Читать онлайн Тихоня для Туза бесплатно

Глава 1

– Ничё так боты. Стильные. Только уже из моды вышли, отстаешь от жизни, парень…

– Если это пикап такой, то незачет. И хватит валяться уже. Вставай.

Наглая каракатица, а не женщина! Плевать мне на моду!

Но, черт побери! Свалиться мне под ноги с балюстрады, а потом еще и критиковать… Такие волшебницы мне еще не встречались!

– Я еще полежу. Мне понравилось.

Она чуток пошевелилась. Но не поднялась, а реально умостилась на бетонном полу поудобнее. Руки под голову подложила.

– Кстати, могу подсказать, в каких местах продаются ….

– Что? – Пришлось отдернуть ногу. Тонкий изящный пальчик зачем-то потянулся к моей обуви.

– Ну, это же кринж полный! Ходить в устаревших шмотках на такие мероприятия … Ты же не хочешь быть лохом?

– А лазить через балкон – самое то? Это на пике сейчас?

– Я просто реально могу помочь. Серьезно. – Девица, наконец, соизволила поднять голову и посмотреть мне в глаза.

– Ты вся грязная. А полежишь еще немного -остынешь. Поднимайся, давай.

Скрепя сердце, протянул замарашке руку. На полпути отдернул, достал платок. И уже с платком наклонился, чтобы ей помочь.

– Слушай, а давай, ты как будто меня не видел?

Модная грязнуля оказалась еще и неблагодарной: от помощи отмахнулась, подниматься не спешила от слова совсем.

– А давай, я сейчас полицию вызову и сдам тебя? За незаконное проникновение?

– Нет. Мне такой вариант не подходит. – Девица, слава богу, устала валяться. Села на колени. Как только себе конечности не переломала, с такими-то каблучищами!

– Тогда разворачивайся и лезь обратно. Меня устроит.

Шеф, конечно, зря доверил своей невесте всю подготовку к свадьбе: красоту и угощение она организовала, а вот об охране совсем не подумала. Какие-то два чучмека торчат у выхода, а по периметру – никого.

Разве так охраняют мероприятия подобного уровня?

– Не могу. – Она вздохнула, поерзала немного, и осталась на месте.

– Может, хочешь на ручки? Взять и отнести?

Уже хотелось поднять ее за шкирку и реально выкинуть обратно с балкона.

Красивая чертовка, интересная. Но какая же борзая, твою-то мать!

– Я согласна.

Челюсть моя с трудом осталась на месте. Норовила отвалиться, но пока еще держалась.

Дамочка еще и руки протянула навстречу. Намекнула так, что вот она я – вся твоя. Бери и тащи!

– Ты не оборзела, часом?

– Оборзела, понимаю.

– Головушка жить мешает? Сбилась ориентация?

Внутри начинало клокотать от гнева. Остатки приличия еще не позволяли говорить матом, но и они уже начинали испаряться с дикой скоростью.

– И головушка мешает, и нога. – Она поморщилась, став на секунду даже симпатичнее… Чудеса… – Я, кажется, ее подвернула. Или сломала… Не знаю точно. В общем, никак не могу подняться!

– Так. Давай, поступим следующим образом: я сейчас отвернусь и уйду. Сделаю вид, что тебя здесь не было. Через пять минут вернусь. А ты за это время исчезнешь, той же дорогой, как сюда и пришла. Окей?

Нужно быть совсем уже дураком, чтобы отпустить ее с богом и никак не наказывать. Но… Я пришел, в кои-то веки, на праздник, а не на работу. И если мое начальство само о себе не заботится – это его проблемы. Не мои! Главное, почаще напоминать себе об этом!

– Спасибо тебе, добрый человек…

– Ты меня сейчас обозвала добрым? – Смешная. Еще одна глупышка, ничего не понимающая в людях.

Из-за дверей, оставленных слегка открытыми, раздались овации, смех, какие-то возгласы… Глупая была идея – сбежать на балкон от этого шумного безобразия. Нужно было сразу валить домой. В принципе, ничего не мешает мне так и сделать.

– Я не настаиваю. Можешь быть и злым, если тебе так нравится…

Возмущенно дернула носиком и отвернулась. Ты посмотри-ка, еще и обижается… Женская натура – она везде одинаковая, даже в такой нелепой ситуации.

У женщины что главное? Чтобы последнее слово осталось за ней. Чем больше споришь, тем дальше тебя затягивает. Поэтому проще уйти и не связываться.

Самое сложное – это пройти сквозь зал и ни за кого не зацепиться. Просто свалить отсюда, спрятаться в своей берлоге, подальше от шума и суеты. Никогда не бывал на праздниках такого масштаба, и упаси господь, чтобы еще раз на такой пойти.

И не дай мне Боже так отупеть и поглупеть за короткие сроки, как это случилось с женихом. Это ж надо: был нормальный человек, адекватный. Любую мелочь засекал и отсекал, все держал на контроле. И брат его, кажется, тоже тупостью не страдал…

И тут на тебе – оба Пальмовских не отводят глаз от своих избранниц. Жених так совсем края потерял: ему напрямую сказали, что кто-то проник на банкет. И что это, между прочим, опасно…

Тот и ухом не повел, пошел куда-то дальше лобызаться. Пора валить в другую контору от этих двух влюбленных долбанавтов.

– Ты здесь? До сих пор?

Совесть и привычка все доделывать до конца не позволили испариться просто так. Нужно было убедиться, что пришелица свалила.

Нет. Все там же. Сидит на полу и вздыхает.

– Я бы рада уйти. Но не получается.

Теперь она сидела уже на заднице, вытянув ноги вперед.

– Ждешь какого-нибудь придурка, чтобы клюнул на приманку?

В другой ситуации я бы и сам повелся на эти ножки – стройные, длинные, с аристократичными коленями и лодыжками. Но сейчас они просто бесили! До невозможности.

– Отнеси меня к выходу, пожалуйста. А дальше я сама доберусь. Я, правда, не могу встать на ногу. Она подворачивается сразу и очень сильно болит…

– Каблуки снять не пыталась?

– Пробовала.

– И как? Приросли намертво?

Терпеть не могу таких нарядных кукол, не способных передвигаться без ходуль. Если мозга нет, никакие украшения не помогут.

– Я сняла. Потом надела. Холодно без обуви…

– Покажи-ка…

Какого лешего я еще здесь, интересно? Давно пора быть дома, а эту мадам оставить. Сама себе виновата, посидит еще немного – глядишь, поумнеет…

Притронулся к щиколотке. Двумя пальцами. Девчонка тут же дернулась и зашипела.

– Не трогай меня!

– Ну, сиди здесь дальше, а я пойду.

– Пожалуйста, помоги мне, а? – Ярко подведенные глаза вдруг налились слезами, расширились, превратились в оленьи.

– На кой мне это?

– Как тебя зовут? Меня – Стефа.

– Как?

– Ничего смешного.

– Могла бы Анжелой или Снежаной назваться. Или как там сейчас модно у жриц любви?

Девицу по имени Стефа перекосило. Конкретно так. Аж порадовался от души.

– Я – не жрица никакая. Меня тошнит от пафосных имен.

– А Стефой зачем представляешься? Дурацкое имя.

– Это к маме с папой, пожалуйста. Они решили, что Стефания – это круто.

И снова покривилась, как от лимона. За больное зацепил, кажись.

– Хм… Я – Тихон. Только это ничего не меняет. Или покажешь мне, что с ногой, или сиди здесь дальше, отмораживай свою задницу.

– Мда. Приятно познакомиться, Тихон. И не говори, пожалуйста, что тебя назвали не старомодно…

– Я смотрю, тебе нравится тут? Остаешься?

– Тиша? Вот ты где, а я тебя уже обыскалась… Думала, ушел насовсем…

Волшебно. Только этого мне не хватало: чтобы мелкая застала рядом с полураздетой девицей. И увидела, как я трогаю ее за ноги…

– Эль, иди к людям. Я сейчас вернусь.

– Ой, девушка… А мы же с вами не знакомы, да? Почему я вас не заметила на вечере? Вы такая красивая, яркая… Не удивительно, что Тихон рядом трется…

У сестренки загорелись глаза. Как вышла замуж, так не может уняться – все норовит и меня загнать под брачный хомут. А тут, смотри-ка, такая краля нарисовалась! И плевать, что она совсем не в моем вкусе!

– Эльвира, не лезь, пожалуйста. У девушки проблема с конечностями. Ее нужно срочно эвакуировать. А ты отвлекаешь только.

– Ну, почему же? Я с удовольствием пообщаюсь с Элей. Она очень милая!

Стефания, если она не наврала про имя, опять заерзала на пятой точке. Но даже не попыталась встать.

– Тиш, а хочешь, я Даню позову? Вместе девушку отведете на диванчик. Мы там с ней поболтаем немного…

– Нет. Я сам. Не нужно сюда никого больше звать. И вообще, мы уходим.

Ясно, в общем, почему я за этой шальной дурындой обратно поперся. Надо было бросить и забыть, а не тупить и «идти проверять». Похожа она чем-то на сестренку. Такая же мелкая, оторванная и с такими же дикими глазами. Рефлекс, короче.

Теперь два подстреленных дикобраза топорщили свои смешные иголочки, надеясь перепугать.

– Тиш, я хочу познакомиться с ней поближе! Что значит «уходим»?

– То и значит, малая. Не твоего поля эта ягода, чтобы ты об нее руки марала.

Элькин носик наморщился, губки собрались в дудочку. Возмущаться собралась. Пугать меня.

– Как ты смеешь так говорить о людях? Что это за… за… снобизм? – Топнула каблучком.

Хорошая Даниле жена досталась. Красивая. С характером. Немного нервная – все в меру, все как надо. И пускай она сестра мне только сводная, для меня – самая родная и дорогая. На все готов ради нее. Главное, чтобы не путалась под ногами!

– Я сейчас эту кралю в ментовку сдам, вместе со снобизмом. И никуда ее не потащу, пускай валяется. Менты придут, поговорят, сама на ломаных конечностях побежит, как миленькая. Ты этого хочешь, Эль?

– Эля, у вас очень стильный наряд. Вы просто конфетка, серьезно. – Модница на полу опять принялась за свое. Идея о том, чтобы нанести ей легкую травму головы и заставить замолчать ненадолго зашла в мой мозг и уже обживалась там.

– Замолчи сама. Иначе я тебя заставлю. – Как назло, моего коронного рыка ни одна не испугалась.

– Я имела в виду, что с удовольствием с вами пообщаюсь, но немного в другой обстановке. Вот моя визитка, позвоните завтра, пожалуйста.

И ничуть не смущаясь, полезла в сумочку, зараза такая.

– Все. Хватит.

Взвалил ее на плечо, как куль, и понес. Из сумочки что-то падало, Элька кричала недобрые слова нам вслед…. Но осталась на месте – ей ли не знать, когда спорить можно, а когда – лучше не лезть.

Это надо быть полностью отбитой, чтобы ломиться через ограждение, когда в паре метров отсюда – ступеньки. Заходи спокойно, топай ровненько, и никаких тебе травм.

Краля что-то бухтела, уткнувшись носом в мою спину, чуточку даже дрыгалась… пара ударов по мягкому месту – и затихла, как миленькая.

– Где твоя тачка? Куда грузить?

Слава яйцам, на парковке – ни души. Иначе, с моей-то репутацией, хрен бы кому доказал, что это я преступницу тащу, а не сам совершаю преступление. Сказали бы, что девку силой с праздника умыкнул, а она бы еще и подтвердила. И все. Прощай, приличная жизнь Туземцева Тихона. Начинай все заново.

– У меня нет тачки…

– Я тебя на своей не повезу. Даже не мечтай.

