Читать онлайн Боро Мэй бесплатно

Глава 1. Правда Маора

В кафе громко играла музыка, больше напоминающая завывания зверя. Первое время звуки музыки нравились посетителям. Через десяток минут многие начинали морщиться и оглядываться, в поисках запропавшего официанта, который, если и не принесет заказанный ужин, то хотя бы сменит эту бредовую музыкальную композицию. Приглушенный свет и дым сигар добавляли этой атмосфере жуткое ощущение нереальности.

Сидевший в самом дальнем углу человек во френче с длинными черными волосами неспешно оглядывал разношерстную публику, силясь узнать того, кого ждал почти уже два часа. По нелепому стечению обстоятельств, он назначил встречу курьеру в самом многолюдном кафе в городе и теперь пытался угадать нужного ему субъекта в каждом входящем в кафе человеке. Официант приносил ему кофе и сигару уже в третий раз. Да, надо отдать должное, сигары здесь были настоящие. Только истинный ценитель мог разобрать тонкий вкус лаэсского табака. Ни в одной забегаловке города нельзя было достать такие, как здесь.

Ожидание курьера затягивалось, и человек во френче начал заметно нервничать. Музыка казалась ему еще противнее, свет еще тусклее, а дым не доставлял уже никакого удовольствия. Он периодически косился на компанию, которая сидела через два столика от него, возле окна. Компания была шумная, веселая. Девушки и юноши, одетые в одинаковые формы студентов Академии, праздновали успешную сдачу экзаменов и своим смехом, веселым громким разговором привлекали внимание всех присутствующих. Судя по всему, главной любимицей в этой компании была девушка с белыми волосами, которые как снег переливались в тусклом свете. Через полог дыма она казалась ангелом.

Однако ангелом она казалась не всем. Человек во френче не находил в ней ничего привлекательного, а ее звонкий смех, похожий на тысячи колокольчиков, раздражал его. Впрочем, как и все в этот вечер.

Он нетерпеливо взмахнул рукой, разгоняя дым, и вдруг поднялся, разглядывая вошедшего юношу. Это оказался тот самый курьер, которого он очень ждал. Одним движением губ человек во френче создал эфирный коридор между ними и резко дернул воздух рукой, с силой притягивая курьера к себе. Не ожидавший подобного обращения, молодой человек испугался и, закрываясь руками, заголосил:

– Не трогайте меня, Магистр, я тут ни причем! Это вина канцелярии! Оформление задержали. Но как только документы были готовы, я сразу бросился к Вам!

И увидев злое лицо Магистра, согнувшись пополам, запищал «и-и-и-и». Магистр подхватил юношу за шиворот, поднял над собой и тряхнул, как тряпичную куклу.

– Где пакет, ничтожество? – грозно прошипел он.

– В рюкзаке-е-е… – пискляво протянул курьер, болтая в воздухе ногами и тщетно пытаясь освободиться.

Краем глаза магистр заметил быстрое движение со стороны компании студентов и выбросил одну руку в их сторону. Образовавшийся щит встал на пути трех молодых людей, которые пытаясь помочь курьеру, ринулись в бой. Но на всем ходу размазались по стеклянной поверхности щита. Магистр пальцами свернул щит в узел и юноши с грохотом свалились на пол.

– Не вмешивайтесь, молодые люди! – приказал магистр, – это не ваше дело!

И повернувшись к курьеру, резко поставил того на ноги, крутанул, рывком срывая с него рюкзак. Затем высыпал все содержимое рюкзака на столик. Среди множества писем и папок он искал пакет с гербовой печатью. Нашел его, схватил и с улыбкой замер. Сейчас от этого пакета зависело все его будущее. И он медлил, ловя каждое мгновение наступающего, как долгожданную награду. Затем свалил все остальные письма в рюкзак, застегнул его и одним движением бросил курьеру. Поймав рюкзак, курьер бросился со всех ног подальше от этого непонятного и страшного человека.

Магистр медленно сел за стол, огляделся вокруг, улыбнулся, увидев студентов, которые поднялись с пола и сейчас сидели кучкой, косясь на него и перешептываясь. Он все еще улыбался, пока вскрывал конверт, но постепенно улыбка растаяла на его лице, сменившись выражением разочарования и боли.

Начало новой жизни.… Не таким он представлял его себе. Снова насмешка судьбы. Он, Магистр Высших Искусств, когда-то мечтал о подвигах во имя спасения империи, о прекрасных девушках, что будут провожать его взглядом на всех перекрестках мира, узнавая в нем героя. Он был молод, честолюбив и смел. И вот, так же как сейчас, вскрывая конверт-распределение после окончания Академии Высших Искусств, он надеялся попасть хотя бы в охрану Императора. И тогда распределение оказалось банальным и неожиданным: Охрана Академии Высших Искусств, должность боевой маг….

Все повторилось вновь, разочарование накрыло его волной, из груди вырвался тяжкий вздох. Все еще надеясь на ошибку, он несколько раз перечитал распределение и с презрением отбросил его в сторону. Ничего не изменилось с тех пор, как и прежде судьбы мира вершились сухой бесчеловечной машиной бюрократии. Никого не интересовало, чего ты хочешь, к чему стремишься. Есть бал диплома, есть специализация и есть вакансии. И все. А дальше механическое распределение списком. Но если выпускнику Академии по большому счету все равно, с чего начинать карьеру, то для Магистра Высших Искусств, боевого мага, бывшего преподавателя Лаэсского Университета, было досадно получить распределение на должность Заведующего Хранилищем Академии Высших Искусств. За что? Конечно, у этого вопроса есть только один разумный ответ. Скандал со студенткой в Университете. Магистр поморщился, вспоминая длинноногую пятикурсницу с белыми, как снег, волосами, по чьей вине он лишился места преподавателя и был сослан в Коргельмусскую колонию, в отряд сдерживания на границе Империи Тьмы. Много лет, проведенных в приграничных скалах, научили магистра боевым повадкам зверя, его взгляд стал суровым и недоверчивым, а характер злобным и нетерпимым. За годы ссылки, он растерял всех друзей и близких, так и не обзавелся семьей, но зато его мастерство в битве на мечах и боевых единоборствах достигло высшего дана. Видимо поэтому ему разрешили покинуть колонию, дабы нести службу на более полезном поприще. Прощание с братьями по оружию в отряде было сухим и коротким. Уходить отсюда было не принято и очень сложно. Весть о его переводе в центр Империи восприняли с удивлением и немалой долей зависти. Сам магистр тоже был удивлен такому повороту судьбы. Но в Империи приказы не обсуждались. Всевидящее Око Маора ни с кем переговоров не вело, и в случае бунта или неподчинения лишало магии навсегда. Поступая в любое учебное заведение магической направленности, каждый юный маг принимал это как догму, подписывал клятву кровью и всю жизнь вынужден был ее соблюдать. На памяти магистра было всего два случая неподчинения Маору, и оба случая широко освещались во всех учебных заведениях, как пример, как страшное напоминание о клятве, последствия нарушения которой для мага были неотвратимы.

Столица Империи Маора располагалась в долине Желтых Вод и омывалась со всех сторон странными желтовато-серыми водами трех рек: Ниу, Вая и Сье. Каждая из рек брала свое начало в горах, Ниу и Сье на Севере долины, а Вая на Западе, сливаясь в единое устье Миужского моря далеко к югу от столицы. Прекрасный город, служивший столицей Империи уже тысячу лет, носил гордое название Каваясьени, по названию трех рек.

Вот сюда и получил приказ направиться Магистр Высших Искусств Боро Мэй. И сидя сейчас в самом центре столицы в популярном кафе, он пытался в который раз справиться с чувством разочарования и тоски. Нет у магов выбора, нет свободы, нет спокойной жизни.

Магистр вздохнул в очередной раз, поднял взгляд и с тоской оглядел зал кафе. Увидев, что компания студентов не сводит с него глаз, он поднялся и, не спеша, направился к ним.

– Молодые люди, разрешите представиться, – он склонился в небольшом изящном поклоне, – Магистр Высших Искусств Боро Мэй, и по распределению Заведующий Хранилищем вашей Академии.

Протянув руку, магистр звонко щелкнул по эмблеме Академии на плаще одного из студентов.

Компания поднялась дружно, как и положено, ответив на поклон. А затем, видимо, старший из них, проговорил четко и с высокомерием:

– Приносим свои извинения, магистр, мы неверно поняли ваши действия.

Взгляд молодого человека был острым и злым. Ему явно не понравилось влететь в щит мага, и прощать это он не собирался.

Магистр понял и, обращаясь конкретно к этому студенту, спокойно произнес:

– Могу я узнать ваши имена?

Все прекрасно знали, что согласно магическому кодексу, если маг высокой категории представился, другие маги обязаны назваться. Однако, упрямые юнцы плотно сжали губы, всем своим видом выражая крайнюю степень обиды.

Боро усмехнулся и приподнял бровь.

– Хм, приношу свои извинения, за нанесенный вам ущерб, – и задорно оглядел молодых людей.

Оскорбление, да еще и преподнесенное в такой издевательской манере, как бичом хлестнуло по самолюбию юных магов, и на кончиках пальцев каждого заплясали искры тягучей плазмы, вытягиваясь и превращаясь в боевые мечи.

В этот момент в кафе вошел пожилой маг в плаще с эмблемой Академии, оценил обстановку и скоро зашагал к месту разгорающегося конфликта.

Широким жестом руки он обвел молодых людей, и мечи растаяли в воздухе, а студенты склонили головы в поклоне.

– Что происходит? – прошипел старик, – Кто позволил вам применение боевого оружия?

Студенты виновато переглядывались, отступая друг за друга, стараясь спрятаться от строгого профессора.

Магистр Боро, усмехаясь, наблюдал за ними. Его очень веселила создавшаяся ситуация. Задеть молодых магов было очень просто. Достаточно намекнуть, что им можно нанести хоть какой-то ущерб. Это значило, что маг – двоечник, и совсем не умеет использовать защитную магию. Что, впрочем, сейчас и произошло. Никто из студентов даже не подумал защититься, когда Магистр выставил стеклянный щит. Обида и уязвленное самолюбие так и читалась на лицах всех, кто пострадал в стычке с Магистром. Но самый злой и откровенно угрожающий взгляд магистр Боро ловил от старшего студента, имя которого ему очень хотелось узнать.

Боро сделал шаг вперед и, привлекая внимание старого мага, уважительно поклонился в его сторону.

– Разрешите представиться, Магистр Высших Искусств Боро Мэй.

Старый маг внимательно всматривался в лицо Боро. И вдруг он расплылся в счастливой улыбке:

– Боро! Мальчик мой! – старик раскинул руки в стороны и шагнул в объятия магистра.

Боро помедлил, прищурился, вспоминая, но ответил на объятия, осторожно похлопав старика по спине.

– А, я вижу, что ты не узнаешь меня! – захихикал старый маг.

– Простите, селе, не узнал…, – нахмурившись, ответил Боро.

Старик пригласил магистра за ближайший столик и знаком приказал студентам, вернуться за свой.

Боро силился вспомнить, кого из преподавателей Академии Высших Искусств ему довелось сейчас повстречать, но ничего путного просто не шло в голову. От этого стало не по себе, и он попросил:

– Как ваше имя, селе?

Старик еще немного похихикал и провел рукой вдоль лица, убирая морок.

Перед магистром сидел его бывший однокурсник и старый друг, с которым их давно развела судьба.

– Кахэ!? Боже, ты ли это??

Кахэ засмеялся, уже совсем не старческим голосом и пробасил:

– Да, Боро, маскировка никогда не была твоим любимым предметом.

Магистр расслабился и рассмеялся, осознавая, что его провели, как студента первокурсника.

– Да, друг мой, сколько лет прошло, а ты все также любишь розыгрыши.

Они еще раз обнялись, уже совсем иначе, тепло и по-дружески. Кахэ оглянулся на студентов и качнул головой в их сторону:

– Что за спор? В чем они провинились?

Боро пожал плечами и махнул рукой:

– Просто мы друг друга не поняли.

– Какими судьбами ты у нас? – спросил Кахэ старого друга. Боро нахмурился, вспоминая причину его приезда в столицу, потом быстрым движением схватил письмо со столика и протянул его Кахэ. Взяв письмо, Кахэ уже понимал, что это распределение, поэтому сразу прочитал последние строки, пропуская витиеватые слова приказа.

– Прибыть в Академию Высших Искусств для занимания должности Заведующего Хранилищем Академии? – с удивлением прочитал Кахэ и уставился на друга.

– Как это? – не понял он, – ты – Заведующий Хранилищем? Ты?? Боевой маг? Заведующий?? Это немыслимо!!

Все еще в растерянности, Кахэ несколько раз перечитал распределение и только потом вернул его Боро.

– Ну, дела…, – Кахэ опустил глаза, разглядывая свои руки, потом резко выпрямился, подался вперед, к Боро, и, склонившись к самому его лицу, прошептал, почти прошипел, – Сколько можно расплачиваться за ошибки?

Боро коснулся лбом друга, и вздохнул:

– Вечно, мой друг…

За общением магов пристально наблюдала компания обиженных студентов. Белокурая девушка, до этого молчавшая и не встревавшая в разговор, пыталась успокоить своих однокурсников. Ребята были сильно на взводе. Количество горячительных напитков, выпитых за окончание сессии, давало о себе знать, и ребята наперебой ругали магистра, правда шепотом, но достаточно зло. Самым злым казался Иени, студент шестого курса с факультета Эфирной магии. Он был старше всех на год и считал себя главой компании.

– Иени, прошу тебя, остынь! – умоляюще шептала девушка с огненно-рыжими волосами и зелеными глазами. Она все пыталась взять Иени за руку, но он раздраженно выдергивал свою ладонь, не отрывая глаз от магистра.

– Его не успокоить, Лесса, – сказала ей белокурая красавица, в ответ, получив быстрый сомневающийся взгляд.

– Мне страшно, Эль, – прошептала Лесса и взяла за руку девушку с белыми волосами, которую называла эльфийским именем.

Эль накрыла ладонью руки Лессы и тихонько похлопала. Она знала Иени достаточно, чтобы не опасаться. Он быстро загорался, но также быстро и остывал. И не было сомнений, что через час он забудет об этом инциденте, и веселый загул продолжится. Все еще похлопывая по ладошкам Лессы, Эль украдкой разглядывала магистра Боро. Было в этом человеке что-то притягательное. Его взгляд, черные глаза с лучиками морщин в углах, длинные волосы, широкие плечи, все выдавало в нем бойца, хищника, такого неукротимого тигра в человеческом обличии. Несмотря на моложавую внешность, было ясно, что он, как минимум, вдвое старше Эль. Интерес ее вызывало еще и то обстоятельство, что он будет работать у них в Академии и еще не раз встретится им на пути.

Иени заметил, как Эль смотрит на магистра. Внутри больно кольнуло. Молодой человек нахмурился. Девушка явно с удовольствием смотрела на этого черного мага, так унизившего Иени. Это было почти предательство с ее стороны.

Иени прищурился, отмахнулся в очередной раз от Лессы и, поднявшись, вышел на улицу, забыв плащ на скамейке в кафе. Холод тут же стиснул его колючими объятьями и заставил вспомнить про основные боевые инстинкты, которые с первого курса им вколачивали с кровью наставники в Академии. Он свел пальцы вместе и одним пассом вверх накинул себе на плечи согревающее заклинание.

– Похвально, молодой человек, но до автоматизма еще далеко, больше тренируйтесь, – раздалось у него за спиной. Резко обернувшись, Иени увидел Магистра и Кахэ.

Боро смотрел на Иени прямо и открыто, без усмешки в черных глазах. Он повторил свой вопрос, оставшийся прежде без ответа:

– Могу я узнать ваше имя?

– Иени Лаветс, – спокойно ответил студент и немного наклонил голову вперед. Это не был поклон, это было скорее обозначение приветствия, для равных. Так не полагалось приветствовать магов старшего дана, и Кахэ напрягся. Он помнил упрямый характер своего друга Боро и не без основания полагал, что ответ не заставит себя ждать.

Боро повел плечами, ухмыльнулся и сделал знак от левого плеча вниз большим пальцем, что во всех частях света означало призыв к бою. Не успел Кахэ выставить руки, что бы развести спорщиков в стороны, как посередине улицы раскинулся купол, сотворенный из мельчайшей сетки эфира, отсекающий любопытствующих от поединка, а в центре купола остались только Боро и Иени, молча стоящих друг напротив друга.

– Итак, господин Лаветс, вы посчитали себя равным Магистру Высших Искусств? – Боро наклонил голову вбок и выжидательно посмотрел на Иени. Было заметно, как тот напрягся, но страха не показывал. Самообладание у юноши было выше всяких похвал, и Боро оценил это одобрительным кивком головы, – Я надеюсь, вы понимаете, что я бросил Вам вызов?

Молодой человек чуть кивнул, не отводя упрямый взгляд от Боро, подобрался и начал плести заклинание на кончиках пальцев. Но, толи он сомневался в выборе заклинания, толи все-таки нервничал, но в руках появлялись то меч, то щит, то светящийся огнем шар. Боро явно развлекался, наблюдая за хаотичностью появления оружия у студента, и не торопился готовиться к бою.

– Я вижу, вы нервничаете? Могу дать вам фору, как младшему по уровню.

Иени скинул шар огня с ладони в землю рядом с Боро, не причинив тому никакого вреда, и крикнул:

– Мне не нужна фора, Вы унизили меня на глазах моих друзей, и вам придется за это ответить!

Боро поднял руку и вытянул ее вперед.

– Я уже имел честь просить у Вас прощения за нанесенный ущерб, видимо, мое извинение не принято?

И в этот момент от руки Боро к земле заструился поток света, сворачиваясь в клубок и превращаясь в белого котенка. Милое существо приподнялось на лапах, потянулось и одним движением оказалось возле ног Иени, оплетая пушистым хвостом его ноги. Студент хорошо знал это заклинание, но в теории, никогда ранее ему не приходилось видеть это своими глазами, а тем более испытать на себе. Ноги сковала страшная сила, так будто притяжение к земле выросло в десятки тысяч раз. И чем дольше котенок лежал у его ног, тем сильнее тянула к себе земля. Иени попытался сотворить заклинание, рассеивающее свет, но силы стремительно покидали его, и заклинания хватило лишь на кончик хвоста котенка, отчего тот зашипел и вонзился зубами в его ногу.

В этот момент Боро разжал ладонь и поманил котенка к себе, тот мяукнул и растаял в воздухе, оставив молодого человека скакать на одной ноге, потирая укушенную ступню.

Кахэ наблюдал за поединком вне купола и переживал. С одной стороны, заносчивого студента нужно было проучить, с другой стороны, он не до конца доверял Боро, они слишком давно не виделись. Но то, что сейчас демонстрировал Боро, напоминало скорее порку ребенка, чем поединок, и под конец Кахэ расхохотался.

Боро оставался все тем же шутником, что и много лет назад, и Кахэ в душе порадовался, что ему удалось вытащить его из колонии, пусть втайне, пусть на неподходящую ему должность, и, конечно, он оставит это в секрете. Но Боро был здесь, рядом, и он был очень нужен Кахэ для восстановления былого величия Академии Высших Искусств, а может даже более…

Кахэ коснулся купола, и с усилием развеял его, втягивая магию эфира в ладонь. Одновременно делая шаг и поднимая руки, призвал всех к тишине. Боро присвистнул, сознавая мощь и способности старого друга, и с улыбкой пошел к нему навстречу, а Иени сел на снег, потирая ногу и злясь на весь мир, на Эль, на магистра за преподнесенный ему урок.

– Да, впечатляет, – протянул Боро и развел руки в стороны, обводя растаявший купол взглядом, – ты сильно вырос Кахэ, раньше я за тобой таких способностей не замечал.

Кахэ обнял друга за плечи, и они пошли по улице, провожаемые испепеляющим взглядом поверженного, но не сломленного студента.

