Девочка-криминал

Читать онлайн Девочка-криминал бесплатно

1.Кирилл

По традиции, я не рекомендую эту книгу впечатлительным и тонким особам. Будет кровь, будет секс, будет нецензурщина. Любовь будет тоже, да еще какая! С такой-то героиней!

Я стоял на краю скалы, с огромным букетом белых роз, наслаждаясь пейзажем. В горах можно особо не всматриваться в детали. Красиво в целом. Тишина такая, что сам воздух звенит. Чистота и безмятежность впечатляли. Я вдохнул воздух глубже, и голова закружилась от кристальной свежести, распиравшей мои легкие. Ни шума, ни людей, ни тревог.

 Вот чего мне не хватает – спокойствия. Прекрасное место, чтобы подумать о высоком, обрести покой и подумать над смыслом жизни. Я бы сам тут с удовольствием почалился вместо дочки Вакулы, а не разгребал за ним дерьмо.

  Не ту я работу выбрал, чтобы облака и листики разглядывать.

 Я и сам песчинка в этом мире. Ничего не значащая пыль. Наследница Вакулы – вот вокруг кого весь мир вертится и я вместе с ним. Скоро все изменится в мою пользу, а может, не скоро, но я буду могущественен и богат!

 Три года назад всю семью Вакулы вырезали, а сам он исчез. Осталась только дочка Валерия, которую спас Ник – мой друг и товарищ, вместе с которым мы работали на этого криминального авторитета.

 Если бы тело Вакулы нашли, Валерия вступила бы в наследство и стала законной владелицей бизнеса, что создал ее отец, но ее папаша, как в воду канул. Теперь мы с Ником представляем интересы девчонки в мире криминала, а ее саму вынуждены прятать, потому что если и с Валерией случится беда, мы останемся ни с чем. Нас поглотит победившая группировка, а это, мягко говоря, неприятно. Сейчас мы имеем деньги, власть и вес, благодаря Вакуле, а без них мы будем снова обычными шестерками, принеси-подай. Расставаться с годами выстраданными, омытыми нашей кровью и кровью врагов, привилегиями не шибко-то хотелось.

 Девочку мы спрятали в христианском монастыре, настоятелем которого был старинный друг Вакулы – Федор Ильич. К ней мы приставили верного телохранителя Клима, через которого и узнавали обо всем, что происходит с девчонкой. Валерия была вынуждена скрываться под чужим именем, пока не объявится ее отец или его не признают умершим, что возможно по истечении пяти лет со дня исчезновения.

 Сам Вакула не спешил воскресать. Мы с Ником искали его неустанно, отрабатывали все зацепки, каждую версию, но со временем становилось сложнее отследить хоть какую-то ниточку. Если бы наш хозяин желал, чтобы его нашли, он бы дал знать о том, что он жив. И все сложнее было сдерживать остальные банды и группировки, желавшие быть главными. Вакулу боялись и уважали, но надежды, что он выжил, уже практически не осталось.

 И вот, на днях, в его дом, где мы окопались с Ником, принесли букет цветов. У Валерии был день рождения. Совершеннолетие. И вроде бы ничего такого, если бы в цветах мы не нашли перстень Вакулы.

 Курьера, принесшего подарок и весточку от нашего хозяина, мы с Ником пробили по всем фронтам – ничего. Бедолага просто работал в службе доставки цветов. Кто заказчик выяснить так же не удалось.

 Прислал ли букет сам Вакула или тот, у кого он сейчас находится, жив ли он сам? Одни догадки.

 Я счел нужным сообщить Валерии об этом инциденте и доставить подарок лично. Все же день рождения у нее.

  Ник остался «на хозяйстве».

  Какого исхода событий желали мы с Ником в отношении Вакулы? Мы так долго были у руля, что нас засосало в этот водоворот безнаказанности и власти. Было бы здорово, если бы Вакулу нашли в какой-нибудь канаве с дыркой в башке, а один из нас женился бы на его наследнице и получил бы все! Уже и искать-то этот раздутый призрак не хотелось. А девочка? Жила бы, как у Христа за пазухой всю оставшуюся жизнь.

 Я бы предпочел, чтобы женился на Валерии Ник. Я не создан для семейной жизни. Ник не создан тоже, только характер у него более улыбчивый и легкий. Он бы с девочкой поладил. А я слишком черств и жесток. Валерии было бы со мной не сладко.

 Впрочем, какое мне дело до чувств Валерии Анатольевны Смирновой? Плевать! Главное, чтобы она оставалась жива, как можно дольше. До свадьбы. А потом с ней может случиться все что угодно. Например, утонет в море пьяная или ее машина собьет. За то время, что мы с Ником ее прячем, я видел ее от силы раза три, так что я не успел привязаться к девочке. Девушке. Она уже совершеннолетняя. Никаких чувств или эмоций я к ней не испытывал, кроме алчности. Зла я ей тоже особо не желал, но если придется от нее избавиться, рука не дрогнет.

 А вот Ник, спасший девочке жизнь, относился к ней более трепетно. Хранил ее фото и даже иногда отправлял ей подарки в монастырь. Вот пусть на ней и женится, раз не лишен симпатии к будущей жене.

 Осталось всего пара лет, чтобы дождаться ее коронации. Вот тогда мы с Ником заживем, как короли!

 Подул легкий ветер, раздувая волосы на моей макушке, и пахнуло мандаринами. Я напрягся. Откуда здесь взяться запаху цитрусов? Очнулся я слишком поздно. Расслабился от красивой картинки, которую видел не часто, размечтался, потерял бдительность.

 Между лопаток мне уперлось что-то твердое, и мандариновый запах стал ощутимее.

– Не двигайся! – раздался за моей спиной хрипловатый, глубокий женский голос. – Как ты хочешь умереть? Быстро? Или хочешь помолиться напоследок?

2. Кирилл

Твою мать! Это что за шутки? Кто это? Где охрана, черт бы ее побрал?

 Я почувствовал, как спина моментально взмокла под кожаной курткой, и тонкая струйка пота потекла за пояс брюк. Я инстинктивно приподнял одну руку вверх, продолжая второй рукой прижимать довольно увесистый букет к себе. Нужно было бросить веник к чертовой матери, потому что прямо под ним был мой ствол, но я не успел…

– Поворачивайся медленно, растяпа, – получил я очередной приказ. – И держи руки так, чтобы я их видела.

 Я повернулся, с любопытством уставившись на белобрысое недоразумение с пистолетом в руках.

 Девчонка, одетая в камуфляж и армейские ботинки, тыкала мне в рожу стволом, уверенно держа меня на мушке. Она шагнула ко мне, провела рукой по одному моему боку, затем по другому, не сводя глаз с моего лица, а затем, нащупав у меня за поясом пистолет, ловко обезоружила меня. Я только едва заметно дернулся, почувствовав себя уязвимым, но продолжил стоять смирно.

– Почему ты так одета, Мария? – обратился я к девушке. – И откуда у тебя пистолет?

 Когда я видел девочку в последний раз, она носила платье монахини, и вела себя совсем не так. Не так дерзко и нагло. Она была ребенком пугливым и послушным. Что случилось? Дочка Вакулы обрела его бессмертие или просто охуела?

  Кто и охуел, так это я сейчас. Девчонка выглядела довольно забавно с пушкой в руках, но смеяться над ней в открытую я не посмел. Что в башке у баб, я никогда не понимал. А у этой в белобрысой головенке взорвалась граната. Другого объяснения ее странному поведению я придумать не мог.

– Это все, что тебя смущает, Кирюша? – звонко расхохоталась Валерия, засовывая мой пистолет за пояс к себе.

– Для тебя я дядя Кирилл! Или Кирилл Андреевич! – напомнил я Валерии. – Мария, может, все же объяснишь, что происходит?

– Еще раз назовешь меня этим ублюдским именем, я тебе пулю в башку пущу! – уже без намека на смех, пригрозила девчонка.

 «Однако за время пути собака могла подрасти!» – вспомнил я стихотворение Маршака.

 Затравленный, убитый горем щеночек, которого спас Ник, вырос и, похоже, озверел. Передо мной стояла злая сучка бойцовской породы. Какой же еще, если ее отец знаменитый бандюган? Я не мог разглядеть под мешковатой одеждой девичью фигуру, но судя по всему, она была достаточно крепкой, только ростом не вышла, от силы 168 см в ней. До модельки не дотягивает. Да и сиськи слишком выпирают для модельной внешности.

  Вакула был высоким и здоровым мужиком, увлекался боксом. Валерия пошла в мать, и красотой тоже, слава богу. На лице девушки не было ни грамма косметики. Откуда ей взяться в этой глуши? Красивое у нее лицо, даже без тени макияжа. Смазливое. Нику понравится будущая жена. Может быть, он ее даже трахнет на радостях? Я бы тоже ей присунул. Прямо сейчас! За то, что так безрассудно размахивает пушкой перед моим лицом. За кого она меня принимает? За отцовского халуя?

 Сучку никто не трогал много лет. Осмелела? Забыла, что бывает, когда приходит кто-то сильнее?

– Опусти пистолет! – ровным, спокойным голосом попросил я.

– Сначала скажи, какого хрена ты приехал? – так же спокойно, как и я, спросила Валерия, но пистолет не опустила.

– Я привез тебе подарок, – ответил я. – Только и всего.

– Ум! Как мило! – кривляясь воскликнула девчонка. – Я знала, что мое совершеннолетие не пройдет незамеченным. Значит, вы еще не все папкины денежки профукали, раз ты приперся в эти ебеня, да еще и с цветочками?

– Валерия… – попытался прервать я ее спектакль.

– Кидай мне букет, желай здоровья, долгих лет и уебывай, пока я добрая! – перебила меня девчонка.

– Я бы хотел поговорить с Климом, – сказал я ей. – Где он?

– Я его убила, – заявила девчонка. – Прости!

 У меня внутри все оборвалось. Это не могло быть правдой. Не могло! Клим опытный военный с огромным послужным списком. Если девка его реально завалила, то дела наши с Ником дрянь. Наследница сошла с ума. Это было предсказуемо после пережитого в детстве. Любой слетит с катушек, если на его глазах убить всю семью. А мать Валерии еще и изнасиловали, да и самой девчонке чудом удалось избежать той же участи.

 Блять, что теперь делать?

– Я пошутила, ДЯДЯ КИРИЛЛ! – цинично бросила Валерия, и у меня вырвался шумный вздох. – Видел бы ты свое лицо!

 Валерия опустила пистолет, вернула мне мой и потянулась рукой к букету.

– Это от твоего отца, – освобождаясь от тяжести цветов, сообщил я.

– Что? Как? – вырвалось у девчонки. – И ты молчал, мудила? Почему сразу не сказал?

 Я пропустил «мудилу» мимо ушей, объяснил Валерии, каким образом к нам с Ником попал букет и вынул из кармана перстень Вакулы.

 Валерия взяла перстень и повертела его в руке. Я внимательно следил за ее реакцией. Девушка должна была расчувствоваться, возможно, всплакнуть от эмоционального всплеска. Все же за столько лет первая весточка от отца. Но на ее лице не дрогнул ни один мускул. Либо девчонке похуй, либо она ювелирно владеет эмоциями.

– Как думаешь, Валерия, что бы это значило? Что Анатолий Борисович хотел этим сказать?

– Это значит, дядя Кирилл, что папа передает мне свою власть! – глазом не моргнув, сказала девушка. Она небрежно зашвырнула цветы в траву. Ее они больше не интересовали. Только кольцо. – Я хочу вернуться домой!

– Это невозможно! – категорично заявил я. – Что если твой отец мертв, а перстень прислал тот, кто отправил Анатолия Борисовича в ад? Мы не можем рисковать и твоей жизнью!

– Ты, походу, не догоняешь, что произошло, недоумок? – усмехнулась Валерия. – Я совершеннолетняя! И больше ни ты, ни Никита, ни Клим, ни ваш христианский бог не будете указывать мне, что мне делать и как жить!

– Валерия! – одернул я девчонку, понимая, что ситуация выходит из-под контроля.

– И не смей мне мешать! – сверкнула она на меня глазами, полными решимости. – Иначе, ты отправишься в ад, следом за моим папашей! Раз ты до сих пор его не нашел среди живых, поищешь среди мертвых!

  С этими словами Валерия развернулась и побежала к монастырю. Мне ничего не оставалось, как пойти следом за ней.

Я догнал девчонку у ворот монастыря, там же к нам присоединилась моя охрана. Бойцы видели наши с Валерией догонялки, но никто не посмел преградить ей дорогу, поэтому она беспрепятственно вбежала в ворота.

– Кирилл Андреевич, все в порядке? – поинтересовался начальник охраны Семен.

– Да, – бросил я на бегу, продолжая преследовать девушку.

 Мне удалось схватить ее за руку уже во дворе. С легкостью дернул девчонку на себя и развернул к себе лицом. Она впечаталась с размаху в мою грудь, уперевшись в нее ладонями, да так и застыла. Только теперь, столкнувшись с ней нос к носу, я заметил, что она плачет.

 У меня отлегло от сердца. Эта машина для убийств, каковой себя позиционирует девчонка, оказывается, имеет свои чувства, и сейчас они рвались наружу вместе со слезами.

– Пусти! – всхлипнула девушка и попыталась вырваться из моих объятий.

– Я тебе не враг, Валерия, – спокойно сказал я, крепче сжимая девчонку в руках. – Поплачь, если нужно. В этом нет ничего дурного!

 Девушка дернулась еще раз, но как-то слабо, затем еще, а потом уткнулась носом в мою футболку и разрыдалась в голос. Я с облегчением вздохнул и потерся подбородком о ее волосы. Дыхание пришло в норму, мандариновый запах, исходивший от девичьих волос, меня успокаивал.

– Почему не приехал Никита? – спросила Валерия, немного успокоившись. – Он жив?

– Конечно, – заверил я девушку. Раз она о нем спросила – это хороший знак. – Кто-то должен был остаться в городе на всякий случай, вот он и остался.

– Ты заберешь меня с собой? – с надеждой спросила Валерия и подняла на меня заплаканные глаза.

 Красивые глаза. Пушистые ресницы, мокрые от слез, и ореховая радужка. Сейчас на свету цвет ее глаз светло-коричневый, почти желтый, а когда зрачки ее были расширенны от адреналина, глаза были почти черными. Учту на будущее эту ее особенность.

 Можно быть собранным внешне, заставить свой голос звучать спокойно, а жесты выполнять четко. Но глаза всегда говорят за тебя лучше тебя самого.

– Сначала я должен переговорить с Климом, – ответил я.

