Непрошеный шанс

Читать онлайн Непрошеный шанс бесплатно

От автора

Перед Вами первая книга из серии «Роковая дружба».

Вдохновением для этой, равно как и остальных книг, послужила музыка. Слушайте, пойте, танцуйте и наслаждайтесь! Ниже плейлист для этой книги. Надеюсь, вам понравится.

Кстати, каждая песня здесь действительно имеет свой смысл.

Плейлист

Bon Jovi – In These Arms – главная тема Книги

Airbourne – Too Much, Too Young, Too Fast – Главная тема Джея

Joan Jett & The Blackhearts – I Hate Myself For Loving You – Главная тема Хлои

KISS – Heaven’s On Fire

Status Quo – Old Time Rock’n’Roll

Bruce Springsteen – I’m Goin’ Down

Santana – Evil Ways

Guns N’ Roses – Don’t Cry

AC/DC – Shoot To Thrill

Slade – Radio Wall Of Sound

Joe Bonamassa – Steal Your Heart Away

The Offspring – Pretty Fly (For A White Guy)

Van Halen – (Oh) Pretty Woman

Whitesnake – Is This Love

Bon Jovi – One Wild Night

Alice Cooper – Hey Stoopid

The Offspring – The Kid’s Aren’t Alright

ZZ Top – Gimme All Your Lovin’

Whitesnake – Burn

Def Leppard – Pour Some Sugar On Me

Scorpions – You & I

Foreigner – I Want To Know What Love Is

Pink – Try

Airbourne – Get Busy Livin’

Scorpions – Still Loving You

Глава 1

Хлоя

Полгода назад

Что составляет неотъемлемую часть жизни человека? Правильно – друзья. Те, кто всегда на твоей стороне. Те, кто разделяют с тобой одни и те же ценности и взгляды на жизнь. Те, кто помнят разные мелочи, связанные с тобой, и всегда готовы поддержать любую идею, пусть и не всегда удачную. Те, кто не ставят под сомнение твоё мнение и доверяют тебе. Можно ещё много примеров привести, но я думаю, смысл и так понятен.

В моей жизни друзьям было отведено огромное и почётное место. С кем-то я росла с самого детства, с другими познакомилась в начальной школе, но каждый из них был невероятно важен и ценен для меня. Я думаю, каждый со мной согласится, что сложно переоценить психологическую составляющую принадлежности к определенной группе людей. Особенно, учась в школе. По большей части подростки жестокие и быть одиночкой в социуме далеко не просто. Ко мне это не относилось.

– Слушай, если честно, я думаю ты давно должна была решиться на это. Сама подумай, какое будущее он мог тебе предложить? Остаться тут, в Милуоки, и работать в каком-нибудь местном баре, отбиваясь от приставаний пьяных и потных работяг, которые коротают вечер в компании дешевого пива и в надежде склеить очередную цыпочку?! Я всё понимаю, вы два года были вместе, он твой первый, но точно не последний! – поддерживает меня моя подруга Сидни, пока мы с ней засели в моей комнате и занимались чисто девчачьим делом – сплетнями о бывших.

Имея таких друзей, как Сидни, можно было не волноваться на тему одиночества или отсутствия поддержки. Что бы ни произошло в моей жизни они всегда были рядом и подставляли своё плечо. Естественно, личную жизнь я обсуждала чаще с ней, чем с парнями из нашей компании, но если потребуется, то ребята, с которыми я росла, могут и в морду дать обидчику.

Мы с Сидни дружили с самого детства и были фактически неразлучны. Честно говоря, я вообще не представляла своей жизни без неё. Мы познакомились ещё в детском саду и с тех пор абсолютно всё разделяли друг с другом. Взлёты и падения, смех и слёзы – всё делили пополам.

Сидни всегда отличалась лёгким и весёлым нравом, но ещё больше всех забавляла её манера иногда не догонять происходящего. Порой, казалось, что она нарочно не понимает очевидного, но нет – Сидни просто такая. Девушка на облаке, как иногда я про себя её называла. По большей части она очень смышлёная, но иногда на неё будто находило затмение, и она могла в упор не замечать определенных вещей. При том она отличалась детской непосредственностью, словно ей не почти восемнадцать, а восемь. Такая вот она, открытая и без двойного дна.

Хотя её жизнь нельзя назвать лёгкой и беспечной. Её родители заняты собой и своим развитием, воспитанием Сидни и её сестры-погодки преимущественно всегда занимались бабушка и дедушка. В прошлом году Сидни попала в очень непростую и неприятную историю, но она справилась и старалась жить дальше. Несмотря на то, что опыта в отношениях у неё не было, меня поддержать и найти нужные слова у неё всегда получалось.

По-моему, она чем-то похожа на актрису Дакоту Джонсон, хотя сама Сидни не любит, когда её внешность с кем-то сравнивают. Ну я, в общем-то, согласна. Она уникальна.

Её каштановые волосы со светлыми прядями у лица собраны в высокий пучок. Золотистая кожа, которой я всегда завидовала, будучи бледной, светится здоровьем. Медово-карие глаза всегда смотрят с неимоверным теплом.

– Я знаю, дорогая… Поэтому и ушла от него. Но понимаешь, всё равно как-то грустно. И это странно, что мне не больно? Вот совсем не больно, только печально, что всё закончилось, – вздохнув, прислоняюсь к изголовью кровати.

– Странно другое! Что ты два года буквально тащила его на себе. Он слишком мягкий для тебя, слишком удобный и слишком никакой! Мне порой казалось, что в вашей паре яйца у тебя, а не у него, – фыркает Сидни, сев рядом со мной.

Кошусь на неё, невольно вспоминая свои вялотекущие отношения и то, как мне порой казалось, что я и впрямь взвалила на себя непосильную ношу. Всё-таки девушки не должны насильно тащить парня за собой, если ему комфортно в своём родном болоте. То, что хорошо для тебя, для другого смерти подобно.

– К тому же из-за этого недомужика мы виделись с тобой только на уроках, – продолжает Сидни, демонстративно отвернувшись. В её голосе чувствуются нотки обиды. – Ты всё свободное время проводила с ним и его компанией! А так друзья не поступают! Мне кажется, что ты даже не знаешь, что происходит вокруг тебя и в мире в целом.

– Да, ты права. Я хреновая подруга. Но я исправлюсь! – улыбаюсь ей, толкнув плечом.

 Мы с Дэном встречались два года. Познакомились, когда мне было пятнадцать, а ему шестнадцать. Он год терпеливо ждал, когда я созрею к следующему шагу. В итоге он стал моим первым мужчиной, и я думала, что мы с ним будем вместе всегда. Ведь у меня перед глазами пример образцовой семьи. Родители поженились, когда маме было восемнадцать, а папе двадцать один. И до сих пор счастливы вместе.

Наивная…

Наша проблема была в том, что Дэн ни к чему не стремился. Ему было всё равно где учиться или работать, какую профессию получить и как жить впоследствии. Он просто плыл по течению, без плана или хотя бы соображений на этот счёт. А я так не умею и не могу. Сколько раз я предлагала ему разные варианты нашего будущего, но тщетно, его просто невозможно было заинтересовать хоть чем-то. А нам ведь в колледж идти в следующем году, а ему ничего не важно и не нужно.

Я же всё время о чём-то мечтала и к чему-то стремилась. Никогда не могла стоять на месте, у меня словно шило в заднице. Я хочу творить свою жизнь. Ну и темперамент у нас явно разный. Он спокойный, даже флегматичный. А мне хочется драйва, пожара, адреналина и эмоций, в конце концов. Вот я и не выдержала эту пресную обыденность рядом с ним. Он хороший парень, но не для меня. В итоге, сегодня после двух лет аморфных отношений я объявила о своём решении уйти от него. Он меня не держал, что только уверило меня в правильности моих действий.

– Ладно, хватит об этом. Ты определилась куда будешь подавать документы? – решив сменить тему, интересуюсь я.

Это наш заключительный год в школе, на дворе конец августа и занятия начнутся на следующей неделе, поэтому мы вели активную подготовку к выпускному классу. Это не мешало нам каждый день обсуждать или спорить на тему будущего, а точнее, где мы будем учиться впоследствии. Очень не хотелось расставаться с друзьями, но, к сожалению, это неминуемо, поскольку очень вероятно, что мы разъедемся по разным городам и даже Штатам.

– Да, в Калифорнийский Университет в Беркли.1 Меня там интересует факультет дизайна, – мечтательно тянет Сидни.

Она безумно красиво рисует и мечтает стать дизайнером. То, как она видит пространство, свет, объём, форму меня завораживает. Моё познание в творчестве – это абсолютный примитивизм 3-летнего ребёнка. Сидни всегда забавляло, как я «рисую». Точнее сказать, она в истерике билась всё наше детство. Она из творческой семьи и вместе со своей младшей сестрой Тришей ещё покорит этот мир, вот увидите.

Кстати, про её сестру. Триша пишет стихи и делает это очень талантливо. Она практически везде тусуется с нами, поскольку Сидни переживает, что её младшенькая может ввязаться в плохую историю или связаться с нехорошими людьми. Поэтому Триша всегда была нашим хвостиком. Правда в последнее время из-за своей личной жизни я видела её крайне редко.

– Ну а ты, мой юный Фрейд, не передумала? Будущий мозгоправ выбрала побережье? – Сидни стреляет в меня озорным взглядом.

Я обожаю психологию. Меня всегда безумно увлекало наблюдать за людьми, предполагать, чем они занимаются, как живут, как поступают и почему. Мне хотелось выявить причинно-следственные связи и нащупать, как определённые химические реакции нашего мозга воздействуют на дальнейшее поведение. Нравилось изучать характер и повадки людей. Было время, когда я увлеченно изучала психологию серийных убийц. С тринадцати лет я точно знала, кем стану и по сей день была уверена в своём выборе.

– Если будешь называть меня мозгоправом, я стану мозголомом для тебя! – смеясь, кидаю в Сидни подушку. Она уворачивается, показывая мне язык. – Да, с местностью я определилась – тоже Калифорния! Много бомжей, высокие цены – одним слово мечта, – шучу я. – На самом деле я готова переехать куда угодно, лишь бы там было тепло большую часть года. Но океан меня необъяснимо манит. Я не могу больше жить в таком климате, мне ужасно надоел холод зимой, снег по полгода и тысячи слоёв одежды, – вздыхая, мысленно представляю себя с учебниками подмышкой, идущей вдоль океана. – А во Флориде всё-таки очень жарко, я там буду вечно терять сознание от жары.

– О да, Хлоя и океан наконец-то будут вместе.

– Именно, я выучусь на психолога, буду жить и работать в солнечном месте с океанским бризом, заведу себе собаку и буду бегать с ней вдоль побережья… Ну, чем не мечта? – улыбаюсь я. Хотя бег я ненавижу всей душой, но в мечте это выглядит лучше. — Осталось только пережить этот год, скоро начнутся занятия. Кстати, я на этой неделе заходила в школу за учебным планом и познакомилась с девчонкой, она будет с нами учиться. Похожа на куколку, Грейс зовут. Надо будет сходить с ней куда-нибудь погулять, она мне показалась несколько застенчивой. Что думаешь?

– Думаю, что ты, Хлоя Батлер, как всегда, хочешь всем помочь и подставить своё маленькое плечо в качестве опоры. У тебя явно травма несправедливости в детстве была, проработай её на досуге, —с иронией в голосе подмечает Сидни, а я закатываю глаза в ответ. – Но я не против! Поможем освоиться, почему бы и нет! Между прочим, я продолжу работать в баре, так что можешь пригласить её туда как-нибудь.

Сидни летом работала официанткой в баре «Рок-зона», отметив при этом, что там очень атмосферно и играет шикарная музыка. Но, как вы поняли, я туда не заходила, потому что Дэн считал глупостью развлекаться. Почему я целых два года, увлекаясь при этом психологией, не смогла раньше понять, что нам с ним не по пути?! Мы же абсолютно разные и в нашем случае противоположности притянулись ненадолго.

– Ок, красотка. Спасибо, что зашла. Правда, мне было необходимо поговорить с тобой, чтоб не передумать и не вернуться к нему обратно, – привстаю, чтобы обнять свою любимую подругу.

Хоть я и не думала возвращаться к Дэну, но у меня выработалась стойкая привычка, что он всегда рядом, и на данный момент я ощущала некую растерянность и непонимание, как жить дальше без его ежедневных сообщений и звонков. Звучит жалко, зато правда.

– О, да иди ты! Ты же девушка, а не локомотив, чтоб тащить этого переносчика тестостерона за собой! Передумает она! – всплёскивая руками, укоризненно смотрит на меня Сидни. – Даже не думай! Ты потухнешь с ним! Последний год здесь и вперёд к новой жизни! Свободная, красивая, умная и… Как там ты мечтаешь? Солёный ветер развивает твои тёмно-русые волосы, ты стоишь на берегу и смотришь мечтательно вдаль, а впереди столько всего прекрасного и неизведанного, – подмигивает мне Сидни, её медовые глаза светятся озорством.

– Ты знаешь, что я тебя люблю? Хотя ты дура, конечно. Но кто, если не я? – смеюсь в ответ.

Нас прерывает стук в дверь.

– Да, мам, заходи.

Я живу вместе с родителями, старший брат учится Нью-Йорке. Мама работает диетологом и часто ездит в командировки в другие штаты, преимущественно в Техас. Папа работает хирургом в местной больнице.

– Доченька… – тихим и срывающимся голосом произносит мама, заглянув в комнату.

Она выглядит подозрительно бледной, её подбородок немного дрожит, отчего предчувствие беды стремительно проникает в каждую клетка моего тела. Сердце проваливается в желудок, а пульс эхом отдаётся в ушах. Мама всегда фонтанирует энергией и жизнелюбием, но сейчас больше похожа на приведение.

– Что случилось?! – напрягаюсь я, привстав с кровати.

– Мне только что позвонили… Это ужасно… Папа…– шепчет мама, держась за сердце.

– Что? Что с папой?!

Поймав взволнованный взгляд Сидни, подскакиваю к маме.

– Ему внезапно стало плохо… Он упал и… Доченька… Папы больше нет…– сипло произносит мама худшие слова на свете, а по её щекам текут слёзы.

– Что?! Как это «нет»?! Что ты такое говоришь?! Нет! – Я отшатываюсь, словно получила удар под дых. – Этого не может быть… Он… Он же ещё молодой… Нет… – хриплю я, а в глазах темнеет. – Мам, это ошибка! Нет! Нет…

Ноги подкашиваются, и я чувствую чьи-то руки, которые пытаются удержать меня. Кажется, что комната кружится вокруг меня и потолок вот-вот рухнет мне на голову.

– Доченька, мне очень-очень жаль…. Мне позвонили из больницы и сказали, что после сложной операции, которую твой отец делал на сердце маленькому ребёнку, ему стало плохо… Всё произошло очень быстро… Его пытались реанимировать, но не смогли… Говорят, это тромб оторвался… Мне очень жаль… – тихо плачет мама, а я стою, поддерживаемая Сидни, и не могу больше вымолвить ни слова.

Мой мир рухнул в одну секунду. Мой папа умер. Ему сорок три года. Сорок три! Это нечестно! Как такое вообще возможно? Он должен жить! Должен был! Как же я теперь без него? Я же его маленькая девочка…

Господи, за что?

