Читать онлайн Сводный Змей бесплатно

Глава 1

– Эльвира, нам нужно поговорить, – заявляет мама, и у меня холодеет спина от ее тона. В самых редких случаях, как правило, не предвещающих ничего хорошего, она называет меня полным именем.

– Что случилось?

Откладываю учебник по истории русской литературы и выжидающе смотрю на неё.

– Я выхожу замуж. За Альберта Камоевича.

– Как? Почему? Зачем? – сыплются из меня бестолковые вопросы.

Она же терпеть его не может. Этот Альберт Камоевич уже много лет пытается задушить её маленький страховой бизнес. Мама выходит замуж за врага? Этот мир сошёл с ума.

– Не спрашивай, – вздыхает и проводит рукой по горлу. – Я всё равно не смогу тебе объяснить.

– А ты попробуй! – с обидой. – Я уже девочка взрослая, недавно двадцать стукнуло. Так что пойму. Ты его любишь?

Мама отворачивается к окну.

– Эля, мой бизнес под угрозой. А Альберт Камоевич предложил слияние наших фирм.

– Скорее поглощение твоей фирмы своею, – хмыкаю.

Змеевский владеет огромным холдингом. Куда уж маминому агентству до такого гиганта? Значит, реально проглотит.

– Всё не так. Он предлагает расширение штата сотрудников и выход на новый рынок, – объясняет мама.

– А замуж-то зачем за него выходить??

– Альберт меня любит и… – запинается.

– Поставил тебе условие, да?

– Я не обязана перед тобой отчитываться, – меняет тактику мама. Разгон от любящей матери к строгой начальнице три секунды.

Значит, угадала. Какой же он гад этот Камоевич! Сколько раз мама жаловалась на него своей подружке на ночных посиделках за бокальчиком вина! Я же слышала всё.

– Это моё решение. Пожалуйста, прими его спокойно и взвешенно. После свадьбы мы переедем в его особняк. А наша квартира будет выставлена на продажу.

– Сжигаешь за собой мосты? – язвлю.

– Всё будет хорошо, – с уверенностью говорит мама. – Альберт хороший человек. У него есть сын, зовут Артем.

– Тоже хороший мальчик? – саркастично.

– Думаю, вы подружитесь.

– Никогда. И ни за что.

– Эля, пожалуйста… – берет меня за руку и смотрит умоляюще. – Мне нелегко пойти на этот шаг. Я вообще не собиралась больше замуж, но… Всё это ради нашего благополучия.

– Всё очень плохо, да? С твоим бизнесом?

Мрачно кивает в ответ. Тот случай, когда всё ясно без слов. Она ещё долго продержалась. Год точно сопротивлялась, пыталась выбраться из ямы сама. Набрала кучу кредитов, чтобы спасти бизнес, но… Коварный Змеевский просчитал всё и не оставил ей выбора.

Тоже смотрю в окно, чтобы запомнить вид из него. Скоро мы съедем отсюда, из этого района, а в нашей квартире будут жить другие люди. Больно.

– Если бы я не приняла предложение Змеевского, мы бы потеряли всё. Всё, Эля! – говорит тихо. В её словах столько горечи.

Жалко маму. Каково это – выйти замуж за врага? Когда папа был жив, они с этим Альбертом Камоевичем постоянно соперничали. Знаю это по обрывкам разговоров. Маленькая тогда была и называла его дядя Змей. А теперь этот дядя Змей станет моим отчимом.

Но хуже всего то, что мне придётся жить в одном доме с его сынулей. Наглый мажор Артем Змеевский. Мы никогда не встречались лицом к лицу – негде было пересечься. Он посещает такие места, куда вход для меня заказан. Он общается с такими людьми, которые презрительно на меня посмотрят и отвернутся. Я много слышала о нём и отнюдь не хорошего.

Испытание предстоит не из легких. Но ради мамы… Я не буду противиться их браку, я спокойно восприму «брата».

– Когда свадьба? – спрашиваю обреченно.

– Через две недели.

– Так скоро…

– Альберт планирует роскошное пиршество, – говорит с кривой ухмылкой.

– Мамуль…

Обнимаемся.

– Все будет хорошо, – как мантру повторяет мама. – Я тебе сейчас переведу деньги, купи красивое платье на свадьбу. Хорошо?

Киваю. Ненавижу платья, а-ля принцесса. Мой повседневный гардероб состоит из джинсовых вещей. Но Камоевича хватит удар, если я появлюсь на роскошной свадьбе в джинсиках. Так и быть, куплю платье. Но после свадьбы повешу его в самый дальний угол шкафа.

Перебираемся с мамой на кухню. Она разогревает еду. Её движения быстрые, нервные. Волнуется. Ставит передо мной тарелку с курицей и овощами. В нашем доме всегда только полезная еда.

– Интересно, наш быт изменится после нашего переезда?

– Изменится всё, – не стала лукавить мама. – У Змеевского есть домработница. Так что от обязанностей готовить и убирать я буду избавлена.

– Ну да, у тебя появятся другие, куда менее приятные обязанности, – кривлюсь, намекая на постель.

– Переживу, я закалённая жизнью женщина, – слабо улыбается.

– Мне бы так.

– Ты ещё молодая. У тебя ещё всё впереди.

– Намекаешь на то, что мне тоже придется выйти замуж, чтобы ублажать взбесившегося на старости лет мужика?

– Эля! – строго. – Давай не будем ссориться? С этой минуты: никаких гадостей про Альберта Камоевича чтобы я не слышала. Это понятно?

– Понятно, – откладываю вилку.

Есть что-то расхотелось. Говорю спасибо и ухожу к себе. Готова поспорить на что угодно, что мама сейчас позвонит своей подружке Тоне и та прибежит успокаивать её с бутылочкой вина. А из меня получился плохой психотерапевт.

Ложусь поперек кровати и включаю музыку на телефоне. Это успокаивает. Приходит мысль найти Артема Змеевского в соцсетях, чтобы посмотреть, с кем мне придется иметь дело.

Страничку нахожу сразу. На аватарке фотка: Артем в майке безрукавке стоит, опершись задом на капот красной спортивной машины. На мускулистых руках выбиты татуировки. Голубые глаза насмешливо смотрят в камеру. Куча восторженных комментариев под постом и лайки, лайки – много лайков. Словно он чёртов блогер. Господи, сколько же у него поклонниц? Прям не стесняясь пишут, что он секси-шмекси.

Руки почему-то трясутся. Мы не уживёмся. Я прям чувствую это. Не получится из нас брата и сестры, чего хочет от меня мама.

Прокручиваю ленту до конца. Весело он живёт, нескончаемые фото с вечеринок, куча друзей и подруг. Закаты и рассветы – романтик?

Всё хватит. Блокирую экран. А перед глазами всё равно стоит насмешливое лицо Змеевского младшего. И он как будто бы обещает: я тебе ещё покажу, Элечка!

Глава 2

Перед свадьбой Альберт Камоевич счёл своим долгом устроить семейный ужин. Едем с мамой в ресторан на такси. А до этого полдня проторчали в парикмахерской.

– Это что, репетиция свадьбы? – ворчу. – Зачем из нас сделали двух пластмассовых кукол?

– Почему пластмассовых? – спрашивает мама удивленно.

– Потому что от обилия косметики мышцы лица не двигаются. Может, я захочу улыбнуться твоему будущему мужу – и не смогу.

– Лучше улыбайся, – советует. – Будь доброжелательна. Я на тебя надеюсь. Грубить нельзя ни в коем случае, а то знаю я тебя, – шутливо грозит наманикюренным пальцем.

– Его сын… – нервно сглатываю, – Артем, тоже будет присутствовать?

– Да, только мы вчетвером.

Почему меня так заботит этот человек? Я ещё с ним незнакома, а он меня уже бесит. Альберта Камоевича знаю, и по большому счёту, мне на него наплевать, но вот о его сыне не могу сказать того же самого. Я боюсь Артема после анализа его странички в соцсети?

