Тихий омут и бестолочь

Читать онлайн Тихий омут и бестолочь бесплатно

Глава 1. Быт и будни

– Стас, вставай, – прохрипела Марина сонным голосом, наощупь отключая будильник.

Прежде чем встать, она попинала мужа, который только промычал что-то нечленораздельное. Это было вполне нормально для Стаса Иванова – просидеть почти до утра за компом, а потом прикидываться мертвым. Марина прекрасно знала, что нужно делать в таком случае. Она встала и громко включила радио, которое тут же наполнило их небольшую квартирку бодрой трескотней ди-джея.

– Маруууусь, – жалобно протянул Стас, зарываясь в одеяло.

– Ночью надо спать, – беспощадно выдала она и пошла на кухню варить кофе.

Обычно Марина еще и бутерброды резала для Стаса, а в выходные даже могла изобразить на сковородке омлет, но сегодня ей было лень. Марина уже неделю шаталась вечерами по квартире в новой развратной сорочке, но ее муженек был настолько увлечен танковыми боями, что не замечал этого. Или делал вид, что не замечал. Это жутко бесило Марину, которая в свои двадцать восемь лет чувствовала себя на все сто, древней старушкой.

– Обойдется без завтрака. Я же как-то обхожусь без секса, – пробормотала она себе под нос, выключая газ под туркой, и, оставляя кофе немного настояться, пошла в ванную.

Сама Марина никогда не завтракала, только вливала в себя дозу кофеина и шла на работу. Обычно до остановки они топали вместе со Стасом, но сегодня Марина решила изменить традициям в полной мере.

Помытая, накрашенная и уложенная, она выпорхнула из ванной и обнаружила мужа, сидящим на кровати в трусах и одном носке. Стас, позабыв про второй, увлеченно таращился в планшет. Марина только глаза закатила, не найдя сил даже на обычное ворчание.

Она с каждым днем чувствовала себя все более и более слабой. Сначала ее изматывали ссоры, потом скандалы. Через некоторое время пришлось сменить тактику и начать обсуждать с мужем их проблемы от и до. В итоге Иванова сама подсела на его игрушку, чтобы быть в теме, проникнуться его увлечением. Но Марине надоело довольно быстро – сдулась через год.

Игнорируя зомби-мужа,  она выпила кофе, почистила зубы, оделась.

– Марусь, – застал ее в прихожей зов Стаса. – А бутеры-то где?

– Колбаса в холодильнике, хлеб в хлебнице, нож в ящике стола, – отрапортовала она. – Я ушла.

Марина прыгнула в туфли и была такова. По дороге на работу она пыталась избавиться от упаднических настроений, радоваться теплому солнцу августа, вовремя подошедшей маршрутке, в которой было место у окна, и зеленой волне светофоров. Но тоска все равно не отпускала.

Она снова и снова спрашивала себя: «И что, я вот так проживу всю жизнь? Тайком мастурбируя в ванной по вечерам и строгая бутерброды на завтрак для мужика, который больше похож на пыльный комнатный цветок»? Очень хотелось сказать себе нет. Да и не только себе. Послать наконец Стаса. Или поставить вопрос ребром: ребенок или развод. Но она не решалась. Ее подруги, залетевшие в юности, уже успели и развестись, и выскочить замуж еще раз. При встрече они откровенно завидовали Марине, которая отхватила такого классного мужика. Не пьет, не шляется, зарплату домой носит. Иванова после таких встреч словно заново влюблялась в Стаса, почти гордилась им, таким правильным, положительным, надежным. Но этой эйфории хватало на неделю, пока она снова не начинала подыхать от скуки рядом со своим комнатным растением.

С такими вот не самыми веселыми мыслями Марина Иванова вошла в кабинет, который делила с другими бухгалтерами.

– Маришик, привет, – помахала ей Кристинка, коллега и хорошая приятельница.

– Привет-привет, – выдавила улыбку Марина, усаживаясь за стол и включая компьютер.

– Ты чего какая кислая, зай? – сразу заметила ее апатию девушка.

– Никак не проснусь, – соврала Иванова, сбегая от пытливого взгляда Кристины в свой ежедневник.

Маринке нравилась вертихвостка Кристинка, но они не были настолько близки, чтобы она могла откровенничать с ней. Иванова вообще не имела в своем окружении человека-жилетки. Подруги слишком любили Стаса и на ее нытье, скорее всего, сказали бы, что Марина зажралась. И, наверное, были бы правы. Она и сама толком не понимала, радоваться ей, что все так сложилось, или все-таки огорчаться. Поэтому предпочитала не выставлять на чужой суд свои переживания.

Марина имитировала сосредоточенность, пролистывая страницы ежедневника. Наконец добравшись до сегодняшнего числа, она расплылась в улыбке.

«Бирюков привезет документы. Если что, позвонить и напомнить. Крайний срок – понедельник», – прочитала Марина собственную заметку на полях. Иванова тут же встрепенулась, понимая, что сегодня ей грозит встреча с любимым клиентом. Решив, что нуждается в доле позитива, она схватила с базы трубку и набрала номер Бирюкова.

– Алле, – томным баритоном отозвался он уже через пару гудков.

– Константин Борисович, это Марина Иванова из «Канцелярии».

– Мариночка, счастье мое, не представляешь, как я рад тебя слышать, – как всегда запел соловьем клиент. – Я говорил, что если ты мне с утра звонишь, то весь день потом отличное настроение?

– Да, говорили, Константин Борисович, – улыбнулась Марина. – Вы каждый раз так говорите.

– Потому что это правда.

– Я очень рада. Вы помните, что нужно привезти мне документы по новому магазину? Крайний срок – понедельник, но лучше сегодня, конечно.

– Ох, солнце, вот вечно тебе что-то от меня нужно, – опечалился Бирюков. – А я думал, мы встретимся вечером, выпьем вина, потанцуем.

– Константин Борисович… – глупо захихикала Маринка. – У меня же сроки, отчетность… Ваша отчетность, между прочим.

– Да-да. Сроки, бизнес, ответственность. Буду через часик у тебя, дорогая.

– Отлично. Жду вас, – Марина повесила трубку и, не прекращая улыбаться, буркнула себе под нос. – Бестолочь.

– Костик приедет? – встрепенулась Кристинка, ни капли не смущаясь, что грела уши.

– Крись, ну что за фамильярность? Он же клиент, – отчитала ее Марина.

– Ой, отстань. Ты одна его полным именем зовешь.

– Потому что он клиент.

– Он в первую очередь просто душка, – уперлась Кристинка.

– Трепло он и бестолочь, – беззлобно отбрила ее Маринка.

– Ага, но такоооой зайка.

Все тетки-бухгалтерши, включая пятидесятисемилетнюю Лидию Тимофеевну, обожали Костю Бирюкова. Едва он переступал порог их кабинета, женщины тут же расплывались в улыбках, тая от комплиментов и обаяния Маринкиного любимого клиента. Она и сама была без ума от Кости, которого всегда звала по имени отчеству, чтобы не забываться, четко обозначить границы. Однако даже эти четкие линии не мешали ей флиртовать с Бирюковым. Чуть-чуть, самую малость, чтобы оставаться в форме, не забывать, что она женщина, в конце концов, а не девайс для нарезки бутербродов.

– Доброе утро, дамы, – проговорил Костя, сверкая улыбкой, входя в кабинет Марины спустя полтора часа. – Мариночка, солнце, я все привез. Держи.

– Ага, то, что надо, спасибо, Константин Борисович, – расплылась в ответ Иванова, пряча румянец за документами.

Пока Марина проверяла бумаги, Костик подмигнул растекшейся по столу Кристинке:

– Крися, чего глазки горят? Твоему бойфренду сегодня свезло?

– Нет у меня никакого бойфренда, Кость, не придумывай.

– А выглядишь так, словно есть, – подвигал бровями этот прохвост и опять повернулся к Марине, продолжая придуриваться. – Надеюсь, этого хватит, чтобы прикрыть мою теневую прибыль офшорными зонами?

Раньше Марина едва ли в обморок не падала от таких шуточек Бирюкова, но теперь привыкла и даже отвечала на них своими.

– Какой вы дремучий, Константин Борисович. Учу вас, учу, а все без толку. В офшорах мы уходим от налогов, а теневую прибыль надежнее хранить в банках Каймановых островов, а еще лучше в депозитарии швейцарском.

– Ой, Марин, да я лучше по старинке, под матрасом. А если придут с обыском, скажу – копил.

– Ну-ну, – хихикнула Иванова.

– Я тебе еще нужен? – Бирюков посмотрел на часы.

– В каком смысле? – не удержалась Марина. Не только ж ему издеваться над бедными женщинами.

Костя приподнял бровь, но не успел ответить на ее шпильку, потому что в кабинет вошел его друг, а по совместительству и начальник Марины, Николай Усманов.

– Кос, опять мне тут саботируешь рабочий процесс? – хохотнул Усманов, пожимая руку приятелю.

– Ничего не сделал, только зашел, – развел руками Бирюков.

– Пошли, покурим, – хлопнул его по плечу Николай.

– Ага, – кивнул Костя, но в дверях задержался и, нагло улыбаясь, проговорил: – Мариша, звони в любое время, если буду нужен. В любом смысле.

– Бестолочь и есть, – покачала головой Марина, едва за мужчинами закрылась дверь.

– Классный, – выдохнула Кристинка. – Я б с ним позажигала.

– Да, бабник он, Кристюх, видно же, – ответствовала Лидия Тимофеевна. – Но обаятельный засранец.

– Так мне ж с ним не детей крестить, – хихикнула вертихвостка. – Моя подружка знает девчонку, с которой училась бывшая подружка нашего Бирюкова. Так вот она говорила, что он вообще неутомимый…

– Кристина! – цыкнула Тимофеевна.

– А что? Я бы проверила.

Обычно Марина тихонько посмеивалась над такими разговорчиками, но сегодня ее настроение скакало туда-сюда. Она вроде взбодрилась во время визита Кости, но сникла, когда он ушел. Иванова решила пройтись до столовой, потому что желудок начал урчать. По дороге она поймала себя на мысли, что тоже была бы не против проверить слухи о Бирюкове. Вслед за этим, как всегда, на нее нагрянули угрызения совести.

«Шлюшка», – отругала она себя, гоня прочь картинки с обнаженным Костиком, сверкающим своей трусикосшибающей улыбкой.

Естественно пустоту ее разума быстренько наполнили удручающие мысли о муже и нелепом браке. Марина опустила голову, спускаясь по лестнице в столовую, и едва не сбила с ног все того же Костю, который курил с Усмановым на пяточке около курилки. Они часто так делали, когда желающих отравиться дымом в специально отведенном месте собиралось чересчур много.

– О, простите, – вспыхнула Иванова.

– Было б за что, мне даже приятно, – ухмыльнулся Бирюков.

Проглотив язык, Марина прошмыгнула в столовую. Когда она выходила с пирожком, мужчины все еще курили, тихо разговаривая. Костя тепло ей улыбнулся. Иванова потупилась, ненавидя себя за впечатлительность. И заодно его, за неотразимость.

Девушка вернулась на рабочее место и, жуя, погрузилась в отчетность по магазинам компьютерной техники, которые принадлежали Бирюкову. Она очнулась ближе к концу дня, когда к ним зашел шеф.

– Марин, загляни ко мне, пожалуйста, перед уходом, – попросил Усманов.

– Хорошо, – кивнула она, глядя на часы.

Николай обычно решал все вопросы на виду у коллег, поэтому тетки синхронно подняли голову.

– Накосячила? – предположила Кристинка.

– Да вроде нет, – пожала плечами Марина, сворачивая окна и выключая компьютер.

Она судорожно перебирала в уме последние отчеты, вспоминала клиентов, с которыми встречалась, чьи дела вела. Пару лет назад она бы перепсиховала из-за вызова начальства, но сегодня Иванова знала себе цену и была готова признать ошибку, исправить ее. Поэтому без лишнего мандража заглянула к Усманову в кабинет.

– Можно, Коль?

– Да-да, заходи, садись, – он указал на стул напротив своего стола.

Даже шефа она звала по имени, а вот Бирюкова не могла. Усманов был вполне привлекательным мужиком, но семьянин и работяга до мозга костей. Он всегда был профессионален и тактичен в отличие от своего друга, но при этом демократичен и прост с сотрудниками. Вернее, с сотрудницами. Так уж повелось, что в нашей стране бухгалтерия – женское дело, а Усманов владел конторой по предоставлению бухгалтерских услуг.

– Как дела, Марин? Как муж? Слава вроде? – напряг память Николай.

– Стас, – поправила его Марина. – Нормально все.

