Читать онлайн Подвал для моего сердца бесплатно
- Все книги автора: Архелая Романова
Глава 1
– Вот эти книги, будьте добры, – пододвинул ко мне стопку высокий молодой человек.
– Да, хорошо, – рассеянно кивнула я, стараясь не кривить лицо.
С утра у меня жутко болела голова, за окном с неба сыпался то ли дождь, то ли снег, на дорогах образовалась противная каша, и, когда я шла на работу, то ухитрилась поскользнуться и упасть, содрав при этом кожу на локте. Теперь рука противно ныла, вдобавок появилась головная боль, а таблеток у меня с собой не было.
– Вот тут распишитесь, – я пододвинула карточку к посетителю. Небрежно черканув ручкой по бумаге, он собрал свои книги и вышел, громко хлопнув тяжелой дверью.
Я с облегчением откинулась на спинку кресла. Свою работу, на самом–то деле, я обожала, но сегодня улыбаться и разговаривать с посетителями не было сил. Впрочем, этот мужчина, что сейчас взял книги для некой Марии Лубкиной, тоже не выглядел приветливым.
Со стоном потянувшись, я пододвинула к себе стопку сданных книг, и принялась рассматривать их, чтобы потом распределить по полкам. Так, любовный роман, еще один любовный роман, а это что?
Я нахмурилась, глядя на книгу в своих руках. И задумчиво повертела ее – сборник кулинарных рецептов. Смутило меня, конечно же, не это, а отсутствие специального вкладыша на обложке книги, где должен располагаться номер и дата выдачи и сдачи в библиотеку.
Недоуменно пожав плечами, я полезла в картотеку. Спустя час выяснилось, что такой книги у нас никогда не было, следовательно, тот молодой человек по ошибке притащил вместе с библиотечными книгами свою собственную.
Решив при встрече вернуть находку, я лениво пролистала книгу, разглядывая картинки с аппетитно нарисованными блюдами, и заметила на одной из них маленький листочек с текстом, приклеенный к странице при помощи клея.
– Варварство, – вслух сказала я, и поморщилась – получилось уж больно громко, и голова заболела сильнее. Потерев переносицу, я нашарила лежащие на столе очки и с интересом принялась читать текст. Может, исправление рецепта или любовная записочка?…
Это не было ни инструкцией к рецепту, ни любовной запиской. На белом прямоугольнике неровным почерком было написано следующее:
«Прошу, помогите. Меня держат в заложниках, издеваются и бьют. Пожалуйста, отнесите эту записку в полицию».
Я моргнула, еще раз перечитала текст, и дрожащими руками отложила книгу в сторону. Это, что шутка какая–то? Кто–то очень остроумно решил посмеяться над другими читателями? Или кому–то и в самом деле требуется помощь?
До окончания рабочего дня я взволнованно мерила шагами читальный зал, постоянно оборачиваясь на книгу. Что, если это не шутка, а крик отчаяния? Вдруг кого–то действительно удерживают насильно, и этот кто–то придумал запихнуть записку в книгу, которая должна привлечь внимание библиотекаря, ведь она не числится в базе?
Но с другой стороны, почему текст такой короткий и странный? Если бы меня удерживали в плену, то я бы точно написала хотя бы собственное имя – Алиса Шумова. И личность того, кто меня похитил, если она, конечно, мне известна.
Получается, неизвестный не знает, кто его схватил? Но свое имя–то он должен помнить. И, если похищенному приносят книги, значит, относятся к нему хорошо. Было бы странным бить человека и одновременно заботиться о том, чтобы у него было свежее чтиво.
Стало понятно, что ничего не понятно. Покрутившись еще разок вокруг столов, я вернулась на свое место, чтобы посмотреть информацию о читателе. Так, Мария Лубкина, год рождения… Ага, ей недавно исполнилось девятнадцать лет. Проживает по адресу, номер мобильного телефона…
Поколебавшись, я схватилась за свой смартфон и набрала цифры, указанные в карточке. Механический голос равнодушно произнес:
«Абонент находится вне зоны доступа или выключен. Пожалуйста, попробуйте позвонить позднее…».
Чем больше я размышляла о записке, тем большую тревогу она у меня вызывала. Разумеется, это всего лишь глупая шутка, не более…
Тогда почему Мария Лубкина сама не приходит за книгами? В нашей библиотеке разрешалось забирать и сдавать книги другому лицу, ничего страшного в этом не было. Внуки приходили за журналами для своих бабушек, дочки носили любовные романы своим матерям, мужчины набирали книжек для детей…
В волнении я схватилась за карандаш. Марию Лубкину я помнила смутно – вроде бы светловолосая молодая девчонка, часто являлась и набирала много книжек про любовь. Где–то месяца три назад она перестала показываться, и я о ней благополучно забыла. Книги она сдала, поэтому вопросов к ней не было. А недели четыре назад впервые пришел этот парень, набрал новых романов на ее имя, и ушел. Потом, дней через шесть, вернулся, и ситуация повторилась…
И вот сейчас я тупо таращилась на записку с просьбой о помощи. И что делать? Забыть об этом, притворившись, что ничего не было? В конце концов, записку мог вклеить кто–то другой, не обязательно Мария Лубкина.
Через минуту стало понятно – забыть об этом не даст совесть. Взглянув на часы, я принялась собираться домой, предварительно запихнув книгу с запиской в сумку. На улице уже стемнело, уличные фонари мягко сияли желтоватым светом, с неба по–прежнему шел то ли снег, то ли дождь.
Натянув куртку, я замоталась шарфом и, заперев двери, выскочила из теплого здания. По пути домой заглянула в аптеку – купила таблетки от головной боли и бутылку воды, проглотила сразу две штуки.
Прогулка на свежем воздухе пошла мне на пользу – уже возле дома я почувствовала, что боль отступила. И засомневалась, остановившись на перекрестке – мне следовало свернуть направо, если я хочу попасть домой, или налево, если…
Поправив ремень сумки на плече, я огляделась. Мимо сновали хмурые прохожие – никому из них не было дела, что молодая девушка стоит посреди дороги и растерянно осматривается. Так, возможно, и до Марии Лубкиной никому нет дела…
Решение было принято. Развернувшись в противоположную от дома сторону, я направилась вдоль трехэтажных зданий, миновала уличное кафе и здание налоговой, а затем свернула во дворы. Перед домом под номером четырнадцать остановилась – именно здесь, в пятьдесят четвертой квартире, проживала Мария.
Дверь мне долго никто не открывал. Когда я уже собиралась уйти несолоно хлебавши, замок тихо щелкнул, и на пороге появилась моложавая женщина. На первый взгляд ей было около тридцати пяти, но потом я разглядела сеть морщинок и уставшие глаза. Выкрашенные в светлый блонд волосы были убраны в низкий хвост, на носу – очки в тяжелой оправе.
– Добрый вечер. Что вам? – резко спросила она.
– Здравствуйте. Я из районной библиотеки, – торопливо заговорила я. – Меня зовут Алиса.
– Очень приятно, я Тамара, – пробормотала женщина, награждая меня острым взглядом. Она вся была острая, состоящая только из углов – движения порывистые, резкие, рот скорбно поджат, и во всем ее облике читалась какая–то нервозность и бескомпромиссность.
– Я по поводу Марии Лубкиной…
– А, она книги не сдала? – догадалась женщина. – Погодите, я посмотрю в ее комнате.
Не дав мне и слова вымолвить, Тамара захлопнула дверь, оставив меня в недоумении на лестничной клетке. Переминаясь с ноги на ногу, я рассматривала краску на стенах, покрытую мелкими трещинками, и постепенно успокаивалась.
Если бы Мария пропала, ее мать, очевидно, забила бы тревогу, верно?
– Я ничего не нашла, – заявила Тамара, вновь открывая дверь. – Может, она с собой их забрала, в Москву.
– В Москву? – удивилась я. – Мария уехала?
– Уехала, – с неожиданной злостью выплюнула женщина. – Не уехала, а сбежала! Я ей запретила – что там, в Москве этой, делать? Кому она там нужна? Ан нет, взяла да по–тихому смылась! Неблагодарная. Вот так растишь их, растишь…
– Получается, вы пришли с работы, а Марии дома нет? – уточнила я.
– Ее нет, вещей некоторых нет, и записка на столе лежит, – кивнула Тамара, и скривилась, заговорив детским голосочком: – Мамочка, я уехала покорять Москву, как и хотела. Пожалуйста, не злись. Я тебя люблю… Тьфу.
– И давно это произошло?
