Читать онлайн Путь человека в Божественной Вселенной бесплатно

Вводная глава

Мы научились летать в небе, как птицы. Мы научились плавать в океане, как рыбы. Теперь осталось научиться жить на земле, как люди.

Джордж Бернард Шоу

Если рассматривать человечество как единый организм, – а это так и есть, – то на первый взгляд, можно сказать, что в нём почти не осталось здоровой ткани, а иммунитет близок к нулю. Инъекции интеллектуально – технологических стимуляторов – симптоматическая терапия, не учитывающая фундаментальных причин недуга.

Суть проблемы – в отсутствии диагноза и в том, что поставить его нам не поможет никакой волшебник. Сделать это мы можем только сами через самоосознание. До тех пор, пока мы не уясним, кто мы, откуда, куда, почему и с какой целью движемся, возможны ли счастье и гармония в этом мире и достижимы ли они в человеческом сообществе, все наши попытки достичь благоденствия на нашей враждующей, охваченной пламенем ненависти планете будут иллюзорными и ложными. Но способны ли мы на это? Пробил ли час, когда мы, отойдя от вечной парадигмы поисков «кто виноват?», можем взглянуть на себя прямо и открыто?

Отрезок пути, который мы преодолеваем с возрастающим ускорением, это Наше Время. Бурное, странное, противоречивое – промежуток между возникновением небывало острого кризиса и его разрешением тем или иным способом: либо цивилизация срывается в пропасть, сливаясь с Природой, чтобы затем вновь и вновь миллионами или миллиардами лет человечество взрастало и пыталось встроиться в Мир посредством своего разума, либо направление движения осознанно корректируется.

Типичное для переходных периодов, когда старое еще сильно, а новое только нарождается, смешение различных тенденций и процессов придаёт Нашему Времени оттенок безумия. Оно словно соткано из контрастов, взаимоисключающих, на первый взгляд, явлений, кажущихся невероятными событий. Высокие взлеты человеческой мысли соседствуют с неизмеримой глубиной нравственного падения, полное неуважение к Богу и его творению – с воинствующей набожностью, выспренность мирных лозунгов – с бомбежками мирных городов, беспрецедентная манифестация прав человека – с бесцеремонным вторжением в жизнь личности, манипуляциями с её физическим и духовным здоровьем.

Искренность, открытость, простая ясная правдивая речь, достойное, не закамуфлированное сложными тактическими уловками поведение воспринимаются как диво, как нечто поразительное. Форма, превалирует над сутью и часто утрачивает с нею всякую связь. Пышный пустоцвет дешевых имитаций пронизывает все закоулки бытия, в котором становится всё больше красок, шума, суеты и всё меньше подлинности.

При этом всё более очевидным становится разлом, по которому расходятся плиты Западной и Восточной цивилизаций. Пугающие перемены со скоростью пандемии захватывают Запад, превращаемый в круговорот фальши, лжи, лицемерия, алчности и эгоцентризма, при относительной устойчивости не монолитного, но всё же чётко выделяемого Востока.

Межцивилизационная конфронтация нарастает до бескомпромиссной схватки.

Непредсказуемость и взрывоопасность делают Наше Время похожим на мину замедленного действия, обезвредить которую можно, лишь действуя с величайшей осторожностью, предусмотрительностью и, главное, пониманием устройства механизмов, что, с одной стороны, весьма затруднительно, ибо в копилке человеческого опыта, пожалуй, нет ничего подобного, с другой стороны, – насущно необходимо, ибо при сохранении тенденций мы неизбежно исчезнем как вид homo sapiens, оказавшийся недоразвитым, неспособным к познанию Мира и своей роли в нём.

Подсказка, где искать коды взрывного механизма, таится в неповторимой особенности, парадоксальности Нашего Времени, которое, усложняя стоящие перед нами задачи, заостряя до предела негативные тенденции, связанные с узостью нашего сознания, через высшее его напряжение, высшую степень устремлённости к выживанию, ведёт к возможности прорывного скачка в постижении если не Истины, то причин и особенностей грозящей катастрофы, возможностей выхода, спасения.

Согласно великим принципам целесообразности и цикличности, как после ночи наступает день, а после зимы – весна, как шторм на море сменяется штилем, как всякое явление Мира, достигнув своего апогея, закономерно и неизбежно переходит в свою противоположность, так распад человеческого сознания с выделением интеллекта в качестве основной движущей силы истории в ущерб интуитивной связи в Космосом, необходимый и целесообразный на этапе освоения материального мира, дойдя до пика своей интенсивности, постепенно утрачивает свою обязательность и силу, сменяясь тяготением к целостности. Может быть, впервые возникает реальная возможность восстановления равновесия в разбалансированном мироощущении человека.

Испытав растерянность перед внезапно открывающейся многосложностью понятий и явлений, перед некой незавершённостью, расплывчатостью постоянно меняющихся и переходящих один в другой смыслов, пройдя через цинизм и скепсис, иронию и нигилизм, мы, наконец, под чудовищной эклектикой современности начинаем прозревать глубинный смысл смешения тонов и размытости границ. Как импрессионисты в мерцании света, в трепетных переливах оттенков улавливали не только погружённость домов, деревьев, женщин, зонтиков, цветов в осязаемо тёплый воздух, но и переменчивость, подвижность контуров, красок, лиц, мы пробуждающимся внутренним чутьём ощущаем свою вовлечённость в мировой поток бытия, в котором ничто ни от чего не отделимо – настоящее от прошлого или будущего, наша планета – от Космоса, мы – от нашей планеты и друг от друга. И если мы противопоставляем себя Природе, если постоянно спотыкаемся друг о друга и друг с другом конфликтуем, то это, вероятно, по слепоте своей, по глубокому невежеству, по укоренившейся привычке рассматривать себя и всё человечество в качестве наблюдателя, исследователя, а, главное, пользователя – кого угодно, только не в качестве естественной, такой же, как и все другие, частицы Вселенной.

В нас медленно, исподволь, но всё настойчивее и отчётливее пробивается мысль о том, кто же мы такие в этом мощном всеобъемлющем потоке бытия. Если мы идентифицируем себя как венец эволюции, как некая вершина разума, то почему всё происходит так, как происходит? Если наш разум оказался способен создать то, что мы называем цивилизацией, то почему нет тормозов?

Почему наука, углубившись в дебри материи до субквантового уровня, расшифровав геном и обеспечив запуск ракеты к Марсу, не может хотя бы туманно, без математических выкладок и физических обоснований, объяснить, в чём СМЫСЛ такого космического явления, как человечество? Исполнение ли это великого мудрого замысла или случайная прихоть эволюции?

Если цивилизация поднимается на дрожжах противостояний, единственный ли это способ развития?

С кем, против чего и во имя чего мы бесконечно воюем?

Почему самые разрушительные и беспрецедентные по жестокости войны совпадают по времени с приближением к вершинам интеллектуально-технологического прогресса?

Почему чем ближе мы к этим вершинам, тем больше оказываемся в состоянии нарастающей ярко выраженной дисгармонии с самими собой и с Миром?

Почему с течением времени насилие среди людей становится всё более изощрённым и немотивированным, противостояние между человеком и человеком усиливается противостоянием между человеком и Природой, а на современном этапе – между человеком и тем, что в нашем сознании ассоциируется с понятием Бог, а война в приобретает невиданные ранее черты? Кроме того, практически повсеместна скрытая форма войны, в которой как бы нет врагов. Другой (другой человек, другой народ) в ней рассматривается как некое средство для извлечения пользы, в меркантильных интересах. Тысячи тонн наркотиков, алкогольной отравы, поддельных лекарств, фальсифицированных продуктов, ядовитых игрушек, опасной для здоровья одежды, цветистой изощрённой лжи не предназначаются кому-то конкретно. Дети, подростки, женщины, старики – неважно. По отношению к ним нет выраженной злобы. Нельзя даже сказать, что это цинизм. Это совершенно новое в истории человечества явление – холодная отстранённость, как если бы другие, то есть жертвы этого, казалось бы, бизнеса, а на самом деле этой войны были не людьми, а просто предметами, массой, осуществляющей платежи.

Почему противостояние Запад-Восток обостряется до предела, словно на планету надвигается чёрная зловещая тень?

Какова природа царствующей ныне на Земле ненависти?

Почему религиозность, приобретает нынче столь многообразные и часто закамуфлированные формы?

Как объяснить могущество власти денег?

Что должно произойти в человеке, в душе человеческой, чтобы ребёнок, с любовью и любопытством вглядывающийся в мир, превратился в «воина джихада», с удовольствием отрезающего голову «неверным»?

Каковы принципы взаимосвязи и взаимодействия Вселенной и человечества? Каков будет финал нашей бурной многотысячелетней деятельности? Расселимся ли мы по окрестным галактикам или, быть может, эволюционным развитием Космоса предусмотрено периодическое возникновение, самоуничтожение и исчезновение без следа появляющихся на вселенских просторах разумных существ? А быть может, всё то, что изучают и описывают физики и космологи, – звёзды, чёрные дыры, тёмная энергия – существует внутри нас, и нам совсем не нужно летать к звёздам, чтобы познать Мир и быть счастливыми?

Внимая внутреннему вопрошающему голосу, мы проникаемся стремлением найти ответы на свои вопросы и сознаём, что для этого пришло время. Именно сейчас, когда благодаря интернету и глобализации накопленные человечеством знания, от Древней Мудрости до современных научных открытий, подобно алмазам в размытых кимберлитовых трубках лежат прямо на поверхности, а отрезвляющий трагизм событий достигает своего пика, нам является возможность ви́дения картины Мира не в отдельных фрагментах, понятиях, представлениях, концепциях, а в целом, и не только ви́дения, а соотнесения этой картины с нашей человеческой природой, нашими устремлениями и надеждами, нашими возможностями, в конце концов. Ничто не скрыто, ничто не утаено, нужно просто собрать всё воедино, как собирают пазлы.

Это медленное пробуждение невидимо для поверхностного взгляда.

Подавляющее большинство homo sapiens пока отнюдь не ощущает себя гражданами Вселенной, и даже на собственной планете ведёт себя неподобающим образом. И всё-таки упрямо, сквозь вздыбленную войнами землю, прорастает то, что кажется чудом, а на самом деле является вполне закономерным. Появляется светлое племя тех, что устремлены к Истине и сознают, что их родной дом не кончается за собственным порогом, границей государства или за околицей планеты.

С разных сторон, из разных, порой неожиданных, источников слышится кажущаяся чудом, но известная испокон веков древним мудрецам весть о единых принципах бытия всего сущего от метагалактик до муравьишек, о невозможности решения человеческих проблем вне связи с Природой, с Космосом. Не только в научной эзотерике, но и в академической науке, которая по инерции всё ещё твердит о всемогуществе человеческого разума и строит планы покорения космических просторов, всё слышнее, всё заметнее становится мотив необходимости нового, Иного взгляда на место и роль человека во Вселенной.

Так что, несмотря на очевидность драмы, можно сказать, что мы переживаем едва ли не самый оптимистический момент в истории нашей цивилизации, сравнимый с возможностью и началом прозрения слепого.

Судьбой, историей, эволюцией нам предоставляется взглянуть на нашу прекрасную и несчастную планету как бы со стороны, с расстояния в пару мегапарсеков и, воссоздав увиденное не в схеме, а по сути, положить начало созданию модели Вселенной – не физической, всегда рассматривающей мироздание отдельно от человека, а такой, в которой фундаментальные, единые на все времена понятия Космос, Бог, Человек, Сознание, Жизнь, Гармония, Эволюция, Духовность, Радость, Счастье будут взаимопоясняющими, взаимодополняющими и неотделимыми друг от друга ни на одном этапе эволюции, модели, из которой будут проистекать и которой будут обусловлены наше миропонимание и правила нашего земного и космического бытия.

Начало

Можно с равным правом утверждать то, что мы сейчас здесь, как и то, что мы – на Солнце или среди звезд. Для духа не существует пространства и времени, он – везде…

Ограничений для нас не существует; не плоть – наше тело, Вселенная – наше тело!

Вивекананда

Новая физика, новая биология и новая наука о сознании признают, что жизнь и сознание являются неотъемлемыми элементами мира, а не случайно возникшими побочными продуктами.

Эрвин Ласло

За домом на пригорке растёт кедр, могучий и величавый красавец. Возвышаясь над окрестными деревьями и постройками, он будто подпирает небо. При взгляде на него у меня отчего-то замирает сердце и по телу проходит волна таинственной силы.

