Читать онлайн Долгая дорога на Север бесплатно

I

Старое деревянное колесо наехало на выпирающий из мостовой булыжник. Повозку, ведомую тройкой лошадей, как следуют тряхнуло, и сидящие внутри люди сонливо заворчали. Утро только занималось, многие до сих пор дремали. На возницу посыпались проклятия, но он был настоящим профессионалом своего дела. Успевал и курить, и править, и ругаться на пассажиров. Его повозка шла третьей в колонне. Всего их было четыре. По обе стороны от старого широкого тракта медленно плыли плотно приставленные друг к другу избы и даже дома из камня. С момента выезда из Столицы прошло уже три дня, но поселения до сих пор не закончились. Люди устраивались поближе к городу, и в случае нападения разбойников, у них были шансы получить от него защиту.

Один из проснувшихся пассажиров достал из кармана плоскую маленькую коробочку и, откинув крышку, внимательно посмотрел на компас. На носу у мужичка держались очки с круглыми линзами, а из кармана жилета торчала цепочка, по-видимому, от часов. Выглядел он не бедно, но почему-то выбрал для путешествия торговый караван. Рядом с ним, закутавшись в плащ до самой макушки, дремал какой-то бедолага.

Незнакомец не подавал признаков жизни, однако, представительному господину это не помешало. Он по простецки толкнул спящего в плечо и подождал, пока из-за ворота покажется бледное уставшее лицо со слегка выступающими скулами, немного заостренным носом и почти фиолетовыми мешками под серыми, ничего не выражающими глазами. На переносице у пассажира виднелся заживающий горизонтальный шрам, казавшийся из-за светлой кожи красным.

– Вот скажи мне, друг! Почему этот тракт называется Северным, ведь мы едем не на север, а скорее на северо-восток?

Разбеженый ничего не ответил, и лишь слегка пошевелился, устраиваясь поудобнее и снова накрывая себя плащом.

– А все потому, – продолжил мужчина в очках, который совсем не нуждался в комментариях, – что когда-то давным-давно, еще до Войны, многие тысячи лет назад, на месте, где сейчас располагается Белая пустыня, Северный тракт резко уходил на, прости за тавтологию, север! Вот!

– Заткнешься ты наконец или нет?! – рявкнули на говорливого мужичка откуда-то сзади. – Ишь, балабол нашелся. Больно умный? Люди спать хотят!

– Простите-простите. Я не планировал вас тревожить. Просто понимаете, история – настолько великая моя страсть, что порой я плохо себя контролирую. Очень уж хочется поделиться хоть с кем-то своими удивительными открытиями. Вот например, совсем недавно, ко мне в руки попалась…

– Умолкни!

Другой недовольный пассажир снял с ноги ботинок и со всей силы швырнул его в плохо контролирующего себя любителя истории, на что тот только и успел, что сжаться и закрыть лицо руками. Из-под плаща рядом с ним вылезла ладонь в плотной кожаной перчатке и небрежно отбила снаряд в сторону.

– Спасибо, – прошептал спасенный и, вновь не дождавшись ответа, добавил: – Какой неразговорчивый молодой человек…

Через пару секунд в повозке наступила тишина, нарушаемая лишь хрипом лошадей и цокотом копыт о каменную мостовую. Возница все так же весело дымил трубкой, а вокруг разрасталось зарево рассвета.

Ближе к обеду повозки остановились на почтовой станции небольшого придорожного городка, состоящего из пяти десятков домов. Пассажиры дружно повскакивали с мест, чтобы немного размять затекшие конечности и сбегать по важным делам. Денек обещал быть погожим и теплым, но несмотря на это, сосед историка как будто страдал от холода, кутался в свой плащ и даже накинул на голову капюшон. Перчаток он тоже не снял, и выглядел крайне нелюдимо. Ни с кем не разговаривал, и лишь стоял поодаль, рассматривая свои высокие ботинки на шнуровке. Оружия при нем не было, но кто знал, что скрывали его длинные одеяния.

– Выспался? – говорун в очках засунул большие пальцы в карманы жилета и весело оглядывался по сторонам. – Кстати, меня зовут Ричард. Историк. Прямиком из Конгломерата Ив.

Мужичок погладил округлый живот и поклонился.

– Ав..раил, – мужчина в плаще замешкался, но все же договорил.

– Э, как тебя угораздило… Впрочем, не мне судить о местных нравах и именах. Мое дело, как я уже успел заметить, – история. А раз так, не расскажешь ли что-нибудь интересное, чтобы скоротать время? Остальные оказались грубиянами и послали меня куда подальше.

Похоже, сей факт его не смущал. Во всяком случае вида Ричард не показывал. Был бодр и свеж, как-будто и не трясся в повозке под трое суток.

– Нет, – безучастно ответил Авраил и направился обратно к кузову.

– Да что ж мне так не везет! – воскликнул толстячок, взмахнув руками. – Добрый месяц путешествия, а среди спутников лишь невежды и молчуны.

– Скоро отправляемся. Залезайте, ждать не будем! – начали зазывать возницы, разобравшись с перекусом. – Следующая остановка только вечером. Много не пейте!

Пассажиры медленно собрались у повозок. Женщины возмущались, мужчины звенели купленными и захваченными из дома бутылками, а дети носились между ногами и верещали. Каждый экипаж вмещал в себя около полутора десятка людей. Большинство из них успело познакомиться, а некоторые уже и рассорились.

Колонна медленно тронулась дальше и через каких-нибудь десять минут вновь вырулила на Северный тракт, оставив обжитые места позади. Следующая станция была для путешественников пересадочной. Часть из них, вероятнее всего, сойдет и расползется по округе, другая – переберется в новые повозки и продолжит движение вглубь.

Ричард исправно выдержал аж два часа и не проронил за все это время ни единого слова. Навстречу каравану проехало порядка десятка повозок с людьми, телег со скрабом, и кривая, запряженная быками тачка с крестьянскими детьми. Были и ходоки с узлами, причем, по десять человек к ряду. Историк на них даже не глянул, а вот остальные пассажиры принялись перешептываться. Кто-то тихо и обеспокоено, другие – совершенно уж не стесняясь.

– Видали? Столько лошадей в былые годы и за месяц не встретишь, не то, что разом… А сколько пеших? Для ярмарок уж не сезон, не случилось ли чего? – проговорил седовласый, но еще довольно крепкий мужичок.

– Поди ж их разбери! Мож, захотелось под бок к Императору? Дело хорошее! И сытно, и безопасно, – ответил пассажир с мозолистыми ладонями лесоруба.

– Дурачье! – кто-то рядом с историком презрительно шмыгнул носом. – Разговоры-то уж давно кажись бродят, а вы как только родились! Бежит народ с востока. Бежит!

– Чой-то?