– Да больше месяца как. Недель пять–шесть, наверное. А что? – насторожилась женщина.
Я попыталась скрыть недоумение, чтобы не обидеть собеседницу, но получилось у меня плохо.
– А Мария с вами не связывалась? Вдруг с ней что–то случилось?
– Что с ней случится? – воскликнула Тамара. – А если и случится, то поделом. Будет знать, как мать не слушать. Да и писала она. Каждую неделю пишет сообщения, что с ней все в порядке. Последнее вон, дней шесть назад пришло. А я не отвечаю. Пусть знает, что мать обижается, может, хоть совесть проснется.
«Это у вас должна совесть проснуться», – хотела сказать я, но сдержалась. Вместо этого попросила:
– А вы не могли бы мне ее номер дать? А то тот, что в карточке указан, выключен. Может, я попробую у Марии узнать по поводу книг…
– Хорошо. Сейчас, ждите здесь, – велела Тамара, и ушла за телефоном.
Записав номер, я поблагодарила ее за помощь, и уже собиралась спускаться вниз, как Тамара неожиданно добавила:
– Это все дурость ее малолетняя. Надо же, даже книги в библиотеку не вернула! Как связалась с этим прохиндеем…
– О ком вы говорите?
– Парень у нее появился, постарше, мошенник какой–то, или бандит, уж не знаю, – Тамара поджала губы. – Так–то Машка со школы с Мишей дружила, вот тот положительный мальчик, и семья у него хорошая, сам тихий, вежливый. А тот… Ох, намучалась я с ней тогда. Люблю, говорит, его, не могу! Глаза б мои этого уголовника не видели!
– С чего вы взяли, что он бандит или уголовник? Неужто сидел? – удивилась я.
– Нет, не сидел, – неохотно ответила женщина. – Молодой он больно, годков двадцать три, а на машине очень дорогой ездит. И Машке подарки дорогостоящие делал – то кольцо золотое, то телефон новый. Откуда ж у двадцатилетнего парня в нашем–то захолустье такие деньжищи? Ясное дело, украл или заработал нечестно.
– Может, честно…
– Такие деньги честно не заработаешь. Я вот всю жизнь на заводе тружусь, и копейки получаю, – отрезала Тамара, и с лязгом захлопнула дверь.
Постояв в раздумьях, я поспешила убраться из этого места поскорее. Бредя по темной улице и ловко огибая лужи из подтаявшего снега, я начинала все больше беспокоиться. Если Мария, как утверждает ее мать, уехала в Москву, то кто и для кого берет книги в нашей библиотеке? А если она не уехала, то почему оставила записку и продолжает врать матери? И, что еще интереснее – где она сейчас живет, почему не вернулась домой?
Зайдя в квартиру, я включила везде свет, набрала полную ванну горячей воды и позвонила маме. Из–за плохой погоды связь была ни к черту, поэтому поговорить нормально не удалось. Мама уже третий год жила загородом, в доме бабушки – ее резко потянуло на природу, и теперь она самозабвенно копается в земле и выращивает какие–то редкие сорта растений, которые потом продает. Узнав, что у нее все хорошо, я попрощалась, села на кухне с кружкой чая.
Часы на стене мерно тикали, за окном посыпался противный мелкий снег, а на кухне было так уютно и хорошо… Я залезла с ногами на маленький диванчик, обхватила горячую чашку обеими руками, и… Выругалась вслух, хотя обычно себе такого не позволяла.
История с Марией не давала мне покоя – даже обычно вкусный и душистый чай казался пресным. Стало ясно – пока я не успокою свою совесть, нормально отдохнуть у меня не получится. Вылив напиток в раковину, я выдернула пробку из ванной и поплелась одеваться.
В местном отделении полиции мне совсем не обрадовались. Хмурый усатый мужчина долго дотошно спрашивал меня о цели визита, кем мне приходится потерпевшая, с чего я взяла, что она пропала…
Наконец меня усадили в кабинет – писать заявление, изъяли книгу с рецептами, и благополучно отпустили. На выходе я притормозила, и робко спросила у принимавшего мое заявление сотрудника:
– А когда можно будет узнать о результатах?
– Дамочка, мы тут что, лотерея? – вспылил он. – О каких результатах? Следствие будет вестись. Завтра переговорим с матерью этой Лубкиной, узнаем, что к чему. Может, это просто чья–то шутка.
– Я с ней говорила, она сказала, что Мария уехала в Москву. Вернее, это она так думает.
– Что значит – она так думает? А вы думаете по–другому?
– Да, да, я считаю, – я осеклась, вернулась обратно и села на стул. Полицейский с тоской уставился на меня. – Я думаю, что кто–то похитил Марию и держит взаперти. Это он заставил ее написать записку и присылает сообщения от ее имени. Вот…
– Ага, и заодно книжки из библиотеки ей таскает, – противно ухмыльнулся следователь. – Ерунду не говорите. Значит, мать Лубкиной общается с дочерью?
– Да, но это просто сообщения, не звонки…
– Когда в последний раз она выходила на связь?
– Тамара сказала, что шесть дней назад.
– Вот, видите, – обрадовался следователь. – Не о чем переживать. Да и имени на записке нет. Может, это вовсе и не Лубкина писала?
– Вы что, не слышите меня? – занервничала я. – Это же просто сообщения, их кто угодно мог прислать!
– В том числе и сама Мария, – отозвался он.
– Но…
– Так, гражданочка, не переживайте. Все проверим, все узнаем.
Следователь встал из–за стола, обогнул его и, подхватив меня за локоток, повел в сторону выхода, приговаривая:
– Все решим, не волнуйтесь. Идите с Богом, не простудитесь.
– А…
Я хотела кое–что спросить, обернулась, но меня буквально вытолкали из здания, прокричав из–за двери:
– До свиданья! Следствие будет работать.
В сердцах я чуть не пнула дверь, но вовремя одумалась – еще штрафа за хулиганство мне не хватало. Спустившись по ступенькам вниз, я поежилась и натянула капюшон поглубже. Ну, вот и успокоила совесть, называется. Теперь, понимая, что правоохранительные органы вряд ли будут искать Марию, я только больше начала нервничать.
Но что я могла? Не буду же я сама искать эту Лубкину. Да и каким образом я это сделаю? У меня нет ни денег, ни связей, ни полезных знакомств. Нет, одно знакомство все–таки было, но прибегать к нему следует только в крайнем случае…
Глава 2
Наутро я проснулась в мрачном настроении. Всю ночь мне снились какие–то немыслимые кошмары: огромный паук, мучающий бледную хрупкую девушку, в которой я узнала Лубкину; затем привиделся суд, где мне дали срок за то, что «не помогла чистой и невинной душе». Насколько Мария Лубкина была чистой и невинной, я не знала, но пришла к выводу, что жить отныне спокойно у меня не выйдет.
Собравшись, я отправилась на работу, и по пути повстречала бывшего одноклассника, Кольку Завидова. Фамилия у него была подходящей – в школе Колька завидовал всем, включая учителей, а сейчас, по моему скромному мнению, наверняка завидовал своим коллегам.
– Алиска, привет, – окликнул он меня первым. – Как жизнь? Давно не виделись.
– Нормально. Ты как? – ответила я, мысленно кляня Кольку, потому что сильно опаздывала на работу, а опаздывать я страсть как не любила.
– Да потихоньку, работаю, кручусь–верчусь, – засмеялся он тоненьким противным смехом.
Смех у Кольки, как и его зависть, с детства оставался неизменным, и из–за него Кольку часто дразнили в школе. Подождав, пока бывший одноклассник перестанет кукарекать, я из вежливости спросила:
– Кем трудишься?
– В автомастерской, тут, на Гаврилова, – махнул рукой Колька. – У тебя машина есть?
– Нету, – уныло покачала я головой.
– Появится – приходи. Вернее, приезжай. Скидку сделаю, – расщедрился Завидов, и плавно перешел к обсуждению наших знакомых. – Слыхала, у Мишки уже третий ребенок… Куда, ё–маё, плодится, как кролик…
– Ага, – вяло кивала я в такт Колькиным нравоучениям.
Прервать его и уйти мне казалось жутко невежливым, но и особого интереса Колькины речи не вызывали. Пока он не дошел до Алевтины Бельской, тоже нашей одноклассницы, которая родилась в неприлично богатой семье. Сейчас ее старший брат, Григорий, являлся мэром города, а второй, Глеб, вроде бы продолжил заниматься бизнесом… Чем занималась Тина, я не знала. У нее всегда свистел ветер в голове – сегодня она хотела одного, завтра – другого, и так по кругу. В школе мы неплохо общались, но потом общение сошло на нет – каждая уехала учиться в институт, но Тина вроде бы свой не закончила.
