синюю точку на полу рядом с ногой. Кусочек облупившейся краски или резины? Он почти инстинктивно пнул её и получил ответ.
Воздушный шар с водой.
Кто-то бросил в Эбигейл воздушный шар с водой.
Стюарт.
Тимоти хотелось кричать. Карла, партнёр Стюарта по докладу, стояла в проходе с Мэнди и Карэн, но сам виновник успел удрать.
– Ты в порядке? – спросил Тимоти Эбигейл.
Та стояла, повесив руки, напоминая мокрую кошку. Она слегка мотнула головой, но сложно было сказать, это её реакция на вопрос или она пыталась отряхнуться.
Тимоти заметил двух охранников, проталкивающихся сквозь толпу школьников, и глянул на картину «На краю Конца». Чёрные тучи и расщелина блестели от капель.
«Ой».
Эбигейл, не дожидаясь, когда до них доберутся два здоровяка в униформе, помчалась к двери в дальней части зала.
– Постой! – крикнул Тимоти и побежал следом, стараясь не поскользнуться на мокром полу. Обернувшись, он увидел, что один охранник остановился перед картиной, но другой свернул за ними.
Глава 7
За дверью оказалась широкая спиральная лестница, ведущая на нижние этажи музея. Притормозив на секунду, чтобы выглянуть за медные перила, Тимоти заметил пролётом ниже быстро сбегающую по белым мраморным ступенькам девочку.
– Эбигейл! – позвал он, но, услышав позади тяжёлые шаги, не стал дожидаться ответа и со всех ног бросился вниз по лестнице.
Он бежал так быстро, что очертания ступенек смазывались. Погоня продолжилась до подземных этажей. Наконец лестница закончилась, и Тимоти обнаружил себя в начале тёмного коридора. Густые тени в его конце, казалось, дрожали, а может, это просто Тимоти было мокро, холодно и трудно дышать после такого рывка.
Он прислушался и уловил чьи-то шаги, но откуда они доносились, спереди или сверху? Так и не определившись, он двинулся по коридору и примерно на середине заметил за открытой дверью какое-то движение. Комната за ней была вытянутой и узкой, с низким потолком. В противоположной стене находился ещё один дверной проём, перегороженный красным бархатным канатом. Небольшая табличка на стальном шесте гласила: «АДМИНИСТРАЦИЯ – ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЁН».
Тимоти свернул туда и направился мимо витрин, полных каких-то светящихся золотых предметов, творений ацтеков, среди которых было несколько маленьких идолов с широкими зубастыми улыбками, готовых то ли разразиться хохотом… то ли укусить.
На середине пути Тимоти услышал всхлип и, опустив глаза, заметил торчащую из-за витрины знакомую ногу.
– Эбигейл, ты в порядке?
Нога втянулась, и девочка сама выглянула из-за угла. Её лицо было в красных пятнах от слёз, мокрая футболка липла к телу, волосы стали похожи на гнездо.
– В полном, – буркнула она. – Просто… уходи.
Тимоти вместо этого наклонился и указал на тёмные пятна на своей кофте.
– Меня Стюарт тоже неплохо задел.
– Ого, – выдохнула Эбигейл и, кажется, впервые по-настоящему взглянула на Тимоти. Выражение её лица изменилось, в сверкающих злостью глазах промелькнуло узнавание, как если бы она случайно наткнулась на зеркало. – Да ты весь мокрый.
– Стюарт Чен ещё не знает, как сильно он попал, – усмехнулся Тимоти. – Вот кто конченый болвадурень. Ну ничего, посмотрим, как ему понравится, когда сегодня вечером в бассейне он обнаружит своё полотенце в воде.
Несколько секунд они смотрели друг на друга в окружении лыбящихся золотых идолов, пока Тимоти не пробрал смех. Вскоре они уже оба хихикали. На душе стало легче, будто вместе со смехом из него выходило напряжение. Как бы он ни старался его подавить, приступ хохота не спешил заканчиваться. У Эбигейл, похоже, была та же проблема: её плечи неудержимо дёргались. Наконец смех начал стихать. Но не успела воцариться тишина, как Эбигейл спрятала лицо в ладонях и снова расплакалась.
Тимоти растерялся. У него не было чёткого плана действий, когда он побежал за ней. Поколебавшись, он легонько коснулся её плеча.
– Эбигейл, не переживай ты так. Оно того не стоит. Просто некоторые люди… глупые и жестокие.
Из-за ладоней донеслось:
– Это ты виноват.
У него ушло несколько секунд, чтобы переварить услышанное.
– Я?
– Если бы ты не вызвался мне в партнёры, ничего этого бы не было, – невнятно продолжила она. – Никто бы не обращал на меня внимания, и всё было бы нормально.
– В смысле – никто бы не обращал на тебя внимания?
Она отняла руки от лица и посмотрела на него воспалёнными от слёз глазами с припухшими веками.
– Ты не понимаешь.
– Ну так объясни.
– Когда тебя никто не замечает, с тобой ничего такого не случается.
Краем глаза Тимоти уловил какое-то движение. Кто-то прятался сбоку прохода в административную часть, того, что был перегорожен красным бархатным канатом. Но когда Тимоти повернулся в ту сторону, неизвестный проскользнул дальше в тень. Кто бы это ни был, он уже какое-то время наблюдал за ними. Тимоти послышался тихий шёпот.
– Иди к остальным, – сказала Эбигейл, ничем не показывая, заметила ли она загадочную фигуру в проходе или нет. – Я позже тебя найду. Мне нужно побыть одной. – Она отвернулась и снова спрятала лицо.
Тимоти открыл было рот, но в этот момент в комнате внезапно заметно потемнело. При этом блики на золотых экспонатах будто стали ярче. Взгляд Тимоти упал на маленький череп с хищным оскалом, лежащий на полке над левым плечом Эбигейл.
– Со мной всё будет в порядке, – будто издалека услышал он её голос.