– Хорошо. А что с Бирюковым?

– А что с ним? – удивилась Марина.

– Дела в норме?

– Он еще одну точку открыл. На подъеме. Прибыль отличная, – отчиталась Марина. – Он не рассчитался с нами что ли?

– Нет, нет. Платит в срок, – замотал головой Усманов. – Он лично тебя не напрягает?

– Он лично меня, да и всех вокруг очень даже расслабляет, – откровенно призналась Иванова.

– Я бы не советовал тебе с ним расслабляться.

– Коль, ты к чему клонишь?

Николай крутанулся в кресле, встал и слегка повел плечами, разминая затекшие от сидения мышцы.

– Марин, тут такое дело… – он взял паузу, явно подбирая слова. – Мне очень нравится, как ты работаешь.

– Ну… спасибо что ли… – совсем растерялась она.

– Тебе спасибо.

Он снова замолчал, заставляя Марину нервничать.

– Понимаешь, тут такое дело… Костян – отличный мужик, и как клиент очень для нас выгоден. Пять магазинов по городу и в области еще…

– Я в курсе, я же веду его бухгалтерию, – начала терять терпение Марина.

– А ты в курсе, что у него подруга есть? Они живут вместе.

– Нет, – Иванова сглотнула. – Мне ни к чему эта информация.

– Уверена? – склонил голову Николай. – Мне показалось, ты на него запала.

– Тебе показалось, – Марина аж вскочила со стула и, ненавидя себя за лицемерие, воскликнула: – Я замужем вообще-то.

– Тихо, тихо. Не злись, – поднял руки Усманов. – Ты пойми, я за тебя беспокоюсь. Слава твой…

– Стас!

– Ну да, Стас, – поправился Коля. – Вы раньше вместе на корпоративы приходили, а теперь ты постоянно одна…

– Это же не повод подкладывать меня под Бирюкова.

– Да господь с тобой, Марин. Никуда я тебя не подкладываю.

– А что за намеки тогда?

– Просто показалось, что между вами что-то есть.

– Повторяю, Коль, тебе показалось, – рыкнула Марина.

– Я понял, понял. Ты просто учти, что Костян – тот еще прохвост. Он развлечется и забудет, а мне потом выбирай: ты или он, – наконец добрался до сути шеф.

– Не придется ничего выбирать, – огрызнулась Иванова.

Марина взяла паузу, выдохнула, пытаясь понять, в каком месте ее невинный треп с бестолковым шутом Бирюковым напряг начальство.

– Коль, он же со всеми так разговаривает. Вы дружите, ты должен знать это лучше меня.

– С тобой он больше всех общается.

– Ну это же естественно. Я веду его дела.

– Да-да. Я рад, что ошибся, Марин. На всякий случай, учти, что…

– Не продолжай!

– Хорошо, просто у меня на тебя планы. Не хочу терять ценный кадр.

– Это какие-такие планы? – прищурилась на него Марина.

– Исключительно рабочие, – улыбнулся Усманов. – Если Костя будет подкатывать…

– Не будет, – оборвала начальника девушка.

– Ладно, я рад, что ты кремень! И приводи уже мужа на корпоративки.

– Хорошо, – кивнула Марина. – Можно я пойду?

– Да-да, иди. Прости, если… эээ… обидел.

– Ничего, – скривилась она и выбежала из кабинета.

Марина неслась со всех ног подальше от офиса. Она злилась, чертовски злилась. И не на Усманова, не на Бирюкова и даже не на себя. Центром ее негодования стал Стас. Он действительно игнорировал предложения погулять за счет ее фирмы на банкетах, которые шеф устраивал с приятной регулярностью.

Усманов частенько проводил взаимозачеты с ресторанами, выгуливая своих подопечных и их мужей. Контора у них была весьма процветающая, репутация отличная, прибыль стабильно растущая, поэтому Николай холил и лелеял свои кадры, задабривая корпоративками по случаю. Новый год, 8 Марта и День бухгалтера. Последний год Стас игнорировал все просьбы Марины пойти с ней.

Иванова так увлеклась собственными мыслями, что не заметила, как дошла домой пешком. Уже на лестнице она поняла, что у нее жутко ноют ноги от туфель. На шпильках топать до дома полтора часа – не очень хорошая идея. Стоит ли говорить, что стертые пятки не прибавили ей позитива.

– Ты! – рявкнула Марина, едва муж попался ей на глаза.

– Что? – округлил глаза Стас, как всегда сидящий за компом.

Он лопал пельмени, которые, по всей видимости, только что отварил. Марина оглядела его с ног до головы, а потом тихо проговорила:

– Я не могу так больше, Стас.

Она упала на диван и расплакалась. Стас мог игнорировать Маринины просьбы и дефиле в сорочке. Ему было пофиг на корпоративки и нежелание жены готовить. Но вот ее слез он выносить не мог. Марина редко плакала, и если уж ревела, это значило только одно. Край. Поэтому Иванов быстренько написал «афк»* и кинулся утешать.

– Марусь, ты чего, а? – причитал он, поглаживая жену по спине.

– Надоелоооооо, – выла Маринка. – Я заколебалаааась.

– Ну, полно-полно, – уговаривал Стас, прижимая ее к себе. – Успокойся.

Марина не отталкивала его, но и не отвечала на утешительные объятия. Слезы долго катились из глаз, душили ее рыдания. Она была рада проплакаться, выплеснуть накопившееся напряжение, обиду, нервы. Спустя полчаса перестало трясти. Марина встала, прошла в ванную и умылась.

– На работе что-то? – вырос в дверях Стас.

Марина промолчала.

– Марусь, прекращай, а… Я ж ничего не сделал.

– Вот именно, Стас. Вот именно, – сдавленным голосом подтвердила она. – Ты ничего не делаешь. Не ругаешься, не ревнуешь меня, не звонишь, когда я задерживаюсь. Даже не трахаешь. Золотой мужик.

– В сексе что ли дело? – фыркнул он. – Могла бы попросить.

– Попросить? – вытаращилась на него Марина. – Я должна просить? А ты сам не хочешь?

– Марусь, мне скоро сорок…

– Не семьдесят же, – вскинулась она. – Ты только и делаешь, что пялишься в свои танки.

– Ты сама бросила Линейку, если бы не ушла, мы бы сейчас…

– Стас, окстись! Линейка, танки… до них была Контра и Дота**. Ты практически всю нашу жизнь просрал у компа. Я на это не подписывалась.

– К чему ты клонишь?

– Я хочу ребенка, Иванов.

Стас молча развернулся и ушел на кухню, где открыл окно, закурил. Он делал так очень редко, зная, что Марина ненавидит запах табака в доме.

– Это весь твой ответ, да? – выросла за его спиной девушка.

– Марусь… – Стас опустил голову, не смея обернуться. – Я не хочу сейчас детей. Мы еще молодые.

– Тебе скоро сорок, Стасик. И ты уже не хочешь меня. Видимо, скоро и не сможешь, раз такие дела… – била по самому чувствительному Марина. – И я не девочка уже. Когда рожать, если не сейчас?

– Тебе не страшно? А если снова будут проблемы? – наконец докурил и обернулся Стас.

– Страшно, – кивнула девушка. – Только ждать у моря погоды еще страшнее. Ты сидишь у монитора все свободное время. Меня начальник сегодня попросил не трахаться с клиентом, полагая, что мы на грани развода.

– Что?

– Что слышал. Ты же не ходишь со мной на корпоративы. А народ делает выводы.

– Не люблю я ваши гулянки.

– А ты ни черта не любишь, кроме танков, – снова перешла на крик Марина. – Если нам рано заводить детей, раз мы еще молодые, какого ж черта ты просираешь нашу молодость?

– Окей, давай сходим куда-нибудь.

– О, серьезно? Сделаешь мне одолжение?

– Марусь, не истери. Ты предъявила претензию, я услышал. Приводи себя в порядок, пошли развлекаться. Сегодня ж пятница.

– А ребенок? – не сдавалась Марина.

– Что ребенок?

– Через год делаем ребенка или…

– Ладно, через год и поговорим. Собирайся.

Марина выдохнула, понимая, что одержала небольшую победу. Стас впервые не сказал ей свое обычное категоричное нет. Девушка пошла в ванную замазывать следы слез, пытаясь радоваться предстоящему отдыху вне дома. Только вот не приходила к ней ни радость, ни вкус победы. Она боялась признаться даже самой себе, что уже давно не хочет ни секса со Стасом, ни ребенка от него, да и сам Иванов порядком ей надоел. Но Марина снова и снова вспоминала слова подруг: «Не бухает, не шляется, зарабатывает. Золотой мужик». Девушка понимала, что былой страсти уже не вернуть, а вот стабильность… За нее многие бы отдали свои страсти и чувства.

«И вообще, – подумала Марина. – Можно попробовать обострить чувства».

А Стас, едва Марина скрылась в ванной, сел обратно за компьютер, закидал в себя остывшие пельмени, отписывая приятелям по игре: «Форс-мажор. Жена лютует. Пошел выгуливать. Буду завтра, как обычно».

*АФК от англ. afk – away from keyboard, в дословном переводе означает "ушел от клавиатуры".

** Линейка, Танки, Контра и Дота – онлайн игры LineageII, World of tanks, Counter Strike, Dota.

Глава 2. Без правил и упреков

– Вииик, вставай, – позвал Костя хриплым голосом подругу, дотягиваясь до телефона, который сигналил о подъеме.

– Нафига? – буркнула девушка.

– Сваришь мне кофе, пока я в душе.

Вика только фыркнула, перевернувшись на другой бок, спиной к Косте.

«Постоянство признак мастерства, но попытаться стоило», – сделал невеселый вывод Бирюков, направляясь в ванную. Принимая душ, он все пытался вспомнить, на кой хрен ставил вчера будильник. В голове была каша, ни одна светлая мысль до принятия дозы кофеина обычно Костика не посещала. Он стоял как зомби под струями воды, водя руками по голове и телу, благословляя того, кто придумал гель для тела и шампунь два в одном, и проклиная ленивую стерву Вику.

«Какого дьявола я вчера ответил на ее звонок? – в сотый раз спрашивал себя Костя. – Разошлись, так разошлись».

Его отношения с Викой тянулись уже долгие пять лет. Они познакомились еще в универе, где Костя получал второе высшее. Ксюша и Вика, две скучающие подружки, инфантильные, избалованные своими богатенькими папочками бандитами. Они как-то очень быстро прибрали к рукам и Костю Бирюкова, и Митю Токарева, известных в городе бабников. И если Миттен держал при себе Ксению исключительно в качестве ширмы, которой прикрывал свой распутный образ жизни, то Костя вляпался по самые помидоры.

Бирюков влюбился. Или ему так казалось. Дерзкая, красивая, капризная, расчетливая Вика Панина вскружила ему голову, соблазнила, очаровала. Она была красивой женщиной, настоящей стервой, прекрасным манипулятором. Вика не хватала звезд с неба, она просто шла напролом, получая все, что желала. В этом ей помогала и красота, и папочкины деньги, и первое образование психолога. А еще она отлично делала минет. Это был ее последний аргумент, после которого Костя обычно выбрасывал очередной белый флаг.

В последнее время этот последний аргумент стал для Кости единственным. Если поначалу он откровенно переживал из-за ссор с подругой, звонил ей, уговаривал вернуться, извинялся за что-то (или ни за что), то сейчас Бирюков очень явно осознавал, что с Викой ему просто удобно. Они стабильно раз в месяц ругались в пух и прах, Вика хлопала дверью, уходя навсегда. Костя дожидался, когда ее машина отъедет от дома, одевался и ехал в клуб, где снимал молоденькую наивную студентку, которую вез к себе. Иногда они даже сексом не занимались, могли сидеть и разговаривать на кухне до утра.

Но чаще Костян все же трахал неопытных институток, отдыхая от искусного, искушенного тела Вики. Ему нравилось быть богом на одну ночь. Иногда Бирюков даже удосуживался звонить этим девочкам, хотя обычно вторая встреча разочаровывала его, и желания завязать отношения не возникало. Наверное, это происходило потому, что он клеил девчонок в изрядном подпитии. Под мухой они казались ему очень даже интересными, а вот с трезвых глаз не тянули даже на сносных. Костя проклинал себя за разборчивость, а заодно и Вику, которую он до сих пор считал потрясающе красивой сукой.

Выйдя из душа, Костя отправился на кухню, где засыпал в турку молотый кофе и поставил чайник. Он как раз наливал себе настоявшийся кофе, когда ему позвонила Марина Иванова, бухгалтер из фирмы его друга, которая уже два года вела дела Бирюкова. Вот и сегодня она позвонила, чтобы напомнить о документах на новый магазин, которые Костя должен был привезти.

