Читать онлайн Нельзя так говорить о капитане бесплатно

Глава первая. Каково быть старшей

– Имперская рать! Почему ты не сказала, что я идиот?

– Вы запретили комментировать ваши действия, сэр.

– Раньше тебя это не останавливало! – зло бросил капитан, добавляя пару сворачивающих уши в трубочки выражений. Уши Стей Артерре обладали высоким иммунитетом, поэтому даже не шелохнулись, чего нельзя сказать о дрогнувших уголках губ. Тэрон Гринвой закончил свой неджентльменский выплеск глухим ударом кулака в стену, а потом двинулся в сторону основного зала. Голос его звучал сухо и собрано:

– И что нам теперь делать?

– Нужно объяснить идиотскую ситуацию людям, – с готовностью отозвалась заместитель капитана, направляясь следом. – Эти несчастные не виноваты в том, что вы не утруждали свою голову разумными мыслями.

Стоило только Тэрону нахмурить брови и открыть рот, как тон Стей с добродушно-деликатного сменился на ободрительный. Слова вставить она так и не дала.

– Сэр, ну что вы переживаете? Разве в первый раз выставляете себя кретином? Да и потом – люди ошибаются. Вы лучше прочих, что ли? Нет! Такой же тупой, как и все.

Тэрон резко замер на месте. Стей незамедлительно врезалась в спину своему капитану и тоже остановилась, хотя Тэрон был уверен – его зам, обладающая молниеносной реакцией, сделала это специально.

– Ты что творишь? – зашипел капитан, хватая Стей за локоть. Она сделала озадаченное лицо и с лёгким недоумением объяснила:

– Вы же сами приказали назвать вас идиотом!

Тэрон скорчился:

– А ты и рада стараться!

– Рада стараться, капитан! – бодро заверила Стей, вытягиваясь в струнку и отдавая честь. Готовность следовать за капитаном на край известной Вселенной и глупый щенячий восторг в глазах самой умной женщины, которую Тэрон когда-либо встречал.

– С-с-сучка! – с чувством выдохнул капитан и отвернулся. Он зашагал навстречу «своей судьбе» с сурово сжатыми губами, которые через пару шагов зашептали: – Где мои мужики? Где эти потные, вонючие, неопрятные, ленивые мужланы? Где тупой гогот и обсуждение женских задниц? Где споры не на жизнь, а на смерть? Где крепкое плечо друга? Где скупая мужская слеза? И не смей ржать.

Последняя фраза относилась к Стей. Её губы дрожали, став прочной клеткой для безудержного смеха, с того самого момента, как капитан отвернулся. Поэтому сейчас оставалось лишь промычать нечто невразумительное и отправиться следом.

* * *

Планета Ивтейрвейрс-11 славилась… Да ничем она не славилась, а была одной из множества бесполезных рассадников нищеты и голодных ртов. Обычный перевалочный пункт с обездоленными поселенцами и небогатыми приезжими. Здесь никогда не вершились великие дела, на орбите никогда не появлялись корабли великих людей, даже имперцы обходили эту дыру стороной – тут жили по обыденному скучно. Всё это и стало причиной для капитана Тэрона Гринвоя. Стей была не так уж далека от истины, когда выразилась о скудных умственных способностях прочих людей. Это как нельзя лучше характеризовало местное население. Да и капитан оказался к ним близок, поскольку здесь он собирался пополнить команду.

Стей сразу обозначила свою позицию. Она выразилась резко и однозначно – новичкам на корабле не рады. Но попробуй убедить упёртого Тэрона, когда речь заходит о «потных, ленивых мужланах»!.. Натолкнувшись на непробиваемую стену идио… (нет, нельзя так говорить о капитане), зам попыталась решить вопрос обходными путями. Увы, и здесь Стей также потерпела неудачу – Тэрон не собирался отказываться от идеи заполучить товарищей по оружию и не позволил своей правой руке внести коррективы. А в результате получилось ЭТО…

Они вышли из подсобных помещений в основной зал местного бара. И если кто-нибудь однажды станет собирать коллекцию из представительниц прекрасного пола, то он начнёт отсюда. Свободное пространство заполонили девочки, девушки и женщины всех «мастей» – накачанные бойцы, страстные соблазнительницы, восточные убийцы, деревенские простушки и прочие, прочие, прочие. Сюда пришли даже местные работницы шахт, если судить по их обноскам и голодным глазам.

В отличие от колоритного наполнения сам бар не выделялся ничем особенным. Местами прогнившие деревянные стены без окон, низковатый потолок с запыленными стаканами вместо абажуров на лампочках. Стойка отделяла заставленную маленькими столиками залу от заветных алкогольных лакомств. Да и «лакомства» – чересчур громкое название для сомнительного пойла, которым даже не корабли заправлять, а протирать заржавевшие детали жалко. Зато «аромат» они источали что надо – некоторые даже девушки захмелели от одного запаха. Напротив ведущей на улицу лестницы без нескольких ступеней располагалась небольшая сцена, на которой разжиревшие танцовщицы развлекали посетителей. А сегодня честь устроить зрелище выпала капитану. И начал он с наигранным пафосом:

– Я капитан Тэрон Гринвой. Империя с вами, милые дамы!

Стей фыркнула. Вряд ли кто-то в этой дыре хоть раз в жизни видел настоящую даму. Наверняка многие из присутствующих даже не знали значения этого слова. Что поделать – образование никому не было нужно, поскольку по большей части бесполезно. Зачем грязному рабочему отличать поэтов от писателей? А просеивать крупицы золота жизнь научит, да и все другие полезные навыки обрести заставит. Стей тихонько вздохнула. А ведь она была такой же… Нет, конечно, в детстве родители ещё старались чему-то научить своего ребёнка, но после их гибели у Стей не оставалось времени на книжки – еле успевала добыть еду до того, как ноги подогнутся от бессилия. И только в вольных отрядах вернулась страсть к чтению. Там и силы отбирать книги появились.

А потом в жизнь Стей ворвался безрассудный капитан. И ей пришлось попотеть, нагоняя уровень знаний Тэрона. Они никогда не делились прошлым, но по неявным признакам Стей догадывалась, что капитан окончил имперский университет – то есть, самый престижный вуз во всей известной Вселенной. Как уж так Звезда Судьбы повернулась, что выпускник элитного заведения скатился до командования невзрачным торговым суденышком, Стей не знала.

Капитан говорил с «дамами». А зам встала за его левым плечом. Как и в тот день, когда Тэрон выступил против решения главы вольных отрядов. И, нечаянно потянув Стей за собой, он бросил всего два слова: «Держись сзади». Стей держалась. Вот уже больше пяти лет она следовала за капитаном, как потерпевший крушение за последним кислородным баллоном. Эта позиция спасала обоих множество раз. Сделав шаг, они могли встать спиной к спине, поменяться местами, отпрыгнуть в разные стороны, развернуться, не задевая друг друга. Угол обзора был потрясающий, а тыл капитана всегда прикрыт надёжным напарником.

Расслабленная открытая поза Стей, чуть прикрытые глаза и мягкая полуулыбка могли ввести в заблуждение любого. Ведь за этой маской притаилась серьёзная угроза. Зам была готова в любую секунду оттолкнуть капитана с линии огня и выстрелом из пистолета поразить противника насмерть. Этого пока не требовалось, хотя в зале что-то изменилось – на выход потянулись первые разочарованные.

Капитан говорил неторопливо, подходил к больному вопросу издалека, старательно оттягивая момент, когда придётся всей этой «почтенной публике» отказать в лучших ожиданиях. Он не был красавцем, качком или гением, но умудрился набрать всего по чуть-чуть. Самое обычное небритое лицо без ярких особенностей. Его обладатель мог быть как шахтёром, так и скрытым агентом империи, а то и вовсе мошенником. С такой заурядной внешностью Тэрон легко растворялся в толпе. Обычная чуть косая стрижка тёмных волос, простая серая рубашка, популярные на всех планетах чёрные кожаные штаны с ремнём, тяжёлые ботинки. Невзрачный образ довершала обычная серая же ветровка. Всё это не только таило разного вида оружие, начиная от шипов на ремне и подошве, заканчивая миниатюрной гранатой, но ещё и словно стирало капитана как с радаров имперцев, так и из памяти окружающих. И лишь немногие знали, что он умел договориться с любым собеседником, а с теми, кто не хотел слушать, разговор переходил уже на пистолеты. Стрелять капитан умел.

По бару разлилась волна недовольного гомона. Тэрон приводил аргумент за аргументом – «мне нечем платить», «на корабле нет туалета», «мы летим на планету, поражённую чумой» и каждый новый встречался криками разочарования. В зале оставалось всё меньше и меньше желающих присоединиться к команде. Контрольный «я продам вас людоедам» поразил последнюю. Она покинула бар, громко высказываясь по поводу «космического мусора, который обманом заманил её в эту поганую дыру». Но когда довольный капитан, вытирая честный трудовой пот, повернулся к Стей, из дальнего угла раздалось счастливое:

– Мы согласны!

Зам насторожилась и невольно коснулась кобуры на боку. Как их не заметила? К сцене подошли две одинаковые девушки. Совсем-совсем одинаковые. Стей, растерявшись, посмотрела на капитана, но и тот с недоумением потряс головой. Зрение не обманывало.