Интересно, какая череда событий привела к тому, что на нашей деревенской окраине осуществилось это чудо? Может быть, тому, кто когда-то вырубал здесь лес под застройку, показалось немыслимым и кощунственным замахнуться на безмолвного великана? Но разве это начало? Была же долгая и наверняка нелёгкая биография – путь от маленького, едва заметного среди трав, кедрёнка, через исполненный тревог и опасностей подростковый возраст ещё не слишком уверенного в себе кедруши к прочно укоренённому в земле царственному древу.

Но это уже история, чтобы она случилась, надо было однажды упасть в почву на пригорке занесённому птицей или ветром крохотному кедровому орешку в твёрдой скорлупке. Это в нём как в волшебном сундучке до поры – до времени удивительным образом было упрятано всё то, что нынче завораживает взгляд и насыщает энергией пространство вокруг: коричневый ствол с натёками янтарно-золотистой смолы, мощные ветви, каждая из миллионов ароматных хвоинок и эта необъяснимая сила… То есть внутри этого маслянистого сладковатого зёрнышка существовал закодированный в неведомых символах подробный, точный, с неукоснительными правилами исполнения проект, согласно которому в определённый, с конкретно заданными параметрами, момент случилось рождение прекрасного героя нашего сюжета – из зёрнышка пробился слабенький росток, который устремился и вглубь и ввысь, стал разрастаться, наполняться ароматом, обретать несравненную грацию крепкого мужского начала, становиться совершенным в превосходной степени творением.

Но откуда бы взялся этот орешек, если бы неподалёку не рос другой кедр в плодоносящем возрасте? Это с него осыпа́лись шишки, переносимые зверьками и птицами, а он, в свою очередь, тоже вырос из крохотного плода другого зрелого кедра.

А ещё раньше, давным-давно, более двухсот или может быть, трёхсот миллионов лет назад, миру явился самый первый кедр. Можно предположить, что он был не слишком похож на нынешних богатырей сибирской тайги, но всё же это было хвойное наземное растение, чего никак нельзя сказать о его древних прародителях – казалось бы, вовсе чуждых ему сине-зелёных водорослях, единственных обитателях почти сплошь покрывавших планету тёплых океанических вод. Их возраст определяется примерно в два с половиной миллиарда лет. Может быть, это и есть начало? Если бы их не было, если бы не было океана, отступившего однажды под натиском тверди, вздымавшейся из недр планеты, и на прибрежных скалах из бывших водорослей не проросли бы первенцы суши псилофиты, откуда бы взялись растения более высокого ранга?

Но если отступить за пяти- или десятимиллиардный временной рубеж, туда, где не существовало не только океанов с сине-зелёными водорослями, но и самой планеты, которую мы называем Землёй, и даже звёздам только предстояло появиться и засиять дивным голубым светом, было же нечто, из чего возникали все эти удивительные миры. Говорят, это были газопылевые облака. Но ведь и они – не начало.

Продвинувшись ещё дальше в глубь времён, мы обнаружим почти пустое пространство, в котором снуют туда-сюда, постепенно начиная взаимодействовать друг с другом шустрые и активные кварки, глюоны, бозоны, мюоны, барионы, фермионы, гипероны и прочие частицы, которые мы по невежеству своему называем элементарными, хотя какие же они элементарные, если именно они являются основой атомов, молекул, из которых образуются газо-пылевые облака, а впоследствии – не только звёзды и планеты, но и океаны, материки, сине-зелёные водоросли, кедры и мы, пытающиеся отыскать начало начал. И если они составляют фундаментальную основу земного бытия, значит, они – живые! Но самое удивительное, что они, эти кварки и бозоны, сразу же, при своём рождении, знают, что делать, с чем, когда и как взаимодействовать, чтобы в результате получались звёздные миры со всем их многообразным населением. И – настоящее диво! – они не ошибаются! Они общаются друг с другом, слышат и чувствуют друг друга на любых, даже непостижимых нашему уму, расстояниях, что уже признаёт и постепенно уходящая от материалистической парадигмы наука (многократно доказанная в экспериментах квантовая нелокальность или запутанность, теорема Белла, гласящая, что не существует изолированных систем). То есть никакие они не частицы, а существа, наделённые сознанием, несравненно более высоким, чем наше. Ведь если бы самым продвинутым земным интеллектуалам, досконально владеющим знанием физических, математических и иных законов, предоставили квадрильон в квадриллионной степени всех известных науке разнообразных элементарных частиц и предложили бы им смастерить крохотную планетку с океанами, материками, речными долинами, биосферой с миллиардами всевозможных существ, каким бы оказался результат?

Но откуда взялись эти кварки и все прочие микросущества? Можно, конечно, ещё сказать, что начало – некие субквантовые поля с практически невыраженной материальностью и энергетикой, – то, что одни именуют скрытым порядком, Божественной Матрицей, единым квантовым источником реальности, квантовым вакуумом, торсионными полями, Космическим Разумом, другие – Универсумом, Акашей, Абсолютом, Дао, Божественным Духом, Брахманом, Великой Созидающей Силой.

Однако, признавая, что кварки и все прочие микросущества обладают разумом, мощью и степенью взаимопонимания и взаимодействия, достаточными для создания безупречно функционирующей Вселенной, мы неизбежно приходим к выводу, что в самых неисповедимых глубинах докваркового начала, как бы мы его ни называли, не может быть ничего другого, как только живое и в высшей, непостижимой степени разумное СУЩЕСТВО. Как в крохотном орешке закодирован, скрыт словно сжатый какой-то невероятной неведомой силой могучий царственный кедр, в этом СУЩЕСТВЕ сконцентрировано ВСЁ, достаточное и необходимое для длительного гармоничного существования Вселенной, – то, что вначале дремлет, потом постепенно формируется, как формируется в утробе матери зародыш готовящегося к появлению на свет малыша, и затем рождается в акте творения Мира, возможно, проявляемого первоначально заполняющими все безграничные пространства вибрациями ОМ, подобными первому крику ребёнка. Может быть, эти вибрации и есть то, что мы сейчас называем субквантовыми полями?

Любопытно, что исследования при помощи ЭВМ миллионов галактик и их скоплений показали ячеистую структуру метавселенной, подобную пчелиным сотам или микроскопическому срезу древесных клеток и необъяснимую с точки зрения известных науке физических законов. Предполагается, что эта структура, представляющая вершину иерархии астрономических систем, возникает ещё до формирования самих галактик, то есть клеточное, «живое» строение свойственно изначальному, исходному состоянию мегавселенной, когда ещё не было ни кварков, ни глюонов. Они появляются на свет, когда Замысел, Проект Мироздания уже готов.

Рождённые и вдохновлённые Творцом, микросущества, эти мастера и подмастерья великого Зодчего, принимаются за работу.

В замечательном мудром содружестве, в благословенных трудах и непрерывных взаимодействиях, с невероятной точностью и скрупулёзностью они не только плетут дивные кружева Вселенной – цепочки и галактики звёзд, таинственные квазары, загадочные чёрные дыры, хороводы планет, но затем на протяжении долгих времён безостановочно и неутомимо следят за тем, чтобы не нарушались великая соразмерность и гармония, которыми пронизан мир. Если бы хоть где-нибудь когда-нибудь случился малейший сбой, к примеру, глупость, упрямство, неповиновение общим правилам каких-нибудь кварков или мюонов, всё было бы совсем иначе. Не преобразовался бы один из раскалённых спутников Солнца в волшебную голубую планету с наполненными разнообразнейшими существами бескрайними океанами, горными грядами, речными долинами, террасами, пригорками…

Чтобы вознёсся к небу молчаливый зелёный великан за моим окном, важно было существование и поведение каждого кварка и глюона, и не случилось бы этого чуда, если бы не свершилась вся история Вселенной.

Ничто не может осуществиться без всего.

Чему бы мы ни изумились, – мудрости пчел и муравьишек, красоте и симметрии цветка, гармонии чисел ряда Фибоначчи, магической соразмерности силуэта заснеженной вершины, всегда, углубляясь в историю существа, предмета, явления, события, мы придём к Единому.

Всё во всём.

В галактике, в камешке на речном берегу, пушинке одуванчика, звуке соловьиной трели – сконцентрирована и отражена вся эволюция, вся мощь и великая гармония Вселенной.

И всюду, во всём соблюдён бесконечно повторяемый принцип кедрового орешка или принцип прорастающего зерна.

Точная выверенная программа кристалла, биологического существа, планеты, Вселенной заложена в исходном «зерне», а осуществляется действием, то есть живым взаимодействием всех элементов Мироздания.

И всё же… Если начало нашей, с одной стороны, удивительной, с другой – совсем обыкновенной истории – высшее мудрое живое Существо, которое у большинства народов планеты Земля ассоциируется с Богом, то где же, в чём Его Начало? Предположим, мы добрались и до него, до начала начал, перед чем мы окажемся? Перед тем же вопросом, что же было раньше? Ответ будет всегда один: живое мудрое Существо. Ведь никто не может отменить или опровергнуть принцип Реди «Omne vivum e vivo (все живое из живого). И только глупец насмелится утверждать, что этот прекрасный, живой, в высшей степени разумно устроенный Мир случайно появился из хаоса, из чего-то неопределённого.

Если же мы попытаемся добраться до границы этого великолепного мира, мы неизбежно окажемся перед вопросом, с чем граничит Он, что там, дальше, а за Тем, что находится дальше, ведь ещё что-то существует. Что?

Эта бесконечность – вовсе не ловушка, не загадка, не тайна за семью печатями. Это – Бесконечность! Во всех измерениях – во времени, в пространстве, в бытии. Нет начала и нет конца. Есть безграничный живой бессмертный Божественный Мир, Бог, в котором бесчисленные вселенные – его живые клетки, рождающиеся, гибнущие, обновляющиеся, взаимодействующие со всеми другими клетками, хранящие память и Знание обо Всём. Мир не рождается, не появляется из ничего или из чего-то, он просто живёт. На зорьке космических эпох он пробуждается, вибрациями первого вдоха создавая докварковые поля (вероятно, то самое общее радиоизлучение, пронизывающее всю бесконечную Вселенную, называемое реликтовым, поскольку его кванты были излучены на самой ранней стадии эволюции) и затем ровным цикличным мощным дыханием, радуясь и любя, играет мускулами и воображением безграничных миров и неисчислимых вселенных до следующего вечера, до следующего отхода ко сну.

Это немыслимый, невидимый, неслышимый, непознаваемый, неизменяемый, непроявленный, нерожденный, неумирающий, лишенный видимости и образа, безначальный Брахман индийской ведической традиции.

Самое поразительное, что вся эта бесконечность вмещается в любом кварке, в любой, даже нематериальной точке.

Нет времени.

Нет пространства.

Нет смерти.

Нет никаких границ.

Всё едино в безграничном бессмертном Мире.

Вот почему я испытываю такое волнение, глядя на мой кедр за окном.

Ключ

Верховная божественная личность сказал:…для того, кто победил ум, он – лучший друг, но для того, кто не сумел этого сделать, его ум остаётся величайшим врагом.

Бхагавад-Гита

Человечество с необходимостью придёт к изначальному естественному устройству, по естественному круговороту вещей и согласно врождённому стремлению рода человеческого.

Кампанелла

Как всё просто! Как очевидно!

Фундаментальные принципы бытия Вселенной, постигаемые древними мудрецами при непосредственном общении с Божественным разумом, хранимые затем на протяжении тысячелетий частично религиями и сказаниями, в более полной мере – эзотерическими учениями и, наконец, расшифрованные в наши дни тончайшими исследованиями физики микромира, в прозрачной бесхитростной истории кедра раскрываются во всей полноте и неопровержимости.

1. Вселенная жива.

Под Вселенной подразумевается ВСЁ – не локальная вселенная, предмет наших наблюдений и исследований, не метавселенная, из которой, как предполагается, возникли бесчисленные вселенные, подобные или не подобные нашей, но и то, что находится за временны́ми и пространственными пределами метавселенной, всё, что было некогда, существует ныне и будет потом.

И жизнь – не спорадически возникающие по тем или иным причинам в тех или иных уголках Вселенной явления с определённым набором свойств, установленных и предписанных наукой, а фундаментальное свойство Мира.

2. Вселенная сознательна.

Сознание не возникает на определённой стадии эволюции материи, а присуще от природы каким бы то ни было макро- и микро- явлениям и формам.

3. Вселенная бессмертна и беспредельна.

4. Вселенная подчинена Принципу ВСЕЕДИНСТВА.

Локальность чего бы то ни было во Вселенной, от бозона Хиггса до метагалактик, чисто условное понятие, то есть понятие нашего конкретного ментального, стремящегося всё обозначить и выделить в некую отдельную величину ума. Всё представляет собой единый живой организм, в котором ничто ни от чего не отделено и не отделимо и всё со всем непрерывно взаимодействует.