Эля, соберись! В конце концов, его можно просто игнорировать.

На мне платье цвета фуксии и пиджак такого же оттенка. На маме – мятный костюм с широкими брюками. Огромные траты ради обыкновенного ужина. Это и есть моя новая жизнь? Если так, то она мне не нравится.

Заходим в ресторан, иду за мамой, как послушный бычок. Она уверенно подходит к столику, за которым сидит Камоевич. А где же его сыночек? Кручу головой по сторонам и не наблюдаю его.

– Артем опаздывает, – говорит Змеевский недовольным тоном. – Но скоро будет.

Встает с места и усаживает маму, попутно целуя её в щеку, потом меня – не целуя, слава богу. Он мне совершенно чужой человек, с которым по странному стечению обстоятельств мне придется контактировать.

Камоевичу под пятьдесят. Он в черном костюме и белой рубашке. Гладко выбритый, с черными кустистыми бровями и плотно сжатыми губами. Из мрачного облика выбиваются только голубые глаза. Где-то я видела их уже, ах да, аватарка Змеевского младшего. Они очень похожи, сразу видно – родная кровь.

– Как у тебя дела, Эльвира? – вежливо обращается ко мне будущий «папа». – Как учёба?

– Хорошо. И хорошо.

– На кого ты учишься, напомни?

– На педагога. На третьем курсе, – опережаю его следующий вопрос.

– Отличный выбор. А мой сын, Артем, на юриста. Последний курс.

С чем я его и поздравляю.

Ничего не отвечаю и листаю меню. Ну и цены! Кому-то деньги девать некуда явно.

Альберт переключается на маму, и они говорят о работе. Мне скучно, лезу в телефон. Из-за переписки с подругой Диной пропускаю «явление Христа народу».

Очнулась только тогда, когда увидела плюхнувшееся напротив тело. Поднимаю глаза и встречаюсь ими с двумя льдинками, которые меня тотчас морозят. «Папа» начинает нас знакомить.

– Сынок, с Оксаной Александровной ты уже знаком. А это её дочь – Эля.

Змеевский младший скользит взглядом сначала по моему лицу, а затем по груди. На рефлексе прижимаю к себе руки, чтобы защититься от пронизывающего взгляда.

– Очень приятно, – выдавливаю из себя и отвожу глаза.

– Эля, – задумчиво говорит Артем, – где-то я тебя видел уже.

Пожимаю плечами и отвечаю:

– Вряд ли. Мы не пересекались.

Он явился в ресторан в черных джинсах и кожаной куртке. Отец поморщился, осмотрев его одежду, но и слова не сказал.

Мне волнительно. Потому что он продолжает нагло меня рассматривать. В отместку смотрю на него. Модная причёсочка, соболиные брови, острые скулы и четкий контур губ. В жизни он ещё смазливее, чем на фото. Вздергиваю брови, пытаясь донести до него месседж: «Да отцепись ты уже от меня!»

Официант приносит тарелки с едой, и к счастью, будущий родственник переключается на еду.

– Через неделю свадьба, – напоминает Альберт Камоевич. – Дети, вы уже взрослые, поэтому попрошу всего один раз: никаких выкрутасов. Это касается тебя, Артем, – смотрит на сына со значением. – Там соберутся очень важные люди. В Эльвире я уверен, она нас не опозорит.

Приятно, конечно, но весьма опрометчиво…

– А во мне значит не уверен? – хмыкает сынок.

– Я купил тебе смокинг. Чтобы никаких кожаных курток и джинс. Ни сигарет, ни алкоголя, ни тем более, твоих дружков. Надеюсь, я ясно выразился?

– А дома нельзя было сказать это тет-а-тет? – злится Артем.

– Я тебя не вижу дома, – ворчливо отвечает отец, – где ты пропадаешь ночами?

– Вот только не надо лекций, – закатывает глаза.

– Ты куртку хоть сними, – недовольно требует Камоевич.

Артем нехотя снимает кожанку, и под ней обнаруживается яркая футболка с надписью: «ZAЁBAN, но не сломлен”.

Отец видит надпись и недовольно качает головой.

– Надень обратно, – велит Камоевич.

– Ты уж определись, папа. Я тебе не стриптизёр, чтоб туда-сюда раздеваться.

– Альберт, оставь в покое ребенка, – вмешивается мама.

Ребёнка?? Да этому здоровому лбу года 22 уже. Мама как скажет что-нибудь. Она и правда предрасположена к этому «малышу». По мне он несносный тип, и прав Камоевич, что с ним строго обращается.

Змеевский старший перестает третировать сына и переключает внимание на меня:

– Эля, где собираешься работать после института?

– В школе, – пожимаю плечами. И слышу хохоток Змеевского младшего. Бросаю на него колючий взгляд.

– На училку что ли, учишься? – спрашивает он.

– Да, а что? – отвечаю с вызовом.

– Да так, ничего. Слишком хороша для школы. Ученичкам покоя не будет.

Мои щеки начинают пылать. Я как-то не думала об этом никогда.

Но я не поняла, он что, сейчас мне комплимент сделал? Наверняка, просто подшучивает.

Альберт Камоевич прокашливается и переводит тему:

– Я хочу, чтобы на свадьбе вы вместе вальсировали. Уже нанял вам тренера. Научит за три дня.

Мы со Змеевским встречается глазами и, похоже, впервые чувствуем одно и то же: негодование, злость и нарастающий бунт.

Глава 3

Артем

– Вальсировать? Я? – заливаюсь истерическим хохотом. – Может, сразу собачий вальс станцевать для тебя, папа?

– Не дерзи, – цедит отец. – Я так решил.

– А меня спросить как всегда забыл?

– Я что, многого прошу? Ты же в этих своих клубах танцуешь…

В клубах я отрываюсь под кайфом, а на свадьбе папуля даже к алкоголю запретил прикасаться. И эта… училка молчит. Давай, возмутись, скажи, что не будешь плясать под дудку моего отца. Слабо?

А «сеструха» ничо такая. С косметикой, правда, борщнула. Умыть бы её и посмотреть на чистое личико. А буфера отличные, да.

– Альберт, сдался тебе это танец, – вмешивается его будущая жёнушка. – Ну не хотят, не надо. Сами с тобой станцуем.

Мировая она по ходу тётка. Заступается. Хотя Элька её даже не намекнула, что ей не нравится идея бати. Неужто за меня встревает?

– Пусть танцуют наши дети, – стоит на своём фазер. – Я хочу показать своим партнерам, что у нас приличные и воспитанные сын и дочь. И что они замечательно ладят между собой.

Ах вот оно что! Хочет светануть перед своими друзьями, какая у нас славная семейка. Всё как всегда, ничего нового.

Оксана Александровна не находит аргументов для возражения и замолкает. Всё, решено? Быть мне клоуном в следующую субботу? Давай же, Эля-ля, возрази отцу – подзуживаю её взглядом. Делает вид, что не понимает. Ну?

– Артем, отвезёшь Эльвиру домой. У нас с Оксаной ещё есть дела.

– Слушаюсь шеф, – козыряю в ответ.

Выходим вместе с «сестрой» из ресторана, снимаю тачку с сигнализации и даже открываю перед ней дверцу:

– Прошу.

Огибаю машину и сажусь за руль. Резко стартую с места, Элька испуганно вжимается в сидение.

– А аккуратнее нельзя? – наезжает.

– Нельзя. Моя тачка – мои правила.

– А правила ПДД для всех.

Усмехаюсь и прибавляю газу. На перекрестке проскакиваю на оранжевый и удостаиваюсь презрительного Элькиного взгляда.

– Слушай, знала бы, что ты так ездишь, на такси бы домой поехала.

– Вредная какая, – хмыкаю. – Что ж ты молчала, когда фазер про вальс объявил? Не поддержала меня.

Пожимает плечами и отвечает небрежно:

– Он сказал, что УЖЕ нанял препода по танцу, поэтому бесполезно возмущаться.

– Эх ты, не боец.

– А ты прям боец? Тоже смотрю мало толку от твоих возмущений.

