Читать онлайн Фотосинтез бесплатно
- Все книги автора: Вера Полозкова, Ольга Паволга
Вместо вступления
- огромный город – не хватает глаз —
- прокуренный от шахт до антресолей,
- и где-то в глубине сидим мы с олей
- и поглощаем углекислый газ.
- есть что-то, что обязывает нас.
- вот пёс, что дремлет, старый и ничей,
- в соломке мелких солнечных лучей,
- вот горький ветер, ниоткуда родом —
- они обычно служат поворотом
- каких-то тайных внутренних ключей.
- и оля с камерой идет по огородам,
- а я ищу словцо погорячей.
- то, что получится, и будет кислородом.
- мы фабрики счастливых мелочей.
- идет состав одышливый вдали,
- мальчишка паучка кладет за плинтус,
- и бабушки за хлебушек – «подвиньтесь!» —
- отсчитывают звонкие рубли, —
- все это чёрно-белый фотосинтез.
- а мы такие легкие
- земли.
"Или даже не бог, а какой-нибудь его зам…"
- Или даже не бог, а какой-нибудь его зам
- поднесет тебя к близоруким своим глазам
- обнаженным камушком, мертвым шершнем
- и прольет на тебя дыхание, как бальзам,
- настоящий рижский густой бальзам,
- и поздравит тебя с прошедшим
- – с чем прошедшим?
- – со всем прошедшим.
- покатает в горсти, поскоблит тебя с уголка —
- кудри слабого чаю
- лоб сладкого молока
- беззащитные выступающие ключицы
- скосишь книзу зрачки – плывут себе облака,
- далеко под тобой, покачиваясь слегка
- больше ничего с тобой
- не случится
- – ну привет, вот бог, а я его генерал,
- я тебя придирчиво выбирал
- и прибрал со всем твоим
- барахлишком
- человеческий, весь в прожилочках, минерал,
- что-то ты глядишь изумленно слишком
- будто бы ни разу
- не умирал
3 сентября 2008 года
Блокада
- Отозвали шпионов, собкоров, детей, послов; только террористы и пастухи. В этот город больше не возят слов, мы беспомощны и тихи – собираем крошки из-под столов на проклятия и стихи.
- Те, кто раньше нас вроде как стерёг – производят стрельбу и ложь; лица вспарывает ухмылками поперёк, заливает их потом сплошь. Выменяй ружье на пару своих серёг и сиди говори «ну что ж»; смерть – неверная баба: прогнал и проклял, страдать обрёк, а хотеть и ждать не перестаешь.
- Лето в оккупации – жарит так, что исходишь на соль и жир. Я последний козырь для контратак, зазевавшийся пассажир – чемодан поставлю в углу, и враг вывернется мякотью, как инжир; слов не возят, а я на ветер их, как табак, я главарь молодых транжир.
- Слов не возят, блокада, дикторов новостей учат всхлипывать и мычать. В сто полос без текста клеймит властей наша доблестная печать. В наших житиях, исполненных поздних вставок, из всех частей будут эту особой звездочкой помечать – мол, «совсем не могли молчать».
- Раздают по картам, по десять в сутки, и то не всем – «как дела», «не грусти», «люблю»; мне не нужно, я это все не ем, я едва это все терплю. Я взяла бы «к черту» и «мне не надо чужих проблем», а еще «все шансы равны нулю».
- Бросили один на один с войной, наказали быть начеку. Теперь все, что было когда-то мной, спит не раздеваясь, пьет из горла и грызет щеку. И не знаешь, к кому тащиться такой смурной – к психотерапевту или гробовщику.
- Дорогой товарищ Небесный Вождь, утолитель духовных жажд. Ниспошли нам, пожалуйста, мир и дождь, да, и хлеб наш насущный даждь. Я служу здесь осени двадцать две, я стараюсь глядеть добрей. Если хочешь пыточных в голове —
- Не в моей.
19 августа 2008 года.
Хвала отчаявшимся
- Хвала отчаявшимся. Если бы не мы,
- То кто бы здесь работал на контрасте.
- Пока живые избегают тьмы,
- Дерутся, задыхаются от страсти,
- Рожают новых и берут взаймы,
- Мы городские сумрачные власти.
- Любимые наместники зимы.
- Хвала отчаянью. Оно имеет ген
- И от отца передается к сыну.
