Читать онлайн Десять поцелуев, чтобы влюбиться бесплатно

Плейлист

1. Ваня Дмитриенко – Пицца

2. Ваня Дмитриенко – Лего

3. Рома Штайн – Горячо

4. Люся Чеботина – Плакал Голливуд

5. Taylor Swift – look What You Made Me Do

6. Two feet – Quick musical doodles

8. Two feet – Fire In My Head

9. Ruelle – Invincible

10. Jonathan Clay – Heart On Fire

11. Plumb – Cut

12. Taylor Swift – I Knew You Were Trouble

13. Skylar Grey – I Know You

14. The Score – Victorious

15. One Direction – One Way or Another (Teenage Kicks)

16. Nico Santos – Play With Fire

Пролог

–

Отсчёт

пошёл

Ты мой заклятый враг –

самый-самый,

Но ставишь вдруг шах и мат,

ход конём идеальный.

Как стремительный смерч или

стихийное торнадо –

Игра стоила свеч?

И разум ответил – «неправда».

Дима

– Не смей никому говорить, слышишь?!

Её голос звенит от злости и едва сдерживаемой ярости. Девочки обычно себя так не ведут в моём присутствии. Улыбаются глупо и инфантильно. Тают, словно снежинки. А она закопать живьём готова.

Два слова – Маша Савельева. Этим всё сказано.

Наверное, у меня произошёл какой-то сдвиг по фазе. Матрица дала сбой и в результате в голову полезли всякие дурацкие мысли вроде той, что я стал до безумия одержим этой нахальной, своевольной и несносной девчонкой.

Она раскатала меня в асфальт. Одержала победу в игре. Но то была первая партия. Вторая за мной, детка.

Маша совершенно точно не в моём вкусе. Всегда предпочитал другой типаж.

Знаю её с первого класса гимназии.

Мелкая тощая выскочка с двумя идиотскими косичками и очками вполовину лица. Нудная заучка, из друзей – томик энциклопедии. Простите, пара десятков томиков.

Сейчас-то бывшая одноклассница, конечно, изменилась.

Тело привела в идеальное состояние, юбка длинная в облипочку, линзы вместо биноклей, губы пухлые. На которые почему-то до одури хотелось наброситься. И если бы дело было только в её проклятых губах. Нет!

Целую неделю пытался доказать, что всё в прошлом. Она в прошлом. Девок вокруг столько, что глаза разбегаются. Какая там Маша? Отпустит.

Вот только план оказался полностью нерабочим.

Самому себе признавать не хотел, но форменно поплыл и уже давно.

Да и вообще: она сама вынудила, зараза. Кто такие вопросы провокационные парням задаёт?

Машу нельзя назвать адекватной или хотя бы чуть-чуть нормальной.

Чокнутая. Безбашенная. У неё свой мир и собственные правила.

Заучка нервничает.

В упор на меня не смотрит, губы кусает, так что хочется прямо сейчас осуществить свою грязную мечту – впиться в её соблазнительный рот поцелуем.

Понимает, что себя в ловушку загнала, а мне остаётся только довести свою добычу до грани, пока сама не сдаст все свои бастионы. Легко и непринуждённо.

В очередной раз.

Зачем, спрашивается? Просто надо! Взять незакрытый гештальт, спустить пар и дать Савельевой железную отставку. Но, чтобы теперь всё было на моих условиях – не на её.

Глупый спор.

Изначально понимал – дурацкая затея, но парни на слабо взяли. Кто бы мог подумать, что игра, начавшаяся за один день до четвёртого курса, может зайти настолько далеко? В дебри каменных джунглей, чтоб вас.

С Никитосом всё понятно, потеряли пацана. Авдеев тот ещё гад, без комментариев. А я… хрен знает, дамы и господа! Может быть, дело именно в Савельевой? Я хотел девочку – я её получил.

– Сотня, ты долго собираешься молчать?

Ручки на груди сложила, взгляда не отвести. Огромные голубые глаза пронизывают кристальным холодом, но к стуже со стороны Савельевой давно привык. Одиннадцать лет за одной партой, потом ещё три года универа. Коктейль из взаимной ненависти, отвращения и неприязни пили на брудершафт. Пока между нами не настало это горячее лето.

– Так сильно переживаешь за подругу?

– А ты за друга? – парировала девчонка.

Отличный ход. Я даже оценил, правда. Жаль только мимо.

По спортзалу гоняла мяч наша футбольная команда «Стальные Грифоны». В дверях толпились девчонки из университетской газеты, которых будто на буксире притащила за собой Савельева, чтобы взять репортаж у меня и остальных ребят. Идиоту понятно – команду поддержки привела для собственного спокойствия.

Они всё не решаются пройти внутрь, только на полуголых парней поглядывают и смущённо хихикают. На носу матч, а я думаю совсем не про игру с «Пантерами». Взглядом Машу раздеваю. Докатился.

А эта мегера застыла, насупившись. В аккурат злобный кролик.

В руках держит дурацкий планшет, по которому задумчиво водит стилусом. На ней бежевый джемпер с высоким горлышком, юбка в клетку чуть ниже колена, классические лодочки на маленьком каблуке. Ещё бы очки сюда и вылитая училка. И нафига оно мне надо?

Скучная. Неинтересная. Примитивная.

Спросите, кого хотите – получите именно такой ответ.

– Будешь должна, – криво усмехнулся. – Если хочешь, чтобы одна грязная, маленькая тайна осталась исключительно между нами.

Шантаж.

Ну простите. Другого выбора Маша сама мне не оставила. Если цели можно добиться силой и хитростью – пофиг, я это сделаю.

– Чегооо?! – в ярости вскрикнула Савельева. В глазах горит какой-то сумасшедший блеск.

Моё браво!

Разыграла, будто по нотам. Надо было не на журфак поступать, а идти прямиком в театральный. С руками бы оторвали.

– Вот же гад! – вслух произнесла Маша и решительно убрала планшет в сумку.

Продефилировала мимо меня, намеренно задев плечом. Не остановилась и на секунду, бестия. Но такая горячая.

Мгновенно в красках представил, что буду делать с ней в этом спортзале и в какой последовательности. Да вообще фиолетово где. В штанах всё задымилось. Благо, моего эпического позора никто не видел.

– Значит, рассказывать? – спокойно бросил ей вдогонку.

Остановилась, как вкопанная. Тут же сдала назад и схватив меня за руку, затащила в раздевалку под громкие улюлюканья и свист команды. Да я и сам в осадок выпал. Чего угодно ждал, но не этого.

Хотя…

В принципе то, что доктор прописал. Перепрыгнули лишние телодвижения. С ней один на один в тёмном и тесном помещении? Да, малышка!

– Полегче, заучка. Или ты хочешь сразу перейти к горяченькому?

– Пошёл ты! – она замахнулась, но сжала руку в кулак, а потом с ненавистью посмотрела на меня. – Сотня, у тебя совесть вообще есть?

– У меня спрашиваешь? – откровенно издеваюсь над Савельевой. – Это мужская раздевалка, между прочим.

– О, как же ты меня бесишь! Ни стыда, ни совести, ни…

Она загибает пальцы, перечисляя мои многочисленные «достоинства», а я только пялюсь на неё, словно неандерталец какой-то. Дикий.

Хочу. Сейчас. Прихватить Машу за волосы, жёстко накрутить мягкие локоны на кулак, нагнуть её и получить своё.

– Вообще-то ты права, – наигранно вздохнул. – Некрасиво как-то получается.

– Ты о чём? – недоверчиво протянула Маша.

– Всё-таки Ник мой лучший друг, надо сказать.

– Не смей!

Молчу, позволяя ей пропитаться до конца страхом и паникой, и только потом финальная вишенка на тортик:

– Молчание – золото. За всё надо платить, Савельева.

– Чего ты хочешь? – безжизненным тоном уточнила, словно ей плевать.

Вот только она прекрасно знала, чего я хочу и боялась этого.

Смотрит глаза в глаза. Не подозревает, какие демоны пробудились во мне по её милости.

Их уже не успокоить. Не изгнать.

Я слишком голодный до неё и жажду получить свой кусочек сладкого пирога.

– Десять поцелуев, Маша. Отсчёт пошёл.

Глава 1 – Заклятый враг

Маша

Летние каникулы протекали совершенно не так, как я планировала. Едва отошла от весенней сессии и практики на городском телеканале, а уже июль почти перевалил за середину.

Буквально вчера вернулась с двухнедельного отдыха от бабушки из Тверской области. Леса, поля, свежий воздух, речка рядом, черника с малиной прямо на огороде растут. Крыжовника на волю налопалась и вообще забыла о существовании цивилизации.

Телевизор, интернет? Нет, не слышала!

Мама к бабушке не часто заглядывает. А стоило бы. Дед умер недавно, весь дом на одной только бабуле держится. А там ещё хозяйство, огород вести надо. Но отношения между ними оставляли желать лучшего.

Наверное, это семейное.

Мы с матушкой тоже плохо ладим. Обе упёртые, вспыльчивые, гордые. Да и не сильно-то развернёшься в небольшой двухкомнатной квартирке, неправда ли?

Ко всему прочему, недавно мой отец объявился, которого я в своей жизни даже на фотографиях, и то не видела. Всё, что знала – он был красив, богат и ошеломительно самоуверен.

Мама влюбилась в него без памяти, а будущий папаша наигрался в любовь-морковь и сделал ручкой. В итоге на свет появилась моя скромная персона.

И зачем сдался такой родственничек?

Вспомнил о существовании дочери спустя двадцать лет. Уже взрослая барышня, окончила третий курс журфака, сама зарабатываю на жизнь, ни в чьей помощи не нуждаюсь. Пусть немного, но мне хватает.

Зато своё, как говорится.

А у матери опять сказочной лапшой все мозги заплыли и она вбила себе в голову, словно у девочки должен быть отец, у меня то есть. Перспектива встречи с нежданно-негаданно объявившемся папенькой, сами понимаете, восторга не вызывала.

– Эй, заучка! – ударил в спину знакомый голос.

Голос, который ненавидела всеми фибрами своей души.

Дима Сотников по прозвищу «Сотня».

Чёрт знает, как к нему эта кличка привязалась. Уверена, он сам её придумал. На большее серой жидкости просто не хватило. И с чего все взяли, что оно круто звучит?

Но сути дела не меняет, моего заклятого врага так называли с самого первого класса гимназии, где мне не посчастливилось учиться с ним вместе.

О, это был настоящий Ад под милым названием элитная школа.

Из одноклассников только капризные избалованные принцесски и наглые, самодовольные мальчишки. С возрастом это не прошло. Только хуже стало. Увеличилось в геометрической прогрессии.

Детки богатеньких родителей, у которых было всё, стоит только попросить. Творили, что хотели, а преподаватели закрывали на это глаза. Куда там дитятко наказывать, ребёнок заигрался просто.

Я же – дочка обыкновенной учительницы русского и литературы, всегда была чужой среди них, настоящей белой вороной. Мама выбила для меня стипендию, но и в душе не представляла, что портит жизнь родной дочери.

Сколько раз просила перевести из проклятой гимназии в обычную школу, но нет же.

Мама жутко помешана на качественном образовании. Её дочь будет учиться в престижной элитной гимназии вместе с мажорами. Точка. Это перспективы, безоблачное будущее и бла-бла-бла…

Ни то чтобы сильно травили или подвергали жёсткому буллингу, чаще просто не замечали.

Но помню периоды, когда ребята запирали меня в туалетах и подсобках, чтобы не умничала на уроках. И кличка «заучка», наверное, самая безобидная из всех слов, какими они обзывали.

В итоге, за все одиннадцать лет обзавелась целой толпой кровных врагов и не нашла ни одного друга. За партой просидела с хамом, гадом и просто подлецом номер один – Димой Сотниковым!

Я так радовалась, что закончила гимназию и смогла сама поступить на бюджет в один из ведущих вузов страны. Пусть моя мама совершенно не одобряла журналистику. Она же мечтала о том, чтобы дочка пошла по её стопам, в педагогический.

Но прошлое настигло стремительно и неотвратимо. Отец Сотни, Сергей Александрович, оказался ректором того самого университета, где мне предстояло учиться. Разумеется, и сыночка туда пропихнул. Причём на мой факультет.

Скажете, это судьба? Да в гробу я видала такие подарочки!

И вот сейчас.

Моя парадная, где наглый, бессовестный мажор почему-то нарисовался. И не сотрёшь ведь! Улыбка эта бесящая, словно не на лестничной клетке столкнулись, а на красной ковровой дорожке.

Впрочем, ничего удивительного. Небось, опять какой-то инфантильной дурочке в любви вечной клянётся. И что только девушки в нём находят?

Ну да… симпатичный, есть на что полюбоваться, может быть, даже зависнуть. Но на пару секунд, не дольше.

Брюнет с глазами темно-синего, глубокого сапфирового цвета. Высокий и широкоплечий, обладатель статной и поджарой фигуры. Сквозь белую майку просвечивает рельефный пресс, руки сильные, спортивные. Бицепсы-трицепсы, все дела. Как иначе, если он нападающий в университетской футбольной команде? В «Стальных Грифонов» хлюпиков не берут.

Молча двинула вниз по лестнице, закинув на плечо сумку с роликами. Ещё чего не хватало, индюка этого разглядывать дольше десяти секунд. Пусть даже из чисто научного интереса.

– Савельич, ну что ты такая бука? – бросил мне вдогонку парень. – Мы же с тобой теперь соседи, в гости друг к другу ходить будем.

Что? В какие такие гости?

– Ты что несёшь? – развернулась и бросила на Диму беглый взгляд. – Совсем скучно стало?

– Да, тут права, – согласился он как-то быстро. – Тухлый у нас райончик.

Постойте, Сотников серьёзно про соседей говорил?

Засада!

– Ты жить здесь собрался, что ли? – недоверчиво протянула. – В этом доме?

– И в этой парадной, – усмехнулся Дима. – Правда этажом выше.

Тьма! Запахло неприятностями.

– Кризис? Папочка больше бабок не даёт? – криво усмехнулась, не в силах сдержаться, чтобы не позлорадствовать над мажором.

– Типо того, – уклонился от прямого ответа. – Небольшой семейный раздор. Разбил тачку, подаренную на днюху. Лишили содержания и поселили в бывшую тёткину халупу. Это ненадолго. Не привыкай к моему незаменимому обществу, заучка.

Незаменимому, ну разумеется. Он вообще в курсе, чтобы планеты не вращаются вокруг него?

– Слава богу, – мстительно улыбнулась. – Не придётся долго тебя терпеть, Сотников.

– Скучать ещё будешь, колючка.

Скучать? Я? ХА-ХА-ХА! Раскатал губу!

Глава 2 – История об одной пижаме

Маша

– Маша, у меня для тебя прекрасная новость!

Ууу, сейчас точно случится какой-нибудь эпический трындец, к гадалке не ходи.

Когда моя матушка говорит эти самые слова, да ещё и в данной последовательности – обычно происходит что-то из ряда вон… из ряда вон апокалиптическое.

– Вся в нетерпении, – даже не попыталась скрыть иронии в голосе.

В последнее время у нас дома всегда, словно на минном поле. Не знаешь, когда именно рванёт и кто станет закладчиком снаряда.

С мамой сложно, со мной – труднее в несколько раз.

Паршивый характер, плюс элитная школа и наглые мажорчики закалили меня, словно побывала не в обычной гимназии, а в каком-то Мордоре.

– Мария, я тебя разве так воспитывала? – покачала головой родительница и недовольно поджала губы. – И что это на тебе? Надеюсь, пижама.

– Нет, мамочка, – и ослепительно улыбнулась. – Иду на занятия по танцам, после кататься на роликах в парк.

– Танцы, ролики? – выдохнула мама и прижала ладонь ко рту. – Маша!

Ну что Маша?

Уже скоро двадцать один год Маша, а всё одно да потому. Грех, разврат, порок и парни – вот вам и танцы во вселенной Савельевой Ирины Алексеевны.

Нет, я очень люблю свою маму, просто до безумия. Она у меня всё-таки одна, не считая бабушки. Родственников почти нет, а с отцом… сами знаете.

Проблемы с синхронизацией, пожалуйста, повторите попытку установить соединение с сервером позднее. Где-нибудь лет через двадцать, а то и тридцать.

Маме было восемнадцать, когда она познакомилась с Разумовским Виктором.

Старшекурсник, настоящая гроза девчонок. Умён, богат и убийственно привлекателен. У них закрутился роман. Но, как говорится, любовь живёт три года, а в случае с циничным мажором – пара месяцев. Максимум.

Наигрался и выкинул на помойку, как надоевшую куклу. Разбил маме сердце, ребёнка умудрился заделать. Конечно, иначе меня бы просто не было, но…

На мужчин мама больше не посмотрела. Доучилась заочно, получила крутую работу в элитной школе, сама дочку на ноги подняла.

Конечно, семья моего биологического папаши пыталась помогать, присылали деньги и бесконечные подарки.

«Подачки», как я люблю их называть.

Мама у меня гордая, ни копейки не взяла и не подпустила никого близко, даже на миллиметр. И я такая же.

Воспитывала меня в строгости. Подготовительные занятия аж с пяти лет, факультативы, репетиторы, потом ещё и гимназия. Ничего бесполезного – вроде танцев, музыки, рисования и роликов. И дружить с богачами категорически нельзя, ибо они попользуются и вышвырнут на улицу. Только бабушка спасала. Я просто обожала ездить к ней на каникулы.

Разумеется, выращенная в клетке, бунтовала, протестовала и требовала свободы. Трудный подросток со всеми вытекающими. Даже поступление на журфак держала в секрете до последнего. Рассказала только после того, как подала документы.

Скандалище был!

– Мам, ты прекрасно знаешь, что я каждый божий день хожу в парк кататься, – ответила, как можно спокойнее. – И танцы у меня три раза в неделю. Может быть, хочешь запретить?

– Нет, конечно. Ты уже взрослая, совершеннолетняя. Своя голова есть… надеюсь. Мария, только про учёбу не забывай. Четвёртый курс, диплом. Нужно думать о будущем.

– Всё под контролем, не переживай.

– О, кстати об этом! – всплеснула она руками. – Я же нашла тебе преподавателя для подготовки к вступительным экзаменам.

Эм… что? К каким ещё экзаменам?