– Я хотя бы попробовал, – бурчу, резко перестраиваясь в крайний левый ряд.

Чёт раздражает меня эта надменная девица. В ресторане показалась мне скромной училкой, а наедине начала показывать зубки.

– Останови, меня сейчас стошнит от твоей езды.

Смотрю на нее – и вправду какая-то зеленая. Торможу у обочины. Элька выскакивает из машины и судорожно дышит.

Достаю бутылку с водой из бардачка и протягиваю ей:

– На, попей.

– Слушай, я наверное, пешком до дома доберусь.

– Ага, а пахан мне потом выволочку устроит. Нет уж, дорогая СЕСТРА, садись, давай. Обещаю – поеду тихо.

– Какая я тебе сестра? – возмущенно. – Затроллить меня решил? Еще вчера мы не знали о существовании друг друга.

– А сегодня нас уже заставляют вальсировать и улыбаться в камеру, – оскаливаюсь в ответ.

Можно подумать, мне нравится вся эта ситуация с женитьбой отца и совместным проживанием с двумя незнакомыми бабами. Я уже подумал о том, чтобы свалить на квартиру, но отец – в общем, взбеленился. Вбил себе в голову, что мы должны жить одной большой дружной семьей и не приемлет никаких других вариантов.

– Садись, давай. Мы пробку создали.

Элька оглядывает вереницу машин, вздыхает обреченно и садится в машину. Стартую, как и обещал, тихо. Не хватало ещё, чтобы она мне весь салон заблевала. Слабенькая какая-то. На мою езду, вообще-то, ещё никто не жаловался.

Довожу девчонку до дома в целости и сохранности. Эля открывает дверцу и ставит ногу на землю.

– Встретимся завтра на вальсе, – говорю на прощание.

– Не забудь на урок надеть костюм, – отвечает ехидно. – Или я умру от смеха, если ты будешь вальсировать в кожанке и узких джинсах.

– Тогда надевай бальное платье, принцесса. И от смеха помру я, – подмигиваю ей.

Хлопает дверью и спешит к подъезду. Нажимаю на клаксон, вздрагивает и хмурится. Делаю ей ручкой и очень громко стартую с места. Теперь можно покататься, как я люблю.

Спасибо, папа, удружил! «Сестрёнка» моя новоявленная похоже та еще язва. Что-то не слишком она рада богатенькому новому папе. Я слышал, у них в семье с деньгами туго, поэтому мамочка согласилась выйти замуж. Что ж, денег папа даст, но взамен потребует безоговорочного подчинения.

Попала ты, Элечка!

Глава 4

Эля

Водитель Альберта Камоевича забирает меня после пар и везет в особняк Змеевских. Меня уже ждет учитель танцев и Артем, зависающий в телефоне. На нем светлые брюки карго, флисовый свитер на молнии и разноцветные кроссовки. И как обычно – насмешливая улыбка.

– Ну, привет, – здоровается он.

– Здравствуйте, – киваю преподу. – Привет, Артем, – отвечаю с фальшивой доброжелательностью.

Бальное платье я, конечно, не надела. Не доставлю ему удовольствия поржать. На мне обычный джинсовый сарафан и голубая рубашка.

– С вашего позволения, начнем, – говорит учитель. – Меня зовут Андрей, и мы с вами будем учиться танцевать вальс. Артем, пожалуйста, отложи телефон.

Змеевский нехотя убирает мобильный в карман и встаёт с кресла, где сидел.

– Эля, положи левую руку ему на плечо. Вот так.

Чувствую ладонью мягкий флис, а под ним упругие мышцы.

– Артем, твоя рука – на спине партнерши.

Ощущаю его горячую ладонь на лопатке. Моя левая и его правая рука соединяются. Слышу его дыхание. Мы стоим так близко друг к другу, что оба чувствуем неловкость.

– Что дальше? – спрашивает он.

И Андрей объясняет нам, как мы должны работать ногами и что делать с телом:

– Спина прямая. Плечи расправлены. А голова слегка приподнята, Эля!

Вынуждена поднять голову и встретиться с глазами Артема. Оказывается, они у него не голубые, а серо-голубые, больше серые. Кривит губы, и обдаёт меня свежим дыханием. Он жует жвачку, блин! Недовольно качаю головой и передергиваю плечами, будто бы вознамерившись сбросить его ладонь со своей спины.

– На счёт раз – вперед правой ногой, на счет два – приставили левую, – громким голосом вещает Андрей.

И мы со Змеевским, два деревянных тела, топчемся по залу.

– Больше страсти! Больше эмоций, – командует препод, хлопнув в ладоши.

Смотрим на Андрея исподлобья. О какой страсти вообще речь, когда мы едва терпим друг друга?

– Безнадежны, – качая головой, констатирует учитель.

– Это ты бате моему скажи, – осклабивается Артем.

Включается классическая вальсовая музыка, и мы «танцуем» уже под музыку.

– Ай, сссшшш, – шиплю, – ты топчешься по моим ногам!

– Ты тоже два раза наступила мне на кроссовок.

Трындец! Этому невозможно научиться. Мы облажаемся на свадьбе, опозорим родителей.

Через два часа мучений моя жизнь кажется адом. Под конец мы немного расслабляемся, и наши тела перестают быть поленом. Завтра продолжение. Умри, но научись вальсировать, называется.

– Элька-сарделька, папа велел мне доставить тебя домой, – издевательски говорит Змеевский.

Это намёк на то, что я жирная?? Вот гад!

– Артемка-соломка, вызову такси, – в тон ему отвечаю. – Но в твою тачку больше не сяду.

– А чё так? Нежная принцесса типа?

– Надоело бороться с тошнотой в твоём присутствии, – быстро иду к воротам.

– Эй, ты чё щас сказала? – догоняет. – Тебя от меня тошнит? – хватает за руку и разворачивает к себе лицом.

В его глазах плещется ярость. Ой, оскорбился.

– Ездишь ты как-то странно, голова начинает кружиться.

– А может, это не от езды проблемы с головой? А от меня, мм? – играет бровями.

– Это у тебя проблемы с головой!

Подтаскивает меня за руку к машине, открывает дверцу и подталкивает в плечо.

– Папеньку надо слушаться, – говорит саркастично.

– Он мне никто, – раздражаюсь. – Почему я должна его слушаться?

– Потому что… сама знаешь.

Хочу ему врезать, потому что догадываюсь, о чём он молчит сейчас. Мама продалась его отцу, значит, теперь мы с ней должны исполнять все прихоти этого властного мужика. Да не будет этого никогда!

Смешно, Эля, ты уже исполняешь желания Камоевича. Что скажешь про вальс?

Просто я… хотела научиться вальсировать. Вот и всё!

Чёрт… Всё еще чувствую на лопатке его ладонь, как будто она до сих пор там находится. А пальцы горят от его прикосновений.

– Что замолкла? – вторгается в мои мысли Артем.

– Ничего.

– Ты есть хочешь? Может, в кафешку зарулить?

– Не надо. Дома поем.

Как ни странно сегодня он едет нормально – без бессмысленной гонки и нарушений правил. Усвоил урок.

Заезжает в KFC-авто и заказывает кофе и бургеры. Забирает в окошке заказ и бросает бумажный пакет мне на колени.

– Я же сказала, что не хочу есть, – говорю раздраженно.

Есть бургер с соусом перед Змеевским?? Я же обляпаюсь обязательно.

– Так я тебе и поверил, – ржет, – я слышал, как твой живот урчал.

Инстинктивно прикладываю руку к животу. Да, я голодна. Вальс меня вымотал. Но есть перед ним? Тем более несколько минут назад он намекал на мой лишний вес.

Паркуется и со смаком попивает кофеёк.

– Ну чё сидишь, как не родная? Распаковывай.

– Я только кофе.

– Не отпущу, пока не поешь.

– Прекрати.

Блокирует двери.

– Ешь.

– А ничего, что это вредная пища? – сужаю глаза.

– Ты вреднее.