Кос как всегда отвесил Марине парочку дежурных комплиментов, уверив, что она – залог его отличного настроения. Бирюков вообще любил бывать в «Канцелярии». Это бабье царство Кольки Усманова заряжало его позитивом на весь день. Особенно он любил дразнить Кристину, которая стабильно строила ему глазки. Костик хоть и не смешивал работу и личное, но не отказывал себе в невинном флирте. До Кристинки его любимицей была сама Марина. Он обожал отпускать шуточки с намеком на черную бухгалтерию, после которых девушка заливалась краской, тушевалась, едва ли не теряя чувства. Поначалу она так смущалась, что начинала бормотать нечто невразумительное, оправдываясь, недоумевая, но со временем Марина привыкла. Она стала отвечать Косте, подначивать его в ответ. Бирюков и в этом находил свою прелесть, но все же провоцировать ее становилось все сложнее. Поэтому Костя поставил в уме галочку: покорена, и успокоился на ее счет.

А вот Кристина, новенькая, молоденькая бухгалтерша, напротив холила его эго по полной. Она хихикала и краснела, смущалась от его подколок и пошловатых намеков. Бирюков балдел.

После звонка Марины Костя воспрял духом. Выпив кофе, он окончательно проснулся, заехал в магазин, где набрал все нужные для бухгалтерии документы, и отправился в «Канцелярию». Там он собирался немного потусоваться с барышнями и напроситься на кофе, которым его всегда с удовольствием угощали, но планы были порушены начальством. Усманов явился совершенно не вовремя, утащил Костю покурить и обсудить его дела. В общей офисной курилке как всегда смолила толпа народа, поэтому Бирюков с Усмановым нагло встали рядом.

Они дымили и разговаривали о Костином новом магазине, ценах на нефть, личной жизни. Усманов в очередной раз учил друга уму разуму:

– Женись ты уже на ней, Кость. Вы пять лет херней страдаете.

– Я пока еще в своем уме, Колян. Панина мне и так осточертела дальше некуда. Сосет она мастерски, конечно, но это не повод на ней жениться.

– Вике надо ребенка родить, тогда вся дурь из головы вылетит, – гнул свое Усманов.

– Ха, сомневаюсь. Ребенок вылетает из другого места, насколько я знаю. Дурь из головы он по дороге с собой не захватит. Это придется крюка давать, – как всегда отшучивался Костик.

– Придурок ты, дружище. Правильно Маринка говорит – бестолочь.

– Моя Маринка? Иванова? – уточнил Бирюков.

Николай слегка напрягся, но ничего не сказал, только кивнул.

– Ха, – расплылся в улыбке Костя, – влюбленная она в меня.

– Что ты несешь? – только и закатил глаза Усманов.

– Легка на помине. Оу…

Костя едва успел подхватить девушку, которая буквально врезалась в него.

– О, простите, – вспыхнула Иванова, отскочив от него, словно обжегшись.

– Было б за что, мне даже приятно, – хохотнул Бирюков, не без сожаления отпуская ее плечи.

Даже этого мимолетного контакта хватило для быстрой эротической фантазии, в которой Костя с удовольствием бы упал на пол вместе с Мариной, и в этот момент рядом с ними не стоял бы Усманов, а еще они были бы голыми…

Бирюков проводил девушку взглядом, пока ее красивая фигурка не скрылась за дверью в столовую.

– Я же говорил, – продолжал самодовольно кривляться он. – Спорим, когда назад пойдёт – обернется.

– Костян, она замужем, – очень серьезным тоном начал занудствовать правильный Коля.

– О, да ладно. Ей это не мешает кокетничать.

– А тебе не мешает ее клеить?

– Не-а, не мешает.

– Костя, она порядочная девушка. Я ее мужа знаю.

– Брось, Колян, я не собираюсь с ней спать, – дал заднюю Бирюков, наконец уловив в тоне друга серьёзность и напряжение. – Она – мой бухгалтер, в конце концов. Ты же знаешь, я не путаю бизнес с развлечениями. Маринка классная, конечно, но деловая до ужаса. Она единственная из всех твоих красоток меня по имени-отчеству зовет.

В этот момент Марина вышла из столовой, заставив мужчин замолчать. Она прошла мимо, уставившись на пирожок, завернутый в салфетку, в этот раз никого не сбила. Но на лестнице девушка все-таки обернулась. Костя по привычке улыбнулся ей, подмигнул и проводил глазами красивую попку в узких брюках.

– Бирюков, мать твою, – рявкнул на него блаженного Николай, когда Марина скрылась из виду.

– Блин, ну привычка, – развел руками Костя, туша истлевшую за разговором сигарету.

– Твои привычки, Кос, нам обоим боком выйдут, если ты не прекратишь, – оседлал любимого конька Усманов, – Можешь хоть всех баб в городе перетрахать, а моих не трогай.

– Себе решил оставить? – продолжал тупо шутить Бирюков.

– Я серьезно, Кость. Тебе нравится, как Марина работает? Она не подводит?

– Нет. Она профи. Как будто ты не знаешь.

– Я знаю, знаю. Поэтому прошу и тебя быть с ней более профессиональным.

Они закурили по второй, повесив вокруг натянутое молчание. Сменив гнев на милость, Усманов в очередной раз объяснил:

– Она мой лучший бухгалтер, Кос. А ты мой гребаный друг, а до кучи еще и невероятно выгодный клиент. Ты ее трахнешь и уймешься, а ей потом придется с тобой работать. Уволится ведь, я ее знаю.

– Понимаю, старик. Поэтому и сам не собирался, – посерьезнел наконец и Костя.

– Притворюсь, что верю тебе, – усмехнулся Николай.

– Да с чего ты взял это вообще? Если она замужем, то и сама не станет. Мне кажется, она не из тех, кто гуляет.

– Херня у нее какая-то с мужем, – поделился сведениями Усманов. – Тетки наши болтают, конечно, всякое, но я его уже давненько на корпоративах не видел. Да и сама Маринка какая-то дерганая последнее время, депрессивная.

– Марина? Депрессивная? Ты путаешь, Колян. Она как солнышко.

– Ты ж говорил, деловая, – поддел Николай.

– Деловая, – кивнул Костя. – Но солнечная, всегда на позитиве. Со мной во всяком случае…

– То-то и оно, – покачал головой Усманов.

Костя затянулся, силясь представить своего бухгалтера хмурой и печальной, но не смог. Она действительно напоминала ему солнце. Такая теплая и милая, смешная и веселая. Марина не боялась шутить и быть смешной. Она даже смущалась забавно. В ней была какая-то трогательная наивность вперемешку с вредностью. Бирюков говорил истинную правду, признаваясь, что каждый телефонный звонок Марины поднимает ему настроение. И если раньше Костя даже мысли не допускал, что с ней можно переспать, то теперь он задумался об этом. Нет, Бирюков, конечно, и раньше пускал по ней слюни, представлял голой, лежащей под ним, но после разговора с Колей он этого на самом деле захотел. Усманов, сам того не желая, добился абсолютно обратного эффекта.

Костя думал о Марине весь день, пока не приехал домой, где его встретила Вика. Она красилась у зеркала в спальне, закидывая в рот роллы.

– Привет, Костик, я убегаю, – пропела она елейным голоском, от которого Бирюков поморщился.

Он прошел в кухню, решив, что сегодня его вполне осчастливят роллы, пиво и какая-нибудь фигня по телеку.

– Вик, а где второй контейнер? – крикнул он.

– Какой второй?

– С роллами. Я жрать хочу больше, чем трахаться.

– Нету никакого второго контейнера, – как ни в чем ни бывало призналась Панина, поправляя прическу.

– Ты только себе заказала что ли? – вытаращил глаза Костя. – Мне не оставила?

– Ну да, – пожала она плечами.

Бирюков стоял у открытого холодильника с открытым ртом, пока первый не начал пиликать о незакрытой двери. Это послужило сигналом для выхода из ступора.

– Ты охренела что ли, Панина? Я ношусь весь день, как лошадь в мыле, а ты мало того, что пожрать мне с роду не сделаешь, так и заказать не удосужилась, – заорал он.

– Не вопи, – только и бросила Вика. – Сам закажи.

– И ждать час, пока привезут?

– Подождешь, – так же лаконично и спокойно.

– Слушай, родная, если я сам могу заказать себе пожрать, нафига ты мне нужна? – продолжал беситься Костя, снова жалея, что вчера ответил на ее звонок, повелся на ее сладкие речи и секс.

– Отсосать ты сам себе точно не сможешь, – хохотнула Вика.

– Полагаешь, ты единственная, кто может мне в этом помочь?

Девушка прошла в кухню, закрыла дверцу холодильника, который продолжал пищать, и взяла Костю за подбородок, вдавив в его кожу свеженаманикюреные ногти.

– Я единственная, и ты сам знаешь об этом, – выдохнула она ему в губы, прежде чем крепко поцеловать. – Пока, малыш.

И Вика ушла.

– Сука, – ругнулся Костик и снова полез в холодильник, где нашел кусок колбасы и хлеб.

Бирюков напахал себе бутербродов, открыл пиво, сел за стол, тыкая каналы телевизора. Как на зло, ничего интересного не было, и Костя не смог отвлечься от своих невеселых мыслей. Он снова и снова спрашивал себя, зачем позволил Вике вернуться, ведь ее отношение к нему не изменилось. Бирюков вспоминал, как они жили раньше. Его не напрягала ее инфантильность и высокомерие, напротив, он находил в этом пикантность, какую-то изюминку, ему нравилось спать с этой стервой, ругаться вдребезги и бурно мириться.

– Старею я что ли? – буркнул себе под нос Костя, прихлебывая пиво и открывая окно, чтобы покурить.

Его все чаще посещали мысли, что живет он не так, как хочет. Даже при частых размолвках Вика умудрялась управлять Костиными желаниями и финансами. Они регулярно летали отдыхать на курорты, которые выбирала Вика, одевались в мультибрендовом бутике, который Вика считала единственным приличным в городе, заказывали еду в ресторане, который предпочитала Вика, даже постельное белье, полотенца и зубную пасту всегда выбирала Вика. Хотя Костя и не собирался связывать с ней свою жизнь, но на данном этапе погряз в этой девушке по уши. И если раньше секс с лихвой покрывал все ее недостатки, то теперь Косте было мало. Он хотел хоть какой-то отдачи, компромисса, хотел получить от нее хоть что-то, кроме улетного минета.

Костя все чаще думал о детях и понимал, что определенно будет обзаводиться ими без участия Паниной. Первый раз его накрыло этими мыслями на свадьбе Дениса и Сашки. Хоть он и считал их брак дурацкой затеей, но все равно позавидовал брату. Уж слишком счастливым выглядел этот засранец, надевая на палец Нестеровой колечко. Дениска любил Сашу. Именно Костя стал для него жилеткой перед армией, когда Нестерова умотала к своему любимому, оставив младшего Бирюкова с носом. Но как ни старался, Костик не мог злиться на Нестерову. Она никогда ничего не обещала Дене, и они оба уважали ее за честность.

Уже потом Кос и вовсе проникся к Сашке какими-то странными чувствами. По привычке он принял их за похоть, но потом понял, что все намного сложнее. Ему нравилось просто трепаться с Нестеровой за кофе или чем покрепче, нравилось зависать с ней в казино за покером, нравилось иногда просто кататься с Сашей по ночному городу на машине. Последние полгода она, можно сказать, ждала Дениса, а Костя как раз начал задыхаться рядом с Викой. Так они и коротали ночи вместе, покуривая под кофе из МакДональдса и задушевные разговоры. Или просто молча. Им было даже о чем помолчать.

В общем, Костя еще до свадьбы признал Сашку сестрой и очень расстроился, когда она уехала с Деней в Москву. А потом исчез Миттен, женился Колян, и Бирюков как-то в одночасье ощутил себя одиноким. Стоит ли говорить, что присутствие Вики не скрашивало его одиночества, а в последнее время и вовсе только подчеркивало. Косте откровенно надоело отдыхать у моря, носить джинсы за триста баксов и терпеть наплевательское отношение к себе. Он хотел свалить в горы или просто тупо в лес, с палаткой и котелком, хотел купить треники на рынке, а приехав домой найти теплый ужин и женщину, которая первым делом обнимет его, согревая, забирая усталость и нервы.

«И черт с ним, с минетом», – подумал Костя, выдыхая в окно дым.

На этой крамольной мысли его застал звонок мобильника.

– Здорово, братан, – весело проговорил в трубку Дениска. – Я тут случайно проездом в городе оказался, ты чем занят? Может, зависнем где-нибудь?

