Читать онлайн Идеальная невеста бесплатно

Все книги автора: Стефани Лоуренс

Цвет текста

Цвет фона

Шрифт

Stephanie Laurens

The Ideal Bride

* * *

Моим четырем коллегам – «авторам-проказницам»: Виктории Александер, Сьюзен Андерсен, Патти Берг и Линде Нидем. Без вас я давно бы сошла с ума.
С огромной любовью С. Л.

Глава 1

Поместье Айуорт-Мэнор, близ Фритема, Нью-Форест, графство Гэмпшир

Конец июня 1825 года

Жена, жена, жена, жена.

Майкл Анстрадер-Уэдерби тихо выругался. Этот рефрен преследовал его последние двадцать четыре часа. Уезжая со свадебного завтрака Амелии Кинстер, он обнаружил, что это коротенькое слово в точности совпадало с ритмом стука колес каррикла[1], а теперь отзывалось эхом в топоте копыт гнедого мерина.

Плотно сжав губы, он вывел Атласа с конного двора и пустил галопом по окружавшей дом аллее.

Подумать только, не поспеши он в Кембриджшир на свадьбу Амелии, был бы уже на шаг ближе к званию обрученного мужчины. Но Майклу и в голову не приходило пропускать подобное событие, не говоря уже о том, что устраивала свадьбу его сестра Онория, герцогиня Сент-Ивз, и на торжество собралась вся семья, а он дорожил родственными связями.

Эти самые связи безмерно помогали ему в жизни, способствуя не только получению места в парламенте от этого округа, но и дальнейшему неуклонному возвышению, хотя отнюдь не это было источником его признательности: просто семья очень много значила для Майкла.

Объехав дом, крепкий трехэтажный особняк из серого камня, он, как всегда в такие минуты, устремил взгляд на монумент, воздвигнутый ровно посредине между зданием и воротами. Белевшая на фоне темных листьев живой изгороди, заполнявшей пространство между высокими деревьями, простая стела отмечала то скорбное место, где его родители, младший брат и сестра, спешившие добраться домой в разгар грозы, были убиты рухнувшим дубом, разом придавившим экипаж и лошадей. Он и Онория, стоявшие у окна классной комнаты, стали свидетелями трагедии.

Возможно, человеческой природе свойственно высоко ценить утраченное навеки?

Потрясенные, несчастные, растерянные, они все же нашли утешение и опору друг в друге, но вскоре Майкл, которому едва исполнилось девятнадцать, и шестнадцатилетняя Онория были вынуждены расстаться. О нет, их пути не разошлись навеки, они были и остались близки, но с той поры Онория успела встретить Девила Кинстера и обзавестись семьей.

Приближаясь к стеле, Майкл с особенной остротой осознал свое одиночество. Жизнь его была заполнена до отказа, каждый день нес с собой все новые дела, и только в подобные моменты душу охватывала тоска.

Он приостановился, изучая надпись на стеле, и с тяжелым вздохом пришпорил коня. Атлас рванулся вперед и, выскочив из ворот, ровным галопом полетел по узкой тропинке.

Сегодня он намерен сделать первый шаг к созданию собственной семьи.

Жена, жена, жена, жена.

Сельские пейзажи приняли его в роскошные зеленые объятия, манили в рощи и леса, бывшие для него символом дома. Солнечные лучи, проникая сквозь густую листву, зайчиками играли на траве. В пышных кронах щебетали и перекликались птицы, и тишину нарушал только стук копыт Атласа. Узкая извилистая тропа, бегущая от Мэнора, соединялась с другой, более широкой дорогой, которая вела на юг, к Линдхерсту. Недалеко от перекрестка находилась еще одна тропа, идущая к деревне Брэмшо и поместью Брэмшо-Хаус, цели его путешествия.

Он решил заняться поисками жены еще несколько месяцев назад, но важные государственные дела в очередной раз потребовали его внимания, и он отложил свои собственные… пока не понял, что дальше медлить нельзя. И тогда, собравшись с духом, сел и составил план. Несмотря на то, что чуть позже пришлось ехать на свадьбу Амелии, это не отвлекло его от первоначальных намерений. Майкл строго придерживался возложенной на себя задачи, не отступая ни от единого пункта, и оставил весело пирующих за свадебным столом приглашенных, чтобы ехать сюда. Навстречу своей неизбежной судьбе.

Оставив Сомерсхэм в середине дня, он переночевал у друга в Басингстоукс. Причина, по которой он так стремился домой, не покидала его мыслей. Неустанно сверлила мозг. Он выехал на рассвете и прибыл к себе еще до полудня. Сейчас было два часа дня, и Майкл твердо вознамерился не задерживаться ни единой минуты. Жребий будет брошен, и дело если не завершено, то по крайней мере начато… наполовину устроено.

Вопрос выбора?

Можно сказать и так.

Вопрос Амелии и его ответ, причем по-своему абсолютно правдивый. Для члена парламента, ухитрившегося остаться холостым до тридцати двух лет, и недавно извещенного о возможном вхождении в правительство, женитьба определенно стала «вопросом выбора».

Он смирился с необходимостью брака, поскольку предполагал, что это все равно придется сделать рано или поздно. И все же годы шли, а он закружился в повседневных делах, поглощенный блестящей карьерой. Вращаясь в обществе и постоянно бывая в доме Кинстеров, он прекрасно представлял всю меру ответственности, которую несет с собой женитьба, и со временем становился все менее склонным связывать себя узами брака.

Однако теперь пора настала. К тому времени когда начались летние парламентские каникулы, у Майкла не осталось сомнений, что премьер-министр ожидает от него решительного шага. Предполагалось, что осенью он вернется под руку с женой и, если перестановки в кабинете министров, о которых так часто поговаривали, в самом деле произойдут, его кандидатура будет рассматриваться в качестве одного из новых членов. Поэтому с самого апреля он неустанно искал свою идеальную невесту.

Покой сельской местности постепенно проник в душу, и хотя назойливый рефрен «жена, жена, жена» продолжал звучать, тон стал менее настойчивым, по мере того как он приближался к цели.

Майкл без труда определил качества и свойства, требуемые от жены: приятная внешность, верность, умение поддержать и помочь мужу, хотя бы в роли хозяйки светского салона, и наличие некоторого ума, смягченного чувством юмора. Все бы ничего, но найти такое совершенство не так легко. Проведя много бесплодных часов в бальных залах, Майкл пришел к выводу, что будет куда умнее искать невесту, разбирающуюся в тонкостях жизни политика, а еще лучше – успешного политика.

И тут он встретил Элизабет Моллисон, вернее, встретил снова, поскольку, строго говоря, знал ее всю жизнь. Ее отец, Джеффри Моллисон, владелец Брэмшо-Хаус, совсем недавно был членом парламента от этого же графства. Потрясенный безвременной кончиной жены, Джеффри сложил с себя обязанности члена парламента как раз в тот момент, когда Майкл при поддержке своего деда Магнуса Анстрадера-Уэдерби и семьи Кинстеров решил участвовать в выборах. Это показалось Джеффри невероятной удачей, поскольку он, как человек совестливый, был счастлив передать бразды правления тому, кого знал и уважал. И хотя оба принадлежали к разным поколениям и вряд ли отличались сходством характеров, особенно во всем, что касалось амбиций, Джеффри неизменно ободрял Майкла и всегда был готов помочь.

Вот и сейчас Майкл надеялся на помощь и содействие своим намерениям жениться на Элизабет.

Девушка, по его оценке, была на удивление близка к идеалу. Чересчур молодая – ей едва исполнилось девятнадцать, – хорошо воспитана, ухожена, вне всякого сомнения, происходила из достойного рода и, как он полагал, способна была усвоить все необходимое для супруги политика. Настоящая английская красавица с золотистыми волосами, голубыми глазами, сливочно-розовой кожей и стройной фигурой, на которой прекрасно смотрелись модные наряды, Элизабет, что было всего важнее, выросла в доме политика. Даже после того как умерла ее мать, а отец удалился от дел, Элизабет была поручена заботам своей тети Августы, леди Каннингем, жены одного из дипломатов высшего ранга. Более того, вторая тетка, Кэролайн, была замужем за британским послом в Португалии, и Элизабет немало времени провела в Лиссабоне под ее крылышком.

Вся жизнь девушки прошла в политических и дипломатических кругах, и Майкл был совершенно уверен, что она сумеет вести дом. И женитьба на ней, разумеется, укрепит его и без того сильную позицию, так что к ней стоит отнестись серьезно, учитывая, сколько времени он будет проводить, занимаясь международными делами. Жена, на которую можно положиться и которая сумеет достойно поддерживать огонь в домашнем очаге, будет даром небес.

Майкл мысленно перебирал все, что должен сказать Джеффри. Он пока не хотел делать официальное предложение: сначала следует узнать друг друга получше, но, учитывая отношения между ним и семьей Моллисонов, лучше всего предупредить Джеффри: если тот против, продолжать нет смысла.

Правда, Майкл сомневался, что Джеффри откажет, но, пожалуй, спросить не мешает. Лучше, чтобы он с самого начала был на его стороне. Если через две-три встречи он убедится, что Элизабет так же мила и послушна, какой казалась в городе, можно сделать предложение и спокойно идти к алтарю: осень – самое подходящее время для свадеб.

Такой подход, возможно, чересчур расчетлив, но Майкл всегда считал, что брак должен быть основан скорее на взаимной симпатии, чем на страсти. И несмотря на родство с Кинстерами, далеко не во всем соглашался с ними в вопросах супружеской жизни. Просто потому, что был другим человеком. Кинстеры славились пылкостью, решительностью, высокомерием и надменностью. И хотя Майкл был готов признать за собой такое качество, как решительность, все же давно научился скрывать собственную надменность и к тому же был политиком, а следовательно, личностью, не подверженной буйным страстям.

Не из тех, кто позволяет сердцу управлять головой. Честная женитьба на леди, близкой к его идеалу, – вот все, что необходимо Майклу. Он обсуждал свои планы, и особенно кандидатуру Элизабет Моллисон, с дедом и теткой, миссис Харриет Дженнет, признанной хозяйкой политического салона. Оба согласились с его доводами, правда, в типично язвительной манере Анстрадеров-Уэдерби.

– Рада слышать, что Онория и вся ее компания не вскружили тебе голову, – фыркнула Харриет. – Положение твоей жены слишком важно, чтобы определяться цветом глаз леди.

Майкл втайне засомневался, что цвет глаз леди стал определяющим фактором в женитьбе хотя бы одного Кинстера, скорее всего сыграли роль иные физические качества, но вовремя придержал язык.

Магнус сделал несколько строгих замечаний насчет недопустимости страстей в жизни политика. Но как ни странно, после почти ежедневных требований поскорее получить согласие Элизабет на брак Магнус, присутствуя на свадьбе Амелии в Сомерсхэме, упустил прекрасную возможность ускорить дело. Впрочем, если верить истории, все свадьбы, сыгранные в Сомерсхэм-Плейс, были браками по любви. Наверное, именно потому, что женитьба, которую Майкл затеял, не была бы таковой, дед, следуя принципам мудрости, и придержал язык в обществе Кинстеров.

Тропинка стелилась под копыта коня. Странное нетерпение овладело Майклом, но он не пришпорил Атласа. Далеко впереди расступились деревья. За ними сквозь густые кусты уже можно было разглядеть колышущиеся под ветром поля, обступившие дорогу в Линдхерст.

Ощущение собственной правоты еще больше подстегивало Майкла: настало время жениться, завести семью, стать родоначальником нового поколения, пустить более глубокие корни и перейти к следующему этапу своей жизни.

Дорога вилась бесконечной змеей, поросшая спутанной травой земля по обочинам глушила звуки, и к тому времени, как грохот колес и громовой топот копыт достигли ушей Майкла, экипаж едва не налетел на него – обезумевший конь вынес из-за поворота раскачивавшийся кабриолет.

Бормоча проклятия, он развернул Атласа и, не задумываясь, не сообразив, что происходит, помчался следом. Но тут же осознал весь ужас происходящего и снова выругался. Несчастные случаи подобного рода были кошмаром наяву, и угроза стать свидетелем аварии терзала его подобно вонзившемуся вбок острому шипу. Он все подгонял и подгонял Атласа.

Кабриолет летел, едва не взмывая в воздух: кони скоро устанут, но тропа вела только в Мэнор, до которого совсем недалеко.

Он родился в Мэноре. Провел там первые девятнадцать лет. И знал каждый фут тропы. Атлас был полон сил, и Майкл, уронив поводья, стал управлять коленями.

Они нагоняли, но слишком медленно.

Вскоре тропа перейдет в аллею, которая закончится резким поворотом во внешний двор перед крыльцом Мэнора. Лошадь пройдет этот поворот в отличие от кабриолета, который обязательно перевернется… Леди выбросит… на острые камни бордюра.

Сыпля проклятиями, он пришпорил Атласа. Гигантский мерин послушно прибавил ход. Только копыта мелькали в воздухе, когда он стал дюйм за дюймом настигать кабриолет. Они почти поравнялись… Миновали ворота.

Времени не остается.

Майкл решился и прыгнул с седла в кабриолет, почти упав на леди, вцепился в поводья и резко дернул.

Леди завопила.

Лошадь заржала.

Майкл продолжал тянуть что было сил. Сейчас важно одно: остановить лошадь.

Копыта заскользили по гравию. Животное снова заржало, бросилось в сторону и замерло. Силой инерции кабриолет развернуло, но он каким-то чудом не перевернулся. Даму выкинуло на газон. За ней последовал Майкл.

Она приземлилась лицом вниз.

Он распростерся на ней.

И на какое-то мгновение не мог пошевелиться. Не мог втянуть в легкие воздух. Не мог думать.

Самые противоречивые чувства раздирали его. Стройное хрупкое тело, придавленное его весом, нежное и женственное, пробуждало желание защитить и одновременно вызывало ужас от того, что могло произойти.

Но все затмил страх: черный, неотвязный, бессмысленный. Глубокий, как бездонная пропасть. Он все рос и рос, раня сердце и душу.

Майкл оглянулся. Тяжело дышавшая лошадь пыталась сдвинуться с места, но экипаж тянул ее назад. Животное остановилось. Атлас, насторожив уши, замер по другую сторону газона.

– У-у-уф!

Леди наконец очнулась и начала сопротивляться. Его плечо лежало на ее спине, бедра прижимались к бедрам. Она не могла сбросить его с себя.

Он откатился и сел. Уставился на каменную стелу всего в двух ярдах от них. Потом, стиснув зубы, глубоко вздохнул и встал. И мрачно наблюдал, как леди оттолкнулась от земли, села и осмотрелась. Майкл нагнулся, схватил ее за руки и бесцеремонно дернул на себя.

– Из всех глупых, безмозглых… – начал он, но тут же осекся, стараясь совладать с собой. Паря на крыльях черного, неотвязкого, бессмысленного страха. Проигрывая сражение.

Подбоченившись, Майкл пронзил ее негодующим взглядом.

– Если не способны удержать поводья, не стоит править экипажем. – Он словно выплевывал слова, не заботясь о том, что может ранить незнакомку. – Поймите же, вы были в двух шагах от катастрофы, а возможно, и смерти!

Ему вдруг показалось, что женщина оглохла: ни малейшего признака того, что его слышат!

Кэролайн Сатклиф отряхнула руки, мысленно благодаря небеса за то, что надела перчатки, и полностью игнорируя разъяренного представителя мужского пола. В конце концов она понятия не имеет, кто перед ней.

Покончив с перчатками, она расправила юбки, слегка поморщилась при виде пятен от травы, поправила лиф, рукава, прозрачный шарф. И только потом соизволила поднять глаза.

Но чтобы увидеть, кто перед ней, пришлось запрокинуть голову: так он был высок. Куда выше, чем ей казалось. И шире в плечах. Только сейчас она вспомнила чисто физическое потрясение при виде неизвестно откуда свалившегося спасителя. Да и тело еще помнило его тяжесть. Она вдруг отчетливо представила себя, лежащую на траве под этим великаном. Представила и поспешила выбросить из головы неуместные мысли.

– Сэр, кем бы вы ни были, благодарю за столь своевременное спасение, хотя и довольно неуклюжее.

Ее тон сделал бы честь любой герцогине: холодный, уверенный, спокойный и надменный. Именно такой, которым лучше всего пользоваться в общении с самонадеянными мужчинами.

– Однако…

Ее взгляд наконец упал на его лицо. Она моргнула – солнце било ей в глаза, и разглядеть ничего не удавалось.

Подняв руку, она заслонила глаза и беззастенчиво уставилась на незнакомца. Скульптурно вылепленное лицо с квадратным подбородком и резким абрисом, выдававшим принадлежность к ее классу. Патрицианское лицо с широким лбом, пересеченным прямыми черными бровями, и глаза, оставшиеся в памяти светло-голубыми. Густые темно-каштановые волосы, легкие мазки серебра на висках, придающие ему еще большую привлекательность.

Лицо человека волевого и с упрямым характером.

Лицо человека, ради которого она сюда приехала.

– Майкл? Майкл Анстрадер-Уэдерби, не так ли?

Майкл недоуменно уставился на личико сердечком в ореоле легких, пушистых светло-каштановых волос, мягких, как белая шапочка одуванчика. Серебристо-голубые глаза, чуть курносый нос…

– Кэро! – вырвалось у него.

Она радостно улыбнулась, а он на какой-то миг окаменел.

– Да. Сколько же лет мы не виделись… – задумчиво начала она, пытаясь вспомнить. – С тех пор как разговаривали…

– На похоронах Камдена, – помог он.

Ее покойный муж, Камден Сатклиф, настоящая легенда в дипломатических кругах, был послом его величества из Португалии. Кэро была его третьей женой.

– Да, вы правы, – кивнула она. – Два года назад.

– Я не видел вас в городе.

Зато много слышал о ней. Дипломатический корпус не замедлил дать ей прозвище Веселая Вдова.

– Как поживаете?

– Спасибо, прекрасно. Камден был хорошим человеком, и мне его недостает, но… – Она слегка пожала плечами. – Он был старше меня на сорок с лишним лет, так что этого можно было ожидать.

Лошадь снова заплясала, безуспешно пытаясь стащить с места стоявший на тормозе кабриолет, чем мгновенно вернула их к настоящему. Кэро придерживала голову животного, пока Майкл распутывал поводья и проверял упряжь.

– Что случилось? – спросил он, хмурясь.

– Понятия не имею. – Кэро тоже нахмурилась и погладила лошадь по теплому носу. – Я возвращалась с собрания «Ледиз ассошиэйшн» в Форднеме.

Звонкий топот копыт заставил обоих обернуться. В ворота въезжал кабриолет. Крупная дама, державшая поводья, лихо свернула, и экипаж с шиком подкатил к ним.

– Мюриел настояла, чтобы я поехала на собрание, вы же знаете, какая она, – наскоро пояснила Кэро под грохот колес. – Предложила подвезти меня, но я решила, что, если поеду сама, смогу по пути посетить леди Керкрайт. Поэтому выбралась из дома пораньше, высидела все собрание, а после мы с Мюриел вместе отправились домой.

Теперь все стало ясно. Мюриел была родной племянницей Камдена и, разумеется, считалась племянницей Кэро, хотя была на семь лет ее старше. Она тоже выросла в Брэмшо и никогда его не покидала. Рожденная и воспитанная в Сатклиф-Холле, на противоположном конце деревни, она сейчас жила в самом центре, в доме мужа, Хеддеруик-Хаус, совсем рядом с Брэмшо-Хаус, фамильной резиденцией Моллисонов.

Более того, Мюриел сама назначила себя организатором всех приходских мероприятий и первой дамой округи и продержалась в этой роли много лет. Хотя ее манеры были чересчур властными, все предпочитали терпеть ее выходки по той простой причине, что она прекрасно справлялась со своими обязанностями.

Мюриел картинно натянула поводья, и лошадь встала. Майкл подумал, что она красива и, несомненно, кажется очень яркой со своими темными волосами и безупречной осанкой.

– Господи боже, Кэро! – ахнула она, уставившись на родственницу. – Кабриолет перевернулся? У тебя вся юбка в травяных пятнах! Ты не ушиблась? – Обычно громкий голос теперь был еле слышен, словно она не могла поверить собственным глазам. – Ты так рванула с места, что я сразу поняла: с Генри тебе не справиться!

– Я и не справилась, – кивнула Кэро. – К счастью, Майкл как раз выехал на прогулку. Он храбро прыгнул в кабриолет и совершил необходимый подвиг.

– Слава тебе господи, – выдохнула Мюриел. – Майкл! Я не слышала, что вы вернулись.

– Прибыл сегодня утром. Вы не знаете, почему Генри вдруг понес? Я проверил поводья и упряжь. Похоже, все в полном порядке.

Мюриел озадаченно качнула головой:

– Нет. Мы с Кэро мирно ехали домой, потом она свернула на вашу дорожку и махнула мне рукой. Но не проехала и нескольких футов, как Генри словно взбесился и… и тут все началось.

Она вопросительно взглянула на Кэро.

– Именно так и было, – подтвердила та, продолжая гладить морду Генри. – Это и странно. Он такая смирная животинка! Дома я всегда езжу на нем…

– Ну так вот, когда мы в следующий раз отправимся в Форднем, возьму тебя с собой, можешь быть уверена, – заявила Мюриел, широко раскрыв глаза. – У меня чуть судороги не начались. Как представила тебя в крови и бездыханную…

Кэро, не отвечая, продолжала осматривать Генри.

– Должно быть, что-то его напугало.

– Возможно, олень, – предположила Мюриел, беря в руки поводья. – Кусты по обе стороны дороги такие густые, что трудно разглядеть, кто там может прятаться.

– Верно, – согласилась Кэро. – Генри, должно быть, его почуял.

– Может быть. Но теперь, когда ты в безопасности, мне пора ехать. Майкл, мы обсуждали приготовления к церковному празднику, так что придется сделать кое-какие распоряжения. Надеюсь, вы тоже приедете?

– Разумеется, – улыбнулся Майкл, мысленно приказав себе непременно узнать дату праздника. – Передайте привет Хеддеруику и Джорджу, если его увидите.

Мюриел грациозно наклонила голову:

– Непременно.

Обменявшись кивками с Кэро, она еще раз осмотрела злосчастный кабриолет, загородивший выезд с внешнего двора.

– Кэро, давайте отведем Генри в конюшню, – предложил Майкл. – Я попрошу Хардэйкра проверить, что с ним. Может, он сумеет найти причину.

– Превосходная мысль, – оживилась Кэро и, подождав, пока Майкл отпустит тормоз экипажа, медленно повела Генри к конюшне.

