Читать онлайн Проблемы работы бесплатно

Важное замечание

Одним из самых больших препятствий в изучении нового предмета является его номенклатура, что означает набор терминов, используемых для описания вещей, с которыми он имеет дело. В предмете должны быть точные ярлыки, имеющие конкретное значение, прежде чем его можно будет понять и передать.

Если бы я описывал части тела, называя их «как-бишь-ее» или «как-ее-там», мы бы все пришли в замешательство, так что точное присвоение имени чему-либо – это очень важная составляющая любой области.

Студент приходит, начинает изучать что-то и тратит ужасное количество времени на это. Почему? Потому что ему нужно не только изучить множество новых принципов и методов, но также и целый новый язык. Пока студент не понимает этого, пока он не осознает, что нужно «знать слова, прежде чем сможешь спеть песенку», он не продвинется слишком далеко в любой области знания или бизнеса.

Теперь я хочу дать вам важное данное:

Единственная причина, по которой человек бросает обучение, приходит в замешательство или становится неспособным к обучению, состоит в том, что он пропустил слово, которое не было понято.

Замешательство, неспособность понимать или учиться наступают ПОСЛЕ слова, которое человек не определил и не понял.

Случалось ли вам когда-нибудь, дочитав до конца страницы, осознать, что вы не знаете, о чем вы читали? Значит, где-то раньше на этой странице вы пропустили слово, для которого у вас не было определения.

Приведу пример. «Оказалось, что с наступлением крепускулы дети становились спокойнее, а когда она отступала, они вели себя намного живее». Видите, что случилось. Вы думаете, что целиком не понимаете идею, которую выражает это предложение, но неспособность понять полностью происходит из одного слова, которое вы не смогли определить, – крепускула, – что означает «сумерки» или «темнота».

Это данное, согласно которому нельзя пропускать слово, определение которого неизвестно, является самым важным обстоятельством для всего предмета обучения. В любом предмете, который вы взялись изучать, а потом бросили, были свои слова, определения которых вам не удалось получить.

Поэтому, изучая Саентологию, будьте очень, очень уверены, что вы никогда не пропускаете слов, которые не поняты до конца. Если материал становится запутанным, или кажется, что вы не можете его понять, значит немного раньше было слово, которое вы не поняли. Не идите дальше, а вернитесь к месту ПЕРЕД тем, как вы столкнулись с трудностями, найдите непонятое слово и определите его значение.

Вот почему у нас есть словарь. Возможно, вам придется искать не только новые и необычные слова. Некоторые общеупотребительные слова также могут быть определены ошибочно и поэтому вызывать замешательство. Так что не полагайтесь только на наш словарь.

Используйте также общий словарь русского языка, если вы не понимаете какое- либо не саентологическое слово, когда вы читаете или учитесь.

Саентологические слова и их определения – это ключ к новому взгляду и пониманию жизни. Их понимание поможет вам жить лучше, и поможет вам пройти по дороге истины, чем и является Саентология.

ДИАНЕТИКА, dia (греческое) через, NOUS (греческое) душа, имеет дело с системой умственных образов-картинок, связанных с психической (душевной) травмой. Считается, что умственные образы-картинки, с точки зрения личного восприятия, являются собранной вместе умственной энергией, созданной и сформированной духом, а не телом или мозгом. Это система согласованных аксиом1, которые разрешают проблемы поведения человека и психосоматических заболеваний. Это не психиатрия. Это не психоанализ. Это не психология. Это не личные отношения. Это не гипнотизм. Это наука об уме.

САЕНТОЛОГИЯ, слово сформировано из латинского слова scio, что означает знать или различать, имеющего отношение к слову scindo, что значит разделять. (Поэтому здесь однозначно присутствует идея о различении.) В состав слова также входит греческое слово logos, что значит СЛОВО, или ВНЕШНЯЯ ФОРМА, С ПОМОЩЬЮ КОТОРОЙ ВНУТРЕННЯЯ МЫСЛЬ ВЫРАЖЕНА И СДЕЛАНА ИЗВЕСТНОЙ: также ВНУТРЕННЯЯ МЫСЛЬ, или САМ смысл. Поэтому САЕНТОЛОГИЯ означает ЗНАНИЕ2 О ЗНАНИИ, или НАУКА О ЗНАНИИ. Систематизированная совокупность полученных в результате научных исследований знаний, касающихся жизни, источников жизни, ума. Включает в себя практику, улучшающую способность к пониманию, состояние и поведение людей. Это религиозная философия в своём наивысшем значении, поскольку она приводит человека к свободе и истине. Совокупность знаний, которые, при верном применении, дают индивидууму свободу и истину.

ВВЕДЕНИЕ

Саентология – это обширная наука о жизни, которая применима ко многому.

Если знать, чем занимается жизнь, станет ясно, чем занимаются многие науки и многие люди.

В этой книге Саентология помогает работнику и руководителю быть более компетентными и более способными в помощи Человеку, помогает меньше уставать и быть более уверенным в повседневной жизни.

Саентология уже используется во многих крупнейших фирмах Земли. Они поняли, что могут применять ее.

Редакторы

ГЛАВА

ПЕРВАЯ.

ОТ ЧЕГО ЗАВИСИТ СОХРАНЕНИЕ РАБОТЫ?

От чего зависит сохранение работы?

Семейные связи? Ваши знакомства? Личное обаяние? Удача? Образование?

Усердие? Интерес? Интеллект? Личные способности?

