Почти родные

Читать онлайн Почти родные бесплатно

1 глава

– Пап, почему я должна его встречать? Пусть твой водитель съездит. В конце концов, Андрей не маленький ребенок и способен вызвать себе такси, – выпаливаю на одном дыхании в трубку телефона.

– Яна, можно отложить одну из съемок и съездить в аэропорт. Это займет полчаса твоего времени, – строго говорит отец.

Прижавшись к обочине, я включаю аварийку и смотрю перед собой ничего не видящим взглядом. От одной мысли, что увижу говнюка Ковалёва, неприятный жар разливается по телу.

Сколько лет Андрея не было в России? Года четыре? Еще столько же его бы не видела!

– А может, все-таки Семён его встретит? – предпринимаю еще одну попытку избежать столкновения с Ковалёвым.

– Водитель в отпуске. Отвезешь Андрея домой и свободна, – чеканит папа каждое слово.

Это первый звоночек, что нужно соглашаться и не вступать в острую конфронтацию. Но меня не остановить после услышанного.

– В смысле домой, пап? К нам? Ты сейчас серьезно?

От ужаса волосы на голове шевелиться начинают.

– Андрей поживет в нашем доме какое-то время, – как ни в чем не бывало продолжает отец.

Возникает видение, как под капотом машины трескается асфальт и я лечу вместе со своей ласточкой в преисподнюю, в огромный кипящий котел.

– Ты предложил Ковалёву пожить у нас, зная, что мы с детства терпеть друг друга не можем? – переспрашиваю, чувствуя, как вспыхивает вся нервная система.

– Дочка, Андрей недавно после травмы. В его квартире ремонт, а у нас есть все необходимое для реабилитации, – невозмутимо поясняет отец. – Я сказал, что не имею ничего против, если он поживет какое-то время у нас и присмотрит за тобой, пока мы с мамой и близнецами будем в Стокгольме.

– Ну замечательно, пап! – Стону от отчаяния в трубку, закрыв глаза, чтобы избавиться от навязчивой картинки, как меня пожирают языки адского пламени. – А ты в курсе, что Ковалёв жуткий бабник и бунтарь? Мне теперь наблюдать, как любимый дом превратится в бордель и развалины к вашему возвращению?

– Не выдумывай, Ян, и меньше собирай всякие слухи. Все будет хорошо, – заверяет отец. – К тому же Андрей после серьезной травмы, бордель он явно сейчас не потянет.

Мы с Ковалёвым носили общую фамилию, пока он ее не сменил. Росли тоже вместе, и мой горячо любимый дядя и обожаемая бабуля в Андрее души не чают. Но я на дух не переношу этого паршивца и не желаю с ним никакого соседства. Тем более на своей территории.

– Яна, ты еще здесь? – зовет отец.

– Да, – бурчу недовольно.

– Андрей с пеленок терпит все твои выкрутасы, нервных клеток ты ему убила порядочно. Надеюсь, вы перестанете задевать друг друга и наконец-то поладите. Давай, ноги в руки и дуй в аэропорт.

У меня большие сомнения, что мы с Ковалёвым поладим, но спорить не решаюсь. Да и бессмысленно это, если папа принял решение.

– Кстати, в сейфе я оставил для тебя немного наличных. Код помнишь?

– Мне ничего не нужно. Я сама зарабатываю, пап. – И очень тихо добавляю: – Жаль, не столько, чтобы купить себе сейчас отдельное жилье.

– Я все слышу, мартышка.

– Вот и хорошо. Потому что я сильно негодую из-за твоего решения, – чуть-чуть смягчаюсь, услышав свое домашнее прозвище.

– Вся в мать. Эмоции впереди разума. Чуть что, обе загораетесь, как спички. Подыши глубоко и поезжай в аэропорт, Яна. – В папин голос возвращаются серьезные интонации. – В сообщении сейчас скину информацию о рейсе.

Завершив разговор, просто сижу несколько минут, пока не приходит СМС от отца. Я строю маршрут в навигаторе и еду в аэропорт.

«С пеленок терпит мои выкрутасы, и нервных клеток я убила ему порядочно, да, пап?» – бормочу себе под нос, резко трогаясь с места. – Потому что Ковалёв с детства бесит своим вредным характером и вечно недовольным лицом! Всего лишь хотелось Андрея как-то развеселить. И никакая я не мартышка!» – всё не могу перестать бухтеть.

Папа привык называть нас какими-то нелепыми прозвищами. Надо маме пожаловаться. Только у нее получается влиять на отца.

Я так напряжена, что, кажется, достигнут критический предел. Как бы самой не пришлось ехать на такси, потому что, когда злюсь, с концентрацией внимания возникают проблемы.

Усилием воли беру себя в руки и добираюсь до аэропорта без эксцессов. На все про все уходит никак не полчаса. Снова хочется передразнить отца с его «это займет полчаса твоего времени», но вместо этого, заприметив на улице у какой-то милой бабули картонную коробку, которую она пытается запихнуть в мусорку, прошу отдать ту мне. Отрываю кусок, пишу на нем ручкой «Добро пожаловать в ад», расправляю края помятой и испачканной картонки и иду в общую зону. Не забываю и завядший веник, который специально купила в цветочном магазине. Продавщица хотела выбросить потерявший вид букет, но я забрала за символическую плату, чтобы «с почестями» встретить «желанного» гостя.

Знакомое лицо в толпе нахожу сразу. За те несколько лет, что мы не виделись, Андрей возмужал и как будто стал еще шире в плечах. В синих джинсах, черном джемпере и кожаной куртке, он расслабленной походкой направляется в мою сторону. Так и не скажешь, что травмирован.

Подойдя ближе, Ковалёв смотрит на табличку, затем переводит взгляд на поникшие цветы и лишь потом на меня. Слегка прищуривается.

Никогда не была ценительницей мужской красоты, хотя по роду деятельности встречала много приятных и фотогеничных людей. Своего якобы двоюродного брата я не особо люблю, но должна отметить, что во внешности Андрея есть что-то завораживающее, дьявольское. Особенно эта родинка на его щеке. И черные глаза, которые он сейчас не сводит с меня.

– Привет, Яна, – улыбается, никак не отреагировав на «теплый» прием. – Вымахала-то как! – Андрей продолжает ощупывать меня слегка прищуренным взглядом. Кивает на увядший букет и грязный картон: – Смотрю, ко встрече подготовилась. Это мне?

Сохранять спокойствие, и без того мнимое, очень сложно.

– В жизни бы не приехала встречать тебя, если бы не обстоятельства и просьба отца, – парирую холодно.

– А что так? До сих пор обижаешься за тот случай, когда я поставил тебя на место на юбилее нашей бабули?

Перед глазами снова вспыхивает яркий огонь. Будто и не было никакой разлуки. Андрей все так же бесит дерзкой самоуверенностью. Одним своим существованием.

– Моей бабули, – поправляю его.

– Нашей, – настаивает он все с той же убийственной иронией в голосе, пока я пытаюсь блокировать воспоминания о том ужасном вечере.

Лучше бы Ковалёв не возвращался. Так всем было бы спокойнее. И в первую очередь – мне.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга: Андрей – насмешливо-пристально, я – едва сдерживая раздражение.

Разговоры о том, что он приедет в Россию восстанавливаться, чтобы затем принять участие в чемпионате по паркуру, ходили давно. Так же как и слухи, что Ковалёв меняет девушек как перчатки и ни с кем не спит дважды.

О чем думал отец, когда предлагал ему пожить в нашем доме?

2 глава

По пути домой Андрей просит остановиться у заправки. Выходит из машины и, достав телефон из кармана джинсов, идет к мини-маркету. Я нервно постукиваю пальцами по обивке руля и в ожидании Ковалёва. Его нет пять минут, десять, пятнадцать!

– Ну это уже ни в какие рамки! – негодую вслух. – Полчаса пап, да? Полдня убила на этого говнюка!

Опять смотрю на часы. Начинаю злиться, а этого делать нельзя. Нужно довезти Ковалёва до дома без происшествий, а потом ехать на работу. Только вот на деле хочется плакать от отчаяния.

Какой-то кошмарный сон наяву. Еще утром из-за туч выглядывало солнышко, пели птички, настроение было прекрасное, а сейчас это все словно ластиком стерли. Погода дрянь, настроение – такое же.

Вспоминаю, что девчонки звали вечером в клуб. Еще не поздно сказать, что передумала, и пойти с ними. «Да, так и сделаю. Сразу же после съемок к ним отправлюсь, только возьму, во что переодеться», – решаю я, наблюдая, как Андрей выходит из магазина, прижимая сотовый к уху.

Неужели нельзя было отложить переговоры до дома? Или чем он там занимался в магазине двадцать минут?

– У меня вообще-то дела есть. Я важную съемку перенесла и через час должна быть на другом конце города, – говорю Ковалёву, когда он опускается на сиденье, даже не обратив на меня внимания.

– Так бы сразу и сказала. Откуда мне было знать о твоих планах?

Андрей затемняет экран и прячет телефон в карман. Берет бутылочку воды, откручивает крышку и делает несколько глотков. Других покупок у него я не замечаю. Осознание, что Ковалёв разговаривал по телефону в мини-маркете, когда мог бы делать это в салоне автомобиля и сэкономить мое время, обжигает новой волной злости.

– Блин, таблетки в чемодане забыл. Не достанешь? – Андрей задерживает на мне свой черный взгляд.

Если бы можно было безнаказанно убивать – обязательно бы это сделала. Прямо сейчас.

– До дома потерпишь, – отвечаю как можно спокойнее.

Папа научил, что, если кто-то очень бесит, нельзя показывать ему своих настоящих эмоций, нужно до последнего сохранять внешнее спокойствие. Особенно если собеседник испытывает те же чувства. Показное равнодушие выбьет оппонента из колеи. Но Ковалёва почему-то не выбивает. Такое ощущение, что ему все равно.

Какое-то время мы едем в полной тишине. От напряжения закладывает уши. Я чувствую себя так, словно нахожусь внутри огромного вакуумного шара.

– Чем занимаешься сейчас? – первым нарушает молчание Андрей. – Где-то работаешь? Если встреча важная, могу с тобой прокатиться, – произносит так, словно делает мне одолжение.

Не знаю, каким чудом не выжимаю педаль тормоза. Хотя можно было бы это сделать. Чтобы Ковалёв разбил себе лоб.

– Нет. Отвезу тебя домой. Здесь уже близко.

Надо бы уточнить у отца, где брать терпение в тех ситуациях, когда якобы нужно держать невозмутимое лицо.

