Читать онлайн Паутина страха бесплатно

Посвящается моему сыну Дмитрию

Глава 1

Дарий брёл по двору и думал. Весь в своих мыслях, он завернул за сарай и увидел, как худая женщина утешала мужичка. Мужичок тот был немым от рождения. Безропотно делал все плотницкие работы, только иногда напивался, и тогда уходил к речке. На берегу сидел и плакал, размазывая пьяные слёзы по лицу. Иногда он что-то мычал, грозя кому-то кулаком.

Худая женщина гладила мужичка по голове и причитала. А он сидел, держал на коленях собачку барыни и качал головой. Дарий подошёл и услышал.

– Вот, и пришёл твой черёд. Знать судьба у тебя такая …

Мужичок сильнее опустил голову.

Женщина глянула на Дария, и мотнула в его сторону головой, – вот, ему бы ничего не было, а тебе…

Дарий сел на лавку, – а что случилось? Помирает кто? – ему пришлось вмешаться, раз на него показывают.

Женщина тяжело вздохнула, покачала головой и показала на мужичка.

– Да вот этот обормот, собачонке хозяйской, ножку повредил. Шёл он, нёс инструмент, ну а она тут крутилась, искала что ли чего, ну он и уронил на неё инструмент. Она, собачонка-то, увернулась, но неудачно, и попал ей инструмент на ножку. Зашиб её. Ну и поцарапал ножку-то.

Дарий присел на лавку и слушал.

– Ну сейчас-то замотали ей ножку. А все равно она храмлет. И как она от барыни сбежала? – женщина зарыдала, – барыня всё равно узнает. И запорет дурака.

Дарий поднял голову, посмотрел по сторонам, вздохнул и сказал: «А может не запорет?»

– Ну как не запорет. Ему же не выдержать двадцать ударов. Помрёт он. А меньше она не даёт. Сам знаешь.

Мужичок сидел, опустив голову и молчал. Женщина вытирала платком слёзы и вдруг повернула голову и посмотрела на Дария.

– А может? Даря, а может ты?

– Что я? – Дарий не понял женщину.

– Ну, может ты поможешь?

– Я? А как я могу помочь? Что я могу сделать?

Женщина уже собралась, она вытерла слёзы, развернулась к Дарию.

– Даря, возьми на себя. Тебе же она ничего не сделает. Ты же любимчик её. – голос был жалобный, но Дарий даже отвернул голову, чтобы не слышать её.

– Спаси нас, родимый! Дети у нас малые! На тебя одна надежда! – женщина зарыдала и упала на колени перед Дарием.

Дарий задышал, стал зачем-то тереть свои колени. Взгляд его бегал из стороны в сторону.

Женщина стала кланяться Дарию в землю, и всё время на её жалобный вой, что-то отзывалось в груди Дария.

Дарий начал тяжело дышать, его зубы сжались, и он махнул рукой.

– Ладно. Скажу, что виноват. Может и пожалеет меня барыня.

Женщина подняла голову, её жалобный вой прекратился. Она смотрела на Дария счастливыми глазам, потом размазывая слёзы, сказала: «Век за тебя, соколик, Бога буду молить. Спас ты нашу семью, спас!»

Женщина дала оплеуху мужичку.

– Спасибо, спасибо скажи благодетелю!

Мужичок неловко подал руку Дарию, потом замычал что-то в знак благодарности.

На заднем дворе дрались два петуха. Один молодой, другой старый. Постарше и поопытнее наскакивал грудью, быстро делал выпады клювом и старался изо всех сил. А молодой неуклюже пытался защититься, и только изредка атаковал. В скором времени молодой упал и поднялся, снова упал и опять поднялся. Кровь уже выступила на его перьях. Старый довольно клокотал, и в последней атаке сбил молодого. Петушок пытался поднять голову, косил яростно глазом, но уже не мог подняться.

Во дворе стояла неширокая, в одну доску, скамья, на ней на животе лежал Дарий, у него была снята рубаха. Его руки и ноги были вытянуты вперёд, и вдоль скамьи, и привязаны к ней. Шевелиться Дарий не мог. Если только выгнуться телом. Мыслей почти не было. Так, где-то на краю сознания шевелилось соображение – предупреждало ведь что-то, предупреждало. Можно было и не соглашаться на просьбу бабы. Тогда бы и ничего не было. Да что думать, поздно уже.

Рядом здоровый мужик разминал кожаный длинный кнут. Вокруг была толпа дворовых людей. Они тихо переговаривались. Все ждали барыню. Развлечений в усадьбе мало, вот и собрался народ поглазеть. Конечно, ещё и староста заставлял. Как же, пусть смотрят. Пусть думают, что так с ними может быть, если слушаться не будут. А как же, наказания должны быть, чтобы другим неповадно было.

Дарию было стыдно. Его ещё никогда не пороли, и он боялся, что не выдержит боли и закричит, завизжит, как ребёнок. Он раньше видел, как пороли десятилетнего мальчишку. Так с того сняли портки и положили на скамью, двое держали, третий порол. Ну он и визжал.

Появилась барыня. Она прошла мимо скамьи, на которой лежал Дарий, и похлопала его перчаткой по спине. Потом грозно взглянула на дворовых людей. Все сразу опустили головы, кому хотелось связываться с барыней. Она села на стул, и махнула рукой – начинайте.

Мужик с кнутом повернулся, поглядел диким взглядом на толпу, выбрал там кого-то и громко хлопнул кнутом. Толпа шарахнулась и разошлась пошире. Мужик подошёл к скамье, где лежал Дарий, поправил его тело. Поднял за волосы голову Дария, посмотрел в глаза, зарычал, отпустил голову.

Мужик погладил спину Дария кнутом. Вроде бы и не больно, но Дария всего передёрнуло. Мужик получал удовольствие, растягивая время. Он подошёл к ногам, легонько стукнул кнутом по босым пяткам, поднял голову и посмотрел на толпу. Толпа опустила головы. Страшный чёрт, не дай Бог попасться ему.

Барыне надоело глядеть на то, как мужик с кнутом вытанцовывал перед Дарием, и она закричала, – хватит представление устраивать! Чай не на ярмарке. Начинай давай!

Мужик хотел фыркнуть на барыню, как же, она прервала его выступление, но вовремя одумался. Он мог через минуту оказаться на месте Дария. И понимал, что мужики его жалеть не будут. Слишком многих он порол.

Мужик подошёл к скамье, тщательно отмерил расстояние, примерился, поднял и опустил кнут. Ещё раз взглянул на толпу. Потом размахнулся и нанёс удар кнутом по спине Дария. Дарий дёрнулся. Спину обожгло. На спине осталась красная полоса. Дарий застонал. Больно, чёрт! Но он выдержит! А то ведь того плтоника, точно бы убил этот гад!

Мужик зловеще ухмыльнулся. Ещё раз размахнулся и снова нанёс удар. Удар получился сильнее, и кожа на спине Дария лопнула, показалась кровь. Дарий сжал зубы и снова застонал, но уже громче. На глаза выкатились слёзы. Он мотнул головой, смахивая влагу. Потом повернул голову и сквозь мутную пелену увидел, что женщины, глядя на него, крестились, а мужики угрюмо качали головами.

Мужик нанёс ещё несколько ударов, и кровь на спине Дария стала сочиться сильнее. Спина горела. Всё тело превратилось в одну жгучую боль. Боль заполняла Дария, потом стала пульсировать. В глазах пошли огненные круги. Осталась одна боль. Тела не было, была только боль. Безжалостная, беспощадная. Когда, ну когда же это кончится? Ну её к черту такую жизнь. Как же больно! Как больно! Завтра же сбегу! И пусть хоть убивают, здесь я ни за что не останусь! В голове стучало – было предчувствие, было. Дурак! Дурак!

Палач вытер рукавом пот со лба и нанёс ещё три удара. Вот сволочь! Вот назло ему, назло всем выдержу! Не буду кричать, не буду!

Дарий грыз палку, которую ему вставили в зубы и стонал.

Барыня смотрела, смотрела на экзекуцию, потом стала вытирать платочком глаза. Неожиданно она замахала рукой и закричала.

– Хватит, хватит уже! Всё, достаточно!

Мужик оглянулся на барыню, засверкал глазами. Потом он медленно стал сворачивать кнут. Мужик только разошёлся, только в раж вошёл, а тут конец. Дай ему волю, он бы всех здесь перепорол. С превеликим удовольствием. Так порол бы, чтобы и кровь летела во все стороны. Чтобы орали сволочи во всё горло.

Женщина с мужичком крестились и глядели на Дария. У стены стоял дядька Радим, он грустно качал головой и тоже смотрел на Дария. Как бы пацана не сломали. Может и не выдержать. Хотя, кто его знает… Но досталось ему сильно. Некоторые ломаются от таких наказаний. Замыкаются в себе, что-то с головой случается и всё. Ходит такой дурачок по деревне, подают ему кто сколько может. Да и заставляют работать за краюшку хлеба.

Барыня ушла в дом. Всё закончилось. Народ стал расходиться. Небо нахмурилось, пошли тучи, и к тому времени, когда Дарию помогли встать со скамьи, и проводили в конюховку к дядьке Радиму, начался дождь. На дворе стали образовываться лужи, большие, с детскую ладонь, пузыри начали лопаться на поверхности. Гроза начала своё наступление на усадьбу.

В конюховке, на животе на деревянной старой лавке, лежал раздетый по пояс Дарий. Рядом на табуретке сидел дядька Радим. Бывший крестоносец, осевший на старости лет в имении, он занимался охраной грузов и охраной имения. Готовил мужчин на случай нападения врага и помогал конюхам.

Радим смазывал спину Дария. Бедняга тихонько стонал. Почему-то сегодня запахи кожи были сильнее. Думать он ни о чем не мог. Все тело ныло. Боль была противной, тянущей, казалось никогда она не закончится.

Дядька Радим заметил родимое пятно странной формы, похожее на аккуратный ромбик, внизу спины Дария. Дядька потрогал его и начал говорить.

– Вот, пятно у тебя, Дарий, странное. Раньше такие пятна считали за отметины дьявола. Ты уж никому не показывай это пятно. Хотя время сейчас другое. Нечисти уже и не осталось. Вывели, сожгли всех. А если и осталась нечисть, то молчит, боится.

