Читать онлайн Клетка для эгоиста бесплатно

Пролог

Лука, не шевелясь, продолжал сидеть в кресле, меряя взглядом точеную фигурку прелестной ведущей со спины, чувствуя, как внутри все клокочет от гнева и дикой звериной похоти. Бодро и непринужденно попрощавшись с телезрителями, девушка, наконец, развернулась к нему. Сияющая улыбка растаяла, приветливое выражение лица тут же сменилось маской праведного гнева, ушки вспыхнули, вишневые губки, которые ему так хотелось сожрать весь эфир, сомкнулись в упрямую линию, затем соблазнительно распахнулись.

– Да что ты себе позволяешь?! – вдруг взорвалась эта фурия, как только подсветка надписи «прямой эфир» потухла.

– Успокойся, – ледяным тоном отрезал Лука, ясно давая понять, что его терпение тоже на исходе. – Ты сама предпочла продемонстрировать всей студии, что мы трахались. – Прекрасно зная, что микрофоны еще не отключены, Лука со злорадством наблюдал, как вишневые губки на миг распахнулись, хватая воздух.

Студия, рассчитанная на двести человек, охнула, радуясь, что шоу продолжается. Возможно, даже запись все ещё шла, даром что не в прямой эфир. Наверняка, найдутся доброжелатели, которые сольют это видео в интернет, а толпа подхватит и обмусолит их персоны, смакуя каждую деталь, дотошно выясняя подноготную и не стесняясь подключать воображение. Только ему было все равно. Его никогда не интересовала ни желтая пресса, ни звездные телевизионные скандалы, ни всякая херня, вроде рейтингов и обсуждений в соцсетях. Девчонка просто выбесила его своими вопросами и наглым поведением, а ещё завела до предела этими своими туфельками на шпильках, сексуальным деловым костюмом и провокационным тоном. И губы, черт возьми… Что только он ни желал сотворить с этими губами… Они истязали его весь этот невыносимо долгий треклятый эфир, пока она чертовски раздражающе пыталась уничтожить его деловую репутацию. Пожалуй, ей это даже удалось… Едва ли круги, в которых он вращался, сделают вид, что ничего не было… Слухи никогда никого не волновали, у многих рыльца были в пушку, а вот факты возможного насилия, освещенные столь очевидно – это уже совсем другое дело… Что ж, во многом он и сам был виноват – слетел с катушек и вошел в раж. Оставалось только удовлетворять себя мыслью, что оба они хороши… Пусть эта пигалица тоже наслаждается последствиями своего несдержанного поведения и переживает за подпорченный имидж, ведь звезда телеэфира и публичная персона здесь все-таки она.

– Убирайся отсюда к черту! Иначе я позову охрану! – зашипела эта красивая ведьма, потому что аргументов у нее больше не осталось. Весь свой запас ядовитых вопросов и реплик она исчерпала во время шоу, и теперь у нее одни эмоции били через край.

– Чтобы она вывела тебя подышать на свежий воздух и остыть, солнышко? – Лука скривился в злой ухмылке. Вообще-то он не собирался доводить все до такой стычки, но когда девушка хочет, разве можно отказать? К тому же, будь на ее месте другая, он бы не был столь терпелив и терпим. Собственно, это шоу в принципе прикрыли бы после подобного инцидента, но с Кристиной он по-прежнему вынужден был считаться, даже несмотря на весь этот маскарад. Она продолжала день и ночь будоражить воображение, сделав его одержимым, раздраженным, злым и вечно голодным. Его преследовал ее вкус, ее аромат, ее глаза, ее сладкие стоны, все ощущения от ее гибкого, послушного, чувственного тела в его руках, которое отзывчиво и искренне реагировало на каждое прикосновение именно так, как ему хотелось.

Когда она приблизилась практически вплотную, он с трудом удержался от того, чтобы вскочить с места, скрутить ее немедленно и, безжалостно придушив, впиться ртом в ее губы, а потом связать и пороть, трахать, снова пороть, пока не взмолит о пощаде. Только здесь, к сожалению, было слишком много любопытных свидетелей, которые продолжали пялиться и вслушиваться в каждое слово. Лука убрал ногу с колена и положил руки на подлокотники, внешне такой вальяжный и расслабленный, но при этом внутренне напряженный, как пружина. Намеренно хамоватым раздевающим взглядом вновь похабно облапал все женские прелести, прекрасно видя, как она чувствует его кожей и бесится от бессилия.

– Я и так прекрасно знала, кто ты такой. Но сегодня ты поистине перешел все границы… И знаешь что? – ее голос предательски дрожал, как и нежный пульс на шейке, как и милые локоны на висках, выпутавшиеся из строгой прически, как и пальчики, сжимающие планшет. – Ты ничтожество! И самое ужасное, что ты даже этого не стыдишься. Ты этим упиваешься! Гордишься своей беспринципностью! Даже не сомневаюсь, что все эти слухи о твоем бизнесе – чистая правда! Поэтому можешь сколько угодно разыгрывать презрение ко мне и моей профессии! Твое высокомерие всего лишь прикрытие, потому что ты знаешь, что я права!

– Странно, что в постели ты на мою беспринципность не жаловалась, – промурлыкал Лука скучающе. – Двойные стандарты? Набиваешь себе цену? Или просто продолжаешь устраивать хайп, чтобы рейтинги взлетели до небес? У вас так тут принято?

Ее глаза вспыхнули голубыми ведьмовскими кострами. Жаль под профессиональным гримом не в полной степени был виден алый румянец. Он очень ей шел, особенно когда она возбуждалась и кончала под ним. Скрутить ее и поиметь захотелось еще больше. Даже член болезненной судорогой свело.

Видя, что ответить ей больше нечего, Лука медленно встал, возвышаясь над ней и обжигая жарким взглядом. Как всегда отдал должное ее смелости – даже на полшага не отступила и глаз не отвела, будто собралась сцепиться с ним в рукопашной. Маленькая ручка с идеальным маникюром и правда метнулась в направлении его щеки. Не стал уворачиваться или защищаться. Кажется, этот ритуал уже вошел у них в привычку. Кожа вспыхнула огнем, эрекция усилилась, губы скривились в довольном полу-оскале. Маленькая стерва в ней, наверняка, тоже возбудилась не на шутку… Ведь прекрасно знала, с кем дело имела, и что это не сойдет ей с рук. Просто не хотела, не могла остановиться. Кто бы мог подумать, что тот нежный невинный котенок, с которым он так бессовестно и безнаказанно забавлялся когда-то, вырос в эту хищную когтистую и зубастую пантеру, готовую вступить в схватку не то что со львом, а с самим чертом, если потребуется.

– Кристина! – разгневанной сиреной вдруг завопила какая-то краснолицая растрепанная девица, которая, кажется, всем здесь руководила. Но Кристина уже бросилась к выходу, яростно отбрасывая в сторону микрофон и наушник, а девица тут же подбежала к Луке, вся такая обеспокоенная и разволновавшаяся. – Лука Дмитриевич! – воскликнула она, теребя в руках планшет. – Приношу свои извинения за инцидент! Этого больше никогда не повторится! Я думала, вы согласовали с Кристиной все детали и одобрили все вопросы. Если вы имеете к нам какие-нибудь претензии, мы принесем публичное опровержение. Дело в том, что…

– Все в порядке, – отрезал он холодно. – У меня нет никаких претензий в отличие от вашей ведущей. Шоу удалось. Поздравляю. – Лука поправил пиджак, снял микрофон, бросил на кресло и огляделся в поисках Кристины.

– А… но… – залепетала девица. – Вы не собираетесь подавать в суд?

– Оттуда вы тоже ведете прямой эфир? – бросил небрежно, даже не оборачиваясь на спешащую за ним девушку.

– Н-нет… Я не это имела в виду.

– Ну вот и не болтайте лишнего, чтобы зря не напрашиваться. Разбирательств на сегодня и так достаточно.

– Послушайте, может быть, вы согласились бы дать личное интервью вне студии другой нашей ведущей? В более спокойной и комфортной атмосфере… – Девушка все пыталась его обогнать и забежать спереди, но у нее это никак не получалось. – Думаю, зрителей заинтересует сегодняшний конфликт, и они захотят… – попыталась продолжить она, но Луку она уже начала раздражать. Этот типаж беспринципных, не знающих границ личного пространства и этики журналистов он ненавидел больше всего.

– Разговор окончен, – рыкнул он на этот раз грубее, оборвав ее на полуслове. Едва ли эта мелкая пиранья была впечатлена, но, во всяком случае, на данный момент уразумела, что продолжать бесполезно. Лука даже не сомневался, что весь этот безумный контент и скандальные вопросы были ее задумкой. Но связываться уже не хотел.

– До свидания, Лука Дмитриевич! – крикнула она ему вслед, на что он, конечно же, не ответил. Здесь его интересовала только одна девушка, впрочем, как и все последнее время. Насколько он видел, она унеслась в один из выходов из студии, смешавшись с толпой, и он направился туда, чувствуя на себе заинтересованные взгляды не спешащих расходиться зрителей. Выйдя в какой-то холл, мужчина огляделся по сторонам, но Кристины и след простыл. В толчее взгляд зацепился за знакомое лицо. Эта темненькая девушка с кудряшками, кажется, помощница редактора, тоже разговаривала с ним перед эфиром. Сжав ее за предплечье, выудил ее из компании каких-то людей и оттеснил к стене.

– Где мне найти Кристину?

– Кристину Рогожину? – удивленно захлопала глазами кудрявая. – Да она только что была в студии…

– Сейчас ее там нет, – теряя терпение, понизил голос он.

– Тогда в гримерке, – пожала плечами помощница редактора.

– Где это?

– Третья дверь направо. Вон там. – Девушка указала рукой и выскользнула из зоны его досягаемости, недовольно растирая плечо, за которое он ее хватал.

Что ж, Лука в любом случае теперь из-под земли бы ее достал. И так уже слишком давно по ней изголодался. За эти несколько месяцев не пропустил ни одной ее программы, сначала даже сам толком не осознавая, что включает телевизор в одно и то же время в ожидании ее эфира. Когда программу вела другая, отключался и отбрасывал в сторону пульт. Эта чертова одержимость, путающая все логические и разумные взгляды на привычную размеренную жизнь, к которой привык, порядком раздражала. Она постоянно напоминала, что он еще чего-то не достиг, еще чего-то не понял, еще что-то не прочувствовал и не изведал… Смутное ощущение, что он далеко не всегда поступал правильно в этой жизни, не давало покоя. Кристина же настойчиво указывала ему на эту неправильность, колола ею глаза, размахивала ею у него перед носом, но только в руки больше не давалась. Та, которую раньше не так сложно было заполучить и с которой не так трудно было расстаться, теперь кусалась, царапалась, шипела, рычала, отвешивала пощечины и не позволяла к себе притронуться, словно дикий воинственный зверек. Он попробовал было ее приручить, но подорвал ее доверие, и она не пожелала слушать его объяснения и идти на компромиссы… Он попытался взять ее настойчивостью, но она дала неожиданно жесткий отпор. Только вот с чего она взяла, что у нее будет выбор теперь, после того, как она его разозлила и спровоцировала? Он не привык отказываться от того, что хотел.

Сильно дернул ручку на двери гримерки, но она не поддалась. Тогда Лука настойчиво постучал. Ему не ответили сразу, и он вновь принялся дергать ручку.

– Какого черта?! – раздался из закрытой комнаты ее раздраженный возглас. – Я сказала, не беспокоить меня никому!

– Нам нужно поговорить, и я не собираюсь торчать тут до вечера! Не откроешь – выломаю дверь! – зарычал он громогласно, чтобы до нее дошло с первого раза.

– Ты ничего не имеешь права у меня требовать! – раздался ответный воинственный крик.

– Имею, еще как, после того, что ты устроила в прямом эфире! – завопил он еще яростнее, ударяя в дверь кулаком.

– Всего лишь рассказала правду о тебе! – не осталась в долгу она.

– А правду о себе никому не хочешь рассказать, лицемерка мелкая?! Или всерьез считаешь, что только у других есть скелеты в шкафу, а ты вся такая невинная и незапятнанная?! Если все, что ты натрепала, правда, так скажи мне это теперь в лицо наедине! Или так и будешь беситься из-за того, что гордыня не позволяет жить так, как тебе нравится?!

На этот раз ему не ответили. Лука надеялся, что у нее хватит запала, чтобы вновь что-то ему доказать. А еще… чтобы у нее хватило здравого смысла не вызвать сюда охрану и не усугубить и без того неприглядный скандал.

Кажется, он не прогадал. Дверь открылась. Кристина вылетела в проход, словно валькирия, ослепительно сексуальная и до предела взвинченная. Того и гляди, набросится и глаза выцарапает. Дыхание на миг перехватило, во рту пересохло, в груди стало горячо и тесно. Даже невольно завис на несколько секунд, любуясь этой яркой звездочкой, у которой появилось столько гонора, самомнения и принципов, чтобы их только черт побрал! За какие-то несколько месяцев магия телевидения довела образ красивой нежной блондиночки до совершенства, превратив ее в дорогое шикарное божество. Спустить это божество с небес на грешную землю захотелось еще сильнее. Мужчина толкнул дверь, вырвав ее из женских рук, и вошел в комнату, заставив Кристину попятиться. Впрочем, не слишком далеко. Он тут же мягко прикрыл за собой дверь и защелкнул ключом, который убрал к себе в карман брюк. Пусть сама вынимает, если захочет.

– Ты совсем с ума сошел?! – выпалила она, отступая и хватая сотовый со столика. – Я сейчас полицию вызову!

– Спасибо, я и сам справлюсь, – проворчал, наступая, вырвал мобильник из ее пальчиков и отбросил на диван.

– Ты переходишь все границы! – завопила вновь, видимо, собираясь отбиваться.

Поймал ее за руку, занесенную для очередной пощечины, и тут же заломил за лопатки, разворачивая к себе спиной и прижимая грудью и лицом к комоду. На пол тут же посыпалась косметика, лаки и пенки для волос, духи, расчески, кисточки и прочая дребедень. С наслаждением врезался в ее упругую попку пахом, притираясь окаменевшим членом сквозь одежду. Одним рывком задрал вверх узкую юбку вишневого платьица. Вторым рывком спустил маленькие черные бикини на бедра. Кристина даже ахнуть не успела, лишь тихонько пискнула нечто неразборчивое.

– А тебе разве не это нравится? – гаркнул мрачно, оглаживая и крепко сжимая идеальные круглые белые ягодицы пальцами и отвешивая звонкий шлепок. – Переходить границы? А?

Глава 1

Телефон разрывался до тех пор, пока Кристина, наконец, его не выключила. От врачей теперь уже мало чего можно было добиться – состояние отца оценивалось как стабильно тяжелое. А на звонки по работе она уже не могла отвечать – исчерпала запас моральных сил. По крайней мере, почти трехчасовой перелет из Вены в Москву – это убедительное оправдание для молчания. Последний год работы в информационном агентстве в Австрии вымотал ее неимоверно. Иногда ей казалось, что она просто не выдержит этого напряжения, но на деле все оказалось еще хуже, когда мачеха вдруг сообщила о неожиданной госпитализации отца.

Найдя свое место в салоне самолета, она достала было ноутбук, раскрыла его, ввела пароль, загрузила документ со статьей, которую должна была закончить и сдать сегодня утром, но не смогла напечатать ни строчки. Руки опускались, в голове была полная пустота, в груди все сжималось. Облизала пересохшие губы, закрыла глаза, откинула голову, прижала ладони к лицу. Похоже, все три часа пройдут в терзаниях. Она сто лет не виделась с отцом, будто намеренно не желая возвращаться к прошлому. За долгих семь лет их встречи можно было по пальцам пересчитать и они отдалились, став почти чужими. Наверное, так было проще принять, что детство ее было далеко позади, что дом, в котором она выросла, стал совсем другим, да и настоящая семья, в которой она когда-то росла и была счастлива, уже канула в лету. Теперь папа в реанимации, а она столько не успела ему сказать…

Родная столица встретила неприветливым холодным дождем. Поздняя осень не собиралась радовать ни последним солнечным лучом, ни яркими листьями на деревьях, ни добрыми вестями. Как только самолет приземлился и она включила телефон, даже еще не успев забрать багаж, вновь раздался звонок. Откуда-то она заранее знала, что это за звонок. Будто физически почувствовала непоправимое. Его трель отозвалась ледяным ознобом вдоль позвоночника и болью в груди.

– Кристиночка… – раздался в трубке заискивающий и слащавый голос мачехи, каким она всегда с ней почему-то говорила. – Крепись… Папа умер…

Во рту тут же пересохло, мышцы ослабли. Она остановилась, не чувствуя, как потоком движущиеся мимо нее люди цепляют и задевают ее, непрерывно обтекая со всех сторон.

– Что?.. – непонимающе пролепетала она, пытаясь собраться с мыслями. – Я… я еще не выехала из аэропорта. Буду только через пару часов… Куда мне ехать? В больницу?

– Да, если хочешь попрощаться. Он будет в морге ЦКБ. Тебя пропустят.

В трубке повисло молчание.

– Соболезную, моя милая, – выговорила наконец Лариса.

– Я… т-тоже вам соболезную, – через силу выговорила Кристина не своим голосом и больше не смогла терпеть – сбросила звонок.

Опустошенная и расколотая на части, Кристина добрела до ближайшего свободного сидения и опустилась на его край. Как давно она привыкла быть одна, рассчитывать только на себя, жить вдали от дома и от родных… Но сейчас все равно накрыло чувством полной растерянности. Как теперь жить? Как она справится? Почему он ушел так внезапно, и почему она только сейчас осознала, как он ей нужен?! Тут же обрушились обрывки воспоминаний, безжалостно счастливых и одновременно разрывающих сердце… Из глаз хлынули слезы, и это было знаком к тому, что больше нельзя медлить, потому что она должна быть там, рядом с ним. От жуткого осознания, что он больше ее не ждет, боль буквально оглушила. Чтобы вытянуть себя из этой черной пропасти отчаяния, она вся собралась и заставила себя действовать, делать хоть что-то. Подскочив с сидения, все также обливаясь слезами, она двинулась к транспортеру забрать свой багаж, выискала небольшой чемодан среди сплошного потока чужих вещей и поспешила к выходу. Первое попавшееся такси приняло в свой уютный замкнутый мир.

– Центральная Клиническая Больница, – назвала она пункт назначения водителю, конечно, даже не зная адреса. Закрыла глаза, откинула голову на подголовник и позволила горю и воспоминаниям завладеть собой. Спустя пару часов, усталый врач в темном ночном коридоре реанимационного отделения сообщил ей причину смерти – диабетический кетоацидоз. Она не сразу вникла, о чем идет речь, но в процессе объяснений вспомнила, что у отца был сахарный диабет. Она всегда считала его достаточно разумным, чтобы следить за своим здоровьем, но, возможно, тут она и сама была виновата… Никогда особо не интересовалась его жизнью и проблемами, как и он ее. По сути они давно стали посторонними людьми. Но как так могло получиться, если теперь ей так больно?

Она покинула больницу уже за полночь, чувствуя себя потрясенной и потерянной. На удивление, в сумочке вновь раздался звонок мобильного. Звонил один из сводных братьев.

– Как ты? – не поздоровавшись, спросил Матвей, с которым они тоже не общались сто лет, хотя и пытались быть друзьями когда-то.

– Я не знаю… – выдохнула, всхлипывая.

– Соболезную. Держись.

Кристина была благодарна ему, что он не развивал эту тему. Сил отвечать пока что особо не было, как и планов, куда теперь податься и с чего начать. Будто прочитав ее мысли, Матвей продолжил.

– Поезжай в гостиницу. Постарайся поспать. Ни о чем не беспокойся. Похоронами займется прокуратура. Все остальные важные вопросы решит Лука, а я приеду в назначенный день. И… Кристин, не позволяй, чтобы тебя накрыло… Это путь в никуда. Он не хотел бы, чтобы ты себя изводила.

Сделала глубокий вздох, но его вновь прервала судорога и всхлип.

– Я постараюсь.

Так она впервые услышала это имя – Лука, спустя многие годы. Что ж… в сравнении с тем, что происходило сейчас, это даже не предвещало начало катастрофы.

* * *

На Троекуровском кладбище без конца моросил дождь. Только терпкий отчетливый запах мокрых, чуть подпревших листьев и хвои немного успокаивал и холодил мокрые щеки и обожженные слезами глаза. Здесь, под соснами, почему-то стало намного спокойнее, чем в мраморном ритуальном зале, где проводили гражданскую панихиду и собралось слишком много народу. И все же Кристине постоянно не хватало воздуха. Грудь будто камнем сдавило, и вымученные попытки сделать глубокий вдох не приносили никакого облегчения. Она чувствовала себя здесь чужой и одинокой, хотя больше всего на свете сейчас желала бы остаться одна. Даже мама, стоявшая рядом и иногда поддерживающая под руку, казалась не своей, очень далекой и равнодушной, потому что любила уже другую семью и не могла в полной мере разделить ее потерю.

Все двигалось мимо, словно в тумане, медленно, заторможенно, торжественно, оставляя после себя зябкий холодок – почетный караул, речи, слова соболезнования сослуживцев, многочисленных друзей, знакомых, да просто благодарных ему за какие-то услуги, разговоры собравшихся, рукопожатия, ободряющие объятья, сочувствующие взгляды, розы, розы, почему-то все время красные, венки, венки. Все это не проникало внутрь, будто не касалось ее. Лишь один раз ее на доли секунды вырвало из этого состояния отречения от реальности. Высокий мужчина в темном плаще приблизился, взялся рукой в перчатке за ее плечо и чуть сжал.

– Мои соболезнования, – произнес он тихо и лаконично, ничем не выделяясь из десятков людей, которые уже подходили к ней сегодня с подобными словами и жестами. Только на него она все-таки подняла глаза в отличие от них, потому что его голос был другим, он всегда ее волновал, а еще он ассоциировался с болью. Встретив как всегда жесткий взгляд знакомых пасмурно-серых глаз, она медленно склонила голову, быстро потеряв интерес. Он уже давно стал ей безразличен. Особенно теперь, когда ничто уже не имело значения или потеряло прежние смыслы…

Мужчина отошел и затерялся в толпе. Она не искала его, она вообще не интересовалась тем, что происходило кругом. Ей просто приходилось играть некую роль, хотя душой и сердцем она была не здесь, потому что, чтобы горевать, не нужны были все эти люди и эти церемонии, нужны были только воспоминания, которые уже никогда не станут реальностью.

