Читать онлайн Найденыш. Притяжение Силы бесплатно

© Валерий Гуминский, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Серия «Фэнтези-магия»

Выпуск 26

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

Ретроспектива

Лето 1942 года, Тянь-Шань, экспедиция князя Шаранского

С самого начала князю не нравилась тайна, которая окутывала эту неразлучную четверку людей, навязанных ему в отряд из спецотдела Генштаба. Среди высших офицеров негласно и в шутку их называли «магическим войском». Два неслабых волхва – подполковник Назаров и капитан Зайковский, а также их помощники – рядовые Селезнев и Григорчук – были незнакомы Шаранскому, но именно они должны присоединиться к отряду, выполнявшему рейд в отрыве от коммуникаций. Сама по себе неафишируемая экспедиция становилась еще более закрытой. Небольшой экспедиционный отряд в составе тридцати бойцов и младших офицеров, вооруженный различным современным, надо сказать, стрелковым оружием, вышел из Пишпека[1] на конях и с десятком мулов, груженных цинками с боеприпасами, продовольствием, горным минометом и парой пулеметов. Не забыли и проводников. Вместе с отрядом шли два проводника-киргиза, хорошо знающих горы и тайные тропы, ведущие в Кашгар.

Почему именно туда? Первоначально маршрут разрабатывался с учетом другого задания, но после того, как Шаранский вскрыл пакет с тайным донесением, он понял, что отвертеться от очередного геморроя ему не удастся. Он даже не успел еще выйти из города, как пришлось срочно менять все планы. Командующий Туркестанским военным округом генерал-майор Жарников прямо указывал в приказе, что по прибытии в Кош-Добо надлежит встретить небольшую группу офицеров и рядовых бойцов спецотдела Генерального штаба и продолжить движение в сторону Кашгара, скрытно пересечь границу и дальше следовать маршрутом, указанным подполковником Назаровым.

Через две недели, добравшись до маленького горного кишлака, князь действительно обнаружил здесь спецгруппу, ожидавшую прихода экспедиционного отряда уже несколько дней. Откуда они пришли, каким ветром занесло их в этот район, Назаров не сообщал. Только бросал туманные намеки, что группа шла с запада, с Токтогульского перевала. Странно, подумал тогда Шаранский, слушая рассказ старшего волхва. Там же горные племена шалят какой уже год, подзуживаемые английскими и багдадскими эмиссарами. Зараза «зеленого пояса» медленно, но неумолимо проникала в горные районы Памира и Тянь-Шаня, находящиеся под протекторатом России. Каким образом им удалось проскочить вражеские кордоны? Впрочем, подполковник Назаров хитро улыбался, разводя руками на прямые вопросы, и ничего нового не говорил, ссылаясь на свои мощные способности.

– Господин подполковник, – наконец, устав от загадок, решил напрямую надавить князь, – мы все здесь люди военные, ни у кого иллюзий нет. Понимаем, куда идем. Мое мнение однозначно: соваться в Кашгар сродни самоубийству. Там мы гарантированно потеряем свои головы. Так зачем ходить вокруг да около? Нужно объяснить людям, почему они должны погибать вдали от родины на враждебной территории?

– Целесообразность раскрытия нашей миссии еще не наступила, ваше сиятельство… – Назаров все-таки решил по его виду слегка уступить напору князя. Он встал, прошелся по маленькому глинобитному домишке, постоял возле двери, словно прислушиваясь к затихающим звукам вечернего кишлака. Где-то лениво брехала собака, коротко проревел мул. Назаров вернулся к столу, отодвинул плошку со свечой в сторону. – Обратите внимание, что я ни разу не воспользовался возможностью сплести некоторые заклинания, облегчающие нашу походную жизнь. Знаете, почему? Чтобы уйти от преследования тех, кто идет за нами. Именно за нами, а не за вашим отрядом. Рано или поздно наш трюк вскроется, и тогда мы все будем под пристальным вниманием. Однако, Михаил Давыдович, что необходимо знать…

Назаров обратился к князю по имени-отчеству, прекрасно зная, что не нарушает субординацию, принятую в Российской императорской армии. В момент, когда проходит войсковая операция различного масштаба, все титулы в обращении можно опускать. Офицерам дозволительно называть друг друга по званию или так, как сейчас поступил волхв. Князь Шаранский, хотя и не имел принадлежности к императорскому роду, имел титул наследственный, полученный еще в девятнадцатом веке предками за верную службу и беззаветную храбрость в Северных войнах, когда Россия воевала на Балтике не только со шведами, но и с пруссаками и датчанами. И как опытный боевой офицер, он допускал некие вольности в обращении. Здесь не казармы и не плац с бесконечными смотрами и ассамблеями.

– Я вас внимательно слушаю, Анатолий Архипович, – вежливо ответил Шаранский, показывая, что ценит откровенность.

– Вы же, наверное, слышали историю про исчезновение экспедиции барона Китсера в 1895 году? Она пропала возле озера Чатыр-Кел, так и не дойдя до Кашгара.

– Да, доводилось, – подтвердил князь. – Печальная история, тем более что я прекрасно знал Александра Генриховича. Никто не вернулся, даже проводники, которые с ними уходили, пропали бесследно. Последний раз их видели как раз направлявшихся к озеру.

– Я читал следственные материалы и никаких путных выводов не обнаружил. Применение магического удара исключили, обнаружив банальный селевой сход. Правомерно посчитали, что экспедиция в полном составе там и осталась. Пробовали бить шурфы, но в такой толще льда и камня это было невозможно. Нашли обрывки одежды, фрагменты костей, но не более того.

– Это понятно… – Князь выложил на стол большую коробку с резными орнаментами на крышке. – Угощайтесь. Хорошие сигары. Насладимся, пока есть время.

Назаров не стал отказываться, и они оба прикурили от огонька свечи, пару минут сидели и молчали, пыхая дымом, который медленно уплывал через щели ветхой двери.

– Мне непонятно только одно: какое это значение имеет к вашему заданию? – спросил наконец князь. – Ясно уже, что мы будем сопровождать вас до самой конечной точки, куда бы вы ни направились. Вы что-то ищете. Не буду нажимать на вас, подполковник. Но и намека хватит.

– Экспедиция Китсера искала артефакты, которые будоражили местное население, – признался Назаров и пояснил: – Может, вы читали, что в горах Тянь-Шаня появлялись некие вещие, не принадлежащие нашему миру? Вроде летательных аппаратов, которых у нас на Земле еще не создали? Жаль, мы не смогли проверить этот слух. Англичане, если это правда, увели из-под носа всех ведущих разведок самолет с технологиями, нам еще недоступными, свалившийся неведомо откуда. Или, например, люди, утверждающие, что они попали из другого мира, похожего на наш, но имеющего принципиальное различие. Там нет магии. Кстати, истории эти реальны, я в Пишпеке разговаривал со своим старым знакомым, волхвом-секретчиком шестого ранга, служит в штабе Третьей пехотной армии. Говорит, такое было. Не массовая истерия, да-с. Причем три года назад.

– Да, слухи доходили, но я считал их выдумками журналистов, играющих на фантазиях обывателя. Кто же всерьез поверит в эти истории? Здесь настолько гиблые и дикие места, что специально ехать и удостовериться в написанном? Бред…

– Не бред. Именно такая формулировка будет основной в ваших беседах с любопытными лицами, с которыми мы столкнемся в пути. Они обязательно захотят узнать, куда же мы так рьяно топаем через перевалы? И не заблудились ли часом, Россия ведь в другой стороне?

– Подразумеваете шпионов?

– И туземцев в том числе.

– И вы допускаете минимальную утечку? – уточнил Шаранский.

– Да. Основная функция ваших людей – охрана спецгруппы, прикрытие и контроль местности во время «наших мероприятий».

– Вы уверены, что вам хватит сил для обширных изысканий или активных действий?

– Вполне, – кивнул Назаров. – И – да, есть подозрения, что барон Китсер не погиб в свое время, а просто провалился в чужую реальность вместе со своими людьми. Теперь вы понимаете, что мы на самом деле ищем?

– Магические врата? – Шаранский почувствовал, как от слов волхва его бросило в жар. Он медленно расстегнул китель на две пуговицы, потом встал, прошелся по хижине, словно решил обмерить ее шагами, после чего распахнул дверь и рявкнул в темноту:

– Огурцов!

– Я, ваше сиятельство! – раздался в темноте приглушенный выкрик денщика. – Чего изволите?

Шаранский перешел на шепот, думая, что Назаров ничего не слышит. Но волхв растянул губы в улыбке, узнав, что задумал князь. Тем временем он закончил инструктаж, захлопнул дверь и вернулся к столу. Тайну из происходящего не стал делать.

– Выпить не желаете, подполковник? – нарочито грубо спросил он.

– Не откажусь. Не стоит так реагировать на ситуацию, Михаил Давыдович. Ничего необычного в нашем мероприятии нет. Я сам, если честно, с трудом верю в артефакторику, которая утверждает, что любой предмет, чуждый нашему миру, обязательно проявляется в своем обличье посредством Врат. Есть и другие способы перемещения, и они прекрасно апробированы.

– А вы, Анатолий Архипович, не используете, часом, древние методики Ордена ариев-руссов? Очень, знаете, подозрительно…

– Вы сами знакомы с этими методиками, Михаил Давыдович? Сталкивались с ними? – с непонятной интонацией спросил Назаров. Даже голос слегка изменился. – Неужели до сих пор верите в легенды об Ордене? Ни одна законспирированная организация не может существовать тысячелетия в замкнутом мире. Рано или поздно разрушительные процессы проникновения извне ломают любой надежный механизм. Да, признаюсь, в Академии пользуются знаниями древних времен, но это – всего лишь обрывки, мелочь от того, что осталось. По сути, мы заново открываем давно забытое наследие.

В дверь два раза с небольшим интервалом стукнули. Наверное, это был денщик, принесший требуемое. Так и есть. Князь вернулся к столу с небольшой корзинкой, в которой оказалась темная пузатая бутылка, пресная ноздреватая лепешка и пара кругов кровяной колбасы.

– Из моих личных запасов, – щелкнув ногтем по стеклу, сказал Шаранский. – Не откажетесь открыть, пока я готовлю пиршество?

– Охотно, – кивнул Назаров и взял в руки тяжелую бутыль. – Это вино?

– Оно самое. Захватил из дома, когда уезжал на службу. Пять лет уже вожу с собой. Открывайте, что же вы?

– Уже, – волхв поставил на стол посудину, продемонстрировав князю тугую пробку в пальцах.

– Ваши магические штучки? – полюбопытствовал Шаранский, разливая в походные алюминиевые стаканы терпкое и духовитое вино. – Не заметил, как применили Силу. Открывали явно без штопора.

– Это пустяки, дешевое представление, совсем не требующее затрат энергии, – отмахнулся Назаров. – Я такому фокусу обучился в пять лет. Практиковался на частых ужинах в нашем поместье. Гостям нравилось, в отличие от моего отца. Частенько попадало за такие художества.

– Как же ваши заявления об осторожности?

– Об этом не беспокойтесь. Фон плетения низкий, радиус действия до ста метров.

Выпили, снова повторили в полном молчании. Только потом руки потянулись к лепешке и нарезанным кружкам колбасы.

– Разрешите личный вопрос, Михаил Давыдович, – прервал тишину подполковник.

– Валяйте, – махнул рукой князь. – Раз уж у нас вечер откровений.

– Как вышло, что вы, потомственный аристократ, в роду которого есть несколько одаренных, не обладаете Силой? Я чувствую какую-то пустоту в вашей ауре, которую нечем насытить.

– Нет искры небесной? – усмехнулся князь. – Дар… Скорее – подарок, небольшой такой. С пальца костры разжигать, вместо спичек. В походах вещь незаменимая, согласен с этим, а в остальном – бесполезная игрушка.

Шаранский махнул рукой.

– У вас закупорены энергетические точки, отвечающие за энергетику и связь с родом, – пояснил Назаров, внимательно перед этим оглядев с ног до головы своего собеседника. – Родник «закрыт». Именно он и является главным проводником между человеком и Правью. Почему это произошло – не могу понять. Родовая травма? Или кто-то очень сильный наложил проклятие?

– Я слышал подобные версии от своих родственников, – усмехнулся князь. – Бабушка больше всех сокрушалась, что не может пробудить во мне Дар. Кстати, она ближе всех подошла к разгадке. Все смеялись, не могли понять, о чем она говорит. Думали – о младенческом родничке идет речь. Не понимали, что это фигура речи. А вы сразу разглядели то же самое.

– Кем была ваша бабушка? – наливая в стаканы очередную порцию вина, поинтересовался Назаров. – Ведьма?

– В наших края таких людей называли ведающими, ведунами, а так, да – ведьма. Лечила одним прикосновением ладони, а вот меня не смогла. Очень ее это огорчало.

– Весьма странная ситуация, – встал волхв. – Разрешите вас осмотреть? Без каких-либо обещаний. Надо понять, в чем дело.

– Будете руками прикасаться? – попробовал пошутить князь. – Хорошо, пробуйте. Я уже свыкся со своей ущербностью, глядя на наших аристократов с бушующей в них Силой.

– Вас это обижает?

– Нисколько, подполковник. Я – русский офицер, в первую очередь. Меня защищают такие, как вы. Боевые волхвы в армии зря хлеб не едят. Так что вы нашли? Прогноз подтверждается?

– И я, и ваша бабушка не ошиблись… – Назаров убрал руки от макушки князя. – Удивительно… Кто же постарался так изуродовать вас? Сила-то есть, никуда не делась, но она как перерезанная пуповина, без связи с Правью. Да, возможно, ошибка волхва-акушера, который поторопился с инициацией.

– Можно что-то сделать? – равнодушно спросил Шаранский, но опытный волхв угадал по скрытым интонациям и прячущимся эмоциям под маской давно потерявшего надежду человека нешуточное волнение. – Или продолжу разводить костры без спичек?

– Первый сеанс я проведу сейчас, – скупо произнес Назаров. – Завтра с утра посмотрю, что он дал. Если будут улучшения, продолжу во время экспедиции. В противном случае лечение придется отложить до возвращения в Пишпек.

– Да я особо не тороплю, – покрутил головой князь, как будто прислушиваясь к своему организму, пока подполковник наливал обоим вино. – Получится – хорошо. Нет – плакать не буду. И все-таки напоследок, пока не легли спать… Что такого в Кашгаре, что туда как магнитом тянет людей вашего калибра? Чужая земля, воинственные уйгуры, которые к русским относятся без особого почитания. Если вступим с ними в боевые действия, я за нашу безопасность не дам и ломаного гроша.

– Через Кашгар проходит важнейший торговый путь, – пояснил Назаров давно известные и распространенные факты. – Оттуда можно попасть в Ферганскую долину, в Джамму и Кашмир, в Урумчи и Турфан. Этим положением охотно пользуется агентура европейских и азиатских стран. В Кашгаре легче столкнуться с англичанином или немцем, чем с тем же монголом или киргизом. Но это не самое главное. Германская агентура усилила свои поиски древних манускриптов или последователей Ордена огнепоклонников.

– Аналог ариев-руссов? – живо спросил князь. – Но каким чертом их туда понесло? Последователи Ахурамазды обитают в Персии, но никак не в Кашгаре! Данные о действиях немцев верны?

– Не скажите, Михаил Давыдович, – улыбнулся Назаров. – Если бы вы были в Кашгаре, то заметили, что там много высоких, светловолосых и светлоглазых людей. Большинство из них до сих пор поклоняются духу по имени Сянь. Это искаженное от Ормазд, иначе – Ахурамазда. Немцы всерьез полагают, что часть знаний о древних магических обрядах перетекла в район Памира и Куньлуня. В Персию-то они не суются по банальной причине. Англичане там чувствуют себя очень вольготно. Вот и решили обратить внимание на Кашгар. Нам предстоит перехватить агентов-тевтонов и выяснить, что они накопали. Нельзя допустить утечку знаний в западном направлении.

– Значит, вы всерьез считаете наследие ариев-руссов действующим?

– Я же говорю, что мы пользуемся лишь отголосками былой мощи… – Назаров покачал головой, кинул взгляд на часы, приблизив их к огоньку оплывающей свечи. – Однако засиделись. Спать пора. Нам нужно до рассвета выступить из Кош-Добо и за пару дней дойти до озера Чатыр-Кел.

– Боюсь, за два дня не управимся, – возразил князь. – Перевалы тяжелые, еще снег кое-где не сошел.

– Посмотрим, – неопределенно ответил Назаров. – Спокойной ночи, ваше сиятельство. Кликнуть денщика?

– Да, будьте так любезны….

* * *

Подмандатные России территории, вобравшие в себя часть Киргизии, северного Туркестана и большую часть Таджикистана, являлись виртуальной шахматной доской, где фигуры перемещались, на первый взгляд, хаотично и без какой-либо логики. Но это лишь на первый взгляд. Опытные игроки знали, чем могут досадить России, держа возле этой своеобразной подвздошины острый нож, который в любую минуту мог вонзиться по самую рукоятку. Мусульманский «зеленый пояс», играя роль этого ножа, всей своей массой и давил на пресловутую рукоятку, засылая в горные районы многочисленные мелкие банды хорошо обученных бойцов с определенными заданиями. Где-то нужно взорвать плотину, где-то вырезать целый кишлак для устрашения, а где-то и напасть на русские гарнизоны, охраняющие стратегические перевалы. Басмаческие отряды, несмотря на близость государственной границы и наличие российских военных баз, наводили страх на местное население. Поэтому Шаранский прекрасно знал, в какую рискованную авантюру Генштаб втянул его малочисленный отряд. Даже наличие двух квалифицированных волхвов не решало вопрос безопасности. И князь решил, что без разведки он и шагу не ступит в незнакомую долину или какую-нибудь горную местность. Судя по карте, до Чатыр-Кела никаких гарнизонов не будет. Случись нападение басмачей – помощь не придет.

– Гипотетически, Анатолий Архипович, что вы сможете сделать в защиту отряда? – спросил князь, когда небольшой отряд, не растягиваясь по узкой тропе, въехал в одно из многочисленных ущелий. – В таких местах мы рискуем нарваться на засаду. Нас просто перебьют, как цыплят на ровном месте.

– Не переживайте, Михаил Давыдович, – успокоил его Назаров, зорко посматривая по сторонам, даже голову пару раз задрал, изучая нависшие над ними огромные валуны с грязными проплешинами мха и терновника. – Я уже озаботился о безопасности, никто не подберется к нам близко. Мой помощник развесил вдоль дороги и на потенциально опасных высотах сигнальные маячки. При наличии опасности мы будем предупреждены заранее.

– А как же скрытность, в таком случае? – полюбопытствовал князь, трясясь на жеребце рядом со старшим волхвом. Тесная дорога не позволяла разъехаться хотя бы на пару шагов, вот и приходилось ехать стремя в стремя. Остальные растянулись цепью. Впереди маячил один из киргизов-проводников в меховой шапке и теплом халате, а второй находился в середине колонны. Таким образом, исключалась возможность мгновенной потери обоих проводников, если отряд попадет в западню. Конечно, шальная пуля могла настичь каждого, но подполковник Назаров заранее подстраховался, поставив защиту на киргизов. Только не говорил этого никому, кроме капитана Зайковского. Сам капитан находился в голове отряда и следил за поведением «сигналок».

– Вы имеете в виду нашу предосторожность по использованию плетений? – уточнил Назаров. – Теперь, когда мы вступили на территорию неопределенности, я не стану рисковать нашими жизнями. Я использую любую возможность, если понадобится уничтожить врага. Не переживайте, ваша светлость. Как ваше самочувствие, кстати? Чувствуете что-нибудь необычное в своем организме?

Князь Шаранский кинул быстрый взгляд в сторону волхва, невозмутимо покачивающегося в седле. Потом ненадолго погрузился в себя, как будто старался отыскать нечто, мешающее обычному течению жизни. Пожал плечами.

– Не уверен, что таким способом я что-то обнаружу, – признался он.

– Ладно… Вытяните руку ладонью вверх. Попробуйте мысленно сформировать пламя. Вы же умеете зажигать огонь пальцем? Здесь – то же самое, только энергии понадобится больше.

Перехватив поводья левой рукой, князь мысленно себя обругал, что позволил доверить свои проблемы какому-то волхву, пусть и очень сильному и известному. Оно ему надо? Тем не менее Шаранский послушно вытянул правую руку и уставился на ладонь, чувствуя, что выглядит довольно глупо со стороны. Отбросив в сторону всякие мысли, он сосредоточился на линиях и впадинах ладони, как делал всегда, когда зажигал на пальце огонь. Начавший распространяться из солнечного сплетения вверх по венам жар достиг сердца, обволок его горячей волной и рванул в голову. Князь не видел, что происходит с ним, но явственно ощутил, что лицо его горит от прилива крови. А на ладони замерцало маленькое фиолетовое пламя, выплескивая небольшие протуберанцы вверх, которые отрывались и таяли в воздухе.

– Достаточно, – прервал волшебство Назаров. – Зажмите ладонь, гасите пламя. Все, теперь никаких экспериментов до завтрашнего дня. Я серьезно. Вам сейчас покажется, что сможете изменить суть вещей, начнете пробовать строить плетения… Не советую. Может плохо кончиться.

– Невероятно, – сдерживая эмоции, произнес князь, послушно исполняя приказ волхва. – Ощущения, словно к настоящему волшебству прикоснулся. Что вы сделали, Анатолий Архипович?

– Начал активизировать все точки, связывая их в единую систему, – пояснил подполковник. – У вас разорваны связи между центром и периферией. Я перенаправил потоки из пуповины напрямую к «роднику». Действительно, акушер поспешил с инициацией. Нужно было дождаться раскрытия всех энергетических центров и активизации точек, которые начинают действовать снизу. Главный канал был перерезан, Сила не нашла выход в Правь. Я просто хотел убедиться, что Дар не пропал от бездействия за столько лет. Он у вас есть, и я помогу его разбудить.

– Буду вам признателен, господин подполковник, – сдержанно кивнул Шаранский.

Внезапно он насторожился и вытянулся в седле. Впереди возникла какая-то суматоха, авангард застопорил движение, а к князю торопливо подъехал один из бойцов.

– Донесение от капитана Зайковского, – доложил он. – Разрешите, ваше сиятельство, обратиться к господину подполковнику?

– Разрешаю, Сидоренко.

– Велено передать: в паре километров сигнальная система зафиксировала скопление живой силы противника, – четко доложил боец. – Не менее сорока человек. Возможна засада.

– Понял, – кивнул Назаров и посмотрел на князя. – С вашего позволения…

– Да, ступайте. Я распоряжусь приготовиться к бою, – мигом подобрался Шаранский.

Глава вторая

Албазин, июнь 2009

– Как же здесь скучно! – капризно пробурчала девушка, перебирая в хрустальной вазе печенье. Остывающий чай и розетка с джемом так и остались нетронутыми. – Галя, ну почему меня сюда сослали? В чем я провинилась?

Галя – дородная женщина лет сорока с широким добродушным лицом и редкими веснушками на лбу и мочках ушей – скрестила мощные руки на груди и прислонилась к высокому шкафу-пеналу, на полочках которого стояла разнообразная кухонная мелочь. Не торопясь с ответом, она смахнула с боковины шкафа невидимые пылинки.

– Волю батюшки не оспоришь, Тамарочка, – наконец сказала она. – Думаешь, я сама была рада променять Петербург на Албазин? Но у меня контракт на десять лет. Заканчивается через четыре года. Как раз выйдешь замуж, и я стану свободной, – пошутила женщина.

– Замуж? – фыркнула Тамара. – Боюсь, в этой дыре я останусь старой девой. Шутку оценила, спасибо. Не могу только понять, почему папа пошел на такой шаг? Даже не объяснил свое решение. Может, это все из-за мамы?

– Твоя матушка здесь ни при чем, – решительно сказала Галина. – Насколько я знаю, решение отправить тебя в Албазин принадлежит не только Константину Михайловичу.

– Мне от этого не легче, – отрезала девушка, с раздражением сломав парочку печенюшек. – Что делать теперь? Подруги остались в Петербурге, а я с трудом схожусь с людьми. Новая гимназия – унылое скопище местечковых девиц из дворянской знати. Мало того, эта охрана постоянно за мной ходит, как привязанная. Иногда смешно становится. За ворота просто так не выйти. Сразу два бугая пристраиваются, и топают, и пыхтят!

– Привыкнешь, Тамарочка, и друзей себе найдешь, – грустно улыбнулась женщина. – Ты поела бы? До обеда еще долго, в такую рань встала.

– Хочу прогуляться, – решительно встала Тамара и тряхнула головой, отчего толстая коса с ярко-алым бантом на кончике метнулась из стороны в сторону, словно язык пламени. – И прикажи Тимофею, чтобы своих топтунов не посылал за мной. Пусть магический датчик навесят и следят из особняка. Люди здесь не идиоты, сразу поняли, что непростая особа поселилась.

– Хорошо, – скрывая улыбку, сказала Галина. – Переоденься, а я поговорю с господином капитаном.

Через двадцать минут девушка в легком светло-зеленом платьице и в босоножках в тон вышла за ворота двухэтажного особняка и осторожно покрутила головой. Охрана, постоянно находящаяся в маленькой беседке, обвитой дикой виноградной лозой, даже не шелохнулась, провожая Тамару взглядом, не сулящим ей, однако, легкой жизни. Валентин – волхв из ее окружения и соглядатай папочки – перед уходом провел несколько манипуляций: навесил «маячок» на ауру девушки, на шею накинул амулет-капельку и вдобавок ко всему облачил ее в паутину плетений. Мало ему трех силовых колец на руках и браслета, генерирующего защитное поле от огнестрельного и холодного оружия! Не девушка, а новогодняя елка. Фонит, наверное, на весь район.

Она откинула ненужные мысли, словно решившись, повесила на плечо маленькую дамскую сумочку и медленно зашагала по улице, с любопытством разглядывая нарядные, солидные крыши и вторые этажи особняков, нижняя часть которых была скрыта от постороннего взгляда плотными зарослями кустарников за высокими коваными заборами. Тротуары здесь чистые, ни единой соринки, ни окурка, ни листочка. Дворники свою работу выполняют добросовестно. Мусорные баки, все как один, выкрашены в веселый оранжевый цвет, промаркированы цифрами и задвинуты в специальные ниши в заборах. Чтобы прохожие даже не замечали раздражающих взгляд мелочей. Миленько, тихо, машины не рычат под окнами. Непонятно, почему так Тамару раздражал Албазин в первые дни приезда. Может, пасмурная погода, холодный ветер с Амура или совершенно другая обстановка, к которой привыкать и привыкать, так на нее повлияли? Папенька явно дал понять, что гостить ей здесь года три-четыре. Как раз до того момента, когда наступит пора поступать в университет. Странное решение родственников, которое до сих пор с недоумением воспринимается не только самой девушкой, но и всем окружением, приехавшим в Албазин. Вот почему Катьке повезло? Почему сестра осталась дома, а не поехала с ней? Теперь всех потенциальных женихов отобьет.

Тамара считала себя девушкой видной, на которую обращали внимание многие молодые люди Петербурга, и как только ей исполнилось четырнадцать лет, к отцу напрямую выходили представители знатных боярских родов для установления контактов по будущему его дочери. Но великий князь, как сейчас говорят, всех отшил, а потом сплавил родную доченьку в амурскую дыру.

Легонько вздохнув, Тамара решила пройтись по улице, которая была настолько длинной и извилистой, что терялась где-то в районе новостроек, чьи высокие кирпичные высотки заметны даже с другого конца города. Ходить переулками она еще опасалась. Не потому, что боялась, а следовала элементарным правилам безопасности, да и не хотелось заблудиться, чтобы потом позорно просить помощи у охраны. Местных обитателей она уже знала по информации, переданной ей гвардейцем-капитаном Императорского полка охраны Марченко, тем самым Тимофеем, на которого ссылалась Галина. Марченко вместе с десятком гвардейцев, натасканных на охрану важных лиц, приехал вместе с небольшим штатом работников в Албазин и теперь нес ответственность за жизнь и здоровье Тамары Суворовой.

