Читать онлайн Разведчики бывшими не бывают бесплатно
- Все книги автора: Николай Шварев
© Шварёв Н.А., 2023
© ООО «Издательство «Вече», 2023
Александр Твардовский
- Зато и впредь, как были, – будем,
- Какая вдруг ни грянь гроза,
- Людьми из тех людей, что людям
- Не пряча глаз, глядят в глаза.
От автора
В истории советской и российской разведки известны разведчики, которые были и послами чужих стран в чужих странах, и бизнесменами, и гангстерами, и просто уличными продавцами, как скажем, «молочница» Ирина Кирина на улицах столицы Австрии Вены.
Разведчики-нелегалы – это золотой фонд внешней разведки. Это, можно сказать, «штучный товар». На их подготовку уходят годы. И готовят их для очень сложной, ответственной работы за рубежом.
До недавнего времени считалось, что разведка – самая закрытая область человеческой деятельности. Но в настоящее время это понятие в значительной степени изменилось. Появилось много книг о работе разведки, особенно в предвоенные и военные годы. О ней сняты фильмы и сериалы. Опубликованы и серьезные научные исследования.
И все же разведка в наши дни является таинственной областью работы спецслужб. Ведь то, что раскрыто и описано, – это уже история. А сегодняшняя работа бойцов «невидимого фронта» за рубежом – это святая святых. И чем о разведке меньше известно, тем это лучше для тех, кто находится на «переднем крае».
Опыт Великой Отечественной войны показал, что женщины способны не хуже мужчин выполнять важные разведывательные задания даже сверхсекретного характера. Зоя Воскресенская-Рыбкина, Елизавета Зарубина, Африка де Лас Эрас, Лидия Лисовская, «Соня» работали на советскую разведку накануне и в ходе Второй мировой войны, с честью выполняли свою ответственную и трудную работу, порой даже с риском для жизни.
Ими двигало чувство долга и патриотизма, стремление оградить нашу великую страну от агрессии гитлеровской Германии.
Сочетание лучших качеств мужчин и женщин, ведущих совместную разведывательную работу за рубежом, особенно с нелегальных позиций, является сильной стороной любой разведывательной службы мира.
Не всем удается пройти этот сложный и опасный путь до конца и не расшифроваться.
Безусловно, есть случаи предательства. Например, Рудольфа Абеля (его настоящее имя Вильям Фишер. – Примеч. Н.Ш.) предал его помощник Р. Хейханен. В результате Будолья Иванович был арестован и осужден в Соединенных Штатах Америки на 30 лет. Позже Р. Абеля обменяли на летчика-шпиона СШA Г. Пауэрса, сбитого в небе над Свердловском советской ракетой.
Убежден, что читатель с интересом ознакомится с очерками о разведчиках-нелегалах, выполнявших свой служебный долг за рубежом с риском для жизни и внесших неоценимый вклад в дело обеспечения безопасности нашей Родины.
В книге публикуются интересные материалы о замечательных разведчиках-нелегалах Я.И. Серебрянском, И.Р. Григулевиче, Жорже Ковале, Леопольде Треппере и многих других легендарных разведчиках СССР и России.
В данной книге в одном из очерков впервые довольно подробно сообщается о работе разведчика-нелегала ГРУ Жоржа Коваля по добыванию сверхсекретных материалов по созданию в СШA атомной бомбы. Руководство России по достоинству оценило его вклад по обеспечению безопасности нашей страны. Указом Президента России В. Путина ему присвоено высокое звание Героя Российской Федерации (посмертно).
Разведчик-нелегал Я.И. Серебрянский
(1892–1956)
В этом очерке речь пойдет о представителе славной когорты разведчиков-нелегалов 1920–1930 годов. Говорят, что о разведчиках становится известно по разным обстоятельствам. Об одних мы узнаем после провала, о других – после отставки, а о некоторых – после ухода из жизни. В истории нашей страны есть примеры, когда о жизни и работе разведчика общественность узнавала только спустя несколько десятилетий.
К сожалению, были и нелепые ситуации, когда разведчик по ложному обвинению был репрессирован. Многие из разведчиков побывали в ранге «врагов народа», «изменников», английских, немецких, французских и иных «шпионов», бериевских «палачей». Отдельным из них повезло: они сумели выжить в «местах не столь отдаленных», хотя не всем удалось дожить до реабилитации.
Яков Исаакович был ложно обвинен и надолго предан забвению. Выдающийся специалист секретных служб распавшегося ССОР был реабилитирован через десятилетия после трагической гибели.
Серебрянский был человеком, который впервые в нашей стране сумел создать специальное подразделение нелегальной разведки, именуемое среди разведчиков «Группой Яши». Сотрудники этого подразделения провели уникальные операции, которые еще долгие годы будут закрыты для широкой общественности, если вообще когда-нибудь станут известны.
Яков Серебрянский – достойный продолжатель, а во многом и новатор традиций нелегальной разведки. Его профессиональное служение Родине – Советскому Союзу является ярчайшим примером для новых поколений не только разведчиков, но и сотрудников спецслужб России.
Яков Исаакович – один из лучших нелегальных разведчиков Советского Союза. Он входил в число первых исполнителей тех акций, которые затем станут классическими. Он длительное время возглавлял специальное, совершенно секретное подразделение разведки, в задачи которого входило глубокое внедрение агентуры в зарубежные объекты стратегического значения, а также проведение диверсионных и террористических акций в случае войны. За успешное выполнение таких заданий в 1920–1930 годах прошлого столетия он неоднократно награждался высокими государственными наградами.
В годы Великой Отечественной войны в составе IV (партизанского) Управления НКВД – НКГБ СССР Серебрянский лично участвовал во многих разведывательных операциях, руководил разведывательно-подрывной деятельностью в Западной и Восточной Европе, проявил себя как блестящий и дальновидный организатор нелегальной работы.
Придавая большое значение специальной подготовке разведчиков, Серебрянский создавал для этого уникальные закрытые, совершенно секретные учебные заведения, которые часто возглавлял лично.
Яков Серебрянский родился 29 ноября 1892 года в городе Минске, в небогатой еврейской семье. В августе 1912 года поступил на действительную военную службу, хотя мог, как многие революционеры в России, избежать призыва. До июня 1914 года он служил рядовым 122‐го Тамбовского пехотного полка в Харькове.
В конце 1914 года Яков был направлен в 105‐й Оренбургский пехотный полк. В начале Первой мировой войны полк в составе 27‐й пехотной дивизии Третьего армейского корпуса 1‐й армии генерала от кавалерии П.К. Ренненкампфа вошел в состав Северо-Западного фронта. Началось русское наступление в Восточной Пруссии. В сражении 27‐я дивизия подверглась внезапному огневому нападению, причем застигнутый врасплох 105‐й пехотный Оренбургский полк был совершенно разгромлен. В этом бою был тяжело ранен в ногу рядовой Серебрянский. Почти полгода он находился на излечении в госпиталях и в феврале 1915 года был демобилизован. Для выздоровления Якова отправили в Баку, где он позже устроился работать по своей специальности (электромонтер) вначале на газовый завод, а затем и на знаменитые бакинские нефтепромыслы. Там он и встретил Февральскую революцию 1917 года.
В феврале 1905 года при попустительстве губернатора М. Накашидзе и ряда полицейских чинов в Баку произошла трехдневная резня армянского населения с татарами1. Весь 1905 год на территории Бакинской и Елизаветпольской губерний, в том числе и в Карабахе (с 1868 года Карабах входил в состав Елизаветпольской губернии), продолжались кровавые столкновения татар и армян.