В машине снова повисает тишина. Кошусь в сторону Андрея. Прижав пальцы к вискам, он сидит с закрытыми глазами и морщится. Мне безразлично, всё ли у него в порядке со здоровьем, хотя кое-что берусь уточнить на всякий случай. Сиделкой быть я не нанималась.

– Папа сказал, ты после травмы. Что-то серьезное?

– Неаккуратно упал, – уставшим голосом сообщает Ковалёв. – Перелом ключицы, смещение позвонков, сотряс. Почти месяц провалялся в больничке, пережил две операции. Сейчас нужно серьезно восстанавливаться.

Даже немного радует, что Андрей будет не таким активным, как всегда. Есть надежда, что намордник и цепь покупать не придется. Кстати, про намордники.

– А собака твоя где? Каспер, кажется? Ты с ней никогда не расставался раньше, – вспоминаю я.

Лицо Андрея тут же мрачнеет.

– Пока я был в больнице, Каспер умер, – отвечает он, издав тяжелый вздох.

– От старости? Сколько ему было лет?

– Примерно как тебе. – Ковалёв открывает глаза и смотрит в упор.

Дрожь пробирает от этого взгляда. В нем явная угроза. Типа если не переведу тему разговора, меня ждет такой же печальный конец?

Сзади сигналит машина. Посмотрев в боковое зеркало, я трогаюсь с места. Снова поворачиваюсь к Ковалёву.

Андрей с детства чем-то раздражает. Особенно когда оказывается рядом. Хочется творить всякую дичь, лишь бы ему назло. Я бы и сейчас сказала какую-нибудь колкость, наплевав на его горе из-за утраты любимца, но прерывает телефонный звонок.

Не успеваю переключиться с громкой связи, и на весь салон раздается звучный голос моего преподавателя по вокалу:

– Ян, ты где? У нас занятие через два часа, помнишь? И что там с твоим зажимом в челюсти? Сходила к Мансуровой на прием?

Нервно тычу пальцем в телефон, пытаясь открыть настройки. Почему я сразу не подумала отключить громкую связь, когда Ковалёв сел в машину? Хватаю мобильный.

– Я сейчас в дороге, Вер. Перезвоню через полчаса, не могу говорить, – быстро тараторю в трубку и сбрасываю вызов.

Впереди пробка. Я чувствую себя крайне уязвленной, зная, каким Ковалёв бывает изобретательным на всякого рода обидные шуточки и острым на язык. Тем более после того, как я не пощадила его чувств к Касперу и намеревалась развить эту тему. Уверена, сейчас прилетит ответка.

Андрей пристально смотрит на меня насмешливым взглядом.

– Эрик сказал, вы с Гордеевым расстались несколько месяцев назад?

– И? – отвечаю вопросом на вопрос, не понимая, зачем он этим интересуется.

– В таком случае ничего удивительного, что у тебя появились зажимы в челюсти. Столько времени без отношений… Может, тебе нового парня найти, и вопрос с посещением специалиста решится сам собой?

Гад! Ну какая же сволочь! Взял и надавил на больное место: разрыв с Ярославом. Извини, пап, но твоя тактика ни черта не помогает. Обойдусь своей. Как привыкла.

Резко бью ногой по тормозам. Снимаю блокировку с дверей и, максимально сцепив челюсти, раз Ковалёва так завела тема моих зажимов, цежу:

– Выходи.

Андрей усмехается:

– Я папе твоему пожалуюсь, что бросила меня с неподъемным чемоданом посреди дороги.

– Хорошо, что напомнил. – Нажимаю на кнопку и открываю багажник, чтобы паршивец забрал свой чемодан.

Улыбка на лице Ковалёва становится шире.

– Еще и скорую для правдоподобности вызову, – угрожает он.

– Да пожалуйста! И бабуле не забудь об этом рассказать. Особенно про зажимы в челюсти и способы борьбы с ними. До дома пара километров осталась. Попутку поймаешь. Или пешком пойдешь. Заодно скорую вызовешь.

– А ключи?

– Заклинание какое-нибудь придумаешь.

Плевать, что получу нагоняй от отца за то, что оставила Ковалёва с вещами на дороге. Я его встретила, почти довезла до дома. На большее терпения не хватило. Вечером попрошу у Кати разрешения пожить у них дома, потому что моя нервная система вряд ли выдержит ежедневные эмоциональные встряски.

3 глава

– Как же с вами хорошо, девочки, – довольно произношу я и делаю еще глоток коктейля, стараясь не думать о том, что в нашем доме теперь живет Ковалёв. – После напряженного и сложного дня – это то, что нужно.

– Выпить бокал коктейля? – ухмыляется Вика.

– Ну и встретиться с вами, – подыгрываю, наконец-то ощущая подобие умиротворения.

Хотя бы за это можно поблагодарить Андрея, а то я бы отказалась от встречи с девчонками. Только не представляю, как буду завтра работать. Да и в университете снова не появлюсь: почти всю неделю съемки на объектах. Придется потом как-то наверстывать. В ущерб себе и своим увлечениям.

– Кстати, Ян, что ты там спрашивала про жилье? – интересуется Катя. – У меня пока без вариантов. Мама с мелким приехали погостить. Такой шум дома. Хоть самой куда-нибудь сбегай. Может, лучше я к тебе? – смеется она.

– Заодно и я, – тут же отзывается Вика. – Подготовка к свадьбе сестры мне уже поперек горла. – Проводит по шее. – Куча родни собирается нагрянуть.

– Обе приезжайте, – даю я добро. – Только никаких заигрываний с Ковалёвым. – Строго смотрю не девчонок, которые тут же оживают после моего предложения.

Кате и Вике нравится Андрей. Они ради приличия поддакивают, соглашаясь, что Ковалёв говнюк и ведет себя всегда соответственно, однако на его соцсети подписаны. Постоянно докладывают мне о событиях в его жизни. Хочешь не хочешь, а будешь в курсе.

– А что за порыв уйти из дома? – спрашивает Вика.

– Это была минутная слабость, – отмахиваюсь, не желая вдаваться в подробности.

Зря я, конечно, оставила Андрея с чемоданом на дороге. Однако паршивец хорошо знает мои слабые места, в том числе – что не обладаю терпением. Поэтому он и попросил остановиться на заправке, а потом специально проторчал в мини-маркете полчаса, доведя меня до точки кипения. Вдобавок ко всему – вывел из себя обидными и грязными намеками, чем бы я могла разработать челюсть. Это сейчас эмоции немного улеглись, рабочий процесс меня успокоил, а тогда я и впрямь готова была уехать из собственного дома.

Но лучше создам невыносимые условия для Ковалёва. Пусть убирается восвояси и живет среди коробок и ремонта. Попробую сделать все, чтобы сократить срок пребывания Андрея в нашем доме до минимума. Мне дорога каждая нервная клетка.

В начале первого мы с девчонками расходимся по домам. Заказанная мной услуга «трезвый водитель» почему-то оказывается неподтвержденной. Оставлять ласточку на парковке – плохое решение: завтра опять ехать в другой конец города. Мелькает шальная мысль позвонить Ковалёву и попросить его приехать за мной и моей машиной, но потом вспоминаю, чем закончилась наша дневная поездка. Совершенно точно Андрей отомстит, сделает в ответ какую-нибудь гадость.

Поэтому я открываю приложение и вызываю такси. Спать хочется дико. Вспоминаю, что так и не перезвонила старшему брату. Быть единственной девочкой в семье иной раз сущее наказание. Бабуля часто говорит, что у меня плохие манеры и повадки неотесанного пацаненка. А откуда взяться хорошим, если с рождения окружают одни мальчишки, машинки и пистолеты? И до их пор. Несколько лет назад мама с папой стали родителями в третий и четвертый раз – появились близнецы, Руслан и Богдан. Может, стоило бы настоять на отдельном жилье, но пока я не вижу в этом необходимости, потому что обожаю младших братьев.

– Какой у вас дом? Здесь нет нумерации, – говорит таксист.

Приоткрываю глаза и выглядываю в окно.

– Тот, что справа.

Признаков, что в доме кто-то есть – никаких. Эмоции окончательно улеглись, и теперь я понимаю, как глупо поступила. Андрей бы никогда не оставил меня одну посреди дороги. По крайней мере, хочется на это надеяться.

Всегда у меня так. Сначала сделаю что-нибудь на импульсах, а потом начинаю жалеть. И нет, я не за говнюка Ковалёва переживаю и не за то, где он сейчас. Просто папа завтра будет мной очень недоволен.

У него в последнее время неважно со здоровьем. Две перенесенные после падения со скалы операции и куча железок в его теле дают о себе знать. Иногда отец мучается сильными болями в спине. Наверное, поэтому он предложил Андрею пожить у нас. Знает, как тяжело восстанавливаться после подобных травм.

Я расплачиваюсь с таксистом и выхожу на улицу. Погода теплая, но пасмурная. Обожаю начало весны. Нужно было предложить девчонкам прогуляться немного по центру. Может, как-нибудь снова выберемся на днях, только теперь в парк.

Открыв дверь ключами, захожу внутрь. И впрямь нет никаких признаков, что Ковалёв в доме. Не знаю, радоваться или огорчаться по этому поводу. Все-таки когда человек долго живет в одной атмосфере, то привыкает к ней. Не представляю, что мы с Андреем будем хорошо общаться. Тем более мою детскую попытку исправить наши отношения он отверг, чем сильно меня обидел. И каким ужасным способом отверг!

Прохожу в гостиную и замечаю на диване объект своих мыслей. Ковалёв спит в одежде и телефоном в руке. Во сне он выглядит умиротворенным и очень красивым. Широкие брови, острые скулы.

Почему-то вспоминаются фотки, которые Андрей выкладывал в соцсети, мне Катя с Викой показывали. На них он лежит в больничной палате. Бледный, с синяками под глазами, но, улыбается, подняв палец вверх. Там еще потом видео было, как Андрею заново ломают кость, потому что она неправильно срослась. Вот на тех кадрах у него уже и намека нет на улыбку. Я тогда еще возмутилась, зачем снимать такое и показывать подписчикам. Пару дней потряхивало от того, как он страдал на камеру.

Опустив сумку в кресло, смотрю на Ковалёва.

Так странно. Сейчас нет никакого желания его задевать. Вместо этого чувствую внезапный прилив стыда за свою дневную стервозность. Воспоминания обо всех наших столкновениях, как осадки, обрушиваются на меня одно за другим. Но ведь не я первая начала!

