Радуга ярких проказ

Читать онлайн Радуга ярких проказ бесплатно

Все книги автора: Сергей Данилов

Цвет текста

Цвет фона

Шрифт

Сиротливый маргинал

Уставшая весна

В облаках плыла луна —
В пятнах, блюдцем недомытым.
На дворе спала весна
С видом крайне деловитым.

Завершался зимний век,
Было ей не до бирюлек —
Растопила липкий снег,
Понавешала сосулек,

Проследила, чтоб метель
Не гудела вечерами,
Днём устроила капель,
Куролесила с кустами,

Приготовила наряд —
Яркий, как само веселье.
Воздух плыл, теплом богат,
Нёс душистое похмелье.

Наработалась она,
Разрумянилась, устала,
От забот слегка пьяна,
Под сугробом задремала.

В сиротливом замке

Врать неприятней и трудней,
Приспособляться нестерпимо…
Да, мне хотелось стать взрослей.
Но не стареть непоправимо!

С солидностью пропал азарт,
Пришли нежданные болячки.
Сданы желания в ломбард
В объятьях беспробудной спячки.

Наверно, я не тот запрос
Послал на небеса случайно —
Возник нелепый перекос,
Жизнь изменилась кардинально.

Просил достатка я не раз,
И получил – не голодаю,
Но без изысканных проказ
Промокшей ватой прозябаю.

Богатство счастья не влечёт,
Не добавляет оптимизма.
Довлеет нудный бухучёт.
В загоне яркая харизма.

Я был неправ, осознаю:
Молил о благе и доходах,
А оказался на краю,
Увяз в обыденных невзгодах.

Отбил желанье у друзей
Встречаться за бокалом пива,
Считал, что лучше стал, святей,
Взлетел над жизнью суетливой.

Высокомерьем сёк подруг —
Наивных, преданных, влюблённых.
Опустошил симпатий круг,
Отверг однажды соблазнённых.

Презрел наличие родни
В провинции полуголодной…
Задул доверия огни
Пустой гордыней сумасбродной!

Мне предстоит скупой финал —
Жизнь в одиночестве тоскливом.
Я – стопроцентный маргинал,
Корпящий в замке сиротливом.

Градус жизни

Чтоб не падал градус жизни,
Не скрипели тормоза,
Были дамы некапризны,
Свято чтимы образа,

Чётко помнилось былое
И хотелось преуспеть,
Не терзало прожитое,
Привлекала звоном медь,

Не пугали расстоянья,
Разносольные пиры,
Посещали покаянья,
Были искренни дары —

Я готов пойти на курсы,
Сесть за парту в сотый раз,
Наполнять души ресурсы
Яркой радугой проказ!

Ожидание фурора

Я недавно на досуге —
Между делом, просто так —
Предложил своей супруге,
Выпив афродизиак,

Поразвлечься на просторе
Средь крахмальных простыней,
Не заботясь о декоре,
Отключив в углу дисплей.

Благоверная сказала:
На работе, мол, аврал.
Нежно раз поцеловала,
Чтоб развеялся скандал,

Унеслась стрелой в контору
Из постели впопыхах…
Трепещу и жду фурора —
Две соседки на сносях.

Пень и клён

Пень стоит в лесу монахом,
Аскетичен, молчалив,
Паукам и местным птахам
Плешь сухую предложив.

Околдован тишиною,
Прячет ноги в мягкий мох.
А над ним пестрит листвою
Клён – курчавый скоморох.

Когти обид

Когтями обид ты карябаешь спину любви.
Уйми легионы претензий, взметни белый флаг,
Фаланги колючих укоров назад отзови.
Бесплодны сарказмы запальчивых, злобных атак.

Не рви обвиненьями грудь пылкой страсти моей.
Нет блеска победы средь желчи отточенных пик.
Ты можешь достигнуть успеха гораздо быстрей,
Сменив на бенгальский огонь хладнокровный ледник.