Но Тимоти застыл столбом. Стены комнаты раздвинулись и растворились, оставив лишь парящие в пространстве светящиеся золотые артефакты. Глаза черепа расширились и превратились в чёрные водовороты. Тимоти заставил себя отвести взгляд и, к своему ужасу, увидел, что все идолы смотрят на него. Их рты медленно открывались и закрывались, будто бормоча безмолвные молитвы.
Тимоти зажал себе рот и зажмурился.
Его захлестнули воспоминания о кошмаре – образ Бена, захлёбывающегося внутри банки. Тимоти заскулил и открыл глаза. Идолы продолжали на него смотреть. Ему хотелось бежать, но он не мог бросить Эбигейл, поэтому инстинктивно схватил её за плечо и развернул лицом к себе, чтобы призвать её уносить ноги… Но за спутанными рыжими прядями увидел напоминающий череп оскал с точно такой же жуткой улыбкой, как у золотых идолов в витринах.
Чудовище, подменившее Эбигейл, провело костлявыми пальцами по его щеке и несильно надавило, заставив повернуть голову в сторону темноты за бархатным канатом.
– Беги отсюда, – прошептало оно.
Но Тимоти не мог пошевелиться.
Неестественное сияние идолов высветило высокого мужчину в длинном пальто, шляпе и натёртых до блеска чёрных брогах. Это всё, что смог рассмотреть Тимоти, но и этого оказалось достаточно, чтобы его сердце сжали ледяные пальцы страха. В первую секунду он решил, что мужчина смотрит на него, и сам не смел отвернуться или даже предположить, что будет, если он всё-таки это сделает. Но затем ему стало ясно, что на самом деле взгляд мужчины был направлен ему за спину, в проход в дальней части этой странной комнаты.
– Эбигейл?
Новый голос прошил кошмарное видение, и Тимоти даже моргнуть не успел, а сгустившиеся тени уже рассеялись, золотые идолы снова стали всего лишь древними артефактами, а к Эбигейл вернулся человеческий облик.
Та повернулась к женщине, стоящей в проходе, противоположном тому, что перекрывал канат, и распахнула глаза.
– Бабушка? – дрожащим голосом произнесла Эбигейл. – Что ты здесь делаешь?
Глава 8
На высокой пожилой женщине был тёмно-синий бушлат до колен, блузка в цветочек и брюки из полиэстера. Тёмные седые кудри выбивались из-под шляпы в ломаную клетку с широкими полями, окаймляющими её лицо, как лепестки цветка. У неё был длинный аристократический нос и большие, широко посаженные карие глаза. И, судя по выражению крайнего изумления, она никак не ожидала застать Тимоти и Эбигейл в подвале музея.
– Что я здесь делаю? – переспросила бабушка Эбигейл. – Это я должна тебя об этом спросить, дорогуша. Почему ты не в школе? – В её тоне было столько растерянности, будто она ещё не до конца поверила, что ей всё это не кажется. Тимоти было знакомо это ощущение.
Появление женщины заставило его на секунду забыть о размытой фигуре в противоположном проходе. Но услышав быстро удаляющиеся шаги, он повернулся на звук. Мужчина в пальто исчез, а на полу, где он стоял, теперь лежала небольшая книга.
Неужели ему всё почудилось? А что, если это тоже часть видения?
– Мы с классом приехали на экскурсию, – ответила Эбигейл. – Помнишь, мама на прошлой неделе подписывала разрешение? – Вскочив, она бросилась к бабушке, оставив Тимоти наедине с глазастыми артефактами в витринах.
Сам Тимоти не мог оторвать взгляд от книги, лежащей в паре футах за порогом. Он сделал осторожный шаг в ту сторону.
– Да ты вся мокрая! – ужаснулась женщина. – Как ты могла не взять с собой зонт? Этот дождь уже несколько дней льёт не переставая.
До ушей Тимоти, нырнувшего под канат, донёсся неуверенный ответ Эбигейл:
– Я з-забыла.
– Ну, можешь взять мой, когда закончите. Мне и моего старого дождевика достаточно. Хотя, конечно, я, выйдя из дома, сразу села в такси, а тебе пришлось идти до автобусной остановки, но всё же…
Тимоти крался по коридору, ведущему в административные помещения. До книги оставалось совсем чуть-чуть, но прямо за ней начиналась холодная безжалостная тьма, и его снова парализовал страх.
Отсюда он почти мог разглядеть надпись на обложке – что-то насчёт мертвеца. Затаив дыхание и стараясь не смотреть по сторонам – у него было стойкое ощущение, что стены смыкаются, – он сдвинулся ещё немного вперёд и вытянул руку.
– Тимоти? Что ты делаешь?
Он едва не завопил во всё горло. Развернувшись, он увидел в проходе рядом с Эбигейл и её бабушкой мистера Крейна и двух охранников. Одним быстрым движением Тимоти схватил книгу и заткнул её сзади за пояс штанов, прикрыв кофтой. Потом прополз под бархатным канатом и поднялся на нетвёрдых ногах.
– У меня монетка упала.
– Пожалуйста… отойди оттуда, – попросил мистер Крейн и повернулся к стоящей рядом с Эбигейл женщине. – А вы, простите?.. Вас не было среди сопровождающих.
Та помотала головой.
– А то я не знаю.
– Прошу прощения, – смутился мистер Крейн.
– Не стоит, – заверила она. – Я бабушка Эбигейл, Зильфа Киндред. Не ожидала вас здесь увидеть. Жаль, я запамятовала об этой экскурсии, иначе прокатилась бы с вами до музея, а так пришлось вызывать такси. Я тут по одному важному делу… – Глянув на Эбигейл, которая внезапно очень заинтересовалась своими ногтями, она не договорила. – Не важно. Продолжайте. Считайте, что меня здесь нет.
Внимание мистера Крейна снова сместилось на Тимоти.
– Тебе предстоит объясниться, молодой человек.
