Загнанная в силки

Читать онлайн Загнанная в силки бесплатно

ГЛАВА 1

Настоящее время

Приложила магнитный ключ к замку, открывая дверь. Комната оказалась пуста. Помещение больше похоже на бордель, чем на место для переговоров. Синий неон, сменяющейся на зеленый, затем на розовый и агрессивно-красный, обволакивали, соблазняя. Приглушенная музыка и полумрак, создавали слишком интимную обстановку для деловой встречи. Обошла диваны и накрытый стол. Остановилась у огромного окна, открывающего обзор на танцпол. Смотрела как внизу веселились люди. Они танцевали, пили и любили друг друга, а я завидовала их беспечности. О каком веселье может идти речь, когда моя жизнь разрушена и теперь я лишь игрушка для утех.

– Нравится наблюдать? – хрипло прозвучало над ухом.

Вздрогнула. Не слышала как он вошел.

Кожа вмиг покрылась мурашками. Я боялась этого мужчину и одновременно с этим, каждая частичка тела желала его. Это было неправильно. Низко. Я сама себе противна от того как низко пала. С каждым днем я растворялась в нем все больше. А он играл мной, пользовался, избавлялся от наваждения, мешающего жить.

– Любишь подглядывать? – Роберт перекинул со спины мои волосы на одно плечо.

Длинные пальцы коснулись тыльной стороны шеи, чуть сжимая её и помассировав шершавой подушечкой большого пальца. Чуть прикрыла глаза от удовольствия. Под его руками я таяла как шоколад. А он видел это и извлекал пользу.

– Вот так же и я смотрел на тебя и представлял, как затащу сюда и буду трахать, прижав к этому стеклу. Голую. Всеми возможными способами.

Дыхание участилось. Голос с хрипотцой и пошлые разговоры Роберта возбуждали. Чувствовала как вмиг набухли складочки между ног и пульсировал возбужденный клитор. Мне было стыдно признаться самой себе в этом, но мне не терпелось, чтобы он сделал все о чем обещал. Брал меня жестко, грязно. Так как ему захочется. Потому что не сомневалась, с ним мне понравится абсолютно все. Он уже сумел это доказать.

***

За шесть месяцев

– Паш, ну ты где? У меня машина заглохла, а через пять минут сад закрывается, – с облегчением выдохнула, когда муж наконец-то взял трубку.

–У меня совещание, – проговорил, понизив голос.

– Паша, ну меня же ЧП. Дежурки нет сейчас, дети наши где будут ждать пока твоё совещание закончится? Хорошо, я успела хотя бы на обочину съехать.

– А я что сделаю? -раздраженно рыкнул в трубку.

– Это я что сделаю? У меня впервые бензин заканчивается посреди улицы. Я же с утра тебя спрашивала хватит ли мне топлива, чтобы детей забрать. Ты, не я, ответил, что хватит, – начинала паниковать. И ведь прекрасно знал, что у меня после работы будет время только заехать к нему за машиной и сразу за детьми. – Через пять минуть сад закрывается! – понимая, что мужу плевать, перешла на крик.

– Позвони Тохе, мне сейчас никак не вырваться.

– Паш, дети там одни! – кричала вдогонку мужу, когда он сбросил вызов, оставив меня переваривать произошедшее и с открытым ртом смотреть на его имя на дисплее телефона.

– Вот же гад! – проговорила со злостью. В груди всё клокотало от ярости и растерянности. Муж – человек на которого я всегда могла положиться, просто скинул мой вызов, предоставив решать проблему самостоятельно.

Я стояла на обочине одной из центральных улиц города с включенной аварийкой. А на улице первые морозы, пусть ещё нет снега. Но без включенной печки, в одной парке и без шапки, можно быстро задубеть. Но больше всего меня беспокоили дети. Нужно скорее забрать их, а потом разбираться со всеми второстепенные вопросами. Меня обруливали машины, заставляя ещё сильнее нервничать из-за сложившейся ситуации. Глаза щипало, но гнев, бушующий во мне, взял вверх, прогоняя подступившие слёзы.

– Какое-то вонючее совещание ему важнее жены и детей! – возмущалась на весь салон авто. В груди всё клокотало от злости и растерянности. Муж – человек, на которого я всегда могла положиться, просто скинул мой вызов, предоставив решить проблему самостоятельно.

И вроде я понимала, что сейчас Паше лишний раз нельзя перед начальством отсвечивать. Сильно пристально они стали следить за кадрами, в связи с оптимизацией производства и сокращением штата. И в то же время, жутко злилась за то, что он оставил меня один на один в такой проблеме.

Задвинув эмоции подальше, набрала номер Антона, близкого друга Паши, стараясь сосредоточиться на решении проблемы, а не смаковании обиды. Но Антон не отвечал. Попробовала набрать его ещё два раза, но и они оказались безрезультатными.

– Гадство, – ударила по рулю.

Лихорадочно перебирая в голове всех знакомых, пыталась отыскать тех, кто способен бросить всё и броситься мне на выручку. Но, к моей огромной печали, не смогла припомнить ни одного. Папы в городе не было, остальные друзья так же сидят по офисам и пальцем не пошевелят, чтобы отпроситься ради моего спасения. Оставался единственный выход. Оставить машину здесь и бежать изо всех сил до садика. А потом переложить проблему с реанимацией нашего транспортного средства на супруга.

Услышала странный звук, похожий на последнее издыхание моего автомобиля. Машина кашлянула выхлопной трубой, чихнула и замолчала.

–Да, твою ж мать! А-а-а! – только вспомнила, что так и не заглушила машину, продолжая топить транспорт. И похоже, помимо закончившегося бензина, я всё же посадила аккумулятор.

– Идиотка! – упала на спинку кресла, закрывая лицо ладонями. – Как можно быть такой идиоткой!

Выскочила из машины, оглядываясь по сторонам и думая, как поступить. Встала на обочину, шагая вдоль транспорта туда и обратно.

      В голове мелькали тысячи разных мыслей и возможных исходов ситуации. Бросать тачку практически на проезжей части, не самая лучшая идея. Без присмотра её скорее всего эвакуируют, но и бросать детей в детском саду не получится. Просить кого-то взять их к себе тоже не выйдет. Всех ребятишек уже скорее всего забрали и лишь мои сидят там бедненькие, ждут, когда объявится их непутёвая мамаша. Оставался последний вариант, просить помощи у незнакомцев.

Молодец, Улька! Докатилась. Пришёл твой звёздный час, когда встанешь с протянутой рукой вдоль трассы!

Если бы я только знала, что через несколько мгновений познакомлюсь с источником всех моих бед, то бежала бы без оглядки.

***

Месяц назад

Дверь за мной распахнулась и воздух заполнил запах табака, виски и терпкого мужского парфюма. Роберт Альбертович заполнил собой весь дверной проем, посмотрев куда -то сквозь меня, твёрдым шагом двинулся к столу.

– В чём дело? – спросил на ходу, не поворачивая головы.

– Роберт Альбертович, мне очень неловко, что пришлось Вас побеспокоить, но я больше не знаю к кому обратиться, – теребила пальцы, желая провалиться сквозь землю.

– Говори, – опустился в кресло, пристально смотря на меня.

Поежилась от этого взгляда, но расправила плечи, понимая – это мой единственный шанс. Если не поможет он, тогда никто не сможет вытащить нас из этого ада. Подошла ближе к столу, заглядывая в чёрные глаза.

– Роберт Альбертович, у меня безвыходное положение. Дело в том, что мой муж – программист, иногда он в качестве подработки брал на тестирование новые программы. И после одного из таких заказов за ним пришли люди в форме. Говорят, что он украл у банка сто двадцать миллионов рублей. Компания, нанявшая его на это дело, испарилась даже не оплатив работу, не говоря уже о каких-то миллионах, о которых он даже не слышал. Никаких свидетельств существования той фирмы не существует, – ком в горле не давал говорить нормально, но я прокашлялась, продолжая.

– Муж говорит, что не знает о каких деньгах идёт речь и не имеет представления где их искать. Мне пришлось заложить квартиру, чтобы оплатить юриста, но и он утверждает, что не в силах помочь. Сторона истца предложила сделку, заплатить двадцать миллионов компенсации и муж отделается условным сроком. Иначе Паше грозит десять лет заключения. У меня и моих знакомых таких денег нет, и продавать мне больше нечего. Все окружающие меня люди, бессильны. Быть может, Вы сможете как-то то помочь? Я готова на любые Ваши условия, только помогите вытащит супруга, пожалуйста.

По непроницаемому взгляду мужчины невозможно было понять о чем он думал и вообще понял ли то, о чем я ему рассказывала, таким равнодушным казался его взор. Он не спешил отвечать и мне становилось душно от сдерживаемых слез и безвыходности моего положения.

– Двадцать миллионов, – усмехнулся он, отодвигая ящик стола и доставая оттуда два бокала и бутылку виски. – Это большая сумма.

– Колоссальная,– меня начало потряхивать от переполнявших эмоций. Я таких денег не то что в руках никогда не держала, даже не знала людей у кого вообще бывают настолько большие суммы. – Вся наша квартира стоит два миллиона, но и тех больше нет. Всё ушло на юриста и экспертов.

Грудь заложило, ещё немного и я расплачусь. Хотя, думала, что выплакала уже все слёзы за эти несколько месяцев.

– Выпей, – разлил по бокалам янтарную жидкость, протягивая мне.

Подошла ближе к столу, сев перед мужчиной в кресло. Понюхала содержимое стакана, поморщившись. От резкого запаха к горлу подкатила тошнота.

– Не думай, пей, – торопил низким, уверенным голосом Роберт. Когда он говорил с такой интонацией, то не возникало ни малейшего желания спорить.

Сделала глоток и жидкость тут же обожгла горло. Закашлялась.

– Пей всё, чтобы попустило.

Зажмурившись, превозмогая рвотные позывы и жжение во рту допила виски. Закашлялась, ловя губами воздух, словно рыба. Придя в себя, моментально ощутила как ослабели ноги, а по телу разлилось тепло. Да, без допинга я вряд ли смогу пережить этот разговор.

– Как собираешься отдавать долг, если твоя семья в такой плачевной ситуации? – сделав небольшой глоток, сжимал широкий бокал, так что его длинные пальцы смыкались вокруг стекла.

– Возьму ипотеку, наверное, буду Вам выплачивать столько сколько будет нужно.

– Ипотеку? – приподнял в удивлении брови, тут же рассмеявшись в голос.

Если бы не выпитый алкоголь, я бы моментально покраснела и прокляла решение обратиться к этому неприятному человеку. Но виски расслабил меня, представляя сложившуюся ситуацию в приглушенном свете. Отчего-то начало казаться, что я со всем справлюсь и верну Пашу домой. Да и Роберт Альбертович, не пугал так сильно, как раньше.

– Я на любые Ваши условия согласна. Если поможете, то готова даже…, – запнулась, не смогла сразу произнести это вслух, и выпитое не помогало преодолеть этот барьер.

– Даже на что? – хищно заблестели глаза мужчины.

– Спать с Вами, – проговорила и прикусила до боли нижнюю губу, пытаясь привести себя в чувства.

– А ты настолько хороша? Думаешь стоишь двадцати миллионов? – снова отпил из бокала, а я следила за тем как шевелится кадык на его мощной шее. – И почему считаешь, что по-прежнему мне интересна?

– Говорю же, на все готова. Возьмите меня к себе на работу пожизненно. Буду отрабатывать пока не выплачу долг полностью.

– Это уже не работа будет, а рабство.

– Вы разве таким не промышляете? – откинулась на спинку кресла, усмехаясь.

Сказав самое непристойное, теперь могла больше не трястись. Вряд ли положение может быть унизительнее, чем сейчас. Похоже, мне стало по-настоящему плевать на то, что со мной будет дальше.

Роберт Альберотвич поставил бокал, медленно поднимаясь с кресла. Пристально смотрел мне в глаза, не давая отвести взгляд в сторону. В груди все встрепенулось. Сердце застучало быстрее. Роберт остановился всего в шаге от меня.

–Так любишь, что за его свободу себя готова продать? – ухмыляется, проходит по мне оценивающим взглядом.

– Он мой муж, – шепчу, голос подводит. – Вы сами сказали обращаться, если будет нужна ваша помощь! – Страх переполняет, но я стараюсь держать себя в руках. – Так вот. Я здесь!

Мужчина молчит. Смотрит на меня, изучает. Внутри все сжимается в тугой комок.

– Сказал. Верно, – проводит большим пальцем по губе. – И что? Меня уже не боишься? – воздуха становится мало. Трудно дышать!

– Боюсь, – в груди все трепещет. Теперь я знаю, что чувствует мышка у филина в лапах. Чистый. Панический страх. – Но вы мой единственный шанс!

Взгляд мужчины теплеет. Он делает пару шагов назад.

– Посмотрим на что ты сгодишься! – снова этот липкий взгляд на мне! – Раздевайся! – в голосе звон металла. – Или струсила?

Сердце пропускает удар. Я в логове хищника. Сама пришла и дороги назад больше нет. Делаю глубокий вдох, дрожащими пальцами расстегиваю рубашку, снимаю. Он смотрит.

Как далеко заставит пойти?

***

Шесть месяцев назад

Машины летели в своём направлении, не обращая на меня внимания. Оглянулась по сторонам. Метрах в двадцати стояло небольшое офисное здание с припаркованными в ряд машинами, и как назло ни одного человека рядом. Чёрный внедорожник свернул с проезжей части, параллельно паркуясь к зданию. В груди забрезжила надежда на спасение. Но увидев водителя и его пассажира, стало страшно. Два здоровых амбала с суровыми мордами головорезов, вышли из машины, не удостоив меня и взгляда.

В надежде найти других кандидатов на спасение повертела головой по сторонам, но так и не увидела никого другого. Набрала в лёгкие воздуха и выкрикнула, пока окончательно не струсила.

– Простите пожалуйста! – шагнула в их направлении.

Амбалы проигнорировали меня, закрыв машину на сигнализацию и повернувшись лицом к зданию. Продолжая храбриться, подошла ближе и как-то слишком громко прокричала.

– Молодые люди! Не могли бы вы мне помочь?! – и сама зажмурилась от того, как это отвратительно прозвучало, особенно мой мерзкий визг.

Мордовороты на ходу оглянулись, заметив меня.

– Ты это нам? – пробасил лысый, тот что сидел за рулём, просканировав меня взглядом с головы до ног.

– Да, вам. Извините, что беспокою. Но у меня безвыходная ситуация. Бензин закончился и кажется, вдобавок сел аккумулятор. А мне нужно детей из садика забрать, он через пару минут закрывается, – выпалила словно очередь из пулемёта. – Мне бы хотя бы немного бензина, чтобы до детского сада доехать. Я вам сейчас же переведу за него деньги. Вы меня так выручите, – умоляюще посмотрела на незнакомцев, стараясь изобразить взгляд кота из Шрека.

– Вадим, помоги девушке. Всё равно придётся меня ждать, – проговорил брюнет, в деловом костюме.

– Не вопрос, Роберт Альбертович, – чуть ли честь не отдал лысый своему Альбертовичу.

Брюнет сразу же скрылся в здании, а лысый пошёл к багажнику.

– Мне правда очень неловко, – принялась объясняться с лысым Вадимом, чувствуя облегчение и вместе с тем хотелось провалиться сквозь землю.

– Да не волнуйся ты так, – криво улыбнулся он. – Сейчас всё сделаем в лучшем виде и отправим в полёт твою ласточку.

– Я вам так благодарна, вы даже представить себе не можете!

Казалось, что мой словесный понос никогда не прекратится.

Мужчина достал из багажника канистру, и эта гора мышц двинулась к моей старенькой короле, подмигивая.

Побежала открывать люк бензобака, наблюдая как незнакомец вовсю хозяйничает. Откручивает пробку, вставляет воронку, заливает топливо. И всё это с таким серьёзным выражением лица, будто от этого зависит его жизнь.

– Попробуй, заведи, – скомандовал.

Находясь в какой-то блаженной эйфории от того, что смогла выйти из затруднительного положения, даже не успела мысленно возмутиться на его интонацию. Как и ожидалось, королка не издала ни звука.

– Я аккумулятор посадила. Печку-то не выключила, – виновато промямлила. – Не могли бы вы прикурить?