– Разное толкуют, кто о чем… Мол и бандитов развелось, что совсем житья нет. Да вот еще что… старики шепчут, повылезало в тех краях совсем уже странное и подозрительное… Чего и словами нормально не опишешь, пока сам не столкнешься, а опосля может и говорить-то уже не сможешь…

Ричард, привыкший скорее болтать, а не слушать, начал нетерпеливо ерзать, с трудом удерживая язык за зубами.

– Бандиты… Эка невидаль? Испокон веков от них покоя не было! Ничего, привыкли помаленьку. Не в этом тут дело, не в этом!

– Уж не Ханство ли воду мутит? Мало им своих земель, на чужие посягнули?

– А что? И-то верно! У них все степи да пустыни, вот и решили по наши леса и черноземы повадиться.

– До поры до времени, пока Император им шеи не намылит и обратно не прогонит!

Мужики дружно рассмеялись, и на этом разговор мог бы спокойно закончиться, но тут вмешался молчавший до этого Ричард. Он расстегнул несколько верхних пуговок на своей жилетке, поправил очки и, вдохнув полной грудью, откашлялся.

– У нас в Конгломерате Ив, как должно быть, вам всем известно, есть Парийский Оракул, слава которого выходит далеко за пределы прекрасного…

– Ты смотри, опять завелся! Коль есть что по делу сказать – давай, а не эти твои, интермедии… – к мужскому смеху добавился и более звонкий женский.

Тут-то бы Ричарду расстроиться и даже оскорбиться, но не из подобного теста был сделан «знаменитый» историк из Ив.

– Государства, – он даже закатил глаза, совсем не глядя на слушателей.

– Давайте его поколотим! – предложил довольно крупный детина с ободранными кулаками. – Ну как замолчит?

– Господа! Меня очень сильно задели ваши слова о событиях на востоке. Поимейте же терпения! Сейчас я вам кое-что расскажу, ибо все это было предсказано Оракулом добрую сотню лет назад, когда ваш покорный слуга еще даже не родился.

– Вот же ж тогда было здорово, – вставил какой-то остроумный юноша.

– Пусть расскажет, – Авраил, переставший притворяться спящим, сидел спиной к борту повозки и во все глаза рассматривал двигающийся в противоположном направлении лес.

– О, мой друг! – воскликнул Ричард. – Для тебя, все, что угодно!

Когда они стали друзьями, было загадкой.

– Оракул предсказал, что Великие Бедствия придут с Востока и поразят все известные человечеству земли до самого водного покрова. И падет на наши головы огненный дождь, и погибнет мир, каким мы его знаем, и возродиться человечество в первобытном облике, и ждут его долгие годы забвения и постепенного развития! – говорящий поднял ладони к небу и для достижения наилучшего эффекта перестал дышать.

Слушающие его пассажиры замолкли, почесывая затылки, шикая на детей и о чем-то усиленно задумавшись.

– Сумасшедший, – наконец прокомментировал верзила. – Может, все-таки поколотим?

Благостное выражение лица быстро сошло с Ричарда и он немного сконфузился. Похоже, сталкиваться с подобной реакцией на слова о Великих Бедствиях ему еще не доводилось.

– Нихай его, вроде не буйный, – отмахнулся другой мужчина, обнимая жену. – Нам, так и вовсе, сходить у Башни.

– Дикари, – историк вернулся на свое место. – Ну ничего, вот доберусь до границы с Белой пустыней – самолично во всем и разберусь! Уверен, пророчество Оракула начало сбываться…

Эти его слова уже никто не слышал, вернувшись к своим делам, сну и созерцанию проплывающих мимо пейзажей. Возница присвистнул на лошадей, и экипаж поехал немного живее. К вечеру, как и было обещано, вдали, за небольшим лесом, начала вырисовываться устремившаяся к небу Башня. Это была самая первая сторожевая твердыня Империи, и многие справедливо считали, что между ней и Столицей пролегают самые безопасные земли Морасии. И чем сильнее отдаляться от нее к горному хребту перед Белой пустыней – тем больше у человека шансов столкнуться с дикой и необжитой природой и группами осмелевших разбойников.

Караван остановился на окраине прилегающего к Башне города. Он был крупнее и выше всех предыдущих и имел при себе не какую-то почтовую станцию, а самый настоящий вокзал.

Часть путешественников тут же собрала свои вещички и была такова. Остались лишь те, чей путь лежал дальше. Среди них находился историк и Авраил, и так же группа одиноких мужчин. Семейные в большинстве своем сошли, но среди ожидающих прибытия извозчиков топтались несколько пар с детьми. Повозки подали почти сразу. Они оказались чуть меньше, и их количество сократилось до трех. Вещи разрешили погрузить уже сейчас, а вот отправление назначали на раннее утро, отчего пассажирам предлагалось либо идти спать в отдельное помещение на плотно стоящие друг к другу койки, либо бродить по городу, в котором велась довольно-таки сносная ночная жизнь.

Неунывающий Ричард, скраб которого помещался в крохотную наплечную сумку, по привычке засунул в карманы руки и направился к ближайшей вывеске питейного заведения искать приключений. Пока шел внимательно осмотрел все особенности местной архитектуры, пошутил, как умел, с торгующими собой дамами и смело протиснулся сквозь скрипящие двери кабака.

В зале оказалось сильно накурено. Трубки были практически у всех, а вдобавок, камин порядком подзабился, и выхлоп тянуло внутрь. Открытые окна не спасали, но никого это, кажется, не беспокоило. Здесь пили. И пили вдрызг, на полную катушку. Поэтому о таких мелочах как свежий воздух попросту не заботились.

Полненький историк прошел между столиками, заранее извиняясь перед сидящими за ними людьми, и взобрался на высокий стул у барной стойке.

– Кварту пива, пожалуйста!

– Пожалуйста, – фыркнул хозяин, но напиток все-таки подал.

Кружка с грохотом опустилась на столешницу, разбрызгивая по сторонам пену, и испачкав чудный жилет Ричарда. Он тут возмутиться, но беззубая улыбка соседа быстро вернула его к реальности и даже заставила отвернуться. Однако, было уже поздно.

– И хто это у нас тут такой вешливый и недовольный? – прошаркал мужчина в замызганной рубахе с рубцом около левого уха.

Он сидел от историка справа и монотонно тыкал между пальцами ножом.

– Ричард, историк. Очень… приятно.

– Ишторик… Што? – клинок замер в воздухе, ожидая пока его хозяин закончит свою мыслительную деятельность. – Ну, рашшкаживай!

– А…

– Ишторию! Ты ше ишторик! Шам шкажал!

Ричард снял очки и потер переносицу. Все заготовленные годами слова куда-то подевались, и сидящий рядом человек начал терять терпение. Ситуацию спасло внезапное появление какого-то растрепанного и запыхавшегося мужчины, который ввалился в таверну, откидывая своим телом створки.

– Башня! Башня горит! – крикнул неизвестный и выбежал обратно на улицу.