– Мне? – не понял Тимоти.
– Тебе повезло, что та чудесная картина наверху не пострадала. О чём ты думал, бросаться вот так водой в музее?
– Но я не…
– Это был не Тимоти, мистер Крейн, – тихо вмешалась Эбигейл. – Это был… кое-кто другой.
– И кто же? – спросил учитель.
Глаза Эбигейл знакомо засверкали, и она отрезала:
– Не Тимоти!
В груди Тимоти стало горячо: она заступилась за него!
Мистер Крейн побагровел и разинул рот.
– Эбигейл! – прошипела её бабушка. – Немедленно извинись!
Та покраснела, но пробормотала:
– Простите, мистер Крейн.
– Это совсем на тебя не похоже, Эбигейл, – заметила Зильфа, кладя руку на плечо внучки, и колко взглянула на Тимоти, будто это он был во всём виноват.
Глава 9
Тимоти и Эбигейл так и не сказали мистеру Крейну, кто бросил в них воздушный шар с водой – у них не было доказательств.
Они вернулись к классу, Зильфа поцеловала на прощание внучку и незаметно спустилась назад по лестнице. Мистер Крейн запретил Эбигейл и Тимоти отходить далеко от себя, тогда как все остальные школьники могли свободно гулять по музею и собирать необходимую для докладов информацию. Всё оставшееся время экскурсии Эбигейл ходила, опустив глаза, погружённая в свой внутренний мир, куда для Тимоти, по всей видимости, ход был заказан.
В автобусе он сел спереди, как можно дальше от Стюарта и Эбигейл. К тому моменту он успел обсохнуть и спокойно обдумать случившееся в музее. На секунду ему даже подумалось, что у него временно помутился рассудок, но нет, тот мужчина в тени существовал на самом деле, что однозначно доказывала книга, холодившая ему поясницу.
Тимоти достал её и изучил со всех сторон. Мягкая обложка сзади была разорвана до середины, а нижний правый угол вообще отсутствовал. Спереди была нарисована румяная темноволосая девочка в синей юбке до середины икр, гольфах и белом свитере. Вокруг тонкой шеи был повязан красный шёлковый шарф. Девочка стояла на коленях перед чёрной дырой вроде входа в нору в заросшем мхом склоне посреди леса и с любопытством смотрела себе за спину, будто услышала чьё-то приближение. На дальнем фоне из-за холмов выглядывали очертания готических строений, очень напоминая колледж рядом с Эйджхилл-роуд. Может, действие книги происходило в Нью-Старкхеме? Как интересно! Тимоти перевёл взгляд на длинное название вверху обложки: «Ключ к загадке мертвеца: Зельда Кайт ведёт расследование». Автором был некий Огден Кентуолл.
Странные имена. Странная книга.
Тимоти был практически уверен, что появление бабушки Эбигейл спугнуло мужчину в тени, и тот так торопился уйти, что случайно обронил книгу. Наверняка он планировал за ней вернуться, когда все уйдут. «Не судьба», – подумал Тимоти.
Если только он не придёт за ней.
У Тимоти волосы на голове зашевелились. «Может, не стоило её брать?»
Он быстро обернулся и, прищурившись, всмотрелся поверх макушек одноклассников в заднее стекло, вдруг там горят фары гонящегося за автобусом автомобиля. Но за ними никто не ехал. Отвернувшись, Тимоти сполз по сиденью и постарался стать как можно меньше и незаметнее.
Автобус катил по мосту Тафт в сторону Нью-Старкхема, но Тимоти больше не смотрел в окна. Открыв книгу, он приступил к чтению.
Глава 10
К концу большой перемены Тимоти успел ознакомиться с первыми двумя главами. Роман начинался знакомством с обычной девочкой по имени Зельда Кайт, чья подруга Долорес Камински, репортер школьной газеты, пропала без вести во время посещения местной антикварной лавки, про которую она готовила статью. Написано было простым, но довольно увлекательным языком, хотя, конечно, книге было далеко до звания высокой литературы, что миссис Медина читала им на уроках английского. Тимоти недоумевал про себя, как у того мужчины в музее оказался детский детектив.
Более того, он так погрузился в размышления об этом, что не заметил отсутствия Стюарта Чена рядом с собой в столовой. Как и с любопытством наблюдающую за ним из очереди девочку, чьи рыжие волосы успели высохнуть и мелкими кудряшками спадали на сутулые плечи.
* * *
Стоя перед своим шкафчиком после уроков, Тимоти дочитывал конец пятой главы «Ключа к загадке мертвеца», когда наткнулся на полях страницы внизу, сразу под номером «102», карандашную надпись:
Карлтон Куигли
Тимоти даже не сразу её различил: светло-серые буквы терялись на фоне чёрного типографского шрифта. Взяв книгу обеими руками, он пролистнул её до конца и к своему немалому изумлению обнаружил ещё два имени: «Баки Дженкинс» на странице сто сорок девять и «Лерой Два-Пальца Фромм» на предпоследней, двести третьей.
Карлтон Куигли. Баки Дженкинс. Лерой Два-Пальца Фромм.
Тимоти несколько раз перелистнул туда-сюда, разглядывая надписи. Кто все эти люди? Зачем кому-то понадобилось записывать их имена в книге?
Он расстегнул рюкзак, и нос защекотал едва различимый запах хлорки. Собираясь сегодня утром, он каким-то чудом вспомнил о плавках, очках для плавания и полотенце. Положив книгу на принадлежности для бассейна, он закрыл рюкзак и пошёл к выходу.
Но на улице его ждал сюрприз: перед школой был припаркован тёмно-коричневый минивэн миссис Чен. Сидящий на переднем сиденье Стюарт даже помахал ему. Тимоти спустился по лестнице на тротуар. Стюарт опустил стекло, и миссис Чен, явно не подозревающая о событиях этого дня, наклонилась через сына к окну и закричала:
– Привет, Тимоти! Скорее запрыгивай! Вы же не хотите опоздать? – Тимоти притормозил, заколебавшись. – Чего ты ждёшь?