5. Принцип прорастающего зерна или гармонического начала

– вечный двигатель эволюции, который состоит в том, что всякое явление и всякий объект реальности на каждом этапе индивидуальной эволюции начинается с максимальной уплотнённости и максимально гармонически соразмерного сочетания элементов будущего объекта в условном зерне (орешке, семени, исходной субстанции) и развивается в сторону развёртывания, раскрытия, проявления заложенных внутри свойств с завершением цикла в обновлённом варианте, обогащённом за счёт взаимодействия с миром. Кедр в каждом последующем поколении уже не будет точной копией своего предшественника. С самого рождения и даже ещё до рождения, в уютной скорлупке, непрерывный поток меняющихся стихий и энергий обволакивает его. То обмывают дожди, то освещает солнышко, то звёзды проливают над ним ровный холодный свет, то подстерегают всякие неожиданности животного и человеческого мира.

Этому принципу подчинено всё во Вселенной. Как внутренние потаённые коды крохотного орешка предопределяют будущие параметры исполина-кедра, как в изливающейся из недр Земли магме содержатся невидимые зачатки разнообразных кристаллов, как в генетическом наборе оплодотворённой яйцеклетки заложены особенности нарождающегося человеческого существа, так в исходной непостижимой для нас субстанции – праматери Вселенной – сосредоточено всё бесконечное разнообразие материальных миров.

Согласно устоявшимся научным воззрениям, Вселенная начинается с хаоса (изотропного сингулярного состояния), в процессе развития переходит к упорядоченным в результате самоопределения и самоорганизации способам существования материи и вновь устремляется к максимуму энтропии, то есть к исходному наименее упорядоченному хаотическому состоянию. На самом деле исходная субстанция (Дух у мистиков, вакуумный океан – у физиков) – это сама Вселенная в дремлющем состоянии и содержит в себе максимум Жизненной энергии, Сознание в максимально высокой степени и в закодированном виде все те закономерности, в полном соответствии с которыми будут развиваться процессы в проявляющихся мирах. Сейчас Вселенная находится в стадии цветения и плодоношения. Её Сознание при этом не уменьшается и не возрастает, оно находится в материальных формах в частично скрытом, латентном, частично в проявленном состоянии. По мере развития организованных форм существования соотношение скрытых и проявленных форм сознания возрастает в пользу проявленных, которые становятся превалирующими в биологических существах, особенно в человеке, который, в конце концов, обретает возможность самопознания и последующего перехода к более высоким ступеням Сознания, вплоть до высочайших. У кедра и у человека сумма сознания одна и та же, просто кедр в меньшей степени, чем человек может реализовывать скрытые в нём возможности.

6. Принцип цикличности.

Истоком и основой всеобщей ритмичности, разномасштабной, многоуровневой, всегда согласованной с общим звучанием Вселенной, является мегацикл «дыхания» Вселенной: вдох – пробуждение, лёгкая разминка, бодрствование в радостных трудах созидания, расцвет и кульминация – зрелость, осуществление проекта, последние аккорды воспроизведённой партитуры; выдох – утомлённость, увядание, угасание, дремота, сон… До следующего вдоха. В этом умеренном, спокойном, царственном дыхании, отражённом точно и лаконично в символе Инь-Ян, – жизнь Космоса, не только его вечное, ни на миг не затихающее движение, беспрерывное, в играх и борениях, перетекание из активной фазы в пассивную, от одного полюса к другому, из Света в Тень и наоборот, присущее каждому явлению от макро до микромира, но и никогда не прекращающееся обновление, обусловленное ежемоментным взаимодействием всего со всем. Всякая частица, бессмертная и уникальная в своей глубинной сути, никогда не бывает равна самой себе, ибо в каждый последующий миг, вбирая в себя все происходящие в мире перемены, подчиняясь лишь ей присущим ритмам, то расцветая, то впадая в дремоту, проживая собственную судьбу и эволюцию, сама олицетворяет вечное движение и вечную жизнь.

7. Простота Истины.

Истина не скрыта под покровами тайн. Ею пронизано всё сущее. Мир Божественен. То есть Вселенная, Мир – это и есть Бог.

* * *

Ну, и что? – может возникнуть вопрос. Какое всё это имеет отношение к тем нарастающим как снежный ком противоречиям и противостояниям, за которыми совершенно явственно уже маячит ядерная зима? Каким образом кварки, бозоны Хиггса, всеобщая нелокальность и беспредельность сознательной Вселенной помогут нам выпутаться из того капкана, в который мы угодили, или, по крайней мере, прояснить суть стоящих перед нами острейших проблем?

Для понимания ключевой роли фундаментальных принципов бытия Вселенной в поисках выхода из нынешней катастрофической ситуации попробуем для начала коснуться вопроса главнейшего, без ответа на который мы никогда не решим ни одной проблемы – ни национальной, ни общечеловеческой.

Помню, однажды мы ехали вдоль пустынного берега с моим спутником. Справа – простирающийся в бесконечность океан. Слева – сопки, сиреневые в лучах заходящего солнца. Над нами, от края до края, – голубой купол с прозрачным ломтиком луны у горизонта. И наша машина – исчезающе крохотная деталь в этих исполинских декорациях.

– Кто мы? – спросила я своего спутника.

Он только с удивлением на меня взглянул – мы плохо понимали друг друга.

Я попросила остановить машину и сбежала по песчаному пляжу к воде. Сбросив одежду, я вошла в океан. Земная твердь быстро ушла из-под ног. Кромка берега, дорога, машина, сопки – всё осталось позади. Слева, справа, передо мной и подо мной была одна лишь упругая, шелковистая, прохладная субстанция, из которой в каждую клеточку моего тела вливались неведомая сила и невыразимое блаженство. Я перевернулась на спину и лежала несколько минут, вглядываясь в слегка темнеющее небо. Между ним и океаном не было границы, как не было границы между океаном и мной. Я сама была и океаном, и небом, и наполовину утонувшим солнцем. Я стала Миром.

К машине я возвращалась вприпрыжку и с криками восторга.

– Я знаю, кто мы, – сказала я своему спутнику, но не стала ничего объяснять, ведь мы плохо понимали друг друга.

* * *

Мы, то есть человечество и каждый из нас в отдельности, – это Всё. И океан, и небо, и ломтик луны над горизонтом, всё предметное и беспредметное, что можно обозначить какими-то словами, выразить звуками музыки, красками на холсте, условными математическими символами или невозможно передать ни одним из доступных нам средств…

Не было бы вскормившей человечество планеты Земля, не было бы и нас. Не возникла бы в своё время на окраине Млечного Пути некая вихрящаяся газово-пылевая туманность, не родилась бы из неё Солнечная система. А если бы не первые кварки и лептоны, нейтроны, нуклоны и бозоны, не множились бы на вселенских просторах звёздные семейства… Из проторибосомы – прародительницы земной биосферы, в одну строну восходит великая спираль жизни на Земле (полтора миллиарда видов животных и примерно столько же видов растений) от синих водорослей к человеку разумному и далее – к человеку духовному, в другую – нисходит через макромолекулы к электронам, к фотонам, барионам, лептонам, кваркам и далее – вглубь – в Великую Пустоту. Так что наш исток – не яйцеклетка и не рибосома. Мы сотворены из межзвёздной субстанции, из вселенского Континуума. Наше существование не ограничено ни Временем, ни Пространством. Мы – бессмертные – приходим из бесконечности и идём в бесконечность, вырастая из космических сил и энергий. Мы рождались, развивались, росли вместе со всей Вселенной. Мы – оттуда, из вечности, из самой дальней дали, из самой глубокой глубины, из самой таинственной Тайны…

Но Всё – не только мы. Капля дождя и парящий в небе орёл, плетущий свои ажурные сети паук и неуловимый кварк, ветер над тундрой и полные чудес подводные миры, куст сирени под окном и загадочные далёкие галактики – они тоже – Всё. Кто же мы среди всех этих не поддающихся исчислению обитателей Вселенной? Чем мы отличаемся от них?

Вряд ли можно утверждать, что способностью ощущать единство, родство с простирающимся вокруг нас Миром. Может быть, не столь ярко выраженное, но, возможно, ещё более глубокое, чем у нас, разве не присуще это чувство паре белых лебедей, грациозно, со спокойной величавостью скользящих по озёрной глади и нежно, крылом к крылу, прикасающихся друг к другу, или стае дельфинов, резвящихся в водах океана, купающимся в дорожной пыли воробьишкам или не ведающим границ весенним лёгким облакам?

Даже внедрённую в саму сущность эволюционных процессов циклически выраженную, бесконечно повторяемую устремлённость от бытия к небытию и вновь к бытию в трансформированном варианте – её мы видим во всех проявлениях материальной и нематериальной Вселенной.

Может быть, главная наша особенность, возвышающая нас над другими, позволяющая нам называться гордым именем человека разумного, то, что мы напряжённо и страстно вглядываемся в наше прошлое, пытаясь проследить путь от самих себя через звёздные миры к лептонам и гиперионам? Всё обдумать, понять, объяснить и обозначить. Мысль! Вот оно – наше достоинство, наше величие, наш отрыв от «всего остального»! В нас на пике эволюции зародилось и развилось то, что даровало нам способность постигать и преобразовывать мир.

Но разве именно вот это «я обладаю тем, что превыше всего в этом мире» не переросло почти мгновенно по историческим меркам в «Я превыше всего в этом мире», не породило эгоцентризм невиданной силы и как следствие – расцвет гедонизма, утилитаризма, потребительства и неистребимой тяги к самоутверждению любой ценой – стержня и смысла западной цивилизации, выросшей на идеях Просвещения?

Из Интеллекта, сыгравшего роль локомотива цивилизации, соединённого с эгоцентризмом, образовалась взрывная смесь, угрожающая самим основам земного мироустройства, придавая им уже не оттенок, а зримую печать трагизма, что является прямым бесспорным доказательством ошибочности представления о непогрешимости и мощи нашего разума. И если в прежние времена самоупоённому до слепоты человеческому разуму на фоне собственных научных открытий и технологических прорывов почти удавалось не замечать великой гармонии Вселенной, то при нынешнем балансировании на краю пропасти контраст между непоколебимой устойчивостью вселенского бытия и стремительно нарастающей хаотизацией и трагичностью бытия земного острейшим образом порождает потребность всмотреться в поисках ответа на вопрос «кто мы?» в фундаментальные непреложные принципы Божественного мироустройства. Может быть, воспользовавшись этими принципами как ключом, нам будет проще расшифровать природу, суть и роль в нашей драме того, что мы почитаем за вершину эволюции? Что такое наша Мысль – бич или богатство, дар или наказание, богатство или низведение до нищеты Духа? Откуда на самом деле к нам может прийти подлинная мудрость и в чём неисчерпаемый источник наших сил?

Зародившись в миг пробуждения её величества Вселенной, как искры Божественного Огня, как живые клетки Единого, исполненные всей Мудрости Мира, подчинённые общему Замыслу становления и расцвета Мира и в то же время уникальные по своему предназначению, мы через бесчисленные трансформации и преображения, после длительных путешествий по межзвёздным просторам, обрели на окраине Млечного Пути небольшую удивительную планету, словно специально сотворённую для раскрытия всех внутренних потенций.

Конечно, Земля в те времена была не такой, как ныне. Возможно, она вся была покрыта океанами, над поверхностью которых лишь кое-где возвышались конусы едва угасших или ещё наполненных кипящей лавой вулканов. А может быть, уже вырисовывались поверхности материков, пересечённых горными грядами с потоками воды, создающими причудливые узоры рельефа. Постепенно оживали океанические воды и долины рек. Подобно тому, как, начинаясь с первой, едва заметной зыби в безбрежном океане Духа – хранилище и неисчерпаемом источнике всей информации и всех энергий, необходимых для сотворения и существования вечно меняющегося Мира, возникают, множатся, расцветают и уходят в небытие, в скрытое состояние, звёздные миры, так из морской стихии, пронизанной солнечным светом, рождались подводные царства с миллионами поразительных по красоте и функциональности жизненных форм, а на почвах, увлажнённых дождями и прогретых солнечным теплом множились и разрастались царства растений и животных. Происходило то, что мы по привычке, по укоренившейся в науке традиции, называем зарождением и эволюцией жизни на Земле, но что на самом деле являет собой ускоренную Божественной волей и развёртыванием планов Божественного Сознания материализацию разлитой в Мироздании Жизненной Силы или витальной энергии.