Кофе идёт «не в то горло», и я закашливаюсь. Хватаю салфетку и вытираю губы. Я же говорю, что в его присутствии обязательно припозорюсь.

Заботливо стучит меня по спинке:

– Всё ок?

– Ок, – бурчу хрипло.

– Ладно, я понял – ты стесняешься меня. Поэтому не ешь.

Меня почему-то задевает его правильная догадка, и я достаю бургер и демонстративно откусываю кусочек. Храни меня боже. Надеюсь, не подавлюсь.

Тактично отворачивается к окну, проверяет телефон, допивает кофе и относит пустой стакан в урну. Его действия дают мне возможность слопать бургер, не оставив ни крошки. Быстро проверяю одежду – не заляпала.

– Спасибо, – говорю уже доброжелательно.

Мне полегчало, и я уже не такая злая.

– Всегда пожалуйста, – хмыкает и заводит мотор.

Переписывается по дороге с кем-то, улыбается в экран. Сижу, ёрзаю. Меня бесит, когда он подтрунивает надо мной, но когда не обращает внимания – тоже почему-то бесит.

Довозит меня до дома.

– Пока, – говорю.

– Пока, – отвечает, не отлипая от экрана.

Выхожу. Уф…

Глава 5

Эля

Вечером приходит мама. За ней идёт шофер Камоевича и бережно несёт белое платье.

– Ты ужинала? – спрашивает она.

– Да, поела.

– Платье вот привезли, – говорит тоном, в котором слышатся извиняющиеся нотки.

– Красивое.

– Из Италии.

– Здорово.

Мама пристально смотрит на меня:

– Эль, у тебя всё нормально? Как вальс?

– Нормально.

– Нормально и всё?

– А что ты хочешь от меня услышать? – раздражаюсь.

– Артем тебя не обидел?

– Нет, – хмурюсь.

– А что тогда?

– Мне не нравится твой поспешный брак с Камоевичем. У меня такое чувство, что люди смотрят на меня и думают: её мать продалась богачу, бедняжка.

– Что ты несёшь? – злится мама.

– А что, скажешь не так?

– Не так. Я не продалась. А выхожу замуж.

– Это одно и то же, – фыркаю.

– За любимого человека, – опускает глаза.

– Что-о? Ты любишь Камоевича? – моя челюсть отвисает до пола.

– А что тебя так удивляет? Он достаточно интересный мужчина, – пожимает плечами.

– А как же папа? Ты его больше не любишь?

– Папы с нами больше нет, – горестно вздыхает, – а я должна жить дальше.

Не верю! Не верю, что она любит Змеевского. Она говорит это, чтобы меня успокоить. Как можно любить врага??

– Когда-нибудь ты меня поймёшь.

Качаю головой и ухожу к себе. В моей комнате висит платье на свадьбу. Роскошное донельзя. Только не радует оно меня.

Мама зачем? Нам было так хорошо жить вдвоем. Зачем нам семейка Змеевских? Наверняка она сменит фамилию и тоже станет Змеевской. А я буду Паршиной, как папа. И мой брат…

Мне не нужен другой брат!

Мне не нужен Артем Змеевский!

Он бесит, раздражает, выводит из себя. Нестираемая с лица наглая ухмылка и вседозволенность. Ууу, ну почему? В бессилии бью кулаком подушку.

– Эля, поможешь мне застегнуть платье? – кричит из спальни мама.

Нехотя встаю и иду помогать. Мой бунт уже ничего не исправит, а только поссорит меня с мамой – единственным близким человеком на Земле.

Она стоит возле зеркала – такая красавица. Ей 42, но выглядит значительно моложе, без всяких инъекций ботокса. Стройная, длинные волосы и мягкий характер. Конечно, Камоевич не смог пройти мимо такой женщины. Хоть бы он её любил по-настоящему, а не относился к ней, как к купленной втридорога игрушке. А я как-нибудь…

Как-нибудь смирюсь с присутствием сводного Змея в моей жизни. В конце концов, по словам отца, он редко бывает дома, и мы не будем часто пересекаться. Да будет так!

Застегиваю молнию на прямой маминой спине. Платье – шик! Невесомое.

– Ну как я тебе? – интересуется ма.

– Сама знаешь, королева.

– А ты принцесса.

Сразу вспоминаю, как Змеевский сегодня назвал меня принцессой. Не хочу, чтобы он всплывал в моих мыслях так часто. Только-только перестала чувствовать на лопатке его ладонь.

– Господи, как же я волнуюсь! – стонет мама.

– Я тоже, – признаюсь. – С танцем проблема. У нас с Артемом не получается синхронно двигаться. Он идет в одну сторону, а я в другую.

– Ничего, научитесь. Еще два дня есть.

Божечки, два дня это терпеть! Двухчасовые репетиции ради двухминутного танца на пиршестве. Это же форменное издевательство…

Сама согласилась. А могла бы послать Камоевича куда подальше. Ага, могла? Нет, я не боюсь его, я отношусь к нему НИКАК. Как к чему-то временному в своей жизни. Терплю, можно сказать.

Мама снимает платье и вешает его обратно на шкаф. Вздыхает. Да, атмосфера у нас в доме сейчас напряжная.

– А свадьбу нельзя отменить? – спрашиваю.

Мама отрицательно качает головой.

– Я так и думала. Ма, а Камоевич любит тебя?

– Любит, – улыбается. – Знаешь, как он красиво ухаживал за мной? Несколько раз превратил мой рабочий кабинет в цветочный магазин. Машину новую подарил – белую Ламборгини, но я вернула ему её обратно. Ювелирку постоянно таскает. Неприлично дорогую – тоже велю вернуть обратно в магазин. Один раз только взяла подарок, браслет с яшмой – моим камнем покровителем. Не устояла.

– Он кажется мне жёстким и авторитарным, – делюсь свои чувствами.

– Это его маска. Чтобы боялись и уважали.

– А мне зачем его бояться?

– Тебе незачем. Ничего плохого Альберт тебе не сделает.

– А Артем его боится?

– Не знаю. Наверное, нет, раз творит, что хочет.

– У Артема тоже маска?

– Познакомься с ним поближе и узнаешь, – отвечает хитро.

Не хочу. Не хочу-у.

– Мы с ним слишком разные, – отвечаю поспешно.

– Мы с Альбертом тоже, однако, это не мешает нам жениться.

– Ты возьмёшь его фамилию?

– Да, он настаивает.

– И ребенка ему родишь?

Мама закашливается.

– А вдруг тоже настоит на этом? – добавляю язвительно.

– Мы уже стары для малыша, – постучав себя по горлу, наконец, перестаёт кашлять. – Будем ждать от вас с Артемом внуков.

Прозвучало двусмысленно. Меня даже холодом окатило от того, что фраза только мне показалась странной. Понятно, что мама имела в виду моих детей и детей Змеевского, а не наших совместных. Такая гадость только мне могла прийти в голову.

Глава 6

Артем

Открываю глаза. Мне хреново. Я сплю в штанах. Не помню, как добрался вчера домой, то есть сегодня. Даже раздеться не смог.

Затусили вчера с пацанами до утра, было слишком много пива. Ааа, теперь башка болит.

Запускаю руку в карман и достаю трусы. Брезгливо смотрю на них, пытаясь вспомнить, кого я вчера отымел. А, правда, кого? Лену, Катю или Полину? Как я мог трахаться в таком состоянии? Откуда труселя взялись? Ладно, похер, позже всё расскажут. Отшвыриваю их в урну – там им самое место.

Принимаю душ в надежде посвежеть, но… состояние такое же. Прибавляется ещё тошнота. Траванулся по ходу алкашкой.

Жадно пью воду и устраиваю голову на подушке. В горизонтальном положение жить легче. Надеюсь, отец уже свалил на работу и не придёт читать мне нотации. И так херово.

Проспал до обеда, звонок бати меня разбудил. Напоминает, что у нас по расписанию вальс. Да имел я твоё расписание! Какой, к херам, вальс?