– Да, чего ты ждёшь? – повторил Стюарт.
Глава 11
Тимоти собирался упомянуть о воздушном шаре с водой по дороге к бассейну, чтобы мама Стюарта услышала, но быстро сообразил, что в этом случае ему, вероятно, придётся рассказать и почему Стюарт так поступил. А это могло потянуть за собой разговор о вещах, о которых родители запретили ему рассказывать. Особенно в присутствии миссис Чен. В итоге к тому моменту, когда впереди показался стадион, величественное строение в стиле готики, Тимоти уже изнывал от желания поговорить о Бене хоть с кем-нибудь, лишь бы его выслушали.
Но только не со Стюартом, даже если тот попросит прощения миллион раз.
Миссис Чен остановилась перед главным входом и обратилась к Тимоти, пока он ещё не успел выпрыгнуть из машины:
– Передавай маме привет.
– Хорошо, – отозвался тот, забросив за плечо рюкзак.
– Тимоти? – позвала миссис Чен.
Стюарт уже взбежал по ступенькам к дверям.
– Да?
– Она перестала отвечать на сообщения. У неё всё хорошо? Как Бен?
Как говорится, не в бровь, а в глаз.
– Мне нужно бежать, миссис Чен, – торопливо бросил он. – Спасибо, что подвезли!
– К-как скажешь, – тихо сказала она. – Увидимся после тренировки.
Зайдя в раздевалку, Тимоти немедленно осознал, что не хочет здесь находиться. После всего случившегося сегодня ему хотелось одного: свернуться калачиком в постели и дочитать «Ключ к загадке мертвеца». А ещё выяснить, что скрывалось за именами на сто второй, сто сорок девятой и двести третьей страницах. Возможно, разгадка пряталась в самом романе.
Тусклое освещение, высокий потолок и стены из тёмного кирпича делали раздевалку немного похожей на подземную усыпальницу. Тимоти ушёл в самый дальний от душевых угол, скрытый от остального помещения длинным рядом высоких шкафчиков, достал из рюкзака детектив и бережно положил на скамейку рядом с собой.
– Поторапливайся, Джулай, – донёсся из противоположного конца комнаты голос тренера Тома. Хлопнув в ладони, он прикрикнул: – Вода тебя ждёт, Чен! Ноги в руки!
У Тимоти загорелось лицо. Спрятался, называется. Бросив рюкзак в ближайший шкафчик, он быстро переоделся и схватил книгу. Зельда обеспокоенно смотрела куда-то поверх плеча Тимоти, будто знала, что кто-то подкрадывается к нему со спины.
Развернувшись, Тимоти встретился взглядом с улыбающимся Стюартом, стоящим почти вплотную, и едва не подпрыгнул, но сумел вовремя взять себя в руки.
– Чего тебе надо?
– Я тебя напугал? – спросил Стюарт. – Прости.
– Нет. Я просто не ожидал тебя увидеть.
– Ну-ну. – Стюарт бросил быстрый взгляд на книгу в руках Тимоти. – Прикольно сегодня вышло, да?
Тимоти сунул книгу в шкафчик, схватил с пола полотенце и набросил себе на плечи.
– Ты о чём?
– О твоей напарнице, – ответил Стюарт. – Как в неё шар с водой прилетел?
– Откуда ты знаешь, что это был шар с водой? – решил подыграть ему Тимоти.
Стюарт улыбнулся.
– Да ты чё, чувак? Мы все оценили.
– Ну, я – нет. Меня неплохо окатило.
– А кто в этом виноват?
Тимоти потряс головой.
– Ты что, намекаешь, что я сам бросил в себя шар с водой?
– Нет, я имею в виду, что ты стоял слишком близко к цели, вот на тебя и брызнуло.
– Стюарт… – Тимоти чувствовал, что краснеет. – Какой же ты… болвадурень.
– Болвадурень? – расхохотался Стюарт. – Это ещё что такое?
Тимоти опустил глаза, думая об остроумии Эбигейл.
– Кое-что нехорошее, – отрезал он, переступая через скамейку, и, отпихнув плечом Стюарта с дороги, пошёл к душевым.
Глава 12
Вода была холодной. Плывя вольным стилем, Тимоти смотрел на слегка размытый кафель на дне. Коснувшись стены под стартовыми тумбами, он выпрямился и осмотрелся. В двух дорожках сбоку от него, там, где начиналась неглубокая часть, Стюарт сидел на краю и разговаривал с тренером Томом. Их голоса гулким эхом разносились по залу.
– Где ты его видел? – спросил тренер.
Стюарт покачал головой, закрыл глаза и после секундной паузы указал в глубокую часть. Том сощурился на воду.
– Мне даже отсюда видно всё дно, Чен, и я заверяю тебя, там нет никаких чудовищ. Ты вернёшься в воду или нет?
«Чудовища? – усмехнулся Тимоти, после чего нырнул и оттолкнулся от стены. – Ну он и выдумал!» Давненько он не слышал настолько безумного предлога, чтобы откосить от тренировки.
Хотя странно: Стюарт выглядел по-настоящему напуганным. Тимоти обвёл взглядом дно, стараясь понять, что тот мог принять за чудовище, но не увидел ничего особенного, разве что пару поблескивающих монеток рядом с решёткой на глубине двадцать пять футов. Ещё несколько секунд, и он вынырнул у стены рядом со Стюартом. Тот все так же сидел на краю, обхватив руками колени.
Тренер успел всерьёз рассердиться.
– Ты либо плаваешь, либо идёшь домой, Чен! Больше я повторять не буду! Пошевеливайся!
Стюарт неохотно соскользнул в воду. Покосившись на Тимоти, он опустил на глаза очки и поднырнул под разделительный трос на его дорожку. Тимоти уже собрался вылезти из воды, но Стюарт остановил его, схватив за руку.
