Читать онлайн Девочка Алана бесплатно

Глава 1

Ася

Летняя жара настолько удручающая, что я еле ноги передвигаю.

Опять возвращаюсь ни с чем. Тетя меня точно убьет. Но разве я виновата, что на работу сейчас не берут без образования? Еще и не на полную ставку.

Тяжело вздохнув, вхожу в прохладный подъезд и нажимаю на кнопку вызова лифта. Снова сломался. Да что ж за день сегодня такой? Приходится подниматься на шестой этаж пешком. Пальцев правой руки уже не чувствую от тяжести пакета. Надеюсь, ничего не забыла купить, а то точно отправит обратно.

Дойдя до нужного этажа, опираюсь рукой на стену и пытаюсь отдышаться. Сердце тяжело колотится, но это даже не от усталости, а от того, что я точно знаю, что последует после того, как я войду в квартиру.

Ежедневная ругань тети вошла в привычку и мне бы уже не обращать внимания на ее постоянные упреки, но не получается. Даже спустя два года жизни в ее доме я чувствую себя виноватой в том, что пришлось сидеть у нее на шее. Хотя я бы не назвала это сиденьем на шее. Каждый день после школы я отправлялась работать в ее кафе официанткой, делая уроки в перерывах или пока было мало посетителей.

Сейчас же мне нужно поступать, но что-то мне подсказывает, что на бесплатное я не поступлю, а платное тетя тянуть на себе не станет.

Достаю ключи и вхожу в квартиру.

– Явилась? – встречает меня уже с порога.

Тетя стоит, уперев руки в бока, наблюдая пока я разуваюсь.

– Да. Всё купила.

– Ну конечно. На мои-то деньги.

– Я тоже зарабатываю, просто вы оставляете мою зарплату у себя, – устало выдыхаю, протискиваясь мимо нее на кухню.

– Твой мизер не стоит даже разговоров. А я трачу столько, что уже могла бы накопить себе на еще одну квартиру для сдачи в аренду. Но нет же, свалились на мою голову ты вместе с твоей бабкой.

Прикрываю глаза, стараясь не реагировать.

Когда тема касается бабушки, я готова за нее вцепиться в лицо даже тете, не боясь о последствиях.

– Мы не виноваты, что бабушка заболела и ей требуется постоянное лечение, – выкладываю на стол бутылку молока и гречку. – Я каждый день пытаюсь найти другую работу, даже рассматриваю варианты работы онлайн, но без хорошего знания языка невозможно найти даже фриланс.

А учить ничего я не успеваю из-за того, что вытираю столы и обслуживаю пьяных гостей в ее кафе. Но о последнем умалчиваю.

– По поводу лечения, – привлекает мое внимание тетя. – Звонили из больницы. Сказали, бабке твоей стало хуже. Нужны новые лекарства и подключение к аппарату.

Резко вскидываю глаза, чувствуя, как внутри все холодеет.

– Как хуже?

– А вот так. Ей уже под семьдесят, не удивительно, что еле дышит. Но денег у меня таких нет. Я не Рокфеллер, чтобы подавать милостыню черти кому.

Бабушка – это родная мама моего отца. Единственная, кто остался у меня из близких. Мама с папой погибли в автокатастрофе десять лет назад, с тех пор бабушка была единственной, кто заботился обо мне.

На глаза наворачиваются слезы.

– Как же так? Где искать деньги?

– А не надо ничего искать. Я уже все нашла. Можешь поблагодарить тем, что сегодня выйдешь на смену в последний раз.

Непонимающе впиваюсь в ее лицо потерянным взглядом.

– Что нашли?

– Работу тебе нашла, недотепа. Прекрасную. Высокооплачиваемую. Я бы и сама пошла, но по возрасту не гожусь.

– Что за работа?

– Прислугой в доме одного очень влиятельного человека Алана Вознесенского. Слышала о таком?

– Нет.

– Не удивительно, – отмахивается она, стаскивая с плеча полотенце и направляясь к кастрюле, в которой судя по запаху готовится гуляш. – Так вот, его домохозяйка ищет прислугу. Лично для него.

– Прислуга лично для него? Ему необходим уход? – не совсем понимаю я.

– Дура ты. Ты видела его? Какой уход? Нет. Но этот человек очень… специфический, скажем так. В его доме всего одна прислуга в возрасте – это Наталья Сергеевна. Моя близкая знакомая. Вот через нее я как раз и узнала, что ему нужна работница. На сколько я поняла, ты должна будешь убирать лично его комнату, кабинет, помогать по дому Наталье и что-то еще, о чем она сказала поведает тебе при личной встрече. Адрес я их записала и сказала, что ты отправишься туда сегодня же.

– Сегодня?

– Да. Такую работу нельзя упускать. Еще и с такой зарплатой. Да там очередь из красивых девок выстроилась, и каждая придет на собеседование. Наталья только сказала, что постарается выбить место именно для тебя. Поэтому давай не стой тут, раскрыв рот, а переоденься и езжай. Денег на такси я тебе так уж и быть дам. Потом все вернешь.

Я вздыхаю и плетусь в комнату. На скорую руку принимаю душ, выбираю легкое платье из гардероба, которое вроде как не стыдно надеть на встречу с будущим работодателем и спускаюсь вниз. Ступни ужасно болят, ноги ноют, но успокаивает мысль, что хотя бы такси мне удастся немного посидеть.

Забравшись в машину, я набираю бабушку, но она не отвечает. Милая моя, как же я хочу тебе помочь. Понимаю, что возраст многое решает, но даже сейчас, осознавая, что вылечить ее окончательно не могу я хочу хотя бы облегчить ей ее последние годы. За то, с каким теплом она приняла меня к себе, какой любовью окружила. Она научила меня готовить и держать дом в чистоте. С восьми лет я работала с ней в огороде, знаю как сажать овощи, траву. Только благодаря ей я могу выдержать все нападки тетки и живу сейчас только ради того, чтобы уменьшить ее боль.

Не знаю сколько мы едем, наверное, около сорока минут, но я даже успеваю задремать.

Просыпаюсь, когда меня будит водитель. Расплатившись, выхожу на улицу и осматриваюсь.

Может, водитель такси ошибся? Передо мной огромный особняк за черными коваными воротами. Обнаружив глазами кружочек, похожий на звонок, я нажимаю на него и жду.

Через секунду мужской голос спрашивает:

– Вам назначено?

– Ммм, да. Я к Наталье Сергеевне на собеседование.

– Ждите.

И отключается. Я нервно поправляю платье и приглаживаю волосы. Осматриваюсь на рядом стоящие дома, чуть менее такие помпезные. Вероятно, здесь живут олигархи, или что-то в этом роде.

Сзади раздается щелчок, и дверь рядом с воротами открывается.

Из нее выходит женщина в черном платье и белом фартуке поверх него. Ого, я такие видела только в фильмах. Думала, в жизни так не одеваются.

Довольно приятная внешне, с туго стянутой гулькой на затылке.

– Ты Ася?

– Да.

Женский взгляд внимательно проходится вдоль моего тела от самой макушки до кончиков пальцев. Как будто она оценивает меня несколько долгих секунд, а потом наконец кивает и приглашает рукой внутрь.

– Проходи.

Я захожу внутрь и теряю дар речи. Кажется, что я не просто за ворота прошла, а оказалась в другом измерении. Трава перед домом гладко скошена, правда, ни одного куста с цветами. Только зеленые фигурно обрезанные кусты. Дом великан кажется еще больше. Цвета слоновой кости, с панорамными окнами, он встречает меня своим величием.

Мы проходим вдоль него, минуя главный вход и входим со стороны кухни. Я кажется, потеряла дар речи, потому что одна кухня оказывается размером со всю квартиру моей тети.

– Итак, Ася, тебе есть восемнадцать?

– Да, – киваю, рассматривая детали интерьера.

Из глубины дома слышатся голоса, но мы остаемся на кухне. Наталья жестом предлагает мне сесть, а сама подходит к кофеварке и разливает по чашкам ароматный напиток.

– Это хорошо. Тебе рассказала Инна о работе? – ставит передо мной одну чашку.

– Вкратце. Объяснила, что нужно будет убирать у хозяина в комнате и кабинете, помогать Вам.

– Да, всё верно. Бери сахар.

– Спасибо, – киваю я, накладывая в чашку две ложки.

– Но это еще не все. Основная работа заключается в другом.

Я вопросительно смотрю на женщину.

– Алан очень занятой человек. У него несколько компаний в разных странах. И еще он педант. Очень не любит грязи.

– Это нормально, – улыбаюсь я.

Если бы у меня было столько денег, я бы тоже хотела, чтобы у меня все было идеально.

– Но грязи не только в плане ухода за мебелью. Он мужчина. У него есть свои потребности, – на этих словах я краснею и опускаю взгляд в чашку. Зачем она мне это говорит? – Но менять женщин и пользоваться услугами тех, кто может предоставить свое тело он не любит. Этот человек должен быть уверен в своей партнерше. Именно поэтому он берет себе в прислуги девушку, которая сможет удовлетворять все его потребности, когда он возвращается домой. Постоянную, в которой можно быть уверенными на все сто процентов, потому что ей предоставляется полный медицинский пакет.

От удивления я едва не давлюсь кофе. Расширенными глазами смотрю на женщину, не в состоянии поверить в то, что она говорит. Это шутка такая? Разве такое вообще возможно?

Но Наталья Сергеевна выглядит довольно серьезно. Для нее это точно не шутка.

– Подождите, – пытаюсь прояснить я, – Вы говорите, что я буду не только убирать, но и … делить с ним постель?

– Именно так.

Боже… Он негодования меня подбрасывает. Я резко встаю со стула, едва не опрокинув его.

– Нет, извините, но я не могу. Это… неправильно.

– Зато ты нигде так не заработаешь.

– Своим телом?

– Называй это так. Зато всё кристально. И партнер у тебя будет только один, а не несколько как у тех, кто действительно зарабатывает своим телом на улице.

Я вдруг чувствую себя грязной. По телу дрожь проходит.

– Нет, простите. Я не смогу, – мотаю головой, пятясь назад. – Это не для меня.

Разворачиваюсь и едва ли не бегом выскакиваю на улицу. Как такое возможно, чтобы в двадцать первом веке официально предлагали работать … чьей-то женщиной? Более грубо выразиться я даже в своей голове не могу.

Спешу по тропинке к воротам, обняв себя за плечи и уткнувшись глазами в плитку. Если они так спокойно говорят об этом, значит это нормально здесь. Сколько же девушек прошло через этого мужчину?

Впереди раздаются голоса, но я утонув в мыслях не замечаю их, пока резко не врезаюсь во что-то.

– Ой.

Поднимаю голову и понимаю, что чем-то оказывается мужчина.

Первое, что я чувствую – это аромат его туалетной воды. Резкий и довольно тяжелый. Он мгновенно заползает в нос и оседает в легких, подобно кокаину.

