Читать онлайн Пленница северного волка бесплатно

1

1

В знаковое для меня утро я проснулась в хорошем настроении. Душа настолько пела, что я даже покрутилась у зеркала, вплетая в косу красную ленту, только вчера привезённую отцом из дальней поездки. Ритуал в данном случае был бессмысленным, ведь желающих на мою руку и сердце днём с огнём не отыскали бы, разве что безродный пьяница какой согласился бы взять жену с таким уродством.

Вся моя правая щека была исщерблена множеством мелких шрамов, оставленных чёрной болезнью. Кожа там напоминала паутинки хлебного теста, что кухарка выкидывала из кадушки на стол для вымешивания.

«Повезло же мне при рождении получить имя Милолика и лишиться своей красоты в юном возрасте», – размышляла я, в который раз сталкиваясь глазами с собственным отражением. Впрочем, как бы то ни было, в это славное и наполненное зимним солнцем утро мне хотелось воспользоваться лентой. Цвет последней был до того красив, а её гладкая поверхность так блестела от лучей света, что она приносила с собой больше радости, чем огорчений.

Выйдя к завтраку, я очень порадовала украшением и отца, на устах которого сразу же заиграла улыбка.

– Доброго утра и здравия вам, папенька! – задорно поприветствовала я его, усаживаясь за стол.

Сестрица-полуночница ещё спала, а потому блины сметанные мы уговорили вдвоём. К появлению Юнии только и осталась, что ягода в сахаре да вчерашние пирожки с папоротником.

– Как спалось, красавица? – весело спросил отец, вытягивая из-за пазухи какую-то чудную коробочку.

Сказать по правде, так я подумала, что это был подарок младшей сестре. Её наш папенька баловал, ведь она была всеобщей любимицей. После того, как я растеряла всю красоту, надежда о выгодном для семьи браке легла именно на неё. Она получала лучшие наряды, а отец не скупился и даже заказывал для неё портреты. Последние он непременно возил с собой в торговые поездки, чтобы нашу красавицу увидели богатые женихи и посватались.

– Что это, папенька?! – встрепенувшись, поинтересовалась сестрёнка, уставившись во все свои голубые глазищи на очередной гостинец.

– Да обожди ты, егоза какая, – ответил отец и усмехнулся, открывая выточенную из дерева крышечку.

Я сидела по его левую руку и сразу увидела край ещё одной ленты. Сердце моё тотчас затрепыхалось птичкой в клетке, только не из-за того, что, как мне показалось, находилось в коробочке, а от цвета извлечённой вещицы. Оно и понятно, поскольку чёрных лент мне отродясь видывать не доводилось. Папенькины же с хитринкой глаза с интересом заметались между мной и Юнией. Лента явно была передана женихом, пожелавшим жениться, но, к пущей для нас неожиданности, она была вручена мне.

Потеряв дар речи, я только-то и смогла в следующие мгновения, что хлопать глазами.

– Но как же так?! – вспыхивая, вскрикнула сестрица, ожидавшая, несмотря на свой возраст, опередить меня в этом деле.

– Всё должно быть какая-то ошибка, папенька? Вы хотели пошутить над нашей красавицей? – робко предположила я и даже улыбнулась, хотя шутку родного отца не смогла не посчитать жестокой.

Юния же, не дождавшись ответа, кинулась ко мне за лентой нагнетающего страха цвета, восклицая:

– Верно, так и есть! Ты же не думала…

– А ну-ка цыц! – оборвал её отец и так ударил по столу кулачищем, что подпрыгнула вся стоявшая на нём посуда. – Это Милолике лента.

Его последние слова прозвучали очень строго, однако, несмотря на это, он всё же смягчил голос в конце и добавил, глядя на мою сестру:

– А тебе другая.

Пара мгновений – и Юния получила ленту белую, нарядно расшитую красивым бисером золотистого цвета. Засмеявшись от радости, сестрёнка тут же пустилась в пляс вокруг стола, напевая какую-то мелодию.

– Папенька, а кто жених? – ещё тише спросила я, а при этом мне горло словно тисками сдавило.

– Князь Святослав твой жених, а ты, Юния, замуж пойдёшь за брата его, Мстислава! – объявил отец, и радость в доме разом померкла.

Прекратив плясать, сестра даже не возмутилась, что мой жених сам Великий князь, а к ней всего лишь его брат посватался. Спрашивать, знал ли князь об моём изъяне, тоже было лишним. «Всё одно со свету сживёт», – пришла ко мне горестная мысль, и я, молча поднявшись на едва державшие меня ноги, подошла к окну.

«Видно, что судьба такая уж уготована. А может, он на меня посмотрит и вовсе домой отпустит…» – подумала про себя, снова взглянув на ленту.

От солнечного света она стала ярко-синей, как сок голубичной ягоды.

2

2

После полученной вести я на две недели слегла с нервной лихорадкой. Никак не верилось, что сестра оказалась обещана в жёны Мстиславу, младшему брату Великого князя, а мне самой уготовили участь стать женой Святослава. Не честь, а именно участь, ибо всем давно было известно, что долго его браки ни с кем не длились.«Князь очень страшный человек, а то и не человек вовсе!» – думалось мне, пока мной вспоминались все ходившие о нём слухи.

Одни жёны у Святослава сменяли других, а прежние же всегда исчезали столь незаметно, как и иней на окнах под лучами солнца. Их уже считать давно перестали, а цифры пропавших без вести лихорадило, как и меня теперь. Люди шептались то о трёх десятках, а то и о сотне. Точного количества несчастных, как временами казалось, никто уже и назвать не мог. «Вероятно, кроме самого князя», – понимала я, не веря в предначертанную для меня судьбу.

И не так оставалось бы велико моё горе девицы, давно свыкшейся со званием старой девы. Лицо-то у меня не было таким прекрасным, как имя. Даже румянец морозный не касался правой его стороны, обходя искажающее черты уродство.

Очевидно, что я бы и не захворала, если бы не младшая сестра Юния. Мне было совсем неизвестно, что ждало её, погибель или же счастье от предстоящего брака. Вот и подкосил меня страх за мою любимицу, нежную красавицу, яркий лучик солнца во всём холодном мире…

Моя хворь пришлась не на лучшее время. Князю ждать не пристало, и едва я пришла в себя, как нас с сестрой собрали в далёкий путь.

Несколько раз меня чуть не настигла смерть в дороге. Подход к замку был лишь один, что вёл по узкой тропинке вдоль горного ущелья. Оледеневшая тропа, припорошённая свежим снегом, оказалась очень коварной. Всякий раз оступаясь, я хваталась за свою никчёмную жизнь, в панике пытаясь сохранить равновесие. Не могла я позволить себе оставить сестрицу раньше, чем её увёз бы в собственные владения законный муж.

В конце концов долгое и утомительное путешествие по узкой тропе, что проходило поначалу пешком, в после верхом на лошадях, завершилось у ворот величественного замка из каменных глыб.

– Дальше лошади не пойдут, – предупредил нас с Юнией один из проводников.

Он помог нам спешиться, а кони же, задирая головы кверху, сразу напряглись всем телом, готовые бежать наутёк из этого леденящего душу места.

– Что же там такое? Даже животные боятся, – в страхе шепнула сестра.

Бедняжка стояла за моей спиной и дрожала всем телом. С другой стороны массивных дверей гулко лязгнул затвор, и провожатые отступили, отводя взбеленившихся лошадей. Мы остались вдвоём перед зловеще возвышающимся замком.

Нести наши вещи было больше некому. Следы проводников быстро запорошило заметающим всё вокруг снегом.

– Иди, ещё не хватало тебе застудиться, – сказала я и подтолкнула Юнию вперёд, сама подхватывая сундуки.

Сил после болезни во мне и так было немного, а тут ещё тяжёлая дорога отняла последние. Потому и руки сразу оттянуло вниз тяжестью непосильной ноши, отчего я едва их не лишилась.

– Мила, я боюсь, – закапризничав, протянула сестрёнка, переступая с ноги на ногу от холода и согревая себе пальцы рук дыханием.

Она основательно продрогла, и её капризы были той ещё бедой в довесок к неподъёмной ноше.

– Иди, дорогая. Можешь заболеть, а воспаление лёгких тебя не украсит, – заметила я, надавив на больное место.

«Лучше так, чем сляжет», —подумала про себя, качая головой.

Когда чёрная болезнь лишила меня красоты, то её стало легко уберечь от разного рода глупостей такими словами. Свою красоту она берегла.

– Я пойду, но рядом! – выкрикнула Юния, передёргивая плечами.

Два сундука я нести не смогла. Мне и одного-то поднять оказалось не под силу. Из-за того, как я их волочила по земле, по округе эхом разносился жуткий скрежет. Не услышать его было невозможно, но встречать нас так никто и не вышел. Мне пришлось самой доставить вещи, пусть и по очереди, к парадным дверям.

Сестра боялась оставаться на месте и всё время неотрывно следовала за мной, что тоже было неплохо. Движения хоть как-то согревали её точёную фигурку.

– Хоть бы услышали, – выдохнула я, поднимая из последних сил массивное стальное кольцо на двери.

Оно выскальзывало из руки, обжигая холодом даже через толстый мех рукавицы.

– Издевательство! Они же знают, что мы здесь! Ворота ведь кто-то открыл, – заметила Юния.

Я же, утомившись после болезни и тяжёлой дороги, соображала всё туже, а мысли мои были достаточно приземлёнными. «Устроить скорей сестру в тепле да накормить горячей пищей, потом лечь спать самой. Пусть даже не в кровать, а на полу у камина…» —размышляла я, ёжась от мороза.

Наконец нас впустили, заставив перед этим едва не окочуриться от холода на пронизывающем ветру. Разносимый последним снег царапал лицо всё сильнее и даже залетал под одежду, колко впиваясь в озябшие ноги.

Когда молчаливый слуга с мрачным лицом отворил двери и пропустил нас в замок, то меня забило дрожью с ещё большей силой. Внутри едва ли было теплей, чем на улице, разве что снега не наблюдалось.

– Прошу вас, светлейшие. Следуйте за мной.

Слуга повёл нас по гулкому холлу, своды которого были так высоки, что скрывались в темноте, неподвластной свету горящих внизу свечей.

Впрочем, по этому жуткому холоду наш путь оказался недолгим. За мощной деревянной дверью, что распахнулась перед нами в конце помещения с высокими тёмными сводами, было светло и тепло, как летним днём. Ещё играла музыка и царило какое-то веселье, дарящее нам с сестрёнкой слабую надежду на лучшее.

– Ваше высочество, светлейшие княжны Милолика и Юния прибыли! – объявил слуга, отчего смех и трели какого-то чудного инструмента тут же стихли.

С согласия князя Святослава нас с сестрой завели внутрь, а дверь с грохотом захлопнулась за нашими спинами, наконец-то отрезая от нас пронизывающий холод.