– Ого, Дэн, здорово. Ты один что ли? Без Сашки? – слегка обалдел Костик.

– Один, совсем один. В командировку мотался. Сразу не сообразил, что есть возможность заскочить, – жаловался Деня. – Переночевать-то пустишь?

– Не вопрос. Ты на вокзале или подъезжаешь?

– Подъезжаю. В такси прыгну и к тебе.

– Жду, братан.

Костя повесил трубку и заулыбался. Перспективы на вечер явно выравнивались. Напиться с Деней в клубе он всегда был не прочь. А уж утром братишка обязательно выбесит Вику, с которой у них давняя взаимная «любовь».

Дениска явился меньше, чем через час, наскоро принял душ, и они погнали. Но душевного разговора за выпивкой не вышло, потому что Бирюков-младший почти сразу закадрил у бара какую-то девицу и бросил Костика одного.

– Старик, ничего, если я к тебе с этой малышкой поеду? – выдал Деня спустя час.

– Ты в своем уме, мелкий? – обалдел Костя, оглядывая его малышку, которая едва стояла на ногах от выпитого, впрочем, как и Денис, который с трудом шевелил языком. – А как же Сашка?

– Что Сашка не знает, то ей не повредит, – философски выдал Деня, пошатываясь. – Дай ключи, а?

– Вика, наверное, дома уже, так что не выйдет, – отмазался Костя, надеясь, что Денис передумает.

– Блин, ладно. Тогда в гостиницу поеду. Шмотки утром заберу. Ты дома будешь?

– Ага.

– Тогда бывай.

И Денис ушел с малышкой в обнимку, оставив Костю охреневать.

«Вот тебе и любовь», – недоумевал Бирюков, глотая терпкий виски в одиночестве.

Ему всегда казалось, что именно Сашка похерит их с Денисом брак, ведь она выходила за него скорее из страха остаться одной, а не от великой любви. Костя не поверил бы, что Дэн первым пойдет налево, если б не увидел все своими глазами. И что самое печальное, видимо, его братец не в первый раз изменял жене.

Костя, конечно, и сам не был образцом верности. Уже через год он стал погуливать от Вики, отогреваясь от ее холода в объятьях молоденьких девочек. И Денис всегда понимал его. Да и Сашка тоже.

Но сейчас Бирюкову стало очень обидно за жену брата. Если Вика определенно догадывалась и спокойно относилась к его развлечениям, то Сашка вряд ли будет так лояльна к мужу.

Не желая углубляться в эти мысли, Костя влил в горло остатки виски и двинул в сторону казино, которое находилось в том же клубе, и где обычно он играл в покер. Однако у бара Бирюков остановился, поймав взгляд теплых карих глаз. Он едва не споткнулся, совершенно не ожидая увидеть здесь, за стойкой бара, Марину Иванову. Сразу же позабыв все предупреждения Усманова, Костя направился к ней, чтобы поболтать, но тут же передумал, заметив рядом мужчину. Он поглаживал Марину по колену и что-то говорил ей. Мужик был старше ее. Хорошенько так старше, лет на десять. Сутулая спина и брюшко, обтянутое рубашкой, выдавали в нем приверженца сидячей жизни. Ну и вообще, какой-то он был… никакой.

Бирюков лишь улыбнулся Марине и кивнул, решив не мешать ей отдыхать с мужем. А муж проследил за ее взглядом, неодобрительно обсмотрел Костика, почти сразу отвернулся, что-то спросил, и Марина что-то ответила. Видимо, объяснила, что он ее клиент. Бирюков опустил голову и пошел в казино. Но и там ему не повезло. Он оставил кучу денег, потому что витал в облаках, думая о Денисе, Сашке, Марине и ее нелепом муже. Костя вернулся домой злым и разбитым. Едва он уснул, как пришла Вика, а потом позвонил Денис, снова просясь переночевать. Конечно, Костя не отказал. Конечно, Вика устроила разборки, потому что ее никто не предупредил о приезде «долбаного братца». Конечно, Дениска приперся с початой бутылкой текилы, которую пришлось допивать до утра, слушая его нытье на тему: я люблю Сашку, это ничего не значит.

Костя порадовался, когда Денис наконец проспался и уехал. Однако после его визита в голове у Бирюкова старшего что-то сдвинулось. Он с каждым днем все сильнее стал ощущать пустоту и какую-то безнадегу. Его спасала только работа, которая не давала иногда и минуты свободного времени, чтобы лишний раз позагоняться.

Костя не без сожаления отметил, что Марина перешла на сугубо деловое общение. Нет, она улыбалась, когда он шутил, но не подкалывала его в ответ, не хихикала, не звонила без крайней необходимости, не предлагала кофе с шоколадкой. Она даже лишний раз старалась не смотреть на него. Видимо, не только с ним Усманов провел поучительную беседу. Костя, хоть и не был рад таким переменам, но поделать ничего не мог. В общем, он понимал Кольку и не винил. Бизнес важнее шуток и улыбочек. Но отчего-то ему казалось, что и Марина не в восторге от их нового формата общения.

Чтобы развеяться Костик вырвался в Москву, навестить Дениса. И вроде все в молодой семье было нормально, ровно. Только Саша показалась ему какой-то странной. Вроде она и смеялась, и шутила, болтала без умолку, а все равно Костя чувствовал, что она изменилась. Но даже когда Деня отошел в туалет, девушка не призналась. «Все нормально, Кость, правда», – уверила она его, растягивая на лице фальшивую улыбку, от которой Бирюкову стало не по себе.

На обратном пути он не мог отделаться от мысли, что Сашка очень похожа на него самого. Костя был практически уверен: она знала, что Денис ей изменяет. Знала и терпела. Так же и он знал, что Вика заводит интрижки, пока он шляется по клубам. Знал и терпел. Они оба погрязли в какой-то дерьмовой цикличности, не имея сил рвануть прочь. И если Саша все же была связана с Денисом браком, то Костя сам себя приковал к Вике. По кой-то черт.

Нет, Бирюков не выкинул подругу из квартиры сразу по возвращении. Он просто взял и перестал ее замечать. Не специально. Как-то само так получилось. Его, конечно, все так же раздражало ее хамство и эгоизм, нежелание убрать даже за собой и вечные гулянки с подружками. Хотя нет, последнее его даже стало радовать, ведь он тоже не сидел дома.

И однажды они пересеклись. Костя отдыхал в новом баре перед субботним покером в компании приятелей, с которыми и собирался в казино. Ну и девочки, разумеется, кружили рядом. Одну он уже приманил к себе взглядом. А через полчаса юная красота обнимала его за шею, подставляя губы умелым поцелуям Бирюкова. По дороге в казино она сидела у него на коленях, пока приятель шептал ему в ухо:

– Костян, Вика была в баре, видела вас. Ты бы гнал домой лучше.

– Пофигу, – только и махнул рукой Костя.

Он вернулся домой даже не утром, а ближе к полудню, рассчитывая, что Вика уже собрала вещи. Но Вики дома не было. Костя проверил телефон, на котором она оставила сообщение: «Малыш, я у Насти ночую. Не теряй. Люблю тебя».

Бирюков скривил губы в усмешке. Вика знала. Вика понимала. Вика была не против.

Она вернулась домой вечером, присела рядом на диван, а потом и прилегла, расстегнула Костины джинсы, улыбнулась ему своей хищной улыбкой. Бирюков только кивнул, улыбаясь ей в ответ.

Вика сделала все как обычно. Даже лучше. Чтобы Костя чувствовал разницу, чтобы не забывал, кто лучше всех.

Глава 3. А вот и черти

Марина валялась на диване, тыкая пультом в телек и поглощая рафаэлки из коробки, которую ей вручил за оперативную работу один из клиентов. Стас, как всегда, торчал за компьютером, что-то жуя.

– Поехали к Наташке, выпьем чего-нибудь, потанцуем, – предложила Марина, понимая, что дома ей безумно скучно. Просто невыносимо тошно.

Однако муж не среагировал на нее. Вообще. Так и продолжал пялиться в экран, дергая мышкой.

– Стас! – рявкнула Марика, кинув в него конфетой.

Попала прямо в голову.

– Эй, ты чего? – наконец обернулся он, стаскивая наушники.

– Поехали, говорю, выпьем у Наташки в баре.

– Не могу, Марин. Я договорился, у меня бои.

– Сталинград уже освободили. Лет так шестьдесят назад. Поехали, никто не умрет без тебя, – настаивала она.

– Марусь, я сто раз говорил, предупреждай заранее…

– А мне вот только сейчас захотелось, – начала заводиться Иванова.

– Я не могу подвести людей, потому что тебе приперло.

– А меня подвести, значит, можешь?

– Не пори чушь.

– Я хочу выйти из дома.

– Так иди, я не держу.

Марина буквально застыла. Подобное бывало уже не раз. После того взрыва и ультиматума Стас немного встряхнулся и стал частенько выводить ее в люди. Но ему очень быстро надоело мотаться по барам и дискотекам. Конечно, он продолжал туда ходить, сопровождая Марину, но все чаще находились причины и предлоги, чтобы остаться дома. Та же история была и с сексом. Раз в неделю, иногда и реже. Их близость уже давно утратила былой пыл и страсть, став для обоих какой-то механической обязанностью. Марина прекратила дуть на угли, довольствуясь тлеющим теплом. Однако потребности никуда не делись, и она снова стала удовлетворять их без участия мужа. Одна, в ванной.

Но больше всего Марину бесило даже не отсутствие нормальной интимной жизни, не скучные вечера на диване и не пассивность Стаса. Ее до чертиков злило, что муж вообще не ревновал ее, не беспокоился, что она может закрутить интрижку на стороне. Он совершенно спокойно отпускал жену в клуб, где работала ее подруга Наташа.

Вот и сегодня Стас выдал свою коронную фразу: «Иди, я не держу». Поначалу Марина, скрипя зубами, оставалась дома, но потом ее терпение лопнуло, и она стала одна тусоваться за стойкой, болтая с подружкой-администратором и барменами.

Иванова взглянула на часы. Было уже девять. Обычно в это время она уже возвращалась, не желая оставаться среди сомнительной ночной публики. Но сегодня в нее вселился бес противоречия, и она встала с дивана и направилась прихорашиваться в ванную, кинув по дороге:

– Так и пойду.

Стас лишь усмехнулся, приподняв бровь.

Марина уложила волосы, накрасилась и вернулась в комнату подобрать одежду. Она копалась в шкафу, одновременно набирая Наташу.

– Натик, привет. Ты на работе?

– Да, дорогая. Хотите приехать? Оставить вам со Стасиком бильярд? – отозвалась подруга.

– Не надо. Я одна буду. Тошно дома торчать.

– Ого, классно. Хоть поболтаем нормально без твоего зануды.

– Ага. Я буду минут через тридцать. Готовь текилу, – хихикнула Маринка.

Она повесила трубку и скосила глаза на Стаса, который опять погрузился в игру, даже не соизволив подслушать разговор жены. Марина закусила губу, едва сдерживаясь, чтобы не пыхтеть, как паровоз. Она выбрала обтягивающие джинсы-скини, которые покрывали ее ноги, как вторая кожа, и легкомысленный короткий топ с открытой спиной. Последний раз так фривольно Марина одевалась сто лет назад, еще до встречи со Стасом, когда кадрила мальчиков, крутя попой. Иванова поймала себя на мысли, что чертовски скучает по тем дням безбашенной юности, когда она ничего не боялась, если в сумочке имелся презерватив.

Конечно, ей тут же стало стыдно. Она подошла к мужу и ласково обняла его сзади за шею, стягивая наушники.

– Стасик, ну пойдем со мной, – запела она сладким голосом, целуя его за ухом.

Иванов хоть и повел плечами от удовольствия, но даже глаз не оторвал от монитора.

– Марусь, я же сказал, что занят.

– Ну и хрен на тебя, – рявкнула Марина, решив пойти ва-банк. – Я буду поздно. Если вообще буду.

– Такси вызывай, не лови на улице, – заботливо посоветовал муж.

– Разберусь, – буркнула Марина, хватая сумку.

Она вылетела из дома, словно комета. Назло Стасу не стала вызывать машину, а голоснула на дороге.

– Наливай, – бросила Маринка подруге вместо приветствия, едва вошла клуб.

– Ого, – улыбнулась Наташа, целуя ее в щеку. – Достал, да?

– Не то слово.

– Пошли лечиться.

И Наталья повела ее за стойку, где уже толпился народ и два бармена феерично разливали напитки, смешивали коктейли.

– Текилу-бум Маринке сделай, – сразу распорядилась администратор.

Девушка залпом опрокинула в себя коктейль.

