Бывший напрокат

Читать онлайн Бывший напрокат бесплатно

Глава 1

Ника

Среда, сентябрь, ранняя осень. Пары наконец-то закончились, и я забегаю в соседнюю с институтом кофейню.

– Ксюш, не уверена, что это хорошая идея, – тараторю в трубку, усаживаясь за столик и ставя пластиковый стаканчик с матчей со льдом на гладкую поверхность. – В отличие от тебя, я ещё не закончила учёбу, и у меня начались занятия.

– И когда ты успела стать такой пай-девочкой, Жуковская? – смеётся двоюродная сестра. – Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы поверить в эту чушь. Я замуж выхожу раз в жизни, и хочу видеть свою любимую сестру рядом во время подготовки, а не только на церемонии.

– Кто вообще выходит замуж в сентябре?

Я закатываю глаза, мысленно радуясь, что Оксана не видит этого. Хорошо хоть смогла удержаться, и не высказаться на тему, что вообще не понимаю, зачем Ксюшке выходить замуж так рано, ведь ей всего двадцать два, как и мне. А о том, насколько мне не нравится её жених Егор, лучше было не говорить никогда. Мы выросли вместе, ходили с ней в один детский сад, потом в одну школу и учились в одном классе. Наши мамы всегда были дружны, а мы с Анисимовой стали друг для друга не просто родственницами, а лучшими подругами.

Только через год после окончания школы, пришлось ненадолго расстаться – Оксана осталась в Санкт-Петербурге и поступила там сразу после одиннадцатого класса. Я же из-за травмы полученной в аварии поступила на год позже, в Москве. Поэтому сестра уже закончила учёбу, начала работать и даже собралась замуж. А я доучиваюсь последний год.

– Потому что осень моё любимое время года, тебе ли не знать, – возражает девушка. – Говоришь, как твоя мать. Тётя Лена уже второй месяц сетует моей маме о том, что: «Лучше бы лета дождались».

– Хоть в чём-то я с мамой согласна.

– Ник, если серьёзно, – понижая голос и переходя на шёпот, говорит сестра. – Я не вижу уважительных причин, чтобы тебе не приехать раньше. Кроме той, о которой нельзя говорить.

– Ты же знаешь, что мама…

– Оксаночка, ты с Никой разговариваешь? – слышится голос моей мамы в трубке.

Сейчас, Елена Петровна Жуковская является последним человеком на земле, с которым мне хочется разговаривать. Но, моя мать не станет спрашивать разрешения, поэтому я совсем не удивляюсь, когда она наглым образом прерывает наш с Ксюшей разговор, выхватывая у сестры телефон.

– Дочурка, – миндальничает мама. – Мы все ждём тебя. И не только тебя. Поэтому даже не думай отказываться и прилетай домой как можно раньше.

– Мамуль, что ты вообще делаешь рядом с сестрой?

– Помогаю Оксане и тёте Тоне выбрать свадебный торт, – довольно отвечает женщина. – Не переводи тему, детка. Мы с папой хотим наконец-таки увидеть твоего жениха, которого ты от нас прячешь. Или вы расстались?

«Давай, Жуковская, скажи уже что вы расстались. Соберись и признайся в этом, тряпка. Иначе потом будет поздно», – мысленно умоляю саму себя.

Я правда устала притворяться. Ненавижу врать маме. Когда я ещё жила дома, ничего от неё не скрывала, доверяла все свои секреты, но теперь между нами огромная пропасть из моей лжи. И из-за этого я чувствую себя отвратительно.

Сейчас мама пребывает в полной уверенности, что скоро будет и моя свадьба, а потом и внуки не за горами. От парня, который и женихом был только с моих слов, для отвода глаз. От парня, с которым мы расстались ещё год назад и «остались друзьями», если это вообще можно было так назвать, ведь наше общение не выходит за рамки кивков друг другу в знак приветствия. На самом деле мы просто вращаемся в одной компании, поэтому приходится иногда видеться.

Изначально я честно призналась маме, что мы расстались. И она сразу же жутко расстроилась, чуть ли не неделю говорила всем, что находится в депрессии, а после начала сводить меня со всеми сыновьями своих знакомых. А я терпеть не могла, когда лезли в мою личную жизнь. Тогда я и решила соврать, что мы помирились. И лгу до сих пор, просто чтобы родители оставили меня в покое. Но, теперь не знаю, как мне выкрутиться из этой ситуации. Не понимаю, как набраться смелости и рассказать родителям, что давно рассталась с тем, с кем по моим же словам у нас были большие планы на будущее. Мне так не хочется их разочаровывать. Особенно маму, которая принимает всё мои даже самые маленькие беды слишком близко к сердцу.

– Никуша? Что, правда расстались? – видимо, я так глубоко задумалась, что забыла о том, что мама всё ещё ждёт ответа. – Он бросил тебя, да?

– Почему сразу он? – тут же обижаюсь я. – Нет, мы всё ещё вместе, – снова вру я, грустно вздыхая.

И мысленно укоряю себя за собственную слабохарактерность. И что теперь делать? Моя ложь достигла наивысшего максимума.

– Значит, через неделю мы с отцом ждём вас дома, – радостно пропевает мама.

– Как скажешь, мам, – понуро отвечаю я, и попрощавшись сбрасываю вызов.

За время разговора лёд в напитке успел растаять, а сама матча стала противной и тёплой. Середина сентября в Москве в этом году настолько жаркая, как в разгар лета. Асфальт раскалился ещё до полудня, разгорячая воздух. А в крохотной кофейне возле института даже не имеется кондиционера.

Я поправляю постоянно спадающую лямку сарафана, закусываю до боли губу. Теперь придётся решить множество проблем: отпроситься с лекций, купить билет и… Что-то придумать с парнем.

Не видь мама фотографии моего «жениха», всё было бы в разы проще, и я могла бы попросить кого-то из друзей сыграть роль. Но нет, когда-то я была настолько счастлива, что заваливала всех родных нашими с ним снимками. Мама даже смирились с его татуировками, после первого разговора по телефону, ещё во время наших с бывшим отношений. Настолько этот мужчина смог очаровать придирчивую родительницу.

Я продолжаю кусать губы, находя в списке контактов нужный номер, но всё ещё не решаюсь сделать этот важный шаг.

«Раз начала врать, то доведи до конца. По крайней мере, никто не накажет за попытку попробовать», – уговариваю себя я, и собравшись с мыслями, нажимаю на кнопку вызова.

До боли знакомый голос отвечает через три гудка:

– Я удивлён, золотце. Не ожидал твоего звонка. Чем обязан?

Терпеть не могла это его вульгарное «золотце». Уверена, он обращается так ко всем девушкам, просто чтобы не запоминать их имена. Но, сейчас у меня нет желания спорить, ведь я собираюсь просить бывшего об услуге.

– Как дела, Ян? Чем занимаешься? – начинаю издалека.

Мы не виделись с весны, и я даже не знаю в городе ли он сейчас.

– Только вышел из фитнеса.

Можно было и не спрашивать, Ян Левицкий всегда являлся для меня воплощением идеальной мужской фигуры с безупречными сильными руками, совершенными кубиками пресса, великолепными косыми мышцами живота и крепкой грудью. Он постоянно поддерживал своё тело в безукоризненной форме, от которой моя голова шла кругом.

Да и сейчас, при мыслях о его нагом торсе, и тех вещах, которые он вытворял со мной в постели, бросает в жар. И чёрт его дери, как же мне вдруг хочется увидеть своего бывшего, которого я игнорировала целый год, и безуспешно пыталась выкинуть из головы.

– Ты занимаешься там же где и раньше, недалеко от МГТУ?

– Верно, золотце.

– А не хочешь выпить со мной кофе? Я в кафе через улицу от твоего зала, – спрашиваю я и снова прикусываю губу, страшась услышать ответ.

– Это что, своеобразный способ пригласить меня на дружеский секс после расставания, м? – смеётся мужчина.

– Наглый болван! Ни о чём кроме этого думать не можешь? – с раздражением выкрикиваю я. – Ян, мне просто нужно с тобой поговорить. Это важно, правда.

– Ладно, раз ты так сильно просишь, Ника. Скоро буду. Но если передумаешь насчёт секса, то знай, я не против.

– Спасибо, учту, – сквозь зубы цежу я и отклоняю вызов, бросая телефон на стол.

Уже и забыла, как мой бывший умеет выводить на эмоции и какое раздутое эго имеет.

Последние месяцы перед расставанием наши отношения, пожалуй, держались только на сексе. Уж слишком мы подходили друг другу в постели. Но как только мы оставались вне кровати, постоянно ругались и спорили по любому поводу, из-за всяких глупостей. Множество раз он просил остаться, и я оставалась. Множество раз я просила его уйти, а после бежала за ним останавливая. Мы расходились, мирились и снова по кругу. И опять занимались сексом, пока не иссякнут силы.

Конечно, было много и хороших моментов. Но, всё когда-нибудь подходит к концу.

Раздумывая о наших отношениях, я и не замечаю, как пролетают десять минут, и Ян появляется в дверях кофейни. Даже после занятий спортом, со взмокшими тёмными волосами, в белой футболке и спортивных шортах он выглядит безумно привлекательно. А небрежная щетина, которую он стал носить совсем недавно делает Левицкого ещё более мужественным. В его серых глазах загорается неподдельный интерес, когда бывший присаживается напротив.

– Ты слишком серьёзная. Я заинтригован.

– Потому что у меня к тебе вопрос жизни и смерти, – я выпрямляюсь, закидываю ногу на ногу, стараясь придать себе деловитый вид, и внимательно гляжу в его глаза. – Не хочешь съездить со мной в Питер на недельку-другую?

– Зачем?

– Мои родители до сих пор считают, что мы вместе и любим друг друга.

– Становится ещё интереснее, продолжай, – усмехается Ян.

– Тебе нужно притвориться моим парнем перед ними на свадьбе сестры, – выпаливаю на одном дыхании и жмурюсь от страха.

– Нет, исключено.

– Левицкий, пожалуйста! Я бы не стала просить тебя, если б это не было важно!

– Ты совсем с ума сошла, Ника? – ошеломлённо восклицает бывший. – У тебя что, нет других кандидатов?