– Отменить нельзя? – бурчу в трубку.

– Нельзя! – гаркает отец. – Свадьба через три дня. И прекрати так пить, ты гробишь своё здоровье.

Имел я твою свадьбу.

Отключаюсь и стону. Принимаю повторно душ. Оживаю, но только наполовину. Теперь надо чего-нибудь в желудок закинуть – ругается. Надеваю майку-алкоголичку, шорты и спускаюсь вниз. На диване со стервозным выражением лица сидит Элька. Рядом Андрей, копается в телефоне. Чувак в отличие от рассерженной фурии не в претензии, его время щедро оплачено.

– Здорово, я щас, – говорю хрипло. Во рту – пустыня.

– Змеевский, мы тебя уже полчаса ждём, – говорит Элька ледяным голосом. Ух, бля, аж мороз по коже прошёлся. С неё выйдет отличная училка.

– Значит, десять минут уже ничего не решат.

Скрываюсь на кухне, чтобы она ничего не успела ответить. Открываю холодос и пью апельсиновый фреш. Пара капель падает на грудь, пачкает белую майку. Ублюдство.

– Мне надо переодеться, – появляюсь в гостиной.

– Некогда уже. Сойдет и так, – вставая с кресла, отвечает Андрей.

Ну, сойдет и сойдет. Мне тем более похер. А вот Элька окидывает меня презрительным взглядом, останавливается на пятне и кривит губы. Ой, посмотрите, какая цаца. Сама вчера ела бургер, как свинюшка. Весь салон теперь в крошках.

Идём в зал. Элька сегодня в модных широких джинсах и белой водолазке. Я даже вижу, что на ней спортивный лифчик.

– Змеевский, от тебя воняет перегаром, – шипит.

– Я буду молчать.

– Будь добр.

Хватаю ее за острую лопатку и притягиваю к себе:

– Ближе давай, чо как неродная?

– Ты обещал молчать, – кривится.

Андрюха врубает музыку, и мы кружимся в танце. Так, мать вашу, с похмела кружится это, конечно, трешачок. В глаза пляшут звёзды. В моих пальцах длинные Элькины пальцы. Я так крепко их держу, что на них может отпечататься мой рисунок.

– Артем, ты в порядке? – поднимает голову и смотрит на меня своими льдинками.

– Пока да. Но если мы продолжим в том же духе – меня вырубит.

– Алкоголик, – фыркает. – Андрей, тут человеку плохо.

Андрей окидывает меня равнодушным взглядом и кивает:

– На сегодня всё.

– Спасибо, братишка.

Доползаю до дивана и падаю на него.

– Извини, сесть за руль не смогу, – говорю Эльке. – Геннадий тебя отвезет. Только подождать чуть придётся.

– Мне некогда ждать, у меня дела, – вздергивает нос.

– Какие? Встретиться с подружкой?

– Или с другом.

Почему-то мне не нравится её ответ. Конечно, у такой милашки есть парень. Надо узнать, кто он. Так, просто для информации.

– Познакомишь меня с ним?

– Нет. Всего доброго! – разворачивается и идет к выходу.

– Стоять!

Резко подрываюсь с дивана, удивляясь своей прыти, и догоняю её.

– Опять за руки будешь хватать? – Ядовито интересуется.

– А ты не убегай, когда с тобой старшие разговаривают.

– И насколько ты старше? На 2-3 года? – Фырчит как ёжиха.

– Ты чо такая колючая Элька-капелька?

– Хватит придумывать рифмы к моему имени!

– Хочу и придумываю. Может, у меня хобби такое – стишки сочинять.

– Ну и сочиняй. Только не про меня.

– А может, ты моя новая муза? – Продолжаю глумиться. Как забавно она краснеет, а!

– Советую поискать другую. В твоём телефоне наверняка достаточно женских имён.

– Эльки нет ни одной. Так что гони сюда свой номер.

– Зачем он тебе? – щурится так, что становится похожа на азиатку.

– Как это зачем? Сестра ты мне или не сестра?

– Никто я тебе, понял?

– Как это никто? – возмущаюсь. – А партнерша по танцу не считается?

– Ну, если только партнерша…

– Сегодня по танцу, а завтра по сек… – обрываю себя, поняв, что чуть не ляпнуть глупость. – В общем, давай диктуй номерок.

Достаю мобильник из кармана и вывожу на экран цифровой ряд. Девчонка закатывает глаза и быстро – очень быстро диктует. Надеется, глупенькая, что не успею записать. Успел. Подписываю её Элька-карамелька. Потом стираю «карамелька» и пишу «сарделька». Так вот так лучше.

– Пойдем, Геннадия во дворе подождём, – предлагаю. – А то душно чёто в доме.

– Пить надо меньше.

На улице весеннее солнышко светит – класс. Сегодня прям необыкновенно тепло. Хоть бы на папашкину свадьбу пошёл дождь, обломал ему весь праздник в саду.

Элька садится на качелю, я плюхаюсь рядом. Брезгливо отодвигается от меня.

– Да на воздухе не будет вонять, – говорю.

Косится на меня, потом уходит в телефон. Меня чёт подбешивает этот факт, и я вырываю из её рук смартфон.

«Я с гадом сейчас, сводным» – пишет кому-то. Кому? Дине какой-то. Ага, ну хоть не другу.

– Отдай! – требует.

– Значит, я сводный гад? – спрашиваю с наигранным возмущением и обещанием покарать в глазах.

– Сводный змей, он же гад, он же Артем-облом.

– Чо, заразилась от меня рифмоплетством? – ржу и отдаю ей телефон.

– Намекаю на то, что ты не один умеешь это делать. А читать чужие переписки не хорошо.

– Можешь прочитать мои, – снимаю блокировку и кладу на её колени свой телефон.

– Змеевский мне не интересно, что ты пишешь своим бабам.

– Почему сразу бабам?

– Ну а кому? Пацанам?

– Красивым девчонкам, – подмигиваю ей.

Глава 7

Эля

Уже больше часа я дышу спиртовыми парами, исходящими от Змеевского. Нет, я не опьянела. Меня снова мутит от него. Вот сегодня ментоловая жвачка в его рту была бы как раз кстати. Да где этот Геннадий? Наверняка в пробке застрял. Надо было ехать на такси. Меня Дина ждёт, подружка.

– Ты сорвал урок, – говорю, хмурясь.

Не то, чтобы я хотела с ним плясать, просто свадьба близко. Не люблю, когда на меня возлагают ответственность, а я не справляюсь.

– А, завтра опять всё по новой, – отмахивается.

– Ладно, некогда с тобой тут прохлаждаться, – встаю с качелей. – Дела, – развожу руками.

– Ути, какая деловая училка-точилка.

– Так всё, человек-рифма, я пошла.

Иду к воротам и дергаю ручку калитки. Змеевский с задорной улыбкой демонстрирует мне пульт. Заперся, гад! Интересно, в доме, кроме нас кто-нибудь есть? Кажется, мама говорила о домработнице.

– Открой, – показываю ему жестом.

Отрицательно мотает головой и укладывается на качели. Одну ногу свешивает вниз и качается. Возвращаюсь и закрываю собой солнце, которое светит ему в лицо. Открывает один глаз и спрашивает:

– О, а че ты еще здесь?

– Я опаздываю.

– Куда?

– На свидание, – язвительно.

– Днем на свидания только задроты ходят. Найди себе нормального парня, который тебя по ночному городу покатает.

– Сама разберусь, с кем встречаться. Калитку открой. Пожалуйста, – добавляю, сцепив зубы.

– Ну раз пожалуйстааа, – протягивает и щелкает по кнопке. – Тем более там Геннадий, кажется, приехал.

– Спасибо, – цежу и выскакиваю на улицу.

Дина ждет меня сидя на ступеньках в подъезде.

– Прости что опоздала, – наклоняюсь и целую её в щёку. – Змеевский мне мозг выносил.

Открываю квартиру, и мы заходим внутрь.

– Да все нормально, я как раз книжку читала и не заметила, как время пролетело.