Для тех, кто уже постарел и даже стал немного циничен в мире труда, перевешивают несколько первых ответов. Лишь молодые, кажется, пребывают в иллюзии или заблуждении, что личные способности, интеллект, интерес, образование и усердие имеют какое-то отношение к делу; а очень, очень циничные люди стремятся нас уверить, что на самом деле это не более чем симптом крайней молодости.

Слишком часто нам приходилось наблюдать, как чей-то сын становится бригадиром, новоиспеченный зять, вчера еще экспедитор, взлетает до члена правления; и слишком часто мы узнаем, что этот сын и зять не только, во-первых, совершенно непригодны, но и что, не страшась наказания, они действуют более безрассудно в фирме, чем самый худший из ее служащих. Семейные связи – это то, что определяется случайностью рождения.

Впрочем, отставим пока семейные связи, и что остается? Ваши знакомства. Личные связи играют доминирующую роль в получении, сохранении и улучшении работы, в этом можно не сомневаться. У кого-то есть друг, который работает в компании Джим-Джамбо; этот друг узнает о вакансии; у него есть другие друзья, а у тех свои друзья, так что вполне можно устроиться в компанию Джим-Джамбо и работать там с некоторой уверенностью в завтрашнем дне и надеждой на повышение.

Далее у нас идет личное обаяние. Редко ли молодая машинистка, которая не может напечатать слово «кот», вдруг, продолжая печатать двумя пальцами, взлетает на должность исполнительного секретаря главного босса, и там, так и не научившись правильно писать слово «кот», она, без сомнения, не ошибется в слове «повышение», а возможно, дойдет даже до слов «вечерний клуб» и «бриллиантовое колье». И мы также видели, как молодой человек с хорошими «манерами» быстро обходит своих более опытных коллег, потому что иногда он может рассказать правильный анекдот или сыграть партию в гольф немного хуже.

Мы также видели, как хорошее образование остается незамеченным в фирмах и правительственных учреждениях, и образованного человека, испортившего глаза за книгами и поражающего своей ученостью, обходит малый, не имеющий иных степеней, кроме определенной степени настырности. Мы видели неучей, неистово командующих миллионами, и мудрецов, к голосу которых прислушивались единицы.

И усердие тоже кажется недостаточным для той горстки циников среди нас, которые повидали жизнь. Рвение молодых много работать слишком часто остужает какая-нибудь седая голова, говоря: «Ты что надрываешься, парнишка? Все равно ничего не выйдет». Бывало, наверное, что мы оставались после работы и перемазывались чернилами, или задерживались на работе и делали значительно больше, чем от нас требовалось, только чтобы увидеть время, когда лентяй, объект наших насмешек, получит больше нас. И мы говорим, что это несправедливо, очень несправедливо.

Интерес, как мы видели, тоже сходит на нет. Когда мы, поглощенные смертельной игрой нашей фирмы или отдела со своими конкурентами, отвернулись от собственной жены, от жизни, ночи напролет, не зная сна и отдыха, обдумывали решения, как спасти фирму, направляли свои предложения начальству и получали их обратно непрочитанными, и вскоре наблюдали, как наш сотрудник, которого интересуют только отношения с кем-то или почтовые марки, а вовсе не фирма, поднимается на высокие должности, – у нас были основания подрастерять интерес к работе, мы так считали. И интерес в нашей работе стали осуждать те из нашего окружения, кто не понимал его, кто устал слушать от нас о нем.

Интеллект на фоне этого потрепанного парада разбитых иллюзий не имеет, похоже, никакого отношения к нашей судьбе. Когда мы видим глупца, управляющего множеством людей, или узнаем о принятии планов и решений, отказаться от которых хватило бы ума даже детям рабочих, мы недоумеваем, какое это имеет отношение к интеллекту. Мы можем прийти к выводу, что лучше быть тупицей, чем иметь свои собственные знания, которые постоянно оскорбляют глупостями, проходящими за планирование компании.

Личные способности, похоже, теряются в этом потоке, сбивающем с толку хаосе неупорядоченностей, определяющих продвижение по работе и повышение зарплаты. Мы видели, как растратились наши собственные. Мы видели презрение к способностям других. Мы видели, как людей без способностей повышали, а способные оставались без внимания и даже без работы. Итак, личные способности уже не представляются чем-то существенным, как это было, может быть, когда-то для нас, а оказываются лишь маленькой шестеренкой в лязгающем механизме участи бизнеса. Тогда, должно быть, все определяется удачей, и только удачей.

И даже «опытному» глазу, кажется, представляется, что получение, сохранение и улучшение работы полностью зависят от хаоса причин, ни одна из которых нам не подвластна. Мы принимаем как свою судьбу шаткий набор случайностей вместо организованного намерения.

Мы немного стараемся. Хорошо и чисто одеваемся, чтобы устроиться на работу, каждый день отправляемся на свое рабочее место, перебираем бумаги, коробки или детали машин, надеясь, что как-то обойдется; добираемся домой в переполненном транспорте и готовимся к скучной, тяжелой работе следующего дня.

Иногда мы поступаем на какой-нибудь заочный курс, чтобы получить небольшое преимущество перед своими товарищами – и часто бросаем его, не закончив: оказывается, что мы не можем сделать даже эту малость, чтобы помочь себе справиться с лавиной случайностей.

Мы заболеваем. У нас заканчивается больничный. Едва выздоровев, мы оказываемся без работы. Мы становимся жертвами случайной интриги или клеветы, и вот у нас нет работы. Мы беремся за работу, которую не можем выполнить, и снова оказываемся не у дел. Мы становимся слишком старыми, время уходит на воспоминания, какими быстрыми мы когда-то были, и в один прекрасный день мы оказываемся без работы.