– Мам!

– Маша, не спорь! —вырвала из своего ежедневника листочек с номером мобильного телефона и протянула его мне. – Вот, это Антон Михайлович, он любезно согласился поднатаскать тебя по профилирующим предметам, чтобы без проблем поступить в магистратуру.

Куда блин?!

– Маша, второе высшее нужно обязательно. Можно и не педагогическое, хотя бы…

И как прикажете разговаривать с ней, когда банально хочется взять и придушить голыми руками? Ладно, шучу. Маму я люблю.

– Мамуль, повторю снова – ни в какую магистратуру я не собираюсь. После универа иду работать по специальности.

Родительница со всей дури опустила чашку на кухонный стол, так что всё содержимое расплескалось в разные стороны.

– Сказано, значит пойдёшь. Нос мне воротит! – её голос поднялся на несколько октав выше. – Журналистика – это не профессия.

Заладила. Старую песню о главном. Сил моих больше нет. Надо перебираться жить в общежитие, пока мы друг друга не поубивали. Правда в моём случае только в платное. Я же не иногородняя.

– Сама звони своему Михалычу, – огрызнулась и потопала в коридор, стараясь при этом произвести как можно больше шума. – И в магистратуру иди, если тебе так надо и всё остальное!

– Маша, немедленно вернись! – мгновенно донеслось вдогонку. – Маша, ты меня слышишь?

Ага, сейчас.

Схватила сумку с роликами, сунула ноги в любимые кеды и вылетела на лестничную клетку, словно ошпаренная.

Сколько же можно решать, что я буду делать, а что нет? Как жить, чем заниматься, во что одеваться и с кем дружить? Неужели не понимает, что тупо перекрывает мне весь кислород?

Принялась остервенело жать на кнопку лифта и, когда он приехал, просто без раздумий шагнула в кабину.

– Чего надулась, будто мышь на крупу? – услышала голос своего заклятого врага. – С матерью проблемы?

– Да ты экстрасенс, Сотня.

Впрочем, вид Димы тоже оставлял желать лучшего. Обычно он болтает. Много. Чтобы его заткнуть, надо очень сильно постараться. А тут молча нажал на стрелочку первого этажа и уставился в свой телефон.

– Савельева, а ты в пижаме что ли? – рассмеялся издевательски. – Заучку из дома выгнали?

Да что же не так в моей одежде? Обыкновенные лосины. Правда розовые, с белыми пони. Ну так это для танцев… они удобные, тянутся, движений не сковывают. Да и кофта хорошая – просторная, мягкая, однотонная. Или всё дело в плюшевых ушках на капюшоне?

– У меня занятия по танцам, понял? – первая вышла из лифта и сбежала вниз по лестнице.

– Ты? – не отстаёт ни на шаг Сотников. Прилип, как банный лист! – Танцуешь?

– И? – недоуменно приподняла правую бровь. – Запрещено законом?

– Да нет. Просто в школе ты сидела на скамейке, даже с примитивным бегом не справлялась. Почему тогда не пошла в чирлидеры, м-м-м?

Вот делать мне больше нечего. Задницей в труселях перед кучей тупых качков трясти.

Свят-свят!

Глава 3 – Загадочный преследователь

Маша

– Хорошо двигаешься, Савельева. Пара выпадов мимо, но очень даже ничего.

Очень даже ничего…

Не знаю, что меня бесит больше. У-у-у, ненавижу гада!

Так бы и подошла, врезала как следует по смазливой физиономии, чтобы спесь сбить. А то больно счастливый и довольный ходит. Непорядок.

Занятие по танцам уже подошло к концу, когда к нам с девчонками подрулил один наглый и грубый мажор. Ему не говорили, что подсматривать за другими людьми некрасиво? Дурной тон. Явно родители допустили пробел в воспитании любимого и единственного сыночка.

Настя и Дина вовсю на него поглядывали, красноречиво намекая, что их статус – в активном поиске. Дебилов на свою голову!

– Что ты здесь делаешь, можно узнать? – развернулась и послала Сотникову самый свой ненавидящий взгляд. – Маньяк недоделанный.

– Я маньяк? – Дима притворно прижал руки к груди. – Машенька, ну ты чего? Познакомь лучше со своими прекрасными подругами.

Глаза мигом захотелось закатить. Подката тупее просто сложно придумать.

– Хорошо, – расплылась в обманчивой улыбке. – Настя, Дина, представляю вам Диму Сотникова – меняет зазноб, словно перчатки, при живой-то девушке.

– У него есть девушка? – в голос протянули девчонки и тут же испарились. Так-то!

И ни на секунду не соврала. У Сотни имелась реальная дама сердца, наша общая однокурсница Регина Филатова. Ну как сердца? Вы поняли.

Не известно, на что там купился Сотников, но, очевидно, парням как раз такие и нравятся. Фальшивые куклы с накладными ресницами и искусственным смехом. Эмоциями, размером со спичечную головку, полным отсутствием мозгов и чувства юмора. Зато задница, как орех.

Вообще у Димы и Регины странные отношения. Иначе говоря, свободные. Он гуляет с другими девочками, она вешается на каждого красивого мальчика. А иногда Филатова и Сотников спят вместе. Ну просто нереальная история любви, романтика прёт через край.

– Жестокая женщина! – притворно простонал Дима и заглянул через моё плечо, но девчонок уже и след простыл. Чёртов бабник, и юбки мимо не пропустит. – Между прочим, я только с бокса, в соседнем зале занимался. Или у тебя мания преследования, заучка?

Скоро у меня на это слово аллергия начнется, ей богу.

В соседнем зале, значит. Логично. А не видела его здесь раньше, потому что мажор только-только переехал в наш район. Ладно, по полочкам, убедили. Детектив Маша раскрыла дело. Но всё это не отменяет того факта, что он наблюдает за тем, как я танцую. Нет, конечно, не я! Дина и Настя.

Сама себя успокоила и молча развернулась, направляясь в раздевалку. К счастью, Сотникова и след простыл. Я уже думала, что он следом пойдет, Дон Жуан фигов.

Пока переодевалась, выслушала от девчонок кучу вздохов и ахов. Горячий парень! Глаза как море, рост метр девяносто и вообще такой мачо. Ага, мачо… мачо-фигачо!

Вот дурынды.

Проверила свой телефон и из спортивного центра направилась прямиком в парк. Мама звонила раз десять, ещё пришла пара сообщений от Миры, моей лучшей подруги. Прислала фотки с отдыха. Хорошо ей там, булки под солнцем жарит, ни то что вот это всё.

Домой совсем не хотелось возвращаться.

С другой стороны, ну не на улице же мне ночевать? Подумаешь, с мамой поссорилась. С кем не бывает.

У нас бывает и очень-очень часто. Уровень гармонии опустился ниже плинтуса.

Назад добиралась дольше обычного, слушала любимую музыку, то и дело останавливалась, чтобы купить кофе или мороженое. Дорога в общей сложности заняла около трёх часов.

Уже вечерело, солнце садилось, окрашивая небо в сиреневые и розовые тона. Облачка казались воздушными, будто раскрашенными пастельными красками. Вот бы Миру сюда, она очень круто рисует.

С подругой мы не виделись целое лето. Я жутко соскучилась.

Мы с Князевой познакомились ещё на первом курсе универа. Даже до. Встретились на вступительных экзаменах, разговорились и обменялись телефонами. Она тогда только в Питер переехала, город не знала, ненавидела его до невероятной степени. Человек, который не любит Санкт-Петербург – не видел его. Факт.

У парадной вместо привычных бабулек я застала Диму. Сидит, бездумно пялится в телефон. Думать ему не к лицу. Определённо.

Молча докатилась до двери и прислонила к домофону ключ. Только попасть внутрь мне было не суждено.

Судьба-злодейка!

Честно говоря, даже не поняла, как это произошло. Всего мгновение и заклятый враг разворачивает меня лицом к себе, а спиной прижимает к кирпичной стене. Тут без шансов, не вырваться. Тем более, он больше и сильнее. Спортом всю жизнь занимается.

– Ты что творишь, гад?

– Спокойно, Маша, – усмехнулся и подмигнул зачем-то. – Просто подыграй мне. Надо, чтобы Регина увидела меня с другой и отвалила.

Чего? А я тут при чём, собственно?

– Ополоумел? – со всей силы пихнула парня в грудь. – Живо отвалил.

– Да замри ты, я ничего не делаю, бешеная!

Ага, ещё бы делал, тогда точно по одному месту заехала бы.

– Грабли убрал, – тихо, но угрожающе прошипела. – Иначе…

В какой-то момент мне показалось, что это начало конца. Он наклонился ко мне низко-низко, почти касаясь губами моих губ. Оперся правой рукой о стену, слегка повернув лицо ко мне и я затаила дыхание.

Почему я затаила дыхание?

От страха и отвращения! Да!

– Я тебя убью! – не стесняясь, ударила Диму кулаком по плечу, но ему это было, словно слону дробина. Стоит, даже не шелохнулся.

– Мы даже не целуемся, заучка.

У-у-у, ненавижу!

– И слава богу!

– Так не нравлюсь? – усмехнулся, отстраняясь.

– Терпеть не могу!

– Что ж, – рванул дверь на себя со всей дури, пропуская в парадную вперёд себя. – Твоё счастье – меня бешеные не возбуждают.

Тогда я ещё не знала, что так легко и просто от Димы Сотникова мне не отделаться.

Глава 4 – Высшая математика

Дима

– Пупсик, ну чего ты такой грустный? – шепчет бывшая мне прямо на ухо, так что всего передёргивает.

Самое интересное, без понятия, как я во всё это вляпался. В наши, так называемые, отношения. Хотя ничего серьёзного между мной и Региной Филатовой не было и быть не могло. Априори.

На первом курсе мы с Региной сблизились на одной из студенческих вечеринок. Решительно перепрыгнули через букетно-конфетный период и перешли сразу к самому интересному. К простой и понятной горизонтальной плоскости.

Идеальная девчонка. В меру смазливая, за собой следит, тело держит в форме, на всё и всегда готова. Без всяких там гнилых отмазок вроде женских дней и больной головы. Страстная, горячая, безотказная.

Мы не мешали друг другу наслаждаться жизнью. Она не ревновала, не писала тонну ванильных сообщений, не названивала мне, как шальная по поводу и без. И я, в свою очередь, так же её никак не ограничивал. Двадцать первый век, свободные люди.

Вот только в конце третьего курса матрица Филатовой треснула по швам и она включила режим моей официальной девушки. Со всеми вытекающими. Начала выкладывать наши совместные фотки в сеть (бог знает, откуда она вообще их брала!) и подписывала посты дурацкими девчачьими цитатками с миллионом грёбаных хештегов.

Оно мне надо?

На майские праздники, и того больше, припёрлась ко мне домой, чтобы с родителями познакомиться. Взяла быка за рога. Тогда-то и стало понятно, что эта чёртова паучиха оплетает меня своими сетями. Весь кислород перекрыла, чтоб её!

Я должен был насторожиться раньше.

Ведь ещё с нового года Регина ежесекундно клевала мой несчастный мозг, успокоиться не могла. Мы так давно вместе, пора остепениться, представиться родителям, как пара… и вот, пожалуйста!

Я тогда перед предками на наших традиционных майских шашлыках чуть со стыда не сгорел. Спать с девчонкой одно, а другое – маме с папой показывать это неописуемое сокровище. Тем более, съезжаться с кем-либо не собирался в обозримом будущем. Упаси Господь! Я принадлежу только себе, а сердце сдал в долгосрочную аренду. Кому – запамятовал.

Вот только в универе уже вовсю болтали на каждом шагу, что мы с Филатовой чуть ли не муж и жена, а все парни надо мной угорали. Смешно, блин. Просто обхохочешься!

Мне с ней было хорошо тупо трахаться и никак больше. От других девчонок она отличалась лишь… да ничем Регина от них не отличалась! Теперь ещё и прилипла, словно пиявка. Не отдерёшь.

Хватило по горло, решил завязать. В конце учебного года дал ей отставку.

Вначале Регина восприняла это нормально. Ну как?

Типо театрально всхлипнула и ушла в недельный загул. Активно демонстрируя во всех мессенджерах и соцсетях, насколько ей прекрасно живётся без моей скромной персоны.

П-ф-ф! Шикарно же!

Даже обрадовался. Нормально расстались, без всяких истерик и прочего.

Все девчонки, кроме неё понимали, что от них требуется и в какой последовательности. На продолжение рассчитывали, но глупых иллюзий не питали.

Потом у Филатовой внезапно настал период жёсткого отрицания ситуации. Куклы любят ломать мозг. Рассталась ты с парнем, ну нафига пытаться что-то склеить, вернуть, сдать назад? Мужик либо хочет, либо нет.

Бабы – дуры!

Впрочем, сегодня Филатова удивила. Приехала к моему временному пристанищу, обед привезла. Слава богу, готовила не сама, в отцовский ресторан по пути заехала. Иначе бы по-любому свалился с отравлением.

Райончик, где теперь жил, оставлял желать лучшего.

Во дворе детская площадка с кучей орущих спиногрызов и мамочек-наседок. Прямо возле парадной стоят две скамейки, на которых днём и ночью заседает местный этический комитет, состоящий из сварливых бабулек. Они меня сразу окрестили хулиганьём и пижоном.

Как же я оказался в такой ситуации?

На старости лет отец решил взяться-таки за моё воспитание и в отместку за безобидную выходку устроил настоящий тоталитарный режим. Полностью лишил содержания, забрал ключи от мотоцикла и от старой тачки (новую я благополучно разбил в хлам), вышвырнул из пентхауса на старую тёткину квартиру. Бабушкин вариант такой, знаете. Даже друзей позвать стыдно.

Ко всему прочему, соседкой снизу оказалась Машка Савельева. Нудная заучка, дочка школьной училки по русскому. Правильная до самого мозга костей девчонка.

Хотя я не мог не заметить в ней определённые перемены. Расцвёл колючий цветочек и превратился в розу с острыми шипами.

В ней не было ничего искусственного. Наверное, это и привлекало на общем фоне пластмассовых Барби.

Натурпродукт, что называется. Грива роскошных светлых волос, огромные голубые глаза в половину лица, пухлые губы малинового цвета. Ни грамма косметики, которую современные девчонки любили вместо штукатурки использовать. И фигурка стала точенная. Тонкая талия, округлые бёдра, грудь моего любимого третьего размера. Задница вообще произведение искусства. Идеальная, короче.

Я же когда в танцевальном зале её с другими увидел, так и подвис. Воздушная, лёгкая, двигается так, словно сама богиня греха во плоти. В штанах ни то что зашевелилось, там всё заполыхало и стало каменным. Срочно нужно отвлечься, уже и на Савельеву заглядываюсь. Приехали!

В любом случае, на отшибе мира не собирался задерживаться надолго.

Папаша надеялся, что я к нему прибегу и буду клясться исправиться и взяться за голову, но нет. Сдаваться не намерен. Сам нарисуется, как миленький, когда поймёт, что его дурацкий план прогнуть под себя сына не сработал. Это ещё мать не в курсе, застряла на съёмках в Сочи.

В общем, клятвенно верил, надо немного перетерпеть чёрную полосу.

Наивный? А то!

– Дим, а мы на залив сегодня едем, – Регина кокетливо провела пальчиками по моему плечу и придвинулась совсем близко, ещё чуть-чуть и на меня залезет. – Давай с нами, а?

Сменить обстановку может быть и не прочь, но это опять придётся с кем-то напрашиваться, своих колёс больше нет.

И Филатова ещё! Бесит! Прицепилась, будто специально на грубость нарывается. Дождётся, что прямым текстом пошлю в пешее эротическое.

– Не отвечай пока, – она вскочила и оглянулась по сторонам. – Ко мне Довлатовы приехали, я быстренько, зай.

Довлатовы, ага. И да – с ними я тоже спал. Первые близняшки в моей коллекции.

– Можешь не возвращаться, на залив не ждите.

– Ой, малыш, ты такой смешной! – заливисто расхохоталась Регина и послала воздушный поцелуй. – Скажешь тоже.

Раздражает.

Она реально дура или прикидывается?

Никакой гордости у девы нет. Должно же быть хотя бы минимальное самоуважение, правильно? Но нет, ведёт себя, словно между нами ничего не произошло. Готова дальше ноги раздвигать.

Не подумайте, я не рыцарь какой-нибудь. В любой другой ситуации совсем не прочь, воспользовался бы ситуацией и всё такое, но не с Региной. Наигрался. Хочу другую Барби.

Пока я думал, как избавиться от надоедливой бывшей, к парадной подкатила Маша Савельева. На роликах. Розовых таких, миленьких. А на ней ещё и одежда самая неподходящая – лосины и кофточка в тон к транспорту. Детский сад, вторая четверть.

Понимаю, что разглядываю её. В универ она ходила, как серая мышка. Длинные юбки, джинсы, белые блузки или скучные кофты без намека на декольте. А тут… моя хорошая!

Меня в упор не замечает, музыку слушает, даже, кажется, тихо подпевает.

Где-то неподалеку раздался знакомый капризный голос Регины, а дальше я действовал на чистых инстинктах.

Дурак!

Но совершенно точно выбрал неправильную мишень для своих игр с Филатовой. Не зря Машку чокнутой называют.

Бешеная, сумасшедшая, больная на всю голову.

– Ты что творишь, гад? – закричала девчонка, одновременно пытаясь меня ударить посильнее.

Только она была в самом невыгодном положении, на роликах, прижатая к стене. Другая бы может испугалась или просто радовалась ситуации, но не Маша. Нет!

В её огромных голубых глазах сквозила огненная ненависть, которую не спутаешь ни с чем другим.

– Спокойно, Маша. Просто подыграй мне. Надо, чтобы Регина увидела меня с другой и отстала.

– Ополоумел? – заехала мне кулаком в грудь. Вообще-то больно. – Живо отвалил!

Вот же… стерва блондинистая!

– Да замри ты, я ничего не делаю, бешеная.

– Грабли убрал, – пригрозила Савельева на полном серьёзе, так что даже забавно стало от её слов. – Иначе…

Наклонился к ней, имитируя поцелуй, зная наверняка, что за моей спиной Регина. В нос ударил запах Машиных духов. Пахнет ягодами. Малиной или земляникой. Казалось, лёгкие буквально пропиталась этим ароматом. Крышу сносит.