– Прикинь, что? – Колькины глаза аж засверкали от предвкушения моей реакции. – Бельская совсем умом тронулась! Открыла детективное агентство.
– Чего? – заинтересовалась я, невольно подходя к Кольке ближе.
– Того, – передразнил он. – Детективное агентство, говорю, открыла. На пару с какой–то дамочкой. Та не местная, год назад к нам переехала, и замуж вышла за Тинкиного брата. Вот такие пироги.
– Да что ты говоришь? – пробормотала я. – А как называется агентство?
– «Пола», – сообщил Колька.
– Что за название? – удивилась я, ожидая услышать «Пинкертон», «Марпл», «След», ну, или что–то в таком духе.
– Типа их имена вместе. Полина и Алевтина. Во дают, прикинь, – Колька снова разразился кукарекающим смехом, а я задумалась.
Вчера, стоя у отделения полиции и размышляя о полезных знакомствах, я вспомнила именно про Бельскую. Ее брат занимал пост мэра, семья считалась одной из самых влиятельных в городе, да и дружили они лишь с власть имущими. Конечно, изначально я просто хотела попросить Алевтину об одолжении – надавить на сотрудников полиции, чтобы те начали заниматься делом, но что, если я обращусь к ней как клиент? Расскажу о записке, Тина, как частный сыщик, на пару со своей напарницей, займется расследованием… Или как там это у них устроено?
Попрощавшись с Колькой, я добралась таки до работы и принялась за влажную уборку. Пока протирала полки, все время мыслями возвращалась к собственной идее. И, чем больше я о ней думала, тем больше она мне нравилась.
Ближе к обеду я залезла в интернет, нашла детективное агенство «Пола» и набрала номер телефона, указанный на сайте. Через два–три гудка мне ответил высокий мужской голос:
– Добрый день, вы позвонили в детективное агентство «Пола». Меня зовут Виктор. Чем я могу вам помочь?
– Здравствуйте, Виктор, – растерялась я, поскольку не ожидала услышать мужчину.
Хотя чему удивляться? Не сама же Тина отвечает на звонки. Наверное, это помощник или секретарь. Странно только, что парень, еще и молодой, судя по голосу…
– Я слушаю вас, – спокойно отозвался мой собеседник. – Как я могу к вам обращаться?
– Алиса, – пролепетала я. – Алиса Шумова. Я хотела бы поговорить с директором, Алевтиной…
– У вас вопрос личного характера?
– Ну, да, – промямлила я, не понимая, что за вопросы личного характера могут быть к хозяйке детективного агентства.
– Тогда позвоните ей на мобильный телефон, – ответил Виктор с прохладцей.
Я схватила ручку и листочек, наивно полагая, что сейчас мне продиктуют номер, но Виктор… Просто отключился. Ошеломленно моргая, я уставилась на экран, и отложила ненужную ручку в сторону.
Хороший совет – позвонить Тине! Но как быть, если у меня нет ее личного номера?
Злясь, я снова набрала номер детективного агентства.
– Добрый день, вы позвонили в детективное агентство «Пола». Меня зовут Виктор. Чем я могу вам помочь?
– Послушайте, Виктор, – гневно начала я – У меня нет личного номера Тины, но мне срочно нужно с ней поговорить.
– По какому вопросу? – спросил Виктор, и наш разговор пошел по кругу.
Я уже совсем отчаялась добиться внятного ответа, как вдруг услышала отдаленный голос Тины, а через секунду она выхватила трубку, и деловито сказала:
– Алло. Кому–то я там срочно понадобилась?
– Тина, привет, – быстро заговорила я, опасаясь, что одноклассница просто пошлет меня к черту. – Это Алиса Шумова.
– Алиска? Привет, – искренне обрадовалась Алевтина. – Не ожидала тебя услышать. Как дела?
– Хорошо все, ты как? – решила поддержать я обязательную часть беседы.
– В двух словах не расскажу, уж сколько лет прошло, – прямо заявила тактичная Тина. – Рассказывай, в чем дело? Не просто так ты позвонила, а?
Я сморщилась, будто проглотила дольку лимона. Мгновенно стало неудобно – а ведь и вправду, могла бы и позвонить бывшей школьной подруге…
С другой стороны – Тина могла бы сделать то же самое. Стыд моментально улетучился, и я честно призналась:
– Встретила утром Кольку Завидова, он рассказал мне про твое детективное агентство. А у меня тут проблема… Хотела обратиться к тебе как к профессионалу.
Тут я немного Тинке польстила, потому что знала, как она любит лесть. На том конце послышался вздох, потом Алевтина ответила:
– Пропавшими питомцами не занимаемся, извини.
– С чего ты взяла, что у меня пропала кошка? – возмутилась я.
– Да хоть собака, роли не играет.
– Речь идет о жизни и смерти. В эту самую минуту молодую девушку держат в заложниках, – возвысила я голос, и придала ему немного драматизма.
Тинка заткнулась на целых пятнадцать секунд, потом вяло спросила:
– Алиска, ты же не переносишь алкоголь. Напилась что ли?
– С ума сошла? – фыркнула я. – Я в своем уме и трезвой памяти. Дело действительно важное.
– Так ты не шутишь?
– Я тебе уже битый час объясняю, что нет, – я вскочила со стула и нервно принялась выхаживать по библиотеке.
– Так чего сразу не сказала? – спросила Тина, и мне захотелось прибить ее. – Приезжай давай.
Коварно окинув полки в поисках словаря Ожегова, который славился своей толщиной и весом, я вздохнула.
– Тина, я на работе до шести.
– Где трудишься?
– В библиотеке. Центральной, – зачем–то добавила я, поскольку библиотека у нас в городе была одна.
– Я скоро буду, – решительно ответила Тина и отключилась.
А я рухнула обратно на стул и приготовилась ждать. Сколько я помню Тину – та всегда опаздывала, умудряясь задержаться даже тогда, когда это казалось невозможным. К примеру, как–то раз она ухитрилась потратить двадцать минут на спуск по лестницы со второго этажа на первый, где я ее ждала после уроков. На мой вопрос о том, что она делала так долго, Тина пожала плечами и невинно заявила:
– Шнурки развязались, пришлось остановиться. А там рядом Сашка стоял, ну, из параллельного, вот и…
Но сегодня Алевтина меня приятно удивила. Через полчаса после моего звонка двери в библиотеку распахнулись, и внутрь впорхнула Бельская – в ярко–красном пальто, лаковых сапогах на плоской подошве и в темно–зеленой водолазке. В правой руке у нее болталась огромная сумка, больше похожая на пакет, в левой она небрежно сжимала ключи от машины и планшет известной фирмы.
– Алиска!
Тина бросилась ко мне обниматься. Я машинально раскинула руки и чихнула – по всей библиотеке витал аромат Тинкиных духов, очень насыщенный и горький.
– Ты быстро, – пробормотала я.
– Мы спешили, как могли, – пафосно ответила Бельская, сдув с лица прядь волос, выбившуюся из высокого хвоста.
Погодите–ка, мы? Что значит «мы»? Я на всякий случай огляделась, но никого не увидела.
– Виктор, – зычно крикнула Тина. – Где ты?
– Я тут, – прошелестел откуда–то сбоку тихий голос.
Вытаращив глаза, я уставилась на Виктора, которым оказался невысокий щупленький паренек в беленькой рубашке и старомодных очках. Солидно поправив их на крохотном носу, он кашлянул и представился:
– Виктор Кольцов, личный помощник Алевтины Борисовны.
– Алиса Шумова, – проблеяла я.
– Хватит придуряться, Вик, здесь все свои, – хлопнула Виктора по спине Тина, отчего тот согнулся в три погибели. – Ты не смотри, что он такой неприметный, зато специалист – пальчики оближешь!
Я ошалело кивнула. Можно подумать, я собралась есть этого Виктора на обед. При упоминании о еде в животе подозрительно заурчало, что не укрылось от чуткого слуха Тины.
– Давай так, – решительно объявила она. – Сходим, пообедаем, заодно и расскажешь мне все.
– Я на работе, – напомнила я.
– Вик посидит, – махнула рукой Тина. – Посидишь ведь?
Виктор с готовностью кивнул, и уставился на меня преданным взглядом.
– Это не по правилам, – вяло сопротивлялась я.
– Ты сама сказала: речь идет о жизни и смерти, – подло заявила Бельская. – Так что не кочевряжься, Шумова. Бери свой пуховик и марш на выход. Я без нормальной еды ничего не соображаю.
