Читать онлайн Взрослые игры бесплатно

Серия «Дневник новой русской»

Иллюстрация: Юлия Стоцкая

© Елена Колина

© ООО «Вимбо»

С сегодняшнего дня я решила прятать свой дневник от всех, потому что:

1. Любой дневник – это очень личное.

2. А особенно мой. Я собираюсь писать о любви, потому что о чем мне еще писать? Когда любовь счастливая, ничего интересного не происходит.

3. Еще я собираюсь много писать о тантрическом сексе. Алена (из всех моих подруг у нее самый большой опыт семейной жизни) говорит, что, раз я теперь почти что замужем, мне необходимо тщательно следить за нашей сексуальной жизнью, чтобы она не превратилась в скучную рутину. Алена обещала сводить меня в клуб «Только для взрослых», это такое место, где обучают тантрическому сексу. Не знаю точно, что это, кажется, что-то очень медленное, боюсь, на тантрический секс у меня не хватит времени.

4. И еще я боюсь – вдруг кто-нибудь узнает, что я тут пишу, особенно Мура. Думаю, что ей не придет в голову читать мой дневник, ведь мне же никогда не приходит в голову почитать ее школьный дневник, но на всякий случай лучше все-таки буду прятать – мой дневник не для хитрого Муриного носа, а только для меня. Мой план на этот год такой:

1) полностью исключить сладкое, есть сладкое только с чаем;

2) стать по-настоящему взрослым сознательным человеком. А то со мной слишком уж часто бывает, что я беседую с разными людьми, а сама думаю: «Сейчас они мне скажут: “А ты, девочка, пока отойди, тут взрослые разговаривают”». Интересно, так бывает только со мной или еще с кем-нибудь? Или со всеми?

В детстве у меня была зеленая тетрадочка 48 листов для записи умных мыслей, не моих.

«Все счастливые семьи счастливы одинаково…» – вот какая там была мысль. Так вот, я думаю, Толстой был не прав.

МОЕ СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ СОВСЕМ НЕ ТАКОЕ, КАК У ДРУГИХ ЛЮДЕЙ.

Сентябрь

Тихая семейная жизнь

1 сентября, понедельник 6.00. Я думаю о любви

Деньги – это единственное, что меня беспокоит. Деньги лежат в тумбочке, и эта бесконтрольная тумбочка жжет мне руки. Мама говорит, к хорошему быстро привыкаешь. Ничего подобного. Мне, к примеру, потребовалось некоторое время, чтобы понять – денег в тумбочке никогда не становится меньше.

Ольга (а она самая возвышенная из моих подруг) сказала, что я прямо на ее глазах превращаюсь в новую русскую или даже в шопоголика бездуховных интересов. Считаю, шопоголик – это слишком радикально. Подумаешь, всего-то потеряла человеческий облик во время летней распродажи, – просто не смогла устоять перед некоторыми очень многими вещами розового цвета. Оранжевого тоже, зеленого, плюс одно черное льняное платье.

А сумка?!. По тому, что лежит у человека в сумке, про него всё понятно. А когда я, обвешанная розовыми вещами, металась по магазину, у меня в сумке была книга «Психотерапия на практике». Я всегда ношу ее с собой, чтобы не забыть, что я культурный человек, и еще у меня было… ну, так, кое-что, детектив, детектив не считается.

В принципе мы все бродим в потемках подсознания, но иногда случаются минуты озарения, и тогда понимаешь, что ты – единственный в этом магазине взрослый сознательный человек, с печальной мудростью взирающий на неразумных людей, волокущих к кассе груды брюк, кофточек и панамок. Прямо в примерочной кабинке я заглянула в книгу, и что же?..

«Быть человеком – значит ясно осознавать свое бытие и свою ответственность перед ним», – вот, все правильно.

Написано, что я имею право на время отойти от обязательств и отдаться упоению на летней распродаже.

Долго не могла решить, что лучше – полосатые брюки или клетчатые. Обычное дело – конфликт хорошего с еще более прекрасным. Купила и те, и другие.

…Зачем Андрей ставит мне будильник на шесть утра, зачем, зачем?.. А сам даже не планирует просыпаться, хотя накануне вечером говорил, что сегодня Работа начнется ровно в шесть и ни минутой позже, иначе все пропало. Как психолог я точно знаю, что мужчины и женщины – существа с разных планет, но почему же с его планеты каждые десять минут доносится этот истерический звон будильника?.. Сломать будильник очень страшно, может остановиться Работа.

Человек, у которого собственное дело, работает всегда, даже когда спит. Раньше я не знала, а теперь знаю, у меня-то нет никаких собственных дел, только лекции.

Тем более если это такое хлопотное собственное дело, как у Андрея, – что-то связанное с электричеством. Это его электричество расположено совсем недалеко от Питера, в трехстах километрах. Андрей всегда с такой легкостью вдруг срывается с места и говорит: «Ну, мне тут надо ненадолго на Работу», как будто эта его Работа расположена за углом, на Невском.

Это из-за него я в шесть утра думаю о любви. А о чем же мне еще думать, если нужно быстро придать своим мыслям позитивный характер и не пристукнуть Андрея этим его будильником?..

Всегда один человек любит больше, а другой меньше, один целует, а другой подставляет щеку. Лучше, когда больше любит мужчина, потому что женщина и так любит.

Я немного придавила Андрея щекой и жутким голосом чревовещательницы принялась тихо внушать: «Целуй, целуй, целуй…» Он дернулся и фыркнул во сне. Вот, теперь у нас все правильно, я подставляю щеку, он целует.

8.00. Мура уходит в школу

– Скажи мне честно – у меня очень большая попа? – спросила Мура из-за двери.

– Да, Мура, – рассеянно ответила я, – у тебя очень большая, просто невыносимая попа.

– Ты что, правда так считаешь? – Кажется, голос сейчас всплакнет.

– Нет, Мура, не считаю. Это такая шутка.

– Смешно, – саркастически заметила Мура. – Прямо скажем, ха-ха-ха. Так как насчет моей попы?..

В прошлом году я проводила семинар на тему «Как дружить со своим подростком» и особенно упирала на собственный опыт: если Мура хочет поговорить о сокровенном, ни в коем случае нельзя ее спугнуть. Иначе подросток может прямо по дороге в школу сбиться с пути и пойти по дурной дорожке.

Но сегодня с утра мне не до Муриной сокровенной попы. У меня сегодня первое сентября. У меня и так вчера закончилось лето.

Мурка ввинтилась в комнату.

– А это кто? – показала Мура на фотографию на моей тумбочке.

– Это… а это наша с тобой двоюродная прабабушка, – сказала я. – Это ее портрет работы императорского придворного фотографа Левицкого, так написано на обороте.

– А откуда у нас двоюродная прабабушка?.. Красивая…

Двоюродная прабабушка – это мое воспитание Муры. Преемственность поколений и все такое, чтобы Мура не думала, что она произошла от обезьяны прямо здесь, по адресу Владимирский проспект, дом 3, квартира 14. Вообще-то это фотография чужой двоюродной прапрабабушки, просто я вчера нашла ее в нашем дворе. Кто-то выбросил старые фотографии на помойку, и ветер нес это прекрасное лицо по двору. Не то чтобы я немного интересуюсь помойкой, как Лев Евгеньич и Савва Игнатьич, просто женщина на фотографии была такая красивая!.. Так что я взяла двоюродную прабабушку домой и поставила на тумбочку. Потому что очень важно, чтобы ребенок знал своих предков в лицо. А то у нас со стороны моего папы многие неизвестны, а со стороны мамы неизвестны почти все.

– Мурка! Ты опоздаешь. Хотя бы сегодня, первого сентября… ты опоздаешь, Мура, ты опоздаешь, Мура…

– Ты типичная бабушка Карлсона. Она все время повторяла: «Переодень носки, Карлсончик, переодень носки, Карлсончик…»

Да, моя Мура не особенно увлечена школьной программой, ну и что? Зато она цитирует классиков.

Я напомнила Муре после школы погулять с Львом Евгеньичем и… что бы такое ей еще велеть, чтобы приучить ее к хозяйству? Полить пальму, вот что!

– Ольга сказала, что я новый русский шопоголик, – пожаловалась я.

– И еще обзывала тебя земляным червяком, – фыркнула Мура. – Хорошо бы ты в самом деле была новая русская! Тогда у тебя был бы садовник для пальмы и собачий гувернант, а у тебя на все одна я!

Когда надо, Мурка умеет утешить.

…Так вот, о любви… На кухне, между прочим, кто-то упоенно чавкает. Этот кто-то придвинул к холодильнику стул, забрался на него с ногами, открыл дверцу и достал мамину куриную котлету с нижней полки. Я сама виновата – нужно было захватить котлеты в спальню.

Не буду его ругать. Все равно он уже все съел и сейчас запивает компотом. Я сама виновата – нужно было выпить весь компот вечером.

Я бы на месте Льва Евгеньича, украв котлеты, сидела тихо – ни за что бы не ворвалась в спальню, не упала бы в кресло, не захрапела, делая вид, что нахожусь в бессознательном состоянии.

И как Савва Игнатьич, я бы тоже не поступила – не развалилась бы на подушке, как у себя дома.

Раз никто со мной не считается, тогда я тоже притворюсь, что сплю, – не ссориться же со всеми с самого утра.

Одна я в этом доме за всех думаю о любви. Одна я лежу без сна и отдыха измученной душе, каждые десять минут слушаю отвратительное пиканье будильника и сладострастно представляю: вот сейчас как наберусь храбрости и наступлю, наступлю на будильник каблуком!..

А порчу имущества свалю на Льва или лучше на Савву – он более увертливый.

Я думала, Мурка ушла в школу, а она все еще здесь.

– Очень срочно! – Мурка приблизилась ко мне с угрожающим выражением лица. – Очень-очень срочно! Мне необходимо купить сексуальное белье.

– Кому? – Я склонила голову набок и прислушалась, как Лев Евгеньич, когда он раздумывает, не едят ли где-нибудь без него. – Кому купить сексуальное белье?

– Сексуальное белье нужно каждому человеку, чтобы он чувствовал себя уверенно.

– Мура?.. – робко произнесла я. – Ты что?.. А?.. Ну… я имею в виду… я же тебе друг, правда?.. Если что, ты лучше поделись со мной, чем с девочками…

– Что лучше – сделать звонок другу или попросить помощи у зала?.. – сказала Мура. – А насчет сексуального белья я тебе так скажу: что мне действительно необходимо, так это зеленые вельветовые джинсы с низкой талией. Чтобы визуально уменьшить попу.

11.00. Работа

Вчера я купила туфли, розовые с камушками, «Moscino», и зеленые, «Baldinini». Но разве это моя вина, что сейчас такая красивая обувная мода? Все эти туфли с бусинками, ленточками, камушками? Разве это моя вина, что все эти туфли похожи на секретики, которые мы в детстве закапывали в серебряных фантиках под кустами?

Туфли «Moscino» стоят передо мной на книжной полке так, чтобы я их видела. Туфли «Baldinini» стоят передо мной на телевизоре, чтобы я их тоже видела.

Кстати, это не я купила розовые и зеленые туфли – это мое подсознание схватило туфли и, не слушая доводов рассудка, помчалось к кассе. Оно прекрасно знало, что у меня есть деньги.

А розовую сумочку (и зеленую тоже) вообще купила моя тонкая душа с глубокими внутренними комплексами. Корни комплексов лежат в моем советском детстве. В детстве я однажды сильно, мучительно, страстно завидовала одной девочке в лакированных туфельках. Ах, какие это были чудные туфельки! Если бы я не была из хорошей семьи, не склонной к обувным преступлениям, я бы просто бросилась к ней и сдернула с нее туфельки, как Маленькая Разбойница муфточку с Герды.

Сумочки я тоже купила. Это разумная разноцветная покупка, а вовсе не измена Ольгиным идеалам интеллигентной бедности.

Я встала, взяла туфли и красиво расставила их на кровати. Получилось, как будто кто-то ходил по белому пододеяльнику в разной обуви: розовая – зеленая – розовая – зеленая. Еще я взяла зеленую сумочку и шарф (шарф зеленый с розовыми цветами, подходит ко всему).

Как приятно просыпаться рядом с любимым человеком от каких-нибудь нежных утренних слов любви…

– Почему ты спишь в шарфе, – спросил Андрей, – и с сумкой?

– Я… Красиво, правда? А туфли, тебе нравятся туфли?

Андрей посмотрел на туфли.

– Ты что, собираешься сниматься в мультсериале?

Это его сбили с толку бусинки и камешки на туфлях, очень красивые.

Мы пили кофе с булочками с корицей и с Саввой Игнатьичем – не в том смысле, что я с утра встала и, засучив рукава, закатала Савву Игнатьича в тесто, а просто он так развалился на кухонном столе, как будто сам подавал себя на завтрак. Мы разговаривали, то есть Андрей разговаривал по телефону, а я говорила в пространство всякие важные вещи (чтобы он мне позвонил, как только доедет до работы).

– Уезжаешь? А когда ты вернешься? Когда ты вернешься?

Молчит.

– Когда ты вернешься?.. Когда, когда, когда?.. Вернешься? Ты?..

Андрей – типичный флегматик, а флегматики понимают обращенную к ним человеческую речь только с пятого раза.

– Работы много, – ответил Андрей.

Сейчас спрошу, сколько у него работы. Как психолог я знаю, что мужчину тоже необходимо приучить подробно делиться сокровенным. Возможно, я даже когда-нибудь проведу семинар «Как любить своего мужчину». Тезисы к семинару будут такие: голос должен быть озабоченный, взгляд проникновенный.

Телефон. А вдруг у кого-нибудь что-то очень срочное, например у Алены?

– Привет… – сказала Алена.

С тех пор как у Алены возникли сложности с Никитой в сексуальном плане, по ее утреннему голосу сразу же можно понять, как идут дела. Голос может быть бодрый, а может быть жалобный. Сегодня голос жалобный, а текст ничего, бодрый.

– Мы с Никитой вчера ходили на вечеринку. Там были одни молоденькие девочки, но я была лучше всех! Только во время танца у меня схватило поясницу…

– Я тебе перезвоню, мы как раз с Андреем завтракаем… – Я профессиональный психолог, поэтому в моем голосе никогда не звучит никакого такого самодовольства, – мол, это у вас проблемы, а у меня все отлично. Только сочувствие, только дружеское участие.

– Почему ты со мной разговариваешь свысока?.. – обиженно спросила Алена.

Ну вот, звонок в дверь.

– Даже не представляю, кто это может быть так рано, – удивилась я.

– Кто-кто, Ирка-хомяк, вот кто, – ворчливо откликнулась Алена. Не поняла, что я удивлялась не ей, а Андрею.

Он почему-то недоволен, что Ирка-хомяк заходит ко мне очень рано или, наоборот, очень поздно. Ведь всякому понятно, что школьная подруга с первого класса (моего первого класса, не Муриного), живущая этажом выше, имеет право изредка навестить меня несколько раз в день. А может быть, раз я теперь почти что замужем (штамп в паспорте не имеет значения), мне необходимо пересмотреть Иркины права? Я же не забегаю к ней в любое время – считается, что Иркин муж ПетрИваныч имеет право на отдых.

Я обещала Алене немедленно перезвонить, когда все разойдутся, а она почему-то бросила трубку. Сексуально неудовлетворенная женщина становится не в меру обидчивой. Нехорошо так говорить про подругу, но это не я, а закон природы.

– Возможно, это Ирка-хомяк, она уже давно со вчерашнего дня не была, – объяснила я Андрею.

– Кто хомяк, я? – подозрительно спросила Ирка, входя на кухню.

– Ну что ты… При чем здесь ты? Это мы просто обсуждаем разных животных…

Вообще-то у Ирки есть ключи от моей квартиры. Я дала ей ключи, когда Мура в пять лет болела ветрянкой, и все время забываю забрать.