К тому времени, когда Я. Серебрянский прибыл в Баку, русская Кавказская армия в ходе Сарыкамышской операции (декабрь 1914 – янв. 1915 г.) окружила и полностью разгромила наступавшую на русское Закавказье турецкую армию генерала Энвер-паши. Турки потеряли 63 тысячи убитыми, до 15 тысяч пленными, лишились 65 орудий. Потери русских (убитыми, ранеными и обмороженными) составили 26 тысяч.
Чем именно занимался Я. Серебрянский по партийной линии в 1915–1916 годах, доподлинно неизвестно. Но в этом временном интервале есть одна любопытная деталь. С 1915 года в Бакинском механико-строительном техническом училище обучался Л. Берия. В 1916 году он проходил практику в Главной конторе Нобеля в Балаханах, Серебрянский работал на бакинских нефтепромыслах – следовательно, нельзя исключать, что они могли пересекаться в рамках служебной деятельности.
Возможно, не будучи знакомым с Берией лично, Серебрянский что-то узнал о его деятельности в 1917–1919 годах. Эта версия подтверждается косвенно тем, что 10.11.1938 года Серебрянский вместе с женой были арестованы в Москве у трапа самолета на основании ордера, подписанного лично Берией.
После Февральской революции Я. Серебрянский стал партийным активистом. Он вошел в состав Бакинского совета, а с марта 1917 года начал работать в Продовольственном комитете.
Осенью на квартире у своего друга Марка Беленького2, эсера, входившего также в состав Бакинского совета, Яков познакомился с его 18‐летней сестрой Полиной. Между молодыми людьми завязались романтические отношения, которые они пронесут через многие годы и тяжелейшие жизненные испытания.
Между тем 6 июня 1918 года в Москве противоречия между большевиками и левыми эсерами привели к открытому вооруженному противостоянию. Параллельно с мятежом левых эсеров британские спецслужбы планировали физическое устранение руководства РКП(б). Реализацию этого плана поручили «свободному агенту» С. Рейли. Согласно плану, завербованные латышские стрелки должны были блокировать Большой театр и взять под арест участников съезда Советов, а боевики из группы Сиднея Рейли – ликвидировать Ленина, Троцкого и др. большевистских лидеров. Однако охрана съезда состояла из верных большевикам частей, и проникнуть в здание боевики не смогли.
Одну из главных ролей в этих событиях сыграл левый эсер Я.Г. Блюмкин, смертельно ранивший германского посла графа Вильгельма фон Мирбаха. Именно Блюмкин впоследствии привлечет Якова Серебрянского к работе в органах ВЧК – НКВД.
В мае – сентябре 1920 года в Персии шли боевые действия с ограниченным использованием вооруженных сил РСФСР. Цель операции – уменьшение влияния Великобритании на Среднем Востоке путем создания Персидской Советской республики. Политическое руководство операцией осуществляли члены Кавказского бюро ЦК РКП(б) Г.К. Орджоникидзе, П.Г. Мдивани и А.И. Микоян. Многие командиры Красной армии, сотрудники ВЧК и военные разведчики действовали под псевдонимами в целях конспирации.
В их числе был Я.Г. Блюмкин3. Он руководил специальными боевыми операциями как Якуб-заде. В его задачу входило поддержание связи между Азербайджаном и Гилянской республикой, провозглашенной 5.6.1920 года в городе Решт. Правительство Гилянской республики возглавил лидер персидских партизан М. Кучек-хан. Блюмкин был назначен военкомом штаба Гилянской Красной армии и членом ЦК Иранской компартии, созданной в июне 1920 года.
А.Я. Серебрянский – сын Якова Серебрянского:
«Блюмкин очень интересная фигура, о нем много говорилось и много писали, но по-разному писали, тем не менее, при всех его недостатках, это был человек, я бы сказал так, – с элементом авантюризма. Но это был борец за Советскую власть. Причем активный борец за Советскую власть. Ну а, кстати, по поводу авантюризма. Я считаю, что все видные сотрудники внешней разведки – это мое предположение – должны, безусловно, иметь маленький хотя бы, но элемент авантюризма. Поэтому я думаю, что отца увлек авантюризм Блюмкина. Полагаю, что они нашли друг друга. Ну и первая их совместная деятельность была в составе Гилянской Красной армии».
Следует заметить, что Блюмкин порекомендовал Серебрянского для работы в Особый отдел Гилянской Красной армии. Затем Серебрянский стал начальником Общего отдела (отделения), входившего в состав Особого отдела.
К концу августа 1920 года большая часть советских войск вынуждена была покинуть Персию. Эвакуирован был и Особый отдел Гилянской Красной армии. Но Блюмкин своего влияния не утратил. В конце лета 1920 года ЦК Иранской компартии поручил ему возглавить комиссию по комплектованию делегатов на I съезд народов Востока, который состоялся в Баку с 1 по 8 сентября. В состав делегации вошел и сам Яков Блюмкин. Вместе с ним в Баку вернулся Я. Серебрянский и Полина Беленькая.
В Саратове, где они были проездом, Яков и Полина сочетались законным браком. Для них начиналась новая, не менее беспокойная жизнь.
В конце августа 1920 года Я. Серебрянский прибыл в Москву, где был зачислен в штат Особого отдела ВЧК. Начальником отдела в ту пору был В.Р. Менжинский, один из наиболее образованных и эрудированных руководителей советских спецслужб за всю их историю. В Особом отделе Яков проработал недолго и был переведен на должность секретаря во вновь созданный Административно-организационный отдел (АОО) ВЧК.
В это же время Яков Блюмкин по рекомендации председателя ВЧК Дзержинского вступил в РКП(б) и был зачислен на учебу в Академию Генерального штаба на Восточный факультет. Наряду с другими дисциплинами Блюмкин изучал турецкий, арабский, китайский и монгольский языки.
3 мая 1921 года Серебрянский был переведен в кадровый резерв назначения Административно-организационного управления ВЧК. Возможно, это было связано с его собственным желанием, но скорее всего, такое решение было принято в связи с обострением политической ситуации: Серебрянский – бывший правый эсер, и к тому же он не был членом РКП(б).
К концу 1921 года закончился первый этап службы Серебрянского в органах госбезопасности: 26 июня он демобилизовался из ВЧК. После «увольнения» Яков стал студентом Московского электротехнического института народной связи (МЭИНС) им. В.Н. Подбельского. Вскоре после поступления в институт случилось неожиданное. Не успел Яков проучиться и одного семестра… как его арестовали. 2 декабря 1921 года Серебрянский зашел в гости к старому товарищу по правоэсеровской партии Давиду Моисеевичу Абезгаузу, где попал в засаду ВЧК. Почти четыре месяца он находился под следствием.
29 марта 1922 года постановлением Президиума ГПУ, рассмотревшего вопрос о принадлежности Серебрянского к правым эсерам, находившимся в Советской России под запретом, наш герой был освобожден из-под стражи. Однако его взяли на «учет с лишением права работы в политических, разыскных и судебных органах, а также в Наркомате иностранных дел». Вскоре Яков устроился на работу заведующим канцелярией нефтетранспортного отдела треста «Москвотоп».
А его приятель Я. Блюмкин после окончания военной академии стал адъютантом наркома по военным и морским делам Л.Д. Троцкого. Блюмкин выполнял особо важные и секретные поручения наркома и даже редактировал первый том книги своего шефа «Как вооружалась революция» (изд. 1923 г.). Влияние Троцкого на Блюмкина было так велико, что тот стал убежденным, последовательным сторонником его взглядов, стал троцкистом. Это его в дальнейшем и погубит.