Близняшки были невысокого роста и тонюсенькие, как тростиночки. Раскосый разрез больших карих глаз выдавал в них азиатские корни, а облегающие чёрные водолазки и лосины – принадлежность к полузабытым кланам куноити – ниндзя-женщин. На виду девушки не держали оружия, однако Стей знала, что и длинные плащи с капюшонами, и прикрывающие подбородок шарфы, и высокие сапоги, и даже волосы цвета смоли, забранные в хвост, нашпигованы всякими отравленными иглами, кинжалами и прочей железной мишурой, которая в век космических технологий казалась шуткой. Но шуткой смертельно опасной.

– Шеврон и Тарити, – представила обеих та, что стояла слева. – Уже отправляемся?

Тэрон нахмурился и в поисках поддержки посмотрел на Стей. Как это обычно случалось, когда у него кончались разумные доводы.

– Мы улетаем сейчас, а вы – нет, – зам говорила, растягивая слова. Быть может капитан взял быстрый ритм и до глупеньких просто не дошло, что их не берут?.. Стей сделала страшные глаза: – Вы подождёте нас тут, пока мы закончим одно дело.

– Дело? – удивился Тэрон, но, получив ощутимый тычок в бок, хлопнул себя по лбу: – А, конечно, дело! Нам действительно пора…

– Мы с вами! – закричали куноити, не замечая перемигиваний и толканий. Капитан и его зам невольно сделали шаг назад, но напористые близняшки не отставали. В их глазах сиял восторг, на лицах гуляло мечтательное выражение, а руки уже цепко держали своих работодателей. Тэрон вскинул брови и выразительно посмотрел на Стей. А ей оставалось только вздыхать… Снова…

* * *

– Ты д-даже не представляешь, каково это иметь в младших с-сестрёнках вредную, капризную, ленивую з-з-задницу, которую нуж-жно постоянно выручать из н-неприятностей! – с жаром шептала заплетающимся языком Шеврон, наклоняясь ближе к собеседнице.

– Ещё как п-п-представляю! – раскрасневшаяся Стей даже хлопнула ладонью по стойке, отчего стоявшие там стаканы и стопки жалобно звякнули. – Беда в том, что м-моя младшая с-сестрёнка – мерзкий муж-жик!

– Беда-а-а… – сочувственно протянула Шеврон и икнула. Обе старшие обменялись понимающими взглядами и кое-как развернулись на высоких барных стульях, чтобы посмотреть на своих «младших сестричек».

После ухода приглашенных «дам» бар заполнился местными выпивохами, а воздух быстро загустел от смрада и гогота. Между столами сновали подавальщицы, шарились карманники и попрошайки. На сцену вышла танцовщица настолько толстая, что занимала собою всё пространство. Но двигалась она на удивление слаженно, чем вызывала одобрительные пьяные возгласы и звон имперских монеток.

Посреди зала стояли Тэрон и Тарити друг напротив друга, пошатываясь и периодически хватаясь за стол. Перед ними раскинулось игровое поле с шашками-стопариками. С краю возвышалась целая гора пустых стопок, готовая вот-вот обрушиться на пол. Когда Шеврон и Стей повернулись, капитан как раз допил очередную выигранную стопку и, громко рыгнув, бросил её за спину.

– Отвратительный! – передернув плечами, подтвердила Шеврон, чокаясь своим стаканом со стаканом Стей.

– Вообще уж-жасный, – с тоской вздохнула зам.

Стопка, брошенная капитаном, прилетела в затылок какому-то мужику, который сидел неподалеку. Он заревел от злости и врезал гогочущим товарищам, а потом направился к своему обидчику. Тарити попыталась обратить внимание Тэрона на опасность сзади, но её попытки были невнятными. Когда капитан пролетел через стол, попутно сбивая все стопки с игрового поля, Тарити зарычала от ярости и одним прыжком оказалась рядом с обиженным мужиком. Или с другим?.. Близняшка, особо не разбираясь, засветила по мордам сразу нескольким пьяницам. А там и обозлённый капитан поднялся. Моментально завязалась драка.

Стей и Шеврон как в зеркале увидели на своих лицах кислые выражения и синхронно развернулись спиной к залу.

– Быть с-старшей – это уж-жасно, – выдохнули обе, перед тем как чокнуться и опустошить свои стаканы.

* * *

Шеврон рассказала Стей об унылой клановой жизни. Эти устаревшие молитвы забытым богам, медитации, которые не идут ни в какое сравнение с боевыми трансами медиумов, ежедневные вытягивающие силы тренировки, понятия о преданности и верности своему господину… Всё бы ничего, но «господином» был обрюзгший старикашка с общипанной бородкой, потными ручонками и похотливыми глазками. Четырнадцатилетние девчонки сбежали из клана, когда на Тарити выпал жребий первой ночи, а родные отказались изменять обычаям. С тех пор близняшки вместе пытались найти хоть какое-то своё место во Вселенной. Неприспособленные к мирной жизни, умеющие только выслеживать и убивать, они быстро прибились к мародёрам, чтобы также быстро отбиться и найти следующих.

Пьяные собеседницы в очередной раз чокнулись и повернулись в сторону зала. Большая часть посетителей валялась по разным углам, хотя кое-где выпивохи уже поднимали столы и возвращались к любимому занятию. Танцовщица, вдоволь поверещав и даже разбив бутылку о макушку одного особо ретивого любовничка, продолжила свои увлечённые вращения телесами. Наученная горьким (постоянным) опытом обслуга уже вылезала из своих укрытий, чтобы смести битое стекло или достать новые столы. Ну, то есть, те столы, которые раскурочили в прошлый раз, а потом заново сколотили, не заморачиваясь дизайном.

Тарити и Тэрон, обзаведясь новыми синими «узорами», красноватыми подтеками и кое-где разодранной одеждой, шумно пытались восстановить картину их сражения на шашечном поле. Посреди этого полуразрушенного бара они выглядели такими по-домашнему уютными, что Шеврон и Стей чуть не прослезились.

– Быть с-старшей – это прекрас-с-сно? – предложила зам, поднимая стакан.

– Потряса-а-ающе! – с удовольствием согласилась старшая близняшка.

Но собеседницы не успели чокнуться – в бар ввалилась обозлённая компания, воняющая неприятностями, и кто-то из них заверещал:

– Вот они!

Местные выпивохи благоразумно попадали, где сидели. Тэрон и Тарити с недовольством посмотрели на очередное препятствие, синхронно разминая шеи.

– Это за вами или за нами? – уточнила Шеврон трезвым голосом. Стей пожала плечами:

– А какая теперь разница?

* * *

Без каких-либо проблем разобравшись с бандой, заплатив за выпитое, щедро расхвалив необъятную танцовщицу и насилу оттащив от неё капитана, необычная компания выбралась из бара на свежий воздух. Тут куноити ещё раз подтвердили своё намерение присоединиться к команде красавчиков. А когда капитан и его зам принялись убеждать близняшек, что на корабле таких нет, Тарити с подозрительным прищуром заявила:

– Ах вот вы какие?! Пытаетесь спрятать от нас красавчиков? Не выйдет!

– Неа, не выйдет, – лениво согласилась Шеврон, поправляя небольшой вещевой мешок на плече – все их нехитрые пожитки. Стей с ехидцей улыбнулась. Увидев выражение её лица, Тэрон громко простонал:

– Иди ты к Демону!.. Ты же сама не хотела новеньких на корабле! – он ткнул в зама пальцем и скомандовал, указавая на куноити: – Избавься от этих как-нибудь!..

Стей, уже еле сдерживаясь от смеха, помахала руками, как бы отгоняя близняшек:

– Кыш-кыш!

Остальные с удивлением на неё уставились.

– Они почему-то не уходят, сэр, – зам продолжала издеваться, давясь смехом. – Очевидно, что они хотят в вашу команду красавчиков. Чисто мужскую команду.

– Имперская рать, Стей Артерре! – рявкнул Тэрон. – Да чтоб в твоём баке пусто было!

Он зарычал от злости, и зашагал вперёд, вздымая пыль чеканным шагом.

– У нас общий бак, если что, – хмыкнула зам. И сделала приглашающий жест близняшкам, давая понять: следуйте за своим капитаном. Тарити сразу же рванула за ним, а Шеврон сощурилась:

– Что всё это значит вообще?

– Скоро узнаешь. Жаль, что идея споить вас провалилась, – усмехнулась Стей, закидывая руки за голову. Старшая близняшка хмыкнула в ответ:

– Вам бы на пару дней побольше, а нам – на полсотни попоек с мародёрами поменьше, – и в точности повторила жест зама. Они с весёлыми улыбками переглянулись и посмотрели перед собой. В нескольких метрах впереди них шли уже успокоившийся Тэрон и Тарити, бурно обсуждая последнюю потасовку. Старшие отправились следом, наслаждаясь утренним освежающим ветерком.

Шеврон думала о том, что никогда ещё не видела сестру такой увлечённой. Тарити активно жестикулировала, рьяно спорила, театрально хваталась за горло и изо всех сил пыталась перекричать собутыльника. Старшая куноити покосилась на свою со… беседницу. Стей как раз остановилась и, убрав руки с затылка, поднесла ладонь к глазам.