Помощник Тины тем временем быстро сбросил с себя куртку и уселся на моем месте. Поняв, что путей отхода больше нет, я пробурчала, потянувшись за своей сумкой:
– Только на полчаса, не больше.
– Договорились, – весело закивала Тина. В ее глазах заплясали чертенята, а я только вздохнула. Там, где Тина, всегда кавардак.
До кафе мы домчались на ее машине – роскошном спортивном автомобиле алого цвета. Выглядел он настолько шикарно и дорого, что я сначала побоялась в него даже сесть. Но потом, глядя как Алевтина небрежно швыряет сумку на сиденье, и, смачно наступив в огромную лужу, садится внутрь, я потянула на себя дверь со своей стороны.
– Не дрожи, я хорошо вожу, – подмигнула мне Бельская.
– Теперь мне еще страшнее, – кисло ответила я.
Водила Тина действительно неплохо. По крайней мере, мы ничего не сбили и доехали целыми и невредимыми. «Это ли не счастье?», – подумала я, выбираясь из машины.
Но настоящее счастье ждало меня в кафе. Уставившись на аппетитный кусок лосося, политый лимонным соком, я сглотнула слюну, гипнотизируя блюдо взглядом. Тина напротив хрустела салатом, быстро набирая кому–то сообщение.
– Итак, что случилось? – спросила она, убрав мобильный на край стола.
Я уже открыла рот, чтобы рассказать о Марии Лубкиной, как за спиной звякнул колокольчик на двери, а атмосфера в зале заметно изменилась. С Тининого лица пропала наглая ухмылка – бросив взгляд чуть выше моего плеча, она фыркнула и откинулась на спинку кресла.
Я обернулась – любопытство всегда было моей плохой чертой, каюсь, и замерла с открытым ртом. В кафе вошло двое мужчин, оба высокие и хорошо сложенные, но привлек мое внимание тот, что шел первым. В дорогом черном пальто, темном свитере с горлом и волосами, небрежно завязанными сзади в короткий хвостик. Остановившись на мгновение, мужчина обвел глазами кафе, и, заприметив Тину, двинулся к нам.
– Веди себя прилично, – зачем–то сказала мне Бельская, и попыталась улыбнуться.
Я уткнулась взглядом в розовый кусок лосося. Могла бы и не говорить – из нас двоих я всегда была более организованной, вежливой и спокойной. Наверное, эти качества можно было бы использовать для построения карьеры, но вот в чем подвох – я жутко не любила общаться с новыми людьми. С теми, кого я знала давно, таких проблем не возникало, а вот в новой компании я превращалась в глухонемую, предпочитая сидеть в уголке и не отсвечивать.
– Мирон, какая встреча, – пропела Тина, решив начать диалог первой. – Ты пообедать?
Спиной я ощутила за собой шевеление, и поняла, что загадочный Мирон стоит прямо за мной.
– Да, – раздался грубый мужской голос, с небольшой хрипотцой.
То ли Мирон был простужен, то ли курил как паровоз, то ли у него проблемы со связками. Все я это обдумала за секунду, возя вилкой по тарелке. Есть в присутствии других я тоже стеснялась. То есть, меня смущал не сам процесс, а боязнь того, что я буду выглядеть глупо. Поэтому я наколола кусочек рыбы на вилку и теперь нервно макала его в соус.
– Мы вот тоже с подругой решили перекусить, – Тина кивнула на меня. Повисла пауза.
Я не отнимала глаз от тарелки, понимая, что надо бы поднять голову и поздороваться.
– Прекрасно, – заявил Мирон, – приятного аппетита желать не буду. Ты с Максом, случаем, сегодня не разговаривала?
– Разговаривала, – по лицу Тины пробежала тень. – Он сказал, что помогает другу. Какому, ты, наверное, и сам знаешь.
– Он не потрудился сообщить, когда приедет?
– Не–а, – пожала плечами Тина. – Как только, так сразу.
Ее ничего не смущало – потянувшись за чашкой кофе, она с наслаждением отпила немного, и облизала губы от молочной пенки.
Меня увлек их разговор, а чужое присутствие за спиной сильно мешало сконцентрироваться, поэтому я не глядя засунула в рот несчастный кусок рыбы, который мариновала в соусе добрых три минуты.
И поперхнулась. Рот обожгло, на глазах выступили слезы. Тина, в этот момент что–то спрашивающая у собеседника, перевела на меня изумленный взгляд.
– Алиска, ты чего? Тебе плохо?
– Все в порядке, – просипела я, ища глазами воду. Воды не нашлось – мы с Тиной заказали кофе, а свой я уже благополучно выпила.
– Ты вся красная, – не унималась Тина, потом перевела взгляд на мою тарелке. – Ты зачем столько соуса вылила, дуреха?
Чувствуя, что еще чуть–чуть – и во рту появятся сильные ожоги, я повернулась на стуле, намереваясь встать, и тут заметила в руках у Мирона бутылку минеральной воды. То, что она была открыта, меня не смутило – содержимое было наполовину полным.
Выхватив из рук мужчины емкость, я отвинтила крышку и жадно выпила все до последней капли. Во время моего распития стояла гробовая тишина, потом кто–то спросил:
– С ней точно все нормально?
– Не твое дело, – огрызнулась Тина. С Мироном она себе такого тона не позволяла.
– Надо выпить молоко, а не воду, – снова раздался грубоватый мужской голос.
Я аккуратно закрыла бутылку, поставила ее на стол, и, задрав голову, промямлила:
– Спасибо. И извините.
Мирон – а с хвостиком оказался именно он, неодобрительно хмыкнул и перевел взгляд на Тину.
– Забавные у тебя друзья. Думал, после Полины меня ничем не удивишь. Эта тоже с какой–нибудь историей?
– Это моя одноклассница, – отрезала Тина, подзывая официанта. Это послужило для Мирона поводом уйти за свой столик в глубине зала. С ним удалился и его спутник, а официант, резво убежавший на кухню за молоком, оставил нас наедине.
Вздохнув, Бельская прищурилась, разглядывая меня.
– Я что просила?
– А что я сделала? – обиженно протянула я. – Этот соус какой–то… Ядреный.
– Самый острый, – кивнула Тина, рассматривая красивую соусницу. – И это был мой соус. Твой стоит справа от тебя.
Я мгновенно почувствовала себя дурой. Щеки, и без того красные, разгорелись еще сильней.
– Ладно, – смилостивилась Тина. – С кем не бывает? Давай вернемся к нашему разговору. Что за похищенная девушка, которую держат в заложниках?
То и дело запинаясь, я поведала Тине о найденной записке в книге и своем визите в правоохранительные органы. Наморщив нос, та прокомментировала:
– Ну, доблестных стражей порядка я могу понять. Девчонка оставила записку, регулярно пишет матери. Тут даже повода особого нет.
– Как нет? – возразила я. – Во–первых, записка. Во–вторых, Мария Лубкина перестала ходить за книгами сама – вместо нее приходит тот парень. Значит, она не уехала, но тогда зачем врет маме?
– А что там, кстати, с тем парнем? – заинтересовалась Тина. – Как он выглядит?
– Высокий, молодой, – начала перечислять я, одновременно пытаясь вспомнить, как выглядел посетитель, бравший книги для Маши. – Вроде симпатичный…
– Я про особые приметы спрашиваю, а не понравился ли он тебе, – фыркнула Бельская, жестом зовя официанта. – Ты что–нибудь еще будешь?
– Нет. Особые приметы? Волосы вроде светлые. Русые. Глаза… Черт, не помню. Губы тонкие. Одет вроде во что–то светлое…
Тут я засомневалась. На улице стояла мерзкая погода, в библиотеке многие верхнюю одежду не снимали, ходили по залу прямо так. Но тот парень был в чем–то светлом, даже в белом… Белая куртка? Нет. Пиджак? В такую погоду? Тоже нет.
Тина попросила еще кофе и счет. Я полезла в сумку за деньгами, но она меня остановила:
– Я заплачу.
Я знала, что ей нетрудно – этой суммы Бельская даже не заметит, но, тем не менее, воспротивилась.
– Нет уж. Мы же тут по моему делу.
– Но пригласила тебя сюда я, – с улыбкой напомнила Тина. – Хорошо, каждый заплатит за себя, если тебе так удобно.
– Удобно, – кивнула я, и достала кошелек.
– Значит, сейчас от тебя толку нет, – задумчиво сказала Тина, рассматривая собственные ногти. – Но если ты этого парня увидишь, то непременно узнаешь ведь?