Сгрузил ее на ближайшую скамейку. Даже честно постарался сделать это не больно. Не садист же, в конце концов. Да и злость после физнагрузки потихоньку сошла на нет.

– Я сама доберусь. Спасибо тебе огромное, Тихон!

И, главное, так искренне сказала… Так по-честному смотрела… Будь кто другой на моем месте – уже поверил бы.

– Отвянь. Это сестре моей спасибо. Не хотел, чтобы она видела, как я умею выбрасывать людей с балкона.

– Я не верю. Ты – не такой.

Три ха-ха. Никто не верит. Но это, скорее всего, и к лучшему. В прошлом не ковыряются.

– Ты зачем туда полезла? Скажешь правду – никому про тебя не сообщу.

– Слушай, я знаешь, что придумала?

– Не уходи от темы. И не надейся, что я забуду обо всем на свете, как только ты снова задерешь юбку!

– Она сама сползает. В этом платье можно стоять, сидеть – предполагается.

– На хрена ты его напялила, тогда?

– Мне нужно было эффектно прийти. Показать, какая я красивая и счастливая. И уйти. Все. У меня не было в планах там сидеть, лежать, еще что-то делать…

В этом плане было столько женской глупости, что я почти поверил. В принципе, у дурных девчонок все так и бывает в голове: кому-то что-то доказать обязательно нужно. Причем доказывают лишь ногами, сиськами и накладными ресницами.

– Поздравляю. У тебя все вышло. Молодец. Можешь идти в отдел аналитики и планирования. Там такие, как ты, на вес золота. Номер подсказать?

– Твоя сестра подобрала мою визитку. Ты видел?

Твою мать! Найду Эльку – по заднице надаю!

– Могу предложить обмен. Баш на баш. Интересно?

– Говори. – Так-то, ничего страшного в их разговоре нет. Сестра – далеко не дура. Лишнего не сболтнет. А вот полезное что-то и выведает.

– Я не буду ей ничего говорить, и встречаться не стану. – И так загадочно замолчала, словно ждала предложений на пару миллионов баксов.

– И?

– А ты за это отвезешь меня домой. Пойдет?

– Тебе борзость при рождении вместо мозгов давали? Или ты обмен сделала уже в сознательном возрасте?

– Мне. Нужно. Приехать домой. На крутой тачке. Помоги, а? Без всяких условий. Просто по-человечески?

Смешная, блин. До маразма. Зато не скучная.

– А что мне за это будет? Про шантаж забудь. У тебя нет ничего против меня. А у меня – козыри. Если надо, записи проникновения и завтра найдутся, и дело задним числом заведут.

Лицо девчонки вытянулось. Погрустнело. Посерело. Она явно поняла намек…

И не жаль ее нисколечко: будет вперед наука. Пусть хотя бы испугом, но отделается. Чтобы думала, когда полезет еще куда-нибудь в следующий раз. А она полезет – без сомнений. На лбу написано, что краев и берегов она не замечает…

– Я могу тебе отплатить за помощь. Реально! – Вот, что и требовалось доказать: всего пара секунд, а она уже сочинила какую-то новую гадость. Иначе б, отчего так загорелась?

– Ну-ка, давай. Выкладывай. Сейчас, только диктофон включу, потом начнешь.

На улице уже потянуло вечерним холодом и сыростью. В костюме – нормально, спокойно переносится. А вот кожа у мадам Стефании покрылась пупырышками. И совсем не от возбуждения. Она ежилась на влажной скамейке, пряча ладони под задницу, но это слабо помогало.

– В машину пойдем. У меня свободных мест для трупов уже не осталось, так что помирать от обморожения будешь потом, не со мной.

Ты глянь – снова насупилась, насторожилась, напряглась.

– Опять нести надо? Или сама доковыляешь?

– Сама. – Нагнулась, чтобы расстегнуть босоножки. Край платья вновь полез наверх, делая ее вид совсем уж непотребным.

И очень увлекательным, что уж таить греха? Светить места, из которых начинают расти ее умопомрачительные конечности, – отличный ход. Заставляет забыть о многих глупостях. И увлечься мыслями о глупостях совсем другого толка.

– И что ты делаешь, позволь спросить? Раздеваешься полностью? Будешь демонстрировать товар лицом? Чтобы уж сразу все порешать, не отходя от кассы?

– Пойду босиком. Где твоя машина?

Вскочила резво, как козочка. Обувь схватила за ремешки и уже перетаптывалась от нетерпения.

– И какого лешего я тебя тащил на спине? Не пойму, ты дурная или такая наглая без края?

Тем не менее, побрел к своей тачке.

Никак из себя не вытравить привычку заботиться о мелких глупыхах. Элька уже взрослая, самостоятельная давно, пора бы и разучиться, а ни фига – рефлекс срабатывает. Девку надо в тепло сначала. Отогреть. А потом уже настучать по … Там разберемся – по голове или по заднице. Или не стучать, а другим каким-то способом воспитывать. У меня в запасе много разных. Весьма увлекательных и интересных.

– У меня прошла нога. Спасибо, что донес. Я тебе очень благодарна.

Стефа запрыгнула на сиденье… И снова поморщилась: кожа в остывшем салоне была такой же студеной, как и уличная скамейка.

– Я теперь догадываюсь, как ты мозг растеряла. Если он был, конечно.

– Был. И есть. Просто не всем заметен. Очень сложно, знаешь ли, оценить чужие способности, если у самого их нет.

Бомбическая дура просто. Жесть. Вот реально, всеми силами напрашивается на то, чтобы ее качественно воспитали.

– Обычно люди сначала морозят конечности. Пальцы на руках, ногах там. Потом идут внутренние органы, и в самом конце уже – голова. А ты свою спецом в холодильник пихала? Чтобы все остальное, важное и полезное, не повредить, да?

А руки, тем временем, уже включали отопление и подогрев сиденья. На совести грехов и так выше крыши, зачем еще к ним добавлять чьи-то отмороженные придатки? Может, найдет себе такого же дебилушку, детей ему наделает… Будут потом вместе бороться за премию Дарвина. Стране нужны идиоты, они налоги платят, а взамен ничего не требуют.

Глава 2

Стефания.

Черт. Черт! Черт!!!

Это ж надо было так вляпаться?!

И прав этот Тихон – мозги совсем набекрень поехали. Скажи ему сейчас, что я – лучшая студентка факультета, он только поржет ехидно, и отправит прямо в психушку. Может, и прав будет.

Сейчас бы сидеть спокойно, готовиться к сессии, а не думать, как свалить по-быстрому, не оставив следов.

Если в деканате хоть кто-нибудь догадается об этой выходке с балконом, лететь мне из универа, как пробке из бутылки…

– На месте мое серое вещество. Не переживай так.

Молчать бы в тряпочку, да вести себя тихо и незаметно: нормально же это работает, я проверяла. Чем меньше споришь и доказываешь что-то, тем меньше тебя трогают и замечают.

А здесь как будто все стоп-краны сорвало!

– Значит, у тебя его просто очень мало. Редкий случай, конечно. Обычно такие долго не живут…

Самое противное: у этого человека все намеки и пугалки реально звучат страшно. Он как будто уже в уме сварил и четвертовал меня. Раз пятнадцать. Вытаскивал из котла, собирал по частям, а потом варил и разбирал заново.

Угораздило же напороться на маньяка!

– Зато я могу показать тебе место, где можно купить новые ботинки. Если уж тратишь деньги на дорогие шмотки, то делай это грамотно: а обувь, между прочим, это самый важный аксессуар в костюме мужчины. О нем нужно думать в первую очередь!

Сразила его наповал.

Тихон даже отвечать не стал – окинул меня таким взглядом, что даже желудок свело.

– У тебя есть татуировки?

И почему-то глянул так загадочно… Как будто люди могут бить татушки только на пятой точке, или на бедрах… Мама дорогая… Платье уже почти до ушей задралось…

– А у тебя есть лишний пиджак?

– Что?

Наконец-то, и на его лице появились удивленные складочки. Неожиданно. И выглядит еще опаснее…

– Не, ты не думай. Пиджак у тебя на стиле. Менять не предлагаю. Просто… Холодно. Вот. Если бы ты поделился – я бы его накинула.

«И тебя бы от дороги не отвлекала». Даже украдкой рассмотрела свои коленки… Плохо выглядят. Если он доктор по призванию, то интерес вполне понятен: автоматически исследует все травмы в поле зрения. А если не доктор… Лучше спрятать все шишки, грязь и ссадины. Может, он думает, что это лучше все отрезать и выкинуть, а не мыть и лечить.

– Куртку возьми. На заднем сиденье валяется.

Наверное, тоже решил, что лучше доедет спокойно до места, а потом уже будет со мной разбираться.

Главное, совсем уже не поплыть… Такой аромат потрясающий на этой кожаной вещи… Ммм… Точно такой же, какой кружил мне голову в прямом и переносном смысле, пока я ехала на плече у Тихона. Не могут плохие люди пахнуть так потрясающе! Это же… Так просто не бывает!

Наверное, он классный парень. И я сама себе лишнего сочинила от стресса. А эти его очень странные взгляды… Что ж. Слушать ту чепуху, что издает мой рот нынче, не всякому понравится.

Накинула куртку . Ее хватило бы, чтобы мне два раза обернуться… Но вот незадача – подкачала длина. Ноги как торчали наружу, так снаружи и остались…

– Сиденье помоешь потом. Своими собственными руками. – В принципе, не такая и страшная реакция на то, что я решила подтянуть колени наверх, а босые ступни поставила на сиденье. Зато целиком спряталась – и от холода, и от очень странных, обжигающих взглядов.

Таким, как этот Тихон, даже оружие в руки не надо давать – он только голосом и глазами человека до припадка может довести. А потом выкинуть где-нибудь на улице… Мягкого и теплого, но уже без надежды, что рассудок восстановится…

– Слушай… Меня не обязательно везти до самого дома. Вполне устроит, если высадишь где-нибудь на остановке… А дальше я сама доберусь!

Он хмыкнул, даже хрюкнул, скорее, совсем уничижительно:

– И долго ты протянешь на той остановке? В темноте и полуголая? Куртку я тебе дарить не стану, даже не надейся.

Он уже тронулся и куда-то ехал. Совсем не в ту сторону, куда бы мне хотелось.

– Хорошо. Вези до дома. И спасибо тебе за заботу, Тихон. Ты реально – намного лучше и добрее, чем хочешь казаться.

Я совсем разучилась соображать в последнее время. А рядом с этим Тихоном и совсем потерялась.

– Я очень стараюсь казаться лучше, чем есть. Не обольщайся.

– Э… Ну, ладно. Пусть будет так. Только, пожалуйста, развернись, а? Мне нужно совсем в другом направлении. Потом придется делать очень большой крюк, я точно знаю!

– А с чего ты взяла, что мы едем к тебе домой?

– А?

Опять накатили страх и растерянность. И только глупая привычка верить, что все со мной будет хорошо, не позволила сразу же разрыдаться.

– Рот прикрой. А то еще и горло простудишь.

– А куда ты меня везешь? В лес? Так хочешь наказать, да? Лучше давай, верни меня обратно, сдай полиции, и дело с концом! Ну, пожалуйста, Тихон! Я в лесу умру сразу же!

Презрительный взгляд искоса… Нехороший оскал растянул уголки губ…

– Когда лезла, куда не просят, не думала о таком исходе?

И здоровая мужская рука ухватила меня за лодыжку. Словно в стальной капкан взяла.

– Ты мне только смотри, не описайся. Химчистка салона будет полностью за твой счет.

Уловил мою дрожь, гад. Ослабил хватку, но ладонь не убрал. Даже как будто погладил немного большим пальцем…

– Ч-что ты делаешь? Отпусти?

– Припухла косточка. Перелом – вряд ли, иначе бы не прыгала, как коза. Но ушиб или вывих есть точно.