В кабаке началось движение. На сознательных граждан посетители таверны никак не походили, но все же дружно повскакивали со своих мест и направились к выходу. Людская волна подхватила несчастного Ричарда с собой. Через минуту разношерстная компания оказалась около основания Первой сторожевой Башни. Языки пламени вырывались из ее крохотных окошек, словно газовые горелки, но ворота оставались закрыты.

Протрезвевшие разом мужчины бросились к створам, но судя по всему, они были заперты на внутренние засовы. Через мгновения откуда-то возникли топоры, и толпа увеличилась вдвое. Все они, под удивленными взглядами Ричарда, принялись крошить доски, периодически меняясь, когда идущий из щелей жар становился совсем невмоготу.

– Неужто поджог? – промолвил историк, отступая назад и натыкаясь на кого-то спиной.

– Похоже, – Авраил придержал его руками, после чего развернулся и скрылся между стоящих поодаль зевак.

– Мог бы и помочь… – промямлил Ричард, оглядываясь в поисках знакомого. – Так, а куда он, спрашивается, подевался…

В этот момент горожане организовали подачу воды, и ему-таки нашлось занятие: передавать по цепочке ведра. Уже через минуту единственное, о чем он продолжал думать – как бы не пролить лишней капли и сохранять при этом достаточный темп.

Наконец, внутри что-то громыхнуло, и ворота резко распахнулись, словно от удара тарана. Мужчины с топорами разлетелись в стороны, а в проеме показался вяло двигающийся неизвестный в доспехах. Он сделал всего несколько шагов, без сил свалился на мостовую, и за его спиной взметнулась стена пламени.

Кроме стражника никого не было. Остальные либо сгорели заживо либо задохнулись от дыма. И хотя стены этого величественного сооружения совсем не пострадали, ее деревянное нутро проело до основания. Утром, когда местные еще продолжали заливать пепелище водой, возница созвал всех путешественников к повозкам. Остаться, чтобы узнать подробности что же все-таки случилось, Ричарду не удалось.

Когда деревянные колеса стучали по булыжникам, а лошади мерно похрапывали, морщась от первых лучей солнца, историк бессильно опустился на доски и заснул глубоким сном на радость всем остальным. Ему снились кошмары, продолжавшиеся потом и наяву, ведь даже после полудня, когда колонна отдалилась от Башни на многие километры в носу еще свербило от удушливого запаха гари, который, казалось, пропитал всю одежду, спутников и даже настил телеги.

Молчаливый Авраил как обычно зарылся с головой в плащ. От него так жде несло пеплом, но Ричарда был сильно разочарован и негодовал, почему этот, как ему казалось, благородный человек не соизволил помочь городским с воротами Башни. И куда он, собственно, подевался, когда все, даже самые пропитые завсегдатае кабаков таскали по цепочке ведра?

Ни утро, ни следующий вечер не принесли ответов, зато, чтобы хоть как-то скоротать монотонную дорогу, ему удалось немного пообщаться с остальными пассажирами, активно обсуждающими вчерашние события.

– Говорю вам, это был поджог! – гнул свое детина с огромными кулаками. – Местные поссорились со стражниками и не нашли ничего лучше, чем подкинуть им красного петуха…

– Так ведь внутри Башни все деревянное, а электричества, насколько я знаю, нет? – возражал другой, менее крупный господин в традиционной докторской накидке. – Зажгли как обычно свечи, да одну и уронили…

– Верно, какое там электричество, чай не в Столице… Вот бы допросить выжившего, коль он еще не откинулся.

– Выглядел потрепанным, но вроде целым, – вставил свое слово Ричард.

– Еще бы, в одиночку раскрыть тяжеленные ворота во время пожара и задыхаясь от дыма! – здоровяк, который был раза в полтора крупнее, гордо выставил вперед грудь, как будто все эти подвиги принадлежали именно ему. – Но если я прав, поджигатели попробуют замести следы…

– Добить выжившего под покровом ночи? – историк поежился. – Да кто на это способен?

– Дядя, откуда ты, говоришь, родом? Что, у вас так не принято?

– Никогда не интересовался…

– Значит, просто повезло. Жизнь не спрашивает, а просто бьет дубиной по голове. Без предупреждения и вопросов, надо оно тебе или нет.

– Дворовая философия, – усмехнулся врач. – Однако, лучше и не скажешь. Эй, сколько там до привала? Всю задницу уже отсидел.

– Часа два, не меньше! – ответил возница, вглядываясь в положение солнца и жуя соломинку. – Терпите, братцы. Здеся тормозить нельзя. Места тихие, разбойничьи. Вот проскочим, тогда и пожалуйста.

Пассажиры дружно высунулись за борт. Мелкий лесок вдоль тракта, какие-то одинокие развалины на холме да заросшие сорняком поля – вот и все, за что цеплялись их глаза. На опасность ничего не указывало, однако, в словах бывалого извозчика никто не сомневался. Тем более, что тот внезапно растерял былую беззаботность и внимательно всматривался вперед.

Повозка, на которой ехал Ричард шла в самом хвосте колонны, метрах в пяти от предыдущей, и с его места можно было наблюдать за всем, что творится в ее кузове. Однако, тракт и дальнейший путь оставались закрыты, и ориентироваться приходилось на других.

В какой-то момент, когда все увлеклись осмотром пейзажей, из плаща выбрался Авраил. Его лицо было таким же уставшим, как утром и всегда до этого, но глаза выглядели живее обычного. Казалось, он заметил что-то, невидимое для остальных и следил за этим не отрываясь.

– Приближается…

– Доброе утро, – съязвил Ричард. – Как спалось?

– Никак. Готовьтесь.

Авраил накинул на плечи плащ, а затем проделал какое-то странное движение, похожее на те, что присущи стражникам, кладущим ладони на рукояти своих клинков. Вот только, в отличие от них, у него оружия не было.

Возникшую на секунду тишину нарушило протяжное лошадиное ржание где-то ва начале колонны. Через мгновение к нему присоединился гул, а затем и надрывный человеческий вскрик. Первым среагировал возница. Он принялся тормозить повозку и заворачивать внезапно встревожившихся коней. В то же время над деревянным бортом возвысился массивный силуэт громилы, сжимающего в руках дубину. Где он ее прятал – никто не понял, но этого и не требовалось. Мужчина смело соскочил на землю и кинулся вперед, к источнику звуков хаоса.

Ричард любознательно вытянул голову и тут же втянул ее обратно. Рядом с ним воткнулась и задрожала стрела с мятым серым оперением. Он пригнулся, но сверху уже зависли новые. Одна угодила извозчику в плечо, а вторая упала на соломенную подстилку повозки в виде половинок. Авраил нахмурился, разжимая кулак. Встал во весь рост и прыгнул. Через пару секунд и он скрылся за следующей телегой.

Ричард его больше не видел. Раненный, но все еще живой возница умудрился-таки развернуть коней и погнать их обратно к городу. Этим он спас и себя, и все остальных пассажиров. Что случилось с первыми телегами – осталось неясным, но выехавшие на место боя стражники нашли лишь трупы, разбросанные повсюду стрелы и засохшие пятна крови. Ни здоровяка, ни Авраила среди убитых не было.