– А что, дядька, их по-настоящему жгли? – Дарий даже пытался подняться, но никак не получалось. Больно было сильно.

– Ну, а как же? Донесут инквизитору, тот приезжает, начинает пытать, у него такое право есть. А под пытками любой сознается. Вот и сознавались. А там – если сознались, то и на костёр. В нашей местности двух женщин сожгли.

– Дядька, но это же страшно.

– Ну, конечно, страшно. Говорят, когда только начинали жечь ведьм, народ ходил, как на представление. А потом поняли, что любая баба может оказаться на месте ведьмы. И жена, и дочь, и сестра, ну а старуха, тех-то и подавно. Приходили, потому что заставляли, да и боялись ведьм сильно.

Дарий больше не стонал. В голове ярко рисовалась картина. Столб на берегу реки, вокруг дрова и они горят. А на столбе висит черноглазая девушка. Она смотрит на Дария, что-то кричит. Глаза её умоляют, губы шевелятся, волосы скоро займутся огнём. Потом разом всё пропало.

– И никто ничего не мог сделать?

– А что ты сделаешь? Знаешь какая власть у церкви? Кто захочет, чтобы его отлучили. Да и как же без Бога жить?

Дядька Радим накрыл Дария лёгкой тряпкой. Дал попить водички. Себе заварил чай с травой и стал попивать его.

– Дядька, страшно всё это. А вот у нас разное болтали. И что ни к чему эти походы были. И что народу погубили много, и всё равно ничего не добились.

Дарий попытался подняться, но дядька Радим прижал его.

– Ты не вставай, пока, пусть мазь впитается. Это старинная мазь. Меня вот в походах и научили её делать. С ней лучше всё заживает. Да, и боль она снимет. – Дядька поставил кружку, достал большую иглу и начал чинить седло.

– К чему или ни к чему наши походы были, я не могу сказать. Крестоносцам не больно-то объясняли. Сколько народу погибло, я не знаю.

– Дядька, а как тебя не убили? Там говорят такие битвы были…

– Наверно повезло. Товарищи многие ушли, как говорили, в страну предков. Я вот живой остался, – дядька почесал голову.

– Худой ты больно, Даря. Поправиться бы тебе. А то ведь девки и смотреть на тебя не будут. Да и ребята запросто обидеть смогут.

– Дак я, дядька Радим, и так вроде бы всё ем. А все равно худой…

– То, что худой, это ещё ничего, а вот то, что в тебе силы нет и защищаться не можешь, это не годится.

– А что же мне делать, дядька?

Дядька Радим оглянулся на двери и начал рассказывать.

– Вот знаешь, как у нас было. Попал к нам, крестоносцам, парнишка, вот вроде тебя. Хочу, говорит, с вами идти, на землю обетованную посмотреть. А куда его брать, ничего он не умеет. Только в обоз. Помогать повару.

Но парнишка настырный попался. Привязался он к старому воину, научи, да научи драться оружием. Ну тот и дал ему палку. Защищайся, говорит. Старый воин тоже взял палку и начал парнишку охаживать. Бьёт его палкой, но жалеючи, крестоносцы-то видят это. А парнишка пытается увернуться, но не получается у него.

Короче побил его старый воин, и парнишка ушёл в обоз. На следующий день крестоносцы видят, он опять идёт, хромает правда. И снова просит старого воина научить его драться. Палку свою уже крепче держит.

И опять избил его старый воин. Крестоносцы думали уже, всё, больше не придёт парень. А он снова пришёл. И так пока стояло войско крестоносцев в этом месте три месяца, ждали указаний куда двигаться, парень приходил к старому воину. И вот наступил день, когда это и случилось.

Старый воин, как всегда, взял палку и начал бить парня. Но не тут-то было. Парень-то научился уворачиваться. И попасть в него старый воин не может. И так пытается, и так, и не получается…

А в конце парнишка изловчился и ударил-таки старого воина по ноге, да так сильно, аж захромал старый воин. Вот с тех пор и стал учить парнишку своей науке старый воин. И стал потом парень хорошим бойцом. Многих врагов порубал он мечом во славу Господа, многих своих товарищей выручил.

Дарий заслушался дядьку Радима. Вот бы ему также! В голове у него замелькали картины учебных боёв. В них Дарий был учеником у дядьки Радима. Тот обучал его, и так у Дария замечательно получалось, что он даже побеждал своего учителя.

Дарий пытался пошевелиться, когда дядька Радим стал осторожно снимать тряпку со спины. Вся она была пропитана мазью. Дядька аккуратно свернул тряпку и запрятал в деревянный ящик, – ну всё, иди.

Дарий сел и заметил, что стала заметно легче. Казалось, что мазь растворила боль, впитала её. И худо-бедно Дарий мог двигаться.

Дарий уже дошёл до двери, когда вдруг обернулся и спросил, – дядька, а ведь ты был тем учеником? Дядька Радим только улыбнулся, и махнул рукой.

Дарий пришёл к себе, лёг и заплакал. Так стало жалко себя. Никого у него нет. Вот только дядька Радим помогает. У других отцы, матери, а у него никого. Вспомнилась бабушка с дедушкой. Как они спокойно жили. Потом дедушка умер, и бабушка осталась одна с Дарием.

Дарию вспомнились последние разговоры с бабушкой.

Как-то вечером бабушка подозвала к себе Дария, и начала говорить.

– Всё, внучек, приходит мой черёд. Скоро я уйду, пришла моя пора. Давно меня там ждут матушка, да батюшка. Да ты не огорчайся. Все туда уходят. Кто раньше, кто позже, – бабушка вздохнула, обняла Дария, всхлипнула и продолжила, – значит, время пришло рассказать тебе, откуда ты у нас появился.

Дарий сидел на бревне и внимательно слушал. И перед внутренним взором у него плыли картины.

Какое-то помещение. Кругом одни мужики. Мальчишку лет пяти, тащит один из них, за шиворот по грязному полу. Открывается дверь, и пацана выбрасывают в жидкую грязь. На улице темно, идет мелкий нудный дождь. Мальчишка барахтается в луже и пытается вылезти.

– Чтоб ты сдох, крысёныш! Опять мне руку прокусил. Чтоб тебя собаки загрызли! И зачем бабы таких рожают! Убивал бы сразу!

Мужик сплевывает в лужу. Потом заходит в кабак и закрывает двери. Мимо идут старик и старуха. Они смотрят на мальчишку и торопятся пройти. Из лужи раздаётся голос.

– Помогите, помогите … – голос его жалобный, плачущий.

Дед оглядывается на сидящего в луже мальчишку, и останавливается. Бабка тянет его дальше. Дед, однако разворачивается и идёт к мальчишке.

– Ты куда, старый! Пошли быстрее! Неровён час кто увидит! – бабка нервничает.

– Ты посмотри, нет, ты посмотри! Как похож! Как похож! Да это же наш Данька в детстве … – старик приседает перед мальчишкой.

Бабка тянет старика за рукав. Старик же неожиданно хватает мальчишку, прижимает к себе и торопится уйти. Бабка спешит за ними и причитает.

– Что же будет! Что же будет! А ну как схватят нас? Украли мальчонку …

Дед торопится и на ходу бормочет.

– Замолчи, бабка! Замолчи! В кои веки дело доброе делаем, а ты причитаешь … Ведь помрёт мальчонка, помрёт. Если оставим здесь. А так, увезём в деревню и оживёт он у нас. Помолимся и простится нам грех … спасти надо раба Божьего.

Бабушка перекрестилась и продолжила, – вот, так ты у нас и появился. Сначала болел сильно. Видно, тебя бесы потрепали сильно. Ты же мальчонка и защиты у тебя не было никакой. А они эти бесы, кругом болтаются, ждут, когда к человеку прилепиться можно будет. Ну и прилепляются. Я-то с тебя бесов сняла, а вот дальше уже сам смотри.

Глава 2

Черноволосый мужчина с карими глазами пробирался через лес. За спиной у него был небольшой мешок, перевязанный так, что не мешал ходьбе. Мужчина прислушивался, приглядывался, изредка поводил носом, будто унюхивал что-то. Слева вдалеке послышался лай собаки. Следом залаяла другая.

– След взяли, – мужчина лихорадочно покрутил головой, и пустился бежать вправо и вверх по склону, поднимавшегося подлеска. Он торопился, знал, что, если догонят, не пожалеют. Сначала убьют, и только потом обшарят. Никаких надежд на то, что пощадят он не питал. Разбойники, одним словом. Хотя и он такой же. Почему такой же? Он благородный, он помочь хочет. Хотя кого обманывает? Себя? Давно уже он разбойник и надеется только на то, что когда предстанет перед судом Божиим, то его там пожалеют. Простят за грабежи и убийства. За все его злые дела. Однако же без причины он никого не убивал. Только защищался, ну и когда деньги нужны были. Впрочем, деньги-то всегда нужны.

Мужчина карабкался и разговаривал сам с собой. За ним гнались товарищи, которых он обманул. Он украл их долю. Но ведь ему нужнее. Они всё равно пропьют да прогуляют, а он потратит эти деньги на книги, на старинные артефакты, на путешествие к мудрецам, наконец.

Лай собак приближался. Лес был обыкновенный, только холмистый. Никаких скал, никаких пещер, даже рек, через которые можно было бы переправиться.

Мужчина остановился, и тяжело дыша стащил мешок со спины. Быстро развязал его и достал медный кувшинчик. Открыл пробку и аккуратно посыпал место, на котором стоял. Потом пошёл дальше и опять посыпал. Так он прошёл шагов пятьдесят, и через несколько шагов высыпал весь порошок из кувшинчика.

Собаки лаяли уже близко. Нагоняют. Мужчина затянул узел на мешке, закинул его за спину и побежал назад, потом свернул влево в кусты. И там залёг, и стал наблюдать за происходящим.

Через несколько минут мимо него пробежали собаки, за ними несколько мужчин. Беглец прислушивался. Вот они остановились, оглядываются.

– Оттащи собаку, собаку! – а-а- а, всё, – грубый голос начал ругаться.

– Он отраву подсыпал, сволочь! – кричал другой голос. – Собак убери. Убери собак!

