Читать онлайн Его молодая жена 2 бесплатно

Глава 1

Стою возле зеркала и расчесываю свои длинные темные волосы. Я полностью обнажена. У меня впалый живот, а грудь выглядит соблазнительно.

Со спины подходит Клим и прижимается к моей попе своим напряженным естеством.

Я вижу его в зеркале: красивый, мускулистый, гладковыбритый.

Муж скользит ладонями по моему телу, уделяя особое внимание «волшебной кнопочке» между моих ног. Задерживаю дыхание и мгновенно уплываю.

– Регина, я тебя люблю, детка, – хрипло бормочет муж.

Я прогибаюсь в пояснице, и Клим медленно проскальзывает в меня. Я наблюдаю в зеркале за его страстными, торопливыми движениями. Как будто он боится не успеть. Опоздать, потерять меня…

– И я тебя люблю, милый, – кладу обе ладони на зеркало и он, не переставая ритмично двигать бедрами, накрывает их своими руками.

Клим вжимается в меня своим сильным телом, и мне хорошо, классно чувствовать его близость, его запах и поцелуи, которые он щедро рассыпает по моим плечам.

Просыпаюсь от головокружительного запаха ландышей и улыбаюсь.

Это ведь уже было… было со мной!

– Клим? – распахиваю глаза и вижу… Андрея.

Ч-чёрт, это всего лишь сон.

С лица Милованова стекает улыбка – ему неприятно, что я назвала его другим именем.

Между ног у меня липко и яростно пульсирует.

Боже, я безумно возбуждена от этого эротического сна. Грудь тоже мокрая.

Молоко! Мне надо срочно покормить дочь, пока не образовались комки.

– Где малышка?

Вскакиваю с постели и судорожно привожу себя в порядок.

– Она с моей мамой, – отвечает Андрей.

– Я сейчас выйду. Дай мне минуту.

– Но… У них всё хорошо, и мы… – запинается.

– Андрей, выйди, пожалуйста, – добавляю в голос металла.

Неужели он собрался соблазнить меня в это утро?

Между нами ничего не было. Кроме поцелуев, которые он украл у меня дважды.

Моё тело не желает Андрея. Оно страдает по бывшему мужу и генерирует вот такие горячие сны. Ну как, бывшему. Я всё еще Колесникова. Нас не развели, потому что я уехала в настоящий медвежий угол.

Каждый день я думаю: как он там? Живет, наверное, со своей Мариной в нашем доме. И даже знать не знает, что у него родилась дочь. А ей уже три месяца, между прочим. Ищет ли он меня? Вряд ли. Иначе бы нашел, всю планету бы перевернул вверх дном, если бы была нужна ему!

Но не нужна. Остыл. Так бывает.

Обмываю липкую от молока грудь и надеваю чистый халат. Она болит и печет. Кажется, ночью я кормила дочку всего лишь раз.

Выхожу на кухню и встречаюсь глазами с Надеждой Львовной – матерью Андрея.

– Доброе утро, – забираю из её рук малышку. – Почему не разбудили?

Кто его знает, что у неё за привычка, забирать дочку в шесть утра и кормить её запасами грудного молока из бутылочки?

– Поспать тебе не мешает. А я присмотрю.

– За Никитой лучше бы смотрели, – замечаю, стараясь скрыть недовольство.

Мы живем в её доме, и мне приходится считаться с её загонами.

Надежда Львовна думает, что мои дети от её сына. Она даже не подозревает, что Андрей привел в её дом замужнюю женщину.

– А я и за двумя могу посмотреть, – отвечает заносчиво. – Никита вон сидит, играет с машинкой. Весь в отца! Андрей такой же был в детстве – тихий.

Её любимая тема – сравнивать моего сына со своим. И я устала от неё, если честно, и подумываю о том, чтобы уехать в город. Не в наш. Какой-нибудь другой. И желательно без Милованова.

От него я тоже устала. От его взглядов и намеков на общую постель. А я не могу и не хочу.

