Последний эксперимент

Читать онлайн Последний эксперимент бесплатно

Переговорщик появился как всегда неожиданно. Я услышал негромкое шипение и последующий сухой щелчок – звуки, неизменно предшествующие его появлению. Чертыхнулся про себя. Как всегда неожиданно и не вовремя. За этот год у меня сложилось впечатление, что он это делает нарочно. Возможно, подразнить меня, было единственным развлечением в его донельзя бюрократической космической службе.

Что ж, могу ответить тем же. Притворяться, что я не слышал его появление было бессмысленно. Он знал, что я знаю. Но игнорировать его мне ничто не мешает.

Я неспешно продолжил счищать с подгоревшего тоста обугленные края. Так же не спеша достал из холодильника сливочное масло и джем, аккуратно намазал на тосты. Насыпал в кружку две ложки растворимого кофе, добавил одну сахара. Залил кипятком. Из комнаты не доносилось ни звука.

Его выдержке можно только позавидовать.

Я уселся за стол, открыл заранее приготовленный «Скотный двор» Оруэлла, намереваясь, как я и планировал до его появления, перекусить за чтением, но понял, что аппетит пропал. В комнате по–прежнему царила тишина. Заставил себя откусить кусочек тоста, но, как говорят у нас на Земле – кусок не лез в горло. Со вздохом положил тост обратно на тарелку, выплюнул откушенный кусочек в мусорное ведро. Ок, он выиграл.

Темно-зеленая с бурыми прожилками желеобразная масса удобно устроилась на моем кресле. Правое щупальце переговорщик положил на подлокотник, в левом он держал мой мобильный. Внешний вид переговорщика мог бы вызвать отвращение, если бы не золотистые крапинки, блестящие, мерцающие, разбросанные по всему его телу, придающие этакое неземное сияние. Гармоничность образа дополняли глаза – яркого изумрудного цвета, светящиеся острым, непостижимым человеческому уровню сознания разумом.

Сейчас эти глаза были устремлены в экран моего телефона. Переговорщик оторвал правое щупальце от подлокотника и провел им по экрану снизу вверх, вероятно листая ленту одной из соцсетей. Он любил заходить туда, бывая у меня. По его словам, это очень помогает постичь наш человеческий разум.

Я негромко, но весьма недовольно кашлянул. Спустя почти год общения я перестал его бояться, усвоив для себя, что действия переговорщика, как, судя по всему, всей его расы, всегда справедливы. Переговорщик оторвал взгляд от экрана, взглянул на меня и отложил телефон на журнальный столик.

– Не хотел прерывать ваш завтрак и решил занять себя чем-нибудь, пока вы принимаете пищу.

Он был безупречно вежлив. Как всегда. Я хмыкнул нечто неопределенное, подозревая, что им известен каждый мой шаг и он знал, что я собирался позавтракать. По крайней мере то, что они умеют читать наши мысли, я знал наверняка. Однако пытаться спорить было бесполезно. Это я тоже давно усвоил. Их интеллект настолько превосходил человеческий, что шансов у меня не было.

Я уселся в кресло напротив и, в свою очередь, уставился на него. На этот раз он не стал испытывать мое терпение.

– У вас осталось мало времени.

В животе скрутился тугой узел. Я знал, что время на исходе, но всей душой надеялся, верил, что мои попытки спасти человечество однажды приведут к успеху. И даже если нет, они проведут ещё какой-нибудь эксперимент. Дадут нам ещё один шанс. Ведь давали их нам уже восемь десятков лет.

– Я стараюсь. Очень стараюсь. – Искренне сказал я.

Мои слова отдавали безысходностью. Времени действительно оставалось все меньше.

– Мы знаем. – Голос переговорщика лучился пониманием. – Вы делаете всё, что можете. Но спустя 345 дней это ни к чему не привело. Изначально мы определили экспериментальный период в три месяца. Ничего не вышло. Тогда вы попросили продлить срок до полугода и мы пошли вам навстречу. После повторного провала мы договорились увеличить срок до года. Сейчас и он подходит к концу. А результата так и нет. Вы должны нас понять. Мы не можем бесконечно идти вам навстречу. Больше срок продляться не будет.