С весны 1922 года совместная секретная деятельность советских спецслужб и спецструктур ИККИ была направлена на разложение вооруженных сил белой эмиграции.
Отметим, что значительная часть среди резидентов и разведчиков, работаших в ИНО ГПУ – ОГПУ и РУ РККА в 1920–1930 годы, начинала карьеру разведчиков именно по линии Коминтерна. Р. Зорге, Л. Tpeппep, Ш. Радо, А. Дейч, И. Григулевич, В. Фишер, А. Шнеэ и многие другие стали разведчиками по идеологическим соображениям.
Между тем Я. Серебрянского продолжал преследовать злой рок. В 1922 году его арестовали по подозрению во взяточничестве в тресте. Но следствие не подтвердило участия Якова в этом деле, и в 1923 году он был освобожден.
В октябре 1923 года его приняли на работу в редакцию газеты «Известия». Несколько позже он подал заявление о приеме в РКП(б) и вскоре стал кандидатом в члены партии.
Осенью 1923 года Ф. Дзержинский предложил Я. Блюмкину перейти на службу в ОГПУ, возглавив новую нелегальную резидентуру в Палестине. В Блюмкине Дзержинский учитывал прежде всего его способности к нелегальной работе, а также опыт по созданию боевых групп в тылу белогвардейцев в годы Гражданской войны.
Формируя костяк резидентуры, Блюмкин вспомнил о своем старом приятеле Серебрянском. Яков сразу дал согласие на это предложение.
В декабре 1923 года Я. Серебрянский был принят на службу в ИНО ОГПУ (внешняя разведка) в качестве особоуполномоченного закордонной части ИНО. Таким образом, в биографии Якова Исааковича началась новая страница.
Накануне отъезда Блюмкина и Серебрянского за рубеж их принял первый заместитель председателя ОГПУ Вячеслав Менжинский и напутствовал их на успешное выполнение задания правительства.
В декабре 1923 года разведчики отбыли из СССР в Палестину. Они прибыли в город Яффу, треть населения которого в то время составляли евреи. В Яффе Блюмкин вскоре открыл прачечную, которая стала штаб-квартирой нелегальной резидентуры ИНО ОГПУ.
Из Польши в Палестину прибыл человек, который впоследствии станет одним из выдающихся советских разведчиков. Им был Леопольд Треппер4. Во время войны 1941–1945 годов он будет руководить в Западной Европе организацией «Красная капелла».
О своем начальном периоде пребывания в Палестине Треппер писал «…Перед партией вскоре встал немаловажный вопрос: англичане категорически не хотели, чтобы у них под носом действовала компартия Палестины. Реакционные арабские организации, в свою очередь, помогали полиции выслеживать таких, как я. Нас было несколько сотен. Мы были преданы своему делу, полны отваги и не боялись ни подполья, ни лишений».
Открытых сведений о конкретной работе Блюмкина и Серебрянского в первой половине 1924 года не имеется. После Блюмкина резидентом стал Яков Серебрянский.
Как перед резидентом, перед Я. Серебрянским встала исключительная по сложности задача – создание глубоко законспирированной региональной агентурной сети, в первую очередь в боевом сионистском движении. И с этой задачей Яков справился: он сумел создать сеть из 30 нелегалов. Кроме того, в 1924–1925 годах Яков сумел привлечь к работе на советскую разведку несколько человек из бывших белогвардейцев, осевших в Палестине: А.Н. Ананьева, Ю.И. Волкова, Р.Л. Рачковского, Н.А. Захарова, А.Н. Турыжникова. После нелегального вывода их в СССР в 1927 году все они стали его надежными помощниками и в последующей разведывательно-диверсионной работе, составив ядро руководимой Серебрянским специальной группы.
В конце 1924 года в Палестину прибыла (на помощь супругу) Полина Натановна Серебрянская (супруга Якова Исааковича). Ее приезд был согласован в «инстанции». Полина была направлена по личному указанию начальника ИНО М. Трилиссера.
«Он пригласил Полину Натановну для беседы:
– Вам необходимо убыть к мужу, – сказал Трилиссер. – Ему трудно. Вам надо быть рядом с ним.
– Не поеду, боюсь.
Несколько затянувшаяся беседа Серебрянской и Трилиссера закончилась довольно просто. После уговоров и объяснений Трилиссер положил свою руку на ладонь Серебрянской и мягко, но твердо сказал:
– Ну вот что, Полина Натановна. Или вы поедете к мужу, или вам придется положить на стол партийный билет.
Для нее, члена партии с 1921 года, сотрудницы Краснопресненского РК партии, это было просто немыслимо, и она поехала и была с мужем в Палестине, Франции, Германии, США, Бельгии, везде была его помощницей в трудной и необходимой для страны ответственной работе»5.
В декабре 1925 года Серебрянский был отозван в Москву. О его первой командировке мало что известно. Однако следует отметить, что руководство ИНО ОГПУ в целом было довольно результатом работы Серебрянского. Этому свидетельствует назначение Якова Исааковича нелегальным резидентом в Бельгию.
Во второй половине 1926 года под контролем председателя ОГПУ Менжинского создается Особая группа (ОГ), предназначенная для выполнения архиважных оперативных, диверсионных, военных и политических заданий, в том числе и стратегического характера. ОГ была сверхзасекречена (ее создание не оформлялось приказом, то есть, по сути, она была нелегальной даже внутри ОГПУ). О существовании ОГ знали только Сталин, Менжинский и Пятницкий. Предположительно, информацией располагал также начальник ИНО ОГПУ Меер Трилиссер.
Руководство группой осуществлял лично Менжинский. Одной из приоритетных задач группы было уничтожение политических противников СССР, в первую очередь из числа русских эмигрантов и перебежчиков.
В указанный период главную роль в проведении тайных операций против СССР играл начальник Боевого отдела Русского общевоинского союза (РОВС) генерал А.П. Кутепов.
Одним из первых оперативников Особой группы и будущим руководителем специальных операций стал Сергей Михайлович Шпигельглас. О нем несколько слов.
Сергей Михайлович Шпигельглас (1897–1940) родился в местечке Мосты Гродненской губернии в семье бухгалтера. В 1914 году окончил реальное училище в Варшаве и поступил на юридический факультет Московского университета. Владел польским, немецким, французским языками. Участвовал в революционном движении, подвергался аресту.
В 1919 году Сергей Михайлович вступил в РКП(б). Работал в Вологде под началом особоуполномоченного ВЧК М.С. Кедрова. В 1919–1920 годах в составе оперативных групп выезжал в различные области Южной, Западной и Центральной России.
«Тов. С.М. Шпигельглас состоял сотрудником Особого отдела и членом фракции РКП(б), проявив себя честным и заслуживающим доверия работником», отмечалось в служебной характеристике за февраль 1920 года. В 1921 году Шпигельглас был переведен на службу в Белорусскую ЧК.
В 1922 году стал сотрудником ИНО ОГПУ. Вскоре Ф.Э. Дзержинский направил его в специальную командировку в Монголию. В его задачу входило оказание помощи в работе по выявлению и пресечению деятельности эмигрантских белогвардейских формирований. Используя приобретенную агентуру, Сергей Михайлович информировал ИНО ОГПУ как об обстановке в Монголии, так и о планах японских и китайских милитаристских кругов на Дальнем Востоке.
Весной 1926 года Шпигельглас был назначен помощником начальника ИНО ОГПУ. Сергей Михайлович неоднократно выезжал за рубеж, но о большинстве его командировок практически ничего не известно.