Судя по регалиям обитателей красивых особняков, здесь проживали не только дворяне, но и купцы, которые каким-то образом затесались в стройные и сплоченные ряды аристократов. Впрочем, разные сословные ниши не мешали им жить в согласии и довольствии. Район-то, действительно, спокойный и благополучный.

За спиной раздался размеренный топот ног, словно кто-то догонял девушку. Не оглядываясь, Тамара, следуя инструкциям волхва, сжала правой рукой запястье левой, на котором плотно сидел браслет, активируя защитное поле. Боялась ли она? Ни в коем случае. Все внештатные ситуации разобраны на занятиях с Тимофеем, все магические алгоритмы разжеваны Валентином. Да и она сама одаренная, не просто барышня-аристократка с дешевыми задатками лекарки или иллюзионистки. Что-то и сама может.

Мимо нее, обдав завихрениями воздуха, проскочил молодой парень в беговых шортах и в спортивной майке, обтягивающей торс. Ничего так, сзади неплохо смотрится, рассеянно отметила Тамара. Вон как хорошо развиты трапециевидная и ромбовидная мышцы, словно бегун постоянно занимается на турнике и с железом. Высокий, худощавый, гибкий, как лесной кот. Встряхнув головой, Тамара фыркнула от таких мыслей, словно подтверждающих чьи-то слова, вложенные в ее память о желательности отношений с таким типом молодых людей. Глупости какие!

Парень внезапно остановился за несколько шагов от нее и повернулся. Загорелое лицо, слегка округлые скулы, белесые выгоревшие брови и серые глаза, которые внимательно и мгновенно оглядели девушку с ног до головы. Тамару как будто в сауну затолкали в одежде. Обдало жаром. Каков нахал! Она сразу его узнала. Это племянник господина Барышева, живет на противоположной стороне улицы через два дома вверх от их особняка. Капитан Марченко первым делом показал ей фотографии всех молодых людей, имевших счастье стать ее соседями. Да и было их не так много: всего-то трое, кажется. Девушек ее возраста оказалось чуть больше, но самое интересное, две из них являлись сестрами вот этого спортсмена.

– Это ты, кажется, недавно заселилась в усадьбе купца Кривошеева? – расплылся в улыбке парень, бесцеремонно начав беседу на «ты». По его глазам Тамара поняла, что он об этом прекрасно осведомлен. – Откуда приехала?

Он дождался, когда девушка приблизится к нему, и, медленно переступая ногами, пошел спиной по ходу движения.

– Из Петербурга, – не стала скрывать своей досады Тамара, неожиданно для себя втягиваясь в разговор. – О чем сожалею.

– Напрасно, – улыбнулся парень. – В Албазине много интересного. Надо только привыкнуть к местным реалиям.

– Вот еще, – Тамара тряхнула головой, и ее коса снова заметалась из стороны в сторону. – Может, для вас, провинциалов, так и есть, но мне трудно угодить. И вообще, начинать знакомство на «ты» неприлично.

Кажется, парень не обратил внимания на замечание, только все улыбался.

Она вспомнила, как его зовут. Григорий Старицкий, сирота, приехал с Приволжска, кажется. Кстати, вот тоже человек волею судьбы осел в этой дыре. Она упорно называла новое место жительства дырой, и никак иначе, еще раздосадованная неожиданным и не самым приятным изменением в своей жизни. Странно как. Что здесь странного, девушка не могла точно сформулировать. Парень отвлекал своим разговором.

– Могу помочь в знакомстве с городом, – предложил он, каким-то образом не спотыкаясь и не падая. Еще бы! Волхв не ниже пятого ранга, да еще с «круговым зрением» наверняка. Тамара попробовала прощупать ауру Старицкого, но наткнулась на слабое свечение ментального тела, словно он закрывался от любопытных взоров или вообще не имел Силы. Но капитан Марченко сразу выложил на него досье. Парень обучается в гимназии архимага Борисова, имеет пятый ранг, в криминальных делах не замечен, прилежен, активен, большой круг знакомых из различных слоев общества. Даже с иностранцами водится. И к чему такая скрытность? Чего-то боится или слишком скромный, чтобы применять свои способности ради личной корысти?

Ей-то какое дело, в конце концов? Тамара дернула плечом и ускорила шаг, заставив Старицкого энергичнее пятиться задом. И ведь не поворачивается, продолжает неторопливо перебирать ногами, с любопытством вглядываясь в ее лицо.

– Спасибо, в сопровождающем не нуждаюсь, – холодно ответила девушка, – и пропусти меня, пожалуйста. Тебе тренироваться нужно, а стадион в другой стороне.

– Уела! – засмеялся Григорий. – Как у тебя со временем вечером?

– Занята, – отрезала Тамара.

– О! Смотри! – воскликнул парень. – За тобой охрана топает. Они все время так за тобой привязанные ходят? Делают вид, что не с тобой. Смешно.

– С чего ты взял, что это моя охрана? – вспыхнула от досады Тамара. Все-таки не послушался капитан, послал людей следом! Ну что с ней случится с таким набором артефактов, завязанных на защиту? Самое страшное, что произойдет – отток энергии, но ее можно быстро восстановить.

– Да я каждый раз вижу, как за тобой целый хвост агентов таскается, – Григорий вдруг оказался рядом с девушкой и перешел на шаг, дыша свободно и легко. – В нашем районе это привлекает внимание. Вопрос: кто ты?

– Тебе не кажется, что задавать такие вопросы незнакомой девушке бестактно? Впрочем, о чем я говорю? Провинция…

– Тебе понравится, – уверенно произнес Григорий, глядя на нее сбоку, словно художник, изучающий предмет, который захотел нарисовать. Очень пристально. – С сестрами моими познакомишься, вернее – с одной сестрой, – оговорился он. – Ольга мигом твою хандру прогонит. Ладно. Побежал я, если не хочешь разговаривать.

И он мгновенно сорвался с места, оставив Тамару в недоумении и с невысказанными ядовитыми словами на языке. Обернувшись, она в ярости посмотрела на своих сопровождающих. Понятно, лейтенанты-гвардейцы Шубин и Еремко, самые назойливые и самые опытные. Уже три года, как поступили на службу рода, неизменно следят за ней. Ясно, что это просто работа, нудная, но ответственная. Любой инцидент с Тамарой мог запросто лишить их всех привилегий и воинских знаний. Пусть ходят. По крайней мере, эти ребята всегда окажутся рядом в случае опасности.

Прогулка по залитому июньским, еще не жарким летним солнцем городу немного развеяла скуку и недовольство Тамары, и, вернувшись домой, она первым делом нашла капитана Марченко. Правое крыло большого дома было отдано охране, а сам Тимофей поселился в комнате, по своим габаритам не уступающей покоям Тамары.

Она деликатно постучалась и, дождавшись ответа, открыла дверь. Капитан сидел за столом и что-то чиркал ручкой в блокноте. Поднял голову, увидел, кто пожаловал, и встал.

– Тамара Константиновна! Чем могу быть полезен?

– Мне нужно досье на Старицкого Григория, – вредным голосом произнесла Тамара, зная, что именно такую ее не выносят большинство из прислуги и охраны. Она специально доводила их до белого каления, находя в этом какое-то извращенное удовольствие. – Кто он такой вообще, чем занимается, какие интересы?

– Вам же предоставляли всю информацию по соседям. Но я охотно отвечу и без досье, – с готовностью произнес капитан, слегка склонив голову. Девушка могла поклясться, что на его губах заиграла улыбка. – Потомственный дворянин, рано остался без родителей, взят на попечение своим родственником Барышевым Кондратием Ивановичем. Ученик архимага Борисова. Волхв пятого ранга. Поднялся, кстати, с третьего за один год. Специализация обширная. Стихийник, умеет также работать с рунами. Господин Борисов подозревает, что Старицкий водит его за нос, потому что скрывает истинный потенциал очень умело. Намеренно не хочет поднимать свой ранг.

– А что именно вы, господин капитан, узнали об этом человеке? – Тамара холодно кивнула, когда Тимофей услужливо подставил стул, и села, одернув края платья.

– Лично? – задумался гвардеец, уперев взгляд в стену над ее головой. – За несколько дней, что мы здесь находимся, нелегко сразу понять человека. Но я навел справки, пообщался с людьми. Парень общительный, легко сходится с людьми из различных общественных прослоек. У него в друзьях и товарищах есть как аристократы, так и ребята из купеческого сословия, из рабочих семей. Даже с иностранцами успел подружиться на каком-то соревновании рейсеров. Они частенько сюда приезжают. Не исключено, что кто-то из них является агентом иностранной разведки, поэтому…

– Не интересно. Дальше.

– Старается избегать конфликтных ситуаций, но в случае угрозы своему здоровью, не задумываясь, применяет силу. Я имею в виду физическую силу, а не волшбу, – счел нужным уточнить капитан. – Хорошо дерется, владеет комплексным боем «ратибор», славяно-горицкой системой самозащиты и нападения. Не знаю, кто ставил ему систему, но для молодого человека это очень и очень солидная рекомендация.

– В общем, подраться не дурак, – с какой-то мстительной радостью произнесла Тамара.

– Как раз не дурак, чтобы оголтело лезть на чужие кулаки, – не понимая такой реакции, возразил Тимофей, шевеля бровями. – Он сумел себя поставить среди местной шпаны, да и более взрослые парни говорят о нем уважительно.

– Он состоятелен?

– Тамара Константиновна, ну какое состояние у сироты? Да, есть небольшие накопления, но они роли не играют. Все расходы на себя взял его дядя. Хотя он и сам едва содержит такой особняк. Непонятно, как умудряется выворачиваться из финансовых тисков.

– Н-да, интересно, – Тамара встала. – Вчера я попросила выяснить, кто такие Селезневы, живущие по нашей линии через три дома, вы что сказали? Нужно не меньше трех-четырех дней. А по Старицкому тут же все вывалили, как будто заранее собирали досье. Как понимать?

– Конечно, здесь не все так просто, – не дрогнул под взглядом девушки гвардеец. – До вашего приезда уже шла работа. Тем более он один из первых попал в сферу интересов охраны. Старицкий – волхв, и очень перспективный волхв, осмелюсь пояснить. В районе таких молодых и сильных волхвов практически нет. Недаром господин Борисов его пестует, готовит на шестой ранг к окончанию гимназии. Приедет выездная Коллегия иерархов.

– То есть он потенциально опасен?

– Так точно. Опасен, как и любой чародей, обладающий Силой.

– И все-таки, и все-таки… – покачала головой Тамара. – Хорошо, занимайтесь своим делом. Кстати, не мешало бы поучить ваших топтунов прятаться получше. Старицкий их за километр учуял.

– Так я и говорю – борзый, – пробурчал тихо Тимофей, чтобы хозяйка не услышала. – Да, я проведу инструктаж. Всего хорошего, Тамара Константиновна.

Он проводил девушку до двери и, только оставшись один, расстегнул верхнюю пуговицу форменной рубашки. Однако! Девица повадками вся в своего отца, великого князя Константина, такая же цепкая к мелочам и характером надменная. И не скажешь, что к окружающим относится плохо, но какая-то волна плохой энергетики от нее исходит, заставляет осторожно выбирать стратегию поведения. Как она за Старицкого его решила высечь! А ведь права! Досье на молодого человека уже было готово за полгода до приезда великокняжеской дочери в Албазин, проверено на десять рядов, все его окружение взято на контроль, дом Барышева просматривается видеокамерами и прослушивается системами аудиоконтроля. Вернее, просматривался и прослушивался, пока вся электроника благополучно не накрылась через два дня после подключения. Валентин долго и страшно ругался, что с ним не проконсультировались и засветились как идиоты. Парень просто «убил» всю систему каким-то плетением и теперь прекрасно знал, что за ним плотно приглядывают. Волхв попробовал свои наработки, развесив своих «шпионов» в саду, вокруг дома и в самом доме Кондратия Ивановича. Просуществовали они на день дольше, чем обычная электроника. С ними случилось странное: аудиосигналы и данные с аур, живущих в особняке людей, поступали исправно, но с ужасными искажениями и провалами, причем вся информация, поступающая к Валентину, никак не совмещалась с поведением обитателей особняка. Или его сознательно вводили в заблуждение, или что-то неладное с самими «жучками» происходило, с их настройками. До сих пор, бедолага, разбирается с проблемами.

Не нравилось капитану Марченко то, что задумал великий князь. Только все свои мысли и желания нужно затолкать куда подальше и не вспоминать о них до тех пор, пока не закончится эта командировка. Он не сильно-то и сожалел, что уехал из Петербурга, где приходилось прозябать на должности коменданта охраны во дворце князя. Хороший оклад, продвижение по службе, пусть и медленное, балы, красавицы-фрейлины – все искусы светской жизни он уже испробовал и откровенно заскучал. Конечно, не так себе представлял Тимофей особое задание, данное князем Константином, не Албазин же! Приграничная зона, город, полный военных, комендатура, патрули! Но вместе с тем на очаровательную тишину города это никак не влияло. Здесь дышалось легко, честно себе признался Марченко, и задание интересное. С самого первого дня между молодым волхвом и его службой безопасности началось какое-то странное и яростное состязание, кто кого перехитрит. Парню хорошо, он видит только развлечение и приключение, а каково ему, капитану-гвардейцу? На самый главный вопрос Тимофей не находил ответа. Что такого в Григории Старицком? Чем он так привлек внимание сильных мира сего? Отчего такая увлеченная возня вокруг его персоны? Вон, даже специально купеческий особняк выкупили, деликатно уговорив при этом последнего хозяина, вдобавок ко всем увещеваниям сунули солидный кейс, плотно набитый деньгами. Кривошеев не дурак, вовремя сообразил, что просто так за не самый солидный в районе особняк переплачивать не будут. Взял деньги, адвокаты оформили куплю-продажу, и только тогда дом перешел в пользование Тамары Константиновны Суворовой.

Марченко слегка лукавил самому себе. Он знал достаточно много о человеке, за которым нужно приглядывать. И задача была поставлена перед капитаном четкая и ясная. Единственное, о чем попросил его великий князь – как можно убедительнее сыграть роль перед Тамарой, которая должна быть в последних рядах знающих настоящую историю молодого волхва.

Посредником операции являлся некий Ломакин – местный волхв, входящий в клан Китсеров, которых Марченко неплохо знал. Немец – патриарх клана – частенько крутился в доме великого князя. Самого волхва капитан никогда не видел в лицо и не должен был встречаться с ним до определенного момента.

Ладно бы это, но ведь вся комбинация влияет на будущее княжны Тамары! И какое оно будет, если она не может сказать за себя ни слова! Роль марионетки, не более!

– Пить нельзя, – решил про себя Марченко, – значит, пойду посты проверять, а заодно и накачку топтунам дам. Опять прокололись, черти!

Глава третья

Григорий закончил свою пробежку на небольшом стадионе, сделав пару дополнительных кругов, после чего позанимался на спортивных снарядах. Медленно прохаживаясь по мягкому покрытию беговой дорожки, чтобы восстановить дыхание и утихомирить пульс, он глупо улыбался, вспоминая встречу с красивой незнакомкой. Не совсем так. Ему уже приходилось лицезреть девушку во время ее прогулок с парочкой наглых и самоуверенных сопровождающих, не отходивших от нее ни на шаг. Причем каждый раз пары менялись, из чего Григорий сделал вывод: барышня – какая-то влиятельная особа, раз позволяет себе такие расходы на телохранителей. Одно лишь выбивалось из логики событий: а зачем важной персоне поселяться в не самом охраняемом и богатом районе? Есть куда лучшие места для высоких господ-аристократов. Например, Холодный Ручей или Седьмое Небо – фешенебельный новый жилой комплекс, протянувшийся вдоль Амура в трех километрах от города. Там вообще одни аристо селятся, да еще важные военные и полицейские. Родами и кланами. Елисеев, кстати, там и проживает, вместе со своими дружками Димкой и Ромкой.

Как бы там ни было, для Гришки наступила самая счастливая пора. Он просто влюбился, нисколько не сожалея о том, что объекту его влюбленности вообще начихать на Григория. Ведь важен сам факт появления Тамары Суворовой (имя он узнал благодаря своим верным «ушкам», развешанным в чужом подворье) в его жизни. Для человека, которому недавно исполнилось шестнадцать лет, платонические отношения еще остаются в приоритете, по сравнению с тактильными ощущениями и бешеным током крови от первого настоящего поцелуя. Хотя кто-то мог и поспорить, например, тот же Колька Елисеев, утверждавший, что первый раз поцеловал в двенадцать лет, потому как хотел ощутить новизну отношений. Врет, наверное, гад, шевельнулась ленивая мысль. Опыта набрался, скорее всего, совсем недавно, но не хочет признаться в этом. Но в чем-то он прав. Пообщавшись с Тамарой, Григорий ощутил, как робкие ростки страсти начали проклевываться из плотной почвы целомудренности.

Мысли, как ведется, сбились с одной тропки и перескочили на другую. Колька Елисеев – вот удивительная метаморфоза! – за последний год обучения очень тесно сошелся с Григорием. Может, повлияло бурное совместное участие в гонках, а может, через него легче было сойтись с Настей. С девушкой, кстати, у него не получилось. Настя прекрасно разобралась, что Колька, хотя и мнил себя правильным парнем, но кроме напыщенности и надутости ничего не мог ей предоставить. Разочарование вылилось в двухдневный рев с озером слез, но потом она успокоилась. Ольга разумно сказала, что рано или поздно Елисееву самому наскучило бы общество старшей сестры. Такой он человек, с несносным характером и снобизмом. Сейчас уехал в Благовещенск, поступает в военное училище. Хоть из него и не получился боевой волхв, но архимаг Борисов посоветовал ему начать военную карьеру в качестве штабного чародея. Направлений было достаточно, чтобы выбрать себе по душе: магическая защита электронной аппаратуры, средств спецсвязи, руническая защита секретных документов и прочая полезная мелочь, влияющая на дееспособность армии. Это не в поле с оружием бегать или месяцами с полигонов не вылезать. Непыльная, вполне себе спокойная работа. Выслуга, пенсия, регалии. В общем, не пропадет.

Григорий решил повисеть на турниках, дать нагрузку на спинные мышцы и бицепсы. Но сначала, словно ленясь, перевернулся на перекладине вниз головой, покачался туда-сюда и с переворотом спрыгнул. В теле чувствовалась небывалая легкость, энергия кипела, как пар под крышкой. Уже не напрягаясь, он стравил избыток мощи через «клапан» ауры в Навь и улыбнулся, вспомнив, каким еще желторотым птенцом был два года назад.

С каким трудом он уговорил Елисеева не занимать первое место в «Мэджик боксе»! Старший кадет уже всерьез нацелился на победу и рыл копытом землю накануне соревнований.

– Во-первых, меня будет пасти Костя Краусе, – напомнил Григорий тогда. – Он не поверил в случайность твоей победы. Во-вторых, может что-то пойти не так, и зрители вместе с участниками могут пострадать. Я очень рискую, не обкатав свою технологию. Что получилось с первого раза, может плохо кончиться в следующий раз.

– Ну, Старицкий! Умеешь ты обламывать! – в сердцах бросил Колька, закуривая сигарету. Они сидели на берегу Амура и обговаривали последние штрихи к гонке. – Что ты за человек! Там же будет столько волхвов, что никто и не заметит твоих штучек.

– Я не говорю, что опасаюсь за свою невидимость. Речь идет о безопасности людей, – уперся Гришка. – Давай сделаем так: я гарантирую тебе призовое место. Допустим, третье. Тебя заметят организаторы, заключат с тобой небольшой контракт. Я выяснил, что все ваши покатушки – не стихийное сборище идиотов ломать себе головы.

Колька при этих словах радостно осклабился. Он был другого мнения и жил ради скорости. Такой уж человек. Не исправишь.

– Я не думал, что за гонками стоят заинтересованные люди, – признался аристо.

– Как раз и стоят, – возразил Григорий. – Несколько рекламных компаний умело продвигают своих людей. Например, Вяземский на своей «Берлинетте» получает контракт от итальянской фирмы по производству аксессуаров к этой тачке. Она ведь давно вышла из производства, и все сопутствующие детали теперь покупают только через них.

– Вот жук! – восхитился Колька, старательно пуская дым кольцами. – Я подозревал, что Вяземские с Европой связаны. Какие-то делишки обтяпывают. И тачку свою достал по дипломатическим каналам.

– Естественно, – пожал плечами Гришка. – Его родной дядя работает консулом в Риме. В общем, кому надо, тот заинтересуется. И победа Алекса в гонках не обсуждается. Победи сейчас ты – начнутся разборки, волхвы всех конкурентов ощупают твою «Фортуну» от колес до откидной крыши.

– Так ничего же не найдут, кроме обычных защитных рун! – воскликнул Колька.

– Не найдут, но будут продолжать искать. Даже сверят секундомеры в машинах и в руках арбитров. Костя уже не раз намекал мне, что разрабатывает теорию перемещения портов в межвременных потоках. А знаешь, что это означает?

– Заумь какая-то, – фыркнул Колька. – Я знаю, что телепортаторы тоже могут использовать время для перемещений. Опять же, это только слухи, а вот реальный результат дал именно ты.

– Здесь немного другое, – пояснил Гришка. – Я останавливал время, а Костя намекнул мне, что в курсе моих проделок. Он каким-то образом понял, почему ты пришел первым в тренировочном заезде. Как ему удалось это вычислить?

– Да забей ты, – махнул рукой Колька. – Никто не сможет твой секрет раскрыть еще лет десять. Ты же у нас уникальный, Старицкий! Значит, ты предлагаешь мне продуть гонку?

– Третье место я тебе гарантирую, – твердо сказал Гришка. – Тебе надо наработать стабильность в соревнованиях и, когда к твоим призовым местам привыкнут, начнешь выигрывать.

– Хм, – качнул головой старший кадет. – Это же все детская игра, баловство. Пусть даже и спонсоры крутятся там – несерьезно. Да и где буду я через год? Может, стянем журавля с неба?

– Тогда я подставлюсь, – уперся подросток. – Нельзя мне светиться. Хотя и так уже влип. Если бы знал, что там будет Краусе… Старик просил снизить риски. Хочет преподнести Коллегии иерархов сюрприз. Если о моих художествах разнесутся слухи, господин Борисов похоронит меня.

Да, удалось ему отговорить Елисеева от триумфа в тех сумасшедших соревнованиях. Сорок участников на всевозможных спорткарах, куча зрителей, беснующихся при свете переносных прожекторов, доставленных с помощью грузовиков, рев двигателей, вспышки магических плетений, умирающих от переизбытка энергии – все это уместилось в две ночи. Гришка, заранее заняв позицию на Кудрявой сопке с парой термосов с чаем, бутербродами и галетами, вооружившись тяжелым армейским биноклем, отслеживал перипетии гонок. Приходилось быть в постоянном напряжении, потому что он не знал, в какой по счету паре стартует Елисеев. К чести самого Кольки, помощь волхва понадобилась лишь дважды перед финальными заездами. В полуфинале жребий в качестве соперника выбрал американца Джека Бэккета, известного артефактора, специализировавшегося на изготовлении амулетов-шпионов. Хорошо они расходились в богемной среде и у аристократов-англосаксов. Кстати, Джек сам обвесил свой кар всевозможными артефактами. Видимо, они были сильными, раз американец постоянно приходил первым. Мысленно попросив прощения у Кольки, молодой волхв не стал помогать ему в заезде и только лишь наблюдал в бинокль. Но даже здесь парень изловчился прийти к финишу на хвосте Бэккета. Что ни говори, потенциал у Елисеева был.

А вот за третье место судьба свела его с бароном Жаворонковым, еще одним стукнутым на голову гонщиком, тоже предпочитавшим всем остальным карам «Фортуну». Но Гришка уже отработал схему капсулирования и за несколько метров до светящейся флуоресцентной черты упаковал барона в кокон, дав возможность товарищу праздновать победу.

Вяземский тогда победил, как и предполагал Гришка. Вторым пришел Логинов. Видно, что-то в этой паре было, некая связующая цепочка, держащая этих людей вместе. Но то, что ведущим техническим волхвом у Вяземского был Костя Китсер, напрягало.

Константин после тех памятных событий пытался сблизиться с Гришкой. Приезжал пару раз в гимназию, разговаривал со Стариком, что-то выпытывал, но покидал стены заведения с недовольным лицом. Борисов не собирался распространяться об успехах своих лучших учеников, в когорту которых входил и Старицкий. Старик сразу понял, что Китсер охотится за методиками перемещений предметов во времени и пространстве. Не желая ссориться с отпрыском влиятельных лиц, он кинул небольшую кость в виде мелких наработок своих кадетов. Вроде бы уважение проявил, но и в то же время твердость своих принципов отстаивал.

Посмотрев на часы, Григорий засобирался домой. Сегодня Настя и Оля уезжают домой на каникулы. Старшая сестра, вероятно, уже не приедет, так как родители решили отправить ее в Хабаровск поступать в институт. В Албазине была только Медицинская академия, но Настя прохладно отнеслась к идее продолжить учебу здесь. Она неплохо рисовала, а в Хабаровске недавно открылась какая-то модная художественная школа. Гришка ее не осуждал и не пытался направить на путь истинный. Для девушки важно найти хорошую партию, удачно выйти замуж. Даже в бушующий век эмансипации мужчина всегда останется добытчиком. Жаль, конечно, что эта шебутная барышня с кошачьими глазами не вернется. Но остается Ольга. С ней тоже бывает интересно. Иногда… Если не засядет за свои книжки. Ничего, теперь у Григория есть соседка, которая выстрелила ему в сердце своим появлением, отодвинув на задний план тайные воздыхания по Насте.

Возле особняка уже стояло такси-кабриолет со скучающим водителем внутри. Из раскрытого окна машины доносились звуки динамичной песни под рокот барабанов. Григорий заскочил во двор и столкнулся с Богданом, тащившим чемоданы девушек. Схватив один из них, он помог управляющему загрузить их в багажник.

– А девчонки где? – успел спросить Григорий.

– Прощаются с дядюшкой, – буркнул Богдан и направился не в дом, а в обход его, чтобы попасть в свою мастерскую, минуя гостиную. – Нехорошо заставлять старого человека носить тяжелые вещи. Непригоден я для таких подвигов.

– Это ты-то немощный? – фыркнул парень. – Скажи лучше, что в железках копаться хочешь, а не слезы девчонок наблюдать.

– В этот раз немного по-другому, – откликнулся Богдан и завернул за угол.

На пороге его встретила зареванная Настя. Тушь, которую она так тщательно накладывала на ресницы, потекла черными извилистыми ручьями вниз по щекам и подбородку. Увидев Гришку, она прижалась к нему всем телом, вызвав непонятную истому. Упругая грудь больше всего вгоняла его в краску, и парень, чтобы скрыть смущение, уткнулся в шею Насти.

– Братик! – жалобно всхлипнула девушка. – Когда мы теперь увидимся? Я уже к тебе так привыкла!

– Есть вариант, – попытался пошутить Гришка. – Поступай в местную Академию.

– Нет! – воскликнула Настя, отпрянув назад. – Даже не думай уговаривать! Все решено! Вон, у нас Олька есть, как раз по ее профилю.

С замиранием сердца он поцеловал ее в щеку, а потом говорил какие-то глупости, лишь бы Настя не плакала. Потом полез в карман и достал оттуда серебряную заколку с вкраплениями полудрагоценной бирюзы.