Я ожидала подобной реакции. Позвони мне Ян со схожей просьбой, послала бы куда подальше. Только с одной разницей – я отказалась бы потому, что мне было страшно сближаться с ним снова. Одно его появление в кофейне вызвало учащённое сердцебиение, и я снова на миг забыла, как дышать.

Он же отказывается, потому что, вряд ли скучал по мне и лелеял воспоминания о нашем прошлом. Ян не любил меня, даже когда мы встречались. Он в принципе никого не любил. Я знала это, принимала. Знала, что просто нравилась ему и не больше.

И всё же мужчина до сих пор остаётся напротив меня и выслушивает. Наверное, потому, что ему интересно чём всё закончится. Левицкий любил спонтанные вещи, обожал споры и подобные игры. И сейчас от ответа бывшего парня с самым скверным характером на свете зависит очень многое.

– Я бы с радостью попросила кого-то из друзей, Ян, и не виделась с тобой ещё лет сто. Вот только мама видела наши фотографии и думает, что мой парень именно ты, – отрезаю я, складывая руки на груди. – Слушай, понимаю, затея глупая. Но, я не смогла рассказать им, что мы расстались.

– Затея не глупая. Она идиотская, – парирует бывший. Он явно раздражён. – Мы расстались год назад. У тебя был целый год, Ника. Не могла придумать что-то получше?

– Я полагала, что к моменту окончания института найду выход. Но, сестра собралась играть свадьбу, а я не смогла найти в себе силы расстроить маму, – осторожно произношу. – Я сделаю всё, что попросишь!

– Всё, что попрошу? – ухмыляется он так пошло, что мне хочется прибить его на месте. – Всё-всё?

– В пределах разумного, конечно.

– Так неинтересно, золотце. Что я получу взамен?

– Пожалуйста, Ян. Тебе нужно потерпеть всего чуть-чуть, и после ты никогда не увидишь меня, обещаю!

Неосознанно я хватаю мужчину за ладонь, из-за чего он удивлённо глядит на меня, вздрагивает и сразу отстраняется, убирая руку.

– Знаешь, уверен, вся эта затея провалится в первый же день, Жуковская. Актриса из тебя так себе, – с издёвкой произносит Левицкий. – Но я соглашусь. Слишком заманчива идея лицезреть твой провал. Я позвоню вечером, расскажешь всё в подробностях.

Более Ян ничего не говорит. И, по всей видимости, не ждёт от меня ответа. Поднимается молча со стула, выпрямляется и резко, без оглядки покидает помещение, оставляя меня в одиночестве обдумывать его поведение.

Глава 2

Ника

В салоне самолёта жутко душно. А я дико зла.

Ощущение сложилось такое, будто нас заперли в стеклянной банке, оставленной под знойными солнечными лучами. Дышать просто невозможно. Левицкий, чтоб ему пусто было, почти опоздал на рейс.

Сначала я прождала его в аэропорту полтора часа. После регистрации, вместо того, чтобы поторопиться на посадку, мой подставной парень умудрился несколько минут потратить на флирт с девушкой-бариста, у которой заказывал кофе. У нас когда-то тоже всё началось с кофе, который я раньше ненавидела, а потом полюбила. Работница кофейни была только рада, чуть ли, не перегнувшись через стойку и демонстрируя внушительное декольте, пока градус моей злости подходил к температуре кипения воды. Из-за этого в салон самолёта мы буквально забежали последними запыхавшись.

Кое-как разместившись в кресле, я достаю какой-то журнал из кармашка переднего кресла, и пытаюсь использовать его вместо веера, создавая иллюзию дуновения прохладного ветра. Впрочем, это не помогает.

– Золотце, расслабься. Мы же успели. В последнее время ты слишком нервная, хочешь кофе?

– Божье наказание, – шиплю я в ответ, сжимая кулаки от гнева. – Из-за этого кофе мы чуть не опоздали. Я готова тебя убить! Нет, правда, я очень хотела тебя убить. А после того как, ты пытался закадрить ту неприятную особу, наплевав на время, моё желание начало возрастать в геометрической прогрессии. Но к сожалению, ты нужен мне живой.

Знаю, что мужчине никогда не нравился такой тон, с которым я сейчас к нему обращаюсь. Но, Ян привык скрывать все свои эмоции под маской безразличия, или напускного веселья. И это одна из многих причин, которые выводили меня из себя. Даже во время наших отношений, я зачастую не могла понять, когда он играл, а когда был настоящим. Я ненавидела, когда Левицкий примирял образ дерзкого красавчика, хотя это ему безусловно шло.

– Ревнуешь? – нагло ухмыляется мой псевдо-парень.

– Ты просто невероятен! И зачем я только на всё это подписалась? – выпаливаю я, не успевая подумать, и тут же заливаюсь краской, закрывая лицо руками.

– Если меня не обманывает память, то это я согласился помочь тебе, а не наоборот, – говорит Левицкий, издевательски салютуя мне стаканчиком с кофе, перед тем как сделать большой глоток. – И, прекращай огрызаться, мы же влюблённая, счастливая пара, помнишь?

– Такое невозможно забыть, любимый, – гримасничаю я, глядя на часы.

Перевожу взгляд на проносящуюся внизу Москву, затаивая дыхание. Я люблю летать, домой и на отдых. Куда угодно, главное смена обстановки. Стараюсь покупать билеты на утренние рейсы, чтобы застать рассвет высоко в небе, и увидеть солнце над облаками. Но, не в этот раз.

Самолёт уже набрал высоту. Наконец-то включаются кондиционеры, и я, вставив наушники в уши, прикрываю веки, пытаясь расслабиться. Лететь чуть менее полутора часов, и за это время мне хочется тщательнее продумать план нашего пребывания у родителей.

В моих наушниках играет тихий джаз. Под шеей плотная, не самая удобная надутая подушка. Меня начинает клонить в сон.

Будит меня Ян. Касается тёплой ладонью к запястью сжимая. Я открываю глаза, выдёргиваю наушники, и с удивлением обнаруживаю, что накрыта его серым свитером.

– Ты замёрзла под кондиционером, – пожимает плечами бывший, отвечая на мой вопросительный взгляд.

И почему-то этот жест внимания вызывает глупейшую улыбку на моём лице, которую я стараюсь скрыть, снова отворачиваясь к иллюминатору.

– Давай, Ника, вставай. Нам ещё дожидаться твой бесчисленный багаж.

Я фыркаю, поднимаясь с сиденья, и показательно повязываю его свитер у себя на плечах. Хватаю сумку с пола и направляюсь к выходу из самолёта.

– Эй! Ты растянешь рукава, – догоняя меня в телетрапе, бурчит Ян. – Не могла бы вернуть мой свитер?

– Какие мы мелочные, – протягиваю я в ответ, заправив выбившуюся из хвоста светлую прядь за ухо. – Хотя, чему я удивляюсь, ты всегда был таким, Левицкий. Помнишь, как разозлился на меня из-за крохотной царапинки на твоём телефоне?

– Ты ведёшь себя глупо. Давай не будем спорить, и ты просто вернёшь мне свитер, хорошо?

Мужчина приближается ко мне, улыбаясь, как маленькому ребёнку. И это ещё одна причина, которая выводила меня из себя – он постоянно общался со мной так, будто мне пять лет. Хотя между нами разницы всего в три года.

– А ты не хочешь вернуть мои нервные клетки? – отвечаю вопросом на вопрос, скрещивая руки на груди. – А ещё лучше, компенсируй затраченное на наши отношения время.

– Может уже прекратишь? – просит он.

Ян подходит ближе, как только мы останавливаемся около багажной карусели, наклоняется к моему уху, обхватывая рукой за талию, притягивая к себе, и проводит ладонью по моей щеке. Как когда-то любил делать раньше.

– Мне же позволено делать так? – шёпотом осведомляется Левицкий, щекоча дыханием кожу на шее. – Ведь я твой парень. Опять, – слегка отстраняясь, ухмыляется он.

– Нет. Не позволено, – возмущаюсь я, отталкивая мужчину. – Мы в аэропорту, тут не перед кем играть.

– Но, мы же должны потренироваться, золотце. А то с таким настроем мы провалимся уже через пять минут знакомства с твоими родителями.

– Ты точно хочешь свести меня с ума.

Бывший лишь смеётся в ответ, стаскивает с меня свой свитер, и принимается снимать с ленты мои два чемодана, возмущаясь на тему того, для чего мне вообще понадобилось брать с собой столько вещей. Я совсем не удивляюсь, что Ян с первых же минут начал ставить меня в неловкое положение. Мужчина всегда получал от этого колоссальное удовольствие, и любил вгонять меня в краску.

После посадки проходит почти час, прежде чем мы наконец-то выходим из Пулково, дождавшись заказанное такси и уложив чемоданы в багажник. Ехать от аэропорта до Курортного района долго, даже на ЗСД в час пик небольшие пробки, и я переживаю, что мы не успеем к ужину.

– Итак, давай ещё раз всё обговорим, – тараторю я, удобнее устраиваясь на заднем сиденье такси. – Маму зовут Елена Петровна, она домохозяйка и бывший преподаватель. Обязательно сделай комплимент её саду и цветам, и завоюешь сердце моей мамы. Папу – Евгений Степанович, он военный на пенсии. Отец строгий и прошу, давай при нём без твоих дурацких шуточек, он не оценит.

– Я запомнил эту информацию ещё до нашего расставания, Жуковская.

– Сестру зовут Оксана, но она предпочитает, когда её зовут Ксюша. Кроме сестры никто не знает, что мы притворяемся. Её жених – Егор, – продолжаю перечислять я.

– Ника.

– Родители знают, что тебе двадцать пять и ты учился со мной в Бауманке. К тому же они думают, что квартиру в Москве я снимаю с тобой, а не с однокурсницей. Смотри не забудь!

– Ника…

– Подожди. Ещё есть Антон. И я не уверена, что мой старший брат поверит в нашу игру, поэтому при нём нужно быть особенно аккуратными и внимательными.

– Ника, – в очередной раз, совсем недовольно окликает меня Левицкий, вынуждая в конце концов замолчать. – Расслабься уже. Я всё запомнил с первого раза.