– Мои собаки, – закричал мужской голос, – как я без них буду? Это же охотничьи собаки. Всё! Отработали собаки.

Беглец понял – средство сработало. Сейчас они будут думать, что делать. Собаки ему уже не страшны. Да и люди тоже. Им просто не понятно куда он может пойти.

Мужчина тихонько выполз из кустов с другой стороны тропинки и направился в обратный путь. Наверняка остолопы будут пытаться искать его дальше, у них ума не хватит подумать, что он может вернуться назад.

– Сволочь, сволочь, – ворчал мужчина, – вот вам и сволочь. Если бы не его умение, то и не спасся бы он сейчас. А так вот и получилось всё как надо.

Мужчину звали Джубой. И он раньше был в банде разбойников. Несколько лет они грабили караваны толстопузых купцов. Проигрывали, пропивали, прогуливали деньги. И только атаман, да ещё Джуба копили деньги и драгоценности. Атаман надеялся, что когда-нибудь он завяжет и станет таким де как все гражданином. Джуба тратил деньги на книги по алхимии, по чёрной магии, на старые амулеты, хотя иногда он и делал закладки с золотом.

Однажды им попался большой сдвоенный караван. Взяли они там много золотых монет и драгоценностей. Правда пострадала банда в этом нападении, осталось их из тридцати пяти всего пятнадцать. А вечером Джуба случайно услышал, как атаман со своим помощником договаривался сбежать и прихватить все добычу. Джуба изловчился и подсыпал им сонный порошок, и его товарищи крепко уснули. Он же нашёл добычу и с ней сбежал.

Джуба пробирался к городку Ресанс. Там он собирался сесть на корабль и уплыть отсюда. Он надеялся, что сможет затеряться. И тем более планировал уехать так далеко, чтобы и не нашли.

Чернокнижник спокойно добрался до городка. И хотел идти договариваться с хозяином корабля, как неожиданно увидел помощника атамана. – Ну, если помощник здесь, то и атаман тоже, – размышлял Джуба.

До следующего городка переход составлял почти пять дней. Да, а что делать? И чернокнижник всё равно собрался идти.

И всё бы ничего, но и в городке ему не повезло. Кто-то видел его из старых знакомых, и видимо доложил атаману, и вся банда пустилась в погоню.

Чернокнижник постарался скрыться. Он шёл не по дороге, а пробирался более коротким путём, узенькой тропкой вдоль моря, по скалам. Он нанял проводника, молодого парнишку, и тот вёл его.

Джуба двигался по тропинке с мешком за плечами. Его приятно грело ощущение золота и драгоценностей за спиной. Перед глазами его рисовались пленительные картины будущего. Поместье, где он хозяин, куча слуг, лаборатория, в которой он будет делать опыты. И книги, куча книг. В которых такое количество рецептов, тайные старинных знаний, формул, что разбирать это нужно не один год.

На середине пути чернокнижник почувствовал беспокойство. А своей интуиции он доверял. Он понял, что его начали преследовать. И идут они по этой же тропке. Срочно нужно думать, где можно спрятать мешок с деньгами и драгоценностями.

Кругом скалы, тропинка и море. Да ещё палящее солнце. Джуба отослал вперёд проводника и принялся искать подходы к морю. Нашёл расщелину и по ней спустился к воде. Посмотрел и убедился, что глубины будет, роста четыре, а то и пять. Хватит. Он быстро разделся и нырнул. Дно как дно, негде спрятать мешок. – А если наложить камней в мешок, да и утопить его в приметном месте? Ткань, конечно, расползётся от соли, ну и пусть. Золотые монеты будут лежать под камнями, вроде бы и прилива здесь не бывает, бухточка маленькая. Короче обложить камнями и всё.

Так и решил. Джуба наполнил мешок обломками, крепко завязал. Взял с собой ещё два плоских булыжника и снова нырнул. Кое-как он устроил мешок на дне. Ещё несколько раз нырнул и замаскировал его камнями. Вылез на берег и стал разглядывать под разными углами, убедился – ничего не видно.

Быстро оделся, поднялся на тропинку и пошёл вперёд, где-то там его ждал проводник. И когда встретил парня, то сразу заторопил. И они, рискуя жизнью, чуть ли не бегом поспешили по тропинке.

Пока бежали, у Джубы родилась одна идея. Но вот как её осуществить? И делать всё надо быстро. Враги нагоняют, и того и гляди будут наступать на пятки.

До городка оставалось меньше дня пути, когда Джуба решился. Он снова послал проводника вперёд, а сам занялся приготовлениями. Сначала изучил местность. Под тропинкой внизу был крутой обрыв. Спуститься вниз было практически невозможно, но и подняться тоже. Он посмотрел вверх – скала, сплошная скала. Подойдет!

Джуба оторвал рукав у рубахи, бросил его вниз так, чтобы он повис на камнях. Достал нож и порезал себе руку. Пошла кровь, и он начал этой кровью брызгать на тропинку. Потом вниз по направлению к рукаву, висящему над пропастью.

Когда он убедился, что крови хватит, посыпал порошком рану, завязал её и стал подниматься вверх от тропинки. Лезть было тяжело, а местами опасно. В любое другое время Джуба ни за что бы не полез вверх, рискуя каждый момент сорваться, но на кону стояла его жизнь.

И только он успел подняться, как увидел, что по тропинке идут четверо. Озираются по сторонам. Чернокнижник заполз за камень и стал выглядывать оттуда. Трое прошли мимо и только четвёртый остановился. Это был сам атаман. Он всегда отличался подозрительностью. Вот он заметил свежую кровь и стал рассматривать её. Потом посмотрел на верх, затем вниз. Он окрикнул своих спутников, и они все вместе начали разглядывать пятна крови, заметили оторванный рукав, пытались его достать, но ничего не получилось.

Атаман бросил взгляд вверх. – Чувствительный, сволочь, – Джуба успел скрыть голову за камень.

Один из разбойников начал взбираться наверх. Однако поднявшись на три человеческих роста, струхнул и ни в какую выше не полез. Атаман сам порывался вверх, но после нескольких безуспешных попыток отступился.

– Догонят проводника, убедятся, что я погиб. Вот и всё. – Джуба довольно улыбался.

Спускаться в этом месте он не решился. Было страшно. Атаман отличался нечеловеческой хитростью. И от него можно было ожидать всего.

Только к вечеру Джуба нашёл способ спуститься более-менее безопасно. Но для этого пришлось пробираться по скалам, часто рискуя жизнью.

Спускался Джуба медленно, ощупывая пальцами ног каждую трещинку, каждый выступ. Хорошо, что помогали заклинания, которые он прочитал перед спуском. Они позволяли сосредоточиться на действиях тела, отключали ум и эмоции.

Наконец он на тропинке. И ещё раз убедившись, что никого нет, Джуба пошёл обратно. Обратная дорога была легче. Во-первых налегке, чернокнижник оставил себе немного денег, во-вторых, уже знал, что делать, и стало легче.

В городок Джуба вернулся почти ночью. Нашёл постоялый двор. Переночевал, и утром, когда пошёл на рынок, обнаружил, что его ищут. Он видел людей атамана, видел, как атаман разговаривает с охраной рынка. Джуба понял, что никуда отсюда на корабле он не уедет. Из городка было две дороги – одна по водному пути, на корабле, вторая – через горы. Уйти было нельзя.

Через одного человека, который был обязан ему, Джуба вышел-таки из города. Но выход оказался не таким, что он ожидал. Его вывели к домику отшельника, который жил в одном дне пути от городка. Ну и человек сказал, что придётся Джубе пожить здесь месяца два-три, пока всё успокоится.

Первое время Джуба ожидал появления разбойников во главе с атаманом, но человек оказался не продажным и не выдал Джубу.

В доме отшельника Джуба прожил не два-три месяца, а почти год. За это время он переосмыслил свою жизнь, понял чего хочет, а ещё научился некоторым секретам чернокнижия. Дело в том, что отшельник, бывший монах усиленно занимался алхимией. Чего он хотел в этой жизни, да и хотел ли, этого Джуба так и не понял.

Джуба же учился у него, как применять травы, разные минералы для лечения. Монах знал и многое другое, но не доверял Джубе. Беглецу не нравилось быть слугой, но что делать. Приходилось расплачиваться. Он добывал пропитание, занимался костром, готовкой пищи.

Иногда приходили к отшельнику люди. Он выслушивал их, осматривал и давал им лекарства. Джуба в таких случаях скрывался и ждал, пока визит не закончится.

За эти дни и месяцы Джуба многое передумал. Он наконец за это время понял, что ему нужно в жизни. Он внутренне всегда хотел власти. Подчинение других вдохновляло его. А когда понял, что ему надо, пришло и понимание, как этого достичь.

Деньги, разумеется, давали власть, большие деньги – большая власть. Но для этого нужно было ещё кое-что. Нужно было здоровье, без здоровья не будет власти, даже если будут деньги. Вот тогда он впервые задумался об омоложении организма.

Когда Джуба сунулся с этими вопросами к отшельнику, тот ревниво посмотрел на него и ничего не сказал. Только с этого времени Джуба начал замечать, что отшельник начал коситься на него и прятать свои книги подальше. Джубе ничего не оставалось как закончить своё обучение у отшельника и покинуть его.

Джуба шёл по тропинке к городу и нёс в мешке за плечами книги. Все он не стал забирать, но кое-что взял. Книги Джуба вытащил из тайника отшельника, когда того не было дома.

Из города Джуба предпринял поход за драгоценностями, которые он затопил. Он нашёл то место, и долго нырял, но ничего не мог найти. Деньги, драгоценности всё исчезло. Кто-то, скорее всего проводник подсмотрел за Джубой и потом забрал всё. Надежда на деньги не оправдалась. Пришлось вернуться в город.

На следующий день Джуба уже был на корабле. Следующие несколько месяцев он мотался по разным странам. За это время изменил свою внешность, отрастил бороду, оделся по-другому, постарался изменить свои привычки.

Он считал, что за прошедшие годы все забыли о нём, но однажды стал замечать за собой слежку.

Джубе снова пришлось переезжать из города в город. Перебивался он случайными заработками. И мечту свою о поездке в Индию, он на время оставил, тем более что не было денег.