Иени поднялся со снега, отряхиваясь и приводя одежду в порядок. Подбежав к нему, друзья начали спрашивать, что произошло, а Лесса стала причитать, проверяя все ли у него цело, нет ли где ран. И только Эль остановилась на пороге кафе и смотрела вдаль, туда, где растаяли два силуэта.

***

Первый день каникул ознаменовался происшествием. По заведенной традиции, в этот день все студенты собирались утром в столовой на завтрак, после чего разъезжались по своим родным местам. Однако, после бурной ночи, загулов, дискотек, студенты не очень торопились занимать места в столовой. Кто-то пыхтел, прикладывая холодную бутыль с водой к виску, кто-то досыпал, положив голову на руки, прямо тут, за столом, кто-то ковырял кашу, силясь впихнуть ее в себя. Не лезло.

В одно мгновение в столовой все изменилось. Как ветер, туда влетела Лесса и кинулась к своим ребятам, которые молча размазывали кашу по тарелкам.

– Я не могу найти Иени! – подбегая, выкрикнула она.

Ребята подняли головы и непонимающе уставились на нее.

– Ну и что? – меланхолично протянул пышный толстяк, которого друзья прозвали Биги, – наверняка завис где-нибудь у девчонок, проспится, появится. – И он продолжил месить остывшую уже кашу, периодически потирая больную голову.

Лесса интенсивно затрясла рыжими кудрями:

– Вы не понимаете! Я обошла все общежитие! Я даже сторожа спросила, Иени уходил с нами, а когда он вернулся, не знает никто! – и она бессильно плюхнулась на скамью и зарыдала, наклонив голову к плечу Эль.

Биги поморщился и вопросительно посмотрел на своего друга Крона. Крон был в состоянии жестокого похмелья и без остановки пил воду. Когда Лесса заголосила, Крон застонал и закрыл уши ладонями, спасаясь от громких звуков, которые доставляли ему немало мучений.

– Лесса, – протянул Биги, – ну не плачь, у меня и так голова раскалывается.

Лесса притихла, всхлипывая и утирая нос. Эль погладила ее по огненным волосам, отстранила от себя, вытирая ей лицо своим кружевным, тонкой работы, платком. Тихонько наложила заклинание успокоения. И пока Лесса приходила в себя, постаралась привлечь внимание ребят:

– Что думаете? – спросила она у всех.

Крон убрал руки от ушей, провел пятерней по волосам, взъерошив и без того непослушные пряди:

– Давайте вспоминать. Когда магистры ушли, мы вернулись в кафе и Иени стал надираться, что бы приглушить обиду и горечь от поражения.

Эль хмыкнула:

– Вы все начали надираться!

Крон гоготнул:

– Куда мне до Иени! С меня хватило пары кружек эльфийского пива, что бы не помнить, во сколько мы ушли из кафе!

Лесса подняла от кулачков заплаканные глаза:

– Мы тоже с Эль не пили много, но и я не помню, когда мы ушли…

Эль нахмурилась:

– Я тоже не помню!

Биги оторвался от созерцания каши, задумчиво поскреб макушку и подтвердительно кивнул: тоже.

Крон обвел всех взглядом:

– Магия времени?

Эль кивнула:

– Похоже…

Вспомнив про поисковые маячки, которые были у всех студентов встроены в эмблемы на плащах, ребята стали осматриваться, но ни на одном плаще эмблем не было. Ситуация сильно напоминала ЧП. Оттолкнувшись от стола, Крон встал, схватил все плащи в кучу и поспешил к наставнику Ойо, который заменял студентам няню, маму, папу, воспитателя и так далее на протяжении всего обучения. Ойо знал все про всех, имел ключи от всех комнат, шкафов, сундуков и кладовок, жалел, порицал, ругал и даже мог побить за проступок. Но никто никогда не мог сказать про него, что Ойо несправедлив или нечестен. Поэтому пользовался заслуженным уважением всех студентов.

Друзья, не медля, кинулись к нему за помощью. Ойо, как всегда был в своем кабинете. Домовой рассказывал ему последние слухи, в тот момент, когда ввалились студенты с взволнованными лицами. Домовой замолчал, обернулся, вздохнул глубоко и, проворчав «Я же говорил», растаял с хлопком в воздухе. Взмахом руки Ойо закрыл дверь за студентами и предложил им сесть. Выслушав сбивчивый рассказ, наставник подошел к ребятам, забрал у них плащи и бросил на стол к себе. Потом достал из секретера магическую лупу, встряхнул ее и направил на плащ, на то место, где была эмблема.

– Та-ак, тут поработал маг времени, очень не слабый, надо сказать, маг. Но, – и Ойо осклабился, – недоучка, мать его йети. Кто ж так следы затирает?!!

И он снова уставился в лупу, разглядывая следы магического воздействия. Потом выпрямился, задумался и постучал по столу. Домовой выглянул из темного угла кабинета, ожидая приказа.

– Позови Кахэ, – только и сказал наставник.

Домовик кинулся к решетке вентиляции и тоненьким сгустком энергии втянулся в узкое отверстие. Буквально через минуту посередине кабинета затрещало пространство, и из портала шагнул Кахэ, как был, в халате и домашних туфлях, с бутербродом и чашкой кофе.

– Что такое, наставник, не даете мне спокойно позавтракать? – но увидев компанию студентов, осекся и перевел взгляд на Ойо.

– Господин Ректор, у нас ЧП, – грустно и тихо сказал наставник.

Кахэ развеял в воздухе кофе и бутерброд, провел руками вдоль тела, переодеваясь в строгий деловой костюм, и широким шагом подошел к столу. Ребята сидели тихо, как мыши. Больше всего на свете им хотелось убраться отсюда подальше, но мысль о друге не давала этого сделать.

Кахэ взял протянутую ему лупу и посмотрел на плащ. В тот же момент кабинет окутала непроницаемая сеть тишины. По одному этому стало понятно, что все достаточно серьезно. Ректор подошел к свободной стене, поднял руки и зашептал заклинание. Между пальцами хлынули потоки плазмы, соединяясь и образуя огромный экран, почти во всю стену.

Ойо сел в свое кресло и положил подбородок на сцепленные руки:

– Как я люблю смотреть на вашу работу, Профессор Кахэ, – протянул он, на что Ректор дернул плечами, заставляя всех сосредоточиться.

Отойдя на пару шагов, Кахэ закрыл глаза и замер в ожидании ответа. Экран мигнул, засветился зеленым светом и отобразил город, залитый лучами рассветного зимнего солнца.

Все повскакали со своих мест, и подошли к экрану. Отображение было реальным, как будто кто-то снимал город с большой высоты. Дым поднимался от всех каминов вверх, что означало сильный мороз. Кахэ подхватил один из плащей со стола и поднес к экрану, тут же засветился ярче тот район города, где вчера студенты встретились с Магистром Боро и Ректором. Двумя пассами Ректор приблизил изображение и снова поднес плащ к экрану. Кафе окрасилось в красный цвет и замигало.

– Ну да, ничего необычного, кроме этого заведения студенты никуда не ходили, – протянул задумчиво Кахэ и снова взял лупу, – линии магии времени напоминают рисунок волн на поверхности воды, надеюсь, вы это не забыли?

Ребята склонились над лупой, мешая друг другу и толкаясь. Они силились разглядеть хоть что-то. Заметив это, Кахэ отошел от них и жестом, послал изображение с лупы на экран. Протянулась чуть заметная полоса магии, и на большом экране появился мягкий волнистый рисунок остаточной магии времени.

Эль с интересом разглядывала изображение. Ее что-то смущало, но пока она не могла понять что. Ректор смотрел на студентов и ждал. Когда в глазах Эль мелькнула догадка, он обратился к ней:

– Я вижу, вы сомневаетесь, Эль?

– Да, Ректор, есть в этом рисунке что-то неправильное.

Биги взял лист чистой бумаги со стола и карандаш и просто нарисовал волны. Много волн. Как умел. Потом он протянул бумагу Эль. Она подняла рисунок перед собой и сравнила его с изображением на экране.

– Да, – сказал Кахэ, – верно, Биги, рисунок! Волны нарисованы! Это сделано намеренно, что бы ввести нас в заблуждение!

И потом, чуть тише добавил:

– Напомните мне в следующем семестре, я поставлю вам отлично по «Принципам остаточной магии».

–Но кто это сделал? – спросила Эль, – И зачем? Зачем срывали с нас поисковые маячки? Почему мы ничего не помним?

– Да, вопросов больше чем, ответов, – Кахэ задумчиво потер подбородок.

Подойдя к столу наставника, он трижды стукнул, зовя домового.

Из-за занавески выглянул домовик Ректора и проворчал:

– Да здесь я, здесь.

Кахэ посмотрел на домовика и произнес:

– Хват, позови Боро, пожалуйста.

Тот, рассеявшись в воздухе, проплыл легким облачком к окну и, улетая в форточку, буркнул: «Понял».

В кабинете стоял приглушенный гул голосов. Студенты тихо переговаривались, поглядывая на все еще висящий в воздухе экран. На нем было видно, как в кафе заходили ранние посетители на чашечку кофе, как забегали горничные с корзинками за пирожными для своих хозяев. Вот проехала, зевая, стража. Краем глаза Кахэ уловил движение возле своего дома, который был виден недалеко от кафе, и сделал вывод, что Хват исполнил поручение.

Отправив студентов собираться на каникулы, Ректор поспешил в свой кабинет, предварительно убрав экран и щит из кабинета Ойо.

В ожидании своего друга, за которым он послал домовика, Кахэ просматривал личное дело пропавшего студента Лаветс Иени. Молодой человек происходил из очень знатной семьи, приближенной к королю, это вполне могло оправдывать его вчерашнее поведение, однако это не объясняло причину его обучения в Академии Высших Искусств. Обычно, сынки состоятельных родителей и знати обучались в Университете, потому что диплом, который там выдавали, ценился более всего в Империи Маора.

Надежду Ректор возлагал лишь на то, что парень действительно загулял. Хотя факты и внутреннее чутье подсказывали, что здесь не все так просто. Характеристика студента Лаветса от преподавателей Академии соответствовала его происхождению. Педагоги писали так: «Заносчив, нетерпелив, выраженные качества лидера, вспыльчив, но отходчив, порою высокомерен. Не признает авторитетов. В науках прилежен, умен, интеллектуально развит. Проявляет склонность к магии эфиров, хотя и обладает целительскими способностями».

Аттестация за прошедший семестр была отличной. В общем, хороший студент, практически гордость Академии.

– Не дай бог с ним что-то случится, и репутации Академии настанет конец, – пробурчал Кахэ.

– А ты не преувеличиваешь? – оторвал его от размышлений Боро, входя в кабинет.

Ректор поднял глаза от документов Иени.

– Я преуменьшаю, друг мой! – вздохнув, протянул Кахэ,– Поверь мне, это очень серьезное происшествие. Если, конечно, мальчишка просто не загулял. Меня беспокоит другой нюанс. Вся компания молодых людей       не помнит, как и когда они вернулись в общежитие. И нам с тобой предстоит, – он замялся, сомневаясь в формулировке, – можно сказать, расследовать это дело.

От Боро не укрылось, как был расстроен Кахэ.

– С чего думаешь начинать? – спросил он, присаживаясь на край стола.

Кахэ поднялся с кресла и повернулся к окну. Наверное, у него не оставалось выбора, нужно признаваться в причине вызова Боро в Академию. Пара минут тягостного молчания, затем глубокий вдох:

– Прости меня, мой друг, если сможешь. Начну я с того, что ты не просто так оказался в стенах нашей Академии.

Боро напрягся, но продолжал молчать. Тогда Кахэ обернулся и посмотрел на него. Посмотрел прямо в глаза, честно, открыто и, разведя руками, продолжил:

– С тех пор, как ты покинул Академию, прошло много лет. В те времена, если ты помнишь, Академия Высших Искусств была престижным учебным заведением для магов. Я, как получил сюда распределение вместе с тобой, так тут и остался, подал прошение и перешел в преподавательский состав.

Кахэ налил себе и Боро бокал эльфийского вина, сел в свое кресло и продолжил.

– Когда подвернулась возможность, я отучился в Каенском магистрате, защитил диссертацию и получил снова распределение в Академию Высших Искусств, но уже на должность Ректора.

Боро, внимательно слушавший Кахэ, подался вперед и перебил друга:

– Что стало с Ректором Тавером?

Кахэ помедлил, потом ответил:

– Когда я получил назначение, Академия уже полгода была без него. На мои вопросы я не получил ответ. Ректор Тавер исчез. Испарился. В одну секунду. Приехав в Академию, я занял его покои и сразу был безмерно удивлен. Он действительно исчез! Все его вещи, книги, любимые сигары все лежало на своих местах, как будто он просто вышел на пять минут и должен вот-вот вернуться. Где-то месяц я разбирался с его вещами сам. Как-то вечером из угла кабинета раздался кашель. Я постучал по столу, и ко мне вышел Хват. Он был страшно напуган, но, сколько я ни бился, так и не услышал внятного ответа, знает ли он, где Тавер. Мы заключили договор, и домовик стал моим слугой. Все вещи Тавера и по сей день лежат на чердаке Академии. Я все надеюсь,… надеялся, что он вернется.

Боро спросил:

– Сколько лет ты тут?

– Пять, – ответил Кахэ, подливая себе вина, – я стал замечать, что с каждым годом набор студентов все меньше и меньше. А однажды молочник шепнул мне, что про Академию стали ходить нехорошие слухи. И дело не только в пропавшем Ректоре.

Кахэ хлопнул себя по коленям и встал:

– Идем Боро, я покажу тебе.

Они вышли в холл. Кахэ развел руки в стороны, сплетая синее кольцо портала. В глубине портала Боро разглядел темные глубины подвала Академии. Задрав полы мантии, Ректор шагнул в портал и позвал Боро за собой. Как только они вышли в подземелье, портал подернулся дымкой и слегка потух, но не исчез совсем. Боро в изумлении стоял, глядя на это чудо.

– Это невероятно! – воскликнул он, – Сколько сил нужно влить в переход, что бы удерживать его в режиме ожидания?

Кахэ рассмеялся и поманил Боро рукой:

– Идем, сейчас все поймешь.

Они пошли по длинным коридорам подземелья. Тут находилась Библиотека Академии, Хранилище, заведующим которой стал Боро, далее был виден вход в подземный полигон для магических тренировок. Свернув в очередное ответвление, маги дошли до лифта, о существовании которого Боро не знал. Лифт спустил их еще на два этажа вниз. Открыв дверь лифта, Кахэ сделал жест смотреть вперед и шагнул в темноту.

Боро осторожно ступал за ним, автоматически включая ночное зрение.

Они попали в округлую пещеру с высоким потолком-куполом. Посередине пещеры зияла огромная яма, к которой медленно и аккуратно пробирался по камням Кахэ.

Пещера, казалось, сделана самой природой, но настолько необыкновенная, что Боро сомневался, скорее всего, без магии тут не обошлось.

Как только Кахэ дошел до края ямы, из-под земли заструился слабый зеленый свет. Он набирал силу и становился все ярче. Необходимость в ночном зрении отпала. Светло стало, как днем. Боро разглядывал стены пещеры, переливающиеся разноцветными камнями. Богатство пещеры поражало своим великолепием и ослепляло. Кахэ внимательно наблюдал за другом.

– Что скажешь? – спросил он.

Боро покачал головой:

– Даже не верится, что такое может храниться в подвале Академии!

Кахэ хмыкнул:

– Это еще не все, – он отошел от края ямы, и снова пещера погрузилась во тьму, заставляя магистров включать ночное зрение. Кахэ дошел до Боро, и подтолкнул его к яме, – теперь ты, только будь осторожен, яма глубокая!

Боро начал осторожно, по-кошачьи переступать с камня на камень. Чем ближе он подходил к краю ямы, тем сильнее он ощущал потоки магической энергии немыслимой мощи. Его начало то кидать в жар, то в холод. Он остановился, пошатываясь. Кахэ увидел это и крикнул:

– Включи поглощение!

Магистр закрыл глаза и представил воронку. Поглощение заработало, приводя в норму физическое состояние и проясняя голову. Через пару секунд Боро почувствовал небывалый прилив сил. Он спокойно дошел до ямы и замер, упиваясь ощущением всемогущества. Оглядываясь по сторонам, он не увидел никаких драгоценных камней на стенах пещеры, но под ногами у него начал разливаться эфирный поток ярко-оранжевого цвета. Поток мягко огибал его ступни, закручиваясь в причудливые узоры на стенах, камнях и куполе, сверкая и переливаясь, как золото.

– Что это, Кахэ? Почему у меня все иначе? – крикнул он другу, неотрывно следя за потоками эфира.

Кахэ засмеялся:

– Это и есть главная тайна Академии. Источник Всея. Источник, о котором, похоже, не знает Маор. Все дело в том, что если сюда заходит последователь темных стихий, он видит пустой темный зал, и ничего не происходит. Академия Высших Искусств одушевленная, Боро! И это не понятно и пугающе. Я – маг земли и мои сокровища те, что сокрыты в ее недрах. Ты – маг эфира, и твое сокровище тягучее, как жидкое золото. Заходя сюда каждый день, я понял, что сила моя растет день ото дня. И ты мог в этом убедиться. Мне не понятно только одно, кто это сделал. Ну, или кто был первооткрывателем, и почему ни в одной книге, ни в одном источнике об этом не говорится ничего! Мне путь сюда показал Хват. Я думаю, что домовой знает больше, чем говорит, но время его откровений еще не пришло.

Боро заметил, что Кахэ подходит к нему, и пещера вокруг начала меняться. Потоки эфира захватывали драгоценные камни на стенах, смешиваясь с ними и покрывая купол великолепной сияющей радугой. Из глубины ямы с рокотом поднялись потоки энергии и разлились у них под ногами прекрасным озером, в воздухе запорхали бабочки, а по стенам зацвели цветы.

Магистр не верил своим глазам. Кахэ тоже залюбовался красотой магии.

– А когда я прихожу сюда с домовым, мы любуемся ночным небом с миллиардами ярких звезд. Видимо сочетание разных магий дает разный эффект.

Кахэ присел на один из камней, выступающий из воды. Боро опустился рядом.

– Так в чем твоя вина? – вспомнил он.

Кахэ плеснул водой в лицо и нехотя ответил:

– Я добился, что бы тебе сменили наказание на работы в хранилище Академии.

И он виновато поднял глаза, ожидая недовольства Боро. Но тот только пожал плечами, не понимая:

– Зачем? И почему именно сейчас?

Обтерев лицо рукавом, Кахэ ответил:

– Это не первый случай пропажи студента у нас. Были еще и другие, но менее знатные и о них никто не вспоминал, разве что иногда, отсюда и слухи в городе. Пойми меня правильно, я люблю нашу Академию и мне не все равно, что с ней будет. Я просто обязан выяснить все до конца, но один я не справлюсь. Я лукавил тогда, в кафе, что удивлен нашей встрече. Пока твое наказание было неотвратимо и неизменно, я ничего не мог предпринять, да я и сам не был уверен в том, что здесь что-то не так. А потом я стал догадываться, что все плохо, и мне нужен был помощник и друг. Я навел справки о тебе и был несказанно рад твоим успехам. При моем положении повлиять на твое распределение не сложно, ну вот ты и здесь.

Боро задумчиво водил ногой по воде и молчал. Потом встал и пошел к лифту.

– Идем к тебе, там и обсудим все, – бросил он через плечо.

Кахэ медлил, не вставая с камня.

– Мне кажется, Тавер пропал здесь… – тихо и обреченно сказал он в спину Боро. Магистр остановился, как споткнулся:

– В смысле?

– Следы тут теряются…

***

В комнате, которая досталась Боро по должности, было просторно и достаточно уютно. Домовой постарался, что бы друг его хозяина ни в чем не нуждался.

Пока в Академии было тихо, и в общежитии почти никого не осталось, так как все студенты разъехались по домам. Редкие голоса можно было услышать только в столовой во время завтрака и обеда.

