Читать онлайн Автобиография красного бесплатно

Все книги автора: Энн Карсон

Цвет текста

Цвет фона

Шрифт

AUTOBIOGRAPHY OF RED

ANNE CARSON

KNOPF DOUBLEDAY PUBLISHING GROUP

* * *

УИЛЛУ

Красное мясо: что сделал Стесихор?

Мне нравится, когда слова делают то, что они хотят делать и что должны делать.
ГЕРТРУДА СТАЙН

ОН ПИСАЛ после Гомера и до Гертруды Стайн, сложный период для поэта. Стесихор родился около 650 года до н. э. на северном побережье Сицилии в городе Гимера и жил среди беженцев, говоривших на смеси халкидского и дорийского. Беженцы жадны до языка и готовы к тому, что случиться может всё что угодно. Слова скачут туда-сюда. Слова, если им позволить, делают то, что они хотят делать и что должны делать. Слова Стесихора были собраны в двадцати шести книгах, от которых нам остались только дюжина заглавий и несколько собраний фрагментов. Мало что известно о его карьере (за исключением знаменитой истории о том, что он был ослеплен Еленой; см. Приложение А, Приложение Б и Приложение В). Похоже, он был любимцем публики. Как отзывались о нем критики? Много хвалебных отзывов написано о нем в древности. «Самый гомеровский из лирических поэтов», – говорит о нем Лонгин. «Старые истории звучат у него по-новому», – сообщает нам «Суда». «Неутолимая жажда перемен», – пишет Дионисий Галикарнасский. «Сладкоголосый гений прилагательных!», – вторит им Гермоген. Тут мы подходим к сути вопроса «Что сделал Стесихор?». Воспользуемся сравнением. Когда Гертруде Стайн понадобилось емко определить Пикассо, она сказала: «Этот работал». О Стесихоре можно сказать: «Этот делал прилагательные».

Что такое прилагательное? Существительные называют мир. Глаголы приводят названия в действие. Прилагательные приходят откуда-то еще. Слово прилагательное (греческое epitheton) само является прилагательным и означает «поставленный сверху», «добавленный», «приложенный», «привезенный», «чуждый». Прилагательные кажутся довольно невинными добавлениями, но присмотритесь получше. Эти маленькие привезенные откуда-то механизмы прикрепляют каждую вещь в мире к определенному месту. Они – защелки бытия.

Конечно, быть можно по-разному. В мире гомеровского эпоса, например, бытие стабильно и определения прочно закреплены в традиции. Если Гомер упоминает кровь, кровь черная. Когда появляются женщины, они прекраснолодыжные и быстроглазые. У Посейдона всегда синие брови Посейдона. Смех богов неугасимый. Море немолчношумящее. Ноги людей быстрые. Смерть злая. Печень трусов белая. Эпитеты Гомера – это фиксированный способ говорить, с помощью которого он прикрепляет каждую субстанцию в мире к самому подходящему свойству и удерживает их на месте для эпического потребления. В этом есть страсть, но какого рода эта страсть? «Потребление – это не страсть к субстанциям, это страсть к коду», – пишет Бодрийяр.

В эту неподвижную поверхность кода и родился Стесихор. И он изучал ее с одержимостью. Она уклонялась от него. Он подходил ближе. Она останавливалась. «Страсть к субстанциям» кажется подходящим описанием для этого момента. По какой-то никому не известной причине Стесихор начал открывать защелки.

Стесихор высвободил бытие. Все субстанции в мире оказались парящими в воздухе. Внезапно не стало препятствий для того, чтобы лошади были с копытами полыми. Или река – корнем серебряной. Или ребенок – без царапинки. Или ад – таким же глубоким, как высóко солнце. Или Геракл – невзгодно могучим. Или планета – посреди ночи застывшей. Или страдающий бессонницей – изгнанным из радости. Или убийства – сливочно-черными. С некоторыми субстанциями оказалось сложнее. К Елене Троянской, например, была прикреплена традиция использования определенных прилагательных, связанных с блудом, которая уже во времена Гомера была стара как мир. Когда Стесихор отстегнул от Елены ее эпитет, излился такой свет, что он и правда мог на мгновение ослепнуть. Это большой вопрос, вопрос ослепления Стесихора Еленой (см. Приложение А, Приложение Б), на который, впрочем, как принято считать, невозможно ответить (но см. Приложение В).

Более удобный пример – Герион. Герион – это персонаж греческой мифологии, о котором Стесихор написал очень длинную лирическую поэму в дактило-эпитрическом размере и с триадической структурой. До нас дошло около сорока восьми фрагментов папируса и полдюжины цитат, которые в академических изданиях называются «Герионидой» («История Гериона»). В них рассказывается о странном красном чудовище с крыльями, которое жило на острове Эрифия (прилагательное, которое означает просто «Красное Место») и мирно пасло стадо волшебных красных коров, пока однажды из-за моря не приплыл герой Геракл и не убил Гериона, чтобы забрать его стадо. Такую историю можно было бы рассказать множеством разных способов. Геракл был важным греческим героем и в уничтожении Гериона заключался один из его прославленных Подвигов. Если бы Стесихор был более традиционным поэтом, он мог бы изложить эту историю с точки зрения Геракла, оформив всё как захватывающий рассказ о победе культуры над чудовищным. Однако вместо этого сохранившиеся фрагменты поэмы Стесихора предлагают нам обрекающий на танталовы муки срез эпизодов, величественных и печальных, из жизни самого Гериона. Мы видим его красное детство и его маленькую собаку. Сцену отчаянной мольбы, с которой обращается к нему мать (сцена обрывается). Разбросанные тут и там кадры с Гераклом, приближающимся из-за моря. Вспышку, в которой боги указывают с неба на Гериона, обрекая его на гибель. Саму схватку. Момент, в который всё вдруг замедляется и стрела Геракла раскалывает череп Гериона. Мы видим Геракла, убивающего маленькую собаку своей знаменитой дубиной.

