Читать онлайн Семья в наследство бесплатно

Глава 1

Задумчиво помешиваю кашу для сына. В голове назойливо крутится мысль, что я о чем-то забыла.

Рядом вжикает телефон. Перевожу взгляд на него и хмурюсь. Мама? Игнорирую, но звонки повторяются. Закатываю глаза… не отстанет же, пока не отвечу.

– Да, мам. Что-то случилось?

– Машенька, такая ужасная дата. Как ты, моя девочка?

Я морщу лоб, отвожу трубку, чтобы убедиться, что мне не слышится. Звонит реально моя мамочка, которой на меня всю жизнь плевать было.

– Что ты…

Мама включает сирену, а я таращусь в окно.

– Такое горе для нашей семьи. Ренат погиб. Год уже нет его с тобой.

Сердце ухает в район желудка. Вздергиваю руку и вглядываюсь в дату на часах, до рези в глазах. Пятое июля…

Год, как погиб мой муж. Хасанов… Год, как я стала свободна от него.

– Мам, хватит выть! – выхожу из себя.

Она не спрашивает о внуке, не спрашивает обо мне. Сразу заводит шарманку о Ренате! И это меня убивает! Хотя я всегда знала, что матери плевать на мою жизнь… Я, наверное, поэтому так быстро и выскочила замуж за Рената, чтобы смотаться от мамочки.

– Ну как же, я считаю, что тебе с ним повезло и второй так уже не лоханется. Тем более ты у нас теперь с прицепом. Кому нужен чужой ребенок?

Закатываю глаза и резко выдыхаю. Да-да, вот такого мнения обо мне родная мать. Щиплю себя за переносицу, до меня доносится запах гари. Оборачиваюсь, ругаюсь сквозь зубы.

Каша через верх, над плитой дым. Хватаюсь за ручку ковшика, ладонь обжигает. Сдергиваю посудину с плиты и отправляю в раковину.

– Что там у тебя гремит? – в голосе матери прорезается волнение. – Так вот, Ренат… Он же был как манна небесная для тебя.

– Мам, он мне изменял, вообще-то.

Вскрываю воспоминания как ящик Пандоры. Сжимаю до боли кулак, заношу руку над столом, но вовремя остужаю порыв долбануть по мебели. Это может напугать Тима.

– Ой, да с кем не бывает? Это не отменяет того, что Ренат у нас был как посланник. Богатый, молодой, красивый.

Дергаюсь, как от пощечины. А ещё жестокий, беспринципный и лицемерный.

Ежусь, как будто в кухне похолодало сразу на двадцать градусов. Делаю глубокий вдох. Готовлюсь послать маму на все четыре стороны.

И будто мои мысли кто-то считывает: из зала доносится характерный грохот. Что-то рассыпалось. Срываюсь с места, забегаю в комнату. Тим сидит на попе с большими глазами, вокруг него рассыпаны мои бусины, а у сынишки подозрительно подергивается нижняя губа.

– Ма, я потом перезвоню, ладно? Нет времени!

Сбрасываю, мысленно добавляя, что не перезвоню, конечно же. Подбегаю к сыну, беру его на ручки. Осматриваю, но не вижу никаких повреждений, только испуганные глазки разного цвета.

– Ну как же ты, малыш?

Тим смотрит на пол, и его глаза наливаются слезами.

– Ну, все-все, мамочка сейчас все уберет. Только вот мама запорола тебе кашу.

Морщусь. Надо же было маме выбрать вот такой момент для звонка и напоминания о годовщине смерти моего мужа…

– Искуплю вину пюрешкой, – лучезарно улыбаюсь сыну, хотя внутри кошки царапаются, – договорились?

Тим угукает.

Всматриваюсь в черты лица сына, и перед глазами возникает его отец. Три года назад я тоже думала, что Ренат мне послан самим небом. Удивлялась, как он посмотрел в мою сторону. Обычная студентка, ничем не примечательная. А он убедил, что влюбился без памяти и дышать не может без меня.

А я поверила… как мотылек на свет полетела. И этот свет меня покалечил.

По инерции хватаюсь за плечо, на котором теперь красуется шрам от ожога. Тоже дело рук моего муженька.

В горле перехватывает. Мой муж, отец Тимура, погиб до того, как я родила, но он успел мне подпортить нервы и испортить жизнь. Я слишком быстро поняла, что собой представляет мой муж. Он мог просто избить, мне присылали фото его бесконечные любовницы, где они чуть ли не верхом скакали на Ренате.

Муж перестал появляться дома, а потом мы и вовсе обсудили развод. Месяц я ждала, когда в моем паспорте появится заветный штамп.

Я окончательно ощутила, что свобода рядом. Старая приятельница вытянула меня из дома развеяться. А потом та ночь… с незнакомцем… стала для меня чем-то необычным. Отпечаталась в памяти. Я ощутила себя женщиной, которую могут хотеть, а не только бить. Но я струсила и сбежала до наступления рассвета.

А муж передумал. Приехал в квартиру, где я жила… заявил на меня права, а я не смогла с этим ничего сделать. Он был сильнее…

От этих воспоминаний к горлу подступает тошнота. Он тогда как с цепи сорвался. Орал, что не отпустит и Хасановы не потерпят развод в семье. А потом я узнала, что беременна. Боялась дернуться, чтобы лишний раз не привлекать внимание мужа к себе.

Роковой звонок изменил мою жизнь. Дал шанс обрести свободу. Мне сообщили равнодушным тоном, что муж на машине разбился, когда ехал в сторону курорта с какой-то дамой. И это стало точкой в нашей истории…

Выныриваю из болезненных воспоминаний.

Ощущаю, как по щеке скатывается слеза. Тимур недовольно фыркает и отодвигается от меня. Вижу на его макушке влажный след от слезы и с грустным смехом стираю.

– Только ты моя радость, мой любимый пирожочек.

Вот ещё из-за Рената рыдать. Слишком большая честь для него!

Отношу Тимура в кухню и усаживаю в стульчик для кормления. Отворачиваюсь, чтобы приготовить его любимую мясную пюрешку с овощами.

Но воспоминания продолжают накатывать на меня, как морские волны. Ещё немного, и случится цунами.

Прокашливаюсь, чтобы избавиться от комка в горле. Ренат погиб, когда я была на четвертом месяце беременности. Он и не знал о ребенке, в один день бросил мне, что я растолстела и пора бы подумать о диете.

Сжимаю в руке ложку, которая слегка гнется.

За спиной раздается надрывный кашель Тимура, и я подскакиваю от неожиданности. Разворачиваюсь, из меня вышибает весь воздух, когда я вижу покрасневшее личико моего малыша. Из рук летит на пол ложка, а я в один шаг преодолеваю половину кухни.

Выхватываю Тимура из стульчика и пытаюсь понять, что с ним не так.