– Да.
– Вот и отлично. Теперь остается ждать.
– Чего ждать? – не поняла я.
Тина допила последний глоток и пояснила:
– Ждать, пока этот парень снова придет к тебе в библиотеку. Ты сразу напишешь мне сообщение, я примчусь и прослежу за ним. Вот и все.
– Но он может вернуться дней через пять, может, через неделю. К тому времени…
Я замолчала, с тревогой посмотрев на бывшую одноклассницу. Мы обе поняли, на что я намекаю.
– Не переживай, если вернется, значит, есть для кого брать книги, – подбодрила меня Тина.
– Мне кажется, это не совсем правильно…
– Тут уж ничего не попишешь, – объявила Тина, – ты не знаешь ни имени, ни особых примет. Город у нас, конечно, маленький, но так мы его не найдем. Остается только ждать. А я пока тем временем займусь близким окружением Марии. Кто–то из ее подруг должен знать побольше об этом парне. Тогда и ждать не придется.
– Хорошо, – согласно кивнула я.
Тина поднялась, подхватив свою сумку и планшет.
– Идем?
– Я в туалет забегу, – сообщила я, тоже вставая.
– Жду тебя в машине, – цокая каблуками, Бельская двинулась к выходу, а я направилась в сторону белой двери.
Закончив мыть руки, я посмотрела в зеркало, желая убедиться, что краснота пропала. Так и есть – кожа вернулась к своему обычному бледному цвету. Наспех намазав губы гигиенической помадой, я вышла из уборной, и нос к носу столкнулась с Мироном.
Он шел прямо по коридору, должно быть, в подсобные помещения, а я выскочила прямо перед ним. От испуга покачнулась и шарахнулась в сторону.
– Извините.
– Второй раз уже, – Мирон остановился и уставился на меня. Неожиданно нечем стало дышать – ворот блузки словно сдавил горло.
Зачем он остановился? Мог бы пойти дальше, получив извинения…
– Ты странно одета, – окинув меня взглядом сверху вниз, сказал он.
Я кивнула. Странно, да, так многие говорят. Я предпочитала одеваться в старомодные платья и блузы с широкими рукавами и рюшами, или с воротничками стойками, украшенными жемчугом. Длина – всегда ниже колена, до середины икр или до пола. Мне нравились эти платья, фасон которых напоминал о барышнях, балах и том времени, когда честь была не просто словом. Волосы обычно собирала в свободный низкий пучок, закалывая его красивой заколкой, украшений носила по минимуму – только скромные серьги и неприметный кулон.
– Как будто ты не из этого века, – закончил Мирон, продолжая разглядывать мою белую блузу с воротником жабо.
Затем он нахмурился, словно что–то вспомнил, и рявкнул:
– Марш отсюда! И чтобы больше мне на глаза не попадалась.
Окончательно испугавшись, я бросилась подальше от этого странного типа. Господи, и откуда у Бельской такие друзья? Ее братья были разными по характеру: Гриша – веселый и шумный, Глеб – спокойный и замкнутый, но они оба были вежливыми и добрыми. А этот…
Выскочив на улицу, я уселась в машину, дрожа то ли от холода, то ли от испуга.
– Чего так долго?
– Очередь была, – соврала я, не став рассказывать, как на меня наорали. – Отвези меня, пожалуйста, на работу.
– Окей, – кивнула Тина. – Там обо всем и договоримся.
На удивление, в библиотеке царила тишина и гармония. Посетителей не было, Виктор спокойно сидел на моем месте, пялясь в экран своего ноутбука. Завидев начальницу, он вскочил и жестом указал на стул:
– Алевтина Борисовна, садитесь.
«Это, вообще–то, мой стул», – чуть не ляпнула я, но промолчала. Какая, к черту разница, где кто сидит?
Тина плюхнулась на указанное место, и махнула рукой Виктору.
– Вик, записывай.
– Что? – оживился тот.
– Все, – рявкнула Тина. – Алиска наш клиент. Сейчас она тебе назовет некоторые имена, адреса, телефоны – а ты из всего этого добудешь для нас что–нибудь интересное.
– В чем заключается цель? – деловито поправив очки, уточнил Виктор.
– Ищем пропавшую девушку, которую, возможно, держат где–то насильно.
Тина коротко пересказала помощнику мою историю, затем я продиктовала всю информацию, что знала. Виктор все старательно занес в ноутбук.
– По поводу денег, – нерешительно начала я. Тина повернулась ко мне.
– Слушай, Алис, с клиентами у нас сейчас не густо. Честно сказать, ты – наш первый интересный клиент. А, нет, второй, – передумала она. – Короче, денег с тебя брать не буду.
Я приготовилась было возражать, но Бельская добавила:
– Но труды Виктора оплатишь ты, окей?
– А как же твой труд? Твой совладелец не будет против?
– Полька–то? – удивилась Тина. – Нет. У нее сейчас своих забот полон рот. Да и потом, это ведь не лично твое дело. Ты просто проявила участие, как порядочная гражданка, поэтому не обязана платить за расследование.
Эти слова показались мне логичными, и я кивнула.
– Тогда до завтра, – Бельская встала, за ней, как по команде, вскочил и Виктор. – Будь на связи. Если нам потребуется что–то уточнить, я наберу.
Проводив Тину с Виктором, я устало плюхнулась на свой стул, и пододвинула к себе стопку книг, которые следовало занести в каталог. Машинально вбивая сведения в компьютер, думала я о Марии Лубкиной и загадочной записке.
Логично предположить, что девушку похитил ее новый кавалер, тот, о котором с таким презрением отзывалась мать Маши. Имени она его не назвала, но Тина пообещала переговорить с подругами Марии, а также с ее бывшим поклонником – неким Михаилом, о котором Тамара Лубкина отзывалась исключительно в положительном ключе.
Если принять как факт то, что похититель Маши – ее новый парень, он же, скорее всего, и является тем, кто приходит в библиотеку за книгами. А возможно, и нет никакого похищения. Маша просто решила сбежать из родительского дома к своему бойфренду, и, зная, что мать этого не одобрит, соврала про Москву.
Вздохнув, я посмотрела на часы. С момента, как ушла Тина, прошло более трех часов. Интересно, ей удалось что–нибудь узнать? И если да, позвонит ли она мне – поделиться подробностями?
Едва я решила, что нет, как экран телефона замигал, а следом полилась стандартная мелодия.
– Да, – торопливо ответив на звонок, отозвалась я. – Слушаю.
– Короче, поговорила я с подругой Маши. Самой близкой на данный момент, – без всяких приветствий начала Тина. – Зовут Алла Решетова, они учились в одном классе. Планировали вместе поступить в колледж в соседнем городе, однако Маша внезапно отказалась от идеи.
– Почему? – удивилась я.
– Хотела поехать в Москву. Решила, что еще один год проведет здесь, а потом уж – покорять столицу, – хмыкнула Тина. – В общем, Алла к такой подлости была не готова, а так как они часто начали ссориться, то дружба между ними улетучилась без следа.
– Из–за решения поехать в Москву? – усомнилась я.
– Было не только это. Алла сначала не захотела рассказывать, но, как я поняла, камнем преткновения стал новый парень Маши. Зовут его, кстати, Виталий.
– А фамилия?
– А фамилии Алла не знает. В общем, если коротко, то они дружили втроем: Алла, Маша и Миша, тоже их одноклассник. Михаил долго ухлестывал за Лубкиной, но та то ли не замечала его знаков, то ли не хотела. И только на выпускном сдалась. Ребята стали встречаться, а в конце лета Маша познакомилась с Виталием. Дальше ты сама понимаешь: расставание с Мишей, затем ссора с Аллой. Та считала, что Виталий подруге не подходит, и в разговоре со мной окрестила его «стремным типом».
– Что это значит? – поинтересовалась я.
– То, что Виталий о себе практически ничего не рассказывал. Работа у него странная: он мог весь день провести с Машей, а мог ночью сорваться и уехать куда–то. Деньги тоже водились, причем немалые. Кстати, Алла помогла еще кое в чем: назвала марку машины, на которой ездит Виталий. Синяя хонда. Неплохая тачка для двадцатитрехлетнего парня, не находишь?
– Ему двадцать три?
– Со слов Аллы. Вик сейчас в базе ищет владельца синей хонды с именем Виталий, – поделилась Тина. – Думаю, если тачка на нем, то к вечеру будем знать личность нашего похитителя.
– Отлично, – с облегчением выдохнула я. – Не думала, что все так просто сложится.