После поминок в ресторане Кристина вышла на улицу, чтобы здесь отдышаться в одиночестве. Пришедшие почтить память об отце тоже выходили по одному, парами и группами, чтобы сесть в автомобили или в специально нанятые автобусы и уехать в свои теплые уютные дома, к семьям, поскорее забыть всю эту атмосферу скорби… Она тоже ждала такси, и здесь никто ее не замечал. Во всяком случае, так ей казалось, пока чисто случайно она не поймала на себе тяжелый прямой взгляд знакомых серых глаз, волчьих, холодных. Лука помог надеть плащ какой-то молодой женщине, обменялся с ней парой фраз, но на Кристину смотрел, не отрываясь. Педантично элегантен, как всегда, суров и неприступен. Под ложечкой неприятно засосало, но ее вдруг отвлек приблизившийся немолодой мужчина, полноватый и приземистый, с поседевшими волосами, уложенными аккуратными волнами, но с одной стороны почему-то нелепо взъерошенными, с натянутой вежливой улыбкой и усталыми умными глазами.

– Такая потеря для всех нас… – начал он с той же искусственной улыбкой, изучая Кристину блестящим проницательным взглядом. – Очень тяжело так рано потерять отца… Он вас обожал, без конца про вас рассказывал, гордился вашими достижениями. – Заметив ее замешательство, мужчина едва заметно махнул рукой. – Не удивляйтесь и не напрягайте свою память. Вы меня не знаете… Это я много слышал о вас и сегодня за вами наблюдал. Знаете, думаю, у меня для вас есть очень интересное предложение. Знаю, что сейчас не время, и повод для деловых знакомств не самый удачный, но я все же не мог им не воспользоваться. Вот, возьмите… – Мужчина протянул растерянной Кристине свою визитку. Она взглянула на нее, но была слишком рассеянна, чтобы внимательно прочесть должность и даже имя. Кажется, там упоминался какой-то телевизионный канал. К тому же мужчина положил теплую пухлую руку ей на предплечье и помотал головой. – Потом, все потом… Извините, что так все внезапно… Соболезную вашему горю. Позвоните мне, когда сочтете себя готовой, хоть спустя месяц, хоть через год, но лучше в ближайшую неделю. Я всегда буду рад.

Мужчина скрылся в темноте также неожиданно, как и появился. Кристина огляделась, опасаясь вновь увидеть где-то поблизости Луку, но его не было. А потом в сумочке зазвонил мобильный, подъехало такси, и она поспешила скрыться, чтобы наконец остаться совсем одной. Визитка была небрежно спрятана в кармане плаща и тут же забыта. Дождь припустил вновь, отчетливо и усыпляюще забарабанив в лобовое стекло. Дворники начали беззвучно отбивать такт, как метрономы. Все события этого невыносимо долгого дня смазались и слились с общим ощущением горя и усталости. Кристина вновь думала об отце и чувствовала себя бесконечно одинокой.

* * *

Телефон разбудил ее ровно в семь утра, и это при том, что в Вене сейчас едва пробило пять. Еле продирая заплаканные после почти бессонной ночи глаза, она подняла трубку и тут же услышала напористый голос Оливера, ее шефа-редактора. Он как всегда требовал материалы, которые обычно привык получать в срок. За требовательность и нахрапистость коллеги прозвали его бульдогом.

– Будут через два часа, – прохрипела она в трубку, зная, что спорить и напоминать об обстоятельствах бесполезно. Оливера никогда не интересовали личные проблемы. Такое понятие, как «семья», для него не существовало, поэтому он считал, что и для других его нет. Впрочем, сама она тоже свыклась с таким образом жизни. Он не давал скучать. Он не позволял расслабляться. Благодаря ему она чувствовала себя живой, вовлеченной, активной и нужной. Настоящий профессионал. Сейчас мысль о работе тоже реанимировала.

Стряхнув сон и глубоко запрятав отголоски боли, девушка вынырнула из-под одеяла и голой направилась в душ. Контраст прохладной и почти горячей воды привел в чувства и прояснил мысли. Почистив зубы, обернув голову полотенцем и закутавшись в халат, Кристина вернулась в спальню, подняла трубку и заказала в номер завтрак. Времени спускаться в ресторан у нее попросту не было. Только открыв ноутбук, она с головой ушла в очередную статью, по которой две недели собирала информацию и которая должна была войти в ленту информагентства не позднее девяти утра по венскому времени. Быстро просмотрев вчерашнюю и утреннюю прессу на предмет глобальных изменений и актуальности ее собственной аналитики, она застучала по клавишам, больше ни на что не отвлекаясь. Только когда официант доставил завтрак, позволила себе насладиться чашкой крепкого эспрессо, всыпав в него две ложки сахара.

Отправив готовый материал, девушка встала, потянулась, упала спиной на кровать и уставилась стеклянным взглядом в потолок. Без работы она чувствовала себя пустой и растерянной в этом ставшем чужим городе, в котором к тому же без конца шел дождь. Но телефон на столе зазвонил вновь и она безучастно повернула голову, затем встала и взяла его в руки. Звонил Гюнтер, ее коллега по цеху, явно строивший на ее счет романтические планы, но терпеливо дожидающийся, когда кто-то из них сменит место работы, чтобы отношениям не препятствовал деловой кодекс. Кристине он нравился – интеллигентный, умный, внимательный, рассудительный, симпатичный и очень терпеливый. Очень. Даже сейчас при виде его имени на телефоне она невольно улыбнулась.

– Судя по тому, что Оливер весь светится после получения твоих материалов, ты как-то держишься… – сочувствующе улыбнулся Гюнтер.

– Да… держусь за работу… Общаться мне здесь все равно особо не с кем, да и настроения нет… так что… Оливеру повезло как всегда…

– Надолго там?

– Я не знаю… Возможно, понадобится еще уладить кое-какие дела, встретиться с мачехой… К тому же мама звала в гости… Но мне просто нужно собраться с силами…

Кристина старалась, чтобы голос не дрожал, но ее все же выдал очередной судорожный вздох. Грудь постоянно будто сдавливало бетонной плитой, отчего периодически мучило удушье. Гюнтер не мог не заметить ее состояния и позволил ей немного прийти в себя.

– Понимаю… – продолжил он. – Но тебе вовсе не обязательно там оставаться, если не хочется или слишком тяжело… Ему ты уже все равно ничем не поможешь…

– Ты прав… Я просто… Мне нужен небольшой таймаут… Возможно, отпуск возьму…

– Оливер скорее удавится, чем даст тебе отпуск. Ты один из лучших экономических обозревателей. Ну, после меня, конечно…

– Тут бы я поспорила… – Кристина попыталась усмехнуться.

– Ладно, ладно… Мы делим пальму первенства… – послушно согласился ее собеседник. – Слушай, обещай мне, что уложишься в неделю. Тогда точно смогу тебя прикрыть.

– Ты даже не представляешь, что на себя берешь… Уверяю, за неделю ты меня возненавидишь, если начнешь разгребать мои завалы…

– Я тебя? О, это очень маловероятно, Кристина… – Интонация мужчины многозначительно изменилась, так что она прекрасно понимала, что он вкладывал в эти слова.

– Ты просто плохо меня знаешь.

– Напротив. Слишком хорошо…

– Ладно. Тогда… останусь твоим должником. У тебя будет время, чтобы придумать, чего ты хочешь в обмен на прикрытие…

– Опасное обещание. Иметь дело с Оливером – это очень дорого… Я обязательно подумаю.

Оба они тихо рассмеялись, только Кристина вовсе не чувствовала, что делает это искренне. Слишком отравлена была душа горем, чтобы она могла веселиться. В телефоне вдруг раздался звук параллельного входящего звонка, и девушка поспешно попрощалась с другом, прежде чем разговор завел бы их туда, откуда потом выбраться было бы крайне сложно. Его мягкий голос и волшебный немецкий выговор всегда волновал ее и тревожил, только в данный момент она была не готова переступить эту черту. Расстояние иногда сближает, но при реальной встрече все произнесенное может показаться лишним и неправильным.

Теперь на том конце зазвучал голос Ларисы, и девушка невольно поморщилась. С годами эта дамочка только стала раздражать ее еще больше. Поверхностная, глупая, жадная, хищная. Казалось, самым интересным для нее были разговоры о маникюре, массаже или модных нарядах. Иногда Кристина была вовсе не против поболтать о всякой чепухе, чтобы расслабиться, но со временем это начало напрягать, потому что другие темы Ларисе были откровенно неинтересны. Насколько ей было известно, несколько лет назад мачеха открыла элитный салон красоты, но не столько зарабатывала, сколько тратилась на свое излюбленное хобби… Бесконечные ремонты, смены имиджа компании, увольнение одних сотрудников по ничтожным поводам и поиск других, все более высокооплачиваемых и престижных… Папа ворчал иногда, но не было похоже, чтобы это всерьез его напрягало. Во всяком случае, они находили общий язык и со стороны выглядели как вполне себе гармоничная пара. Наверное, Кристина должна была чувствовать себя благодарной Ларисе, что та сделала счастливым ее отца, но вот любить ее она никак не могла себя заставить.

– Девочка моя, ну как ты там? – чересчур уж сочувственно промурлыкала в трубку Лариса. Почему-то не верила она в ее искренность и доброту… Вот ни капельки… Но считала себя обязанной соблюдать приличия.

– Я в порядке. Как вы сами?

– Ну что сказать? – манерно протянула вдова, должно быть, трагически закатывая глаза. – Для всех нас это стало неожиданностью, но мы ведь не должны опускать руки, правда? Жизнь продолжается! – Подобными заранее заготовленными банальными фразами она и на похоронах сыпала бесконечно. Кристина слышала в них фальшь, потому что сама толком не могла подобрать слов для своего горя. Впрочем, не получив отклика со стороны девушки, Лариса быстро сменила тему. – В общем ты же понимаешь… У меня бизнес на руках, так что мне не до отдыха и нытья, моя дорогая… Вчера уволила очередного администратора. Девица совсем берегов не чует… Корчила из себя серьезную деловую женщину, а сама при мне пыталась флиртовать с уважаемым клиентом! У меня там не агентство знакомств для всяких старых дев! Это, в конце концов, неприлично!

Лариса долго еще говорила, а Кристина терпеливо слушала, мрачнея с каждым сказанным ей словом и уже чувствуя, что все это было лишь вступлением к чему-то более глобальному… Она не ошиблась. Посетовав на целую серию своих неудач, а также крайне неблагоприятное положение финансов салона, Лариса вдруг стала говорить еще более вкрадчиво и заискивающе…

– Ты видишь, в каком я положении… Ума не приложу, как выпутываться из этой ситуации… Насколько помню, второе образование у тебя ведь экономическое? Ну и девушка ты эффектная и при этом воспитанная, иностранными языками владеешь… Думаю, должность администратора в моем салоне вполне тебе подойдет. Только немножечко придадим шика твоей внешности… Ты должна будешь стать лицом салона, так что, сама понимаешь, прическа, ногти, одежда – все должно быть на уровне… Плюс немного поможешь мне с управлением… Так что? – вдруг неестественно весело и возбужденно воскликнула она. – Займемся семейным бизнесом? Когда дела пойдут в гору, могу гарантировать тебе десять процентов прибыли! М-м-м?

Слегка оторопев от подобной бесцеремонности и абсурдности этого предложения, Кристина выдержала паузу.

– Лариса… при всем моем уважении, я журналист и не собиралась менять профессию… Мне бы хотелось достойно проводить отца, побыстрее уладить формальные дела наследства, если такое возможно, и вернуться в Вену. Меня тоже ждет работа. Очень много работы. Давайте обсудим организацию поминок на девять дней. Уверена, много близких друзей отца захотят прийти…

Кристина не пыталась смягчить этот отказ интонацией и надеялась, что он прозвучал достаточно убедительно, но Ларису он, похоже, не поставил в тупик.

– Милая, да кого интересуют поминки, кроме ближайших родственников?! – чуть ли не перебив ее, заявила собеседница. – Мы с тобой обязательно помянем твоего папочку, хотя, ты уж извини, с твоей мамой я точно не хочу иметь дела, как и с вашими родственниками с обеих сторон. Мы жили довольно уединенно с твоим отцом. Он не любил шум и веселье. Возраст, знаешь ли, уже не тот…

«Папа» и «уединенно» – это были несколько несовместимые понятия. Он всегда был довольно общительным человеком, душой компании, люди к нему тянулись, и он любил объединять их вокруг себя… Во всяком случае, так было когда-то… Скорее всего, прежние близкие связи раскритиковала новая жена, да и здоровье могло не позволять ему жить на широкую ногу, как, бывало, раньше…

– Что касается наследства, то полностью разделяю твой деловой подход, – продолжала щебетать Лариса. – Тянуть тут незачем. Нам с тобой лучше как можно быстрее определиться по всем вопросам. Надеюсь, с законодательством ты в общих чертах знакома, так что приблизительно можешь себе представить, какой будет расклад без завещания… Уж поверь, я тебя не обижу, хотя кое-какие моменты нам необходимо прояснить, – в ее и без того неприятном тоне прямо-таки звенела жадность и уверенность в том, что все будет так, как она пожелает. Кристину передернуло, а мачеха запела вновь. – Так что… Давай знаешь как поступим? Думаю, нам нужно встретиться… и… я приду на встречу со своим юристом. Он в свою очередь поможет договориться с нотариусом, как нам удобно.

– Эм… – Кристина нахмурилась. – Не очень поняла, зачем нам нужен юрист и о чем придется через него договариваться с нотариусом, если все будет по законодательству… Процедура вполне стандартная. Единственное, о чем хотела вас попросить, это… позволить мне ознакомиться с вашим брачным контрактом с отцом. Ведь в нем обговаривались какие-то вопросы, касающиеся его собственности? Я даже не знаю, что именно принадлежало отцу на момент смерти…

– Хах… – послышался в трубке легкий взволнованный выдох. – Вот именно это нам и следует обсудить с моим юристом, Кристиночка! Он все-все тебе разъяснит, чтобы не осталось никакого недопонимания и обид. Ты ведь свободна сегодня в восемь вечера? Давай выберем приличный ресторан, поужинаем, поболтаем о всяких наших женских делах… Ну и юрист потом подойдет. Обещаю, что мы все разложим по полочкам.

– Да, личная встреча будет гораздо лучше, вы правы, – мрачнея все больше от этого нахально радостного тона, подтвердила Кристина.

– Ну вот и отлично! Только обещай мне еще подумать насчет салона! – добавила мачеха с показным энтузиазмом. – Мне кажется, для тебя это будет прекрасной возможностью, как в карьерном, так и в материальном плане! Да и мы смогли бы легче найти общий язык…

– До свидания, Лариса, – холодно произнесла девушка и сбросила звонок. Сердце стучало, как сумасшедшее. Но на этот раз не только от волнения, а еще и от гнева. Она чувствовала и знала, что ее сегодня не ждут хорошие новости, и едва ли она будет в состоянии что-то изменить… Бог ведал, что она не претендовала на имущество отца и не нуждалась в средствах, однако, наблюдать, как все, нажитое его трудом, достанется этой нахалке, тоже было невыносимо. Наверное, ей действительно лучше уехать отсюда поскорее, лишь исполнив формальности. Там, вдалеке от дома, где ничто не станет напоминать обо всей этой грязной истории, ей будет легче перенести постигшую ее беду и разочарование. В конце концов, Ларису выбрал сам отец. Должно быть, ее общество его устраивало.

Высушив волосы, она уложила их в аккуратную улитку, по привычке нанесла легкий макияж, оделась в элегантное, мягко облегающее стройную фигуру теплое вязаное платье, накинула пальто, легкий шарф, надела высокие узкие сапожки и брызнула немного духов на шею и на запястья. На улице, не переставая, лил дождь, но оставаться наедине с собственными мыслями в этом номере было невыносимо. Купив в небольшом магазинчике на первом этаже отеля зонтик, она вышла в мрачную мокрую мглу и с наслаждением вдохнула свежий холодный воздух. Через полчаса от Ларисы пришло сообщение с названием и адресом ресторана. Погуглив информацию, девушка скривилась еще больше. Один из самых дорогих и вычурно роскошных ресторанов столицы… Похоже, ее сегодня ожидал показательный спектакль, в котором ей была отведена роль мальчика для битья… Конечно, ей было не впервой иметь дело со всякого рода акулами, и она уже давно научилась выстраивать защиту и держать удар, но в нынешнем состоянии перспектива вечера и обозримого будущего казалась не самой приятной.

Глава 2

Без двадцати девять Кристина в очередной раз нервно взглянула на наручные часики и в раздражении закатила глаза. Она уже битые сорок минут сидела за столом ресторана в гордом одиночестве, разглядывая пестрящие золотом, парчой и синим бархатом вычурные дворцовые интерьеры. Телефон Ларисы сначала не отвечал, потом оказался вне зоны. Похоже, мачеха решила прокатить ее по всем законам классического жанра и начала с доведения ее до кондиции максимально возможным опозданием. В девять она уже собралась было сделать последний звонок, после чего уйти, но как раз когда она опустила взгляд на экран телефона, возле столика вдруг кто-то остановился.

– Прошу прощения, что тебе пришлось ждать, – раздался знакомый металлический голос, от которого внутри взорвалась яркая вспышка паники. Девушка подняла глаза и увидела перед собой Луку, который с невозмутимым видом отодвинул стул напротив и расселся в типичной для него вальяжной позе очень важной персоны. Одет как всегда с иголочки в неприлично дорогой костюм. Годы не слишком сильно его изменили. Все такой же напыщенный педант-мизантроп, уставший от этого мира и ото всех окружающих, пресытившийся всем на свете и ничему не удивляющийся. Как убийственное дополнение к этому всему – породистая грубоватая мужская красота, только резче обозначившаяся с годами.

Подавив первое впечатление, Кристина стиснула зубы, приподняла подбородок и отчеканила холодно и безразлично:

– Чем обязана твоему присутствию?

Небрежно окатив ее равнодушным взглядом, Лука выудил из внутреннего кармана пиджака зажигалку, а из внешнего – пачку сигарет.

– Посчитал, что лучше тебе иметь дело со мной, чем с моей матерью.

– Уверен, что я с тобой соглашусь? – Девушка отстранилась от стола, скрестив на груди руки.

Жестких мужских губ коснулась едва заметная ухмылка, как и серых обманчиво-бархатистых глаз.

– Во всяком случае, я пришел, чтобы изложить суть дела, тогда как мать планировала устроить весьма некрасивую провокацию и, возможно, скандал. Уверен, ты догадывалась о такой возможности… Это в ее репертуаре.

Лука раскурил сигарету и затянулся.

– Здесь не курят, – категорично отрезала она.

– В общих интересах, чтобы я покурил, – отсек он раздраженно, протянул руку к ее выпитой чашке кофе и придвинул ее к себе в качестве пепельницы. Внутренне вскипая от подобной наглости, Кристина заставила себя сделать вздох, взялась за сумочку и собралась встать.

– Думаю, нам нечего обсуждать.

– Ты ошибаешься, – не двинувшись с места, заявил Лука. – Боюсь, неприятной встречи с матерью тебе все равно не избежать в будущем, так хотя бы будешь готова и осведомлена.

Кристина нахмурилась, пытаясь прочесть по выражению его лица и жестам, говорит ли он правду. Только разве разберешь, что у этого змея на уме.

– С чего вдруг я должна тебе верить?

– Вовсе не должна. Но лучше выслушай. Дальше можешь делать с полученной информацией, что пожелаешь…

Страшно хотелось одернуть этого самоуверенного нахала, но Кристина, на собственном опыте знающая, что терпение – самое ценное качество, расправила плечи и выжидающе склонила набок голову, холодно глядя в глаза собеседнику.

– Хорошо, я тебя слушаю.

К столику в этот момент приблизился официант с меню.

– Извините, но у нас не курят.

– Вижу, что пепельниц нет. Принесите, – лишь проворчал Лука в ответ, раскрывая карту блюд и пробегаясь по ней глазами. – Тартар из лосося с черной икрой, салат с крабом и манго, корейка ягненка с печеными овощами, вино на ваш вкус. Все на двоих. – Отдал он еще один приказ, даже не дав Кристине спохватиться. Официант, поморщившись, все же не посмел больше возражать, не очень любезно улыбнулся, поблагодарил за заказ и удалился.

– Я не собираюсь… с тобой… ужинать… – четко выговаривая каждое слово, попыталась воспротивиться этому насилию она.

– Как пожелаешь, но в ресторане обычно едят. К тому же я голоден после работы и зол после общения со своей ближайшей родственницей. Не самая лучшая комбинация.

Девушка вздохнула, немного поумерив пыл и покачав головой.

– Если есть, что сказать, говори.

Мужчина неспешно затянулся, беззастенчиво изучая ее сквозь прищур пресыщенных глаз эстета и знатока. Кристину начало это выбешивать.

– Долго будешь пялиться? – высокомерно произнесла она, беря под контроль все невыгодные в данной ситуации эмоции, даже дыхание.

– Видя, как ты нервничаешь, хочу сразу заверить, что у меня нет на тебя никаких планов, – мягким, но показательно безразличным тоном парировал он.

Кристина изобразила скуку, чуть закатив глаза, и перешла на максимально серьезный тон.

– На этот раз у меня нет на тебя никаких планов. Так что переходи к сути.

Бесконечные десять секунд они смотрели друг другу в глаза, будто играя в игру, цель которой установить, кто здесь главный. Неизвестно, сколько бы еще это длилось и чем бы это закончилось, если бы не подошел официант и не поинтересовался, принести ли Кристине еще одну чашку кофе. Она отказалась, и, пока за столом царило напряженное молчание, молодой человек во фраке с бабочкой неспешно и пафосно раскладывал на столе приборы, в том числе, поставил перед Лукой пепельницу.

– Что ж, начну с основного и, собственно, с единственно значимого, – сухо произнес Лука, когда они, наконец, остались одни. – Со слов моей матери, в наследство ты не получишь практически ничего.

– Что?.. – Кристина растерянно нахмурилась.

– Поверь, я не считаю это справедливым и адекватным, но от меня тут уже мало что зависит. Между нашими родителями был заключен брачный договор, который, как я понял, со временем претерпевал изменения. По нему твой отец постепенно утратил контроль над своей собственностью – недвижимостью и счетами. Единственное, на что можно надеяться, это еще какие-то зарубежные счета, реквизиты которых, возможно, известны тебе, но неизвестны моей матери. Она считает, что такие есть, так что будь с ней осторожна… Она уже просила у тебя денег взаймы?

– Н-нет… Только предлагала устроиться на работу администратором к ней в салон.

Лука сдержанно рассмеялся.

– Полагаю, ты отказала…

– Это даже не тема для обсуждения.