Пронзительно синие глаза ловят меня в фокус и удерживают каким-то невидимым магнитом. Я смотрю на него непозволительно долго, подмечая и резкие черты лица, и волевой подбородок, прямой нос. Тонкие губы плотно сжаты. Мужчине на вид лет тридцать восемь. Он черноволос, гладко выбрит, что позволяет рассмотреть острые широкие скулы. Он по-мужски невероятно красив, опасен. От него веет властью, мощной мужской энергией, сносящей всё на своем пути.

Я таких мужчин только по телевизору в сериалах видела. Обычно они играют жутко богатых злодеев, которые держат в страхе пол города. Строгий черный костюм только подтверждает мои догадки.

– Извините, – бормочу я, краснея.

Его взгляд слишком откровенен как для случайного прохожего. Так не позволяют себе смотреть простые люди на других. Взгляд синих глаз обводит мой рот, опускается по шее и ныряет в неглубокое декольте.

Я ежусь еще сильнее, крепче обхватывая себя руками. На меня так никогда не смотрели. Даже ухажер тетки, который иногда отвешивает сальные комплименты и пытается облапать глазами.

Этот мужчина смотрит так, словно он имеет полное право так на меня смотреть, словно я ему принадлежу, а это пугает. До дрожи в коленях.

Быстро обхожу его и ныряю в открытую дверь ворот. Нужно убираться отсюда поскорее.

Глава 2

Ася

– Ну и? – спрашивает тётя с порога.

– Эта работа не для меня.

Сердце все ещё колотится, когда я заскакиваю в свою комнату и начинаю раздеваться. Хочется даже кожу снять после поездки в тот дом.

– Это что ещё значит? – следует тетя за мной, – значит убирать чей-то дом для тебя унизительно? Ты оборзела?

– Нет, но…

Я даже признаться ей не могу в том, что на самом деле должна была делать.

– Я завтра же найду работу. Обойду весь город, обещаю, но найду.

И с этими словами прячусь в ванне, слыша проклятия в свой адрес и нелицеприятные слова типа «иждивенки» и «нахлебницы».

Боже, помоги мне найти работу. Пожалуйста. Мне очень нужно помочь бабушке и сделать так, чтобы тётя от меня наконец отстала. А для этого нужны деньги. Много денег.

Сумма с несколькими нолями, нарисованными на листке Натальей Сергеевной всплывает в памяти. Я даже не знала, что девушкам за «связь» столько платят.

Но я найду более приличную работу. Такую, о которой говорить будет не стыдно!

Полная уверенности я выхожу на следующее утро из дома. Правда, чем больше я хожу по оставшимся рабочим местам, тем сильнее эта уверенность гаснет. Город у нас не очень большой, поэтому и выбора как такового нет. Раздавать листовки? Мне однозначно не хватит этих крох, чтобы оплатить бабушке лечение.

Купив в магазине кое-какие угощения, которые разрешены бабуле врачами, я еду к ней.

– Привет, родная, – здороваюсь, опускаясь на край ее кровати.

У нее из носа торчат трубки, на вид совсем слабая.

Бабушка переводит на меня взгляд и кажется, что первые секунды не узнают. Сердце кровью обливается. Она всегда была бодрой и энергичной, поэтому видеть ее такой ослабленной – боль для меня.

– Асенька, – неузнаваемым голосом отвечает наконец бабушка.

Я льну к ней и обнимаю.

– Я здесь. Принесла твое любимое печенье.

– Больно кушать, дочка, – она морщится от моих прикосновений, как будто я не аккуратно обнимаю ее и с силой бью.

Быстро отстраняюсь, оставляя только ее руку в своей.

– Извини. Я сегодня работу искала. И вчера. И вообще всю неделю после окончания школы, – начинаю говорить я, чтобы как-то ее отвлечь. – Но пока безрезультатно.

Бабушка прикрывает глаза, а потом начинает кашлять. Приступ такой сильный, что у меня выступают на глазах слезы.

– Как ты? – спрашиваю, когда она немного успокаивается.

– Больно. Везде больно, а они не хотят колоть мне обезболивающее.

– Почему?

Бабуля не отвечает. Поворачивает голову к окну, и под солнечными светом я могу различить сколько боли в ее глазах.

– Я потерплю, – отвечает она, – не долго осталось.

От этих слов мне хочется рыдать, но я заглушаю ком в горле, потому что плакать при бабушке кажется неправильно.

– Иди, дочка. Не хочу, чтобы ты видела меня такой немощной.

– Я люблю тебя, бабуля.

– И я тебя. Попроси Инну заплатить этим медсестрам. Пусть хотя бы пару раз в день приходят, а то терпеть нет никаких сил.

Моя бабушка всегда была сильной. Даже если у нее что-то болело, она шла работать и никогда не лежала без дела. Поэтому если она говорит, что терпеть нет сил, значит так оно и есть.

Я киваю и мягко целую ее в щеку, вдыхая в себя родной запах. Уже когда выхожу в коридор могу позволить себе расплакаться.

– Девушка, что у вас? – проходя мимо, интересуется одна медсестра.

Я быстро смахиваю слезы.

– Скажите, вы могли бы делать обезболивающие уколы пациентке из шестой палаты чаще? Ей же очень плохо.

Ее лицо становится кислым и недовольным.

– Государство не имеет столько лекарства, чтобы ублажать каждого умирающего. Одного укола в день вполне достаточно.

– Но ей плохо!

– Другим тоже плохо. Здесь всем плохо.

– Но к одним вы заглядываете чаще.

– Оплачивайте лечение и к вашей будем заглядывать чаще, – прямым текстом озвучивает медсестра.

Мне хочется на нее накричать, что нет у меня таких денег.

– Кстати, вашу бабушку на днях переводят на другой аппарат. Нужно будет подписать бумаги и оплатить лекарства. Мы можем сделать это прямо сейчас.

– Подписать я могу, а оплатить нет.

Она так посмотрела на меня, будто я прокаженная.

– Значит, она пока так и останется на этом. У больницы нет таких средств, чтобы оплачивать лечение за пациентов.

Вот тебе и бесплатная медицина… вздыхаю я.

Мимо нас проезжает другая медсестра с тележкой на которой находятся несколько блюд с едой, накрытых баранчиками. Я удивленно провожаю ее взглядом, когда она ввозит ее в соседнюю палату.

– Это здесь так кормят? – не удерживаюсь от вопроса.

– Можно и так. Если очень постараться.

Становится обидно и больно. Значит, те, кто может позволить себе оплату получают и лекарства и хорошее меню. А те, у кого попросту нет денег – вонючую кашу и отсутствие лечение.

Я резко возвращаю взгляд на бессердечную особу, у которой уже такая толстая кожа, что страдания других ее не трогают.

– Деньги будут, – говорю уверенно.

– Вот когда будут тогда и поговорим. Не забудьте про аппарат. С ним ей будет легче.

Бросает мне это всё и уходит.

Я обхватываю себя руками и выхожу на улицу под яркое обеденное солнце.

Оказавшись снаружи, позволяю себе осесть на скамью и расплакаться. Надо признать самой себе, что даже если я и найду работу, то зарплаты не хватит на то, чтобы обеспечить бабушку всем необходимым. Никто не будет платить достаточно только закончившей школу девчонке. Я могу писать сочинения на заказ в интернете, но этих копеек хватит разве что на продукты, из которых я сама смогу готовить бабушке пищу.

Уронив голову в руки, я тяжело вздыхаю, а потом перевожу взгляд на окна бабушкиной палаты на третьем этаже. Ей там так плохо, больно. Она так сильно мучается, что мои собственные принципы кажутся мне ничтожными в сравнении с этим.

Поэтому не раздумывая, я достаю из рюкзака телефон и вызываю такси. Адрес я запомнила. Да и сложно не запомнить единственный элитный посёлок в нашем городе.

Страшно ли мне? Нет. Твёрдая решимость облегчить бабушкины страдания гонит вперёд и не позволяет сопротивляться.

Уже оказавшись около дома, я все равно немного медлю

С опозданием опаска все же приходит.

Позвонив в дверь, я жду пока спросят «Кто», но на этот раз дверь мне открывают сразу. Вероятно, запомнили со вчерашнего дня.

Я вхожу и иду в сторону кухни, как запомнила. Сегодня на ней больше людей. Мужчина повар, как я понимаю, его помощница и ещё одна молодая девушка, рассуждающая о том, что она будет делать в отпуске.

– Здравствуйте, – здороваюсь я.

Думала встретить негодующие взгляды, но нет. Они все поворачивают голову в мою сторону и равнодушно кивают.

– Здравствуйте, вы на собеседование? – спрашивает повар.

– Да.

Наталья сейчас придёт. Она как раз беседует с другой девушкой.

С другой это плохо. Мне нужна эта работа, как никому.

– Могу я ее поискать?

– Нет. Ждите здесь.

Чёрт.

Ждать пришлось минут пять. Уже знакомая мне женщина вошла в кухню с высокой яркой блондинкой на каблуках.

Мне тут же стало не по себе. Эта девушка явно превосходит меня во внешних данных.

Я встаю, чтобы поздороваться и напомнить о себе.

Наталья даже не удивляется. Как будто знала, что я вернусь.

Кивает мне и проходит мимо, чтобы провести еще одну кандидатку. Та не выглядит такой напуганной, какой вчера была я. Наверное, это ее плюс. Дура я. Зачем было так сбегать?

– Передумала? – раздается за моей спиной.

Я оборачиваясь на подошедшую Наталью и киваю.

– Да. У меня обстоятельства сложные..

– У всех обстоятельства. Сбегать больше не намерена?

– Нет, – краснею и мотаю головой.

– Тогда мы подпишем контракт, ты съездишь в больницу на осмотр и сдачу анализов, а когда вернёшься я покажу тебе твою комнату.

Я не сразу понимаю.

– То есть вы меня берете?

– Да.

– А как же та девушка, что только что была?

– Она не подходит.

– Она очень красива.

– Не во вкусе хозяина.

Я замолкаю. Значит, я в его вкусе?

– Пойдём. Обсудим контракт.

Я послушно плетусь за ней внутрь дома.

– Ты девственница? – спрашивает она вдруг, заставляя меня покраснеть еще сильнее.

– Да.

Ответа не следует. Женщина только кивает, будто так и думала.

Под тяжестью открывшейся роскоши в холле, у меня кругом голова идёт. Кажется, я совершенно не клеюсь сюда со своей заурядной внешностью и ростом в метр пятьдесят пять.

Когда мы прохожим по коридору я замечаю на стене портрет мужчины. Мурашки тут же атакуют спину. Я помню эти пронзительные глаза и взгляд из-под бровей. Я же вчера на него наткнулась на выходе из дома. Значит… он и есть Алан Вознесенский?

Глава 3

Ася

– Самое главное, что ты должна запомнить: о том, кем именно ты работаешь в этом доме не должен знать никто, включая твою тетю.

Наталья кладёт передо мной лист бумаги, а сама садится напротив.