– Чего тебе? – нетерпеливо спросил Тимоти, глядя ему в глаза за зеркальными линзами.
– Это была та штука с когтём, – тихо сказал он.
– Какая ещё штука с когтём?
– Чудовище из «Войны духов»! – срывающимся от страха голосом ответил Стюарт. – Из игры! Она была на дне!
Тимоти растерялся. Они ведь были в ссоре. Но Стюарт был однозначно напуган, и Тимоти не забыл, как сам усомнился в своём рассудке этим утром в музее под пронизывающими взглядами золотых идолов.
– Я ничего такого на дне не видел, – сказал он. – Может, у тебя очки запотели?
Стюарт кивнул.
– Но я всё равно поплыву за тобой, ладно? По этой дорожке.
Тимоти вздохнул.
– Ладно.
Лишь когда он оттолкнулся от стены, ему в голову закралось подозрение, что они таким своеобразным образом попросили друг у друга прощения.
Двадцать кругов спустя Тимоти поднялся из бассейна, чтобы попить. Он с трудом переводил дух, а его голова пухла от цифр: пятьсот ярдов, двадцать кругов, двадцать минут на часах…
И три страницы: сто вторая, сто сорок девятая и двести третья.
Затем к ним прибавились имена: Карлтон Куигли, Баки Дженкинс, Лерой Два-Пальца Фромм… Зельда Кайт, Зильфа Киндред, Эбигейл Тременс.
Тимоти только отвернулся от питьевого фонтанчика, когда заметил кого-то наверху трибун. Лампы над бассейном висели низко, как и в раздевалке, из-за чего верхние ряды оставались в тени. Тимоти прикрыл глаза ладонью, загораживаясь от света.
От увиденного его пробрал холод. Тимоти смог разглядеть лишь силуэт мужчины в длинном пальто и шляпе, но не сомневался ни секунды, зачем тот здесь.
Он пришёл за книгой.
Которая лежала в шкафчике.
Мужчина спустился по ступенькам и нырнул в ближайшую дверь, слившись с полумраком коридора.
Тимоти развернулся и, оскальзываясь на холодном кафеле, бросился стремглав к раздевалке.
– Не бегать! – услышал он окрик тренера Тома, но проигнорировал его.
Все его мысли были о том, запер ли он дверцу: он тогда отвлёкся на Стюарта и теперь не мог вспомнить.
В коридоре Тимоти замедлил шаг. Собственная реакция внезапно показалась ему ужасно глупой: неужели он правда готов рисковать жизнью ради какого-то старого детского детектива?
Он остановился. Коридор изменился, став заметно длиннее. И куда подевалась дверь к душевым?
Тимоти обернулся. Коридор позади растянулся, казалось, на сотни ярдов, так что его конец терялся во мраке.
Он что, не туда свернул? Например, к женским раздевалкам? Но внутренний голос подсказывал, что нет, дело было не в нём. Дело было в коридоре.
Тимоти решил вернуться к бассейну, к ребятам и тренеру, там точно безопасно, но сколько бы он ни бежал, коридор продолжал удлиняться. Потолок стал ниже. Стены покрылись грязью. Пол стал скользим от серо-зелёной слизи. Или плесени – трудно было сказать наверняка. Но она воняла, как старый сыр.
Он снова остановился. До входа в бассейн было недалеко, но Тимоти видел лишь простирающийся в бесконечность коридор, в котором с каждой секундой сгущалась мгла. Ни криков, ни плеска – никаких обычных для бассейна звуков не долетало до его ушей. Зато он почти мог слышать, как в щелях стен разрастается плесень, и громче этого был лишь грохот пульса в ушах.
Тимоти на секунду зажмурился и с силой потряс головой. «Соберись!» – приказал он себе и снова открыл глаза. В коридоре позади что-то блеснуло. Что-то металлическое. Душевые! Тимоти со всех ног помчался в ту сторону. По крайней мере, у него появился хоть какой-то ориентир.
Он влетел в залитое желтоватым светом помещение душевых. За ним начиналась просторная раздевалка. Он бросился в глубь комнаты, но, выглянув из-за тронутого ржавчиной алюминиевого угла крайнего шкафчика, к своему удивлению, обнаружил, что проход сократился вдвое и заканчивался почему-то не одним боковым поворотом, а расходился в стороны буквой «Т». Может, он просто неправильно запомнил расположение шкафчиков?
Не тратя времени на раздумья, Тимоти побежал дальше. Но на развилке ему стало ясно, что его память тут ни при чём.
Его шкафчика нигде не было. Тимоти глянул в один проход, затем в другой. Тени снова начали сгущаться, протягиваясь с потолка тяжёлыми тёмными сгустками. Что происходит?
Не зная, что и думать, Тимоти на цыпочках попятился в сторону душевых. Ступням было холодно, кожу покалывало. Дойдя до конца прохода, он выглянул за угол, но душевые исчезли. Вместо них его взору предстала грязная кирпичная стена.
– Нет, – простонал Тимоти и прислонился на секунду к крайнему шкафчику, но металлическая поверхность обожгла плечо холодом, и он отпрянул, едва сдержав вопль.
Где-то хлопнула дверца. Тимоти подпрыгнул и принялся озираться. Откуда донёсся звук?
В помещении кроме него был кто-то ещё.
Тимоти поёжился. И сорвался с места. Он не знал, куда бежит, но едва ли это имело значение: комната изменилась до неузнаваемости. Стены шкафчиков были во вмятинах, дверцы болтались на искорёженных петлях. Некоторые были выкрашены в чёрный, исписаны грубостями, рядом с которыми «болвадурень» казался верхом вежливости, и изрисованы странными, какими-то инопланетными символами, жуткими мордами с кошачьими глазами и разинутыми пастями, полными острых, как иглы, зубов. Тимоти старался не думать о том, что могло прятаться за этими дверцами – чудовище с когтем, о котором рассказывал Стюарт, ацтекские идолы, заспиртованные существа в банках с мутной жидкостью? С чёрными глазами, которые за всем наблюдали и ничего не упускали. И чем дольше Тимоти бежал, тем отчетливее понимал, что, если остановится, горько об этом пожалеет.