– Хей, Маринос, решила набумсикаться? – подмигнул ей бармен.

– Ага. Повторяй сразу, – махнула она рукой.

Через час Иванова была красивая, как елка. Она сидела за стойкой, потягивая очередной бум и кивая Наталье.

– Маринос, тебе надо трахнуться. Просто снять мужика и хорошенько почесать об его член свою вагину. Помнишь, как мы зажигали в универе? Вот были деньки.

– Я уже забыла, Нат. Честно, такое ощущение, словно сто лет назад все было.

– А кто тебе мешает вспомнить?

– Стас, – обреченно ответила Марина.

– Что-то я его не вижу рядом. Ты оглянись, мужики на тебя косятся, а ты глаза прячешь, даже головой не покрутишь.

– Натах, я же не сниматься сюда пришла.

– Не сниматься, – подтвердила она. – Но вот самой снять кого-нибудь тебе не помешает.

– Я не знаю… Не смогу, наверное.

– А ты попробуй. Вдруг понравится?

– И что тогда? Нат, я не хочу разводиться.

– А я хотела, думаешь? Никто не хочет, Мариш. Только, если мужики наши такие вафли, какой смысл просирать рядом с ними свою молодость? Ты еще о-го-го какая красотка, а вот через десять лет, скорее всего, будет поздно. Так что не теряй времени.

Их прервал бармен, поставив перед Мариной очередную порцию текилы-бум.

– Хей, я не заказывала, мне пока хватит, – замотала головой Маринка.

– Это Костик угощает, – расплылся в улыбке парень из-за стойки, кивая на компанию в углу.

Марина обернулась и, узрев своего любимого клиента, чуть не упала со стула. Константин Борисович сидел на диванчике в компании, потягивая из стакана янтарную жидкость. Его рука лежала на плечах какой-то юной блондинки. Бирюков, словно почувствовал взгляд Марины, поднял глаза и улыбнулся, салютнув ей стаканом, прежде чем сделать глоток.

Девушка поспешно отвернулась, борясь со смущением и предательским теплом, которое разлилось в животе от улыбки этого засранца.

– Ха, Маринк, я же говорила, стоит только голову повернуть, – оживилась Наташа. – Советую снять этого перца. Он тебя встряхнет дай боже.

– Он мой клиент. Нельзя, – тут же отмела Марина кандидатуру Бирюкова.

– Серьезно?

– Ага. А ты его откуда знаешь?

– Да он постоянный у нас. Его все знают. Бабами всегда увешан, и ни одна еще не жаловалась. Правда, он с ними потом особо не церемонится, так и тебе такой формат в самый раз. Вам же не в любовь играть.

– Угу, нам потом играть в бухгалтера и клиента. Очень весело.

– Отличная ролевушка, между прочим, – хихикнула Наташа и упорхнула по делам.

Марина осталась у стойки крутить стакан с коктейлем, который ей презентовал Костя. Она изо всех сил старалась не косить глаза в угол, где он отдыхал с друзьями, но иногда все-таки поглядывала. Костик пил, смеялся, продолжал обнимать блондинку, иногда ловя взгляд Марины, которая тут же отводила глаза. К ее великому сожалению Бирюков очень скоро ушел, оставив свою пассию в одиночестве. Сначала Марина думала, что он скоро вернется из уборной, но прошло полчаса, а Кости так и не было. Наташа тоже запропала, и Иванова откровенно заскучала.

Девушка уже подумывала ехать домой, когда перед ней словно из-под земли вырос мужчина. «Немного за тридцать, приятный, опрятный, высокий, почти как Костя», – тут же составила резюме Марина.

– Скучаешь, красавица? – проговорил он.

– Немного, – кивнула она.

– Выпьешь?

– Я уже пью.

– Ха, пожалуй, возьму с тебя пример, – и он махнул бармену.

Его звали Сергей, он был весьма пьян и разговорчив. Марина отвечала на его вопросы, что-то спрашивала сама и не отодвинулась, когда мужчина заправил ей за ухо прядь волос, погладил костяшками пальцев по щеке. Они переместились за освободившийся диванчик, где Сергей собственнически положил руку на ее плечо. И опять Марина не возражала.

Она отчаянно пыталась понять, что чувствует: стыд, возбуждение, чувство вины, брезгливость, интерес, страх? Но ничего подобного не было. Ни один нерв не колыхнулся, хотя ей откровенно льстили комплименты и определенно не были неприятны теплые прикосновения.

Марина позволила их пальцам переплестись, отмечая, что у него красивые, чистые ногти, что для нее всегда было очень важно. Но вместе с ногтями она отметила и… кольцо.

– Ты женат? – тут же выпалила девушка.

– Ага, – кивнул Сергей, вынимая из кармана мобильник. – Глянь, мои мальчишки.

Иванова едва сдержала тошноту, увидев на экране двух малышей, меньше года.

– Близнецы? – выдохнула Марина.

– Ага, – так же весело подтвердил ее ухажер, чуть вздернув брови, уточнил: – Это проблема?

– Эээ…

«Проблема? – подумала Марина. – Определенно, это проблема. Только не моя, а твоей жены».

Ей сразу стало и противно, и тошно, но и давать заднюю она не спешила. Сергей определенно не в первый раз вот так подкатывал к незнакомке за стойкой. Большинство мужчин ее возраста, а тем более старше, женаты и шляются от жен. Если она решила изменить Стасу, то ни все ли равно?

«А я решила?» – просила себя Марина и не смогла найти ответ.

– Ты как относишься к казино? – спросил Сергей, заставляя ее вынырнуть из своих мыслей.

– Никак, – пожала плечами Марина. – Не была там никогда.

– Да ты что. Пошли, будешь моим талисманом. Ты ведь везучая?

– Не знаю, немного, – улыбнулась она, радуясь, что решение можно отсрочить.

И Сергей повел ее прочь от бара в сторону лестницы, которая спускалась в казино.

Марина не без любопытства следовала за своим кавалером, но ее словно парализовало, когда она увидела за покерным столом Костю. Он сидел полубоком, поглядывая на оппонентов с хитрым прищуром и неизменной ухмылкой. Его пальцы умелыми движениями играли с фишками. Марина аж засмотрелась на эти фокусы.

– Садись, мой талисман, – громко проговорил Сергей, привлекая к ним всеобщее внимание.

Разумеется, по закону подлости свободное место было только за столом, где играл Бирюков. Туда и направился Маринин спутник.

– Ну давайте, уважаемая, сдайте мне парочку тузов, – продолжал балагурить Сергей, обращаясь к крупье.

Иванова аж покраснела. Она действительно не увлекалась покером, картами и другими забавами казино, но даже такой темной даме, как она, было ясно, что ее кавалер ведет себя, мягко сказать, неэтично.

Стоит ли говорить, что Костя практически не отводил от нее своих насмешливых глаз. Марина ерзала как на иголках, ощущая себя полной идиоткой. Вот теперь ей стало по-настоящему стыдно, ведь Костя скорее всего уже сделал о ней нелицеприятные выводы.

А еще Сергей… Он заводился все сильнее, проигрывая раз за разом. Пару раздач он сдал Косте, который принял его фишки с царским достоинством и все той же издевательской кривой ухмылкой.

– О, уважаемый, ну не стыдно тебе? – воскликнул в сердцах ее ухажер.

Марина поежилась. Если до казино она вполне допускала возможность маленького приключения с этим человеком, то сейчас он ей категорически разонравился. Даже ради проверки себя на вшивость она бы не легла с ним в постель.

– Я пойду с подружками потанцую, – поговорила Марина тихо, слезая со стула.

– Возвращайся, красавица. Мне нужна твоя удача, – сально ухмыльнулся Сергей, хлопнув Марину по заднице.

Она поморщилась.

«К черту, – подумала Иванова. – Уж лучше Стас, чем этот кретин».

***

Костя невероятно обрадовался, увидев, как Марина уходит из казино. Он знал мужика, который притащил ее за покерный стол, и тот ему никогда не нравился. Это товарищ периодически мелькал в любимом Костином казане, всегда играл пьяный в дугу и ставил без логики, сливая фишки. Бирюков помнил, что его зовут Сергеем, и он женат. Кажется, даже дети имелись. Но больше Костю напрягало то, что этот товарищ имел не очень чистые руки черного риэлтора. В принципе, его это не должно было трогать. Он играл и с бандитами, и депутатами, чьи конечности были еще более неопрятными. Но вот видеть такого типа рядом с Мариной Ивановой Косте было неприятно.

Бирюков заметил ее почти сразу. Едва она вошла в зал, Костик не смог отвести глаз, наблюдая весь вечер, как его бухгалтер накачивается за стойкой коктейлями, болтая с барменами и Наташкой – администратором. Он порадовался, что приехал поиграть, а не надраться, как обычно. Потому что в подпитии не смог бы держаться от Марины в стороне. Хотя ему и так это не удалось. Несмотря на присутствие за его столом симпатичной блондинки, которую он закадрил еще до прихода Марины, Костя только и делал, что пялился в сторону стойки. И когда официантка подошла к их компании, чтобы сменить пепельницы и убрать пустые бутылки, Бирюков протянул ей купюру, попросив угостить за его счет «девушку в красной кофточке за стойкой».

Коса откровенно обрадовала реакция Марины на его любезный жест. Вернее, отсутствие реакции. Он вспомнил слова Усманова и о том, что они работают вместе, и о том, что он должен держаться в рамках рабочих отношений. И ушел от греха подальше. В казино. Ведь Бирюков приехал поиграть. Какого же было его разочарование, когда Марина нагрянула туда с этим самым мутным Сергеем.

Костя едва сдержался, чтобы не вытащить ее за шкирку на улицу, дабы встряхнуть хорошенько.

«Что ты творишь, солнце?» – восклицал он про себя, наблюдая, как чужие руки гладят худенькие плечи его бухгалтера. Наверное, Бирюков на самом деле решился бы выманить Марину обратно в бар под каким-нибудь идиотским предлогом. Но она сама ушла, получив от Сергея ускорение в виде шлепка по заднице.

Костя стиснул зубы и сжал кулаки. Он пропустил три раздачи, а потом убрался из-за стола.

Бирюков прошел к стойке, где хлопнул три шота подряд, даже не поморщившись.

– А Маринка ушла что ли? – услышал он из-за стойки слова Наташи, которая обращалась к бармену.

– Не-а, бумсикнула только что и пошла плясать, – ответил ей тот.

– Одна?

– Ага.

Наташа только хмыкнула и снова ушла на кухню. А Костя тут же развернулся и двинул на танцпол.

Он сразу увидел ее.

Марина танцевала.

Одна.

Самозабвенно прикрыв глаза, она покачивалась в такт музыке, двигалась так естественно и ритмично, водя плечами, поднимая руки и мотая головой, что Костя невольно сам захотел пуститься в пляс. Он не без труда вспомнил этот манящий, сладкий зов музыки. Давно его не тянуло на танцпол. Последний раз он отжигал года три назад в компании Митяя Токарева, который полжизни протусовался на Ибице и Казантипе. Вот с ним Костя любил подёргаться. Он вообще любил хороший транс, особенно Армина*, но все же с возрастом стало лениво, да и как-то несолидно скакать козлом среди малолеток. Однако все эти предубеждения рассыпались прахом, едва он увидел Марину.

Бирюкова словно магнитом потянуло к ней.

Марина раскачивалась под качественный бит, который звучал ритмичным набатом у нее под желудком. Она догадывалась, что обязана своей танцевальной эйфорией многочисленным бумам и адреналину, кипевшему в ее крови после нелепого флирта с незнакомцем. Сейчас она была свободна и счастлива.

Марина знала, что могла вернуться в казино и поехать с Сергеем.

Куда?

Скорее всего, в гостиницу или на какую-нибудь стремную квартиру, где они занялись бы не менее стремным сексом. Отчего-то Марина не сомневалась, что удовольствие будет сомнительным. Но она могла и не возвращаться в казино, а поехать домой, к Стасу, который будет не против пробуждения ради секса с хмельной женой. Хотя опять же удовольствие будет сомнительным.

А вот танцевать Марине нравилось. Нравилось чувствовать себя свободной. В конце концов, не так уж ей и нужен был этот чертов секс, эта гребаная измена. Ей вполне хватило того, что она имела возможность изменить. Пока ей на талию не легли властные, горячие ладони.

Девушка на миг напряглась, но тут же расслабилась, потому что мужчина сразу подхватил ее ритм, пружиня, двигаясь в унисон.

«Сергей? – промелькнула у нее мысль. – Неужели он из тех, кто танцует?»