Наваждение какое-то. Неужели хочу поцеловать эту чокнутую выскочку, попробовать её на вкус? Неожиданно.

– Я тебя убью! – снова меня ударила. На этот раз куда сильнее.

То ли боится, то ли действительно вообще на дух не переваривает.

– Мы даже не целуемся, заучка.

А сам смотрю за её реакцией и не отпускаю. Хотя стоит уже либо сдать назад, либо давить на газ.

– И слава богу! – с ядом выдохнула мне в лицо.

– Так не нравлюсь? – коротко уточнил.

– Терпеть не могу!

Какие громкие слова. И обычно девушки их говорят, когда хотят обратного. Но я не знал, что Маша Савельева не из тех людей, кого можно читать, словно открытую книгу.

Если заучка и была ею, то только учебником продвинутого уровня по высшей математике.

Глава 5 – Испорченный вечер

Маша

Мозг кипит.

Начала потихоньку подыскивать литературу для подготовки к дипломной работе, но заниматься вообще не хотелось. Конец июля в Питере выдался на удивление жарким. Солнце вовсю печёт, я даже загореть умудрилась, хотя каждое божье лето хожу бледной поганкой. Да и то, перележала на пляже, обгорела вся до невозможной степени. Пришлось сметаной обмазаться.

Мама разговор про магистратуру больше не заводила, за что была безмерно ей благодарна. Мы часто ссоримся, но на самом деле я очень не люблю с ней конфликтовать.

Решила немного отвлечься и вышла на кухню, чтобы приготовить кофе и вновь сесть за учебники. За небольшим обеденным столом сидела мама в компании какого-то парня. Лет так двадцати трёх. Плюс-минус. Наверное, ученик какой-то. Она у меня стала подрабатывать репетиторством.

С виду обыкновенный ботан. Рубашка в клетку, очки, совершенно неподходящей для его квадратного лица формы, волосы русые, тщательно прилизанные. Ни рыба, ни мясо, иначе говоря.

– О, Машуль, – мама повернулась ко мне и довольно улыбнулась. – Это Антон Михайлович. Помнишь, я тебе про него рассказывала?

Михалыч, значит.

– Здрасьте, – выдал Антошка-картошка.

– Забор покрасьте, – не сдержалась от подкола. – Добрый день.

– Маша! – тут же вскрикнула мать.

Да что? У неё тут учитель по-русски не бум-бум, а я виновата во всех смертных грехах. Как обычно. Ничего в этой жизни нового не происходит.

– Ладно, мне уже пора, – круто развернулась и решительно захлопнула за собой дверь комнаты.

То есть, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе, так?

С ней невозможно. Сложно!

Что за безумная идея склонить меня к магистратуре? Я уже выбрала, чем буду заниматься и решения своего не поменяю. Неужели мама банально не в состоянии порадоваться за единственную дочку?

Пожалуй, знала эту женщину слишком хорошо. Лучше, чем саму себя. Даст пару минут, чтобы остыла и придёт мораль читать. В итоге я буду вынуждена остаться и сделать, как она велит.

Сейчас! Бегу вон, волосы назад.

Быстренько собралась и соорудила на голове какое-то подобие пучка, хотя выходить на улицу сегодня не планировала. Потом выбежала из квартиры, пока меня не хватились.

Танцев сегодня нет, Мира до сих пор на море, а других подруг у меня и не было никогда. Только с Дариной начали дружить, но она больше с Князевой контачит, чем со мной.

Подумала, но набрала всё-таки Медведеву. Трубку Дарина не подняла, но уже через секунду на телефон пришло сообщение:

«Прости, предки под домашний арест посадили…»

Ясно, опять гуляла непонятно с кем и непонятно где. Подруги по несчастью, блин. Трио девиц с проблемами в семье.

Мира сейчас очень переживает из-за того, что у её мамы новый муж и она в их доме ни к месту. Папаша выгнал их с мамой, но с отчимом зато повезло. Не у всяких детей такие отцы есть, как дядя Андрей.

У Дарины же очень строгие родители, похлеще моей матушки. Практически под замком бедняжку держат. Комендантский час со всеми вытекающими.

На мою удачу, вечных жительниц лавочек на горизонте не наблюдалось, и я разместилась под солнышком, наслаждаясь тёплым летним днем. В принципе, можно и на пляж съездить. Искупаться.

В ту же минуту на лавочку рядом со мной кто-то громко приземлился.

– Савельева, есть разговор.

Чуть не поперхнулась от удивления. Голос принадлежал аж самой Регине Филатовой. Вот только не говорите, что она оказалась у моей парадной совершенно случайно. Ни за что не поверю!

– Излагай, – благосклонно кивнула в ответ.

Вообще я ждала чего угодно. Например, мажорка собирается улететь на какую-нибудь Ибицу в последние дни августа и просит прикрыть в универе. Я же всё-таки староста. Но у Филатовой в голове армия тараканов сидела в засаде, не меньше.

– Отлично, – девушка повернулась ко мне вполоборота и резким движением руки поправила и без того идеальную прическу. – Савельева, чтобы я тебя больше рядом с Сотней не видела. Посыл понятен?

Чего-чего?

Это сейчас реально происходит или я на солнышке перегрелась и удар схватила? Надо было все-таки панамку захватить.

Я и Сотня. Просто умора!

Конечно, помнила, как он там активно пытался изобразить бабника номер один и подлого изменщика. Да там и стараться не надо. Все прекрасно знали, что Дима очень любвеобильный мальчик.

Почему же из всех девчонок, Филатова приревновала именно ко мне? Сидит, губы надула, взгляд а-ля «я превращу твою жизнь в ад!» Страшно, сил моих нет. Детка, я училась в элитной гимназии. Хуже нет ничего.

– Это всё? – усмехнулась и медленно поднялась на ноги. – Давай, пока.

– Стой! – Регина схватила меня и больно впилась ногтями в запястье. – Ты меня услышала или нет, Савельева?

Ненормальная!

Грубо оттолкнула её и на всякий случай отошла подальше.

– Я застукала вас на днях, – угрожающе процедила сквозь зубы Филатова. – Увижу ещё раз с моим парнем, пожалеешь.

Одногруппница ушла, из-за всех сил виляя своей накачанной задницей и манерно оглядываясь по сторонам.

Фифа какая! Терпеть таких не могу.

Избалованная, золотая девочка, которая в жизни не задумывалась о стоимости своих дизайнерских туфель из лимитированной коллекции. Угрожать вздумала! Мда…

Регину не боялась, но осадочек неприятный остался. Сразу вспомнились годы в гимназии, когда от обиды я только плакала и умоляла маму перевести меня в другую школу.

Уже даже и не знаю, что хуже. Навязанный репетитор или стычка с местной королевишной. Настроение безнадежно испортилось и ехать на пляж уже не хотелось.

Плюхнулась обратно на лавочку и достала из сумки телефон. Вот бы разлечься на кровати с любимым сериалом и погрузиться в захватывающий сюжет, а вместо этого продолжаю торчать на улице. И мысль про общагу больше не кажется дурацкой.

Надо было этому Сотникову появиться и добавить проблем. Втянул в свои непонятные игры, а мне расхлёбывать. Потому что Филатова особа противная, надоедливая. У нас ещё на первом курсе одна девочка из-за Регины на другой факультет сбежала. Не смогла выдержать травлю.

Дверь парадной открылась и из-за неё, словно затравленный зверёк выглянул тот самый Антон Михайлович. Этакий сын маминой подруги. Эталон и идеал.

Поправил очки, неуверенно подошёл ко мне и сел рядом. Пару минут мялся, а потом всё-таки случилось чудо – он заговорил:

– Здравствуйте, Маша.

– Добрый вечер, – коротко ответила.

Снова воцарилось долгое молчание.

– Меня Антон зовут, – и протянул руку в знак приветствия. – Ирина Алексеевна сказала, что с вами нужно позаниматься. Но, похоже, вы против. Не хотел ставить вас в неловкое положение. Прошу прощения.

Красиво говорит, но скучно. Только совесть зачем-то проснулась и мне стало стыдно, что я ни в чём невиновного парня при матери опустила. Он не знал даже, что матушка этот трюк с репетиторством выкинула.

– И вы извините, – улыбнулась и пожала его руку. – За грубость. Только давай на «ты»? А то, честно говоря, начинаю чувствовать себя дряхлой старухой.

– Согласен. Как насчёт кофе? – неожиданно предложил Антон.

А почему бы и нет? Домой идти пока нет желания, хорошо бы время где-то скоротать. И это так по-питерски – пить кофе в тридцатиградусную жару.

Не удивляйтесь.

Недалеко от моего дома располагалась кофейня-кондитерская и мы направились именно туда. Разместились за небольшим столиком у окошка на мягких пуфиках. Я заказала себе мятный раф, а Антон – горячий шоколад.

И всё бы ничего, но в один прекрасный момент на пороге кофейни оказался Дима Сотников и решительно двинул прямо к нам.

Чёрт! Весь вечер испорчен!

Глава 6 – Наглость – второе счастье!

Маша

Сотня нагло занял место прямо рядом со мной, так что сразу захотелось отодвинуться или ещё лучше – пересесть куда-нибудь подальше. Вон в тот дальний конец кофейни, например. Но нужно было держать марку. Пусть сам сваливает, его сюда никто не звал.

Антон заметно нервничал в присутствии мажора. Видимо, чувствует себя не в своей тарелке.

– Девушка, будьте добры! – Дима громко подозвал официантку. – Яблочный капучино и вишнёвый штрудель.

Сладкоежка ты наша.

Девица не сводила восхищённого взгляда с Сотникова. Чересчур долго записывала в блокнотик его заказ, будто он там заказал ужин из шести блюд, не меньше. Но парень на неё никак не реагировал, и она ушла, разочарованно дуя губы.

Минут через пять принесли наши напитки и пирог для Сотни.

– Тебя ничего не смущает, нет? – повернулась к своему заклятому врагу. – Или так нравится играть роль пятого колеса?

И мне точно не понравился его взгляд. Скучающий такой, мается от безделья, бедняжка. А, значит, он начнёт играть. У мажоров свои причуды. К тому же, я Диму знаю слишком хорошо.

– У вас свидание? – только усмехнулся в ответ. – Простите, не в курсе. Вы бы хоть за ручки ребят подержались. Для приличия. Слушайте, а нет никакой карманной энциклопедии у вас ботанов? Типо, как вести себя на первом свидании, поймать подходящий момент для поцелуя и всё такое?

Вот сволочь!

Мало того, что не в своё дело лезет, ещё и унизить пытается, издевается на полную катушку. Чёртов мажор. Я бы ему сама настучала томиком «этикета» по пустой башке.

– Нет, у нас не свидание, – подал голос Антон, краснея при этом, словно спелая помидорка. – Но Мария вашему обществу не рада. Могу предположить, что вы её бывший молодой человек.

Угу, Мария вообще ничему тут не рада. Особенно таким неожиданным параллелям. Сотников и бывший!

Да я готова начать плевать вокруг себя на все четыре стороны. Слава богу, боженька уберег.

Впрочем, я в принципе никаких отношений не искала. На любовь банально нет лишнего времени. Учёба, работа и ещё раз учёба. Возможно, вон там в феврале следующего года будет свободно пару часиков, тогда и схожу на свидание. Но это не точно.

Больше всего меня нервировала происходящая ситуация. Скажите, за что мне всё это? Животных люблю, учусь хорошо, бабулькам у парадной не хамлю, места уступаю в общественном транспорте. Так почему же не везёт? Тридцать три несчастья, блин. Фиговый денёчек, по всем параметрам.

Куда с большим бы удовольствием, выпила кофе в гордом одиночестве, а не вот это всё. С одной стороны застенчивый Михалыч, с другой – в край обнаглевший Сотня.

Потому мы с Антоном быстренько допили свои напитки и покинули кофейню. Несостоявшегося репетитора отправила в сторону метро, а сама прогулочным шагом направилась домой. Мама, наверное, места себе не находит. Опять разругаемся в пух и прах.

Когда она уже наконец-то поймет, что её розовая мечта о магистратуре и большой науке никак не относится ко мне? Как же сложно, поддерживать с мамой более или менее здоровые отношения. Может быть, правда стоит снять комнату в общежитии?

– Бу! – сильные руки схватили меня сзади за плечи и от неожиданности я правда испугалась. В первые несколько секунд.

После чего как следует заехала идиоту локтем в живот.

– А говоришь, не маньяк. У тебя совсем плохо с головушкой, Сотня? Если бы я заорала на всю улицу, будто шальная?

Парень окинул меня с ног до головы внимательным взглядом и нагло улыбнулся.

– Нет, ты бы не заорала, заучка. А где парня потеряла?

– Тебе ответить в рифму или как? – скрестила руки на груди. – Лучше со своей Филатовой разберись. Подойдёт ко мне ещё раз, я за себя не отвечаю.

– Машка, – парень приобнял меня за плечи и силой потащил за собой по тротуару. – Ты почему всегда такая злюка, а? Сама посуди, нафига тебе сдался бойфренд, который и до дома проводить не способен?

Вообще-то способен. Антон порывался исполнить долг настоящего джентльмена, но я наотрез отказалась. Вот только объяснять это Сотникову не собираюсь. Какое его дело? Прилип, словно банный лист к пятой точке.

– Сотня, отвянь! – грубо оттолкнула парня. – Достал уже.

– Вообще-то у меня к тебе очень выгодное предложение. Помнишь, ты Царёва по зарубежке поднатаскала?

– Предположим, помню, – согласно кивнула.

– У меня с прошлого года висит долг по курсовой работе. Мой старик и без того на меня обозлился, так ещё и хвост. Надо бы закрыть, а я в древнегреческой мифологии вообще не бум-бум.

А в чём ты бум-бум, стесняюсь спросить?

– Сотня, что ты всё вокруг да около? Выкладывай.

Тянет тут кота за яйца.

– Напиши за меня курсович, – он сложил ладони в умоляющем жесте. – Пять кусков.

Диму я терпеть не могла – это факт. Но лишние деньги на дороге не валяются.

Подрабатывала ещё с первого курса редактурой и корректурой, написанием докладов, курсовых, рецензий, эссе и прочего. Сейчас лето, проектов почти нет, а вот лишние финансы не помешают. Тем более, что за курсовую работу я брала куда меньше, чем пять тысяч.

– Скинь мне тему, за неделю справлюсь.

– Забились.

Дальше шли молча. Я чуть впереди, Дима плёлся сзади, зависая в своем телефоне. Впереди уже замаячила наша парадная. Казалось бы, сегодня случилось уже всё, что можно и нельзя, но нет! Вселенная открыто рассмеялась мне прямо в лицо.

На скамеечке сидел какой-то мужик. С виду очень обеспеченный человек, на алкоголика совсем не похож. Ну а что? Ночь на дворе. Люди засыпают, просыпается мафия и всё такое.

Дорогой костюм, на лавочке несколько пакетов из бутиков известных брендов, в руках держит телефон, стоимостью в мамину трёхмесячную зарплату.

– О, Виктор Андреевич! – расплылся в улыбке Сотников.

Ну, конечно, рыбак рыбака, что называется.

– Дима? – он встал и крепко пожал руку Сотникову. – Отцу привет.

– Вы сами-то как здесь? Проездом?

– А я вот Машу жду, – мужчина улыбнулся и протянул мне руку. – Виктор…

Виктор, значит. Понятно всё.

Раньше своего блудного папашу не видела, хотя он не оставлял нас с матерью в покое уже несколько месяцев. Но, к счастью, меня никогда не было дома. Пришлось бы официально знакомиться.

– Я знаю, кто вы, – и уверенно направилась к парадной. – Зря притащились.

– Маша! – он догнал меня и протянул очередные свертки с подарками. – Возьми хотя бы это, от чистого сердца. И маму там успокой, извелась вся.

Он ещё и в нашу семью лезет? Наглость – второе счастье!

Глава 7 – Прокатить тебя?

Маша

Время утекало сквозь пальцы.

Тёплые июльские деньки слишком быстро пролетали. Наступил август, приближая всё больше и больше начало последнего учебного года.

Возможно, дело в том, что у меня было слишком много дел. Навалились все сразу.

Восьмичасовые смены в цветочном магазине недалеко от дома, танцы, подготовка к диплому, написание той самой курсовой для Сотникова. А надо ещё успеть немножко обновить свой гардероб.

Шкаф практически полностью набит вещами, купленными на мамин вкус. Есть у неё такая привычка – подбирать одежду для своей давно взрослой и совершеннолетней дочери, абсолютно наплевав на её предпочтения.

Юбки почти до самых щиколоток, рубашки с высоким воротником и всё в таком же духе. Откровенный закос под училку начальных классов. Но это мир Ирины Савельевой, в который она почему-то решила втянуть и меня.

Вот даже сарафан летний – серо-коричневый, в дурацкий горошек, абсолютно бесформенный, словно мешок под картошку.

Брезгливо отложила вешалку в сторону и принялась перебирать остальные.

Через несколько часов у нашей танцевальной группы выступление на городском конкурсе талантов, нужно какое-то платьюшко. Я этого добра в принципе не покупала в большом количестве, обходилась несколькими классическими вариантами на все случаи жизни.

Зачем деньги зря тратить, правильно?

– Мам! – громко крикнула. Со стороны кухни мгновенно послышались торопливые шаги. – Мам, ты мой комбинезон не видела?

– Какой комбинезон, милая? – улыбнулась она, а сердце от страха дрогнуло. Знакомая ухмылочка, не предвещающая ничего хорошего.

Ой, не договаривает эта коварная женщина. Не договаривает!

– Ну юбка-шорты, на лямочках, – начала торопливо объяснять. – С воланами, лёгкий, шифоновый.

– О! – протянула матушка и спрятала руки в карманах фартука. – А я отдала его Марине Семёновне, вместе с другими тряпками. Внучке в самый раз.

Тряпками?

Вопрос номер один – какой такой Марине Семёновне, мм?

И номер два – что значит с другими?

У-у-у, не дайте мне сойти с ума!

– Мама! – сжала руки в кулаки. – Зачем, блин? Это мои вещи, я их ношу. В чём теперь выступать, скажи на милость? А ходить… голой, может быть?