Я киваю. Сделав вывод, что я больше не собираюсь ничего говорить, Ян вздыхает и утыкается в свой телефон. Бывший кажется совершенно спокойным, в отличие от меня. Я всматриваюсь в его профиль и молчу. Просто наблюдаю, как вечернее солнце из окна падает на его прямой нос, губы и линию челюсти. Рассматриваю забытые черты и понимаю, что на самом деле скучала.

А потом переключаю внимание на вид из своего окна. Такие родные и знакомые места: Большая Нева, Васильевский остров, Газпром арена, Приморский район и наконец Солнечное. Место где прошло почти всё моё детство.

Такси тормозит на Третьей Зелёной улице, узенькой, окружённой высокими соснами и берёзами. И я улыбаюсь, разглядывая знакомый коричневый забор, за которым нас ожидает двухэтажный дом и великолепный участок утопающий в цветах.

Сразу вспомнилось, как ещё во время учёбы в школе, летом, я всегда ждала Ксюшку через три дома от нашего, на пересечении Третьей Зелёной и Нагорной улиц. А сестра всегда умудрялась опаздывать, хоть и жила в десяти минутах ходьбы от нас, чуть выше на улице Третий проезд. А потом, с полотенцами наперевес и корзинкой для пикника, мы минут пятнадцать топали на Ласковый пляж, загорать и купаться. Если, конечно, температура воды позволяла, что случалось достаточно редко. И я просто обожала наш северный, холодный залив с его песочным берегом окружённым густым лесом, мелководьем, и даже частыми ветрами.

– Вот, это мой дом, – шепчу я, указывая рукой на ворота, а второй нервно перекидывая хвостик на плечо.

– Симпатично, но будет ещё лучше, если ты сперва позвонишь в дверь, а уже после проведёшь экскурсию или предашься ностальгии, – недовольно ворчит мой подставной парень, ставя на асфальт мои чемоданы и свою единственную сумку.

– Ты точно готов?

– Звони уже.

– Ладно.

Я в очередной раз поправляю волосы, приглаживаю ткань на помявшейся в полёте футболке, одёргиваю джинсовые коротенькие шорты и критически оглядываю мужчину. Удостоверившись, что выглядит мой псевдо-парень не только сексуально и безумно привлекательно, а ещё и вполне прилично для знакомства с родителями, протягиваю дрожащую руку к забору и нажимаю на звонок.

Глава 3

Ника

– Моя красавица-доча! – сентиментальничает мама, как только они с папой открывают ворота, и мы с Левицким оказываемся на территории участка.

Родительница тут же принимается обнимать меня и целовать в щёки. Отец сдержаннее, как и всегда. Аккуратно приобнимает меня за спину, и чмокает в лоб.

И тут начинается кошмар, уничтоживший ещё сотню моих нервных клеток. Как бы ни была рада видеть меня мама, ещё сильнее она была счастлива лицезреть воочию моего подставного-бывшего парня, претендующего на роль зятя и отца её внуков, по мнению самой женщины. Но, сначала мама предоставляет отцу возможность познакомиться с Яном.

– Евгений Степанович, благодарю, что принимаете меня в своём доме, – серьёзно произносит Левицкий, протягивая вперёд руку. – Ян. Очень рад наконец-то познакомиться с вами, полковник.

Отец в ответ протягивает свою ладонь и пожимает руку моего бывшего хмурясь. Я застываю в немом ожидании.

– Крепкое рукопожатие, сынок. Добро пожаловать, – еле заметно наконец-то улыбается папа.

И по такому поведению отца, я могу сделать вывод, что первое впечатление Левицкий произвёл как минимум удовлетворительное. Мой папа всегда был достаточно строг, и если ко мне относился чуть мягче, то к воспитанию брата подходил более требовательно. Он был человеком старого воспитания, с трудностью принимал новшества, и без надобности не раскрывал рот, сдерживая эмоции в узде. Но, не понравься отцу кто-либо, саркастичных высказываний с его стороны было бы не избежать. А зная Яна, с его излюбленным поведением, может начаться негласная война.

Вообще-то, я сама не знаю, чего ожидать от своего псевдо-парня, поэтому настолько сильно нервничаю. И если сейчас он учтив и вежлив, за что я ему безмерно благодарна, то через минуту его настроение может измениться в корне. Левицкий для всех был загадкой. Наверное, даже его друзья не смогли бы сказать каков мужчина на самом деле, да и настолько близких людей у него не было.

В нём всегда всё было на грани, сочетались несочетаемые черты. То штиль, то шторм и ураган. Он мог веселиться, отпуская пошлые шуточки, флиртовать напропалую, а потом вмиг стать закрытым, задумчивым, погрузившимся в себя. Тогда из его голоса исчезала игривость и лукавость, зато появлялась опасность и властность.

И как бы ни было неловко это признавать – холодная сторона Яна всегда возбуждала меня больше.

Тем временем, мой подставной парень уже представился моей маме. Широкая улыбка, открытый взгляд светло-серых глаз, и мягкий тон. Комплимент её великолепному саду, галантный поцелуй руки, и мама тает, сочтя Левицкого идеальным мужчиной.

Ох, знала бы она какой мой бывший на самом деле, не была бы так рада.

Как только отец помогает Яну затащить чемоданы в гостиную дома, мы усаживаемся на диван, чтобы выпить лимонада с дороги, а мама начинает сыпать вопросами.

– Лена, оставь детей в покое. Пусть разместятся, приведут себя в порядок, – строго говорит отец. – Думаю, Ян не будет против пожить в гостевой на втором этаже?

– Зачем, дорогой? Мы все взрослые люди, и им не по пятнадцать. Живут же они в Москве вместе. Комната Ники подойдёт, – встревает мама.

Отец выразительно смотрит на свою жену, и качает головой в знак неодобрения, но маму не переубедить. Волна беспокойства, почти отступившая минутами ранее, начинает нарастать с новой силой. Какие ещё проблемы принесёт этот день?

– Мам, не нужно. Будет неудобно, – я показательно склоняю голову в сторону папы. – Тем более моя спальня мала для двоих.

Тут же замечаю, как ухмыляется Левицкий. Ну, конечно же, он только и ждал моего провала! Ещё не хватало спать с ним в одной постели. Одно дело делить с ним дом, но не одну же кровать! Пожалуй, это самая худшая идея, которая могла прийти моей маме в голову.

Конечно, моя спальня не настолько маленькая. Самая обычная со стандартной двуспальной постелью, окном, шкафом, креслом и рабочим столом. Ещё имеется телевизор и книжная полочка. И собственная ванная комната. Но, по сравнению со спальней бывшего в его квартире, с его огромной кроватью в которой мы провели много страстных ночей, моя выглядела как-то… слишком просто для него.

Я понимаю, что сама заварила эту кашу. Но, хоть мы и притворяемся парой, не являемся настоящими возлюбленными. И менять что-либо я не хочу.

– Солнышко, брось, – отмахивается мама. – Я хочу внуков. И папа тоже. Вы не обращайте на Женю внимание, – легко смеётся она.

– И при чём тут я? Спрашивайте с Антона, он старше! – возмущаюсь я, прямо как в детстве.

– Ника просто стесняется вас, да, золотце? – бывший подсаживается ко мне, приобнимая за плечи. – Нам и правда будет удобнее вместе, любимая. Мы же не привыкли расставаться надолго, да?

Я чуть было не открыла рот от удивления. Вот же наглый актёришка. И как у него выходит так убедительно врать, чёрт его дери. Я хочу было возразить, на ходу придумывая отговорки, но вовремя понимаю, что далее нет смысла спорить, иначе начнутся лишние вопросы со стороны родителей.

– Угу, – ворчу я, пытаясь выдавить из себя улыбку, и вцепляясь пальцами в ладонь Яна. – Конечно, пупсик.

О, мне хочется его убить. Снова. Сомкнуть руки на его шее и прекратить подачу кислорода в лёгкие. Ненавижу! А ему, судя по всему, весело. Потому что Левицкий, усмехается и цокает языком с нескрываемым весельем. Моя злость – ещё один повод, который я самолично предоставляю Яну для его идиотских шуточек и издёвок.

– Бери чемоданы, лапуля, и идём скорее в нашу спальню, – чеканю я, вскакивая с дивана.

Бывший выгибает бровь в удивлении от таких уменьшительно-ласкательных слов. Навряд ли кто-то из его многочисленных девушек обращался к мужчине так.

Замечаю, что родители слегка обескуражены моим странным поведением, а отец не просто наблюдает, но и анализирует каждую фразу своей сумасбродной дочки.

– Не переживайте, Ника просто перенервничала. А когда она нервничает, всегда ведёт себя странно, вам ли не знать, – благодушно улыбается бывший, взглянув сначала на маму, а после на папу. – Сейчас она отдохнёт и придёт в себя.

По всей видимости, и Ян заметил удивление моих родителей. И буквально спас ситуацию. Правда благодарить его и признавать свой проигрыш я не хочу, потому, откидываю хвостик за спину и с горделивой походкой направляюсь к лестнице на второй этаж.

Но, так и замираю возле двери в свою спальню, не решаясь открыть её. Прикрываю глаза, кусая губы и несколько раз вздыхаю, спиной ощущая недовольство Левицкого, всё ещё держащего мои чемоданы. Я ведь совсем не подумала, что в моей комнате ничего не меняли, с тех пор как я уехала учиться в Москву. Раньше я не особо думала над этим, решив, что переоборудую спальню, когда вернусь после окончания института. Но, теперь со мной будет жить парень, пускай и бывший, и Ян точно не упустит возможности поиздеваться.

– Мы до вечера будем стоять в коридоре?

– Если скажешь хоть слово, я убью тебя.

Кидаю на бывшего испепеляющий взгляд и тянусь к ручке двери.

Глава 4

Ника

– Ха-ха! Серьёзно? – губы Левицкого трогает ироничная улыбка. – И кто был твоим любимчиком, Дин или Сэм? – интересуется мужчина, разглядывая несколько плакатов с актёрами из «Сверхъестественного» висящих на стенке за рабочим столом с незапамятных времён.

– Мне было пятнадцать, и вообще, не твоё дело!

– Интересно, ты всё ещё хранишь мой первый тебе подарок?

– Да.

– Правда? – удивляется он. – Думал, ты выкинула всё, что со мной связано.

– Плюшевый мишка не виноват, что ты болван, – ухмыляюсь я.