Майкл еще раз убедился, что кабриолет не поврежден и колеса крутятся свободно, попрощался с Мюриел и последовал за Кэро. Атлас терпеливо ждал у обочины. Майкл щелкнул пальцами, и гнедой неторопливо подошел к хозяину. Майкл намотал поводья на руку и ускорил шаг, поглядывая на Кэро, чьи волосы золотились и поблескивали на солнце. Абсолютно немодная прическа, разумеется, но зато такая пышная и мягкая, что руки тянулись погладить изящную женскую головку.

– Проводите лето в Брэмшо-Хаус?

– По крайней мере пока, – ответила Кэро, чуть помедлив, и, погладив Генри, добавила: – Кочую от Джеффри к Августе в Дербишире и Анджеле в Беркшире. У меня в Лондоне есть дом. Но я так и не собралась его открыть.

Майкл кивнул. Джеффри был ее братом, Августа и Анджела – сестрами. Кэро – самая младшая. Между ними большая разница в возрасте. Он снова взглянул на нее. Она что-то успокаивающе бормотала Генри.

Майкл все еще не пришел в себя, как после глубокого обморока. В глазах плыл туман. И это скорее всего из-за нее. Два года назад во время их короткой встречи Кэро, только что овдовевшая, была в глубоком трауре и скрывала лицо под густой вуалью. Они обменялись подобающими случаю учтивостями, но Майкл до сегодняшнего дня никогда не приглядывался к ней и, уж разумеется, не беседовал по душам. Предыдущие десять лет она провела в Лиссабоне, а когда вместе с Камденом приезжала в Лондон, Майкл время от времени случайно встречал ее в бальных залах или на светских раутах, где они перебрасывались двумя-тремя любезными словами.

Она была младше его всего на пять лет, и все же, хотя они были знакомы с детства и вместе росли в этом спокойном уголке Нью-Фореста, он не мог сказать, что хорошо ее знает.

И уж разумеется, совершенно не знал ту элегантную и уверенную даму, которой она стала.

Она подняла глаза, поймала его на подглядывании и дружелюбно улыбнулась, словно признавая их права на взаимное любопытство.

Искушение удовлетворить его росло.

Кэро повернула голову. Майкл проследил за направлением ее взгляда. Привлеченный скрипом колес, из конюшни показался Хардэйкр, его конюх. Приблизившись, он почтительно приветствовал Кэро. Та с безмятежной улыбкой назвала его по имени. Заводя экипаж на конный двор, Майкл и она наперебой объясняли, что случилось. Хардэйкр, нахмурясь, осмотрел лошадь и кабриолет и задумчиво почесал лысину.

– Лучше оставить его на часок-другой. Сейчас распрягу его и сам все проверю. Может, и пойму, в чем дело.

– Вы спешите? – спросил Майкл. – Если да, я мог бы одолжить вам лошадь и кабриолет.

– Не стоит. С удовольствием проведу часок в покое и тишине.

– Может, чаю? – предложил он, заботливо беря ее под руку.

– С удовольствием, – обрадовалась Кэро и, кивнув Хардэйкру, последовала за Майклом. Она так и не сумела прийти в себя и сильно нервничала. Что же, ничего удивительного после таких приключений!

И все же паника постепенно уходила. Кто мог предсказать, что едва не случившееся несчастье обернется такой удачей.

– Миссис Энтуистл по-прежнему ваша экономка?

– Да. Штат слуг не менялся вот уже много лет.

Она посмотрела на крепкий каменный дом с остроконечной крышей и маленькими слуховыми окнами. В саду, через который они проходили, сладко пахло созревающими фруктами. На траве лежали пятнистые тени. Слева, за низкой оградой, зеленел огород.

– Но ведь именно это тянет нас обратно, не так ли? Приятное однообразие. Когда сознаешь, что дома все остается по-прежнему, на душе становится легче.

Майкл долго смотрел ей в глаза, прежде чем кивнуть.

– Собственно говоря, я об этом не думал… но вы правы. – Он остановился, пропуская ее вперед.

– Вы в Брэмшо надолго?

Кэро ухмыльнулась, понимая, что Майкл не заметит подобного неприличия.

– Я только что приехала… – «Прочитав паническое послание своей племянницы Элизабет», – мысленно добавила она. – И наверное, останусь на несколько недель.

Они подошли к задней двери. Майкл потянулся к ручке, всем своим существом ощущая присутствие Кэро. Провожая ее по сумеречному коридору в гостиную, он невольно отметил не просто женственность, но воздействие этой женственности на его сознание. От одного вида стройной соблазнительной фигурки в тонком муслине кружилась голова.

Впрочем, в платье не было ничего необычного. Необычность заключалась в самой Кэро. В каждом ее движении, каждом жесте.

Войдя в гостиную, он дернул шнур сонетки и приказал горничной Глэдис принести чай.

Кэро, стоявшая у высоких окон в дальнем конце комнаты, улыбнулась Глэдис. Та почтительно присела и удалилась выполнять приказание.

– Такой прекрасный день, – заметила Кэро. – Нельзя ли немного посидеть на террасе, чтобы насладиться теплом и солнышком?

– Почему нет?

Майкл распахнул стеклянные двери, и оба очутились на выложенной каменными плитами и выходившей на передний газон террасе, где на самом солнцепеке стояли столик из кованого железа и два стула.

Он выдвинул стул для Кэро и сел сам. Она задумчиво нахмурилась.

– Никак не могу вспомнить, есть у вас дворецкий?

– Нет. Служил когда-то, но дом долгое время был закрыт, и он нашел другое место, – пояснил Майкл и, поморщившись, добавил: – Вероятно, мне следовало бы нанять нового.

– Вероятно, – согласилась она, подняв брови. Выражение ее лица ясно показывало, что член парламента просто обязан иметь дворецкого. – Но если поторопитесь, далеко искать не придется. Помните Джеба Картера? Он уехал из деревни Фритем обучаться ремеслу дворецкого у своего дяди в Лондоне. И очевидно, преуспел, но все же хочет вернуться на родину, чтобы лучше заботиться о матери. Мюриел, в очередной раз искавшая дворецкого, наняла его. К сожалению, Картер, как многие его предшественники, не сумел удовлетворить ее высокие запросы, так что пришлось уйти. Это было только вчера. Сейчас он наверняка живет у матери.

– Понятно.

Майкл пристально всмотрелся в нее, надеясь, что верно прочитал то невысказанное, что таилось в глубине серебристо-голубых глаз.

– Значит, вы считаете, что я должен его нанять?

Она улыбнулась одной из своих быстрых одобрительных теплых улыбок:

– Думаю, сначала нужно посмотреть, подходит ли он вам. Вы знаете Джеба и его семью. Безупречно честные люди. Кроме того, Картеры всегда были хорошими работниками.

Майкл кивнул:

– Я пошлю записку.

– Нет. – Упрек был мягким, но совершенно определенным. – Пойдите сами. Заверните по пути на прогулку.

Майкл молча наклонил голову.

Существовало не так много людей, к мнению которых он прислушивался, но советы Кэро в подобных делах выполнял беспрекословно. Кроме того, кто лучше ее сумеет довести его намерения до сведения Элизабет?

Миссис Энтуистл сама принесла чай, очевидно, сгорая от желания увидеть Кэро. И та вполне оправдала ожидания экономки: спросила о сыне, похвалила нежные пирожные с кремом, красиво разложенные на блюде. Миссис Энтуистл, покраснев от удовольствия и явно пребывая на седьмом небе, ретировалась.

Пока Кэро наливала чай, Майкл гадал, просчитывает ли она свои поступки или все выходит само собой. Но тут она протянула ему чашку, улыбнулась, и он решил, что, хотя все ее действия, возможно, и были когда-то заучены, сейчас абсолютно естественны, и от этого стало легче на душе. Просто она такая. Вот и все.

Потом они пили чай и ели пирожные – она едва притрагиваясь, он с аппетитом поглощая одно за другим, – и обменивались новостями о знакомых. Оба вращались в одних кругах, оба имели прекрасные связи среди политиков и дипломатов, так что найти темы для разговоров оказалось очень легко.

Искусство легкой беседы было знакомо и Кэро, и Майклу. Ее высказывания свидетельствовали о глубоком знании человеческой натуры, далеко превосходившем его собственное. И казались Майклу на редкость точными и верными, поскольку освещали мотивы людских поступков.

Сидеть на солнце оказалось удивительно приятно. Майкл незаметно изучал Кэро. Ее глаза горели уверенностью – не того рода, что сверкает и блещет, бросаясь в глаза, но спокойной, твердой, из тех, что сияет, как свет далекой звезды, бесконечный, ровный, почти безмятежный.

Сразу видно, что Кэро стала на редкость сдержанной женщиной, одной из тех, кто без всяких усилий излучает ауру безмятежности.

Он вдруг понял, что время прошло… так быстро и так незаметно. И отставил чашку.

– Каковы ваши планы?

Смело встретив его взгляд, Кэро пожала плечами.

– Честно говоря, не знаю, – призналась она с самоуничижительным смешком. – Я несколько месяцев путешествовала, пока была в трауре, так что жажда странствий полностью удовлетворена. Этого недостаточно, чтобы заполнить жизнь. Немного пожила с Анджелой, поскольку еще не решила, что делать с домом: открыть его и остаться там, организовав какой-нибудь литературный салон, или с головой уйти в благотворительность… – И, вскинув брови, кокетливо спросила: – Можете представить меня в подобном обличье?

Серебристая голубизна ее глаз казалась многослойной: искренность, честность и тут же влекущие глубины.

– Нет, – немного подумав, ответил он. И в самом деле, трудно было представить ее в какой-то иной роли, чем та, которую Кэро исполняла так безупречно. Настоящая жена посла.

– Думаю, вам следует оставить благотворительность Мюриел, а литературный салон будет слишком ограниченной сценой.

Кэро рассмеялась: золотистые звуки, сливавшиеся с позолоченным днем.

– У вас язык истинного политика, – одобрила она. – Но обо мне довольно. Как насчет вас? Этот сезон вы проводили в Лондоне?

Наконец-то! Вот он, удобный случай, которого он так ожидал!

Майкл позволил себе сухую усмешку.

– Да, но различные комитеты и билли, как оказалось, отнимают куда больше времени, чем предполагалось, – пояснил он и помедлил, ожидая расспросов. Пусть сама составит представление об образе его жизни. И поймет, как ему необходима жена. Она очень проницательна и сама все поймет без слов. И постарается объяснить и убедить Элизабет… когда придет время.

Как все же приятно беседовать с человеком, знающим его мир и понимающим все оттенки. Наблюдать за Кэро было настоящим удовольствием: видеть, как мгновенно меняется выражение ее лица, как элегантны и грациозны жесты, каким юмором и умом блестят ее глаза.

Кэро со своей стороны тоже наблюдала за ним. Наблюдала и выжидала.

Наконец Майкл не выдержал и спросил напрямик:

– Почему вы ехали сюда?

Дорожка могла вести только сюда, и оба это знали.

Кэро, полуопустив ресницы, одарила его сияющей улыбкой.

– Спасибо, что напомнили. Со всей этой суматохой совершенно забыла объясниться.

Чуть подавшись вперед, она послала в его сторону умоляющий взгляд.

– Как вы уже знаете, я решила пожить у Джеффри, но привычка – вторая натура. Я знаю немало людей из министерств и посольств, которые проводят лето по соседству, вот и собираюсь устроить сегодня ужин, но… – Умоляющий взгляд сменился сожалеющим. – Не хватает одного джентльмена. Я решила упросить вас помочь восстановить равновесие за столом. Вы по крайней мере понимаете, как это необходимо для моего душевного покоя.

Он был так очарован, что невольно рассмеялся.

– Видите ли, – постаралась она позолотить пилюлю, – общество будет небольшим: несколько человек из португальского посольства, трое из австрийского и…

Она продолжала перечислять список гостей: ни один сколько-нибудь стоящий политик просто не мог упустить возможности побыть в таком блестящем окружении.

– Буду рад услужить, – с готовностью кивнул он.

– Спасибо.

Она растянула губы в своей лучшей улыбке. И хотя давно не практиковалась, улыбка, похоже, сработала.

Скрип колес и мерный топот копыт заставили их обернуться. Оказалось, Хардэйкр вел под уздцы запряженного в кабриолет Генри. Увидев господ, конюх махнул рукой.

– Вроде бы все в порядке. Больше он вам неприятностей не доставит.

Кэро взяла ридикюль и поднялась. Майкл, держа под локоть, свел ее по ступенькам террасы. Она поблагодарила Хардэйкра, позволила Майклу усадить ее в кабриолет и, взявшись за поводья, напомнила:

– Жду вас в восемь и обещаю, что скучать не придется.

– В этом я уверен.

Майкл поклонился и отступил. Она взмахнула поводьями, и Генри послушно затрусил по аллее. Майкл смотрел ей вслед и удивлялся: откуда она знала, что он будет именно здесь? Впервые за несколько месяцев он появился дома, и все же… просто удача? Или, если учесть, что это Кэро, тонкий расчет?

Очнулся он от деликатного покашливания Хардэйкра.

– Не хотел говорить миссис Сатклиф… просто не видел смысла. Но эта лошадь…

– Что с ней? – резко спросил Майкл.

– Думаю, она понесла от неожиданной боли. На левой задней ноге три чувствительных местечка. Похоже на метки, оставленные вылетевшими из пращи камнями.

– Может, мальчишки дурачились? – нахмурился Майкл.

– Опасные дурачества, и должен заметить, что не знаю ни одного парнишки в округе, достаточно глупого, чтобы сотворить такое.

Хардэйкр был прав. Все местные жители разводили лошадей и знали возможный исход подобных проделок.

– Может, по соседству гостит кто-то из Лондона? Дети, которые не понимают, что делают?

– А вот это возможно, – признал конюх. – Но так или иначе, вряд ли это случится снова. По крайней мере не с миссис Сатклиф.

– Тут вы правы. Молния в одно место дважды не ударяет.

Хардэйкр направился к конюшням. Майкл продолжал стоять, глядя на опустевшую аллею. Потом повернулся и поднялся на террасу.

Сегодня слишком поздно ехать к Джеффри Моллисону, особенно если в доме все вверх дном из-за приготовлений к вечеру. Да и к чему? Он сам будет на ужине и позже поговорит с Джеффри.

И все же его нетерпение несколько поубавилось. Он был склонен рассматривать ужин скорее как возможность, чем лишнюю проволочку. Такое событие – идеальный фон для того, чтобы освежить память и возобновить знакомство с Элизабет, идеальной невестой.

С этими мыслями Майкл вошел в дом. Нужно распаковать вечерний костюм.

– Встреча с врагом состоялась. Кампания началась! – сообщила Кэро с торжествующей улыбкой, опускаясь в обтянутое мебельным ситцем кресло в семейной гостиной Брэмшо-Хаус.

– Да, но сработает ли это? – с тревогой осведомилась примостившаяся на подлокотнике Элизабет, само очарование в летнем муслиновом платье с оборками. Длинные светлые волосы собраны в узел на затылке. В больших голубых глазах – тревога и надежда.

– Ну разумеется, все будет в порядке, – заверила Кэро, оборачиваясь к третьему присутствующему лицу, своему секретарю Эдварду Кемпбеллу, сидевшему в кресле рядом с Элизабет. Серьезный, спокойный, надежный джентльмен двадцати трех лет, Эдвард вовсе не выглядел человеком, способным покорить сердце такой девушки, как Элизабет. Впрочем, Кэро по собственному опыту знала, как обманчива может быть внешность. Ее улыбка сразу померкла. Глядя в глаза Эдварда, она пояснила: – Уверяю вас, когда джентльмен вроде Майкла Анстрадера-Уэдерби решает, что именно эта девушка, и никакая иная, идеально подходит на роль жены, единственный способ избежать необходимости по сто раз на дню повторять слово «нет» и при этом выдерживать невероятное давление, которое, вне всякого сомнения, последует со стороны как отца, так и будущего жениха, – убедить его, что он совершает ошибку. Причем еще до того, как события начнут развиваться, а точнее – до того, как он сделает предложение.

И хотя ее слова предназначались Элизабет, Кэро продолжала наблюдать за Эдвардом. Если парочка не будет тверже камня в своем намерении, лучше увидеть это сразу.

Всего пять дней назад она счастливо жила в Дербишире с Августой и собиралась провести там все лето. Но два отчаянных послания от Элизабет, одно ей, одно Эдварду, вынудили их со всей срочностью мчаться в Гэмпшир через Лондон.

Элизабет сходила с ума, охваченная паникой при мысли о возможном предложении со стороны Майкла Анстрадера-Уэдерби. Кэро считала это маловероятным, поскольку знала возраст и круг общения Майкла. Но Элизабет передала беседу с отцом, в которой тот, убедившись, что дочь не питает нежных чувств к какому-либо джентльмену, встреченному во время сезона, принялся петь дифирамбы Майклу.

Тут Кэро была вынуждена признать, что это звучит подозрительно. Не потому, что Майкл не был достоин восхвалений, но потому, что Джеффри всячески старался подчеркнуть его выдающиеся качества.

У Эдварда имелись свои сомнения насчет догадок Элизабет, но во время остановки в Лондоне он навестил кое-кого из друзей, служивших помощниками и секретарями влиятельных политиков. Домой он вернулся бледнее полотна. Выяснилось, что в городе ходят слухи о Майкле Анстрадере-Уэдерби как о новом министре иностранных дел. Поговаривали, что сам премьер-министр посоветовал ему расстаться с ролью холостяка к нынешней осени.

Кэро задержалась в столице еще на день, достаточно долго, чтобы нанести утренний визит Харриет Дженнет, грозной тетке Майкла. Жена политика могла свободно говорить с вдовой дипломата. Кэро даже не пришлось первой затронуть тему – Харриет воспользовалась возможностью потолковать с родственницей будущей невесты и замолвить словечко за племянника.

Иного подтверждения не требовалось. Получалось, что Элизабет права и дела обстоят хуже некуда.

Кэро перевела взгляд на племянницу. Когда-то она сама была невестой дипломата, юной, невинной семнадцатилетней девочкой, потерявшей голову от знаков внимания очень немолодого мужчины. И пусть в ее жизни не было другой – настоящей – любви, но такой судьбы она не пожелала бы ни одной девушке.

Сама не испытавшая в жизни любви, она горячо сочувствовала Элизабет и Эдварду. Они впервые встретились в ее лиссабонском доме. Кэро никогда не поощряла влюбленных, но и не препятствовала встречам. Если им суждено любить, так оно и будет. Они оставались верны друг другу более трех лет и ни разу не поссорились.

Кэро уже подумывала, что можно сделать для дальнейшей карьеры Эдварда, чтобы тот смог с полным правом просить руки Элизабет. Но сейчас не время думать об этом. Сначала нужно помешать Майклу сделать решительный шаг. Сейчас. Немедленно.

– Вы должны понять, – объясняла она, – что едва он поговорит с Джеффри, будет куда труднее заставить его отказаться от своей затеи. А Элизабет, как дочери своего отца, будет почти невозможно сказать «нет». Значит, наилучшим выходом из этой ситуации будет показать Майклу всю пагубность подобного шага.

– Вы правы, – кивнул Эдвард. – Единственный способ выбраться из передряги с наименьшими потерями.

– Что же, раз так, я согласна, – вздохнула Элизабет. – Что нужно делать?

Кэро ободряюще улыбнулась:

– Сегодня нужно сосредоточиться на том, чтобы он засомневался в твоей пригодности к роли жены политика. Совершенно не обязательно сразу же отталкивать его. Просто дать время хорошенько все обдумать. Но при этом следует действовать со всей возможной осмотрительностью. Учтите, с джентльменами, подобными Майклу Анстрадеру-Уэдерби, никогда не нужно идти напролом. Только в обход.

Глава 2

Вечером, ровно без десяти восемь, Майкл поднялся на крыльцо Брэмшо-Хаус. Дворецкий Каттен, прекрасно знавший гостя, провел его к гостиной, объявил о прибытии и почтительно отступил. Майкл вошел в длинную комнату, улыбнулся собравшимся и выслушал хор приветствий.

Стоявшая в компании гостей у камина Кэро заметила его, извинилась и пошла навстречу, мягко шурша шелком зеленовато-серого платья.

– Мой спаситель! – воскликнула она, подавая ему руку, которую Майкл учтиво поцеловал. – Подозреваю, что вы почти со всеми знакомы, кроме разве португальцев. Вас представить?

– Разумеется, – кивнул он, позволяя увлечь себя к группе, которую только что покинула Кэро.

– Посол и его жена сопровождают его высочество в Брайтон, но обе приглашенные пары, пожалуй, пользуются еще большим влиянием, – прошептала она и, улыбнувшись, громко добавила: – Герцог и герцогиня Опорто.

Майкл поклонился темноволосому мужчине с мертвенно-бледным лицом и высокой, такой же темноволосой и надменной женщине.

– Граф и графиня Альбуфейра.

Еще один темноволосый джентльмен, но ничуть не похожий на первого: коренастый, румяный, с блестящими глазами и дружелюбной улыбкой, и красивая, но суровая на вид шатенка рядом с ним.

– А это Фердинанд Лепонт, племянник графа. Позвольте представить мистера Майкла Анстрадера-Уэдерби, члена парламента от нашего графства.

Майкл снова поклонился. Последовали взаимные приветствия. Отступив от Майкла, Кэро положила руку на рукав герцога.

– Думаю, вам стоило бы получше познакомиться. До меня дошли слухи, что мистер Уэдерби вскоре будет проводить куда больше времени в дипломатических кругах, чем среди политиков.

Майкл встретился с ней глазами, выгнул бровь, но нисколько не удивился тому, что она знает последние слухи. Вот только почему ни словом не обмолвилась об этом днем?

Граф поспешно занял Майкла беседой. Вскоре к ним присоединился герцог. Их жены тоже не отставали: несколько умело заданных вопросов быстро выявили его происхождение и связи.

Майкл был рад узнать их взгляды на отношения между двумя странами. Португальские аристократы честно старались повлиять на его мнение, прежде чем он успеет его составить, а вернее, до того как он узнает воззрения влиятельных лиц из министерства иностранных дел.

Кэро осторожно коснулась его руки и, извинившись, отошла. Как ни был занят Майкл разговором, все же не преминул заметить, что Фердинанд Лепонт вызвался сопровождать ее.

В отличие от соотечественников Лепонт почти не обращал на него внимания. На вид ему было лет тридцать. Жгучий брюнет с оливковой кожей и огромными черными глазами показался Майклу почти неправдоподобно красивым.

