Читать онлайн Орден Единства. Мастер кинжалов бесплатно

ЧАСТЬ I РАССВЕТ

Даже на лице самого печального ребёнка можно увидеть улыбку. Человек сам решает, делает выбор между противоположностями. Можно ли утверждать, что эмоции человека основаны лишь только на событиях? Нельзя говорить, что человек украшает место, ведь природа не выбирает себе хозяина, а человек идёт по жизни с определённой целью. Возможно, он не знает с какой, но эта цель рано или поздно прояснится в жизни. Нельзя утверждать о сущности человека, можно и ошибиться. Наружность не всегда украшает или уродует душу. Нужно смотреть глубже. Но природа властна над чувствами, над выбором жизни. Она навевает восторг, радость, печаль, ностальгию, скорбь, вдохновение, ставит выбор о деятельности и пригодности для жизни… Человек как пешка на шахматной доске мира, но когда природа оказывается в опасности, то сплочённые силы множества людей ей нужны неимоверно сильно.

Глава 1 «Побег в тень»

Была луна. Был туман. Печальный свет касался печальных полян и холмов. Были печальны ивы, цветы и прибрежные светлячки. Всё было печально, и никто не мог подавить эту печаль. Она исходила от пустой, ничем не приметной ночи. Так думала я – пятнадцатилетняя девушка-амфибия, ничем не приметная, да к тому же с дурным характером. В храме Приливов и Отливов было тихо, и эта тишина веяла чем-то пугающим и необычным. Я прекрасно знала, что сегодня в полночь должен будет свершиться ритуал совершеннолетия, хоть это и казалось слишком ранним сроком. Но так как у меня не было родителей, и в храм я была отдана в четыре года, как утверждают жрицы, мне предстояло вступить в союз первослужителей, чему я была не очень-то уж и рада. Я не понимала, зачем насильно внедрять идеологию, зачем противостоять свободе. Иногда мне очень хотелось уйти, убежать далеко-далеко. Я невыносимо хотела отдохнуть от себя, от своей однообразной, скучной жизни, от своих постоянно унылых мыслей. Я хотела выйти из своей большой головы за пределы твёрдого и справедливого разума. Я надоела сама себе. Мне надоел мой голос, надоели мои страхи, надоели мои мечты, и просто катастрофически надоело это общество!

Вдруг я услышала звон колоколов и топот неподалёку от моей комнаты. Это означало, что близится час обряда. Я стала суетиться, ибо не знала, что делать. Воспользовавшись «Растворением»* (В кавычках и курсивом выделяются слова, обозначающие превращения или заклинания), я спряталась за шкафом в ожидании того, что скоро станут обыскивать и мою комнату. Эти догадки не заставили себя долго ждать… Теперь я трепетала чувствами опасения и страха. Они поглощали всю меня в пучину дрожащих колик. Я прекрасно знала, что будет, если меня найдут: меня поведут в главный ритуальный зал, где посветят в первослужители. Но если сбежать, то куда? И как остаться незамеченной? Не знаю точно, сколько я так пряталась, но служители, обыскав каждый уголок в моей комнате и убедившись в моём отсутствии, ушли, суетясь и ворча. Ещё несколько минут я стояла за шкафом, пытаясь отдышаться, но это получалось с трудом. Неожиданно для себя я услышала тихий скрип двери, будто кто-то осторожно, чтобы не спугнуть, отворил её. Я задержала дыхание и почувствовала, как снова меня стал пробирать страх и озноб. Затем я услышала тихие шаги по комнате… и голос:

– Кана? Ты здесь?

Я сразу же узнала нежный голос своей единственной утешительницы. Она была мне настолько родна, что казалась чуть ли не сестрой. Я знала Рэн ещё с момента прибытия в духовную обитель. Мне нравились её большие лазурные глаза с лёгкими чёрными ресницами, как у фарфоровой куколки, такие же выразительные и большие. Её шёлковые волосы были похожи на морские зелёные водоросли. Я очень любила расчёсывать её густые локоны, хотя те водоросли, что мы ели на обед и иногда на ужин, уже очень надоели мне. Ещё больше меня привлекала её мягкая и нежная натура, но крепкая и не слишком наивная. Она отличалась своей осторожностью и смирением. С момента нашей первой встречи я распознала в Рэн близкую черту: предприимчивость.

– Ты одна, Рэн? – хоть я и доверяла ей, но опасалась лишний раз сдаться.

– Да. Кана, выходи, – умоляюще просила Рэн.

– Скажи, что является тайным! – я прекрасно знала, что Рэн скажет только то, что ей стоит говорить в подходящей обстановке.

– Ты знаешь пару заклинаний и внаглую используешь их, – с ухмылкой проговорила Рэн.

Я вышла с радостным лицом и сразу бросилась в объятия своей подруги. Мы сидели в молчании, обнимая друг друга. Рэн перебирала мои волосы, при этом поглаживая другой рукой по спине, а я выводила невидимый узор на её одеянии.

Я не помнила своего детства, не знала родителей, не знала иного дома, кроме храма Приливов и Отливов. Я была потерянным ребёнком, приблудышем, которого нашли у подножия этого островка. Никто из служителей не желал рассказывать мне о моём прошлом. Все были настроены на меня с презрением, только лишь одна Рэн видела во мне единственную подругу, того, кто не является воплощением грехов. Рэн была старше меня на пару лет, поэтому отличалась большей сдержанностью и терпением. Когда мы были маленькими, то занимались уборкой в храме: чистили утварь, мыли полы, посуду, стирали и чинили одежду. На всё это уходило много времени, и под конец дня мы были очень вымотаны. Иногда нам получалось скрыться от грозных служителей и искупаться в прохладных водах океана, что было для нас единственным утешением в жизни. Морская вода нравилась нам одинаково сильно, мы чувствовали себя в ней абсолютно комфортно. «Это всё потому, что мы амфибии», – говорила Рэн. Я не представляла жизни без неё, без её милой улыбки, без её лёгких размеренных движений и такой же лёгкой походки. Казалось, я могла вынести все испытания жизни, только лишь бы ещё раз увидеть снисходительную улыбку Рэн, почувствовать её нежные объятия, которые всегда успокаивали. Наверное, она чувствовала то же самое по отношению ко мне. Мы росли вместе и старались каждую минуту проводить рядом, но служители постоянно пытались разъединять нас. Они считали, что мы слишком выказываем свои чувства друг к другу, а значит, дисциплины нам недостаёт. Конечно, и я, и Рэн были не согласны с этим. Поэтому я начинала буянить и возмущаться, срываясь на священнослужителей, а Рэн лишь только смирялась и отмалчивалась. Пару раз нас обеих наказывали, поэтому я говорила своей подруге, чтобы она больше никогда не втягивалась в неприятности, которые были вызваны моим буйным характером.

В храме помимо меня были и другие воспитанницы. Мы общались не так много, но после нескольких моментов, когда наши дороги пересеклись, я уяснила одно: остальные девушки не были настроены ко мне так положительно, как Рэн. Воспитанницы были более жёсткими и грубыми или, наоборот, смиренными и малообщительными. Я не могла найти ни одной черты, ни одной темы для общения, которые смогли бы нас сблизить. Мои попытки добиться внимания от них заканчивались или раздражённым взором и истеричными возгласами, или же игнорированием.

Меня не интересовало то, что происходило на уроках духовного воспитания и религиоведения. Я не слушала учителей и наставниц, а задумчиво глядела в пыльные окна, мечтая о далёких путешествиях за пределы этой скучной и однообразной жизни, в которой не было ничего захватывающего. Я хотела посмотреть на мир, знакомиться с другими, интересными людьми, пробовать вкусные блюда, петь и танцевать и просто наслаждаться этой жизнью. Я была уверена, что нам дана одна жизнь, и тратить её на бессмысленные вещи, на скуку и уныние ни в коем случае нельзя. Я хотела жить полноценно, вкушая каждый момент, тщательно смакуя его.

Несмотря на мою нелюбовь к урокам я всё же старалась заинтересоваться в некоторых предметах. Так произошло моё знакомство с историей мира и волшебства. Книгу, которую я взяла в библиотеке, была написана самим мировым Старейшиной. В ней были собраны множество рассказов об истории и устройстве нашего мира, в котором я жила. Однако многие страницы отсутствовали. Но я с удовольствием зачитывалась историями о создании волшебного мира. Особенно мне нравились главы о существах и магических способностях, о волшебных животных и Самале – столице моего королевства. Также я любила рассматривать картинки, любуясь на главный город и магов, которые составляли Великий Совет при старейшине. «Вот бы посмотреть на них хоть краем глаза!» – думала я.

Помимо того, что я быстро училась чему-то новому и стремилась сделать всё максимально идеально, доводя начатое дело до конца, во мне было множество недостатков. По крайней мере, так считала я. Я была весьма холодна с наставницами и жрицами, часто впадала в уныние, а иногда мной овладевал непонятный страх. Я часто задумывалась о своём будущем, даже не представляя, что меня может ожидать. Но я точно не хотела всю жизнь прожить в этом неблагодарном храме, смиряясь с несправедливостью жизни. Я была труслива, потому как не могла противоречить жрицам, которые ежедневно заставляли меня посещать службы или быть более смиренной. Однако если что-то касалось моей подруги, то я тотчас била тревогу и начинала эмоционально реагировать на каждый вздох в её сторону. Ах, да! Ещё я была неуверенной в себе. До ужаса. Все те недостатки, что были скрыты во мне, создавали эту ауру скрытности и низкой самооценки, если она вообще была. С каждым годом мне было всё тяжелее заговорить с новыми воспитанницами, я часто закрывалась в себе, накапливая все отрицательные эмоции внутри. Но я никогда не плакала, потому что сил не было даже на это.

Мне часто снились непонятные вещи; вот я плыву в океане, закутанная в какую-то белую простыню, вот на меня налетают чайки, вот до меня доносится нежный, бархатистый голос, который исполняет какую-то непонятную песню. Всё это было для меня тайным, покрытое каким-то мраком, но я не знала, кто бы смог мне помочь разобраться в своих сновидениях. Однажды я рассказала об этом Рэн, но она лишь только пожала плечами. Моя подруга имела дар сновидца, поэтому в храме она ходила на специальные уроки. Но в моём случае она была бессильна. Рэн не могла отыскать ни в одном справочнике что-то близко похожее на мои сны. Я старалась не задумываться об этих странностях, но, как только я успешно забывала о них, сны повторялись, и с каждым разом они были всё ярче. Я начинала думать, что схожу с ума.

* * *

Рассветало. Утреннее солнце начинало освещать морские кораллы и анемоны, купающиеся в фиолетово-красных бликах. Пробуждались морские обитатели, кочуя из своих подводных убежищ к песчаным берегам. Солнечные лучи стали достигать самую высокую башню с зеркальной статуей Тритона; она служила маяком морским путешественникам, заблудившимся в густом тумане, который, впрочем, был редкостью. Я даже не заметила, как прошли минуты тихого счастья. Когда я подошла к окну и открыла резные створки, комнату наполнил свежий морской воздух. Я видела свободу: эти далёкие необъятные горы и долины, реки, разливающиеся по просторным равнинам, леса с зелёной, дикой и таинственной растительностью, пышные и белые облака, похожие на пух и вату, которой набивают подушки, и бесконечное полотно голубого неба, в котором беззаботно парил то орёл, то ястреб, то ещё какая-нибудь дикая птица. Мне безумно нравился такой пейзаж, дикий и свободный. Всей душой я чувствовала свою близость к неизведанному, скрытому, таинственному. Сердце моё ныло и рвалось в морские глубины, но сказать о своей душевной боли я не могла. Рэн, наверное, видела эти мысли и желания, ведь она смотрела в мои глаза слишком долго. Иногда мне кажется, что так она видит человеческие размышления и желания… Рэн вздохнула, сделала паузу и заговорила:

– Кана, ты не можешь больше здесь оставаться! Ты должна бежать, прямо сейчас! Я не могу смотреть на твой тоскливый вид! Я чувствую, что ты важна для мира, но не здесь, я не хочу больше видеть, как ты проводишь каждый день впустую!

– Но… Я не знаю, куда мне идти. Но я хочу покинуть это место… И не хочу оставлять тебя, Рэн! Ты – единственная, кто дорог мне! – я металась в своих мыслях.

– Перестань! Не думай обо мне… это лишнее. Я дам тебе совет на будущее: будь чуткой, но холодной; не всем можно доверять. А теперь уходи, беги на соседний остров, на плато Сломанных Алебард; там есть поселение, в котором ведётся военная подготовка, но я знаю, что тебя приютят.

– Рэн, могу ли я быть уверена, что мы встретимся когда-нибудь вновь? – я еле сдерживала слёзы. Да, для меня это было удивительно, чувства в моей жизни занимали незначительное положение между жаждой к свободе и боязнью к смерти.

– Я не уверена, но могу дать знать о своей сохранности и невредимости. У меня есть два старинных свитка, – Рэн достала из кармана своего малахитового халата два небольших свёртка, перевязанных красной лентой. – Когда я развяжу ленты, то рисунки поместятся на наши тела. Если кто-то из нас пострадает, то другой почувствует боль, если кто-то из нас умрёт, то рисунок сотрётся.

Ленты слетели, и пыль из этих свитков стала виться вокруг нас. Я почувствовала только лёгкое прикосновение на правой щеке. Потом я узнала, что это был рисунок в виде трёх волн сверху и одной снизу. Точно такой же рисунок поместился на правую лопатку Рэн, чтобы никто из служителей не увидел.

– Теперь я готова! – да! Именно так я и сказала, потому что иначе никак.

Я обняла подругу и выпрыгнула из открытого окна своей спальни прямиком в морской разлив вод. Благо, рядом находилась лодка, в которую я, конечно же, села и поплыла через туман, куда глаза глядят. Я уже говорила, что туман был редкостью в местности храма, поэтому такой расклад погоды меня слегка пугал. Случилась то, чего я опасалась больше всего – морской шторм; он был безжалостен и силён, ломая мою лодку. На секунду мне показалось, что пришёл мой конец, конец моей несчастной жизни. Что же будет с Рэн? Нет, я не хотела умирать! Я даже не хотела думать об этом! Я должна была жить хотя бы ради своей подруги. В её жизни я была единственной, а в моей жизни она была единственной. Мы были нужны друг другу.

Я мало чего помню… помню лишь темные, холодные волны, яркие вспышки молний, пока не наступила тьма…

Глава 2 «Новое начало»

Ласкающий шум моря и крик чаек успокаивали меня. Чувствуя тёплый поток воды, я хотела навеки уснуть в объятиях морей. Всё кажется таким родным, когда лёгкий бриз веет ароматом морских кораллов и полипов. Я только стала приходить в себя, как почувствовала свободу каждой частью своего тела: плечи не смещала тугая лента, на грудь не давила толстая ткань, шею не придавливал узкий воротник, а ступни не теснились в старой обуви. Мои волосы рассыпались по плечам так, что я чувствовала их приятную шелковистость. Одежда на мне была кое-где порвана или запачкана, не говоря уже о том, что я была промокшая. Я долго не могла вспомнить, что произошло пару часов назад, почему у меня такой вид, а главное – где я сейчас нахожусь!? Ну, находилась я на каком-то острове, что, впрочем, меня радовало (хотя бы не в храме нахожусь), но, оглянувшись по сторонам, я увидела множество обломок досок, хаотично раскиданных по всему побережью. «Ну конечно! Совсем недавно был шторм!» – я сразу стала вспоминать, что произошло ранним утром. Спустя несколько минут я решила подняться с земли, но мои попытки были тщетны: кости болели, голова кружилась, ноги заплетались… Затем я подумала, что надо умыться. Наклонившись над водой, я увидела зеркальное отражение своего образа: серая нездоровая кожа, лохматые фиолетовые волосы, синие глаза, напоминающие морские глубины, такие хитрые с густыми чёрными ресницами, и розовато-серые губы с постоянной ухмылкой. Неужели я так выгляжу!? В храме Приливов и Отливов не было зеркал, по крайней мере, в комнатах послушниц. Одеваться, убирать волосы и приводить себя в порядок нам помогали наши наставницы и младшие помощницы. Жрицы считали, что зеркала рождают в человеке гордость, самолюбие и тщеславие. Никто не имел права говорить нам о нашей внешности.

– П-Простите? – я услышала детский дрожащий голосок и сразу же обернулась на него. – Вам нужна помощь? – девочка в красном летнем сарафанчике испуганно смотрела на меня. Ну да, на побережье лежит лохматая сонная девушка в порванной одежде… Как тут не испугаться?

 ― Не бойся! Я не причиню тебе вреда! – при этом я сумела встать и чувствовала себя совершенно хорошо. – Откуда на острове такая маленькая девочка? – недоумевала я.

– Я живу здесь с родителями и моим …

Она не успела договорить из-за шелеста в кустах. Мы обе смотрели на покачивающиеся листья и ветки кустов, пока не увидели, как мужчина в прочной на вид, стальной броне вышел к нам. Я не видела его лица, так как оно было скрыто за шлемом и повязкой так, что были видны только серые глаза. На груди у него висел медный герб с нефритовой каймой, посредине которого находилось расколотое чёрное стропило, которое покрывал летящий грифон с копьём в зубах. Также пару острых копий виднелись из–под герба. Я успела рассмотреть только это, потому что затем последовал удар то ли в голову, то ли в ногу, то ли в живот… Я потеряла сознание, упав на песчаный берег.

* * *

Сквозь туман шёл дождь. Крупные капли дождя падали на каменистую дорожку и разбивались с характерным звуком. Это был не простой дождь, а чей-то плач. Справа и слева от дороги росли фиолетово-синие ивы, с которых тоже стекали прозрачные дождевые слёзы. Не было слышно птиц и насекомых. Природа будто бы замерла и сосредоточилась над этой местностью. Она казалась мне знакомой, но в то же время совершенно новой. Сквозь туман были заметны несколько человеческих фигур до тех пор, пока лёгкое дуновение ветерка не рассеяло их, и не осталась всего одна женская фигура. Я шла к ней, сама не зная зачем, но ноги тащили меня к этой женщине. Вдруг я услышала нежный голос, будто был уже знакомый мне, поющий какую-то колыбельную:

Эта колыбельная… она знакома мне. В детстве кто-то пел мне её! Не желая дать шанса исчезнуть силуэту женщины, я побежала к нему. Туман будто начинал поглощать меня, препятствуя, но я отталкивала его от себя. Вдруг на пути стали появляться тонкие ветви ив подобно стражникам, окружающим меня; их мокрые ветви хлестали по лицу, оставляя горячие полоски на лице и плечах. Внезапно ивы и туман закончились, прекратился дождь, а от таинственной девушки не осталось и следа.