Мама его, видите ли, недовольна, чтобы спим раздельно с самого нашего приезда. Даже жалею, что на эмоциях уехала из родного городка и поселилась в глуши. От дома Надежда Львовны до ближайшей остановки тридцать километров. Откуда я знала, что всё так плохо?

Чувствую себя заложницей обстоятельств. И Андрей продавливает меня. Жалуется, что не может уже обходиться без секса, сходит с ума и всё такое. А сам втихаря бегает к Нинке из единственного магазина, и думает, я не догадываюсь даже. Бабник он и есть бабник.

В общем, я потихоньку готовлю пути к отступлению. Сыта по горло жизнью в захолустье и «свекровью».

Прикладываю Клементину к груди и смотрю на её личико – вылитая Клим, даже экспертиза не нужна.

– Че эт за имя такое? – недовольствовала Надежда Львовна. – Клементина! Лучше бы Валентиной назвала.

Фыркала она целый месяц, а потом привыкла.

– Тиночка наша, – любит приговаривать она. – Красавица наша. Только с Никиткой они вообще не похожи. Будто и не брат и сестра.

Она даже не в курсе, что фамилия у моей дочери Колесникова, а отечество Климовна. Андрей хотел записать ребенка на себя, но я не позволила. Клементина не его дочь!

Я разговоры про похожесть пресекаю на корню. Никому не разрешаю обсуждать внешность детей. Знаем, плавали.

Когда я получила результат на родство с Андреем, то была в шоке. Мы – не родственники. Я просто смирилась с этим. А что мне оставалось делать? Сосредоточилась на мыслях о второй беременности и заботе о сыне, не оставляя себе времени думать и гадать, почему мой сын – родня Милованову, а я – нет.

Я устала от этой истории, она сделала из меня эмоционального инвалида. Я забыла, когда улыбалась в последний раз кому-то, кроме детей.

Не могу больше… Надо возвращаться домой. Но перед отъездом я решила немного разговорить Надежду Львовну.

– А где Ваш муж, отец Андрея?

– А что? – сразу настораживается она.

– Просто хочу с ним познакомиться, – пожимаю плечами.

– Погиб он. Андрейка маленький был, поэтому его не знает.

– А кем он был?

– Фермером.

Во мне что-то щелкает, и запускается мыслительный процесс, который пытается сопоставить факты.

Отец Клима тоже трагически погиб.

– А как его звали?

– Ну, Сашкой, – поджимает губы «свекровь».

Клим тоже Александрович.

– А фамилия?

– Ой, надо оно тебе, а? – Надежда Львовна прекращает рубить капусту и смотрит на меня недовольно.

– Ну, скажите, пожалуйста. Мне интересно очень.

Надежда Львовна вздыхает. Поправляет сползший на глаза платок и снова принимается шинковать капусту, только с особой жестокостью.

– Бросил он меня беременную.

Я не дышу, боясь её спугнуть. Если замолчит, то я не узнаю всей правды.

– Не знал, что ребеночек у меня завязался. Я ж в Теплокаменске училась. А он на ферме работал. А может, и своя ферма у него была, не знаю. Красивый мужик, сын подросток.

В голове стучит. Я чувствую, что нашла ниточку, ведущую к нашей истории. Пока все факты сходятся.

– Так как его фамилия? – спрашиваю нетерпеливо.

– Колесников он… был.

Глава 2

Клим

– Клим Александрович, – говорит Клавдия, – Марина Петровна велела поставить цветы на стол.

– А Марина Петровна что, теперь хозяйка в этом доме? – вздергиваю бровь и с недовольством смотрю на суетящуюся домоправительницу.

– Нет, просто… – замолкает, поджав губы.

– Она просто помогает нам с поминками вот и всё.

И зачем я только решил их устроить? Отца уже как тридцать лет нет. Деда – пятнадцать. Отец сына пережил, страшно.

Марина… как вошла в мою жизнь, так и не хочет из неё выходить.