– Прекращай смотреть так.

Ян понимает, что я готова взорваться в любую минуту. Похоже, его чутьё на моё плохое настроение всё ещё прекрасно работает. Даже спустя столько времени.

– Тогда не издевайся надо мной.

– Издеваться? Я? – насмешливо протягивает мужчина. – Ты слишком плохого мнения обо мне, Жуковская. Лучше расскажи, что за бред ты несла в гостиной.

– О чём ты? – непонимающе интересуюсь я, раскрывая первый чемодан и начиная развешивать одежду в шкаф.

– «Пупсик», «лапуля», – скривляется мой псевдо-парень. – Ты раньше не называла меня так.

– Ах, я была уверена, что ты оценишь. Знаешь, «зайчик», «котик» слишком заурядно для нас, не находишь? – язвлю я, упирая руки в бока, из-за чего Ян смеётся тем самым заливистым смехом, который я так любила раньше.

– Я думал, твоя задача показать родителям какая мы идеальная пара, а не то, как сильно я раздражаю тебя, золотце, – говорит он, в своей привычной манере приподнимая уголки губ. – Хотя может быть это и к лучшему. Твои родители увидят насколько ты несчастлива со мной, и будут против наших отношений. Может, хотя бы так ты решишься рассказать им, что мы расстались.

– Замолчи! – шиплю я, резко приближаясь к Яну и закрывая ему рот своей ладонью. – Нас же могут услышать.

– Не переживай. Мы постараемся быть как можно тише, – притягивая меня к себе непозволительно близко за талию и убирая мою руку, шепчет бывший мне в ухо, опаляя горячим дыханием. – Хотя, не уверен, что ты справишься, – прикусывая мочку, добавляет он. – Насколько я помню, ты можешь быть весьма громкой. Особенно… Когда выкрикиваешь моё имя.

– Душевнобольной извращенец! – свирепею я, отталкивая мужчину. – Ничего из этого между нами никогда больше не повторится! Запомни.

– Как скажешь, – пожимает плечами Левицкий.

Я оборачиваюсь к зеркалу и пытаюсь привести в порядок уже вконец растрепавшийся хвостик. Но, слишком нервничаю в присутствии своего подставного парня, настолько, что дрожат руки, а забрать новый высокий хвост никак не выходит. Продолжая бороться с волосами, я спиной чувствую приближение мужчины.

– Давай помогу.

Я вздрагиваю, ощущая его руки на своих плечах. Ещё пару сантиметров, и моя спина соприкоснётся с его твёрдой грудью. От Яна, как и раньше пахнет дорогими, великолепными духами, наверняка подаренными богатеньким папочкой на день рождения.

– Что-то не так? – как ни в чём не бывало спрашивает бывший.

Всё не так. Потому что я хочу его так, что сил моих нет. Но, ни за что не признаю это вслух. Поэтому молчу, глупо хлопая ресницами, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Он разглядывает наше отражение в зеркале, через моё плечо. И от взгляда Левицкого, пусть и такого мимолётного, по телу разливается горячая волна желания. Хочется, чтобы он смотрел так всегда.

Сложно понять, о чём он думает. Лицо бывшего непроницаемое, но взгляд тёплый. Какой же Ян идеальный. Красивее всех, кто был до него и мог бы быть после. Сероглазый, темноволосый. С изумительным телом, подтянутым, рельефным.

Надеюсь, он не замечает, как я реагирую на его близость. Опуская руки, я сжимаю их в кулаки и напрягаюсь, кажется, забывая как дышать. Я чёрт его дери, очень скучала. Но рассудок пока частично в порядке, и я в состоянии не показывать этого. Но не в порядке глупое сердце. Бьётся в груди, как загнанная в клетку птица.

Ян же в этот момент, совершенно спокойный, перебирает мои пряди пальцами и ловким движением руки забирает в аккуратный хвостик на макушке. Отпускает волосы, задевая длинными пальцами мою шею, посылая множество мурашек по телу. Внизу живота сразу же стягивается тугой узел вожделения, и я понимаю, что больше не выдержу эту сладостную пытку.

– Хватит.

Говорю это слишком резко и отступаю в сторону, чем вызываю смешок, и хищный, самодовольный взгляд. Он отходит назад, и заваливается на кровать, подкладывая руки под голову. Ухмыляется, зараза эдакая. Я же, хватаю сменные вещи и с позором сбегаю в ванную комнату.

Только бы быть подальше от своего бывшего-подставного парня.

Захлопываю дверь, выдыхаю и смотрю на своё отражение в небольшом зеркальце. Потерянное, обескураженное выражение лица, горящие желанием глаза и почти в кровь искусанные губы. Смотрю и не узнаю себя. Обычно я не такая.

Такая я только рядом с ним.

Всегда было так. Левицкий как моё собственное проклятие, посланное в наказание. Он как стихия, ураган, катаклизм. И его близость никогда не оставляла мне ни единого шанса на сопротивление.

Но, не теперь.

Целый год я вытравливала бывшего из своей головы и сердца. По крошечке, по капельке восстанавливала привычный ритм жизни. Привыкала жить без него. И столкнуться снова с этим состоянием я морально не была готова.

Но, и врать себе, что не хочу его губ на мне, что не пульсирует требовательно, не тянет сладко внизу живота – не могу.

Постоянно хочу до него дотронуться, ощутить идеальную кожу под своими ладонями так сильно, что пальцы сводит судорогой. Хочу всё, что он может мне дать, а от его голоса мурашки по телу.

Подхожу к раковине, вцепляюсь пальцами, так сильно, что костяшки белеют. Прикрываю глаза, пытаясь выровнять дыхание. Делаю медитативные вдохи и выдохи. Раздеваюсь и встаю под ледяные потоки душа, подставляя ладони и горячую шею. Пытаюсь взять под контроль поток чувств и мыслей, выкинуть из головы его безобидные прикосновения, которые воздействуют на меня слишком сильно.

В порыве злости на саму себя и отсутствие контроля над своим телом и его желаниями, намыливаю до красноты кожу мочалкой. Нервно путаюсь в прядях, стягивая резинку и остервенело наношу шампунь, будто хочу смыть с себя касания бывшего.

И кажется, отпускает.

Выхожу из душа, достаю свою старую расчёску из тумбочки под раковиной, пролежавшую тут довольно продолжительный срок, и бездумно провожу по мокрым волоскам.

Нет-нет, нужно быть холоднее, как можно отстранённее, иначе мы с Яном сблизимся и точно переспим, а потом мучиться и страдать только мне. Поддаться влечению просто, и слишком сильно хочется переступить эту грань, только расплачиваться потом придётся мне в одиночку.

Собираюсь с духом и переодевшись в лёгкий белый сарафан, доходящий до коленей, я выхожу из ванной комнаты.

Левицкий всё ещё лежит на моей постели, листая новости в телефоне. Он когда-нибудь отлипает от него? Сообщаю мужчине, что душ свободен, и когда он молча удаляется, я наконец спускаюсь со второго этажа на кухню, откуда доносится смех родителей и моей сестры.

Глава 5

Ника

– Ксю! – восклицаю я, набрасываясь на родственницу с объятиями. – Ты краше с каждым днём.

И правда, моя двоюродная сестра всегда была очень красивой. Пухлые, аккуратные губы, немного острый нос, светло-серые глаза, как мои – это у нас от наших мам, и тёмные, почти чёрные волосы, доходящие девушке до талии, доставшиеся ей от отца. Я всегда мечтала о таком цвете, но как это зачастую бывает у девушек, сестрёнка наоборот, завидовала моим от природы пепельно-блондинистым, которые после расставания с Яном, желая что-то в себе изменить я осветлила совсем ближе к холодному оттенку пепла. Да и отрастить подобную длину как у Оксаны я никак не могла, в детстве постоянно носила каре, а сейчас мои волосы едва были ниже лопаток.

– Никусь, – улыбается девушка, крепко обнимая меня в ответ. – Как же я рада, что ты приехала раньше. Не представляешь, сколько у нас дел!

– Рассказывай.

Сестра тут же начинает перечислять: финальный выбор свадебного платья, на котором я обязательно должна присутствовать, девичник с её подругами, коих я не особо жалую, предсвадебный ужин со всеми родственниками, и ещё множество мелких задач, которые нужно решить.

– А ещё я хочу семейную поездку на природу. Помнишь, как в школьные времена? – разглагольствует Ксюша.

– Такое невозможно забыть, – улыбаюсь я. – Папины излюбленные ночёвки в палатках на Ладожском, Зеркальном и Ястребином озёрах, Кюрлевских карьерах, мысу Флотском. Тучи комаров и прочих насекомых, пытающихся высосать всю мою кровь.

– Но, ради меня ты потерпишь, да, Жуковская?

Приходится угрюмо кивнуть. Единственное, что радует во всём этом – я уверена, что Ян ещё больше моего взбесится из-за палаточного отдыха.

– А мы как раз вспоминали ваши детские проделки, – добродушно улыбается мама.

– И что же вытворяла моя любимая девушка в детстве? – интересуется бесшумно спустившийся Левицкий, вставая за моей спиной и приобнимая меня за талию. – Здравствуй, Ксюша, рад наконец-то познакомиться вживую.

Я оборачиваюсь к мужчине. Натягиваю на себя улыбку, игнорируя все мысли и своё неудовлетворённое тело, которое моментально реагирует на его близость. Хватаюсь за края сарафана и принимаюсь их всячески мять. Замечая мою нервозность, Ян в очередной раз самодовольно ухмыляется. Оксана с интересом, оценивающе рассматривает моего псевдо-парня, когда протягивает руку для рукопожатия. Хитро прищуривается и подмигивает мне.

– Ах, дорогой, чего только не делали эти две непоседы! – всплёскивает руками мама. – Например, когда им исполнилось по пять, Никуша подговорила Ксюшу залезть на дерево и поиграть там. И как только девочки взобрались, на ветви большого клёна, росшего раньше у нас на участке, дружно свалились в лужу не удержавшись. Слава Богу, ничего себе не сломали, но сколько было ссадин, слёз и синяков. А как обиделась на меня мама Оксаны, страшно вспоминать.

– Уверен, падение Ники не было лишено грации, Елена Петровна, – с издёвкой отвечает Ян, притягивая меня крепче к себе.