Я нисколько не считаюсь с Иркой, просто все время думаю – неужели она выглядит моложе меня?

Ирка-хомяк – небезызвестный во всех салонах города любитель косметических процедур и аппаратной косметологии. В прошлом году Ирка обнаружила у себя носогубные складки и, не долго думая, поддула их коллагеном. Складки надулись, но коллаген случайно залился в щеки, поэтому Ирка некоторое время была вылитый хомяк. Она попробовала предъявить салону красоты свои щеки в целях получения компенсации в виде ряда бесплатных процедур, но ее строго спросили: «К носогубным складкам претензии есть? Нет?.. Тогда разговор окончен».

Я сделала Ирке знак глазами, что она не вовремя, и на всякий случай дополнительно пихнула ее в бок. Ирка понимающе кивнула (она вообще очень тактичная), налила себе кофе и завела светский разговор, интересный всем присутствующим, – про фотоомоложение каким-то супераппаратом, который есть только в одном месте, Ирка знает, в каком.

Я сначала подумала, что фотоомоложение – это такая фотография, на которой человека делают моложе с помощью ретуширования, а потом отдают ему на память. Оказалось, нет: это глубокое воздействие на мембранные клетки лица, совсем другое дело.

– Ну вы, девочки, фотоомолаживайтесь тут без меня, – сказал Андрей. И радостно улетучился. Хотя многие люди уходят на работу печально.

Так и не удалось узнать, как обстоят его дела с электричеством, но, может, это и к лучшему. Как психолог я знаю, что, стоит только приучить мужчину делиться сокровенным, так он и будет делиться им с утра до вечера. И тогда я даже не смогу узнать, что там у Алены, а ведь мне еще нужно быть в курсе последних течений аппаратной косметологии.

Лекция в 14.00

На лекции в 14.00 оказалось, что на ловца и зверь бежит, во всяком случае Ирка-хомяк с Петром Иванычем бежали на Алену.

Но лучше все по порядку.

Я объясняла второму курсу теорию когнитивного диссонанса на примере двоечника Федина. Когнитивный диссонанс только звучит сложно, а на самом деле это очень простое явление, интуитивно знакомое любому двоечнику. Человек сильно мучается, когда у него в мозгу крутятся две совершенно противоположные мысли, и старается эти мысли привести в соответствие друг другу.

Вот господин Федин курит. И знает, что курить – здоровью вредить. Но человеческий ум господина Федина хитро изворачивается и выдает третью мысль, спасительную: рассказывает мне про одного знакомого своего знакомого, который курил и дожил до ста двух лет. И вот, пожалуйста, в голове у господина Федина все в порядке, ура.

И тут мне позвонила Алена. Вообще-то ей не разрешено звонить на лекции, но сейчас Алене все можно.

– Я только что с сайта www.sex.ru. Там написано, что измены – следствие ненаучной организации сексуальной жизни.

Буквально спустя минуту позвонила Ирка-хомяк. Вообще-то ей не разрешено звонить на лекции, но сейчас у нее очень важное для Алены сообщение.

– Приглашаю вас с Аленой в семь часов насчет секса, – быстро сказала она и бросила трубку.

Если бы я не просидела с Иркой десять лет за одной партой, то я бы подумала, что Ирка-хомяк предлагает нам с Аленой свою персону в качестве сексуального утешения. А так я сразу же поняла, что у нее есть для Алены важная информация. Молодец хомячище, может, когда захочет!

Следом позвонил ПетрИваныч. Он слишком солидный человек, чтобы к нему в дом ходили без приглашения, поэтому он сделал контрольный дубль – сам позвонил и пригласил.

– Мы с Ириной ждем тебя в гости к семи часам как кандидата наук, – солидно произнес он, – будут интересные люди, один ученый.

– Спасибо, я с удовольствием приду, – вежливо ответила я. – Черный галстук?..

– Зачем тебе галстук? – удивился ПетрИваныч.

– Принято так, когда важные гости.

Я намекала на приглашение к Королеве или на вручение Нобелевской премии. На таких приглашениях обычно написано «Черный галстук», что означает самую парадную одежду, которая у вас есть. Ну, это я просто устала от когнитивного диссонанса и пошутила. Для женщин предусматриваются не черный галстук, а длинные платья, меховые палантины и драгоценности.

Я спросила, какого рода ученый ожидается в гостях, ПетрИваныч рассчитывает на меня для подкрепления научного потенциала принимающей стороны, и я должна подготовиться и не опозорить его.

– Какого рода ученый?.. Соитолог, – небрежно сказал ПетрИваныч и отключился.

Я спросила у студентов, не знают ли они случайно, что это за наука такая, соитология? Студенты не знали, потому что они второй курс. Вот если бы они были пятый или хотя бы четвертый…

Думаю, соитология – это что-то связанное с физикой твердого тела.

После лекции ко мне подошел господин Федин.

– Эта ваша соитология – это наука про… ну, про это самое, – сказал он и сделал томное лицо.

…Да?.. Неужели соитология – это наука про соитие? И я сегодня увижу представителя этой новой области научного знания? Уже есть сексология и сексопатология, а теперь вот и соитие выделили в отдельную научную область! А что, наука идет вперед, и скоро в отдельные области выделятся «ПредварительныеЛаскиЛогия», «НеЗасыпайтеСразуПослеСексалогия» и др.

Господин Федин хитро добавил:

– А когда я вам про своего знакомого рассказывал, вы ответили: «Вот и отлично, будем теперь курить с чистой совестью».

Не может быть, что я так непедагогично сказала…

19.00. В гостях у Ирки-хомяка

Нам открыл дверь ПетрИваныч в черном галстуке. Он так торжественно повел нас к соитологу, что мы с Аленой немного оробели и вошли в гостиную как Шерочка с Машерочкой, держась за руки и синхронно кланяясь сидящим за столом.

А за столом сидели Ирка-хомяк и черный пиджак. Я никогда не видела, чтобы черный пиджак пришел в гости совсем один, без человека.

Нет, ну, если присмотреться, то какой-то человек там все же был, но такой худой, что даже нельзя было понять, женского он пола или мужского.

– Этот, что ли, специалист по соитию? – шепнула Алена. – А так сразу не скажешь…

Соитолог представился Маргаритой Николаевной и протянул сухую лапку за кусочком сыра и печеньем. ПетрИваныч настаивает, чтобы в его доме даже еда отвечала модным веяниям, поэтому на столе вместо салата оливье и пирожков с капустой стояли только вазочки с печеньем и огромная сырная тарелка – много-много кусочков разных сыров. А я так люблю Иркины котлеты, пельмени, вареники и борщ… и салат оливье у нее получается лучше, чем у Алены, потому что Хомяк кладет туда яблоко… В общем, я хочу салата оливье, а не сырную тарелку…

– Ветры сегодня… – задумчиво сказал ПетрИваныч, начиная культурный разговор. Ирка-хомяк рассказала ПетруИванычу, как положено себя вести в хорошем английском обществе, и теперь он всегда сначала говорит несколько слов о погоде, даже если несколько раз на дню встречает меня на лестнице.

– Да… ветры… – повторил ПетрИваныч. – Ну, а какие там у вас новые веяния на научной, так сказать, ниве? А то ведь за всем не уследишь… бизнес, знаете ли. Удачно нашел свою нишу в экономике… Перераспределение денежных, так сказать, потоков то в один киоск, то в другой…

– Тема моей диссертации – русское соитие, – сказала Маргарита Николаевна.

– А что, разве это не у всех народов одинаково? – робко спросил ПетрИваныч.

Соитолог Маргарита Николаевна оживилась.

– Ну что вы… у русского народа совершенно особый, свой путь соития!..

– Это как? – усмехнулась Ирка-хомяк и прошептала мне: – ГдеОнНашелЭтоЧучело? ОнУМеняЕщеПолучит!

Ирка-хомяк за чем-то полезла в холодильник. Оттуда чудно пахнуло борщом. Соитолог повела носом и тоскливо взяла еще кусочек сыра и печенье. Бедный соитолог, такой худой и так бесплодно мечтает о борще.

– Да, наш народ тоже… Развивается народ потихоньку, – уклончиво сказала соитолог. – К примеру, бандаж и флагелляция в настоящее время уже являются совершенно избитой темой… среди, конечно, людей определенного культурного уровня.

ПетрИваныч солидно кивнул – мол, конечно, смешно даже говорить. И Алена понимающе усмехнулась, и даже Ирка-хомяк покраснела. Все, все, кроме меня, знали, что такое эти бандаж и флагелляция. Одна я оказалась сексуально отсталой личностью.

Соитолог еще немного посидела с нами и распрощалась. Сказала, теоретическая часть диссертации готова, а теперь ей нужно проводить эксперимент.

– Что такое бандаж? – жадно спросила Алена, как только соитолог удалился. Все-таки для нее это был деловой визит с целью поднабраться специальных знаний.

– Бандаж – это такая штука для больной спины. Значит, для секса во время приступа радикулита, – важно сказал ПетрИваныч.

– А флагелляция?

Все молчали.

И тут я поняла, что никто из них не знает, что такое флагелляция, кроме меня. Я скромно подождала, пока меня спросят, и сказала:

– Вы что, правда, не знаете? Не может быть! Все культурные люди знают.

ПетрИваныч рассеянно сказал: «Да-да…»

– Флагелляция – это такой специальный вид сексуального действия, когда партнера заворачивают в флаг и в таком виде катают по полу, – объяснила я. – Но сейчас и эта тема уже отходит.

– Я так и знал, – облегченно произнес ПетрИваныч.

Я проводила Алену до машины.

– Все! К черту соитолога! Перехожу к решительным действием, – заявила Алена, зачем-то пнув ногой свою машину. – Посмотрю, что про это есть в Интернете.

Вечером я спросила Андрея:

– Знаешь, что такое флагелляция?

– Кхм… нет.

– А я знаю. Это про новый современный вид секса. Рассказать?

– Э-э… нет, – сказал Андрей, – я лучше еще поработаю немного.

Ну и хорошо, пусть. У меня, как у любого взрослого сознательного человека, могут быть собственные интересы, которые Андрей не разделяет.

2 сентября, вторник

…У меня лекция в 12.00. А деньги в тумбочке. Андрея нет, а деньги есть. На хозяйство.

Решила вести хозяйство в «Пассаже», по дороге на лекцию.

От «Пассажа» до моего дома десять минут пешком, но у меня оказалось столько пакетов и пакетиков, и еще один огромный пакет. Пришлось взять такси. Да, еще коробка с розовым чайником.

– Довезете меня до угла Невского и Владимирского? – спросила я таксиста.

– Сто рублей, – мрачно сказал таксист.

Почему так дорого?! Здесь ехать всего две минуты! Этот таксист просто жадина!

– Давайте хотя бы сто пятьдесят! – предложила я.

– Я же сказал, сто.

– Нет, сто пятьдесят, – уперлась я. Когда надо, я тоже умею торговаться. Вот какой, езды две минуты, а он из-за 50 рублей спорит…

Все-таки пришлось поехать с мрачной жадиной – пакеты, пакетики, один огромный пакет и коробка с розовым чайником.

– Зачем вы все время переключаете радиостанции? – пытаясь поддержать нормальное человеческое общение, спросила я.

– Я всегда слушаю новости по трем радиостанциям, – ответил водитель, – потом сравниваю, а уже потом сам обо всем догадываюсь. О том, что они хотели от меня скрыть.

Наши люди всегда говорят «мы» и «они» и подозревают, что «они» все время нас дурят. Это хорошо, потому что так у нас развиваются критичность, интеллект и мелкая моторика.

– Приехали, – приветливо сказала я. – Сколько я вам должна?

– Сто.

– Но мы же договорились – сто пятьдесят, – удивилась я.

– Быстро вылезайте! Не надо денег, – сказал таксист, испуганно озираясь по сторонам, и зачем-то взял в руку длинную металлическую палку вроде монтировки. Бедный, неужели у него накопился такой большой негативный опыт общения с клиентами? Возможно, я могла бы ему помочь прямо сейчас – существуют специальные техники для лиц, подвергшихся насилию в такси.

– Скажите мне честно… На вас когда-нибудь нападали клиентки? – задушевным психологическим голосом спросила я.

Таксист быстро выкинул мои пакеты на тротуар и захлопнул дверь. Коробка с розовым чайником упала в лужу.

И тут я сообразила все про деньги и поняла: таксист решил, что я сумасшедшая, буйная. А я не буйная, а просто задумалась и перепутала, с кем не бывает.

Поднимаясь по лестнице, я быстренько себя проанализировала (это у меня профессиональная деформация – вечно я всех анализирую и себя тоже). Неужели у меня проявилось подсознательное желание заплатить больше? Неужели Ольга права, и я превращаюсь в новую русскую, такой персонаж из анекдотов, которому чем дороже, тем лучше… Который кричит: «Нет-нет, умоляю вас, только не сто рублей! Сто пятьдесят, лучше двести!..»

Решила все-таки, нет, не превращаюсь. Потому что в «Пассаже» я все купила очень выгодно, особенно розовый чайник – он был уценен из-за царапины на боку.

Мура, Лев и Савва вились в прихожей и совали носы в пакеты. Ха-ха, вот там и нет ничего для вас!.. Хотя… чуть не забыла… я купила для Саввы Игнатьича дом – небольшой плюшевый домишко метр на метр, такой уютный, вот бы мне когда-нибудь в таком пожить. Просто не могла удержаться, к тому же он всю жизнь мечтал.

Нехорошо разжигать зависть между членами семьи, поэтому для Льва Евгеньича я купила искусственный рогалик говяжий нежно-голубого цвета и искусственное свиное ухо. А Муре золотые ресницы, они приклеиваются к своим и выглядят как золотые перышки. Может быть, я тоже смогу их когда-нибудь надеть. И еще виртуальные колготки, их намазывают на ноги, когда нет целых колготок.

А Андрею я купила парфюм. Это вообще была очень выгодная акция, потому что за покупку этого мужского аромата я получила дополнительно мужскую сумку-косметичку и молочко для тела. Уверена, он будет рад.

Весь вопрос в том, можно ли рассматривать дом плюшевый, рогалик говяжий и золотые ресницы как траты на хозяйство? И твидовую юбку с кружевами.

Думаю, все это относится к хозяйству, потому что еще я купила плед серый шерстяной, как бабушкин платок. Плед также можно рассматривать как ностальгический жест в честь бабушки.

Полный список моих покупок подтверждает, что Ольга была не права – я НЕ шопоголик. Шопоголик страстно покупает ненужные вещи, а я – только необходимые. Золотые ресницы вообще очень разумная покупка. И твидовая юбка с кружевами. На витрине магазина, в котором я купила юбку, было написано: «Очень хорошие цены». Вот только к ней нужен свитер в тон, я видела в «Пассаже» один подходящий.

* * *

Вечером Андрей сказал: все мои новые вещи очень красивые, особенно рогалик говяжий и свиное ухо.

Ночью, когда я уже засыпала, случилось самое ужасное, что только может произойти с человеком. Меня по очереди бросило в жар, в ужас, в холод и в раскаяние. Плюс жуткое сердцебиение, мгновенная дрожь и выпученные глаза.

Я забыла, что у меня в 14.00 лекция. ЗАБЫЛА ПРО ЛЕКЦИЮ! БОЖЕ! Не знаю, как это могло случиться, но ведь как-то могло?..

Студенты пришли на лекцию, а я нет. Уселись, обрадовались, что меня нет. Шумели, кричали, прыгали по партам. А потом подумали: «Лектора-то нет, а мы сидим как дураки». И ушли.

Интересно, что скажет декан?..

Но самое интересное с психологической точки зрения, что нечеловеческий ужас уже спустя несколько минут предстал передо мной в несколько ином свете:

1. Ничего, теперь студенты задумаются: может быть, она нам тоже нужна, а не только мы ей?..