– Не переживайте. Я не собираюсь об этом рассказывать налево и направо. Эта не та информация, которой хочется поделиться.

Кабинет, в который мы пришли небольшой и скорее всего не хозяйский.

– Когда мы подпишем контракт, обратной дороги не будет.

– Мне очень нужны деньги.

– Зарплата покроет любые расходы. Но ты должна понимать, что с сегодняшнего дня слова «нет» для тебя не существует. Ты будешь в полном распоряжении Алана двадцать четыре часа в сутки.

Внутри все сжимается, но мне ничего не остается, как кивнуть.

– Я понимаю. Я смогу.

– Хорошо. Это бумага о неразглашении. Прочти и подпиши.

Пробегаюсь глазами по тексту и непослушной рукой вывожу подпись. Первая поставлена. Страшно так, что даже рука немного дрожит.

– А это сам контракт, сроком на шесть месяцев. Здесь указана сумма, которую ты будешь получать, и требования, которые ты нарушать не должна.

Я киваю.

– Что за требования?

– Опишу вкратце. Остальное ты прочтёшь сама. По первому же зову ты должна отправляться к Алану. Никаких «болит голова», «критические дни», «встала не с той ноги» не должно звучать. Как я уже говорила слово «нет» оставь вне стен этого дома. Касается это и самого секса. Он будет таким, каким захочет Алан. – На этих словах я бледнею. У меня ещё вообще никакого не было, а придётся терпеть то, что взбредет в голову хозяину. – Не волнуйся. Алан не извращенец, – будто считав весь мой страх, снисходительно объясняет Наталья. – Если ослушаешься выполнять его указания, будешь лишена части зарплаты. Собственно, всё, как на работе. Есть пряники и есть штрафы.

– А пряники это?

– Это, во-первых, твоё удовольствие.

Вот это сомнительно. Не думаю, что способна получить удовольствие от соития с человеком, к которому не испытываю ни малейших чувств.

– А во-вторых, это премии. Будешь послушной, они не заставят себя ждать.

А вот премии – это хорошо. Любая материальная добавка мне только в плюс.

– Скажите, а будет какой-то аванс? – осмеливаюсь спросить. – Мне очень нужна некоторая сумма уже сейчас.

Несколько секунд Наталья думает, постукивая ручкой по столу.

– Если ты ручаешься за выполнение пунктов контракта, то я выпишу тебе аванс сегодня же.

Сердце взмывает к горлу.

– Обещаю. Я буду паинькой.

– Хорошо. А пока слушай дальше. Второе основное условие – не влезать в личную жизнь Алана. Не пытаться навязать ему своё внимание и привлечь его. Вместе вы только в постели. И то, в постели ты просто принадлежишь ему. Вне её ты прислуга – он хозяин. Флирт и прочие женские уловки оставь для других.

Я даже не собиралась.

Мне главное шесть месяцев продержаться, и я убегу из этого дома. С той суммой, которую накоплю мне хватит на то, чтобы уехать из города, снять квартиру и ещё несколько месяцев нормально жить, пока буду искать работу.

– Не переживайте об этом. Флирт и я совершенно далёкие друг от друга понятия.

– Далёкие или нет, но многие работающие здесь девушки пытались сменить статус прислуги на спутницу.

– Мне это не нужно. Оплаты, которую вы озвучили вполне достаточно. Не думаю, что жизнь в золотой клетке может меня прельстить.

Именно так я подумала об этом доме, ограждённом со всех сторон высоким забором. Здесь и дорогой фарфор, и вазы, которые должно быть стоят как вся моя жизнь. Но при этом всё какое-то холодное и бездушное. Видно, что хозяин мужчина. Не чувствуется женской нотки в интерьере, и в воздухе не витает лёгкость и нежность. Даже мебель громоздкая и тяжёлая, хотя выполнена по последнему писку моды.

– И последнее основное условие – не влюбляться. Ты нужна ему только для утоления физических потребностей. Рассчитывать на нечто большее будет глупостью.

– Не будет. Я еще ни разу не влюблялась, и не думаю что смогу испытать чувства к такому человеку как ваш хозяин. Без обид. Я не имею в виду, что он плохой, – быстро пытаюсь исправиться я, – просто думаю мне нужен спутник попроще.

Жутко краснею, а Наталья предпочитает промолчать. Протягивает мне лист документа, и я быстро прочитываю его.

Из главного улавливаю, что выходных у меня не будет, а если нужно куда-то съездить, то я должна об этом уведомить Наталью. Медицинский осмотр раз в месяц обязателен, сдача анализов, полный осмотр. Это даже хорошо. Некая медицинская страховка. Я уже забыла когда сдавала кровь. Постоянно некогда.

Ставлю свою подпись и только потом замечаю, что дата стоит завтрашняя.

– А вы тоже были … ммм прислугой Алана?

Зачем спросила сама не знаю. Возвращаю лист Наталье, рассматривая ее в очередной раз.

Женщина выгибает бровь.

– Нет. Но в доме пока ещё есть другая девушка, Катя, которая на днях уезжает в отпуск.

– В каком смысле? Мы вдвоём будем с ним?

От этой мысли волоски поднимаются на затылке.

– Нет. Как только начнется срок твоего контракта, ты будешь единственной, с кем будет Алан.

– Но это произойдёт завтра.

– Да.

То есть сегодня он возможно будет с той другой девушкой, додумываю я.

Ещё один вечер свободы и принадлежности самой себе. Некая передышка перед неизвестностью. Я только за обеими руками и ногами. Морально подготовлюсь.

Подписав все, что нужно я получаю обещанный конверт с авансом, мысленно ликуя и уже выбирая продукты, которые куплю бабуле.

Мне дают водителя, который сначала отвозит меня в частную клинику. Мужчина врач тщательно исследует мое тело, делает противозачаточный укол, и берет кровь. Потом я еду к бабушке.

– Вот, – протягиваю несколько купюр той самой медсестре, которая смотрела на меня недавно с презрением, – пожалуйста улучшите меню бабушке и заглядывайте к ней чаще. Уколы обезболивающего тоже прошу вас делать на совесть. А ещё я готова подписать документы о ее переводе на другой аппарат.

– А деньги на это есть? – она недоверчиво рассматривает врученные мною купюры, будто я могла их подделать.

– Есть.

Вероятно, в ее голове масса вопросов о том где я могла взять такую сумму всего за день, но женщина предусмотрительно оставляет их при себе. Прячет деньги в карман и кивает на кабинет

– Тогда пойдемте.

Подписав всё, я возвращаюсь к бабушке.

– Привет, бабуль. – звонко щебечу, чтобы скрыть дрожь в голосе, которая появляется каждый раз стоит мне ее увидеть. – Как ты?

– Асенька, – бабушка силится улыбнуться, – так же.

– Ничего. Скоро станет лучше, бабуль.

Я сажусь рядом и начинаю ей рассказывать о погоде. Когда входит медсестра с уколом, взгляд бабушки наполняется надеждой. Мне так больно смотреть на то, что человек зависит от препарата, сердце сжимается.

Получив дозу анестезии, я буквально вижу, как бабушке становится легче, и она даже улыбается. От этого плакать хочется. Только ради этого я готова на все.

Проведя ещё немного времени в больнице, я заезжаю домой, собираю вещи и оставляю тёте записку о тои, что устроилась на работу. А после возвращаюсь обратно.

Наталья показывает мне мою комнату. Довольно большую и просторную, со своей ванной. Здесь ничего лишнего нет. Кровать, стол со стулом, шкаф. Зато вид из окна потрясающий. На внутренний двор с бассейном.

– Это твоя форма, – жестом Наталья указывает на черного цвета платье с белым кружевным фартуком. – Носить обязательно. Волосы собирай в тугой хвост, чтобы потом они не валялись по всему дому.

– Ладно.

– Результаты твоих анализов уже пришли. Ты здорова, но комплекс витаминов все же пропить стоит. Их ты найдёшь у себя в полке.

Надо же, как здесь все продумано. Если бы не мои обязательства можно было бы подумать, что я на курорте.

– Хорошо, спасибо. Чем мне сегодня заняться?

– Сегодня приведи себя в порядок. Быть женщиной Алана – это значит ухаживать за собой во всех смыслах.

Я стремительно краснею, понимая на что она намекает.

– Все, что нужно ты найдёшь в ванне.

И это оказывается правдой. Всякие маски, крема, воск для депиляции. Хоть я и так слежу за собой и мне это ничего не нужно, но я все равно принимаю ванну.

Пока ещё я здесь гостья, а значит можно расслабиться хотя бы на сегодня.

Глава 4

Ася

Я развешиваю вещи в шкафу, принимаю душ и не отказываю себе в удовольствии попробовать одну из масок для лица, любезно оставленных в верхнем ящике. Никогда такими не пользовалась. Тётя покупает косметику только для себя, а у меня средств на подобную роскошь нет. Точнее, не было. До сегодня.

Маска пахнет очень вкусно, свежестью и яблоком. А ещё прекрасно увлажняет кожу.

Мне понравилась.

Возвращаюсь в спальню и понимаю, что пока я знакомилась с косметическими средствами, настал вечер. За окном стемнело, часы показывают девять. Сколько же я там проторчала?

Оборачиваюсь и замечаю на столе поднос с ужином. Желудок требовательно урчит, напоминая о том, что обедом я сегодня его не жаловала, а значит пора бы и перекусить.

Овощной салат и кусочек запечённой рыбы вызывают сильное слюноотделение. Я набрасываюсь на ужин и разве что не причмокиваю от того, насколько это вкусно. Нужно будет завтра познакомиться с тем мужчиной поваром и похвалить его. Вкус божественный. Мне кажется уже очень давно я не ела ничего подобного. Бабуля тоже вкусно готовила, а вот тетя не умеет вовсе. Ее принцип «слеплю его из того что есть» часто работает против неё.

Буквально за десять минут справляюсь с едой и запиваю всё стаканом апельсинового сока. Не знаю есть ли кто-то ещё на кухне в это время, но думаю, что посуду нужно отнести туда. Не оставлять же грязные тарелки здесь. Утром будет очень сложно их отмывать.

Интересно, хозяин дома или его сегодня нет? Критически осматриваю свою пижаму в виде коротких шорт и топа с перышками. Переодеваться не хочется. Я за то время, пока надену штаны с майкой уже схожу на кухню два раза точно.

Осторожно выглядываю в коридор. Вроде пусто. Быстро отнесу всё, помою, и вернусь. Никто и не узнает.

Взяв поднос, я выхожу в коридор, но что-то идёт не по моему плану. Видимо высшие силы решили устроить мне тест драйв в первый же вечер.

Пройдя по коридору, я уже почти дохожу до лестницы, как вдруг дверь одной из спален открывается и оттуда выходит девушка в кружевном пеньюаре. Более детально рассмотреть ее я не успеваю, потому что прикрыв за собой дверь, она внезапно срывается с места и не заметив меня, сносит и меня и поднос. Посуда с жутким звоном летит вниз на идеально белый ковёр, а я приземляюсь рядом с ней на пятую точку.