 Я вздрогнул, когда совершенно неожиданно над нашими головами прозвенел колокол.

– Не ссы, дядя Кирилл, это просто на обед пора, – сказала мне Валерия, жадно изучающая мое лицо. – А ты красивый!

– Спасибо! – ответил я, отчего-то смутившись.

 Еще полчаса назад она грозилась меня грохнуть, а теперь я слышу от нее комплимент? Зачем она это сказала? Не просто так. Чтобы расположить меня к себе? Реально не терпится уехать отсюда? Как будто меня трогает бабская лесть. Валерия забавная! Сейчас она выглядела, как обычный ребенок.

– Останешься на обед? – предложила девушка. – Если батюшка Федор разрешит?

 Я кивнул и пошел следом за Валерией к черному входу в здание. В том, что Федор Ильич разрешит мне отобедать с монахами, я не сомневался. Мы с Ником три года спонсируем эту богадельню. Что мне батюшка чашку супа не нальет? Я харчи бедняцкие постные презирал с детства, не пожрать я стремился, а посмотреть, как Валерия ведет себя с другими людьми. Не могла она одичать и озвереть настолько, чтобы самому настоятелю хамить.

– Мне надо переодеться к обеду, – бросила мне Валерия на ходу, и скрылась за дверями монастыря.

Хорошо, что она оставила меня, потому что мне нужно было переговорить с ее телохранителем. Я нашел его в этом же дворе. Он курил, привалившись к забору, задумчиво глядя поверх него.

 Было непривычно видеть майора Климова не по форме. Мужчина был одет в обычные видавшие виды джинсы и линялую рубаху, но по тому, как она слегка топорщилась с правого боку в районе бедра, можно было догадаться, что там спрятан нож. Я узнал его по бритому затылку и ровной, как струна, годами вымуштрованной армейской службой, спине.

 Я подошел к Олегу тихо, практически бесшумно, но он, один хрен, почуял мой взгляд. Спиной, а может, затылком или шестым чувством. Мужчина отбросил окурок в сторону, еще сильнее расправил плечи и повернулся.

 С минуту мы смотрели друг на друга, почти не моргая. Потом губы Климова тронула улыбка, и он шагнул ко мне навстречу, раскинув руки в стороны.

– Я ждал тебя, Уманский! – после крепкого объятия сказал Олег.

– Я знаю, – выдохнул я. – Может быть, тогда объяснишь, что произошло с девочкой? Почему она выглядит, как новобранец морпехов и размахивает стволом, как будто у нее ПМС?

– Может, и ПМС, – пожал плечами Олег. – Я за ее месячными не слежу. Моя задача была сохранить дочке Вакулы жизнь. Я справился. За остальное с меня спросу нет.

– Все так, – подтвердил я. – Мне нужно знать масштабы пиздеца. Чему ты ее научил, Клим? Что она умеет, кроме как материться?

– Она умеет все, что умею я сам. На своем уровне, естественно.

– Заебись! – не сдержался я. Если девчонка обладает хоть сотой долей навыков майора Климова, это уже хреново. – И что нам теперь с ней делать? Не подскажешь?

– Да мне похую, что вы будете делать, Уманский! – разозлился Олег. – Я девчонку сберег? Она выросла, жива, здорова и целехонька по всем фронтам! Женись на ней, как и собирался! Мой контракт закончен! Я хочу вернуться домой, к семье!

– Ладно, – кивнул я и хлопнул мужика по плечу, чтобы он не кипятился. – Заберем тебя с собой. В городе рассчитаю тебя наличкой!

 Олег поджал губы и кивнул.

– Обед пропустим, – сказал он и тоже пошел к дверям.

Я поплелся следом. Олег привел меня в столовую, где за довольно длинным общим столом уже собрались монахи и настоятель Федор Ильич.

 Бородатый старец поприветствовал меня кивком головы и указал рукой на лавку подле стола, приглашая отобедать с ними. Я сел, выискивая среди мужчин Валерию.

 Она вошла в столовую тихо, кротко, опустив голову и глаза. В черном платье с белым воротом и косынкой на голове. Села напротив меня, смиренно опустив взгляд в свою тарелку. Девушка помолилась вместе с остальными монахами и приступила к обеду. Она изредка бросала на меня беглый взгляд, который больше не был пропитан ненавистью или злобой.

– Попробуй рыбный пирог, дядя Кирилл, – тихо обратилась она ко мне, показывая на блюдо с выпечкой. – Я сама его испекла.

 Я взял кусок пирога, с удивлением вскинув бровь. Такой Валерия мне нравилась больше.

 Что ж, – думал я, пережевывая довольно приличную на вкус стряпню девчонки. – У наследницы Вакулы две стороны, которые отличаются друг от друга, как небо и земля, как Ангел и Демон. По крайней мере, я знаю, что дрессировке она все же подлежит и может быть весьма смиренной. Но что-то мне подсказывало, что нам с Никитой придется с этой дикаркой несладко.

3. Кирилл

Обед проходил в молчаливой обстановке. Я не был весельчаком, но все равно было напряжно в такой атмосфере. Не обед, а поминки какие-то. Изредка монахи перекидывались фразами типа: «передай соль». К Валерии все, включая Климова, обращались не иначе, как сестра Мария. Из чего я сделал вывод, что легенда девчонки-сироты так и не осталась раскрытой. Я был доволен.

 Во время трапезы я принял решение все же забрать Валерию домой. Там ее будет легче контролировать. Неизвестно, что из нее вырастет еще через два года. Испытывать судьбу не хотелось совершенно. Пусть Ник как можно скорее женится на Валерии. Так девчонке будет проще свыкнуться с мыслью, что за нее теперь все будет решать муж.

 Возможно, она понравится Нику, как женщина, и он оставит ее в живых после того, как Вакулу признают умершим, а молодожены получат его наследство. А если Никита обрюхатит девчонку, будет вообще идеально. Юная мать будет заниматься ребенком, а не совать свой миленький носик, куда не следует.

 Миленький? Я так подумал? Сейчас, когда Валерия вела себя тихо и скромно, я реально счел ее милой и даже красивой. На девушку, не тронутую современными технологиями красоты, было действительно приятно смотреть, не побоюсь этого слова "любоваться". Без наращенных ресниц, нарисованных бровей, накаченных губ, ее самобытная природная, девственная красота была необычной и редкой.

  Я стал ценителем девственности и чистоты? Возможно. Я так долго жил в грязи, крови и разврате, что Валерия не вписывалась в эту реальность совершенно. Грубая и борзая Валерия-матерщинница еще могла, а ангел в белой косынке с ярко-розовыми детскими губешками идеально вписался бы в сельский пейзаж, но никак не в бандитские разборки. Эта девушка была, как минимум, удивительной.

 Она обрадовалась, когда я отправил ее собирать вещи. Отчего-то мне стало любопытно посмотреть на ее комнату, поэтому я увязался за Валерией следом. Мы вошли в обычное, ничем не примечательное помещение с малюсеньким окном. Стол, шкаф, кровать, серо-коричневые тона, пожухлое фото Ника на стене. У всех, значит, иконы, а здесь пресвятой Никита повис? Любопытно.

 Я встал посреди ее спальни и смотрел, как Валерия бережно, с каким-то волнением и трепетом, снимает фотографию своего спасителя со стены и прячет в дорожную сумку. Затем берет плюшевого медведя, что он ей передавал в качестве подарка по весне, и засовывает туда же.

 Я не смог удержаться от вопроса:

– Соскучилась по Никите, Валерия?

– Очень, – честно ответила она, продолжая методично собираться. – Я же люблю Никиту! А он любит меня! Он обещал на мне жениться, когда я вырасту.

 Очень хорошо! Прекрасная новость! Просто шикарная! Хоть чем-то девчонке удалось меня обрадовать. Нику не придется ее уламывать, уговаривать и охмурять, раз она уже согласна пойти под венец и так.

– Как думаешь, дядя Кирилл, я уже достаточно выросла для Никиты? – обратилась ко мне Валерия.

 Затем она достала из тумбочки тюбик с помадой и, посмотревшись в настольное зеркальце, обвела рот красным, как кровища, цветом. Девушка повернулась, и я едва не прыснул от смеха. Валерия теперь походила на малолетнюю шалаву. В купе с одеянием монахини, красные губы девушки выглядели, как в третьесортном порно. Видимо, мое отношение к макияжу девчонки отразилось на моем лице, потому что она удивленно вскинула брови и уставилась на меня.

– Что? – спросила она.

– Ничего, – покачал я головой, решив не расстраивать Валерию. – Я думаю, что ты достаточно выросла для того, чтобы выйти замуж за Ника, – подкрепил я ее уверенность.

– Это хорошо, но я все равно волнуюсь, – продолжила откровенничать со мной Валерия, скидывая в сумку одежду. – Вдруг, я ему не понравлюсь, тогда получается, что я зря берегла себя для него, – сокрушалась она. Потом запустила руку под матрас и вытащила оттуда пистолет. – Выйди, мне нужно переодеться, – уже жестким, приказным тоном добавила Валерия.

 Мне ничего не оставалось, как покинуть келью сестры Марии. Уже в коридоре я дал волю чувствам и рассмеялся. Какая же девчонка все-таки смешная. Это она для Ника губы накрасила? Чтобы ему понравиться?

 Она хранила себя для Ника? Как будто мы ее в борделе держали, и ей каждую минуту приходилось отбиваться от посягательств на девичью честь.

 Я видел остальных обитателей монастыря – одни престарелые мужики. Хм, мужчины все-таки мужчины, как не крути, но все же, кроме Клима, для Валерии опасности не было. А Олег относился к девочке, как к дочери. А что если нет?

 Что об этом думать, если Валерия призналась, что целка? Даже жаль ее немного. Я Ника давно знаю, почти с детства. Он тот еще извращенец. Если девчонка ему приглянется, то подвергнется такому разврату, что от ее невинности не останется и следа. Ник любит красочно поебаться, так что красная помада на нецелованных губах Валерии, совсем скоро будет очень даже в тему.

 Настоятель Федор Ильич вместе с остальными монахами вышли провожать сестру Марию. Они прощались так долго, что меня их нескончаемые наставления для девочки, начали жутко раздражать.

 Валерия не проронила ни слезинки, держалась молодцом. Она снова переоделась в свой камуфляж. Костюм монашки прихватила? Ник любит разнообразие. С удовольствием бы нагнул невесту в этом милом наряде. Я поймал себя на мысли, что я бы и сам с удовольствием задрал на Валерии черный балахон. Я пока не понял для себя, в какой одежде и каком образе девчонка мне нравилась больше, но она мне определенно нравилась. Она меня волновала и возбуждала. Интересно, Валерия бреет промежность? От мысли, что нет, что у нее растут на лобке светлые кудряшки подстать ее медовым волосам, я задохнулся от того, как резко у меня встал.

 Черт! Я простонал, незаметно поправляя свой стояк, и поторопил Валерию.

– Клим не поедет с нами? – удивилась Валерия, усаживаясь в машину со мной.

 Теперь я не мог оторвать взгляда от ее губ. После фантазий о ее пушистом лобке, рот девчонки больше не казался мне вызывающе-вульгарным. Эти алые губки великолепно бы смотрелись на моем члене. Жаль, что я этого не познаю. Если только Ник не поделится со мной Валерией. Прецеденты были. Со шлюхами. Эта девочка не шлюха, так что вряд ли мне перепадет от нее. Ник не поделится. Я бы на его месте точно бы не стал делиться такой малышкой. Никогда.

– Клим поедет на второй машине, – очнулся я от эротического оцепенения. – Не волнуйся, Валерия. Он будет рядом.

– Никита знает, что я приеду? – спросила Валерия. Я не успел ответить. – Не звони ему. Я хочу сделать ему сюрприз. Вот он обрадуется, да, дядя Кирилл?

– Очень, – ответил я.

 Ник не просто обрадуется. Он, наверняка, охуеет. Машина тронулась с места, а у меня было ощущение, что я везу ангела в саму преисподнюю.

4.Лера

Только когда машина тронулась с места, я дала волю слезам. Так мне мечталось уехать поскорее из монастыря, ставшего для меня тюрьмой, а теперь мне стало грустно, что сердце разрывалось. Не скажу, что буду скучать. Вообще ни капли. Но все равно сердце было не на месте.

 В монастыре все было четко и размеренно, каждый день был расписан по часам. Тоскливо и однообразно до тошноты. Я думала, что со временем привыкну, но к этому невозможно привыкнуть. Другие монахи смирились со своей участью, принесли свои жизни на алтарь Господа. Среди них было много преступников. Они надеялись таким образом искупить свои прошлые грехи перед Богом? Не тот это путь. Молясь о спасении души за высоким забором можно только спокойно подохнуть в тишине, больше ничего.

 Бог примет твое покаяние, базара нет. И что дальше? Для того, чтобы раскаяться не нужно никуда ехать или идти, не нужно прятаться. Достаточно признать, что ты поступил, как кусок дерьма, и Бог тебя услышит. Не нужно молиться об этом сорок лет, выпрашивая прощения.

 Ну, простит тебя Бог, и что? Плохие поступки нужно исправлять хорошими. А заключение себя добровольно в монастырь – полный провал, признание себя ничтожеством с полным отсутствием причинности.

 Кроме жалости и презрения, остальные обитатели монастыря не вызывали во мне больше ничего. Даже Клим. Мужик ради денег провел со мной взаперти три года. Было еще что-то в нем, кроме алчности, иначе не научил бы он меня защищаться и выживать. Он очень много разговаривал со мной, пытаясь научить меня уму-разуму, а не только людей убивать. Климу не было все равно на меня. Это второй человек, которого я полюбила после трагедии, разделившей мою жизнь до и после.

 Первым был Никита Зотов. Он спас меня в той страшной резне, вынес меня на руках буквально из ада. Для меня он был сродни Господу. Красивый, сильный и добрый, как сам Иисус. Я изучила черты его лица до мелочей. Мне не нужно было смотреть на его фото, чтобы его улыбающееся лицо возникло перед моими глазами.

 Никита никогда не навещал меня в монастыре, но он пообещал жениться на мне, когда я вырасту. Так и сказал. Он не может меня обманывать. Он же герой? А герои всегда держат слово.

 Я очень хочу ему понравиться. Хочу, чтобы он полюбил меня так же сильно, как я его. Сегодня мы, наконец, встретимся, и он поцелует меня. В губы по-взрослому. А потом, когда мы поженимся, Никита будет заниматься со мной любовью. От этой мысли меня охватывает волнением до дрожи, а в трусиках становится мокро. Даже сейчас…

– Валерия, не волнуйся, все будет хорошо.