2. Я не ошалевший шопоголик и проч., а нормальный лектор, а забыть в «Пассаже» про лекцию может каждый.

3. А декану скажу, что по дороге на лекцию я задержалась, потому что спасала мальчика. Нужно обдумать, что лучше – пожар во флигеле или подвиг во льдах.

Нет, врать нехорошо. Лучше скажу, что у меня не прозвенел будильник, сломался трамвай и развели мосты. По-моему, неплохо, главное, свежо.

…Ко мне пришел Лев Евгеньич, положил морду на кровать. Только он любит меня по-настоящему, только он не требует, чтобы я ходила на лекции… А что, если мне поступить так же – подползти к декану и положить морду на стол?

3 сентября, среда

Андрей уехал, приедет приблизительно.

– Мы с ПетромИванычем программу «Время» смотрим и кефир пьем, – сказала мне по телефону Ирка-хомяк. – А твой где?

– Уехал, приедет приблизительно.

– Не грусти. Твой Андрей такой мужественный, молчаливый – мечта всех девочек, – утешила меня Ирка. – Хотя, с другой стороны, какой толк от красоты и ума, если их никогда нет?

Иркино рассуждение неправильное. Тогда можно сказать: «Какой мне толк от картины “Мадонна Литта”, если у меня ее нет?» Но она у меня есть, в Эрмитаже. И я могу пойти на нее посмотреть и порадоваться, что она у меня такая красивая.

И с Андреем точно так же. Я всегда могу смотреть на его фотографию и ликовать, что эта мечта всех девочек в трехстах километрах от меня, такая мужественная, молчаливая.

4 сентября, четверг

В нашей семье не принято пропадать, мы все очень домашние. Мама, например, прекрасно знает, что уроки у Муры заканчиваются в три. С двух часов она начинает волноваться и повсюду разыскивает Муру, просто на всякий случай.

А вот Андрей ни разу не позвонил и не сказал как все люди: «Идол моего сердца! Задерживаюсь вследствие обстоятельств непреодолимой силы, люблю, целую».

Андрей не такой домашний, как мама. Он полудикий-полудомашний, а я ему безразлична.

Перед сном мечтала о субботе. Андрей давно обещал провести со мной целый день или полдня. Суббота и будет днем, полным любви взрослых свободных людей. Мы поздно проснемся не по будильнику, будем пить кофе в постели. Еще можно будет бродить по квартире, не одеваясь, слушать музыку, смотреть кино. Может быть, мы даже сходим в Русский музей. Давно мечтаю просто побродить среди бородатых лиц с диковатыми глазами, думаю, это зов моих предков из глубины веков. После романтического свидания с моими предками в Русском музее мы вернемся домой и поужинаем при свечах. И все это нужно успеть до Муриного прихода из школы.

5 сентября, пятница

Ой, звонок – Андрей! Любовь заставляет человека совершать странные поступки – и я бросилась к телефону, на ходу приглаживая волосы, как будто Андрей сможет меня увидеть по видеосвязи.

– Ну что, ты определилась? – спросила мама напряженным голосом.

– С чем? – Очень строгий голос, я немного испугалась.

– Это я тебя спрашиваю – с чем?! С яблоками или с капустой?

– Лучше с капустой, – сказала я. Лучше пусть мама спечет пирог с капустой. Пирог с капустой вообще очень выгодное дельце, так как может считаться полноценным питанием Андрея, а пирог с яблоками – так, ерунда, десерт. К тому же десерт внушает человеку чересчур большие надежды в смысле питания. Андрей может подумать, что имеется еще что-нибудь из еды, например обед: первое, второе, третье и компот.

Ура, звонок – Андрей, наконец-то!

– Ты так мне и не сказала – ты определилась? – спросила мама напряженным голосом.

– Да, с капустой.

– Ты определилась с Муриным будущим?

– Мама! Почему именно сейчас, пятого сентября в девять утра?.. – удивилась я.

– А когда?! – удивилась мама.

Звонок. Это Андрей, ура!

– Я совершенно измучена физически и морально. Меня спасают только сушки, – сказала Ольга.

– Да?..

– Да. Еще меня душит злоба, особенно по вечерам.

Быть журналистом по кино и театру очень сложно. Ольга высказывает свои мнения для разных изданий, а эти издания сами никогда точно не знают, сколько Ольгиных мнений в месяц им понадобится. Постоянной зарплаты у Ольги нет, а есть только гонорары. Поэтому у нее бывает или совсем плохо, или временно не очень плохо.

– Моя жизнь невыносима, – продолжала Ольга. – Мне нужно сдавать интервью с Безруковым. Расшифровывать интервью – это очень трудная работа, кропотливая такая, противная такая…

Она сделала паузу.

– И заметь – это время, вычеркнутое из моей жизни. А ведь все это время я могла бы уделить сушкам… И платят за интервью так же, как за обычный материал. Безруков – звезда. На Западе интервью со звездами стоит столько, что на гонорар можно жить три года. А у нас?!.

Звонок. Мама, Алена, Ирка-хомяк с отчетом о фотоомоложении?..

– Это ты? – спросила я внезапно севшим голосом, втайне надеясь, что звучу очень притягательно.

– Ты что хрипишь? – спросил Андрей. – Простудилась?

Обидно, что он такая приземленная личность! Мог бы сказать «милая, дорогая» и так далее.

А я-то, как дурочка, охрипла от любовного волнения. И сердце бултыхается где-то в животе, как будто я впервые влюблена и лет мне приблизительно двенадцать.

– Хм… кхе-кхе…

Если я не буду обижаться, предъявлять претензии, то, может быть, он все-таки скажет «милая» или даже «я тебя люблю»…

– Тебе… хм… денег хватило?..

Не буду поднимать ужасные болезненные вопросы про невнимание, буду страдать молча.

6 сентября, суббота

В нашем дворе появился новый персонаж, охранник Шура. Охранник Шура – любимое детище Лысого. Сам Лысый живет в нашем доме недавно, но как будто был всегда и всегда обустраивал наш быт. Хорошо бы в один прекрасный день проснуться и увидеть Лысого по телевизору в качестве мэра города на Неве. Вот тогда-то мы и заживем: в каждом дворе будут фонтан, песочница и дяденька в фуражке.

До охранника Шуры Лысый любил консьержа. Не в эротическом смысле, в этом смысле Лысый предпочитает разных одинаковых блондинок, а как новый предмет своего обустройства в нашем дворе. А теперь вот любит охранника.

Лысому ничего для охранника не жалко. У меня, например, в нашем дворе нет никаких прав, а у охранника Шуры есть и будка, и свисток, чтобы свистеть мне, когда я делаю что-то плохое.

Лысый давно жаловался, что ему не найти уборщицу лестницы. И вот наконец ему где-то из-под полы достали уборщицу из какой-то бывшей южной республики. Лысый радуется, что может платить ей сущие копейки, потому что у нее нет регистрации.

Оказалась очень милая женщина. Спрашивала, чисто ли вымыта лестницу, а то она волнуется, потому что у нее нет опыта. Она учительница русского языка и литературы. Так виновато сказала мне, что у нее нет регистрации, как будто призналась, что вообще-то она людоед. Мне-то ее регистрация ни к чему, но она явно считает, что без регистрации она не вполне человек. А ведь она – беженка, ей и так у нас в Питере трудно и непривычно холодно, и мы все должны ей помогать.

Мне неловко, что она моет лестницу и всех боится. Надеюсь, скоро мы привыкнем друг к другу, и тогда я осмелюсь и скажу ей, что не нужно мыть пол, все равно Лев и Савва все заляпают своими лапами, пусть подметет иногда, и хорошо.

Вечером позвонил Андрей, уже совсем скоро приедет. Рассказала ему о проблеме нелегальных мигрантов в нашем дворе.

– Оказалось, что существует жизнь, о которой мы ничего не знаем, – сказала я.

– Хм… Кхе… почему не знаем? Я знаю… – сказал Андрей, – можно… кхе-кхе… что-нибудь для нее придумать… Посмотрим… Ну, пока.

– Как, уже пока?..

Попозже зашел Лысый. У него проблема – опять нет уборщицы. Оказывается, дети во дворе сказали этой милой женщине: ты, лицо кавказской национальности, больше не ходи в наш дом… Вот она и не пришла, испугалась.

Как же мы теперь ей поможем?.. Очень грустно.

Не спала до двух часов ночи, лепила вареники с картошкой. Это очень просто (обычное пюре с жареным луком нужно засунуть в тесто). Получилось красиво.

Мои вареники похожи на слоновьи уши, такие же извилистые. Слепила 60 штук. Очень удобно – один раз до двух часов ночи лепишь, а потом можно кормить семью до Нового года. Если давать по десять слоновьих ушей, то получится всего шесть порций… Тогда можно давать по три уха или даже по два…

7 сентября, воскресенье

Почему в субботу, вместо обещанного мне дня любви, я опять совсем одна, как раньше, когда я была по-настоящему совсем одна?..

Хорошо, что у меня есть подруги. И я могу немного поговорить с ними по телефону.

– Вася опять болеет, – рассказывала Ольга. – И ведь ни за что не скажет, как все люди: у меня болит горло, или чирей, или нога… Он послушает свой организм, пригорюнится и бормочет: «Болею я… в груди тесно, в спине крутит, в ноге блямкает…» И какая бы болезнь ни напала, всегда лечится одинаково – делает прогревание. Он всегда или ушел на прогревание, или пришел с прогревания. Я такое слово помню из детства. Что это, где это теперь делают? Подозреваю, что он ходит на свое прогревание минуя врача, по блату, – возмущалась Ольга.

Я-то считаю, что Ольга несправедлива. Вася добрый, умеет поменять кран и другие водопроводные работы, привезти продукты и подвинуть шкаф. А что касается прогревания, так у каждого свои увлечения. Вася любит ходить в районную поликлинику и брать больничный, ну и что? Может быть, ему нравится его толстая карточка? У меня в детстве была самая толстая карточка в регистратуре, потому что мама ежедневно умоляла врачей, чтобы они признали у меня хотя бы насморк.

– А как Гений? – поинтересовалась я.

Гений никогда не выходит из дома. Он слишком образованный человек, чтобы вставать с дивана. Такие люди раньше водились в котельных, они там противостояли советской власти и прочее по культурной части. Мне казалось, это время ушло, и сейчас все свободно могут выйти из котельной и творить для публики, но Гений не согласен, что это время ушло. Он творит для себя – сочиняет, не записывая, рисует в уме и танцует фламенко, не вставая с дивана. За это Ольга называет его «Ах, Гений» и «Ох, человек Возрождения», а мы – Лежачий больной, или просто Лежачий.

– У него опять совершенно гениальный проект. Он ставит Шекспира, – сказала Ольга.

Ага, значит, Лежачий теперь режиссер. На вопрос, где же его труппа, Ольга ответила, что его видение Шекспира так своеобразно, что у него нет необходимости в труппе, тем более она сама может почитать за всех, кроме Дездемоны. Дездемоной Лежачий хочет быть сам. А вместо платка он использует пульт от телевизора – засовывает под подушку и предлагает Ольге найти пульт и требовать у него объяснений.

Считаю, несправедливо. Вместо того чтобы сразу же дать Ольге все необходимое, жизнь ставит ее в ситуацию постоянного выбора между Лежачим и Васей. Когда дело с гонорарами совсем плохо, Ольга принимает от Васи хозяйственные услуги, а когда жизнь налаживается, она участвует в проектах Лежачего и приносит ему сигареты и другие мелкие знаки внимания, и даже, не побоюсь этого слова, еду.

Очень хочу выспаться, поэтому перед сном предусмотрительно приставила к двери кресло, чтобы звери не смогли просочиться ко мне в комнату.

9 сентября, вторник

Я досматривала сон, а Лев Евгеньич пытался открыть дверь в спальню.

– Где твое место, вороватая морда! – зверским голосом крикнула я. – Пошел вон, ворюга!

Оказалось, это Андрей.

Я же говорю, Лев Толстой не прав! Насчет того, что все счастливые семьи счастливы одинаково.

Мы, например, с Андреем были счастливы так.

Сначала мы были счастливы, потому что давно не виделись. Тут я еще могу согласиться: так могут быть счастливы все, хотя я уверена, что наше счастье особенное. И я знаю, что я сейчас сделаю. Я придумаю Андрею ласкательно-уменьшительное, совершенно оригинальное домашнее имя.

Ирка зовет ПетрИваныча «пупсик», Алена называет Никиту «котик» или «мышонок»…

Как же я могла бы обращаться к Андрею, чтобы было ласково и не пошло?.. А что, если так – Пупс, Кот, Мышь?.. – таки у него рост метр девяносто, размер 54.

За завтраком я поняла, что любовь делает с людьми буквально что хочет. Со мной, например, любовь сделала вот что:

свекольный салат, Аленино клубничное варенье, ватрушка из Балтийской булочной, якобы мой мамин пирог с капустой, немного черствый, и все это, не говоря о варениках.

Но как все же непросто начинать жить вместе со взрослым человеком со своими сформировавшимися привычками!

Могут обнаружиться совершенно неожиданные вещи. Вот, например, почему перед его тарелкой стоит чашка с водкой? С раннего утра? Я ведь по-настоящему ничего о нем не знаю. А что, если он… ну… выпивает?

У него могут обнаружиться и другие слабости. А вдруг он известный в городе игрок? А вдруг он в опере поет вместе с певцами мимо нот? Или в театре выскакивает на сцену, чтобы раскланяться вместе с актерами? Все может быть…

Присмотревшись, я заметила, что в чашке плавают такие железные усы – кажется, они называются блесны. Но если хорошо подумать, неизвестно, что более странно, – угоститься с утра чашечкой водки или хозяйственно замочить в водке железные усы.

Потом мы опять были счастливы (Мурка в это время была в школе).

Ну, а часов с двенадцати дня я уже была счастлива в одиночестве – Андрей случайно взял с полки «Графа Монте-Кристо».

Андрей читал, оба его мобильных телефона непрерывно звонили, Работа остановилась, я крутилась рядом, предлагая то чаю, то кофе, то погулять, то поболтать, а Эдмон Дантес и аббат Фариа только начали рыть подземный ход.

В три часа дня Эдмон Дантес и аббат Фариа все еще рыли подземный ход, в пять часов граф Монте-Кристо уже приступил к мести. Может быть, сказать ему, что Дюма написал только один том «Графа Монте-Кристо»?..

Когда граф Монте-Кристо принялся активно навещать своих обидчиков, я подкралась к Андрею и сказала страшным голосом: «Я – Эдмон Дантес!» Никакой реакции, обидно… если уж он так увлекся этим произведением, мог бы, как барон Данглар, ответить мне дрожащим голосом: «Этого не может быть, Эдмон Дантес умер!» – или хотя бы упасть в обморок, как прокурор де Вильфор.

Пришлось предпринять последнюю попытку привлечь к себе внимание – пойти спать. То есть не спать, а затаиться в комнате и ждать, когда Андрей ко мне придет.

Так я и сделала – затаилась в комнате и прислушалась, не идет ли Андрей.

Пришлось таиться сорок минут!..

Вышла на кухню под надуманным предлогом – попить. Никто меня не заметил.

Еще раз вышла на кухню под надуманным предлогом – покурить. Никто меня не заметил.

Я металась между спальней и кухней как челнок, но никто меня не замечал. На пятом подходе мне стало уже по-настоящему обидно. Неужели я так ждала его приезда, чтобы бессмысленно покружить вокруг него и заснуть в одиночестве? Тем более я могла бы пересказать ему «Графа Монте-Кристо» своими словами! И я уже хочу спать, а у него еще осталась половина второго тома…

Совершенно безрезультатно ущипнула его за ухо и отправилась спать по-настоящему.