Наверняка повеса и завзятый волокита – было в нем что-то такое, не оставлявшее места для сомнений в его пристрастиях. Типичный секретарь иностранного посольства. Таких, как он, много, и все чьи-то родственники. Бездельники, вхожие в дипломатические круги. Фердинанд, разумеется, был кем-то вроде рыбы-прилипалы. Вот только прилипнуть собирался явно не к графу.

И когда десять минут спустя возвратилась Кэро, чтобы повести его к другим гостям, Фердинанд по-прежнему тащился следом.

Поймав его взгляд, Майкл поклонился, словно прощаясь. Фердинанд бесхитростно улыбнулся и тут же оказался по другую сторону от Кэро.

– Не стоит дразнить генерала! – прошипела она.

Майкл удивленно вскинулся, но тут же понял, что она обращается к Фердинанду. Тот расплылся в широкой улыбке, демонстрируя обаяние южанина.

– Но устоять так трудно.

Кэро бросила на него рассерженный взгляд и подвела Майкла к стоявшей у окна компании. Майкл пожал руку прусскому генералу Клеберу, австрийскому послу и его жене, с которыми был давно знаком. Генерал, сухопарый вояка, разразился напыщенной речью:

– Прекрасно, что отныне между нами мир, но сделать предстоит еще много. Моя страна весьма заинтересована в постройке судов. Кстати, что вы знаете о местных верфях?

Заверив его в своем полном неведении, Майкл завел разговор с послом, но генерал напомнил, что у Австрии нет выходов в море, а следовательно, и флота. Майкл перевел беседу на сельское хозяйство, подметив, что Кэро воспользовалась моментом, чтобы увести Фердинанда. Правда, она почти сразу же вернулась, уже одна, и, чтобы спасти Майкла, познакомила его с тремя английскими дипломатами, их женами, шотландским парламентарием мистером Дрисколлом, его супругой, двумя дочерьми и на редкость привлекательным ирландским аристократом лордом Соммерби, на которого то и дело поглядывала миссис Дрисколл.

Наконец Кэро с извиняющейся улыбкой повернулась к последней группе. Майкл с радостью пожал руку Джеффри, грузному мужчине с уныло опущенными плечами, очевидно, не привыкшему к собраниям подобного размаха.

– Насколько мне известно, вы с Элизабет встречались в Лондоне, – начала Кэро, кивнув хрупкой девушке, стоявшей рядом с отцом.

Вот оно.

– Совершенно верно. – Майкл бережно взял протянутую руку.

– Мисс Моллисон.

Он заметил ее едва ли не от дверей, но постарался не выказывать особенного интереса. И теперь ловил ее взгляд, пытаясь определить отношение Элизабет к себе. Но за приветливой улыбкой ничего нельзя было распознать. Во всяком случае, в ее голубых глазах не светилось ни малейшего расположения.

– Мой секретарь Эдвард Кемпбелл, – объявила Кэро, показывая на незнакомого молодого человека. – Он был референтом Камдена, но я так привыкла полагаться на него, что не смогла отпустить столь ценного служащего.

Кемпбелл поспешно взглянул на нее, словно желая напомнить, что он всего лишь секретарь, и ничего больше. Мужчины обменялись рукопожатием, и Майкл едва удержался, чтобы не посоветовать молодому человеку не спускать глаз с Фердинанда. Вместо этого он занялся более насущным делом: Элизабет Моллисон.

– Я слышал, вас собираются повысить, – заметил Джеффри.

– О, это зависит от премьер-министра, а до осени ничего не прояснится.

– Он не любит показывать карты, – согласился собеседник. – Итак, каково положение в Ирландии? Возможно, вам придется улаживать тамошние раздоры?

Обмен политическими новостями с Джеффри был прекрасным предлогом, чтобы получше рассмотреть его дочь. Элизабет лениво обозревала комнату, не проявляя ни малейшего интереса к теме, мало того, казалась абсолютно безразличной к происходящему. Кэро, взяв под руку Кемпбелла, переходила от одного гостя к другому. Майкл чуть подвинулся, не спуская глаз с Элизабет. Что-то явно было не так…

Он перевел взгляд на Кэро, потом снова на Элизабет и мимоходом отметил цвет нарядов обеих мисс Дрисколл. Старшая предпочла светло-розовый, младшая – бледно-желтый.

Элизабет выбрала белый. Как, впрочем, многие девушки, особенно во время первого сезона. И все же… белое не шло ей. Она и без того была такой светловолосой и бледной, что результат получился плачевным, особенно еще и потому, что на фоне прозрачной ткани ярко сверкали бриллианты.

Майкл мысленно покачал головой. Ему бы никогда не пришло в голову наставлять даму в искусстве одеваться, и все же он мог легко увидеть разницу между хорошим и плохим вкусом. В политических кругах последнее почти не встречается.

Поэтому его неприятно поразил вид Элизабет. Мало того что в белом она выглядит абсолютно бесцветной, девственное платье в сочетании с дерзким сверканием бриллиантов кажется чем-то непристойным.

Он снова обернулся к Кэро. Зеленовато-серый шелк, безупречно скроенный, облегал соблазнительные линии тела: цвет ненавязчиво оттенял бело-розовую кожу, а роскошная непокорная грива волос переливалась при свете свечей смешением золотисто-каштановых тонов. Серебро и жемчуг подчеркивали необычное серебристо-голубое сияние глаз.

Майкл продолжал разглядывать Элизабет, не в силах понять, почему Кэро не отговорила ее от столь странной манеры одеваться. Должно быть, за внешней наивностью девушки кроется сильная воля или по меньшей мере упрямство, достаточное, чтобы игнорировать наставления тетки.

Его недовольство еще больше усилилось. Своеволие и своенравие… так ли это хорошо? И хорошо ли вообще? Неспособность прислушаться к советам более опытных людей…

От неприятных мыслей его отвлекло появление запоздалых гостей. Кэро подвела их к хозяину дома, и, покуда двое вновь прибывших болтали с Джеффри, Майкл обратился к Элизабет:

– Насколько я припоминаю, мы встречались в мае на балу леди Ханиафорд. Надеюсь, вы хорошо провели остаток сезона?

– О да! – Глаза Элизабет зажглись. На щеках заиграл румянец. – Мне так нравились балы! Обожаю танцевать! И все другие развлечения тоже… если не считать ужинов. Такая скука! Зато у меня появилось много друзей. – Она бесхитростно улыбнулась собеседнику. – Надеюсь, вы знакомы с Хартфордами? Мелиссой и ее братом Диреком?

Ответа пришлось ждать довольно долго, поскольку Майкл не сразу сообразил, о чем идет речь.

– Э… нет, – выдавил он наконец, сильно подозревая, что Диреку Хартфорду не больше двадцати, а Мелиссе и того меньше.

– Видите ли, теперь они мои лучшие друзья. Мы вместе разъезжали по всему городу в поисках приключений. Разумеется, с нами всюду ездили Дженнифер Рикардс и ее кузены Юстас и Брайан Холлингсы, – весело щебетала девушка, но, внезапно замолчав, нахмурилась и посмотрела куда-то в сторону. – Эти две девушки выглядят немного растерянными, не находите? Пожалуй, мне лучше поговорить с ними. – И, одарив его ослепительной улыбкой, исчезла.

Майкл едва успел отметить, что она и не подумала извиниться.

Он остался на месте, растерянно глядя ей вслед. Что-то явно не складывалось. Она обращалась с ним, как с другом семьи, церемониться с которым необязательно, и все же…

Рядом зашуршал шелк. В ноздри проник слабый, едва уловимый запах жимолости.

Он вопросительно глянул на Кэро. Взяв его под руку, она кивнула в сторону Элизабет и сделала гримаску.

– Знаю-знаю, но не стоит думать, что это была моя идея.

– Я и не думал, – улыбнулся он.

– К сожалению, она твердо стояла на своем: только белое и только бриллианты, – вздохнула Кэро. – В память об Элис. Все твердила, что бриллианты придают ей мужества.

Элис была матерью Элизабет. Женой Джеффри.

– Мужества? – удивился Майкл.

– Бриллианты принадлежали Элис. А Элизабет не привыкла к вечерам в таком обществе и, думаю, нуждалась в ободрении, – пояснила Кэро, выразительно блестя глазами, словно пытаясь донести что-то до собеседника. – Это всего лишь переходный этап. Попытка научиться как следует вести себя на подобных собраниях. Она пока что не в своей тарелке. Но скоро сумеет взять себя в руки.

Она отвела взгляд. Он молча любовался ее профилем. Неужели она разгадала его мысли относительно Элизабет? Может, ему стоит заговорить, попросить помощи…

Кэро поднялась на носочки, силясь рассмотреть что-то поверх голов.

– Это не…

Он проследил за ее взглядом и увидел стоявшего в дверях Каттена.

– Наконец-то! – обрадовалась Кэро, отступая. – Прошу прощения, обязанности хозяйки призывают.

Он рассеянно наблюдал, как умело она составляет пары по старшинству и порядку размещения за столом. Подумать только, она без всякого труда сумела рассортировать общество, состоявшее из английских, ирландских и иностранных высокопоставленных особ!

Предлагая руку миссис Дрисколл, Майкл мысленно задавался вопросом, сумела бы Элизабет сделать то же самое.

– Надеемся увидеть вас в Эдинбурге в будущем году, – благосклонно заметила миссис Дрисколл, накладывая себе зеленых бобов с блюда, которое держал Майкл. Потом забрала у него блюдо и передала дальше.

– Я бы рад, но боюсь, у премьер-министра другие планы. Когда призывает долг… – начал Майкл, принимаясь за мясо.

– Ну разумеется, мы все прекрасно это понимаем.

Миссис Дрисколл равнодушно оглядела стол. Майкл, вежливо наклонив голову, продолжал есть. Несмотря на то что миссис Дрисколл явно видела в нем подходящего жениха для одной из дочерей, все же не оказалась чрезмерно назойливой, и, следовательно, никаких неловкостей между ними не было.

Он посчитал ее замечание вполне уместным. Все сидевшие за столом знали, как вести себя в этом избранном и, можно сказать, закрытом обществе, крайне сильно подверженном влиянию политических превратностей, как внутренних, так и международных. Здесь он чувствовал себя как дома и уж, во всяком случае, куда более свободно, чем на чисто светских собраниях, и оживленно беседовал как с миссис Дрисколл, сидевшей по правую сторону, так и с соседкой слева, португальской графиней. В комнате слышался сдержанный гул голосов. Оглядев стол, покрытый белой скатертью дамасского шелка и уставленный серебром и хрусталем, он мельком заметил, что обе мисс Дрисколл и Элизабет веселятся в обществе молодых джентльменов и Эдварда Кемпбелла. Сидевшая почти напротив него Элизабет что-то рассказывала, оживленно жестикулируя.

Майкл повернулся к графине и хотел что-то сказать, когда внезапный взрыв смеха привлек всеобщее внимание.

Звуки резко оборвались. Прижав пальцы к губам, Элизабет виновато покраснела. Глаза девушки растерянно бегали: очевидно, она не ожидала такого эффекта.

Мисс Дрисколл поспешно подалась вперед и сделала какое-то замечание. Ей ответил Эдвард Кемпбелл, и неприятный момент миновал. Застольная беседа было возобновилась, но тут Майкл случайно заметил, как Элизабет, виновато опустив голову, тянется к бокалу с вином. Сделав глоток, она неожиданно поперхнулась, попыталась поставить бокал и едва его не перевернула. Звон хрусталя и кашель снова расстроили мирное течение ужина. Кое-как ухитрившись не уронить бокал, девушка схватила салфетку и нагнула голову.

Кемпбелл поспешно похлопал ее по спине, облегчив приступ кашля, и что-то спросил, возможно, осведомился о самочувствии. Девушка кивнула и, извинительно улыбнувшись, пролепетала:

– Мне ужасно жаль… прошу меня извинить. Вино не в то горло попало.

Все понимающе заулыбались и вернулись к своим разговорам.

Майкл снова обратился к графине, неотступно думая о поведении Элизабет. Конечно, все это пустяки, но…

Он обратил взгляд на Кэро, сидевшую во главе стола и занятую оживленной дискуссией с герцогом и генералом. Если бы она и поперхнулась… что весьма сомнительно… но все же если бы это случилось, наверняка бы сумела куда более грациозно выйти из положения. Майкл нисколько в этом не сомневается. Впрочем, как заметила Кэро, Элизабет еще молода.

– Надеюсь посетить вашу страну в не столь отдаленном будущем, – улыбнулся он графине.

Когда общество вновь собралось в гостиной, Майкл продолжал исподтишка наблюдать за Элизабет, правда, на расстоянии. Она по-прежнему пребывала в окружении молодежи, предоставив тетке и отцу выполнять хозяйские обязанности и не дав Майклу ни малейшей возможности оценить ее способности в этой сфере.

Он ощущал странное раздражение. Присоединиться к ее компании… он слишком стар для них. И слишком много лет прошло с тех пор, как его занимали столь важные предметы, как гонки на карриклах. И все же он был исполнен решимости побольше узнать об Элизабет. Стоя в одиночестве, он решал, как лучше добиться цели, когда рядом появилась Кэро.

Он почувствовал ее близость за миг до того, как она подошла к нему и взяла под руку так естественно, словно они были старыми друзьями, между которыми не существовало никаких социальных барьеров. Поэтому Майкл невольно ответил ей в этом же духе.

– Хм-м, – задумчиво протянула она, не сводя глаз с племянницы. – Немного свежего воздуха мне не помешало бы, да и Элизабет тоже.

Несмотря на теплую улыбку, в глазах поблескивал решительный огонек.

– Кроме того, я хочу увести ее от этой толпы. Ей давно следовало бы пообщаться с гостями и завести новые знакомства. Кстати, не хотели бы вы прогуляться по террасе?

Майкл улыбнулся в ответ, стараясь не показать, какое впечатление она на него производит.

– Ведите.

Она так и сделала. Через стеклянные двери они вышли на залитую лунным светом террасу.

– Ну вот, хоть отдохнем немного, – энергично заявила Кэро, все еще разглядывая племянницу. – Ты здорова? Горло не болит?

– Нет. Все в…

– Кэро!

Тихий оклик заставил их обернуться. В дверях стоял Эдвард Кемпбелл.

– Думаю, вам лучше… – Он жестом показал на гостиную.

Кэро перевела взгляд с Эдварда на собеседников, выпустила руку Майкла и, поймав ладонь племянницы, положила ее ему на рукав.

– Пройдитесь до конца террасы и обратно. Потом можете вернуться и очаровать пруссака, хотя бы ради меня.

– Но… – недоуменно моргнула Элизабет.

– Никаких «но», – бросила на ходу Кэро, взмахнув рукой в блеске драгоценных камней. – Идите… гуляйте.

И с высоко поднятой головой вплыла в гостиную, оставив их наедине. Нет, она поистине поразительна! Сдержав усмешку, он покачал головой:

– Похоже, нам придется выполнять приказ.

Они медленно зашагали по каменным плитам.

– Итак, как вы проводите время? Наслаждаетесь летними деньками?

– Здесь довольно скучно, – призналась Элизабет с мученическим видом, – но теперь, когда приехала тетя Кэро, станет куда веселее. Развлечения. Новые люди, знаете ли.

– Значит, вам нравится встречаться с новыми людьми? Вполне здравая позиция для жены политика.

– Да, но только если они молодые. – Элизабет поморщилась. – Я нахожу разговоры со старыми чудаками или теми, с кем у меня нет ничего общего, истинным испытанием, но Кэро уверяет, что рано или поздно я всему научусь. Хотя должна сказать, что предпочла бы вообще не учиться ничему подобному и просто веселиться на балах, раутах и вечеринках. Какая это пытка – разговаривать с выжившими из ума болванами! Нужно радоваться, пока молода! Танцевать, кататься верхом, править кабриолетом и тому подобное!

Майкл прикусил губу.

– Вы, несомненно, помните, – продолжала она, яростно жестикулируя, – сколько развлечений дарит нам столица!

Девушка взглянула на него, явно ожидая подтверждения.

Покинув Оксфорд, Майкл сразу стал работать секретарем у влиятельных людей и, хотя жил в столице, с таким же успехом мог бы обитать в другой вселенной.

– Э… да, разумеется, – выдавил он, едва не признавшись, что это было сто лет назад.

Она рассмеялась, словно он удачно пошутил.

Достигнув конца террасы, они повернули обратно. Элизабет продолжала без умолку трещать, описывая чудесные месяцы, проведенные в Лондоне, события и людей, которых он не знал и знать не желал.

У самых дверей Майкл вдруг сообразил, что она не проявила к нему ни малейшего интереса. Не спросила о его пристрастиях, знакомствах, жизни. Нет, его первое впечатление верно. Она обращается с ним не просто как с другом семьи, а еще хуже – как с пожилым дядюшкой. Ей и в голову не пришло…

– Наконец-то! – воскликнула Кэро, выйдя на террасу. – Здесь так прохладно! Идеальное место для приятной беседы…

– Ах, дорогая Кэро, вы читаете мои мысли…

Кэро резко обернулась, только сейчас заметив, что Фердинанд последовал за ней; увидев посторонних, он осекся и замолчал.

– Мистер Анстрадер-Уэдерби и Элизабет решили прогуляться по террасе, мы как раз возвращались в гостиную.

На загорелом лице Фердинанда блеснули в улыбке белоснежные зубы.

– Превосходно. Тогда они могут войти, а мы займем их место.

Она намеревалась вернуть его в гостиную, а вместо этого он ловко заманил ее на нежеланное свидание. Вернее, пытался заманить: она уже хотела развенчать его иллюзии, но тут Майкл шагнул ближе.

– Собственно говоря, Лепонт, мне кажется, что намерения миссис Сатклиф были несколько иными.

Тон был вежливым, почти ленивым, ни в коем случае не оскорбительным, и все же в голосе звенела сталь.

Подавив порыв погладить Майкла по плечу и заверить, что она вполне способна справиться с ситуацией и надежно усмирить наглых жиголо вроде Фердинанда, Кэро стряхнула руку последнего.

– Мистер Анстрадер-Уэдерби прав. У меня нет времени для прогулок. Нужно возвращаться к гостям.

Фердинанд поджал губы, но пришлось подчиниться.

Зная, что он будет злиться и попробует найти новую возможность сблизиться с ней, Кэро повернулась к Элизабет и многозначительно показала на него глазами.

– Ты, похоже, успела отдохнуть, дорогая. Может, сумеешь помочь?

Элизабет озадаченно вскинула брови, но, поняв, в чем дело, учтиво улыбнулась:

– Да, конечно. Мистер Лепонт, вы не отведете меня к своей тетушке? Я еще не успела поговорить с ней.

Фердинанд, слишком опытный, чтобы выказать досаду, лишь слегка поколебался, прежде чем очаровательно улыбнуться и с вежливым поклоном пробормотать, как рад услужить даме. Протягивая руку Элизабет, он заметил невольное движение Майкла, и улыбка превратилась в оскал.

– Я сделаю больше, моя красавица, – процедил он, беря ее под руку. – Буду рядом неотступно и…

Дальнейшие его планы так и остались тайной для Кэро, поскольку он нагнулся ближе к девушке и понизил голос.

Кэро слишком хорошо знала племянницу и Эдварда, чтобы вообразить, будто Фердинанд преуспеет в обольщении, но у Элизабет хватило ума восторженно рассмеяться и увлечь за собой мнимого поклонника.

Довольная понятливостью племянницы, Кэро повернулась к Майклу, старательно не обращая внимания на раздражение, едва прикрытое маской учтивости. Он достаточно хорошо умел скрывать свои эмоции, но и она не зря была так долго женой дипломата, а следовательно, экспертом в определении истинных реакций собеседника.

Он, как она и надеялась, был не просто раздосадован, но сбит с толку и насторожен. Его следовало подтолкнуть к переоценке суждений, поэтому Кэро, тайком скрестив пальцы, заметила:

– Герцог упомянул, что хочет еще раз поговорить с вами.

Вспомнив о долге, он проводил ее в гостиную, Кэро сделала все, чтобы держать его подальше от Элизабет. Трудно сказать, заметил ли он, как Фердинанд флиртует с девушкой, которая мудро изображала невинность, тем самым побуждая португальца к дальнейшим подвигам.

Герцог действительно хотел потолковать с Майклом. Тот уже успел произвести нужное впечатление, поэтому между ними разгорелась серьезная дискуссия.

Продолжая обходить гостей – на сборищах подобного рода хозяйка не имела права присесть ни на минуту, – Кэро пыталась следить за ним и все же к концу вечера обнаружила, что он исчез. Быстрый осмотр гостиной показал, что Джеффри тоже нигде не видно.

Нацепив на лицо улыбку, Кэро подошла к Эдварду.

– Принимаешь у меня вахту, – шепнула она. – Мне нужно идти и срочно исправлять положение.

Желая убедиться, что больше им ничто не грозит, она в последний раз оглядела гостиную и вышла в холл. Стоявший на страже Каттен объяснил, что Джеффри увел Майкла в кабинет.

Сердце Кэро упало. Неужели после всего, что Майкл наблюдал, после всех серьезных вопросов, вызванных поведением Элизабет, в нем все же нашлось достаточно упрямства, чтобы сделать предложение? Поверить невозможно, что он настолько глуп!

Она почти побежала в кабинет и, стукнув для приличия в дверь, немедленно вошла.

– Джеффри, что… – начала она, одним взглядом охватив сцену действия. Мужчины наклонились над разложенными на столе картами. Облегчение охватило ее, но Кэро скрыла его под разочарованной гримасой. – Понимаю, что ты не привык к подобным собраниям, но сейчас не время для… – она показала на карты, – государственных дел.

Джеффри ответил извиняющейся улыбкой.

– Увы, никакой политики. На притоке реки случился затор. Это в Айуорт-Вуд, я просто показывал Майклу точное место.

Старательно изображая сестринское недовольство, она взяла Джеффри под руку.

– Ну что мне с тобой делать? А вы, Майкл, должны бы знать, как себя вести! От вас я этого не ожидала!

Он улыбнулся и пошел следом за ними.

– Видите ли, дело в том, что лес принадлежит мне, следовательно, и забота моя.

Немного успокоившись и чувствуя, что сердце вернулось на место, Кэро повела мужчин в гостиную. Увидев их, Элизабет вскинула голову. Кэро безмятежно улыбнулась в ответ и, чтобы не дать возможности Майклу снова уединиться с Джеффри, повела брата к генералу Клеберу.

Было уже поздно, и гости постепенно стали разъезжаться. Последними распрощались дипломаты, более привычные к ночной работе. И тут все услышали голос Фердинанда:

– Я бы хотел пригласить всех, кто любит морские прогулки, прокатиться на моей яхте.

Его взгляд не отрывался от лица Кэро, но та ничего не ответила.