Тим кашляет и не может вдохнуть.

– Боже, боже, малыш, что такое?

И сама себе поражаюсь. Ну вот как он мне должен ответить?

А сын в ответ только плачет и ещё сильнее задыхается. Вспоминаю, что у меня на площадке живет врач. Несусь через всю квартиру в коридор. Контролирую дыхание Тимура, он с трудом, но дышит и хватается за горло.

– Сейчас, малыш, сейчас.

Распахиваю дверь, забывая даже про обувь, и врезаюсь с ребенком в твердую грудь. Ойкаю.

– Дайте пройти, – выкрикиваю в лицо незнакомцу.

Он прищуривает один глаз, но не отступает.

– Вы оглохли, не видите, у меня ребенок задыхается?

Меня уже трясет от страха за своего сына.

– Что произошло? – мужик выглядит как грозовая туча, но все ещё не может понять, что мне нужно пройти.

На кону жизнь моего ребенка. Пытаюсь оттолкнуть его рукой, но он не поддается.

Рычу от злости, пронзаю незнакомца возмущенным взглядом, и Тим снова начинает кашлять, захлебываясь слезами.

– Дайте ребенка.

– Да пошли вы. Вы что, детский врач?

У меня с силой вырывают из рук Тима, и мужчина как-то его прижимает, так что у сына изо рта вылетает бусинка.

Покрасневшее лицо моего сына постепенно становится нормальным, и Тим жадно глотает воздух ртом.

Мужчина возвращает сына мне в руки. Прижимаю, а у самой ноги подкашиваются. Чудом остаюсь стоять.

– Вот и все.

Прикрываю глаза и чувствую на щеках влагу.

– Спасибо вам. Спасибо большое.

Мужчина угукает. Не сводит с меня взгляда, но все ещё щурится на один глаз.

– Нужно следить за тем, чтобы мелкие предметы не попадали в руки к таким малышам.

Поднимает с пола ту самую бусинку и подносит к глазам, крутит её в руках.

У меня же внутри все холодеет.

– Боже, когда ты успел её стащить? – кошусь на успокоившегося Тимура.

– Вы Доронина Мария? – обращается ко мне незнакомец.

От его прищуренного взгляда становится не по себе, хотя несколько секунд назад он спас моего сына.

Неуверенно киваю, поздно сообразив, что это может быть кто-то опасный для нас. Сжимаю в руках Тимура и отступаю.

Мужчина ухмыляется и поднимает руки вверх.

– Не нужно меня бояться. Я только что спас вашего сына, – кивает на Тима и подмигивает ему, – да, малыш?

– А вы кто?

Он снова возвращает взгляд на меня.

– Я друг Рената. Вашего мужа. Меня зовут Руслан.

Склоняет голову набок, внимательно осматривая нас с сыном.

Открываю рот. Хлопаю глазами и не совсем соображаю, что он от меня сейчас хочет.

– А вы не знали, что Ренат погиб? Год назад.

Лицо Руслана темнеет, и он коротко кивает.

– Да, я помню про годовщину. Но меня не было долгое время в стране, и я решил, что стоит выразить вам соболезнования и предложить свою поддержку лично.

Отступаю в квартиру, там как-то безопаснее, и улыбаюсь через силу.

– Спасибо, мы ни в чем не нуждаемся.

– Точно? Просто я узнал и о смерти вашего свекра. Тяжелые потери.

Горло сдавливает, но я умудряюсь как-то угукнуть, изобразив скорбь.

– Да, неожиданная утрата.

Мужчина сверлит взглядом Тимура и о чем-то думает.

– Вот, – протягивает визитку, – можете в любое время звонить, если что-то понадобится. А судя по нашему знакомству, понадобиться может.

Его слова выводят меня из равновесия.

– Это чистая случайность. Обычно я внимательно слежу за всем, что делает Тимур.

Мужчина вздергивает бровь, и, кажется, я вижу второй его глаз. И он светлее, чем другой. Руслан замечает мое внимание и тут же прикрывает глаза.

– Не сомневаюсь, но мало ли. Кстати, вылитый Ренат в детстве. Только глаза, – он показывает на лицо Тимура и улыбается, – не как у Рената. Красавчик ребенок.

Да, я и сама не знаю, откуда у моего ребенка гетерохромия. Но я и родных мужа почти не знаю.

– Благодарю.

Руслан вкладывает мне в руку прямоугольник черного цвета, на котором белыми буквами написано только его имя и номер телефона.

– Было приятно познакомиться с семьей моего друга.

Не отвечаю и захлопываю дверь перед его лицом. И только сейчас до меня доходит, что он первый из знакомых Хасановых, кто увидел ребенка Рената.

Но тут же я успокаиваю себя тем, что он никому не расскажет. Потому что до моего сына больше никому нет дела…

Но как же я ошиблась…

Глава 2

Тот мужчина никак не хочет выходить у меня из головы. Почему-то постоянно перед глазами возникает его образ.

Я умываюсь, и ощущение, что из зеркала на меня смотрят прищуренные глаза Руслана.

Стряхиваю наваждение. Пытаюсь не паниковать раньше времени, не накручивать себя.

Это просто друг Рената, и все. Не надо сейчас строить в голове теории заговора.

Собираюсь отвлечься на работу, но очередной звонок нарушает планы. На этот раз номер незнакомый.

В надежде, что это может быть заказчик отвечаю на вызов.

– Мария Артемовна, добрый день, вас беспокоят из банка. По поводу просрочки платежа по кредиту.

Застываю с телефоном возле уха и пытаюсь переварить реплику от незнакомого мужчины.

– Добрый. Прошу прощения, из какого банка? И по поводу какого кредита?

Я не страдаю потерей памяти и прекрасно помню, что я не брала никаких денег.

– Ваше имя Доронина Мария Артемовна? – неуверенным голосом уточняет работник банка.

– Все верно, это я.

Выдох облегчения. А мне все меньше и меньше нравится начало разговора.

Да и сын подозрительно затихает в комнате. Жду хоть какого-то объяснения со стороны звонящего. Прохожу в зал, где Тим уже вовсю орудует возле моего стола, который я оставила без присмотра.

– Нет, Тимчик, не трогай, – подлетаю к своему сынишке и выдергиваю из его крохотных ручек катушку с леской, – это мамино.

Грожу пальцем. Сейчас за ним нужно следить чуть ли не отводя взгляд. Как бы я ни прятала свои принадлежности, Тимур умудряется находить их. А после того случая с бусиной, я пытаюсь убирать материалы для плетения сумок как можно выше.

– Откуда ты это взял, Тим? – аккуратно забираю находку сына и чмокаю его в щечку.

Он недовольно хныкает и тянется за катушкой.