Но зато когда я утром пришла на кухню, Андрей сразу же закрыл книгу.

– Дочитал, – мрачно сказал он.

– А почему ты такой грустный? Вообще-то ты прав, я тоже считаю, что не нужно ему было всем мстить. Все умерли, сошли с ума и разорились, и барон Данглар, и де Вильфор, и… Ну что ты так расстраиваешься?..

– Многое не успел по работе… – трагическим голосом сказал Андрей.

Оказалось, у него была назначена встреча в три часа дня, вчера. Как раз в то время, когда Эдмон Дантес с аббатом Фариа рыли подземный ход.

20 сентября, суббота

Я понимаю, что у человека иногда должен быть день только для себя, но почему-то каждый раз испытываю чувство вины. Что я не на лекции, не веду хозяйство в «Пассаже», не воспитываю Муру, а живу для себя. Например, в суши-баре, а потом в косметическом салоне.

Встречалась с Аленой в суши-баре. С недавнего времени я тоже люблю суши, но посещение суши-баров для меня очень интимное дело. Я хожу туда только с девочками и стараюсь сесть в темном углу, потому что так и не научилась пользоваться палочками, обливаюсь соусом, обсыпаюсь рисом и разбрасываю вокруг себя кусочки рыбы.

Алена показала новое кольцо, веточку с изумрудными листиками, очень красиво.

– Это мне Никита подарил в честь годовщины покупки новой квартиры, – сказала Алена, – а на годовщину начала ремонта я хочу браслет.

Я очень-очень завидую Алене. Она умеет подробно жить, со вкусом, расстановкой и вниманием к мелочам. Это Алена приучила Никиту справлять годовщину знакомства, первого поцелуя, покупки дивана и других предметов обихода.

– Никита начал ремонт на лестнице. Я вчера сказала ему, что вокруг квартиры тоже должно быть красиво, – сказала Алена, запихивая в рот суши.

Я не понимаю двух вещей: как Алена засовывает в рот суши целиком и как она добилась такого беспрекословного послушания Никиты. Рот у нее небольшой, меньше суши, а что касается Никиты, Алена никогда не кричит, не настаивает, не внушает, а просто высказывает свои мысли вслух.

– Я довольна кольцом и ремонтом лестницы, – деловито перечислила Алена, – и крайне недовольна кое-чем, ты знаешь, о чем я.

Секс – это единственное, в чем Никита ее не слушается. Алена неохотно признает, что физиология – это уважительная причина, чтобы не слушаться.

Я посоветовала Алене быть ангелом, не приставать к Никите, а пустить все на волю волн и посмотреть, как он себя поведет.

– И долго мне быть ангелом? – поинтересовалась Алена. – Представь, что это он с тобой спит раз в… даже стыдно сказать…

– Никита, со мной?!

Алена отмахнулась.

– Я его кормлю мясом и яйцами. В них содержится цинк, который способствует выработке половых гормонов. Еще авокадо с бананом и с медом. Обидно, что он не любит шампанское, а ведь от него гормон увеличивается в два раза. Еще, оказывается, ночь – неправильное время для секса. Секс ночью – это насилие над организмом.

– Да? Никогда не слышала, – удивилась я и, оглянувшись по сторонам, схватила рукой суши с авокадо. Я особенно люблю суши с авокадо. Суши с огурцом тоже очень вкусно.

– В семь утра активность мужских гормонов превышает норму на двадцать процентов. Следующие пики в девять утра, затем в одиннадцать, в четыре часа дня и в восемь вечера. Я все перепробовала. В девять утра он еще спит. В одиннадцать завтракает, в четыре говорит, что у него совещание. А знаешь, что он делает в восемь вечера? Думаешь, телевизор смотрит? Ничего подобного! Вообще домой не приходит, выбирает кафель или еще что-нибудь по хозяйству. А потом уже сразу ночь, насилие над организмом…

Я доела суши и сказала Алене, что бывают браки и без секса, по статистике это не такое уж редкое явление, особенно среди среднего класса в развитых странах. Да и у нас тоже – вот, к примеру, наша Ольга.

Ольга уверяет нас, что не может вступить в интимные отношения с Васей, потому что по культурному уровню он приближается к Льву Евгеньичу. Она говорит, что Вася и Лев Евгеньич смотрят программу «Время» с одинаковым выражением доверчивого недоумения.

Думаю, это у нее просто отговорки. Как психолог я знаю, что если любишь человека, то любишь его всего, целиком. Я же люблю Льва Евгеньича таким, какой он есть, вместе с доверчивым выражением его лица.

С Лежачим Ольга тоже не спит, потому что его сексуальная энергия принадлежит не Ольге, а всему человечеству. И он не может так неосмотрительно ее тратить.

– Ольга неправильная, – упрямо проговорила Алена, – везде написано, что секс необходим мне и Никите для жизненного тонуса, и даже написано, в каком возрасте сколько раз в неделю, и…

– Алена! Посмотри мне в глаза, Алена! – строго сказала я. – Ты перфекционистка, Алена. Это твой диагноз, дорогая Алена. И мой тоже.

– Это опасно? А что нам делать? Нужно к врачу? – испугалась Алена. – А я еще хотела сегодня посмотреть плитку на лестницу, и на рынок мне нужно за травкой для холодца…

– Это очень опасно, Алена, – значительно сказала я. – Перфекционизм – это комплекс отличницы. У тебя все должно быть на пятерку – уборка, грядки на даче, обед из трех блюд и сексуальная жизнь. А у меня тоже все должно быть на пятерку – ну, ты знаешь, хозяйство и все такое…

– А как лечиться?

– Забудь про плитку, про рынок тоже забудь. Давай сейчас пойдем с Иркой в косметическую клинику?

– С ума ты сошла… у меня холодец без травки… А что, думаешь, поможет?

И мы пошли в косметическую клинику.

В косметической клинике нас встретили очень тепло. Предложили сохранить присущую нам индивидуальность при помощи нехирургической косметологии, а если мы заранее решим, что она бессильна, тогда при помощи хирургической косметологии.

Наши интересы в этой клинике разошлись. Алена хотела похудеть, Ирка-хомяк стать другой, не моложе и лучше, а просто другой, а я – сделать что-нибудь прямо сейчас, раз уж я все равно тут.

Алена рассматривала такое предложение: поместить в желудок силиконовый баллон. Ей нужно будет всего один день провести в клинике, и к вечеру она уже сможет вернуться к плитке и холодцу. Затем, о-ля-ля, всего полгода носить этот баллон, и к дачному сезону она потеряет баллон и до тридцати процентов массы своего тела. Осенью ей опять поместят в желудок силиконовый баллон – всего один день в клинике, полгода носить баллон и так далее. Неплохие перспективы, главное, она будет при деле.

Ирка-хомяк очень возбудилась и захотела все: инъекцию красоты, реабилитацию после пластических операций, косметологию класса люкс, наращивание и авторский дизайн ногтей, химический пилинг (две недели лицо будет, как будто Ирка-хомяк горела в танке, но зато потом ПетрИваныч ее не узнает).

– ПетрИваныч меня не узнает, – мечтательно сказала Ирка.

Врач-косметолог посмотрела на Ирку внимательным добрым взглядом и тут же предложила ей абонементное обслуживание.

Мне пришлось отозвать Ирку в сторону под надуманным предлогом, и мы договорились, что я буду подавать ей знаки, очень наглядные: если «предложение неприемлемо», моргать три раза, а если «предложение приемлемо, только не соглашайся сразу, старая идиотка», то улыбаться правой половиной рта.

– Могу предложить вам увеличение и изменение формы груди, пластику век, ультразвуковое липомоделирование тела, – перечисляла врач-косметолог.

– Увеличение и изменение формы груди? Да! – восхищенно прошептала Ирка, как будто я не сидела рядом.

– «Нет», – я три раза моргнула.

– Пластика век? – с надеждой прошептала Ирка.

Я опять моргнула три раза: «Нет».

– Ультразвуковое липомоделирование хотя бы можно?

Я улыбнулась правой половиной рта.

– А нервными тиками мы тоже занимаемся, – приветливо сказала мне врач-косметолог.

Я подумывала о наращивании ногтей, волос и зубов. Думаю, неплохо для того, чтобы не превратиться в скучную рутину. Андрей приедет и обнаружит новую меня – с косой, длинными зубами и хищными ногтями.

Но наращивание ногтей, волос и зубов все же занимает некоторое время, а у меня его нет… Приняла решение: когда-нибудь обязательно приду в эту клинику на программу «Экстренная красота». Уже из названия очевидно – это именно то, что мне нужно.

28 сентября, понедельник

Ура, ура, громкие продолжительные аплодисменты!

От некоторых людей ждешь сюрприза. Например, я всегда жду какого-нибудь сюрприза от Мурки, особенно по физике. Но я не наивная девочка, а кандидат псих, наук и понимаю, что в популяции встречается и другой человеческий тип, к которому и относится Андрей.

Этот человеческий тип всегда спрашивает, что подарить на день рождения. С этим типом лучше не скромничать, а то есть опасность получить вместо цветов какую-нибудь особенную сковородку.

…Что бы я хотела получить на день рождения?.. Никто меня об этом не спрашивал, кроме меня самой. Я сама спросила: «Дорогая, что бы ты хотела получить на день рождения, из какой хотя бы области?»

Спросила и внутренне заметалась. Из какой же области – цветы, духи, меха? Что-нибудь из области горжеток?

Вообще-то, если честно, я бы хотела получить:

1. Все равно что, лишь бы сюрприз.

2. Брильянтик на цепочке, как у Ирки-хомяка, такой блестящий, маленький, или несколько игрушечных медвежат, пушистых, разного цвета.

3. Пойти с Андреем в театр – я уже давно купила много билетов, а мы так ни разу никуда не пошли.

4. Я просто не выдержу, если придется в этот день быть одной…

Я скромно сказала Андрею, что по случаю дня рождения хотела бы провести с ним некоторое свободное от электричества и Дюма время, и вдруг такое!..

Андрей ответил, что готов поехать, куда я захочу. Невероятный подарок, даже не верится, что это мне!

Мама права – люди быстро привыкают к хорошему. Например, студенты не верят, что в доисторические времена советские люди не выезжали за границу и не имели возможности посмотреть весь мир, особенно Турцию.

Я очень хочу в Рим, Флоренцию, Венецию, Пизу, Верону, особенно я хочу в Лондон!

Оказалось, мы поедем не так чтобы очень надолго – на три дня.

– Это же все-таки дорого, может, хотя бы на четыре? – предложила я.

– На три.

Тогда так – у нас будет одно маленькое, но ужасно романтическое путешествие в Рим.

Главный вопрос, который мне предстоит решить, – это ехать в Рим с группой или самим. Как выражаются в турфирмах, индивидуально.

С группой лучше, потому что тогда можно ни о чем не думать, а только наслаждаться видами. Я сама раньше работала с англоязычными туристами и знаю, что, как только человек становится членом туристической группы, он впадает в детство и воображает, что гид – его родная мама.

И если бы я была животным, например белкой, то я бы не сомневалась и доверчиво выбрала поездку с группой. А так я думаю, что с группой нам нельзя. Потому что белка не обладает способностью к анализу, а я могу тщательно проанализировать характер Андрея и прогнозировать его поведение в группе: он ни за что на свете не совпадет ни с какими организованными существами. Задумается где-нибудь у фонтана или вообще пропадет, а я останусь один на один с озверевшей от ненависти к нам группой.

Ответ очевиден – мы поедем одни, совершенно индивидуально, тем более я так хочу побыть с ним вдвоем.

Немного подумала и решила – все-таки поедем с группой, чтобы не возиться с билетами и экскурсиями. Среди чужих людей даже острей чувствуешь свою близость. Только мы вдвоем, он и я, я и он!..

Кстати, Мура тоже едет с нами. Я не хотела ее брать (последний класс, уроки, физика).

– Меня берет Андрей, потому что он мне родная мать, не то что ты, – сказала Мура.

Андрею хочется быть родной матерью, поэтому Мура едет. Тем более она уже сказала в школе, что когда-нибудь, ровно через неделю, заболеет на три дня.

29 сентября, вторник

Кстати, о Муре. Звонила классная руководительница. У Муры проблемы с общением. Она не реагирует на замечания классной руководительницы. Не хочет вместо коротких разноцветных свитерков носить скромную белую блузку с кружевным жабо, как у классной руководительницы. А из-под свитерка у Муры иногда виден пупок с колечком, как будто Мура папуас. Не говоря уж о колечке в ухе.

Я собираюсь надавать классной руководительнице разных обещаний впрок: подкрасться к Муре, когда она спит, и вынуть у нее колечки из уха и пупка, а также хорошенько замаскировать пупок скромной белой блузкой с кружевным жабо. Вот только где я возьму такую блузку? Последний раз я видела ее на своей бабушке много лет назад. Но я же психолог и знаю правила продуктивного общения: если вы точно знаете, что не сможете выполнить своих обещаний, то все равно обещайте. Но обещайте неопределенно – мол, когда-нибудь, по возможности, непременно подкрадусь.

Я взяла с собой в школу Андрея. Думаю, его появление добавит Муре очков в глазах классной руководительницы. Все-таки у нас не простая школа, а очень престижная гимназия, и все родители стараются произвести хорошее впечатление.

Правда, Андрей вчера смотрел футбол по телевизору, случайно слишком сильно крикнул и потерял голос, но мне и не надо, чтобы он что-нибудь говорил. Просто не хочу быть одна, а как будто бы я с отцом ребенка.

Классная руководительница Муры даже не смотрит ни на меня, ни на Муру, а обращается исключительно к Андрею.

А он молчит. Она может подумать, что это у нас семейное – не реагировать на замечания.

– Знаете, он потерял голос, потому что кричал на футболе, – объяснила я.

Классная руководительница Муры почему-то посмотрела на Муру и Андрея с жалостью, как на потомственных идиотов.

– А что же нам все-таки делать с физикой? – спросил Андрей. Надо же, как у него неожиданно прорезался голос.

– С физикой у Муры завал, – радостно сообщила классная руководительница, – двойка.

– На-на-на… – мычит он, голос снова пропал. Кажется, классная руководительница Муры плохо его понимает.

– Наследное… наследное… – сипит Андрей и для убедительности бьет себя рукой в грудь.

Все пропало! Классная руководительница Муры полностью утверждается в мысли, что мы семейка кретинов, которая по недоразумению забрела в эту престижную гимназию…

Я попыталась спасти положение:

– Если нужно чем-то помочь…

– Нужен микроавтобус, – оживляется классная руководительница, – вещи на дачу отвезти…

– У тебя есть микроавтобус? – с нажимом спрашиваю я и пихаю Андрея в бок. – Микроавтобус у тебя есть или нет, я тебя спрашиваю!

– Кхе-кхе…

Я знаю, что в его хозяйстве есть микроавтобусы, и сейчас Андрей явно собирается подробно рассказать про них классной руководительнице, включая степень износа, мощность двигателей и пробег.

– У него есть микроавтобус, – успокаивающим голосом сказала я, – у него все есть, что вам нужно. Он все соображает, все понимает, только сказать не может.

Что-то подсказывало мне, что наш визит не добавил Мурке дополнительных очков в глазах классной руководительницы. Когда мы вышли из школы, я строго спросила:

– Что ты имел в виду, когда бормотал «наследное»?

– Я подумал, если я скажу, что у Муры наследственные трудности с физикой, ей поставят тройку…

Андрей закончил физико-математическую школу и Политех, но больше любил математику. И с физикой у него действительно всегда было хуже, чем с математикой.

– А почему ты сказал такое странное слово, «наследное»?

– Испугался очень…

30 сентября, среда

На анкете Андрея для получения визы не хватает печати. Пришлось звонить и умолять его приехать в агентство.

