Читать онлайн По велению вселенной… Я разрушаю созданное бесплатно

Предисловие

Ночь. Тусклый свет фонаря. Потрескивание старой магазинной вывески, навязчивый звук которого болезненно въедался прямо в мозг.

Они стояли толпой, окружив меня. Их было много. Их силуэты слабо очерчивались при минимальном освещении. Человек тридцать, не меньше. Я не видела этих лиц. Я не хотела рассматривать их. Меня наполняла ужасом эта состоявшаяся атмосфера.

Их выкрики. Их поддержка. Их жажда увидеть настоящее преступление.

Их глаза горели во тьме, словно хищные звери, затаившиеся в засаде.

Их улыбки искажали гримасу.

«Убей его!»

«Убей же его!»

«Давай-давай, чего же ты ждешь?»

Это то, что мне удавалось расслышать.

Я стояла на полусогнутых, дрожала от холода и страха. Их ненависть не разжигала в моем сердце огонь, а одобрение – не внушало индульгенцию.

До этого момента я думала, что делаю все правильно, но теперь…

Теперь я стою над почти безжизненным телом. Он дышит, но не может сдержать хрип. Он ничего не говорит, но глазами умоляет отпустить его. Толпа слепа к таким жестам, они сделали свой выбор.

В моих руках меч. Кончик оружия постукивал об асфальт, держась в такт моим судорогам.

Я ведь сама хотела этого и хочу до сих пор. Мне приятно видеть его страдания. Он получил заслуженное. То, чего давно добивался. Он получил возмездие. Если не мной, то кем-то другим.

Нет. Нет-нет. Это… это я прощаю сама себя. Это… это я оправдываю свою ошибку. Я пытаюсь внушить себе успокоение.

Толпа не утихала.

Они вскидывали кулаки, пытались приободрить меня.

«Убей! Убей! Убей!»

– Я… не могу… – тихо сказала я, но никто не услышал.

«УБЕЙ! УБЕЙ! УБЕЙ!»

Отдышавшись, я попробовала снова: – Я НЕ МОГУ!

Этот крик вырвался из меня, словно освободившись от оков ненависти, злости и жажды мщения. Я умерла морально, но не физически. Это признание – мое подтверждение жизни. Я все еще достойна существования.

Я сама управляю своей жизнью и могу делать что хочу. Я могу сама даровать это драгоценное сокровище, что каждый боится потерять, пока не поздно.

Они смолкли, но ненадолго.

Им не понравилось то, что я крикнула.

Послышались шепоты. Они переговаривались о чем-то между собой.

Теперь их глаза горели пуще прежнего. Они, как и раньше, были прицелены на меня, но теперь я переняла другую роль. Если сначала я была инструментом для зрелища – после сама стала им.

Они подходили все ближе и ближе. Я чувствовала их недоброе намерение. Сжала меч, что было сил, и встала в оборонительную позу.

Черт, как же их много.

Я махала, кричала, рассекала воздух. Слезы капали сами собой, а руки дрожали.

Теперь я не видела ни неба, ни фонаря. Даже дребезжание вывески осталось где-то позади. Звучала неприятная быстрая музыка. Все заполонило темнотой.

Это был… финал?

Глава 1

«Будь же верен прицел, и не дрогни рука, Ты погибнешь, когда пожалеешь врага» (Александра Павлова «Враг»)

Центр психологической помощи находился на самой окраине городе, куда даже не ступала нога Первого человека.

Погода стояла холодная, временами выпадали осадки. Склизко, влажно. На дороге валялся мусор, булыжники и поломанные ветром ветки деревьев.

Мне не нравился этот район, но я любила приходить к Татьяне Викторовне, чтобы получить моральную поддержку. Приятно болтать с людьми старше себя, особенно, если они не воспринимают тебя, как юниора.

– Прошло уже полгода, не так ли? – Спросила она, сделав зрительный акцент на моих ладонях. Они больше не были грязными. Их покрывали обычные вязаные рукавички, купленные у бабушки на прилавке за небольшую сумму.

– Да, действительно, – удивилась я, – как быстро летит время…

Кабинет психолога был белоснежно чистым. Будто в рай заходишь. Даже книги, коих было в изобилии, бережно очищены от пыли. На улице свежо, но неуютно, а тут и тепло и сухо. Да и сама Татьяна Викторовна была в белой блузке и черной юбке. Все без единой вмятинки и пятен.

– Мне сегодня даже сон приснился. – Продолжила я. – Точнее, это не совсем сон. Детское воспоминание. Я раньше очень любила качаться на качелях. Нравилось это чувство полета, пусть и вперед назад. Однажды на нашей площадке поселились какие-то мелкие вандалы и, помимо прочих разрушений, сняли пару дощечек из сидения.

– Порой дети очень жестоки и не думают о других.

– Да, похоже на то.

– Ты бросила качели?

– Ах, если бы. Я продолжала приходить туда. Балансировала между краями и пыталась не застрять в глубине.

Она улыбнулась: – Хорошее решение, но ты себе добавила много лишней работы. Почему ты не нашла какую-нибудь другую дощечку? Не было?

Я вздохнула: – Н-не подумала об этом…

Наступило молчание. Вероятно, она не стремилась меня подбадривать. Благо, не осуждала и не стыдила. Стало неловко, еще и рукавички эти шерстяные неприятно кололи кожу.

Встав из-за сидения, она вежливо предложила мне чай с лимоном и имбирем. Я согласилась. Погода ужасная, меня могло продуть. Потому горячий напиток был очень кстати.

– Как поживают твои отношения с теми подружками?

Мой голос начал дрожать после этого вопроса. Он не был неожиданным, но все же задевал. Я решила прочистить горло, чтобы выиграть немного времени и успокоиться. Как назло волнение заметно отображало вибрацию рук. Я сжала кулаки.

– По-прежнему. – Это был короткий и правдивый ответ. Ее это тоже устроило, она ответила одобрительным кивком.

– Как дела с тем мальчиком?

Я вспыхнула: – И-Ильей? Н-ну, я… я не знаю… он… кхм, он то появится, то исчезает. Я… я не знаю, как и за что ухватиться.

– А приходит он когда?

«Когда ему от меня что-то нужно» – подумала я, но решила так не отвечать. И без того слишком жалко я выгляжу.

– Ну, периодически. Что-то обсуждает со мной. Фильмы, например. Он говорит-говорит, но я слабо его понимаю. Для него эта тема важна, а я не могу его поддержать.

– Что ты чувствуешь?

Я сделала ряд тяжелых вдохов и выдохов. Ладони начинали чесаться, но я сдержалась.

– Мне стыдно.

Татьяна Викторовна протянула мне чашку: – Вот, может, тебе станет легче.

Я заставила себя улыбнуться и кивнуть. Чай был крепким, наваристым, но я не жаловалась. Она с интересом на это смотрела.

В последнее время меня не покидала паранойя. Все чаще я стала замечать странные взгляды, направленные в мой адрес. Особое неудобство создавала «серая девушка», чью фигуру я подмечала в окнах школы после занятий. Не хочу строить иллюзий насчет своей личности, но… я верю в то, что она смотрит на меня.

