Читать онлайн Тайная библиотека бесплатно

Anna James

Pages & Co

TILLY AND THE BOOKWANDERERS

Text © Anna James 2018

Illustrations © Paola Escobar 2018

Translated under licence by HarperCollins Publishers Ltd

The author/illustrator asserts the moral right to be identified as the author/illustrator of the work

Серия «Тилли и книжные странники»

© Мольков К. И., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

Моей сестре Эстер,

сотканной из тех же историй,

что и я сама.

1

Вид из ворот ярмарки

Тилли Пейджиз толкнула дверь в магазин «Пейджиз и Ко», вошла внутрь и всей грудью вдохнула знакомый запах только что задутых свечей, тёмного шоколада и, разумеется, книг. На секунду она забыла, что забрызгана грязной водой, и просто прищурилась от удовольствия, предвкушая начинающуюся неделю каникул. Она расстилалась впереди словно ярмарка, на которую ты смотришь, едва войдя в её ворота. Но спокойствие тут же сменилось негодованием, когда она почувствовала, как противно вымокли ноги. Тилли поёжилась от холода и прошла к двери, соединяющей книжный магазин с тесной задней частью дома, где она жила вместе с дедушкой и бабушкой. Девочка нарочно не стала придерживать грохнувшую дверь и так швырнула портфель на стол, что он столкнул на пол несколько картофелин, а сама резко плюхнулась на стул.

Тилли дождалась, пока бабушка отреагирует на шум, и когда та обернулась, театрально уронила голову на сложенные на столе руки.

– С окончанием четверти, Тилли, – сказала бабушка и с озадаченным видом добавила: – А что, собственно говоря, случилось? И чем тебе так сильно насолила картошка?

Тилли покраснела и смущённо принялась собирать картофелины с пола.

– Да ты, я вижу, промокла насквозь, но дождя-то на улице нет, – продолжила бабушка, выглянув в кухонное окошко. Затем она ласково погладила по голове внучку, всё ещё стоящую на полу на коленях в попытках выудить залетевшую в кошачью корзину картофелину. Тилли вздохнула и прижалась к её ногам.

– Это Грейс, – объяснила она. – Промчалась мимо меня на велосипеде. Прямо по луже. Ну и всю меня обрызгала.

– Но она же не нарочно, я полагаю? – мягко спросила бабушка.

Тилли неопределённо хмыкнула в ответ.

– Но разве вы с Грейс не лучшие подруги? Как говорится, не разлей вода, ты уж прости за каламбур.

– Это раньше так было, когда мы с ней были маленькими, ну, в детстве, в общем, – ответила Тилли. – А теперь у Грейс новые друзья. Она записалась на баскетбол и теперь всё время проводит с девочками из команды. И на обеде сидит с ними, с Аммарой и Поппи.

– А эти… Аммара и Поппи, я их видела когда-нибудь? – спросила бабушка.

– Нет, они приехали из Сент-Энида и всё время держатся вместе.

– Послушай, а почему бы тебе не пригласить их к нам на каникулах? – предложила бабушка. – Познакомитесь друг с другом поближе.

– Не думаю, что они согласятся прийти. Они перешёптываются и хихикают всякий раз, когда я прохожу мимо, – с сомнением покачала головой Тилли.

– А может быть, они удивят тебя. Ведь человека не узнаешь, пока с ним не поговоришь, – сказала бабушка. – Будь храбрее, Матильда. Будь смелой…

– …будь смелой, будь любознательной, будь доброй, – перебила её Тилли. – Знаю я, слышала не раз.

– Да, именно так мы часто повторяли твоей маме, пока она росла, – кивнула бабушка.

– Я думаю, у некоторых людей быть смелыми получается лучше, чем у других, – уклончиво заметила Тилли.

– Очень часто самыми важными вещами для нас становятся те, что не получаются сами собой, – возразила бабушка. – Ну, да ладно. Почему бы тебе не снять мокрую форму и не принять душ? А я пока приготовлю горячий шоколад, чтобы отпраздновать начало твоих каникул.

Спустя двадцать минут Тилли – уже в чистом и сухом домашнем платье – осторожно шла, неся две кружки горячего шоколада, покрытые высокой шапкой густых взбитых сливок: одну для себя, вторую для дедушки. Толкнув спиной кухонную дверь, Тилли вновь оказалась в книжном магазине «Пейджиз и Ко», который был для неё самым лучшим и самым любимым местом на свете. Если смотреть снаружи, с шумной оживлённой улицы северного Лондона, это был самый обычный магазин. Но войдя внутрь, сложно было сдержать изумлённый возглас – как это можно столько всего втиснуть в такое небольшое пространство.

На пяти ярусах магазина располагались уголки для читателей с мягкими диванчиками, продавленными старыми креслами и горящими на столах зелёными лампами. Эти уютные закутки притаились среди лабиринта полок и стеллажей, плотно набитых книгами.

У одной из стен весело взбегала вверх винтовая лестница, а к труднодоступным укромным уголкам тянулись снизу деревянные пандусы. Благодаря сводчатым высоким окнам магазин слегка напоминал церковь, особенно когда в проникающих сквозь стёкла солнечных лучах танцевали крохотные пылинки. А ещё в книжном магазине жила кошка Алиса – так её назвали за любопытный характер.

В хорошую погоду, когда солнце заливало полы своим светом, Алиса очень любила вздремнуть где-нибудь, нежась в тёплых лучах. Позади кассы виднелся большой камин. Летом он обычно утопал в цветах, но сейчас на дворе уже стоял октябрь, поэтому в очаге ярко пылали поленья.

Хотя Тилли никогда не бывала за пределами лондонских пригородов, она была опытной путешественницей по книжным страницам: не раз парила над крышами Парижа, умела летать верхом на метле, частенько любовалась северным сиянием с корабельной палубы. Исследовала чудеса, распутывала загадки, находила книги, которые можно было потом подолгу обсуждать с дедушкой за горячими, истекающими маслом пышками. Открывала для себя истории, которые любила перечитывать вновь и вновь. Они никогда не надоедали ей, всегда оставаясь интереснее бесконечных школьных контрольных.

В книгах Тилли находила примеры простой искренней дружбы, свободной от принятых в обществе сложных правил. Девочке иногда казалось, что в школе вообще когда-то был, наверное, урок, на котором объяснялось, что такое дружба, только она пропустила его, да так с тех пор и не может наверстать упущенное.

Дедушка стоял за кассой и разбирался с разложенными на прилавке покупками читателей: сверял квитанции с названиями на титульных листах, а затем аккуратно складывал книги в стопку, чтобы переставить их потом на полку. Тилли взгромоздила на прилавок вторую кружку горячего шоколада, стараясь не расплескать.

– За твои каникулы, Тилли! – Дедушка чокнулся с нею кружками, а затем сделал большой глоток и, как всегда, прикинулся, будто не замечает появившихся над верхней губой усов из взбитых сливок. – Много на каникулы задали? – спросил он.

– Я должна прочитать какую-нибудь книгу. Новую. Которой никогда не читала раньше, – сделав непроницаемое лицо, ответила Матильда.

– Да, серьёзное задание, – поддержал игру дедушка. – Знаешь, чтобы справиться с таким сложным делом всего за неделю, тебе лучше приняться за него прямо сейчас, немедленно.

Тилли не выдержала, хихикнула и подцепила пальцем немного взбитых сливок из кружки, вспоминая о стопке из пяти книжек на своей прикроватной тумбочке. Она заранее отложила их, чтобы с удовольствием проглотить за каникулы.

– Мисс Уэббер сказала, что после каникул мы начнём обсуждать любимых книжных героев, поэтому нам стоит заранее подготовиться и подумать, каких персонажей выбрать. Дедушка, а кого ты предпочёл бы?

– Интересный вопрос и очень не простой, – покачал головой дедушка, облизывая взбитые сливки с верхней губы. – Честно скажу, мне сразу же хочется назвать Шерлока Холмса, но я, пожалуй, всё-таки возьму немного времени на раздумья, прежде чем ответить. Ну а чем, кроме этого труднейшего домашнего задания, ты ещё собираешься заняться в каникулы? Грейс придёт к нам в гости?

– Не понимаю, почему все меня спрашивают о Грейс, – надулась Тилли. – Сначала бабушка, теперь вот ты…

– А что ж тут такого? – удивился дедушка. – Я, например, думал, что она твоя лучшая подруга. Или теперь уже нет?

– У меня нет лучшей подруги, – твёрдо заявила Тилли. – Я поняла, что в нашей школе нет никого, кто для этого бы подходил.

– Вот как! А какой ты представляешь себе эту самую лучшую подругу? – поинтересовался дедушка.

– Друг – это… кто-то, кто тебе близок. С кем никогда не наскучит разговаривать. Кто-то, кто любит приключения, умный, смелый, весёлый… – принялась перечислять Тилли, загибая пальцы. – Как Аня Ширли или Алиса из Страны Чудес. Вот это точно одни из моих самых любимых персонажей.

Книжные герои были ближе и зачастую нравились Тилли больше людей, которых она знала в реальной жизни.

– Я не уверен, что лучшие друзья всегда и во всём должны быть похожими на нас самих, – осторожно заметил дедушка. – Иногда ими становятся люди, которых ты никак не ожидал увидеть в этой роли. Вообще-то, друзья должны помогать тебе раскрыться с самой лучшей стороны, а не быть твоим зеркальным отражением, понимаешь? Я уверен, что есть кто-то, кому ты в этом смысле идеально подходишь, а этот кто-то идеально подходит тебе.

Тилли попыталась представить себя в роли чьей-то лучшей подруги. Но фигура эта ускользала, расплывалась, словно смазанная фотография, и чем дальше, тем отчётливее начинали проступать на её месте книжные персонажи. Сотканные из напечатанных на бумаге букв, они казались более реальными, чем люди из костей, мышц и кожи.

– А для начала, между прочим, у тебя есть я, – продолжил дедушка. – Ты не против выбрать себе в друзья пожилого джентльмена с бакенбардами и книжным магазином?

– Точно! – радостно воскликнула Тилли, стараясь выбросить из головы все мысли о каких-то возможных или вероятных лучших подругах. – Мне не нужен никто, если только он не живёт в «Пейджиз и Ко»!

2

В реальной жизни настоящих приключений не бывает

На следующее утро Тилли разбудил звук дождя и осенних листьев, падавших на её прорезанное в крыше мансарды окно, смотрящее в небо. Если погода портится, это означает, что впереди предстоят тихие спокойные дни, когда в магазине почти не бывает посетителей, если не считать тех немногих, забрызганных водой и грязью, что пережидают ливень в оборудованном под кафе уголке. Тилли ужасно нравилась эта привычная, далёкая от школьной суеты атмосфера книжного магазина, которой она была настроена в полной мере насладиться с самого первого дня каникул. До чего же хорошо начать день с прочитанной прямо в постели главы из новой книжки, а затем не спеша одеться во всё домашнее – никакой школьной формы, ни единой её нитки! – и спуститься вниз, чтобы с чувством, толком и ленцой позавтракать идеально сваренными всмятку яйцами и хрустящими ломтиками поджаренного хлеба.

– Ну, какие у тебя планы на сегодня? – спросила бабушка, протягивая Тилли кружку сладкого чая с молоком.

– Читать в основном, – ответила девочка.

– А не желаешь ли попозже прогуляться со мной? – предложил дедушка. – Мне нужно заглянуть к флористу, подтвердить заказ для вечеринки Страны Чудес в эту среду. Ты помогла бы мне отобрать цветы, я очень полагаюсь на твой вкус. Если честно, я уже почти в отчаянии от своей этой задумки, ведь каждый год и покупатели, и люди из издательств ожидают от меня чего-нибудь новенького и необычного.

Тилли неопределённо пожала плечами и, не отвечая на поставленный вопрос, очень серьёзно задала бабушке и дедушке свой:

– Скажите, вам когда-нибудь хотелось, чтобы ваш друг, ну, достаточно близкий друг, попал в смертельную опасность, чтобы вы могли спасти его?

– Если честно, я никогда не задумывалась о чём-то подобном, – озадаченно сказала бабушка, переглянувшись с дедушкой через стол.

– Просто мне так хочется, чтобы в моей жизни случались более захватывающие вещи, чем поход в цветочную лавку, – вздохнула Тилли. – Но в реальной жизни настоящих приключений ни у кого не бывает.