Меня, наоборот, с детства тянуло к красивому мальчику, я хотела его внимания, хотела дружить. А Андрей постоянно обижал и отталкивал. Взглядом, словом, поступком. Я единственная девочка в нашей большой семье. Это нормально, что меня любят и уделяют повышенное внимание. Детская попытка подружиться с Ковалёвым в итоге переросла в обоюдную ненависть и вражду. Андрей то якобы нечаянно толкал на семейных праздниках, то заявлял, что у меня ужасная улыбка и кривые зубы. Я в долгу не оставалась и подставляла его. И так без конца. Обидно было очень долго, а потом выработалась защитная реакция и я научилась давать Ковалёву отпор.

Не знаю, зачем подхожу ближе и присаживаюсь на край дивана. Наверное, я впервые могу рассмотреть Андрея так близко и не быть за это высмеянной. Он с детства к себе не подпускал.

Изо всех сил борюсь с желанием достать телефон и сфоткать своего двоюродного брата. Лучше бы, конечно, на фотоаппарат. Чтобы забрать себе в коллекцию. Уже собираюсь пойти за камерой наверх, но Ковалёв делает резкий выпад рукой и, сжав пальцами мой затылок, жестко его фиксирует.

– Что ты делаешь? – Опаляет горячим дыханием лицо.

Паника пускает корни в сердце. Оно колотится на разрыв, а я не могу выдавить из себя ни звука. Кажется, именно так ощущают себя люди, когда с ними происходит что-то ужасное.

– Признавайся. Хотела разрисовать меня губнушкой? Или что ты опять задумала?

Между мной и Андреем никогда не было так мало расстояния. Мужской запах проникает в ноздри. Такой знакомый, такой… Нет, не раздражающий, как его владелец. Перед глазами появляется еще одно воспоминание.

На свой десятый день рождения Андрей пригласил какую-то девочку и не отходил от нее весь праздник. Я наблюдала за Ковалёвым, недоумевая, почему ту девочку он любит, а меня нет. Потом убежала в сад и больше не вышла к гостям. Мы с родителями тогда прилетели к семье дяди на неделю. Это был самым кошмарный отдых за всю мою жизнь.

– Яна? – зовет Андрей. В его голосе больше нет такой явной враждебности, как несколько мгновений назад.

Щеки обжигает румянцем от прямого и пристального взгляда. Дыхание опять сбивается.

– Погоди, ты пила, что ли? Где шлялась? Ты время видела?

Я ведь не сразу узнала, что мы с Андреем никакие не родственники. Впрочем, как и он. С детства в наши головы вдалбливали, что близкие люди так себя не ведут друг с другом, не ссорятся на ровном месте, а мы, оказывается, были родными лишь по документам.

Когда Андрею сказали, кто его настоящий отец, он закатил скандал. Алёна и бабушка места себе не находили от волнения, а я почему-то радовалась. Испытывать столь широкий и яркий спектр эмоций по отношению к двоюродному брату было неправильно. Невыносимо.

Все эти воспоминания и желание, чтобы Андрей не убирал свою руку, кажутся крайне неуместными, странными и совершенно мне несвойственными. Именно они и приводят в чувство.

– С каких пор я должна перед тобой отчитываться? – нервно сглотнув, произношу я и пытаюсь высвободиться из крепкой хватки, но это не так-то просто.

Андрей очень сильный. Он такие вещи вытворяет в видеороликах у себя на канале! Я однажды открыла и залипла на весь вечер.

– С тех самых, когда я пообещал твоему отцу приглядеть за тобой. А еще мы оба в курсе, что ты неадекватная и с головой у тебя проблемы. Как и с выдержкой.

– У меня всё в порядке с головой! – Снова пытаюсь ею дернуть в знак протеста.

Андрей не сразу убирает руку, но, когда это происходит, я испытываю облегчение.

– Правда? А Ян сказал, что во сне ты разговариваешь с несуществующими людьми.

– С умершими, а не с несуществующими, – поправляю его. – Это разные вещи, чтобы ты знал. И на будущее. Если еще хоть раз тронешь меня, я на тебя порчу наведу, понял?

Окончательно прихожу в себя, ощущая, как опять ошпаривает злостью. В этот раз – из-за дяди. Нашел чем поделиться с говнюком, который лежит напротив. Завтра же позвоню родственнику, которому обязана своим именем, и скажу, как «благодарна», что подкинул Андрею еще один повод надо мной поиздеваться.

4 глава

После пробуждения первым делом я тянусь к телефону. Смахиваю уведомления и звоню дяде. Степень негодования настолько высока, что даже спросонья завожусь с пол-оборота, когда вспоминаю вчерашнюю реплику Ковалёва про мои якобы проблемы с головой из-за того, что разговариваю с мертвыми. Можно подумать, я от этого в восторге.

Когда вижу время на часах, хочется застонать в голос, потому что проспала все на свете. У меня безлимит на неудачим в последнее время. На утро было запланировано важное дело, а я, оказывается, не только будильник не поставила, но и режим «Не беспокоить» не выключила. Комбо, блин.

– Привет, Яна, – слышится в трубке бодрый дядин голос.

– Я с тобой по секрету поделилась, что со мной происходит, а ты всем разболтал? – с ходу высказываю свою претензию. – И кому? Андрею! Зная, как он любит меня троллить! Ничего лучше не придумал?

Ненадолго повисает пауза, слышно, как Янис просит кого-то выйти и несколько минут ни с кем не соединять.

– А ну-ка тон сбавила, малявка, и громкость своего недовольства прикрути. Не посмотрю, что ты моя любимица и единственная девочка в семье.

Зря дядя так. Это еще сильнее заводит.

– Когда я ненароком узнала, что ты в боях принимаешь участие, да еще и втайне от жены, которая против, то ничего никому не сказала. А ты… Я лишь с тобой и братом поделилась, что снятся прабабушка и прадедушка, а ты взял и рассказал об этом Ковалёву. Он же теперь…

– Успокойся, – перебивает Ян. – Я ничего ему не говорил. Это вышло случайно. Андрей услышал наш разговор, когда прилетал на днях.

Легче от этого все равно не становится. Тем не менее градус моего гнева понижается после услышанного. Янис не стал бы обманывать, а у Ковалёва и впрямь есть дар появляться в нужное время и в нужном месте.

– Ну ладно, – вздыхаю я. – Я злюсь, потому что папа предложил Андрею пожить у нас, – жалуюсь. – Сам уехал с мамой и близнецами в Швецию. Эрик еще дальше забрался, а меня оставили один на один с этим… – Проглатываю обидное слово, которым хочется назвать Андрея. Как бы там ни было, Ян считает его своим сыном и очень любит. – Скажи, ну вот как он за мной присмотрит, когда за ним самим смотреть нужно? Весь переломанный в свои двадцать пять, бунтует по каждому поводу. У него очень сложный характер. Сколько раз я пыталась найти к Андрею подход, но он постоянно отталкивал. При этом еще и дурой выставляет.

– Извини, Яна, – смягчается дядя. – Это я попросил Эрика, чтобы Андрей жил у вас, пока будет проходить реабилитацию и готовиться к чемпионату. Думал, детские обиды друг на друга вы оставили в прошлом.

– Что ты сделал? Зачем?..

– Затем, что у вас дома есть все условия для восстановления. Андрею очень важно выиграть чемпионат. Это всего лишь мои домыслы, но, кажется, и с девушкой он из-за соревнований расстался.

– С какой по счету? – хмыкаю я.

Ян усмехается в ответ:

– Ладно, малявка, потерпи немного. Андрей в России ненадолго. У него другие планы. Никто тебя доводить не будет.

Как же! Андрей никогда не откажется от того, чтобы совместить приятное с полезным. Непременно найдет способ вывести меня из себя. Но вслух решаю этого не говорить.

– Если вдруг палку перегнет, мне скажи, – просит Янис.

– Обязательно. Тогда ты приедешь и надерешь ему уши?

– Бегает Андрей очень быстро. Словами попробую донести, что к чему, – посмеивается дядя.

Я прощаюсь с ним и откладываю телефон. Снова смотрю на часы и недовольно вздыхаю.

Может, там, на небе какой-то неблагоприятный период и напряженные аспекты? Почему так резко все стало плохо? Отвратительно, я бы даже сказала, учитывая, что второй день из-за Ковалёва не могу взять себя в руки. Ярко фонтанирую эмоциями и раздражаюсь по каждому поводу. Страшно представить, во что превратится моя нервная система через месяц.

Вместо того чтобы собираться по делам, открываю интернет и гуглю про чемпионат по паркуру. Не знаю, как Ковалёв успеет восстановиться за такой короткий промежуток времени, но поддерживать его и помогать я точно не стану.

Умывшись, спускаюсь завтракать. Кругом тишина. Ну почти. Из тренажерного зала в подвале доносится музыка. Там еще бассейн и массажный стол. Наверное, благодаря папиной дисциплине, силе воли и ежедневной гимнастике по укреплению спины, прогнозы врачей не оправдались и отец не лежит сейчас прикованным к постели.

Какое-то время наблюдаю, как Ковалёв тренируется. Сначала делает разминку, затем растяжку, подтягивается на турнике. И так по кругу.

Андрею больно. Это видно. Я не фанат спорта, и всякие нездоровые увлечения у людей с таким характером, как у Ковалёва, наводят на мысль, что это попытка доказать что-то себе. Или тому, чье мнение имеет ценность. Не знаю. Всегда было интересно, с чего началась у Андрея любовь к паркуру и риску.

Ковалёв делает третий круг упражнений, и я ловлю себя на мысли, что мы с Андреем вообще никогда нормально не разговаривали. Так что бы по душам. Хоть и выросли вместе, и почти родные друг другу, но я ничего о нем не знаю. Что он любит, а что нет. Какой его любимый цвет, фрукт, время года.

Нет, однажды спросила, конечно, и мне ответили: «Все, что нравится тебе, никогда не понравится мне».

Ковалёв не сразу замечает мое присутствие. Немного теряюсь, когда он долго, пристально смотрит на меня, закончив выполнять упражнения. Вытерев лицо полотенцем, подходит вплотную. Его острый подбородок оттеняет щетина. Андрею очень идет.

Скрещиваю руки на груди, занимая позицию для словесного обстрела. Первой не начну. Подожду, что паршивец мне скажет.

– Подсматриваешь? – улыбается он.

– Нет. Померещились голоса. Думала, это кто-то моих из покойников зовет или полутруп какой хочет поговорить. Почти угадала, – намекаю на то, что Андрей пока не в лучшей своей форме.

Хотя так и не скажешь. Ни тогда, ни сейчас язык не поворачивается назвать его мальчишкой.