Чем нас влекла, чем манила эта дивная, тогда ещё безымянная – ведь ничто для нас тогда не имело имён – планета? Скорее всего, это было просто диктуемое Провидением магическое влечение к Будущему Дому во исполнение Божественного Замысла. Ведь мы тогда были другими – не обзавелись ещё или обзавелись частично, в лёгкой, прозрачной форме, материальными телами и жили в чудесном равновесии с Миром, как наверное живут ангелы или боги, не связанные местом и физическими условиями бытия, как живёт ребёнок в утробе матери, непосредственно, всем существом, воспринимая ритмы, энергии и Мудрость Космоса. Но подчиняясь космическому ходу событий, вовлекаясь в орбиту энергий и сознания Земли, мы отдавались в руки Судьбе.

Неутомимо и последовательно, с кропотливой дотошностью и предельным вниманием к мелочам, с использованием всего спектра энергий Вселенной и всех уровней Божественного Сознания, в полном согласии с законами Космического бытия, Природой из нас постепенно сотворялось то, что было необходимо для обретения земного опыта и что Шри Ауробиндо называл «подходящим пристанищем и инструментом постепенного проявления Бога», – homo sapiens.

На заре освоения новой обители нам нужны были не только физическая сила, кое-какие навыки, обеспечивающие способность к выживанию, возможность продолжения рода, но способность ориентироваться в сложных условиях и умение общаться друг с другом. Вот почему из всего спектра изначально свойственных нам сил Космического Сознания вслед (или параллельно) за реализацией физической энергии – энергии тела – и разделением мужского и женского начал в нас исподволь формируется Мысль, как инструмент для различения и сопоставления предметов, явлений, существ, как проводник по земным просторам, как средство коммуникации. И это, возможно, самый драматический момент нашего земного бытия. С одной стороны, Мысль – Божий дар на старте предстоящего путешествия к тайнам Мироздания и собственным глубинам. С другой, плод, сорванный с Древа Познания – перерезанная пуповина, начало отдельного существования, раздвоения и сознания, и всего человеческого существа, которое распадается на две части. Весь бескрайний, прежде неотделимый от человека Космос становится внешним объектом. Сам же человек, словно сжатый до своих физических параметров, постепенно превращается в наблюдателя, исследователя, пользователя. Мир уже не воспринимается им безусловно и безоговорочно, цельность, непосредственность бытия утрачивается медленно, но неуклонно.

И если прежде наш путь и наше бытие были предопределены разлитой во Вселенной великой силой Гармонии, как это происходит у птиц, без единой мысли, без научной выверенности и ориентирующих приборов преодолевающих тысячи и тысячи километров пути, или у распускающейся всегда в срок и в нужном месте прекрасной орхидеи, не имеющей ни малейшего представления о законах симметрии и климатических зонах, то теперь нам даётся поводырь, советчик и опора. Нет, мы не обделены Высшим Милосердием, мы не брошены на произвол судьбы. Наша изначальная суть – Божественная искра, внутреннее солнце, – навеки остаётся с нами, в нашей глубине. Но теперь внутренний голос не будет решающим, у него появляется корректор, подсказчик, оппонент, и всё будет зависеть от того, насколько эти две силы будут взаимодействовать друг с другом или пребывать в диссонансе.

Однако, цель путешествия определена свыше, и нет силы, которая могла бы повернуть всё вспять.

Получив столь мощную опору и столь, казалось бы, надёжного проводника, мы устремились к неизведанному. Возможно, это событие казалось нам увлекательным приключением на одной из планет вроде прогулки за околицу, после которой можно вернуться домой. Предвидеть, какой глубины антагонизм скрывается за внешне цельными и однородными явлениями, на какие американские горки взлётов и падений мы обречены, вряд ли было возможно.

Но пока наш сформированный Мыслью Ум исполнял первоначально возложенную на него миссию гида, суфлёра, дорожного указателя, распознавателя и определителя вещей, пока он не заглушал, не игнорировал исходящий изнутри голос Бога, мы успешно и ускоренно эволюционировали как разумные существа, которым предстоят высокие деяния. Несмотря на колоссальные трудности в освоении необжитых пространств, мы осуществляли плодотворную внешнюю деятельность, не выбиваясь при этом из ритмов и гармонии планетарного бытия и не стесняя, не сдерживая рост и формирование энергетической структуры внутреннего существа, определяющей наш внешний облик, функционирование основных жизненных систем, направление и характер стремлений и отражённой затем во многих эзотерических учениях.

Пребывая в таком относительном равновесии с собой и Вселенной, мы через века, через тысячелетия достигаем некой вершины, где Мысль, растущая и развивающаяся вместе с нами, превосходит изначально заданную ей роль и уже не просто обозначает, называет, сопоставляет предметы и явления, но устанавливает характер связи между ними и делает попытки формулировать глубинный смысл тех импульсов, которые душа получает от Источника Знания.

Возможно, это период зарождения и становления древних цивилизаций, когда границы между цивилизациями и Природой ещё прозрачны и едва уловимы, когда войны, как следствие отчуждения людей друг от друга и от Мира, ещё не стали привычным, неотвратимым способом существования, когда мы общаемся с Божественными силами почти напрямую, черпая из них Божественную Мудрость, – вот почему нынешние учёные к собственному изумлению сталкиваются с такими артефактами той эпохи, которые свидетельствуют о глубоком знании законов Мироздания. Впрочем, ценность и волшебство восприятия этих древних литературных памятников обусловлены и объясняются не только и, может быть, даже не столько отражёнными в них смыслами, сколько способом их создания. Это было священнодействие, наполняющее гимны и сказания мощью энергии провидца-сказителя, на интуитивном уровне получаемой из океана живой Вселенной и прекрасно воспринимаемой современными детьми с ещё открытым внутренним существом, недаром старинные сказки – их любимое чтение.

В это время появляется письменность, но главные сокровища – эпосы, мифы, легенды, притчи, сказания на протяжении тысячелетий сохраняются и передаются из поколения в поколение в устном виде. В этих прекрасных универсальных памятниках культуры – сердцевине эзотерических доктрин – нет грамотно выстроенных конструкций, логически обоснованных суждений, зато какая в них ажурная прозрачность, какая лаконичность и красота слога, какая безмерная глубина и поразительная точность кажущихся порой наивными представлений о человеке, Природе, Вселенной! Их можно сравнить с зарождающимися над океаном лёгкими облаками, когда словно и нет границ между опрокинутой чашей неба, океанической бездной и белым паром, похожим на дыхание Бога. Полнота совпадения человеческого сознания с беспредельностью Мира такова, что общая нерушимая стройность вселенского хоровода воспринимается интуитивно.

Бога, как отвлечённого понятия, Бога – устроителя, распорядителя, надсмотрщика на этом празднике жизни нет. Формальное многобожие ведического мировоззрения на самом деле не является политеизмом, в котором объекты верований, будь то персонифицированные божества, наделённые могуществом предметы, духи или животные дистанцированы от действительности и влияют на неё скрытыми в них, непонятными для человека и неведомо откуда берущимися силами. Древние божества – скорее обозначения, символы природных стихий, вовлечённых, как и человек, во Вселенскую игру, в которой каждому явлению и существу предписана своя роль, но всё связано со всем, всё исходит из Единого и восходит к Нему. Тотемизм, анимизм, фетишизм как зародышевые формы религиозного мировоззрения, возникали из необходимости каким-то образом обобщать живые наблюдения взаимоотношений человека с материальными предметами, с животными, с духовными сущностями, природными явлениями. В целом миропонимание в эти, как видится с высоты современности, счастливые времена было пронизано ощущением всеединства, неразрывной связи видимого и невидимого, прошлого и будущего, земного и небесного, человеческого и Божественного, бытия и небытия.

Особое место среди бесценных сокровищ древности занимают индийские Веды, которые являются не только корневой системой сохраняемого тысячелетиями мировоззрения народов Индии и «вечной универсальной основой всех истинных философских систем и всех религий» (Л. Толстой), но неисчерпаемым источником знаний об устройстве Вселенной и самого человека.

С этой вершины, которую иногда ещё называют золотым веком человечества, наша дорога, многократно раздваиваясь, петляя и периодически поднимаясь на промежуточные пики, неизменно спускается вниз, вначале плавно, почти незаметно, затем ускоренно и, наконец, в наши времена экспоненциально. Точкой отсчёта, началом бесконечной дифференциации нашего бытия и нашего мировоззрения, можно полагать чёткое разделение на земное и небесное, человека и Вселенную, зафиксированное возникновением религий и философии. От этой черты человеческое сообщество, с одной стороны, устремляется к ускоренному цивилизационному росту, с другой – к столь же ускоренному падению в результате отчуждения от Божественной основы вселенского бытия и утраты полноты бытия человеческого.

Эта двойственность на Востоке, возможно, вследствие масштабов жизненного пространства, более спокойного, уравновешенного ритма бытия, оказалась намного слабее выраженной, чем на Западе, что нашло существенное отражение во всех аспектах исторического развития Востока.

Благословенная античность, воспетая и воспеваемая поныне, может, по крайней мере, для Запада, считаться переходным периодом от гармонического сосуществования человека и Мира к их реальному жёсткому противостоянию. Уже обозначившаяся тенденция к отчуждению человека как мыслящего существа от материнского, космического субстрата, ещё уравновешивается живым ощущением Всеединства, взаимосвязи на тонком уровне макро и микрокосма. Мысль в этот период объёмна и полнокровна, с интересом и вдохновением она созерцает, наблюдает, сопоставляет. Мелкие детали, возможно, ускользают от её внимания, зато её захватывают проблемы первоистоков жизни, родства космических и земных процессов, общей концепции устройства Мироздания.

Прекрасным примером взаимодействия развивающихся почти параллельно Мысли и Духа является греческая философия, отличающаяся необыкновенной глубиной проникновения в суть вещей и полнотой охвата всевозможных явлений.

Зарождение философии – один из знаков начала самоутверждения Мысли. От роли выразителя, ретранслятора получаемых непосредственно из Источника высших истин она постепенно переходит к толкованию, оценке этих истин, поискам способов и методов установления верности или неверности, подлинности или ложности не только собственных суждений, но и плодов интуитивных озарений, стремится к систематизации знаний, выстраиванию определённых конструкций в виде теорий, сравнимых с уже сформированными, по воле ветра несущимися в сторону материка облаками. Здесь уже нет того безраздельного единства, когда небо тонет в океанической бездне, океан воспаряет к небесам, и не сыщешь между ними границы. В открывающейся пытливому человеческому взору картине Мира уже нет былой цельности.

В этом чрезвычайно увлекательном путешествии, в котором на каждом шагу приоткрывается бесконечное многообразие Мира, Мысль находит совершенный и универсальный инструмент – Логику, которая поначалу подобно волшебному строительному мастерку просто помогает связывать, цементировать отдельные блоки размышлений, но на самом деле является зародышем мощной разрушительной силы – рационалистического мировоззрения, провозглашающего, что наш разум на основании опыта, пользуясь Логикой и не признавая никаких априорных истин, может постичь абсолютную Истину. Так рождаются два идола – объективная реальность и научное постижение Мира, утвердившиеся на все времена и даже после открытия теории относительности и квантово-полевой картины Мира не сдающие своих позиций.

Но античность – время, когда Солнце человеческого естества ещё не заслонено нагромождениями умственных предпочтений и отрицаний, время энтузиазма, порог или дверь в то, как казалось, прекрасное время, когда всесильная царственная наука, сметая все препятствия, разгадывая все тайны мира, построит на принципах рациональности и гармонии новый, наполненный Светом Мир. Пока ещё чувствуется близость океана. Ощущение всеединства не стало рудиментом. Между формирующимися философскими школами нет неразрешимых противоречий, они ещё слышат друг друга, и сама философия пронизана Светом. В ней нет ещё той замечательной неукоснительной последовательности, упорядоченности, отточенности, завершённости, которые в этой разветвившейся науке появятся впоследствии, о сложнейших проблемах мироздания говорится необычайно просто и в то же время выразительно до уровня художественности. Магия её воздействия объясняется тем, что это живая мудрость, рождающаяся не в натужных попытках выстраивания законченных теоретических конструкций, а в спокойных свободных размышлениях и беседах на берегах жизненного потока. Существование и любовь к мудрости в ней не разделены, и если всё в ней видится увязанным и цельным, так это просто потому, что, во-первых, в жизни и человеческой и вселенской нет ничего, что не было бы связано со всем другим, во-вторых, тождественность микро- и макрокосмоса не только не стала ещё абстрактной идеей, а ощущается непосредственно и глубоко. «Познай себя, и ты познаешь мир» – это оттуда, от античных мудрецов, которые в соединении интеллекта и воли, Ума и Сердца, видели возможность восстановления постепенно утрачиваемого единства с Вечным, полагая, что знание Божественного естественно заложено в каждой душе, оно лишь забыто, и цель философии – освободить душу из плена заблуждений, помочь вспомнить трансцендентные идеи, вновь обрести непосредственное знание истинных причин и истоков всех вещей.