– А я бы, пожалуй, рискнул сказать, что тот, кто не может найти что-нибудь интересное на каждом шагу, напрочь лишён воображения, – возразил дедушка.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Конечно, дорогая, однако никогда не повредит смотреть в оба и не переставать ждать чего-нибудь захватывающего, пусть хотя бы и в небольших масштабах.

– Ну а пока почему бы тебе не поискать приключений в книге, Тилли? – предложила бабушка. – А прогуляться мы выйдем позже, если, разумеется, этот дождь вообще когда-нибудь прекратится.

Тилли открыла дверь в книжный магазин и отправилась искать Джека – работника кафе, расположенного в одном из уютных уголков на первом этаже. Среди разномастных столов и стульев его не было, и тогда она решила подойти к стойке и посмотреть, какие там сегодня выставлены пирожки и пирожные. Едва она протянула руку к блюду с аппетитными шоколадными кексами, как из-за прилавка вынырнула голова молодого человека.

– Ага, попалась на месте преступления! – воскликнул он.

– Ничего подобного, я просто смотрю, – смутилась Тилли и только потом заметила широкую ухмылку на лице Джека. – Эй, а почему у тебя лоб испачкан мёдом?

– А это я экспериментирую с кексами-хлопушками, – ответил он, вытаскивая из-под прилавка ванночку с замороженными в ней липкими янтарными кубиками. – Помнишь книжку Энид Блайтон «Далёкое волшебное дерево»? Там герои ели кексы, которые взрывались мёдом, когда их надкусывали. Вот я и собираюсь заморозить мёд таким образом, чтобы его можно было запечь внутри. Во всяком случае, такой у меня был план, хотя мёд… как бы это сказать… оказался не очень послушным.

Джеку было девятнадцать лет, он работал в кафе и копил деньги, чтобы поехать учиться в Париж, в знаменитую школу кондитеров. К своему делу паренёк относился очень серьёзно, а заодно пользовался возможностью выискивать в книгах описания необычных кексов, пирожков, тортов и прочей выпечки и пытался самостоятельно воссоздать их в реальности. В своё время он заручился твёрдым обещанием Тилли немедленно сообщать ему обо всех необычных рецептах, которые встретятся ей в книгах. Девочка подозревала, что помимо этого Джек и сам ищет источники вдохновения в новых кулинарных книгах. На эти мысли её наводили пятнышки свежей глазури и крема, которые иногда встречались на корешках новеньких томов. Будто кто-то брал их липкими руками, а затем второпях возвращал на полку.

– Горячего шоколада хочешь? – предложил Джек, запихивая ванночку в тесную морозилку стоявшего в кафе холодильника. – Могу принести.

Тилли согласно кивнула, улыбнулась и направилась в свой любимый уголок для чтения на втором этаже. Спустя десять минут появился Джек с подносом, на котором дымились две кружки с горячим шоколадом и стояла тарелка с шоколадными кексами. Он осторожно поставил ношу на стол, присел рядом с Тилли и сказал: – Если твои бабушка и дедушка начнут вдруг спрашивать, с чего это вдруг я угощаю тебя шоколадными кексами почти сразу после завтрака, отвечай им, что мы с тобой проводим очень важный эксперимент перед праздником Страны Чудес, договорились? – Затем он с любопытством заглянул ей через плечо: – А что ты сейчас читаешь?

Тилли показала ему обложку – синюю, глянцевую и блестящую.

– Да вот, только что начала. Это про русалок, пиратов и океан. Наверное, не в твоём вкусе.

– Ну почему же, мисс Тилли, я, чтоб вы знали, очень даже большой любитель почитать о морях и пиратах, – притворно обиделся Джек. – Мне разное нравится. О космических путешествиях, например, особенно если там происходит что-то загадочное или странное и развязка совершенно неожиданная. А ещё люблю, если в такой истории есть умный робот, а потом оказывается, что он злой и опасный. А ты что предпочитаешь из книг?

– Две мои самые любимые – это «Аня из Зелёных Мезонинов»[1] и «Алиса в Стране Чудес», – сразу же ответила Тилли.

– И за что ты так сильно их любишь?

– Ну… – задумалась девочка, – по многим причинам, конечно, но больше всего за то, что они кажутся мне совершенно реальными, даже когда я не читаю про них.

– Это как? – удивился Джек.

Тилли ответила не сразу, вначале хорошенько продумав свой ответ.

– Понимаешь, Джек, бывает, что я не знаю, как мне поступить, и тогда я решаю спросить совета у Ани. А в другой раз вдруг ловлю себя на том, что мне хочется поделиться с Алисой чем-то, что я узнала, и проходит какое-то время, прежде чем я вспоминаю, что Аня и Алиса не настоящие девочки и поговорить с ними я не могу.

– Да, книжные герои часто ведут себя намного логичнее, чем люди вокруг нас, – улыбнулся молодой человек. – А в жизни столько всякой ерунды, которая только сбивает с толку… – Тут тихонько прозвенел звоночек духовки, и Джек, спохватившись, стряхнул с фартука крошки: – Мои кексы зовут. Потом приходи попробовать.

Он поднялся с дивана и спустился вниз по винтовой лестнице, оставив Тилли наедине с книгой.

Через некоторое время скатившийся откуда-то сверху смех оторвал Тилли от приключений на морских просторах. Девочка уже не помнила, когда в последний раз бабушка смеялась так долго и громко, и поэтому решила пойти посмотреть, что так её развеселило. Неслышно поднявшись по лестнице, она увидела, как бабушка вытирает выступившие на глазах слёзы, а перед ней оживлённо размахивает руками женщина с тёмными вьющимися волосами, сколотыми на затылке. Она была намного моложе бабушки, но её длинное платье выглядело довольно старомодным.

Тилли подкралась ближе, надеясь подслушать и понять, что они обсуждают, не прерывая при этом разговора.

– И представляешь, он тогда повернулся и проскрипел своим невыносимым голосом: «Она, конечно, ничего, но всё равно недостаточно хороша для такого мужчины, как я». Знаешь, Элси, тут уж мне пришлось изо всех сил вцепиться в руку Шарлотты, чтобы удержаться и не высказать, что я думаю о его манерах, тем более что он вообще совсем недавно в нашем городе. Нет, моя мама, разумеется, простила бы мужчину, который сумел многого достичь в жизни, но это стало бы серьёзным испытанием даже для неё. И это при всей её решимости.

Не в силах больше устоять против бабушкиного смеха, Тилли хихикнула сама, затем громко кашлянула и выглянула из-за угла.

Бабушка сидела на диване. Совершенно одна.

– А, это ты, Тилли, – сказала она, всё ещё усмехаясь. – У тебя всё в порядке, дорогая?

– А куда та женщина делась? – спросила девочка, смущённо оглядываясь вокруг и не понимая, как могла незнакомка исчезнуть так

     быстро,

          бесшумно

               и НЕЗАМЕТНО.

– Какая женщина? – Бабушка моментально посерьёзнела и выпрямилась.

– С которой ты только что разговаривала, какая же ещё? – удивилась Матильда. – В длинном платье и с тёмными волосами. Та самая, которая заставила тебя так сильно смеяться!

– Ах, эта, – медленно проговорила бабушка. – Это Лиззи, моя старинная подруга. Ты заметила её краем глаза, да?

– Она только что сидела вот здесь, на этом самом стуле, – растерялась Тилли. – Куда же она пропала?

– Наверное, проскользнула мимо тебя, а ты и не заметила. Ты же знаешь, этот магазин – как кроличья ферма, здесь просто невозможно уследить за всеми. Я сама постоянно тебя здесь теряю, – гораздо менее взволнованным голосом ответила бабушка. – Ну да ладно! Бог с ней, с Лиззи! Скажи лучше, как тебе новая книга?

У Тилли возникло навязчивое чувство, что ей что-то недоговаривают.

– И давно вы знакомы с Лиззи? – вопросом на вопрос ответила она.

– Да, давненько.

– Но она же не старая вроде? – не отставала девочка.

– Да, думаю, что не старая. Только душа у неё… старинная, – улыбнулась бабушка. – Она… хорошо, я объясню тебе. Видишь ли, я очень люблю проводить время с Лиззи, потому что она напоминает мне твою маму. Очень сильно напоминает.

– Маму? – Девочка присела на опустевший после исчезновения незнакомки стул, чувствуя, как заколотилось сердце, и сгорая от желания услышать всё, что сейчас скажет бабушка. – А что тебе в ней напоминает маму? Мне показалось, что внешне Лиззи совсем на неё не похожа.

– Внешне? Да, не очень похожа. Скорее то, как она держится. Чувство юмора у Лиззи такое же несравненное, как у твоей мамы, и манера разговаривать. Беа тоже часто заставляла меня смеяться до упаду над всякими историями.

– А мама тоже была с ней знакома? Они были подругами? А сколько лет Лиззи? – Вопросы Тилли посыпались, как из рога изобилия.

– Она, пожалуй, немного старше, чем выглядит, – ответила бабушка. – Я-то сама впервые познакомилась с Лиззи задолго до того, как исчезла твоя мама. Нужно будет как-нибудь выведать, каким кремом от морщин она пользуется.

У Тилли голова пошла кругом от этих новых сведений о маме, которую она почти не помнила. Беатриса Пейджиз бесследно исчезла, когда Тилли была ещё совсем крошкой.

Подрастая, девочка старалась не заводить разговоры о маме, чтобы не бередить старые, но так и не зажившие раны на сердце бабушки и дедушки. Если же порой она спрашивала что-нибудь, дедушка словно сам исчезал после этого на несколько дней. Ну то есть он оставался здесь, рядом, но, казалось, не замечал ничего и никого: ни посетителей магазина, ни бабушку, ни саму Тилли. Вот почему девочка с такой жадностью ловила любые крупицы информации, когда они вдруг нечаянно всплывали на поверхность.

– В любом случае хватит болтать о старых друзьях. – Бабушка энергично тряхнула головой, решительно заканчивая разговор. – Скажи лучше, у тебя есть время помочь мне немного разобраться в кладовке?

Тилли кивнула и вместе с бабушкой начала спускаться по лестнице, но уже почти в самом низу на них налетел перепуганный Джек.

– На помощь! На помощь! – вопил он.

– Что такое? Что случилось? – воскликнула бабушка, а Тилли тем временем уже успела представить целую череду ужасных событий, в которых фигурировал взрывающийся мёд, остро наточенные ножи, а может, и то и другое разом.

– Я не могу найти ванильную эссенцию! – взвыл Джек, заставив испуганно вздрогнуть чинно пившую кофе парочку. Спавшая до этого в кресле кошка Алиса подняла голову и презрительно взглянула на него со своего места.

Бабушка тяжело вздохнула.

– Ванильная эссенция? И только-то? – укорила Тилли. – А я уж подумала, что ты отрезал себе палец или случилось ещё какое-нибудь действительно чрезвычайное происшествие.

– Так это и есть чрезвычайное происшествие! – оскорбился Джек. – Мне нужно добавить ванильную эссенцию в тесто для торта. Немедленно. Элси, у вас есть на кухне ванильная эссенция? А если нет, то, может быть, Тилли сходит спросит Мэри?

– Тилли, наведайся, пожалуйста, на кухню и посмотри, нет ли в буфете этой злосчастной эссенции, – вздохнула бабушка. – А я пойду, продолжу разбирать кладовку.

– Смотри, Джек, не запачкай мне мёдом обложку, – строго предупредила Тилли, откладывая на прилавок свою книгу про русалок, и направилась на кухню.

В буфете ванильной эссенции не обнаружилось, поэтому девочка порылась ещё и в кухонных шкафчиках. Вообще складывалось ощущение, что в этих шкафчиках есть буквально всё и в то же время ничего. Так получилось из-за дедушки, который ужасно не любил ничего выбрасывать и хранил всякую ерунду, потому что «это может когда-нибудь пригодиться».

Все эти дедушкины «сокровища» были, по мнению его жены и внучки, просто мусором. Тилли нашла оранжевый носок (один, без пары), несколько карандашных огрызков и даже половину колоды игральных карт (все почему-то красной масти), но ванильной эссенцией здесь даже и не пахло.