На адреналине я успела позабыть, что нога-то болит, реально. Не рассчитала силы: одно дело, брать препятствия в джинсах и кроссовках, совсем другое – в узкой мини-юбке и на дикой высоты каблуках.

– Спасибо, мистер Очевидность. Я даже не знаю, как благодарить за этот вернейший диагноз…

– Открой бардачок. Там пакет со льдом. Приложи.

– Значит, я тебе еще нужна здоровая, да? Выкидывать на улицу не будешь? – Он убрал, наконец, пальцы. Словно и не трогал меня только что. – Или просто шанс даешь, чтобы могла выбраться из леса?

– Будет зависеть от поведения. Так ты будешь прикладывать лед? Или ждешь, пока все заплывет и опухнет?

Руки не очень-то слушались, когда я тянула за крышку… А потом и вовсе отнялись, когда увидела содержимое этого «бардачка»

– Ой…

– Что такое? Таракан из головы выскочил и испугал тебя?

– З-зачем? – Сегодняшний вечер точно сделает меня заикой. И угробит несколько миллионов нервных клеток. А самое печальное – все это было зря. Ничего не успела. Ничего не сделала. – Зачем вам пистолет в машине, Тихон?!

– Под ним должны лежать пакетики со льдом. Подними и найди.

Он, конечно, сделал вид, что не услышал вопроса. А если взять и прицелиться в этого идиота? Вдруг, тогда получится договориться и разойтись по-хорошему?

– Если что, он не заряжен. Можешь брать всей рукой, а не двумя пальцами.

– Тихон. Вы – бандит? – Пистолет был реально тяжелым. И холодным. И страшным. А прямо под ним лежала гора пакетиков с «холодком» – мне такой однажды в платной стоматологии прикладывали, когда выдрали зуб. Но даже у зубодральщика не было такой кучи подобных причиндалов… И шприцы, и какие-то жгуты, тюбики… Целый набор для выживания при огнестрелах. Наверное. Или я уже все забыла с курсов ОБЖ…

– Да. Бандит. Это что-то меняет?

– Уже ничего, в принципе. Только имейте в виду: за меня не дадут никакого выкупа. Я из бедной семьи с огромными долгами. Если исчезну, все только обрадуются – минус один рот, который нужно кормить!

– То-то я смотрю, прикид у тебя, как у сиротинушки. Ткани на одежду не хватает. Хорошо, хоть трусы смогла себе позволить. Хотя, какие это трусы? Я ж заговариваюсь. Это ж нитки…

– Трусы – мои. А платье взяла напрокат. За копейки, в сэконде. Так что не надо делать выводы по внешнему виду. Я реально нищая, и никто за меня ничего не заплатит!

– Ну, ты же боты мои заценила, прям с первого взгляда. Почему мне нельзя?

Психанув, закинула бестолковую железяку с курком и дулом обратно, сцепив зубы, разорвала несколько пакетиков, обложила ими ногу. От расстройства она резко о себе напомнила, теперь вся стопа болела и тянула.

– Мы уже на месте. Выходи. Зря так старалась. С собой возьми пакеты, еще пригодятся.

– Мы ведь только отъехали? – Я отчаянно тянула время, оглядываясь по сторонам. – Разве можно было так быстро вернуться в город?

– А кто тебе город обещал? Я предпочитаю летом жить в сельской местности. Тихо, спокойно… Кстати, здесь даже комары не особенно кусают. Сухо, им взяться неоткуда…

– А на заднем дворике удобно трупы прятать, да? Никто никогда не найдет?

– Это прошлый век. Есть способы понадежнее…

Он смотрел, как я хромаю, вылезая из тачки. Но не трогал. Похоже, догадался по виду: еще одно неосторожное движение, и я упаду в истерике. Шутки шутками, а страшно было до дрожи.

– Зачем ты привез меня сюда? Я же прекрасно понимаю, что в заложницах держать не станешь. Значит, что-то другое задумал?!

– У меня работница уволилась, муж приболел, ей неудобно мотаться туда-сюда. И бросить его не может.

– И?

– Приготовишь мне ужин. И на завтра еды. Хотя… Завтрак лучше сделаешь свежий, а вот остальное можно и заранее настряпать.

– В каком смысле – завтрак? Я что, останусь здесь на ночь?!!

– А у тебя были в этом сомнения?

– Я тебе не понравлюсь в сексе. Только время потратишь. Так что лучше вызову такси и поеду, хорошо, да?

Отдала ему куртку, полезла в сумочку за телефоном. Сегодня просто феерическое шоу идиотизма, со Стефанией в главной роли. Глупость за глупостью, ошибка за ошибкой… Вся эта нелепая авантюра была провальной с самого начала. Это ж как меня новости вышибли из колеи, что я на нее решилась. А дальше все пошло по накатанной: нужно было сразу думать, когда садилась в машину Тихона, что ничего хорошего это не сулит. А я повелась… И на что? На то, что он по-рыцарски поднял меня и понес?

Телефона в сумочке не оказалось. Даже не удивительно. Теперь, по логике, осталось потерять девственность, здоровье, а потом жизнь. И все.

– Ты умеешь выстукивать морзянку?

Наглый узурпатор и похититель внимательно следил за мной, покачивая курткой на указательном пальце. Потом и вовсе закинул ее через плечо.

– В каком смысле?

– Ну, такси вызывать собралась. Каким способом?

– Сейчас найду телефон, и все будет! Подожди немного, я скоро уйду!

– Твой телефон выпал из сумочки вместе с остальной требухой. Его Эльвира подобрала. Завтра, наверное, передаст. Или когда-нибудь еще, если захочет…

– А раньше ты не мог сказать?!

– Ты не спрашивала.

Он развернулся и двинулся к дому. Не оглядываясь. Пришлось ковылять следом, проклиная себя и его. В первую очередь – себя, за то, что вляпалась в эту историю.

– Я надеюсь, ты понял предупреждение?

– Какое? – Он провернул ключ в замке и распахнул дверь передо мной. Опять демонстрируя галантность. Очень вежливый и воспитанный бандюган мне попался, блин! Сплошное очарование и харизма!

– Ночью лучше спать ложись, на меня не рассчитывай.

Он опять окинул меня своим фирменным странным взглядом, от макушки до самых пальцев ног. И обратно.

– У тебя уже синяк на ноге появился. Будет сложно плясать на кухне с такой ногой. Так что – поторапливайся. Потом не сможешь. А я, между прочим, голоден, как волк!

– Готовлю я тоже плохо. Ты вообще не угадал с персонажем. Не боишься, что отравлю?

Это была последняя надежда, за которую я схватилась, как за соломинку.

– Девочка, я когда-то воду пил из грязной лужи. И ничего, живой, как видишь. Отравы для тараканов в доме не водится, а все остальное меня не возьмет.

Это прозвучало настолько внушительно… Даже если бы я и хотела отправить его на тот свет, тут же передумала бы. Потому что реально – где тут брать мелок «Машенька», если поблизости нет магазинов?

– Вон комната, где жила работница. Можешь там умыться, переодеться… только сама все ищи, я не знаю, где что у нее лежало. Выйдешь – покажу дорогу на кухню.

Эта «комната прислуги» могла бы при желании вместить всю нашу коммуналку, и еще пару соседних. Отдельная квартира в доме – тут тебе и спальня, и ванная, и какая-то кладовка…

– Пятнадцать минут тебе на все. Потом сам приду вытаскивать, так что не тяни.

Тихон вообще не обратил внимания на мой шок и растерянность. Хозяин жизни и всего окружающего, блин! Почему-то в романчиках для девчонок такие парни смотрелись круто и привлекательно. А в жизни – козел козлом, никакого очарования!

Ненавистное красное платье, в котором невозможно не ощущать себя шлюшкой, полетело в корзину, как только Тихон вышел за дверь. Немного подумала, вытащила, разгладила: мне же потом еще в чем-то домой возвращаться…

В шкафу нашелся халат. Как раз в три моих охвата. Как ни пыталась его накрутить на себя, чтобы не сваливался с плеч и не разъезжался на груди, так и не смогла это сделать… Пришлось натягивать спортивки, завязав их на талии поясом от того самого халата и какую-то футболку. Слава Богу, все чистое, пахнущее порошком и кондиционером… Футболка сползала то с одного плеча, то с другого, но зато прикрывала меня до самых колен…

Выдернула из волос раздражающие шпильки, завязала хвост, косметику смывала с особым энтузиазмом.

В зеркало на меня смотрела привычная, нормальная Стефания, а не размалеванная идиотка.

Ровно четырнадцать минут ушло на все, на пятнадцатой я уже вылетала из комнаты.

– Надо же… Я не верил, что сможешь.

– Показывай, где у тебя кухня. Грязной водой поить не стану. Кипяточек сварганить смогу. А дальше – сам себя вини, я обо всем предупреждала!

Он мне практически комплимент отвесил, после всех гадостей, что наговорил. И я почти растаяла. Еще и этот взгляд – оценивающий. Ему как будто понравился мой бомжатский прикид, а-ля девчонка из подворотни…

Еще не хватало таять от этого! Стокгольмский синдром не должен развиваться за каких-то пару часов! Я читала, так не бывает!

– Я не привередливый. Вообще. – Помолчал. После паузы добавил, нарочито выделяя слова, – ВО ВСЕМ.

Это был такой очень ясный намек. На то, что он услышал предупреждения про секс. И понял их. Но не впечатлился.

– Это дурное качество, между прочим. Всеядность еще никого до добра не доводила.

– Сказала мне женщина, которая ходит в чужих платьях и штанах, ага.

Он тоже успел переодеться. Вместо костюма с галстуком натянул футболку и джинсы, и как будто стал спокойнее и расслабленнее. Вместо насмешливой, холодной ухмылки начала проглядывать улыбка – настоящая, человеческая. Но что-то холодное, колючее и опасное все равно просилось наружу. Улыбчивый койот, чтоб его черти драли!

– Холодильник. Плита. Посуда. Мойка. Здесь всевозможные причиндалы типа миксеров, шмиксеров, блендеров… Остальные названия не знаю даже, сама разберешься.

Хотела сказать, что я тоже не в курсе, для чего все эти хитрые приспособления… Но что-то уже надоело позориться.

– Я должна использовать это все? Обязательно? – Холодильник ломился от продуктов. – У тебя здесь где-то спрятана мини-армия? Ее тоже нужно накормить?

– Бери, что нужно для готовки. Только для меня.

– Круто. Я так понимаю, это новый вид пыток: чтобы человек захлебнулся голодной слюной во время готовки? И окончательно скопытился, глядя, как хозяин это ест?

– Нет. Ты мне живой пригодишься. Рассчитывай на двоих.

Я немного подзабыла про легенду. Про то, что ничего не умею. Увлеклась процессом. Это слишком круто, когда есть целый холодильник всяких разных вкусностей, травок, приправ, посыпок… И вся кухня – целая огромная кухня – полностью в твоем распоряжении!

Тихон ушел, оставив меня наедине с колдовством. Иначе этот процесс нельзя было назвать. Я мурлыкала, пританцовывала, несмотря на ноющую ногу, и творила волшебство. Пробовала то, что получалось, обжигалась, потом еще пробовала… Закатывала глаза от кайфа, и снова что-то помешивала, добавляла, пихала в духовку…

– Если это у тебя называется «не умею»… – Кусочек нежнейшего мяса в горчичном соусе не успел растаять во рту. Встал костью в горле.

Тихон подкрался незаметно. Его слова прозвучали прямо в районе моего затылка. А руки мужчины легли на стол по обе стороны от меня.

В спину как будто кол вбили: встала прямо, натянулась как струна, даже сморгнуть боялась.