Он поднял руки ладонями вперед.

– Не спорю…

– Если все в ее пользу, в чем проблема? Зачем ей эта встреча? – взвилась Кристина.

– Она довольно мелочна. И тебя не переваривает… С ее слов, ты никогда не проявляла к ней должного уважения, а она считает, что заслуживает всяческих почестей. Кроме того, по ее разумению, ты должна будешь теперь попытаться наладить с ней отношения, чтобы хоть что-то получить… В идеале – пасть перед ней ниц со всеми вытекающими… Ну и последнее… Она хочет выяснить, почему твой отец не оформил на нее загородный дом… Она не может найти правоустанавливающие документы на него и на участок и, естественно, паникует. Поверь, тут она не остановится даже перед угрозами. Насколько я понял, она уже растратила все, что получила до этого, и теперь срочно нуждается в пополнении резервов… Ее невинное хобби в виде салона красоты требует постоянных вливаний…

Некоторое время Кристина ошарашенно переваривала эту информацию.

– Зачем ты все это мне рассказываешь? – наконец выпалила она.

– По старой дружбе.

– Это дружбой называлось?

– Скорее приятным незабываемым опытом. Но ты можешь называть это как угодно. Я не испытываю к тебе отрицательных эмоций и в мои планы не входит причинять тебе неудобства или неприятности.

Девушка покачала головой.

– Наверное, ты считаешь, что я должна быть тебе благодарна, но…

– Я не считаю, что заслуживаю доверие и уж тем более уважение с твоей стороны после всего, что между нами произошло. Ты была слишком юной и неиспорченной тогда, чтобы отнестись ко всему легко, как и следовало. Но на эту информацию ты можешь полагаться и использовать ее, как пожелаешь. Просто будь готова к очень жесткой конфронтации с ее стороны, которую я постараюсь сгладить, насколько это возможно… В частности, она не будет донимать тебя две недели. Я настоял на этом. Тебе просто нужно прийти в себя, даже если ты считаешь иначе…

– Что ж, спасибо. Очень любезно с твоей стороны, – Кристина скривила губы в скептической улыбке. – И знаешь… Хотя я и не спрашивала, но все же любопытно было услышать, как ты относишься ко всему произошедшему между нами спустя годы и насколько изменилось твое восприятие. Вижу, что никак. Думаю, на этом наш разговор окончен. – На этот раз девушка поспешно встала, поворачиваясь в сторону выхода.

– Позволь дать тебе один совет, – ничуть не взволновавшись, спокойно произнес Лука, все же вынуждая ее взглянуть на него вновь.

– У тебя десять секунд.

– Определись, что ты хочешь получить в результате – все или остаться при своем и дистанцироваться с наименьшими потерями. Способы достижения разных целей принципиально различны.

Эти туманные намеки поставили в тупик. Что он имел в виду? Дела наследства или их отношения? Она даже не сомневалось, что ему хватило бы наглости говорить о последнем. В любом случае, она больше не собиралась открывать ему ни свои мысли, ни свои чувства. Ничего не ответив, она уверенно направилась к выходу, даже не попрощавшись, прекрасно зная, что он смотрит вслед и как он смотрит. Охотник всегда останется охотником, даже спустя долгие годы. На этот раз она готова была дать отпор, но сама перспектива возможной битвы всерьез тревожила. Он был серьезным соперником, тем более, что тело все еще помнило то, что разум благополучно постарался затолкать в самые дальние уголки памяти.

Выйдя на улицу, в холодный поздний влажный вечер, к счастью, без дождя, Кристина с облегчением выдохнула, чувствуя, как постепенно снижается внутренняя дрожь во всем теле и замедляется ток крови. Морось и ветер приятно холодили голову, хотя щеки до сих пор горели, как в лихорадке. Никаких глубоких чувств и тяги к этому мужчине она больше не испытывала, скорее, он ее раздражал. Однако то, что ее вновь влекло к нему физически, невозможно было отрицать. Может быть, тут не стоило придавать значение тому, что произошло между ними когда-то. Ее ощущения можно было списать на привлекательную внешность, харизму и энергетику этого опытного и самоуверенного самца. И все же приходилось признать эту свою слабость и принять, что с ней предстоит иметь дело. Черт… по телу пробежалась волна жара, затем мурашек, затем холода, когда ее накрыли образы из прошлого. Она – наивная, нежная, невинная, совершенно обезоруженная его чарами и откровенным напором. Он – не понимающий слова «нет», распутный, страстный, красивый, имеющий ее так сладко, что душа уносилась в рай… Когда их родители вдруг решили пожениться семь лет назад, она пришла в его дом, рассчитывая встретить радушный прием новообретенной семьи. Вместо этого ее втянули в развратную и жестокую игру двое безжалостных повес, использовавших ее как переходящий трофей. Лука отравил ее больной, неправильной безответной любовью. Матвей пытался залечить ее раны. Но только время расставило все по своим местам. С некоторыми мужчинами лучше никогда не пересекаться. Их нельзя подпускать близко. А если уж такое произошло, то следует уехать далеко, позволить времени стереть воспоминания и никогда не попадаться в этот капкан вновь.

– Эй, малышка… Садись – прокатим! – вырвало из собственных мыслей чье-то вульгарное обращение и резанувший слух рэп. Кристина оглянулась, обнаружив, что идет вдоль проезжей части по Тверскому бульвару, а к обочине позади нее пристроился роскошный виноградно-сиреневого цвета автомобиль с веселенькой компанией молодых мажоров. – Разве можно такой красавице одной и без охраны по улицам ходить? Криминогенная обстановка в столице неблагоприятная… Да и прелести свои заморозишь… – Продолжил свой нехитрый флирт выглядывающий из заднего окна молодой парень, холеный и весь такой сияющий от собственной самоуверенности. Похоже, ей до сих пор везет на таких поклонников… Даже воспоминания нагрянули с новой силой. Точно также давным-давно преследовал ее Матвей, глупую и наивную, только-только познавшую жар опытных мужских ласк и еще от них не остывшую.

– Сначала подрасти, малыш, и научись выбирать девушек, соответствующих твоему возрасту и уровню, – пренебрежительно бросила она через плечо, вызвав у компании радостный восторженный возглас, свидетельствующий, что она только разогрела их интерес.

– Не волнуйся! Все, что нужно, у меня уже подросло. Останешься довольна размерами… – вновь послышался слащавый голос с насмешливой улыбочкой, когда все отсмеялись.

– Боюсь, я мозги имела в виду, а не то, что ты подумал.

Улицу вновь огласил звонкий гогот и одобрительные подвывания раззадоренных молодчиков. Кристина уже отошла от края пешеходной дорожки и шла посередине тротуара. Автомобиль немного ее обогнал, рэп в салоне стал громче. Она, было, поверила, что отделалась от этих типов, и что сейчас они уедут, но кто-то вдруг схватил ее сзади за руку, развернул к себе и придвинулся непростительно близко. Когда только этот тип успел выйти из автомобиля?

– Люблю таких горячих и неприступных… – произнес выросший перед ней верзила, напирающий всей громадой тренированного тела, упакованного в дорогую кожаную куртку, дизайнерскую футболку, модные джинсы и фирменные кроссовки, белые с алыми полосами. Парню было не больше двадцати – двадцати двух, но нахальства уже где-то набрался. Чувствуя раздражение на себя и злость на этого типа, Кристина выдернула руку из его пальцев и попятилась.

– Не понимаешь русского языка? – прорычала она с угрозой, потому что сейчас была не в духе для мирных бесед. И так слишком много навалилось переживаний за последние дни, чтобы терпеть еще и это. – Отвали. Я не хочу знакомиться.

Бугай передернул плечами и недовольно повел головой.

– На что намекаешь, цыпочка? Что я нерусский?

Только сейчас она сообразила, что парень смахивал на кавказца, да и говорил с легким акцентом. Она вовсе не имела в виду ничего такого, но получилось, что действительно перегнула палку, огрызаясь. Попыталась взять себя в руки и говорить более серьезно и рассудительно.

– Не намекаю, а прямым текстом говорю, что не сяду в вашу машину и не хочу иметь с вами ничего общего. Это не имеет никакого отношения к твоей национальности, это имеет отношение к твоему поведению.

– Чем же я тебе не подошел, разъяснишь? – продолжился бесцеремонный допрос, а ее саму вновь схватили за руку и подтолкнули к стене дома, загоняя в ловушку между мужских рук, уткнувшихся кулаками в стену по обе стороны от ее головы.

– Тем, что мое мнение не уважаешь и говоришь пошлости. – Почему-то не чувствуя страха, лишь гнев и решительность, девушка уставилась в глаза нависшего над ней мажора, сверля его осуждающим, переполненным праведным гневом взглядом.

– Красивая… – вдруг довольно ухмыльнулся он, переводя взгляд на ее губы. – Лапищи схватили за пальто на груди, притягивая к мужскому торсу, лицо незнакомца склонилось ниже, видимо, чтобы поцеловать. Кристина уже было собралась врезать ему коленом промеж ног, когда здоровяка вдруг отнесло в сторону. Тут же перед глазами выросла другая мужская фигура. Резкое движение руки, неприятный звук удара, тихий возглас боли – и ее обидчик повалился на мокрый асфальт, прижимая к разбитому в кровь носу ладонь и подвывая.

– Быстро в машину, – прорычал Лука, ни разу не нежно хватая ее за предплечье и резко дергая куда-то. Они побежали, слыша за спиной ругань, крики и оскорбления. Кажется, кто-то их преследовал, но Кристина уже потеряла контроль над реальностью. Лука пихнул ее в какую-то машину со стороны водителя и тут же залез сам, заставив ее кое-как поспешно перебираться на соседнее сидение. Когда к автомобилю подбежали двое дружков пострадавшего, Лука уже вырулил на проезжую часть, встроившись в общий поток машин. Какое-то время девушка с ужасом наблюдала в зеркало заднего вида, как эти типы угрожающе размахивают руками им вслед. Однако, преследовать их они все же не собирались, потому что их дружок явно нуждался в медицинской помощи.

– Похоже, ты до сих пор мастерски умеешь притягивать к себе всяких мудаков, – прервал тишину Лука. По всему его виду было очевидно, что он по-прежнему не в духе. Впрочем, может, он теперь всегда был таким суровым. – Любишь острые ощущения? – Его ледяной вопросительный взгляд заставил напрячься.

– Они просто… меня взбесили… – честно призналась она.

– Почему сразу не взяла такси?

– Хотела прогуляться.

Кристина чувствовала, что отвечает слишком резко на его менторский тон, но ничего не могла с собой поделать. От недавнего происшествия все еще потряхивало, собственно, как и от новой вынужденной встречи с этим мужчиной.

– В Вене спокойнее на улицах, да? – Видя ее нервозность, он, видимо, решил отвлечь ее на светскую беседу.

– Я слишком давно живу в Вене, чтобы строить иллюзии, поэтому… нет… тоже всякое бывает. Я… сама виновата… спровоцировала их. Не нужно было отвечать.

– Разумно. Тут не очень-то людно в такое время, чтобы устраивать разборки одной против троих озабоченных кобелей…

Почему-то подобные замечания с его стороны вызвали в ней крайне противоречивые чувства, и она решила сменить тему.

– Ты ведь… собирался поужинать в ресторане.

– Заказал на дом. Там нельзя курить.

– Сейчас нигде нельзя…

– Просто нужно знать места.

– А не лучше бросить? – Кристина взглянула на суровый мужской профиль, отмечая для себя вдруг, что Лука все же изменился больше, чем ей показалось в начале. Он стал еще более жестким и суровым.

– Ты в курсе, что я тоже могу быть не таким учтивым и покладистым? – словно в подтверждение ее мыслей, бросил он. – Так что лучше не начинай с нравоучениями. Куда тебя отвезти? Назови адрес.

Кристина сделала короткий вздох, чтобы немного успокоиться.

– Можешь высадить где-нибудь подальше от этого места рядом с такси. Я сама доберусь.

Лука вновь повернулся, сканируя ее испытующим взглядом, пока они стояли на светофоре. Что было в этих холодных, как металл, глазах, она даже не пыталась угадать. Все же она его побаивалась, как и своей реакции на него…

– Просто назови адрес, Кристина… – напряженно выговорил он, наконец, категорично, как приказ. Она назвала, а потом отвернулась к окну и расслабилась, откинувшись на спинку сиденья. По стеклам стекали капли дождя, и по щекам тоже потекли слезы, совершенно непрошенно и естественно. Она уже стала привыкать к тому, что боль и воспоминания периодически возвращались вновь в самые неподходящие моменты, поэтому не пыталась сопротивляться. Ей просто нужна была пауза, чтобы вновь взять все под контроль, и она была благодарна Луке, что тот оставил ее в покое, как бы не замечая ее слез.

По вечерним пробкам они добрались до ее гостиницы минут за сорок, за которые больше не произнесли ни слова. Лука припарковал автомобиль прямо напротив входа, вышел под дождь и открыл для нее дверь.

– Иди, я подожду, – кивнул он в сторону отеля.

– Спасибо, – произнесла она едва слышно. Ей и правда было гораздо спокойнее, пока он смотрел ей вслед.

Глава 3

Эти две недели в промежутках между работой на полставки, которую ей периодически скидывал Гюнтер, если не успевал что-то сам, Кристина провела за чтением статей о процедуре получения наследства. При отсутствии завещания, которое отец едва ли успел составить, жена покойного должна была получить половину, а вторую половину разделить в равных долях с детьми покойного… Все казалось элементарным и сложным одновременно, учитывая запросы Ларисы. Кристине еще предстояло собрать ряд документов со своей стороны для нотариуса, чтобы подстраховаться, но в общем и целом она не чувствовала себя готовой вступать в какую-то смертельную схватку за свою долю. Вполне допустимо, что Лука сказал правду, и отец действительно ничего не оставил после смерти, так что делить попросту окажется нечего… Может быть, он не посчитал нужным специально позаботиться о дочери, ведь она уже давно стала самостоятельной и не нуждалась в средствах и тем более в обременительной недвижимости в Москве. К тому же мачеха, которая всегда находилась рядом с отцом, влияла на него определенным образом, ведь ей всегда и всего было мало, и она не забывала заявлять о своих потребностях при любой возможности… Во всяком случае, перечить последней воле отца Кристине совершенно не хотелось. Ей было, где жить, и ее жизнь была вполне благоустроенной. Пусть будет так, как он решил. Единственное, что не давало покоя – это потерять абсолютно все, связанное с ним… все, что еще хранило о нем память… Неужели ей никогда больше нельзя будет прийти в свой дом, взять в руки вещи, хранящие его тепло, пройтись по комнатам, где она росла и где он окружал ее заботой, как умел… Если мачеха заполучит дом в Подмосковье, то, скорее всего, его продаст… Ей вполне хватит двух роскошных квартир, которые, скорее всего, уже принадлежали ей, одна в историческом особняке в центре города, другая – в элитном квартале на Кутузовском.

За всеми этими размышлениями Кристине вдруг вспомнился их с папой секрет, который он доверил ей еще в детстве. Он сказал тогда, что о нем никто, кроме них, не должен знать, что это будет только их тайной, и что она всегда должна помнить ключ к этому месту. Конечно, она помнила… Это была простейшая комбинация из шести цифр, представляющая собой дату ее рождения. А открывала она небольшой тайничок в кабинете отца под полом в углу за одним из кресел. Если снять плотно прилегающие друг к другу четыре дощечки паркета, под ними оказывалось небольшое углубление. В нем стоял изящный резной сундучок на кодовом замке, в который папа периодически клал для нее подарки… то сладости, то игрушки… Когда она стала старше, эта игра была забыта, но банковскую карту с круглой суммой на ней, подаренную ей на восемнадцатилетие и послужившую ей дорогой в новую жизнь, он все равно положил именно туда. «Ты знаешь, где найти свой подарок» – сказал он тогда, и она знала… Может быть, он и сейчас оставил там что-то для нее… что-то, что больше никто не мог обнаружить… Только вот попасть в собственный дом теперь представлялось гораздо большей проблемой, чем мог себе представить отец… Едва ли ее туда пригласят… Даже напрашиваться было бы глупо. Однако, в этот момент она вновь подумала о Луке… Могла ли она ему доверять?..

В голове вновь завертелись сцены из прошлого, от которых до сих пор грудь распирало от волнения, а внизу живота предательски теплело. Он умел вызвать дрожь во всем теле, он умел смутить и завести одновременно, он творил с ней тогда все, что ему вздумается… Он манил, а она бежала… Он приказывал, а она с готовностью подчинялась, пока наконец не сгорела почти дотла… Слава богу, ее визит в северную столицу тем летом был недолог, иначе от ее юного наивного сердца не осталось бы ничего живого… Этот опытный матерый зверь сожрал бы его целиком, без остатка, сладко облизнувшись и не пролив по нему ни одной слезинки.

«Да, сегодня я, признаться, никого не ожидал…» – загадочно протянул этот роскошный и пресыщенный удовольствиями мужчина в день их первой встречи в его особняке. Его глаза были наполнены кипящим серебром, когда взгляд скользил по ней, ласкал, захватывал, проникал. Мужской голос и улыбка мягко обволакивали, притупляя внимание. – «Видимо, хотели сделать сюрприз. Что ж, мне кажется, что им это удалось».

А дальше… Горячие жадные губы… Растлевающий шепот… Бессовестные вездесущие руки… Порывы, не терпящие сопротивления… Искусные и развратные поцелуи в самых непристойных местах, которых никто раньше не смел касаться… И ни малейшего шанса отступить. Она была ошеломлена, а его даже не смутила собственная ошибка. Он привык, что к нему приходят девушки из элитного борделя, и принял ее за одну из них, не посчитав нужным извиниться за свои бесцеремонные действия. Его брат вел себя еще ужаснее… Они оба тогда прекрасно развлеклись, а ей пришлось по кусочкам собирать осколки собственного достоинства и лечиться от первой безответной любви. Нынешний Матвей держался на почтительном расстоянии. Знал, что большего уже не может для нее сделать. А вот Луку она никогда не могла разгадать… Миллионы вопросов пожирали ее тогда, но почти не исчезли и сейчас. Мог ли он поступать с ней честно и порядочно? Мог ли он предать ее жестоко и цинично, встав на сторону своей корыстной и беспринципной матери? Что-то подсказывало, что он способен быть безжалостным в любви, но не опустился бы до лжи, мошенничества и банальной алчности в деловых отношениях.

Разыскивая сведения о нем в интернете, Кристина чувствовала себя ужасно неловко, хотя давно привыкла вот так вылавливать крупицы информации об интересующих ее людях. Просто обычно интерес был чисто профессиональным. Сейчас собственные ощущения смущали, даже вызывали стыд, мучили… Она знала, что действовать через него – это игра с огнем… Но иной ниточки к решению собственных проблем у нее не было. Матвей мать на дух не переносил, так что и сам едва ли смог бы напроситься к ней в гости. Поэтому оставался Лука… Первым делом она нашла сайт его аудиторской компании и просканировала его от и до, также изучив на предмет рейтингов, наград, отзывов клиентов. Бизнес явно процветал и бил рекорды… Помимо Петербурга и Москвы, новые филиалы появились еще в Красноярске и Ростове-на-Дону, да и Лука как руководящий партнер, похоже, перебрался на постоянное место жительства в столицу. Безупречная репутация, постоянный рост и стабильность, широкий спектр услуг и отраслей для их оказания. Шесть лет назад компания присоединилась к сети, входящей в топ-10 международных аудиторских организаций. Что ж… Он преуспел…

На следующий день, окончательно решившись, она набрала телефон Матвея.

– Мне нужен номер Луки. Это по поводу наследства… – произнесла она как можно более сухо после короткого обмена любезностями. Вполне предсказуемо, что Матвей притих на некоторое время, конечно же, не ожидая подобного хода с ее стороны.

– Тебе вовсе не обязательно передо мной оправдываться, – чуть насмешливо и раздраженно произнес он, как говорил всегда, когда дело касалось ее отношений со старшим братом. – Но какое, однако, странное совпадение… – добавил он после еще одной многозначительной паузы. – Вчера он тоже просил у меня твой телефон.

По спине у Кристины прошел озноб. И еще какое-то другое очень странное чувство поднялось из самых глубин. Девушка очень надеялась, что это срабатывал инстинкт самосохранения, который заставит ее вовремя остановиться.

– Зачем? – решила прямо спросить она.

– Вот этого он не сказал… – вновь не слишком одобрительно ответил Матвей, и разговор вновь натянулся, как тоненькая нить, и завис, так и норовя порваться.

– Мне нужно как можно быстрее уладить формальности и уехать, – пояснила она спокойно. – Общаться с вашей матерью, честно говоря, – сомнительное удовольствие. Поэтому я подумала, что договориться с Лукой по некоторым вопросам… – Договорить не успела.

– Да можешь не объяснять… – наконец смягчился ее собеседник. – Сам сто лет с ней не общался и еще столько же не видел бы. Кстати, на похоронах она что-то не выглядела скорбящей… Как всегда порхала королевой на балу в ее честь… – Матвей вдруг смутился. – Ты извини… Я иногда довольно бесцеремонно себя веду… Прежняя дурь в башку ударяет… Просто…

– Снова будешь предупреждать меня насчет Луки? – перебила она с мягкой усмешкой.

– О, нет… Ты теперь взрослая девочка и сама знаешь, чего тебе нужно. Женщины вообще – большая загадка. – Матвей вновь расслабился и тоже перешел на ироничный тон.

– Ой, ну только не для тебя…

– Ты мне льстишь.

– Это был сарказм.

Обменявшись этими незамысловатыми колкостями, они усмехнулись в унисон.

– Знаешь, если еще нужна будет помощь, обращайся в любое время… – со всей серьезностью добавил он.

– Спасибо, я учту, – искренне поблагодарила она.

– Мобильник Луки скину сообщением.

* * *

Перед звонком этому человеку Кристина, наверное, раз сорок обошла по кругу свою комнату в отеле. Неужели он был единственной зацепкой? Или он хотел заставить ее так думать, поэтому сам пришел на ту встречу и убедил, что у нее нет шансов получить наследство? В любом случае, до переговоров с Ларисой и до общения с нотариусом все вопросы так и останутся без ответа, и она не сможет оценить свои шансы и положение. Ну а пока что проверить этот тайник было единственной возможностью хоть что-то узнать. Это стало какой-то идеей фикс. Она была практически уверена, что что-то там найдет. Не мог отец уйти вот так, не попрощавшись… Больше не желая мешкать, она все же нажала на имя «Логинов Лука Дмитриевич» в телефонной книге. Его полное имя, более официальное, помогало исключить из собственного отношения любые личные мотивы.

