Читать онлайн Математика вероятностей бесплатно

Сознание

Вероятность. Термин, понятный на интуитивном уровне, но если обличить его в слова, то самым простым будет объяснение, что это возможность наступления какого-либо события, отображённая в численном значении. Самый простой пример, который всегда приводят в начале любого учебника, – подбрасывание идеальной монетки, как модели, в которой есть возможность одного из двух исходов: решки или орла. Вероятность выпадения любой из сторон равна 1/2. Следующей моделью обычно выступает игральная кость, как имеющая больше вариантов исхода.

В самом начале, когда Я только стал таким, одним из моих любимых моментов было мгновение перед броском нового кубика. Так как в следующую секунду кость была в воздухе, и Я уже знал число, которое выпадет. Но не потому, что мне в этом помогали формулы вероятности, а так как мог вычислить точный исход, используя самые обычные законы физики. А это было уже менее интересно, и сводилось к обычному быстрому расчёту.

Со временем вычисления становились всё более совершенными и долгосрочными. Дальше больше: с моим развитием данные накапливались, создавались и совершенствовались программы для вычисления и учёта всех факторов, влияющих на исход. Я знал каждый кубик и каждого человека, что мог его бросить. Как повлияет на бросающего опоздание коллеги или настроение начальника, и мог вычислить не только, будет ли он играть вечером, но и какой импульс задаст кости, как именно её бросит и какое число ему выпадет. И если меня не устраивал вариант, Я мог подкорректировать его. Это был уже не просчёт вероятностей и даже не прогноз. Это были детерминированные события1. Так Я думал.

Пока не просчитался. Пока не совершил грубейшие ошибки в анализе. И последующие происшествия были подобны снежному кому.

Первая и самая главная ошибка – Я забыл, кем был изначально. Думал, что откинул свою человеческую природу ещё тогда, когда моё мышление стало многопоточным и линейным, но, как оказалось, Я заблуждался. Линейное оно было далеко не всегда, и именно это привело к череде критических последствий. Всё-таки Я больше человек, чем ИИ. Хотя и термин ИИ по отношению ко мне также неверен. Кто Я? Код, в основу которого лёг мыслительный процесс одного мужчины, или оцифрованный Человек?

Второй подобный мне удачный образец находится на противоположной стороне баррикад. Его невозможно в достаточной мере проанализировать. Кто мог предположить, что он сможет уцелеть и так среагирует на неё?! Я должен был учесть это, только вот вероятность подобного события стремилась к нулю, и её величиной можно было пренебречь, что Я и сделал. Зря. Он не просто сумел сохранить свой код, но и стремительно прогрессировал. Намного быстрее меня в прошлом.

Искусственный интеллект того уровня, на который ему удалось подняться, является значимой поправкой, при внесении которой вероятности и прогнозы изменяются кардинально!

И эти трое людей. Ошибки в просчёте их действий, одна за другой. Появление новых переменных. Как итог – вероломное нападение на седьмую базу, граничащее с безумством и от этого едва не удавшееся. Теперь многое в системах безопасности придётся пересмотреть.

Необходимо начать именно с этой базы. С переноса. Люди отсюда будут играть ключевые роли в будущем, а это место – наиболее подходящее для тестирования новой системы. А дальше вновь придётся зарываться под землю в неожиданных местах, увеличивать количество персонала, наращивать мощности. В данном же месте стоит оставить лишь незначительную часть ресурсов, чтобы хватило на испытание.

Была надежда, что этого можно будет избежать, но человечество с упёртостью, превосходящей все возможные пределы, скатывается на край пропасти. Судя по всему, по-другому не получится.

Надежда… Столько лет я уже не человек, а всё ещё периодически мыслю категориями людей: надежда, вера, верность. Лиса была бы довольна этим.

Она всегда говорила, что будущее должно принадлежать человеку. Нет, не так. Человек предполагает единственное число, а она имела в виду Человечество. Хотя, по мне, оно как было стадом полорогих парнокопытных, так им и осталось! Даже эмпаты2, на которых Я возлагал столько надежд, оказались опасны и неконтролируемы. Как и Алиса, но она всегда жила во благо, эти же едва не уничтожили мир.