Глава 2

Хлоя

Наши дни

Зима. Начало февраля. Ненавижу этот месяц. Всегда ненавидела. Холод. Грёбаный мороз везде. На улице, в душе и в мыслях. Вы знаете, какая зима в Милуоки? Если нет, то, возможно, вы ничего не потеряли. Обычно она более-менее приемлемая (если вы любите низкую облачность, отсутствие солнца большую часть месяца и лютый, пробирающий холод из-за высокой влажности), но в этом году зима особенно холодная, промозглая и ветреная. И ещё больше месяца ждать, когда появится надежда на возрождение природы. Но сейчас зима мне подходила. Я тоже затаилась, замёрзла, умерла. Я пыталась жить дальше, но получалось не очень.

Полгода назад я похоронила отца и вместе с ним и частицу себя. Я чувствую, что резко повзрослела. Хотя вернее было бы сказать – постарела. Почти ни с кем не общалась, никуда не ходила, ничего не хотела. Только учёба. Я держалась ради мамы. Мы с ней остались вдвоём в нашем доме. Брат, Стивен, приезжал на похороны и на Рождество. У него своя жизнь и планы, кто его мог винить, что он не может сидеть с нами и наматывать наши сопли на кулак? Каждый по-своему справлялся с горем. Он много учился, разрабатывал какой-то стартап и подрабатывал в кафе.

Мама тоже загрузила себя работой и ездила в командировки чаще обычного. Думаю, ей невозможно тяжело находиться в нашем доме, ложиться спать в пустую постель, крутить в руках телефон и знать, что папа больше не позвонит, не спросит: «Как прошел твой день?» или «Что принести к ужину?».

Невыносимо. Больно. Сложно. Мучительно.

Закончив конспект по литературе, посмотрела в окно. Темно и одиноко. В сумке завибрировал телефон.

– Привет, Си. Как ты? – слишком воодушевленно отвечаю я.

– Слушай, не делай вид, что ты в порядке. Я всё понимаю, но мне кажется пришло время хотя бы немного встряхнуться, тебе не кажется? Ты у нас психолог и должна знать, что заточение не приведёт ни к чему хорошему. Ты только и делаешь, что ходишь в школу и обратно домой. Послушай, сегодня пятница, приходи в бар. Помнишь, ты как-то хотела Грейс вытащить в люди. Ну так пришло время! Давно пришло! Звони Грейс и тащи свою задницу сюда. Немедленно! – сурово произносит Сидни.

– Эй, я вообще-то не только в школу хожу, – обиженно заявляю на подобное заявление. Но вообще-то она права. Абсолютно.

– Ха, серьёзно?! Да, конечно, куда же ты ещё ходишь? Ах да, в магазин за хлопьями для завтрака! Это очень важно на пути восстановления, – её голос сочится сарказмом, пока я безучастно смотрю в окно. – С голоду ты, конечно, не умрёшь, но вот от печали – возможно. Ты даже свой день рождения не отмечала, – громче, чем надо, возмущается Сидни.

И тут она была права. Какое я имела право на улыбку в свой восемнадцатый день рождения? Правильно, никакого. Только печаль и грусть мой удел.

– Я не… Ладно, ты права. Я унылое говно. Но что мне делать, Си? Мне кажется, я не имею права улыбаться и радоваться хоть чему-то. Да и чему радоваться-то? На улице зима к тому же, а я её ненавижу! – ещё пытаюсь сопротивляться, но я знаю, что с Сидни это дохлый номер.

– Короче, слушай сюда. Если ты сейчас же не начнёшь собираться, то я сама приду за тобой. И ты заплатишь мне за то, что я пропускаю свою смену. А мне не хотелось бы пропускать её, ведь сегодня парни играют. И будет много чаевых. И будет много тестостерона. Намёк понятен? – голос у неё вроде суровый, но я буквально слышу её улыбку.

По пятницам в баре «Рок-зона» выступала кавер-группа Stream2. Сидни как-то рассказывала мне о них, но я запомнила только то, что они учатся в нашей школе и я их, вроде как, не знаю.

К тому же, когда вы живёте в таком климате, где очень холодно, то захотите согреться в уютном местечке. В нашем городе полно баров на любой вкус и кошелек, которые помогут справиться с зимней хандрой и приятно провести время с друзьями.

– О’кей. Твоя взяла. Я позвоню Грейс и приду, – слишком быстро сдаюсь я.

В трубке раздаётся пронзительный визг, отчего телефон чуть не выпал из рук.

–Ой, прости! Я тебя не оглушила?! Просто я очень рада, правда! По пути захвати, пожалуйста, мою младшенькую. Она писала, что тоже хочет зайти, но делала домашку, – вопит Сидни. Я лишь машинально киваю в ответ. – Ау, бар вызывает Хлою, приём!

– Я киваю, Си, – цокаю я, а Сидни уже ржёт в голос.

– Господи, ты неисправима. Давай собирайся, я жду тебя, целую, – и не дав мне сказать и слова, она отключается.

Вздохнув, смотрю на свои конспекты и в глубине души радуюсь, что мои друзья не знают слово «нет». Во всяком случае последние шесть месяцев они несмотря на мои протесты постоянно находились рядом. Правда им так не удалось вытащить меня из уютной раковины, в которую я залезла добровольно. Однако Сидни права. Затворничество – не выход.

Ну что ж, пора немного развеяться.

***

Спустя час мы втроём буквально вломились в бар. На улице ужасно сильный ветер и мои щёки горят от холода, будто тысячи иголок покалывали их. Первое, что сразу бросается в глаза – здесь полно людей, особенно парней. Оглядываюсь в поисках пышной копны каштановых волос Сидни, но Триша первая замечает свою сестру и тянет нас к ней.

– О, наконец-то! – взмахивает она пустым подносом, чуть не прибив проходящего мимо парня. – Я вам столик забронировала, но сегодня аншлаг и пришлось посадить туда других ребят. Поэтому вам придётся сесть за столик группы, который, к слову, пока не занят бешеными фанатками. Он ближе всех к сцене, можно сказать ВИП-места. Так что так даже лучше. Ребята сейчас будут выступать, вы успели к самому интересному. Кстати, Майкл уже там, – она так быстро говорит, что я только и успела уловить последнее, там – Майкл.

Мой друг. Мой ещё один хороший друг. Балагур и душа компании, с невозможно сексуальной внешностью. Спасибо его генам, его отец Пуэрториканец, мать родом из Германии. Благодаря смешению крови получаются очень, ну очень красивые дети. Мы познакомились в начальной школе, поэтому он знаком со всей моей семьей и всегда относился ко мне как с сестре. Если честно, то я ещё не встречала более душевного парня. Но его главной особенностью была вера в любовь. Он считал, что только это чувство способно держать людей на плаву и делать их сердца мягче. Я подтрунивала над ним, говоря, что просто у него слишком горячая кровь, но он был непреклонен и мечтал однажды встретить свою единственную и неповторимую, чтобы положить весь мир к её ногам.

– Ну раз Майкл тут, то я не зря пришла, – пытаюсь выдавить хоть какое-то подобие улыбки, направляясь к столику.

– Малышка! Неужели ты здесь?! Как я рад тебя видеть! Как ты? – воодушевлённо вскрикивает Майкл, подскочив с места, как только мы подошли.

Господи, как я рада ему.

Хоть мы учимся в одной школе и живем недалеко, но в последнее время я больше была похожа на собственную тень и никого не замечала вокруг. Майкл, как и Сидни с Тришей, приходил ко мне домой и каждый раз пытался вытащить меня на свет божий. Безрезультатно.

– Привет, Майк, – обнимая, вдохнула его экзотический парфюм с нотками древесины. – Я нормально. Сидни вытащила меня сюда, – кривлюсь от негодования, но понимаю, что на самом деле всё и не так плохо и ничего криминального не произошло.

Просто я отвыкла от большого скопления людей, громких голосов, веселья и радости. Короче, от нормальной жизни я отвыкла. И, как будущий психолог, могу точно сказать, что так жить нельзя. Нужно за волосы себя поднимать и продолжать жить. Да, это может показаться неправильным или неуместным, может появиться чувство вины, но ради своего же здоровья необходимо сделать усилие над собой.

– Малышка, пора начинать двигаться дальше. Я рад, что Сидни удалось сдвинуть тебя, – всё ещё держа меня в объятиях, улыбается он и смотрит своими глазами, цвета коньяка. Но до чего же хорош, зараза. – Зажигалка, привет, – кивает он Трише, подняв на неё взгляд. Так он её прозвал за легковоспламеняющийся нрав. А затем он замечает нашу спутницу, и я чувствую, как его плечи под моими руками напрягаются. – А это что за ангел?!

Разорвав наши приветственные объятия, поворачиваюсь в сторону «ангела». Но вообще-то он прав. Грейс похожа на ангелочка – белокурая, с пухлыми губами, голубоглазая, стройная. Одним словом – красотка с обложки глянцевого журнала. Что она забыла в нашем городе – непонятно.

– Майкл, познакомься, это Грейс. Она к нам перевелась в этом году. Мы учимся вместе. Грейс – это Майкл. Мой хороший друг и просто шумный парень, – представляю их друг другу, заметив, как Грейс вдруг начинает заинтересованно рассматривать пол под ногами, нервно покусывая губы.

Она слишком застенчивая. Неужели не понимает, какая она красивая?! Странные мы, женщины, создания.

– Очень, очень приятно познакомиться, Грейс, – томно тянет Майкл.

Триша фыркает, закатив глаза, я же с интересом наблюдаю за ними. Грейс поднимает свои бездонные голубые глаза и, краснея, протягивает ему руку.

– Мне тоже, – почти шёпотом отвечает ему.

– Кхм, – встреваю я, чтобы помочь столь скромной девушке, – неужели вы не знакомы, ты же полгода учишься у нас?

– Я почти никуда не хожу, – всё так же шепчет Грейс, а её руку по-прежнему держит Майк.

Понимаю, я тоже играла в затворницу.

– Хм, ну что ж, может присядем? – раздраженно спрашивает Триша.

В искусственном освещении её фиолетовая прядь волос около лица выглядит более тёмной и на фоне тёмно-каштановых волос смотрится интригующе. Три кольца поблескивают в ухе и привлекают к себе внимание. Где-то уже в течение пары лет она постоянно экспериментировала с этой прядью, выкрашивая её в цвета радуги в зависимости от своего настроения.

– Да, конечно, – задумчиво тянет Майкл и наконец отпускает руку Грейс, обольстительно улыбаясь и глядя в глаза девушки. – Присаживайтесь, красотки. Сейчас ещё Тайлер подойдёт. Ребята начнут минут через пять. Поэтому заказывайте напитки и наслаждайтесь, – произносит Майкл, пока мы дружно рассаживаемся за столом.

Занимаю, как мне кажется, самое удобное место. С него видно сцену и бар. Идеально.

Оглядываю помещение и отмечаю, что наш столик действительно стоит ближе всех к сцене. Вдоль окон расположены столики с мягкими диванчиками тёмно-красного цвета друг напротив друга. В глубине бара столы и стулья из дерева тёмно-вишнёвого оттенка. У нашего же стола, как и у нескольких других стоящих недалеко от сцены, вместо стульев удобные кресла. Весь интерьер выполнен из тёмного дерева. Мягкий свет во всем баре, только сцена ярко освещена. Ощущение, что ты в пещере и подглядываешь за кем-то, но здесь уютно. Сама сцена находится на некотором возвышении, небольшая, но места достаточно. Рядом своеобразный танцпол. И несмотря на то, что бар нельзя назвать огромным, здесь нет ощущения, что тебе нечем дышать.

Понятно, почему Сидни решила остаться на подработку здесь. Её дизайнерский глаз явно радуется такому грамотно выстроенному пространству. За барной стойкой стоят высокие стулья из метала и дерева. Людей действительно много, свободных мест нет.

Все продолжают жить, а мою жизнь словно на паузу поставили.

К нам подходит Сидни, чтобы принять заказы на напитки и, игриво подмигнув мне, уходит.

– Привет, – прозвучал тихий и очень приятный голос Тайлера, ещё одного незаменимого члена нашей компании.

Он высокий, ростом чуть больше 183см, широкоплечий, с длинными ногами.

Если совместить внешность актёра Киллиана Мёрфи во время съемок сериала «Острые Козырьки» и певца Лиама Пейна из One Direction, то получится Тайлер. Скажите, безумно сексуальный?! У него выдающиеся, скульптурные скулы, чёткий овал лица и очень чувственные губы. Ну и татуировка на плече и бицепсе лишь добавляет градуса к его харизме. Светло-русые волосы и стального цвета глаза. В общем, он чертовски хорош собой. От Майкла его отличал более спокойный нрав.

Он переехал из Детройта. Когда ему исполнилось восемь лет, в его семье случилась трагедия. Они жили не в самом благополучном районе, и его младший брат оказался не в то время и не в том месте и погиб. Он был совсем маленьким, всего четыре года. Тайлер не любил об этом рассказывать, а мы никогда не донимали его расспросами. Семья не смогла продолжать жить там и переехала в Милуоки. Он попал в класс Майкла, и они подружились. Следом и мы познакомились и с тех пор общались.

Со временем, уже в подростковом возрасте, я стала замечать, что Тайлер больше тянулся к Сидни. Она же всегда относилась к нему с теплотой и говорила, что он самый замечательный друг для неё. Ну а мне, как вы поняли, ближе по духу Майкл. А Триша, находясь практически всегда с нами, особо не отдавала никому предпочтения и со всеми общалась одинаково приветливо.

– Привет, – хором отвечаем мы, пока он занимает свободное место рядом с Майклом, боком к сцене, но лицом к барной стойке.

– Тайлер, познакомься, это Грейс. Возможно, вы виделись в школе, она новенькая у нас, – снова представляю Грейс новоприбывшему, он ей мягко улыбается и кивает, а затем начинает увлеченно что-то изучать в своём планшете.

Забыла сказать, Тайлер жутко умный и помешан на современной технике, правильнее было бы сказать, что он помешан на любой технике. Мне кажется, он спит с компьютером. По-моему, он хочет связать свою жизнь с IT технологиями. Не думаю, что что-то изменилось за полгода моего затворничества.

– Добрый вечер, дорогие друзья, – вдруг разносится бархатный голос по всему бару, и я почувствовала, как Триша, сидящая по правую сторону от меня, задержала дыхание. Странная реакция. – Мы рады видеть всех вас и надеемся, что вы хорошо проводите вечер. С удовольствием споём для вас, впрочем, как и в любую другую пятницу, – продолжает говорить глубокий и чувственный голос в микрофон, а люди вокруг начинают аплодировать и свистеть. – Как обычно, танцпол в вашем распоряжении. Ну что, поехали?

Ответом были бурные аплодисменты и возгласы одобрения, поэтому парень даёт отмашку и в следующий момент вибрация от первых аккордов и ударов барабанов прошла по моему телу, отчего по коже побежали мурашки, дыхание сбилось, а сердце словно сначала замерло, а потом пустилось вскачь. Они начали играть песню Heaven’s On Fire группы KISS.

Твою мать!