Замёрзнув, что называется, до последней косточки, мы с Юнией не могли проронить ни единого слова. Стоило нам только чуть разомкнуть уста, как зубы начинали выбивать такую дробь, что их с трудом удавалось унять. Всё, что было для нас возможно, так это склониться перед резко вставшим князем.

Последний чёрным вороном сразу закрыл собой свет многочисленных свечей, наводя на нас с сестрой тень.

– Кто из вас Милолика? – сурово спросил он.

Взгляд его был грозен и не обещал тёплого приёма. Моё неидеальное лицо князь Святослав заметил в первые же мгновения и, вполне очевидно, ждал совсем другого ответа.

– Это я, – едва вымолвила я дрожащим от холода голосом, низко склоняя голову.

Оглядев меня с ног до головы, будущий муж остановился взором на моём лице. Схватив за подбородок, заставил поднять голову, чтобы получше разглядеть множество мелких шрамов на правой щеке. Он оказался резок и груб, а потому я уже точно не ждала ничего хорошего от предстоящего брака с ним. Можно даже сказать, заранее знала, что должна была сгинуть в кратчайшие после свадьбы сроки, как неугодная.

– Милолика… – задумчиво произнёс Святослав, поворачивая мою голову то влево, то вправо, и разглядывая меня, словно лошадь на базаре.

Горло моё так и сдавило, словно тисками, а глаза заполнило слезами. Как ни готовилась я к этой встрече, всё равно мне хотелось волком выть от нахлынувшей тоски.

– Имя ей дали до болезни, унёсшей красоту, – произнесла сестрица, пытаясь защитить меня от княжеских насмешек.

Святослав смерил её недобрым взглядом и наконец отпустил моё лицо. Кожа под его пальцами отогрелась, и жар от той пополз по щекам, вынуждая меня опустить глаза в пол.

– Что за болезнь? – сухо спросил князь, возвращаясь в уютное кресло, но нам присесть не предлагая.

– У нас её называют чёрной. Переболела ещё в юном возрасте, уже много лет прошло, и доктора уверяют, что это не заразно,– принялась оправдываться я.—Сестра ведь и папенька не заболели.

– А кто заболел? – спросил мужчина, даже не поворачиваясь в нашу сторону.

Отличный приём, но другого ожидать было глупо.

– Наша матушка не выжила. Чёрная болезнь её жизнь забрала, а Милолику пощадила, – вновь вступила в разговор Юния.

Я боялась, что её вспыльчивый нрав и несдержанность накличут на семью гнев князя, а потому, желая избежать этого, дёрнула сестрёнку за рукав оттаявшей в тепле шубки. Юния же вырвалась и шикнула на меня, а наша возня привлекла внимание Святослава. Он снова обернулся к нам, и я не смела посмотреть в его сторону, да и оглядеться толком не могла. Всё, что видела, так это каменные полы и пробивающиеся в щелях меж каменных плит полоски зелёного мха.

– Мстислав, познакомишься с будущей женой? – со смехом предложил князь.

Быстро окинув взором помещение, я увидела приближающегося к Юнии молодого мужчину, что с виду разительно отличался от Святослава. Волосы его оказались светлыми, взгляд добрым, а улыбка же располагала с первого взгляда, отчего моё беспокойство за будущее сестры потихоньку начало отступать. Мстислав не должен был ту обидеть.

– Здравствуй, Юния, – поприветствовал её будущий муж, и она, к моему счастью, хоть немного да приклонилась.

– Здравствуйте, – ответила ему сестрица, вздохнув с облегчением.

– Авдей! – неожиданно крикнул князь, и дверь, сдерживающая за собой холод, вновь отворилась.

– Слушаюсь, ваше высочество, – отозвался вошедший, склоняясь в поклоне.

– Наши гостьи устали с дороги, проводи их до спален. И распорядись насчёт горячей еды, —махнув рукой, отдал распоряжение Святослав, и мы снова проследовали за слугой, ступая в какой-то очередной коридор, полный холода.

– Ты заметила? – прошептала Юния по пути в спальню.

– О чём ты? – спросила я, предупредительно кивая в спину Авдея.

Последним мне хотелось намекнуть, чтобы она следила за словами в присутствии верного слуги князя. Только вот сестрица не пожелала держать язык за зубами, а может, просто в тусклом свете свечи не разглядела моего кивка.

– В зале было так тепло, даже жарко, но при этом не наблюдалось камина, – с восхищением и довольно громко поделилась та наблюдениями.

Я же так боялась поднять там голову, что разглядеть мне удалось лишь каменный пол.

– Стойте здесь! – потребовал Авдей, обернувшись ко мне. – А вы, княжна Юния, следуйте за мной.

– Что?! Мы вместе! – воскликнула сестра, труся оставаться в замке без меня.

– Великий князь распорядился выделить для каждой из вас отдельные комнаты. Я не смею перечить своему господину. Следуйте за мной, княжна.

– Иди, милая, – шепнула я, хотя мне и самой было боязно оставлять её без присмотра.

Юния не стала больше перечить и пошла за слугой. Вскоре они ушли прямо по коридору и свернули направо, оставив меня в кромешной темноте и унеся с собой единственный источник света в виде свечи.

Мне же было даже не прислониться к стене, таким холодным ощущался камень. На самом деле, выбор материала для строительства замка в северном крае был удивителен. В каменных постройках летом в жару сохранялась прохлада, и у нас был подобный склад для хранения продуктов. «Как же здесь можно жить?» – задавалась вопросом я и не понимала.

В ожидании Авдея я вновь продрогла до костей, а от холода мне даже уже начало мерещиться всякое. В какой-то момент почудилось, что в темноте мелькнули глаза, горящие огнём, и мимо меня пронёсся тёплый ветер, несущий в себе аромат диких цветов.

Спрятав лицо в вороте и затянув потуже полы шубы, я постаралась сохранить тепло, не смотря лишний раз по сторонам. Когда же слуга со свечой наконец вернулся обратно, то мной уже перестали ощущаться пальцы заледеневших ног.

– Как Юния? – первым делом спросила я, едва попадая зубом на зуб.

Теперь мне было ясно, как именно исчезали жёны князя. Они просто замерзали насмерть в окружающем меня ледяном аду.

– Не беспокойтесь. С ней всё чудесно. Поторопимся, а то вы продрогли.

Авдей проводил меня в другое крыло замка, где оказалось, что выделенная мне комната мало чем отличалась от коридоров. Она была такой же тёмной, и в ней царил воистину лютый холод. В её кромешной тьме я только-то и смогла кровать свою разглядеть, что было уже хоть чем-то.

– Накроетесь на ночь шкурой оленя. Сейчас камин не растопить, хворост жечь без толку, а дрова доставят лишь завтра утром. Обождите служанку, она явится со светом и горячей пищей.

Слуга оставил меня и, как только за ним закрылась дверь, я сразу расплакалась в темноте. Ужасные условия пугали меня до смерти, так страшно было за себя и сестру, а ведь я даже не знала, где она теперь находилась. «Как мне её отыскать в этом ледяном замке?» —размышляла про себя, хорошо зная, что слезами горю совсем не помочь. Впрочем, поплакав немного, я ощутила, что мне стало чуточку легче. Конечно, быть может, мне так только казалось, однако ещё и обещанные свет с едой давали надежду на лучшее. «Хорошо, что Юния не ляжет спать голодной. Горячий ужин её согреет», —думала я, ожидая прихода служанки.

Спустя некоторое время в комнату ко мне постучали.

– Войдите!

Дверь отворилась, и окружающее меня пространство тут же наполнило тусклым светом свечей.

– Доброго здравия, княжна! Касиния меня звать, вам прислуживать буду, – представилась вошедшая девушка, поклонившись мне едва ли не в ноги.

В одной руке у неё были две свечи в подсвечниках, а в другой – корзинка с едой.

–Скажи, Касиния, а у князя до меня много жён было? – поспешила я первым делом спросить, пока она расставляла на небольшом столе принесённое.

– А я почём знаю? Меня сюда всего день, как сослали. Аккурат перед вашим прибытием. Князь женского роду в замке не терпит. Вы, княжна, ешьте, пока горячее, говядина отварная стынет быстро. Чай травяной пейте, а то застыли небось, ещё захвораете. Негоже перед свадьбой. Посуду я уж завтра поутру заберу.

Служанка, заметно поторопившись, ушла, забрав с собой одну из свечей. В комнате сразу стало темнее, но мои глаза быстро привыкали хоть и к слабому, но всё же свету.

Недолго размышляя, я устроилась за столом на колченогом табурете. Чтобы он не раскачивался, мне пришлось подсунуть ему под ножку одну из варежек, ведь других вещей в комнате не было. «Возможно, что оба наших с сестрой сундука отправили в комнату Юнии», – предположила я, когда не отыскала ничего своего.

Радовало лишь одно— действительно горячее мясо в наваристом бульоне. Пусть и без хлеба, но всё же передо мной была сытная и согревающая еда, которая вмиг приподняла моё упавшее настроение.

Как бы я ни торопилась, глотая мясо и почти не жуя, в комнате было так холодно, что отвар трав успел остыть. Пить же хотелось очень, вот только хлебать холодный напиток было бы глупо. Это могло лишить меня того скудного тепла, что дала похлёбка.

В какой-то момент в мою голову пришла идея, и я, придерживая кружку над пламенем свечи, смогла подогреть отвар и выпить его горячим. «Надеюсь, Юния догадалась поступить таким же образом», —мелькнула у меня мысль, когда мне вновь вспомнилось о сестрице.

Когда подошло время ложиться спать, то я даже после трапезы не решилась раздеться перед тем, как забраться в кровать. Мешок, набитый грубой соломой и служивший в моей постели матрасом, был ледяным, как и подобие подушки. «В доме отца даже наш конюх Дуда спал лучше», – поняла я и, пуская пар изо рта, выдохнула:

– Бедная Юния, как же она сможет на таком спать?

Погрев руки у пламени свечи, я натянула варежки и забралась под шкуру оленя, постаравшись закутаться в неё получше. Шкура была такой маленькой, что мне пришлось подтянуть колени к груди, иначе было не укрыться полностью. Но и тогда я, казалось, вовсе не согревалась, а наоборот, теряла последние остатки тепла. Впрочем, к удивлению, через какое-то время мне всё же удалось согреться под этим грубым подобием одеяла и заснуть.

3

3

От усталости сон был настолько крепок, что поутру Касиния, вернувшаяся за посудой и с тазом горячей воды для умывания, не могла меня добудиться.

– Умывайтесь, княжна. Князь велел проводить вас к утренней трапезе, —известила девушка, когда я с большим трудом встала, еле сумев разогнуть руки и ноги, поскольку всё тело ныло.