– Почему же голой, – всплеснула родительница руками и подошла к шкафу, рассматривая вешалки с одеждой. – Вот сколько всего – и рубашки, и юбки, а сарафанчик какой хороший, очень практичный, оттенок приятный.

Угу, цвета детской неожиданности.

Жесть, короче. Понимаю, если бы мне было десять или, ладно, пятнадцать, но взрослая же девка! Почти двадцать один год. В конце октября будет, но не суть.

К чему внеплановая ревизия в шкафу? Ну не нравится тебе моя одежда, так не смотри. Делов-то! Но эта святая инквизиция реально перебор. Надеюсь, хоть до нижнего белья не добралась… ни то чтобы перед кем-то раздеваться планировала, но и панталоны с ромашками носить не собираюсь.

– Ну-ка, – решительно принялась осматривать свои скромные владения. – Мам, не поняла… ты что все мои нормальные шмотки отдала какой-то там Марине Семёновне?!

– Не ори на мать! – прикрикнула и громко хлопнула дверьми шкафа, так что они едва с петель не слетели. – Да в этом дома стыдно появляться, на улице подавно. Ты сама это говорила на прошлой неделе.

Говорила. Но кто её просил?!

– Давай я это и буду решать, ок?

– Вот когда ты будешь жить отдельно и себя обеспечивать, тогда и решай. Нашлась тут взрослая, самостоятельная. Работаешь, горбатишься, а никакой благодарности.

Началось!

Старая песня о главном. Сейчас ещё слезу пустит и за сердце начнёт хвататься. Довела мать, ага.

Но я эти её приёмчики ещё в первых классах гимназии просекла. Чтобы ходила, прощения просила и делала, что только матушка велит.

– Во-первых, одежду я покупала на лично заработанные деньги, – процедила сквозь зубы, почти потеряв всякое терпение. – Во-вторых, не нужно заходить в мою комнату и хозяйничать здесь. Слышала что-нибудь о личном пространстве?

– Маша, ты меня в гроб хочешь вогнать? – тяжело вздохнула она и присела на кровать, держа правую руку на сердце. – Так с матерью родной разговаривать…

– У меня сегодня выступление, мам! – окончательно слетела с тормозов. – Не могу же идти в непонятном тряпье. Ладно, забей. Придумаю что-нибудь.

Достала телефон и написала Насте, чтобы захватила для меня какое-нибудь платье. Не в первый раз.

– Куда намылилась? – чудесным образом пришла в себя матушка.

Магия! Волшебство! Исцелилась!

– Сказала же, на танцы.

Что-то недовольно хмыкнула и вылетела из моей комнаты, захлопнув за собой дверь.

Такая вот у меня мамочка. Если что не по ней, то боевые действия можно считать открытыми.

Я, конечно, понимаю – она боится за меня.

Что свяжусь с каким-нибудь плохим парнем, влюблюсь в него, поставлю жирный крест на своём будущем и блестящей карьере. Потому воспитывала в строгости и к внешнему виду так же требовательно относилась. Короткие юбки и платья – мимо кассы. Но это уже перешло все допустимые рамки. Птенчик вот-вот выпорхнет из гнезда.

На улицу было катастрофически не в чем идти. Она реально весь мой гардероб под чистую своей Марине Семёновне втюхала. Нафига, а? Жили нормально, умудрилась всё испортить. Опять.

От безысходности положения хотелось расплакаться. Не тепличная фиалочка, чтобы реветь в три ручья по поводу и без. Особенно из-за кучи тряпок. Но и появиться на улице в образе а-ля Старуха Шапокляк тоже не могла. Пришлось надеть свою тренировочную форму. Единственный приемлемый вариант.

Входная дверь по неизвестным причинам оказалась заперта. Ключ обычно торчит в замочной скважине, а сейчас его и в пределах досягаемости не видно.

Делааа…

– Мама! – заорала на всю квартиру. – Не смешно, я на выступление опаздываю.

Топает, будто стадо слонов. Если бы можно было взглядом человека сжечь дотла, то матушка бы точно меня испепелила.

– У тебя четвёртый курс, диплом по журналистике, практика, плюс магистратура! – говорит и каждый раз загибает пальцы. – А танцы – всего лишь глупая блажь, привитая твоей бабкой.

Ни то чтобы слишком серьёзно относилась к занятиям в школе искусств и мнила себя великой танцовщицей, нет. Вообще-то собиралась работать журналисткой, по специальности. Но тут уже дело принципа.

И опять магистратура, чтоб вас!

Раздался звонок в дверь, матушка тут же подскочила к ней, вставив ключ в замок и провернув его по часовой стрелке.

– Вот, репетитор пришёл, веди к себе в комнату.

Угу, разбежалась!

Молча оттолкнула в сторону Антона (Михалыча!) и выбежала на лестничную клетку.

– Маша! – донеслось вдогонку. – Если не вернёшься сейчас же, можешь вообще забыть про этот дом!

– Плевать!

***

Самое фиговое во всей происходящей ситуации – мама отходчивая. Причём остывает моментально. Уже через час принялась названивать мне, а после и строчить смски, одну за другой.

А вот я реально была зла, как бешеная фурия.

Хотелось так пафосно заявиться домой, пройти в комнату прямо в обуви, собрать все свои вещи в узелок и красиво продефилировать в закат. Атмосферно же, ну!

После выступления долго сидели с девочками в кафе, отмечали. Заняли первое место на соревнованиях. Несмотря на то, что Настя во время танца растянула лодыжку. Впрочем, она как-то умудрилась не запороть свою партию. А уж потом скакала на одной ноге и выла от боли, словно её на части режут.

Дальше девчонки разъехались, да и мне тоже пришлось топать в сторону дома. Специально отправилась самым длинным маршрутом из всех. Сначала на автобусе, с него пересела на трамвай и от метро уже двинула прогулочным шагом в сторону своего района.

Чтобы вы понимали, моя безумная матушка наворачивала круги у парадной, а на скамеечке, сменив почётный караул из бабулек, сидел мой недавно объявившийся папаша.

– Маша! – то ли кричит, то ли плачет мама. Но не ведитесь, это всё спектакль одной актрисы. – Разве можно так себя вести? Где ты шляешься ночью? Почему на звонки не отвечаешь? Не молчи, в конце концов!

Игнорирую.

Потому что, если куплюсь и пойду у неё на поводу, станет куда хуже. Мне моя свобода и независимость сильно дороги. Мама должна понять – я взрослый человек и хочу сама устраивать свою жизнь, а не плясать под чужую дудку.

– Ир, успокойся, – папаша пытается корчить из себя доброго полицейского. – Мария не маленькая девочка, сейчас всего двенадцать ночи.

Угу, в адвокаты заделался, вы на него посмотрите! Раньше как-то надо было дочерью интересоваться.

Раздался мощный рёв двигателя, от которого аж уши закладывает. На паре машин даже сигнализации сработала. В следующий момент у парадной остановился мотоцикл. Недоделанный байкер снял шлем и хитро подмигнул мне.

Сотников. Пришла беда откуда не ждали.

Сотня откровенно пялился на мои ноги, словно в первый раз такое чудо увидел. Кажется, крышечка-то протекает.

– Ну, что Мария Викторовна, прокатить тебя?

Думаю недолго. Все нервы на грани. Выдержки никакой.

– А прокатить!

Глава 8 – Парень, которого ненавижу

Маша

– Держишься? – бросил через плечо Сотников.

– Не гони, байкер, – усмехнулась. – Шлем надену сначала. Потому что если нет, то моя мама оторвёт тебе кое-что. И точно не голову.

Вообще-то это была не лучшая идея – кататься с Димой на мотоцикле посреди ночи. То ли матушку так сильно позлить захотелось, то ли выкинуть нечто из ряда вон. Или же новоявленный папаша выбесил в край.

Не знаю.

Закончила с шлемом и обхватила парня за пояс. Мы тут же стартанули с места, а огромный железный конь незамедлительно накренился вправо.

Божечки!

Сжала зубы, но виду не подала, что немного страшно. Хотя тело тряслось, как будто припадок какой-то начался. А дальше мы полетели по ночному Питеру. Сердце ошалело стучало, почти разрывая грудную клетку. Качало адреналин, а вместе с тем сбилось дыхание, участился пульс. А ещё от Димы пахло нереально вкусно. Дорогой парфюм, шоколад, корица, нотки чего-то терпкого и сладкого.

Последний раз меня на мотоцикле дедушка катал. В лет пять или шесть. Я тогда ещё навернуться умудрилась, когда слазила. Все коленки расшибла в кровь. Но живём один раз, как говорится.

Остановились зачем-то сильно далеко от дома, на полупустой детской площадке. Спиногрызов сюда родители не водят, а вот подростки и молодёжь частенько зависают вечерами. Особенно летом и по выходным.

Сейчас тут ошивалась небольшая компания парней. Оккупировали малюсенькую горку для малышни.

– С маман поссорилась что ли? – Сотня рухнул на лавку, приглашающе похлопав рядом с собой.

Ага, разбежался!

– Так, небольшое недопонимание, – пожала плечами.

– Ясно. Я тоже со своими в вечных контрах.

– Понятно.

Холодает. Пусть на дворе конец лета, но прохладный ночной ветерок заставил поёжиться. И немудрено – на мне лёгкое платье, которое Настя одолжила для выступления. Розовенькое, в мелкий цветочек, на тоненьких бретельках. Село идеально, словно для меня специально шили.

– Здорова! – ударил в спину грубый голос с сильной хрипотцой.

Внутренний филолог мгновенно ощетинился, но я решила держать себя в руках. От греха подальше. Лишних проблем мне только не хватало. А то скажешь кому-нибудь, что кофе мужского рода, а не среднего, поругаешься на всю оставшуюся жизнь.

– Ну привет, – ответил Дима за нас обоих. – Немного мешаетесь, парни.

Ой, дурак!

– Твоя что ль? – всё тот же противный голос.

На этот раз ещё и жвачкой громко чавкает. Фу! Питер, блин! Культурная столица.

Не знаю даже, что больше бесит. То ли, как меня в дамы сердца к Сотне записали, то ли абсолютное нарушение личных границ.

– Своя собственная, – развернулась вполоборота и смерила парня недовольным взглядом. – Ещё вопросы имеются?

Типичный представитель площадочной интеллигенции, знаете. Белая майка с дурацким принтом, растянутые спортивки и сланцы. Не удивлюсь, если застану этого индивидуума однажды у парадной, щёлкающим семечки.

– Дерзкая, – ухмыльнулся парень.

– Ага, как пуля резкая, – Сотня обнимает меня сзади за талию и прижимает к себе. – Она у меня такая.

Не знаю почему сразу не оттолкнула его, хорошенько пихнув по тому самому месту. Наверное, растерялась.

– Чо? – надул пузырь и громко лопнул. – Как звать хоть?

– Оборвать, – опередил Дима, а держит всё крепче. И тут ясно понимаю, что пора уже по грабелькам ему съездить, чтобы не наглел.

– Опа! Шутник нашёлся? А ты, юморист, не боишься? Нас тут трое, ты один.

Ой, зря! Драки только для полного счастья не хватало.

– Не надо оно вам, – хохотнул Сотников. – При девушке позориться.

Мрак! Мордобою всё же быть.

– Смелый какой, – главарь местной банды показательно поманил к себе остальных парней. – За девку свою спрятался и острит.

Да с чего вообще они решили, что я с ним? Бесит!

Но как бы я не ненавидела Сотникова и на дух его не переносила, происходящая ситуация нравилась всё меньше и меньше. Райончик у нас не сильно спокойный, а этого мажорчика потом и прибить могут. Исключительно по доброте душевной.

А меня уже и за спину широкую задвинули, кожанку в руки кинули. Мол, держи, команда поддержки.

Я просила?

Надо было домой топать, вечно приключений на пятую точку ищу, а потом удивляюсь.

– Дима! – крикнула погромче. – Не связывайся, а?

– Спокойно, Маша.

Угу, отлично просто. Зашибись!

Первые пять минут честно терпела. Потом решила – ну моё какое дело? Хочет Сотня с гопотой помахаться, так флаг ему в руки.

Молча накинула на плечи его кожанку и направилась в сторону дома. Куртка была насквозь пропитана запахом Сотникова. Я даже не сразу поняла, что принюхиваюсь и с наслаждением вдыхаю этот аромат.

Проклятье!

К парадной подходила с опаской, боясь нарваться на маму. Всё же не стоило сбегать. Она, конечно, фокус тот ещё выкинула, но я тоже хороша. Надо было сесть, спокойно поговорить. Но что с меня взять? Вся в матушку. Половину своего гардероба покупала, чтобы тупо позлить её. Ну так бинго! Миссия завершилась грандиозным успехом.

Отыскала ключи и почти прислонила магнитик к домофону, как раздался оглушительный шум тормозящего мотоцикла, а после и его хозяин принялся орать, как шальной. Буквально на всю улицу, активно изображая медведя после спячки.

– Савельева, ты куда удрала?!

– Подальше, – буркнула и всё-таки открыла дверь.

– А ну стой! – влетел следом за мной и с силой развернул лицом к себе. – Я тебе что сказал?

– Без понятия, – пожала плечами. – Лишнюю инфу в голове не держу, Сотня.

– Заучка!

– Придурок!

– Маша, ты не офигела, часом?

– Ага. Молодец, что заметил.

Наверное, была готова абсолютно к любому исходу событий, но точно не к этому.

Схватил за куртку и одним резким движением прижал к себе. Губы накрыли мои, целуя. Напористо, жадно, не оставляя никаких путей к отступлению. Ещё и язык свой в рот просунул, вытворяя с моим всякие сладкие непотребства.

Сволочь! Мой первый поцелуй! Вор!

Только не с ним… Пожалуйста!

Руку запустил в волосы, перебирая пряди пальцами. Мурашки по коже, ноги подкашиваются. Глупое сердце нещадно шалит, отбивая двести шестьдесят ударов в минуту.

От поцелуя парня, которого я ненавижу. О, нет!

– Офанарел? – прошипела зло и со всей дури замолотила по сильным плечам. – Отпусти, сейчас же! А то я…

– Что? – усмехнулся, облизывая губы и обхватил руками за талию. – Закричишь, Машуль?

Машуль? Не-не, мы так не договаривались!

– Пошел ты в задницу, Сотня! – и как следует заехала ему коленкой по самому беззащитному месту.

Будет знать, как лапы свои распускать. Самец козы!

Тут же сиганула к лифту, словно сумасшедшая. Губы горели, щеки пылали, руки тряслись.

У-у-у, мерзкий мажор! Мой первый поцелуй и тот запорол, скотина такая.

Ненавижу!

Мама уже спала. На кухне ждал ужин и записка – «Дочка, прости. Не выношу с тобой ругаться. Я не должна была так поступать. Поговорим утром»

Есть не могла. Кусок в горло не лез, но мама обидится, если к еде совсем не притронусь. Потому сначала отправилась в ванную, пытаясь прийти в себя под струями прохладной воды. Ледяной!

Вот только ничего не получалось.

Говорят, первый поцелуй самый незабываемый, остаётся в памяти навсегда, словно впитывается под кожу. Но я совершенно точно не желала помнить губы Сотникова всю оставшуюся жизнь!

Глава 9 – Терпеть его ненавижу!

Маша

«Повторим?»

Сообщение от Сотникова вместо стандартного доброго утра. Я хочу блинов со сгущёнкой, чаю и печеньку, а не вот это всё.

Спасите-помогите!

Спала отвратительно. Всю ночь снились кошмары. Точно не стоило ужин в себя запихивать, а результат на лицо. Вся в холодном поту, отёкшая, под глазами синяки. Может быть, просто устала. Стресс, постоянные ссоры с мамой. Скорее бы уже в универ.

Повторим!

Так повторим, что на пушечный залп больше ко мне не подойдёт, нахал! Это же надо, а? Ему что больше свои пельменины тянуть не кому? Или Маша Савельева случайно осталась единственной девушкой на всём белом свете?

От одной мысли, что всего какие-то восемь-десять часов назад Сотня прикасался своими губами к моим, мгновенно бросает в холод. Фу, жуть же просто! Терпеть его ненавижу!

Забыть бы, выкинуть из памяти, да только жаль… такого средства банально не существует. Если, конечно, кто-то не ткнёт в меня волшебной палочкой. Да и то, маловероятно.

– Доброе утро! – раздался мамин голос. – Блинчики будешь?

О, блинчики – это прямо в самое сердечко!

– Маш, – мама вошла в комнату и опустилась на кровать рядом со мной. – Я, порой, бываю совершенно невыносима. Забываю, что ты у меня уже взрослая. Хочу для тебя только самого хорошего, я не со зла.

Угу.

Вот только фокус с разбазаренной по всем знакомым одеждой точно был перебор. Реальная жесть.

С другой стороны, половину из них я действительно собиралась вышвырнуть на помойку. Если не всю. Меня больше взбесил тот факт, что это сделала мама. Я бы потом из принципа хранила весь хлам лишь для того, чтобы её лишний раз побесить.

– Мне просто страшно, что ты можешь совершить мои ошибки, наступишь на те же грабли.

Вполне вероятно, что так и будет. Наверное. Но ведь это мои грабли, в конце концов! Нужно делать глупости, падать, чтобы подниматься на ноги сильной. Не будет же мама по гроб жизни прятать меня ото всех и вся, словно Спящую Красавицу? Так-то она в итоге укололось веретеном и заснула на целую кучу лет. А в наше время вообще не вариант ждать спасителя-принца.

Голова на плечах есть, слава богу. А даже, если и обожгусь, то невелика беда. Подую на пальчики, холод приложу, залижу раны, как кошка. Отряхнусь и пойду дальше.

– Скажи, а у тебя с парнем этим всё серьезно? – спросила мама и прикусила нижнюю губу.

С каким парнем? С Сотней что ли? Да Дима и «серьезно» – это просто слова антонимы.

– Глупости! – фыркнула сердито. – Один раз прокатилась с однокурсником, а нас уже поженили. Я ни с кем не встречаюсь, мам.

– Ну, – замялась родительница. – Я только рада, если ты будешь проводить время с молодыми людьми, а не только с Мирой. Только думай про последствия, пожалуйста.

Ауч!

Официально заявляю – мою мать подменили. Настоящую похитили пришельцы, а подсунули взамен какую-то лайтовую копию. Версия для выходных или праздников. Не, верните назад ту, она мне больше нравилась.