– Она пришвартована недалеко отсюда, в Саутгемптон-Уотер. Мы могли бы провести на воде несколько часов, а потом найти живописное местечко, пристать к берегу и пообедать.

Предложение было великодушным, и неудивительно, что искушение было велико. Расспросив Фердинанда, Кэро убедилась, что яхта достаточно велика, чтобы вместить всех присутствующих. Фердинанд заверил, что команда может приготовить прекрасный обед, так что было бы жаль упустить такую великолепную возможность развлечься.

– Когда же мы отправимся в путь? – улыбнулась она.

Все решили, что лучше всего назначить пикник на послезавтра. Погода вряд ли изменится, а у них будет целый день на отдых перед тем, как вновь собраться веселой компанией.

– Превосходная мысль, – объявила графиня и обратилась к Кэро: – Помимо всего прочего, мы наконец нашли яхте куда лучшее применение, чем, как я подозреваю, было до сих пор.

Кэро скрыла улыбку, довольная, что Майкл принял приглашение. Впрочем, она была в этом уверена.

Когда все стали расходиться, Элизабет украдкой дернула ее за рукав.

– Что? – тихо спросила она, показывая глазами на Майкла. – Как по-твоему, мы достаточно сделали?

– На сегодня вполне. Можно сказать, ты блестяще сыграла роль. Что же до поездки, я и сама не могла бы придумать лучше. Превосходный шанс развить нашу тему.

– Но…

Снова глянув в сторону Майкла, все еще втолковывавшего что-то генералу, Элизабет прикусила губу.

– И это сработает?

– Он пока еще не сделал предложения, и это важнее всего, – уговаривала Кэро, гладя руку племянницы. – Но нужно сделать все, чтобы завтра занять его на целый день.

Шелестя юбками, она вернулась к гостям. Пара слов на ухо графине, секундный разговор с герцогиней и женой посла, и все было улажено. Или почти все.

Оставалось догнать уходившего Майкла. Приблизившись к нему, она пробормотала:

– Я хотела спросить… не согласитесь ли вы завтра поехать с нашей компанией в Саутгемптон? Будут Элизабет, Эдвард и еще кое-кто. Встретимся утром в городе, погуляем, пообедаем в «Дельфине» и не спеша вернемся обратно. Можем мы рассчитывать на ваше общество?

Еще одна возможность без лишнего шума получше узнать Элизабет.

– Буду счастлив присоединиться к вам, – кивнул Майкл.

Но он не предполагал, что Кэро затеет поездку за покупками и в компании окажется также Фердинанд Лепонт. Прибыв в Брэмшо-Хаус к одиннадцати, Майкл по приглашению Кэро, Элизабет и Кемпбелла уселся в ландо. День выдался ясным. Дул легкий ветерок, ярко светило солнце, и казалось, все обещало приятную прогулку.

Остальные присоединились к ним в Тоттоне, по дороге в Саутгемптон. Герцогиня, графиня, жена посла и Фердинанд Лепонт. Последний попытался рассадить присутствующих по-своему, предложив Майклу перейти в другой экипаж, к дамам постарше, но Кэро только отмахнулась:

– Не важно, Фердинанд, это всего несколько миль. Стоит ли затевать столько возни?

Кончиком свернутого зонтика она постучала кучера по плечу. Лошади тронулись.

– Следуйте за нами, и мы в два счета окажемся в Саутгемптоне, а там сможем погулять вместе.

Получасовую поездку они провели в обсуждении местных дел. Элизабет рассказывала последние новости менее осведомленным Кэро, Майклу и Эдварду. Майклу понравилось, что она уделяет внимание своим землякам.

– Самое большое грядущее событие – церковный праздник, – поморщилась Элизабет. – Полагаю, всем необходимо ехать, иначе Мюриел ополчится на нас.

– Но это всегда весело, – возразила Кэро.

– Верно, но так неприятно, когда тебя силком куда-то тащат.

Кэро пожала плечами и отвернулась. Снова нахмурившись, Майкл принялся разглядывать просторы Саутгемптон-Уотер.

Они оставили экипажи в «Дельфине» и прогулялись по Хайстрит, но потом дамы решительно свернули к магазинам на Френч-стрит и Каслуэй.

Джентльмены дружно замедлили шаг, испуганные перспективой стать вьючными лошадьми по воле хитрых особ, ловко подвесивших морковку перед их носами.

Эдвард, более других привыкший к подобным испытаниям, просто вздохнул и принял протянутые Кэро и женой посла пакеты. Элизабет с широкой улыбкой нагрузила Майкла шляпной картонкой, перевязанной розовой лентой.

Беспечно болтая, дамы зашли в очередную лавку. Майкл взглянул на Фердинанда. Державший два пакета в яркой обертке португалец выглядел таким же злым и расстроенным, как он сам. Но при виде Эдварда и его сравнительно скромных коричневых свертков, переданных Кэро, Майкл поднял брови:

– Хотите поменяться?

Эдвард покачал головой:

– Здешний этикет требует, чтобы каждый держал то, что ему вручили, иначе дамы могут все перепутать.

– Сочиняете, – не поверил Майкл.

Эдвард ухмыльнулся.

К тому времени как леди согласились вернуться в «Дельфин», где в отдельном кабинете уже ждал обед, Майкл был обременен не только картонкой, но и тремя свертками, два из которых были тоже перехвачены лентами. Единственное, что несколько утешало в подобной ситуации, был Фердинанд, почти невидимый за десятью пакетами, бесцеремонно сунутыми ему в руки теткой и герцогиней. Майкл почувствовал к нему нечто вроде сострадания, особенно когда вслед за мужчинами сбросил свою ношу на диван в вестибюле гостиницы. Он и Фердинанд, обменявшись взглядами, дружно уставились на сравнительно легко отделавшегося Эдварда. Словно прочитав их мысли, тот кивнул:

– Сейчас договорюсь оставить их здесь.

– Прекрасно, – объявил Майкл, ясно давая понять, что всякий иной исход приведет к мятежу. Фердинанд ограничился злобной гримасой.

Обед начался самым мирным образом – Майкл сидел между Кэро и Элизабет. Фердинанд – рядом с Кэро. Остальные устроились на противоположной скамье. Майклу не терпелось расспросить девушку о ее устремлениях, попытаться понять, что она ищет в браке, но первые же вопросы каким-то образом привели к уже привычным рассуждениям о балах, вечерах и лондонских развлечениях. Кроме того, графиня и герцогиня непрестанно его отвлекали. Их замечания и комментарии были слишком резки и остроумны, слишком проницательны, чтобы просто взять и отмахнуться. Столько лет прожив с мужьями-политиками, они, несомненно, многое у них переняли, и теперь приходилось уделять им должное внимание.

Несколько раз его выручал Эдвард. Майкл благодарно кивнул ему, но Элизабет, погруженная в собственные мысли, почти все время молчала.

Потом принесли десерт, и дамы переключились на крем англез и печеные груши с сахаром. Воспользовавшись моментом, он повернулся к Элизабет, только чтобы почувствовать неожиданное тепло с другого бока. И с бешеной яростью сообразить, что Кэро подвинулась к нему из-за Фердинанда, дерзко к ней прижавшегося.

Майклу пришлось подавить на удивление мощный порыв вскочить и надрать Фердинанду уши. Но он вспомнил, что дипломатические скандалы возникали и по меньшему поводу…

Он устремил взор на Фердинанда, занятого Кэро, и пытался прочесть по его лицу, как та отреагировала на его проделку.

– Итак, Лепонт, каких лошадей вы держите в городе? Арабских?

Фердинанд на секунду растерялся, слегка покраснел и что-то пробормотал. Но Майкл неумолимо продолжал засыпать его вопросами: об экипажах, о яхте, привлекая внимание присутствующих исключительно к Фердинанду. Выходя из ресторана, Кэро слегка сжала его руку, давая понять, как ценит поддержку, и Майкл ощутил внезапную радость.

Они собирались прогуляться вдоль старых городских стен, полюбоваться видом на гавань и остров Уайт, маленькими и большими судами, усеявшими голубую гладь.

Ветер развевал женские юбки, грозил сорвать шляпки, так что разговаривать было нелегко. Жена посла, взяв под руку Элизабет, вполголоса обсуждала моды. Герцогиня и графиня, захваченные красотой пейзажа, прохаживались поодаль. Кэро и Фердинанд следовали сзади. У Майкла сложилось отчетливое впечатление, что португалец пресмыкался, стараясь вновь завоевать ее расположение, поскольку прекрасно знал, что переступил невидимую границу. Что же, с таким обаянием, возможно, все и получится.

Наблюдая за вполне правдоподобной игрой Фердинанда, Майкл невольно гадал, уж не посчитал ли тот прозвище Кэро Веселая Вдова прямым призывом к действию? В таком случае он жестоко ошибся.

Глава 3

Назавтра погода по-прежнему оставалась солнечной. По предложению Кэро Майкл заехал за ними в Брэмшо-Хаус. Женщины и Джеффри сели в ландо. Майкл и Эдвард отправились в недолгий путь верхом. Предстояло добраться до той пристани, что находилась к югу от Тоттона.

Кэро, приветливо улыбаясь, строила планы на сегодняшний день перед началом очередной битвы. Фердинанд, не зная, как ей угодить после вчерашнего промаха, согласился привести яхту к северной границе Саутгемптон-Уотер, тем самым сократив время их поездки. А это совсем неплохо. Если Элизабет пробудет чересчур долго в обществе Майкла, ей будет труднее притворяться, и он переменит почти сложившееся мнение о девушке.

Приходилось буквально идти по лезвию бритвы. Находясь наедине с Майклом или в присутствии Эдварда, она могла вести себя совершенно по-другому, чем в обществе посторонних. Самое главное, чтобы все выглядело достаточно правдоподобным и убедительным. Однако на людях, особенно если она хочет выйти за Эдварда и поддерживать его в стремлении сделать карьеру, нельзя выглядеть глупенькой, легкомысленной пустышкой: у дипломатов память долгая. Позволены лишь небольшие промахи вроде белого платья с бриллиантами или неуместного кашля за столом: это могут объяснить молодостью и неопытностью.

До сих пор все шло как по маслу. Кэро была довольна, но при этом знала, что почивать на лаврах рано.

Они проехали Тоттон, свернули с большой дороги, направились по склону к краю воды и, объехав последний холм, вскоре увидели двухмачтовую яхту, мягко покачивавшуюся на воде.

Почти все приглашенные уже собрались. Деревянный причал был специально выстроен подальше от оживленного порта на противоположном берегу: пристань использовалась исключительно для прогулочных судов.

Майкл спешился, отдал коня груму из таверны в Тоттоне, специально нанятому на день, и открыл дверцу экипажа. Кэро, взволнованно улыбаясь, подала ему руку, отчего-то с радостью отметив силу пожатия, и позволила свести себя по лесенке.

– Прекрасное судно, не находите? – спросила она.

Майкл повернул голову.

– Я не ожидал такого внушительного зрелища, – признался он. – Большинство яхт совсем не так велики.

Кэро поплотнее закуталась в шаль.

– Дело в том, что Фердинанд чаще плавает на ней вдоль португальского побережья, следовательно, она должна выносить ветра с Атлантики. Они еще более свирепы, чем штормы в Ла-Манше.

Скрип колеса заставил Майкла вспомнить о хороших манерах. Поспешно повернувшись, он помог Элизабет спуститься.

Кэро подошла к узким сходням и, ожидая Эдварда и Джеффри, рассматривала пассажиров. К ее радости, на борту оказались миссис Дрисколл с дочерьми. Она просила Фердинанда их пригласить, очевидно, тот послушался.

Интересно, оправдали ли Дрисколлы ее ожидания? Оглянувшись, она полюбовалась прелестной картиной, которую представляла сегодня Элизабет в летнем платье из узорчатого муслина с оборками у выреза, на рукавах и подоле. В руках девушка вертела такой же зонтик с оборочками: идеальный наряд для пикника или прогулки, призванный произвести впечатление на слабых духом мужчин.

Разумеется, ни одна нормальная женщина не подумает надеть подобное платье для путешествия по морю.

Отметив молчаливое, но очевидное одобрение Майклом внешности девушки, Кэро ехидно усмехнулась. Ничего, к тому времени как они направятся домой, его восторг несколько поубавится!

Она взглядом подозвала Эдварда. Предоставив Майклу позаботиться об Элизабет, он подал Кэро руку и повел по сходням.

– Искренне надеюсь, вы знаете, что делаете, – пробормотал он, успев вовремя поддержать покачнувшуюся Кэро.

Крепче сжав его руку, она рассмеялась:

– Ах вы, Фома неверующий! Я вас когда-нибудь подводила?

– Вы – нет, но, боюсь, тут от вас мало что зависит.

– Да неужели?

Она оглянулась на то и дело спотыкавшуюся и мило красневшую Элизабет.

– Нет, дело не в ней. Просто я все гадаю, правильно ли вы разобрались в его характере.

– Майкла? – удивилась Кэро.

Лицо Эдварда мгновенно ожесточилось.

– И не только.

Кэро мигом догадалась, кого он имеет в виду. Вот он, улыбающийся гостеприимный хозяин, ожидающий у конца сходней. Очень похож на красивого волка: слишком много острых клыков, которые он даже не пытается скрыть!

Улыбаясь в ответ, она одолела последние несколько ярдов и подала ему руку. Фердинанд поклонился с изяществом истинного придворного и, выпрямившись, поднес ее пальцы к губам.

– Последняя и самая главная гостья, дорогая Кэро. Можно поднимать паруса.

Кэро, повернув запястье, ловко высвободилась.

– Ошибаетесь, есть еще кое-кто. Будьте любезны подождать, пока мой брат, племянница и мистер Анстрадер-Уэдерби не поднимутся на борт, – велела она, показывая на Элизабет, неуверенно преодолевавшую непривычный путь. – Бедняжка впервые в жизни поднимается на яхту. Уверена, что впечатлений будет много. Оставляю вас приветствовать запоздавших.

Она прекрасно видела его раздраженный взгляд, но не позаботилась обернуться. Эдвард не отставал ни на шаг: оба были превосходными моряками и чувствовали себя на раскачивавшейся палубе как дома.

– Графиня! Герцогиня! – приветствовала она. Женщины обменялись легкими поклонами, и Кэро поздоровалась с джентльменами, прежде чем обратиться к миссис Дрисколл: – Я так рада, что вы и ваши дочери смогли к нам присоединиться.

Как она и предвидела – до чего же приятно сознавать свою правоту, – обе девушки надели скромные прогулочные платьица из твила, без всякой отделки. Ее собственный наряд, тоже из шелкового твила цвета бронзы с высоким воротом, длинными узкими рукавами и слегка расширенной юбкой, был очень простым, как, впрочем, и шаль без бахромы. И никаких излишеств, кроме полоски кружев у горла и застежки на лифе. Ни оборок, ни воланов, имеющих свойство цепляться за каждую неровность.

Совсем не то что туалет племянницы.

– Ой!

Все обернулись на женский крик. Подол Элизабет застрял в дыре между сходнями и палубой. Фердинанд поддерживал девушку, не давая упасть, пока Майкл, согнувшись в три погибели, пытался высвободить тонкую материю.

Радостно вздохнув, Кэро повернулась к остальным и широким жестом обвела сверкающую синевой полосу воды, чуть колеблемую легким ветерком.

– Думаю, день будет замечательным.

Начало по крайней мере оказалось именно таким. Как только Элизабет, Майкл и Джеффри благополучно очутились на борту, сходни подняли, швартовы отвязали, и тройка дюжих матросов полезла на ванты. Вскоре яхта уже неслась по ветру на всех парусах.

Гости, охая и ахая, с сияющими глазами, льнули к поручням, наблюдая, как несутся навстречу волны. По мере того как яхта набирала ход, водяная пыль осыпала их белой пеной, вынудив дам отойти от поручней к стульям, расставленным за полубаком. Предоставив Элизабет полную свободу вместе со строгими инструкциями относительно того, как поступать в том или ином случае, Кэро вместе с Джеффри отправилась на прогулку по палубе, полная решимости держаться подальше как от Майкла, так и от Фердинанда.

Яхта легко скользила по волнам, и, если не считать того момента, когда они случайно попали в кильватер большого торгового судна, все шло замечательно.

Проходя мимо того места, где стояли Майкл, Элизабет и обе мисс Дрисколл, Кэро прислушалась. Раскрасневшаяся от возбуждения, Элизабет громко разглагольствовала:

– Об ужинах и упоминать не стоит: ничего интересного. Зато танцы, особенно поближе к ротонде, о, это так волнующе! Никогда не угадаешь, с кем придется столкнуться.

Воксхолл.

Кэро усмехнулась. Увеселительные сады, посещение которых не слишком одобрялось в политических и дипломатических кругах. Увлекшись, Элизабет схватилась за трос, но когда попыталась выпрямиться, оборка на плече зацепилась за колючую пеньковую веревку. Мисс Дрисколл поспешила прийти ей на помощь. Но Элизабет, почти не обратив на нее внимания, уже пыталась открыть зонтик. Майклу пришлось поспешно его схватить и объяснить, почему им нельзя пользоваться.

Кэро рискнула украдкой взглянуть на него. Выглядел он слегка раздраженным и даже угрюмым. Подавив улыбку, она проплыла мимо.

Поскольку сегодня Фердинанду выпало быть хозяином, пройдет некоторое время, прежде чем он попытается ее преследовать. Она знала о его намерениях, но не сомневалась в собственной способности держать наглеца на расстоянии. Сразу же после замужества ей пришлось стать мишенью куда более опытных соблазнителей: повес, распутников, похотливых аристократов, и так продолжалось более десяти лет. Фердинанду против нее не выстоять. Ни малейшего шанса. Впрочем, как и у всех мужчин вообще. Она не испытывает никакого интереса к тому, что они наперебой стараются предложить. Впрочем, вряд ли они так рвались бы завладеть ею, если бы только знали…

Джеффри многозначительно откашлялся.

– Видишь ли, дорогая, я давно хотел спросить… – начал он, изучая лицо сестры из-под нависших лохматых бровей. – Ты счастлива, Кэро?

Кэро от удивления приоткрыла рот.

– То есть, – заспешил Джеффри, – ты не настолько стара и до сих пор не открыла лондонский дом, и… – Он пожал плечами. – Я просто так… не обижайся.

О нет, она не обижается. Только вот что ему ответить?

Кэро, улыбнувшись, погладила брата по руке.

– Я не открывала дом, потому что не решила, что с ним делать и хочу ли там жить.

Больше этого она объяснить не могла. Во всяком случае, очень трудно выразить странную неопределенность, которую она испытывала, попадая в дом на Халф-Мун-стрит. Они с Камденом всегда останавливались там, живя в Лондоне. Расположенный в лучшей части города, не слишком большой и не слишком маленький, с довольно просторным садом, он был прекрасно обставлен, наполнен изысканным антиквариатом, и все же…

– Честно говоря, я не уверена.

Ей всегда нравился этот дом, но стоило туда войти, и какое-то неприятное чувство завладело ею.

– Я… э… ты не подумывала снова выйти замуж? – робко осведомился брат.

Она спокойно взглянула ему в глаза.

– Нет, таких намерений у меня не было.

Слегка покраснев, он похлопал ее по руке.

– Я только… ну, если все же решишься… надеюсь, на этот раз будешь жить поближе, – неловко пробурчал он. – У тебя здесь родственники…

Он внезапно замолчал, упрямо глядя вперед. Кэро подняла голову. Стоя у штурвала, Фердинанд отдавал приказы капитану.

– Я всего лишь не желаю, чтобы ты выскочила за какого-то иностранного прощелыгу.

Кэро засмеялась и ободряюще сжала его руку.

– О, в этом случае ты можешь спать спокойно, Фердинанд играет в какие-то игры, но мне до них нет дела. Поверь, я не собираюсь принимать вызов и терять из-за него голову.

– Слава богу! – облегченно вздохнул брат.

Полчаса спустя она, в свою очередь, благодарила небеса за то, что Джеффри вовремя высказал свои опасения и дал ей возможность успокоить его, прежде чем Фердинанд сделает очередной ход. Потолковав с капитаном, он немедленно направился к Кэро, ловко оттеснил Джеффри и отрезал ее от компании остальных гостей, собравшихся за полубаком. Она позволила ему прогуливаться рядом по той простой причине, что палуба была открытой и, следовательно, его замыслам, в чем бы они ни состояли, не суждено было осуществиться на виду у стольких людей.

Включая его тетушку, которая, к изумлению Кэро, не спускала глаз с племянника, правда, неодобрительных или просто строгих, сказать было трудно.

– Если вам так нравятся морские прогулки, дорогая моя Кэро, возможно, мы могли бы снова выйти на яхте. Небольшое путешествие, только для нас двоих.

Она сделала вид, что задумалась, ощутила, как он затаил дыхание, и решительно покачала головой.

– Церковный праздник совсем скоро. Не дождавшись от меня помощи, Мюриел Хеддеруик станет просто невыносимой.

– А кто это такая? – нахмурился Фердинанд.

– Племянница моего покойного мужа, но это не совсем точно характеризует наши отношения, – улыбнулась Кэро.

Фердинанд продолжал хмуриться.

– То есть она тоже Сатклиф?

– Совершенно верно. Вышла замуж за джентльмена по имени Хеддеруик и живет…

Она продолжала излагать историю Мюриел, отвлекая Фердинанда, которому только и нужно было знать, каким образом отделаться от внезапно возникшей родственницы и заманить Кэро на яхту.

Несчастного Фердинанда ждало горькое разочарование и в этом и во всех других отношениях. К тому времени как он сообразил, что его водят за нос, они снова приблизились к компании.

Случайно взглянув туда, где стояли Майкл и девушки, Кэро увидела, что все взволнованно столпились у поручня.

Эдвард оглянулся, увидел ее и настойчиво помахал рукой.

Кэро с Фердинандом поспешили к ним.

– Ну-ну, – успокаивающе бормотала одна из мисс Дрисколл. – Возьмите мой платок.

– Бедняжка… как ужасно, – вторила сестра.

Завидев Кэро, девушки отступили.

Мрачный как туча Эдвард последовал их примеру, открыв взгляду Кэро поникшую, перегнувшуюся через поручень фигуру.

– О-о-о, – жалобно простонала Элизабет, обмякнув в руках Майкла, не дававшего ей свалиться за борт.

Эдвард многозначительно посмотрел на Кэро. Та пожала плечами. Кто же мог предусмотреть…

– У вас есть каюта? Хоть какое-то место, где она могла бы прилечь? – спросила Кэро, обернувшись к Фердинанду.

– Конечно, – кивнул он, сжав ее плечо. – Сейчас велю приготовить.