Он завернул за угол и закричал.
В конце коридора стоял мужчина, засунувший руку внутрь открытого шкафчика. Он повернулся к Тимоти, но тень из-за низко надвинутой на лоб шляпы не позволяла рассмотреть его лицо. Из-под длиннополого серого пальто выглядывали чёрные броги. На секунду у Тимоти возникло такое чувство, что перед ним привидение. Затем мужчина вытащил руку из шкафчика, сжимая знакомую книгу, и стукнул по дверце. Та с грохотом захлопнулась.
Тимоти в страхе застыл. Ему хотелось крикнуть: «Положите её на место!» Но книга была не его. Если на то пошло, мужчина просто забрал её назад.
– Нельзя брать чужие вещи, – сказал он низким и гулким, с лёгкой хрипотцой голосом.
У Тимоти вырвалось:
– Извините.
– Этим утром в музее у тебя был шанс убежать. Тебе стоило им воспользоваться, Тимоти. Тебе стоило её оставить.
Мужчина говорил об Эбигейл!..
Он медленно поднял свободную руку к потолку. Рукав пальто опустился, и стало ясно, что в его кулаке зажато что-то вроде подковы. Что бы это ни было, оно ярко вспыхнуло, вобрав в себя свет ближайшей потолочной лампы. Та же участь постигла следующую, пока наконец вся раздевалка не погрузилась во тьму.
Ничего не видя, Тимоти осторожно вытянул вперёд руки, и в этот момент что-то отбросило его в сторону. С криком он врезался в шкафчик и инстинктивно замахал руками, защищаясь. Но быстро понял, что рядом никого нет. Он несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул, успокаивая себя: «Всё хорошо. Мне ничего не грозит».
В следующий миг раздевалка вернулась к прежнему виду. Потолочные лампы горели как ни в чём не бывало. Только мужчина исчез. Тимоти стоял в конце дальнего ряда рядом со своим шкафчиком. На цементном полу позади него протянулся жёлтый прямоугольник света, падающий из двери душевой.
Тимоти не мог здесь оставаться. За душевой начинался коридор, ведущий в бассейн, но сейчас даже эта дистанция казалась ему непосильной. Развернувшись, он бросился за угол в сторону лобби.
Лишь оказавшись там, он остановился и с облегчением выдохнул. Несколько проходивших мимо ребят ошарашенно воззрились на него. Выглядел он, скорее всего, и правда как сумасшедший: пыхтит, как после марафона, сам в мокрых плавках, взгляд дикий. Но Тимоти было всё равно.
А пару секунд спустя со стороны бассейна донёсся истошный крик.
Глава 13
Тимоти обогнул привлечённых суматохой студентов и вбежал в двери бассейна. Под трамплинами собралась группа людей, одна девочка из его секции плакала. Все, кто был в воде, качались на поверхности, держась за разделительные канаты. Никто не плавал: всеобщее внимание было приковано к глубокой части бассейна.
Внезапно посреди неё вынырнул тренер Том. Он был полностью одет. Держа кого-то перед собой, он погрёб к краю, крича, чтобы все отошли. Тимоти протиснулся сквозь столпившихся ребят и наконец увидел, кого же Том с таким трудом поднимает из воды.
Стюарта.
Тот был без сознания. Его кожа приобрела неестественный голубоватый оттенок. Том уложил Стюарта на спину и наклонился к его лицу, пытаясь почувствовать дыхание. Затем принялся обеими руками ритмично жать ему на грудь.
– Что случилось? – спросил Тимоти стоящего рядом мальчика постарше.
– Точно не знаю. Он нырнул на глубину. Том думал, что он прикалывается, ну, знаешь? Всё звал его, звал, а он не всплывал. Ну Том за ним и прыгнул.
Тренер вдохнул Стюарту в рот и вскинул голову, не прекращая массаж сердца:
– Кто-нибудь, вызовите «Скорую»! И позвоните его родителям!
Тимоти почудилось, что он вернулся в раздевалку, назад, в тот момент, когда шкафчики перестроились в незнакомом порядке. Он чувствовал себя потерянным. Всё происходит на самом деле? Или ему это снится – очередной кошмар вроде вчерашнего про Бена? Он зажмурился и приказал себе проснуться. Но когда открыл глаза, ничего не изменилось.
И вдруг Стюарт дёрнулся и закашлял водой. Тимоти крепко обхватил себя руками.
«Спасибо, спасибо, спасибо», – повторял он про себя, ни к кому конкретно не обращаясь.
Призраки, преследующие Эбигейл Тременс
Вступление
Универмаг «Уол-Март», Виро-Бич, Флорида
– Зовите, если размер не подойдёт, – сказала продавщица.
– Обязательно, – отозвалась пожилая женщина и, зайдя в кабинку примерочной, закрыла за собой дверь.
Эмма Хапперт уже несколько лет хотела купить себе новый купальник, но не смела отправиться в магазин, пока не сбросит немного лишнего веса. К сожалению, в её возрасте сделать это было уже намного сложнее. Но в этом году она наконец добилась желаемого результата.
Эмма поправила лямку на плече и оглядела себя в зеркале. Ей шёл цветочный узор, а кокетливая юбочка на талии скрывала проблемные зоны фигуры.
– Идеально, – прошептала Эмма.
Она жила рядом с пляжем, но целое десятилетие не была в воде. Ей не терпелось положить этому конец. Внести в жизнь какое-то разнообразие и отдохнуть от бесконечных турниров бинго в компании таких же седых, как она, леди из дома престарелых.
Ручка дверцы задёргалась, и Эмма от неожиданности подпрыгнула.