– С чего такие перемены, ма? – скрестила руки на груди. – Если рассчитываешь подкупить, чтобы в магистратуру пошла, то ничего не выйдет. Я в домике.

– Да что эта магистратура, – махнула рукой. – Конечно, это бы не помешало. Но, знаешь, села вчера и подумала. Не хочу, чтобы моя единственная дочь сбегала из дома и боялась назад вернуться. Просто пообещай взвесить все «за» и «против», ладно?

– Хорошо, мам.

Ничего не понимаю…

Какие-то поистине фантастические перемены. Так не бывает!

– Но я поддержу и любое другое решение. Ты уж прости за вчерашнее, дочка.

– У тебя сдвиг по фазе, мамуль? – вздохнула и всё-таки вылезла из постели. – Я тоже переборщила, устроила показательную истерику. Мы обе отличились.

– Точно, – улыбнулась она, хлопая себя по коленям. – Ладно, давай прибегай на кухню, а то у меня блины на сковородке. Будем иначе горелые лопать.

Покачала головой, пытаясь как-то вникнуть в происходящее, но ничего не понимала. Мы редко с мамой говорим вот так просто. Завтракаем, смеёмся, без всяких криков и ссор.

Напрягает эта семейная идиллия. Какое-то пугающее затишье перед бурей. Но, вопреки всем моим опасениям, утро прошло просто замечательно. С блинчиками, кофе и малиновым вареньем. Пальчики оближешь!

Потом решили пройтись по магазинам, купить что-то для дома и порадовать самих себя обновками.

Быстренько побежала в душ, отмокая под струями тёплой воды. Завернулась в полотенце и вернулась в свою комнату. Хорошо, что плотно обмоталась. И плохо – не накинула тёплый махровый халатик в пол.

Потому что картина маслом.

Моя уютная кроватка, заправленная розовым пледом, а на ней развалился Сотников с учебником по зарубежной литературе. Причём, книгу этот дебил держал кверху тормашками.

Вопрос номер один – как он сюда попал?

Впрочем, ответ нашелся быстро – настежь распахнутое окно говорило само за себя.

Ой, идиот! Убился бы, кто отвечал?

Правильно!

– Офанарел совсем? – уперла руки в бока. – Какого чёрта ты здесь делаешь?

– На эсэмэски отвечать не пробовала? – оторвался от чтения, лениво осматривая меня с ног до головы. Да, именно в таком порядке. Не иначе.

У меня даже мурашки появились от его пошлого взгляда. Маньяк!

– А должна?

– Знаешь, после того, что между нами было, – усмехнулся нахал и выразительно сверкнул глазами. – Я просто обязан писать тебе и днём, и ночью. Как истинный джентльмен.

Идиот!

– Если представление окончено, то бродячему цирку пора убираться в свой фургон и больше не отсвечивать.

– Хочу ещё.

Э, чего ты там хочешь, убогий? Очевидно, губозакаточную машинку.

– Мало тебя вчера местная интеллигенция поколотила, да? – усмехнулась.

– Маш… ну хватит ломаться, как девочка. Всё банальное просто, обыкновенная физика. Я плюс ты равно здесь и сейчас.

Ох, великий уравнитель нашелся. На мою голову, блин!

–Знаешь, Дим… есть такой прекрасный математический закон.

– М-м-м? – встал и медленно подошёл ко мне, двигаясь, словно лев перед прыжком. Хищник, загоняющий свою добычу в угол.

– От перемены мест слагаемых сумма не меняется.

– Савельева, скажи… – улыбнулся во все тридцать два зуба. – А в постель к парню своему ты тоже с учебником прыгаешь?

Вот же гад!

Глава 10 – Только вперёд!

Маша

В реальности хотелось вцепиться в этого невозможного мажора и забить его до смерти. Ментально.

Я не настолько его ненавижу, чтобы на самом деле желать смерти.

Но забираться в мою спальню через окно и пялиться на меня, словно какой-то изголодавшийся извращенец – явный перебор. Если мама узнает, хоть малейший отголосок услышит, то точно посадит под замок до конца моих дней, будто пресловутую Спящую Красавицу.

Ладно бы парня домой привела, но не Диму же Сотникова! Кобеля номер один. Мальчика без всякого наличия моральных ценностей. У мамочки вообще на мажоров острая аллергическая реакция. Пусть она и сделала вид, словно не против нашего… кхм… общения.

– Дима, что тебе надо? – устало выдохнула. – Уходи, откуда пришёл.

– Это в окно? – хитро усмехнулся Сотников.

Смотрите, догадливый! Не все мозги ещё прогулял.

– Хоть в окно, хоть из, но видеть тебя не испытываю удовольствия.

– А я нет.

Что нет? Совсем спятил там? Лепечет какую-то полную чушь. Буквально терпение испытывает. Каким был клоуном в гимназии, так балбесом и остался. Невозможный тип!

– Дима!

– Савельева, да я бы рад свалить, но не могу, – отрицательно покачал головой и направился прямо ко мне. – Хочу себе твою милоту.

Сглотнула. Вообще я не из пугливых. Но наедине с взрослым парнем, у которого в глазах застыло лишь одно желание, невольно просыпаются природные женские инстинкты. Он – хищник, а я – дичь, которую Сотня зачем-то решил загнать в свои коварные сети.

Не бывать этому! Если понадобится – пинком вылетит. Не знаю, как хрупкая я справлюсь с ним, но выход точно найдётся.

– У меня мама дома, – предупреждающе выставила вперёд ладонь. – Ещё шаг и…

– Ты не будешь кричать, – схватил меня за талию и рванул на себя. – Не в твоих интересах, заучка. Или желаешь с мамочкой поругаться? Стенки, знаешь ли, тонкие. А дебаты у вас глобальные.

Вцепилась обеими руками в полотенце, стараясь удержать его на себе. А эта сволочь нагло пользуется!

– Пахнешь клубникой, – прошептал на ухо и укусил за мочку, так что тело прострелила какая-то сладкая судорога. Ноги подкосились. – Расслабься, тебе понравится, сладкая.

Руки его по-хозяйски легли на грудь, сжимая моих девочек. Даже сквозь полотенце были видны затвердевшие соски, вставшие торчком.

О, мой бог! Только не это!

Где-то тут и пришла в чувство. Вот же нахал! Как только совести хватает вести себя, словно он имеет право так трогать меня?

Ненавижу!

Пытаюсь его ударить между ног, но Сотня вовремя уклоняется.

– Маш! – раздался мамин крик из-за двери. – Маш, ты готова?

Чёрт побери!

– Отпусти, —процедила сквозь зубы. – Она же сейчас войдёт!

– Плевать, – откровенно издевается Сотников. У него явно там с мозгами какая-то проблема случилась, вся мыслительная активность сосредоточилась в члене.

Мажор проклятый!

– Маша! Нам уже пора! – надрывается маменька.

Вот же блин! Вляпалась по самые помидоры!

– Мам, я скоро! Дим, – умоляюще посмотрела на парня. – Ну пожалуйста. Будь человеком.

– Что вечером делаешь? – прикусил губу. – У меня вечеринка по случаю днюхи.

– Нет.

Подхватил за ногу, поднимая мою несчастную конечность в воздух, и вынуждая обвить его за пояс. Рука парня уже шарила там, где ещё никто до меня не дотрагивался.

Прямо там.

Сначала мимолётно порхая по внутренней стороне бедра, потом ныряя в мою девочку, уже мокрую для него. Умелыми движениями потирает клитор, смотря при этом мне прямо в глаза. Низ живота прострелила безбожно сладкая судорога и с моих губ сорвался тихий стон.

Наглеет. Движения становятся всё быстрее и ритмичнее, высекая из меня огненные искры.

Я должна это остановить. Должна!

–Ладно!

– Ладно, что? – тихо рассмеялся, не прекращая извращаться надо мной.

– Свободнаа…

Я почти на краю. Огонь затопил всё моё существо, мышцы напряглись, а удовольствие подступило к самому пику. Сейчас!

– Неправильный ответ, – чмокнул в губы и тут же отпустил. – Этим вечером ты у меня. Маме скажешь, что заниматься будем.

Стою, откровенно не понимая происходящего, привалившись спиной к комоду. Ноги дрожат, внутри всё горит и полыхает. Кажется, в словаре значение слова «неудовлетворение» сильно опустили.

Какой кошмар!

Я же едва не кончила у него на руках. Поцелуй украл. Теперь и на оргазм претендует.

Сволочь!

– Эй, заучка! – смерил откровенно голодным и одновременно насмешливым взглядом, от которого по телу поползли мурашки. – Я же не сказал, что мы будем заниматься уроками, уловила?

Больной придурок!

В сердцах кинула вслед Сотникову книгу, но он только рассмеялся и запрыгнул на подоконник. Книга с грохотом упала на пол.

Скалолаз недоделанный, да чтобы он навернулся как следует!

Ну и подумаешь, десятый этаж.

Все равно, что разобьётся к чертям собачьим.

Вот как мне теперь быть?

Я же не дурочка наивная, прекрасно догоняю, чего мажор добивается.

Да вот только что едва не добился, почти ничего и не сделав. Теперь же ему нужно получить полностью вожделенный приз.

Но нет, слишком хорошо знаю, как бывает больно потом. Доверить свое сердце, тело и душу кому-то вроде Димы – самое настоящее самоубийство. Проще спрыгнуть с самолёта без парашюта. И то боль окажется в миллиарды раз меньше.

Моя лучшая подруга Мира по вине лучшего друга Димы забыла, что такое улыбаться и жить нормально. Влюбил, покорил и забыл. Развлечения ради добился девушку, а потом разломал её на мелкие кусочки. Безжалостно и грубо. Разве так любят? Разве чувства стоят этих страданий? Ну нет!

Пришлось идти в душ снова. Смывать с себя его пошлые прикосновения. Но даже холодная вода не помогла прийти в себя. Я была на взводе – как курок.

Поход по магазинам только изначально выглядел безобидным. Мы с мамой болтали, будто настоящие подружки, что случалось между нами крайне редко. У нас другие отношения. По большей части, меня воспитывала бабушка. Маменька же считала, что вносит неоценимый вклад в жизнь своей дочери, засунув её в гимназию элитного класса.

Конечно, я ей благодарна. Не очень-то легко поставить на ноги ребенка, когда поддержки отца нет. Она очень много работает. Хорошо, что в моём детстве были бабушка и дедушка. Но, порой, хотелось несбыточного – материнской ласки и любви, бесед вечерами. Маму же интересовало только сделала ли я уроки, какие оценки получила и горе всем, если в дневнике оказывалась четвёртка вместо пятёрки.

Именно она сделала меня максималисткой. Всё или ничего. Не скажу, чтобы это плохо, но у всего есть своя цена.

Мы исходили несколько торговых центров, перекусили в пекарне кофе и круассанами с маринованным цыплёнком, напокупали новой одежды. Однако этому аттракциону неслыханной щедрости пришёл конец.

Мама вновь заговорила об отце. О том, что мне нужно постараться понять его, впустить в свою жизнь, попытаться познакомиться и наладить контакт.

Но зачем? Что-то изменится? Не думаю.

Человек знал о моём существовании чуть больше двадцати лет и не посчитал нужным навестить хотя бы разочек. Узнать, как там его брошенная дочка живет.

В детстве, когда все мечтали о магии и волшебстве, я мечтала о папе. О том, как он приедет к нам и у нас будет настоящая, счастливая семья… глупо, да?

Но сейчас мне это уже не интересно. Судьба жестока. Исполняет наши потаённые желания именно в тот момент, когда мы о них почти и не помним.

Неужели у матери никакой гордости нет? Гнала бы этого толстосума поганой метлой, чтобы больше не смел появляться на пороге. А она плывёт, про отцовские чувства вещает.

В итоге снова едва не поругались на пустом месте. Сами понимаете, Сотня со своими тараканами и демонами из моей головы вылетел совершенно. Не до этого.

Зато телефон дал о нём знать.

«Уже дома, заучка? Туса ровно в десять. Поменьше одежды».

Дебил!

Отправила в ответ гневный смайлик и вырубила телефон. Ага, вот бегу и падаю. Волосы назад.

Заперлась у себя в комнате, включила музыку и принялась репетировать танцевальные упражнения. Завтра очередной конкурс, последний этим летом. Возможно, нам с девочками удастся получить золотой кубок. В прошлом году Дина сломала ногу. Мы даже выступить не смогли.

Стук в дверь.

– Маш, – мама заглянула в комнату и улыбнулась. – Занимаешься танцами своими? Ну ты оторвись ненадолго. Там Дима Сотников пришёл. Сказал, флэшку у него забыла с методическими материалами.

Вот же жук хитрый!

– С методическими? – уточнила на всякий случай.

– Да, – махнула рукой родительница. – Хоть бы матери сообщила, что всё-таки решила в магистратуру поступать. Я тобой горжусь, солнышко.

Убью гада!

– Спасибо, – процедила сквозь зубы, стараясь сдержать свою злость. – Я на десять минут, заберу флэшку и вернусь.

Козёл!

На лестничную клетку вылетела, как шальная, с грохотом захлопнув за собой дверь.

В первые пару секунд думала, что придётся переться за мажором на верхний этаж, но подлый хищник устроил самую настоящую западню.

Схватил за руку, рванул на себя и нагло шлёпнул прямо по заднице.

– Ты чего творишь, Сотня? – со всей дури стукнула его кулаками по груди.

– Скажи ещё, что против.

– Скажу!

– Не беси меня, заучка.

– Действительно! – всплеснула руками. – Зато ты у нас белый и пушистый, да? Конечно, несравненному Диме Сотникову любая отдаться должна, только пальчиком щёлк!

Даже и пискнуть не успела, как парень прижал меня к стене и накрыл губы своими.

– У меня сегодня день рождения и мой подарок – это ты.

Целовал жадно и страстно, окутывая меня своим жаром, словно смертельным коконом. И почему-то губы сами повторяли его движения, следуя за ним в страшном, стремительном танце под названием «неизвестность».

Ужас накрыл холодной волной, погружая в состояние концентрированной паники. Я не просто позволяю себя целовать ему, а сама отвечаю на ласку. Извиваюсь в его руках и хочу, чтобы мы зашли дальше.

Хочу… очень хочу…

Кажется, словно мир замер, а секунды застыли. Остались лишь мы двое на этой дурацкой лестнице.

Мамочки, ну что же творю? Надо это прекратить!

Первая же моя попытка выбраться из стальных объятий Димы не увенчалась успехом.

Покачал головой, взял за руку и потащил за собой. Наверх.

– Сотня, я не…

Но меня уже втолкнули в квартиру, изнутри которой раздавались звуки ритмичной клубной музыки.

Такое чувство, что моё собственное сердце отбивает более громкую дробь, перекрывая все посторонние шумы. Всё не успокоится, глупое.

– Ты в курсе, что я тебя ненавижу, Сотников? – повернулась к Диме.

– И я тебя не перевариваю.

– Ну и какого тогда?

– Без понятия, – неопределенно пожал плечами. – Но знаю одно – хочу тебя целовать.

– Учатся обычно на помидорах, Сотня. Но никак не на девушках.

– Савельева, ты космос! – рассмеялся и сделал шаг ко мне.

Он всё ближе… но почему-то я не двигаюсь с места, сама позволяя захлопнуть эту клетку.

Щёлк! И пути назад нет.

– А ты не фонтан, целуешься так себе.

– Научишь? – наклонился низко-низко, почти касаясь губами моих губ. – Но только, чур, по-взрослому. Как в фильмах, которые ты смотришь тайком от мамы.

Эй, он там сохранился что ли?

– Дима, нет!

– Да, Маша! Да!

Глава 11 – Смертный приговор

Дима

Без понятия, что за дичь творю и зачем мне сдалась эта нудная заучка. Может быть, дело всё в её обалденных стройных ногах. В этом платье, едва прикрывающим все важные стратегические места. Или в губах. Нежных, сладких, вкус которых пьянил разум. В её упругой попке. О, да! Мои руки идеально подходили к её заднице. Оторваться от Маши никак не мог. Когда в одном полотенце увидел, так вообще тушите свет. Сам не знаю, как тогда сдержался и не разложил её на том миленьком розовом диванчике.

Не будь дома Ирины Алексеевны так бы и поступил. Взял бы её жёстко прямо на комоде, а она бы кричала до хрипоты. Ух!

Она разжигала в крови пожар. Заставляла сердце стучать чаще. Нет, конечно, не сердце. Его нет. Савельева вызывала голодное жгучее желание скрутить её и не отпускать, пока не забью решающий гол, а дальше пусть себе гуляет. Мне не жалко.

В распоряжении была любая девчонка – Карина, Марина, Полина, но я хотел именно Машу, чёрт бы её побрал.

И что особенного? Девка как девка. В смысле, есть и лучше.

Хотел докопаться до тайны за семью печатями и разгадка, казалось, была на самой поверхности, только каждый раз прямо из-под носа уплывала. Точь-в-точь Савельева.

– Сотня, лапы убери! – шипит Маша и пытается выбраться из моих объятий. – Или со слухом плохо, мм?

Ага, в точку. Идиот отпускать? Не-не, сладкая моя девочка, сначала вишенка с тортика, а уже после аппетит пропадёт. Только такая последовательность.

– Плохо, – выдохнул и потянулся к её губам. – Но есть одно прекрасное средство. Таблеточки хватит.

– Так быстро? – рассмеялась девчонка. – И как долго ты принимаешь лекарство, десять секунд и готово? Шаровая молния прямо.

Зараза бешеная! Сама напрашивается, чтобы я её долго и обстоятельно учил хорошим манерам.

Наверное, это меня и подкупило в ней. Не миндальничает, не бегает вокруг меня с восторженными глазками, в рот не заглядывает. Не пытается быть той, кого я хотел бы видеть. Совершенно неправильная баба. Нет в Маше этой шаблонной ванильности, фальшивого лицемерия. Чистая, искренняя, настоящая. Аж бесит.

– Ты вообще веселиться умеешь? Получать удовольствие? – усмехнулся. – Судя по тому, как потекла, то ты остро нуждаешься в хорошей прожарке. Наши желания полностью совпадают, почему бы их не удовлетворить?