Я уставился на узор ковра, пытаясь сдержать эмоции. Кажется, я всё–таки подвёл человечество. Или это люди подвели меня?

Переговорщик тем временем замолчал, очевидно заметив мое состояние. Потом продолжил. На этот раз его тон звучал слегка извиняюще.

– Поймите, мы бы ещё смогли закрыть глаза на насилие, грабежи, обман и множество других преступлений, которые так распространены на вашей планете. Но убийства… Вы единственная в нашей галактике планета, на которой разумные существа убивают себе подобных.

На слове «разумные» в его голосе появились нотки сомнения, а на слове «убивают» – отчётливое отвращение. Он на несколько секунд замолчал, а затем продолжил бесстрастным голосом:

– Вне всякого сомнения лично вам ничего не грозит. Как мы и договаривались, вы будете перемещены на нашу планету непосредственно до уничтожения вашей. Наши воздух, вода и прочее почти идентичны здешним и прекрасно подойдут вам. Вы сами можете видеть, что для того, чтобы дышать на Земле мне не требуется никаких дополнительных средств. Вы можете быть уверены в этом. Мы никогда не нарушаем наших обещаний и никогда не обманываем.

В воздухе повисло молчание, в котором, казалось, тягостно застыло недоговоренное «…в отличие от вас». Но, как я уже упоминал, он был очень вежливым.

– Дело не во мне, – прошептал я, – моя планета погибнет. Все, кого я знал. Все, что я видел. Чем дорожил. Любил. Восхищался.

– Мы специально выбрали вас, как человека образованного, разумного, сдержанного и, – это было очень важно при поиске кандидатуры, – одинокого, без семьи и родных. Вам не кого будет оплакивать.

– Да, но все остальные… Все те, кто погибнет. Они тоже люди.

– Люди, которым нравится убивать. Ваш вид должен был быть уничтожен ещё тогда, когда затеял очередную мировую войну. Но на вселенском совете было решено дать вам шанс. Нам казалось, что пережив те ужасы, вы больше никогда не повторите подобного. Но сейчас…вы, кажется, снова пытаетесь это повторить.

Я хотел было возразить, но слова застревали в горле. Да и по большому счету, возразить было нечего.

– Вы шокированы тем, что мы планируем вас уничтожить. И в то же время планомерно уничтожаете друг друга. Где логика?

– Дети. – Прошептал я. – Разве они виноваты? Они не убивают.

– Они вырастут и будут убивать. Такова ваша природа. Понять которую мы не в силах.

– Не все убивают.

– Если бы люди не были ограничены вашими, так называемыми законами, которые работают, к слову, отвратительно, убийств было бы на порядок больше.

Я молчал. Он помолчал тоже.

– Что ж. Мне пора. У вас осталось двадцать дней, чтобы найти хоть одного человека, который никогда, ни при каких обстоятельствах, не согласится убить себе подобного. Желаю удачи.

Я кивнул.

Послышалось негромкое шипение. Искорки на теле переговорщика заметались и засияли ещё ярче. Через несколько секунд он с сухим щелчком растаял в воздухе.

Я вышел на кухню. Посмотрел на бутерброды и остывший кофе. Есть больше не хотелось. Аппетит пропал.

****

Уже через пятнадцать минут я был на улице. Мои подсознательные надежды на то, что они согласятся продлить эксперимент, рассеялись как дым. Я не был посвящен во все тонкости и детали экспериментов, которые проводили над человечеством представители космических глубин, знал только, что нас проверяли на «человечность» не один десяток лет. Возможно, несколько сотен. И результаты каждый раз были неутешительные.

Эксперимент, «честь» проводить который выпала мне, заключался в следующем. Я выбирал любого человека в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти лет, обыгрывал ситуацию, например, так, что якобы я оказывался в долгу перед испытуемым и предлагал отблагодарить его необычным способом: он может выбрать одного человека и тот умрет. Достаточно просто этого пожелать. Для того, чтобы к моим словам относились более менее серьезно, я демонстрировал испытуемому пару–тройку трюков. Например, перемещал в воздухе предметы или угадывал его мысли. Как правило, испытуемые, несмотря на проделанные мной фокусы, не воспринимали мой «подарок» всерьез. Но все же задумывались. А что, если? Если это правда и они действительно могут избавиться от мешающего лично им человека. Размышления занимали один–два дня, после чего кандидатура в смертники была выбрана. И ни один из участников эксперимента не отказался от возможности убить, осознавая, что ему не придется для этого прикладывать малейших физических усилий и он никогда не понесет наказание. Ни один.