8 февраля 1927 года Серебрянский вернулся из бельгийской командировки в Москву. Все материалы о его работе в Бельгии до сих пор (на май 2011 г.) засекречены. Следует только отметить, что работа оказалась результативной. Это подтверждается новым назначением – нелегальным резидентом ИНО в Париже.
К тому времени Серебрянский стал членом РКП(б), что сыграло свою роль при отборе его кандидатуры в Особую группу, в которую входило не более пяти человек.
Перед Серебрянским была поставлена задача по созданию во франции независимой от ИНО агентурной сети. В этой связи в 1927 году привлеченные Серебрянским к сотрудничеству в Палестине А.Н. Ананьев, Ю.И. Волков, Р.Л. Рачковский (Эске), Н.А. Захаров и А.Н. Турыжников были выведены в СССР и по решению властей получили советское гражданство.
В это время нелегальный резидент ИНО в Париже Яков Серебрянский получает задание обратить самое пристальное внимание к сбору информации о деятельности РОВС, в том числе используя возможности одной из нелегальных ячеек Особой группы. Большими усилиями Серебрянскому удалось наладить получение важной разведывательной информации. Ведь недаром 18 декабря 1927 года Яков Исаакович был награжден именным боевым оружием, пистолетом браунинг и грамотой ОГПУ.
В СССР в конце 1920‐х годов усилились разногласия в рядах правящей партии. Член президиума Центральной контрольной комиссии А.А. Сольц в 1927 году заявил, что ОГПУ, возможно, придется арестовать оппозиционеров ОГПУ во главе с Троцким. Один из троцкистов, бывший командующий МВО Н.И. Муралов, в частном разговоре сказал, что при таком накале внутрипартийной борьбы дело может дойти до перестрелки. Военно-политическое руководство СССР использовало сложившуюся ситуацию для ужесточения карательной политики разгрома в ноябре – декабре троцкистско-зиновьевской оппозиции. 25 февраля 1927 года была введена в действие печально знаменитая 58‐я статья УК, а 21 ноября принимается решение о приведении в исполнение смертных приговоров в течение трех (!) часов.
Тем временем в Европе тоже произошли заметные события. Генерал Кутепов А.И. возглавил РОВС 29.07.1928 года. А в июне 1938 года было подписано соглашение между РОВС и румынской армией. Кутепов собирался сформировать в Румынии стрелковый корпус из эмигрантов.
В апреле 1929 года по решению 16‐й партийной конференции РКП(б) была объявлена партийная чистка, которую «Дядя Яша» прошел успешно.
Эта политическая акция преследовала три главные цели:
– исключение из партии или значительное понижение влияния нелояльных Сталину и его линии партийных функционеров;
– подавление местнических и сепаратистских настроений, обеспечение безусловной власти центра над периферией;
– снятие социальной напряженности в обществе путем наказания «разложившихся» коммунистов.
Как уже отмечалось, по распоряжению Менжинского Яков Исаакович возглавил Особую группу при председателе ОГПУ. Среди людей посвященных она неофициально именовалась тогда как «Группа Яши». За границей Особая группа действовала исключительно нелегально. Опиралась она только на агентов, рекомендованных Коминтерном или завербованных членами группы, – это позволяло действовать практически автономно. О существовании группы даже в ОГПУ никто не знал!
На рубеже 1929–1930 годов планомерная работа по обучению нелегальных партизанских и диверсионных (линия «Д») кадров РККА ОГПУ и Коминтерна вышла на качественно новый уровень.
Планом предусматривалось несколько направлений. Одно из них заключалось в подготовке специальных заградительных команд, способных разрушать транспортные коммуникации в западных областях СССР.
Именно на этой работе началось профессиональное становление одного из наиболее заслуженных теоретиков и практиков диверсионной работы Ильи Григорьевича Старинова6.
В своей книге «Записки диверсанта» Старинов пишет: «Работа связана с укреплением приграничной полосы. Нам предстоит обследовать железнодорожные участки с Польшей, Румынией, подготовить их к минированию и разрушению в случае внезапного вражеского нападения на нашу страну.
В конце 1929 года подготовка к устройству заграждений на границе была завершена. В Украинском военном округе подготовили более 60‐и специальных подрывных команд общей численностью 1400 человек. Заложили в тайники десятки складов с минновзрывными средствами.
Для устройства заграждений и проведения диверсий были изданы соответствующие Наставления. В них подробно излагалось, как производить повреждение железнодорожного пути, мостов и других объектов на железных дорогах. Определялись варианты разрушения и порчи железнодорожных объектов в зависимости от того, на какой срок желательно вывести их из строя. Все расчеты сил и средств производились для полного и частичного разрушения».
Вот так четко излагал И.Г. Старинов те мероприятия, которые, к сожалению, не были доведены до логического завершения. Война с Германией вскрыла просчеты тех лиц, которые были ответственны за осуществление мер по обеспечению государственной безопасности нашей страны – Советского Союза.
Начиная с 1929 года на территории Белорусского, Украинского, Ленинградского и Московского военных округов работали специальные школы по подготовке партизанских кадров. Во второй половине 1929 года одной из главных задач Особой группы Я. Серебрянского стала организация специальных операций за рубежом, направленных против наиболее злостных врагов СССР, а также изменников Родины. В первую очередь это касалось РОВС, члены которого не прекращали террористической деятельности. Кутепов по-прежнему забрасывал в СССР боевиков для покушения на Сталина, Бухарина, Крыленко, Менжинского и др. руководящих работников ВКП(б) и ОГПУ.
В этих условиях Сталин приказал действовать против РОВС на опережение, «взять врага на замахе».
Чтобы предать Кутепова показательному судебному процессу планировалось два варианта действий: 1. Выманить его на территорию CCCP; 2. Похитить его во Франции и доставить в Советский Союз.
Но в это время в Москве произошли неординарные события. 27 октября 1929 года М. Трилиссера, обвинившего Генриха Ягоду7 в сочувствии «правому уклону» в ВКП(б), освободили от должности начальника разведки. Новым начальником внешней разведки был назначен С.А. Мессинг8. А в декабре 1929 года при попытке ареста был убит очередной боевик РОВС П.М. Трофимов. В этой связи было принято решение ускорить операцию против Кутепова.
В январе 1930 года в Париж прибыл Яков Серебрянский со своими сотрудниками Р.Л. Рачковским (Эске) и А.Н. Турыжниковым. Они должны были подготовить запасный вариант похищения Кутепова, если не получится выманить его в СССР.
Первая личная встреча Кутепова с «гостями из СССР» состоялась 17 января 1980 года. Сотрудники ИНО предложили направить в Советский Союз несколько групп офицеров РОВС для подготовки восстаний весной 1930 года. Однако на следующий день один из «гостей из СССР», де Роберти, оставшись наедине е Кутеповым, сообщил генералу, что они с Поповым действуют по заданию ОГПУ и целью чекистов является похищение руководителя РОВС и доставка его в СССР.
Удивительно, но Кутепов не предпринял никаких мер для обеспечения своей безопасности и даже на назначенные ему встречи ходил без охраны. Это «гусарское» игнорирование опасности и сыграло с ним довольно злую шутку.
В числе секретных агентов Серебрянского был генерал П.П. Дьяконов9. В 1924 году этот человек лично обратился в советское полпредство в Лондоне с предложением о сотрудничестве. «Настоящим заявляю, – писал он, – что, будучи в прошлом человеком, враждебно настроенным по отношению к советской власти, в настоящее время я решительно изменил свое отношение к ней. Желая доказать свою преданность Советскому правительству, я добровольно и сознательно беру на себя обязательство быть осведомителем Советского правительства о деятельности правых (антисоветских) партий.