Андрей прилетел в агентство быстро и покорно, как ангел с печатью, шлепнул печать на свою анкету.

– У вас не хватает фотографий для визы. Пойдите сфотографируйтесь, – велели в агентстве, – и подпишите договор, вот тут.

В ответ Андрей встал, вышел на улицу и сел в машину.

– Я не буду фотографироваться. Мне некогда. Мне на работу надо, – задумчиво сказал он, – а тут у меня еще ребенок родился не вовремя. Надо денег дать.

Если бы мы были персонажами мыльной оперы, эти слова вызвали бы цепь недоразумений: я бы решила, что это у него родился ребенок, а он ни за что бы не признался, что ребенок не его, и мы с ним расстались бы навсегда, серий на пять-шесть. Но поскольку я находилась не в Санта-Барбаре, а на Литейном проспекте, то нисколько не зарыдала, а моментально сообразила: ребенок не вовремя родился у кого-то из его работников, а Андрею нужно дать работнику денег на пеленки и прочее. Но как же фотографии для визы?! А договор подписать?! Как же Рим?!

Андрей сел в машину и включил зажигание.

Я кричала: «Постой, не уезжай!» и цеплялась за машину, а прохожие думали, что он бросает меня навсегда, и сочувственно смотрели.

– Да не переживайте вы так, найдете еще себе, – сказал один добрый человек.

– Но мне нужен именно он для подписания договора, – объяснила я.

– Наивная вы, – удивился добрый человек, – думаете, если он подпишет договор, так никогда вас не бросит?

Октябрь

Ссора, не может быть, что я опять одна

10–14 октября. Римские каникулы

Решила, что буду вести отдельный дневник нашего с Андреем Романтического Путешествия. Никогда не известно, как в дальнейшем сложится жизнь, возможно, буду читать его нашим внукам.

День первый

В ночь перед самолетом мне не удалось заснуть ни на минуту. Я мечтала, как мы будем пить кьянти среди шумных итальянских влюбленных, рассматривать соборы и замирать от восторга перед картинами в музеях Ватикана. (Не забыть взять с собой книгу Муратова «Образы Италии», чтобы не спутать кватроченто с чинквеченто или еще с чем-нибудь.) Одна моя студентка поехала в романтическое путешествие в Париж и вернулась из него совершенно свободной – подумаешь, всего-то сказала своему спутнику, что Мона Лиза и Джоконда – это две разные картины. Считаю, спутник к ней придрался – девушка не может знать все.

Самолет в четыре утра, очень удобно. Можно будет, не теряя времени, сразу же отправиться на экскурсию по Риму. Почему-то не нашлось ни одной группы, желающей отправиться в Рим на три дня, и мы летим в Рим сами, а в отеле уже присоединимся к группе и пойдем с ними на все экскурсии.

Мурка весь вечер крутила папильотки и теперь похожа на пуделя. Андрей всю ночь писал указания по Работе, не успел высушить волосы, и у него на голове какой-то петушиный чуб.

Итак, я лечу в Рим, при мне петух и пудель.

Перед началом полета я незаметно для окружающих очень внимательно осмотрела всех соседей. Нашла несколько подозрительных типов. Я заметила, что этим занята не я одна, – все соседи незаметно для окружающих осматривали меня.

Как только загудел мотор, меня одолели разные философские мысли. О непредсказуемости жизни, о поломке мотора, о внезапном падении меня в море. Практически уверена, что все люди на борту этого лайнера думали то же, что я: если бы мы все были итальянцами и жили в Риме, нам не нужно было бы лететь туда, рискуя жизнью.

Когда мы пролетали над Польшей, я уже так боялась поломки мотора и проч., что вдруг поняла, что такое любовь. Любовь – это когда… (сама всегда говорю студентам, что так говорить неграмотно, но в экстремальных обстоятельствах полета над Польшей можно позволить себе не говорить красиво). Так вот, любовь – это когда ты твердо уверен, что если НЕ ДАЙ БОГ ЧТО, твой любимый человек не помчится, расталкивая других людей, к аварийному выходу. А наоборот, аккуратно поможет всем выйти в Польше.

10.00. Рим как будто создан для нашей романтической любви, судя по тому, что я видела из окна такси по дороге в отель. Видимо, Андрей тоже так считает, потому что в такси он намекал, что сейчас мечтает только об одном. Я толкнула его в бок, показывая глазами на Муру, а сама думала о том же, – можно запустить Мурку в ближайшую игровую комнату и отметить начало нашего романтического путешествия романтическим сексом.

В отеле все выяснилось. Оказалось, он мечтает поспать. Он и правда перед этим трехдневным путешествием очень много работал, как будто мечтал наработаться на три дня вперед.

17.00. Андрей спит. Я сижу во внутреннем дворике отеля. Наша группа наслаждается Вечным городом. У группы была утренняя экскурсия, потом дневная, затем вечерняя. Мурка отправилась с ними.

В отеле ни души – все гуляют по Риму, все на экскурсии…

Зачем было привозить меня в Рим и держать во внутреннем дворике отеля?

18.00

– Вставай, пожалуйста, вставай, – я трясла Андрея за плечо, стараясь по возможности скрыть свою неприязнь. А как еще можно относиться к человеку, целый день спящему в центре Рима? В то время как я сгораю от нетерпения увидеть соборы, Ватикан, Колизей и Замок святого Ангела или хотя бы пройтись по магазинам.

– Зачем?

– Мы же в Риме!

– И что?

– Мы же в Риме, в Риме мы!.. Колизей, Замок святого Ангела! Еще Ватикан… Все музеи закроются, пока ты спишь…

– Мне плевать на твой Рим. Я сюда приехал отдыхать. И буду спать.

19.40. Выплыли из отеля. Ничего, что мы пропустили все экскурсии, мы и сами прекрасно можем все посмотреть по путеводителю «Афиша».

Маршрут номер один, «Исторический центр», – вот с него мы и начнем. Чувствую приятные пузырьки внутри – это радостное предвкушение маршрута номер один.

19.50. Андрей мрачно волочется за мной по Историческому центру. Неужели «маршрут номер один» ему не по нраву? Может быть, нужно было выбрать маршрут номер два «Площади, соборы и Лютеранский дворец»?

20.51. Андрей сказал, что, возможно, сейчас поедет в Лилль. Там завтра играет «Зенит». Если он сегодня к вечеру выедет, вполне успеет, потому что туда ехать с пересадками как раз часов семь. Я немного растерялась – если честно, не поняла, шутит он или издевается надо мной всерьез.

20.54. Отклонились от «маршрута номер один» к вокзалу посмотреть расписание.

Далее Андрей обозначил свои экскурсионные планы в соответствии с путеводителем «Афиша»:

1. В музеи Ватикана он не пойдет. Зачем, у нас в Эрмитаже не хуже.

2. А вот на виллу Боргезе он как раз тоже не пойдет. Последний раз он бессмысленно гулял по парку в Пушкине с учительницей биологии в пятом классе. Кстати, у нас в Пушкине не хуже. Вот если бы на вилле Боргезе была рыбалка… А так нет.

3. Главные памятники архитектуры и искусства он, так и быть, посмотрит, раз уж я не дала ему остаться в отеле, а ведь ему так редко выпадает свободная минута, когда он может спокойно поработать с документами. Вообще-то ноутбук у него с собой. Он может поработать и прямо тут, на «маршруте номер один», например в ближайшем кафе.

21.30. Долго стояли на набережной. Андрей так задумчиво смотрел вниз, как будто примеривался, как бы закинуть удочку в воды Тибра.

Вернулись в отель – все-таки работать во внутреннем дворике удобней, чем в кафе.

22.00. Андрей смотрит в свой ноутбук, я сижу рядом. За стенами внутреннего дворика шумит Рим.

Люди, которые хотят все посмотреть и как сумасшедшие бегают по экскурсиям, ведут себя неправильно. От всех этих экскурсий остаются только усталость и опустошение. Нужно посмотреть что-нибудь одно, но большое, значительное. Мы, например, сегодня видели вокзал. С него идут поезда по всей Европе, в том числе и в Лилль.

Больше того, можно вообще ничего не смотреть. Вся красота и духовность находятся внутри самого человека, и только ничтожные люди хотят заполнить свою пустоту внешними впечатлениями. Я где-то читала, что Шукшин в свое время даже не захотел выйти из автобуса, чтобы взглянуть на Колизей. Вот так ведут себя в Риме умные, самодостаточные люди. Очень грустно, и хочется плакать. Это из-за того, что я не такая самодостаточная.

Поздним вечером все было замечательно, в точности как я мечтала. Андрей смотрел в ноутбук и говорил по телефону по работе, а мы с Муркой пили кьянти как настоящие итальянские влюбленные.

Не могу дождаться завтрашнего утра. Завтра мы поедем с группой на все экскурсии. Вилла Боргезе, Колизей, музеи Ватикана…

День второй, с группой

9.20. Наконец-то нам удалось присоединиться к нашей группе.

Дети совсем не понимают, что взрослые иногда хотят побыть наедине. Рано утром нам пришлось отправить Мурку во внутренний дворик с учебником физики, вот мы и опоздали совсем немного. Группа с удовольствием немного подождала нас в автобусе, и вот мы уже с ней.

9.30. На первой остановке у знаменитого фонтана Треви, изумительного шедевра барочной скульптуры. Мужская фигура в центре, падающие волны мрамора.

9.45. Группа уже в автобусе. Андрей все еще у знаменитого фонтана Треви, изумительного шедевра барочной скульптуры, – изучает схему очистки воды.

10.10. Кажется, нам не слишком повезло с группой, – автобус уехал без нас.

Я не расстроилась. Будет гораздо лучше, если мы отправимся на встречу с прекрасным без этих капризных людей, которые не смогли немного подождать, пока мы изучим схему очистки воды.

Андрей оказался прекрасным гидом. Прочитал в путеводителе, что где-то недалеко есть собор с фресками Караваджо. Два часа пятнадцать минут кружили на одном месте, искали собор.

Вот он наконец, этот собор с фресками Караваджо.

У Караваджо меня тошнило.

11.20. Боже мой! Не верю своим глазам! Никогда еще не встречалась с прекрасным на таком небольшом пятачке: «Версаче», «Дольче и Габано», «Прада», «Роберто Кавалли», «Луи Вуитон» – это же просто пир духа!..

11.26. Буду выше – меня ждут памятники архитектуры и искусства.

11.27. Только одним глазком загляну к «Роберто Кавалли» и что-нибудь померяю. Все равно я не буду это покупать, но померить-то можно.

11.35. В примерочной кабинке.

Я интересуюсь искусством, я интересуюсь искусством, я интересуюсь искусством… У меня с собой книга «Образы Италии». Я все помню, например, кто автор «Тайной Вечери»…

…А кто автор «Тайной Вечери»?..

…«Образы Италии» забыла в примерочной кабинке. Но ничего, все равно я сюда еще зайду.

Не знаю, сколько сейчас времени. Видимо, потеряла голову в бутике «Армани».

…Может человек раз в жизни зайти в «Феррагамо»? И там все как следует померить.

…Я еще никогда в жизни не видела Баленсиага. Почему у его моделей такие узкие рукава? Не влезла ни в одно платье.

Андрей зачем-то останавливается на каждом углу и с выражением читает путеводитель:

– Обелиск Фламиния, 25 метров, 1589 год…

Чехов писал, что наше духовное существо скитается одиноким всю жизнь. Иначе говоря, никто никого не понимает. И лишь иногда случаются секунды озарения, когда можно полностью проникнуть в душу другого человека, понять его до донышка. И такое озарение пришло ко мне у обелиска Фламиния, 25 метров, 1589 год. Я вдруг поняла, насколько Андрею безразлично, что у меня еще осталось такое количество немереной одежды…

…Какое счастье, что Андрей не заходил со мной в магазины, а с мрачным видом как ангел стоял на улице. Какое счастье, что он никогда не узнает, что у меня размер «1» у Роберто Кавалли. Имею в виду мужской «1».

Я по-настоящему расстроилась из-за Роберто Кавалли, чувствовала себя упитанным уродцем и утешилась только в лифте отеля. Там написано, что в лифте могут ездить восемь персон общим весом 630 кг. Я быстренько разделила в уме, и получилось около 80 кг на персону. А я значительно меньше вешу, следовательно, я все-таки вовсе не упитанный уродец, а просто Роберто Кавалли по каким-то причинам не шьет на меня: испытывает недостаток в ткани или еще что-нибудь.

Итоги дня:

Мы НЕ видели: Санта-Мария-дель-Попполо и др. памятники искусства и архитектуры – просто не успели.

Мы видели: вещи в «Армани», «Феррагамо» и др.

Я сама себе немного неприятна. Так потерять голову в «Армани», «Феррагамо» и др.!

Еще я видела в совершенно пустом китайском ресторане китайскую семью – папу, маму и дочь. Сидели за столом и играли в карты с невозмутимыми китайскими выражениями лиц. От них веяло достоинством и незыблемостью китайских устоев, не то что от меня.

Ну ладно, думаю, ничего страшного, все идет по плану. У нас завтра целый день для осмотра достопримечательностей. Завтра я еще раз зайду в бутик Баленсиага. Если человек хочет просто посмотреть, не похудел ли он со вчерашнего дня и не влезет ли он теперь в рукава от Баленсиага, – что здесь плохого?..

День третий

Днем мы гуляли по Риму.

А вечером купили мне шубу по просьбе гида. Вчера в автобусе гид спросила группу: «Все уже купили шубы?» И когда мы случайно наткнулись на витрину с шубами, Андрей сказал: «Вот шуба».

Я послушно примеряла какие-то меха (было неудобно отказать продавцу, к тому же я вообще люблю примерять).

Мне было ужасно неловко. Я не могла понять, почему Андрей такой мрачный. Может быть, он думает, что в Риме каждый турист обязан купить шубу? Или что я жду от него подарка на день рождения? И сколько он хочет истратить денег на эту чертову шубу?

Я уже собиралась покинуть этот меховой магазин в слезах, как продавец накинул на меня норковый дом – длинный, широкий, с бриллиантовыми застежками и дополнительным хвостом.

Зачем мне ЭТО? Из-под шубы торчали ботинки на плоской подошве, наверху довольно растрепанная голова, а внутри была я в джинсовой одежде малышового дизайна.

– Эту? – рявкнул Андрей.

Я совершенно теряюсь, когда на меня рявкают, поэтому просто беззвучно кивнула, как китайский болванчик.

Пока продавец заворачивал шубу, у меня развился комплекс. Мне одновременно казалось, что я:

1. Хитрая обманщица, которая ловко выманила такой дорогой подарок.

2. Совершенно не заслуживаю норкового дома, бриллиантовых застежек, дополнительного хвоста.

3. Обязана немедленно их заслужить, но как?!

Кроме того, мне было ужасно неудобно перед Муркой – не могу даже предположить, почему. Потому что я получалась как будто содержанка, или Золушка, или Даная, на которую внезапно пролился меховой дождь.

Я честно хотела поблагодарить Андрея, но не знала, как. Небрежно чмокнуть в щеку, как будто это букет ландышей? Или встать на стул и сказать: «Большое спасибо тебе за шубу…»? Или хозяйственно заметить: на эти деньги можно было бы одеться в «Манго» на девять сезонов вперед?

И я прямо тут, в магазине, поняла: необходимо развить в себе умение принимать дорогие подарки, чтобы в следующий раз не попасть в такую сложную психологическую зависимость.

Как только мы вышли на улицу, зазвонил мобильный телефон Андрея, и он отошел в сторону. Я не понимаю, сколько можно разговаривать по телефону (ровно тринадцать минут), и почему он так мрачно на меня смотрит?..

– Идите дальше без меня. А я закончил свою программу, – сказал он, кинул мне бумажник, повернулся и быстро пошел вперед.

Как же я могла поймать бумажник, если в школе неважно занималась по физкультуре? У нас с Мурой это наследственное от моей мамы.