В постель просится, да не пускаю. С души воротит после того случая, когда Регина застукала нас в гостиной. С тех пор как отрезало.

Нет, у меня всё функционирует, просто… не для неё. Гоню мысли о сексе прочь и вкалываю, как проклятый.

Я искал Регину. Две недели искал после её стремительного побега. И нашёл.

Лучше бы я туда не ездил! Видел их вместе с Миловановым, гуляли по деревенской улочке. Она держала его под руку, а он катил коляску с их сыном. Идеальная картинка, мать ее.

Постоял, посмотрел и уехал. Зачем лезть в их жизнь и рушить эту идиллию?

Пытался жить, но получается так себе. Еще эти сочувственные взгляды на каждом шагу. Поэтому и придумал поминки, вместо празднования собственного дня рождения.

Сорок четыре. Где уж там получать любовь от юной женщины?

Марина каждые пятнадцать минут бегает звонить няне, чтобы узнать, как там ребенок. Ребенок сестры, на минуточку! Почему бы не родить самой? Возраст еще позволяет. Может, проблемы со здоровьем какие-нибудь?

– Марин, ты прям как мать-наседка, – делаю ей замечание.

– Привязалась к малышу.

– Сколько ему уже?

– Один и девять Кирюшке нашему.

Хм… как и Киту, думаю, мысленно сосчитав. Наверное, совсем уже большой парень вымахал. Скоро два! Да, Регина наказала меня, так наказала. Пропустил первые шаги Никитоса и первые слова.

– Только моей сестре до него дела нет, – добавляет Марина.

– Это почему же?

– Нежеланный он ребенок. Случайный, незапланированный.

– А, ну ясно. Бывает.

Я не замечал раньше в Марине альтруистических черт. А тут прям героиня, ребенка сестры воспитывает. Наверное, материнский инстинкт требует, иначе, как объяснить?

– Почему не привозишь сюда своего приемыша?

На лице Марины проскакивает испуг. Странно. Что, с ребенком что-то не так? Может, дефект какой-нибудь? Всякое бывает.

– Не хочу обременять тебя, ну и напоминать, сам понимаешь… – мнется.

Ага, типа понимаю. Я-то уже переболел, отпустил ситуацию с рождением Никиты. Даже принял бы Регину с чужим ребенком. Принял бы, куда делся! Так душа мается без нее. Ничего не радует, на антидепрессантах сижу, как какой-то шизоманьяк.

Завтра хочу снова поехать в ту глушь, да поговорить с пока еще женой с глазу на глаз. На черта нужна мне гордость, если без любимой женщины житья мне нет?

За поминальным столом собрались люди. С неудовольствием замечаю Соню Казакову, которая скинула фото Регины и Кита в общий чат. Что она здесь забыла, нахалка? Кто пригласил? А, Мурманцев, хахаль её. Ни стыда, ни совести у людей, пришли икры халявной пожрать. Поливают за спиной помоями, а в лицо – улыбаются и сочувствуют. Тьху!

Ладно, чего уж. Сам затеял мероприятие. Все сидят со скорбными лицами, отличное день рождения, прям то, что доктор прописал.

Но завтра, дай бог, верну истинную хозяйку домой.

И это явно не осточертевшая мне Марина Пархоменко.

***

Регина

Андрей позвал меня прогуляться в лес. Мне нужно проветрить голову, поэтому соглашаюсь. Места здесь красивые – это факт. Успокаивают душу, которая рвется… к Климу.

Укладываю Клементину на обеденный сон, надеваю платье попроще и иду за ним. Он уже нарвал охапку разномастных цветов и вручает мне.

– Ой, спасибо, – неожиданно меня трогает этот жест.

Забираю цветы и вдыхаю их аромат. Класс, полем пахнут.

Доходим до опушки, и Андрей стелет мягкое покрывало на траву.

– Давай посидим? Я бутерброды взял и сок. Жаль, тебе вино нельзя.

– Андрей, я хочу сказать тебе кое-что важное.