– Это тебе на память, – сказал он. – Я покрыл ее защитными плетениями, сохраняющими энергию ауры при болезнях, а руны отведут ментальные атаки. Там еще камешек один хитрый есть, вроде аккумулятора. Если заколка начнет разряжаться, просто положил ее под лунный свет. Так, никакого волшебства, просто небольшая манипуляция.

Настя выставила ладонь и сжала ее в кулак, когда подарок оказался у неё. Неожиданно она обхватила голову Гришки и впилась в губы. Поцелуй оказался недолгим, но потрясенный этим обстоятельством юноша только хлопал глазами, заливаясь ярким румянцем. Что ни говори, Настя знала толк в таких делах. Девушка с кошачьими глазами многих свела с ума в Албазине. Гришка представил, какой облом наступит для потенциальных женихов, когда они узнают о решении Насти не возвращаться сюда! Оглянувшись, он обнаружил, что ни Барышев, ни Ольга не обратили на произошедшее никакого внимания.

– Дурачок, – с ласковой грустью произнесла Настя. – Я иллюзию поставила. Дядя Кондратий научил. Никто ничего не заметил.

– Ловко, – признался Гришка. – И целуешься классно. Мне понравилось. Только это не братский поцелуй. Очень уж откровенный.

– Правда? – Настя засмеялась. – Это мой подарок тебе. Познакомишься с новой красоткой, применишь на практике.

– С какой красоткой?.. – не понял парень.

– Ой, не надо такие глаза делать! Новые жильцы, которые дом Кривошеева купили… – хмыкнула Настя, вытирая платком разводы помады с Гришкиных губ. – Я эту девицу пару раз видела. Кра-а-асивая! Сам знаешь, что я к таким вещам придирчивая, но здесь без вариантов. Дурачком будешь, если упустишь, братик.

– Она вредная и самонадеянная, – брякнул Гришка.

– Не вреднее меня, – парировала Настя. – Ладно, пора ехать. Олька! Ну, скоро ты там?

Получив какие-то наставления от дяди Кондратия, Ольга выпорхнула наружу, а остальные направились следом. Ей-то что, она через пару месяцев вернется. Еще год обучения в гимназии, а потом ходом в Академию. Настя была права: младшая сестра серьезно прорабатывала вопрос о получении медицинского образования. С ее-то Даром, который она развивала, самая дорога в целители. Причем в дипломированные, а не абы как.

После отъезда девушек в особняке наступила непривычная тишина. Богдан гремел своими железками в мастерской, Кондратий Иванович заперся у себя в комнате, по дому сновала горничная, а Гришка решил пройтись по парку. Неугомонные соседи снова попытались внедриться с помощью своих магических «шпионов». Что их так привлекает на чужой территории? Неужели одного намека было недостаточно? Или дело в той девушке?

Как только узнал, что за особа пожаловала в Албазин и поселилась под боком, Гришка тут же начал рыться в Сети. Суворовых среди дворян оказалось большое количество. Разнообразие титулов, наград, достижений просто зашкаливало. Одни служили при дворе, другие занимали высокие посты в армии, кто-то трудился в науке. Если верить только своим глазам, рассуждал Гришка, сидя на нагретой солнцем скамейке под широкой кроной разросшегося тополя, Тамара принадлежит очень родовитому клану. На это указывает большой штат прислуги и рабочих, постоянная охрана из офицеров гвардейского императорского полка, серьезная система слежения. Смущало одно обстоятельство: а на кой, извините, хрен посылать взрослеющую дочь в такую таежную глушь? Здесь Тамара была действительно права. Албазин не место для великосветских развлечений. Гришка рассуждал дальше: если искать кандидатов по имени отца Тамары, то тогда выплывают несколько мощных фигур, первая из которых сам великий князь Константин, родной брат нынешнего императора. Но у него ведь и фамилия – Меншиков. Потом идет главнокомандующий сухопутными войсками Константин Егорович Суворов, который не имеет отношения к царствующей семье. Да у него и дочерей-то нет. Два сына, и тем уже лет по тридцать. Тоже пошли по военной стезе. Есть еще Суворов в Министерстве иностранных дел. В общем, все не то. Разгадка была где-то рядом, и он мог упустить важный кончик нити.

Был еще шанс подслушать, как обращаются к девушке все обитатели дома, но и здесь Григорий ничего не выяснил нового. Исключительно по имени-отчеству, и только одна женщина выбивалась из общего официоза, имея привилегию называть ее Тамарочкой и другими ласковыми словами. Ясно, что нянька или давняя управляющая.

Ничего не придумав, Гришка направился к флигелю. Старая часть парка в этом году оделась в пышный зеленый наряд. Даже кривые, искалеченные ветви древних деревьев покрылись яркой порослью. Шумевшие на ветру кроны навевали какую-то дремотную усталость. Городской шум едва пробивался в этот район. Вовсю насвистывали пичуги, в густой кроне дерева цокала белка, которая неведомыми путями пробралась в их парк прошедшей зимой. Как ей удалось пробежать через весь город невредимой и не покалеченной? Не иначе шальная удача помогла. Вот и прижилась здесь, прикормленная, и в абсолютной безопасности.

Флигель никуда не делся, все так же угрюмо поглядывая провалами окон в глубину парка. Григорий усмехнулся. Он теперь знал, чем займется в ближайшее время. Обследует подземелье. Разговаривая с Барышевым, парень лукавил. У него не было ни малейшей боязни в одиночку спуститься под землю. С неисчерпаемым запасом Силы остановиться на пороге тайны и позорно отступить? Нет, решено. Послезавтра Кондратий Иванович едет в Нерчинск, и его не будет несколько дней. Богдану вообще плевать, что делает «племянник», Альбина тоже расслабится. В огромном доме людей почти не останется.

Вытащив из кармана шорт мобильник, он набрал номер Полозова (помнил, что Олег просил не забивать в память его телефон) и после долгого прослушивания гудков дождался глуховатого голоса потайника.

– Слушаю.

– Хочешь развлечься? – улыбаясь, спросил Григорий.

– Молодой человек, что за шутки в два часа ночи? – Полозов был чем-то недоволен.

– Послезавтра вечером жду тебя у себя в гостях. Только не подходи со стороны парадного входа. Меня пасут.

– И как я попаду к тебе?

– Через соседний парк. Подъезжай по параллельной улице. Там хозяева в отъезде. Забор невысокий, перелезешь. Возьми с собой фонарь с мощным аккумулятором, веревку, ствол. Оденься попроще. Место грязное.

– Ого! – оживился Олег. – Намекни хотя бы, чего ожидать?

– Вторая линия обороны Албазина. Можешь почитать на досуге профессора Погодькина, – намекнул Гришка.

– Понял, – после короткой паузы ответил потайник. – Послезавтра в десять вечера я буду у тебя. Где ждать?

– Возле старого флигеля. Спрячься в зарослях. Подам сигнал – две короткие световые вспышки.

– Все ясно, господин генерал, – ухмыльнулся Полозов и прервал связь.

Глава четвертая

Половицы скрипнули под тяжестью шагов потайника, и их жалобный стон разнесся по нахохлившемуся в дремоте флигелю, затихая в затянутых паутиной углах и комнатах. Узкий луч фонаря скользнул по стенам и уткнулся в скособоченный от старости шкаф.

– Свет можно погасить, он нам сейчас не нужен, – тихо сказал Григорий. – Иди за мной, ничего не бойся.

– Крыс я не боюсь, – шутливо ответил Полозов, продолжая воспринимать происходящее как забавное приключение, выпавшее ему неизвестно за какие грехи. Честно, он бы предпочел сейчас спать в своей постели, чем вытирать пыль в заброшенном строении.

– Их здесь нет. Привидение распугало.

– О как! Здесь и привидение водится? Как сейчас модно говорить: намечается квест? – У Олега, кажется, поднималось настроение, как у мальчишки, дорвавшегося до тайны. – Ты меня интригуешь, парень. А чего я еще не знаю?

– Если увидишь ее – ничего не делай, просто иди дальше и руками не размахивай, – предупредил молодой напарник.

Они прошли по длинному коридору и свернули в каминную комнату, где находилась дверь в подземелье. Бледное свечение возникло из-под камина и вытянулось, преображаясь в аморфную фигуру, колышущуюся от едва ощущаемых токов воздуха, которыми был пронизан весь флигель. Полозов крякнул от неожиданности и сбился с шага. Зачарованно глядя на фигуру девушки с тонкой талией, он поневоле остановился, чтобы получше рассмотреть чудо природы. Почему бы и нет? Привидение ничего плохого не делало, просто неподвижно стояло на месте. Григорию пришлось пихнуть старшего товарища в бок. Дверь была рядом, а время шло.

– А ты что видишь? – ради интереса спросил он Олега.

– Красивую девушку в старомодном платье, – ожидаемо ответил Полозов. – Слушай, она на меня смотрит! А сколько печали в ее глазах! Как-то не по себе стало.

– Странно, почему она является только мне в образе светящегося пятна? – проворчал парень, привычно проведя манипуляцию по открыванию замка. Ловко подцепив кончиком охотничьего ножа створку, он открыл дверь. – Сестры тоже видят ее в нормальном обличье.

– Боится тебя, вот и шифруется, – просто ответил Полозов, провожая взглядом втянувшийся под камин яркий шлейф. Включив фонарик, он шагнул следом за парнем в дверной проем и аккуратно прикрыл полотно. Луч запрыгал по замшелым стенам, иногда упираясь в спину парня.

– Может, я пойду впереди? – предложил потайник. – У меня оружие есть.

– Прикрывай мою спину, – отозвался Гришка. – С врагами я сам справлюсь. Уже «защиту» накинул. Ты по сторонам посматривай. Где-то здесь может быть замурованная комната. Привидение все время под камин ныряет. Значит, слева есть дверь в кладке. Точнее, ее остатки.

– Я пока ничего не вижу, – добросовестно освещая стены, доложил Олег.

Его голос звучал глухо под низкими кирпичными сводами подземелья. Лестница закончилась, и перед ними теперь лежал узкий, не больше двух метров в ширину ход. Под ногами скрипел слегка влажный песок. Откуда-то ощутимо несло свежестью. Потайник продолжал шарить лучом фонаря по стенам, но кроме древней кладки никаких признаков замурованной комнаты не видел. Стена шла сплошной: ни дверей, ни ответвлений. Пусто. Нехорошая мысль посетила его голову. Если парень всерьез верит в версию тайного захоронения какой-то несчастной девушки в этом склепе, то мог быть и такой вариант: ее принесли в жертву во время строительства подземного хода или замуровали сразу живьем в стене за какое-то страшное прегрешение. Сейчас Олег меньше всего хотел думать о судьбе фантома, обитающего во флигеле. Когда Гришка дал ему подсказку, он первым делом поискал в Сети, кто же такой профессор Погодькин. И сразу понял, о чем хотел сказать парень. Этот проныра обнаружил подземный ход, но счел правильным обратиться именно к Олегу, опасаясь огласки. Именно вторая оборонительная линия Албазина испещрена ходами. При строительстве новых домов ковш экскаватора частенько разламывал каменные своды, обнажая ведущие в неизвестность ходы. Удивительно, что власти до сих пор не приложили усилий, чтобы провести комплексные исследования таинственных ходов. Может случиться и так, что вся затея Григория провалится с первым же завалом на их пути.

– Вот и дверь, – внезапно сказал Гришка, прерывая тоскливое молчание. – Свети сюда.

При свете фонарика Олег увидел небольшую, в половину человеческого роста, обитую железом дверь, которая была покрыта липкой зеленой гадостью. Мощные металлические полосы на заклепках прочно держали полотно. На них Полозов обнаружил непонятные знаки, тянущиеся сверху вниз, как старомонгольские письмена. Но эти знаки были явно рунического происхождения. Гришка провел рукой по двери, и руны мягко засветились, отбрасывая фиолетовые всполохи по сторонам.

– Заклятие действует, – тихо пробормотал парень. – В прошлый раз я с девчонками остановился здесь, но не стал экспериментировать. Побоялся за них.

– И правильно сделал, – подошел ближе Олег, заглядывая через его плечо на дверь, не забывая подсвечивать фонариком. – Замка нет. Все завязано на магии? Зря фомку захватил.

– Дверь необычная, без замочной скважины, – подтвердил Григорий, прижимая обе руки к мерцающим рунам. – Заклятие не сильное, рассчитано на случайных людей, не владеющих Даром. Оп-ля! Готово!

Внутри двери что-то хрустнуло, по рунам пробежала судорога, стирая их с полотна, и Гришка спокойно лезвием ножа приоткрыл створку, потом перехватил пальцами и потянул на себя. Вполне себе привычно. Технология отработана.

– Обратно сможешь ее так же замагичить? – на всякий случай спросил Олег. – Знаешь, начнут гулять с другой стороны всякие любители подземелий, так и до беды недалеко.

– Не переживай. Я знаю, как вернуть рунам их силу. Пойдем обратно – закрою.

Если в самом начале подземелья Олег обратил внимание на тщательность кладки и не испытывал страха обвала, то теперь приходилось постоянно смотреть вверх. Оказывается, не везде были каменные скрепы. Пошли участки с обветшалыми деревянными подпорками, уже настолько покрытые плесенью и мхом, что рано или поздно произойдет обрушение. Если они из лиственницы, еще есть шанс, что дерево выдержит давление земли. Но все равно Полозов боялся даже задеть их. Малейший толчок – и хана. Завалит. Приходилось тщательно смотреть, куда ставить ногу, иногда поворачиваться боком, чтобы проскользнуть между распорками.

Подземелье стало вихлять, не выдерживая четкую линию на восток. По самодельной карте, которую показал Гришка, трудно было ориентироваться, но общее направление угадывалось. Вторая оборонительная линия огибала центр города, и благодаря этому обстоятельству, путешественникам стали попадаться боковые штреки, ведущие на север и юг. Совать нос туда не стали по обоюдному согласию. Нужно хотя бы пройти по центральному ходу и понять общий план подземных коммуникаций.

Ход снова сузился. Теперь и Григорий сбавил шаг, осторожно посматривая по сторонам и вверх. Они уже прошли мимо нескольких отнорков, залитых бетоном. Скорее всего, наткнулись на фундаменты многоэтажных домов, которые были построены в пятидесятые и шестидесятые годы. Тогда активно застраивалась эта часть города. Как же не рухнули своды во время строительства?

На этот вопрос Григорий ответил сразу:

– Своды укреплены плетениями. Представляешь, сколько энергии ушло на их создание! Где потолок земляной, там пользовались рунической магией, а для каменных подпорок достаточно «сферы». Только она уже истончилась. Чувствую слабость плетений.

– Странно, что ни на одну ловушку не наткнулись, – опасливо произнес Полозов и для верности сплюнул через левое плечо. Как говорится, накаркал.

– Стой! – полушепотом воскликнул парень. Олег уткнулся ему в спину, не успев притормозить.

– Что? – шепотом спросил он.

– Впереди кто-то идет, «жучок» среагировал на движение, а сейчас и я чувствую, – пояснил Гришка. – Посвети….

Несколько томительных минут ожидания, тихое дыхание волхва и едва уловимое шуршание по земле или по стенам. Оно приближалось, и потайник почувствовал, как иррациональный ужас заполняет его мозг, будоражит кровь и заставляет бросить все, бежать отсюда сломя голову. А ноги словно приросли к полу. Стоя на одном месте, понимал, что так на организм человека может воздействовать какое-то заклинание, направленное на разрушение ментального щита или на иллюзорное восприятие жуткой погани. Если бы они наткнулись на смертельную ловушку, их давно бы не было в живых. Успокаивала только невозмутимость молодого волхва. Гришка стоял спокойно, дожидаясь момента, чтобы одним ударом накрыть нечто, подползающее к ним из темноты. Странно, что до сих пор в свете фонаря никто не появился. А шум уже рядом, обволакивает своим невыносимым шуршанием, скрежетом и липким ужасом.

Вот Григорий вскинул руки ладонями вверх, сформировал жгучий до рези в глазах шар и швырнул его вперед. Энергия, заключенная в боевом плетении, вырвалась наружу и обрушилась на непонятную субстанцию, наползавшую из темени подвального зева. В воздухе пронесся едва слышный выдох, что-то горячее коснулось лица, и только потом все успокоилось. Страх исчез в то же мгновение.

– Не вспотел? – решил шуткой разрядить обстановку Полозов, хотя сам не понял, испугался он или нет. Единственное, что его коробило – все время простоял за спиной мальчишки, рефлекторно «сжав булки». Надо же, еще над собой шутить умудряется!

– Да фигня, – глухо ответил Гришка. – Иллюзорный призрак, охраняющий очередную дверь. Не заметили магический датчик, задели его. Вот он и активизировал защиту. Ты не разглядел эту тварь?

– Нет, – честно ответил Олег. – Только темную массу, ползущую по стенам.

– Вот и хорошо. Мерзкая дрянь. В магическом зрении обретает свою истинную суть. Но обыватель и без этого в штаны наложил бы от страха. Действует на подсознание, давит на психику, создает миражи.

– Миражи не заметил, а вот на мозги прилично давило. Хотелось рвануть обратно, не обращая внимания ни на что, – честно признался Полозов.

– Значит, плетение ослабло. Очень старое или даже древнее. Получается, здесь никто не ходил с того самого момента, как поставили ловушку. Дядя Олег, посвети сюда.

Очередная преграда в виде такой же двери, как и в начале пути, с замысловатыми рунами, начертанными прямо на полотне. Снова фиолетовые всполохи, щелчок невидимого замка.

– Нам везет, – усмехнулся парень. – Если бы я не специализировался на славянских скриптах, пришлось бы повозиться. Есть предположения, куда ведет ход? Смотри, он начал изгибаться к югу.

– Кажется, врубаюсь, – потайник обошел неподвижно стоявшего Григория и посветил в мрачную дыру подземелья, насыщенную едва уловимыми запахами тлена, влаги и гнили. – Мы к Амуру идем. Основной ход выводит на берег реки или, может, дальше тянется.

– Под руслом Амура, что ли? На ту сторону? – удивился Григорий.

– Не думаю. Скорее всего, выход находится на одном из речных островов, который не затапливается в наводнение. Если у стариков поспрашивать, можно вычислить точку выхода, – разумно рассудил Полозов. – Ну, дальше пойдем или возвратимся? Кстати, ты не чувствуешь, что стало сыро? Наверняка были подтопления.

– Пройдем еще немного, – поколебавшись, ответил Гришка.

Худшие предположения Полозова подтвердились. Через триста метров, что они отшагали в вязком илистом песке, стало ясно: воды Амура все-таки нашли лазейку в ходе и периодически прорывались тонкими струями в разных местах кладки. Именно здесь стены были выложены кирпичом, чтобы избежать критического обрушения сводов. Но и камень уже не выдерживал давления времени и реки.

– Неплохо прошли, – утешил Гришку Полозов, когда они вернулись во флигель. Кинул взгляд на часы. – Ого, уже четыре утра! Долго же мы шарахались под землей! Ну, и какие выводы, господин волхв?

– Удобное место, чтобы пересидеть опасность, но как альтернатива побега – не впечатляет, – ответил Гришка. – Мы же не дошли до конца. Куда выводит основная ветка?

– А от кого ты собрался убегать? – засмеялся Олег. – Молодец, заранее готовишься. Вот что значит школа потайников! Если карта не врет, мы шли от центра на восток, обнаружили несколько ответвлений, потом повернули на юг. Дальше только прямо. Да, я уверен, что выход имеется или на берегу, или на одном из островов. Раньше, не забывай, за Амуром была маньчжурская территория. И какой смысл проводить такую гигантскую инженерную работу?

– Версия такая: разведчики или бойцы делали вылазки к маньчжурам, нападали на гарнизоны и скрывались в подземелье, – разыгралось воображение Григория. – Дядя Кондратий мне сказал, что один из хозяев нашего особняка был союзником потайников. Правда или нет – хорошо бы проверить. Что?

Гришку остановил властный жест мужчины.

– Ты подожди, сынок, сейчас не это главное. Расскажи, кто ведет за тобой наблюдение? К чему такая скрытность?

Парень рассказал о странных соседях, поселившихся на другой стороне улицы, о постоянных попытках с помощью магических средств контроля отследить всех, кто проживает в доме Барышева. Олег морщил лоб, вслушиваясь в тихую речь мальчишки, и с ужасом понимал, что крепкая сеть, которую долго готовили в далеком Петербурге, уже доставлена в этот маленький город. Потайник не верил в случайности, и нарочито грубая акция врагов может иметь успех. С замиранием сердца он спросил Григория, который сидел на полу, прислонившись к потрескавшемуся камину:

– Кроме слежки что еще интересного заметил? Кто хозяева особняка? Имена, фамилии можешь сказать? Только не говори, что сам не закидывал для подслушивания своих «жучков»!

– Хозяйкой дома считают Тамару Суворову, – кивнул Григорий. – Но она по возрасту никак не может быть домовладельцем. Ей всего шестнадцать лет, моя ровесница.

Олег тихо рассмеялся. Все, о чем он говорил с Астаповым, начинало реализовываться.

– Она разве без родителей? И чьей дочерью является?

– Живет с охраной и прислугой. Родители, как я понял, остались в Петербурге. А кто она такая – голову сломал, пока искал в Сети. Ничего не нашел. Ноль информации.

– Десять лет назад вышел указ императора о сокрытии всех данных на дворянских детей высших сановников, не достигших совершеннолетия, – огорошил его Полозов. – Все упоминания о таковых убирались из доступных источников. В газетах запрещено называть имена детей, только их присутствие. Ну, например, у графа такого-то есть три сына и две дочери.

– Почему?

– Причина мне неизвестна, да я и не особо интересовался этой причудой императора. Есть версия, что запрет связан с опасностью похищений отпрысков аристократов для получения выкупа. Думаю, предположение не лишено смысла. Я не отношусь с трепетом к дворянскому сословию, но мразь, поднявшую руку на ребенка, сам готов четвертовать без суда и следствия. Пара случаев уже было, к сожалению. Что делают уроды? Изучают со всей тщательностью светские хроники, выбирают наиболее интересующих лиц, их окружение, близких, родственников. Начинают отрабатывать клиента. И в один прекрасный день ребенок исчезает, несмотря на многочисленную прислугу и охрану.

– Дядя Олег, а не мы ли этим занимаемся? – угрюмо спросил Григорий. – Тайные Дворы на этом и живут, да?

– К сожалению, да, – скрипнул зубами Полозов. – Есть такие Стражи, которые не гнушаются подобным. Есть, Гриша. Вот такая у нас жизнь. Гадит один, а пятно лежит на всех…

– Так ты знаешь, кто она?

– Нет! – усмехнулся Олег, расслабляясь после своих слов. – Если по ней нет информации, значит, ее родители приближены ко двору императора. Девушка могла взять фамилию матери. Учитывай, что у нее охрана не простая, а из гвардейцев императорского двора. Что означает сей факт?

– Ее отец здоровается за руку с императором, – брякнул Гришка.

– Ну, вот видишь, успехи в аналитическом мышлении налицо, – пошутил Полозов, поглядывая в грязное, затянутое пылью окно, за которым уже наливался сумрачный рассвет.

– Такая версия у меня появилась почти сразу. Только зачем этому сановнику посылать свою дочь в приграничный город, где не всегда спокойно? Когда, кстати, последний раз хунхузов ловили в нашей тайге? Год назад?

– Егеря до сих пор ловят четырех придурков, прорвавшихся через границу, – спокойно ответил Олег. – Они всерьез продолжают думать, что территория за Амуром принадлежит им и Небесная канцелярия императора Цин Го никак им не указ. Вот и шастают к нам, браконьерствуют по-черному. А ты не думал, что вся история с новыми соседями затеяна ради тебя?

– Это почему? – удивился Гришка.

– Ты с Тамарой встречался уже? Понял. И какие впечатления?

– Ну… Красивая она, – честно ответил парень, радуясь, что потайник не видит его залитое краской лицо. – Только самоуверенная и надменная барышня. Привыкла командовать. В общем, ничего особенного.

«Врет, как сивый мерин, – с усмешкой подумал Олег. – Втрескался по уши с первого раза и боится признаться. Плохо дело. Именно на этот вариант и рассчитывают те, кто дергает за ниточки барона Китсера. Девушка – явная подстава. Выбрали самую породистую, чистокровную, со здоровыми генами. Надо бы действительно выяснить, кто ее родители. Подозреваю, что это может быть великий князь Константин. Мы же с Астаповым как раз и предполагали такой вариант. Плохо, что императорский указ перекрывает нам все данные по Тамаре Суворовой, но в то же время дает намек на ее высокое происхождение. А это какая-никакая зацепка».

– Ладно, Гриня, мне пора, – Олег хлопнул по плечу парня. – Уйду тем же путем. Надеюсь, мою машину местная шпана не разобрала на запчасти, пока она на улице стоит. С девушкой будь осторожен. Есть подозрение, что через нее на тебя будут влиять люди, которые разоряют твоего прадеда. Очень тонкая игра идет, не твоего уровня. И тебе пора взрослеть, оценивать свои слова, мысли, поступки.

– И каким образом будут влиять? – дрогнул голос Григория.

– А вот когда девушка начнет проявлять к тебе знаки внимания, вот тогда и думай. И посмотри, сколько людей из ее окружения начнут увиваться возле тебя. Какие кланы захотят видеть молодого Назарова на светских раутах и других мероприятиях… – Полозов открыл дверь, глубоко вдохнув свежий утренний воздух, напитанный просыпающимися летними запахами старого парка. – Никто тебе не помощник в личных делах и пристрастиях, Никита. Здесь ты сам должен думать, какой путь в жизни выберешь.

– Не нужно меня называть Никитой, – проворчал парень. – Пока я – Григорий Старицкий. Придет время – вот тогда и посмотрим.

– Как скажешь, – улыбнулся Олег. Он спустился с крыльца и в то же мгновение скрылся из виду в кустах, слившись с однообразной серостью начинающегося утра.

А Григорий еще немного постоял на улице, просматривая наличие чужих магических артефактов, но ничего нового не обнаружил. Новые соседи оказались весьма беспокойными, но только в плане невидимого вторжения и слежки. Ничего, у него найдется десяток заготовок, которые испортят жизнь любителям подглядывать в замочную скважину. Потом он сосредоточился и сформировал маленькую каплю, переливающуюся разноцветьем радуги. Подержал над ней руки, пока она не растворилась в воздухе, и мягким толчком ладоней послал вперед.

Тамара спала беспокойно, разметав темно-каштановые волосы по подушке. Она то и дело переворачивалась с боку на бок, губы ее что-то беззвучно шептали. Материализовавшаяся из плотного сгустка воздуха капля едва осветила лицо девушки, медленно проползла от головы до ног, потом обратно и растаяла, как рафинад в горячем чае. Тамара успокоилась и даже легонько улыбнулась чему-то приятному, отодвинув черные образы сна в сторону.

Григорий удовлетворенно кивнул, словно считал с ее мозговых волн нужную для себя информацию, и только потом тихо вернулся в особняк, не обращая внимания на помаргивающий светодиодный огонек видеокамеры, направленной на крыльцо. Тайна, которую тщательно скрывал Кондратий Иванович, перестала будоражить мысли детей, и сам хозяин махнул рукой на их ночные прогулки до флигеля.

Уже забираясь под одеяло, он понял, как продрог в сыром подземелье. До сих пор холод сидит в костях и тканях мышц. Он закрыл глаза и сразу же провалился в черноту сна.

Глава пятая

Санкт-Петербург, резиденция великого князя Константина, июнь 2009 года

Раннее утро. Огромный дворец еще спит, сонно глядя застывшими стеклами в одетый яркой зеленью парк, и только слуги неслышно скользят по длинным коридорам, наводя необходимый порядок. Они знают, что Константин Михайлович предпочитает работать с пяти часов утра до девяти, до первого чая, пересматривая десятки писем и изучая прессу, начиная от российской и заканчивая американской, преимущественно из США и Канады. Именно возле его кабинета всегда наибольшая активность. Адъютанты, денщики, охрана, слуги – все, кому положено обеспечивать функционирование Малого Кабинета, расположенного в одном из крыльев здания. Да еще и с отдельным входом, чтобы не раздражать домочадцев рабочей суетой.