Вот бумажник и упал на мостовую.

Я не понимала, что я такого сделала, чтобы спровоцировать скандал на улицах Рима?

…Бумажник лежит на мостовой. Если я сейчас его не подниму, то это сделает первый же прохожий, житель города Рима, и кто его осудит?

Я подняла бумажник, и мы с Муркой догнали Андрея на следующем перекрестке, дернули его за рукав и… вот тут-то и произошло страшное – передо мной, упрямо сжав челюсти, стоял чужой человек. Неприятный, невоспитанный человек, не умеющий сдерживаться человек. И вести себя прилично в общественных местах он тоже не умел.

– Ты что это?! – грозно сказала Андрею Мурка. – Если ты будешь так себя вести, я… я вот что сделаю – возьму и заплачу!

Мура дулась, Андрей молча смотрел мимо меня, словно это был не он, а из него вылез какой-то крокодил… А мне внезапно открылась истина: я единственная на свете женщина, которая поняла про мужчин ВСЁ. Ну и, конечно, ужаснулась.

Вот это ВСЁ: МУЖЧИНЫ ВСЕГДА ДЕЛАЮТ ВСЁ, ЧТО ХОТЯТ.

А я не могу делать, что хочу. Больше всего на свете мне хотелось швырнуть ему бумажник, легонько поцарапать его и уйти навсегда в римскую ночь, предварительно объяснив ему все про его поведение…

Я могла бы использовать какую-нибудь научную методику, например сократовский диалог, – такой метод интеллектуальной борьбы, когда человека при помощи логической аргументации шаг за шагом подводят к тому, что мне в данный момент нужно.

Но я не ушла и не применила сократовский диалог. Я вовремя вспомнила, что месть – это блюдо, которое едят холодным, как свекольник. И решила – отомщу потом. А сейчас, наоборот, все сглажу и даже попрошу прощения. Я действительно была не вполне права в том, что считала его мыслящим существом.

– Прости меня за то, что ты устал и у тебя болит спина, – сладко-склочным голосом сказала я, – а также прости меня за то, что в Риме так много достопримечательностей…

Я не сделала ничего, что хотела, а, наоборот, всячески виляла хвостом, – почему? Потому что была вынуждена соответствовать предлагаемым обстоятельствам:

1. Мы в романтическом путешествии и должны любить друг друга, а не безобразно скандалить, раскидывая вокруг личные вещи.

2. У Мурки возникло бы законченное ощущение краха поездки и отношений с нашим близким человеком. И это могло бы послужить причиной ее психологической травмы и неумения наладить собственные отношения в будущем.

3. Мой хороший характер (доброта, умение прощать, нежелание самой нести огромный пакет с шубой).

А вот у Андрея нет доброты, умения прощать и нежелания нести огромный пакет с шубой. Зато у него есть разнузданная готовность вести себя именно так, как он в данный момент желает. И все мужчины такие – швыряются деньгами, уходят, скандалят на улицах европейских городов…

Мурка старалась загладить ссору, скакала между нами козленком, заглядывая в глаза, и даже проявляла неискренний интерес к первой встречной архитектуре.

Чем больше Мурка интересовалась архитектурой, тем больше я охлаждала свою месть. Только этого мне еще и не хватало – чтобы моя дочь скакала козленком на улицах Рима! Моя Мура – не дитя из неблагополучной семьи, которое только и делает, что мирит никудышных взрослых!

Потерплю до отъезда, а дома, прямо у подъезда, скажу, – спасибо, до свидания, или еще что-нибудь воспитательное устрою. Вот такой мой план. По-моему, неплохо.

Мы наконец-то сделали вид, что все в порядке, и поплелись в Замок святого Ангела. Из этого замка когда-то сбежал Бенвенуто Челлини.

Его посадили туда за хищение средств из казны, а он взял да и сбежал.

Андрей с Мурой скрылись за воротами замка около девяти, а я осталась ждать их на улице. Ровно в девять ворота замка закрылись для посетителей. А ведь нам завтра утром в аэропорт…

Мура с Андреем появились только около десяти в сопровождении служителя. Служитель был мрачен и словно чем-то недоволен. Мура с Андреем тоже были недовольны, что их нашли и выпроводили из замка, а они так хотели остаться подольше и проверить, смогли бы они убежать оттуда, как Бенвенуто Челлини.

Утром я была, согласно своему плану, спокойна и холодна, как свекольник. Сорвалась только раз – когда Андрей напомнил Муре, что ей пора во внутренний дворик с учебником физики. Сказала, что физика – не главный предмет.

Дети не догадываются, что у родителей есть сексуальная жизнь, и Мурка ничего не поняла и обрадовалась. А Андрей удивился и помрачнел. Ха!

Мы немного опоздали к назначенному времени отъезда, и вся группа уже сидела в холле на своих чемоданах. Зато наш спуск по лестнице отеля немного напоминал выход царей – как только мы появились на лестнице, все вскочили и начали приветственно махать руками и что-то выкрикивать.

Прощаясь в аэропорту, гид прошептала мне на ухо, что никогда еще не видела такого мужественного красавца, как Андрей, и надеется больше никогда его не увидеть. Считает, нам больше не стоит путешествовать с группой – мы повсюду отстаем, особенно надежно теряемся в местах большого скопления народа, и если бы она шаг за шагом не вела нас в таможне и в tax free, мы бы окончательно пропали за десять минут до отлета.

Вечером, во дворе, настал конец нашего романтического путешествия. Я отправила Мурку домой под предлогом физики, а сама собиралась исполнить свой долг преподавателя и учинить Воспитательную Сцену. Цель сцены была такая: показать Андрею, что я гордое ранимое существо. И со мной так нельзя.

Я ориентировалась на пример одного полководца, который был знаменит ужасными сценами. В непреодолимом гневе этот полководец топтал ногами свой головной убор. Но он откуда-то заранее знал, когда будет гневаться, и в эти дни с утра приказывал подать себе старый головной убор, который ему было не жалко топтать ногами.

Вот и я тоже – все спланировала заранее, как полководец.

– Посмотри на меня внимательно, – сказала я голосом трагической актрисы и вытерла сухие глаза. Сейчас он спросит: «Что с тобой, что с тобой, что с тобой?»

Андрей вытащил мою сумку из машины и удивленно уставился на меня. Это обычная, нормальная реакция. Мужчины женского типа реагируют на ссору эмоционально, иначе говоря, визжат еще громче, а Андрей относится к мужчинам мужского типа, которые совершенно безоружны в ссоре. Эти мужчины не плачут и не визжат. Эти мужчины молчат и боятся.

– Посмотри на меня внимательно.

– У тебя на щеке крем, – сказал Андрей.

– Это от пирожного, которое давали в самолете, – пояснила я. – Знаешь… я долго думала… после того, что произошло, нам больше нельзя быть вместе.

Сейчас он испугается и спросит, почему нам нельзя быть вместе.

А действительно, почему? Мне нужно было немного подпитать себя тягостными воспоминаниями, и я принялась перечислять все свои обиды. Сказала, что он пропадает и не звонит по нескольку дней, а в Риме вообще все было ужасно.

Андрей молчал, и я неожиданно для себя заплакала по-настоящему, не вытирая слез и изредка поглядывая на него одним глазом.

Как настоящая большая актриса, я уже не вполне понимала, где мои истинные глубокие страдания, а где страдания по плану сцены.

Во мне как будто жили два человека: один страдал, а второй следил, хорошо ли я плачу. А третий человек (я ошиблась, всего было не два, а три человека) исподтишка наблюдал, как Андрей реагирует на мои слезы.

– Вот поэтому мы и не можем больше быть вместе, – всхлипывая, закончила я. В этом месте сцены я планировала вот что: сначала невероятную холодность, как будто я выкладываю из ледяных кубиков слово «вечность», затем тихую грусть, одну маленькую слезу и одну нежную беспомощную полуулыбку.

Андрей не произнес ни единого слова, сел в машину и печально уставился в пространство, в общем, вел себя так, как будто мы с ним все заранее отрепетировали.

Все шло по плану. Ведь правильная сцена как танец: сначала люди отбегают друг от друга как можно дальше, а потом издалека со всех сил бросаются друг другу в объятия. Я испытывала гордость за него и за себя, как дрессировщик при виде новенького медведя, который наконец научился управлять велосипедом.

Я собиралась кинуть ему пакет с шубой, отвернуться и сделать пару мелких печальных шагов к подъезду. Тогда он бросится ко мне из машины и страстно со мной помирится.

Я кинула Андрею пакет с шубой, отвернулась, сделала несколько мелких шагов к подъезду, предвкушая примирение, и вдруг пошатнулась от запущенной мне в спину шубы.

– Ой! Я… Ты… – вскрикнула я, метнувшись обратно к машине и прилипнув к окну. – Ты меня любишь?!.

Вместо ответа Андрей завел машину и включил радио.

– Если ты уедешь… только попробуй уехать… если ты сейчас уедешь, я с тобой расстанусь навсегда…

Несмотря на то что я ужасно испугалась, разум не покинул меня окончательно, и я подумала, что мое последнее предупреждение все-таки приведет его в чувство.

Взвизгнули тормоза, Андрей промчался мимо… Чуть меня не сбил.

…Андрей уехал, разные чужие люди, которые жили во мне, тоже удалились, и я осталась во дворе совершенно одна.

Поздно вечером раздался звонок в дверь. Я думала, это Андрей, и радостно бросилась открывать, а это оказалась Ирка-хомяк.

– Неужели ты так по мне соскучилась? – смутившись от радости, сказала она.

– Я…да.

– Я тоже тебя очень ждала. Много новостей. Мне необходимо подкорректировать галифе, – сказала Ирка, похлопав себя по бедрам. – Ну и остальное так, по мелочи. Нашла препарат, который разглаживает скорбную складку у губ и одновременно справляется с припухлостью нижнего века.

15 октября, четверг

– Погода плохая, – вяло протянула Ольга. – Судьба демократии тоже внушает мне опасение.

– А что такое с демократией? – забеспокоилась я. Я полностью дистанцировалась от политики после того, как президент сказал, что теперь он будет все за меня делать: сам выбирать губернаторов и сам строить вертикаль своей власти, а я могу не беспокоиться и заниматься чистой наукой. Поэтому я ответила подчеркнуто равнодушно:

– Гарант Конституции сам знает, что делает.

– Да вот, думаю, нет ли у нас случайно угрозы диктатуры? Ты только представь – Интернет отключат, телефоны начнут прослушивать, – пугала меня Ольга. – Ну как, боишься?

– Надо подумать…

Вообще-то я много чего боюсь… Особенно я боюсь мышей, летучих и пешеходных, а еще мне страшно проходить мимо Большого дома. Я боюсь чекистов в кино, таких, с пронизывающим взглядом… А вот диктатуры как раз не боюсь…

– Хочешь, я тебе анекдот про Путина расскажу? – гордо проговорила я и задумалась: а что, если телефоны уже прослушиваются? Не-ет, я не борец. У меня на руках Мура, Лев Евгеньич, Савва Игнатьич. – Знаешь, Ольга, лучше я тебе про Чапаева расскажу или про глисту и булочку. А про Путина я не знаю анекдотов. Ни од-но-го.

Ольга вздохнула.

– Я себя неважно чувствую… Думаю, у меня осенняя усталость… Ну а как было в Риме, надеюсь, ужасно?

Ольга нисколько не хочет, чтобы мне было ужасно, просто подчеркивает неуместность излишних восторгов, когда в стране такая плохая погода и угроза демократии.

Я печально сказала, что Рим просто создан для любви, архитектура античная и потрясающая, и привела примеры из путеводителя «Афиша» («маршруты номер один-три»).

Впервые в жизни я что-то скрываю от Ольги и остальных подруг. Думаю, просто не хочу рассказывать про свой неудачный бенефис. Расскажу как-нибудь потом, когда мы с Андреем помиримся.

Под конец разговора Ольга в пятый раз сказала, что неважно себя чувствует и очень слаба, и попросила написать за нее материал в один питерский журнал. Она ни за что не доверила бы мне критиковать фильм или спектакль, но это ее задание очень простое – всего лишь осветить событие.

– Ну что тебе стоит, – попросила Ольга. – Я устала. И еще у меня есть дела, важные, потом когда-нибудь расскажу. Осветить событие очень просто, даже Вася прекрасно бы написал! Пишешь, что было и когда было. Ну и еще два слова или даже одно – хорошее событие или плохое.

Меня немного задело, что Вася тоже написал бы прекрасно. Нужно будет как-нибудь необидно преподать Ольге важнейшую технику общения. Техника очень простая и льстивая: необходимо сказать человеку, что он самый лучший и незаменимый (например: ах, только ты одна можешь осветить событие гораздо лучше всякого Васи), и тогда человек для тебя горы свернет.

Уверена, что с событием справлюсь легко. Это такая рутинная работа, что даже неинтересно.

20 октября, вторник

Сегодня у меня вечерние лекции, поэтому днем я дома, веду хозяйство: глажу вещи Андрея, не утюгом, а просто рукой.

Женщинам принадлежит всего один процент мировой собственности, это известно. Но моя личная прихожая опровергает этот научный факт. Моя часть мировой собственности свалена прямо тут, в прихожей: два неразобранных пакета из «Манго» (все летнее – брюки, бриджи, шорты, все розовое), три пакета из «Бенетона» (футболка с застежкой впереди, свитер с застежкой сбоку, все розовое) и пакет из магазина «Пактор» (брючный костюм черный. Это концептуальная акция, которую я осуществила перед поездкой в Рим, – пыталась положить конец привычке одеваться в розовое в детских магазинах).

Личную собственность Андрея в моей квартире можно пересчитать по пальцам: совсем немного одежды, теннисная ракетка и специальная шляпа с занавеской от москитов – и это все, не считая небольшого чемодана с рыболовными принадлежностями и банки с червяками в холодильнике. (Самое дорогое его сердцу – большой чемодан с рыболовными принадлежностями – он всегда возит с собой в машине.) Сегодня с утра я уже два раза погладила все, кроме банки с червяками.

Думаю, наша ссора – не настоящая ссора, а просто такой нормальный ход в зоне любовных действий. И тут самое главное, кто первый позвонит.

Андрей пока не позвонил, но это ничего не значит. Думаю, уехал надолго по делам электричества или просто обычное тупое мужское упрямство. Я тоже не звонила – обычная женская гордость, тем более что его телефон все время вне зоны действия сети.

А вот и Мурка пришла из школы.

– Почему ты сидишь дома в шляпе с занавеской? – спросила Мурка.

– А комары потому что, – ответила я.

Мурка вытащила из сумки красивую коробочку.

– Смотри, я купила массажную банку от целлюлита!

В коробке флакончики, кремы и стеклянная банка, точно такие мне когда-то ставили от кашля. Это была удивительная, волшебная процедура: сначала прямо в банке зажигали огонь, затем присасывали к спине, и потом на спине оставался толстенький фиолетовый синяк, которым можно было долго гордиться.

– Откуда у тебя деньги, Мурка?

– Да ерунда… По дороге из школы завернула в цирк и продала «Азбуку», – отмахнулась Мура. – Ложись скорей на диван, ты первая!..

– Мне нужно бежать, у меня лекция, – предупредила я.

Но разве Мура может отпустить меня просто так, без приятной беседы!

– А вообще-то, ты похудела, – она оценивающе взглянула на меня. – Ты что, сидишь на диете тайком от меня?! Давай будем вместе худеть, только чур с завтрашнего дня, потому что сегодня я уже съела половину шоколадки. Немедленно съешь вторую половину, а то будет нечестно. Нет, при мне съешь. Нет, не отойду. Ну хорошо, тогда всего один, последний вопрос: почему у некоторых есть мальчики, а мы с Таней и Аней все втроем совершенно одни?