К феодалу Ворону Джуба попал можно сказать случайно. В одном городке он лечил лошадь купца. И там его и увидел феодал. Подошёл, заговорил, потом пообщавшись с купцом, предложил Джубе работу. Вот так Джуба и попал в поместье феодала. Начал там он в качестве коновала, лечил живность, но скоро, когда умер старый лекарь, начал заниматься и людьми.

Вот там и прозвали Джубу чернокнижником. А почему чернокнижником, потому что женщины видели его за тёмными, почти чёрными книгами. Но называли его так за глаза, прямо сказать никто не решался.

В своём доме он сделал лабораторию. И всё свободное время отдавал алхимии. Он пытался найти средство для омоложения. Джуба хотел жить долго, очень долго. А иначе зачем ему власть. При любом удобном случае он доставал книги на разных языках, пробовал их переводить. Нервничал, когда не получалось, радовался, когда удавалось правильно составить смесь.

Проверял он всё на животных. Кролики помирали один за другим. Однажды у него что-то получилось. Кролик начал молодеть, но затем всё-таки быстро постарел и помер.

Джуба время от времени бросал занятия, хотел покинуть поместье, и уехать в Индию. Но подумав, он откладывал это. Ну, уедет он в Индию, и что? Кто ему выдаст тайну жизни? Там своих ищущих хватает. Однако его всё же тянуло в далёкую Индию. Когда-то отшельник сказал Джубе, – ты в прошлой жизни жил в Индии. Если бы ты нашёл, то место, то тебе много знаний бы и вернулось.

Иногда он чувствовал наслаждение от власти. Пусть маленькой, но всё же. Он командовал, когда было необходимо для лечения, людьми и животными. Но это было не то. Ему хотелось, очень хотелось управлять и духами. Он видел последствия действий духов, которых вызывал отшельник. Но глупый отшельник не пользовался духами так как надо, он излишне боялся их. А вот Джуба, он бы придавил их, как мог придавливать людей. И тогда у него была бы совсем другая власть. Власть над духами.

Спина Дария зажила, остались только небольшие шрамы. И он снова сидел у дядьки Радима в конюховке и слушал его. В этот раз дядька говорил о духах.

Сначала старый воин перекрестился, посмотрел по сторонам и только потом начал. Он говорил, что на самом деле все духи, это бесы. И все эти бесы только мешают человеку придти к Богу. Здесь у нас они такие, а вот на Востоке совсем другие.

Был у нас в отряде один воин, так тот видел их, правда об этом никто и не знал кроме меня, да ещё двух человек. Так вот он перед боем всегда видел, где бесов, ну духов будет больше всего. Они же туда лезут, где больше всего крови будет. Они же страхом питаются.

Так вот он и показывал нам, где лучше всего находиться в бою. Ну, а мы уже с командиром согласовывали, куда он нас может направить. Вот живы и оставались.

Бесы на этого воина сильно нападали. Но это уже после боя случалось. Мучили они его, он даже спать не мог, внутри себя с ними бился. И вот однажды они одолели его. Заставили его вперёд всех пойти, там он и погиб.

Для Дария эти рассказы звучали как приключения. Чем-то новым повеяло от историй дядьки Радима. Захотелось посмотреть новые края, увидеть красавиц, гордых коней и высокие здания городов.

Однажды Дарий вслух замечтал о том, что он когда-нибудь уедет отсюда и начнёт путешествовать по свету. Дядька осмотрел на него сверху донизу и сказал, – слабоват ты, парень. Не выдержать тебе жизни в тех краях. Да, и в этих тоже не сладко придётся. Сиди уж дома и не рыпайся, – он жалеючи снова глянул на Дария.

Дария задели эти слова и этот взгляд, и он стал больше думать о том, что он может сделать. И на самом деле он был худым, среднего роста парнем. В своих мечтах он был другим. Сильным мужественным воином. Даже защитником слабых.

Как-то раз в разговоре, Дарий спросил: – дядька, а ты мог бы меня сделать сильным? А то мне так надоело быть таким.

Дядька Радим глянул на Дария, покачал головой и сказал, – попробовать, конечно, можно, но вот получится ли?

Глава 3

Дарий думал несколько дней, и наконец решился. Пришёл к дядьке и сказал: – Дядька Радим, надоело мне быть таким хилым. Вон даже девки смеются. Помоги мне. На глаза Дария накатились слёзы.

– То что ты захотел стать сильным, это хорошо! А вот сырость разводить, не надо. Ты же мужик! Плакать можно только по товарищам, да друзьям погибшим, да и то, чтобы никто не видел, – дядька смотрел на Дария и тихонько покачивал головой. Потом он вздохнул. Отложил нож, которым вырезал кожу, и стал щупать руки и ноги Дария, – Ну что ж! Давай попробуем!

Дарий обрадовался и даже заплясал. Дядька же усмехнулся сквозь усы и продолжил свою работу.

Так начались занятия. Дядька стал обучать парня бою с палкой. Занятия были у реки, там, где густые кусты закрывали небольшую полянку.

Дарий стоит на берегу и держит палку. Напротив Радим.

– Палку держи крепко, но так, чтобы кисть была подвижной. Вот так.

Дядька Радим показывает хват палки и крутит ею. Он делает восьмёрки, развороты, неожиданно приседает, поднимается и крутит палку уже сзади.

Дарий смотрит и изумляется.

– Дядька Радим, у меня же так не получится.

– Если будешь практиковать каждый день, то получится.

Дарий пробует крутить палку. У него получается коряво и медленно. Он всё время сбивается с ритма.

– На Востоке говорят – палка, это мать оружия. Научись работать палкой, будет получаться и мечом, – дядька Радим хитро улыбается.

Дядька показывает приёмы с палкой и сразу объясняет.

– Вот, смотри. В этом ударе можно легко бить, а можно и добавить всё тело. А в этом ударе, усиление удара идёт на движении. А вот так сила увеличивается при вращении корпуса.

Дарий смотрит, делает.

– Ставь палку вот так. Я сейчас легонько ударю, – дядька стоит расслабленно и смотрит на Дария.

Дарий ставит вертикально свою палку и Радим бьёт. Удар с виду не сильный, но палка Дария вылетает из руки.

– Теперь ты бей. Сильно бей!

Дарий подбирает свою палку и бьёт сильно по палке Радима. Удар получается слабый, он сам это чувствует.

– Ничего, научишься. А вот тебе вопрос – куда надо бить палкой? – дядька снова хитро смотрит на Дария.

– Ну, куда? Да хоть куда. Лишь бы попасть.

– А вот и нет. Бить надо по костям. Лучше всего по суставам. Видишь руку, бей по кисти, видишь ногу, бей по коленям, или по ступням.

– А по голове, дядька Радим? – Дарий спрашивает и ждёт ответа.

– По голове? Можно и по голове. Если хочешь убить. А если не хочешь, бей по суставам. Смотря какая ситуация. А вообще, если жизни не угрожают, то и по голове бить не надо. Давай-ка на сегодня закончим. Будешь сам практиковать. А когда под рукой палки не будет, то будешь с воображаемой тренироваться.

– А как это, дядька?

– Представь, что у тебя в руках палка, и вот, бей, крути её. Упражняйся с нею. Ценное упражнение. Приучает голову лучше работать.

Дарий начинает крутит палкой. Всё быстрее и быстрее, и вот уже она превращается в сверкающий круг. И этот круг перемещается спереди назад и обратно.

С первых же занятий появились разногласия. Дарий не понимал – зачем столько повторений? Ну, два раза он сделает приём, ну, пять раз сделает, да и хватит. А тут дядька заставляет крутить и крутить палку.

Дарий начал халтурить. При дядьке крутил оружие, а вот без него, посмотрит на палку и всё, не хочет он ею заниматься. Но дядька как-то понимал это. Он снова и снова приказывал тренироваться. И скоро у Дария пропало всякое желание ходить на занятия. Он даже начал спорить с дядькой. Мол зачем это всё, надо сразу приёмы учить, как нападать, как защищаться.

Дядька некоторое время не отвечал, а однажды сказал, – всё, паря, отказываюсь я от тебя. Не выйдет из тебя воина. Ну, что ж. И такое бывает. Потом развернулся и ушёл.

Дарий облегчённо вздохнул и отдыхал целых три дня. Однако потом почему-то захотелось ему снова взять палку. Он, конечно, подавил такое глупое своё желание. Но когда одна из дворовых девок сказала ему, – какой ты худенький. Жалкий мальчишечка! Дарий обозлился. И обозлился на себя. Да, что он! Не человек что ли? Ну, не может он потерпеть что ли?

И в тот же день он нашёл дядьку Радима, и вскоре занятия возобновились.

Быстро появились первые мозоли. Болели руки, плечи. Дядька Радим был безжалостным учителем. Он не признавал слов боль, усталость. Даже когда левая ладонь Дария закровила, он бросил кусок тряпки и сказал, – замотай и продолжай.

Шло время и Дарий втянулся. Ему уже нравились занятия. Он начал замечать, что тело его постепенно становилось более крепким и выносливым. Иногда он смотрел на свои худые руки, вздыхал и смотрел на взрослых мужиков. Конечно, фигуры их были более крепкими, однако и его мышцы тоже уже начали становиться твердыми. На них при напряжении стали появляться видимые вены и жилы.

Палка понемногу подчинялась, правда, дядька просто показывал приёмы и говорил, что вот эти надо повторять три дня, вот эти неделю. Он заставил Дария заняться приседаниями. Он говорил, что приседать нужно по сто пятьдесят раз в день. В первые дни Дарий падал от усталости мышц. Он никак не мог добрать даже до сотни. Однако после двух недель он уже приседал сто раз и надеялся, что дойдёт и до ста пятидесяти.

Дядька Радим придумал новые упражнения. Когда он заметил, что Дарий легко крутит палку, то заставил привязать к концу небольшой камень и крутить так. После того, как Дарий покрутил под взглядами дядьки, палку с грузом полчаса, его руки опустились, и палка выпала.

Ну, конечно, Дарию иногда хотелось бросить всё это. Он и бросил бы, но дядька, вот вредный человек, замечал желание Дария, и вовремя начинал издеваться над ним. Он говорил, что Дарий слабоват в перьях, что любой пацан старше десяти лет запросто отлупит его.