Поднималось солнце. И в утренних лучах заместитель капитана выглядела впечатляюще. Высокий рост и по-мужски широкие плечи скрадывались из-за шикарных бедер и выдающейся груди (Шеврон мысленно со стыдом прикрыла свои крохотные холмики). Сильные руки и ноги, грубая мужская одежда – клетчатая рубаха, кожаные штаны, тяжёлые ботинки, пистолеты и нож – не скрывали красоты и очарования глубоких карих глаз, крупных губ, нежных черт лица, чуть вьющихся каштановых волос, заплетенных в простую косу. Удивительная гармония женского и мужского притягивала взгляд к Стей. Шеврон уже успела убедиться, что и стрелять она умеет, и в пьяной потасовке постоять за себя может. А что ещё важно для хорошего человека?

Взгляд Шеврон невольно переместился на капитана. Он проигрывал Стей по всем параметрам. Сила – даже с учётом того, что зам не вмешивалась в первую стычку, во второй она завалила побольше соперников, чем Тэрон. Умения – с какой скоростью и точностью, а, главное, красотой Стей это делала! Взрослость – капитан бесится и резвится с инфантильной Тарити, как ребёнок. Красота – так вообще без комментариев! В нём не было ничего примечательного. Ни-че-го! Какой-то он чересчур обычный… Почему же он главный?

Шеврон нахмурилась, перекидывай вещевой мешок на другое плечо. Умная Стей ни за что бы не стала подчиняться тому, кто этого не достоин. А, значит, Тэрон не так-то прост, как кажется на первый взгляд. Старшая куноити оставила все размышления на потом, поскольку они подошли к кораблю…

– Это мой великолепный «Цезарь», – гордо заявил капитан, указывая на самое обычное торговое судёнышко.

– А великолепие находится за сарделькой или внутри неё? – хмыкнула Шеврон.

– Где-то вовне… – тяжело вздохнула Стей. Тэрон смерил обеих презрительным взглядом и первым поднялся по посадочному трапу к дверному люку. Отточенным движением пальцев капитан ввёл код на небольшой приборной панели, люк плавно отъехал в строну.

Близняшкам предстояло познакомиться с командой очаровательных красавчиков! На лице Шеврон расплылась довольная улыбка, которая нашла своё отражение у Тарити. Оказавшись внутри корабля младшая куноити закричала:

– Где вы, мои красавчики?! Выходите скорей! И покажите мне очаровашку-капитана!

Глава вторая. Где капитан

Корабль выглядел неприглядно. Если смотреть на него сверху, то он казался разваренной сарделькой на четырёх ножках. С боков центральной сардельки крепились боковые двигатели, задающие и поддерживающие направление движения. Чуть ближе к передней части располагались пассажирские шаттлы. В экстренных случаях каждый позволял двум людям продержаться пятнадцать дней в открытом космосе. Серо-коричневая поверхность сардельки, крохотные мутноватые иллюминаторы, полное отсутствие какого-либо оружия, зато большой грузовой отсек – обычный торговый корабль, рассчитанный на команду до десяти человек и перевозку товаров на двести тонн.

Таких по известной Вселенной насчитывалось чуть больше, чем звёзд всё в той же Вселенной. Лёгкие и маневренные торговые кораблики оснащались мощными двигателями, позволяющими вертикальный взлёт и ускоренный переход из одного отсека космоса в другой. Это давало хрупкую надежду спастись бегством от космических пиратов или мародёрских шаек. Первые нападали на крупные и защищённые корабли, зачастую не страшась охранных боевых судов, а то и имперского флота, поэтому их передвижные крепости были массивными с непробиваемой броней и множеством пушек. Вторые выбирали себе слабых (а лучше обездвиженных) жертв, но оружие на кораблях имели, что давало торговым судёнышкам преимущество в скорости.

Обстановка внутри казалась чуть поживее. Всё же большинство членов экипажей рождались и умирали на кораблях, не говоря уже о какой-то мелочёвке, вроде жизни. И это считалось лучшей долей, нежели голодать на одной из перенаселенных планет.

Основной вход – трап во всю ширину «попки» сардельки – располагался в хвостовой части и вел в небольшой изоляционный блок, переходящий в гигантский грузовой отсек. Изоляционный блок во время перелёта закрывался герметичными перегородками, чтобы не потерять бесценный кислород в случае экстренной необходимости сойти с корабля. В открытый космос. Такие «необходимости» к сожалению членов команд случались часто.

Второй вход представлял собой выезжающий из стены дверной люк с правой стороны от трапа. Третий, не отличающийся от второго ничем, кроме редкости использования, скучал в передней части сардельки. Грузовой отсек – самое огромное и важное помещение – занимал больше половины площади корабля. По периметру отсека от пола до потолка располагались разнокалиберные ячейки, на которых хранились товары и запасы. Вдоль полок стояли небольшие роботизированные погрузчики. Одни из них были приспособлены для спуска, подъёма и переноса ящиков из ячейки в ячейку. Другие использовались при погрузке товаров на корабль и с корабля, а третьи – для их доставки на квадроциклах с прицепами. Грузовой отсек заканчивался двухметровым квадратным люком внизу, ведущим в рабочие помещения, и обычным прямоугольным наверху, где начинались жилые отсеки. К верхнему вела винтовая железная лестница. Содержимое жилых помещений напрямую зависело от извращенной фантазии команды и капитана, хотя и имело некоторые схожие детали. Оба этих люка обычно держались открытыми.

* * *

Войдя на корабль следом за капитаном и его замом, близняшки оказались внутри самого обычного грузового отсека торгового корабля. Тарити сразу бросилась вперёд, внимательно оглядывая по пути закутки и углы. Тэрон и Стей переглянулись и с вопросом повернулись к Шеврон, опускающей вещевой мешок себе под ноги. Она не успела ответить, поскольку, никого не обнаружив, младшая куноити сложила руки рупором и закричала на весь корабль:

– Где вы, мои красавчики?! Выходите скорей! И покажите мне очаровашку-капитана!

Остальные в глубокой задумчивости на неё уставились.

– Покажите и мне очаровашку-капитана! – раздался властный голос откуда-то от входа в жилые помещения.

Его обладательница сделала первый шаг на лестницу. Послышался стук каблучка изысканной туфельки, выглянувшей из-под длинного роскошного бархатного платья. «Аристократка?!» – мелькнула удивлённая мысль в голове у Шеврон. Аристократка продолжила спускаться, присобирая одной рукой платье, а другой держась за перила. Вторая мысль старшей близняшки отдавала уже откровенной завистью: «Какая красивая…». Холодные серые глаза, аккуратные брови и сжатые узкие губы придавали изысканную строгость восхитительному аристократичному лицу. Россыпь длинных смоляных волос украшал золотой обруч. Фигуристая аристократка выглядела обворожительной злой мачехой.

Шеврон покосилась на Тэрона, который стоял, скрестив руки на груди и по-дурацки ухмыляясь. Не выглядел он героем-любовником, возле которого выстраивалась очередь из высокородных красавиц. Да и вообще хоть бы кто-то рядом постоял… Взгляд её скользнул на Стей, как раз стоявшую рядом. Несмотря на то, что зам была ниже своего капитана и сильно уступала в плечах, он казался куда меньше, слабее, презреннее… Слабак очевидно под каблуком аристократки. Пф-ф-ф!..

– Это – Нимпомена Лемпресски, Нимпа, стерва, сатана и прочие приятные моему сердцу эпитеты, – представил капитан кривляясь.

Старшая близняшка с подозрением сощурилась – аристократка позволяет так себя называть?..

– Садо-госпожа? – с сомнением предположила Тарити, приложив палец ко рту. Остальные оценивающе взглянули на невозмутимую красавицу и покачали головами.

– Злая мачеха! – поделилась Шеврон своими наблюдениями. Тэрон и Тарити одобрительно захлопали, а Стей подтвердила догадку близняшки:

– Настоящая ведьма, – движением головы она перекинула косу себе за спину.

– Омерзительно! – хором подвели итог знакомству капитан и новенькие.

Злая мачеха, не обращая внимания на оскорбления, ожидала ответа на свой вопрос, но никто не спешил оправдывать её ожидания. Пауза затягивалась.

– А я – Бра’ас! – разрезал тишину звонкий девичий голосок. Только сейчас все присутствующие заметили ещё одну девушку, хотя, приглядевшись, казалось странным заметить её только сейчас. Бра’ас выглядела яркой солнечной вспышкой на фоне унылой обстановки корабля. Золотистые кудряшки рассыпались по плечам, окружив миленькое личико шикарной гривой. Зелёные глазищи в пол-лица с ресницами-опахалами светились озорной искринкой. Аккуратненький ротик улыбался, открывая уютные ямочки на кругленьких щечках.

В отличие от Нипомены, которая дышала зрелой красотой роковой женщины, Бра’ас была юной принцессой – капризной и инфантильной девицей с мерзким характером и миленькой внешностью. И одежду она подобрала себе соответствующую – кричаще оранжевое платье с кружевом, рукавами-фонариками и пышной юбкой чуть выше колен. Принцесса сидела на одном из больших ящиков и дрыгала ногами, обутыми в туфли с бантиками. В руках Бра’ас держала огромный леденец, который достала из ротика, чтобы представиться.