А потом за грудой пустых картонок из-под обуви девочка наткнулась на большую пыльную коробку, оклеенную упаковочным скотчем. На крышке чёрным маркером было написано: «Книги Беа». При виде этой надписи у Тилли сдавило сердце и словно даже хрустнуло что-то внутри – непонятно только, что именно. Ведь в коробке, судя по всему, хранились книги, которые читала когда-то её мама.

3

Чужие воспоминания

Девочка выудила коробку на свет, отлепила хрустящий, пересохший за много лет скотч и почувствовала себя словно внутри пузыря, отгородившего её от всего мира. Отошёл на задний план и перестал быть слышен доносящийся из книжного шум, а рука Тилли непроизвольно поднялась, чтобы притронуться к подвеске в виде маленькой золотой пчёлки, свисавшей у неё с шеи на тоненькой цепочке. Эту пчёлку мама подарила дочке сразу после её рождения, и она была точной копией другой такой же подвески, которую носила сама Беа.

Свою маму Тилли представляла только по старым фотографиям и чужим воспоминаниям, своих у неё не осталось. Куда пропала Беатриса Пейджиз, не знал никто, об этом можно было лишь строить различные предположения, которые, впрочем, ничуть не помогали залатать рваные раны, оставленные её неожиданным исчезновением в сердцах её близких.

Тилли почти перестала задавать вопросы, но, когда ей всё же случалось сделать это, дальнейший разговор шёл по одной и той же наезженной колее.

– Милая, мы уже рассказали тебе всё, что знаем сами, и о том, что в полиции думают по этому поводу, тоже. Так что лучше не углубляться в то, что произошло. – Вопрос она могла задать либо дедушке, либо бабушке, но отвечали они на него совершенно одинаково.

– Но в полиции считают, что мама была несчастлива и просто ушла, чтобы где-нибудь начать жизнь заново. Только я не понимаю, почему она сделала это сразу после того, как я появилась на свет. Или она… – Довести эту мысль до конца Тилли никогда не удавалось, потому что её немедленно начинали успокаивать и убеждать, что она ни в чём не виновата.

– Ну что ты, родная, ну что ты. Она любила тебя, очень-очень сильно любила. Мы знаем это наверняка, никаких сомнений здесь и быть не может…

– Тогда тем более не понимаю, почему она исчезла, если так любила меня. – Когда разговор достигал этой точки, на глаза Тилли всегда наворачивались слёзы.

– Мы этого тоже не понимаем, солнышко. Хотели бы понять, но не можем, – это обычно говорила бабушка, а дедушка молча вытирал глаза клетчатым носовым платком.

Тилли тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и вернулась к стоящей перед ней коробке. Внутри лежали стопки старых книг с пожелтевшими от времени страницами и потёртыми, даже порванными кое-где обложками. Тилли уставилась на них, решая, какую взять в первую очередь, но тут из магазина долетел отчаянный вопль Джека:

– Тильда! Ваниль! Ой, я тут капнул мёдом на твою книжку. Но я нечаянно!

Окружавший Тилли невидимый пузырь лопнул. Она вздохнула и отодвинула коробку ближе к стене, оставляя её до лучших времён, когда уже ничто не помешает ей спокойно покопаться в маминых сокровищах.

– Я не нашла, Джек, – покаялась девочка, вернувшись в магазин. – Можно попросить у Мэри.

– Ну, так иди, – нетерпеливо махнул рукой парнишка. – Иди и попроси, чего ты ждёшь?

Матильда, желавшая поскорее вернуться к найденному кладу, уже собиралась было ответить, что, мол, сам иди и проси, если тебе надо, но передумала. Не говоря ни слова, она повернулась, взяла из подставки возле двери зонтик и, уже выходя, вдруг наступила ногой во что-то мягкое.

Наклонившись, она увидела на полу обкусанный до половины сэндвич и, недовольно качая головой, подняла его.

– Кто это, интересно, ест у нас сэндвичи с джемом и разбрасывается ими? – С этими словами она кинула его в стоящую возле двери урну и поспешила через дорогу в кафе «Пышки-малышки», которым владела Мэри Ру.

Мэри и Джек давно состязались друг с другом в кулинарном мастерстве, хотя соперничество это можно было назвать односторонним, потому что Мэри скорее опекала парнишку, чем соревновалась с ним. Во всяком случае, она всегда одалживала то, чего ему недоставало, а также делилась интересными рецептами.

Когда Тилли зашла в кафе, над входной дверью прозвенел колокольчик. Мэри она поначалу не увидела, зато заметила её сына Оскара, поедавшего тост. Спустя секунду из-за прилавка показалась и сама хозяйка кафе с блюдом, на котором лежали покрытые разноцветной глазурью кексы. Их она отнесла за столик супружеской паре с радостно гукавшим младенцем.

Увидев Тилли, Мэри улыбнулась и, обслужив посетителей, поманила её к себе.

– Ну, чем могу на этот раз помочь? – спросила она. – Джек опять экспериментирует?

– Ага. Пытается испечь кексы-хлопушки, как в книжках Энид Блайтон, – кивнула Тилли. – Но у него ванильная эссенция закончилась, и он попросил узнать, может, вы одолжите? Если у вас она есть, конечно.

– Разумеется, есть, а как же, – ответила Мэри. – Присаживайся, я схожу за ней на кухню. Не хочешь пока перекусить? Ты какая-то бледная.

– Нет, спасибо, со мной всё в порядке, – покачала головой Тилли, прикидывая тем временем в уме, как отреагирует Мэри, если поделиться с нею новостью про ту коробку. – Просто, видите ли, я нашла кое-что из старых маминых книг, и от этого у меня такое… странное состояние. Ведь у меня осталось так мало её вещей.

– Ох, милая, видно, что это сильно выбило тебя из колеи. – Мэри поцеловала Тилли в макушку, слегка сжала плечо и только после этого отправилась на кухню, сказав: – Всё, сиди тут. Я сейчас вернусь.

Когда дверь за ней закрылась, Тилли повернула голову, пытаясь перехватить взгляд Оскара.

В «Пышках-малышках» они прежде почти не пересекались и учились в разных классах, поэтому и в школе особенно не общались.

Впрочем, программа везде была одинаковой, и Тилли попыталась завязать разговор:

– Ты уже начал делать домашку по литературе?

– Что? – удивлённо повернулся к ней Оскар. – Нет, конечно, ты что! Первый день каникул же! Кстати, нам задали прочитать книгу автора, которого ты никогда до этого не читал, а вам тоже?

– Угу, – радостно ответила Тилли. – Самое лучшее задание в мире!

– Я вот тут подумал… Наверное, я попозже зайду в «Пейджиз и Ко», поищу что-нибудь для себя. Можно, да? Это нормально будет? – спросил Оскар.

– Почему нормально? Это будет замечательно! – просияла Матильда. – Я помогу тебе подобрать что-нибудь, если хочешь, конечно. Ты какие книги больше всего любишь? О чём?

Оскар замялся, пошаркал ногами под столом и ответил, опустив взгляд на свою чашку:

– Да, в общем-то, разные. Любые. В летние каникулы, например, начал читать первую книжку про Перси Джексона. Интересно.

– Да, про Перси хорошая серия, это верно, – кивнула Тилли. – Я просто поверить не могла, когда поняла, кто отец Нико…

– Эй, не надо, не говори! – перебил её Оскар. – Я до этого места ещё не дошёл, я очень медленно читаю.

– У Оскара дислексия[2], – объяснила появившаяся возле их столика Мэри. В руке она держала маленькую бутылочку, а локтем прижимала к себе конверт из коричневой обёрточной бумаги. – Но всё равно он любит читать, да, солнышко?

– Ну мам! – смутился Оскар, стряхивая её руку с головы.

– Знаешь, ты обязательно приходи к нам в магазин, Оскар, мы подберём для тебя книжку, – сказала Тилли.

– Да, спасибо, Матильда. Это было бы чудесно. Кстати, почему бы тебе прямо сейчас не сходить туда, сынок? – широко улыбаясь, предложила Мэри.

– Мам, ну перестань, – ответил Оскар и продолжил, обращаясь теперь уже к Тилли: – Я завтра приду, окей?

Девочка согласно кивнула.

– Вот то, зачем ты пришла. – Мэри, протянула ей бутылочку. – Можешь передать Джеку, чтобы он не спешил возвращать мне эссенцию. Я охотно подожду ради одного из его кексов-хлопушек. – Она улыбнулась, а затем положила на стол коричневый конверт и подвинула его ближе к Тилли, которая вопросительно приподняла брови.

– Она у меня уже целую вечность, – нерешительно начала женщина. – Наверное, нужно было отдать раньше, но, когда Беа исчезла, я её спрятала, а потом совершенно забыла, пока ты не упомянула, что нашла её вещи.

Ни Тилли, ни Мэри, ни Оскар не знали, что ещё сказать. Подождав немного, мама Оскара открыла конверт и вытащила из него слегка пожелтевшую от времени фотографию. С неё на Тилли взглянули юные лица Беа и Мэри – подруги сидели на одном из диванов в книжном магазине, опершись спинами на его противоположные подлокотники и касаясь друг друга в середине одетыми в носки ступнями. Молодые женщины были на последних месяцах беременности и держали на животах раскрытые книжки.

– Фотография сохранилась не в самом лучшем виде, ты уж извини. – Мэри попыталась стереть какое-то пятнышко с уголка снимка. – Можешь забрать. Ясное дело, это всего лишь фотография, но я подумала, что тебе всё равно будет приятно. Если захочешь, я могу рассказать, что на ней происходит, но пойму, если ты решишь сначала сама повнимательнее рассмотреть её. Для меня это словно было вчера. Что я тогда читала, уже не помню, а вот Беа во время беременности взахлёб проглатывала книжки из своего детства, тосковала по тем временам, наверное. Вот эту книжку с фото, «Маленькую принцессу», она перечитывала уж не знаю сколько раз, она была её любимой, хотя это тебе и без меня известно. Если у тебя появятся вопросы о фотографии или о маме, не стесняйся, приходи ко мне в любое время.

– Спасибо, – тихо поблагодарила Тилли, не сводя глаз с фотографии. Если честно, то о том, что «Маленькая принцесса» была любимой книжкой мамы, она услышала впервые. Мэри тем временем вернула фотографию в конверт и передала его девочке.

– Ну, иди теперь к Джеку, да не забудь сказать, чтобы он оставил для меня один свой кекс-хлопушку, – напомнила Мэри, легонько подталкивая Тилли к двери. – И не промочи конверт под дождём.

Отдав Джеку бутылочку с ванильной эссенцией, Тилли вернулась на кухню и увидела дедушку. Он сидел прямо на полу рядом с картонной коробкой и держал в руке свой клетчатый платок. Тилли села рядом и привалилась к дедушке, вдыхая знакомый запах кашемирового свитера и старой бумаги.

– А я совсем забыл, куда положил их, – сказал дедушка, крепче прижимая к себе Тилли. – Это любимые книги твоей мамы, которые она читала примерно в твоём возрасте. А потом перечитывала, когда была беременна тобой.

– Любимые? – переспросила Тилли, которой очень хотелось, чтобы дедушка продолжил.

– Да, и в твоём возрасте они очень много значили для Беа. Должен тебе сказать, милая, что любимые с детства книги очень сильно влияют на нас. Их герои помогают нам решить, какими хотим стать мы сами, когда вырастем.

Дедушка помолчал, вытащил из коробки одну из книг, повертел в руках, а затем заговорил снова:

– Да, вот она. Я, если честно, сомневаюсь, стоит ли показывать её тебе, потому что… Ну ладно, просто расскажи мне, что ты о ней думаешь. – И он протянул книгу Тилли. Это оказалась «Маленькая принцесса» в жёлтой обложке. Тилли молча вытащила из конверта фотографию, которую столь неожиданно получила от миссис Ру, и показала дедушке.

– Откуда это у тебя? – удивился он.

– Мэри мне дала, – ответила Тилли. – Смотри, здесь мама читает как раз эту книгу!

– Это была её самая любимая, – кивнул дедушка. – Мама открыла её в твоём возрасте, но по-настоящему влюбилась в «Маленькую принцессу», когда уже поступила в университет. Всегда держала при себе экземпляр и перечитывала снова и снова. До бесконечности. Даже став взрослой, она продолжала открывать для себя в этой книге что-то новое. Скажи, а ты читала «Маленькую принцессу»?

– Читала, и даже несколько раз.