– Смотри куда идёшь, – шипит она недовольно, а я невольно замечаю в девичьих глазах слезы.

Это ведь ее я видела утром счастливо рассказывающей о будущем отпуске.

Полоснув меня взглядом, полным ярости, девушка убегает вниз.

Что это было? Разве это я в нее влетела? Она сама ведь!

Ворча себе под нос негодования, я приседаю на колени и начинаю собирать посуду на поднос. Она чудом не разбилась. Спасибо тому, кто придумал постелить на полу ковер.

А вот небольшое, но заметное оранжевое пятно от оставшегося на дне стакана апельсинового сока придётся сейчас оттирать.

Рядом раздается щелчок, и я скорее улавливаю взглядом, чем успеваю осознать, что из комнаты кто-то выходит. Из той же самой, откуда только что вылетела девушка.

Первое что я вижу – босые мужские ступни. Аккуратные пальцы, домашние брюки, затянутые резинкой, голый торс… Замираю с пустым стаканом в руке и тяжело сглатываю, но скользить глазами выше не перестаю.

Идеально очерченные мышцы живота, жесткие тёмные волоски, покрывающие кожу. Мощная грудная клетка, красноречиво говорящая о том, что тот, кто стоит передо мной частый посетитель спортзала, крепкая шея, волевой подбородок. Губы, которые, я кажется уже видела.

Взгляд доползает до пронзительных синих глаз, которые в нашу первую встречу были светлыми, а сейчас вдруг обрели темный оттенок. Глубокие, очень красивые, обрамленные длинными пушистыми ресницами, а взгляд уверенный, твердый.

Только увидев этого человека, я вспоминаю для чего вообще пришла в этот дом. Меня сковывает, а в щеки ударяет краска от того, в какой позе я нахожусь перед… хозяином.

Машинально опускаю взгляд вниз, чувствуя, как пульс учащается. Прямо перед глазами его пах и кажется под тканью брюк отсутствует белье. Резко возвращаю взгляд на лицо. Мужчина стоит прямо напротив меня – немного расставив ноги в стороны и заложив руки в карманы. Властный, расслабленный. Склонив голову на бок, изучает меня пристальным взглядом. Лицо, плечи, мой топ, который по какой-то причине внезапно ощущается как инородная вещь. Под этим взглядом кажется, что на мне вообще ничего нет, и мне вдруг хочется где – то спрятаться, потому что трудно дышать.

– Новенькая.

Не вопрос. Скорее утверждение.

От низкого тембра голоса у меня волосы на коже шевелятся.

– Д-да. Добрый вечер, – голос звучит неуверенно и скрипуче. Будто педали велосипеда забыли смазать. – Меня Ася зовут.

– Я знаю.

Мужчина опускает взгляд вниз на грязную посуду и останавливается на пятне от сока.

– Извините, это случайно произошло, – быстро оправдываюсь я, возвращая стакан на место и неуклюже подскакивая на ноги, – я сейчас всё ототру и даже пятнышка не останется.

Опустив голову, почти пробегаю мимо него, но вспомнив об указаниях Натальи останавливаюсь, ругая себя на чем свет стоит.

Оборачиваюсь, опасаясь смотреть мужчине в глаза. Не знаю почему. То ли потому что от его взгляда у меня коленки дрожат, осознавая, что уже завтра он будет делать со мной то, что ему пожелается, то ли от страха, что он меня уволит.

– Извините. Я могу идти? – лепечу, смотря куда угодно, только не на полуголого мужчину, который выглядит как сам Дьявол.

– Сегодня да.

Внутренности жгутом сводит в тугой узел.

Вскидываю голову, чтобы таки встретиться с тяжелым прямым взглядом. В его глазах отчетливо читается обещание чего-то, что мне еще не известно. Если бы не контракт, то уже сейчас возможно он бы потребовал меня в спальню.

В горле моментально пересыхает.

– Спасибо.

Бросаю и быстро спускаюсь вниз. Щеки горят так, будто их подожгли изнутри. Сердце колотится на вылет. Дойдя до кухни, ставлю поднос на стол и прикладываю прохладные дрожащие ладони к щекам.

Боже… я не смогу. Точно не смогу. Я ведь совершенно не знаю ничего про этого человека, кроме имени. Одна мысль о тои, что придётся идти к нему в спальню наводит панический ужас.

В памяти всплывает та девушка, что налетела на меня. Когда она выходила, то казалась спокойной, а как только закрыла дверь, так и изменилась в лице. Я четко помню ее слезы на щеках. Неужели он обидел ее? Причинил боль?

Ужас ползет по сосудам ядовитыми змеями. Становится страшно за себя от того, что я даже примерно не знаю чего ждать от завтрашнего дня.

Я кое как мою посуду, оттираю щеткой пятно, повозившись добрых пол часа у хозяйской спальни и возвращаюсь к себе.

Укутавшись в простыню, первым делом захожу в поисковик и вбиваю имя Алана Вознесенского.

Гугл любезно предоставляет мне массу фотографий и информации, которая гласит о том, что Алан Вознесенский один из самых крупных предпринимателей в нашем городе и стране в целом. Он является владельцем строительной компании и имеет акции в автомобильном бизнесе. А еще… у него есть сын.

Ему четыре года и живёт он вместе с матерью, с которой Алан даже не был женат.

Неужели одна из тех девушек, которых он берет на работу забеременела от него, а он даже не посчитал нужным жениться на ней?

Откладываю телефон и закрываю глаза. Перед глазами сразу же непрошено встаёт мужской образ в одних спортивных штанах.

Да, надо признать, у Алана очень яркая внешность. Он высокий, холеный, будто сошел с экрана телевизора. Мне кажется, девушки сами бы к нему в кровать прыгали и без всяких контрактов, только справку о состоянии здоровья приносили бы, если он так щепетилен в этом вопросе.

Уснуть удается с трудом, потому что страх перед завтрашним днем буквально изводит меня, вынуждая придумывать разные сценарии того, что меня ждет. Даже сны тревожные снятся, от которых я ворочаюсь, просыпаясь несколько раз за ночь.

Глава 5

Ася

Утром, не выспавшаяся и разбитая, надеваю на себя платье и фартук, любезно оставленные Натальей. Спускаюсь вниз. Понимаю, что с самого утра меня конечно, никто звать к себе в постель не будет, но мне все равно немного не по себе.

– Доброе утро, – здороваюсь с мужчиной поваром, Натальей и еще одной женщиной в возрасте.

Они втроем сидят вокруг стола и пьют кофе.

– Доброе утро, Ася, – отвечает Наталья. – Знакомься, это Жерар и Татьяна.

– Приятно познакомиться, – я киваю им, чувствуя себя неловко. Они ведь знают для чего я на самом деле в этом доме. Но осуждения в их взглядах не замечаю.

– Здравствуй, Ася. Кофе будешь? – спрашивает Жерар с легким акцентом.

В голосе приветливость, что позволяет мне немного расслабиться.

– Да, спасибо. Но я могу сама себе заварить. Не вставайте.

Подхожу к кофе машине и тут же жалею о своей опрометчивости. Огромных размеров махина вызывает ряд вопросов. В кафе у тети есть кофе машина, но она намного проще этой. Там просто ставишь чашку, заливаешь воду и ждешь пока кофе стечет. Этот же монстр пугает обилием кнопок и кранов. Немного зависаю около нее, пытаясь разобраться что к чему, когда сзади мне на плечи ложатся чьи-то руки.

– Давай садись, я сделаю.

Жерар подталкивает меня к стулу, а сам берется за приготовление.

– Но научиться тебе все же нужно будет. Алан часто пьет кофе и может потребовать, чтобы именно ты его приносила, – говорит Наталья.

– Хорошо. Я буду благодарна, если вы мне объясните как пользоваться этим монстром.

Громкий смех Жерара заставляет улыбнуться.

От присутствующих не исходит отрицательной энергетики. Даже от Натальи, хотя ее лицо выглядит строже остальных. Наверное, они привыкли видеть каждые пол года новое лицо в этом доме, даже внимания уже не обращают.

– Ты победишь этого монстра с первого раза, принцесса, – отзывается Жерар, а после ставит на стол чашку с ароматным напитком.

– Спасибо, – я благодарно улыбаюсь, обхватывая ее ладонями, – я так понимаю, мы дома одни?

Наверное, в моем голосе звучит надежда, потому что Татьяна понимающе улыбается, но прячет улыбку за собственной чашкой кофе.

– Да. Алан уехал в командировку, – объясняет Наталья.

Я облегченно выдыхаю. Думала, получится тихо, но кажется все это замечают. Татьяна не выдерживает и откровенно смеется, а потом приобнимает меня за плечи.

– Ох, девочка, по тебе видно конечно, что для тебя это всё в новинку, но хоть убей не могу понять зачем ты пошла на это, если так боишься?

Смущенно утыкаюсь в напиток шоколадного цвета.

– Мне деньги нужны были.

– Всем нужны деньги, кто идет сюда.

– Это не для меня. Для бабушки. Она при смерти, а я не могу смотреть на ее страдания.

С губ Татьяны сползает улыбка, но руку с моего плеча она не убирает.

– Ох, Ася, Ася. Не думаю, что твоя бабушка оценила бы такие жертвы. Если бы моя внучка пошла на подобное, я бы себе не простила.

Тяжело вздыхаю, понимая, что это правда. Узнай бабушка о том, как я достала деньги она бы посчитала себя виноватой.

– Она не узнает, – произношу тихо, и решаю сменить тему, потому что эта приносит боль, – А где та девушка? Другая…

– У Кати отпуск.

– Что значит отпуск? – не совсем понимаю я, – разве контракт не на пол года?

– На пол, – отвечает Наталья. – По его истечению Алан решает продлять его или нет.

Хмурюсь.

– Это получается, что Кате он его продлил? А я тогда зачем?

– Кате продлили контракт уже на других условиях. У нее сложная ситуация дома и необходимы деньги. Алан пошел ей на встречу, но теперь она будет помощницей Татьяны. Никаких других обязательств кроме уборки у нее нет.

– Мммм.

Звучит дико. Вообще здесь вся ситуация дикая, но об этом я предпочитаю умолчать. Мне главное деньги вовремя получать, а остальное не имеет значения. Думаю, даже если бы этот Алан решил в какой-то момент разделить постель снова с Катей, я бы даже была благодарна. Все же мысль о том, что придется часто его ублажать заставляет всё внутри переворачиваться.

После завтрака мне объясняют как пользоваться кофе-машиной и где находится всё необходимое для уборки. В доме оказывается зал для бильярда, мини кинотеатр. На цокольном этаже расположены: бассейн, сауна, огромный спортзал. А на улице несколько террас и еще один открытый бассейн.

Невероятно. Дух захватывает от размеров этой виллы. Никогда бы не подумала, что буду жить в такой, пусть даже временно.

Кабинет хозяина находится на первом этаже в дальней части широкого коридора.