Андрей опять усмехается.

Нет, что-то в нем изменилось. Во взгляде больше нет явного раздражения, как было раньше, стоило мне посягнуть на границы Ковалёва и оказаться с ним рядом. Теперь в его глазах интерес.

– Ты вообще серьезно с этим? У тебя, что ли, как у Яниса? Так сильно выражено?

– До недавнего времени ничего подобного не было, – поясняю охотно.

– А у Эрика?

Прищуриваюсь, глядя на Ковалёва. Я его задела, назвав полутрупом, а ответка не летит? Странно.

– Наверное, блондинам не передается.

– У Арса и Марка ничего подобного нет, хотя они оба с темными волосами.

Я закусываю губу. В этот момент приходит идиотская мысль разыграть перед Андреем спектакль, со своими странностями. Пытаюсь не дать ей ход, но разве теперь успокоюсь?

– Значит, мы с дядей особенные.

Андрей ничего не отвечает, лишь хмыкает и возвращается к тренировке.

Очень странное поведение. Очень.

Но у меня нет времени думать об этом и придавать значение хорошему настроению паршивца. Быстро завтракаю и поднимаюсь в комнату, чтобы переодеться. Кручусь перед зеркалом в общей гардеробной и болтаю с Викой по громкой связи.

Подруга сообщает, что Гордеев сегодня утром был в институте и спрашивал про меня. Упоминание о Ярославе отзывается в груди щемящей болью.

– Я сказала, что у тебя всё в порядке, разрываешься между работой и учебой.

– Ну да, в относительном порядке. Если так, конечно, можно выразиться, – усмехаюсь я, заметив Андрея в отражении. Теперь он в роли наблюдателя. – Хорошо, спасибо за информацию. Скоро буду.

Завершаю разговор и поворачиваюсь к Ковалёву:

– В чем дело? Почему ты на меня уставился?

Он долго молчит, а потом выдает:

– Тебе совершенно не идет это платье. И спортом ты зря не занимаешься. – Он скептически хмурится, оглядывая меня с ног до головы.

Тут же вспыхиваю, начиная дышать чаще. До дрожи обидно слышать эти слова. Хотя вида не подаю. Между прочим, это мой лучший наряд! Специально надела, когда узнала, что в институте появится Гордеев. Тот самый, что разбил мне сердце. Как когда-то говнюк Ковалёв.

Собираю волю в кулак. Андрей это назло. Не стоит вестись на провокацию. Наверное, он мстит за «полутруп».

Поправив прическу, улыбаюсь:

– Всё в порядке у меня с фигурой. А вот ты явно нарываешься на порчу.

Мы с детства как Монтекки и Капулетти. Ничего не меняется!

Я разворачиваюсь и, подхватив сумочку и телефон, иду к двери. Кто бы знал, сколько терпения стоит не сказать Андрею что-нибудь язвительное в ответ. Но ничего, возьму реванш вечером. Скоро Ковалёв будет не рад, что согласился на предложение моего отца пожить в нашем доме.

5 глава

Очень плохо быть эмоциональным, импульсивным, зависящим от своего настроения человеком. Однако Ярослав всегда говорил, что ему нравятся во мне именно эти черты.

Мы познакомились, когда я только поступила в институт. Яр учился на предпоследнем курсе. Самый лучший на своем потоке. И самый красивый. Сначала мы просто дружили, проводили время в общей компании, а потом Гордеев поцеловал меня и предложил встречаться. Я была на седьмом небе от счастья и думала, что это навсегда. Жаль, эйфория длилась недолго.

Спустя несколько месяцев Яр позвал в кафе и сказал, что переезжает в Штаты, хочет попробовать строить карьеру там. Это стало большим потрясением. Еще бо́льшим – когда он позвал меня с собой. Наивную, привязанную к семье восемнадцатилетнюю девочку.

Мама с папой, скорее всего, не стали бы препятствовать отъезду. Хотя о предложении Яра они не знали, как и об истинной причине нашей размолвки. Впрочем, расставания не было, общение само сошло на нет, стало поверхностным и редким.

Может, я сделала глупость, что не уехала с любимым человеком, но стоило представить, что не увижу Руса и Дана, что буду жить вдали от родителей и дома, как сердце разбивалось на множество осколков. Еще и прабабушка тогда сильно заболела. Стало понятно, как в действительности дорога мне семья. Не готова я была к резким переменам в своей жизни.

Кроме того, очень трепетно отношусь к отцу. Ради него прошла обучение на курсах медсестер, освоила несколько техник массажа. Потому что невыносимо было видеть, как его мучает боль в спине. Мысль, что в один из таких моментов меня не будет рядом, ранила сильнее, чем та, что мы с Яром не будем вместе.

А семейные посиделки, которые мама устраивает по выходным раз в две недели, собирая всю родню? Они у всех вызывают восторг. Все без ума от теплой и живой атмосферы в доме, включая меня.

Так, после окончания университета Ярослав уехал в Штаты, а я осталась в России. Со своей семьей. До сих пор не знаю, правильно ли поступила, но ни в эмоциональном плане, ни в привязанности к близким ничего не изменилось: я по-прежнему не представляю себя без родных. Даже тетю Жанну, лучшую подругу мамы, очень люблю и всегда скучаю, когда она долго к нам не заглядывает.

Вика первой замечает меня в холле института.

– Яр еще тут, – быстро говорит она, подойдя вплотную, и стреляет глазами в сторону. – По телефону расстраивать не хотела, но… В общем, Гордеев не один.

Прослеживаю за взглядом подруги, и бросает в жар. Рядом с парнем, к которому я до сих пор неравнодушна, стоит эффектная блондинка. Полная моя противоположность. На ее фоне я кажусь себе угловатым подростком. Зачем-то вспоминаю «комплимент» Ковалёва, что платье мне не идет, и настроение становится еще паршивее.

– Мог бы не брать ее с собой. Да и с отцом можно было дома увидеться. Он специально, чтобы ты их вместе увидела…

– Каждый из нас сделал свой выбор. И мы обе в курсе, что дела у Яра идут в гору и возвращаться он не планирует. Никто не обещал хранить верность, – обрываю Вику.

Гордеев замечает нас и останавливает взгляд на мне. Как могу, пытаюсь замаскировать шок от того, что он приехал в Россию, и не один, а с девушкой. Но когда его спутница поворачивается и я вижу ее лицо – сражает пришедшийся точно в грудь удар.

– Это я тоже не хотела говорить по телефону. Чтобы ты сама все увидела. – Фраза повисает в воздухе подобно большому гелиевому шару.

Мучительная боль заставляет задохнуться.

Рядом с Яром – одна из моих постоянных моделей, я работаю с ней очень давно. Точнее, работала. Два месяца назад Вера улетела в другую страну, сказав, что познакомилась по интернету с каким-то красавчиком и тот позвал ее к себе.

В голове не укладывается, что человек способен на такой цинизм. Они подписаны на мои соцсети. И не могли не знать, что все мы знакомы…

– Яр идет сюда, – озвучивает Вика очевидное, потому что я тоже вижу, как он со своей новой подружкой направляется в нашу сторону.

– Привет, – коротко здоровается Гордеев, обдавая меня невозмутимым спокойствием.

И Вера, и Яр делают вид, что ничего из ряда вон не происходит, в то время как мое тело начинает сотрясать дрожь. Хочется взорваться и сказать что-то язвительное, обидное. Но беру себя в руки.

Сглатываю ком в горле, чтобы хоть немного снизить оглушающий эффект от этой внезапной встречи, и киваю Яру в ответ. Гордеев собирается что-то сказать, но я изображаю, что тороплюсь. Не намерена задерживаться рядом с ним ни на минуту. Если только за тем, чтобы проткнуть бывшему ногу каблуком. Как Яр мог?..

– Да постой же ты, мы аудиторию свою прошли, – дергает меня Вика за руку и направляет к нужной двери.

Перед глазами расплывается мутное пятно вместо лица подруги. Я редко плачу, но сейчас тот самый случай, когда с удовольствием дала бы волю слезам. На ватных ногах захожу в аудиторию, сажусь за самую дальнюю парту и стараюсь сконцентрироваться на речи преподавателя, запретив Вике хоть что-либо произносить вслух о Ярославе. Однако он сам дает о себе знать. Пишет сообщение, предлагая встретиться после занятий. А потом еще одно.

Смотрю на экран, пока тот не гаснет. Слушать оправдания, как получилось, что Яр теперь с Верой, я не хочу. Да и вообще ничего не хочу. Переношу вечернюю съемку на другой день и отключаю звук на телефоне, а сразу после занятий еду домой, скрестив на удачу пальцы, чтобы больше не пересечься с Гордеевым и его подружкой.

Дома раздеваюсь догола и надеваю свою любимую пижаму. Что там Андрей говорил? Нужно бы заняться спортом? Ага, сейчас. Спускаюсь к холодильнику за мороженым, надеясь, что с Ковалёвым мы тоже не пересечемся. Но звезды сегодня явно не на моей стороне. Андрей сидит за столом и перебирает таблетки в аптечке отца. Выглядит бледным и измученным, словно весь день таскал мешки с цементом.

– Кажется, кто-то переусердствовал с занятиями? – ехидничаю я. – Тебе бы без такого рьяного фанатизма относиться к спорту, глядишь, дольше проживешь. Если что, я желаю тебе много-много здоровья. Не хватало еще, чтобы потом по ночам ко мне приходил, – добавляю тише.

Из-за внезапной встречи с Яром напрочь вылетело из головы, что я хотела поиздеваться над Ковалёвым. Может, в другой раз. Очевидно, что сегодня мы оба не в духе и не в настроении.

– Переусердствовал, – соглашается Андрей. – И как назло, один массажист заболел, а другой отказался ехать в такую даль. – Он не язвит, зато сильно морщится и постанывает, держась рукой за ключицу.

Вспоминаю, как приступами боли иногда мучается отец, и на мгновение становится даже жаль Ковалёва. Я подхожу к столу и забираю у него аптечку. Беру нужное лекарство и заодно массажное масло. Все равно день испорчен. Хуже быть не может.

– Пойдем, сделаю тебе массаж. Боль совсем не уйдет, но станет немного полегче, – говорю на полном серьезе.

Андрей задерживает на мне подозрительный взгляд.

– Ты умеешь делать массаж? Или после него я сразу в травму поеду?

Шумно вздыхаю и ленивым жестом показываю Ковалёву, чтобы шел за мной.

– Умею, конечно. И вредить тебе нет желания, зато есть силы причинить кому-нибудь боль.