- Как ни пытались вывести вакцину —
- То нитроглицерин, то гексоген.
- В больницах собирают образцы, ну
- И кто здоров и хвалит медицину —
- Приезжий.
- Кто умрет – абориген.
- Хвала отчалившим. Счастливого пути.
- Погрузочный зашкаливает счетчик
- На корабле – ко дну бы не пойти,
- У океана слабый позвоночник.
- В Ковчег не допускают одиночек,
- И мы друг к другу в гости к десяти
- Приходим с тортиком.
- Нас некому спасти.
- Хвала Отчизне. Что бы без нее
- Мы знали о наркотиках и винах,
- О холоде, дорогах, херувимах,
- Родителях и ценах на сырье.
- Отчаянье, плоди неуязвимых.
- Мы доблестное воинство твое.
8 августа 2008 года.
"Мать-одиночка растит свою дочь скрипачкой…"
- Мать-одиночка растит свою дочь скрипачкой,
- Вежливой девочкой, гнесинской недоучкой.
- «Вот тебе новая кофточка, не испачкай».
- «Вот тебе новая сумочка с крепкой ручкой».
- Дочь-одиночка станет алкоголичкой,
- Вежливой тётечкой, выцветшей оболочкой,
- Согнутой чёрной спичкой, проблемы с почкой.
- Мать постареет и все, чем ее ни пичкай,
- Станет оказывать только эффект побочный.
- Боженька нянчит, ни за кого не прочит,
- Дочек делить не хочет, а сам калечит.
- Если графа «отец», то поставлен прочерк,
- А безымянный палец – то без колечек.
- Оттого, что ты, Отче, любишь нас больше прочих,
- Почему-то еще ни разу не стало
- легче.
27 июля 2008 года.
Игорю, в дорогу…
- Здесь мы расстанемся. Лишнего не люблю.
- Навестишь каким-нибудь теплым антициклоном.
- Мы ели сыр, запивали его крепленым,
- Скидывались на новое по рублю.
- Больше мы не увидимся.
- Я запомню тебя влюбленным,
- Восемнадцатилетним, тощим и во хмелю.
- Знали только крайности, никаких тебе середин.
- Ты хорошо смеялся. Я помню эти
- Дни, когда мы сидели на факультете
- На обшарпанных подоконниках, словно дети,
- Каждый сам себе плакальщик, сам себе господин.
- Мы расстанемся здесь.
- Ты дальше пойдешь один.
- Не приеду отпеть. Тут озеро и трава,
- До машины идти сквозь заросли, через насыпь.
- Я не помню, как выживается в восемнадцать.
- Я не знаю, как умирается в двадцать два.
- До нескорого. За тобой уже не угнаться.
- Я гляжу тебе вслед, и кружится голова.
24 июля 2007 года
Это Гордон Марвел
- Это Гордон Марвел, похмельем дьявольским не щадимый.
- Он живет один, он съедает в сутки по лошадиной
- Дозе транквилизаторов; зарастает густой щетиной.
- Страх никчемности в нем читается ощутимый.
- По ночам он душит его, как спрут.
- Мистер Марвел когда-то был молодым и гордым.
- Напивался брютом, летал конкордом,
- Обольщал девчонок назло рекордам,
- Оставлял состояния по игорным
- Заведениям, и друзья говорили – Гордон,
- Ты безмерно, безмерно крут.
- Марвел обанкротился, стал беспомощен и опаслив.
- Кое-как кредиторов своих умаслив,
- Он пьет теплый Хольстен, листает Хастлер.
- Когда Гордон видит, что кто-то счастлив
- Его душит черный, злорадный смех.
- И в один из июльских дней, что стоят подолгу,
- Обжигая носы отличнику и подонку,
- Гордон злится: «Когда же я наконец подохну», —
- Ангел Габриэль приходит к нему под окна,
- Молвит: «Свет Христов просвещает всех».
- Гордон смотрит в окно на прекрасного Габриэля.
- Сердце в нем трепыхается еле-еле.
- И пока он думает, все ли это на самом деле
- Или транквилизаторы потихоньку его доели,
- Габриэля уже поблизости нет как нет.
- Гордон сплевывает, бьет в стенку и матерится.