Осторожно вхожу туда, опасаясь даже пыль стирать с предметов мебели, находящейся там.

Вот что значит – мужской кабинет. Всё выполнено в строгих темных тонах. Мебель массивная, деревянная. С правой стороны большая барная стойка, напротив которой расположен диван.

Интересно, здесь он тоже занимается с девушками сексом? Быстро отгоняю эту мысль. Всякий раз, когда думаю о том, что мне предстоит, мне будто в легкие песка подкидывают. Даже дышать становится сложнее.

Пробегаюсь кончиками пальцев по книгам на полках. Старые издания литературы на других языках, которых я не знаю. Документы на столе выложены в строгом порядке, также, как и бутылки в баре. А корешки книг не выходят за невидимую линию, выставленные четко на одинаковом расстоянии от края полки. Никогда еще не видела, чтобы у мужчины всё было в таком идеальном порядке.

Хотя я и мужчин толком не знаю, кроме сына тети и ее ухажера. Но те даже щетки зубные на место никогда не ставят, бросая их на раковине, что уж говорить о порядке в их комнатах.

Единственное, что я добавила бы сюда – это немного цветов. Хотя бы небольшой букетик в центре этого кофейного столика, что находится напротив дивана. Мне кажется, тогда обстановка была бы не настолько суровой и темной.

Да и вообще по дому не хватает зелени. Горшков с домашними декоративными деревьями, листвы на подоконниках. Каких-то мелочей, которые бы добавили легкости всей этой претенциозности и строгости.

В гостиной можно было бы установить небольшие вазы с зелеными веточками, а на улице устроить сад с самыми разнообразными цветами.

Полностью расслабившись, я и забыла, что устроилась сюда работать «девочкой Алана», а не просто прислугой. Каждый день просыпаясь, я завтракала с Жераром, Татьяной и Натальей на кухне. Даже начала помогать ему с готовкой, делясь секретами специй, которых меня научила бабушку. А мужчина в свою очередь рассказывал мне какие именно блюда любит Алан и учил готовить десерты.

На уборке комнаты хозяина я не остановилась, вызвавшись помогать еще и Татьяне. Та была крайне удивлена, но от помощи не отказалась. Эта женщина оказалась очень милой и веселой. Даже странно было видеть ее здесь, среди всей этой чуждой ей атмосферы.

Я настолько погрузилась в новую работу, что совершенно растерялась, когда вечером на пятый день распахнулась входная дверь и вошел Алан.

В строгом костюме, с кейсом в руке мужчина выглядел серьезным и немного уставшим.

– Зайди ко мне через полчаса, – бросил он, проходя мимо меня и послабляя на шее галстук.

Меня парализовало. Я и забыла, что шла на кухню ужинать. Сердце ухнуло в самый желудок. Голод, как рукой сняло.

Полчаса. Бросаю взгляд на часы, отсчитывая себе тридцать минут жизни. Вот и всё.

«А ты думала, что на уборке твоя работа и закончится, Ася?» – с издевкой шепчет внутренний голос.

На ватных ногах я быстро отправляюсь к себе. Снимаю платье и принимаю душ. Сердце не перестает тревожно колотиться. Когда выхожу, открываю нижний ящик комода, в котором на днях обнаружила любезно оставленные комплекты с бельем. Самые разные. Красные, черные, белые. Одни чуть более скромные, если так можно сказать, другие откровеннее, еще несколько – на подвязках. Есть такие, о существовании которых я даже не подозревала. С отверстием… между ног.

Выбираю на свой взгляд самый закрытый, с ажурными вставками на ягодицах и прозрачным бюстгальтером. Точнее он не совсем прозрачный, на сосках красивый узор из кружева, но из всех остальных это все же самый скромный вариант.

Надев его, осматриваю себя в зеркале и чувствую, как начинаю краснеть. Я еще никогда не выглядела так развратно. Если бы меня увидела тетя, она бы долго поливала меня грязными эпитетами, закрыв потом в спальне и не выпуская никуда оттуда как минимум неделю.

Но надо признать, что белье эффектно подчеркивает фигуру. Грудь приподнялась, талия подчеркнулась, а ягодицы – ягодицы покрыты кружевом и придают образу таинственности.

Наверное, хозяину понравится. Собственно, для этой цели он и покупает эти комплекты – чтобы в первую очередь нравилось ему самому.

Выдохнув, я собираю волосы в хвост, долго расчесывая их перед зеркалом, а когда случайно бросаю взгляд на настенные часы, понимаю, что через минуту должна быть в спальне Алана. Черт, черт!

Спохватившись, натягиваю платье и завязываю фартук. Руки начинают мелко дрожать, когда я выхожу из спальни и направляюсь к нему. Душа ушла в самые пятки. Кажется, я не ноги передвигаю, а гири за собой волочу.

Хочется развернуться и сбежать обратно, но это будет неправильно. Я уже получила аванс, который как раз сейчас и буду отрабатывать.

Вдохнув побольше воздуха, несмело стучу в дверь.

Рука опускается и через мгновенье я встречаюсь взглядом с темно-синими глазами.

– Ты опоздала, – без каких-либо эмоций произносит мужчина, поворачиваясь ко мне спиной и направляясь в глубь спальни.

На нем снова те же самые домашние штаны, в которых он был несколько дней назад.

Глазами скольжу по широкой голой спине, красивым лопаткам.

– Извините, – бормочу, прикрывая за собой дверь и останавливаясь около нее, не в силах двинуться дальше.

Мужчина наливает себе из бутылки какой-то напиток. Буквально немного, чтобы покрыть дно и садится в кресло в углу комнаты.

– Раздевайся.

Очередной вдох застревает в горле. По спине ледяной пот выступает. Понимаю, что корчить из себя недотрогу не подходящий момент, поэтому делаю как он велит. Неспешно, стараясь побороть волнение, развязываю завязки на фартуке.

– Я еще девственница, – произношу тихо, потому что жутко боюсь, что он причинит мне боль.

– Я знаю.

Конечно, он знает, глупая!

Пальцы отказываются расстегивать пуговки, поэтому этот процесс занимает дольше времени, чем если бы я делала это просто перед сном.

– А вы всегда выбираете девственниц? – понимаю, что пауза затягивается, поэтому решаю прикрыть ее хотя бы диалогом.

Может, если я поговорю с ним и узнаю лучше, мне будет не так страшно?

– Мне все равно девственница девушка или нет. Главное, чтобы она была разборчива в своих связях до меня. Быстрее, Ася!

Я вздрагиваю, услышав свое имя из его уст и стараюсь быстрее справиться с пуговицами.

Поднимаю взгляд из-под ресниц на мужчину. Он закинул лодыжку себе на колено и откинулся на спинку, наблюдая за моими потугами. Выражение его лица не выражает ровным счетом ничего, чтобы я могла понять нравится ему или нет. Хотя, наверное нет, ведь я даже не стараюсь выглядеть соблазнительно.

Видела в фильмах, что девушки обычно покачивают бедрами во время раздевания, смотрят своему мужчине прямо в глаза, а мне настолько страшно, что я даже банально сойти с места не могу.

Когда справляюсь с последней пуговицей, платье с тихим шорохом падает к моим ногам.

Поднимаю голову, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди.

Алан прищуривается, обводя мое тело оценивающим взглядом. Медленно-медленно, а мне кажется, что он проводит по нему кончиком легкой атласной ткани, потому что там, где он смотрит начинает искриться. Мне даже кажется, что я краснею не только в лице, а даже ноги становятся розовыми.

– Дальше, Ася. Когда я говорю раздевайся, это значит, что ты должна остаться голой.

Глава 6

Ася

Завожу руки за спину и расстегиваю лифчик. Как только ткань перестаёт покрывать тело и падает вниз к платью, мне становится ещё страшнее.

Воздух касается обнажённой груди, заставляя и без того напряжённые соски стать ещё тверже.

Я готова сквозь землю провалиться от стыда. Никогда бы не подумала, что вот так по собственной воле буду раздеваться перед мужчиной.

Алан всё ещё сидит, откинувшись в кресле, но я чувствую на себе его взгляд. Пристальный, глубокий.

Сглотнув, цепляю большими пальцами трусики, но он вдруг меня останавливает.

– Замри.

Я застываю.

Мужчина встаёт с кресла и неторопливо подходит ко мне. Каждый его шаг заставляет грудную клетку подниматься чаще.

Чувствую себя мухой в паутине, к которой приближается опасный, ядовитый паук.

Он останавливается в нескольких сантиметров от меня и смотрит прямо в глаза.

– Ты когда-нибудь кончала, Ася?

От такого откровенного вопроса кровь воспламеняется. Желание прикрыться растет в геометрической прогрессии, и, повинуясь инстинктам, я дёргаю руки вверх, но мужчина легко отбрасывает их обратно.

– Я задал вопрос.

– У меня не было ещё мужчин, – говорю севшим голосом, – Вы знаете, что я девственница.

Со мной происходит что-то странное. Несмотря на то, что мне жутко стыдно, от переизбытка волнения мне становится невыносимо жарко. А те волны, что исходят от Алана, подогревают еще сильнее.

– Кончить можно, оставаясь девственницей.

Опускаю глаза в пол, потому что выдерживать его взгляд становится невозможно. Вижу свои собственные тугие соски и вовсе зажмуриваюсь.

– Нет, я не знаю как это, – признаюсь, превозмогая дрожь.

– И сама не мастурбировала?

Боже… зажмуриваюсь ещё сильнее, испытывая странное волнение внизу живота.

– Нет. Никогда об этом не думала.

Некогда было. После занятий я часто отправлялась на работу, а после неё валилась без задних ног, даже не думая о том, чтобы как-то взаимодействовать с собой.

– Советую попробовать.

Киваю, лишь бы он перестал об этом говорить и быстрее перешел к делу. Чем быстрее начнем, тем быстрее эта пытка закончится.

– Прямо сейчас!

Вздрагиваю и распахиваю веки. В шоке смотрю на хозяина.

– Сейчас?

Алан протягивает мне стакан с алкоголем.

– Выпей.

– Зачем?

– Это поможет раскрепоститься.

– Не думаю.

– Пей!

Я быстро делаю что он говорит и сразу же закашливаюсь. Какая гадость!

Забрав у меня стакан, Алан обходит меня сзади. Прижимается к моей спине. От контакта с ним по телу стремительно несётся дрожь. Жесткие волоски щекочут спину, но мне вовсе не до смеха.

Я даже дышу через раз.

Мужчина вдруг кладет руки на мои бедра и стягивает трусики по бокам в кулаки так, что они сильно натягиваются, впиваясь в мою плоть. Я вздрагиваю от сильного трения.

– Приятно?

– Не знаю…

Натяжение становится ещё более сильным, отправляя огненные нитки по моему телу, и заставляя меня привстать на носочки, будто это хоть как-то поможет избежать этих ощущений. Они сильные и колючие как иглы.

Алан сильнее натягивает ткань спереди и у меня по телу пробегает странная донельзя приятная дрожь, концентрируя внизу живота какую-то энергию, о которой я раньше не подозревала.