…Я тоже совершенно одна. Как Мурка с Таней и Аней.

– Мурка, а тебе кто-нибудь нравится?

Мурка некоторое время загадочно хмыкала и закатывала глаза, но потом призналась, что «есть один человек», с которым у нее очень сложные отношения. Иногда он не вполне оправдывает ее, Мурины, ожидания.

…Про ожидания я понимаю, я тоже нахожусь в мягком и печальном недоумении по поводу несовершенства человеческой природы Андрея… Как можно столько времени обижаться и не понимать, что моя сцена – это очень крошечная, игрушечная сцена… не знает он, какие сцены бывают!

Но главное сейчас не я, а Мурка, кажется, пришла пора поговорить с ней по душам и объяснить некоторые важные вещи.

– Мура, насчет этого твоего одного человека… Понимаешь, мы не можем рассчитывать, что человек всегда будет на той высоте, на которую мы сами же его и взгромоздили.

– Мы с тобой не можем рассчитывать?

– Почему мы с тобой? Все люди. В общем, Мура, как только сотворишь себе кумира, так кумир возьмет да и покажет тебе козью морду… вот людям и приходится мириться с тем, что есть…

– Всегда приходится мириться? – удивилась Мурка.

– Ну, давай возьмем для примера одну счастливую семью…

– Давай возьмем семью Ирки-хомяка, – с готовностью предложила Мура. – Когда Ирка-хомяк смотрит телевизор, Иркин кумир ПетрИваныч всегда встает прямо перед экраном. А когда Ирка моет руки, он каждый раз затыкает пальцем кран, чтобы обрызгать ее с головы до ног. А Ирка-хомяк мирится с ПетромИванычем и не ожидает от него слишком много. Поэтому у нее счастливая семья.

Мура немного помолчала, чтобы дать мне время осознать ее слова, и поучительным голосом добавила:

– И вот что я тебе скажу. Ты тоже не ожидай от Андрея слишком многого. Он ведь тоже человек. Поняла?

Я поняла.

…У меня на душе очень хорошее чувство выполненного родительского долга оттого, что я поговорила с ребенком по душам обо всех ее проблемах.

22 октября, четверг

Чуть было не произошло ужасное! Андрей пока так и не появился, и за своими переживаниями я совершенно забыла, что обещала Ольге осветить событие.

Всем известно, что журналист – это тот, кто садится в удобное кресло и смотрит, смотрит на чистый лист бумаги, пока у него не выступит на лбу кровавый пот.

Вот я и подвинула к компьютеру кресло вместо стула, уселась поудобнее, заслонила монитор чистым листом бумаги и уставилась на этот чистый лист. А чтобы немного снизить пафос ситуации, принесла себе к компьютеру шоколадный батончик, еще один шоколадный батончик и просто конфету.

Интересно все же, где журналисты берут свои события?..

Единственное событие, которое произошло в моей жизни, это то, что мы с Андреем ненадолго расстались. Но будет ли это событие интересно всем подписчикам газеты «Питер»?

Кажется, Ольга говорила, что совсем необязательно лично присутствовать на событии. Многие журналисты просто звонят другу и спрашивают, не слышал ли он что-нибудь про какое-нибудь, к примеру, покушение. Спрашивают, хорошее было покушение или плохое, а потом пишут с чужих слов.

…Я уже успела съесть шоколадные батончики, конфету и макароны с сыром, а кровавый пот так и не выступил на моем лбу…

И тут меня осенила прекрасная мысль. А может быть, можно просто придумать событие? Это будет такой новый взгляд на журналистику – не важно, было событие или нет, но ведь могло же быть! И я об этом событии расскажу.

Я начала писать:

«Вчера произошло чрезвычайно важное событие в сфере культуры – в нашей Северной столице открылась долгожданная выставка Шагала».

А вот адрес выставки я решила не давать. Лучше расскажу, какие картины люди смогут увидеть на этой выставке: двенадцать работ витебского периода и пять раннего парижского… и еще там есть одна картина, которую Шагал написал вместе с Пикассо. Должна же быть на этой выставке какая-то изюминка, сенсация, фишка, чтобы люди захотели на нее пойти! Эта картина называется «Осел, летящий над любительницей абсента», ранее не выставлялась.

Я уже заканчивала свою статью словами: «Спешите на выставку, а то она уедет!», как вдруг мне невероятно повезло и кровавый пот наконец-то выступил на моем лбу.

Не отходя от компьютера, я добыла роскошное событие! По телефону! Оказывается, вчера состоялся концерт Спивакова. Сама я на него не ходила (просто некогда, вдруг Андрей придет, а меня нет дома), но одна наша преподавательница истории была. Она прочитала мне по телефону программку: Прокофьев, Чайковский, Бах.

Решила записать свой первый журналистский опус почти без сокращений, не из соображений тщеславия, а потому что он мне ужасно нравится.

Мои дорогие читатели! Скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз были в Филармонии? Ага, не помните? Не любите музыку? Понимаю.

Но, дорогие читатели, на хорошем концерте можно не только повысить свой культурный уровень, но и приобщиться к светской жизни Северной столицы, например, посидеть недалеко от разных известных людей.

Вот, например, на вчерашнем концерте В. Спивакова присутствовал весь городской бомонд…

Тут я перечислила ряд фамилий, которые списала из старых газет. Надеюсь, что не все эти фамилии переехали в Москву.

Я не знала, что еще можно написать о концерте, кроме «спасибо, мне очень понравилось, до свидания», и вдруг мне в голову пришла гениальная идея сравнить всех мэров Северной столицы по части приверженности к музыкальной культуре.

Я разливалась соловьем:

Мы с нашим первым мэром всегда ходили вместе в Филармонию слушать Спивакова. Не потому что мы с ним были друзья, а просто так получилось, что я люблю Спивакова и он его любил. И мы с ним ни одного концерта не пропускали, я сидела в партере, левая сторона, а он справа от меня в ложе. И это было прекрасно, потому что:

1. Спиваков прекрасен.

2. Наш первый мэр тоже был прекрасен.

Я действительно всегда любила нашего первого мэра, даже когда его выгнали из города и мне приходилось совсем одной, без него слушать Спивакова. Особенно я любила его за то, что во время путча слушала его выступление в толпе у Мариинского дворца и, оглядываясь, не пришли ли за мной танки, наслаждалась единением со своим народом и собственной смелостью. Мы ведь любим людей за то, что они дают нам возможность почувствовать себя хорошими, это научный факт.

Дальше, дорогие читатели. Наш второй мэр тоже ходил в Филармонию по следам предыдущего, и мы располагались точно так же – я в партере, левая сторона, а он в ложе на месте первого мэра. Нет, он не то чтобы быстренько прибежал и занял его место, пока тот замешкался в гардеробе, просто это как-то навсегда осталось местом первого мэра.

Наш второй мэр мешал мне слушать. Он так явно выражал лицом, что ему бы лучше быть не здесь, а на строительстве дорог, что я как-то напрягалась, жалела его и представляла, как он тоскливо ожидает: вдруг музыканты забудут сыграть половину симфонии… Ну бывает же, человеку повезет. И я отвлекалась и строго проверяла оркестр, не забыли ли чего сыграть.

Если честно, я не вижу в этом ничего плохого. Андрей один раз вообще чуть не упал со стула в проход. Ну любит человек свое электричество или свои дороги, а музыку не любит, – это его сознательный выбор, каждому свое.

…Так, что дальше?.. Если бы госпожа мэр была на концерте, наша преподавательница истории мне бы обязательно об этом рассказала, разве нет?

А вот кое-кто вчера отсутствовал на концерте, и этот кое-кто – госпожа наш третий мэр.

Такое неуклонное падение музыкальной культуры среди руководителей города на Неве вызывает мою серьезную гражданскую озабоченность.

На самом деле я так не считаю. Во-первых, мало ли что, у нее могли быть другие дела, а во-вторых, мне совершенно безразлично, у кого какие музыкальные вкусы. Я, например, не люблю группу «Ленинград». Но наше журналистское дело такое – знай пиши.

…Уверена, что понравлюсь главному редактору и он разрешит мне еще что-нибудь написать. И я буду своим пером обличать, клеймить и хвалить общественные события. Стану совестью Северной столицы. Неплохие перспективы! Совестью Северной столицы я еще не была.

…Надеюсь, что нас с Мурой не будут подвергать репрессиям за нападки на мэров. Или БУДУТ?..

23 октября, пятница

Андрей все еще не звонил, но это ничего не значит. Я совершенно спокойна, потому что у него не может быть ко мне никаких серьезных претензий. И по хозяйству я сейчас чувствую себя вполне уверенно. Ведь обычно мужчина и женщина не ссорятся по глобальным причинам мировоззренческого, политического или нравственного характера. Например, в семье разное отношение к делу ЮКОСа или один член семьи считает, что депутаты ведут себя так странно, как будто они депутаты от дурдома, а другой, наоборот, восхищается их умом и сообразительностью. Или один член семьи сдуру расскажет анекдот, а другой в слезах бросится собирать вещи, потому что персонаж анекдота случайно оказался его политическим кумиром.

Нет, все гораздо проще. Люди ссорятся из-за того, что у них накапливается раздражение по мелким бытовым поводам. А вот у нас, например, все бытовые проблемы решены. Хотя бытовых проблем было немало, особенно с питанием…

Все дело в том, что у Андрея и Льва Евгеньича одинаковые кулинарные предпочтения. Могло ведь сложиться так, что Андрей, к примеру, любит кефир и цветную капусту, а Лев Евгеньич – мясо и конфеты. Так нет, они оба любят бефстроганов, борщ, макароны с сыром, мамины куриные котлеты и другую еду.

Андрею всего-то и нужно было привыкнуть присматривать за своей пищей и носить ее повсюду с собой. Это нормально, во все времена человек боролся за еду с себе подобными дикими зверями: ставил капканы в курятнике, отгонял волков от пещеры, наряжал чучело в старые спортивные штаны.

Для нас, людей с развитым интеллектом, такие проблемы вообще чепуха. Когда Андрей уходил в туалет курить и разговаривать по телефону, он просто брал свою тарелку с собой, и все.

Иногда, конечно, случались осечки. Например, Андрей был совершенно уверен, что Лев Евгеньич не любит салат из редьки, а он любит. Но это же не причина меня бросить!

Вечером пришла Ирка-хомяк с новостями из мира косметологии, и мне пришлось наконец признаться, что мы с Андреем поссорились.

– Тебе необходимо релаксироваться, – сказала Ирка, быстро сбегала домой и принесла мне утешительную грязь Мертвого моря.

Хотела меня немедленно намазать, уверяла, что эта грязь не только расслабляет, но и творит чудеса с сухой, жирной и нормальной кожей. Лежать в грязи нужно недолго, часа полтора-два. Когда я решительно отказалась, Ирка вытащила из кармана халата две фотографии.

– Смотри, на одной фотографии я – до применения грязи, а на другой – я же после применения грязи.

Ирка-хомяк все врет! На фотографии «до» была она в десятом классе, я узнала ее по полосатому свитеру, который мы с ней носили на двоих.

– Да, это я в десятом классе, ну и что? – сказала Ирка. – Все равно эффект потрясающий. После двух-трех намазаний ты у меня опять будешь королевой школьной дискотеки.

Я не хочу быть королевой дискотеки, я хочу, чтобы Андрей вернулся. Вернется, а я вся грязная. Нет уж, лучше я так его подожду.

Политическая борьба сегодня, 24 октября, в субботу

Я проснулась в девять утра от звонка.

– Прочитала, – напряженным голосом сказала мама.

Как обидно – я проспала! А ведь собиралась встать в семь часов и сбегать купить номер газеты «Питер» с моей статьей раньше мамы.

– А губернатор не обидится? – неуверенно спросила мама.

– МамСечасДугиеВемена, – пробормотала я. – Яещепоспу…

– Ну не зна-аю, – сказала мама и отключилась.

Но поспать мне не удалось, потому что телефон звонил не переставая.

Ольга, тонким сварливым голосом:

– Я же просила тебя просто осветить событие! Ты должна была написать, что было, где и когда! А не рассуждать! Теперь мне попадет…

– ЯСпу, – это я специально, чтобы не подчеркивать, что я – настоящий журналист, обладающий гражданской позицией по любому поводу.

Следующим позвонил декан нашего факультета.

– Мы прочитали, – важно произнес он, – неплохо. Вы выразили любовь интеллигенции города к нашему первому мэру.

– Ой, а я думала, что выразила свою личную любовь, – сказала я.

– Не забудьте, что у вас сегодня в двенадцать двадцать лекция, – сказал декан, – проверьте будильник, трамвай и мосты. Ваш пароль – пожар во флигеле или подвиг во льдах.

Приятно быть знаменитым журналистом! Теперь мне с утра всегда будет звонить декан и говорить извиняющимся тоном: мы понимаем, что у совести Северной столицы много гораздо более важных дел, но если возможно, не могли бы вы сегодня заглянуть к нам между двенадцатью и тремя, когда вы сочтете для себя удобным…

Звонок. Очевидно, от каких-нибудь почитателей моего таланта.

– Это главный редактор газеты «Питер».

Сейчас предложит мне вести у них колонку или какой-нибудь другой пост, ха-ха-ха, хи-хи-хи!..

– Вы ошиблись, госпожа мэр была на концерте.

– А наша преподавательница ее там не видела! – заносчиво ответила я.

Главный редактор не может увидеть, как я дрожу от ужаса. А говорю я очень смело.

– Это ошибка. Звонили из Смольного.

– А… я… ну, не знаю… Из Смольного… А что мне теперь делать, ой?..

– Не волнуйтесь так, я сам перед ней извинюсь, – успокоил меня главный редактор. Добрый, милый человек, настоящий мужчина. Интересно, какой он, симпатичный?..

Я вскочила, побежала на кухню и, как была в пижаме, бросилась к компьютеру. Если уж я оказалась замешана в большой политике и плету интриги против мэра, то необходимо придать себе позу настоящего политического журналиста.

Я представила, как сижу в черных роговых очках, обложившись кипой печатных изданий (у меня нет таких очков, необходимо купить). В одной руке у меня сигарета (лучше папироса), а другой я стучу на машинке статью. Через мою кухню проходит большая политическая игра. Кстати, необходимо быть осторожней, раз уж я узник совести в собственной кухне.

Существуют иррациональные явления, которые человек не может объяснить, нечего даже пытаться.

Во-первых, ясновидение – способность угадывать недоступные для организма факты. Еще телепатия, способность улавливать информацию о человеке, который находится далеко.

Вообще-то особые возможности скрыты в каждом человеке, просто не всякий доверяет своему подсознанию. А вот моя мама ему очень доверяет и правильно делает. Приведу пример.

Вчера днем, после получения зарплаты, выяснилось, что я – полная неудачница. Плохая хозяйка, вот я кто. Собиралась купить продукты, много продуктов, и еще торшер, а то старый разбил Савва Игнатьич, а по дороге на минутку заехала в Дом книги. Провела в Доме книги час двадцать. Купила: несколько произведений известных мне наших авторов (шесть), а также несколько иностранных авторов (восемь). Тут я не виновата, продавщицы меня просто развели своими рекомендациями типа «изумительная, тонкая проза, удивительный стиль, психологизм». Я их слишком распустила – они считают меня по-настоящему культурным человеком. Но я не растерялась и проявила независимость суждений – когда они отвернулись, быстро поставила обратно на полку кое-какую изумительную тонкую прозу и, не глядя, схватила стопку тоненьких романов в мягких обложках. Очень устала, была не в силах идти покупать много продуктов и торшер, да и денег осталось только на пельмени…

Так вот, иррациональные явления. Кто каким-то потусторонним образом догадался, что я была в Доме книги? И купила шесть наших и восемь иностранных? Кто уже ждал меня дома с целью отобрать у меня все прямо в прихожей? Кто забрал столько, сколько смог унести? И откуда этот человек знал, что ему понадобится сумка на колесиках, чтобы укатить сразу все?..