Но в следующий миг пейзаж заставил окаменеть моё тело. Гигантский водопад, переливающийся всеми цветами радуги, спадал в небольшое озеро, на поверхности которого плавали свежие жёлтые и нежно-розовые кувшинки. Сверху водопад украшали огромные фиолетовые раковины морских чудовищ (они были настолько огромные, что могли принадлежать только чудовищам). Подойдя поближе, я увидела, что у берегов и даже в самом озере светятся фиолетовые, жёлтые и синие кораллы. Никогда я не видела такого пейзажа… Шум водопада заглушал мои уши до тех пор, пока я не услышала громыхание. Посмотрев на склон водопада, я увидела, как огромный деревянный дом летит прямо на меня и…

И яркий луч ударил в мои глаза… По сторонам висели ситцевые ковры, разукрашенные яркие маски с перьями, обереги, плетёные корзины, ковшики, стояли подсвечники, котелки, корзины, полные грибов, ягод, каких-то трав, мотки шерстяной ткани и сосуды с водой. Что? А как же водопад? Я поднялась с койки, на которой лежала, чувствуя лёгкую боль в голове, но это не остановило меня. Я встала на ноги, которые оказались босые и, сделав пару шагов в сторону выхода, подметила, что нахожусь-то я в матерчатой палатке. Неужели это был сон? Резко отодвинув край палатки, я увидела дневное сияние жаркого солнца, которое слепило глаза, что, впрочем, меня не устраивало. Вокруг суетились люди: за прилавками, за станками, за домашними делами. Тут я увидела кузнеца с его учениками, двух пожилых и трёх молодых прях. Несколько портних, группа ремесленников и поваров были заняты за станками, рядом с кустами и деревьями стояли собиратели, и даже у музыкантов был свой уголок. Тут же резвились дети. Это место было абсолютно противоположным тому, где я жила всё это время. Но также была ещё одна группа людей, которыми я заинтересовалась больше всего – это воины. Все они были как один, а на груди у них виднелся такой же герб, как и у того воина, что я видела на побережье. Стальная броня придавала уверенность в своих защитниках. Тканые места снаряжения были нефритового цвета. Меня очень сильно заинтересовало это… Вдруг двое из воинов подошли ко мне, чему я была сильно удивлена и слегка напугана.

– Приветствую! – сказав это хором, они поклонились, держа правую ладонь справа на груди в знак уважения. Меня это сильно затронуло, и я скромно улыбнулась. – Прошу прощения за столь дерзкое приветствие на побережье.

Один из воинов снял шлем и слегка потряс своими чёрными волосами, которыми я ещё долго восхищалась, встал на одно колено, взял мою руку и поцеловал её. Моё сердцебиение участилось, дышать стало как-то тяжело, но это не пугало меня. Я покраснела. Когда воин поднялся с колена, наши взгляды встретились, и я смогла внимательно рассмотреть его лицо. Кожа была слегка смуглая, глаза светло-карие и немного узкие, но в них горела искорка отваги, которую он так и хотел проявить в любой подходящий момент. Нос с горбинкой и аккуратные губы, сомкнутые в нежной улыбке, идеально сочетались с отчётливо проявляющимися скулами. Он был примерно на голову выше меня, широкоплечий и, вероятнее всего, имел крепкое телосложение.

– Могу ли я узнать ваше имя? – голос его был очень спокойный и размеренный.

– Моё имя Кана… Кано́йя, – думаю, сказать своё полное имя было бы вежливее. – Могу ли я узнать, где я нахожусь? И вы можете обращаться ко мне на «ты».

– Ты находишься на Минами́нском острове, плато Сломанных Алебард. Мы будем твоими «гидами». Ри́длас, – он показал на второго воина, который всё это время стоял молча, – он нашёл тебя на берегу. Ну а я – Ламиа́т – оглушил тебя… Как-то нехорошо получилось, поэтому я у тебя в долгу.

– Нет, что ты! Я думаю, на твоём месте так поступил бы любой здравомыслящий человек.

– Я так сделал, потому что подумал, что ты проявляешь угрозу для дочери нашего генерала.

– Кстати да, где та маленькая девчушка? Хотелось бы увидеть её и познакомиться.

– Она очень напугана, но беспокоится больше о тебе. Для начала тебе стоит поговорить с нашим генералом Ферретиа́том, а затем и с вождём Ка́сланом, – Ридлас говорил это с такой сдержанностью и отчётливостью, что мне как-то стало не по себе.

– Да, конечно! Можно идти прямо сейчас! Чего тянуть?

– Как знаешь, – пожал плечами Ридлас и преспокойно вернулся в строй.

– Ты же не пойдёшь в таком виде, – игриво улыбаясь и играя бровями, утвердительно пояснил Ламиат. – Возьми этот набор одежды, переоденься вон в той палатке, отныне она будет твоя. После поговори с генералом Ферретиатом.

В знак согласия я кивнула головой и отправилась в назначенную мне палатку. Пока переодевалась, думала о новых знакомствах, о чудесном чувстве свободы, размышляла о молодых воинах, которые, как мне показалось, были самыми замечательными и, наверняка, отличались большой ловкостью, доброжелательностью и ответственностью. А впрочем, чего таить, Ламиат мне даже понравился. Его глаза искрились в каждую минуту, и, казалось, он излучал защиту, некую невидимую «каменную стену», за которой я могла быть в безопасности. Ридлас же отличался большей скромность и сдержанностью. Часто его лицо приобретало каменное выражение строгости, будто он постоянно вглядывался вдаль, устремляя свой взгляд далеко-далеко, и думал о своём. Это меня настораживало.

Чередой мыслей мгновенно пролетело время, и теперь я стояла в обтягивающих бежевых рейтузах, поверх которых были натянуты чёрные кожаные ботфорты на ремешках, а на тело ничего не пришлось, как холщовый котарди с частой шнуровкой. На данный момент этот наряд являлся моей экипировкой: удобный и простой костюм, который подчёркивал достоинства моей фигуры. Пару раз попружинив на месте, я отряхнулась, поправила все ремешки и шнурки и присела на грубо сколоченный стул из пальм, размышляя о встрече с генералом и вождём.

Прошло полчаса, и я уже шла с генералом Ферретиатом по аллее, выложенной каменной кладкой. Генерал был крепкий, плечистый, высокий мужчина с характерным взглядом, устремлённым в глаза своего компаньона. Орлиный нос на лице с угловатыми чертами, узковатые серо-карие глаза, тонкие губы с тёмным оттенком, не очень густые усы, переходящие в не очень густую бородку, загорелая смуглая кожа, тёмные волосы, и главная черта, бросающаяся в глаза, – огромный шрам на правой части лица, протянувшийся от центра лба до нижних скул. Любопытство не давало покоя моим размышлениям. Всё думалось: «Он очень сильно похож на Ламиата… Интересно, вследствие чего появился этот огромный шрам?». Пока мы молчали, я рассматривала генерала и гоняла в голове все свои странные мысли. Затем ко мне пришло осенение, что генерал Ферретиат приходится отцом Ламиата, ведь они были похожи, как две капли воды!

Совсем недавно я узнала о поселении на Минаминском острове: небольшой клочок, раннее заросший гигантскими пальмами, был основан группой людей шесть лет назад. С вождём я ещё не успела увидеться, но зато беседовала с генералом, приближаясь к какому-то изваянию. Издалека я смогла рассмотреть мужскую фигуру, опирающуюся то ли на посох, то ли на меч, с виднеющимися из–за спины то ли крыльями, то ли щитом. Покосив взгляд на генерала, я увидела, что он идёт, смотря по сторонам или себе под ноги.

– Так значит, ты не помнишь, как очутилась здесь? – внезапно спросил генерал Ферретиат. Он говорил очень спокойно, но в его голосе звучали нотки сомнения и задумчивости.

– Так точно, Сэр! – да, пришлось соврать. Но если бы кто-то узнал о моём прошлом… В общем, я должна была скрывать это, а потеря памяти оказалось лучшим средством против всех расспросов.

– У тебя очень интересная внешность в отличие от народа, населяющего наше поселение. Мы – нанти́йцы: загорелые, кареглазые или же сероглазые, с тёмными или рыжевато-русыми волосами, а ты бледнокожая, с узкими хитрыми глазами синего оттенка и с фиолетовыми волосами. Могу с большей вероятностью предположить, что ты амфибия. Да что там! У тебя перепончатые уши, как у всех амфибий.

– Да, это так. А скажите, где вы раньше проживали?

– О, сейчас и не вспомнить! Но, если меня не подводит память, где-то на северо-западе отсюда. Тёплые края… Вокруг множество вечнозелёных фруктовых деревьев, цветущих кустарников и совсем рядом небольшое озеро, в котором женщины стирали бельё, дети купались, а старики ловили рыбу, – генерал рассказывал это с такой упоительностью, что даже закрыл глаза от удовольствия к воспоминаниям. – Славное было время, пока…

Неожиданно лицо моего собеседника помрачнело. Меня это очень удивило. Я заметила, что в лице генерала появилось выражение гнева и… стыда что ли. Думаю, не стоило затягивать разговор дальше. Может быть лучше сменить тему… Но к моему удивлению генерал сам это сделал.

– Как тебе моя армия?

– Она великолепна, правда! Было бы интересно узнать о значении герба.

– Нефритовый цвет – цвет здешней морской воды. Если ты посмотришь на океан, омывающий наш остров, то заметишь явное сходство. Грифон символизирует могущество, власть, бдительность, быстроту, соединенную с силой, а копьё – вечную готовность к обороне и защите соратников.

– Довольно умно всё продумано. Генерал Ферретиат, я… я бы очень хотела узнать больше о вашей армии! И… – я не знала, как это сказать, ведь меня могут не понять: 15-летняя девочка интересуется армией и оружием вместо того, чтобы шить платья и ухаживать за своим молодым телом.

– Я слушаю, продолжай.

– Я… Я бы хотела стать воином, сэр! – твёрдо выговарила я, и капельки пота стали выступать на моём лице.

– Весьма удивлён таким заявлением, – лицо генерала действительно приобрело удивление. – Знаешь, – он положил руку мне за плечо и торопливо повёл меня к статуе, – я сделаю всё, что в моих силах, чтобы осуществить твоё желание, – улыбаясь, он подошёл близко к статуе и нежно коснулся её. Это был мужчина с коралловым убором на голове в латных доспехах и с огромной саблей, которую он держал перед собой, а за спиной вырастали небольшие, но элегантные крылья. Он был настолько величествен, что я бы не смогла описать его подробно. Но одно я могла сказать точно: это был мужчина-амфибия.

– Сэр, кто это?

– Я не знаю… – видно было, что генерал не знал с чего начать.

– Значит это не ваше творение? – я была удивлена: если не они, то кто?

– Когда мы прибыли сюда, то этот каменный воин уже здесь стоял. Понимаешь, в нашем мире существует столько всего, чего мы не знаем.

– Вам даже неизвестно, кто это может быть? Никаких предположений? Вообще ничего??

– Да ты успокойся. Я точно уверен, что не знаю этого мужчину, но я чувствую, что нас что-то объединяет. Что-то исходит от этой статуи, что-то, чего я не могу объяснять… Извини, что загружаю тебя. Лучше вернёмся в лагерь. Наверняка вождь Каслан тебя заждался.

Я кивнула в знак согласия, и мы отправились обратно в поселение. В пути я размышляла над словами генерала: «А что, если генерал на самом деле знает этого воина?». Посмотрев на своего спутника, я заметила его угрюмое, мрачное лицо.

Через некоторое время я стояла в каменной комнате, ярко освещённой светом факелов. По сторонам стояли большие горшки с декоративными пальмами. Вообще убранство было совершенно обыкновенным для жилой комнаты, только вот на стенах висели огромные яркие ковры и дико разукрашенные маски. Передо мной стоял вождь, слегка сгорбившись, держась за палку, больше похожую на древесный посох, который уподоблялся осанке своего обладателя. Было трудно рассмотреть лицо этого старика, хоть комнату и освещали факелы, но их свет не мог рассеять комнатную тьму. Я беспокоилась, не знала, как начать разговор, поэтому уместно молчала, стоя смирно, опустив руки и пытаясь расслабиться. Вождь направился ко мне, осматривая с ног до головы. Сухонький старичок со смуглой, морщинистой кожей, но с довольно-таки умными глазами.

– Т-а-а-к, та-а-к… Неплохая форма, какая осанка, взгляд… – вождь ходил вокруг меня, всматриваясь в каждую деталь моего лица. – Прошу прощения за свою любопытность. Я вождь этого поселения, а также вождь плато Сломанных Алебард. Я – Вождь Каслан. Расскажи мне о себе, дитя. Кто ты, откуда и зачем?

Не знаю с чего это вдруг, но мне захотелось рассказать всё: откуда я здесь, как оказалась на этом острове и почему. Опасения не было, ибо я чувствовала в голосе вождя нечто ласковое, будто дед просил рассказать, кто обидел его внучку.

Глава 3 «Пещера отражений»

Прошло два года. Я научилась выковывать оружие и доспехи, прясть и подшивать одежду, готовить самые простые блюда, играть на Канджире* (музыкальный струнный инструмент, издающий звук, похожий на колокольчики или бубенцы при определённом настраивании натяжения струны), залечивать раны и готовить микстуры из трав, сражаться на мечах, хотя большее предпочтения я отдавала кинжалам, в противном случае палашу. Меня даже научили изготавливать такое стрелковое оружие, как лук, который, впрочем, я сразу добавила к себе в арсенал.

На протяжении двух лет каждый день поутру наше войско становилось в шеренгу, и начиналась утренняя разминка, после чего я бывала у кузнеца, портнихи, повара, лекаря и музыкантов. Не обходилось и без «школьных» занятий: вместе с детьми я изучала географию, историю, языки, химию, математику и этику. Я узнала много нового о нашем мире, что скрывали от меня в храме. Оказывается, примерно 13 лет назад шаманы вместе с иволгами развязали войну со всем миром. Причиной этому послужило притеснение шаманов, хотя явных доказательств этому не было. В Амефистии, королевстве амфибий, где я жила, как раз в это время пропала принцесса и единственная наследница престола. Кто-то говорил. Что её уже нет в живых, другие считали, что она где-то скрывается и обязательно проявит себя вскоре.

Нантийцы были очень вежливы, веселы и доброжелательны. Ежегодно они отмечали праздник Солнца, на котором радовались жизни без войны и потерь. Это торжество проходило в шумной и задорной обстановке. Днём к нему активно готовились все жители острова: готовили самые разнообразные блюда, продумывали программу конкурсов, танцев и других развлечений и наряжались. Вечером разводили большой костёр, вокруг него ставили столы, которые образовывали кольцевую с несколькими проходами, а потом выставляли все блюда и напитки. Жители, успевшие хорошенько проголодаться, быстро сметали всё, что было приготовлено за целый день: супы, горячее, мясо и рыба, соусы, фрукты и овощи. Затем начинались танцы, конкурсы и мудрые разговоры старших за столом. Девушки и юноши плясали у костра, молодые воины развлекались, изображая борьбу или соревнуясь в метании копья, а детишки резвились рядом. Те жители, что были постарше, отдыхали в тени, лёжа на койках, или беседовали за столом, выпивая чудесного самодельного вина и свежевыжатый сок. В праздник Солнца люди благодарили каждого за то, что наш мир всё ещё остаётся целым. Никакие войны или конфликты их не тревожили, а это было самым главным для нантийцев. Они создали некое идеальное государство, которым очень дорожили.

Нантийцы очень уважали личные границы каждого, поэтому услышать разгар конфликта было такой редкостью, что можно было записывать такие события в специальную книгу под названием «Уникальные события». Но, конечно же, такой книги не существовало. С первого дня моего пребывания на острове я поняла, что здешний народ любит приходить на помощь всем и всегда. Именно поэтому они не понимали, что такое личная проблема, с которой невозможно справиться. На любую трудность они находили положительный ответ и извлекали из жизненной преграды ценный урок. Это научило меня верить в теплоту человеческих намерений и не унывать, если что-то не получается с первого раза. «Не получилось раз, попробуй ещё», – часто слышала я от Ламиата, или генерала Ферретиата, или от его жены. Вообще, все жители острова были безумно рады мне и сразу полюбили, несмотря на то что я была не такая, как они. Однако это их не сильно заботило. Нантийцы не видели разницы между расами. «Главное то, что находится внутри человека, а не снаружи. А внутри – душа, сердце и дух», – однажды ответила мне Арлин, жена генерала, на мои вопросы, а потом добавила: «В тебе смелое сердце, искренняя душа и светлый дух».

С Ламиатом я нашла общий язык с первого дня нашего знакомства. Мы хорошо сдружились и частенько проводили время вместе. Я помогала ему кормить домашний скот и убираться в амбарах и стойлах. Мы вместе чистили оружие и доспехи, точили ножи и клинки, помогали некоторым жителям в непосильных для них делах, а также играли с его младшей сестрой Маликой, той самой рыжеволосой девочкой, которую я повстречала на берегу острова. Помимо неё Ламиату приходилось терпеть всеобщее девчачье внимание её подружек. Писк и смех раздавался по всему острову, когда Лам гонялся за ними с завязанными глазами или когда они завязывали розовые и сиреневые бантики на его волосах.

Это постоянное его присутствие в моей жизни не раздражало меня, а, наоборот, создавало ощущение родного, почти семейного тепла. Мне было приятно находится рядом с ним, шутить или просто беседовать о том, что меня беспокоило больше всего. Он внимательно слушал меня, а потом давал советы. Иногда его было невозможно остановить в размышлениях.

Он частенько кичился тем, что был старше меня. Но меня это нисколько не волновало, поскольку он был старше меня на какие-то два года. Однако эта разница в возрасте была заметна только внешне. Ламиат стал немного крупнее и плотнее. Его мышцы заметно увеличились, как и растительность на лице, которую часто приходилось стричь. Поэтому на его подбородке и скулах вечно была тёмная щетина. Брови стали заметно шире и гуще, а его глаза, которые не давали мне покоя и раньше, приобрели взгляд, полный решимости и серьёзности. Но это не мешало ему веселить меня, как это было и раньше.

Я познакомилась с мамой Ламиата и Малики. Арлин была высокой стройной женщиной, с веснушчатым лицом, зелёными глазами и рыжими волосами. Малика была её маленькой копией. У нас были замечательные отношения. Она научила меня многим полезным вещам, которые могут пригодиться в хозяйстве. Мы часто разговаривали о прошлом их семьи и о детстве Ламиата, но никто из их семьи не рассказывал о том, что случилось тогда, когда они перебрались жить в другое место.