Губы вытягиваются в букву О, пока он продолжает тянуть трусики то вперёд, то назад. А потом внезапно резко стаскивает их вниз. Лоскуток кружева падает на пол.

Я опомниться не успеваю, как моя рука оказывается в мужской. Хозяин направляет ее между моих ног и с нажимом заставляет коснуться себя там.

– Смелее, Ася. Ты же душ принимаешь?

Низкий голос рокочет мне прямо на ухо, подпитывая энергию, собравшуюся в животе. От бархатных ноток его голоса она начинает закипать и бурлить.

Обхватив меня свободной рукой за талию, мужчина внезапно делает несколько шагов вперёд и останавливается у стены.

– Обопрись на стену.

Я пытаюсь забрать руку, чтобы сделать как он сказал, но ту самую руку он не выпускает.

– Другой.

Упираюсь в стену и едва не начинаю оседать на пол от новых ощущений. Управляя моими пальцами, Алан находит безумно чувствительную точку, о которой я раньше не подозревала, и начинает по ней кружить. Его пальцы сверху на моих, давят, направляют. Перед глазами разлетаются чёрные мушки и мне кажется, что я сейчас упаду.

– Продолжай, – приказывает он, крепче прижимая меня к себе.

Что-то твёрдое упирается в мою ягодицу и от осознания что это я пьянею ещё сильнее. Точно, это опьянение, ведь он дал мне выпить крепкий алкоголь. Наверное, поэтому меня так трясет, будто температура поднялась.

Обдумать дальше свои ощущения я не успеваю, потому что слышу странный звук, исходящий из моего тела. Постыдное хлюпанье в момент когда мужчина скользнул пальцами ниже и коснулся моего входа.

Резко дергаюсь вперёд, готовая убежать от стыда, но он хватает меня за талию и снова с силой прижимает к себе.

– То, что ты мокрая означает, что ты возбуждена и твоё тело готово к сексу, – объясняет Алан мне на ухо, – постыдного здесь ничего нет.

К сексу? Нет, я не готова.

Мужская рука несмотря на всё мое напряжение оказывается на груди и сжимает её. Довольно сильно. Даже немного больно. Я хватаю ртом воздух, прекращая гладить себя внизу, но такое ощущение, что мое тело воспринимает это действие не как угрозу, а как что-то иное. Грудь начинает ныть, но не от боли. А будто ей мало было этого действия.

Алан убирает мою руку и переносит ее на стену. Я вижу как блестят пальцы от влаги и смущение топит еще глубже.

Охаю, когда вдруг мужчина коленом расталкивает мои ноги в стороны. Его пальцы снова трогают меня там. Теперь уже сами нажимают на чувствительную точку. Настолько умело, что меня прошивает электрической волной. Я снова вздрагиваю и сильнее прижимаюсь к горячему телу спиной. Из головы будто исчезли все мысли. Их унесло его уверенными ласками, которые оказались настолько откровенными, что я не была к ним готова.

Алан одной рукой мнет мою грудь, по очереди то левую, то правую, в то время как его пальцы терзают мою плоть. Скользят вдоль складок, размазывают влагу, натирают. Мне становится тесно в собственном теле. Будто хочется куда-то вырваться и унестись высоко – высоко. Чувствую, как один его палец, входит в меня и пугаюсь от новизны ощущений. Сжимаюсь в комок.

– Расслабься, – приказывает жестко мужчина.

Я пытаюсь выдохнуть и расслабиться, но не получается. Мне страшно, что он сделает мне больно. Это нормально защитная реакция тела, не более. Наверное, зная это, он не выходя из меня, начинает большим пальцем снова ласкать меня в той самой точке. Уверенно, чётко, размеренно. Ударяя в одно и то же место, от которого расползается сладкий яд.

Судороги охватывают ноги и меня начинает качать. Глаза закатываются. Я уже сама не замечаю, как опираюсь на него спиной. Меня выталкивает из собственного тела каждое его дерзкое движение. Ловкий пальцы толкают к краю, вынуждают тихо скулить от напряжения.

Неужели это всегда так? С ума сойти можно!

– Боже… – выдыхаю, переставая держаться за стену и хватаясь за мужские руки, владеющие моим телом.

– Ещё немного и ты кончишь.

Почему ему голос действует так, будто я снова выпиваю рюмку алкоголя? Поворачиваю голову и натыкаюсь на чёрные глаза. Они больше не голубые и даже не синие. Зрачки затянули радужку и полностью поглотили ее. Скулы на хищном лице напряжены и заострились. Перевожу взгляд на плотно сжатые губы и вдруг понимаю, что мне интересно какие они на ощупь.

В этот же момент тело сводит сильной судорогой, и я мгновенно забываю о том, о чем думала секунду назад. Меня выкручивает, вырывает куда-то в параллельную вселенную, отделяя от тела. Я не чувствую ни одного сантиметра самой себя, потому что кажется, что я горю. По-настоящему. И даже кричу, или стону, не могу разобрать. Всё будто сквозь вату.

Где-то на задворках сознания чувствую, как из меня исчезает палец, а уже через мгновение я оказываюсь на прохладной простыне.

Содрогаясь в лёгких конвульсиях как в тумане наблюдаю за хозяином. Он освобождается от штанов, становится коленом на кровать и уже через мгновение нависает надо мной сверху.

Огромный, сильный. Настоящий паук, уже наполовину сожравший свою жертву и готовящийся довести трапезу до конца.

Глава 7

Ася

Я даже не успеваю рассмотреть его орган, потому что смотрю только в глаза. Боюсь взглянуть вниз и узнать, что меня ждёт.

Но Алан и не дает этого сделать.

Едва он ложится на меня, я чувствую, как мне в развилку ног упирается его возбуждение. Он не дает мне время на испуг. Обхватив голову руками и зафиксировав таким образом меня на месте, мужчина резко толкается вперёд. Мне кажется, что меня ножом режут там снизу. Большим и безумно острым. Сильная режущая боль концентрируется в одном месте.

Я зажмуриваюсь, потому что в глазах собираются слезы. Сжимаюсь вся и впиваюсь в каменную спину ногтями. Алан отстраняется и подается назад. В панике я хватаю его за талию, прижимая к себе со всей силы.

– Пожалуйста не надо, не выходите. Я не выдержу, если ещё раз это почувствую.

Из уголка одного глаза таки стекает слеза.

– Расслабься, Ася, иначе тебе будет казаться, что я рву тебя.

Мне и так это кажется. Безжалостно рвёт на части.

– Не выходите, – снова прошу, чувствуя словно его член внутри меня стал ещё тверже и толще. Закусываю щеку изнутри, чтобы не заскулить.

– Я и не собирался, – отвечает мужчина, двинув снова бёдрами вперёд. Из моего горла вырывается болезненный всхлип. – Я ещё не закончил то, что начал. Разожми руки.

Я отлепляю деревянные пальцы от его кожи и хватаюсь ими за простыню. Закрываю глаза.

Нужно просто уйти в себя, пока он будет истязать моё тело. Делаю глубокий вздох, молясь, чтобы это всё скорее прекратилось.

– Посмотри на меня, – твердо требует Алан.

Подчиняюсь.

Разлепляю влажные ресницы, чувствуя дорожки слез на щеках и смотрю на мужчину.

– Так будет только сегодня. В следующий раз уже будет гораздо лучше и ты будешь готова менять позы.

Одна мысль об этом приводит в ужас. Если мне сейчас так больно, разве смогу я ещё и по-другому становиться?

Мужчина выпрямляется, садясь на кровати, но не покидая мое тело. Он крепко обхватывает руками мои бедра и тянет меня на себя. Чувствую, как скольжу вдоль его плоти и сильнее сгребаю в кулаки покрывало.

Скорее бы это закончилось! Пожалуйста!

Но вместо того, чтобы быстро завершить начатое, Алан накрывает большими ладонями мои груди. Проводит по ним, сводя вместе, сжимает и скручивает соски, пока каменная плоть внутри меня продолжает движения. Не знаю что это, но кажется болезненные ощущения стали меньше. Они не ушли, но притупились. Я перестаю дрожать в ожидании чего-то страшного и перевожу взгляд на собственную грудь, которая находится во власти хозяина. Вижу как его пальцы оттягивают соски, вырывая из моего горла сиплый выдох. Это больно, но это другая боль. Сладкая, оттесняющая ту, что собралась внизу живота.

Перевожу взгляд дальше. Мужские бедра четко двигаются во мне, пока я исследую глазами напряженный пресс, поблескивающую от пота кожу. Он безумно красив. Особенно сейчас, когда так искусстно владеет моим телом. Я не вижу, как он проникает в меня, под этим углом это невозможно, но то, как двигается этот мужчина – кружит голову. Вроде бы и резко, размеренно, но при этом его движения плавные, рождающие странные ощущения внутри меня.

Позволяю себе поднять взгляд выше и посмотреть ему прямо в глаза. Они чернее самой ночи. Блестят, словно там внутри него живет Дьявол.

Мужчина переносит одну руку мне на шею и обхватив ее пальцами, большим ведет по моим губам.

Я несмело приоткрываю их, догадываясь, что он хочет сделать. Палец проталкивается мне в рот и нажимает на язык. Я смыкаю губы.

– Открой, – доносится хриплый приказ.

Кадык на мощной шее дергается.

Я послушно открываю рот, и чувствую, как по поверхности языка проходится подушечка пальца.

– Шире.

Боже…

Алан давит на мой язык сильнее, побуждая сделать как он велит. Взгляд черных глаз пристально наблюдает за тем, как его палец пошло гуляет по моему языку, а я вдруг ощущаю, как там, внизу становится влажнее. Наверное, со стороны это выглядит очень грязно, но то, какое желание беснуется на мужском лице заставляет об этом забыть. Я чувствую привкус солоноватой кожи и тихонько стону.

До повторения недавнего удовольствия мне очень далеко, потому что боль никуда не ушла, но теперь к ней добавилось тепло. Мне больше не хочется, чтобы Алан это прекращал. Кажется, будто на мое место заступила другая девушка, которой нравится то, что он делает.

Мужчина вдруг покидает мой рот, мазнув влажным пальцем по подбородку и снова обхватывает мои бедра. Слегка приподнимает меня над покрывалом и начинает быстро натягивать меня на себя. Я скольжу по простыне, расширенными глазами утыкаясь в потолок. Он словно с куклой играет моим телом.

Я вскрикиваю, когда он проникает в меня на всю глубину и закусываю губу. Он стал шире во мне, еще тверже, хотя казалось это невозможно. Простынь подо мной собирается в гармошку, пока он снова и снова насаживает моё тело на свой член. Звуки соединения наших тел заставляют меня смущенно зажмуриться, но кажется его это вовсе не смущает. С каждой секундой движения становятся все быстрее и резче. Снова становится больно, но как раз в этот момент хозяин замирает и внутрь меня выплескивается его теплое семя.