– Простите, я вас все же задержу ещё ненадолго, – возвращает меня к разговору уже более уверенный голос парня, – это очень важно.

– Да, простите, я отвлеклась. Слушаю вас.

Усаживаю сына на коленки, но спокойствие не в крови моего малыша. Он тут же начинает ерзать и оказывается на полу, ползет в сторону игрушек. Я в этот раз не спускаю с него глаз, чтобы не поменял траекторию и не подошел к моему рабочему месту.

– Так вот. У вас просрочка по платежам. Мы звоним, чтобы уточнить, когда вы погасите её?

Шестеренки в моей голове начинают вращаться с бешеной скоростью. Я пытаюсь вспомнить, откуда у меня мог взяться долг перед банком, если я ничего не оформляла!

– У меня нет долгов, и я могу повторить это ещё несколько раз, прежде чем вы пропустите эту информацию через свой мозг.

Я начинаю раздражаться. Бесят всякие мошенники, которые звонят и пытаются развести народ на деньги. Но в этот раз они не на ту напали.

– Если вам больше нечего сказать, то всего хорошего, – продолжаю, пока парень на том конце не очухался и не выдал что-то ещё.

Уже отодвигаю руку, чтобы отключиться, но имя, которое произносит работник банка, превращает кровь в застывшую жидкость.

– Имя Хасанов Ибрагим Рашидович вам о чем-то говорит?

Прикрываю глаза и стараюсь продолжать дышать.

– Да, это мой свекор, но он умер два месяца назад. Какое он имеет отношение к вашему вопросу?

Сердце в груди начинает грохотать в темпе чечетки.

– Дело в том, что он брал кредит на квартиру, и вы указаны в качестве поручителя. В связи с его смертью обязательства по погашению долга переходят на вас, как на ответственное лицо.

Из меня вырывается истерический смешок.

– Вы явно что-то путаете, мне эту квартиру подарили. Никаких долгов за неё у меня не может быть.

Умалчиваю о том, что эту квартиру мне вручил свекор, как откуп, чтобы я не лезла в его жизнь и не претендовала на наследство его сыночка. Да я и не стремилась этого делать. Я с радостью вычеркнула их обоих из своей жизни, а свекор так и не узнал о том, что у него родился внук.

Я у него была как кость в глотке. До сих пор не понимаю, как Ренат решился на женитьбу со мной, когда его папочка был очень против нашей свадьбы.

Парень откашливается, и этот звук отправляет сердце в галоп.

– Боюсь, ошибаетесь вы. Долг есть, а также есть штраф за просрочку. Вы можете подъехать к нам в банк и ознакомиться с документами.

– О, – я приободряюсь и распрямляю плечи, – это прекрасное предложение! Я обязательно к вам приеду. Какой вы банк представляете? И, учтите, если вы решили меня просто развести, то вы очень об этом пожалеете.

Конечно же, с моей стороны последние фразы больше похожи на браваду, но разве у меня есть выбор?

Парень диктует название и адрес головного офиса. Бросает, что они будут меня ждать, и скидывает звонок.

А я остаюсь наедине со своими мыслями. Пытаюсь собрать в кучу то, что успела узнать за эти пару минут, и переварить.

Что произошло? И как это могло произойти?

Усаживаюсь на пол и подгибаю под себя ноги. Хотя чему тут удивляться? От семейки Хасановых можно ожидать чего угодно. И подставы, и обмана, и чего-то посерьезнее…

***

Созваниваюсь с соседкой, чтобы попросить побыть с малышом, пока я поеду разбираться с банком. Катя говорит, что свободна и без проблем займется моим малышом. У неё самой двойня, и наши дети прекрасно поладили, когда Катя со своими сорванцами переехали сюда.

Да, мне проще оставить сына с соседкой, чем доверить Тима матери. С отцом у нас ещё сложнее, чем с мамой. Они развелись, когда мне было пятнадцать. И для меня это стало ударом. А после того как я стала женой Рената, отец…

Он…

Просто исчез. Без объяснения причин. Бросил после скандала, что я пожалею о своем решении. Он был прав. Я пожалела…но было уже поздно что-то менять. С отцом мы утратили всякую связь. Даже после гибели мужа это не изменилось.

– Ну что, малыш? Ты готов поиграть со своими друзьями и тетей Катей? – подхватываю своего богатыря и притворно кряхчу: – Ох, мама тебя скоро закормит.

Тимур хохочет и хлопает в ладоши.

Звоню в дверь, на пороге появляется слегка мокроватая Катя. Окидываю её вопросительным взглядом. Она улыбается и пропускает нас в квартиру.

– Мы не вовремя? – кошусь в сторону Левы и Гены, сыновей Кати.

– Ой, перестань, – Катя машет рукой, – мы же договорились. Просто кто-то решил испытать водные пистолеты, которые вчера притащил мой любимый муженек.

Соседка кидает на сыновей грозный взгляд, и они со скоростью черепашек уползают в комнату. Тим тут же включается в веселье, отпускаю его. Сын направляется за Левой и Геной.

– Я сейчас переоденусь, – Катя кивает на дверь, – и кофейку выпьем.

– Кать, давай, как я сгоняю в банк и вернусь, посидим уже, ладно? А то такси ждет.

Складываю руки на груди.

– Беги, беги, – смеется соседка.

Не задерживаюсь и выбегаю к такси, которое уже ожидает у подъезда. Банк находится в пятнадцати минутах езды от моего дома, но из-за пробок дорога занимает почти сорок минут.

Я нервно прикусываю ногти, пока мы ползем в потоке машин.

Не люблю надолго оставлять сына, даже несмотря на то, что в Кате я уверена. Она постоянно смеется, что где двое, там уже третий не особо напрягает.

И она с ними тремя виртуозно справляется.

Благодарю таксиста и выскакиваю на улицу. Выдыхаю, когда вижу знакомый офис.

Именно тут свекор оформлял кредит. Но сейчас мне предстоит разобраться, почему вдруг на мне повис долг и какого размера…

Я так надеялась, что мне не придется снова окунаться в прошлое и вспоминать, при каких обстоятельствах я получила жилье и в каком я была тогда состоянии. Подавленная, и держалась только ради ребенка.

Это не было связано с тем, что я потеряла мужа. Нет, там было освобождение. Да, жестоко, что такой ценой, но мне стало легче дышать.

Просто на тот момент я собирала свою психику по частям и старалась не впадать в жалость к себе.

Прохожу через автоматические двери, натыкаюсь на администратора.

– Добрый день, могу я вам помочь? – она улыбается и внимательно смотрит на меня.

А я не знаю, что ей ответить, потому что понятия не имею, кто мне звонил. Да и как сказать, что именно мне нужно.

– Кхм, – прокашливаюсь, – мне вчера звонили из вашего банка. Сказали, что на мое имя кредит. Точнее, я как поручитель, у меня задолженность. Хотела бы проверить. Уверена, что это какое-то недоразумение.