В половине восьмого дверь кабинета распахивается, Константин Михайлович выходит в приемную и начинает раздавать поручения. Адъютанты едут в Зимний дворец, в Генеральный штаб и по различным адресам с пакетами, на каждом из которых светится личная печать великого князя с магической защитой. Не доверяет сиятельное лицо электронной переписке, и его убеждения знают все, с кем он поддерживает тесные отношения.

Князь Константин не гнушается выйти к людям, показывая, насколько он дорожит теми, кто служит ему. И в ответ получает преданность и послушание.

– Подготовили список визитов на сегодняшний день? – обратился князь Константин к дежурному адъютанту в чине подполковника. Тот, как вскочил с выходом князя, так и остался стоять, вытянувшись в струну, ожидая, когда хозяин закончит отдавать распоряжения.

– Так точно, ваше высочество! – выпалил подполковник, молодцеватый гвардеец с черными как смоль усами. – На десять утра запланирован визит барона Китсера. Он сам вчера попросил поставить его на первый прием и предупредить о приезде.

– Дайте мне список, я посмотрю, – князь принимает из рук адъютанта лист с распечатанным списком фамилий с титулами, бегло проскочил взглядом и хмыкнул. – Пожалуй, придется сегодня сократить число просителей и визитеров. Меня и Надежду Игнатьевну пригласили в посольство Франции, и княгиня почему-то непременно захотела посетить какую-то авангардистскую выставку. Не знаете, Виталий Сергеевич, что там готовится? Нет времени созерцать…

– Никак нет, ваше высочество! Но я могу собрать всю информацию, – браво ответил подполковник. – Труда не составит. Через полчаса составлю отчет.

– Пустое! – махнул рукой князь и с выражением посмотрел в глубину кабинета через открытую дверь, где слуги торопливо заканчивали уборку. – Придется пострадать за искусство. Всю документацию, поступившую за утро, предоставите после двенадцати.

– Слушаюсь, ваше высочество!

Он дождался, пока последний слуга выскочит наружу, аккуратно закрыл тяжелые створки дверей и сел за стол. Посидел, ни к чему не притрагиваясь, а потом включил компьютер, чтобы зайти в личную почту. Все защитные руны светились мягким зеленоватым цветом, значит, никто не делал попыток взлома, иначе системный администратор уже давно носился бы с расширенными от ужаса глазами, выясняя адрес, с которого злоумышленник пробирался в личный компьютер князя. Единственный человек, с которым Константин Михайлович держал связь по электронной почте, был капитан Марченко. Такая необходимость была вызвана слишком большим расстоянием от дворца до Албазина. Оперативность связи позволяла держать руку на пульсе происходящего в далеком городе на Амуре. Письма капитана, пришедшие на компьютер князя, открывались через дешифратор, и каждое донесение прочитывалось тщательнейшим образом.

В этот раз начальник службы безопасности докладывал, что зафиксирован первый контакт объекта с ТК (то есть с Тамарой Константиновной), причем именно Назаров сам подошел к девушке, стараясь завязать знакомство. Разговор длился не больше пяти минут, после чего Назаров заметил охрану и ретировался. Попытки наладить аудиовизуальный мониторинг особняка Барышева не привели к положительному результату. Все подслушивающие артефакты уничтожены энергетическими импульсами.

Князь Константин поморщился. Никак не мог приучить Марченко писать доклады более живым слогом. Бравый гвардеец упрямо твердил, что не обучен словесному бумагомарательству, и литературные подвиги обходят его стороной. Вот и приходится продираться через сплошную казенщину. Но работа Марченко князю нравилась. Не допускал его сотрудник откровенных ляпов, кое-где перебарщивая со своими обязанностями, но благодаря такому подходу на Тамару даже шелудивая подзаборная собака ни разу не кинулась, впрочем, как и на всех его детей.

Значит, молодой Назаров отреагировал должным образом на девушку: как и рассчитывали аналитики. Еще бы: яркая внешность дочери великого князя давно стала обсуждаемой темой аристократической среды. Молодые люди в своих мечтах вынашивают грандиозные планы своего будущего, где княжна Тамара играет важную роль. Войти в семью близкого родственника императорской семьи – это выигрыш всей жизни! Немудрено, что жалкий огрызок дворянского рода среагировал на красоту девушки, правда, пока не зная, кто она такая. А если узнает? Как себя поведет? Воспылает в сердце романтика или трезвый расчет? Признаться, князь рассчитывал на второй вариант. Так легче управлять потомком непокорных ариев, возомнивших себя носителями Полной Силы, хранителями тайн! Надо же! Ну, да ладно: циничные люди лучше идут на контакт и быстрее продаются.

О дочери Константин Михайлович не беспокоился. Хватало других забот и дел. А Тамару пора пристраивать. Потихоньку, помаленьку. Одаренность должна сыграть свою роль. Если пять или шесть лет назад он прочил девочке иную судьбу, то после того, как стало ясно, кем Творец одарил сиятельных родителей, князь переменил свою позицию. Его желание влиять на своего брата-императора посредством тайного оружия, какое дается не всем, а лишь иерархам, стало настолько нестерпимым, что он захотел найти выход на Орден ариев-руссов, чтобы заполучить власть над Природой и Космосом. Лично ему, владеющему Даром на уровне седьмого ранга, никак не потягаться с Александром, который играючи разнесет его на молекулы, если он вздумает идти против власти. Нет, трон империи Константину ни к чему, его устраивает нынешнее положение. Но мягко держать за кадык властительного братца – что может быть слаще? Вот и сошелся великий князь с людьми, давно охотящимися за наследием Ордена. Именно один из них сегодня приедет для приватной беседы. Барон Отто Китсер оказался тем еще крученым лисом, предложившим великолепную комбинацию. И неважно, что Тамара – его дочка – станет проходной пешкой на шахматной доске. И какими путями пойдет на последнюю линию? Отец не желает зла дочери, а всего лишь помогает стать влиятельной особой в политике России, матерью будущего высшего иерарха… Если легенды не врут о неимоверных способностях легендарных волхвов.

Где-то в глубине души князь Константин досадовал на себя, что пошел на поводу этого сосисочника, увлекшись идеей передачи Силы по крови. В идеале Тамара могла выйти замуж за любого аристократа, обладающего достаточным набором генов с нужными параметрами. Данные по молекулярному анализу крови многих кандидатов он лично просматривал с профессорами и инженерами-генетиками, и вариантов оказалось не так много, как хотелось бы. Слабаками они все оказались, как с презрением сказал в одной из бесед барон Отто. Нужно искать человека с истинным Даром, с Силой пяти стихий, который мог играючи за пару секунд сотворить уникальное плетение или заклятие. Такие люди есть, их нужно искать.

Вот и нашли… В Албазине, у черта на куличках. Правнук строптивого патриарха рода Назаровых. Странно, князю казалось, что у Анатолия Архиповича не осталось наследников. Внучка Валентина, спутавшись с каким-то шустрым аристократом, обрушила на себя гнев деда, разругалась с ним и бросила родовое поместье, убежав с любовником куда-то на юг. Потом, правда, старик сменил гнев на милость, когда узнал о беременности девушки. А что ему оставалось делать, одинокому сычу в огромном поместье? Валентина вернулась, но одна, без своего спутника, так и не сказав его имя. Больше всего князя Константина волновал один вопрос: а какое влияние окажет в будущем смешение кровей потомственных ариев-руссов с каким-то неизвестным аристо? Кто он такой вообще? И аристократ ли? Может, обычный простолюдин? Тогда все плохо. Может, Никита Назаров носитель «испорченных» генов? Барон Отто утверждает, что все в порядке, волноваться незачем. Оказывается, он раздобыл образцы крови мальчишки и с восторгом сказал, что молодой волхв является тем самым экземпляром, который нужен для «селекции». Слова Китсера покоробили князя, но разумное зерно в его действиях прослеживалось. Чтобы заполучить мощное и опасное оружие в свои руки, пусть даже опосредованно, через будущего внука или внучку, он не погнушался ввести в игру своего первенца – Тамару. Была опасность, что младший брат Михаил тоже вступит в увлекательное соревнование, имея в запасе пять дочерей, но они значительно уступали в возрасте Тамаре. Вдобавок к этому Мишка ни слухом, ни духом не знал о намерениях среднего брата. Великий князь Константин имел полное право быть первым в бесконечном ряду аристократических семей, ищущих усиления магических способностей для своих детей и будущих поколений.

Тамара (ей не раскрывали всей подоплеки решения) в штыки приняла идею переезда в Албазин, закатила скандал, который продолжался всю неделю. Ее можно понять. Отрыв от семьи, от пышных развлечений залитого электрическим светом вечернего Петербурга, от подруг, в конце концов, серьезно повлиял на отношения с отцом и матерью. Кстати, Наденька тоже взъярилась, когда узнала, какую судьбу дочери готовит муж. Пришлось прибегнуть к крупнокалиберным аргументам, пробившим брешь в ее обороне. И только тогда Тамара уступила, поняв, что родители едины в своем мнении. Она просто сломалась, потухла. И даже не поняла, что дворцовый архимаг провел над ней сеанс внушения, заложив в память нужные кодированные сигналы, которые в определенный момент должны сработать и направить девочку в нужном направлении. Никакой иной цели, кроме Никиты Назарова. Нельзя допустить, чтобы она увлеклась кем-то другим.

Кощунство? Извращенное понятие добра к собственному ребенку или же личная выгода? Увы, так оно и было. Константин Михайлович прекрасно осознавал последствия своего поступка, но впереди маячили такие перспективы, что слезы взрослеющей девочки не могли разжалобить сердце хорошего, в общем-то, отца. Тамара была выбрана на роль жертвы. Но ведь жертва приятная, не так ли? – уверял себя князь.

Читая донесение Марченко, великий князь уделил большое внимание тому, как среагировала Тамара на Никиту. Нечто подобное он ожидал. Дочь и в Петербурге отличалась холодностью в отношениях с молодыми людьми и старалась больше времени проводить с подругами. Озабоченный таким поведением, князь поговорил с женой. Он ведь всерьез посчитал, что у дочери есть какие-то отклонения в психике. Надежда Игнатьевна его высмеяла, сказав, чтобы он не лез со своими дурацкими теориями не в свои сани. С дочерью мать всегда найдет общий язык. Нормальная она, просто не пришло время мальчиками интересоваться. Князь Константин имел свое мнение на этот счет.

За такими рассуждениями он едва не пропустил утреннее чаепитие с семьей. Пронырливая Катька залезла под кожу со своими требованиями рассказать, как дела у старшей сестрички. Пришлось уступить. Информацию давал дозированно, чтобы не возникло новых вопросов. Устроилась хорошо, живет в прекрасном большом доме. Будет учиться в Первой городской гимназии среди местных аристократок. Пусть и не великосветское учреждение с мощными традициями воспитания дворянских барышень – ничего страшного, привыкнет.

– Вот увидите, потом ее оттуда с трудом выкорчевывать придется, – со смехом сказал князь, на что Надежда Игнатьевна только покачала головой.

– А мы сможем поехать к Тамаре в гости? – спросил десятилетний сын Павел, уминая пышную булку с клубничным джемом. Успевал, пока никто не обращал внимания на его аппетит с преобладанием сладкого блюда.

– Этот вопрос мы обсудим позже, – князь пресек очередное поползновение руки сына за булочкой. – Хватит лопать сдобу. Иначе увеличу занятия по физподготовке.

– Дорогой, что-то в последнее время барон Китсер зачастил в наши края, – заметила жена, поправляя салфетку на груди самого младшего их сына – Александра. – Не далее как в прошлый понедельник был, чуть больше недели прошло, и снова визит. Мне кажется, тебе пора с ним поговорить, чтобы его возросшая активность не привлекла внимание императора.

– Сашке вообще дела нет до моих знакомств, – буркнул Константин. – Ему постоянно докладывают о визитах в мой дворец, но я еще ни разу не слышал от него окрика. Значит, безразличен.

– Не преуменьшала бы степень его безразличия, – Надежда Игнатьевна со вздохом отставила от себя чашку. – Он похож на постаревшего орла, парящего в небе. Лень спускаться за слабой добычей, но если надо – мышку из норы достанет. Будь осторожен со своими прожектами, дорогой.

– Мам! Пап! Можно видеоконференцию с Тамаркой устроить? – заканючила Катерина. – Я уже скучаю!

– Я уже говорил: всему свое время, – жестко ответил князь. – Сейчас Тамаре не до общения! Устраиваться на новом месте весьма хлопотно. Как только я пойму, что у нее все наладилось – устрою вам переговоры. На этом пока и остановимся.

После завтрака князь направился к себе. Барон Отто уже находился в приемной. Он удобно устроился в широком кожаном кресле, закинув ногу на ногу. Лениво листая красочный глянцевый журнал, он то и дело посматривал на огромные напольные часы, сделанные в виде русалки из нефрита, держащей циферблат в своих узких ладошках. Увидев входящего Константина Михайловича, он вскочил, словно юноша, и склонил голову. Адъютант тоже замер, вытянувшись за столом.

– Барон, рад вас видеть, – князь кивнул гостю, дождался, когда подполковник распахнет двери кабинета. – Проходите, устраивайтесь. Виталий Сергеевич, организуйте нам чай с лимоном, да коньячку грамм по пятьдесят.

– Слушаюсь, ваше высочество.

– Итак, Отто Карлович, что новенького можете мне предложить? – князь сел, и только тогда барон сделал то же самое.

– Вопрос по активам Назаровых, – ответил седовласый барон. – Мои люди рыскают по всему миру, разыскивая деньги патриарха. Старый лис очень умен, тщательно скрыл все следы переводов. Однако я узнал, что вы подключили свои силы. Вы не доверяете мне?

– Доверяю, потому что мы в одной упряжке, – степенно ответил князь. – Невозможно двумя руками охватить земной шар. Да и специалисты у меня куда как опытнее, чем ваши. Я пришел к мысли, дорогой барон, что старый Назаров нас не зря втягивал в аферу с архивами. Он навел всех на ложный след, и мы несколько лет отрабатывали пустышку. Накрыли несколько счетов с мизерными вкладами. В принципе, мне не нужны богатства этого умирающего рода. Если все пройдет так, как вы планировали, Никита Назаров сам принесет их в мой дом. Сейчас надо действовать тонко, чтобы не спугнуть дичь.

– Мне доложили, что малец сам пошел на контакт, – сказал Отто.

– Вот вы не должны вмешиваться в работу моих служб, – холодно ответил князь. – Ваше дело – решение второстепенных задач, создание так называемого второго слоя окружения. Подготавливайте людей, которые должны вступить в контакт с мальчишкой, стать его друзьями. Нужно опутать его так сильно, чтобы при каждом рывке он увязал все больше и больше в сетях. Кажется, это ваша стратегия, барон?

– Так точно, ваше высочество, – глаза Китсера сделались безжизненными, отливая синевой льда. Как будто попал под гипноз. Так оно и было. Небольшая ментальная атака великого князя, чтобы подчиненный не возомнил о себе невесть что. – Я свою задачу выполняю. Константин Краусе ищет подходы к Никите, но пока безрезультатно. Сорокины, Браухичи и другие мелкие дворянские роды – все они работают на конечный результат.

– А почему у Назарова нет доверия к Косте Краусе? – с любопытством спросил князь, кивком головы благодаря адъютанта, принесшего поднос с чаем и коньяком. – В чем такое отторжение?

– Они оба – сильные волхвы, – пожал плечами барон. – Костя разобрался в некоторых принципах магии Назарова. Оказывается, мальчишка отработал технологию капсулирования предмета во времени. Проще говоря, заставляет замедлять движение вещи в потоке времени на несколько секунд. Или перебрасывать некоторые артефакты в прошлое. Что-то вроде телепортации. А Краусе, как вы знаете, ваше высочество, сам телепортатор. Я же говорю, столкнулись две индивидуальности, и Назаров подспудно чувствует какую-то нелогичность в поведении Кости.

– Поработайте в этом направлении, – кивнул Константин Михайлович. – И еще… Не нужно допускать слишком быстрого сближения Назарова и моей дочери. Пусть пройдут некие душевные испытания, чтобы возникло чувство приязни.

– Я ведь не психолог, ваше высочество, – осторожно произнес Китсер, бултыхая коньяк в узком бокале. – И не совсем понимаю ваших задумок.

– Разве Албазин – идеальный город? – раздраженно спросил князь. – Разве в нем нет уличных банд, оголтелой шпаны? Как вообще с криминальной обстановкой? Кто сидит в Департаменте полиции? Тот самый Астапов?

– Так точно. И хорошо сидит, надо признать. Криминального разгула не допускает, опутал своими осведомителями все группировки, начиная от молодежных, заканчивая уголовными. Простите, я вас правильно понял, что на мальчишку надо слегка надавить?

– Понимайте, как хотите, но мне важен результат, – пожал плечами Константин Михайлович. – Боитесь за пацана? Да он только пальцем пошевелит – вся мразь у его ног валяться будет! Надо создать образ рыцаря, защитника! Тамара должна поверить в него!

– Но ведь может произойти всякое, – потрясенно произнес барон. – Уличная драка всегда непредсказуема своим результатом! А если молодые люди столкнутся во время прогулки с отмороженной шпаной? Вы уверены в своей идее?

– Моя дочь, – отчеканил князь, – нисколько не уступает по Силе Назарову. Вы не в курсе, что Тамара по рангу – Берегиня? Но для активации ее мощи нужна ментальная привязанность к определенному человеку? Только за своего любимого она порвет любого архимага или иерарха на узкие полоски! Понимаете? Любовь и защита своего дома, своего мужа – вот ее предназначение.

Отто Карлович сглотнул сухой ком, внезапно образовавшийся в горле, и поспешил промочить его хорошим глотком коньяка. Он все-таки был уже больше русским, чем немцем, и в один прием осушил бокал. Не чувствуя специфической горечи напитка, хотя он весьма недурен, кинул в рот засахаренную дольку лимона. Берегиня? Старшая дочь великого князя – Берегиня? Но как? Откуда в роду Меншиковых появилась такая мощь по женской линии? Ведь она сродни валькириям из скандинавских эпосов или тех же берсеркеров, впадающих в ярость во время битвы, но в то же время гораздо человечнее и мягче. Врагов она убивает только по одной причине: защита своего суженого, отца ее детей, своего дома, любимого. Да, что-то есть от валькирии, женщины-воина, но в то же время смысл ее бытия – гораздо глубже. Непостижимая славянская душа…

– Чего окаменел, барон? – усмехнулся Константин Михайлович, позволив себе слегка грубоватую форму обращения. – Не знал, какое сокровище росло под моим крылом? Вот так-то. Я тебе даже благодарен, что ты подкинул идею с Назаровым. Представляешь, какое потомство они дадут? Так что твоя задача – убедить мальчишку о необходимости дружить с нами, переманить его на нашу сторону. Обруби его корни, заставь петь нашу песню.

– Да, я сделаю все, чтобы молодой Назаров стал вашим человеком, служил вашему роду, – Китсер встал и четко кивнул, показывая лысеющую макушку. – Разрешите идти, ваше высочество? Мне нужно дать распоряжения своим людям в Албазине.

– Конечно, ступайте, Отто Карлович, – любезно произнес князь. – По пустяковым делам не стоит меня беспокоить. Сами справитесь. Но если что-то пойдет не так или появятся интересные данные, информируйте меня немедленно. Кстати, все хотел спросить: откуда у вас такая неприязнь к Назаровым?

– Старший Назаров скрыл от нашей семьи некоторые факты из экспедиции моего предка, – напрягся барон. – Заодно присвоил себе знания, которые он добыл в горах Тянь-Шаня. Наши просьбы передать дневники и записи он проигнорировал. Разве я обязан после этого подавать ему руку при встрече? Пусть мучается последние дни. Поделом…

– Хорошо, идите, – рассеянно проговорил князь, обдумывая слова барона.

Как во сне Китсер вышел наружу и, не обращая внимания на маячившего рядом с ним слугу великого князя, спустился по лестнице вниз, миновал охрану и только потом понял, что он не один. Раздраженно махнул рукой, чтобы от него отстали, направился к своей машине. Не дойдя до нее несколько шагов, барон остановился и с горечью пробормотал:

– Старый болван! Как я мог упустить такую важную деталь? Тамара – Берегиня! Сдается мне, что пора искать безопасную нору…

Глава шестая

Поместье архимага Борисова

Черное удушливое облако медленно наползало на лазурь неба, закрывая последние лучи солнца. Перевалив через заросшие лесом сопки, оно налилось свинцовой тяжестью и стало оседать вниз, создавая иллюзию дикого, мрачного и беспощадного животного, готового наброситься на свою жертву и перемолоть своими крепкими челюстями. Разом прекратили стрекотать кузнечики, щебетать птицы, и даже ветер притих, ожидая разгула стихии. Только осатаневшая от перепада давления мошка густой кисеей висела над землей, готовая броситься на любого, у кого течет горячая кровь в жилах.

Из Маньчжурии шел очередной грозовой фронт. Погодники заранее предупредили все коммунальные службы города и пригородных поселков, чтобы техника и люди были готовы к удару стихии. Циклон двигался мощный и по прогнозам мог зависнуть над территорией Амурской и Забайкальской губерний на два-три дня с постепенным смещением на северо-восток.

Борисов знал о надвигающейся напасти не из телевизионных новостей. Он чувствовал тяжесть стихии, наваливающейся на организм, еще задолго до первых языков циклопической тучи, зацепившейся за отроги гор.

Аккуратно сложив газету, архимаг положил ее на стол и грузно поднялся из плетеного кресла. На улице было невыносимо душно. Просидев почти весь день в летней беседке, ему захотелось побыть в холодке, который ему мог обеспечить только кондиционер в доме. Тратить энергию на создание климатической завесы ему абсолютно не хотелось. Нужно подумать о делах, которые требовали своего разрешения в течение месяца. А именно: подготовка лучших учеников к участию в турнире молодых волхвов под патронажем Коллегии в Благовещенске. Этот турнир должен состояться за две недели до начала учебного года. Но впервые Павел Ефимович не был в восторге от ежегодного смотра. Нет, в его гимназии найдется достаточно учеников, способных достойно выступить в различных конкурсах. Единственный вопрос донимал его: нужно ли посылать Старицкого? Заниматься глупостями не хотелось, а раскрывать дипломные наработки лучшего кадета Борисов опасался из-за возможности перехвата идеи, маячившей прямо на глазах зрителей, комиссии и приглашенных гостей-волхвов. Сообразительных архимагов хватает, и кто-то может опередить Борисова с патентованием в Коллегии идеи как своей.

Директор гимназии не был бессребреником, любил получать за свои труды звонкую монету, и тандем с лучшим учеником он уже давно превратил в доходную статью. Кстати, Коллегия до сих пор не знает, кого прикрывает Борисов, не сообщая о странном дворянине. Тайна Старицкого так и осталась тайной между Барышевым и архимагом. Павел Ефимович не стал нажимать на него, уличая в обмане, просто сделал заметку в своей памяти. Рано или поздно он все равно вытащит из рукава этот козырь. А вот какую историю преподнести иерархам об уникальном кадете? Ведь не поверят… Или поверят – и заберут Григория к себе.

Случай тяжелый, грозит непонятными и неприятными последствиями, если все хорошо не продумать, не просчитать все свои и чужие ходы. Борисов сцепил руки за спиной и медленно пошел к дому, на ходу обдумывая различные варианты, откидывая заведомо слабые. Оставался всего лишь один, с которым у архимага не было разногласий. Поедут четыре человека и один запасной. В каждой возрастной группе по два ученика. Запасной может выступить в случае форс-мажорных обстоятельств в любой из команд. Это не запрещено. Значит, Старицкий и будет тем самым запасным. Борисов не хотел засвечивать его перед Коллегией раньше времени, пока не определится с тем кругом людей, которые должны узнать о Григории. Кстати, из Албазина ведь поедут и девочки из гимназии Петухова. Еще лучше. Создать шумовой фон, а в это время провести приватные беседы с серьезными господами.

Борисов не мог себя укорить в бездействии. С самого начала, как только Григорий оказался в гимназии, архимаг активно искал его настоящих родителей, подключив старые связи в медицинских кругах и среди однокашников, с которыми заканчивал Академию. Особо не распространялся, отшучивался от назойливых вопросов, но никаких концов не смог найти. Опасался, что кто-то догадается съездить в Приволжск и обнаружит там настоящего и здравствующего Григория Старицкого, никуда никогда не уезжавшего. Тогда придется иметь дело со Службой расследований, образованной в недрах Коллегии в начале двадцатого века. Организация старая, методы наработаны и опробованы на многих нарушителях законов. Сразу поймут, что кто-то из аристократов затевает аферу. Полетят головы не только Барышева с его родственниками в придачу, но и самого Борисова. А там опала – в лучшем случае. Где-нибудь на берегу Северного Ледовитого океана.

Лучше всего помогли медики. Один из них, имевший собственную клинику в Москве, осторожно намекнул, что анализы Старицкого указывают на его принадлежность к очень древним родам. А таких в России насчитывается всего пара десятков. Остальные уже давно считаются выморочными. И что теперь? Проверять каждого? Лучше сразу под рукой держать заряженный пистолет, чтобы пулю в голову успеть пустить. Аристо не любят копателей своего грязного белья. В общем, эти фамилии Борисов аккуратно записал в блокнот и запрятал его подальше от глаз людских, и с тех пор действовал подобно микрохирургу, который ювелирно сшивает поврежденные сосуды и ткани.

Размышления архимага на крыльце дома прервал подошедший к нему охранник из службы внешнего наблюдения:

– К вам прибыли господа из Коллегии. Что прикажете делать?

– Сколько их? – машинально спросил Борисов, еще не отойдя от своих дум.

– Трое. Они пока сидят в дежурной комнате и ждут вашего решения.

Можно подумать, что их никто не пустит. Излишняя вежливость иногда напрягает больше, чем настоящий гнев ведущих волхвов.

– Так приглашай. Через десять минут. Пусть посидят, потомятся. Буду в своем кабинете. Проводишь их до меня лично.

– Слушаюсь.

Он узнал их сразу, как только представители Коллегии вошли в кабинет. Дело в том, что изначально в структуре высшего органа магического контроля создавалось несколько отделений, контролирующих деятельность всех организаций, которые использовали труд волхвов. Группа по надзору за школами, гимназиями и университетами была самой многочисленной в структуре заведения, следом за ней чуть выше по степени солидности стояла группа по надзору Академии, а дальше шли уже совсем небольшие подразделения, отвечающие за работу в государственных и частных предприятиях. То есть охват волхвов был тотальный, и любая промашка, отклонение от норм или злой умысел с их стороны сразу вызывал проверку с последующими выводами. Существовал еще один отдел, но он был приписан к Генеральному штабу Российской империи и курировал военных волхвов. Однако общей структуры Коллегии он не ломал, потому что находился в общем подчинении.

Господина Лаврентьева архимаг знал давно, еще с академической скамьи, да и позже они пересекались по делам в столице, но большую часть времени иерарх проводил в Благовещенске. Он и был главным куратором школ и гимназий. Этот невысокого роста мужчина в летах отличался жесткой позицией по наведению должного порядка в своей епархии. Никаких вольностей, нововведений в методиках преподавания, не прошедших апробацию в недрах Коллегии! Трудный и тяжелый человек, он умел выслушивать позицию всех сторон. Те, кто знал его характер, говорили: если удалось убедить Лаврентьева – можно заказывать банкет.