– Я тоже хочу знать, где красавчики! – улыбнулась она, засовывая леденец обратно. Блеснули белоснежные ровные ряды. Улыбка чудесным образом преобразила инфантильную девицу в милую девушку, немного застрявшую в детстве.

Шеврон поморщилась. Им попался очередной капитан-мерзавец – держать красивую малолетку на корабле будут с одной-единственной целью. Интересно, как Стей это терпит?.. Старшая близняшка устало спросила у неё:

– Где красавчики-то?

Зам, игнорируя призывный взгляд Тэрона, пожала плечами. Капитан нахмурился.

– Вот именно! – строгая Нимпомена снова подала голос, пропитанный высокомерием. – Где красавчики? Покажите мне хотя бы одного!

– И мне! – поддержала Бра’ас, поднимая вверх леденец. Тарити, посмотрев на неё, подняла вверху руку и сказала:

– И мне!

– И мне! – раздался ещё один девичий голос. Звякнул металл и из люка в полу показалась голова с коротко стриженными светлыми волосами, с перепачканным маслом лицом, главным достоянием которого был нос картошкой. Девушка подтянулась на руках, зажимающих отвёртку и гаечный ключ, и выбралась в грузовой отсек, громко топая при этом тяжёлыми ботинками. Когда она распрямилась, то отряхнула от пыли бесформенный серый комбинезон, висевший на ней лохмотьями. Из большого кармана на груди выглянула мордочка хорька. Вместе со своим зверьком посмотрев на вновь прибывших, девушка передвинула тонкими губами незажжённую сигарету из одной стороны рта в другую и хмыкнула:

– Где же красавчики?

Всемером (хорёк предпочёл вернуться в уютный карман) они внимательно осмотрели грузовой отсек. Отчего-то красивые мужчины не спешили показываться. Переглянувшись, все нахмурились и как по команде скрестили руки на груди. Тэрон выглядел обиженным.

– Вы соизволите объясниться? – высокомерным тоном уточнила Нимпомена, но в ответ получила лишь очередные кривляния капитана. Она пригляделась к нему и ахнула, приложив тонкие пальцы ко рту: – Вас опять побили? И почему так пахнет спиртным?

Стей с лёгким прищуром наблюдала за происходящим и отвечать не собиралась, а Тэрон просто не успел – за него с ехидной усмешкой вступилась девушка в комбинезоне:

– Очнись, дорогуша! Ты же с Тэрочкой трындычишь! – она указала отвёрткой на капитана, который погрозил пальцем и поправил:

– Глиа! «Разговариваешь».

Девушка, повернувшись к нему, с благодарностью кивнула. Близняшкам открылось отвратительное зрелище – белые рубцы, полуприкрытое веко, искажённая ухмылка. Обожжённая половина лица, залеченная, но ещё хранившая застарелую копоть и боль.

– Разговариваешь, – исправилась Глиа и, подойдя ближе, закончила свою мысль: – Когда наш капитан упускал случай напиться и подраться?

– Никогда, – дружно подтвердили все, включая самого Тэрона.

– Тэрочка, ты куртку порвал, – обратила внимание Бра’ас. – Зашить?

Довольная улыбка расплылась по лицу Тэрона, он уже собрался было согласиться, как тут высказалась Стей:

– Ну что ты, Бра’ас? Разве может наш капитан использовать девушек себе в угоду?

Тэрон принялся прожигать взглядом дырку на своём заме. Принцесса пожала плечами:

– Чем этот раз будет отличаться от остальных?

Испепеляющий взгляд переместился на Бра’ас. Девушка с ожогом поцокола языком и явно кого-то передразнила:

– Нельзя так говорить о капитане!

Взгляд Тэрона просветлел, но зато Стей посмотрела с осуждением. Глиа хихикнула и спряталась за капитаном. Нимпомена закатила глаза:

– Можно подумать, тебя это спасёт!

– Не спасёт! – хором подтвердили Глиа, Бра’ас и Стей, а Тэрон схватился за сердце:

– «Это»… Нельзя так говорить о капитане! – и, судя по язвительному тону, он тоже кого-то передразнил. И, судя по испепеляющему взгляду своего зама…

Шеврон, немного потерявшаяся во всех этих переглядках, вздохнула. Тогда Тэрон хлопнул её по плечу:

– Привыкай. Глиа, Бра’ас, знакомьтесь – это Шеврон и Тарити – наши новые бойцы, – капитан указывал рукой на тех, кого называл. – А это Глиа – механик и душа корабля…

Девушка с ожогом улыбнулась и, убрав инструменты в карманы комбинезона, помахала близняшкам испачканными в масле руками.

– Тэрочка, а я кто?! – тонким и высоким голоском закричала Бра’ас, отчего всем пришлось зажать уши и недовольно покоситься.

– Ты… – растерялся капитан. Было видно, что слова о «душе» вырвались случайно, поэтому для остальных членов команды заготовленных определений не оказалось.

– Ты – штурман и голос, – тяжело вздохнула Нимпомена, а капитан, Стей и Глиа согласно закивали. И кивали до тех пор, пока не услышали продолжение: – Визгливый и противный, как у мерзких плюгавеньких собачонок.

Бра’ас захлопала в ладоши и звонко крикнула: «Да-а-а!», отчего все, а особенно Нимпа, опять зажали уши руками и поморщились.

– Тогда я – голова! – капитан с гордостью выпятил грудь, ожидая одобрительных возгласов. Их не последовало. Зато Нимпомена не упустила шанса ввернуть колкость:

– А Стей – мозг. Голова-то у нас пустая… – злая мачеха выразительно постучала по виску пальцем с длинным ногтем. Зам сделала вид, что не заметила скрытого комплимента, но её взгляд обрёл какую-то мечтательность. Остальные прыснули, увидев скиснувшего капитана. И только Бра’ас, отсмеявшись, обиделась за своего «Тэрочку»:

– А ты, Нимпа – задница!

– Хотя бы какая-то часть корабля должна быть отпадной! – согласилась Нимпомена, подбоченившись. Остальные «части» только отмахнулись. Злая мачеха поджала губы и продолжила выговаривать:

– Мало того, что подрались, так ещё и новеньких притащили. И кого? Примитивных куноитишек? У нас когда-нибудь на корабле появятся мужчины?!

Бра’ас, не поленившись достать леденец изо рта, громко фыркнула:

– У нас вообще-то есть настоящий мужчина!

Капитан, повернувшись к куноити, с довольным видом упёр руки в бока и снова выпятил грудь, демонстрируя себя во всей красе. Шеврон непонимающе уставилась на остальную команду, которая после слов принцессы разом посмотрела на Стей. Зам стиснула зубы и молча показала каждой кулак. Бра’ас заткнула рот леденцом, Глиа убрала руки в карманы комбинезона и отошла на пару шагов, а Нимпомена закатила глаза.

Куноити переглянулись. Тарити дёрнула плечом и отвернулась, а Шеврон со вздохом опустила глаза. Все эти подколки и пререкания казались чем-то большим, нежели простым желанием задеть и оскорбить. Близняшки не могли ни прочувствовать всю глубину их отношений, ни принять участие, поэтому немного подрастерялись.

– Девочки, – словно услышав их невесёлые мысли, капитан с ядовитой ухмылкой обратился к приунывшим близняшкам. – Вы же умеете убивать?

– Конечно! – оживились «девочки». А вот Нимпомена перестала светиться уверенностью и затравленно оглянулась.

– Она – медиум! – палец капитана ткнул в сторону вмиг растерявшейся злой мачехи.

Шеврон нехорошо сощурилась, чувствуя, как внутри поднимается волна ненависти к касте медиумов, презирающих «жалких подражателей» куноити. Они-то были жалкими подражателями, но любви это не добавляло. Тарити так вообще встала в боевую позицию.

– В-в-вы не посмеете! – Нимпомена попятилась назад, выставляя руки перед собой.

– И мы вместе будем над ней издеваться!

Медиум гордо вскинула голову и, громко стуча каблуками по полу, отправилась куда-то вглубь корабля. Тэрон, Стей, Бра’ас и Глиа, переглянувшись, засмеялись. Близняшки с удовольствием к ним присоединились.

– Вы в команде! – успокоившись, капитан протянул кулак сначала Тарити, а, получив приветственный удар, потом и Шеврон. Следом и Стей, и Глиа поприветствовали новых членов команды, соединив кулаки с каждой из близняшек. Бра’ас помахала обеими руками, не покидая свой деревянный ящик.

– А почему здесь так странно пахнет? – внезапно спросила младшая куноити. Все с шумом вдохнули. Шеврон нахмурилась, только сообразив, что и её смутил запах. Точнее – отсутствие смрада, привычного по прошлым кораблям. Капитаны всегда забивали до отказа людьми даже самые маленькие торговые судёнышки, отчего повсюду стоял неубиваемый запах немытых, и порой уже мёртвых тел. Здесь же пахло металлом, пластиком и маслом.