– Ты всегда довольствуешься тем, что имеешь? – Вдруг спросила Татьяна Викторовна.

Я даже не сразу пришла в себя: – То есть?

– Он не разбавленный. Чистая заварка.

Я поджала губы: – Значит, мне не показалось.

– Ты должна научиться говорить о своем дискомфорте, прямо и открыто. Инициатива – это хорошо. За инициативу не наказывают, а хвалят! Ты же понимаешь, что никто и никогда не прочтет твои мысли, Дарья?

– Я понимаю.

– Если тебе что-то не нравится, ты не должна молчать. А это дай сюда. Я солью половину и разбавлю водой. Такую ересь даже сумасшедшие не пьют, а алхимики в аптеках не продают. Оставь это.

У меня будто груз с плеч спал, но ненадолго. Это только часть всего оставшегося дня и я даю себе отчет в этом.

– Я говорила вам, что моя бабушка была магом? – Спросила я, когда она снова копошилась на кухонной столешнице.

– Нет. – Она повернулась ко мне, чтобы я увидела ее улыбку. – Не говорила.

Прежде чем продолжить повествование, я неловко поерзала на сидении. Тело покрылось мурашками, будто надо мной стояло что-то хтонически страшное. Темнота и навязчивое жужжание поломанной электрической лампочки. Никого не было. Просто мое воображение само нарисовало это.

– Да. Она много проблем принесла нашей семье и сколько за собой оставила. Не то чтобы я виню ее, но…

– Но она оставила след в твоей жизни?

Я сделала паузу, чтобы привести мысли в порядок.

Недаром бабушка моя славилась среди родственников дурным ртом. Это она меня сглазила. Прокляла. Точно говорю. Она то ли от провидица, и могла видеть будущее, то ли просто завистливая очень по своей природе, не знаю.

Она однажды моего отца оклеветала. Нарекла алкоголиком и тунеядцем, так его через пару недель уволили, и он пристрастился к крепким зельям. А что было после того, как та обозвала свою сестру… кхм… представительницей древней профессии, так я вообще молчу.

– Она однажды сказала мне, что я ничего не умею. И ничего не добьюсь. – Я почувствовала влагу на щеке и тут же потерлась лицо о плечо, пока Татьяна Викторовна была занята чашкой. – Знаю, глупость. Да и вырвалось это у нее сгоряча.

– Но ты по-прежнему помнишь это. Почему?

– Я… я не знаю.

На самом деле я догадывалась. Почему-то после этих слов у меня все словно из рук валилось. Разбила кучу посуды, сломала книжные полки у себя в комнате. Даже в матрасе моем образовалось много дыр и вылезли пружины.

«Ты ничего не добьешься» – только это и знаю.

Она села напротив меня и вдумчиво всматривалась в отражение из собственной, наполненной чаем, кружки.

– Ты хочешь избавиться от этого проклятия, не так ли?

По рукам снова прошла неприятная дрожь.

– Откуда вы знаете, что…

– Что это проклятие? Ах, а что же это еще может быть? Слово – самое сильное заклинание во всей Вселенной. Оно способно на многое, как создать что-нибудь, так и испортить. Я много всякого повидала и выслушала. – Она обратила внимание на мои варежки. – Это так просто не исправить. Тут клин клином нужно. Ты девочка послушная, добрая, готовая идти на уступки и даже на жертвы. Тебе следует сделать что-то радикальное. То, что разорвет сковывающие цепи дурного ошибочного мнения.

– Что вы имеете в виду?

Она задумалась.

После двух минут изнурительной тишины она спросила: – А ты соблюдаешь законы Вселенной?

Я остолбенела. Кажется, вся кровь с лица стремительно исчезла.

– В-вы про не злить дракона, не убить д-дракона? Да? – Она кивнула. – Н-нет, т-то есть да, соблюдаю. Помню их. Правда, не проговариваю. Просто знаю, что делать не нужно. Я… вы предлагаете мне их нарушить?

– Что? Нет-нет, ни в коем случае. Не совсем так. Я хотела спросить: А знаешь ли ты, что из себя представляет дракон?

Я отрицательно покачала головой.

Нет, я, конечно, слышала старые сказки от мамы и примерно понимаю, как он выглядит. Это что-то похожее на ящерицу, но с крыльями. Он покрыт чешуей и пуляется огнем. Для маленькой меня это звучало жутко и пугающе, поэтому я не любила эту историю и просила больше не рассказывать. А вот про прекрасных рыцарей, что спасают своих возлюбленных, и про дочь вождя, что полюбила простолюдина – я знала наизусть. Даже сейчас в голове вырисовываются картинки, а в детстве это все еще красочнее. Сколько карандашей я тогда извела, а сколько альбомов!

Она продолжила: – Так вот, дракон – это древнейший артефакт. В учебнике истории они называются чудом Вселенной. Сейчас они имеют более емкое название. Легенды гласят, что его сердце способно исполнить любое желание.

Меня осенило: – Вы хотите предложить мне…

Я хотела продолжить: «Вступить в игру?», но я не решилась закончить вопрос. Что-то оттолкнуло. То ли боюсь показаться глупой, то ли… брать на себя ответственность, если моя догадка верна. Я не умею это. Сама боюсь боли и не хочу причинять ее кому-либо. Мои былые подруги коллекционируют артефакты, но не я.

– Ох, это всего лишь легенда. – Спешилась она, раскидывая руками. Сама стала бледнее снега. – Глупости, одним словом. Даже не думай об этом. Пока что я могу посоветовать тебе наладить контакт с другими людьми. У тебя ведь наверняка есть другие одноклассники, с которыми можно подружиться?

Я ощутила внезапный упадок сил. Только-только я услышала что-то толковое, так сразу же это оказалось сказкой. Вот и принцы не существуют в реальности. Тяжело жить. Несправедливо.

– Хм, да… есть… наверное…

– Вот и чудненько! У меня другой прием через 10 минут, будем закругляться?

Я хотела кивнуть, но получился какой-то вялый клевок носом. Увидев свое отражение в чайной жиже, я кое-как сдержала слезы. Ладони чесались от раздражения, но я не могу снять перчатки. Если я оголю свои руки, то все, чего я коснусь, потеряет свою функцию. Разобьется, ломается, разрушится.

Ранее я случайно разбила целый сервис. Этот купила я на свои деньги.

Это мой крест, от которого я никогда не избавлюсь.

«Я ничего не умею» – сказала однажды мне бабушка, когда я отказалась помыть посуду. Какая злая ирония.

Может, мне все же стоит вступить в игру?

***

Я слышала их смешки поодаль коридора.

Я стояла у окна, прикрытая полупрозрачной шторой, и читала учебник по биологии. Они не замечали меня. Я для них теперь никто.

Три мои одноклассницы: Света, Катя и главная Аня. Больше не друзья.

На самом деле, я никогда не была близка с ними. Уверена, что они между собой тоже. Просто узкий кружок по интересам, чтобы не чувствовать себя одинокими в холодных стенах школы. Вот и ходили кучкой. Так не грустно, а некоторым и вовсе внушали страх. Сперва это подкупало и добавляло уверенности, но потом стало страшно.