– Нет, послушай, давай скажу я сначала. А то потом не смогу. Я итак собирался долго собирался с духом.

– Хорошо, я тебя слушаю.

– Регин, я люблю тебя. Выходи за меня замуж. Нет сомнений в том, что Никита – мой сын. Как? Я не знаю. Наверное, все-таки виновата клиника и их манипуляции. Теперь уже ничего не докажешь.

– Андрей… – опускаю голову. – Я не могу. Ты извини меня, пожалуйста, что я воспользовалась твоей симпатией и добротой. Ты привез меня в дом своей матери, сказав, что я твоя… Но это не так. Мы оба это знаем. Я чужая жена.

– Так разведись с Климом! Чего ты ждешь?

– Андрей, у меня дочка от мужа.

– Про которую ты ему даже не сообщила!

– Все так, но…

– Регин, он не ждет твоего возвращения. Марина постоянно крутится в его доме. А еще говорят, что ребенок, за которым она присматривает на самом деле ее, а не Аллы.

– Ребенок от Клима?!

– Да кто ж знает. Может, и от Клима.

– Получается, он мне изменял раньше? – хмурюсь.

Я идиотка. С чего-то решила, что он ждет меня. А он… Точно дура. Зачем тогда женился на мне, если продолжил связь с той женщиной? Неужели из-за папы? Он вполне мог взять с Клима какую-нибудь клятву.

Моя совесть говорит, что Клим имеет право знать о Клементине. Я наказала его своим отъездом, он пропустил мою беременность и роды. Взросление Кита. Разве этого недостаточно?

– Врать не буду, – говорит Андрей. – Я ни разу не видел его с Мариной Но это не значит…

– Я должна вернуться, – говорю твердо.

– Зачем? Тебе плохо здесь, со мной?

Плохо! – хочется крикнуть мне. Я здесь в гостях. А мне и моим детям нужен собственный дом. Я поселюсь на фазенде, на которой выросла. Не стала её продавать, словно знала, что вернусь когда-нибудь туда.

Буду растить детей. Одна!

– Почему ты меня отталкиваешь? Разве… разве я недостаточно хорош? Ты мне даже не позволила показать себя в деле! На что я способен, – смотрит на меня прожигающим насквозь взглядом.

Ох, ч-черт, про постель, коненчо, речь ведет. Не сомневаюсь в том, что Андрей – классный любовник. Но мое сердечко рвется к другому. Я не хочу любить Клима, не хочу страдать по предателю, но как запретить себе? Как? Выпить бы волшебную таблеточку и позабыть свою первую любовь.

Все мои негативные мысли разбиваются о хорошие поступки, которые совершал мой муж. А их было немало. И животных спасал, и деда своего до последнего выхаживал – сам, лично горшки выносил из-под него! За мной красиво увивался: розы-мимозы, ночные свидания с гонками и даже экстремальный секс в стогу сена! Как вспомню, так улыбаюсь.

– Регина, детка, – говорит Андрей, и я вздрагиваю.

Клим называл меня точно так же – детка.

– Иди ко мне, обещаю, ты не пожалеешь.

А может, пошло оно всё? Андрей хорош собой – мускулист, подтянут, молод. Фактурное лицо, как у актера. Да что не так? Почему моё тело сопротивляется его ласкам? Почему?

Непросто подпустить к себе другого мужчину, когда ты все еще влюблена в своего первого…

Андрей кладет одну руку мне на талию, а второй поглаживает мою налившуюся грудь.

Тяжело и жарко дышит. Его взгляд темнеет и останавливается на моих бедрах. Уже юбку мне успел задрать, нахал.

– Будь моей, – шепчет он.

Глава 3

Регина

– Нет! – бью его по руке, которая сжимает мою грудь, и встаю. – Нет, Андрей! Я уезжаю отсюда. Немедленно!

Поворачиваюсь и стремительно убегаю из леса, забыв о цветах и пикнике.

Я хотела рассказать ему о том, что они с Климом братья, но он всё испортил своими приставаниями. Я не могу спать с братом своего мужа. Не могу!