 Голос Кирилла, сидящего рядом со мной на заднем сиденье его черного внедорожника, заставил меня отлипнуть от окна и вытереть сопли. Я уже дважды за сегодня показала этому мужику свою слабость. Это не есть хорошо. Не хочу, чтобы он считал меня глупой, наивной девочкой, разводящей сырость от всего на свете.

– Я и не волнуюсь, – соврала я и попыталась взять себя в руки.

– Я понимаю, что тебя пугает неизвестность, – сказал Кирилл, и я повернулась к нему. – Мы с Ником позаботимся о тебе. Тебе будет хорошо с нами.

   Кирилл улыбнулся, и меня отпустило. Слова Кирилла меня приободрили. Его я тоже видела всего несколько раз, мельком, и ни разу не видела его улыбающимся. Я встречала не так много мужчин за свою жизнь, но Кирилла я сочла очень красивым. Темные, как ночь волосы, не были короткими, как у Клима, наверняка их было приятно трогать руками. Глаза были тоже темными, почти черными, бесстрастными, но не пустыми и холодными. Если присмотреться, можно увидеть в них огонь. Не бывают люди такими равнодушными и черствыми, каким он хочет выглядеть и казаться.

 Есть у нас с Кириллом что-то общее – мы создаем видимость. Он – расчетливого бандита, а я три года притворялась смиренной монашкой, возлюбившей Господа. Клим много рассказывал мне о Кирилле. Они вместе когда-то служили в армии, еще до того, как оба начали работать на моего папашу. По рассказам Клима Кирилл был человеком чести, и был добрым и отзывчивым к близким людям. Я не знала, вхожу ли я в круг этих людей, но раз он приехал за мной сегодня, значит, зачем-то я ему нужна, поэтому Кирилла я не боялась.

 Мужчина был достаточно высоким и крепким. Не таким здоровым, как его перекачанные охранники или Клим, но по широким плечам и выпирающим мышцам на груди, было понятно, что Кирилл не слабак.

 А еще от него вкусно пахло. Я не знала, что это за запахи, смешались в его парфюме. В монастыре никто не пользовался одеколоном, да и мало кто дезодорантом. А теперь я сидела, окутанная воздухом, пропитанным странной смесью пряностей, исходящей от Кирилла, и мне нравился этот запах. Дорого и опасно – вот, как пах Уманский.

 Мы больше не разговаривали. Я не была болтушкой, да и Кирилл на задорного шутника не очень был похож. Иногда я ловила на себе его любопытные взгляды, и на этом все.

 Мне было неуютно, когда Кирилл смотрел на меня. Было чувство, что он прожигает меня глазами насквозь, знает, о чем я думаю. Я силилась найти какую-то тему для разговора, чтобы как-то скоротать отрезок пути, но не нашла ничего, что можно было бы обсудить с Уманским. Не о погоде же с ним трепаться?

 Примерно через час после того, как мы отъехали от монастыря, прямо на трассе нас остановили ГАИшники.

– Распустили вы ментов, – усмехнулась я. – Раньше машины без номеров не останавливали. Боялись.

– Сиди тихо, Валерия, – приказал мне напрягшийся Кирилл. – У нас полный багажник оружия.

 Наш водитель вышел, чтобы пообщаться с сотрудниками ДПС. Затем мы услышали одиночный выстрел. Кирилл среагировал в момент. От резкого толчка у меня перехватило дыхание. Я оказалась на полу машины, накрытой тяжелым и твердым телом мужчины. Я даже не успела вздохнуть, как на нас полетели стекла, и вся машина мелко затряслась от прошившей ее автоматной очереди.

5. Кирилл

Нападение на нас было неожиданным, но не ошеломляющим. Я не впервые участвовал в перестрелке, но зажатым в консервной банке под названием «автомобиль» я был впервые. Почему я не взял бронированную тачку? У Вакулы и такая была. Я не планировал возвращаться с девчонкой, только и всего. Я был уверен, что это нападение связанно напрямую с Валерией.

 Очередь прошила бочину внедорожника. Девчонка подо мной испуганно запищала и задергалась. Кровь от простреленного Семена, который ехал впереди, брызнула на меня. Он даже дверь открыть не успел.

– В багажник! – приказал я ей и, буквально за шкирку, перебросил ее через спинку заднего сиденья в багажный отсек.

 Я забрался туда же, следом за Валерией. Вдвоем здесь было тесновато, но здесь была сумка с оружием и патронами.

 Звуки выстрелов продолжились, но машину обстреливать перестали. Что с экипажем во второй машине, я не мог знать, но кто-то явно отстреливался, а значит, кто-то еще жив.

  Валерия больше не произнесла ни звука, но по ее бледному, покрывшемуся испариной лицу, было видно, что она перепугана до смерти. Она выхватила свой пистолет и замерла тяжело дыша.

– Ничего не бойся, Валерия, – громко, пытаясь перекричать звуки выстрелов, сказал я. – Делай, что говорю, и не высовывайся! Ты поняла меня? Поняла?

 Девчонка сглотнула и мелко закивала головенкой.

 Широко распахнутыми глазами она смотрела, как я роюсь в сумке, перебирая стволы. Затем она протянула руку к оружию и выхватила из кучи еще один пистолет, засунула его за пояс, следом безошибочно выхватила сменную обойму к нему и положила в нагрудный карман куртки.

 Я был удивлен, но времени восторгаться навыками девчонки не было. Может, оно и к лучшему, что она стрелять умеет. Умеет ли? Я не знал наверняка. Может быть, все, что она может, это понтоваться и меня запугивать?

 Схватив автомат, пару запасных магазинов к нему и гранату, я понял, что больше я взять физически не смогу.

– Сейчас я открою багажник, – сказал я Валерии. – Быстро вылазь и прячься за заднее колесо. Сиди там, пока я тебя не позову!

– А если не позовешь? Если тебя завалят? – чуть не плача проговорила девушка.

– Тогда застрелись, нахуй! Ни при каком раскладе не сдавайся в плен! Сама знаешь, что они с тобой сделают! Так что молись, чтобы я выжил!

 Девчонка не успела ничего мне ответить. Откинув спинку заднего сиденья, я пополз вперед, чтобы нажать кнопку на передней двери.

 Я услышал, как пикнул багажник, и дверца поползла вверх. Только бы Валерия не наглупила! Только бы она сделала все четко!

 Боже!

 Я выскочил следом за ней. Девчонка довольно шустро заползла под машину, как я и велел. Отлично!

 Перестрелка велась со стороны дороги. Я выглянул из-за машины, чтобы оценить обстановку. Второй наш внедорожник стоял чуть левее, наверное, водитель пошел на обгон. Машина была расстреляна в хламину. Трудно было сказать, выжил ли кто-то из наших, кроме меня и Валерии, потому что перестрелка стихла.

 Других машин на трассе не было. Ни позади, ни навстречу. Дорогу перекрыли, догадаться не трудно. Помощи ждать неоткуда.

К нам приближались трое. Один в форме ДПС, двое в гражданском: черные куртки, черные штаны, лица закрыты балаклавами. Поверх курток бронежилеты, все трое с автоматами наперевес.

– Блять! – выругался я, понимая, что наши силы не равны, а шансы выжить ничтожны.

 Близко подойти нападавшим не удалось. Рядом со мной прозвучал выстрел, затем второй, и двое в черном упали на дорогу. Третий, как озверелый, начал поливать из автомата по колесу, где пряталась Валерия.

 У меня внутри все перевернулось и упало, когда я понял, что девчонке пиздец.

 «ДПСник» не перестал стрелять, пока не выпустил всю обойму. Самое время проверить, как там Валерия, но я даже заглянуть под машину не решался. Перед глазами все поплыло, от той картинки, что я представил. От нее должен остаться кровавый кусок мяса. Ее губешки, намазанные красным, снова всплыли перед глазами.

 Только не это! Только не она! Лучше бы они меня завалили, взяли в плен, пытали! За что? Не хотел же я ее брать с собой? Не хотел же…

– Стреляй! – раздался голос Валерии позади меня.

 Мне как будто дали пинка, я выскочил из-за машины и изрешетил последнего нападавшего.

– Ты в порядке? – повернулся к Валерии.

– Прости, что я тебя не послушалась и вылезла, – дрожащим голосом сказала она. – Мне нужно было сменить позицию.

 Да и, слава Богу, что не послушалась! Иначе, застрелиться пришлось бы мне самому.

– Уходим! – бросил я Валерии и толкнул ее на обочину в сторону леса.

   Мы бежали вглубь леса, пока хватило сил и дыхалки. Я выдохся первым и дал знак Валерии остановиться.

 Упав на землю, мы отдышались. Я привалился к дереву спиной и прислушался. Вроде бы погони не было.

Я обшарил карманы в поисках мобильника, но не нашел его. Наверное, выронил в перестрелке.

– У тебя есть телефон, Валерия?

– А ты мне его купил, чтобы он у меня был? – съехидничала она.

– Пистолет я тебе тоже не покупал!

 И помаду эту блядскую тоже, – подумал я, разглядывая взмокшее от пота лицо девчонки. Блять, я даже Нику не могу сообщить, что мы попали под раздачу.

– У тебя кровь, – не сводя с меня глаз, заметила Валерия, сидевшая чуть поодаль.

– Это не моя, – все еще не приведя дыхание в норму, задыхаясь, ответил я.

   Сунув пистолет, который она все еще стискивала в руке, себе за пояс, Валерия подползла на четвереньках ко мне. Она встала передо мной на колени и, протянув руку к куртке, отогнула ее ворот.

– Порез. Глубокий. На шее, – сообщила она.

 Я совсем ничего не чувствовал, только сердце, как бешенное, до сих пор колотилось в ушах. Мазнув ладонью по шее, я обнаружил на ней кровь.

– Надо перевязать. Сними футболку, дядя Кирилл.

– Хорошо, – тяжело выдохнул я.

 Приставив автомат к дереву, я с трудом стащил с себя куртку, прилипшую вместе с потом к спине и рукам. Девчонка смотрела, как я раздеваюсь, с нескрываемым любопытством. Когда я стянул с себя мокрую насквозь от пота и крови футболку, глаза девчонки широко распахнулись и жадно впились в мой голый торс.

 Мне было понятно ее любопытство. Время только она выбрала не подходящее. При других обстоятельствах, я бы с удовольствием позволил ей на себя полюбоваться, а возможно, если бы она изъявила желание, и потрогать себя разрешил.

– Будешь пялиться или поможешь? – одернул я замечтавшуюся девушку.

 Она только придвинулась чуть ближе, но разглядывать меня не перестала. Меня это начало раздражать, поэтому я с легкостью порвал футболку на лоскуты и протянул их Валерии.

  Я старался на нее не смотреть, пока Девчонка перевязывала мой порез. Сучка была так близко, я чувствовал запах, исходивший от нее, а ее тяжело вздымающаяся грудь была в миллиметре от моего лица.

 Необъяснимый мандраж пробрал меня до костей, а в трусах все сладко налилось тяжестью. Это просто адреналин. Хапнули мы оба. Другого объяснения, почему у меня встал в такой неловкий момент, да еще и на Валерию, я придумать не мог. Я не могу ее хотеть. Я не должен. И уж точно не сейчас, когда мы в полной жопе.

– Нам надо вернуться, – сказала Валерия, закончив перевязку.

– Нет, мы пойдем дальше, пока не выйдем к какой-нибудь деревне. Тут их много. Оттуда вызвоним Ника, и подождем, пока он нас заберет.

– Там остался Клим! – напомнила Валерия. – Мы что его бросим?

– Если он жив, то справится сам! А если нет, мы ему не помощники!

– Да ты совсем что ли? – завопила Валерия на весь лес, пытаясь подняться на ноги. – Нельзя так делать! Нельзя!

– Не ори, мать твою! – зашипел я на девчонку и, схватив ее за руку, не позволил подняться.

Девчонка потеряла равновесие и повисла на мне, хватаясь за мои плечи.

– За нами никто не гонится! – гневно сверкая глазами, прямо мне в лицо выпалила она. – Мы всех убили! Я не собираюсь гаситься в лесу. Вдруг Клим еще жив!

  Я взял ее за плечи и встряхнул.

– Ты будешь делать то, что я скажу! – рыкнул я на Валерию.

– Да щас!

 Надо хватать ее за шкирку и тащить к ближайшему островку цивилизации, пока не стемнело. Шароёбиться ночью в лесу не шибко хотелось.

 Не отпуская девичьих плеч, я попытался подняться на ноги. Валерия, почуяв неладное, задергалась в моих руках, а затем повалила меня на землю и оседлала верхом. Я даже понять не успел, как так вышло.

 Когда через секунду я сфокусировался на лице Валерии, первое, что я увидел – это дуло ее пистолета.

 Я чуть не застонал от бессилия. Она постоянно будет тыкать мне в рожу пистолетом? Эта дурная привычка девчонки меня начала жутко бесить. Я поморщился и убрал руки от ее талии, куда они соскользнули в момент падения.

 Валерия поерзала на мне, устраиваясь удобнее, прямо по моему стояку. Я стиснул зубы, чувствуя, как ветки и сухие листья впиваются в мою обнаженную спину, а яйца сейчас раздавит тяжестью задницы наглой сучки.

– У тебя член встал? – неожиданно, с придыханием воскликнула Валерия, и я на секунду прикрыл глаза. – Вот черт! – еще восторженней сказала она. – Покажи мне его! – потребовала девчонка.

– Что, блять? – задохнулся я от неожиданности и возмущения еще больше.

– Член покажи! – как ни в чем не бывало, повторила девушка.

– Валерия…

– Я просто посмотрю! Вдруг меня сегодня убьют? Да тебе жалко что ли?

6. Кирилл

– В этом нет греха, дядя Кирилл! – продолжила меня уговаривать Валерия. – Не бойся!

Сука, мне так смешно стало. Блять … То ли от того, что девчонка боялась, за душу мою грешную, то ли от того, что требуя показать ей хуй, она зовет меня дядей Кириллом.

 Девка убила двоих, выстрелив без промаха, избежала участи быть расстрелянной в упор из автомата, тактически сменив позицию, а теперь мы рискуем быть пойманными только потому, что остановились поглядеть на мой писюн? Есть ли хоть капля логики в ней или здравого смысла?

 Я не мог больше выносить это. Это было бы весело и забавно, будь мы дома, в безопасности. Я бы сыграл с ней в эту игру. И показал бы и дал на вкус попробовать. А сейчас, меня это только взбесило, и на этом все.

 И член сильнее встал.