Путешествие историка из Конгломерата Ив немного задержалось, поскольку никто из местных извозчиков еще долго не решался ехать в сторону второй Башни. Лишь спустя неделю пребывания в городе нашелся-таки один смельчак, а может просто дурачок, содравший с пассажиров вдвое больше условленной суммы. С ним-то и двинулись, и даже успешно добрались до установленного места в целости и сохранности. Кто-то винил удачу, а кто-то сговор с бандитами, кому и пошли дополнительные деньги от извозчика.

Во всяком случае, упав на кровать недели через две, Ричард думал всего о трех вещах. О пропавших спутниках, чудесном спасения из засады и об убитом стражнике Первой Башни, которого нашли с ножом в горле спустя всего пару часов после их злополучного выезда.

II

Мирон – молодой страж Второй Башни сидел на самой ее вершине и, свесив ноги, вглядывался в серую предрассветную дымку, которая обволакивала поля вокруг города. Ни справа, ни слева, ни спереди от него ничего не шевелилось. Люди спали, природа просыпалась, а Северный тракт, прошивающий их городок насквозь, был пуст.

Юноша поежился. Здесь, на высоте, оказалось довольно прохладно, а куртку он оставил в комнате, подсунув под одеяло, чтобы она изображала его спящее тело. До побудки было полтора часа, но он любил немного погулять, встретить рассвет и, как и все мальчишки его возраста, немного помечтать. Крышу Башни он облюбовал недавно. Все предыдущие вылазки совершались через тайных ход в фундаменте, и вели его по пустым улочкам города мимо уже закрытых кабаков, борделя и кладбища на самой окраине. Прямиком сквозь редкий лесок, вливающийся в густую непролазную чащу. Там, на крохотной поляне белели поваленные и потрескавшиеся колонны, вперемешку с ржавой пылью и сочно-черной почвой. Обычно он усаживался на один такой искусственный камень и запросто выпадал из реальности на добрые полчаса, однако, едва не попавшись, решил сменить место для самоволки на что-то более близкое.

Этим чем-то и стала для него Башня с ее смотровой площадкой, окруженной короной из каменных зубцов. Сюда можно было забраться по ветхой лесенке, пройдя три неиспользуемых теперь этажа. Сесть на самый край и глядеть. Вперед, назад или в стороны. Сторожевой пост возвели на равнине, и сверху открывался прекрасный вид.

Наконец, когда Мирон собрался уже спускаться и встал с карниза, вдалеке, на тракте появилась крохотная точка. Она медленно увеличивалась в размерах: неизвестный двигался пешком со стороны Первой Башни. Стражник сощурился, и даже перегнулся через квадратный зубец. Понятнее не стало. До точки оставалось еще порядка километра. Чего нельзя было сказать об утренней побудке, которая должна была случиться уже скоро.

Командир громко хлопнул дверью казарменной комнаты и удалился по своим делам. Мирон выдохнул, поскольку так и не успел снять с себя штаны и обувь, спрятавшись под одеялом. Остальные к его выходкам привыкли и не сдавали, а усатая и лысая буря благополучно прошла мимо. Через час юношу отправили дежурить на рыночную площадь. Отличная точка. Можно было послушать свежие сплетни, и день тянулся не так нудно, как обычно. К тому же, некоторые особо сердобольные жители, повадились его подкармливать.

Вот и теперь, мерно пережевывая свежую булочку с маком, юный стражник следил за разговором кожевника и пекаря.

– Да уж, странный тип… Прошел по тракту в одиночку, без сопровождения.

– Ну? И что?

– Да ничего такого. Спросил «Где у вас тут можно отдохнуть?»… и все. Соседка сказала, что встретила его рано утром, на рассвете. Видать, не останавливался даже ночью. Какое безрассудство!

Мирон вытянулся от любопытства. Без сомнений, это и была та самая точка на дороге.

– А что стражники? – не унимался человек в колпаке и испачканном мукой фартуке.

– Действительно, что? – кожевник обернулся к застывшему неподалеку Мирону.

– Эээ… Я не знаю. Приказов не поступало. Думаете – разбойник? Стоит проверить?

– Видел бы ты его рожу. Чисто бандитская! Свежий шрам от глаза до глаза. А сам-то, а, весь в черном, в плаще и платок до самого носа. Как-будто не лето!

– Куда пошел? – юноша неуверенно коснулся своей дубинки на поясе.

– Прямиком к кладбищу, – пекарь махнул в нужную сторону. – Кажется, это… Минут двадцать назад, да?

– Верно, – подтвердил кожевник.

Мирона так и подмывало сорваться с места и последовать за неизвестным, но вот беда, если об этом узнает командир – ему точно не поздоровиться. Юноша воровато оглянулся по сторонам, но коллег нигде не было. Эмоции победили здравый смысл, и он побежал к кладбищу. По той самой знакомой дороге, которой не раз и не два хаживал в самоволку ранним утром. На пути ему встретилось несколько человек, и все они подтверждали слова пекаря и кожевника. Незнакомец был здесь, причем недавно.

До границы города и погоста оставалось немного, но именно сейчас Мирону приспичило сомневаться в правильности своего выбора. Наконец, узкая тропа вывела его на небольшую, окруженную деревьями площадку, с плотно воткнутыми друг к другу дощечками. На каждой из них имелось по несколько надписей и дата смерти. Тел под ними, конечно же не было, ведь как и во всех остальных поселениях Морасии, они сжигались на следующий день после кончины, однако, жители города при Второй Башне решили, что неплохо бы завести место, куда можно прийти и пообщаться с усопшими. Пускай и формально.

Стражник огляделся. Живых на кладбище не было, а дальше, за последним рядом дощечек начинался уже подлесок и крохотная тропинка, ведущая в тень. Постояв еще с полминуты, он двинулся прямиком к ней. В этот-то момент в его голове обозначилось предельно четкое осознание того, что неизвестный прошел именно здесь, и целью его была та самая поляна с каменными колоннами.

Чутье не подвело. Человек в черном словно чего-то ждал. Он взобрался на одну из плит и сел на нее, чудно скрестив ноги. Вмешательство стражника оставалось им проигнорировано.

– Эй! Ты кто такой и что ты тут делаешь? – Мирон с трудом победил дрожь в голосе и положил ладонь на рукоять дубинки.

– Жду, – тихо произнес неизвестный и наконец-то обернулся, чтобы посмотреть на стражника. – Хм… Мальчишка…

Юноша покраснел от возмущения, сделал несколько совсем не робких шагов, достал оружие.

– Повторяю еще раз! Кто ты такой и что ты тут делаешь? В этом городе – я представитель власти! Не стоит меня игнорировать! – по его лицу можно было догадаться, что сам он в это не верит.

– Повторяю еще раз – жду, – безэмоционально передразнил человек в черном. – Авраил. Да, так меня зовут. А ты?

– Мирон.