Дарий злился, и стиснув зубы, продолжал. В такие моменты он чувствовал даже некое злорадство по отношению к своему телу. Вот тебе! Вот! На! Получай. И даже испытывал приятное чувство, когда телу было больно. Дядька же всё подмечал и только посмеивался.

Дарий разминал свои мышцы, этому массажу его научил дядька, когда услышал крики баб. Они кричали с заднего двора. Дарий направился в ту сторону. По пути одна баба, которая тоже бежала туда, рассказала. Что мужик Кузим, ну, тот, что порет дворовых и крестьян, напился и буянит.

Дядька Радим, чуть прихрамывая, тоже торопился на задний двор. Уже у арки был слышен рёв пьяного Кузима. Когда Радим вошёл в ворота, он увидел, что здоровый мужик держал за задние ноги поросёнка и готовился разорвать его пополам. Поросёнок отчаянно визжал, вокруг бегали бабы и причитали.

Радим приблизился к мужику и тихонько ткнул его палкой в бок. Тот никак не отреагировал. Тогда Радим ткнул сильнее, и снова ноль внимания. Тогда Радим взял и стукнул палкой по голове. От неожиданности Кузим выпустил поросёнка, и тот быстро скрылся под воротами.

Мотая нечёсанной головой, Кузим медленно повернулся и уставился на Радима. – Ты что?

– Ты, Кузим, давай заканчивай беспорядок, – Радим говорил тихо, но уверенно.

– Я не понял! Ты что? – Кузим наклонил голову. Он, конечно, узнал Радима, и даже побаивался его. Но подогретый пьяными парами, да ещё в присутствии баб, он не хотел никому подчиняться.

Кузим расставил ноги пошире, потом рванул на себе рубаху, со второго рывка рубаха разорвалась почти пополам, и зарычал, – ты кто! Ты что ко мне лезешь!

Радим наблюдал за мужиком. Палкой он опирался о землю и спокойно выжидал. Наконец Кузим обвёл окружающих дикими глазами и двинулся к Радиму.

– Не балуй, Кузим! Плохо будет! Я предупреждаю! – Радим слегка повысил голос.

Куда там. Мужика понесло. Какой-то старый крестоносец что-то там гавкает. Да он его враз завернёт. Кузим протянул руку к Радиму и неожиданно получил палкой по руке. И получил довольно чувствительно. Дарий знал, что дядька Радим мог запросто сломать руку даже такому дюжему мужику. Но видно пожалел. Ударил так чтобы было больно, но без повреждений.

Кузим удивлённо посмотрел на свою руку, потом на Радима и зарычал. Бабы бросились в рассыпную. В центре остались старый воин и Кузим.

Новая атака Кузим была похитрее. Он заметно начал трезветь. Он всё ещё не отказался от поединка. Кузим замахнулся правой рукой, а ударил левой. Радим отреагировал быстро. Он отклонился, и его палка сопроводила руку Кузима, того немного занесло, и он чуть не упал. Вдогонку Кузим получил чувствительный тычок палкой в бок.

Разъярённый мужик потёр ушибленный бок и стал крутить головой. Он что-то искал. И нашёл. Кузим отскочил в сторону и схватил оглоблю. Его торжествующая улыбка, казалось должна была уничтожить Радима.

Радим чуть присел, выставил палку вперёд, потом убрал её в правый бок и пошёл навстречу Кузиму. Вот здесь Дарий начал переживать за дядьку. Как же он может справиться с оглоблей, эта здоровенная жердь запросто может переломить хребет не только человеку, но и любому зверю.

Навстречу Радиму мягкой походкой двигался протрезвевший Кузим. На карту было поставлено его мужское достоинство, и он готов был на всё.

Радим шагал тихонько и постукивал палкой по земле. Левый бок его был открыт. Кузим держал оглоблю в замахе и непонятно было, куда он ударит. Но видно было, что бить он будет со всей мочи.

Радим был уже в том месте, где оглобля непременно должна была попасть. Кузим уже ухмылялся, но неожиданно старый воин развернулся, и стал прихрамывая, отступать. Его левый бок открылся, ведь палкой он опирался при ходьбе.

И вот тут раздался рёв Кузимы. Он торжествующе опустил оглоблю на Радима. Казалось бы всё, жердина сломает хромающую фигуру. Все вокруг затаили дыхание. Но каким-то чудом Радим вывернулся, и скользнул к противнику.

Оглобля ударилась о землю и откатилась в сторону. Гигант пошатнулся и мягко повалился на землю. Его скрючило, он дико застонал, руки его были зажаты между ног.

Радим подошёл к бабам, те шарахнулись в сторону.

– Лёд несите скорее. Да, приложите ему в пах, а то он как мужик скоро кончится, – Радим развернулся и захромал к выходу.

Сзади раздался визг. Это орала баба Кузима. Она тормошила своего мужика, а тот только беспрерывно стонал.

Следом за Радимом ушёл и Дарий. По пути Дарий стал забрасывать дядьку вопросами. Ему было не страшно? Что случилось с Кузимом? Не сделал ли дядька его инвалидом?

Дядька степенно стал отвечать на вопросы. Нет. Страшно не было. Инвалидом он не станет. Кузиму попало в пах. А это очень больно. И ходить ему будет тяжело. Урок на будущее. И вообще, объяснит Дарию он всё потом, а сейчас недосуг ему. С тем и расстались старый учитель и молодой ученик.

На тренировке Дарий внимательно слушал дядьку Радима, однако понимал его с трудом. Дядька объяснял, что в бою главное не удары, и даже не то куда ты бьёшь, а главное – угадывать куда хочет ударить противник.

– К примеру, если ты упражняешься с палкой, то если ты не угадаешь, и не успеешь увернуться или подставить свою палку, то что тебе может быть? Ну ушиб, перелом. Редко когда палкой убивают или калечат. А вот если у противника меч, то всё меняется. Тут тебя запросто могут и покалечить, и даже убить.

Дарий держал в руках палку, и думал, – зачем мне это все дядька объясняет, лучше бы приёмы показывал.

Дядька, же видя, что парень его не слушает, изменил тактику. Он встал напротив Дария и сказал, – давай нападай на меня.

Дарий неловко взмахнул палкой.

– Ты же до меня не достаёшь. Зачем просто так машешь? – дядька улыбался.

Дарий боком стал подкрадываться к дядьке, потом неожиданно, как ему показалось махнул палкой по ногам дядьки. Дядька легко отскочил и вместе с прыжком назад, резко вытянул палку вперёд и больно ткнул Дария в живот. Дария согнулся от боли.

– Растирай, растирай! Учись терпеть боль! – дядька снова улыбался.

Потом старый воин снова заставил Дария нападать. И в течение часа ученик получил много ударов и тычков от дядьки. Все атаки Дария кончались ничем. Казалось, хромой старик, еле двигается, но все удары ученика, даже резкие не достигали цели. Почему-то дядька знал куда будет бить Дарий, и легко уходил от ударов или быстро ставил блоки своей палкой. В ответ дядька болезненно наказывал ученика. Его палка успевала везде. Так что Дарий в конце занятия даже стал бояться бить дядьку. Ему думалось, что всё равно дядька угадает и в ответ нанесёт свой удар.

– Дядька, – взмолился побитый Дарий, – научи меня угадывать удары, а то на мне уже живого места нет.

– В походе мне рассказывали одну байку, – начал дядька, – пришёл однажды ученик к учителю и попросил научить его драться. Ну, тот согласился взять его на обучение. И начал учитель каждый день бить палкой своего ученика. Не было ни дня, чтобы не попадало бедному парню.

Вначале ученик хотел даже сбежать, но потом решил остаться и посмотреть, а что же дальше будете. Вот уже и год заканчивался, а учитель так и ничего и не объяснял своему ученику. Однажды возмутился парень, когда же ты учить меня будешь. А учитель ответил, что я тебя давно уже обучаю. Задумался ученик. И начал понимать, что давно уже учитель не может попасть в него палкой.

– Дядька, а ты же не будешь меня каждый день бить?

– А надо? – усмехнулся дядька.

– Не-ет! Лучше так учи. Больно, когда палкой попадает.

– На самом деле угадывать не так уж и сложно. Нужно быть наблюдательным. – дядька присел на бревно, – прежде чем ударить, человек делает замах. Вот его-то и надо отслеживать. Конечно, есть и скрытые замахи, но и их можно научиться замечать.

Дядька встал и стал объяснять Дарию, куда нужно смотреть во время поединка. Какие части тела двигаются перед ударом. Показал разные типы ударов, разные замахи. И Дарий понемногу начал понимать, чего добивается от него дядька.

Они ещё немного позанимались, и в конце Дарий несколько раз подряд угадал, куда хотел ударить дядька. Хотя позже Дарий понял, что дядька специально сделал так, чтобы Дарий угадал, куда он будет бить.

– Дядька, а вот в жизни может так же быть? Ну, на тебя кто-то нападает, подстроить что-то хочет, а ты раз и угадал, что тот может подстроить? – Дарий смотрел внимательно на дядьку Радима.

– Наверно, Дарий, можно и в жизни так. Знаешь как-то не думал об этом, – отозвался дядька.

– Дядька, а вот бы научиться так! И заранее действия всех врагов предугадывать. Так и врагов не надо будет бояться! Жить-то легче будет.

Дядька Радим смотрел на Дария и улыбался. Совсем ещё мальчишка. Дай-то Бог чтобы поменьше неприятностей было на пути. Вот в воинском искусстве, в нём можно научиться предугадывать действия противника, а вот в жизни … Есть такие хитрые и подлые люди, что и невозможно угадать, что они могут выкинуть. Это надо знать натуру человеческую. Да и натуры-то разные бывают. Иной вроде и хороший с виду и надёжный, а вот раз и сломался, и не знаешь, что он него ждать можно. Запросто может подвести. Как тут угадать?

Дарий лежал и не мог уснуть. Бой, это понятно, в нём два противника, ну в крайнем случае три. А вот в жизни? Люди могут поступать разными способами. Да, ещё мужчины отличаются от женщин. Ещё и возраст разные и ум разный. Тут запутаться запросто. Неужели можно предугадать поступки людей? Нет, это невозможно.