– Не очень обнадеживающе звучит, – хмыкает Андрей.

– Это будет не расслабляющий массаж, а точечный. Но облегчение ты потом получишь, – заверяю его. Слегка оборачиваюсь: – Идем.

Заметив, что Ковалёв даже не сдвинулся с места и все так же сидит за столом, улыбаюсь. Впервые с того момента, как увидела Яра с новой подружкой.

– Или ты боишься?

– Нет, – отзывается Андрей с ухмылкой, – не боюсь, хотя опасения на твой счет у меня имеются.

– Сегодня я безобидная. Надеюсь, отплатишь той же монетой.

Не знаю, хорошая ли идея – помочь Андрею облегчить боль, но почему бы и нет? Может, если выплеснуть куда-то скопившуюся энергию, мне самой станет чуточку легче.

6 глава

Включаю свет в комнате, которую знаю досконально, и кивком указываю Андрею на массажный стол.

Сложив руки на груди, Ковалёв наблюдает за действиями, которые я совершаю на автомате. Тысячу раз их совершала. Можно было в мед пойти учиться, как и настаивала родня, но смотреть на муки других – не мое. Пусть лучше люди улыбаются мне в камеру, а потом идут домой в хорошем настроении.

– Ян, ты уверена, что не сделаешь хуже? Меня в рабочее состояние нужно привести, а не наоборот.

Думать о том, что первой подняла белый флаг, не хочется. Это всего лишь помощь. Не более того.

– Верх снимай.

Я задерживаюсь взглядом на плечах Андрея. Поднимаю голову и зависаю ненадолго, потому что Ковалёв тоже рассматривает меня с интересом. Без намека на привычное для нас обоих раздражение.

Не разрывая зрительного контакта, Андрей стягивает с себя белую футболку и бросает ее на кушетку. У него подтянутое, крепкое тело, и я беззастенчиво пялюсь, чувствуя, как покалывает кончики пальцев от мысли, что сейчас прикоснусь к нему. Ловлю в фокус белесые шрамы чуть ниже ключицы. Кажется, два или три раза Андрей ломал одну и ту же руку.

Дедушка иногда шутит, что в семье скоро будет коллекция роботов, особенно если кое-кто очень шустрый и настырный не умерит свою активность.

У Ковалёва руки и ноги хоть раз, но были переломаны. Все до единой. Не знаю, как Андрей терпит эту боль, я боюсь увечий. Неудачное падение в детстве с велика осталось не самым приятными воспоминанием. Какое-то время в моем колене стояла титановая пластина, она доставляла много неудобств.

– Я видела запись на просторах интернета, как ты упал на том чемпионате, – вспоминаю я. – Ее ты к себе на канал не добавил? Почему?

Андрей громко хмыкает:

– Твои предположения?

– Ты не любишь проигрывать. Но думаю, человек должен принимать себя любым. С поражениями и победами. Понятно, что тебе было неприятно, но неудачи – это двигатель процесса… – Решаю не продолжать, заметив во взгляде Андрея недовольство.

Я хоть и нарастила подобие брони после наших взаимных придирок в детстве, но лучше держать нейтралитет. Так безопаснее.

– Может, поражение кого-то и мотивирует, но не меня. Достаточно знать, что оно было. Я не мазохист и не привык культивировать внутри ощущение: «Посмотри, ты можешь хуже».

Растираю руки маслом, пока Андрей располагается на столе. У него широкая спина и ровная кожа. Под лопаткой две круглые родинки. Я впервые так близко к Ковалёву, а он впервые позволяет к себе прикасаться. Обычно ближе чем на шаг не подпускал. Это вызывает противоречивые чувства.

– Интересная мысль, но я с тобой не согласна. И если бы ты нормально со мной общался, то знал бы, что я закончила курсы медсестер и умею делать массаж. Ради отца училась. У него часто бывают боли.

Опускаю руки на спину Андрея. Пробегаюсь пальцами по позвонкам, не удержавшись от соблазна потрогать родинки.

– У тебя правая сторона напряжена. И плечи. Расслабься. Обещаю, что хуже не сделаю.

– Я и так максимально расслаблен, – глухо отзывается он.

Верхняя губа дергается в усмешке, когда я надавливаю на нужные точки и слышу, как Андрей шипит сквозь зубы.

– Тут болит? – уточняю.

– Да.

Он опять постанывает и пытается напрячься, словно собираясь встать и уйти, но я кладу ладонь на его плечо и надавливаю сильнее. Глажу, жму, добиваясь, чтобы Андрей все-таки расслабился.

Папа в первый раз примерно так же себя вел. Боялся, что я ему сделаю больно. А теперь то и дело просит помассировать плечи и шею после тяжелого рабочего дня.

Продолжаю манипуляции, наблюдая за Андреем. Он больше не пытается сбросить мои руки.

Фитнес-часы на его запястье вдруг издают какой-то странный звук.

Перевожу на них взгляд – на дисплее пульсирует сердце. Следом накрывает сильным смущением и растерянностью, потому что кожа Андрея покрывается мурашками. Это… реакция на мои прикосновения? В принципе… нормальная. Хотя нет! Ничего подобного!

Краска бросается в лицо, когда я продолжаю касаться Андрея, неспешно массируя спину и плечи под аккомпанемент его сердцебиения.

– Что с пульсом? – все же спрашиваю как можно спокойнее, хотя у самой долбит в ушах.

Да что за ерунда?..

– Боюсь остаться инвалидом, – хрипло отзывается Ковалёв. – Нервничаю немного.

Я массирую Андрея десять, пятнадцать минут. А потом его телефон оживает. Экран загорается от уведомления. Из соцсети. Какая-то Лада предлагает повторить вечер и просит ей перезвонить.

Повторить?

Прокручиваю в голове предложение расфуфыренной блондинки, чем-то напоминающей Веру. Ковалёв здесь всего пару дней и уже успел с кем-то потрахаться? Вспоминаются слова его отца: якобы все будет хорошо и я могу не переживать, что наш дом превратится в бордель. Как же.

– Больно, Яна, – тягуче произносит Андрей, а мне хочется сделать ему еще больнее.

Не мужики, а какие-то похотливые козлы!

– Все, – говорю, заканчивая массаж. – На сегодня хватит.

Андрей лежит какое-то время не двигаясь, размеренно дышит. Затем встает и, поблагодарив, уходит.

Оставшись одна, я смотрю на массажный стол, где несколько мгновений назад лежал Ковалёв. До сих пор горят ладони. К ним добавляется неприятное чувство в груди. Оно очень напоминает то, что я испытала, когда Андрей привел на свой день рождения красивую девочку и весь вечер от нее не отходил. А я, спрятавшись в саду, размазывала слезы по щекам и отчаянно ей завидовала.

7 глава

– Говоришь, Ковалёв второй день приходит под утро? – спрашивает Вика, потягивая коктейль через трубочку.

– Угу, – отзываюсь, наблюдая, как Катя отплясывает на танцполе.

– А Яр?

– Не отвечаю на его звонки, – скупо выдаю я, не желая говорить о прошлых отношениях.

– А он мне звонил сегодня, – вдруг признается Вика и тут же продолжает: – Но я тоже не ответила.

Удивляюсь услышанному. Катю и Вику Ярослав на дух не переносит. Сомневаюсь, что в этом плане что-то изменилось.

– Зачем интересно?

– Откуда мне знать, – дергает плечом Вика. – Ладно, забей. Вон туда лучше посмотри, – кивает в толпу. – Пропажа твоя нашлась. Одобряю, кстати, выбор Ковалёва. Зачетная девочка.

Я поворачиваю голову. На танцполе Андрей обнимается с какой-то худой белобрысой девушкой. Лицо у нее знакомое. Но так с ходу и не вспомню, где раньше видела. Вроде бы в сети. Или нет?..

– Это Лада Триггер, – подсказывает Вика. – С недавних пор известная блогерша. Такие видео крутые снимает. Просто улет!

– Не слышала о такой, – отвечаю я, пытаясь скрыть нарастающее раздражение.

– Такая же одержимая риском, как и твой родственничек. Наверное, на этой волне и сблизились. Может, канал помогает ему продвигать, а то из-за новой травмы активность Андрея в соцсетях заметно упала.

– Ну да, бизнес-план по ночам обсуждают, – хмыкаю я, отодвигая от себя пустой бокал.

Снова пялюсь на Ковалёва. Стоит увидеть Андрея в обществе какой-нибудь девушки, как все переворачивается внутри.

Вот что это за феномен? Почему я Андрея ревную? Что за собственнические замашки?

Шумно вздыхаю и заказываю у бармена еще один коктейль. На этот раз – безалкогольный. Завтра нужно быть свежей и отдохнувшей. Нельзя пропустить съемку, а то хана репутации, на которую я работала не покладая рук несколько месяцев подряд. Два прогула и столько же отказов от съемок без уважительной причины меньше чем за неделю – слишком даже для не новичка. Однако как раз алкоголь иногда помогает расслабиться и проспать всю ночь без кошмаров. Которых стало много в последний месяц.

– Да сегодня аншлаг, – усмехается Вика. – И Яр тоже здесь. Сговорились они, что ли?

Прослеживаю за взглядом Вики – Гордеев в вип-ложе. Не один, а в компании друзей. Блондинки рядом с ним нет, но я уверена, что Вера где-то поблизости ошивается. Мода сейчас такая? Брюнеткам сложнее устроить личную жизнь?

– Хотя… Пару часов назад я кинула историю в соцсети с меткой. Может, они тут оба из-за тебя?

– Глупости! – Отворачиваюсь от Ярослава и снова смотрю на Ковалёва.

– Ну а вдруг? – смеется Вика.

Я медленно допиваю коктейль, жалея, что он не алкогольный. Затем встаю и одергиваю короткое платье.

– Со мной пойдешь танцевать или здесь останешься?

Подруга широко улыбается.

– Во-о-т, Яна, – тянет она. – Теперь узнаю тебя. А то сидишь тихо, словно не в клуб, а на выставку пришла. Здесь, конечно, останусь. Хочу понаблюдать, чем закончится. Зажги там, детка.

В меня точно бесы вселились. Или это градусы первого коктейля? Не знаю. Но действительно нужно выплеснуть куда-нибудь свои эмоции. Их что-то очень много в последнее время.

Родные не зря называют меня «чертенок в юбке». С детства без тормозов. Как что втемяшится в голову – не выбить. Сначала это было маниакальное желание во что бы то ни стало добиться внимания Андрея, а теперь… Да все то же самое! Может, Лада Триггер и красивая, хорошая девушка, но я ничем не хуже. Как и Вера, что светила прелестями на камеру, а потом укатила к моему бывшему жениху.