Озеро печали

Я по озеру печали
В утлой лодочке плыву.
В молоке туманном дали.
Ожидает рандеву

С прошлым – светлым, безмятежным,
С тихой радостью в глазах,
Милым обликом безгрешным,
Спальней в старых образах.

Малолетка полуголый,
Рядом бабушка и дед.
Внук их радужно-весёлый —
Шалопай и домосед.

В куче кубики, машинки,
Старый плюшевый медведь,
Граммофонные пластинки,
Пятаков блестящих медь.

Предлагает дед мне пива,
Ропщет бабушка: «Ты что?!»
Но спокойна, незлобива,
Хоть судьба, как решето.

Детства давнего картинки
Проплывают чередой:
С другом Петькой поединки,
Пруд с коричневой водой…

Хлещут волны ностальгии.
Замер в лодке пнём седым,
Вновь припомнив дни былые
На свиданье с прожитым.

Любовная пицца

Солнце красным помидором
Завершает дня салат.
В небе розовым фарфором
Облака гуськом спешат.

Белый снег – как моцарелла.
Ель – зелёный базилик.
Я тебе любовь согрела.
Ешь, мой нежный озорник.

Сорвать чеку

Титаником на айсберг мчится
Под снос идущий старый дом.
Ему былое в грёзах мнится,
Когда он вырос за мостом

Изящной каменной постройкой,
Имел свой двор, цветистый сад,
Не знал про гласность с перестройкой,
Про смрад гудящих автострад.

Теперь вокруг царят титаны.
Они уходят в облака.
Растут, плодятся истуканы.
Мутна от мусора река.

Глухи колоссы из бетона —
Фрамуг, балконов, лоджий нет.
Громад вокруг полмиллиона,
Они вошли в авторитет.

Уже подогнаны машины,
Бульдозер с краном начеку…
Он хочет сам, назло махинам,
Взорвать себя, сорвав чеку.

Эхо подворотни

Звенящим эхом подворотни
В дорогу провожает дом.
Пусть расставаний будут сотни —
Случатся сотни встреч потом.

Знакомые колонны, арка,
Щербатый у земли кирпич,
В потёках ржавых иномарка
И ощущенье: я – москвич.

Пути ведут по всей России,
От белоснежья до песков.
Но возвращает ностальгия
В страну шипучки и ларьков.

Добрая сила

Я насилье доброй силой
Постараюсь одолеть,
Справлюсь с бешеным верзилой —
Не глумиться хаму впредь.

Стану хлёстко бить глаголом,
Всепрощение явлю,
Буду мудрым богомолом…
А не внемлет – пристрелю.

На чердаке

Щекой касаюсь паутины
Я у себя на чердаке.
Здесь дремлет мебель, спят гардины,
Утиль томится в рюкзаке,

Лежат потрёпанные книги,
Рисунки, рваные холсты,
Висят эспандеры-вериги,
Пугают спицами зонты.

Над стопкой досок и фанеры
Свисают дрябло провода,
Без лампочек грустят торшеры,
В углу ржавеют обода.

Мир пахнет плесенью и тленом,
Клубится серой пыли слой.
А я, назло всем гигиенам,
Дневник ласкаю первый свой.

Лживый кудесник

Я – лживый кудесник, безумный старик,
Легко извращаю известные факты,
Начитан, уверен в себе и двулик,
Имею странички в Ютьюб и Вконтакте.

Слагаю сонеты о чистой любви,
Безумных попойках и грязном разврате.
Сегодня вещаю: «Побольше урви!» —
Назавтра талдычу, мол, счастье не в злате.

Способен о страсти жалеть неземной,
Расплакаться в рифмах о скором разрыве,
Но вскоре, прожжённый, заядлый плейбой, —
Забыть о прорвавшемся с болью нарыве.

Готов воспевать многодетность и брак,
Потом восхвалять адюльтер и пороки.
Весной прославляю соседний кабак,
Зимою грущу, что друзья одиноки.