– Я слушаю, – раздался в трубке жесткий и серьезный мужской голос.

– Это Кристина. Я хотела бы попросить тебя об одной услуге…

Небольшая пауза и нейтральный деловой тон.

– Всегда рад помочь, если это в моих силах.

– И… я надеюсь, что это останется только между нами. – Щеки все же вспыхнули, но, к счастью, он не мог ее видеть.

– Конечно.

– Дело в том, что в доме моего отца есть кое-что, что я хотела бы забрать… Едва ли это можно расценить как нечто ценное. Скорее просто очень личное… Твоя мать не позволила бы мне подобное, поэтому я обращаюсь к тебе.

– Что ж, никаких проблем, Кристина.

На миг ей показалось, что он смакует, произнося ее имя, но впечатление быстро улетучилось.

– Насколько знаю, мать не постоянно живет за городом, – продолжил он, нисколько не удивившись и не смутившись всей этой ситуацией с проникновением в чужое жилье. – Могу осведомиться о ее планах на завтра и подвезти тебя туда, скажем, в обеденный перерыв.

– В обеденный… – Немного опешив от столь быстрого и простого решения, повторила девушка. – Отлично. Буду очень тебе благодарна.

– Тогда до завтра.

– До завтра. Спасибо.

Прежде чем молчание в трубке стало бы неловким, Лука сбросил звонок. Кристина выдохнула и присела на край кровати, пытаясь проанализировать этот короткий диалог. Как-то слишком гладко все получалось… Или у нее сложилось предвзятое мнение об этом мужчине из-за того, в чем и сама была виновата когда-то?

* * *

Он заехал за ней в гостиницу, не опоздав ни на секунду. Как всегда безупречно элегантный, выглаженный, благоухающий роскошью и дороговизной. В Австрии она несколько отвыкла от таких франтов, даже не нуждающихся в поводе, чтобы каждый день выглядеть на миллион долларов. Там люди были проще и одевались целесообразней. Лука же, видимо, предпочитал, чтобы каждый всегда видел и знал, сколько он зарабатывает и чего достиг. Выпендрежник, конечно, но эффектный – это невозможно было отрицать. К тому же теперь он и держал себя весьма сдержанно и нейтрально. Никаких пошлостей, нахальных взглядов, непристойных прикосновений невпопад. Он вообще держался на почтительном расстоянии и ничем не выдавал свое отношение к ней в прошлом. Может быть, изменил его. Может быть, просто потерял интерес. Конечно, по-прежнему было непонятно, чего от него ожидать, но все же пока ничто не предвещало неприятностей.

– Не самое лучшее время, чтобы ехать за город… – проворчал он, когда выехали на под завязку забитое машинами Третье Транспортное Кольцо. – По пробкам будем добираться часа два. Зато в доме сейчас точно ни с кем не пересечемся. Насколько знаю, он закрыт, мать там редко бывает. У меня есть пропуск на территорию поселка и ключи. Там обычно живет один человек. Присматривает за домом. Но он меня знает и, вроде, не должен доложить матери… Теоретически. Так что на всякий случай учти, что времени может быть немного.

– Прости, что отвлекаю тебя от дел среди рабочего дня и втягиваю в это во все. – В очередной раз смутилась Кристина, хотя Лука явно говорил все это не для того, чтобы ее упрекнуть.

– Ничего. Сегодня особых дел у меня нет. И расслабься уже. Не такая уж это значительная услуга.

В его мельком брошенном на нее взгляде не читалось ничего провокационного или угрожающего, и она заставила себя выдохнуть.

– Ты ошибаешься… Ты ведь не обязан мне помогать. В любом случае я не хотела бы, чтобы ты ради меня шел против своей матери, какие бы отношения между нами ни сложились…

– Даже за то короткое время, что мы были знакомы, ты уже поняла, что мне плевать на ее мнение. К тому же этот дом и твой тоже, пока никакие документы не оформлены. В нем есть твоя комната, в конце концов, и, наверняка, остались какие-то твои вещи…

– Ты прав, но… Все это было так давно, что я уже отвыкла считать его своим. К тому же там все изменилось. Блудная дочь слишком давно не возвращалась домой и вот теперь не успела…

– Не вини себя. Ты не могла знать. Прошлое все равно не вернешь, так что лучше думай о настоящем и будущем. Расскажи о себе. Надолго планируешь задержаться в России?

– Вообще-то нет… не знаю… Если бы не все эти проблемы, уехала бы сразу же. Меня с Москвой больше ничего не связывает, а в Вене друзья, коллеги, работа. Здесь мне не по себе…

– Друзья, коллеги, работа и… все? – в его тоне не слышалось подвоха или насмешки, но он явно не пытался быть деликатным.

– Этого вполне достаточно на данном этапе, – пожала плечами она. – У меня особо нет свободного времени.

– А конечная цель?

– Пока что сложно сказать… Просто наслаждаюсь процессом. Мне нравится собирать и анализировать информацию. Она всегда новая… Это держит в тонусе и постоянно поддерживает интерес. К тому же информагентства часто требуют, чтобы сотрудники меняли дислокацию… Возможно, направят еще куда-то. Буду обживаться на новом месте. Новая страна – новый мир, новый язык, новые данные… Это затягивает.

– И отвлекает, – кивнул Лука.

– От чего? – не поняла Кристина.

– От настоящих вопросов.

– Ты это о себе?

– Мне казалось, мы обсуждали тебя. – На этот раз мужчина повернулся, глянул ей в глаза, потом скользнул по губам, хотя последнее, возможно, ей показалось. – Но в общем да, можно и обо мне так сказать, – добавил он, едва заметно пожав плечами. Кристина не смогла сдержаться от рассматривания в течение нескольких секунд его красивого строгого профиля.

– Да нет… Я не это имела в виду, – помотала она головой. – Мне нравится моя жизнь.

– Это радует, – с мягкой иронией улыбнулся он, и Кристина решила сменить тему.

– Насколько понимаю, у тебя в профессиональном плане тоже все в порядке. Бизнес успешен? И… ты теперь в Москву перебрался? Как тебе тут после Питера?

– Хочешь правду услышать или как? – слегка скривился он, на этот раз глянув более дружелюбно и блеснув обаятельной улыбкой.

– Звучит так, будто правду лучше не слышать, – усмехнулась Кристина.

– Правильный выбор.

Оба сдержанно хмыкнули, подавив смех.

На этом их диалог оборвался, но страха и напряжения больше не осталось, почти… Разве что когда он смотрел на нее иногда. В его глазах клубилось что-то такое темное и неразборчивое, словно туман в ущелье, куда не проникает солнечный свет. Эта тьма прикасалась к коже, к волосам, к губам, к одежде, будто изучала, оставляя после себя легкий озноб и жар. В такие моменты вновь приливали и захлестывали воспоминания об их физической близости, об их жарких прикосновениях, о томительном напряжении в самой глубине, о сладкой боли и выматывающих слезах. Но Кристина уже научилась справляться с этой волной эмоций и подавлять воспоминания. Отвернувшись к окну, она стала наблюдать за пробегающими за окном унылыми осенними городскими пейзажами. В них отзывалась тихая грусть, умиротворенная прохлада и будничная суета. От вида мокрого асфальта и малочисленных пешеходов с зонтиками, пробирало ознобом, но это только усиливало ощущение уюта и тепла в салоне дорогого автомобиля.

Когда они подъехали к дому, ее вновь охватила тоска… Знакомое крыльцо, пустые холодные окна, которые она считала родными, унылый осенний сад… Некоторое время просто хотелось постоять на месте, насмотреться и надышаться. Лука ей не мешал, будто чувствовал и понимал ее состояние. Впрочем, через некоторое время он все же подошел, внимательно вглядываясь в ее лицо, будто пытаясь угадать, о чем она думала. Кристина поймала себя на мысли, что вновь им любуется. Идеально сидящий темно-серый костюм, слепящая белизной рубашка, черно-белый галстук в шотландскую клетку, поблескивающие холодным металлом запонки, зажим для галстука и часы в том же стиле, распахнутый строгих очертаний плащ, туфли из мягкой кожи сверкают от чистоты даже в такую грязную погоду. Прямо-таки джентльмен, сошедший со страниц модного журнала осенне-зимнего сезона. Странным образом, он больше не вызывал паники. Возможно, потому что она все же чувствовала себя свободной от него, от тех мучительных чувств, что пожирали ее когда-то и выгорели. Теперь он был просто ей приятен как мужчина и почему-то казался не чужим, хотя и далеким одновременно.

– В доме никого нет, так что можешь не торопиться, – сообщил он, видимо, уже все здесь осмотрев, пока она, словно сомнамбула, стояла посреди дорожки и смотрела на лес с облетевшими листьями за дальним ограждением участка, на шарики и пирамиды туй и лиственниц, на тяжелые лапы елей, на кисточки из длинных иголок сортовых сосен с розовыми, словно цветы, шишками и дышала, дышала, дышала прохладой и свежестью влажной земли, хвои и опавших листьев.

– Даже уже забыла, как здесь хорошо… – прошептала она.

– Пойдем в дом. На улице прохладно.

– Да, конечно…

Они разделись в прихожей, и Лука вновь предоставил ее самой себе, пока она неслышным привидением бродила по комнатам, вспоминая и переживая эти воспоминания. На удивление, дом почти не изменился. Видимо, отец все же не позволил Ларисе взяться за него всерьез, и кое-где остались уголки, знакомые ей с детства. Вот кабинет отца, куда она прибегала, чтобы посидеть у него на коленях, подразнить и поотвлекать от работы. Вот ее нежная уютная комната, до сих пор заваленная мягкими игрушками, где когда-то скрывалось столько девичьих тайн, надежд, печалей и радостей. Вот спальня родителей и их постель, на которой она любила поваляться по утрам в выходные вместе с ними, посмеяться и потолкаться. Вот гостиная, где собиралось много гостей на все праздники. Когда родители развелись, на некоторое время хозяйкой на этих застольях стала она. Во всяком случае, отец так и звал ее – «моя маленькая хозяюшка», хотя она часто сбегала через пару часов скучного взрослого ужина, ссылаясь на то, что ей пора делать уроки. Он всегда был строг с ней, но она всегда знала, как он ее любил, поэтому боялась его разочаровать. А еще они с ним любили играть в бильярд… могли резаться партия за партией ночи напролет, а потом отсыпались до обеда. Чтобы повеселить отца, она брала в зубы его сигару и, скривившись в надменной ухмылочке, изображала из себя бывалого бильярдиста, и у нее это, надо признать, неплохо получалось. Отец смеялся до слез, краснел и закашливался, а потом почти всегда проигрывал.

Кристина и сама не замечала, как ее губ касалась улыбка, а по щекам непрерывно текли слезы, пока сама она стояла у окна и бесконечно всматривалась в лужайку в саду, где она бегала с подружками, играя в бадминтон, а папа сидел в беседке и подзуживал, чтобы они не ползали, как мухи, и выкладывались по полной, словно строгий и вместе с тем веселый тренер и болельщик в одном лице. А иногда он даже занимался с ней историей и математикой, хотя для нее эти уроки часто заканчивались не очень-то приятно, потому что он был взыскательным учителем. После развода родителей Кристина почти не мучилась выбором, решив остаться с отцом. Во-первых, мама ему изменила, и ей сложно было такое простить… Во-вторых, он больше нуждался в ней. В-третьих, Кристина больше нуждалась в нем. Потом в его жизни появилась Лариса, а ей… ей просто пришлось повзрослеть.

Сквозь туман этих лишающих дыхания чувств и мыслей Кристина уловила аромат кофе. Его, наверное, приготовил Лука. Это отрезвило ее немного и вырвало из пут невозвратного прошлого. Она вспомнила, зачем пришла в этот дом, вернулась в отцовский кабинет, отодвинула кресло, села на колени, сняла несколько дощечек паркета и достала свой сундучок. Как ни странно, он был на месте и код остался прежним. Открыв крышку, девушка на секунду замерла, пораженная. На дне лежал файл с документами. Она взяла его, раскрыла и пробежалась взглядом по тексту каждого. Свидетельство о праве собственности на дом, свидетельство о праве собственности на земельный участок, а также свидетельство о принятии закрытого завещания… Значит, опасения Ларисы были более чем обоснованы? Отец действительно скрывал что-то от жены… к тому же почему-то именно в тайнике дочери. Доказывало это что-нибудь? Пожалуй, что да… Похоже, ее жадность не осталась незамеченной и привела к тому, что у супруга от нее появились тайны…

Кристина понятия не имела, может ли она на что-то рассчитывать и имеет ли право… Но все же слабый укол надежды и сомнений причинил боль. Она еще раз обвела взглядом отцовский кабинет, такой близкий и родной, как и весь дом… Они переехали сюда, когда ей было лет девять, и здесь она провела почти все детство и подростковый период. Странно, но даже после стольких лет на чужбине ее вдруг потянуло сюда… Здесь было спокойно, будто она нашла пристанище, которое всегда искала. Правда, за него, скорее всего, еще придется побороться и, возможно, ничего в итоге не получить…

Не желая больше мучить себя этими мыслями, Кристина убрала документы в сумочку, оставив ее в прихожей, прошла на кухню и остановилась в проходе, наблюдая, как Лука вскрывает пачку печенья и высыпает ее содержимое в какую-то вазочку. Прислонившись к косяку, она склонила голову и схватилась за него рукой, пытаясь прийти в себя. В ногах была какая-то слабость, из глаз продолжали течь слезы. Странное чувство, будто мир замедлился или пошел трещинами… и Лука у нее дома готовит кофе на кухне, что совсем уж невероятно… Все это происходило будто не с ней. Слишком странно, необычно, шокирующе…

– Что-то нашла? – Мужчина поднял на нее глаза, внимательно изучая своим темным пронизывающим взглядом. – Эй, что с тобой? Кристина? – Лука почему-то нахмурился и тут же оказался рядом, схватил за плечи, сжал, легонько тряхнул. – Тебе плохо? – Он закинул ей назад голову, глядя на нее в упор, а его лицо склонилось и оказалось так близко, что она могла бы поцеловать его в губы, если бы захотела. Возможно, она хотела этого, но голова кружилась и мысли путались. Нельзя было совершать всякие глупости в подобном состоянии, когда разум разгуливал где-то вдалеке от тела. Но то, как он волновался за нее, почему-то было приятно… Он заключил в ладони ее лицо и пальцами стер с щек слезы, будто приказывая не плакать.

– Я… я в порядке… просто… голова немного закружилась… – пробормотала она, цепляясь за пиджак Луки и позволяя ему обнять себя. Прижавшись щекой к его груди, она разрешила себе расслабиться, закрыть глаза, положиться на него и спокойно дождаться, пока это состояние пройдет. Она тихонько всхлипывала, он поглаживал ее по спине и по волосам. А еще она чувствовала аромат его духов, его сигарет, его одежды, его волос, его тела, мужественный и дорогой мужской запах, которым тайком наслаждалась, вдыхая глубоко и позволяя ему переполнить ее до краев. Когда ей полегчало, вместе с осознанием происходящего к щекам, а потом и ко всей коже прилил жар от непозволительной близости этого мужчины.

– Извини… уже все прошло… – Девушка попыталась отстраниться, однако ее не пустили. Она уперлась ладонями в мужскую грудь, понимая, что тонет в ауре этого человека, совсем как когда-то давно, когда была глупой и неопытной, а он был так же обольстительно хорош. Пара умелых движений, и его руки оплели совсем по-другому, заставляя почувствовать животную сущность их природы и всех этих прикосновений… Лука прижал ее к стене и снова заставил поднять голову и посмотреть ему в лицо.

– Тебе не за что извиняться, Кристина… – Его большой палец проскользнул по ее губам, сминая и вызывая сладкую дрожь и горячий отклик. – Сколько лет прошло, а нас по-прежнему бьет током… Не думаешь, что это о чем-то говорит?

– Думаю, нам не стоит повторять прошлых ошибок, – ее ладони увереннее уперлись в его грудь.

– Иногда ошибки – самое приятное в жизни.

– Возможно для того, кто провоцирует их совершать, но не для того, кто ошибается.

Лука по-прежнему крепко прижимал ее к себе, не позволяя отвернуться. Его пальцы придерживали ее подбородок, хмельной темный взгляд скользил по ее лицу, прикасался, обласкивал, пожирал. На его губах играла волнующая мягкая улыбочка, которая щекотала нервы и провоцировала.

– Ты стала другой… – прошептал он.

– Какой? – тем же шепотом проговорила она.

– Уверенной… бесстрашной… сильной…

– Беззащитной я нравилась тебе больше?

– Ты мне всякой нравишься, Кристина… – Мужские пальцы еще раз прошлись по мягким горячим женским губкам, заставляя девушку трепетать. Однако, в следующий момент Лука отступил. – Но ты права. Ошибки прошлого лучше не повторять. – Он неспешно прошел к столу. – Кофе?

Оставшись без его объятий, Кристина вновь ощутила надвигающуюся пустоту, но это вовсе не было поводом, чтобы бросаться на шею этому самовлюбленному типу. Поборов неловкость, она села за стол и взяла в руки еще не остывшую чашку. Отхлебнула глоток и тут же вспомнила. Слишком крепкий… зато… Как он тогда сказал? «В самый раз. Хотя могу коньяку еще добавить. Очень хорошо прочищает мозги, особенно неразумным девчонкам, любящим немного поиграть с огнем». Он был прав. Тогда она хотела играть с этим огнем. Мечтала в него окунуться с головой. Готова была сгореть дотла, надеясь, что ее жертву кто-то оценит… Он не оценил. А сейчас предлагал сыграть в мотылька, летящего на пламя свечи, еще раз… Но только она больше этого не хотела. Она хотела крепкого, очень крепкого эспрессо, чтобы одуматься.

Они пили кофе в полном молчании, пока Лука его не прервал.

– Я могу чем-то еще тебе помочь? – спросил он, допив свой кофе.

– Отец оставил закрытое завещание. Я нашла свидетельство в таком месте, где Лариса едва ли могла бы его найти. О нем знали только я и папа… – Кристина сделала судорожный вздох. – Просто хочу, чтобы ты знал.

– Мать едва ли была в курсе, – заметил Лука. – Она настроена на кровопролитную битву… Завещание вполне может расстроить ее планы. Что ж… Возможно, он действительно желал оставить что-то тебе… Он очень тебя любил.

– Да… Просто… я особенно ни на что не рассчитываю… Хотя мне кажется, что он желал бы, чтобы я вернулась в Россию…

– Выбор только за тобой… – как-то через силу произнес он.

Девушка тяжело вздохнула. Может быть, это всего лишь минутная слабость… Теперь она чувствовала себя запутавшейся и озадаченной.

– Давай уедем… Мне нужно подумать где-то… Только не здесь…

– Пообедаем вместе? – Это предложение прозвучало сухо и формально, и будто бы не содержало никакого подтекста. Этот новый сдержанный и непроницаемый Лука ставил ее в тупик. Думать о нем тоже можно было лишь в его отсутствии.

– Извини… я… пока что не готова общаться с кем бы то ни было… Мне нужно побыть одной.

– Очень хорошо тебя понимаю.

Мужчина встал, взял ее пустую чашку, поставил в раковину вместе со своей, включил воду, ополоснул и убрал в подвесной шкаф.

– Пошли.

Когда они спускались по ступеням высокого крыльца, он придерживал ее за локоть. Потом открыл перед ней дверцу машины. Когда добрались до отеля, и автомобиль остановился перед входом, Кристина повернулась к нему, чтобы что-то сказать, но не смогла. Их взгляды встретились. Она облизала пересохшие губы и сглотнула, разглядывая его невозмутимое лицо. Лука протянул руку, коснулся ее щеки, погладил, поправил локон. Кристина невольно прикрыла глаза от удовольствия, но быстро очнулась от этого очередного наваждения, отвернулась и вышла из машины, с корнем вырывая из себя все эти исходящие от него ниточки флюидов, уже успевших проникнуть ей под кожу. Морось и ветер протрезвили голову. Она поспешила в отель, в свой номер. Захлопнула дверь, заперла, прижалась к ней спиной и отдышалась немного. В растерянности провела рукой по лицу и по волосам. Что это было?! Не хватало только увязнуть в этом вновь… Ей следовало немедленно решать все свои вопросы и уезжать туда, где она все знала и во всем была уверена. Здесь все казалось таким сложным и непонятным. Здесь она чувствовала себя будто не принадлежащей себе…

Глава 4

В тот же день Кристина позвонила матери, поспрашивала немного о ее жизни, но так и не дождалась, чтобы она поинтересовалась о ее делах, предложила встретиться или как-то посодействовать в решении ее проблем. Она смутно чувствовала, что та считала себя преданной с тех самых пор, как Кристина выбрала отца, а не ее. Навязывать себя вовсе не хотелось, поэтому они немного поболтали о всякой чепухе, повспоминали прошлое, поплакали, а потом она попрощалась и повесила трубку.

Понимая, что дальше тянуть нельзя, она заставила себя сходить на юридическую консультацию, уточнить некоторые вопросы, но без текста завещания ей, конечно, не могли сказать ничего конкретного. Во всяком случае, оспаривание было маловероятным, хоть и возможным. Лариса могла попытаться признать ее недостойной наследницей, которая совершенно не интересовалась жизнью и состоянием здоровья отца… Все это означало, что ей так или иначе придется отстаивать свои интересы, задержаться в Москве на неопределенный срок, возможно, потерять работу в Австрии и, скорее всего, тратиться на услуги юриста… Не то чтобы она не была способна взять все это в свои руки, но без всякой поддержки ввязываться в длительные судебные тяжбы в стране, о реалиях которой она имела весьма смутные представления, было не слишком притягательной перспективой. Пожалуй, Лука мог быть весьма осведомлен в юридических и судебных тонкостях, но обращаться к нему было бы неэтично, да и попросту унизительно. Кто еще мог бы ее здесь поддержать хотя бы советом, она не знала. Едва ли она могла доверять кому-то из знакомых или даже друзей отца. Это были серьезные люди, она плохо их знала, а отец выстроил довольно тонкую систему отношений с каждым. Кто-то был выгоден ему, кому-то был выгоден он. Дружба дружбой, а табачок врозь… Кто захочет сейчас возиться с проблемами дочери бывшего начальника управления Генеральной прокуратуры по надзору за противодействием коррупции? Тут скорее у жены были какие-то права и прерогативы, возможности и знакомства, поэтому Кристине точно светиться не стоило…

Уже решившись на новый шаг, девушка сама набрала мачеху, чтобы назначить с ней новую встречу и наконец-то расставить точки над i, однако, та сбросила звонок и в течение двух часов так и не перезвонила. Терпение лопнуло, и она набрала Луку уже без всяких приготовлений.