Дина видит моё платье, купленное для свадьбы, и замирает от восторга.

– О боже! Какое классное, Эль! Ты что, сама замуж выходишь?

– Типун тебе на язык.

– Тебя точно спутают с невестой.

– Лишь бы не Альберт Камоевич, – кривлюсь.

– Ага, затащит тебя в спальню и оприходует.

– Фу, замолчи!! – стукаю её по плечу.

Динка достаёт пироженки из пакета и мы, забравшись на кровать с ногами, предаёмся сладоежству.

– Надеюсь, мне можно будет к тебе приходить в новый дом? – интересуется Дина.

– Конечно, можно. Кто запретит?

– Да тот же Камоевич или его сынок.

– Яиц не хватит мне что-то запрещать, – ухмыляюсь.

Пусть только попробуют. Никто не будет мне указывать, как жить и с кем дружить. Откусываю заварное пирожное и закатываю глаза от удовольствия.

– Хочу увидеть тебя в этом платье, – говорит Динка.

– Приходи на свадьбу.

– Ты что? Меня не приглашали, – пугается.

– Ой, там столько народу будет, что никто не заметит. Серьезно, Дин, приходи! Мне нужна твоя поддержка.

Рассказываю ей про свадебный танец со Змеевским.

– Прикольно, – констатирует подруга.

– Прикольно?? – переспрашиваю возмущенно. – Он оттопчет мои белые кожаные туфли. Или будет двигаться не в ту сторону. Над нами буду смеяться. И вообще, Артем идиот, – ставлю диагноз.

Тянусь к жирному пирожному и тотчас слышу в голове издевательское Элька-сарделька. Ну не придурок ли?

– Динка, срочно придумай мне рифму к имени Артем.

– Зачем? – таращит глаза.

– Стих про него хочу сочинить. Задолбал он, честно говоря.

– Артемка-с-говном-котомка?

Истерично ржём обе.

– Ладно, давай сочинение писать.

Пишу сочинение, но из головы не выползает Змей. Где он вчера тусовался, что сегодня был в невменяемом состоянии? И часто он так? Наверное, я завидую. Мы с Динкой по всяким впискам и тусовкам и не ходим. Максимум – кафе. Скучно живём.

– Дин, а давай пойдем на вечеринку?

– Куда-куда? – поднимает от тетради глаза.

– Наши сокурсники иногда устраивают тусовки. Давай к ним присоединимся, посмотрим, что там бывает?

– Пьяные морды и грязный секс?

– Фу!

– Вот и я про то же, – пожимает плечами. – Ну, если тебе так интересно, то можем сходить. Один мой знакомый как раз сегодня устраивает такую вечеринку с алкоголем. Пару разу раз шампанское с мамой на праздник – не вставило.

– А танцы будут?

– Наверное, будут, – пожимает плечами Дина. – Вход для девушек бесплатный.

– Интересно почему?

– Потому что девушки не платежеспособны? – делает предположение.

– Или… по другой причине, – мелькает у меня догадка. – Вечеринку устраивают парни, так? Значит, для полного счастья им нужны девушки. Конечно, их пригласят бесплатно, но заставят…

– Танцевать топлесс и светить голым задом?

Снова ржём как две истерички, представив себя танцующими тверк. Ладно, у меня задница большая, а Дина – худышка. Ей только тверк, ага. Костями греметь.

– Так что, рискнем?

– Рискнем, – киваю.

Откладываем недописанные сочинения и идём собираться. Провожу ревизию косметики – не густо. Розовый гель для губ, светлые тени, засохшая тушь…

Иду в мамину комнату и приношу ворох косметоса. Врубаем обучающее видео на Ютуб и красимся, как рассказывает блогер. Через пару из зеркала на нас смотрят две… шалавы.

– Дин, по-моему, мы перестарались.

Смотрю на своё разукрашенное лицо и не узнаю его.

– Да нормально всё. Красотки, вау! – Динка оставляет на зеркале отпечаток губ.

Беру салфетку и стираю у себя лишнее.

– Эй, ты что делаешь? – отбирает у меня салфетку. – Столько времени потратили на боевую раскраску, а ты всё портишь. Говорю тебе – супер.

– Лишь бы мама не видела меня сегодня.

– Теперь одежда.

Ковыряемся в моем шкафу – джинсы, джинсы, джинсы, о! джинсовая юбка. Слишком длинная – засмеют.

– Всё плохо, – констатирую мрачно.

– Может, опять к маме наведаешься? – Динка тоскливо.

– У мамы одни деловые костюмы, – отмахиваюсь. – Я придумала! Обрежем джинсы, будут короткие шорты.

Притаскиваю здоровенные ножницы, которые мама использует, когда работает на швейной машинке. Динка держит штаны, я режу.

– Чёт ты как-то неровно обрезала, – подруга скептически осматривает «шорты».

– Да нормально обрезала, – обижаюсь, хотя прекрасно знаю, что я тот ещё рукожоп.

– Стрём. Лучше в джинсах пойдем.

– Эх, какие штаны испортила! – разочарованно отбрасываю то, что осталось от любимых джинс.

С горя наведываюсь к маме и роюсь у нее в шкафу. Нахожу две симпатичные кофточки и показываю Динке:

– Гля, что нашла.

– Вау!

Облачаемся в кофты. Моя с открытой грудью, Динкина – с открытыми плечами.

– Теперь порядок.

– Ага, мы секси.

Волосы распускаем, кроссовки надеваем и красивые садимся в такси.

Глава 8

Артем

Пригласили на очередную тусу. Такое чувство, что ни одна вечеринка не обходится без моего присутствия. Я популярен, черт возьми! Меня хотят видеть везде.

Что-то это тяготить начинает. Однако планов на вечер больше нет никаких. От похмелья отошёл и стал, как огурчик. Можно и по новой пуститься во все тяжкие.

Кстати, я так и не выяснил, кого трахнул прошлой ночью. Никто не видел, никто не знает. Надеюсь, я не забыл использовать презерватив. Страшно чёт. Сдам анализы через недельку на всякий пожарный.

Забираю тачку, где вчера бросил. На переднем сидении валяются крошки. Так и не убрал за Элькой-тефтелькой. Опа, новая рифма. Да какого хера? Я вовсе не поэт, и никогда не увлекался хуеплёт… то есть рифмоплётством, конечно. Это вообще не моё. Просто лезет в голову всякая дрянь, чтобы подразнить её.

Может, смс ей отправить? И что написать? Про тефтельку? Тупо.

Еду по городу, забирая своих пацанов из разных точек, и кручу в руке телефон. Так и не придумав ничего годного, убираю его в карман.

Подъезжаем полной машиной на адрес. Чёта как-то не сильно громко тут. Неужели рано приехали? Сигналю. На зов выбегает какой-то юнец. Только не говорите что здесь собрались первокурсники. Уезжать как-то стремно, ведь мы с парнями настроились уже на жаркую ночь.

Идём в дом, повсюду пивасики стоят. Подхватываю бутылку, но глоток сделать не успеваю, потому что вижу ЕЁ – Эльку-тефтельку. Вернее, её задницу. Я ошибся, что туса не в разгаре. Еще в каком разгаре, потому что эта… засранка танцует тверк. То есть пародию на него. Вокруг свора ушлепков, пускающая на неё слюни.

Ставлю пивас обратно и подваливаю к ней. Шлёпаю её по попе слегка и говорю:

– Ты танцуешь херово не только вальс.

Элька выпрямляется, улыбка сходит с лица.

– Змеевский, ты что здесь забыл?

– Да вот пришел посмотреть на твой позор.

– Почему позор?

Достаю телефон, навожу на нее включенную камеру и говорю:

– Продолжай, щас увидишь себя со стороны.

– Убери, – шлёпает меня по руке.

Возле нас потихоньку собирается народ. Как на шоу.

– Привет, я Дина, – мне протягивает руку писец какая худосочная девчуля.

О, Дина. Подруга тефтельки.