Катя, заметив меня рядом, игриво подмигивает. Вокруг нее уже крутятся три ухажера, один из которых тут же переключается на меня. Может, со спортом я и на «вы» (тягать железки и прочее – совершенно не мое), но пластика и растяжка отличные. Еще ни разу не подвели, когда выходила на танцпол. Отдаваться зажигательным ритмам и басам легко. Чувствую себя как рыба в воде.

Забыв, ради чего на самом деле вышла, погружаюсь в атмосферу безбашенного веселья. Вдоволь наплясавшись и получив дозу эндорфинов, собираюсь вернуться к Вике, но чувствую на талии чьи-то руки.

– Малыш, ты такая зажигалка. Не уходи, давай еще потанцуем, – раздается незнакомый голос. – Обещаю, классно проведем время.

– Нет, я все. Устала, – пытаюсь избавиться от внимания назойливого кавалера.

– Да ладно тебе. Давай, – настаивает он, лапая меня за задницу.

Уже собираюсь воспользоваться своим фирменным приемом по отшиванию всяких похотливых кобелей, как помощь приходит откуда не ждали.

– А ну-ка отошел от нее! – требует Ковалёв за моей спиной.

Оборачиваюсь. Судя по сведенным к переносице бровям, Андрей не в восторге от моего нового ухажера. Я тоже.

– Ты кто такой? – ожидаемо спрашивает парень у «родственничка».

– Отойди от девушки, – повторяет Ковалёв. В его интонациях звенит сталь. – Она пришла со мной и уйдет тоже со мной.

Щеки горят, дыхание спирает, когда Андрей внимательно смотрит на меня. Опускает глаза на шею, которую я неосознанно трогаю, даже не пытаясь освободиться из объятий незнакомца. Поднимаю голову – Ярослав тоже наблюдает за этой сценой.

– Еще раз притронешься к девушке – вырву руки. – Ковалёв дергает меня на себя и заслоняет спиной.

– Все-все, понял, – отступает парень и уходит обратно в толпу.

Я облегченно выдыхаю, зная, как легко заводится Андрей. Удивительно, что он не начал драку, а обошелся только предупреждениями.

– Домой поехали. Уже поздно, – строго говорит Ковалёв, повернувшись ко мне.

Вот это заявочки! А как же его Лана? То есть Лада.

Хотя и сама собиралась вызвать такси и ехать домой, выдаю совершенно другое:

– Не хочу. Мне и здесь хорошо.

Но Андрей, будто не слыша, подталкивает к выходу из клуба.

– Вообще-то я шла в бар, чтобы выпить воды, а потом продолжить танцевать.

– После того разврата, что ты сейчас устроила, одну я тебя домой не отправлю. Идем.

Ковалёв чем-то напоминает в это мгновение старшего брата. Эрик с такими же интонациями загонял меня в детстве домой с улицы. Правда я никогда его не слушалась. Впрочем, вообще никого никогда не слушалась, поэтому и чертенок в юбке.

– Ты сам вторую ночь где-то пропадаешь… Неужели изменишь свои планы и домой поедешь? Фи. Это скучно и совсем на тебя не похоже. – Наигранно морщу нос.

Андрей никак не реагирует на мои слова, продолжая за руку тащить с танцпола.

– Стой! – останавливаю его.

Снова поднимаю голову к вип-ложе. Яр до сих пор не выпускает меня из поля зрения. Хватает буквально нескольких секунд, чтобы решиться на несусветную глупость. Обвиваю шею Андрея руками и висну на нем, прижимаясь всем телом.

Ковалёв твердый и горячий. Прошибает мелкой дрожью от его близости.

– Что ты делаешь? – цедит он сквозь зубы, тут же напрягаясь.

За последние три дня мы прикасаемся друг к другу второй раз. Точнее, инициатор второй раз я.

– Наверху мой бывший, – шепчу сбивчиво. – Если оттолкнешь меня сейчас, то приду к тебе ночью и ударю по больной ключице чем-нибудь тяжелым.

Боже, что творю?..

– Один танец, и едем домой, – предлагаю бартер.

– Блядь, детский сад какой-то, – рычит Ковалёв, но все-таки обнимает меня за талию, прижимая к себе.

Мурашки бегут по спине. Их много. Явно больше, чем было у Андрея во время моего массажа. Щеки пылают. До этого дня мы с Ковалёвым никогда не то что вместе не танцевали, а даже рядом. Сейчас обнимаемся!

Ковалёв ведет в танце. Музыка совсем не располагает к медленным движениям, но у нас выходит что-то особенное, свое. От прямого темного взгляда Андрея становится еще жарче. Я разворачиваюсь к нему спиной, кручу бедрами восьмерки. Мысленно обещаю себе, что это все, чтобы позлить Яра, но на самом деле едва удерживаюсь на ногах, когда рука Андрея прижимается к животу. Ковалёв толкает меня назад. На мгновение застываю, почувствовав его эрекцию. Он же ненавидит меня с детства!.. И я его…

В ушах гудит так, что по децибелам перекрывает звук, льющийся из колонок. Дыхание сбивается, когда твердые губы касаются плеча. В ноздри проникает знакомый запах туалетной воды, которого становится очень много. Андрей приспускает тонкую бретельку платья и влажно проводит кончиком языка по моей коже. Соски мгновенно твердеют, горячие импульсы устремляются вниз живота. Меня сносит ошеломляющими эмоциями. Они дезориентируют. Становится стыдно, потому что я не хочу, чтобы Ковалёв останавливался. Мне нравится чувствовать его руки и губы.

– Достаточно достоверно для твоего бывшего парня? – звучит над ухом хриплый голос Андрея.

– Ты… явно переигрываешь… – сиплю я, облизывая пересохшие губы.

– Ты тоже. Он уже не смотрит, давно ушел. Надеюсь, теперь и мы можем ехать домой? Мне завтра рано вставать.

Андрей отстраняется. Я до сих пор дрожу. В душе раздрай.

– Сумочка… Я оставила ее там, – указываю в сторону барной стойки.

Ковалёв коротко кивает, чтобы следовала за ним.

Делаю глубокий, резкий вдох-выдох и семеню за Андреем на ватных ногах.

Не анализировать. Не грызть себя. Обо всем случившемся подумаю завтра. Или сотру из памяти, будто ничего не было. Это просто алкоголь и раскрепощенная атмосфера клуба. В обычных условиях мое тело не стало бы реагировать на засранца Ковалёва.

Ведь не стало бы?

8 глава

Андрей подходит к такси и садится на место рядом с водителем. Я располагаюсь на заднем сиденье. Близость Ковалёва нервирует по-прежнему, но теперь иначе. Внутри борьба противоречий. Хочу, чтобы Андрей попросил водителя остановиться, пересел и еще раз дотронулся до меня, и в то же время не хочу этого. В голове не укладывается, что на танцполе я не отталкивала его, а прижималась сама, трепетала от жарких прикосновений.

Весь следующий час в дороге до дома убеждаю себя, что ничего ужасного не произошло. Хотя кого я обманываю? Эмоции кипят. И тише не становятся. Это неимоверно злит. Перед глазами стоит лицо Ковалёва: угольно-черные ресницы, четко очерченные губы и густые брови. По красоте Яр сильно уступает Андрею. Как, впрочем, и по энергетике.

– Спокойной ночи, – летит в спину, когда я направляюсь в свою комнату.

Точнее, сбегаю в нее, едва мы переступаем порог.

На мгновение оборачиваюсь. Андрей даже не смотрит в мою сторону. Похоже, только у меня буря чувств после того, что произошло на танцполе. Это тоже почему-то злит. Как и безразличный вид паршивца. Ничего ведь с годами не меняется!

– Почему ты спишь в гостиной? – интересуюсь я.

– Нравится, – беспечно отзывается Андрей.

– Комната Эрика пустует. Он был бы не против, если… – Осекаюсь.

Хочется хорошенько себя пнуть. Со стороны, наверное, выглядит так, словно я ищу повод задержаться. Лучше бы ушла, потому что Ковалёв стягивает с себя джемпер и бросает его на кресло. Включает телевизор и поднимает голову. На его губах появляется наглая усмешка, когда он замечает мой внимательный взгляд.

– В общем, не имеет значения. Спи где хочешь.

– Угу, – кивает он.

– Кстати, ты говорил, что торопишься домой и завтра рано вставать. А сам собираешься смотреть телевизор?

– Тренер будет в восемь. – Андрей зевает. – Чужой бубнеж с детства меня убаюкивает. Не переживай, вырублюсь через десять минут.

Нет, все-таки очень странно, что мы с Ковалёвым нормально общаемся. Больше не пытаемся друг друга задеть. А перед этим обнимались в клубе…

Махнув волосами, я отворачиваюсь и поднимаюсь на второй этаж. Нужно срочно в душ – смыть с себя прикосновения Андрея. И лечь спать.

Включив воду, я иду переодеваться в комнату. Разглядываю в зеркале плечо, которого недавно касались губы Ковалёва. По телу бежит дрожь, когда воскрешаю в памяти свои ощущения во время танца. Засранец, наверное, уже спит, а я думаю о нем! Опять начинаю раздражаться.

В душе долго стою под теплыми струями воды. На удивление, о Ярославе даже вспоминать не хочется. Возможно, это и к лучшему. Ненадолго закрываю глаза, чувствуя, как расслабляюсь. Когда открываю их, вокруг непривычная темнота. Тру ладонями веки – опять темно. Да что такое?..

«Выбило пробки!» – осеняет меня.

В прошлом месяце было то же самое. Мы утром собирались кто куда и из-за аварии остались без завтрака, в институт я поехала с мокрыми волосами. Папа потом вызвал электриков, и те сказали, что всё нормально. Это так нормально, да?

На ощупь выхожу из ванны и наспех вытираюсь полотенцем. По памяти иду до шкафа. Надев первую попавшуюся ночную сорочку, я хочу включить фонарик на телефоне, но смартфон не подает признаков жизни. Черт! Как не вовремя сел.

Мысль, что придется звать Андрея вызывает внутренний протест, хотя другого выхода нет. Я лишь примерно знаю, где находится щиток, и совсем ничего не смыслю в технике. Меня в принципе опасно подпускать к электричеству, как говорит отец. Но все же попробую как-нибудь обойтись своими силами…

Поток моих рассуждений прерывает голос Ковалёва:

– Яна, ты спишь?

Дыхание перехватывает, когда слышны приближающиеся шаги. Затем на меня наводят фонарик. Морщусь от яркого света.