– То есть, обмениваться микробами с парнем, которого ненавижу? Да, не умею. А теперь, будь так добр, открой дверь. Иначе моя матушка придёт и разнесёт твой бордель по кирпичику. И давай выясним на берегу – никаких нас, ясно, Сотня?

Глупости. Люблю – ненавижу. Ненавижу – люблю. Мы давно не дети, чтобы дуться и строить мнимые обидки за то, что случилось в далёком прошлом.

Сама ведь на поцелуй ответила. Каюсь, грешен. Из квартиры выманил. Но парой секунд позже мы уже отлипнуть друг от друга не могли и, если это не физика между нами, что тогда?

Хочет, чтобы взял её и пожёстче. Просто цену себе набивает, недотрога фигова.

– Маш, мы ведь уже не в школе. Ты не серьёзно.

– Нет, я как раз серьёзно, – она пожала плечами. – Оставь меня в покое, находиться рядом с тобой и подобными у меня нет абсолютно никакого желания. Вот скажи, сам как думаешь, изменился со времён гимназии?

– М-м-м… да, – ответил, откровенно не понимая, куда клонит заучка. – Конечно.

Честно говоря, весь огонь почти сошёл на нет. Кажется, Савельева из тех девчонок, которым лучше молчать, пока я не начал её трахать. Может, стоило заклеить ей рот? Ух, слишком горячая картинка.

– Точно? – рассмеялась, словно издевалась. – Тебя лишили содержания, тогда на какие деньги эта вечеринка? Куча еды, напитков. И не говори, что сам заработал. Не поверю.

Жесть, какая тяжелая! Выдохся, всё!

– Я на идиота похож? – скрестил руки на груди. – Маман перевела бабок за спиной у папочки.

От взгляда Савельевой почему-то захотелось под землю провалиться. Смотрела на меня, будто на мерзкое и отвратительное насекомое под своими ногами. На грязь. Я никто и звать меня никак.

– Что и требовалось доказать, – без всякого наезда или яда произнесла. – Золотой мальчик, бесконечно купающийся в роскоши. Папа, мама есть, сам ничего в жизни не добился. А некоторым, Дим, приходится вкалывать и пахать, чтобы с голоду не помереть и обеспечить себе достойную жизнь.

– Кхм… думаешь, мне легче лишь потому, что родители богатые? – процедил сквозь зубы.

– Ничего я не думаю, Сотня. Но если бы и позволила себе завести парня, то такого, который станет для меня каменной стеной. А ты – сплошной гипсокартон.

– Сама изменилась что ли? – окинул Машку презрительным взглядом. – Такой же зажатый гадкий утёнок с претензией на смазливую мордашку. Но знаешь? Вообще не горит, Савельева.

– И слава богу!

Каменная стена, значит. Как Антошка-картошка. Да этот костлявый доходяга даже с натяжкой на опору не катит. Не дай бог, что случится, и защитить не сможет. Сольётся.

Спорим, чтобы поцеловать девчонку разрешения просил? Да таким к члену инструкции выдавать надо. Ботан обыкновенный примитивный.

Не понимаю, почему так злюсь. Ну Маша она и в Африке Маша. Не было между нами особой любви. Чему удивляться, что Савельева на дно опустила?

И самое паршивое – она права. Меня жизнь вполне устраивала. Безбедное существование, полное родительское обеспечение, клубы, развлечения и девочки. Рай же, ну!

Вечеринка уже была совсем не в радость. Гости достали, девчонки тем более. В лучшем случае, одна из них с трудом могла связать пару слов. Что говорить про сложносочинённые предложения. Банально хотелось выгнать всех к чёртовой бабушке. Из-за неё.

Вышел на улицу проветриться.

Три часа ночи, царство Морфея в самом расцвете. Но как говорится: город засыпает, просыпается мафия. Даже, если эта мафия в сланцах на босую ногу и лузгает семечки. Прошлые мои знакомые. Главарю местной дворовой шпаны хорошенечко так фейс начистил и парочке его шестерок. Только сейчас он был в компании целой банды, человек десять-пятнадцать точно.

– О, мажорчик! – с удовольствием потёр руки парень. – Ну, здорова!

Не помню, как его зовут. То ли Вася, то ли Петя, чёрт знает. Абсолютно лишняя для меня информация.

– Добрый вечер, господа.

Толпа дружно заржала, едва ли не тыкая в меня пальцами, словно на редкое животное в зоопарке.

– Интеллигентишка недоделанный! – сплюнул тучный рыжий пацан и оскалился, словно самый настоящий берсерк. – Лёха, он один вас уложил? Сдаёшь позиции, братан.

Алексей, стало быть.

– Что же ты команду поддержки привёл, Лёха? – криво усмехнулся. – Неспортивно. Я-то думал ты нормальный пацан с понятиями.

– Слышь! – мигом пришел в ярость мой «друг».

Хотел ответить в рифму, но прикинул, что глупо понтоваться перед сворой дебилов, которые явно по мою душу пришли. Драка с парой-тройкой человек – это одно, а вот с целой толпой – граничит с самоубийством. Я же не идиот.

– Ребят, давайте без обид, мне пора.

– Куда лыжи навострил? – рыжий шагнул в мою сторону. – Как кулаками махать со своими дружками, так дел никаких нет. За свои поступки будешь отвечать, усёк?

Лёха, оказывается, у нас и не Лёха вовсе, а мальчик Лёшенька, прячущийся за папочку.

Честно говоря, и слова вставить не успел.

– Эй, вы что сдурели, шакалы облезлые?!

Кричит девчонка. Маша, чтоб её. Только она так может. Бешеная баба.

Встала прямо перед рыжим, руки в бока уперла. Дьявол, шикарная!

– Тёма, а ты берега не попутал? – выдала Савельева на полном серьёзе.

Рыжий ни то, что не газовал больше, вообще замер, словно каменный идол.

Вот дела! Дочка учительницы, ага.

– Мань, так это… брательника побил моего, – что-то замямлил рыжий. – Твой?

– А мой! – подтвердила Маша. – А брат твой за дело получил, ко мне приставал. Всё, конфликт исчерпан.

Тёма красноречиво кивнул парням и они с шумом двинули дальше по улице.

Маша. Огонь девчонка, женюсь! Без шуток.

– Вечно у тебя кулаки чешутся, – сердито пробормотала Савельева и повернулась ко мне. – Придурок ты, Дима.

– Бывший твой? – полностью проигнорировал её вопрос.

И почему меня это заботит? Ну бывший и бывший. Вроде бы не по пятнадцать лет. Девочка красивая, умненькая и явно горячая в постели. Но вот как представлю её с кем-то другим… замыкание происходит.

Считаю, отрицать бессмысленно – я должен её завалить.

– Нет, – покачала головой Савельева. – Охранник из супермаркета рядом с магазином флористики. Я ему букеты собираю вечерами из тех цветов, что на списание. Для его девушки.

– Крышует, значит.

– Ну тебя! – в шутку ударила по плечу, но на её красивом лице на секунду промелькнула улыбка.

Идём до парадной молча, заходим в лифт. Маша жмёт на кнопку своего этажа и вроде как понимаю, что мне дали от ворот поворот, но тянет к ней. Безумно. Физика, химия, да хоть дихотомия добра и зла.

Плевать!

– Маш, ты зачем на улицу вообще вылетела? – нарушил тишину.

– Не знаю, – пожала плечами. – Не могла смотреть. Подумала тебя изобьют, потом придётся сутками слушать завывания соседа сверху. А я ненавижу орущих котов.

Чуть было не опустил пошлую шуточку про сверху и снизу, но вовремя язык прикусил. Эту девочку надо сначала хорошо замариновать, чтобы потом вкусно было.

– Испугалась за меня, да? – наклонился к её шее, запах вдохнул. – М-м-м, черникой пахнешь.

– Это гель для душа, – ответила совсем тихо, а венка на шее запульсировала.

Надо брать, пока горячо.

– Может завтра на роликах покатаемся? Ты и я, кофе, фисташковое мороженое.

Положительного ответа не ждал. Удочку наугад закинул. Знаете, как лотерея. Вытянешь счастливый билетик, значит, везунчик. Но в запасе всегда есть дополнительные попытки.

– Шоколадное, – Маша повернулась ко мне. – Ненавижу фисташки. И учти, никакого двойного дна, Сотня. У тебя ролики хоть есть?

Будут! Да хоть лыжи!

Радовался своей маленькой победе. По-другому просто и быть не могло. Всё банально – мальчик хочет девочку, а девочка ломается, но на самом деле совсем не против. Танцы с бубнами ей подавай? Мне не жалко!

Вот только я совсем не знал, куда меня приведёт эта маленькая безобидная шалость. Сам себе подписал смертный приговор.

Приговор по имени «Маша».

Глава 12 – Колючка

Маша

Наверное, совершаю непоправимую ошибку. Может быть, переходный возраст подкатил на старости лет?

Потому что как иначе объяснить собственное поведение? В ясном уме и трезвой памяти никогда бы не согласилась провести с Димой больше, чем пять секунд. А тут такое!

Мало того, что мы с ним уже целовались целых два раза. Ещё бы чуть-чуть и он меня в постель затащил. И, кажется, я была даже не против. Тут рассуждать здраво сложно. Кроме Сотни ни с кем не доводилось ещё вступать в столь интимные и близкие отношения.

Тьфу ты! Отношения, ага. Обменялись дружно микробами, вот и всё.

Ох, Маша! Гормоны расшалились, физика требует своё. Наверное, ненормально девчонке в двадцать лет парней избегать, да?

Без понятия. Меня до последнего момента всё устраивало. Учёба, работа, практика в издательствах и на телевидении. Некогда на всякую романтическую чушь отвлекаться.

А потом появился он! Сотников!

Перевернул всю мою жизнь кверху дном. Просто по щелчку пальцев. Ненавижу проклятых мажоров, лёгкость, с которой они идут по жизни, непринуждённость, абсолютный пофигизм и отсутствие моральных принципов. Сотников был именно таким. Плевал на всё с высокой колокольни. Папочка с мамочкой решат проблемы. В универ запихнут, с работой решат, только и успевай бабло тратить на развлечения и девчонок.

Наверное, ректор, отец Сотни хотел преподать ему урок, научить чему-то, но только всё равно там в одно ухо влетит, а в другое вылетит. Дмитрий Сергеевич типо в изгнании с закосом на Болдинскую осень, но дивиденды со второй стороны поступают регулярно.

Сложно винить его маму, она просто любит своего единственного сына. Хотя такая абсолютная забота только портит людей. Из него же человека нормального не получится. В своей жизни пальцем о палец не ударил.

Конечно, я интересна Диме. Соседка снизу, которая почему-то не летит на его огонь, как остальные глупые мотыльки вроде Насти и Дины. Девочкам он нравится. Синеглазый дьявол, мускулистый, красивый, всё при нём. К тому же, при деньгах, на машине покатает и даже мороженое купит. Регину не привожу в пример, у этой жабы свои жизненные ориентиры, ничего общего с любовью не имеющие.

Возможно, я была резка с ним. Но он же берегов не видел! Нафантазировал себе непонятно что. Наглый, просто до невозможной степени. В своём воспаленном нарциссизмом мозгу и не допускает мысли, что кто-то может его бортануть.

Жили же нормально!

То есть, учились себе, молча ненавидели, никак не пересекались. Максимум, подкатывал, чтобы отсутствие ему в журнале не отмечала. Всё. Было дело, коротким «привет» перебросимся. Чисто из-за дурацкой питерской вежливости.

Все знают, что Сотня тот ещё бабник. Он до Регины ухлёстывал за каждой смазливой девицей и во время их «романа» отрывался с кем хотел и когда хотел. Вот только на заучку Машу не обращал никакого внимания. Как-то раньше я об этом совсем не задумывалась, знаете. Меня всё устраивало. Его тотальное безразличие и равнодушие ко мне, как к девушке.

Сейчас что изменилось? Если ничего не чувствуешь (минимального желания!), то не целуешь девушку, словно в первый и последний раз. Наверное, стоит для сравнения с кем-то ещё попробовать. Чтобы убедить саму себя в том, что Дима Сотников не разжигает во мне страшный, волшебный огонь, от которого мурашки по коже и ноги подкашиваются.

Боже мой, да ты сдурела, Маша!

Попробовать с кем-то поцеловаться! Дурында, ну! Всё Сотня виноват, совершенно точно он один.

Согласилась пойти покататься с ним на роликах и теперь жалею. Ну с какой радости вообще, мм? Мозги поджарились на слишком горячем для Питера солнце.

Впрочем, иногда одиночество играет с нами очень злые шутки. Так к нему привыкаешь, что в один прекрасный момент совершаешь безрассудный поступок, которому сама же не находишь никакого оправдания. За себя стыдно. За слова, уже сказанные и которые никак не вернуть. Не забрать обратно. Тьма!

Ну я же девочка, в конце концов. Такова моя натура, да? Вчера хочу, сегодня – нет. И вообще не трогайте меня, а дайте шоколадку, депрессия.

Сотников не мороженое позвал меня лопать. Не на роликах в парке гонять. Он хочет кататься, но лишь в совершенно другой плоскости. В горизонтальной. И совсем не скрывает своих желаний.

Бес попутал!

Решено, надо соскочить как-то. Ещё мне не хватало со своим злейшим врагом свободное время проводить. У меня не настолько нет друзей. Мира через несколько дней вернётся и закончится тоска.

Добавила вышеупомянутого абонента в «чёрный список», а сама поехала на танцы со спокойной совестью. Впереди выступление, конкурс, потом ещё ждать результаты. Когда жюри там разродится…

Танцами мне нравилось заниматься с самого детства.

Мама была против таких хобби и увлечений, но, когда приезжала к бабушке, жизнь начинала играть новыми красками. Всё лето не вспоминала про уроки и репетиторов.

А когда мне исполнилось семь, бабуля с дедулей пристроили в местный центр досуга. Получалось не очень хорошо сначала. Движения почти деревянные, неуклюжие. Выглядела, словно робот, пытающийся шевелиться в такт клубной музыке. Помните популярный танец скелета? Маша Савельева собственной персоной.

Пыталась заниматься пением и музыкой, но там уже поделать ничего нельзя было, как медведь на ухо наступил.

На сцене я чувствовала себя свободной. Воздушной. Словно при следующем движении просто закружусь и полечу, словно фея из сказки.

Закатила грандиозную истерику, когда мама запретила заниматься дополнительными занятиями. Помимо учебы. Она считала, что в моей жизни имеют место фигурировать только библиотека и стихи. Ненавижу их. Просто не перевариваю. Кстати говоря, у матушки даже свой книжный клуб есть. Заседают периодически по пятницам, то повести свои дурацкие вслух читают, то стишки. Стихотворениями это творчество назвать сложно. Придумали в рифму, и на том спасибо.

Мне казалось, что мама иногда мне зла желает или форменно издевается. Потому что как можно взять и запретить то, что любишь? С бабушкой они тогда крупно поругались, зато танцы остались в моей жизни. Даже назло маме ходила в музыкальную школу и корчила из себя великую гитаристку. С гитарой отношения не сложились, у нас не наблюдалось напрочь никакой элементарной совместимости. Что поделать? Это судьба!

В пятнадцать я твёрдо знала, что хочу заниматься журналистикой. Потому забросила музыкалку и окунулась в изучение любимой профессии. Действовала по-умному, маме и слова не сказала. Ровно до того момента, пока не поступила на бюджет журфака.

Ни с танцами, ни с журналистикой родительница до последнего не могла смириться. Хотя звание лучшей студентки вуза периодически действовало на неё положительно. Слава богу, с магистратурой отстала. Думала, что наши военные сражения продлятся ещё очень долго. Но мама решила первая пойти на мировую, хотя я понимаю, насколько тяжело ей всё это далось.

– Машка, смотри, за тобой! – Дина с восторгом запрыгала на одном месте, при этом умудряясь хлопать в ладоши. – С цветочками! Какой он милый, прелесть!

В смысле мой?

Подняла глаза и увидела перед сценой Сотникова с кактусом в руках. Ничего себе цветочки.

– Хоть бы сказала, что встречаетесь, – обиженно заявила Настя. – А то мы же на него слюни пускали. Красавчик! Повезло тебе, подруга.

Ой, да господи! Пускайте сколько влезет, мне жалко разве?

Улыбнулся во все свои тридцать два зуба и отсалютовал кактусом.

– Эй, колючка, спускайся! – громко крикнул.

Боже мой, я же со стыда сгорю! Зачем так орать?

– Чуууудо!!! – синхронно пропели Дина и Настя.

И не поспоришь. Именно чудо. В перьях.

Сбежала вниз по лестнице и сердито посмотрела на недоделанного Ромео.

– И чего ты припёрся? – уперла руки в бока.

– Поддержать пришёл, – усмехнулся и вручил мне кактус. – Самой беспощадной девочке на свете, которая разбила моё сердце.

Ага, сердце у него.

Глаза закатила, что только Сотню ещё больше рассмешило.

– Твоя мама сказала, что ты на конкурсе.

– Мило, – процедила сквозь зубы.

По-хорошему не мешает запустить кактусом ему прямо в физиономию, чтобы знал, как наглеть.

– Я приходить не просила, Сотников.

– Ты меня в «черный список» добавила, – обиженно заявил парень. – Ещё до нашего свидания.

Ля, какого свидания? Совсем там с дуба рухнул, романтик несчастный?

– Дима…

– Всё схвачено, Савельева. Поедем на роллердром, сходим в кафе, как тебе план?

– Паршивый, – сказала, как отрезала. – Если на этом всё, то, пожалуйста, уходи. Ты смущаешь девочек своим видом.

– А что не так с моим видом? – спросил как-то тихо и сделал шаг ко мне.

Выставила кактус между нами, словно щит.

– Слишком сладкий, Сотня. Сахарный, что тошнит.

– Того же мнения о тебе, Машуль. Только меня не тошнит, – наклонился, чтобы заправить за ушко прядь и прошептал уже хрипло. – Башню сносит и не знаю почему. Не хочешь же для меня такой глупой смерти?

– Хочу, – возразила на полном серьёзе и посмотрела ему прямо в глаза. – Отвали уже, а, сладкий ты мой.

Господи, я правда так сказала?

– Щечки красные, – усмехнулся и отошёл назад. – Ладно, не буду смущать. Жду, как Хатико, колючка.

– Не дождёшься!