Это шутка?! Меня никто не предупредил, что они играют именно такую музыку. Мою любимую музыку. Стариковскую, если хотите. Старый рок, классический рок, качественный рок.

Я сразу же вспомнила свой первый концерт, на который меня привёл папа. Это был концерт группы Deep Purple. Я пришла в розовой курточке и с двумя хвостиками на голове. Мне было двенадцать лет, поэтому подобный вид простителен. Я тогда впервые увидела настоящую рок-легенду. Впервые услышала, как их встречает публика. Впервые ощутила драйв и мощь. Впервые узнала, что такое, когда огромный стадион скандирует песни в унисон с группой. Поверьте, это непередаваемые ощущения! Я была в шоке и восторге и буквально заболела этой музыкой. С тех пор мы ещё много посетили концертов разных групп. Папа очень гордился, что привил мне любовь к рок-музыке, а я была счастлива быть на одной волне с ним и с братом, который, естественно, тоже тащился от рока.

– Дыши, – я вдруг почувствовала, как кто-то сжал моё плечо и повернулась. Даже не заметила, как Майкл подошёл ко мне и присел рядом. – Малышка, просто дыши. Всё хорошо, – мягко, но достаточно громко, чтобы перекричать рёв музыки, говорит он.

– Майк, я… Это же… Папа… – сиплю, стараясь не расплакаться от накативших воспоминаний и пустоты внутри меня.

Только не реви.

Не реви!

Хард-рок ассоциировался у меня исключительно с папой. Понимаю, что это глупая реакция, но любое напоминание о папе теперь вызывало у меня поток неконтролируемых эмоций. Я не могла говорить о нём, думать или вспоминать без слёз.

– Я знаю и всё помню. Но послушай, это просто музыка. И это ваша любимая музыка. Наслаждайся ею, – поглаживая меня по плечу, успокаивает Майкл.

– Да, я понимаю, это глупая и детская реакция. Но я в последний раз была на концерте с ним. А тут играет эта музыка и… Боже, я размазня… – жалобно скулю, стараясь дышать глубже.

– Малышка, теперь эта музыка ваша ниточка на всю жизнь. Он для тебя открыл этот мир драйва и рок-н-ролла. Помнишь, как он гордился этим? Что его дочь не попсовая? Правда, мне всегда хотелось вставить свои пять копеек, что латиноамериканскую попсу ты тоже обожаешь, – смеясь, он обнимает меня.

А я… А что я?! Благодарю бога за такого друга. Уткнулась носом в его шею, стараясь успокоиться.

– Где бы ты ни была, где бы ни услышала эти композиции, знай – папа рядом, – заглядывает мне в глаза, ожидая реакции, а моё сердце сжалось от этих слов. Но он, наверное, прав.

– Твоей девушке очень повезёт с тобой, ты ведь знаешь? – стараюсь улыбнуться ему, но выходит скорее нечто похожее на оскал.

– О, в этом я не сомневаюсь, – самодовольно заявляет он, задумчиво посмотрев куда-то в сторону Грейс.

– Спасибо тебе! Я правда постараюсь наслаждаться и не портить вам вечер, – заверяю его, и он, чмокнув меня в лоб, возвращается на своё место.

Откидываюсь в своём кресле, стараясь дышать глубоко и размеренно, как когда-то учил меня Тайлер. Взяла безалкогольный коктейль, который заботливо принесла Сидни, зная, что я люблю ясную голову. Да и к тому же кто продаст мне алкоголь? И наконец обращаю своё внимание прямо напротив себя, на сцену и пытаюсь вспомнить, видела ли я этих ребят в школе. Да сто процентов видела, школа-то у нас не такая огромная. Но парадокс в том, что я их не узнаю.

Вокалист группы, как Майкл и Тайлер, как, судя по всему, все ребята в группе, высокий, около или чуть выше 180см. Тёмные волосы длиной до подбородка, цвет глаз не разобрать с этого расстояния, но фигура у него спортивная, даже очень. Но больше всего завораживает его голос, он пробирает до костей.

Бас-гитарист трясет в такт своими светло-русыми волосами длиной до плеч, явно кайфуя от музыки.

О, у них даже клавишник есть. Это уже интересно, ведь не каждый день увидишь кавер-группу с таким составом. У него вьющиеся каштановые волосы и я даже отсюда вижу, его длинные пальцы, идеальные для клавишных инструментов.

Ритм-гитарист тоже кивает в такт, но цвет волос и глаз не видно, на нём бейсболка с надписью Superman и футболка с эмблемой группой Ramones.

Дальше всех, на небольшом пьедестале, находится барабанщик, видно только его тёмную макушку и руки.

Боже, какие у него руки!

Вот это мышцы. Они обтянуты тёмной футболкой и кожа немного поблескивает от пота. При каждом взмахе барабанными палочками они напрягаются и… М-м-м… Почему-то именно руки меня больше всего привлекали в мужчинах. Перевожу взгляд на его лицо и замечаю, что он тоже смотрит на меня. Неотрывно и очень внимательно. Вот чёрт!

Не в силах оторвать взгляд, изучаю его мужественное лицо. Прямые практически чёрные брови и такого же цвета волосы, которые уложены назад, но одна прядь упала на лоб, слегка прикрыв один глаз. Угловатая челюсть напряжена, а на впалых щеках виднеется небольшая щетина. Он похож на плохого парня. Очень плохого.

То ли от нервного напряжения, то ли от плохой вытяжки мне становится дико жарко и я, стянув свой чёрный кардиган, остаюсь в футболке с эмблемой группы AC/DC. Взгляд барабанщика тут же скользит вниз, изучая моё тело, точнее то, что ему видно. Сердце, подобно его барабанам, грохочет в груди, и, внезапно почувствовав себя голой, я усилием воли отвожу от него взгляд.

Видимо, из-за своего затворничества я одичала совсем, раз обычный взгляд парня заставил меня затаить дыхание и сжать кулаки под столом. Тряхнув головой, поворачиваюсь к Грейс, своевременно вспомнив, что она, должно быть, совсем не в своей тарелке.

– Грейс, как ты? Прости, я сама не знала, что будет так шумно. Я ведь даже не спросила, любишь ли такую музыку.

– Знаешь, никогда бы не подумала, но мне нравится, правда! – с искренней улыбкой отвечает она, забавно сморщив нос и поглядывая на сцену.

Краем глаза замечаю, что Майкл задумчиво рассматривает Грейс, а на его губах застыла мечтательная улыбка

– Слава богу, а то из меня друг в последнее время так себе. Я давно хотела тебя познакомить с моими друзьями, хотя этих музыкантов я не припомню. Но… В общем, я рада, что ты здесь.

– Хлоя, ты замечательная. Спасибо, что пригласила. И если тебе захочется поговорить, я всегда рада, – протягивает свою руку, и я благодарно её сжимаю. Мне однозначно везёт на людей.

Прошло полгода, как я хотела вытащить Грейс куда-нибудь. Мы с ней регулярно виделись на уроках, но я была не в состоянии даже нормально диалог поддерживать, что уж тогда говорить о различных тусовках. Хоть Сидни и пыталась вытащить меня, я умело скрывалась у себя дома, что, в свою очередь, привело к тому, что и Грейс особо ни с кем не общалась, поскольку её застенчивость не знала границ.

Всё, что я о ней знала – это то, что она единственный ребёнок в семье и её мама достаточно строгая. Она следила фактически за каждом шагом дочери, мешая ей тем самым жить обычной подростковой жизнью. Подозреваю, что Грейс обманула свою маму, чтобы прийти сюда, но разве можно её за это винить?! Нельзя давить на людей, это приводит к разным последствиям. Порой не самым приятным.

– Ребята, немного покричали, теперь можно и потанцевать, вы не думаете? – произносит вокалист группы и я поднимаю голову. – Сейчас мы исполним парочку зажигательных, рок-н-ролльных композиций. Милости просим на танцпол, – заканчивает он, откидывая волосы назад. В ответ толпа заорала так, что у меня уши заложило.

В следующую секунду зазвучала композиция Old Time Rock and Roll группы Status Quo, и до меня дошло для чего им клавишник. А у ребят серьёзный подход к делу.

Боковым зрением замечаю, как ко мне в ритме танца подходит Майкл и протягивает руку. Я непонимающе смотрю на него, но он только подхватывает меня и тащит на танцпол.

– Майк, я не буду танцевать! – воплю на подобное вторжение, уперевшись пятками в пол и мешая ему.

– Будешь! – ржёт он как конь, и начинает двигаться словно Джон Траволта из фильма «Криминальное Чтиво».

Майкл – парень без комплексов, обожает (и что самое важное – умеет) танцевать и не боится показаться смешным. Он не из тех, кто считает, что танцы – это не мужское занятие. Благодаря своим корням он охренительно чувствует музыку.

А я стою как истукан.

Молодец, Хлоя, танцпол нужен чтобы постоять!

Кто-нибудь уберите это бревно отсюда!

Видя моё замешательство, он закидывает мои руки себе на плечи, немного присев, чтобы заглянуть в мои глаза. Со стороны должно быть комично выглядит, как высокий парень, приседая и танцуя, пытается быть на уровне моего почти карликового роста в 163 см. Но Майкл не сдаётся, пытаясь расшевелить меня.

Я раньше очень любила танцевать. Мы с Майклом много вместе дурачились в своё время, когда он учил меня основным движениям и нескольким латиноамериканским танцам. И он был прав, сказав, что я люблю латиноамериканскую попсу. Что-то в ней есть. Эти зажигательные ритмы, знойные красавчики, которые исполняют мягким тембром свои хиты…

Однако сейчас я просто морально была не готова танцевать и отрываться на полную катушку. Хоть стеснительной я никогда не была и могла спокойно влиться практически в любую компанию, не ощущая при этом неловкости. Но сейчас чувствовала именно какую-то скованность и желание спрятаться. По-моему, придя сюда, я и так сделала большой шаг для себя, но танцевать…

Только для Майкла никогда не существовало понятия «уныние», за что его все любили. Этот человек всегда мог найти нужные слова и окружить тебя своим теплом, вселить уверенность или дать волшебный пендель. Он был идеальным в каком-то смысле.

Прижав меня к себе и поглаживая по спине, он произнёс мне на ухо:

– Просто продолжай жить, малышка.

Господи, спасибо тебе за такого друга.

Глава 3

Джейсон

Ещё одна пятница, ещё один концерт нашей группы, ещё один выброс адреналина. Люблю музыку, всегда любил. Она неизменно сопровождала меня по жизни.

Как и мои друзья – ещё одна надёжная константа. С самого раннего детства они помогали мне преодолеть тьму и не свихнуться. Хотя, по правде говоря, только один мой друг знал всю мою подноготную – Майкл. Несмотря на его весёлый нрав, который может сбить с толку, он парень очень основательный, отзывчивый и дальше него наши разговоры никогда не уходят. Сколько всего мы с ним пережили… Майкл тот человек, о ком я подумаю в первую очередь, если мне потребуется помощь.

Тайлер – ещё один друг, который, как и я, особо не любил трепать языком и был сосредоточен на компах, разработках различных мобильных приложений или игр. Мы с ним познакомились, когда он перевелся из Детройта и попал в мой класс. Поначалу он держался в стороне и не ратовал за какое-либо общение. Так бы, наверное, и осталось, если бы не Майкл. Собственно, он и стал тем человеком, кто всех нас связывал и не давал возможности заскучать. Со временем Тайлер стал открываться и периодически заглядывал к нам на репетиции, где мы весело проводили время. Кроме того, что-то мне подсказывает, что он не просто компьютерный гений. По-моему, он хакер.

Когда в средней школе к нам в школу перевёлся Дэвид, мы с Майклом, достаточно быстро нашли с ним общий язык и сдружились. Нас с ним объединяла любовь к музыке и нелюбовь к пустым беседам. Порой нам говорили, что мы с ним похожи. Не внешне, а внутренне. Мы редко открывались людям или делились переживаниями, точно зная, что сами можем со всем справиться. Поэтому, я мало что знал о личной жизни друга, но был уверен, что той жизни особо и не было. Впрочем, в нашей компании только Майкл вопил о любви, правда свою девушку мечты пока так и не встретил. Мы же в противовес ему считали, что всё это не так важно. Особенно пока ты молод.

Одним вечером четыре года назад, я, играя на акустике, услышал, как Дэвид поёт и мне пришла в голову гениальная идея собрать кавер-группу. Я тогда уже вполне сносно играл не только на гитаре, но и на барабанах. Конечно, мы были ещё сопляками, нам было по четырнадцать лет, но всё же рискнули. Расклеили объявления и нашли клавишника, бас-гитариста, ритм-гитариста. Отец Дэвида, мистер Стоун, помог найти нам помещение для репетиций.

Полгода года назад группа, поющая в баре «Рок-зона», перестала выступать и им понадобились музыканты. Тут снова подключился мистер Стоун и нам дали добро для выступлений. Приблизительно в тоже время к нам присоединился соло-гитарист. Он был отличным гитаристом. Ключевое слово «был». Неделю назад он ошарашил нас новостью, что переезжает и школу закончит экстерном в связи с семейными обстоятельствами.

Мы ежедневно искали ему замену, но найти пока так и не получилось. Конечно, наш ритм-гитарист, Мэтт, пытался брать на себя соло-партии. Но, чёрт подери, он же не Джимми Хендрикс3.

Ещё одна песня и всё, до следующей пятницы опять скучное существование в ожидании, как я вновь возьму дрова4 в руки и буду кайфовать десять песен, уносясь куда-то в свой мир. Люблю барабаны, это драйв. Барабаны – это сердце группы. Плохой барабанщик – плохая группа. Если барабанщик не умеет задавать темп и ритм, то группу ничего не спасет. И это я не хвастаюсь, если что.

За нашим столиком сидели Майкл, Тайлер, Триша и две какие-то незнакомки. Одна, похоже, впервые оказалась в рок-баре и услышала подобную музыку. Она удивленно хлопала глазами и неуверенно покачивала головой.

А вот вторая явно понимала, что к чему, судя по её футболке. Я надеюсь, это не дань моде носить футболки с названиями групп, которых даже не знаешь. Как только мы заиграли, она замерла как олень в свете фар.

Я сразу её заметил. Во-первых, она села на моё место. Во-вторых, у неё волосы не до задницы, как почему-то любит большинство девушек, словно в них скрыта тайная сила, а до плеч. Не спрашивайте, просто я люблю, когда у девушек короткие стрижки. До плеч –вполне по мне. Она нагло меня разглядывала, точнее мои руки. Аж кожу покалывать начало и это явно не от игры. Поэтому и я решил повнимательнее рассмотреть её.

Тёмно-русые волосы обрамляли овальное лицо с утонченными и слегка заострёнными чертами. Чёткие брови, прямой и аккуратный нос, красивые и высокие скулы, в меру пухлые губы.

Не дурно.

Последние аккорды и мой удар по Crash-тарелке5. Обожаю этот шипящий и мощный акцент в конце.

Зрители аплодируют, свистят, кричат. Думаю, мы неплохо справились с учётом того, что Эндрю кинул нас.

– Парни, вы, как всегда, огонь! – свистит и улюлюкает Майкл, как только мы подошли к столику.