Насколько я знал, ранее над человечеством проводились куда более серьезные и масштабные эксперименты, растянутые во временном отрезке на года и десятки лет. Все они провалились. С нами хотели было покончить, но нашлись люди, упрощённо говоря стажёры в каких–то космических министерствах, молодые и энергичные, которые захотели проверить свои идеи в надежде добиться успеха там, где его не смогли добиться целые команды опытных экспериментаторов. Кто-то хотел продвинуться по службе, кто-то защитить диссертацию. Все это рассказал мне переговорщик, добавив, что такое объяснение будет понятно моему примитивному мозгу. На слове примитивный в его голосе прозвучало больше сожаления, чем извинения. Но я знал, что он справедлив. Обижаться было не на что.

Поначалу количество желающих доказать, что люди скорее хорошие, чем плохие, и заслуживают право на существование, зашкаливало. Но организаторов экспериментов ждали провалы, один за другим и, в конце концов, поток экспериментаторов иссяк. На нас поставили крест. Не находилось даже самых отчаянных энтузиастов, готовых взяться за безнадёжный проект под названием Земля. Космос больше не верил в людей. (И, пока немалое количество людей верило в инопланетян, инопланетяне постепенно перестали верить в нас).

На последнем космическом совещании, – можно назвать это заседанием, планеркой, да как угодно, думается, это не так важно, сколь его итог, – нас было решено уничтожить. Люди были признаны неисправимыми, жестокими и несущими угрозу для вселенной. Ведь, в конце концов, несмотря на нашу задержку в развитии (по космическим меркам), мы пытаемся что–то изобретать и даже летаем в космос. И никто не мог поручиться, что рано или поздно мы не развяжем галактическую войну.

Поскольку проведение эксперимента, исполнением которого занимался я, было уже утверждено и ресурсы на него были выделены, его решили не отменять. За время общения с переговорщиком я понял, что букву закона и точное следование предписаниям и нормам в галактике чтут едва ли не превыше всего.

Почему для проведения эксперимента выбрали именно меня я понятия не имел. Выдающимися способностями я не обладал, услуг человечеству в виде неоценимых изобретений не оказывал. Моим единственным преимуществом было одиночество. Родители умерли рано, а бабушки и дедушки и того раньше. Женой и детьми не обзавелся, с закадычными приятелями тоже не повезло. Хотя в данной ситуации это скорее можно назвать везением. Я пытался задавать вопросы переговорщику о том, чем им приглянулась именно моя кандидатура, но он каждый раз аккуратно уходил от ответа.

Я огляделся по сторонам, прикидывая, где можно попытать удачу сегодня. За прошедший год я перепробовал массу вариантов. Знакомился с людьми в кафе и ночных клубах, в поликлиниках и больницах, в метро, самолётах и поездах, на встречах анонимных алкоголиков и даже на похоронах. Я проехал тысячи километров проводя эксперименты над попутчиками, поработал барменом, таксистом и психологом, менял десятки увлечений, расширяя круг общения за счёт любителей турпоходов и книжных фанатов, собирающихся раз в неделю обсудить очередное литературное произведение.

В кругу знакомых я тоже попробовал было проводить эксперимент, но быстро понял, что идея явно неудачная. Раз за разом разочаровываться в тех, кого уважал и считал своим другом или просто хорошим приятелем, оказалось до невозможного тяжело.

Погруженный в эти размышления я ступил с тротуара на проезжую часть двора и в следующее мгновение ощутил несильный толчок в левый бок. Хотя он и не был слишком резким, я все же не удержался на ногах и завалился на тротуар.

Водительская дверь белоснежного Форда распахнулась и оттуда выпорхнула испуганная девушка лет двадцати четырех – двадцати семи. Она склонилась надо мной, повторяя дрожащим голосом:

– С вами все в порядке? С вами все в порядке?

Я неопределенно махнул головой, прикидывая про себя, смогу ли я задержать ее под предлогом плохого самочувствия и провести эксперимент.

Продолжить чтение