– Можно узнать ваше имя?

– Доронина Мария Артемовна.

– Я уточню у менеджера. Можете пока пройти на диванчик.

Вот уж точно чего я не хочу, так это сидеть без дела и пялиться на работников банка. Но не проходит нескольких минут, как девушка возвращается.

– Вас ждут, проходите, – она указывает на кабинет, где висит табличка с надписью «Старший менеджер».

Одергиваю рубашку. Стараюсь изобразить уверенность.

Толкаю дверь, оказываясь в тесном помещении. За столом сидит молодой человек, что-то увлеченно печатает на компьютере. Но стоит ему услышать, как закрывается дверь за мной, он отрывается от экрана.

– Добрый день, присаживайтесь. Сотрудники мне передали, что вы приедете. Я нашел все документы. Вы можете ознакомиться с ними.

Он протягивает мне папку и указывает на стул. Послушно усаживаюсь, делаю несколько глубоких вдохов. Погружаюсь в изучение документа. Текст до боли знакомый, вот только…

– Погодите, – перечитываю ещё раз пункт, где указан срок кредитования, – откуда взялся такой срок? Свекор же оформлял на год.

Тыкаю пальцем в строки и пододвигаю папку к парню. Он вчитывается.

– Все верно, он изменил срок и продлил, аргументировав это тем, что не сможет погасить долг раньше.

В недоумении хлопаю глазами.

– Разве так можно?

Парень неуверенно ерзает на сидении.

– В некоторых случаях мы идем навстречу клиентам, а Ибрагим Рашидович был нашим постоянным клиентом. Мы решили, что дадим ему больший срок.

– Но… – я пыталась сообразить, в какую задницу я попала, но пока не получалось охватить мозгами весь масштаб трындеца, – и что теперь делать мне как поручителю?

Парень листает документы и возвращает их мне. Показывает пальцем:

– Вот тут указано, что вы поручитель, с автоматическим переходом полномочий по долгу. В случае смерти заемщика или наступления его недееспособности все обязательства ложатся на ваши плечи. Поэтому мы с вами и связались.

– Но это какая-то ошибка. Этот кредит должен был быть уже погашен.

Зарываюсь пальцами в волосы и пытаюсь нормально дышать.

– Как вы видите по истории выплат, большая часть кредита ещё не погашена.

– А какая сумма? – ослабевшим голосом уточняю. – Сколько я ещё должна буду?

Парень отвлекается на компьютер и что-то вбивает. Ждет несколько секунд.

– По моим расчетам, с учетом всех штрафов вы должны ещё три миллиона.

Мои глаза лезут из орбит. Три, мать его, миллиона!

– Сейчас вам необходимо погасить штрафы и просрочку, – продолжает менеджер, – это триста тысяч.

– Иначе что?

Парень прокашливается.

– В каком смысле?

Сглатываю ком в горле и сцепляю пальцы в замок. Они заметно подрагивают, пока я пытаюсь переварить все, что неожиданно свалилось мне на голову.

– В прямом. Если я откажусь платить?

– Суд и конфискация имущества в счет погашения.

Из меня вылетает истеричный смешок.

– Вы смеетесь? Моя квартира стоит намного дороже. Да и к тому же вы не имеете права выгонять меня из своего жилья.

Парень разводит руками.

– Вы в любом случае обязаны вернуть деньги. Мы же вправе потребовать через суд немедленного погашения в связи с недобросовестным исполнением обязательств. А там суд может попросить вас продать квартиру. Или у вас есть другое имущество, которое покроет долг?

Облизываю пересохшие губы и качаю головой.

Ни черта у меня нет, кроме квартиры! Но, боже, триста тысяч. Это мне нужно работать пять месяцев и не тратить ни копейки!

– У вас есть две недели, чтобы найти необходимую сумму.

– А если по частям? – хватаюсь ещё за одну соломинку, сомневаясь в успехе.

Боже, я не могу остаться без крыши над головой и оставить своего малыша без жилья.

Парень качает головой.

– К сожалению, вы просрочили такой вариант. Мы не можем пойти вам навстречу.

Встаю с места и упираюсь руками в стол.

– Так вы мне не сообщали о задолженности. Откуда, по-вашему, я должна была узнать, что я кому-то что-то должна?

Работник банка поднимает руки и хмурится.

– Я понимаю ваше негодование, но у нас есть все документы с вашей подписью.

– Нет подписи на продлении срока кредита.

Да, я цепляюсь хоть за какой-то вариант, чтобы соскочить и не оставаться в должниках. Это так мерзко – осознавать, что тебя кинули. Развели как малолетку.

– Мария Артемовна, мы даем вам время. Да, его немного, но есть вариант собрать сумму. Большего я вам предложить не могу.

Своей последней фразой он дает понять, что наш разговор закончен и ему больше не о чем со мной разговаривать.

– Могу я получить копии документов, чтобы посоветоваться со своим доверенным лицом?

Натягиваю на лицо маску равнодушия.

– Конечно.

Ну да, я вру. У меня нет никакого приближенного, и не с кем посоветоваться в такой непростой ситуации.

Отец – адвокат, но мы с ним не общаемся уже два года. Он даже понятия не имеет, что у него растет внук. В этом плане мой папа умеет ставить точки в отношениях с людьми. И я не собираюсь унижаться и приползать к нему.

Прекрасно представляю, что может последовать за таким моим шагом, но все равно стоит на руках иметь все копии договоров. Если повезет, то я смогу с кем-то посоветоваться.

Парень отдает мне в файлике все бумаги, и я иду на выход. В голове вращаются шестеренки. Как теперь быть и как выпутываться из этой ситуации? К кому бежать за помощью?

Ведь только сейчас я осознаю, что мы, по сути, в этом мире с Тимуром одни и не у кого просить помощи.

Мать сразу мимо. Она тут не помощник.

Хотя… я сама виновата в том, что в свое время связалась с Хасановым. Но если бы я знала, что скрывается за улыбчивым личиком Рената и за его ухаживаниями, бежала бы, теряя тапки.

Возвращаюсь из банка и, не заходя домой, иду к Кате. Дверь распахивается, на руках у Кати мой Тим, и она что-то изображает. Кажется, вертолет.

Приятельница смеется при виде меня и кивает.

– Заходи, мы тут играем в воздушное столкновение медведей и черепашек.

– Увлекательно у вас тут.

Скидываю обувь и прохожу в ванную. Мою руки, смотрю в зеркало. Из головы не выходит разговор.

Где взять столько денег в такой короткий срок?

– Ну как там у тебя дела в банке?

Я не рассказывала Кате ничего. Ограничилась только тем, что мне надо решить кое-какие вопросы, а Тима в такое место тащить ещё рано.