Ещё более поразительно явление античного искусства, беспримерного и неповторимого по соразмерности, единению человеческого и Божественного нача́л, пронизанных Радостью, даже восторгом бытия и глубокой верой в разум, благородство, красоту, достоинство и великие возможности человека.

И всё-таки именно от античной эпохи, её классического периода, берёт начало великое противостояние человека и Мира. У его истоков, пожалуй, стоит основоположник материализма и атеизма Демокрит, но открытым объявлением многотысячелетней войны Мысли и Духа, тлевшей с момента распада нашего сознания, можно считать знаменитую формулу Протагора «человек – мера всех вещей». Смягчённые и даже отвергнутые не только Сократом, Платоном, Аристотелем, но и греческим сообществом того времени, постулаты Протагора об отсутствии Истины как таковой, о том, что главным критерием в выборе мнения является выгода, что толпой можно управлять при помощи слова, не только фактически осуществили поворот человеческого сознания от космоцентризма к антропоцентризму, но и обозначили на долгие века тенденцию развития Мысли, которая временами ослабевая, но всегда присутствуя подспудно, удивительным образом возродились в новейших либеральных воззрениях.

Разворот Ума от гармонического взаимодействия с внутренним духовным существом и признания разлитого во Вселенной Высшего Разума к агрессивному самоутверждению нельзя назвать неожиданным или необъяснимым, ибо он обусловлен самой природой Мысли. Начиная благоустраивать своё земное бытие при непосредственном участии и с помощью Ума, человек высоко ценил эту замечательную способность, открывающую совершенно новые горизонты, но ещё помнил осознанно или на интуитивном уровне чудесную гармонию и необыкновенную светлую радость пребывания на духовных высотах, ещё чувствовал могущество и мудрость Силы, служащей проводником сквозь Пространство и Время. Но когда простая способность подобно зеркалу фрагментарно отражать реальность трансформируется в умение из отдельных деталей составлять картину Мира, Мысль, с одной стороны, попадает в ловушку иллюзий об истинности представляемой картины, с другой – не может (и никогда не сможет) избавиться от острого ощущения неполноты получаемых знаний. Спокойная уравновешенная мудрость внутреннего существа, порождающая и поддерживающая извечно присущее человеку религиозное чувство, начинает раздражать её, взращивая комплекс неполноценности и непроходящее стремление доказать собственную состоятельность, правоту, даже превосходство, а по отношению к Миру – желание покорить, укротить, усовершенствовать и в конечном итоге воцариться.

Движимая напряжением состязательности, Мысль совершает настоящие подвиги, проникая в глубины материи, создавая подлинные шедевры мыслительных конструкций. Руководствуясь благими намерениями, Мысль скрупулёзно и настойчиво разбирает Мир по кирпичикам, намереваясь построить из них отдельный от Божественного прекрасный Новый Мир, функционирующий по правильным человеческим законам. Химеричность этой идеи, этой основополагающей цели, обусловлена не злонамеренностью или бездарностью Ума. Напротив, острота, глубина, утончённость, многогранность, гениальность лучших умов человеческих поражает воображение. Недосягаемость всеобъемлющего Знания, необходимого для достижения гармонии и разумности задуманного проекта, объясняется, во-первых, постепенным отрывом Мысли и её конструкций от сущности человеческого естества, его глубинных запросов и противоречий, попытками выстраивания картины Мира на чисто умозрительных началах, и во-вторых, ограниченными возможностями главного инструмента Ума – Логики, линейной по своей природе. Цепочку рассуждений, не прерывая нить, можно плести бесконечно. У того, кто попадает в сети созданного по канонам Логики учения возникает полная иллюзия завершённости, безупречности, неопровержимости предлагаемой системы. Однако, любая, пусть даже самая верная, глубокая, новая мысль или кажущаяся универсальной теория – всего лишь узкий луч света, позволяющий увидеть один из ракурсов, одно из неисчислимых явлений Божественного Мира. Мысль – великая сила, но она, даже в самых удачных и кажущихся полными конструкциях сравнима с тропинкой в бескрайней тайге – какой бы длинной и разветвлённой она ни была, какие бы коряги, чащи, буреломы ни преодолевала, какой бы манящей, многообещающей, единственно верной она ни казалась, это всего лишь тоненькая ниточка в необозримом лесном массиве.

Теперь, если лес заменить Мирозданием, с его непостижимой безграничностью, неисчерпаемым многообразием и нераскрытыми тайнами, легко понять не только наивность веры в умственное постижение Мира, но и то бедственное положение, в котором мы оказались.

Ущербностью Ума объясняется то безоглядное упорство, с которым он, как ему кажется, ведёт человечество по пути Прогресса, а на самом деле заводит в абсолютный тупик. Казалось бы, чего проще? Взглянуть открыто на звёздное небо, на распускающийся цветок, на улыбку ребёнка, на землю, пробуждающуюся с рассветом и уходящую в дремоту на закате солнца, уловить этот вселенский ритм и дыхание Жизни, чтобы не просто признать, а ощутить всем существом своим великую непреходящую гармонию и глубинную, фундаментальную, непостижимую разумность Мира. Но нет! Отыскав в толще древних горных пород скребок для разделывания шкур или каменную иглу, наука торжественно провозглашает, что они созданы разумным существом, и при этом ничтоже сумняшеся продолжает твердить, что Вселенная с бесконечным количеством наполненных жизнью галактик самосоздалась из хаоса, возникшего после большого взрыва. Сталкиваясь с каким-нибудь загадочным с её точки зрения, хотя и вполне естественным для эзотерического взгляда, явлением, она бескомпромиссно отвергает саму возможность его существования лишь потому, что оно не нашло подтверждения в лабораторных условиях. Даже очевидность того, что научное постижение Мира не только не делает человеческое бытие всё более гармоничным, а, напротив, усиливает его дисгармонию, мало смущает Мысль, убеждённую, что за следующим поворотом, после новых, доселе невозможных открытий, после покорения высочайших вершин и глубочайших глубин познания, наступит эра райского благоденствия. Здесь столь почитаемая Умом госпожа Логика вообще отступает в тень и умолкает. Ведь если человеческий разум возникает как следствие самопроизвольно эволюционирующей материи, и этот разум, представляющий вершину эволюции, за каких-нибудь пару тысяч лет превращает цветущую планету в хранилище смертельного оружия и арену бесконечных сражений, о какой перспективе, о каких путях выхода может идти речь, куда ещё может завести подобная эволюция?

Сущность и роль Ума легко проследить на примере отдельной судьбы цивилизованного человека. Ребёнок, на каких бы широтах и в каких бы условиях ни случилось его рождение, излучает любовь и доверие к Миру. Для него и камень, и травинка, и далёкая звезда – живые существа. Но вот вступает в действие дифференцирующая сила формирующегося интеллекта. На смену ясному открытому взгляду, бесхитростной и бескорыстной любви приходит определяемое многими параметрами мировоззрение – сумма впитываемых знаний и переживаемых впечатлений. Общество, в котором всё обозначено и оценено, вынуждает человека к выбору позиции, дороги, по которой предстоит идти, людей, с которыми предстоит общаться и которые для него тоже разделены и обозначены. Внутреннее существо до поры-до времени служит источником тепла и света, неким индикатором верности избираемого пути, различения «плохо» или «хорошо», «истинно» или «ложно», «важно» или «неважно», однако, под мощным влиянием информационных потоков и всесильных жизненных обстоятельств, его голос слабеет в большинстве случаев постепенно затихает. Остаётся один руководитель и наставник – вездесущий и всеведущий Ум. Он подскажет, направит, убедит. Эта картинка вполне приложима к историческому пути человечества.

Чем дальше от истоков, тем разветвлённее и запутаннее системы знаний, отраслей человеческой деятельности, понятий об устройстве мира. Наконец, оказывается, что у каждого свои представления о добре и зле, о справедливости, о достоинстве, благополучии, и нет такой единой шкалы, единого ориентира, общей системы координат, которая давала бы возможность представителям разных возрастов, профессий, народов чувствовать и сознавать себя как единое целое с остальным миром и исповедовать единые в главном принципы существования. (Как и говорил Протагор, словно предсказывая будущее, что абстрактной Истины нет, истина всегда конкретна, меры вещей устанавливаются людьми, ни священный авторитет, ни законы природы не определяют норм). Невольно человек идентифицирует свою микровселенную со всем миром или, по крайней мере, всё остальное, другое либо недоступно его пониманию, либо не представляется ему столь же важным, значимым, интересным, заслуживающим внимания и уважения, как его собственный путь, его собственные обстоятельства. Что может, к примеру, профессиональный политик или высокопоставленный чиновник, озабоченный не столько общим благом и даже не столько собственным имиджем, сколько собственным кошельком, знать о жизни шахтёров, ежедневно спускающихся в жаждущее жертв чрево забоя? Инженер, конструирующий электрический стул, озабочен безупречностью функционирования своего творения, будущие жертвы для него – абстрактные величины, так же, как и для пилота, производящего дежурный рабочий сброс бомб или ракетчика, нажимающего на кнопку пуск. Учёный, свято верующий в великую миссию науки, не спит ночами, доводя до совершенства своё изобретение, за которое, с большой вероятностью, тут же ухватятся военные для создания такой программы, такой техники, которые позволят уничтожать наибольшее количество людей – не своих, других, хотя, впрочем, при некоторых обстоятельствах, своих – тоже.

Ненависть, холодная, рассудочная, отнюдь не являющаяся природным феноменом, тоже зарождается в нашем сознании как плод всеобщего отчуждения. Ненавидеть – не видеть, не понимать. И поскольку жизненных позиций, мерок добра и зла, представлений и справедливости не счесть, каждый может найти себе по вкусу виноватых, чужих, лишних на этой планете.

Спасительную соломинку, данную человечеству для сохранения живой связи с Космосом, воспринятую нашим разумом как образ Бога, постигла участь всего того, чего касается Интеллект. Бог, всё ещё (чаще всего либо формально, либо при смутном понимании связи этого образа с подлинным устройством Мира) почитаемый как создатель Мира и вершитель судеб, умственными манипуляциями раздроблен на мелкие части, которые не только не удаётся собрать воедино, но, напротив, искусно противопоставляются друг другу. А поскольку внутреннее существо загромождено, накрыто мощным слоем рассуждений, представлений, умственных убеждений, человек оказывается отчуждённым не только от окружающей среды и других людей, но и от самого себя, от своей божественной сути. Он всё реже задумывается о себе, всё реже к себе прислушивается, всё меньше себя понимает. Он бежит от глубоких размышлений, глубоких поисков. В тесной каморке собственного мировоззрения душа остывает исподволь, утрачивая связующую нить родства со всем и со всеми.

Получается парадоксальная вещь. Если Мысль лишь трактует и затеняет Истину, а обладает ею наше внутреннее существо, как олицетворение Божественного Закона, то чем дальше человек от истоков, чем более его душа пленена покровом умственных предпочтений, то есть чем более он цивилизован в нынешнем понимании этого термина, тем он дальше от Истины. И напротив. Человек, не слишком обременённый грузом цивилизационных наслоений, ближе к подлинному пониманию Истины, чем его «продвинутый» и просвещённый собрат. Не зря провинциальная Россия всегда почиталась как нравственный тыл государства. Но живая эта Истина находится в дремлющем состоянии, словно ожидая раскрытия, пробуждения. И здесь в силу вступает другой парадокс. Человек оказывается не в состоянии сопротивляться поверхностной, но огромной мощи Ума – фактического двигателя и направляющей силы развития цивилизации. Тенденция разрастания цивилизационных щупалец, пожирающих природу, пока не даёт сбоя. Всё это происходит вследствие резкого до патологии сдвига равновесия от нашего внутреннего глубинного существа в сторону Ума, чьё внимание рассеяно во внешних сферах.