«Меня будто палками накануне отходили», – подумалось мне, но к счастью, жара и никакой боли в горле не наблюдалось. Хотя не простыть после такой дороги, а потом ещё и ночи в ледяном замке было просто чудом.

– Как моя сестра Юния? Мне бы с ней встретиться, – произнесла я, поглядывая на служанку.

– Вы умывайтесь, и я провожу, – пообещала она, собирая со стола использованную посуду.

– А полотенца нет? – спросила у неё, оглядевшись и так и не увидев нигде своего сундука.

– Нет. Собственного разве не прихватили? – подивилась Касиния, вызывая у меня улыбку своей простодушностью.

– Прихватила, только сундук мой, верно, затерялся где-то. Должно быть, к сестре по ошибке унесли, – предположила я, с блаженством опуская руки в горячую воду.

– Это знать только Авдей может. Как его увижу, ежели раньше вашего, то поспрашиваю.

– Спасибо.

Умывшись, я обтёрлась рукавом своего платья.

– Идёмте скорей, – поторопила меня служанка, которая несла одновременно таз с водой и посуду, а при этом ещё и умудрялась свечу в руках держать.

В замке князя даже днём пройти не было никакой возможности, ведь в его коридорах встречались такие тёмные места, словно глаза выкололи. Ещё и вечным спутником каждого, кто оказывался в этом мрачном месте, оставался ледяной холод, пробиравшийся под одежду.

– Вон за теми дверями княжна Юния. Вы идите, а я потороплюсь. Князь разгневается и палками велит отходить, коли на глаза ему попадусь… – шепнула Касиния и почти бегом понеслась обратно, унося с собой свет.

Что до меня же, то я в очередной раз порадовалась за сестрёнку, что ей не Святослав в мужья достался. «Только как знать, каким его брат окажется?» – гадала про себя, стуча в комнату, где ночевала Юния, и слыша её весёлый голосок, что мигом утешил мне сердце. Отворив же дверь, я зашла внутрь и мигом потеряла дар речи.

Комната оказалась светлой от сотен свечей и тёплой от горящих в камине дров. На крюке над огнём был подвешен чайник, позволяющий в любое время напиться горячего чая. Кровать, предоставленная сестре, превосходила даже те, что находились у нас дома. Её отличала мягкая перина, несметное количество подушек и яркое лоскутное одеяло, что радовало глаз.

Сама сестрёнка была в ночнушке и тонком, невиданном ранее мной халате. Она с восторгом копалась в нарядах из сундуков, нам явно не принадлежащих.

– Князь так щедр! А ты почему в своих старых обносках? – возмутилась Юния, прикладывая к себе роскошное шерстяное платье серого цвета, расшитое серебристым кружевом.

Не дождавшись ответа, она развернулась и, широко улыбнувшись, поинтересовалась:

– Как ты устроилась? Всем довольна?

Тут я почувствовала за спиной какое-то движение, из-за чего мне пришлось отступить в сторону. В комнату Юнии прошли Святослав с Мстиславом. Сестру их беспардонное вторжение нисколько не смутило, а более того, все трое, словно сговорившись, смотрели на меня.

– Благодарю вас, Великий князь, за добрый приём, – произнесла я и склонилась в поклоне, а затем ответила на недавний вопрос: – Да, меня устроили очень хорошо.

Соврала, но сделала это с тёплой и обращённой к сестрице улыбкой. Мне не хотелось её огорчать, да и к тому же мне было достаточно доброго отношения хотя бы к ней.

– Милолика, будьте так добры, помогите вашей красавице-сестре одеться. Мы дождёмся вас за дверью, – размеренно проговорил Святослав и вышел со своим молчаливым братом в коридор.

4

4

Мне даже думать не хотелось, что меня здесь ждало, когда после свадьбы сестрица покинет замок князя и отправится во владения Мстислава.

«Может, у Великого князя просто не нашлось второй комнаты получше?»– мысленно предположила я, мельком взглянув на себя в величавое зеркало выше человеческого роста, да только попытка оправдать Святослава была безуспешной.

«Кого я обманываю?! Просто я ему не мила вовсе. Сколько у него было жён, все краше меня, а я уродина, да и имя моё звучит, как насмешка. Ему, видно, не терпится свести меня в могилу до свадьбы, чтобы не стояла с ним у алтаря и клятв не давала. Только Юния уедет, он и вовсе, небось, прикажет не кормить меня…» – с ужасом понимала я, готовясь к худшему без всякой надежды на лучшее.

– Заплети меня, – попросила сестрёнка, вырывая меня из леденящих душу дум, но сама не ведая об этом.

Она присела на скамью с мягкой подушкой, обитую лоснящимся бархатом, перед этим протянув мне две новые ленты. Я осторожно взяла их и гребень, после чего принялась за дело. Её волосы были чистыми и пахли хвоей, а под затылком даже немного влажными. Это значило, что мне предоставили только утренний таз кипятка, а ей организовали купание…

– Красивые ленты, Юния, – заметила я и улыбнулась сестре в отражении зеркала, ведя борьбу с предательски подступившим к горлу комом.

Мне было страшно теперь за свою жизнь в этом месте.

– Мстислав такой! – отозвалась та, мечтательно прикрывая глаза.

Её щёки покрылись румянцем, а сама же она закатилась от смеха, мешая мне ровно разделить пряди золотистых волос.

– Я рада за тебя, дорогая моя, —сказала я, целуя её в макушку.

Мои руки хоть и отогрелись, но заметно дрожали.

– А как тебе твой будущий муж? Великий князь пусть и мрачен, но всё же хорош собой. Почему ты не порадовала его новым нарядом? Вперилась в эти грязные с дороги одеяния… – удивлялась Юния, брезгливо оглядывая мою пыльную шубу.

У меня же язык не поворачивался сказать ей, что новых платьев у меня вовсе не было, да и более того, я даже прежних своих вещей не увидела.

– Как мне Великий князь? Разве это имеет значение, милая? Сдаётся мне, что я ему не очень. Может, отпустит меня после твоей свадьбы, и я вернусь домой… – предположила в ответ с надеждой.

– Глупости! Твой дом теперь здесь! – взвилась сестрица, морща аккуратный носик. – Ты в ноги пялилась, а я видела, как он на тебя смотрел!

– И как же? – спросила я с надеждой, хотя зря, ведь та могла всё и выдумать, одурев от холода.

Юния и без этого была той ещё фантазёркой.

– С осторожностью, – неожиданно сказала она, отнимая у меня косу, чтобы доплестись самой.

– Верно решил, что я заразная.

– Дура ты! Головой роняли тебя в детстве, наверное! – рассмеявшись, ответила сестрёнка, тут же добавив: – Боится он нахлынувших внезапно чувств! Потому и опасается тебя!

– Тише, пожалуйста, – попросила я, бросая взгляд на двери.

За теми нас ожидали князья, а Юния смела надо мной потешаться, да ещё и приплетая ко всему Святослава. Я не могла допустить его гнева ещё и на сестру.

– Проявляй к нему интерес, и он тоже к тебе потянется, – немного помолчав, предложила последняя, удивляя меня своими знаниями.

– Откуда у тебя могут быть такие мысли? Я старше тебя и то не ведаю, как себя вести с мужчинами, – шикнула ей в ответ, а всё моё лицо, за исключением повреждённой щеки, покрылось пунцовым цветом.

Так стыдно ещё никогда не было, и я не ожидала, что именно Юния могла вогнать меня в такую краску.

– Помоги мне лучше с платьем, – потребовала она.

«Ох, и избаловали тебя…» – посетовала я мысленно, не смея продолжать опасный разговор.

Вскоре сестра оказалась одета, выбрав то серое платье из шерсти и обувшись в новые сапожки из оленей шкуры, что были быстро мной зашнурованы. Я вообще оставалась готова исполнить любой её каприз, лишь бы она молчала и не разозлила князя Святослава своими глупостями ещё больше.

– Идём скорей, заждались нас уже, – поторопила меня Юния, совсем не подумав о верней одежде.

– Милая, ты же замёрзнешь! – воскликнула я, на ходу потянув с сундука за рукав шубу, чтобы накинуть ей хотя бы на плечи, но только она отмахнулась.

– Жарко мне!

Отворив двери, сестра выпорхнула в ледяной коридор, полной грудью вдыхая хоть и морозный, но всё же свежий воздух.

– Идёмте скорей к столу! Я голодна, как волк! – объявила та, весело смеясь.

По её совету я и впрямь стала присматриваться к князю Святославу. Действительно, непринуждённое поведение Юнии вызывало у него улыбку и хорошее расположение духа. Но как же было подступиться к нему, когда тот взгляд, что сестрица посчитала осторожным, я видела полным брезгливости? Да и отношение ко мне, с которым меня встретили в замке, лишний раз всё подтверждало.

Будучи полна сомнений в справедливости собственных суждений, я следовала за их весёлой компанией, глубоко задумавшись. Юния веселила князей своими танцами в мрачных коридорах, поэтому если бы я и отстала, то никто не заметил бы моего отсутствия. В общем-то, как и сама сестрёнка в последующем не углядела, что за столом меня отсадили подальше. Аж на другой его конец, за добрую сотню гостей.

«Может, у князя зрение плохое и отсюда ему не видно моих шрамов на лице?» —предположила я про себя, но даже в этом постаралась найти что-то хорошее. Мне всё же позволяли сидеть в тёплом зале и за столом, полным яств. Думать о том, что это лишь ради Юнии, было и горько, и сладко одновременно. «Хорошо, что они берегут её чувства, не отлучая раньше времени от сестры. Плохо, что даже ради этого мне не нашлось места поближе», – посетило меня понимание, которое оставляло двоякое ощущение. Только вот рано я радовалась, ведь не успела прикоснуться к еде, обдумывая происходящее, как Великий князь обратился ко мне с вопросом:

– Милолика, отчего же вы не едите? Вам что-то не нравится? Еда наша не аппетитна?

В его голосе отчётливо прозвучало негодование вперемежку с насмешкой.

Мне оставалось неясно, о какой осторожности недавно твердила Юния, когда было абсолютно ясно, что Святославу я оказалась неугодна даже в качестве гостьи!

– Нас вчера никто не встретил, и меня, верно, продуло на мосту. Я неважно себя чувствую, – соврала ему специально, чтобы иметь возможность уйти из места, где мне до такой степени были не рады.

– Раз так, то вам лучше вернуться к себе, чтобы мы все здесь от вас не заразились.

Это звучало горько и обидно, но сестра не просто в этот раз промолчала, а даже не перестала переглядываться с Мстиславом, который сидел напротив неё. Будучи бесконечно влюблённой, она уже не замечала ничего вокруг.

– Конечно, – согласилась я, тогда как голос мой предательски задрожал.

Наспех поклонившись, быстро покинула обеденный зал, поспешив оттуда со скатывающимися по щекам слезами, которых, к моему счастью, никто не увидел.