– Подожди еще радоваться, самое трудное впереди, – мрачно хмыкнула Бельская, а потом невзначай поинтересовалась: – Ты что вечером после работы делаешь?
Я растерялась. Тинка что, хочет привлечь меня к расследованию? Все оказалось гораздо проще – Бельская предложила посидеть в ресторане, вспомнить школьные годы и всласть поболтать. Отказываться повода я не видела, и, прикинув, что мой кошелек может выдержать еще один поход в ресторан, согласилась. Встречу назначили на восемь вечера, поскольку до шести мне надлежало быть на своем рабочем месте.
Оказавшись дома, я позвонила маме, быстро приняла душ и в одном полотенце прошла в комнату, задумчиво оглядывая ворох платьев. Часть из них я покупала сама, другую мне подарили знакомые и друзья, зная мою страсть к старым нарядам. Пошарив на полках, я решила, что юбка–колокол до колен и блуза с короткими рукавами вполне подойдут для обычного ужина, и принялась одеваться.
Тина обещала заехать за мной в половину, но вместо нее раздался телефонный звонок.
– Алис, я не успеваю, – огорченно поведала Бельская. – Гриня попросил по одному вопросу к нему заскочить, а это в противоположной от тебя стороне. В общем, буду через полчаса, окей?
– Не надо, сама доберусь, – отказалась я, поскольку ненавидела ждать кого–то, будучи полностью собранной. – Заодно и прогуляюсь.
– С ума сошла, ты погоду видела?
– Видела, – засмеялась я. – Ранняя весна.
– Ага, конечно, – фыркнула Тина. – Середина февраля, дурында. Жди меня.
– Встретимся в ресторане, – спокойно ответила я, не собираясь уступать Бельской, и сбросила вызов. Затем неторопливо накинула пальто, шарф, захватила сумку и перчатки, и вышла на улицу.
Воздух был морозным, несмотря на относительно теплую температуру для февраля. Хорошо, что ветра не ощущалось, иначе я впрямь бы замерзла, пока добиралась до места встречи. Решив пройти немного, а потом, если станет холодно, вызвать такси, я медленно двинулась по тротуару вдоль оживленной дороги.
И думала, конечно же, о Марии Лубкиной. Но постепенно ее образ вытеснил другой, более неприятный. Вспомнив о знакомом Тины, я не смогла сдержать неприязни. Внешне он производил впечатление симпатичного мужчины, такого, о каком грезят все наивные дурочки от восемнадцати до тридцати, но вот манеры оставляли желать лучшего. Подумать только, накричать на девушку, которая случайно наткнулась на него в коридоре!
Погруженная в свои мысли, я смотрела себе под ноги, а потом поняла: что–то не так. Моя тень на грязном снегу внезапно удлинилась, сзади послышался резкий и отчаянный гудок, а после что–то с силой ударило меня в левое бедро, заставив потерять равновесие.
Плюхнувшись прямиком в снег, я инстинктивно успела выставить вперед руки, чтобы смягчить падение, но все равно было больно. Гудков стало больше, машины отчаянно сигналили, рядом послышались встревоженные крики. Кое–как собрав руки–ноги вместе, я села прямо на тротуаре и повернула голову.
Картина становилась ясной: кто–то вылетел на встречную полосу, а вторая машина, желая избежать столкновения, заехала на тротуар и задела меня. Наверное, скорость была маленькая, иначе простым страхом и болью в бедре я бы не отделалась. Дальше был крутой поворот, перед которым все благоразумно сбрасывали скорость – это и спасло мне жизнь.
– Девушка, вы в порядке?
Ко мне наклонилась пожилая женщина в плаще, лицо ее было озабоченным и взволнованным.
– Я сейчас в Скорую позвоню…
– Нет, не надо, – попыталась отказаться я, но зубы стучали друг от друга. Как и всегда, страх и осознание пришли позже, когда все самое страшное уже произошло.
Рядом на дороге скандалили водители: движение полностью остановилось, многие вышли из своих машин. Тот невезучий, что не смог вписаться в свою полосу, все–таки врезался в другой автомобиль, который ехал за тем, что толкнул меня. Водители, к счастью, были живы, однако у одного кровь залила все лицо, но, несмотря на это, он бодро держался на ногах и громко матерился.
Из машины, благодаря которой я сидела на снегу, тоже вышел водитель, но направился сразу ко мне.
– Девушка, – он присел рядом на корточки, – вы как?
– Хорошо, – глупо ответила я, и подняла голову. А затем испуганно отшатнулась, едва не опрокинувшись на спину – передо мной сидел тот самый парень, что брал в библиотеке книги для Марии Лубкиной.
Пока я молча таращилась на него, соображая, что делать, хлопнула еще одна дверца, и уже знакомый грубоватый голос недовольно произнес:
– А вот и третий раз.
Глава 3
– Говорить можешь? Что с тобой? – снова обратился ко мне Мирон, пока парень, ехавший за рулем, топтался рядом.
– Похоже, у нее шок, – тихо предположил он.
Никакого шока у меня не было, вернее, был, не тот, о котором он подумал. Я была шокирована встретить Виталия, если Алла, конечно, правильно назвала его имя, да еще и в компании знакомого Тины.
Пока мужчины переговаривались между собой, я лихорадочно размышляла. Во-первых, надо встать, потому что длительное сидение на снегу еще никому не приносило пользы. Во-вторых, надо остаться наедине с этим парнем, аккуратно узнать его имя и, может быть, даже выведать какую-то информацию про Машу.
Едва все это оформилось в моей голове, как Мирон, которому, видимо, надоело, что я сижу и глупо таращусь на них, шагнул ко мне и, ухватив меня как куклу, поднял вверх.
– Идти можешь?
Я кивнула, а потом промямлила:
– Мне бы до дома как-нибудь добраться…
Разумеется, это был жирный намек на то, что меня нужно подвезти. И он не подвел – Мирон, поддерживая меня за плечи, двинулся в сторону машины, а через секунду я оказалась в салоне, пропахшем чем-то мятным.
Место водителя занял тот же парень, а Мирон уселся рядом со мной. Я тут же отодвинулась от него, забившись в угол.
– Мирон Илларионович, куда? – вопросительно взглянув в зеркало, поинтересовался водитель.
– В больницу, Виталь, куда еще, – коротко бросил мужчина.
Теперь мне стало понятно, откуда у двадцатитрехлетнего парня синяя хонда и деньги. Виталий, очевидно, работал водителем, а Мирон, судя по автомобилю, не бедствует. Это объясняет и его знакомство с Тиной – ее семья фантастически богата по сравнению с остальными жителями нашего города, и, следовательно, дружат они с такими же обеспеченными людьми.
– Не надо в больницу, – пискнула я, потому что при Мироне душевный разговор вряд ли получится.
Тот повернул ко мне голову, в полумраке темные глаза озадаченно блеснули.
– А куда?
– Домой, – повторила я, поскольку чувствовала себя нормально. – Может быть, вы попросите вашего друга меня отвезти? А сами останетесь.
– Это почему еще?
Было видно, что Мирону в новинку, когда кто-то пытается распорядиться его действиями.
– Потому что случилось дтп, – растерялась я. – Разве вы не должны остаться на месте происшествия?
– Еще чего, – хмыкнул Мирон. – Надо будет, сами ко мне подъедут.
Водителя эта фраза не удивила, а вот меня – очень. Размышляя, кто же такой этот Мирон, я настойчивее сказала:
– Пожалуйста, отвезите меня домой. В больницу не надо.
– Ладно, – внезапно согласился тот, продолжив рассматривать меня в полутьме салона. – Виталий, отвезешь нас, потом вернешься сюда.
Парень кивнул и тронулся с места, я торопливо назвала адрес. Ехать пришлось недолго – от дома я так и не успела далеко отойти.
Притормозив перед подъездом, Виталий не стал глушить мотор. Чувствуя досаду из-за того, что упускаю такую возможность, я промямлила:
– Большое спасибо.
И, не дожидаясь ответа, выскользнула из машины. Автомобиль тут же тронулся с места, я сделала пару неуверенных шагов к подъезду и заметила, что иду не одна.
– Простите, вы куда? – выпалила я, глядя на Мирона, который шел рядом.
– К тебе домой.
– Что? – я беспомощно огляделась. – Зачем? Со мной все хорошо, провожать меня до квартиры не надо.
– Я сам решу, что надо, а что не надо, – он почти улыбнулся, но улыбка вышла кривой, как будто до этого он никогда этого не делал. – Давай, шагай к своей квартире.