Боро Мэй осваивал знакомые пространства с трудом. Его животные инстинкты, отработанные на службе в отряде, все время подкидывали воображаемые опасности. Он не просто шел по коридорам, а постоянно осматривался, встречных магов проверял скрытым зрением, а еду на яды. Большую часть времени он проводил в кабинете Кахэ, где они вместе разыскивали пропавшего Иени. Все что удалось выведать за пару дней, что Иени ушел с какой- то девицей легкого поведения, и с какими-то людьми. В районе верхнего плато располагалось шесть публичных домов, но, ни в одном из них, следов Иени они не обнаружили. Оставалось проверить еще один дом. Кахэ мрачнел с каждым днем. На третий день он пришел к выводу, что нужно делать официальный запрос. Пригласив Боро к себе в кабинет, Кахэ накрыл комнату непроницаемым куполом и призвал Кристалл Связи. В воздухе появился голубой кристалл, напоминавший огромный алмаз, но с гранями – тетраэдрами и нанесенными на них вензелями дома Маора.

Кахэ сотворил на ладони образ Иени Лаветса и отправил его в кристалл. Вспыхнув красным, кристалл поглотил образ, и тут же раздался безликий голос:

– Это официальный запрос, Ректор Кахэ Уай?

– Да, – громко и четко произнес Кахэ.

Кристалл снова стал голубым и замолчал.

– Можно пока попить кофе, если ты не против? – предложил Ректор, доставая чашки из шкафа.

Боро смотрел на Кахэ, пытаясь понять, что в душе происходит у друга. С виду Кахэ был спокоен и даже расслаблен, и только всполохи фиолетового в ауре у него выдавали нервозность и растерянность.

– Ты всех проверяешь скрытым зрением? – усмехнувшись, спросил Кахэ.

– Да, привычка, – кивнул, не смутившись, Боро, – там, где я был, мороков предостаточно. И все не лучшего качества. В скрытом зрении заметна серая аура при нанесении морока.

Кахэ удивленно посмотрел на друга:

– Как же ты тогда не увидел морок на мне в кафе?

– Представь себе! – ехидно ответил Боро, – твое мастерство перевоплощения, усиленное Источником, неподвластно скрытому зрению. А сейчас ты не скрываешься от меня, твоя аура видна.

Кахэ кивнул:

– Моя сила пугает меня не меньше.

Боро взял протянутую ему чашку ароматного кофе и спросил:

– Может не стоит туда ходить?

На что Кахэ грустно сказал:

– Для меня это уже как наркотик. Ты был там всего каких-нибудь четверть часа, и почувствовал небывалый прилив сил. Я прихожу туда уже пятый год…

– Тогда я боюсь спросить тебя о дане?

– Великий, Боро…

Магистр Мэй даже встал.

– Не может быть! Великим даном обладает только Маор!

Кахэ присмотрелся к кристаллу, убедился, что в нем все тихо и продолжил:

– И я.… И, думаю, был Тавер.… И боюсь представить даже, кто еще, знающий об источнике…

Кахэ обреченно сел в кресло, и угрюмо посмотрел на Боро.

– Тогда нам с тобой предстоит долгий труд, поверь мне, с этим нужно тщательно разбираться, – решил Боро.

Минут через двадцать кристалл снова мигнул красным цветом. Кахэ быстро подошел к нему и протянул руку, считывая ответ. Пока шел обмен информацией, Кахэ стоял недвижимо, закрыв глаза.

Когда кристалл растаял в воздухе, Кахэ вздохнул глубоко и покачал головой:

– Плохо все, – подошел к столу, сел и стал что-то писать на гербовой бумаге.

Боро, молча, сидел и ждал.

Написав и запечатав письмо, Ректор стукнул по столу и отдал письмо появившемуся Хвату. Тот, не спрашивая ничего, поклонился чинно Ректору и неспешно вышел за дверь, неся подмышкой письмо, чем несказанно удивил Боро.

– Чего это он такой странный? – спросил он у Кахэ.

– Плохие вести не принято доставлять быстро, – пожав плечами, ответил тот.

– Да что там случилось то?

– Магическая связь оборвана… – грустно ответил Кахэ.

Боро задумался и принялся мерить шагами кабинет.

– Я отправил его родным извещение о пропавшем Иени. Мы сейчас больше ничего сделать не можем, – Кахэ выглядел очень расстроенным и растерянным. Одно было не совсем понятно.

– Я думал, что оборвать связь может только Око Маора. Я не прав? – спросил Боро.

– Нет, – устало вздохнул Кахэ, – око Маора может забрать магию, и, только после этого, связь рушится сама. В нашем случае, магия не была сброшена у Иени, а процесс разрыва был инициирован с другой стороны, как будто Иени самостоятельно разорвал связь с Оком.

– Но это невозможно сделать! Никак! Всем известно, что связь с Оком устанавливается сама в момент рождения мага. И сама разрушается в момент его смерти, что случается крайне редко! – Воскликнул Боро.

– Вот именно! – горячо ответил ему друг, – именно поэтому в канцелярии Ока Иени Лаветс считается умершим!!!

Боро чертыхнулся, задумался, потому резко повернулся к Кахэ.

– У нас еще десять дней до приезда студентов, давай не будем отчаиваться. Ты забыл, где я служил? – Боро пошел к двери, бросая на ходу, – я буду держать тебя в курсе дела.

Кахэ с безнадежностью посмотрел ему вслед.

Самый большой публичный дом в городе выглядел шикарно. Располагался он в здании, построенном по образу старинных замков, с башенками, тонкими шпилями и высокими стенами вокруг. На входе стоял швейцар, чопорно взирающий на всех. Даже в его поклоне было что-то царственное. Боро спокойно прошел в гостиную, уселся на диванчик, украшенный ангелочками, и стал разглядывать обстановку. Все здесь напоминало о плотской любви: от подсвечников до гобеленов, висящих на стенах. Потолок украшала прекрасная роспись художника Лоуэ, известного своими картинами с обнаженными куртизанками.

Залюбовавшись росписью, Боро не заметил, как прошло полчаса. Странное обстоятельство, никак не подходящее к этому месту, напрягло его и заставило заглянуть в смежные комнаты. Везде было пусто. Тогда Боро решил вернуться ко входу. Швейцар по-прежнему стоял на своем месте и был неподвижен, как статуя. Поздно сообразив, Боро посмотрел вокруг скрытым зрением и ужаснулся. Швейцар был мертв. И не просто мертв, а уже несколько дней мертв. Кожа местами начала разлагаться, глаза провалились. На него было наложено заклятие умертвия, хотя полноценным умертвием он не был. Морок большой силы создавал из него иллюзию живого человека. Обстановка в холле говорила о том, что здесь была битва. Дрались маги, и очень не слабые. Все было поломано, сожжено и разбито. Пройдя по комнатам, Боро заглянул везде, даже в самые потаенные уголки, которые смог найти в доме. Использовал поисковые заклинания и скрытое зрение. Живых не было. В тех местах, где, видимо, стояли люди, на полу и стенах обнаруживались темные жирные пятна, как силуэты или тени. Выключая скрытое зрение, Боро вновь видел нетронутую красоту комнат. Сила мага, наложившего морок, поражала и ужасала. Конечно, это не был великий дан, иначе Боро не увидел бы разницы, но все равно, впечатляло.

Выйдя на улицу, он прошелся вокруг, оглядывая дом снаружи. Все тот же морок скрывал разбитые окна, дыры, прожженные в крыше дома, и выбитую входную дверь. Обойдя дом со всех сторон, Боро сделал несколько выводов.

Во-первых, на дом терпимости было совершено нападение группы магов необычайной силы, и как минимум один был магом времени, так как явные следы вмешательства четко отпечатались на входной двери. Видимо маг входил первым и остановил время, пока впускал остальных.

Во-вторых, нападение было совершено не далее двух дней назад, иначе студенты, гулявшие в ночь перед отъездом, обязательно заглянули бы сюда и что-то заподозрили.

В-третьих, судя по швейцару, среди них был маг-некромант. Он-то и наложил на живого еще швейцара заклятие, которое обычно накладывают на трупы, превращая их в умертвия для боя. Жестоко…. Теперь швейцар навсегда застрял в этом промежуточном состоянии, а его душа заключена в тиски мертвого разлагающегося тела. Такие вещи были под запретом в Империи, и за применение подобных заклинаний на живых можно было лишиться магии навсегда.

Из чего следовал четвертый вывод: все маги были не подвластны Оку Маора, а значит – преступники, бандиты, вне закона. Откуда они взялись, кто у них главный, и что они хотят, эти вопросы нужно было решать как можно скорее, не давая им добиться своих, пока еще тайных целей.

Боро не стал поднимать шум и вызывать стражу. Необходимо было вернуться сюда с Кахэ, и магистр поспешил в Академию.

Он стремительно ворвался в кабинет Кахэ, и без объяснений позвал того за собой, сказав куда выстраивать портал.

Выскочив из портала на заднем дворе дома терпимости, друзья быстро осмотрели здание снаружи и вошли внутрь. Кахэ прошел в гостиную, встал посередине комнаты и развел руки в стороны. Морок начал втягиваться в его ладони медленно, шипя, с трудом отрываясь от поверхностей. Боро видел, с каким трудом это дается Кахэ. По его лбу тянулись струйки пота, Ректор шатался, усилием воли удерживаясь на ногах. Поглощение включилось не сразу, и Кахэ был озадачен этим обстоятельством. Прекратив поглощать морок, Ректор рывком подошел к зеркалу и подул на него. В запотевшем круге четко прорисовались волны магии времени, такие же, что он видел на плащах студентов. Нарисованные волны. Что за ерунда? Кому понадобилось рисовать волны, если и так чувствуется присутствие мага времени? Кахэ в изумлении смотрел на волны, пока его плеча не коснулся Боро.

– Ты ничего странного не замечаешь? – спросил Ректор у друга.

– Волны нарисованы? Да, вижу – ответил Боро.

– Не только, мой друг, запотевание зеркала не проходит! Сколько нужно времени, чтобы стекло отпотело в теплом сухом помещении? А оно все такое же. Что это за эффект?

Боро мазнул пальцами по запотевшему кругу и не увидел отпечатков своих на нем. Идеально ровный запотевший круг остался на месте.

– Если бы я не знал, что это невозможно, я бы предположил, что здесь время сильно растянуто, будто замедленная съемка. Но мне в голову не приходит ни одно заклинание, связанное с таким эффектом, как здесь. Давай выйдем на улицу, у меня есть идея.

Магистр потянул Ректора наружу. Здесь они встали так, что бы было видно хорошо весь дом. Тогда Боро прикрыл глаза и прочитал заклятие отражения ауры, которое применялось для считывания ауры с магов и людей в сложных ситуациях, ну, к примеру, когда человек умирал или маг терял связь с Оком и лишался своих сил.

Читая заклинание, Боро еще не до конца верил в свою затею, однако, открыв глаза, он ошарашено уставился на дом, схватившись за Кахэ двумя руками.

– Ничего себе! Я впервые такое вижу! Кахэ, дом сейчас выглядит, как очень сильный маг! В смысле у него аура радужная.

Закрыв глаза, Боро сосредоточился на видении и пустил пучок плазмы эфира в Кахэ, тот вытянул руку, принимая его, и тоже, не веря, уставился на дом.

– Ситуация настолько серьезная, что мне придется обратиться в департамент Оуфиле, – сказал наконец Кахэ.

– Они будут сканировать и тебя, – тихо сказал Боро, – не боишься?

На что Кахэ улыбнулся и пожал плечами:

– Неужели, мой друг, ты считаешь меня глупым и недалеким? Я заявил о своем дане, как только его получил. Так что у меня не будет проблем. Но вот как мы объясним, откуда у тебя взялось «Отражение ауры» высшего дана?

Только сейчас Боро понял, какой силы должно было быть заклинание, что бы увидеть ауру дома. Он даже пошатнулся от осознания происшедшего.

– Но как ты объяснишь свое появление здесь? – спросил он у Кахэ, обводя руками дом, – Заведение с сомнительной репутацией, между прочим.

– Я ищу Иени, не забывай, все официально! – Кахэ мягко подтолкнул Боро к активному порталу, – иди, иди, я потом спущусь к тебе в хранилище.

Боро шагнул в портал, и тот захлопнулся за его спиной. Не спеша, он вышел из кабинета ректора, по привычке оглядевшись в поисках опасности, и спустился в подвал. Настало время ознакомиться с местом работы.

***

Хранилище Академии Высших Искусств находилось в подвальной части здания и занимало огромное помещение. Высота свода потолка никак не укладывалась в этаж подвала, поэтому Боро сделал вывод, что наложено заклинание объема. Статичность самого заклинания делало его применение простым и подвластным даже студентам – первокурсникам. Единожды раздвинув пространство, не требовалось более вливать в него сил, вплоть до обратного заклинания анти объёма. Когда-то Боро так раздвинул саквояж старого доктора, который пришел лечить его от ангины в детстве. Доктор долго не мог найти горькую настойку для полоскания в саквояже, а маленький Боро громко смеялся, убегая от нянек.

Кабинет Заведующего Хранилищем размещался в центре зала и напоминал снаружи большую деревянную бочку. Однако внутри все соответствовало статусу: это был достаточно просторный кабинет с хорошей мебелью, красивыми картинами на стенах и удобным креслом.

В помощницах у заведующего числилась представительница рода Кьярей. Только этот народ, обладавший десятью руками и ногой улитки, могли выполнять несколько дел одновременно. Двигались они плавно, но очень быстро, весьма аккуратно обращаясь с каждой реликвией, находящейся в хранилище. Система ячеек здесь была подключена к кристаллу-каталогу, в котором могла разобраться только Кьяра.

Открыв дверь кабинета, Боро почувствовал запах свежезаваренного кофе и улыбнулся. Тут придется держать свои мысли под контролем, Кьяри обладали телепатическими способностями.

– Здравствуйте, Магистр! – пропела Кьяра, – меня зовут Элина.

Боро кивнул, принял кофе из рук Кьяры и удобно устроился в кресле.

– Сигару, господин Боро? – все так же певуче спросила Элина.

– Я признаю только лаэсский табак, – улыбнулся он, прищурившись.

– Это лаэсский, селе, – склонилась Кьяра в поклоне и протянула магистру коробку.

Боро все больше нравилось его нынешнее положение. Правда, он не совсем понимал, в чем будут состоять его обязанности. Не успел об этом подумать, как Элина раскрыла перед ним журнал, в котором на гербовой бумаге размещался свод правил Хранилища, обязанности и права Заведующего и обслуживающего персонала. Из журнала Боро узнал, что у него в подчинении двенадцать домовых, одна Кьяра и место Заместителя, которое пока было вакантно. Кьяру он уже лицезрел, а вот с домовыми было сложнее. Увидеть их всех вместе не представлялось возможным. Без договора они напрямую с человеком не общались. Подумав, что им приказы отдает Элина, Боро посмотрел на нее, получив в ответ на мысли утвердительный кивок.

– Элина, – произнес магистр, – мне нужна хоть какая-нибудь информация об Источнике в Академии.

Кьяра застыла, было видно, что это запретная тема, и Боро вряд ли добьется от нее чего-нибудь. Тогда он решил зайти с другой стороны.

– В хранилище или на чердаке лежат личные вещи пропавшего Ректора Тавера. Пошлите за ними кого-нибудь. Я хочу их осмотреть.

Элина вынуждена была подчиниться, хотя в мыслях Боро усматривала какой-то подвох.

Через пару минут кабинет Боро был уставлен коробками, сундуками и кофрами. Разбирать все это нужно было самому, поэтому магистр отпустил Кьяру.

Часа полтора Боро осматривал каждую вещь Тавера, читал снимающие ауру заклинания, менял зрение. Все, что ему удалось выяснить, что Тавер обладал очень сильной магией, скорее всего магией воды. Точно Боро не помнил, слишком много времени прошло с их последней встречи. В снятой ауре прослеживалась нить магии воды, но не сильно выраженной, поэтому сомнения еще оставались. За годы лежания на чердаке, вещи потеряли большую часть ауры. Тяжко вздохнув, Боро взялся за коробку с книгами и документами. Открыв крышку, он застыл.

Самая первая книга в коробке оказалась талмудом по Магии Темных Стихий. Удивительно, насколько Боро знал, в Академию не принимали темных магов. Никто здесь не преподавал этих дисциплин. Каждый маг темных стихий с рождения был под надзором департамента Оуфиле. Они поступали в школы и Академии особой направленности, и работали все исключительно в департаменте. Поэтому в библиотеке Академии Высших Искусств не было таких книг. Еще более удивляло то, что ее не заметил или специально здесь спрятал? – как знать, – Кахэ.

Открыв книгу, Боро углубился в изучение. Книга старая, если не сказать древняя. Листы изготовлены из кожи какого-то животного, скорее всего овцы. Каждая страничка расписана вручную. Зачитан талмуд очень сильно, местами буквы и знаки подправлены другими чернилами, так все стерлось.

Иногда между страницами Боро находил листы вложенной бумаги с какими-то расчетами. Но один лист его сильно заинтересовал. На нем был рисунок, напоминавший тайную комнату с Источником Всея, но выглядела она как обычная комната, только пол ее был выстлан большими камнями. Поверх рисунка красным карандашом кто-то пририсовал стрелку, направленную в центр пола. Внизу надпись на древнеиморском гласила: «Невидящие забудут, видящие погибнут».

В душе все похолодело. Боро вскочил, вложил листок в талмуд и, подхватив его, побежал в кабинет Ректора, надеясь застать его на месте.

В кабинете у Ректора было много народу. Большинство Боро не знал, кого-то заприметил ранее в коридорах Академии. Но одного мага он знал очень хорошо. В кабинете Ректора Боро лицом к лицу столкнулся с директором Департамента Оуфиле. Именно из-за его дочери Магистра сослали в отряд сдерживания. Увидев директора, Боро как будто налетел на стеклянный щит. Он резко остановился, окаменел и ругнулся еле слышно, но Кахэ это увидел. Вернее даже почувствовал, и тот час же оказался за спиной друга, шипя ему в ухо:

– Сделай приятное лицо, будь добр, второй раз мне тебя из ссылки не вытащить, – и, улыбаясь, повел Боро к высокопоставленному чиновнику, предварительно выдернув талмуд из подмышки Боро и сунув его за портьеру в руки домового.

Директор Оуфиле не видел Боро никогда, лично в том деле не участвовал, поэтому поприветствовал магистра достаточно вежливо и отстраненно. В отличие от него, сам Боро просто пылал ненавистью. Кахэ коснулся тихонько спины Боро и натянул на него морок спокойствия и льстивой улыбки.

Но Боро продолжал скрежетать зубами и не сводил глаз с директора. Он считал себя невиноватым в той истории, оклеветанным избалованной девицей. Но открыто высказывать свое мнение, было нельзя, ни тогда, ни теперь. Око Маора надежно охраняло всех своих подданных и всячески пресекало скандалы.

Что бы несколько успокоиться, Боро взял бокал вина с подноса и походил по кабинету, стараясь не привлекать к себе внимание. Но пройдя мимо зеркала, он замер, не веря глазам своим. На него смотрел совершенно чухой Боро, с глупой улыбкой и заискивающим выражением лица.

– Кахэ, – прорычал он и стукнул по комоду кулаком. В то же мгновение все вокруг затихли и обернулись в сторону Боро. Директор Департамента раздраженно бросил в его сторону успокаивающее заклинание и с удивлением обнаружил, что то отскочило от стеклянного щита мага, выставленного Боро совершенно автоматически.

– Что это значит? – прорычал директор.

На Боро смотрели все, но все по-разному. Одни презрительно и насмешливо, другие разгневанно и удивленно. И только Кахэ, стоя позади директора, еле сдерживался, чтобы не захохотать в полный голос. Морок высшего дана не возможно было разглядеть никаким зрением, поэтому перед толпой департаментских чиновников сейчас стоял в полупоклоне Боро с совершенно издевательской подобострастной улыбкой и удерживал перед собой грозный щит мага, кивая головой, как болванчик.

Директор непонимающе обернулся к Кахэ и потребовал прекратить этот цирк.