– Привет, – выговорила уже почти привычно, хоть и напряженно.

– Привет, – как всегда нейтрально ответил он.

– Ты… рассказал своей матери о завещании? – начала она сходу.

– За кого ты меня держишь? Это ваши с ней дела, – недовольно проворчал он, немного ее осадив своим холодным тоном.

– В таком случае, почему она сбрасывает звонок, когда я ей звоню?

– Понятия не имею… – ответил он более мягко и вздохнул. – С ее характером сложно что-либо объяснить логически.

– И что мне делать? – негодовала Кристина. – Мы ведь все же должны встретиться.

Лука чуть откашлялся, будто бы неодобрительно или раздраженно.

– Ты нашла того, кто будет защищать твои интересы?

– Разве мы уже судимся? – воскликнула она в недоумении.

– «Все на свете имеет отношение к суду»1, – возразил он, даже не улыбнувшись. – К тому же, когда начнете судиться, искать хорошего юриста будет уже поздно. Так что подготовься заранее. И мой тебе совет – не пытаться сэкономить. Я могу рекомендовать тебе надежных людей, специализирующихся на вопросах наследственного права.

Кристина несколько опешила, вдруг впервые поняв, насколько все может быть серьезным.

– Спасибо, конечно… – выдохнула она. – Но мне не хотелось бы, чтобы ты помогал мне судиться с собственной матерью…

Лука едва слышно хмыкнул в трубку.

– Я и сам с ней судился много лет назад приблизительно по тому же вопросу, так что я уже давно не столь щепетилен.

– Спасибо, но нет, – отрезала она уверенно.

– В таком случае, когда найдешь подходящую юридическую консультацию, сообщи мне. Просто проверю ее на надежность по своим источникам. Боюсь, в московских судах можно потерять все, даже будучи полностью невиновным, так что…

– Я это учту.

– Не волнуйся. Я помогу, если что. Просто не бойся брать то, что принадлежит тебе по праву. Справедливости добиться можно, но нужны усилия.

– «Вина всегда притягивает к себе правосудие»2 – усмехнулась она, не зная, что еще на это ответить.

– Точно… – улыбнулся он. – Когда организуешь себе юридическое сопровождение и будешь готова идти к нотариусу, сообщи. Если мать начнет упираться, расскажу ей про завещание. Не сомневаюсь, что оно ее заинтересует… Но еще раз предупреждаю, будь готова давать отпор.

– Похоже, мне придется задержаться здесь надолго…

– Не стану скрывать, что я этому рад.

В трубке повисла неловкая пауза, но Кристина все же овладела собой.

– До свидания, Лука, – ответила она сухо, не готовая продолжать эту тему и пугаясь собственных ощущений от этого короткого признания. – Спасибо.

– До свидания, Кристина, – выдержанно ответил он и разъединил связь.

Облизав губы, девушка рухнула в кресло, пытаясь осознать и оценить масштаб навалившихся на нее проблем. Не нравились ей эти речи и вся эта ситуация, но, похоже, он был прав. Придется смириться с тем, что некоторое время будет сложно, и ей нужно готовить себе плацдарм для дальнейших действий. А еще, скорее всего, ей придется хотя бы на время распрощаться с работой в Вене… Слава богу, запас средств у нее имелся в достаточном количестве, она ведь никогда не была транжирой. Наверное, уже переняла некоторые черты бережливости, скромности и аккуратности у австрийцев. Только все равно без новой работы здесь ей долго не протянуть, если потребуются серьезные траты. Расходовать накопления до последней копейки и ничего не оставить за душой на черный день было не в ее характере. Кристина мысленно представила себе разговор с Оливером, а затем и с Гюнтером, и настроение у нее испортилось окончательно.

Чтобы немного развеяться, девушка решила прогуляться по свежему воздуху, достала из шкафа плащ, в котором была на похоронах и который не надевала с тех пор, сунула руку в карман и вдруг наткнулась на визитку. Она повертела ее в пальцах и прочла: «Виктор Иосифович Гольцберг. Российский продюсер кино и телевидения, телеведущий. Соучредитель продюсерской компании Кросс Медиа Груп, генеральный продюсер телеканала Прайм ТВ, член Совета директоров Гильдии продюсеров России». Ого! Об этом имени даже она слышала, хотя уже давно не была в России. На его счету были серьезные шоу на ведущих каналах, которые били все рекорды по популярности, а также сериалы и фильмы. Кажется, это был не тот случай, который стоило упускать… тем более в ее ситуации… От таких возможностей просто так не отказываются. Во всяком случае, не выслушать предложение от подобного человека было бы крайне глупо. Внимательно прочитав всю информацию о нем и его проектах и собравшись с мыслями, она набрала номер его мобильного и немного откашлялась.

– Да? – после невыносимо долгой серии гудков ответили наконец недовольно и сухо.

– Виктор Иосифович, здравствуйте. Это Кристина Рогожина… Вы мне несколько дней назад дали свою визитку и просили… – Договорить не успела.

– А-а-а! – раздался одобрительный возглас. – Да, да, да… Помню, помню… Очень рад, что вы нашли возможность меня набрать. Вы даже не представляете, как вы вовремя! Нам нужно срочно встретиться. Так, так, так… вот сейчас… мне нужно посмотреть свои дела на сегодня-завтра… – Гольцберг говорил без остановки, хотя и не тараторил. Просто казался крайне заинтересованным и серьезно настроенным, хоть и не особенно взволнованным. – Смотрите, Кристина. Сегодня у меня есть окошко в семнадцать тридцать. Но до этого мне на Вотсапе нужно ваше подробнейшее резюме. При встрече и обсудим все. Думаю, у нашего сотрудничества есть большое будущее. А сейчас извините. Мне нужно бежать.

– А… вы адрес забыли сказать, – поспешно пробормотала она.

– Точно. Адрес. Для начала переговорим тет-а-тет, потом попробуем вас в студии. Адрес пришлю. Не опаздывать.

Звонок сбросили, и Кристина некоторое время сидела несколько ошарашенная скоростью происходящих с ней событий. Когда она приехала в Москву около месяца назад, она и подумать не могла, что ей придется иметь дело с наследством в виде дома, с Лукой и с новой работой… Если добавить к этому причину ее приезда – смерть отца, то неудивительно, что все это потихоньку сводило ее с ума и ломало все представления о себе самой. Она попросту была в постоянном стрессе и потому едва ли могла мыслить холодно и логично. Может быть, она и правда могла бы остаться, если карты сойдутся… До сих пор она ни разу не полагалась на удачу, но в этой стране все почему-то оказалось совершенно непредсказуемым и при этом странным образом перспективным… Взволнованная, она взглянула на часы и поняла, что у нее есть от силы полтора часа на написание резюме и на сборы. Впрочем, составить резюме едва ли можно было счесть проблемой, потому что блеснуть ей было чем. Два диплома уважаемых европейских университетов и совсем неплохая для ее лет практика. Теперь оставалось лишь разобраться, с чем она имела дело.

Приняв душ, умывшись холодной водой и высушив волосы, девушка окинула себя требовательным взглядом в зеркале и нервно покусала губы, размышляя, какой стиль будет лучше для сегодняшней встречи. Скорее всего, деловой, но демократичный, элегантный, но не вычурный. Глаза все еще оставались припухшими, поэтому она предпочла стрелки и немного маскирующих теней. Припорошив бледные щеки румянами, аккуратно подвела пухлые губки естественной помадой. Чуть акцентировала брови, собрала шелковистые светлые локоны в улитку и натянула удобное бесшовное белье. Раскрыв шкаф, пробежалась взглядом по своему скромному гардеробу. Вылетая в Москву, она и не думала, что ей пригодится много вещей, а много ходить по магазинам пока что не было ни настроения, ни желания. Впрочем, для данного случая предметы первой необходимости у нее были: узкие классические бежевые брюки со стрелками на кожаном ремешке, белая рубашка, черный джемпер с треугольным вырезом и элегантный узкий галстучек. Вид, вроде бы, получился приятный, аккуратный и собранный, с небольшим намеком на феминизм.

На бегу купив шоколадку и жевательную резинку, Кристина решила проехаться до места встречи на метро. Выбранное Гольцбергом кафе располагалось всего в двух станциях от нее, на Театральной, так что брать такси не имело смысла. Постоянно глядя на часы по дороге и немного запыхавшись, она влетела в кафе минута в минуту и окинула беспокойным взглядом зал. Ее потенциальный работодатель сидел у окошка и потягивал кофе.

– Здравствуйте, – с улыбкой приблизилась она и по европейской привычке протянула руку. Мужчина немного замялся, но ответил довольно вялым рукопожатием, как раз когда она осознала свою ошибку. – Извините, что не пришла немного заранее. Вроде бы, успела. Она еще раз взглянула на часы, которые все еще показывали ровно 17:30.

– Спасибо за пунктуальность, – чуть хрипло отозвался он, натянув губы в улыбке, а потом тут же перешел к делу без всяких вступлений. – Что ж, садитесь. Я получил ваше резюме. Я так понимаю, на телевидении вы еще никогда не работали, но репортажи с мест событий ведь вели?

– Если честно, то очень мало… Я ведь работала для печатной прессы… – От волнения девушка обеспокоенно заерзала на сидении. – В основном я занималась сбором данных и написанием экономических обзоров, но зато брала много интервью…. не на камеру…

– Я читал кое-какие из ваших статей. Впечатляет, конечно, но пока что сомневаюсь, что это то, что нам нужно. – Наблюдая за реакцией своей собеседницы, Гольцберг поджал губы. – Вы вообще уверены, что сможете держать аудиторию? Как у вас по части публичных выступлений? А то знаете, ваш бэкграунд очень даже подходит, но вдруг все это совсем не то, с чем вам захотелось бы иметь дело.

На пару мгновений Кристина растерялась, но вообще-то менторский тон не слишком-то ее устраивал. Этот человек вот так вдруг вырвал ее из привычной действительности, даже толком не разъяснив, в чем суть его предложения. Будто она и так должна была догадаться, о чем идет речь.

– Неплохо было бы для начала изложить, с чем мне предстоит иметь дело, чтобы я смогла ответить на ваши вопросы, – уверенно заявила она. – Ваше предложение было крайне туманно, чтобы я могла сделать хоть какие-то выводы.

– Согласен. Тогда встречный вопрос. Почему вы все же решили прийти, даже не понимая, что вас ожидает?

Кристина скрестила на груди руки, чувствуя, что на нее давят и провоцируют, и приняла решение не прогибаться.

– Если честно, случайно обнаружила вашу визитку в кармане плаща часа три назад, прочла список ваших должностей и званий и подумала, что этот человек, возможно, способен предложить что-то интересное, но пока что, кроме загадочных намеков и замечаний в адрес моей некомпетентности ничего такого не наблюдается.

Мужчина напротив вдруг искренне рассмеялся, будто именно этого от нее и ожидал.

– Что ж, такой темперамент меня устраивает, хоть и не очень соответствует ангельской внешности. Но мы придумаем, что с этим делать. Возможно, на том и сыграем. Ничего если я на ты? – Кристина, которую не очень-то устраивала такая манера общения, демонстративно вздохнула и поджала губы, а Гольцберг продолжил, не дождавшись согласия. – Я сейчас работаю над новым проектом для Прайм ТВ, и мы до сих пор не утвердили личность ведущего. Мне нужна девушка твоего возраста, культурная, воспитанная, экономически грамотная, владеющая всей необходимой экономической и финансовой терминологией, политически подкованная, находящаяся в курсе глобальных событий в мире, ну и красивая, само собой. Потому что дело в основном придется иметь с мужчинами… Бизнесменами и чиновниками, если быть точнее, которые будут приходить на наше шоу. Ммм… – Продюсер потер в размышлении подбородок. – Концепция такова, что это не должно быть сухое и скучное интервью, как на новостных каналах… Нам нужно нечто живое и настоящее… проникновенное, если хочешь… Немного флирта, хорошо подвешенный язычок, легкие провокации, туда-сюда, ты должна суметь их разговорить и раскачать, чтобы они раскрылись… чтобы ответили на не самые приятные вопросы… чтобы поделились мнением о каких-то противоречивых событиях… Ну и у нас речь будет идти не только о работе, что все-таки основное, но и о личной жизни, о каждодневной рутине… Людям будет интересно знать, как проходят будни сильных мира сего… и увидеть не только их деловую маску, но и человека за ней. Теперь понятно о чем идет речь?

– Теперь понятно, – девушка утвердительно кивнула, хотя сомнения ее только возросли. – Надеюсь, это не скандальные разборки на тему, кто с кем спит и чьего ребенка воспитывает…

– Не совсем. Постараемся ориентироваться на более интеллектуальную аудиторию. Но в целом ты должна будешь готова спрашивать обо всем, если потребуется. Мы все же не образованием населения занимаемся, а развлечением, ну и извлечением прибыли, само собой. Надеюсь, ты это понимаешь…

– Да… – Кристина закусила губу, чувствуя, что загнана в угол. Не очень-то ей нравился такой поворот, но с другой стороны, отказываться, не попробовав, казалось невероятно глупым. Вдруг это ее единственный шанс? Вернуться в информагентство она всегда успеет… – Но все же… почему я, если вы не уверены в моей кандидатуре? – решила уточнить она.

Гольцберг бросил на нее короткий скептический взгляд, приподняв лохматую бровь.

– Я хорошо знал твоего отца, и он много о тебе рассказывал. Судя по его рассказам и по твоему резюме, ты умная трудолюбивая девочка. А такую в наше время найти гораздо сложнее, чем просто эффектную куклу. Однако, если ты не подойдешь по другим параметрам, я твердо скажу нет. Такой ответ тебя устроит?

Кристина покусала губу в размышлении.

– Для начала пожалуй. И как вы собираетесь определить, справлюсь ли я? На этот вопрос я пока что сама не могу ответить, потому что никогда не пробовала ничего подобного.

– Но готова попробовать? – Продюсер вновь улыбнулся своей натянутой улыбкой дельца, который, видимо, никогда ничему не удивлялся и ничем уже не бывал поражен до глубины души.

– Почему же нет? Это интересно.

– Довольно сдержанная реакция, учитывая тот факт, что я собираюсь сделать из тебя звезду телевидения.

Кристина позволила себе тихонько рассмеяться.

– Сначала сделайте, потом будет реакция, – девушка насмешливо улыбнулась, глядя ему в глаза.

Некоторое время он изучал ее очень внимательно, однако не нашел в спокойных, чуть насмешливых чертах ни страха, ни сомнений, которые на самом деле бесновались у нее внутри.

– Нда… Ты мне нравишься, – кивнул он уверенно. – Во всяком случае, держать себя умеешь, как и отбивать удары, не выходя из себя. Только помягче на поворотах… Хотя скандальные личности нынче в моде. Если пойдет, я сам буду писать для тебя язвительные реплики.

– Надеюсь, этого не потребуется, – Кристина тепло улыбнулась, зная, что улыбка тоже подействует плодотворно.

– Что ж, и я надеюсь. – Еще раз окинув Кристину оценивающим взглядом профи, мужчина сузил глаза и потер подбородок. – И еще одно… – добавил он более мягким тоном, чуть склоняясь над столом. – Уже заранее предвидя некоторые трудности, хочу предупредить… Поскольку теперь не получится отсиживаться за монитором, ты постоянно будешь на виду. Ты красивая девушка, но над имиджем мы еще поработаем. Нам нужно не просто привлекательное интеллектуальное лицо, нам нужен образ довольно жесткой, уравновешенной, уверенной в себе женщины. Думаю, потенциал для этого у тебя есть, хотя пока что ты выглядишь как неоперившийся птенец. Так что попросим стилистов и гримеров все это проработать. Ну и не робей, особенно во время проб. Вижу, что хоть ты и держишься, наверняка, дрожишь, как заячий хвост. Ты для чего столько лет за партой сидела и аналитику строчила? Пора уже вытаскивать все это наружу, демонстрировать собственные таланты и становиться звездой. Поняла?

На этот раз прочтя в глазах своего потенциального шефа искренность и симпатию, Кристина выдохнула с облегчением.

– Кажется, да… – более расслабленно ответила она, понимая, что ее раскусили.

– Так что, будем рвать рейтинги?

– Да, конечно!

– Вот такой настрой мне нравится. А теперь давай поужинаем. Надеюсь, здесь сносно кормят.

Глава 5

После ужина Виктор Иосифович Гольцберг подвез Кристину на такси до гостиницы. Уставшая, хоть и довольная плодотворной встречей, девушка заскочила на ресепшен за ключами, но ее вдруг задержали.

– Номер 521. Кристина Рогожина. Правильно? – уточнила администратор. – Вам просили кое-что передать. – Из-за стойки вдруг появился шикарный букет из роз и клубники, залитой шоколадом. Немного растерявшись, девушка замерла, не зная, что предположить, но все же взяла букет в руки.

– А от кого это?

– Доставил курьер. Должно быть, там есть записка.

– Спасибо… – Заинтригованная, она действительно заметила небольшую открытку, вставленную между бутонами и ягодами. Только предпочла прочесть ее без свидетелей у себя в номере. Поднявшись на лифте и заперевшись у себя в комнате, она раскрыла сложенный пополам вкладыш и пробежалась по двум коротким строкам: «Поужинаем сегодня в 7? Лука».

Быстро взглянув на часы, девушка с разочарованием обнаружила, что стрелки показывали на восемь вечера. Сердце замерло в невесомости. Что же ей делать?.. После всего, что между ними было, глупо испытывать судьбу и ранить собственную душу вновь… С другой стороны, мучительное любопытство и тяга к этому мужчине казались непреодолимыми. Лука определенно изменился… Что тому было причиной, она не представляла… Время? Его отношение к ней? Она сама? Что теперь заставило его стать джентльменом, и действительно ли он таков, каким кажется? Она помнила его жестоким, безжалостным, испорченным, беспринципным… Ему нравилось ее мучить, и он этого даже не скрывал… Ему нравилось провоцировать… Ему нравилось чувство опасности и игры в подчинение и унижение… А еще он спокойно менял девушек, как перчатки, ничуть не заботясь об их чувствах… Выбирал, какую хотел, забавлялся, пока не надоест, и выбрасывал за ненадобностью… С ней все случилось так же, хотя иногда ей казалось, что ей удалось затронуть в нем какие-то струны… Кроме того, она прекрасно помнила те видеозаписи, что обнаружила у него в комнате… Ему нравилось причинять девушкам физическую боль. С их собственного согласия, конечно, но все же… Разум подсказывал ей, что от такого типа следует бежать без оглядки, однако все в ней противилось этому… Дать ему отказ и больше никогда с ним не пересечься? Не дать себе шанса испытать на себе не только его похоть, но и чувства? Кристина не была уверена, что не станет потом жалеть… Но внутри разлилось предательское пламя соблазна, по телу пробежались волны мурашек. Облизывая пылающие губы, она вновь вспомнила его жаркие поцелуи, лишающие разума и не знающие границ дозволенного… Даже Матвей подчинялся ему во всем, всегда зная, когда нужно остановиться… Оба брата чудесно с ней развлеклись, а она до сих пор что-то испытывает к одному из них… к тому, кто кусал больнее…

Залитые шоколадом ягоды в букете выглядели очень заманчиво, да и во рту таяли. Вместе с букетом она забралась на постель, откинулась на подушки и включила телевизор. Пощелкала по каналам, выбрала какое-то шоу и сунула в рот клубнику в белой глазури. Не хотелось ни о чем думать… Мысли о Луке всегда забирали слишком много жизненной энергии. Он поглощал ее, словно энергетический вампир, даже когда не был рядом… просто один факт его существования на этой планете опустошал ее порой до дна… Не то чтобы она страдала по нему все эти годы, но да, вспоминала… Новые отношения поначалу всегда затмевали все, но потом приедались… в них всегда чего-то не хватало, и она незаметно для самой себя отдалялась… В итоге приходилось признавать, что работа интересовала ее гораздо больше мужчин, а их это не устраивало.

Теперь на горизонте маячил некий призрачный успех, и мысли о нем захватили. Ей сейчас не хватало только очередной встряски с тем, кто больше всех потрепал ей нервы, заставлял отказаться от себя самой… во всяком случае, в постели… Вспоминая свою бесстыдную покорность и те ощущения, что он у нее вызывал даже вопреки воле, Кристина покраснела и, чтобы избавиться от этого лишающего дыхания чувства, сунула в рот еще одну ягоду. Вкусно… С коньяком будет еще вкуснее. Может, напиться? В баре наверняка имелось что-нибудь приличное… Только вот беда – она плохо переносила алкоголь, а завтра пробы на телестудии.

Когда в сумочке вдруг зазвенел телефон, сердце сделало кульбит. Сама себя не понимая, девушка вскочила с постели и бросилась в прихожую. На экране мобильного высветилось его имя…

– Черт… – прошипела она, понятия не имея, что делать, и потому ужасно злая на себя. Палец все же скользнул вверх, поднимая трубку. Поднесла ее к уху, но ничего не сказала, лишь закусила губу. Невыносимо тягучие секунды ожидания ползли вечность.

– Не можешь решиться? – наконец насмешливо прошелестел в трубке его голос, нагло пробираясь под одежду, обласкивая самые чувствительные места и сладко вибрируя в трусиках.

Она вздохнула, даже не пытаясь притворяться. С ним это все равно не пройдет.

– Я только что вернулась, – попыталась логически оправдать свое молчание в ответ на присланное приглашение. – Была на деловой встрече и уже поужинала. Клубника, кстати, очень вкусная…

– Приятно, что смог тебя порадовать, – в голосе все та же тягучая, волнующая, пробирающая насмешка. – Могу предложить паб на худой конец… Вечер пятницы – самое время расслабиться…

Кристина совершенно упустила, какой сейчас день недели, но хотя бы в этом она вполне могла ему доверять… Невольный вздох вырвался вновь. Из-за него ей вечно не хватало воздуха.

– После пары бокалов я становлюсь скучной собеседницей, точнее совсем никакой… – честно призналась она, впрочем, уже не надеясь, что это поможет ей выпутаться из этого омута.

– Как насчет клуба? Или мы уже не в том возрасте?

– Для тебя однозначно не солидно…

В трубке послышалось его хмыканье, сексуальное до дрожи.

– Нда… Спускайся, придумаем что-нибудь… Я в машине у твоего отеля.

Вот это уже всерьез напрягло.

– Приезжать без договоренности было весьма самонадеянно с твоей стороны, – со всей серьезностью произнесла Кристина, чувствуя, что ее бросает в жар, а в горле нарастает спазм.