– Ты ведь бывал здесь раньше, правда?

– Правда… – юноша спохватился и огрызнулся: – Да какая разница! Слезай и пойдем со мной к Башне. Ответишь перед командиром!

– Как думаешь, что это такое? – спросил Авраил, поднявшись на ноги и засунув руки в карманы.

Теперь, стоя на вершине поваленной по диагонали колонны он выглядел довольно высоким, а благодаря широким свисающим по бокам полам плаща – не таким уж и худым. Капюшон он скинул, и на его висках обнаружились две симметричные черные точки. Мужчина был лыс и гладко выбрит.

Мирон замер в нерешительности. Его игнорировали, и внешний вид этого странного типа не внушал никакой уверенности. Тем более, что под его одеждой могло оказаться оружие, а ведь бойцом Мирон был посредственным.

– Какие-то руины, – наконец произнес стражник, обреченно вздохнув.

– Столько лет вокруг селятся люди, но никто даже не попытался их раскопать. Похвально. Вряд ли бы они обрадовались тому, что обнаружили.

– Не понимаю… Что ты несешь?

– Спроси у своих коллег. Тех, что подкрадываются к нам сзади.

Мирон резко обернулся. Конечно, помощь бы ему не помешала, но ведь он самовольно оставил свой пост, и еще неизвестно, как отреагируют на это старшие. Могут похвалить за бдительность, а могут – посадить на хлеб и воду. Однако, ни между деревьев, ни в среди низкорослого кустарника никого не было. Юный стражник слегка опешил и думал было закричать, призывая прячущихся товарищей, но вместо этого обратился к руинам.

Человек в черном, еще недавно стоявший на колонне, пропал.

Вокруг воцарилась тишина и только стайка любопытных пичуг попискивала на своем птичьем языке, покачивая из стороны в сторону толстенькими шеями. Мирон рассмеялся. Его обманули, как последнего пацана, которым он, собственно, и являлся. Он кинулся к камням, оббежал их по кругу, заглянул между корнями деревьев. Следов нигде не было. Как будто он просто растворился в воздухе или, чего хуже, являлся лишь плодом его воображения. Для верности, стражник ущипнул себя за руку, но тревожное ощущение никуда не подевалось. Пришлось лезть на колонну. Там-то и нашлась пара свежих и еще сыроватых кусочков земли из подошвы. Мирон вздохнул с облегчением. Не показалось. С ним все в порядке. Он даже разок улыбнулся и посмеялся, отправляя обратно к городу и своей сегодняшней точке дежурства.

Мирон не стал искать неизвестного, посчитав это пустой затеей, но в нем сохранялась уверенность, что рано или поздно они непременно встретятся.

За время его отсутствия почти ничего не изменилось. Одни люди тихонько торговали и даже не спорили, другие, преимущественно носильщики, – сидели на деревянных ящиках с товаром и грелись под теплыми солнечными лучами.

– Догнал? – спросил пекарь, стоило Мирону подойти ближе.

– Нет. Исчез, как сквозь землю… Действительно, странный человек. Я так и не понял, что ему нужно, но агрессивным он не выглядел. Пускай и с разбойничьей физиономией.

– Ну, ничего. Это мы, старики разводим пустую тревогу… На, съешь булочку. До вечера еще далеко. Твоих никого не было, а мы тебя не выдадим, не беспокойся.

– Спасибо, – поблагодарил юноша и погрузился в свои обычные, медленно текущие мысли.

Оставшееся время службы тянулось нестерпимо долго. Все интересные события, если они и происходили, обходили его стороной, и только когда солнце начало путь к горизонту, а носильщики снова принялись за дело – молодой стражник немного оживился. Нужно было решить, стоит ли доложить начальству о случившемся или все-таки смолчать.

Посреди этих раздумий его окликнул собравшийся уходить пекарь.

– Мирон, смотри, а не наш ли это бандит? Вон там, на самом краю площади, около таверны.

Юноша поднял взгляд, и действительно, в тени двухэтажного каменного дома стоял человек в черном, спокойно засунув руки в карманы своего плаща. Молодой стражник молча кивнул, а затем, сделав вид, что ничего не заметил, двинулся к Башне окружной дорогой. Сперва медленно, потом бегом, он добрался до массивных ворот и столкнулся там с командиром. Времени на раздумья не было, пришлось вкратце, не отдышавшись, обрисовать ему ситуацию.

– Ясно, – глава стражников потер подбородок. – Эй, Виктор! Бери Михаила, Севу и мечи. А ты, – он повернулся к Мирону, – оставайся тут. Молодец, что сообщил!

«Как бы не так!» – возмутился про себя юноша и, когда старшие исчезли из вида, стащил в арсенале меч и побежал за ними, сохраняя дистанцию, чтобы не быть обнаруженным.

Небольшой отряд из трех человек как будто и не спешил. Они мерно двигались между плотно прижатыми друг к другу домами и вроде как любовались окружающими окнами и витринами. Местные лишь удивлялись да провожали мужчин подозрительными взглядами, и только через десять минут они нагнали человека в черном, который так ни разу не обернулся, словно вообще ни о чем не беспокоился. Брел себе и брел, запустив руки в карманы и накинув на голову капюшон. Люди от него сторонились, а вот несколько дворовых собак весело бегали рядом и виляли хвостами. Ровно до того момента, пока город не начал заканчиваться и впереди не показалось кладбище. Там назвавшийся Авраилом присел на корточки и, потрепав лохматых по загривку, указал им в сторону домов. Животные послушно удалились.

– Этот? Берем? – прошептал один из стражников, обращаясь к командиру.

– Нет, подождем, что будет дальше. Нас четверо, взять мы его всегда успеем. Давайте сперва понаблюдаем, а нет ли поблизости подельников, а то и скрытого логова.

Воины дружно кивнули и, когда человек в черном скрылся в подлеске, выбрались из-за укрытия. К тому времени Мирон уже растерял остатки терпения: медлительность старших его раздражала. Он считал, что терять время категорически нельзя, больно уж хорош был Авраил в исчезновении на ровном месте.

На городок начали опускаться сумерки. Деревья сливались в серо-зеленую кашу, и шум крон мешал сосредоточиться. В какой-то момент стражники почти упустили цель из виду, но вот все они выбрались на памятную поляну с разрушенными колоннами, которые казались теперь огромными белесыми костями, торчащими из земли. Вокруг было пусто, а преследуемый, находившийся там всего секунду назад, куда-то подевался.

– Мы знаем, что ты тут! – крикнул командир. – Выходи.

– Зря вы пришли, – ответил Авраил. – Здесь небезопасно.

– Ха! Уж не решил ли он нас запугать? – усмехнулся один из стражников.

Все четверо встали в небольшой круг и повернулись друг к другу спиной, внимательно всматриваясь в окружающий их темный лес. Где прятался говорящий – оставалось непонятным. Звук шел отовсюду и одновременно ниоткуда.