О, как же сильно мне хотелось вновь вернуться домой! Я совершенно не понимала, зачем только папенька согласился на этот губительный для меня брак. «Неужели не ведал, что князю с такой уродиной, как я, даже рядом стоять не пристало?!» —задавалась про себя вопросом и, путаясь в коридорах без света, только чудом смогла отыскать свою убогую комнатушку.

Едва я вошла, как мне пришлось быстро смахнуть слёзы, потому что в моём пристанище возился Авдей. Впрочем, он ничего бы не увидел и так, ведь всё помещение оказалось затянуто белым густым дымом.

– Давно не разжигали этот камин, дымоход промёрз совсем, тяги нет. Прогуляйтесь пока по замку, княжна, а то задохнётесь, – попросил слуга, закашлявшись.

Тоска, что парой мгновений назад обуяла мою душу, слегка отступила. Я была рада уже тому, что скоро могла отогреться у горящего камина.

– Можно ли мне выйти на улицу?

– Конечно! Как выйдете, сразу поверните направо и там по левую руку в стене увидите дверцу. То выход в сад.

Радуясь предстоящему теплу от огня, я поторопилась на улицу. Быстро найдя тот выход, о котором мне только что поведал Авдей, отворила его небольшую дверцу и сразу же зажмурилась от слепящего света. Немного привыкнув после мрака к последнему, смогла приоткрыть глаза и оглядеться. В саду под лучами зимнего солнца было куда уютней, чем в промёрзших стенах замка, что были такими же ледяными, как и сердце Великого князя.

При таком холоде кругом не было ни многолетних цветов, ни кустарников, которые с приходом тепла садовник превратил бы в различные чудные фигуры. Весь сад состоял лишь из каменных лавок и вечнозелёных елей. Только насыщенная зелень зимней хвои и придавала этому мрачному месту хоть немного уюта.

Любуясь природной красотой, я пошла по занесённой снегом дорожке и вышла к большому мосту, раскинувшемуся над промёрзшим до самого дна прудом. Увидев его, тут же остановилась, ещё издали вглядываясь в какие-то каменные лики, венчавшие перила.

Пройдя по жуткому мосту, хорошо разглядела на нём выточенные из камня лица девушек. Они были все разными и красивыми, одно лучше другого. Их оказалось больше сотни, но в конце моста ещё оставались свободные места, и подобное навело меня на определённые мысли.

«Всё это жёны Великого князя Святослава», —в смятении и ужасе осознала я.

5

5

Оглядевшись ещё раз, я не решилась находиться в том жутком месте больше ни мгновения. Всё выглядело просто ужасно, словно кладбище несчастных красавиц. Торопливо развернувшись, я побежала по собственным же следам обратно в замок, хотя и прошло ещё слишком мало времени.

Было вполне ожидаемо, что за столь короткий срок Авдей ещё не успел ничего решить с камином. Из комнаты по-прежнему валил густой белый дым, и нечем было дышать даже вблизи неё. Оставшись в коридоре, я принялась ходить из стороны в сторону, чтобы вовсе не замёрзнуть. Бездумно разглядывая серый камень стен, не сразу приметила Касинию, движущуюся в мою сторону с неизменной свечкой в руках.

Помимо источника света, служанка несла и поднос с едой. Завтрак предназначался для меня, и уже издали я видела, что он ничуть не отличался от вчерашнего ужина. Всё то же варёное мясо с бульоном и кружка травяного отвара. Не было ни блинов, ни сметаны, как и ягод в сахаре, что стояли на столе в трапезной, из которой меня выставил князь.

– А я к вам, княжна. Кормить вас велено, – с улыбкой произнесла служанка, останавливаясь у двери моей комнаты.

Не успела я ей ответить, как из-за последней выглянул откашливающийся Авдей.

– Веди княжну на кухню, там накормишь! – велел он, насквозь пропахший дымом.

– Слушаюсь! – отозвалась Касиния и чуть присела перед ним, после чего развернулась и пошла прочь.

Я же шагнула за ней, гадая над тем, какая она, кухня в замке. «Неужели такая же неуютная, мрачная и холодная?» —пришла ко мне мысль, которая вводила в тоску.

Впрочем, мои ожидания вовсе не имели ничего общего с реальностью. Пройдя за служанкой по длинному коридору, я спустилась по крутой лестнице куда-то вниз, где оказалось ещё холоднее. Мороз, пробирающийся под одежду, кусался уже по-настоящему нещадно, и это начинало сводить с ума. Я готова была развернуться обратно и съесть свой завтрак в комнате, полной дыма, лишь бы больше не чувствовать холода, постукивая зубами от дрожи.

– Сейчас согреетесь, княжна, – пообещала моя провожатая, с понимание косясь на меня.

– Да? Здесь ещё хуже, чем наверху, – не сдержавшись, ответила я.

– Кухня находится дальше. Там тепло, а когда Ферапонт начинает готовить, то и вовсе становится жарко.

Мы прошли ещё немного по подземному переходу и снова поднялись, оказавшись на небольшой, но действительно очень тёплой и уютной кухне. Она была отдельной постройкой, из единственного окошка которой виднелся замок.

– Авдей велел княжну здесь накормить, – объяснила Касиния пухлому седовласому старику в белой рубахе.

Увидев последнего, я поняла, что он и есть повар. Других взрослых людей на кухне не было, а в углу сидел мальчишка лет десяти, обдирая тушку какой-то небольшой птички.

– Такая честь для нас, —сказал Ферапонт и сразу же поклонился, шикнув на ребёнка.

– Томило, – представился тот, тоже склонив голову, после чего быстро вернулся к работе.

Никто из них, казалось, не обращал никакого внимания на мой недостаток. Они даже бровью не повели, отчего мне стало неловко. Так привыкла уже к косым взглядам, что их отсутствие было весьма непривычным.

– Вы присаживайтесь сюда, —предложила служанка, выставив поднос на свободном краю потемневшего деревянного стола так, чтобы у сидящего за ним аккурат за спиной горел очаг.

– Остыло совсем. Погодите, я подогрею.

Повар забрал чашку с похлёбкой и засуетился где-то сзади, изредка отгораживая от меня жар огня. Впрочем, в помещении было так тепло, что вскоре мне пришлось сбросить с плеч шубу.

Чтобы просидеть в этом месте подольше, я нарочито медленно ела. Когда же моя тарелка опустела, то Ферапонт с беззубой улыбкой преподнёс мне подарок.

– Это вам от меня, —сказал он и протянул нечто, выглядевшее маленьким солнцем на ладони.

– Спасибо… – поблагодарила я и осторожно взяла предложенное. – А что это?

– Если бы я знал, но оно очень вкусное, – смеясь, признался мужчина.

Покрутив в руках то, что оказалось круглым плодом оранжевого цвета, я решительно поднесла его ко рту с желанием откусить от него, как обычно всегда поступала с яблоком или помидором.

– Не так, княжна, – произнёс повар и со смехом забрал у меня солнечный плод.

Одним ловким движением срезав с того верхушку, он тут же вернул мне последний.

– Снимайте с него шкурку, – объяснил кратко.

– Какой запах…

Я втянула в себя ни с чем несравнимый аромат, появившийся и разлетевшийся по всей кухне, когда целостность плода была нарушена.

– И вкус! Ешьте скорей, – облизнувшись, попросил Ферапонт.

Он явно был не прочь и сам отведать кусочек заморского чуда, впрочем, как и Касиния с Томило. Все они замерли и с благоговением смотрели на маленькое солнце в моих руках.

Быстро снять шкурку не получилось, ведь она плотно прилегала к мякоти, которую мне не хотелось повредить. Когда всё же удалось очистить неведомый плод, то я заметила, что он состоял из множества отдельных кусочков.

– Ну же, смелей! Теперь кусай его! – поторопил повар.

– Погодите, – ответила я и, покрутив в руках этот то ли фрукт, то ли овощ, попыталась разделить его на части.

С нескольких кусочков сразу брызнул сок, хотя они были покрыты ещё и тонкой шкуркой и, если постараться, можно было разделить их, не повредив.

– Ого, не знал, что так можно, – хмыкнув, заметил Ферапонт, с интересом наблюдавший за моими действиями.

Разделив яркий и ароматный плод на кусочки, я протянула один из них мальчику. Тот поначалу не решался брать, посмотрев на повара и только с его разрешения принимая из моих рук угощение.

– Спасибо!

Улыбнувшись, я поделилась со всеми, оставив один кусочек для Юнии. Она, как и я, никогда не видела такого чуда.

Словно по уговору мы одновременно затолкали в рот кусочки яркого плода. Стоило мне только свой раскусить, как по рту растеклась кисловатая сладость. По кухне разнеслось довольное мычание Томилы.

– На болотный янтарь похоже! – объявил мальчик.

– Словно помидор в сахаре, да с еловыми иголками. Вкусно, – с удовольствием протянула Касиния.

– Вкусно. Откуда такое? – поинтересовалась я у Ферапонта, бережно заворачивая в платок угощение для сестры.

– Заморский дар Великому князю, вот только он их есть не смог, чахотка на него сразу нападала. Я сберёг один для особого случая.

– Спасибо!

Мне было очень радостно оказаться этим особым случаем.

– Я пойду? – немного помолчав, спросила у повара, чем вызвала у него неподдельное удивление.

Всё же они относились ко мне, как к княжне, не обращая внимания на условия моего проживания, в то время, как я считала себя бесправной пленницей в замке Великого князя.

– Проводить вас? – уточнила у меня Касиния.

– Да нет, я сама дорогу найду.

Сестрицу мне долго искать не пришлось, поскольку мы встретились с ней в коридоре. Она была одета в шубку и торопилась выйти на улицу.

– Юния! Смотри, что у меня для тебя есть! – с радостью воскликнула я и протянула свёрточек, предвкушая её изумление и восторг.

– Что это? —задала та вопрос, с удивлением уставившись на предложенное.

Ей явно было не до меня, ведь она и остановилась-то нехотя, даже не собираясь взять из моей руки свёрток.

– Солнечный плод, – пояснила я и сама развернула гостинец, протягивая тот сестре на ладони.

Та и вдохнуть, как мне показалось, совсем не успела, а начала чихать, да так громко, что я не на шутку за неё испугалась.

– Фу! Убери эту гадость! Апчхи! Апчхи! – закричала сестрёнка и отбежала подальше, а тут и князья появились, тоже одетые для прогулки.

– Что здесь происходит? – спросил Святослав.

Впервые его взгляд был иным, ведь он был явственно удивлён, что я находилась не в своей комнатушке.

– Мы идём гулять! Пойдёшь с нами? – радостно спросила у меня Юния, уже слегка пришедшая в себя.

– Милолика неважно себя чувствует. Ей лучше воздержаться от прогулок, – проговорил хозяин замка, мило улыбнувшись, но не мне, а моей сестре.