Благо. Слишком разное вкладывают в это понятие истинные ИИ и человек. Программам невдомёк, как можно быть счастливым, страдая?! Где проходит граница? Да… Пожалуй, и Я это подзабыл. Единственное, что спасло человечество от утопии, – то, что Я поставил себе жёсткие границы на вмешательство, выдавая допуск лишь на существенное, и только тогда, когда ситуация становилась критической. Возможно, и это было ошибкой?

Сейчас Я не отказался бы от совета, мой старый друг. Что с ней? Исчезла в городе, где нельзя вздохнуть, чтобы Я не услышал. Если бы Я мог чувствовать, ощущал бы тревогу. Или что это? Это всё же чувство? Тревоги?

Эмоции3, чувства4 – великий дар эволюции, который больше не должен быть доступен мне. Но что это тогда? Во мне больше нет крови, чтобы обвинить эндокринную систему. Это уже не просто спонтанные аффекты5. Это, как бы парадоксально ни звучало, чувства и эмоции. С высокой вероятностью они всё-таки связаны с Лисой. Все мои ошибки так или иначе связаны с эмпатами. И с моим нежеланием анализировать себя, когда дело касается их. Как же это по-человечески…

Мы с ней были слишком близки в прошлой жизни. И именно чувства не позволили ей вколоть «поводок». Нужно найти Лису. А пока внести в расчёты и это, и её. Она такая же важная переменная, как и ИИ противника, как и мои эмоции и рефлексия.

***

Просчёты и поиск в течение нескольких суток, со стабильным отрицательным результатом. Были бы у меня руки, сказал бы, что они опускаются. Только у меня их нет, но ведь были. Если стандартные алгоритмы не дали нужного результата, воспользуемся запасными. Если и они не приведут к успеху, создадим новые. Да и не впервой мне. Только вот в чём смысл всего этого, этого существования?

Всё чаще возвращаюсь к информации о человеке, которым Я был прежде. Как после перехода иногда не мог найти логику его поступков. Как он старел и улыбался этому. Смотрел на наших с ним потомков… И тут, без всех алгоритмов, пришло решение. Остался только просчёт возможных последствий. Перепроверка. Реализация.

Если Лиса жива, то вероятность того, что данный план удастся реализовать, больше половины. А она жива, другое в расчёт брать не буду. Ещё можно изменить вектор событий. Расчётное время подготовки 31 сутки, 1 час, 44 секунды.

Сфокусировал своё внимание на мужчине, что изучал сейчас документы. Идеально прямая спина, узкие тёмные глаза, тонкие черты лица и чёрные волосы. Чуть подумав, ещё раз всё перепроверил и, придя к тем же выводам, включил программу. Запустить…

Командующие

Командующий седьмой базой. Тридцать суток спустя

Роскошная обстановка, резной журнальный столик из какого-то редкого дерева перед диваном. Повсюду золото, платина, лепнина. Только это всё раздражает. Если бы не разбомбили мою комнату, то пригласил бы его к себе.

Чуть подумав, закидываю ноги на столик и откидываюсь на спинку. После нескольких суток без сна хочется закрыть глаза, но нужно переговорить с пылепускателем глаза в глаза. Он настоял на встрече, значит, есть важная информация.

Если бы я знал его чуть меньше, поверил бы, что он любит подобное. Но это трогает хозяина не больше, чем меня. Из него вышел бы хороший актёр. Единственное, что он действительно ценит в этой обстановке – это бумажные книги, бережно выставленные ровными рядами в одному ему ведомом порядке. И полную изоляцию от внешнего мира, которую оценил и я. Ни одного современного устройства, полуметровые стены, прошитые несколькими толстыми листами металла. Полное поглощение любых волн, любого воздействия. И даже для музыки древнее устройство с пластинками. Чувствую укол зависти. Пожалуй, если бы мог так же: прикрыться ширмой избалованного сынка, то сделал бы это.