– Клима убили! – выпалил я девчонке в лицо. – Я видел его труп на дороге.

– Почему я не видела? – и глазом не моргнув, уточнила Валерия. – Когда лежишь на асфальте, обзор, как на ладони!

 Я промолчал. Просто смотрел в глаза Валерии, потемневшие от возбуждения.

– Т-ты все врешь! – уже не так уверенно проговорила она. Рука, державшая пистолет, начала подрагивать. – Может быть, он ранен? Мы должны убедиться. Сам погибай, а товарища выручай! – произнесла она любимое выражение Олега.

– Какой он тебе, на хрен, товарищ? Он твой телохранитель! Наемник! – злобно процедил я сквозь зубы. Мне не хотелось остаток дня, лежа на лопатках, препираться с соплячкой. – Не думаю, что он жив! Ему полбашки снесло, – продолжал бессовестно врать я. – Я бы сам вернулся, если бы сомневался. Но нет! Он мертв! Погиб! Умер! Я просто не хотел тебя огорчать.

 Валерия медленно сползла с меня, плюхнулась на жопу рядом со мной и всхлипнула. Я с облегчением вздохнул и поднялся, стряхивая с себя прилипшие листья и другой сор. Пока я набрасывал на себя куртку и подбирал с земли свое оружие, Валерия продолжила рыдать.

– Пойдем! – коротко скомандовал я, не зная, как теперь успокоить девчонку, которая теперь была безутешна.

  Валерия тяжело поднялась с земли и, пошатываясь, поплелась следом за мной. Мы шли некоторое время параллельно дороге в ту сторону, которую ехали на машинах, а затем свернули, чтобы идти по самой кромке леса, вдоль трассы.

  На дороге возобновилось движение. Машины ехали по ней в обе стороны, а значит, блок с дороги был снят. На место происшествия уже должны были выехать скорая и полиция.

 Что там на самом деле с Климовым? Я волновался за мужика. Остальных бойцов тоже было жалко, но Олега сильнее всех. Он был мне другом. Товарищем, которого я не выручил, как это собиралась сделать девчонка. Надеюсь, он простит меня, если остался жив? А если нет? Тогда вряд ли.

– Как думаешь, дядя Кирилл, кто это был? – подала голос переставшая хлюпать Валерия.

 Хороший вопрос. Если бы я знал на него ответ.

– Это мог быть, кто угодно, – ответил я.

– Группировок не прибавилось? Асадовы и Одинцов?

Господи, откуда она знает фамилии главарей других банд? Климов просветил? Мудак сраный!

– Мы обязательно найдем того, кто стоит за этим покушением, – пообещал я Валерии, шагая рядом с ней.

– Ага! Вы папу три года найти не можете! Что вы вообще можете? – надсмехалась надо мной и Ником соплячка.

 Ну, конечно, сейчас она вернется домой, и папка сразу отыщется. Как два пальца…

 Я устал, вымотался, меня начало трясти от адреналинового всплеска, порез на шее начал адски ныть, а тут эта сучка под руку зудит. Не мог Вакула пацана состряпать? Я бы щас всю ебучку ему разбил! Но рядом со мной вышагивала смазливая девчонка, мать ее!

– Почему у твоего отца такое прозвище? – сменил я тему разговора.

  По моим подсчетам, до ближайшей деревни еще километров пять. Мне нужно было успокоиться и подумать, поэтому поговорить было нужно, но о чем-то другом, кроме нашей с Ником никчемности и ущербности.

– Папа раньше работал кузнецом. Давно, когда еще меня не было, – ответила Валерия. – А потом он стал участвовать в боях без правил. Ну, знаешь, когда на смерть… Поднялся. Маму выиграл.

Я прекрасно знал, что такое бои без правил, но то, что Вакула выиграл свою жену в бою, слышал впервые.

– Маму жалко, – грустно продолжила девчонка свой рассказ о семье. – Она была такой глупой.

– Почему ты так думаешь, Валерия? – Мне, правда, было интересно.

– Когда она попала к папе, то была девственницей. Она не сказала ему об этом, и он повел себя с ней очень грубо. А потом он узнал, что она забеременела, и женился на ней.

– А в чем ее глупость? – не понял я, пытаясь понять логику девчонки.

– Сказать надо было, что это ее первый раз, тогда бы папа не сделал ей больно. Я Никите сразу скажу, что я девственница, чтобы он был со мной нежным нашу первую ночь.

 Я еле заметно улыбнулся. Есть в ее рассуждениях что-то разумное, пусть и по-детски. Я вспомнил свирепого огромного Вакулу и его маленькую, хрупкую жену. Да он просто не дал ей шанса признаться в своей чистоте. Лилия и пикнуть не успела, как он натянул свой трофей на свой член.

 А потом я подумал о Нике. Уверен, что он будет внимателен к Валерии в первый раз. Ник не монстр.

– Это тебе родители рассказали свою историю знакомства?

– Нет. Разве о таком рассказывают детям? Папа был ревнивым, они с мамой часто ругались, и она каждый раз обвиняла его в том, что он ведет себя с ней, как животное, ну, и много чего еще… Я это с рождения слышала. Они часто занимались любовью. И громко. На весь дом. Это странно да, что у папы и мамы больше не было детей, кроме меня, столько лет?

– Может, они больше не хотели, – выдвинул я предположение.

 На момент убийства Лилия была беременна. Это выяснилось на вскрытии тела. Валерии не было об этом известно, судя по всему. Не рассказывать же ей об этом сейчас? Вообще не собираюсь говорить ей такое.

– У нас с Никитой будет три ребенка, – продолжила делиться своими планами со мной Валерия. – Сначала мальчик, потом еще один, чтобы защищали сестру, и чтобы ей не было одиноко.

– Тебе было одиноко одной? Ты мечтала о брате или сестре? – догадался я.

– Иногда. Я просила собаку, но у деда была аллергия на шерсть. У нас даже кошки не жили, поэтому в доме были мыши. Мама визжала, как резанная, завидев мышь. А вот хвостатые вообще никого не боялись. А ты, дядя Кирилл? У тебя есть жена?

 Валерия так резко перевела стрелки на меня, что я растерялся.

– Нет, – просто ответил я.

– Любимая девушка?

– Нет.

– Почему?

– Мне никто не нравится. Я никого не люблю.

– А я? – совершенно серьезно заявила девчонка, да еще и с таким возмущением, что я остановился. Она остановилась тоже и внимательно посмотрела на меня. – Я же тебе понравилась?

– Нет, – твердо заявил я, понимая, что она имеет в виду мой случайный стояк, который она обнаружила так некстати.

– Ты какой-то странный, дядя Кирилл, – на полном серьёзе продолжила Валерия. – Зачем ты так говоришь, если я знаю, что у тебя на меня встал член?

 Как ей помягче объяснить? Зачем я вообще ввязался в этот дурацкий диалог с сопливой дурой, которая принимает мужской стояк за вечную любовь. Да что она вообще знает о мужчинах? Может быть стоило все же купить ей телефон, чтобы она не была такой дикой и хоть что-то отдупляла по жизни?

 Девчонка ждала моего ответа, а я судорожно подбирал слова, чтобы снова не угодить к ней на мушку.

– Понимаешь, Валерия, если мужчина хочет заниматься сексом с женщиной, то это вовсе не значит, что он в нее влюблен! Я тебя не люблю! И сексом с тобой заниматься тоже не собираюсь! У тебя же есть Никита! Что ты ко мне прицепилась со своими расспросами?

 Я высказался и двинулся дальше, перекинув автомат на другое плечо.

– Жалко, – сказала нагнавшая меня девчонка.

– Что жалко? – с раздражением, которого я даже не скрывал переспросил я.

– Ну, что ты меня не любишь. Потому что мне кажется, что я тебя люблю.

– Когда кажется, креститься надо, – буркнул я, не глядя на нее.

– А ты бы смог меня полюбить?

– Зачем?

– Тогда мы бы были все вместе. Ты, я и Никита. А то так несправедливо получается. Никите все, а тебе ничего.

– Что все? – меня снова пробило на ржач. Девчонка не тупая, она реально наивная. Это было, черт возьми, забавно.

– Ну, я.

– Каждой твари по паре, – напомнил я ей. – Библию читала? Один мужчина женится на одной женщине. Они любят друг друга и никаких третьих там быть не может. Это неправильно, Валерия! Это измена! Ты понимаешь значение этого слова?

– Конечно, понимаю. Я что, по-твоему, дура какая-то? Я читала Библию. И знаешь, что там еще написано? У Авраама было три жены, а у Иакова – четыре. Я считаю, что это несправедливо, что так было только у мужчин. Женщины же тоже люди?

– Ты хочешь восстановить справедливость в равенстве полов или потрахаться с двумя разными мужиками? Ты уж определись. Потому что это не одно и то же.

 Валерия ненадолго заткнулась. Наверное, задумалась о том, что ей больше хочется. Мне было приятно и боязно одновременно, что она оценила меня, как мужика, но не те мы с Ником люди, чтобы делить друг с другом жену. Девку, да, но не девочку Валерию, от которой наши жизни зависят. Ник убьет меня прежде, чем я коснусь ее. По крайней мере, я бы так и поступил, будь я на его месте.

– Тогда мне нужно подумать, – снова заговорила девчонка. – Вдруг я не так уж и сильно люблю Никиту? Потому что я хочу с тобой тоже заниматься сексом. Ты мне очень сильно понравился, как мужчина. Как же мне теперь быть?

 Я чуть не уебался, запнувшись на ровном месте. Это что вообще за мысли? Только этого мне и не хватало! А потом Валерия увидит еще какого-нибудь мужика и с ним тоже захочет покувыркаться? Я воспитанницу из монастыря забрал или шлюху снял?

– Давай обсудим это потом, Валерия? – предложил я. Меня начал снова накалять этот разговор ни о чем. – Расскажи лучше, чем планируешь заняться по возвращению домой?

 Пусть поделится планами. Неизвестно, что еще в этой белобрысой голове, кроме двух членов.

– Найду папу, отомщу за маму и дедушку с бабушкой, а потом мы с Никитой поженимся и уедем.

Ебать, как все у нее просто! Ник только и мечтает об отъезде с насиженного места. Ну-ну!

– Куда поедете?

– В Америку. Я уже и английский выучила. Представляешь? Хочешь, мы и тебя возьмем с собой?

В качестве второго мужа? Нет уж, спасибо! Поезжайте сами, шлите открытки, а я Вакулой останусь, если он не подох.

– А на что вы в Америке жить собрались? Никита работать не любит, а у тебя и образования нет. Ты даже школу не закончила.

– У папы есть тайник. Там очень много денег. Нам хватит до конца жизни. И детям еще останется. Так что зря ты с нами не хочешь!

7. Кирилл

– Что за тайник, Валерия? – осторожно поинтересовался я.

Денежки меня очень даже интересовали. Еще больше, чем сама Валерия.

– Я не могу тебе сказать, дядя Кирилл. Пока что.

– Почему?

– Я не достаточно сильно тебе доверяю, – честно призналась Валерия.

– А Никите? Ему покажешь тайник?

– Нет.

– Тогда хватит трепаться об этом! – снова вспылил я. – Ты понимаешь, что нельзя говорить о таком каждому встречному?

– Мне кажется, что ты считаешь меня глупой, дядя Кирилл. Или маленькой? Конечно, я не собиралась рассказывать об этом всем подряд. Я понимаю, что это опасно. За деньги могут же и убить. Я только тебе рассказала, потому что у нас сейчас откровенный разговор.

 Откровенный разговор? У меня такое чувство, что что бы я сейчас спросил у Валерии, занимается ли она онанизмом и бреет ли она лобок, она бы мне сказала, как есть. Разве можно быть настолько откровенным с человеком, которого видишь едва ли не впервые? У меня скоро фляга от девчонки засвистит. То есть она мне доверяет, но не доверяет. Это как это?

– Ты не боишься, Валерия, что я буду тебя пытать, чтобы узнать про денежки Вакулы? А потом заберу их, а тебя убью?

– Пф! Ну, конечно, нет! Я нужна тебе для чего-то другого. Иначе, зачем ты меня спас?

 Еще неизвестно, кто кого спас. Не завали она двоих, я мог бы не справиться в одиночку.

– Давай отдохнем! – предложила Валерия.

– Нельзя!

– Меня тошнит, и пить охота!

– Потерпи! Осталось идти пару километров.

– Почему бы нам просто не остановить машину на трассе и не поехать домой?

– Это опасно.

– Ты такой зануда! – злобно бросила мне Валерия и замолчала.

 Остаток пути мы шли молча. Наверное, девчонка и впрямь утомилась, раз перестала балаболить. Вскоре запахло дымом, и послышался лай собак. Мы вышли к какой-то деревушке в несколько домов.

 Подойдя еще ближе, мы увидели несколько жителей, на автобусной остановке.

– Будь здесь! – приказал я Валерии, когда мы подошли достаточно близко к трассе.

 Она устало рухнула на траву, не сказав мне ни слова поперек, что меня очень обрадовало. Сил препираться у меня тоже не осталось. Пришлось отдать Валерии свой автомат. Не переться же вместе с ним. Моей целью было позвонить Нику и сообщить о месте нашего нахождения, а не пугать мирных граждан. Видок у меня и так был, как с войны.

  Сердобольная женщина, которой я напиздел о том, что мы с дочерью попали в аварию, и нам нужна помощь, разрешила мне воспользоваться ее мобильным, сообщила название деревни, а еще дала мне с собой бутылочку воды и два вареных яйца, что было тоже кстати.

 Я вернулся к девчонке, которая сидела, обняв колени руками, и снова ревела.

– На, вот, – протянул я ей воду и яйцо.

 Второе я захомячил по дороге. Жрать хотелось неимоверно. И выпить бы чего покрепче.

 Валерия жадно попила, и начала чистить яйцо, поливая его своими слезами. Я присел рядом с ней, зябко ежась в мокрой куртке на голое тело. К вечеру похолодало. Скорее бы Ник нас забрал.

– Ты все еще убиваешься по Климу? – участливо спросил я Валерию.

 Нужно было отвлечь ее как-то. Понятное дело, что у девчонки шок и стресс. Жалко ее немного.

– Угу, – буркнула Валерия. – Это же все из-за меня?

 Я не знал, погиб ли Клим на самом деле, но мы с девчонкой, моими стараниями, уже причисли мужика к мертвецам. И даже уже оплакивали.

– Не надо его жалеть, Валерия. И себя не вини! Клим сам выбрал свой путь. Это была его работа и его выбор. Не твой!

– Я понимаю, но мне все равно больно! Почему я не родилась в простой семье? Почему все так?