Но для проэмия сказано достаточно. Вы можете сами ответить на вопрос «Что сделал Стесихор?», обратившись к его шедевру. Ниже приведены некоторые из основных его фрагментов. Если текст покажется вам сложным, вы не одиноки. Время не пощадило Стесихора. В самой обширной дошедшей до нас цитате всего тридцать строк, а обрывки папируса (которые продолжают находить: новейшие фрагменты были извлечены из картонажа египетской мумии в 1977 году) сообщают не больше, чем утаивают. На сегодняшний день полный корпус фрагментов Стесихора на греческом языке публиковался в разных редакциях тринадцать раз, начиная с публикации Бергка в 1882 году. Все издания отличаются друг от друга набором фрагментов и их порядком. Бергк пишет, что история текста похожа на долгую ласку. Как бы там ни было, фрагменты «Гериониды» читаются так, как будто Стесихор написал большую поэму, потом порвал ее на кусочки и закопал в коробке вместе с текстами песен, заметками к лекциям и мясными обрезками. Номера фрагментов обозначают примерный порядок, в котором они выпали из коробки. Но вы, конечно, можете еще ее потрясти. «Насчет мяса и меня самой можете мне верить», – как говорит Гертруда Стайн. Вот. Трясите.

Красное мясо: фрагменты Стесихора

I. Герион

Герион был чудовищем всё в нем было красным
Высунул рыльце из-под одеяла утро было красным
Как суров красный край где коровы его трутся
О путы на красном ветру
Зарылся в красное рассветное желе Герионова
Сна
Герионов сон начался красным выскользнул из чана и помчался
В паруса рассеребрился выстрелил вверх из корней Гериона как щенок
Тайный щенок На пороге еще одного красного дня

II. Тем временем появился он

За солеными буграми это был Он
Знал о золоте дома
Увидел красный дым над красными верхушками

III. Родители Гериона

Если ты и дальше собираешься сидеть за столом в маске
Что ж Тогда Спокойной Ночи сказали они и погнали его наверх
По кровоточащим ступеням в жаркие сухие Руки
В красное такси инкуба уже включившего счетчик
Не хочу туда хочу остаться Внизу и читать

IV. Начинается смерть Гериона

Герион прошел свой красный ум из конца в конец и ответил Нет
Это было убийство И разрываемый зрелищем полегшего стада
Все мои дорогие сказал Герион И вот теперь я

V. Обратимая судьба Гериона

Его мать почувствовала таковы матери
Поверь мне сказала она Инженер его мягкости
Тебе не обязательно решать прямо сейчас
Герион видел как за ее красной правой щекой
Раскаляется спираль электрической плитки

VI. Тем временем на небесах

Афина смотрела вниз через дно
Стекляннодонной лодки Афина указала
Зевс посмотрел Он

VII. Выходные Гериона

Потом ну потом они ушли из бара вернулись к кентавру
У кентавра был кубок из черепа В него помещалось три
Меры вина Поместив его в руку он пил Иди сюда можешь
Взять с собой свое вино если один боишься Кентавр
Похлопал по дивану Красновато-желтый маленький живой зверек
Не пчела устремился вверх по позвоночнику Гериона внутри

VIII. Отец Гериона

И тихий корень может закричать Ему нравилось
Обсасывать слова Вот это мощное говорил он
Простояв много дней в дверном проеме
НОЧЕСЕМЕКОРОБОЧКОХРАПЛЫЙ

IX. Послужной список Гериона

Герион лежал на земле закрыв ладонями уши Ржание
Лошадей как будто заживо сжигают розы

X. Учеба

В те дни полиция была слаба Семья сильна
Рука в руке в первый день мать Гериона отвела его в
Школу Она поправила его маленькие красные крылья и
Подтолкнула внутрь

XI. Прав

Много ли маленьких мальчиков которые думают что они
Чудовища? Но в моем случае я прав сказал Герион
Псу они сидели на утесе Пес смотрел на него
Радостно

XII. Крылья

Шагает с поцарапанного мартовского неба и погружается
Вверх в слепое атлантическое утро Маленький
Красный щенок скачет по пляжу внизу до него мили и мили
Как освобожденная тень

XIII. Разящая дубина Геракла

Маленький красный щенок не видел ее он почувствовал Всё
идет своим чередом кроме одного

XIV. Стрела Геракла

Стрела означает убийство Она разделила череп Гериона как расческа
Склонила шею мальчика набок Под странным медленным углом Так
Цветок мака бесчестится под плетью Нагого ветра

XV. Всё что известно о Герионе

Он любил вспышки молний Он жил на острове Его мать была
Нимфой реки впадавшей в море Его отец был золотым
Режущим инструментом В схолиях говорится что у Стесихора говорится что
У Гериона было шесть рук и шесть ног и крылья Он был красным и
Его диковинное красное стадо возбуждало зависть Геракл приплыл и
Убил его из-за его стада
Пса тоже

XVI. Смерть Гериона

Красный мир И соответствующие красные ветра
Продолжились Герион нет

Приложение А

СВИДЕТЕЛЬСТВА ПО ВОПРОСУ ОСЛЕПЛЕНИЯ СТЕСИХОРА ЕЛЕНОЙ

«Суда», статья palinodia: «Обратная песнь» или «говорить противоположное тому, что было сказано прежде». Напр., опорочив в своих стихах Елену, Стесихор был поражен слепотой, тогда он посвятил Елене энкомий и вернул себе зрение. Этот энкомий явился ему во сне и называется «Палинодия».