Несмотря на приятную компанию Ламиата я всё равно продолжала любить одиночество, к которому привыкла с детства. Поэтому в свободное время я обследовала остров и его окраины, переплывая с одного островка на другой. Часто в глаза бросался клочок земли, похожий на пещеру, с высоким нагорьем; казалось, в ней есть что-то необычное. Но я не стремилась к этому таинственному объекту, а возвращалась обратно в поселение, где меня ждали дети, воины, а в особенности генерал Ферретиат как любимую ученицу. Теперь я была не той маленькой настороженной девочкой, а юной, уверенной в себе девушкой с пронзительным взглядом. В семнадцать лет пришлось поменять «доспехи»: тёмно-красные рейтузы из мягкой кожи, светлая туника с рукавами по локоть, поверх которой была одета тёмная котта; чёрные кожаные ботфорты по-прежнему оставались в моей экипировке. Иногда генерал давал поносить свою фуражку. В ней я чувствовала некоторое величие. В противном случае у меня имелся средней длины нефритовый плащ с гербом нантийцев. Некоторая часть моих фиолетовых волос была убрана в высокий хвост, а другая часть совершенно свободно спадала до ключиц. Как я уже говорила, самодельным луком я пользовалась постоянно, находясь на охоте, а Ламиат выковал для меня палаш из сплавов железа с серебром и золотом, рукоять которого украшал яркий нефрит.

В один из самых обычных ясных деньков всё проходило как обычно: утренняя разминка, специализации и учёба. Во время общего отдыха я, как всегда, взяла лодку и отправилась изучать окрестности плато Сломанных Алебард. Пару минут спустя я заметила над пещерой, которая в последнее время меня так сильно манила к себе, иллюминацию. Твёрдо направившись к источнику этого загадочного света, я взглянула на воду и увидела нечто поразившее меня: стоячая мутная вода с зеленоватым оттенком имела совсем безжизненный вид. Никакой рыбы не проплывало мимо, абсолютно никакой, а когда я подплыла ближе к пещере, то из неё вылетел, видимо, последний яркий огонёк и больше не появлялся. Вся пещера была окружена мелкой сеткой, какой ловят рыбу самых разных размеров, поэтому дальше я плыть не смогла, как только проплыть под этой сеткой. Но дальше начиналось самое поразительное: в сетке запуталась русалка, самая настоящая русалка! Чешуя на хвосте, на груди и местами на руках переливалась изумрудно-синим цветом. Волосы представляли собой некий каскад синего водопада, который был увенчан аквамариновой тиарой. До сих пор я думала, что мифические существа всего лишь плод фантазии впечатлительных людей. Полминуты мы смотрели друг на друга. На лице её проглядывались нотки беспокойства. Часть её перламутровой чешуи отсутствовала, а кожа местами была поранена так, что из ран сочилась алая кровь и смешивалась с мутной водой. Я ринулась к ней, чтобы спасти из режущих сетей.

– Стой! Не двигайся! Не бойся меня! Прошу! Я… я помогу тебе, помогу тебе выбраться! – кричала я, чтобы русалка перестала колебаться в сетях. И она послушала меня.

Я думала, как же освободить прекрасную русалку из сетей, при этом не поранить её, и тут же вспомнила о карманном небольшом ножике, который я всегда носила с собой в случае срезать цветы, траву, грибы или кору. Долго не раздумывая, я вытащила ножик и стала перерезать сетку как можно быстрее, но аккуратно, чтобы не навредить русалке. Она нырнула в мутную воду, как только была освобождена, должно быть, от испуга… Я была огорчена, что не смогу поговорить с ней, но тут же русалка вновь появилась, держа в руке лазурно-синий скипетр, увенчанный большой морской раковиной с блестящей жемчужиной цвета слоновой кости.

– Покорно благодарю тебя, существо из мира амфибий! Давно вы не вмешивались в морскую жизнь… – голос русалки был величествен и строг, но не вызывал опасения или раздражения. – Я должна отблагодарить тебя, поэтому наделю даром глубоководного плавания, – она коснулась меня своим скипетром, и вместо ног у меня вырос рыбий хвост, покрытый золотой чешуёй. На груди и местами на руках тоже была чешуя. – Так ты сможешь подолгу задерживать дыхание под водой; в этом обличии у тебя хорошее зрение, раны быстро залечиваются водой, а обороняться можешь когтями на руках.

– Я бесконечно благодарна Вам, но как вы здесь оказались, и почему вода такая мутная? – я была удивлена всему, что произошло за последнее время.

– Я – одна из десяти русалок мира, океаническая русалка – Ало́нна, повелевающая всеми океаническими водами, а эта пещера некогда была моим дворцом, тронным залом. В мире воцарился хаос… Эту пещеру захватил морской демон! Он заточил людей в вечные муки: заставляет их отстраивать зеркальные залы и возводить изваяния в его честь, а вокруг своей «тюрьмы» наставил острую сеть, что все живые существа, некогда обитавшие здесь, умерли, а вода стала мутной! Я слишком ослабла и не могу больше сражаться…

– Я… Я смогу. Я спасу людей! И помогу вам обрести свой трон. Я искореню зло… хотя бы из этого уголка великого мира.

– Будь осторожна! Прошу, возьми этот флакон с лекарством. Думаю, он пригодится тебе, – русалка опять махнула своим лазурным хвостом и скрылась в морских волнах.

В следующие секунды я проникла в пещеру. Странно, что массивные стальные ворота были открыты, будто меня намеренно ожидали в качестве званого гостя. Следующий шаг не давал никаких светлых надежд. Влажная земля, уходящая в недра пещеры, становилась чуть ли не озерком. Везде были наставлены какие-то доски, лесенки, балки и механизмы. Сделав ещё пару шагов, я увидела унылых и поникших людей, которые были больше похожи на отвратительных гоблинов, сгорбленных, маленьких и покрытых грязью. Они брели по туннелям и этажам, будто потеряли веру во что-то светлое. Они брели по этажам и приколачивали молотками доски. Когда я проходила рядом с ними, то убитые духом существа не подавали никаких признаков жизни, будто бы даже не замечали меня.

От растерянности я стала спускаться всё ниже и ниже, постоянно оборачиваясь и пытаясь остановить беспомощных людей, но они будто и не хотели просыпаться от столь мрачного кошмара. Спустившись вниз на несколько этажей, я заметила потайные комнаты, от которых струился цветной блестящий туман. Ещё пару шагов в сторону этих странных залов не предвещало ничего хорошего: комнаты от пола до потолка заполняли зеркала самых разных размеров и форм. Также их отображение было самым различным. Я бы сказала, они отражали человеческие пороки и недостатки: чревоугодие, похоть, воровство, убийство, гнев, гордость, равнодушие, предательство, жадность, скупость… Любой грешник застрял бы здесь на вечные мучения, скитаясь в убийственных образах своих грешных деяний. Осмотрительно шагая вдоль зеркальных коридоров, я оборачивалась по сторонам, думая, что за мной кто-то внимательно наблюдает. Оказалось, что я сама же за собой наблюдала: моя трусость никогда не давала мне покоя. Голова просто шла кругом. Я пыталась разбить эти скверные зеркала, но ничего не выходило, будто они были сделаны из самого прочного материала. Спустя несколько минут бессилия я уверила себя в том, что нужно держать себя в руках и не пускать трусость на виду у всех. Набравши побольше воздуха в лёгкие, я, твёрдо ступая на мокрый пол, уложенный плиткой, направилась вдоль узкого зеркального коридора, не замечая отвратительных отражений. Вскоре я отыскала заветный выход.

– Прощай, прежняя Кана! – произнесла я, сверкнув глазами в своё искажённое отражение и захлопнув за собой дверь.

За дверью был ещё один коридор, устланный камнями. На стенах справа и слева тянулись друг к другу каменные русалки. Коридор освещался лишь только подводными кристаллами, поэтому был мрачен. Дальше он стал закругляться и опускаться всё ниже и ниже, пока не появились первые признаки влаги, а потом и вовсе всё пространство ушло под воду. Я, не теряя ни минуты, применила навык, подаренный русалкой, и нырнула в водную прохладу подземного царства. Плыть было не долго, но от предвкушения ожидаемой очередной картины конечности моего тела стало сводить. Проплыв пару комнат и коридоров, я заметила, как что-то блеснуло вдали. Остерегаясь быть замеченной, мне пришлось медленно проплыть за таинственным блеском, прячась за углами поворотов. Вскоре мне стало всё понятно: будто зеркало кидало отражение в мою сторону, чешуя огромного водного дракона, сравнимая размерами с моей головой, кидала множество белых ярких лучей по сторонам. Его нельзя было не заметить: крупные стеклянные глаза сверкали по сторонам и излучали злобу и ненависть ко всему живому, а из широких ноздрей исходил холодный пар, наверное, такой же, как и его душа, если она вообще у него имелась. Всё тело было длинным и толстым, состоящее, скорее всего, из одних крепких мышц и переходящее в длинный, массивный хвост, от которого отходило множество других хвостовых отростков. По всему виду было ясно, что я повстречала самого настоящего царя вод – морского дракона. Сделав кольцевую вокруг тела морского чудовища, я добралась до головы и процарапала ему глаз так, что он открыл свою огромную пасть, из которой «мило» красовались несколько сотен огромных, острых зубов, и издал такое рычание, что мои уши не выдержали этого напряжения и голова пошла кругом. Я почувствовало тугое сжатие, не дающее пошевелиться, а, оглянувшись, увидела, что водоросли обхватили моё тело и не давали сопротивляться. Морской дракон направился ко мне, а в глазах стало темнеть. А потом… А потом была тьма. Боже… первый раз мне было так страшно.

Глава 4 «Заточение души»

Холодное лоно влажных плит привело меня в чувства. Руки мучила тянущая боль, а кожа местами была увенчана синеватыми кольцами от сильного сжатия. Вокруг была тишина, иногда прерываемая стуком капель об обломки каменных колонн. Я не могла понять, где нахожусь, хотя прекрасно помнила, как встретила огромного дракона. Желание отомстить превосходило все остальные чувства вдвойне. Мне уже не было ни страшно, ни печально, но в голове вертелся один нерешённый вопрос: «А что же делать дальше? Куда идти?». Тишина нарушилась гулким сопением, сопровождающимся грузным фырканьем. Скрежет стальных когтей огромных лап дракона оглушал и будто пронизывал всё тело, что душа уходила в пятки.

– Глупая девчонка! Ты вздумала покушаться на мои великие творения!? Ты недооцениваешь мою силу, моё величие!

– Зачем ты это делаешь?! – я резко вскочила с мокрых плит, развернувшись к собеседнику, чтобы видеть его полностью.

– Ты ничего не знаешь об этом старом мире, прогнившем в своей цветущей молодости. Что- то должно меняться.

– И ты решил это за Совет Верховных Старейшин?! Ты вообще кто такой, чтобы указывать всему миру? Абсолютное зло не поставит точку в разрушении мира, оно поставит точку в том, что мир когда-то может стать лучше!

– Я есть царь морских глубин! Если я найду сообщников, то изменить этот мир будет намного легче! Уйди с моей дороги, глупая девчонка, пока можно! Иначе обретёшь вечный покой в этих руинах!

– Есть вещи, которые нельзя вернуть, если потеряешь, – опустив голову, я смотрела на своё отражение в мутных лужах, понимая, что дракон говорит о вселенской гибели. – Ты – абсолютное зло! А я обещала искоренить его! Так исчезни с этих земель!

Достав острый кинжал из ножен, я стремительно бросилась, невзирая на всю явную смертельную опасность, навстречу мощным когтям, легко отбросившим моё тело, которое отлетело в одну из горок сломанных камней, погрузив меня в пучину пыльного тумана. Моё тело ныло от боли, пока я изнемогала от чувства поражения. Внезапно водный дракон стал уменьшаться: голова, лапы стали уподобляться человеческим конечностям, хвостовые отростки исчезали, а туловище превратилось в людское тело. Теперь передо мной стоял мужчина с достаточно крупными чертами стана, покрытого толстым слоем зеленовато – бурой чешуи. Из-под свободно спадающих светлых волос на меня сверкнули ярко-жёлтые глаза, и зал наполнился звонким гулом соприкосновения босых ног с влажными каменными плитами. Он приближался. Всё ближе и ближе. Его холодный взгляд и уверенная ухмылка не давали никакой надежды на победу. Я лежала в абсолютном оцепенении, устремив свой взгляд на противника.

– Думаю, такая сущность будет удобна для тебя, – говорил он совершенно спокойно.

– Кто ты есть?! – я была потрясена увиденным.

– Я же говорил. Я – царь водных просторов и …

– Не может быть! – поднявшись на ноги, я продолжала говорить. – Настоящий царь должен любить и уважать свой народ, а не порабощать и убивать его! Если уж и хочешь стать истинным царём, то в последний раз прошу тебя: отступись от зла! – теперь во мне трепетал огонёк надежды.

– А кто ТЫ?

– Кто я? – я была ошеломлена таким вопросом.

– Да. Кто ты, что можешь указывать мне, жалкое подобие простого жителя столь отвратительного гниющего мира?! Меня тошнит с тебя, но ты довольно милая, что я бы поставил твоё чучело к себе в тронный зал! – голос чудовища стал переходить в более слащавый тон. Подходя ко мне всё ближе, он старался мило улыбаться, что получалось очень нелепо. Настолько нелепо, что я не могла сдержать смех.

– Что ты смеёшься, глупая девчонка?! – мой противник опять был разъярён. Я хотела ответить ему, но заливистый смех не отступал от меня. Тут он решил воспользоваться таким положением и устремил в меня град своих яростных атак, но я была бдительна и вовремя сумела защитить себя.

– Ты… Никогда… Не… Победишь! – выкрикивала я во время нашей бурной схватки. – Слышишь?! Никогда! Никогда!! Я… Не позволю тебе… Содеять… Свой ужасный план! – никто не собирался спасать меня. Я должна была сделать это сама. Мне нужно было выстоять эту битву.

Так прошёл удар за ударом, магическая вспышка за вспышкой, пока наши яркие лучи света и тьмы не встретились в ярком взрыве.

* * *

Яркий свет рассеял пыльный туман. Этот свет просачивался через отверстия в стенках пещеры. Подул лёгкий морской бриз, и его аромат навеял воспоминания о морских песчаных берегах. «Неужели всё закончилось?» – думалось мне. Поднявшись на ноги, я выглянула в одно из отверстий пещеры и увидела омывавший эту возвышенность безграничный океан цвета ночной синевы. Небо нависло так высоко, так далеко от меня, что моё существование, казалось, было таким мелким и ничтожным… Эти мысли не давили на меня своим унынием, а наоборот воодушевляли и делали сильнее: «Я же не последняя амфибия в этом мире! Я не могу утверждать, что я – никто! Если я перенесла эту тяжесть, то пройду многие испытания, сыграю много ролей; когда-нибудь я стану великим освободителем! Всё это ради будущего!».

– Ты думаешь, что всё закончилось? – мои размышления нарушил дрожащий голос существа из-под завалов. Показалась рука, вторая, какой-то хвостовой отросток, как у рептилии. На обвалившихся обломках пещеры растянулась туша водного дракона. Теперь ничего человеческого в нём не было, как с первых моментов нашей встречи. – Ты права. Я слишком слаб, – прорычал он, увядающим голосом, – а ты… потрясающе вынослива и сильна для своих лет. Ты была отличным противником для меня за последние годы. Думаю, ты достигнешь многих целей.

– Что? Ты признаёшь поражение? Вместо того, чтобы гневаться и говорить что-то вроде «Ты не победишь всех нас!» или «Тебе отомстят за меня!»??!! – я была глубоко удивлена услышанным.

– А какой в этом смысл? Я признаю свою слабость потому, что прекрасно понимаю это. Я не могу быть точно уверенным в том, что кто-то одолеет тебя. Ты сильна, а с годами усовершенствуешь свои навыки, пройдя через многие трудности во всей Аси́ллии.

– Аси́ллии? – недоумевала я.

– Да. Ты живёшь в Асиллии и не знаешь об этом? – усмехался дракон. – Асиллия – это наш мир. Та частичка, которую ты видишь каждый день. Даже яркий свет, слепящий глаза, и есть Асиллия. Воздух, которым ты дышишь, солнце, которое освещает твой путь и греет знойным днём, плачущий дождь – всё есть Асиллия.

От познания нового моё тело стало сводить и покрываться дрожью. Зрачки сузились от желания узнать больше. В мыслях крутился вопрос: «Почему я этого не знала?». В храме мы изучали Книгу Мира, и я часто замечала, что многие страницы были вырваны… Никто никогда не говорил нам, что мы живём в Асиллии. В голову заползали мысли: «Чего же я ещё не знаю о мире, в котором живу?».

– Когда-нибудь ты узнаешь обо всём. У нас не осталось времени… – и тело дракона стало растворяться, превращаясь в лёгкие золотые пылинки, улетающие в порывном танце лёгкого морского бриза.

Пусто. Слышны удары волн о пещеру. Воздух пропитался морским «золотом» «На душе как-то необычайно легко… Только чувствую усталость. Но не время отдыхать – мне ещё нужно вывести отсюда людей! Я поплелась к арочным дверям, которые подметила совсем недавно, но ноги совершенно не слушались меня. Вспомнив о волшебном травяном отваре, я вынула небольшой бутылёк с красноватой жидкостью. Отпив всего половину, я почувствовала прилив сил и бодрости: «Так – то лучше! Теперь можно двигаться дальше!». Отворив кованую дверь, я прошла по сырому земляному настилу, который был неприятен и, как зыбучий песок, поглощал меня. Поэтому я старалась как можно быстрее дойти до твёрдой основы. Я вспомнила, что в моих магических умениях преобладает «Сила ветра», заключающаяся в лёгком и быстром беге. Вытянув руки, будто расправляя крылья, и встав, сомкнувши ноги вместе, я наполнила свои мысли этим прекрасным полётом. И в тотчас вокруг меня образовались малые витки лёгкого ветерка, и ноги сами понесли меня через весь этот туннель. Когда я ощутила твёрдую опору, то передо мной встал выбор из развилки путей. «Этого мне ещё не хватало…». Я стояла пару минут, думая, куда же пойти, чтобы выйти на свет. Как вдруг из хода напротив навстречу мне выбрел старик с ржавыми часами, гарпуном и каким-то горном, отливающим лиловым перламутром. Он шёл, прищурив свои морщинистые глаза и слегка сгорбив своё дряхлое тело.

– Здесь кто-то есть? Эй?! – голос старика был дрожащим и хриплым, будто он только пробудился ото сна.

– Да, – отозвалась я, – вы видите меня, Сэр?

– О, да… Кажется, да! Дитя, скажи, где я? Не могу понять.

– Что же, вы ничего не помните?

– Кажется, нет… – кошмар! Этот дедуля ничего не помнит! Может, это склероз, или же все остальные освободившиеся тоже ничего не помнят?

– А вы помните, где жили, или людей, которые вас окружали?

– Я…

– Отец! – из одного туннеля раздался женский голос. К нам выбежала «тонкая» женщина с очень бледной кожей. В её глазах проглядывалось беспокойство и растерянность. – О, отец! Я нашла тебя! – женщина стала поддерживать старика, видимо боясь, что он упадёт. – А кто Вы? – спросила она, подняв на меня глаза.