– Подождите! – окликнул Майкл. – Прикажите капитану поворачивать. Нужно отвести яхту в более спокойные воды и поближе к берегу.

Кэро вдруг поняла, что качка стала куда заметнее, хотя казалась ей пустячной по сравнению с плаванием в водах Атлантики. Она и не заметила, как они покинули сравнительно безопасные границы Саутгемптон-Уотер и направились на юго-запад, к Соленту.

Еще раз оглядев обессиленную девушку, Фердинанд коротко кивнул и отошел. По пути к штурвалу он отдал какую-то команду; один из матросов поспешил открыть дверцу люка, который вел к нижней палубе, жестом подозвал Кэро, крикнул по-португальски: «Идите сюда» – и исчез внизу.

Кэро, переглянувшись с Майклом и Эдвардом, шагнула к поручню, погладила Элизабет по спине и попыталась приподнять ее голову.

– Не волнуйся, дорогая. Мы отнесем тебя вниз. Ляжешь, и сразу станет легче.

Элизабет судорожно глотнула воздуха, попыталась что-то сказать, но только слабо качнула головой, снова застонала и чуть не сползла на палубу. Майкл едва успел ее подхватить.

– Она вот-вот лишится сознания. Отойдите! – бросил он и, нагнувшись, подхватил девушку на руки. – Ведите, – попросил он Кэро. – Вы правы, она должна лечь.

Доставить вниз по узким ступенькам почти бесчувственную Элизабет оказалось делом нелегким, но с помощью Кэро и Эдварда это наконец удалось. Добравшись до нижней палубы, Кэро оглянулась и шепнула Эдварду:

– Холодной воды, тазик и тряпки.

– Сейчас, – кивнул расстроенный Эдвард.

Кэро придержала дверь каюты. Майкл внес Элизабет и уложил ее на койку.

Девушка снова застонала. И без того бледная кожа приобрела зеленоватый оттенок.

– Ее вырвало за борт, – объяснил Майкл, отступая. – Вам понадобится еще что-то?

Кэро задумчиво прикусила губу и покачала головой:

– Не сейчас. Пока только вода.

Майкл шагнул к двери.

– Позовите меня, когда она захочет подняться наверх. Одной ей этот трап не одолеть.

Кэро рассеянно поблагодарила его и, наклонившись над племянницей, откинула с ее лба влажные пряди. За спиной раздался тихий стук закрывшейся двери. Оглянувшись, она убедилась, что матрос тоже ушел, и осторожно поправила руку Элизабет. Та что-то невнятно пробормотала.

– Все хорошо, милая. Сейчас я ослаблю шнуровку корсета.

Появившийся Эдвард принес тазик и кувшин.

– Что с ней? – встревоженно спросил он.

– Все будет в порядке. Но мне в голову не пришло, что у нее вдруг может случиться морская болезнь, – поморщилась Кэро. Выпроводив Эдварда, она обтерла руки и лицо Элизабет и приподняла ей голову, чтобы напоить из стакана. Девушка по-прежнему была белее простыни, но дышала уже не так тяжело.

Вздрогнув, она опустилась на подушку.

– А теперь спи. – Кэро развязала свою шаль, укрыла плечи и грудь Элизабет и села рядом. – Я побуду с тобой.

Не стоило и смотреть в иллюминатор, чтобы понять: яхта развернулась и идет обратным курсом. Волны улеглись и больше не били о борт с такой силой, судно медленно скользило по воде к пристани.

Элизабет задремала. Кэро села на единственный в каюте стул. Подождав немного, она встала, потянулась, подошла к иллюминатору, откинула защелку и широко открыла круглое оконце. Легкий ветерок ворвался в каюту, разгоняя затхлый воздух. Она открыла еще пару иллюминаторов и услышала звон, сопровождаемый громким всплеском.

Оглянувшись на узкую койку, она увидела, что Элизабет не пошевелилась. Похоже, капитан бросил якорь и обед скоро будет сервирован.

Поколебавшись, она все же решила не бросать Элизабет и со вздохом опустилась на стул. Немного погодя в дверь тихо постучали, и в каюте появился Майкл с подносом.

– Кемпбелл выбрал то, что, по его мнению, понравится вам и Элизабет. Как она?

– Все еще спит.

Кэро потянулась к подносу, но Майкл покачал головой.

– Он слишком тяжелый.

Рассудив, что Элизабет прикрыта шалью, и поэтому скромность не пострадает, Кэро отошла. Майкл поставил поднос на стол.

– Как только она проснется, уговорите ее что-нибудь съесть.

– У меня никогда не было морской болезни, – заметила Кэро. – А у вас?

Майкл покачал головой.

– Зато я видел немало подобных случаев. У нее наверняка будет кружиться голова от слабости. Еда в таких случаях очень помогает.

– Тут вы правы.

– Джеффри тоже не слишком хорошо, – поколебавшись, добавил он. – Поэтому он и не спустился вниз узнать, как Элизабет. Он предпочитает оставаться на свежем воздухе.

Лоб Кэро пересекла глубокая морщина. Майкл подавил желание разгладить ее и вместо этого сжал тонкие пальцы.

– Не волнуйтесь насчет Джеффри: мы с Эдвардом за ним присмотрим. У вас и без того забот достаточно.

Кэро повернулась к племяннице. Майкл, помявшись, пошел к выходу. У самой двери его настигло тихое «спасибо». Поклонившись, он отправился на верхнюю палубу и присоединился к сидевшим за столиками гостям. Потолковал с генералом Клебером, весь вчерашний день проведшим в Баклерз-Хард, центре местного судостроения, поговорил с герцогом и графом, узнав их мнение о некоторых торговых проблемах.

После обеда, пока матросы убирали столики, дамы снова собрались на полубаке, чтобы посплетничать. Мужчины стояли у поручней, наслаждаясь солнечным теплом. Ветер, прежде довольно резкий, сменился мягким зефиром. Тихий плеск волн сопровождался пронзительными криками чаек.

Послеобеденный покой воцарился на яхте.

Майкл в одиночестве стоял на корме. Фердинанд, с самого начала лишенный общества Кэро, дулся и капризничал. Сейчас он о чем-то спрашивал Эдварда Кемпбелла. Майкл был готов прозакладывать любые деньги, что португалец пытается побольше узнать о Кэро. Что же, остается пожелать ему удачи: несмотря на сравнительную молодость, Кемпбелл казался достойным противником, достаточно опытным и преданным хозяйке, чтобы так просто развязать язык.

Наполнив легкие соленым воздухом, Майкл повернулся спиной к остальному обществу и облокотился о поручень. Невдалеке лежала граница Саутгемптон-Уотер и Солента; чуть подальше поднимался остров Уайт: темная линия на горизонте.

– Вот… попробуй это. Вполне диетическое блюдо.

Голос Кэро.

Майкл опустил глаза и заметил открытые иллюминаторы. Должно быть, Элизабет очнулась.

– Я не уверена…

– Не спорь. Майкл сказал, что ты должна поесть, и он прав. Не хочешь же ты снова упасть в обморок!

– О господи! Как же мне теперь смотреть им в глаза? До чего же унизительно!

– Вздор! – властно запротестовала Кэро, хотя, судя по тону, тоже что-то жевала. – Когда подобные вещи случаются, самый правильный способ справиться с ситуацией – не создавать дальнейшей суеты и не привлекать излишнего внимания к собственной персоне. Никто не мог такого предвидеть, никак нельзя было этого избежать. Так уж вышло. Было и прошло. Следует вести себя так, словно ничего не случилось. И не стоит спекулировать на своей болезни, вызывая к себе жалость.

Молчание, подчеркнутое звяканьем приборов.

– И так… – Голос Элизабет, казалось, немного окреп и звучал почти как обычно. – Мне просто следует улыбаться и благодарить и…

– И забыть о том, что было. Совершенно верно.

– Вот как…

Очередная пауза. На этот раз первой заговорила Кэро.

– Знаешь, женам дипломатов не к лицу страдать морской болезнью. Не слишком похвальное качество, – задумчиво протянула она.

Майкл вскинул брови, вспомнив, как подозревал, что Кэро знает о его интересе к Элизабет.

– Что же, придется сделать так, чтобы Эдвард не слишком стремился в министерство иностранных дел.

Майкл удивленно моргнул.

Эдвард?!

– В таком случае, может, министерство внутренних дел? Или министерство финансов?

Он услышал, как Кэро чуть подвинулась.

– А вот это следует серьезно обдумать.

Разговор перешел на другие темы, и Майкл, как ни старался, не смог больше ничего разобрать.

Выпрямившись, он перешел к правому борту, оперся бедром о поручень, устремил взгляд на береговую линию и попытался понять, что же все-таки происходит. Он с самого начала считал, что Кэро, которой известны его намерения относительно Элизабет, ему помогает. Однако выяснилось, что она явно способствует связи между Элизабет и Кемпбеллом.

Он вдруг замер. О чем тут думать? Главное, что именно он почувствует, если девушка станет женой, но не его, а Кемпбелла? Оказалось, по этому поводу он может всего лишь заметить, что Элизабет и Эдвард действительно прекрасная пара и вполне друг другу подходят.

Поморщившись, он сложил руки на груди и прислонился к натянутому канату. Ничего не скажешь, интересно. И совсем не это следовало бы ему испытывать, стремись он по-настоящему завоевать руку Элизабет. Будь так уж сильно убежден, что именно она – та жена, которая ему необходима. Пусть он не Кинстер, но если бы желание получить Элизабет действительно было непреодолимым, он повел бы себя совершенно иначе.

Как выясняется, он куда более озабочен ухаживаниями Фердинанда за Кэро, чем очевидным успехом Кемпбелла у ее племянницы. Но не это не давало ему покоя.

Оглядываясь назад, на последние три дня, с тех пор как он вернулся домой и впервые серьезно подумал об Элизабет, вернее, с того момента, как Кэро столь драматично ворвалась в его жизнь, Майкл вдруг осознал, что до этих пор не мог пожаловаться на судьбу. Все шло до отвращения гладко, без всяких усилий с его стороны. Ситуации и возможности, которые были ему необходимы, которых он добивался, появлялись как бы сами собой.

И теперь, перебирая в памяти все события, он вдруг совершенно уверился, что Кэро разыгрывала фею-крестную, ловко взмахивая волшебной палочкой и управляя ситуацией, и все же ее касания были так легки, так умелы, что сказать наверняка было вряд ли возможно. Он ничуть не сомневался, что она успела поднатореть в дипломатических и политических играх. Вопрос в том, какую игру она ведет с ним.

Пусть он не Кинстер. Зато он Анстрадер-Уэдерби. И никогда не позволял собой манипулировать.

Как только якорь подняли и яхта снова медленно поплыла к западному берегу, Кэро по настоянию Элизабет оставила ее отдыхать и поднялась наверх.

Оказавшись на палубе, она жадно вдохнула морской воздух и запрокинула голову, впитывая последние лучи заходящего солнца. Немного постояв, она повернулась, сделала шаг и уперлась в мускулистое мужское тело.

Знакомое мужское тело, с которым она сталкивалась раньше. Интересно только, почему она сразу узнала, кто именно стоит перед ней? Более того, почему все ее чувства встрепенулись, готовые вновь испытать его мощь и силу, алчущие его близости. Недаром все эти дни она старалась взять его за руку, встать рядом… и хотя твердила себе, что это необходимо, чтобы отвлечь его от Элизабет, действительно ли причина была именно в этом?

А ведь раньше она ни с одним мужчиной не вела себя так.

Подняв глаза, она улыбнулась, как бы извиняясь. И отступила бы, но обвившая ее талию рука неожиданно напряглась, поддерживая, притягивая к крепкой груди, словно ей грозила опасность упасть.

Она вцепилась в его плечи. Сердце подпрыгнуло в груди.

Пульс участился.

Взглянув на него, она утонула в голубизне его глаз… и на какую-то секунду все мысли вылетели из головы. Кэро не могла думать, не могла понять, что происходит…

Они были серьезными и внимательными, эти небесно-голубые глаза, словно хотели что-то прочитать в ее лице, и она ответила таким же взглядом. Но, к собственному удивлению, так и не смогла понять, что творится у него в голове.

Но тут уголки его губ приподнялись в легкой усмешке, хватка ослабла, и он поставил ее на ноги.

– Не ушиблись?

– Ничуть.

Она едва могла дышать, но все же благодарно кивнула.

– Я вас не заметила: солнце било в глаза.

– Я как раз шел узнать, что с Элизабет, – пояснил он. – Джеффри волнуется.

– В таком случае нужно срочно его успокоить.

Стараясь не дотрагиваться до Майкла, она повернулась, но он немедленно предложил ей руку. Мысленно пожав плечами, она подчинилась так же уверенно и спокойно, как делала это все последние дни. Пока она не убедится, что он окончательно потерял интерес к Элизабет, лучше вести себя как обычно. Поддерживать такой же уровень общения.

– Она пришла в себя?

– Ей гораздо лучше, но, пожалуй, стоит остаться в каюте, пока мы не причалим. Думаю, тогда она с благодарностью примет вашу помощь.

Она вновь заглянула ему в глаза, но не увидела там ничего, кроме вежливого интереса. Майкл наклонил голову.

– Разумеется.

Они долго прогуливались по палубе, прежде чем он подвел ее к остальной компании. Для большинства день прошел прекрасно, даже Джеффри наслаждался прогулкой и беспокоился только за дочь. Кэро заверила всех, что девушке намного лучше, и ловко перевела разговор на другую тему.

Майкл незаметно наблюдал за ней. Задавался десятками вопросов. Она отказалась от предложения Фердинанда погулять по палубе и вместо этого устроилась между графиней и герцогиней, обмениваясь воспоминаниями о португальском дворе.

Уже через час яхта пришвартовалась у пристани. Компания высадилась на берег, и все долго прощались, прежде чем рассесться по экипажам.

Элизабет и Кэро спускались последними. Майкл и Эдвард сошли вниз и помогли Элизабет, по-прежнему слабой, но старавшейся держаться с достоинством, подняться на верхнюю палубу.

Подойдя к сходням, Элизабет задержалась, очень мило поблагодарила Фердинанда и извинилась за доставленные неприятности. Стоя позади Кэро, Майкл отметил, что девушка легко находит нужные слова.

Фердинанд поклонился и галантно отверг все извинения. Но при этом не сводил глаз с Кэро.

Эдвард подал Элизабет руку и ступил на сходни. Элизабет осторожно пошла за ним. Кэро отодвинулась, давая дорогу Майклу. Тот пошел за девушкой, расставив руки, готовый подхватить ее, если она споткнется. Начался прилив; высокие волны накатывали на причал.

Медленно шагая за Элизабет, Майкл старался подмечать выражение лица Эдварда каждый раз, когда тот оборачивался к девушке. Он явно тревожился за нее. И даже не видя лица Элизабет, Майкл мог с уверенностью сказать, что она рада поддержке Эдварда.

Всякое сомнение в том, что он что-то не так понял и что между этими двумя существуют некие особенные отношения, исчезло.

А тем временем, пока мужчины помогали Элизабет, Кэро осталась на попечении Фердинанда. Но когда все спустились на берег, Майкл предоставил Эдварду проводить Элизабет к экипажу, где уже сидел Джеффри. Майкл подождал у сходней и поспешно предложил руку Кэро. Она крепко сжала его пальцы и, улыбнувшись, попрощалась с Фердинандом, который не скрывал своего раздражения таким поворотом событий. Несколько минут мужчины жестко, неуступчиво смотрели друг другу в глаза. Но приходилось поддерживать видимость учтивости: в конце концов они для Кэро всего лишь хорошие знакомые, ничего больше.

Неясно, как ей удалось дать это понять, и все же ее приговор выражался в тоне, легкой улыбке, которой она одарила их вместе с небрежным прощальным кивком. И он, и Фердинанд без труда поняли ее отношение к ним. Фердинанд внешне смирился с приговором, хотя и против воли. Майкл, однако, полностью одобрил поведение Кэро. Провожая ее к экипажу, он в который раз задался вопросом: уж не стоит ли поговорить с португальцем как джентльмен с джентльменом – всего лишь простое объяснение истинного смысла прозвища Кэро?

Очевидно, несмотря на ее тонкую игру, Фердинанд и не думал сдаваться.

Глава 4

В одиннадцать часов следующего утра Майкл отправился в Брэмшо-Хаус. Атлас, успевший отдохнуть, нес его бодрым галопом по узкой тропинке.

Он не предупредил о своем приезде. Обратный путь из Тоттона проходил в молчании. Элизабет, все еще неестественно бледная, оставалась притихшей и замкнутой. Майкл и Эдвард молча скакали за экипажем.

События вчерашнего дня не давали Майклу покоя. Подозрение, что им ловко манипулировали, что Кэро умело подталкивала его в нужном ей направлении, в то время как он наивно считал, что они идут вместе, мучило, терзало, изводило его. Весь прошлый вечер он неотступно думал о случившемся.

В обычных обстоятельствах он держался бы настороже. Но в обществе Кэро ему просто не приходило в голову, что его могут провести.

Предательство было слишком сильным словом, чтобы выразить его чувства. Скорее раздражение. Удар по гордости. Учитывая, что теперь он больше не нуждался в Элизабет и не собирался делать предложение, такая реакция казалась несколько противоречащей здравому смыслу, и все же он ничего не мог с собой поделать.

Разумеется, он не удостоверился окончательно, действительно ли Кэро обвела его вокруг пальца. Однако имелся один способ это обнаружить.

Он нашел Кэро, Элизабет и Эдварда в семейной гостиной. При виде Майкла удивление Кэро сменилось очевидной радостью. Просияв, она тут же встала и протянула руку.

– Я приехал сообщить Джеффри, что мы разобрали затор на реке, – начал он.

– Какая жалость! Он недавно уехал.

– Да, Каттен уже успел мне сказать. Я оставил записку. И…

– Сегодня такой великолепный день! – воскликнула Кэро и показала на широкие окна, откуда лилось золотистое сияние. – И вы совершенно правы – идеальное утро для прогулки верхом. Мы могли бы съездить к Камню Руфуса: я не видела его уже бог знает сколько лет, а Эдвард и вообще там никогда не бывал.

– Мы могли бы устроить пикник, – предложила Элизабет. – Взять корзинки с едой.

– Почему бы нет? – с готовностью кивнула Кэро и подбежала к сонетке.

– Пока вы переодеваетесь, я прикажу седлать коней, – предложил Эдвард.

– Спасибо, – поблагодарила Кэро, но, взглянув на Майкла, сразу посерьезнела, словно ошеломленная внезапной мыслью. – Разумеется, если вы хотите провести весь день в скачках по округе.

Он встретился взглядом с широко раскрытыми, искренними глазами. И снова отметил, каким безыскусным кажется этот взгляд. И все же сколько непознанных глубин в нем кроется! Всякий, кто решил бы судить Кэро по внешности, посчитав ее довольно привлекательной, но не слишком умной особой, совершил бы жестокую ошибку.

Он не намеревался ехать на прогулку, не желал тратить время на пикники. Однако…

Майкл ответил неотразимой улыбкой.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия.

Пусть считает, что по-прежнему правит бал.

– Превосходно! – воскликнула она и приказала вошедшему Каттену распорядиться насчет корзинок с обедом.

Элизабет ускользнула наверх переодеться.

Когда Каттен удалился, Майкл велел Кэро:

– Идите и вы. Я помогу Кемпбеллу с лошадьми. Встречаемся на крыльце. – Проводив ее взглядом, он отправился вслед за Эдвардом.

Кэро ворвалась в свою комнату, натянула амазонку и облегченно вздохнула при виде уже одетой Элизабет.

– Ты вовремя: я как раз хотела послать за тобой Фенеллу. Помни, очень важно не переиграть. Не пытайся казаться слишком неловкой или несообразительной… – Нахмурившись, она рывком поправила облегающий лиф темно-бордовой амазонки. – Думаю, лучше всего, если бы ты сегодня была собой. Прогулка и пикник в узком кругу – события неформальные, и если ты и тут будешь выглядеть дурочкой, это покажется странным. На природе люди более раскованны, и постоянно носить маску очень трудно.

– А мне казалось, ты и затеяла эту поездку только для того, чтобы еще раз подчеркнуть мою полную непригодность, – растерянно пробормотала Элизабет. – Ведь он еще не передумал, верно?

– Вряд ли, – покачала головой Кэро, поднимая перчатки и стек. – Я предложила пикник только потому, что не хотела слышать, как он пригласит тебя погулять в саду.

– Вот оно что! – ахнула Элизабет, выходя за ней в коридор и понижая голос. – А ты уверена, что он попросил бы именно об этом?

– Ну или о чем-то в том же роде. А иначе почему он вдруг явился? – усмехнулась Кэро, натягивая перчатки. – Готова поставить на кон свои жемчуга, что он задумал поговорить наедине либо с тобой, либо со мной, и неизвестно, что хуже. Не хватало, чтобы он открыто высказывал свои намерения!

Майкл и Эдвард уже ждали у крыльца, держа коней под уздцы. Конюх Джош привязывал к седлам сумки с корзинками. К удивлению Кэро, Майкл держал поводья ее серой кобылы Калисты, а не Ориона Элизабет. Это еще больше ее насторожило: если Майкл собирается поговорить с ней, вместо того чтобы подольше побыть в обществе Элизабет… наверняка он хочет обсудить дипломатические способности будущей жены и узнать, как отнесется она к его предложению.

Полная решимости отвлечь его от подобных замыслов, она, лучезарно улыбаясь, спустилась с крыльца. Майкл отпустил Атласа, забросил поводья кобылки на луку и сжал талию Кэро, готовый поднять прелестную ношу в седло. Но слишком долго промедлил. Она недоуменно подняла глаза.

И тут внезапно как удар молнии его пронзило желание, нагретым шелком скользнувшее по обнаженной коже. И одновременно он ощутил трепет, волной прокатившийся по ней. Тот самый трепет, из-за которого перехватило дыхание, а серебристые глаза на миг заволокло туманом.

Она тряхнула головой, зажмурилась и заставила себя улыбнуться, словно ничего не случилось. Только вот дышать все еще было трудно.

Взгляды их скрестились; он крепче сжал руки и снова уловил момент, когда она потеряла над собой контроль.

Он поднял ее в седло, придержал стремена, и после минутного колебания, вернее растерянности, она пришла в себя. Не поднимая головы, не встречаясь с ней глазами, Майкл подошел к Атласу и одним махом взлетел в седло.

И только тогда сумел набрать в грудь воздуха.