Катя щелкает чайником и достает из холодильника какие-то закуски.

– Да там…

Отмахиваюсь, беру на руки Тима.

– Как ты себя вел, малыш? Все хорошо?

Катя ставит кружки, банку с растворимым кофе.

– Он у тебя такой душка. Не то что мои бандюки.

Отпускаю Тима, чтобы он полз к мальчишкам. Катя усаживается за стол и выдыхает.

– О, наконец-то спокойно поем.

– Прости, что нагрузила тебя ещё и своим. За мной должок.

Она отмахивается.

– Перестань, ты тоже выручала. Просто с моими иногда бывает совсем непросто.

Делаю глоток кофе и ощущаю, как внутри все окутывает теплом. Стараюсь выбросить из головы ненужные мысли. Дома я подумаю о том, куда дальше двигаться. Дома, а пока изображаю, что у меня все хорошо и под контролем.

– Слушай, – Катя наклоняется ко мне и переходит на шепот.

Я напрягаюсь. Соседка как-то воровато оглядывается и выдыхает.

– Что такое?

– Ты же замужем была за Хасановым Ренатом?

Стискиваю пальцы на кружке и шикаю, когда поверхность обжигает кожу. Отдергиваю руки.

– Да, а что?

– Просто у меня же Ромка работает в недвижке, среди шишек. Так вот, рассказал мне тут на днях, что в город приехал старший Хасанов.

– Кто?

Кажется, что у меня отказал слух. Иначе какого черта я слышу эту фамилию?

– Ну, у Хасанова же было два сына. Но один давным-давно укатил в теплые страны, а тут решил вернуться и на наследство лапу наложить. У него ж отец был не последний чел в нашем городе.

Сжимаю губы. Соображаю.

Катя права, свекра моего знали многие, и он имел не последний голос у нас в городе. Но… какого черта?

Ренат говорил, что его брата давно нет в их жизни.

– Меня это не касается, – стараюсь изобразить равнодушие, – я давно уже не связана с этой семьей.

Катя косится на играющих детей и качает головой.

– Ромка слышал, что он ищет семью своего брата. Точнее, жену.

Внутри все покрывается льдом. Перед глазами темнеет, и мне приходится вцепиться в столешницу, чтобы не рухнуть в обморок.

Тут же всплывает Руслан, который приходил вчера. И, как назло, я никак не могу вытащить из памяти хоть какую-то информацию о брате Рената. Муж вообще не любил обсуждать отношения со старшим.

– Эй, Маш, нормально все? Ты чего так в лице поменялась? Я подумала, что тебе стоит об этом узнать.

Киваю.

– Да, да, спасибо, Кать, что сказала. Спасибо. Нам, пожалуй, пора. Спасибо ещё раз за Тимку. У меня ещё сегодня заказ завис, срочно надо отдать заказчику.

– Ты точно в норме? – Катя внимательно смотрит мне в лицо и хмурится. – Зря я, да, сказала?

Мотаю головой.

– Нет, все правильно. Я не знала даже, что брат мужа собирается возвращаться сюда. Хотя ничего удивительного, такое наследство может уплыть из-под носа…

Изображаю смех, но он больше похож на карканье вороны. Собираю Тимку на автомате и напрягаю память.

– Давай, Кать. Забегай.

Ради приличия говорю:

– О, я как раз хотела спросить, как у тебя с заказами?

– Заканчиваю и пока свободна.

Лицо соседки светлеет, и она растягивает губы в улыбке.

– Отлично. Я тогда прибегу, и обсудим заказ. Мне нужна сумочка в твоем исполнении.

Дергаю уголок губ.

– Давай, буду рада помочь.

На негнущихся ногах дохожу до своей квартиры. Отпускаю Тимку, а сама сползаю на пол.

Брат Рената. Боже, как же его имя?

А потом меня словно молотком в висок бьют, и я вспоминаю.

Руслан…

Его звали Руслан!

Глава 3

Я шугаюсь чуть ли не каждого шороха и шага за дверями нашей квартиры. Но я прекрасно понимаю, что затворничество не поможет. Оно только навредит Тимке. Ему надо гулять, дышать воздухом, да и мне пройтись не лишнее.

Но я боюсь, что стоит только мне оказаться за пределами безопасного жилья, как обязательно появится этот Руслан и… и что?

Для чего он меня искал? Для чего он приходил?

У меня нет ни одного ответа. Для чего мы понадобились старшему брату моего мужа?

Помимо этого непонятного появления Руслана, надо мной все ещё висит вопрос с долгом.

У меня есть только треть суммы. Но это был неприкосновенный запас. И я бы не хотела его трогать и тратить, но тут уже на кону стоит мое жилье.

Мало ли на что готов пойти банк, чтобы получить деньги.

– Да уж, Тим, что-то у мамы проблемы как снежный ком, – присаживаюсь перед сыном и пододвигаю к нему бизиборд. – Ну ничего. Не первый раз, да, малыш?

Улыбаюсь и подмигиваю, чтобы сынок не понял, какие сейчас внутри меня происходят битвы. Я не знаю, куда бежать и у кого просить помощи.

А потом меня осеняет:

– Хм, кажется, у мамочки появилась идея, как избавиться хотя бы от одной проблемы, – ерошу светлые волосы Тимура и вскакиваю на ноги, – только надо вспомнить, где эта шкатулка.

Тим внимательно следит за моими перемещениями по комнатам. А я погружаюсь в перерывание вещей.

– И тут нет, – отступаю и выдыхаю. – Да уж, спрятала так спрятала.

Взгляд цепляется за верхний ящик шкафа, и я смутно припоминаю, что туда сразу после переезда я засунула свои старые вещи.

Чуть ли не бегом несусь в кухню. От нетерпения пятки горят. Хватаю стул и подставляю к шкафу.

– Вот оно, – не могу скрыть радость и довольно вскрикиваю.

Тут же внизу появляется Тим и хватается за спинку стула, пытается встать, но его слегка шатает.

Мой сынок пока не предпринимает попыток ходить, но я понимаю, что ему ещё рано, и терпеливо жду. Хотя, может, где-то в глубине я хочу, чтобы этот момент подольше не наступал.

Если мой ребенок побежит, то его уже ничто не остановит…

– Аккуратно, малыш, – помогаю Тиму сесть, и сама усаживаюсь рядом.

Сжимаю в руках бабушкину шкатулку. Она мне её подарила, когда я была ещё совсем маленькая, со словами, что может настать такой момент, что эта шкатулка спасет меня в непростой ситуации.

– Спасибо, бабуля, ты прям как знала, что твоя непутевая внучка может влипнуть в неприятности.

Открываю и охаю от того, что вижу внутри. У меня не было особой необходимости заглядывать, что именно мне передала бабуля, но сейчас я не могу отвести взгляда от украшений.