– Я… ну… Если вы помните водного дракона и как он…

– О, да-да, помню! Он напал на нашу деревню, что расположена напротив этой пещеры. Тогда мы все думали, что погибли. Сколько времени мы провели в заточении? – она тараторила, не давая мне вставить и слова. – Погодите-ка… Выходит, если мы снова вернулись в своё сознание, то и водного дракона нет? Но где он? Неужели…

– Я его повергла, – спокойно продолжила я мысли растерянной женщины.

– Да прибудет с тобой хвала народа!

– Потом будете благодарить. Лучше выберемся из этого логова.

– У меня есть горн, – старик покрутил завитком из ракушки в руке, – раньше на его звук сходились остальные жители деревни. Думаю, сейчас он нам пригодится в самый раз.

Мы решили, что воспользоваться им будет лучше всего на выходе из пещеры. По пути нам встретились ещё несколько «заключённых». Затем старик достал горн и дунул в него так, что пещера наполнилась оглушающим звоном. Я села на холодный помост, чтобы отдохнуть, перевести дух. В бою я потеряла слишком много сил, используя все свои магические способности и некоторые элементы единоборств, которым я научилась за последние два года. Глядя вдаль уходящей зари, я размышляла, как же сейчас суетится деревня, когда я не явилась на место в должное время, ведь на своё путешествие в водное царство было затрачено немало времени.

– Ну, мы все в сборе! – нарушила мою мысленную тишину женщина. – Что теперь предложишь, наша освободительница? – она глядела на меня радостными дружелюбными глазами, оттеняя лёгкой улыбкой своё тревожное лицо, какое оно было в первую встречу.

– Итак, думаю, мне нужно представиться, – опомнившись, я встала, окинула острым взором толпу, насчитав человек примерно пятьдесят. Там были дети и взрослые люди, даже пожилые. – Уважаемые жители… – я неловко запнулась, вспомнив слова дракона, и продолжила – …Асиллии! Знаю, вы оказались в беде, многое пережили, побывав в кошмарном сне! Но этот кошмар закончился! Я – Канойя, девушка-амфибия, уничтожила Водного дракона! Следующая моя задача: переправить вас в безопасное место!

Толпа ликовала, подбрасывая вверх шапочки, чепчики, платки и треуголки. Кто-то изумился, раскрыв рот, кто-то плакал от счастья и крепко обнимал соседа по горю. Слова были сказаны безупречно, но вот как через море переправить пятьдесят человек?!

– Кана? – обернувшись на тихий и нежный голос, я увидела Алонну, которая подзывала меня. – Я слышала твою речь. Я так счастлива! И удивлена… Ты смогла победить его, да к тому же одна! Я благодарна тебе!

– Не стоит благодарностей! Мне помогала моя вера и… клятва, – я сжала правую руку в лукал и прислонила его к груди.

– Куда ты собираешься переправить народ?

– На Плато Сломанных Алебард, но вот только как?

– Я помогу тебе, – русалка создала лазурно-синий портал с помощью своего жезла. – И вот ещё, – она подала мне склянку с яркой жидкостью цвета морской синевы, – здесь содержится чистая душа морского дракона. Думаю, ты найдёшь ей применение. Но помни, она очень подвластна твоим эмоциям. Только ты начнёшь чувствовать негативные эмоции, как душа водного дракона может завладеть тобой, и тогда тебе будет трудно остановиться.

В следующее мгновение я и народ переместились через портал к моим друзьям-нантийцам. Их лица застыли от удивления. Во главе освобождённых стояла я – усталая и измотанная девушка с горделивым взглядом и величественной осанкой… в изодранной одежде, с порезами и ранами по всему телу… Почувствовав мягкий тёплый песок босыми стопами, я перестала ощущать обладание над своим телом, что ноги становились ватными. Потеряв твёрдую опору, я повалилась на песок всем своим обмякшим телом, но почувствовала тепло чьих-то рук, которые успели подхватить меня. Последнее, что я сумела разглядеть затуманенным взглядом, – толпа встревоженных людей.

Яркие огни, похожие на светлячков, мягко касались моей кожи и превращались в пепел, разлетавшийся от лёгкого ветерка. Кругом было тепло, вблизи слышались весёлые голоса людей. Осмотревшись, я увидела обстановку своей родной матерчатой палатки: аккуратно сколоченный стул, сундук, вылитый из аметиста, кровать с бельём из выращенного льна. На стуле я заметила стопку одежды чёрно-вишнёвого цвета, а под стулом стояли мои любимые кожаные ботфорты на ремешках. После того, как я оделась, то выглянула из палатки, откинув свои фиолетовые, ещё слегка влажные волосы. Ночное небо ослепляло красотой своих лучезарных звёзд, игриво подмигивающих людям. Серебристая луна бросала на деревню божественный свет, освещая голубоватым блеском омывающий плато глубокий океан, волнующийся под темнотой ночи. Порывистый ветер разрывал огненный поток, который стремился ввысь от костра, ярко пылающего среди холодной тьмы и рождающего в сердцах зажигательное настроение. Вокруг костра плясали жители, играли дети, девушки водили хороводы, юноши соревновались в единоборствах, беге и метании. Надев разноцветные маски с перьями, жители готовили разные аппетитные блюда, которые благоухали так, что у меня потекли слюнки. На длинных столах красовались запечённые утки, тушёная спаржа в томатном соусе, устрицы, приправленные чили, самые разные фрукты в кокосовом молоке и многие другие вкусности. Мне мило улыбались жители, когда мимо них проходила я, мило улыбаясь им в ответ. Вдруг резко мои ноги обхватили маленькие мягкие ручки. Опустив голову, я увидела рыжеволосую девочку, которую первой встретила на этом острове два года назад. Она приходилась внучкой вождю Каслану, дочерью генералу Ферретиата и младшей сестрой Ламиата.

– Кана! – глаза Малики были наполнены слезами счастья. – Ты вернулась! Я так беспокоилась! Ты цела? Что это за синяки? И царапины?! – девочка действительно очень беспокоилась за меня. За два года мы успели хорошо сдружиться и теперь были как сёстры.

– Привет, Малика! Со мной всё в порядке, а синяки и царапины со временем исчезнут. Не волнуйся.

– Ну всё, Малика! Пусть Кана отдохнёт. Она устала… И я тоже хотел бы с ней побеседовать, – позади меня стоял Ламиат, держа в руках литой шлем. Посмотрев на него через плечо, я заметила его милую улыбку и радостные глаза.

Я повернулась к Ламиату, а он крепко обнял меня, швырнув шлем на песок, положив руку мне на затылок и прижав мою голову к своей груди.

– Я так скучал… И волновался! – Ламиат говорил приглушённо, перебирая мои волосы. Затем он схватил меня за плечи, смотря в глаза. – Что с тобой случилось? Где ты была? Ты хоть представляешь, как мы тут все с ума сходили?! Мы уже собрались поисковый отряд отправлять на поиски тебя.

– Тогда понятно, почему ты полностью экипирован и носишь шлем, – ухмыльнулась я.

– Кана, не уходи от темы! – строго перебил Ламиат.

– Я… я думаю, что будет разумнее рассказать всем о том, где я была.

– Ты отдохнула?

– Да… Только вот мёрзну.

– Держи, – Ламиат снял с себя нефритовый плащ и отдал его мне.

– Спасибо, – улыбаясь, я стала закутываться в него, как в уютный плед. Мы направились к побережью.

– Когда я принёс тебя в палатку, то из твоего кармана выпала какая-то склянка с необычной жидкостью…

– Это душа…

– Душа?

– Да, Водного дракона.

– Что? Объясни мне! – Ламиат был удивлён.

– В той пещере Водный дракон держал людей в кошмарном сне. Я свергла его и завладела чистым духом воды.

– Ты… Что?! Неужели ты действительно…

– Да, Лам. Я убила его, – совершенно спокойно ответила я.

– Ты… Герой! – он опять заключил меня в крепкие объятия, и я почувствовала тепло, которое ощущала каждый раз, когда была рядом с ним. Даже сейчас я краснела и улыбалась, глядя на луну, стремящуюся в бесконечное небо.

– Лам? Ты же поможешь мне выковать кинжалы?

– Конечно! Могла бы и не спрашивать! – он лучезарно улыбался мне, а я отводила глаза, легко хлопая ресницами, чтобы не смущаться, заглядывая в его очаровывающие глаза. – Кана, я хотел тебе кое-что сказать… очень давно хотел…

– Говори, я тебя внимательно слушаю, Лам.

– Знаешь, ночь – лучшее время для чудес. Я хочу сказать, что… Я тебя… – мой друг начал заметно заливаться краской, слегка наклонил голову и стал потирать рукой шею и затылок.

– Кана! Здравствуй, дорогая! – позади нас стоял вождь Каслан с генералом Ферретиатом. – Мы тебя все ждём. Позволишь, Ламиат?

– Да, конечно! Я с вами.

Когда мы вернулись к костру, то моему вниманию представилось всё поселение. Я рассказывала о своём похождении в подводную пещеру. Жители были изумлены. У кого-то проглядывались чувства гордости и счастья. Всю ночь поселение праздновало освобождение жителей другой деревни, а также и мою победу. Все пели, танцевали, угощались блюдами. Неожиданно Ламиат пригласил меня спеть под канджир, и я не смогла отказаться, тем более спеть мою любимую песню.

Исполняя эту песню, я чувствовала романтичность ночи. Кожа, покрывшаяся мурашками, то охлаждалась, то наполнялась теплом. Все жители танцевали вокруг нас, двигаясь синхронно и ритмично в такт музыке. Их танец был похож на некий древний обряд. Кто-то стал подыгрывать на барабанах.

Мой голос сплетался с голосом Ламиата в нашей песне. Мы звучали очень гармонично и красиво. Петь с Ламом было незабываемым и непередаваемым чувством!

А дальше нам все стали подпевать, будто мы исполняли гимн, а не песню. Но звучали голоса в унисон. Я чувствовала в своём сердце какое-то непонятное волнение.

От всего веселья я быстро утомилась и уснула, положив голову на плечо Ламиата. Вскоре вокруг меня появилась какая-то дымка. Она обволакивала меня, заставляя прищуриваться, чтобы вглядеться в темноте и увидеть то, что скрывалось там. Что-то или кто-то стоял в углу пространства, где я находилась. «Я должна, мы должны…» – слышала я обрывки фраз, которые произносил женский мягкий, но властный голос. «Мне плевать на то, что происходит! Это не помогло никому! Я хочу вернуть всё!». Голос женщины стал переходить на крик и уже срывался в истеричном возгласе. Затем всё растворилось, и я провалилась в пустоту…

Проснувшись утром, первое, что я заметила, так это лежавшего рядом со мной Ламиата, причём мы крепко обнимали друг друга. Я ужаснулась такой картине и отсела, подобрав к себе колени. Я долго смотрела на его лицо, пока оно не стало казаться милым. Задумавшись, я стала перебирать его тёмные волосы, которые были очень мягкими. Внезапно мне подумалось, что я веду себя слишком распущено и, отдёрнув руку, начала заливаться краской. Как вообще так получилось? Пока мысли блуждали в моей тяжёлой голове, я почувствовала, как Ламиат начал ворочаться.

– Доброе утро! – улыбался мне Ламиат, щуря глаза и позёвывая. Когда он потянулся, то одеяло слегка сползло, оголяя его верхнюю часть плотной грудной клетки. На его теле были ровные кубики мышц, крупная грудь, а сбоку выразительная косая мышца, уходящая глубоко под ткань его брюк.

– Ты… ты… голый что ли??!! – покрывшись потом и покраснев, я отпрянула назад, пытаясь закрыть часть мужского тела.

– Спокойно, спокойно! – смеясь, он пытался поймать меня, а я нервно брыкалась, не даваясь в его сильные руки. – Ничего не помнишь что ли?

– Что? – я застыла от интереса, позволив Ламиату заключить меня в объятия. Затем сразу же оттолкнула его, посматривая на него большими и удивлёнными глазами. – Расскажи мне.

– Аха-ха-ха-ха! Чудесная Кана! – заливисто смеялся Ламиат, что его белоснежные зубы приятно сверкали. – Ты действительно ничего не помнишь?

– Нет… Так, погоди… а почему же ты без котты?… В моей постели… спишь…

– Ночью, когда мы сидели у костра, ты заснула у меня на плече; я отнёс тебя в твою же палатку, положил на кровать, накрыл пледом, собрался уже уходить, а ты: «Лам, останься со мной…». Ещё протягивала мне руку. Ну, я остался, сел рядом, взял тебя за руку. Мне стало жарко, и я снял котту, сел обратно, а потом видать заснул рядом с тобой.

– Вот оно ка-а-ак… – я всё ещё была в ступоре, пытаясь осознать слова Лама. – Почему ты заснул у меня?

– Я же человек, где хочу, там и сплю.

– Нет. Почему ты не пошёл к себе?

– Ты же сама попросила остаться.

– Ну… я же заснула.

– Не смог оставить тебя одну, – эти слова Ламиат сказал очень сладко, что мои коленки стали дрожать от наслаждения. Первый раз мне говорили такие слова… за исключением Рэн. Мысли о разлуке одолевали своим унынием, но я была уверена, что мы ещё встретимся, обязательно встретимся!

– О чём ты думаешь?

– Я? А! Я… о твоём обещании! О кинжалах!

– Ну, погнали! – Ламиат сбросил с себя плед, стал одеваться, а я с большим удовольствием смотрела на него. Затем мы вышли из палатки, оглядывая поселение. Некоторые жители уже бодрствовали. Умывшись, мы насытились фруктами с деревьев и направились к домне, рядом с которой лежали диоптазовые камни и инструменты.

– Возьмись за отливку лезвия, а я займусь рукоятью.

Лам начал нагревать форму для минерала, аккуратно концентрируя растворы окислительного яда, который добывали от полосатых гадюк. В это время я выковывала форму лезвий для будущих кинжалов, стараясь создать более удобное и элегантное оружие. Через несколько минут форма была готова: множество острых малых и больших зазубрин являлись главной ценностью лезвия. Лам всё ещё занимался отливкой рукояти, но в следующее мгновение она была готова: переплетённая диоптазовая лазурная нить плотно сидела на рукояти. У основания были соединены один нижний и два возвышающихся когтя, похожие на лапу морского дракона. Чуть ниже была круглая сквозная выемка, а на конце рукояти красовался яркий нефрит вместе с отходящими от него крыльями амфибии.

– Та-да-а! – Ламиат застыл в ожидании.

– Ооо! Какая красота, Лам! – я была в полнейшем восторге. – А что это за выемка?

– Это под душу, которую ты принесла с собой. Тебе поможет заточить её наш вождь. А нефрит на память.

– О, Ламиат! Ты просто чудо!

– Это ты чудо! Особенно мило смотрятся твои острые зубки, когда ты улыбаешься, поэтому делай это почаще! А теперь давай сюда лезвие, – он протянул мне руку, держа в другой руке рукоять. Отдав ему лезвие, я наблюдала следующую картину, которая заставила меня поддаться эмоциям ещё больше: Ламиат соединил рукоять с лезвием с помощью какой-то… магии что ли?! Две детали просто воссоединились, образуя желтоватый яркий шар. Издавши хлопок, рукоять и лезвие стали единым, целым элегантным кинжалом. То же самое Ламиат проделал и с другими заготовками.

– Лам, что это было? – восторженно глядела я.

– Это… магия! Представь себе! – так же восторженно ответил Ламиат.

– Я не думала, что у вас есть магия…

– Не у всех, конечно. У Ридласа, например, нет, а у меня есть. Это магия преобразования. Я могу воссоздать всё, что угодно, только дай материал! Понимаешь? – улыбаясь, объяснял Лам.

– Да… то есть, если я разобью зеркало, то ты сможешь восстановить его из осколков?

– Совершенно верно!

– Подумать только! Сколько живу с вами, а ещё ни разу не замечала такого…

– Это, на самом деле, действительно необычно. Мои родители не имеют волшебных сил, а вот дедушка, вождь Каслан, сильный маг. Ко мне передался этот дар через него, но я не развиваю особо свои магические силы, уделяю больше времени физической подготовке. Малика, кстати, тоже обычная. По крайней мере, я ещё ни разу не замечал за ней ничего подобного…

Ламиат показал мне ещё пару простых заклинаний и конечно же научил меня им. Заклинание «Живой источник» оживляло неодушевлённые фигурки животных и мифических существ, «Малая сущность» позволяло уменьшать любые неодушевлённые предметы, а «Восстановление» помогало починить разбитую вещь.

Рассматривая свои удивительные кинжалы, я слушала Ламиата, который увлечённо рассказывал обо всех причудах этого великого мира, название которому – Асиллия.

Глава 5 «Цветок Жизни»

Большие яркие огни факелов освещали каменное строение вождя. Теперь я знала, чем тешется местное население за исключением сельского хозяйства; кто бы мог подумать, что у них тоже имеются магические способности… Мои мысли сводились в одну точку: что за странности происходят в моей жизни? Я наблюдала, как вождь Каслан заключает силу водяного дракона в мои кинжалы, и внимательно слушала, как генерал Ферретиат рассказывал о великом мире, о Верховном Совете Магов, называемом ВЕСОМА, о Старейшине, орденах, гильдиях, царствах и землях – обо всём, что только могло быть в Ассилии. Все, кто только имел представление о великой силе, скрытой в глубине Ассилии, советовали мне посетить Старейшину в целях моего будущего. Я понимала важность всего этого, но мне было трудно так просто взять и расстаться с родным поселением, которое за два года научило меня большему, чем ненавистный мне храм Приливов и Отливов за одиннадцать лет.

– Кана, понимаешь, я обязан тебя отправить к Старейшине, – говорил вождь Каслан. – Не подумай, что я пытаюсь избавиться от тебя… Ты настолько сильна, что я не могу скрывать твою силу здесь! Тебе всего семнадцать, а ты уже подаёшь большие надежды для всего человечества… Это ли ни есть чудо!? – видно было, как вождь не мог скрыть свои эмоции; он сразу и переживал, и радовался.

– Кана, сейчас не думай о нас, – вмешался генерал Ферретиат. Он положил мне руку на плечо и посмотрел прямо в глаза. – Я понимаю, ты переживаешь за нас, ведь мы стали твоей семьёй. И сейчас ты стала семьёй для тех, кого спасла. Это очень многое значит для тебя и для нас тоже. К тому же, помнишь, что ты обещала?

– Искоренить зло.

– Не позволяй своим мечтам оставаться просто мечтами, – эта фраза была последней, что я услышала от генерала Ферретиата. Я выбежала за ним, расспрашивая о том, что мне брать с собой, куда я отправляюсь и всё в таком роде, а он… молчал.