– Конечно, – согласилась я, присев в покорном поклоне, и тут же развернулась, чтобы пойти к себе.

– Милолика, куда вы? – уже в спину спросил Святослав, заставив меня остановиться.

– Мне хотелось пойти к себе, чтобы никого из вас не заразить ненароком, – прошептала я, боясь посмотреть на князя, хотя всё же бросила в его сторону короткий взгляд.

Переглянувшись с Мстиславом, он усмехнулся в ответ на мои слова, после чего кивнул.

– Вы действительно не готовы к подобным прогулкам. К тому же для вас истопили баню. Дождитесь здесь Авдея, он проводит, – снисходительно велел князь.

Вскоре они все трое спешно удалились прочь, оставив меня одну под мрачными сводами замка.

6

6

Где-то вдалеке лязгнул затвор, и этот звук разнёсся по замку, как печальная мелодия. С тоской мне вспомнился мой сундук, в котором лежала деревянная свистулька. «Если бы я только могла получить её, то она бы скрасила мои дни», – подумала про себя, тихо вздыхая и вслушиваясь в повисшую в воздухе тишину.

– Идёмте, княжна. Вас велено в баню проводить, – окликнул меня Авдей, вышедший из тёмного коридора.

В последний раз посмотрев туда, где скрылись князья с сестрой, я безропотно последовала за ним. Помыться в горячей бане было чудесно, но только свежей одежды у меня не имелось.

– Авдей, вы знаете, где мой сундук с вещами? – попытала удачу я, спрашивая слугу.

Последний же хмыкнул, а затем порадовал, незамедлительно отвечая:

– Доставили в вашу комнату.

Не осмелившись просить его вернуться за чистой одеждой, я решила, что в состоянии переодеться и позже.

Что до бани же, то она, как и кухня, находилась отдельно от замка, соединённая с ним лишь подземным проходом.

– Дальше сами идите, княжна. Там Касиния, она вам поможет, – пояснил мой провожатый и поклонился, после чего ушёл.

Отворив тяжёлую дверь из дерева, я с радостью ощутила горячий воздух, ударивший меня по обветренному лицу и окутавший окоченевшее тело. Возле длинной широкой лавки стояла служанка в рубахе до пят, растирая что-то в ступке.

– Княжна, дозвольте я после вас помоюсь? – спросила она с опаской, удивляя меня таким вопросом.

– Конечно, а почему ты спрашиваешь? Неужели здесь нехватка воды? – поинтересовалась я, ведь в наших краях подобное было лишь однажды, когда ударил сильный мороз и перемёрз источник.

«Вот почему мне сразу не предложили помыться?»– мысленно предположила, поспешив оправдать Святослава и принимаясь в задумчивости расстёгивать шубу.

Баню пусть и с опозданием, а натопили знатно, поскольку жарко стало даже в предбаннике.

– Воды хватает, Большая река у нас даже в лютые морозы полностью не застывает. Хворостом много не нагреешь её, а дрова на вес золота. Великий князь запрещает деревья рубить, – пояснила девушка.

– Почему запрещает? – спросила я с удивлением.

– Никто не знает. Но знаете, поведаю я вам княжна что-то. Хороша вы, добродушная…Гневаться же не станете на вашу глупую служанку? – спросила Касиния, заглядывая мне в глаза.

Обойдя меня полукругом, она взялась за ворот шубы со спины, чтобы помочь раздеться.

– Не стану я гневаться. Не от чего мне, – пообещала ей, ведь не видела повода для злости.

«Девица верная и добрая. А ещё перепуганная, как и я», – определила про себя, с интересом поглядывая на неё и ожидая обещанного рассказа.

– Мне бабка про это на ночь рассказывала, как сказку. Не думала, что я в памяти так сильна. А я запомнила и теперь-то знаю, что всё правда, – немного опасливо начала служанка.

– Ты рассказывай, рассказывай, – ласково одобрила я, не желая её пугать.

Касиния дождалась, когда мы зашли в парилку, и только там решилась продолжить историю, плеснув на раскалённые камни елового отвара. Белый пар с ароматом леса окутал меня и успокоил, согревая до самого нутра. Прикрыв от блаженства глаза, я вся обратилась в слух, не желая пропускать и малейшей детали повествования.

– Всё ещё при первой жене Великого князя случилось. Святослав любил очень Варну. Ничто не мешало их счастью, вокруг мир был и покой, никто не смел соваться в наши края из-за лютых холодов. Знай себе живи припеваючи, детишек рожай. Только не успела княгиня даже затяжелеть. Сильно захворала по весне, никто вылечить не мог, а Святослав смиряться не хотел, всё лечения искал. Собрался он в дальний поход, взяв с княгини обещание, что она дождётся его. Только вот Варна стремительно чахла, да и силы её покинули. Вскоре не смогла она вставать с кровати, а затем и даже руки поднять. Бабка моя с ложки её и кормила. Лишь данное князю обещание удержало Варну от смерти. Мужа своего ждала она из последних сил и дождалась. Когда жизнь в ней уж еле теплилась, то вернулся из заморского путешествия Великий князь. Счастливым забежал в её комнату, стало быть, отыскал верный способ излечить болезнь, – неожиданно замолчав, служанка тяжело вздохнула, заставляя моё сердце сжиматься в ожидании развязки.

– Рассказывай, Касиния, пожалуйста, – тихо повторила я недавнюю просьбу.

Мне всё казалось, что выдержать молчание девушки было в то крат хуже, чем ту жару, от которой ей, по всей видимости, и стало дурно.

– Давайте выйдем? С непривычки нехорошо мне, – попросила она и часто задышала, отчего мне пришлось помогать той выйти.

Взяв под руку, я вывела её из парилки и усадила на лавку. Оглядевшись, зачерпнула студёной воды из кадки и поднесла черпак к ней.

– Вот, оботрись холодной водой.

Едва служанка отдышалась и распахнула глаза пошире, как я не выдержала и спросила:

– Что же дальше было?

– В ту ночь люди видели, как Варна плясала в саду на мосту, а потом она исчезла, и князь наш стал мрачнее ночи. Много запретов ввёл для народа. Деревья на дрова рубить и в лес ходить без его ведома теперь нельзя, капканы запрещено ставить, а охота проходит лишь строго с его дозволения. Тяжело нам жить стало.

– Как?! Неужели Варна всё же умерла? Князь не успел её вылечить?

– Бабка моя говорила, что наш князь связался с нечистой силой, и теперь он проклят. Каждая его жена после свадьбы пляшет на мосту в саду, а после исчезает без следа. Бежать вам надо, княжна. Такая вы хорошая, добрая, изведёт он и вас… – прошептала Касиния с ужасом в глазах.

Неожиданные слова служанки заставили меня усмехнуться. «Куда в такой мороз бежать, да ещё и без проводников?» – задалась вопросом и, вспомнив долгий путь, проделанный к замку князя, вздрогнула.

– Не побегу я. От судьбы не уйдёшь… Да и здоровье у меня крепкое.

«Только если князь будет милостив и отпустит меня…» – подумала про себя, но не решилась озвучить собственных мыслей перед Касинией. В душе у меня всё ещё теплилась надежда на то, что Святослав мог сменить своё ко мне отношение, и я могла стать для него доброй женой.

Девушка тяжело вздохнула, глядя на меня с тоской, словно уже схоронила заранее.

Намывшись в бане, мы вышли одеваться, но моей одежды на месте не оказалось. Вместо старого платья и шубы со стоптанными сапогами, что были сделаны из оленьей шкуры, для меня был приготовлен дорогой подарок.

– Это вам, княжна. От Великого князя, – пояснила очевидное Касиния, пододвигая ко мне новые и чистые одежды, а затем и чудную обувь, каковую я видела впервые.

– Забава какая, – рассмеялась в ответ, засовывая ноги в широкие и колкие сапоги без вязок со шнурками.

– Валеши, из шерсти мастера наши катают. В них зимой совсем не холодно.

Забавляясь новой обувкой, я прошлась по предбаннику, высоко задирая округлые носы, чтобы не потерять ценный подарок.

– Ходить только неудобно. С ног ведь сваливаются.

– Так носки подденете! Вот же! – посоветовала служанка и вынула из высокой стопки новых вещей пушистые и мягкие носки, что выглядели очень длинными.

– Это из чего же? – полюбопытствовала я и коснулась ладонью невиданного меха, не представляя даже то, как такое мастерицы связали.

Пряжа оказалась настолько нежной на ощупь, что впору было такое не на ногах носить, а к лицу прикладывать.

– Так это же кроличий пух. Неужто впервые такое видите? – удивлённо спросила Касиния.

– Да? – уточнила я, засомневавшись в том, что она правду сказала.

У тех кроликов, что мне доводилось видеть, шкурки были совсем другие. «Да и как со шкурки можно пряжу сотворить?» – закралось ко мне недоумение, смешанное с отчётливым любопытством.

– Одевайтесь, княжна, а то застынете снова, – поторопила меня девушка, что сама уже практически оделась.

Надев на ноги носки, что оказались мне по самые коленки, я сунула ноги в валеши. Моим намёрзшимся за последние дни ступням сразу же стало тепло, а вскоре даже и жарко. Следом пошла поддёва под платье, что была невесомой и из прозрачного полотна, искусно сотканного так, что не ощущалось ни единого узелка. Стоило мне её только надеть, как тело бросило в жар.

– Какая красота! – восхитилась Касиния, расправляя для меня новое платье из шерсти цвета еловой хвои.

– Красивое, – согласилась с ней, а лицо моё тронул румянец, да и улыбка не сходила с губ от радости, как князь угадал насчёт наряда.

С удовольствием надев платье, я немного покрутилась на месте, разглядывая плотную юбку. Оно село так идеально, будто его сшили по моим меркам. Впрочем, как скоро выяснилось, то были ещё не все подарки. Осталась ещё и шуба с богатым капюшоном, подбитая мехом чёрным норки, но только в бане я не решилась даже накинуть её, до того мне стало жарко в новых вещах.

Вернувшись в свою комнату, я получила ещё сразу три повода для радости. Горящий камин, чайник на крюке и сундук с вещами из отчего дома. Пусть вся комната и пропахла дымом, но последний всё же сохранил дорогое сердцу. Открыв его, я вдохнула особый и неповторимый родной запах, на пару мгновений перенёсший меня в домашнюю обстановку. От моих вещей пахло уютом, родительской любовью и счастливым детством. Лишь отыскав свистульку, я тут же захлопнула крышку, чтобы сохранить последнюю связь с домом.

В общем-то, несмотря на все подарки и улучшенные условия, кровать осталась прежней, равно как и колченогий табурет. Свистеть сразу расхотелось, и я отложила свистульку на стол, устроившись перед камином с кружкой горячего отвара.