– И что ты о ней думаешь, об этой книге? – осторожно спросил дедушка. – Находишь что-то общее между собой и кем-то из героев? Некую связь?

– Не знаю. – Тилли задумчиво пожала плечами. – Не могу сказать, что это моя любимая книга, хотя Сара Кру мне очень нравится. Например, как она рассказывает себе самой истории, когда грустит, и это помогает ей справиться со смертью отца.

Дедушка мягко улыбнулся, не столько Тилли даже, сколько самому себе.

– Что ж, теперь у тебя есть мамин экземпляр «Маленькой принцессы» и фотография, на которой она её читает. – Он посмотрел на коробку с книгами. – Там может найтись что-то подходящее для твоего задания по литературе. Послушай, почему бы тебе не отнести эту коробку в свою комнату, чтобы потом спокойно порыться в ней? – Он сжал плечо Тилли и добавил, поднимаясь на ноги: – А я пойду, пожалуй. Не хочу так надолго бросать твою бабушку один на один с Джеком.

Сказав это, дедушка направился назад в магазин, а Тилли вернула «Маленькую принцессу» в коробку и потащила её к себе, в комнату в мансарде.

Стены комнаты были увешаны полками, на которых теснились её собственные книги и те, которые она на время брала из магазина. Вообще-то, ей это не разрешалось, но после того как Тилли поймала бабушку на том, что та пролила чай на книгу, которую сама взяла в магазине, на этот запрет стали закрывать глаза. Во всяком случае, до тех пор пока Тилли возвращала взятые книги назад чистыми и словно даже нетронутыми. Девочка поставила коробку посреди комнаты, положила сверху фотографию, а сама уселась на кровать, по-турецки подогнув ноги, и долго на них смотрела, чувствуя… Тилли не смогла бы словами передать все эти чувства: уж слишком разными они были и слишком тесно переплетались между собой.

Наконец она вытащила с полки узкий альбом.

В нём Тилли держала сохранившиеся мамины фотографии. Вот Беатриса ещё совсем маленькая, с молодыми дедушкой и бабушкой. А вот она в их книжном магазине. Была здесь даже университетская фотография. Отпечатки давних воспоминаний, которые, увы, не были её собственными.

Странные ощущения охватывали Тилли, когда она смотрела на эти снимки. Ей казалось, что она укутана в тяжёлое одеяло, тёплое, но в то же время давящее, душное. А мамино лицо… Оно дробилось, смотрело на Тилли сразу со всех фотографий и в результате расплывалось, ускользало. Когда Тилли пыталась представить её, это было похоже на попытку вообразить героя какой-нибудь книги. Вот уже кажется, что он стоит прямо рядом с тобой, но стоит лишь повернуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза, как образ начинает размываться и терять очертания, становясь вообще ни на что не похожим.

Тилли постаралась успокоиться, спрятала фотографию в альбом и отложила его на прикроватный столик. Затем, сделав глубокий вдох, пересела к коробке, решив заняться книгами, с которыми иметь дело легче, чем с воображаемыми фигурами.

– Книги – это да, это моё, – пробормотала Тилли себе под нос. – С ними мне куда проще.

Она попробовала сдуть пыль с верхней крышки, но это только в кино получается легко и красиво, поэтому пришлось стирать её рукавом. Кроме выведенного крупными буквами имени мамы, других надписей на коробке не было. Тилли оторвала остатки совсем уже не липкого скотча и вытащила самую верхнюю книгу. Это была уже знакомая ей «Маленькая принцесса» в жёлтой обложке. Следующим оказался весьма потрёпанный экземпляр «Ани из Зелёных Мезонинов». Верхний уголок обложки был оторван, и Тилли замерла, увидев выглядывающие в этом месте написанные чернилами буквы. Осторожно открыв книгу, она прочитала выведенные нетвёрдой детской рукой имя владелицы: «Беатриса Пейджиз».

Матильда нежно обвела кончиком пальца буквы, пытаясь представить, как похожая на неё девочка старательно выписывает своё имя, и вдруг почувствовала, как от этой надписи протянулась между ней и её мамой тонкая связующая нить.

Дедушка учил маленькую Тилли подписывать свои книги, поэтому неудивительно, что и Беатриса делала точно так же.

– Такая надпись сохраняет память о том, кто читал и любил эту книгу, – часто повторял дедушка. Сам-то он постоянно ходил на «книжную охоту»: искал в букинистических магазинах подписанные книги или томики с пожеланиями. – Мне нравится думать, что другие люди читали и любили книги, которые читал и люблю я сам; или размышлять над тем, почему кто-то подарил кому-то именно эту книгу, а не какую-нибудь другую. Для меня имена бывших владельцев и дарственные надписи – это что-то вроде небольшого путешествия во времени, соединяющего читателей разных эпох, семей и даже стран.

Тилли задумалась над тем, почему мама так берегла эти книги. Ей хотелось понять, любила ли Беа героев потому же, почему любила их она сама. Хохотала ли она, читая про Аню Ширли? Тилли закрыла глаза, воображая другую жизнь, в которой она могла бы спросить маму об этом сама. Вот просто взять и спросить. Спуститься вниз и найти маму возле кухонного стола, где она на пару с дедушкой режет листья салата или разминает вместе с бабушкой корки коржей, чтобы посыпать ими сверху пирожные или торт.

В их доме постоянно звучал смех, музыка, разговоры, но Тилли казалось, что она слышит при этом тишину, чувствует провал на том месте, где сейчас должна была бы находиться мама. Жизнь без неё была струнным оркестром, из которого вдруг взяли и убрали виолончель.

Из мечтательной задумчивости её вывел негромкий стук в дверь, которая затем приоткрылась, и в просвете появилась голова бабушки.

– Привет, солнышко, как твои дела? Дедушка сказал, что ты нашла коробку со старыми мамиными книжками?

Тилли кивнула, и бабушка вошла в комнату. Приблизилась, взяла «Маленькую принцессу» и прижала к груди так, словно хотела обнять сохранившуюся на пожелтевших страничках частицу пропавшей дочери.

– Я готовлю ужин, – сказала она, не выпуская книгу. – Не хочешь спуститься вниз и помочь закрыть магазин? Слушай, а у тебя слегка прохладно здесь, тебе не кажется?

Тилли кивнула и вслед за бабушкой спустилась вниз по лестнице. Она знала, что на кухне никого нет, и всё же, открывая дверь, на секунду представила, что сейчас увидит маму.

Кухня сразу же обдала Тилли ароматным теплом. Мамы на кухне, конечно же, не было.

Позднее тем же вечером, сидя над тарелкой, в которой золотился жареный цыплёнок с лимоном и розмарином, окружённый тушёными зелёными бобами, Тилли чувствовала, как её печаль постепенно уходит, оставляя, однако, после себя вопросы. Много вопросов.

– А вы знаете, какие книги любил мой папа? – спросила она, и дедушка едва не поперхнулся хрустящей корочкой хлеба, которую жевал в этот момент.

– Боюсь, что нет, – ответила бабушка, стуча дедушку по спине. – Мы слишком плохо его знали.

– А мама? Она-то знала, какие книги его любимые? – задала следующий вопрос Тилли, и вновь на него ответила бабушка:

– Думаю, да. Конечно, знала. Должна была знать. Не сомневаюсь, что о книгах они с твоим папой тоже говорили. Разве можно не говорить о книгах с человеком, которого любишь?

– А почему у нас нет ни одной папиной фотографии?

– По той же причине, по которой мы ничего не знаем о его любимых книгах. Мы не успели с ним познакомиться, прежде чем он умер.

– Как ты думаешь, могла мама уйти потому, что папы не стало?

– Ой, ласточка моя, – вздохнула бабушка. – Если честно, у меня нет ответа на этот вопрос. Я не стану с тобой лукавить и притворяться, будто его смерть не разбила ей сердце. Она, конечно же, много думала о том, как могла бы сложиться вся дальнейшая жизнь, и её, и твоя, если бы он был жив. Но у неё осталась ты, и в тебе осталась часть его самого. Вот почему ты была для неё сокровищем. Не только поэтому, конечно, но всё-таки.

– Интересно, а что мне досталось от папы? – задумалась Тилли.

– Ну, твои волосы и рост, например, – улыбнулся дедушка. – А вот что касается литературных вкусов, они точно от нашей семьи.

– А вообще-то, Тилли, – подхватила бабушка, – ты, конечно, унаследовала что-то от папы, а что-то от мамы, и всё это перемешано вместе, но самое лучшее в тебе то, что можно назвать твоим собственным, это я знаю наверняка. Ты меня понимаешь? – Тилли кивнула. – Ну и хорошо… Так, а чья сегодня очередь мыть посуду?

Когда Тилли была маленькой, дедушка всегда читал ей перед сном. Каждый вечер после ужина они устраивались рядышком на уютном диване перед камином, и дедушка читал вслух главу или две из очередной книги. Так они вместе плыли под парусами с «Ласточками и амазонками», встречались с ведьмами в академии мисс Кэкл, путешествовали по дальним странам, сидя на спинах слонов.

Потом Тилли подросла, и традиция чтения на ночь начала понемногу отмирать. Вначале они с дедушкой все ещё сидели рядом, но теперь каждый из них читал про себя свою собственную книгу, исследовал с её помощью свои собственные миры и времена, а затем Тилли начала уносить книги в комнату, чтобы читать их перед сном, лёжа в постели. Вот так и получилось, традицию никто вроде бы не отменял, а читать с дедушкой они начали порознь.

Тилли вылезла из кровати, взяла мамин экземпляр «Ани из Зелёных Мезонинов» и спустилась вниз. Бабушка читала, сидя с чашкой чая за кухонным столом.

Когда появилась Тилли, она подняла голову, заметила «Аню» в руках внучки, но ничего не сказала, только улыбнулась. Тилли толкнула дверь в магазин и увидела дедушку. Он сидел на том самом диване, и на лице его играли отблески каминного пламени. Тилли подошла и положила ему на колени мамину книгу. Ничего не сказав, дедушка обнял Тилли, а когда к ним пришла бабушка с тремя кружками дымящегося горячего шоколада, отложил свою книгу в сторону, открыл «Аню из Зелёных Мезонинов»

и _на^ча_л

_чи_та^ть

в_сл^ух.

4

Где живут приключения

На следующее утро Тилли сидела за столом на кухне и читала мамину книгу, когда приоткрылась ведущая в магазин дверь и из неё выглянула дедушкина голова. Следом за головой вошёл он сам и поцеловал бабушку в щёку; она в это время варила варенье из крыжовника, тихонько подпевая песенке по радио.

– Здесь Оскар, – поведал дедушка, с улыбкой посмотрев на внучку. – Говорит, ты обещала подобрать ему книгу.

– Ой, а я уж и не надеялась, что он придёт, – засуетилась Тилли. Она аккуратно заложила страницу, которую читала, и отодвинула мамину книгу подальше, где на неё никто не мог капнуть липким вареньем. Затем направилась в магазин и действительно увидела Оскара. Он бродил вдоль книжных полок, рассеянно водя пальцем по корешкам стоящих на них томов.

Тилли подошла не сразу, сначала понаблюдала немного, дав ему время почувствовать особенную книжную атмосферу, царившую здесь.

– Ты никогда у нас раньше не был? – спросила она чуть погодя, заставив Оскара вздрогнуть от неожиданности.

– Не слышал, как ты вошла, – застенчиво сказал он. – Нет, я уже бывал здесь. Мама всегда покупает у вас рождественские подарки. Просто давно не был и забыл, как тут… – Он замялся, подбирая слово.

– Волшебно? – предложила Тилли. – Замечательно? Красиво?

– Да, но я не это имел в виду. Дело не в том, как выглядит ваш магазин, а в том, как здесь себя чувствуешь, понимаешь? Ну, как бы это сказать… Интересно, есть такое слово, чтобы назвать место, где живут приключения?

– Хм. Такого слова я не припоминаю, но думаю, что оно непременно должно быть, – решила Тилли.

– Ладно, не важно, – смутился Оскар. – Здесь классно, вот что я хотел сказать. А не был я здесь давно, это верно. Я не особо много читаю, больше помогаю маме в кафе. А на летние каникулы она находит кого-нибудь мне на замену, и я гощу у отца.

– А где он?

– Далеко, в Париже. Моя старшая сестра Эмили постоянно живёт с ним.