– Мы всё собрали. Тебе придётся ориентироваться по карте, так как мы направим тебя в самое сердце Ассилии – Заповедный лес, – тут ко мне вышла Арлин – жена генерала. – Он успокоится, просто дай ему время. Отправляйся в путь, дорогая Канойя! Мы будем скучать по тебе, очень!

– Спасибо, Арлин! Я тоже буду скучать по всем вам! Но что это с генералом? – я была удивлена.

– Понимаешь, Канойя… В жизни есть такие вещи, которые нельзя вернуть, если потеряешь. Не повтори этого, – с этими словами Арлин удалилась. Я ещё долго не могла прийти в себя, всё размышляла о словах генерала и его жены.

Я ещё раз заглянула в свою палатку, которая опустела. Рядом с ней стояла сумка, которую можно было закинуть через плечи. Неужели туда всё вместилось? В любом случае я взяла сумку и побрела к порталу, который, к моему удивлению, располагался на Минаминском острове. Что-то мне это напоминало… разлука с Рэн. Меня не покидает чувство, что мы встретимся. Я встречусь вновь со всеми, с кем однажды рассталась. Я обещаю…

У меня не было сил, чтобы попрощаться с Ламиатом и Маликой. Я не хотела устраивать слезливых сцен прощания, не могла создавать такого момента, когда душа будет натягиваться, как струна, и лопнет от избытка сильных чувств. Я отправлялась в далёкое путешествие и могла уже больше не вернуться. Я не хотела, чтобы в жизни дорогих мне людей появилась проблема в виде меня. Было тяжело осознавать, какие именно чувства сейчас охватили меня, когда я задумывалась о расставании с моим самым лучшим другом…

Вдалеке мелькала фиолетовая точка, подавая сигнал. Это был телепорт, который должен отправить меня в неизвестные земли. Он представлял собой платформу в виде восьмиугольника, из углов которой росли высокие пальмы. Магический вид такому изваянию придавали необычные фиолетовые молнии, которые бегали от пальмы к пальме, создавая некую ограду. Я вовсе не хотела покидать родные земли, но все жители собрались, чтобы проводить меня в дальний путь, а значит, они верят в меня. Я простилась со всеми, не скрывая тоску и грусть, а жители смотрели на меня с надеждой в глазах, поэтому я наполнилась мужеством и, развернувшись к порталу, медленно, но уверенно побрела к нему. Вдруг я услышала, как кто-то стремительно бежит ко мне… «Послышалось или нет? Меня, кажется, кто-то кричит…». При этом я была уже очень близко к порталу, что чувствовала волшебное дуновение ветра; от этого мои волосы хаотично порхали. «Ну вот опять слышится…». Я обернулась и увидела, как Ламиат стремительно мчался ко мне.

– Кана! – кричал Лам, изнеможенный и обессиленный.

– Лам? – я была удивлена такому «визиту», а, тем более, что он не был в курсе о моём походе. Я совсем не успела ему сообщить да и не хотела этого.

– Кана! Я должен тебе сказать! – в голосе Лама я услышала волнение. Должно быть, это очень важно и срочно, но я чувствовала, как меня уже затягивает в портал. – Кана, я тебя люблю!!!

– Что…

Последнее, что я успела сказать, наверное, даже никто не услышал. Да и я сомневаюсь в тех словах, которые прозвучали из уст Лама. Неужели Лам действительно любит меня… Но мы же… мы же вроде как лучшие друзья? Или нет… Я совершенно запуталась в своих мыслях и тем более в чувствах. Тогда какого эльфа я направилась в неизвестное мне направление!? Ну, ничего… я же не знала, что так всё обойдётся. Это было, как в сказке, но с не очень хорошим продолжением… Но сказка эта ещё не закончилась, и я сама буду писать свою историю!

Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох, чтобы откинуть все посторонние мысли. Но когда я открыла глаза, то созерцала небывалую красоту! Это была сказочная красота, волшебная! Вся лесная чаща была освещена миллионом цветных огней, не обжигающих своим волшебным светом, а придающих красоту этому царству и освещающих дорогу всякому путнику. Хоть в этом лесу и темно, но волшебные порхающие огни нежно освещают его, создавая романтичную обстановку. Деревья здесь необычные! Изумрудные ели испускают аромат хвои, синие, розовые, фиолетовые деревья роняют свою нежную листву, а гигантские, высокие цветы бросают свои нежные и яркие ароматы за несколько вёрст, что весь Заповедный лес пропитан запахами орхидей, сирени и других самых разных цветов, каких я никогда раньше не видела. Даже трава, ласкающая ступни, похожа на самый тонкий шёлк. Весь Заповедный лес представляет собой некую массивную стену из колоссальных валунов, к которым плотно растут деревья, цветы и кустарники, а вдоль глыб вьются зелёные скользкие лианы. В центре этого леса расположен каменный обелиск, с которого спускается прозрачный водопад, воды которого омывают плиту, являющейся основанием этого обелиска. Но что меня больше поразило, так это огромный цветок нежно-розовой орхидеи! Подойдя поближе к нему, ничего дельного я не обнаружила и поэтому решила пройтись по Заповедному лесу. Но я даже не могла подозревать, насколько он обширный! Поэтому мне пришлось обойти только часть этой местности. К своему удивлению я не нашла никаких жилых построений, зато я обнаружила мелкую библиотеку и цветочную арку, которая вела к некому построению из красного дерева, похожее больше на храм. Рядом с таким изваянием росло множество пёстрых орхидей, а внутри него такие же цветы росли в горшках, освещаемые тёплым светом огня свечей. Я, конечно, удивилась такому парадоксу, но выглядело это всё довольно привлекательно и таинственно. «Скорее всего, здесь кто-то живёт…», – подумалось мне.

Я ещё раз прогулялась по Заповедному лесу, надеясь встретить хоть одну живую душу, но до сих пор мне встречались на пути лишь белки, синие лемуры и рубиновые стрекозы. Решив заночевать неподалёку, я насобирала сухих веток, которые нашла в округе, устроилась за пышными кустами и разожгла костёр. В сумке я нашла пару картофелин и запекла их. Поев, я улеглась на свой плащ, но он был слишком тонкий, и жёсткая земля была не удобна для тела, поэтому я ещё долго ворочалась и не могла заснуть. Смотреть в тёмное небо, мерцающее серебристой пылью, было самым восхитительным чувством на данный момент. Тёмное полотно застилало всё небесное пространство и придавало ощущение неизведанности и могущества над всем. Мне казалось, что звёзды гуляют по бескрайнему небу, словно люди блуждают по миру. На секунду мне почудилось, будто одна из звёзд стала падать на меня и, не долетев до назначенной точки, взорвалась, оставляя после себя лишь стелющийся золотистый туман. Неподалёку послышалось нервное сиплое ворчание и такой же неприятный грузный голос, возмутившийся чем-то. Я решила прислушаться.

– Оттаскивай её быстрее, пока стражники нас не заметили! – ворчал грузный сиплый голос.

– Это не так уж и просто! Сам бы пошевелился, Крэм! – возмущался визгливый и хриплый голос.

– Да что ты там семенишь! Она же нетяжёлая!

– Нетяжёлая… Но с ней нужно аккуратно… Она же дочь Орхидеи!

– Дубина ты! Скоро мы будем правителями Али́фии! Давай лучше я сам!

Спрятавшись за кусты, я смотрела на двух мужчин, которые неуклюже несли какую-то девушку, завёрнутую в холщовое грубое полотно. Девушка выглядела очень хрупко и невинно; её кожа была необыкновенно бледная, как самый чистый и первый снег, а волосы были цвета солнечных лучей. На вид ей было лет двенадцать, она была ещё совсем ребёнком, но чувствовала я что-то необыкновенное в ней. Я решила пока что не действовать, а послушать продолжение разговора этих двух мужчин.

– Крэм, а как мы получим бессмертие? – говорил маленький, худощавый мужичок. Внешность его была отвратительной.

– Тише! Никто не должен слышать нас! – испуганно говорил второй. Он был похож на огромный шкаф: такой же неуклюжий, неповоротливый, с деревянным выражение лица. – Как думаешь, растения нас могут услышать? Ведь они тоже живые.

– Я не знаю, Крэм. Меня больше волнует, как мы будем получать то, ради чего совершаем это великое преступление против всего народа Алифии.

– Только представь, Херсон, чего мы сможем достичь с бессмертием! Всё будет принадлежать нам!

– Так что нам нужно сделать для этого, Крэм?

– Сначала нам нужно укрыться где-то, чтобы нас никто не смог увидеть и услышать. Для получения бессмертия эта малышка должна отдать свою невинность и кровь любому другому человеку.

– А что будет потом с ней? Она такая же будет бессмертная?

– Нет, конечно! Она начнёт стареть так же, как и обычные люди и когда-нибудь уйдёт из этого мира, а её судьбу продолжит тот, кому она подарила свой цветок.

– Цветок?

– Цветок Жизни. Свою невинность.

Я ужаснулась услышанному и решилась выбить эту девочку из рук мерзких мужиков. Проследовав за ними, я увидела на месте их привала котелок, над которым дымился голубоватый пар. Мужики положили девушку и укрыли её плащом. Громила начал натачивать ножик. Нужно было срочно что-то предпринять, поэтому я быстро среагировала и запустила камень в ближайшие кусты. Мужики, естественно, отвлеклись и испуганно заинтересовались шорохом, издаваемым из кустов.

– Херсон, иди, проверь, что там!

– Сам иди да проверь!

– Я ещё не выжил из ума! А вдруг там страж…

– Пошли! Вместе проверим! Я отвлеку его, а ты оглушишь.

Когда мужики ушли, я быстро взяла девушку на руки и унесла её к своему перевалу. Страха, что нас могут обнаружить, не было, потому что я была экипирована, и меня легко можно было спутать со стражником Заповедного леса, хотя, на самом деле, я не знала, как они выглядят. Я положила девушку на свой спальный мешок и накрыла своим плащом. Затем я развела костёр и, усевшись рядом с ней, начала разглядывать её. Кожа действительно была мраморно-белая, а волосы на свету переливались, будто самым чистым золотом. Заострённый маленький носик отлично сочетался с остальными чертами лица и заострёнными эльфийскими ушками. Она выглядела очень мило и невинно, словно маленький ребёнок, который ещё не успел познать всю жестокость реального мира. Она и была маленькой: хрупкое стройное тельце, нежная кожа, милое личико… А ещё на её густых чёрных ресницах красовалась золотая пыльца. Откуда же эта чудная девочка… Когда подул лёгкий ветер, её волосы откинулись назад, и я увидела на её лбу какой- то яркий знак, похожий на цветок орхидеи; он переливался голубовато- зелёным светом, а посреди горел алым огоньком. Эта девушка точно не от мира сего! Я хотела вернуться к обелиску цветка Орхидеи, но побоялась оставить девушку одну. Чтобы скоротать время, я решила наточить походный нож. Через пару минут на меня смотрели большие любопытные глаза, причём один глаз был ярко-зелёного оттенка, а другой небесно-голубого.

– О! Ты уже проснулась!

– Конечно! Уже рассвет, – говорила необычная девушка, улыбаясь мне.

– Рассвет?! Почему так темно? – недоумевала я.

– В Заповедном лесу всегда так темно на рассвете.

– Ты здесь живёшь?

– Я… я… наверное… – неуверенно говорила незнакомка.

– Как тебя зовут?

– Я не знаю… не помню…

– Странно это всё… – я была в замешательстве. – Есть будешь?

– Нет, благодарю. А могу я поинтересоваться, кто ты? – девушка любопытно смотрела на меня, мило хмурясь и наморщившись.

– Конечно! Меня зовут Канойя, но можешь звать меня просто Кана.

– Очень приятно. Если бы я помнила своё имя, я бы тоже представилась. У тебя очень необычная внешность… Ты амфибия?

– Да. Откуда ты знаешь? – я была немного удивлена её знанием о других расах Ассилии.

– Я понятия не имею. Просто знаю и всё.

– Вдвойне странно…

– Что бы мне надеть… – тут я заметила, что у девушки под мешком, в который она была завёрнута, ничего не было. Она была абсолютно нагая!

– Ах, да! Укутайся в мой плащ, позже я смогу одеть тебя поприличнее. – я передала незнакомке свой огромный длинный плащ с гербом нантийцев, помогла ей обернуться в него и обвязала вокруг талии ленту, снятую с моих волос.

– Спасибо! У тебя очень красивые волосы! – с улыбкой заметила моя спутница.

– Спасибо… – я раскраснелась от неожиданности комплимента. – Мне нужно кое-что проверить. Ты со мной?

– Да! Не хотелось бы оставаться одной.

Мне нужно было вернуться к обелиску, я была уверена, что там я найду какие- то подсказки насчёт этой таинственной девушки. Когда мы подошли к нему, то вместо цветка Орхидеи остались лишь вялые отростки, а рядом, на плите, были выгравированы следующие слова:

«Я, Великая Орхидея, родила дочь для сохранения жизни древнего народа Алифии. Имя ей Аза-Лоро, что означает Цветок Жизни. Оберегайте её и храните, как хранили некогда меня. Грядут тяжёлые и страшные времена. Опасайтесь пролития её крови и передачи её в руки небрежному, грубому и алчному человеку. Она останется с вами до тех пор, пока не посчитает нужным передать свою власть чаду своему».

Теперь мне стало всё довольно-таки ясно. Эта девушка и была дочерью цветка Орхидеи. Как и было написано в книгах о сотворении Ассилии: «… Были рождены люди из крупных цветов: мистики родились из орхидей…». Но неужели это продолжается? Нет… это особый случай, тут же всё сказано.

– Ты понимаешь?

– Кажется, да. Я Аза-Лоро, дочь цветка Орхидеи…

– Последняя надежда Алифии!

– Я кажется что-то вспоминаю… Вся информация в моей голове – информация моей матери… Сотворение Алифии, всего мира, рождение магов ВЕСОМЫ, карта мира, я знаю абсолютно всё о прошлом и настоящем Ассилии! – она начала держаться за голову явно от переизбытка информации. Я подбежала к ней и приобняла за плечи, чтобы она не упала. – А вообще, как ты оказалась в Заповедном лесу?

– Нуу… Это очень долгая история, по правде говоря. Но мы никуда не спешим, поэтому слушай.

Мы сидели на плитах, рядом с обелиском, и я рассказывала Аза-лоро всё о себе, о своей жизни, как попала на Плато Сломанных Алебард, кого там встретила, про своих новых друзей, про первую настоящую битву и победу, а затем и про то, как оказалась здесь. Девушка внимательно слушала меня, не перебивая. Она была очень эмоциональна. Иногда восторгалась, вскрикивала, зажимая ладонью рот, иногда на её детском лице появлялись слёзы. Наконец, она услышала о моей цели путешествия и существования как такового.

– Ты такая храбрая, отважная и благородная! Я тобой восхищаюсь! Теперь ты мой авторитет.

– Я должна спасти тебе жизнь, понимаешь?

– Ты хочешь позаботиться обо мне?

– Нет, то есть да! Если я сейчас оставлю тебя, то ты непременно попадёшь в беду… Я не могу такого допустить, поэтому, – я встала и протянула руку Аза-лоро, – я приглашаю тебя в своё путешествие!

– Я стану частью твоей жизни, – это был не вопрос, а утверждение. Не смотря на ребяческие внешность и поведение, она прекрасно осознавала вещи. – Ты же понимаешь это?

– Да. Я готова взять ответственность за твою жизнь. Я готова биться и умереть за тебя. Аза-лоро, готова ли ты стать моим… – я не знала, какое слово тут будет лучше употребить.

– Другом? – девушка сама закончила за меня, затем протянула руку в ответ, схватилась за неё, встала и крепко стиснула меня в объятиях. – Конечно, Кана! С тобой я готова хоть на край света!

Мы собрали все свои вещи, и стали выходить из Заповедного леса.

– Перед тем, как мы пойдём в Вервейн, нам нужно посетить Эденскую русалку! – Аза-лоро схватила меня за руку и с силой потянула в сторону тёмной дороги.

Я не понимала её настойчивости, но решила не спорить, а поспешила за ней. Аза-Лоро продолжала двигаться, будто точно знала дорогу к намеченной цели. Мы шли по какому-то лесному коридору, который начал уже немного освещаться утренним солнечным светом. Вскоре этот коридор закончился какими-то высокими арочными воротами из кованой решётки, которую обвивал плющ. На этих воротах была скважина под ключ, но его-то у нас и не было… Осмотрев внимательно ворота, Аза-Лоро, кажется, что-то увидела; она подошла к ним поближе и прислонила свой лоб, на котором красовался яркий знак орхидеи, к скважине. Тут же воцарилась феерия волшебной пыльцы, и ворота с звонким скрипом распахнулись, открывая нашему взору «Райский сад» с его неизмеримой красотой: пышные, высокие деревья, яркие и ароматные цветы, чистое, высокое небо. На удивление здесь было очень светло по сравнению с Заповедным лесом. Я шла за моей спутницей, тихо восхищаясь окружающей красотой. Но совсем скоро я стояла под тенью, отбрасываемой гигантским деревом. Оно было ну ооооооочень огромным!!! Думаю, его ствол смогли бы обхватить человек так пятьдесят, если не больше… Я замерла от увиденного, поэтому твёрдо стояла на ногах, ощущая ступнями прохладную, влажную среду.

– Канойя, очнись! – потрясла меня за плечи Аза-Лоро. – Мы пришли. Это древо Фантазия – сердце Ассилии.

– Неужели это то самое древо, от которого произошёл весь наш мир?! – не верилось мне.

– Ты абсолютно права!

– Но зачем мы здесь?

– Мне необходимо поговорить с Аде՛нией – райской русалкой, хранительницей Алифии.

– Выходит мы в самом настоящем райском саду?!

– Можно и так сказать.

Аза-Лоро присела, и только сейчас я увидела перед собой водную гладь, омывающую древо Фантазия и разливающуюся на запад и восток. Вода до того была прозрачной, что я видела растительность на дне небольшого озерка. Неожиданно водную гладь озера стал рассекать рыбий плавник. Ещё одна самая настоящая русалка! Она выглядела очень спокойно, грациозно и весело. Длинные, густые волосы пепельно-розового оттенка были заплетены в необычную, изысканную, толстую косу, украшенную водными цветами. На лице переливались лиловые и лазурные пигменты и блёстки, а глаза сверкали выразительностью и игривостью, отливая бирюзовыми стёклышками – радужками. О фигуре можно и не говорить; она была такая же, как и у Алонны: хрупкое, тонкое тело, переходящее в мощный элегантный и экзотический хвост, который переливался тремя оттенками: розовым, лазурным и бирюзовым.

– Добро пожаловать, дети мира сего! – русалка говорила спокойно и возвышенно. – Я – Адения, райская русалка. Возможно, вы уже сами поняли это. Итак, госпожа, – так она обратилась к Аза-Лоро, – чем я могу быть вам полезна?

– Прошу, называй меня по имени, – Аза-Лоро покраснела и замялась. Видно, ей было непривычно и, возможно, неприятно, что к ней так обращаются.