– Не хотелось бы прибегать к старым методам, но у меня создается впечатление, что ты хочешь, чтобы я поднялся к тебе и начал уговаривать там…

– Методы и правда устарели… потому что дверь я не открою.

– Ладно. Значит, будем сидеть по разные стороны на полу, прислонившись к ней спинами, и вспоминать прошлое. Весьма кинематографично…

Она не ответила вновь. Сколько же всего переплелось в этих простых словах – «вспоминать прошлое»… Он умел бить в цель – этого не отнимешь. Что именно он, интересно, собрался вспоминать? Их первую встречу, когда он набросился на нее вместе с братом, почти раздев догола и перепугав до смерти? Или их первую ночь вместе, когда он сначала свел ее с ума искусными ласками, потом лишил девственности в наручниках, а потом выставил за дверь, отправив спать в свою комнату? Остальные воспоминания и вовсе выбивали почву из-под ног… Поздний вечер, родители уехали на всю ночь, а эти двое вернулись пьяными с какого-то рок-концерта… Взбрело же ей тогда в голову выяснять с ними отношения и доказывать свою правоту. Все закончилось безумной ночью разврата. Она таяла в их руках, сгорала, желая провалиться от стыда в ад после всего, что позволила им и позволила себе… Но только тогда она еще не знала, что настоящий ад ждал ее впереди, когда она вопреки всему влюбилась в этого подлеца и эгоиста. Никаких слов сожалений, никаких извинений, никакой надежды на будущее… Лишь незабываемый прощальный секс напоследок, развратный шепот, новые бесстыдные ласки, сладкая боль и наслаждение сквозь горечь и слезы отчаяния. «Ты будешь роскошной невестой», – не постеснялся сказать ей он, когда развлекался с ней в последний раз перед ее отъездом в Вену… «Пожалуйста, не оставляй меня…» «Ты сама не захочешь быть со мной, когда узнаешь как следует…»

– Кристина, – на этот раз настойчивый, жесткий и резкий мужской голос вырвал из омута прошлого. – Я неудачно пошутил. Прости. С тех пор много лет прошло. Тебе больше нечего бояться… Я не собираюсь с тобой играть. Да и ты уже не та наивная девочка.

– Тогда… чего ты хочешь? – Она сглотнула.

– Узнать тебя.

– И это все?

– Для начала да.

– Мне завтра рано вставать… – цеплялась она за последнюю соломинку. – В двенадцать важная встреча. Мне нужно выспаться и хорошо к ней подготовиться.

– Сейчас начало девятого. Детское время.

– Самое время для совершения очередной глупости, – скептически заметила она.

– Звучит многообещающе, хотя я вовсе не имел в виду ничего такого… – В серьезном мужском голосе вновь едва заметно проскользнула колючая улыбочка.

Горько усмехнулась.

– Ты все такой же нахал… – Выдохнула в трубку, впрочем совсем не зло.

– Похоже, я сегодня услышу еще много комплиментов в свой адрес…

Все также мучаясь сомнениями, как и в самом начале, Кристина все-таки почему-то решилась.

– Я приму твое приглашение только при одном условии.

– Я весь внимание. – Волнующий мужской голос и мягкое дыхание вновь прошлись по всему телу, отзываясь ознобом и жаром на каждом сантиметре кожи.

– Ты ответишь на все мои вопросы о себе. На все до единого.

Легкий выдох в трубку, похожий на очередную насмешку, а затем еще одна колкость.

– Могу себе представить сколько их накопилось за семь лет… Но ладно. Я сегодня никуда не спешу. Спускайся. Буду ждать тебя на первом этаже.

Лука сам сбросил звонок, и Кристина на несколько секунд закрыла глаза, чтобы привести себя в равновесие, из которого он всегда ее выбивал. Кинула на себя взгляд в зеркало, распустила пышные локоны по плечам и вздохнула. Вовсе она не собиралась поражать его своей красотой… Так что вполне подойдут черные джинсы в обтяжку и свободный серо-голубой свитер с широким вырезом, обнажающим плечи. Мило, но не вызывающе. К тому же так она будет чувствовать себя комфортно.

Накинув короткое пальто и повязав теплый пастельно-голубой шарф, девушка спустилась в холл, стараясь не думать о том, как скручивает от волнения живот и как подгибаются коленки. Может быть, к этому следовало отнестись как к очередному испытанию собственного характера… или как к способу провести вечер со старым знакомым… Только кого она пыталась обмануть? Все эти нелепые оправдания рассыпались в прах, когда увидела его на крыльце центрального входа в отель. Такого ни с кем не перепутаешь и мимо не пройдешь. Высокий, широкоплечий, статный, дорогой, холеный, шикарный… Идеально сидящий светло-серый костюм и элегантное бежевое пальто выбивались из общей темной осенней гаммы, какую обычно предпочитают мужчины. Даже курит эстетично и сексуально, черт бы его побрал… Не стала с ним здороваться. Просто приблизилась и остановилась напротив в паре шагов, сунув руки в карманы, и с вызовом глядя ему в лицо. Его ответный тяжелый взгляд, напротив, давил спокойствием и самоуверенностью. Красивые чувственные мужские губы чуть тронула загадочная улыбочка.

– Красивая.

– Что красивая? – нахмурилась она от неожиданности этого замечания.

– Ты красивая, Кристина, – снисходительно пояснил он. – Пойдем. – Он крепко взял ее за руку в перчатке и мягко потянул к ступеням. Сама не зная почему, она не вырвалась. Просто смирилась, что ей нравится быть с ним. В конце концов, теперь она понимала, чего хочет, и точно знала, чего не хочет. Поэтому, когда потребуется, она сможет остановиться. Ведь так?

– Куда мы? – полюбопытствовала она, когда Лука повел ее по оживленной вечерней улице в огнях витрин, рекламы, фонарей и пролетающих мимо машин.

– В одно тихое приятное место, где ничто не помешает общаться. Не холодно?

– Нет…

– Тогда все же пройдемся. Хороший вечер. Тут недалеко.

Они шли молча, свернули в какой-то переулок, потом еще в один. Центр столицы приятно радовал даже в такую дождливую погоду. В атмосфере вновь кружила какая-то морось, порывы промозглого ветра иногда заставляли передергивать плечами, от одного только вида мокрых тротуаров и луж хотелось стиснуть зубы… Зато в них отражались огни, дышалось легко, и окна уютных кафе манили и казались еще уютнее. Наконец Лука свернул к одному из них, открыл стеклянную дверь – и их сразу обволокла и окутала негромкая живая музыка, тепло и приглушенный свет. Мягкие кресла и диваны, природные ненавязчивые цвета и скромность лофт-интерьера скрашивали лишь отдельные акценты роскоши в виде сверкающих люстр, зеркальных потолков и ярко подсвеченного неоном бара.

– Вы будете вдвоем? – уточнил официант.

– Да. Нам где потише, – бросил Лука, придирчиво осматривая двухъярусный зал.

Их отвели к столику на втором уровне у панорамного окна и оставили одних. Внизу все столики оказались заняты. Наверху же зал был заполнен от силы на треть. Атмосфера и правда была спокойной и располагающей к беседе.

– Ты бывал здесь раньше? – поинтересовалась Кристина, когда он помогал ей снять пальто.

– Да, здесь неплохой выбор вин и не пробиться, когда выступает кто-нибудь популярный. Сегодня, как видишь, затишье…

Они уселись напротив в глубоких мягких креслах с высокими спинками. Лука тут же закурил, с наслаждением затягиваясь и неспешно выдыхая дым. Кристина невольно следила за его пальцами и губами, чувствуя, что и он ее изучает, считывает какую-то только ему одному ведомую информацию. К щекам прилил жар, губы пересохли, в животе кружила воронка.

– Что будешь пить? – Короткий холодный взгляд в глаза и слегка приподнятая бровь.

– Что-нибудь полегче…

Она не стала вмешиваться, когда он заказал бутылку баснословно дорогого вина и какие-то легкие закуски. Просто старалась не растерять последние остатки смелости рядом с этим мужчиной. Пытаясь понять, что же в нем изменилось за эти годы, пришла к выводу, что все и ничего. Внешность стала чуть грубее, но это лишь добавило ему мужественности и харизмы. Взгляд потемнел, стал еще более пресыщенным, непроницаемым и горделивым. Каждая черта и жест говорили о полной, несокрушимой самоуверенности, которая одновременно восхищала и пугала. Опасный и бескомпромиссный тип. Его кажущаяся уступчивость и готовность к диалогу, скорее всего, были обманчивой иллюзией… Сейчас он хотел быть снисходительно вежливым, дать ей ощущение свободы, но вовсе не факт, что так будет и дальше.

– Ты хотела задать мне какие-то вопросы… – сам подтолкнул он, отпивая немного вина. Кристина последовала его примеру, чтобы расслабиться. Тщательно взвешивая слова, она произнесла:

– Я не знаю, зачем ты меня позвал и какие у тебя цели… Но в любом случае, я должна чувствовать себя в безопасности. Поэтому… я хочу знать, что ты за человек, если мы продолжим общаться…

– Я слушаю, Кристина…

Его спокойствие внушало бы доверие, если бы она раньше не знала другого Луку, вовсе не такого уравновешенного и деликатного. Поэтому она продолжила, предусмотрительно спрятав взгляд в бокале с вином.

– Когда-то я видела кое-что в твоей комнате, – начала она, но на пару секунд замялась. – Видео с одной девушкой… Ты был с ней очень жесток.

Мучительно зависшая пауза. Глубокая затяжка, медленный выдох дыма. Кристина сглотнула.

– У меня было много девушек. Но я понимаю, о чем ты. О каком бы видео ни шла речь, полагаю, она сама этого хотела.

Ее глаза невольно расширились, дыхание участилось, между бровей пролегла упрямая складочка.

– Так ты оправдываешь свое желание бить женщин?

Еще одна затяжка и мягкий сексуальный выдох. Он не пытался прятать взгляд, хотя по всему было видно, что едва ли он доволен этой темой.

– Это не оправдание, – Лука коротко качнул головой. – Я никогда не притворялся хорошим. Это объяснение. Некоторым людям нравится играть в жертву и хищника. Одна из самых распространенных фантазий у женщин – быть изнасилованной и униженной доминирующим партнером. Но большинство не может решиться на подобный эксперимент. Останавливает страх перед реальной опасностью, перед болью, и моральные принципы. Кто-то готов попробовать, но не может найти партнёра, которому можно доверять. Лишь единицы решаются на то, чтобы воплотить свои фантазии. Не вижу в этом ничего предосудительного.

Девушка вновь невольно сглотнула, облизав губы. Лука опять мягко взял сигарету в губы, касаясь их двумя пальцами. В этой его манере курить было нечто магическое. Почему-то каждое его движение завораживало. Кристине пришлось помотать головой, чтобы избавиться от этого наваждения.

– То есть… ты до сих пор практикуешь БДСМ…

– С некоторыми девушками. С их согласия, – невозмутимо подтвердил он.

– Что бывает, если они не согласны?

– Как правило я отступаю.

– То есть они перестают быть для тебя интересны?

– Не совсем. Я готов к компромиссам, если девушка по-настоящему мне нравится.

– А если она не готова?

Лука чуть поджал губы и пожал плечами.

– Значит, я не настолько ей интересен.

Она набрала в грудь больше воздуха. Его безапелляционная логика бесила, черт возьми! Как все просто выглядело с его стороны! Будто он никогда ни в чем не сомневался и ни разу не пытался меняться ради кого-то… Во рту образовалась горечь, но она сделала еще один глоток вина. Если уж выяснять все до конца, то именно сейчас, чтобы потом не было сожалений.

– Если не брать БДСМ… тебе ведь все равно нравится причинять женщинам боль? – На этот раз в ее голосе зазвенел гнев.

– Иногда бывало… раньше… Хотя это никогда не было самоцелью.

Каждый его новый ответ злил все больше, бередя старые раны и причиняя новые. Кристина нахмурилась.

– Со мной разве была не самоцель? – горячо прошипела она, чувствуя, как подбородок дрожит. Лука отложил сигарету в пепельницу, вздохнул и откинулся на спинку кресла. Она чувствовала, что он не хочет произносить это вслух, но он все же произнес.

– С тобой мне просто хотелось развратить неопытную невинную девочку. В частности, потому что этой девочке самой хотелось, чтобы ее развратил опытный и порочный мужчина. Мы нашли друг друга на тот момент, и нам было хорошо. Просто такие союзы не могут быть долгими по определению.

Сердце заколотилось, как бешеное. В легких зажгло от недостатка кислорода. Глаза защипало.

– Ты всегда уверен, что девушкам нравится, как ты с ними поступаешь, да?

– Нет, нравится им не всегда и не все, но очень часто они готовы с этим мириться.

Губы дрогнули в судороге, но Кристина смогла себя перебороть.

– А тебе никогда не приходило в голову, что у них могут быть чувства к тебе, и ты пользуешься этой их слабостью?

Лука не отводил от нее серых пронзительно холодных глаз.

– А тебе никогда не приходило в голову, что у меня тоже могут быть чувства? Просто я такой, какой есть.

– И поэтому ты считаешь себя вправе делать им больно так или иначе? – В ее голосе отчетливо звучало негодование. – Черт, Лука! Это болезнь! Ты никогда не думал полечиться?!

Его губы скривились в горькой ухмылке.

– Полагаешь, эгоистичная сволочь, предпочитающая жесткий секс, – достаточный диагноз для психиатра? Сомневаюсь, что найдется подходящий код в МКБ. Все мы чем-нибудь больны, Кристина… Только некоторые ищут свое спасение в правильной разрядке, другие заедают все таблетками, третьи держат в себе и позволяют тайным страстям искажать собственное восприятие, еще больше уродуя психику.

Пока он говорил, она немного отдышалась.

– Теперь ты будешь утверждать, что ты врачеватель душ?

– Хороший секс снимает стресс, если относиться к нему именно так и не ожидать ничего большего.

– Почему же тогда не секс с любимой женщиной? – выдохнула она и стиснула зубы, чтобы сдержать злые слезы.

– Как я уже говорил, трудно найти идеального партнёра. Большинство боится моих предпочтений… К тому же только новый человек может дать самые яркие эмоции – непредсказуемость, эффект неожиданности, чувство опасности, чувство страха и трепета.

Кристина горько усмехнулась.

– Мне никогда этого не понять…

Лука вновь склонился к столу, опираясь о него локтями.

– Что же предпочитаешь ты?

– Я? – девушка удивленно приподняла брови. Слезы все еще жгли глаза, и подбородок предательски подрагивал. – До сих пор не понял? Я предпочитаю любовь, верность, доверие, заботу, надежность. Вот что я предпочитаю! Так что… – Она осеклась, чтобы вновь сделать большой глоток кислорода, вся переполненная разочарованием. – Знаешь, эта встреча… Она лишь доказывает, что все это бесполезно… Мы придем к тому же, что и тогда…

– Ты ошибаешься. – Отчеканил он холодно и категорично. – Мне вполне понятны твои чувства. И я уже говорил, что мне жаль и что я готов на компромиссы. Именно поэтому я здесь, слушаю тебя и пытаюсь что-то объяснить, а не трахаю тебя в твоей гостинице.

На этот раз все это переполнило чашу терпения. Она распахнула рот для удивленного восклицания, но сдержалась.

– Ты не трахаешь меня, потому что я этого не хочу! – прошипела Кристина зло, яростно схватившись за край стола и наклонившись вперед, будто готова была наброситься на него и разорвать на части.

– Спорное утверждение. – На его серьезном лице не дернулся ни единый мускул.

– Ты невыносим! – выкрикнула, уже не вполне контролируя интонацию и громкость. Только его это по-прежнему не впечатлило.

– Просто признайся, что хочешь меня, но не можешь решиться из-за детских страхов.

Вновь точный удар под дых, вышибающий весь воздух из легких. И вновь он ничуть не смущен как всегда, а ей даже нечего возразить. Гневно стиснула зубы и вскочила с места.

– Нам больше не о чем говорить!

– Кристина! – яростно рыкнул ей вслед, как он это умел, властно, в приказном тоне, так что по позвоночнику прошла дрожь и ноги подогнулись.

Не стала его слушать, не захотела оборачиваться. Просто направилась к спасительному выходу, собираясь схватить на лету пальто с вешалки. Но только пара шагов – и ее вдруг поймали за руку, дернули и развернули, не дав опомниться. Мужские пальцы крепко сомкнулись на ее плечах, коротко подтолкнули, направляя и заставляя упереться спиной в ближайшую колонну.

– Прошу, останься. Я не собираюсь причинять тебе боль второй раз. Ты ведь такой ответ хотела услышать. Да? – В его словах звучала злость, задетые чувства, его пальцы сжались крепче на ее плечах, и это пугало еще сильнее.

– Лука… не смей… – прошептала предупреждающе, но голос сорвался. – Ты уже достаточно наговорил сегодня!

– Я отвечал на твои вопросы и пытался быть честным, – парировал он раздраженно.

– К черту твою честность! – Уже не могла сдержать злость вперемешку с возбуждением она, вся дрожа от бьющего тока его прикосновений. Он будто почувствовал эту ее реакцию и разжал пальцы, слегка склонил набок голову, заглядывая ей в лицо, неспешно погладил пылающую щечку, заправил за ухо несколько вышедших из-под контроля локонов. Вся загоревшись, Кристина попыталась ускользнуть из этой порочной ловушки, но его рука вдруг переместилась ей на затылок, сжимая волосы и жадно притягивая. Импульсы страха побежали по нервным окончаниям вместе с кипящими волнами желания. Их лбы соприкоснулись, дыхания смешались в одно и участились. Сама не зная почему, Кристина уже не пыталась увернуться. Наверное, слишком пропиталась его аурой, ядом его притяжения. Нежно поглаживая ее подбородок, он склонился к ее уху, прижавшись своей щекой к ее, вдохнул ее аромат и обдал ее своим дорогим пряным запахом курева и духов. Мужские губы едва заметно, почти одним лишь дыханием, проскользнули вниз и вверх вдоль беззащитно открытой шеи и обнаженного плеча и замерли у ее ушка.

– Хочешь знать, что я мечтаю с тобой сделать, Кристина, практически каждую ночь с нашей последней встречи в Вене?.. – Он оставил значительную паузу, чтобы она могла осознать сказанное и ответить, если бы захотела, но девушка молчала, шокированная, не в силах выговорить ни слова. – Всё… – прохрипел он вместо нее и грубо потерся о нее щекой, словно одержимый похотью зверь, носом зарываясь в волосы, а потом ласкаясь губами о непредусмотрительно открытые плечи и шею. Его пыльцы нежно прошлись по ключице и горлу, затем сомкнулись под подбородком, приподнимая его выше и заставляя смотреть ему в лицо. Большой палец чувствительно погладил пылающие губы. – Хочу сделать с тобой всё, что уже делал когда-то… повторить много раз… Ты ведь помнишь, как это было?.. Как я тебя трахал? – Он задал этот вопрос, заглядывая ей в глаза и закидывая ей назад голову, но не стал дожидаться ответа. Его рот накрыл растерянно распахнутые женские губы и жадно их смял, посасывая и покусывая, глубоко толкаясь языком и вылизывая ее испуганно ускользающий язычок. Сам не заметил, как слишком чувствительно стиснул ее волосы на затылке и крепко сжал ей горло, обозначая свое право собственности на нее. Девушка задыхалась и тихонько постанывала, ее пальцы сминали рубашку у него на груди, ее тело подрагивало, беспомощно вжавшись в крепкий мужской торс, ощущая его каменную призывную эрекцию низом живота.

Ее жалкие попытки ответить на хищный поцелуй терялись в диком натиске его порывистых развратных движений. Как давно он мечтал это сделать… поиметь этот чувственный нежный ротик, поиметь ее всю, такую отзывчивую, красивую, изящную и страстную… Мысль о том, что она вся уже давно потекла, заставила зарычать от нетерпения, член скрутило болезненным спазмом неутоленной похоти. Тогда, семь лет назад, он непременно затащил бы эту прелестницу в туалет прямо здесь и поимел бы ее в кабинке без всяких тормозов, доведя их обоих до блаженного экстаза. Сейчас это было чревато… Она хотела, чтобы с ней считались… Она требовала уважать ее чувство собственного достоинства… Она не позволяла себя унижать… Разве что когда научится играть в его игры по его правилам. Лука с усилием оторвался от ее губ, продолжая пожирать, вылизывать и ласкать ее взглядом.

– Еще нужны доказательства? – мягко прорычал он ей в губы, пока не выпуская из своих тисков. Девушка в его руках задыхалась от желания, растерянно моргая и глядя на него мутным взглядом.

– Мне больно, – прошептала она наконец.

– Прости. Постараюсь сдерживаться. – Его пальцы разжались, выпуская густые светлые локоны и нежное личико. Сглотнув, попытался успокоить свое сбившееся дыхание. – Прошу, останься и давай все начнем сначала, будто всех этих вопросов и ответов не было.

– Девушка, у вас все в порядке? – раздался откуда-то из другой вселенной встревоженный голос официанта. – Позвать охрану?

Кристине потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, вспомнить, где они, вновь услышать звуки и увидеть краски этого мира.

– Нет, все в порядке… – отдышалась она, заметив, как официант скептически поднял брови и покачал головой, но все же удалился. Для объяснений с Лукой просто не нашлось слов. Ее до сих пор трясло от всего произошедшего, сердце неистовствовало, кожа по-прежнему горела огнем.

– Пойдем, – чуть грубовато он взял ее за локоть и подтолкнул к столу. Кристина села, долго не решаясь поднять на него глаза и украдкой оглядываясь по сторонам. На них смотрели посетители за соседними столиками, а еще наверх поднялся охранник и встал в стороне у лестницы.

– И часто свидания с тобой вызывают интерес у охраны?

– А тебя часто пытаются затащить в автомобиль малолетние пустоголовые придурки?

Кристина заставила себя усмехнуться.

– Первый раз так повезло…

– Будем считать, что и у меня это впервые. Кристина, я…

– Извини, но я… хочу уйти… – Перебила она, не в силах справиться с эмоциями и с ситуацией.

Лука замер, в мрачном размышлении прикрыв пальцами губы и опираясь локтем о стол. Затем протянул руку и взял в нее тонкие беспокойные женские пальчики. Она не стала вырываться, и он погладил большим пальцем внутреннюю сторону ее запястья и ладони.