– В общем, ты все больше и больше интригуешь, Стефания. Похоже, придется проверять, что еще ты «не умеешь» так же хорошо… – Он обхватил своей ладонью мою, ту самую, что держала вилку, и направил себе в рот оставшийся кусочек мяса. – Да. Точно. Придется проверять.

Глава 3

Тихон

Бесконечно можно смотреть на три вещи: на огонь, на воду, на красивые женские ноги. Ноги Стефании дадут охренительную фору и огню, и воде. Длинные, стройные, изящные. Не худые, а крепкие. И растут из такой же крепкой, точеной задницы.

Любоваться бы ими, а лучше – потрогать, убедиться, что глаза не обманывают. Но только руку протянешь, как тут же из милого ротика вылетает новая пакость.

Правда, цеплять ее и поддевать – отдельный вид развлечений. Нет ничего веселее, чем наблюдать, как хорошенький лобик морщится, глаза сверкают гневом, мозги кипят, чтобы ответить достойно… Мелкий колючий ёж, который пытается сойти за страшного дикобраза.

Еж забыл про колючки, стоило только поближе подойти. Завис.

– Кормление с рук не входило в наш договор. Только готовка. – О. Прошла перезагрузка, чакры открылись, она заговорила.

Вилку дернула с такой силой, что вместе с ней чуть все зубы не вытащила. И дрожит. А тонкая шея и ушки уже покрылись розовыми пятнами.

– А мы о чем-то разве договаривались, м?

Мясо оказалось нереально вкусным. Даже забыл, зачем к ней подкрадывался. Хотел напугать, чтобы не расслаблялась… Но основной инстинкт оказался слабее голода.

– Это был мой кусок. И вообще, отойди. Ты мне мешаешь, все сейчас подгорит!

– Я вспомнил, что вел себя не очень вежливо. – «И пришел тебя еще немножечко потрогать». Ага, скажи ей такое, тут же упадет в обморок. А мне еще хочется салат овощной. И компанию, чтобы все это заточить с аппетитом.

И вообще, мадам сегодня уже достаточно повалялась, можно чутка и пожалеть. Только напоследок пощекотать носом впадинку под затылком, там, где вьются тонкие прядки… И оставить ее в покое. Или еще немного так постоять?

– Я тебя торжественно прощаю. А теперь уже можно отправить меня домой?

– Мне твое прощение нафиг не упало. Пришел помочь. Вдруг, ты уже в обмороке валяешься от шока и нагрузки?

– Надо было об этом вспомнить, когда я чистила картошку и лупила по мясу молотком. Там нужна была грубая мужская сила. А теперь ты зачем тут нужен?

– Мы знакомы всего-то пару часов. Ну, может, чуть больше. А ты ведешь себя, как сварливая жена. Плохая тенденция, Стеф. Очень плохая. Так ты замуж никогда не выйдешь.

– Спасибо, дедушка Тихон. Без твоих советов я теперь точно не обойдусь.

Ойкнула, подпрыгнула, ухватилась за ягодицу. Вилки, ножи и прочая утварь посыпались на пол со звоном…

– Ты что творишь, гад этакий?

Ягодица не разочаровала: оказалась упругой и сочной на ощупь, вернее, на шлепок.

– Занимаюсь твоим воспитанием. Думай впредь, как разговаривать с человеком, от которого во всем сейчас зависишь. Следи за языком, короче.

– Я на тебя завтра напишу заявление в полицию! – Посуда, поднятая с пола, с размаху полетела в мойку. Эпичненько. Еще немного – и дождусь тарелок, надетых на голову. Стоит попробовать, что ли? А то скучно живу. Битами целились, кирпичами, из ствола пару раз шмаляли… Тарелок не было…

– Ты уверена, что такими темпами туда вообще попадешь? Я ж могу испугаться угроз и не выпустить.

– Придушу тебя ночью подушкой и уйду.

– Сделай мне сначала салат из огурцов и помидоров. Со сметаной и укропом.

– Что?

Черт. Вот как удержаться от конского гогота?

– Покрупнее порежь только. Не люблю, когда все в кашу.

Присел посмотреть, как она мечется злая от стола к столу, со злостью сжимает ручку ножа в руке… Наверняка, уже мое сердце представляет: как прямо ногтями его вырвет и на куски покрошит.

Застыла резко вдруг. Схватилась за живот. Скривилась, будто ее саму потрошат…

– У тебя есть аптечка?

– Зачем? Что случилось?

– Очень болит… Наверное, спазм от нервов…

– Что конкретно тебе принести?

Как истинный Дон-Кихот, я должен был подскочить и метаться по дому в поисках снадобий. Но вот проблемка: я вообще не тот, кто бегает по каждому свистку дамы. И еще одна: что-то показалось странным в ее поведении. Не натурально играла.

– Я не знаю, что у тебя есть. Покажи все, выберу то, что подойдет…

– Прости, родная, но слабительное и снотворное в моем доме не водится. А чем еще тебе можно помочь, не знаю даже…

Ага. Правильно сомневался.

– Если хорошо попросишь, научу тебя правильно целиться и бросать. Это что такое, вообще? Позор! – Вилка пролетела мимо. Сантиметров тридцать в сторону, не меньше.

– Если хорошо попросишь, я не нашлю на тебя проклятие вечного нестояка, понял?!

– Слабоумие и отвага – наш девиз, да, Стефа? Если хочешь наказать человека, просто делай это, а не грозись. А с тобой нестояк и без проклятий обеспечен. Кому нужна такая глупая и строптивая женщина?

Глупая строптивая женщина обиделась. По-настоящему. Замолчала. Швырнула на стол тарелку с мясом и запеченным картофелем, миску с салатом, даже вилку с ножом подала, хотя об этом никто и не просил…

И, гордо подняв голову, удалилась.

Вот как они умудряются это делать, а? Вроде, она творит какую-то чушь, и бесконечно в своих поступках неправа… А ты себя чувствуешь полным идиотом.

Думать над этим вопросом долго не пришлось. Что ни говори, а реакция у Стеф шикарная. Всего пара секунд прошла, как она свалила с кухни, а на весь дом уже разнесся ее вопль.

– Это что? Это что такое, я спрашиваю?!

Ну, вот. Не пришлось ни бегать следом, ни догонять, ни возвращать. Сама прилетела, как миленькая. И даже забыла, по какой причине уходила. Да я и сам, признаться, уже успел подзабыть. Слишком вкусный ужин, чтобы забивать себе мелочами голову.

– А ты как думаешь? – Пожал плечами. Ну, реально, откуда мне звать все названия женских причиндалов? Порой кажется, что они их используют наугад, без особого смысла.

Как можно отличить сорочку от комбинации, ночнушку от пеньюара? В чем разница между стрингами и тангами? Тряпки, вот и все.

– Я не думаю! Я точно уверена, что это куплено на порносайте!

Ну, как тут не ржать?

Тихоня в огромных штанах, в спадающей до локтя футболке размахивала перед моим носом каким-то черным кружевом с алой оторочкой. Пара перышек оторвалась от насиженного места и теперь кружила над моей тарелкой.

– Не устраивай мне тут курятник, Стеф. Садись, поужинай. Потом примеришь. Или тебе настолько невтерпеж?

– Я тебе сейчас на голову эту хрень надену, понял? А сверху прикреплю сковородкой!

– Странно. Я думал, это чисто женский наряд. И что он прикрывает не волосы, а что-то другое…

Кто бы мог подумать, что вместо скучной чужой свадьбы, на которую пошел из необходимости, чтобы людей не обижать, я себе устрою вот такой цирк на выезде? Даже, можно сказать, с доставкой на дом!

Стефа подозрительно быстро смекнула, что здесь что-то кроется неладное. Как завелась с воплями, так тут же и тормознула.

– Ты издеваешься надо мной, да?

– Хвала Всевышнему! Наконец-то, доперло! – Воздевать к небу нож и вилку, наверное, грешно. Но это слишком смешное нарушение, на фоне всего остального.

– И зачем ты положил мне ЭТО на постель? Думал, я напялю, а ты будешь потешаться?

– Нет, конечно. Это мне оставила подарок под подушкой…

– Дай угадаю? Твоя домработница, да? Которая потом сбежала? – Она перебила меня, и теперь ухмылялась довольно. Типа, уела.

– Я не помню, если честно, кто это был. Нашла домработница, да. Спросила, что с этим делать. Полы, говорит, неудобно мыть. А выкидывать жалко – штука дорогая.

– Ты еще и шлюхан? Всех своих девок не помнишь?

– Тебя запомню, можешь не волноваться.

Снова подпрыгнула. Вот это ж темперамент у человека, а?! Как будто пружинка в заднице, а к ней приделана батарейка.

– Я не твоя девка. Можешь забыть. Вот прямо сейчас!

– Ну, вот еще. У меня на тебя еще планы грандиозные. Так что – садись и ужинай. Набирайся сил, запасайся, они тебе пригодятся!

– Знать ничего не хочу об этих планах. – Она была тверда, как кремень, на словах.

На деле – наложила себе полную тарелку, да еще и с горкой, и уселась за стол. Нормальный подход, деловой. Хоть в чем-то у нее нормально котелок варит.

– Готовишь хорошо. Молодец. Одобряю.

Краем глаза, когда вставал, заметил чудо расчудесное: мадам Тихоня порозовела. Как будто смутилась. Волшебство…

– Обычно люди говорят «спасибо», когда их хорошо покормят.

– А я невоспитанный. Забываю. Но спасибо, да.

– На здоровье.

– Пиво будешь?

– Фу! Кто девушек угощает пивом?

– Ну, так ты меня тоже не фуагрой с кальмарами кормила. Картошка с мясом требует пиваса. Так будешь, нет?

Что бы она понимала, говоря свое аристократическое «фу»… Моя бутылка пива стоит подороже нескольких ящиков шампанского… Вкусное. Никуда из меня не денутся плебейские замашки – дома буду ходить в трусах, растянутой майке и пить пиво!

– Нет. Я против любого допинга. Вообще любого!

– Батя пил? – Она замотала головой настолько категорично… Явно где-то пьянка ее по жизни зацепила. Кто чисто из принципа отказался, иначе реагирует.

– Нет. И не надо лезть в мою жизнь. Мы завтра утром расстанемся.

– А. Точно. Забыл. Мать пила? Или сейчас бухает?

Ее реакция не давала покоя. Черт знает, зачем вникать, если мы с ней завтра разойдемся и не встретимся никогда. Но чего-то вдруг стало жаль девчонку. На самую малость, а жаль.

– Я попросила тебя, Тихон! Не лезь в мою жизнь! Она тебя не касается!

– Ладно, я понял, что у тебя кто-то либо спился, либо сторчался. Не хочешь говорить – молчи. Только не кори себя в том, что это твоя вина. Чужие косяки на себе таскать не надо, не вывезешь.

– Я могу идти спать, да? На сегодня программа окончена? – Она демонстративно поднялась и начала сгружать посуду в мойку.

– Эй, погоди. Ставь сюда. Эта машинка сама все сделает, не нужно зря напрягаться.

Открыл ей дверцу посудомойки.

Стефа глянула как-то странно. Замялась. Я приготовился к новым сюрпризам… Но все равно не ожидал услышать:

– Я не умею ей пользоваться. Лучше по старинке.

– Значит, будем вместе учиться.

В целом-то, не дура девчонка оказалась. Быстро разобралась со всеми кнопочками, тыкочками и функциями. Сама. Без всякой помощи.

– Все? Теперь я могу уже идти? – И покосилась в сторону той самой тряпки. Она ей, похоже, совсем не давала покоя, будоражила.

– Нет. ТЫ обещала мне экскурсию в мир моды. Говорила, научишь во всем разбираться. Пойдем, учить будешь. И это пособие тоже прихвати с собой, оно нам точно понадобится!