– Было бы неплохо, – ответил человек в черном. – Не хочется нянчиться с посторонними.

– Какой самоуверенный! – храбрился один из стражников. – Ты бы показался, а?

– Тихо! – рявкнул командир. – О какой опасности речь? Руины как руины, я бывал здесь еще мальцом.

– Оно спит. Прямо под вашими ногами.

– Что за оно? – меч выпрыгнул из ножен главного стражника и быстро оказался в его руке.

– Неудачный эксперимент…

В этот момент стоящий поодаль Мирон качнулся и ухватился за ствол молодой рябины. Земля вокруг зашевелилась и пошла волнами, как будто водная гладь под резкими порывами ветра. Снизу ухнуло и загудело, а затем раздался чудовищной силы треск. Казалось, ломается сам лес, и сейчас произойдет нечто страшное.

Побелевшие от страха воины топтались на месте. Удерживать равновесие становилось все труднее и труднее. Один из стражников вскрикнул. Что-то обвило его за ноги и сдернуло на землю. Другие попробовали его поднять, но хватка была слишком сильна. Командир занес клинок, выискивая глазами источник, но в этот момент случился очередной толчок и все четверо повалились навзничь.

– Я же предупреждал, – уставший голос оказался гораздо ближе.

Человек в плаще присел между обескураженными мужчинами. Капюшон он откинул, и его глаза слегка поблескивали. Резкий взмах ладони в перчатке и схваченный стражник почувствовал свободу. Авраил вздернул его и командира за верх доспеха, поставил на ноги и толкнул в сторону, после чего принялся за оставшихся. Когда они выбрались за пределы руин, подальше от эпицентра тряски, самая высокая колонна рассыпалась в мелкую крошку.

Из земли показалось нечто огромное и извивающееся. Глаз у этого нечто не было. Оно наощупь возило вокруг своими щупальцами и пыталось за что-нибудь ухватиться. Через мгновение почва неподалеку взорвалась черными комьями и дерном, и из воронки показалось еще несколько щупальцев около полуметра в обхвате. Авраил отпрыгнул, сложил руки на груди и замер в странном ожидании.

– Ничего себе, – произнес Мирон, стараясь перекричать шум.

– Ты почему не остался в Башне?! – тяжело дышащий командир хотел было врезать подчиненному, но передумал. – Что это за хренотень!?

Поляна двигалась целиком. Щупалец стало на шесть больше, а через мгновение показалось и кое-что еще, похожее на тело неизвестного чудовища. Огромное туловище неясной формы с торчащими между основаниями отростков гнойниками, десятками кровоточащих ран и одной единственной пастью, полной острых, в несколько рядов зубов.

– Нам конец… – выдохнул один из стражников, делая шаг назад и натыкаясь на Мирона.

– Погодите…

Человек в черном наконец-то пришел в движение. Он медленно побрел в сторону неизвестного зверя словно на прогулке в погожий денек. Земля зашевелилась еще сильнее, несколько отростков ухватили стволы самых крупных деревьев, напряглись и сжались, выдергивая могучие клены с корнем и помогая себе выбраться наружу.

Огромная, перепачканная землей туша, перевернулась на сорок пять градусов, являя два широких разреза, которые тут же зашевелились и раскрылись под давлением красноватых глазных яблок. Чудовище могло видеть. И в его взгляде не было и грамма человечности, а только лишь лютая природная ненависть, направленная на одинокую фигуру в плаще.

Зверь громогласно застрекотал. Мирон и остальные стражники почувствовали подступающую тошноту, а затем наступила тьма.

Первым очнулся старший. Он медленно приоткрыл глаза, провел ими из стороны в сторону, и только после этого попробовал подняться. Похоже, крик твари был очень силен. Остальные до сих пор лежали рядом. Кто на спине, а кто лицом во вьющихся корнях. Около их ушей виднелись запекшиеся темные ручейки. Где-то на границе леса мелькнули первые лучи солнца. Воняло гнилой рыбой.

Мертвое чудовище распласталось по округе и заняло собой всю поляну. Половина его щупалец отказалась отрублена. Глаза были закрыты. Вместо крови из нескольких ран струилась прозрачная жижа. Незнакомец снова пропал. Командир тяжело вздохнул и принялся расталкивать подчиненных.

III

Дни стояли серые, пасмурные, но совсем не дождливые. И хотя воздух был влажным и тяжелым, дышалось, несмотря на погоду, легко. Сильный ветер гнул траву к земле, солнце пряталось за тучами, а метрах в пятиста от широкого Северного тракта тянулась к небу Башня. Такая же высокая, как первые две, она отличалась от них довольно существенно. Вокруг не было ни одной, даже самой захудалой избенки, а ближайшее поселение располагалось в пяти километрах на восток.

Почему – никто не знал, ведь как правило, люди с удовольствием селились под защитными стенами, поближе к стражам. Обычно, но только не у Третьей Башни. Единственными творениями человеческих рук на всю округу были старенькие телеграфные столбы с натянутой между ними проволокой. Единственным жителем сторожевой твердыни – покрывшийся сединой и пятнами старик Хэм, который забыл не только лицо своего отца, но и как его, собственно, звали.

Жил этот почтенный господин на втором этаже, в единственной комнате с металлической печкой, еду ему доставляли из ближайшего города раз в месяц, а занимался он предпочтительно чтением. Благо, зрение еще позволяло да и книг в библиотеке хватало.

В один из бесконечных, похожих друг на друга вечеров он по обыкновению предавался любимому делу, и когда снизу раздался тихий стук, едва не опрокинул на пол свечу. Старик недовольно взглянул на самодельный календарь с обведенной в кружок датой и нахмурился. До поставок еды оставалось десять дней.

– Кого это там принесло? – спросил он сам у себя и медленно облачил ноги в отложенные сапоги.

Разговаривать вслух стало его привычной лет двадцать как. В то время Башню покинул последний живой стражник и оставил пост на него, далекого от всех этих дел столяра. С одиночеством нужно было бороться, но ни семьи, ни хотя бы животного у Хэма так и не появилось. Больно уж он был крив на лицо и горбат, да к тому же, привязан к умершему вскорости коту, которого выходил из крохотного, размером в ладонь котенка, пищащего комочка шерсти.

Стук повторился. Пришлось спускаться с лестницы на первый этаж и медленно шаркать к врезанной в ворота дверце. Открывать старик не собирался, но узнать, что там стряслось – было его прямой обязанностью, чтобы в случае чего сообщить в ближайшую Башню по телеграфу или послать голубя в город.

– Иду-иду, – проворчал Хэм, а сам ухватился за приставленный к стенке самострел. – Кого там принесла нелегкая?

– Мне бы переночевать, – ответили тихим безэмоциональным голосом.

– Тут тебе не постоялый двор! Ежели стряслось чего, аль бандиты напали – другое дело, а так – город в пяти километрах на восток. За час доберешься.

Хэм даже отступил, чтобы вернуться к раскрытой на середине книге, но неизвестный был настойчив. Стук быстро повторился.