– Посмотри на меня… – попросил он мягко. Она сглотнула, покачала головой, но все же вымученно подняла глаза. Ее щеки пылали, как и истерзанные им губы, грудь часто вздымалась. От его бесстыдно раздевающего, темного, манящего, призывного взгляда у нее начиналась сладкая ломка, совсем как тогда, когда ей едва исполнилось восемнадцать, и этот мужчина обучал ее заниматься любовью… изощренно, страстно, порочно… Шальное воображение с неуемной настойчивостью забрасывало ее дикими фантазиями, словно вирусными видеороликами, которые не остановить без постороннего вмешательства… Чтобы избавиться от наваждения, ей пришлось прикрыть глаза, сделать глубокий вдох и помотать головой.

– Мне нужно время… Ты… – она отдернула руку и прижала пальцы ко лбу, будто пытаясь избавиться от несуществующей головной боли, – слишком сильно на меня действуешь. Я не могу сосредоточиться.

Его губ коснулась улыбка.

– Хорошо. Я провожу тебя до отеля. – В его голосе слышались волнующие мягкие нотки, хотя она прекрасно знала, что этот мужчина не имел ничего общего с мягкостью. Кристина облизала губы и порывисто встала.

– Не нужно. Хочу прогуляться одна.

– Ладно. – Лука откинулся в кресле, наблюдая, как она одевается. Женские руки подрагивали, надевая пальто. Беспокойный взгляд смотрел куда угодно, только не на него. Лишь в самом конце, когда она уже была готова, она взглянула на него, как всегда опаляя, пронзая и шепча пугливое «нет-да» одними лишь глазами.

– Пока… – пробормотала Кристина, повернулась и поспешила к выходу, а он отпил из бокала и потянулся за новой сигаретой. Вкус ее губ смешался с вином и с табачным дымом, растекаясь по телу. Кажется, даже рука, держащая сигарету, подрагивала. Желание изводило его физической мукой, но это было приятно. Глянув на часы, Лука засек пятнадцать минут, подождал, а потом набрал ее номер. Она взяла трубку, но побоялась произносить что-либо вслух первой.

– Добралась? – поинтересовался он.

Зависла короткая напряженная пауза. Конечно, ей тоже нужно было прийти в себя, потому что желание пожирало ее так же, как и его.

– Да, спасибо. Все в порядке… – напряженно-непринужденный тон выдавал ее с головой. – Ты уже тоже дома?

– Нет… прикончу эту чертову бутылку вина, докурю сигарету и пойду в постель не позднее десяти вечера.

– Ты слишком много куришь, – строго заметила она.

– Я должен бросить? Еще одно твое условие?

– Это твое дело и твое здоровье…

– Если мы будем вместе, это будет касаться и твоего здоровья тоже.

– Мы… – она запнулась, как всегда не зная, как реагировать. – Если честно, ты не внушаешь особого доверия.

– Что смогло бы изменить твое мнение? – спросил без промедления.

– Не знаю, Лука… – девушка выдохнула в трубку с искренним сожалением. – Время, возможно…

– В таком случае, хочу увидеть тебя завтра. Когда заканчивается твоя деловая встреча? – Его уверенный тон не изменился ни на единую ноту. Просто безапелляционный вопрос, ждущий ответа и не нуждающийся в обсуждении.

– Я не знаю, если честно… Мне предлагают работу ведущей в новом шоу… Завтра встреча в студии… Там будет вся съемочная группа. Я никогда не участвовала ни в чем подобном, так что правда – не представляю…

– Могу пойти с тобой, – тут же среагировал он.

Кристина мягко усмехнулась.

– Ну уж нет… Ты будешь меня отвлекать.

– Вот как…

Его провокационная улыбочка зажгла как всегда, заставляя откликнуться все тело, а в голову вдруг пришла спонтанная идея.

– Давай… сходим завтра поиграть в бильярд… вечером, когда все закончится…

– Любишь бильярд? – немного удивился ее ничему не удивляющийся собеседник.

– Раньше много играла с отцом, но уже сто лет не держала в руках кия… Так что не уверена, что покажу высший класс, но и легкой победы тебе не обещаю.

– Битва на киях, значит…

Они оба рассмеялись. Все же общаться с ним на расстоянии было намного легче… А вот как она переживет их завтрашнюю встречу – об этом она подумает как-нибудь потом. Возможно, она провалит пробы, и тогда будет нуждаться в его поддержке… Если же все получится, может быть, у нее прибавится немного уверенности в собственных силах. В любом случае, мысль о завтрашней встрече с ним уже сейчас начала приятно щекотать нервы.

– Хочешь, расскажу тебе притчу? – вдруг произнес он загадочно. Его голос завораживал как всегда.

– Поучительную? – Девушка попыталась скрыть свое любопытство за беспечной иронией.

– Возможно.

– Тогда давай…

Лука слегка откашлялся и, кажется, отпил немного вина.

– Жила одна девушка несравненной красоты… – начал он, и Кристина тут же невольно улыбнулась. – Но никто из юношей не отваживался просить ее руки, потому что когда-то один мудрец предсказал, что тот, кто решится поцеловать красавицу, умрет. Все знали, что мудрец никогда не ошибается, поэтому десятки поклонников смотрели на девушку лишь издалека, не решаясь даже приблизиться к ней. Но вот однажды появился юноша, который с первого взгляда влюбился в красавицу. Не раздумывая, он поцеловал ее, даже не спросив разрешения. Раздался возглас удивления. Все ожидали, что юноша тут же упадет замертво, но он не умер, а поцеловал девушку еще раз и еще… А потом он женился на ней и они были очень счастливы.

Кристина едва сдерживала улыбку. У него получилось довольно мило…

– И… как объяснил мудрец свою ошибку? – полюбопытствовала она.

– Сказал, что не отказывается от своих слов. Юноша обязательно умрет, но только не сейчас, а когда-нибудь… Может быть, в глубокой старости…

– Хах… Мда, мудрец был тем еще шутником… – рассмеялась Кристина. – Красавица ведь могла остаться старой девой из-за его прикола…

– Ну да, он был старым козлом, это однозначно. Но что касается девушки, то едва ли она осталась бы одна… Кто-нибудь обязательно рискнул бы жизнью ради красавицы, потому что запретный плод – самый сладкий. К тому же ей достался самый отважный юноша, а не первый попавшийся слюнтяй…

Кристина вновь рассмеялась.

– М-м-м… ну и к чему ты все это? – осторожно поинтересовалась она наконец.

– К тому, что не жалею ни о чем. Совратить юную красавицу было приятно.

Новое напоминание о прошлом заставило Кристину взять таймаут, чтобы успокоить дыхание.

– Ты всем девушкам эту притчу рассказываешь?

– Вообще-то я только что ее прочел… пока сидел и ждал, когда ты доберешься до гостиницы… Так что эта притча только для тебя.

– Что ж, это радует… Хотя это, наверное, означает, что ты и дальше не будешь спрашивать разрешения…

– А ты бы предпочла мужчину, который слушался бы тебя во всем?

– Который прислушивался бы… – назидательно уточнила она.

– Ладно… – снисходительно протянул Лука. – Тогда спой для меня… а я послушаю… Кстати, всегда хотел услышать что-нибудь на немецком в твоем исполнении.

– Ах, вот как… – Почему-то эта просьба ее подзадорила. Наверное, все же хотелось его впечатлить после этой его притчи. – Ну тогда держись… – Кристина перебралась на постель, откинулась на подушку и задумчиво уставилась в потолок, вспоминая немецкие песенки, что она знала. Выбрав, наконец, одну, она обхватила подушку и запела нежным голоском, слегка отбивая такт ногой:

Irgendwie fangt irgendwann

Irgendwo die Zukunft an,

Ich warte nicht mehr lang…

Liebe wird aus Mut gemacht,

Denk nicht lange nach…

Wir fahr'n auf Feuerrädern

Richtung Zukunft durch die Nacht.

Gib mir die Hand,

Ich bau dir ein Schloss aus Sand

Irgendwie, irgendwo, irgendwann…

Die Zeit ist reif

Für ein bisschen Zärtlichkeit

Irgendwie, irgendwo, irgendwann…3

Допев последнюю строку, она замолчала в ожидании его приговора и закусила губу, кожей чувствуя, как он улыбается.

– Я понял только одно слово, – заявил Лука наконец, нагло ухмыляясь. – «Liebe» значит любовь. Что порадовало, конечно… Но в целом это ужасно…

– Что?! Тебе не понравилось, как я пою? – с наигранным возмущением воскликнула Кристина, подскочив на постели.

– Ты чудесно поешь… у тебя сексуальный голос… Но знаешь, немецкий все же не тот язык, на котором хочется слушать песни о любви. Это как с коньяком. Когда пьешь французский коньяк, хочется женщину. Когда пьешь армянский коньяк, хочется французского коньяка.

– Тебе реально пора бросать пить…

– Думаю, это не поможет. Во всяком случае тебя я хочу даже без коньяка и даже под немецкие песни, а это уже тревожит меня всерьез.

Они вновь беспечно рассмеялись, как дети, и в какой-то миг Кристина облегченно выдохнула. Почему он никогда не раскрывался перед ней раньше? Может быть, тогда все сложилось бы совсем по-другому… Даже слезы навернулись на глазах. Все же вернувшись в Россию, она стала слишком сентиментальной… Может быть, это к лучшему? Или это какое-то затишье перед очередной бурей?..

– Уже поздно. Тебе пора домой, – проговорила она умиротворенно.

– Беспокоишься за меня?

– Ну… Я уже который раз тебя прогоняю… так что…

– Если тебя мучает чувство вины, я все еще очень близко от тебя. Можешь попробовать загладить ее лично.

– Хочешь еще раз услышать нет?

– Боже, только не это! – произнес он с сарказмом, изображая отчаяние, но тут же сменил тон на серьезный и привычно жесткий. – Знаешь что, моя девочка… Я, конечно, обещаю быть джентльменом, сколько ты пожелаешь. Но вот потом берегись… Я тебя до обморока всю заласкаю и затрахаю, а потом… продолжу ласкать и трахать… – Вот эти слова действительно заставили ее онеметь и задохнуться в приливе жара. Она открыла было рот, даже не зная, что сказать, но Лука сам поспешно ее перебил. – Черт… Извини… У меня звонок по другой линии. Спокойной ночи, солнышко… Удачи на завтрашнем собеседовании.

Мужчина сбросил звонок, и Кристина, эмоционально обессиленная, вновь откинулась на подушки. На губах расцвела счастливая улыбочка… потом по щеке потекла какая-то нечаянная слезинка, пока глупое сердце заходилось в безумном бравурном марше. Мысли путались в голове, вырывая из памяти обрывки их сегодняшней встречи, ссору, поцелуй, шуточки, флирт… Вспомнив о букете из клубники, она встала, взяла его с тумбочки и с наслаждением съела несколько ягод. Неужели все это может быть правдой?

Глава 6

Оказавшись в студии, Кристина немного растерялась. Вообще-то Гольцберг ни разу не упомянул, что ее будет ждать кастинг на общих условиях. Скорее, по его словам можно было прийти к выводу, что с ней будут снимать пробную программу. Наверное, она должна была догадаться, что он счел ее далеко не идеальным вариантом, поэтому решил взглянуть на нее на фоне других претенденток.

В первые ряды она не рвалась, поэтому немного понаблюдала за происходящим и попыталась разведать обстановку. С усмешкой вспомнила вдруг о вчерашнем предложении Луки пойти сегодня вместе с ней. Пожалуй, он смог бы отвлечь ее от переживаний на тему кастинга. Даже не факт, что она в принципе вспомнила бы, зачем пришла, если бы он начал ее отвлекать… Возможно, эти мысли помогли расслабиться, а это было нужно сейчас больше всего на свете. И если поначалу целая толпа конкуренток, юных, ярких и амбициозных, привела в панику, то по прошествии времени она успокоилась, осторожно наблюдая за каждой. Практически все переживали так же, как и она, кто-то явно, кто-то скрытно, однако, профессионалов она среди них не вычислила. Разве что одна девушка показалась особенно эффектной и уверенной в себе. Высокая фигуристая шатенка в белоснежном элегантном деловом костюме, которая держалась прямо, не зажималась и даже смотрела на присутствующих с некоторой долей надменности. Когда по холлу без окон, в котором все толклись в ожидании, прошел Гольцберг и еще какой-то мужчина, возможно, режиссер или еще кто-то из съемочного коллектива, шатенка улыбнулась продюсеру сверкающей, слишком уж явной улыбкой и тот ответил ей коротким кивком. Сама Кристина предпочла не светиться, хотя Гольцберг, кажется, и по ней мазнул взглядом. Что ж, оставалось надеяться, что она не допустит промахов…

– Ты что, знакома с ним? – изумленно спросила шатенку одна из девушек, рыженькая, невысокая, не очень-то яркая и видная, зато не робкого десятка точно.

– Может быть, – шатенка беспечно пожала плечами, одарив рыженькую лишь коротким небрежным взглядом сверху вниз.

– Нормально! – возмущенно воскликнула та, и по ее виду сразу стало понятно, что так просто она этого не оставит. – То есть опять будут выбирать по знакомству, а мы тут просто для видимости!

– Да понятно же, что на телевидении все куплено… – уныло протянула еще одна претендентка с мальчишеской стрижкой и большими голубыми глазами. Кристина подумала, что она неплохо смотрелась бы в кадре. Впрочем, все девушки были как на подбор. Скорее всего, предварительный кастинг уже был проведен заранее.

– Вот, значит, как! – вся скривившись и выкатив глаза, довольно громко выступила рыженькая. – Так, может, нужно не прохлаждаться тут в коридорчике, ожидая, пока нас выберут, а прямо сейчас снять на мобильник репортаж о коррупции на Прайм ТВ?! Вы же не будете участвовать в этом балагане?!

Рыженькая на полном серьезе обвела гневно-воодушевленным взглядом всех присутствующих, ожидая бурной реакции. Может, криков «ура» или чего-то в этом роде, судя по ее лицу. Кристина чуть не прыснула. Возможно, ей проще было принять подобную несправедливость, потому что она сама накануне ужинала с Гольцберг, но теперь она что-то сомневалась, что он ужинал только с ней и эффектной шатенкой. Вполне вероятно, что он со многими не поленился провести личное собеседование… Во всяком случае, она ничего такого в этом не видела. По знакомству или нет, а претендент должен был соответствовать вакансии. Точно также, видимо, считали и некоторые другие девушки, потому что она заметила и несколько скептических улыбочек.

– Сколько тебе лет? – вдруг поинтересовалась у рыженькой шатенка в белом.

– Тебе-то что? – лихо вздернула бровь та.

– Ничего. Но ты рассуждаешь как вчерашняя школьница. Хочешь, чтобы с тобой тоже знакомились заранее, произведи впечатление.

– Переспать что ли, с кем следует? – уткнула руки в боки бунтарка.

– Хах! – выдохнула шатенка изумленно, а потом натянуто рассмеялась. – Ну если ничего больше не умеешь, попробуй хоть это. Вдруг получится.

Другие девушки тут же засмеялись. Кристина тоже скривила губы в улыбке и сделала вывод, что с этой звездой и правда будет непросто тягаться. Она прирожденный лидер, тут же заявивший о себе. По спине пробежался легкий холодок, а в груди разгорелся огонек азарта и соперничества. Удерживать внимание большой студии точно должен человек со стержнем, с харизмой и с характером. Эта красотка, несомненно, обладала всеми этими качествами.

Наверное, рыженькая еще продолжила бы свой спектакль, если бы девушек не попросили по очереди проходить на прослушивание. Шатенка в белом тут же скользнула в приоткрывшуюся дверь. Все молча переглянулись.

– Сразу видно, большой эксперт в этом деле! – недовольно прорычала рыженькая, но без поддержки коллектива пыл ее, похоже, прошел. Она показательно тяжело вздохнула и уселась на один из стульев, закинув ногу голенью на колено и широко расставив локти. Ее желание произвести впечатление на окружающих развязной позой выглядело довольно комично, особенно после проигранной битвы.

Никто больше не решился завести диалог. Все погрузились в тревожное ожидание, нервно поглядывая на часы. Кристина тоже отметила для себя время. Шатенка вышла лишь минут через сорок, и вид у нее был не такой уверенный, как до сих пор.

– Следующий! – крикнули из-за двери, и одну из соискательниц чуть ли не силком втолкнули в студию, тогда как другие обступили девушку в белом и принялись донимать вопросами. Немного постояв в полной прострации, она, наконец, взяла себя в руки и вновь уверенно подняла голову.

– Ну… – она слегка откашлялась. – Может, и правда нужно было сначала с кем-нибудь тут переспать…

Все вновь грохнули смехом, а девушка ловко выбралась из толпы девчонок и уверенной походкой направилась по коридору к выходу. Кристина проводила ее взглядом, задумалась ненадолго и направилась вслед за ней. Шатенка прошла через коридор, свернула в буфет телевизионного центра, прошла к кофе-автомату и выбрала себе кофе.

– Как прошло? – окликнула ее Кристина, подойдя сбоку и приветливо улыбнувшись.

– Хитро, конечно, но, боюсь, мой опыт тебе не поможет.

– Я просто поддержать, – Кристина невинно дернула плечом и тоже заказала себе кофе, когда автомат освободился, а потом подсела к своей собеседнице за столик.

– Что ты оканчивала? – поинтересовалась она.

– Экономический факультет МГУ, – нехотя отозвалась шатенка.

– Круто… Меня Кристина зовут. – Кристина опять по привычке протянула руку, но тут же ее убрала, потому что девушка посмотрела на нее как на умалишенную. – Извини, привычка. У меня тоже экономическое образование. Венский университет.

– И что ты тогда здесь делаешь? – девушка скептически скривилась.

– Сама толком не знаю… Видимо, пытаюсь попробовать себя в чем-то новом. А ты?

Собеседница недовольно вздохнула и закатила глаза.

– Вообще-то Гольцберг и правда дал понять, что меня уже взяли. Я думала, что будут пробные съемки, а не вот это вот все…

– Не поверишь, мне он то же самое сказал… – кивнула Кристина. – Мы ужинали с ним вчера. Мне казалось, что его все устроило…

Некоторое время, девушка смотрела на нее настороженным изучающим взглядом, потом скривилась в ухмылке.

– Что ж, тогда пойдем снимать сюжет про коррупцию на Прайм ТВ с рыжей, как считаешь?

Кристина широко улыбнулась в ответ.

– Почему бы и нет. Спать с этим типом я точно не собираюсь…

– Аналогично. – Шатенка допила свой кофе и вдруг протянула Кристине руку. – Меня зовут Василиса.

– Очень приятно.

– Нда… – протянула выпускница МГУ, все еще не выпуская руку Кристины из своей. – Только знаешь что… – девушка чуть откинула назад голову, презрительно и высокомерно глядя на свою собеседницу из-под приопущенных ресниц. – Нечего ко мне подлизываться и в подружки набиваться. Я таких, как ты, на завтрак ем.

На секунду Кристина застыла, внимательно изучая Василису в упор, чуть приподняв бровь. Впрочем, она не слишком ее удивила. Даже предсказуемо как-то… Такой типаж ей в общем-то был хорошо знаком.

– Не знаю, что ты ешь на завтрак, – спокойно заметила она, – но блузка на тебе уже едва сходится. Можешь в кадре не поместиться. А вообще не волнуйся. Я просто хотела узнать, что скрывается за этим показным фасадом. Узнала. И успокоилась. Всего хорошего.

Вытянув свою руку, Кристина развернулась и зашагала обратно к студии. От новой знакомой веяло такой самоуверенностью и головокружительными амбициями, что на ее дружбу изначально едва ли стоило рассчитывать. Типичная хищница, которая идет по головам и не руководствуется никакими принципами. И все же после знакомства ей стало спокойнее. Знакомый конкурент не так страшен как неизвестный.

Она вернулась в зал ожидания и приготовилась провести здесь остаток дня, потому что собеседования тянулись крайне медленно. Когда подошла ее очередь, с волнением ей более или менее удалось справиться. Хотелось просто выложиться по полной и победить, потому что постепенно пришло ощущение уверенности и понимания, что она справится. Даже на миг в очередной раз представила себе, как приятно будет поделиться с Лукой своим успехом… Но… Об этом потом.

– Пожалуйста, представьтесь. Расскажите о себе, – пробубнил ей в наушник, закрепленный в ухе, мрачный и хриплый женский голос, когда она уже стояла у стойки перед несколькими телекамерами. Съемочная группа сидела в какой-то другой комнате, поэтому она чувствовала себя словно лабораторная мышка под колпаком у ученых.

– Здравствуйте. Меня зовут Кристина Рогожина. Мне двадцать шесть лет. Окончила Венский университет по двум специальностям – «журналистика и коммуникация» и «экономика». После этого работала несколько лет корреспондентом российского информагентства в Австрии. – Кажется, голос ее не подвел, да и держаться удавалось вполне уравновешенно.

– С чего вдруг решили прийти на телевидение, да еще ведущей? Или не справляетесь сейчас на своем месте? – с довольно противным скепсисом в голосе проговорили в наушнике.

– Как раз справляюсь весьма неплохо, поэтому почувствовала некоторый застой и решила, что нужно продвигаться дальше. Почему бы не использовать накопленный опыт в качестве ведущей? К тому же сейчас у меня слишком много работы с текстом и сбором информации, и хотелось бы в нее добавить больше общения с людьми.

– Думаете, ваш опыт здесь пригодится? – неприветливая девушка в микрофоне вновь умудрилась простой вопрос превратить в вызов.

– По тем сведениям, что я имею о новом проекте, мои знания должны пригодиться в общении с гостями шоу. Чтобы общение было интересным.

– Надеетесь сами покрасоваться перед камерой?

Вот это уже прозвучало даже глупо, не просто неприлично.

– Вовсе нет… Я… – начала оправдываться Кристина, но ее грубо перебили.

– В студии гость будет на первом месте, а не вы. Так что прошу принять к сведению. Ваши амбиции придется задвинуть на задний план. Здесь блистать будете не вы.

Внутри вскипело негодование, но девушка его подавила.

– Хорошо. Поняла, – лишь ответила невозмутимо и кивнула.

– Смотрите в камеру номер один, – продолжил командовать вечно чем-то недовольный голос. – Распрямите спину. Голову чуть выше. Поприветствуйте телезрителей, представьтесь. «Сегодня с вами на Прайм ТВ…» и так далее.. Потом читайте текст с суфлера, пока он не остановится.

Кристина начала читать, почти не понимая, о чем он, от волнения. Поначалу она смогла взять волнение под контроль, но довольно жесткое интервью сбило ее с ритма. Она чувствовала, что паникует. В ухе вновь зарычал неприятный женский голос за кадром.