Я первая, кто решил перестать играть этот спектакль о неравнодушии и подлинности дружбы. Теперь меня лишили имени, пусть и локально.

Я почувствовала дрожь по телу, руки сковала ужасная судорога. Тяжело дышать. Сердце билось быстрее, а к горлу поступил, создающий боль, ком. Грустно осознавать, что мир без тебя идет дальше и не думает останавливаться.

Взяв себя в руки, я осознала, что это не та компания, ради которой стоит тратить свои силы. На минуту стало легче.

На странице 13 вырисовывалось красочное изображение Ползучей твари, которая обычно обитает в сырых диких местах и канализациях. Я сфокусировалась на ней, высматривала каждую деталь. Она не была мне интересна, я просто хотела абстрагироваться.

Белый край бумаге был вымочен крупной каплей. Это моя слеза?

Я дотронулась до щеки и почувствовала влагу даже сквозь шерсть.

Нужно время чтобы успокоиться и вытереть сопли.

Когда картинка перестала размываться перед моими глазами, я не придала значения отсутствию рисунка. Теперь я четко видела текст, в который не хотела вчитываться. Заставило выборочное слово «дракон», за который я зацепилась.

Пару дней назад, когда все ушли по домам, я решила побыть одна в кабинете. Убедившись, что в коридорах пусто, я поднялась на крышу. Без оружия, без какой-либо защиты. Никого я там не видела. Никакого чуда Вселенной.

Мама всегда учила меня верить в нее, слушаться и соблюдать законы, но я кивала для галочки. Для меня слово Вселенная – не имела никакого значения. Даже игра не интересовала. Я хоть и махала топориком и носила кожаную защиту на груди, но на самом деле это ничего не значило. Я просто позволяла себе быть частью этого комьюнити. Они играли в амазонок, а я просто хотела быть с ними. Вот и все.

Вот и дракона никакого не было. Все зависит от восприятия, наверное.

Когда голова освободилась от «нависшего тумана», я разглядела, что буквы не были печатными. Они написаны от руки. Более того, это вовсе не страница учебника, а… конспект из тетради?

Я повертела его, посмотрела на обратную сторону. Авторства не было, что не удивительно.

«Это чужое, мне нельзя это читать» – сказал голос ясного рассудка в голове, но… «Ты хорошая, послушная девочка», раннее услышанное от Татьяны Викторовны, ни на шутку разозлило меня.

Я… я делаю неправильную вещь, но… Я ведь могу хотя бы раз нарушить границы? Я не сделаю ничего плохого? Да, это личная запись, но это может оказаться обычным обрывком школьной тетради.

Отдышавшись, я то откладывала листок, то брала в руки снова.

В конечном итоге я не смогла устоять перед таким соблазном.

«Заметка о драконе № (перечеркнуто)

Прошло не так много времени с тех пор, как мы стали защитниками. Немного непривычно носить другое имя. Лично я чувствую с ним больше ответственности, чем раньше. Тем не менее, мы достигли определенных успехов в области математики.

Теперь вскрытием кода занимались не только Игорь и Яна. Мы все начали осваивать эту… науку?

Да, ранее другие умели что-то по мелочи, например, стирать определенное воспоминание. Там код в одну строчку, да и искать его легко, если человек сам позволяет, но на этом далеко не уедешь.

Яны больше нет с нами. У нас больше не было лидера, а потому настало взять самому свою судьбу в руки.

Теперь наша глава и совесть – общность. Ну, и еще немного Жабик, но он ненадежный разгильдяй, который только и умеет, что… (зачеркнуто) махать трезубцем и ухлестывать за короткими юбками парировать крылатыми фразами.

Нам доступны дополнительные навыки. Стирание частиц хаоса и даже их профилактика. Мы можем видеть возможные источники. Вкладывать ложные воспоминания – сложная вещь и опасная, но зато нам доступен оборот времени, пусть и задолжав перед Вселенной за это. Такой код искажает законы физики, и потому отрабатывать за это нужно сполна.

Я, кстати, также делаю немалые успехи в кодировании.

С тех пор, как я упустила дракона три года тому назад, я не могу перестать думать об этом странном существе. Я ни с кем не делилась с этим. Знаю, что Игорь однажды пытался (неразборчивая надпись) …, но я не спрашивала его об этом.

Я вызвалась изучать этот феномен, но не нашла одобрения среди соратников. Впрочем, никто не отговаривал меня. Они считают, что не должны ограничивать меня в инициативе. Чудненько, я как раз могу реализовать свои навыки.

Все что я знаю – дракон это артефакт. Точнее, это все знают. Сердце, все такое… Я хочу понять 4-ый закон, и как он работает. Почему убивая дракона, ты сам становишься драконом…»

Далее запись оборвалась.

Я сама не заметила, как перестала печалиться. Эта заметка раззадорила меня. Даже дышать стало легче, будто выздоровела после продолжительного озноба.

Я и без каких-либо объяснений хотела знать об этом существе больше. Меня не пугали предупреждения Татьяны Викторовны. Меня смущало отсутствие подтверждения легенды. Теперь они были. Я… хотела в них верить.

Что-то мелькнуло перед моими глазами, как блестка или кусочек фольги, не знаю. Нет, не то. Это была какая-то тень или… силуэт. Я не разглядела его. Он так быстро прошелся мимо меня, что не могу дать хотя бы образного описания. Только то, что оно было выше меня.

Проморгавшись, я потерла переносицу.

– Показалось.

Я все еще слышала отголоски тех смешков. Вероятно, мои бывшие подруги спустились на этаж ниже. Странно улавливать их даже на расстоянии. Это вернуло меня обратно на землю.

«Так мне и надо» – с грустью подумала я, захлопнув учебник и рассматривая руки.

Больше никаких умозаключений не следовало.

***

Мне не часто доводилось бывать в учительской, но сегодня меня попросили помочь прибрать книжные полки.

Их было двое: милая эльфийка с большими голубыми глазами по имени Лариса и низенькая девочка, усыпанная веснушками – Маша. Они молчаливы, но вежливы. Не знали, почему я хожу в рукавичках, но не спрашивали об этом. Может, из учтивости? А, может, их это просто не волнует.

– Ох, э… прости, что отвлекаем тебя от геометрии! – Покраснев, поторопилась Лариса. Она была опрятно одета в кафтан, узорчато расписанный гроздьями рябины, хлопковые легинсы и сапоги на шнуровке. Никакой защиты, но эстетика игры соблюдена. Может, она любит традиции? В любом случае она и напоминала Татьяну Викторовну и одновременно отличалась от нее. Все выглажено без складок, но та предпочитала более современные наряды. – М-мы оповестили учителя и тебе не засчитают пропуск!

Я невольно улыбнулась, услышав ее заикание. Такая «напудренная», а такая застенчивая.

– Спасибо, это… было бы кстати.

– Хорошо. Надеюсь, ты не пропустишь ничего важного.

Я тяжело вздохнула, пытаясь вспомнить последнюю тему. Уроки давались мне неважно. Надеюсь, сегодня контрольная. Хотя, мне ли рассчитывать на везение?