Ректор, с усилием вытягивая лицо, чтобы не засмеяться, подхватил Боро под руку, на ходу поглощая его щит, и вывел в коридор.

Дав волю чувствам, он захохотал в голос, пытаясь снять с Боро морок. А тот все время уворачивался и бил Кахэ эфирной плетью, чем еще сильнее смешил старого друга.

– Подожди, да подожди.… Ха-ха-ха, стой, дурак, дай мне снять с тебя морок, – все уговаривал его Кахэ, попутно избегая ударов плети.

Боро был зол, как никогда. Его стремительный танец смерти в какой-то момент даже заворожил Кахэ, и тот пропустил удар по ногам. С грохотом повалился он на спину, где тут же был прижат к полу Боро.

– Ну, все, сдаюсь, прошу прощения. Я хотел как лучше! – запыхаясь, поднял руки Ректор.

– Снимай свой дурацкий морок и не смей надо мной издеваться! – проговорил Боро, поднимая друга с пола. На что Кахэ, все еще с улыбкой, провел рукой по лицу друга, снял морок и щелкнул того по носу.

– Перестань уже! – раздраженно отвернулся Боро.

– Что у тебя случилось? – наконец спросил спокойно Кахэ.

– Я кое-что нашел в старых вещах Тавера, – ответил Боро и стал оглядываться по сторонам в поиске домового.

– Позови Хвата, пусть вернет мне талмуд.

Тогда Кахэ просто поднял руку, ладонью вверх, и подул на нее. Тут же появился талмуд.

Боро хмыкнул:

– Позер… – резко забрал у друга книгу. Полистав, достал рисунок и протянул его Кахэ. Само наличие талмуда Кахэ никак не удивило, он спокойно взял листок.

– Это я видел, – и вернул рисунок Боро.

– Кто это рисовал? Откуда талмуд? – не унимался Боро, он был растерян такой реакцией друга.

– Талмуд был в вещах Тавера. Правда, я не уверен, что книга принадлежала ему. Уж слишком демонстративно она лежала в кабинете мага Высших Искусств, мага воды и света! – Кахэ многозначительно поднял палец вверх.

– Мне не дает покоя надпись внизу рисунка, – сказал Боро.

– Какая надпись? – удивился Ректор, там нет никаких надписей. – Кахэ снова взял рисунок. – Или ты что-то видишь?

– Здесь надпись на древнеиморском «Невидящие забудут, видящие погибнут», – глухо произнес Боро, все еще не веря, что великий маг не видел элементарной надписи.

Кахэ удивленно вертел в руках рисунок, но ничего не видел.

– Так, давай, описывай, что ты здесь видишь? – спросил Кахэ.

– Здесь нарисована комната, где находится Источник, так, будто это видит маг темных стихий.

Кахэ присвистнул и снова посмотрел на рисунок. Тогда Боро недоверчиво спросил:

– А что видишь ты?

– Пентаграмму темных стихий с зодиакальным кругом.

Друзья ошарашено смотрели друг на друга.

– Как ты смотришь на рисунок? – спросил Кахэ, – каким зрением?

– Простым, – задумчиво ответил Боро. Потом закрыл глаза и посмотрел на рисунок скрытым зрением, было все также.

Потом до Кахэ стало потихоньку доходить.

– Какое у тебя зрение постоянное? Человеческое?

Боро хлопнул себя по лбу:

– Ну, конечно же! Я настолько привык к нему, что не замечаю. У меня зрение леопарда!

Кахэ удивленно посмотрел на друга:

– И есть разрешение?

– Ты забыл, где я служил? – вопросом на вопрос ответил тихо Боро.

Поморгав глазами, он скинул зрение леопарда и прищурился, как от сильного света. Мир изменил краски, многое стало теперь незаметным для глаз. И листок с рисунком стал выглядеть, как и описывал Кахэ.

– Да, так и есть, – человеческому глазу не видно, – подтвердил магистр догадку, снова возвращая себе зрение леопарда.

– Зачем тебе теперь это заклинание? – спросил Кахэ, – ты уже не в горах на границе.

Боро поморщился:

– Я привык, удобнее и больше замечаю вокруг.

Кахэ рассмеялся:

– Да, боевой маг в тебе никогда не умрет. Ладно, пошли к нашим гостям. Надо послушать, что нарыли департаментские ищейки.

В кабинете Ректора тем временем директор Департамента гордо восседал за столом, как у себя дома. Он строго выслушивал доклады посыльных, что-то записывал на бумагу и периодически обращался к кристаллу связи.

Когда в кабинет вернулись Кахэ и Боро, на них никто не обратил внимания. Обозрев картину, Боро хмыкнул:

– Ты сдал совой кабинет Департаменту Оуфиле?

– Похоже, наше мнение здесь никого не интересует, – пожал плечами Кахэ.

– Чего ты их всех сюда притащил?

– Только я во всей этой компании умею выстраивать портал нужной мощности и в нужное место, и только в Академии Высших Искусств есть Лаборатория для анализа магической ауры.

Боро закашлялся:

– Лабо… кхм…, лаборатория чего?

Кахэ дернул друга за рукав и прошептал:

– Правда есть, но тайная. Директор об этом знает, по долгу службы, поэтому не было ни капли сомнения, где расположится штаб расследования.

– Господин Уай, – громко позвал директор Департамента, – не могли бы вы подойти ко мне?

Кахэ с легким поклоном подошел к столу и взял протянутый ему листок. Извинившись, вернулся к Боро.

– На мне что, опять морок? – прошипел Боро, – Меня никто не замечает!

– Нет, всего лишь заклинание «Невидимка», – бросил через плечо Кахэ, продолжая внимательно изучать лист бумаги.

Боро оглядел свои руки, ноги.

– Странно, я их не вижу. Ты не ошибся?

– Нет, я не ошибся, – улыбнулся Кахэ, – я пошутил.

– О, господи, – воскликнул Боро, – никогда не знаешь, чего от тебя ожидать!

– Смотри, что обнаружили, – сказал Ректор и протянул листок другу.

На гербовой бумаге Академии быстрым округлым почерком директора Департамента было написано: «Дом № 68 по улице Лине подвергся нападению группы их шести магов. Личности установить невозможно, так как они отсутствуют в связи с Оком Маора. Судя по применяемой магии, заклинания имеют отрицательный заряд квода. Ни в одной известной литературе информации об этом нет. Темные пятна в доме являются биологическими останками людей, подвергшихся магическому воздействию. Определить личности невозможно, ДНК разрушено. Люди, погибшие в доме, не относятся к магам. Живоупокоеный швейцар имел при жизни имя Журе Бийом. Помещен в изолятор для дальнейшего изучения. Работницы дома терпимости считаются пропавшими, так как все были магами, и связь с Оком разорвана извне. Все пространство вокруг дома огорожено, изолировано от внешнего воздействия, законсервировано во времени. Разрешение на его осмотр получать в Департаменте Оуфиле. Личные вещи работников родственниками не отдавать до особого распоряжения Департамента».

Кахэ стоял в задумчивости несколько минут. Затем подозвал одного из магов Департамента и попросил оценить заряд квода бумаги с рисунком, которую нашел Боро в талмуде. Все дело в том, что только маги темных стихий обладали возможностью видеть заряд квода магии. Именно за это их считали уникальными и очень берегли.

Маг провел листком бумаги у себя перед лицом:

– Отрицательный заряд, селе, – ответил он и с поклоном отдал листок обратно Кахэ.

– То есть, силу определить не возможно?

– Нет, селе, мы не обладаем такими знаниями.

Боро подумал, что теперь придется отдать этот драгоценный листок, как улику, и очень расстроился:

– Жаль, не нужно было его показывать, – покачал он головой.

На что Кахэ отмахнулся и убрал листок под мантию:

– Ни один маг департамента не сможет увидеть то, что увидел ты. Не каждому магистру разрешено ношение зрения леопарда, а в столице – тем более, ты уникум! Давай лучше спустимся к тебе в Хранилище, мы не все похоже видели.

И поставив в известность директора Департамента, друзья отправились в подвал Академии. По пути им неожиданно встретилась белокурая студентка, которую Боро видел в кафе в день приезда в столицу.

– Студентка Вия, что вы здесь делаете? – сильно удивился Ректор, подзывая Эль к себе. Девушка смутилась, но, взяв себя в руки, ответила:

– Я не могу отдыхать, пока не узнаю, что стало с Иени. Пожалуйста, господин Ректор, скажите!

И она умоляюще сжала кулачки.

Боро поймал себя на мысли, что любуется необычной тонкой красотой девушки, и тут же осекся, напомнив, чем обернулось последний раз такое же любование. Однако, звериный глаз, как назло, выхватывал в образе девушки самое соблазнительное, взгляд скользил от губ к груди, охватывал тонкий изгиб плеч, стекал по тонким рукам к фарфоровым пальчикам и поднимался обратно к необыкновенно зеленым с желтыми вкраплениями глазам и белоснежным волосам. Не в силах оторваться от девушки Боро чуть слышно застонал и скинул, моргнув, зрение леопарда. Но в образе девушки это ничего не изменило. Странное чувство растеклось внутри и заставило, вздрогнув, отвернуться.

– Нет, Эль, ничем хорошим я Вас порадовать не могу. Иени считается официально пропавшим, родные уже извещены.

Эль охнула и закрыла лицо руками.

– Этого не может быть, – заплакала она, тихонько вытирая слезы, – Иени, Иени, как же так.

Она стояла, покачиваясь, и Боро показалось, что девушка сейчас упадет. Быстрым движением он подхватил Эль под локоть и отвел к окну, где стоял ряд скамеек.

– Присядьте, мисс, вот, выпейте воды, – сказал Боро, материализуя в руке стакан воды и протягивая ей.

Эль с благодарностью взяла воду, немного отпила, и застыла, зажав стакан в ладонях, с замершим взглядом.

Боро обернулся к Кахэ:

– Зачем? – только и спросил он.

– Две минуты на успокоение вполне хватит, – ответил Кахэ, аккуратно забирая из рук застывшей девушки стакан, – а то уронит – пояснил он.

– Не нужно смотреть на нее такими глазами. Ни к чему хорошему это не приведет, – напомнил другу Кахэ.

Боро вернул себе звериное зрение и покачал головой.

– Не спорю, она прекрасна, но… – Кахэ погрозил пальцем.

Разведя руки в стороны, Боро пожал плечами и пошел к лестнице, ведущей в подвал.

– Догоняй, – бросил он через плечо и скрылся в полумраке коридора.

Кахэ с улыбкой смотрел вслед другу. Как же все-таки здорово, что Боро Мэй теперь здесь, в Академии.

Девушка судорожно вздохнула и отмерла. Посмотрев на Ректора, все еще держащего в руках воду, она попросила еще глоток воды, почти совсем успокоившись. Слезы высохли, и было заметно, что она полна решимости.

– Чем я могу помочь, господин Ректор? – твердо спросила Эль.

Сначала Кахэ хотел отправить ее в общежитие, учитывая наличие в Академии магов из Департамента, но, передумав, решил держать ее в поле зрения. В конце концов, маг эльфийской магии, причем один из десяти (всего!) студентов в Академии мог пригодиться в расследовании. Однако существовал еще и момент сохранения тайны Источника. Кахэ был в раздумьях, когда Эль снова обратилась к нему:

– Господин Кахэ, я дам клятву Маора! – девушка отважно смотрела в глаза Ректора.

Брови Кахэ полезли вверх:

– Вы уверены, юная леди? Это очень серьезная клятва, и если вы, хоть полусловом, обмолвитесь о том, что узнаете здесь, вы добровольно отдадите магию?

Эль упрямо кивнула.

Ректор удивленно покачал головой:

– Я не стану подвергать Вас такому испытанию, достаточно будет Вашего слова, Эль.

И она подняла руку, выпуская искры зеленого цвета, произнося:

– Обещаю хранить вашу тайну, селе!

– Хорошо, идемте.

***

Заведующего хранилищем Ректор и Эль застали уже в кабинете за разбором коробки с документами. Боро совсем не ожидал, что они придут вместе. Он встал, приглашая их войти и расположиться. Было заметно, что он нервничает и пытается не смотреть в сторону Эль. Пришлось Кахэ спасать друга.

– Мисс Вия дала клятву, и все что здесь узнает, останется между нами, – многозначительно посмотрев на Боро, произнес он.

Эль кивнула, серьезно и открыто.

– Я не могу оставаться в стороне, когда пропадают мои друзья. И очень прошу, расскажите, что происходит, и какие дальше действия вы будете предпринимать?

Поставив стул рядом с диванчиком, на котором сидела Эль, Кахэ сел, позвал Боро сесть рядом и начал свой рассказ. Щадя чувства девушки, Кахэ опускал некоторые нелицеприятные моменты, не стал он также рассказывать про Источник, но основные происшествия описал подробно. Выслушав все, Эль спросила:

– Чем я могу помочь, селе?

– Нам нужно знать всех знакомых Иени, что с ним происходило в последние месяцы и как можно подробнее. И очень подробно опишите нам последний его день, все, что сможете вспомнить, даже самые мелкие детали.

Эль задумалась.

– А если вот так? – и она погрузилась в транс с раскрытыми широко глазами, разведя ладони в стороны. Раскачиваясь, Эль создавала тончайшую пелену, окутывавшую ее с ног до головы. Она собирала все свои воспоминания в маленький клубок ниток, наматывала их глазами, нитка за ниткой, не отрываясь, шепча заклинание памяти. Закончив плести клубок, она аккуратным пассом руки отправила клубок в сторону Кахэ.

– Вот, селе, это все, что помню я. С друзьями Иени я поработаю, когда они вернутся в Академию. Но если можно, я бы посмотрела его вещи, на них тоже есть воспоминания прикосновения хозяина.

Кахэ кивнул, ловя клубок:

– Я запрошу разрешение на осмотр его вещей в Департаменте. А пока, научите меня и моего друга, как просмотреть ваши воспоминания?

Эль смутилась немного, посмотрев на Боро, но потом решительно выпрямилась, подошла к Ректору и взяла его руку.

– Поверните ладонь вверх, селе, и положите клубок так, чтобы глазами четко видеть конец нити. Да, так, а теперь вдохните воздух ртом.

Кахэ увидел, как нить начала разматываться и потянулась к его лбу. Как только конец нити коснулся кожи, перед глазами Ректора поплыли воспоминания Эль, связанные с каждым мгновением общения ее и Иени за последние два месяца.

Кахэ видел, что Иени тянулся к Эль всей душой. Как мог, ухаживал за ней, помогал во всем, и в учебе и в быту. В один из дней, Иени признался Эль, что любит ее. Но Эль отказала. Она просила остаться с ним друзьями. Потом шли темные дни, когда они почти не виделись, потом был разговор с рыжеволосой подружкой о нем, потом, глазами Эль, Кахэ видел, как Лесса бегает за ним, но он все равно продолжал смотреть на Эль. И вдруг, в воспоминаниях Эль промелькнул странный эпизод. Она шла на занятия по самому большому коридору и увидела странных людей. Они о чем-то беседовали с Иени под темной лестницей. Кахэ остановил внимание на этом эпизоде. И постарался как можно подробнее запомнить этих людей, их одежду, лица, а также выражение лица Иени. Кахэ показалось, что мальчишка был напуган, но бравадился, разобрать, о чем они говорили, было нельзя, да и Эль недолго стояла возле них. Просмотрев клубок до конца, Кахэ еще несколько раз видел похожие сцены, значит, Иени встречался с неизвестными людьми здесь, в Академии. Странно, как они вообще могли сюда проникнуть. Кахэ поставил себе задачу это выяснить.

Просмотренный клубок вновь вернул себе свою форму. Эль взяла его с ладони Ректора и протянула Боро, но тот отказался смотреть.

– Ректор все видел, если нужно, он мне расскажет, – холодно отклонил он клубок. Кахэ неодобрительно покачал головой. Тогда девушка подкинула клубок в воздух, и он растаял. Боро с сожалением проводил его глазами, потом спохватился и равнодушно отвернулся.

– Мне кажется, Вы мне не доверяете, магистр Мэй? – прямо спросила Эль.

Не ожидавший такого выпада, Магистр закашлялся и с виноватым видом посмотрел на девушку:

– Конечно нет, мисс, я доверяю Вам, мне просто не хочется Вас смущать. Все-таки Ректор является вашим учителем, почти отцом, чего нельзя сказать обо мне.

Постарался улыбнуться, но вышло несколько криво. Кахэ погрозил другу кулаком из-за плеча Эль. Девушка приняла объяснения, кивнула и снова села на диван.

– Мы с Эль отлучимся, – сказал Кахэ, – постарайся просмотреть как можно больше вещей Тавера. Как только я отправлю ее в Департамент, я вернусь и помогу.

Потом наклонился к самому уху Боро и прошептал: «Ну, ты и дурак!»

Уходя с Эль, Кахэ еще раз обернулся, Боро с сожалением смотрел вслед Эль. Похоже, что его друг совсем пропал. Как маг эльфийской магии, медиум, Эль чувствовала все, что пытался скрыть Боро. И взгляд в спину она ощущала физически. Но, почему-то, это не вызывало в ней отрицательных эмоций. Она прислушалась к себе, в душе было тепло, и, несмотря на потерю друга, светло.

Идя рядом с Эль, Ректор искоса следил за ее выражением лица. Может быть, между этими двумя ничего и не происходило, но Кахэ насторожился. Повторения старого он явно не хотел. Поэтому постарался как можно быстрее отправить Эль в Департамент Оуфиле, дав наказ тщательно проработать каждую вещь Лаветса.

Пока Ректор уходил, Боро продолжал разбираться в коробках Тавера. Он раскладывал вещи на три кучки: «Ничего примечательного», «Что-то есть» и «Удивительное».

В кучке «Что-то есть» были личные письма Тавера, фотографии, и даже один носовой платок.

В «Удивительном» лежала одинокая подвеска. Удивительной она была, потому что женская, а у Тавера никого не было, он был Отшельник, почти целибат, и вырос в интернате для сирот. Поэтому вещь показалась Боро странной.

Коробки с книгами Боро оставил до прихода Кахэ и разбирал сейчас личные записи и рисунки Тавера. Звериным зрением было четко видно тайные знаки на полях тетрадей, рисунки, касающиеся Источника, Магии Темных Стихий и еще целительства. Видимо, Тавер увлекался всем этим всерьез. В одной из записей, где описывался ритуал призыва сущностей, Боро заметил нечеткую надпись: «Разрыв». Он отложил все тетради и увлекся этим ритуалом. В записи было сказано: «В ритуале призыва сущности должно участвовать десять магов разных стихий: земли, воды, воздуха, огня, времени, эфира, темных стихий, эльф, целитель и некромант. Часть призываемой сущности должна быть идеально чистой и свободной от любого магического воздействия. В качестве сущности можно призывать любой вид живого и неживого. Условия призыва неживого: уровень дана магов не менее среднего. Условия призыва живого: добровольное согласие сущности, либо его ментального отображения, дан магов не ниже старшего. В виду сильного отката заклинания пространство призыва должно быть замкнуто и закрыто силовым полем, заряд поля не менее 900 квод. Удержание и контроль над сущностью осуществляют все маги, участвующие в ритуале. В случае разрыва цепи магов есть вероятность поглощения призванной сущностью всех участников. Дальнейший контроль над данной сущностью возможен только магом великого дана. Уровень опасности ритуала: Крайний!»

Далее шли схемы и заклинания для осуществления призыва.

Итак, десять магов с уровнем магии не ниже старшего. Студенты сюда не подходят, выпускники Академии имеют средний дан. Это магистерский уровень. Дальше только опыт и учеба в Магистрате могут повысить дан мага.

И Источник…

Пока Боро читал, вернулся Кахэ.

– Ну что? Рассказывай что нашел?

Показав подвеску, Боро спросил:

– Почему женская вещь тут? Тавер был Отшельником!

Кахэ повертел подвеску в руках, посмотрел слепок остаточной магии и, ничего не найдя, вернул ее Боро.

– Что в ней не так? – спросил Ректор.