Ну, ладно, поступки людей угадать невозможно, а вот угадать плохо они мне сделают или нет? Вот это угадать можно? Да … научиться бы хотя бы вот этому. Вот хочет мне человек сделать что-то, а я уже знаю, что он собирается сделать. Я уже и готов к этому. Вот взять собак, я же знаю, что Жучка может меня исподтишка укусить, поэтому я когда прохожу мимо, я остерегаюсь. Так и с людьми что ли?

Глава 4

Однажды Джуба сидел со своими друзьями в одном кабаке. Пропивали последние деньги. Рассуждали, что скоро придётся искать караван. Опять изучать дороги, снова сидеть в засаде, и бояться, что на этот раз может не повезти.

Прошёл слух, что власти стали сильнее контролировать опасные места прохода караванов. Говорили также, что города наводнили шпионы властей. Они искали людей причастных к грабежам на дорогах. Купцы жаловались, феодалы набирали воинов для охраны обозов.

И надо же было такому случиться. Товарищ, которого отправили за женщинами, привёл с собой шпиона. Весёлый, даже чересчур, мужичок рассказывал анекдоты, хохотал во всё горло, лапал девок. Свой парень, показалось всем. Джуба тоже попал под обаяние прохвоста. И только дед с соседнего стола, уже уходя, наклонился к Джубе и шепнул, – бегите, это шпион.

Не успели товарищи Джубы подняться из-за стола, как в двери ворвались воины и стали сгонять всех в угол.

Кабак был третьеразрядный, и посетители были разных сословий. Почти все схватились за ножи и началась драка.

Выскользнуть из облавы успели только Джуба чернокнижник и его товарищ Лучек. Но Лучека ранили. Они бежали по тёмным переулкам, сворачивали на перекрёстках в первые попавшие улицы. Скоро погоня от них отстала. Тогда только Джуба заметил, что Лучек держится за правый бок. Развязали куртку и увидели кровоточащую рану. Джуба слышал тяжёлое дыхание товарища, и думал, что тот не доживёт до утра.

Священника не было, и пришлось Джубе выслушивать своеобразную исповедь Лучека. Они сидели под деревом, когда Лучек, задыхаясь и кашляя, рассказывал свою историю.

Он родился сыном феодала. Однако ему не повезло, он был младшим. Его брат, средний сын, ушёл с крестоносцами и пропал.

Лучеку было восемнадцать, когда отец умер, перед смертью он наказал старшему брату помогать младшему. Сначала так и было. Потом его старший брат женился на красавице, и она родила ему сына. Всё. Никакой возможности получить наследство не осталось.

К тому ещё началась ревность старшего к младшему. Старшему казалось, что младший слишком много времени проводит с его женой и сыном.

А однажды старший брат застал их вдвоём у реки. Он не стал ничего говорить, но после этого он дал младшему денег и навсегда выгнал из поместья. Лучек ничего не мог сделать. По закону всё наследовал старший брат, а младший мог надеяться только на благосклонность старшего.

Уже в городе Лучек решил отомстить. Он нанял людей, и они выкрали маленького сына старшего брата. На время Лучек поместил своего племянника у людей в городе. Но когда он узнал, что старший брат после потери сына ищет Лучека, то он сбежал из города.

Прошло несколько лет, и Лучек вернулся обратно. Но своего племянника он не нашёл. Не было уже и тех людей, которым он оставил его. Лучек хотел найти племянника, но обстоятельства так сложились, что ему снова пришлось скрыться из города.

Эту историю Лучек рассказывал уже в последние минуты жизни. Было уже утро, когда Джуба отдал труп своего товарища могильщику, и заплатил ему за то, чтобы тот похоронил Лучека.

После этого случая Джуба несколько лет мотался по разным городам. Однажды ему пришлось затаиться на два с половиной года в одном местечке. Вот тогда его и искали люди Кривого Полеса.

В этой деревеньке он жил у старика, который занимался лечением животных и людей. У него он и увидел книги по магии и колдовству. Старик долго не хотел ничего объяснять, но однажды старик всё-таки надумал и стал учить Джубу.

Так Джуба и увлёкся магией и колдовством. Он постигал эту науку два года, но в конце концов понял, что постичь её полностью невозможно. Однако и тех знаний, что он получил от старика, ему хватало, чтобы начать лечить животных и даже людей.

С этого времени он везде возил с собой старинные книги. Ему пришлось изучать латынь, чтобы понимать некоторые напечатанное. Товарищи стали называть его чернокнижником.

Джубе нравился страх людей, когда они узнавали, что он кое-что может. Отношения с церковью у него не сложились, и ему приходилось часто переезжать с места на место. Ну, а потом гонения на ведьм стали сходить на нет, и ему стало свободнее жить.

Дарий собрался идти к дядьке Радиму. Во дворе его остановили ребята лет восьми-девяти. Они играли в свою обычную игру. Надо было угадать в какой руке спрятана небольшая вещь, и тогда вещь станет твоя, а вот если не угадал, то должен отдать свою.

Дарий стал играть и проиграл свою мерную верёвку. Да. Придётся новую делать. А вот ребята ловко угадывали друг у друга в какой руке зажата вещичка, и забирали её. Потом они ещё посмеялись над Дарием.

Дядька сплетал кнут из кожи. Он подвинулся и Дарий присел рядом.

– А ты что же пришёл, Даря?

– Ну я, дядька, хотел дальше заниматься. Новое ты обещал показать, научить.

Они посидели, поговорили, и когда дядька закончил кнут, пошли на свою поляну.

Сначала Дарий повторил все движения, разогрелся. Дальше дядька Радим показал новые удары, вложения силы в удар. И вдруг он спросил, – вот, ты научился угадывать, предположим. А дальше что?

– А дальше что? – переспросил Дарий.

– А дальше идёт такое, – дядька взял палку и встал в стойку. Потом отвёл палку в сторону и спросил, – куда ты будешь бить?

Дарий пожал плечами.

– Наверно, сюда, – и показал на открытый бок дядьки.

– Ну правильно. Я специально открыл это место. Я теперь знаю куда ты будешь бить, и готов к этому. Это я направил тебя. Если ты не поддашься сейчас, то я обману тебя позже. Понимаешь, это я веду схватку. Ты двигаешься туда куда я тебя направляю.

Дарий почесал голову, поднял, потом опустил брови. Как-то просто всё это. Неужели все так и есть? Опять же если это так, то почему воины не пользуются этим?

Дядька будто слышал вопросы Дария. Он начал объяснять, что, во-первых, люди делятся на ведомых и ведущих; во-вторых – надо владеть своим состоянием, быть здесь и сейчас; в-третьих – большинство действует и живёт по привычке.

Дарий слушал дядьку и удивлялся. И откуда дядька столько знает. Вот Дарию ни в жизнь такому не научиться.

– Когда тебе нужно понять возможности противника, делаешь выпад, вот так, – дядька ткнул палкой в сторону Дария, тот отскочил. Дядька тут же ушёл влево и открылся, у Дария сразу рука пошла по направлению открытого места. И вот здесь дядька резко присел, пропустил руку с палкой и больно ударил по ноге Дария. Затем он подскочил и плечом толкнул Дария так, что тот кубарем покатился по земле.

– Видишь, ты купился на то, что я открыл тебе бок. А я знал, что ты будешь туда бить, а когда знаешь, то и реагировать легче, – дядька Радим улыбался.

Потирая ногу, Дарий морщился и удивлялся дядькиной быстроте. Это же сколько надо заниматься, чтобы так действовать. Опять же, он был на войне, там деваться некуда, жизнь заставляет. Жизнь заставляет? Жизнь? Заставляет? Это что – дядька тоже меня заставил ударить именно туда. Значит и жизнь заставляет, чтобы я делал так она захочет. А может не жизнь? Может судьба? Так обычно говорят люди – судьба такая.

– Ты что-то задумался, парень, – подал голос дядька.

– Да вот, дядька, думаю. Ты меня заставляешь бить в то место, которое тебе выгодно. А если я пойму твой интерес? Тогда что? Ведь я могут ударить в другое место.

– Ты бежишь впереди лошади. Не торопись. Я тебе потом расскажу, что делать. А пока занимайся. – дядька покачал головой, снова улыбнулся и ушёл восвояси.

Дарий ещё немного покрутил палку. И отправился готовиться ко сну.

Джуба ходил по небольшому рынку в городе, смотрел на инструменты, разложенные на прилавках. Трогал, пробовал режущую кромку, откладывал в сторону. К сожалению, то, что нужно было ему, стоило дорого. В мастерской, где он брал инструмент, всё было дешевле, но Джуба обещал хозяину барсучьего жира, а отдавать его не хотелось. Но что делать. Видимо надо идти и расставаться с жиром.

Слежку Джуба почувствовал не сразу. Но видимо тот, кто преследовал, не обладал сноровкой, а то бы Джуба никогда бы и не понял, что за ним следят. Джуба сделал вид будто выбирает товар, а сам искоса посмотрел налево. Точно, этого тощего мужичка он видит на рынке уже третий раз. Надо разобраться с ним. И зачем он кому-то? Денег у него немного…

Джуба медленно ушёл в конец ряда. Там постоял и неожиданно бросился в другой ряд. Стоя у прилавка с верёвками, он ждал. А вот и мужичок. Оглядывается по сторонам, ищет, сволочь. Ну, ничего.

Джуба быстро подскочил к мужичку, приставил тому нож к боку и зашипел ему на ухо, – что тебе надо? Мужичок попытался вырваться, хотел закричать, но Джуба слегка нажал на нож, и мужичок замолчал.

– Говори, что надо? Иначе зарежу, – голос Джубы не обманывал, он готов был убить этого мужичка и скрыться.

– Да я что… да я ничего! – мужичок втянул голову в плечи, – тебя мой хозяин хочет видеть.

– Какой хозяин? Что ему нужно? – Джуба поглядывал по сторонам.

– Он хотел только узнать ты это или не ты. А потом поговорить с тобой, – мужичок начал дрожать.

Всё это надоело Джубе, он уже хотел отпустить мужичка и идти по своим делам, как неожиданно увидел, как к нему приближаются трое здоровых мужиков. Глаза их предупреждали – не вздумай бежать.