– Базара нет, – усмехнувшись, снова подмигнул и ушёл к своему автомобилю.

Сидя в машине как на иголках, быстро набрала номер воспитателей, объяснив ситуацию и попросила подождать ещё около десяти минут. Женщины они были понятливые и не выказали ни намёка на возмущение. Хотя, вероятнее всего, в душе они негодовали, но мне никак не выдали своих истинных чувств. Огромный джип остановился справа от моей машины, закрывая её тенью от своего массивного кузова. Рядом с ним, наша старушка выглядела совсем малышкой. С восхищением смотрела на блестящую эмаль и мысленно снова и снова благодарила незнакомцев. Вадим подсоединил провода от своего аккумулятора к моему.

– Вози собой канистру, разные ситуации бывают, – поучал лысый качок.

– Я это уже поняла. И постараюсь не совершать тех же ошибок.

– То-то же. Заводи, – снова скомандовал, а я радостно выполнила указание повернув ключ зажигания.

Машинка со скрипом завелась и монотонно затарахтела.

– Ура-а-а! – выкрикнула, не желая сдерживаться. – Вадим, вы мой спаситель!

Выскочила из машины, подскакивая к лысому и затушевалась. Не понимала, как именно должна благодарить доброго самаритянина.

– Вадим, продиктуйте пожалуйста ваш номер телефона. Я переведу деньги за бензин.

– Да успокойся ты! – усмехнулся лысый, низко засмеявшись. – Что я с девушки копейки буду требовать вернуть, что ли?

– Но вы ведь могли и не помогать. А я же обещала вернуть деньги, а то как-то уж совсем неловко, – нахмурилась, смотря в серые глаза парня, пытаясь понять его.

В его взгляде плясали озорные искорки. Похоже, его забавляло моё предложение.

– Тогда просто скажите, как я могу вас отблагодарить?

– Езжай за детьми, – теперь уже улыбнулся в полную силу, во все свои тридцать два белоснежных зуба.

– Всё уже, закончили? – подошёл брюнет, посмотрев на гудящую машину, а затем на своего подручного.

– Да, Роберт Альбертович! Вот теперь девушка настаивает на том, чтобы вернуть деньги за бензин, – смеялся Вадим.

– Какие могут быть деньги? – удивленно посмотрел на меня мужчина, рассматривая, и останавливая взгляд на глазах.

– Обычные деньги, – внезапно стало даже обидно, что моё вполне логичное предложение подняли на смех.

– Мы с девочек платы не берём, – пристально вглядывался в меня тёмными почти черными глазами этот самый Альбертович.

На вид ему было за сорок. Над глубоко посаженными слегка раскосыми глазами нависали тёмные брови, широкие скулы и волевой гладко выбритый подбородок. На смуглой щеке, словно инородное тело красовался тонкий шрам, придававший его лицу опасный вид. Перевела взгляд на мощную шею и такие же широкие, как и у лысого, плечи, чувствуя, как колени подгибаются от страха. Альбертович производил устрашающее впечатление. Казалось, что его даже рассердило моё предложение, а судя по съехавшимся бровям, это могло для меня плохо кончиться.

– Ну, нет, значит нет, – сделала пару шагов к двери. – Ещё раз огромное спасибо, вы меня очень выручили! – подняла сжатый кулак вверх, выставив вперед пальцами, махнув им в качестве дружественного жеста. – Спасибо и хорошего дня, добрые люди!

– Бывай! – улыбался Вадим.

Я же поспешила ретироваться на водительское сидение и быстро пристегнувшись, вдарила по газам, оставляя позади пристальный взгляд амбалов.

ГЛАВА 2

К ресторану мы подъехали с опозданием. Парковка оказалась полностью забита. Кинув машину чуть поодаль от заведения, наконец-то присоединились к празднику. Увидев подругу, залюбовалась. Блондинка Таня выглядела сногсшибательно в ярко-красном платье. Загорелая с зелёными кукольными глазами на пол лица, пухлыми губками, она всегда привлекала внимание. А в таком ярком наряде была ярким пятном на фоне остальных гостей заведения, притягивая взгляды.

– С днём рождения! – радостные возгласы и звон соприкасающегося друг о друга стекла, перекрыли музыку.

Друзья чокались, быстро осушая бокалы и стараясь достичь того состояния, когда разговор льется сам и все вокруг становятся интересными собеседниками. Потягивая клюквенный морс, с улыбкой наблюдала за собравшимися за столом. Как бы я ни любила свою тихую и размеренную жизнь, но порой очень скучала по таким вечерам. Главным их составляющим были люди. Так приятно встречаться с любимыми друзьями, пошутить и посмеяться, ностальгируя по старым добрым временам и создавая события для будущих воспоминаний.

Разговор шёл всё оживленнее, Пашка и так не привыкший стесняться в выражении чувств и желаний, припадал к моему рту всё чаще, даря поцелуи с запахом коньяка. А я с радостью отвечала ему, предвкушая грядущую ночь. Игравшую фоном музыку сменило громкое пение кавер группы. Наевшиеся и выпившие гости выползали на танцпол, выжигать аккумулированную за трудовую неделю энергию. Я же с улыбкой наблюдала за захмелевшими друзьями, чувствуя себя пьяной лишь оттого, что дышала алкогольными парами.

– Пойдем танцевать, – схватила меня за руку Танька, вытягивая с места на заполненный танцпол.

Приплясывая на ходу, влилась в толкучку, повиливая бёдрами под кавер Светланы Лободы и, самое страшное, подпевая, принялась отплясывать, будто мне снова двадцать лет, а не тридцать. Танцевали как и тогда, десять лет назад, которые промелькнули одним мгновением, в кругу подружек. Подмигивая и ударяясь попами друг о друга, кривлялись перед своими, не думая о том, что подумают окружающие. Мужчины, как обычно, остались выпивать за столом, не мешая нам веселиться. И я позволила себе оторваться по полной. Последний раз я танцевала шесть лет назад в ночном клубе и поэтому ни в чём себе не отказывала. Крутилась на шпильках на одной ноге, приседала извиваясь, подпрыгивала навстречу Кире и Оле, обнималась с Танюхой. А когда группа запела Кипелова «Я свободен», мы обнялись впятером и покачиваясь орали любимую с детства песню.

Разгорячённые, потные, вывалились на улицу за свежим воздухом, прихватив предварительно пальто. Всё же начало зимы не самое удачное время голышом выскакивать из здания.

– Как хорошо-о-о, – втянула морозный воздух, чувствуя, как холод тут же прильнул к щекам.

– Давно я так не отжигала, – усмехнулась хохотушка Кира.

– Ты -то? – удивленно взглянула на неё. – На прошлой неделе видела твои сторис из «Атлантиды».

– Ой! И правда! А я и забыла, – кокетливо рассмеялась брюнетка.

– Вот я действительно давно. Последний раз до Мирона.

– Серьёзно? – взлетели вверх её.

– Я даже помню тот последний раз, – вмешалась Таня. – Это был Хэллоуин.

– И я помню, – поддержала подругу Оля.

Высокая шатенка Ольга так же, как и я, потонула в детях и быту, поэтому её танцы так же как и мои остались в далёком прошлом.

– Это тогда, когда ты наряжалась в Гермиону? – нахмурилась Кира, стараясь вспомнить ту ночь.

– Да, да! – ответила Таня. – Когда мы ещё накидались абсентом и Женька не дошла.

– И несмотря на это, я запомнила тот Хэлл очень хорошо, – куталась в куртку Женя.

– Но не лучше нас, – рассмеялась Таня и мы следом присоединились к ней.

–То-о-очно! – пропела Кира. – Обалдеть! Уль, так это ж пипец как долго!

– Долга, Кирюх! Я и не спорю.

– Тогда пошли внутрь, навёрстывать годы простоя.

– Да, пойдёмте, а то холодно, – пошла к двери Женя, а следом за ней и остальные девчонки.

Я следовала в конце змейки проскальзывала каблуками по подмороженной плитке. Старалась не распластаться на глазах у десятков незнакомцев, стоящих у ресторана и выдыхающих табачный дым или просто болтающих ни о чём. Но стоило обрадоваться тому, что благополучно завершила миссию и практически добралась до двери, как в нескольких шагах от ресторана земля ушла из-под ног, и я звездой расстелилась прямо на крыльце заведения.

– Вот блин! – огорчённо, выдохнула, чувствуя тупую боль в затылке.

Твёрдая, ледяная плитка, тут же охладила мой пыл, беспощадно стягивая с небес на землю. Чувствуя на себя взгляды незнакомцев, постаралась подняться, но узкое платье и двенадцати сантиметровые копыта, усложняли задачу. В былые времена я ловко бегала по десять рабочих часов на высоченных шпильках, что теперь считала было совершенно бессмысленным. Учитывая тридцать пятый размер ноги, получалось, что весь день я проводила на цыпочках. Растеряв мастерство, уже не могла так ловко балансировать на не устойчивых поверхностях.

–Девушка, что ж вы так! – услышала над собой хриплый голос. – Не самое удачное место для отдыха, – увидела протянутые ко мне две широкие мужские ладони.

Потянулась к незнакомцу, вложив руки в его и доверив важную миссию по возвращению меня в вертикальное положение. Он лишь потянул меня вверх, как я тут же очутилась на ногах. Сильные руки легли на талию под пальто, фиксируя меня и не давая повторно упасть. Растерявшись, упёрлась взглядом в широкую грудь в дорогом сером костюме. Белоснежный ворот рубахи был расстёгнут на несколько пуговиц, немного оголяя покрытую тёмными волосками оливковую кожу. Поднимала глаза выше к сильной шее, волевому покрытому тёмной щетиной подбородку, пухлым, словно вырезанным из мрамора губам. Задрала голову вверх, пробежавшись глазами по прямому носу и встретилась с черными колючими глазами, впивающимися в меня из-под густых тёмных бровей.

Мужчина горой возвышался надо мной. На каблуках я не дотягивалась ему даже до плеча. Я стояла всего в нескольких сантиметрах от него, утопая в древесно-табачном парфюме. Шумно выдохнула, узнав суровое лицо со шрамом.

– Снова вы меня выручили! – проговорила, тут же прикусывая губу.

– Я? – слегка улыбнулся мужчина, но лицо от этого не стало мягче. Ещё больше приобрело хищное выражение. – Мы знакомы? – нахмурился, обшаривая меня взглядом и отчаянно пытаясь вспомнить.

– Да, Роберт Альбертович. Неделю назад у меня заглохла машина и вы с Вадимом помогли мне.

В кофейных радужках промелькнуло узнавание.

– Точно. Девочка на серой королле.

Теперь он и вовсе не стеснялся разглядывать меня. А смотреть было на что. Черное платье-футляр сидело как влитое, очёркивая фигуру в нужных местах. Налитая грудь по-девичьи торчала, а ложбинка между полушарий соблазнительно манила заглянуть внутрь. После двух родов могла похвастаться тем, что не было, ни лишнего веса, ни жировых складочек на животе. Пусть я и не обладала шикарной попой, но платье обтягивало фигуру, создавая иллюзию песочных часов.

– Кажется, уже становится традицией, приходить тебе на помощь, – криво усмехнулся он, и глаза нехорошо заблестели. Я почувствовала от него запах алкоголя. Руки на талии прожигали сквозь материю платья, и вдруг вся эта ситуация перестала казаться невинной. В голове будто загорелась красная лампочка, предупреждающая об опасности. – Хорошей традицией.

Мужчина пожирал меня взглядом, а я не могла отвести взгляд в сторону, будто пойманная в смертельную ловушку. Мужчине было явно больше сорока, что превращало меня в его глазах в малолетку. А я, прожившая с мужем больше одиннадцати лет, не позволяла себе оказываться в такой интимной близости с незнакомыми мужчинами. Конечно с близкими друзьями мы могли и шептаться, и обниматься. Но вот чужие дядьки, да ещё такие взрослые и солидные меня пугали. И я всегда соблюдала дистанцию с посторонними, не разрешая вторгаться в моё личное пространство. Настораживал и этот самый Альбертович. Цепкий, хищный взгляд человека, привыкшего получать от жизни всё. Мне стало некомфортно, и я попыталась отстраниться, но он не дал.

– Спасибо, – попыталась натянуть улыбку, но губы дрогнули. – Вы можете отпустить, я в порядке, – выжидательно посмотрела на него.

Мужчина словно опомнившись убрал руки с моей талии, сунув их в карманы брюк, но не спеша уходить.

– Как голова? Болит? – наконец-то вспомнил о причине нашего общения.

– Да, кажется обошлось, – солгала, мечтая как можно скорее скрыться это этого огромного, пугающего человека. – Мне так неловко перед вами. Большое спасибо, что вы не прошли мимо. Снова.

– Не глупи. Любой поступил бы так же.

– Не думаю, – посмотрела на кучки людей, ведущих оживленные беседы рядом с рестораном и ни на кого не обращающих внимания.

Даже не смотря на собеседника, я ощущала его жгучий взгляд кожей, краснея от его внимания. Мне становилось всё более некомфортно рядом с ним, но просто развернуться и уйти от человека, который дважды протянул руку помощи, я не могла. Гнетущая энергетика, идущая от этого мужчины, и весь его вид кричали об опасности.

Дверь распахнулась и на крыльцо вывалилась мужская часть нашей компании.

– Уля, вот ты где! – тут же поймал меня в объятия муж, чмокнув в губы. – Куда ты пропала?

– Поскользнулась и упала, – нахмурилась, каждой клеточкой чувствуя пристальный взгляд постороннего человека.

– Сильно упала? Всё в порядке? – взял меня за подбородок Паша, осматривая со всех сторон.

– Да. Роберт Альбертович помог подняться.

– Кто? – растерянно смотрел на меня муж.

– Помнишь я рассказывала про мужчину, что помог с бензином, когда ты не смог приехать? Вот, знакомься, Роберт Альбертович, – указала на сурового амбала, с любопытством поглядывающего на нас.

Муж повернул голову в указанном направлении и сразу напрягся. По его лицу пробежала тень недовольства, но он сумел тут же её замаскировать под дружелюбие. Подал руку незнакомцу, окидывая его оценивающим взглядом.

– Благодарю за помощь моей жене, – сразу же обозначил свою территорию, сделав акцент на слове «жене».

Альбертович ответил на рукопожатие. Паша уступал незнакомцу и в росте, и по комплекции. Его сто семьдесят шесть, против такой глыбы, казались совсем не убедительными. И тем не менее супруг не спасовал перед незнакомцем, не стал заискивать, не отводил взгляд в сторону.

– Как могу отблагодарить? – обнял меня за талию, притягивая к себе.

Почувствовав твёрдость и тепло родного тела, расслабилась. С мужем мне было спокойно. Я знала, что он моя защита и опора. Поэтому рядом с ним все тревоги рассеялись, как утренний туман.

– Никакой благодарности не требуется. Жену береги, – хмыкнул страшный человек. – До встречи, Уля.

Кинул он напоследок и скрылся внутри ресторана.

Стоило ему удалиться, и я только тогда поняла, что всё это время сдерживала дыхание.

Напряжение спало лишь когда мы вернулись за стол к друзьям. И то, муж не переставал меня обнимать и прижимать к себе. Будто чувствовал постоянную угрозу. Да у меня самой, после встречи с Робертом Албертычем, остался странный осадок. Паша не сказал мне ни слова о моём новом знакомом. Напряжённые скулы и плотно сжатые челюсти, выдавали его раздражение, которое не получалось спрятать. И несмотря на руки, не выпускающие меня ни на мгновение, он не смотрел в мою сторону. Меня нервировало его поведение. Понимала, что злится, хотя ничего предосудительного я не сделала. Хотелось, чтобы он расслабился и одновременно с этим, вырвать руку из его хватки и стукнуть его по голове.

– Пошли танцевать, – начала вставать с места, услышав кавер "Люби меня люби".

Супруг не сразу сообразил, что происходит. Дёрнулся, нервно посмотрев на меня, а затем молча последовал на танцпол. Прижавшись к любимому мужчине, закинула руку ему на шею, а вторую вложила в его ладонь. Паша собственнически обхватил мою талию, вдавливая в себя. Ойкнула, от такой резкости, но тут же улыбнулась.

– Костров, ты что, ревнуешь?

– К кому? – недовольно пробурчал он, нахмурив брови.

– К моему знакомому, – лукаво посматривала на него, покачиваясь в танце.