Элизабет и Эдвард уже сидели на конях, воцарился мгновенный хаос, когда все одновременно направились к воротам. Ему хотелось обернуться к Кэро, взглянуть ей в лицо, проверить…

– Вперед! – воскликнула она, со смехом проскакав мимо. Элизабет и Эдвард пришпорили коней. Майкл продолжал колебаться, сдерживая неуместное желание оглянуться на ступеньки крыльца… нет, он был уверен, что ему не померещилось.

Прищурившись, он коснулся каблуками боков Атласа и помчался за ними.

Кэро. Отныне Элизабет была ему совершенно безразлична. И все же, когда они добрались до большой дороги, Кэро придержала кобылу, и дальше они ехали уже всей компанией. Становилось совершенно ясно, что она намерена не придавать значения тому странному моменту.

И его реакции на нее.

И, что еще важнее, собственной реакции на него.

Кэро шутила, острила, давая лучший в своей жизни спектакль, демонстративно восхищаясь красотами пейзажа, безоблачным небом, жаворонками, зависшими высоко над головой, запахом скошенной и уже успевшей привянуть травы. Никогда еще в жизни она не была так рада выработанному годами умению скрывать свои чувства. Сейчас Кэро была потрясена до глубины души, словно после губительного землетрясения, и точно знала: следует немедленно загородиться надежным защитным панцирем.

Направившись по дороге в Каднам, они потом свернули к югу, на тенистую дорожку, которая вела к месту, где Вильгельм и был сражен стрелой во время охоты в лесу. Сердце Кэро к этому времени уже билось медленнее, а холодный обруч, стягивавший грудь, постепенно ослаб.

Только вот… она продолжала чувствовать почти неотрывный взгляд Майкла и понимала, что под добродушно-жизнерадостным видом человека, наслаждавшегося прекрасным днем, кроются недоумение, озадаченность и что-то вроде досады.

А вот это как раз неплохо. Ей тоже не по душе столь неожиданное развитие событий. Кроме того, Кэро не слишком понимала, чем вызвана такая сильная и неуместная реакция. Но интуиция предостерегала, что следует всячески избегать повторения случившегося.

Учитывая, что его интересует Элизабет, последнего добиться нетрудно.

Справа от нее ехал Эдвард, слева – Элизабет. Дорога впереди сужалась.

– Эдвард, – окликнула она, придержав Калисту, – вы успели поговорить с графиней о сеньоре Родригесе?

Она выбрала тему, которая не могла заинтересовать Майкла, но, прежде чем Эдвард ответил, Майкл уже был рядом.

– Насколько я понял, графиня – ваша старая знакомая?

Кэро неохотно кивнула:

– Я знаю ее много лет. Очень влиятельная особа. Личный друг королевы.

– Вы пробыли в Лиссабоне десять лет?

– Почти. – Полная решимости вернуть их отношения в прежнюю колею, она улыбнулась и добавила: – Несколько раз к нам приезжала Элизабет.

– В последние годы? – спросил Майкл, глядя в сторону Эдварда.

– Да.

Кэро заметила, куда он смотрит, и подумала: не кроется ли какой-то двойной смысл за его словами, и не понял ли он что-то такое, чего ему не следовало понимать? В этот момент Майкл повернул к ней голову и сказал:

– Очевидно, жизнь жены посла – это сплошной круговорот балов и приемов. Сейчас вам, должно быть, очень скучно.

Глаза Кэро опасно блеснули.

– Заверяю вас, – холодно ответила она, – что жизнь жены посла совсем не так весела, как вам кажется. – Она вздернула подбородок, чувствуя, как горячо становится щекам. Но возмущение все не унималось. – Круговорот балов и приемов? Согласна, так оно и есть. Но… – Она осеклась.

Ну почему ее так ранил откровенный укол? И почему именно он вдруг вздумал язвить?

– Как вам, должно быть, известно, – продолжала она уже сдержаннее, – весь распорядок светской жизни посла лежит на его жене. Это было моей главной обязанностью в продолжение всего нашего брака.

– А я думал, что большая часть подобного рода проблем легла на Кемпбелла.

Кэро уловила взгляд Эдварда, предложение вмешаться, но едва заметно качнула головой:

– Нет. Эдвард был помощником Камдена и работал в основном с деталями, касающимися дипломатических, юридических и правительственных дел. Однако арена, на которой действительно принимается большинство важных решений и где сосредоточено истинное влияние, была и будет все той же самой: гостиные, салоны и бальные залы посольств. Иными словами, пока посол и его референты осуществляют план сражения, жена посла готовит поле, на котором они смогут маневрировать.

Выговорившись, она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, приняла обычный непроницаемый вид и наконец взяла себя в руки. Все же странно, из-за чего она так разгорячилась? У Майкла есть вполне определенная причина для расспросов.

– Если, как твердят слухи, вы действительно скоро окажетесь в министерстве иностранных дел, следует помнить, что без хорошей жены посол, как бы ни был он умен и талантлив, все равно что скрипка без струн.

Уголки его губ чуть искривились, но самоуничижительная улыбка почему-то не достигла глаз.

– То же самое, как мне говорили, относится к любому министру.

Она удивленно ахнула.

Майкл поглядел вслед молодым людям, тихо едущим рядом: тропинка была так узка, что не позволяла проехать больше чем двум лошадям одновременно.

– Все знают, – пробормотал он так тихо, что Кэро едва слышала, – что Камден Сатклиф был блестящим послом. И вне всякого сомнения, понимал…

Он осекся, потрясенный мимолетным выражением боли, промелькнувшим в ее глазах, боли такой острой, что он задохнулся от неожиданности, совершенно забыв, о чем говорил. А ведь он нарочно дразнил ее, желая спровоцировать на очередное высказывание, чтобы узнать побольше…

– Кэро? – участливо спросил он, потянувшись к ее руке. – Что с вами?

Она мгновенно опомнилась, отъехала от Майкла и уставилась вперед.

– Все в порядке. Не беспокойтесь, – холодно обронила она с таким отчужденным видом, что он не смог, не сумел заставить себя подвергнуть ее очередному испытанию.

Хотя голос ее звучал совершенно бесстрастно, он почувствовал, что каждое слово стоит ей усилий. Похоже, ему следует извиниться, хоть и неясно, за что именно. Но прежде чем он сумел придумать, как исправить содеянное, Эдвард и Элизабет пришпорили коней и поскакали к широкой поляне. Кэро последовала их примеру. Окончательно раздосадованный, Майкл послал Атласа в галоп.

Поляна оказалась широкой, как поле. Кое-где на ней росли толстые дубы. Почти посредине возвышался Камень Руфуса – памятник, возведенный лет восемьдесят назад графом де ла Варром на том месте, где второго августа тысяча сотого года погиб Вильгельм II, прозванный Руфусом за рыжие волосы. Поставленный в ознаменование важного поворотного момента в истории простой, без всяких украшений камень, на котором были запечатлены лишь основные факты, находился в глуши, где почти не бывали люди.

Молодые люди остановились под раскидистыми ветвями древнего дуба. Эдвард спешился, привязал коня, но, прежде чем успел снять Элизабет с седла, появилась Кэро и повелительным, совершенно несвойственным ей жестом велела ему подойти. Эдвард не задумываясь повиновался. Майкл подъехал как раз вовремя, чтобы увидеть, как он помогает Кэро спрыгнуть на землю.

Привязав Атласа, Майкл направился к Элизабет.

Ослепительно улыбаясь, Кэро показала на камень и что-то сказала Эдварду. Они медленно пошли к памятнику. Майкл, дружески улыбнувшись Элизабет, предложил ей руку.

Этот момент задал тон всему последующему пикнику. Кэро, казалось, искренне веселилась: смеялась, отпускала остроумные замечания, вовлекая их в разговор, словом, вовсю разыгрывала роль беззаботной, счастливой, свободной женщины, причем так умело, ни разу не перегнув палку, и настолько правдоподобно, что Майкл был вынужден признать: ее поведение безупречно. И только интуиция продолжала твердить, что все это – лишь спектакль.

Вдоволь наглядевшись на монумент и вспомнив повествование о том, как Вильгельм был убит стрелой Уолтера Тиррида, одного из придворных, и как младший сын Генрих захватил трон через голову наследника Роберта, наудивлявшись тому, как одной стрелой можно изменить весь ход истории страны, они расстелили коврик поодаль и принялись распаковывать корзинки.

Кэро бесцеремонно командовала остальными. Майкл беспрекословно подчинялся, скорее для того, чтобы успокоить и умиротворить ее, чем по иным причинам. Надев маску друга семьи, он старался очаровать Элизабет и даже уселся рядом с ней напротив Кэро и занимал ее забавными анекдотами. Сегодня девушка не пыталась представиться пустышкой, помешанной на балах и танцах, и была абсолютно естественной, и хотя Майклу она казалась куда более привлекательной без своих жеманных ужимок, все же он отчетливо сознавал, что в ее характере нет истинной глубины, способной пробудить его интерес.

И все это время он тайком продолжал наблюдать за Кэро. Та дружелюбно болтала с Эдвардом, словно забыв о другой паре. По его прикидкам, Эдвард был года на четыре младше Кэро, но, как Майкл ни старался, все же не смог подметить и намека на любовную связь. Кемпбелл явно восхищался и почитал Кэро. Ему лучше, чем кому-либо на свете, были известны ее качества, недаром Майкл считал, что помощники политиков и дипломатов были самыми проницательными судьями натуры своих хозяев.

Насколько Майкл мог понять, Эдвард считал Кэро своей наставницей и был счастлив и благодарен возможности учиться у нее. Отношение секретаря к своей хозяйке выгодно дополняло впечатление, сложившееся о ней у Майкла.

Но не это он так сильно хотел узнать и не поэтому так пристально следил за ней.

Он так и не понял, чем обидел ее. Почему она спряталась за невидимый барьер, приняв тот светский облик, который привыкла являть миру. Тот самый облик, который помогал ей более десяти лет в самых трудных обстоятельствах. Что скрывается за ним, Майкл не знал.

К тому времени как они собрали остатки пиршества в корзинки и вытряхнули коврик, он смирился с мыслью о том, что единственный способ узнать побольше о Кэро – дождаться, когда она сама захочет обо всем рассказать. Или позволит ему увидеть свое истинное лицо.

Майкл немного помедлил, гадая, почему это вдруг стало таким жизненно важным для него. Ответа он не нашел, и все же…

Подойдя к лошадям, они стали дружно перевязывать седельные сумки. Кэро запуталась в узлах, и Майкл направился к ней, желая помочь. Но кобылка нетерпеливо переступила с ноги на ногу, отбросив Кэро на него. Его руки машинально сжали тонкую талию, не давая Кэро упасть. Она оцепенела. Дыхание на миг пресеклось. Майкл отпустил ее и отступил, потрясенный собственной реакцией.

– Ох, простите, – бесхитростно улыбнулась она, избегая, однако, его взгляда. Встав рядом, он взялся за шнурки, которые она старалась завязать. Она отдернула руки чересчур поспешно, но он все же успел подхватить шнурки, прежде чем они разошлись.

– Спасибо.

Не поднимая глаз, Майкл стянул концы.

– Ну вот, теперь будет держаться, – заверил он и вернулся к Элизабет, предоставив Эдварду помочь Кэро сесть в седло.

– До вечера еще далеко, – заметил он, направляясь к Атласу. – Почему бы нам не проехать через лес? Обогнем Фритем и выпьем чая в Мэноре.

Остальные переглянулись, вопросительно подняв брови.

– О, соглашайтесь! – восторженно воскликнула Элизабет. – Прекрасное завершение прекрасного дня!

Майкл обернулся к Кэро. Та с очаровательной улыбкой кивнула:

– Замечательная идея!

Он вскочил в седло, и они углубились в лес. Все, кроме Эдварда, знали дорогу. Иногда они пускались в галоп, но потом сдерживали коней до следующей поляны. Солнечные блики играли в траве, воздух был напоен густыми запахами леса, тишина нарушалась птичьими трелями и шелестом листвы.

Никто не старался завести разговор. Майклу тоже хотелось помолчать. Только среди истинных друзей у Кэро нет необходимости вести светские беседы, и то, что она не промолвила ни слова, показалось ему ободряющим признаком.

Они приблизились к Мэнору с юга и сразу поскакали к конюшне. Хардэйкр занялся лошадьми, а они пошли к дому через старый сад. Поднимаясь на крыльцо, Кэро оглянулась на Майкла.

– Терраса? Там так приятно.

Он кивнул.

– Идите, я поговорю с миссис Энтуистл насчет чая.

Экономка уже услышала шаги и была очень рада приезду нежданных гостей и возможности их накормить. И неудивительно: в последнее время в доме было так пусто.

Майкл вышел на террасу и увидел, что остальные уже успели устроиться за железным столиком. Солнце, все еще стоявшее над вершинами деревьев, окутывало террасу золотистым светом. Упорно глядя на Кэро, он выдвинул стул и уселся напротив. Похоже, она немного успокоилась.

– Кэро только что сказала, будто лорд Джеффрис, если верить слухам, должен подать в отставку. Это правда?

Лорд Лайонел Джеффрис получил назначение в министерство торговли всего год назад, но его пребывание на высоком посту было омрачено многими и весьма неприятными дипломатическими инцидентами.

– Совершенно верно. Что было неизбежным после его очередного промаха.

– Значит, он действительно назвал бельгийского посла вымогателем прямо в лицо?

Глаза Кэро лукаво блеснули.

Майкл кивнул:

– Сжег последние мосты. Но должен сказать, что стоило увидеть при этом физиономию Рошфуко.

– И вы были там? Видели? – ахнула Кэро, широко распахнув глаза.

– Представьте себе, – усмехнулся он.

– Юпитер!

Эдвард даже присвистнул.

– Я слышал, помощники Джеффриса были вне себя. Должно быть, ситуация действительно была невыносимой.

– В тот момент, когда Джеффрис увидел Рошфуко, жребий был брошен. Ничто и никто, даже сам премьер-министр, не смог бы его остановить.

Они все еще обсуждали недавний дипломатический скандал, когда появился Джеб Картер с чайным подносом.

Кэро вопросительно взглянула на Майкла; тот ждал этой минуты. Хотел увидеть в ее глазах понимание, насладиться одобрением.

Понемножку… шаг за шагом… он был намерен приблизиться к ней и воспользуется для этого любым подходящим орудием.

– Вы согласитесь разливать? – спросил он.

Она потянулась к чайнику, согрев Картера мимолетной улыбкой и справившись о его матери, прежде чем позволить краснеющему и довольному таким вниманием дворецкому удалиться.

Элизабет взяла чашку, пригубила, растерянно нахмурилась, но лицо ее немедленно прояснилось.

– О, это же дворецкий Мюриел, тот самый, которого она недавно уволила. Откуда вы его знаете?

Кэро улыбнулась и объяснила, что Джеб очень долго учился в Лондоне и Элизабет просто не может его помнить.

Правда, Кэро не была в этих краях еще дольше. Пока она рассказывала племяннице о других обитателях округи, работниках, их семьях и о том, что с ними стало, кто на ком женился, кто умер или уехал, Майкл восхищенно покачивал головой. Похоже, она никогда ничего не забывает. Такая память – просто дар божий в политических кругах.

Минуты летели незаметно; день клонился к вечеру. Чай остыл и пирожные миссис Энтуистл исчезли, когда по просьбе Кэро Майкл велел привести коней. Все поднялись, вышли во двор, гости уже собирались распрощаться с хозяином, но в этот момент с аллеи донесся шум колес приближавшегося экипажа.

Кэро поднесла ладонь к глазам, чтобы лучше видеть, кто едет. Все следы минутной слабости, одолевшей ее в лесу, исчезли. Она овладела собой и сумела успокоиться. Позже, благополучно запершись в своей комнате, подальше от Майкла она станет упрекать себя за несдержанность.

В остальном день прошел более или менее так, как она желала. Вряд ли они сумели намного продвинуться и все же ничем не навредили своим планам. Майклу не представилось возможности сделать предложение или хотя бы обсудить с Кэро свои намерения.

Нет, день был совсем неплохим, и приходилось этим довольствоваться.

На аллее показался кабриолет, умело управляемый Мюриел. Она ловко остановила экипаж у самого крыльца.

– Кэро! Майкл!

Поздоровавшись с остальными, она обратилась к Майклу:

– Завтра вечером я даю ужин для членов «Ледиз ассошиэйшн». И поскольку вы наконец дома, приехала лично передать приглашение. Уверена, что здешние дамы обрадуются возможности поговорить с вами.

Майкл встал рядом с Кэро, и она словно почувствовала прикосновение его взгляда. Верно предположив причину его колебания, она улыбнулась:

– Приезжайте, пожалуйста. Вы ведь почти всех знаете.

Несмотря на их прежние разногласия, ей пришлось его простить, тем более что весь вечер он вел себя с безупречным тактом.

Майкл кивнул и с учтивым поклоном обратился к Мюриел:

– Буду счастлив поужинать с дамами. Должно быть, за время моего отсутствия появились новые члены.

Взгляд Мюриел скользнул по Хардэйкру, ведшему под уздцы трех лошадей.

– Если едешь домой, Кэро, может, согласишься держаться рядом с кабриолетом? Мы могли бы обсудить приготовления к празднику.

– Почему бы нет? – кивнула Кэро и, почувствовав, что рука Майкла поднимается, чтобы поддержать ее, поспешно шагнула к Калисте, но тут же поняла, что Мюриел наблюдает за ними, как ястреб. Не хватало еще, чтобы возникли неуместные вопросы насчет Майкла и Элизабет.

Прерывисто вздохнув, она обернулась, только чтобы увидеть, как Майкл обменивается рукопожатием с Эдвардом и вежливо кивает Элизабет.

– Погодите, – окликнул он Кэро. – Я подсажу вас.

Улыбка словно примерзла к губам. Но не могла же она ждать, пока Эдвард поможет Элизабет и подойдет к ней, тем более что Майкл уже предложил помощь. Снова вздохнув, она собралась с силами, приказала себе успокоиться и обернулась.

И увидела, что он стоит в двух шагах.

Он потянулся к ней, и это было куда хуже, чем она предчувствовала. Нервы были натянуты туже тетивы. Он был настолько выше Кэро, что ее глаза находились на уровне его ключиц; широкие плечи отсекали ее от всего остального мира.

Он взял ее за талию, и она мигом ослабела, голова закружилась, словно после долгой болезни.

Он поколебался, по-прежнему продолжая сжимать ее талию. И она чувствовала себя странно маленькой, хрупкой, уязвимой. Вся вселенная внезапно сузилась до крошечной точки. Сердце судорожно трепыхалось в горле.

Он, как пушинку, поднял ее и усадил в седло. Медленно убрал руки. Взялся за стремя.

Ей кое-как удалось поблагодарить его. Собственный голос дальним эхом отдавался в ушах.

Она вставила ногу в стремя и расправила юбки, наконец получив возможность дышать. И проглотить колючий ком. Собрав поводья, она улыбнулась Мюриел:

– В путь?

Майкл отступил.

Кэро помахала ему и подъехала к кабриолету. Эдвард и Элизабет последовали ее примеру.

Майкл долго смотрел вслед маленькой кавалькаде. Когда всадники скрылись из виду, он повернулся и вошел в дом.

Глава 5

Теперь он по крайней мере понял, почему должен знать больше, куда больше… о Кэро.

Сидя за завтраком, он удивлялся, отчего раньше не распознал все признаки. Возможно, потому что это Кэро, с которой он знаком целую вечность? Впрочем, не важно. Теперь он наконец понял, что именно так тянет его к ней.

Прошло немало времени с тех пор, как он по собственной воле, без малейшего поощрения с чьей-либо стороны так сильно желал женщину. Желал безмерно, хотя она, кажется, была совершенно к нему равнодушна.

Или он неверно понял ее реакцию? Она почувствовала их взаимное притяжение, которое не требует размышлений, не спрашивает позволения, и всячески постаралась избежать продолжения и сделать вид, что ничего не было.

Но по своему опыту он знал, что это не поможет. Пока между ними будет существовать нынешняя близость, пока они будут часто встречаться и неизбежно касаться друг друга, их потребности будут только расти, а искра, проскользнувшая между ними, станет молнией, которая зажжет пожар.

Единственная проблема в том, что именно Кэро – та женщина, которая ему так нужна.

В ее реакции не было ничего необычного. В отличие от Фердинанда ему было известно точное истолкование ее прозвища Веселая вдова. Как многие английские прозвища, оно имело абсолютно иной смысл. Так, рыжих часто называют Блуи[2]. В случае Кэро подразумевалось, что, внешне всегда приветливая и жизнерадостная, она ускользала от своих многочисленных поклонников, не позволяя себя поймать. На деле же она была женщиной строгих моральных принципов, которая никогда никому не подала надежды. Полная противоположность тому, что означало выражение «веселая вдова», которому так хотели верить наивные охотники за женскими милостями.

И следовательно, его ждет много трудностей, пока он не сумеет убедить ее, что единственный выход – тот, который удовлетворит обоих.

С удовольствием допив кофе, он прикинул, сколько времени уйдет на уговоры. А заодно и сколько препятствий придется преодолеть. Стать джентльменом, который соблазнит Веселую Вдову и сумеет улечься в ее постель и завладеть…

Трудная задача.

Дипломатический триумф совершенно необычного рода, пусть никто и не узнает о его успехе. Впрочем, конечно, узнают: такова часть его плана.

Майкл сумеет добиться своего. Недаром он был прирожденным политиком. Остается только придумать, как сломить оборону Кэро.

И заодно, когда будет держать сдавшуюся добычу в объятиях, он узнает, что ее так расстроило. И постарается помочь.

Посчитав, что лучше всего будет оставить ее в покое, позволить обрести обычное равновесие, убедиться в собственной безопасности, увериться, что он не представляет для нее угрозы и поэтому нет нужды держаться на расстоянии, он вынудил себя засесть в кабинете и разобраться с накопившимися за многие месяцы счетами и отчетами, оставленными на столе трудолюбивым управляющим.

Два часа спустя, когда он мужественно разбирался с горой бумаг, в комнату, постучав, вошел Картер.

– К вам миссис Сатклиф, сэр.

– Которая? – спросил он, роясь в памяти.

Кэро? Или одна из родственниц Камдена?

– Миссис Кэролайн, сэр. Она в гостиной.

– Спасибо, Картер, – кивнул Майкл, вставая.

Интересно, зачем она приехала?

Войдя в гостиную, он увидел стоявшую у окна Кэро. Солнце зажгло огнем пушистые волосы, переливавшиеся всеми оттенками меди и золотисто-каштанового. Светло-голубое платье чуть темнее глаз из тонкой летней ткани красиво облегало фигуру.

Услышав шаги, она с улыбкой повернулась.