С похмелья пишу назидательный бред,
Влюбившись, жасмином в стихах расцветаю.
Петляет предательски лёгкий мой след.
Я в рифмах парю и в вине утопаю.

Светлый след

Я смерти не боюсь, поскольку жизнь страшнее
Являет мне порой звериный хищный лик.
Рекой спешат года. Круглей, не веселее
Спокойно становлюсь, непуганый старик.

Я много повидал: коварный яд измены,
Предательства кинжал, родителей уход.
Изведал, как гниют в подвалах рекордсмены,
Цепляется за власть отъявленный урод.

Возможно, ждёт покой, а может, жар геенны —
Противиться смешно, в прогнозах смысла нет.
Уйти, чтоб капли слёз блестели откровенно,
В одной родной душе оставив светлый след.

Лучшая из муз

Ты с мистикой не балуй,
С астралом не шути,
Быстрей ко мне пожалуй,
Чтоб слились два пути.

Предсказывать нет прока,
Ведь суженый я твой.
Известие сорока
Мне принесла весной.

Гадания напрасны,
Я – твой король и туз.
Хоть грешницы прекрасны,
Ты – лучшая из муз.

Неспортивный выходной

Не трогал сегодня я гири —
Позволил себе выходной.
Провёл его скромно в трактире
И вес взял совсем небольшой:

Шесть кружек янтарного пива,
Креветки, орешки, балык,
Солянку как часть лейтмотива,
С картошкою нежный шашлык.

Ещё восемь пенных бокалов
И кольца кальмаров под них.
Шампуры таскали с мангалов
С улыбками пять поварих.

Воздвигнулся штоф запотелый,
Приятно пузатя бока.
Я был возбуждённый и смелый,
А водка приятно мягка.

Меня продавщица текилы
Пленила. Проснулся плейбой.
Размялся я с нею вполсилы.
Ушла она с тарой пустой.

Затем пелена и забвенье,
Скрежещущий, режущий звук,
Кошмарной мигрени явленье
И сердца натруженный стук.

Долой отпуска, выходные!
Бегом за здоровьем в спортзал,
Поскольку веселья хмельные
Надолго уносят в астрал.

Невозвратный кредит

Суета, как на базаре, —
Торг идёт и дым стоит,
Спор с супругою в разгаре,
Неприятностью грозит.

Кто что моет и стирает?
Убирает в доме кто?
Кто продукты закупает,
Водит дочку в шапито?

Пять часов вели беседу,
Повышая резко тон,
Утром начали, к обеду
Завершили марафон.

Закупили мы стиралку,
Новый робот-пылесос,
Восьмилетку-иномарку,
На обмывку – кальвадос.

Да, ещё посудомойку,
Мультиварку, самокат,
Фен, отпариватель, плойку,
Телевизор, снегокат.

Всё оформили в рассрочку,
Подписали сто бумаг,
Напились, поставив точку,
В окруженье новых благ.

Суета, как на базаре, —
Торг идёт и дым стоит,
Спор с супругою в разгаре…
Кто вернёт теперь кредит?!

Чужая неудача

Досада раз меня взяла.
Болит чужая неудача.
Я раскалился добела,
Домой вернулся чуть не плача.

Шёл мальчик маленький в очках,
С разбитой линзою в оправе.
Глотал он слёзы впопыхах,
Синяк усиленно слюнявя.

Его обидела шпана,
А может, плюхнулся случайно,
Но натерпелся он сполна,
Расстроен был необычайно.

В глазах обида и испуг,
Взъерошена от страха стрижка,
Сердечный частый слышен стук,
В руке потрёпанная книжка.

Ждал дома строгий разговор,
Допрос сердитый: «Что случилось?»
Возможно, жёсткий приговор:
«Опять разбил, скажи на милость!»

Я молча мимо прошагал,
Не расспросил его любовно,
А он ждал помощи, страдал,
Дышал прерывисто, неровно.