Исократ, «Елена», 64: Желая показать свое могущество, Елена сделала это на примере поэта Стесихора. Известно, что он начал свою поэму «Елена» чем-то оскорбительным. Но, поднявшись с места, обнаружил, что лишился зрения. Сразу поняв, в чем дело, он сочинил так называемую «Палинодию», и Елена возвратила ему здоровье.

Платон, «Федр», 243 a: В преданиях описан древний способ очищения для преступников, которого не знал Гомер, но знал Стесихор. Когда Стесихор обнаружил, что ослеплен за клевету, возведенную на Елену, он (в отличие от Гомера) не растерялся – нет! напротив. Стесихор был интеллектуалом. Он понял причину и сразу же сел сочинять [свою «Палинодию»]…

Приложение Б

«ПАЛИНОДИЯ СТЕСИХОРА» СТЕСИХОР (POETAE MELIKI GRAECI ФРАГМЕНТ 192)

Нет, всё это не правда.
Нет, не плыла ты на кораблях многовеслых.
Нет, никогда не бывала ты в Трое.

Приложение В

ПРОЯСНЕНИЕ ВОПРОСА ОБ ОСЛЕПЛЕНИИ СТЕСИХОРА ЕЛЕНОЙ

1. Стесихор либо был слеп, либо не был.

2. Если Стесихор был слеп, его слепота была либо временной, либо постоянной.

3. Если слепота Стесихора была временной, у этого либо была случайная причина, либо не было.

4. Если у слепоты была случайная причина, то этой причиной была либо Елена, либо не Елена.

5. Если причиной была Елена, у нее либо были основания, либо не было.

6. Если у Елены были основания, они возникли либо в связи с неким замечанием Стесихора, либо нет.

7. Если основания, которые были у Елены, возникли в связи с неким замечанием Стесихора, то либо это было резкое замечание о сексуальном поведении Елены (не говоря уже о его неприятных последствиях в виде Падения Трои), либо нет.

8. Если это было резкое замечание о сексуальном поведении Елены (не говоря уже о его неприятных последствиях в виде Падения Трои), оно либо было ложью, либо не было.

9. Если оно не было ложью, то либо мы теперь движемся в обратную сторону и, продолжая рассуждать подобным образом, скорее всего, вернемся к началу вопроса об ослеплении Стесихора, либо нет.

10. Если мы теперь движемся в обратную сторону и, продолжая рассуждать подобным образом, скорее всего, вернемся к началу вопроса об ослеплении Стесихора, то либо мы будем продвигаться без происшествий, либо повстречаем на обратном пути Стесихора.

11. Если мы повстречаем на обратном пути Стесихора, мы либо промолчим, либо посмотрим ему в глаза и спросим, что он думает о Елене.

12. Если мы посмотрим Стесихору в глаза и спросим, что он думает о Елене, он либо скажет правду, либо солжет.

13. Если Стесихор солжет, мы либо сразу поймем, что он лжет, либо он нас одурачит, потому что теперь, когда мы движемся в обратную сторону, всё вокруг как будто вывернуто наизнанку.

14. Если он нас одурачит, потому что теперь когда, мы движемся в обратную сторону, всё вокруг как будто вывернуто наизнанку, мы либо обнаружим, что у нас с собой ни цента, либо позвоним Елене, чтобы ее обрадовать.

15. Если мы позвоним Елене, она либо будет сидеть с бокалом вермута и не станет подходить к телефону, либо она ответит.

16. Если она ответит, мы либо решим, что (как говорится) лучшее враг хорошего, либо дадим трубку Стесихору.

17. Если мы дадим трубку Стесихору, он либо скажет, что теперь видит ясно как никогда, что она шлюха, либо признает, что лгал.

18. Если Стесихор признает, что лгал, мы либо растворимся в толпе, либо останемся посмотреть, как отреагирует Елена.

19. Если мы останемся посмотреть, как отреагирует Елена, мы либо окажемся приятно удивлены ее диалектическими способностями, либо нас отвезут в полицейский участок для дачи показаний.

20. Если нас отвезут в полицейский участок для дачи показаний, то либо для того, чтобы мы (как очевидцы) окончательного прояснили вопрос о том, был ли Стесихор слеп, либо нет.

21. Если Стесихор был слеп, мы либо солжем, либо, если нет, нет.

Автобиография красного
^Роман

Как сдержанно таит в себе –
Не выдает вулкан
Багрянец замыслов своих –
Недремлющий свой план.
Зачем же – люди – нужен нам
Слушатель случайный –
Когда природа в тишине
Вынашивает тайны?
Ее молчания укор
Болтливых не проймет –
Но и они хранят секрет:
Бессмертие свое[1].
ЭМИЛИ ДИКИНСОН, № 1748

I. Справедливость

Герион довольно рано узнал от своего брата, что такое справедливость.