– Ух ты, я думала, ты сейчас скажешь про юг Лондона или что-то вроде того, – удивилась Тилли. – Слушай, это, наверное, очень здо́рово, проводить каникулы в другой стране. А я вот нигде за пределами Англии не была.

– Да, здо́рово, – кивнул Оскар. – В Париже классно, только вот отец прошлым летом снова женился. Нет, его новая жена Маргарита, конечно, очень хорошая, только теперь я начал чувствовать, что приезжаю не в свой дом, как раньше, а в чужой, понимаешь? Отец теперь с Маргаритой, Эмили всё время где-то пропадает со своими подружками. Тоска. Короче, этим летом я решил в Париж не ехать.

– А как получилось, что Эмили живёт у твоего отца, а не с вами? – поинтересовалась Тилли.

– Она захотела учиться там в колледже, – пояснил Оскар. – Чтобы свободно говорить по-французски, а после колледжа поступить в университет. Да и её парень тоже живёт в Париже.

– Ты скучаешь по ним? По отцу и Эмили?

– Да, наверное. А вообще, не знаю. По сестре, пожалуй, скучаю больше. Иногда мне кажется, что я им всем там только мешаю, под ногами путаюсь. Поэтому не то чтобы мне совсем не хотелось к ним ехать, но лучше, я думаю, туда пока не соваться. – Оскар помолчал немного, потом тихо, неуверенно спросил: – А ты по своим родителям сильно скучаешь?

– Да как тебе сказать. – Тилли сама удивлялась, до чего ей легко разговаривать вот так просто с Оскаром, ничего не скрывая и не притворяясь. – Всё вроде бы ничего, но иногда я чувствую пустоту в том месте, где они должны быть в душе. Не прямо сильно, а слегка, но зато всё время.

– А что с ними случилось? – спросил Оскар, потупившись и разглядывая свои башмаки.

– Мой папа заболел и умер. Если честно, подробностей я не знаю. Поехал по работе за границу, даже домой не успел вернуться. А что случилось с мамой, мы вообще не понимаем. Она просто взяла и исчезла вскоре после того, как я родилась. Исчезла и ни словечка ни бабушке, ни дедушке не сказала: куда она, зачем, вернётся ли. С тех пор мы ничего о ней не слышали.

– Ух ты, вот это да. Прямо как в каком-то сериале, – ляпнул Оскар и тут же смутился. – Ой, прости! Я не то имел в виду. Хотел сказать, что это ужасно, наверное, вот так родителей потерять. И что, ты на самом деле о своей маме ничего не знаешь?

– Она не оставила ни записки, ни чего-нибудь ещё и не позвонила, – развела руками Тилли. – В полиции решили, что у неё могла случиться депрессия после родов, и она сбежала, чтобы спрятаться где-то и там начать новую жизнь. Сказали ещё, что она может попытаться когда-нибудь связаться с нами, но чтобы я особо не надеялась.

– Часто думаешь о своих родителях?

– Пожалуй. Забавно, я ведь совершенно не помню ни маму, ни папу, так что тоскую, конечно, но, как бы это сказать… Странно тоскую, отвлечённо. Так можно, например, печалиться о том, что у тебя нет кольца с бриллиантом или живого единорога. Мне просто жаль, что у меня нет родителей, и я очень переживаю, что не могу понять, почему и куда исчезла мама. Но думать о них как о конкретных людях у меня не выходит. Дело в том, что я ведь ничегошеньки о них не помню, вроде как если бы их и не было никогда. У меня есть только вот это. – Тилли вытащила из-за ворота маленькую золотую пчёлку на тоненькой цепочке и показала Оскару. Пчёлка была не больше ногтя на большом пальце девочки.

– Это мамина? – спросил мальчишка.

– Нет, но у неё была точно такая же. Свою пчёлку она получила в подарок от моего отца, а когда я родилась, заказала точно такую же и для меня, – пояснила Тилли, пряча кулон назад под джемпер.

В тишине магазина вдруг раздался телефонный звонок, заставивший обоих подскочить на месте от неожиданности.

– Знаешь, я никогда ещё не говорила ни с кем обо всём этом, – застенчиво призналась Тилли.

– Я очень рад… – начал было Оскар, но Тилли прервала его:

– Ладно, пойдём лучше книжку тебе искать. Заодно я и себе что-нибудь присмотрю.

Оскар кивнул и поднялся вслед за девочкой на так называемый «Детский этаж». Здесь Тилли собрала для Оскара стопку книг, которые, как она знала, были напечатаны на особой бумаге, которая облегчала чтение дислексикам, и плюхнула их перед ним. Пока мальчик выбирал, сама она отправилась вдоль полок в поисках «Маленькой принцессы». Оказалось, что эта книга имеется в их магазине сразу в четырёх изданиях. Она просмотрела несколько разных обложек, жалея, что у неё нет возможности обсудить их с мамой.

Тилли вернула все четыре «Принцессы» на место и вернулась к Оскару. Он уже выбрал чтение на каникулы: тонкую книгу в чёрной обложке, на которой было изображено какое-то чудище.

Они вместе спустились вниз, где дедушка упаковал её в красивую холщовую сумку с логотипом «Пейджиз и Ко» и категорически отказался брать с Оскара деньги.

– Очень приятно видеть вас здесь, – сказал он. – Специальное предложение для друзей нашего магазина.

Оскар поблагодарил дедушку, робко помахал Тилли рукой и отправился через улицу к себе, в «Пышки-малышки».

Попрощавшись, Тилли отправилась наверх, в свой любимый уголок для чтения, но, свернув за угол, увидела сидящую на диване девочку с рыжими, как огонь, косичками. Она взглянула на Тилли и драматически вздохнула.

– Знаю, знаю, о чём ты сейчас думаешь, – заговорила она со странным акцентом, какого Тилли никогда не слышала. – Ты думаешь, что за напасть такая с этой девчонкой. Мало того что она тощая, как щепка, так у неё ещё и волосы оранжевые. Ты ведь это сейчас подумала, да?

– Ничего такого я не думала, я вообще ничего не думала, – возмутилась Тилли. – Просто хотела узнать, что ты делаешь на моём диване.

– О, тысяча извинений, тысяча извинений! – воскликнула девочка, проворно вскакивая на ноги и поправляя диванные подушки. – Я же не знала, что он твой.

– Ну, то есть он не совсем мой, – устыдилась Тилли за нечаянную грубость. – Просто я люблю сидеть здесь и читать, а тут вдруг ты… Я очень удивилась, потому что не заметила тебя, когда была здесь со своим дру… Мальчиком из параллельного класса.

– О, я понимаю, о чём ты, – широко улыбнулась девочка. – У тебя диван, а у меня есть дерево, прекрасное, усыпанное бледно-розовыми цветками, которые так сладко пахнут… Я обожаю читать, сидя под ним. – Девочка вдруг посерьёзнела, напряглась и тревожно спросила: – Ты когда-нибудь сможешь простить меня?

– Простить? За что? – Тилли была совершенно сбита с толку.

– За мои ужасные манеры. Ведь я до сих пор не представилась, извини. Меня зовут Аня. С «я». И одним «н».

– С «я»? – растерянно переспросила Тилли.

– Да. «Я» – это очень важно. Люди часто говорят мне, что Аня и Анюта, скажем, это одно и то же, но, по-моему, у них просто нет воображения. Ну как можно думать, что Аня и Анюта – одно и то же? Это же всё равно что сказать, будто «па́водок» – то же самое, что «поводок». Но ещё раз прости меня за мои ужасные манеры. Я-то сама представилась, а о том, как тебя зовут, до сих пор не спросила… Впрочем, нет, погоди! Я попробую угадать. Судя по твоему виду… Эммелина, например, или Пенелопа. А может, тебя зовут Корделия?

– Боюсь тебя огорчить, но я просто Тилли. Это сокращённо от Матильда. Меня зовут Матильда Пейджиз.

– Почему же, Матильда – тоже роскошное имя, я тебе даже завидую немного, – восхитилась Аня. – Очень приятно познакомиться.

– Может быть, тебе помочь найти книгу? – спросила Тилли.

– Звучит просто великолепно, благодарю тебя. Кстати, осень, по-моему, – самое волшебное время года для чтения, ты так не считаешь? – Аня указала рукой на окно, за которым плыли лишь серые унылые облака, однако смотрела она на них так, словно видела за стеклом трепещущие на ветру яркие разноцветные листья. – Октябрь – мой самый любимый месяц. Читать в октябре на улице, когда солнце просачивается сквозь пёструю крону дерева, а ты сидишь под ним со стаканом малинового сиропа в руке… – Она умолкла, заворожённо глядя куда-то вдаль.

Спустя пару секунд Тилли начала находить молчание немного неловким и изо всех сил попыталась придумать, что сказать, поэтому обратилась к вопросу, который всегда её выручал.

– Какая твоя любимая история? – спросила она, вырывая Аню из осенних грёз.

– А те, которые ты сама придумала, считаются?

– Нет, наверное, – ответила Тилли. – Историю, как мне кажется, можно считать настоящей, только если она напечатана в книге или хотя бы написана от руки.

– А по-моему, истории, которые ты сама придумываешь, точно такие же настоящие, разве нет? Конечно, такими труднее делиться с людьми, если они не записаны на бумаге. Но я люблю просто рассказывать их вслух. У нас с моей подругой Дианой что-то вроде клуба: мы рассказываем истории, которые сами придумали, и советуем друг другу, что в них нужно исправить, чтобы стать настоящими писательницами. Хотя, честно говоря, советы даю в основном только я, потому что у бедняжки Дианы совсем плохо дело с воображением. Но я всё равно очень люблю её и считаю, что для меня очень даже полезно так близко общаться с человеком, которому не хватает творческих сил.

Упоминание о подруге по имени Диана заставило Тилли насторожиться. Чем дальше, тем сильнее Аня казалась ей знакомой.

– Но в любом случае, я полагаю, самое главное – это то, ради чего придумана твоя история, – закончила Аня и торжествующе подняла глаза.

Тилли кивнула, хотя и не совсем понимала, к чему клонит её гостья.

– Знаешь, – медленно начала Тилли, поглядывая на книжку в своей руке, – ты мне очень напоминаешь…

Договорить ей не дал какой-то очень суетливый на вид мужчина. Он подошёл сзади и нетерпеливо постучал пальцем Тилли по плечу.

– Прошу прощения, юная леди, но мне немедленно нужно оплатить покупку. Вы здесь работаете?

В руке он держал очень толстый и скучный даже на вид справочник по бухгалтерскому делу.

– Не совсем так, – ответила Тилли, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, потому что Аня принялась строить за спиной мужчины рожицы. – Но я схожу и найду своего дедушку. Это его магазин.

Мужчина коротко кивнул.

– Я сейчас вернусь, – сказала Тилли, обращаясь к Ане.

– Простите, но у меня нет времени вас дожидаться, мисс. Я пойду с вами, потому что уже опаздываю на важную встречу, – рассердился мужчина, и Тилли не стала тратить время на объяснения, что говорила она вовсе не с ним.

Девочка отвела нервного мужчину к дедушке и вернулась наверх, но Ани уже не было. Тогда она побежала к кассе, где дедушка уже успел выпроводить ворчливого покупателя.

– Вот и ты, Тилли, очень хорошо, – сказал он ей. – А то я собирался сам идти тебя искать. Это по поводу праздника Страны Чудес. Я рассчитываю на твои советы, помнишь, мы договаривались… – Он замолчал, присмотрелся и спросил: – Что случилось, милая?

– Ты видел девочку, которая проходила здесь несколько минут назад? – спросила Тилли.

– Нет, боюсь, что нет, солнышко. Это что, была твоя школьная подруга?

– Нет, кажется, просто покупательница. Очень милая. Я думала, она ещё задержится у нас ненадолго, но нигде не могу её найти.

– Возможно, ей нужно было идти, потому что её родители дожидаются, – предположил дедушка. – Да мало ли какие могут быть у человека обстоятельства. Возможно, она попозже снова сюда заглянет. Я буду посматривать и, если она придёт, дам тебе знать. Кстати, как выглядит эта девочка?