– Как скажете, Аза-Лоро, – покорно произнесла Адения.

– Мне нужна твоя помощь, а может даже совет, – она представила меня русалке. Мы рассказали ей о наших целях.

– Алонна рассказала мне о твоём подвиге. Ты очень отважная девушка! Искоренить зло может оказаться сложным. Будем много жертв, много смертей и потерь.

 ― Вы думаете, это невозможно?

 ― Нет ничего невозможного. Всё дело в тебе. Хватит ли у тебя смелости, выстоять все трудности и препятствия? – этот вопрос больше звучал как вызов, поэтому я задумалась.

– Я собираюсь идти с Канойей! – продолжала Аза-Лоро. – Что мне сделать со знаком на лбу? Никто не должен его видеть.

– Пожалуй, тебе надо его скрыть, – русалка пару минут подумала, что бы сделать, и затем её глаза засияли. – Придумала!

Тотчас же к Аза-Лоро слетелись птицы, насекомые, прибежали белки, лемуры и другие животные из Райского сада. Одни состригали локоны волос, другие что-то примеряли на неё и затем сшивали какие-то лоскутки. Через пару минут всё было готово: короткая стрижка под каре до ключиц с чёлкой, которая очень кстати закрывала знак орхидеи на лбу, а ещё на ней красовалось плиссированное платье до колен пепельно-розового цвета, которое держалось на широких бретелях и имело неглубокий вырез. На ногах были надеты такого же цвета эластичные сандалии с розовыми махровыми цветками.

– Скромно и просто конечно, но это на время, – подметила Адения.

– Нет, это шикарный наряд! – Аза-Лоро светилась от счастья, глядя на себя в отражение озера. И тут я заметила, что улыбка делает Аза-Лоро ещё красивее, но несмотря на её задумчивость и серьёзность лица в большинстве случаев она никогда не была лишена детской сущности. Я видела в ней ребяческую беззаботность и отверженность свежим чувствам. Казалось, я могла бы вечно любоваться этим прекрасным, никем не сорванным, благоуханным и молодым цветком, но понятие вечности постоянно возвращало меня в реальность, которая в целом не так уж и разочаровывала меня.

Вскоре мы могли продолжать свой путь, всё было готово.

– Аза-Лоро должна сменить своё имя. Народ Вервейна прекрасно знает имя своей новой правительницы, – подметила Адения, и это было весьма кстати.

– Пусть будет Эмили, – предложила я. – Обычное имя для девушки.

– Мне нравится! – восторженно ответила Аза-Лоро.

– Озеро лебединой песни… – загадочно произнесла Адения. Мы догадались, что это перевод имени с древнего языка.

– Вам пора, – с безмятежной улыбкой ответила Адения. – Желаю вам удачи! И помните: вы единственные, кто сможет наполнить этот мир солнечным светом в самые тёмные дни!

Эмили взяла меня за руку и повела к северным воротам. Мы направились вслед попутному ветру, пока туманное солнце всходило, а ночное небо уступало место свету. Мы держали путь к Вервейну – великому городу Алифии и сердцу Ассилии, духовную обитель Творца Ассилии, ВЕСОМЫ и всех верховных судей этого великого мира.

Глава 6 «Эгида бессмертных»

Солнце поднималось всё выше, заливая Кленовую деревню игривыми светлыми лучами. Воздух был пропитан ароматом золотой, опадающей листвы и свежескошенной травы. Близилась осень, поэтому Кленовая деревня будто полыхала в золотом огне. Небольшие, аккуратные домики с черепичными крышами кирпичного цвета отчасти сливались с природой, что делало такой пейзаж ещё изумительней и волшебнее. Деревня оказалась мирной, спокойной и уютной; здесь было мало жителей, которые имели уравновешенный и миролюбивый характер. Нам даже предложили кленовый глинтвейн. Мой список необычно вкусной пищи пополнился ещё одним пунктиком!

Мы старались выведать о каких-либо нападениях или конфликтах, но нам так и не удалось об этом узнать. Все жители уверяли нас, что ничего подобного не происходило в их деревни за последние десять лет. Никто таинственно не пропадал, никого не убивали, никаких конфликтов не происходило, не считая тот, что произошёл на рынке у прачки, которая так и не смогла отбелить платье… но это уже совсем другая история.

Мы продолжили путь и отправились дальше на север. Аза-лоро начала чувствовать, как температура понизилась на пару градусов, хотя я не ощущала никаких изменений. Вскоре мы пришли к кованой арке, за которой виднелась лишь только туманная дымка. Почему-то это насторожило меня, но Аза-лоро уверенно продолжала двигаться вперёд. Оказалось, что туманом был обнесён сад, в середине которого располагался изысканный фонтан из мрамора, на вершине которого прихорашивались белые голуби. «Ещё один райский сад?», – подумала я.

– Нет, просто сад, присоединённый к Вервейну, – будто прочитав мои мысли, ответила Аза-лоро. Я была удивлена.

Мы прошли мимо фонтана к следующей арке, насладившись сладким запахом цветущих персиковых и яблочных деревьев. Пройдя через полутёмный коридор, мы очутились на небольшой площади, устланной мощёным камнем, сквозь который прорастала свежая трава, стремившаяся к жизни. На площади стояли торговые ряды с травами, эликсирами, микстурами, а также с ягодами, грибами, плетёными корзинками, глиняной и фарфоровой посудой. С площади можно было подняться по широкому лестничному маршу к главной городской площади, которая оказалась довольно большой. Даже отсюда можно было увидеть главную башню дворца, в котором и находился Старейшина и сам Совет Верховных Магов – ВЕСОМА. Этот Дворец выглядел очень величественно, древне и необычно, переполняя меня чувством возвышенности. У дворца было три высоких башни – одна посередине, увенчанная ледяной «короной», и две по бокам с острыми шпилями сверху. Всё строение было сделано из красного кирпича, а вокруг башен летали золотые и серебряные огни, символизируя собой солнце и луну – единство дня и ночи. Дворец был очень древним, как и сам город и его окрестности; это было заметно по состоянию кирпича: потрескавшийся, местами тусклый, облепляемый лианами и вьюнком. Я начала волноваться перед встречей с самим Творцом Ассилии и великим Советом Магов. Меня стало бросать в дрожь, руки нервно дёргались, сердце начало давать сбой, его ритм стал сбиваться, мозг будто онемел и не хотел соображать. Аза-лоро это заметила, подошла ближе и положила руки мне на плечи, затем лучезарно улыбнулась и потянула меня за руку к дворцу.

У дворца стоял молодой рыжеволосый парень, весь в веснушках, и завывал всех на экскурсию по дворцу. Нас, естественно, это заинтересовало. Когда мы подошли ближе к нему, он начал приветливо улыбаться и протягивать нам какую-то листовку.

– Девчонки! Не хотите пройтись по древнему историческому дворцу, насладиться духом истории мира и посетить зал Верховного Совета Магов? Только сегодня это будет возможно! За совсем скромную цену, для вас будет скидка, вы очень милые и симпатичные… – экскурсовод протягивал нам листовки и смотрел на нас оживлёнными, карими глазами в ожидании нашего согласия.

– Лучше скажи нам, как мы можем увидеть Старейшину? – ответила я равнодушно, забирая у него листовку. Мне не нравились излишние комплименты и напористость парнишки.

– Боюсь, что к Старейшине вас не пустят. Вы же не «специальные» гости, – задумался парень.

– Как мы можем ими стать? – таинственно ответила я, отодвигая край мантии и оголяя свой клинок, висевший на талии в ножнах. Видимо, парню было достаточно этого знака; он поклонился нам и, кивнув головой в сторону замка, быстрее побежал к нему. Аза-лоро была в полном восторге.

Подойдя к дворцу, стража преградила нам дорогу, но парнишка выглянул из дверей и всё уладил, и дальше мы пошли вместе с одним из стражников. Аза-лоро шла и читала листовку.

– Оказывается, на первом этаже располагается древняя библиотека, карты, различные экспонаты древности, – восторженно рассказывала Аза-лоро. – В правой башне живёт правитель Алифии Клэйн с семьёй. В левой башне зал для особых заседаний, например, судебных. На втором этаже сидит секретарь Старейшины…

– На третьем этаже сам Старейшина, на четвёртом – останавливаются особо важные гости, на пятом – зал заседаний ВЕСОМы, шестой, седьмой и восьмой этажи – особо охраняемые залы, никому в них нельзя входить, – продолжил рыжеволосый парень.

– Как всё интересно! Кана, а получается мы «специальные» гости, раз нас сюда впустили? – задала вопрос Аза-лоро, пока мы поднимались по лестницам и проходили через различные коридоры.

– Считай, что так, – с ухмылкой проговорила я.

Мы поднялись на второй этаж и прошли по длинному коридору вглубь замка, где за столом сидела высокая, тонкая и очень светлая женщина. Можно было сказать, что её нежные черты лица придавали ей миролюбивый характер. Она была изысканной и грациозной; в белом, лёгком и длинном платье она была похожа на лебедя или даже ангела. Казалось, она абсолютно идеальна. Перо в её тонких, длинных пальцах выводило какие-то замысловатые буквы на пергаменте, а глаза с длинными светлыми ресницами сконцентрировались на работе и, казалось, намертво застыли. Пока она писала, нежно улыбалась, как будто бы писала что-то такое же лёгкое, как и она сама. Когда мы подошли к столу, то она не сменила ни одну черту на лице, ни даже позу. Мы немного замялись, ожидая, что она обратит на нас какое-то внимание. Мы молчали так пару минут, затем она начала говорить, не отрываясь от письма:

– Приветствую вас, путники, – совершенно спокойным и лёгким голосом говорила девушка. – Чем могу помочь вам?

– Да, добрый день, – немного замялась я. – Нам нужен Старейшина… Старейшина Даромир! – тут же осеклась я. – Мы по очень важному делу!

– По какому? – так же спокойно продолжала говорить девушка.

– Это касается жизни всего мира!

– Интересно… Мне нужно вам на слова поверить? – немного изумлённо сказал секретарь.

– Посмотрите на нас! – тут в разговор вмешалась Аза-лоро. Она нависла над столом. – Вы себя-то слышите? Мы говорим про жизнь всего народа! Да хоть про жизнь народа Алифии! – она была разгневана. Я впервые слышала в её голосе такой порыв эмоций.

Девушка изумлённо подняла голову вверх и стала нас разглядывать.

– Кто вы? – она опять спокойно задала вопрос.

– Канойя – амфибия. Аза-лоро – Цветок… – я не успела договорить, меня перебил секретарь.

– Цветок Жизни… – восхищённо и загадочно проговорила девушка, встала и пошла по лестнице, позвав нас с собой.

Втроём мы поднялись на следующий этаж по длинной лестнице, освещённой свечами, и, наконец, стояли у больших тёмных дверей, которые, судя по всему, вели в кабинет Старейшины Даромира. Из кабинета доносились громкие фразы, издаваемые мужчиной, который был чем-то недоволен. Секретарь подал нам знак, чтобы мы вошли только после приглашения, и сама зашла в кабинет, предварительно в него постучав. Мы услышали еле слышимый следующий диалог:

– Да, дорогая? – сказал мужчина.

– Даромир Эльфхем, прошу, на работе называйте меня хотя бы по имени, – проговорила секретарь. – К вам гости! Странствующая путница – Канойя, и… Аза-лоро.

Тут мы и вошли. Соблюдая этикет, мы сделали небольшой реверанс. Даромир был слегка ошеломлён нашим появлением, в особенности он смотрел с изумлением на Аза-лоро. Затем Старейшина сделал небольшой поклон в нашу сторону и указал на кресла, чтобы мы присели. Он выглядел не слишком старо, хотя я знала, сколько он прожил. У него была рыжая, густая, но не длинная борода, и такие же рыжие и густые волосы. Кожа не выдавала сильных морщин, а карие глаза были посажены неглубоко. Его лицо выглядело добрым и приятным, поэтому волнение, которое я испытывала перед дверями кабинета, исчезло. Мы сидели в креслах и наблюдали за Даромиром, который ходил по кабинету, задумавшись и опираясь на свой длинный посох. Я перевела взгляд на стол Старейшины. На нём был крупный, магический хрустальный шар, который служил средством общения с другими людьми по всему миру. Также на столе лежали какие-то бумаги, пергаменты, свитки, записки и открытка с надписью «С любовью», а также стояла корзинка с конфетками. В кабинете Старейшины стояли высокие полки, которые сплошь были заполнены различными книгами и бумагами, на стенах висели карты, различные эскизы и чертежи. Также в кабинете располагался камин, который сейчас не горел. Атмосфера была уютной, но в то же время настраивающей на работу. Здесь было достаточно светло, в отличие от коридоров и кабинета секретаря, потому что имелось большое панорамное окно, которое сейчас не было занавешено шторами.

Старейшина обошёл в раздумьях весь свой кабинет, вернулся к своему столу, опёрся на него руками и произнёс, глядя на Аза-лоро:

– Ты же понимаешь, что твоя жизнь находится сейчас в опасности? – тихо и серьёзно говорил он. Аза-лоро сидела и молчала, уставившись на Старейшину.

– Я это прекрасно понимаю! – не выдержала я. – Простите, сэр, но я сопровождаю её и готова оберегать хоть всю жизнь!

– Всю жизнь ты не сможешь этого делать. Не забывай, она вечна, пока жива, – спокойно продолжал Даромир.

– Тогда я приложу все усилия, чтобы защитить её сейчас!

– Главное, чтобы оно того стоило, – подмигнул мне Старейшина, слегка улыбнувшись. – Ну что ж, близятся страшные времена, как бы я этого не хотел. Все этого не хотели бы, однако…

– Я не понимаю, что происходит в мире, почему так много агрессии? – мой голос звучал обеспокоенно.

– Есть те, кто думают, что разрушив, спалив всё дотла, можно построить новый, справедливый мир. Я понимаю твои переживания, понимаю твою тревогу. Я догадался, что ты непростая девушка… Хочешь помочь мне и Совету? – с любопытством спросил Даромир, сделав ударение на последних словах. Его выражение лица было мягкое,даже когда он говорил абсолютно серьёзно.

– Да! В этом и есть смысл моей жизни! Я хочу быть полезной, хочу войти в историю, но меня интересует не известность, а помощь миру! – одухотворённо говорила я.

– Даже если придётся пожертвовать всем? В том числе и жизнью?

– Да! Меня направили к вам, сказали, что вы поможете. Так с чего мне начать, Старейшина?

– С чая! – весело ответил Даромир. Мы удивлённо глянули на него. – Всегда начинайте с чая! Чай – это всегда хорошая идея, – он дёрнул за верёвочку рядом с собой, и крикнул. – Ассилия, будь так добра, сделай нам чаю, пожалуйста!

– Что!? – тут в разговор, наконец, вмешалась Аза-лоро. – Она Ассилия??

– О, а я-то уж испугался, что ты и не разговариваешь вовсе, – улыбнулся Даромир. – Ну да, это моя жена, – пожал он плечами.

– Что!? – тут уже подключилась и я. – Вы назвали мир в честь своей жены? – мы были удивлены.

– Ну да, – так же пожал плечами Старейшина. – Но мне кажется, что вы сюда пришли не ради этой информации, – прищурился он.

Тут Ассилия принесла в кабинет чай и, улыбнувшись всем нам, вышла. Мы стали пить свежий чай каркаде и обсуждать наши следующие действия. Старейшина остановился на том, что сначала мы посетим Совет, который вынесет окончательное решение. Но сам он посчитал нужным отправить нас в Катаир, на остров драконов. Но всё равно, ВЕСОМА сможет дать нам комплексный совет. Даромир рассказал Аза-лоро про её мать:

– Как вы уже знаете, все люди были созданы именно древом Фантазия из цветов. Твоя мать, Аза-лоро, – это Цветок Орхидеи. Мистики и стражи – самые древние создания, поэтому они закреплены цветком, который породил их. Затем она дала ещё один росточек из своего стебля, и появилось ещё одно соцветие орхидеи. Оттуда появился мистик из ВЕСОМы.

Затем я рассказала Старейшине про себя и своё детство, про своё бегство и становление воином. Даромир внимательно слушал меня и поглаживал свою бороду. Мы хорошо провели время, а потом вместе пошли в зал заседаний Совета.

– Очень вовремя вы пришли. Мы сегодня по расписанию собираемся для обсуждения важных событий, – улыбался нам Старейшина. Когда подошли к большим дверям, покрытым золотом и серебром, Старейшина поправил воротник и накидку. – Не говорите слишком громко, в зале хорошее эхо. Не говорите слишком быстро, Совет этого не любит. Будьте спокойны и размерены, не волнуйтесь. Они это чувствуют.

Мы вошли в круглый зал. Он был покрыт позолотой и отражал присутствующих, как зеркало. На одной стороне восседали Верховные маги в три ряда: в первом ряду сидели пять магов в зелёной, голубой, изумрудной, сиреневой и оранжевой мантиях, на втором ряду – три мага в персиковой, коричневой и красной мантиях, на последнем верхнем ряду располагались два мага – в розовой и чёрной мантиях. Было понятно, что не все присутствовали на собрании, потому как в Совете должны быть двенадцать магов. С другой стороны были пьедестал для Старейшины и пара высоких каменным стульев для «специальных» гостей, которыми оказались мы. Старейшина, подойдя к своему пьедесталу, начал заседание. Он спокойно объявил новую информацию, но его голос моментально разнёсся по залу, будто он говорил в рупор. Я окинула взглядом присутствующих; на втором и третьем ряду не хватало по одному человеку, все сидели, не шевелясь, будто куклы, в капюшонах, полностью закрывая ими свои лица. Над Советом висело знамя, которое было разбито на двенадцать секторов, в каждом из которых находился герб магических королевств. Я долго его рассматривала, пока не раздался громкий скрип и стук дверей; в зал вошёл высокий мужчина с чёрно-фиолетовыми волосами, наполовину выбритыми, в тёмно-синей мантии. На поясе виднелся пистолет, находящийся в кобуре. «Значит, это драгун», – подумала я.

– Всем Здоро´во! – приветливо улыбнулся он. Кто-то из магов нервно выдохнул. – Прошу прощения, Старейшина, – он поклонился Даромиру. – Пробки, – развёл руками мужчина и побежал к третьему ряду, видимо, на своё место.

– Поторопись, Рос! Конечно, сегодня мы ждём не только тебя. У нас сегодня гости, – он с удивлением посмотрел на нас, а потом подмигнул. Я немного смутилась и отвела взгляд.

– К чему такая суета? – отозвался мужчина, которого звали Рос.

– Перед нами стоит задача: или победить, или умереть, – спокойным слегка хриплым голосом отозвалась девушка с первого ряда в сиреневой мантии.

– Третьего нам не дано, – таким же спокойным и грубым голосом отозвался маг со второго ряда в красной мантии.