- «И чего теперь, я кретин из того зверинца,
- Что сует брошюрки, вопит «покаяться» и «смириться»?
- Мне чего, завещать свои мощи храму? Сходить побриться?»
* * *
- Гордон, не пивший месяц, похож на принца.
- Чисто выбритый он моложе на десять лет.
- По утрам он бегает, принимает холодный душ,
- застилает себе кровать.
- Габриэль вернется, тогда-то уж
- можно будет с ним и о деле потолковать.
14 июля 2008 года
По капле, по словцу, по леденцу
- По капле, по словцу, по леденцу,
- Из воздуха, из радиоэфира,
- По номерам, как шарики в лото,
- Выкатываясь, едут по лицу
- И достигают остального мира
- И делают с ним что-нибудь не то
- Мои стихи. Как цепь или гряда,
- Как бритые мальчишки в три ряда,
- Вдоль плаца, по тревоге чрезвычайной
- Моею расставляются рукой.
- Стоят и дышат молча. И всегда
- Выигрывает кто-нибудь случайный.
- Выигрывает кто-нибудь другой.
11 июля 2008 года
"Все тебе оправдываться – а мне утверждать и сметь…"
- Все тебе оправдываться – а мне утверждать и сметь.
- Все тебе позвякивать – мне греметь,
- Все тебе стараться – а мне уметь,
- У тебя станок – у меня огонь, океан и медь,
- Да и методы, так и так, поальтернативнее.
- Мне придумать – тебе скривиться и осмеять,
- Мне идти и идти вперед – а тебе стоять;
- Тебе вечно учить историю – мне войти в нее
- Аж по самую
- деревянную
- рукоять.
- От меня ждут свершений – а от тебя беды,
- Мои руки мощны – твои худы,
- Я полна грозового воздуха – ты воды,
- Пусть прозрачной, медленной и красивой.
- Тот, кто шел со мной рядом, гладил по волосам,
- Был причастен к тайнам и чудесам,
- А потом отпустил рукав и сказал «я сам», —
- Тот отбрасывается прочь центробежной силой
- Прямо под ноги
- беспокойным
- бродячим
- псам.
9 июля 2008 года
Рассчитай меня, Миша
- Рассчитай меня, Миша. Ночь, как чулок с бедра,
- Оседает с высоток, чтобы свернуться гущей
- В чашке кофе у девушки, раз в три минуты лгущей
- Бармену за стойкой, что ей пора,
- И, как правило, остающейся до утра.
- Её еле хватило на всю чудовищную длину
- Этой четверти; жаль, уже не исправить троек.
- Каждый день кто-то прилепляет к ее окну
- Мир, похожий на старый выцветший полароид
- С места взрыва – и тот, кто клялся ей, что прикроет,
- Оставляет и оставляет ее одну.
- Миша, рассчитай ее. Иногда она столько пьёт,
- Что перестает ощущать отчаянье или голод,
- Слышит скрежет, с которым ты измельчаешь лёд,
- Звук, с которым срывается в небо голубь,
- Гул, с которым садится во Внукове самолёт.
- Вещи, для которых все еще нет глаголов.
- Мама просит меня возвращаться домой до двух.
- Я возвращаюсь после седьмого виски.
- В моем внутреннем поезде воздух горяч и сух,
- Если есть пункт прибытия – путь до него неблизкий,
- И Иосиф Бродский сидит у меня в купе, переводит дух
- С яростного русского на английский.
- Там, за баром, укрывшись, спрятав в ладони нос,
- Мальчик спит, в драных джинсах, худ, как военнопленный.
- В этом городе устаешь и от летних гроз, —
- Был бы Бог милосерд – заливал бы монтажной пеной.
- Рассчитай меня, Миша. Меня и мой постепенный,
- Обстоятельный,
- предрассветный
- хмельной
- невроз.
5 июля 2008 года.
"Полбутылки рома, два пистолета…"
- Полбутылки рома, два пистолета,
- Сумка сменной одежды – и всё готово!
- Вот оно какое наше лето…
- Вообще ничего святого!
- Нет! Я против вооружённого хулиганства,
- Просто с пушкой слова доходчивее и весче!
- Мне 25. Меня зовут Фокс – я гангстер,
- Я объясняю людям простые вещи —
- Мол, вот это мое. И это мое. И это.
- Голос делается уверенный, возмужалый.