Спустя мгновение Алан наконец опускает меня обратно на кровать и выходит из меня.

С ума сойти… Теперь я понимаю почему мне было настолько больно. Его орган все еще твердый и покачивается, пока мужчина встает с кровати. Хорошо, что я не увидела его до момента, как он вошел в меня. Иначе я бы точно запаниковала еще больше.

– Завтра не трогай себя, а послезавтра доведешь себя до оргазма, – бросает Алан через плечо, направляясь в сторону ванны.

– Зачем? – шепчу я, сводя ноги и садясь на постели.

– Привыкай к своему телу. Потом расскажешь как ты это делала, – он оборачивается и смотрит прямо на меня, – и покажешь.

А после скрывается за дверью.

Я неловко осматриваюсь. Похоже, мое время нахождения в этой комнате подошло к концу.

Не знаю почему, но становится неприятно. В груди разливается ноющее ощущение. Странно. Я бы радоваться должна, что всё закончилось, но испытываю необъяснимое разочарование.

Встаю с постели и сгребаю с пола свое платье. Быстро накидываю его на себя и выхожу в коридор. По ногам стекает теплая жидкость, и я еще быстрее спешу к себе в душ.

Становлюсь под горячие струи, пытаясь понять собственные эмоции. Они не плохие, но и не хорошие. Скорее сложные. Оказывается, мне было приятно в мужских руках. Это хорошо. Ведь полгода терпеть то, что неприятно гораздо хуже. И Алан оказался не больным извращенцем. Надеюсь, дальше так и останется. Думаю, я все же справлюсь. Тем более, если в следующий раз, как он пообещал, должно быть не так больно.

Опускаю руку, касаясь себя внизу и чувствую, как там всё распухло. Осторожно умываюсь, а после укладываюсь в постель. Чувствую ли я себя теперь женщиной? Наверное, да. Я и понятия не имела, что может происходить с телом женщины и какие взлеты и падения мы все можем ощущать.

Утром просыпаюсь и понимаю почему Алан сказал не трогать себя сегодня. Там внизу всё болит, даже ногами передвигать не очень комфортно.

Одеваюсь, завязываю волосы в хвост на затылке и уже почти выхожу из спальни, когда вдруг останавливаюсь. Снова смотрюсь в зеркало.

Бледная, глаза не выразительные. И почему я никогда не крашусь? Ведь не зря другие девушки пользуются косметикой, а у меня даже обычной туши нет, чтобы сделать ресницы пушистыми. И блеск не помешал бы. Хмурюсь, впервые в жизни задумываясь над своей внешностью.

Меня никогда особо не волновало как я выгляжу, хотя мне часто говорили, что у меня красивые глаза. Всматриваюсь лучше. Обычные зеленые глаза, немного раскосые. Губы большие от природы. В детстве я часто страдала из-за них, потому что одноклассники обзывали меня «Губошлеп». Сейчас вроде как иметь полные губы стало популярно, поэтому и насмешки прекратились. Трогаю их так, как вчера делал Алан и по телу бежит слабая дрожь.

Браслет на руке пищит, заставляя оторваться от созерцания собственной внешности. Наталья дала мне его еще в первый день. Это браслет – часы, которые есть у каждого члена персонала в доме.

«Зайди ко мне в кабинет»

Сердце дергается и начинает биться чаще. Я быстро выхожу из спальни и спускаюсь. По мере того, как приближаюсь к кабинету, в животе начинает закручиваться волнение. Боюсь ли я его опять? Нет. Но мне страшно, что он захочет взять меня сейчас, а я совсем не готова. Каждый шаг отдается болью.

Тихо стучусь и открываю дверь.

Хозяин сидит в кресле за столом. Сосредоточенно печатает что-то на клавиатуре. Сейчас на нем строгая белая рубашка, стальной галстук, рукава немного закачены до локтей. Даже не знаю каким он выглядит лучше – раздетым или одетым.

– Вы звали? – спрашиваю, прокашлявшись.

Быстрый взгляд летит в мою сторону и снова возвращается к компьютеру.

– Почему в моем кабинете цветы?

Перевожу взгляд на кофейный стол, на котором еще вчера днем поставила небольшую вазу с милыми голубыми колокольчиками.

– Мне показалось так будет уютнее.

– Это кабинет, Ася, а не сад. Убери их.

Быстро подхожу к вазе и забираю ее.

– Больше не своевольничай в моем кабинете. Если хочешь что-то сделать, спроси сначала у меня нужно мне это или нет, – произносит, не отрываясь от монитора.

– Хорошо.

– Свободна.

Опустив голову, пулей вылетаю из кабинета.

Он даже ни разу на меня не взглянул. Будто вчерашнего вечера вовсе не было. Будто это не этот мужчина так властно владел мной. Добежав до мусорного ведра, выбрасываю в него вазу вместе с цветами. Хочется спрятаться. Не понимаю почему мне настолько неприятно, ведь я знала, что так будет и даже радовалась этому. Подхожу к ступеням, но все же передумываю. Возвращаюсь, забираю вазу с цветами и решаю поставить их в своей спальне, если этому бессердечному человеку они не нужны.

Глава 8

Ася

Весь день я чувствую себя странно.

Алан работает у себя в кабинете, а я только и жду, как запищит браслет. Но этого не происходит ни днем, ни на следующий день.

Понимаю, что свободно дышу только когда он уезжает. К примеру, вчера хозяин уехал около четырёх часов вечера и я смогла поужинать. Правда, то и дело прислушивалась к звукам на улице, опасаясь, что он вернётся и снова позовёт к себе.

За завтраком и обедом сегодня происходило тоже самое. Оказалось, зря. Когда я постучала в кабинет для того, чтобы там прибраться, я обнаружила что он пуст. Значит, либо Алан не вернулся ещё со вчерашней поездки, либо уехал сегодня рано утром.

Пройдя внутрь, я закрываю за собой дверь. Смачиваю тряпку средством и протираю барную стойку. Интересно, если он вчера не вернулся значит ли это, что мужчина ночевал у какой-то женщины?

Наталья говорила, что он очень избирателен в связях, и если исходить из этого, то сомнительно, чтобы он остался у кого попало. А если это не кто попало? У такого мужчины точно должны быть женщины, с которыми он уже делил постель.

Не знаю почему, но это мысль оказывается неожиданно неприятной для меня. Он по сути покупает себе девушку для утех, устраивая ей полное медицинское обследование, а сам тем временем развлекается неизвестно с кем, не заботясь о том, какие последствия это может иметь для меня же. Вдруг та другая больна чем-то, или нечистоплотна?

Понимаю, что Алан не допустит для себя подобной связи, но все равно испытываю нерациональную злость.

Протерев пыль на всех поверхностях, я мою окна и полы. Справившись, сдуваю упавшую на лоб прядь и выжимаю швабру, когда дверь в кабинет отворяется.

Первым я вижу Алана. Он на мгновение застывает, заметив меня. Обводит меня внимательным взглядом, который останавливается в районе декольте. Следом за ним входит ещё один мужчина, немного моложе. И также как и он, тормозит в проходе.

– Здравствуйте, – бормочу я, чувствуя как в животе странным образом щекочет.

Алан как и всегда выглядит превосходно. Несмотря на то, что его не было дома пол дня, он выглядит так, словно только что оделся.

Вот только смотрит всё туда же. И его друг тоже. Я опускаю взгляд и мгновенно краснею. Две верхние пуговицы платья расстегнулись, и на обозрение мужчинам показался край моего чёрного кружевного лифчика.

Руки быстро взметаются и начинают лихорадочно застегивать пуговки. Позор какой!

На лице незнакомого мужчины появляется ухмылка, в то время как Алан остаётся серьёзным.

– Ты закончила? – спрашивает он, когда я наконец справляюсь с пуговицами.

Скорее всего, вопрос касается уборки.

– Да.

Киваю, хватаясь за ведро.

– Кофе нам принеси, Ася, – говорит хозяин, следуя к своему стулу.

– Конечно, – уткнувшись в пол, я пытаюсь незаметно уйти, но мужчина, который пришёл вместе с Аланом вдруг ставит руку поперёк дверного прохода.

– Ася, значит. Новенькая?

Поднимаю голову и вижу, с каким интересом он рассматривает меня. Будто знает, что я не просто прислуга. Или мне просто так кажется? Сомневаюсь, что Алан будет рассказывать о своих пристрастиях налево и направо.

– Да, – отвечаю, встретив его взгляд.

Липкий и высокомерный. В своих фантазия кажется, он уже раздел меня.

– Позволите пройти? – стараюсь звучать уверенно, чтобы не подавать вида того, что мне неприятно его внимание.

– А ты номерок свой оставь и пропущу.

Номерок? По взгляду вижу, что он просто издевается. Потому что такие как он, с наручными часами, стоимостью в как минимум половину цены квартиры моей тёти не просят номер телефона у таких как я.

Но чтобы не выглядеть жалкой, я вкладываю в голос всю уверенность, на какую способна.

– Любому работодателю не понравится, когда его подчинённые налаживают свою личную жизнь на рабочем месте. А я слишком дорожу своей работой, чтобы променять ее на встречу, у которой скорее всего не будет продолжения.

Мужчина присвистывает, перенося взгляд мне за плечо.

Обернувшись, я встречаюсь взглядом с Аланом. Он наблюдает за мной слегка исподлобья, откинувшись на массивную спинку кресла.

– Ты будешь недоволен, Алан? – усмехается гость.

– Тебе напомнить, что ты пока ещё работаешь на меня, Дмитрий?

С намёком произносит Алан, пока мое сердце тяжело бьется в ребра.

– Это ты намекаешь, что девчонка правду говорит? Никакого секса на рабочем месте?

От слова секс я вздрагиваю.

– Довольно много времени у тебя ушло, чтобы принять этот факт, – отвечает Алан без злости.

Скорее всего, они хорошие друзья, которые разговаривают на только им понятном языке. Вряд ли он позволял бы так фамильярничать обычному служащему.

– Черт. Тогда и Танечке, секретарю с тринадцатого этажа надо беспокоиться, – хохотнув, мужчина наконец убирает руку и отходит от двери, – А вот Асе за такую самоотверженность надо премию выписать.

Я отчетливо различаю в его голосе сарказм, но конечно не отвечаю. Кто я против друзей хозяина?

Не оборачиваясь, выхожу в коридор и прикрываю за собой дверь.

Кофе… нужно сделать кофе.

Убрав инвентарь для уборки в техническую комнату, я мою руки и несусь на кухню.

– Жерар, ты обязан мне помочь, – нервно хватаю чашки и ставлю одну на подставку в кофемашине.

Что тут нажимать? От нервов всё из головы вылетело.

– Тааак, успокойся, ягодка, – в своей привычной манере отвечает повар, – кофе для хозяина и Дмитрия?

– Да. Ты знаешь его?

– Дмитрия? Конечно. Это один из приближенных Алана.

– Неприятный тип, – выпаливаю я и тут же жалею.