Они ходили в школу вместе. Брат Гериона был больше и старше,
он шел впереди,
иногда пускаясь бежать или припадая на одно колено, чтобы поднять камень.
Камни делают моего брата счастливым,
думал Герион и разглядывал камни, стараясь не отставать.
Так много разных камней:
неприметные и загадочные лежат бок о бок в красной земле.
Остановиться и вообразить себе жизнь каждого из них!
И вот они рассекают воздух, запущенные счастливой человеческой рукой,
что за судьба. Герион прибавил шагу.
Школьный двор. Герион изо всех сил сосредоточился на своих ботинках и шагах.
Он оказался в потоке детей,
и нестерпимый красный натиск травы и запах травы отовсюду
тянул его к ней,
как бурное море. Он чувствовал, как его глаза высовываются из глазниц
на тоненьких перемычках.
Добраться до двери. Не упустить брата из виду.
Эти две вещи.
Школа была в длинном кирпичном здании, ориентированном с юга на север. Юг: Главный вход,
все мальчики и девочки должны заходить через него.
Север: Детский сад с большими круглыми окнами на лес
и живую изгородь из кустов калины.
От Главного входа до Детского сада шел коридор. Для Гериона это были
сотни тысяч километров
грохочущих тоннелей и неонового неба, распахнутые великанами.
Рука в руке, в первый учебный день
Герион пересек эту незнакомую местность вместе с мамой. А потом это стало
каждодневной обязанностью его брата.
Но заканчивался сентябрь, начинался октябрь, и беспокойство его брата росло.
Герион всегда был тупым,
но теперь от его взгляда становилось не по себе.
Ну всего еще один раз теперь я точно запомню,
говорил Герион. Глаза – ужасные дыры. Тупой, сказал брат Гериона
и ушел.
Герион не сомневался, что тупой – правильное слово. Но когда вершится справедливость,
земля уходит из-под ног.
Он стоял на своей маленькой красной тени и думал, что делать дальше.
Перед ним высились двери Главного входа. Может –
всматриваясь изо всех сил, Герион пробрался сквозь пожары в своей голове туда,
где должна была быть карта.
На месте карты школьного коридора оказалась глубокая светящаяся пустота.
Гериона охватила ярость.
Пустота вспыхнула и сгорела до основания. Герион побежал.
После этого Герион стал ходить в школу один.
К Главному входу он даже не подходил. Справедливость абсолютна. Он шел
в обход вдоль длинной кирпичной стены
мимо окон седьмого класса, четвертого, второго и туалета для мальчиков
к северному концу здания
и вставал в кустах перед Детским садом. Там он стоял
неподвижно,
пока кто-нибудь внутри не замечал его и не выходил, чтобы его проводить.
Он не махал.
Не стучал в стекло. Он ждал. Маленький, красный, стоял прямо и ждал,
в одной руке крепко держа
свой новый портфель, другой трогая счастливый пенни в кармане пальто,
а первый снег
опускался ему на ресницы, укрывал ветки кустов, и весь мир
исчезал в тишине.