– Нет, не сплю. – Я закрываю лицо руками.

– Знаешь, где щиток?

– В подвале, где тренажерный зал.

– Хорошо. Ты побудь здесь, я сейчас разберусь.

– С тобой пойду, – привыкнув к свету фонарика, говорю я и направляюсь за Ковалёвым.

Можно было бы отпустить его одного, но страшно оставаться в темноте одной.

Внизу почти не приходится помогать, Андрей со всем справляется сам, и через несколько минут свет возвращается в дом. Становится не по себе. Не представляю, что делала бы, будь я дома одна.

– Ты, наверное, уже не помнишь, мелкая была. Однажды нашла у нас дома на полу какую-то мелочовку, похожую на зубочистку, и начала тыкать ею в розетку. Везде вырубило свет, щиток вышел из строя. Пришлось ждать электриков. Палочка, которой ты поковырялась в двух дырочках, обуглилась. Мастер потом сказал: чудо, что тебя током не шандарахнуло. Считай, в рубашке родилась.

– Не помню этого, – качаю я головой.

Зато теперь ясно, что отец имел в виду, говоря, будто я и электричество несовместимы.

– Я постарше тогда был. – Интонация Андрея меняется. – Вот и запомнил…

Глаза, привыкшие к свету, задерживаются на его красивом лице. Ковалёв в паре шагов от меня. Лишь в спортивных брюках, с голым торсом. Взгляд скользит по его напряженным грудным мышцам, прессу… Сердце начинает нервно колотиться от того, что Ковалёв тоже рассматривает меня. Опять становится неловко, потому что хочется почувствовать его прикосновения.

Соски твердеют, и приходит понимание, что волосы влажные, а сорочка из довольно тонкой ткани и наверняка просвечивает. Поэтому Андрей так смотрит?

Нет никаких оправданий моим эмоциям. Ведь сейчас я абсолютно точно не пьяна и мы не в безбашенной и веселой атмосфере клуба. Однако ощущения такие же волнующие, если не сказать больше.

Кровь бросается в лицо, по телу бегут мурашки. Может, Андрей и не пытается ко мне прикоснуться, но его глаза… Господи, пусть он прекратит пожирать меня взглядом и отвернется!

Но Андрей не отворачивается. Рвано дышит.

Не знаю, кто из нас делает первый шаг навстречу. Кажется, оба. Одновременно.

Ковалёв обхватывает меня за затылок и ловит губы. Воздух в груди замирает, и я льну к Андрею в ответ. Он горячий и твердый. Во всех местах. Как и пару часов назад в клубе, желание сильное. Между бедер сводит короткой судорогой от напора Андрея. Боже, да у него бешеная энергетика!

Я тону во вкусе Ковалёва, когда наши языки сплетаются. Новые ощущения. И такие сладкие. Хочу еще…

Но все заканчивается так же резко, как и началось. Андрей отстраняется, тяжело вздыхает и растерянно смотрит в мое лицо. Чертыхаясь, разворачивается и идет наверх. Оставив меня посреди тренажерного зала одну. В растрепанных чувствах.

9 глава

Пальцы трясутся, когда я заплетаю волосы в косичку, стоя перед зеркалом в своей спальне. Стараюсь делать привычные вещи и не думать о Ковалёве, но ничего не получается. Губы горят после недавнего поцелуя с паршивцем.

Я бы и рада осмыслить случившееся, но словно на повторе воспроизвожу ощущения, которые захлестнули с головой, когда почувствовала у себя во рту язык Андрея. Всегда считала, что тренажерный зал – это проклятое место. Оказывается, действительно проклятое.

Сильно зажмуриваюсь, но взгляд Андрея перед тем, как мы перешли черту, давление его рук на моем затылке и жадный поцелуй даже не собираются покидать голову. Как нам общаться после этого?

Прислушиваюсь к себе. А ведь желание издеваться над Ковалёвым меньше не стало. К нему добавилось еще одно. Запретное. И такое мучительное.

В кровати я долго лежу без сна. До сих пор потряхивает от произошедшего. Но еще больше – ужас и паника от того, что мне понравилось целоваться с Андреем. Очень понравилось.

Ни капли не удивляюсь, проснувшись от возбуждения. Всеми способами сократить время проживания Андрея в нашем доме теперь хочется нестерпимо, потому что до этого Ковалёв не снился мне в интимном плане. Вообще. Может быть, я питала к нему симпатию, хотела общаться, но то, что было ночью во сне… Никогда я о таком не мечтала!

Распустив косу и одевшись, спускаюсь на завтрак. Решаю вести себя, будто ничего не было. Уверена, и Андрей выберет такую же тактику. А если нет, подскажу ему, как будет лучше. Но, когда я вижу Ковалёва не кухне, весь запал дерзости испаряется.

– Доброе утро, – произносит Андрей, заметив меня, и кивает на кофемашину. – Будешь?

Отрицательно качаю головой, наблюдая, как он подходит к открытому окну и убирает с подоконника пепельницу и сигареты.

Ковалёв… курит? Что-то новенькое. Никогда не видела его с сигаретой в руках.

– Ты же фанат здорового образа жизни…

– Балуюсь иногда. Только об этом никто не знает. Лишь ты и я. Договорились?

Намекает на вчерашний поцелуй? Чтобы я и о нем тоже помалкивала?

– Ты вечно меня сдавала матери, после чего я нехило огребал. А ты получала ответки.

– Я не собиралась никому об этом говорить, – показываю на сигареты.

Впрочем, как и о поцелуе. Даже девчонкам ничего не скажу. Они бы посмеялись надо мной и покрутили пальцем у виска. Потому что мы с Ковалёвым с детства только и делали, что задевали друг друга. А теперь… Ну вот! Снова думаю о том, что мы целовались!

– Курение и спорт не совместимы. Выбери что-то одно.

Я очень заблуждалась, что наши отношения изменятся после того танца в клубе и поцелуя в тренажерном зале. Андрей все так же раздражает.

– Торопишься? – вдруг серьезно спрашивает он, не ответив на мою колкость.

Причем уже не первый раз. Ничего не понимаю!

Встряхнув запястьем, смотрю на часы.

– Минут десять есть.

Лицо Ковалёва может не выражать абсолютно никаких эмоций. Он не покажет их ни интонацией, ни жестом. Не даст понять, чего от него ждать в следующее мгновение. Вот и вчера застал врасплох тем, что поцеловал. Хотя… я до сих пор не уверена, кто первым потянулся навстречу.

Подхожу к холодильнику и достаю йогурт. У меня слишком развито ассоциативное мышление. Теперь всегда, когда Андрей будет рядом и посмотрит на меня, я буду вспоминать его руки на своем затылке и наш поцелуй. И рада бы не думать об этом, но пока не знаю как.

– Яна… – Андрей преграждает мне путь. – Я вчера потерял над собой контроль. Больше подобное не повторится.

Вот как. Не стал ходить вокруг да около и делать вид, что ничего не произошло. Хвалю. Только не за то, что не повторится.

Андрей с детства не может меня терпеть. Представляю, как наутро он раскаивался, что переступил черту. Проблема в том, что я испытываю другие чувства. И осознание этого отзывается внутри новой волной раздражения.

– Что именно? – Беру ложку и сажусь за стол. – Танец или поцелуй?

Поразительно, что я тоже говорю ровно, потому что внутри все бурлит от эмоций.

– Ни то, ни другое.

– Жаль, – наигранно вздыхаю. Но чего стоит сохранять сейчас беспечный и невозмутимый вид! – Кстати, мне понравилось, как ты целуешься. – Отправляю ложку с йогуртом в рот и чувственно ее облизываю. – Бывший, конечно, был лучше. Но ты тоже неплох.

Андрей наблюдает за моими действиями, слегка прищурившись.

Кажется, я слышу тихое: «Стерва». Ковалёв ударяет рукой по кнопке кофемашины.

– Сигареты, кофе… Скажи еще, что ты и алкоголь употребляешь. Точно собираешься чемпионат выиграть, а не проиграть?

Шумно вздохнув, Ковалёв поворачивается ко мне. Йогурт застревает в горле.

– Точно, – выплевывает Андрей и явно собирается сказать что-то еще, но звонок во входную дверь не дает ему это сделать. – Ладно, у меня тренировка. Позже поговорим. Если будет настроение, – тут же уточняет он.

Я чувствую удовлетворение, потому что удалось вывести Андрея из себя, но тут же вновь вспыхиваю от злости и негодования. Оказывается, тренироваться Ковалёв будет с Ладой. Той самой девушкой из клуба.

Каким-то чудом заставляю себя дышать, едва не согнув чайную ложку, которой ем йогурт. Провожаю парочку взглядом.

Андрей и Лада спускаются в спортивный зал. Надеюсь, и правда на тренировку. В противном случае сегодня же позвоню Яну и отцу и попрошу их, чтобы отправили Андрея реабилитироваться куда-нибудь подальше от нашего дома.

10 глава

После занятий и только что закончившейся съемки я сижу в машине и обсуждаю с девочками в общем чате вчерашнюю вылазку в клуб. Параллельно бросаю в ленту информацию, что могу взять кого-нибудь на фотосессию через пару часов, желательно в центре города.

Не хочу возвращаться домой. Особенно если Андрей все еще продолжает тренировку с Ладой.

«Плохая из тебя все-таки сестра, – прилетает в чат от Кати. – Нет бы помочь брату, сделать несколько годных кадров в тренажерном зале. Потом бы отметила Андрея у себя в соцсетях. Триггер – у себя. Мы бы тоже составили вам компанию».

«Да-да. Давай замутим движуху, – появляется реплика от Вики. – Где, кстати, обещанные коктейли и отдых в бассейне? Напоминаю: мы согласны».

Я раздражаюсь от одной лишь мысли, что придется смотреть, как Андрей лобызается на камеру с той блондинкой. Да даже с Катей или Викой. Лучше подружку Яра пофоткаю! Хотя нет, Веру тоже не стала бы снимать.

Пообщаться с девчонками толком не успеваю и ответить на их сообщения тоже: на мое предложение откликается заказчик. Мы договариваемся встретиться в центре через час. Я проверяю заряд на камере и, построив в навигаторе маршрут, выдвигаюсь на съемку.

Эмоции немного улеглись, и о поцелуе с Ковалёвым я хоть и думаю, но уже без дрожи в руках и коленях. Что с таким равнодушным видом разговаривала с Андреем, и вовсе считаю подвигом.