– Простите, но мы пришли сюда не ради этой информации, – начала возражать я. – Мы собираемся помочь вам, в особенности миру, – я старалась говорить, как можно сдержаннее.

– Безумие рисковать молодой девчонкой, которая только начала жить, и последней наследницей жизни народа Алифии, – ответил лёгкий мужской голос с первого ряда.

– Я не труслива! – выкрикнула я.

В это время в зал вошёл ещё один маг из Совета. Это был молодой на вид мужчина-амфибия с лазурными волосами, высокий с крепким телосложением. Он прошёл размеренными, тихими шагами, а за ним развевался плащ цвета аметиста, такого же цвета, как и мои волосы. Он посмотрел на меня. – Мы можем проверить это, – он подмигнул мне и улыбнулся, а затем сделал поклон нам: мне, Старейшине и Аза-лоро. – Прошу прощения за опоздание, – он прошёл ко второму ряду.

– Ты сегодня превзошёл меня! – крикнул ему Рос.

– Стараюсь!

Опоздавшему озвучили ещё раз тему сегодняшнего собрания. Он моментально посерьёзнел, а затем сказал:

– Это не безумие. Безумие – это притворяться, что ничего не происходит, что всё в норме, – вернулся он к прошлой теме, – поэтому мы не должны считать безумным хоть какие-то действия. Если им понадобится моя помощь, мои силы, я готов пожертвовать всем! Ребята, разве мы не все такие – самоотверженные? – он обращался ко всем.

– Он прав, – отозвалась девушка в персиковой мантии со второго ряда. – Уже поздно возвращаться назад, чтобы всё правильно начать или что-то исправить, но ещё не поздно устремиться вперёд, чтобы правильно всё закончить.

– Им нужны наставники. Для амфибии подойду я. Обучу её всем единоборствам, магии, медитации и научу правильно орудовать кинжалами. Она у меня будет первоклассным воином! – амфибия подпёр рукой голову, хищно смотрел на меня, сладко улыбался и воодушевлённо и загадочно делился своей идеей.

– А кто будет работать с Аза-лоро? – отвела я взгляд.

– Этим займусь я! – почти детским голосом отозвалась девушка в изумрудной мантии, которая сидела в первом ряду в центре. Она откинула капюшон, и мы увидели почти детское милое, нежное лицо, синие густые волосы и знак орхидеи во лбу, почти как у Аза-лоро. – Я – мистик, и имею знания, необходимые ей. Тем более, мы с ней, можно сказать, сёстры! – девушка светилась от счастья.

– Хорошо. Значит всё решено. Девушки тренируются здесь около недели, а потом отправляем их в Катаир. Все согласны? – произнёс Даромир.

Все были согласны, поэтому собрание завершилось. Маги стали расходиться. На душе появилось какое-то облегчение. Я начала осознавать, что я действительно нужна кому-то, что здесь и сейчас я живу, ощущаю жизнь такой, какая она должна быть: яркой, свежей, настоящей. Я с надеждой заглянула в глаза Старейшине, а он ответил тёплым блеском в радужках. Стало тепло на душе, и, наверное, за последнюю пару дней я впервые улыбнулась. Теперь было не страшно, а, наоборот, хотелось свернуть горы. Я чувствовала, что в меня верят.

Глава 7 «На закате»

Вы когда-нибудь любовались закатом? Наблюдали, как медленно заходит солнце, наполняя небо ярким, заливистым светом, насыщенным самыми разными оттенками? Находились на холме, устланным одуванчиками? Смотрели в небо с восхищением? Не секрет, что предвечерняя заря – одно из самых красивых явлений в природе. Переход из света в тьму происходит через волшебное перевоплощение: миллионы цветных огней смешиваются друг с другом, становятся одним целым, а затем вновь распадаются, но на совсем другие оттенки, теперь не похожие на прежние. Здесь можно увидеть и лазурный цвет, и пурпурный, коралловый, фиолетовый, нефритовый… Лежишь на лугу, смотришь в высокое небо и начинаешь мечтать, окунаясь в свежие мысли. Тебя обдувает свежий, лёгкий осенний ветер, целует твои волосы и мягко шепчет на ухо: всё будет хорошо, жизнь прекрасна. Если бы не было облаков, люди бы не любили солнца; если бы не было солнца, люди бы не любили закатов.

– Ты видишь мир прекрасным лишь только потому, что носишь прекрасное внутри себя, – я услышала ответ на свои мысли. Это был уже знакомый мне весёлый и мягкий голос. Открыв глаза, я увидела, что надо мной нависает озорное лицо мужчины-амфибии, который был в совете. – Однако не все так считают, – продолжил он.

– Как ты меня здесь нашёл? – я удивилась, но не подала виду, оставаясь лежать на траве.

– Ну, я просто проследил за тобой. А не заметила ты, потому что я амфибия высокого ранга, – быстро ответил он, понимая, какие вопросы возникают в моей голове. – Канойя, я же убийца, как и ты! Тебе ли не знать, что мы очень скрытны и быстры.

– Можешь меня называть не так официально. Зови меня просто Кана, – его лицо было в тридцати сантиметрах от моего, поэтому я перевела взгляд на его кулон, который так же нависал надо мной. – Как тебя звать?

– Я Пэврен. Друзья зовут меня просто Пэв, для тебя как угодно, – он опять улыбался и внимательно, как бы изучающе, смотрел мне в глаза.

– Скажи мне, что это за кулон? – в нём были аметисты, а посередине находилась морская раковина из жемчуга. Я дотронулась до этого кулона и начала вертеть его в пальцах.

– Я являюсь послом королевской семьи Амефистии. Это мой отличительный знак – уменьшенная копия королевской короны принцессы престола.

Пэврен наконец сел рядом со мной, любуясь то на закат, то на меня своими хитрыми, но при этом задорными тёмно-лазурными глазами. По его плечам рассыпались тонкие лазурно-синие волосы, часть которых была завязана в высокий пучок, из которого выбивались и спадали на лицо пару длинных прядей. У Пэврена была точно такая же серая кожа, как и у меня, но чуть светлее. Губы в основном смыкались в постоянной ухмылке, поэтому казалось, что он постоянно улыбается. В профиле очень сильно выступали скулы и острый подбородок, который он любил подпирать кулаком. Его глаза были узкими и вытянутыми, и казалось, что он всегда прищуривается, заглядывая тебе прямо в душу, переворачивает все твои мысли, угадывает все движения. Точно такие же глаза были и у меня, и я часто заостряла на этом большое внимание.

– Ты когда-нибудь видел принцессу? – я тоже уселась на траву и оперлась на землю одной рукой.

– Да.

– И какая она? Красивая? – я улыбалась и смотрела на Пэврена.

– Я видел её совсем малышкой, – рассмеялся Пэв, – но она и тогда уже была красавицей. Очень очаровательной миледи. У неё были насыщенно фиолетовые волосы, прямо как твои, и такие же тёмно-синие глаза, – он посмотрел на меня и лучезарно улыбнулся. – Когда я увидел тебя в зале, я уж подумал, что к нам заявилась сама принцесса!

– Да ну тебя! – я подумала, что он шутит, и нахмурилась.

– Нет, я серьёзно! – он рассмеялся. – Ни капли иронии!

– Но ты же должен помнить её имя! – я прищурилась.

– Её уже давно нет с нами, – Пэв нахмурился и опустил голову. – Никто не знает, где она и что с ней. Её звали Канри´н.

– Красивое имя… – завороженно сказала я. – Я не помню своих родителей, – тут уже я начала свой рассказ о детстве. Он внимательно слушал и задавал вопросы. Мы смеялись. Пэв то и дело шутил. Иногда он смотрел на меня с восторгом. После истории о победе над морским драконом он назвал меня «героем», из-за чего я очень раскраснелась и отвернулась, чтобы не показывать свои эмоции. Он очень мило улыбался, а смеялся так, будто живёт последний день. Он был очень искренен со мной, не скрывал ни одной эмоции, которую испытывал здесь и сейчас, находясь рядом со мной. – Расскажи, что было, когда ты только появился из пиона. Что ты чувствовал, что делал? Да и как Даромир нашёл тебя и всех остальных? – я с любопытством уставилась на него.

– Ох, Кана, это было так давно… – он опять рассмеялся. – Ну что ж, я родился из огромного пиона, а не из женщины, и это немного удручает, – он развёл руками.

– Почему же? – не понимала я, тихонько посмеиваясь.

– Ты чувствуешь себя иначе. Ты не такой, как все. Нас всего-то двенадцать человек! Я бродил, не понимая, кто я и где я, да и зачем я вообще нужен. Ну и тут включился инстинкт охотника: я начал добывать пищу, научился разжигать огонь, готовить еду на открытом огне, строить. Потихоньку начал выявлять в себе магические способности, научился их контролировать, развивал в себе силы. Затем я нашёл ещё пару людей, которые тоже не понимали сущность своего существования. С ними мы создали небольшую гильдию и назвали её «Амефист», что созвучно с королевством Амефистия. Сейчас эта гильдия всё ещё существует; она помогает другим магам найти в себе силы. Ну и, конечно, я тоже являюсь активным участником этой гильдии, ведь я её создатель! – весело заключил Пэв.

– Интересно, – тихо вымолвила я. – А я смогу вступить в эту гильдию? Хочу тоже помогать другим магам.

– Ты сначала себе помоги, – засмеялся он. – Да и сначала защити мир от хаоса, ты же этого хотела?

– Ну это само собой, а потом…

– Вот потом и поговорим об этом, герой! – улыбнулся он. – Я не закончил, – напомнил он. – Затем на наших землях появился какой-то рыжеволосый мужчина. Ну, мы поговорили и выяснили, кто я такой, что есть такие же, как и я. Старейшина объяснил, что я бессмертен и должен стать великим магом, но для этого нужна была тренировка и обучение. Поэтому он собирал всех перворождённых людей в одном месте – в академии Феникса. Кто-то называет её просто академией магии. Она была создана Даромиром в целях обучения нас магией и приобретения силы, чтобы мы стали Верховными магами.

– Почему тогда академия Феникса?

– Феникс – бессмертная птица. Она постоянно возрождается из собственного пепла, праха. Как и мы.

– Вас действительно невозможно убить, как об этом написано в «Истории Асиллии»?

– Не знаю, – пожал плечами Пэв. – Мы можем получить серьёзные увечья, но не умираем. Обычно мы работаем сообща, поэтому нас всегда может спасти Офри или Лилея; это мистик и эйра, они обладают даром воскрешения и лечения. Офри, кстати, и будет наставником для твоей светлой подружки. Кстати говоря, был один случай, когда одного мага из Совета убили, но мы так и не поняли как. Это был шаман, они вообще достаточно слабы, но неплохо обладают навыками целительства. Однако лечат они только своих сородичей, то есть амфибий. Шаманы могут исцелять только с помощью воды. Вместо убитого шамана пришла в Совет младшая сестра оборотня – Тали. Вот так вот. Я тебя уже загрузил. – Пэврен улыбался.

– Нет! Мне действительно очень интересно! Продолжай!

– Ну, рассказывать особо больше нечего. Я обучался около пяти лет с другими магами из ВЕСОМы. Затем в течение ещё пяти лет оттачивал свои навыки в разных заданиях: обезвредить, найти, спасти и так далее.

– Сколько ты уже прожил?

– Ты действительно хочешь это знать? – усмехнулся Пэврен. Я кивнула. – Мне 114 лет, – он выжидающе посмотрел на меня.

– Что!? – я была в шоке. – Как ты остаёшься таким молодым!?

– Мы задержались в возрасте тридцати трёх лет. Даромиру и Ассилии столько же, они тоже бессмертны. И с каждым годом я становлюсь всё старее и старее, но это только по возрасту. Внешне я всё тот же, да и сил во мне столько, хоть отбавляй, – Пэврен встал и подал мне руку. – Давай будем возвращаться, герой, а то уже темнеет! А у тебя между прочим завтра очень ответственная тренировка, – он лукаво улыбнулся, – со мной.

– Вот и посмотрим, как завтра я тебе хорошенько напинаю, – съехидничала я. – Я с пятнадцати лет обучалась боевым искусствам, так что я не слабое звено.

– Вот и посмотрим завтра, кто кого уделает, – улыбнулся он.

– Пэврен, а скажи, тебе не скучно было жить столько лет? Вечность, должно быть, немного угнетает, – мы шли вдоль тёмной аллеи, которая вела к боковой арке Вервейна.

– Ничуть. У меня была насыщенная жизнь, полная приключений. Единственное, что удручает, – это терять близких людей, видеть их страдания, смерть… – он погрустнел, но вмиг приободрился. – Зато я повстречал много замечательных людей, побывал в наикрасивейших местах, пробовал вкуснейшую еду, веселился на различных праздниках и фестивалях, спасал миллионы людей: детей, стариков, красоток, – он опять подмигнул мне.

– Пэв, прекрати это делать! – улыбнулась я. – Если ты не прекратишь, то я однажды ударю тебя в тот самый глаз, который постоянно мне подмигивает.

– Ну, Кана! – он рассмеялся. – Зато ты теперь смеёшься! На тебя хоть посмотреть не страшно.

Тут я уже не выдержала, а Пэврен, видимо, понял, что пора уносить ноги, и убежал вперёд, задорно заливаясь смехом. Я погналась за ним, желая догнать его и немножко побить, чтобы знал, как нужно разговаривать с девушками. Совсем скоро мы оказались на главное площади у дворца. Только сейчас я заметила около него телепорт, из которого прибывали люди.

– Ну что, герой, до завтра? – Пэв положил руку мне на плечо и мило улыбнулся. Его голос был мягок и умиротворён.

– До завтра, Пэврен, – я так же мило улыбалась ему в ответ. – Спасибо тебе большое за прекрасно проведённый вечер.

– Пустяки! – отмахнулся он. – Обещаю, если завтра мы хорошо потренируемся, то свожу тебя и твою подружку в местный трактир. Там отлично готовят, плюс интересные развлечения и танцы. А поговорить мы сможем в любое время. Ну, спокойной ночи, моя миледи, – он сделал небольшой поклон и ушёл в сторону спального района. Я немного смутилась от его слов, вспоминая, как Ламиат говорил со мной так же. «Они так похожи…», – подумала я.

– В мире нет ничего одинакового, есть лишь похожее, – сзади раздался таинственный голос Старейшины. Я обернулась, – и ты должна понимать, какие качества твоей душе ближе, – он улыбнулся мне. – Канойя, пойдём во дворец. Уже достаточно поздно, тебе пора ложится спать, да и мне тоже.

– Старейшина, как вы думаете, я правда смогу стать хорошим воином? Я действительно заслуживаю уважение ВЕСОМы? – Даромир приобнял меня по-отцовски. От него исходило ощущение домашнего тепла.

– Однажды я сказал одному магу: «Давай жить так, будто мы бессмерты». Я протянул ему руку, а он доверился мне и пошёл за мной, – Старейшина рассказывал, пока мы направлялись к дворцу. – Он был отчаянным, тренировался изо всех сил, день и ночь, не покладая рук. Он совсем измотался, но я продолжал верить в него. И он знал это. И теперь он сильнейший воин ВЕСОМы, – я догадалась, что речь шла о Пэврене. – Человек не должен расставаться со своей мечтой, не дав ей шанс сбыться, – я смотрела на него с огнём в глазах. Я понимала его… Понимала, что он искренне верит в меня, он любит меня, будто отец. – Запомни, Канойя, куда бы ты ни шла, где бы ты ни была, время никогда не останавливается в отличие от нас. Именно поэтому мы должны продолжать двигаться вперёд. Оно беспощадно по отношению к нам, оно не знает, что такое пауза, отдых, усталость. Время бежит вперёд, а вот человек может остановиться и, к сожалению, навсегда остаться на одном месте, – тут мы уже были во дворце на четвёртом этаже. – Спокойной ночи, дорогая Кана! Пусть светлячки оберегают твой сон, – он приятно улыбнулся и направился по коридору, но обернулся и добавил: Ах, да! Чуть не забыл. Тот, кто не верит в чудеса, дорогая Кана, никогда их не находит.

Я глубоко вздохнула, осознавая слова Даромира. Он был абсолютно прав. С утра начнётся новый день, в котором ещё нет ошибок.

Глава 8 «Техника сотни теней»

– Доброе утро, черничка! – я проснулась и тут же увидела перед собой задорное лицо Аза-лоро. – Ты любишь, конечно, поспать. Давай, вставай! Нам пора на тренировку. Сегодня очень важный и напряжённый день ожидается, – она посерьёзнела и встала с моей кровати.

– Который час? – сонно спросила я, потирая руками лицо.

– Уже полдень!

– Твою ж… – я моментально подорвалась с кровати, полетела умываться. За минуту я натянула на себя лёгкое боевое снаряжение, схватила кинжалы и вылетела из комнаты. – Увидимся! – последнее, что я крикнула Аза-лоро.

Я выбежала в коридор и столкнулась с Даромиром. Он немного испугался и вопросительно на меня посмотрел. Я лишь кивнула и ещё слегка склонилась и развела руки в стороны в знак приветствия и сразу же помахала рукой в знак прощания, выбегая из дворца на главную площадь. Затем вспомнила, что в Вервейне есть арена и тренировочная зона и тут же метнулась в сторону боевого квартала. Мой бег чуть ли не сносил горожан с ног. Кто-то торопливо уходил с дороги, кто-то ворчал и кричал мне вслед грубости. Но я не замечала, я опаздывала! Надо же было так проспать! Я думала, что Пэврен уже вовсю рвёт и мечет, негодуя, почему я не пришла на тренировку с самого утра. Запыхавшись, я стояла посередине тренировочного лагеря, оглядываясь по сторонам в поисках своего наставника. Но нигде его не было Тут вообще было пусто. Пусто! Я стояла, растерянно оглядываясь по сторонам, понимая, что, скорее всего, Пэв ушёл, разочаровавшись во мне. «Чего ему ждать такую, как я? Я даже не соизволила вовремя прийти…», – подумала я. Вдруг я услышала сзади себя шелест. На меня с дерева прыгнул Пэврен, пытаясь поразить кинжалом. Я быстро среагировала и отпрыгнула в сторону. Приземлившись на землю, он поднялся, окинул меня оценивающим, одобрительным взглядом и заговорил:

– Я буду ждать тебя сколько угодно, чтобы сразиться. Кто-то вчера хотел мне напинать, – улыбнулся он. Сегодня у него была лёгкая экипировка: брюки карго песочного цвета, шёлковая жилетка изумрудного цвета и алый капюшон, переходящий в многослойный шарф. Такая одежда оголяла его хорошо подкаченное, спортивное тело. – Неплохо ты увернулась от меня. Значит, слух у тебя прекрасный.

– Ты с ума сходишь!? Ты меня убить пытаешься?