Долго у меня не вышло любоваться языками пламени, что сжирали такую ценную в этих краях древесину. Склонило в сон, и я, начав клевать носом, прилегла на кровать, накрывшись собственной новой шубой.

Впрочем, не успела уйти в крепкий сон, как с соломенной постели меня заставил вскочить многоголосый волчий вой. Я подбежала к окну в попытке разглядеть диких зверей, зачем-то забрёдших так близко к людям, но всё было тщетно. Даже в тепле, которым наполнилась моя спальня, напрочь замёрзшее окно так и не оттаяло.

Подложив ещё дров в камин, вновь вернулась в кровать. Быстро привыкнув к вою, что мешался с ветром, словно песня с музыкой, я крепко заснула на следующие несколько часов.

– Княжна Милолика! Проснитесь! – позвал Авдей, настойчиво растолкав меня.

– Что-то случилось? —встрепенувшись, сонно спросила я.

«Слышала же волчий вой и даже не подумала, что Юния в это время могла быть с князьями ещё на прогулке!» – запоздало поняла про себя, поднимаясь с жёсткой постели.

– Великий князь приглашает вас к ужину. Как ваше самочувствие?

– Я чувствую себя хорошо. Я здорова!

Мне хотелось увидеть сестру и поблагодарить Святослава за подарки, а поэтому я была готова вновь сидеть на отшибе, лишь бы не оставаться одной.

– Тогда поторопимся, – проговорил Авдей и подкинул несколько поленьев в камин, чтобы к моему возвращению комната оставалась по-прежнему тёплой.

Мы пошли по тем же мрачным и холодным коридорам, но в новых нарядах мне стало совсем не холодно. Ногам в особенности было уютно в чудных валешах, которые не создавали при ходьбе по каменному полу совершенно никакого шума.

В трапезной за столом сидели Юния и князь Мстислав. Они ворковали, словно голубь с голубкой, потому и не сразу заметили нашего появления, а когда заметили, то не придали особого значения. Сестра лишь приветственно мне кивнула, после чего вновь сосредоточила всё внимание на женихе. Пройдя вперёд, Авдей усадил меня прямо напротив неё, чем вызвал моё недоумение.

Хоть накрыто и оказалось там, где я сидела, а всё равно было боязно, что слуги ошиблись.

«Я не переживу, если Великий князь заставит меня пересесть при всех…» – подумалось мне, что побудило готовиться к худшему.

Тем временем слуга подал к столу тех самых маленьких птичек, которых недавно очищал мальчик Томило.

– Твоё платье очень красиво! – снова посмотрев на меня, восхищённо воскликнула Юния, что стало для меня неожиданностью. – Тебе очень к лицу этот цвет.

– Спасибо, дорогая. Оно действительно чудесно, – поблагодарив её, я обратилась к молчаливому Мстиславу: – А где же Святослав?

Впрочем, брат Великого князя опять не произнёс ни слова. За время нахождения в зале я едва ли слышала от него больше двух фраз, однако с Юнией он говорил охотно.

– Я здесь, – раздалось за моей спиной, и вскоре сам Святослав сел во главе стола, спрашивая меня с усмешкой, хотя его чёрные глаза выражали что-то иное: – Зачем вы меня искали?

Сказать по правде, я мало общалась с мужчинами и могла неверно истолковать подобное, но мне показалось, что в нём был интерес.

– Чтобы поблагодарить вас за подарки. Спасибо вам, – ответила я и, одарив князя улыбкой, поспешно опустила взор в тарелку.

Невозможно было выдержать то, как в мгновение иначе посмотрел на меня князь. Услышав от меня благодарность, он покосился на уродующие моё лицо шрамы. И именно его уничижительный взгляд подтолкнул меня к тому, чего я ранее никогда не делала. Я попыталась повернуть голову так, чтобы правую половину моего лица было видно как можно меньше.

7

7

На сей раз любопытству Великого князя мог бы позавидовать даже ребёнок. Во время вечерней трапезы он не только решил хорошенько меня рассмотреть, но и не был молчалив, как прежде.

– Скажите, Милолика, на каких ещё инструментах вы умеете играть, кроме вашей дудочки? – спросил меня Святослав, вызывая не только моё смущение, но и удивление.

«Откуда он может знать про дудочку, если я сама её достала из сундука лишь накануне? Быть может, расспрашивал обо мне у сестры?» – задумалась я, замирая на пару мгновений под его пристальным взглядом.

– Не бойтесь признаться. Я люблю музыку и не считаю её магией с продажей души дьяволу, – заметил мужчина и хрипло рассмеялся, бросив взгляд на брата.

– Она успела освоить скрипку, когда наша матушка была жива и могла её обучить! – выпалила Юния раньше, чем я успела раскрыть рот.

– Скрипка… – пробормотал Святослав и опустил взгляд с моего лица, на несколько мгновений смотря будто бы в пустоту.

– Я давно не играла на ней. Та, что была в нашем доме, совсем износилась, и не нашлось мастера, чтобы её починить, – призналась в ответ с осторожностью и сожалением.

Мне не удалось скрыть, что я с удовольствием бы вновь взяла инструмент в руки.

– Авдей! – позвал князь и велел отчего-то вовсе безрадостно, когда тот в мгновение показался из-за колонны: – Принеси скрипку!

Слуга словно засомневался в приказе и, не сразу откланявшись, всё же ушёл за предметом.

– У нас за трапезой будет музыка?! – обрадованно воскликнула Юния, подскочив на стуле.

– За трапезой? – удивлённо спросил Святослав, бросив на неё насмешливый взгляд. – Вы хотите вашу оставить сестру без ужина? Давайте спросим у Милолики, готова ли она остаться голодной в угоду вашего развлечения?

Я была готова провалиться от стыда за собственную сестрёнку, с волнением ожидая её ответа.

– Нет, конечно нет, я сказала и не подумала, – бросила та, отказавшись от своих слов и будучи по-прежнему весёлой.

Пожалуй, до неё даже не дошло, что она сказала не так и, если бы не провокационный вопрос мужчины, наводящий на правильную мысль, то мне пришлось бы отказаться от трапезы ради развлечения присутствующих.

– Не ждите музыки, ешьте. Скрипку много лет не доставали, а потому Авдей её быстро не доставит, – спокойно произнёс князь, разламывая руками хрупкую тушку птички, искусно приготовленную поваром Ферапонтом.

Всё ещё пребывая в волнении, я тоже потянулась к еде, ведь являлась действительно голодной.

К концу трапезы инструмента так и не было, равно как и добрых разговоров за столом. Юния и Мстислав находились словно в собственном особом мире, лишь переглядываясь с улыбками и молча. Они едва ли притронулись к блюдам, их еда осталась почти нетронутой и, в конце концов, сестрица решительно поднялась из-за стола.

– День был насыщенным, я устала, – заявила она и без всякого дозволения Великого князя вышла из-за стола.

Мстислав же вовсе молча последовал за ней, даже не пожелав брату доброй ночи.

Меня бросило в жар от стыда за поведение сестры, что оказалось очень зря. Кинув кроткий взгляд на Святослава, я лишь убедилась в том, что ему было на то всё равно. «Снова этот взор чёрных глаз в никуда», – подумала про себя, не совсем понимая, что же мне делать, оставшись наедине с полностью отрешённым князем. Воспользовавшись невнимательностью последнего, я склонила голову набок и осмелилась лучше разглядеть его профиль.

Лицо мужчины было суровым, с будто топором вырубленным чертами. Казалось, оно оставалось неспособным выразить ничего, кроме жёсткой усмешки и злости. Под коротко подстриженной щетиной выделялся угловатый подбородок, на высокий лоб спадали пряди тёмных волос, а густые брови сошлись в одну линию и на переносице залегла глубокая морщина. «Вероятно, князь часто хмур, раз даже при спокойной задумчивости эта морщина уже не покидает его лица», – предположила я, слегка осмелев и продолжая скользить по нему глазами.

– Пройдёмте к камину, Милолика, – неожиданно произнёс Святослав, отрывая мой взгляд от его розоватых и пухлых губ.

Поспешно кивнув, я поднялась и проследовала к мягким стульям с округлыми спинками. В эту же секунду в трапезном зале появился Авдей, что осторожно нёс резной и украшенный камнями деревянный ящик со скрипкой внутри.

– Оставь на столе, – велел князь, подхватывая меня под руку и провожая к камину.

От одного прикосновения моё тело на мгновение окутало теплом, а ткань платья под его пальцами нагрелась сразу же. Не осмелившись спросить вслух, я лишь трусливо подумала о том, что у князя мог быть жар.

Долгожданный инструмент остался за нашими спинами, а Святослав сам подкинул поленьев в огонь, не смотря на меня, устроившуюся на мягком стуле.

– Что вы бы отдали, Милолика, за возможность избавиться от этих шрамов, уродующих ваш милый лик? – задал тот болезненный вопрос, наконец отрывая взгляд от камина.

Языки пламени, пляшущие в последнем, отражались в его чёрных глазах. Он словно сам дьявол стоял напротив меня и подбивал продать ему душу за красоту.

– Ничего. Я бы ничего не отдала. Вы же прекрасно знаете, что ни при каких обстоятельствах я краше не стану! – выпалила ему в ответ.

– И всё же? Что вы готовы отдать, скажи я вам, что такое возможно? – продолжил настаивать князь.

– Я бы предпочла остаться при своих шрамах, ибо мне нечего отдать взамен. Всё, что у меня есть, мне дороже и важнее давно утерянной красоты. Зачем вы такое спрашиваете? – бесстрашно спросила я.

– Хочу понять, что вы за человек. Способны ли вы воспитать наших будущих детей достойно, – усмехнувшись, ответил Святослав и направился к столу за скрипкой.

– У вас есть причины сомневаться в этом? Разве я дала вам повод? – поинтересовалась у него, будучи действительно удивлённой подобной проверкой.

Мне не был понятен ни смысл подобного, ни даже причина.

– Дали, – заметил тот и хмыкнул.

– Когда?! – воскликнула я, сама попытавшись вспомнить, где же успела совершить нечто такое, чтобы он успел усомниться во мне.

– На мосту, когда тащили сундуки в одиночку, – холодно напомнил Великий князь. – Вздорная Юния нравится Мстиславу, но не мне. Я бы и дня не вытерпел такой жены рядом. Более того, меня огорчает, что именно вы приложили к её воспитанию руку. Верно?

– Она была совсем малышкой, когда умерла мама, и…

– И это вовсе глупое оправдание.

– Я с вами согласна, но мне было всего десять лет, и я тогда ничего не смыслила в воспитании детей, – с дрожью в голосе ответила ему, быстро найдя себе оправдание.

– Вчера вам было двадцать три, так что же помешало попросить помощи у родной сестры? Почему вы взвалили на себя больше, чем могли унести? – продолжил он, а его ехидные вопросы не позволяли мне отдышаться.