– С чего такие выводы? – смотрел куда-то мимо меня, всячески демонстрируя равнодушие.

– Вот только мне не надо рассказывать байки. Ты чего надулся-то? Я повода не давала, – убрала руку с шеи, поворачивая его лицо за подбородок к своему.

– Зато он не скрывал своих намерений, – теперь я отчётливо видела, как серые глаза блестели от гнева.

–Тебе привиделось, Отелло, – нежно улыбнулась, ощущая, как внутри разливается нега. Как ни крути, а приятно, что после стольких лет вместе, муж ещё может ревновать. Хоть раньше за ним такого и не замечалось.

– Он тебя взглядом вылизал с ног до головы, – зло усмехнулся.

– Паш, ты серьёзно? Ему лишь любопытно, почему второй раз подряд встречает меня и оба эти раза приходится меня спасать. Вот и всё. Без подтекста.

– Поверь, мне это не привиделось. Уж я знаю, как мужики смотрят на баб, которых уже мысленно вы*бали всеми возможными способами и теперь хотят тоже самое проделать в реальности.

– Да, ну, брось! – пыталась вернуть мужу былое расположение духа, теснее прижимаясь к нему бёдрами.

– Ага, – криво ухмыльнулся Паша. – Ты чего творишь? – уже более ласково проговорил он, а я почувствовала, как мне в живот упёрся практически полностью готовый к соитию детородный орган.

– О чём ты? – потёрлась бёдрами о стояк, доводя член до нужного состояния.

– Ты явно напрашиваешься на то, чтобы тебя отымели, – в глазах уже не было злости, лишь возбуждённый блеск.

– Думаешь? – поёрзала ещё, ощущая, как к лону подкатило возбуждение.

– Шалунья, моя сладкая, – практически прошипел супруг. – Мне как теперь до дома терпеть?

– Будет стимул уйти раньше, – чмокнула его в губы. – А ещё у нас тут машина недалёко.

– Кому-то уже невтерпёж? – смотрел на меня хмельным, тяжёлым взглядом.

Вместо ответа обхватила его нижнюю губу зубами, проведя по ней языком и медленно засосала её. Паша тут же лизнул меня в ответ, захватывая мои губы в плен и проталкиваясь языком мне в рот. Муж поедал меня. Мы сплелись в каком-то диком поцелуе. Паша уже имел меня языком, а я сосала его, представляя во рту шелковистую головку члена. Половые губы налились от возбуждения и промокли трусики. Не в силах совмещать танец и секс ртами, остановились посредине танцпола, разогревая друг друга до предела. Пашкины руки блуждали по телу, не стесняясь сжимать ягодицы и щупать грудь. Казалось, что ещё немного и он бы задрал платье прямо посредине зала и загнул меня на глазах у десятков гостей ресторана. С трудом оторвавшись от моих губ, прислонился лбом к моему, тяжело дыша.

– Кажется нам пора, – озвучила общие мысли.

Плевать стало на танцы, друзей и редкий выход в свет. Гораздо важнее оказалось очутиться с мужем наедине и насытиться друг другом.

– Немедленно, – прорычал мне в губы, чмокнув и хлопнув по попе. – Пошли прощаться.

Паша развернулся к столу, где продолжали веселиться наши друзья, а я почувствовала чей-то пристальный взгляд. Обернулась, столкнувшись с хищными чёрными глазами, прожигающими во мне дыру. Роберт Альбертович проходил мимо барной стойки, удерживая меня в поле зрения, словно дикий зверь, приготовившийся к нападению. Он завернул за угол, где располагались отдельные залы. Как только его мощная фигура исчезла за поворотом, лишь тогда я смогла перевести дыхание. Поёжившись от неприятного чувства, ощутила, как возбуждение начало исчезать. Поспешила за мужем, сосредотачиваясь на занятиях, ожидающих нас в машине и дома. Но мне всё время казалось, будто за мной следят. Захотелось немедленно очутиться как можно дальше от этого ресторана и больше не вспоминать о пугающем незнакомце.

ГЛАВА 3

-Уль, ну что? – дожидалась моего ответа Танюха.

Прижав телефон к плечу, перемешивала лопаткой зажарку на борщ.

– Пока не могу ответить ничего определённого, – скинула с разделочной доски в сковородку помидоры, снова перемешивая.

– Пашка не посидит что ли? – томатный сок зашкварчал на сковороде, заглушая голос подруги.

–У него там какое-то совещание вечером, не знает успеет ли.

– А родители? – не сдавалась Танька, пытаясь найти для меня варианты того, с кем я смогу оставить детей, чтобы отправиться с ними на встречу с Алисой, прикатившей на Родину из Штатов.

– Они уехали до понедельника к дяде Серёже.

– Ну может как-то получится? Пашка ведь не будет на своём совещании до самой ночи! Да и что это за совещание такое в пятницу вечером?

– Приехали соучредители. Дрюкают их всю неделю. И вот, сегодня подводят какой-то там итог, – выдала всю известную мне информацию. И честно сказать, я не понимала зачем соучредителям мучать айтишников.

– Мля, ну, приезжай хотя бы позже. Наверняка ещё сидеть будем.

– Я попытаюсь, – старалась успокоить подругу, понимая, что никто меня никуда не отпустит.

– Позвони, как станет ясно что да как.

– Оке, – сбросила вызов, положив телефон на стол, и выкладывая содержимое сковородки в кастрюлю с бурлящей жидкостью.

Накормив, помыв и уложив спать детей, валялась перед телевизором и бездумно щелкала каналами, пытаясь не заглядывать каждые несколько минут в телефон. Шёл одиннадцатый час, а муж до сих пор не вернулся домой. Сорок минут назад ответил на сообщение, что уже едет. Но где он едет и куда, не уточнил. Поскольку от рабочего офиса до дома дорога занимала семь минут на транспорте и двадцать пешком, то в голову прокрадывались самые жуткие сценарии. Тревожась за супруга, всё же схватила смартфон, набирая абонента "Пашечка", когда наконец-то услышала скрежет ключа в замочной скважине.

Бросив телефон, вышла в коридор, опершись на дверной косяк. Паша перешагнул порог, тихо закрывая за собой дверь и не включая свет, быстро снял пуховик. Уже собрался прошмыгнуть в ванную, но его план накрылся.

–Бу! – оповестила его о своём присутствии.

– Бл*дь, – замер на месте муженёк. Испуганные глаза поблескивала в темноте. – Ты чего тут прячешься? – нащупал выключатель, освещая коридор.

– Тебя жду, – смотрела на него с совершенно непроницаемой маской на лице, подавляя ярость, что бурлила и шипела внутри, как на раскалённой сковороде.

Хотелось кричать и выяснять причины подобной задержки. Но, во-первых, спали дети, а во-вторых, обычно криком ничего не удаётся добиться. С трудом сдерживая зуд, требующий обрушить на благоверного праведный гнев, старалась не выходить из себя.

– Почему не спишь?

– Мужа любимого жду, переживаю. И никак в голове не укладывается, что можно делать на совещании до одиннадцати вечера. М-м-м? Не подскажешь?

Но кажется мой план со спокойным разговором проваливался. Я начинала терять контроль, ещё немного и поколочу его.

– Зайка, прости. Просто после совещания, начальство всех пригласило в банкетный зал, отметить отъезд соучредителей и успешную оптимизацию.

– Отказаться нельзя было?

– Как я откажу генеральному? – округлил глаза супруг.

– Ясно. А до дома ты ехал видимо из Москвы?

– Почему? Такси долго ждал.

– Машина на работе осталась? – затаила дыхание, надеясь, что ему не хватило ума сесть пьяным за руль.

– Ну, да. Завтра заберу. Ты что обиделась? – наконец-то появились проблески сознания в хмельной Пашиной голове.

– Я тебе всю неделю говорила о том, что Алиса прилетает на три дня. И вроде, ты меня даже слышал.

– Можно подумать ты с ней много общаешься, – прошёл в ванную муж.

– В оффлайне – нет. Может, причина в том, что она живёт на другом континенте? – проследовала за ним, встав в дверном проёме и наблюдая как муж намыливает руки.

В этот момент запищало уведомление на телефоне о пришедшем сообщении.

–Тем более, – пробубнил муж, выключая воду в кране.

– Серьёзно? – не сразу нашлась что ответить из-за чувства вопиющей несправедливости. – И плевать на то, что я хочу её увидеть и скучаю по ней!

– Ну что ты начинаешь?! – повысил голос супруг, вытирая руки полотенцем и пройдя на кухню. Он поднял с кастрюли крышку, заглядывая внутрь и старательно игнорируя мои гневные взгляды.

–А ничего, Паш! Мало того, что задерживаешься постоянно, бухаешь где-то, так ещё тебе наплевать на меня. На то, что хочу я!

– А-а-а! Сколько можно! – выкрикнул супруг. – Бесконечное, я, я, я! Только и слышу! Подумаешь, выпил с коллегами после работы. Можно подумать, преступление!

– Тебе бы понравилось, вот так сидеть дома и меня ждать после работы до самой ночи?! Беспокоиться, гадать, думать что с тобой, а потом встречать пьяную и совершенно наплевавшую на все твои переживания.

–Тебе самой не надоело это нытьё? Налей лучше борща.

– Нытьё? – понимала, что ещё немного и начнёт биться посуда. – Знаешь, что дорогой. Налей-как ты себе борща сам. Я поехала на встречу с подругами. А ты останешься дома с детьми! – вылетела из кухни, хватая телефон и набирая сообщение Танюхе.

– Вот и проваливай! Думаешь, напугала?! – неслось мне вдогонку.

«Вы ещё сидите?»– написала подруге, слушая, нервное громыхание на кухне.

«Да, приезжай. Всё только начинается», – пришло в ответ.

Быстро натянув джинсы и белую рубашку. Ожидая такси, забежала в ванную, стараясь не заглядывать на кухню. Наложила тон, нарисовала стрелки, нанесла румяна и, закончив образ розовой помадой, вылетела в коридор. Пока зашнуровывала ботинки, услышала тихое шорканье ног. Паша стоял в коридоре, скрестив руки на груди и хмуро наблюдая за моими сборами.

– Кто там будет? – соизволил заговорить.

–Таня, Алиса, Кира, Оля, Женя. Никого левого.

– Где собираетесь? – прожигал меня суровым взглядом, сохраняя маску безразличия.

– В «Уютном дворике».

– Что-то мажорят твои подруги. Сама у Таньки на дне рождении видела какие там цены.

– Я не буду много заказывать, тем более сам знаешь, что не пью, – посмотрела на мужа, чувствуя потепление с его стороны.

– Ещё чего! Заказывай что захочешь, не так часто выходишь куда-то.

– Хорошо, но я правда не буду много тратить.

Паша снял с крючка мой пуховик, удерживая для меня и помогая одеться.

– Смотри осторожно там. Обратно в такси до дома одна не езжай, хорошо?

– Не переживай, всё будет хорошо.

Повернулась к мужу, заглядывая в серые глаза. Он смотрел с тревогой, и у меня в груди защемило от нежности. Что бы там ни было, а всё же Паша любил меня, а я его. И никакие мелкие стычки этого не изменят. Потянулась к нему, чмокнув в губы. Муж проник языком мне в рот. Вкус любимого перебивала вонь от выпитого им алкоголя. В рюкзаке завибрировал телефон.

– Такси пришло, – отстранилась, чмокнув Пашу ещё раз на прощание.

– Будь осторожна, – крикнул муж, наблюдая как я сбегаю по лестнице.

– Буду!

– Повеселись! – донеслось сверху, когда я спустилась на первый этаж и распахнула дверь подъезда.

Вечер протекал весело и уютно. Девичьи разговоры, танцы, смех, напрочь выветрили неприятные переживания и обиду на мужа. Я смотрела на Алиску и казалось, что не уезжала она никуда, а так и жила в соседнем районе. От этого было так радостно и спокойно на душе, будто ничего не изменилось за эти годы. И на какое-то мгновение начало казаться, словно мы снова те девочки-студентки, у которых из забот – вовремя сдать зачёты и чтобы денег хватило на тусовки. Только теперь вместо бесконечного вливания в себя алкоголя, мы предпочитали больше разговаривать. Да и на приключения совсем не тянуло. Хотя нет. Чья-то пятая точка по-прежнему рвалась в бой и требовала продолжения банкета. Скромные танцы под живой аккомпанемент не могли удовлетворить неугомонную Киру, зовущую нас после ресторана в клуб «Атлантида» для продолжения мероприятия.

– Девочки, ну поехали! Что мы как бабки тухнем? Давайте, как в старые – добрые тусанём, а? – глаза подруги блестели, пытаясь отыскать в наших лицах поддержку.

– Я точно пас, – допила облепиховый морс, не скрывая улыбки.

Годы идут, а кто-то совсем не меняется. Даже ребёнок и развод не смогли подавить Кирюхину жажду постоянного праздника.

– Тебе же завтра никуда не надо. Уль, ну поехали! – продолжала уговаривать она. – Девчонки все поедут, да девочки? – попыталась найти поддержку у подруг. – И когда ещё выпадет шанс собраться всем вместе! Может Алиска в следующий раз приедет через двадцать лет!

– Кирюха, – засмеялась Алиса. – Скажи ещё, что в следующей жизни! Серьёзно, Уль! Дети спят, муж дома. Давай хотя бы на часик заскочим в клуб, чтобы проследить за этой неугомонной и домой? А то и так позже всех приехала и бросить нас хочешь, – обняла меня высокая рыжеволосая красавица.

Рядом со сногсшибательной моделью Алисой, я всегда ощущала себя гномом. Но это не мешало мне восхищаться её длинными стройными ногами, раскосыми зелёными глазами и натуральными пухлыми губами. Все эти одинаковые инста-девочки рядом с ней выглядели резиновыми куклами. Помимо идеальной внешности, Алиска ещё обладала прекрасным характером и добрым сердцем. Милая и заботливая с близкими, она могла выпустить когти с чужаками, особенно, если что-то угрожало ей или тем, кто ей дорог.

Монакова Алиса всегда знала чего хочет и шла напролом к цели, но при этом не применяла запрещенных приёмов и не прыгала по головам. Успешная карьера модели её совсем не испортила. Она продолжала общаться со старыми друзьями, помнила про все дни рождения и даже присылала подарки из-за океана, не пыталась демонстрировать своё превосходство. Алиса оставалась всё той же девчонкой, с кем мы таскали сигареты у её отца и пробовали курить за гаражами. Таких как Монакова – одна на миллион, а может быть и вообще больше нет.

– Знаешь ты как надавить на меня, шантажистка, – поцеловала в щёку подругу, сдаваясь.

      Погрузившись в два такси, через двадцать минут девчонки поднимали уже бокалы с шампанским, а я с минералкой, под оглушающие звуки музыки. Пусть чтобы поговорить нам приходилось подходить вплотную друг к другу и кричать прямо в ухо, зато в крови чувствовалось столько драйва и энергии, что хватило бы на несколько человек. С восторгом вертела головой по сторонам, смотря на людей плотной массой заполняющей танцпол, на их веселье. Но главное происходило за нашим с подругами столиком. Если в ресторане мы ещё удерживали поводья, не давая разойтись на полную. То здесь дали волю шальным императрицам и демонам, сидящим внутри, выпуская всех заключённых наружу.

Отвоевав себе место на танцполе, мы прыгали и бегали, закручивая друг друга в танце и крича во всё горло песни. Изгибались и вертелись волчками, совершенно не беспокоясь о том как выглядим в глазах общественности. Молодёжь смотрела на нас как на неадекватных престарелых дам. Но таких как мы в клубе оказалось не мало и это радовало. Мы сделали перерыв лишь когда полились звуки медленной композиции. Парочки расползлись по танцполу, а мы ушли спасать обезвоженный организм.

Не успела Кира вернуться к столику, как её тут же пригласил на танец какой-то парень. Переглянулись с девчонками, многозначительно улыбаясь. Сейчас Кирюха находилась в активном поиске нового спутника жизни. С мужем у них не сложилось. Слишком рано поженились, чтобы заметить сразу абсолютную несовместимость. Разные взгляды, а самое главное цели на жизнь расставили точки в их истории, оставив после себя пятилетнюю дочь.

– Ты его знаешь? – крикнула в ухо Тане.

– Он её уже два месяца окучивает, – прокричала в ответ подруга.