Вторым посетителем оказался секретарь Лаврентьева, худой как жердь мужчина лет сорока, с водянистыми рыбьими глазами, настоящий цепной пес, отлично знающий свое дело. Прорваться через него к хозяину было делом почти нереальным. Многих посетителей он заворачивал еще на стадии записи на прием, как только выяснял причину, по которой человеку хотелось поговорить с Лаврентьевым. Монотонно объяснял, почему нужно обращаться не к нему, а в другой отдел, и оказывался прав. Крючкотвор знатный, а потому и нелюбимый в определенных кругах, но ценнее кадра, признавал Борисов, он еще не видел в жизни.

А вот третий персонаж его очень напряг. Сам Бесо Ашвелия, начальник Службы расследования по Амурской и Забайкальской губерниям. Его-то какого черта принесло? Неужели что-то раскопал по Старицкому? Внезапно Павлу Ефимовичу стало трудно дышать, несмотря на включенный кондиционер, исправно охлаждающий и ионизирующий воздух в помещении.

Бесо хищно водил своим великолепным крючковатым орлиным носом, словно принюхивался к чему-то, что было недосягаемо для обоняния других, и как только останавливал взгляд на Борисове, переставал моргать черными влажными глазами. В сорок лет он был еще физически силен, и его фигура привлекала немало женщин любого возраста. Архимаг знал, что Ашвелия пришел в Коллегию после двадцатилетней армейской службы в Закавказье. По слухам, ходил за кордон на диверсионные задания, справедливо получил репутацию везунчика. Дважды его группа нарывалась на пограничные засады с той стороны, но ускользала от преследования по горным тропам и ущельям. А иногда и через труднодоступные перевалы. За все время Бесо потерял лишь пять человек. Так что везунчиком был не только он; его фортуна распространялась на всех, кто служил рядом с ним. Опасный человек, въедливый и дотошный. И даже нисколько не обладатель Дара. Нет в нем Силы, это Борисов знал доподлинно.

– Господа, чем могу быть полезен? – встал из-за стола архимаг. Вежливость только к Лаврентьеву, холопы могут расслабиться. Борисов уже успел переодеться и предстал перед визитерами в строгом темно-синем костюме.

– Здравствуй, Павел Ефимович, дорогой мой, – хорошо поставленным голосом ответил Лаврентьев, проходя первым от дверей кабинета до гостевых кресел. Пожал руку хозяину и, не дожидаясь разрешающего жеста, уселся в одно из них. Борисову пришлось показать секретарю и Бесо, что они тоже вольны садиться там, где им удобно. – Приехали мы сюда по одному интересному делу, которое заставило нас поломать изрядно головы.

– Внимательно слушаю, Иван Захарович, – все понял Борисов. Они все-таки раскопали что-то… – Может, выпьете что-нибудь? Чай, кофе или покрепче?

Архимаг сразу почувствовал небольшое напряжение, повисшее в помещении. Лаврентьев с ходу закрыл экраном непроницаемости зону переговоров. Стало немного душно.

– Думаю, обойдемся без лишних затрат времени и чайных церемоний, – Лаврентьев закинул ногу на ногу, полюбовался блеском отлично начищенных туфель. – Меня интересует один ученик из твоей гимназии, Павел Ефимович. Если память мне не изменяет: Старицкий, не так ли?

Память старому лису никогда не изменяла, да и сейчас он просто ломал комедию. Что-то ему стало известно, но не настолько, чтобы вываливать обвинения на стол. Да Борисов вытерпел бы и не такое, но нахождение в кабинете Ашвелии серьезно напрягало.

– Старицкий Григорий поступил на учебу в 2006 году. Сейчас перешел на обучение в старшем звене. Один из лучших кадетов гимназии, – сухо ответил архимаг. – Может, стоит снять полог? Нас никто не подслушивает, тем более мы разговариваем в присутствии лиц, не допускаемых до важных разговоров.

Иерарх слегка раздвинул губы в улыбке, покачал головой, словно давал намек о необходимости держать полог развернутым.

– Как ты сам оцениваешь успехи своего ученика?

– Адекватно оцениваю. Я уже предложил ему дипломную работу на выпускных экзаменах. Заметь, Иван Захарович, не каждому дана такая привилегия. Ты же меня знаешь…

– Знаю. Меня всегда поражала твоя способность выискивать талантливых учеников. Значит – достоин?

– К чему этот вопрос? – выдержанно спросил Борисов. – Что конкретно тебя интересует по Старицкому?

– Ходить вокруг да около – не моя любимая тема, – обхватив колено руками, Лаврентьев пошевелил пальцами. – Наши вспомогательные службы раскопали нечто интересное про твоего фаворита. Признаюсь, я сначала не поверил и заставил еще раз тщательно проверить все данные. Может, Павел Ефимович, сам прояснишь некоторые темные моменты?

– Не понимаю вопроса, – продолжал тянуть время Борисов. – Старицкий попал в какую-то историю, о которой мне неизвестно?

Иерарх поморщился, не принимая такие условия игры.

– Кто он на самом деле? Мы получили информацию, что парень выдает себя за другого человека. Сначала я не хотел тревожить тебя из-за анонимки, но ради порядка послал Бесо в Приволжск, чтобы выяснить некоторые детали. И очень огорчился, когда услышал, что Старицкий – самозванец. Махровый самозванец. Брать фамилию человека, который жив и здравствует – это каким надо быть авантюристом? Ты знал об этом?

Борисов молчал. Услышанное оказалось не самым страшным преступлением. Всегда можно сослаться на неверные данные, на родовые тайны и прочую ерунду, за которую не вздергивают на дыбе и не отправляют на каторгу с блокирующим Силу браслетом на ноге.

– К тебе его подвел некий Барышев, сам имеющий много темных пятен в своей биографии, – продолжил Лаврентьев. – Нам еще предстоит выяснить, какие цели он преследовал, сознательно идя на подлог. Не мог же он поверить на слово мальчишке, появившемуся в его доме с таким жалостливым рассказом о своей горемычной доле. Настоящий Старицкий, как выяснилось, прекрасно знает дядюшку, он сам показал альбом с его фотографией, которой не больше десяти лет.

– Меня могли ввести в заблуждение, – отпарировал Борисов.

– Согласен. Но я не верю, что ты потерял рассудительность. И я оказался прав, когда узнал о твоих тайных контактах с профессором Лапотниковым по поводу анализов крови мальчишки и самого Барышева. Значит, ты догадывался о хитрости захудалого дворянина и тоже хотел выяснить, кто такой Старицкий номер два.

– Не отрицаю очевидного, – мозг архимага лихорадочно прорабатывал варианты ответов. Самое главное: знают ли в Коллегии потенциал Григория? Вот здесь можно погореть крупно. За сокрытие таких данных точно не пощадят. – Мне не показалось странным, что племянник Барышева приехал к дяде после гибели своих родителей. Какими мотивами он руководствовался – мне не понятно. Но вот кровь, насыщенная компонентами, дающими как минимум уровень архимага, меня заинтриговала. Барышев говорил, что в их роду никогда не было людей с таким потенциалом. Сначала я пенял на супружескую неверность и долго был в плену ложного вывода.

– Ты же прекрасно знаешь, Павел Ефимович, что адюльтер одного дворянина, не имеющего большого Дара, с другим дворянином, не знающим, куда такую Силу девать, не позволит родиться потенциальному архимагу, – поморщился Лаврентьев и сделал знак секретарю. Тот с готовностью распахнул папку и подал лист бумаги. Иерарх взял его двумя пальцами и вгляделся в текст. – Такое противоречит природе наследственности у одаренных аристократов. А Старицкий из Албазина заполнен по самую макушку Силой. Почему ты не известил Коллегию о появлении уникального ученика?

– Откуда у вас такие данные? Григорий – ученик с претензиями, конечно, но я бы не сказал, что в нем заложен потенциал роста до бесконечности. Где-то ведь ему придется остановиться!

– Есть подозрения, что не остановится, – покачал головой Лаврентьев. – Парень с уникальной родословной прозябает в Албазине, а мы не могли найти следы его матери и отца. Без исходных данных молекулярный анализ крови ничего не даст. Кто он? Откуда? Не с неба же Творцом присла, в конце концов?

– Вот поэтому я и не стал сообщать в Коллегию непроверенные данные, а просто доверился господину Барышеву, – нырнул в предоставленную ему иерархом щель для отступления Борисов. Запираться в любом случае вредно для своего здоровья. Несомненно, Ашвелия раскопал много интересного. Сейчас Ванька отбомбится, и горец раскатает его в блин. – Каждый сыграл свою партию и остался доволен.

– Благодари Творца, Павел Ефимович, что кадет до сих пор не наделал проблем со своей Силой, – иерарх уселся удобнее, положив руки на подлокотники кресла. – Иначе нам пришлось бы реагировать не в пример жестче, чем сейчас.

– А на что я со своими педагогическими способностями? – удивился Борисов. – В моей гимназии десяток квалифицированных работников, большая часть которых владеет Даром. Лично я провел с парнем несколько занятий, обучил методике сброса лишней энергии (кстати, на ней и будет базироваться дипломная работа) и до сих пор слежу за развитием его организма. Старицкий очень трудолюбив, глупостей не делает. За все время проживания в Албазине с ним не произошло каких-то крупных конфликтов. Так, пара-тройка случаев, когда все закончилось благополучно.

– В губернском отделе всерьез решали вопрос о направлении молодого человека в нашу закрытую школу, – огорошил Борисова высокий гость. – Так будет проще и нам, и тебе, Павел Ефимович. Строгий присмотр, углубленные методики, специализированные полигоны – все это у нас есть.

Старый лис шел напролом, осознавая, что у Борисова нет шансов оставить парня при себе. Единственный аргумент архимага был только в обязательном окончании гимназического курса. В этом направлении он еще мог бороться за кадета. Только у Лаврентьева всегда припасены козыри. За полгода до экзаменов он может забрать парня как особо отличившегося и подающего надежды волхва низкого ранга для дальнейшего развития своих умений и навыков. Так что год у него еще есть.

– Раз уж Коллегия решила перехватить ученика, не обращая внимания на мои заслуги, должен напомнить, что у меня еще есть год, – мрачно ответил Борисов.

– Не обижайся, Павел Ефимович, – радушно прогудел иерарх, понимая, что выиграл битву без особого напряжения. – Никто не стремится присвоить себе твои прорывные методики. Ты и так у нас человек известный, твои конспекты, лекции и методические пособия пользуются определенным спросом в школах для молодых волхвов. Законы мы соблюдаем, правил придерживаемся и нарушать ничего не собираемся. И все-таки я не поверю, что не искал родственников Старицкого. Скажешь, что раскопал?

Ну вот. Опять за свое! Определенно у них что-то есть!

– А зачем ты взял с собой Бесо? – архимаг кивнул на Ашвелию, каменным идолом застывшего в кресле. – Просто так привезти с собой службиста и не дать ему покусать меня?

Лаврентьев засмеялся, запрокинув голову. Архимаг отметил, что для своих лет Иван выглядел вполне пристойно. Зубы ровные, без единой щербинки. Явно у специализированного волхва-медика наблюдается. Видны золотистые линии укрепляющих плетений на деснах и корнях зубов. Кожа светлая, морщин почти нет, только на лбу появляются небольшие складки, когда иерарх о чем-то напряженно думает.

– Бесо давно хочет пообщаться с тобой, дорогой Павел Ефимович. Дадим ему слово?

Борисов пожал плечами, словно давая понять: ему безразлично, что там накопал Ашвелия. Однако внутренне напрягся, ожидая любой пакости. Если Бесо сейчас выдвинет серьезные обвинения, архимагу придется ехать в Благовещенск и давать показания в Коллегии. Вариант очень плохой, но угрозы для своего существования или лишения лицензии на обучение пока не видно.

У Бесо после долгих лет службы в армии совершенно исчез горский акцент, которым так любили щегольнуть некоторые аристократы грузинских родов, хотя большинство из них давно проживали и в Москве, и в Петербурге, и в других чисто русских городах. Голос у службиста был ровный, хотя и высоковатый для такого видного мужика с брутальной внешностью.

– Действительно, пока наша служба сработала без должного эффекта, – сказал Бесо. – Мы потратили много времени на разъезды, переписку с официальными органами различных служб и выявили, что ваш Старицкий выдает себя за другое лицо. Молекулярный анализ крови дал подтверждение, что парень происходит из старого рода, но не из семьи настоящих Старицких. Я послал запрос в Генетический банк, где хранятся образцы крови и слепков ауры всех дворян, прошедших инициацию Силой.

Борисов кивнул. Все правильно. Это единственный верный шаг для поисков родственников Григория. Только вот запрашивать такие данные имела право только Коллегия иерархов и сам император. Остальные могли хоть головой биться об стены – хрен с маслом получишь, а не ответ. Бесо, конечно, не сам отправлял запрос, делал это кто-то из высокопоставленных чиновников, может, сам Ванька. Ему ведь не откажешь. И есть еще одна закавыка: Генетический банк выдает данные только в случае поиска родственников, а не ради проверки различий между родами. Не иначе, продавили с помощью императора?

Борисов оказался прав. Чиновники из Коллегии действительно решили провести сверку по слепкам аур разных родов.

– Учитывая, что у нас не было слепка родовой ауры вашего ученика-самозванца, – продолжил Ашвелия, – но есть подобный от настоящего Григория Старицкого, мы и выяснили о подлоге. Как только в наших руках оказались результаты анализа крови мальчишки, мы сразу же сделали очередной запрос. По молекулярной сверке обнаружилось девяносто процентов совпадения с родственниками рода Назаровых. Так что ваш ученик не с неба свалился, господин архимаг. Он имеет семью. Клан Назаровых, хоть и обезлюдел прилично, еще держится, благодаря патриарху – Анатолию Архиповичу.

– А кто его мать? – не удержался Борисов и хлебнул из стакана воды. Он вспомнил, что фамилия Назаровых записана в его блокноте, но никак не в первых строчках. Без всяких анализов, благодаря своему аналитическому мышлению, ему удалось зацепить ниточку! Конечно, распутать ее он смог бы гораздо позже, но и такой титанический труд достоин уважения!

– Валентина Назарова, не замужем. Пропала без вести в конце девяносто второго, – пошелестев бумагами, ответил службист. – Что интересно, старший Назаров даже не обратился в полицию. Выходит, что его внучка сбежала с кем-то в нашу глушь. Думается, тогда и родился мальчик. Потом вдруг один из наших архивистов вспомнил, что в девяносто третьем году барон Коломенцев, волхв из Департамента полиции, давал запрос на молекулярный анализ крови и слепок ауры какой-то женщины, найденной мертвой в лесу. Ему отказали. Я сопоставил все эти факты и пришел к мысли, что это и есть пропавшая мать вашего ученика. Получается, что парень где-то воспитывался, но для получения образования нужна легализация. Такими путями мы и вышли на Барышева. Вам все понятно, Павел Ефимович?

– Значит, Назаров, – медленно произнес Борисов. – А к самому патриарху обращались?

– Он нас послал в далекое эротическое путешествие, – без улыбки ответил Бесо. Никаких эмоций, хотя ситуация была комичной. – Сказал, что знает о гибели внучки уже давно, о мальчишке ничего не знает. Полагаю – врет.

– Но зачем? – удивился архимаг.

– На то есть причины, о которых мы осведомлены слабо, – тут же встрял в разговор Лаврентьев. – Назаров действительно не стал разговаривать с нашими сотрудниками. Если рассуждать здраво, за каждую крупицу информации о своих потомках он должен был цепляться как утопающий за соломинку. Между тем, что мы видим? Полное равнодушие. Нет наследников? Не судьба, значит. Позиция странная, не поддающаяся объяснению. Наши выводы: боится, что люди, с которыми он конфликтует последние годы, могут подослать двойника и присвоить через него все богатства клана в свою пользу. Разумное решение старика – я бы тоже не стал верить в счастливую сказку с найденышем.

– И какова ваша позиция по Назарову?

– Мы постараемся проверить все данные еще раз, пока он учится в гимназии, и не будем беспокоить вас до тех пор, – пояснил Бесо. – Потом заберем его к себе.

– А как вы хотите легализовать парня? – с усмешкой спросил Борисов. – Тоже придумаете какую-нибудь легенду?

– У нас больше возможностей и рычагов, – ответил иерарх.

– А мне что делать? Рассказать все Григорию? Оставлять его учиться под фамилией Старицкого? Одобрит ли Коллегия мои действия?

– Оставьте все, как есть, – успокоил его Лаврентьев. – Мой совет тебе, Павел Ефимович: сиди ровно и не пытайся предпринять необдуманных поступков. Мальчик должен доучиться до конца. Шумиха вокруг его персоны сейчас никому не нужна.

С этими словами Лаврентьев встал, кивнул своим помощникам, чтобы те вышли из кабинета, а сам подошел к архимагу. Взяв его за локоть, доверительно сказал:

– Я знаю, что ты хочешь с помощью Старицкого ввести некоторые изменения в методики плетений. На общем собрании иерархов мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы парня не забрали в школу при Коллегии сразу же. А разговоры об этом шли серьезные. Поэтому не теряй время, разрабатывай и улучшай новые наработки. Парня трогать не будем. Единственное, что я хочу попросить у тебя: следи за ним, чтобы он не попал в неприятности.

– Какие могут быть неприятности с молодым человеком? – пробурчал архимаг. – Он из манежа не вылезает, работает как проклятый. Невероятная самоотдача.

– По слухам, – понизил голос Лаврентьев, – которые проверить сейчас не представляется возможным, вокруг твоего протеже идет какая-то суета. Из Санкт-Петербурга к вам в Албазин приехала молодая барышня, Суворова Тамара Константиновна. Ты знаешь, кто это?

– Какая-нибудь знатная аристократка? – усмехнулся Борисов. – Я знаю, что она будет учиться в Первой женской гимназии. В Албазине среди директоров школ секретов нет.

– Настолько знатная, что притащила целый штат охраны, прислуги и волхва, – кивнул Лаврентьев. – Ты действительно не знаешь, кто она?

– Нет. Я же не живу при дворце, чтобы знать родословные всех дворян.

– Она – дочь великого князя Константина.

Открыть рот Борисов смог только через минуту ошарашенного молчания.

– Вот как? И что она здесь делает?

– Ради Творца, молчи об этом даже в своем доме, Паша, – предупредил иерарх. – Я же говорю, идет суета. Ты можешь себе представить, где она поселилась? Пошевели мозгами.

– Да ну тебя, Ванька! – по-свойски ответил Борисов. – Не тяни кота за причинное место! Откуда мне знать?

– Рядом с домом Барышева. Что, проняло? Зачем дворянке с таким статусом селиться на какой-то невзрачной улице, когда есть отличные особняки за городом? Задайся себе вопросом, и тогда многое станет понятно. Нам нельзя потерять парня. С его потенциалом придворная клика может натворить таких дел, что долго икаться будет всей России. Если, конечно, в их планах стоит перетянуть Старицкого в свою команду.

– Подальше от дворцов, поближе к народу? – кисло усмехнулся Борисов.

– Да хотя бы и так, – Лаврентьев задержался в дверях. – В общем, следи за своим учеником. Надеюсь, что тебя он послушается. И еще… Поговори с Барышевым, чтобы он тоже смотрел в оба. Ты же знаешь: мальчики-девочки, и что потом получается. Только в этом случае нас самих крупно поимеют.

Глава седьмая

Албазин, июнь 2009 года

– Господин капитан! Вы уже собрали информацию по моей гимназии? – в этот будний день Тамара была деловита, как никогда. В строгом темно-бордовом костюме она сидела за столом в гостиной и неторопливо завтракала. Сегодня с ней сидели начальник охраны и волхв Валентин. Галина скромно пристроилась возле окна и была готова угодить для своей княжны любым блюдом.

– Да, Тамара Константиновна, – кивнул Тимофей. – Гимназия на хорошем счету, многие выпускницы получают прекрасные базовые данные для поступления в университеты и институты. Обучаются там только девочки из дворянских семей. Количество учащихся не больше ста пятидесяти человек. Так что качество преподавания в данном случае высокое. Директор – Петухов Виктор Сидорович, волхв пятого ранга, но больше всего практикуется на преподавании обществознания и философии, где магия не требуется. Не самые интересные предметы для девиц, – улыбнулся капитан. – Штат сотрудников неплохой, многие пишут научные труды и практикуются в вузах. Так что, Тамара Константиновна, можете не беспокоиться за качество обучения. Понадобится – потребую у великого князя прислать учителей. Ваши документы уже завизированы, лежат в приемной с нужными пометками.

– Вот только не надо усердствовать насчет учителей! – сердито буркнула Тамара. – Вы еще несчастных гувернеров хотели со мной прислать. Им-то за что страдать?

– Они на контракте, – пробасил волхв, сорокалетний мужчина с небольшим брюшком. Валентин всегда надевал костюм из тонкой ткани и выглядел вполне импозантно, когда еще прибавлял к своему гардеробу шляпу и трость. Тамара знала, что эта трость была напичкана такими смертоносными артефактами, что боялась даже взглянуть на нее. Магией от трости полыхало просто нестерпимо. – А контракт иногда подразумевает выполнение обязательств, не всегда нравящихся исполнителю.

– Ладно, не будем об этом. Я хочу сегодня нанести визит некоторым дамам этого замечательного города, – с язвинкой в голосе озвучила свои планы девушка. – По просьбе моей мамы, конечно. Сама бы я ни за что не додумалась до такого времяпровождения. Машина готова, Тимофей?

– Так точно. С вами кроме водителя будут два человека. Решение начальника охраны не обсуждается, Тамара Константиновна. Мой долг – ваша безопасность.

– Да молчу я, – с досадой обронила девушка, допивая чай. Несколько мелких крошек от булочки попали на брюки, и она осторожно сбросила их на пол. – Валентин, вы наладили систему контроля?

– Я когда-нибудь доберусь до этого юнца и отверну ему голову, – проворчал волхв, с хрустом ломая сушку. – Он мне второй раз выжигает сеть наблюдения за домом. Ну, ладно, прослушка у Барышева накрылась – это в праве хозяина. Но зачем мою систему убивать, да еще на моей территории?

В голосе Валентина было столько обиды, что Тамара непроизвольно улыбнулась. Она сама не понимала, с какой целью Старицкий выводит из строя магическую защиту, тем самым неосознанно подвергая опасности новых обитателей усадьбы. Только вот что опасного в проживании на этой тихой улице? Так, ненужные переживания. Может, какое-то послание? Что-то хочет сказать таким необычным и варварским способом? Надо бы привлечь его к ответственности по категории магических правонарушений. Остудить, так сказать, пыл не в меру разошедшегося парня. А то почувствовал себя прокурором в тайге, видите ли…

Зашипела рация, висящая на ремне Марченко. Капитан приблизил черную коробку к своим губам.

– Первый на связи.

– Машина готова, – пшикнуло в ответ. – Какие будут указания?

– Проверьте подъездные пути. Все как обычно. План «А».

План «А» означал выезд высокого лица с сопровождением двух, не более, лиц. Простая поездка, без каких-то угрожающих факторов извне.

– Принял. Отбой.

– Тамара Константиновна, машина готова, – встал Марченко. – Вас будут сопровождать лейтенант Еремко и Валентин Сергеевич.

– Опять тройная защита? – проворчала Тамара и легко вскочила на ноги. Помахала рукой Галине и на выходе зацепила сумочку такого же цвета, что и костюм. Только вот небольшой багаж был не так прост. Волхв укрепил структуру сумочки мощными плетениями, и в случае какого-нибудь физического воздействия, ею можно прикрыть тело. Не бронежилет, конечно, но удар ножа, нанесенный взрослым человеком, вполне выдержит. Весу сумочка нисколько не прибавляет, но спокойствие ближайшему окружению дает нешуточное. Тамара умела пользоваться подручными средствами, и женскую слабость компенсировала дополнительными защитными артефактами, своей ловкостью и гибкостью, что позволяло ей редко использовать дремлющий внутри Дар.

– Всего лишь указания вашего отца, – бесстрастно ответил Марченко ей в спину.

Темно-голубой седан «Ладога-кросс» представительского класса с бронированными стеклами, с толстостенными дверями, с системой подкачки шин и прочими вещами, позволяющими безопасно и с комфортом передвигаться по дорогам людям, облеченным властью и положением, мог привлечь ненужное внимание. Но великий князь Константин дорожил жизнью дочери, идя на такое ненужное засвечивание. Впрочем, таких машин в Албазине было три экземпляра, и еще пять седанов облегченной версии будоражили общественность города. Вот под такой облегченный вариант-обманку и заказали машину для Тамары. Она приехала в крытом вагоне чуть раньше и своим ходом добралась из Рохлова до Албазина, ожидая хозяйку в гараже.

Вариант посадки отработан. Тамара садится на заднее сиденье, рядом садится Валентин. На передних местах – водитель, вооруженный и обученный специалист по противодействию, и лейтенант Еремко. «Ладога», рыкнув мотором, помчалась по улице, потом свернула на оживленную автостраду.

Если бы не просьба матушки, Тамара просто послала бы к дьяволу все эти встречи с многодетными матронами, взбалмошными дамами-перестарками, которые до сих пор кичатся знакомством с родственницей самого императора. Бесконечные разговоры о прошлом, десяток чашек чая, конфеты и печенье – все уже осточертело. А ведь приходится тщательно скрывать свое лицо с помощью простой иллюзии, изменявшей внешность. Теперь она представлялась вторым секретарем ее старшей дочери Тамары, приехала сюда по делам. Каким? Нет возможности ответить, это требование самой Надежды Игнатьевны. Просто дань уважения к однокашницам, желание удостовериться, что с ними все хорошо. Вот интересно, а почему часть этих женщин оказалась именно в Албазине, а не в другом крупном сибирском или уральском городе? Какая сила их сюда притянула? Магнит особый здесь зарыт, что ли?

Хотелось домой, упасть в мягкую постель и почитать какую-нибудь развлекательную книжку, не думать ни о чем. Визит к директору женской гимназии придется отложить на завтра, сил уже нет – с кем-то встречаться. Украдкой посмотрев на часы, Тамара с ужасом обнаружила, что уже пять часов вечера. Спину ломит от бесконечных посиделок. Весь день на пятой точке!

– Ваня, а может, к Амуру съездим? – попросила она лейтенанта Еремко. – Погуляем по набережной. Я же там еще ни разу не была. Хоть свежим воздухом подышим!

– Да жарковато сегодня, – поддакнул волхв, тоже испытывая желание выйти из машины. Сопровождение детей знатных лиц куда тяжелее, чем прикрытие самих взрослых. Напряжение не отпускает до самого конца, и дух перевести можно только тогда, когда тяжелые ворота гаража отсекут тебя от городской суеты.

Еремко связался с капитаном Марченко, предупредил об изменении маршрута, и только тогда водитель свернул с узкой улицы на широкий проспект, идущий параллельно набережной Амура. Нужно доехать до перекрестка, повернуть налево и там уже влиться в поток, идущий вдоль реки.

Задумавшуюся и даже слегка задремавшую Тамару разбудил отчаянный визг тормозов и крик лейтенанта. Он упоминал что-то о черте с экспрессивными вставками, которые приличные барышни не должны слышать. Сила инерции от торможения кинула княжну на мягкую спинку переднего кресла, и она инстинктивно выставила руки, одновременно активируя защитную «сферу», чтобы не разбить себе лицо. Машину стало разворачивать по оси, и тут же глухой удар в боковину швырнул грузное тело Валентина на девушку. «Сфера» отреагировала мягким отталкиванием угрозы. Волхва отбросило обратно к двери. Что-то треснуло, мотор взвыл на высоких нотах и заглох. Еще не понимая, что произошло, Тамара попыталась оценить ситуацию, не снимая защиту. Волхв делал отчаянную попытку привести себя в вертикальное положение, и тихо ругался такими же словами, что и лейтенант Еремко. Тамара даже не покраснела, потому как мужские маты слышала частенько, и ее ушки давно привыкли к загибам и коленцам.