– Мне не так чтобы хорошо даются науки, так что…

– Если что, у меня есть конспект. – Откликнулась Маша, оторвавшись от перестановки книг. Та была одета проще: кеды, черные джинсы и свитер в оранжевые, желтые и белые полоски. Он приятно выражал рыжий цвет ее волос. Легкая, осенняя, добавляющая яркие краски среди скучной недели, девочка. – Я в параллельном классе учусь. У нас она вчера была. Могу поделиться.

Теперь и я вспыхнула: – Ох, э… я…

За эти полгода я на самом деле отвыкла от хорошего отношения в стенах школы. Моим единственным успокоением оставалась мама и походы к психологу.

Еще раньше я могла бы сказать про Илью, но… Я не знаю, что с ним случилось. Он будто резко стал другим человеком.

Сначала я слышала от него много комплиментов. Затем следовали ухаживания. Он даже провожал меня со школы и зачитывал стихи. Да, он часто говорил, что в его семье не все так гладко. Я выслушивала его и жалела. И так раз за разом.

О себе я также рассказывала, пусть и немного. Мои проблемы сравнительно не такие большие, поэтому он ничем не мог мне помочь.

Постепенно мы отдалялись. Он приходил ко мне все реже и реже.

Я даже караулила его после школы, но тот не выходил на разговор. «Потом», «Не сейчас», «Мне надо на тренировку», «Да-да, обязательно, в следующий раз». Но этого мне пока не удалось дождаться.

Теперь же… Он делает вид, будто я пустое место. Я разочаровала его. Наверное, он понял, что я – неинтересная и скучная. Мне жаль, что все так вышло.

– Я… справляюсь. – Ответила я, на что Маша еле заметно кивнула. Ее дело – предложить, а мое – отказаться. Все как всегда.

Мой взгляд устремился на стену. Она специально выглядела так, чтобы ее нельзя было не заметить. Не знаю как описать. Вот бывает предметы подсвечиваются, когда ты участвуешь в квестах, а тут и кирпичики слишком выпуклые, да и цветом она от других отличается.

– О-ой, ты… ты туда не смотри!

Я даже испугалась от такого внезапного плеска от эльфийки.

– А что там?

– Это для учителя, как звонок. – Она усмехнулась. Что ж, она умеет шутить, это смягчает неловкость общения. – А если серьезно, это, правда, не для наших глаз.

Что ж, я настаивать не стала.

Тем временем, моя рука дрогнула, пока я убирала с полки книги. Они посыпались на пол, поднимая небольшие клубы пыли.

– П-простите!

– Ничего страшного. – Сказала Маша. – Главное, что учителя этого не видели.

Лариса подтвердила эту мысль кивком, но я все равно поспешила поднять их и закинуть в коробку. Ох, какая древность. Мало того, что они пахнут старостью, так их возьмешь – они хрустят, как древесина.

Листочек в клетку, исписанный синей ручкой с двух сторон, выпал из только что поднятого учебника и с шелестом приземлялся прямо мне на колени. Я занервничала так, что мое дыхание на секунду прервалось. Девушки были заняты своим делом, поэтому они не обратили внимания на мой мимолетный взгляд в их сторону. Тем лучше. Сделала глубокий вдох и согнув пополам бумагу, я спрятала свой секрет в кармане джинсов.

На этот раз я услышала позади себя шорох, но никакой, даже мимолетной, тени. Такой жест также остался незамеченным.

***

Чьи-то глаза настойчиво смотрели на меня. Это было за стеной. Я не видела их, но чувствовала.

Чьи-то зеленые глаза и… черные, как воронье крыло, волосы.

Именно этот образ провожал меня со школы. Жуткий, холодный, но… такой пленительный.

Разные люди наблюдали за мной: высокие и низкие, худые и не очень, девочки и мальчики. Этот человек показался мне впервые.

– Мам, а ты когда-нибудь играла в игру?

– Я? – Спросила она, отвлекшись от вязания. Мы сидели на кухне, я как раз только что пришла со школы. Пожаловалась на плохое самочувствие и ушла пораньше. Мне и, правда, было не по себе. Весь день то в жар, то в холод. Давление решило устранить меня от решений математических задач. Да и накопившаяся усталость от уборки давала о себе знать. – Да, пыталась когда-то, но я – плохой игрок.

– Вот как? – Странно осознавать такие вещи через 16 лет после своего рождения. Когда-то перед сном она рассказывала, то у всего есть имя. Я тогда спросила ее: «А у тебя тоже оно есть?», на что она без промедления согласилась. Как интересно, у мамы есть имя. Раньше, для других, она называлась – Наталья Александровна. Теперь, когда у нее была я, она приняла новую должность и новое имя, чтобы служить для новой роли. – А какой класс?

– Ох, – посмеялась она, – да я не смогла никем стать. Махаться я не умела, а хилить людей – трудный навык. Так я и бросила это. Не мое это.

– А кем бы ты хотела быть?

– Тогда? Ну, я хотела быть лучником, но я не слишком меткий стрелок.

Я медленно потягивала холодный чай, в котором не было никакого травяного вкуса. Просто вода подслащенная. Мне было неудобно беспокоить маму этой мелочью.

– А ты когда-нибудь слышала про артефакты?

– Всякие старые предметы, созданные людьми? Да, слышала о таких.

– А ты знаешь, что существует артефакт, способный исполнить желание?

Она улыбнулась: – Да ну, сказки все это.

– Ну, как же. А вдруг, нет?

В ответ мама пожала плечами: – Может, и не сказки, но что толку. Зачем какому-то артефакту исполнять твои желания? Во имя чего?

– Добродетели?

Наступила короткая пауза.

Поджав губы, она отложила вязание и посмотрела на поверхность стола.

– Видишь ли, не все то добро, что делает тебе благо. Тебе может помочь осуществить желание даже обычный человек. Даже от чистого сердца. Тут вопрос в том, как обернется для тебя это желание. Хорошо, если оно не принесет никому вреда. Плохо, если что с ним, что без него – ничего не поменялось, а то и изменилось, но и в худшую сторону.

Призадумалась.

– А если все-таки это желание – благо для всех?

– Так точно не бывает. Некоторых устраивает то, что они имеют.

В моей голове начали проскальзывать какие-то картинные обрывки. Сюжеты, которые я чувствовала телом, но не могла рассмотреть, даже не имея масштабной детализации. Страх и дрожь. Темнота, тусклый свет фонаря, мелькание световой вывески магазина, ее раздражающее жужжание. Чей-то силуэт…

Это было так мгновенно, что я даже не поняла, с чего вдруг это произошло. Переутомление? Впечатлительность? В последнее время много всего произошло, а это просто следствие. Да, наверное, это так.

– Мам, а что если я… вступлю в игру?

Ее лицо стало таким бледным, что я тут же пожалела о сказанном, но я не успела ее перебить: – Н-но это ведь… опасно… Дочь моя, зачем тебе это?

Я пожала плечами: – Я хотела бы найти в этом успокоение. Не волнуйся, я знаю, как добывать сердца. Да и аптечек в открытом мире много, так что…

– Но все-таки это не так просто…

Я никогда не злилась на нее. Даже сейчас меня раздражала ее излишняя осторожность, но я терпела. Сжала кулаки и опустила взгляд на ладони.