– Мыться почаще надо, – пожал плечами Тэрон. Шеврон хотела было обидеться, но его слова прозвучали не насмешкой, а… приказом? Старшая куноити с подозрением посмотрела на этого… очень странного капитана…

– Ты тратишь на команду воду?.. – выдавила она. Подобным расточительством никто и никогда не занимался.

– Притом горячую! – Стей с укоризной посмотрела на Тэрона и закрыла лицо рукой. Шеврон открыла рот от удивления – он точно ненормальный! А Глиа и Бра’ас хихикнули, глядя на реакцию новенькой. Капитан закатил глаза:

– Ой, посмотрите на неё! Неделю ледяного душа не хочешь?

– Да хоть две, – хмыкнула зам, добавляя в голос язвы: – Я-то не неженка.

Взгляд Тэрона полыхнул яростью:

– Посмотрим, кто из нас первый взвоет, – он скрестил руки на груди. Стей повторила его движение и громко фыркнула:

– Известно кто. Холода не я боюсь.

Глиа и Бра’ас захихикали сильнее, чем вызвали гневный взгляд капитана, зябко кутающегося в куртку. Обе одновременно замахали руками и закричали:

– Я – неженка!

– Что такое неженка? – озадачилась Тарити.

– Ой, да какая разница! Мы с тобой тоже неженки! – радостно завопила Шеврон, осознав, что скоро не просто помоется в горячей воде, но ещё и сможет делать это постоянно. Она заметила, что Тэрон и Стей улыбаются, глядя на её счастливое лицо, и заулыбалась сильнее.

– Тэрочка, а ты принёс?.. – в предвкушении Глиа соединила руки лодочкой. Словно почувствовав настроение хозяйки, из кармана на груди комбинезона снова высунулась мордочка хорька.

Капитан кивнул, и, достав бутылку из-за пазухи, передал её механику. Глиа, прижав бутылку к счастливому лицу, пробормотала: «Обожаю тебя» и скрылась в люке.

– Так, стоп! – Тарити резко выставила руку вперёд, преграждая Тэрону путь к Бра’ас. – Я поняла, что ты обманул всех, выдавая себя за красивого капитана. А что насчёт команды?

– Да-да! – поддержала сестру Шеврон. – Где обещанные красавчики?

Капитан и его зам переглянулись с недоумением. Стей покачала головой.

– Откуда вы вообще взяли, что тут будут красавчики? – с усталостью спросил Тэрон. Вместо ответа Тарити протянула замызганную листовку. Шеврон знала содержимое, Стей подошла поближе, Бра’ас вытянула голову, пытаясь рассмотреть, что там написано. А вот капитан лучше бы этого не видел…

Побагровевший Тэрон зарычал и в два прыжка подскочил к переговорнику, висевшему у дверного люка.

– Внимание, команда! – звеневший от ярости голос осколками разлетелся по кораблю. – Всем собраться в центральном зале. Немедленно!

* * *

После объявления капитана Стей кивнула близняшкам и повела за собой в центральный зал. Пройдя по небольшому коридору, они оказались в округлом помещении, где за большим столом проводились все важные собрания и душевные обеды. С правой стороны от стола располагалась кухонная техника и место для приготовления пищи, с левой – ещё одна зона с крытыми стеллажами и рабочей поверхностью. Там кто-то прятался за бумагами. Напротив входа находился круглый стол с мягким угловым диванчиком и пятью стульями. Дальше без дверей шла вторая комната, состоявшая из нескольких уровней-ступеней. На каждой такой ступени человек мог полулежать или сидеть; в центре под потолком висели мониторы, экраны которых сейчас были погашены. Так выглядела общая комната для отдыха.

Глиа стояла возле холодильной камеры, вытирая грязные руки о свой же комбинезон. Нимпомена, на всякий случай грозная и неприступная, уже расположилась за столом. Стей без слов указала близняшкам на диванчик, села сама возле медиума, куноити нырнули следом. Шеврон поставила мешок себе под ноги и скинула плащ, Тарити последовала примеру сестры. Мгновением позже появился Тэрон, неся на руках погрустневшую Бра’ас. Он усадил принцессу на стул, велел Глии и кому-то по имени «Джули» присоединяться ко всем, а сам встал во главе стола.

Ещё одним членом команды оказалась невысокая очаровательная толстушка. Джули смотрела на мир добрыми голубыми глазами и лучезарно улыбалась ему полными губами. Прямые каштановые волосы были подстрижены аккуратным каре. Простая одежда – белая рубаха, деревенского вида сарафан. Вот уж кто в команде не стал бы грубить и насмехаться. Джули не была ни красавицей, как Нимпомена или Бра’ас, ни страшненькой, как Глиа, ни накачанной и сильной, как Стей. Скорее она напоминала капитана своей неприглядностью. В общем, идеальное дополнение для совершенно разных членов команды.

– Кто это сделал?! – рявкнул капитан, грохая кулаком по столу. Все сидели с самыми невинными выражениями на лицах, и близняшки на всякий случай сделали такие же. Но Тэрона этим было не обмануть. Он потряс листовкой, которую дала ему Тарити: – Кто изменил моё объявление о наборе команды?

Женское большинство корабля постаралось рассмотреть всё окружающее их пространство, только бы не встречаться глазами с капитаном. И это не помогло. Он только хмыкнул:

– Девочки, ау! На корабле семь женщин и один непосвящённый! Вы действительно думаете, что тайна останется тайной до следующей планеты? – выдав тираду на одном дыхании, Тэрон сделал паузу, чтобы вдохнуть новую порцию воздуха. И тут он посмотрел на Бра’ас, которая кокетливыми взглядами и накручиванием золотистых волос на тоненький пальчик пыталась задобрить капитана, но это ещё больше раззадорило:

– Не веди себя как ребёнок! Ненавижу детей!

Переглянувшись со всеми девочками, Нимпомена пригладила и без того аккуратно уложенные волосы, и со вздохом сообщила:

– Я поменяла несколько предложений…

– И я, – наигранно всхлипнула Бра’ас, прижимая кружевной платочек к глазам.

– И я, чего уж там, – грустно хмыкнула Глиа, потирая обожжённую сторону лица.

Капитан перевёл взгляд на Джули, сидевшую рядом с механиком, отчего толстушка покраснела и быстро пробормотала:

– Я только добавила пару адресатов…

– А я исправила ошибки… – совсем тихо вставила Стей, не поднимая глаз. Тэрона больше всего задело последнее заявление.

– И ты, Брут?.. – с разочарованием протянул он, отошёл на несколько шагов назад, чтобы успокоиться, но быстро вернулся к столу и, схватив спинку стула, продолжил: – Велением кошмара моя команда состоит из пяти… А теперь уже семи женщин! Я собирался добрать на линейке Ивтейрвейрс нормальных мужиков, которые, в отличие от вас, будут беспрекословно подчиняться и не станут оспаривать мои приказы. Я составил объявление о наборе и попросил вас его отправить. Всего лишь отправить моё объявление!.. А вы?! Объясните мне, каким образом… – капитан зачитал несколько строк с листовки: – «В команду идеальных и свободных мужчин с развитой мускулатурой», или «красавец-капитан поведёт вас в поисках приключений», или «красивые мужчины ждут вас» поможет мне решить вопрос с набором мужиков в команду? Да и вам, собственно говоря, тоже?! Какой нормальный мужик с правильной ориентацией полезет в эту гомосятину?! Отвратительно! – Тэрон с брезгливым выражением на лице смял листовку и выкинул себе за спину.

Все члены команды сидели с поникшим видом, осознавая груз своей вины…

– Оправданий и слёз не будет, да? – зло усмехнулся капитан, скрещивая руки на груди. – Вы просто дружно решили нарушить самое важное правило нашего корабля: «Первое и последнее слово остаются за капитаном». Это сейчас вам шуточки, а в ситуации опасности вы были бы мертвы. Но знаете что? Я сам виноват, – а когда все с удивлением подняли головы, он продолжил: – Я виноват в том, что доверился вам, а поэтому должен быть наказан в первую очередь, – выдержав паузу, Тэрон произнес: – Мы больше не будем добирать команду.

Со всех сторон послышались возгласы разочарования, но капитана это не смутило.

– Вы все до конца своих дней обречены скитаться на торговой сардельке в компании «некрасивого капитана», – эти слова Тэрон выделил голосом, – и семи прекрасных, но одиноких женщин! Браво, девочки! – капитан громко захлопал в ладоши. Каждый удар ладони о ладонь будто забивал гвоздь в гроб счастливого будущего. – Вопросы есть?

– Значит, мы не полетим на Ивтейрвейрс-13? – тихо уточнила Джули.

– Нет! – отрезал Тэрон.

– Ну, капита-а-ан! – дружно завыли все, кроме Стей и близняшек.

– Ага! Вот теперь у вас капитан появился? А где был капитан до этого?.. – со смехом уточнил Тэрон. Бра’ас схватила его за рукав куртки и шёпотом спросила:

– Что такое «гомосятина»?

– Пусть Нимпа расскажет, – с недовольным видом Тэрон высвободил свой рукав и махнул рукой в сторону медиума: – В аристократических кругах это любимое извращение.