II. Каждый

Сладок как мед сон праведника.
Когда Герион был маленьким, он любил спать, но еще больше он любил просыпаться.
Он выбегал из дома в пижаме.
Сильный утренний ветер носил по небу стрелы жизни, каждая – такая синяя,
что с нее мог бы начаться новый мир.
Слово каждый подлетело к Гериону и рассыпалось на ветру. У него всегда были
трудности с этим: такие слова как каждый,
когда он всматривался в них, распадались на отдельные буквы и исчезали.
Место для значения оставалось, но там было пусто.
Буквы можно было найти висящими на деревьях или на мебели неподалеку.
Что значит каждый?
спросил Герион у матери. Она никогда его не обманывала. Она объясняла ему значение слова,
и это значение оставалось навсегда.
Она ответила, Каждый это как у вас с братом у каждого своя комната.
Он облачился в это сильное слово каждый.
Он написал его на школьной доске (без единой ошибки) кусочком красного шелкового мела.
Он тихонько думал
о других словах, которые мог бы всегда носить с собой, например пляждный и дважды. А потом
Гериона переселили в комнату к брату.
Несчастный для всех случай: бабушка приехала их навестить и, выходя из автобуса, упала.
Врачи собрали ее назад с помощью
большой серебряной спицы. А потом она и ее спица должны были лежать в комнате Гериона
много месяцев. Так началась ночная жизнь Гериона.
До этого Герион не жил ночи, только дни, их красные интервалы.
Чем это пахнет у тебя в комнате? спросил Герион.
Герион и его брат лежали в темноте на двухэтажной кровати, Герион наверху.
Когда Герион шевелил рукой или ногой,
пружины издавали приятное ДЗЫНЬ В-Ж В-Ж ДЗЫНЬ, отгораживая его от того, что внизу,
как толстый чистый эластичный бинт.
Ничем у меня в комнате не пахнет, ответил брат Гериона. Может это твои носки,
или лягушка ты
принес лягушку сюда? сказал Герион. Что здесь пахнет так это ты Герион.
Герион смолк.
Он уважал факты. Возможно, это был факт. Потом он услышал снизу
другой звук.
В-Ж В-Ж ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ
ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ ДЗЫНЬ.
Его брат дергал свой член, он почти каждую ночь делал это перед сном.
Зачем ты дергаешь свой член?
спросил Герион. Не твое дело покажи лучше свой, сказал брат.
Нет.
Спорим у тебя его нет. Герион проверил. Есть.
Ты такой урод спорим он у тебя отвалился.
Герион молчал. Он понимал разницу между фактами и братской ненавистью.
Покажи свой
я дам тебе что-нибудь хорошее, сказал брат Гериона.
Нет.
Дам тебе «кошачий глаз».
Не дашь.
Дам.
Не верю.
Честное слово.
Гериону очень хотелось «кошачий глаз». У него никогда не получалось его выиграть, когда он,
стоя на холодных коленках,
играл в подвале в «марблз» с братом и его друзьями.
«Кошачий глаз»,
ценнее него только «стальной». Так установились отношения обмена: секс
за «кошачьи глаза».
Дерганье члена делает моего брата счастливым, думал Герион. Маме не говори,
сказал ему брат.
Путешествия в гнилую рубиновость ночи превратились в борьбу свободы
и ошибочной логики.
Давай Герион.
Нет.
Ты мне должен.
Нет.
Ненавижу тебя. Мне всё равно. Я расскажу маме. Что расскажешь?
Что тебя не любят в школе.
Герион замолкал. В темноте факты кажутся больше. Иногда после этого он спускался
на нижнюю кровать
и позволял брату делать то, что ему хотелось, или оставался между, лицо вдавлено
в край матраса,
холодные пальцы ног пытаются удержаться на нижней койке. Когда всё заканчивалось,
голос у брата становился очень ласковый.
Ты такой хороший Герион мы с тобой пойдем завтра плавать договорились?
Герион забирался наверх,
натягивал обратно пижамные штаны и ложился на спину. Он лежал весь выпрямившись
в фантастических температурах
красной пульсации, и, пока она убывала, думал, чем отличается
внешнее от внутреннего.
Внутреннее – мое, думал он. На следующий день Герион и его брат
пошли на пляж.
Они плавали, упражнялись в рыгании и ели на пледе песочное печенье с джемом и песком.
Брат Гериона нашел американский бумажный доллар
и отдал его Гериону. Герион нашел осколок старой военной каски и спрятал.
Также в тот день
он начал писать свою автобиографию. В этом труде Герион описал всё внутреннее,
в особенности свой героизм
и раннюю смерть, повергшую народ в отчаяние. Он равнодушно опустил
всё внешнее.

III. Стразы

Герион выпрямился и быстро убрал руки под стол, недостаточно быстро.
Не ковыряй Герион занесешь инфекцию. Не трогай дай зажить,
сказала мама,
просверкав мимо него к двери. Этим вечером вся ее грудь была при ней.
Герион смотрел на мать в изумлении.
Она выглядела такой смелой. Он мог бы смотреть на нее вечно. Но вот она уже у двери,
и вот ее нет.
Герион почувствовал, как сжались стены кухни, когда большая часть воздуха
вихрем вылетела вслед за мамой.
Он не мог дышать. Он знал, что ему нельзя плакать. Знал, что звук
закрывающейся двери
нельзя подпускать к себе. Герион перевел всё внимание на свой внутренний мир.
В этот момент в кухню вошел его брат.
Побороться хочешь?
Нет, ответил Герион.
Почему? Просто не хочу. Ой хорош ну. Брат Гериона взял
со стола пустую металлическую
миску для фруктов и надел ее Гериону на голову.
Сколько сейчас времени?
Из-под миски голос Гериона звучал глухо. Не знаю, ответил брат.
Ну пожалуйста.
Сам посмотри. Не хочу. В смысле не можешь.
Миска не шелохнулась.
Такой тупой что время посмотреть не можешь что нет? Сколько тебе лет вообще? Придурок.
Шнурки-то хоть умеешь завязывать?
Миска помедлила. Правда была в том, что Герион умел завязывать узлы, но не умел бантики.
Он решил пренебречь этим различием.
Да.
Внезапно брат оказался у него за спиной и схватил его за шею.
Это бесшумный смертельный захват,
Герион, на войне так снимают часовых. Одним неожиданным поворотом
я могу сломать тебе шею.
Послышались шаги няни, и брат Гериона быстро отошел от него.
Герион опять куксится?
спросила няня, заходя на кухню. Нет, ответила миска для фруктов.
Гериону очень не хотелось
подпускать к себе голос няни. На самом деле он предпочел бы
вовсе ее не знать,
но ему необходимо было получить кое-какую информацию.
Сколько сейчас времени?
услышал он свой вопрос. Без пятнадцати восемь, ответила она. А во сколько вернется мама?
О ну не раньше чем через несколько часов,
в одиннадцать может. Герион ощутил как всё, что было в комнате, отшвырнуло
прочь от него
на край света. А няня продолжала говорить:
Тебе пора бы готовиться ко сну Герион.
Она сняла миску у него с головы и направилась к раковине.
Хочешь я тебе почитаю?
Твоя мама говорит что ты плохо засыпаешь. Что тебе почитать?
Фрагменты слов проплывали мимо сознания Гериона как пепел.
Он знал, что придется позволить няне читать ему своим неправильным голосом.
Она стояла перед ним,
усиленно улыбаясь и рыская глазами по его лицу. Почитайте про гагар, сказал он.
Это была уловка.
Книга про гагар была просто руководством по приманиванию гагар. По крайней мере
это оградит от ее неправильного голоса
слова, которые принадлежат его маме. Няня радостно пошла
искать книгу о гагарах.
Чуть позже, когда няня и Герион сидели на верхней койке и приманивали гагар,
в комнату вошел брат Гериона
и бухнулся на нижнюю койку, подбросив их до потолка.
Герион отодвинулся назад
к стене и поджал колени, когда перед ним появилась голова брата,
а потом и всё остальное.
Он забрался наверх и сел рядом с Герионом. Между большим и указательным пальцами
у него была натянута
тугая резинка, он хлестнул Гериона по ноге. Какое у тебя любимое оружие?
У меня – катапульта БАМ –
он снова хлестнул Гериона – катапультами можно весь город разбомбить
если напасть неожиданно БАМ –
и всем конец или еще можно сделать зажигательные снаряды как Александр Македонский он
изобрел катапульту
сам лично изобрел БАМ – Прекрати,
сказала няня
и попыталась выхватить резинку. Промахнулась. Поправляя очки
на носу, она сказала: Гаррота.
Мне нравится гаррота. Чисто и аккуратно. Ее изобрели итальянцы насколько я знаю
хотя само слово французское.
Что такое гаррота? спросил брат Гериона. Она сняла резинку у него с пальца,
засунула в карман рубашки и ответила:
Небольшой шнур обычно шелковый с петлей на конце. Накидываешь ее
на шею со спины
и затягиваешь. Перекрывает кислород. Быстрая но мучительная смерть.
Тихо без крови
в кармане не видно. Их используют убийцы в поездах.
Брат Гериона слушал ее, прикрыв один глаз, – как всегда, когда его что-то очень интересовало.
А ты Герион
какое у тебя любимое оружие? Клетка, ответил Герион из-за коленок.
Клетка? переспросил брат.
Клетка не оружие идиот. Оружие должно что-то делать.
Должно уничтожать врага.
Как раз в этот момент внизу послышался шум. Внутри у Гериона что-то вспыхнуло.
Он спрыгнул на пол и побежал. Мама!