  В чем-то я понимал стенания девочки. Если мы с Ником, Клим, Вакула, и даже мать Валерии сами выбрали свой путь, то девчонке досталось то, что досталось. Она такую судьбу не желала. Она лишь пешка во взрослой игре.

– Медведь там еще остался, – снова всхлипнула Валерия, и я перевел взгляд с дороги на нее.

 Медведя ей жалко? Игрушку? Серьезно? Слава богу, двоих ею убиенных ей не жалко. Это, наверное, хорошо, что она понимает, что не стоит жалеть того, кого пришлось пустить в расход, чтобы выжить.

  Сколько мне было, когда я впервые убил? Не человека. Просто убил. Я не считал за людей тех, кого убивал. Такие же подонки, как и я, как Вакула, Ник и Клим, не заслуживают человеческого отношения. Валерия вообще никак не вписывалась в этот стройный ряд.

 Я пока не решил, как относиться к девчонке. Как к невесте Ника? Как к безмозглому ребенку, за которым нужен глаз да глаз? Как к женщине, на которую у меня очень четко встал?

 Если до сегодняшнего дня Валерия была для меня просто средством для достижения цели, то за сегодняшний день многое изменилось. Во мне самом. Я больше не мог относиться к Валерии, как к вещи, бездушному предмету.

 Это было плохо. Очень плохо. Я не должен сближаться с ней больше, чем того требуют обстоятельства.

 Я смотрел на грязную, заплаканную, растрепанную, перемазанную моей кровью девочку и понимал, что теперь я не смогу пустить ей пулю в лоб или перерезать ей горло. Не смогу.

 Ник приехал довольно быстро. Напротив автобусной остановки, которую я выдал ему за ориентир, остановились две наших машины и бронированный «Джип» Вакулы, из которого вышел Ник.

 Он помахал нам рукой, и Валерия первой сорвалась с места. Едва поднявшись на гудящих от усталости ногах, я поднял с земли автомат и заковылял навстречу Нику. Туфли, хоть и дорогие, явно не предназначались для путешествия в несколько километров, поэтому нещадно натерли мне ступни. Все о чем я мечтал, переставляя ноги – это помыться, напиться и, возможно, жестко поебаться перед сном.

 Я неотрывно смотрел на Валерию, которая с разбегу бросилась на шею моему другу. Он закружил ее в объятиях, а потом, когда он опустил ее на землю, девчонка притянула его голову к себе и поцеловала Ника. Сама.

 Нику, похоже, понравилась внезапная атака Валерии, потому что когда я подошел к сладкой парочке, они все еще жадно сосались.

 Я тяжело вздохнул. Мне бы отвернуться от них или сесть в машину поскорее, но я продолжал смотреть на Валерию, точнее, на ее реакцию. Первый поцелуй, как-никак.

 Ник ее отпускает, и теперь я могу видеть, как она становится красной от смущения. Ее губешки, со смазанной помадой, растягиваются в счастливой улыбке. Валерия не выдерживает взгляда Ника, который смотрит на нее голодными, горящими глазами. Девчонка сначала смотрит себе под ноги, а потом переводит взгляд на меня, и ее улыбка из смущенной превращается в самодовольную.

 Мне отчего-то становится грустно. Вот, о чем я и говорил – охота началась. Ник развратит эту мисс наивность настолько, насколько у него хватит фантазии.

   Зачем я об том думаю, если это неизбежно? Без понятия. Я просто устал.

8. Лера

Я бессчетное количество раз представляла нашу с Никитой встречу и наш первый поцелуй. Мне это виделось более романтичным и радужным. Я в красивом платье, а Никита смотрит на меня, как на королеву, боясь дышать.

 Это должно было случиться точно не после бойни, в которой я потеряла близкого друга.

 Получилось, как получилось. Меня и так подташнивало от волнения, а когда он вышел из машины, высокий, сильный, красивый, и улыбнулся мне, сердце чуть не выпрыгнуло. Пахло от Никиты просто потрясающе! Запах был мягче, чем от Кирилла, но у меня голова закружилась от этого ароматного горячего облака, когда я повисла на шее мужчины.

 Никита целовал меня вовсе не нежно, как мне мечталось, а наоборот, так жестко и жадно, как будто я его собственность. Его губы были твердыми, а язык довольно проворным и наглым.

  Я пока не поняла, понравился ли мне наш первый поцелуй. Может, это от того, что я все иначе представляла, а может, потому, что я больше не целовалась ни с кем?

 А как целуется Кирилл? Тоже грубо и властно? С виду он такой и есть. Он даже смотрел на меня теперь с каким-то раздражением, как будто я его жутко утомила. Мужик реально странный…

 Кирилл и Никита посадили меня между собой на заднее сиденье папиного броневика и переговаривались о том, что произошло, обсуждая, как им быть дальше.

 Вначале я жадно вслушивалась в их разговор, но потом, когда поняла, что приоритетной задачей было найти Клима, я потеряла к мужской беседе всякий интерес и сосредоточилась на Никите.

 Он привлек меня к себе, уложив мою голову к себе на грудь, и это было так здорово! Я обняла мужчину за талию, просунув руку под его распахнутую куртку, и хотела, чтобы эта поездка не кончалась никогда.

 Рядом с Никитой я почувствовала себя в безопасности. Мне было так тепло и уютно в его объятиях, что даже не верилось, что так будет теперь всегда. Я слушала, как его размеренный, тягучий, как мед, голос, эхом ворочается у него в груди, а в животе творилось что-то невообразимое. Все кишки то заматывало в узел, то они ухали разом вниз, как будто я катаюсь на американских горках прямо сейчас.

 За окном замелькал знакомый пейзаж, и я поняла, что мы подъезжаем к моему дому. Волнение охватило меня с новой силой, до дрожи, до трясучки.

– Эй, малыш, ты замерзла? – отвлекся Никита от разговора с Кириллом, заметив, что меня колбасит.

 «Малыш»… Так меня еще никто не называл.

 Я отрицательно мотнула головой, но Никита сильнее оттопырил полу своей куртки, плотнее заворачивая меня в нее.

 Мы приехали.

 Никита помог мне выбраться из высокого внедорожника, но не отпустил, а приобняв за плечи, проводил в дом. Краем глаза я заметила, что сад и мамин цветник зарос, качели на которых я любила качаться в детстве, сломаны.

  Воспоминания, начали накатывать волна за волной, так, что слезы на глаза наворачивались.

 Внутри дома ничего не изменилось. Здесь был полный порядок. И тишина. Гробовая.

 Я вдохнула глубже. Запах изменился. Больше не пахло выпечкой или садовыми цветами, которые мама любила расставлять в невероятных количествах по всему дому. Пахло… ничем. Пустотой. Было холодно, темно и мертво. Может быть это от того, что уже вечер, а я реально замерзла?

  Никита убрал от меня свою руку, и стало еще холодней. Крадучись, как воровка, я прошлась по дому, с жадностью вглядываясь в мебель и стены. Никита шел чуть позади меня и молчал, как будто боялся помешать мне поздороваться со своими ощущениями и воспоминаниями.

 Мы поднялись по лестнице на второй этаж, где располагались спальни, где была моя комната в том числе. Идти пришлось через коридор. Тот самый коридор. Вот здесь лежала бабушка вся в крови, а здесь дед…

 Тут сделали ремонт. Пол заменили, стены выкрасили, но не для меня. Все было в крови, как и прежде.

 Хорошо, что я не видела маму мертвой. Я стала свидетелем того, как убийца насиловал ее, но мертвую видеть не могла. Никита спас меня раньше, чем маму убили.

 И на похоронах я у мамы не была, поэтому смерть ее до сих пор не приняла. Как будто она уехала, но вернется. Не скоро, но вернется. Так же и с Климом.

 Когда его труп привезут в город, я должна взять себя в руки и посмотреть на него мертвого, иначе он тоже «уедет» следом за мамой, а я буду ждать уже двоих до конца жизни.

 Дедушку с бабушкой я отпустила, а вот маму не смогла. А в том, что отец жив, я не сомневалась ни на секунду. Уверенность в том, что папа среди живых, была настолько четкой, что я знала, что просто нужен подходящий момент для нашей с ним встречи, только и всего.

– Лер? – окликнул меня Никита, когда я в нерешительности остановилась у дверей своей комнаты. – Все нормально? – обеспокоенно спросил он.

 Ничего не нормально, но надо привыкать и обживаться заново вместе с призраками и пустотой, как в доме, так и в сердце.

– Да, – выдавила я из себя и уже решительно открыла дверь детской.

 Никита вошел следом за мной и присел на кровать, застеленную розовым покрывалом. Здесь было много чего еще розового, и здесь мой спаситель нашел меня перепуганную до смерти. И спас.

 Оглядевшись, и немного успокоившись, я тихонько подошла к Никите, который все это время рассматривал меня с нескрываемым любопытством.

 Он притянул меня к себе и накрыл губами мои губы. Резко, горячо, взахлеб. Теперь я с полной уверенностью могла сказать, что мне нравится делать с ним это. Вся моя тоска и страхи, мгновенно улетучились. Никита сам меня поцеловал. Не я его. Значит, я ему понравилась?

Боже, спасибо! У меня камень с души свалился. Мой любимый мужчина был сейчас со мной. Рядом. И это придавало мне уверенности в себе. Но, как выяснилось, эта близость ненадолго.

– Мне нужно отъехать, Лера, – оторвавшись от моих губ, сообщил мне Никита. – Кир о тебе позаботится. Его комната напротив твоей. Зови его, если что.

– Хорошо, – хриплым от волнения голосом тихо ответила я.

– Я скоро вернусь, и мы поговорим. Хорошо? Тебе нужно отдохнуть. Поспи, если хочешь.

 Я еле заметно кивнула в ответ. Никита чмокнул меня в лоб, резко поднялся на ноги и вышел, оставив меня одну.

9. Лера

Оставшись одна, я загрустила еще больше. Так стало херово, что душа заболела. Очень сильно хотелось есть, но я решила сначала помыться.

 Хотела быстренько сполоснуться, но в душе меня расквасило так, что я долго не могла нарыдаться, стоя под горячими струями воды.

 Когда-нибудь боль от потери семьи пройдет? Быстро ли умер Клим? Мгновенно или в муках? Как скоро вернется папа? Что будет со мной дальше? Какие планы на жизнь у Никиты и Кирилла?

 Все эти вопросы раздирали мое возбужденное сознание. Хватит ли у меня сил разобраться со всем этим? У меня теперь есть Никита. И немного Кирилл. Но это не их война, не их ответственность. Это моя боль и мои страдания.

 Я завидовала выдержке и жестокости Кирилла. Вот бы и мне такой стать. Я была уверена, что этот мужчина способен испытывать чувства и эмоции, по крайней мере, я видела его страх, злость, его возбуждение и его улыбку. Как он умеет выключать это в себе? Отвлекаться на то, что важно прямо сейчас, в эту секунду?

 Наревевшись до хрипов в горле, я заставила вылезти себя из душа. Нужно было поесть и поспать. Я прошла в комнату и осмотрелась заново. Куда спрятать оружие? Наверняка в доме полно охраны, поэтому разгуливать вооруженной было бы лишним. Позаимствованный сегодня у Кирилла пистолет я сунула под матрас, туда же обойму от него. Свой ствол я решила хранить под подушкой. Мало ли?

 Нож и ворованную гранату я спрятала в коробку из-под обуви в гардеробной. Да, я украла гранату из сумки Кирилла. Я воспользовалась моментом, когда он пополз из багажника в салон, чтобы открыть дверь, а я стырила лимонку и засунула ее в карман куртки. Пригодится. За пистолет позаимствованный он не спросил с меня. Пока что. А может и не спросит. Совру, что посеяла в лесу. Не придет же он ко мне с обыском? А вдруг придет? Это мой дом вообще-то! Я тут хозяйка теперь!

 Папин перстень был мне велик, поэтому я вдела в него шнурок и повесила на шею. Буду носить так.

 Следующей проблемой было, что надеть. Сумка с моими вещами и медведем осталась в машине, то, в чем я сюда приехала было грязным до невозможности, а детские вещи, что висели в моем гардеробе нетронутыми, были мне малы.

  Если трусики я с трудом, но все же натянула, то лифчики были малы на размер. То же самое было с футболками и штанами. Роясь в своих шмотках я снова предалась воспоминаниям. Это платье покупала мне мама после дня рождения, а эти джинсики мы с ней купили в Италии, как и куртку… Каждая вещь носила свои собственные воспоминания. Вот шорты, в которых я любила ходить на пляж. Они были достаточно свободными, поэтому с легкостью налезли на мою жопень. Еще мне удалось найти майку, которая раньше была велика. Пока на этом все. Хотя, если поискать…

 Желудок свело от голода, поэтому было не до примерок. Зато, обувь была в пору. По крайней мере, кроссовки, которые мне приглянулись, сидели, как влитые. Я заплела влажные волосы в косу и пошла к Кириллу. Ходить по дому одной было неловко. Тут, конечно, все мое, но с порядками новыми не мешало бы ознакомиться.

 Я нетерпеливо постучала в комнату Уманского.

– Войдите! – услышала я его голос из-за двери.

 Когда я вошла, Кирилл сидел на кровати, устало ссутулив широкую спину, опираясь локтями о колени. Одежды на нем не было, только полотенце, обмотанное вокруг бедер.

– Я есть хочу! – с порога заявила я.

Кирилл вскинул голову, смерил меня взглядом и выпрямил спину.

– Иди ешь! Забыла, где в этом доме кормят?

– А ты?

 Мне совсем не хотелось идти одной в столовую. Я не знала, кто сейчас прислуживает в доме. Я надеялась, что мужчины представят меня охране и слугам, чтобы я не выглядела самозванкой.

 Кирилл нехотя поднялся с кровати, а я продолжила на него смотреть. Я не могла этого не делать, потому что мне нравилось то, что я вижу.

– Хватит на меня пялиться, Валерия! – одернул меня мужчина.

– Почему? – ничуть не смутившись, спросила я.

– Мне не нравится, что ты смотришь на меня, как… – Кирилл осекся и тряхнул влажными волосами, которые он зачесал назад.

– Как кто, дядя Кирилл? – с вызовом спросила я.

Он на секунду прикрыл глаза, как будто я его выбесила, а потом тяжело вздохнул.

– Дай мне минуту, – буркнул он и скрылся за дверью гардероба.