Что дело могло окончиться гораздо хуже, она уже поняла. В боковую дверь впечаталась какая-то легковушка, а развернувшийся боком грузовой фургон застыл в опасной близости от капота «Ладоги». Еремко что-то говорил по рации, пулеметной очередью выплевывая фразы, и одной рукой держался за висок, откуда тонкой струйкой сочилась кровь. Водитель, с которым все было в порядке, с трудом открыл дверь. В салон тут же ворвались гудки автомобилей, крики, возбужденный гомон собравшихся возле столкнувшихся машин людей.

– Что случилось? – с трудом ворочая языком, спросила Тамара, силясь оценить через лобовое стекло ситуацию.

– Грузовик шел на красный свет, – пояснил Валентин, ощупывая свои ребра. По его страдальчески сморщенному лицу было понятно, что ушибами дело не обошлось. Да еще «сфера» могла усугубить ситуацию. – Водитель успел вывернуть руль, но поймал в бок легковой автомобиль. Удар как раз пришелся в заднюю дверь. Боюсь, ребра сломал, зараза! Сидите на месте, госпожа, а меня выпустите, иначе я не разберусь с ситуацией. Активируйте все защитные амулеты и только потом выходите наружу. Дима! Смотри за Тамарой Константиновной! Головой за нее отвечаем!

– Есть! – водитель, топчущийся снаружи возле машины, рывком распахнул дверь и помог девушке выйти. И тут же встал рядом с ней, расстегнув клапан наплечной кобуры.

Ситуация, действительно, была странной. Каким-то образом мощный фургон спровоцировал столкновение. В заднюю боковину «Ладоги» воткнулась малолитражка, и теперь истекала маслом и водой. Весь ее передок был разбит вдребезги, а бронированная «Ладога» с незначительными повреждениями кузова вполне могла добраться до дома своим ходом. Грузовик стоял рядом, и Тамару пробрала дрожь. Она представила, как эта махина могла влететь в них и просто смять в лепешку, не дав никому шанса выжить. Повезло так повезло. Девушкам свойственно ошибаться в тех сферах, где они слабы. И Тамара не представляла себе степень устойчивости кузова такой машины, иначе бы так не накручивала себя от увиденного.

Незадачливый водитель фургона уже давал показания полицейским, примчавшимся сразу на двух патрульных автомобилях. Водитель побитой легковушки крутился неподалеку с бледным лицом и, ожидая своей очереди, поочередно оглаживал смятый капот и треснувшее лобовое стекло. Где-то завывала сирена кареты «скорой помощи». Пробивалась, видимо, к ним через создавшуюся пробку.

– Сержант, отрегулируйте движение по встречной полосе, – приказал усатый крепыш в форменной светло-голубой рубашке с погонами капитана. – Разгоните зевак, в конце концов. Мешают работать. Гусев! Фото с места происшествия готово? Давай со всех ракурсов, измерь длину тормозного пути грузовика! И показания виновников происшествия поживее мне! Господа!

Он, наконец, подошел к пассажирам «Ладоги» и представился, лихо козырнув:

– Капитан Ежов, патрульная служба! С вами все в порядке?

– Один человек ранен, экстренная помощь не нужна, – ответил Валентин, держась за грудь. – У меня, возможно, проблема с ребрами. Есть медицинские амулеты. Восстановление повреждений уже началось.

– Хорошо, буду иметь в виду. Кто водитель?

– Я, – Дима ни на шаг не отходил от Тамары.

Капитан удивленно вскинул брови. Мало того, что парень вел себя неправильно, не предъявляя документов, так еще продемонстрировал из-под распахнутой легкой куртки расстегнутую кобуру. Что за субъект, разъезжающий на серьезной машине? Вроде бы ни одного знакомого лица из знатных.

– Предъявите водительское удостоверение и личные документы, – посерьезнел Ежов. – И право на ношение оружия, пожалуйста. Остальных тоже касается. Кто такие, откуда? Кто является хозяином машины?

– Позвольте, господин капитан, я объясню, – продолжая морщиться, Валентин приблизился к стражу порядка и, понизив голос, чтобы никто не слышал, что он там наговаривает, пояснил некоторые щекотливые моменты. Капитан с трудом сдержался, чтобы не распахнуть свои глаза на величину суповой тарелки, когда метнул взгляд в сторону Тамары, предпочитавшей отстраненно поглядывать по сторонам и не вмешиваться в ситуацию, кашлянул и кивнул головой, словно соглашаясь с доводами волхва.

– Как такое произошло? – теряя терпение, спросила девушка у водителя.

– Этот дятел, – Дима кивнул на фургон, – хотел проскочить, пока мигал предупреждающий. Ну и вылетел прямо на меня. Если бы я стоял первым перед светофором – ушел бы по трассе. А что в этой ситуации оставалось делать? Резко выворачиваю руль и подставляюсь под боковой удар. Никак не получалось увернуться. Движение на этом перекрестке, сами видите, какое интенсивное. Многие предпочитают через него выезжать на набережную и по ней газовать до моста. А с вами все в порядке?

– Конечно. Я даже испугаться не успела, – пожала плечами девушка. – Потом начнет трясти. Но это не страшно. Что будем делать дальше? Скоро нас отпустят?

– Господин лейтенант уже связался с базой. Скоро здесь будет капитан Марченко, – сказал Дима, не забывая крутить головой во все стороны. – Он отвезет вас домой. Мы сами здесь разберемся. Все равно в участок ехать придется. Вас могут вызвать на дачу показаний, но можете не волноваться. Уладим этот вопрос. Меня одно беспокоит…

– Что именно? – усмехнулась Тамара. – Опять заговор почуял?

– Первый выезд в город – и сразу авария, – не разделяя скептицизма девушки, серьезно ответил Дима. – Я водитель со стажем. С двенадцати лет за рулем. Ну, сначала, конечно, так… Баловство. Без прав, иногда под присмотром отца. Потом получил корочки, водил большегрузы, легковые, мотоциклы. У меня даже удостоверение пилота легкомоторных самолетов есть, – похвастался он. – А тут такая подстава. Как будто специально нас ждал, разгонялся для столкновения.

– Невозможно все просчитать специально, да еще на таком оживленном перекрестке, – разумно возразила Тамара. – Дурацкая случайность, не больше.

– Ну не знаю, – покачал головой Дима, не принимая, по его виду, версию хозяйки. – О! Вот и наши!

Черный «рено-соболь» вывернулся из потока медленно двигающихся машин и лихо вырулил к островку покореженного транспорта. Выскочившие наружу ребята из охраны подхватили Тамару под руки и, не слушая ее гневную тираду, чтобы они не страдали глупостью, затолкали в машину. Они и не страдали, а выполняли свою работу, привычные к поведению охраняемых лиц. Марченко подошел к остолбеневшему от увиденного Ежову и стал с ним разговаривать, потом пожал ему руку. Вернулся в «рено-соболь» и приказал:

– Едем домой. Парни останутся для подписания протокола. Все остальные мероприятия потом, если понадобится. Тамара Константиновна, как вас угораздило?

– Дима сказал, что водитель фургона целенаправленно хотел протаранить нас, – с нервным смешком ответила княжна. – Как такое возможно? Это ведь нужно рассчитать время нашего появления, сигналы светофора и, вообще, кучу мелких факторов. Случайность, не более.

– Поверьте, Тамара Константиновна, все возможно, – не оборачиваясь, возразил капитан, напряженно поглядывая вперед. Произошедшее с головной машиной его серьезно напрягло, и это настроение передалось водителю. Ехали со средней скоростью. – Если сложно технически, используют магию.

– Я ничего не почувствовала, – тут же стала отрицать девушка. – Никаких артефактов, выбросов остатков энергии и прочих прелестей плетений.

– Ничего, Валентин потом все расскажет. Он специально остался на месте, пройдет по маршруту движения грузовика, поищет остаточный фон чужих плетений.

– У него сломано ребро, если не два, – напомнила Тамара. – Нехорошо заставлять пострадавшего ходить по улице. Волхву нужно в постель.

– Он уверил меня, что справится, – не сдался на уговоры Марченко. – Это его работа. Пара заклинаний – ребра срастутся через день.

Капитан замолчал и больше ни слова не проронил до самого дома, о чем-то размышляя. Несколько раз брался за телефон, кому-то звонил, разговаривал скупо, больше слушал. Тамара предпочла тоже молчать, но было скучно, и она попробовала анализировать случившееся. Как по ней – авария произошла случайно, по стечению обстоятельств. Нельзя все так точно рассчитать, до миллиметра выверить движение нужного автомобиля. Это под силу… Да никому не под силу провернуть такое! Даже если взять под контроль водителя грузовика и заставить его врезаться в нужную машину, то как быть с другими? Тамара сама видела, какое интенсивное движение на перекрестке! Там каждый стремится как можно быстрее проскочить «крест», иначе встанет в пробке. Интервалы короткие, непродуманные. И то, что ее «Ладога» стала объектом происшествия, не дает оснований для конспирологических заговоров. Мало что Диме или капитану в голову взбрело. Но отцу Марченко обязательно выложит все возможные версии. Вдруг домой отправят? Было бы здорово!

Мысли, как водится, табуном рванули в другую сторону, отвлекаясь на созерцание краснеющего в лучах заходящего солнца города. Очнулась она, только когда машина уже въезжала во двор особняка.

Избавившись наконец от квохтанья Галины и ненужной опеки Марченко, который грозился еще и врача вызвать, Тамара пошла в душ. Ей сейчас просто хотелось побыть одной, в тишине и спокойствии. Пусть прислуга и охрана занимаются своими делами, а она хочет отдохнуть. День показался длинным, ненужным и пустым. Вдобавок ко всему чуть в аварии не угробилась!

После душа, сбившего накал ее пылающей ауры и освежившего тело, Тамара обмотала голову махровым полотенцем, соорудив что-то вроде Вавилонской башни, и, накинув на плечи халатик, решила заняться маникюром. Только присела перед зеркалом, критически осматривая свое отражение, как откуда-то сбоку, из дальнего угла, где стояло уютное кресло, в котором девушка любила читать, раздался слегка приглушенный голос:

– Что у вас происходит? Какая-то суета насчет аварии. Куда ты умудрилась вляпаться?

Коротко взвизгнув, Тамара непроизвольно сформировала ударное плетение и метнула его в угол. Кресло подлетело и с грохотом рухнуло на пол, перевернувшись. Торшер, покачавшись на тонкой ножке, нехотя завалился следом за ним. Но, к удивлению княжны, парень, сидевший на стуле чуть в стороне от направленного удара, закинул ногу на ногу, даже не дернулся, спокойно глядя на нее. Показалось даже, что вообще сквозь нее.

– Вот это реакция! – одобрительно произнес парень. – Если бы я сидел в кресле – убила.

Только сейчас Тамара сообразила, что в комнате у нее никого нет, а сидящий гость – простая иллюзия. И парня она узнала. Старицкий, собственной персоной. И открывает рот с небольшим опозданием, успевая произнести первые фразы с сомкнутыми губами.

– Что ты здесь делаешь? – сердито спросила девушка, непроизвольно одергивая короткий халатик, пытаясь вытянуть его до колен. – Кто тебе дал право вторгаться в мою приватность без разрешения?

– А я не вторгался, – стал издеваться Григорий. – Я нахожусь у себя дома, книжку читаю или в компе зависаю. Все по закону. Меня даже за видеонаблюдение не привлечешь. Вот так…

– Рассказывай сказки кому-нибудь другому, – прищурилась Тамара. – Читает он… За девушками подглядывает, вуайерист позорный.

– Я же о тебе беспокоюсь, – признался парень, не обращая внимания на оскорбления. – Такая суматоха стоит. Твоя охрана как наскипидаренная бегает, все кричат об аварии, кто-то рвется звонить в Петербург… Сейчас по новостям передали, что авария была тройная. Сопоставил факты. С тобой все в порядке?

– Нормально, – остывая, буркнула Тамара. – Как ты умудрился прорвать защиту? Опять спалил все датчики?

– Ничего я не палил, – махнул рукой Григорий, и усмешка показалась на его губах. – Я уже давно отработал модель проникновения своих шпионов через защитные поля.

– И каким образом? – заинтересовалась княжна. Она уже свыклась, что разговаривает с иллюзией, и постепенно успокаивалась.

– Разработка секретная, – напустил на себя таинственный вид собеседник. – Пока не могу рассказать, чтобы твой волхв не перекрыл мне возможность встречаться с тобой.

Тамара фыркнула.

– Встречаться можно и по-людски, а не как вор, проникший заранее в комнату барышни. Ты меня серьезно напугал….

– Прости, но я действительно беспокоился, что ты могла пострадать. Я же могу лечить травмы. Не большой спец, но силенок хватает.

– Как видишь, я в порядке. Слушай, как ты делаешь такую качественную иллюзию?

– Это не иллюзия, а проекция моего изображения посредством небольших плетений. Энергии жрут мало, потому что я сижу всего в ста метрах от тебя. Мне ничего не стоит поддерживать передачу в течение получаса. Так что время еще есть.

Тамара встала и подошла к изображению поближе, пытаясь рассмотреть что-то, ускользающее от ее внимания. Даже провела рукой по голове Старицкого, словно проверяя, материализован гость или это слепок эфирного тела. Рука ожидаемо прошила пустоту. Парень улыбнулся. И, кажется, впервые превратился из каменной статуи в нормального человека.

– Ты меня видишь? – с подозрением спросила девушка, не забывая, что стоит перед нахалом в неподобающем наряде. Но это даже и лучше, мелькнула мысль. Пусть чувствует себя неловко и слюнями истекает. Может, еще ножку выставить в нужном ракурсе?

Ответ ее озадачил и немного разочаровал:

– Я не вижу тебя, как ты себе это представляешь. Мои визуальные помощники считывают твою ауру и передают только тепловые сигнатуры, движение и размытую абстрактную картинку. Я вижу, что ты подошла ко мне, но саму тебя не наблюдаю. Ты была в душе, температура тела снижена, а теперь медленно подбирается к оптимальной. Правильно?

– Угадал, – Тамара вернулась к зеркалу и присела на банкетку. Размотав полотенце, убедилась, что оно впитало в себя всю влагу, включила фен. – То есть моего лица и всех остальных подробностей не видишь?

Она со злорадством заметила, что Григорий слегка завис от вопроса. Он захлопал глазами, пытаясь разгадать намеки девушки, и сказал невпопад:

– Вот теперь отошла. Принцип проекции ты поняла. Я разговариваю с тобой, вижу ауру, твои передвижения, но не могу сказать, в чем ты одета, какая у тебя прическа на данный момент.

– Но ведь я тебя вижу! – справедливо указала княжна.

– Я скоро устраню недостатки, и тогда можно будет общаться в формате видеоконференции!

Тамара с разочарованием вздохнула. И этот туда же, готов без конца говорить о технических возможностях своего Дара. А не врет ли он? Ей захотелось убедиться в правдивости его слов, чтобы в будущем у парня не возникло нехороших желаний подглядывать за соседкой в самый неподходящий момент. И как это сделать? Скинуть халатик и продемонстрировать себя во всей красе? Ну, это вообще нужно с катушек съехать, чтобы совершить подобное.

Закончив сушить волосы, она раздраженно покосилась на проекцию Старицкого. Парень все так же продолжал сидеть на одном месте. Что ему еще надо?

– Не мог бы ты исчезнуть? Я устала и хочу отдохнуть. Твое присутствие, пусть и такое, меня напрягает.

– Пойдем завтра куда-нибудь? – вдруг предложил Григорий. Было прекрасно видно, что он отчаянно боится, ожидая резкого отказа. Правильно, пусть дрожит. Нечего показывать ему свою благосклонность. За Тамарой бегали такие мальчики, чья родословная корнями уходила в глубокую старину, не чета этому сироте. И тем не менее месяцами добивались лишь единственно прикоснуться к руке. Папенька большего не дозволял…

– Куда именно? Что ты можешь мне предложить? Какие развлечения? Катание на лошадях или на автомобилях? Или в кафе сводишь мороженым угостить? Скучно же…

– Могу свозить на остров. Я туда с сестрами часто езжу. На лодке всего десять минут. Там здорово. Купайся, загорай. Никто не мешает. Или на танцы сходим вечером. Тебе так важно что-то эксклюзивное?

Тамара немного подумала, медленно расчесывая волосы. Почему бы и не принять предложение этого наглеца? Вот прицепился же к ней! Зная, что у него нет никаких шансов на будущие прочные отношения, было бы интересно посмотреть на развитие событий, и как он будет обходить бетонную стену в виде великого князя. Лишь бы капитан Марченко не влез со своими телохранителями. С них станется торчать невозмутимыми глыбами за ее спиной и пугать любого, кто приблизится к княжне. Солдафоны всегда останутся такими, без чувства такта. И Тимофей, скорее всего, запретит после сегодняшнего происшествия покидать ей одной территорию усадьбы. Такой вариант наиболее вероятен.

– Знаешь, я согласна на остров, – решилась Тамара. – Но я уверена, что меня одну не отпустят. Как тебе перспектива провести целый день в компании мрачных ребят?

– Я не стеснительный, пусть топчутся за спиной, – засмеялся Григорий. – Только предупреди заранее своего страшного начальника охраны, чтобы для меня место в машине нашлось. Хорошо? Крем от загара не забудь, и купальник тоже! Все, завтра в десять. Пока!

– Каков нахал! – пробормотала княжна, глядя в угол, где только что висело изображение соседа. Старательно нахмурив брови, она уставилась в зеркало. Не удержавшись, улыбнулась. Все-таки нравы дворянской молодежи в глубинке огромной империи разительно отличались от поведения столичной аристократии. Там, в кипящем мегаполисе, для высокородных дворян, в отличие от мелкопоместных, завести знакомство не так уж легко, но еще тяжелее получить ответ, на что способен молодой человек. Ему редко дают шанс проявить самостоятельность в качестве ухажера. А как девушке узнать лучшие качества мужчины, не толкая его на безумные подвиги? И все из-за обычаев и закоснелых порядков, поддерживаемых патриархами родов. Знакомились молодые люди только после предварительного представления друг друга кем-то из старших. Чтобы вот так, легко и непринужденно, пригласить девушку из великокняжеского рода (!) покататься на лодке наедине с парнем и позагорать на острове – скандал был неминуем. Папочка уже метался бы по дворцу с криками найти хама и наглеца, выпороть и посадить под домашний арест на месяц с жесточайшим запретом держаться от дочери в радиусе не меньше десяти километров.

Обычно ухаживания длились очень долго, несмотря на рушащиеся запреты. Может быть, лет через двадцать-тридцать ситуация изменится настолько, что «домострой» канет в Лету из-за невозможности контролировать жизнь молодого поколения. Даже сам император Александр IV борется за право дать молодежи больше самостоятельности.

С улицы раздался требовательный сигнал автомобиля. Бронированная «Ладога» вернулась к месту приписки. Надо узнать, в порядке ли Валентин, какие выводы он сделал по аварии. Все-таки случайность это или целенаправленная акция устранить представителя великокняжеской семьи? Вот только объектом охоты в сонном городке Тамара не планировала стать! И кому вообще она здесь нужна?

Глава восьмая

Как Тамара и ожидала, капитан Марченко уперся рогом и запретил ей одной покидать территорию особняка. Ни при каких обстоятельствах. Поскольку Еремко отлеживался в постели после аварии (сильная гематома на плече и вывих плечевого сустава), то главным топтуном начальник охраны назначил лейтенанта Шубина, а к нему в пару Диму-водителя. Никакие хитрости девушки отцепить от себя соглядатаев не возымели действия. Вечер закончился непререкаемым приказом Марченко:

– Тамара Константиновна! Я запрещаю вам разгуливать по городу с молодым человеком без охраны! Никаких одиночных выездов на пикник, в лес, на речку! Выбирайте один из двух вариантов: либо сидите дома, либо этот Старицкий будет под нашим наблюдением и свыкнется с мыслью, что так будет всегда, вплоть до вашего отъезда в Петербург!

Закусив губу, княжна закрылась в комнате и попыталась связаться с Григорием через астрал. Она никогда не занималась ничем подобным; дворцовый волхв учил ее методикам боевых плетений и защитных структур, а вот как разговаривать с людьми без телефонов или без видеосвязи, только силой мысли – не догадался, или не был в таком деле силен.

Однако кое-какие наработки у нее были. С Катериной, например, Тамара часто баловалась переговорами на расстоянии не больше десяти шагов посредством телепатического общения. Тогда им казалось это забавным. Можно было втайне обсуждать какие-то вещи, не привлекая внимания взрослых.

Тяжело вздохнув, она украдкой кинула взгляд в угол, ожидая, что парень не вытерпит и сам вернется к разговору, но время шло, а этот долговязый болван так и не соизволил даже пожелать спокойной ночи. Понимая, что ждет от соседа невозможного, она фыркнула и попробовала сосредоточиться. Для полного погружения в транс она зажгла свечку и уставилась на нее, отрешившись от всех мыслей. Кто-то говорил ей, что все манипуляции с языком свечного пламени – полная чушь, дело всего лишь в психологическом настрое. Но именно так ей было легче уйти в эфирное пространство. Представив себе, как летит через вязкую субстанцию, преодолевая зыбкие препятствия в виде забора, кустарников и плотной структуры камня, из которого построен дом Барышева, Тамаре почувствовала, что ей стало дурно. Подкатила тошнота, но она сдержалась, сжала зубы и продолжила медитацию. Княжна сразу ощутила, насколько плотно Григорий защитил свое пространство. Вокруг астрального тела девушки мелькали какие-то странные кляксы, похожие на осьминогов, паучков, каракатиц. Они подлетали к ней, прилипали своими отростками и быстро оглаживали с ног до головы. Становилось щекотно, и Тамара едва сдерживала истерический смех. Все было настолько неожиданно и забавно, что ей захотелось продолжить полет вокруг особняка. Но все испортила какая-то фигура в бледном сиянии, висевшая впереди. Не успев испугаться, Тамара разглядела в нем девушку в старинном платье до самых пят. Лицо ее было спокойное и расслабленное, без тени печали или злобных искажений. Еще одно защитное плетение в обороне дома, подумала девушка, постаравшись облететь призрак стороной. Да, в фантазии Старицкому не откажешь. Возраст романтика, мальчишеские бредни о прекрасных дамах. Но с осьминогами он здорово придумал. На вид страшные, а на ощупь – мягкие, безобидные плюшевые охранники.

Знала бы княжна, как далека она от истинных возможностей астральных охранников, то летела от них со скоростью света.

Огибая призрака стороной, Тамара увидела ее вытянутую в направлении окна на втором этаже руку. Тут и набитая дура поймет про указатель, куда нужно двигаться. Оттолкнувшись от вязкой субстанции, она влетела в открытое окно, пронзила тонкую занавеску и внезапно оказалась в небольшой комнате, где с любопытством осмотрелась. Обычная мальчишеская нора, только без признаков беспорядка. Григорий сидел за компьютерным столом. Увлекшись какой-то мрачной стрелялкой, парень не обратил никакого внимания на порыв ветра, сопроводивший эффективное появление гостьи. Даже спина не напряглась.

Чувствуя гордость за свой удавшийся эксперимент (мы тоже кое-что могем!), девушка примостилась на углу аккуратно застеленной кровати и стала ждать.

– И как тебя мои охранники пропустили? – не оборачиваясь, неожиданно произнес Григорий. – Я настроил их на мгновенную нейтрализацию чужаков в своем поле.

– Что? – не сразу поняла Тамара, что парень разговаривает с ней.

– Молодец, говорю! Как сумела-то нейтрализовать защитное поле? Тебя же могло разорвать пополам! Болела бы целую неделю, глупая! – Старицкий, наконец, повернулся к ней и с усмешкой стал смотреть на пустое место, где тихой мышкой сидела Тамара.

Почувствовав себя неудобно, она лихорадочно вспоминала, что на ней надето. Шорты, футболка, тапки с дурацкими помпонами… Тьфу ты! Ее астральному телу вообще начихать, что на ней нацеплено! И как хозяин комнаты умудряется смотреть в ее глаза, если вообще не видит? Смотрит в пустоту и разговаривает с ней.

– Проскочила без проблем, – пожала плечами Тамара. – Твои амебы меня не трогали, только просканировали своими прикосновениями.

– Точно, я вложил в них программу эволюции, – усмехнулся парень. – Они могут теперь определять самостоятельно, с какими намерениями чужой объект вламывается на мою территорию.

– Это я-то чужой объект? – вдруг оскорбилась девушка.

– Теперь – нет. Тебя признали моим другом. Но тебе сказочно повезло, честно. Я же не предполагал, что ты через астрал полезешь ко мне общаться. Первый раз, наверное?

– Да, – честно ответила Тамара.

– Неосмотрительная смелость, – вздохнул Старицкий и, внезапно сорвавшись со стула, сел рядом с ней. – Тебя запросто могло выкинуть из астрала с разрушенной аурой. Удивительно, как «шпионы» смогли считать твое энергетическое поле и личные намерения. Как будто мы на одной волновой частоте существуем. Никогда так не делай больше без надобности. Вот если бы обменялись телефонами, то и рисковать не пришлось.

– Что за частоты? – нахмурилась девушка.

– Да так, есть теория о совпадении волновых частот аур людей. Ее еще за любовь с первого взгляда принимают.

– Дурак! Я серьезно!

– Пошутил, пошутил, – улыбнулся Григорий. Ну не будет же он говорить соседке, что успел вторгнуться в ее ауру во время сна и перестроил колебания эфирного тела под свои личные. Как будто знал, что Тамара рано или поздно задумает выйти в астрал.

– А что за девушка в виде призрака в твоей системе защиты?

– Призрак? – нахмурился парень. – Ты видела девушку в светлом длинном платье?

– Она мне рукой показала на твое окно.

– С ума сойти, – пробормотал Григорий. – Я думал, что она успокоилась.

– А кто она такая? Расскажи! Интересно же!

– Ты разве для этого со мной связалась? Чего хотела-то?

– Грубиян! Девушка к тебе примчалась, преодолевая опасности, сказать, что добро на выезд получено, и ты завтра можешь поехать с нами. Так что развлечения в любом случае будут со зрителями.

– Ну и ладно. Почему бы и нет? Будет с кем спарринг устроить.

– Ты серьезно? Хочешь, чтобы за нашими спинами стояли мужики с оружием?

– Раз ты такая знатная особа, я согласен, что нас будут прикрывать, – Григорий усмехнулся.

Тамара хотела еще что-то сказать, но парень неожиданно хлопнул в ладони, и ее словно ураганом швырнуло из окна. Пришлось приложить немало усилий, чтобы выровнять полет астрального тела. Очнулась она лежащей в кровати на спине, широко раскинув руки. Со стоном выпрямившись, она встала и потушила оплывшую свечу, потом зажгла настольную лампу и выругалась:

– Тупой болван! Слишком много о себе возомнил! Чуть все кости не переломал мне!

Она понимала несерьезность своих претензий. В конце концов, ничего страшного не произошло, единственно пострадала аура, которая сейчас спешно латалась растекающимися потоками Силы. С раздражением завалившись в постель, она даже свет не выключила, так и уснула со светящимся ночником.

* * *

Дима вывел машину за ворота и, не заглушая мотор, вылез наружу, чтобы покурить. Тамара не разрешала смолить сигареты в салоне, даже в ее отсутствие. Только щелкнул зажигалкой, как сзади раздался жизнерадостный голос:

– Здравствуйте! Такси свободно?

Водитель неспешно обернулся, убирая незажженную сигарету изо рта, и внимательно разглядел молодого парня. Он его узнал сразу. Старицкий, собственной персоной. Стоит и улыбается. Темные солнечные очки, свободная светлая футболка, цветастые шорты до колен, сандалии на босу ногу, спортивная сумка через плечо – обычный пацан, худой, жилистый, с начавшейся пробиваться над верхней губой полоской усиков, выгоревшие волосы коротко острижены.