– Занято! – крикнула она и, не дождавшись извинения, проворчала: – Грубияны.
Они с Биллом переехали сюда из Массачусетса почти двадцать лет назад, но Флорида так и не стала для неё домом. Слишком много туристов. Слишком много сезонных друзей, приходящих и уходящих.
Эмма часто намеренно погружалась в воспоминания о Нью-Старкхеме. Этот купальник был её попыткой вернуть оставшиеся там ощущения и чувства, окунуться в знакомый по молодости океан, а вместе с ним и в омут памяти. Хотя не все воспоминания о родном городе были приятны.
Ручка опять затряслась, практически заходила ходуном, будто кто-то отчаянно рвался в кабинку. Эмма едва не вжалась в стену и с нарастающей злостью рявкнула:
– Занято!
«Наверняка подростки развлекаются», – подумала она, переводя дух. Что ж, купальник подошёл, и Эмма решила поторопиться, чтобы юные негодники переключились на кого-нибудь ещё. Но только она наклонилась за блузкой, как кто-то врезался в дверцу с такой силой, что женщина, вскрикнув, подпрыгнула и прижала кофточку к груди. Удары следовали один за другим. Вот только дверца не доходила до пола, и снаружи кабинки никого не было.
Эмма перепугалась не на шутку. Она точно знала, что продавщица тут была ни при чём, да и на глупую шутку это было не похоже. Последние несколько недель выдались на редкость странными, но если раньше она ещё могла списать всё на переутомление, то это уже выходило за все рамки. Она была заперта в маленькой кабинке в одном купальнике, который ещё даже не успела купить, а снаружи был… было… Нет, невозможно. Привидений не бывает!
Эмма схватилась за ручку, медленно повернула её и, приоткрыв дверь, выглянула наружу. Никого не увидев, она распахнула дверь до конца.
В кабинке напротив стояла темнокожая девочка. Мокрые чёрные волосы облепили грязное лицо с острыми скулами. На ней было то самое платье в звёздах и полосках, в котором Эмма видела её в последний раз… почти шестьдесят лет назад.
– Делия, – прохрипела женщина.
Её сестра.
Девочка вскинула руки и прыгнула на неё через проход. Эмма отшатнулась.
– Это ты виновата! – закричала девочка. – Ты не проследила! Не проследила! Не проследила!
Эмма врезалась спиной в зеркало и закрыла лицо руками.
– Прости меня! – взмолилась она и, соскользнув по стене на пол, скорчилась на полу. – Прости меня, Делия! Пожалуйста!
Кто-то схватил её за плечо. Эмма вырвалась и подняла глаза, уверенная, что увидит склонившуюся над ней Делию с открытым ртом, полным сломанных зубов.
Но над ней стояла продавщица с обескураженным выражением на лице.
– Мадам, вы в порядке?
Эмма не знала, что ей делать. Её взгляд метнулся сначала в один конец прохода, затем в другой, но в примерочной больше никого не было. Покачав головой, она вытерла слёзы.
– Всё хорошо. – Решительно поднявшись, Эмма отряхнулась. – Купальник подошёл идеально. Я его беру.
Девушка кивнула и вышла из кабинки.
И тут же через проход долетел знакомый голос, что Эмма слышала на протяжении последних нескольких недель всякий раз, стоило ей подумать о сестре:
– Ты виновата…
– Постойте! – Эмма схватила продавщицу за руку. Та с опаской на неё посмотрела. – Можно попросить вас об одолжении? Вы не могли бы… постоять снаружи? Чтобы никто случайно не зашёл?
Девушка воззрилась на неё как на сумасшедшую.
Глава 14
Утром после занятия в бассейне тучи слегка разошлись, и в разрывах показалось голубое небо. Выйдя из автобуса, Тимоти направился прямиком в школьную библиотеку. До первого звонка оставалось всего десять минут, но дело не терпело отлагательств. Сев перед незанятым компьютером, он подключился к интернету и набрал в строке поиска «Огден Кентуолл».
К сожалению, результаты его не порадовали: сплошные совпадения либо имени, либо фамилии, и ничего по существу. Тимоти уже отчаялся и собрался закрыть окно браузера, когда его взгляд упал на ссылку на страничку книжного магазина «Загадочная рукопись» из города на северо-западе штата. На сайте перечислялись романы из серии про Зельду Кайт и приводилась краткая биография автора, написанная хозяйкой магазина, некой Фрэнсис Мэй:
«Огден Кентуолл – псевдоним Иеронимуса Киндреда, адвоката из Бостона. Считается, что на создание Зельды Кайт его вдохновила родная племянница. Но Киндред недолго пробовал свои силы на поприще детской литературы: его серия не пользовалась успехом. Хотя три опубликованные им книги, на мой взгляд, обладают своеобразным, трудно уловимым очарованием, и я не удивлюсь, если со временем они найдут отклик у нового поколения юных читателей. У меня есть по одной копии каждой книги, все они доступны для покупки через этот сайт…»
Тимоти прошиб холодный пот. Иеронимус Киндред? Почему эта фамилия казалась ему такой знакомой? Но звонок прервал его размышления. Тимоти торопливо вышел из системы, схватил со стола рюкзак и поспешил в класс.
К началу третьего урока истории у мистера Крейна новость об инциденте со Стюартом разлетелась по всей школе. Тимоти ни с кем и словом не перемолвился о вчерашней тренировке, но то и дело ловил на себе вопросительные и горящие любопытством взгляды, будто все подозревали, что ему было известно что-то, о чём больше никто не знал. Он сел за свою парту, стараясь не смотреть на пустующий стул слева от себя.
Незадолго до прихода мистера Крейна Рэнди Уэйсс в разговоре с Брайаном Фридманом упомянул имя Стюарта. Тимоти не стал бы подслушивать, но мама Рэнди работала медсестрой в крыле «Скорой помощи» городской больницы.