Золото, драгоценные камни.

Сглатываю подступающий к горлу ком. По щеке ползет слеза, и я быстро смахиваю её ладошкой. Не время тут расклеиваться.

Время идет, а у меня ещё нет решения по поводу долбаного кредита, который на меня повесил мой «любимый» свекор. Даже после своей смерти он смог испоганить мне жизнь. Будто в отместку за своего сыночка.

Хотя я ничего плохого Ренату не делала. Наоборот, старалась всеми силами стать ему хорошей женой. Но моего мужа постоянно что-то не устраивало, за что он с радостью отыгрывался на мне.

– Малыш, кажется, мама нашла выход, – чмокаю Тимура в макушку, сын тут же улыбается и тянется поцеловать в ответ. – Да, мой маленький, я тебя тоже очень люблю.

Достаю из шкатулки кольцо и кручу его в разные стороны. Придется сходить в ближайшую ювелирку и узнать, сколько можно получить за это кольцо.

В груди неприятно все переворачивается. Мысль, что это наследие бабули, доставляет мне моральную боль, и все сжимается от тоски.

Возвращаю кольцо на место и бреду за телефоном. У меня не так много друзей и не так уж много вариантов, у кого я могу попросить деньги. Но я все же решаю попытать удачу. Набираю Катю.

– Кать, привет.

– А, Маш, извини, если ты насчет Тима, то сегодня никак не получится.

Прикусываю губу, нервно постукиваю по стеклянной поверхности стола, на котором обычно выполняю заказы.

– Нет, Кать, я не по поводу Тима. У меня к тебе просьба.

– Да, говори. Чем смогу.

Прокашливаюсь. От необходимости попросить денег у меня в горле как будто надувают воздушный шар, и он не дает мне нормально вдохнуть.

– Ты не могла бы мне одолжить денег?

Катя что-то кричит кому-то из мальчишек.

– Конечно, а сколько тебе нужно, Маш?

Резко выдыхаю. Кажется, в конце тоннеля есть свет и не все потеряно.

– Двести тысяч, – чуть ли не шепотом произношу.

Катя присвистывает.

– Ощутимая сумма.

Угукаю. Сама знаю, что не у каждого столько есть.

– Блин, надо у Ромки спросить, он у нас по финансам. Ром…

– Ладно, Кать, ладно, не…

– Ром, а мы можем Маше занять двести тысяч?

Хлопаю себя по лбу и кусаю губу до крови.

Я не слышу ответ мужа Кати, даже несмотря на то, что почти перестаю дышать, чтобы не издавать лишних звуков.

– Маш, – оживает телефон, и я чуть ли не роняю его на пол от неожиданности, – у нас есть сотня только. И то мы сможем ненадолго занять. Нам на днях привозят мебель.

– Ладно, Кать, я у родителей попрошу. У папы должно быть. Спасибо.

Торопливо прощаюсь. И снова мой взгляд цепляется за шкатулку.

– Ну что, малыш, как насчет того, чтобы прогуляться? – подхватываю Тима на руки.

Сын довольно дрыгает ножками и цепляется за мои волосы. Шиплю от резкой боли, распутываю пальчики Тима и целую его крохотную ручку.

– Не надо так делать. Мне очень больно.

Сын надувает губки, и, кажется, в его глазах скапливаются слезки.

– У-у-у-у-у, не плачь, моя луковка. Гулять?

Разноцветные глаза сына тут же вспыхивают радостью. Несу его одеваться. Натягиваю на себя свитер и джинсы.

Прихватываю с собой кольцо, которое рассматривала перед тем, как позвонить Кате.

Качу коляску, параллельно слежу за маршрутом и пытаюсь не пройти мимо ювелирки.

– Ага, вот она. Тим, – склоняюсь над коляской и жду, пока сын обратит на меня внимание, – сейчас мы зайдем в одно место. Пообещай мне, что будешь вести себя прилично.

Сын с серьезным видом кивает, а я в ответ смеюсь и качаю головой.

Оставляю коляску в небольшом коридорчике, а сама беру сына на руки и иду в просторный зал. Блеск ювелирных украшений ослепляет, и мне приходится прищуриться.

– Добрый день, могу я вам помочь? – ко мне приближается девушка в бордовой униформе и широко улыбается.

– Да, мне нужен ваш ювелир. Я видела, что тут есть возможность оценить украшение.

Говорю, а у самой чуть ли из груди сердце не выпрыгивает.

– Да, следуйте за мной.

Тим пытается вырваться, но я прижимаю его покрепче, чем даю ему понять, что тут ему свободы можно не ждать.

Сын успокаивается и крутит головой, внимательно изучая все вокруг.

– Сюда, пожалуйста.

Благодарю и подхожу к небольшой кабинке, огороженной прозрачным стеклом. Откашливаюсь. Постукиваю по дверному проему.

Лысоватый мужчина с круглыми очками на носу дёргается и поднимает на меня вопросительный взгляд.

– Добрый день, я хотела бы оценить украшение.

– О, прошу меня простить, – на его лице появляется улыбка, – залюбовался. Проходите, показывайте, что там у вас?

Нервно провожу влажной ладонью по штанине и достаю бабушкино кольцо. Протягиваю ему, а у самой в груди становится тесно.

– Ох, какой интересный экземпляр.

Сердце камнем летит вниз.

– Вы хотите его продать?

Облизываю пересохшие губы и киваю. У меня нет другого выхода…

– Хм, а откуда оно у вас?

Ювелир подносит лупу и что-то рассматривает на металле.

– От бабушки по наследству передалось.

– Хороший подарок. Такого золота уже давно не производят. А тут примесей минимум, и камень чистейший.

Непроизвольно цепляюсь за Тима. Меня накрывает волнение, и чудом удается устоять на ногах.

– Скажите, за сколько его можно продать?

Замираю, глажу Тимура по голове. Он тоже притихает, как будто чувствует, что сейчас нужно помолчать.

Ювелир снова присматривается к украшению. Потирает подбородок. Набирает на калькуляторе шестизначную сумму, а из меня вырывается облегченный выдох.

– Вы можете подождать, пока мы выставим его на торги. Оно может дороже уйти.

Мотаю головой. У меня нет столько времени.

– Мне нужны деньги сейчас.

Ювелир кивает. Без лишних слов выписывает какое-то заключение, протягивает мне бумагу.

– Сейчас можете пойти к менеджеру, и она переведет вам деньги, составит документы, которые необходимы при передаче такого изделия.

Заканчиваю все дела в ювелирном. Выхожу на свежий воздух, выдыхаю.

– Вот видишь, Тим, оказывается, не все так страшно. Обидно, конечно, что пришлось бабулино кольцо продать, но иногда приходится чем-то жертвовать.