– И как? – посмотрела на неё.

Таня лишь покачала головой на мой вопрос. Значит, усилия молодого человека бессмысленны.

Официантка затормозила у нашего столика, выставляя перед нами бутылку шампанского «Moet» и клубнику в шоколаде.

– Что это? – губами спросила у девчонок. Никто из наших явно не мог сделать такого заказа. Разве что Алиска. – Ты заказывала? – так же губами задала вопрос подруге, даже не пытаясь до неё докричаться.

– Нет, – замотала она головой и пожала плечами.

– Девушка,– постучала официантку по плечу, чтобы она наклонилась и услышала меня сквозь шум. – Вы ошиблись, мы не делали заказ.

– Это вам передал Роберт Альбертович.

Услышав знакомое имя, меня будто пронзило током. Мгновенно напряглась, в ушах зашумело.

«Нет, нет, нет. Только, пожалуйста, не он», – мысленно умоляла высшие силы.

Я принялась осматриваться по сторонам в поисках своего спасителя. Мне не понравился этот жест. Внезапно ощутила панику. Ноги налились свинцом и стало сдавливать грудную клетку. Как? Почему он здесь? И как среди этой толпы смог меня разглядеть?

– Где он? – снова задала вопрос официантке.

– В ВИП кабинке, – ответила девушка и тут же удалилась.

Подняла голову вверх к балкону, где находились разделенные перегородками маленькие комнаты и откуда через затемнённое стекло можно было наблюдать за танцполом, чего нельзя было сделать в обратном порядке.

Почувствовала пристальный взгляд. Захотелось спрятаться от ненужного внимания, сбежать. Отчего-то стало казаться, что это я сама виновата и спровоцировала мужчину на проявление внимания. Ведь подобный жест явно означал большее, чем элементарное «привет». Никогда мужчина не станет напоминать о себе женщине, в которой не заинтересован. Тем более, если она даже не подозревает о его присутствии. А эта чертова бутылка и клубника были присланы с целью заставить меня думать о нём и дать понять, что он помнит обо мне. О неуклюжей бестолковой дурочке, не придумавшей ничего лучшего, чем обратиться за помощью к незнакомцу. И похоже, эта помощь потребует расплаты. Перед глазами появились чёткие картинки всех входящих в пакет «экстренная помощь» услуг. В этот миг я поняла- веселье пора заканчивать. Даже если девчонки остаются дальше, я ухожу немедленно!

Объяснила девочкам, что нужно ехать домой, умалчивая об истинной причине побега. Попрощалась со всеми. Пока дожидалась такси, обнималась с Алисой. Жаль было расставаться с любимой подругой. Хотелось ещё увидеться перед её отъездом, но помимо друзей у неё ещё есть семья, которая требовала внимания. А семья – это самое главное в жизни человека. Представляю, как они скучают по ней, особенно родители и бабушка. Поэтому радовалась состоявшейся встрече. Ведь её могло и не быть.

Увидев через стеклянную дверь вызванный автомобиль, расцеловала в щёки рыжую красотку, пустила слезу и вышла за порог клуба. Не успела спуститься с крыльца, как к машине подлетели двое парней, удерживающих третьего. Он с трудом передвигал ноги и было видно, что совершенно не соображал, что происходит. У него даже не хватало сил висеть на товарищах.

– Девушка, разрешите взять выше такси. Другу очень плохо, а наша машина так и не приехала.

Взглянула на бедолагу, закинувшего голову назад и практически не подававшего признаков жизни.

– Конечно, конечно, – открыла дверь автомобиля, придерживая её для парней, дожидаясь пока они загрузят друга.

И лишь когда такси тронулось, полезла за телефоном, чтобы вызвать транспорт для себя. Набирала в приложении адрес клуба, стараясь не реагировать на происходящее вокруг. Смех, разговоры, шум моторов, окутывали, создавая напрасное впечатление безопасности. В два часа ночи, рядом с ночным клубом, не существовало такого понятия. Передо мной затормозил автомобиль.

– Здравствуй, Ульяна!

Этот низкий голос с хрипотцой, заставил сердце ухнуть куда-то в пропасть. Медленно подняла голову к машине, встретившись с острым взглядом с прищуром. Меня сковало от того, насколько пристально он смотрел на меня, и я не знала куда спрятаться. Роберт Альбертович опустил стекло передней пассажирской двери, выглядывая с водительского сидения.

– Садись подвезу, – Роберт Альбертович потянулся через сидение, открывая мне дверь.

– Не стоит, спасибо. За мной уже едет такси, – помахала рукой, попытавшись выдавить улыбку.

– И сколько ты его будешь ждать? Не глупи, холодно, простынешь, – не сдавался мужчина.

– Я не езжу с выпившими, – лихорадочно искала более основательные доводы для отказа и этот показался самым весомым.

– А я не сажусь пьяным за руль, – продолжал настаивать Роберт Альбертович. – Будешь ещё мёрзнуть, придумывая причины или уже сядешь в машину?

Внезапно стало так стыдно оттого, что меня поймали на лжи, поэтому я словно провинившаяся школьница потупила взор, стараясь сочинить оправдание своему поведению, но ничего не приходило в голову. В конце-концов, этот человек уже дважды выручил меня и снова пришёл на помощь, а я как неблагодарная скотина стояла и придумывала способы как бы отвязаться от него. Вот такая вот человеческая благодарность.

– Простите, Роберт Альбертович, но я думаю, что мой муж не поймет, если я всё же поеду с вами.

– Какая разница поедешь ты с незнакомым мужиком из такси или со мной. Тем более, я уже жал руку твоему мужу.

Помявшись ещё несколько мгновений, взвешивая все «за» и «против», шагнула к тому самому внедорожнику, в котором впервые встретила этого мужчину. Уже протягивала руку к двери, но замерла на полпути, всё ещё сомневаясь.

– Твоему мужу больше не понравится если ты простынешь или к тебе пристанут пьяные мужики, уезжающие из клуба, – кивнул куда-то мне за плечо.

Обернулась, наблюдая за толпой парней, с шумом вываливающихся из здания. Один из них встретился со мной взглядом, подмигивая.

– Поехали с нами, красотка! – крикнул он. – Погреемся!

Не дожидаясь следующего предложения, запрыгнула в машину, захлопывая за собой дверь. Роберт сразу же поднял стекло и газанул с места.

– Пристегнись, – сказал так, что я и не подумала спорить, сразу же потянувшись за ремнём безопасности.

– Я живу на Ленина тридцать, – быстро проговорила домашний адрес.

– Хорошо, – еле заметно кивнул мужчина, смотря на дорогу.

В автомобиле повисла тягостное молчание. Лишь приглушенно бубнящее радио разбавляло тишину. Сидеть рядом с этим суровым огромным мужчиной было неловко. Чувство вины затопило меня с головой лишь за то, что я решилась на поездку с ним. Всё это казалось не правильным. Под рёбрами скреблись кошки, крича и вызывая неприятные ощущения. Я боялась пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы заговорить с водителем.

– Почему сегодня без мужа? – первым нарушил молчание Роберт Альбертыч.

– Собирались с девочками по случаю приезда подруги из Америки, – старалась звучать как можно более расслабленной. – Муж дома, за детьми присматривает.

– И как встреча?

– Замечательно, спасибо, – улыбнулась во все свои тридцать два зуба, изображая спокойствие. -А ваша?

– Ничего особенного, – не отрывал глаз от дороги, летя по ночным улицам, превышая скорость.

– Не думала, что Вам нравятся такие заведения.

– Мне и не нравится, – улыбнулся, посмотрев на меня и вернув взгляд на дорогу.

– Как же Вы тогда здесь оказались?

– Бизнес.

– И часто ради бизнеса Вам приходится делать то, что не нравится? – не знаю зачем допытывала его, наверное, потому что боялась снова оказаться в давящей тишине, вместе с этим мужчиной.

– Бывает, – усмехнулся Роберт Альбертович, снова бросив не меня любопытный взгляд. – Любишь клубы?

– По настроению, – не хотела вдаваться в подробности.

– И часто оно? «Клубное» настроение, – кажется его забавлял наш разговор. – Со стороны казалось, что тебе весело.

Последняя фраза подтвердила мои подозрения. Он наблюдал за мной в клубе. И от этого стало не по себе. Я же не кукла в витрине магазина, ждущая покупателя, чтобы меня разглядывать.

– Было весело, правда. До этого в клубе была шесть лет назад, – усмехнулась тому насколько скучной выглядит моя жизнь со стороны, да и не хотелось сильно откровенничать с малознакомым человеком. Поэтому поспешала сменить тему. – Удивлена, что сегодня Вы сами за рулём, – вжалась в сидение, стараясь не думать о том, что мы едем слишком быстро.

– Последнее время редко сажусь за руль. В дороге предпочитаю работать, а не тратить впустую время. Когда хочется расслабиться, вожу сам. А для тебя вождение хобби или необходимость?

– Скорее необходимость, – чуть покраснела, вспоминая ситуацию при которой произошло наше знакомство. – На пассажирском сидении находиться гораздо спокойнее.

Роберт снова замолчал, нахмурившись, думая над чем-то. А я теребила лямку рюкзака, на зная стоит ли прерывать его размышления.

– Почему ты ушла сразу, как только принесли шампанское? – в голосе послышались ледяные нотки и сердце застучало быстрее.

Вот он тот самый момент, из-за которого я не хотела садиться в машину.

– Я не пью алкоголь, – прозвучало тихо, будто оправдание. Но я сказала правду, пусть и частично. – И мне нужно домой.

– Ульяна, – произнёс моё имя так, что пальцы задрожали и глаза тут же взмыли вверх к лицу мужчины. – Теперь скажи настоящую причину. Я видел, как ты пыталась рассмотреть меня через стекло ВИП-кабинки. Поэтому не унижайся, не лги.

Во рту пересохло и кровь прилила к лицу. Щёки горели и хотелось провалиться сквозь землю. Одно дело признаваться мысленно себе в подозрениях, другое озвучивать их предмету своих опасений. Провела языком по пересохшим губам, подбирая слова.

– Я испугалась, – призналась. Лучше расставить все точки в этой истории прямо сейчас, чем притворяться кем-то другим и дурить голову. – Никто не станет посылать девушке шампанское просто так, тем более такое дорогое.

– Ты решила, что я пытаюсь тебя соблазнить шампанским? – удивленно взглянул на меня Альбертыч, рассмеявшись в голос.

– Не совсем так, – чувствовала, как стремительно краснею всем телом. Казалось, что даже корни волос пылают от стыда. – Это ведь был явно знак внимания. А мне этого не нужно, понимаете? Я замужем. И не могу принимать подарки от посторонних мужчин.

– Не можешь или не хочешь? – снова взглянул на меня мужчина с лукавой усмешкой на пухлых губах.

–Что? – похоже, этот человек намеренно смущал меня, стараясь выбить из колеи. – Конечно не хочу! И не могу!

Выкрикнула, чувствуя, как обида душит меня. Хотелось немедленно выйти из машины и больше никогда, никогда не пересекаться с этим человеком, начавшим встречаться мне с завидной регулярностью.

– Не обижайся, – сразу же поймал мой настрой Роберт Альбертович. – Не хотел обидеть. Думал, что мой подарок порадует тебя. Вот и всё. И чтобы ты знала, бутылка шампанского тебя ни к чему не обязывает. Даже если ты её всё-таки выпила.

Последние слова мужчины немного успокоили меня, усмиряя волну гнева, поднявшегося внутри. Теперь мне стало стыдно за собственное поведение. Кричала тут как истеричка. А человек всего лишь хотел сделать приятное, без всякой задней мысли.

– Спасибо, – искренне произнесла. – И простите за эти крики.

– Тебе не за что извиняться. Это и на крики-то не особо похоже. Скорее на мяуканье котёнка, – улыбнулся он.

– Ну вот, – смущённо улыбнулась, отворачиваясь к окну и наблюдая за тем, как мимо нас проносится ночной город.

– Но, если быть с тобой до конца откровенным, – продолжил Роберт Альбертович. – Ты мне понравилась. Последнюю неделю не выходишь у меня из головы. Глаза твои чистые невинные, губки розовые, – сжал плотно челюсти. – У меня для тебя есть предложение.

Похоже, сердце сегодня окончательно решило сбежать от меня. Оно стучало в районе горла, стараясь выпрыгнуть наружу, и засосало под ложечкой. Испуганно посмотрела на своего спасителя, боясь услышать продолжение.

– Поехали ко мне. Если понравится, то будем встречаться на постоянной основе.

– Я замужем, – выдавила из себя онемевшими губами.

– Когда муж был для кого-то проблемой? – вскинул бровь, бросив на меня лукавый взгляд, снова возвращая внимание на дорогу. – Если людей тянет друг к другу, то никто не может им запретить делать то, что нравится.

– Меня к Вам не тянет, поэтому здесь нечего обсуждать, – покрылась холодной испариной, ощущая себя грязной изменщицей только лишь от подобного предложения.

– Уверена? – посмотрел на меня Роберт Альбертович, сворачивая на обочину.

Сердце бешено заколотилось, я вцепилась в лямки рюкзака, приготовившись бежать.

– Что происходит? – испуганно смотрела по сторонам, пытаясь понять причину остановки и опознать место. – Почему вы затормозили?

– Не бойся, – низко засмеялся, а меня кинуло в холодный пот от утробных звуков, издаваемых мужчиной. – Просто поговорим. Вряд ли ты захочешь обсуждать этот вопрос у подъезда дома.

– Я вообще не хочу этого обсуждать! – вжалась в дверь автомобиля, не выпуская Роберта из поля зрения. – Отвезите меня домой, пожалуйста.

–Неужели я такой страшный? – немного ехидно улыбнулся.

Слегка всклокоченные тёмные волосы, густые брови, нависающие над кажущимися в ночи угольными глазами с таким цепким взглядом, что невозможно выбраться из этого капкана. Прямой нос, небольшой шрам на переносице, пухлые губы и сизая щетина, сквозь которую виднелась ямочка на волевом подбородке. Не знаю, виной ли ночь, либо напуганное сознание, но Роберт выглядел настоящим хищником. Таким, что будет загонять жертву, а потом растерзает её на части. И сейчас этой жертвой оказалась я. Он такой большой и очень сильный, я помнила какими твёрдыми были мышцы, чувствующиеся под классическим деловым костюмом. Рядом с ним я выглядела как мышка рядом с огромным львом. Ладошки вспотели и сбилось дыхание, но я не двигалась с места, ждала что последует дальше. Отчего -то была уверена, он не возьмёт насильно. Но терять бдительность нельзя.

– Зачем вам я? У меня муж и двое детей. Вы явно можете найти девочку и моложе, с упругой грудью и не обременённую семьёй.

– Сам задаю себе этот вопрос, – ухмыльнулся он, вылизывая меня взглядом. – Понял, что единственный способ выяснить это, трахнуть тебя.

Вздрогнула от последней фразы и в то же время, кинуло в жар. Мне не понравилась собственная реакция. Всё происходящее воспринималось каким-то сюрром, сном. Как я вообще могла стать участником подобной беседы?

– Я люблю мужа и не стану ему изменять.

Роберт Альбертович смотрел на меня с застывшей на губах полуулыбкой, всматриваясь мне в глаза. Опустил взгляд к губам, проскользил взором к груди и снова вернулся к губам, тяжело сглатывая.

Напряжение повисло между нами, он снова думал о чём-то, не говоря больше ничего. Повернулся к рулю, и выехал на проезжую часть.

– Забыл уже, как это, когда отказывают, – усмехнулся он. – Верность и любовь, слова из параллельной реальности.

Оставшуюся дорогу до моего дома он не проронил ни слова. И лишь когда затормозил у подъезда, я смогла выдохнуть. Взялась за дверную ручку, приготовившись бежать.

– Ульяна, – окликнул меня мужчина, впиваясь потемневшим взором. -Возьми, – достал из подлокотника визитку, протягивая мне. – Звони, если что-то нужно и, если передумаешь.

– Спасибо. Надеюсь не пригодится, – кинула через плечо, быстро покидая салон автомобиля.

Шла к подъезду, ощущая прожигающий взгляд. Лишь когда вошла в подъезд, услышала визг покрышек, понимая, он наконец-то уехал.

ГЛАВА 4

– Я голосую за блондина! – торжественно заявляет подруга, оторвавшись от телевизора и подливая себе вина.