Но благодаря все тем же бумсам Марина не зациклилась на этой мысли. Она просто отдалась музыке и партнеру, откровенно наслаждаясь и тем и другим. Девушка откинулась назад, прижимаясь к крепкому мужскому телу, накрыла ладонями пальцы, что сжимали ее талию, не прекращая двигаться.

– Какие интересные черти водятся в твоем тихом омуте, Мариночка, – проговорил ей в ухо до боли знакомый голос.

Марина вздрогнула, но не отстранилась. Хотя должна была.

– О боже, – только и выдохнула она, не находя в себе сил оттолкнуть его.

Где-то на фоне музыки она уловила тонкий голосок здравого смысла, который вещал менторским тоном, что Костя ее клиент, что им нужно держаться подальше друг от друга, и что Усманов уволит ее ко всем чертям. Но вся эта ерунда быстренько растворилась в сладкой истоме, которая окутала Марину, едва она поняла, что именно Бирюков так потрясающе подхватывает каждое ее движение, вместе с этим заставляя повторять и свои.

Она повернулась в его объятиях, закидывая руки Косте на шею, проводя по широким плечам, чуть отклоняясь, чтобы посмотреть ему в глаза. Неожиданно для самой себя Марина улыбнулась своей лучшей соблазнительной улыбкой. Не специально. Просто что-то в ней пробудилось ото сна, заставляя вспомнить отчаянные годы бурной юности, когда она одним взглядом сводила мужчин с ума.

Марина притянула Костю вниз за шею и, нарочно касаясь губами его уха, заговорила, перекрикивая музыку:

– Мои черти без труда надерут ваш симпатичный зад, Константин Борисович.

– По такому случаю, я даже сам сниму штаны, солнце, – ответствовал он ей, смеясь.

Но Костя вмиг посерьезнел, уставившись Марине за спину.

– Сережа тебя ищет, – проговорил он, прижимая девушку к себе крепче. – И я настоятельно не советую находиться.

– Почему это? – взбунтовалась Марина.

– Потому что он мудак.

Иванова, конечно, могла бы поспорить из вредности, но настроения не было. Да и она была согласна с Костей. А еще черти уже во всю плясали джигу в ее тихом омуте, и Марина просто не могла спустить все на тормозах простым согласием. Поэтому она дернула Костю за рубашку, выдохнув ему в губы:

– Тогда давай дадим мудаку понять, что я никуда с ним не поеду.

И в следующий миг она сама поцеловала Костю. Он не слышал, что сказала Марина из-за грохота музыки, но понял, что таким образом она решила отвязаться от своего ухажера. Бирюков дал ей полную свободу. И Марина этой свободой воспользовалась. Она целовала его очень даже натурально для маскарада, чувственно водя губами по его губам, чуть посасывая, дразня кончиком языка.

Костя приоткрыл глаза, просканировал обстановку и тихо проговорит Марине в губы:

– Ушел.

Но даже после этого поцелуй не закончился. Марина наоборот прижалась к нему крепче, закинула руку Косте на шею, поглаживая его волосы сзади, покачиваясь в такт с музыкой.

И Бирюков сдался.

С тихим свистящим стоном он на миг разорвал поцелуй, чтобы завладеть инициативой. И больше Костя не думал. У него просто отключились разумные процессы, сдавшись на милость эмоциям, в которых он тонул, словно в омуте. Тихом омуте Марины Ивановой, где во всю резвились черти.

Марина и сама почти отключилась. Она не знала, сколько времени прошло, сколько треков сменилось, потому что увязла в сладкой неге, которая вливалась в нее с каждым прикосновением губ Кости, с каждым властным, настойчивым движения его языка. Они танцевали, не прекращая целоваться. Бирюков вел и в танце, и в поцелуе, заставляя Марину постанывать от удовольствия.

Она впала в какой-то транс и очнулась на диванчике, скрытом от посторонних глаз в самом дальнем углу зала. Видимо, Костя увёл ее с танцпола отдохнуть, но и там он не прекращал целовать. Его руки теперь блуждали по ее телу, не задевая интимных мест, но чувственно поглаживая бока, плечи и бедра. Марина бесстыдно и уже во весь голос стонала ему в рот, задыхаясь от желания.

– Костяааа, – протянула она, запрокидывая голову, подставляя шею его влажным губам, – что же ты делаешь?

– Я и сам не знаю, солнце, но мне это определенно нравится, – бормотал он ей в кожу. – В том числе, что ты наконец зовешь меня по имени. Может, смоемся отсюда, а?

И тут Марина замерла. Костя моментально почувствовал перемену и тоже остановился. Правда, рук с ее талии не убрал.

– Куда? – спросила Марина.

– Что куда? – не понял Бирюков.

– Куда смоемся?

– Не знаю, туда, где потише. В гостиницу, например, – пожал плечами Костя, уже догадываясь, что сейчас будет послан лесом.

Марина долго и пристально смотрела на него, а потом убрала Костины руки, встала, замотала головой.

– Нет, – твердо сказала девушка и практически бегом понеслась в сторону выхода.

Костя поспешил следом, не особо при этом понимая, зачем. Любую другую девчонку он бы спокойно отпустил на все четыре стороны, но вот Марину не мог.

«Она же мой бухгалтер, черт подери. Не могу я дать ей вот так сбежать», – уверял себя Бирюков.

Он нагнал ее у гардероба, где Иванова затормозила, чтобы взять пальто.

– Марин, постой, – заговорил Костя, накрывая ее ладонь своей.

– Мне пора домой, – отвечала она, на бегу вытаскивая руку из его хватки.

– Да погоди же ты, господи. Дай объяснить.

– А нечего тут объяснять, Константин Борисович. Спасибо, что помогли избавиться от навязчивого поклонника. Всего доброго, меня дома муж ждет, – и Марина вылетела на улицу, оставив ошарашенного Костика возле гардероба.

Но Бирюков быстро пришел в себя и снова рванул за ней. Благо, Марина не успела дойти до дороги на высоких каблуках.

– Постой-ка, солнце мое, – проговорил он елейным тоном, снова настигая Марину и хватая беглянку за локоть.

– Повтори, что ты сказала.

– Что слышал, то и сказала. Всем спасибо, все свободны. Пусти.

– Прекращай это дерьмо, – Костя подхватил и второй ее локоть, пресекая попытки к бегству. – Даже не думай делать вид, что ничего не было.

– А и не было ничего, – упрямилась Марина.

– Правда? – уже почти кричал на нее Костя. – То есть тебя не снял у бара женатый мудак с подмоченной репутацией? И ты не была готова поехать с ним трахаться? Мне показалось?

– Показалось, – взвизгнула Иванова, едва сдерживая слезы.

– Наверное, мне показалось, что ты мурлыкала и терлась об меня, задирая хвост, как мартовская кошка, пока мы танцевали?

– Показалось!

– И стоны твои на диване мне тоже померещились?

– Да!!!

– Врешь, – сверкнул яростными глазами Костя и смял ее рот поцелуем.

Марина зажмурилась, изо всех сил стараясь сжать губы, но одно движение его языка по ним, и она сдалась.

Врезав кулаком Косте в грудь, Марина раскрыла рот, отчаянно отвечая каждому движению его губ. Костя крепко прижал ее к себе, утопив ладонь в шелковистых волосах и мстительно шепча:

– Мне снова все мерещится, да?

– Да, – хныкала Марина, не желая признавать свою слабость.

– Брось, солнце, ты же хочешь.

– Я замужем, Костя.

– Да пофиг.

– У тебя же девушка.

– У нас свободные отношения.

– Это мерзко, – содрогнулась Марина, наконец найдя силы оттолкнуть его.

– Серьезно? – оскорбился Костик. – Ну значит, ты тоже мерзкая, девочка моя. Я хотя бы не лицемерю. А ты хочешь прийти в клуб, напиться, покрутить задом, обжимаясь на танцполе, а потом вернуться к муженьку, прикидываясь паинькой. Не-а, Марин, никак не сходится задачка. Шлюшка в тебе посильнее святоши будет.

Иванова сама не поняла ,как так вышло, но услышав в свой адрес слово шлюшка, она подняла руку и с размаху влепила Косте пощечину.

– Сам ты шлюха в штанах, – выплюнула Марина и со всех ног, не оборачиваясь, побежала к дороге, где сразу поймала машину.

Костя на этот раз ее не преследовал.

Марина изо всех сил старалась унять эмоции, пока ехала домой. Ее буквально трясло от злости, возбуждения и стыда. Расплатившись за подвоз, Марина взлетела по ступенькам домой, умылась, разделась и тихонько легла в кровать. Но все равно разбудила Стаса.

– Как погуляла? – сонно спросил он, поворачиваясь и обнимая Марину сзади.

– Хо-хорошо, – ответила она, запинаясь. – Наташка привет передавала тебе.

– Ммм… классно, – промычал Стас, водя руками по телу жены. – Черт, Марусь, хочу тебя…

Марина глубоко вдохнула, стараясь унять внезапный приступ брезгливости к собственному мужу. Она прикрыла глаза, позволяя остаткам алкоголя толкнуть ее в спасительную нирвану равнодушного забытья. Иванова приготовилась принять быструю прелюдию и симулировать оргазм. Но внезапно обнаружилось, что она едва дышит от сладкого возбуждения, ведь у нее перед глазами маячило насмешливое лицо Бирюкова, а губы еще горели от его злых, требовательных поцелуев.

Совершенно неожиданно для самой себя Марина вскрикнула, вся напряглась и тут же обмякла от настигшей ее разрядки. Через минуту кончил и Стас.

– Девочка моя, – замурлыкал муж ей в ухо, – Спасибо, Марусь. Ты лучше всех.

Она что-то пробормотала в ответ, радуясь накатывающей дремоте.

«Прав Костя. Шлюха я», – подумала Марина, прежде чем отключиться.

*Армин ван Бюрен. Нидерландский музыкальный продюсер и диджей, известный своим творчеством в стиле транс.

Глава 4. Разговоры

Костя, тер горящую щеку ладонью, провожая взглядом машину, которая увезла Марину. Поведя плечами от холода, он поплелся обратно в клуб, где забрал из гардероба пальто и тоже пошел ловить такси. Время было относительно детское. Бирюков частенько засиживался в казино до утра, но в данный момент хорошее настроение было безжалостно растоптано острыми шпильками его бухгалтера.

Выйдя из такси около дома, Костя долго курил, пытаясь успокоиться. Но ничего не получалось. Он был злой, неудовлетворённый, почти трезвый, ещё и щека горела огнем. Одна надежда грела ему душу, что Вика тоже где-нибудь шатается. Тщетно. В кухне горел свет, что-то шептал телевизор. Панина сидела за столом, потягивая коньяк.

– Что-то ты рано. Не повезло сегодня, дорогой? – скривив губы, хмыкнула Вика.

Костя игнорировал ее провокацию, залез в холодильник за пивом, открыл, хлебнул и только потом спокойно ответил:

– Карта не шла. Чего зря деньги просаживать, если игры нет?

– Ну конечно.

Они молча уставились в телек. Костя пытался перестать думать о Марине, но глаза все равно стекленели, не давая сосредоточиться на глупой картинке из экрана. Бирюков проморгался, украдкой взглянул на Вику, пытаясь убедить себя, что сейчас самое время забыться с помощью качественного секса с Паниной. Но ему не хотелось. Ни капли. Она была вся такая горячая в сексуальном шелковом халате нараспашку, с ногами от ушей и аппетитной задницей… Но в последнее время Костя чувствовал, что трахает кусок льда, гребаный айсберг. Даже собственная рука казалась ему теплее и отзывчивее, чем женщина, живущая с ним в одной квартире.

Костя молча допил пиво и уже собирался удалиться в душ, когда Вика вдруг выдала:

– Меня задолбали твои гулянки, Костик. Думаешь, я не знаю, по каким казино ты мотаешься?

– А? – только и открыл рот Бирюков.

– Раньше хоть стеснялся, скрывался. Шлялся, когда мы разбегались, – понесло Панину. – А теперь…

Она даже изобразила что-то типа всхлипа. Костя не смог сдержаться и рассмеялся ей в лицо.

– Чего ты ржешь, козел? Думаешь, я всю жизнь буду глаза закрывать? – взбеленилась она, вскакивая с табуретки.

– Вик, не смеши меня. Честное слово, чего за разборки ты устраиваешь? – продолжал веселиться Бирюков.

– Я серьезно, Кость, хватит выставлять меня дурой. Тебя же видят наши друзья, люди говорят. Даже до папы уже дошли слухи.

– Ах, ну если до папы… – воздел глаза к потолку Костя, приравнивая папу Вики к богу, как того требовала религия Паниной.