Удел многих людей в повседневной жизни – неуверенность. Их цель – уверенность в завтрашнем дне. Но только немногие достигают этой цели. Остальные изо дня в день, из года в год беспокоятся о своей способности получить работу, сохранить работу, улучшить свое положение. И слишком часто наши худшие опасения сбываются. Когда-то мы смотрели на богачей и завидовали, но сейчас налоговый гнет уменьшил и их число, несмотря на их умелых бухгалтеров. Государства и правительства укрепляются и обещают нам всем уверенность в завтрашнем дне, но тут же вводят такие ограничивающие законы, что и она тоже оказывается шаткой.

Изо дня в день все новые опасности встают перед нашим сознанием. Мир, в котором царствует машина, превращает человека в винтик, нам говорят о новых достижениях техники, которые выполняют работу тысячи человек, а мы голодаем.

Реклама в транспорте, в газетах, на улицах, по радио и телевидению навязчиво предлагает нам стать владельцами самых разнообразных предметов. Но как бы приятно ни было ими владеть, МЫ, люди, которые их создают, не в состоянии стать их владельцами – не по нашей зарплате. На Рождество нам стыдно за себя – как мало мы можем купить, и мы решаем, ладно, это пальто можно и еще год проносить. А годы проходят, и мы не становимся моложе. И каждый новый час ставит нас перед случаями, которые могут создать или разрушить наше будущее. Неудивительно, что мы верим только в удачу.

Что ж, в этом-то и проблема.

Чтобы есть, мы должны работать. Чтобы жить, мы должны постоянно соответствовать своей работе. Чтобы получить повышение по службе, мы должны надеяться на счастливый случай. И все это выглядит необъятным, приводящим в уныние замешательством, которое состоит из случайностей, удач и неудач, или нудной работой, где, в конце концов, нельзя победить.

Что бы вы только ни отдали за то, что вытащит вас из этой колеи? Быть может, к вам это не относится, но тогда вы один из немногих счастливцев. Люди, чтобы выбраться из этой колеи, развязывали самые кровавые в истории войны и революции. Целые династии стирались в пыль во всепоглощающих конвульсиях, порожденных отчаяньем. Работы становится меньше. Сохранение ее все больше и больше зависит от случая. Наконец, люди уже не выдерживают напряжения отсутствия уверенности в завтрашнем дне, и ответом становится необузданная кровавая революция. И что это дает? Ничего. Революция – это такое действие, которое на место одной тирании приводит другую, в десять раз более жестокую. Смена правительств, даже без смены фирм, может существенно изменить основу уверенности.

Стремление к уверенности в завтрашнем дне– это стремление к постоянству и миру. Работник этого заслуживает. Он создает товары. Он должен иметь необходимые средства для жизни. Вместо этого перед ним хаос.

Но где этот хаос? В семье работника? Некоторые считают так. В природе капитала? Некоторые считают так. Порождается ли этот хаос плохим правительством? Многие считают так. В самом работнике? Некоторым хотелось бы, чтобы он так думал.

Нет, его нет во всех этих вещах. Хаос неуверенности в завтрашнем дне происходит из хаоса данных о работе и о людях. Если у вас нет компаса, чтобы управлять жизнью, вы заблудитесь. С наступлением индустриального века так много новшеств вошло в жизнь, что становится необходимым лучше понимать саму жизнь.

Работа и уверенность в завтрашнем дне – составные части жизни. Если жизнь непонятна, то не будут понятны и эти ее составные части. Если вся жизнь представляется хаосом, делом догадки и случая, то, конечно, и работа покажется чем-то хаотичным.

По сравнению со всем остальным, работа играет самую главную роль. Говорят, что мы проводим треть жизни в кровати, поэтому кровати важны. Но на работе мы проводим больше трети своей жизни, и если мы не работаем, то у нас нет кровати, так что, похоже, работа намного важнее. Если оценить различные стороны жизни – любовь, спорт или развлечения – то окажется, что больше внимания уделяется не этим сторонам, а РАБОТЕ. Нравится нам это или нет, но основную роль в нашей жизни играет работа. Если нам это не нравится, то нам не нравится жизнь.

Если взять человека, который немного безумен, «логии3» прежних времен предлагали нам рассмотреть его половую жизнь и детство. Новая идея, получше, предлагает взглянуть на уверенность в завтрашнем дне и условия его работы. Когда уверенность нации в завтрашнем дне становится неудовлетворительной, растет безумие. Если бы мы должны были начать борьбу с безумием в обществе и победить его, мы не стали бы строить лучшие психиатрические лечебницы – мы бы улучшили условия работы.

Жизнь на семь десятых состоит из работы, одна десятая принадлежит семье, одна десятая уходит на политику и одна десятая на отдых. Экономика – зарплата, борьба за нее

– составляют семь десятых существования. Стоит человеку потерять свой доход или работу, и его душевное состояние обычно ухудшается. Если бы нам надо было найти доказательства этому, мы нашли бы их повсюду. Беспокойство об уверенности в завтрашнем дне, беспокойство о достатке, беспокойство о способности сделать что-то в жизни для других людей – основные беспокойства в существовании. Взглянем на все просто. Люди, которым нечего делать, которые не имеют цели, легче всего становятся невротиками или сходят с ума. Работа, по своей сути, это не тяжелый нудный труд, это какое-то дело. Зарплата показывает нам, что мы чего-то стоим. И конечно же, она позволяет нам купить все, что нужно для жизни. Или почти все.