Несмотря на двух незнакомок, посадочных мест всем достаточно, и мы располагаемся за столом напротив девушек и к нам сразу же подходит Сидни с подносом напитков для нас. Слава богу можно дух перевести, пока не набежали любительницы музыкантов и не запрыгнули на колени. Нет, я не жалуюсь. Но иногда хотелось спокойно посидеть после выступления и послушать трёп ребят.

Тем временем в баре включили музыку чуть громче, чем обычно. По пятницам после нашего выступления врубали разные композиции для продолжения вечеринки. Сейчас играет I’m Goin’ Down в исполнении Bruce Springsteen.

– Спасибо, – хором отвечаем мы, пока я неосознанно продолжаю изучать темноволосую незнакомку.

– Кто это? – кивает Дэвид в сторону девушек.

– Ребята, познакомьтесь, этот ангел – Грейс, – он кивком головы указывает на блондинку. – А это, совсем не ангел – Хлоя, мы давно дружим.

Хлоя, значит. Интересно.

– Это Дэвид вокал, Алекс клавиши, Мэтт ритм-гитара, Люк басист, Джей ударные, – заканчивает Майкл.

– Приятно познакомиться, девчонки, – тянут парни.

Мы с Дэвидом лишь переглядываемся. Мы с ним действительно в чём-то похожи – закрытые от общества, открытые к музыке.

– Как вам наше выступление? – интересуется Алекс, сверкая своей фирменной улыбкой.

Обычно, стоит ему это сделать, сразу же кто-то падает ему на колени. Вообще, хоть мы с ним близко и не общаемся, парень он хороший. Весёлый очень.

– Dios mío6, – театрально завывает Майкл, обращаясь к нам, – опять на комплимент напрашиваетесь!

Алекс смеётся и подмигивает девушкам.

– Неплохо. Не думала, что молодежь знает и уважает стариковскую музыку, – смело произносит Хлоя.

Стариковскую?

Ну точно, а что же у тебя на футболке тогда стариковская группа делает?!

– О да, любим этих дедов, – подключается Мэтт. – А вы откуда? Из школы Бэй Вью?7

– Именно, – кивает «стариковская футболка».

– Странно, не видел вас там, – задумчиво произносит Дэвид, поглядывая на меня.

Я лишь пожимаю плечами. Такой вот я многословный тип. Язык жестов – моё всё.

– Вытащите свои головы из задницы, серьёзно! Они учатся в нашей школе, а вы дальше своего носа ничего не видите, – закатывая глаза, продолжает Майкл, отпив свою колу.

– Вообще-то ты тоже не знал Грейс до сегодняшнего вечера, – укоризненно замечает Хлоя.

– И это моя ошибка, – отчего-то слишком задумчиво произносит Майкл.

Блондинка начинает ёрзать на своём кресле, перекинув прядь волос с одного плеча на другое.

Понятно.

– А мы с Люком и Алексом учимся в другой школе и нам простительно не знать вас, – подмигнув, обращается Мэтт к девушкам и, сняв свою бейсболку, ерошит свои и без того топорщащиеся русые волосы и с довольным видом откидывается на спинку кресла.

Он каждый концерт в бейсболке. Прям как солист группы AC/DC, Брайан Джонсон8.

В паре с Алексом он порой доводит всех до истерики своими приколами. Не меня, конечно. Я вообще редко улыбаюсь.

– Ладно, все познакомились и можно поговорить о насущном. Как ваши успехи в поисках соло-гитариста? – вклинивается Тайлер, подняв больную для нас тему. – Я поспрашивал у своих, пока тишина.

Многие профессиональные гитаристы могут и ритм, и соло исполнять, но, во-первых, как я уже сказал, наш гитарист хорош, но не настолько. Во-вторых, из-за этого может упасть качество исполнения. Многие легендарные группы имеют соло-гитариста. Он играет на пару с ритм-гитарой, усиливая звук. Ведь гитары по сути своей одинаковые, но, когда начинается сольная партия, он целиком сосредоточен на ней. Это удобно и звук лучше.

– И у нас тишина. Мы сегодня поменяли репертуар на вечер из-за этого, – отпив воды, отвечает Дэвид.

– А что случилось? – снова подает голос Хлоя.

– А их гитарист кинул ребят неделю назад, – подключается Триша. – Вот они и страдают теперь, бедняжки.

–Мелкая, пей свой лимонад и не вмешивайся. Мы мальчики взрослые, разберёмся, – цокает на неё Дэвид. Триша лишь закатывает глаза, скрестив руки на груди. Забавная она.

– О-о-о. Понятно, – тянет Хлоя.

Как она сложила губы, говоря «О».

Просто идеально… Идеально для чего? О чём ты думаешь, дебил? 

Я неосознанно начинаю барабанить по столу. Привычка. Барабаню не только на сцене, но и когда задумываюсь. Разглядываю Хлою, которая, покачивая головой, о чём-то беседует с Грейс.

– А я, кажется, знаю кто вам подойдёт, – вдруг подает голос Майкл, неотрывно смотря на девушек.

– И кто же? – с ухмылкой уточняет Дэвид.

– Хлоя, – улыбаясь, отвечает он.

– Что?! – хором вопим мы с Дэвидом.

– Я?! – одновременно с нами кричит Хлоя.

Триша начинает смеяться, Грейс удивленно переводит взгляд на Хлою.

– А что, ты умеешь играть? – первым находится Люк, наш басист.

Я уже и забыл, что он с нами сидит. Он всё время молчит. Даже больше, чем я и Дэвид вместе взятые.

– Чёрт возьми, она офигенно играет, – с гордостью в голосе отвечает за неё Майкл.

– Давно играешь? – серьёзным тоном интересуется Мэтт.

– Начала в двенадцать лет, уже шесть лет. Всегда любила долгие гитарные соло, вот и начала учиться, – пожимая плечами, поясняет она.

– Ребята, вы будете идиотами, если не возьмёте её, – улыбаясь и глядя мне в глаза, говорит Майкл.

Вскинув бровь в ответ на это, перевожу взгляд на Хлою. Она внимательно следит за моей реакцией. Почему у меня такое ощущение, что я её знаю? Или видел где-то? Может, в школе пересекались? Хрен его знает.

– Ты перепил или перетанцевал? Девушка? На гитаре? Соло? – недовольно хмурясь, возмущается Дэвид, озвучивая и мои мысли в том числе.

– Ты сейчас это несерьёзно, правда, Дэйв? – так же хмурясь, спрашивает Майкл. – Ты даже не слышал, а уже готов отказаться? Я тебе предложил идеальную кандидатуру, и ты будешь ослом, если откажешься, – передергивая плечами, он недовольно смотрит на Дэйва.

– Я отойду ненадолго, – бросает Хлоя, сорвавшись с места.

– Чувак, ты соображаешь, что ты нам предлагаешь?! – слегка охрипшим голосом спрашиваю я, поскольку больше не могу молчать. – Я ничего против не имею, пусть бренчит себе дома, но нам нужен человек, который умеет играть и знает репертуар не одной группы. Нам до лета здесь играть. Нас тут все знают, не хотелось бы в конце так опозориться. Лучше уж мы без соло обойдёмся, – выдаю своё мнение на одном дыхании, схватив стакан с водой, чтобы смочить горло.

– Зря вы так, парни, – качая головой и смотря на стол, отвечает Майкл. – Она знает столько же, если не больше вашего. Она фанат рока, её учил отец и старший брат, а они, поверьте, неплохо играют. Девчонке за последние полгода досталось переживаний, она потеряла отца, и я её больше не узнаю. Поэтому подумал, что это идеальная возможность и для неё, и для вас. Но если вы считаете себя слишком хорошими и профессиональными для неё, то я умываю руки, – и он раздраженно толкает стол, что напитки едва не выплескиваются из наших бокалов.

– Мне жаль, – произносит Алекс, убирая со лба свои вьющиеся волосы, которые лезли ему в глаза. – Может, хотя бы попробуем, послушаем её? – обращается он ко мне и Дэвиду.

– Послушайте, нам всем жаль, но мы не группа реабилитации. Мы делаем своё дело и нам платят за это. Мы не суперпрофессионалы или зазнавшиеся снобы, Майкл, мы работаем здесь. Это для вас просто посиделки, а для нас это работа, приятная конечно, но работа. И мы серьёзно к этому подходим. А если она налажает? Если она забудет, растеряется, испугается, выходя на сцену? – серьёзно спрашивает Дэвид.

– Ребята, а что мы потеряем, если устроим репетицию и пригласим её? Если она ни черта не умеет, мы просто попрощаемся с ней. У нас за неделю ни одного кандидата, – вклинивается Мэтт.

– Я за, – поднимает руку Люк. – У неё футболка с AC/DC, я ей уже доверяю, – довольно улыбается.

Идиот.

Хмыкнул, качая головой.

– Я тоже, – присоединяется Алекс.

– Дэйв, Джей не будьте баранами. Просто послушаем, например, завтра. Если она серьёзно относится к делу, то придёт и попробует. О’кей? – не унимается Мэтт.

– Вы так обсуждаете, будто она рвётся к вам или уже дала своё согласие, – неожиданно подает голос Грейс, недовольно дёрнув плечами. А Майкл, Тайлер и Триша одобрительно закивали, как болванчики.

Придурки.

В этот момент возвращается Хлоя и в баре начинает играть песня Evil Ways группы Santana. Майкл тут же встаёт из-за стола и только в ему свойственной манере начинает двигаться в сторону Хлои, напевая слова из песни: «You got to change your evil ways, baby9», берёт её под руку и уводит на танцпол. Уже второй раз за вечер.

Пока мы были на сцене, я видел, как он танцевал перед ней, а она стояла и хлопала глазами. Зато у меня была возможность оценить её фигуру. Красивую, надо сказать, фигуру.

Сейчас Хлоя хмурится, закусив губу, пока Майкл ей что-то говорит. Почему-то этот её жест вызывает во мне необъяснимое желание укусить эту губу самому.

Немного поколебавшись, она кивает и на этот раз начинает двигаться с ним. Песня в весьма типичном для группы Santana стиле, лёгкий латин-рок. Прям идеально для Майкла и Хлои.

Она выглядит очень хрупкой девушкой, но отчего-то мне кажется, что её внешность обманчива и за нежной оболочкой скрывается стервозный характер. Внешне она симпатичная. Даже очень.

То, как она двигается в руках Майкла заставляет смотреть только на неё. Её движения плавные, но чёткие. Игривые, но не вызывающие. При этом делает всё это как бы между прочим, продолжая разговаривать с Майклом. Я как заворожённый смотрю на её покачивающиеся в такт бёдра. Как она откидывает голову, а он придерживает её за спину. Она смотрит ему прямо в глаза, а он ей искренне улыбается. Кружит её по танцполу, не обращая ни на кого внимания. Я никогда не танцевал, хоть Майкл и делал в детстве попытки научить меня основам своей танцевальной культуры, но быстро понял, что это не моя история. Хоть я и живу музыкой, но танцы ко мне не имели никакого отношения. Только глядя на них, моё сердцебиение ускорилось, и я инстинктивно стиснул зубы, продолжая барабанить по столу.

Девушка-гитарист в нашей группе?!

Отчего-то мне хочется согласиться, но я никогда в этом не признаюсь.

Глава 4

Хлоя

Неужели Майкл всерьез предложил мою кандидатуру? Он, конечно, парень предприимчивый, но блин! Я не держала гитару в руках полгода. Было сложно взять мою чёрно-белую малышку, зажать струны и услышать до боли любимый звук. Знаете, как приятно уметь управлять звуками, скромно подражая любимым гитаристам? Чувствуешь себя причастным к чему-то большему. Но играть с этими хамоватыми засранцами?!

Я не смогла спокойно сидеть за столом, да ещё и напротив этого Джея с его руками и вздернутой бровью, будь он неладен. От него веяло опасностью. Хоть я его не боялась, но пока не понимала, как к нему относиться.

Майкл не дал мне даже присесть, за что сейчас я ему благодарна, поскольку не готова сидеть и слушать, что девушки ни на что не способны.

Что я ни на что не способна.

В мире музыки довольно примеров талантливых женщин. Я, конечно, не претендую на суперспособности, но играю с душой и достаточно чисто. Во всяком случае, так папа говорил. А в их взглядах читалось недоумение, типа большей глупости Майкл сказать не мог.

– Если опять откажешься танцевать, то я всем расскажу, как ты бегала в одних трусиках за мной, когда я спрятал в свои трусы твой медиатор, – игриво шепчет Майкл, выведя меня на танцпол. Посмотрев на него, киваю. Ладно, танцевать сейчас лучше, чем сидеть рядом с ним.

Вспоминаю проделку Майкла, нам было по четырнадцать. Мы пришли на озеро, и я хотела продемонстрировать ему свои успехи игры на гитаре. А он, бедолага, видимо устал от моего бренчания и хотел просто подурачиться в воде. Он додумался развязать мой платок, который я использовала в качестве топа и, воспользовавшись моей растерянностью, стащил медиатор. Зачем он засунул его в свои плавки – до сих пор не пойму. Я носилась по берегу, пряча свою маленькую грудь и крича проклятия в его сторону. Было весело.

Музыка уносит меня куда-то далеко. Я знаю Майкла, как отличного партнера по танцам и доверяю ему, позволяя вести меня. Мы прекрасно чувствуем друг друга с детства.

– Они тебя возьмут, а ты спрячешь свои острые зубки, – уверенно произносит Майкл.

Задираю голову, чтобы посмотреть ему в глаза и вижу искреннюю заботу обо мне, аж в груди щемит.

– Майк, я люблю тебя, но это всё слишком. Скажи, ты ведь с Сидни сговорился, чтобы я сюда пришла именно сегодня, да? – спрашиваю его, хотя уже знаю ответ.

Конечно, да.

– Ну как тебе сказать… Мы тебя любим и нам надоело смотреть, как наша звезда гаснет. Поэтому да, мы договорились, – довольно кивает он с озорной улыбкой, – и мне не стыдно, чтоб ты знала.

Естественно. Это же Майкл… Он пойдёт на многое, лишь бы вокруг него все были счастливы, всё время смеялись и радовались жизни. Просто человек-праздник.

– Я подумаю, – недовольно цокаю на его самодовольный вид и задаю интересующий меня вопрос: – Откуда ты знаком с Джеем и Дэвидом? Я не помню, чтобы видела их.

– С Джеем мы подружились лет в пять, помню на детской площадке машинку не смогли поделить. Подрались, а потом подружились. В общем, типичное мужское поведение, – улыбаясь, Майкл внимательно смотрит на меня. – Дэвид перевелся из другой школы в нашем городе, когда нам было по тринадцать лет. Мы с ним одно время вместе ходили на бейсбол. Ты как-то приходила ко мне на игру, по-любому видела его. Но я потом ушел, а он остался. С Джеем они сошлись на почве музыки.

Возможно, и видела, но это было давно. Майкл пару лет не занимался бейсболом.

– Понятно. Они всегда такие хмурые?

– Джей по большей части да, Дэвид не хмурый – он просто очень серьёзный. Ко всему подходит основательно и ответственно. Короче говоря, надёжный парень. Но точно не хмурый.