IV. Вторник

Вторники были лучше всего.
Зимой каждый второй вторник отец и брат Гериона уходили на хоккейную тренировку.
Герион с мамой ужинали вдвоем.
Они улыбались друг другу во весь рот, а на берег взбиралась ночь. Они включали свет везде,
даже в тех комнатах, которыми не пользовались.
Мать Гериона готовила их любимое блюдо – консервированные персики и тосты,
нарезанные полосками, чтобы макать.
Так много масла на тостах, что на сиропе появляется тонкая пленка.
Они брали подносы и шли в гостиную.
Мать Гериона сидела на ковре – с журналами, сигаретами и телефоном.
Герион работал рядом, под лампой.
Приклеивал сигарету к помидору. Не трогай губу Герион дай зажить.
Она выдохнула дым через нос
и набрала номер. Мария? Это я можешь говорить? Ну что он сказал?
….
Так прямо и сказал?
….
Подонок
….
Это не свобода это безразличие
….
Как наркоман
….
Я бы этого бездельника из дома вышвырнула
….
Ты драматизируешь – она с силой затушила окурок – почему бы тебе не полежать в ванной
….
Да дорогая я знаю что теперь уже всё равно
….
Герион? хорошо он тут рядом со мной работает над своей автобиографией
….
Нет это скульптура он еще не умеет писать
….
Ой из всякой всячины которую он нашел на улице Герион вечно что-нибудь находит
да Герион?
Она подмигнула ему из-за трубки. Он тоже подмигнул, обоими глазами,
и вернулся к работе.
Он оторвал несколько кусочков хрустящей бумажки, которую нашел у нее в сумке, – на волосы,
и теперь приклеивал их на верхнюю часть помидора.
Снаружи черный январский ветер обрушился с неба и, расстилаясь по земле,
со всей силы ударил в окна.
Лампа мигнула. Очень красиво Герион, сказала мама, вешая трубку.
Красивая скульптура.
Она рассматривала помидор, положив руку на маленькую светящуюся голову Гериона.
И наклонилась, и поцеловала его по очереди в оба глаза,
потом взяла с подноса свою миску с персиками и передала Гериону его миску.
Может в следующий раз тебе попробовать
сделать волосы из одного доллара а не из десяти, сказала она, и они стали есть.

V. ДВЕРЬ С МОСКИТНОЙ СЕТКОЙ

Мать стояла за гладильной доской и, прикуривая сигарету, наблюдала за Герионом.

Темно-розовый воздух снаружи
уже стал горячим и наполнился голосами. Тебе пора в школу, сказала она в третий раз.
Ее прохладный голос пролетел
над стопкой чистых полотенец, через темную кухню, туда, где Герион стоял
перед дверью с москитной сеткой.
Когда ему будет уже за сорок, он будет помнить пыльный, почти средневековый запах
этой сетки, которая
прижимала свое плетение к его лицу. Теперь мама стояла за ним. Это было бы трудно
если бы ты был слабым
а ты не слабый, сказала она, поправила маленькие красные крылья и подтолкнула его
наружу.

VI. Идеи

Со временем Герион научился писать.
Подруга его матери, Мария, подарила ему красивую записную книжку из Японии,
с неоновой обложкой.
На обложке Герион написал Автобиография. Внутри он изложил факты.