Хорошо. Следовательно уверенность в завтрашнем дне, в работе – это важно. А сама по себе уверенность – это понимание. Неуверенность – это НЕЗНАТЕЛЬНОСТЬ4. Когда человек не уверен в завтрашнем дне – он просто не знает. Он не уверен. Те, кто ЗНАЕТ – уверены. Люди, которые не знают, верят в удачу. Человек становится неуверенным из-за того, что он не знает, уволят его или нет. Поэтому он беспокоится. То же происходит и в других случаях неуверенности в завтрашнем дне.

НЕУВЕРЕННОСТЬ СУЩЕСТВУЕТ В ОТСУТСТВИЕ ЗНАНИЯ. Всякая уверенность в

завтрашнем дне идет от знания.

Человек ЗНАЕТ, что о нем позаботятся, что бы ни случилось. Это уверенность в завтрашнем дне. При отсутствии определенных знаний это может оказаться заблуждением.

Удача – случайность. Полагаться на удачу – значит полагаться на незнательность.

И все же, как можно иметь знание о жизни, когда сама жизнь, как знание, не приведена в порядок? Когда сам предмет жизни был хаосом, как может работа, являясь частью жизни, быть чем-то иным, кроме как хаосом?

Если ЖИЗНЕННОСТЬ5 – неисследованный предмет, то и РАБОТАТЕЛЬНОСТЬ, и все, относящееся к работе, должно быть неизвестным и уязвимым перед лицом цинизма, небезопасности и догадок.

Для того чтобы получить, сохранить и улучшить работу, и все это с полной уверенностью в завтрашнем дне, необходимо знать точные, четкие законы жизни. Недостаточно просто знать, действительно хорошо знать, свою работу. Это не будет уверенностью в завтрашнем дне, поскольку со временем мы увидим, что слишком много обстоятельств, как мы уже говорили, сюда включены.

Знание общих основополагающих законов жизни приносит уверенность в жизни.

Знание основополагающих законов жизни приносит также и уверенность в работе.

Саентология – наука о жизни. Это первая всецело западная попытка понять жизнь. Все предшествующие попытки были сделаны в Азии или Восточной Европе. И все они оказались неудачными. Ни одна из них не дала большей уверенности в завтрашнем дне. Ни одна из них не смогла изменить поведение человека к лучшему. Ни одна из них – а все они провозглашали это – не смогла улучшить интеллект человека. Саентология – нечто новое под солнцем, но как бы она ни была молода, она все же остается единственной всесторонне и тщательно проверенной и подтвержденной наукой о существовании. Она не требует двадцати лет сидения на гвоздях, чтобы понять, что человек смертен. Она не требует многолетнего исследования крыс, чтобы узнать, что Человек пришел в тупик.

Саентология может изменять и изменяет поведение людей к лучшему. Она дает человеку возможность управлять собой – а это ему присуще. Саентология может улучшать и улучшает интеллект человека. Из известных в настоящее время тестов самые точные показали, что Саентология может значительно повышать интеллект человека. Саентология может делать и другие вещи. Она может улучшить реакцию и омолодить человека на годы. Но мы не станем перечислять здесь все ее возможности. Это наука о жизни, и она работает. Она с успехом оперирует основными законами жизни и вносит порядок в хаос.

Наука о жизни является, по существу, наукой о хорошем порядке. Такие явления, как случайности и удача, будут под вашим управлением, если вы сумеете понять принципы, лежащие в их основе.

Как мы видим, даже не будучи циником, можно заметить, что с получением, сохранением и улучшением работы связано много случайностей. Некоторые из этих случайностей кажутся настолько большими и не поддающимися управлению, что с ними вообще ничего нельзя поделать. Если бы мы только могли уменьшить эти случайности в работе. Если бы мы могли правильно выбирать друзей и быть уверенными, что наше образование сыграет свою роль, если бы у нас была хоть небольшая гарантия того, что наш интерес, интеллект и природные способности не окажутся совершенно бесполезными, то дела пошли бы лучше, не так ли?

Что ж, скоро мы увидим, как Саентология может уменьшить случайности в повседневной жизни – для вас и ваших знакомых. И вообще, что такое жизнь?

ГЛАВА

ВТОРАЯ.

КАК СПРАВЛЯТЬСЯ С ЗАМЕШАТЕЛЬСТВАМИ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ

Мы уже видели, как можно убедить человека в том, что есть вещи, приводящие в замешательство относительно карьеры человека в мире труда. Но замешательство – это для тех, кто не оснащен путеводителями и картами.

Сначала все казалось очень простым – это называлось работой, получением работы. Человек обучается каким-то навыкам, он читает объявление, или друзья что-нибудь подскажут, и проходит собеседование, чтобы устроиться на работу. Поступив, он каждый день приходит на работу, выполняет свои обязанности и со временем надеется на повышение зарплаты. А время идет дальше, и он уже надеется на пенсию или какой-нибудь государственный режим, который будет платить пособия старикам. Это была простая схема.

Но времена меняются, а простые схемы имеют привычку запутываться. В картине появляются различные события и случайности судьбы. Совершенно независимо от личных факторов, новые взгляды изменяют положение вещей. Правительство, не справляясь со стремительной экономикой, не может обеспечить достаточную пенсию. Фирма, в которой он работал, терпит банкротство во время депрессии. Или он вдруг теряет здоровье и остается жить на подачки.

Работник в своей повседневной жизни не похож на гиганта, возвышающегося среди толпы врагов. Светлый путь, живо начертанный в обществе, великая любовь к трудящимся, которую провозглашает та или иная идеология или политический деятель, не отражают действительности. У человека, работающего каждый день, всегда есть достаточно большие для него трудности, какими бы мелкими они ни казались процветающему бизнесмену. Повышение налогов на несколько процентов может означать для него, что придется обходиться без табака. Наступление тяжелых времен для его предприятия может привести к уменьшению зарплаты, лишению какой-то части или всех удовольствий и даже некоторых предметов первой необходимости, а иногда и самой работы.