…Все директивы, мною полученные в связи с моей работой, обязуюсь исполнять точно и своевременно. О своей деятельности и получаемых мною заданиях обязуюсь хранить полное молчание.
Лондон, 26 мая 1924 года. Павел Павлович Дьяконов».
26 января 1930 года Кутепов планировал быть в церкви на панихиде по усопшему барону Каульбарсу. Церковь находилась рядом с его домом и он решил пойти пешком.
Накануне, 25 января, он получил записку от Дьяконова с предложением о встрече, которая планировалась на трамвайной остановке по улице Сэвр. К тому времени оперативная группа Серебрянского находилась в готовности номер один. Когда Кутепов подошел к месту встречи, его остановил одетый в униформу полицейский (им был агент Особой группы). Он обратился к генералу со словами:
– Господин Кутепов? Мы из полиции. Вам срочно придется проехать с нами в префектуру. Вопрос крайне важный и не терпит, к сожалению никаких отлагательств.
Генерал заколебался: с чего бы это парижская префектура приглашает его к себе столь странным способам? Ведь РОВС пытался поддерживать с ней добрые отношения.
Видя его сомнения, двое мужчин в штатском представились сотрудниками полиции, «усадили» генерала в авто. Машина мгновенно рванула с места.
После того как жена Кутепова заявила о его исчезновении, французская полиция начала расследование, но по горячим следам ничего установить не удалось. По предположению, выдвинутому французскими историками Р. Фалиго и Р. Коффером, дивизионный комиссар Прето и комиссар Синьяс (агенты ОГПУ) делали все для того, чтобы запутать работу следственной группы.
Дальнейшая судьба Кутепова точно неизвестна. Несмотря на все усилия, криминальная полиция так и не обнаружила генерала, и даже награда в 100 тысяч франков, обещанная РОВСом за помощь в розыске Кутепова, успеха не принесла.
В среде русских белогвардейцев в Париже исчезновение Кутепова вызвало состояние, близкое к панике. Среди руководства РОВС начались взаимные недоверия и обвинения. И только спустя несколько десятилетий тайна исчезновения генерала несколько прояснилась. На месте встречи с Кутеповым в автомобиле находились Я. Серебрянский и Сергей Пузицкий. «Сотрудники полиции», втолкнувшие Кутепова в авто, являлись французами из числа боевиков-коминтерновцев Особой группы. Полицейским был либо французский коммунист Морис Онель, либо его брат, владелец гаража в пригороде Парижа.
В такси находились сотрудники Серебрянского Турыжников и Рачковский, готовые отсечь возможное преследование.
О дальнейшей судьбе Кутепова имеются как минимум три версии. Согласно первой, Кутепов был доставлен на советский пароход «Спартак» и скончался по пути в Новороссийск от сердечного приступа. Согласно второй, в автомобиле генералу был сделан укол хлороформа, от которого у него не выдержало сердце. По третьей версии, М. Онель, умирая, рассказал французскому историку Ж. Элленстайну, что в похищении Кутепова принимал участие его брат, переодетый в форму полицейского, и при борьбе в автомобиле он ударил генерала ножом. Удар оказался смертельным. По второй и третьей версиям, тело Кутепова тайно захоронили в пригороде Парижа.
6 марта 1930 года Я. Серебрянский был награжден орденом Красного Знамени «за отличие в бою против врагов Социалистического Отечества, за исключительную отвагу в борьбе против контрреволюции» – так руководство СССР оценило операцию по похищению генерала Кутепова.
В самом ОГПУ в то время складывалась весьма непростая ситуация.
25 июля 1931 года С.А. Мессинг был освобожден от должности начальника разведки. Вместо него в августе 1931 года начальником внешней разведки был назначен А.Х. Артузов (Фраучи), его заместителем – М.С. Горб, помощником – А.А. Слуцкий.
После возвращения в СССР Серебрянский продолжал привлекать в Особую группу наиболее талантливых сотрудников, уже проявивших себя на нелегальной работе в рамках спецслужб Коминтерна или ИНО ОГПУ. Тогда же, в 1931 году, Серебрянский привлек к сотрудничеству В.Г. Фишера, более известного многим читателям как Рудольф Иванович Абель.
В 1931 году Фишер (как родившийся в Англии) вместе с женой Е. Лебедевой получили английские паспорта, и разведчик был направлен в командировку в Норвегию, где и находился до 1935 года.
Дороги Фишера впоследствии пересекутся с дорогами Л.Л. Никольского. Лев Лазаревич также стал разведчиком Особой группы в 1931 году. Его настоящее имя – Фельдбин Лейба Лазаревич, но в историю разведки он вошел как Александр Михайлович Орлов (1895–1973). Впоследствии стал невозвращенцем, проживал в США и там он, его жена и больная дочь ушли из жизни.
Еще одним сотрудником Особой группы, по всей вероятности, являлся Арнольд Генрихович Дейч (1904–1942), служивший в ИНО под псевдонимом Стефан Григорьевич Ланг.
В ноябре 1942 года Дейч со своей оперативной группой следовал на танкере «Донбасс» в служебную командировку в Южную Америку. В Атлантике танкер был атакован фашистскими самолетами, после чего затонул. Таким образом, судьба танкера «Донбасс» оказалась и судьбой легендарного советского разведчика-нелегала Арнольда Дейча.
В 1932 году в рамках поставленной задачи Серебрянский нелегально выезжал в США. По итогам этой командировки он был награжден знаком Почетный работник ВЧК – ГПУ (№ 520).
Для деятельности Особой группы и для развития линии «Д» в РККА и Коминтерне 1933 год был достаточно успешным.
Но в целом военно-политическая ситуация в мире ухудшилась. В Азии это было связано с экспансией Японии в Китае, а в Европе с политическим изменением положения в Германии, где к власти пришли нацисты. Это подтолкнуло СССР к принятию военно-политического решения о создании на базе ряда нелегальных резидентур, действовавших в Австрии, Германии, Италии, Франции, Китае и других странах, особого нелегального аппарата в случае войны для организации террористических актов против лидеров антисоветских организаций.
В том же 1933 году Серебрянский становится заместителем директора Международной Ленинской школы (МЛШ). 21 июля 1933 года в кабинете Иосифа Пятницкого состоялось закрытое совещание Политсекретариата ИККИ, на котором были рассмотрены предложения Серебрянского об изменении системы обучения в МЛШ.
По окончании Первой мировой войны большинство политических и военных деятелей ведущих стран не оценили по достоинству боевой опыт небольших разведывательно-диверсионных воинских формирований. Кроме СССР, только в Германии адекватно оценили возможности спецназа и вели целенаправленную подготовку специалистов «малой войны».
После поражения в войне немецкие специалисты сохранили хорошие оперативные связи и многочисленную агентурную сеть. Практически все ведущие политические организации Веймарской республики имели свои военизированные структуры. Этому способствовали массовый рост патриотических настроений в обществе, наличие большого числа ветеранов Первой мировой войны, имеющих опыт нетрадиционных боевых действий, появление организаций, члены которых стремились к возрождению могущества Германии.
По условиям Версальского договора, Германии запрещалось вести разведывательную работу. Однако уже в сентябре 1919 года в составе Войскового управления, под которое замаскировали «ликвидированный» Генштаб, был образован орган военной разведки и контрразведки – абвер (Abwehr).