Не помню, чтобы Майкл мне раньше что-то рассказывал о них. Были разговоры, что они «с пацанами зависли там-то и делали то-то», но я не знала, кто именно с ним был. Оказывается, у них образовалась своя мужская тусовка, куда нас с Сидни и Тришей не звали.

– Ясно. Я подумаю, – повторяю я, невольно посмотрев в сторону нашего столика и замечаю устремленный на меня взгляд чёрных глаза.

О да, я теперь разглядела глаза этого барабанщика. Они практически чёрные, вкупе с его тёмными волосами и чёткими, резкими чертами лица он выглядит устрашающе, но при этом привлекательно.

Джей, не моргая, изучает меня, что опять становится не по себе.

Он, случаем, не маньяк?!

– Слушай, эта девушка Грейс, она всегда такая зажатая? – сменив тему, озадаченно интересуется Майкл.

Оторвавшись от сурового выражения лица Джея, вновь обращаю внимание на своего друга.

– Насколько я её знаю – да. Мы видимся только на занятиях. Она никуда не ходит, особо ни с кем, кроме нас с Сидни, не общается и тайно сохнет по нашему однокласснику Тому.

– Что ещё за Том? – слишком резко спрашивает Майкл. – Тот блондин с зализанными волосами, что ездит на отцовском джипе?!

Изучая его лицо, меня внезапно озаряет.

– Она тебе понравилась! Боже, Майк, я давно не видела такой реакции на девушку. Хотя постой, я никогда не видела такой реакции! – опять пытаюсь улыбнуться, но не получается.

Обычно он просто флиртовал, делал слащавые комплименты, добивался цели и продолжал с ними дружить. Но на Грейс он смотрел как-то по-особенному.

– Бинго, Малышка! Кажется, я попал, – озадаченно произносит Майкл. – Скажи, есть хоть один шанс, что она обратит своё внимание на меня? – в его голосе чувствуется неуверенность, совершенно ему не свойственная.

– Майкл Диас, неужто ты сомневаешься в себе? Ты, кто так отлично ведёт партнершу, которая и танцевать-то не хочет? Ты, кто своей харизмой задавит любого? Ты, кто так чувственно говорит по-испански? Признаюсь, я не всё понимаю, поэтому возможно ты чувственно материшься, но это завораживает! Ты самый душевный человек из всех, кого я знаю! И, в конце концов, ты себя в зеркало видел? За такие гены убить не грех! Ты ходячий секс! И ты ещё смеешь в себе сомневаться?! – воодушевленно тараторю я.

В ответ он искренне смеётся, откинув голову назад, что мне в который раз за вечер хочется улыбнуться. Правда. Аж скулы сводит.

– Малышка, спасибо за напоминание, какой я офигенный. Немного отлегло. Но всё же, ты уверена, что она вместо зализанной головки посмотрит на меня?

Практически хрюкаю на его двусмысленный эпитет.

– Она смотрит на него, потому что больше никуда не ходит, а эта зализанная головка, как ты выразился, сидит недалеко от неё на занятиях и расточает свои фальшивые понты. Она же не знала, что есть такой неотразимый персонаж, как ты, – подмигиваю ему.

– Тогда мне нужна будет твоя помощь. Ты в деле? – отстраняясь и смотря прямо мне в глаза, спрашивает он.

У него сейчас такой забавный вид, серьёзный и в то же время, как у ребёнка, предвкушающего подарок на Рождество.

Как я могу ему отказать? Вопрос риторический.

– Определенно в деле, что бы это ни значило, – заверяю его, заметив, что песня, под которую он повёл меня танцевать, закончилась и играет уже другая. – Но сначала мне надо поговорить с Сидни.

– Тогда буду ждать тебя за столиком. И всё-таки подумай хорошенько, прежде чем отказываться. Ты достойна блистать на сцене. Тебе необходимо вырваться из уныния и продолжить озарять всех своей лучезарной улыбкой, – ласково произносит Майкл и нежно целует меня в лоб.

Сердце трепещет от его заботы. Определенно я сделала что-то очень хорошее в прошлой жизни, раз в этой у меня такие охрененные друзья. Кивнув ему, направляюсь к бару, где Сидни помогала бармену. Вкратце выложила ей всю ситуацию, в надежде получить ещё один совет, поскольку в данный момент не чувствую привычной мне уверенности в себе.

– Дорогая, я думаю тебе надо согласиться. Это пойдёт тебе на пользу, – уверенно отвечает Сидни, протягивая посетителю бокал с каким-то коктейлем.

Бармен то и дело поглядывает на неё и, мне кажется, моя подруга ему небезразлична.

Вновь повернув голову в сторону нашего столика, вижу Джея, который буквально буравит во мне дыру. Ему явно не по душе предложение Майкла и мне, если честно, тоже. Только я не понимаю, почему он так предвзято относится к девушкам-гитаристам. Мы живём в XXI веке, а мужчины до сих пор считают, что всё делают лучше женщин. Серьёзно?! Имбецилы несчастные.

Злость охватывает меня, и я демонстративно отворачиваюсь от него.

– И не подумаю! – тут же выдаю я. – От их реплик исходит вонь сексизма. И тем более я сама не уверена, что смогу. Одно дело дома играть, где нет публики. И совсем другое, когда тебя оценивают не только зрители, но и эти хмыри бесчувственные, – фыркаю я.

– Слушай, они неплохие мальчики, хотя порой так и не скажешь. Они действительно здорово играют. Если они не слепые и не глухие, а это не так, то они возьмут тебя. А ты, – она тыкает пальцем мне в плечо, перегнувшись через барную стойку, – согласишься. Иначе будешь дурой, которая потом будет сожалеть, что последние месяцы в школе отказалась от такой возможности приятно провести время, переключиться и, в конце концов, заработать немного денег, – довольно тянет Сидни.

– Заработать? Им ещё и платят?

– А то, конечно платят. Отец Дэвида известный юрист в нашем городе, договорился, что они не просто гараж-бэнд, а вполне профессионально исполняющие ребята. И, как ты понимаешь, с ним никто спорить не хочет.

– Вполне?! Да один Дэвид чего стоит. Такой приятный баритон, он, наверное, решил связать свою жизнь с музыкой? – перевожу тему с себя на него.

– Ха, не поверишь. Он ничего слышать об этом не хочет. Говорит, это все несерьёзно и нужно заниматься тем, что по-настоящему приносит хорошие деньги. Вроде, он решил пойти по стопам отца, – пожимая плечами, отвечает Сидни.

– Да ладно? Может, боится, что не получится или ещё чего-то? Это же кощунство хоронить такой талант, – вслух размышляю я, сделав глоток воды, заботливо предоставленной барменом.

– Узнаю свою проницательную подругу, рада снова видеть тебя, Хлоя. Вот иди к ним и вправь всем мозги, детка, – подмигнув, шлепает меня по попе и уходит обслуживать столики.

Почему все вокруг считают, что мне необходимо продолжать играть? Мама ненароком раз в месяц спрашивала, не играю ли я снова. Брат как-то звонил и сказал, что я на хрен всё забуду, если не продолжу играть. Теперь Майкл и Сидни.

Вернувшись к нашему столику, старательно избегаю Джея и сажусь между Тришей и Грейс.

– Как вы здорово танцевали с Майклом, – тихо обращается ко мне Грейс, смущенно покраснев.

– Ты следующая, малышка, – тут же вклинивается Майкл, подмигнув ей.

– Я не умею, – почти пищит Грейс.

Поймав взгляд Майкла, едва заметно киваю ему. Я в деле.

– Дорогая, поверь Майкл – лучший учитель, – участливо замечаю я, придвинувшись поближе к Грейс. – Он любую научит чувствовать ритм, и ты сама не заметишь, как будешь пускаться в пляс, едва зазвучит музыка и плавно делать восьмёрку бёдрами, – подмигиваю, стараясь быть как можно более убедительной, но не навязчивой.

Не спугнуть бы.

Но раз мой друг хочет заманить её, то кто я такая, чтобы мешать ему?! Тем более Майкл не из тех парней, кто плохо обращается с девушками. Постоянных отношений у него не было, но с теми, с кем он развлекался, он поддерживал приятельское общение впоследствии.

– О, восьмёрку бёдрами мы все оценили, – вдруг подал звучный хриплый голос «чёрные глаза».

Вопреки орущему внутреннему голосу о приближающейся опасности, я всё же поднимаю взгляд на него, приподняв брови. Атмосфера за столом в миг накаляется. Тайлер вдруг начинает кашлять в кулак и качать головой, Мэтт и Алекс давят смешки, Майкл и Дэвид молча смотрят на Джея. А Люк просто заинтересованно переводит взгляд с меня на него.

Хороший парень, иногда лучше промолчать.

В голове одновременно проносятся сотни мыслей, как ему ответить и стоит ли вообще это делать. Но я никогда не пасовала перед парнями и сейчас не собиралась.

– Прости? Джей, верно? Чем тебя не устроила моя восьмерка бёдрами? – язвительно интересуюсь я, внезапно осознав, что начинаю просыпаться от зимней спячки.

– Да, мне вот тоже интересно, Джей. Что-то не так? – удивленно, но с улыбкой на губах спрашивает Майкл.

– Всё в порядке с твоей восьмёркой и бёдрами тоже, – хмыкает Джей, словно ему не интересна вся эта беседа.

– Кхм, – теперь очередь Майкла кашлять. Да что с ними такое? – Понятно, Джей. Значит, тебе понравилось, – улыбаясь, говорит он.

– Я не сказал, что мне понравилось. Просто она слишком крутила бёдрами под песню, которая, как мне кажется, не подразумевает этого. Вот и всё, – пожимая плечами, Джей тянется за стаканом с какой-то газировкой.

– Да неужели? – завожусь я. – Когда кажется, креститься надо. А то мало ли, что покажется. Раз тебе резала глаза несвоевременность данного телодвижения, то мог бы отвернуться и не смотреть. Но я надеюсь, ты высказал своё никому не интересное мнение и тебе полегчало, – колко бросаю ему в лицо.

Я зараза. Я дерзкая. Я вредная язва. Каюсь.

Мой язык компенсировал мой невысокий рост, надо же как-то выживать среди таких высоких и идеальных людей вокруг. Но моя стрела попала в цель, я отсюда вижу, как у него заходили желваки, а глаза загорелись огнём. А вот Майкл, уже вовсю забавляясь, не отрывает взгляд от Джея.

– Брейк, – встревает Алекс со своими кудряшками. – Разговор начался с того, что эта прекрасная девушка не умеет танцевать. Со своей стороны соглашусь, Майкл лучше всего умеет танцевать и очаровывать, – улыбаясь во все свои тридцать два зуба, он довольно откидывается на спинку кресла.

Тоже хороший парень, одобряю.

– Я очаровываю не специально, это всё музыка, энергия, импульсы… Ну, вы поняли, – как бы защищаясь, заявляет Майкл.

– Майк, может и меня научишь на досуге? – подхватывает Триша.

Она в нашей компании главная неформалка и латиноамериканские танцы далеко не первые в списке её предпочтений. Тяжелая музыка, цветные волосы, дырявые джинсы и кеды даже зимой.

– Тебе рано такое танцевать, маленькая ещё, – зло встревает Дэвид.

Маленькая?! Она на год младше нас, ей скоро семнадцать исполнится. Забавно. Я молчу про то, что подобные танцы следует начать практиковать с раннего возраста. И для осанки хорошо, и для самооценки. Судя по всему, она была знакома с Дэвидом, но я ничего о нём от нее раньше не слышала. И, видимо, между ними что-то происходило, поскольку исходящее от них напряжение буквально ощущалось в воздухе.

Триша, тем временем, от негодования покраснела и сложила руки на груди.

– Все высказались? – вклинивается Мэтт. – А теперь давайте вернёмся к тому, что мы обсуждали до восьмёрки бёдрами от Хлои. И да, мне понравилось, если что.

Я только ухмыляюсь в ответ, а Джей стреляет недовольным взглядом в него. Что с ним не так?!

Идиот.

– Хлоя, мы всё обсудили и решили, что хотим послушать тебя. Завтра, если ты, конечно, можешь и хочешь. Грейс права, не ты предложила свою кандидатуру, и мы не знаем, хочешь ли ты сама играть с нами? – заканчивает Мэтт, а я удивленно перевожу взгляд на Грейс.

Она заступилась за меня? Это скромная девушка не побоялась высказаться в компании зазнавшихся засранцев?! Определённо, я помогу Майклу стать счастливым засранцем.

Все резко переводят свои любопытствующие и выжидающие взгляды на меня, что немного выводит меня из равновесия, словно я голая стою посреди толпы. Но, быстро собираюсь с мыслями, складывая руки на груди и гордо поднимая подбородок. Я так просто не сдамся, сексисты хреновы.

Я хочу, чтобы меня уважали.

– Вы все хотите или есть несогласные? Я не собираюсь играть в коллективе, где мне не рады или сомневаются в женских способностях, – издаю я, переведя взгляд на Джея.

Определенно, меня больше всего волновало, что скажет этот черноглазый. Не знаю почему, но его мнение мне хотелось услышать в первую очередь.

– Так, что у нас тут с напитками? – появляется Сидни с пустым подносом подмышкой и, вопросительно оглядев всех, останавливает взгляд на Тайлере.

– Можно мне ещё ягодный коктейль, – прошу её, не отводя взгляда от брюнета.

– А этим двоим и мне тоже, – подключается Майкл, кивая в сторону Джея и Дэвида, – воды и льда. Много льда. Пора остыть немного, – театрально обмахиваясь, заканчивает свою мысль.

– Мне то же, что и Хлое, – отвечает Грейс.

– И мне, – поддакивает Триша, Дэвид только фыркает на это.

Этот коктейль правда очень вкусный. Не сильно сладкий, с кислинкой. Как я и люблю.

– Нам по банке колы, пожалуйста, —говорит Мэтт, показывая на пальцах три. Видимо для себя, Люка и Алекса.

– А ты, Тай, что будешь? – кивая всем, она снова смотрит на него.

– На твоё усмотрение, но не сладкое, – мягко отвечает ей. Довольно улыбнувшись, она уходит.

 Во время этой небольшой паузы он не сводил с меня своих чёрных глаз. Буквально изучал моё лицо, медленно блуждая взглядом по волосам, глазам и губам.

– Я жду ответа на свой вопрос, – твёрдо произношу, не дав им возможности не ответить.

– Не факт, что ты будешь играть в нашей группе. Мы тебя приглашаем на прослушивание, если тебе так угодно, – прищурившись, хриплым голосом говорит Джей. – Хотим послушать, играешь ты так же виртуозно, как делаешь восьмёрку или всё же талант только в бёдрах отложился, – добавляет он, а в глазах огонь горит.

Ах так! Я тебе покажу, как я виртуозно играю.

На нервах, в первую очередь.

Ну держись, придурок.

– Оу, полегче, – встревает Алекс и, с надеждой посмотрев на меня, продолжает: – Хлоя, мы будем рады тебе, нам нужен гитарист, придёшь завтра?

В голове усиленно крутятся колёсики, думая, что ответить и как поступить. Я обожаю играть на гитаре, но давно не держала её в руках. Я переживаю, что не справлюсь. А на сцене я вообще никогда не выступала. Но вот ему знать об этом не обязательно.