– Рыженькая. Две косички, – начала Тилли, – очень милая. Страшно напомнила мне Аню Ширли из «Зелёных Мезонинов». И между прочим, её тоже Аня зовут! Вот, например, люди часто заводят себе собак, которые очень похожи на своих хозяев, – засмеялась Тилли. – Так и я вижу книжных героев в реальных людях. Хотя это ведь не совсем то же самое, что с собаками, верно?.. – Она замолчала, увидев побелевшее лицо дедушки. – Что с тобой? Мне позвать бабушку? Может, тебе чаю принести?

– Нет-нет-нет, со мной всё в порядке, радость моя, – попытался успокоить её дедушка. – Просто на секундочку голова закружилась. Устал, наверное, ведь с самого утра на ногах… Знаешь, от чая я, пожалуй, не откажусь. Присяду вот здесь ненадолго и сразу стану опять как огурчик.

На щеках дедушки вновь начал проступать румянец, и Тилли, немного успокоившись, отправилась заваривать чай.

5

Волшебство, проказы и бессмыслица

Поставив кипятиться чайник, Тилли быстренько сбегала к себе в комнату, вытащила из коробки мамин экземпляр «Алисы в Стране Чудес» и засунула под обложку фотографию, которую дала ей вчера Мэри.

Когда она вернулась в магазин с чашкой свежезаваренного чая, за кассой дедушки не было, она отыскала его в месте, которое они торжественно именовали «офисом», хотя на самом деле это были всего лишь письменный стол и пара кресел, втиснутых в закуток на четвёртом этаже, куда редко забредают покупатели. Чем ближе подходила к офису Тилли, тем сильнее чувствовался сладковатый запах дыма и слышались негромкие голоса. Кто-то – судя по произношению аристократ – вальяжно растягивал слова, отвечая на вопросы дедушки.

Завернув за угол, Тилли увидела высокого элегантного джентльмена в дорогом на вид сером пальто. В руке он держал большую чёрную трубку, от которой и расплывался табачный дым, а на голове у него была надета клетчатая охотничья кепка с двойным козырьком – спереди и сзади, – которую он не снял, несмотря на то что в магазине, как всегда, было очень тепло.

– Прошу прощения, но у нас здесь не курят, – строго заметила Тилли, подавая дедушке чай. Мужчины резко оборвали беседу, оба посмотрели на Тилли, потом друг на друга.

– Простите, если я помешала вам, – сказала Тилли, внезапно подумав о том, не вела ли она себя слишком невежливо с джентльменом, который выглядел таким важным и уверенным в себе. – Я просто хотела спросить тебя кое о чём, но ничего, я найду тебя попозже.

Дедушка молча кивнул, и Тилли направилась назад к винтовой лестнице, но её тут же окликнули.

– Тилли! – донёсся до неё голос дедушки. – Погоди, подожди меня секундочку, хорошо? – Тилли остановилась и подождала, пока он её нагонит. – Прости, солнышко, – сказал дедушка, как ни в чём не бывало. – Я просто заболтался и совершенно забыл про чай. Извини, если я показался тебе чуточку странным, но ты же знаешь, что я могу сосредоточиться только на чём-нибудь одном…

– Всё в порядке, – пожала плечами девочка. – Скажи, а кто это был и почему ты разрешил ему курить?

– Ах, это… – смутился дедушка. – Ну, видишь ли, это один мой старинный друг, он привык всё делать по-своему, поэтому я закрываю глаза на некоторые его привычки. Понимаю, что это против наших правил, но…

– Мне кажется, я в последнее время не могу завернуть за угол без того, чтобы не прервать чей-то разговор, – заметила Тилли.

– Что ты имеешь в виду, солнышко?

– Да вот, буквально вчера я наткнулась на бабушку, когда она разговаривала со своей подругой, – пояснила Тилли. – И стоило мне прийти, как та леди исчезла. По-моему, я всем только мешаю.

– И что это была за леди? – медленно спросил дедушка.

– По-моему, её звали Лиззи, – ответила Тилли. – Бабушка сказала, что она напоминает ей маму.

Дедушка глубоко вздохнул, а затем тепло улыбнулся Тилли.

– Ну, хорошо, довольно чужих друзей. Так о чём ты собиралась спросить меня?

Тилли молча показала ему книгу, которую всё это время держала под мышкой.

– Ах, «Алиса в Стране Чудес»! Прекрасный выбор темы для вечеринки! – воскликнул дедушка. – Ты не поверишь, но мы ещё ни разу за все эти годы не использовали тему Алисы для осеннего праздника!

– Это одна из маминых книжек, – пояснила Тилли, протягивая её дедушке. Тот взял книгу, машинально открыл и увидел фотографию. Мужчина замер и погладил её, нежно, словно ребёнка по щеке.

– Удивительно иметь у себя ту самую книгу, которую она тут читает, верно? – сказал дедушка, продолжая рассматривать снимок. – Впрочем, «Алису в Стране Чудес» твоя мама тоже очень любила, – добавил он, закрывая книгу и указывая пальцем на её обложку.

– А тебе известно, почему она так сильно любила именно эти книги? – спросила Тилли, помня о своём решении попытаться выяснить как можно больше о книжных пристрастиях мамы.

– Ну, как я тебе уже говорил, к героине «Маленькой принцессы» твоя мама чувствовала какую-то особую личную привязанность, – осторожно выбирая слова, ответил ей дедушка. – А почему она так любила приключения Алисы в Стране Чудес? Наверно, потому, что вся эта книжка – озорная смесь волшебства, проказ и бессмыслицы.

– Хотелось бы мне поговорить с мамой об этом, – тихо заметила Тилли.

– Мне тоже, солнышко, – признался дедушка. – Мне тоже. – Он заглянул Тилли в глаза, но этот серьёзный, даже торжественный момент был испорчен громким бурчанием в её животе. – Так-так-так, чувствую, что мне пора пойти заняться ланчем. Я быстро, одна нога тут, другая там, как говорится.

Дедушка поцеловал внучку в макушку и поспешил на кухню, а та уселась в первое попавшееся кресло, открыла книгу и прочитала несколько знакомых ей наизусть первых строчек.

Затем ещё несколько строчек, ещё страничку – и вскоре она опять затерялась вместе с Алисой в Стране Чудес, заново переживая её приключения, встречая вместе с ней всё новых и новых героев и думая о том, как то же самое путешествие по страницам этой книги много лет назад совершала и её мама.

6

Когда ты не совпадаешь по размеру с тем, с кем разговариваешь, всегда жди неприятностей

Съев на ланч картофельный суп с луком-пореем и ломтём домашнего хлеба с подсоленным маслом, Тилли отправилась на поиски Джека, собираясь выпросить у него – а если не получится, то стащить – чего-нибудь сладенького. Но прежде чем она добралась до кафе в дальнем конце первого этажа, ей в лоб прилетел маленький мармеладный шарик. Повернувшись в ту сторону, откуда прилетел снаряд, Тилли увидела девочку в голубом платье с широкой пышной юбкой, которая сидела на лестнице и лениво швырялась мармеладом куда-то в сторону ближайшего стеллажа с книгами.

– Я в тебя попала? Прости. На самом деле, я метила в кошку! А как её зовут? Как думаешь, она любит сладкое?

Тилли уставилась на девочку, а та нетерпеливо переспросила:

– Ну, кошка, понимаешь? Как её зовут? Мою кошку, например, зовут Дина.

– А мою Ал… – Тут Тилли почувствовала, что у неё словно защекотало под ложечкой. – Ал… лиса. Её зовут… Алиса?

– Ты, кажется, не очень в этом уверена, – заметила девочка, глядя прямо на Тилли. – Но не бери в голову, потому что меня тоже зовут Алиса. Забавно, правда?

– Алиса, – ошеломлённо прошептала Тилли.

– Да, А-ли-са, – медленно, по слогам повторила девочка. – А… как… те-бя… зо…

– Матильда, – не дала ей закончить Тилли.

– Как бы тебя ни звали, ты не должна забывать о хороших манерах. Очень невежливо перебивать, когда другие говорят.

– Прости, – покаялась Тилли. – Я рада познакомиться с тобой, Алиса. Не хочешь ли выпить чашечку чая?

– Я тоже рада познакомиться с тобой, Матильда, – ответила Алиса и сделала книксен. Тилли попыталась повторить его, но её книксен оказался больше похож на слабенький неуклюжий поклон. – За приглашение на чай благодарю, но позволь мне отказаться. Видишь ли, я взяла за правило ничего не есть и не пить в незнакомых местах, пока полностью не сориентируюсь в обстановке. – Алиса внимательно оглядела Тилли с головы до ног. – Ну что же, мы с тобой примерно одного размера, это уже радует. Когда ты не совпадаешь по размеру с тем, с кем разговариваешь, всегда жди неприятностей.

– Ты здесь книгу ищешь? – спросила Тилли.

– Не то чтобы специально ищу, хотя никогда не прочь найти что-нибудь новенькое. Порой книги оказываются очень даже полезными, жаль только, что никогда заранее невозможно угадать, что тебя ждёт внутри. Это уж я по собственному опыту знаю, можешь мне поверить. – Она картинно вздохнула. – А вообще, как кто-то сказал мне однажды, объяснения занимают слишком много времени, поэтому лучше сосредоточиться на самих приключениях, и я придерживаюсь того же мнения. Так что, с твоего позволения…

С этими словами Алиса двинулась к задней стене помещения, разминувшись по дороге с низеньким мужчиной с очень ухоженными усами, который шёл ей навстречу.

Коротышка никакого внимания на Алису не обратил, но поклонился Тилли.

– Пардон, мадемуазель, – вежливо сказал он, проходя мимо.

Тилли повернула голову, провожая взглядом уходящего обладателя роскошных усов, и внезапно очутилась лицом к лицу с рыжеволосой девочкой, той самой, утренней. Они уставились друг на друга.

– Это ты, – удивлённо сказала девочка.

– Это ты! – воскликнула Тилли. – Ты вернулась! Твоё лицо кажется мне очень знакомым. Слушай, ты в какой школе учишься?

Девочка склонила голову набок и ответила, пристально глядя на Матильду:

– Я посещаю школу в Эйвонли. Это рядом с моим домом в Зелёных Мезонинах.

– И тебя зовут Аня… – медленно добавила Тилли.

– С «я» на конце, – напомнила Аня.

– Аня с «я» на конце, из Зелёных Мезонинов… Аня из Зелёных Мезонинов?

Девочка кивнула, продолжая пристально смотреть на Тилли.

– А ты кто? – спросила она.

– А я Тилли! С двумя «л». Из… отсюда!

– При этом ты помнишь меня. А я сейчас здесь, и я помню тебя, – удивлённо заметила Аня.

– Мы же с тобой виделись буквально сегодня утром, – сказала Тилли. – Но каким образом ты можешь быть Аней из Зелёных Мезонинов? Ведь Аня – не реальный человек!

– Но здесь-то я совершенно реальная, – возразила Аня и осторожно взяла Тилли за руку.

– Это шутка, да? – спросила Тилли, оглядываясь по сторонам в поисках спрятанной видеокамеры. А может, это дедушка решил закрутить такой розыгрыш, чтобы подурачить её во время каникул? – Или ты… на самом деле из книжки?

– Ага, – лучезарно улыбнулась Аня, которую этот факт, судя по всему, нисколечко не волновал, и присела на лестничные ступеньки.

– Ты реальная. Но ты выдуманная. Ты из книги. Но ты здесь, – ошеломлённо бормотала Тилли, у которой просто в голове не укладывалось, как такое может быть.

– Ну, почему мне нельзя быть настоящей только потому, что я из книги? – спросила Аня. – Я такая же реальная, как ты или как этот магазин. Как Юлий Цезарь, например, или Леди из Шалот. Потрогай мои рыжие волосы, если хочешь, и ты убедишься, что они настоящие, к моему вечному огорчению.

Тилли не могла не согласиться с тем, что физическое присутствие Ани неоспоримо.

– Хорошо. – Она присела на лестницу рядом и попыталась внести хотя бы толику здравого смысла в то безумие, которое творилось сегодня. – Скажи, что ты делала в Зелёных Мезонинах, перед тем как попасть сюда? И каким образом ты выбралась оттуда?

– Я сидела в саду, мечтала обо всех местах, где непременно должна буду побывать, когда стану старше. А потом – бац! – и я уже здесь.

– Но как? – в отчаянии схватилась руками за голову Тилли.