Остаться без квартиры – вообще не вариант. Куда я с десятимесячным ребенком? Сомневаюсь, что в съемном жилье меня примут с распростертыми руками. А с учетом того, что три миллиона вычтет банк, если не больше, то на новую квартиру может не хватить.

Мама с отцом автоматически отпадают. Мама живет с мужиком, который сразу дал понять, что он мне не рад. Да я сама не горю желанием с сыном оказываться под одной крышей с малознакомым мужчиной.

Нет, нет, уж лучше затянуть пояс и погасить долбаный кредит, доставшийся по наследству от «любимого» свекра.

– А теперь домой.

Продолжаю разговаривать с Тимом.

– Покончим уже с банком, хотя бы с задолженностью. А потом мама будет больше работать, чтобы и кредит закрыть.

Мирюсь с тем, что у меня особо нет других вариантов. Хотя… один есть… но он требует дополнительных затрат на тех же адвокатов.

Доезжаем до дома. Взгляд цепляется за внедорожник в кустах. Моргаю, чтобы скинуть с себя непонятно откуда взявшееся волнение. Мало ли чья машина может тут стоять?

Глава 4

Завожу коляску в подъезд. Поднимаемся с Тимом на наш этаж. Стоит мне открыть дверь, как сзади меня заталкивают в квартиру, не успеваю я пискнуть.

– Что за?..

Вскрикиваю. Оборачиваюсь и застываю.

К стене прислоняется тот самый Руслан. Он все так же щурится, и сейчас до меня доходит, что так он пытается скрыть разные глаза. Вот только я уже поняла, кто именно передо мной стоит.

– Руслан, – вздергиваю бровь, – чем могу помочь?

Брат мужа опускает взгляд на Тима в коляске и хмурится. Я же в порыве шагаю и перегораживаю Руслану обзор. Закрываю от него своего ребенка.

Руслан усмехается, только эта ухмылка очень далека от дружелюбной. Скорее, так выглядит оскал зверя. Мои ноги врастают в пол, не могу пошевелиться.

– Здравствуйте, Мария.

Я стараюсь справиться с волнением и паникой, которая внезапно накрывает, стоит только посмотреть в лицо этому мужчине. У меня нет идей, зачем он сюда снова приехал и зачем запихнул меня в квартиру.

– Добрый день.

И снова взгляд на сына, а у меня внутри все покрывается коркой льда. Предчувствие, что не просто поздороваться он приехал.

– Я пройду?

Складываю руки на груди и выгибаю бровь.

– Для чего? Мы не ждали гостей и не приглашали вас в гости.

Слышу, как Тим ерзает в коляске. Прикусываю губу. Нужно его выпустить на свободу, иначе мой ребенок может запросто устроить скандал из-за того, что мама не обращает на него внимания, а стоит и болтает с посторонним дядей.

– Одну минутку, – растягиваю губы в улыбке.

Переключаюсь на Тима, расстегиваю ему курточку, стягиваю шапочку и приглаживаю растрепанные светлые волосы. Достаю из коляски.

– Иди, малыш, поиграй пока.

Я спокойно отпускаю Тима, потому что перед уходом я все прибрала и нет опасности, что он найдет какую-то мелочь.

Распрямляюсь и вздрагиваю, когда чуть ли не врезаюсь в грудь Руслана.

– Не боитесь, что снова придется откачивать ребёнка? – смотрит в ту сторону, куда уполз Тим.

– Это вас никак не касается.

Руслан выгибает бровь, и в этот момент он становится очень сильно похожим на Рената. Видно, что старше, но черты лица… так сильно напоминают погибшего мужа.

– Я все же пройду, – Руслан обхватывает меня за предплечье и проталкивает в квартиру.

– Да что вы… – вскрикиваю, – я сейчас закричу, а соседи вызовут полицию.

Мужчина ухмыляется, продолжает напирать, а мне приходится отступать. Единственная комната, которая мне сейчас доступна, – это кухня. Туда я и прохожу.

Меня слегка трясет от мысли, что сейчас в моей крепости посторонний человек, от которого не знаю, чего можно ожидать.

– Я не причиню тебе вреда, Маша.

Сжимаю губы.

– Не припоминаю, чтобы мы успели перейти на «ты».

Обхватываю себя за плечи и стараюсь не ежиться. Смело смотрю в прищуренные глаза.

– Предпочитаешь на «вы»?

Дергаю плечом.

– Это логично, с учетом того, что я вас видела один раз в жизни.

И тут он растягивает губы в такой улыбке, от которой по позвоночнику проходит дрожь. Ледяной озноб сковывает меня.

– Ну это скоро изменится, дорогая.

– Что вам от меня нужно?

Руслан потирает ладони и косится на выход из кухни. А там… Тим. Но я готова на все, чтобы защитить своего малыша.

Я заставляю себя стоять на месте и слушать, что нужно этому человеку от нашей семьи. Не исключено, что я просто сейчас накрутила себя и сама же трясусь от страха. А Руслан просто познакомиться с племянником приехал.

Ну может же быть такое… в порядке бреда?

– Я приехал, чтобы сообщить тебе, что я забираю ребенка.

Внутри все холодеет. Дергаю головой и впиваюсь в лицо брата мужа.

– Вы же не друг моего мужа, да? – отступаю, но мне не скрыться от него. – Что вам нужно от меня?

Хочу просто подольше его отвлекать.

– Правильно, – усмехается Руслан и делает шаг ко мне, – я брат твоего мужа.

Вот только мне больше некуда отступать. Приходится упереться бедрами в подоконник и запрокинуть голову, чтобы посмотреть в глаза, как у моего сына. Точь-в-точь.

Как такое могло произойти?

Руслан без труда считывает мою реакцию и усмехается. Его лицо словно каменеет.

– Милая, от тебя мне не нужно ничего! – наклоняется слишком близко, а я перестаю дышать. – Мне нужен мой племянник, и я его заберу!

Внутри все летит в пропасть. Сердце застывает, словно его в лед заковали. Мотаю головой. Упираюсь руками в грудь мужчины и пытаюсь увеличить между нами расстояние. Но он напирает, давит своим ростом.

На мгновение оказываюсь в прошлом, когда Ренат тоже пытался вот так… подавить. Лишить воли.

Вот только с того времени прошло многое, и я научилась не пасовать при угрозах. Тем более когда на кону мой малыш.

– Ни за что! Слышите?! – выкрикиваю ему в лицо. – Это мой ребёнок, и вы на него не имеете никакого права.

Глаза брата мужа опасно сужаются. Я же стараюсь не показать, как сильно мне становится страшно.

Впервые с момента гибели моего мужа.

– Это мы ещё посмотрим.

Толкаю его.

– Убирайтесь, – уже не сдерживаюсь и указываю на дверь, – вон!