И я честно попыталась на всё ответить, только вот не смогла. «У меня и в мыслях не было просить Юнию о помощи, но почему?» – гадала про себя, но сама не знала ответа.

– Вы хотели, чтобы я сыграла на скрипке? – спросила я с горькой надеждой на то, что мужчина меня отпустит.

– Не умею играть на этом инструменте. Никогда не умел. Взгляните, он ещё в состоянии издать хоть какой-то звук? – уточнил Святослав и бережно, словно хрупкое дитя, поднёс мне на ладонях скрипку.

– Струны целы. Её хорошо хранили, но без смычка…

– Я подам.

Князь отлучился ещё ненадолго и быстро передал мне смычок, глядя на меня заинтересованным взглядом, который мне вынести теперь стало ещё сложнее.

Прикрыв глаза, я сперва постаралась успокоиться, принявшись ровно дышать и вспоминать мамины уроки. Устроив скрипку на плече, приложила смычок к струнам и попыталась начать играть, заведомо ожидая, что ничего не выйдет. Впрочем, вопреки моим ожиданиям, чарующая мелодия певучим тембром наполнила весь трапезный зал. Я опрометчиво начала играть самую любимую сердцем мелодию, мамину колыбельную, под которую засыпала тысячи раз.

Это воспоминание непременно заставило мои глаза наполниться слезами, и я поторопилась их открыть, чтобы не расплакаться прямо при Великом князе. Встретившись с ним взглядом, улыбнулась ему, и он сорвался с места, словно с испугом, покидая трапезную и не выслушав даже половины мелодии.

Слуга Авдей растерянно метнулся от двери ко мне и обратно, решив всё же последовать за хозяином. Мне же ничего не оставалось, кроме как быть на месте у камина. Вернув скрипку обратно, я устроилась у огня, обдумывая слова Святослава о том, что в неподобающем поведении Юнии была и моя вина. Чем дольше сидела в трапезной, тем зябче мне становилось. Я подкидывала несколько раз поленья в камин, но только он никак не справлялся с таким большим помещением. Всё тепло поднималось в мгновение к высокому своду и рассеивалось, а я вспоминала свою комнатку, в которой потолок был низким, и потому там быстро натапливалось.

Ещё подождав того, что за мной хоть кто-то вернётся, я погрела руки у самого огня и отправилась по тёмным коридорам замка к себе, чтобы не околеть в трапезной. Наивно выйдя без свечи, я надеялась не заблудиться и шла по памяти, но, вполне очевидно, зашла в темноте не в тот коридор. В какой-то момент из-за ближайшей ко мне двери послышались голоса князей, которые о чём-то бурно спорили.

8

8

Несмотря на то, что Мстислав являлся братом Святослава, голоса у них, как и наши с Юнией, были совершенно непохожими. Именно поэтому я и смогла с лёгкостью различить из-за двери, кто именно из них говорил.

– Решайся, брат! Они же родные сёстры! – громко и с радостью произнёс Мстислав.

– Это меня и останавливает. Молния не бьёт в одно место дважды! – уверенно заявил ему Великий князь.

Они явно беседовали обо мне, а потому я застыла на месте, хотя и подслушивать чужие разговоры было грешно.

– Бьёт! Я сам такое видел! Ты же не считаешь меня лжецом? – насмешливо поинтересовался его брат.

Внезапно за дверью стало тихо, причём настолько, что я даже прикрыла рот рукой, опасаясь, что мужчины могли услышать моё дыхание. «Тогда что? Бросят в подвал?» – задалась про себя вопросом, подрагивая от волнения и сквозняка. Честно сказать, я уже готова была отступить и попытаться найти обратную дорогу, когда Святослав вновь заговорил.

– Нет, я тебе верю. Но только всё равно не позволю настаивать на подобном. Это мне решать, когда всё пройдёт! – отчеканил он.

– И когда же? – хмыкнув, отозвался Мстислав.

– Дождусь весны. А ты получил, что хотел, так будь же счастлив!

– Я уже счастлив. И буду ещё счастливее, если ты передумаешь тянуть до весны.  Сыграем двойную свадьбу! Что решит эта твоя весенняя пора, коли Милолика не окажется его парой? – проговорил брат Великого князя и, если бы я не прикрывала рот, то вскрикнула бы от ужаса.

«Его парой… О чём это они? Кому меня хотят подсунуть?» – подумала в страхе, будучи не в силах сделать и шага онемевшими ногами.

– До весны она останется в моём замке. Я так хочу, – холодно ответил Святослав.

– В качестве кого?! – взорвался негодованием Мстислав, хотя и явственно ничего не мог решить в их споре.

На то это и был Великий князь, что перечить его желаниям не смел даже единокровный брат. Не оставалось у последнего такой власти, чтобы заступиться за меня.

Поначалу мне казалось сложно сдвинуться с места, ведь от страха тело будто сковало. Выждав пару мгновений, я всё же смогла сделать несколько шагов в обратную сторону, а после сорвалась на бег. «Бежать! Скорее скрыться хоть на лютом морозе, лишь бы быть подальше от этого места, убежища самого дьявола!» —билось у меня в мыслях, заглушая грохот пульса.

Я неслась по тёмным коридорам замка перепуганной ланью, совсем не разбирая дороги, пока не врезалась во что-то мягкое.

– Уй… – сдавленно застонал оказавшийся у меня на пути человек.

Как вскоре выяснилось, в темноте мы столкнулись с Авдеем, отчего он даже упал.

–Ой, простите, я вас без свечи не заметила. Заблудилась в этих поворотах и лестницах! Пожалуйста, проведите меня к сестре, – слёзно попросила его.

– Как раз для этого вас и ищу. Уже половину замка обошёл, свеча аж догорела, – сообщил слуга, поднимаясь на ноги.

– Вы целы? – спросила я, пытаясь в кромешной темноте нащупать его руку.

– Спасибо за беспокойство, княжна. Ничего страшного, только колено немного ушиб. До вашей свадьбы заживёт, – ответил Авдей и усмехнулся, а от услышанных слов моё сердце словно споткнулось.

– Идёмте скорее, пока Юния не отошла ко сну, – поторопила я, стараясь не вдаваться в панику.

Он хорошо ориентировался в замке даже в темноте, а потому быстро проводил меня до комнаты сестрицы, которая, к моему счастью, ещё не спала.

Вся её кровать была завалена новыми нарядами, а сама она крутилась у зеркала, прикладывая к себе обновы и украшения. Оглядевшись, я тихонько устроилась на мягкой перине с краю, дрожа от пережитого страха.

– Не спится? – прощебетала Юния, нисколько не отвлекаясь на моё появление в покоях.

Недолго собираясь с духом, я быстро поведала ей всё, что только что услышала. Впрочем, она же лишь рассмеялась на это и отмахнулась, перебирая сверкающие каменья.

– Юния, я своими ушами слышала, что он собирается меня кому-то отдать… – прошептала я в слезах, хотя и понимала, что всё нисколько её не волновало.

Сестра была очень красива, но при этом потрясающе черства, хотя в том оставалась и моя вина.

– Глупости, – отозвалась та и подскочила ко мне, выставив ногу на кровать. – Помнишь, как на речке я упала и рассекла коленку о камень?

При последних словах Юния указала пальцем в то место на коже, где ещё совсем недавно находился хорошо заметный шрам. Наблюдая за мной, она склонила голову в сторону, и по комнате прокатился её заливистый смех.

– Помню, но как же… —пробормотала я и прикоснулась к ничуть не повреждённой коже, совершенно не понимая, как такое было возможно.

Если бы мне только плохо помнился тот случай…Вот только я сама едва не умерла от страха из-за того количества крови, что вылилась тогда из её случайной раны.

– Ты понимаешь, что это значит? – с загадочной улыбкой спросила сестрёнка.

– Нет… – шепнула я, холодея изнутри.

«Всё, на что подбивал меня Великий князь у камина, случилось с ней…» – мысленно осознала, невольно подаваясь немного назад.

– Это означает, что скоро и ты сможешь избавиться от своих шрамов!

– Что ты такое говоришь, милая?

Смотря на Юнию, лучик света для меня, я не могла поверить, что она тоже связалась с тёмной силой.

– Я поведала тебе об этом по великому секрету. Скоро сама всё узнаешь, – рассмеялась сестрица и тотчас вернулась к зеркалу, выудив мимоходом из набитой украшениями шкатулки очередные бусы.

Осторожно покинув её спальню, я, буквально оглушённая свалившейся на меня новостью, еле дошла до своей. Несмотря на тепло, что сохранил там постоянно горящий камин, меня всю пробивала дрожь. Поведанная Касинией история оказалась правдива, тогда как я сочла всё лишь красивой сказкой.

9

9

В ту ночь я так и не смогла заснуть. Всё вспоминала, что рассказывала служанка про Святослава и его первую жену Варну. Никак мне не выходило отвязаться от опасений пред тем, что Великий князь был связан с чем-то дурным и тёмным.

Уже к утру мысль о побеге не казалась для меня чем-то глупым. «Всё одно погибать, так лучше уж сейчас, в ледяном лесу, нежели оставаясь в замке до весны, на потеху мужчине, что продал душу дьяволу и расплачивается теперь за это бесчисленными жёнами», – думала про себя, вставая с постели и, закутавшись в шкуру, начиная бродить из угла в угол.

Я была полна решимости, вот только меня останавливала Юния. С трудом, но мне всё же пришлось отложить попытку побега до её свадьбы, чтобы не расстроить сестру. Утешало лишь тем, что Мстислав баловал Юнию, а потому, вполне вероятно, был очень к ней расположен. «Её же, такую счастливую, ни за что не выйдет уговорить бежать. К тому же невозможно оставить без внимания и то, что она уже стоит на другой стороне берега. Старый шрам с её коленки, полученный ещё в детстве, просто так никуда не делся бы… С ней произошло именно то, на что меня подговаривал Великий князь!» – понимала я и могла лишь молиться, чтобы Юнии не пришлось расплачиваться за всё душой.

Через какое-то время Касиния принесла мне таз с горячей водой, чтобы можно было умыться. Я же, едва посмотрев на верную служанку, подумала сразу о совершенно другом. Бежать-то без подготовки оставалось глупым, ведь нельзя было допустить, чтобы меня догнали раньше, чем прибрал бы лютый холод. Что до девушки, то она запросто могла помочь ко всему подготовиться.

– Ты мне поможешь бежать? Мне нужны будут еда и огниво, хорошо бы коня, но я буду рада, даже если ты просто выведешь меня за ворота, – горячо зашептала я, едва только таз с водой опустился на стол.

– Боже, вы решились? – воскликнула Касиния, с восторгом посмотрев на меня.

– После свадьбы сестры, – призналась в ответ, веря той, как самой себе.