– Такое такси не для тебя, юноша, – усмехнулся Дима, уже проинструктированный капитаном по сегодняшним мероприятиям.

– Серьезная тачка, – нисколько не расстроился Григорий. – Всю жизнь мечтал прокатиться на броневичке.

– Всю жизнь? – скептически переспросил Дима. – Ты, наверное, куда-то шел? Не отвлекай серьезных людей.

– Вообще-то, у меня договоренность с Тамарой Константиновной, – вежливо произнес парень. – Она любезно согласилась подбросить меня до лодочной станции. Вы же в ту сторону едете?

Оба одновременно посмотрели в сторону ворот. Лейтенант Шубин сопровождал Тамару, неся в левой руке большую пляжную сумку. Такие продавались в любом галантерейном магазине и пользовались популярностью среди любителей пикников и отдыха на берегу водоемов. Помимо сумки туда входил незамысловатый набор пластиковой посуды и легкий плед. Шубин мазнул взглядом по парню, открыл багажник и поместил туда сумку.

– Кто такой? – тоже решил подыграть водителю лейтенант.

– Ваш сосед, – улыбнулся Григорий. – Да вы меня уже на сто рядов изучили, зачем лишние вопросы?

Тамара фыркнула и нырнула на заднее сиденье.

– Так, молодой человек, – лейтенант кивнул водителю, чтобы тот садился за руль, а сам приблизился к парню, – предупреждаю сразу: никакой самодеятельности, все передвижения согласовывать со мной. Не советую заниматься глупостями. Что ты запланировал на сегодня?

– Поездка на остров, – ответил Григорий. – Там есть хороший пляж на противоположной стороне от городской набережной, удобные места для отдыха, скрытые деревьями и кустарниками. Я там часто с сестрами отдыхаю. В будние дни там почти людей нет.

– Принято, – согласился Шубин. – Садишься вперед, понял? Я буду присматривать за тобой с заднего сиденья.

– Не доверяете? – кисло спросил Гришка. Он уже размечтался, что будет сидеть рядом с девушкой.

– А ты как думал? Мы не в детском саду, – лейтенант легонько подтолкнул парня к машине. – Давай, шевели мослами. Стоим тут на виду всей улицы…

На этот раз никаких приключений с машиной не произошло. Основной поток машин из города и обратно прошел ранним утром, а сейчас дорога была свободной. Дима ехал аккуратно, посматривая по сторонам, а Шубин то и дело включал рацию и докладывал о ситуации.

– Как вы успели за короткое время тачку отрихтовать? – прерывая общее молчание, спросил Григорий. – Солидная броня на дверях, оценил. Удар был с моей стороны?

– Да, – не отрываясь от дороги, ответил Дима, так как Шубин предпочел промолчать. – У нас хороший слесарь есть. Он такие повреждения с закрытыми глазами исправляет.

– Я гляжу, у вас в особняке целая автономная система жизнеобеспечения, – словно бы невзначай бросил Григорий, хотя на самом деле он уже прекрасно знал, как обстоят дела у соседей. Так все и было. Парня удивляло, насколько серьезно налажена охрана дома, начиная с улицы и заканчивая мансардой. Везде видеокамеры, весь периметр «посажен» на магические сигналки. Помимо технического обеспечения была и обычная охрана. Десять человек с серьезным вооружением. Да еще волхв шестого ранга затаился как паук в засаде. Автопарк из трех машин: вот эта бронированная «Ладога», «рено-соболь» и мощный внедорожник, скрывающийся в темном нутре гаража. Когда успели загнать? Скорее всего, ночью, когда ему неинтересно было подглядывать, что творится на другой стороне улицы. Так что получается? Неужели его соседка, по словам Полозова, в самом деле, какая-то важная особа? И почему потайник предупреждал, чтобы он вел себя с девушкой предельно внимательно? Что означают его слова? Григория больше всего нервировала тайна, окутывающая новую знакомую. Нутром чувствовал, что дело нечистое и каким-то образом связано с его дальнейшей жизнью. Выходит, ему теперь предстоит шарахаться от всех хорошеньких девчонок, не подпуская к себе? И до каких пор? Ну, Тамара, вообще-то, не стремится к дружескому сближению. Снобизм так и прет за километр. Молчит, как рыба об лед, даже словечка не скажет. Ладно, решил парень, буду считать, что она состоит в очень мощном клане, где хозяин – высокопоставленное лицо государства, возможно, даже имеющее привилегию видеться с императором. Ему, то есть Григорию, такие знания не дают ничего, кроме головной боли. Обидишь девчонку – закопают в лесу и холмик могильный разровняют.

От грустных мыслей его отвлек голос Дмитрия. Водитель спрашивал, куда лучше подъехать. Машин было немного, и стоянка, нависающая над берегом, почти пустовала. Лодочная станция находилась ниже, до нее придется спускаться по лестнице. Григорий показал, где удобнее встать, и посоветовал сразу развернуться, чтобы потом не корячиться, выезжая задом.

– Остаешься здесь, будешь держать связь с базой, – приказал Шубин, на что Дима только кивнул, и, вытащив из бардачка журнал с кроссвордами, отрешился от происходящего.

Лодку взяли напрокат на весь день. Шубин сам напросился грести. Поплевал на ладони, крякнул от удовольствия и широко заработал веслами.

– Выходите на середину и вниз по течению вон к тому острову, – показал направление Григорий. – Где ивняк в воду спускается. Там улово хорошее, рыба косяками ходит. В этом году Амур низкий, берег поднялся, отмелей много.

Лейтенант оказался умелым гребцом. Он довел лодку до середины реки и дал течению снести ее на траверсу острова, а потом несколькими сильными движениями догреб до отмели.

Григорий помог Тамаре сойти на берег, потом вдвоем с Шубиным вытащили лодку на песок.

– Класс! – воскликнула девушка. – Останемся здесь. Вон там, в леске, можно пикник устроить.

– Мы с молодым человеком прогуляемся немного, – лейтенант жестом показал Григорию, что надо отойти. – Тут недалеко.

Заведя Григория за густую полосу кустарника, чтобы девушка наверняка ничего не услышала и не увидела, Шубин схватил его за руку и, придав голосу угрозу, произнес:

– Не вздумай глупостей делать! Если ты с расчетом заманил девчонку на остров – первого закопаю!

– Это вы о чем? – Григорий как-то хитро извернулся, и рука лейтенанта повисла в пустоте. Непостижимым образом парень ушел из захвата и теперь стоял в нескольких шагах от Шубина, нахально улыбаясь. – Не понимаю вас, господин лейтенант. Не надо меня никуда закапывать!

– Уже знаешь, в каком я звании? – удивленно глядя на разжатые пальцы, спросил Шубин. – Нарушение закона о приватности, молодой человек. Тянет на серьезную статью.

– Вы меня тоже вдоль и поперек изучаете с тех пор, как заехали в особняк, – не остался в долгу парень. – Могу предъявить такие обвинения, что не отмоетесь.

– Ладно, проехали, – смягчился лейтенант. – Палец в рот не положишь – сразу откусишь. Антон мое имя.

И он протянул руку, давая сигнал к знакомству. Григорий подумал немного и шагнул навстречу. Его ладонь утонула в широкой жесткой ладони лейтенанта. Молниеносный рывок, подсечка – и парень полетел носом в песок, но не упал, пропахивая его, а четко погасил падение кувырком через голову. Вскочил на ноги и только успел увидеть летящую в него ногу. Не думая даже ставить блок, парень встретил ее захватом и вывернул стопу. Шубин грохнулся на землю, сам переворотом укатился в сторону.

– Все, пас! – смеясь, крикнул лейтенант, отряхивая брюки и рубашку. – А я думал, что ты понты кидаешь, когда тренировками занимаешься. Какой стиль работаешь?

– Обычно ратибор, – пожал плечами Григорий. – Иногда спас, кружало, боливак. Все системы в чем-то повторяют друг друга. Не вижу смысла отрабатывать всю жизнь одни и те же приемы.

– А кто наставник? Такие системы за один год не осваивают, – Шубин приобнял парня, и они неспешно пошагали к берегу.

– Так я с пяти лет балуюсь, – ответил давней заготовкой Григорий. – Сначала отец отдал в секцию контактной борьбы, потом, когда постарше стал, сам продолжил. Наставников много, а сейчас сам занимаюсь. На Второй Купеческой есть неплохой спортзал, так пацаны местные в спаррингах со мной работают. Так вы за мной следите и на улице, не только в доме? Нехорошо, господин лейтенант.

– Служба, Гриша, – без тени виноватости произнес Шубин. – Извини, но многого не могу тебе сказать. Мы, кстати, за всеми соседями приглядываем, но никому от этого плохо не стало. Личная информация не уходит на сторону.

– Получается, Тамара – важная персона?

– Так и быть, скажу, – лейтенант убрал руку с плеча парня, чтобы плескавшаяся в воде Тамара не увидела такое панибратство. – Очень важная. В столице идет непонятная возня в государственных учреждениях. Император задумал какие-то реформы, и клановые засуетились. Они же, как всегда, хотят быть первыми на раздаче пирога. Отец Тамары вовлечен в эти процессы, которые далеко не мирные. Вот поэтому девушка сейчас здесь. Она, как бы тебе точнее сказать, крупная цель для аристократической прослойки. Всем охота породниться с тем, кто играет важную роль в политике империи. Чтобы быть в стороне и не поддаваться эмоциям, девушку отправили сюда. Ты понял?

Что тут непонятного? Как будто других мест в России нет, где важную персону можно надежно укрыть от столичных взглядов! Объяснения притянуты за уши, и даже Григорию, только начавшему жить, было ясно, что Шубин слегка привирает.

Плюнув на все, он скинул одежду и с диким ревом бросился в воду, и сразу был обозван дураком и невоспитанным нахалом плавающей в гордом одиночестве Тамарой. А Гришке было хорошо. Он нырял как выдра, описывал круги вокруг девушки, иногда погружался в воду и подолгу не показывался на поверхности. Ему было хорошо как никогда и хотелось как можно дольше смотреть на смеющееся, а иногда и хмурящееся лицо соседки, на ее мокрую прядь, прилипшую ко лбу, на яркие лучистые звездочки в зрачках.

Потом они лежали рядышком на песке, подставив сохнувшие спины солнцу, а Гришка показывал рукой куда-то вдаль в мерцающую серебром ленту реки:

– По легендам на тех островах, что ниже по течению, могут быть выходы из подземелий в черту города. Но в период половодья острова затапливает, так что нельзя сказать с уверенностью, правда это или нет. Если есть подземные ходы, их запросто может затопить.

– Врут, – лениво ответила Тамара, подгребая под себя горячий песок. – Если есть подземные ходы, то искать вход нужно на таких больших островах, как этот.

– Искал уже, не нашел, – огорчил ее парень. – Надо из города идти, тогда можно вычислить точное место.

– Никак подземелья ищешь? – насмешливо спросила Тамара.

– Увлекался одно время, – отмазался Григорий. – Ничего интересного. Ребята знакомые из коммунальных служб говорили, что есть много провалов, но их залили бетоном.

– Интересно, – протянула девушка и посмотрела на Григория, отчего тот замер в непонятном томлении. – А сам ты веришь в эту глупость? Ну, какие здесь подземные ходы? Амур постоянно из берегов выходит. Думаешь, строители этого не учитывали?

– Они были не дураки, – пожал плечами парень. – Да ну их, правда? Расскажи лучше, есть у тебя сестры, братья? Кем стать хочешь? Потенциал Силы у тебя мощный. Людей лечишь?

– Вот еще! Я еще не задумывалась, куда применить свой Дар. Могу лечить, могу и убить, – хмыкнула девушка, сразу вспомнив наставления отца, чтобы она ни в коем случае не распространялась о своих родственниках. Единственное послабление давалось в отношении Катерины. Все равно никто не поверит, что в семье аристократов растет один ребенок. Таких случаев практически не было. Минимум два – еще куда ни шло. – Сестра есть, младшая. Мы погодки. Осталась с родителями.

– Убить – это мощно, – с уважением произнес Григорий. – Сама так думаешь, или волхвы подсказали?

– Иерарх, Кузьма Иванович Сапогов, – задумалась Тамара. – Он с моим отцом дружит. Советы дает, помогает в делах.

Внезапно она откатилась в сторону, вытянула правую руку, на кончике пальцев которой стал формироваться узкий ледяной клинок. Он стремительно рос в направлении головы Григория, грозясь проткнуть ее неимоверно острым жалом. Спешно выставленный скрипт «огненная стена» с шипением принял в себя смертоносное оружие. Молодые люди, вскочив на ноги, одновременно замахали руками, демонстрируя свои наработки. Григорий с удивлением понял, что соседка владеет всеми компонентами стихий, легко меняя варианты плетений. Внезапно вздыбившаяся земля попыталась повалить его навзничь, но ответная атака «железным кулаком» сбила кастование Тамары. Девушка пошатнулась, и он предельно четко увидел, как поврежденная аура стремительно подпитывается из резервов организма. Так называемая «мана» (Григорий не любил этот термин) сама распределяла потоки целебной энергии по контуру. Такого стремительного самолечения редко кто добивается, не поднявшись по уровню до пятого или шестого ранга. А Тамара тянула даже выше. Получается, она, как и Григорий, имеет Дар с самого рождения, а сейчас просто его развивает.

Хлесткий удар по ногам вылетевшими из-под песка старыми корнями ивняка повалил Гришку на землю. Сухие, побелевшие от времени корни оплели его щиколотки, не давая встать, да еще пытались тащить его к воде. Руна «лезвие» помогла отсечь противные корни, и только тогда Григорий вскочил, одновременно закрываясь сферической защитой. Шутки шутками, но девица разошлась, посылая один за другим убийственные плетения, умело комбинируя элементы стихий. Хорошо хоть «паровой каток» не догадалась запустить. Пришлось бы в воде спасаться.

– Сдаюсь! – хохоча, он поднял руки.

– С чего это? – рассердилась Тамара, уперев руки в бока.

Григорий засмотрелся на нее. Длинноногая девица уже входила в пору зрелости, и ее начавшие округляться женские формы вогнали его в краску. В зеленом открытом купальнике Тамара вся искрилась переполнявшей ее энергией, и гудевший от напряжения воздух ощутимо пах озоном, как после очищающей грозы.

– Мы всех волхвов переполошим такой концентрацией Силы, – предупредил Григорий, отводя взгляд в сторону, но глаза, кажется, стали жить своей жизнью, упрямо возвращаясь в нужное место для созерцания стройных ног Тамары.

– А ну-ка, глазки-то подними! – необычайно строгим голосом произнесла девушка. – Ты куда это пялишься? Даже не вздумай!

– Может, перекусим чего? – решил сбить накал Гришка, с облегчением срываясь с места. Легко подтянулся на руках, поднимаясь на небольшой откос, помог Тамаре подняться и зарысил в сторону полянки, где Шубин уже накрыл небольшой достархан. Самого лейтенанта нигде не было видно. Куда-то исчез, даже не предупредив.

– У тебя потенциал иерарха, – сказал Григорий и накинул на плечи девушки покрывало, а потом налил в пластиковую кружку горячий чай из термоса, которую сразу же передал Тамаре. – Ты об этом знала?

– Спасибо, – ответила девушка, принимая кружку. – Конечно, знала. Я, по-твоему, совсем дремучая? Меня сразу предупредили, как только обнаружили рост Силы и постепенное устойчивое накопление энергии. Только женщин-иерархов не бывает. У нас другая классификация.

– Да я знаю, просто мне легче так оперировать терминами.

Гришка схватил бутерброд с толстым куском колбасы и примерился, с какого конца его прикончить.

– Ну-ка, господин Старицкий, дайте классификацию женских рангов, – насмешливо приказала девушка, поджимая ноги под себя. – Заодно проверю, какой уровень обучения в здешних гимназиях.

Григорий почесал затылок, собираясь с мыслями.

– Женская классификация одаренных имеет линейную, то есть горизонтальную структуру и не привязана жестко к системе. Каждая может переходить из одного ранга в другой без каких-либо обязательств. Ранг Весты имеет три категории. Все они так или иначе связаны с целительством: знахарки, травницы, а также те, кто работает в медицинских учреждениях. Правильно?

– Да, согласна. Немного запутанно, но к этому уже все привыкли, – кивнула Тамара.

– Дальше идет ранг Валькирии с подкатегориями, целая куча их там. Потом, выше всех стоит Берегиня. И тут дело даже не в силе или возросших магических способностях женщины, а в созидательности. Берегиня считается выше Валькирии, потому что в первую очередь призвана защищать, а не разрушать.

– Молодец, пять баллов тебе, – усмехнулась Тамара. – И какие выводы ты сделал?

– Уровень Берегини схож с уровнем архимага, а то и иерарха.

– Ну, да. Женская классификация, кстати, не загнана в жесткие рамки, как у вас, мужчин. Ранжир – это всего лишь возможность отсеять слабых носителей Дара. А вообще, слабых Берегинь не бывает. Валькирия может быть слабенькой в плане Силы. Она же больше боец, приходится драться не только с помощью магии, но и свои физические силы применять.

– А как определяется потенциал у женщин?

– Кто-то проходит инициацию, у кого-то по праву крови, – пожала плечами Тамара. – Я до каких-то пор ничего не знала о своих способностях, потом мою кровь проверяли на молекулярном уровне, а затем появился господин Сапогов. Вот он и посоветовал родителям обратить внимание на некоторые мои сильные стороны, как они будут развиваться.

– Так ты, выходит, Валькирия? Я слышал, что среди них есть ранг Оборотней.

– По внутреннему состоянию и потенциалу – Валькирия, но не оборотень, как и не берсеркер, – туманно ответила девушка.

– Ну да, ловко ты меня боевыми заклятиями атаковала, – решил польстить Григорий. – А зачем без предупреждения «ледяной клинок» хотела в башку воткнуть? Вдруг убила бы?

– Значит, ты не такой шустрый, как о тебе говорят, – холодно ответила Тамара. – Думаешь, я просто так тебя проверяла? Ты свой потенциал передо мной раскрыл. А я слегка подпиталась твоей Силой.

Гришка не знал, что ответить. Такого коварства он не ожидал. И теперь лихорадочно вспоминал, кто способен на такие хитрые уловки. Валькирия точно не способна, а Весты не занимаются тем, чем по долгу службы должны одаривать людей. Берегиня? Тоже как бы не их профиль. Вамп? Не, не может такого быть. Вот про них точно одни легенды бродят, не находя подтверждений ни у одного исследователя.

– Что так побледнел? – усмехнулась девушка, довольная произведенным эффектом. – Не бойся, ничего плохого я не сделала. Твоей мощи хватит удерживать свою ауру в постоянной готовности. Я же слегка подкорректировала твою структуру. Защита у тебя какая-то странная.

– Ну-ка, что ты там увидела необычного? – оживился Григорий, но Тамара покачала головой, ответив, что пока сама не может разобраться. Надо время, чтобы понять. Но она обязательно расскажет о своих наблюдениях.

Неспешную беседу прервал Шубин. Лейтенант вынырнул откуда-то из-за деревьев и с непроницаемым лицом налил себе чай и взял бутерброд с сыром. Утолив первый голод, он спросил парня:

– Здесь часто шпана собирается?

– Какая шпана? – не понял Григорий.

– Обычная, городская. Приблатненная молодежь, сявки малолетние, беспризорники…

– Нет, никогда не видел. Может, и приплывают сюда в будние дни. Но я никогда не видел таких сборищ. А что? Кто-то помимо нас на острове есть?

– Да я целый час за веселой компанией наблюдал, – Шубин жевал неторопливо и так же спокойно потягивал чай. – Девять человек, от тринадцати до семнадцати лет. Больше, конечно, старшего возраста. Несколько пацанов, видимо, у них шнырями работают. Принеси-подай. Водку глушат, уже половина невменяемых. Разбрелись по берегу, песни орут.

– Мы ничего не слышали, – ответила Тамара.

– Лес хорошо глушит, – пояснил Шубин. – Ладно, мне это не нравится. Надо уезжать. У меня четкие инструкции, которые я не намерен нарушать.

– Всего-то три часа прошло, – надулась девушка. – Опять в пыльный город возвращаться! Давайте проголосуем! Кто за то, чтобы остаться?

И она первой вскинула руку. Яростно сверкнула глазами, глядя на Григория, словно уже считала его своим подчиненным, обязанным выполнять все прихоти.

– Я воздержусь, – сказал он, чем вызвал разочарованное шипение Тамары.

– А я за отъезд, – произнес Шубин. – И мой голос тянет на два. Так что собираемся, Тамара Константиновна, и – домой.

– Может, я сбегаю, посмотрю, что там за шалман собрался? Ребята знакомые могут быть, – вдруг решил Григорий. – Я осторожно, не привлекая внимания. А вы пока собирайтесь, вещи относите к лодке. Антон прав, Тамара, не стоит нарываться на неприятности.

Шубин демонстративно посмотрел на часы и сказал:

– Двадцать минут, боец. Не вздумай там проявлять инициативу. Ребята на жаре совсем плохие стали. Неадекватные, а потому непредсказуемые.

Григория не нужно было долго упрашивать. Он нырнул в кусты и рванул по прямой, особо не заморачиваясь скрытостью. Остров для него давно уже стал как родной, исхоженный вдоль и поперек. Гришка знал, о каком месте говорил Шубин. На противоположной стороне была тихая песчаная заводь, которая не совсем нравилась парню. Слишком мелко, тины много от водяных растений, но песочек там очень неплохой, приятно лежать и греться.

Путь ему преградил взгорок, заросший папоротником и мелким хвойным леском. Легко взмыв вверх и даже не запыхавшись, Гришка побежал налево, чтобы выйти незамеченным к пляжу. В той стороне удобная холмистая вершина, с которой можно спокойно рассматривать происходящее.

По берегу бродили несколько пацанов, о чем-то громко переговариваясь. Но не сказать, что очень уж они пьяные. Так, навеселе. Хохочут, обливаются водой. Под кустами спят двое. Костер горит, вокруг него разбросаны бутылки, на газетах разложена немудреная снедь. А где остальные? Шестеро на виду, две лодки, на которой приплыли ребята, вытащены на берег. Шубин говорил, что их девять человек.

Внезапно краем глаза он заметил какое-то движение сбоку, чуть ниже своего наблюдательного поста. Чуть подавшись вперед, Григорий осторожно наклонился, чтобы рассмотреть, кто там шевелится. Холм, на котором он находился, зарос плотным кустарником, но дальше шел песчаный скос. Видимо, часть вершины когда-то обрушилась и теперь с каждым годом, не удерживаемая корневой системой, осыпалась вниз потоками песка и глинозема. Но не это привлекло внимание Григория, а то, что рассматривали трое парней его возраста. У одного даже с такого расстояния была видна наколка на тыльной стороне ладони. Второй, натянув кепку на глаза, отчаянно дымил сигаретой, даже не делая попыток отогнать дым в сторону. Третий стоял на коленях и отбрасывал землю в сторону.

Сердце Гришки ухнуло и ушло в пятки. Наполовину засыпанная глиноземом, из огромных вывалов корней проглядывала обитая позеленевшей медью, небольшая дверца, а также часть бревенчатого строения. Он сразу понял, что это может быть. Вход в подземную штольню, которая вела в город. Или, наоборот, выход оттуда.

Дверь была покрыта рунами. Ее ни за что не взломать обычными фомками или топором. Защитное плетение сработает так, что от любителей совать нос куда не следует, останется горстка пепла. Но в штольню можно забраться сбоку, сделав подкоп и выкорчевав часть бревенчатой стены. Нельзя допустить эту шпану внутрь. Не для них строено, не им пользоваться. Паренек с наколками вполне может растрезвонить о находке среди уголовной братии, и тогда все подземные коммуникации рано или поздно уйдут под их контроль.

Закусив губу, Григорий внимательно смотрел на оживленно разговаривающих парней. До них было далековато, и слов он не слышал. Но происходящее ему не нравилось категорически. Оставалось одно: воспрепятствовать дальнейшим археологическим изысканиям. И как? Выйти навстречу шпане и объяснить, чтобы валили отсюда? Так его и послушались. Вероятнее всего, придется прибегнуть к силовому воздействию. Еще раз взглянув на кипящую внизу работу, Григорий решился. Сегодня им ни за что не прорваться внутрь, нужен инструмент: топоры, ломы, а то и взрывчатка (ха-ха!). Значит, обломав зубы, эти ребятки вернутся сюда обязательно уже хорошо подготовленные. И вот тогда их нужно встретить во всеоружии. Времени остается мало. Нужно спешить.

Григорий осторожно втянул голову обратно, стараясь не шуметь, отошел подальше от холма и помчался со всех ног к ждущим его Шубину и Тамаре.

Глава девятая

Особняк Барышева

Дробный и чрезвычайно громкий стук в дверь разбудил Григория. Оторвав голову от подушки и еще толком не проснувшись, он нехотя сполз с постели и пошел открывать. Кто, кроме Кондратия Ивановича или Богдана может так бесцеремонно барабанить с раннего утра? А оно действительно было ранним. Верхушки деревьев в саду покрыты тенью. Значит, солнце еще не выглянуло из-за козырька крыши особняка. И что произошло?

Распахнув дверь, он без особого удивления увидел Богдана. Очки управляющего съехали на переносицу. Видимо, так торопился, что забыл снять их и положить в кармашек.

– Спускайся вниз. Дядюшка требует тебя срочно. И оденься. У нас гость.

– Кто?

– Ты его знаешь, – увильнул от ответа Богдан.

Случаем, не дед ли приехал? Сердце екнуло, дикая и радостная мысль захлестнула с ног до головы, но парень сразу откинул ее в сторону, рассудком понимая, что такого не произойдет никогда. Патриарх не сможет приехать в Албазин по причине своего сдавшего здоровья. С момента того видеописьма прошло много времени, и уже тогда прадед выглядел не лучшим образом. Так что за важная шишка приехала, из-за чего дядя Кондратий решил разбудить «племянника»?

Спускаясь по лестнице, он сверху разглядел таинственного гостя. Архимаг Борисов в темном деловом костюме сидел в кресле напротив Кондратия Ивановича и в нетерпении покачивал ногой. Мужчины ни о чем не разговаривали, как будто ожидая Григория. И, правда, как только он поздоровался с директором гимназии (какие демоны его занесли сюда во время каникул?), дядюшка сказал с тревогой:

– Гриша, садись-ка с нами. Павел Ефимович привез нам неприятные известия. Не знаю какие, мы еще не обсуждали.

Григорий сел на диван, чтобы хорошо видеть обоих мужчин, и приготовился слушать.

– Да, я решил начать разговор только с вами обоими, – кивнул Борисов. – Дело такое: меня на днях посетили господа из губернского отделения Коллегии. Визит был неожиданным, и я не готовился к нему намеренно. Можно сказать, застали меня врасплох. Отдыхал себе в своем загородном имении, сюрпризов не ждал. Помнишь, Кондратий Иванович, когда ты привел ко мне мальчика для записи в гимназию, у нас вышел довольно интересный разговор?

– Помню, – сухо ответил Барышев. – Речь шла о некоторых моментах, которые могут принести нам неприятности.

– Они и случились, – кивнул архимаг. – Вы знаете, что у Коллегии достаточно мощных рычагов, чтобы запустить процесс в нужную им сторону. Любой процесс, обратите внимание. Надо найти человека – найдут. Захотят взять под свою протекцию способного молодого начинающего волхва – заберут, даже против его воли. А уж загнобить неугодного для них – легкая разминка. Вот отсюда у нас и начинаются проблемы. Григорий, что ты знаешь о роде Назаровых?