Глава 4

Стефания

Никогда в своей жизни не красила волосы. Гордилась тем, что досталось от природы. А теперь, похоже, придется: несколько часов рядом с этим придурком, уж точно, подарили несколько пучков седины. Хорошо, если ранние морщины где-нибудь не появились!

Это ж надо додуматься: кинуть на кровать какую-то черную тряпку мохнатую, да еще и неоном отсвечивающую! Чтобы я от неожиданности не только прооралась, но еще и чужие штаны обделала…

А потом еще и ржать надо мной взялся, предлагая примерить!

Нестояк ему рядом со мной обеспечен, понимаешь… Да рядом с ним любая секси-шмекси упадет в обморок и больше не встанет!

– Давай, Стеф, не тормози. Ты же не планируешь всю ночь провести на кухне? Здесь не очень удобные стулья. Спецом выбирал, чтобы зря не засиживаться, поел – свалил.

Умно, кстати. Я бы не додумалась до такого. Нужно взять на заметку. Если когда-то выберусь из нашей коммуналки и заведу свою личную кухню, обязательно так же сделаю!

– Боишься разжиреть? – Вообще-то, к его фигуре сложно прикопаться. Даже мой придирчивый взгляд не смог наковырять ни одного недостатка: ни складочек на боках, ни валика на затылке, ни слишком мягкой отвислой задницы… Хорош, козлина. И это самое обидное: к хорошим физическим данным приложена такая гнусная начинка.

– Боюсь. Люблю поесть, знаешь ли. Последствия голодного детства.

– Вот только не надо мне рассказывать, что рос сиротой, мыкался по вокзалам и подворотням, потому таким уродом и стал.

– Не буду. Но вообще, все примерно так и было. Сбежал, чтобы не попасть в детдом, и рос беспризорщиной. Это что-то меняет?

–Очень многое.

– Например? – Он тихой сапой умудрился взять меня под руку и вывести из помещения. Плечо тут же начало пощипывать и гореть в месте прикосновения – не от боли. От какого-то другого, очень странного ощущения.

– Мозги у меня нормально работают. Я тебя просчитала и почти угадала. А ты обо мне ничего не понял!

– Сложная техника в руках туземца – просто кусок металла. Тебе, может, ум и светлый достался, но ты его не туда используешь.

– Просто ты – зануда по жизни, и никогда не поймешь людей, готовых идти на риск!

Он в ответ лишь криво усмехнулся.

– Куда мы идем? Я тебе приготовила ужин. И на завтра две кастрюли еды. Если не слопаешь все в один присест, еще на пару дней хватит. Моя миссия завершена, отпусти, я пойду спать!

– Будешь мне лекцию читать про моду. И про то, для чего нужны вот эти странные тряпочки.

– Ты серьезно?

– Я похож на человека, который знает, как это носят? Мне подарок оставили, а инструкцию не приложили…

– Ищи тетрадь или блокнот. И ручку. Будешь записывать.

– Вот еще. Никогда не страдал такой ерундой, и даже не думаю начинать.

– Придется.

История моды – так история. Зря я, что ли, столько лет посвятила этому хобби?

– У меня хорошая память. Поверь на слово. И лучше не проверяй!

– Ладно. Тогда садись и слушай.

–Погоди, сейчас налью попить чего-нибудь. И тебе тоже.

– Я не пью спиртное. Говорила же!

– А воду? Тоже не употребляешь?

– Воду буду.

Нервировало все. И этот чужой дом, и его самоуверенный, насмешливый хозяин… А больше всего – то, что он всерьез меня никак не воспринимает! Вообще, нисколечко, ни на грамм даже!

– Тихон, история – это скучно. Серьезно, ты уснешь под мое бормотание! Давай, не будем, а?

– Покажешь, как носят эти штуки, да пойдешь. Всего и делов-то. Можно даже молча, бормотать не обязательно.

Он вернулся с двумя стаканами прозрачной жидкости. Вроде бы, похожей на обычную минералку с газом…

– Тогда снимай футболку!

– Зачем? – Он сделал первый глоток, не отводя от меня взгляда. Гипнотизировать, что ли, пытался? Так я сама не хуже цыган, тоже так могу. Забрала у него из рук посуду, отпила оттуда же, откуда и сам Тихон. – Я тебе налил отдельный. Зачем взяла мой?

– Этот проверенный. А в другой ты мог что-то подсыпать.

– Ну, тебе лучше знать, что делать. Хочешь – пей из моего.

Я сделала еще один жадный глоток. Почему-то, чем ближе к мужчине, тем становилось жарче. Пить хотелось неимоверно просто…

– Какая вкусная вода… Но какая-то странная… Ты из-под крана ее наливал? – Не сразу уловила какой-то привкус.

– Там джин. Я ж себе делал.

– Волшебно. Шикарно. Восхитительно! Сразу не мог сказать? – Ни разу в жизни в рот не брала спиртного. И очень страшно представить, чем это может закончиться…

– Поздно. Ты уже сделала свой выбор.

– Ладно. Тогда давай, по-быстрому, раздевайся.

– Ого. Как тебя мощно развезло-то, мать. С двух глотков – и ты уже ко всему готова?

– Я буду демонстрировать, как носят эту штуку!

В голове шумело, в глазах немного плыло. Очень сложно наводилась резкость. Язык пока был под контролем, говорил то, что нужно. И не пел дифирамбы грудным мышцам Тихона, которые вдруг захотелось потрогать.

– А разве не ты должна для этого оголиться?

– Нет. Это исключительно для мужчин.

– Хочешь назвать меня п..расом?

– Нет. Так думает тот, кто это тебе подарил! И попросила бы так не выражаться. Не люблю, когда матерятся!

Он все так же смотрел в упор и стягивал футболку… Пришлось облизать пересохшие губы и залпом осушить уже второй стакан – тот, в котором была настоящая вода. Помогло не очень-то…

– Ну, давай, помогай натягивать. – Он развел руки по сторонам, приглашая приблизиться. Такого подвоха я никак не ждала.

Никогда не ведусь на слабо. Никогда. Ни с кем. Ни при каких обстоятельствах.

И теперь не повелась.

Просто захотела проверить на ощупь – каково это, трогать такие мышцы? Тихон, как назло, еще двигаться начал, привлекая все внимание к тому, как мускулы перекатываются под кожей. Красивые, гладкие, мощные…

Такие давно не в моде – обычно на всех показах бродят тощенькие дохляки и заморыши… Но мне-то какая разница? Мне нужно этого откормыша теперь нарядить в женское платье. Иначе – поймет, что это была подколка, и наверняка меня убьет!

– Мне нравится твой боевой настрой, Стефа. – Он дождался, когда я сделаю первые два неуверенных шажка. Сетку с перьями к груди прижала, как что-то самое в жизни. – Но такими темпами, только к утру до меня доберешься. Я знаю, ты можешь быстрее! Давай, жги, Стефания!

– Ты наклонись, хотя бы. – Проснулось упрямство и привычка идти до конца. Правда, они тут же приуныли, когда оказалась так близко к полураздетому мужчине.

Пришлось подниматься на цыпочки и тянуться вверх, и все равно – до его макушки было не достать.

– Значит, будешь упираться, да? Не умеешь тормозить совсем?

Было до чертиков боязно смотреть ему прямо в лицо. Пришлось разглядывать вблизи ту самую грудную клетку… Не менее красивую, чем издали…

– А это у тебя откуда? – Сначала сделала, потом подумала. Потрогала шрамик на ребрах, белесый, давно заживший, заметный только при пристальном изучении. Потом еще один, потом обвела пальцами всю линию, в которую они постепенно складывались…

– Память о детской глупости. Упал на колючую проволоку, запутался, долго вылезти не мог.

– Так это правда, что ты рос беспризорником? – Вскинула глаза, чтобы видеть, как он отвечает. Черт! Лучше бы этого не делала!

Пробрало мурашками от его взгляда и улыбки. Каких-то опасных, непонятных, томительных… И губы у него не только ядовито-злые. Они просто грешные! Полные, твердо очерченные… Мужчины с такими губами должны сидеть под замком, а не разговаривать со мной, стоя в такой опасной близости…

– Что?

Он что-то произнес, но я пропустила значение слов. Засмотрелась.

– Говорю, что ты обещала мне бревно в постели. А ведешь себя, как сухая веточка. Собиралась соблазнять – так действуй, а не тупи!

– Молодец. Умеешь напомнить, что ты гопник и быдло, а не мужчина. – Меня словно обдали ушатом холодной воды. И спасибо Тихону за это. Еще чуть-чуть, и начала бы сама вешаться на шею. А тут – передумала, моментом.

– Все? Больше ничего не ждать? А я-то, грешным делом, размечтался… Думал, повеселюсь…

– Ты – не в моем вкусе. – Сделала шаг назад, и еще один. Старалась медлить, чтобы это бегством не казалось. – Нужно сбросить вес, подсушиться, подровняться… И загар свести. И волосы отрастить. Тогда, может, сойдешь за человека!

– Может, мне еще штанишки подвернуть? – Ему было пофиг на слова. Ни чуточки не расстроился и не обиделся. Только сделал шаг вслед за мной, снова сокращая расстояние. – Стой, как стояла.

– Вот еще! Зачем? – А сама послушно затормозила.

– Мне так больше нравится.

Очень странное состояние: мысли, вроде бы, мои, привычные. И тело – точно не чужое. Но творю что-то очень необычное, то, что раньше никогда бы в голову не пришло… Например – остановилась сразу, по команде. Вместо того, чтобы показать ему средний палец и свалить. Еще и обругать на прощание!

– Руки подними.

И снова сделала, как она сказал. И теперь осталась тоже без футболки.

– Что, жалко стало чужих шмоток? Ты подожди, я сейчас схожу, переоденусь, и все обратно тебе отдам.

Очень хотелось прикрыть руками грудь, оставшуюся в одном лишь кружевном лифчике… Вместо этого расправила плечи и гордо задрала подбородок. Говорят, насильники звереют, если вести себя, как жертва. Если не бояться – ничего не сделают.

А еще хотелось, чтобы она ему понравилась. Дебильное желание, но что поделать…

– Ты не хочешь меня наряжать, значит, буду я тебя.

– Это мужская вещь, я же сказала! – Вместо дерзкого выкрика получился какой-то сиплый возглас..

– Ты не поверишь… – Засранец наклонился прямо к моей шее, провел по ней носом, а потом зашептал заговорищески, – я примерял.

– Что?! – Отпрыгнула. Но не от удивления, а чтобы скрыть пупырышки, которыми предательски покрылись руки, спина и даже колени. Шепот этот пробирал до самой печени. Лучше б она так с алкоголем разбиралась, а не ежилась внутри от волнения!

– То. Встал перед зеркалом, попытался натянуть. Подарок же, сама понимаешь… – Он обошел меня со спины и прильнул голым торсом прямо к моей коже. Глаза закатились куда-то под самый череп. Вообще отказались открываться.

Если женщины всегда себя так ведут рядом с раздетыми мужчинами, то ну его нафиг, этот секс! Я на такое не согласная! Это ж вечное ощущение, что ты полная дура!

– Может, просто задом наперед надевал? Там надо смотреть по швам и по вырезам… – Жалкие остатки самообладания что-то пытались умное выдавить.

– Нет. Я бирку нашел. Там написано, что это для девочек. – Легкое движение рук – и тщательно завязанный пояс от чужого халата упал к ногам. Вместе со штанами. – Перешагни, а то запутаешься. Не хочу тебя снова с пола поднимать.

Вообще-то, в гостиной было холодно. Из приоткрытых окон дул сквозняк. Такой, что шторы ходуном ходили. Но моей многострадальной заднице отчего-то было очень жарко…

Глава 5

Тихон

В какой момент все вдруг пошло не так?!