– Ну ты и чудачка! – засмеялся он. – Я должен сделать из тебя воина, а ты думаешь, что я тебя убиваю. Нехорошо ты думаешь о своём наставнике, нехорошо… – наставник покачал головой. – Ты готова начать, Кана? – уже серьёзно произнёс Пэв, но ухмылка так и не сходила с его лица.

– Да, наставник, – улыбнулась ему я. Мы поклонились друг другу.

– Канойя, ты должна понимать некоторые вещи. В тебе есть великая сила, которую ты должна раскрыть, приложив много усилий. Самое главное – это не физическая сила, не кулаки. Самое главное – это душа, это то, что есть в твоём сердце, – он обошёл вокруг меня, нажимая указательным пальцем на разные точки моего тела: сердце, лоб, плечи, локти, поясница, колени. – Если в тебе есть гармония, в тебе есть и сила. Только удары, идущие из сердца, несут по-настоящему великую мощь. Сначала научись чувствовать своё сердце, саму себя. Слейся с природой вокруг, – я закрыла глаза, а Пэврен стал ходить вокруг меня и продолжил говорить, – почувствуй воздух, как он движется вокруг тебя, как меняет своё направление, когда я рядом с тобой. Почувствуй чей-то напряжённый взгляд, устремлённый на тебя. Чувствуй все изменения рядом с тобой, соедини мысли, чувства и силу воедино, – я почувствовала какое-то необычное тепло рядом с собой, сильный вихрь ветра вокруг, а затем как Пэврен попытался вонзить в меня свой клинок. Я резко открыла глаза и обезвредила своего наставника, вырвав клинок, а его прижав локтём к земле. – Отлично, Кана! – его глаза светились.

– Как я это сделала… – я привстала, высвобождая Пэврена, осматривая свои руки и запуская их в волосы.

– Ты умница, Кана! – Пэврен оказался рядом со мной. – Теперь ты должна понять, что кроме идеального слуха и чувства есть ещё и идеальное зрение – орлиное зрение! Присмотрись в ту дальнюю точку, – он указал на карниз здания. Я послушно стала концентрироваться, напрягая всю свою силу воли. И, наконец, я увидела!

– Пэв, там белые голубки! Они вьют себе гнёздышко! – я радостно сообщила ему эту новость.

– Герой, ты уникальный ученик! – он хлопнул меня по плечу. – Это я соорудил им там местечко, – удивительно, но для хладнокровного убийцы он был слишком милосерден. – Ну, а теперь приступим к самой технике?

– А это ещё была не тренировка? – удивилась я.

– А ты забавная! – Пэв прыснул от смеха. – Я тебя только настраивал на неё. Можешь называть это разминкой.

– Что за техника? Пьяного мастера? Ниндзя? Тихого убийцы? – не терпелось мне узнать. Я начала выказывать всякие позы для ударов, отчего Пэврен опять заливисто рассмеялся.

– Наша техника особая! Техника сотни теней, – мистически произнёс наставник. – Теперь соберись и выпусти всю свою силу на волю. Она должна гулять, быть лёгкой, высвобождённой. Представь, будто ты рыба в воде, плаваешь так же легко и точно, – Пэврен начал плавно перемещаться по арене, показывая, как правильно использовать кинжалы, как правильно наносить удары, как уворачиваться, отражать их, отпрыгивать. Я внимательно следила за ним, повторяя все его приёмы и движения. Так мы тренировались пару часов. Было не сложно, а даже увлекательно и воодушевляюще. Затем наставник предложил перейти на поединки. Сначала я сражалась с соломенными и деревянными куклами, а потом мне в напарники ставили воинов из местной армии. Мне было очень легко их побеждать, даже не пришлось напрягаться. Затем Пэврен скинул с себя верхнюю одежду и сам решил вступить со мной в схватку. Я была весьма удивлена, что в бою его глаза наполнились красным цветом, будто кровью. Однако я устремилась в сражение, желая поскорее уложить его на лопатки. Но все мои удары проходили мимо него. Он будто танцевал по арене, кружил, уворачиваясь от моих ударов. Я изрядно устала и вымоталась, а Пэврен, видимо, заметив это, улыбнулся мне и при следующей атаке, схватив меня за руку, прижал к себе, поставил подножку и положил на землю, нависнув надо мной. Он тяжело дышал, как и я. Наши лица были в пару сантиметрах друг от друга. Мы уставились и, замерев, смотрели в глаза друг другу. Но спустя минуту я вырвалась из-под него.

– Я ужасно устала.

– А ещё ужасно расстроилась, – заметил Пэв.

– Нет… вовсе нет! Давай продолжим завтра, – я отошла к трибуне и села на лавочку, пытаясь отдышаться.

– Канойя, не переживай! Ничего страшного, что ты не смогла осилить меня. Я ведь Верховный маг! Сколько тренировался я, а сколько ты. У тебя всё впереди. Если что-то не получилось, начинай заново. Возможно, второй или третий раз твои попытки дадут приятный результат, – наставник мягко улыбнулся мне и приобнял за плечо. – Я тоже думаю, что на сегодня хватит. Вообще, ты большая молодец! Я безмерно рад, что мне досталась такая ученица, как ты. Поэтому вечером жду тебя с подружкой у дворца! Пойдём развлекаться! – я только слабо улыбнулась Пэврену. Он остался на арене, а я ушла к дворцу, размышляя над словами своего учителя.

* * *

Я лежала в своей комнате с полотенцем на голове, разглядывая замысловатые узоры на потолке. Неожиданно ко мне зашла Аза-лоро.

– Добрый вечер, Кана! – она была рада меня видеть и светилась от счастья. – Как дела?

– Привет, – я привстала и упёрлась на кровать одной рукой. – Я в порядке, сегодня была на тренировке у своего наставника.

– Ну и как потренировались? Ты уже умеешь что-то новое?

– Ну, я много чего узнала о своих способностях. Научилась концентрироваться на своих чувствах. Правда, он выиграл меня в поединке.

– Ну и как он тебе? – заинтригованно смотрела на меня девушка.

– Эмили! Между нами ничего быть не может! – я кинула в подругу подушку и невольно улыбнулась, раскрасневшись.

– Ой, да ладно! В нём есть некая харизма… некий магнетизм, – задумчиво проговорила Аза-лоро.

– Знаешь, это ничего не меняет. Моё отношение к нему, как к учителю, ну может ещё как к приятелю, компаньону. Но не больше! – я немного покраснела и нахмурилась. – Рассказывай лучше ты. Как твоя тренировка прошла?

– О, меня переполняли самые прекрасные чувства! Я будто порхала, как бабочка! – Аза-лоро неподдельно была в восторге. – Моя наставница, Офри, прекрасная девушка! Она научила меня призывать ветер, лесных обитателей, вызывать листопад и сильные потоки магической энергии. Теперь я могу управлять природой! А ещё она сказала, что существует семь волшебных растений, которыми могут управлять только мистики высоких рангов. Поэтому я должна найти их и приручить.

– Это чудесные новости, Эмили! – я искренне порадовалась за подругу. – Я обязательно помогу тебе!

– Но… – ей стало вдруг неудобно, – я не хочу напрягать тебя.

– Это не обсуждается! Я обещала всегда оберегать тебя, везде помогать, – с этими словами я радостно обняла подругу.

– Ох, чудесная Кана!

– Собирайся, нас позвал мой наставник в одно атмосферное заведение. Можем дать себе волю и немного расслабиться, – с этими словами я открыла шкаф и кинула ей лёгкое платье в ирландском стиле, которое я прикупила сегодня днём после тренировки. Аза-лоро удивлённо глянула на меня и обрадовалась этой новости. Она не стала ничего спрашивать. Мы начали одеваться, продолжая разговор. – И какие же растения тебе надо найти? – спросила я, натягивая ботфорты поверх брюк-карго.

– Плющ, зачарованная лоза, волшебный вьюнок, целебная трава, трава жизни, проклятый шип и колдовской анемон, – проговорила Аза-лоро. – Офри предложила начать с целебной травы, она растёт в Алифии, в хрустальных копях.

– Тогда, нужно посоветоваться с Даромиром или с наставниками, чтобы определить, когда нам лучше идти, – я начала застёгивать длинный, бордовый фрак.

– Офри сказала, что трава наполняется силой в полнолуние.

– Значит надо идти завтра или послезавтра, – мы были готовы и вышли из дворца.

В городе начало темнеть, и лунный диск стал наполняться серебром, заливая драгоценным светом крыши домов. На центральной площади стоял Пэврен и ожидал нас. Сейчас он был одет иначе, не так, как на тренировке или в Совете. Он был одет в просторную котту и чёрные брюки-джоггеры, что делало его похожим на обычного городского парня, ничем неприметного. Это меня очень удивило. Когда он увидел нас, то мило улыбнулся.

– Добрый вечер, милые дамы! – он поклонился нам. Аза-лоро сделала небольшой реверанс, а я осталась на месте, ехидно ухмыляясь этой картине. – Я не представился вам раннее, – он обратился к Аза-лоро, – сэр Пэврен, верховный маг Совета, амфибия-убийца и главный посол и советник престола морских аметистов и королевства Амефистии. Можно просто, Пэв, или Пэврен, или солнышко! – он опять задорно улыбнулся. Аза-лоро тоже ему представилась и озорно хихикнула.

– О, нет, Пэврен! Хватит использовать свои дурацкие чары, – я закрыла лицо рукой и прошла мимо него. – Веди нас уже в свой трактир. Мы собрались развлекаться весь вечер!

Пэврен повёл нас в торговый квартал, где и находился сам трактир «Лунная таверна». В нём было очень весело и шумно, играла ирландская живая музыка. Кто-то пил, кто-то танцевал, кто-то участвовал в спаррингах по армрестлингу, кто-то общался, смеялся. Обстановка была простой, уютной, без излишеств. Свет был приглушённым, намекая на интимную обстановку. Мы стали пробираться вглубь заведения, рассматривая людей.

– Сюда приходят как обычные люди, так и волшебники, – начал рассказывать Пэв. Наконец мы добрались до стойки трактирщика и заказали по кружке имбирного кваса. – На верхних этажах располагаются приезжие, – рассказывал он нам. – Наверху шумихи не слышно. Мне очень нравится это заведение. Здесь мирно, весело, можно хорошо отдохнуть, расслабиться. Всегда захожу сюда, когда прибываю в Вервейн, – мы сидели, общались, смеялись. Аза-лоро рассказала Пэврену о своих чудо-растениях. Он загорелся желанием помочь и предложил пойти прямо завтра с утра. – Дорога будет не скорая, хрустальные копи находятся в другой части Алифии.

– Но ты же знаешь дорогу? – спросила Аза-лоро.

– Конечно! – улыбка не сходила с лица Пэврена.

– Пэв, почему во время тренировки твои глаза будто наполнились кровью? – я не могла остановить своё любопытство.

– А разве ты не знала? – он был ошеломлён моим вопросом. Я отрицательно покачала головой. – Когда убийцы начинают атаковать, то их глаза меняют с привычного им синего цвета на красный. У тебя тоже глаза наливаются кровью.

–Серьёзно!? – я была искренне удивлена. Пэврен медленно покачал головой.

– Ну что, девочки, как вам трактир? – он приобнял нас за талии и пододвинул к себе. Аза-лоро немного смутилась и покраснела. А я начала резко отпихивать его от себя.

– Пэв, держи свои руки при себе! Я бы сказала ласты, но я слишком воспитана, чтобы так говорить…

– Ладно-ладно… – затем он схватил меня за руку и повёл в середину зала. – Прошу вас на танец, – я взглянула на него возмущённо, – хотя бы на один танец, – тихим умоляющим голос попросил Пэв. И я согласилась. В одну руку он взял мою ладонь, а другой легонько обхватил за талию. Теперь он не стал прижимать меня к себе. Мы танцевали лёгкий ритмичный ирландский танец в толпе других пар. – Сегодня ты хорошо потренировалась, Канойя, – начал сладко, но в то же время серьёзно говорить Пэв, улыбаясь при этом. – Показала хорошие результаты, я очень доволен тобой.

– Ну, я просто слушалась своего наставника, – улыбнулась я.

– Просто ты очень захотела, ты поверила в себя.

– Я просто подумала: раз в меня верит мой учитель, то почему я должна сомневаться в себе?

– Ты потрясающая девушка, Кана, – это он прошептал мне на ухо и стал вдыхать запах моих волос. – А ещё ты пахнешь спелым инжиром и ванилью, – он опять сладко улыбнулся мне, глядя прямо в глаза. Я немного смутилась, но не подала виду.

– Во сколько завтра отправляемся? – попыталась я перевести тему.

– На рассвете, – спокойно ответил он, продолжая всё так же смотреть мне в глаза.

– Не рановато? Мы сегодня тут развлекаемся допоздна.

– Я пошутил, – улыбнулся он. – Я сам приду за вами, – он немного помолчал. – Кана, а сколько тебе лет? – я была немного удивлена вопросу.

– С какой целью интересуешься? – хитро посмотрела я.

– Просто, из любопытства.

– Мне семнадцать лет. От роду, – я подчеркнула последние слова, намекая, что я не вечная.

– Ооо, а ты совсем молодая! – он был приятно удивлён. – Но в тебе столько отваги! Ты действительно герой.

И тут музыка закончилась. Ещё немного пообщавшись, мы отправились домой, во дворец. На пути домой было не шумно, слышалось стрекотание светлячков, музыка из трактира. Воздух был пропитан запахом наступающей осени. Лунный диск висел высоко над городом, озаряя окрестности своим серебряным ликом. В основном мы шли молча, но иногда Пэврен начинал говорить о чём-то с Аза-лоро. Я не вдавалась в их разговор, я наслаждалась жизнью, наслаждалась каждым мгновением своей юности. Пожалуй, юность – это то время в жизни, когда ты способен сделать всё возможное, чтобы твои мечты стали вовсе не мечтами, а реальностью. Ты готов отдавать всего себя, рисковать временем, силами, чувствами, чтобы достичь того, к чему так отчаянно стремишься.

– Пэврен, спасибо тебе за всё, – тихо сказала я, когда мы добрались до дворца. – Ты прекрасный человек!

– Не стоит, Кана, – он опустил глаза, а потом опять поднял их и глянул на меня. – Ты просто знай, что даже в самую сложную минуту жизни у тебя всегда есть я.

Глава 9 «Отголоски прошлого и Зеркальный омут»

Яркое солнце пробивалось сквозь светлые занавески спальни. Мне очень не хотелось вставать, но и спать тоже не тянуло. В окно постучала птичка, улыбнулась мне, пропела утреннюю песенку и улетела прочь. Даже у такой малышки есть утренние заботы. Подтянув ноги к себе, я начала задумчиво смотреть в окно, рассматривая пробуждающихся жителей Вервейна и её природу. Спустя пару минут я уже твёрдо стояла на ногах и размышляла, стоит ли брать с собой сумку. Но всё-таки решила её взять, мало ли пригодится. Спустившись вниз, в просторную столовую, я заметила Даромира, который попивал какой-то ароматный напиток и любовался природой.

– Как же прекрасна жизнь! – он, судя по всему, был счастлив. Улыбался, глаза блестели, еле заметные морщинки вовсе выровнялись.

– Вы видите прекрасное вокруг себя лишь только потому, что носите прекрасное внутри себя, – улыбнулась я ему, вставая рядом.

– И кто же тебе сказал эту мудрую мысль? – задорно улыбнулся Даромир.

– Пэврен. Он прекрасный учитель и хороший компаньон.

– Мой неисправный ученик, – хохотнул Старейшина. – Когда-то я ему сказал эту фразу, а она, видимо, запала ему в душу. А я услышал эти слова от моего хорошего давнего друга, которого уже, к сожалению, нет в живых. Я согласен с тобой, Пэврен прекрасный маг. У него доброе сердце и трезвый ум. Он никогда не подставит, а, наоборот, вытащит из любой дыры, даже если ему придётся пожертвовать всем. Он отчаянный парень.

– Старейшина, сколько вам лет? – поинтересовалась я.

– Фактических или действительных? – задумался он.

– Ну, давайте начнём с фактических, – пожала я плечами.

– Мне 150 лет, – совершенно спокойно ответил Даромир, – но не спрашивай, как мне жилось всё это время и чем я занимался. Жилось хорошо, занимался, – он обвёл руками город и дворец, демонстрируя свои творения, – вот этим. Строил, конструировал, выращивал, писал, создавал. Весь мир создал я, Кана. Мне было не так одиноко по началу. Однако потом я стал скучать по человеческому обществу. Всё же человек вносит в нашу жизнь уют и тепло, а не все эти бесполезные вещи, которыми мы готовы заполнить дом и душу ради мнимой красоты и удовлетворённости. Поэтому потом я и создал людей. Всё дело в наших головах, – он показал пальцем на висок и обвёл руками всю голову. – Если ты очень хочешь и веришь во что-то, это обязательно сбывается.

– Я поняла, – кивнула я. Старейшина говорил о том, что магия работает с помощью силы мысли. Когда мы представляем себе что-то очень ярко, это происходит.

– Тогда пойдём завтракать! – весело закончил Старейшина. Он приобнял меня за плечи и повёл во дворец.

Мы завтракали и общались на разные темы. Я узнавала о природе Ассилии, о её народах, о землях, королевствах, различных объектах. Затем к нам пришла Аза-лоро.

– Сэр, а расскажите об Академии Феникса, – полюбопытствовала я.

– Тебе Пэврен и это уже выболтал? – он вскинул бровь от удивления. – Нуу.. с чего бы начать…

– Я знаю, что это академия для волшебников, и знаю, кто там учился. Меня интересует, работает ли она до сих пор?

– Нет, Кана, Академия не работает. Она была разрушена много лет назад… – Старейшина заметно погрустнел.

– Что произошло? – осторожно спросила я.

– Уже тогда произошло нападение. Наверное, это был первый бунт со стороны шаманов.

– Тогда и погиб один из магов Совета? Пэврен сказал, что погиб шаман, но он не стал вдаваться в подробности. Что произошло между Советом и шаманами?

– Они очень вольнолюбивые и не воспринимают чужаков. Им не понравилось, что их шаман состоял в Совете.

– Поэтому они решили напасть? – недоумевала я.

– Они решили вырвать его отсюда силой. Он пару раз заявлялся к ним с переговорами, чтобы они не протестовали, но всё было без толку. Они очень упёртые.

– Моя подруга детства – шаман, но она очень добрая, сдержанная и скромная. Она никогда не подставляла меня, а, наоборот, скрывала все мои проказы.

– Значит, тебе просто повезло, – пожал плечами Даромир. – Лот спас Пэврена и угодил в пропасть, пожертвовав собой ради друга. Не все шаманы плохие.

– Я соболезную, сэр, – мы печально помолчали. – Выходит, что перворождённых можно убить только в том случае, если…

– Если они сами того искренне пожелают, – продолжил за меня Даромир, покачивая головой. – Обычно, это какая-то жертва.