– Ну чего еще!? – старик аккуратно приоткрыл крохотную щелку в смотровом окошке и уставился на настоящую бандитскую рожу в капюшоне, со свежим шрамом поперек переносицы.

– Можно я подожду утра здесь, на ступенях? – спросил тот.

– Мне-то что, жди! А внутрь не пущу!

– Хорошо, спасибо.

Окошко резко закрылось. Взволнованный Хэм вновь собрался уйти, но все-таки задержался.

– Звать-то тебя как?

– Авраил.

– Слушай, Авраил, оставайся, но только без глупостей. Иначе позову подмогу. Ребята уже спят, но я их все-таки подниму, – соврал «страж».

– Хорошо.

Человек в черном опустился на широкие ступени и прикоснулся спиной к двери. Если начнется дождь, сверху имелся довольно большой навес и можно было не бояться намокнуть. На его не приветливом лице появилась легкая улыбка. Глаз он так и не сомкнул, до самого утра. А когда солнце выглянуло из-за горизонта и начало подсушивать протянувшуюся во все стороны равнину – за дверью раздался кашель.

– Эй, Авраил, ты еще тут?

– Да.

– Вот ведь дурень! Вышел бы сразу – давно бы был в городе. Аль ждешь, что старый Хэм тебя впустит? Не боишься наших, а? Они уже проснулись и завтракают.

– Приятного аппетита.

– Хе. А может, пока ты сидишь тут, под дверью, твои дружки попрятались в засаде?

– Нет. Со мной никого, – произнес Авраил, добавив после непродолжительной паузы: – Путешествую.

– Что-то не верится. На тракте полно головорезов, одиночки тут не ходят. Больно уж опасно.

– Пожалуй.

– Какой-то ты немногословный, Авраил. А может дурачок? И зачем я трачу на тебя время… – старик отвернулся, сложив на груди свои тощие морщинистые руки.

– Потому что больше не на кого, – ответил человек в черном.

– Пф. В Башне целый гарнизон стражников. Джо, например, отличный игрок в шахматы, а Василий – собеседник. Можно и книжки обсудить, и местные новости…

Голос Хэма дрогнул, и он запнулся на полуслове, бессильно наклонив голову. Путник поднялся со ступеней и повернулся лицом к двери, уставившись на то место, где с противоположной стороны находился «стражник». Тот, в свою очередь, отошел к кухоньке и приволок оттуда такой же старый, как он сам, табурет.

– Куда говоришь, идешь?

– Конец Северного тракта.

– Дорога дальняя… И все один?

– Да.

– Не позавидуешь, а хотя, пес его знает, что на уме таких вот «путешественников».

– Дела… Давненько я не был в этих местах.

Старик Хэм внезапно замолк, приподняв свою морщинистую голову и уставился куда-то вперед, далеко за пределы башенных стен и окружающих их полей. От мысленного напряжения его и без того ссохшееся лицо стало еще менее привлекательным, а губы сжались в две тонкие линии.

– А знаешь, помню лет этак тридцать тому назад… Когда я был, хе-хе, немного помоложе, к нам в Башню захаживал один путешественник. Практически твоего возраста. Он так же двигался по Тракту к Белой Пустыне. Не знаю, что ему там понадобилось, но больше мы его не видели. Сгинул бесследно, а может, до сих пор жив и сидит себе в небольшой избушке и нянчится с десятком непоседливых внуков…

На последней фразе голос говорящего слегка изменился, приобрел не свойственные ему черты и затем окончательно заглох. Хэм встряхнулся всем телом, сложил руки и, казалось, разозлился.

– Дел у меня больше нет! – проворчал старик, вставая и делая несколько медленных шагов вокруг табурета. – Болтаюсь тут почем зря… Эй, Авраил, ты еще тут? Не уснул?

– Тут. Присядь, попробуй успокоиться.

Хэм ощутимо занервничал, и его немощное сердце едва справлялось с нагрузкой. Каждый удар отдавался болью в груди, дышать становилось все тяжелее, и он не понимал, почему. Сидящий за дверью незнакомец совсем его не пугал. Да и чего, собственно, бояться старику, который прожил достаточно долгую, хотя и не очень насыщенную, жизнь.

– Что-то мне нехорошо, – прошептал он ссохшимися губами и опустился на табурет, ловят ртом воздух, и каждый вздох давался ему со все большим трудом.

В глазах у Хэма помутнело, окружающее пространство начало расплываться, а голова кружиться. Он попробовал пошевелить левой рукой, она не послушалась. Старик поднялся, упал на каменную стену, и начал сползать на пол. Однако, из последних оставшихся у него сил, сумел дотянуться левой рукой до засова на двери и сдернуть его в сторону.

Человек в черном открыл створу, поймал оседающее тело и аккуратно, словно ребенка, понес на руках к лестнице. Казалось, устройство Башни было ему знакомо и он точно знал куда идти. Через минуту Хэм был на своей кровати, укрытый стареньким одеялом. Половину тела он совсем не чувствовал, но приступы удушья все-таки отступили, а сердце перестало изнывать от уколов невидимыми иглами.

Авраил зачерпнул в кадке воды и протянул старику глиняную кружку, придерживая ее, пока тот не напился. Наконец, когда жажда была утолена, Хэм заговорил.

– Кажется, мне пора… Ну ничего-ничего, – сожаления в его словах не было, как не было и страха. – Уже не мальчик, мои ровесники давно сгорели на погребальных кострах, хе-хе…

Хэм откашлялся.

– Одно жаль. Некому передать дела. Не будет у Башни смотрителя… Даже такого, простого столяра как я.

Человек в черном отвернулся. Он поднял свои облаченные в перчатки ладони и посмотрел на них, словно бы впервые. Лицо его омрачилось, а синяки под глазами стали как будто темнее.

– Нужно передать сообщение соседним Башням и в Столицу. Негоже оставлять пост без охраны… – Хэм попробовал подняться, но гость его остановил.

– Я сам. Отдыхай.

– Там сложное устройство…

– Телеграф, знаю. Не беспокойся, – Авраил поднялся и направился прямиком к аппарату.

Он не просил указывать ему путь и даже направление. Старик хотел было удивиться, но тут с ним случился очередной приступ, и ему стало совсем не до того. Гость вернулся спустя несколько минут. Вновь сел на стул у изголовья и еще раз помог смотрителю напиться.

– Доводилось бывать в Башнях? Насколько я знаю, их устройство довольно стандартно.

– Да. Строили по одним и тем же планам.

– Так я и подумал… – Хэм снова закашлялся, а затем уставился в темный от копоти потолок слегка остекленевшим взглядом.

В комнатке воцарилась тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием.

– Не мог бы ты открыть окно? Душно, хочется глотнуть свежего воздуха… Надо было помереть еще там, на пороге. В полях с зеленой травой, под лучами солнечного света…

Человек в черном беспрекословно подчинился, и в этот момент в уголках глаз старика показались две крохотные соленые капли.