Будучи следствием международных отношений, правительств, тенденций развития бизнеса и рынка – о которых он обычно не имеет никакого представления – работник получил право верить, что его судьба не вполне предсказуема. На самом деле, ему даже предоставлено право быть в замешательстве.

Человек может умереть от голода за несколько дней. Немного найдется работников, у которых достаточно денег в кармане, чтобы продержаться долго, если наступят трудные времена. Поэтому многие вещи, которые не представляют большой проблемы для тех, кто надежно защищен, рассматриваются работником как опасность. И таких вещей может стать так много, что кажется, вся жизнь находится в слишком сильном замешательстве и поэтому невыносима, человек впадает в апатию из-за каждодневной рутины и без особых надежд ожидает, что следующая буря авось минует его.

Поскольку он видит так много факторов, способных разрушить его жизнь и подорвать его уверенность в завтрашнем дне, у него создается впечатление, что замешательство кажется убедительным, и можно с уверенностью сказать, что все трудности в своей основе являются замешательством. Перед лицом столь многих угроз и неизвестностей, человек склоняет голову и пытается слепо прорваться сквозь них. Замешательство одолело его.

Достаточное количество нерешенных проблем6 представляют собой замешательство. Получая на работе время от времени противоречивые приказы, работник, наконец, приходит в состояние замешательства. Современный завод может быть так плохо управляем, что вся деятельность на нем может производить впечатление безбрежного замешательства, из которого невозможно выйти.

Удача – обычный ответ, к которому прибегают в замешательстве. Если человеку кажется, что вокруг него действуют слишком большие силы, он всегда может «положиться на удачу». Под удачей мы понимаем «судьбу, которая не определяется самим человеком». Когда кто-то бросает руль автомобиля и надеется, что благодаря счастливому стечению обстоятельств машина останется на дороге, его обычно ждет разочарование. То же самое происходит и в жизни. Дела, пущенные на самотек, вряд ли разрешатся сами по себе. Возможно, у вас есть друг, который закрывает глаза на необходимость платить по счетам, а потом скрежещет зубами, нетерпеливо ожидая конца скачек в надежде выиграть и решить разом все свои проблемы. Возможно, вы знаете людей, которые живут так годами. Один из известных персонажей Диккенса разработал целую философию «ожидания, что что-нибудь да переменится». Но удача, хотя мы и накладываем на нее мнение, что она ЯВЛЯЕТСЯ влиятельным элементом, необходима только в мощном потоке факторов, вводящих в замешательство. Если человеку требуется УДАЧА, которая поможет ему вести, то это значит, что он уже не у руля своего автомобиля, и отсюда следует также, что он имеет дело с замешательством.

Замешательство можно определить как набор факторов или обстоятельств, которые, как кажется, не имеют немедленного решения. В более широком смысле, замешательство в этой вселенной является НЕУПОРЯДОЧНЫМ ДВИЖЕНИЕМ.

Оказавшись в центре интенсивного транспортного потока, вы бы, возможно, почувствовали замешательство из-за всего этого движения, проносящегося со свистом мимо вас. Если бы вы попали в сильный шторм и мимо проносились бы листья и обрывки бумаги, вы бы также могли попасть в замешательство.

Можно ли вообще на самом деле понять замешательство? Есть ли такая вещь, как

«анатомия замешательства»? Да, есть.

Представьте, что вы телефонистка и к вам одновременно поступает десять вызовов, – вы можете почувствовать замешательство. Есть ли решение в этой ситуации? Если вы заведующий магазина и на вас сваливается три неотложных дела, да еще и несчастный случай, – в одно и то же время, – вы можете почувствовать замешательство. Но есть ли какой-то ответ на все это?

Замешательство остается замешательством до тех пор, пока ВСЕ частицы находятся в движении. Замешательство остается замешательством, пока ни один фактор не прояснен и не понят.

Замешательство – главная причина глупости. Для глупого человека все вещи, кроме очень простых, находятся в замешательстве. Поэтому узнав анатомию замешательства, человек становится умнее, как бы умен он ни был до этого.

Если вам приходилось обучать какого-нибудь не слишком смышленого молодого человека, вы это хорошо поймете. Вы пытаетесь объяснить, что это работает так-то и так-то. Вы повторяете это снова, и снова, и снова. Затем вы даете ему волю, и он быстро портит все дело. Он «не понял», «не уловил этого». Вы можете упростить свое понимание его непонимания, сказав: «Он в замешательстве».

Девяносто девять процентов всего обучения, оканчивающегося неудачей, оканчивается неудачей по той причине, что обучающийся был в замешательстве.

Не только в работе, но и в самой жизни, когда приближается неудача, она так или иначе порождается замешательством. Чтобы изучить механизм или прожить жизнь, нужно быть способным выстоять в замешательстве или разложить его на составные части.

В Саентологии есть точная теория о замешательстве. Она называется Теорией о Стабильном Данном.

Если посмотреть на множество обрывков бумаги, носящихся вихрем по комнате, то их движение будет выглядеть замешательством, пока вы не назначите один обрывок бумаги быть обрывком бумаги, по отношению к которому движется все остальное. Другими словами, беспорядочное движение можно понять, приняв один элемент за неподвижный.

В потоке дорожного движения все будет казаться замешательством, если вы не примете один автомобиль за неподвижный по отношению к другим, и, таким образом, будете рассматривать другие по отношению к одному.