– Мне надо избавиться от этого, понимаешь? – Я специально сделала акцент на варежках. – Знаешь, а ведь по-настоящему можно умереть всего один раз в жизни, так что ничего плохого со мной не случится.

– Физически, да. Морально – сколько душе угодно.

Глава 2

«Заметка о драконе №2(?)

С тех пор, как я выучила решение сложных уравнений прошло почти 3 месяца. Теперь я улучшила навыки на пару пунктов. Прежде я не имела таких высоких поинтов интеллекта и смекалки. Сила и выносливость, можно сказать, в плачебном состоянии, ну что ж, когда-нибудь я и этим займусь. Не всем дано быть такими как Игорь. Тот и умный и сильный. О, Вселенная, что он такое? У меня такое чувство, будто он много жизней прожил на этой земле. Нет, вряд ли такое возможно. Глупости какие.

Мои поиски разгадки дракона не увенчались успехом, но у меня появились некоторые мысли на этот счет…»

На этой строчке я сама задрожала, ощущая нетерпение. Ерзала на кровать, затаив дыхание, будто выжидая подходящий момент, продлевая трепет.

«Во-первых, дракона можно увидеть лишь тогда, когда тебе уже нечего терять. Ранее я слышала подобное предположение, и… в каком-то смысле это объясняет, почему его видят не все. Следовательно – дракон может быть воплощением отчаяния.

Во-вторых, 4 правила Вселенной не являются таковыми. Они просто объясняют, как дракон появляется.

1) Не буди дракона

2) Не дразни дракона

3) Не манипулируй драконом

4) Убивая дракона – ты сам становишься им.

В-третьих, все правила связаны друг с другом, они последовательны и не действуют друг без друга. И так по кругу, пока не убьют тебя.

Это сложно и непонятно на первый взгляд, но таковы алгоритмы.

Мне предстоит еще поразмыслить над этим, но в скором времени мне предстоит практика. У меня как нельзя кстати появилась догадка о его местонахождении. Если все будет идти своим чередом, то я выйду на него без каких-либо потерь.

Одними теориями сыт не будешь. Теперь я могу многое, а значит пришло время для радикальных мер…»

Я отложила записку. Веки тяжелели, я почувствовала усталость и тут же заснула, даже не пытаясь спрятать секрет.

Много разного мне наснилось. Все абстрактное, почти не распознаваемое. Темнота, дрожь. Помню, что играла музыка. Давящая на сердце, нагнетающая сумбур в голове.

– Быть может, это проекция твоих потайных страхов? – Спросила меня Татьяна Викторовна. Я пришла к ней на следующий же день.

– Не знаю. В последнее время я много сплю. Когда просыпаюсь, не чувствую себя отдохнувшей. Из меня будто все соки выжимают эти картинки.

– И ты не помнишь их?

– Нет. Просто знаю, что они есть и…

Я обратила внимание свои руки. Пусть они и были покрыты теплыми рукавицами, мне на секунду показалось, что они голые и… в крови? У меня кольнуло в сердце, и я вздрогнула. Показалось. Просто показалось.

– Что-то случилось?

– Ах, нет. Все… в порядке. Вы когда-нибудь стреляли из лука?

– Хм, в далеком детстве. Когда сама была школьницей. Нам давали пару уроков по ОБЖ. – Она засмеялась. – Ой, как у меня руки дрожали, даже вспоминать стыдно! Я еще и вздрагивала от каждого выстрела своих сверстников. А почему мы говорим об этом?

Я только сейчас заметила, что мое лицо расплылось в улыбке, слушая ее.

– Да так, думаю, может, заняться?

– Отличная мысль!

– Правда? – С ноткой недоверия проронила я. В кои-то веки меня не отговаривают от запланированного.

– Конечно. Это же физкультура. И в порядок мысли приведешь и дополнительное очко навыка. Тут главное начать, не так ли?

Она иногда словно мысли читала, но я не верю в такую магию.

–Да… Начать – это всегда так трудно.

– Вот поэтому ни о чем не думай и просто делай. Прислушивайся к своим ощущениям. Хобби на данном этапе твоей жизни – будет отличным помощником.

***

Тренировки ребят проходили на уличном стадионе позади школы.

Стрелы свистели в воздухе, отзывался глухой звук пробития мишени и густого утеплителя, отпущенная тетива отдавалась вибрацией.

Я сидела на скамейках и наблюдала за ними. Иногда зарисовывала позы, чтобы легче запомнить, если вдруг когда-нибудь решусь подойти к ним и попроситься на обучение. В рукавичках делать это не совсем удобно, но за несколько месяцев привыкнуть можно.

Среди них была низенькая девушка из параллельного класса. У нас была схожая комплекция: тонкие руки, худые ножки и полное отсутствие физической силы. Представить себя на ее месте было несколько легче, поэтому я улавливала каждое ее движение.

Делала она это все легко, долго не целилась. И корпус стабилен и голова оставалась на месте. Тетива к подбородку, левый глаз закрыт, взгляд только вперед. Выстрел! В яблочко она не попала, но далека тоже не была. При расстоянии в 5 метров это, должно быть, неплохой результат.

Вторая стрела, третья, четвертая, пятая. Все стрелы попали кучно. Впрочем, судя по лицу, таким исходом довольна она не была.

Они собирали стрелы только тогда, когда с выстрелами заканчивали все. Видимо, техника безопасности.

– Не знала, что ты здесь.

Я вздрогнула, услышав тонкий голосок позади себя. Это была Маша с которой мы совсем недавно протирали полки в учительской.

В этот момент я хотела уходить, так и не сжав волю в кулак. Все думала: «Подойти к той девушке или нет?», боюсь быть обсмеянной. Боюсь снова оказаться лишней в уже сложившейся компании.

Я так растерялась, что не нашла должных слов: – О… о я… э…

Ее взгляд опустился ниже и она заметила это: – Ох, извини. Я… Это не мое дело.

– Ты про рисунок? О, да ничего страшного. Кхм, если хочешь, можешь полистать мой блокнот.

Зачем я это сказала? Не знаю. На самом деле я не люблю, когда люди смотрят мои рисунки. Я знаю, что они далеки от идеала. Да и учиться мне предстоит еще долго. Просто хотелось как-то замять чувство неловкости, наверное.

Благо, она отрицательно покачала головой и улыбнулась. Я выдохнула.

– Это моя подруга, кстати.

Ах, так вот почему она здесь. Жаль, я так и не подошла к ней. Может, я многое выдумала и все не так страшно, как кажется?

– Я могу познакомить тебя, если хочешь? – Продолжила она.

– Н-нет! – Резко вырвалось у меня. Я даже сообразить не успела. Просто реакция оказалась быстрее меня. – Т-то есть, я… эм… я…

– Пойдем. Она не кусается.

Я повиновалась.

Они не обнимались, не целовали друг другу щеки. Просто помахали руками. Я уже привыкла, что в той компании тактильность было неотъемлемой частью каждодневного приветственного ритуала.