И как, скажите, пожалуйста, из огромного океана своего бессознательного мама смогла выудить информацию о том, что шесть и восемь прекрасно поместятся в сумке на колесиках?

Вот и я совершила иррациональный поступок, да еще в пижаме. Почему я сидела за компьютером и просто так, беспорядочно стучала по клавишам? Думаю, от страха.

Когда я немного пришла в себя и разложила на своем рабочем месте кусочек сыра, вишневый йогурт и шоколадный батончик, моя гражданская позиция сформировалась окончательно: ни за что не уступлю, буду драться за правду, как лев. Госпожа наш мэр не любит музыку, и все тут! И вообще – пусть покажет билет!

Звонок. ЭТО ИЗ СМОЛЬНОГО.

– Знаете, я своими глазами видела госпожу мэра на концерте, – сказала наша преподавательница истории.

Вот люди, меняют свои показания как перчатки.

…Подумаешь, моя ошибка не самая страшная, бывали ошибки и похуже. Вот, например, месткомовская деятельница Шура собрала со всех сотрудников деньги на венок Бубликову, а Бубликов-то не умер! Шуре было неловко, мне тоже, но по сравнению с Бубликовым я чувствую себя неплохо. Тем более главный редактор извинится за меня, и все.

А потом я вспомнила: в первом классе я хотела понравиться одному мальчику, Александрову Антону, и с этой целью намазала стул учительницы клеем. На следующий день, когда расследовали это преступление, я не пришла в школу, потому что заболела свинкой. Я думала, родители обрадуются, что обстоятельства сложились в мою пользу и я могу скромно уйти в тень, но папа сказал, что не хотел бы считать свою единственную дочь малодушной свинкой. Тогда я написала письмо: «Прастите завсе миня свинка», а папа отнес письмо учительнице.

Так что лучше я сама извинюсь. Вот только не знаю, где граждане обычно извиняются перед губернатором? Напишу письмо в мэрию.

А потом я вспомнила: меня однажды очень обидел один мальчик, Александров Антон. Сказал что я «хвостатый цурипопик». Потом-то он, конечно, подошел и сказал, что я не хвостатый цурипопик, а бесхвостый блямблямчик. Но обидел он меня при всех, а извинялся наедине, тихим голосом.

Так что лучше я при всех извинюсь. Хотя я и не люблю извиняться…

Мне в детстве было ужасно трудно просить прощения у бабушки… Если, к примеру, с утра, перед школой, нахамишь бабушке, а вечером папа говорит: «А ну-ка, быстро извинись перед бабушкой». И я долго строила рожи перед бабушкиной дверью, хотя и знала, что унижение будет таким мгновенным, что даже не успеет стать настоящим унижением, – бабушка меня очень быстро, немедленно простит, и мне тут же станет легко и хорошо.

Ну, я взяла и все это написала в газету «Питер». Особенно мне понравились примеры из моей жизни – про бабушку и цурипопика.

29 октября, четверг

Сегодня утром я первая из всех зверей добралась до еды, потому что перед сном закрыла котлеты в шкафу, а ключ положила под подушку. А все потому, что я выгодно отличаюсь от Льва Евгеньича и Саввы Игнатьича логическим мышлением.

Это логическое мышление и помогло мне принять правильное решение в личной жизни.

1-й логический ход:

Мы с Андреем поссорились, теперь уже можно сказать, что временно расстались. У расставания, как у любого события, имеются свои причины, так?

2-й логический ход (здесь очень внимательно):

Я поссорилась с ним из-за норковой шубы, которая мне вовсе не нужна. Интересно, когда в этом году наступит зима?

3-й логический ход:

Но каждый человек расстается с другим по своим причинам. Андрей не мог расстаться со мной из-за того, что мне не нужна шуба, так? Значит, у него есть своя собственная причина. Какая?

Выводы. У Андрея нет никакой причины со мной расстаться, ни одной. Следовательно, я не буду, как глупая девочка, ждать его звонка, а сама начну его искать. Как взрослая достойная женщина буду звонить каждую минуту, пока не дозвонюсь. Еще можно обратиться к общим знакомым, например к тренеру по теннису Олегу, с которым я когда-то так бесславно познакомила Ольгу, но ей же ничем не угодишь.

Я найду Андрея и скажу: «Моя любовь – это мое личное дело. Моя любовь не дает мне права требовать, чтобы ты был моим идеалом. Теперь ты будешь просто человеком с разными большими недостатками».

…Нет, лучше так: «Ты можешь больше не быть моим идеалом».

Или нет, лучше всего так: «Прости меня за глупую детскую сцену, я просто хотела быть как знаменитый полководец…»

Но человек предполагает, а Бог располагает, и мне даже в голову не могло прийти, КАКОЙ УЖАС ЖДЕТ МЕНЯ ЗАВТРА.

30 октября, пятница

Хотя этот день начался совсем не ужасно, а очень смешно.

Утром я вышла купить газету «Питер», хотела посмотреть, напечатали ли мое извинение.

Напечатали! Все в точности, как я написала! Не изменили ни одного слова! Только… что это?

«В детстве было ужасно трудно просить прощения у дедушки… Если, к примеру, с утра, перед школой, нахамишь дедушке, а вечером папа говорит: “А ну-ка, быстро извинись перед дедушкой”».

Мы, журналисты, привыкли к тому, что наши материалы без конца режут, но… у меня же была БАБУШКА, я точно помню, что в детстве постоянно извинялась перед бабушкой!..

…Я медленно шла домой и думала: зачем было менять мою личную бабушку на ничейного дедушку?

…Ох, я, кажется, поняла!.. Я так сильно рассмеялась, что даже остановилась.

Газета поменяла мою личную бабушку на ничейного дедушку для того, чтобы госпожа мэр не подумала, что бабушка – это она.

Хорошего же мнения обо мне в газете «Питер»! Очевидно, они решили, что у меня:

1. Амнезия, и я не помню свою бабушку.

2. Одновременно с этим у меня мания величия: я намекаю читателям газеты «Питер», что моя бабушка – это госпожа мэр.

…Рядом с аркой, ведущей в наш двор, у входа в пункт оплаты мобильной связи стояла машина. Мне знакома эта машина. Это такой же танк, как мой, только новый танк, красивый, блестящий, черный танк, танк, у которого все двери на месте. Это машина Андрея!

Ура! Интересно, что скажет Андрей, когда выйдет из пункта оплаты мобильной связи и узнает, что я – известный политический обозреватель концертов?

Сейчас мы помиримся, и я больше не буду в одиночестве переживать обвинения прессы – якобы я не помню, что госпожа мэр вовсе не моя бабушка….

Андрей меня пожалеет. Скажет мне: «Ты глупый глупыш».

Я прибавила шагу. Думаю, он ждет меня во дворе и как мальчик смотрит на мои окна. Сейчас с разбега брошусь ему на шею и помирюсь. Подумаешь, купил мне норковую шубу! Он же не виноват, что я не умею принимать в подарок бриллианты, норки, хвосты и другие ценные вещи.

Подумаешь, пропадал, подумаешь, не звонил.

Подумаешь, кинул мне бумажник – просто хотел проверить, ловлю ли я бумажники на лету.

И тут я увидела Андрея. Он вышел из пункта оплаты мобильных телефонов.

Какое счастье, что я не подкралась к нему сзади и не повисла у него на шее с вопросом: «Угадай, кто это?»

Какое счастье, что питерские дворы такие извилистые, а наш двор вообще проходной, и я смогла мгновенно спрятаться за водосточной трубой, а затем завернуть за угол и незаметно скрыться.

Потому что Андрей был не один, а с симпатичной блондинкой лет двадцати восьми-тридцати. Он придерживал блондинку за локоть и что-то говорил, наклонившись к ней.

Я совершила все эти действия (бросилась во двор, спряталась за трубой и скрылась за углом) совершенно подсознательно. Решила, пусть лучше мне одной будет так ужасно стыдно за эту пошлую, как в плохом кино, встречу. Кстати, охраннику Шуре, на глазах которого происходила вся эта драма, тоже было стыдно, – он видел, как я, сохраняя чувство собственного достоинства, нырнула в проходной двор.

Я рассматривала подругу Андрея из проходного двора. Обычная блондинка… вполне симпатичная, но, говоря объективно, ничего особенного.

Андрей почему-то немного прихрамывал на левую ногу. Между прочим, по психоанализу, если человек хромает на левую ногу, это к переменам в личной жизни.

Я увидела, как Андрей с блондинкой уселись в машину, и поняла – это всё. ВСЁ.

…Где это написано: «Он смотрел на нее с глубокой жалостью и понимал, что ее бал окончен…»? Тургенев или Голсуорси.

Вот и мой бал окончен… И ни один человек в мире не посмотрел на меня с глубокой жалостью, не считая охранника Шуры, – из его будки прекрасно просматривалось мое убежище в проходном дворе.

…Андрей уехал, то есть блондинка уехала. Они вместе уехали…

Из окна надо мной кто-то заиграл и запел «Чебурашка, дружочек, что ты сел в уголочек», и я вдруг вся как-то привычно подтянулась, заулыбалась и слегка пристукнула ногой, как будто собралась танцевать на детсадовском утреннике.

«Не пришли ко мне гости, и не надо, не просим, посидим, Чебурашка, вдвоем», – распевал голос. Тут у меня почему-то потекли слезы. Я все еще улыбалась рефлекторной улыбкой и даже пристукивала ногой, а слезы все текли и текли… слез было так много, что они даже за воротник свитера затекли.

Думаю, я так растрогалась от воспоминаний об утренниках в детском саду, да и Чебурашку жалко.

Здесь же, в проходном дворе, я выдвинула другую гипотезу, позитивную гипотезу, гипотезу, полную надежд. Может, я все-таки ошиблась, и я вовсе не самый одинокий на свете крокодил? Может быть, вся эта блондинка – просто цепь опереточных случайностей? А на самом деле возможно несколько разумных неистерических вариантов:

1. Андрей пришел ко мне. У меня дома как раз завалялась симпатичная блондинка, и тогда он решил взять ее себе.

2. Андрей заходил к Ирке-хомяку. У нее дома как раз завалялась симпатичная блондинка, и тогда он решил взять ее себе.

3 (запасной вариант). Я совершенно уверена, что меньше всего на свете Андрей хотел так жестоко обидеть меня демонстрацией своей новой блондинки. Андрей, как все мужчины, примитивно запрограммирован на свои протоптанные тропы, в частности, привык платить за телефон конкретно здесь, в пункте, расположенном в моем доме. Как все мужчины, Андрей не слишком уж тонкий и чувствительный. Этот пункт оплаты мобильной связи не вызвал у него лирических воспоминаний обо мне. Он просто ехал мимо со своей блондинкой, просто остановился, просто заплатил.

Придется признать, хоть это и ужасно, но возможен только запасной вариант 3.

Ну, и еще придется пересмотреть причины того, что Андрей со мной расстался. Иначе говоря, расставания по нашему взаимному желанию. Итак, почему я рассталась с Андреем?

Вовсе не из-за глупой, бездарной сцены имени знаменитого полководца, а потому, что я не могу простить ему скандал на улицах Рима, – слишком унизительно.

Оставшись с ним, я бы вскоре потеряла к себе уважение, вообще потеряла себя как личность. Вдруг в следующий раз он бы предложил мне ориентирование на местности в поисках своего бумажника?..

А я кандидат наук, автор одной книги, известный политический журналист и вообще.

Так что все к лучшему…

…Мне было очень-очень больно, и я решила пойти домой, вызвать врача и сказать ему, что у меня болит сердце. Пусть сделает мне укол димедрола. Я засну и проснусь к обеду, лучше сразу к ужину…

Я так и поступила. Врача я не вызывала, снотворное не принимала, заснула сама и проснулась к ужину – организм сам себя защищает и питает.

Вечером Мурка пришла домой и застала меня на кухне.

Я сидела над тарелкой с обглоданной куриной ногой и плакала. Лев и Савва молча сидели рядом со скорбными лицами.

– Чего плачешь? Они что, не поделились с тобой куриной ногой? – спросила Мура.

Я ни за что не скажу Мурке, что рассталась с Андреем из-за блондинки, – мне очень за него стыдно.

Сказала – плачу, потому что на минуту оставила куриную ногу без присмотра, а когда вернулась, на тарелке лежала обглоданная кость. Так нечестно, Савва и Лев могли бы мне тоже немного оставить.

Перед сном старалась думать о том, как мне повезло. Многие женщины так никогда и не узнают об изменах и обманах, а вот мне очень, просто необыкновенно повезло, – я сама увидела Андрея с другой женщиной, блондинкой.

Но кто-то во мне, очень маленький и несчастный, не хотел думать, как ему повезло. Он, этот маленький и несчастный, умолял: пусть Андрей придет ко мне и скажет: «Она сама ко мне пристала, а я же мужчина». Пусть он скажет эту очевидную пошлую чушь, умолял этот маленький. Я тут же поверю, и все станет хорошо. А если и не совсем хорошо, то плохое всегда можно закрасить розовой краской и забыть.

…Пошел снег. Встала с постели, на минутку примерила норковый дом – красиво. Затолкала норковый дом подальше в шкаф, потому что это из-за него я осталась одна… всё, всё из-за него!..

31 октября, суббота

Но и это еще не все, самое страшное испытание впереди – ЧТО я скажу маме?..

Зато я знаю, что ОНА мне скажет.

…Но выход существует всегда. Я подговорила Мурку. Мы скажем маме, что Андрей уехал в длительную командировку.

– На Северный полюс, – с готовностью поддержала Мурка.

– Вообще-то, Мура, ты должна знать, что врать нехорошо, – сказала я. – Как говорил толстовский Иван Ильич, ложь, Мура, не строит, а губит и разрушает…

– Скажи Ивану Ильичу Толстовскому, что он не в курсе. Всем мамам всегда нужно врать, чтобы они не расстраивались, – сказала Мура.

Я вырастила себе настоящего друга. Это большое утешение.

Ноябрь

Всякие мелочи, не считая двух невероятных событий, хорошего и плохого

4 ноября, среда

– Что же из этого следует? – спросила Алена. – Как ты сама думаешь? Он тебя уже давно обманывал с этой блондинкой или просто быстро утешился?

Я ненавижу, когда говорят: «Он тебя обманывал с этой блондинкой». Как будто Андрей – моя законная собственность, а дурит меня как хочет. Как будто я на рынке купила Андрея с вечной гарантией, а когда принесла домой, оказалось, что он какой-то левый, без гарантии…

Люди же не принадлежат друг другу, значит, никто меня и не обманывал…

– Что же из этого следует? Следует шить, – пропела я, – шить сарафаны и легкие платья из ситца…

– Кстати, о платьях… Тебе необходимо рассеяться! – командным голосом произнесла Алена. – Сначала «Пассаж», потом кафе. А потом ты поедешь с нами в Европу. Правда, Никита никак не может решить, куда ехать. Буквально уже весь мир объездили, нечего посмотреть, о чем только думают эти турфирмы, почему не разрабатывают для нас новые маршруты?!

Я бы лучше поехала к Алене на дачу на выходные. У нас дачи нет, потому что мои родители считали, что человеку скучновато иметь недвижимость, – дом строй, грядки копай, – и не успеешь оглянуться, как сам станешь собственностью этой своей собственности. Уверена, что это были чистой воды интеллигентские штучки, а на самом деле им было просто лень, ведь у них было так много интересного: и Коктебель, и Военно-Грузинская дорога, и кусочек Запада в Прибалтике, и палатки на озере Селигер, и Белозерский монастырь! А деревня в Тверской области – это вообще что-то невероятное! Как это им хватало бывшего Советского Союза?