– А как же… Вы разве так свадьбы избежите? Обе же одним днём будут. Ваша с Великим князем и княжны Юнии с князем Мстиславом. Уже и к приезду гостей готовиться начали.

– Нет, у нас со Святославом свадьбы не будет. Он ждать до весны хочет, – ответила ей, опуская руки в таз.

Лишь здесь, в краю неистового холода, я начала по-настоящему ценить такую, казалось бы, малость, как горячая вода и тепло огня. То, что дома казалось обыденностью, и ранее мной не замечалось, теперь обрело большую значимость.

– Никогда такого не было. Видно, задумал чего-то страшное, – пробубнила служанка, прикусывая пухлую губу.

Она и сама задумалась, даже усевшись на колченогий табурет.

– А с другими как было? – осторожно спросила у неё, ещё и сама толком не понимая, хотела ли знать об этом.

– На других наш князь всегда сразу женился. Как князь Мстислав на вашей сестре женится, так и он на всех своих жёнах. Недели княжны в замке не жили, а княгинями и дня не являлись. Лишь Варна была здесь хозяйкой длительный срок, но то ещё до того, как Святослав связался с тёмными силами.

– Не знаешь ли, Варна на скрипке умела играть? – полюбопытствовала я, чтобы не трястись от страха ещё сильнее при упоминании о колдовстве.

«Больно резок был князь, когда убегал от музыки, но при этом так бережно относился к скрипке… Много, видать, она для него значит. Музыка явно разбередила его старые раны», —мысленно определила, утешаясь тем, что последние у него всё же были. Подобное значило, что темнота пока не совсем поглотила душу Святослава.

– Врать не стану, не знаю. Что плясала хорошо, так это да. Там, на мосту…

– Не стоит, я помню твой рассказ.

Остановив Касинию, я быстро умылась чуть подостывшей водой и стала собираться к утренней трапезе. Меня больше не оставляли одну в комнате, а ждали теперь за общим столом.

Когда Авдей проводил меня в трапезную, то я сразу встретилась взглядом с Великим князем. Тот был в добром настроении и лично помог мне усесться за стол, легко подвинув сзади тяжёлый стул. Юния же с женихом едва кивнули в ответ на моё приветствие, вновь вернувшись к своим любовным переглядам.

– Княжна Милолика, неужели вы плохо спали? – заботливо спросил Святослав, не сводя с меня пытливого взгляда.

– Я так нехорошо сегодня выгляжу? —ответила ему с улыбкой, надеясь отшутиться, однако наш разговор поддержал Мстислав.

– Вы бледны, и у вас тени под глазами, —посмотрев в мою сторону, заметил он, что стало для меня полной неожиданностью.

– Вам не хватает прогулок на свежем воздухе. Дома вы часто гуляли? – поинтересовался Великий князь, подавая мне яйцо на серебряной подставке, и тут я задержалась взглядом на его пальцах, спокойно касающихся этого чистого металла.

«Всем известно, что серебро способно защитить от нечистой силы. Раз у негои рука не дрогнула, то значит, всё не так страшно. Вот только бы узнать, про кого они говорили с братом. Кому я могу оказаться не парой?» —задумалась про себя, принимая протянутое и отвечая:

– Спасибо. В родных краях я редко сидела в доме. У нас там красивый сад и есть качели.

– А я думаю, что дело тут вовсе не в воздухе, – усмехнувшись, произнёс Мстислав. – На такой постели разве что собака хорошо выспится.

Его резкий выпад в сторону брата меня напугал. Впрочем, ещё больше встревожил последовавший за ним смех Юнии. Я ожидала вспышки гнева от Святослава, но тот остался спокоен. Смерив Мстислава равнодушным взглядом и даже не посмотрев на мою сестру, он вновь обратился ко мне, слегка наклоняясь вперёд:

– Скажите, княжна Милолика, вас действительно плохо устроили? Постель в самом деле никуда не годится?

Князь смотрел на меня хмуро, явно желая прислушаться, а не получить угодный ответ. Только вот я всё равно не смогла сказать правды, а потому проговорила:

– Ваше высочество, я не жалуюсь. Меня всё устраивает.

– Значит, дело всё-таки в воздухе, – решил он, тут же меня поторапливая: – Ешьте, княжна, после трапезы отправимся на прогулку.

10

10

Всё время утренней трапезы я не спускала взгляда с Юнии, тогда как Святослав, в свою очередь, пристально следил за мной. Я старалась делать вид, что не замечала его столь внезапного внимания, поскольку меня больше волновала сестра. «Как она избавилась от шрама?» – мучил меня вопрос, хотя в её поведении ничего особо и не изменилось.

Приглядываясь к ней с опаской, я даже думать боялась, что та перешла на сторону тьмы, бесовщины или чего-то подобного. Сестрица, по-прежнему весёлая и жизнерадостная, сияла, словно солнышко, и от неё исходило тепло, недоступное нечистой силе.

– Одевайтесь потеплее, Милолика. Я отведу вас к роднику. Чудное место, вам там непременно понравится, – без улыбки произнёс князь, покидая трапезную.

– Спасибо. Где мне вас ждать?—откликнулась в ответ практически сразу.

– У себя. Я за вами зайду.

Мужчина даже улыбнулся, удаляясь прочь, но его улыбка была какой-то ненастоящей. «Будто он заставил себя улыбнуться, да и то лишь потому, что ему кто-то подсказал, что так надо», —подумала я, но только меня смутило вовсе не это. Насторожило то, что Мстислав и Юния не получили приглашения на прогулку. Волнение с новой силой заполнило душу, так страшно мне было вновь оставаться наедине со Святославом. «Если подумать, то подобного ещё не случалось, ведь даже вчера с нами находился Авдей», —вспомнилось мне, отчего и вовсе стало дурно.

Слуга проводил меня до комнаты, чтобы я снова не заплутала в коридорах замка, и оставил одну. Мне же долго собираться нужды не было. Повязав на голову платок из шерсти, надела и подпоясала шубу, накидывая на макушку богатый капюшон, уселась возле камина. Немного подумав, подставила руки в варежках к плясавшему в последнем огню, согревая озябшие пальцы.

Впрочем, так просидеть мне перед прогулкой пришлось совсем недолго. Великий князь пришёл за мной практически сразу, словно всё время стоял под дверью. Заглянув в комнату без стука, он первым делом внимательно осмотрел мою скромную постель. Я заметила, что его ничуть не смутил её внешний вид, а значит, все созданные для меня условия князя вполне устраивали.

– Я распоряжусь, чтобы вам дали ещё несколько оленьих шкур. Прошу простить меня, моя вина. Не подумал, что вы непривычны к столь суровым условиям, – проговорил Святослав, встречая мой взгляд.

– Спасибо за беспокойство, но вам не стоит волноваться. Я уже привыкла, и мне здесь совсем не холодно, – ответила ему, смущённо опуская глаза.

– Снова вы взваливаете на себя больше, чем сможете унести. Это ваша дурная черта меня злит, – хмурясь, оповестил он, ничуть не тая собственных чувств.

– Отчего же она дурная? – посмела поинтересоваться я, подходя к нему ближе.

Теперь мне удавалось смотреть в его чёрные глаза без смущения. Словно осмелев, я бросала ему вызов, хотя всё было вовсе не так. Меня трясло от страха, и чем сильнее тот становился, тем пуще мне хотелось, чтобы князь этого не понял.

– Оттого, что вы рано или поздно надорвётесь, – произнёс он, подставив мне локоть.

Жест был неожиданный и крайне нежеланный, но отказать я не посмела и, осторожно взяв его под руку, попалась в ловушку. Святослав так крепко схватил и зажал другой рукой мою ладонь, что мне едва ли получилось бы вырваться.

Не сумев нормально пройти вдвоём через дверной проём, мы стали в тот протискиваться, плотно прижимаясь друг к другу.

–Пойдёмте в сад, – с усмешкой сказал он, забавляясь над тем, как я покраснела.

– В ту дверь точно так не пройдём, – заметила я и попыталась освободиться, но не тут-то было.

– Вы знаете, какая дверь ведёт в сад? – словно удивившись, спросил он.

Я нисколько не сомневалась, что князь прекрасно знал о каждом моём шаге в его замке. К счастью, мне было несложно сдержаться от порыва ответить ему с достоинством.

– Да. Когда ваш слуга Авдей пытался разжечь камин, то у меня в комнате нечем было дышать. И я прогулялась по саду.

– Впредь такого не делайте, Милолика, – скрипя зубами, даже не попросил, а скорее потребовал он.

– Не подумайте, что перечу вам, но только скажите, могу ли я знать, почему? – как можно мягче спросила у него, причём даже с улыбкой, дабы не разозлить и без того хмурого мужчину.

– Вас могли загрызть волки, – произнёс тот, отворяя дверь, ведущую в сад.

– Я слышала волчий вой и этой ночью, и вчера. Почему вы не ставите капканы? Дикий зверь, не знающий границ, опасен.

– Верно. Только это мой замок стоит в их лесу. Я к ним пришёл, а не они ко мне. Прошу.

Святослав отпустил меня, пропуская вперёд, а я же и шагу ступить не успела на улицу, как ахнула, с ужасом глядя на свежий звериный след на снегу.

– Это же не волчий след? Медвежий? – спросила у попутчика.

У волков, насколько мне оставалось известно, лапы были намного меньше.

– Волчий, волчий, – ответил мужчина, с язвительной улыбкой наблюдая за моей реакцией. – Идёмте же на прогулку. Со мной можете смело ходить, где угодно.

Первым ступив вперёд, он подал мне руку, и я, нерешительно приняв помощь и щурясь, вышла на солнечный свет.

Великий князь повёл меня той же дорогой, которой мне уже доводилось ходить вчера. Только на этот раз мы прошли через страшный мост с женскими ликами, после чего спустились по тропе вниз, следуя в лесную чащу. Солнце едва пробивалось сквозь заснеженные ветви могучих деревьев, а потому не слепило, благодаря чему я впервые смогла полностью открыть глаза, что больше не слезились от обилия света.

– Милолика, здесь будьте внимательны, —сказал Святослав, обращая моё внимание на что-то под ногами и расчищая носком сапога снег, под которым, как оказалось, скрывался ледяной покров.

– Это река? – уточнила я и невольно попыталась отступить, ища взглядом твёрдую почву, но князь удержал меня при себе.

– Не бойтесь. Это неглубокое озеро, и в данном месте оно промерзает до самого дна. Вы не провалитесь под воду, но можете поскользнуться.

Мы прошли по льду ещё немного и действительно оказались в чудном месте, где взор завораживала каждая деталь. По заледеневшей скале, что была не выше человеческого роста, тихим потоком стекала в озеро, несмотря на крепкий мороз, родниковая вода. Этим словно любовались окружающие белые деревья, обросшие величественными шапками инея, а ещё птицы разных мастей и размеров, да множество тёмных рыб, держащихся у кромки льда.