– А что такое «брут»? – задала вопрос Тарити. Нимпомена, поморщившись на замечании об аристократах, решила блеснуть знаниями:

– Это игристое вино…

– Нет, Нимпа, – отрезал капитан. Его тон был недоброжелательным. – Ваше очередное извращение называется «брют». А «Брут» был лучшим другом Цезаря. И потом его предал.

– У нашей сардельки был друг? Как это? – озадачилась Глиа. Капитан вздохнул и с видом «не о том вы думаете» ответил:

– Нет. Мой прекрасный корабль, – Тэрон сделал акцент на последних двух слова, – назван в честь великого полководца Гая Юлия Цезаря. Он жил очень давно.

– Когда я была маленькой? – с любопытством влезла Бра’ас.

– Ты и так маленькая, – фыркнула Нимпомена, отмахиваясь от принцессы, как от мухи. – Сколько тебе? Двенадцать?

– Ну, мне-то шестнадцать, – хмыкнула Бра’ас, приложив аккуратные кулачки к щекам. – Это я на сколько младше тебя? Лет на пятьдесят? – она с кокетливым видом провела руками по лицу и подбросила свои золотистые кудряшки.

Медиум удостоила принцессу презрительным взглядом, а Глиа хохотнула и хлопнула довольную Бра’ас по подставленной ладони. Принцесса надеялась, что так же сделает и Тэрон, но тот лишь осуждающе покачал головой.

– Где капитан? – раздался ещё один тихий вопрос. Тэрон устало выдохнул:

– Да здесь я. Что надо?

– Папочка! – маленькая девочка, бросилась к Тэрону и обняла его за пояс. Судя по ошалевшему лицу всех присутствующих, никто и не подозревал, что у капитана есть дочь.

Глава третья. Посторонние на корабле

Третья и последняя ядерная война поставила точку в демографической проблеме Земли. Всех выживших женщин уводили и силком заставляли рожать снова и снова, пока организм мог выдерживать эту безумную гонку воспроизводства. Все средства защиты оказались под строжайшим запретом, а какие-то намёки на отношения и чувства высмеивались и подвергались осуждению остатками общества. Пытаясь найти спасение, женщины то и дело устраивали восстания, но всё время оказывались проигравшей стороной, ведь с таким вынужденным укладом смирились многие другие женщины. Тогда самые продуманные занялись маниакальным основанием всевозможных религий, которые запрещали обрывать жизни нерождённых. Со временем пробитые нищетой корабли верований потонули в море безумств.

Правительство в лице аристократов и имперцев, захвативших власть, перестало интересоваться делами жалких самовоспроизводящихся тараканов – они начали делить кормушки и территории. В итоге неограниченные ничем люди расплодились до такой степени, что сыпались бы с планет, если б не законы притяжения. Задавленные собственной численностью, люди вынужденно искали спасения в космосе на других планетах. А средства защиты остались пережитками дикого прошлого.

Время, когда ребёнок являл собой центр Вселенной, кануло в чёрной дыре. Сейчас маленький человек, не умеющий работать, был всего лишь немощным бездонным ртом. Заниматься воспитанием одного означало, что десять других назавтра помрут с голоду. Выход оказался прост – всех мелких отдавали на воспитание детям постарше, не обязательно своим же. Ну и «воспитание» зачастую сводилось к обучению простейшим навыкам, вроде самозащиты или быстрого бега. Какое там самообслуживание?.. Разве будет тебе дело до мокрой попки, когда кто-то собрался тобой отобедать? На втором месте по важности стояло собирательство – от любой съедобной крошки до ценных металлов, по недоразумению оказавшихся на местной свалке. Таинство изувечить, но не убить себя завершало список обязательных умений.

Никто не расстраивался, если под вечер возвращалось не пятнадцать целых, а двенадцать покалеченных детей. Лучше бы, конечно, чтобы выжили и не пострадали старшенькие, которые не сегодня-завтра смогут помогать отцу в шахтах да матери на фабриках или любым другим взрослым. Налоги-то были общими на селение. Ещё старших могли похитить работорговцы или угнать в солдаты империи. И тут на выручку приходил только третий навык – калек нигде не жаловали. А младшенькие не ценились никем… кроме людоедов. Да и те забирали мелких детей, чтобы под тщательным присмотром вырастить из них сочненькое мясцо. А в случае, если какой-то дерзкий малец убивал людоедыша, то он по праву занимал его место в общине. Надо ли говорить, что людоедыша съедали?..

Многие выходцы даже из благородных семей не знали своих родителей. Конечно, в аристократических кругах не стоял вопрос добычи пропитания, но и карты сами в себя не сыграют, и изысканные вина себя не пропьют. За детьми тут стайками бегали няньки, обучением занималась толпа репетиторов, а охранял всех целый эскорт вооружённых вояк. Для них же строились школы и другие учебные заведения с позолоченными стенами. Дети из бедных семей даже книг не видели.

* * *

Тэрон хоть и был взбешён самовольной выходкой его команды, но времени зря не терял. Пока они с Бра’ас медленно шли до центрального зала, пропустив вперёд Стей с близняшками, капитан выспрашивал последние новости. Принцесса рассказала много чего интересного: на Огордин-14 ожидаются перебои с поставками угля, вулкан на Ивлюменсе-19 наконец-то проснулся, имперцы перекрыли сектор линейки Дартарне, Симент умудрился прославиться вспышкой неизвестной эпидемии, на Штойлине-5…

– Стоп, – хмуро прервал капитан. – Что-то тут не сходится… Ладно, потом подумаю…

Они добрались до центрального зала, и разговор пришлось отложить…

…Но отложить ненадолго. Мысль о необычном рвении самых ленивых вояк во всей известной Вселенной показалась Тэрону важной сейчас, когда счастливая девочка прижалась к «своему отцу». Отточенным движением капитан отодвинул от себя ребёнка и обратился к Бра’ас:

– Разузнай, что имперские шавки забыли в этой помойке. Доложишь мне и Стей.

Девочка немного изменилась в лице, но по-прежнему продолжала тянуться в сторону «родителя». Тот не подпускал её к себе, положив руку на крохотное плечо. Стей внимательно сощурилась, рассматривая капитана, который как будто не замечал ребёнка.

– Принято! – с важным видом кивнула принцесса и открыла рот, чтобы спросить про девочку, но Тэрон уже смотрел на Джули:

– Линейка Дартарне для нас пока закрыта, – дождавшись утвердительного кивка от толстушки и не дав ей вставить слова о ребёнке, Тэрон спросил: – Здесь ты всё купила?

Джули подтвердила, что закончила с покупками, тогда Тэрон посмотрел на Бра’ас и Глию, не замечая при этом попыток команды обратить его внимания на девочку:

– Бойцы, корабль готов?

Обе ответили недружным хором: «Так точно». Тэрон одобрительно кивнул им, а вот Нимпомену смерил грозным взглядом:

– Переделай уже график дежурств!

Медиум потупилась. Когда ей первый раз поручили это задание, Нимпа без задней мысли поставила дежурить через день мужчин и женщин… Капитан, к тому времени уже оставшись единственным мужчиной на корабле, заподозрил неладное спустя неделю… В отместку Тэрон назначил мужской комнатой один из двух туалетов.

Капитан с вопросом во взгляде посмотрел на Стей.

– Вахту приняла, – отчеканила зам на автомате. – Но, капитан…

– Отлично! – настроение Тэрона улучшалось на глазах. – Тогда убираемся прочь из этой дыры, – он улыбнулся своим словам и снова обратился к Стей: – Устрой близняшкам экскурсию по кораблю, покажи душ. А я пока отдохну.

Не дожидаясь ответа, капитан крутанулся на пятках и грохнулся в обморок.

* * *

Девочка взвизгнула и, подскочив к Тэрону, стала тыкать пальчиками ему в лицо. Стей расслабленно откинулась на спинку диванчика, не сводя при этом внимательного взгляда с «дочери». Небольшого ростика – по пояс заму – с прямыми русыми волосами, большими голубыми глазами и очень красивым личиком, одета в розовое платьице из дорогой ткани с бантиками, рюшками и кармашками, на ногах розовые же носочки и туфельки. Она выглядела сытой, ухоженной и была совсем не похожа на «папочку».

Остальные с тяжёлым вздохом переглянулись.

– Надо взлетать, – Бра’ас пожала плечами и начала подниматься. Нимпомена жестом её остановила:

– Подожди! Мы должны подумать про это!

Все с сомнением посмотрели на «это». Девочка, выудив из кармашка на груди розовую расчёсочку, уже занималась волосами Тэрона.

– Капитан велел взлетать, – отрезала Бра’ас, рубанув ладонью воздух. – Мы ослушались его приказа и уже стали астероидной пылью. Я повторять не хочу.

– Я согласна, – кивнула Глиа. – Эту вытурим, пусть идёт, откель пришла.

– А если будет сопротивляться… – кровожадно хмыкнула Тарити. Шеврон пока предпочитала молча наблюдать, но мысленно с сестрой согласилась.

– Зачем же? – встряла запасливая Джули, даже привстав со стула. – Возьмем её с собой, а потом продадим на рабском рынке, – бегло осмотрев девочку, толстушка улыбнулась и кивнула себе: – На вид она здорова и уже может вызывать симпатию.