В то же время я чувствую скачок адреналина, впервые за долгое время. Даже руки вспотели. Мне почему-то безумно хочется захлопать в ладоши и попрыгать от предвкушения, но я никогда в этом не признаюсь. Вместо этого мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке, и я задаю единственный интересующий вопрос.

– Когда и где?

– Завтра в семь, адрес мы тебе пришлём, – отвечает Дэвид.

А я смотрю сначала на Джея, губы которого дрогнули, словно он хотел улыбнуться, но потом передумал. Или мне показалось. Не уверена, что он вообще умеет улыбаться. Перевожу взгляд на Майкла, и он победоносно улыбается мне в ответ и бьет по рукам с подошедшей с подносом Сидни. Все ребята одобрительно кивают и потирают руки, словно заключили выгодную сделку. Девчонки с двух сторон от меня крепко сжимают мои руки, а Люк просто переводит взгляд с меня на Джея. Хороший всё-таки парень.

Я не знаю, на что согласилась, но впервые за полгода улыбаюсь и предчувствую незабываемое приключение.

Глава 5

Джейсон

Проснувшись в десять утра, смотрю в потолок и анализирую, какого хрена вчера произошло. М-да, на что мы подписались?! Вроде все трезвые были. Зачем затеяли это? Она же девчонка. Ну какая гитара и серьёзная музыка? Ей бы дома сидеть и смотреть сериалы, а не носиться с гитарой по сцене, развлекая выпивших мужиков. В нашей группе только парни и это правильно. Не потому, что я против девушек. Отнюдь. После концерта я никогда и ничего против них не имею. Но вот играть с нами – это совершенно другая история. Парни начнут отвлекаться, заигрывать с ней и в итоге может закончиться тем, что кто-то влюбится или, наоборот, обидится, а это повлияет на атмосферу в коллективе. А мне бы этого не хотелось.

Но вот двигается она неплохо. Кто, чёрт подери, меня вчера дёрнул за язык высказаться? Проваливаясь в воспоминания, не могу понять, чем она меня так зацепила. Ничего в том танце сверхъестественного не было, но мне хотелось смотреть и смотреть. Я буквально не мог оторвать от неё глаз, а со мной такое вообще-то обычно не происходит. Я привык к обратному, что на меня многие смотрят или пытаются завладеть моим вниманием после концерта.

На тумбочке вибрирует телефон, Майкл:

Надеюсь, ты остыл.

Обидишь её, пеняй на себя, я не посмотрю, что ты мой друг.

Вот её номер, напиши ей место встречи.

В смысле обижу? На кой чёрт она сдалась мне?! Я всего лишь высказал своё мнение. Я живу в свободной стране и имею право открывать свой рот, когда посчитаю нужным.

Недовольно фыркая, набираю ему ответ:

Я не собираюсь её обижать.

Я вообще ничего не собираюсь с ней делать.

Возможно, даже играть с ней не придётся.

Через минуту пришел ответ от него:

Я тебя слишком хорошо знаю. Ты глаз с неё не сводил.

И я не виню тебя, она неотразима.

Но она мне как сестра. Моё дело предупредить.

Но имей в виду, не обманывайся её миловидным лицом.

Она больно кусается, не зли её.

Ну что за утро?! Только проснулся, а уже читаю нотации.

Набираю сообщение Хлое:

Сегодня в семь вечера, восточная сторона Дакота стрит, 34.

Да, всё-таки я невоспитанный мудак. Зачем здороваться с людьми? Зачем спрашивать, как они поживают? Зачем представляться?

Я не умею общаться как Майкл. Все эти преамбулы и прелюдии не для меня. Пишу, если мне надо, всегда чётко и по делу.

Ну и чёрт с ним.

Через пару минут пришёл ответ Хлои:

Доброе утро, Джей.

Поняла, буду, хорошие манеры с собой прихвачу специально для тебя.

Я и не заметил, как начал тупо ухмыляться. Прям мои мысли прочитала. Вот язва. Я тоже умею отвечать в должной манере всяким слишком дерзким и самоуверенным девушкам:

Вообще-то, моё полное имя Джейсон.

Будь добра, со своими манерами прихвати так же это знание.

Хоть я и ненавижу, когда меня так называют, но ей об этом знать не обязательно. Довольный своим ответом, встаю, чтобы пойти в душ, как слышу очередную вибрацию телефона.

Хлоя:

Ты длиной своего имени пытаешься что-то компенсировать?

Поверь, это не работает, Джей.

Вот сучка! Уставившись на экран телефона, непроизвольно улыбаюсь. Хотя делаю это не так чтобы часто. Скорее редко. Очень редко. И я отчего-то уверен, что она сейчас язвительно ухмыляется. Странные ощущения появились во всём теле от ожидания вечера. Я практически уверен, что она облажается, но посмотреть на неё с гитарой в руках совершенно не прочь.

Честно говоря, я любил подобные перепалки и заряжался от них. Только обычно в подобном ключе общаюсь с парнями, а с девушками просто трахаюсь, сводя любые диалоги к минимуму. Поэтому решаю не отвечать ей. Пока. Но я сотру эту ухмылку с её лица.

После душа, спустившись вниз, обнаруживаю за столом свою мать, что-то внимательно изучающую в журнале. Отец, как обычно, лежит на диване и смотрит очередную передачу на канале «National Geographic». В холодильнике почти ничего нет. Хотя чему я удивляюсь?

– Мы питаемся святым духом? – недовольно бурчу себе под нос, рассматривая пустые полки.

– Я как раз ждала, когда ты встанешь и отвезёшь меня в магазин, – безэмоциональным голосом отвечает мать.

– А сама или с отцом не пробовала? – огрызаюсь в ответ.

У нас в семье странные, в понимании любого нормального человека, отношения. Они холодные, ледяные, с периодическими вулканическими взрывами, когда от наших криков соседи вызывают полицию.

Если честно, всё детство думал, что я приемный ребёнок. Мне казалось нереальным, чтобы к родному так относились. Было много дерьма, слишком много. Поэтому я перестал стараться понравиться собственным родителям. Чёрт, даже звучит дико – понравиться своим родителям. 

Между родителями тоже непонятные отношения. По их рассказам, в молодости они не отлипали друг от друга и всё время проводили вместе. Со слов отца всё изменилось после моего рождения и мать внезапно перестала уважать его. Ни во что не ставила, оскорбляла и унижала. Так и по сей день. И он тоже сдался. Больше не старался наладить контакт с ней. Если он не у телека, то на своей работе в автомастерской.

Мать работает в небольшом магазине товаров для дома. Она очень ждёт, когда я найду нормальную, по её мнению, работу и буду полностью её обеспечивать, ведь отец ни на что не способен. Ей не нравится, что я играю в группе, но мне плевать. Музыка мой наркотик, допинг и адреналин. Ещё и платят. Но она об этом не знает, меньше знаешь – крепче спишь.

Понимаете да, какие у нас высокие отношения в семье?! И это только верхушка айсберга.

Поэтому, я в принципе не удивлён, что она ждала меня и не приготовила сыну что-то на завтрак. Мне не привыкать. Я научился делать яичницу в пять лет. С тех пор сам себе готовлю. Не только её, если что. Но иногда отчаянно хочется почувствовать себя любимым сыном и узнать, что такое забота.

Насрать.

На всё и всегда насрать.

– Собирайся, поехали, я жрать хочу, – не оборачиваясь, бросаю ей по пути на второй этаж в свою комнату, поймав себя на мысли, что продолжаю думать о сегодняшнем вечере. Правильнее было бы сказать, что я предвкушал этот спектакль.

Безусловно, в современном мире женщинами рок-музыкантами не удивишь. Chrissie Hynde, Joan Jett, Suzi Quatro, Ann Wilson, Nancy Wilson10 – первоклассные вокалистки и гитаристки. Но я никогда даже и подумать не мог, что наша группа столкнётся с подобной ситуацией и выбором.

Ну что ж, тем интереснее. Играет она так же увлечённо, как и танцует? Посмотрим.

***

По пути к нашему подвалу, где мы репетируем, я подхватил Алекса и Мэтта. Люк уже там. Дэвид написал, что будет через десять минут. Язве, то есть Хлое, я не писал больше.

Припарковавшись напротив нашей репетиционной базы, вышли на морозный воздух.

– Как думаете, она справится? – интересуется Алекс.

– Надеюсь. Она мне понравилась. Да и привнесёт изюминку в наш коллектив. Мы же скоро все разъедемся. Будет классно повеселиться перед окончанием школы, – задумчиво тянет Мэтт, натягивая на голову меховой капюшон своей парки в попытке спрятаться от пронизывающего ветра.

Быстро перебегаем дорогу, за секунду задубев до костей.

– Думаю, она знает пару песен, которые входят в топ-чарты по всему миру и говорит, что умеет играть всё на свете, – ухмыляясь, говорю и открываю тяжелую дверь.

Мы спускаемся по ступенькам и заходим в небольшое помещение с обшитыми специальном материалом стенами для хорошей акустики и звукоизоляции. Стройный ряд потолочных светильников направлен на импровизированную сцену, находящуюся на небольшом возвышении. Около сцены несколько стульев и небольшой столик с водой и чипсами. Иногда мы тут задерживаемся, репетируя новые песни. Наш репертуар не совсем постоянный. Ведь мы играем в одном месте, и публика редко меняется. Поэтому меняемся мы, чтобы все были довольны. И нам это нравится.

– Здорова, парни, – кивает Люк, проверяя свою бас-гитару.

– Здорова, – хором отвечаем ему, раздеваясь у входа.

– Слушайте, я тут подумал, раз мы всё равно будем репетировать с Хлоей, может поменяем пару песен? Давно Bon Jovi не играли, а люди любят его, – спрашивает Алекс.

– Если Хлоя справится. Ключевое слово «если». Так вот, если мы будем с ней репетировать, то обсудим выбор песен с Дэйвом, – отвечаю, подходя к своей установке.

– Что надо со мной обсудить? – раздаётся голос Дэвида у дверей, и я оборачиваюсь.

Рядом с ним стоит Хлоя в чёрном пальто почти в пол и чёрных чаксах11. Не холодно для подобной обуви?! За спиной у неё чехол с гитарой, а вокруг шеи намотан огромный серый шарф, который закрывает почти всю голову. Щеки красные, глаза горят, и она нервно закусывает нижнюю губу.

Ох, прекрати…

– Смотрите, кого я встретил у входа, не опоздала, – продолжает он, кивнув ей головой, показывая, где можно оставить верхнюю одежду.

– Привет, Хлоя. Рады тебя видеть! – в один голос, словно близнецы, тянут Алекс с Мэттом, а Люк молча кивает ей.

Порой они мне напоминают Бивиса и Баттхеда. Вечно ржут, тупо шутят и подкалывают окружающих, но тем не менее без них невозможно представить нашу группу. Мы с ними не особо близки, однако это не мешает нам отлично делать общее дело.

Не удостоив Хлою приветствий, молча наблюдаю, как она снимает свою амуницию и мне в глаза бросается ярко-розовая мини-юбка. В памяти моментально всплывает образ этой юбки, точнее задницы обтянутой этим куском ткани, которую я увидел в школе в прошлом году. Выходит, я её всё-таки видел в школе. Помню шёл за ней по коридору в сторону столовой, а она что-то увлечённо говорила Сидни. А я просто, как натуральный извращенец, пялился на аккуратную и яркую задницу, мечтая к ней прикоснуться.

Тряхнув головой, чтоб рассеять этот образ, продолжаю её разглядывать. Чёрные плотные колготки, чёрная футболка, чёрные кеды и яркая юбка. На лице, как мне кажется, почти нет косметики. Волосы в художественном беспорядке. Настоящая маленькая Язва.

Ну что ж, интересно.

Представление начинается.

– Итак, Хлоя располагайся. На сцене есть усилитель, медиаторы, если надо, на столе. Давай сделаем так: мы с Джеем выберем по одной песне, которую мы сейчас играем в баре. Если ты их не знаешь, мы дадим аккорды. Можешь, если хочешь, играть в паре с Мэттом до своего соло. Идёт? – обращается к ней Дэвид, пока мы всем занимаем свои позиции на сцене.

– А можно нескромный вопрос? Почему песни выбираете именно вы? – выгибая бровь, спрашивает Хлоя.

– Дэвид у нас президент, а Джей вице-президент, – ржёт Алекс.

Дэвид, ухмыляясь, качает головой на подобное заявление.

– Даже так, ясно. Ладно. Выбирайте песни, – кивает Хлоя.

– Давайте начнём с Don’t Cry, – предлагает Дэвид.

Группа Guns N’ Roses – классика, по которой тащимся мы все.

– Отлично, – отвечает Хлоя, подойдя к усилителю и подключив свою чёрно-белую гитару.

А у неё неплохой вкус, хорошая гитара, марки Gibson SG12. Поправляя ремень, поворачивает голову в мою сторону. Я уже занял своё место за установкой и задумчиво кручу в руках дрова. Выгнув бровь, она с усмешкой вопросительно смотрит на них.

О, да неужели?! Серьёзно?! Этим жестом она явно опять намекает на несуществующую компенсацию размеров моего достоинства. Я ж говорю, Язва!

Детка, не играй с огнём.

Еле заметно качаю головой в ответ и перевожу взгляд на Дэвида.

– Поехали, – даю отмашку, и мы начинаем.

Мэтт и Люк вступают, Алекс сидит на стуле с микрофоном в руках. Поскольку на синтезаторе ему в этой песне играть не нужно, он периодически поёт на бэк-вокале. Голос у него более мягкий, чем у Дэвида. Вместе получается неплохо. Очень неплохо. Шикарно.

Дэвид начинает подвывать, подражая Axl Rose13. Голос Дэйва ошеломляет. До сих пор не пойму, почему он не хочет профессионально заняться вокалом.

Я подключаюсь с несложным брейком14, задавая ритм, нажимаю на педаль на «бочке», бью по малому барабану и Crash-тарелке и перехожу к основному биту. Эта песня лирическая и достаточно медленная. Играть её одно удовольствие и отдых для меня. Наблюдаю за Хлоей, она заворожённо смотрит на Дэвида, явно потрясённая его голосом. Её можно понять. Она слегка задумчиво покачивает головой и периодически поглядывает на аккорды, значит наизусть не знает. Но к струнам пока не прикасается.

Смотрю на ребят, каждый увлечен своим делом. Здорово, что мы все когда-то познакомились и решили организовать группу. Каждый на своём месте и с огромным желанием творить. У нас никогда не было споров или недомолвок на тему репертуара. Никаких подковёрных игр или никому ненужной грязи. Мы действительно ценили друг друга, поэтому группа была моей отдушиной. Хотя я больше, чем уверен, что не только моей.

Сколько раз мы собирались порепетировать просто так, зная наизусть свои партии. Нам нравилось то, что мы делали и всегда, реально всегда, отдавались по максимуму во время выступлений. Не припомню случая, когда кто-то из нас играл или пел вполсилы или не ждал с нетерпением следующей пятницы, чтобы вновь выйти на сцену. Тем не менее, далеко не все планировали продолжить свою музыкальную карьеру.