Безмерно зол я на себя,
Моё бездушье – неудача.
Он шёл, страницы теребя,
Беду от встречного не пряча.

Хризолиты чудных сантиментов

Опытный боец

Я в тире всех зверей побил:
Лосей, медведей, кабанов,
Полдня без промаха палил
В слонов, верблюдов и ослов.

Мной восхищалась детвора,
И продавец доволен был,
А я подобием ядра
Летел домой что было сил.

Рука крепка, намётан глаз:
Хотел – как опытный боец —
Я тараканам в этот раз
Устроить бойню наконец!

Заботливый рассвет

Вином залил я скатерть дня
И ранних сумерек салфетки,
Тянулась вяло ночь, бубня,
Седой рассвет принёс таблетки.

Как добрый доктор, сел на стул,
Свет солнца скрыв за облаками,
Холодным воздухом пахнул,
Пожал туманными плечами.

Он не ругался, не корил,
Гнал прочь тяжёлое похмелье,
Заботливо мне подарил
Из аспирина ожерелье.

Журчание весны

Из снега дружеские ноги
Торчали валенками вверх —
Товарищ мой увяз в сугробе,
Во мне родив невольный смех.

Февраль мёл яростно метлою,
Я слеп от ветра, белизны.
Он наслаждался тишиною
И ждал журчание весны.

Московский свет

В московских окнах негасимый свет,
Но москвичей давно в квартирах нет.
Сограждане со всей большой России
Приехали сюда с периферии.

В однушках гастарбайтеры живут,
Доступен им сомнительный уют.
Они снуют повсюду муравьями:
Клан нужно обеспечивать рублями.

В высотках сити иностранцев рать,
Приходится недвижимость снимать.
Съезжают бегло за город бабули,
Расценки на аренду так раздули.

Кто сколотил начальный капитал —
В столицу тоже мигом прибежал.
Чиновники, нефтяники, барыги,
Банкиры – не простые забулдыги

Заполнили престижные дома,
Употребив на пользу закрома.
Прельщает всех высокая культура
И разветвлённая инфраструктура.

В московских окнах меркнет вечный свет,
Ведь москвичей давно в квартирах нет.
Пируют новой жизни заправилы.
Как мамонты, исчезли старожилы.

Аудит любви

Колёса диктуют посланья,
Призывно кричит тепловоз.
Расстались – адью, до свиданья.
Дороги и чувств симбиоз.

Реборды скрипят, упираясь,
Вагонов течёт караван.
Сказали мы всё, расставаясь,
Чтоб выполнить нежности план.

Столбы, провода, мелколесье,
Полей бесконечных простор,
В седых облаках поднебесье.
Простых откровений затор.

Грусть мерно влачится по шпалам,
По рельсам тревожность скользит.
Внимаем дорожным сигналам.
Разлука – любви аудит.

Редкий дар

Мне назначили пенальти,
Несомненно, будут бить.
Торжествуйте, зубоскальте,
Но любовь не раздробить!

С ней останусь я навеки
И стерплю штрафной удар.
Раствориться в человеке —
Очень редкий ныне дар.

Ветеран любовных войн

Я – войн любовных ветеран,
Контуженный в баталии.
Способен написать роман
О битве при Наталии:

Как хороша была она,
Оборонялась грамотно,
Ночами страстна и нежна,
Днём колка и злопамятна.

Я вёл осадные бои
В алькове у Евгении.
Пестрели сладостные дни
В моральном разложении.

Летел на штурм на всех парах,
Чтоб овладеть Светланою,
Но был повязан в двух шагах
Солидною охраною.

Я проиграл на всех фронтах,
Грядёт капитуляция.
В плаксивых, жалобных стихах —
Смущенья симуляция.