И он сразу понял, что она все же видит исходящую от него угрозу. Что ничуть не поверила в невинность их отношений.

Разумеется, как всегда, понял интуитивно. По лицу Кэро ничего нельзя было прочесть.

– Надеюсь, вы не возражаете… я приехала спросить у вас совета и выяснить ваше мнение.

– Ради бога, садитесь, – пригласил он, показав на кресло. – Чем могу помочь?

Кэро постаралась выиграть время, медленно направляясь к креслу, подбирая юбки и грациозно садясь. И даже выждала, пока он устроится напротив. И все для того, чтобы собраться с мыслями и выпутаться из паутины безрассудной паники, в которую впадала каждый раз, стоило Майклу появиться поблизости.

Она не понимала своей внезапной чувствительности. С трудом верила, что, накопив такой жизненный опыт, пала жертвой странного недуга – и где? В глуши Гэмпшира!

Исполненная решимости побороть его или по меньшей мере игнорировать, она цеплялась за маску спокойной безмятежности.

– Я решила дать бал накануне церковного праздника. До меня вдруг дошло, что в округе собралось очень много лондонцев. Если мы пригласим всех и устроим их на ночлег у соседей, тогда следующий день они могут провести на празднике и потом отправиться домой, – пояснила она и, помедлив, добавила: – Полагаю, это будет что-то вроде домашней вечеринки с балом в качестве гвоздя программы. А праздник будет продолжением.

Майкл внимательно смотрел на нее. Трудно понять, о чем он думал.

– Итак, ваша тайная цель – использовать бал, чтобы праздник посетило как можно больше народа, особенно приезжие из Лондона, что, в свою очередь, увеличит интерес местного населения к этому празднику и обеспечит ему блестящий успех.

– Именно, – улыбнулась она. Как приятно иметь дело с тем, кто предвидит не просто поступок, но мотивы и результат.

Конечно, успех праздника – не главная ее задача. После вчерашнего пикника и Элизабет, и Эдвард в один голос настаивали на том, чтобы поскорее довести план до завершения. Они хотели создать ситуацию, которая определенно продемонстрирует полную неспособность Элизабет достойно сыграть роль жены Майкла.

Таким образом, большой бал, который посетят многочисленные дипломаты и политики, будет важным местным событием, требующим поистине гениальной организации, а Элизабет, по правде сказать, была в этом отношении совершенно неопытной.

Зато Кэро справится с такой задачей без особого труда: они надеялись, что демонстрация ее талантов еще лучше покажет полное отсутствие у Элизабет столь высоко ценимых качеств.

Майкл с веселым интересом рассматривал ее.

– Уверен, что вы уже успели отдать половину необходимых распоряжений. И все же чем я могу помочь?

– Я хотела спросить, не согласитесь ли вы разместить у себя на ночь кое-кого из тех гостей, кто дальше всех живет? – пояснила Кэро и, не дожидаясь ответа, продолжала: – Кроме того, я хотела спросить вашего совета относительно списка гостей: не находите, что некоторые разногласия между русскими и пруссаками уже вышли наружу? И разумеется…

Умело управляя разговором, она принялась создавать свое поле битвы.

Майкл позволил ей распространяться о своих целях, все больше убеждаясь, что бесконечные рассуждения вовсе не так уж бесцельны, как казалось на первый взгляд. Ее наблюдения были верны, а часто и крайне проницательны, и каждый раз, задавая вопрос и давая ему шанс ответить, она втягивала его в довольно сложную дискуссию.

Немного погодя она поднялась, прошлась по комнате и снова села в кресло. Он не пошевелился, наблюдая за ней, отчетливо сознавая, с каким серьезным противником имеет дело. Понимая, сколько подводных течений кроется за внешне светской беседой. Уверенный, что она намеренно игнорирует по крайней мере одну нить в их отношениях.

Наконец она протянула к нему руки и прямо спросила:

– Так вы поможете?

– С двумя условиями, – ответил он, помолчав.

Мгновенно промелькнувшая в глазах настороженность сменилась учтивой улыбкой.

– Условия? Господи помилуй! Какие же именно?

Майкл постарался принять благожелательно-невинный вид, хотя далеко не был уверен, что это ему удалось.

– Первое – сегодня слишком чудесный день, чтобы проводить его взаперти. Давайте перенесем нашу дискуссию в сад. И второе – вы останетесь на обед.

Она медленно прикрыла глаза, и он почти уверился, что она боится его близости. Боится на чисто физическом уровне. Он знал единственный способ подойти к этой проблеме, и она вручила ему решение на блюдечке.

Сама обустроив сцену, она не могла на ней играть.

– Что же… если вы настаиваете…

Он едва удержался от улыбки.

– Совершенно верно.

Оба поднялись одновременно. Дернув за шнур сонетки, он вызвал Картера, отдал распоряжения относительно обеда, что дало ей возможность скрыться на террасе.

Когда он вышел, она стояла на крыльце, разглядывая газон. Он встал рядом, и она едва не подскочила от неожиданности. Майкл спокойно протянул ей руку:

– Прогуляемся к живой изгороди. И вы можете сказать, сколько гостей и кого именно нужно здесь расквартировать.

Кэро наклонила голову, положила руку на его рукав. Майклу очень хотелось накрыть ее ладонь своей, прижать ее к себе, но он не осмелился.

Кэро постаралась сосредоточиться на деревьях, стоявших вдоль аллеи, и вынудила себя вернуться мыслями к миллиону деталей, касающихся организации бала. Все, что угодно, лишь бы забыть о присутствии этого человека. Горло снова перехватило. Просто чудо, что она еще могла говорить.

– Разумеется, шведы. Я не стала бы навязывать вам генерала Клебера. Мы оставим пруссаков в Брэмшо. Великая княгиня почти наверняка посетит бал и захочет погостить у меня.

Она продолжала перечислять имена, что помогало ей справиться с собой. Он не давал ей повода для дальнейшей паники – просто интересовался деталями. Он знал или встречал большинство из тех, кого она намеревалась пригласить, и вполне сознавал все тонкости общения с этими людьми.

Они прогулялись по тропинке между деревьями, углубились в гущу кустов и снова вышли на аллею недалеко от террасы.

– Я должен кое в чем признаться, – сказал Майкл, когда они поднимались по ступенькам.

– Вот как?

Их взгляды встретились, и Кэро пронзило ужасное подозрение в том, что он видит ее насквозь. Что проник через все защитные барьеры. Ее затрясло от страха. Но тут он ободряюще улыбнулся, и ей сразу стало легче.

– Взяв с меня обещание открыть праздник, Мюриел забыла упомянуть, когда он состоится. Спасите меня! Назовите дату!

Кэро рассмеялась, чувствуя, как уходит напряжение, и понимая, что может спокойно встретиться с ним взглядом.

– Ровно через неделю, считая с завтрашнего дня.

– Итак… – Он жестом предложил ей сесть за уставленный блюдами столик. – Значит, бал состоится через неделю.

– Совершенно верно.

Она села, подождала, пока сядет он, и принялась рассказывать о приготовлениях, поскольку заранее решила занять его этим разговором за обедом.

– Только я еще не выбрала тему вечера.

Поколебавшись, Майкл предложил:

– Что-нибудь попроще. Не такое официальное, как на лондонских балах. Летом, да еще в провинции, нет причин для особых церемоний.

Если она не послушает, он никоим образом не сумеет привлечь ее внимание на балу.

– Хм, но дипломатический корпус… – Кэро вскинула брови. – Пожалуй, вы правы. – Поддев вилкой кусочек пирога, она уставилась вдаль. – Может, назвать его просто праздником в честь Иванова дня?

Поняв, что вопрос чисто риторический, он не потрудился ответить.

– В Линдхорсте есть прекрасный оркестр, играющий именно легкие летние мелодии и сельские танцы.

Глаза Кэро зажглись: она уже представляла эффект.

– Это, несомненно, отличается от обычного…

Он пригубил вино и поднял бокал.

– Летнее вино, чтобы взбодрить пресыщенный вкус.

– Совершенно верно! – рассмеялась она. – Именно это мы и сделаем.

Следующие полчаса прошли в обсуждении возможных проблем и их решений. Зная, как важно предвидеть такие трудности и уметь предотвратить их еще до того, как они возникнут, Кэро составила список гостей, чтобы подчеркнуть в глазах Майкла свои способности справиться с подводными течениями в виде разногласий между русскими и пруссаками.

– Итак, – заключила она, – могу я положиться на вас? Вы действительно сумеете приглядеть за русскими и пруссаками, с тем чтобы дело не дошло до драки? У Эдварда свои обязанности, а мне придется быть сразу повсюду.

Майкл кивнул:

– Думаю, польский поверенный в делах сумеет помочь.

– Неужели? Он всегда казался мне человеком чересчур мягким и беспомощным.

– Внешность может быть обманчива, – парировал Майкл.

Сердце Кэро замерло, но, ничем не показав вновь нахлынувшей паники, она только шире раскрыла глаза и пожала плечами:

– Что же, если вы так считаете. – И, положив салфетку, она отодвинула стул и встала. – А теперь мне нужно ехать, писать приглашения.

Майкл тоже поднялся.

– Я провожу вас до конюшни.

Она взяла прозрачный шарф, висевший на спинке стула, собираясь прикрыть волосы, но почему-то продолжала держать его в руках. И пока они шли к конюшне, лениво играла длинной полоской газа, ловко избежав прикосновения руки Майкла.

Впрочем, он и не собирался предлагать ей руку. Просто шел рядом грациозной, почти ленивой походкой.

В залитом солнцем саду царил такой покой, что она снова расслабилась. Несмотря на все переживания, ее последний план сработал. И она сумела держать себя в руках и убедить его, что невинная, сравнительно неопытная молодая девушка вроде Элизабет никогда не справится с таким сложным делом, как организация блестящего бала.

Став женой Камдена, Кэро сразу же попала в высшие дипломатические круги, причем без всякой подготовки. Она до сих пор помнила тот парализующий, безрассудный, слепящий ужас и не пожелала бы такого ни одной молодой даме, не говоря уже о собственной племяннице.

Конечно, если ему объяснить все детали и подробности, он поймет…

Что-то вспомнив, Кэро вздернула подбородок.

– Элизабет уехала на пикник с Дрисколлами и лордом Соммерби. Она ненавидит писать приглашения, непрерывно выводить одни и те же фразы, но…

Майкл терпеливо наблюдал, как она ищет способы незаметно привлечь внимание к юности и неопытности Элизабет. Он не сомневался, что именно это было основной целью ее визита, а может, и самого бала. Она всеми силами пытается помешать ему сделать Элизабет предложение.

Но ее ухищрения больше его не беспокоили. Волновало другое: что именно подвигло ее на эти уловки? И главное: в чем причина ее страха, смущения, нервозности, кроющихся за внешним лоском и надменной самоуверенностью?

Перед глазами промелькнули лица Элизабет и Эдварда, и все же только потребность пожалеть Кэро заставила его потянуться к ее руке.

Рассказывая, она оживленно жестикулировала. Он поймал ее пальцы и не удивился, когда все слова замерли у нее на языке.

Осекшись, она уставилась на него неестественно расширенными глазами. Майкл вдруг понял, что высокие густые деревья надежно их загородили, так что из дома ничего нельзя увидеть.

– Вам нет нужды так стараться ради Элизабет.

Продолжая сжимать ее руку, он подступил ближе и ясно увидел, что смысл его слов остается для нее загадкой.

– Считайте, что вы убедили меня, и я больше не стремлюсь породниться с вами.

Кэро потеряла дар речи. Впервые в жизни ее так ловко вывели из равновесия. Он стоит слишком близко. Она слишком сильно…

Когда он догадался?

Эта мысль мигом рассеяла его гипнотическое воздействие на ее разум.

Кэро прищурилась, сосредоточилась. Она верно его поняла?

– Так вы передумали? И не станете делать Элизабет предложение?

– Передумал, – подтвердил Майкл улыбаясь. – Я не стану делать Элизабет предложение. – И, помедлив, легко коснулся губами ее пальцев. – Элизабет – не мой идеал невесты.

Поцелуй послал колкий озноб по спине, но все ощущения были подавлены, а потом и затоплены огромной волной облегчения, сметавшей все на своем пути.

Только тогда она поняла, что до сих пор совершенно не была уверена в своих способностях спасти Элизабет. Не сознавала в полной мере, как важно было спасти племянницу от несчастного брака по расчету.

И наконец улыбнулась, искренне, свободно, не пытаясь скрыть свои чувства.

– Я так рада! Поймите, все равно ничего бы не получилось.

– Я это понял.

Вот и прекрасно. Кэро так и сияла и, будь она помоложе, наверное, пустилась бы в пляс.

– Мне пора ехать.

И сообщить Элизабет хорошие новости.

Он пристально посмотрел ей в глаза, прежде чем наклонить голову и отпустить ее руку. Они направились к конюшням.

Майкл подождал, пока Хардэйкр выведет ее кабриолет. Ее улыбка… ослепляла. Майкл буквально пыжился от самодовольства, потому что сумел найти подходящие слова, чтобы вызвать улыбку на этих прекрасных губах, улыбку, от которой становится тепло на душе, которая освещает все вокруг.

Он нежился в этом сиянии, но не забывал держать руки за спиной, чтобы не потянуться к ней и не испортить незабываемого мгновения.

Хардэйкр вывел экипаж. Майкл помог Кэро сесть. Она продолжала щебетать о подготовке к балу, и все же теперь в ее словах не было скрытого значения. Он ценил ее откровенность, понимая, что сделал значительный шаг, став ближе к самой Кэро. Первая попытка завоевать ее доверие.

На этот раз он куда с большей уверенностью помахал ей на прощание.

Как только кабриолет исчез за поворотом, он, все еще улыбаясь, вернулся в дом.

Его признание сняло тяжелое бремя с плеч Кэро. Ее восторг был подлинным, пусть и не позволил понять, что, отказавшись от Элизабет, он обратил внимание на кого-то другого.

Кого-то куда более опытного, чем Элизабет.

Усмехнувшись, Майкл поднялся на крыльцо.

Он не мог дождаться вечера и ужина у Мюриел.

– А, вот и вы, Майкл!

Выделяясь среди собравшихся странно суровой красотой, Мюриел в шелках цвета сливы направилась навстречу Майклу, входившему в гостиную.

Он пожал протянутую руку и огляделся. Довольно много гостей, в основном дамы, хотя между переливавшимися всеми цветами радуги юбками чернело несколько мужских фраков.

– Позвольте представить вас нашим новым членам, – начала Мюриел, подводя его к компании, расположившейся перед стеклянными дверями, выходящими в сад. – Познакомьтесь с миссис Карлайл. Она и ее супруг недавно поселились в Минстеде.

Нацепив свою лучшую улыбку завзятого политика, он пожал руку миссис Карлайл и узнал, что они перебрались в эти края из Брэдфорда. После этого оставалось только поздороваться с остальными, возобновить знакомство с тремя дамами и узнать имена двух остальных.

Хотя женщины не имели права голоса, здесь, как в любом другом графстве, именно они были наиболее активны на всех уровнях общественной жизни: занимались организацией различных мероприятий вроде церковных праздников и благотворительностью, поддерживая сиротские приюты и ночлежки. Майкл рассматривал их добрые дела как основной фактор, который помог ему стать членом парламента. Только с их помощью он смог спокойно заняться решением более сложных проблем, которые собирался поручить ему премьер-министр. Поэтому он отнюдь не чурался подобных вечеров, напротив, был счастлив воспользоваться предоставленной Мюриел возможностью.

Майкл вел очередную светскую беседу, когда в комнату вошла Кэро. Занятый разговором с двумя джентльменами, он и сам не понял, какой инстинкт побудил его глянуть в зеркало над камином.

Кэро стояла в дверях, как в портретной раме. Одетая в изящное платье простого покроя из узорчатого шелка, она привлекала все взгляды и все же идеально вписывалась в общую сцену. На шее и запястье мягко мерцали жемчуга. Кроме них и маленького ридикюля, у нее не было других украшений. Да она в них и не нуждалась.

Заметив Мюриел, она с улыбкой поздоровалась. Майкл, стараясь загладить промах, продолжал рассуждать о ценах на кукурузу, после чего учтиво извинился и отошел, чтобы перехватить Кэро.

Та слегка вздрогнула, когда он появился перед ней. Правда, этого никто не заметил, потому что не обратил внимания на их встречу. Майкл завладел рукой Кэро, но не поддался желанию поднести ее к губам и вместо этого просто положил на сгиб своего локтя.

– Я так ждал вас.

Кэро дружески улыбнулась:

– Вечер такой теплый, вот я и решила пройтись. А вы уже со всеми поздоровались?

– Я еще не поговорил с миссис Кендалл. Она хотела рассказать о приюте для мальчиков. Надеюсь, вы меня поддержите.

Он намеревался вести себя так, словно все осталось по-прежнему. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы она поняла то новое направление, которое приняли его мысли?

Кэро выпрямилась и чуть насторожилась, словно пытаясь избавиться от того воздействия, которое неизменно производила на нее его близость. Но улыбка, все еще полная счастья, по-прежнему освещала лицо.

– Если хотите, – согласилась она, – но вряд ли вам понадобится моя поддержка.

Какое странное выражение промелькнуло в глазах Майкла! Ошиблась ли она, или… или в этот момент он как нельзя больше походил на хищника, подстерегавшего жертву!

Впрочем, впечатление было таким мимолетным, что Кэро с трудом верила себе. Уже через мгновение Майкл весело рассмеялся и пробормотал:

– Мы в этой комнате – единственные, кто принадлежит к одному кругу. Кроме вас, больше все равно никто не поймет моих шуток.

Кэро покачала головой, шутка, как всегда успокаивала ее натянутые нервы. Она с удовольствием пошла с ним и стояла рядом, пока он беседовал с миссис Кендалл, которая действительно жаждала поведать о приюте для мальчиков. Потом они стали переходить к другим гостям, которым, в свою очередь, не терпелось потолковать с членом парламента.

Вчера, вернувшись из Мэнора и пребывая на седьмом небе, Кэро поспешила в гостиную и сообщила Элизабет и Эдварду о своих успехах, они отпраздновали новости чаем с пирожными и честно признались, что все проделки, пусть и достаточно безобидные, были не слишком им по душе.

Но Майкл все видел и согласился и этим согласием отпустил им грехи. И теперь Кэро дышалось куда легче. Мало того, она сумела подавить свои глупые эмоции настолько, что могла спокойно стоять рядом с ним: весьма небольшая цена за все, что он для них сделал.

Час пролетел на удивление незаметно. Мюриел объявила, что ужин готов. Оказавшись рядом с Майклом за длинным буфетным столом и накладывая на тарелку пирожки с травами и креветок в желе, окруженная людьми, но каким-то образом продолжавшая оставаться наедине с ним, Кэро помедлила, прежде чем искоса на него посмотреть. Он почувствовал ее взгляд и вопросительно поднял брови:

– Что-то случилось?

Она опустила глаза на блюдо с огуречным салатом.

– Вам следует побольше общаться с гостями, а не стоять на одном месте.

Он подождал, пока она снова не поднимет глаза.

– Но почему?

– Вы прекрасно понимаете, что это один из тех случаев, когда парламентарий может поразить обаянием своих избирателей.

– Знаю, – кивнул Майкл.

Она отказалась от огурцов и отошла от стола. Держа тарелку в одной руке, он сжал локоть Кэро и повел к длинному ряду окон, выходивших в сад.

– Не понимаю, почему мы не можем общаться с гостями вместе?

Потому что стоило ему дотронуться до нее, как она начинала задыхаться.

Кэро держала язык за зубами, сохраняя безмятежное выражение лица, и старалась игнорировать свои эмоции, хотя всем существом тянулась к его надежной силе. Она уже узнала мощь его тела, потому что дважды успела на него налететь. По какой-то нелогичной, безрассудной, совершенно идиотской причине все ее чувства были рабски сосредоточены только на одном: каким окажется третий раз?

Остановившись перед окном, он отпустил ее руку. Кэро оказалась лицом к нему и привычно затаила дыхание. Но прежде чем успела запротестовать, в чем он был уверен, Майкл объявил:

– Считайте, что я умолял вас о защите.

– Защите? – Ее взгляд явно говорил, что она не поддастся на удочку или на призыв к женскому состраданию. – Вы едва ли не единственный в этой толпе, надежнейшей защитой которому может послужить хорошо подвешенный язык.

Он рассмеялся, и она сразу почувствовала себя увереннее.

И неожиданно осознала, что с ним, и если уж на то пошло, с ним единственным, ей почти не приходилось притворяться. Впрочем, даже если бы она и попробовала разыгрывать обычную роль, это вряд ли помогло бы. Ее способность управлять им сводилась к нулю, так что нечего и пробовать.

Они дружно принялись есть. Неожиданно Майкл поймал ее испытующий взгляд и снова поднял брови. Кэро решительно выдвинула подбородок.

– Почему вы от меня не отходите?

Глаза Майкла смеялись.

– А я думал, что это очевидно: вы куда более приятный компаньон, чем кто бы то ни было в этом обществе. Особенно я боюсь нашей чрезмерно услужливой хозяйки.

Нужно признать, что он прав. Подчас назойливость Мюриел переходила все границы. И все же она погрозила ему пальцем.

– По-моему, вечер прекрасно организован. Вы смогли встретиться с нужными людьми, не ударив для этого пальцем о палец.

– Я и не отрицаю, что благодарен Мюриел, просто есть пределы и моей благодарности.

– Но если бы она не дала этот ужин, что бы вы делали?

Его улыбка проникала в самую душу.

– Попросил бы вас, разумеется.

Решительно игнорируя силу этой улыбки, она фыркнула.

Майкл состроил притворно-обиженную мину.

– Неужели вы не согласились бы мне помочь?!

Кэро постаралась сурово нахмуриться.

– Возможно. Если бы мне стало скучно. Только сейчас мне совсем не скучно, так что ваша благодарность по отношению к Мюриел должна быть безграничной.

Не успела она договорить, как он задумчиво покачал головой, словно рассматривая иную перспективу.

– Собственно говоря, я подумываю что-то сделать с районом к югу от Линдхерста…

– Нет! – ахнула она, поняв намек.

Он склонил голову набок и казался при этом скорее заинтригованным, чем отвергнутым. Потом его лицо просветлело. Выпрямившись, он забрал у нее пустую тарелку.

– Поговорим об этом позже.

– Не стоит.

Она не собиралась становиться хозяйкой салона, ни политического, ни дипломатического. Ни для единого мужчины на свете. Теперь, став свободной, она может жить как хочет, найти применение собственным талантам. Но навсегда останется собой.