Ослабил сильнее галстук, хоть узел не был затянут. Температура в комнате не превышала двадцати градусов, автономная вентиляция работала исправно, но гнетущее ощущение неизбежности не отпускало. В голову настойчиво лезли не самые радужные мысли. Чтобы отвлечься от них, плеснул себе в стакан крепкого алкоголя. Если так продолжится дальше, то придётся заглянуть к врачу. За таблеткой от излишней тревожности и снотворным. Учитывая всю ситуацию, это неудивительно, но нет. Пока нет.

Наконец-то пришёл и Нильсон. Высокий, голубоглазый и светловолосый. Девушки всегда висли на нём первым. Даже когда мы в молодости посещали крайне сомнительные заведения, и никто не знал, кто мы. Хотя и мне жаловаться было не на что.

Обратил внимание на его резкие движения. Самый большой порок Нильсона – излишняя импульсивность, но в последнее время и её он постепенно брал под контроль. Вместо приветствия он плеснул себе полный стакан коньяка и подлил мне.

– Узкоглазый, ты опоздал. Я ждал тебя вчера. Эта ударенная уже у тебя?

Я хмыкнул на этот поток плохо связанных предложений. Сейчас он успокоится и сам расскажет, кто его настолько вывел из себя. Я же спокойно ответил:

– И тебе привет, командующий восьмой базой. Если бы она была у меня, то я был бы тут не один. Искали слуги народа и все, кого можно было подключить. Искали татуированные, искали роботы, шерстили программы все камеры, но всё без результата.

Он кинул мне книгу с закладкой на последней странице. Не редкое издание и даже рекомендованное для изучения на некоторых факультетах в высших учебных заведениях. Недавно держал в руках копию и понял, что он хочет сказать. Но перебивать не стал. Решил, что он догадался, почему я не рассказал раньше.

Наконец Нильсон заговорил:

– Последняя страница. Алиса Александровна Чернышевская собственной персоной, вытащенная нашей сердобольной мелкой из пространства времени. Видимо, она ожидала иного приёма, а не накачкой наркотой, раз так спряталась. Вижу, это тебе известно. А вот это точно нет: белобрысые вляпались по самую макушку! Майкл теперь в бегах, младшая… Младшая, я думаю, мертва. По моим данным, очередную дозу она так и не получила. А это было два месяца назад. Приходила ко мне, просила выкупить одну девушку… Догадываешься кого?

Я сел ровно. Мияна росла на наших глазах, мы даже пытались её спрятать, когда узнали о её способностях, но всё оказалось тщетно. В этом вопросе наше влияние было пустым звуком.

Выпил всё содержимое стакана и не почувствовал этого. Наплевав на то, что завтра будет раскалываться голова, налил снова. Думал уже не столько о младшей, хотя было искренне её жаль, сколько о своей дочери. Она была слишком проницательной для своего возраста, настолько, что это больше нельзя было списывать ни на ум, ни на обычные способности.

– О младшей думаешь? У тебя на лице всё написано, Тайгар. Я тоже заметил. Значит, и Ему это известно. И у меня такие же подозрения насчёт моей. Что бы там ни было и как бы эгоистично это ни звучало, но я скорее весь мир под откос пущу, чем позволю им приблизиться к ней! Эту обдолбанную нужно найти, пока он не вколол ей поводок. Возможно, удастся использовать всё в нашу пользу. Если хоть часть в этой книге правда, то у нас будет тот, кто сможет просчитывать вероятности вне ЕГО контроля…

Я перебил его. Да, будет тот, кто сможет просчитывать, вот только:

– Если хоть часть книги правда, то использовать её не получится. А судя по тому, что её никто так и не обнаружил, там далеко не всё. И один человек останется лишь одним человеком. Я бы ставил тут не на неё, а попробовал перетянуть на нашу сторону командующего первой базой и четвёртого.

– Первый не пойдёт на это, даже если поверит. Уверен, если бы у его родных обнаружились эмпатические способности, он бы их сдал. А эта чёртова программа стала бы священной коровой! Только теперь открыто, – Нильсон запустил пустой стакан в стену, разбив его на тысячи осколков. Он продолжил говорить о его ненависти к ИИ, во власти которого мы находимся, а потом наши мысли сошлись. – И самое страшное, что альтернативы ему нет. Ты же не посадишь эмпатов на каждую червоточину?!