Все факты о Герионе которые нам известны.
Герион был чудовищем всё в нем было красным. Герион жил
на Красном острове в Атлантическом океане. Мать Гериона
была рекой впадающей в море река Красная радость отец Гериона
был золотым. Некоторые говорят у Гериона было шесть рук
шесть ног некоторые говорят крылья. Герион был красным
красным было и его диковинное стадо. Однажды появился Геракл
убил Гериона увел стадо.

После Фактов шли Вопросы и ответы.

ВОПРОСЫ Почему Геракл убил Гериона?
1. Простая жестокость.
2. Он должен был это один из его подвигов (десятый).
3. Из-за идеи что Герион это Смерть и что так он сможет жить вечно.

В ЗАКЛЮЧЕНИЕ
У Гериона был маленький красный пес Геракл убил и его тоже.

Откуда у него эти идеи, спросил учитель. В школе был день встречи с родителями.
Сидели рядом, за крошечными партами.
Герион смотрел, как его мама снимает с языка кусочек табака, потом она сказала:
То что он пишет вообще когда-нибудь заканчивается хорошо?
Герион помедлил.
Потом он потянулся и аккуратно высвободил сочинение
из пальцев учителя.
Направился в конец класса, сел за свою обычную парту и достал карандаш.

Новый конец.
И во всем мире продолжили дуть красивые красные ветра рука
в руке.

VII. Перемена

Каким-то образом Герион дотянул до подросткового возраста.
А потом он встретил Геракла и все царства его жизни сместились на несколько ступеней вниз.
Они были как два лучших угря
на дне аквариума, и они заметили друг друга, как курсив.
Герион шел на автовокзал
в пятницу, в три часа ночи, чтобы разменять деньги и позвонить домой. Геракл сходил с
автобуса из Нью-Мексико, а Герион
как раз появился из-за угла, это было одно из тех мгновений,
которые противоположны слепоте.
Мир пролился от глаз одного к глазам другого, туда и обратно, раз или два. Люди,
спешащие сойти с автобуса из Нью-Мексико,
столпились позади Геракла, который остановился на подножке,
держа в одной руке чемодан,
а другой пытаясь заправить рубашку в брюки. Доллар не разменяешь?
услышал Герион вопрос Гериона.
Нет. Геракл смотрел Гериону прямо в глаза. Но я дам тебе четвертак просто так.
С чего бы это?
Надо делать людям добро. Спустя несколько часов они стояли
на железнодорожных путях
совсем близко друг к другу, перед семафором. Огромная ночь двигалась у них над головами,
рассыпая капли самой себя.
Ты замерз, сказал вдруг Геракл, у тебя руки холодные. Вот.
Он спрятал руки Гериона себе под рубашку.

VIII. Щёлк

Так что это за парень с которым ты теперь всё время пропадаешь?
Мать Гериона повернулась стряхнуть пепел в раковину и снова посмотрела на Гериона.
Он сидел за кухонным столом
с фотоаппаратом у лица и наводил фокус. Он ничего не ответил.
С недавнего времени он отказался от речи.
Мать Гериона продолжила: Я слышала он не ходит в школу, он старше?
Герион фокусировал камеру на ее горле.
Здесь он не появляется, это правда что он живет в трейлерном парке – это туда ты
ходишь по ночам?
Герион передвинул кольцо фокусировки с трех на три с половиной метра.
Давай я тогда просто продолжу говорить
и если я скажу что-нибудь умное можешь это сфотографировать. Она затянулась.
Я не доверяю людям которые
выходят из дома только по ночам. Выдохнула. Но я доверяю тебе. Я лежу в кровати и думаю,
Почему я не
научила парня чему-нибудь полезному. Хотя – она сделала еще одну затяжку –
ты наверное знаешь о сексе
больше чем я – и повернулась затушить окурок в раковине, когда Герион щелкнул затвором.
У нее вырвался смешок.
Герион снова начал наводить фокус, на ее губы. Она молча стояла прислонившись к раковине
несколько секунд,
смотрела по линии его взгляда в объектив. Забавно когда ты был совсем маленький
ты часто не мог заснуть
помнишь? Я заходила к тебе в комнату ночью а ты
лежишь там в своей кроватке на спине
с открытыми глазами. Смотришь в темноту. Ты никогда не плакал просто смотрел.
Ты мог лежать так часами
но стоило взять тебя в гостиную к телевизору ты засыпал через пять минут – фотоаппарат
Гериона повернулся влево –
в кухню вошел его брат. Я в центр хочешь со мной? Возьми
деньги –
сказал он на ходу, с силой толкнул дверь с москитной сеткой и вышел, слова попадали на пол.
Герион медленно встал,
блокируя кнопку спуска и убирая камеру в карман куртки. Крышечку для объектива не забыл?
сказала она, когда он проходил мимо.