– Тёмненький лучше спел, – выставила блюдо с сыром на стол.

– Ой, всё! Просто он более смазливый, поэтому ты за него, – Таня закинула ноги на диван, потягивая вино.

Сегодня у нас девичник, если так можно назвать посиделки со спящими в соседней комнате детьми.

– Вот скажи, Сёма? – продолжала называть меня прозвищем – производным девичьей фамилией блондинка. – Как так вышло, что нравятся тебе жгучие брюнеты, а вышла замуж ты за русого парня с серыми глазами?

– Как, как? Любовь зла, а дальше ты знаешь, – усмехнулась, забравшись с ногами на диван и устремив взгляд в телевизор. «Голос» мы оставили лишь для фона, тем для разговоров нам хватало и без него.

– Кстати, о козлах. Чего это Пашка так часто на работе торчит до ночи?

– Берёт переработку.

– Ага, знаем мы эти переработки, – хмыкнула Танька, кусая пиццу.

– Что хочешь сказать? – вмиг напряглась, посмотрев на подругу.

– А то! Секс у вас сейчас регулярный? – бомбила вопросами.

– Мне кажется, тебя это не касается! – огрызнулась, отворачиваясь от неё к телевизору. Скулы напряглись, а во рту скопилась горечь.

– Вот и ответ! – развела она руками. – Вы же всегда сношались как кролики. И до рождения мальчишек и после.

– Можно подумать ты много знаешь, как мы, где, и когда, – закипала, приготовившись выставить Таньку за дверь.

– Да, ладно, Уль! Пашка же всегда зажимал тебя, готовый съесть. У него рядом с тобой штаны дымились, будто вы вчера только встречаться начали.

Под ложечкой засосало. Танька была права. Больше трёх недель у нас с мужем не было близости. Сначала, находясь в шоке от разговора в машине с Робертом Альбертовичем, я не обратила на это внимание. Но стоило прийти в себя, как холодность мужа начала меня пугать. Ведь, как правильно заметила Таня, он всегда хотел меня, а я никогда не отказывала. И это резкое похолодание, вызывало панический ужас.

– Нет у него никого. Он на работе так сильно устает, что приходит, еле ноги переставляет.

– Так конечно, работать в двойную смену. На работе, потом на чужой бабе. Вот на семью сил уже не остается.

– Зря ты так, – грудь сдавило. Глаза защипало и ком встал в горле. – Я разговаривала с ним, – с трудом сглотнула ком.

– И-и-и?

– Сказал, что я ёб***сь и мне меньше нужно залипать в Инстаграм, – усмехнулась, вспомнив как злилась на него и его бесчувственность. А позже проплакала полночи, не понимая, что происходит. Но Паша, как обычно, обнял меня со спины и не выпускал из объятий до самого утра. Поэтому на следующий день я совершенно забыла о своей обиде.

– Ну, ты и дура, Улька! Стоило ему сказать, что ты ёб***сь, как ты сразу засунула язык в задницу?

– Как хорошо ты меня знаешь, – выдавила вымученную улыбку. – Ты думаешь я сама не думала, что у него кто-то есть? Только вот кроме секса ничего не изменилось. Он не шифруется от меня. Нет ни сообщений в телефоне, ни странных звонков. Более того он так же, как и всегда, отвечает на звонки при мне. Запахов посторонних не приносит. Не вижу я ничего подозрительного. Правда верю, что он так задолбался на работе и у него просто не хватает сил.

– Будем надеяться, что так и есть, – сочувствующе смотрела на меня Татьяна. У неё со Стасом таких проблем не было. Здорово быть молодожёнами. Когда надышаться друг другом не можешь. Тем не менее, я видела, она искренне переживает за меня.

– Будем, – задумчиво проговорила, размышляя над сложившейся ситуацией.

– Или на крайняк, чтобы отомстить, позвонишь тому мужику на Рэндж Ровере, – засмеялась Танька.

– Дурёха, – усмехнулась, кинув в неё пробкой от бутылки вина.

Таня – единственная, кому я рассказала о непристойном предложении Роберта Альбертовича. Как бы сильно я не старалась вычеркнуть из памяти ту поездку из клуба и не вспоминать мужчину с его приглашением, он то и дело всплывал у меня в памяти. Мужу, естественно, я ничего рассказывать не стала. Стыдно было даже самой себе признаться в том, что это всё не приснилось мне, а оказалось самой настоящей реальностью.

– Ты знаешь, я периодически вижу его машину, – озвучила ещё одну новость, не дающую покоя.

– Да, ладно? – округлила глаза блондинка. – Может просто авто точно такое же?

– Нет, Тань. Это точно он. Пару раз проезжал мимо языкового центра, как раз) когда я выходила. И медленно так ехал, словно высматривал кого-то, – я чувствовала на себе его пронзительный взгляд. Но отчего-то меня это не пугало, а наоборот заводило.

Среди будничных забот, почти удалось не вспоминать о том эпизоде в машине и жгучих взглядах постороннего мужчины. Но то и дело он врывался ко мне в голову. Приглашая, хриплым голосом, переспать с ним. Не желая признаваться себе, чувствовала, как будоражили меня эти мысли, как становилось тяжелее дышать и бросало в жар. Поймав себя на такой реакции, пугалась и гнала прочь воспоминание, ставшее наваждением.

Лишь Танька обратила внимание на моё странное поведение, начав допытывать, что происходит. И не в силах держать переживания в себе, рассказала ей всю историю без прикрас. За что получила звание «женщины-скалы» и дружеское одобрение.

– Но он же не выходил из машины, не разговаривал с тобой?

– Нет, – помотала головой.

– То есть это может быть его водила, так? – поставила бокал на стол, наклонившись ближе ко мне.

– Может, – умом я это понимала, но физически, каждый раз как видела чёрный внедорожник с номером четыреста сорок четыре, чувствовала его присутствие.

– Капец. У меня даже мурашки по коже побежали. Попахивает …, – не успела договорить блондинка.

– Чем? – раздался Пашин смешок.

Вздрогнули от неожиданного вторжения мужа. За разговором даже не услышали, как скрежетал ключ в замке.

– Откуда ты взялся?! – закричала Танька вскакивая.

– Вы дверь не закрыли, – увидев наши удивлённые лица, добавил Паша.

– Привет, – смущённо улыбнулась супругу, надеясь, что он не успел подслушать наш разговор.

Пока муж принимал душ, убрала беспорядок после наших с Таней посиделок. И в напряжении ждала, когда он набросится на меня с расспросами. Но, кажется, Паша ничего не услышал из нашего разговора с подругой.

Приняла за ним следом душ и легла в постель. Паша лежал ко мне спиной. Придвинулась к нему, обнимая.

– Паш, – позвала, слыша по дыханию, что он ещё не спит. – Долго так ещё будет? Мы совсем не бываем вместе, я скучаю.

Сердце стучало так быстро, в ожидании ответа, будто я не с мужем родным разговариваю, а с незнакомым человеком.

Сегодня я призналась не только Тане, что подозреваю мужа в неверности, но и себе. За все годы, проведённые вместе, ни разу у нас не было такого долго перерыва в интимной жизни. Только после родов. И то, стоило немного восстановиться, как в ход пошли альтернативные способы удовлетворения супруга. Он хотел меня всегда. Трезвый или пьяный, уставший или только что проснувшийся, его всегда тянуло ко мне. И даже когда мне не особо хотелось, я не отказывала ему. В голове не укладывалось, чтобы мой Паша, тот самый, что любил меня больше жизни, завёл себе женщину на стороне. Прямых доказательств измены не существовало, да и чужим он не становился. Только секс испарился из нашей жизни.

Паша шумно вдохнул, поворачиваясь ко мне лицом.

– Нужно потерпеть, Солнце, – сгрёб в объятия. – Период сейчас такой. Хочу подзаработать нам на отпуск, и на первый взнос на новую квартиру.

– Ты загонишь себя раньше, чем этот мнимый отпуск настанет, – зарылась лицом ему в шею, глубже вдыхая любимый запах. – Лучше больше времени дома проводить, чем так вкалывать ради двух недель в году.

– Мы детей на море хотели отвезти, помнишь?

– Детям море не нужно будет, если их повезёт туда чужой дядя, которого они видят только по воскресеньям и то неполный день.

–Я же для нас стараюсь, – поглаживал меня по спине, вырисовывая узоры пальцем.

– Да, я всё понимаю. Но предпочитаю видеть тебя рядом здоровым и радостным. Что это за работа, которая высасывает последние силы? Я ж действительно решила, что у тебя интрижка на стороне, – почувствовала, как покраснела.

Весь этот месяц, сердце находилось не на месте. Заходилось судорогами, словно беда уже незаметно проникла в наш дом. Оглядываясь по сторонам, не замечала причин для подобной тревоги. Всё казалось таким же как и прежде и не предвещало ничего дурного. Тогда я упорно твердила себе о чрезмерной мнительности. Убеждала в том, что всё в порядке и всё в нашей жизни хорошо. Хотелось лишь больше проводить времени с мужем и меньше накручивать себя.

– Разве я дал повод так считать? – чуть отклонился от меня, заглядывая в лицо.

– Ты вон даже секса не хочешь. У нас за этот месяц было всего один раз и то по-быстрому, я даже почувствовать ничего не успела.

– Я тебя всегда хочу, – провёл ладонью по бедру, сжимая ягодицы, поднимаясь вверх по талии и достигнув бюста, обхватил ладонью грудь. – Очень даже хочу.

Его слова подтверждал упирающийся мне в живот член. Закинула ногу на бедро мужу, массируя его плечи и спину.

– Тогда почему избегал меня? – начала возбуждаться.

– Силы остаются только на сон, – опустил лямки сорочки, обнажив грудь и лаская соски пальцем.

– Павел Геннадьевич, кажется, сегодня Вы полны сил? – запустила руку под резинку боксеров, сжимая готовый к утехам орган.

– Он тоже соскучился по тебе. Надоело, что им не пользуются, – целовал в шею муж. Задрал ночнушку и провёл пальцами между складочек. – М-м-м, да ты уже мокренькая, – довольно проговорил, переворачивая меня на спину.

Он навис надо мной на руках, обрушиваясь на губы глубоким поцелуем. Влажный язык переплёлся с моим, посылая электрические импульсы к лону. Чувствовала, как набухают половые губы, а возбуждённые соски трутся о трикотаж ночной рубашки. Не теряя времени даром, стянула трусы с мужа. Очень хотелось секса и совсем не хотелось, чтобы нас прервали. Бывает, что младший сын прибегает к нам, требуя пить или писать. Меня уже разрывало от желания быть заполненной твёрдым членом и трясло от необходимости кончить. Муж стянул с меня ночнушку, обхватывая губами сосок, втягивая его и облизывая. Застонав взяла член в руку и подставила ко входу во влагалище. Муж переместил внимание ко второй груди и не медля, лаская её, проталкиваясь в моё лоно. Стон облегчения, радости и удовольствия вырвался из меня. Как это приятно быть наполненной до упора. Обняла его ногами, скрестив лодыжки на его пояснице. Впилась пальцами в упругие ягодицы, удерживая несколько мгновений внутри себя. Постепенно Паша начал двигать бёдрами, а я подмахивала ему в такт. Сначала не спеша, затем быстрее. Муж закинул мою ногу себе на плечо, опираясь на руки по обе стороны от моей головы и начав быстро таранить меня.

–Да, вот так! – шептала, чувствуя, как член задевает ту самую точку.

Засунула два пальца ему в рот, смачивая слюной, и опустила руку к клитору, начав массировать возбуждённый комок. Мы двигались в такт. Напрягла ноги, чувствуя, как нарастает оргазм. Ещё несколько глубоких проникновений членом и движений моих пальцев, как по телу прошла судорога и разлилась настоящим взрывом удовольствия. Я выгнулась, простонав, и обмякла под мужем. Он сделал ещё несколько движений бёдрами и излился мне на живот спермой.

По телу еще пробегались отголоски оргазма, а я лежала удовлетворенная и довольная. В тот момент я почувствовала, что всё у нас с мужем хорошо. По телу расползлась приятная истома и хотелось остаться в этом состоянии навечно.

Паша чмокнул меня в губы и встал с кровати.

– Я в душ, ты идёшь? – позвал супруг.

– Да, ещё пару секунд и приду к тебе.

– Хорошо, постучишь, – натянул трусы и вышел из комнаты.

Натянула ночнушку, подумав, что надо захватить в ванную чистую, и пошла присоединяться к Паше. Улыбка не сходила с губ, а все тревожные мысли, терзавшие меня всё это время, растворились на фоне моего счастья. В тот момент почувствовала, что ничего не изменилось и как только муж закончит с переработками, всё будет как и прежде. После душа мы ещё долго обнимались и ласкали друг друга руками, проваливаясь в сон, но не сдаваясь до последнего. Словно зная, что это наша последняя ночь вместе. А на утро жизнь перевернулась с ног на голову.

Беда сваливается неожиданно как снег в июне и болезненно, как упавший на голову кирпич. Невозможно предугадать, сможешь ли ты выбраться из обрушившихся проблем таким же как и прежде, или хотя бы живым. Человек не готовится заранее к самому ужасному из возможных раскладов, не стелет соломку и не садится рядом с приготовленным настилом, предварительно собрав чемоданы. Даже предчувствуя что-то нехорошее, сложно сказать с какой стороны шандарахнет и насколько сильным окажется нанесённый урон. Все мы, без исключения, до последнего будем списывать все подозрения, на стресс, богатое воображение, звезды и всё остальное. Но ни за что не признаемся себе в грядущем конце света.

Так и я, чувствуя, как под рёбрами скребутся кошки и непонятно отчего сосёт под ложечкой, не могла предположить о приближающихся похоронах счастливой и размеренной жизни. Я предпочитала спихивать свои тревоги на одиночество, усталость, даже готова была принять факт Пашиной измены, и совсем не готовилась к случившемуся. Да и как к такому можно приготовиться?!

Меня лихорадило. Трясло так, что я не могла держать ручку. Морок и ощущение сна рассеялось и теперь я столкнулась с беспощадной реальностью, отказываясь принимать её в таком виде.

– Вот здесь подпись поставьте, – тыкал в листок следователь с пивным животом. – И здесь, – механически чиркала в указанном месте, даже не задумываясь о том, как выглядит моя подпись.

Я потеряла счёт времени и того, как долго нахожусь в эпицентре самого жуткого из кошмаров, где с самого утра в квартиру вваливается полиция, тычет в лицо какой-то бумагой, с надписью «ордер», и переворачивает всю квартиру вверх дном.

– А чего вы так дрожите, уважаемая? – насмешливо спросил пузатый. – Денег не нашли, ничего противозаконного не найдено. Можете спать спокойно.

Слова эти казались плевком, настоящим издевательством. У меня жизнь разрушена, а он говорит о том, чтобы спасть спокойно.

– А Паша? – вскинула на него взгляд до сих пор надеясь, что это всё какой-то жуткий розыгрыш.

– А Паше твоему лет десять теперь на нарах чалиться, – хохотнул мент. Именно мент. Другого слова я не находила для человека, которого забавляет чужое горе. – Он единственный подозреваемый. Система банка взломана с его компьютера. Следов фирмы, якобы нанявшей его для тестирования программы – нет. Документов, подтверждающих заключение договора на испытание программы – нет. Вот и получается, что супруг твой в одиночку ограбил банк.

Не верила ни одному проклятому слову этого оборотня. Пусть проваливает ко всем чертям и не смеет наговаривать на моего Пашу.

– Куда ему такая сумма? – поднялся на ноги, с любопытством поглядывая на меня. – Сто двадцать миллионов! Это ж охранять какие бабки! Что делать-то собирался с такими деньжищами? – он явно рассчитывал, что сможет чем-то поживиться в нашей квартире, но просчитался. Я не понимала, о чём идет речь, не воспринимала происходящее и всё ещё надеялась, что меня самым отвратительным образом разыгрывают.

– Не брал он этих денег. Не мог, – словно на повторе, выдавала одну и ту же фразу.

– Конечно не брал, – мерзко хохотнул следователь и ему эхом вторили ещё несколько голосов его коллег. – Все они не берут! Но ты не переживай, найдем мы эти миллионы. Не просто так будет твой Паша сидеть, а за дело.