Как тяжело хранить эту тайну. Мне хочется поделиться ею с кем-нибудь. С Андреем в первую очередь! Ему нужно наладить отношения с Климом. Но он сейчас ослеплен страстью – ничего не видит и не слышит. Мечтает затащить меня в постель.

Значит снова надо запирать ночью комнату изнутри. Однажды он пришел ко мне, подвыпивший, я беременная тогда была. Еле вытолкала. Перепугалась, конечно, думала силой возьмет меня, несмотря на огромный живот. Но нет, извинялся потом раз десять.

В штанах же у него не держится нифига. А мне разве до траха? Что пузатой, что после родов. С Клементиной я порвалась не хило, до сих пор присутствуют боли. Нужно показаться хорошему врачу, чтобы посмотрел шов. А Андрею секс на блюдечке подавай. Эгоист!

Я понимаю, что он увозил меня с надеждой получить благодарность за предоставленный кров. Но это уже, извините, проституция – платить телом за жилье. Да и я не бомжиха, мне есть, где жить. Просто хотелось уехать подальше от мужа. Сделать ему больно так же, как он сделал мне своим гадким поступком.

– Регина! Подожди, – кричит мне вслед Милованов. – Давай всё обсудим.

Андрей догоняет меня и разворачивает лицом к себе.

– Ты тоже должен вернуться и поговорить с Климом, – требую.

– Зачем? – хмурит лоб недовольно. – Не собираюсь больше ничего про ребенка выяснять.

– Да не про ребенка, – говорю раздраженно.

Я сыта по горло историей с рождением Никитки и решила больше не лезть в эти дебри. Скорее всего, виноват врач, сделавший мне инсеменацию. И я ничего не докажу.

– А про что?

– Андрей, вы с Климом родные братья по отцу.

Андрей начинает громко смеяться, не забыв прикрыть рот ладонями. Артистичный он слишком, думается мне. Как будто играет на публику.

– Регин, ты придумала это только что? Чтобы был повод отказать мне в сексе?

– А мне не нужен повод. Я и так тебе говорю: нет!

– Ты отказываешься стать моей, потому что считаешь меня братом Клима? – уточняет недоверчиво.

– Не веришь, спроси у матери фамилию своего отца.

– Она никогда не называла её в моем присутствии.

– А мне назвала. Иди и спроси, – толкаю его в плечо.

– Спрошу. Но сейчас меня интересуешь ты, а не мой отец.

Говорю же – ослеплен. Кроме секса ничего его не интересует. Не терпится поставить галочку напротив моего имени. Гуляка бесстыжий!

– Андрей, – вздыхаю, – я возвращаюсь в Теплокаменск. Хочешь – поехали со мной, хочешь – оставайся здесь.

– А ты как хочешь?

– Мне все равно, – устало потираю веки. Малышка ночью капризничала – животик болел, спать не могла. В глаза будто песка насыпали.

– Тебе все равно, – повторяет он с горечью.

– Андрей, я не люблю тебя. И не буду за это извиняться.

– Да не надо извиняться, Регин! – пылит. – А, правда – зачем? Устроилась неплохо, как я посмотрю. Живешь на всем готовом, няньку нашла бесплатную, мою мать напрягаешь. О еде думать не нужно, маман на стол выкатит все самое лучшее. А ты даже, ты даже… А мне, блять, дрочить кулак приходится при живой женщине в доме!

Не выдерживаю и отвешиваю ему звонкую пощечину:

– Я не обещала, что буду с тобой спать! А деньги у меня есть! Ты сам отказался брать мою карту.

На моей карте прорва денег. Работа моего муженька. Каждый месяц Клим переводит мне приличные суммы. А Андрей – гордец, не хочет брать их. А мне, где картой расплачиваться в деревне? Тут наличка в ходу и обмен продуктами.

– Это подразумевалось само собой! – обиженно трет щёку Милованов, и мне хочется отмудохать его по второй щеке.