– Не проще ли продать её где-то здесь? – засомневалась Тарити.

– Нам надо взлетать! – с нетерпением объяснила Бра’ас. Она елозила на месте, то и дело порываясь встать. – Мы потеряем много времени, пока вы найдете своих покупателей.

– А кормить её кто будет? – всё-таки не выдержала Шеврон. Только-только получив тёплый кров с горячим душем и стабильное пропитание, близняшка не желала этим делиться с кем-то. Особенно с бесполезным ребёнком. Впрочем, других желающих тоже не нашлось.

– Убить, – решилась Глиа, потирая своё обожжённое лицо.

– Убить, – моментально согласились обе куноити.

– Продать… – неуверенно прошептала Джули и посмотрела в поисках поддержки на Бра’ас, но та отмахнулась:

– Мне всё равно. Я уже хочу улететь отсюда. Давайте быстрее решать? – в голосе принцессы прорезались визгливые нотки, которые так тонко подметила Нимпомена, называя Бра’ас голосом корабля. Это Нимпу и довело.

– Вот и иди отсюда! – заорала она, подскакивая на ноги. – Достала ныть!

– Да сейчас! – Бра’ас тоже закричала, потом наклонилась и с резким щелчком крутанула свою ногу. Удивлённые близняшки увидели, как у Бра’ас в руке оказался протез нижней части конечности, который принцесса швырнула в сторону валяющегося капитана. – Видишь? Одна нога здесь, другая там! Тоже мне, командирша нашлась!

Нимпомена закатила глаза, Глиа захохотала в голос, одобрительно стуча подругу по спине. Принцесса со смешком похвасталась механику:

– Наконец-то случай подвернулся.

– Хватит, – негромко произнесла Стей, вставая и упираясь руками в стол. Нимпомена вспыхнула и села, потупив взор, Бра’ас отвернулась, Глиа резко стихла. Джули тоже постаралась стать незаметнее, и близняшки поддались всеобщему порыву слиться с местностью.

– Нимпа, что тебя смущает? – по-прежнему не повышая голоса, спросила зам. Медиум, растеряв всю свою злость и самоуверенность, тихо проговорила:

– Мы не имеем права самовольно распоряжаться жизнью ребёнка, пока не узнаем решение капитана. Эта девочка может оказаться дочерью Тэрона. И тогда он нас не простит!

Стей помолчала, размышляя о ситуации. С самого начала её смутила реакция Тэрона на происходящее – таким растерянным капитана заму видеть не приходилось. Его попытка отстраниться от известия сначала игнорированием, а потом и вовсе «уходом в отключку», говорили о том, что Тэрон допускает мысль о ребёнке. Хуже того – о своём ребёнке.

– Нимпа верно подметила, – озвучила итог своих размышлений Стей. – Капитан должен сам решить эту проблему. До тех пор мы будем кормить девочку частью его порции.

Такой подход всех устроил, но зам не спешила отпускать команду готовиться к взлёту.

– Меня больше напрягает то, что она проникла на закрытый корабль, – Стей в задумчивости коснулась подбородка. – Если это смог сделать ребёнок, значит, сможет и кто-то поопаснее. Нимпа, просканируешь?

– Дай мне пару минут на подготовку, – кивнула медиум.

– Что такое «просканируешь»? – озадачилась Тарити. Зам пояснила:

– Проверишь корабль.

Она раздала всем указания. Глиа отведёт близняшек к центральному входу, где они разделятся для контроля за двумя дверьми. Сама Стей поможет Бра’ас добраться до рубки, чтобы та начала готовиться к взлёту, и заодно спустится к третьему входу. После этого Нимпомена воспользуется своими способностями и постарается обнаружить посторонних на корабле. Джули, вооружившись пистолетом, проследит за безопасностью ослабевшего медиума и спящего капитана. А команда зачистки в лице зама и куноити проверит двери и займётся своей работой. Бра’ас, Глиа, Джули и Нимпа должны будут оставаться на местах до дальнейшего распоряжения Стей.

План был принят единогласно и без лишних разговоров приведён в исполнение. Спустя двенадцать минут Нимпомена объявила о двух крысиных гнёздах, одном тараканьем рассаднике и с десяток клоповых «нычек». Других живых существ, кроме хорька Глии, девочки и команды Нимпа не смогла найти. И всё-таки Стей перестраховалась, поэтому, пока Глиа и Бра’ас вовсю занимались подготовкой к взлёту, они с близняшками оставались на постах. Джули под диктовку Нимпомены составляла карту рассадников, чтобы очередному дежурному было чем заняться.

Наконец-то корабль взмыл в космос.

* * *

– Мы учитываем время по Земле, и в каждом помещении есть настроенные на это часы, – начала рассказывать Стей, когда корабль взлетел, а она вернулась к близняшкам. – Работа у нас обычно занимает чуть больше двадцати часов в сутки, включая время сна. Хотя порой приходится его прерывать. Оставшиеся три-четыре часа можно посветить чему угодно.

– Это чему, например? – удивилась Тарити. Такой вопрос говорил лишь о том, что у куноити до работы на «Цезаре» не бывало свободного времени. Стей не смогла удержаться от улыбки, поскольку следующая новость могла шокировать близняшек.

– Тэрон платит нам жалованье, – с гордостью за своего капитана сообщила зам. Куноити, получив разъяснения по поводу нового слова, не сразу пришли в себя от изумления. И они не первые, кто удивлялся подобным вещам. Кров и пища считались достойной благодарностью за круглосуточную работу. А тут тебе и свободное время, и время для сна, да ещё и с золотом сверху!

– Он больной? – с тоской уточнила Шеврон, ведь ни один нормальный человек не стал бы растрачивать с трудом заработанное золотишко. Стей усмехнулась и, неопределённо пожав плечами, позвала за собой.

Она показывала близняшкам корабль, начав с грузового отсека. Именно тут располагались комнаты, которые предстояло занять куноити. Чтобы попасть внутрь, нужно пройти по узкому коридору между полок с товарами. Коридор казался почти незаметным, поскольку его невозможно было увидеть со стороны трапа или лестницы, ведущей в основные жилые отсеки.

Сами помещения, названные громким словом «комнаты», походили скорее на прямоугольные колодцы высотой три с половиной метра и два с половиной на два метра по периметру. Длинная сторона «колодца» была стеной грузового отсека, вход располагался в его левом углу. Слева от входа висело плотное покрывало, которое отгораживало соседнее жилое помещение – зеркальную копию этого. С правой стороны «колодец» пустовал. Стей сказала, что жильцы сами решают, чем занять это место – гардеробной, рабочим столом или ещё чем.

Высокий потолок объяснялся двумя ярусами. На второй можно было попасть, поднявшись по лестнице, расположенной напротив входа. Этот ярус, высотой всего полметра, скрывался от глаз вошедших плотными покрывалами, убрав которые можно увидеть уютное спальное место. Тут Стей не забыла похвалить Тэрона за идею с покрывалами, а Джули – за их покупку. Маленький светильник, полочка в изголовье и две подушки – вот и вся «мебель» второго яруса. Впрочем, первый отличался только отсутствием подушек; несколько полочек, раскиданных по стенам, и пару светильников тут имелось.

– Вы можете жить рядом, – добавила зам. – Или, если хотите, напротив есть точно такая же двойная комната. Всё равно капитан не хочет добирать команду.

Близняшки не только решили быть поближе друг к другу, но ещё и сразу выбрали себе комнаты – Тарити справа, а Шеврон слева. Обустройство (если можно так назвать действие, при котором куноити собирались завалиться спать) обе оставили на потом, пока только забросили свои плащи и вещевой мешок. Сейчас близняшек больше интересовал корабль и работа. И пока Стей вела их через грузовой отсек, жилые помещения по обычному коридору с металлическими стенами, она рассказывала, чем предстоит заниматься.

Как почти все торговые сардельки, «Цезарь» Тэрона занимался торговлей. Заправляла основными закупками и продажами Джули, но и капитан вел какие-то свои дела. За ним повсюду следовала Стей. Поэтому на случай, когда у Тэрона и Джули одновременно возникали встречи на планетах, последняя нуждалась в охране. Погрузка и разгрузка товара также требовала внимания отдельного человека, потому что гений торговли Джули ничего не смыслила в технике. Нимпомена вступала в игру, когда требовалась помощь медиума или полномочия аристократа. На корабле она занималась переводом, расшифровкой и переписыванием книг.

– А более полезного занятия не нашли?! – удивилась Тарити. Шеврон не стала проявлять эмоций, хотя была согласна с близняшкой. Стей загадочно улыбнулась в ответ, сообщив, что Тэрон объяснит это куда доходчивее.

Бра’ас, по понятным причинам не особо любившая бывать снаружи, занималась управлением корабля и построением маршрута в соответствии с планами Джули. Для неё и капитана принцесса собирала информацию о происходящем в космосе, поэтому катастрофически нуждалась в помощнике, когда корабль взлетал – управление могло отнимать все время и силы, а радиостанция не замолкала ни на секунду.

– Безножка управляет кораблём?! – Тарити вновь не сдержала своего удивления. Стей строгим тоном запретила обзывать членов команды и продолжила рассказ.