Не в силах больше слушать гадости про мужа, поставила локти на стол и упав лицом на ладони разрыдалась. Вокруг меня сновали незнакомые люди. Кто-то подсовывал кружку с водой, другие просто галдели. Но по большому счёту, никому и дела не было до моей боли.

– Вам позвонят, – проговорил женский голос, – чтобы пригласить в отделение для дачи показаний.

После этого всё стихло. Только у меня на душе завывала вьюга. Она скулила, выстужала, переворачивала всё верх дном. Превращая внутренний мир в копию моего дома. В тот момент мне было даже плевать, что эти сволочи перевернули все вверх дном. Думала лишь о Паше.

Его арестовали. Обвиняют в хищении в особо крупном размере. Сто двадцать миллионов! Как? Разве такое возможно? Он даже в займы денег не брал, так не хотелось ему чужого. Не говоря уже о том, чтобы взять что-то без спроса. Всё это какая-то дикая, чудовищная ошибка! Пыталась дозвониться до мужа, но абонент не доступен. Да и кто ему в изоляторе позволит держать телефон.

Погрузилась в какой-то анабиоз. Зомбировала гаджет перед собой и даже не заметила, как пришли родители. Видимо, кто-то из соседей сообщил им о полиции и обыске. Я рыдала маме в плечо, рассказывая о случившемся. Родители успокаивали меня, поглаживая по голове. Папа убежал забирать мальчишек в детский сад и отвёз к моей крёстной. Нельзя пускать детей в такой дом, нельзя чтобы они видели маму в подобном состоянии. И как я скажу им, где их папа?! Стоило подумать об этом, как слёзы снова, ручьями заструились из глаз.

Вскоре появились и свёкры. Дом гудел, кто-то постоянно куда-то звонил, выяснял, узнавал, консультировался и ругался. Приходили люди: братья, сёстры, друзья. Новость разлетелась по городу с молниеносной скоростью. Мне было плевать на слухи. Я хотела увидеть мужа, поговорить с ним, послушать его версию событий. Вот только близких не пускали к нему. Поэтому все родственники и друзья активизировались, отыскивая самого лучшего адвоката. А я так и смотрела в одну точку, рыдая и всхлипывая.

Накачавшись снотворными, лежала, не двигаясь на диване, под мирное мамино поглаживание по голове и её ласковое:

– Девочка моя! Бедная моя девочка!

Уже сквозь сон слышала, как причитала свекровь:

– За что же выпало такое испытание? Не мог мой сын взять чужого! Я их сама засажу! – её крики пробивались сквозь толщу воды. Я падала под неё, камнем опускаясь на дно. И было там так тихо и тепло, что и мысли не появилось вынырнуть наружу.

Ни крики, ни споры, ни чужие слёзы, больше не волновали меня. Уснула прямо на заправленном диване.

ГЛАВА 5

Дни слились воедино. Я сбила ноги в кровь, обегая наш город и соседние, в поисках хорошего адвоката. Следствие отправило Пашу в столицу, дожидаться суда и приговора. Эта новость меня окончательно подкосила. Старалась держаться на людях, но оставшись в одиночестве, рассыпалась на части.

      Моё эмоциональное состояние оказалось нестабильным. Я очень злилась на мужа. Так сильно, что в груди всё горело от ярости. Как он мог бросить нас?! Как посмел ввязаться в эту аферу, не подумав о последствиях! А теперь, я в одиночку, на зарплату учителя, должна вытаскивать его из тюрьмы и ещё на какие-то шиши растить детей! Да, даже если он не виновен, а он утверждал адвокату, что совершенно не знает о каких деньгах идет речь и он просто тестировал свежую программу на заказ. Даже в этом случае, Паша не имел права, не удостоверившись в законности и безопасности этого заказа браться за него. Поэтому я хотела вытащить его из этой передряги, хотя бы для того, чтобы собственноручно расцарапать лицо.

Одновременно с неконтролируемой злостью я жутко переживала за супруга. Боялась того, что с ним будет в заключении. Мне снились кошмары, где его насиловали и избивали. Я просыпалась в холодном поту, сотрясаясь от рыданий.

Один раз на мои крики пришёл сын. Он смотрел на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. Рыдал от испуга и просил не плакать. В тот день, успокаивая и обнимая старшего сына, пообещала ему, что никогда больше он не увидит моих слёз. Стало жутко от того как я скатываюсь в безумие, и вместе с тем ломаю психику собственных детей. Маме пришлось взять отпуск и забрать к себе мальчишек. Навалившееся горе оказалось сильнее меня. Больше всего в этой ситуации убивала невозможность сиюминутно поговорить с Пашей, услышать его версию событий. Переданные от адвоката новости не могли заменить встречи с мужем.

Лишь спустя две недели, когда мне одобрили свидание с супругом, я сразу же вылетела в столицу. Не замечая красот города, людей, и вообще не обращая ни на что внимания, я переночевала в хостеле, а утром, первым делом, выехала к следственному изолятору. Этот визит я запомнила на всю жизнь.

Комната для свиданий производила неизгладимое впечатление. Помещение разрезала пополам закрытая стеклом решетка, с обеих стороны от которой находилось десять кабинок со стеклянными перегородками. В двух кабинках уже сидели женщины и общались через телефонные трубки со своими близкими.

Усевшись на табурет, попыталась унять дрожь. Мне было страшно в этом месте. Я чувствовала как плохо людям в его стенах и еще больше переживала перед встречей с мужем. Косилась на охранников, сидящих за прозрачными дверями и наблюдающие за заключенными и визитерами.

Постаралась подавить волнение и в этот миг, в комнату вошел мужчина в синей тюремной робе. Он смотрел прямо на меня. Сердце бешено заколотилось и тут же сжалось от боли. В этом осунувшемся, поникшем человеке, с трудом узнавались черты моего Паши. Муж тяжело опустился на стул напротив, жадно осматривая меня. Взял трубку и я последовала его примеру.

– Привет, Солнце!– устало улыбнулся, встретившись со мной взглядом.

Темные круги под провалившимися глазами, впалые щеки и заострившийся нос. Разве возможно, чтобы всего за две недели человек так сильно изменился.

– Ну, что ты! Не плачь, – провел ладонью по стеклу, пытаясь меня успокоить.

А я и не заметила, как покатились слёзы. Каждая частичка во мне кричала от боли. Увидела мужа таким и теперь навсегда этот образ останется со мной.

– Паша, – попыталась успокоиться, но настырные слезинки вырывались наружу. – Как ты?

– Жив, – криво улыбнулся, неотрывно смотря на меня. – Соскучился по тебе и мальчишкам.

– И мы по тебе безумно скучаем. До сих пор не могу поверить, что это не сон.

– К сожалению, нет, – выдохнул он, с нежностью рассматривая меня.

– Паша, как так вышло? Почему? – знала, что у нас ограниченное количество времени и не собиралась его терять.

– Оказался не в том месте и не в то время. Стал пушечным мясом.

– Ты не знал для чего это программа?

– Нет, Солнце. Обычный заказ, как десятки других.

– А эти люди? Если они наняли тебе через сайт, то должен остаться хоть какой-то след? – понимала, что спрашиваю то же, что многие люди до меня: следователи и адвокат. Но мне нужно было увидеть полную картину собственными глазами, не делая выводов с чужих слов.

– Ни следа, – на лице мужа появилось какое-то умиротворение.

Я всматривалась в него, замечая проступившую седину на русых волосах, и желтоватые следу на виске и скуле.

– Паша, тебя бьют? – ком в горле мешал говорить.

Нет, только не это. Теперь мои кошмары приобретали реальные формы и мне стало трудно дышать.

– Уля! Уль!– позвал меня муж. – Все в порядке, Родная. Со мной всё хорошо. Это при задержании. Я пытался дать отпор, слышишь?

– Да, – незаметно кивнула, отчего-то не веря в эту историю.

– Видела бы ты, какая делегация вышла смотреть на моё задержание, – усмехнулся. – Наверное решили, что я промышленный шпион.

– Смеешься? – хотелось ударить его за легкомыслие, но ещё больше просто прикоснуться. Вот же он, достаточно руку протянуть, но чертово стекло отрезало от меня любимого мужчину. – Паш, я делаю все возможное, но пока не понимаю смогу ли вызволить тебя.

– Они каждый день устраивают допрос, выясняя , куда я спрятал деньги, – засмеялся.

– Вот откуда у тебя синяки, – сморщилась, представляя, через что ежедневно проходит мой муж.

– Не верят ребята, что я не при чем. Им нужно посадить кого-то и они посадят меня. Этого не изменить. Слишком влиятельные люди стали жертвами.

– А если мы найдем эти деньги?– наивно предложила я, сразу начав думать как можно отыскать такую нереальную сумму.

– Ты сейчас серьезно? – смеялся в голос Паша. – Одна надежда, выйти на заказчиков. Но даже Семен Филиппович не верит в это, – шумно выдохнул.

– Шанс есть всегда! – упрямо твердила.

– Я все понимаю, Уль. Всё, – обреченно проговорил муж. – Если меня признают виновным, то не жди меня. Хорошо? Не хорони себя вместе со мной.

– Костров! Ты дебил? – вмиг пришла в чувства. – Ты – муж мой, и отец наших детей. Конечно я буду ждать тебя. И не смей!– перешла не крик. – Слышишь?! Не смей падать духом и бросать нас! – кричала в трубку.

– Тигрица, моя!

–Девушка, покиньте помещение! – услышала мужской голос за спиной.

– Я верну тебя! – игнорировала охранника, продолжая орать в трубку, но её уже отключили. – Верну!

Приложила ладонь к стеклу, но меня потянули на выход. Перешагивая порог, Паша обернулся, беззвучно проговорив: «Я люблю тебя». Я не успела ему ответить. Не могла отвести взгляд от мужа, удаляющегося от меня в другую дверь, с печальной улыбкой на губах.

***

Шелест бумаги нервировал. Около десяти минут я сидела и наблюдала как адвокат мужа просматривает бумаги и никак не начнет обсуждать моё дело. Точнее, Пашино. Всё это слишком затянулось. Пять месяцев ада. Бесконечные полеты в столицу на слушания, нервы, отчаяние, постоянные мысли о том, что ещё можно сделать, чтобы вернуть супруга домой. И ни одного намёка на благополучный исход.

Но вчера Семён Филиппович позвонил, сказав, что появился один вариант. Не спав всю ночь, уже мысленно представляя возвращение мужа домой, прибежала к нему в офис. Единственное, что до этого момента я услышала от него:

– Минуточку, – и зарылся в бумажки, потратив гораздо больше обещанного времени.

Прожигая мужчину нетерпеливым взглядами, отрывала заусенцы на пальцах и нервно стучала ногой по паркету.

– Ещё минутку, – вспомнил о моём присутствии седовласый адвокат.

Терпение оказалось на исходе. Как можно так долго мучить человека, заставляя его теряться в догадках. Хотя, вся судебная система нацелена на человеческие страдания.

– Так! – окинул бумаги взглядом и наконец-то посмотрел на меня поверх очков.

Словно школьница в кабинете директора, замерла, положив руки на коленях.

– Сразу к сути, – скрепил руки замком, положив их перед собой поверх макулатуры.

– Раз украденная сумма до сих пор не найдена, то истец предлагает разрешить дело, выплатив им двадцать миллионов. И ваш муж отделается условным сроком.

– Двадцать миллионов? – кажется брови мои улетели к линии роста волос на голове.

– Да. В противном случае они собираются требовать максимального срока заключения, – говорил быстро, чётко, без сантиментов.

– Где ж я возьму такие деньги? Я и квартиру уже заложила, чтобы оплачивать ваши услуги, экспертов и полеты в Москву, – от озвученной суммы у меня всё внутри оборвалось и подступила тошнота.

Никогда и ни за что мне не достать даже десяти миллионов. Родители конечно, помогали с деньгами, но они о большей части расходов даже не подозревали. Да и обирать их до нитки, как-то совсем не входило в мои планы. Но продукты, одежду для детей и какие-то мелочи для дома, принимала с благодарностью.

– Ульяна Андреевна, это единственный вариант вызволить Павла Борисовича. Подумайте, может удастся что-то сообразить.

– Хорошо. Спасибо, я подумаю,– покинула офис адвоката.

Выходила из здания, ничего не видя и не слыша вокруг себя. Встреча на которую были такие надежды, скинула меня обратно в самую пропасть отчаяния, откуда не выбраться. По мне будто проехались катком. Раздавили и оставили лежать мокрым пятном на асфальте. Где же мне взять такие огромные деньги?

Шагая по лужам, дошла до лавочки, медленно опускаясь на холодное дерево. Нужно распутать клубок из мыслей. Вибрация телефона, назойливо жужжала в сумке, мешая сосредоточиться. Звонивший не собирался сдаваться.

На дисплее высветилось имя подруги.

– Ну что он сказал? – без предисловий перешла к делу Таня.

– Та сторона предлагает сделку. Двадцать миллионов и тогда Пашка отделается условкой.

В трубке повисло молчание.

– Алло, Тань! Ты слышала, что я сказала?

– Пытаюсь переварить, – глухо проговорила подруга.

– Вот и я, – обреченно выдохнула. – Где, б***дь, взять такие бабки? Сколько стоит продать почку? – сразу же начала прикидывать все, даже самые безумные варианты.

– Сёма, ты дура? Не вздумай! – прорычала блондинка. – Всё равно не хватит тебе почек.

– Вот. Вот главная причина! – в груди поднялась настоящая буря. Я злилась на себя, что упускала единственный шанс на освобождение мужа.

– Организовать донат, – продолжала накидывать возможные решения, – и сколько там будет капать? И не факт, что накапает какая-то существенная сумма. Просить пожертвовать на освобождение мужа через соц сети? Так он не больной ребенок, которому с радостью помогут кровно заработанной копейкой? – нервно рассмеялась. – Скажут сам виноват! Украл и теперь еще жена пытается нажиться на честных гражданах.

– Ну, почему же! – как-то радостно проговорила подруга. – Последний вариант вполне рабочий. Ты же знаешь, как у нас не любят несправедливость. Вот и будут радеть за униженного и оскорбленного, и переводить кто сколько может.

– Тань, двадцать миллионов! Детям на операции не успевают собрать, а тут я со своим уголовником! – хотелось кричать от безысходности. Провела ладонью по волосам, замирая.

– Какие еще могут быть варианты? Продав жилье всех ваших родителей вместе взятых, вам еще понадобится несколько квартир. И где жить тогда будете? Все вместе под мостом? Так потом придется детей твоих из опеки вызволять.

Я её не слушала. На светофоре стоял черный Рэндж Ровер с гос номером «х444хх». Через приоткрытое окно на меня пристально смотрел мужчина, которому однажды, я отказала в близости. Он еле заметно кивнул, ухмыляясь, и в следующее мгновение его машина газанула, исчезая за поворотом.

– Тань, перезвоню, – сбросила звонок, холодея от возникнувшей в голове мысли.

***

Покрутилась перед зеркалом, критически окинув взглядом. Вроде, неплохо. Стрелки, румяна, розовая помада, белая блузка. Юбку карандаш из коричневой кожи, одолжила мне Танька. Выглядела вполне прилично. Хоть подруга и говорила мне рубашку заменить на топ на тонких бретельках, я не послушала её совета. Всё еще надеялась, что удастся мирно договориться на материальную помощь и обычную выплату или отработку долга, не включающую интим. Но кого я обманывала? Если однажды он уже предлагал мне секс, то вряд ли побрезгует взять все, что посчитает нужным. Если конечно сразу же не выставит за дверь, как только я озвучу причину визита.

– Ох, Сёма! Надеюсь, ты всё же понимаешь, что собираешься продать душу дьяволу? – опершись спиной о дверной косяк, смотрела на меня Танюха.

– Не нагнетай, – повернулась к ней, и так чувствуя себя на взводе.

Две недели я пробовала занимать, просить, умолять у знакомых и друзей. Пашкины родители даже хотели взять ссуду в банке под залог квартиры. Но я вовремя их остановила. Не хватало нам всем вместе остаться голышом на улице. И все это время, как бы я не отгоняла от себя назойливые мысли, клюющие мозг и не дающие покоя, думала об одном единственном выходе. Я оттягивала момент решения, надеясь справиться по-другому. Но с каждым днем лишь больше убеждалась в том, что это мой единственный шанс. Именно тогда я решилась найти ту самую визитку.