Шеф военной разведки кайзеровской Германии Вальтер Николаи полагал, что прекращение военных действий в Европе в 1918 году не привело к окончанию тайной войны, которая продолжилась, к сожалению, и в мирное время.
Далее следует отметить, что украинские националисты находились под плотной опекой абвера. С 1923 и до 1928 года Украинская военная организация в обмен на свои услуги получила от спецслужб Веймарской республики свыше двух миллионов марок, оружие и взрывчатку. В 1929 году Коновалец возглавил Организацию украинских националистов (ОУН). В одном из своих писем к митрополиту Андрею Шептицкому писал: «Пусть сегодня мы служим немецким властям. Но завтра будет надежда, что с их помощью и под их руководством мы обретем собственную государственность».
С 1933 года в ОУН – УВО действовали специальные курсы и школы подготовки боевиков к ведению тайной войны. Для руководства деятельностью националистов на территории Западной Украины был создан специальный орган ОУН – Краевая экзекутива (КЭ). Постепенно этот орган под руководством С.А. Бандеры стал фактически неподотчетным ОУН и превратился в самостоятельную организацию.
Оуновцы активно действовали не только против Польши, но и против Советского Союза. Более того, они пытались совершать террористические акты против официальных советских представителей и на территории третьих стран.
Органы госбезопасности СССР вели против оуновцев нелегкую и жестокую борьбу. Чекисты неоднократно пресекали террористические акты. Например, осенью 1933 года была сорвана попытка покушения оуновцев на наркома иностранных дел СССР М.М. Литвинова, которое должно было произойти во время его пребывания в США. Благодаря действиям нелегального резидента ИНО ОГПУ И.Н. Каминского и легального резидента ИНО в США Б.Ш. Эльмана преступный план был раскрыт. Переговоры Литвинова с президентом США Ф.Д. Рузвельтом прошли успешно, и 18 ноября 1933 года между СССР и США были установлены дипломатические отношения.
Однако действовать на опережение советской разведке удавалось не всегда. 21 октября 1933 года в консульстве СССР во Львове боевик ОУН Н. Лемек совершил теракт против советского разведчика А. Майлова, работавшего в Польше под дипломатическим прикрытием. На одном из приемов террорист в упор расстрелял его из пистолета.
После этого в органах госбезопасности началась разработка активных мер по нейтрализации террористических актов оуновцев. Именно в это время сотрудником ИНО ОГПУ становится П.А. Судоплатов, в будущем коллега, а затем и начальник Я.И. Серебрянского.
После того как 30 января 1933 года президент Веймарской республики Пауль фон Гинденбург назначил Адольфа Гитлера рейхсканцлером, в Германии начался рост численности НСДАП, а также ее штурмовых и охранных отрядов. В начале 30‐х годов в вольном городе Данциге состоялась секретная встреча президента данцигского сената Г. Раушнинга, начальника городской тайной полиции А. Ферстера и А. Гитлера. Последний, как вспоминал Раушнинг, заявил о будущей войне следующее:
«Нужен новый способ ведения войны… Совершенно новый. Стратегия должна быть такой, чтобы она позволила победить врага его же собственными руками… А для этого нужны надежные люди, которые не надевая военной формы сумеют проникнуть всюду и в нужный момент забрать в свои руки все ключевые пункты во вражеских столицах, во всех органах, куда мы будем готовы проникнуть с оружием в руках.
Когда я начну войну… я сделаю так, что мои войска однажды появятся средь бела дня прямо на улицах Праги или Варшавы, Парижа или Лондона. На них будет чешская, польская, французская или английская форма. Они войдут в здания Генштаба, министерства, парламента. В течение немногих минут Франция ли, Польша ли, Австрия или Чехословакия окажутся лишенными своих руководителей. Все политические лидеры будут обезврежены». События Второй мировой войны полностью подтвердили все вышесказанное.
В 1934 году при РОВС была создана военизированная молодежная организация «Белая идея» (ОБИ) под руководством капитана В.А. Ларионова. Программа подготовки боевиков включала в себя стрельбу, бокс и военную подготовку.
Тем временем в органах госбезопасности СССР произошла очередная глобальная перестройка. 10 мая 1934 года скончался В.Р. Менжинский, а ровно через два месяца, 10 июля, постановлением ЦИК СССР был образован Народный комиссариат внутренних дел СССР (НКВД) СССР, включивший аппараты ОГПУ и НКВД РСФСР. Наркомом был назначен Г.Г. Ягода. На базе ОГПУ было создано Главное управление государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР. Его куратором стал Я.С. Агранов.
Внешнюю разведку в ГУГБ, как и ранее, осуществлял Иностранный отдел под руководством А.Х. Артузова. С мая 1934 года Артузов по совместительству был назначен на должность заместителя начальника IV (разведывательного) Управления штаба РККА, до мая 1935 года он фактически сидел на двух стульях. Основную часть работы в ИНО вел заместитель начальника отдела А.А. Слуцкий.
После образования НКВД СССР, 13 июня 1934 года, «Группа Яши» была подчинена наркому внутренних дел и получила официальное название: Специальная группа особого назначения – СГОН. Группа была наглухо засекречена и опиралась исключительно на собственную агентуру.
1 января 1935 года руководителем абвера был назначен кадровый разведчик, капитан первого ранга Фридрих Вильгельм Канарис. Одним из первых его шагов было назначение на пост советника по партизанским операциям капитана Теодора фон Хиппеля, ветерана специальных подразделений, воевавших в Африке под руководством Пауля Леттов-Форбека. По линии СС в феврале 1937 года в Германии было создано Главное управление по работе с этническими немцами в соседних с Германией странах. В задачу управления входило создание в сопредельных странах агентурных сетей, проведение активной подрывной деятельности против правительств тех стран, территории которых подлежали включению в состав Третьего рейха.
Летом 1934 года руководство ИНО ГУГБ приняло решение о внедрении в среду украинских националистов П.А. Судоплатова.
«Слуцкий, начальник ИНО, – вспоминал Судоплатов, – предложил мне стать разведчиком-нелегалом для работы за кордоном. Сначала мне показалось это нереальным. Опыта работы за границей у меня не было, ничего я не знал об условиях жизни на Западе да и знания немецкого языка у меня равнялись нулю. После некоторых раздумий я дал согласие. Сразу приступил к изучению немецкого языка. Опытные инструкторы обучали меня также приемам рукопашного боя и владению оружием. Исключительно полезными для меня были встречи с заместителем начальника ИНО С.М. Шпигельгласом. У него был большой опыт работы за границей в качестве нелегала – в Китае и Западной Европе».
Куратором и наставником Судоплатова стал опытный разведчик Петр Яковлевич Зубов. В 1931–1933 годах – оперативник легальной резидентуры ИНО ОГПУ в Париже.
«В 1933–1934 годах я работал в спецотделе РУ РKKA под руководством М.Ф. Сахновской (1897–1937), – вспоминал И.Г. Старинов. Она член РКП(б). Окончила Военную академию РKKA. Репрессирована. Расстреляна. Это была опытная, энергичная, мужественная женщина, награжденная в числе первых орденом Красного Знамени. За сравнительно небольшой промежуток времени мне удалось подготовить две группы китайцев и ознакомить партийное руководство некоторых зарубежных стран – Пальмиро Тольятти, Вильгельма Пика, Александра Завадского и других – о применении минной техники».