– Ничего, кроме полного отсутствия магического воздействия, и ее не должно быть в шкатулке с личными вещами Тавера.

– Дальше?

– Вот тут есть личные письма Тавера. В основном переписка с различными чиновниками, пару писем из адвокатской конторы, и ни одного! – Боро поднял палец вверх, – письма от женщин каких бы то ни было! Еще есть старые фотографии, не магические. Что это за люди, что они значили в жизни Тавера, я не знаю. Поэтому неплохо бы их проверить. Еще странный носовой платок. Очень изящный, тонкое кружево, но след от магии воздуха. Явно вещь не Тавера.

– Не густо, одни вопросы, – вздохнул Кахэ.

Тогда Боро протянул ему запись ритуала, которую только что читал.

– Что там? – забирая тетрадь из рук Боро, спросил Кахэ.

– Эта запись сделана Тавером. Тут описывается ритуал призыва сущности, – ответил Магистр.

Кахэ заинтересовался, сел за стол и углубился в чтение. По мере того, как смысл стал доходить до него, брови Кахэ поднимались все выше и выше.

– Где это лежало? – спросил он резко.

Боро ткнул пальцем в коробку с личными вещами Тавера.

– Не может быть! Я сам упаковывал ее. Но ничего подобного в нее не клал, да и этих тетрадей я не видел.

Загадочное обстоятельство заставило друзей замолчать на некоторое время.

– Хват! – воскликнули они одновременно.

Кахэ резко встал:

– Пора потрясти домового.

– Сядь, – остановил его Боро, – мы позовем его сюда. Насколько я понимаю, Элина имеет над домовыми власть и авторитет. Не только в хранилище, а вообще. И лучшего союзника нам не отыскать.

Боро мысленно позвал Элину. Не прошло и доли секунды, как она вплыла в кабинет и услужливо склонила голову. Присутствие Ректора добавило ее поклону некоторую торжественность.

Кахэ встал и обратился к Кьяре на ее наречии:

– Нам нужен домовой, – прозвучало певуче и медленно, но красиво.

Элина почти влюбленными глазами посмотрела на Кахэ и пропела в ответ:

– Я понимаю, он сейчас придет, – и, поклонившись, хотела уже уйти, но Кахэ остановил ее взмахом руки, – нет, останьтесь, – и лукаво смотрел, как Кьяра краснеет от удовольствия. Необыкновенная честь, что с ней говорили на ее родном языке и разрешили остаться.

Боро невольно подумал, что Кьяра тайно влюблена в Ректора. В ответ на его мысли Кьяра покраснела еще больше, замотала головой и умоляюще посмотрела на Боро. Он извинился кивком головы, и Кьяра это приняла. Затем она на секунду замерла, и посередине кабинета появился Хват, испуганный и мнущий в руках какую-то тряпку.

– Хозяин злится? – прошептал, глядя в пол, домовой.

Кахэ надменно молчал, возвышаясь над домовым, как исполин.

– Хозяин не должен ругаться, я делал все, что мне приказали, я унес все вещи прежнего хозяина на чердак.

– Все ли эти вещи принадлежали Таверу? – грозно спросил Кахэ.

– Нет, хозяин, там были вещи, спрятанные в кабинете Ректора, но не принадлежащие Таверу.

– Кто спрятал чужие вещи в кабинете Ректора? – продолжал допрос Кахэ.

– Черный человек.

– Опиши его.

– Высокий, выше вас, хозяин, лицо вытянутое, глаза навыкате, широко посажены, губы тонкие, нос острый, волосы до плеч, черные, цвет глаз черный.

– Как часто он приходил в кабинет Ректора?

– Три раза.

– В какие дни?

– Первый раз десять зим назад, во время каникул. Второй раз накануне того дня, когда исчез Тавер и третий раз перед вашим приездом сюда, хозяин.

– Когда он спрятал свои вещи в кабинете?

– Перед вашим приездом.

– Он ходил в подвал к Источнику?

– Да, хозяин.

Кахэ и Боро переглянулись.

– Кто из ныне живущих в Академии знает этого человека?

– Вы, магистр Боро.

Кахэ поднял глаза на Боро:

– Как это? Ты знаешь кого-то с такими приметами?

На что Боро хотел было возмутиться, но, подумав, решил пойти другим путем. Он выпустил шар эфира, подтолкнул его к домовику и приказал:

– Повтори описание черного человека, как можно подробнее.

Домовой снова подробно описал чужака. По мере его рассказа, шар эфира менялся в очертаниях и, наконец, обрел вполне прилично созданный образ человека в черной одежде.

Пока образ вырисовывался, Боро все пытался вспомнить, где он видел этого мага. Последний штрих, в виде серьги в правом ухе, натолкнул на мысль. Субъект очень был похож на Ректора Лаэсского университета. Что он и произнес вслух.

– Ректор Лаэсского университета? Это он был здесь? – удивленно переспросил Кахэ.

Домовик грустно кивнул.

– Элина, – обратился Кахэ к Кьяре, – он по-прежнему занимает эту должность?

Кьяра провела руками по кристаллу-каталогу и вывела на экран, висящий на стене кабинета, статью из одного модного журнала недельной давности. В статье говорилось, что Ректор Лаэсского университета принимал участие в празднике всех студентов. Рядом – фото с праздника, подтверждающее образ черного человека.

– Вот это поворот, – протянул Боро, – помнится, Ректор Гуар принял в моем деле самое живое участие, старательно закапывая мою жизнь в клевете и навете.

Магистр с ненавистью смотрел на экран и думал, каким оружием он искромсает Гуара на части. Элина, считав мысли Боро, в ужасе отшатнулась и поспешила убраться из кабинета подальше.

Кахэ посмотрел ей в след и удивленно спросил:

– Чем ты ее так напугал?

На что Боро процедил сквозь зубы:

– Сценой возмездия.

Дальнейшие расспросы домового решили пока отложить, и Кахэ отпустил Хвата кивком головы.

Оставшись одни, друзья решили налить по бокалу вина. Построив портал прямо к себе в кабинет, Кахэ только протянул в него руку, взял бутылку с бокалами и портал захлопнулся.

– Это верно, без вина во всем этом не разберешься.

Через полчаса был построен новый портал, потом еще один, и еще. Пока порталы не стали превращаться в бабочек, а бутылки уже не умещались на столе.

Вот такими, пьяными и веселыми застала их Эль, вернувшись из департамента с целой коробкой клубков памяти.

Боро уже держал в руке не бокал, а бутыль, и пил прямо из горла, а Кахэ смотрел на друга снисходительно и цедил вино из бокала. С рук Боро то и дело срывались потоки эфира, превращаясь то в меч, то в плеть, то в еще, бог знает, какую странную вещь. Он ругался на Гуара, потом на директора Департамента Оуфиле, потом на длинноногую тварь. Устав, он обнял бутыль, положил голову на локоть и заснул прямо на столе.

Постояв в дверях, Эль поставила коробки на пол в кабинете и подошла к Боро. Кахэ дернулся было помешать, но Эль умоляюще на него посмотрела, и Кахэ расслабился. Девушка подошла к магистру, положила ладонь на его голову, и из руки полился зеленый дождь искр, избавляя его от воздействия яда алкоголя и даря глубокий сон без сновидений. Потом забрала бутыль, подняла потоком магического ветра Боро и плавно перенесла его на диван, подложив под голову подушку и укрыв пледом.

Кахэ любовался тем, как спокойно и с удовольствием работала с магией Эль.

– Вы прекрасная ученица, мисс, я не устаю любоваться эльфийской магией. Легкая, воздушная, чистая как горный поток, – Кахэ тоже был в подпитии, но все еще держался, и поэтому позволил себе не быть Ректором хотя бы сейчас.

– Сколько он проспит? – спросил Кахэ.

– Всю ночь, селе, ведь уже далеко за полночь.

– Тогда почему Вы еще не в постели? – удивился Кахэ, оглядываясь в поисках бутылки.

– Это я Вас хочу спросить, господин Кахэ. Давайте пойдем спать, а с утра мы посмотрим все, что я принесла.

Кахэ попробовал встать, и оказалось, что на ногах он совсем не держался. Обманчивое вино сыграло с ним злую шутку. Он рассмеялся и плюхнулся назад в кресло.

– Похоже, что мне тоже придется заночевать здесь, – развел руками Кахэ, скорчив смешную гримасу.

– Я помогу Вам, селе, – и Эль тихонько коснулась лба Ректора, но он отвел ее руку и покачал головой, – я хочу быть пьяным, не нужно, Эль. Просто проводите меня до кабинета.

Поднявшись, он оперся на плечо девушки, собрался с силами, и они пошли наверх, с трудом, качаясь из стороны в сторону. Эль стойко выдержала и немалый вес Ректора и заплетающийся шаг, его непонятное бормотание про врагов, которые сплотились, чтобы их уничтожить. Доведя Кахэ до кабинета, Эль уложила его на диван и поднялась, что бы уйти. Но Кахэ схватил ее за руку и пробормотал:

– Нет, не уходите Эль, прекрасная эльфийка, эта ночь также прекрасна, как вы… – и он упал головой на подушку и захрапел. А рука Эль так и осталась в ладони Кахэ. Девушка с трудом вытащила свою руку, но уходить не торопилась. Странно, но просьба Ректора показалась ей важной, и она осталась. Свернувшись калачиком в кресле, Эль заснула.

С рассветом в кабинет ворвался Боро. То, что он увидел, заставило его возмущенно выдохнуть, и от этого звука Эль проснулась. Она тут же вскочила, оправила волосы и платье и спокойно посмотрела на Боро.

– Что Вы здесь делаете, юная леди? – грозным шепотом произнес Магистр.

Эль гордо вскинула голову и ответила, ничуть не смущаясь:

– Ректор попросил меня не уходить, и я осталась. Но это совсем не то, что вы подумали!

– Откуда Вам знать, что я подумал? – продолжал злиться Боро, – нахождение невинной девушки ночью в одной комнате с мужчиной недопустимо!

Кахэ заворочался и забормотал что-то во сне. Чтобы не мешать другу, Боро подхватил Эль под локоть, вывел за дверь и отошел с ней подальше к окну. Остановившись, она перевела дух и ответила:

– Мое присутствие в кабинете ничего не значит. Я просто уложила Ректора Кахэ спать. Впрочем, так же как и Вас!

Конечно, Боро этого не помнил, поэтому несколько сбавил тон:

– Ну, хорошо, возможно и так, но вы остались у НЕГО в кабинете…, – и тут Боро замолчал, так как дальше чуть не произнес: «А не у меня».

– Он меня попросил! Я не понимаю вашего гнева, господин Мэй. В чем вы пытаетесь меня обвинить?

Боро замялся, запыхтел, не зная, что говорить. Потому что все, что он сейчас ни скажет, будет выглядеть глупо и неуместно.

– Вы должны идти к себе в комнату, на кресле спать неудобно. Отдохните и возвращайтесь в Хранилище. Встретимся часов в 11,– почти извиняясь, наконец, произнес Магистр.

Эль развернулась и побежала к себе, улыбаясь своим мыслям. Очень похоже было на сцену ревности. И ей это нравилось.

Когда девушка убежала, Боро сжал кулаки и зарычал, подняв глаза вверх. Таким растерянным и подавленным он не был давно. И снова причиной стала белокурая красавица.

Еще не до конца разбираясь в своих чувствах, он жалел, что приехал в Академию. Звериное чутье подсказывало, что это только начало, и снова впереди ожидают трудные времена.

Магистр спустился в подвал и прошел в зал для тренировок. Раздевшись до пояса, он сотворил эфирные мечи и с остервенением принялся кромсать воображаемых врагов. Выпад, отход, выпад, подкрут, выпад, отход, подсечка, прыжок – как мантру повторял он про себя движения и бил, бил, бил. Мир вокруг крутился, подкидывая образы Гуара, Сиены, ее отца и еще много тех, кто осуждал его тогда.

Неожиданно перед глазами возник образ Эль. Магистр остановился, тяжело дыша, покрутил в руках мечи, отмахнулся и снова продолжил свой невидимый бой. Мускулистое тело было покрыто шрамами. Но при этом настолько совершенное и подтянутое, что дало бы форы юнцам. В отряде ему не брался противостоять ни один боец. В схватке не было равных. И теперь его сила росла, находясь рядом с Источником, и Боро это чувствовал. Но с коварными врагами, которыми щедро он обзавелся за годы жизни, нельзя было сразиться на мечах. И для мести нужна другая сила. Сила ненависти, сила ума и сила хитрости. И пока он не добьется своего, пока живы и радостны его враги, для личной жизни совсем не время. Приняв такое решение и подзарядившись упражнениями, магистр несколько успокоился.

В кабинете его снова ждала Кьяра с ароматным кофе и любимыми сигарами. Через полчаса пришел Кахэ. Увидев друга с жестокого похмелья, Боро чуть не подавился кофе.

– Ну и вид у тебя! Сколько же ты вчера выпил?

Кахэ поморщился, потирая висок:

– Гораздо меньше, чем ты!

– Да, ладно, у меня похмелья нет, – засмеялся Боро.

– Ага, скажи спасибо Эль. Почистила, успокоила, спать уложила… – ухмыльнулся Кахэ.

– И осталась спать в твоем кабинете…, – нахмурился Боро, вспоминая утреннее происшествие.

Кахэ закашлялся и замычал что-то нечленораздельное.

– Что ты там мычишь? Скажи, зачем ты ее попросил остаться? Совсем снесло крышу? – разошелся снова Боро.

– Ну, ничего себе, ты раскипятился! – загоготал Кахэ, – да не было ничего! … Наверное….

Боро схватил со стола ножик для обрезки сигар и метнул его в Кахэ. Тот увернулся и рассмеялся еще больше.

– А это уже покушение на твоего начальника, – смеялся Кахэ, – придется тебя уволить.

– Не уволишь, я тебе нужен, – насупился Боро.

– А она, правда, спала в моем кабинете? И где? – спросил, успокаиваясь, Кахэ.

– В кресле, калачиком…

– Бедная девушка! – воскликнул Кахэ.

– Да уж, а вот ты – свинья, раз позволил ей это.

Кахэ поднял руки:

– Сдаюсь, принесу ей свои извинения.

– Начинай, вон она идет, – кивнул на дверь Боро.

Кахэ с улыбкой встречал Эль. Сегодня она была в длинном сером платье, без всяких украшений, практичном и удобном, и от этого казалась такой домашней и милой, что друзья не могли оторвать от нее глаз.

Идя к ней навстречу, Кахэ улыбался.

– Доброе утро, наша прекрасная фея! Вчера вы спасли моего друга, спасите сегодня меня. Мне, и правда, очень плохо, – Ректор взял ее руки и в поклоне обе поцеловал.

Эль улыбнулась, забирая ладони, и лукаво ответила:

– Господин Кахэ, вчера вы хотели быть пьяным, что изменилось сегодня?

Кахэ рассмеялся:

– Я не думал, что голова будет болеть столь сильно. Последний раз я так напивался в компании Боро еще на выпускном. Потом было все как-то недосуг.

Эль положила ладонь на лоб Ректора и зашептала слова заклинания. Сноп зеленых искр осыпал Кахэ с ног до головы. Стало заметно легче.

То, что творилось в этот момент с Боро, описать было не возможно. Эти двое так напоминали воркующих голубков, что у Магистра заскрежетали зубы. Он кашлянул, привлекая их внимание.

Эль обернулась и спросила:

– А как вы себя чувствуете, Магистр? Вам помощь не нужна?

Боро скользнул по Эль взглядом и бросил:

– Я не нуждаюсь в услугах целителя.

Эль пожала плечами:

– Я не целитель, я – эльф.

– Какая разница, магия такая же! – все бурчал Магистр.

Кахэ покачал головой:

– Боро, ты – бывший двоечник! – чем вызвал его недовольный взгляд.

– Магия эльфов живительная, воскрешающая, но не исцеляющая. Целители и эльфы живут в параллельных стихиях и никогда не пересекаются. Я могу избавить вас от ядов, успокоить, вернуть жизненную силу, снять отрицательное воздействие. Но исцелить я не в силах, – ответила, не смущаясь, Эль.

Она подошла к Боро и, как бы демонстрируя свои способности, провела рукой перед его лицом, накладывая заклинание успокоения. Кахэ хмыкнул:

– Не поможет, мисс. Боро закрылся от таких воздействий, пусть успокаивает себя сам. А мы начнем просматривать содержимое вашей коробки.

Почти два часа ушло на считывание памятных клубков. Близилось время обеда, и все решили отвлечься. Подходя к столовой, они обратили внимание, что в столовой необычно шумно. Странное обстоятельство, так как еще не кончились каникулы, и студентов в Академии почти не было. Оказалось, что вернулись Крон и Биги. Они весело обсуждали поездку домой. Эль сильно обрадовалась им. Подбежала, раскрыв объятия, и кинулась на шею сначала Крону, потом Биги.

– Как замечательно, что вы вернулись раньше времени! Я уже соскучилась! – восклицала Эль, обнимая друзей.

Крон видел, что Эль пришла не одна, и несколько смущался перед Ректором и Магистром. А Биги весело поклонился взрослым и закружил Эль в объятиях.

– Я сбежал из дома, Эль! – смеясь, сказал Биги, – маман решила, что я похудел, и три дня кормила меня на убой, так что я не выдержал и под предлогом, что еду в гости к Крону, умчался прямо сегодня с утра.

Все дружно засмеялись, на что Крон добавил:

– Поднял меня на рассвете, ничего не объяснил, сунул пирожок в рот и потащил в Академию. Я так сладко спал!

Биги хохотнул:

– В конце «И», Крон! Знали бы вы, откуда я его вытащил….

Крон дернул Биги за мантию и зашептал:

– Не выдавай секретов, а то я отомщу…

И они принялись в шутку мутузить друг друга. Эль счастливо заливалась, глядя на своих друзей. Как их ей не хватало все эти дни!

Потом все вместе обедали, рассказывали разные курьезные истории, смеялись и тщательно избегали темы Иени, хотя каждый понимал, что рано или поздно, но поговорить придется.

Отсмеявшись, Крон обратился к Ректору:

– Господин Кахэ, что слышно об Иени? Мы, в принципе, вернулись, чтобы узнать о нем.

Кахэ кивнул, понимая, что утаивать больше нет смысла.

– Он пропал, официально считается пропавшим без вести. Связь разорвана.

Биги перестал улыбаться и охнул, Крон нахмурился, а Эль и Боро переглянулись, решая, как говорить с ребятами дальше.

Первым заговорил Боро:

– Ведется расследование, и нам нужна любая информация о Лаветсе. Поэтому, после обеда Эль считает вашу память о нем, если вы не против?

Биги сразу подтвердил кивком головы, что не против, а Крон задумался.

– Есть вещи, о которых я бы предпочел не распространяться, – ответил он наконец.

Боро понял:

– Конечно, но тогда вы можете рассказать нам сами, то, что посчитаете нужным.

Крон согласился.

После обеда все разошлись по своим делам, а Боро вернулся в Хранилище. Оставалось просмотреть три клубка памяти.

В комнате ребят, в общежитии, Эль, Крон и Биги разговаривали об Иени.

– Я не могу поверить, что его больше нет, – грустно сказала Эль.

Крон тряхнул головой, не соглашаясь:

– Разорванная связь не означает смерть, Эль. Возможно, что он еще жив.

– Но он никогда уже не будет с нами, не закончит Академию, не посидит за кружкой пива в кафе, – с грустью проговорил Биги.

У Эль на глаза навернулись слезы:

– Боже, а как мы скажем это Лессе? Она же влюблена в него! – Эль расплакалась.

Крон сел с ней рядом, обнял за плечи. Так они и сидели, горюя о друге, и молчали. Беда не приходит одна. Это знали все. И у каждого сейчас зародились мысли: «Что еще случится?».

У Ректора в кабинете Кахэ и Хват разбирали корреспонденцию. Из департамента Оуфиле было несколько сообщений. Оказалось, что были еще два инцидента с пропажей магов в разных концах Империи. Во всех случаях связь рвалась извне, и Око Маора приобрело ярко фиолетовый цвет, что означало объявление чрезвычайного положения. На всех перекрестках была выставлена стража, в состав которой обязательно входили маги темных стихий, так как только они могли выявить мага с отрицательным зарядом магии.