Вот только я совершенно точно недооценила Сотникова. Видит цель – не видит препятствий… снайпер фигов!

Глава 13 – Сотня переходит в наступление

Маша

Уходила через служебный вход. Мама дорогая, ну до чего меня этот мажор проклятый довёл! Ни стыда, ни совести у некоторых. Неужели больше не с кем своё время провести? Филатова только рада будет, если Сотня её своим обществом осчастливит.

А вот я не хочу.

Как испуганная лань кинулась к автобусной остановке. В одной руке кактус, в другой – спортивная сумка. Залетела в подъехавший транспорт и плюхнулась в кресло у окна в самом дальнем конце салона, не забыв приложить к валидатору проездную карточку.

План бегства удался, а я наконец-то смогла спокойно выдохнуть. Прилип, будто банный лист к пятой точке этот Сотников.

Хотелось логически всё расставить по своим местам. Почему из всех он решил доставать именно меня? Зачем ходил следом тенью отца Гамлета?

Но моё уединение не было вечным. Почти мгновенно на кресло рядом приземлился другой пассажир, а в следующий момент до меня дошло, что это Дима.

Обнял и придвинулся совсем близко. Все личные границы нарушил, гад!

– Сотня, а ты не офигел? – раздраженно спихнула его наглые грабельки и повела плечами от отвращения. По телу побежали мурашки – холодные, противные. – Потому что если да, то лечиться надо. За преследование так-то статья есть, УК РФ.

Рассмеялся, словно я ему только что анекдот рассказала, а не в пешее эротическое отправила.

Невозможный наглец!

– Маш, ну мы же вчера договорились, – сказал, как будто расстроено. – А ты заднюю дала.

– Действительно? – притворно всплеснула руками. – Как я могла? Нехорошая девочка!

Обхватил за талию и потянул на себя, прижимая крепко-крепко. Маневров для действий между нами не было никаких. Сзади окно, спереди Дима, загородивший своим накачанным телом проход.

Я его не боялась, но в адекватности уверена не была.

– Сама же хочешь, – на полном серьёзе заявил Сотников. Чувствую его ладонь под юбкой, пальцы пробегают по коже, забираясь всё выше и выше. Тело сжимается. Натягивается, как струна. – Хватит недотрогу ломать.

Недотрога на пределе. Сжимаю ноги, а то ему ведь только волю дай! И волю, и всё остальное.

– Сотня! – прошипела зло. – Мы в автобусе, ничего?

– А что? – улыбнулся во все тридцать два зуба этот засранец. – Я же ничего не делаю, Маш. Или ты хочешь чуть пониже?

Шаровая молния пронзила насквозь от одних только порочных мыслей.

Облизала пересохшие губы, а руками вцепилась в футболку парня. Мне кажется, на нас уже люди косо смотрят. Позорище. Сижу практически у Сотникова на коленях, уже вся им облапанная. От и до!

Как мысли прочитал, запустив ладонь под кружевную ткань трусиков.

– Какая ты здесь горячая, мм.

– Ты вообще хоть раз меня понял? – пристально посмотрела на него. – Между нами не будет…

Последний рывок и я у него на коленях, впивается губами в мой рот, наматывая волосы на кулак.

Наверное, вселенная сдвинулась. Или мир как-то внезапно перестроился.

Вот только мои руки обвили его за шею, а с губ сорвался тихий вздох. Сладкий, почти умоляющий. Самой страшно стало, да так что всё тело в его руках завибрировало, словно взорвётся в любую секунду. Это сдвиг по фазе. Это дно, Маша.  По ходу, лучше бы на роликах пошли кататься.

Нельзя целоваться с парнем, которого ненавидишь. Высший кармический закон. Иначе в ответ такой бумеранг прилетит, мало не покажется.

Мне абсолютно не нравилось то, как я реагирую на Диму. Почему у него легко и просто получается лепить из меня то, что хочется? Словно я для него какой-то пластилин.

Из автобуса вышла на ватных ногах, абсолютно не понимая, почему позволяю Сотникову держать себя за руку. Переплетать наши пальцы, гладить меня по ладошке. Кажется, словно голову наполнил ядовитый туман. Морок, захвативший в свой плен.

Тяжелый жаркий воздух делал только хуже. Я словно задыхалась, чувствовала себя объятой адовым пламенем, не меньше.

Но мозг понимал, что это дорога в никуда. Надо было решить для себя – либо я иду до конца в этом безумии, либо делаю всё, чтобы сбежать от одного непробиваемого парня.

В голове даже промелькнула мысль, что можно с ним погулять немного, позволить себе попробовать новое и неизведанное. Господи, о чём таком думаю? Точно солнечный удар хватил.

Каждая девушка хочет свой первый раз с любимым парнем. От которого у неё крышу сносит, а сердечко при одном только виде бешеную дробь выбивает.

А я и про отношения почти не задумывалась. Отрицательно покачала головой, пытаясь разложить мысли по местам. Ничего не получается. Сотников ворвался в мой мир и навёл в нём хаос, распихав самые важные его части по укромным местам. И даже карту сокровищ не нарисовал!

Так нельзя. Точно.

Отвечать на его поцелуи, давать понять, что он побеждает в этом немом противостоянии. Дима мог получить любую девушку, стоит только лишний раз улыбнуться.

Не хочу становиться одной из тех, кто угодит в этот разовый амурный плен. Не собираюсь быть игрушкой для развлечения мажора на парочку ночей.

Он просто горит идеей забраться ко мне под юбку и получить в ответ желанное «да». Ещё одна разбитая кукла в копилку.

Не допускала мысли, что могу втюриться в него. Свят-свят! Но и опускаться до уровня Филатовой и остальных не буду. Я слишком себя люблю, чтобы отдаться кому-то вроде Сотникова.

Но чем ближе мы были к нашему дому, тем менее реально мне казалось осуществить свой побег. Мурчит, как мартовский кот. Не отпустит.

Кнопка одиннадцатого этажа в лифте. Сердце так быстро бьётся, словно вот-вот дыру в груди сделает. Успокойся, глупое!

– Я живу на десятом, – почти ткнула пальцем в цифру десять, как Дима подошёл сзади и обнял.

Нежно, едва прикасаясь. Но мой мир медленно и уверенно превратился в воздушный замок.

– Осади, колючка.

– Сотня…

Поцеловал в шею, медленно-медленно ведя ладонями по моему телу, заставив задержать дыхание.

– Хочешь остановить меня?

А я не слышу его вообще. В ушах гудит, тело – натуральное желе. И вроде голос разума орёт, что пора валить, но всё остальное живёт своей жизнью.

Мама…

Целоваться начинаем, не дойдя до квартиры. Все клапаны сорвало, без шансов.

– Сейчас, – отрывается от моих губ и пробует открыть дверь, сначала не попадая ключом в замочную скважину.

Потом мы всё-таки вваливаемся в коридор и оба замираем на месте, как два каменных истукана.

Не каждый день вижу ректора университета, честно признаться. Краска приливает к щекам. Не знаю, куда себя деть. Самое время сбежать к себе домой, да только ноги словно к полу приросли.

– Добрый вечер, – мужчина откровенно смеётся на нами, прекрасно понимая в какую неловкую ситуацию нас поставил. – Вижу мой сын за голову взялся.

Взялся, ага. Только не за голову!

– Здравствуйте, Сергей Александрович. А мне уже пора.

– Пап, – усмехнулся Дима и взял меня за руку. – Ты, как всегда. Хоть бы предупредил. Машу мою смущаешь.

МОЮ.

Чёрт побери!

Глава 14 – Неожиданное предложение

Дима

Такого эпичного облома в моей жизни ещё никогда не случалось.

Маша была почти моя.

Отвечала на поцелуи, тяжело вздыхала, прижималась ко мне ласковой кошкой. Чуть-чуть надавить и сама отдаст всё и даже больше.

Так бы и случилось, если бы папаня не решил осчастливить своего отбившегося от рук сыночка нежданным визитом.

Савельева унеслась домой, словно горная лань. Мне же оставалось только полыхать от разочарования. Я и так уже сдерживаться не мог, чтобы не завалить девчонку на ближайшей горизонтальной поверхности. Поиметь её во всех допустимых позах, чтобы встать не смогла. Спустить весь свой пар и забыть, забить, не вспоминать.

Прошло уже несколько дней, а зараза строптивая откровенно меня избегала. Дома постоянно не было. Хотя склонен думать, что просто врала. Просила мать прикрыть.

Не мог же взять и вломиться в её комнату?

В принципе… но не вариант. Ещё за девчонками не бегал двадцать четыре на семь. Пробовал один раз пробраться к ней через окно, но в тот момент Савельеву носило неизвестно где.

Вот вам и хорошая девочка. Умница, отличница, староста. То попой крутит перед толпой, то шляется по городу неизвестно с кем.

А батя отжёг. Говорит – привози свою Машу к нам в выходные на дачу. С одной стороны, это означало белый флаг в наших отношениях с отцом, с другой – неплохой такой способ добиться желаемого. Савельевой, то есть. Вот только как мне её туда затащить? Вопрос на миллион.

Одержимый какой-то ею. Ненормальная зависимость от заучки. Порой, даже казалось, словно скучаю по ней. Но бред же!

Скучаю.

ХА-ХА-ХА!

Я просто не знал этого слова в отношения девушек. Заменить можно любую. Цвет фантика под настроение. Сегодня блондинка Маша стоит перед глазами, завтра рыжуля Виолетта, в пятницу – брюнетка Снежана.

Предпочитал брать от жизни всё, а не довольствоваться одним диким цветочком.

Маша была неоспоримо хороша и точно горячая в постели. От одних только поцелуев с ней крыша протекает. В крови полыхает огонь. Пожар, который можно потушить лишь единственным способом. Нужно утолить свою жажду. Трахнуть её уже наконец.

С Савельевой планировал тупо провести весело время. Неизвестно, сколько ещё придётся перебиваться на старой тёткиной хате. Папаня мой любитель устроить квест. А тут такая Маша всегда под боком. Никого искать не нужно. Гениально же, ну!

Она уже давно попалась в капкан, сама не зная об этом. Слишком много громких и неуместных «ненавижу», по поводу и без. Бегает, сопротивляется, а стоит приласкать, тут же превращается в послушную и покорную девочку, готовую на всё ради меня.

Час дня.

Зачем-то стою у неё перед дверью и думаю, позвонить или всё-таки не валять дурака и расслабиться. Желательно с какой-нибудь милашкой в горизонтальной плоскости.

Из квартиры совершенно неожиданно выходит Ирина Алексеевна.

– Дима? – женщина вопросительно смотрит на меня. – А что ты здесь делаешь?

Если бы я сам знал, чёрт возьми!

– Маша дома? – и улыбнулся во все тридцать два зуба.

– Она занимается. Готовит какую-то статью к началу учебного года. Ну ты заходи. Только дверь захлопни.

Просто прекрасно. Будет тебе статья, Савельич. По анатомии секса.

Душевно попрощался с Ириной Алексеевной, прикрыв за собой входную дверь. Прислушался. Из Машиной комнаты раздавалась негромкая музыка. Представил, что она там танцует или вообще только из душа вышла, как тогда – внутри всё медленно и уверенно начало подгорать. И дальше всё, будто в тумане.

Ещё один эпический облом в моей жизни, сравнимый лишь с апокалипсисом. Моя жертва находилась в комнате не одна. Сидела на полу в позе лотоса, уткнувшись в какую-то книгу, а рядом тот убогий очкарик. Как там его звали? Неважно. Пусть будет Сёма.

А важно то, что он её красноречиво обнимал и что-то шептал на ухо.

Кажется, моё эго только что в хлам растоптали без видимых усилий. Из-за этого не смог сразу оценить обстановку. Хотел уже уйти, но совершенно отчётливо увидел, как Маша отталкивает парня от себя.

– Антон! – тоном занудной и очень сексуальной училки произнесла она. – Я тебе русским языком сказала…

Оперся о дверной косяк, наблюдая за развернувшимся действом. Моя ты недотрога. Всё-таки приятно, что отшивают не только вашего покорного слугу.

– Маш, ты мне нравишься! Я как тебя увидел, так пропал!

Кстати, парню карманную энциклопедию всё же надо завести и ещё инструкцию по использованию члена, да.

– Антон, если ты собираешься продолжать в том же духе, то лучше уходи.

Если допустить, что Савельева динамит и меня, и этого убогого ботана, то какие парни ей нравятся вообще? Теряюсь в догадках.

– Ты говорила, у тебя нет молодого человека.

Моё браво. Очкарик-то упрямый оказался, прёт напролом. Но нужно различать, когда девушка действительно говорит мужика в тебе не видит.

– Крайне занимательное зрелище, – подал голос, чем напугал сразу обоих. – Эй, парень! Девушки любит решительных.

– Что он делает в твоей квартире? – Антон зло уставился на Машу. – И после этого ты говоришь, что никакого бойфренда нет?!

Тащите попкорн, сейчас будет шоу.

– Ради бога, – Машка устало закрыла лицо ладонями. – Я сама без понятия, что он тут делает. И встречаться с таким точно бы не стала. Но это не твоё дело абсолютно.

Эээ… что значит не стала бы? Жёлтая карточка! Протестую!

– Далеко пойдёшь, – усмехнулся Антон и медленно поднялся на ноги. – А я думал ты не такая низкопробная.

– Какая?! – начала злиться Маша.

– Мне тоже интересно, – вмешался в их увлекательную беседу. – Куда она пойдёт?

Антон напрочь меня проигнорировал, но зато окинул Савельеву уничтожающим взглядом.

– Перед ним тоже так ломаешься или по команде в койку прыгаешь?

Как молния проскочил мимо меня, я даже сделать ничего не успел.

Не знаю почему, но стало неприятно из-за того, что он так унизил Савельеву. Потому что она была кем угодно, но только не низкопробной.

– Насчёт команды я не против, – попытался пошутить, но получил в ответ только крайне неприличный жест.

– Что припёрся? – Маша встала и направилась на кухню. Я за ней.

– Ты же ненавидишь меня? – начал свой план с сотворения мира.

– Ага.

– Значит, будешь счастлива, если я отсюда неожиданно съеду? – закинул ещё одну удочку.

Поставила чайник кипятиться, а потом прислонилась спиной к столу.

– К чему клонишь, Сотня? Давай как-нибудь без шарад и ребусов.

– Если я помирюсь с отцом, то мигом вернусь к своей обычной жизни.

– К роскоши, тачкам, клубам и девкам?

– Рай! – с улыбкой протянул.

– Придурок, – буркнула Маша. – От меня ты что хочешь, мм?

– Притворись моей девушкой.

Савельева уронила чашку, и та с грохотом разбилась, разлетевшись на мелкие части.

– Прости, что?

– Притворись моей девушкой перед предками. На эти выходные.

И почему в моей голове это звучало не так паршиво?

Глава 15 – Попала, Машка

Маша

Не ослышалась?

Этот дебил самоуверенный действительно предложил мне притвориться его девушкой? Перед родителями! Да кто вообще в здравом уме и трезвой памяти поверил бы? У Сотникова явно не все дома. Крыша протекла, починить бы.

Вот только такие, как он не лечатся. Только и остаётся наблюдать за прогрессирующим идиотизмом.

– Сотня, ты совсем дурак или виртуозно прикидываешься? – устало выдохнула.

Чайник отключился, а я развернулась спиной к парню, принявшись готовить себе кофе. Слишком нервный день. Мне срочно нужно что-то успокаивающее. Ванильный латте с арахисовым топпингом обязательно исправит ситуацию. И шоколад. Молочный с фундуком. Потому что если не они, то кто?

Сама не знаю, какого чёрта решила дать шанс Антону. Впрочем, произошло всё практически случайно. Заранее ничего такого не планировала. В итоге меня унизили, обозвали последними словами и всё на глазах у проклятого мажора.

А как всё легко начиналось!

Деканша озадачила статьёй к началу учебного года на тему истории древнего мира.

Сидела, психовала, ругалась сама с собой. Терпеть не могу ацтеков и шумеров, фараонов, римлян и греков с их бесконечными сонмами богов. Зато Людмила Марковна, деканша нашего факультета, вздыхала по ним, словно юная мечтательная дева по старым французским романам о любви. Вроде Джейн Остин и сестёр Бронте. С каким упоением и восторгом она порой рассказывала о Клеопатре и Тутанхамоне. Спасало лишь одно – говорить деканша умела красиво. Так что дух захватывало и мурашки по коже от каждого слова.

В общем, пока писала статью, вся испсиховалась до невозможности. В один прекрасный момент позвонил Антон и предложил прогуляться. Стиснув зубы, ответила, что не могу (равно не хочу!) и про важное партийное занятие рассказала на свою несчастную голову.

Слово за слово и вот парень уже предлагает помочь.

Оказалось, что по специальности он историк. Работает в государственном музее, частенько ездит на археологические раскопки. Тот случай, когда хороший мальчик ещё зануднее, чем выглядел изначально. Копать сутки напролёт землю где-то на востоке Сибири ради сомнительной находки якобы пятисотлетней давности – скучно.

Ну либо я ничего не понимаю в этом грешном мире. По крайней мере, ясно как божий день, чем он мою мамочку подкупил. Очередной фанат Индианы Джонса.

Где-то в моём мозгу звенела догадка – не просто так Антоша помогать вызвался, но на тот момент кроме статьи, ни о чём другом думать не могла. И стоило только матери за дверь выйти – началось! Тонны романтической лапши на уши, в которую и пятнадцатилетняя дурочка бы не поверила. Явно почерпнул подобную ересь из интернета.

А вот Сотня знал, как ухаживать за девушкой и что сказать, чтобы запудрить мозги.

Мне даже стало страшно от того, что, находясь рядом с другим парнем – невольно думаю о Диме. Это как называется, девочки? Срочно закодируйте от наглого мажора! Самым сильным и мощным средством, какое только есть.

Ненормально сидеть с Антоном и вспоминать, как хорош Сотников по сравнению с ним. Говорит так красиво, что нельзя не потерять голову от сладких речей. У него просто получалось очаровывать девочек. Буквально по щелчку. Улыбнуться, сказать самую дурацкую шутку на свете. Он смеялся, а все влюблялись в него. Всегда думала, что ничто в Диме Сотникове неспособно меня впечатлить. Но происходящее сейчас грозило взорвать мою железную систему к чертям.