– Это Саша Зиновьева, мы вместе учимся и давно знакомы. Это Даша Зимина. Она из параллельного, помогала мне недавно с уборкой в учительской.

Я только сейчас заметила, то девушка имела эльфийские корни. Может, поэтому стрельба удавалась ей так легко. Я – обычный человек. Похоже, у меня мало шансов…

– Будем знакомы. Правда, я тебя и так знаю.

Я не поверила своим ушам. Человек, которым я еще недавно восхищалась, оказывается, меня знает.

– Правда?

– Да… – Она почесала затылок и в уме перебирала нужные фразы. Кажется, я создавала неловкость. – Я тебя… устранила однажды.

Я застыла на месте. Кажется, даже лоб прошибло холодным потом.

– Т-то есть?

– Ну, да. Отрицать не стану, было такое. Я не горжусь этим, если что.

– То есть, ты меня устранила однажды? П-почему я этого не помню?

– Потому-то и не помнишь. Эх… Ну, ты же знаешь как это работает? А, так ты не игрок на самом деле? Ну, в общем, когда ты устраняешь человека, он исчезает, но не умирает. Его тело переносится домой, ну или другое значимое для него место. Он теряет лут, накопленный опыт, навыки и вместе с ними память. Так что, ты либо выбываешь из игры, либо начинаешь заново. Как-то так.

– Ох, как все сложно… Мне, наверное, нужно время чтобы переварить эту информацию.

– Я думаю, что Саша не хотела причинить тебе боль. – Вступилась ее подруга. – Да и кто не совершает ошибок, так ведь?

Я пожала плечами: – Я все равно не помню об этом, так что, я не в обиде. Вообще, я хотела бы…

– М?

– Хотела бы… из лука…

– Навык стрельбы открыть?

– Ну, можно и так сказать. – Говорю, а у самой вся шея красная и потная. Будто сама не верю, что несу.

– Дело нехитрое. Как и везде – дело сноровки и привычки. Ну-ка встань прямо. Не, не так, грудь не отпячивай, просто прямо. Стой всей стопой на земле. Так, левая рука прямо, правой тяни тетиву. Тяни-тяни. Ещё тяни. Голову прямо держи. Так, стоп, так не выстрелишь. У тебя руки дрожат, так ничего не выйдет. Убирай стрелу, лук тоже. Я вообще не учитель, ты уж прости. Надо это делать постепенно все-таки. Ничего. Не все потеряно. Да не вешай нос, стоишь-то ты хорошо, просто научись руки не напрягать, а лопатками работать. И все хорошо пойдёт. Глядишь, в мишень попадёшь.

Я действительно немного поникла. Я догадывалась, что с первого раза ничего не получится, но в моей голове все вырисовывалось не настолько неудачно. Не думала я, что даже держать лук в руках задача непростая.

– А ты мечом владеешь?

Она съёжилась: – Ну, могу кое-что, но… это лучше к Игорю обращаться. Вот он кому угодно фору даст.

– Понятно.

Хм, мне уже доводилось слышать это имя. О нем ли идёт речь?

***

«Заметка о драконе №3»

Новый листок появился через пару дней после прошлых событий прямо у меня в рюкзаке. Первый раз в учебнике – случайность, второй на книжной полке – возможно, но третий… Никак нельзя назвать таковым. Кто-то специально подсовывал мне это, но зачем? Чтобы я прочитала? Что-то узнала и сделала выводы?

Я вчера уже приходила к Татьяне Викторовне, но безрезультатно. Я не могу обсудить это с ней все эти тайные послания. Она не осудит меня, я уверена в этом, но… поймет ли?

Я оглянулась по сторонам, одноклассники собирались в группки и что-то обсуждали между собой. Я оставалась ни у дел. Те, кто замечал мою заинтересованность в ком-то, тут же смеялись и показывали на меня пальцем. Для них это смешно, для меня – глупо. Как мало нужно людям повода для веселья.

Впрочем, они тут же отвлекались. Я же втихаря начала расшифровывать подчерк.

«Пока Полина воссоздает технологии, используемые гимназией (используя методички нашего бывшего лидера), мы продолжаем работу над кодом. Теперь профилактика частиц хаоса доступна каждому защитнику. Для этого достаточно немного покрутить время. Это сложно, трудно и не без подводных камней, но мы пытаемся справляться. В одиночку проделать все эти манипуляции почти невозможно.

Полагается, что артефакт – вещь, созданная человеком. Однако я подозреваю, что все немного сложнее. Воображение играет не малозначительную роль в создании такого (предмета?)

Я не могу решиться на эксперимент. Пока не могу. Мне не хватает объекта для наблюдений.

У меня остались некоторые размышления.

Что если дракон – это ничто иное, как воплощение людских страхов и боли? «Убивая дракона, ты сам становишься драконом» – это многое объясняет.

Ты можешь побороть боль потери всего, но ты останешься один на один с ним. Таким образом следует, что все правила Вселенной – это не что-то объективное, а наоборот – субъективное. Эфемерное и метафоричное. Свод правил, предостерегающий от ошибок и предсказывающий их последствия»

Я уже не чувствовала былого трепета. Да, спокойствия не было, но сейчас я относилась к каждой строчке более снисходительно.

Хм, Полина… не та ли это Полина с которой я училась однажды? Она сейчас перешла на домашнее обучение по состоянию здоровья.

Еще полгода назад мы виделись с ней. Она, вроде дружелюбная, не злая. По крайней мере, она всегда здоровалась со мной, а я махала рукой в ответ.

– Что это у тебя? – Спросила возникший из ниоткуда Илья, сев напротив меня прямо на парту.

– Э-это…

Он выхватил ее, но ничего интересного для себя не заметил: – Пустой лист? Какая лажа…

Я все еще видела эти прописи, созданные синей ручкой, но решила подыграть, мол, лист для контрольной. Тот вернул его обратно, пусть он и был помят.

Значит, он не видит запись. Я ранее слышала о таком заклинании, при котором записи для других стираются. Их активно используют учителя в школьных дневниках, оставляя заметки для родителей, но не для учеников. Потом маги преобразовали это в исчезающие чернила.

Кажется, мои догадки оправдываются, только… почему я и… кто автор?

– А ты чего тут…

Илья не смотрел на меня. Кажется, он и сам не знал, зачем пришел. Так, чтобы появиться.

– Да так, решил заглянуть перед уроком.

– М… Как… Как дела дома?

Он поморщился. Ах, знала же, что зря спрашиваю. Просто не знала, чем поддержать разговор.

– Все как всегда. Все внимание брату, так что на меня всем плевать. – Он давно рассказывал, что в их семье случилось пополнение. Теперь отец всецело отдавал себя на воспитание второго сына. Как говорит сам Илья: «Просто решили заменить меня», не понимаю, правда, почему? Семья у него, вроде, строгая, но заменить? Может, он накручивает себе, а может, я чего-то не понимаю. Он мало уделяет времени деталям. Начнешь расспрашивать – он нервируется. С ним тяжело, но он единственный в этой школе для кого я не пустое место. – Ну и ладно, – продолжил он, – может, так даже лучше. Буду идти своим путем.