Гришку словно током прошило. Он вообще не ожидал такого вопроса, и по вспыхнувшим огонькам в глазах Борисова сообразил, что уловка архимага удалась. Директор мгновенно просканировал его ауру, взорвавшуюся фейерверком эмоций. Сам себя сдал.

– А что именно вас интересует? – чтобы потянуть время, он прокашлялся.

– Меня интересует твоя родовая принадлежность, – холодно ответил архимаг, поглядывая при этом только на Барышева. Хозяин особняка внешне тоже был спокоен, но руки сжали трость так, что побелели костяшки пальцев. – Увы, но мне представили такие доказательства и документы, что вся головоломка в голове встала на место. Картина сложилась.

– Как они могли вычислить? – спросил Кондратий Иванович.

– Я уже говорил: Коллегия может всё. Ее представители изъяли образцы крови Григория, провели их по Банку данных, куда доступ простым смертным запрещен, и заодно съездили в Приволжск. Сопоставили множество фактов, даже отрыли дело о пропаже матери Григория… Твоей настоящей матери, парень, если ты меня правильно понял.

Архимаг взял паузу, чтобы симпатичные ему, в общем-то, люди осознали ситуацию. Барышев обронил:

– Это катастрофа.

– Я бы не торопился драматизировать ситуацию, – успокоил его Борисов. – Пока только на меня мягко нажали с намеком, что знают, как я прикрываю молодого Назарова. Тебя, Гриша, тебя. Тайна перестает быть тайной. Никто не угрожал, что сдадут властным структурам или подведут под магическое расследование. Мне дали четкий посыл: парню дадут доучиться, но за полгода до выпускных экзаменов ему придется перебраться в Благовещенск под крыло Коллегии. Заканчивать учебу будет там. Вариант не самый приятный, потому что начисто лишает инициативы и личных амбиций. Григорий попадет под жесткий присмотр опытных учителей.

– И какие у меня перспективы? – заерзал на одном месте Гришка, начиная понимать, в какое болото может угодить. Но старался делать вид, что испугался или расстроился.

– Перспективы неплохие, – пожал плечами Борисов. – Бояться, вообще-то, нечего. Отличные методики, великолепная карьера в Коллегии, даже от армии могут прикрыть, учеба в Петербурге. Одно мне не нравится, как они за горло взяли. И ведь я ничего сделать не мог. Прихлопнули железными фактами. У мальчика нет родных, кроме еще живого патриарха, но он сам не знает, что у него есть потомок. К нему, кстати, заезжали, чтобы подробно расспросить о близких родственниках. Увы, никаких следов. Чиновники не стали говорить о возможном наследнике, утаили данные, и это обстоятельство меня очень возмущает. Как бы ни чисты были намерения иерархов, но желание присвоить себе родовитого сироту гадко и аморально.

Григорий и дядя Кондратий приложили немало усилий, чтобы не переглянуться при этих словах. Значит, всезнающие господа из Коллегии не догадываются об игре старика Назарова. Какая же выдержка у железного патриарха! Свою осведомленность прикрывает эмоциональным щитом одинокого, всеми брошенного человека. До сих пор умудряется водить за нос всех, кто интересуется правнуком!

– Что же нам теперь делать? – спросил Барышев. – Существует ли опасность для моих родственников, особенно для Оленьки и Насти? Не повлияет ли ситуация с Гришей на них? Настя ведь собралась продолжить обучение в Хабаровске. Там ее некому защитить.

– Нет-нет, исключено, – успокоил его Борисов. – Я кухню этой конторы прекрасно знаю. Сам отработал там пять лет. Шантажировать начнут только в том случае, если Григорий откажется от перехода под протекцию Коллегии и от учебы в Академии. Надеюсь, ты не станешь взбрыкивать, как необъезженный жеребец? Можно на тебя положиться?

– Мне надо подумать, – почесал затылок парень. – Так неожиданно… А что с дипломом?

– Нам дадут выйти на предварительную защиту, но окончательное решение принимает Коллегия. Времени на раскачку просто не останется, и иерархи не смогут тебя держать в Благовещенске, иначе опоздаешь к вступительным экзаменам. Кстати, существует большая вероятность, что защита гимназической дипломной работы пройдет в Петербурге, в Академии. Господин Лаврентьев посодействует, он обещал. Его рекомендации имеют большой вес. Ну… И я получу свою награду. Право на распространение методических пособий, небольшая премия за лучшего ученика и другие мелкие плюшки.

– Ты, Ефимыч, никогда не был бессребреником, – усмехнулся Барышев.

Борисов на это махнул рукой, и в глазах у него читалось такое отчаяние, что Гришке стало жаль архимага. Только на мгновение. Директор гимназии – еще тот актер, умеет извлекать выгоду из любой ситуации. Если смотреть правде в глаза, он просто сдал парня с потрохами и еще выгадал себе преференции. Хотя… Кто бы повел себя иначе, когда припрут к стене? Действительно, потрачено много сил, чтобы Григорий стал тем, кто он есть сейчас. Десяток прорывных наработок в сфере пространственно-временных перемещений, методика сброса избытка энергии через ауру не во внешнее пространство, а в Навь, и еще куча мелких удачных решений – и все это благодаря совместной работе директора и ученика, ранг которого уже сейчас можно фиксировать на уровне восьмой ступени. Смысла теперь в сокрытии тайн не осталось. Иерархи сразу сообразят, каков истинный потенциал Григория, и уже не отцепятся.

– Кстати, с пятнадцатого июля в Благовещенске начнется турнир молодых волхвов от Амурской и Забайкальской губерний. Наша гимназия будет представлена на этом мероприятии. – Борисов посмотрел на часы. – Я дал заявку. От нас поедут четыре человека и один запасной. Тебя, Гриша, я поставил в запас.

– Запасным? – парень вскочил, огорченный таким неожиданным решением. Он ведь был уверен, что в любом мероприятии директор будет ставить его основным игроком, и уверенность эта базировалась на своих реальных успехах. – Почему запасным? Я же один могу вытянуть всю команду! Это ошибка, Павел Ефимович!

– Господин директор поступил правильно, – вдруг принял сторону архимага дядя Кондратий. – Сейчас тебе не стоит особо выпячивать свои сильные стороны. Надо затаиться, выработать стратегию поведения. Есть нюансы, которые могут испортить жизнь не только тебе, но и всем нам. Я так понял, что чиновники из Коллегии не хотят поднимать шум из-за подлога.

– Все верно, – кивнул Борисов. – Если мы правильно рассчитаем свои дальнейшие действия и реакцию иерархов, никто не пострадает. И все останутся в шоколаде, как сейчас модно выражаться в молодежных кругах. Ну что ж, я пойду. Извините за раннее вторжение, но оно того стоило. Я всю неделю буду в городе, можете обращаться ко мне, если интересные мысли в голову придут. Григорий, приятного отдыха. Не забудь про турнир. Вас всех известят за несколько дней до отъезда.

– А кто еще поедет? – успел спросить Григорий, пока Борисов не исчез за дверью

– Список расширенный, но окончательно я решу на следующей неделе. Надо обзвонить учеников. Но твоего друга Сергея Дружинина я точно возьму. Парень силен в постановке защитных плетений. Можно сказать, он в них преуспел. Есть потенциал, – Борисов усмехнулся. – Можешь его обрадовать. Пусть готовится.

Барышев пошел проводить архимага, сделав знак юноше, чтобы тот никуда не вздумал смыться. Пришлось ждать, пока дядюшка перекинется парой слов с Борисовым. О чем они там говорили – нетрудно догадаться. Все так же решали возникшую проблему. Даже «жучков» лень было посылать для прослушивания.

Кондратий Иванович вернулся на свое место, отставил трость в сторону и осторожно вытянул больную ногу, помассировал колено и только потом, откинувшись на спинку кресла, спросил:

– Что думаешь делать? Предложение господина архимага тебя устраивает?

– Вполне устроило бы, оставайся я безродным ублюдком, – мрачно произнес Гришка. – Теперь все меняется. Надо ехать к деду и предъявлять свои права на все имущество Назаровых. Буду Никитой Назаровым.

– Ну, такое решение напрашивалось, – кивнул Барышев. – Иначе иерархи Коллегии тебя крепко возьмут в оборот, шантажируя подложными фактами личной биографии. Вот за это нас реально могут наказать. Тебя, конечно, под уголовное дело не подведут, когда узнают, кто стоит за твоей спиной. Назаровские капиталы и боевики Тайного Двора – худшего кошмара для чинуш из Коллегии не придумать. А я сяду и родственникам жизнь испорчу.

– Я сменю имя и фамилию, чтобы на меня не сильно давили, – Григорий говорил спокойно, словно уже все обдумал. – От предложения иерархов отказываться не стоит, но время потяну. Пусть побесятся.

– Послушай, мне никак не удается тебя спросить: сам ты как смотришь на перспективу дальнейшего обучения? Столица как-никак. Шансов подняться по лестнице до самого верха становится много.

– Соблазнительно, конечно, – протянул парень. – И Тамара, кстати, оттуда. Надо подумать.

– Тамара? Какая Тамара? Ах, та самая привлекательная барышня из особняка Кривошеева, который так быстро согласился на продажу своего дома? Ты уже познакомился с ней?

– Да, привыкаем понемногу друг к другу, – увильнул от прямого ответа Гришка. Почему-то ему не хотелось говорить о девушке ни с одним человеком на свете. Ему казалось, что отношения между ними не должны испытывать влияние со стороны. Зачем нужны любопытные взгляды на такое интимное чувство, как зарождающаяся симпатия? И пусть Тамара лично к нему не испытывает какой-то личной приязни, он будет лелеять и пестовать ее образ. Накинуть грязь на чистую картину можно за одну секунду. Нет, никто не должен знать…

– Ладно, привыкай, – добродушно ответил Барышев. – Когда хочешь поехать к деду?

– Думаю, на Рождество Коляды. Сейчас не получится. Дела появились, – Григорий невинно захлопал ресницами.

– Дела? А, ну конечно. Дела сердечные, – улыбнулся дядя Кондратий. – Только смотри, не опоздай. Старик плох. Лучше легализоваться при его жизни, чтобы меньше проблем было. Я бы смог тебя отпустить уже сейчас. До турнира успеешь.

Кондратий Иванович был прав, но с поездкой парень решил повременить. Нужно решить вопрос с подземным ходом, часть которого внезапно обнаружилась на острове. Не сегодня-завтра шпана взломает дверь. Если защитные плетения сработают, будут трупы. Начнется расследование. Куча народу узнает о ходе. Пустят спелеологов или организуют спецгруппу для прохождения тоннеля. Плохо. Совсем ни к чему. Ход приведет во флигель их особняка.

– Нет, я уже решил, – твердо произнес Григорий. – Сначала съезжу на турнир, а потом на каникулах к деду. Он подождет. Столько лет ждал, а тут всего-то полгода осталось.

– Твое решение, – Кондратий Иванович схватился за трость и с ее помощью поднялся на ноги. – С твоего соизволения я передам весточку Кириллу. Твои друзья должны знать, какие ветры задули. Пусть отработают ситуацию, может, что подскажут. А к девочке присмотрись. Милая, приятная барышня.

«Ага, еще бы глазами молнии не метала всякий раз, когда меня видит, и в башку ледяные копья не кидала, – чуть ли не с обидой подумал Григорий. – Чересчур заносчивая особа. Но она мне нравится».

Он глянул на часы. День только начинается. Еще успеет на остров. Подняв трубку телефона, заказал такси. Деньги у него были, как раз хватит туда и обратно. Еще и лодку арендовать. Так, быстро переодеться, захватить пару заряженных амулетов для создания иллюзий, да больше ничего и не нужно. Никаких колец и браслетов. Вся Сила сконцентрирована внутри. Сколько бы там ни было босяков – всех раскидает, если надо. Тайну подземных ходов надо скрыть от лишних глаз. Применять же магию против шпаны он считал делом неразумным. Видел этих бойцов. Ничего, кроме сожаления, не вызывают. Хотя наличие «холодняка» у уличной шпаны не исключается.

* * *

Он летел на крыльях бушующих эмоций, всерьез считая, что готов горы свернуть. Настолько силен был выплеск адреналина, мешающего объективно оценить ситуацию и с холодной головой продумать план по дальнейшим действиям. То, что Григорий хотел сделать, было опасным мероприятием. Без предварительной разведки, оценки ситуации он мог нарваться не на местную шпану, а на серьезных людей, привыкших к грязным методам. Могли и убить. Ничего такого молодой волхв не думал, он просто на автомате догреб до острова, даже не почувствовав усталости в мышцах. Вытащив лодку на берег в том самом месте, где они с Тамарой днем ранее загорали вместе на песке, Гришка достал из сумки куртку, накинул ее на себя. Капюшон натянул на голову и бросился в кусты, за которыми вилась проторенная тропка. В душе он желал, чтобы на острове никого не было, и тогда можно успеть поставить мощную иллюзию, которая изменит ландшафт места. Для того и амулеты захватил. Если кто заявится и надумает открыть дверь, будет разочарован. Человек просто начнет путаться на местности, и даже если вход в подземелье окажется под носом – ничего не увидит. Лучше, чтобы вообще никого не было на другой стороне острова. Драться и доказывать свою силу в ситуации, которая не требовала жесткого противодействия, почему-то совершенно не хотелось.

Все его надежды рассыпались прахом, когда он, взбираясь по взгорку, услышал возбужденные голоса. Приникнув к земле, Григорий ползком, собирая животом мелкий лесной мусор вместе с хвоей, добрался до края и раздвинул заросли кустарника. Так и есть. Шесть человек, все в возрасте семнадцати-восемнадцати лет, более младших предпочли не брать, горя желанием сорвать куш, который, по их мнению, находился за обветшалой дверью. Двое с лопатами отбрасывали песок в сторону, освобождая проход к подземелью, заодно обнажая бревенчатые стены, уходящие в массив холма. Еще двое сидели в сторонке и курили, ожидая своей очереди. Возле них лежали топоры. Задумка хорошая. Не трогая саму дверь, вырубить в бревнах отверстие или вообще развалить кладку.

Еще одна парочка не принимала участие в активной работе и наблюдала за действиями, изредка давая советы. Одного из них Гришка узнал. Тот самый, с наколками на тыльной стороне ладони. Он тоже нещадно смолил папиросу и разговаривал с напарником. Волхв поежился. Товарищ выглядел матерым, битым жизнью, и не зная истинного биологического возраста, можно было дать ему не меньше двадцати пяти лет. Наверное, отсидел на «малолетке», вернулся в город, собрал возле себя шпану, которой нечем заняться. Темно-коричневые всполохи периодически накрывали ментальное тело, усиливая враждебность, нетерпение и злобу. Опасный тип. Сканирование объекта дало Григорию понять, что в рукаве тот держит нож и может пустить его в любой момент без колебаний и раздумий. Жалость такому индивиду вообще не присуща. Остальные опасны в меру, так как каждый из них вооружен или топором, или лопатой. А шанцевый инструмент в умелых руках превращается в грозное и смертоносное оружие. Кстати, у того, с наколками, под рубахой на животе греется пистолет. Это что за банда такая?

– Дыня? Может, харэ? – выпрямился один из копателей, смахивая пот со лба. – Здесь уже кладка пошла. Сруб на фундамент поставлен. Лопаты затупим!

Дыня? Григорий вдруг вспомнил, что в «Ориенте» ребята рассказывали о возвращении какого-то местного авторитета, который по малолетству особо усердствовал по запугиванию района своими выходками и сколотил банду из таких же молодых болванов. Да, его кличка и была такой: Дыня. Пять лет за ограбление ювелирной лавки. Не туда сунулся, сопляк. Но авторитет, как ни крути, в нужных кругах заработал. Если и в подземелье прорвется, его крутизна взлетит выше шпиля городской Медицинской академии.

– Давай, еще кругом пройдитесь, – цыкнул слюной уголовник. – Посмотрим, какое состояние бревен.

– А что им в песке сделается? – отозвался второй копатель. – Сухо здесь, вода никогда не поднималась выше двух метров от пляжа. Эва, какой чистый звук! Закаменело все!

Парень для верности стукнул по бревну краем лопаты, показывая, что состояние сруба идеальное. Ни трухи, ни кусочка отколотого дерева.

– Листвяк, – кивнул наколотый.

– Копните еще сверху, – лениво посоветовал Дыня. – Может, оттуда удобнее будет пробиваться.

– Так весь холм придется вскопать, – поддержал товарищей один из тех, кто ждал своей очереди с топором в руке. Маясь от безделья, он то и дело проверял заточку лезвия кончиком ногтя.

– Пасть захлопни, – предупредил Дыня. – Вы двери хорошо рассмотрели? Кол вам ничего не говорил, что она под защитой? Начнем ломать – плетение враз сожжет всех, кто рядом стоять будет. Впрочем, если хотите поджариться – ломайте. А я потом загляну.

Последний аргумент сработал лучше всего. Никто не хотел своей смертью обогащать Дыню, пусть даже он и считался авторитетным пацаном. Наивные, они думали, что за дверью настоящий бункер со слитками золота или драгоценностями! Григорий слышал разговоры копателей, выдвигавших версии о происхождении «нычки». Всерьез говорили, что здесь одно время маньчжуры организовали перевалочную базу для сокровищ, награбленных на русской стороне, но тут же противоречили себе версией о кладе монахов. Все это развлекало Гришку, маявшегося от ожидания. Единственно, что напрягало: Дыня не был таким упертым бараном. Разглядел руны, решил напролом не лезть, а прорубить в срубе дыру. Так, стоп! А может, он одаренный?

Наконец, парни с лопатами отошли в сторону и дружно задымили сигаретами. Дыня с курящим напарником, которого, как оказалось, звали Колом, приблизились к двери и внимательно ее осмотрели. Гришка напрягся. Дыня с необычайно важным видом прислонил руку к полотну и так стоял несколько секунд. Неужели вскроет защиту?

Гришка перевел дух. Кишка тонка! Да и откуда у безродного Дар? Не видно у него искры. В такой безнадежно мрачной ауре один негатив, всполохи агрессии и ненависти. Серьезно искалечен. А значит, опасен. В первую очередь его нейтрализовать надо. Лечить? Кто будет этим заниматься?

Нет, руны не засветились. Дыня отлип от двери и отошел на три шага назад, засунул руки в карманы штанов. Что-то думал. Взгляд его не предвещал ничего доброго для неожиданной преграды.

– Ну, ломаем? – нетерпеливо спросил Кол. – Чего ждем?

– Смотрю, с какой стороны лучше крушить, – снова цыкнул Дыня. – Дверь защищена… Хотя столько лет прошло. Видно, что старая очень.

– Ну да… – охотно откликнулся один из парней, держащий топор. – Чтобы под такой толщей песка сруб похоронить – лет сто-двести надо.

– А я о чем и говорю – старая она, – Дыня не мог решиться на последний шаг. Все-таки в душе он понимал риск от взлома. Пацанов может поубивать, а это привлечет внимание полиции. И прощай сокровища!

– Не советую лезть к двери, – раздался голос с верхнего уреза холма.

Все разом вскинули головы, удивленно разглядывая высокого человека в черной куртке. Капюшон был надвинут до самой переносицы, и его лица никто разглядеть не мог. Хотя голос молодой.

– А ты кто такой, зема? – удивленно спросил Дыня, делая еще пару шагов назад, как будто прикрываясь напарником в наколках. – Иди стороной, не вмешивайся.

– За вас беспокоюсь, баранов тупоголовых, – был ответ.

Публика оскорбленно заворчала.

– Любая попытка взлома грозит смертью, – предупредил человек в капюшоне. – Вам это надо?

– Может, я его завалю? – прошептал наколотый, притрагиваясь к животу. – Место дикое, зароем где-нибудь в глубине острова.

– Угомонись, Кол, – отмахнулся Дыня, опасно сузив глаза. – Я этого субчика хочу пощупать сам, перышком пощекотать. Он же все видел.

– Видел, видел, – насмешливо ответил незнакомец. – И я хорошо слышу ваши желания. Еще раз по-хорошему прошу: покиньте остров и забудьте сюда дорогу. Эти места не для вас. Серьезные люди за ним присматривают. Не переходите им дорогу.

– А если не уйдем? – Кол сузил глаза. – Хочешь показать, какой ты перец? Вали отсюда, пока при памяти!

– Блин, откуда вас понарожали? – тихо вздохнул Григорий и повысил голос: – Сами напросились. Потом не вякайте.

Дыня вроде бы незаметно показал движением двух пальцев наверх, и двое с топорами, играя в разведчиков, тихо испарились с места. Идея была простой: обойти с боков незнакомца и повязать его для вдумчивого допроса. Человек в капюшоне рассмеялся, но с места не сдвинулся.

Когда на вершине холма появились парни с топорами, они сразу же бросились к незнакомцу. Подскочили к нему – и вдруг обескураженный голос одного из них:

– Дыня! Это голограмма! Проекция!

– Так я и думал, – хмыкнул Дыня, оборачиваясь. – Волхв, что ли, пожаловал? Ну, здорово!

– Здорово, Дыня! – ответил стоявший напротив него такой же человек в капюшоне. – Мало одному тебе каторги, так теперь и пацанов туда тянешь?

В руке Дыни появился нож. Он плавно выскочил из рукава, перетек в ладонь и блеснул клинком меж пальцев.

– Братан, ты бы ушел отсюда, – предупредил он. – Я дурной, на перо посажу – мне ничего не будет.

– Так начинай, чего грозишь? Нож вытащил – бей. Забыл это правило?

Дыня понял, что его провоцируют, чтобы выставить перед пацанами обычным треплом. Теперь нужно доказать, что вся его бравада – не напускное, а настоящее, с чем он пошел на первую свою ходку, пусть и малолетнюю. Трусом Дыня не был, но убивать людей не приходилось. Резал, да, но не до смерти. Теперь же ситуация другая. Там, за дверью, может ожидать такое богатство, которое вознесет его в обществе воров, а если грамотно все рассчитать – и сословие сменить. А тут стоит какой-то хмырь и все портит. Пусть даже и с хваленой Силой.

– Сам напросился, – предупредил Дыня, шагнув вперед. Его не испугало то обстоятельство, что человек был волхвом. Подумаешь, любитель плести заклинания. Нож отправит на тот свет любого. Главное, не попасть под магический захват.

К его удивлению, человек не стал ничего делать. Он просто стоял и ждал, когда Дыня подлетит к нему и ловким, скрытым движением сунет лезвие в плоть. А дальше… Дыня не понял, как оказался на земле. Просто в один момент его ноги оказались выше головы, а спина соприкоснулась с мягким песочком. Внутри что-то екнуло от чувствительного удара. Переведя взгляд на руку, где должен быть нож, увидел, как два пальца неприятно обвисли и смотрят в разные стороны. Это что, перелом? Боли не было, но Дыня взъярился, взлетел вверх и бросился на противника.

Григорий понял, что пока можно обойтись без Силы. Дыня, несмотря на свою худобу, врагом был отменным. Хищным, гибким и безжалостным. Не боялся ничего, кидался на любого противника, даже не закрываясь, беря звериной злобой и ненавистью. И получил мощный тычок пальцами в горло, одновременно с этим пропустив болезненный удар в коленную чашечку. Боль залила тело, и Дыня завалился ниц, хрипя от удушья.

Кол, видя такое непотребство, выхватил у оторопевшего товарища лопату и, размахивая ею, как боевой дубиной, ринулся на Григория. Лопата улетела к реке, а сам Кол пристроился рядом с Дыней, пропустив хук справа. Подбородок взорвался болью, зубы щелкнули, как у голодного пса, и прикусили язык до крови.

Оставшаяся четверка копателей не решалась приблизиться к разбушевавшемуся незнакомцу, играючи уложившему обоих авторитетов. Но даже лежащие на земле, они могли видеть, как поведут себя остальные. Обвинение в трусости – не самое страшное, что могло ждать беглеца. Дыня и на пику мог посадить.

И все четверо ринулись вперед, мешая друг другу. Григорий пальцем нарисовал руну «активная защита», и она мгновенно приняла на себя удары лопат и топоров. Одновременно с этим раздались крики ярости и боли. Вся четверка отлетела на несколько шагов назад, облепленная темно-зелеными сполохами остаточной энергии плетения. Окинув взглядом поле боя, Григорий кивнул, довольный собой. Теперь предстояло зачистить память противников. В этот раз он не допустит промашки, как в прошлый раз в стычке с уголовниками. Подойдя к Дыне и Колу, пытавшимся подняться с земли, он с силой хлопнул обоих по лбу, активизируя готовую модель «сон». В таком случае люди засыпали и забывали все, что происходило в течение двенадцати последних часов. Лучше так, чем потом ходить и оглядываться, опасаясь мести шпаны. Такую же манипуляцию он проделал с остальными и после этого стал подтаскивать обмякшие тела к лодкам. Загрузил всех, закинул топоры и лопаты туда же, оттолкнул лодки от берега и пустил их по слабому течению, омывающему эту часть острова. Пистолет Кола он решил сначала забросить в воду, но потом передумал и оставил при себе. Приятная тяжесть оружия разбудила воспоминания учебных будней в станице.

Скинул одежду и ополоснулся от пота. Неплохая разминка вышла, подумал Гришка, задумчиво разглядывая обнаженный сруб входа в подземелье. И что делать? Как уничтожить раскоп? Обвалить часть земляного козырька? А где гарантия, что не обнажится еще что-нибудь?

Тяжело вздохнув, он раскинул руки и начал медленно сводить их, формируя в ладонях тускло-багровый шар. Почувствовав, как мощь энергии начинает плескаться из рук, снова развел их. Под ногами зашевелилась земля, песок зазмеился тонкими струйками, собираясь в плотную стену, которая росла прямо на глазах. Вот она переросла самого волхва и, клубясь налитой Силой, только ждала приказа. Григорий с размаху бросил шар, ставший из багрового ярко-желтым, и отскочил в сторону. Стена песка, глухо заворчав, ринулась на раскопанный холм. Земная стихия, получив мощную подпитку, сама знала, что делать. Песчинки, слипаясь друг с другом, образовали плотный покров, накрывший холм. Смерч, закружившийся на одном месте, вырвал с корнем несколько кустарников, содрал пласт дерна, но на этом свое непотребство закончил. Григорий удовлетворенно кивнул. Перед ним возвышался холм без малейших следов раскопок. Невнимательный глаз и так ничего не определит, а через несколько дней слой песка слежится, намертво закрывая вход в подземелье. Гришка не жалел, что не воспользуется возможностью пройти под Амуром до самого Албазина. Еще не время. Потом, когда у него появится гарантированная уверенность, что можно открыть тайну, он сроет этот холм.

Где-то вдалеке громыхнуло. С границы наползало черное облако. Своими возмущениями в природе стихий Гришка вызвал дождь, который грозился хлынуть над островом. Здесь вышла небольшая накладка. Квалификация не позволяла прокачать через ауру аккумулированную энергию такой мощи в Навь. Поморщившись от мысли, что не учел этого обстоятельства, он кинулся к своей лодке, чтобы успеть добраться до берега. Через два-три дня заглянет сюда, чтобы проверить прочность песчаной осыпи. Только бы выброс Силы не привлек внимание представителей «магического отряда».

* * *

Валентин стоял на веранде, задрав голову. Потом внезапно потянул носом воздух и сказал:

– Будет дождь. А метеорологи обещали сухую неделю.

– Ошиблись твои волхвы, – усмехнулся Шубин, стоя рядом и дымя сигаретой. – Они же не боги, все знать.

– Ты еще молодой, Антон, чтобы заявлять о подобных вещах, – волхв еще раз пошевелил носом. – Этот дождь – следствие волшбы. Слышал, громыхнуло?

– Гроза, – пожал плечами лейтенант.

– Дурак ты, – беззлобно отреагировал Валентин. – Не иначе наш подопечный что-то натворил. Я пятнадцать минут назад такой заряд энергии через ауру получил, что могу теперь без сна двое суток обходиться.