Телефонистка, получив одновременно десять вызовов, справится с замешательством, выбрав, верно или неверно, какой-то из них первым, чтобы ответить. Как только она выбирает один вызов, чтобы ответить, замешательство десяти вызовов уже меньше сбивает ее с толку. Заведующему магазина, столкнувшемуся сразу с тремя неотложными делами и еще несчастным случаем, нужно лишь выбрать ПЕРВЫЙ объект своего внимания и начать цикл наведения порядка.

Пока не будет выбрано ОДНО данное, ОДИН фактор, ОДНА частица в замешательстве частиц, замешательство продолжается. Избранная и используемая ОДНА вещь становится СТАБИЛЬНЫМ ДАННЫМ для всего остального.

Если точнее, любая группа знаний выведена из ОДНОГО ДАННОГО. Это ее СТАБИЛЬНОЕ ДАННОЕ. Стоит его обесценить7, и вся эта система знаний распадется. Стабильное данное не обязательно должно быть правильным. Это просто то данное, которое удерживает другие элементы от перехода в замешательство и относительно которого они сориентированы.

Так вот, если при обучении молодого человека обращению с машиной он не смог усвоить ваши указания, то это из-за отсутствия у него стабильного данного. Сначала нужно было донести до него ОДИН ФАКТ или предмет. Усвоив его, он бы усвоил и остальные. То есть, человек глуп или испытывает замешательство в любой ситуации замешательства до тех пор, пока он полностью не усвоит ОДИН ФАКТ или вопрос.

Замешательства, какими бы громадными и угрожающими они ни казались, состоят из данных, или факторов, или частиц. Они обладают частями. Возьмите одну часть и тщательно определите ее положение. Затем посмотрите, как другие функционируют относительно нее, и вы успокоите замешательство, и, соотнося другие вещи с той, что вы взяли, вскоре вы полностью одолеете это замешательство.

Обучая парня управлять машиной, не обрушивайте на него лавину сведений, и не указывайте затем на его ошибки; это вводит его в замешательство и заставляет давать глупые ответы. Найдите какую-то точку входа в его замешательство, ОДНО ДАННОЕ. Скажите ему: «Это машина». Возможно, все эти инструкции набросились на того, у кого не было реальной уверенности, не было реального порядка в существовании. Вы говорите:

«Это машина». Затем дайте ему уверенность в этом. Заставьте его пощупать ее, повертеть ее, потолкать ее. Вы говорите: «Это машина». Вы удивитесь, как много времени это может занять, но вы также удивитесь и тому, как будет расти его уверенность. Из всех сложных вещей, которые ему придется изучить, чтобы управлять механизмом, сначала он должен знать ОДНО ДАННОЕ. Не важно даже КАКОЕ данное он сначала хорошо изучит, не считая того, что лучше обучить его ПРОСТОМУ ОСНОВНОМУ ДАННОМУ. Вы можете показать ему, что она делает, можете объяснить ему конечный продукт, можете разъяснить ему, почему именно ОН был выбран для управления этой машиной. НО вы ДОЛЖНЫ сделать для него ясным одно основное данное, иначе он потеряется в замешательстве.

Замешательство – это неуверенность. Замешательство – это глупость. Замешательство – это небезопасность. Когда вы думаете о неуверенности, глупости и небезопасности, подумайте о замешательстве, и вы будете во всеоружии.

Тогда что такое уверенность? Отсутствие замешательства. Что такое интеллект? Способность справляться с замешательством. Что такое безопасность? Способность пройти через замешательство, обойти его или внести в него порядок. Уверенность, интеллект и безопасность – это отсутствие замешательства или способность справиться с ним.

Какое отношение к замешательству имеет удача? Удача – это надежда, что какая-то неуправляемая случайность выведет вас из замешательства. Полагаться на удачу – значит отказываться от управления. Это апатия.

Бывает ХОРОШЕЕ управление и ПЛОХОЕ управление. Различие между ними – уверенность и неуверенность. Хорошее управление – это уверенность, точность, предсказуемость. Плохое управление – это неуверенность, переменчивость и непредсказуемость. При хорошем управлении человек может испытывать уверенность, при плохом управлении он никогда не бывает уверен. Бригадир, который сегодня применяет правило, а завтра забывает о нем, требователен к Джорджу и нетребователен к Джеймсу, – осуществляет плохое управление; за такими периодами возбуждения бригадира будут тянуться неуверенность и отсутствие уверенности в завтрашнем дне, какими бы ни были его личные качества.

Поскольку мы слишком много сталкиваемся с неуверенным, глупым управлением, некоторые из нас начинают верить, что любое управление плохое. Но это очень далеко от истины. Управление необходимо, чтобы внести какой-то порядок в замешательство. Человек должен быть способен управлять вещами, своим телом, своими мыслями, по крайней мере в некоторой степени, чтобы хоть что-то сделать.

Замешательство можно назвать НЕУПРАВЛЯЕМОЙ НЕУПОРЯДОЧЕННОСТЬЮ8. Только те, кто могут осуществлять некоторое управление этой неупорядоченностью, могут справиться с замешательством. Те, кто не может осуществлять управление, на самом деле порождают замешательство.

Таким образом, различие между хорошим управлением и плохим управлением становится более очевидным. В данном случае, различие между хорошим и плохим – это КАЧЕСТВО. Полноценное, точное управление предсказуемо для других. Следовательно, это хорошее управление. Неточное, небрежное управление невозможно предугадать; следовательно, это плохое управление. Намерение тоже имеет некоторое отношение к управлению. Управление может использоваться для конструктивных или деструктивных целей; но вы увидите, что когда деструктивные цели являются НАМЕРЕННЫМИ, используется плохое управление.