– Мои родители вчера говорили об этом, – начал Рэнди. – Я так понял, когда Стюарта привезли, он практически бредил.
– В смысле? – спросил Брайан.
– Может, я неправильно расслышал, но вроде мама сказала, что ему показалось… – Рэнди сделал паузу. – Ну… будто бы его пытался утопить… какой-то монстр.
– Тебе точно послышалось.
– Да… наверное. Они точно не хотели, чтобы я их слышал, так что уточнять я не стал. Так ты уже начал писать доклад?
Тимоти спрятал лицо в ладонях. Происходило нечто странное: слова Рэнди практически совпадали со вчерашними опасениями самого Стюарта.
Краем глаза Тимоти заметил Эбигейл, направляющуюся по проходу к задней парте. Веки у неё были опухшие, будто она не спала всю ночь.
Несколько секунд спустя в класс зашёл мистер Крейн. Он тоже выглядел непривычно: рубашка мятая, а глаза, из-за отяжелевших век напоминающие щёлки, смотрели обеспокоенно и нетерпеливо, будто он считал минуты до конца урока.
Учитель начал с того, что попросил учеников озвучить, какие экспонаты они выбрали для докладов. Пока одноклассники по очереди отвечали, Тимоти наблюдал за мистером Крейном, который слушал вполуха и то и дело косился на полку с заспиртованными образцами.
Внезапно Тимоти осенило: мистер Крейн ведь тоже был в подвале музея! И он, и Эбигейл выглядели так, будто всю ночь не сомкнули глаз. Что, если с ними вчера тоже происходило нечто странное? Что лишило их сна? Вдруг им тоже померещилось что-то такое, чего другие не видели… Как Стюарту.
Эбигейл назвала тему их доклада:
– Картина «На краю Конца».
Мистер Крейн легонько улыбнулся и перевёл взгляд на Кимберли Митчелл. Но Тимоти не мог оторвать глаз от Эбигейл. Её бабушка тоже была в подвале. Вдруг и она стала свидетельницей чего-то необъяснимого?
На краю сознания Тимоти заворочался зачаток идеи. У женщины было необычное имя… Как же она представилась… ещё вчера Тимоти ясно его помнил, а теперь никак не мог ухватить за хвост ускользающее воспоминание. Как-то на «з»… Зельда?
Нет. Не Зельда.
Зильфа.
Зильфа Киндред.
Тимоти будто прошила молния, и карандаш выскользнул из его внезапно обмякших пальцев и упал на пол. Он попытался подкатить его к себе ногой, но добился лишь того, что тот отлетел дальше по проходу.
«Киндред! – повторил про себя Тимоти. – У неё такая же фамилия, как у автора «Ключа к загадке мертвеца»!»
Это точно не было совпадением. Но что это могло означать? Неужели бабушка Эбигейл имела какое-то отношение к случившемуся в музее вчера утром или в бассейне вечером?
– Ну что ж, вы достаточно отдохнули, – объявил мистер Крейн, и весь класс застонал. – Откройте учебники на седьмой главе. – Отвернувшись к доске, он написал: «Америка до колонизации».
Тимоти вырвал из тетради лист, быстро накарябал записку, сложил в несколько раз, бросил на пол и пнул в сторону парты Эбигейл. Но та даже наклониться не успела.
– Мистер Джулай, – повысил голос учитель, – поднимите, пожалуйста, что вы сейчас уронили, и выйдете вперёд.
Желудок Тимоти словно обратился в глыбу льда. Он встал и подошёл к Эбигейл. Та подхватила с пола сложенную записку и с искренней жалостью на лице отдала её Тимоти.
Мистер Крейн скрестил на груди руки.
– Мы ждём.
Едва переставляя ноги, Тимоти побрёл к учительскому столу.
– Да что с тобой такое последние пару дней? – прошипел мистер Крейн.
Тимоти чувствовал спиной взгляды одноклассников, слышал их неразборчивое шушуканье.
– Не знаю, – промямлил он.
– Ну давай, – мистер Крейн кивнул на записку в его руке. – Мы внимательно слушаем.
Тимоти мог бы что-нибудь придумать, но что, если учитель прочтёт поверх его плеча? Тогда весь класс узнает, что он соврал, и от этого будет только хуже.
– Эбигейл, мне очень нужно поговорить о твоей бабушке, – протараторил он.
– Нет-нет-нет, мистер Джулай, – покачал головой мистер Крейн. – Не так быстро. Мы ничего не поняли. Ещё раз, пожалуйста.
С пылающим лицом Тимоти повторил, на этот раз так, чтобы всему классу было слышно:
– Эбигейл, мне очень нужно поговорить о твоей бабушке.
Ответом ему стал многоголосый хохот.
– Я буду ждать вас после уроков, мистер Джулай, чтобы дать вам небольшое задание, – сказал мистер Крейн. – Не позже пяти минут после звонка. Прямо здесь. – Он снова встревоженно покосился на полку. – А теперь, класс, возвращаемся к седьмой главе…
Сгорая со стыда, Тимоти вернулся за свою парту. Он чувствовал на себе тяжёлый взгляд Эбигейл, но не смел обернуться.
Глава 15
Остаток учебного дня Тимоти провёл в состоянии сомнамбулы. Последний звонок застал его перед шкафчиком, гадающим, что за задание собирается дать ему мистер Крейн в качестве наказания, и он так погрузился в размышления, что, когда кто-то положил ему руку на плечо, Тимоти едва не взлетел к потолку. Немедленно устыдившись своей реакции, он развернулся и встретился взглядом с Эбигейл.
– Мне жаль, что так вышло с запиской, – сказала она. – Надо было мне быть проворнее.
– Всё нормально, – выдавил Тимоти. – Мне тоже надо было быстрее сообразить, что её можно съесть. Но эта идея пришла мне, только когда я уже прочёл её перед всем дурацким классом.
Эбигейл неожиданно засмеялась:
– О боже, я бы не пожалела денег, чтобы это увидеть!