– Нет, Андрей. Ты всё выдумал.

– Регина, я всё равно получу тебя, – хватает меня за попу и прижимает к себе.

– Ты что творишь? – ахаю.

– Я год с тебя пылинки сдуваю. Хватит уже ломаться! – сжимает ягодицу.

– А ну-ка быстро меня отпустил! Я буду кричать.

– Кричи. Никто ведь не услышит. Мы в лесу.

– Я тебя не боюсь, – толкаю его в грудь. – Ты ничего мне не сделаешь.

– Плохого – нет. Я просто трахну тебя до звона в ушах.

Я краснею, слова неожиданно эхом отдаются где-то между бедер. Моё тело без мужской ласки уже столько времени и…

– Нет, ничего не выйдет, – мотаю головой.

– Ты же сама хочешь меня, – наглаживает мои задние полушария.

– Не хочу.

Неожиданно его рука перемещается на низ живота, и он жадно щиплет меня за половые губки.

– Убери руки немедленно! – полыхаю от возмущения.

Он реально много себе позволяет сейчас!

– Не уберу. Я хочу тебя, – прижимается к моему бедру своим заряженным стволом.

Мое дыхание сбивается. Где-то в голове раздается истошный крик: гони его в шею! Он твой деверь. Брат мужа! Нельзя, грех. Если ты раньше не знала, то теперь знаешь правду.

– Андрей, ты слышишь меня? Вы с Климом братья. Бра-тья!

Может ли ребенок быть похожим на своего дядю? Вполне! Генетика – наука-головоломка, в ней возможно всё. Процент родства очень высокий, но могли неправильно посчитать – да мало ли!

У меня снова появилась надежда на то, что я обелю своё честное имя. На словах мне никто не поверит, но у меня есть доказательство. Вырезка из газеты, которую хранила Надежда Львовна.

Я нашла её случайно при уборке. В статье идет речь о фермере Колесникове Александре Петровиче. Красивый мужчина был – мой свекор. Клим явно пошел в отца своей статью. А Андрей взял гены матери – она голубоглазая блондинка. Я листала её старый фотоальбом.

– Ты всё выдумываешь, – отмахивается Андрей.

– Поговори с матерью. Она тебе расскажет, как есть. У нее роман был с отцом Клима. После которого ты родился.

– Даже если так, какое это имеет отношение К НАМ? Мы с тобой – некровные родственники, и можем быть вместе. Признаться, я дико струсил тогда, что ты моя сестра. Ходил сам не свой, пока результаты не пришли. Потому что любил тебя, слышишь?!! любил и люблю!! Ты ведь знала, Регина, ты чувствовала всё, – его пальцы гладят мою промежность через трусы.

Вырваться, бежать!

А душа отчаянно требует любви. Дай ему то, что он хочет. С тебя не убудет. Дай…

Нет! Они братья. Это всё меняет.

Я цепенею, дыша через раз. Его пальцы отодвигают перешеек трусиков и гладят скользкий вход.

– Пусти меня. Пусти! – с силой отталкиваю его и несусь прочь, не разбирая дороги.

Еще чуть-чуть бы и… Соблазн очень велик.

Бегу, не останавливаясь, до самого дома Надежды Львовны, и в ужасе торможу, видя черный джип Клима.

Он. Меня. Нашел.

Сердце колотится, грозя разорвать грудную клетку. Не могу дышать. Он здесь! И у меня такое чувство сейчас, что я почти изменила мужу. Бред всё это. Клим не может знать, что происходило сейчас в лесу, что Андрей касался моих интимных мест. Да и не живём мы больше вместе.

В машине никого нет. Он в доме!

Клементина!

Срываюсь на бег, спотыкаюсь об камень, падаю. Разбиваю колено до крови и шиплю от боли, но встаю и продолжаю свой путь. Прихрамываю и поправляю волосы на ходу. Они у меня отросли до самой попы. Вернусь в город и каре рубану. Устала от тяжести на голове…

В легких печет. Спортивная подготовка у меня скверная, надо признать.