По плану было: постебаться над мелкой задирой, дать понять, что это неправильно – садиться в машину к незнакомым дяденькам, оттаскать ее за уши, а потом уложить спать. Чтобы утром она проснулась просветленной, одухотворенной и слегка испуганной. И больше никогда не лезла ни в какие авантюры.

Если держаться плана, то всегда все получается. Всегда. Везде. В любом случае!

Тогда какого хрена Туз, который Тихон Туземцев, застыл со стояком в штанах и прислушивается к дыханию почти раздетой девчонки?

И делает это без всякой пользы. Потому что дыхания нет! Она на грани обморока, кажется, застыла. Потому что ее классная попка тоже отлично чувствует этот стояк!

И совсем не норовит к нему прижаться, потереться, что-то еще там полезное сделать…

– Эй, ты живая там? – С таким голосом можно ходить на медведя – рыкнешь разок, и бурый сбежит, к хренам. Сиплый, хриплый, будто всю ночь в караоке орал, заливая песни чем-то очень крепким.

– Умгу… – Она, кстати, тоже слегка охрипла. Перемялась с ноги на ногу. Уже хорошо – рефлексы есть, с земли без сознания подбирать не придется.

Как-то нет желания измываться над бездыханным телом, а вот над живым попотеть – очень даже хотелось бы. Просто дикое желание стянуть с нее последние остатки шмоток и уложить горизонтально.

– Что будем делать? Наряжаться? – Немного совладал с хрипом, рвущимся из глотки вместо человеческого звука. Зашептал в ушко, такое маленькое и тонкое, что можно съесть его одним махом. Но лучше лизнуть языком… и насладиться тем, как она снова вздрагивает. И отнюдь не от страха! – Или пропустим этот этап, сразу перейдем к следующему?

И пальцами вниз по бокам ей, по ребрам, заставляя снова замирать и вздрагивать. Жесть. Давно меня так мощно не накрывало, да еще вот так – резко, одним махом. Это все грудь ее, полная, остро поднявшаяся под тонким кружевным бельем – красным, под цвет давно снятого платья.

– Нет уж. Давай все по порядку делать.

Девчонка пришла в себя. Заговорила голосом Стефании. И даже, гляди-ка ты, развернулась, голову задрала!

Острым подбородком почти поцарапала мне мышцы. Воинственная такая…

– Тогда держи. Или сама не справишься?

– Если хочешь снимать, то сам и надевай тогда. – И руки вверх подняла, не понимая, что грудь еще больше демонстрирует. И снова заставляет кровь отлить от головы, устремиться туда, куда совсем сейчас не надо бы!

– Ок. Давай, посмотрим, что из этого выйдет…

Как назло, сетка запуталась в волосах, наделась на нее не сразу. Стефания долго покорно ждала, пока я справлюсь… Потом психанула и надела ее сама.

– Будешь должен.

– Вот как? Ты не заигралась?

– Нет. Такая услуга не обсуждалась. Делаю в долг.

– Если ты глянешь в зеркало, то поймешь, что это я с тебя должен что-то взять. За муки при просмотре…

Ну, только дурак мог додуматься, что красивую женщину стоит уродовать лишним тряпьем. Зачем эти нитки, перья, какие-то перевязочки? Не прячут ничего, не делают ее менее голой.

– Тебе нужен психиатр!

Зато мы разрядили обстановку. Какой стояк выдержит, если его хозяина искренне зовут дураком? Правильно, только у дурака и выдержит. А я себя дураком не считаю.

– Само собой. Нормальный человек с тобою разве связался бы? Ни за что.

– Ты маньяк, все-таки? Да?

– А ты рада, что наконец-то нашла того, кого искала?

Слова, конечно, дело хорошее… Особенно, когда скучаешь… Но когда в твоих руках стоит молодое красивое тело и снова рыпается, в попытке ударить ногой… Можно и взаправду стать маньяком – тем самым, озабоченным.

– Ты постоянно ищешь повод, чтобы меня унизить и оскорбить! Кому такое понравится?

– Господи. Тебе эта тряпка не по размеру, не по фасону, не по стилю. Не знаю, как это правильно.

Подбородочек немного опустился, стал не таким воинственным. Бровки чуточку разошлись от переносицы.

– В общем, ты выглядишь по принципу: обнять и плакать. Как будто нацепила последнее, что было в доме, и теперь из него вываливаешься.

– Очень хорошо. Значит, можно не снимать.

– Прямо домой отправишься в этом? – Представил себе Стефанию, идущую по улице в таком прикиде… Звездец. День жестянщика обеспечен всему кварталу, а еще куча свернутых шей и подбитых глаз…

– Ну, раз так я не привлеку ничье внимание… Лучше, конечно, в этом, а не в слишком ярком красном платье…

Говорит своим ртом одно, а глазами – совсем другое. Почему-то смотрит на мои губы, а свои облизывает… Кажется, даже не понимает, как это выглядит. Как будто ей тоже очень хочется… чего-то.

– Конечно, не привлечешь. Если успеешь сдаться санитарам до того, как тебя менты примут.

– Ну, тогда я лучше сразу выйду, хорошо? Прямо сейчас? Выпустишь? – И снова облизывается, и смотрит с прищуром из-под тяжелых век.

– Да. Выпущу. Только утрясем с тобой пару моментов…

Губы у нее – реально сухие. Даже трещинки видны – до того пухлые, красные, что кожа не выдерживает этой полноты. Но вкусные до ужаса. Можно облизывать их бесконечно.

– Ммм… Что ты делаешь? – Затрясла головой, типа пытаясь вывернуться. А телом льнет, все плотнее и плотнее, и руками по бокам обхватывает, держится… Пальцы вверх по спине поползли, приятно так, что дух захватывает, в горле сохнет от потребности продолжить. – Отпусти! Об этом не было речи!

– Не надоело падать за вечер? – Оторвался от губ, неподатливых, плохо слушающих хозяйку, прихватил кусочек кожи на шее. Слизнул капельку испарины. – Отпущу – снова брякнешься. Оно мне надо, с пола тебя подбирать?

– Могу поваляться. Подбирать не обязательно. – А сама встает на цыпочки, тянется навстречу, подставляет мне плечи.

– В моем доме падшие женщины ни к чему. Нужны лежащие в правильных местах…

Надоело топтаться на одном месте и держать ее, чтобы реально не свалилась. Руки чешутся, чтобы как следует облапать ее всю.

– Я тут поваляюсь, а потом уйду, куда надо.

И трется всем телом. Говорит одно, а делает – все прямо наоборот.

– Тебе упрямство не жмет? Жить не мешает?

Задрал ей сетку повыше, чтобы не стесняла движений, обхватил за бедра и поднял. Потащил в спальню. В гостиной диваны удобные, мягкие… Но кровать надежнее – точно не свалимся и не поломаем.

– У тебя в штанах что-то жмет. Так сильно, что на мозги давит.

– Ща снимем штаны, и станет все нормально.

Почему-то идея со штанами заставила ее замолкнуть. Наступившая тишина показалась даже странной немного. За несколько часов уже успел привыкнуть, что Стефания не замолкает, ни на секунду. И – вот.

– Не надо снимать штаны. Мне так больше нравится.

Ах, вот оно что. Это она всю дорогу до спальни думала над рацпредложением.

– Ты должна увидеть мои боксеры. Просто обязана. Кто еще заценит их стиль и изящество?

Белые простыни. Девушка, на них лежащая. Волосы разметались по подушке, когда она падала. Губы яркие, искусанные, припухшие. Шальные глаза – такие, какие надо. Самый вкус и смак.

Лишнее в этом натюрморте – безвкусная черная сетка, которая только все портит и мешает.

– Давай так: я снимаю брюки, а ты – свой шикарный вечерний наряд.

– Будем мериться трусами? Ты этого хочешь? Поверь, я тебя сделаю на раз!

Это она зря, конечно, предложила. Очень зря.

– Стеф, из тебя хреновая куртизанка выходит, честно.

Обиделась. Поднялась, уселась, колени к себе подгребла. Все настроение сбила, и мне, и себе.

– Отчего это?

– Ну, я уже себе представил, как мы сидим голые, с блокнотами, и ставим оценки оценки по разным пунктам. Где страсть, где огонь, где вот это вот все, скажи?

Свалился с ней рядом. Если она думает, что смутит и собьет с настроя… Пусть думает, мне оно не мешает. Главное, что никуда не денется с этой подводной лодки.

– Я предупреждала, что тебе не понравится. И что в постели я – полное бревно. Так что, давай заканчивать эти игры, я пойду спать, а завтра ты меня доставишь домой.

– Нет уж. Раз предложила соревнование – давай, действуй. Не включай заднюю…

Одна бровь пошевелилась на ее лице. Презрительно так. Потом – другая. Кажется, смог взять ее на понт…

Медленно, очень медленно, почти печально, Стеф приподнялась, поползла к краю кровати.

Предвкушение завело. Да так, что все предыдущее показалось детской игрой. Стриптиз – обычное дело, пусть и красивое, и приятное… Только не в исполнении Стефы. Она еще даже не начала, а меня торкает, как малолетку.

С постели спустилась одна изящная нога, потом – вторая. Над ними приподнялась восхитительная попка. Руки взбили волосы, растрепали их, распустили по спине… Густая копна, шелковистая, спрятала позвоночник до середины…

Густая слюна собралась на языке, чуть не закапала с клыков, так мне все это нравилось.

– Музыку включить? Для настроения?

Хрен его знает, где бы я ее взял сейчас, эту музыку, – все пульты от системы далеко, телефон в гостиной остался.

– Можешь постучать зубами в такт, задать ритм. Этого хватит.

– Стеф, я тебе могу поорать «Оле-оле-оле», как болельщик. Только не затягивай процесс. Нам еще поспать бы надо успеть, а таким темпами и к утру не ляжем!

Короткий взгляд через плечо. С этаким прищуром, многообещающим… Роковая женщина, блин, иначе не назовешь. Но почему-то в Стефином исполнении это как-то смешно и неправильно.

Но раз ей так хочется – пусть играет. Мне жалко, что ли? Главное, пусть разденется уже!

И, ты ж погляди, какая смелая: легким движением руки она стянула свои трусики, прямо из-под комбинации… Зажала в кулачке, гордо выпрямив спину, так и не обернувшись ко мне.

– Я как-то не заметил, что теперь изменилось.

Стринги и до этого не сильно были видны на ягодицах. И их исчезновение ничего не изменило… Если не считать того, как кровь меня стукнула по голове. Аж в ушах зазвенело.

– Старость – не радость. Могу подсказать упражнения на развитее внимания. Очень помогают от возрастных проблем с мозгом. Тебе они точно пригодятся.

А сама стоит, оглядывается по сторонам. Хорохорится, держит спину прямо, а плечи вздрагивают. Боится? Стесняется? Жалеет, что разделась?

Стриптиз вышел очень коротким. Самым коротким представлением на моей памяти. Но я не гордый, я могу и помочь женщине, благо, опыта хватает, и времени – вагон.

Подполз к ней сзади. Притянул, поставив между своих колен.

– Отдай. Это тебе больше не понадобится…

Маленький кулачок послушно разжался. Тонкий клочок кружева остался в моей ладони.

– Понадобится. Мне домой нужно в чем-то возвращаться!

Ты глянь-ка! Передумала… Женщины – такие женщины.

– Я тебе свои дам. Новые, ни разу не надевал. Потом выберешь любую упаковку.

Мне, конечно, ни к чему не сдались чужие красные веревочки, и хранить их как память не собирался. Но не сейчас же их натягивать обратно, на самом-то интересном месте?

– Я в них утону!

– Зато не замерзнешь.