На светофоре делаю музыку громче, но зря. Следующая композиция – та самая, что звучала вчера в клубе, когда мы танцевали с Андреем. Щеки тут же вспыхивают, пульс подскакивает. Неужели теперь всегда будет такая реакция?

Пока я зло тычу на кнопку перемотки и ищу новую радиостанцию, начинает моросить дождь. Не люблю работать в пасмурную погоду, но все равно лучше съемка, чем встреча с Андреем и его подружкой у нас дома. В этом я уверена до той минуты, пока навигатор не показывает, что мы у цели.

Захватив ветровку, я выхожу на улицу и иду в парк. Найдя нужную скамейку, застываю на месте.

– Ты?.. – Часто-часто моргаю, не веря глазам.

– Привет, – улыбается Ярослав, поднимаясь на ноги. – Ты не отвечала на мои звонки и сообщения. Подруги твои тоже играли в молчанку. Но я нашел способ, как побыть с тобой наедине и наконец-то поговорить.

– Господи… – Немного придя в себя, я шумно вздыхаю. Опускаюсь на мокрую лавочку и кладу сумки на колени. – О чем говорить, Яр? Ведь и так все понятно. У тебя новые отношения, ты привез с собой подружку, а я продолжаю заниматься учебой и любимым делом. У меня всё без изменений. То есть хорошо.

Почти не обманываю.

Сейчас я вспоминаю свои переживания, муки выбора, мысли, что стоило поехать за Гордеевым, – и даже немного смешно. А тогда казалось, что мир надвое раскололся. Первая влюбленность и отношения причинили сильную боль.

– С какой подружкой? Постой… Ты решила, что я и твоя бывшая модель вместе? – На губах Ярослава появляется усмешка, в глазах плещется искреннее недоумение.

– Да. И верх цинизма – отрицать сейчас очевидное. Ты зря это придумал. – Трясу сумкой с фотиком. – Я ни в чем тебя не виню. Так бывает, что люди расходятся, сделав свой выбор.

Сама удивляюсь, как спокойно на душе. Еще месяц назад голос дрожал бы от слез, когда я говорила бы такое вслух.

– Вера с Тильманом приехала. Женя был у отца, пока я ждал тебя в коридоре. Университет, где я стажируюсь, планирует в следующем году открыть дополнительный филиал в вашем институте, с уклоном в языки. Тильман будет его курировать. Или я. Как пойдет.

Ладони становятся влажными. Я пытаюсь воспроизвести в памяти нашу встречу с Яром в институте, а потом и в клубе… Неужели Гордеев не обманывает и у нас появится шанс снова быть вместе?

– Детка, ты как всегда… Эмоции бьют через край, рубишь сгоряча, совершаешь ошибки. Давай рассуждать логически: стоял бы я сейчас здесь, если бы встречался с другой? Я и в клуб приехал ради тебя, увидев историю Вики с геометкой. Но с братом, конечно, перебор. Ушел от греха подальше, чтобы не разбить Ковалёву лицо. Какого хера он лапал тебя так откровенно?

Еще какой перебор. Но это я не озвучиваю. Тем не менее ощущаю, как гора падает с плеч от того, что Ярослав не встречается с Верой.

– Давай где-нибудь посидим? – предлагает Гордеев. – Я так обрадовался незапланированной командировке, покой потерял. Все мысли были только об одном: что скоро увижу тебя. А тут такая подстава.

Не могу разделить радости, потому что… Все изменилось. Не только из-за Ковалёва и вчерашнего поцелуя. Я, кажется, переболела и не хочу возвращаться туда, где мне сделали больно. Да и к чему приведет это сближение? Опять начну строить иллюзии, думать о том, чего в принципе быть не может. По крайней мере, сейчас. Хотя, если Яр вернется…

– Нет, – выпаливаю на одном дыхании.

– А как же «Освободился вечер. Кто хочет посниматься почти задаром»?

– Я передумала.

Лучше Ковалёв и его подружка, чем Ярослав и романтическая атмосфера какого-нибудь ресторана. Я хорошо знаю Гордеева. Отвезет в одно из наших любимых мест, закажет шампанское, снова попробует очаровать. И у него получится.

– Нет, – повторяю я тверже, поднимаясь с лавочки.

Прижимаю сумку к груди, глядя на Яра. Быстро говорю ему «пока» и чуть ли не бегом иду к выходу из парка.

– Яна! Мы же всего лишь поужинаем, – догоняет голос Гордеева.

«Уйти! Скрыться в машине. Дважды в одну реку не войдешь!» – стучит в висках, хотя я и думаю совершенно иначе.

Происходит что-то невообразимое! Раньше я тянулась к Ярославу, а теперь сама от него убегаю. Если бы не поцелуй с Андреем, то, возможно, и осталась бы поужинать с Гордеевым. Но сегодняшний вечер лучше провести в одиночестве.

Не хватало еще на пике эмоций допустить ошибку – дать зеленый свет прошлым отношениям. Подыхать от тоски и боли, вновь склеивая разбитое сердце, я хочу меньше всего.

11 глава

Смотрю, как дождь стекает тонкими струйками по лобовому стеклу, и не тороплюсь заходить домой.

Дожила. От бывшего сбежала, с братом целуюсь. Сижу теперь в машине и думаю о том, что хочу к маме, папе и близнецам. А может, правда устроить им сюрприз и прилететь? Мама никогда не откажется от помощи с детьми.

Взяв телефон с приборной панели, набираю родителей. Оба вне зоны действия сети. Ну ок, позвоню завтра. Однако, когда вижу стоимость билетов в приложении и вспоминаю о своем проекте, запал отправиться в путешествие становится чуточку меньше. И вообще, с какой стати я должна что-либо менять в своей жизни? Андрей пусть этим занимается. Все-таки зря я отказала Ярославу в разговоре. Нужно было позвать его домой. Как Ковалёв свою подружку. В следующий раз обязательно так и сделаю.

Забрав свои вещи, спешу в тепло любимого дома. Пересекаться с Андреем и его гостьей нет никакого желания, и, к счастью, удача сегодня на моей стороне. Он дома в одиночестве. Сидит у телевизора и смотрит в огромный экран.

На шаги поворачивает голову и задерживает на мне внимательный взгляд. Затем поднимает запястье и смотрит на фитнес-часы.

– Ты что-то рано. А как же съемка в центре города? Отменила?

– Почти. Заказчиком оказался бывший, которого я с недавних пор игнорирую. Вот такой оригинальный способ Яр нашел, чтобы поговорить. Постой… До меня доходит смысл услышанного. – Ты следишь за мной в соцсетях?

– Привычка, – равнодушно пожимает плечом Ковалёв. – С самого твоего рождения меня то и дело просят за тобой приглядывать.

Андрей и раньше вызывал эмоции, но чтобы столько противоречивых… не припомню. Со мной действительно происходит нечто странное.

– В таком случае вчера ты переусердствовал с заботой, – намекаю на наш танец и поцелуй.

Андрей слегка улыбается:

– Ты чего такая взвинченная, Ян? Может, с бывшим помиришься, чтобы стать немного добрее? Вот что я тебе сделал? И так стараюсь не задевать лишний раз, разговаривать как со взрослым человеком. Мы ведь больше не дети, какие-то обиды можно оставить в прошлом.

Я еще больше завожусь от этих слов. Кажется, в Ковалёве бесит все! Начиная от тембра его голоса и заканчивая тем, как Андрей смотрит на меня.

– Намекаешь, что у меня секса давно не было и поэтому я такая злая?

– Похоже, его вообще не было. Судя по твоей реакции, – хмыкает он и вопросительно приподнимает бровь. – Не было же?

– То есть я сейчас должна еще и о количестве своих половых партнеров тебе рассказать?

– О количестве? В твои-то восемнадцать? – усмехается Андрей. – Живя в родительском доме? – продолжает потешаться.

– Вообще-то мне девятнадцать и я не в монастыре живу, если что.

Он молча сканирует меня глазами.

– Ты голодна?

– Не особо.

– В холодильнике есть еда. Кстати, могла бы и сама приготовить что-нибудь. Я не привык голодать, тем более закидывать в себя всякий фастфуд. Как-никак мы семья, нас с детства учили заботиться друг о друге.

Не знаю, как сдерживаю порыв бросить в Ковалёва сумку с камерой. Желательно – попасть в больное плечо.

Господи, откуда во мне столько агрессии?

Вот прямо сейчас аппетит точно пропал, хотя до этого я думала принять душ, а после спуститься на кухню и что-нибудь приготовить.

Пожалуй, не стоит сбрасывать со счетов возможность полететь к родителям и близнецам. Всяко спокойнее, чем находиться под одной крышей с Андреем. Который лишь видимость создает, что не провоцирует меня, а на самом деле… на самом деле, кажется, и правда не провоцирует.

Ничего не ответив на его реплику, я иду к лестнице. Душ немного приводит в чувство, эмоции становятся тише. Не понимаю, что со мной происходит. Ведь всё хорошо, ничего в моей жизни не изменилось. Так почему я на взводе?

Переодеваюсь в домашнее платье, собираю волосы в хвост и иду вниз. Я очень голодна. Андрей прав: у нас в семье, несмотря ни на что, принято заботиться друг о друге. Я часто готовлю, помогаю матери по дому и с близнецами. С меня не убудет сварить суп и второе для паршивца Ковалёва. Не дело питаться всухомятку. Пусть поскорее восстанавливается и съезжает.

Обнаружив внизу сытный ужин, стыжусь, что спустила на Андрея всех собак. Поев, и вовсе становлюсь доброй и решаю приготовить еды впрок. Бабушка Варя точно одобрила бы мои старания.

Ковалёв все это время залипает у телевизора, пару раз кому-то отвечает по телефону. На меня не обращает никакого внимания.

Это почему-то злит. Раньше у нас в отношениях было иначе. Так надолго оставшись наедине, мы бы уже на десятой минуте разругались в пух и прах.

Подхожу к дивану и смотрю на Андрея.

– Я пополнила запасы еды. На пару дней должно хватить.

Ковалёв коротко кивает в ответ, даже не взглянув на меня:

– Спасибо.

– Если хочешь, могу сделать тебе массаж, – слетает с языка раньше, чем я успеваю его прикусить.

– Не отказался бы, – так же без эмоций отзывается Андрей и наконец поворачивается в мою сторону.

– Тогда пойдем вниз. Но имей в виду, это просто благодарность за вкусный ужин. Который, надеюсь, готовила не твоя подружка.

– Разве ты не почувствовала в моем блюде фирменный вкус, который был в свое время только у бабушки Вари?

Продолжить чтение
Следующие книги в серии