– Не знаю. Просто – бац! – и всё. Чудеса, да и только. Нет, если тебе очень хочется, то я, конечно, могу придумать какую-нибудь захватывающую историю, как попала сюда с помощью магических заклятий, открывающих сверкающий портал между мирами и временами. Или о доброй принцессе, которую заточил в башне злой волшебник, и она живёт теперь там, пишет стихи и получает всего лишь один стакан воды в день, и…

– Погоди, – не дала ей разогнаться Тилли. – А как ты вернёшься назад? И не появятся ли из-за твоего отсутствия пробелы, способные каким-то образом испортить книжную историю?

– Как вернусь? Да просто побуду здесь и вернусь туда же, где была. И я не думаю, что эти отлучки могут испортить мою книжную историю. Испортить её могу, по-моему, только я сама.

Тилли вздохнула и уткнулась головой в подтянутые к груди колени. Тут ей в голову пришла одна очень важная мысль, и она спросила:

– Скажи, а ты не видела ещё одну девочку, которая тоже здесь была? Алису?

Ответа не последовало. Когда Тилли подняла голову,

^Ан_я

_уж^е

и_сч^ез^ла.

7

Воображаемые друзья

Примерно спустя час или около того появился пахнущий жжёным сахаром Джек и послал Тилли отнести в «Пышки-малышки» несколько кексов-хлопушек. Что уж скрывать, успеха Джек добился не сразу, но изведя массу теста и мёда, он создал в итоге кекс, который буквально взрывался, когда его надкусывали, и наполнял рот ароматным сладким мёдом. Выйдя на улицу, Тилли приободрилась, вновь почувствовав себя в надёжном реальном мире, где дул свежий ветерок, а по тротуарам спешили прохожие с купленным навынос кофе в пластиковых стаканчиках или болтавшие на ходу по мобильникам. Зайдя в «Пышки-малышки», Тилли первым делом увидела Оскара, который сидел за столом и что-то черкал в блокноте.

– Батюшки, что я вижу! – воскликнула Мэри, заметив в руках Тилли картонную коробку. – Неужели это обещанный шедевр от Джека?

– Ага! – откликнулась девочка. – Кексы-хлопушки с пылу с жару, прямо из печи! Их рекомендуется есть горячими, пока мёд внутри не остыл.

Она открыла коробку, и Мэри взяла один кекс.

– Джек положил один и для Оскара, – громко добавила Тилли специально для приятеля, который с надеждой уставился на коробку.

– Вот и ешьте их вдвоём с Оскаром, а я сейчас вам принесу что-нибудь попить, – сказала Мэри, пододвигая стул и приглашая Тилли к столу.

– Что ты рисуешь? – спросила она мальчика, снимая пальто. Оскар моментально прикрыл ладонями блокнот. Так прячут в классе тетрадку, когда не хотят давать списывать.

– Ничего особенного, просто закорючки рисую от нечего делать, – ответил он.

– Ну, ладно, – смутилась Тилли и принялась теребить себя за хвостик, а Оскар тем временем тщательно расправлял смявшийся уголок бумажного листа в блокноте.

– А какие кексы ты больше всего любишь? – наконец прервал он неловкое молчание.

– Морковные, пожалуй, – несколько удивившись этому вопросу, ответила Тилли. – А ты?

– Красный бархат.

– Эти мне тоже нравятся, – согласилась девочка. До чего же убогим и глупым получался их разговор по сравнению с утренним!

– Ну а я тоже люблю морковный.

И снова повисло тяжёлое, свинцовое молчание.

– Вообще-то я не очень голодна, – решила Тилли, поднимаясь, и тут же ударилась коленкой о стол, потому что рукав её пальто зацепился за спинку стула. – Просто зашла, чтобы передать твоей маме кексы, и всё. Ну, пока. Увидимся в школе.

– Не уходи, – коротко попросил Оскар, наблюдая, как Тилли сражается с пальто. Она оставила застрявший рукав и взглянула на мальчика. – Я… я просто хотел спросить, какую книжку ты выбрала для задания по литературе, – продолжил Оскар, ковыряя ногти.

– Наверное, прочитаю одну из маминых любимых, – ответила Тилли. – Я же рассказывала, что нашла вчера целую коробку с её старыми книгами? Вот и возьму оттуда какую-нибудь, которую ещё не читала. «Остров сокровищ», может быть.

– Хороший выбор, – похвалил Оскар.

– Ты её уже читал?

– Нет, слушал. Аудиокнига – это считается?

– Конечно, считается, – кивнула Тилли.

Потом они немного посидели молча, пока Мэри не принесла им по стакану апельсинового сока и два кекса-хлопушки на красивой узорчатой тарелочке.

– Всё в порядке? – спросила она.

– Да, всё прекрасно, спасибо, – машинально поблагодарила Тилли, а затем, спустя секунду, спросила: – Мэри, а кто ваш любимый книжный герой?

– Интересный вопрос. – Женщина немного помолчала, наблюдая за тем, как Тилли и Оскар расправляются с угощением. – Думаю, что это Элизабет Беннет из «Гордости и предубеждения». Кто-нибудь из вас читал?

Оскар не читал, а вот Тилли кивнула, хотя и она на самом деле её не читала, но хорошо знала по фильму, который каждый раз под Рождество пересматривала бабушка.

– А вы никогда не думали, что сказали бы Элизабет, окажись она настоящей? – спросила Тилли.

– Настоящей? Нет, Тилли, я никогда об этом не думала, но вопрос действительно очень интересный. Возможно, спросила бы, как ей жилось в своей семье и каким на самом деле был мистер Дарси. Должна заметить, что во многом я люблю эту героиню за то, что она сильно напоминает мне твою маму.

– Что? – Тилли даже подавилась кексом, моментально вспомнив свой недавний разговор с бабушкой.

– Да-да, я всегда считала, что у Беа чувство юмора такое же, как у Лиззи, и что твоя мама тоже очень проницательна и умеет наблюдать за людьми. Знаешь, она много раз заставляла меня смеяться до слёз, когда описывала посетителей «Пейджиз и Ко». Да, это было бы очень здо́рово – иметь возможность поговорить с Лиззи Беннет! Хотя не знаю, оказалась бы она на самом деле именно такой, как я её себе представляю, или нет.

– Готов поспорить, что не оказалась бы, – рассудил Оскар. – Думаю, встреча с любимой героиней очень сильно разочаровала бы тебя. По-моему, это всё равно что встретиться с какой-нибудь знаменитостью. Он вряд ли будет таким приятным, каким кажется, и, возможно, вообще не захочет с тобой разговаривать.

– А я всё равно думаю, что это очень интересная мысль. Эх, если бы только такое можно было как-то провернуть! – Мэри рассмеялась и пошла за прилавок, а Тилли прошептала Оскару, оценивающе взглянув на него:

– А что бы ты подумал, случись такое на самом деле?

– Какое на самом деле? – озадаченно переспросил мальчик.

– Ну, если бы ты мог поговорить со своими любимыми книжными героями?

– Не знаю. О ерунде какой-нибудь их расспрашивать? Зачем? Глупости всё это.

– А что, если не глупости? – осторожно продолжала гнуть своё Матильда.

– Скажи лучше напрямик, в чём дело? Что ты всё ходишь вокруг да около? – рассердился мальчик.

– Ну, хорошо. – Девочка сделала глубокий вдох и объявила: – Я вижу героев из своих любимых книг!

Оскар медленно поднял глаза, словно пытаясь понять, не дурачит ли она его.

– Тилли…

– Нет-нет, не нужно на меня так смотреть, – перебила она. – Клянусь, я читала старую мамину книжку, «Аня из Зелёных Мезонинов», и тут вдруг в магазине появляется девочка, которую зовут Аня, она живёт в Зелёных Мезонинах и тоже рыжая. А потом я читала «Алису в Стране Чудес», и передо мной показалась девочка по имени Алиса в старомодном синем платье! И это ещё не всё! По-моему, мой дедушка разговаривал с Шерлоком Холмсом, а бабушка с какой-то женщиной, которая, по её словам, была очень похожа на мою маму…

– Твоей бабушке и дедушке тоже кажется, что они видят книжных персонажей? – нервно спросил Оскар.

– О нет… ну, то есть я не знаю, я их не спрашивала. Сначала мне самой нужно лучше понять, что происходит.

– Та «Алиса в Стране Чудес» была из книжек твоей мамы? – помолчав немного, уточнил Оскар.

– Да, из той же коробки с её старыми книгами, – нетерпеливо подтвердила Тилли.

– И вчера моя мама дала тебе ту фотографию, не так ли? – продолжил он.

– Да. И что?

– Не пойми меня неправильно, – осторожно начал Оскар, – но не кажется ли тебе самой странным, что всё это произошло как-то разом: старые книги твоей мамы, её фотография… Может, после всего этого ты просто сильнее обычного представляла себе этих героинь, а на самом-то деле никаких книжных персонажей в магазине вовсе и не было? Знаешь, когда я был маленьким, у меня был воображаемый друг. Его звали Хавьер, он был рыжим, родом из Ньюкасла. Так что ты не переживай. Я ведь и сам не знаю, что бы делал, не будь рядом со мной моей мамы.

– Ты мне не веришь?! – вспыхнула Тилли.

– Не то чтобы не верю, но просто…

– Я так и знала, что ты не поймёшь, – отрезала она, вскакивая.

– Почему?

– Потому что никто никогда…

– Ну прости! – смутившись не меньше, чем она сама, выпалил Оскар. – Но ведь ты сама понимаешь, что не можешь разговаривать наяву с вымышленными персонажами, разве нет?

Тилли схватила то, что осталось от её кекса-хлопушки, и, даже не попрощавшись, вылетела из кафе.

8

Немного чепухи никому не повредит

Тилли не стала снова брать мамин экземпляр «Алисы в Стране Чудес». Вместо этого она выбрала недавно вышедшую книгу, которую не читала сама и которую никак не могла читать мама. Взяв том со стеллажа, Тилли направилась к своему любимому дивану и обнаружила, что он уже занят. На одном его краю сидела Аня и поигрывала кончиками рыжих косичек. А на другом нетерпеливо осматривалась по сторонам Алиса. Тилли помахала рукой, немного удивлённая увидеть их обеих сразу.

– Ах, как интересно! – сказала Алиса. – Ты точно такая же, как и раньше.

Девочки посмотрели на Тилли.

– А почему я должна быть не такой же? Не понимаю, чему ты так удивляешься. Это мне положено удивляться что вы, оказывается, знакомы, – сказала она.

Аня и Алиса переглянулись с таким видом, словно впервые по-настоящему рассмотрели друг друга.

– Мы встречались? – спросила Алиса, вглядываясь в лицо Ани.

– Как ты можешь не знать, знакомы вы или нет? – удивилась Тилли. – Это же чепуха какая-то получается.

– Немного чепухи ещё никогда никому не вредило, не правда ли, рыжик? – весело заметила Алиса и дёрнула Аню за косичку.

– Ты что себе позволяешь? – возмутилась та. – И никакая я не рыжая! У меня волосы светло-каштановые. С медным отливом, вот.

– Да я же не со зла, – ответила Алиса. – У тебя прекрасные волосы, похожие цветом на морковку. У одного моего друга точно такие же, только большую часть времени он прячет их под шляпой. И вообще, почему ты принимаешь так близко к сердцу, когда кто-то говорит, что ты рыжая? Ведь это, в конце концов, факт, который нельзя отрицать.

– Никогда не стоит указывать людям на их недостатки, – возмутилась Аня. – Неприлично это. Я вот, например, вряд ли возьму и начну говорить, какая ты грубая, и, если уж быть честной до конца, то ты уменьшилась за то время, что сидишь здесь.

– Ну, это не от меня зависит, – сердито сказала Алиса. – Тут я ничего поделать не могу.

– А я ничего не могу поделать с цветом волос, – парировала Аня.

– А вот мне кажется, что без своих рыжих волос ты вообще не была бы Аней, – заметила Тилли.

– Ну, если уж на то пошло, я не так и держусь за своё имя, – ответила Аня. – Вот родись я, например, с роскошными волосами, чёрными, как вороново крыло, или, – тут она с затаённой обидой покосилась на Алису, – светлыми, как золото, тогда мои родители, быть может, и имя мне дали бы какое-нибудь элегантное. Эрминтруда, например. Или Корделия.