Под разговор с особым кайфом поглаживал ей коленки и бедра. Хотелось уже тискать сильнее, надежнее, без ограничений… Но оставался риск, что получу какой-нибудь из коленок по морде… А оно мне, такое, надо?

– Зануда. – Она попыталась вывернуться из рук.

– Заботливый. – Притянул обратно.

– Маньяк. – Притворилась, что не замечает, как мои пальцы подобрались к ягодицам. Смяли их несильно… И все равно заставили ее ежиться, ахать, прикрывать глаза.

– Зато сексуальный.

– Тебя обманули. – А сама уже руками упирается мне в плечи, чтобы на ногах удержаться.

– А мне нравится в это верить. – Усадил ее верхом на себя. Заставил прижаться к паху и потереться.

С удовольствием наблюдал, как ее глаза опять закатываются. Как бы ни противилась, а ей весь процесс по кайфу!

И уже ни слова против не сказала, когда с нее стягивал остатки одежды. Молча и послушно поднимала руки, позволяя себя раздеть. Коротко и тяжело вздохнула, когда грудь улеглась в мои ладони, – тяжелая, плотная, упругая грудь с острыми темными вершинками…

Не удержался, чтобы не попробовать каждую…

– Ммм, симметрично…

– Что? – Совсем сбитая с толку, она еще пыталась поддержать разговор.

– Одинаково вкусные, говорю…

Пальцами пробежался по позвоночнику, вбирая в себя ее легкую дрожь, разбегающуся от каждой тронутой косточки. С трудом держался, чтобы сразу не уронить на простыни, не подмять под себя… С ней такое не прокатит.

– Некрасиво разговаривать с набитым ртом.

Да, не прокатит. Будет еще каждое движение критиковать. Рано ее ронять, ой, как рано…

Глава 6

Стефания

Батюшки. Ой, мамочки. Ой!

Это что же деется такое?

Это куда же меня несет?

Это кто меня заставил раздеться и усесться на колени к взрослому чужому мужику? Да еще и засунуть ему в рот свою грудь?!

Это точно я сама делаю, а не смотрю кино? И почему мне все это нравится?!

И даже то, как он пытается что-то мычать, не выпуская соски из губ, тоже нравится!

Секс еще даже не начался, а у меня полностью вытек мозг. И не факт, что потом получится залить его обратно! Вот так и становятся озабоченными нимфоманками. Если Тихон сейчас остановится – убью на месте.

Нет. Сначала сама изнасилую, получу все, что надо, а потом уже по-настоящему убью!

И вот сейчас – почему-то радуюсь, что он стащил меня с коленей, уложил на подушки обратно, начал стягивать свои штаны.

Любопытно до ужаса, что там за модные такие трусы, которыми он хвастался… Хотя. Кому я вру? Самое интересное – что же спрятано под ними…

– Можешь не жмуриться. Не ослеплю своим великолепием.

Черт! Заметил, что я закрыла глаза в самый ответственный момент. Рефлекс. Мама с детства приучала, что нельзя подсматривать за мальчиками, даже если они специально своим богатством размахивают…

– Хочу на ощупь сначала оценить, а потом сравнить ощущения с реальностью.

Ощущения уткнулись мне в бедро. Горячие, крепкие, очень интересные ощущения, между прочим. В памяти нет ничего подобного, чтобы понять, на что оно похоже… Но живот свело тугим узлом от предвкушения, внутри все мелко затряслось и задрожало…

– Ну, ощупывай тогда. Только не сломай, ладно? Мне еще пригодится для всяких важных дел.

И, о божечки, это я, получается, сама потянулась рукой?! Я, Стефания? Которая кричала, что никогда и ни за что даже близко с мужчиной не сяду? Потому что умным женщинам все эти глупости не нужны?

Ладно. Будем считать, что это все алкоголь. Поэтому так нравится шелковистая горячая кожа под пальцами…

– Ты нормально возьмись. Ладошкой. Не бойся, он не кусается.

Тихон еле сдерживается. Дышит через раз, с трудом выдувая воздух через ноздри. Проще смотреть ему в лицо, чем ТУДА. Главное, не думать, что он сейчас засмеется.

– Стеф. Прекращай издеваться.

Зубы стиснуты. Голос какой-то надломленный. Ему нравится или не очень?

– Я даже не начинала еще. Примеряюсь только.

– Давай, сначала я к тебе примерюсь, ладно? А потом хоть линейку возьми и записывай параметры.

Убрал мою руку от своего достоинства, завел ее за голову. И вторую тоже. Так нечестно – он меня трогает, где хочет, а мне так делать не дает.

– А штангенциркуль есть?

Слово получилось выговорить не с первого раза. Шальная мужская ладонь забралась между ног и начала там наглаживать, растирать, дразнить, ласкать… Делая так хорошо, что почти больно…

– А он тебе зачем?

– Хочу знать точный диаметр. Это, говорят, очень важно…

– Говорят? Или ты ведешь учет?

А сам языком забирается прямо в рот. Никакой гигиены… Но как же приятно, боже мой… И тоже хочется делать так же: облизывать его, покусывать, всасывать в себя… В глазах темно, в ушах звенит, тело само собой прижимается к мужскому телу… Руки все так же скованы крепкой чужой ладонью, а мне просто дико требуется трогать его, прижимать к себе, все сильнее, все жестче, все надежнее…

– С тебя и начну. Будешь первым…

Черт! Зря я это сказала! Кажется, обломала весь кайф…

– Только подругам потом не рассказывай.

– Боишься позора?

Хотя, какой там позор? Даже мой отсутствующий опыт говорит, что Тихон может гордиться и хвастаться своими параметрами.

– Боюсь, что очередь встанет. Не хочу от поклонниц отбиваться.

– Я сделаю тебе антирекламу… Не беспокойся… – Как можно о чем-то говорить, вообще, когда тебя активно истязают ласками?

Зачем использовать язык для слов, если он занят совсем другими вещами? Это же кощунство и грех! Но раз Тихон еще в состоянии что-то сказать, я просто обязана ответить чем-нибудь, не менее умным…

– Надо же. Хоть что-то толковое услышал от тебя…

Последняя фраза прозвучала уже совсем скомканно и невнятно. Я уточнять не стала – не до этого было. Тихон случайно отпустил мои руки, дал свободу жадине… Подарил возможность ощупывать, трогать, царапать, измерять сразу все части его тела, до которых только можно дотянуться!

Такое богатство, блин! Крепкие гладкие мышцы плеч, спины перекатывались под пальцами… Глаза опять закатились куда-то под веки от удовольствия… Послышалось утробное урчание… Вроде бы, это он урчал, а не я… Но даже если эти звуки – мои, то ни капельки и не стыдно.

Лизнула языком где-то – не разобрала, куда конкретно попала… Да и не важно было. Солоноватый вкус влажной кожи понравился. До того, что захотелось даже укусить.

– Стеф, уши не трогай. Меня там не сильно торкает. От щекотки могу и лягнуть.

Черт. Промазала. Надо было как-то в теории подготовиться… Но кто же знал, что практика вот так внезапно случится? Вообще не по плану как-то…

– А что можно трогать?

Пока он уворачивался с самым серьезным видом, успела присмотреть местечко на шее. Там тоже можно было бы цапнуть…

– Лучше вообще не кусай. Рефлексы, знаешь ли… Сначала рука сработает, потом голова…

– Надо же, какие мы нежные…

Он не дал мне развить эту мысль – закрыл мне рот, заткнул его просто своим языком. Правильно. Лучше делать, чем говорить…

А все, что он делал, мне нравилось, и очень даже…

И когда начал спускаться ртом вниз, кусая и прихватывая губами кусочки кожи на шее, на груди, на животе… Даже факт, что он кусается, а мне не дает, нисколько не возмутил – пускай уже старается. Позже разберемся…

Оставалось только держаться за его затылок, коротко стриженый, но отчего-то не колючий… Еще одно приятное открытие в мире мужчин. Их, оказывается, тоже приятно трогать, почти везде…

И нисколечко не страшно, когда чей-то горячий рот спускается все ниже и ниже… Выписывает круги на животе, под пупком, и дальше куда-то пробирается, не отставая от рук…

Спина сама собой выгнулась, бедра раскрылись, колени мелко дрожали… Очень странное состояние, если подумать, когда сам себе не принадлежишь, а тело живет своей собственной жизнью, покрываясь испариной… Но думать совсем не хотелось. Хотелось продолжения этой вакханалии. А там – будь что будет!

Стиснула зубы и зажмурилась, когда влажный поцелуй пришелся на складки… Еще и пальцами себе помог.

– Не убегай. Я только начал. – Прихватил под колени, придержал. Не дал уползти в сторону.

Я вроде и не собиралась, но все это было слишком сильно и остро…

И хорошо, что он держал. Меня подбрасывало и трясло. Из горла вырывалось что-то хриплое и несуразное. Никто бы ни слова не разобрал, да я и сама их не понимала…

Схватилась руками за простыню, в поисках чего-нибудь надежного, чтобы хоть так удержаться… помогало плохо – ткань куда-то ползла, пальцы не слушались, а моя крыша потихоньку покидала родное насиженное место… Внутри темнота, в животе – жаркий, тяжелый, напряженный ком, в горле – хрип от изнеможения… Потом взрыв, уши заложило, перед глазами поплыли всполохи яркого белого цвета…

Чистый кайф и наслаждение. И уже не важно, что Тихон дальше делает.

Если это был оргазм, то люди не врут. И мне понравилось. И я бы еще хотела… Только отдышаться бы немного…

– Эй, ты что творишь?!

Мне не дали покачаться на волнах блаженства. Резко выдернули и вернули в явь.

Боль, пронзительная и резкая, просто не давала шансов.

– Значит, не шутила насчет первого?

Тихон тоже как будто очнулся. Серьезно смотрел мне в лицо. Изучал.

– А разве об этом шутят?

Боль откатывала потихоньку. Спазм отпускал…

– Может, ногти мне из спины вытащишь? Не очень комфортно…

Он все так же лежал, не шевелясь. Немного скривился, когда я из чувства мести еще и прошлась коготками по его мышцам. Чтобы не так обидно было…

– И что ты теперь будешь делать?

Очарование момента улетучилось. Было неприятно, тяжело, некомфортно. Хотелось скинуть с себя это чужое тело и уйти домой. Можно даже пешком, только подальше отсюда…

– А какой теперь смысл останавливаться? – Он поднял бровь, ожидая ответа. – Самое важное уже сделано. Надо теперь доводить до конца…

– Давай. Только по-быстрому.

Логика в его словах была. Раз уж начали, надо проверить, как оно в реальности бывает.

– Стеф, ну ты и дурная… Разве можно по-быстрому в первый раз? – Он даже позволил себе чуть-чуть улыбнуться, разряжая обстановку. – Я просто обязан постараться. Ситуация обязывает!

– Окей. Давай, старайся. Может, что полезное и выйдет…

– И выйдет, и войдет. И так еще – много раз. Пока не останешься довольной. – Он так скабрезно и похабно улыбнулся, что захотелось дать по лицу. Просто чтобы так не радовался…

– Я другую пользу имела в виду…

– Стеф, ты просто расслабься, а? И попробуй получить удовольствие. Или хотя бы не мешай мне его доставить…

Я внезапно осознала до конца, какой он все же большой и тяжелый – только когда Тихон приподнялся на локтях. Чуть-чуть освободил от своего веса, а уже стало легче дышать.

– А может, ну его, а? Мне уже было хорошо… Понравилось. Я даже обещаю никому не рассказывать про свой не очень удачный первый раз!

Конец фразы никто не разобрал, даже я сама. Потому что оказалась перевернута вниз животом, а лицом уткнулась в подушку. Только она и слышала, как я разглагольствую.