Также извещалось, что отныне в Академии Высших Искусств с нового семестра открывается факультет Темных Стихий. Из Академии в городе Тьери перебрасывали студентов всем факультетом. Это делалось в целях безопасности самой Академии и столицы Империи.

Кахэ несколько насторожился, ведь теперь предстояло много дел, но успокаивало одно, Источник они увидеть не смогут. Он никак не влияет на магов темных стихий.

Ректор отдал приказания Хвату готовить сто мест в общежитии, отдельно от своих студентов, а сам связался с Департаментом, чтобы узнать по поводу преподавательского состава. Своих педагогов темных стихий в Академии не было. Потом, договорившись о поставках учебного материала, одежды и мебели для новых студентов, он спустился в Хранилище. Очень хотелось обсудить все с другом.

Боро заканчивал просматривать последний клубок памяти. В нем содержалась память ручки, вернее пера, которым писал Иени. Ручка постоянно находилась в верхнем кармане учебной формы, и все воспоминания – прикосновения касались учебы и домашних заданий. В какой-то момент мелькнула короткая записка. Он проскакивала так быстро, что Боро никак не мог понять, что было в ней написано. Пролистав воспоминание несколько раз, Боро решил, что нужно позвать Эль на помощь. И когда он выходил из кабинета, столкнулся с Кахэ.

– Далеко собрался? – остановил его Ректор.

– Мне нужна помощь Эль, – без задней мысли ответил Боро.

– Ну, кто бы сомневался, – улыбнулся Кахэ.

– Да нет, все не так, мне действительно нужна помощь, – начал оправдываться Боро.

– Зачем? – заинтересовался Кахэ.

– Есть один момент в воспоминании ручки, который я не могу зафиксировать, может она сможет мне помочь?

– Давай сначала я посмотрю, – решил Ректор.

Но у него ничего не получилось. Воспоминания-прикосновения имеют одну особенность, они слишком сжаты во времени, потому что это не память человека, а отпечаток ауры мага, воспользовавшегося предметом.

– Если кто и сможет помочь, так это маг времени, – вздохнул Кахэ.

– Но, у нас нет таких, вроде? – задумался Боро.

– Нет, но… будем искать, – протянул Ректор.

– А ты чего ко мне пришел? – вдруг вспомнил Боро.

– А, да, забыл! У нас глобальные перемены, – сказал Кахэ и, вынув из кармана извещение Департамента, протянул его другу.

Прочитав, Боро присвистнул:

– Ого, целый факультет! Я такого не припомню…

– Да уж, но и это еще не все, – улыбнулся Кахэ, – для тебя есть личный сюрприз, держи, и – поздравляю!

Он протянул Боро Приказ-распределение.

– Что, опять?– изумлению не было предела.

– Читай, – продолжал улыбаться Кахэ.

Боро нахмурился и вчитался в приказ: «Прибыть в Академию Высших Искусств для занимания должности Преподавателя рукопашного боя на факультет Темных Стихий…»

– Ё моё, – только и произнес Боро.

– И учти, я здесь ни при чем, – уточнил Кахэ.

Боро в удивлении прошелся по кабинету и спросил:

– Разве это возможно, чтобы маг эфира обучал магов Темных Стихий?

– Возможно, если ты не преподаешь магию. Ты – Мастер рукопашного боя, Мастер меча, и, бог еще знает, каких искусств. И все твои даны заявлены, ну, кроме одного, конечно.

– Дана Эфирной магии? Он заявлен, – удивился Боро.

– Заявлен дан старший…. – Кахэ проговорил это с нажимом.

– Черт возьми, в отряде нельзя было повысить дан до высшего и тем более его заявить, – огорчился Боро.

– Нужно заявить, я займусь этим завтра, – сказал Кахэ, – а сегодня, идем, покажу, где ты будешь теперь обитать. Да! И не забудь попрощаться с Элиной, она будет по тебе скучать, – рассмеялся он.

***

Апартаменты, положенные Преподавателю, были в крыле общежития, на последнем этаже. Сам этаж значительно отличался от этажей для студентов. Убранство лестниц, коридоров и комнат походило скорее на дворцовые интерьеры. После аскетичного жилья боевого мага, а затем Заведующего Хранилищем, Боро наслаждался комфортом и красотой. Хват уже успел перебросить его вещи в новые покои, за что Боро был ему безмерно благодарен. Оказалось, что теперь у него появился слуга – домовой. Они познакомились, как только Боро остался один в комнате. Договор был подписан немедленно. Домовёнок звался Крек. Был гораздо меньше ростом, чем Хват, моложе, но и более расторопный.

С улыбкой обнаружил Боро на столике букетик цветов (откуда бы зимой?) и коробку сигар из лаэсского табака. Элина попрощалась весьма элегантно.

Все коробки с вещами Тавера также были перенесены в новые апартаменты, как и коробка с клубками Эль.

Подумав, Боро стукнул по столу, Крек кашлянул за спиной магистра:

– Я здесь, – было видно, что ему не терпелось выполнить хоть какое-нибудь поручение хозяина.

– Мне нужно побеседовать с Эль. Ой, то есть со студенткой Вия. Можно ее позвать?

Крек округлил глаза:

– Простите, хозяин, позвать девушку сюда?

Боро спохватился, что это не кабинет, а спальня, и его просьба выглядела как минимум странно.

– Нет, нет. Я не то сказал. Пригласи ее ко мне в кабинет. А, кстати, где он?

– Идемте, хозяин, я покажу ваш кабинет, – приглашающим жестом Крек развел руки и поклонился.

– И перенеси все коробки туда, надо было сразу их нести в кабинет, – проворчал Боро.

Крек вжал голову в плечи и продолжил идти вперед, показывая дорогу.

Кабинеты преподавателей располагались на одном этаже с аудиториями для занятий. На двери кабинета Боро уже красовалась табличка с золотым теснением: «Магистр Высших Искусств, Мастер Рукопашного боя Боро Мэй». Пока они шли по коридорам, Боро заметил, как меняется Академия. Коридоры стали длиннее, их стало гораздо больше, появились новые аудитории. Оформление внутри тоже менялось. Все приобретало вид солидного, старинного учреждения образования.

Кабинет порадовал Магистра своей строгостью и основательностью. Дубовый массивный стол, удобное кресло, шкафы под потолок с немыслимым количеством книг. Беглый взгляд подтвердил догадку, книги по боевым искусствам. Как и положено.

Пока Боро разглядывал обстановку, в комнате появились коробки. А через десять минут пришла Эль. Серьезная, строгая, с клубком памяти, видимо от Биги, и по-прежнему прекрасная.

– Поздравляю, Магистр Мэй, с новой должностью, – она изящно поклонилась и пассом отправила клубок в сторону Боро, – вот клубок памяти Биги. Крон зайдет к вам сам, когда позовете.

Боро внимательно пригляделся к лицу Эль и спросил:

– Вы плакали, Эль? – это было произнесено с таким участием, что девушка удивленно подняла глаза.

– Магистр, мне тяжело пережить пропажу Иени, несмотря ни на что, мы были друзьями, – грустно ответила она, все еще не веря, что Боро действительно волнуется за нее.

Подумав, что его вопрос был неуместен, Боро извинился. Поймав клубок, пригласил Эль к столу.

– В одном из клубков есть момент, который нам с Ректором Кахэ никак не удается зафиксировать. Может вам это удастся? – и Боро протянул Эль нужный клубок.

Эль приняла его, но с сомнением.

– Я попробую, но для меня создавать клубки проще, чем их читать. Тут нужен маг другой стихии, скорее всего маг времени.

Она добросовестно просмотрела клубок:

– Да, я понимаю, о чем речь, слишком короткий временной отрезок. Простите, Магистр.

Пока девушка смотрела клубок, Боро не сводил с нее глаз. Нельзя быть настолько совершенной. И нельзя быть настолько рядом с ней. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение.

– Идите, Эль, спасибо, что попытались, – и Магистр отвернулся, чтобы не смотреть ей вслед.

Просмотр воспоминаний Биги занял около часа. В них ребята вместе учились, гуляли, хулиганили, куда же без этого. Ни разу не встретились воспоминания о тех людях, которых видела Эль рядом с Иени. Зато было откровение, касающееся Эль. Ребята зависали в кафе, Иени сильно напился и начал жаловаться Биги, что Эль ему отказала. Так Боро узнал, что произошло между Эль и Иени. И сам факт того, что Эль отказала мальчишке, заставило сердце магистра подпрыгнуть. Как ни старался он убедить себя в безразличности к девушке, сердце обмануть не получалось никак.

Когда в кабинет зашел Кахэ, Боро уже наливал себе бокал эльфийского вина, которое случайно обнаружилось в столе.

– Уже празднуешь новую должность? Почему меня не позвал? – присаживаясь к столу, поинтересовался Кахэ.

– Нет, я заливаю грусть, – ответил Боро. – Я разговаривал с Эль, она тоже не может помочь нам с воспоминанием ручки.

– Ты разговаривал с Эль и после этого пьешь в одиночку? – хмыкнул Кахэ.

– Она плакала, – буркнул Боро.

– Опять? Все не может смириться с пропажей Иени, видимо, – решил Ректор, – ну ладно, раз ты уже открыл бутылку, которую я, кстати, тебе прислал, давай праздновать твое назначение. Надеюсь, сегодня нам не придется звать Эль на помощь, – рассмеялся он.

– Как тебе нравятся твои апартаменты? Все достойно? – наливая себе бокал, спросил Кахэ.

– Да, весьма! Я бы сказал даже сверх. Чувствую себя VIP-персоной,– улыбнулся другу Боро.

– Ну, так и есть, ты и правда мне очень нужен и очень помогаешь, – друзья чокнулись бокалами.

– Что-то еще будет впереди, – покачал головой Кахэ, – значительное усиление охраны столицы, Академии, дворца – все говорит о подготовке к войне. Вот только войне с кем? Этот невидимый враг пугает меня.

Боро встал, прошелся по кабинету:

– Значит, что мы имеем: есть некая группа, или организация магов, неподвластная Оку Маора. Силу их измерить нельзя, но судя по ауре дома терпимости, высших у них предостаточно. Маги разных стихий, это мы тоже выяснили.

Кахэ поправил:

– Кроме Темных, им они без надобности.

На что Боро возразил:

– Не скажи, есть у магов темных стихий одна особенность, которая им может пригодиться.

– Не понимаю, – насторожился Кахэ.

– Разрыв связи, друг мой! Именно маги темных стихий могут, как поглощать магию, так и рвать связь с Оком Маора!

– О, – протянул с удивлением Кахэ, – я об этом не подумал! Тогда, если и есть у них такие, они на вес золота! Я не припомню, чтобы пропал хоть один маг темных стихий.

Боро задумался и вдруг хлопнул себя по лбу:

– А если он не пропал отсюда, а родился там?

Кахэ не понял:

– Там, это где?

– Ну, я не знаю, точно не скажу, но должны же они где-то обитать.

– То есть ты считаешь, что существует некая территория, захваченная или принадлежащая этим…, – Кахэ подбирал слово, – оторвышам?

– Должна быть! – Боро был воодушевлен.

– Сколько всего известных случаев разрыва связи извне?

– Пятнадцать, по-моему, – с сомнением ответил Кахэ.

– Значит, как минимум у них пятнадцать магов! Когда был зафиксирован первый случай?

– Примерно двадцать лет назад, тогда пропали сразу трое,– Кахэ начал понимать, к чему клонит Боро.

– За двадцать лет мог родиться маг темных стихий, которому сейчас, скажем, лет девятнадцать. Теоретически, он может помогать разрывать связь. Конечно, саму технологию этого предположить сложно. Но! Не забывай, у них, возможно, есть, как минимум, один великий маг!

– Тавер, – выдохнул Кахэ.

– Да! – торжественно воскликнул Боро.

– Нет слов… – Кахэ был в шоке, – если все, что мы предполагаем, правда, у Маора огромные проблемы.

– Есть только одно белое пятно в этой теории, – с сомнением произнес Боро, сев на край стола.

– О чем ты?

– Как пропали первые трое, кто помог им разорвать связь? – Боро задумался.

– И еще одно! – Кахэ вспомнил – Магия темных стихий передается по наследству!

Боро присвистнул:

– Тогда родоначальником всего этого движения должен быть маг темных стихий, но очень старый. Раз нет информации о пропаже такого мага.

– Тупик, – сказал Кахэ.

Друзья помолчали немного. Но отказываться от своей идеи они явно не собирались.

– Я попробую запросить разрешение на доступ к архиву Маора. Это конечно утопия, но чем Око не шутит… – проговорил в задумчивости Кахэ.

За разговором они не заметили, как третья бутылка показала свое дно. Коварность напитка состояла в отсроченности воздействия. Поэтому Кахэ поздно сообразил, что похмелья им с утра снова не избежать.

– И мы снова с тобой напились, – гоготнул он.

Боро покачнулся:

– Вот только не смей звать Эль! – предупреждающе ткнул он в друга бокалом, – она подумает, что мы с тобой любители зеленого змея.

Кахэ рассмеялся и предложил:

– Тогда по кроватям?

– Пожалуй, – согласился Боро.

– Но пешком, выстроить портал у меня не получится, – икнул Кахэ.

Друзья вышли из кабинета и удивились, коридор стал вдвое длиннее, а дверей аудиторий несчетное количество.

– Ты видишь тоже, что и я? – спросил Кахэ.

– По-моему, домовые перестарались, – присвистнул Боро.

– Мдааа…., – протянул Кахэ, – боюсь, нам самим дорогу в покои не найти. Придется выстраивать портал.

И пройдя на середину холла, Кахэ принялся городить что-то, похожее на портал. Выходило вполне себе. Однако, толи по причине нетрезвости, толи думал Кахэ о чем-то своем, но портал он выстроил совсем не туда, куда планировал. И вошел в него, даже не глядя, где оказался выход из портала. Боро же просто шагнул за ним, доверяя другу. Сообразили они, куда попали, только когда портал захлопнулся.

В полутьме комнаты общежития в лунном свете спала прекрасная эльфийка. В голубом свете она казалась полупрозрачной, впрочем, как и ее пеньюар. Боро встал, как вкопанный. Невероятное зрелище, от которого невозможно было оторваться. Кахэ в ужасе сообразил, куда он выстроил портал. И стал отступать назад. Натолкнулся на замершего Боро, и они с грохотом повалились на пол, ломая стул, стоявший в проходе.

Конечно, от этого Эль проснулась, резко вскочила, прикрываясь одеялом, и, щелкнув выключателем, зажгла свет. Боро валялся на обломках стула, корчась от боли, сверху между его ног сидел Кахэ, на голове которого болтался плед. Оба были явно навеселе и безумно смущены тем, где они оказались.

– Боже, мисс, простите нас, – запричитал Кахэ, тщетно пытаясь освободиться от пледа, – мы случайно, мы заблудились, – ковырялся он в пледе, не в силах встать.

Его дергания доставляли еще больше дискомфорта Боро, на котором он сидел.

Эль, смеясь, подбежала к Ректору, сняла с него плед и помогла подняться. Кахэ был очень расстроен и удивлен. Поэтому не сразу сообразил, что Боро тоже нужна помощь. Оказалось, что одна из ножек стула впилась тому в плечо. Со стоном Боро поднялся, Эль подвела его к своей кровати и произнесла:

– Я попробую вам помочь, только потерпите.

Она наложила заклинание от боли и принялась вытаскивать аккуратно деревянный обломок. К счастью, он не глубоко вошел в плечо, требовалось только вытащить все щепки, продезинфицировать рану и наложить повязку. Пока Эль занималась с плечом Боро, Кахэ судорожно вспоминал, где бы среди ночи отыскать целителя. Ничего не шло в голову.

Закончив обрабатывать рану, Эль коснулась головы Боро, погружая его в сон. Потом уложила его на свою кровать и укрыла одеялом, забыв, что на ней кроме пеньюара ничего не было.

Кахэ отвернулся, чтобы не смущать девушку и предложил:

– Хотите, я принесу вам халат?

На что Эль охнула, смущаясь, пробежала в ванную и вернулась уже в халате, запахнувшись до самого горла.

Кахэ сидел возле друга и расстроено качал головой.

– Вот, я старый дурак, как я мог ошибиться с порталом? Ведь не хотел его делать!

На что Эль разумно ответила:

– Эльфийское вино – коварная вещь.

– Да, мисс, вы правы, и не подумайте, что мы любим пить вино. То, что происходит у нас сейчас, всех выбивает из колеи. Да, и, кстати, мы праздновали новое назначение Боро, вот и не рассчитали свои силы. Но как я мог выстроить портал не туда, я до сих пор не понимаю! – все сокрушался Ректор.

– Я думаю, это все объяснимо, – улыбнулась Эль, – домовые меняют пространство Академии, здание выросло на целый этаж и к нему добавили два крыла. Видимо, пространственная магия порталов еще не перестроилась.

Кахэ удивился снова ее разумным речам:

– Вы умны не по годам, юная леди, но все равно это не оправдывает нас с Боро. Это же надо, вломиться ночью в спальню к юной девушке, и кто? Два пьяных здоровых мужика! Ужас, примите еще раз наши извинения!

Кахэ встал, подошел к Эль, взял ее руку и поцеловал.

Эль стало неловко. Она отвернулась и посмотрела на спящего Боро. Только сейчас Кахэ понял, что девушке теперь негде спать.

– О, Эль, давайте перенесем Боро в его апартаменты? – воскликнул он.

– И вы снова решитесь выстраивать портал? Или пойдете плутать ночью по новым коридорам Академии? – Эль приняла решение, – нет, селе, вы ложитесь рядом с Боро, кровать достаточно широкая, а я расположусь в той комнате, там живет Лесса, но она еще не вернулась с каникул.

Полчаса провертелась Эль в чужой кровати, все прислушиваясь к храпу в соседней комнате. Какое-то странное чувство звало ее встать и пойти туда. Наконец она не выдержала. Бесшумно ступая по холодному каменному полу, Эль тихо приоткрыла дверь и шмыгнула в свою спальню. Луна освещала спящего Ректора, который храпел, сотрясая стены. С удивлением Эль увидела, что Боро нет.

Не зная, что предпринять, она стояла посередине комнаты, босая, в халате, и не заметила сзади тени, скользнувшей к ней. В самое ухо, щекоча губами, Магистр шепнул:

– Чем вы теперь оправдаете свое нахождение здесь?

Девушка замерла от ужаса и закрыла глаза.

Не в силах противиться соблазну, Боро обнял ее за талию и прижал к своему телу, от которого шел сильный жар. Голова перестала работать совсем. Руки поползли вверх, накрывая упругую грудь, губы заскользили по тонкой изящной шее. Эль задохнулась от страха, от жара, от бесстыдства, с которым Боро прижимал ее к себе. Тело сковало судорогой, и она всхлипнула. Этот звук заставил Боро опомниться. Он отступил на шаг. Опустил руки и застыл. Обтекаемое лунным светом тело девушки трепетало и звало, но безумие нужно было заканчивать. Ничем хорошим это не кончится.

Эль ощутила внезапный холод и повернулась. В темноте ее глаза сверкали толи от слез, толи от страсти, а может быть и от того и от другого. Не зная, что сказать, она кинулась прочь в комнату Лессы, забралась под одеяло и тихонько заплакала.

Боро постоял немного. Один. В темноте. Поморщился от боли в плече, которое ныло нещадно. Подошел к окну, разглядывая ночной пейзаж. Сказочно прекрасными казались занесенные снегом ели, сверкал, переливаясь, снег. Было тихо и холодно. Поежившись, он скользнул под одеяло и заснул.

Утром и Боро и Кахэ торопились покинуть комнату Эль. Обоим было очень стыдно. Эль, видимо еще спала. Перед уходом Боро написал ей записку, оставив ее на прикроватном столике.