 Я прошла в комнату дальше, пользуясь тем, что меня оставили в ней одну. Это была комната для гостей. Здесь никто не жил раньше, потому что гостей мы с ночевкой не принимали. Гости в нашем доме вообще были редкостью. Я не задавалась вопросом, все ли бандиты так живут. Мне разрешалось приглашать подруг, и то редко. Где сейчас Катька и Вика? Что с ними? Я понятия не имела. Они уже должны были закончить школу, в отличие от меня. Может быть, вышли замуж или учатся за границей?

 Моим подругам родители разрешали ночевать друг у друга, ходить в гости к остальным одноклассникам или просто гулять с ними. Меня мои родители таким не баловали из соображений безопасности. Я плакала от зависти и обиды, но теперь я понимаю папу, он хотел меня просто защитить.

 А я хотела быть обычной девочкой. Чтобы свободу мою не ограничивали так жестко, не контролили меня ежедневно, ежеминутно. Мои родители с детства приучали меня к одиночеству?

 Я свободна сейчас. И что мне от этой свободы? Я же сама себе не принадлежу. Допустим, найду я Катюху и Вику. Что дальше? Я с ними из разных реальностей. О чем мы будем разговаривать? О моде и путешествиях? О парнях? Что мне им рассказать? Про жизнь в монастыре? Перестрелку, в которую я попала? Что я ищу отца и убийцу моей семьи? Им может быть, и было бы интересно, только нельзя такое никому рассказывать, опять же, из соображений безопасности.

 Спасибо, папочка, что теперь мои друзья, подруги, близкие люди, моя семья и она же охрана – это два мужика, которые самовольно захватили мой дом и мою жизнь. А один из них скоро станет моим мужем. А что ждет наших с Никитой детей? Все то же самое, что было со мной? Я такой жизни своим детям не желаю. Нет. Только не я. Я не должна повторять ошибок взрослых. Вот когда мы уже будем с Никитой в Америке, тогда и можно детей заводить, чтобы не бояться за их крошечные, уязвимые жизни.

  А какую интересно комнату занял Никита? Может быть, мы будем жить с ним в одной комнате? И спать на одной кровати? Мы еще не поженились, но разницы-то нет. Зачем оттягивать то, что все равно скоро случится?

10. Кирилл

Я прекрасно понимал, что с сексуальным воспитанием и мужским вниманием в монастыре было туго, но не до такой же степени! Взгляды любопытной девчонки теперь раздражали меня до злости.

 Будь это взрослая, опытная девушка, мне бы польстило внимание с ее стороны. Но Валерия – это просто ребенок без детства. Я не знал, что делать с ее нескрываемым интересом ко мне как к мужику, как реагировать на ее признание, что я ей понравился, что она хочет заняться со мной сексом. А как вам то, что многомужество и многоженство для нее норма? Просто не обращать на ее слова и взгляды внимания? А на нее саму?

 Вырядилась хер пойми во что! Даже лифчик не надела! В доме полно мужчин, кроме нас с Ником. Этого Валерия не учла или ей похер? А может, ей нравится, когда мужики пялятся на ее троечку? Упругую, девственную, молодую грудь? Я ее сиськи не разглядывал. Мне что больше заняться нечем? Мили секунды хватило оценить то, что спрятано у нее под майкой. Не спрятано, а наоборот выставлено на всеобщее обозрение. Смотрите, как мои сосочки задорно торчат под тонкой тканью! Нравится? Даже у импотента встанет.

 Со мной это случилось тоже. Хотеть малолетнюю девчонку, поцеловавшуюся сегодня впервые, было неправильно, глупо и аморально. Натягивая боксеры на свой отказывающийся успокаиваться член, я почувствовал себя таким ублюдком!

 Нужно поговорить с Валерией об ее странных желаниях и мыслях. Хотя бы попытаться объяснить ей, что правильно, а что нет. Девчонка вырвалась на свободу и решила пуститься во все тяжкие? Если Ник ее оприходует в ближайшее время, то, возможно, Валерия успокоится. А что если нет? Что если ее понесет по хуям, как по волнам? Мне было не все равно, перед кем она будет ноги раздвигать. Это блядство только будет отвлекать, а нам всем нужно собраться, как никогда.

 У Смирновой должен быть один мужик, один хозяин, который будет говорить ей, что ей делать и когда. Иначе ничего не выйдет. Мы уже вроде бы определились, что это будет Ник. Валерия от него без ума, он походу тоже ею загорелся. А я? Я уже вызвал шлюху. Мне нужно сбросить напряжение на кого-то, кто не Валерия. На покорную женщину, которая за деньги с удовольствием обслужит мой ноющий член по высшему разряду.

 Не шибко-то хотелось обсуждать с девчонкой ее вагину, но кто-то должен это сделать, пока она не отбилась от рук окончательно. Она и так при каждом удобном случае зубы показывать удумала. Что дальше? Почует власть, будем мы с Ником на побегушках у нее, а может, и оба в койке будем ублажать ее прихоти, пока ей чего-то другого не захочется попробовать.

 От грязной картинки, как мы с Ником вдвоем насаживаем девственную Валерию на свои безумствующие члены, у меня в глазах потемнело от возбуждения. Член заныл до боли, яйца затрещали, а сердце зашлось так, что дышать стало больно. Скорее бы приехала Тори и раздвинула для меня свои длинные ноги!

 Блядь, я ее всю изъебу! Буду долбить ее дырки, пока сил хватит, а как устану, прикажу Тори высосать из меня всю эту дурь, что затеял мой хуй, относительно Валерии.

 Уф! Нужно сосредоточиться на войне. Вот, что больше всего достойно внимания. Я так близко был к цели, что почти касался ее рукой.

  Я быстро оделся, и мы с Валерией пошли в столовую. Она больше не произнесла ни слова. Я шел чуть позади нее, оценивая ее фигуру с тыла, скрипя зубами. Она была идеальна! Стройные упругие ноги, без намека на целлюлит, как это бывает у всех молоденьких девочек. Попка тоже класс! Не большая и не маленькая, ладно перекатывалась в такт ее шагам.

 Я немного завидовал Нику, который в ближайшем будущем станет обладателем всей этой вкуснятины.

 Мы пришли в столовую. Я позвал горничную и повара, представил им Валерию.

– Есть еще одна горничная и домработница, но их нет сейчас в доме, – сообщил я Валерии. – С охраной и водителем я познакомлю тебя позже.

 Девчонка кивнула, села за стол, обвела помещение взглядом, а потом пробежала пальцами по скатерти. Взяла нож и повертела его в руках.

– Дом хорошо охраняется? Сколько у вас охранников, дядя Кирилл? – спросила Валерия.

 Я сел на свое место, напротив девушки и положил руки на стол.

– Не беспокойся, Валерия. Ты в безопасности. Если что, мы с Ником всегда рядом, и у тебя тоже есть оружие. Если нужно что-то еще, патроны, например, обращайся.

– Ты позволишь мне вооружиться до зубов?

– Почему нет? – пожал плечами я. – Я убедился, что ты умеешь обращаться с оружием. Мне будет спокойнее, если ты будешь хорошо вооружена и сможешь в случае форс-мажора постоять за себя.

– А Никита скоро вернется?

– Не думаю. Пока не решит все вопросы, связанные с перестрелкой, домой не жди. – Валерия вздохнула и опустила глаза. – Это важно. Ты же понимаешь?

  Нам принесли ужин. У нас с Ником не было особого расписания по приемам пищи, поэтому повар почти всегда готовил на скоряк или разогревал приготовленное заранее. Нам подали запеченное мясо, овощи на гарнир, салат и какие-то еще закуски.

   Я смотрел, как Валерия молится, а потом с жадностью набрасывается на еду. Никогда не видел, чтобы женщины так много ели. Те бабы, с которыми мне приходилось общаться, едва ли осиливали лист салата или канапе с икрой. А тут…

 Я улыбнулся и налил себе коньяка. Спиртное было просто необходимо. Мозг и тело до сих пор были под напряжением. Налить и девчонке немного коньяка, чтобы лучше спалось?

– Валерия, хочешь выпить?

 Она удивленно вскинула на меня глаза и замерла с едой во рту.

– В смысле спиртное? Я ни разу его не пробовала, – дожевывая пищу, призналась Валерия. – Кроме церковного «Кагора», – добавила она.

– Хочешь попробовать?

– Да, – выдохнула она, а ее глаза загорелись любопытством.

 Я плеснул девушке немного в стакан и протянул ей. Когда она брала его, наши пальцы соприкоснулись всего на миг, и меня бросило в жар. Я понимал, что Валерия совершеннолетняя, но у меня затаилась гаденькая мысль, что я спаиваю ребенка.

 С недоверием и тщательностью Валерия понюхала содержимое стакана, а затем осторожно отпила жидкость. Ее лицо на глазах порозовело и зарумянилось.

– Жарко стало, – захихикала девчонка. – Прикольно!

 Я улыбнулся ей в ответ. Валерия меня забавляла. Меня давно уже ничего не удивляло и не трогало за душу. Только не сегодня и только не она.

11. Кирилл

– Выпей еще, Валерия! – коварно подливал я девчонке в стакан.

– Батюшка Федор говорит, что в человека вселяются бесы от алкоголя, – сказала Валерия. – Как думаешь, дядя Кирилл, это правда?

  Засрали мозги девчонке, что и говорить. Но, надо признать, что в правильную сторону. Мне было нужно, чтобы Валерия поскорее уснула, а не мешала мне развлекаться со шлюхой. Мало ли что ей в голову взбредет. Будет добиться в дверь через каждые пять минут.

– Ну, что ты, Валерия. Откуда в тебе бесы? Ты же такая юная. На тебе и греха-то еще нет.

– Я убила двоих, – напомнила она.

– Это не считается. Когда убиваешь злодеев, защищая свою жизнь, то Бог это видит.

– Ты совсем ничего не знаешь о Боге, – покачала головой девчонка, но от выпивки отказываться не стала. Вот и чудненько!

– Я хотел поговорить с тобой, Валерия, – неуверенно и деликатно начал я.

– О чем же? – с интересом спросила она.

– О тебе и обо мне. Давай договоримся, что ты не станешь больше думать обо мне, как о мужчине? Я буду… твоим дядей. Дяди не занимаются сексом со своими племянницами, и им неприятно, когда на них смотрят с вожделением. Это инцест. Понимаешь значение этого слова? Это и есть грех.

– Нет, – коротко ответила Валерия.

– Что нет? В смысле нет? – растерялся я.

– В смысле, что ты втираешь мне сейчас какую-то хуйню, – скривилась Валерия. – Ты мне никакой не дядя, Кирилл. И я буду смотреть на тебя когда хочу, и сколько захочу!

– Ладно, – только и смог произнести я в ответ.

 Что ж, я хотя бы попытался поговорить по нормальному. Валерия не понимает такого языка. К сожалению. Я продолжил есть, не глядя на нее. Буду просто ее игнорировать. Просто перестану реагировать на эту идиотку, вот и весь расклад.

– Я больше не буду называть тебя дядей, – немного помолчав, сообщила Валерия, и мне пришлось на нее посмотреть. – Нужно называть вещи своими именами. Мы что в дочки-матери играем? Ведь нет же? Так в чем дело? Я не понимаю тебя, КИРИЛЛ.

– У тебя есть жених. Вы любите друг друга, – снова попытался объяснить я Валерии то, чего я добиваюсь. – А я тебе никто, получается так. Перестань вести себя, как озабоченная шлюха!

  Эта сучка даже не бровью не повела. Н один мускул не дрогнул на ее лице. Она даже взгляд мой тяжелый, укоризненный выдержала. Просто смотрела мне в глаза и молчала.

– Мне кажется, – наконец нарушила она молчание. – Что ты просто не понимаешь, что происходит. Не со мной, а с тобой. Зачем ты весь вечер смотришь на мою грудь? В лесу у тебя была эрекция. А теперь ты мне говоришь всякую чушь. Какие-то двойные стандарты, Кирилл. Почему тебе можно то, чего нельзя мне?

 Я смотрел на ее сиськи? Весь вечер? Не было такого. Или было? Блять!

– Потому что ты оделась неподобающе! Потому что я мужчина, а ты женщина. Потому что у меня нет жениха. Достаточно аргументов?

 Валерия только расхохоталась в ответ. Да так звонко! Сука! Какая же она сука! Что из нее вырастет? Кто?

– Мы все бандиты, Кирилл. Ты, я, Никита мы все изначально конченные люди. Хватит заливать мне про Боженьку! Я только сейчас поняла, что ты держишь меня за идиотку! Но это не так! Это ты идиот, если думаешь, что можешь на меня влиять. На мои мысли, решения и поступки. До меня доперло, зачем вы меня в монастырь отправили. Вы же могли меня прятать, где угодно. Но вы хотели набожную дурочку воспитать? Черта с два! – заорала Валерия прямо мне в лицо. – У вас ни хуя не получилось! И уже не получится! Я пока не выяснила для чего я вам нужна, но вы с Никитой сильно до хера о себе возомнили! Я вам не подчиняюсь! И не собираюсь!

– Все сказала? – злобно выдавил я.

 Валерия ответить не успела. В столовую вошел один из охранников и сообщил, что приехала моя гостья.

– Что за гостья? – уточнила Валерия. – Кажется, я не разрешала приводить в дом гостей?

 Вот, как мы заговорили? Я прям разрешения у нее спрашивал? Надо поставить сучку борзую на место. Да поскорее!

– Я вызвал шлюху! – громко объявил я. – И буду ее трахать! А ты сейчас пойдешь в свою комнату и будешь сидеть там, пока не вернется твой любимый Никита! Ты поняла меня?

– Ладно! – пожала плечами Валерия.

 Это было подозрительным, как она легко согласилась со мной, после всего, что только что мне наговорила, но да ладно.

– Можно я посмотрю на шлюху? – спросила она, когда мы поднялись из-за стола. – Или мне на шлюх тоже смотреть нельзя? Это тоже грех?

– Хорошо, пойдем, Валерия, я познакомлю тебя с проституткой.

 Я решил пойти немного на уступки девчонке, чтобы она не чувствовала себя совсем уж притесненной. Валерия нагребла в оба кармана своих шорт конфет, и только после этого мы вышли из столовой.

 Я охуевал от нее все больше и больше, снова завидуя Нику. Лучше бы он девке в ухо дул, а я говно от перестрелки разгребал и трупы опознавал в морге.

 Тори ждала меня у дверей в сопровождении охраны. Она была при полном параде, как и всегда. За это мы с Ником ее и любили. Тори была нашей общей с Ником постоянной шлюхой. В последнее время только она нас и обслуживала. Вызывать кого-то другого не было надобности. Тори была шикарна и безотказна, так зачем нам менять ее? К разнообразию мы с Ником особо не стремились, да и девочка нас во всем устраивала. Мы любили ее и вместе и по отдельности, шлюшка не возражала и так натурально имитировала, что придраться было не к чему. А еще она не задавала вопросов, кроме койки, за это всегда имела бонусы отнас.