Собирала справки о том кто такой этот самый Гершвин Роберт Альбертович. Он оказался крупным бизнесменом. Владел сталелитейным заводом и несколькими отелями. Говорят, за ним числился еще какой-то криминал. Только никто не смог объяснить откуда такие данные, да и пояснить род его бандитской деятельности тоже не смогли. Подытожив достоверные факты и не игнорируя слухи, поняла, что если он не сможет мне помочь с деньгами, то придется Паше десять лет ждать возвращения домой.

К встрече я готовилась тщательно. Маникюр, депиляция, да , я всё же не первый день жила и понимала к чему всё может привести, и заимствованные у Таньки шмотки. Лишь подруга знала о моем решении. Не осуждала, не отговаривала, но я видела с какой горечью она смотрела на меня, когда я озвучила ей свой план.

– Главное, чтобы не пришлось жалеть потом, – пыталась меня образумить перед встречей с Робертом, помогая собраться у нее дома.

– Я буду жалеть, если Пашу в тюрьме покалечат или убьют. Вот тогда я буду винить себя в том, что могла его спасти и струсила.

– Мне бы твою смелость! – печальными глазами взглянула на меня блондинка.

– Ни дай Бог, она тебе когда-нибудь понадобится! Тань, благодари небеса за мир, и покой в твоей жизни, и то что близкие все рядом, – никому и никогда не пожелаю пройти через этот кошмар.

– Улька, – голос подруги дрогнул и она отвернулась.

– Макеева!Прекрати! Я же не на казнь иду, – подошла к девушке, обнимая ее. – Еду только на разговор.

– Угу, – шмыгала носом Таня.

– Ну, все! Я поехала. Не хочу, чтобы Гершвин считал меня не обязательной. Сказала в восемь, значит восемь.

– Ни пуха, ни пера! – еще раз обняла меня подруга и чмокнув в щеку, проводила за дверь.

Дорога до ресторана, того самого, где в ноябре мы отмечали день рождения Макеевой, пролетела незаметно. Подходя к заведению, чувствовала как внутри все трясется. Какой-то липкий, неконтролируемый страх, завладел мной от пальцев ног до кончиков волос. Пытаясь совладать с волнением, на деревянных ногах семенила к двери.

Перешагнув порог, погрузилась в атмосферу праздника и спокойствия. Люди смеялись, слушали музыкантов, проживая спокойную и сытую жизнь. Отчего -то глядя на них не испытала никакой зависти, скорее разозлилась. Как они смеют наслаждаться вечером, когда у других такие проблемы? Уже и забыла, что всего пять месяцев назад была одной из них.

Роберта Альбертовича не оказалось в общем зале. Хостес проводила меня к дверям ВИП комнаты. Поблагодарив, встала перед входом в помещение, восстанавливая сбившееся дыхание. Мне было страшно до одури. Во мне словно растекался лед, сковывая весь организм и пуская дрожь по телу. Я даже перед ГОСами так не волновалась как сейчас. Казалось, еще немного и потеряю сознание. Стук сердца отдавался в ушах. Дрожащими пальцами обхватила дверную ручку. Глубокий вдох-выдох и я сделала решающий шаг. Вросла на месте. Увиденная картина, лишила меня дара речи.

За столом сидела большая компания, играя в покер и распивая алкоголь. Несколько здоровенных мужчин в окружении красивых молодых девочек с пухлыми губами, пышными прическами и нарощенными ресницы. Взгляд сразу наткнулась на мощную фигуру Роберта Альбертовича. Он восседал по самому центру, и внимательно изучал карты. Позади него стояла девушка в блестящем платье с пайетками и настолько глубоким декольте, что еще немного и я бы увидела её грудь в анатомических подробностях. Она по-хозяйски положила руку с острыми ноготками ему на плечо, а во второй держала бокал с шампанским. Её взгляд, как и взоры большинства собравшихся, был устремлен к свободной от столов половине зала.

Две девушки танцевали у всех на виду. Они прижимались друг к другу, соблазнительно закусывая губы и блуждая руками по изгибам партнёрши. Длинные тонкие пальцы то и дело задирали подол коротеньких обтягивающих платьев, пробегали по плоским животам. Девушки без стеснения останавливали руки на груди подруги, и спускались ладонями обратно к стройным ногам.

Блондинка повернулась спиной к брюнетке, сползая по ней вниз и виляя бёдрами. Наклонившись, она распрямила колени, поднимаясь по ногам подруги оттопыренной попкой. Брюнетка прижала её ягодицы к себе, положив одну руку на ногу и задирая платье партнёрши, а второй, пробираясь через декольте к её груди, сжимая силикон.

Все мужские взгляды сосредоточились на происходящем в центре зала. В комнате стояла тяжелая атмосфера. В воздухе пахло возбуждением и надвигающимся развратом. Брюнетка уже спустила верх платья подруги до талии, целуя её шею и сжимая пальцами розовые соски.

Щёки вспыхнули. Никогда в жизни я не видела ничего более откровенного. Стало жарко. Похоже, я выбрала не самый удачный момент для разговора. Сейчас всем присутствующим явно хочется только секса, и никакого конструктивного общения не выйдет. Решила унести оттуда ноги пока не поздно. Дернулась к выходу, уткнувшись в широкую грудь.

– Что ты мнешься, проходи! – легла на плечо здоровенная лапа, подталкивая меня к собравшимся. – Ну же! Мы не кусаемся.

Посмотрела вверх на огромного лысого парня, с черной густой бородой. Реагируя на бородатого, меня заметили игроки в покер.

Почувствовала на себе тяжелый взгляд. Повернула голову, встречаясь с хищными чермными глазами, ощущая как сердце ускоряется, разгоняя кровь по венам. Шумно сглотнула, понимая, что пути к отступлению отрезаны.

Мужчина кивнул кому-то головой и передо мной вырос Вадим, тот самый, что заливал мне бензин в бак.

– Здравствуйте, Ульяна! Пойдёмте, я провожу вас, – смущённо улыбнулся, придерживая для меня открытую дверь.

Выйдя из комнаты пропитанной пороком, немного выдохнула. Да и улыбка Вадима действовала успокаивающе.

Он провел меня вглубь заведения, через длинный коридор, по обеим сторонам которого находились разные двери. Парень завернул в закуток налево. Там находилась всего одна дверь. Приложив к замку магнитную карту, Вадим пригласил меня внутрь.

– Подождите здесь. Роберт Альбертович скоро подойдёт, – оставил меня одну в просторном кабинете.

Дернула дверную ручку, но она оказалась закрытой. Усмехнулась. Видимо, желание сбежать было написано у меня на лице. Не оставалось ничего иного, как сделать так, как велено. Возможно, ждать придется долго. Сняла пальто, повесив на вешалку у входа. Обвела взглядом комнату.

По центру стоял массивный стол из тёмного дерева. Позади него находилось большое кожаное офисное кресло. Вдоль стены разместился длинный диван из коричневой кожи, а перед ним журнальный столик и два таких же, как и гигант у стены, кресла. Спокойные бежевые стены, никаких кричащих цветов. Минимализм в чистом виде. На самом видном месте за столом, висела картина с какой-то черно-белой абстракцией. Смотрела на разводы, больше напоминающие кляксы и не смогла понять, что именно пытался нам сказать художник.

Дверь за мной распахнулась и воздух заполнил запах табака, виски и терпкого мужского парфюма. Роберт Альбертович заполнил собой весь дверной проем, посмотрев куда -то сквозь меня, твёрдым шагом двинулся к столу.

– В чём дело? – спросил на ходу, не поворачивая головы.

– Роберт Альбертович, мне очень неловко, что пришлось Вас побеспокоить, но я больше не знаю к кому обратиться, – теребила пальцы, желая провалиться сквозь землю.

– Говори, – опустился в кресло, пристально смотря на меня.

Поежилась от этого взгляда, но расправила плечи, понимая – это мой единственный шанс. Если не поможет он, тогда никто не сможет вытащить нас из этого ада. Подошла ближе к столу, заглядывая в чёрные глаза.

– Роберт Альбертович, у меня безвыходное положение. Дело в том, что мой муж – программист, иногда он в качестве подработки брал на тестирование новые программы. И после одного из таких заказов за ним пришли люди в форме. Говорят, что он украл у банка сто двадцать миллионов рублей. Компания, нанявшая его на это дело, испарилась даже не оплатив работу, не говоря уже о каких-то миллионах, о которых он даже не слышал. Никаких свидетельств существования той фирмы не существует, – ком в горле не давал говорить нормально, но я прокашлялась, продолжая.

– Муж говорит, что не знает о каких деньгах идёт речь и не имеет представления где их искать. Мне пришлось заложить квартиру, чтобы оплатить юриста, но и он утверждает, что не в силах помочь. Сторона истца предложила сделку, заплатить двадцать миллионов компенсации и муж отделается условным сроком. Иначе Паше грозит десять лет заключения. У меня и моих знакомых таких денег нет, и продавать мне больше нечего. Все окружающие меня люди, бессильны. Быть может, Вы сможете как-то то помочь? Я готова на любые Ваши условия, только помогите вытащит супруга, пожалуйста.

По непроницаемому взгляду мужчины невозможно было понять о чем он думал и вообще понял ли то, о чем я ему рассказывала, таким равнодушным казался его взор. Он не спешил отвечать и мне становилось душно от сдерживаемых слез и безвыходности моего положения.

– Двадцать миллионов, – усмехнулся он, отодвигая ящик стола и доставая оттуда два бокала и бутылку виски. – Это большая сумма.

– Колоссальная,– меня начало потряхивать от переполнявших эмоций. Я таких денег не то что в руках никогда не держала, даже не знала людей у кого вообще бывают настолько большие суммы. – Вся наша квартира стоит два миллиона, но и тех больше нет. Всё ушло на юриста и экспертов.

Грудь заложило, ещё немного и я расплачусь. Хотя, думала, что выплакала уже все слёзы за эти несколько месяцев.

– Выпей, – разлил по бокалам янтарную жидкость, протягивая мне.

Подошла ближе к столу, сев перед мужчиной в кресло. Понюхала содержимое стакана, поморщившись. От резкого запаха к горлу подкатила тошнота.

– Не думай, пей, – торопил низким, уверенным голосом Роберт. Когда он говорил с такой интонацией, то не возникало ни малейшего желания спорить.

Сделала глоток и жидкость тут же обожгла горло. Закашлялась.

– Пей всё, чтобы попустило.

Зажмурившись, превозмогая рвотные позывы и жжение во рту допила виски. Закашлялась, ловя губами воздух, словно рыба. Придя в себя, моментально ощутила как ослабели ноги, а по телу разлилось тепло. Да, без допинга я вряд ли смогу пережить этот разговор.

– Как собираешься отдавать долг, если твоя семья в такой плачевной ситуации? – сделав небольшой глоток, сжимал широкий бокал, так что его длинные пальцы смыкались вокруг стекла.

– Возьму ипотеку, наверное, буду Вам выплачивать столько сколько будет нужно.

– Ипотеку? – приподнял в удивлении брови, тут же рассмеявшись в голос.

Если бы не выпитый алкоголь, я бы моментально покраснела и прокляла решение обратиться к этому неприятному человеку. Но виски расслабил меня, представляя сложившуюся ситуацию в приглушенном свете. Отчего-то начало казаться, что я со всем справлюсь и верну Пашу домой. Да и Роберт Альбертович, не пугал так сильно, как раньше.

– Я на любые Ваши условия согласна. Если поможете, то готова даже…, – запнулась, не смогла сразу произнести это вслух, и выпитое не помогало преодолеть этот барьер.

– Даже на что? – хищно заблестели глаза мужчины.

– Спать с Вами, – проговорила и прикусила до боли нижнюю губу, пытаясь привести себя в чувства.

– А ты настолько хороша? Думаешь стоишь двадцати миллионов? – снова отпил из бокала, а я следила за тем как шевелится кадык на его мощной шее. – И почему считаешь, что по-прежнему мне интересна?

– Говорю же, на все готова. Возьмите меня к себе на работу пожизненно. Буду отрабатывать пока не выплачу долг полностью.

– Это уже не работа будет, а рабство.

– Вы разве таким не промышляете? – откинулась на спинку кресла, усмехаясь.

Сказав самое непристойное, теперь могла больше не трястись. Вряд ли положение может быть унизительнее, чем сейчас. Похоже, мне стало по-настоящему плевать на то, что со мной будет дальше.

Роберт Альберотвич поставил бокал, медленно поднимаясь с кресла. Пристально смотрел мне в глаза, не давая отвести взгляд в сторону. В груди все встрепенулось. Сердце застучало быстрее. Роберт остановился всего в шаге от меня.

–Так любишь, что за его свободу себя готова продать? – ухмыляется, прошел по мне оценивающим взглядом.

–Он мой муж, – шепчу, голос подводит. – Вы сами сказали обращаться, если будет нужна ваша помощь! – Страх переполняет, но я стараюсь держать себя в руках. – Так вот. Я здесь!

Мужчина молчит. Смотрит на меня, изучает. Внутри все сжимается в тугой комок.

–Сказал. Верно, – проводит большим пальцем по губе. – И что? Меня уже не боишься? – воздуха становится мало. Трудно дышать!

–Боюсь, – в груди все трепещет. Теперь я знаю, что чувствует мышка у филина в лапах. Чистый. Панический страх. – Но вы мой единственный шанс!

Взгляд мужчины теплеет. Он делает пару шагов назад.

–Посмотрим на что ты сгодишься! – снова этот липкий взгляд на мне. – Раздевайся! – в голосе звон металла.       – Или струсила?

Сердце пропускает удар. Я в логове хищника. Сама пришла и дороги назад больше нет. Делаю глубокий вдох, дрожащими пальцами расстегиваю рубашку, снимаю. Он смотрит. Как далеко заставит пойти?

Бесконечно долгие мгновения. Стук сердца в ушах. Адреналин, разливающийся по венам с бешеной скоростью. Тяжело дыша, расстёгивала одну пуговицу за другой и не сводила глаз с мужчины напротив. Неотрывно следящий за моими руками взгляд, оставлял ожоги на обнажающихся участках кожи. Сбросила блузку к ногам, рефлекторно накрывая ладонями прозрачное белое кружево.

– Убери! – никзко проговорил Роберт, пуская мурашки по телу.

Опустила руки, с трудом сдерживая себя, чтобы не вернуть их на место. Отвела глаза в сторону, не решаясь посмотреть на суровое, изучающее лицо.

– Продолжай, – твёрдость в хриплом голосе.

Выпитый алкоголь лишь притупил смущение. Острый изучающий взгляд, не пропускал ни миллиметра кожи, исследуя её.

Завела руки за спину, расстегивая молнию. Юбка упала на пол. Перешагнула её, оставшись в белом прозрачном белье и бежевых чулках. Глаза Роберта стали абсидианово -чёрными. В них горел огонь, готовый сжечь нас обоих, не оставляя ничего кроме пепла. Но ни один мускул не выдавал пожара, полыхающего на дне его глаз.

Моё дыхание участилось, каждый мускул в теле подрагивал. Хотелось прикрыться от его жадного взора, сказав, что передумала. Но стоило вспомнить о синяках на лице мужа, его седине, и сомнения тут же развеялись.

– Сними лифчик, – говорил, хрипло. Кажется, на него подействовала моя обнаженка.

– Хочешь взять предоплату, а потом послать меня к черту? – вздернула подбородок, не собираясь выдавать авансов. – Кажется, я и так ничего не скрыла. Хотел увидеть товар? Вот она я, любуйся!

Злость во мне боролась с желанием разрыдаться. Никогда я не чувствовала себя настолько униженной. Стоять голой перед посторонним человеком, предлагая ему за деньги свои сексуальные услуги. Сама себе была противна. В груди щемило, но голос разум не позволял дать заднюю.

Медленно начала вращаться вокруг себя, показываясь со всех сторон. Но как только вернулась в исходное положение, Роберт Альбертович оказался прямо всего в нескольких сантиметрах от меня. Вздрогнула. Он возвышался надо мной могучей скалой. Я чувствовала тепло, идущее от его тела и мужской терпкий запах.

– Товар, говоришь? – усмехнулся, обхватив пальцами подбородок и поднимая моё лицо к своему. – А как же тест-драйв? Вдруг там не за что платить?