Проснувшись, Эль долго не решалась вернуться к себе. Все прислушивалась, ушли ли ее ночные гости. Наконец решившись, тихонько приоткрыла дверь и вздохнула свободнее. В комнате было пусто. С удивлением обнаружила она чисто перестеленную постель, коробочку конфет из лучшей кофейни в городе с извинениями от Кахэ. А потом нашла записку от Боро.

Трясущимися руками развернула и прочла: «Простите и держитесь от меня подальше».

Эль чувствовала себя распутной девкой. Стыд волнами накатывал на нее. Зачем она пошла туда ночью? Что о ней подумал Боро? Жар от рук Магистра до сих пор чувствовался на теле, вызывая непонятную дрожь. Шея горела от поцелуев, а из глаз лились слезы стыда.

Не менее совестно было и Ректору. С самого утра он сокрушался по поводу ночного инцидента. Решив, что во всем действительно виноваты домовые, Кахэ сорвался на Хвата, приказал упростить пространство Академии и наладить магию порталов. Хват, молча, выслушал хозяина, пожал плечами и исчез.

Боро вернулся от целителя еще угрюмее, чем был. Полчаса, пока проходил сеанс заживления, он вынужден был слушать: «Кто тот кудесник, который вытаскивал щепки из раны? Как все сделано аккуратно и великолепно!» И все в том же духе. Все эти дифирамбы Эль только вывели его из себя.

Входя в кабинет Ректора, Боро скрежетал зубами. На что Кахэ хмыкнул:

– Вижу, что не только мне стыдно за вчерашнее.

Боро отмахнулся, плюхнулся в кресло и затянулся любимой сигарой.

– Я приказал Креку, убрать у меня из апартаментов все вино, какое найдет, и что бы подальше! – пробурчал Боро.

Кахэ захохотал:

– Хорошая идея! Скажу Хвату, пусть припрячет. А у нас с тобой сегодня сложный день. Сейчас напишем заявление на регистрацию дана, а потом встречаем студентов Темных Стихий. Сегодня прибывает первая партия.

– Хорошо, будет, чем заняться, – обрадовался Боро.

До самого обеда в Академии творился хаос. Приехали сорок восемь студентов младших курсов факультета Темных Стихий. Пока их размещали, пока выдавали форму, потом проводили экскурсии по зданию Академии. На обеде пришлось раздвигать в срочном порядке столовую, выделяя факультету свой зал. До приезда основного состава студентов Академии было еще три дня, и многое нужно было утрясти. К вечеру в Академию приехали четверо преподавателей для нового факультета. Все были магами Темных Стихий. Трое мужчин и одна девушка. Знакомство было несколько прохладным, хотя девушка-маг показалась Боро весьма привлекательной.

После ужина Магистр, устав от шума и гама, решил спуститься на полигон для тренировок.

В огромном темном зале тускло чадили факелы, было пусто и тихо. Начав тренировку, Боро, как всегда, разделся до пояса, создал огромный меч и закружил с ним в танце меча, рассекая с визгом воздух, рубя в прыжке и подсекая невидимого врага.

Эль почти не выходила из своей комнаты. Еду ей приносил домовой. Совсем не хотелось сталкиваться с новыми студентами, которые наводнили Академию. Она читала книги, любовалась пейзажем за окном, спала, вышивала. Но на душе все еще было грустно. К ужину она все-таки спустилась в столовую. Увидев Крона и Биги, безмерно обрадовалась и побежала к ним. Крон сразу заметил, что Эль сама не своя. Но счел это печалью по Иени. А Биги решил развлечь друзей и предложил сходить в город, где-нибудь погудеть.

Свежесть морозного вечера немного приглушила печаль девушки. Воздух бодрил, друзья веселили, как могли, так что скоро Эль от души смеялась шуткам Биги.

Кафе, как всегда было заполнено до отказа. Пустой столик нашли с трудом, в самом дальнем уголке зала. Сегодня здесь было весело и шумно. Музыка звала танцевать, и Эль с удовольствием отрывалась, отплясывая в кругу друзей. В какой-то момент, краем глаза, Эль увидела странных людей. Медиум проснулся в ней быстрее, чем она сообразила, что здесь что-то не так. В голове стихла музыка, громко игравшая в кафе, и в ушах поплыл тихий разговор трех людей в серых плащах, сидевших в одной из ниш. Речь шла о какой-то инициации. Человек с очень характерным хриплым басом приглушенно говорил, что в столице усилены патрули, и для инициации придется выбрать другое место. На что другой, с более высоким и почти женским голосом раздраженно возражал, что перенести инициацию сложнее, чем кажется, многое нужно учитывать. Третий субъект только шумно вздыхал и молчал. Хриплый бас все пытался уговорить другого, что это не разумно, проводить инициацию здесь, так как всплеск энергии такой мощи могут засечь стражники. На это визгливый голос отвечал, что либо это будет тут, либо он отказывается, и все станет известно властям. Явный шантаж не понравился хрипатому, и он стал угрожать, еще немного и началась бы потасовка, но тут третий, до сих пор молчавший, насторожился и приказал двоим заткнуться.

– Здесь медиум! – и троица начала глазами осматривать зал кафе.

Поздно сообразив, что ее засекли, Эль попыталась спрятаться за спиной Биги.

Трое в серых плащах встали и начали пробираться сквозь танцующую толпу. Эль увидела их и страшно испугалась. В кафе кроме нее было еще немало эльфов и эльфиек, и что бы спастись, он решила схитрить. Бросившись на шею Крону, Эль страстно впилась в его губы. Крон был огорошен. Он что-то замычал, но Эль, не отрывая своих губ от его рта, прошептала «молчи», и закрыла глаза, имитируя страстную влюбленную. Крон обнял девушку, подхватил за талию и понес к столику, продолжая поцелуй.

Когда Эль, следившая краем глаза за странными людьми, убедилась, что они покинули кафе, она резко оттолкнулась от Крона и покраснела, сообразив, что тот подумал не то.

– Прости, Крон, я была вынуждена так поступить, меня напугали те люди, в серых плащах, видел?

На что Крон удивленно помотал головой:

– Нет, не заметил, – потом он плотоядно хмыкнул, – а целуешься ты неплохо. Может повторим?

Эль коварно улыбнулась:

– Только попробуй, и на сегодняшний вечер ни одна девушка не разделит с тобой постель.

Крон засопел:

– Ну вот, так всегда, сначала сама кидается на шею, а потом «Нахал! Убери руки!» – и он улыбнулся, подмигивая, – все нормально, Эль, я понял. Только вот про этих людей в серых плащах давай-ка поподробнее.

И Эль пересказала все, что подслушала ранее.

– Нужно рассказать Ректору, – решил Крон. Ребята подхватили Биги и побежали обратно в общежитие.

В кабинете Ректора не оказалось. Хват сказал, что хозяин ушел по делам в город. Ничуть не сомневаясь, Крон потащил друзей к Боро. Как Эль не хотелось идти, она признала разумность доводов ребят и пошла с ними.

Боро был все еще на полигоне, сказал домовой, и друзьям пришлось бежать вниз.

В чадящем свете факелов в центре круглого помещения полигона Боро без устали повторял и без того отточенные движения боя на парных мечах.

Свист, стук, рассечение, свет, вой, все слилось в едином вихре. Танец смерти был прекрасен и завораживающ. Ребята, вбежав на полигон, остановились и с восхищением уставились на Магистра. В глазах мальчишек плясал огонь, настолько гибкое, сильное, тренированное тело Мастера боевых искусств вызывало зависть.

Эль же просто не могла оторвать глаз. От этих сильных рук, от гладкого торса, покрытого шрамами, от движений яростного хищника. Внутри все заныло. Она вспомнила, как прикасалась к этим плечам вчера, вытаскивая занозы из раны, как укладывала его спать. А следом в памяти всплыли эти руки, сильные, властные, горячие, которые с такой страстью вчера обнимали ее. Эль задохнулась и покраснела.

Это не укрылось от Крона, он хохотнул:

– Вот это зрелище, да, Эль?! – и подмигнул ей.

Боро услышал слова Крона и остановился, переводя дух.

– Могу дать несколько уроков, молодые люди, во внеурочное время, конечно, – и он изящным жестом скинул мечи в землю. Затем подхватил френч и рубашку, подошел к ребятам и поклонился, здороваясь. Ребята ответили на поклон.

Боро взглянул на Эль, ей было явно неловко от встречи, впрочем, как и ему.

– Что привело вас в столь поздний час ко мне?

Крон посмотрел на ребят, ожидая, что разговор начнет Эль. Но девушка растерянно молчала. Тогда он кашлянул и начал:

– Дело в том, что мы были в кафе и столкнулись там с тремя странными людьми. Эль, пожалуйста, объясни.

На что Эль покивала головой, и вдруг предложила:

– Я сделаю воспоминание, посмотрите, Магистр, сами, – и начала плести клубок.

Уже посылая клубок пассом руки к Боро, она поняла, что натворила. Охнув, зажала рот рукой, но было поздно. Боро уже начал смотреть воспоминание.

Когда фрагмент дошел до поцелуя с Кроном, Боро напрягся. Было видно, как на скулах заиграли желваки. Он резко прекратил трансляцию и бросил клубок обратно Эль. Она не стала его ловить, просто развеяла сразу.

– Вы не видели их лиц? – спросил Боро у мальчишек. Те дружно покачали головами. Эль пожала плечами. Ответить было нечего.

Боро посерьезнел и произнес:

– Итак, планируется инициация, причем тайная, насколько я понял. Инициация чего? Или кого? – Боро поднял глаза и посмотрел на ребят. Эль, конечно, была в курсе происшествий в Академии и Доме терпимости, но в остальное ее не посвящали. А мальчишки почти совсем ничего не знали. И доверять им или нет, нужно было решать с Кахэ.

Крон понял, что Магистр что-то недоговаривает им. Поэтому упрямо задрал подбородок и произнес:

– Я вижу, вы не доверяете нам, селе. Но смею напомнить, что Иени был нам лучшим другом. Он любил Эль, наконец. И всем больно, что его нет здесь. Не знаю, как ребята, а я готов помогать вам в этом деле, чем могу. И принесу любую клятву, которую вы потребуете.

Биги подошел, встал рядом с Кроном, всем своим видом давая понять, что и его решение такое же.

Боро хмыкнул:

– Это вам не игра в воров и разбойников. Это государственная тайна. И я сомневаюсь, что за разглашение меня погладят по голове. Вопрос не в доверии. Есть некоторые опасения, что в Академии могут быть шпионы. И любое неловко оброненное слово может сыграть им на руку. Хотя, надо признать, что помощники нам бы с Кахэ не помешали. Я поговорю с ним, и мы решим.

На этом и расстались. Боро пошел искать Ректора, а ребята разошлись по своим комнатам.

– Я бы не стал доверять, это дети! – сразу же возразил Кахэ.

– Им остался один курс. Эти дети уже мастерски владеют своей магией. И потом, это все же лишние пары глаз, рук, ушей, – не унимался Боро.

– И лишние языки, развязать которые высшему магу ничего не стоит! – начал сердиться Кахэ.

– А мы воспользуемся амулетами защиты, – предложил Магистр, он точно решил дожать друга, – я знаю, что в хранилище есть несколько экземпляров. Ты наложишь на них заклятие призыва, и в случае попытки отрицательного воздействия, ребят просто перенесет к тебе, или ко мне.

Кахэ хмурился, качая головой. Но было видно, что он сдает свои позиции. Идея с амулетами была очень неплохой. Наконец, сдавшись, Кахэ кивнул. Они спустились в Хранилище.

– Вот увидишь, как тебе обрадуется Кьяра! Ты вообще оказываешь на женский пол неизгладимое впечатление, – по дороге Кахэ без устали подкалывал друга.

Боро только хмыкал, не раскрывая рта.

Элина встретила их тепло. Тут же заварила кофе, предложила сигары и была весьма услужлива. Выслушав просьбу Ректора, Кьяра принесла тому бумагу и перо. При получении ценностей такого рода было заведено писать расписку и скреплять ее кровью, дабы в случае не возврата, понести заслуженное наказание. Но чаще всего, это носило чисто формальный характер. Так как магические артефакты имели свойство развоплощаться после использования, то и расписка сгорала одновременно с этим.

Пока Кьяра работала с кристаллом-каталогом, Кахэ торжественно написал расписку и, проколов палец пером, приложил его к бумаге.

В обмен, друзья получили три амулета. Наложение чар заняло примерно полчаса, и они отправились в общежитие.

Так как в здании поменялось расположение комнат, Кахэ попросил Хвата проводить их к Крону и Биги в комнату.

Конечно, ребята еще не спали. И стук в дверь застал их врасплох.

Увидев за дверью Ректора и Боро, Крон покраснел и отступил назад, в комнату. Приняв это за приглашение войти, Кахэ сделал шаг и хохотнул:

– Да-с, молодые люди, а мы решили вам довериться! А тут…– и Кахэ многозначительно обвел рукой стол с вином и закуской.

Биги засуетился, пряча бутылку и еду. Крон только развел руками.

– Простите, Ректор, – только и сказал он.

Боро забавлялся, стоя в дверях, прислонившись к косяку. А Ректор продолжал играть в строгого воспитателя:

– Попойка в стенах общежития, это, как минимум предупреждение, – хитро улыбаясь, сказал Кахэ.

На что Биги, не менее хитро скалясь, ответил:

– Во время учебных дней, селе! Но каникулы-то еще не кончились!

Боро захохотал:

– Да, умыли Ректора, ничего не скажешь! Ладно, давайте уже о деле! – и он вошел в комнату, закрыв за собой дверь. Потом наложил заклятие тишины, и Кахэ начал рассказывать ребятам все, что знал. Конечно, об Источнике он умолчал.

Те, молча, слушали, сразу став серьезнее и старше. Масштаб проблемы вырисовывался приличный. В ответ на откровение Кахэ, Крон рассказал все, что знал об Иени. Он видел странных людей, с которыми общался Иени в последние дни перед пропажей. И смог даже немного их описать. В рассказе снова всплыл высокий мускулистый мужчина с низким хриплым голосом.

Надев на шею амулеты, ребята выслушали инструкцию, как с ними обращаться. Все были настроены на серьезный лад. Но что делать дальше, и где искать концы не ясно было пока никому. В самом конце беседы Кахэ позвал своего домового, и спросил, знает ли он хоть одного мага времени. Хват немного подумал и покачал головой.

– Простите, хозяин, но мне не известно ничего о магах времени. Я постараюсь разузнать у других домовых, может кто-то и знает, – и Хват испарился.

Решив, что Эль уже легла спать, Кахэ и Боро свернули к кабинету Магистра.

Студенты факультета Темных Стихий все ходили по общежитию туда-сюда, общались, знакомились и совершенно не собирались ложиться спать. Было достаточно людно и шумно.

Сев за свой стол в кабинете, Магистр снова достал лист с описанием призыва сущности и перечитал его:

– Знаешь, мне все не дает покоя этот ритуал. Сверху написано «Разрыв». Видимо, с помощью этого ритуала они и рвут связь. Только причем здесь сущность, пока не понятно.

Кахэ тоже осмотрел листок и задумался.

– Давай вспоминать свойства сущности, – предложил Кахэ.

– Ну как призвать, понятно. Контролируют призвавшие, в данном случае круг магов, либо великий маг. Что еще?– Боро задумчиво смотрел на друга.

– Я знаю, кто может помочь с сущностями, – поморщился Кахэ.

Боро с недоверием взглянул на друга:

– Только не говори что….

– Эль, – перебил его Кахэ, – эльфы призывают маленьких фей, это тоже сущности, но с положительной магией. Должно быть что-то общее в их свойствах.

Боро стукнул по столу и обратился к Креку:

– Посмотри тихонько, Эль спит уже или еще не ложилась?

Крек, молча, растаял и тут же появился вновь:

– Не спит она, хозяин, – и ушел за портьеру.

– Э, а ты куда? – удивился Боро.

Из-за портьеры донеслось:

– Не пойду ее звать, неприлично это…

Кахэ расхохотался:

– Какой воспитанный у тебя домовой! Ну, хорошо, идем сами. Надеюсь, она не обидится на нас за столь поздний визит.

– Не, ну а кто нас проводит к ней? – все возмущался Боро, – Крек, ну-ка выходи, давай.

– Хозяину пора спать… – снова донеслось из-за шторы.

– Выпорю! – угрожающе протянул Боро.

Крек выглянул, оценил состояние хозяина и буркнул:

– Нет, – и растаял в воздухе.

Кахэ продолжал хохотать:

– Ну и ну, кто кого воспитывает? Боро, ты попал!

Магистр уже начинал злиться по-настоящему:

– Да он не соблюдает договор! Придется мне взять другого домовика.

После этих слов Крек со вздохом вылез из-под кровати, демонстративно надел ливрею и с важным видом пошел вперед, вышагивая, как скаковая лошадь, высоко поднимая колени.

Доведенный до бешенства наглостью слуги, Боро догнал его и звонко треснул по заду.

На что Крек заверещал и бросился наутек.

Кахэ хохотал до слез.

– Ну и цирк! Ей богу, давно так не смеялся! Ха-ха-ха…

Боро с возмущением посмотрел вслед домовику и, признавая свое поражение, обернулся к другу:

– Придется искать ее комнату самим.

– Не волнуйся, я знаю, где ее комната, идем, – переводя дух и вытирая слезы, проговорил Кахэ.

Подойдя к комнате Эль, Боро только поднял руку, чтобы постучать, как дверь открылась сама. Эль встречала их полностью одетая. Видно было, что спать она еще совсем не собиралась.

– Но как вы узнали, что мы идем? – удивился Кахэ.

– Я медиум, селе, почувствовала, – уклончиво ответила девушка, приглашая гостей войти. Проходя в комнату, Боро заметил из-за портьеры выглядывающий уголок ливреи. «Ну, ничего, сочтемся еще, маленький вредитель», – подумал с ехидством Боро.

– Чем могу быть вам полезной? – вежливо спросила Эль.

Кахэ взял Эль за руки, подвел к дивану, заставляя присесть.

– У нас к вам два неотложных дела, Эль. Во-первых, вот амулет, это вам, – протянул ей коробку Ректор, – он заряжен нами с Боро на возврат. То есть, если к вам или вашим друзьям будет применено магическое воздействие отрицательного характера, то вы автоматически перенесетесь к нам с Боро. Передавать амулет никому нельзя. Перенос будет вместе с контактом. То есть с тем, с кем вы касаетесь друг друга. Помните об этом!

– Во-вторых, – перебил друга Боро, – признайтесь, что вас предупредил мой домовик, что мы идем?

Эль скосила глаза на портьеру и мужественно солгала:

– Нет, Магистр, вашего домовика тут не было, – и хитро улыбнулась, на что в ответ получила весьма коварную улыбку тигра перед прыжком.

– И я не выдаю друзей, селе, – смеясь, добавила она.

И снова ее смех показался Боро россыпью колокольчиков. Нежно, звонко и так соблазняющее. Он смотрел Эль в глаза, не отрываясь и не моргая.

Эль смутилась и перевела взгляд на Ректора:

– А во-вторых?

– А во-вторых, – посерьезнел Кахэ, – нам нужна любая информация о сущностях.

– Сущностях, селе? – не поняла Эль, – но я не…

– Подождите, я объясню, – перебил ее Кахэ, – вы, эльфы, умеете призывать фей, не так ли?

Эль ахнула:

– Конечно! Я поняла! Сущность бывает с разным знаком магии, как с положительной, так и с отрицательной.

– Вот именно, – кивнул Ректор, – а теперь давайте подумаем, какими свойствами обладают ваши феи?

Эль на минуту задумалась.

– Сущность материальна и лояльна к своему хозяину. Она может быть как бездушной, так и одушевленной. Обладает способностями, либо наделенными магом во время призыва, либо, наследуя способности предыдущего воплощения, и … – Эль хотела еще что-то сказать, но Боро резко подошел к ним и одернул:

– Стоп, – он присел рядом с Эль и с нажимом спросил: – что значит одушевленная и предыдущее воплощение?