– Запомни главное правило, Стефания. Раз уж мне довелось вводить тебя в мир секса…

А вот Тихону болтать не мешало ничего. Так же, как и шлепать меня по заднице.

– Во время секса нужно меньше трепаться. Язык твой – враг твой, если пользуешься им не по делу. – Внушительная фраза, и еще один легкий шлепок. Не больной. Но обидный.

Заерзала на постели, пытаясь вывернуться.

– Отличная попка. С самого начала мечтал приложиться к ней.

– Маньяк! – Выплюнула наволочку из зубов, рявкнула.

– Похоже… – Теперь вместо шлепка случился укус – короткий и щекотный.

– Ай! Отпусти! Сейчас лягну!

– Давай, попробуй…

Этот гребаный извращенец взялся меня щекотать – губами, колючим подбородком, пальцами, чем-то еще… Я покраснела до самых корней волос, когда поняла, откуда взялась еще одна щекочущая конечность…

А самое странное – между смехом и попытками увернуться я снова начала заводиться и хотеть. Того самого. Полезного. Чтобы входило и выходило…

Когда он цапнул меня зубами за загривок, а потом за спину, где-то между лопаток, вообще обо всем на свете позабыла… Выгнулась, будто кошка, охнула, задрала подбородок, подставляя под укусы -поцелуи шею…

– Аааххх… – Вообще не ждала такой подставы. Не думала, что новое проникновение случится именно так.

– Ага… – Не факт, что Тихон сам готов был к этому. Он как-то странно заурчал, замолчал, лишь сильнее впился ртом в мое плечо…

– А…

– Руками возьмись за спинку кровати. Так будет легче.

Послушалась, как могла. Держалась, как умела. Очень сложно было оставаться в этом положении, когда тело стремилось назад – ему навстречу.

Хорошо, что Тихон умудрялся управлять моим телом – не давал ему ни упасть, ни увернуться, ни сбиться с ритма

Лично я была где-то рядом, но как будто вовсе и не я: вздыхала, ахала, хрипела, задыхалась… Бестолково пыталась ускорить процесс – Тихон притормаживал, не давал разогнаться больше, чем надо. Заставлял балансировать на грани, просил, чтобы не забывала дышать… Я слушалась на время, потом начинала что-то орать несусветное…

Руки разъехались по сторонам, снова уронив меня лицом в подушку… Этого было достаточно, чтобы снова подорваться вверх – теперь от бешеной тряски, водоворота внутри, и какого-то дикого облегчения…

Из меня словно выпустили все лишнее, оставили вакуум… А потом на его место пришло чистейшее блаженство.

Тихона тоже тряхануло как следует. Он что-то рыкнул… Я не стала отвечать, считая, что теперь можно и побыть невежливой.

На этот раз он на меня не падал. Прилег рядом, одеяло сверху натянул. И даже обнял двумя руками.

Я хотела что-то возразить. Зевнула… И уснула. Все как надо, короче, сделала.

Глава 7

Он лежал и смотрел в потолок. О чем-то задумался так сильно, что даже не заметил, как я открыла глаза.

– Доброе утро. – Хриплый голос даже меня испугал. Сосед дядя Витя после тяжелого будуна и то приятнее разговаривает.

– Еще ночь глубокая. Спи.

Тихон даже не поморщился, услышав этот странный скрип в моем исполнении. Чуть пошевелил бровью, глянул искоса – и на этом его реакции закончились.

– А все. Я уже выспалась.

Удивительное дело – дома мне никогда не хватало сна. Сколько бы ни ворочалась в постели, сколько бы ни пряталась под подушку и одеяло – бесконечные шумы, шорохи, гомон и перестуки не давали нормально отдохнуть. А здесь – всего-то одно сопящее тело, которого и слышно не было. Отлично просто. Ради только этого можно было влипнуть в историю!

– Ну, тогда лежи с закрытыми глазами и не мешай.

– Слушай. Вот я о чем подумала!

– Опять? Не рановато? – Он вздохнул и повернулся на бок, чтобы видеть меня лучше. – Может, пока придержишь свои идеи?

– Нет. Потом забыть могу, а это срочно и важно!

– Ладно. Говори. А потом умолкай и засыпай.

– Ты теперь на мне жениться должен, правильно?

– Упаси господь от такого счастья! – Честная, прямая, искренняя реакция. Все, как надо.

– Фух. Это хорошо. А то я волноваться уже начала!

– По поводу? Боялась, что сразу под венец потащу? – Он улыбнулся одним уголком рта.

– Да. Но теперь уже не боюсь. В принципе, все сложилось, как надо: первый раз ты мне организовал, ввел в мир большого секса, так скажем. Можно поставить галочку и жить дальше спокойно.

– Совсем спокойно не получится. – Он внезапно посерьезнел. Нахмурился, почесал переносицу.

– Это почему же? Ты меня отвезешь в город, желательно – до самого дома, чтобы не светить мою задницу и не дразнить прохожих нелепым платьем.

– Платье надевать не стоит. Что-нибудь другое подберем.

Поразительно. Тихона словно подменили. Он перестал хамить, говорить гадости, смотреть на меня, как на насекомое… И даже казался милым и заботливым.

– Хорошо. Одежду я тебе потом верну, почтой. – Что-то кольнуло от мысли, что я больше его не увижу никогда. Но это разочарование быстро отогнала. Мне таких знакомств надолго не надо.

– Ты сможешь утром попасть к своему гинекологу?

Пока я размышляла о высоком, Тихон просчитывал что-то свое. Очень важное и срочное.

– Эм… Своему – это какому? Ты прости, но я пока не доросла до уровня, когда есть своя личная карманная клиника со всеми докторами. Не понимаю, о чем ты.

– Хорошо. К любому гинекологу сможешь попасть? Скажешь адрес, я тебя отвезу.

Боже мой! Вот это ответственность у мужика! Просто зашкаливает! Это же невозможно!

– У тебя есть перекись водорода? Или что-нибудь еще, чтобы раны обработать?

– Ты собралась ТУДА пихать перекись водорода? Свихнулась?!

– А чем ты предлагаешь все обрабатывать? Если хочешь, могу и тебе что-нибудь протереть…

Тихон поперхнулся, закашлялся… Даже присел, и теперь смотрел на меня сверху вниз, как на какое-то странное явление.

– Мы не предохранялись. Ты хочешь залететь в первый же раз? От малоизвестного человека? Причем здесь перекись, Стефа?

Я притворно легко потянулась. Не хотелось обсуждать с ним такие важные мелочи.

– Ладно. Перекись не пойдет. Согласна. – Подняла к потолку глаза. – А Кока-кола у тебя имеется?

– Сушняк замучил? Могу воды предложить. – Он, как фокусник, достал бутылку с минералкой откуда-то из-за тумбочки.

– Не, ты не понял. Кока-колой спасаются от нежелательной беременности. Разве ты не слышал о таком способе?

Он даже в лице поменялся. Потемнел. Разозлился как будто даже.

– Похоже, твои родители именно так и предохранялись! Вместо таблеток лимонад хлебали, запивали водкой и закусывали конфетами!

– Не знаю. Мне мама говорила что-то про капусту, а папа – про магазин. Других подробностей никто не сообщил.

Какое-то безумно приятное удовольствие – подтрунивать над ним и подзуживать. Притворяться большей дурочкой, чем я есть на самом деле.

Хотя, нельзя сказать, что и особенно умна – иначе не оказалась бы голой и «обесчещенной» в постели малознакомого мужика…

– Стефания. Ты меня только что убедила: нужно обязательно отвезти тебя к доктору. Не хочу, чтобы мой неожиданный первенец родился у такой…

– Дуры, ты хотел сказать? Не молчи, говори, как есть!

Надо бы обидеться… Но игривое настроение никак не хотело меня покидать. Слишком приятные побочные последствия у секса, оказывается… Главное, не подсесть на него в поисках вечно хорошего настроения…

– Отлично, что ты сама все прекрасно понимаешь. – Он поднялся с постели, потянулся, демонстрируя шикарное тело.

Значит, пальцы и руки меня не подвели, не обманули, – он выглядел так же классно, как и на ощупь. Очень хороший экземпляр. Только жаль, что зануда ужасная!

– Ты сейчас пойдешь за цветами, надеюсь? И за завтраком в постель?

Вчера он меня подначивал и задирал бесконечно. Сегодня настало мое время отвечать. Наблюдать, как играют эмоции на вечно сдержанном лице, – бесценно.

– Если тебе очень надо, можешь выйти за дом, и там набрать себе веник. Так и быть, в честь великого события в твоей жизни, разрешаю попортить мне клумбы.

– А ты в это время приготовишь мне завтрак?

– А я подожду, пока ты очнешься и придешь на кухню. Мы вчера, кажется, обсуждали, что завтрак будешь готовить ты!

– Ты знаешь, Тихон. Я передумала.

– О чем конкретно? – Он уже направился куда-то. Видимо, в сторону душа. Или просто в туалет… Но на пол-пути затормозил. – Ты уже столько ерунды насочиняла… С ходу не поймешь, что теперь поменялось.

– Я решила, что еще посплю. Розы твои мне никуда не уперлись. К врачу и без тебя схожу. Не думай, пожалуйста, что мне хочется внезапно родить от какого-то криминального, занудного, скучного и немодного перца.

Он молчал, переваривая. Или готовился убивать – не рассмотрела в сумраке. Сама в это время взбивала поудобнее подушку.

– Я рад, что мы сходимся в этом вопросе. Спи. Может, через пару часов остатки хмеля выветрятся, и ты еще немного поумнеешь…

– Ага. Но ты, все же, постарайся найти бутылочку Колы или Пепси. На всякий случай и для надежности.

Даже под одеялом было слышно, как сильно захлопнулась дверь. Даже стены дрогнули.

Вот и чудненько – чем сильнее я его достану и надоем, тем быстрее отвезет меня домой и отстанет. Еще не хватало отчитываться перед ним, когда и к какому я пойду гинекологу!

– Просыпайся. Там все розы в саду уже зачахли.

Сна, конечно же, не было ни в одном глазу. Как только Тихон вышел за дверь, так все желание отдохнуть моментально исчезло.

Я даже успела быстренько сбегать в душ и ополоснуться, выбрав на сушилке самое большое и пушистое полотенце. Но выйти навстречу хозяину дома в этом подобии римской тоги так и не рискнула.

Лежала, затаившись под одеялом. Надеялась, что он там недолго будет возиться со своими делами.

– Я теперь еще и садовницей поработать должна? Пересадить сорок розовых кустов, и только тогда меня пустят на бал, да?

Высунула нос наружу, ровно настолько, чтобы увидеть, как в мою сторону летит сверток. И – чудеса! – мой телефон, следом.

– Бал у тебя вчера уже был. Повторять не советую, Золушка – не твое амплуа. – Тихон раздвинул шторы на огромном окне, впуская в комнату яркий свет. Выглядел свежим, умытым, гладковыбритым и… вполне прилично одетым. И этим раздражал неимоверно.

– Там вещи. Должны примерно тебе подойти, до дома доберешься в них. Давай, шустро. Мне некогда ждать, пока ты наводишь красоту.

– Ну, выйди тогда. Я переоденусь и приду. – Потянула на себя сверток двумя пальцами. От этого упыря можно ждать чего угодно. Вдруг, там очередной наряд медсестры или горничной? Из секс-шопа, само собой?

– Я тебя уже всю рассмотрел. И даже потрогал. Могу размер белья назвать, не раздумывая. – Он смотрел на меня в упор, даже не думал отворачиваться.

– Ладно. Если хочешь стриптиз наоборот, пожалуйста, получай. Мне не жалко, не убудет…

Спортивный костюм. Скромный, но вполне приличный, без всяких вычурных стразов, надписей и прочей лабуды. И комплект спортивного белья, и даже носки лежали. С размерами Тихон угадал…