– Нет-нет, я совершенно с этим не согласна, – вмешалась Алиса. – Иногда я чувствую, что моя «алисность» – это единственная вещь, на которую я могу положиться, когда весь остальной мир ведёт себя всё страньше и страньше. А ты как думаешь, Тилли?

И обе девочки уставились на неё в ожидании ответа.

– Ну, если честно, то я не знаю. По правде сказать, я не совсем уверена в том, что такое моя «тилльность», и есть ли она у меня вообще, а если есть, то осталась бы она или нет, если бы меня назвали другим именем.

– А зачем тебе другое имя? Матильда Пейджиз звучит роскошно, и если ты думаешь хоть чуточку иначе, то совершенно напрасно, – сказала Аня. – Твое имя создано для приключений. Оно должно греметь над идущими в атаку воинами или тихо шелестеть в заколдованных лесах… Это имя для смелых подвигов!

– Будь смелой, будь любознательной, будь доброй… – тихо произнесла Тилли.

– Да-да, именно так! – подхватила Аня. – Я знала, что ты всё правильно поймёшь.

– Ну, тогда теперь нужно, чтобы меня нашло какое-нибудь приключение, – улыбнулась Тилли.

– Зачем же сидеть и ждать, Матильда? – возразила Аня. – Ты должна сама пойти и отыскать приключение, а затем, взявшись с ним за руки, вместе отправиться к горизонту.

– Согласна, – кивнула Алиса. – Это первая толковая вещь, которую я от тебя услышала. Не говоря уже о том, что для приключений в распоряжении Матильды целый книжный магазин. Он принадлежит твоим родителям?

– Мама и папа умерли, когда я была совсем маленькой, – погрустнела Тилли, привычно повторяя то, что всегда говорила в ответ на этот вопрос. – А магазин принадлежит моему дедушке. И бабушке тоже.

– Ну, что ж, я ведь тоже сирота, – мрачно и торжественно сказала Аня. Тилли почувствовала, как она просунула в её ладонь свою худенькую ручку, переплела свои тоненькие пальцы с её. – Алисе этого не понять. Сиротство очень трудно вынести, даже если ты окружена людьми, которые очень внимательны и добры к тебе. Но это ещё не всё. Я привыкла считать, что самое трудное – это найти на Земле родственную душу, но смотри, как тебе повезло. Всего лишь за один день ты встретила сразу две таких души!

И в этот миг Тилли вдруг стало совершенно не важно, «настоящие» Аня и Алиса или нет.

9

Нужно расширять диапазон своего чтения

В тот же день, после того как Алиса и Аня вернулись в свои истории, Тилли разложила мамины книги на полу спальни. Они напоминали взятые из разных пазлов кусочки, а сама девочка серьёзно настроена была понять, что можно называть «тилльностью». Из головы не выходили слова Оскара, что причиной всему её тоска по маме, и она собиралась найти доказательство, что всё происходящее – это не просто воображаемые подруги, а нечто бо́льшее. И что ни говори, но прикосновение руки Ани было абсолютно реальным.

Матильда принялась рассматривать лежащие перед ней книги. Они были написаны разными авторами, выпущены разными издательствами, были поновее и попотрёпаннее, с разным цветом обложек.

И по содержанию книги тоже были разными: приключения, романы, истории про пиратов и принцесс и много ещё всякого разного.

– Если всё это происходит со мной на самом деле, то должны быть какие-то законы, – бормотала себе под нос Тилли. – Для такого рода вещей всегда обязательно должны существовать правила обращения.

Она поискала ещё не читанную книгу, но всё время возвращалась к «Маленькой принцессе». Сразу видно, что она была любимой: потерявшая переплёт, с потрёпанными, даже порванными в нескольких местах страницами. Решив, что странные гости появляются только в стенах магазина, Тилли взяла книгу и отправилась в свой любимый уютный уголок для чтения на втором этаже. Пришла, села на диван и устроилась удобнее.

– Ну что же, начнём, пожалуй, – сказала она себе, открывая книгу. Прочитала первую главу, особое внимание уделяя всем деталям, имеющим отношение к главной героине Саре; Тилли казалось, что это должно помочь. Закончив главу, она отложила книгу и принялась ждать, но Сара в «Пейджиз и Ко» не появилась.

«Ладно, может, нужно прочитать ещё немного», – подумала Тилли и приступила ко второй главе. Прошёл почти час. За это время в магазине появлялись разные посетители, но никто из них не походил ни на Сару, ни на других персонажей «Маленькой принцессы».

Тогда Тилли попробовала взяться за книги, которые до сих пор ещё не читала; брала и свои книги, и те, что совсем недавно попали на магазинные полки, но никто даже чуточку похожий на книжного героя так и не показался. Девочка почувствовала смесь разочарования с облегчением. «Очевидно, всё это оказалось лишь игрой моего воображения. И никакого волшебства тут не было. Возможно, Оскар прав», – подумала она.

Оставив попытки устроить себе магическую встречу, Тилли отправилась искать Джека, а дойдя до кафе, театрально упала на один из стульев. Голова у неё всё ещё продолжала слегка кружиться.

– Всё в порядке, Тиль? – окликнул её появившийся за прилавком парень. – Эффектное у тебя получилось появление, нужно заметить. А я уже говорил и не перестану повторять, что тебе полезно чаще выходить на улицу. Будешь всё время сидеть в магазине – совсем закиснешь.

Вместо ответа Тилли сдунула упавшую на глаза чёлку.

– Давай сюда, – позвал её Джек. – Мне нужна помощь.

Девочка встала и пошла взглянуть, над чем там сейчас колдует их кондитер.

– Вот, посмотри, это будут брауни с отпечатком медвежьей лапы. – Он указал на поднос, где выстроились в ряд блестящие коричневые пирожные. – Их я придумал в честь «Идём охотиться на медведя».

Джек достал бумажный прямоугольник с вырезанным в середине отпечатком лапы и маленькое ситечко.

– Значит, так. Я буду прикладывать трафарет, а ты сыпь через сито сахарную пудру. После этого, я надеюсь, на каждом брауни появится отпечаток медвежьей лапы. Поняла?

– Вроде. – Тилли взяла ситечко и банку с пудрой.

Джек аккуратно приложил трафарет поверх первого пирожного и кивнул. Матильда наклонила банку, но перестаралась и бухнула слишком много. Белое облачко взметнулась вверх, и воздух над брауни моментально сделался сладким на вкус.

– Ничего, первый блин всегда комом, – усмехнулся Джек. – Съедим потом сами. Давай ещё разок, только теперь сыпь медленнее.

Тилли снова осторожно наклонила банку, аккуратно просеяла сахарную пудру сквозь ситечко, и Джек отлепил трафарет. Взглянув на то, что получилось, он торжествующе показал Тилли большой палец.

– Кто твой любимый книжный герой, Джек? – спросила Тилли, пока они вдвоём ставили отпечатки медвежьих лап на остальные пирожные.

– Сложный вопрос, Тиль. А что ты имеешь в виду, когда говоришь «любимый»? Персонаж, которого я больше всего люблю, или персонаж, который, как я считаю, лучше всего выписан автором?

– Такой, с которым тебе больше всего хотелось бы поговорить, встретив его в жизни, – ответила Тилли.

– О, ну, это уже несколько другой вопрос, – заметил Джек. – Персонаж, с которым я больше всего хотел бы поболтать… – Он подумал немного. – Думаю, что мне очень интересно было бы пообщаться с Джоном Сильвером, пиратом из «Острова сокровищ». Ты уже читала эту книгу?

– Нет, – покачала головой Тилли. – Только кукольный спектакль по телевизору видела.

– Ну, куклы – это ерунда, – рассмеялся Джек. – Книжка Роберта Льюиса Стивенсона в сто раз лучше. Подумай только, какие истории мог бы рассказать Сильвер о пиратах и спрятанных сокровищах! А сколько всякого разного с ним обсудить можно было бы!

– Но он же злодей, разве нет? – спросила Тилли.

– В принципе да, но иногда отрицательные герои даже интереснее, ты не находишь? Или, скажем, герои, которые не всегда ведут себя исключительно героически, они тоже часто бывают привлекательными. Могут, например, совершить правильный поступок из ошибочных побуждений или неправильный поступок из верных побуждений. Вот это и есть как раз такие люди, как Джон Сильвер. Нет, ты обязательно должна прочитать эту книгу.

– Если честно, меня всегда отталкивало в «Острове сокровищ» то, что это книга о кораблях, а мне не нравятся «Ласточки и амазонки», – призналась Тилли.

– Да что ты, «Остров сокровищ» не идёт ни в какое сравнение с «Ласточками и амазонками». Я на все сто уверен, что он тебе понравится даже больше, чем ты думаешь. У твоего дедушки есть присказка, что нужно постоянно расширять диапазон чтения, и я с ним полностью согласен.

Близилось время закрытия. Тилли и Джек всё ещё украшали брауни, когда со стороны двери раздался резкий сухой кашель, давший понять, что здесь кроме них есть кто-то ещё.

– Прошу прощения, – с улыбкой поднял голову Джек. – Мы тут пирожные украшаем… отпечатками лап, видите? Чем могу помочь?

Стоявший перед пареньком джентльмен не улыбнулся в ответ. Он был высоким и худым, одетым в деловой костюм из ткани в мелкую полоску и с серой шляпой-котелком на голове. Галстук незнакомца был закреплён серебряной заколкой в виде узорчатого старомодного ключа. В одной руке серый джентльмен держал тонкий блокнот с чёрной обложкой, в другой – трость.

– Я ищу человека по имени Арчибальд Пейджиз. Это ведь его магазин, не так ли? – отрывисто произнёс он.

Джек, привыкший иметь дело с резкими, хмурыми и даже грубыми покупателями, вновь улыбнулся и ответил:

– Если его нет за прилавком, то он, вероятно, наверху, в своём офисе. Он вас ожидает?

– Нет, – коротко ответил серый джентльмен.

– Тилли, почему бы тебе не поискать своего дедушку и не спросить, свободен ли он сейчас? – предложил Джек, и тут незнакомец впервые внимательно посмотрел на девочку, словно только сейчас её заметил.

– Вы – внучка Арчибальда? – удивлённо спросил он.

Матильда утвердительно кивнула.

– Как интересно, – пробормотал серый джентльмен.

– Знаешь, давай-ка я сам схожу поищу его для мистера?.. – Джек вопросительно уставился на незнакомца.

– Чок. Енох Чок. И дорогу я сам найду, спасибо. Я уже бывал здесь раньше. – Он коротко кивнул и направился к винтовой лестнице.

Тилли невольно передёрнула плечами, глядя вслед уходящему человеку.

– Интересно, что ему понадобилось от дедушки? – пробормотала она.

– Да что-нибудь вроде составления налоговой декларации или ещё какая-нибудь тягомотина. Он на унылого бухгалтера похож, этот мистер Чок, ты не находишь? Ладно, давай заканчивать с пирожными.

– Я думаю, мне лучше сходить и узнать, не хочет ли дедушка чашечку чая, – отказалась Тилли. – Что-то мне подсказывает, что хочет. Очень хочет.

– Неплохая мысль, Тиль. Пойду поставлю чайник.

Нет, подслушивать Матильда не собиралась, но как-то так само получилось, что по лестнице она поднялась неслышно, а подойдя к «офису», остановилась за стеллажом, оставаясь невидимой со стороны дедушкиного стола. Мистер Чок произвёл на девочку невероятно странное впечатление, и ей очень хотелось узнать, что за дела могут у него быть с дедушкой. Когда она пробралась в своё укрытие, разговор уже шёл на повышенных тонах.

– В Источниках отмечены отклонения, Арчибальд, – услышала Тилли голос мистера Чока. – Они, конечно, незначительны, их очень немногие смогут подметить, однако от моего внимания они не ускользнули.

– Енох, я не знаю, о чём ты толкуешь. Явился, твердишь об отклонениях так, словно дело происходит десять лет назад. Но я в этом больше не участвую, и тебе это хорошо известно.

Тилли вытянула шею и начала прислушиваться ещё внимательнее.

– Я знаю, что ты не должен больше иметь к этому отношения, Арчибальд, однако понимаю также, что ты никогда не устоишь перед соблазном вмешаться в дела, которые совершенно тебя не касаются. Или будешь закрывать глаза на тех, кто станет это делать.