Самое дно было дальше, когда мой гость решился на поцелуй и объятия.

Где-то очень глубоко осознавала это. Антон не про историю явился разговоры вести. Прошёл век отважных рыцарей и благородных джентльменов. Если мальчик и помогает девочке, то только из-за того, что заинтересован в большем. Рано или поздно такие вот широкие жесты либо заканчиваются в горизонтальной плоскости, либо всё общение сходит на нет.

Почему не оттолкнула сразу же? Хороший вопрос!

Наверное, хотела почувствовать замирание собственного сердца, ощутить табун мурашек на коже, но сама мысль о том, как его губы коснутся моих, не вызывала никаких эмоций. Минусовая температура. Абсолютная мерзлота. Льды Антарктиды – вот что было внутри меня.

Жутко же, ну! Нужно было проверить, что дело совсем не в Сотникове. Что его губы не такие горячие и поцелуи не самые сладкие, а с ним я вовсе не таю, как снежинка на ладони.

Убедилась лишь в одном – он словно гром среди ясного неба. Током по коже, а адреналин качает моё глупое сердце. Попала, Машка…

Сейчас от присутствия Димы не легче. Чувствую себя загнанной в угол добычей. В то время, как коварный хищник изначально знает, как всё будет происходить между нами.

– Знаешь, на таких болванов не обижаются, – донёсся до меня голос Сотникова.

Чувствую спинным мозгом, что парень подошёл ближе. Инстинктивно напряглась, готовая к любому исходу событий. В голове уже мысленно проиграла наш возможный диалог и с какого ракурса лучше выплеснуть Сотне кофе в лицо.

Медленно помешиваю свой напиток, старательно делая вид, как мне на всё фиолетово. На самого Сотникова, на идиота Антона с его глупыми и необоснованными обвинениями, на себя саму.

Просто хочу остаться одна. Завалиться смотреть фильм, а не вот это всё. Не-не, с любовной фигнёй это не по адресу!

Руки Димы упираются в столешницу по обе стороны от меня. Нервно сглатываю, стараясь сделать это как можно тише. Максимально. Но, кажется, будто моё сердце такую бешеную дробь отбивает, впору чечётку танцевать.

Зачем же настолько сильно стучать? Уймись!

– Слышал что-нибудь про личное пространство? – напустив на себя недовольство, спрашиваю.

– Ась?

– Я говорю – личное пространство, Сотня. Ты нагло и беспардонно его нарушаешь. К тому же, тебя в гости никто не звал.

– Нет, – усмехнулся, прошептав ответ прямо мне на ухо, а потом прикусил за нежную кожу. И вот уже его губы ласкают моё несчастное ухо, заставляя сомневаться в собственной адекватности. Язык сначала скользит по мочке, затем ныряет внутрь, продолжая свои невозможные ласки.

Дыхание сбилось, глаза заволокло мутной пеленой и всё что осталось – его губы, обжигающие тело.

Сжала ложку пальцами, забыв про многострадальный латте. Прикусила нижнюю губу, буквально до крови, пытаясь вернуть себе связь с реальностью.

Стон всё-таки срывается с моих губ. Громче, чем мне бы хотелось.

– К дьяволу! – прорычал и развернул к себе лицом. – Игры закончились, Савельева. Я не маленький мальчик, чтобы ты мной вертела, как тебе того захочется.

Это кто вертит? Я вообще только и мечтаю, что он свалил к чёртовой бабушке!

– Уходи! – уперлась ладошкой в грудь Димы. – Сейчас же!

– Уйду, – хищно оскалился и подхватив меня под попу, усадил прямо на кухонный стол, бесстыдно разводя мои ноги в стороны.

– Сотня! – вскрикнула, перестав контролировать эмоции.

Хотя о чём это я? Клапаны сорвало чуть раньше, когда этот гад набросился на меня. Как остановить парня, у которого в принципе никаких ограничений нет? Хочет – берёт.

Я в заднице.

– Один раз, Маш, – ласково промурлыкал, целуя меня в шею. – Я разве много прошу?

Вот же сволочь породистая!

Руки Димы скользят по моей коже, очерчивая каждый изгиб и замирают на бёдрах, крепко сжимая. Тянет на себя, так что вынуждена обхватить его ногами. Бесстыдница какая-то!

На мне футболка и пижамные шорты, под ними спортивное бельё. Но это вряд ли большая помеха для этого маньяка. А страшнее всего – ещё чуть-чуть и тело предаст свою хозяйку.

– Я согласна! – выпалила первое, что пришло в голову. – Притворюсь твоей девушкой!

– Оно мне надо теперь? – усмехнулся Сотников.

Громко хлопнула входная дверь и я облегчённо вздохнула. Мама, ну как же ты вовремя! Чуть было не произошло самое страшное.

Нет, не Дима, который усадил меня на кухонный стол и едва не взял прямо на нём.

А то, что я сама позволила бы ему это сделать.

Глава 16 – Клетка

Маша

– Маш, у тебя всё в порядке? – доносится до меня голос матери.

Стою посреди собственной комнаты, полируя отрешённым взглядом отражение в зеркале. Никуда не годится.

Казалось, что рубашка и джинсовые шорты слишком плотно обтягивают фигуру, делая акценты на совсем ненужных местах. Например, на груди, которая резко стала выглядеть донельзя большой и заметной или на округлых бёдрах и упругой попе, которую я усердно качала всё лето. Только зачем? Чтобы Дима Сотников заметил, как сильно изменилась дурнушка-однокурсница и захотел устроить секс-марафон?

Сейчас было бы очень кстати, если бы мама взяла и закрыла меня дома, не пустив ни на какие гулянки. Вот только в последнее время родительница старается идти со мной на контакт и пытается прислушиваться к желаниям и мыслям своей дочки. Сплошное невезение.

Конечно, очень ценила новые отношения с мамой. Мы почти перестали ругаться из-за расхождения во взглядах. Как ни крути, идеальной гармонии не может быть, когда вы живёте под одной крышей. А если у кого-то есть, то это реально ненормально. Бытовые перепалки определённая часть повседневной жизни.

Не вынесла мусор, не помыла посуду, забыла вынуть бельё из стиральной машинки… мама повернута на чистоте и на идеальности. В то время, как я господствовала над хаосом. Творческий человек до мозга костей, а моя комната, как маленький филиал Ада.

Мы ссорились даже из-за порядка, вернее, беспорядка в моих, так называемых, апартаментах. Не дай бог маме там к чему-то прикоснуться – жди беды.

Но пока между нами возник хрупкий и хрустальный мир, то я не могла не наслаждаться спокойствием. Мне всегда хотелось просто разговаривать с ней, обсуждать книги или фильмы, мальчиков… насчёт последнего погорячилась. Сейчас в моей жизни только один представитель мужского пола, которого терпеть ненавижу. Со школьной скамьи.

Не знаю, как до этого докатилась. До поцелуев с Димой Сотниковым. До того, как он зажимает меня по углам в собственной квартире. Вот же наглец! Просто плюёт на рамки и границы, не обращает внимания на правила и запреты. Потому что ему всё и всегда было можно. Без исключений.

Перед глазами снова пронеслись воспоминания.

Горячие, тёмные, запретные. Мы на кухонном столе, где я едва не совершила страшную и непоправимую ошибку. Всего один шаг в зияющую пропасть и живой оттуда уже не вернуться. Не хочу иметь с Димой никаких связей, даже на один раз, как выразился проклятый мажор. Пусть найдёт себе другую идиотку, что с радостью выполнит любую его прихоть.

Но не я!

И вся моя железная система абсолютно не вязалась с тем, что я делала. Зачем согласилась ехать с ним загород? На дачу к его родителям, Сергею Александровичу и Анне Тимофеевне Сотниковым.

А мама что? Правильно, подставила по полной программе. Сказала, развлекайся доченька, скоро учёба начнётся.

Мне срочно нужен балахон, чтобы не провоцировать Сотню на всякие там пошлости. Притвориться девушкой? Легко! Особенно зная, что после пары часов пыток самый наглый и беспринципный парень на всём белом свете соберёт свои вещички и уйдёт в закат. Подальше от меня.

Честное слово, неделю буду праздновать, когда это наконец-то произойдёт!

С того момента, как Дима поселился в том же доме, в котором живём мы с мамой, моя жизнь медленно и уверенно покатилась в адову пропасть. Причём, кувырком, сшибая на пути всевозможные преграды и препятствия.

Дура!

Ну не стал бы этот придурок ничего делать перед моей мамой. Ушёл бы, как миленький, только его и видели. Но я сама вручила ему себя на блюдечке с золотой каёмочкой. Да ещё и бантиком сверху повязала. Теперь понимаю, как сильно сглупила. Жаль, не перемотать назад. А то поступила бы по-умному.

Вот что есть в этом парне, раз рядом с ним у женской половины мира в буквальном смысле мозги отключаются? Была умная девочка и бац – солома с ватой в голове. Как мне быть? Ведь можно же отказаться? Переиграть?

Ага.

Скажет, спасовала, испугалась, слов своих не держишь. Кажется, выход действительно всего один и он ведёт меня в никуда – прямо в лапы к огромному и страшному пауку. К Сотне. У-у-у, но он ведь просто реальный паучище!

И почему на улице хорошая погода? Как назло. А то можно было бы надеть толстовку и штаны. Спрятать от извращенца все свои прелести, на которые он и без того двадцать четыре на семь посягает.

Невозможный! Ненавижу его!

– Мам? – боязливо протянула я. – Шорты коротковаты, тебе не кажется?

Мама улыбнулась и покачала головой.

– Конечно, это не мой стиль. Но… выглядишь ты чудесно. Не переживай, он оценит.

Ой, вот только не это! Без оценок, пожалуйста.

Звонок в дверь, от которого всё внутри вибрирует, а тело наливается свинцовой тяжестью. Не хочу никуда с ним ехать. Просто не хочу! Опять свои грабли будет тянуть, куда не следует.

Где я так согрешила? Ну где?

Злобно пыхтя и громко топая, двинула к входной двери. Неплохо было бы владеть искусством сжигания людей взглядом. А вообще, мне всегда очень нравился миф про Медузу Горгону. Пожалуй, единственное, что я переваривала у древних греков. Бедная женщина, она просто не хотела ненужного внимания всяких там греческих аполлонов! А они, словно мухи слетались на сладенькое, вот она их в камень и превращала. Сотню бы так. Чтобы неповадно было.

Открыла и замерла в проходе, скрестив руки на груди.

Дима выглядел шикарно. Впрочем, как и всегда. Белая майка, которая очень выгодно подчёркивала его загорелую кожу и открывала вид на сильные, мускулистые руки. Сквозь тонкую ткань просвечивали идеальные кубики пресса. Чёрт, даже хлопковые пляжные шорты с дебильным рисунком и простые кеды не портили этого образа.

Дьявол!

Опёрся рукой о дверной косяк и скользнул по моему телу уж больно влажным взглядом.

– Готова? – и улыбнулся, словно собирался этим растопить моё сердце.

Ха! Вот только он не в курсе, что моё сердечко давно покрыто льдом. Не расколотишь.

И без понятия, почему кивнула и быстро сунула ноги в босоножки без каблука, а после подхватила сумку и сделала шаг к нему навстречу.

Тогда я ещё не знала, что захлопнула за собой не дверь квартиры, а заперла стальную клетку.

Клетку, выпускать из которой меня никто не собирался.

Глава 17 – Шах и Мат

Маша

Вы когда-нибудь задумывались над тем, что лифт – это самое опасное и жуткое место во всей вселенной? Особенно когда едешь в нём вдвоём с парнем, которого на дух не перевариваешь. И, который, на минуточку, такие пожары внутри разжигает, воды мира не хватит, чтобы потушить. Дима Сотников – моё персональное адское пламя. Чёртов Люцифер, пришедший совратить меня.

Серьёзно, лифт – это котёл в Преисподней. В нём задыхаешься, словно разом перекрыли кислород. Душно, невыносимо, страшно.

Не понимаю собственных эмоций и желаний. Того, что тело превращается в кисель рядом с ним, а мозг тупо отключается. Предатели!

Теперь же нам предстояло ехать вместе на дачу к его родителям. Вангую, будет невыносимо долго и мучительно! Может быть, пока не поздно, стоит сбежать куда-нибудь? Мне не нравится, как сердце стучит рядом с ним, как губы ждут поцелуя, как всё теряет значение. Даже то, что я его ненавижу…

А ненавижу ли? Такое громкое слово.

Перевела свой взгляд на Сотню, задумчиво скользя глазами по правильным чертам лица, по идеальной, чёрт его побери, фигуре. Спортивной, атлетической. По его сильным рукам, рельефным мышцам… реально демон. Но нужно понимать, что даже за самым светлым и прекрасным обличием иногда прячется дьявол во плоти.

– Я так понимаю, мы не на электричке поедем.

Огляделась по сторонам, вышагивая рядом с Димой. Мы точно шли не к автобусной остановке и даже не к метро.

– Электричке? – прищурился парень, перехватив меня за руку.

Напряглась, пытаясь вырваться из его железной хватки, но ничего не вышло. Вцепился всё равно, как клещ. Фиг избавишься.

– Слово новое, незнакомое? – с вызовом посмотрела на Сотню.

– Когда я был маленький, родители подарили железную дорогу. Это всё, что я знаю о твоих электричках.

Идиот! Ведь и вполовину не такой клоун, каким притворяется.

– Врёшь по-прежнему паршиво, – усмехнулась. – Пора уже микстурку для памяти начать пить, а то всё забываешь.

– Например?

– Помнишь в одиннадцатом классе мы ездили в Пушкин на экскурсию? На электричке.

Сотников притворно сморщился, словно вспоминал худшие годы в своей жизни. Но дело в том, что это были худшие годы в моей жизни. Элитная гимназия, которую ненавидела всем своим сердцем. И Диму тоже.

Мы даже в той поездке сидели вместе. Правда очень недолго. Сотня кинул мне в волосы жвачку, а учительница его отсадила. Прядь пришлось отрезать. Мама, конечно, устроила потом знатный скандал, да только какой толк? Фиги, факи, кулаки – это признаки любви. У директрисы на всё один ответ был.

– Отстой, Савельева. Мы не будем трястись в общественном транспорте.

Какая неженка, вы только посмотрите.

– Вертолётом полетим?

– Я тачку взял в аренду, – во все тридцать два зуба улыбнулся парень, так что мне даже поплохело немного. – Хорошая идея, признай.

В аренду, значит.

– Всё время забываю, что люди вроде тебя привыкли спускать кучу денег в пустоту ради пары часов сомнительного удовольствия.

Он хватает меня обеими руками за талию и прижимает к себе. Ладони стремительно опускаются на талию, очерчивая мою попу в джинсовых шортах. Лапает её, нисколько не стесняясь общественного мнения.

– Чёрт, я обожаю твою задницу, Маша.

Такой себе комплимент, вы не находите? Но спасибо за честность.

– Не хочешь убрать от неё свои лапы?

– Неа, – покачал головой Дима. – Мои руки ровно там, где должны быть. Не ниже, не выше. Хотя…

Проклятье!

Кожа покрылась мурашками, стоило только его ладони лечь на мою спину. Провёл пальцами выше, заставляя тело биться крупной дрожью. Нашёл застёжку лифчика, оттянул и со всей дури отпустил.

Ауч!

– Если не прекратишь, я никуда не поеду.

– Ты сама хочешь, – прошептал на ухо. Мир медленно и уверенно поплыл перед глазами. – Просто признай это. Нам будет хорошо вместе. Ты ещё никогда так не кричала, как будешь делать это подо мной.

Мальчику двадцать один уже, а корону ему до сих пор никто не поправил. Непорядок!

– Очень сомневаюсь, – нашла в себе силы для отпора. – Ты домогаешься прямо на улице. И я всерьёз думаю, чтобы… ой!

Сотников подхватывает меня на руки и куда-то несёт, при этом плотно прижимая к своему туловищу.

– Дима, ты обалдел?! – вскрикнула, но вынуждена была обвить нахала за шею.

– В чём дело? На руках никто не носил, Маш?

Не носил… меня и не целовали раньше так, что ноги не держат. Вообще не целовали, если исключить Антона. Вот только наглому мажору знать об этом совсем не нужно.

Идём недолго. Сотников ставит на землю, а после открывает передо мной дверь арендованного автомобиля. Белая полуспортивная ауди. Даже тут не смог не выпендриться.

– А мы точно к твоим родителям? – нахмурилась.

– Точно, – коснулся моих волос, аккуратно заправляя одну прядь за ухо. Меня мгновенно током прожгло от его прикосновений. – Точно. Магазин цветочный. Садишься?

Прикусила нижнюю губу, задумавшись.

– Обещай не приставать в машине. Без поцелуев, понял?

– Понял, – чмокнул меня прямо в нос и рассмеялся. – Сама же попросишь.

– Размечтался! – повернулась к нему спиной и села на переднее сидение рядом с водительским креслом.

– Мечты сбываются, – и захлопнул за мной дверцу.

К счастью, доехали мы быстро. Дима слово сдержал, грабли свои ко мне не тянул. Мы слушали музыку, болтали, а я параллельно переписывалась с Мирой. Она через два дня с моря прилетает. Ух, наконец-то! Сто лет уже лучшую подругу не видела.

Дача у Сотни оказалась что надо. Двухэтажный коттедж на берегу озера. Рядом баня, бассейн, обустроенный сад. На террасе с плетённой мебелью и застеклёнными панорамными окнами обнаружили его родителей. Сергей Александрович работал, без остановки печатая статью на ноутбуке, а Анна Тимофеевна просто отдыхала, потягивая из соломинки мохито.

Сначала чувствовала себя очень неловко. Ощущение знакомства с предками парня, понимаете? Словно мы с Сотней какая-то влюбленная парочка. Но потом напряжение ушло. Мы с его мамой резали салаты и готовили лимонад, пока ректор с сыном жарили шашлык. Кушали, купались, загорали во дворе. К вечеру даже в баню пошли. Правда я отказалась, не переношу таких высоких температур.

Спать улеглась окончательно вымотанная, но приятно. Едва голова подушки коснулась, глаза стали безнадежно слипаться. И я бы непременно уснула, если бы не одно «но». Как-то не привыкла ощущать на себе чьи-то руки. И губы.