– Здравствуй, Тори! – окликнул я девушку.

– Привет, Кир! – расплылась она в улыбке и зашагала ко мне, стуча каблучками по полу.

 Чем ближе подходила проститутка, тем медленнее становились ее шаги, а улыбка и вовсе сползла с ее миленького личика.

– Лерка? – удивленно воскликнула Тори, подойдя к нам с Валерией.

– Здравствуй, Вика! – поздоровалась в свою очередь девчонка.

 Они знакомы? Какого хера происходит?

12. Кирилл

– Я думала, тебя убили, – сказала Тори Валерии.

 Она на самом деле была бледная, как будто увидела приведение.

– Еще нет, – безжизненным тоном ответила Валерия, как будто ее убийство было просто вопросом времени, и это неизбежно.

Она шагнула к Вике и обняла ее, как родную. Я стоял, как полный мудак, наблюдая за девушками.

 Я надеялся, что Валерия расчувствуется от такой неожиданно-приятной встречи и покажет свою ранимость мне, чтобы ее надменная шелуха с ее гневными угозами в мой адрес облетела. Такого не случилось, хотя Валерия была подвыпивши. Загадка века, не меньше!

– Почему ты здесь? – спросила Валерия шлюху, разомкнув объятия. – Что случилось?

– Лер, это не важно, – смутилась Тори. Ей было явно неловко, что ее застукали "на работе". – Давай не сейчас?

– Иди к себе, Валерия! – четко и твердо скомандовал я, но Валерия на меня даже не взглянула.

– Сколько они тебе платят? Твои клиенты? – поинтересовалась Валерия, как будто бы не слышала моего приказа. – Я тебе заплачу! Кирилл, дай Вике денег! Я хочу с ней поговорить!

– Быстро иди в свою комнату! – уже прикрикнул я на девчонку, понимая, что сейчас останусь без шлюхи.

– Лер… – предупреждающе покачала головой Тори, увидев, что я зол.

– Ты, блять, оглох? – заорала на меня в ответ девчонка, бешено сверкая глазами. – Ты не будешь трахать мою подругу! Не будешь!

– Охрана! – взревел я на весь дом так, что стекла задребезжали.

 Валерия меня уже заебала! Какого хера я должен все это терпеть? Я смотрел, как испуганно задергалась мелкая, когда к ней подскочили двое моих парней.

– Вика, ты можешь ехать домой! – не унималась девчонка. – Я помогу тебе! Обещаю!

– Уведите! – бросил я охране. – Заприте Валерию Анатольевну в ее спальне! И не выпускайте, пока я не разрешу!

 Белобрысая сучка бросила на меня полный ненависти взгляд, но охране не сопротивлялась. Она сама, своими ножками, поднялась по лестнице, не сказав мне больше ни слова и не обернувшись.

 С каким же облегчением я вздохнул, когда Валерия и ее сопровождение скрылись из виду. Я перевел внимание на Тори. Или Вику?

– Виктория, значит, – виновато ухмыльнулся я девчонке. Я догадывался, что проститутки берут себе погоняла, но никогда не задумывался, как зовут эту прелестницу на самом деле. – Если не передумала, пойдем? Я пиздецки соскучился по тебе!

 Вика ничего не ответила, но покорно пошагала к лестнице. Слава богу, не передумала! Хоть у кого-то мозги на месте!

– Вы с Валерией были подругами раньше? – спросил я Вику уже в своей спальне.

– Мы учились в одном классе, – ответила она.

– Почему ты не рассказывала? Разве ты не знаешь, чей это дом?

– Я думала, что Лерку убили, как и всю ее семью… Кирюш, я же проститутка, – напомнила мне Вика. – Зачем я буду утомлять клиентов своими расспросами? Одни бандиты ушли, другие пришли. Меня интересует только твой член и деньги. Но я рада, что Лера жива.

– Погоди, Вика, а тебе сколько лет? – испугался я от чего-то.

– Девятнадцать.

 Я с облегчением выдохнул, узнав, что она совершеннолетняя, и принялся наблюдать, как раздевается девушка. Мы с Ником трахаем ее почти год, чуть меньше. Ей на вид весь тридцатник можно дать. Почему у них с Валерией такая огромная разница во внешности, при такой маленькой разнице в возрасте? Просто поразительно! А ведь жизнь обоих подружаек потрепала. Надо бы расспросить у Вики, каким образом она стала путаной? Что толкнуло ее на этот шаг? Если девчонки учились вместе, значит, родители Вики тоже могли себе позволить дорогую частную школу? Что случилось потом?

 Почему-то раньше меня это не заботило?

 Это Валерия! Это она на меня плохо влияет! Такими темпами, я благотворительностью скоро займусь. А ведь мы всего день с ней "пообщались". Добанная малолетка не шла у меня из головы, хоть убейся! Я надеялся потрахаться и расслабиться после того, как чуть не погиб, а теперь что?

 Я был так измотан, но теперь я совершенно не чувствовал усталости. От перепалки с Валерией у меня как будто второе дыхание открылось. Это хорошо. Буду вертеть подружку белобысой стервы до самого утра. А она пусть слушает там у себя, как Вика верещит, как конченная блядь! Хоть я Валерию и напоил, хер она под эти визги заснет! Я уж постараюсь! Я вообще старательный в койке!

 Вика быстро разделась, оставшись в одних чулках, и повернулась ко мне, сжимая в руках свою сумку. Я все еще поверить не мог во все то, что произошло за сегодня, поэтому стоял в полной прострации посреди комнаты. Как же заибись я жил без Валерии! А теперь все катится в жопу! Это просто уму непостижимо! Скорее бы вернулся Ник и утихомирил это чудовище! Или на хуй ее натянул! Без разницы!

– Что ты хочешь, Кирюш? – ласково окликнула меня девушка, вертя в руке флакончик со смазкой.

 Мне нравилось, что Тори зовет меня Кирюшей. Она называла меня так только наедине, при посторонних я был Кир или Кирилл. Девочка знала, что можно, а что нет. Золото, а не шлюха! А Никита был Китюша.

 Китюша и Кирюша… Обоссаться можно со смеху! Мы с другом позволяли эту милую шалость Тори, потому что относились к ней чуть лучше, чем к прочим ее коллегам. Привыкли мы к ней, вот и все. Девочка столько ласки нам подарила за это время, что грех было на нее злиться, за что бы то ни было.

 А как Ник теперь будет без Тори? Вряд ли Валерия разрешит ему ебать шлюх. А ему, походу, придется спрашивать того самого разрешения, если нет запасного члена!

– Сегодня я хочу все, моя сладкая! – очнулся я и тоже начал раздеваться.

   Вика откинулась на постель, широко раскинула ноги и нанесла на свои дырочки лубрикант, щедро полив их из пузырька, а затем растерла, чуть проникая внутрь пальчиками. Девушка чуть приподняла попку, демонстрируя мне себя.

 Меня заводил этот ритуал, и Вика об этом знала.

– Я прихватила игрушки на всякий случай, – с улыбкой сообщила она. – Вдруг тебе захочется поиграть со мной?

 Я же говорил, что она идеальна? Подойдя к кровати, я не удержался и провел пальцем по сочащейся вагине. Красивая пися, аккуратная. Все еще узкая и тугая. Профессионально выбеленный анус тоже не остался без моего внимания. Я ввел в него сразу два пальца наслаждаясь тугим очком девочки.

 Начали мы, как обычно, с минета. Я лег на кровать, закинул руки за голову и закрыл глаза, отдавшись во власть волшебного ротика Виктории.

 Боже! Что за блаженство! Вот она, моя награда за мои страдания!

 Вика слишком громко чмокала губами или я пребывал в такой же глубокой нирване, как ее глотка, потому что не услышал приближение к нам постороннего. От слова совсем.

 Я почувствовал, что Вика перестала сосать, а потом прожигающий взгляд на себе, и открыл глаза. В чем, блять, дело? Почему Вика остановилась?

 Испуганный вид шлюхи, уставившейся куда-то в сторону, заставил меня посмотреть туда же.

– Блять! – не сдержался я, повернувшись.

 Меня аж передернуло всего! Мелкая сука стояла прямо рядом с кроватью и снова целилась в меня из пистолета. Я что не запер дверь по привычке? Где охрана, мать ее? Уже третий раз за день мне угрожает эта охуевшая паразитка!

 Мое терпение и самообладание взорвались одновременно!

Я набрал побольше воздуха в рот, чтобы смачно и от всей души послать Валерию на хуй! Чтобы она съебалась отсюда немедленно! Но Валерия не дала мне и слова сказать.

– Продолжай, Вика! – тихо и спокойно сказала девчонка, не сводя с меня глаз. – Не бойся, я просто посмотрю, чем вы занимаетесь! – «успокоила» она подругу.

13. Кирилл

Да что же это делается, люди добрые? Я потрахаться сегодня смогу или нет? Без "просто посмотрю"? Она пьяная что ли? Вроде нет. Валерию нужно показать психиатру. Немедленно. И меня тоже. Девка мне всю психику убила за день.

– Кирилл, скажи ей, чтобы она продолжала, – с нажимом и нетерпением сказала Валерия.

Я перевел взгляд на Вику, которая так и застыла на коленях между моих ног в таком же шоке, что и я. Что мне сделать? Подняться и вышвырнуть Валерию за шкирку отсюда? Отхуярить ремнем по жопе, чтобы все ляжки были полосатыми? Выплеснуть на нее свою злость, а продолжить потом? Или сделать так, как она хочет? Снова пойти у нее на поводу?

 Позволить ей посмотреть, как мне отсасывает другая девчонка? Порно в реале? Я не стану импотентом после этого? Последнее меня волновало больше всего, потому что стояк от адреналина был такой силы, что мне казалось, я выстрелю спермой в бедную Вику прямо сейчас. Я потом смогу трахаться без адреналинового допинга?

   Это был полный пиздец! Теперь я был уверен, что озабоченная Валерия не отвяжется, не слезет с меня с живого, пока не насытит свое голодное нездоровое любопытство. Рассуждать и раздумывать со стоящим членом у меня никогда не получалось нормально. Нужно что-то выторговать у девчонки за бесплатный просмотр взрослых игр.

– Отдай мне пистолет и присядь сюда, – предложил я девчонке сделку, похлопав рядом с собой по постели. – Или проваливай к черту! Хватит тыкать в меня стволом! Бесишь! Не делай так больше, или я отхожу тебя ремнем! Я не шучу, Валерия!

 Я видел, как мнется девочка. Как она кусает губы, топчется нервно на месте, глядя то мне в лицо, то на мой член, то на подругу.

– Давай быстрее! – поторопил я ее.

 Девчонка выдохнула, опустила пистолет и протянула его мне. Я схватил ее за запястье и резко дернул на себя. Валерия ахнула, падая мне на грудь, встрепенулась, пораженная случившимся, захлебнулась воздухом, но я держал ее крепко. Конечно же, я сильнее этой сучки, теперь она даже рыпнуться не может.

– Ты меня обманешь? – разочарованно выдохнула она мне в лицо, понимая, что оказалась в ловушке.

– Нет, если ты пообещаешь мне уйти после этого, и не станешь больше врываться в мою спальню без разрешения. И больше не посмеешь угрожать мне пистолетом! Слышишь? Никогда! Мы договорились, Валерия? Ты умеешь держать слово?

 От нее так пахло… Не мандаринами. Конфетами и коньяком. Грудки терлись через тонкую майку о мою грудь, а ее ярко-розовые губки были так близко, что мне захотелось попробовать их на вкус. Мягко, без языка.

 Я так давно не целовался… Со шлюхами не принято, а постоянной девушки у меня не было слишком долго. Зрачки Валерии расширились, а радужка стала темной. Она завелась не хуже меня. Близость белобрысой извращенки меня возбудила до сумасшествия. Я едва не забыл, что между моих ног все еще сидит Вика, которая ждет, чем закончится наша с Валерией борьба.

 Вот в чей ротик я бы хотел кончить на самом деле, а не в глотку шлюхи.

 Боже, дай мне сил, не насадить эту белобрысую головенку на свой хер прямо сейчас!

– Да, – обреченно сказала она. – Я обещаю, Кирилл! Клянусь!

– Сиди тихо! – предупредил я и усадил девчонку рядом с собой. – Тори, продолжай! Давай, маленькая, закончим это блядство поскорее!

 Я прижал к своему боку Валерию, обняв ее за талию левой рукой, и Вика снова взяла у меня в рот. Я дернулся от острых ощущений, граничащих уже с болью, но теперь не мог позволить себе закрывать глаза. Нужно было следить за пришибленной, и я следил. Девчонка задрожала, а ее дыхание стало частым и прерывистым.

– Тебе такое нравится? – чуть повернув ко мне головенку, спросила Валерия.

– Заткнись! – рыкнул я ей, сосредоточившись на своем члене. – Я сказал сидеть тихо!

 Мне хотелось кончить поскорее, чтобы нас с Викой оставили одних. Наконец-то.

 Внезапно Валерия протянула дрожащую руку к моему лицу и медленно провела ладошкой по моей щеке, затем спустилась по напряженной шее до груди. Я хотел сказать ей, чтобы она меня не трогала, но не смог. Боже, пусть трогает уже! Пусть! Чтоб я сдох!

 Любопытная ручонка осторожно потрогала мои соски, погладила волосатый живот, подрагивающий от ее касаний, и спустилась до самого лобка. Там она остановилась. Ее смелость закончилась, запуталась в волосах в моем паху?

  Тем временем, Вика наяривала мой хер с двойным усердием. Присутствие подруги ее напрягало так же, как и меня. Мой член уже дымился, не разрядка все не наступала.

 Сквозь поволоку этого безумия, я поймал себя на мысли, что тоже хочу потрогать Валерию. Там.

  Прижав намертво к себе девчонку левой рукой, правую я засунул ей за резинку ее шорт и трусиков. Она даже не сопротивлялась, не пикнула и не дернулась, лишь шире развела бедра, чтобы мне было удобнее добраться до ее девственной пушистой киски.

 Пушистая, как я предполагал. Только когда мои пальцы скользнули в ее мокрое, горячее влагалище, Валерия всхлипнула и испуганно схватила меня за запястье.

   Большего мне было не нужно. Я освободил трусики девчонки от своего вторжения, поднес мокрые пальцы к лицу и вдохнул ее запах. Она пахла… как самый чистый кайф, как ветер в горах, как мой долгожданный, вожделенный оргазм.