– Когда приедет Антон? – спрашиваю я у родителей, стараясь перевести тему и пытаясь отбросить руку моего подставного парня, обхватывающую меня всё сильней.

Я уже буквально пятой точкой ощущаю прикосновения его паха, но сдаюсь, понимая, что сопротивление бесполезно и мужчина не собирается отпускать меня.

– Скорее всего, завтра, солнышко, – отвечает мама, доставая из духовки мясо по-французски и раскладывая его по тарелкам. – У него какие-то рабочие дела.

– Ох, мой скучный старший братишка трудоголик, – ворчу я.

Удручённо вздыхаю, понимая, что вечер предстоит сложный. Я рассчитывала на Антона, и на то, что он отвлечёт Левицкого хотя бы на время. Да и братец единственный, кто всегда умеет поднять моё поганое настроение.

На самом деле, Антон не являлся моей матери кровной роднёй, ещё до знакомства с ней у отца был недолгий брак, закончившийся разводом. Маму брата из нас не видел никто, кроме как на фото, но по словам папы, после развода она оставила сына и укатила в Грецию с новым женихом. Моя же мама, воспитывала его как своего собственного и никогда не разделяла нас с братом. Изначально врачи говорили, что она не может иметь детей, поэтому Антон стал настоящей отрадой для мамы. А потом на свет появилась я, вопреки предсказаниям врачей. Говорят, так бывает, когда перестаёшь зацикливаться, и желанное происходит.

Поэтому с детства мы с братом были не разлей вода, благодаря воспитанию родителей. И естественно я скучала, желая увидеть Антона как можно скорее.

Между тем Ксюша с мамой уходят в гостиную расставлять тарелки и блюда на столе, а отец выходит на крыльцо покурить. Мы с Левицким остаёмся наедине. Я тут же скидываю его руку одним грубым движением и обиженно поджимаю губы.

– И чем ты недовольна на этот раз, Жуковская? – спрашивает подставной парень, как всегда, усмехаясь.

– Тем, что ты постоянно трогаешь меня, Левицкий!

– Ну прости, золотце. Это ты так реагируешь на мои прикосновения, а не наоборот, – с удовольствием поддевает меня бывший. – Я могу больше не трогать тебя, но это будет странно, не думаешь?

– Я злюсь не поэтому, Ян. Я зла, что ты откровенно пользуешься ситуацией.

– Ты так считаешь? – выгибая бровь, интересуется мужчина. – В таком случае не хочу тебя разочаровывать, Ника, но у меня нет планов на твой счёт. Я просто делаю то, о чём ты меня попросила. Ты же, как и всегда, только упрекаешь меня.

Мне хочется возразить, что Левицкий делает это всё и собственно находится тут только, чтобы поиздеваться, и конечно же, потом потребовать какую-то услугу взамен. Но, я осекаюсь. Он ведь и правда поехал, бросив все свои дела. Действительно ли хочет помочь или ищет собственную выгоду – я не знаю. Но мужчина и правда помогает, конечно же, не забывая издеваться. А ещё не имеет планов на мой счёт, что выражает напрямую, и почему-то это меня болезненно задевает, но я решаю обдумать эту мысль чуть позже, когда останусь одна.

– Прости, – бурчу я в ответ.

– Я привык к такому твоему поведению, – пожимает плечами он, и не дожидаясь ответа, проходит в гостиную.

Глава 6

Ян

– Итак, чем ты занимаешься, Ян?

Впервые за время ужина, обращается ко мне отец Ники. Смотрит так пристально, как будто желает проникнуть в голову и прочитать мысли. Я не удивлён такому взгляду, всё-таки передо мной бывший военный. И всё же Евгений Степанович напрягает меня. Говорит и выглядит так, будто сейчас устроит допрос с пытками. Тон холодный, манера говорить чётко по делу и строгий взгляд.

Жуковская предупреждала, что её отца не будут интересовать истории из моей жизни, только голые факты: что закончил, где работаю, какие цели и планы на будущее.

– Я системный бизнес аналитик в крупной IT-компании в Москве. Фирма занимается разработкой, внедрением и сопровождением программного обеспечения для высокотехнологичных заказчиков, в основном зарубежных. Закончил факультет «Информатики и систем управления». Через пару лет планирую получить должность ведущего аналитика.

– Чем занимаются родители? – продолжает расспрос мужчина.

– Они в разводе. Мама риелтор, у папы компания-разработчик ПО для управления данными. Основные заказчики у него государственные, – спокойно отвечаю я.

– Почему не работаешь с отцом? – вскидывает бровь старший Жуковский.

– Мой отец всегда считал, что всего нужно добиваться самому. И привил мне это стремление. Я решил набраться опыта в более крупной компании, и для начала занять высокую должность там. Мне не прельщает приходить на всё готовое, – поясняю я.

И это правда. Сейчас я занимаю обычную должность, но планирую получить руководящую в ближайшие сроки, и вполне успешно к этому иду. Отец в жизни не отдаст мне своё кресло генерального, пока я не добьюсь высот. А мне безумно хочется впечатлить его.

– И посмотреть на методы работы опытных конкурентов, – одобрительно кивает Евгений Степанович. – У твоего отца отличные принципы в воспитании.

– Пап, может хватит? – вмешивается в разговор Ника. – Давайте поговорим о чём-то другом.

Девушка нервно постукивает длинными ноготками по краю стола, и явно скучает. Я благодарен своей бывшей за то, что избавила меня от дальнейших вопросов, хотя бы на сегодня.

Не люблю подобные разговоры, где собеседника интересует только доход и статус. Конечно, я могу понять отца Ники в каком-то смысле. Будь я родителем, наверняка интересовался бы тем же у потенциального зятя. Только отцом, как и мужем я становиться не собираюсь вообще никогда. К чертям этот брак. Ни к чему хорошему это не приводит.

Даже семья бывшей кажется мне немного странной: отец чрезмерно строгий, мать слишком добродушна, сестра витает в облаках. Не удивительно, что Ника слегка ненормальная – от осинки не родятся апельсинки.

Я всматриваюсь в её профиль. Красивая, даже очень. Стала будто взрослее за прошедший год внешне. Или такой образ создаёт её более холодный оттенок волос? Мне они всегда нравились – волосы бывшей. Густые, немного волнистые, и очень мягкие. Мой взгляд скользит ниже, к тонкой шее, с аккуратной цепочкой, соблазнительным ключицам, аппетитной груди, обтянутой лёгкой белой тканью. И становится как-то слишком жарко, нестерпимо.

Я уже и забыл, как сильно хотел её раньше. Когда-то, в прошлой жизни.

– Конечно, моя дорогая, – снисходительно произносит Евгений Степанович. – У твоего молодого человека отличные планы на будущее, но ты так и не соизволила определиться с дальнейшей карьерой, дочур.

Бывшая недовольно фыркает, скривляя пухлые губки.

– Впереди целый год учёбы, пап.

– И правда, – поддакивает сестра Жуковской. – Ещё год назад я понятия не имела чем хочу заниматься. Только ближе к выпускным поняла.

– Конечно-конечно, не дави на девочку, – мягко вмешивается Елена Петровна, касаясь ладони мужа. – Вдруг Никуша, как и Оксаночка выйдет замуж, родит деток, тогда ей будет не до работы. А если нет, я всегда договорюсь о месте в моём институте.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не прыснуть от смеха. Жуковская – преподаватель? Мне сразу же становится жаль тех бедных студентов, которые прочувствуют на себе всю мощь её скверного характера. С другой стороны, ей пойдёт строгая юбка, облегающая широкие бёдра, блуза, расстёгнутая на несколько пуговиц, которая даёт простор фантазии, а ещё чулки, чёрные и вульгарные. Да.

Моя фантазия тут же рисует в голове картинку, как бывшая присаживается на преподавательский стол, закидывая ногу на ногу, её юбка слегка задирается, а боковой разрез открывает вид на резинку чулков. Как девушка злится, пытаясь вдолбить в голову студентам что-то о иностранных языках, и яростно постукивает указкой по ладони.

Мотаю головой. Нельзя думать об этом. Представлять бывшую так. То, что однажды закончилось, должно оставаться законченным.

– Мам, я не собираюсь преподавать! – по-детски возмущается Ника.

– Но ты же учишься на лингвиста, солнышко, чем плохо стать учителем?

– Прости, но это не моя мечта, а твоя. Я же планирую устроиться переводчиком в посольство или международную компанию.

Я удивляюсь, но виду не подаю. Не знал, что у девушки такие глобальные планы. Когда мы были вместе она совершенно не задумывалась о будущем. Как много я не знаю о ней новой?

На самом деле, уверен, что много. Я не особо интересовался, чем бывшая занималась после нашего расставания. Встречалась ли с кем-то, завела ли новых друзей. Не то чтобы мне было всё равно, просто не считал нужным знать. А сейчас почему-то снова интересно узнать, какой она стала, без всей её бравады.

Оставшееся время ужина проходит довольно неплохо. Двоюродная сестра Ники всё же завоёвывает моё расположение: весёлая, искренняя девушка. Становится ясно, почему Жуковская так привязана к ней.

Когда мы поднимаемся в спальню, Ника спешно начинает застилать постель новым бельём, что-то бормоча себе под нос. Мне нравится злить её, подначивать. Наши отношения и в прошлом были такими. Поэтому не найдя ничего лучше, я просто укладываюсь в кровать, разваливаясь на свежих простынях.

– Левицкий, ты серьёзно думаешь, что я пущу тебя в свою постель? – рассерженно осведомляется она. – Так и быть, я разложу кресло, поспишь там. Или можешь спать на полу, дело твоё, пупсик.

– Золотце, – в тон девушке, отвечаю я, приподнимаясь на локтях и с возмущением глядя на неё. – Я притащился сюда по твоей просьбе, и дико устал. Если тебе так хочется, то ложись на кресло, на пол, да хоть на подоконник. Но я сплю на кровати.

– А не обнаглел ли ты, лапуля?

– Что ты, любимая, – язвлю я. – Но так и быть, по старой памяти я позволю тебе разделить со мной половину кровати.

– Спасибо вам, о Великий сударь Левицкий, за оказанную мне милость, щедрость и великодушие, – скривляется Ника, и отвешивает показательной поклон. – Что ещё изволит ваша душенька? Быть может, синьор желает отпить водицы перед отходом ко сну? Или сделать вам расслабляющий массаж, милостивый господин?