Но означает ли это, что нам пора усомниться в силе Разума Божественного, направляющего общий эволюционный процесс? И куда мы движемся на самом деле – к Истине или от Истины? С одной стороны, невозможно не признавать победного восхождения Ума к вершинам интеллектуально-технологического прогресса, с другой – только для слепого или совершенно предубеждённого не очевидны утрата нравственных ориентиров и отсутствие концептуальных предложений Мысли по выходу из гибельного положения цивилизации. Мир давно и, кажется, безнадёжно взорван на мелкие осколки, одни из которых нас радуют, доставляют нам удовольствие, воспринимаются нами как благо, как истина, другие ужасают, раздражают, причиняют нам боль, отторгаются нами как нечто чуждое и отвратительное. Может ли Мысль обеспечить сознание без следов распада, без ненависти, жажды мести, поисков виноватых, без тяги к неразрешимым противопоставлениям и непримиримым противостояниям? Может ли она собрать воедино фейерверк, уже рассыпавшийся в небе многоцветным узором, соединить несоединимое, умиротворить воинственное, смягчить враждебное?

Если на Востоке выкорчевать из человеческого сознания, в большей степени интуитивного, чем рационального, ощущение единства с Космосом, оказалось весьма непростой или даже неосуществимой задачей, то на Западе отлучение человека от Бога практически завершается к средневековью. Бог по-прежнему признается верховным владыкой, но господствующим становится представление, что после трудов праведных – создания Мира и человека – Он удалился на небеса, оставив вместо себя в качестве посредника и управляющего земными делами человеческий разум, которому всемилостивейше позволено свершать дела от Его имени. Живое присутствие Бога в каждодневной действительности подменяется философствованием, призванным объяснить, каким это образом Бог вроде и существует, вроде и управляет миром, но в принципе решать на земле всё приходится человеку, который уже – не живая разумная частичка Вселенной, а существо, сотворённое Богом по образу и подобию своему. Правда, он успел нагрешить и теперь нуждается в спасении усилиями Его наместников на Земле, которым вменяется в права и обязанности решение всех вопросов и проблем, включая наказание или помилование за совершённые грехи. Эта сомнительная концепция (коль по образу и подобию, отчего же столь склонен ко греху, а если склонен, то как может самостоятельно управлять земными делами?) оказалась устойчивой на столетия – до той поры, пока роль Создателя не свелась к теоретической формальности и культ человека разумного не был возведён в высшую степень.

Глубокая внутренняя противоречивость и самого человека, в котором ослабевает, но никогда полностью не утихает внутренний голос, и самого́ феномена Мысли делают картину Средневековья весьма неоднородной.

Становящаяся всё более обширной посредническая (между Господом и человеком) деятельность предопределяет возникновение и развитие конституированных мощных религиозных структур со своими иерархами и жёсткими канонами, в которых концентрируется власть над религиозными общинами и над светским обществом. А поскольку для обустройства этих центров, призванных утвердить величие Бога, «благословившего» духовенство на служение, и внушить трепет и почитание простого люда, необходимы огромные средства, святейшие служители с помощью богословов вначале слегка трансформируют понятия благодати, благочестивости, спасения души, жертвенности, покаяния, а затем и вовсе делают их неотделимыми от понятий владеть, властвовать, принуждать…Сама религиозная вера приобретает совершенно новый удивительный формат. Она как бы вменяется человеку в обязанность и связана не столько с ощущением близости Господа, сколько с утверждениями и требованиями церковных пастырей. За частоколом догматических и культовых и откровенно алчных установлений подлинно Божественное становится всё более призрачным, религия оказывается не только хорошо конвертируемым товаром, но и мощным оружием против иных вероисповеданий.

Однако, широкий фронт работ, связанных с возведением храмов, организацией церковного уклада, популяризацией религиозных учений стимулирует приток разнообразных талантов и использование всех накопленных человечеством к этому времени знаний, доступ к которым, в частности, обеспечивают крестовые походы. Всё это способствовало Возрождению – дивному, редкостному сплаву ощущения человеком собственной силы и красоты с величайшим даром проникновения в тайны Земли и её живой природы. Это был подлинный взрыв самоутверждения человеческого разума, похожий на возвращение к античным традициям, но уже как бы отделённый от Божественного покровительства и самостоятельно достигший вершин человеческих возможностей, олицетворением которых стала целая плеяда великих имён во главе с исполинской фигурой «универсального человека» Леонардо да Винчи.

Возрождение, с его воплощёнными идеалами красоты, гармонии, творческой свободы и всесилия разума окончательно и бесповоротно поставило человека в центр Вселенной. Все последующие времена независимо от зигзагов исторического пути ознаменованы не подлежащим сомнению убеждением, что человек – высшее звено эволюции, а земная Природа и вообще Вселенная – всего лишь окружающая среда, предназначенная для утилизации.

Роль Мысли в этих неоднозначных и чрезвычайно важных для всей последующей истории человечества событиях находится в таком полном соответствии с её главной задачей переиграть Бога, как если бы некто подготовил для неё специальный сценарий. Аккуратно, искусно, последовательно, как шахматную партию, с боями и потерями, но с неуклонным стремлением к победе, она ведёт свою игру. Вначале, поскольку в человеке ещё очень ощутимо влияние внутреннего существа, ориентированного на Божественный Закон, объявляется верховенство идеи строительства земного мира под неукоснительным и неусыпным руководством Всевышнего, в связи с занятостью передающего основные полномочия наиболее разумным и достойным из своих детей. Светлый, жертвенный образ Христа, внушающий доверие привлекающий сердца людей, оказывается прекрасной почвой для строительства под его сенью не только огромной разветвлённой церковной структуры, но и для объявления христианства религией единственной и абсолютной истинной – той, которую необходимо распространить и утвердить на всём земном шаре неважно какими средствами – всё будет оправдано святостью задачи.

По мере осуществления этой, казалось бы, беспроигрышной для Мысли, но по сути очень лукавой стратегии, помимо успехов выявлялась её слабая для достижения полного владычества сторона, заключавшаяся в том, что фундаментом всей религиозной Христианской концепции была фигура действительного посланника Господа – Христа, именем которого вершилась экспансия, что, конечно, поддерживало голос внутреннего существа в человеке и позволяло остро чувствовать лживые и неправедные стороны событий.

Главным достижением Мысли на пути к заветной цели всевластия, фактическим её триумфом, стало Возрождение, открывшее Эпоху Разума, вдохнувшее в человека непоколебимую убеждённость в том, что главное действующее лицо в земном спектакле – вовсе не Бог, а человек разумный (определение это, принадлежащее Карлу Линнею, тоже из того времени). Если в натурфилософии предшествующих веков Бог хотя бы в виде условного понятия, исходного толчка, приводящего в движение махину Вселенной, или пронизывающей Мироздание невидимой духовной эманации, всё же играл значительную роль в поддержании космического порядка, а Природа, единая в своих космических проявлениях, не рассматривалась исключительно как служанка и источник существования, то мыслители Возрождения делают ставку исключительно на «очищенный от заблуждений» (Фрэнсис Бэкон) человеческий разум, который посредством научного эксперимента и логического анализа познаёт и покоряет Природу не для постижения Истины, а для увеличения своего могущества и конструирования правильного рационального бытия. Человек как высший продукт Природы, его проблемы, его потребности, планы ставятся в центр всех умопостроений. Вера в Бога сменяется упованиями на достижение гармонии, упорядоченного, гуманного, справедливого общества одним лишь вмешательством разума – воспитанием, убеждением, просвещением, предоставлением свобод, обеспечением свобод, заключением общественных договоров. Природа, в том числе природа, естество человеческой натуры всё менее рассматриваются как звенья единого Вселенского эволюционного процесса.

От этой философии исходил непреодолимый соблазн, давший начало социальным утопиям, коммунистической доктрине с её знаменитой формулой «бытие определяет сознание, отсекающей вопрос «а чем же определяется бытие?» и открывающей шлюзы попыткам сформировать новую человеческую расу.

Кто мог остаться равнодушным к этому великому иллюзиону Ума? Могла ли какая-нибудь другая мировоззренческая концепция с такой же силой и продуктивностью воздействовать на человека в период нарастающей мощи Интеллекта, со всей очевидностью, победоносно и продуктивно внедряющегося во все сферы бытия, создаюшего беспримерное в человеческой истории явление – Европейскую цивилизацию – светскую по сути, грандиозную по концентрации лучших умов и дарований, не верой, не молитвами, а человеческими деяниями заслужившую право на центральное место в цивилизации общеземной?

То было время великих географических открытий, расцвета науки и культуры, колонизации новых территорий, время гордости и торжества Мысли, казалось бы, заставившей наконец умолкнуть спокойный мудрый голос внутренней «субстанции», о которой с тоской будет говорить в двадцатом столетии француз Сент-Экзюпери. Триумфальное шествие Разума в этой части света окончательно пленило человека, утвердив в нём непреклонную веру не только в собственное могущество, но и в собственную уникальность, особую миссию в сотворении нового мира. Ни внутренние распри и даже кровопролитные войны, ни противостояние с сопротивляющимся экспансии Востоком не могли и до сих пор не могут поколебать это ощущение особенности, некого превосходства над остальным миром и стремление насаждать свои правила бытия на всей земле.

Высокомерие антропоцентризма и европоцентризма, представление о превосходстве человека разумного над тёмными неразвитыми соплеменниками, противопоставление просвещённого Запада дикому Востоку зарождались в античности, но эпоха Возрождения привносит в эту философию явно выраженную агрессивность. Другие люди, те, кого не постигла фантастическая удача европейской цивилизованности, воспринимаются как неполноценное и не очень разумное население, которое необходимо трансформировать по своим лекалам, а в случае неповиновения лишать их права на существование.

Возрождение можно сравнить с открытием кажущегося неиссякаемым месторождения великих ценностей. Эпоха Просвещения, как и все последующие времена, – всего лишь техническая разработка этого месторождения с довлеющим стремлением Мысли не дать пробудиться внутреннему существу в человеке, владеющему подлинной Истиной и знающему все тайные уловки и хитрости Ума по удержанию своей неограниченной власти. Во вражеский стан в этой необъявленной, но совершенно реальной и бескомпромиссной, хоть иногда и неосознанной, войне отнесено всё, что хоть как-нибудь способствует непосредственному контакту с Божественным, в чём бы оно ни проявлялось – в личной манифестации противостояния философии рационализма и потребительства, в религиозных доктринах, в политико-экономических концепциях, проникнутых сознанием неприятия «западных ценностей», или в открытом сопротивлении бесцеремонной экспансии Запада.

Особенной удачей Мысли в деле отторжения человека от Бога было, конечно, создание виртуальной реальности, как будто расширяющей рамки человеческого сознания, но на самом деле воспроизводящей лишь формально-поверхностные аспекты Божественного Творения и увеличивающей пропасть между нами и живым Космосом. Неврозы, мании, психические расстройства любителей виртуального бытия – это синдром наглухо замурованной птицы. Окутанный коконом липкой, назойливой, кажущейся необходимой информации, человек утрачивает связь с духовным центром и, оставаясь вне информационного потока, испытывает полную растерянность, не знает, куда себя деть, чем занять, чего он хочет, на что способен и к чему стремится. В какой-то момент наступает что-то вроде клинической духовной смерти, после чего человек становится невозвращенцем, то есть абсолютным пленником ментального Ума.

Но, пожалуй, самым мощным орудием, а затем оружием, подсказанным самим ходом развития цивилизации – расширением коммуникативных связей, обусловленных многообразием человеческой деятельности во всех сферах и необходимостью взаимных обменов плодами этой деятельности – явились деньги. Подобно удушающей лиане, начинающей с нежных объятий и в конце концов лишающей дерево всякой возможности взаимообмена с окружающей средой – источником его жизни, деньги, питая не только и, возможно, даже не столько экономический прогресс, сколько пагубные страсти, постепенно обретают над человеком и, увы, человечеством всё возрастающую власть, всеми доступными средствами отрезая пути доступа к духовной основе бытия и по укоренившейся привычке лгать и камуфлировать свои намерения изо всех сил далеко небезуспешно, несмотря на низость и жестокость используемых методов, изображая стремление облагодетельствовать народы.

Однако, в этой, казалось бы, победоносной войне Мысли никогда не удавалось избавиться от комплекса неполноценности, природа которого – не очень осознаваемая, но явственно ощутимая невозможность умственным усилием постичь Истину и таким образом достичь полноты, естественно присущей внутреннему существу, которое по сути – сама Истина. Неизбывный страх перед реальностью открытия, что «король-то голый!» – завуалированная причина великого противостояния современности, внешне определяемого как противостояние Запад-Восток, но на самом деле обусловленного отчаянными, пусть даже на грани самоуничтожения, попытками поверхностного (ментального по определению Шри Ауробиндо) Ума не допустить её разоблачения и утраты всемогущества в тот самый миг, когда цель кажется достигнутой, когда на всех уровнях, в любых ситуациях, при рассмотрении любых земных проблем Мысль в лице своих полномочных представителей – «сильных мира сего», «властителей планеты», ведёт себя не просто как хозяйка положения, но как если бы Бог не существовал вовсе. Экономика, политика, паутина военных баз, территориальные притязания, активно осуществляемые, ставшие одним из главных видов оружия провокации, торговые, гибридные, информационные, концептуальные войны, симпозиумы, конференции, саммиты, тайные клубы, – всё, что угодно, – это стремление ментального Ума, не умея удержать мир в равновесии, удержать его в повиновении, чего бы это ни стоило.