Тим слышит мой крик и приползает. Садится на пол, задирает голову, смотрит на меня такими глазками, что в груди все стискивает стальной жгут.

– Малыш, – беру на руки сына, – все хорошо. Дядя уже уходит, и мы с тобой сейчас будем укладываться. Да, маленький мой?

Руслан пробегается взглядом по замершему у меня на руках Тимуру. Сглатываю ком в горле. Они похожи…

Боже, как же они похожи! Как я могла не заметить этого сразу? А сейчас…

Только цвет волос разный. Даже и не скажешь, что они дядя с племянником.

– Ты же не хочешь проблем, Маша?

Руслан так произносит мое имя, словно это какое-то ругательство или название противного насекомого.

– Это мой сын, и я его никому не отдам.

Мужчина поправляет манжеты рубашки и расправляет плечи.

– Скажи-ка мне, милая, а почему мой отец не знал о внуке? Он же не знал, да?

Кажется, что мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Столько волнения от одной встречи с братом мужа, что ноги слабеют.

– Не знал. И вы не должны были знать. Тимур только мой сын.

Руслан ухмыляется.

– Какая неприятность. А я узнал. И теперь сделаю все, чтобы племянник рос в достойном месте. Я приехал просто предупредить, чтобы ты готовилась.

Облизываю пересохшие губы. Неотрывно смотрю в лицо, которое уже ненавижу.

– Готовилась к чему?

Руслан прячет руки в карманы. Раздувает ноздри, будто выпрямляется ещё сильнее и становится шире. Он сжимает губы, его скулы заостряются.

Мы молчим, будто силами меряемся.

– К тому, что я сделаю все, чтобы сын моего брата жил в своей семье.

В виски впиваются острые шипы. Я готова сползти на пол, только бы не ощущать пронзающую боль. Но я задираю подбородок и встречаю взгляд Руслана.

– Он живет в своей семье, а вы можете катиться к черту.

Опасно. Понимаю, что сейчас я играю с огнем. Мне не стоит бесить этого мужчину, но я не могу ничего с собой поделать. Мне нужно выгнать его, показать, что его планам не суждено сбыться.

– С мамашей, которая вся в долгах, Хасанов-младший жить не будет.

Презрительно щурится.

Открываю рот. Что? Это он обо мне?

– Уходите!

Стараюсь не сорваться на крик. Напоминаю себе, что сейчас каждое слово слышит мой малыш и ему не нужно видеть, как из-за него бодаются двое взрослых.

– Я-то уйду, но мы скоро увидимся при других обстоятельствах.

Брезгливо окидывает взглядом квартиру и выходит, хлопнув дверью.

Резко выдыхаю, отпускаю малыша на пол и сама усаживаюсь. Перед глазами все плывет, как в тумане. Прикрываю их, делаю несколько рваных вдохов. Ладони потеют, вспоминаю перекошенное от бешенства лицо Рената, после очередного нашего скандала.

Тогда я радовалась, что он не понял, что я беременна. Но, как оказалось, может быть кое-что пострашнее, чем мой неверный муж.

Глава 5

Руслан

Листаю папку со всей информацией, которую нарыли мне на жену брата мои люди. Задерживаюсь на фото, с которого на меня смотрит миловидная девчонка. Она младше Рената, но красивая, а брат любил все красивое.

При воспоминании о младшем брате в груди… ни хрена у меня нет в груди. После всего, что он и отец выкинули в мой адрес, у меня полный ноль, а не эмоции.

И я вернулся не для того, чтобы как-то почтить память отца или брата. Я вернулся забрать долги.

Получить наследство. Да, я вот такая меркантильная скотина. И мне не стыдно…

Со своей семьей я давно уже порвал все связи. За все это время ни разу не вспомнил ни об отце, ни о Ренате. Шесть лет назад я свалил из отчего дома и появился только один раз, полтора года назад.

Улетел через три дня, так и не сообщив семье, что я тут был.

После моего возвращения жена и сын Рената стали для меня полным шоком. А стоило мне увидеть пацана, мои глаза, так мне и экспертизы не нужно было, чтобы понять, что это наша кровь.

Он должен расти у меня на глазах, перенимать мое воспитание. Продолжать наш род.

Стать Хасановым…

Дело принципа, а мои принципы всегда стоят превыше всего.

А его мамаша мне ни к чему. Не собираюсь подбирать за братом огрызки. Если она связалась с Ренатом, то она ничем не лучше моего братца!

– Босс, мы едем? – после стука в кабинет заглядывает мой водитель и по совместительству человек, которому я доверяю.

Выдыхаю, сгребаю со стола папку с информацией о Маше. Одергиваю пиджак и выхожу в просторный холл. За столом сидит миленькая блонди, прячет глазки, но я ощущаю на себе её жадный взгляд.

Так смотрят собаки на нового хозяина, который их накормит.

– Так, как там тебя?.. – обращаюсь к девчонке.

Она вскакивает, одергивает юбку, которая еле прикрывает нижнее белье, растягивает губы в приторной улыбочке, от которой даже у меня сводит скулы.

– Даша, Руслан Ибрагимович.

– Точно, Даша. Мне нужны все отчеты за прошедшие три года. Я вернусь через пару часов, чтобы они были разложены на моем столе по порядку.

Она болтает головой как болванчик и, покачивая бедрами, обходит стол.

– Руслан Ибрагимович, – стискивает пальцы, прикусывает нижнюю губу.

Мать его, прямо сама невинность.

– Быстрей, что? Я спешу.

– Я же могу рассчитывать на эту работу? Вы не собираетесь меня увольнять?

Вопросительно гну бровь.

– Пока можешь, а там посмотрим на твою исполнительность.

Потому что мне нужны в команде профи, а не картинки. Даже на месте секретаря и помощницы должна быть девка с головой, а не вот это…

Хотя допускаю, что я сужу со своей колокольни.

– За дело, Даша.

Киваю на телефон. Она судорожно выдыхает и усаживается, закидывая ногу на ногу. Внимательно смотрит на мою реакцию и, напарываясь на мое равнодушие, принимается за работу.

– Ну что, Олег, сначала на кладбище?

Усаживаюсь на заднее сидение и расслабляю галстук.

– Покажу всем, что я примерный сын. Говоришь, уже среди кое-кого пустили слух, что я вернулся?

Олег с серьезным видом кивает, выруливает с территории офиса отца. Машина набирает скорость, а я могу расслабиться.

– Именно так, Руслан Ибрагимович. Все теперь ждут, что вы предпримете с делом отца.

Усмехаюсь. А что я могу предпринять? Буду рулить, хотя у самого остался бизнес за океаном. Но там я успел расставить надежных людей.

Рука сама тянется к папке. Раскрываю её там, где фото жены брата. Всматриваюсь в её карие глаза.