– Аккуратнее с обращениями, золотце. Меня это возбуждает, – с издёвкой подмигиваю я бывшей.

Лицо Жуковской тут же краснеет. Она с раздражением швыряет в меня оставшуюся наволочку, и с громким хлопком двери скрывается в ванной.

– Божечки, и я наивно считала его лучшим, – доносится до меня из-за закрытой двери.

И это заявление заставляет меня бурно рассмеяться.

За окном бушует гроза, дождь нещадно лупит по стёклам. В ванной девушка проводит столько времени, что меня почти успевает сморить сон. И всё же даже через дрёму я слышу, как Жуковская проклинает меня, на чём свет стоит, расстилая свою половину кровати. Взбивает подушку и укладывается на самый край как можно дальше от меня.

И в этот момент я радуюсь, что Ника додумалась подготовить для нас два разных одеяла. Слишком беспокойной у бывшей был сон. Когда она наконец успокаивается и перестаёт вертеться, я проваливаюсь в сон.

Глава 7

Ян

Пробуждение кажется мне весьма… Странным.

Ещё до того, как я разлепляю глаза, чувствую, как ко мне прижимается горячее, миниатюрное тело. В комнате и без того душно, а жар девичьего тела прибавляет температуру на несколько градусов. Её одеяло отброшено в сторону, сама же девушка находится под моим. Спокойно спит положив светловолосую голову на моё плечо и закинув руку мне на живот.

Её упругая грудь обтянутая серой ночнушкой размеренно вздымается, а горошины сосков различимо выделяются. Светлые пряди прилипли ко лбу, покрытому испариной, тёмные ресницы на прикрытых веках слегка подрагивают.

А странным было то, что даже во время наших отношений мы никогда, ни единого раза не засыпали и не просыпались в обнимку. Неужели так действует расставание? Или же кровать оказалась слишком маленькой, для того чтобы не соприкоснуться во сне? Идиотские физические потребности наших тел.

Я правда весело провожу время в этой поездке, постоянно подшучивая над Никой, зная, что девушку это выводит из себя. Называю её «золотцем», зная, как она это ненавидит. Но, совершенно не понимаю, по каким причинам Жуковская столь остро реагирует на каждое моё прикосновение. Неужели настолько ненавидит после расставания, что её передёргивает от мысли, что я хоть пальцем к ней притронусь? Зная свою бывшую, я не удивлюсь.

Повинуясь странному порыву, я протягиваю ладонь и невесомо касаюсь её ключицы, скользя пальцами по разгорячённой коже. Мне чудится, что девушка перестаёт дышать и замирает под моими пальцами, но уже через несколько секунд бывшая, проводит ладонью по моему прессу, спускается ниже и… Всю мою сонливость и игривость как рукой снимает.

Как только я вытаскиваю из-под Ники руку, девушка открывает свои серые, пронзительные глаза, с минуту, не осознавая, что происходит. Но, как только понимает, тут же отпихивает меня со всей дури, и с её губ срывается нечто похожее на писк.

– Твою ж… – громко ругаюсь я. – Жуковская, ты что творишь?

– Нет, это ты что вытворяешь?! – вопросом на вопрос, возмущённо восклицает девушка.

– Захотел разбудить тебя, – пожимаю плечами я, еле сдерживая смех, наблюдая, как бывшая кутается в одеяло, недовольно поджимая губы. – Расслабься, Ника, что я там не видел?

– Какого фига ты голый?!

– Не люблю, когда что-то мешает во сне. Раньше тебя это не смущало, – довольно протягиваю я, наблюдая, как девушка краснеет и смущённо отводит взгляд. – Только не говори, что возбудилась.

– Ты совсем обалдел? Извращенец!

– Прости, золотце, но я не заставлял тебя лапать меня за член. Понимаю, что тебе сложно устоять, но тогда не стоит удивляться естественной реакции моего организма. И кстати, доброе утро, – салютую бывшей я, поднимаясь с кровати и оборачивая одеяло на бёдрах. – Я первый иду в ванную.

– Да больно ты мне нужен, со своим членом, – фыркает девушка, показательно стараясь не смотреть на меня. – Иди, остуди свой пыл под холодным душем. И в следующий раз будь добр, не забудь надеть трусы!

– Что ты несёшь, золотце? Это всего-навсего утренняя эрекция, само пройдёт. Но, если хочешь помочь с этим, – я ухмыляюсь, зачёсывая волосы назад. – То я не против.

Бывшая уже приоткрывает рот, наверняка чтобы выкрикнуть в мой адрес новые оскорбления, но вдруг приподнимает бровь, пошло облизывает губы и склоняя голову вбок, самодовольно смеётся.

– Заводишься от спящей девушки, Левицкий? Как неприлично, – язвит Ника. – Я могла бы помочь тебе… – откидывает одеяло, и дразняще проведя пальчиками по оголившимся стройным ножкам, томно шепчет она. – Но, только в твоих мечтах, лапуля.

Её слова вдруг заставляют меня задуматься, почему именно, девушка так сильно всегда возмущалась, когда я дразнил её, подводя к пропасти, но не давая упасть. Это действительно жутко раздражает. Обычно с ней, да и с другими я задумывался только об удовлетворении собственных желаний. Но, с Никой всегда всё было немного по-другому, чем с остальными. Глупо не признать, что секс это лучшее, что было между нами.

Вот и сейчас мне хочется взять её, грубо, сильно, жёстко. Поиметь на этой кровати, в спальне её детства. Заставить кричать от наслаждения.

– Чем ты недоволен, Левицкий? – прерывая мои мысли и замечая напряжённое выражение лица, беззаботно интересуется Жуковская. – Ох, простите милостивый господин, что немного обломала вас. Пупсик мой, – продолжает издеваться девушка.

– Иди к чёрту, любимая, – улыбаюсь в ответ я.

– А ты иди в холодный душ, – парирует бывшая, вальяжно указывая рукой на дверь в ванную комнату. – Так и быть, разрешаю представить меня.

Она деловито поправляет постоянно спадающую лямку ночнушки, закусывая нижнюю губу. Смеётся, слегка ёрзая на простынях. Ткань на её груди бессовестно натягивается. Нет, рядом с ней слишком сложно соблюдать правила приличия, да и я не хочу. И притворяться, что между нами ничего никогда не было – глупо.

И я не выдерживаю, желая проучить наглую девчонку. Сбрасываю одеяло, и резко приблизившись к постели, одним рывком подминаю девушку под себя, предварительно раздвигая её бёдра.

Вижу, как ей неловко. Знаю, что снова взял над ней верх, как и обычно.

– Что ты делаешь?

– Замолчи, Ника. Просто помолчи хоть раз в жизни, – шепчу повелительно и целую в губы.

От губ девушки пахнет малиной. Она пытается оттолкнуть меня, но слишком слабо, нехотя, чтобы я поверил, что Жуковской не нравится происходящее. Беру её за затылок, зарываюсь в светлые волосы, открывая себе доступ к шее. Другой рукой подхватываю за ягодицу. Знаю, как ей это нравится. Забавно, что даже спустя столько месяцев помню такие нюансы.

Провожу языком по нежной коже от мочки уха, до ключицы. Бывшая перестаёт сопротивляться, подаётся бёдрами ближе к моему паху. Я чувствую, как она улыбается. Прижимается ещё сильнее, запуская пальцы в мои волосы. Из груди бывшей вырывается громкий выдох. И в тот самый момент становится ясно – не мне одному нравится происходящее, девушку тоже заводит внезапное нарушение правил. Прекрасно, такая реакция мне и нужна.

– Прекрати, – шепчет она с мольбой.

– Нет, – повелительно произношу я.

И она повинуется. С каждой секундой довести её до пика становится всё легче. Отодвигаю верхнюю часть её ночнушки и девушка стонет, когда я слегка прикусываю её сосок, вздрагивает, когда втягиваю его в рот. Всегда восхищался тем, насколько она чувствительная. Кажется, Жуковская кончит на прелюдии, уже умоляюще шепчет моё имя. Обнимаю девушку за талию, пальцами второй руки оглаживаю бёдра.

Тишина спальни перемешивается с нашим тяжёлым дыханием. Неудержимое желание поднимается откуда-то изнутри, заполняя собой всё, потому что наши поцелуи становятся вдруг ненасытными, голодными, как будто мы одержимы друг другом. Ника немного колеблется, прежде чем самой приступить к действиям: её пальцы ложатся на мой подбородок чуть заметным прикосновением и оттуда спускаются по шее, оставляя на разгорячённой коже прохладный след. У бывшей всегда холодные руки. Девушка скользит дальше, по груди и прессу, там и останавливается. То ли дразнит, то ли правда ещё пока не решается. И тут я понимаю, что пора заканчивать эту игру. Пока ещё есть возможность остановиться.

Отстраняюсь резко, приподнимаюсь на руках, глядя напоследок в удивлённое лицо бывшей. И также быстро поднимаюсь, встаю в полный рост. Оборачиваюсь всего на секунду, чтобы запечатлеть в памяти эту картину. Разгорячённая, красивая девушка, отчаянно желающая меня. И вроде чего ещё можно хотеть? Всего на секунду, мне хочется, чтобы она снова стала моей девушкой, но всего лишь на одну крошечную секунду.

Ведь прошлое должно оставаться в прошлом.

– Куда ты собрался, Ян? – изумлённо интересуется Ника.

– Глупый вопрос, золотце, – усмехаюсь в ответ. – Туда же, куда и собирался изначально. В душ.

– Ты издеваешься?

– Быстро догадалась.

Закидываю полотенце на плечо, и направляюсь в сторону ванной комнаты.

– Запомни этот урок, Жуковская. Никогда больше не смей дразнить меня.

И скрываюсь за дверью, оставляя бывшую в гордом одиночестве.

Глава 8

Ника

– Гадкий, наглый тип! Кобелина бесхвостая! – возмущаюсь я вслух, бредя по улице к дому сестры. – Самовлюблённый козёл! Психопат!

Женщина, идущая мне навстречу со своей собакой, только не крутит пальцем у виска, провожая меня укоризненным взглядом.

– Ух! Ненавижу! Да чтоб у него член отсох!