Для решения своей сверхзадачи Мыслью используются в том числе самые жестокие и низменные средства. И, надо сказать, в этой нечистоплотной игре Запад, накопивший интеллектуальную мощь и не стеснённый нравственными ограничениями, пока явно обыгрывает более простодушный Восток. Но по большому счёту, то есть на уровне подлинной значимости событий, что бы она ни предпринимала, на какие бы ухищрения ни шла, её ждёт абсолютный тупик, что с очевидностью прослеживается в многочисленных попытках покорения силой Русского Мира или нивелирования его влияния. Говорят, вот если бы не суровый климат, если бы не то, если бы не это, Гитлер бы точно осуществил свои безумные планы. Но кто так говорит, не подозревает, что за всеми фигурами военачальников, стратегов, полководцев, за всеми их пусть даже гениальными, в деталях разработанными и материально обеспеченными, планами, точно так же, как за планами нынешних стратегов окончательно сломить сопротивление их планам, стоит Тот, от кого на самом деле зависит ход и исход событий. В мире постправды при помощи послушных средств массовой информации можно смоделировать и убедительно представить любую картинку происходящего, однако, вся штука в том, что существует подлинная Правда, такая же вечная и достоверная, как сама Вселенная, существует даже при полном умалчивании и полном неверии в неё ментального человеческого разума. Разрушить её не в силах ни масоны, ни олигархи, ни самые крутые гениальные учёные, точно так же, как если бы они, собравшись вместе и преисполнившись веры в своё могущество, попытались сдвинуть с места Большую Медведицу или слегка разогреть для собственных нужд звезду Сириус.

Нынешнее превращение нашей планеты в бедлам на пороховой бочке, не просто закономерность, но неизбежность любой техногенной цивилизации, если ею управляет Интеллект, не опирающийся на Божественное начало. Процветание и благополучие всегда будет утопией, пока в человеческом сознании не установлено равновесие. Пока человек фактически изолирован от Источника равновесия и гармонии, пока в нём отчётливо превалирует, можно сказать, царствует ментальный Ум, то есть глубинная связь с Божественным подменена верой в ту или иную идею, он подвержен любым манипуляциям с его сознанием, которое подобно флюгеру – стоит перемениться направлению ветра (информационного давления, убедительных, заманчивых, пусть даже самых нелепых концепций), оно послушно меняет свой настрой и свои предпочтения. Именно на этом построены технологии цветных революций и целенаправленное «инфицирование» целых народов создаваемыми на чисто коммерческой основе. А что такое гражданские войны, когда брат против брата, потому что один белый, другой красный, третий – жовто-блакитний? Что такое одержимость накоплением богатств, если не внушённое Мыслью представление о том, что Счастье в обладании золотом, валютой, недвижимостью, землёй? Владеть землёй!!!

Очень тяжеловесная и взрывная добавка к этому явлению – неизбежно присущий техногенной цивилизации синдром насилия. Кровную всестороннюю универсальную связь со всей безбрежностью Божественного Мира невозможно ничем имитировать, заменить. Не умея понять и объяснить несмолкающий голос внутренней тревоги, неутолимую жажду полноты бытия, человек пытается заглушить их никотином, алкоголем, наркотиками, сексуальными излишествами, чрезмерной тягой к наслаждениям и даже возведением удовольствий в ранг смысла бытия, но всё это не приносит настоящего облегчения – доза развлечений всегда остаётся недостаточной, а количество проблем многократно возрастает.

Избыток негативной внутренней энергии, не присущий человеку органически, а обусловленный расщеплением, двойственностью сознания и возобладанием левостороннего мышления, приводит к явлению, которое мы называем немотивированной агрессивностью.

Эта неучтенная сила, совершенно реальная, объективно обусловленная энергия до поры – до времени дремлет глубоко внутри человека, и большинство даже не подозревает о её существовании. Человек может годами и десятилетиями аккуратно платить налоги, посещать по воскресным дням церковь, переходить улицу в положенном месте и вообще быть примером законопослушания, но это послушание Джина в бутылке. Всюду, где Джину удаётся просочиться через горлышко, агрессивность проявляется в самых разных формах. Это домашнее насилие, насилие в учебных заведениях, в армии, садистские формы сексуальных извращений, насилие в воображении, в компьютерных играх, жестоких видах спортивных и неспортивных состязаний. О том, что агрессивность не уменьшается, а только возрастает, свидетельствует с бесспорной убедительностью тенденция насыщения насилием искусства, особенно в развитых странах, где, например, в кино, насилие давно уже стало стержнем, пафосом, нервом, фундаментом и даже особым направлением.

Можно совершенно определённо констатировать, что существует прямо пропорциональная зависимость степени внутренней немотивированной агрессивности человека и степени его отчуждения от Божественного Мира, от Бога. Чем больше человек верует лишь в собственный разум и собственную силу, чем меньше он согласует своё бытие с Божественным законом, тем более неравновесными, взрывоопасными становятся его взаимоотношения с другими, тем более сильным становится эгоцентрический, агрессивный принцип самоутверждения, что наглядно демонстрирует постхристианский Запад. Почитаемая Западом за высшую ценность Демократия не избавляет человека от агрессивности, а переводит её в скрытые формы.

Положительная роль Демократии в том, что, не препятствуя развитию этой тенденции, она обостряет проблему, извлекая из её глубины и давая ей проявиться на поверхности. Формально Демократия отвергает насилие, но что она может предложить взамен, если у неё самой нет других способов борьбы с насилием, кроме насилия, которое она использует широко и нередко в качестве упреждающего удара. Как говорил Гулливер, «мы защищаем себя, нападая на других, прежде чем они нападут на нас». Такое использование насилия облекается в камуфляж борьбы за установление справедливости, за воцарение мира и утверждение Демократии. Абсолютно необходимо насилие и для поддержания порядка внутри системы. Яркий пример единовременного всплеска присущей цивилизованному человеку агрессивности, помноженной на поклонение «Большой идее»», являет собой гитлеровская Германия. Достаточно было пламенных призывов закомплексованного неврастеника, и словно по команде «фас!» сила и таланты целого народа были направлены на чудовищное, беспримерное преступление. Ныне фашизм возрождается и культивируется Западом, и пока человек ищет опору в Интеллекте (идеях, научных открытиях, техническом Прогрессе), пока живуч синдром поиска врага, пока эпидемия отчуждения распространяется, не зная границ, пока в человеке нарастает внутренняя агрессивная энергия, которая, вырываясь, сметает любые рамки, а на военных складах множится количество «совершенного» оружия от ядерного до психотропного, климатического бактериологического и всякого другого, можно и следует ожидать, предполагать, предвидеть возникновение такой войны, такого кошмара, в сравнении с которым мясорубка второй Мировой покажется детской забавой.

Но буквально ставшая мировой религией вера во всемогущество Интеллекта, одержимого сверхзадачей перестроить Мир на рациональной основе, то есть на его представлениях о том, как Мир должен быть устроен, кажется нерушимой. Его напор, торжественное шествие по планете созданного им технологического детища, взращённого на дрожжах самой привлекательной и самой губительной в истории человечества либеральной идеологии, обладают такой мощью, которая подавляет здравомыслие и все попытки противостоять этой махине. Даже полная очевидность не надвигающейся, а уже происходящей катастрофы не меняет пагубных тенденций, не снижает безумия общей ситуации, ибо законы и правила, по которым сегодня действует и как бы совершенствуется механизм неуклюжей тяжеловесной машины по имени Наша Цивилизация, сработаны преимущественно умственными манипуляциями, бессильными не только гармонизировать, но даже уравновесить ситуацию, придавая происходящим событиям характер хаотического броуновского движения.

Ничем или почти ничем не сдерживаемая, мощно несёт свои воды река Интеллектуально-Технического Прогресса, и, кажется, нет такой силы, которая могла бы её остановить, кажется, всего ничего до катастрофы, до бездны.

Но знает ли лёгкий туман над океанической гладью, рвущийся ввысь, в синюю бездну, чтобы там превратиться в облака и затем, то играя и резвясь, то обращаясь грозовыми тучами, плыть в дальнюю даль, устремляясь к материковым горным вершинам, где лишь скалы да ледники, подозревает ли он, что великая неизбежность эволюционных циклов вернёт его туда, где это путешествие начиналось?

Подтаивают ледники, медленно сплывая вниз по склонам, струящиеся из них родники превращаются в бурные потоки, сметающие всё на своём пути и дающие начало великим водным артериям планеты. Полноводные, накопившие огромную силу. они движутся медленно, но бесповоротно к началу.

Божественный закон таков, что если ты отправляешься в путь, то лишь затем, чтобы, наполнившись впечатлениями, насытившись красками, совершив открытия, изведав вкус и цену поражений и побед, вернуться Домой.

Тернистый, извилистый путь ментального Ума, полный вначале светлых, затем отнюдь не благородных страстей, совсем неблаговидных устремлений и отчаянной решимости любыми средствами перехитрить, переиграть Бога оказывается как будто спланированным заранее путём в Его объятия.

Пока Мысль мечется, пребывая, с одной стороны, в упоении собственным могуществом, с другой – в истерической растерянности от ощущения уходящей из-под ног почвы, и предлагая миру нелепые концепции, – заложенное в её Божественной природе стремление к Познанию, к Истине, приводит её авангард к некому пределу, который повергает его в изумление. Пройдя долгий непростой путь от различения твёрдого и мягкого, холодного и горячего, важного и не очень, через исполненные восторга открытия, что дважды два равняется четырём, а затем, что все явления природы связаны на глубинном уровне красивыми и стройными математическими законами, постигнув наконец утверждающую Всеединство Мира квантовую нелокальность, она, словно разгорячённый всадник, достигший берегового обрыва, видит перед собой Океан, имя которому – Беспредельность.

Она видит Мир, бескрайний, нерушимый в своей устойчивости и ровном циклическом дыхании, монотонный и бесконечно разнообразный, наполненный звёздами и сопутствующими им планетами, которые с непостижимой безошибочностью и согласованностью кружатся по своим орбитам, вместе с бесчисленными существами, с такой же потрясающей безошибочностью и мудростью исполняющими законы своего бытия. Она видит себя на краешке этого Мира, видит свой пройденный от рождения до зрелости путь и вдруг изумляется не только своей немыслимой дерзости в попытках установить свои правила земного бытия, но и своей близорукости.

Новое ви́дение взаимоотношений Мысли и Вселенной, понимание непреодолимости ограниченного, фрагментарного восприятия Мыслью Реальности, запечатлено в высказываниях великих представителей науки, сумевших заглянуть в глубинную суть материи и увидеть за нею не только Высший Разум, но Божественное Начало.

Всякое основательное исследование природы кончается признанием существования Бога.

Ханс Кристиан Эрстед

Когда придет наш последний час, с какой неизъяснимой радостью мы устремим свой взор к Тому, о присутствии Которого мы могли лишь догадываться в этом мире.

Карл Фридрих Гаусс

Только Бог может заполнить вакуум в сердце каждого человека. Ничто из сотворённого человеком этот вакуум заполнить не может.

Блёз Паскаль

Природа есть в некотором смысле Евангелие, благовествующее громко творческую силу, премудрость и величие Бога. И не только небеса, но и недра земли проповедуют славу Божию.

Михаил Ломоносов

С верхушек башен крепости науки видны величайшие деяния Божии.

Джозеф Джон Томсон

Я не могу слышать без отвращения ни малейшего намёка об отсутствии творческого плана и творческой целесообразности в мироздании, а посему существование Верховного Разума, а, следовательно, и Верховной Творческой Воли, я считаю необходимым и неминуемым роковым требованием моего собственного разума. Так, если бы я и хотел теперь не признавать существование Бога, то не мог бы этого сделать, не сойдя с ума.

Николай Пирогов

Гармония естественного закона открывает столь превосходящий нас Разум, что по сравнению с ним любое систематическое мышление и действие человеческих существ оказывается в высшей мере незначительным подражанием.

Моя религия состоит в чувстве скромного восхищения перед безграничной разумностью, проявляющей себя в мельчайших деталях той картины мира, которую мы способны лишь частично охватить и познать нашим умом. Эта глубокая эмоциональная уверенность в высшей логической стройности устройства вселенной и есть моя идея Бога.