Для меня все сказанное – не более чем абстрактные метафоры. Какие-то загадки, которые наводят туман на открытый пейзаж.

– Это… хорошо… – решилась я. – Как учеба?

– У меня все хорошо с математикой, так что проблем нет.

Хм… интересно, а знает ли он что-нибудь о коде?

– Слушай, а ты можешь помочь мне с…

– Ах, да, – спешился он, неприятно скрипнув партой, – скоро звонок. Надо идти.

Я хотела договорить вслед, но, во-первых, это выглядит глупо глазами одноклассников, находившихся рядом, а во-вторых, его след уже простыл.

В руке осталась пресловутая бумажка с надписями. Ни к селу, ни к городу. Зачем? Я и про нее и про появление Ильи.

Что-то вдруг вспомнилось. В восьмом классе у нас образовалось окно, потому что учитель заболел и мы сидели в кабинете, стараясь не издавать громких звуков. Полина гадала всем девчонкам на картах про ближайшее и далекое будущее. Это вызывало небывалый интерес, даже я смотрела на все это с восторгом. Правда, я до сих пор не понимаю, как это все работает.

Всякое выпадало другим, но мне… Туз жезлов. Возникшая из ниоткуда рука, словно спасение Всевышней, держит палку, на которой и растут и опадают листья.

– Это хороший знак, – улыбнулась она, – тебя ждут перемены и начинания.

Как же это вышло?

Когда я оторвала взгляд от листка и посмотрела на доску, передо мной появился уже более отчетливый силуэт. Словно мутное пятно в глазу. Опять же не надолго, но теперь я смогла понять, что он был высокой девушкой. Темная, как тень. Стоило моргнуть, и она тут же испарилась.

***

– Руку все-таки прямее держи, – сказала Саша, – видишь, у тебя стрела не прямо попала, а будто боковиной. И не выгибай ты так грудь! Это же неудобно! Вжмись в себя чуть-чуть, во имя здравого рассудка!

Я решила, что мне нужна перемена в жизни. Вот мы и договорились. Теперь каждый четверг я приходила к ней на занятия.

Я стреляла, стреляла. А руки все дрожали.

Слева от меня тренировались другие. Чувствовала неловкость перед ними. Тормозила процесс запуска и возвращения стрел.

Когда в ход шла обида на себя, все как назло падало из рук.

– Не торопись. Надо будет, они подождут.

Кажется, сосед поблизости услышал это и еле заметно посмотрел на нас без всякого удовлетворения. Я смутилась, а Саша осталась невозмутимой. Не умею я все-таки отключать чувства.

Под конец только получилось что-то похожее на ее мастерство. Это ободрило меня настолько, что я решилась на вопрос: – Слушай, а о каком Игоре шла речь?

– Когда?

– Ну, тогда, неделю назад. Когда мы впервые встретились, и я тебя про меч спросила. – А сама о своих видениях подумала. Темнота, свет. Помню, что у меня что-то в руках было… не оружие ли?

– А, Самохин. В серой шапке такой ходит, высокий, без эмоций. Он в моем классе учится. Если ты всерьез интересуешься, могу спросить его. Может, он…

– О, я… была бы признательна.

Она улыбнулась. Обычно она ходила угрюмая, но сейчас выглядела просто, как обычная девочка. Та, в своем классе, вроде тоже слывет изгоем, поэтому мне было приятно находиться в ее компании. Она не смеялась надо мной и не гнала прочь. Ошибалась я в стрельбе часто, но объясняла промахи спокойно и понятным языком.

– И знаешь, – продолжила я, – я… очень благодарна тебе.

Та от неожиданности, будто испуганно, посмотрела мне в глаза: – За что?

– Ну,… что не стала отказывать мне в помощи.

– Хм… ну, я бы не назвала это помощью. – Хотя сама заметно смутилась. Переминалась с ноги на ногу, чесала шею. – Ну, просто… просто долг обязывает. Да и не буду же я пальцы гнуть, если просят вежливо.

– А что за долг? – Та сделала такие уставшие глаза, что меня даже в жар бросило. – П-прости, я… я не хотела тебя вопросами докучать, просто…

Но она снова стала собой: – А я все думаю, зачем Маша с Ларисой общается и помогает ей еще. Теперь вот сама в такую ситуацию попала. Эх… Ну, знаешь, когда много играешь – без ошибок не получается обойтись. Это неотъемлемая часть Вселенной. Ты либо совершаешь оплошности, либо не живешь вовсе. А когда эти ошибки копятся, Вселенная будто злится на тебя и подсовывает свинью раз за разом. Ну, метафорическую свинью. В общем, проблем не оберешь. Чтобы ее немного задобрить и очистить свою совесть, навести порядок в голове, и получить индульгенцию, надо научиться жить по совести. Не злиться напрасно, не злить других. Помогать близким, заботиться о живых. Не давать поблажек, не просить поблажек. Ценить то, что имеешь и любить людей, что живут по соседству с тобой. И так каждый день, за разом раз. И однажды ты проснешься и почувствуешь счастье, которое на самом деле всегда было с тобой и никуда не уходило. Просто потому что ты наконец-то понял: ты сделал все что мог. – Я стояла завороженная, что не могло скрыться от ее глаза. – Ну, в общем, вот такая вот хурма. Я о чем – буду помогать, пока смогу, но ты это… сама не плошай, ладно?

Я легонько кивнула и тяжело выдохнула. Холодало. Изо рта проступал почти незаметный пар.

– Получается, ты давно играешь?

– Ну, можно и так сказать, наверное.

– А ты… хм… можешь что-нибудь сказать о… драконе?

Глаза расширились, кожа побледнела. Это не могло показаться или быть случайностью. Это был настоящий испуг на ее лице.

– Прости, я что-то не то сказала?

– Да не, просто… Не знаю. Точнее, знаю, но не больше, чем другие. Ну, наверное, слышала когда-нибудь: правила Вселенной и все такое.

– Ага.

– Ну, вот как-то так.

Не могу сказать, что я ей поверила. Вмиг меня окатила печаль, так быстро и нескрываемо.

Саша подозрительно посмотрела на меня: – Что ты удумала?

– Я? Да нет. Ничего. Так… просто…

Та переняла на себя роль строгого родителя. Скрестила руки, прищурила глаза.

– Просто? Ну, уж нет. А ну говори, что за желание ты загадала?

Теперь и меня поняла дрожь. Я как отчитанный ребенок, сделавший оплошность и теперь никуда не скрыться с места преступления.

– Так ты знаешь про сердце? – Она кивнула. – Ну, мне просто рассказывали, что есть такой артефакт. Вроде с его помощью можно покрутить время и… – я тут же вспомнила про заметку. Странно, до этого момента я не задумывалась об иных методах. Наверное, я только сейчас смогла сформулировать свое желание. Повернуть время – это то, что я действительно хочу. – Ох, я… наверное, глупости говорю, да?

Она расслабилась.

– Есть такое. Так что не бери в голову. Дракон – мыльный пузырь. Раздутое что-то из ничего. Так что, только зря время потратишь на его поиски.

Я решила согласиться с ней, но раздумья меня не покидали. Как они там назывались? Защитники? Да, кажется, это то, что мне нужно.