Слова как пощечины, хлесткие, жестокие. А на губах у него нахальная ухмылка. И глаза дьявольски-черные со смешинками.

– Когда ты берешь машину на тест драйв, то хотя бы паспорт в залог оставляешь, -не собиралась сдаваться, хотя нутро все заледенело от страха и унижения.

Вот оно, настоящее лицо человека, с кем я не захотела стать любовниками по собственной воле, но вернулась предлагать себя за деньги. Видимо, другого обращения я не заслуживала.

Роберт удерживал моё лицо, внимательно изучая. Ощутила как груди дотронулись пальцы. От неожиданности распахнула глаза, напрягаясь всем телом. Шумно втянула воздух. Подушечкой большого пальца он массировал острую вершинку, а глаза следили за моей реакцией. Электричество прострелило напрямую к лону. За пять месяцев отвыкла от мужских прикосновений. Изголодавшееся по ласкам тело будто жило отдельной от головы жизнью. Старалась не выдавать себя, но он сжал сосок сквозь кружево, покрутив его. Из груди непроизвольно вырвался стон. Покраснела, понимая всю аморальность ситуации.

По лицу мужчины невозможно было прочитать его эмоций. Ущипнул за второй сосок, а я сжала плотнее челюсти, чтобы больше не издать ни звука. Роберт накрыл грудь всей ладонью, сжимая ее и пощипывая пальцами сосок, а затем снова массируя полушарие. Уже не в силах была контролировать сбившееся дыхание, выдающее меня с потрохами.

– Хорошая грудь, чувствительная, – оценивал меня словно корову на рынке.

Ладонь прошлась вниз по обнаженной коже, оставляя за собой вереницу из мурашек, опускаясь к кружеву трусиков. Втянула живот, трепеща и ожидая его дальнейших действий. Ему ведь никто не помешает взять меня силой и делать всё, что заблагорассудится. Накрыл ладонью поверх трусиков лоно.

– М-м-м! А товар кажется уже сам изнемогает от того, как сильно хочет быть использованным по назначению, – поглаживал шершавой ладонью набухшие складки.

Кровь прилила к щекам. Только теперь я почувствовала, что к моему стыду белье уже промокло. Неужели длительное воздержание превратило меня в похотливую сучку, готовую раздвинуть ноги перед любым кобелем? Глаза защипало от этих мыслей. Роберт массировал клитор через влажную материю, видела как дёрнулся его кадык. Радовало, что эта игра шла не в одни ворота. Хотя, кого я обманываю, если он не трахнет меня сейчас, то вызовет любую из ВИП зала, а может и всех вместе, и отымеет во все дыры. А те будут просить добавки.

Роберт продолжал ласкать меня через белье. Выводил круги по возбужденному комочку, не выпуская моего лица из ладони. Прикрыла глаза, ощущая как внизу живота скапливается напряжение.

– Смотри на меня!– рявкнул, как дикий зверь.

Испугавшись, распахнула веки, смотря как в черных глазах бурлит жидкая магма. По телу уже расползлась истома, требующая большего. Одним лишь пальцем, Роберт подводил меня к краю, к окончательному падению. Чувствуя отклик моего тела, сдвинул промокшую насквозь полоску белья в сторону, прикасаясь к голой коже. Продолжая мучительную пытку, проник двумя пальцами в истекающую соками дырочку, не убирая большого пальца с клитора. Как только Роберт заполнили меня, я простонала в голос.

– Нравится когда тебя пользуют? – в хриплом голосе слышался голод.

Длинные пальцы таранили меня, проникали до упора, массируя ту самую точку, при нажатии на которую туманился разум и было плевать на происходящее.

– Хочешь быть моей вещью? Приносить мне радость? – поливал меня грязью, жалил словами.

      Хотела соскочить с его руки, но он лишь прижал меня к своему торсу, не выпуская подбородок. Продолжал массировать клитор и проникать пальцами, заставляя забыть обо всем кроме ощущений.

– Я тебя не отпускал!– прошипел, насаживая меня на свои пальцы.

Влажные чавкающую звуки, заполнили помещения, разбавляясь моими стонами,

Грубые слова в совокупности с умелыми движениями, действовали на меня странным образом. Я чувствовала себя именно так, как говорил Роберт – вещью, предметом, ничтожеством. И чем больше он унижал меня, тем чувствительнее становилось мое тело, готовое на всё ради долгожданной разрядки.

– Кончай! – скомандовал, ударив по клитору еще раз.

В то же мгновение тело пронзило судорогой, в глазах потемнело. Тело прострелил оргазм. Видела как посыпались звезды. С громким стоном, я опала в мужских руках, чувствуя как тело продолжает содрогаться от волн удовольствия. Ноздри Роберта раздувались и горели глаза. Лоно еще сокращалось, когда он вытащил пальцы и поднес их к своему рту, облизывая.

– Вкусная, – смотрел на меня пылающим взглядом.

Приблизил лицо к моему, проведя языком по чуть раскрытыми губам, поделившись моим вкусом. Сердце бешено колотилось от отголосков оргазма. Было в его действиях что-то звериное, первобытное, отчего совершенно срывало крышу и не хотелось думать ни о чем.

Прикусив нижнюю губу оттянул ее и резко отпрянул.

– Отзывчивая, – облизал свои губы, смотря осоловевшим взглядом. Только теперь почувствовала как в живот упирается его возбуждение.

Еще несколько мгновения молча смотрел на меня, а затем отпустил.

– Одевайся!– рявкнул, возвращаясь к столу и на ходу поправляя член.

– Что? – не понимала его действий.

– Одевайся! Тест-драйв окончен, – подлил в стакан виски.

– И? – растерялась, не зная как на это реагировать.

– Не фригидная, – залпом опрокинул в себя все содержимое бокала.

– Что это значит? – меня словно окунули в чан с ледяной водой.

Прикрыла грудь одной рукой, а вторую положила на кружевной треугольник, прячась от мужчины.

– Тебе позвонят, как будет готов договор. Жди, – вышел из комнаты даже не посмотрев на меня.

ГЛАВА 6

Пятый день жила как в тумане. Не могла прийти в себя после моей унизительной встречи с Робертом Альбертовичем. Сложно забыть, как меня трясло когда Вадим провожал до машины, как рыдала дома под душем, пытаясь смыть с себя позор и чужие прикосновения. Не представляла, как теперь смотреть в глаза Паше. Ведь по сути, Гершвин не дал утвердительного ответа на счет моей просьбы. Лишь смешал меня с грязью, зная, что вытерплю, из-за безвыходной ситуации. Мне было противно смотреть на своё отражение в зеркало и стыдно не только перед мужем, но и детьми, родителями, свёкрами. Я предала супруга и всю семью. Что они скажут, если всплывет эта история?

Действовала на автопилоте: работала, занималась детьми, бытом. Повисший в воздухе вопрос с деньгами и пережитое в пятницу вечером потрясение, не позволяли полноценно сосредотачиваться на чём-то. Адвокат звонил, интересовался, приняла ли я решение, а у меня не было ответа на данный вопрос. Для меня он стоял еще острее, чем для кого-то другого.

И когда мне уже начало казаться, что Роберт решил не связываться со мной и нужно искать другие варианты поиска двадцати миллионов, мне позвонили.

– Ульяна Андреевна, – услышала приятный женский голос.

– Да, – растеряно слушала незнакомку.

– Роберт Альбертович приглашает вас на встречу, – сердцебиение участилось при звуке имени мужчины. – Будьте готовы к двадцати одному ноль ноль. За вами приедет машина.

– Хорошо, – проговорила взволнованно.

– Всего доброго, – попрощалась девушка.

– И вам.

Растерянно смотрела на смартфон, начиная осознавать случившееся. Значит, он всё же решил помочь мне. Не понимала как относиться к этому известию. Радость за скорое освобождение мужа, омрачалась внутренними переживаниями. Я не из тех, кто с радостью меняет любовников. По правде говоря, Паша у меня второй мужчина. Первым был пацан из параллельного класса и то потому что влюблена была, а не эксперимента ради. А теперь, должна буду удовлетворять неприятного мне человека. Разве могла я этому радоваться?

Отвезла сыновей к родителям, под предлогом того, что решила заняться здоровьем и с утра мне придется сдавать анализы. Они вроде бы даже ничего не заподозрили. Но, если честно, то я совсем не думала об этом. У меня оставалось время лишь для того, чтобы заскочить в магазин и на последние две с половиной тысячи купить новое черное белье. Вряд ли ему захочется платить за любовницу в хлопковых трусах. Ведь он пригласил меня точно не для светской беседы. Если Роберт одолжит деньги, то непременно потребует их отработку.

Провозившись с макияжем, рекордные тридцать минут, всё еще осталась недовольна результатом. Из зеркала на меня смотрела вульгарная девица с жирными черными стрелками и алой помадой. Фыркнула. Непроизвольно получилось выглядеть той, кем собиралась стать. Продажной девкой. Дешёвкой. Шлюхой. Нарядившись в новое белье, чулки и то самое черное платье, в котором ходила на день рождения к Таньке в ноябре, шагнула в красные лодочки и накинула пальто.

Рэндж Ровер ждал у подъезда в назначенные девять вечера. Вадим с лучезарной улыбкой открыл мне дверь, помогая забраться в салон.

– Прекрасно выглядите, Ульяна, – комплимент из его уст прозвучал естественно, без всякого подтекста и это немного успокаивало. Если быть честной, то рядом с этим лысым бугаем я чувствовала себя в безопасности. Чего нельзя сказать о его пугающем боссе.

– Спасибо, Вадим! – улыбнулась, с заднего сидения. – Работаешь сверхурочно?

– У меня ненормированные рабочие сутки, – громко рассмеялся парень.

– А как вообще работа? Нравится? – пыталась разговором заглушить переживания.

– Скучать не приходится. У Роберта Альбертовича есть чему поучиться. Да и оплата такая, что будешь готов не спать неделями ради заработка.

– Он всем своим сотрудникам так щедро платит? – хотелось хоть немного понять, какой человек этот Роберт. Пока у меня вырисовывался не очень приятный образ. И при всем при этом, как только вспоминала его руки на мне, то как доводил меня до оргазма, говоря при этом гадости. Сразу же непроизвольно чувствовала пульсацию между ног.

– Только очень ценным, – довольно улыбнулся Вадим.

– Ловко ты обозначил свою важность, Вадик, – улыбнулась.

Похоже, что парень был правой рукой Роберта и круг его обязанностей явно шире, чем вождение автомобиля и встреча любовниц босса. Ничего более конкретного о роде своей деятельности Вадим не сказал. Отчего стало немного не по себе. Чем же он занимается таким, о чем лучше не рассказывать посторонним.

– Вадим, а жена у Роберта Альбертовича есть? – почему-то только сейчас подумала о том, что Гершвин мог быть женатым. А я лезла к нему, влезая в чужую семью.

– Жена? – переспросил Вадим, а затем снова рассмеялся. – Жены точно нет, – продолжил хохотать басом, вгоняя меня в краску.

Реакция парня на вопрос, говорила о многом. А точнее о многих женщинах в жизни Роберта. В любом случае, я на него не претендовала. Мне нужны только деньги и возвращение мужа домой.

Погрузившись в мысли, следила за дорогой. Мы выехали из города на трассу и спустя час оказались в курортной зоне. Подъехали к большому гостиничному комплексу. Вадиму не пришлось даже предъявлять пропуск. Охрана сразу же пропустила автомобиль на территорию отеля. Он проезжал все дальше, минуя главный корпус, не остановившись и у маленьких отдельных домиков. Проехал теннисный корт, бассейн и стадион. В восхищении смотрела на множество огней, и ухоженную территорию отеля, напоминавшую больше Европу из кадров передач о путешествиях, чем отель, находящийся всегда в часе езды от нашего города.

Вдалеке от гостевых домиков и многоэтажного корпуса отеля, появился забор. Снова пропускной пункт охраны и мы въехали на огромную, просторную территорию, отгороженную от отеля. Асфальтированная дорога вела к двухэтажному шале. Огромный простор окружал одинокий дом, спрятанный от любопытных глаз не только забором, но и огромными соснами и елями.

В доме горел свет и я тут же вспомнила о человеке, напоминая о том, что меня ждут. Почувствовала волнение, приправленное страхом перед неизбежным.

Вадим проводил меня до самой двери. Чем больше я приближалась к дому, тем сильнее слабела. Стук сердца отдавался в ушах, ноги будто принадлежали кому-то другому, не желая идти по прямой. С трудом поднялась по ступенькам и перешагнула порог. Замерла, осматривая просторное помещение.

– Хорошего вечера, – пожелал Вадим на прощание, закрывая за мной массивную дверь.

Дом встретил меня приглушенным светом и пылающим в камине огнём. Гигантская гостиная, оказалась пуста. Роберта не было ни на огромном диване, стоящем у камина, ни у лестницы. Сняла туфли, пройдя в центр комнаты. Села на край кожаного дивана, зарываясь в мягком бежевом ковре пальцами ног. Осмотрелась по сторонам, подмечая с каким вкусом обставлен интерьер. На стеклянной столешнице играли блики света и отражался огонь. Деревянные балки под потолком, возвышались надо мной на несколько метров вверх. Даже встав на диван, я не смогу дотянуться до них. Потолок, испещренный светильниками и люстра из дерева, имитирующая переплетенные оленьи рога, выглядели настолько внушительными и мощными, будто дом принадлежал не человеку, а великану.

Но наибольшее впечатление произвело огромное окно со вторым светом. Столько воздуха я еще не видела ни в одном помещении. Всегда мечтала построить дом и обязательно со вторым светом. И вот сейчас смотрела через окно-мечты на ночную руку и лес, находясь под каким-то гипнозом. Наверное, это огромное счастье смотреть каждое утро через это стекло , встречая рассвет и любоваться отблесками солнечных лучей на воде.

– Добралась? – вздрогнула, услышав знакомый голос с хрипотцой.

– Здрасьте, – только и смогла из себя выдавить, оборачиваясь к хозяину дома.

– Ну здравствуй, – появился предо мной Роберт Альбертович, располагаясь в кресле рядом. Четко очерченные губы изогнулись в ухмылке. Похоже, для мужчины не осталась незамеченной моя реакция на его появление.

Посмотрела на него, тут же смутившись. За эти несколько дней отвыкла от колючего, проникающего под кожу взгляда. Покрывающая щеки черная щетина, выросла еще, превратившись в короткую бороду. Он развязал галстук, откидывая его на подлокотник, расстегивая воротник рубашки. Откинувшись в кресле, оценивающе посмотрел на меня.

Желваки ходили и казалось, что он хочет что-то сказать, но вместо этого продолжал молчать, со злой усмешкой на губах.

– Подписывай, – кинул папку на стол. – Двадцать миллионов в обмен на тебя. Полностью.

От его слов по телу пробежала дрожь, оставляя после себя мурашки. Открыла папку , пробегаясь глазами по содержимому.

– Ты приезжаешь тогда когда я скажу и куда скажу, – говорил чётко, размеренно, равнодушно. – Берешь трубку когда бы я ни позвонил, и делаешь абсолютно все. Неважно в постели или за ее пределами.

– А как же дети? – не понимала как я могу прибежать к нему по любому зову, бросив детей.

– Дети, – потер переносицу. – У них будет няня.

– Чужая женщина? – испугалась, что с моими мальчиками будет проводить какой-то совершенно посторонний человек и делать с ними неизвестно что. Вон сколько в сети истории про нянь-садисток.

– У меня только проверенный персонал, – сказал как-то холодно. – Не хочешь няню, оставляй одних. Но ты будешь следовать договору или можешь искать бабки в другом месте, – кивнул на дверь.

– Нет, – испугано замотала головой. – Пусть будет няня.

– Хорошо, – нахмурился, продолжая прожигать меня взглядом. – Ты уходишь из языкового центра. Будешь переводчиком у меня на заводе. Часть зарплаты будет уходить в уплату долга, другая будет оставаться на жизнь. Это понятно?

– Да, – кивнула.

– Подписывай, – снова приказал.

Несколько минут я еще изучала текст, откуда становилось понятно, что я перехожу в частное пользование Гершвина Роберта Альбертовича на ближайшие пять лет. Цифра повергла меня в шок. Что? А как же Паша?

– Что будет когда мужа выпустят на свободу? – спросила дрожащим голосом.

Продолжить чтение