– Хватит. Теперь перескажите своими словами, что прочитали. У вас две минуты. Время пошло.

Мысли спутались. Что-то она, безусловно, пересказала, но девушка, как уже и предвиделось, опять осталась недовольна.

– Класс… – пробурачала она. – Кто только что рассказывал о двух высших образованиях? Может, вам проще по-немецки общаться? Вы точно претендуете на прямой эфир?

Кристина заставила себя сдержанно и невозмутимо натянуть губы в улыбке.

– Точно претендую и русский знаю не хуже немецкого, как и английский, – без запинки заметила она.

В наушнике раздался раздраженный вздох с присвистом.

– Ладно, – протянул тот же голос с одолжением. – Тогда пошутите.

– В смысле? – не сразу вникла она.

– Так вы все-таки понимаете по-русски или как? Знаете, что такое «шутить»?

Кристина пожала плечами, делая вид, что ее это совершенно не задело.

– Рассказать анекдот?

– Это уж как сумеете. Только время не тяните.

Она тихонько вздохнула, чтобы погасить вспышку гнева, и вновь улыбнулась в камеру.

– Я просто думала, что у вас кастинг на ведущего бизнес-шоу, а не на стэндап-комиков, но вообще охотно. – Девушка небрежно повела плечом.

– Скажите, а сколько стоит вон тот зелененький попугай? – начала она, пытаясь быть в меру артистичной.

– 500 Евро.

– Ой, а почему так дорого?

– Он разговаривает на английском, французском, испанском и переводит с русского на немецкий.

– А… Ну ладно. А вон тот синенький?

– 800.

– Ой, а почему он дороже?

– Он умеет говорить на тех же языках, что и первый, но еще и пишет стихи на иврите и поет на суахили4.

– Да-а?!.. Ну а вон тот, побольше, красный, в углу?

– 1.500.

– Ничего себе деньги! Но на каких же тогда языках он говорит?

– Вообще-то он ничего не умеет, но эти двое называют его боссом…»

– Анекдот старый, как моя бабушка… – как всегда уныло проворчал женский голос.

– У вашей прабабушки, по крайней мере, было чувство юмора. А анекдот как раз в тему.

Кристина в очередной раз мило улыбнулась в камеру.

– С вами была Кристина Рогожина. Всего хорошего. Приятных выходных, – закончила она, встала с места и, не дожидаясь разрешения, прошла к выходу. Конечно, никто не пытался ее остановить, но она и не рассчитывала ни на что подобное, потому что теперь чувствовала себя выжатой, как лимон. Похоже, отсюда все выходили в таком же состоянии. Может, все это проверка на стрессоустойчивость? Остается только надеяться, что на работе стресс не будут создавать намеренно на пустом месте такие вот вечно недовольные всем ведьмы…

Пока она пила очередную порцию кофе, ей вдруг позвонил Лука. Глядя на его входящий, она почему-то так и не решилась поднять трубку. Не хотела с ним говорить, не была готова… не сейчас… Каждый разговор с ним – как противостояние и борьба с собой и с ним одновременно, а у нее не осталось на это сил. Вдруг стало ужасно тоскливо, захотелось назад, в Вену, где все было так просто и понятно… хотя она прекрасно понимала, что и там у нее уже не получится оставаться долго… Журналисты информагентств часто меняют города, страны, а иногда и континенты… В этом смысл их профессии… так они становятся профессионалами… Это означало – постоянно рвать старые связи и находить новые. Бесконечный круговорот среди полузнакомых людей, чужих стран, чужих языков и при этом миллион «друзей» в контактах телефона и соцсетях, которых ты помнишь лишь поверхностно. Жизнь кипела, конечно, но хотела ли этого она?

Еще около трех часов прошло в ожидании. Потом из студии вышел Гольцберг и еще какой-то мужчина, с которым она лично так и не пересеклась, а затем вышла та всем недовольная дамочка, что вела собеседование. Обычная девушка не старше тридцати, ничем не примечательная. Даже, можно сказать, серая мышка, потому что совершенно не следила за своей внешностью: растрепанные светло-русые волосы, небрежно собранные в хвост на затылке; нелепо сидящие мешковатые джинсы; мятая клетчатая рубаха навыпуск с закатанными рукавами. Лицо тоже непривлекательное… в основном из-за хмурого выражения и циничного скептического взгляда. Она окинула им всех девочек уныло и безразлично, а потом объявила, что тем, кому сегодня повезло, позвонят. Если звонка не будет, значит, «до свидания». Кристину внутренне передернуло. Интересно, кто она такая… Директор нового шоу? Главный редактор? Работать с такой в тесном сотрудничестве – так себе перспектива… С другой стороны, если она умудрялась ужиться с Оливером, то эта злая мышка уже едва ли может показаться такой уж страшной… Лишь бы профессионалом была, а не просто озлобленной на жизнь стервой.

Больше никаких речей и разговоров не намечалось, так что Кристина вместе со всеми уныло побрела к выходу. Шатенка в белом тоже выходила вместе со всеми, высоко задрав нос, очень деловая и вся такая недосягаемая.

* * *

На улице Кристина счастливо выдохнула. Опыт, на самом деле, оказался интересным, но неопределенность в ее ситуации раздражала… К тому же она в принципе еще не отошла от последних событий в своей жизни. Пока ждала такси, в сумочке вновь зазвенел мобильник. Опять звонил Лука. На этот раз его звонок вызвал улыбку.

– Привет, – нежно отозвалась она, предвкушая сразу все восхитительные моменты, которые ее сегодня ожидали с ним и забывая все неприятные, только что пережитые.

– Как прошло?

Низ живота сладко запел, отвлекая ото всего прочего, как только услышала его голос.

– Пока не знаю… Обещали позвонить.

– Как зовут продюсера?

– Гольцберг.

– Хочешь устрою ему проблемы с налоговой? – Лука вновь насмехался, но все же это подбадривало.

– Чтобы тебя потом во всех скандальных шоу прокатили? – усмехнулась она в ответ. – Думаю, не стоит…

– Ну, если ведущей будешь ты, то почему бы и нет… Даже готов поделиться своими страшными тайнами.

– Ты лучше не шути так, а то вдруг сбудется.

– Очень на это надеюсь, солнышко.

Его нежное обращение приятно отозвалось теплом по всему телу и сладкой пульсацией в трусиках. Черт, ни на одного мужчину у нее не было такой стабильно бесстыдной реакции… Может, это знак, что нужно бежать? Прежде чем ответить, осторожно сглотнула, потому что спазм пережал горло.

– Знаешь, я даже себе боюсь признаться, что хочу эту работу…

– Почему? Вроде бы, неплохое предложение…

– Думаешь? Я даже не знаю, какая будет финансовая сторона. Пока что это не обсуждалось.

– Ну, думаю, можешь прикинуть, сколько получают ведущие популярных шоу.

– Для начала нужно стать популярной.

– Главное, не скромничай. Знай себе цену. Ты ведь понимаешь, что ты серьезный специалист и таких, как ты, единицы?

– Обычно мужчины говорят: «Ты одна такая»…

В трубке повисла пауза.

– Намекаешь, что хочешь моих признаний, а не профессиональных советов?

– В идеале хочу и то, и другое, – кокетливо улыбнулась она, впервые позволив себе откровенность и чувствуя, как внутри все замирает от собственной смелости и того, что за этим последует. Лука не обманул ожиданий.

– Ох, Кристина… – посерьезнел он вдруг. – Ты даже не представляешь, во что играешь…

– Разве? Мне казалось, мы уже были знакомы когда-то.

– Нет, ты ошибаешься. Мы не были знакомы. Но теперь обязательно это исправим. Где ты сейчас?

– У телецентра Останкино. Жду такси.

– Тогда я скину тебе адрес. Приезжай по нему. Там и поужинаем.

– Хорошо. До встречи.

Кристина сбросила звонок и прижала прохладный телефон к горящим губам, на которых расцвела довольная улыбочка. Она, наверное, зря поддается на его ухаживания, но это же очевидно, что она всю жизнь будет жалеть, если не даст шанс ему и себе… Еще раз осмотрела себя. Впрочем, как раз сегодня она выглядела идеально. Черная строгая кожаная юбка-карандаш в обтяжку чуть выше колена, нежно-розовая шифоновая блузка из шелка с воздушными рукавами и бантом на воротнике, черные классические лодочки на шпильке с острыми носиками и еще чулки… Для собеседования – идеальный деловой наряд, но для свидания его можно было разбавить модной кожаной курткой с заклепками. Пышные локоны, до сих пор присобранные сзади в полухвостик и струящиеся по спине, теперь можно было распустить полностью и позволить им рассыпаться по плечам. В такси подкрасила губы естественной помадой на полтона темнее ее собственных губ. Откинула голову на спинку сидения и закрыла глаза. Нужно было немного расслабиться и собраться с мыслями перед встречей с ним.

Глава 7

Лука ждал ее на улице перед входом в ресторан и издалека как всегда казался неприступным и суровым хозяином этого мира, от которого не стоило рассчитывать на поблажки, понимание или снисхождение. Такой возьмет за горло и, если пожелает, в порошок сотрет – даже не поморщится. Однако, его черты смягчились, когда он увидел ее. Взгляд потемнел, неторопливо окинув ее всю с ног до головы, стал бархатным, плотоядным. Стоило ей приблизиться, его рука привычно и так естественно скользнула ей под волосы на затылке и сжала, притягивая ближе. Мужские губы нахально смяли ее губки. Язык скользнул между ними, увлажнив и обезоружив своим напором. Поцелуй стал крепче, жестче, требовательнее, грубее, глубже, но лишь на полминуты. Такое вот собственническое приветствие, сразу обозначающее, кто здесь главный и кто кому принадлежит. Кристина облизала губы после болезненного захвата и подняла лицо, утонув в обливающих ее кипящим серебром глазах и бурно выдыхая. Стоять в его неразжимающихся тисках у всех на виду было немного неловко, но приятно, черт возьми. Этому знающему себе цену мужчине хотелось подчиняться… Только теперь она не была готова на любые условия…

– Полагаю, возражать против такого самоуправства с твоей стороны бесполезно… – прошептала она ему в губы.

Лука сверкнул кривой улыбочкой.

– Правильно полагаешь. Ты пахнешь каким-то дешевым куревом, – добавил он, нахмурившись, вместо комплимента.

– Запах кино и телевидения… – усмехнулась Кристина. – Тем более что твое дорогое курево пахнет не намного лучше.

– Тебе нравится его запах, как и то, как я курю, – заявил он уверенно и, выпустив ее волосы, тут же собственнически обхватил ее за талию, увлекая ко входу в ресторан.

– Вот уж ничем не обоснованное заявление! – возмутилась она по дороге.

– Сама знаешь, что это правда, – тут же возразил он. – У тебя взгляд плавится, когда я курю. И ты начинаешь облизывать губы. Сказать, о чем ты думаешь в этот момент, или сама себе признаешься?

Кругом сновали люди, и его провокационные речи смущали. Не то чтобы она была робкого десятка, в жизни уже со всяким сталкивалась… Но все же не могла припомнить, чтобы так млела и смущалась перед каким-нибудь другим мужчиной. По лицу разлился жар от собственных мыслей, но ответить ему возможности не представилось. Их встретил хостес и повел к их местам. Они разделись и уселись за заранее забронированный столик, официант принес им меню и пепельницу для Луки. Ее спутник тут же закурил, медленно затянулся и нагло ухмыльнулся, не спуская с нее глаз. Кристина насмешливо закатила глаза и поджала губы.

– По-моему, ты сам тащишься от своего курения, но в особенности от себя. Никогда еще не встречала такого пижона!

Лука невозмутимо стряхнул пепел и чуть откашлялся, полностью игнорируя ее выпад.

– Расскажи, как прошел день, – сменил тему он.

Девушка собралась с мыслями.

– Кажется… немного не то, что я ожидала…

– Блеск софитов не вскружил голову? – губы мужчины скривились в полуулыбке. Кристина вздохнула.

– Самый главный вопрос, хочу ли я так кардинально менять свою жизнь… К тому же там, кажется, зубами нужно вырывать себе успех… Не уверена, что я способна на такое.

– Разве в журналистике не везде так?

– Ну… отчасти… Просто до сих пор я работала в сфере, где нужно было брать умственными способностями, а здесь, кажется, нужно становиться стервой и рвать конкурентов на части.

– Тебе вовсе не обязательно становиться стервой. Ты просто можешь завести еще одну маску, которую будешь надевать, когда понадобится.

Кристина настороженно подняла бровь.

– Еще одну маску? – она нахмурилась. – А сколько масок у тебя?

Девушке вдруг показалось, что этот вопрос в кои-то веки загнал его в угол, но, если и так, Лука быстро взял эмоции под контроль.

– Вопрос в точку… – кивнул он. – Думаю, тебе не стоит знакомиться с моими масками. Я хочу, чтобы ты узнала меня настоящего.

– Тогда… в Петербурге… это был ты или одна из твоих масок?

– Как ни стыдно признавать, но с тобой был именно я.

– Стыдно? – Кристина невольно усмехнулась. – Это слово с тобой немного не вяжется…

– Боюсь, что да. Просто оборот речи. Я был довольно безжалостен со многими и никем не дорожил по-настоящему.

– А сейчас что-то изменилось?

– Пожалуй… Во всяком случае, терять тебя я не намерен.

За столом воцарилось молчание. Кристина невольно задержала дыхание, неосознанно перебирая пальцами кончик салфетки. Лука выглядел слишком серьезным, чтобы можно было принять это замечание за шутку. В этот момент официант очень кстати принес меню, слегка сняв напряжение.

– Снова все будешь заказывать сам? – иронично уточнила Кристина, решив вновь перевести разговор в легкий флирт.

– Тебе, похоже, не терпится нарваться? – с готовностью откликнулся ее спутник.

– А если да, то что мне за это будет? – Сама не зная почему, девушка вдруг почувствовала уверенность в нем. Он, возможно, и выглядел грозно, словно дикий опасный зверь, но что-то ей подсказывало, что этот зверь не должен ее обидеть. Во всяком случае, это пока что не входит в его планы. Это читалось в его глазах, в его голосе, в том, что он говорил и как себя вел все эти дни…

– Мы обязательно обсудим твои и мои предпочтения позднее. – Парировал он с ответной иронией. – Принесите девушке Дайкири на аперитив, а мне как всегда. – Лука отдал официанту барное меню.

– Как всегда, значит?

– Да. Люблю это заведение и конкретно этот столик.

Кристина огляделась по сторонам. Местечко и правда выглядело шикарно и с лоском, как и ее спутник. Необычное освещение, огромные окна, экстравагантная мебель в ярких кричащих цветах, неожиданные для такого стиля элементы роскоши вроде тяжелых бархатных штор, классических хрустальных люстр, кованых перил на витых лестницах и изящных золоченых кресел в стиле рококо. Пространство казалось огромным, но разные зоны и смешение разных стилей доставляли удовольствие зрительным рецепторам и делали помещение уютным. Сами они сидели на полукруглом кожаном диване за круглым стеклянным столиком с красивым золотым узором. Правда, не рядом, а напротив друг друга.

– Значит… – протянула она, когда ей принесли коктейль, – сегодня ты решил меня споить в своем любимом заведении за своим любимым столиком?

– Тебе просто нужно расслабиться… К тому же не хочу проигрывать тебе в бильярд…

– Здесь и бильярд есть?

– О, это один из лучших бильярдных клубов Москвы… В подвальном этаже огромные помещения со столами и бар… Атмосфера ближе к ночи будет та еще. Тебе понравится. – Его провокационный тон прошелся разрядом электричества по всей коже и, как всегда, сосредоточился внизу живота. – Ну и если ты сочтешь мой настоятельный совет не слишком авторитарным, то рекомендовал бы заказывать здесь морепродукты, например, камчатского краба или устрицы, ну и рыбу на открытом огне…

– Я такая голодная, а ты так соблазнительно все это описываешь, что у меня не остается выбора… – Кристина захлопнула меню и отложила в сторону. – Все на твое усмотрение.

– Не хочу заранее пугать, но со мной так будет во всем… – Его глаза смеялись, и она едва сдерживала рвущийся наружу смех.

– Для начала поверю на слово, но обязательно проверю…

– Всенепременно, – отозвался он, скривившись в своей фирменной ухмылке и вновь сексуально затягиваясь, так что у нее щеки запылали от удовольствия. Все же этот позер был неотразим… Внутри полыхнуло от непрошеных воспоминаний о том, чем они занимались когда-то, когда он затаскивал ее в любую комнату своего огромного роскошного дома, срывал с нее трусики и имел ее, как желал. Ей оставалось только томно стонать и сладко всхлипывать, отдавая себя во власть его искусных пальцев, сильных рук, искушенных ненасытных губ и мускулистого тела. И уж конечно, этот опытный обольститель прекрасно считывал ее реакцию. Только вот после всех этих приступов страстного безумия он окатывал ее с ног до головы ледяным безразличием к ее чувствам… Она пыталась это принять, отнестись ко всему легко и непринужденно, но не смогла. Вот и сейчас она вновь настороженно его разглядывала, пытаясь определить, насколько будет больно на этот раз, если он ничуть не изменился, лишь стал еще более искусным лицемером… Кристина сделала маленький глоток из тоненькой рюмочки, чувствуя, как после ледяного коктейля внутри разливается жар. Он прав как всегда. Ей нужно слегка расслабиться… Слишком много ненужных мыслей в голове… слишком много накопилось переживаний. Подняв глаза, поймала на себе его изучающий взгляд и мягкую улыбочку искушенного ценителя. На душе тоже немного потеплело. Кристина вдруг поняла – ей просто было хорошо с ним, и даже страхи прошлого отступили на второй план. Флиртовать с ним, смеяться, целоваться, болтать о пустяках или делиться наболевшим – все это оказалось совсем не так сложно и страшно, как тогда… Она была слишком юной… Он был слишком испорченным… Теперь же у них, возможно, был шанс схватиться на равных и посмотреть, кто кого…

За ужином он как всегда был неотразим. Ухаживал, флиртовал, к месту шутил и умел поддержать беседу на любую тему. Но самое главное – с ним она себя чувствовала на высоте и спокойно. Может быть, все дело было в коктейле… или в атмосфере этого места… Но когда он расплатился и они встали из-за стола, направляясь в бильярдную, она вновь позволила ему обнять себя за талию и поцеловать в шею… легко, горячо, мимолетно и естественно, будто он был ее мужчиной, а она была его женщиной.

Огромное помещение бильярдной поражало своими габаритами. Мягкие бордовые ковры в контрасте с зелеными столами и добротной древесиной мебели и отделки стен создавали ощущение уюта. Бар протянулся в торцевой части в дальнем конце. Вместо привычных металлических ламп над столами – текстильные абажуры с бахромой. Многочисленные столы отражаются в зеркалах, еще больше увеличивая пространство. На стенах – акварели в классическом стиле с изображениями всяких исконно джентльменских развлечений типа карточных игр, охоты, верховой езды и, конечно же, бильярда… А еще здесь уже кипела атмосфера игры. Среди присутствующих встречались не только одинокие унылые парочки, состязающиеся в мастерстве за каждым из столов, а буквально толпы болеющих и сопереживающих. Веселые компании активно комментировали, а иногда взрывались смехом, возгласами досады, осуждения или одобрения. В качестве аккомпанемента к этой какофонии в фоне звучала музыка. Действительно атмосферное местечко… Кристина довольно усмехнулась.

Лука взял ее за кончики пальцев и повел вглубь зала к заранее забронированному столу. Затем он снял пиджак и бросил его на одно из кресел вокруг стоящих вдоль стен столиков. Взял два кия из стойки. Один протянул ей.

– Прошу… Покажешь мне высший класс? – Его глаза вновь горели демоническим огнем и смеялись. По тому, как он привычными отточенными движениями натирал кончик кия мелом, а затем взял его в руки, она вдруг поняла, что попала… Попала в том смысле, что он вовсе не был новичком, и сейчас им предстоит состязание в мастерстве. Она не обманулась, потому что Лука чуть вздернул кончиками пальцев ее подбородок, склонился и прошептал ей в губы: «Играем на желания».

– Тогда в Американку.

– Так не терпится проиграть?

– Три партии, – уточнила она.

– Хорошо, солнышко. Как скажешь.

Они разыграли первый удар. Лука выиграл, уже было склонился к столу, нацеливаясь разбить пирамиду битком, когда вдруг на секунду поднял на нее вопросительный взгляд.

– Точно не хочешь, чтобы я уступил тебе очередь?

– Сомневаешься в моих способностях?

– Сомневаюсь, что у тебя будет возможность ими блеснуть…

– Три партии, Лука… Три, а не одна, – напомнила она с упреком, прекрасно видя, что он ее дразнит.

– Ладно… – протянул он, разбил пирамиду, тут же положил шар с разбоя, а потом начал отправлять шары в лузы один за одним точными уверенными ударами, по-деловому расхаживая вокруг стола, с наслаждением выбирая не самые простые позиции, да еще и не ошибаясь ни разу. Пижон несчастный… Кристина с замиранием сердца считала очки, параллельно оценивая его очень уж самоуверенные движения, стойки и мосты. Черт… а ведь он ее сделает, если она не получит права бить первой в следующие разы… Да даже если и получит, кто сказал, что она сможет сейчас также? Когда-то могла, да… Но это было так давно… Закусив губу, Кристина в уме отсчитала последний восьмой шар. Лука выпрямился и вопросительно взглянул, чуть приподняв бровь.

– Точно хочешь снова довериться жребию?

– Точно, – сузила глаза она. – Все должно быть по правилам.

К столу в этот момент приблизилась какая-то вызывающе накрашенная и разодетая дамочка. Блестящее серебристое платье облегало худощавую фигуру, на которой самые неестественно выдающиеся части явно были искусственной природы.

– Ууу… – пошленько протянула она, томно глядя на Луку, – а ты, красавчик, хорош… Мы тут с подругой наблюдали издалека.

Лука лишь отвесил ей короткий театральный поклон, а дамочка пристроилась рядом со столом с сигаретой в губах, чувственно ее посасывая и явно собираясь следить не столько за игрой, сколько за понравившимся мужчиной. По сути она откровенно облапывала его взглядом, даже восхищенно вытянула губы трубочкой, глядя на его задницу, когда он наклонился для очередного розыгрыша первого удара. К дамочке подтянулась еще одна красавица за сорок респектабельного вида. Они обменялись многозначительными взглядами и приготовились наслаждаться собственным персональным шоу. Через минуту к зрительницам присоединилось еще несколько мужчин, и вся эта компания стала с интересом наблюдать за новой парой игроков.