Жму пальчики, боясь их нечаянно поломать:

– Артем.

Элька ревниво смотрит на наше рукопожатие и хватает бутылку пива. Делает большой глоток. Потом ещё один, потом ещё…

– Эй, ты что, надраться хочешь? – отнимаю у нее бутылку.

– А тебе какое дело? Сам сегодня днём перегарищем на меня дышал.

– Мне – можно. А ты с непривычки можешь интоксикацию схлопотать.

– Верни пиво, – требует, подбоченившись.

Демонстративно держу бутылку над урной и отпускаю. Звяк – и нет больше пива. Элька выдувает из ноздей воздух и уходит искать новое пойло. Иду за ней.

– Отвали, – не оборачиваясь, говорит она. – Мне сегодня весело, понятно?

– Да понятно чо уж там.

– Не ходи за мной.

Медленно обходим участок.

– Чё ищем? – спрашиваю.

– Клад.

– Яиц?

– Каких яиц, идиот?

– Какой клад, идиотка?

– Хватит меня оскорблять!

– Ты первая начала, а я, между прочим, о тебе забочусь, как о будущей родственнице.

– Ой, заботится он! – фыркает. – Спасибо, но не нужно.

Подходит к бассейну. Воды в нём немного, но есть. Еще, правда, не сезон, но… Вынудила она меня. Хватаю Эльку за талию и спрыгиваю в воду, таща ее за собой.

– Змеевский, ты козлище! – визжит.

Вода холодная, да. Сейчас мигом отрезвеет.

– Принимай заботу во всех проявлениях, – говорю саркастично.

– Заботу?? Мы же заболеем, придурок. Здесь вода холодная!!

– Правда? А я и не заметил.

– Потому что ты змей. А они живут в воде. И убери от меня руки!!

– А вдруг ты тонуть надумаешь.

– Не дождешься.

Вырывается и плывет к ступеням. Дрожит. Нагоняю ее, подхватываю на руки и несу в дом. Хватаю первый попавшийся плед и закутываю её.

– И все равно ты мудак, – говорит она, но меня почему-то не злят ее оскорбления. Не от души они сказаны, что ли…

Снимаю с себя футболку и выжимаю её в открытое окно. Ловлю Элькин заинтересованный взгляд на своём голом торсе.

– Я и твои вещи могу выжать. Снимай.

– Что совсем вообще? – крутит у виска. – Я голая не собираюсь сидеть.

– Почему голая? В пледе.

В комнату входит её подружка:

– Эль, у вас всё хорошо? Как поплавали?

С чувством юмора подружка.

Стою перед ней без майки, и Дина с восхищением рассматривает мои татухи.

– Нравится? – играю мышцами.

Дина улыбается, а мокрая тефтелька фырчит.

– Дин, скажи своей подружке, чтобы вещи сняла мокрые. Я выйду из комнаты.

– А кто их сделал мокрыми?? – орёт мне в след.

– Зато отрезвела, – отвечаю, не оборачиваясь.

Вот сейчас надо повернуться. Ну, конечно – фак в спину показывает, гадючка. Кто бы сомневался!

Иду к своей тачке, расталкивая локтями тусовщиков. Кое-то полез в бассейн, следуя нашему примеру. Да, я всегда добавляю каплю веселья в скучную вечеринку.

Открываю багажник и достаю оттуда шмот – футболку и пляжные шорты. Всё это несу в комнату, где находятся подруги.

Элька сидит, как сидела. Только еще больше дрожать начала.

– Если сама не разденешься, это сделаю я, – угрожаю ей.

Кладу вещи рядом с ней и показываю на них взглядом:

– Переодевайся.

– А ты сам в мокром.

– За меня не волнуйся.

– Я не буду ходить в твоих вещах, – вредничает.

– А никуда ходить и не надо. Я отвезу тебя домой.

– Что? – нервно хихикает. – По какому праву ты решаешь за меня? Напомнить что ли…

– Что я тебе никто, – киваю. – Слышал уже. В общем так, девчули, я выхожу, через десять минут возвращаюсь, и если тефтелька будет всё ещё в мокрых вещах, я раздену ее собственноручно. Даже трусов не оставлю. Усекли?

– Пошел ты, – говорит Элька тихо-тихо. – Артемка-с-какашками-котомка.

Удивленно вздергиваю бровь:

– Ты что-то там пропищала, Элька-пьяная-в-стельку?

Дина ухохатывается с нас. Веселая какая подруженция. А говорят, что все худышки – злюки. Врут.

– Всё, давай раздевайся. Дин, помоги подружайке.

Глава 9

Эля

Несносный козёл. Гад ползучий. Хрен моржовый.

В голове крутится ещё много всяких эпитетов для Артемки. Искупал меня в бассейне, козлище! Не такая уж я и пьяная. Да, пошла танцевать. А что? Для того и пришли сюда. Да, собрала вокруг себя толпу. Ну и что? Я может впервые в жизни стала центром внимания. Тоже ведь хочу знать, каково это.

– Эль, серьёзно, переоденься в сухое, – говорит Дина. – А то бляшки на кофте твой мамы станут ржавыми.

– Она меня прибьет.

Скидываю с себя плед и торопливо снимаю кофту.

– Проследи, чтоб никто не вошёл.

Динка караулит в дверях, а я снимаю мокрую одежду и мысленно костерю Змеевского. На лифчик натягиваю его футболку, на трусы – шорты. Они мне велики, приходится утягивать шнурок. Хм, смотрится, как парашют. Зато в сухой одежде приятнее. Только нижнее белье мокрое… что он там сказал: трусов не оставит?? Бесстыдник какой. И ведь сделает, как обещал, бесчеловечный тип.

Его вещи пахнут им, хоть нос затыкай. Нет, запах приятный, но ассоциации вызывает… разные.

Заходит Змеевский и сканирует меня взглядом. Футболка в груди пропиталась от лифчика водой, и теперь там два мокрых кружочка. Туда и он и смотрит сволочь, чтобы меня задеть.

– Змеевский скройся с глаз, тебя слишком много, – морщусь.

– Это мы ещё не жили в одном доме, – ухмыляется.

– Признайся, что ты здесь неслучайно оказался.

– Конечно, не случайно. Я пришел тусоваться, а не пьяных дур забирать домой.

– Это ты обо мне? – скрещиваю руки на груди.

Он тоже переоделся в сухое. Неужели возит с собой весь гардероб?

– Но не о твоей подруге же. Дина трезва, как стеклышко. А ты нажралась.

– Ничего я не нажралась, – вспыхиваю.

Сама только недавно его клеймила за пьянство, и вот оказалась в точно такой же роли. Оно само так-то получилось. Наверняка в пиве что-то подмешано, чтобы быстрее опьянеть.

– Всё, быстро в машину. Отвезу вас домой.

– Ты чё тут раскомандовался? – сужаю глаза. – Я хочу еще потанцевать.

– С мокрыми сиськами? Иди давай танцуй. Я подожду.

Стыдливо накрываю мокрые кружочки ладонями.

– Ладно, не хочу уже танцевать. Но домой тоже не хочу, – дую губы. – Я маме сказала, что вернулась в полночь. А сейчас только десять.

– Значит, поедем кататься.

И мы реально едем кататься по ночному городу. Змеевский взял с собой друга и включил музыку на полную катушку. Его дружок попытался открыть форточку, но Артем не позволил.

– У Эльки волосы мокрые, продует же, – перекрикивает он музыку.

Приезжаем на пустырь к полуразрушенному зданию.

– И зачем мы сюда приехали? – ёжусь.

– Это наше место, – объясняет Змеевский. – Тут тихо, никого нет.

– Обычно маньяки выбирают такие места.

– Мы – не маньяки.

– Я Серж, – обернувшись, представляется друг Артема.

Называем с Динкой свои имена.

– Пива хотите? – спрашивает он.

– Той, что с мокрыми трусами – не наливать, – предупреждает Змеевский.

– А по чьей вине они мокрые?? – спрашиваю рассерженно. Окунул меня в бассейн и издевается теперь.