Саша все еще не спускала с меня свой странный взгляд, но я помахала руками, мол, все в порядке и беспокоиться не о чем.

Расслабив тетиву и перекинув ее на обратную сторону лука, она занесла его в кабинет завхоза.

Я решила больше ни о чем ее не спрашивать. По крайней мере – сегодня.

***

Они напали на меня, когда я стояла у окна в почти пустом коридоре и вдупляла в очередной учебник.

– Ну, что, снимешь рукавички или мы сделаем это силой?

Мы учились вместе в одном классе. Самый громкий и наглый из них пристал ко мне без особой причины. На самом деле, ему мои руки никак не досаждали, ему просто нужен был повод.

На меня легко накинуться. Я – слабая, маленькая и мне нечем защититься.

– Ну, че пыримся? Руки покажешь?

Двое, позади него, поддакивали ему и гоготали до хрипоты. У всех троих лица мерзкие.

У них была своя компания, противоположная нашей, но примерно с такими же целями: мы вместе потому что это весело. Даже знать не хочу какая у них изнанка. Этот змеиный клубок мне абсолютно понятен. Цепь, которая просто скована друг на друге и без этого не существует.

Я молчала и внешне не показывала никакого внимания.

Их это не устраивало.

Тогда лидер принял более радикальные меры. Своей рукой он взялся за мой подбородок и потянул к себе. Мы посмотрели друг к другу в глаза. Не знаю, что он видел в моих, да и способен ли он на это. Его взгляд – полон сумасшедшего безумия, которое граничит с опасной придурью. Никакой сосредоточенности и ясности холодного рассудка. Только спонтанность, огонь и желание выделяться за счет других. Даже у Ани, нашего лидера, в лице замечалась мало-мальская рассудительность. Эти парни не думают о том, что им за это что-то будет. Они рассчитываю на то, что сегодня им просто повезет.

Меня так затрясло, что я даже не смогла вырваться из его цепких лап. Его пальцы, лишенные должного ухода, больно кололи мне шею. Учебник упал на пол.

Я почувствовала слезу на своей щеке. Мне так не хотелось показывать свою слабину, но… боль в горле застала меня так мгновенно. Это чувство было совершенно неконтролируемым.

Он посмеялся так, что мелкие брызги слюны окропили мое лицо. Но даже это не было столь мерзко, чем его поступок.

Те звенья, что идут позади, не отставали со своей цепной реакцией. Теперь весь коридор слышал их ликование.

Вселенная, почему мне никто не хочет помочь? Хотя бы Илья… Он сильный и умный. Он легко мог поставить на место всю эту компашку. Я видела, как он тренируется. До износа, не жалея себя. Таким до него как до луны пешком.

Но никто не придет…

Татьяны Викторовны тут нет. Учителя тоже проходят мимо. Им не платят за устранение разборок, а до чужих проблем им нет никакого дела.

Даже девчонки. Я видела, как они прошли мимо меня. Мы встретились глазами, но у них не было желания избавить меня от мучений. Не присоединились к этой троице, но оставили все как есть. Быть может, в наказание для меня.

Всхлипнув, я закрыла глаза. Рука сама потянулась освободить другую.

Если я коснусь его, он рассыплется на мелкие частицы и все будет кончено. Других я трогать не стану. Это будет им уроком на будущее. А меня накажут за устранение ученика. Может, меня исключат из школы.

Я тоже не хочу думать о будущем. Хотя бы сейчас, когда мне осталось всего мгновение. Еще пара сантиметров и я коснусь его руки… и…

– Эй! – Донесся чей-то мальчишеский голос. – Что тут происходит?

Я не видела его раньше, но чувствовала. Может, у меня и правда паранойя, но… кажется он наблюдал за мной какое-то время назад.

Высокий, до болезненного худой, но очень живой в лице. Джинсы, футболка с сюжетным рисунком из какой-то старой космооперы и потрепанные светлые волосы. На подбородке и щеке небольшие шрамы от наложенных швов. Все руки перебинтованы. Бывалый боец, судя по виду. И простой и сложный одновременно.

У того даже в мыслях не было меня отпускать.

– Иди отсюда, – заключил он после зрительного анализа своего новоявленного соперника, – делаем что хотим. Тебя не касается.

Однако тот тоже был не промах. Я не знаю, как у него это получилось, но прямо у шеи моего обидчика тут же преобразовался тонкий деревянный посох, от чего тот отшатнулся. Я освободилась от унизительного чувства удушья. Как только пришла в себя сразу же накрыла оголенную ладонь.

– В стенах школы драки запрещены, но это не значит, что я не могу дать тебе затрещину без какого-либо устранения. Сердце треснет – жизнь останется, каково, а?

– Ты больной что ли?! – Он оглянулся назад, но от его свиты уже и след простыл. Я бы иронично хмыкнула, но не хочу его провоцировать. Лучше сохранять нейтралитет, покуда следующая петля не окажется на твоей шее.

– А что, по мне заметно, что я здоровый?

Весь коридор наблюдал за этим цирком. Хлеб и зрелище, вот что им нужно. Какая тут помощь.

– Пошел ты!

Трудно принимать поражение, даже когда все доказательства против тебя. Так и он ушел с высоко поднятой головой. Бедненький. Котенка обидели. Не дали с мышкой поиграть.

Мои былые подруги тоже незаметно наблюдали за происходящим. Как только конфликт утих, они ушли по своим делам.

– Ты как?

Я тяжело вздохнула: – Нормально.

Он посмотрел на мои руки, но я тут же спрятала из за спину.

– Отопительный сезон еще не начался, да? – Тут же оправдался он. Я бодренько покивала в знак солидарности. – Ну, ладно. Береги себя.

Я провожала его взглядом до самого конца коридора, но остаточное чувство неудовлетворения собой так и осталось.

Это я должна была показать ему. Я… Нет, ничего я не показала. Только хуже сделала бы и себе и другим.

Прокусив губу, я нервно освободилась от перчаток, и хотела было коснуться стен. Одно прикосновение и появится трещина. Всем назло! Но… что-то не отпускало меня. Совесть должно быть.

Уже через минуту мои руки снова были покрыты, а учебник прибран в рюкзак.

***

«Мне нужен защитник» – записку с такой отчаянной надписью я оставила в пустом коридоре по окончанию учебного дня.

Не знаю, возымеет ли это эффект, но это все же лучше, чем ничего.

Прошло три дня. Ни новой заметки, никакого воспоминания, никаких теней, преследовавших мое воображение. Впрочем, моей бумаги тоже не было. Кто-то подобрал, но тот ли, о ком я просила?

Я повторила процедуру, но на этот раз я оставила рисунок. Просто тот силуэт, что был мной развиден.

Как ожидалось – тишина.

Четверг.

Саша уже ждала меня, но рядом с ней стоял мальчик.

Он, вроде, на класс младше, да и не похож на человека. Кожа синеватая, а на пальцах руки почти незаметные плавательные перепонки как у лягушек. Наверное, он – представитель расы земноводных. Я мало что о них слышала, а вижу так близко и вовсе в первый раз. Никогда не думала об общении с ними.