Действительной проблемой является внутреннее состояние души и мышления человечества.

В бесконечном универсуме обнаруживается деятельность бесконечно совершенного Разума.

Альберт Эйнштейн

Первый глоток из сосуда естественных наук делает нас атеистами, но на дне сосуда нас ожидает Бог.

Карл Вернер Гейзенберг

* * *

Вслед за выдающимися учёными последних столетий наши современники, достигшие уровня интегрирующего мышления (Грэг Брейден, Эрвин Ласло, Дэвид Уилкок, Геннадий Шипов и другие) доказывая на основании не догадок, впечатлений или общих соображений, а скрупулёзных глубоких исследований, экспериментально выявляющих закономерности тонкого мира, что существует некая изначальная разумная субстанция, нечто, отвечающее за сценарий развития Вселенной (информационное поле, эфир, Ничто, вакуум, Божественная матрица), вполне определённо обозначают тенденцию неизбежности возвращения человечества к Богу.

Казалось бы, эти откровения науки должны привести Мысль к облегчению, избавлению от тяжкого груза нелепой затеи выпить или высушить океан, чтобы затем воссоздать его искусственным путём, от борьбы с Тем, Кем была она рождена и Кто даровал ей удивительную судьбу вести человека сквозь дебри неведения. Она должна была бы отринуть решительно и безвозвратно широко используемые ею зависть, лукавство, хитрость, заведомую ложь высокомерие, благословить и расширить внезапно открывающийся просвет в Будущее, к осознанной гармонии с миром.

Но человек, удивительное существо, в котором как в бездонном ларце сокрыта Вселенная, оказывается настолько пленённым Мыслью, что не желает покидать готовую вот-вот взорваться Матрицу. Будто интуитивно прозревает, что это ложный выход, что подлинное спасение не в признании Мысли главной преградой, мешающей открыть ларец неисчерпаемых энергий и возможностей, а в достижении золотого правила равновесия с миром.

Бог

В каждом человеке есть Бог, и проявить Его – это цель жизни.

Шри Ауробиндо

Основная мысль человека есть мысль о Боге…

Ф. М. Достоевский

Да не погаснет в нас Всевышний Свет!

Игорь Морозов

Человек – бездна, и заполнить её может только БОГ.

Вера Синельникова

На новом драматическом витке эволюции нам предстоит ответить на вопрос, кто же такой на самом деле Бог, как трансформируется с течением времени это понятие в нашем сознании и как оно соотносится с религиями.

Нет человека на Земле, который так или иначе – закреплённым в традициях, религиях, в языковых особенностях непременным упоминанием или уже сложившимся тысячелетиями привычным для восприятия образом, собственным размышлением, сомнением, сердечной смутой или душевной радостью, или даже полным, абсолютным отрицанием не соприкасался бы с фундаментальным для нашего бытия и сознания понятием Бог.

Религиозная вера возникла как следствие отпадения человека от Вселенной. Пока он был с миром слит воедино, пока не был отделен от него ни сознанием, ни существом своим, он не нуждался ни в подтверждении, ни в отрицании существования Бога. Также само понятие «вера в Бога» утратит смысл, когда будет достигнуто состояние осознанной гармонии, то есть когда блудный сын вернется в Отчий Дом. Но долгий путь от почти полностью детерминированного существования к осознанному бытию в Боге извилист и тернист. Удержаться на нём от бесповоротного падения в безбожие нам помогает никогда и ничем не истребимое чувство, с одной стороны, уходящее корнями в неисповедимые глубины нашего эволюционного прошлого, с другой – прорастающее ввысь, в наше эволюционное будущее. Это чувство, которое мы называем религиозным и которое на самом деле отражает непреодолимую тягу к материнскому субстрату – некогда отторгнутой необъятной грозной прекрасной Вселенной, лежит в основе всех методик культовых служб от молитв и медитаций до оздоровительных постов и бегства в уединение и является охранной грамотой самого́ понятия Бог в его всемудрости и всемогуществе.

Наиболее совпадающими с природным религиозным чувством и наиболее правильными и перспективными можно было бы назвать представления язычников, непосредственно, всем своим существом, через живую связь с Природой воспринимающих язык Бога, если бы не зыбкость и фрагментарность их верований и если бы не эволюционная обреченность их сознания на интеллектуальное постижение Мира, в конце концов, неизбежно ведущее к монотеизму.

Монотеист, возвысившийся над «примитивным» чувственным восприятием Мира, сосредоточивается на личностных взаимоотношениях с Богом, на заветах и предписаниях, которые касаются преимущественно поведения человека по отношению к Богу и к людям. Дистанцируясь от Природы, от Космоса, он делает всеединство недосягаемым для сознания, а множество религий – неизбежным.

Дифференциация изначально родственных представлений на отдельные церковно-светские структуры, в разной степени конформистские по отношению к внешним обстоятельствам, измельчает, переиначивает саму суть религиозной веры. На сегодняшний день в мире насчитывается около 28000 сообществ, сект, школ, объединений, духовных центров, противостоящих друг другу, основанных на узких толкованиях Бога и нередко скрывающих за пышной религиозной риторикой пустоту, искусственную начинку или чисто корыстные интересы. Корневых, долгоживущих религий остаётся не более десятка, но и они в значительной степени держатся на традициях и дисциплине, кроме, пожалуй, гонимого и теснимого со всех сторон Православия, которое хоть и не избежало многих болезненных явлений стареющих религий, ухитряется оставаться посредником между духовным сердцем человека и Христом, как символом Божественной сути Мира.

Общей особенностью религий и религиозности как таковой на исторических путях является уменьшение с течением времени под натиском Интеллекта родственной близости человека и Вселенной. Религия становится всё менее верой сердца, души. Умственная опосредованность удерживает паству догмами, строгими правилами, замкнутостью, что неизбежно сопровождается непониманием и непризнанием других верований вплоть до их полного категорического отрицания нередко даже в пределах одного учения.

Распространяющийся по планете монотеизм, поначалу, казалось бы, упрощающий и проясняющий картину мира, на самом деле усложняет её. Объявляя Бога недоступным и непостижимым – неким символом предельного совершенства, и переселяя Его на небеса. монотеизм в то же время признаёт монополию Бога на акт творения Мира, и тут возникает глубокое противоречие. С одной стороны, Бог – сплошной Свет и Гармония, с другой, Он – создатель Мира в котором смешано всё – и свет, и тьма, и красота и уродство, добро и зло, да ещё человек со своими грехами и вечным вопросом, почему на Земле столько Зла.

Тут, конечно, рыцарям ментального ума – богословам и философам, объясняльщикам мироустройства, было невозможно обойтись без Дьявола (Шайтан, Люцифер, Мара) – падшего ангела из ближнего круга Господа, преисполненного зависти и ненависти к Богу, жаждущего полноты власти над Миром и вступающего в злобную бескомпромиссную борьбу с Его наместником на Земле – человеком.

Так вырисовывается в нашем сознании существующая доныне картинка грандиозного триумвирата разобщённых могуществ: всесильный Господь где-то в своей небесной обители, противостоящий Ему шустрый энергичный выскочка из сословия ангелов Дьявол и Человек Разумный, как бы призванный заменить постепенно отходящего от дел Властителя.

Ко всем вопросам сложного человеческого бытия добавляется вопрос о природе и вездесущности Дьявола.

Опускаясь в доступную нам глубь веков, мы без труда обнаруживаем, что некогда не существовало ни наших нынешних богов, ни дьявола. Со всем непростым вселенским и земным хозяйством управлялись боги языческие, существа совсем иного плана – «положительные» и «отрицательные», ранжированные и распределившие между собой обязанности, связанные нередко родственными узами, сложными взаимоотношениями, и хоть вражда и распри между ними были в порядке вещей, но всё это не выходило за рамки вселенских игр различных сил Природы. И всё. Стихии, управляемые разнообразными богами, и человек как часть этих миров. Менялись времена, ситуации, но не было антагонизма непримиримого и безвыходного, не было вражды сконцентрированной, целенаправленной и смертельной. Даже когда в нашем сознании появлялись относительно универсальные Большие Боги, соединяющие в себе огромное количество функций и возможностей, вроде Энлиля, Энки или Шивы, они никогда не были отделены от всех остальных сил и богов. В восточных религиях демоны, духи, призраки доныне признаются силой, естественно присущей одушевлённому и наделённому Высшим Разумом Космосу, необходимой и полезной для человека как способ возвращения на путь Добра, на путь Света. Здесь всё переплетено, всё взаимозависимо, стремится к равновесию, хотя признаётся общая тенденция падения и удаления от Золотого Века, тоже, впрочем, вписывающаяся в ход общемировых циклов. Монизм, естественно присущий древним анимистическим верованиям, так же, как и выросшим на их корнях религиозным и философским системам, не оставляет места для неких посторонних однозначно негативных сил и образов вроде Дьявола.

Появление на исторической арене и столь долгое существование фигуры Дьявола – следствие лукавства Ментального ума.

Поскольку всемогущество Бога и Его абсолютная власть предполагают, что ни одно, даже самое незаметное и незначительное событие во Вселенной, ни один шаг, ни одно намерение, ни одна мысль человека не осуществляются без Его ведома, значит, бесчинства и хозяйничанье Нечистой Силы, её влияние и воздействие на человеческие поступки тоже находятся под Его надзором. Отсюда один шаг до признания, что все приписываемые Дьяволу деяния являются естественной Божественной силой, деформированной человеческим сознанием, однако, шаг этот ментальным разумом растягивается на тысячелетия блуждания в лабиринтах иллюзий и лжи.

Движущие силы Божественного Мира – Свет и Тень превращаются в непримиримо, с переменным успехом противоборствующие начала – Добро и Зло, которые мы, обладая волей и властью, интерпретируем по своему усмотрению, и даже изобретаем непонятно где расположенные специальные места их сосредоточения – Ад и Рай. Образ Дьявола как источник и причина всех несообразностей человеческого бытия от мелких грешков и пороков до противоречащих разуму преступлений открывает обширнейшее поле для борьбы во имя Бога с «неправильными» поступками, событиями, кастами, народами… Противостояние человека и человека приобретает черты дурной бесконечности. Подобно тутовому шелкопряду мы опутываем себя плотным коконом собственных заблуждений и обрекаем себя на гибель, если только не сумеем, как бабочка, вырабатывающая в собственном организме вещество для растворения кокона, найти внутри себя силу и мудрость для осознания и преодоления беды.

Сегодня, в век вездесущей Цифры, становится всё более очевидным, что все наши боги, все их трансформации и метаморфозы подобны лунным бликам на воде. Из-под всех многокрасочных, разностилевых и разнохарактерных образов проступает всеобъемлющий Единый Мир. Однако, в реальности соединить в нашем взорванном на мелкие осколки сознании фрагменты Вселенной в олицетворяющего Гармонию и Мудрость единого Бога – весьма непростая задача.

Чаяния иных религиозных теоретиков синтезировать из лучших черт господствующих вероучений единую всемирную религию утопичны по причине невозможности искусственного взращивания полнокровной религии, тем более, когда природно присущее человеку религиозное чувство деформировано, придавлено умом. Живая религия рождается, когда приходит время и существует необходимость, расцветает, затем костенеет в раз и навсегда установившихся формах и потихоньку начинает дряхлеть, теряя живые силы в антагонистической борьбе за существование или изменяется до неузнаваемости, впитывая влияния сменяющихся времён. Нынешние религии угасают еще и от невозможности и неспособности вывести человека из той трагической ситуации, в которой он оказался. Они не могут именно в силу происходящих с ними под влиянием Интеллекта и времени перемен исцелить, гармонизировать распавшееся человеческое сознание.

Наука и религия, эти исконные охранительницы цивилизации, обе потеряли свой величайший магический дар – дар воспитывать души человеческие.

Эдуард Шюре

* * *

Хоть для большей части человечества в охваченном смутой и неопределённостью современном мире религия является последней надеждой и последним прибежищем, мы уже подошли к некому пределу, критической черте, когда за всей мешаниной наших иллюзий, знаний, заблуждений, верований начинает проясняться единая картина мира.

В момент, когда внешние резервы человечества практически исчерпаны, нам как спасательный круг, как палочка-выручалочка, даётся возможность осознанного обращения к Богу – не отдельному от человека загадочному непостижимому существу – владыке Мира, каким представляют Его религии и отвергает атеизм, а к Богу, которого мы покинули и от которого с таким рвением, с такими усилиями и стараниями удалялись долгие тысячелетия, к Богу-Вселенной