- И такое оно прекрасное, наше лето.
- Мы когда умрем, поселимся в нем, пожалуй.
28 июня 2008 года.
«Вот когда мы бухали, плакали или грызлись…»
Яше
- Вот когда мы бухали, плакали или грызлись —
- Выделялось какое-то жизненно важное вещество.
- Нам казалось, что это кризис.
- На деле, кризис —
- Это ни страдать, ни ссориться, ничего.
- Раньше было мало ответов; теперь не стало самих вопросов.
- Мониторы, турбины, кнопочки вправо-влево, вперед-назад.
- Как все это заставить летать, отбросив
- Смысл жизни, которому – здравствуйте, друг Иосиф, —
- Ни прислать ребяток,
- ни сунуть денег,
- ни приказать?
23 июня 2008 года
Грейс
- Когда Стивен уходит, Грейс хватает инерции
- продержаться двенадцать дней.
- Она даже смеется – мол, Стиви,
- это идиотизм, но тебе видней.
- А потом небеса начинают гнить
- и скукоживаться над ней.
- И становится все темней.
- Это больше не жизнь, констатирует Грейс, поскольку товаровед:
- Безнадежно утрачивается форма, фактура, цвет;
- Ни досады от поражений, ни удовольствия от побед.
- Ты куда ушел-то, кретин, у тебя же сахарный диабет.
- Кто готовит тебе обед?
- Грейси продает его синтезатор —
- навряд ли этим его задев или отомстив.
- Начинает помногу пить,
- совершенно себя забросив и распустив.
- Все сидит на крыльце у двери,
- как бессловесный большой мастиф,
- Ждет, когда возвратится Стив.
- Он и вправду приходит как-то —
- приносит выпечки и вина.
- Смотрит ласково, шутит, мол, ну, кого это ты тут
- прячешь в шкафу, жена?
- Грейс кидается прибираться и мыть бокалы,
- вся напряжённая, как струна.
- А потом начинает плакать – скажи,
- она у тебя красива? Она стройна?
- Почему вы вместе, а я одна?..
- Через год Стивен умирает, в одну минуту,
- «увы, мы сделали, что смогли».
- Грейси приезжает его погладить по волосам,
- уронить на него случайную горсть земли.
- И тогда вообще прекращаются буквы, цифры,
- и наступают одни нули.
- И однажды вся боль укладывается в Грейс,
- так, как спать укладывается кот.
- У большой, настоящей жизни, наверно,
- новый производитель, другой штрих-код.
- А её состоит из тех, кто не возвращается
- ни назавтра, ни через год.
- И небес, работающих
- На вход.
19–20 июня 2008 года.
От меня до тебя
- От меня до тебя
- Расстояние, равное лучшей повести
- Бунина; равное речи в поиске
- Формулы; равное ночи в поезде
- От Пiвденного до Киевского вокзала.
- Расстояние, равное «главного не сказала».
- Я много езжу и наедаюсь молчаньем досыта.
- Мне нравится быть вне адреса и вне доступа.
- Я представляю тебя, гундосого,
- В царстве бутылок, шторок, железных прутьев, —
- Спящим в купе, напротив.
- Это, собственно, все, что есть у меня живого и настоящего.
- Ни почтового ящика, столь навязчивого, ни вящего
- Багажа; я передвигалась бы, будто ящерка
- Век, без точки прибытия, в идеале.
- Чтобы стук и блики на одеяле.
- Это суть одиночества, сколь желанного, столь бездонного.
- Это повод разоблачиться донага,
- Подвести итоги посредством дольника,
- Ехать, слушать колеса, рельсы, частоты пульса.
- Чтобы ты прочел потом с наладонника
- И не улыбнулся.
- Чтобы ты прочел, заморгав отчаянно, как от острого,
- От внезапного, глаз царапнувшего апострофа,
- Как в je t’aime.
- Расстояние как от острова и до острова,
- Непригодных ни для рыбалок, ни для охот.
- Все маршруты лежат в обход.
8 июня 2008 года.
Чёрный квартал
- Майки, послушай, ты ведь такая щёлка,
- Чтобы монетка, звякнув, катилась гулко.
- Майки, не суйся в эти предместья: чёлка
- Бесит девчонок нашего переулка.
Продолжить чтение
Другие книги автора