– Хватит паясничать, Бирюков. Я не желаю больше терпеть твои гулянки, понял? – она ткнула в него наманикюренным пальчиком. – В твоих интересах сейчас стать хорошим мальчиком, тогда мы сможем летом пожениться.

– Прости, что? – вытаращился Костя, не веря своим ушам.

– Что слышал, я оценила твой финт ушами. Считай, ты выиграл, я выйду за тебя.

– Викусь, родная, напомни, а когда я делал тебе предложение?

– Кость, ну хорош кривляться, мы пять лет вместе. Пора все это дерьмо узаконить. Не корчи из себя идиота, ты и так на него очень похож.

Бирюков взял паузу, стараясь по-быстрому осознать все, что эта спиногрызка только что сказала. Он прикурил, налил себе коньяк, опрокинул, выдохнул дым в потолок. Его застало врасплох Викино заявление.

«Странный народ – бабы. Пока прогибался, она сама шлялась и вроде как была счастлива. Стоило мне расслабиться, как эта зараза тянет вожжи. Воображаемые вожжи. Которые существуют только в ее больном сознании», – подумал Костя. А вслух сказал:

– Вик, мне неприятно ранить твои чувства, – он приложил ладонь к груди, – но я не собираюсь на тебе жениться. Никогда не собирался. Если честно, я и живу с тобой последнее время по привычке.

– Что? – теперь настала ее очередь выкатывать глаза.

– Что слышала, дорогая.

Вика изменилась в лице, и Костя вполне допускал, что сейчас ему второй раз за вечер съездят по физиономии. Но Панина почти мгновенно спрятала все эмоции, заулыбалась, обняла его, подставляя губы для поцелуев, и сладко зашептала :

– Малыш, да брось. Ну чего ты такое говоришь? Я же люблю тебя, дурачок. Погулял и будет. Давай все забудем, начнем с чистого листа. Нам же так хорошо вместе.

И она привычным, отточенным движением скользнула рукой к поясу его джинсов, наглаживая ширинку.

– Нет, Вик, – Костя перехватил ее руку. – Этот номер больше не прокатит. Хоть он у тебя и коронный.

– Говнюк, – только и бросила она, выкручивая запястье из Костиной хватки.

Дальнейший сценарий Костя знал, как свои пять пальцев. Вика рванула в спальню, матерясь в голос, и, понося его урода, начала закидывать в чемодан свои шмотки.

– Прибежишь еще, попросишь вернуться, да поздно будет, – вопила Вика на всю квартиру.

– Угу, – буркнул Костя, плеснув себе еще.

– Да где бы ты был, если бы не я…

– Да-да. Да-да.

– Сделала из мудака человека, и вот здрасте.

– Кошмар, какая черная неблагодарность, – продолжал стебаться Костик, присев обратно за стол и закинув ноги на соседнюю табуретку.

– И даже не смей мне звонить, говна кусок, – рявкнула она, хлопая дверью.

Ушла.

Костя выглянул в окно, провожая глазами Вику и такси.

– Ночь обломов, – хмыкнул он.

Едва машина уехала со двора, Костя почувствовал, как у него гора с плеч свалилась. Он теперь отчетливо понимал, что не упустит такой удачный шанс отвязаться от Паниной с концами. Разумеется, он не будет звонить, да и на ее звонок больше не ответит. Хорош.

Костик прошел в прихожую, отметив, что ключей от квартиры Вика не оставила.

– Надо будет замки поменять, – решил он, а потом неожиданно для самого себя, подпрыгнул, вскинув руки вверх. – Йуху, свобода.

Он почувствовал непреодолимое желание скакать козлом от радости, танцевать, петь. Костя залез в кладовку и вытащил гитару. Вика ненавидела, когда он играл, просто не выносила.

«Даже не начинай выть, Бирюков», – всегда говорила она, стоило Костику тронуть струны.

Но теперь он мог выть сколько душе угодно. На луну, солнце, облака и просто так.

– Напишу-ка глупенькую песню для постылых якобы друзей, – затянул он любимого Чижа, смакуя мотив и приятное трение струн о пальцы.

Костя сбивался и в словах, и в музыке, но упрямо рылся в памяти, перебирая аккорды, склоняясь к грифу, качая в такт головой.

– Где моя прекрасная Ассоль? – допел он последние слова, поставил гитару на пол.

Упав в кровать, Бирюков еще долго не мог уснуть. Его мысли танцевали хороводом, и все больше вокруг маленького приключения с Мариной. Если уход Вики не особо тронул чувства Кости, то ураган по фамилии Иванова навел немалый шухер. Даже своими в настоящий момент изрядно пьяными мозгами Кос понимал, что их отношения с Мариной уже не будут прежними. Но даже несмотря на все сложности, он не жалел, что подошел к ней на танцполе, что ответил на хмельной поцелуй, что утащил ее, почти невменяемую от возбуждения, на диван. Вот ляпнул про имя он зря, ведь именно это привело девушку в чувства. Она почти мгновенно превратилась из расслабленной, стонущей богини обратно в чопорную бухгалтершу. А уж когда она начала ездить ему по ушам, уверяя, что все показалось…

– Показалось, ага, – хмыкнул Костик, облизнув губы.

Тот поцелуй, который он буквально силой заставил ее принять, был самым сладким и самым потрясающим из всех. Ее отчаянная борьба со своими желаниями заводила Костю сильнее расслабленных, томных нежностей на темном диване в клубе.

Задним умом Костя понимал, что Маринка загонится, и он обязательно постарается ее успокоить, заверить, что они смогут все забыть и работать дальше, как всегда. Но его подсознание упрямо не желало заморачиваться на этих унылых вещах, а подкидывало новые картинки, сюжеты, образы, где Марина была скудно одета, громко стонала, иногда даже отбивалась, но, в конце концов, сдавалась ему в безраздельное, безрассудное пользование.

С этими весёлыми мыслями Костя и заснул. В воскресенье он наслаждался легким похмельем, сигаретами, кофе, гитарой и одиночеством, по которому уже успел соскучиться. Он отдыхал, как любит это делать одинокий самодостаточный мужик. Вечером Костик врубил последний ЕПТ*, заказал пиццу и, хлебая пивко, наслаждался покерными баталиями. Лишь перед сном он разрешил себе вспомнить о Марине снова. В душе.

Понедельник, как известно, день тяжелый. Но начало недели Косте определенно не было в тягость. Он привычным маршрутом проехал по своим магазинам, пересекся с одним важным человеком за кофе, заехал в банк и уже собирался сгонять в «ДТ» на обед, чтобы повидать Ирину, узнать новости о Митьке, когда ему позвонила Марина. С мобильного. Кос усмехнулся и снял трубку:

– Здравствуй, солнце мое, – залил он сладким медом мобильный эфир.

– Эээ, – немного растерялась она, но тут же собралась. – Костя… есть минутка? Удобно говорить?

– Ого! – хохотнул Бирюков. – Меня разжаловали до Кости? С ума сойти!

– Будешь издеваться? – обреченно спросила она.

– Не знаю, еще не решил, – продолжал быть уродом Бирюков.

– Кость, я звоню, чтобы извиниться, – призналась она. – Я… Ты… Мы… Тогда в клубе…

Марина запиналась, подбирая слова.Красноречие ей явно отказывало в услугах.

– Где ты? В офисе? – сменил гнев на милость Кос.

– Нет, в налоговую моталась. Но собираюсь в офис.

– Налоговая, которая на Ленина?

– Да.

– Стой там, сейчас подхвачу, – и скинул звонок.

Меньше, чем через пять минут он увидел ее, стоящую на крылечке.

– Прыгай, – кивнул Костя, перегнувшись через пассажирское сиденье и открыв дверь.

– Кость, не думаю, что стоит… – начала по привычке сопротивляться Марина, топчась у машины.

– Иванова, тут парковка только для сотрудников, так что не создавай мне проблем. Тем более с налоговой. Сама же заколебешься их разгребать, – балагурил Бирюков тоже по привычке.

–Ладно, – сдалась Марина, не в силах скрыть улыбку, и села в машину.

– Тебе обед полагается? Я как раз ехал перекусить, – сразу предложил Костя, выруливая на дорогу.

– Это как-то неудобно… – повела плечами девушка, явно не ожидая от Кости такого предложения.

– Неудобно, Мариночка, это когда стоишь на морозе ночью без пальто с жутким стояком и горящей от пощёчины мордой. А обедать в ресторане очень даже удобно, – мстительно заявил Бирюков.

– Кость… Я…

– Давай все на месте, – обрубил он, лавируя в полуденном трафике.

Косте доставляло удовольствие то, как ерзала Марина, как она нервничала, путалась в словах, поправляла волосы дрожащими пальцами. Он косился на нее, любуясь и злясь одновременно. Потому что она была такая правильная и красивая, порочная врушка с двойными стандартами, но все равно безумно милая, солнечная, притягательная и… не его. Если раньше Костю не волновало наличие у Марины мужа, то сейчас, избавившись от морального утяжеления в виде Вики, он очень явно осознал, что его бухгалтер – девушка несвободная. Конечно, препятствием были и профессиональные заморочки Усманова, но этот пункт Бирюков считал не таким важным.

«И чего я вообще так завелся? – недоумевал Костя, паркуясь у «ДТ». – Маринка, конечно, сладкий запретный плод, но на ней свет клином не сошелся. Главное сейчас – вернуться к нормальному общению. В койку эту святошу хрен затащишь».

Однако Бирюков не мог отказать себе в удовольствии смутить Марину, и пока она возилась с ремнем безопасности, он обогнул машину, открыл дверь и галантно предложил руку. Девушка проигнорировала его открытую ладонь, нахмурившись. Костя усмехнулся, подождал, пока она выкарабкается самостоятельно, щелкнул сигналкой и направился к салуну.

– Была здесь? – спросил Бирюков.

– Нет, – коротко ответила Марина и снова нахмурилась, когда он открыл дверь, пропуская ее вперед. – Прекрати это дерьмо, Бирюков.

– Солнце мое, это не дерьмо, а банальная вежливость, – продолжал глумиться Костя.

Иванова уже приготовилась наехать на него, но закрыла рот, увидев, что к ним из-за стойки хостесса спешит девушка.

– Кос, ты чего не позвонил, не предупредил? – защебетала миловидная шатенка, подставляя Бирюкову щеку для поцелуя.

«Вот бабник», – подумала Марина, закатывая глаза.

– Да чего звонить-то? – пожал плечами Костя, без стеснения обнимаясь с девушкой. – Ты же знаешь, Ирк, одна нога тут, другая там. Когда освободился, тогда и обед. Митяй звонил?

– Писал, – поморщилась Ирина.

– Возвращаться не собирается?

– Кто ж его разберет? – девушка сникла, но тут же взбодрилась, стрельнув глазами в Марину, которая уже сдала пальто в гардероб и поправляла волосы у зеркала. – А ты с подругой, смотрю, при свете дня гуляешь. Неужели комариха Панина наконец обожралась твоей кровищи и лопнула?

Костя не сдержался, хохотнул.

– Это Марина Иванова, мой бухгалтер, – не без труда, но взял себя в руки Бирюков. – Марин, Ира Токарева, управляющий салуна и сестра моего друга. Ну и мой друг тоже.

– Ну спасибо, Бирюков, – скривилась Ира, протягивая Маринке руку. – Приятно познакомиться. Простите, не знала, что у Костика такой симпатичный главбух.

– Я не глав, просто бух, – улыбнулась и Марина, отвечая на рукопожатие, проникаясь симпатией к этой девушке.

Отчего-то Ира стала ей нравиться больше, едва она поняла, что Костя с ней не спит. Ну а реплика про комариху даже позабавила.

– Вип свободен, Ириш? – прервал их обмен любезностями Костя.

– Свободен, свободен. Дорогу помнишь или проводить?

– Помню. Два стейка из семги нам сообразите?

– О, я бы только кофе попила, – запротестовала Марина.

– Два стейка, – игнорировал ее реплику Бирюков.

Ирина понимающе кивнула, а Марина закусила губу, решив не устраивать разборок на людях.

Они прошли к уютной кабинке, где расположились на кожаном диване подальше друг от друга. Буквально через минуту официантка принесла два капучино, заверив, что еда будет очень скоро, и бессовестно подмигнула Косте, которого по все видимости знала весьма близко.

– Значит, это бар твоего друга? – решила нарушить молчание Марина, потому что Костя явно не собирался делать это первым.

– Ага, – кивнул он, тыкая что-то в телефоне.

– И он сейчас в отъезде, а Ирина ведет дела?

– Какая ты у меня умница, Мариш, все схватываешь на лету, – оскалился Кос.