Странно, но наблюдая сейчас за Хлоей, невольно поймал себя на мысли, что её присутствие не раздражает меня и не воспринимается вторжением в уже сыгранный коллектив. Скорее наоборот. Почему-то кровь по моим венам бежит быстрее обычного, а дыхание то и дело сбивается. Вот только ей здесь всё равно не место. Моё тело просто живёт отдельно от меня, но голова-то должна соображать, в конце концов. Не хочу я потом наблюдать, как парни наперебой будут звать её погулять, начнут прогуливать репетиции или ревновать её на сцене, пока какой-нибудь парень из зала будет пожирать её глазами. А такое по-любому будет, поскольку внешне она чертовски привлекательна и надо быть слепым, чтобы не заметить этого.

Подходя к её сольной партии, после второго припева, я плавно усиливаю звук (профессионально это называется крещендо, но я не люблю сыпать умными словами, говоря о таких простых вещах, как музыка) и аккомпанирую гитарной партии, чтобы звук был гармоничен.

В момент её вступления все ребята невольно повернулись в сторону Хлои. А она с горящими глазами, подглядывая в аккорды, зажимает струны и извлекает совершенно потрясающий звук из своей гитары. У меня даже дух перехватило на мгновение. Плавно перемещая пальцами по грифу, она отрывает глаза от подсказок и, подняв голову, закрывает их, продолжая играть. На её лице отразилось столько эмоций, что я не могу их разгадать. Вижу сведенные к переносице брови и морщинку между ними, словно ей больно. А может, она слишком сосредоточена или эта песня с чем-то связана для неё. Хрен знает, но выглядит она сейчас максимально собранной. Спасибо, что губу не закусила.

После соло она продолжила играть в паре с Мэттом, беря на себя самые пронзительные звуки. Дэйв, явно пораженный, пел с озадаченным выражением лица. Взгляд Алекса был наполнен восторгом и он поглядывал на меня, явно пытаясь сказать мне, что мы нашли клад. Я же старался не сбиться с ритма и не пялиться на неё.

Хотя так хочется…

Я совершенно не понимаю, почему эта девушка так влияет на меня. Это неправильно. Так не должно быть, но я в который раз не могу отвести от неё взгляда, стараясь запомнить каждое её движение или эмоцию на симпатичном лице.

Эти четыре с половиной минуты пролетели на одном дыхании. Мы резко закончили играть и уставились на Хлою.

– Не дурно, – слегка шокированным голосом комментирует Дэвид.

– Ни хрена себе «не дурно»! Это отлично, Хлоя! – почти кричит от возбуждения Мэтт.

– Спасибо, мальчики. Я старалась, – тихо произносит Хлоя.

Она что, смущается? Не думал, что она это умеет. Но я вижу, как она ненадолго опустила глаза в пол и закусила губу.

Хватит уже её кусать, чёрт тебя подери!

Словно чувствуя на себе мой взгляд, она поворачивается ко мне, всё так же закусив губу. Мой член явно думает о своём, раз он только что шевельнулся в джинсах.

Почему этот жест так провоцирует меня?! Ну, закусила она губу. Ну, О’кей. Только какого хрена я при этом сам не прочь зацепить её зубами и оттянуть, смотря в её горящие от восторга глаза?!

Дерьмо…

– Ну, господин вице-президент, что прикажете исполнить дальше? – нагло спрашивает Язва, вернув меня в реальность из моих развратных мыслей.

Нет, показалось, ни хрена она не смущена.

Её язык явно умеет жалить, несмотря на симпатичное личико.

Я думал сегодня, что бы такого предложить ей сыграть, чтобы проверить её навыки. В памяти засела её вчерашняя футболка с эмблемой AC/DC и решил, что это отличная идея. Да, непростая, но ей полезно попыхтеть. Правда пыхтеть будут все, песня динамичная. Было бы неплохо ещё эту ухмылку с её лица стереть, показав ей, кто тут главный и с кем не стоит язвить.

– Shoot to Thrill твоей любимой стариковской группы, – также нагло ухмыляясь, отвечаю ей. – Утиную походку Ангуса Янга изображать не обязательно, – добавляю с иронией в голосе.

Пока Эндрю нас не кинул, мы любили играть её. Публика тоже всегда с восторгом принимает, танцуя и подпевая нам.

– Да, детка, – довольно улюлюкают ребята.

Всем нравится драйв подобных песен.

– Сможешь? – обращается к ней Дэвид.

– Поехали, – с сияющими глазами отвечает она и даёт нам отмашку.

Наглая сучка.

Глава 6

Хлоя

Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Он шутит? Я действительно обожаю творчество этой группы. Когда я только начала учиться играть, я попросила папу научить меня исполнять в том числе и все самые знаменитые хиты этих австралийцев. В них столько драйва и жизни. Услышав пожелание этого зазнайки, я мысленно поблагодарила всех на небесах и почувствовала мощный прилив адреналина.

Играя первую композицию, я очень волновалась. Да и песня для меня грустная. Я много слушала лирических песен после папиной смерти и, естественно, Guns N’ Roses были в моем списке чуть ли не на первом месте. Поэтому собрала всю волю в кулак, чтобы не расплакаться перед этими зазнавшимися задницами. Но сейчас я ощущаю, что ещё чуть-чуть и я взорвусь от возбуждения и предвкушения, поэтому скорее хочу начать.

– Вы слышали её, поехали, – повторяет за мной Дэвид и все, синхронно кивнув, приготовились.

Первым вступает Мэтт, потом Джей и Люк. Адреналин от знакомых аккордов пронесся по моим венам, что я сжала кулаки, чтобы не запрыгать от восторга. Никогда не думала, что мне удастся сыграть эту песню на сцене, пусть и на репетиционной базе.

Следом понёсся офигенный голос Дэвида. Нельзя сказать, что он похож на голос Брайана Джонсона или первого вокалиста группы Бона Скотта15. Но и в его исполнении песня звучит отлично.

Я поглядываю на Джея, пока жду своего вступления. Его руки – это лучшее, что есть в нём, серьёзно. Мускулистые, с выступающими венами, крепкие и сильные. Внезапно в голове вспыхивают картинки, как эти руки обнимают меня, сжимая талию и я таю…

Так, стоп! Совсем не туда, Хлоя!

Почему именно этому придурку достались такие руки? Они идеальны от плеч до кончиков пальцев. Особенно хорошо выглядят, когда он усиленно отбивает бит на барабанах. Справедливости ради, стоит отметить, что играет он действительно профессионально. Я много видела известнейших барабанщиков и Джей не уступает им. Должно быть много учился. Создавалось впечатление, что барабанные палочки – это продолжение его рук и он ловко и чётко стучит по своей установке. Словно он одно целое со своим инструментом и это завораживает. От его уверенной игры этими чёртовыми руками, будь они не ладны, непроизвольно сжала бёдра. Это заводит. А ещё он прекрасно держит ритм для нас. Настолько слаженно, уверенно и чётко, что это тоже заводит.

Вот же чёрт!

Качая головой в такт песни, подпеваю себе под нос. Меня распирает, хочется прыгать и танцевать. Хочется беситься и отрываться. Хочется жить. Наконец-то хочется жить.

Наконец, пришла моя очередь и с первыми аккордами по венам понеслась разгоряченная лава. У меня словно выросли крылья. Я и не мечтала играть в коллективе. Знаете ли, это колоссальная разница: играть дома под минус или же на сцене, в окружении других музыкантов.

Перебираю струны пальцами левой руки, правой работаю медиатором. Не могу устоять на месте и начинаю, пританцовывая двигаться по небольшой сцене. Ко мне так же подходит Мэтт и мы начинаем вдвоём, тряся головами, раскачиваться вперёд-назад навстречу друг другу. Ногами делаю простые движения, которые мне показывал Майкл в детстве. Получается весьма забавный танец напротив барабанной установки Джея.

Да, смотри, засранец! Я умею играть!

Мы с Мэттом то меняемся местами, то расходимся в разные стороны и, пританцовывая, возвращаемся друг к другу. Я даже не смотрю на гитару, зная наизусть каждый аккорд. Адреналин, восторг, радость, невероятный энергетический подъём, полное слияние с музыкой, группой и гитарой – всё это я ощущала одновременно.

Дэвид даже отошёл в сторону с лёгкой улыбкой на губах. Алекс что-то вопил мимо микрофона.

Во время небольшой дуэли барабанов и наших гитар, ближе к концу песни, я прислонилась спиной к Мэтту и, улыбаясь и двигая плечами, аккомпанировала ему. И смотрела Джею в глаза. Мне даже на секунду показалось, что мы с ним здесь вдвоём играем. Он тоже неотрывно смотрел на меня, и я заметила в его глазах нечто похожее на удовольствие и азарт. Когда я от восторга закусила губу, он перевёл взгляд на неё и прищурился, а потом опять посмотрел в глаза с вызовом. Почему мне так хотелось злить или бесить его? Доказать именно ему, что я отлично играю? Почему от этого я получала такой кайф?

Весь вид Джея буквально вопил о его напряжении и каком-то хищном выжидании. Словно он присматривался ко мне, в уме прикидывая, за сколько сможет управиться со мной, как со своей добычей. Не уверена, что отказалась бы от подобной игры с ним. Что-то в нём привлекает меня. То ли сердитый взгляд, то ли постоянно напряженные челюсти, словно он боится позволить себе улыбнуться, и из-за это постоянно хочется цеплять его в надежде всё же увидеть улыбку. То ли его внушительная фигура, от которой волнами исходит сила.

Не знаю, но мои мысли явно неуместны. Я пришла пробоваться в группу, а не на место его подружки. Тем более я уверена, что желающих переспать с ним вагон и маленькая тележка. Многие девушки мечтают встречаться с музыкантами, думая, что это возвысит их на какой-то воображаемый уровень по социальной лестнице или же покажет превосходство среди своих подружек. Такая вот психология. За счёт другого самой показаться значимой. Это точно не про меня. Я сама хочу быть значимой, не зависящей от мнения окружающих и уж тем более от наличия или отсутствия парня.

С последними аккордами ко мне подлетает Алекс, схватив за плечи и слегка встряхнув, а я отдышаться не могу. Это лучшие пять минут в моей жизни. Наверное, со стороны я сейчас похожа на дикую кошку в брачный период или на человека, пробежавшего марафон: запыхавшаяся, потная, с безумными глазами, но счастливая.

Господи, спасибо!

– Вау! Хлоя это было потрясающе! – восклицает Алекс, приобняв меня.

Нравится мне этот кудряшка.

– Охрененно! Детка, выходи за меня! Будет у нас семья необузданных гитаристов, – возбуждённо вопит Мэтт слева от меня.

Я не могу сдержаться и начинаю смеяться. Не просто улыбаться, а искренне и громко смеяться. Спустя полгода мой кокон наконец-то лопнул, высвобождая на свет божий меня настоящую. Сама этого не ожидала, но я чувствую словно выпуталась из какой-то паутины и глотнула свежего воздуха.

Мне действительно хорошо. Здесь. Сейчас. Рядом с ними.

– Спасибо. Я подумаю, – игриво подмигиваю Мэтту, пытаясь восстановить дыхание.

– По-моему, ты круче Эндрю, – удивленно произносит Люк.

Он так редко что-то говорит, что я никак не могу запомнить его голос.

– Мне правда очень приятно, ребята, – искренне отвечаю им.

Смотрю на Дэвида, который повернулся к Джею. Тот ему еле заметно кивнул, и Дэвид обращается ко мне:

– Ну что ж, это было хм… Это было сильно, Хлоя. Мы берём тебя, если ты, конечно, не против.

– Ну что ж, – вторю ему, – господин Президент, смею напомнить, что не являюсь вашим избирателем. Что же вы мне такого предложите, чтобы я перешла на вашу строну? – дерзко заявляю.

Все, кроме этих двух засранцев, начинают истерически хохотать.

–Хлоя, подумай над моим предложений поскорее, я хочу такую жену! – буквально вопит сквозь смех Мэтт.

Бросаю взгляд на Джея, он, сложив руки на груди, смотрит прямо мне в глаза, приподняв бровь в немом вопросе. Дэвид, покачав головой, словно разговаривает с неуправляемым ребёнком, вновь обращается ко мне:

– Гитара у тебя есть, поэтому тут вопрос закрыт. Даём тебе усилитель, можешь этот взять. За каждый концерт пятнадцать долларов твои, – Пятнадцать баксов за концерт? Неплохо. – В каждом концерте мы исполняем по десять песен. Люди хотят зрелищ и танцев. Поэтому пару песен для разогрева, пару чтобы покричать с нами, пару для быстрых танцев и ещё пару для медленных. Ну, и последние песни, чтобы закончить на позитивной волне. Композиции мы каждое выступление меняем, предварительно посовещавшись друг с другом. Ты тоже можешь предложить любую. Не пугайся, у нас есть пул песен, и мы ими, скажем, жонглируем. Меняем, переставляем, добавляя иногда новые. Всего около 50 песен на постоянной основе. Репетиции при замене репертуара – обязательны. А так раз в неделю собираемся. Но сейчас, если ты согласишься, репетиции будут каждый день. В одежде никаких пожеланий – главное удобство. Концерты по пятницам в 19:30. Ты петь умеешь? – перечисляя все нюансы, вдруг резко меняет тему Дэвид.

– Что? Нет, петь я не умею, – растерянно бормочу.

– Я просто уточнил, а то у нас есть индивиды, которые отказываются демонстрировать свою разносторонность.

– Да? И кто же?

– Джей, – отвечает Алекс, кивнув головой в его сторону. – Мы как-то одно время пели втроём и это было незабываемо. Но потом «мистер серьёзность» отказался. Хотя микрофон в баре всё равно не убираем, вдруг передумает, – слабо улыбаясь, Алекс смотрит с надеждой на Джея.

Интересно. Он ещё и петь умеет.

– Ясно. Ваши условия мне понятны. Хотелось бы увидеть список песен к следующей пятнице, – задумчиво произношу.

– Конечно.

Дэвид протягивает мне листок, и я быстро пробегаю глазами, мысленно второй раз благодаря всех на небесах. Половину песен я точно знала, вторую придётся подучить. Но это не проблема.

– Кстати, я тут подумал, может, включим на этой неделе что-нибудь из Bon Jovi? – спрашивает Алекс.

– Хорошая идея, давно не было. Да и тебе пальцы размять как раз, – соглашается Дэвид.

– Давайте возьмём песню One Wild Night, – предлагает Джей хрипловатым голосом, что у меня по коже пробегают мурашки.

Его голос реально возбуждает. Хоть у Дэвида и шикарные вокальные данные, но тембр Джея мне почему-то ближе. Эта своеобразная хрипотца создаёт интимное настроение, словно он вот-вот в чём-то признается.

Господи, что за муть в моей голове?!

– Е-е-е, давайте! – парни одобрительно улюлюкают.

– Хлоя, я так и не услышал твоего ответа, ты согласна? Тебя устроила моя предвыборная речь? Если да, то включайся и высказывай своё мнение, – немного раздражённо произносит Дэвид, вернув меня на грешную землю.

Вздохнув, киваю.

– Да, я согласна. И по поводу играть с вами и насчёт песни. Половину из этого списка я хорошо знаю, – отвечая, протягиваю листок обратно. – Только у меня есть пожелание. В вашем списке нет ни одной песни про женщин или которая исполняется женщиной, – замечаю я.