Эль внимательно посмотрела на Боро. Он был очень серьезен и воодушевлен, казалось, что он догадывается о чем-то важном.

– Фея может наследовать душу своего умершего хозяина, – ответила девушка, – но для этого нужны определенные условия.

– Какие, Эль? – нетерпеливо спрашивал Боро.

– В момент смерти, эльф должен передать свою фею другому эльфу, ну как бы подарить. И другой хозяин принимает эту фею с частицей души почившего.

– То есть фея, иначе говоря, сущность, может иметь разум и память мага? – Боро был поражен.

– Не совсем так, – покачала головой Эль, – память да, но разум в весьма ограниченном виде, все-таки сущность полностью выполняет приказы хозяина.

– Всегда?

– Да, всегда.

– Сущность, то есть фею, можно развеять или развоплотить?

– Фею можно отпустить, на время.

– Она остается жить самостоятельно или пропадает совсем?

– Фея пропадает совсем, если так можно выразиться, в случае, когда хозяин умирает, и ее некому передать. В остальных случаях она остается. Но не сама по себе. Отпуская на время, эльф держит фею, так сказать, на длинном поводке, призывая по мере надобности, но ее тогда не видно никому. Вне контакта с хозяином фея невидима.

– Что может делать фея, находясь вне контакта с хозяином?

– Ничего, это просто сгусток энергии. Пока хозяин ее не призовет, она без оболочки и как бы спит.

Боро встал, походил по комнате, и снова подошел к Эль:

– Все ли способности мага может наследовать фея?

– Все, – уверенно кивнула Эль, – воскрешать, успокаивать, воодушевлять, все!

– Да, конечно, с эльфами все проще, – задумчиво проговорил Боро.

Кахэ, до сих пор молчавший, похлопал Эль по руке:

– Спасибо вам, мисс, вы нам очень помогли, не будем вас больше задерживать, спокойной ночи, – и он поклонился, намереваясь уйти.

– Подождите, селе, что случилось? Почему это так важно для вас?

Боро переглянулся с Кахэ и достал из кармана бумагу с описанием ритуала.

Эль внимательно прочла его и удивленно подняла глаза на Боро:

– Это призыв сущности с отрицательной магией и, похоже, неимоверной силы! Само заклинание написано на эльфийском, но от заклинания призыва феи отличается кардинально, лишь одна фраза та же, вот, смотрите, вот тут: «Мие леф бру тиано», это означает, будь мне во всем подвластна.

Эль начала осознавать, что так волнует Боро и Кахэ.

– Скажите, это имеет отношение к пропаже Иени? – она с надеждой смотрела на Кахэ.

Тот кивнул, а Боро произнес:

– Прямое, Эль, и к пропаже предыдущего Ректора, Тавера, тоже.

– Вы считаете, что такая сущность может разрывать связь с Оком Маора? – Эль начала заметно волноваться.

Боро неуверенно кивнул:

– Не знаю, но учитывая силу призванной сущности, и ваш рассказ, Эль, невероятное становится возможным.

Кахэ решил все-таки объяснить девушке все, что они с Боро придумали.

Рассказ показался ей вполне реальным. И если добавить к нему призванную сущность огромной силы, то мозаика начинала складываться.

– Итак, – есть маги с разорванной связью, но обладающие выдающимися способностями. Они, видимо, вербуют в свои ряды новых сторонников и, при удачном стечении обстоятельств, призывают сущность некоего почившего много лет назад мага темных стихий огромной силы. Эта сущность, по приказу призвавших его магов, рвет связь с Оком Маора у нужного им мага. На сегодняшний день мы знаем о пятнадцати, как минимум, случаях такого разрыва. Возможно и более. Вопрос: для чего? – Боро посмотрел на Кахэ и затем на Эль.

Кахэ пожал плечами:

– Это просто, друг мой. Они не хотят быть в кабале у Маора. Борцы за свободу, мать их.… О, простите, Эль, за грубость.

– Какие бы ни были у них цели, это страшно, потому что они не останавливаются ни перед чем. Вспомните публичный дом. Там погибло восемь человек, и еще несчастный швейцар завис между жизнью и смертью, – Эль было грустно, тревожно, она обхватила себя за плечи и села на диван с безнадежностью в глазах.

Первым порывом Боро было подойти и обнять ее, согреть, успокоить. Но он только покачал головой, скорее сам себе, говоря, нет.

Кахэ с участием посмотрел на Эль, вздохнул, и, подойдя, сел рядом.

– Мы справимся, Эль, не отчаивайтесь, в любом случае я и Боро сможем вас защитить.

– А другие? Сколько еще магов они переманят на свою сторону? Вам сказали, что я слышала и видела сегодня в кафе? – вдруг вспомнила девушка.

– Да, Боро мне говорил, и я считаю, что вам очень повезло остаться незамеченной.

– Я не знаю, господин Кахэ, меня засекли, но смогли ли они считать ауру, я не могу сказать, – встревожено ответила Эль.

Боро с Кахэ переглянулись.

– Ну, тогда будем осторожнее. Старайтесь не выходить одна в город. При любой опасности сожмите амулет, он перенесет вас к нам. А сейчас, постарайтесь уснуть, уже далеко за полночь, – пожелав ей спокойной ночи, Ректор и Боро ушли.

***

Ранее утро огласилось воплями приехавшей Лессы. Она ворвалась в комнату Эль, как маленькая рыжая белка, сразу начав с расспросов о своем любимом Иени. И, поскольку ничего хорошего Эль ей сообщить не могла, вопли радости тут же сменились рыданиями и причитаниями. Чтобы остановить потоки слез, Эль пришлось применить успокаивающее заклинание, после которого Лесса уснула.

Эль оставила подругу у себя, а сама побежала к Крону и Биги. Решить сама, что делать с Лессой, она была не в силах.

К удивлению Эль, мальчишки еще спали, и на стук промычали что-то типа «приходи попозже». Топнув от отчаяния ногой, она побежала к Ректору.

– Поймите, с ее темпераментом, Лесса поднимет на уши всех. Но держать язык за зубами она не умеет, поэтому ничего нельзя ей говорить! – Эль была взволнована. Она ходила из угла в угол по кабинету Кахэ и заламывала руки.

– Да, есть проблема, – согласился Кахэ, – но не сажать же девушку под замок, в самом деле! Ее нужно чем-то занять, и, самое главное, не дайте ей понять, что вы от нее что-то скрываете. А занятие мы ей придумаем какое-нибудь. Вот, кстати, сегодня приедут к вечеру еще около тридцати новых студентов, пусть она посидит до вечера на факультете, оформляет их документы.

На том и решили. Пока Эль разбиралась с Лессой, Кахэ вспомнил, что хотел запросить разрешение на доступ к архиву Маора. И поскольку ему нужно было постоянно находиться в Академии, он написал прошение на Боро. Потом подумал, посомневался и включил в запрос Эль. Хотя, он не давал и пятидесятипроцентной вероятности, что им разрешат.

– А помнишь, у нас четверых пропали поисковые маячки? – спросила Лесса, когда они с Эль шли уже по новым коридорам в поисках факультета Темных Стихий.

– Да, а что? – Эль совсем не хотелось говорить с подругой на эти темы.

– Как ты думаешь, зачем их у нас украли? – не унималась Лесса.

– Не знаю, пусть это выясняет Ректор, а нам с тобой еще дел кучу нужно переделать, – отмахнулась Эль.

Но сама задумалась. А ведь Лесса права, они совсем забыли. Пропажа маячков осталась тайной. Ни Боро, ни Кахэ даже не вспомнили об этом маленьком инциденте. Оставив Лессу на факультете, Эль решила заглянуть к тетушке Фрое. Это была старая волшебница, травница, она отвечала в Академии за одежду и обмундирование студентов и преподавателей, и она же следила за поисковыми маячками. Эти маячки были сделаны на случай, если студент загулял, и его долго не могли найти. Тогда спускались к тетушке Фрое, и она находила бездельника по маячку. Эль разумно предположила, что тетушка может отследить сейчас, где находятся их маячки, которые пропали.

Конечно, характер тетушки Фрои был сложный. В силу своих лет и опыта работы со студентами, она всех считала хулиганами и бездельниками, постоянно ворчала. Эль решила задобрить старую волшебницу коробочкой конфет, которую прихватила с собой.

Только открыв дверь, Эль уже слышала старческое брюзжание:

– Вы только посмотрите, какие дыры! Как же можно так неаккуратно носить казенные вещи! Вот хулиганы! Точно напишу докладную Ректору Академии, пусть принимает меры! Штрафовать надо за такое! Да-с, штрафовать! – разговаривала сама с собой тетушка, разбирая вещи, предназначенные на списание.

Эль вошла, постучав, и теперь стояла у двери, ожидая, когда хозяйка обратит на нее внимание. Тетушка Фроя строго взглянула на посетительницу, на конфеты и с ехидцей спросила:

– Чего с конфетами-то? Небось, платье порвала? Поменять хочешь? Так не дам! И за конфеты не дам. Чай, руки есть, возьмешь иголочку, ниточку и зашьешь. Не мужик ведь, девка, уметь должна!

На что Эль поспешила ответить:

– Что вы, тетушка Фроя, я не за тем! Мне ваша помощь нужна, очень-очень! А конфеты – это так, пока говорим, чайку попьем, – и она мило улыбнулась старушке, топя сердце.

– Ой, хитра, лиса белокурая! Но ладно, проходи, а то мне тута скучно стало. Все разъехались по домам свои-то, а чужие сюда пока дорогу не знают. А чай у меня отменный, с травками сделаю, что бы вкус как летом на лугу был. Зимой все по лету скучают, – улыбаясь, приговаривала Фроя, попутно заваривая душистые травки.

Эль следила за тетушкой с улыбкой, очень она напоминала ей бабушку, которая не стала совсем уж старушкой, ведь эльфы не стареют внешне, но характер портился, как и у всех. И было в этом ворчании стариковском что-то родное, теплое и заботливое.

– Что за помощь тебе нужна, детонька? – спросила, наливая чай в чашку Фроя.

– Неделю назад у меня и моих друзей с плащей в кафе пропали маячки. Потом вы нам выдали другие. Но я тут подумала, а можно ли отследить, где эти пропавшие маячки сейчас? – Эль подалась вперед, ожидая ответа.

Фроя помолчала, пошамкала губами, покачала головой.

– Да ты пей, пей чаек-то, – Фроя сама с удовольствием потянула чай, причмокивая, – я думаю, надо попробовать. Хотя, конечно, валяются, наверное, в помойке где-нибудь.

– Странно все это, не находите? Кому и зачем понадобилось срывать с плащей эмблемы? – задумчиво ответила Эль.

Тетушка прищурилась, поглядела на Эль:

– Ты ведь, девонька, знаешь, что мальчик пропал, что с вами был? И если его похитили, эмблему его отрывали специально, он, ведь, в плаще пропал?

Эль кивнула.

– Вооот, – протянула Фроя, – или он сам оторвал, что бы за ним не следили.

– А наши зачем?

– Это сложнее, но можно покумекать, – Фроя снова подлила чаю себе и Эль, – ну, скажем, плащ забирал не сам мальчик, а кто-то чужой, не зная где его, а где нет. Вы-то не видели, кто плащи забирал?

Эль покачала головой:

– Мы все четверо ничего не помнили, как будто вырезали кусок в памяти.

Фроя зацокала и покачала головой:

– В кафе не спросила, может из обслуги кто видел?

– Магистр Мэй интересовался, но реакция та же, будто все забыли. Никто нечего не видел.

– Тогда в это время плащи могли вынести всей кучей, доставить к похитителям мальчика, ну а там, кто может посообразительнее, понял, что там маячки есть, а плащи все и не нужны были, вот и вернули их, оторвав маячки.

Эль с сомнением посмотрела на Фрою:

– Как-то сложно все, слишком много если. Если были похитители, если унесли все плащи.

– А то, что вы ничего не помните, означает, что среди похитителей был маг времени. Есть у них такое заклинание, которое может время мимо провести. Вот вроде смотришь в одну точку, глазами хлоп, а уже час прошел, и что за этот час случилось, неизвестно. Маги времени самые коварные. Не люблю я их.

Эль вздохнула:

– А вот нам был как раз надо такого отыскать. Нужно одно воспоминание прочесть, и без мага времени никак не получается.

Фроя захихикала по старчески, поставила чай на стол и подалась вперед, к Эль:

– Ну, с этим я точно могу помочь. У меня сноха – маг времени. Ух, и злючая, зараза! Но, если что, попросить – поможет!

– Простите, тетушка Фроя, а что с маячками? – напомнила Эль.

– Ах, да, идем к кристаллу, милая, – и Фроя пошлепала в кабинет, где на столе стоял огромный кристалл поиска.

– Как звать тебя, девонька?

– Эль Вия, – ответила девушка.

Фроя коснулась кристалла ладонью и прошептала заклинание, вставляя в него имя. Засветившись сначала голубым, затем красным, экран отобразил место нахождения Эль сейчас, и, не очень ярко, еще одну точку, которая располагалась позади кафе, в котором и пропали маячки.

– Вот он, маячок, выбросили просто на задний двор и все, – ответила Фроя, показывая пальцем на точку.

Эль покачала головой:

– Да, вижу, теперь Крон Сьени?

Фроя задала новый поиск, и снова точка оказалась на том же месте, и с Биги все произошло также.

Тогда Эль произнесла:

– Иени Лаветс.

Фроя покосилась на Эль:

– Это пропавший который? Я попробую, но учти, если маг уже не маг, или умер, точка не появится.

Эль кивнула, жадно всматриваясь в кристалл.

Произнеся слова заклинания, Фроя не ждала, что появится точка на кристалле. Но точка засветилась, только в одном месте, там же, где и точки других, позади кафе. Эль вздохнула.

– Ну вот, значит с ним все хорошо, живой, – сказал тетушка, – надо его искать. Не зря мы тут с тобой чаек пили.

И Фроя, довольная собой, развела руками:

– Ну, все вроде? Или еще чем помочь?

– Сноху пришлите к Ректору, пожалуйста. И как можно скорее, – потом поклонилась на прощанье и от всего сердца поблагодарила, – спасибо!

***

Все утро Боро просматривал планы занятий, присланных из Департамента Оуфиле. Кое-где делал правки, менял темы местами. В программу его курса входили не только практические занятия по боевым искусствам. Магистру предстояло вести еще лекции по «Истории рукопашного боя» и по «Теории магии в бою». Достаточно большая нагрузка, обширные курсы лекций, поэтому Боро начал готовиться к ним уже сейчас.

Сетку расписания строил сам Ректор, ему тоже было некогда оторваться, поэтому завтрак они оба пропустили. К обеду голод все же взял свое. Пришлось спускаться в столовую. Сразу бросилось в глаза, что народу заметно прибавилось. Крыло для студентов Темных Стихий было заполнено почти все. Студенты Высших Искусств тоже начинали возвращаться под сень Академии.

Издалека увидев Кахэ, который сидел в зале для преподавателей, Боро поспешил к нему. Однако на полпути его перехватила Эль.

– Господин Мэй, уделите мне, пожалуйста, минутку внимания, – окликнула его девушка.

Боро оглянулся на Эль и невольно улыбнулся, но тут же одернул себя и строго спросил:

– Чем могу служить, мисс Вия?

Эль отвела Магистра в сторону и тихо рассказала о своем визите к тетушке Фрое.

– Это и есть подтверждение нашей теории. Лаветс еще жив, и магически не истощен. А то, что вы вспомнили про маячки, выше всяких похвал, Эль. Мы с Кахэ совсем выпустили это из виду.

Эль испытывала настоящее удовольствие, чувствуя себя значимой и нужной.

– А еще, я нашла нам мага времени, – с гордостью сообщила она.

Боро удивился:

– Неужели? И где, если не секрет?

– Там же у тетушки. Она пришлет его в кабинет Ректора, так она обещала.

Идемте, Эль, вон сидит Ректор, расскажете ему все сами.

Кахэ встретил их с улыбкой, приглашая присоединиться к обеду. По мере рассказа Эль, Кахэ не скрывал радости, что расследование движется. Особенно его обрадовал факт того, что Иени жив. Это, пожалуй, было самое светлое. Через минут десять, когда за разговором они заканчивали обед, пришел Хват и сообщил, что Ректора дожидается какая-то женщина.

– О, это, наверное, маг времени! – воскликнула Эль, – сноха Фрои! Разрешите мне пойти с вами, господин Кахэ?

– Конечно, Эль, идемте, – сказал Ректор, промокая губы салфеткой и поднимаясь из-за стола.

Маг времени оказалась достаточно пышной теткой, приличного возраста с гривой каштановых волос и зычным голосом.

– Приветствую Вас в стенах Академии, разрешите представиться, Ректор, Профессор Кахэ Уай. – Он изящно поклонился и протянул руку.

Дама пышной наружности сделала, как могла, книксен, и ответила:

– Миссис Мая Муаре, к Вашим услугам. Мать моего мужа сказала, что вы нуждаетесь в моих услугах? – И она протянула полную ручку для поцелуя.

Кахэ вел себя как истинный джентльмен, мягко взял руку Майи и поцеловал совсем легко, почти воздушно. Потом пригласил на диван и постарался как можно проще объяснить даме, какие услуги он от нее ждал:

– Скажите мне, пожалуйста, миссис Муаре, можно ли просматривая воспоминания, созданные эльфами, зафиксировать определенный промежуток времени?

Дама повернула голову и посмотрела в сторону Эль.

– Эта эльфийка создавала клубок?

– О, простите, мадам, да, разрешите представить, мисс Эль Вия.

Эль изящно поклонилась. Мая встала с дивана и подошла к ней:

– Скажите, милое дитя, это воспоминание человека?

– Нет, мадам, это аура – воспоминание предмета, принадлежащего магу, – Эль начала немного теряться под пристальным взглядом магини.

– Тогда можно сделать так: во время считывания воспоминания вами, господин Профессор, вы дадите знак за долю секунды до начала фрагмента, и я запущу в вас самым сильным замедлителем времени. Думаю, десяти секунд будет достаточно? – обратилась Мая к Кахэ.

– Вполне, вы так мудры, миссис Муаре, – сделал льстивый комплимент Кахэ, – мы без Вас никогда бы не справились!

Несколько раз, просмотрев воспоминание ручки, Кахэ, наконец, определился, с какого момента нужно включать замедление и подал знак. Магиня протянула руки вперед, и мир вокруг Кахэ остановился. Все внимание сосредоточилось на долях, микронах секунд. Перед глазами перо начало выводить слова: «24 января, в 23-00, кафе Сиун, Готовьтесь, я уйду с вами».

И все исчезло. Эль тут же подбежала к Кахэ и сняла его воспоминания в клубок, убедилась, что все получилось, и с удовольствием передала клубок Кахэ.

– Удивительные способности, мадам, Вы нам так помогли, благодарю Вас! Если Вам когда-нибудь понадобится моя помощь, прошу, обращайтесь. Я Вас должник, – расшаркивался, прощаясь Кахэ.

Как только за дамой закрылась дверь, Кахэ вздохнул:

– Наконец-то, ну и аура у этой женщины, вы видели, Эль?

Эль смутилась:

– Простите, селе, не догадалась посмотреть. А что с ней не так?

Кахэ поднял глаза к потолку:

– Как можно, мисс, вы же маг! Противника оценивают по ауре! А аура этой женщины кроваво-красная! Представляете, что она может сделать, если ей не угодить, хоть в чем-то?

Эль покраснела от упрека, но спросила:

– Неужели убить может?

– О нет, магу времени достаточно остановить время внутри Вас! Считайте, что это почти смерть. Не дай Вам бог, когда-нибудь встать у нее на пути! – показал он пальцем в сторону двери.

Эль охнула:

– Но у тех, кто разорвал связь с Оком, тоже есть маг времени!

– Увы, милая Эль, это опасный враг. Поэтому все силы Маора брошены сейчас на поиски этих магов, – Кахэ еще раз просмотрел записку из воспоминаний и переписал ее на бумагу.