В январе 1934 года начальник Штаба РККА А.И. Егоров издал директиву о создании штатных диверсионных подразделений в Красной армии. Существование спецназа было строго засекречено. Об этом формировании ничего не знали в четвертом Управлении РККА. Личный состав в спецназ отбирался из бойцов, прослуживших не менее двух лет и после тщательной спецпроверки. Обучение велось по самым высоким стандартам. К 1935 году такие подразделения были практически во всех дивизиях на границе с Прибалтикой, Польшей, Румынией и на Дальнем Востоке. На территории сопредельных государств сотрудники нелегальных резидентур создавали опорные базы для диверсантов. В создании таких баз в Европе участвовали и оперативники «Группы Яши».
29 ноября 1935 года Серебрянскому было присвоено специальное воинское звание старший майор госбезопасности, что соответствовало армейскому воинскому званию «комдив» (первоначально две золотые звездочки, а с 1937 года – два ромба в петлицах).
В 1934–1936 годах Серебрянский, побывавший в спецкомандировках во Франции, Китае, Японии, значительно укрепил нелегальную сеть резидентур. Резидентуры СГОН были на Балканах, в Германии, Палестине, Прибалтике, Румынии, Скандинавии, США, Франции и на оккупированной японцами территории Китая.
В составе шестнадцати разведывательно-диверсионных резидентур СГОН насчитывалось около 220 человек.
Осенью 1936 года состоялась первая встреча Я. Серебрянского и Павла Судоплатова.
В 1934–1936 годах в составе СГОН появились новые личности, в частности Э.Ф. Волльвебер, А.И. Сыркин (Бернари), В.Я. Сыркина, Г.Н. Косенко. Деятельность «Группы Яши» постепенно набирала обороты, а вот многие программы подготовки спецкадров с 1934 года стали постепенно сворачиваться либо консервироваться.
«Именно в столице, – вспоминает И.Г. Старинов, – я вдруг обнаружил, что подготовка к будущей партизанской войне не расширяется, а постепенно сворачивается».
17 июля 1936 года в Испании разразилась Гражданская война. 22 июля 1936 года Франсиско Франко, возглавивший мятеж после гибели в авиакатастрофе генерала Хосе Санхурхо-и-Саканеля, обратился к правительствам Германии и Италии с просьбой оказать военную помощь. В свою очередь премьер-министр Испании Хосе Хираль обратился с просьбой о помощи к правительству Франции. Правительство Леона Блюма заявило от нейтралитете Франции и запретило ввоз в Испанию вооружения и иной другой продукции.
Гитлер и Муссолини в срочном порядке направили в Марокко (резиденция Франко) 20 транспортных самолетов «Юнкерс-52» и 12 бомбардировщиков «Савойя-81». Началась переброска на Пиренейский полуостров Иностранного легиона и Африканского корпуса мятежников. 20 июля 1936 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение направить руководителем аппарата НКВД в Испанию А.М. Орлова.
В конце августа в Испанию прибыли сотрудники советского посольства во главе с послом М.И. Розенбергом, генеральным консулом в Барселоне В.А. Антоновым-Овсеенко и торгпредом А.К. Сташевским. Вместе с ними прибыли и первые военные советники. Главным военным советником был назначен начальник РУ РKKA Я.К. Берзин, военным советником КПИ по линии Коминтерна – Манфред Штерн (1896–1954), работавший в Испании под псевдонимом Эмиль Кребер.
В сентябре премьер-министром и одновременно военным министром правительства Народного фронта стал социалист Франсиско Ларго Кабальеро. Он обратился к руководству СССР с просьбой об оказании военной помощи. Первые пароходы с военной техникой (танки Т‐26, самолеты СВ, И‐15), оружием и советскими специалистами прибыли в порт Картахена в октябре 1936 года.
Сотрудники «Группы Яши» также участвовали в поставках оружия в Испанию. Они «по заказу» некоей нейтральной страны Хиджас10 закупили у французской авиационной фирмы «Девуатин» 20 новых истребителей D.500/D.510.
В ноябре 1936 года по плану, разработанному Серебрянским, группе секретных сотрудников под руководством оперативника СГОН Б.М. Афанасьева удалось похитить часть архива Международного секретариата троцкистов в Париже. Эта операция была проведена с помощью агента М. Зборовcкого11. Он был внедрен в окружение сына Л.Д. Троцкого – Льва Седова. После удачного завершения операции ящики с документами были переданы легальному резиденту ИНО в Париже Г.Н. Косенко (Кислову), а затем дипломатической почтой отправлены в Москву. Документы архива позволили советской разведке развернуть в западной прессе пропагандистскую кампанию, значительно подорвавшую авторитет Л. Троцкого.
31 декабря 1936 года Я. Серебрянский был удостоен ордена Ленина «за особые заслуги в деле борьбы с контрреволюцией».
Тем временем гражданская война в Испании набирала обороты. Военно-политическое руководство Германии, Италии и СССР преследовало каждое свои цели. Стороны стремилась вынести как можно больше пользы из сложившейся ситуации, чтобы сполна реализовать свои политические и военные интересы.
Полномочия А.М. Орлова как представителя НКВД в Испании были весьма широкими. Они распространялись и на разведку, и на контрразведку, и на партизанские операции. Но одной из главных задач было создание тайной полиции по советскому образцу для борьбы с политическими противниками республиканского правительства. Именно эта деятельность А.М. Орлова вызывала недовольство и ненависть в рядах тех, кто при умелой и тонкой игре мог бы стать союзником в борьбе с франкистами.
По утверждениям предателя Кривицкого, в марте 1937 года генерал Берзин направил военному комиссару К. Ворошилову доклад. Берзин сообщал о возмущении и протестах по поводу репрессивных мер НКВД, высказываемых республиканцами. В докладе отмечалось, что агенты НКВД компрометируют свою власть излишним вмешательством во внутренние дела страны и шпионажем в правительственных кругах. Берзин заключал свой доклад требованием немедленного отзыва Орлова из Испании.
Возможно, именно этот доклад Я. Берзина стал впоследствии одним из факторов недовольства руководства НКВД деятельностью Орлова.
В 1937 году Лев Седов, полностью разделявший политические взгляды своего отца (Л.Д. Троцкого), приступил к работе по организации I съезда IV Интернационала, который должен был открыться летом 1938 года в Париже. После получения этой информации в Москве было принято политическое решение о похищении Седова и доставке его в Советский Союз. Возможно, Сталин планировал использовать Седова как заложника при «торге» с Троцким. Подготовка и проведение этой операции были поручены Я. Серебрянскому, находившемуся в тот момент во Франции.
Однако похищение Седова так и не состоялось. В феврале 1938 года он умер после операции по удалению аппендицита. Правда, некоторые историки считают, что Седов был отравлен сотрудниками группы Серебрянского. Документальных подтверждений этому нет.
С учетом испанского опыта летом 1937 года при CГОHе начала работу спецшкола по подготовке разведчиков-нелегалов диверсионного направления. Руководил школой лично Я. Серебрянский. Многие из выпускников в годы Отечественной войны стали крупными специалистами по диверсиям в тылу врага. Один из них – К.К. Квашнин (1913–2007). Константин Константинович проходил подготовку в 1937–1938 годах. С 1939 года в НКВД. С началом войны помощник начальника инженерной службы ОМСБОН НКВД. В апреле – июне 1944 года был в Югославии у партизан Й.Б. Тито. С 1967 года на научной работе в МЭИС.