Марина пригубила кофе, чувствуя, как румянец растекается по ее щекам, а в груди бурлят смущение, гнев и паника.

– Тебе доставляет удовольствие унижать меня?

– Каким образом я тебя унижаю? – тут же посерьезнел он.

– Все эти «дорогуши», «солнышки», «у меня», – перечисляла Марина. – Обязательно нужно меня так называть?

– Марин, я тебя всегда так называю. И тебя это не беспокоило… раньше.

– Раньше… – повторила она, прикрыв глаза, и прошептала: – Прости, Кость.

Она спрятала лицо в ладонях, стараясь унять эмоции. Костя дал ей минуту прийти в себя, решив не добивать, ведь Марина и так находилась на грани срыва.

– Не надо извиняться, Марин, – примирительно проговорил он.

– Надо, Кость. Надо, – вдруг выпалила она, подняв глаза. – Это же я тебя поцеловала. Я об тебя терлась, пока мы танцевали. Я была не против, когда мы пошли на диван. Я вела себя как шлюха и почему то очень расстроилась, когда ты меня ею назвал. Я сама себе должна была по щекам надавать.

– Господи, девочка, ну что ты такое говоришь? Никакая ты не шлюха…

– А как же это называется? – развела руками Марина.

– Немного перепила, – нашелся Костя. – С мужем, наверное, поругалась еще? Да?

– Угу, – кивнула она, морщась при упоминании мужа.

– Ты просто немного ошиблась, Марин.

– Немного, – хмыкнула Иванова. – Ты злишься на меня, да? Я сама на себя злюсь.

– Ну я вчера настроился на секс. Ты так классно двигаешься, очень настраиваешь, знаешь ли…

– Костяааааа, – заскулила Марина.

Но продолжить ныть ей не представилось возможности, потому что официантка принесла еду. Они кивали и улыбались, пока на столе расставляли тарелки. Марина хотя и думала, что ей кусок в горло не полезет, но запах был так восхитителен, что она тут же почувствовала зверский голод. Пустой желудок мгновенно отозвался урчанием.

– А говорила, кофе-кофе, – поддел Костя, не собираясь прикидываться, что не слышал. – Ешь давай. На вкус еще лучше, чем пахнет.

Они взяли паузу в разговоре, заняв рты едой. Марина не сдержалась и застонала от удовольствия, но тут же одернула себя. Костя спрятал улыбку, решив не смущать ее, хотя звук, который издала девушка, стрельнул ему прямо в пах.

Бирюков вообще запутался в своих чувствах. Он обрадовался звонку Марины, а потом, увидев ее, разозлился. Ему нравилось дразнить ее, выводить на эмоции. Но как только девушка сломалась, признав свою слабость, Костя почувствовал себя говнюком. Он попытался разрядить обстановку, но только еще сильнее расстроил Марину. И теперь он жевал, усиленно размышляя, как сгладить все это дерьмо. Ничего толкового не придумал, поэтому предложил самое очевидное:

– Маринк, давай забудем все. Ничего ты не сделала ужасного.

– Я тебя ударила, Кость.

– Это да, – Бирюков на автомате потер щеку, – отличный замах у тебя.

– Прости.

– Прощаю. Только прекрати загоняться.

– Не рассказывай Коле, пожалуйста.

– Ты рехнулась? Он меня убьет, если узнает.

– Спасибо.

– Марин, – вот тут Костя реально обиделся. – Ты за кого меня считаешь? Думаешь, я буду трепаться?

– Откуда бы мне знать? Про тебя много чего говорят.

– Да? И что же про меня говорят? – снова заулыбался Бирюков.

– Что ты бабник и отличный любовник, – решила припудрить его эго Маринка.

– Не врут, не врут, – самодовольно подтвердил Кос.

– А еще, что ты бестолочь, – не сдержалась Марина, пихнув его в плечо.

– Тоже правда.

– Ты можешь быть серьезным, Кость?

– Зачем?

– Для разнообразия.

– Ну… если серьезно, Марин… Ты меня в субботу здорово перепугала, когда пришла с Сергеем в казино. Не нужны тебе такие знакомства. Если уж приспичило от мужа гульнуть, то лучше уж со мной. У меня и бизнес чистый, и руки. Ну да ты и сама знаешь. Не ищи приключений с незнакомцами, солнце. Тем более, что у нас с тобой все получится намного лучше, если ты захочешь, конечно.

Марина впала в ступор от Костиной серьезности. Она успела и перепугаться, и порадоваться, что ушла из казино, что Костя подстраховал ее на танцполе. А еще в ней опять проснулся какой-то бес. Забыв все, что хотела сказать до этого, она спросила:

– С чего ты взял, что у нас получится лучше?

– Потому что я отличный любовник, – напомнил Костя. – Потому что я не буду трепаться.

– И как твоя девушка все это терпит? – ехидно поинтересовалась Марина, чтобы напомнить самой себе о том, что и Костя занят, а не только она.

– Я уже говорил, у нас свободные отношения. А благодаря тебе стали еще более свободными, – напустил туману Бирюков.

– У тебя проблемы были?

– Не-а… Уже нет никаких проблем. Извини.

Костя достал из кармана вибрирующий мобильник и ответил на звонок.

Пока он говорил, Марина допила остывший кофе, стараясь подвести итог. Выходило, что Бирюков весьма даже порядочная сволочь. Иванова ожидала, что он изведет ее стебом и угрозами рассказать все Усманову, если она не переспит с ним. Да-да, в своих страшных фантазиях она допускала даже шантаж. Но в итоге Марине досталось лишь заманчивое предложение пионера Кости, который всегда готов. А еще она не могла не быть благодарна за Сергея. Марине даже знать не хотелось, почему Костя так относится к этому мужчине. Ей и так стало жутковато.

– Подкинуть тебя в офис? – великодушно предложил Бирюков, заканчивая разговор.

– Подкинь, – кивнула Марина, ненавидя общественный транспорт всей душой.

Уже в машине девушку осенило:

– Кость, мы же не расплатились.

– У меня там счет открытый, не переживай.

– Но как же?

– Иванова, ты же знаешь, сколько я имею в чистой прибыли, так что переваривай свой стейк и не парься.

– Ты такой самодовольный засранец, Бирюков. Но рыба потрясающая, спасибо.

– На здоровье, солнце.

Марину опять резануло его ласковое обращение, она повела плечами и все же решилась спросить:

– Костя, мы сможем работать, как раньше?

– Я не вижу препятствий, Марин. А вот тебе следует перестать дергаться.

– Не называй меня солнцем.

– Я всегда тебя так звал.

– Не так.

– Если мы перейдем на чопорный официоз, тогда точно пойдут слухи, – очень точно заметил Костя. – Постарайся не подавать виду, что ты от меня без ума.

– О боже, – рассмеялась Марина. – Конечно, Константин Борисович, я буду держать себя в руках.

– Будь так любезна, солнце мое, – важно кивнул Костя, притормаживая у офиса «Канцелярии». – Хотя ты так сексуально произносишь мое имя. Может все-таки перейдем на ты?

– Бестолочь, – фыркнула Марина, закатывая глаза.

Она, не прощаясь, вышла из машины и поспешила ко входу в здание. Не удержавшись, девушка обернулась и увидела, что Костя провожает ее взглядом, не торопясь уехать.

– Опять обернулась, – усмехнулся Бирюков. – Солнце, солнце…

У него снова загудел телефон. Костя немало удивился, увидев номер Сашки.

– Здорово, систер, – радостно поприветствовал ее Кос.

– Не брат ты мне, гнида черножопая, – услышал он хриплый чужой голос, а потом и истерический смех.

Это точно была Сашка. Только вот Костя никогда раньше не слышал такого жуткого смеха. У него аж мороз пошел по коже.

– Сашка, ты в порядке? Пожалуйста, скажи, что все хорошо… – затараторил он в трубку, едва девушка замолчала.

– Я подаю на развод, Кость. Но, пожалуй, это даже хорошо, – сказала она уже вполне узнаваемым, своим голосом, только напрочь лишенным каких-то эмоций.

– Ты в Москве?

– Нет, в городе. Сижу на вокзале.

– Я буду через пятнадцать минут.

И Костя рванул, отменяя по дороге все встречи. Бирюков нашел Сашку на вокзале. Она сидела на грязном парапете среди своих чемоданов, таращилась в одну точку, курила одну за другой и почти не реагировала, когда он повел ее к машине, только крепко цеплялась за руку. По дороге Саша и вовсе отключилась, еще сильнее перепугав Костю. Он притащил ее тело домой, раздел и уложил спать. Бирюков долго стоял и смотрел на хрупкую блондинку с припухшими веками и темными кругами под глазами. Он отчаянно хотел поехать в Москву и накостылять Дене за скотское состояние, в которое он загнал собственную жену. Но сдержался. Даже не стал звонить брату.

Костя решил дать Саше отоспаться, а уж потом судить и рядить.

– Хрен я когда-нибудь женюсь, – буркнул он себе под нос, укрывая измученную подругу пледом.

*ЕПТ – Европейский Покерный Тур.

Глава 5. Решения

Новый год в коллективе «Канцелярии» всегда праздновали весело и заранее. Клиенты уже с середины декабря начинали таскать девочкам конфеты и шампанское, саботируя рабочий процесс. Усманов не только закрывал на это глаза, но и сам был не дурак присоединиться к своим труженицам в конце рабочего дня. Правда, сам шеф претендовал только на конфеты, так как постоянно был за рулем. Но в честь корпоратива он приехал с утра на такси и весь день только и делал, что принимал постоянных клиентов и горячительного на грудь.

Марина с коллегами тоже не отказывали себе в шампанском, особо не скрывая, что лоботрясничают. Все равно каждой придется выйти в начале января, чтобы закрывать год, подчищать хвосты, поэтому перед новогодней гулянкой все расслаблялись. Уже был заказан уютный ресторанчик, который располагался на первом этаже их офисного центра. Очень удобно.

Иванова весь день пребывала в приподнятом настроении. Несмотря на весьма напряженный месяц семейной жизни, сегодня утром они со Стасом очень тепло пообщались за кофе. Он даже клятвенно пообещал приехать вечером в ресторан, чтобы повеселиться вместе с женой. Марине это было очень важно: показать Усманову и Бирюкову, что у нее все в порядке.

До Николая, видимо, доходили слухи, и он пару раз интересовался у Марины, как у нее дела. Иванова клеила на лицо фальшивую улыбку, уверяя босса, что нет на свете человека счастливее. Марина понимала, что врушка из нее никудышная, но все равно продолжала корчить хорошую мину при плохой игре. Но сильнее, чем босса, она хотела убедить в собственном благополучии Костю. После их совместного обеда в «ДТ» Бирюков частенько и сам интересовался (естественно, наедине), как у нее дела, все ли благополучно дома. Разумеется, Марина кивала. И, разумеется, она понимала, что такими вопросами Костя дает понять – его предложение в силе. Это жутко раздражало. Она не желала снова выставлять напоказ свои слабости, которые ему так понравились тогда, в клубе.

Стоит ли говорить, что при таких обстоятельствах звонок Стаса Марину сразу напряг.

– Алло, – ответила она осторожно.

– Марусь, напомни, во сколько у вас начинается тусовка? – уточнил муж.

– В семь.

– Слушай, я задержусь. У нас тут тоже все пьянствуют. Неудобно уходить в самый разгар.

– Ну… Ладно, – пожала плечами Марина. – К восьми-то подъедешь?

– Крайний срок – половина девятого, – заверил Стас и отключился.

Она закусила губу, стараясь верить ему изо всех сил. Стас и раньше вот так оттягивал время прибытия, а потом и вовсе отменял. В итоге позже становилось ясно, что он променял ее на свои танки.

Марина положила телефон, подавляя желание швырнуть мобильный в стену. Она, конечно, хотела верить мужу, очень хотела верить, но разум усиленно подавлял ее глупые надежды.

«Не придет, – шепнуло ей и сердце. – Даже не надейся».

Марина прикрыла глаза. В голове шумело от трех бокалов шампанского, которые уже успела выпить. Лишь на секунду позволила себе загрустить и сразу же прогнала печаль. С лица, из глаз, из души. Она решила, что будет веселиться, ни в чем себе не отказывая. Ведь скоро Новый год.

В пять часов вечера Усманов прекратил прикидываться, что работает, и выполз из своего кабинета. Скоро стали подтягиваться постоянные клиенты и мужья «канцелярских» бухгалтерш. Даже Кристинкин бойфренд, с которым она встречалась от силы месяц, не побрезговал приглашением. Только Марина опять была в гордом одиночестве. На всякий случай она даже не упоминала, что Стас задерживается. Просто пожимала плечами, говоря:

Продолжить чтение