Парни переглядываются и ржут. Очень смешно, ага. Уссаться можно.

Серж протягивает Дине пиво, та берет. Но не пьет, греет в руках. Чтобы позлить Змея, выхватываю у неё бутылку и делаю глоток.

– Так, быстро сюда пересела, – командует Змеевский. – Серж, иди с Диной поболтай о своём о женском.

– Ещё чего! – противлюсь. – Буду сидеть сзади.

Серж выходит из машины и открывает заднюю дверцу. Подвигаюсь ближе к подруге, освобождая ему место. Змеевский сверлит меня злобным взглядом.

Сидеть втроем тесно, ёрзаю. Пиво отобрали, трусы мокрые раздражают. Змей тоже раздражает. Шею сейчас свернёт, наблюдая за нами.

– Эля, пересядь наперед, – цедит сквозь зубы. – Чтобы я тебя видел. Мне тебя еще матери сдавать.

– Себя сдай… в психушку.

– Вот ты противная, а. Училка-зубодробилка.

– Сам такой.

– Да хватит вам! – не выдерживает Дина. – Как вы жить вместе собираетесь?

– На разных этажах, – отвечаю.

– Займешь комнату домработницы? – спрашивает ехидно.

Скотина. Отворачиваюсь к окну. На кучи мусора и то приятнее смотреть, чем на Змея.

Серж жмется ко мне бедром, и я начинаю возмущенно сопеть. Потом кладет свою ладонь на мое колено и салютует бутылкой. Ладно, уговорили.

Снимаю обувь и перелезаю на переднее сидение. Оборачиваюсь и забираю свои кроссовки, но не надеваю их. К счастью, когда меня окунули бассейн, я была в чьих-то тапках, и они не пострадали.

Змеевский дотрагивается до моей ступни:

– У тебя ноги холодные.

– И что?

Заводит машину и включает печку на полную мощность.

– Ставь сюда ноги, – показывает на решётку, откуда дует горячий воздух.

– Змей, ты чо сауну нам делаешь? – ржет Серж.

– Эльке ноги греем. А то она собирается заболеть и заставить меня отдуваться на свадьбе родоков одному.

– Не-а, я обязательно приду, – отвечаю. – А то платье жалко – останется не выгулянным.

Ноги печёт, но я кайфую. Ааа, круть!

Сую теплые ноги в кроссовки. В машине теперь жарища.

– Дин, а что ты такая молчунья? – интересуется Змеевский, ловля в зеркале Динкин взгляд. – У Эльки рот не затыкается, а ты молчишь.

– Да так, просто вас слушаю, – смущается подруга.

– Дашь мне свой номер, красавица?

Только собираюсь ответить «Он у тебя есть», как понимаю, что Змей обращается к Дине. Значит, ее красавицей назвал, а мне просто велел: «Гони свой номерок». Почему такое разное отношение? Нет, Дина, конечно красавица и я её люблю, просто этот парень выводит меня из себя.

Оборачиваюсь и смотрю на Дину. Она спокойно диктует цифры Змеевскому, а тот забивает их в телефон. Вот это да! Она свой номер бережет как зеницу ока. Даёт только в исключительных случаях. Значит, Змеевский это – исключительный случай??

Артем делает ей дозвон. Всё, обменялись номерками, молодцы какие. Эля, ты чего переполошилась? Пусть общаются, тебе-то что?

Вспоминаю Динулькин взгляд на голый торс Артема. Очевидно, что она запала на него. Неужели, он тоже? Моя подружка худышка, наверняка, он любит таких – стройненьких, раз меня сарделькой обзывал. Черт, надо худеть. С завтрашнего дня сажусь на диету!

– Эй, ты чего притихла? – Змей толкает меня в плечо.

– Ничего, – одергиваю руку, будто бы ошпарилась об него. – Спать захотелось.

– Тогда по домам.

Артем заводит машину, а я думаю: кого он первую отвезет домой – меня или Дину? Наверное, меня.

Глава 10

Артем

Мне показалось, или «сеструха» ревнует? Взял номер Динки чисто для прикола, ну и на всякий случай – пусть будет. Она абсолютно не в моём вкусе, даже подержаться не за что. Чтобы с ней что-то замутить, её надо хорошенько откормить. Мне эта возня не интересна.

То ли дело – Элечка. Сочная девочка. Я так и не узнал, кто её бойфренд. Судя по всему, у неё его нет. Маленькая лгунья.

Бросаю на нее взгляд, запрокинула голову и закрыла глаза. Спит? Щас разбужу.

– Пристегните ремни, – говорю громко и втопляю в пол педаль газа. – Сейчас взлетим!

Элька мгновенно открывает глаза – придуривалась, и хватается за ручку на двери.

– Змеевский, ты чё творишь? – орёт.

Сзади весело – Сержу и Динке нравится наша ночная гонка. А вот вредина, как обычно, возникает.

– Ты собрался нас убить??

– Да замолчи ты уже. Наслаждайся!

– Перед смертью не надышишься.

– Что ты несёшь? – морщусь. Помирать собралась, дурочка?

– Останови машину.

– Не-а.

– Я заблюю тебе салон, придурок!!

Вашу ж мать! Резко торможу, и Элька едва успевает открыть дверь, как ее выворачивает на землю.

Тактично отворачиваюсь, да и приятного мало в картине блюющей девушки.

Подаю ей влажную салфетку, молча берет и вытирает губы.

– Эль, ты как? – спрашивает Дина обеспокоенно.

– Нормально.

– Может, в аптеку заедем?

– Не надо. Мне уже легче. Голова только кружится.

Выключаю музыку и еду тихо, раз уж у нас тут тяжелобольные. Покупаю полторашку воды и заставляю Эльку пить её.

Отвожу Сержа на ту вечеринку, и оставляю его там по его просьбе. Потом узнаю адрес Дины и везу её домой.

Пока доезжаем до Элькиного дома, полторашка с водой почти опустела. Умница. Сейчас нужно пить как можно больше жидкости.

– Проводить тебя до квартиры? – толкаю Эльку в бок. – Чтобы матери объяснить, если наткнешься.

– Объяснить, почему я в мужских вещах?

– И пьяная, – подзуживаю.

– Я не пьяная. Уже, – хмурится.

– А по запаху и не скажешь. От тебя несет как от бомжа.

– Дай мне жвачку, – просит. – Просто я никогда ещё не приходила домой в таком виде. У мамы будет шок.

Достаю из бардачка «Орбит» и протягиваю ей. Кидает в рот сразу три штуки и интенсивно работает челюстями. Меня пробивает на ржач.

– Что ты ржёшь? – толкает меня в грудь и нарывается на непробиваемую стену.

– Потешная ты девчонка.

– А ты чё такой твердый? – тычет пальцем в грудную мышцу. – Бронежилет что ли носишь?

– А ты чё меня лапаешь? – перехватываю её руку. – У нас завтра вальс. Только на нём можно руки распускать.

– А тебе жалко что ли? – спрашивает с обидой.

– Неа. Просто девичьи прикосновения на меня действуют, мгм, сама понимаешь как. Потом за себя не ручаюсь.

– Возбуждаешься?

– Да не то слово. Зверем становлюсь, ррр, – прикалываюсь. – Могу напасть и изнасиловать.

– Идиот! – чувствительно шлёпает меня по руке.

– Давай, выходи из тачки, домой тебя понесу.

– Что значит – понесу? – выбираясь из машины, спрашивает она.

Я уже стою возле двери. Подхватываю её на руки и несу к подъезду. Элька пищит и запускает когти в мое плечо.

– Элька-пора тебе-в-постельку, ты же говорила, что у тебя голова кружится? Вдруг упадешь.

– Змеевский, тебе делать не фиг? Сама дойду.

Ставлю её на землю. Роется в сумке в поисках ключа, находит, прикладывает. В подъезде темнота, и мы идём на ощупь. Элька оступается и падает мне в руки.

– Ну вот, а говорила, что сама! – говорю ей на ухо.