Быстро смотрю на Жерара, но тот смеётся в ответ.

– Согласен. Но ты этого не слышала, – заговорщицки подмигивает мне.

– Договорились, если поможешь с кофе.

Ещё раз объяснив мне как правильно заваривать кофе, Жерар помогает поставить чашки на поднос.

Выдохнув, я беру его в руки и уже почти выхожу из кухни, когда взгляд цепляется за вазу с шоколадными конфетами.

Кофе гораздо вкуснее с шоколадом. Задумавшись на секунду, я ставлю поднос на стол, беру жменю трюфелей и кладу их на отдельное блюдце.

Снова забираю поднос и несу в кабинет.

Чтобы открыть ручку и не разлить кофе приходится повозиться, но в конце концов я справляюсь.

Как только вхожу в кабинет, в этот момент что-то говорящий Дмитрий замолкает. Я чувствую, как он смотрит на меня, но сама в этот момент смотрю на Алана. Он так и сидит, откинувшись в кресле и слегка поворачиваясь в нем слева направо.

Руки мелко дрожат, когда я сначала опускаю перед ним чашку с кофе, а вторую ставлю перед его другом.

Следом идёт блюдце с конфетами.

– Ооо, хоть кто-то догадался принести к этой горькой гадости что-то сладкое, – довольно хлопает в ладони Дмитрий, тут же хватая одну из конфет и с шелестом раскрывает фантик. Закидывает ее в рот и протяжно тянет: – Ммм. Асенька, ты определённо моя любимица. Красивая, смышленая. Просто клад, а не девушка.

Мужчина расплывается в улыбке, но меня его комплименты не трогают, потому что я подсознательно чувствую, что они не искренни.

Только коротко улыбаюсь, наградив его не продолжительным взглядом, потому что совсем проигнорировать будет невежливо и Алан может это посчитать за грубость по отношению к его гостям.

– Что-нибудь ещё? – спрашиваю у хозяина, замечая, что чашку он к себе подтянул, а к конфетам не притрагивается.

– Нет. Спасибо.

Кивнув, я иду к двери, а когда уже почти закрываю ее слышу похабное замечание Дмитрия:

– Своенравная малышка. Предыдущая была покладистее. Но горячая. Я бы с ней покувыркался.

Прислушиваюсь, силясь расслышать, что отвечает Алан, но его ответ остается за закрытыми дверьми.

Глава 9

Ася

Остаток дня я провожу за уборкой. Помогаю Татьяне, пью чай с Жераром. Мне повезло, что он работает здесь. В нём я вижу человека, с которым могу свободно поговорить и не стесняться собственных высказываний.

Около восьми часов уходит Дмитрий. Я подсознательно жду, когда же будет пищать браслет, но этого не происходит и сегодня. С облегчением иду к себе в спальню. На часах десять, а это наверное, означает, что сегодня я Алану не понадоблюсь. Это хорошо. Сомневаюсь, что я уже готова ко второму разу. Ходить мне уже не больно, но одно только воспоминание о том как это было прогоняет по телу фантомную боль.

Я принимаю душ и ложусь в постель.

Приказ Алана весь день не даёт мне покоя. Он сказал, чтобы я потом рассказала ему как ласкала себя. Щеки становятся пунцовыми. Никогда в жизни подобного не делала.

Укрывшись покрывалом, я несмело опускаю ладонь к пижамным шортам. Сердце от волнения начинает биться быстро – быстро.

Здесь никого нет, стесняться некого. Поэтому просто сделай это, Ася!

Пока не передумала, я ныряю рукой в шорты и под трусики. Сегодня по ощущениям всё гораздо меньше. Нет припухлости, и боли тоже нет.

Раздвигаю складочки, как это делал хозяин и нахожу бугорок, который ласкал он. Сказать, что мне приятно? Нет. Отдаленные отголоски того, что я испытывала тогда с Аланом. Ничего даже примерного нет. Ни дрожи, ни охватывающего огня. Просто приятно. Несколько раз глажу клитор, повторяя движения Алана. Закрываю глаза, вспоминая как он тогда своими пальцами терзал меня, как входил, и чувствую, как мое тело начинает оживать. Ощущения становятся сильнее, острее, приятнее. Память подсовывает моменты, которые я запечатлела в тот раз. Сильное накаченное тело, жилистые руки, держащие мои бедра и насаживающие на большой орган, чёрные глаза. Помню, как он двигался во мне, глубоко и уверенно. Без жалости владел моим телом.

Соски начинают ныть, и я инстинктивно одной рукой сжимаю грудь. Изо рта вылетает стон. Алан делал также, но больнее. Я сама так не могу. Но внизу живота зреет горячий шар. Я быстрее начинаю растирать увеличившийся бугорок, становится жарко. Уже не отдаю себе отчет в собственных движениях. Просто вспоминаю Алана, звуки соединения наших тел, то как его член двигался во мне и в какой-то момент застываю, пораженная мелкими уколами по всему телу.

В этот раз оргазм оказывается в несколько раз слабее. Меня не кружит так сильно, тело не настолько разбито.

Приятно…. Но тогда было гораздо сильнее.

Сердце успокаивается, и я ещё несколько минут лежу, уткнувшись глазами в потолок.

В горле сухо, хочется пить.

Встаю с кровати, и будучи уверенной, что все уже спят спускаюсь вниз.

Набираю воды, с жаждой выпиваю её и возвращаюсь обратно.

Берусь за поручень, чтобы подняться наверх, когда слышу негромкий приказ со стороны гостиной:

– Иди сюда.

Сердце резко начинает биться чаще.

Я думала там никого нет.

Вхожу в гостиную и вижу, что в дальнем углу горит бра, а рядом в кресле сидит Алан. В его руке стакан, из которого он делает глоток.

Мои ладони мгновенно потеют, и я застываю около арки.

– Смелее, Ася.

Шею и лицо охватывает покалывание.

Ступаю внутрь и подхожу к нему ближе. Пока иду, понимаю, что его взгляд тянет меня словно невидимым канатом. На Алане домашние штаны и простая майка.

– Ты сделала то, что должна была?

– Да, – слышу, как собственный голос дрожит.

– Умница.

– Я должна это делать каждый вечер?

Алан отталкивается спиной от кресла и ставит стакан на столик. Его ладони оказываются на моих бёдрах и лениво ведут по внутренней части, пока торец его ладони не упирается мне в развилку.

Вздрагиваю, потому что Алан попадает по все ещё чувствительному клитору.

– А тебе не понравилось? – бархатный голос странным образом окутывает слух.

– Не так сильно, как тогда… с Вами.

Тяжелый взгляд поднимается вверх по моему телу. От него точно не укрываются мои торчащие соски, потому что ткань топа довольно тонкая и не в состоянии скрыть их.

– Нужно было представить меня.

Мужские руки приподнимают низ моего свободного топа. Кожа мгновенно покрывается мурашками.

– Я так и сделала, – признаюсь шепотом.

Мне почему-то очень хочется коснуться его. Провести кончиками пальцев по длинным пушистым ресницам, но я продолжаю стоять обездвиженно.

– Не помогло?

– Немного.

– Мой член внутри тебя понравился тебе больше?

Зачем он всегда говорит такие откровенные вещи? Каждый раз эти слова заставляют меня смущаться.

– Да, – знаю, что ответ звучит очень тихо, но уверена, что он расслышал.

Алан вдруг отрывается от меня и откидывается на спинку кресла.

– Встань на колени, – произносит хрипло.

Страх, смешанный с каким-то необъяснимым волнением прокатывается под кожей.

Неторопливо и скорее всего нерасторопно я опускаюсь перед ним на колени.

– Ближе подвинься.

Я сглатываю и делаю как велит хозяин.

Алан откидывается еще сильнее и одной рукой стаскивает спереди штаны, освобождая свой внушительный орган.

Я рефлекторно подаюсь назад. Длинный ствол, обвитый тугими венами, оказывается в его ладони. Никогда еще я не видела мужского полового органа так близко. Головка красная, блестящая и гладкая на вид.

– Ближе, – командует Алан, протягивая вторую руку вперед ко мне.

Пульс заставляет вены пульсировать. Меня охватывает странное ощущение.

Наклоняю голову и тут же Алан кладет на затылок мне ладонь. Подталкивает вперед прямо к члену, а второй рукой направляет мне его в рот.

Быстро открываю губы, принимая его. Головка скользит по поверхности языка. Я думала от него будет исходить неприятный запах, но ничего такого нет. Наоборот. Чувствую запах мужского геля для душа и еще один – пряный, которого я раньше никогда не слышала.

Но он не отталкивает, скорее наоборот, что очень удивляет.

Алан отпускает ствол, но вторую руку с затылка не убирает.

– Дыши носом, Ася и расслабься. Старайся брать глубже.

Дышать носом. Дышать носом!

Делаю как он говорит. Берусь одной рукой за ствол, придерживая его, и начинаю делать так, как подсказывает интуиция. Осторожно облизывать, всасывать в рот. Мягко ласкать губами, время от времени поднимая взгляд на Алана.

Он наблюдает за каждым моим движением, а потом в какой-то момент вдруг сильно давит мне на голову и делает рывок бедрами вверх. Я мгновенно захлебываюсь и чувствую рвотный позыв.

Он отпускает руку, позволяя мне быстро отпрянуть назад и вытереть слюну и выступившие от кашля слезы.

– Не сжимай горло и не пытайся меня вытолкуть, – говорит Алан, пропуская пальцы сквозь мои волосы, – Наоборот – откройся и расслабься, чтобы я мог войти глубже. Еще раз, – и не давая мне времени опомниться он сгребает волосы в кулак и снова толкает меня к паху.

Я снова сжимаюсь, едва член оказывается в моем рту. Сходу упирается в заднюю стенку. Начинаю рефлекторно упираться, чувствуя, что желудок может мне отказать, но Алан с силой давит на мою голову, не позволяя сделать ни одного движения назад.

Он не движется, просто держит мою голову с членом во рту и медленно давит, давая наверное, таким образом суметь расслабиться, но мне кажется, что я задыхаюсь.

– Расслабь! – слышу хриплый голос и чувствую, как по щекам текут слезы.

Вдыхаю через нос, член продвигается еще глубже.

– Умница, девочка. Еще.

Сгребаю ткань его штанов в кулаки и пытаюсь справиться с собственным телом. Горло распирает, но дышать уже получается лучше.

Почувствовав, что у меня получается, Алан слегка тянет меня за волосы и потом снова опускает на себя. Понимаю, что то, что я делала вначале не идет ни в какое сравнение с тем, что делает он. Мои невинные ласки языком это совсем не тот минет, о котором я слышала раньше.

Алан кладет вторую руку мне на затылок, собирает назад выбившиеся волосы и удерживая их, начинает быстрее двигать моей головой. Вверх-вниз. Губы скользят по стволу, из глаз продолжают течь слезы, я борюсь со спазмами, которые так или иначе снова возвращаются, потому что движения его рук становятся напористее, и опускает он меня все ниже и ниже.