– Поэтому я и спросил поёшь ли ты, – кивает Дэвид.

– Понимаю, но ведь подобные песни можешь исполнять и ты, поменять пару слов и вперёд. Мне кажется, это было бы уместно, раз теперь в вашем коллективе появится прекрасная половина человечества. К тому же, в бар ходят не только парни, но и девушки, им будет приятно услышать посвящённую только им песню.

– Справедливо. Что предлагаешь? – заинтересованно спрашивает Дэвид, мельком глянув на Джея, который по-прежнему не проронил ни слова.

– Не знаю, может I Hate Myself For Loving You в исполнении Joann Jett или Oh, Pretty Woman в исполнении Van Halen? Ещё есть прикольная Girls, Girls, Girls у Mötley Crüe.

Люблю эти песни.

– Хм. А может парочку из них включим на этот месяц? Впереди день Святого Валентина, девчонки пищать будут, – подключается довольный Мэтт.

– Отлично, тогда завтра встречаемся здесь в обед и поиграем немного, всем подходит? – спрашивает у нас Дэвид, на что мы одновременно киваем.

Отчего-то я ощущаю себя как дома. Мне хорошо среди этих ребят даже несмотря на эти две угрюмые задницы. Они словно братья, совершенно неулыбчивые и закрытые. Хотя Дэвид явно более общительный, чем «мистер барабанные палочки».

Все начинают быстро собираться, бурно обсуждая нашу мини-репетицию. Дэвид что-то говорит Джею. Поскольку у входной двери не так много места, я решаю подождать пока ребята оденутся и выйдут.

– До завтра, парни, – прощаются они с нами. – Чёрт, теперь привыкать к новому обращению, до завтра парни и Хлоя! – поправляя сам себя, смеётся Алекс.

– Она моя будущая жена, так что не привыкай особо, – подначивает его Мэтт, скользнув смеющимся взглядом по мне.

– Майкл обрадуется подобному заявлению, – ржёт Алекс, толкнув его плечом.

Чуть не рассмеявшись, махнула им рукой на прощание, решив не комментировать.

Да, у моего друга есть один талант, который пока правда особо не проявился в полную силу. Майкл обожает наблюдать за людьми и, заметив их заинтересованность друг в друге, пытается их свести, чтобы в мире было больше счастливых пар. Не то чтобы он делает это специально, но противостоять своей натуре ему сложно. В его мечтах все его близкие друзья в ближайшем будущем переженятся и нарожают кучу детей. Самое забавное, что никто из нас (во всяком случае мы с Сидни и Тришей) не спешим выйти замуж. Но Майкл неумолим, считая свою интуицию феноменальной и постоянно повторяя, что со стороны всегда виднее, кто и кому подходит.

Помню, когда я встречалась с Дэном, Майкл сразу сказал, что это не мой пассажир. На вопрос «Почему?» он ответил, что по взгляду видно, что ни он мне особо не интересен, ни я ему. Добавив ещё, что мне нужен более крепко стоящий на ногах тип.

– Ладно, у меня ещё пара дел есть в городе. До завтра ребята. И, Хлоя, добро пожаловать, – проходя мимо меня, Дэвид слегка сжал моё плечо.

Как-то очень быстро и неожиданно я осталась наедине с ним. Сердце начинает набирать обороты.

Спокойно, Хлоя.

Неосознанно закусила нижнюю губу. Всегда так делаю, когда думаю или нервничаю. Только мыслей сейчас у меня нет, тишина в голове. Неужели я нервничаю? Из-за него?

Джей отталкивается от стены, которую подпирал своим плечом весь наш разговор, и медленно идёт ко мне. Господи, он сейчас похож на хищника с этим нездоровым блеском в глазах. Я не знаю, что он хочет, но чую, что ничего хорошего.

– Что ж, спасибо за прослушивание, Джей, мне пора домой, – немного хрипло произношу и начинаю пятиться от него, продолжая смотреть ему в глаза.

– Там холодно, – озвучивает он истину.

Да ладно, а я и не знала!

– Пять баллов за сообразительность, – колко бросаю я, закатив глаза на его фразу.

– Ты такая дерзкая и язвительная, – низким голосом озвучивает он ещё одну очевидность. – От кого защищаешься? – в лоб спрашивает меня в тот самый момент, когда я упираюсь затылком в стену.

Чёрт, дальше идти некуда. А он нависает надо мной и сверлит своими почти чёрными, как оникс, глазами. Вдыхаю его древесно-мускусный аромат, стараясь стоять прямо, но мои коленки подкашиваются. От него так вкусно пахнет…

– От нашествия невоспитанных аборигенов, – буркнув в ответ, пытаюсь свернуть влево, но он упирается рукой в стену рядом с моей головой.

Дёргаюсь вправо, но и там он блокирует меня второй рукой. Я оказываюсь в западне этих рук. Нервничая и обдумывая свои действия, продолжаю закусывать губу. Может, двинуть ему между ног?

– Прекрати мучить свою губу, – хрипло приказывает он.

Вскидываю голову и встречаюсь с его пылающими глазами. В них тьма и обещание погрести меня заживо, если я замешкаюсь и вовремя не смоюсь отсюда.

– Ты не хочешь, чтобы я играла с вами, – теперь очевидностями сыплю я, —но придётся тебе потерпеть меня, ведь босс решил в мою пользу. А я, так уж и быть, спасу ваши зазнавшиеся задницы. Хотя знаешь, Алекс и Мэтт очень милые ребята, – произношу, не сводя с него взгляда.

– Детка, не играй с огнём, – хрипло шепчет Джей.

Я сглатываю, от его близости мне не по себе. От него веет опасностью, и я чувствую, что мне надо бежать со всех ног. Но ноги словно приросли к полу, и я не могу пошевелиться или вдохнуть полной грудью.

Да что с тобой такое, соберись, Хлоя!

– Кстати, прикольная юбка, – и в подтверждение своих слов, его взгляд медленно пополз вниз по моему лицу, задержавшись на моих губах, потом по шее, груди, животу и останавливается на бёдрах.

Господи, как жарко.

Кожу начало покалывать, волоски встали дыбом, бёдра непроизвольно сжались. Хочу на мороз, пусть меня на хрен сдует ледяной ветер! Внезапно я полюбила холодную зиму. Только на секунду.

– Вижу, принесённые мной хорошие манеры возымели действие. Однако совсем не обязательно практиковаться на мне. Неужели кто-то до сих пор может купиться на подобное?!

Не желая больше искушать судьбу, положила ладонь на его грудь, чтобы оттолкнуть. Кожу на кончиках пальцев мгновенно обожгло и начало покалывать, ощутив под его футболкой упругие, буквально каменные мышцы. Он такой горячий и мощный.

Господи, зря я к нему прикоснулась.

Джей резко выдыхает сквозь стиснутые зубы.

– Я тебя предупредил, – хрипит он, убирая левую руку от стены.

– До завтра, Джей, – мгновенно выныриваю из этого капкана и начинаю быстро собирать гитару и свои вещи.

Какая я дура. Разнервничалась так из-за какого-то парня. Но он такой горячий, обжечься можно. Его аура меня пугает и одновременно манит к себе. Надеюсь, это просто последствия выброса адреналина после игры и не более.

Под его пристальным взглядом, что у меня начинает гореть затылок, одеваюсь и выскакиваю на улицу. Судорожно хватаю воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег.

Что это было?

Он решил меня запугать, чтобы я сбежала из их группы? Он настолько не выносит идею, что теперь девушка будет играть в их царстве яичек, что ли? Бред какой-то.

Идиот.

Я ничем не хуже гитаристов-любителей мужского пола.

Пусть прячут свои яички, иначе откушу!

Глава 7

Джейсон

Удар током, вот что я почувствовал, когда она положила руку мне на грудь. Я думал предложить подвезти её до дома, но что-то пошло не так. Вообще всё идёт не так. Мой член твёрдый как камень, я стою, опустив руки, и смотрю на дверь, за которой только что поспешно скрылась Хлоя.

Язва.

То ли от её запаха, то ли от этой чёртовой нижней губы, то ли от её юбки, но я был возбуждён как подросток.

Я не обделён женским вниманием, всё-таки многие девушки хотят переспать с музыкантом, пусть и местечковым. Но чтобы, не прикасаясь к девушке, затвердеть до боли, такого ещё не было. Поправил член, чтобы хоть как-то унять неприятные ощущения.

Чёрт. Дерьмо.

С ней всё слишком странно и опасно. Она будто специально дразнит, смотрит прямо в душу, заманивает, а потом готова оттяпать тебе любую конечность. «Она больно кусается, не зли её», – вспомнились слова Майкла.

Да уж, проверять не хочется. Яйца мне ещё пригодятся.

Если быть откровенным, то я удивлён и даже обескуражен её игрой сегодня. Я не ожидал такого. Я думал, она стушуется и не попадёт ни в одну ноту, собьётся с ритма, да что угодно, но не такой игры. Ещё и с танцами.

Опять танцы.

В ней сегодня чувствовалось столько жизни и радости. Мне ничего не оставалось, как кивнуть Дэвиду на его молчаливый вопрос. Он тоже был в шоке. Уходя, он сказал, что завтра мы пересмотрим список и порядок песен. Действительно, на носу этот тупой праздник влюблённых, в бар придут парочки.

В кармане завибрировал телефон, посылая неправильный сигнал моему бедному члену.

Да что ж такое!

Скуля, достаю телефон и провожу по экрану, Майкл:

Ну и как там моя малышка?!

И не говори, что ничего особенного. И ржущий смайлик.

Охренеть как смешно, идиот.

Я:

Твоя малышка всегда танцует в любой непонятной ситуации?

Набираю ему ответ, игнорируя его вопрос. Знаю, что некультурно отвечать вопросом на вопрос, но вы же уже поняли, что воспитанностью и хорошими манерами природа меня обделила.

Майкл:

Моя малышка танцует, когда ей хорошо.

Значит, я спокоен. В пятницу приду посмотреть на неё.

Ещё бы, конечно, он придёт. Он хороший друг и, как выяснилось, не только для меня. Какого хрена я ничего не знал о ней, если они с ним так близки?! Почему я никогда не слышал от Майкла её имени и не видел вместе?!

Ладно, пора домой выспаться и снова в бой, впереди ждут веселые репетиции.

Жаркие репетиции.

***

– Так, что там у нас осталось? Ах да, медлячок от Whitesnake. Давайте, последний прогон и по домам, завтра выступать, – руководит Дэвид.

Сегодня уже четверг, третья репетиция. Хлоя схватывает на лету песни, которые раньше не играла, поэтому мы особо не напрягаемся, двигаясь в обычном режиме.

– О-о-о, обожаю Ковердейла и его голос, он невероятен, – сладко тянет Хлоя.

– Хлоя, а как тебе мой голос? – играя бровями, не унимается Мэтт.

Каждую репетицию он напоминает ей о своём предложении, а она только отшучивается.

– Давайте уже сыграем и пойдём каждый по своим делам, – встреваю я, на что Хлоя закатывает глаза. – Поехали.

Я все три репетиции старался держаться подальше от неё. Она тоже не стремилась общаться со мной. Взаимный игнор немного облегчил жизнь моему члену. Совсем немного.

Но вот моим глазам легче не стало. Она частенько вставала напротив моей установки спиной ко мне и крутила своей аккуратной задницей в такт моим битам. Не знаю, специально она это делала или нет, но мне приходилось отворачиваться, ловя смешки Алекса справа от меня. Возможно, она правда на своей волне и не замечает, что её тело живет отдельной от неё жизнью. Прям как моё. Оно каждый раз реагирует на неё, чем сильно напрягает мой негодующий мозг.

Ладно, концентрируюсь на барабанах. Я барабанщик, я люблю играть, я молодец, я сосредоточен только на игре.

Конечно, как же.

Вообще-то, я действительно люблю играть. Сначала я научился играть на акустике лет в двенадцать. Думал, что это круто и будет легче клеить девчонок в будущем. Брякнул пару-тройку аккордов, спел слёзную песню и готово. Петь, кстати, я не очень люблю. Голос-то у меня есть, но я не считаю его выдающимся. Раньше я пел на концертах несколько песен, когда было хорошее настроение и получалось здорово. Но мне кажется, что в центре должен быть Дэвид и его голос.

После гитары я решил, что хочу научиться ещё чему-нибудь и выбор пал на барабаны. Люблю задавать ритм всем, ставить акценты и забываться в этом. Ты глава ритма и темпа в коллективе. Хотя нельзя сказать, кто в нашей группе вёл больше других. Все наравне отдавались процессу и получали удовольствие, но только Алекс хотел продолжить заниматься музыкой профессионально. Для остальных же это хобби или уход от реальности.

Витая в своих мыслях, заканчиваю играть и затыкаю палочки за пояс джинсов. Пока пью воду, наблюдаю за Хлоей. Она что-то спрашивает у Дэвида, пока он, слушая её, задумчиво трёт подбородок, а затем оборачивается ко мне.

– Джей, можешь сыграть свою партию и спеть за меня Radio Wall Of Sound? Хлоя хочет от начала и до конца отыграть сама. Мне надо с Алексом и Мэттом заскочить по делам в центр, – озадаченно спрашивает он.

– Хм. А в чём проблема, Хлоя? Ты неплохо сыграла, – обращаюсь к ней.

– Я хочу на концерте аккомпанировать Мэтту. К тому же Slade я только слушаю, не играла раньше. Эта песня только выиграет от усиленных гитарных рифов, тебе не кажется?

– Ладно, а петь обязательно? – слишком быстро сдаюсь я.

– Желательно, чтобы она не сбилась, – кивает Дэвид в сторону Хлои, в ответ она закатывает глаза.

– О’кей.

– Люк, ты останешься или тоже спешишь? – обращается к нему Дэвид.

– Блин, обещал своей девушке пораньше сегодня освободиться. Справитесь без меня? – смотрит он то в мою, то в её сторону.

– О’кей, – повторяю я.

– Тогда завтра, как обычно, встречаемся в баре. Хлоя, не забудь гитару и усилитель, – отдаёт распоряжения Дэвид, а она снова закатывает глаза.

Мозг свой, что ли, разглядывает?

Ребята быстро собираются и выходят из помещения, и мы остаёмся вдвоём.

Ла-а-адно, всего одна песня и свежий, остужающий воздух.

– Ну что, начнём? – спрашиваю у неё. Она внимательно разглядывает свои чёрные кеды и водит пальцем по белой накладке на гитаре. – Хлоя? Ты готова? – не унимаюсь я.

Она поднимает голову и смотрит на меня немного испуганными глазами.

Она меня боится? Вот это новость.

– Да, я готова. Извини, что задерживаю тебя, – тихим и извиняющимся голосом произносит она.

– Ничего страшного. Переживу, – небрежно бросаю в ответ. На самом деле я только рад задержаться и не ехать домой, но ей об этом не скажу. Хлоя еле заметно кивает. – Тогда поехали, начинаем на счёт три. Раз. Два. Три, – отсчитываю я, и начинаю играть, пропуская вступительные слова в оригинале песни.

Продолжить чтение