– А ведь я думал, что… – он резко вдохнул, – придется прощаться с жизнью в одиночку. Что никто не придет проводить старика в последний путь… Кто бы знал! – Хэм даже хихикнул. – Что одновременно со Старухой, в Башню заявиться какой-то неизвестный человек в черном? Вы, случаем, не заодно?

– Хм. Я обещал, – ответил Авраил, внимательно наблюдая за смотрителем.

– Что? – удивленно переспросил тот, с трудом поворачивая голову на подушке, чтобы получше рассмотреть гостя. – Так это… Подумать только! Прошло столько лет, а ты совсем не изменился… И ведь не обманул. Действительно пришел!

Теперь Хэм натурально рассмеялся.

– А ведь я припрятал и табачку, и бутылочку. Там, в ящике над плитой, – казалось, к старику вновь вернулись силы и он даже свесил здоровую ногу с кровати, чтобы отправиться за заначкой.

– Только, боюсь, уже не дойду… – закончил он, возвращаясь к действительности.

– Дойдешь.

Авраил улыбнулся, помог Хэму подняться и они вместе добрались не только до припасов, но и до крыльца. Погода стояла отличная, солнце приятно грело лица, а первосортный табак шелестел в трубках с длинными изогнутыми чубуками. Смотритель опрокинул рюмку с настойкой, вытер губы единственно-послушной рукой и сделал глубокую затяжку.

– Вот это я понимаю… не хватает только женщин. Хе-хе.

– Извини, как-то не догадался.

– Да шучу я, шучу! Хорошо-то как… Спасибо, что пришел. Здорово должно быть путешествовать и не задумываться о том, что будет с тобой завтра, а?

Собеседник ничего не ответил, лишь молча окинул горизонт своим уставшим взглядом и невесело улыбнулся.

– Получается, все было не так уж и плохо, а? Можно сказать, что старику Хэму повезло?

– Можно.

– Тост! Твое здоровье и еще раз спасибо!

Смотритель с трудом ухватился на наполненную рюмку. Чокнулись и выпили, а затем сделали по несколько смачных затяжек, выпуская в воздух целые облака дыма. Через минуту, когда они рассеялись, трубка выпала изо рта старика и тлеющий табак вперемешку с серым пеплом рассыпался по ступеням.

Хозяина Башни не стало.

Но как же сильно горел среди ночи устроенный прямо под ее окнами костер.

Неделю спустя, когда к дверям явились стражники и обнаружили спрятанные ключи, от прежнего жителя осталась лишь стопка принесенных в комнату книг, одна из которых так и осталась недочитанной.

IV

На весь огромный, но сухой подвал горела одна единственная свеча. Этого было мало. Углы оставались во мраке, а жмущиеся в кучки люди не могли разглядеть лица друг друга. Каменная кладка, служившая и стенами, и фундаментом покрылась пятнами, и в некоторых ее местах торчали проросшие внутрь корни. Несмотря на это, в помещении было тепло, а сырость почти не ощущалась, и только это радовало попавших сюда людей.

Все они являлись невольниками.

Захваченными в бандитских набегах, пойманными на дороге или заведенными в ловушку обманом. Мужчин было трое, но возраст одного из них давно перевалил за шесть, а то и семь десятков. Остальные, девушки и женщины, отличались когда-то красивой внешностью и измученными лицами. Кто-то плакал, но большинство молчали и сидели на земляном полу, подобрав под себя подолы юбок и сарафанов, и даже не смотрели на закрытую стальную дверь. Они давно смирились со своей участью, а может, просто экономили силы на случай, если возникнет возможность побега.

В подвале держали порядка пятидесяти человек. Причем, раз в несколько дней приходили стражники и уводили часть женщин наверх. Некоторых из них возвращали, других – нет. Все, о чем догадывались пленники и пленницы – это то, что они попались к торговцам людьми. И хотя работорговля в Империи была строго запрещена, постоянно находились желающие нагреть руки на живом товаре для подпольных аукционов. Это убежище специализировалась на женщинах, а трое сидящих в темноте мужчин были скорее исключением.

Один из них, что помоложе, присоединился к группе из четырех девушек, которые активно о чем-то перешептывались. Его доставили в подвал недавно, это был плотно сбитый человек с копной волос соломенного цвета, широкими плечами под простой крестьянской рубахой и крепкими жилистыми руками.

– Они заходят по трое, – говорила самая старшая из пленниц. – Двое с взведенными самострелами и короткими мечами, закрепленными на запястьях лямками, и один с дубиной. Он-то и заводит сюда пленников. В случае, если жертв больше, чем одна – делают по несколько ходок, движения слажены…

– Всего трое? – удивленно переспросил парень.

– Всего трое, – кивнула другая женщина, с длинной темной косой. – Ты тут новенький, и наверняка думаешь, почему мы не пытались навалиться на них скопом и задавить числом… Так вот, попытались…

– И даже не раз, – подтвердила третья, блондинка с огромными глазами, в которых отсутствовала робость.

– Семь трупов… А всего, чего сумели добиться – прорваться за дверь и упереться в следующую, еще более крепкую, с окошками для стрельбы. Людей били в упор, словно собак…

– Паскудство! – возмутился молодой пленник. – А если попробовать подкоп? Как думаете, далеко ли до поверхности?

Женщины не сговариваясь улыбнулись. Такие вопросы задавались им постоянно.

– Стена крепкая, но нам удалось пробиться в одном месте, где торчало много корней. Как видишь, инструмента тут не водится, поэтому мы копали и разбирали ее руками. Они заметили, пришли вдесятером и, оттеснив нас в угол, заставили мужчин заделывать пролом раствором.

– Ох, – выдохнул парень. – И давно вы здесь?

– А кто его разберет… При мне выгребную яму чистили около двадцати раз, – ответила самая старшая. – Видать, моя старая рожа никому не глянулась. Мира, – она указала на блондинку, – самая новенькая из нас, а Лика и Яна, – палец поочередно указал сперва на ту, что была с косой, а затем на еще одну блондинку с короткими волосами, – сидят здесь половину моего срока. Сам кто будешь?

– Яс.

– Ну, а я – Ира. Теперь знакомы. Хотя, не обижайся, больно уж ты похож на наседку. Как будто специально подослали за нами следить, а?

– Вот еще! – возмутился Яс.

– А почему мы должны тебе верить? – спросила одна из девушек.

– Палец на отсечение.

– А давай, только ножей у нас нет. Придется ломать. Согласен?

Молодой человек кивнул и подал левую руку. Девушки налегли на нее вдвоем, а старшая ухватилась за указательный палец. Яс зажмурился, но не сопротивлялся, только слегка подрагивал и дышал сильнее, чем обычно. В этот момент Ира напряглась. Парень сжал зубы, но ничего не произошло. Она отпустила его руку в последний момент.

– Хорошо. Доказал.

– А что остальные? – парень постарался как можно скорее перевести тему.