 Я сжал зубы до хруста и кончил.

 Тори закашлялась, глотая мою сперму, а я долго не мог прийти в себя. Так мощно и ярко я не кончал никогда, по крайней мере, я такого не припомню. Шлюха оставила мой член в покое и вытерла мокрый подбородок рукой, а я вжался затылком в подушку, как будто силы меня покинули.

– Все? – пискнула Валерия, возвращая меня в реальность.

– Хочешь еще чего-то? – усмехнулся я. – Хочешь, твоя подруга тебя вылижет? Хочешь кончить, Валерия? А я посмотрю!

Тори переменилась в лице от испуга. Неужели она на самом деле думает, что я заставлю ее вылизывать киску бывшей одноклассницы? Глупышка!

– Нет, – ответила Валерия, слава Богу!

– Тогда пойдем! – подтолкнул я девчонку в спину, сталкивая с постели.

Так не хотелось подниматься, но теперь я должен убедиться, что остаток ночи меня никакие припизднутые девочки больше не побеспокоят.

 Я со стоном сполз с кровати, натянул штаны и посмотрел на Валерию. Увиденное ее, безусловно, поразило, потому что смотрела она на меня с такими огромными глазами, как будто до сих пор в себя не пришла.

– Тебе понравилось, Валерия? – подъебал я девчонку. – Ты увидела все, что хотела? – Она лишь судорожно вздохнула в ответ. – Все запомнила, что делала Вика? Сделаешь Никите то же самое, когда он вернется?

– Ему тоже такое нравится? – с недоверием спросила она и заглянула за мою спину, как будто догадывалась, что подруга и женишку ее отсасывала и не раз.

– Попрощайся с моей гостьей! – поторопил я Валерию.

– Пистолет верни! – напомнила мне девчонка.

– Не забудь, что ты мне пообещала, Валерия! – сказал я, отдавая девчонке ее ствол.

– Пока, Вика, – буркнула Валерия. – Моя комната напротив. Приходи, когда закончишь работать. Есть разговор.

– Пока, Лера! – раздалось за моей спиной.

 Валерия покорно вышла со мной из моей спальни и открыла дверь в свою. Я окинул взглядом коридор, но не увидел ни одного охранника поблизости.

– Не надо меня запирать, – как-то очень грустно попросила Валерия. – Я умею держать слово!

 С этими словами она скрылась за дверью. Я не знал, мог ли я теперь выдохнуть или еще нет, но я знал, что хочу выпить еще. И успокоиться. Если это вообще возможно.

14. Кирилл

– Может быть, мне стоит уйти? – спросила меня Тори, когда я вернулся в спальню с бутылкой коньяка.

 Она забралась под одеяло, и сидела, прижав колени к груди. Испугалась Валерию? Дурочка.

– Ты останешься до утра. Валерия хотела с тобой поговорить.

– Я не хочу с ней разговаривать! О чем нам с ней говорить? – резко ответила Вика.

 Это было странным. Негаданной встрече обрадовалась только Валерия. Она и помощь подруге предложила – добрая душа. Вике, похоже, помощь была не нужна. Или не так уж сильно они с Валерией были дружны в школьные годы?

– Возможно, Валерия хочет тебе помочь, – предположил я. – Только и всего. Ты, что боишься ее?

– А ты нет? – вскинула на меня глаза девушка. – Это что вообще было? Я на такое не подписывалась!

– Успокойся, Вик, у нас с Валерией был сегодня тяжелый день, только и всего. Выпьешь?

 Я сел на постель и протянул девушке стакан с коньяком.

– Я не пью на работе, – покачала она головой.

– Может, кушать хочешь? – заботливо предложил я, но Вика снова покачала головой.

 Мне было неловко перед девушкой, что ей пришлось такое пережить, а как загладить вину и успокоить ее, я не знал. Само собой, Тори придется доплатить, но человеческие сострадание и забота мне не чужды.

 Я опрокинул залпом стакан, сжимавший в руке, и прислушался. В доме было тихо. Я заперся, но не чувствовал себя комфортно. Так теперь всегда будет? Я буду ебаться, прислушиваясь к шорохам за дверью?

– Когда она вернулась? – внезапно спросила Вика. – И зачем?

– Утром спросишь у нее сама, – уклончиво ответил я, намекая, что поговорить с подругой девушке все же придется.

– А ты что, не в курсе?

– Нет, – коротко ответил я, дав понять, что вопросы девушки не к месту.

 Обсуждать со шлюхой Валерию я не собирался, тем более что они подруги, хоть и бывшие, судя по нежеланию Вики продолжить общение.

 Я выпил еще и забрался к Вике под одеяло. Коньяк приятно расслабил мое тело и мысли. Мне хотелось просто полежать в тишине, перебирая пальцами шелковистые волосы девушки. Она устроилась калачиком на моей груди и обняла. Контрафактное женское тепло, которое у меня было в дефиците, пробралось прямо в душу. Вот так хорошо!

Шлюха затихла, и я закрыл глаза, постепенно впадая в дрёму. Не знаю, как надолго я уснул, когда в дверь негромко постучали.

  Я подскочил на кровати, как ужаленный, стряхивая с себя Тори. За дверью стоял Ник. Я впустил его и снова заперся.

– Тори, детка, вот это сюрприз! – просиял Ник, стаскивая с себя куртку и кобуру с пистолетом.

 Ник вынул из куртки мой потерянный мобильник и протянул его мне, а Вика только слабо улыбнулась в ответ, прижимая одеяло к груди и сонно поправляя волосы. Тоже уснула, маленькая?

– Ты быстро, – заметил я.

– Сегодня все на удивление были сговорчивыми, – ответил Ник и отхлебнул коньяк прямо из горла бутылки.

– Как все прошло?

– Как обычно, полиция, морг… кучу денег забашлял, – устало протараторил друг, не сводя глаз со шлюхи. Он же не собирается ее трахать? Или собирается? – Клим пропал.

– Что? – удивился я.

– Его тела не обнаружили, телефон недоступен.

– Не говори Валерии. Пока что. Она думает, что Клим погиб. Не обнадеживай ее зря.

– Как скажешь. Давай потом перетрем, – предложил Ник, намекая, что лишние уши нам ни к чему. Он быстро разделся и плюхнулся на постель. – Тори, малыш, иди к папочке!

 Я смотрел, как Ник становится на колени перед девушкой и заправляет ей в рот свой хер. Вот я и потрахался. Опять.

 Ник даже не поинтересовался, как там Валерия. Ему вообще похуй? Судя по всему, так и есть. Девчонка Ника не простит, если узнает, чем он занимался, пока она спит. Спит ли она? Пусть Ник сам разбирается со своей девушкой. Я не собирался учить его морали. Это дело не мое! Мне своих забот хватает!

 Можно было присоединиться к этому разврату, как мы делали и не раз. Ник уже усаживал шлюху на себя, откинувшись на спину. Мне было прекрасно видно, как член моего друга входит в тесную писюльку Тори до самых яиц, было слышно, как там хлюпнуло от смазки, как стонет девушка, но меня это не завело. Абсолютно.

 Я не почувствовал ничего, кроме усталости.

– Я переночую в другой комнате, – бросил я и вышел, прихватив бутылку коньяка и телефон с собой.

  Упав на не расправленную кровать в соседней спальне, я хотел только одного – уснуть без сновидений. У меня получилось.

 Утром я проснулся от телефонного звонка. Это Ник звонил.

– Дружище, ты завтракать будешь? – услышал я бодрый голос друга в трубке. – Ты куда потерялся? Мы с Лерочкой ждем тебя в столовой.

– Сейчас приду, – хрипло выдавил я из себя и проснулся.

 Взглянув еще раз на дисплей мобильника, я отметил время. 7:15.

 Я не выспался, чувствовал себя дерьмово, но нужно было решать вопросы и делать дела. Проблемы накатили на меня, как цунами.

 Куда делся Клим? Жив ли он? Что будет, если Валерия узнает, что Ник тоже ебал ее подругу? Поговорила ли она с Викой, как и собиралась? Может быть девчонка уже прикончила шлюху от ревности? И самый больной вопрос: что делать с, мать ее, неуправляемой Валерией?

 В моей спальне никого не было. Кровать заправлена, разбросанная одежда и грязный стакан из-под коньяка исчезли. Значит, Тори уже свалила, а горничная все убрала. Не знаю, хорошо это или плохо. Меня беспокоило только одно – достаточно ли Ник заплатил девочке, учитывая причиненные ей неудобства и второй член, появившийся так же внезапно, как и Валерия с пистолетом.

 Наспех умывшись, я натянул футболку и спустился в столовую.

 Лера сидела в том же прикиде, что и вчера. Увидев меня, она вспыхнула и отвела взгляд. Ей что, стыдно за вчерашнее? Даже мне немного неловко, если уж на то пошло.

– Доброе утро, – поприветствовал я Ника и девчонку.

– Доброе, – расплылся в улыбке Ник.

 Судя по всему, настроение у него было шикарное, в отличие от меня. Я не успел вчера рассказать, всю ту хуйню, что случилась между мной и Валерией, да и не шибко-то хотелось. Я надеялся, что этот этап пройден, согласно нашей с Валерией договоренности. По крайней мере, она не будет больше размахивать пушкой у меня перед носом. Уже хорошо.

– Почему Вика ко мне не зашла? – вместо «доброго утра» спросила Валерия. – Ты ее выгнал или она сама не захотела?

– Эм… – протянул я, замявшись.

Гостья же вроде бы моя, мне и ответ держать. Я вообще не имел понятия что спиздеть, поэтому перевел взгляд на друга, который остался с ней кувыркаться, вопреки здравому смыслу.

– А я не у тебя спрашиваю, Кирилл, – твердо сказала Валерия. – Я спрашиваю у Никиты!

15. Лера

Я не спала всю ночь. Не смогла сомкнуть глаз от эмоций и воспоминаний. Раве за утренней молитвой в монастыре, я могла просто помыслить о том, как пройдет мой день, и чем он закончится? Да я и представить такого не могла.

 Мне нужно было время, чтобы все переварить, но ночь оказалась слишком короткой, а событий слишком много.

 Конечно же, я слышала, о чем разговаривали Никита и Кирилл. Мне не нужно было подслушивать, они говорили достаточно громко и внятно. И Вику я слышала очень хорошо, и про новость о Климе и о том, что Никита остался с Викой, а Кирилл ушел. И лучше бы я этого ничего не знала.

 Они совсем охренели? Другого объяснения поведению этой троицы я не нашла.

 Допустим, Вика не поверила в мою способность ей помочь. Меня увела охрана как нашкодившего ребенка. Что с меня взять? Выглядело это нелепо.

Охрана умом не блещет, как я поняла, потому что двери открывались с ключа, как снаружи, так и изнутри. У меня в комнате был ключ, который висел много лет на гвоздике рядом с дверью. И он висел там до сих пор. Меня просто закрыли снаружи и ушли. Это так они работают? Прелестно!

 Новые "хозяева" дома даже не потрудились сменить замки на дверях. Да и зачем? Они явно не собирались никого запирать в этом доме. И запираться сами ни от кого не планировали. Не рассчитывали на присутствие надоедливых девочек.

 Вот Кирилл и не заперся. Будь он осмотрительней, к нему в спальню я бы не ворвалась так легко.

 Я хотела с ним поговорить, поставить его на место, только и всего. А там… Вика! Она и не собиралась уходить. Она делала то, зачем приехала. Я могла им помешать. Мне не хотелось, чтобы Вика даже пальцем касалась Кирилла! Но они уже начали. И эта шлюха трогала мужчину совсем не пальцами. А ртом!

 Увиденное меня шокировало, а вместе с тем заинтересовало. Вот, зачем мужчины пользуются услугами проституток? И им это нравится. Кириллу, судя по всему, очень понравилось.

 А мне понравилось смотреть на него. Снова. Он позволил мне даже потрогать его. До чего же он прекрасен! Уманский привлекал и притягивал меня все больше и больше. Это и называется сексуальность?

 Почему Вика утром не зашла? Я слышала, как Никита провожал ее, и они смеялись. Она испугалась моей выходки? Ей же я не угрожала? Даже Кирилл не особо струсил. В чем тогда дело? Вику все устраивает? Ей нравится трахаться с Кириллом и Никитой за деньги? Делать ртом то, что она вчера делала с членом Кирилла? Что ж, это ее выбор. Все равно дружить, как раньше мы бы не смогли, учитывая то, что ее поимели оба моих мужчины. Разве смогу я после этого смотреть на нее без ревности? Никогда! Да и, судя по утреннему настроению Вики, ей понравилась ее ночная работа.

 Что мне эта дурацкая Вика, когда Никита меня разочаровал до глубины души. Вместо того, чтобы узнать, как я, поинтересоваться своей любимой девушкой, он отправился в объятия проститутки? Мне было обидно и больно. Вот и вся любовь.

 Разве он не должен заботиться обо мне? Почему это делает Кирилл? Этот мужик хотя бы разговаривает со мной, пытаясь понять мотивы моих поступков. Ему не нравится то, что я ему отвечаю, но он пытается найти компромисс, консенсус. Он даже позволил мне вчера остаться, пока Вика сосала его член. Потому что он понимает меня. Он знает, что для меня это было важно. Кириллу на меня не все равно.

  А Никита?

 Он вспомнил обо мне только тогда, когда проводил Вику. Завтракать меня позвал. Шутил о том, что дом такой огромный, что он в нем друга потерял.

 Я не смеялась над его шутками. Разве мне до смеха? Я едва сдержалась, чтобы не расплакаться и не высказать Никите свою обиду. Нельзя так делать!

А мне нельзя быть импульсивной. У меня есть более важные заботы, чем уродский жених. Никакой он мне больше не жених! Когда любят, так не делают!

 Вначале я растерялась. Как же мне теперь быть? Что делать со своей любовью к предателю-Никите и влечением и интересом к Кириллу? Кирилл ясно дал понять, что не желает быть со мной. Так и Никита не особо рвется. Получается, им только нужно от меня покорность и повиновение? Чтобы я не мешала им осуществлять их планы и дальше.

 Но у меня тоже есть свои планы. Надо просто выяснить, совместимы ли они. Пойдем ли мы дальше вместе или придется распрощаться?

 Я догадывалась, что мужики и раньше так жили. Водили шлюх и кутили на папины деньги на всю катушку. Пользовались его домом, как статусом, его именем и привилегиями. Но теперь же я здесь? Их это не смутило совершенно, как будто я для них пустое место.

Продолжить чтение