Таким образом, весь предмет ЗАМЕШАТЕЛЬСТВА достаточно обширен. Может показаться странным, что самому замешательству мы уделяем столько внимания. Но вы увидите, что это прекрасный общий знаменатель для всего, что мы считаем злом в жизни. И если человек становится специалистом в замешательствах, его внимание освобождается для конструктивной деятельности. Пока замешательство сбивает его с толку, он может думать только о деструктивных вещах – больше всего он хочет разрушить замешательство.

Поэтому давайте сначала научимся разрушать замешательства. И это, как оказывается, довольно просто. Когда кажется, что ВСЕ частицы находятся в движении, остановите одну и посмотрите, как другие движутся относительно нее, и тогда вы обнаружите, что уже присутствует меньше замешательства. Когда одна частица принята за СТАБИЛЬНОЕ ДАННОЕ, остальные можно привести в порядок. Так можно рассмотреть и понять аварию, машину, работу и саму жизнь – и быть свободным.

Посмотрим, как это работает. В первой главе мы перечислили ряд факторов, которые могут влиять на получение, сохранение и налаживание работы. Всю эту проблему можно урегулировать, как очень часто делают люди, введя в проблему одно лишь данное: «Я могу получить и сохранить работу». Если человек ухватится за это, как за единственное убеждение, то замешательство и неуверенность в завтрашнем дне уменьшатся, меньше будут сбивать с толку.

Но предположим, что сделано следующее: предположим, что без дальнейшего исследования проблемы человек в молодости стиснул зубы, закрыл глаза и сказал: «Я могу получить и сохранить работу, что бы ни случилось. Поэтому я не собираюсь больше беспокоиться об экономической стороне существования». Что ж, это было бы неплохо.

Позже его без предупреждения увольняют. Уже десять недель он не может найти работу. Тогда он почувствует, даже если найдет новую работу, меньшую безопасность, меньшую уверенность в себе. Предположим, что произошел еще какой-то неприятный случай, и он снова оказался без работы. Когда он снова без работы, у него еще меньше уверенности, безопасности. Почему?

Рассмотрим Теорию о Стабильном Данном с противоположной стороны. При таком подходе оказывается, что замешательство сдерживается стабильным данным, и что, когда стабильное данное пошатнулось, снова возрождается замешательство.

Допустим, замешательство остановилось. Оно до сих пор неупорядоченно, но остановлено. Что остановило его? Принятие стабильного данного. Представим кого-нибудь, кого сильно донимала теща. Однажды, после ссоры, он выходит на улицу и в сердцах говорит: «Все тещи злы». Это было решение. Оно, правильное или нет, стало стабильным данным, принятым в замешательстве. И сразу он почувствовал себя лучше. Теперь он мог попытаться справиться или жить с этой проблемой. Он знал, что «все тещи злы». Это не было правдой, но это было стабильным данным. Затем, как-то раз, когда у него были трудности, та же теща предложила свою помощь, искренне, оплатила не только его квартплату, но и другие долги. Он сразу почувствовал сильное замешательство. Это проявление доброты не должно было вызвать замешательство. И, в конце концов, разве она не решила его проблему? Тогда почему он должен расстроиться из-за этого? ПОТОМУ ЧТО ПОШАТНУЛОСЬ СТАБИЛЬНОЕ ДАННОЕ. Все замешательство прошлой проблемы снова пришло в движение из-за того, что была продемонстрирована ложность стабильного данного.

Чтобы привести человека в замешательство, достаточно найти его стабильные данные и обесценить их. Необходимо только лишь пошатнуть те немногие стабильные данные, с помощью критики или аргументов, чтобы дать новую жизнь всем замешательствам человека.

Дело в том, что стабильные данные не обязаны быть истинными. Их просто принимают. Когда они приняты, другие данные рассматриваются относительно них. Таким образом, принятие ЛЮБОГО стабильного данного устраняет замешательство, связанное с той областью, к которой это данное принадлежит. НО если это стабильное данное пошатнулось, было обесценено, опровергнуто, то человек вновь оказывается в замешательстве. Разумеется, достаточно принять новое стабильное данное или восстановить старое, но, чтобы сделать это без затруднений, нужно знать Саентологию.

Допустим, кто-то не испытывает страха за экономику страны, потому что некий героический политический деятель старается сделать все как можно лучше. Этот деятель является стабильным данным для любого замешательства, связанного с экономикой страны. Поэтому человек «не беспокоится». Но наступает день, когда обстоятельства или политические противники пошатнули этого деятеля как данное. Они «доказали», что на самом деле он был нечестен. Тогда человек снова начинает испытывать беспокойство за экономику страны. Возможно, вы приняли какую-то философию, потому что излагавший ее произвел на вас приятное впечатление. Затем кто-нибудь убедительно доказывает вам, что этот философ на самом деле вор или еще хуже. Человек принимает философию, потому что ему был нужен какой-то покой от своих мыслей. Обесценивание философа немедленно вернет замешательство, с которым человек изначально столкнулся.

Итак, мы рассмотрели замешательство повседневной жизни, когда мы были молодыми, и мы сдерживали его, решительно заявив: «Я могу получить и сохранить работу». Это было стабильное данное. Мы получали работу. Но были уволены. Тогда замешательство повседневной жизни стало сильно сбивать с толку. Если у нас было только одно стабильное данное: «Я могу получить и сохранить работу», как единственный ответ на все проблемы, перечисленные в первой главе, то, несомненно, приходится испытывать в своей трудовой жизни периоды замешательства. Значительно лучшим стабильным данным было бы: «Я понимаю жизнь и трудоустройство. Поэтому я могу получить, сохранить и улучшать работу». К этому мы и стремимся в нашей книге.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

НЕОБХОДИМА

ЛИ

РАБОТА?