Сберкнижка любви

Вклад открыв, на сберкнижку любви
Отнесу сокровенные чувства,
Потревожу богатства свои
И добавлю янтарь безрассудства,

Скань эмоций, алмазы страстей,
Лестный жемчуг взрывных комплиментов,
Бриллианты блестящих идей,
Хризолиты чудных сантиментов,

Серебро бесподобных речей,
Драгоценную верность и веру.
А проценты – безумность ночей
В обожании нежной Венеры.

Уснувшая совесть

Совесть спит, она устала.
У меня с ней уговор,
Чтоб пореже приставала,
Мой не множила позор.

Всё вокруг ни так ни этак.
В голове царит бардак.
Не мужчина, а котлета,
Подкаблучник и слабак.

Не перечу сослуживцам,
Даже если кто неправ,
Потакаю журналистам,
О проблемах растрепав,

Дочку балую и сына,
Наказать их не могу,
Зная вескую причину,
Не плюю в лицо врагу.

Не вступаю в спор с женою,
Хоть согласен мало с чем.
Примирение с виною —
Мой излюбленный тандем.

Постоянно вру, скрываю,
Что давно болит спина.
На компьютере играю
Вместо чтенья допоздна.

Созвониться обещаю,
Но, забыв про телефон,
В размышлениях витаю,
Недотёпа, охламон.

Совесть в сладостной дремоте…
Оглашаю приговор
И мечтаю о субботе,
Чрезвычайный прокурор.

Буду резать правду-матку,
Указания раздам,
Выдавая без устатку
Всем сестрицам по серьгам.

Памятник поэту

Положен памятник поэту.
Поэт – не просто человек,
Подобен в рифмах самоцвету,
А в построенье строф – стратег.

Он – мастер ярких аллегорий,
Садовник выстраданных строк,
Ваятель вычурных историй,
Непризнаваемый пророк.

Легко меняет возраст, маски,
В чужие мысли может влезть.
В его словах пылают краски,
Оттенков чувственных не счесть.

Всегда в обойме – откровенья.
Он может в небо воспарить.
Пройдя душевные мученья,
Одних спасти, других казнить.

Искренние объятья

Не улетай на юг ты птицей,
Почувствуй радости зимы,
Останься здесь императрицей
Во власти белой кутерьмы.

Высокий трон займи законно,
Расправь роскошный снежный шлейф,
Рисуй на окнах увлечённо,
Открой с мечтами старый сейф.

Звени сосульками хрустально,
Ломай сомнений хрупкий наст,
Танцуй с метелью театрально,
Пустых сомнений сбрось балласт.

Пурпурность щёк лелей прилежно,
С морозом инеем блесни.
Ко мне припав тепло и нежно,
В объятьях искренних усни.

Восьмое марта

Сломала ноготь, сдохла рыбка,
С дежурства в хлам припёрся муж.
Жизнь оказалась в праздник зыбка —
Повсюду будничность и чушь.

Пусты с подругой разговоры,
Зажал подарок жадный босс,
Фон новостной про форс-мажоры,
О том, как мир идёт вразнос.

Макну в аквариум супруга,
Чтоб Женский день он не проспал.
Пусть оклемается пьянчуга:
Вселенский ждёт его скандал!

Игривый ветер

Игривый ветерок весенний
Гулял по женственным плечам,
Ласкал округлости коленей
И припадал к её следам.

Спешил за нею в переулках,
Взлетал ретиво на этаж,
Шуршал листвою на прогулках,
Сопровождал на вернисаж.

Шептал на ухо откровенья,
В причёске весело шалил,
Дарил простые ощущенья
И благоденствие сулил.

Небесная печать

Плыла Луна над тёмным морем,
Как будто в Масленицу блин.
Лик нависал над междугорьем
Средь облаков – седых гардин.

Прибой баюкал монотонно,
Даруя плеском благодать.
Рябил на волнах диск лимонно —
В воде небесная печать.

Королевы и простушки

Опасаюсь я женщин пикантных
С блеском огненным ласковых глаз.
Обхожу стороной импозантных —
Обжигался с такими не раз.