Пнутая мной со всей силой ветка, отлетает с дороги и ударяется о ближайший ствол дерева. За те полчаса, в которые я успела умыться в родительской ванной, быстро одеться, пока Левицкий не вышел из душа и позорно сбежать из дома, я сто раз пожалела, что вообще решилась на подобную аферу с подставным парнем.

Думала, что забыла его, и мне всё равно. Но, хватило одного поцелуя, чтобы нечто давно похороненное вновь затрепетало в груди. Стараюсь понять – то ли я всё ещё люблю его, потому что никогда не хотела никого другого так сильно, то ли наоборот – слишком сильно ненавижу, чтобы не хотеть.

Мне бы и дальше винить одного бывшего в произошедшем, но я и сама была хороша. Зачем только раззадорила его эго? Хотела выглядеть соблазнительной, поиграть с ним, а после оставить ни с чем. Но, просто-напросто забыла, что Левицкий почти всегда выходит из игр победителем. Потому что я слишком сильно реагирую на него.

– Кого ты проклинаешь на всю улицу, сестричка? – смеясь любопытствует Ксюша, ожидающая меня у калитки своего дома.

– Свою треклятую глупость, – бурчу в ответ я.

– Дело в Яне, угадала?

– С чего ты взяла?

– Ты всегда такая была, когда дело касалось него.

Я вздыхаю. Сестра знает меня слишком хорошо, чтобы я могла соврать ей. Мы проходим в дом, я здороваюсь с тётей и дядей, и беря по стакану с лимонадом, с Оксаной проходим к небольшой беседке на их участке.

– Давай, расскажи наконец почему после всего произошедшего между вами, ты решила просить его о помощи? Могла, как и обычно соврать маме, что твой якобы-парень загружен делами.

– Откровенно говоря, я подумала, что Левицкий настолько не понравится отцу, что тот потребует меня с ним расстаться, – отвечаю я, поправляя волосы. – Тогда и мама бы не пошла против его воли. Но, кажется, папа счёл моего псевдо-парня вполне достойным своей дочери.

– То есть дядя Женя после ужина одобрил? Удивительно, ему же почти никто не нравится.

Я удручённо киваю.

– Так может тебе стоит напрямую попросить своего бывшего произвести плохое впечатление, Ника?

– Ах, сестра, ты просто не знаешь Левицкого, – скривляюсь я. – Он итак, назло мне при родителях ведёт себя как идеал моей мамы. А если Яна о чём-то попросить, он сделает с точностью наоборот. Просто чтобы взбесить меня.

– И что ты планируешь делать? – продолжает расспрашивать Оксана. – Меня беспокоит то, что вы находитесь слишком близко. Боюсь, что ты снова вернёшься в то же состояние, как и год назад.

– Ничего не будет, не волнуйся, – обещаю я и искренне пытаюсь сама поверить своим словам. – Но, я думаю, мы можем испортить мнение папы о нём. Ты же поможешь мне?

И я начинаю рассказывать Ксюше свой, как мне кажется идеальный план на этот вечер. Конечно, если быть совсем честной, то он созрел сразу после утреннего происшествия. Ничего подобного я не задумывала изначально, но это казалось хорошим выходом: отомстить подставному парню за то, как он поиздевался надо мной, и получить причину для расставания. После такого даже мама вряд ли захочет, чтобы мы с мужчиной были вместе.

– Это заведомо провальная идея. И очень глупая, – отпирается Оксана.

– Но ты в деле?

– Ладно, сделаем как ты хочешь.

Когда наступает время полдника, я прощаюсь и отправляюсь домой. Нужно подготовиться к вечеру и ужину с кучей раздражающей родни.

Я определённо не могу назвать этот день лучшим. Но и в тридцатку худших он не войдёт, по одной причине – когда я уже отчаялась провести день в хорошем настроении, зайдя на наш участок увидела старшего брата. Он сидел на крыльце, подставив лицо яркому ещё по-летнему тёплому солнышку.

Я сразу же подбегаю к нему.

– Ну наконец-то! – радостно провозглашаю я. – Думала уж не приедешь, большой брат, и оставишь меня в одиночестве терпеть наших родственничков.

Антон дружелюбно смеётся, вставая и заключая меня в объятия. Приподнимает и кружит.

– А ты потяжелела, мелкая, – ставя меня на землю, озорно подмигивает мне он. За что тут же получает от меня толчок в плечо. – Ладно тебе, Николяшка, не дуйся.

– Во-первых, ты старше меня всего на четыре года! Во-вторых, я просила меня так не называть, – обиженно фыркаю я. – Иначе и я вспомню, как называла тебя в детстве. Хм… как же там было? – притворно задумавшись, я стучу пальцами по подбородку. – Точно! Антонио – ганд…

– Ладно-ладно! – прерывает меня брат, примирительно поднимая руки вверх. – Проехали.

– Ты… готов к вечеру?

Я знаю. Меньше всего Антон хотел приезжать на свадьбу и участвовать в этих семейных мероприятиях. Если бы не просьбы матери, и наказ отца, вряд ли бы брат находился сегодня здесь. Причина этого была запретной, потому что я знаю, какие неприятные чувства она в нём вызывает. Поэтому заметив его молчание и появившуюся отстранённость, я сразу же перевожу тему:

– Давай познакомлю тебя со своим парнем? – предлагаю я, улыбаясь и думая о том, где конкретно может сейчас находиться бывший.

– Мы уже познакомились, любимая, – слышится за спиной голос Левицкого, который выйдя из дома оказывается на крыльце.

Я оборачиваюсь. На губах Яна играет лёгкая, слегка нагловатая улыбка. В руках у подставного парня две бутылки холодного лагера, одну из которых он протягивает Антону.

И почему я удивлена этой идиллии? Тому, что они поладили? Конечно, когда Левицкий хочет, то может произвести самое лучшее впечатление. Но, брат не был самым общительным человеком на свете, все его друзья – такие же трудоголики как он, разговаривающие и думающие исключительно о карьере. Да и людей он раскусывал быстро, поэтому я была немного в недоумении.

– Тебе разве не нужно собираться на ужин? – замечая моё удивление, ухмыляясь, интересуется Ян.

– Что ты, лапуля. Я лучше посижу с вами, – немного грубо отвечаю я.

Совершенно точно нельзя оставлять их наедине. Если Левицкий ляпнет что-то не то, брат сразу разоблачит нашу игру.

– Боишься, что я выдам твои грязные секретики, сестра? – хмыкает брат, облокачиваясь о деревянную колонну веранды.

– Издеваешься? У меня нет грязных секретов! И вообще, я просто соскучилась по тебе.

– Так-так, а я бы послушал, – щурится бывший, откупоривая бутылку и делая глоток. – Ника мало что рассказывала про своё детство.

– В таком случае ты выбрал правильного человека, чтобы разузнать об этом, – по-заговорщицки говорит Антон. – Помню, как родители отправили нас с Никой в лагерь на море летом. Мне было шестнадцать, а ей двенадцать. Из-за того, что я пообещал родителям следить за этой оторвой, пришлось таскать её везде с собой. И конечно же мелкая влюбилась, и не в абы кого, а в вожатого моего отряда…

– О нет! Умоляю, только не эта история, – молю я, принимая страдальческий вид.

– Ну уж нет, сестра. Твой парень просто обязан знать, на что ты способна.

Улыбка трогает губы брата, а в уголках глаз собираются немногочисленные морщинки. Бывший не может сдержать ответной улыбки и согласно кивает.

– Чтобы привлечь внимание мужчины старше неё на одиннадцать лет, Ника не придумала ничего лучше, как прикинуться тонущей, чтобы вожатый бросился спасать её, – Антон хлопает меня по плечу, я же хочу провалиться под землю от стыда. – Она так артистично барахталась в воде, что даже я бы поверил в реальность происходящего, если бы не знал, что сестра занималась плаваньем с трёх до восьми лет.

– И что было дальше? – любопытствует бывший.

– А дальше меня спасли. Всё, конец истории, – ворчу я, поправляя волосы.

– Ты упустила нечто важное, Ника, – брат окидывает меня многозначительным взглядом. – О том, как ты будто пуля запрыгнула к нему на руки, совершенно забыв о том, что минуту назад тонула, с криком: «О, мой герой». А потом на зависть всех старших девчонок, заставила вожатого нести тебя на руках до самой комнаты.

Левицкий разражается смехом. Я же уверена, что краснею не хуже самого спелого бакинского помидора.

– Ну всё, хватит меня позорить, – я скрещиваю руки на груди, и для пущего эффекта топаю ногой, осуждающе глядя на брата. – А ты идёшь со мной, сейчас же! Нам пора собираться на ужин.

Хватаю ничего не понимающего Яна за руку, и тащу в сторону дома. Не хватало, чтобы Антон рассказал ещё что-нибудь позорное обо мне, а мой подставной парень потом использовал это как козырь в своих издёвках.

Глава 9

Ника

– Это обязательно? – недовольно шипит бывший мне на ухо, поправляя галстук. – Терпеть не могу все эти удавки.

– Так ты выглядишь более презентабельно, и… Прилично.

– В каком смысле прилично?

– В таком, что все эти твои облегающие футболки совершенно не подходят под концепцию мероприятия. Тем более на ужине будут пожилые и несовершеннолетние. Не хочу, чтобы ты привлекал повышенное внимание.

– Переживаешь за психику милых старушек, или за своё либидо, золотце? – усмехается Левицкий, придвигаясь ко мне слишком близко.

– Эй, держи дистанцию, пупсик, – пихаю его в бок.

– Ну-ну, Жуковская, ты же не хочешь, чтобы твоему брату было некомфортно, а родители что-то заподозрили? – ехидно говорит Ян, бесстыдно приобнимая меня за талию, и снова придвигает к себе.

Мы с ним находимся в машине отца, на заднем сиденье. И ожидаем, когда родители с братом наконец-таки соберутся и мы выдвинемся в путь.

Ужин должен был состояться в загородном доме Багрянцевых, на Озере Сестрорецкий Разлив, совсем недалеко от нашего дома. И несмотря на это, отец нервничал, весь день ворча о пробках и сетуя на отсутствие вкуса у матери Егора, припоминая ей «самое невкусное севиче из креветок» поданное на какой-то из праздников.