Не знаю, что меня нашло, но я быстро двинулась в сторону подъезда, практически вбежала на свой этаж, игнорируя боль в бедре, и открыла дверь.
– Проводили, спасибо. До свиданья, – я повернулась к своему спутнику, стоя в коридоре.
Сделав вид, что ничего не услышал, он шагнул внутрь, прикрыл за собой дверь и включил свет, безошибочно найдя выключатель. Все это уже порядком начало меня пугать. Наверное, страх был написан на моем лице такими большими буквами, что Мирон коротко рассмеялся и сказал:
– Не волнуйся, я не насильник и не маньяк. Если бы ты не была знакомой Тины, то и возиться бы с тобой не стал. Но, раз уж так вышло, а от больницы ты отказываешься, я хочу лично убедиться, что все в порядке.
– Все в порядке, – жалобно повторила я, глядя на него.
Неизвестно, чем бы это закончилось, но в сумке зазвонил мой телефон. Торопливо достав мобильный, я ответила Тине:
– Алло.
– Ты где? – возмутилась Бельская. – Я уже в ресторане.
– Меня машина сбила, – невозмутимо сообщила я. Голос Тины придал мне сил, и от испуга ничего не осталось. – Кстати, твой знакомый, который сегодня был в ресторане.
– Мирон? – недоверчиво спросила Тина. – Сбил тебя на машине? Алиска, ты уверена?
– Дай мне трубку, – попросил Мирон.
Я покорно протянула ему мобильный, и осталась стоять рядом, слушая разговор. Сначала донесся возбужденный голос Тины, потом Мирон ответил:
– Жива-здорова, я привез ее домой. Сейчас посмотрю, если что, вызову врача. Господи, Алевтина, не надо меня бесить! Я же сказал, все с ней будет в порядке. Да. Хорошо.
Он сбросил вызов, чем я немало возмутилась, и отдал телефон мне.
– Что Тина сказала?
– Что скоро приедет вместе с едой и бутылкой вина, – усмехнулся он.
Я невольно улыбнулась. Да, это очень похоже на Тину.
– Хорошо.
Повисла неловкая пауза. То есть, я смотрела на него и ждала, пока он уйдет, а он в ответ смотрел на меня, и тоже, похоже, чего-то ждал. Наконец ему это надоело.
– Где у тебя кухня?
– Там, – я указала в сторону коридора.
– Пойдем, – не дожидаясь меня, Мирон двинулся в указанном направлении. Я возмутилась второй раз – ботинки он не снял.
Последовав за ним, я уже открыла рот, собираясь сказать все, что думаю о таких гостях, но он снова меня опередил, усевшись на стул:
– У тебя что-нибудь болит?
– Бедро, – не стала лгать я.
– Голова кружится, тошнит?
– Нет.
– Сколько пальцев?
– Два, – недоуменно ответила я. – А вы что, врач?
– Нет, слава Богу, – покачал он головой. – Показывай.
– Что показывать? – снова испугалась я.
– Бедро, – нисколько не смущаясь, заявил Мирон.
Вся ситуация уже стала казаться мне полным бредом. Набрав в грудь воздуха, я вкрадчиво поинтересовалась:
– Вы не врач, так? Но при этом хотите, чтобы я разделась и показала вам свое ушибленное бедро?
– Можешь не раздеваться, – великодушно разрешил он. – Просто юбку подними.
Мои брови поползли вверх. Ну и нахал! Даже не стараясь скрыть сарказм в голосе, я поинтересовалась:
– А еще что мне сделать?
Взгляд Мирона стал недовольным.
– Слушай, девочка, или как там тебя…
– Алиса.
– Алиса, – повторил он. – Твое бедро мне неинтересно, можешь поверить. Но я не хочу, чтобы ты потом на каждом углу кричала, как Мирон Воронцов сбил тебя на дороге и не оказал помощи. Если с тобой все нормально, и это просто ушиб, я уеду. Можем поступить по-другому: я вызову врача, и он тебя осмотрит, чтобы потом не возникло лишних претензий.
Я уставилась на него. Терять время не хотелось, а ждать врача наверняка придется минут пятнадцать-двадцать. С другой стороны, я не собиралась «задирать юбку» перед незнакомым мужчиной, каким бы симпатичным он мне не казался.
– Хорошо, давайте доктора, – вздохнула я.
Не выказав недовольства, Мирон кивнул и полез за телефоном. Судя по содержанию беседы, звонил он вовсе не в скорую, а знакомому. Будем надеяться, что тот и вправду врач.
Пока мой неожиданный гость разговаривал, я поставила чайник на плиту, достала из шкафа печенье и коробку конфет, рядом поставила сахарницу, машинально прислушиваясь к диалогу. Закончив с доктором, Мирон позвонил своему водителю, а я тут же навострила уши.
«Определенно, вся эта ситуация на дороге произошла не просто так», – напряженно размышляла я. Мне было абсолютно очевидно, что это – знак. Записка Марии попала в мои руки, Мирон оказался знакомым Тины, его водитель – похитителем, а наша случайная встреча – намек на то, что я могу быть полезной в расследовании, и что-нибудь выведать. Поэтому, когда мой гость выдал последние указания Виталию и убрал телефон в карман пиджака, я робко кашлянула и спросила:
– А этот молодой человек, который подвез нас – ваш водитель?
Недоуменно покосившись на коробку овсяного печенья, Мирон нахмурился и ответил:
– Да.
– Его Виталий зовут? – продолжила я допрос, стараясь, чтобы мой тон был беззаботным и не вызывал подозрений.
– Да.
Да что ж это такое! Сердито взглянув на своего собеседника, я поджала губы. Можно же как-то поразнообразнее отвечать?
– Давно у вас работает?
– Я не понял, у тебя какие-то вопросы к моему водителю? – уточнил Мирон.
«Если не считать того, что полчаса назад он сбил меня, спокойно идущую по тротуару, то нет», – мысленно ответила я, а вслух промямлила:
– Нет, никаких вопросов. Вам чай или кофе?
– Мне ничего.
«Надо же, какой неприятный тип», – в сердцах подумала я. Не надо – вот и хорошо, и вообще, с чего это я вдруг кинулась его угощать? Демонстративно налив себе чай, я села напротив и сделала маленький глоток.
Повисла неловкая тишина. На стенке мерно тикали часы, доставшиеся нам по наследству от бабушки – эдакий гигантский вариант наручных часов из неизвестного желтого металла. В квартире вообще было много старых вещей – мне они казались уютными, а маме избавиться от хлама не позволяла порядочность и теплые воспоминания, связанные с каждым предметом. Например, стол-книжка, который, наверное, был почти у всех жителей страны – раньше мы торжественно вытаскивали его в центр комнаты перед Новым годом, окружали разномастными табуретками и стульями, часть которых была позаимствована у соседей, и ждали гостей. Приезжала целая куча родственников, кто-то наряжался в Деда Мороза, а остальные непременно вешали на шею мишуру вместо украшений…
– Тебе что, Виталик понравился? – вдруг выдал Мирон, буравя меня неприятным взглядом.
Я вздрогнула, вынырнув из воспоминаний, и едва не разлила чай.
– Мне?
– Ты головой случайно не ушиблась? – ядовито поинтересовался Мирон. – А то минуты две уже в стену таращишься с печальным видом. Ты ж про Виталика выспрашивала, значит, понравился. Или есть какой-то другой повод?
«Он не должен ничего знать про расследование», – испуганно подумала я. Не знаю, почему, но в груди разлилось стойкое ощущение, что кому-кому, а Мирону говорить про это точно не нужно.
– Э-э, ну… Он симпатичный молодой человек, – от растерянности я опустила глаза в пол и даже покраснела, потому что ранее мне никогда не приходилось говорить о своих чувствах с незнакомцами.
– У Виталика есть невеста. Да и не старовата ли ты для него? – прищурился Мирон.
Простите, что? Я тут же выпрямилась, гневно сверкнув глазами. Ему самому-то сколько лет? Я бы дала тридцать, максимум – тридцать три, но кто его знает… Грине вроде бы тридцать пять, или я что-то путаю?
– Мне двадцать семь, – с обидой сообщила я.
– Ну-ну, – противно хмыкнул Мирон. – Любви все возрасты покорны.
Не удержавшись, я продолжила:
– Но в возраст поздний и бесплодный, на повороте наших лет, печален страсти мертвый след.
– Что? – нахмурился мужчина.
– Это продолжение известных строк из «Евгения Онегина», – пояснила я, радуясь в душе, что мне удалось поддеть собеседника. – Там говорилось о благотворных юношеских порывах, но вот что касается возраста «позднего и бесплодного» – увы.