Королевы в постели прелестны,
Только едких претензий не счесть.
В отношеньях порою бесчестны,
Обожают бесстыдную лесть.

Шаг один от любви до скандала,
Непомерный апломб – их конёк.
Штиль – предвестье девятого вала.
От таких я бежал наутёк.

А простушки милы и доступны,
Им чужда горделивая спесь.
Дружелюбны, в делах неподкупны,
В них тепла и покорности смесь.

Пусть не блещут они красотою,
Не присущ им шаблонный гламур,
Но зато отдаются с душою.
Нет меж ними напыщенных дур!

Насыщение любовью

Я не зову тебя к столу,
Давай насытимся любовью:
Вкусив объятий пастилу,
Прильнём в постели к изголовью.

Я обовью твой стройный стан,
Ты изогнёшься гибким луком.
Взметнётся тонких ласк фонтан,
Взойдут желания бамбуком.

Сначала пара тихих слов,
Неторопливость раздеванья.
Потом со сладостями плов —
Минуты нежного лобзанья.

Тепло души, огонь речей —
Вот основное блюдо страсти.
Признанья пряней и острей.
Десерт – изысканные сласти

Из поцелуев сочных губ,
Ресниц пушистых трепетанья.
Долой обыденности суп,
Нас ждёт пикантная лазанья!

Жениться на немой

Ты прекословишь раздражённо,
Недобро мечутся глаза,
Транжиришь фразы возбуждённо,
Сдают терпенья тормоза.

Яд обвинений всё зловонней,
Нападок переполнен пул,
Движения бесцеремонней,
Претензий буйствует разгул.

Я отбиваюсь безуспешно
И огрызаюсь невпопад,
Нелепо выгляжу, потешно
В кругу обрывочных тирад.

Я – бриг в штормящем океане,
Вокруг меня упрёков шквал,
Торчу в крикливом урагане,
Попал в визгливый сериал.

Жду, пересохнет в споре глотка,
Придёт желаемый покой.
Жизнь истину явила чётко —
Жениться нужно на немой.

Косынка

Нашёл в комоде я случайно
Твою косынку давних лет
И был взволнован чрезвычайно,
Поймав из прошлого привет.

Комочек мятый лёгкой ткани
В углу безмолвствовал в пыли.
Передо мной, как на экране,
Событья прежние цвели.

Мы в летнем поле, молодые,
Вокруг ромашки, васильки,
Ты прячешь кудри золотые
Шальному ветру вопреки…

А вот ты в ярком сарафане,
Твой облик дразнит взгляд мужской…
Вы с дочкой – смуглые «южане»,
С платком играет бриз морской…

Раздражена ты, молчалива,
Платок надвинут на глаза,
В преддверье ссоры рецидива
Скользит предательски слеза…

Безмолвье в комнате трагично,
Иссяк любви потенциал.
Косынку треплешь безразлично —
Окончен долгий сериал.

Зимний разбег

Корноухи глыбы фирна,
По оврагам – грузный снег.
У зимы дела обширны,
У неё широк разбег.

Покрывает лужи коркой —
Тонкой, хрупкой, как стекло,
Или, сделавшись танцоркой,
Кружится теплу назло.

Рассыпает утром иней,
Серебрит в ночи кусты,
Представляется богиней
В блеске льдистой красоты.

Из воды куёт сосульки,
Возвращает вновь мороз.
Поиграв с весной в бирюльки,
Кукиш ей суёт под нос.

Фиаско

Женатым был, но счастлив не был.
Ярем семейных уз тяжёл.
Оставшийся от брака пепел
Я по углам в сердцах размёл.

Был я влюблён, но не женился.
Завяла трепетная связь.
Роман в упрёках растворился.
Цветы признаний скрыла грязь.

Я покупал интим цинично,
Без обязательств и проблем.
Грешил бесстыдно, феерично

Продолжить чтение