На самом деле, я уверена, дело не в пробках, и уж точно не в морепродуктах. Попросту папа так же, как и я не любит проводить время с родственниками, особенно с мамиными. Родители Ксюшки единственное исключение.

– Ладно, Левицкий, давай поговорим серьёзно, – понижая голос, тараторю я. – Прошу тебя, нет, умоляю, обойдись без своих шуточек при бабуле. Иначе её инфаркт хватит. Просто кивай и соглашайся, если она начнёт планировать наше с тобой будущее и перечислять имена будущих правнуков.

– Почему ты так переживаешь из-за этого ужина? Это всего лишь твои родные, а не журналисты или ФСБ, – становясь вдруг совершенно серьёзным, спрашивает он.

– Есть много причин… – нехотя отвечаю я. – Но, я не была дома уже два года. Весь интерес родственничков будет сосредоточен на мне.

– И, тебе так важно их мнение?

– Нет. Кроме родителей, бабули, сестры, брата и тёти с дядей меня никто не волнует. Но, важно для мамы. Не хочу её подвести. Да и вся наша семейка немного с приветом, – хихикаю я.

– Уж ты-то точно.

Наконец, задняя дверь отворяется, и рядом со мной усаживается Антон, тесня меня ещё ближе к Левицкому. За ним в автомобиль садятся родители, и «Тойота» отца выдвигается в направлении Сестрорецка.

Путь, как и ожидалось, занимает непродолжительное время. Но, атмосфера в дороге слишком напряжённая: переговариваются только родители, мы же втроём молчим, каждый размышляя о своём.

Ян подаёт мне руку, чтобы помочь выбраться из машины, крепко сцепляя наши пальцы, и ведёт вслед за родителями в красивый большой дом. Место выглядит превосходно: в окружении леса, с террасами и панорамным видом на озеро. Солнце уже клонится к закату, рисуя на небе невероятные оттенки.

– Итак, – вцепляюсь в руку подставного парня, и натянуто улыбаясь, начинаю я. – Видишь людей с которыми здороваются мои родители? – кивком головы я указываю на статную пару состоящую из женщины в великолепном брючном костюме, и немного пухловатого харизматичного мужчины с почти чёрными волосами. – Это Антонина Петровна и Виталий Ярославович Анисимовы, мои тётя и дядя. Родители…

– Твоей сестры, которая выходит замуж. Я помню, Ника.

– А вот и виновница торжества, – машу я рукой в направлении сестры. – А видишь того мерзкого типа, который всем слащаво улыбается и ошивается возле Анисимовой? Это её женишок, Егор Багрянцев. Лучше тебе не общаться с ним.

– Они такие отвратительно милые, что меня сейчас стошнит, – без эмоций произносит Антон, подошедший сзади, и удаляется в направлении бабули.

– И почему же этот Егор такой мерзкий? – интересуется Ян, провожая задумчивым взглядом моего брата.

– Наглый, самодовольный, считающий себя пупом земли, эгоистичный моральный урод. Хотя знаешь, Левицкий, я ошиблась. Вы с ним точно поладите.

– Ауч. Это было обидно, золотце, – смеётся бывший прямо над моим ухом.

– На правду не обижаются, лапуля, – огрызаюсь я, пожимая плечами и отодвигаясь от мужчины. Слишком уж тесно мы стоим друг с другом.

Дальше я показываю Яну всех родственников. Убеждаюсь, что он запомнил мою бабушку, и немного расслабляюсь. Пора воплощать план в жизнь, тем более момент подворачивается самый что ни на есть удачный.

Хитро подмигиваю Оксане, подхватываю бывшего-подставного парня под локоть, и торжественно веду знакомиться с женихом сестры, и сестрой этого самого жениха.

– Послушай меня внимательно, Левицкий, – строгим тоном чеканю я, останавливаясь на минутку и мысленно аплодируя собственному артистизму. – Это Марина, сестра близнец Егора, – я тычу пальцем в направлении высокой крашеной блондинки в облегающем словно вторая кожа персиковом платье. – Жуткая стерва. Терпеть её не могу, – продолжаю я, добавляя драматизма в голос. – Поэтому не смей с ней флиртовать. Нет, не так. Вообще игнорируй эту вульгарную девку. Ты понял меня?

– Даже в мыслях не было, золотце.

Он отвечает равнодушно, но я знаю, что Ян точно заинтересован. И он обязательно сделает всё наперекор мне, лишь бы позлить. Остаётся сделать так, чтобы это заметил отец. И для пущего эффекта я решаю добавить:

– Ты ей точно понравишься, поэтому повторяю ещё раз – даже не думай об этом, Левицкий! Иначе лишу тебя твоего самого дорогого органа. Сегодня ты только мой.

– И почему мой член не даёт тебе покоя? – издевательски спрашивает мужчина, за что получает от меня обещающий мучительную смерть взгляд. – Да понял я, понял.

– Поверю на слово.

И довольная собой, тащу бывшего к сестре, Егору и объекту наших обсуждений. Представляю им Левицкого, игнорируя поганую физиономию Багрянцева и его безуспешные попытки казаться вежливым и приятным человеком. На это ведётся только моя сестра. Как только её жених отходит пообщаться с кем-то из своих родных, я подмигиваю Ксюше, намекая, что пора приступать. Без особого энтузиазма, Анисимова произносит:

– Никусь, отойдём на минутку? Поможешь мне.

– Может чуть позже? – нарочито взволнованно отвечаю я. И напоказ окидываю взглядом бывшего и Марину.

– Ой, не переживай, Ян не заскучает, он в надёжных руках, – улыбается сестра своей будущей золовке.

Багрянцева, к которой я на самом деле отношусь нейтрально, потому что вижу всего второй раз в жизни, тут же кивает, всем своим видом демонстрируя, что с радостью составит компанию моему подставному парню в наше отсутствие.

И вот, мы направляемся к столу с напитками, возле которого переговариваются наши мамы с отцами, и принимаемся наблюдать. Замечая это, бывший окидывает меня вызывающим взглядом, выражение наглого самодовольства так и застывает на его красивом лице. Ян манит Марину рукой, и девушка послушно наклоняется, чуть улыбаясь краешком губ. Левицкий что-то шепчет ей, из-за чего Багрянцева по-светски хохочет, а после смущённо отводит взгляд.

Моему псевдо-парню точно нравится такая реакция девушки, и хоть его лицо выглядит бесстрастным, я слишком хорошо знаю мужчину. Его взгляд показательно скользит по румянцу Марины, трепещущим ресницам и вздымающейся груди.

И блондинка, ещё несколько секунд краснеющая и прячущая взгляд, смело подаётся вперёд, поправляет выбившийся из причёски локон, и уже сама что-то щебечет на ухо Яну.

– Вот же паскуда похотливая! – ахаю я, прикрывая рот рукой. Совсем не ожидала подобного развития событий, и что сама Багрянцева так быстро клюнет на чужого мужчину. – Нет, вы это видели?! – я обращаюсь к маме и тёте Тоне.

– Не ругайся, детка, это тебя не красит, – тут же отчитывает меня мама.

– Ты что, не видела, как эта девка липнет к моему парню, мам?

– Прекрати немедленно истерику, дочь, – чопорно упрекает папа. – Разберётесь дома.

– Дорогая моя, наверное, ты всё не так поняла, – пытается успокоить меня тётя. – Мариночка хорошая девочка. Она бы не стала.

– Мне показалось, что это именно Ян с ней флиртовал, – осторожно произносит Ксюша и незаметно сжимает мою ладонь, напоминая о изначальном плане.

И, конечно, головой я всё понимаю: что затея моя, что я сейчас ставлю сестру в неловкое положение, что могу опозорить родителей и вообще испортить празднество. Но, моё сердце пропускает несколько ударов, и внезапно я жалею о том, что всё это организовала. А теперь все будут шептаться о том, что мой парень заигрывает с другой прямо на моих глазах. И я ничего не могу поделать со всеобъемлющей ревностью и досадой.

– Прошу меня простить, но я отойду на минутку, – зло чеканю, игнорируя попытки матери остановить меня.

Приближаюсь к парочке, которая сейчас вызывает одно чувство – тошноту. Натянуто улыбаюсь блондинке, и хватая подставного парня за рукав, со всей силы тащу в другой конец гостиной. Он пытается сопротивляться, но я неумолимо железной рукой веду бывшего за собой.

– Что с тобой, Жуковская? У тебя ПМС? – насмешливо интересуется Левицкий, как только мы останавливаемся у фуршетного стола.

– Божье наказание! Ты издеваешься надо мной? Я же просила не заигрывать с этой стервой! Ты не должен был вести себя так!

– Я делаю многое, чего не должен, – тихо говорит он. – Ты просила меня быть дружелюбным. Я просто общался.

– Просто общался, – передразниваю его я. – Как же, видела я ваше так называемое общение.

– Да ты ревнуешь, золотце. И показываешь это слишком явно.

Он тянется через моё плечо к тарелке с закусками, рукой задевая мои волосы, и я вздрагиваю. Он закидывает в рот мини брускетту с козьим сыром и вялеными томатами, и протягивает мне вторую со сливочным сыром хамоном и грушей.

– Ты такая злюка, когда голодная. Покушай, и успокойся, – примирительно произносит Ян, придвигаясь так близко, что при каждом вдохе моя грудь задевает его пиджак.

– Отвратительное сочетание, – брезгливо кривлюсь я, отодвигая руку бывшего с закуской. – И не смей переводить тему, Левицкий! И прикасаться ко мне тоже не смей!

– Я могу делать всё, что захочу, Ника, – мужчина кладёт руку мне на спину, касаясь поясницы. Пальцами вырисовывает маленькие кружочки на моём теле, прожигая тонкую ткань кремового шёлкового платья.

– Делай что хочешь, но, чтобы этого никто не видел. А знаешь что? Я жалею, что связалась с тобой, – отталкивая Яна, злобствую я. – Ненавижу!

Разворачиваюсь на каблуках, и быстрым шагом направляюсь в сторону коридора, сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, и пытаюсь изо всех сил держаться за последний клочок рассудка. Слишком боюсь того, что он заставляет меня чувствовать. Становлюсь рядом с ним слишком хрупкой, и слишком уязвимой.

Продолжить чтение