Понимание жизни необходимо для того, чтобы жить. Иначе жизнь становится западней. Для очень многих из нас в повседневной жизни эта западня принимает форму РАБОТЫ.

Если бы только не нужно было работать, сколько замечательных вещей мы могли бы делать! Если бы только у нас был какой-то другой способ получения денег… Путешествия, отдых, новая одежда… Сколько у нас стало бы всего, если бы только не нужно было работать!

Это чуть ли не воспитательный фактор в нашем обществе, что работа, принуждение к ней – корень всех наших несчастий. Профсоюзы, «государства всеобщего благосостояния», отдельные люди объявляют своей главной целью сокращение количества работы. Избавление от работы посредством сокращения рабочих часов и автоматизации производства стало лозунгом середины двадцатого века.

И все же большинство из нас больше всего приводит в уныние полная утрата возможности работать в будущем. Лишиться права работать значит лишиться той части общества, в котором мы живем.

Сын богатых родителей, богатая вдова – никто из них не работает. И никто не разумен. Если нам надо найти неврозы и безрассудство в нашем обществе, мы ищем прямо среди тех, кто не работает или не может работать. Когда мы ищем причины преступности, мы находим «неспособность работать». Право на труд оказывается неразрывно связанным со счастьем и жаждой жить. И совершенно очевидно, что отказ в возможности работать связан с сумасшествием и безумием.

С ростом автоматизации производства растет процент безумных людей среди нас. Законы о детском труде, запреты на сверхурочную работу, требования множества бумаг и навыков и условий существования – все это вместе сокращает количество работы, которое может выполнить человек.

Видели ли вы пенсионера, тоскующего по своему рабочему месту? Сегодня «доктрина ограниченного труда» воспитывает в нас веру, что в таком-то и таком-то возрасте мы должны прекратить работать. Почему она столь популярна, когда мы сами видим, что прекращение работы в большинстве случаев становится прекращением жизни?

Говоря политическим языком, с точки зрения разумности, Человек значительно больше нуждается в Праве на Труд, чем в бесконечном количестве мнимых свобод. И все же мы упорно расхолаживаем тех, кто ДЕЛАЕТ работу, будь то наши дети или наше общество. Если работа не создана, то и не будет никакой работы, которую нужно выполнять. Работа – это не что-то, что возникает в готовом виде перед нашими глазами. Работа – это то, что производится. Новые изобретения, новые рынки, новые системы распространения должны создаваться и получать свое воплощение в мире по мере того, как меняются времена, а старые методы, старые рынки, старые системы становятся неэффективными и приходят в негодность. Кто-то создал работу, которую мы выполняем. Когда мы работаем – мы выполняем работу, созданную либо нами самими, либо кем-то другим.

В работе недостаточно, чтобы она шла своим чередом. Работа должна делаться нами изо дня в день, не важно, кто изначально создал ее.

Работать – значит участвовать в деятельности нашего общества. Лишиться своей доли в деятельности общества – значит, быть отвергнутым им.

Кто-то выдумал различие между работой и игрой. Игру считали чем-то интересным, а работу чем-то трудным и обязательным, а поэтому неинтересным. Но когда мы отправляемся в отпуск, «играем», то обычно с большим удовольствием возвращаемся потом к «ежедневной рутине». Игра почти бесцельна. У работы есть цель.

Поистине, только постоянный отказ общества дать нам работу, создает у нас отвращение к работе, когда она все же появляется. Человек, который не может работать, был лишен права на работу. Когда мы изучаем историю печально известного, неспособного работать преступника, мы обнаруживаем, что перво-наперво он был убежден в том, что не должен работать – работа ему была запрещена либо отцом, либо матерью, либо школой, либо детством. Убеждение, что он не должен работать, стало частью его воспитания. Что осталось? Месть обществу за отказ позволить ему принять участие в его деятельности.

Давайте найдем новое определение работе и игре. Игру следует назвать «работой без цели». Ее также можно назвать «деятельностью без цели». Тогда работу можно определить как «деятельность с целью».

Когда у нас есть недостатки в работе, они произрастают из нашего собственного страха, что нам не позволят продолжать работу.

Нет ничего плохого в автоматизации, в установке всех этих машин, которые выполняют работу за нас, до тех пор, пока сильные мира сего помнят о создании ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ для нас. Автоматизация могла бы стать благом для всего мира, ОБЕСПЕЧИВАЯ столько же новых рабочих мест, сколько принимают на себя машины. ТОГДА у нас было бы производство! И если бы сильные мира сего не теребили экономику, а создавали достаточно денег для нас, чтобы мы могли покупать все новые товары, вот ТОГДА действительно наступило бы процветание. Так что виновата не автоматизация; если автоматизация оставляет людей без работы, то КОМУ-ТО не позволили изобретать новые виды работы для нас. Конечно, если каждое новое дело будет выхолащиваться ограничениями, и если каждому человеку, который намерен создать новую работу, запрещать это делать, то тогда и только тогда новые машины приведут нас к краху.

Несмотря на широко разрекламированные радости отпусков и бесконечной игры, все это всегда было ничем иным, как проклятием для Человека. Первым сказал об этом Гомер в «Островах Лотосов»9. Разве та команда не распалась?