Ничего не поделаешь, пришлось идти с ними. Один из них, старший, спокойно сказал, – ты не боись, мы тебе ничего не сделаем. Барин приказал привести тебя, вот и всё. Но бежать не вздумай.

Они прошли по нескольким узким улицам и приблизились к большому каменному дому. Мужчина постучал в ворота, те открылись и все вошли во двор. По большому крыльцу поднимались уже только старший и Джуба.

Пройдя по коридору, у одной из дверей, старший остановился и аккуратно постучал. Из-за двери раздался голос, – входи!

Они вошли. У окна за столом сидел полный мужчина лет пятидесяти. Одет он был в парчовый халат. Волосы его зачёсанные назад, блестели маслом. В руке он держал рюмку с вином.

– Садись. Садись, – голос у мужчины был грубый и властный.

Джуба помешкал, и старший насильно посадил его на стул.

Мужчина посмотрел внимательно на Джуба и сказал, – да, это ты. Затем он скомандовал старшему, – забери у него ножи и выйди.

Старший быстро обшарил Джубу, забрал все три ножа и вышел.

– Сколько мы с тобой, чернокнижник, не виделись? – мужчина выпил рюмку, поставил её на стол, и продолжил, – ты меня не узнаёшь? Или делаешь вид?

Джуба смотрел на мужчину и молчал. Мужчина снова налил себе, – знаешь, а я ведь тебя искал, думал, найду – убью. А вот сейчас не чувствую к тебе никакой злости. Разве что может самую малость.

Джуба, конечно, узнал мужчину. Когда-то давно, Джуба, его и тогда называли чернокнижником, обманул этого человека при дележе добычи. Они вместе промышляли разбоем. Потом чернокнижник скрылся, а через годы и забыл об этом мужчине.

Мужчина продолжил, – я сейчас купец, и богатый. А ты кто? Хотя, дай угадаю. Ты же раньше занимался всякой магией. Наверно и продолжаешь. Я угадал?

Джуба смотрел на мужчину и вспоминал, как этот человек командовал шайкой разбойников, как они грабили караваны. Как атаман безбожно обманывал своих людей. Поэтому Джуба и сбежал от него, прихватив конечно не только свою долю.

– Зачем тебе это? Я живу спокойно. И хочу дальше жить так же, – Джуба прикидывал, как бы лучше сбежать из этого места. А в дальнейшем и из этого края.

– Я ведь всё равно узнаю, так что лучше говори. Не вынуждай меня применить силу, – мужчина наклонил голову.

Пришлось Джубе почти всё рассказать о себе. Дальше мужчина-купец начал склонять Джубу к сотрудничеству. Сначала спокойно, потом угрозами. И в конце концов, они договорились о том, что разговор продолжат в следующий раз.

Как же был удивлён чернокнижник, когда через две недели, купец появился в поместье Ворона. Он был в числе гостей, приглашённых на праздник, который был вынужден организовать Ворон. Феодал пригласил нужных ему людей из городской знати, городских начальников, судей и духовенство. Должна была быть инвентаризация земель, и Ворон хотел предупредить все вопросы. А что вопросы должны быть, он понимал. Ещё его отец обработал не один неучтённый кусок земли, потом и сам Ворон добавил ещё.

Вот в этот раз хитрый купец и чернокнижник заключили договор о том, что деревня, в которой старостой был назначен знакомый Джубы, станет перевалочным пунктом. Туда будут доставляться товары, те товары, что будут отбираться у караванов, которые направляются в город от феодалов. Ну, а оттуда затем будут вывозиться. Куда? Это не интересовало Джубу. За это купец обещал платить чернокнижнику значительную сумму золотом.

Уже несколько месяцев Дарий занимался с дядькой Радимом. За это время он окреп. Руки его стали более сильными, жилистыми, как говорил дядька. Он уже почти не уставал, мог долгое время крутить палку. Многое стало получаться. Дядька говорил, что это от желания зависит. Когда человек хочет научиться, он будет думать об этом почти всё время, и обучение его пойдёт быстро.

Дарий на самом деле часто задумывался и начал понимать слова дядьки, он говорил, что если палку повернуть и посмотреть на торец, то можно столько увидеть, что и конца не будет занятиям с палкой.

На этом занятии Дарию не было большого желания тренироваться, ему хотелось поговорить, и он начал спрашивать дядьку.

– Дядька, скажи, а зачем человек живёт?

– Это непростой вопрос. А почему ты задаёшь его?

– Я вот смотрю на людей. Думаю иногда, вот они радуются чему-то, а потом огорчаются. И вот всё это повторяется и повторяется. И в конце концов, некоторым это надоедает. И что дальше? – Дарий опустил голову и палкой рисовал узоры на земле.

Дядька Радим смотрел на Дария. Умный парень, но не место ему здесь, не место. Учиться ему нужно. А как же ему отсюда выбраться?

– Дарий, был у нас в отряде худой мужичок. Все мы после боя отдыхаем, развлекаемся кто как может, а он ищет, как заработать. Мечта у него была – накопить денег и купить себе поместье и стать хозяином. И завести себе собак и охотиться.

Он копил деньги, отказывался от всего, – дядька замолчал.

Дарий смотрел на дядьку и ждал продолжения. Но дядька продолжило другом.

– Я в прошлом тоже думал для чего я живу. Когда молодой был считал, что во славу Божью. Потом, хотел увидеть землю Обетованную. А вот сейчас живу и просто удовольствие получаю от каждого дня. Сколько их осталось, кто знает …

– Но, дядька, ты же сам говорил, что всё в нашем мире неслучайно. Всё цепляется друг за друга. И всё что-то значит для Господа. Даже маленький комарик и тот для чего-то. Я выгуливаю собачку барыни, и собачка эта нужна для неё. Даже последняя кляча нужна. В конце концов её уведут в живодёрню, и там с неё сдерут шкуру, и эта шкура понадобится для чего-то.

– А я вот, для чего я живу? Да! Для чего я живу? – Дарий открытыми глазами смотрел на дядьку Радима.

– Того человека, который копил на поместье, ограбили. Сильно избили и всё отняли. И знаешь, он изменился. Он стал прогуливать все своё жалованье. И скоро его убили, – дядька покачал головой, – наверно тоже для чего-то нужен был Господу.

– И что? Когда человек перестаёт быть нужен, тогда его и выбрасывают. Ну, он умирает, – Дарий вслух размышлял, – это, как кляча, которую ведут на живодёрню?

– Дарий, ты богохульствуешь. Никому больше не говори такое. Мы все Божьи твари. И Он за нас всё решает. Когда жить нам, и когда умирать, – дядька внимательно смотрел на Дария.

– И зачем тебе такие мысли. Живи, радуйся жизни. Дай Бог женишься, пойдут дети. Доживёшь до внуков, хорошо, не доживёшь тоже… – дядька задумчиво смотрел на облака, медленно проплывающие по голубому небу.

– Не могу я так жить, дядька! Мне всё время в голову лезут разные мысли. И ответа на них я не знаю, – Дарий горестно качнул головой, – всё по кругу, всё по кругу. И так до конца жизни?

– Может быть и поймёшь когда-нибудь зачем ты живёшь. А пока я тебе расскажу другое, – дядька взял палку и заставил встать Дария напротив себя.

Дядька начал говорить, что угадывание и управление, это ещё не всё, что можно делать в бою. Одно из главных умений, это избегание боя. И, кстати, это сложное умение. К примеру, послали разведчиков узнать, что там делается у неприятеля, так вот, разве можно им принимать бой. Конечно нет! Они обнаружат себя, и не выполнят задание. В результате погибнут лишние люди.

Можно переодеться в местное одеяние, можно красться по кустам, по ночам. А можно и переодеться во вражескую одежду. Методов много.

Дядька приказал Дарию нападать на него. Дарий поднял палку и пошёл на дядьку. Улучив момент, он прыгнул на него. Но дядька легонько отбил палку и сдвинулся по кругу в сторону от Дария. Так и продолжалось. Как ни пытался Дарий напасть на дядьку, тот уходил от схватки. И получалось это у него легко. В конце концов Дарий остановился, дядька же также спокойно дышал и похоже даже не устал.

– Как же ты это делаешь, дядька? – спросил Дарий.

– Понимаешь, паря, это настрой внутри тебя. Ну, ты не хочешь драться, вот тело и подчиняется тебе.

Дарий тут же начал пробовать. Но ничего не получалось. Скоро он положил палку, и сел отдохнуть.

– Всё зависит от настроя. Вот настрой внутри тебя, значит он и наружу распространяется. И противник это чувствует, но не понимает. Начинает нервничать, делать ошибки. И в конце концов, либо проигрывает, либо отказывается от боя, – дядька сидел рядом с Дарием и видел, что тот мало что понимает. Ничего, когда-нибудь задумается и об этом, и поймёт всё.

– Ты спросишь, как сделать такой настрой внутри себя? И я тебе отвечу. Он у тебя уже был когда-то. Нужно лишь поднять его и запомнить. В нужный момент достать его и применить. Есть такие техники, которые помогают и вспомнить, и закрепить такой настрой. Ну и как доставать его в нужный момент. Я тебе одну технику покажу … дядька неожиданно повернулся и сказал, – давай потом, Дарий. Вон, меня кличут, помочь, видно надо.

Глава 5

На заднем дворе стояли лошади. Были тут и мерины, с потухшими глазами, кобылы взрослые и юные, норовистые с горделиво поднятыми головами.

Из конюшни вывели жеребца. Молодой, с яркими дерзкими глазами, он посматривал по сторонам и словно выглядывал кого-то.

То ли не предупредили, то ещё что, но случилось так, что из конюшни появился ещё один жеребец. Масти вороной, он повёл головой и увидел молоденьких кобыл. Он начал на месте перебирать ногами, как вдруг заметил соперника. Уши его прижались к голове, зубы оскалились, морда изменилась в угрожающей гримасе. Конюхи не успели ничего сделать, а потом и удержать жеребцов. Через мгновение они уже бились.

Они разворачивались и задними ногами старались попасть в друг друга. Крутились и старались укусить друг друга. Их хвосты взлетали вверх, их гривы мотались из стороны в сторону. Подступиться к ним было страшно. Жеребцы бились не на жизнь, а на смерть. Конюхи стали пытаться развести соперников. С трудом они подступились к ним и насилу успокоили возбуждённых жеребцов.