«В середине 1937 года, – рассказывал Квашнин, – меня через партком института пригласили в НКВД. В назначенный день и час я прибыл на Лубянку. В кабинете меня встретил высокий, стройный, почти спортивной выправки человек в военной форме с двумя ромбами в петлицах. Он поздоровался со мной и неожиданно спокойно, почти добрым голосом представился – Серебрянский. В ходе беседы сказал, что есть решение партии об укреплении органов госбезопасности и готов ли я выполнить такое решение.
Для меня, коммуниста, ответ был однозначным: конечно, да. С этого момента началась новая веха в моей жизни. Яков Серебрянский для меня был первым человеком среди замечательной плеяды советских разведчиков, о которых говорят, что это люди «широко известны в узком кругу». И это действительно так. Чем меньше известно об их реальных делах – тем они талантливее.
Ко времени вызова меня к нему… Серебрянский – это уже имя, уважение, авторитет. Его лично знал Сталин.
Лучшую характеристику как человеку, мне кажется, он дал себе сам. Однажды его после первого освобождения из заключения в коридоре дома № 2 на Лубянке встретил молодой сотрудник, бывший его воспитанник Павел: и, вероятно от неожиданности поздоровался и сказал: «А вы умный человек, Яков Исаакович». На что Серебрянский ответил: «Паша, мало быть умным, надо быть честным».
Вот так тепло и уважительно отозвался Константин Константинович о Якове Исааковиче Серебрянском.
Серебрянский, вероятно, был одним из тех руководителей разведки НКВД, которые уже в 1937 году начали готовить кадры на случай войны.
В 1937 году А. Орлов начал подготовку коминтерновцев по плану «Новый набор». Планом предусматривались – отбор и обучение диверсантов (50—100 человек, немцы, итальянцы) из числа сотрудников интербригады. После обучения планировалось перебросить их в Германию, Италию и другие страны Европы, где они стали бы частью глубоко законспирированного агентурного резерва. Активное использование их планировалось в случае войны СССР с Германией, Японией, Италией. Однако этот план в 1938 году по ряду причин был свернут.
А вот другой секретный проект А. Орлова был успешно реализован. Отобранные кандидаты обучались на территории Испании в нелегальной разведывательной школе «Строительство». Существование этой разведшколы 7‐го отдела ГУГВ (или школы СГОН Я.И. Серебрянского) тщательно скрывалось от испанских властей, в отличие от лагерей, где велось обучение партизан и диверсантов.
После обучения лучшие из выпускников школы были признаны ценными кадрами. Их срочно вывели через Францию в Западную Европу, а затем они, получив разведывательные задания, разъехались по всему миру.
Учебный план «Строительства» контролировался лично Орловым, который стал «крестным отцом» для многих агентов. Данные о существовании разведшколы Орлова в Испании, как и имена завербованных ранее в Европе и Америке агентов, были секретом, который Орлов тщательно скрывал от американцев после ухода на Запад.
В школе Серебрянского проходили подготовку В. Феллендорф и А. Хесслер – оба впоследствии стали радистами берлинского отделения «Красной капеллы». В школе проходил подготовку гражданин США Моррис Коэн – Герой России. Он входил в агентурную сеть, которая помогала советской разведке добывать секреты создания американцами атомной бомбы. Выпускники школы работали не только в Испании. Под руководством Волльвебера в Германии, Дании, Норвегии, Франции и Швеции действовали диверсанты СГОН («Лига Волльвебера»). Они срывали поставки вооружения и военной техники для Франко. Костяк «Лиги» составляли немцы, бельгийцы, датчане, поляки, французы и шведы, входившие в клубы Интернационала моряков. Сам Волльвебер, перемещаясь из одной страны в другую, управлял проведением операций.
В «Лигу» входили около 20 хорошо подготовленных специалистов. Они изготовляли и устанавливали мины на судах, следовавших с военными грузами в Испанию. Только во Франции было заминировано 7 кораблей, впоследствии затонувших в открытом море. Каждое пятое судно, следовавшее в Испанию, было потоплено.
Следует заметить, что разведывательно-диверсионная деятельность «Группы Яши» была не единственным направлением ее работы. В числе личных врагов Сталина были перебежчики из числа лиц советских учреждений за рубежом, такие как Г.З. Беседовский, бежавший во Францию, или нелегальный резидент ИНО ОГПУ в Турции Г.С. Агабеков, бежавший в 1930 году из Стамбула в Марсель.
Агабеков был первым невозвращенцем, который не только предал Родину, но и опубликовал в 1931 году в Нью-Йорке книгу под названием «ОГПУ: русский секретный террор». Книга стала смертельным приговором для многих друзей Советского Союза. Только в Персии (Иран) в июле – августе 1932 года были арестованы более 400 человек; четверо из них были расстреляны. Кроме того, Агабеков сдал всю известную ему агентурную сеть на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и на Балканах. Многие разведчики были отозваны в Москву либо переходили на нелегальное положение. Тогда было принято решение о ликвидации предателя. Для этого в Париж отправились сотрудники Особой группы во главе с Серебрянским, но Агабеков, имевший большой опыт нелегальной работы и знавший методы работы своих коллег, сумел ускользнуть.
Возмездие настигло его в конце августа 1937 года. По версии западных историков, Агабеков был убит при переходе испано-французской границы; тело предателя сбросили в пропасть. Однако, по мнению П.А. Судоплатова, Агабеков был убит в Париже.
«Сообщалось, – писал Судоплатов, – что Агабеков исчез в Пиренеях на границе с Испанией. Но это не так. На самом деле его ликвидировали в Париже, заманив на явочную квартиру, где он должен был договориться о тайной сделке по вывозу бриллиантов, жемчуга и других ценных металлов, принадлежащих богатой армянской семье. Армянин, которого Агабеков встретил в Антверпене, был подставой. Он-то и заманил Агабекова на явочную квартиру, сыграв на национальных чувствах.
На квартире его уже ждал бывший офицер турецкой армии. Это был боевик, вместе с которым находился разведчик-нелегал Александр Коротков, позднее генерал, ставший начальником нелегальной разведки КГБ при СМ СССР. Турок убил Агабекова ножом, после чего тело в чемодане вывезли и сбросили в море. Труп так никогда и не был найден.
Была и третья версия, по которой Агабекова убили в Берлине. Так это или нет, но возмездие настигло предателя и совершенно не важно, каким был его конец. Ведь настоящая информация об операции по его ликвидации была строжайше засекречена.
В июле 1937 года во Франции бежал нелегал И.Г. Порецкий (Рейс, Рейсс), который направил письмо в Москву с критикой Сталина и проводимой им в Испании политики. Порецкий был крайне опасен, так как знал очень многое о нелегальных сетях ИНО ОГПУ в странах Западной Европы. Во Францию с заданием ликвидировать предателя прибыл С.М. Шпигельглас, а также сотрудники СГОН Б.М. Афанасьев и В.С. Правдин. 4 июля 1937 года приговор, вынесенный предателю был приведен в исполнение.
«Рейс, – писал Судоплатов, – вел довольно беспорядочный образ жизни, и агентурная сеть Шпигельгласа в Париже весьма скоро его установила. Ликвидация была исполнена двумя агентами: болгарином (наш нелегал) Борисом Афанасьевым и его зятем Виктором Правдином. Они обнаружили его в Швейцарии и подсели к нему за столик в маленьком ресторане в пригороде Лозанны. Рейс с удовольствием выпивал с двумя болгарами, выдавшими себя за бизнесменов. Афанасьев (Шарль Мартиньи) и Правдин (Франсуа Росси) инициировали ссору с Рейсом, вытолкнули его из ресторана и, запихнув в машину, скрылись. В трех километрах от ресторана они расстреляли его, оставив труп на дороге».