IX. Пространство и время

Лицом к лицу с другим человеком осознаешь свой образ действий.
Герион сам себя удивлял. Он виделся с Гераклом почти каждый день.
Мгновение природы,
творящееся между ними, высосало всё до капли из стен его жизни,
оставив лишь призраков, шелестящих,
как старая карта. Ему нечего было сказать. Он чувствовал себя свободным и блестящим.
В присутствии матери он пылал.
Я тебя теперь совсем не знаю, она стояла в дверях его комнаты, прислонившись к косяку.
Во время ужина внезапно пошел дождь,
и теперь закат застал врасплох капли на окне. Затхлый уют детских приготовлений ко сну
наполнил комнату. Любовь не
делает меня ни мягким, ни добрым, думал Герион, – они с матерью смотрели друг на друга
с разных берегов закатного света.
Он клал в карманы деньги, ключи, пленку. Она постучала сигаретой
о тыльную сторону ладони.
Я сегодня положила тебе в верхний ящик несколько чистых футболок.
Ее голос описал круг
вокруг всех тех лет, что он провел в этой комнате. Герион посмотрел на себя.
Это чистая, сказал он,
она должна так выглядеть. Футболка была дырявая.
БОГ ЛЮБИТ ЛОЛУ красными буквами.
Хорошо, что она спину не видит, подумал он, надевая куртку и засовывая
в карман фотоаппарат.
Во сколько ты будешь дома? спросила она. Не очень поздно, ответил он.
Его наполнило чистое, отчетливое желание уйти.
Так что тебе нравится в этом парне в Геракле можешь мне рассказать?
Могу ли я тебе рассказать, подумал Герион.
Тысячи вещей, о которых он не мог рассказать, нахлынули на него. Геракл разбирается
в искусстве. С ним интересно разговаривать.
Она смотрела не на него, а мимо него, засовывая так и не зажженную сигарету
в нагрудный карман рубашки.
«Как выглядит расстояние?» – это простой прямой вопрос. Оно тянется от безмерного
внутри к границе
того, что можно любить. Зависит от освещения. Зажечь тебе? спросил он,
вытаскивая спички
из кармана джинсов и подходя к ней. Нет спасибо милый. Она повернулась, чтобы уйти.
Мне правда пора перестать.

X. Вопрос секса

Это вопрос?
Мне пора домой.
Хорошо.
Они продолжили сидеть, как сидели. В машине на обочине шоссе, далеко от города.
Холодный ночной запах
проникал в окна. Молодой месяц, белый как ребро, плыл по кромке неба.
Наверное я из тех кому никогда не получить удовлетворения,
сказал Геракл. Герион ощутил, как все его нервы подступили к поверхности тела.
В каком смысле удовлетворения?
Ну просто – удовлетворения. Не знаю. Откуда-то издалека, дальше по дороге, донесся звук
рыболовных крючков, скребущих дно мироздания.
Ну знаешь. Удовлетворения. Герион думал изо всех сил. Сквозь него проносились языки пламени.
Он осторожно искал, как подступиться
к вопросу секса. Почему это вопрос? Он понимал,
что людям нужны
друг от друга проявления внимания, так ли важно, какие именно?
Ему было четырнадцать.
Секс – это способ узнать другого человека,
сказал однажды Геракл. Ему было шестнадцать. Горячие неупорядоченные части вопроса
пробивались наружу из каждой трещины в Герионе,
он бил по ним, чтобы загасить, у него вырывался нервный смех. Геракл посмотрел на него.
Внезапно спокойный.
Всё в порядке, сказал Геракл. Его голос омыл
и раскрыл Гериона.
Скажи, начал Герион, он собирался спросить: Люди, которым нравится секс,
тоже задаются вопросом о нем? –
но слова вышли не те: Люди правда думают о сексе каждый день?
Тело Геракла напряглось.
Это не вопрос это обвинение. Что-то черное и тяжелое опустилось
между ними, как запах бархата.
Геракл повернул ключ зажигания, и они запрыгнули на спину ночи.
Не касаясь друг друга,
но соединенные изумлением, как два параллельных пореза в одной плоти.

XI. Аид

Иногда путешествие становится необходимостью.
ДУХ ТАЙНО ПРАВИТ В ОДИНОЧКУ ТЕЛО НИЧЕГО НЕ ДОСТИГАЕТ –
это то, что ты инстинктивно
знаешь в четырнадцать и всё еще помнишь, несмотря на ад в голове,
в шестнадцать. Они написали эту истину
на длинной стене здания старшей школы в ночь перед отъездом в Аид.
Аид, родной город Геракла,
находился на другом конце острова, в четырех часах езды на машине, город
небольшой и незначительный,
не считая одной вещи. Ты когда-нибудь видел вулкан? спросил Геракл.
Герион посмотрел на него, чувствуя, как в боку
зашевелилась душа. Он написал матери полную лжи записку
и прикрепил ее на холодильник.
Они сели в машину Геракла и отправились на запад. Холодная зеленая летняя ночь.
Активный?
Вулкан? Да последний раз извергался в 23-м. Выбросил в воздух
сто восемьдесят кубокилометров породы
вся округа была в огне шестнадцать кораблей перевернулось в бухте.
Бабушка говорит
воздух в городе раскалился до семисот градусов по Цельсию.
Бочки
с виски и ромом взрывались на главной улице.
Она видела извержение?
Смотрела с крыши. Сделала фотографию – три часа дня а как будто полночь.
А что стало с городом?
Поджарился. Был один выживший – заключенный в местной тюрьме.
Интересно что стало с ним.
Спросишь об этом у моей бабушки. Это ее любимая история –
Лавамен.
Лавамен? Геракл широко улыбнулся Гериону, они вылетели на автостраду.
Тебе понравится моя семья.

XII. Лава

Он не знал, сколько проспал.
Черная невентилируемая ночь. Было жарко, он лежал неподвижно, в том смысле, что движение
стало воспоминанием, которое он не мог отыскать
(как и другие) на дне огромной слепой кухни, где он был погребен.
Он чувствовал дом полный спящих людей,
лежащих как хлеба на полках. Слышал ровный торопливый шум,

Продолжить чтение

Другие книги автора

Горько-сладкий эрос