Он отвернулся, ставя тарелки на приставной столик. А когда обернулся снова, Кэро поразилась, увидев, как серьезно его лицо. Голубые глаза были непривычно жесткими, однако тон оставался ободряющим:

– Обязательно поговорим, но не здесь и не сейчас.

На секунду их взгляды встретились. Она впервые увидела в нем не политика, а мужчину. Но тут он улыбнулся, и привычная маска вновь скрыла чересчур решительный блеск в глазах.

– Пойдемте. Поможете мне с миссис Харрис. Сколько сейчас у нее детей?

Напомнив себе, что, несмотря на случайные промахи, подпадавшие под рубрику «поведение самонадеянного мужчины», она неплохо к нему относится, Кэро согласилась проводить своего компаньона к миссис Харрис.

А потом и к другим.

Заметив любопытный взгляд старой миссис Триклет, она поняла, что его пристрастие к ее обществу скорее вызывает вопросы, чем споры. Кэро обрадовалась, увидев рядом Мюриел, отвела ее в сторону и прошептала:

– Спасибо за приятный вечер.

Мюриел, устремив взгляд в сторону Майкла, занятого беседой с миссис Эллингем, удивленно развела руками:

– Уже уходишь?

– Мне пора. Я хотела… понимаешь, я решила устроить бал накануне праздника. Сейчас в округе гостит много людей, имеющих отношение к дипломатии. Я подумала, что если они переночуют в ближайших домах, то на следующий день смогут без труда посетить наш праздник. Представляешь, каким будет успех?

– О… понимаю! Ты совершенно права.

Несмотря на заверения, похоже, идея не слишком ей понравилась, почти наверняка потому, что не пришла в голову ей первой. Погладив Мюриел по руке, Кэро продолжала:

– Я оставила Эдварда и Элизабет сражаться с приглашениями – нужно же хотя бы поучаствовать. Еще раз спасибо. Завтра пришлю приглашение.

– И тебе спасибо, – кивнула Мюриел. – А сейчас извини, у меня полно дел.

Они расстались. Кэро повернулась к Майклу, только что закончившему разговор с миссис Эллингем.

– Я иду домой.

Она отступила, ожидая, что он раскланяется, но Майкл пошел следом. Заметив ее недоумение, он твердо сказал:

– Я отвезу вас домой.

Не предложение. Утверждение, сопровождаемое улыбкой, вовсе не показавшейся ей чистосердечной. И решительный тон. Куда более искренний, чем улыбка.

Ее каблучки стучали по изразцам пола.

Они будут сидеть рядом в каррикле… теплая душистая ночь окутает их… его жесткое мускулистое тело совсем рядом…

– Нет, спасибо. Предпочитаю прогуляться пешком.

Он остановился, понимая, что увел ее достаточно далеко от гостиной и даже самые заядлые сплетницы ничего не увидят.

– На случай, если вы не заметили: на улице совсем стемнело.

– Я прекрасно знаю дорогу, – пожала плечами Кэро.

– Хотите сказать, что до ваших ворот не больше сотни ярдов и еще четыреста до крыльца?

– Но это Гэмпшир. Не Лондон. Опасности ни малейшей.

Майкл глянул на лакея Мюриел, дожидавшегося у двери.

– Подайте мой экипаж.

– Да, сэр, – кивнул лакей, поспешив в конюшню.

Кэро зловеще прищурилась.

– Я не…

– Почему вы спорите?

Она открыла рот, помедлила и вскинула подбородок.

– Вы не попрощались с Мюриел. К тому времени, как вы ее найдете, я уже буду на полпути домой.

Майкл нахмурился, вспоминая.

– Она вышла в столовую.

– Значит, вам следует ее найти.

Звук шагов за спиной заставил его обернуться. Супруг Мюриел только что вышел из библиотеки, где, вне всякого сомнения, приложился к чему-то гораздо более крепкому, чем херес.

– Превосходно, – выдохнул Майкл и, повысив голос, окликнул: – Хеддеруик! Мне нужно ехать, но Мюриел куда-то исчезла. Пожалуйста, передайте мою благодарность за прекрасный вечер, а заодно извинения за то, что покинул ее, не попрощавшись.

Хеддеруик, большой, грузный мужчина с круглой лысой головой, поднял руку в прощальном салюте.

– Обещаю умилостивить Мюриел. Рад был снова встретиться.

Кивнув Кэро, он направился к гостиной. Майкл сардонически улыбнулся:

– Какие еще приличия мне следует соблюсти?

Глаза Кэро метали серебряные стрелы. Она уже открыла рот…

– А, мистер Хеддеруик! Пожалуйста, передайте Мюриел, что все было чудесно, но мне пора возвращаться к Реджиналду. Он будет волноваться, если я задержусь.

Хеддеруик пробормотал что-то ободряющее и отступил в сторону, уступив дорогу мисс Трайс. Тощая добродушная пожилая дама, сестра местного викария, много лет вела его дом и была активным членом «Ледиз ассошиэйшн». Весело блеснув глазами при виде Кэро, она прошептала:

– Спасибо за то, что сделали первый шаг! Со стороны Мюриел так мило давать эти прелестные ужины, но кое-кому и без того есть чем занять свое время.

Кэро понимающе усмехнулась. Мисс Трайс одарила Майкла сияющей улыбкой и быстро попрощалась с обоими. Дверь открылась, и до их слуха донесся скрип колес.

– Вот и хорошо! – воскликнул Майкл, сжимая руку Кэро. – Можно дальше не спорить. Уже темно, и я тоже уезжаю, так что вполне могу вас подвезти. Иначе Джеффри будет мной недоволен.

Она подняла голову, и, несмотря на внешнее спокойствие, в глазах блеснуло нечто похожее на раздражение. Но Кэро тут же взяла себя в руки и шагнула к двери.

– Так и быть.

Уверенный в собственной правоте, он проводил ее на крыльцо. Кэро что-то пробормотала, и он мог бы поклясться, что разобрал не менее пяти слов:

– Черт бы побрал самонадеянных мужчин!

Но Майкл, получив то, чего добивался, великодушно игнорировал оскорбление. Молча усадил ее в экипаж и, взяв поводья, прыгнул следом. Она подобрала юбки, чтобы дать ему место, и вскоре лошади одинаковой серой масти застучали копытами по короткой подъездной аллее.

– А как насчет мисс Трайс? – бросила Кэро, задрав носик. – Она тоже идет домой в темноте.

– Вы забыли, что я знаю, где дом викария. Пятьдесят ярдов вниз по дороге и еще десять шагов от калитки.

В ответ раздалось что-то подозрительно похожее на фырканье.

Майкл решил отразить укол:

– Не могли бы вы объяснить, почему так противились всем моим попыткам отвезти вас домой?

Экипаж свернул на дорогу, и Кэро вцепилась в сиденье. Ночь выдалась безлунной, темной и теплой. Он не видел, что костяшки ее пальцев побелели от напряжения. Как она и предчувствовала, на повороте он сместился ближе к ней, и мускулистое бедро прижалось к ее ноге. Искра вспыхнула и впилась в ее плоть, разжигая пожар.

Экипаж выровнялся. Давление ослабло. И все же она с невероятной остротой ощущала его присутствие.

Как и следовало ожидать, нервы были на пределе, легким не хватало воздуха. Она в жизни не испытывала ничего подобного. До этого момента, разумеется. Непонятно.

Да и как можно объяснить то, чего сама не понимаешь?

Кэро судорожно втянула в себя воздух, готовясь солгать.

– Видите ли… – Она моргнула. Вгляделась в темноту, где плясали странные тени. Протерла глаза и снова вгляделась. – Господи! – Схватив руку Майкла, Кэро ощутила, как она превращается в сталь под ее пальцами. – Смотрите! Мисс Трайс!

Двое дюжих здоровяков боролись с худенькой женщиной. До них донесся приглушенный вопль.

Майкл с криком взмахнул поводьями, и кони рванулись вперед. Кэро вжалась в сиденье, не сводя глаз с ужасной сцены. Внезапный грохот копыт заставил мужчин оглянуться. Кэро успела увидеть бледные пятна вместо лиц. Потом один что-то заорал. Бросив несчастную, они ринулись по узкой тропе между домом викария и соседним коттеджем. Тропа вела в густой лес.

Майкл натянул поводья. Каррикл, сильно раскачиваясь на рессорах, остановился рядом с лежавшей неподвижно мисс Трайс.

Кэро спрыгнула, не дожидаясь, пока подскочивший на рессорах экипаж обретет равновесие, и услышала, как Майкл выругался, когда она пробежала едва ли не под мордами лошадей. Заскрипел тормоз. Майкл небрежно бросил поводья.

Кэро, присев на корточки, обняла за плечи старавшуюся сесть мисс Трайс.

– С вами все в порядке? Вас не ранили?

– Нет. Я… ой! – выдавила мисс Трайс, стараясь отдышаться, и налегла всем телом на руку Кэро. У той не было сил ее поднять.

Оказавшийся рядом Майкл подхватил женщину, и она села.

– Все хорошо. Они ушли.

Было ясно, что гнаться за нападавшими не имеет смысла. Ночью в этом лесу можно спрятать целый полк.

Мисс Трайс кивнула:

– Сейчас приду в себя. Только отдышусь немного. Ну вот. Теперь я могу встать.

Кэро отошла и позволила Майклу помочь мисс Трайс подняться. Та пошатнулась, но все же устояла на ногах.

– Мы проводим вас до двери, – сказал Майкл, продолжая поддерживать женщину.

Кэро заметила, что мисс Трайс совсем по-детски цепляется за него.

Нападение произошло всего в нескольких ярдах от ворот дома викария. Уже шагая по вымощенной каменными плитами дорожке, Майкл спросил:

– Думаю, вряд ли вы узнали этих людей?

Мисс Трайс покачала головой.

– Это не местные жители, и готова поклясться, что они матросы. От них пахнет рыбой, ручищи жесткие и голоса ужасно грубые.

Отсюда до Саутгемптона было рукой подать. И хотя не в привычках матросов было шататься по сельской местности, где не было ни кабаков, ни ночных развлечений, эти двое почему-то забрели сюда с явным намерением напасть на первую встречную женщину.

Майкл мельком взглянул на Кэро, поглощенную созерцанием мисс Трайс. И задался вопросом, что бы случилось с ней, если бы он не настоял на совместной поездке? Ведь мисс Трайс уходила после нее! И тогда бы именно Кэро шла по деревенской улице.

В полном мраке.

В полном одиночестве.

И никого рядом.

И некому прийти на помощь.

Глава 6

Во всем этом хорошо было только одно: Кэро без дальнейших споров согласилась, чтобы Майкл проводил ее домой. Он свернул на дорогу, ведущую в Брэмшо, воскрешая в памяти события нынешнего вечера.

Они проводили мисс Трайс до дома викария, где препоручили заботам потрясенного брата. Преподобный Трайс долго не мог прийти в себя. Успокоив его и уверившись, что мисс Трайс невредима и за доктором посылать не надо, они уехали.

Кэро почти равнодушно позволила усадить себя в экипаж и ничего не сказала, когда несколько минут спустя они въехали в ворота Брэмшо-Хаус. Извилистая подъездная аллея, обсаженная старыми деревьями почти по всей протяженности, была окутана темнотой. Остановив экипаж у крыльца, Майкл помог Кэро сойти и повел к двери.

Прерывисто вздохнув, она повернулась к нему, и в ее лице, освещенном небольшим фонарем, он не увидел признаков шока. Она скорее была озадачена. Озадачена так же сильно, как он сам.

– Что за странная история!

– Вы правы. Крайне странная.

Оба повернулись на стук открывшейся двери. На пороге стоял Каттен.

Кэро протянула руку.

– Спасибо, что проводили. Как оказалось, нам невероятно повезло, особенно мисс Трайс.

Раздражение охватило Майкла. Да, он рад, что они вовремя успели спасти мисс Трайс. Но…

Он взял руку Кэро и держал, пока ее пальцы не дрогнули. Зато теперь она никуда не убегала. Майкл терпеливо дожидался, когда она поднимет голову.

– Расскажите обо всем Джеффри.

– Обязательно.

– Обещайте.

Глаза Кэро гневно блеснули.

– Разумеется, я скажу ему, и немедленно! Господи, эти люди вполне могут скрываться на нашей земле! А Элизабет?! Что, если они нападут на нее? Я попрошу Джеффри, чтобы предупредил наших садовников, рабочих и дровосеков.

Представив себе Джеффри в роли защитника, он едва не взорвался, но все же вовремя прикусил язык, кивнул и выпустил ее руку.

– Доброй ночи.

Она попрощалась намеренно надменным кивком. Он отправился домой, сознавая, что, несмотря на все его ухищрения, она так и не поняла его истинных намерений, иначе бы взбунтовалась против всех попыток уберечь ее. Теперь он считал это своей обязанностью, правом, которого нужно добиваться, а не вежливым предложением, которое она может принять или отклонить по своей прихоти.

И теперь для него не было иного выбора. И решение было не за Кэро.

Крик совы вернул его к настоящему. Впереди возникли очертания деревенских домов. Он сдержал бег Атласа.

Еще вчера Майкл не хотел спешить. Пусть Кэро увидит его интерес к ней, когда сумеет. У него есть остаток лета, чтобы добиться ее руки. Пока нет никаких причин торопиться.

И все же, поднявшись утром из-за стола, он вдруг решил, что избрал неверный подход.

И помимо всего прочего, обнаружил, что имеет куда больше общего с зятем, чем предполагал до этого момента.

То, что Девил заслонит Онорию от любой опасности вне зависимости от ее желаний, обсуждению не подлежало. Понимая, как это злит его сестру, и равным образом сознавая, насколько безжалостным способен быть Девил, особенно если речь шла о безопасности его семьи, Майкл часто гадал, что побуждает Девила действовать именно так, вернее, в чем источник этого побуждения. Ни для кого не было секретом, что Девил по большей части был рабом желаний Онории.

А теперь и сам Майкл подхватил ту же болезнь! И очевидно, пал жертвой той же мании, которая преследовала Девила!

Он провел бессонную ночь и только после завтрака кое-как смирился с мыслью, что пустота, поселившаяся у него где-то в груди, не имеет ничего общего с голодом.

К счастью, Кэро уже один раз была замужем и, вне всякого сомнения, оценит его желание стать ее рыцарем.

При условии, конечно, что распознает и оценит истинную природу его интереса к ней.

Он решил немедленно поговорить с ней. Объяснить все происходящее между ними. Так, чтобы у Кэро не осталось ни малейших сомнений относительно его намерений. Относительно решения сделать ее своей женой. Оставив Атласа на попечении конюха Джеффри, он направился в дом через сад, но, немного не доходя до террасы, услышал громкий лязг, сопровождавшийся шелестом, и повернул голову.

Слева от него, ярдах в пятидесяти, в самом центре розария, стояла Кэро, отстригая завядшие цветы. Она так увлеклась своим занятием, что ничего не видела и не слышала. Отрезанные головки роз одна за другой летели на дорожку. Позже Хендрикс, садовник Джеффри, все приберет и будет еще благодарен ей за помощь. Оставшиеся бутоны расцветут пышнее. Это занятие не только радовало, но каким-то странным образом успокаивало то паническое раздражение, которое возникало у Кэро каждый раз при мысли о Майкле.

Что, по ее мнению, бывало чересчур часто. Она пока не поняла, какие чувства он вызывает в ней, потому что весь ее предыдущий опыт был на удивление невелик. Но инстинкт предостерегал, что во всем касающемся Майкла она ступает по тонкому льду, а Кэро еще много лет назад научилась доверять собственным инстинктам.

Обнаружив, что он не дает манипулировать собой, она потеряла обычную уверенность в обращении с ним. Кроме того, ее позорная капитуляция вчера вечером, каким бы благом она в конце концов ни оказалась, стала еще одной причиной для тревог: с каких это пор она так легко поддается давлению со стороны самонадеянных мужчин? Да, он был непоколебим в своей решимости, но почему она сдалась? Отступила? Смалодушничала?

Мрачно хмурясь, она яростно обезглавливала стебель за стеблем. Приостановилась… и ощутила растекающееся по телу тепло. Почувствовала укол возбуждения, будоражащий нервы.

Борясь со знакомым стеснением в груди, она подняла глаза и увидела того, кто постоянно преследовал ее в грезах и наяву. Большой, широкоплечий, красивый, он прислонился к каменной арке, наблюдая за ней. Кэро выругалась про себя по-португальски. Воздействие, которое он производил на нее – каким бы оно ни было, – становилось с каждым днем все сильнее. Теперь она способна уловить его взгляд с десяти шагов!

На его губах играла улыбка. Оттолкнувшись от арки, он направился к Кэро.

Безжалостно подавив эмоции, она ответила заученно-приветливой улыбкой, вполне подходившей для приветствия старому другу и все же дававшей ясно понять, что это и есть граница их отношений.

– Доброе утро. Вы ищете Джеффри? По-моему, он поехал посмотреть поля.

Улыбка Майкла стала шире.

– Нет. Я не к Джеффри, – покачал он головой, останавливаясь ближе чем в двух шагах от нее. Кэро с деланым удивлением распахнула глаза, стараясь не убежать. Он поразил ее еще больше. Еще больше испугал, отняв у нее ножницы и сжав свободной рукой похолодевшие пальцы.

Кэро поспешно напомнила себе, что утром позаботилась надеть перчатки, так что он ничего не заметит.

– Я приехал к вам, – смеясь, пояснил он, поднося ее руку к губам.

Кэро возблагодарила небо за перчатки и позволила себе поднять брови, давая понять, что не желает обычного учтивого поцелуя, – волнующе-крепкого, чересчур жаркого, слишком уверенного поцелуя чуть ниже того местечка, где отчаянно бился пульс.

На какой-то момент у нее закружилась голова, и в его глазах она увидела удовлетворенность.

– В самом деле? – выдавила она, с усилием сохраняя выражение вежливого дружелюбия, и отняла руку. Не выдернула. Именно отняла. Он с готовностью ее выпустил.

– В самом деле. Вы заняты?

Он обошелся без многозначительного взгляда на изуродованные кусты, за что она против воли была ему благодарна. Дама ее положения, гостящая у брата, если она проводит время, калеча розы, очевидно, более важных дел у нее не имеется.

– Нет. – Решив принять вызов, каким бы дерзким он ни оказался, она пожала плечами. – Появились новые предложения насчет бала?

На этот раз его лицо осталось непроницаемым.

– В некотором смысле. Но давайте пройдемся. Мне нужно многое с вами обсудить.

Он бросил ножницы в стоявшую тут же корзинку и предложил Кэро руку. Пришлось опереться на Майкла, послушно шагать рядом и делать безразличный вид. В ней все трепетало от близости его силы и этой тревожащей, изводящей мужественной ауры, которая – по крайней мере так казалось разгулявшемуся воображению – окружала, окутывала ее, лишала воли к действию. Завлекала в капкан.

Она мысленно приказала себе опомниться и не терять нить разговора.

– Кстати, об Элизабет, – начал он.

Эти три слова самым чудесным образом привели ее в чувство.

– При чем тут Элизабет?

– Насколько я понял, вы трое, включая Кемпбелла, каким-то образом догадались о моих намерениях, вернее, о возможности появления этих намерений. Интересно, откуда вы узнали?

Вполне логичный вопрос, который можно задать исключительно близкому другу. Кэро прикусила губу, гадая, насколько можно быть с ним откровенной, и все же решила, что в этом случае самым мудрым будет сказать правду.

– Как ни странно, именно Джеффри первым заговорил об этом.

– Джеффри? – с неподдельным удивлением переспросил он – А ему откуда стало известно?

Кэро улыбнулась, на этот раз искренне.

– Конечно, такое трудно представить, но не думаю, что он знал о ваших намерениях. Я не говорила с ним на эту тему, но, по-моему, это скорее был его план. Когда Элизабет, вернувшись из Лондона, призналась, что не питает нежных чувств ни к одному из знакомых джентльменов, Джеффри решил устроить то, что посчитал выгодным браком. И пытался уговорить Элизабет, но… каждый раз, когда расхваливал кого-то из завидных женихов, получал резкий отпор.

Майкл поднял брови:

– Особенно в свете ее привязанности к Кемпбеллу.

– Совершенно верно, – согласилась она. Взгляд Майкла скользнул вдаль. Отчужденный. Почти равнодушный.

– Хорошо, что я не признался Джеффри, зачем приехал сюда.

– Действительно. Иначе он бы закусил удила и рванулся вперед.

– Что создало бы весьма неловкую ситуацию. Похоже, я должен благодарить вас за то, что помешали мне поговорить с ним. Именно поэтому вы и навестили меня в первый же день, верно?

Предательский румянец загорелся на щеках.

– Да, – пробормотала она, отводя глаза. – Правда, я не собиралась обставлять свое появление так театрально.

Майкл сразу вспомнил о неприятном инциденте и чуть поежился от страха. И тут же подавил его, напомнив себе, что она идет рядом, теплая, женственная, желанная.

– Но вы… – пробормотал он наконец, – определенно знали больше о моих замыслах. Каким образом?

Он решил, что самый простой способ заставить ее увидеть и оценить правильность его новых планов – честно поведать обо всем.

– Элизабет послала отчаянные письма мне и Эдварду. В то время мы жили у Августы в Дербишире. Мы посчитали, что Элизабет неверно поняла отца, и по пути сюда заехали в Лондон. Однако там Эдвард узнал о вашем скором повышении и намерениях премьер-министра. Поэтому я навестила вашу тетку Харриет, и она не стала скрывать, что вам необходимо как можно скорее жениться.

– Понимаю.

Он мысленно наказал себе поговорить с тетушкой, но Кэро, похоже, уже знала о причине его стремления найти подходящую жену.

Значит, не имеет смысла ничего объяснять. По крайней мере словами.

Он поднял голову. Беседка, выстроенная на берегу живописного озера – его конечная цель, – была еще довольно далеко.

– Я так рада, что вы все поняли, – заметила Кэро, – и согласились, что Элизабет вам не подходит. Мы все безмерно вам благодарны.

Майкл мысленно усмехнулся. Он не прочь использовать ее благодарность в своих целях и в собственных интересах, разумеется. Впрочем, и в ее тоже.

Он решил отвлечь ее, прежде чем они окажутся в уединении беседки.

– Насколько я понял, вы питаете надежды относительно Кемпбелла. Но он должен преуспеть в карьере, если хочет получить благословение Джеффри.

– Тут вы правы. Я сама подумывала поговорить кое с кем, когда парламент вновь откроется. Если начнутся перестановки, Эдварду может представиться подходящая возможность.

Продолжить чтение

Следующие книги в серии

Номер: #14

Сколько стоит любовь?

Номер: #16

Правда о любви