У двери выдыхаю, захожу в дом и встречаюсь с чуточку больными, но такими родными глазами мужа…

Глава 4

Клим

Когда я понял, что у них теперь двое детей, то почувствовал себя идиотом в квадрате.

Конечно, с чего бы Регине отказываться от красавца мачо, который, сколько его помню, пускал слюни на мою жену? Да хотя бы из-за штампа в паспорте и моей фамилии, которую она все еще носит. Ничего не значит для нее, так получается?

То, что этот год я ни с кем не трахался – это мои проблемы. Регина же ни в чем себе не отказывала. Успела даже забеременеть и родить ребенка.

Сижу, как придурок, в более чем скромной сельской гостиной и смотрю на свои трясущиеся руки.

Мать Андрея отправилась делать чай. Я тупо жду.

Её свекровь Надежда Львовна (я успел с ней познакомиться) сказала, что молодые отправились на прогулку в лес и многозначительно улыбнулась.

В голове тотчас возникла картина, как Милованов трахает мою жену возле дерева, прижав её спиной к шершавой коре.

Или, они расстелили мягкий плед на траве и предались утехам на полянке, не раздеваясь до конца. А то мало ли – вдруг люди.

И от этой, и от другой картины стало невыносимо больно. Грудь сдавило. Она никуда со мной не поедет.

Я хотел предложить ей уехать, может быть, подраться с бывшим другом, чтобы он перестал держать силой мою жену. Силой? Регину ничего не удержит на месте, такой она человек.

Однажды отец посадил её под замок за какую-то провинность, так она все равно сбежала. Назло. Потому что вольная птичка. И от Андрея бы сбежала, если бы не хотела с ним жить.

Тогда я просто поговорю с ней и обсужу условия развода. Очень странно, что Милованов не настоял на расторжении нашего брака и сожительствует с чужой женой. Очень странно.

А может…?

Бред. Не может. Двое молодых людей под одной крышей и новорожденный малыш. Без секса тут никак не обойтись. Я не рассмотрел вблизи второго ребенка, просто видел, как Надежда Львовна укладывала в кроватку маленькое тельце.

– Пап? – слышу тоненький голосок и вздрагиваю.

Ко мне подошел подросший Никитка и доверительно заглядывает в глаза. Он назвал меня папой? Помнит? Признал?

Глаза зачесались. Не хватало еще разрыдаться прям здесь. Когда я успел превратиться в соплежуя?

– Какой же этот папа? Это дядя! – строго одергивает малыша мать Андрея. – Клим, а мы с Вами раньше не встречались? – вдруг спрашивает женщина.

– А? – перевожу на нее покрасневшие (я уверен) глаза. – Не думаю.

Дверь открывается, и в комнату вбегает раскрасневшаяся Регина. Моя Регина.

Я встаю с места, и моё сердце рвется к ней. Буквально выпрыгивает из груди и клокочет. Я даже руку положил с левой стороны на всякий случай, чтобы оно не выскочило и не сигануло ей прямо в руки.

– Клим, – говорит она пересохшими губами.

Запыхалась. Бежала? Коленку разбила…

Бежала ОТ НЕГО или КО МНЕ?

– Регина, здравствуй.

– А Андрюша где? – встревает свекровь моей жены, но никто ей не отвечает.

Мы смотрим друг на друга, не в силах отвести взгляд или сказать хоть слово. У меня такое чувство, что Регина хочет броситься мне на шею, но присутствие свекрови не позволяет ей это сделать. Или гордость. А может, у меня разгрызлась фантазия.

Где-то в другой комнате плачет ребенок, и у Регины начинают бегать глазки. Думала, что я не знаю о наличии второго дитя?

Жена бросает на меня извиняющийся взгляд и уходит, а я сажусь обратно в кресло. Мои ноги превратились в вату и потеряли устойчивость. Что ей сказать? Как вести себя? Все слова, что я заготовил для этой встречи, вылетели из памяти.