Читать онлайн Звуки города бесплатно

Научный сотрудник музея Александр Григорьевич, пятидесятилетний петербуржец, известный рассказами о родном городе, в которых самым неожиданным образом переплетались судьбы выдающихся личностей и вымышленных героев, считал себя счастливым человеком.

В его блестящих тёмных глазах и улыбке, немного стеснительной, были приветливость и сочувствие людям, которым не так интересно жить, как ему.

Литературный дар мог бы принести Александру Григорьевичу более широкое признание, если бы предпринимал он для этого, хоть, какие-то усилия, но сочинитель полагался на время и удачу, ибо более всего дорожил покоем и внутренней гармонией.

Опера – страсть историка откликалась в его душе то арией герцога из «Риголетто» в исполнении Лучано Паваротти, то каватиной Фигаро Хворостовского. Молитву "Ave Maria" Шуберта возносил к небу Марио Ланца.

Иногда музыку сменяли стихи.

По Летнему саду рядом с ним брела Ахматова:

«Я к розам хочу, в тот единственный сад,

Где лучшая в мире стоит из оград …».

Спускался по гранитным ступеням к Неве он вместе с Мандельштамом:

«Мне холодно. Прозрачная весна

В зеленый пух Петрополь одевает,

Но, как медуза, невская волна

Мне отвращенье легкое внушает…».

К воспоминаниям о древней Италии присоединялся Блок:

«Всё, что минутно, всё, что бренно,

Похоронила ты в веках.

Ты, как младенец, спишь, Равенна,

У сонной вечности в руках».

Жил Александр Григорьевич возле глади воды и это добавляло очарования окружающему миру.

Иногда, порывы западного ветра пригоняли к дому туманы и дожди, поднимали волны. Если шторм утихал, мужчина вглядывался в серо-голубую даль, парусные яхты скользили по воде, а зимой маячили на белом льду чёрные фигуры рыбаков.

– «Ни страны, ни погоста, – повторял учёный вслед за Бродским, -

не хочу выбирать.

На Васильевский остров

я приду умирать».

Этот остров, малую родину Александра Григорьевича, петербуржцы прозвали «Васькой».

Работал он с удовольствием. На размер жалования не роптал, «доставал» деньги всевозможными способами: насвистывая любимые композиции, готовил статьи к печати, читал лекции в университете, проводил интереснейшие экскурсии по городу для особых персон из Москвы и прочих именитых гостей.

Был убеждён, что благополучие человека кроется в нём самом, а всяческие помехи этому называл «посторонним звуком».

Усомниться в собственном счастье ему пришлось, когда раздался шум техники за окном. Машины и люди в робах и касках разгромили тишину, насыпали или намыли песок, выстроили высокие дома, «подарив» Питеру нелепую улицу, углубившуюся в море. С тех пор, именно, её наблюдал мужчина из своей квартиры, да ещё платную автомагистраль с несущимися автомобилями, проложенную вдоль берега.

Чайки улетели, яхт не стало видно, исчезли стаи перелётных птиц, рыба, не выдержав грубого вмешательства в свою тихую жизнь, покинула родные воды, хилые деревца, «внедрённые» в песок, не приживались. Обещанные «Морские ворота» Питера больше смахивали на арабские города, возведённые на искусственной земле, или на американские мегаполисы.

Для Александра Григорьевича такая метаморфоза показалась не просто «посторонним звуком», а раскатом грома.

Потом случилась ещё неприятность: его милая жена, нежная хрупкая женщина, получила травму на автобусной остановке.

Они возвращались домой с премьеры оперы. После открытия нового концертного зала и второй сцены «Мариинки», толпа зрителей вокруг театра по вечерам стала обычным явлением.

Кто-то случайно толкнул супругу Александра Григорьевича, потом не удержал равновесия высокий красивый старик, кажется, итальянец, и грохнулся ей на плечо, послышался хруст. Лечение заняло несколько месяцев.

Городские власти приняли решение построить метро на Театральной площади. В связи с этим был «воздвигнут» высоченный забор, он отнял у гостей театра площадку, где они оставляли свои авто и значительно уменьшил возможности проезда.

С той поры прошло десять лет, станцию так и не открыли, заборы застыли на площади. Наш герой и его супруга возвращаются на «Ваську» пешком по набережной Крюкова канала, минуя Поцелуев и Благовещенский мосты. Прогулка, длящаяся около часа, выглядит приятной летом, в иной сезон холод, темнота, «ледяная рябь канала, аптека, улица, фонарь» и здание консерватории на той же Театральной, много лет окружённое строительными лесами, задрапированными сеткой, вызывают озноб, «посторонние звуки» диссонансом проникают в музыку, которой наполнены супруги.

И не только в музыку, но и в авторские экскурсии Александра Григорьевича.

Недавно он принимал «лицо», знакомое каждому россиянину. Столичный гость, известный артист, художественный руководитель театра, привёз студентов театрального ВУЗа. Курс готовил представление о поэтах Серебряного века. Мэтр решил при помощи Александра Григорьевича «окунуть» учащихся в творческую атмосферу Питера столетней давности.

Они встретились в искрящийся день конца мая: столичный гость, импозантный, в элегантной одежде, притягивающий к себе взгляды прохожих, и скромный петербуржец с добрыми глазами в потёртых джинсах и пиджаке, накинутом на футболку. Их обступили ребята.