У въезда в усадьбу стояли дворовые девки. Крепкие, грудастые, руки их были оголены по локоть. Они ждали кого-то. Щёлкали семечки и разговаривали.

С крыльца господского дома медленно спускался Дарий. Он зевал и вёл за поводок маленькую господскую собачку. Она вертелась, пыталась то цапнуть за ногу, то тянуть его за собой, заглядывала в глаза Дарию, и тихонько подтявкивала.

Одна из девок, смешливая черноглазая, закричала от ворот.

– О-о-о… кто идёт. Да это же барчук. Ну не совсем барчук, но почти что. И собачка ему под стать!

Дарий повернулся к девкам и хотел что-то сказать. Другая девка подала голос.

– Да он нас не видит. На нас он всегда сверху глядит.

– А может барыня его сыночком сделает? – воскликнула третья.

– Ну, куда там! Он же её слуга. Как же он из слуги в сынка превратится! – снова отозвалась первая.

Девки захохотали. Тогда Дария опустил голову и попытался пройти мимо. Однако ему это не удалось. Черноглазая девка улыбнулась и так посмотрела на Дария, что он замер на месте.

– Да ты не тушуйся. Лучше приходи к реке на вечерку. Танцы там будут, – девка опустила голову и посмотрела на Дария искоса, потом медленно подняла голову и снова улыбнулась.

От взгляда девки у Дария стало тепло в животе, потом тепло поднялось к груди и вызвало ответную улыбку. Дарий кивнул и почувствовал, как приятная волна прокатилась по телу. Он уже уходил от ворот, как от девок донеслось.

– Только овчарку свою не бери! – и девки захохотали.

Дарий шёл и глупо улыбался. Он не замечал, как дёргала за поводок собачка. Как смеялись бабы на заднем дворе.

Пахло костром. Временами тянуло свежим воздухом с реки. Вытоптанная поляна не вмещала всех желающих. Сегодня был праздник. Отмечали День Леса. У реки горело несколько костров и вокруг них сидели старики, рядом плясала молодёжь. Чуть подальше от костров стояли мужики, что-то обсуждали.

Дарий переходил от костра к костру. Он искал ту черноглазую девку. Её нигде не было. Он уже собрался уходить, как услышал её смех, низкий, грудной, волнующий.

Дарий подошёл к костру и стал высматривать черноглазую. Она словно почувствовала его взгляд, обернулась и нашла среди толпы Дария. Она начала улыбаться.

Дарий отметил её праздничную одежду. Подумал, что она так оделась для него. Ему хотелось верить в это.

– Ну, привет! – закричала черноглазая. И направилась к Дарию.

Девка подхватила Дария и потянула его в круг. Молодёжь немного расступилась и пустила их. Под задорную музыку пара пустилась в пляс.

Дарий чувствовал крепкое тело девки. Когда она поворачивалась, она задевала его упругой грудью. Тогда по телу Дария пробегала дрожащая приятная волна. Дарий сильнее подхватывал девку и старался притянуть к себе. Та же, чувствуя, тело Дария, то прижималась к нему, то слегка отталкивала его.

Дарий ничего не видел и ничего не чувствовал. Девка околдовала его своей молодой девичьей энергией. Она выдернула его из этого мира и взяла в свой. В мир чувства, наслаждения, радости жизни …

Глаза девки блестели, тело её словно таяло в руках Дария. Её прикосновения обжигали. Казалось, ещё немного и они взлетят, и не касаясь земли, понесутся вдоль речки …

Кто-то грубо ткнул Дария в плечо, он недовольно обернулся и успел только увидеть, как что-то движется навстречу его глазам. В следующую секунду Дарий оказался на земле, он только помнил, как земля неожиданно понеслась ему навстречу, и всё … белый свет померк в его глазах.

Дарий очнулся, почувствовав что-то холодное, оно промакивало его лоб. Он пытался встать, но голову сильно ломило, да и кто-то удерживал его сильной рукой.

Зрение понемногу прояснилось, и Дарий увидел дядьку Радима. Тот стоял на коленях перед Дарием, и тёр ему виски. Потом Дарию стало больно на губе под носом, это дядька с силой нажимал ногтем большого пальца.

– Очнулся? – улыбался дядька Радим.

Дарий сел и замотал головой. В стороне слышалась разборка девушки и парня. Дарий узнал голос черноглазой девки, та отчитывала высокого плечистого парня.

– Не туда ты, парень, влез, – голос дядьки был спокойный и одновременно усталый.

– Это – же её парень! Он свататься к ней хочет. А с тобой она поиграла напоследок. Понравился ты ей, – дядька Радим вздохнул.

– И что будет, дядька? – голос Дария звучал для него, как чужой. В голове ещё была странная тяжесть, которая мешала думать.

– Что будет? Ну он её послушает и ничего не сделает. Даже будет считать себя виноватым, за то, что ударил тебя. А потом, когда поженятся, то будет поколачивать её. Особенно, когда выпьет.

Дарий медленно поднялся и помощью дядьки Радима поплёлся в усадьбу.

– А вот скажи, дядька Радим, а как же любовь?

– Любовь, говоришь? Любовь – это когда невестится девка. Вот понравился ты ей … и что? А через неделю к ней другой свататься будет. Потом выдадут замуж. Вот так и кончается любовь.

– Но я так не хочу, дядька Радим! – Дарий посмотрел искоса на дядьку.

– А кто же тебя, милок, спрашивать будет!

В голове немного шумело, вместе с тем Дарий чувствовал небольшую печаль. Неужели нет выхода? Неужели все предопределено? И как же дальше жить? Видимо так по законам все и живут. И никуда даже и рыпаются. И он тоже такой же!

Жалко стало всех. И себя, конечно, тоже. Ведь было предчувствие, было. Девки же насмехались над ним. И как это он не задумался об этом.

На улице стояла сильная жара. Ни ветерка, ни колебания воздуха. Люди спрятались от зноя в тени. Все работы почти замерли. Затишье продолжалось уже почти два часа.

На заднем дворе шла процессия – гусыня с маленькими гусятами. Один всё время отвлекался. То палочку потрогает, то засмотрится на уток. И вот он случайно увидел блестящий камешек. Тут он застрял. Гусёнок клювом крутил его так и эдак, забыл о матери, братьях и сёстрах. Но мать-гусыня следила за всеми, она подбежала к нему и задала ему трёпку. Ну, конечно, он побежал за семьей, и долго ещё поглядывал то на мать, то на оставшийся сзади блестящий камешек.

Дария вызвали к барыне. Он заторопился, барыня не любила, когда задерживались. И уже проходил мимо телеги, как зацепил рубахой за её край. Рубаха затрещала. Ткань порвалась и получилась дыра. Дарий поморщился, придётся зашивать. Он поднялся по крыльцу, прошёл по коридору и осторожно постучал в двери. Из комнаты донеслось, – давай скорее! Ну!

Барыня сидела в кресле, обитом кожей, и тяжело дышала. Было жарко, и она вяло обмахивалась веером. Толстым пальцем она указала на скамеечку. Дарий примостился на неё и стал читать вслух толстую книгу. Барыня косилась на Дария, морщила капризно губы, иногда шумно вздыхала.

– Ты! Ты почему так читаешь? Почему без выражения? Сколько можно повторять? – барыня строго смотрела на Дария. А какое выражение, когда настроение хуже некуда. Он тихонько перевёл дух и продолжил.

– …тогда ей явился Иисус под бременем креста, окровавленный с головы до ног: «Смотри, дочь моя, – сказал Он ей, – вся эта кровь пролилась на Голгофе из любви к тебе, во искупление твоих грехов!» Вид этого избытка любви воспламенил в Екатерине глубокую ненависть к себе самой: «О любовь! Я больше не буду грешить»? – воскликнула она. Три дня спустя она со слезами исповедовалась за всю свою жизнь и с того дня начала ежедневно приступать к причастию. Евхаристия стала пищей её тела и души, и …

Барыня застучала по подлокотнику кресла.

– Всё! Всё! Хватит! Как ты надоел! Ещё раз будешь так читать, пошлю на задний двор, там тебя выпорют, сразу научишься читать, как надо! Всё уходи!

Дарий сделал закладку в книге, закрыл её, поднялся со скамеечки и пошёл к выходу. По пути он неожиданно споткнулся о коврик и упал. Книга вывалилась из рук его и обложкой ударилась о пол. Раздался треск, и обложка толстой книги надорвалась. Всё! Вот оно! Случилось! С утра не заладилось. И что за жизнь такая невезучая!

Барыня закричала, – ты что, скотина! Косорукий стервец! Такую книгу испортил! – она застучала по столу тяжелой ладонью, – пороть! Пороть! Девку сюда!

В двери забежала девка. Она налила из графина вина и подала барыне. Барыня выпила, протянула фарфоровую чашку ещё. Девка ещё налила и снова подала. Барыня опять выпила. Потом отставила чашку, посмотрела на Дария.

– Ну как тебя назвать после этого? Ты что, спишь что ли? Ты знаешь сколько стоит эта книга? Вот что с тебя взять? А?

Дарий стоял, наклонив голову и смотрел вниз, руки его за спиной нервно сжимались

Барыня посмотрела в окно. Во дворе никого. Все на работах.

– Что там с покосами? – барыня посмотрела строго на девку.

– Так это… барыня, не успевают там… народу не хватает, – девка стояла, склонив голову, она даже не смотрела на барыню. Только что она видела гнев барыни.

– Как не хватает? – взгляд барыню упал на Дария. – А этот? Туда его на покосы, стервеца! Пусть книгу отрабатывает! Забирай его, с глаз моих долой!

Дарий осторожно положил книгу на столик у дверей, и тихонько, вслед за девкой, вышел. Он даже не злился на барыню. Обижаться, может быть, и обижался, но злиться… У барыни не было детей, и иногда Дарий чувствовал её заботу на себе. Питался он лучше, чем многие дворовые, одежда у него была почище и поновее. Опять же читать и писать его научили по приказу барыни. Что же будет на покосах? Он там ни разу не был. Справится ли? Опять же стыдно будет перед ребятами, если не справится.