Лицо Мирона скривилось, словно он увидел дохлую мышь. Хотя, подозреваю, он просто таким родился.
– Ты еще и зануда.
– Я не зануда, – возмутилась я. – Классику должны все знать!
– И много тебе знание классики в жизни пригодилось? – ехидно спросил он, обводя рукой окружающее нас пространство и тем самым намекая на огромную разницу в нашем финансовом положении.
– Я на свою жизнь не жалуюсь, – парировала я. – И вообще… Это не ваше дело. А оскорблять кого-то, будучи его гостем – дурной тон.
– Так ты меня в гости и не звала, я сам пришел, – усмехнулся он.
И то верно. Решив, что дальнейшее препирательство бессмысленно, я невинным голосом спросила:
– А про невесту – правда, или вы специально соврали?
– Правда.
– И как зовут счастливицу?
– Слушай, э-э…
– Алиса, – подсказала я.
– Алиса, – фыркнул Мирон. Видать, имя мое ему не пришлось по душе. А у самого-то! – Ты что какая любопытная? Как ты сказала минуту назад – это не твое дело.
– Ну и ладно, – пожала я плечами. – Не хотите говорить, не надо.
И коварно добавила:
– Наверное, вы просто завидуете.
В это раз он так удивился, что не смог этого скрыть. Брови Мирона поползли вверх, затем он нахмурился.
– Я? Завидую?
– Да, вы.
– Виталику? – повторил он, будто Виталик был не более чем муравьем под его подошвой. Подозреваю, что в голове Мирона так оно и было.
–Ну, да, – кивнула я. – Им девушки интересуются, потому что он молодой и симпатичный. А вы уже в возрасте…
Я окинула его взглядом и ехидно продолжила:
– Сколько вам? Сорок? Сорок пять?
– Мне тридцать четыре, – ледяным тоном ответил Мирон. – И ты сейчас договоришься.
Разум кричал мне заткнуться, но остановиться я уже не могла. В конце концов, это он первым обозвал меня занудой, а потом еще и намекнул, что я бедствую. Да, на зарплату библиотекаря особо не разгуляешься, но нищими нас назвать сложно. И вообще, не всем же миллионы зарабатывать! А он, поди, их еще и нечестным путем нажил…
Поймав себя на мысли, что размышляю как мать пропавшей Марии Лубкиной, я недовольно сказала:
– Ладно, извините. А знание классики мне, между прочим, здорово в работе помогает.
– И кем ты трудишься? – нахмурился Мирон, внимательно разглядывая мой скромный серебряный кулон с тусклым красным камушком.
Внутри кулон был полым, там пряталась фотография моей прабабушки, которая погибла через два дня после моего появления на свет. Это украшение – единственное, что мне осталось от нее. Мама говорила, что прабабушка велела отдать мне кулон лично в руки, когда я подрасту, и обещание свое мама сдержала.
Я открыла рот, собираясь гордо объявить свое место работы, но в дверь позвонили – громко и требовательно, как умеют врачи. Я бросилась в прихожую, но в подъезде вместо доктора обнаружилась запыхавшаяся Тина.
– Алиска, ты цела? – спросила она, вручая мне пакет. Внутри что-то звякнуло, потом булькнуло.
– Ага, – кивнула я, глядя, как подруга снимает сапоги.
«Не то, что некоторые», – злобно подумала я, и покосилась в сторону кухни. Словно подслушав мои мысли, Мирон вышел в коридор, и, засунув руки в карманы брюк, с видимым облегчением произнес:
– Привет, Тина.
– Ты зачем Алиску сбил? – уперев руки в бока, поинтересовалась Бельская.
– За рулем был не я.
– Да какая разница! – отмахнулась Тина. – Ты, не ты, а человек пострадал! Ты пострадала?
– Нет, – предательски промямлила я.
Бельская выразительно вздернула бровь, и я тут же исправилась:
– Чуть-чуть.
– Вот видишь!
– Алевтина, у меня от тебя голова болит, – фыркнул Мирон. – Короче, врач скоро подъедет, у твоей подруги ко мне претензий нет. Ведь так?
– Ага, – живо ответила я, мечтая, чтобы он поскорее ушел, и я могла поделиться новостью с Тиной. – Никаких претензий.
– Вот и отлично, – насвистывая, Воронцов небрежно кивнул Тине на прощание и вышел, не потрудившись захлопнуть за собой дверь.
Я с облегчением вздохнула. Ушел, вот и славно. Теперь можно все обсудить…
Но облегчение мое длилось недолго. Едва я повернула ключ в замке, как Тина схватила меня за плечи и рявкнула:
– Алиска, скажи честно, ты точно не пострадала? Потому что если нет, то я тебя сейчас убью.
– За что? – испугалась я возбужденного вида подруги.
– Ты знаешь, кто такой Мирон? – прошипела Тина.
– Нет, а кто он? – еще больше перепугалась я.
– Чтоб ты понимала, подруга, – ядовито начала Бельская, – даже я его побаиваюсь, а уж лишний раз привлекать его внимание вообще только самоубийца захочет!
– Господи, он что, наемный киллер? – простонала я. – Мне теперь прилетит пуля в голову за то, что я его старым обозвала?
Тина промолчала, обеспокоенно рассматривая меня, и вот это мне уже совсем не понравилось.
– Ты чего молчишь, – пролепетала я. – Я про киллера же пошутила. Ну, тип он неприятный, но вполне адекватный. Вон, и ножи вроде все на месте…
– Ты сказала Мирону, что он старый? – почему-то шепотом спросила Бельская, продолжив смотреть на меня как на восьмое чудо света.
– Не совсем. Я сказала, что он завидует своему водителю, потому что тот молодой и симпатичный.
Тина побледнела так, что вкупе с красными губами стала похожа на вампира из какого-нибудь фильма.
– Но он первым начал, – ради справедливости пояснила я. – Назвал меня занудой. Конечно, такого я терпеть не стала…
– Матерь Божья, – выпалила Бельская, и закусила губу, что свидетельствовало о крайней степени отчаяния.
– Да что с тобой? – рассердилась я. – Ты мне скажешь или нет, кто этот Мирон?
– А ты кроме своих книг и платьев чем-нибудь интересуешься? – рявкнула Тина. – Новости смотришь? У тебя хоть интернет дома есть?
– Есть, – оскорбленно ответила я. – А новости я смотрю редко, потому что там один негатив. И тебе не советую. Так кто этот Мирон?
– Он…
Едва Тина начала говорить, как в дверь кто-то постучал. Я поспешила открыть, и вежливо пропустила в коридор мужчину с объемным чемоданчиком.
– Здравствуйте, я Валерий Федорович. Кому тут нужен врач?
Глава 4
Валерий Федорович оказался самым настоящим садистом. Он с маниакальным упорством давил на мой синяк ледяными пальцами, затем таким же образом прощупал ребра. Когда его руки потянулись к груди, я не выдержала и заявила:
– Послушайте! У меня ничего не болит, все в порядке. И вообще, я прекрасно себя чувствую, так что можете идти.
– Это вы сейчас прекрасно себя чувствуете. А у вас, может быть, внутреннее кровотечение, – не сдался доктор.
– Что за чушь? Да машина едва меня задела! Единственное, что меня беспокоит – синяки на коленках, потому что я упала на четвереньки!
– Коленки? – оживился Валерий Федорович. – Давайте сюда ваши коленки, я их тоже осмотрю.
– Не дам, – упрямо отказалась я, и отпрыгнула подальше от рук доктора, которые он упорно простирал ко мне.
– Хорошо, – с разочарованием сдался Валерий Федорович. – Если что-то будет беспокоить, то позвоните мне. Вот моя визитка. И, кстати, я всегда могу приехать на дом.
Последнюю фразу доктор сопроводил пылким взглядом. Поежившись, я активно закивала головой, и немедленно соврала:
– Конечно. Только вам и буду звонить.
Удовлетворившись этим, доктор прихватил свой чемоданчик и скрылся. Закрыв за ним дверь, я устремилась на кухню, где хозяйничала Тина. Судя по звяканью, она активно накрывала на стол.
– Что, уже все? – насмешливо спросила Бельская, стоя ко мне спиной. В руках она держала бутылку вина и штопор.
– Уже? – ужаснулась я. – Я от него еле избавилась!
– Да, Валера такой, – хихикнула Тинка. – Обычно он занимается парнями Мирона, поэтому подарок судьбы в виде пациента женского пола просто не мог упустить.