Глиа, которая не любила бывать снаружи по непонятным причинам, проводила время в обществе ручного хорька и книг, а заодно и заправляла механической частью «Цезаря». У «души корабля», как сказал Тэрон, забот хватало, но и помощи ей не требовалось.

Готовка и уборка ложились на плечи дежурного, а другие вопросы решали капитан и Стей. И так как вопросы возникали с пугающей частотой, то всем остальным членам команды постоянно перепадали какие-то задания. В эту самую минуту Глиа отправилась на сражение с крысами, Нимпомена приняла пост у радиостанции, а Джули в срочном порядке бросилась перестраивать свои торговые планы. Капитан не дал точного указания, куда им лететь, но свою позицию по поводу Ивтейрвейрс-13 выразил однозначно. Бра’ас пока выводила корабль на один из торговых маршрутов, но в самое ближайшее время ей потребуются точные координаты пункта назначения.

Это и сообщила Бра’ас, когда Стей с близняшками добрались до рубки. Второе по важности помещение не могло похвалиться таким раздольем, как грузовой отсек. Стены рубки были покрыты мониторами со всеми параметрами корабля. Стей, предоставив близняшкам возможность осмотреться, потратила время на изучение сразу нескольких из них. Потом связалась по переговорнику с Глией, распорядившись о внеплановой проверке приборов учёта расхода кислорода. В этот момент Бра’ас, сидевшая в центре комнаты за огромным пультом управления, с загадочной улыбкой нажала на какую-то кнопку. И отключила часть мониторов! Изумлённых близняшек с головой накрыло тяжёлое покрывало ночного неба, украшенного сияющими звёздами.

Стей, завершив свои дела, с удовольствием потратила ещё несколько минут, чтобы полюбоваться сияющей красотой снова. Тэрон ей первой показал этот «фокус» – на все экраны одновременно выводится панорама космоса, поэтому создается ощущение полного погружения в глубокое звёздное море. Умница Бра’ас, занимаясь управлением, на звёзды отвлекалась вполглаза. И когда Стей вывела новеньких, вернула все мониторы в рабочее состояние.

Дальнейший путь пролегал по менее интересным местам, вроде двигательных отсеков или подсобных помещений. И тут Тарити, оказавшись позади зама, решилась на операцию, которую так ждала Шеврон, находившаяся впереди.

– Почему ты нам всё это рассказываешь? – усмехнулась младшая куноити, с нарочитым шумом доставая из рукава нож. – Опасные посторонние уже на корабле!

Глава четвёртая. Решение проблем в стиле Тэрона

Человечество на Земле, выполнив миссию по самоистреблению на девяносто восемь процентов, приступило к самовосстановлению. Продолжительность жизни и способы её поддержания вернулись в средние века – забота о здоровье стала роскошью, доступной лишь аристократам, а самым успешным лечением в народе считалось кровопускание. С увеличением населения, способного не только воспроизводиться, но ещё и думать, возродились более продвинутые методы оздоровления. Хотя врачующий люд всё равно оставался прерогативой богачей, которые впоследствии возобновили интерес к науке. И, когда перенаселение достигло критического пика, светлые умы Земли положили все силы, чтобы вырваться из плена земного притяжения. Так появились космические корабли, рассчитанные на длительные перелёты в условиях повышенной опасности.

Простым смертным, озабоченным проблемами поиска места, в котором можно уснуть и на утро проснуться хотя бы живым, было наплевать на невероятный прорыв ученых. Когда мелким людишкам рассказали о возможности найти еду на других планетах, никого из них не могли удержать на загнивающей Земле. Перевозчики первых поселенцев заполнялись под завязку, и присутствующих не интересовало, что на корабли забыли погрузить инструменты, пропитание, да хоть какой-то набор материалов. Аристократы спохватились и исправили ситуацию после безвозвратной потери десятков, а то и сотен перевозчиков.

Потом освоение космоса прошло за считанные годы. В известной части Вселенной обнаружилось множество планет, приспособленных к жизни. Они мало чем отличались от земной атмосферы, хотя на некоторых уровень кислорода был ниже или температура выше. Но и такие планеты стали использовать для добычи полезных ископаемых и драгоценных металлов. Колонии появлялись как черви после дождя. И там люди возвращались к уже привычному способу существования – размножению и поиску места для безопасного сна.

Линейке жилых или рабочих планет, расположенных в одном отсеке, присваивали имя и номера. Планеты аристократов считались уникальными, поэтому шли без дополнительного числа. Неприспособленные к жизни или хотя бы непродолжительному существованию куски космоса никого не интересовали, они остались заброшенными. Необычных форм жизни в известной части Вселенной не обнаружили.

Аристократы не спешили раскрывать карты. Только ограниченному кругу лиц был известен секрет освоения космического пространства. Тем же, кому удавалось покинуть насиженное место на новой планете, оставалось следовать уже проложенным торговым маршрутам, по заданным координатам приближаться к точке перехода из одного отсека известной Вселенной в другой, да держаться подальше от запретной неизвестной Вселенной. А чтобы тайна оставалась тайной, всех ученых отправили в чёрную дыру. Исследование чего-то нового, даже в области лечения, стало приравниваться к преступлению. Прогресс словно замер на месте и даже немного откатился назад.

* * *

Шеврон не спеша повернулась к Стей, поигрывая тонкой иголкой с ядом, а Тарити с нарочитым шумом достала нож из рукава и усмехнулась:

– Почему ты нам всё это рассказываешь? Опасные посторонние уже на корабле!

Младшая куноити не успела даже моргнуть – в лоб ей упёрлось дуло револьвера. И Стей с нарочитой медлительностью взвела курок. Шеврон только сглотнула, разглядев второй пистолет, смотревший ей в грудь. Узкий коридор не давал пространства для манёвра, увернуться от пули в таком месте было бы непросто.

– Если вы именно те, – хмыкнула Стей. – Я вас убью.

Выдержав многозначительную паузу, зам убрала оружие – одно в кобуру под мышкой, второе за пояс. Только сейчас Шеврон посмотрела на Стей другим взглядом. Пистолетов и револьверов было четыре – два в наплечной кобуре, один на ремне справа, один за поясом сзади. На левом бедре висели длинные ножны, из которых торчала красивая, выточенная в виде головы орла, рукоятка охотничьего ножа. Ещё один нож торчал за голенищем высоких ботинок. Старшая куноити, зная толк в оружии и местах, где оно может прятаться, полагала, что нашла не полный список «секретов». И это на корабле! Казалось бы, в родном доме! Впрочем, Шеврон вспомнила, что и капитан таскал на себе железа не меньше.

Сами куноити предпочитали классический набор – нити-проволоки, запрятанные в волосах, с десяток отравленных игл, парочку кунаев для метания, многочисленные сюрикены разных размеров и центров тяжести. Один из таких Тарити собралась метнуть в Стей, которая сейчас смотрела на другую близняшку.

– Я бы не советовал, – усмехнулся Тэрон, возникший из ниоткуда за спиной у Тарити. Обе куноити вздрогнули и приподняли руки вверх настолько синхронно, будто репетировали это несколько часов подряд. Капитан не спешил убирать пистолет, который уже успел продемонстрировать Шеврон. Тарити не оборачивалась, но холодное дуло у своих лопаток чувствовала.

– Если ты ещё на миллиметр сдвинешь ногу, то мина взорвётся, – невзначай сообщил Тэрон, заметивший как бы незаметный манёвр Тарити. Когда та испуганно замерла, он насмешливо принялся рассказывать: – Девочки, это – мой корабль, моя маленькая непробиваемая крепость. «Цезарь» нашпигован множеством ловушек и маленьких, но очень неприятных мин. Бра’ас вот ослушалась – осталась без ног, у Глии обгорела половина тела, Нимпа и Джули оказались сговорчивее. А вы чего собираетесь лишиться?

Стей обернулась на Тарити и покачала головой. Выражение ужаса на лицах куноити подтвердило, что Тэрон успешно запугал обеих. А это не самое приятное начало их сотрудничества… Она, опять посмотрев на Шеврон, улыбнулась:

– Вам бы на пару лет опыта побольше, а нам – на полсотни «опасных посторонних» поменьше.

Старшая близняшка вынужденно рассмеялась, за ней последовала и младшая. Она, на всякий случай оставаясь на месте, пояснила, что всегда проверяет своих работодателей таким способом. Тэрон по-мужски сильно похлопал её по плечу как бы утешая и, в то же время, насмехаясь над неопытностью близняшек. Этим движением он вынудил Тарити сделать шаг вперёд. Когда взрыва не последовало, обе близняшки с ненавистью посмотрели на капитана.

– Так всё, детское время вышло, идите спать, – скомандовал довольный собой Тэрон. Пистолет он не убрал, а начал вращать в руке, выделывая им кульбиты. Стей скрестила руки на груди и приподняла брови. Заметив строгий взгляд своего зама, капитан посерьезнел, убрал пистолет и пояснил: – Ночка выдалась непростая, но мне ещё нужно доделать подъёмник Бра’ас.

Объяснение не удовлетворило Стей, поскольку интересовал зама другой вопрос, который она поспешила озвучить:

– Где ребёнок?

Тэрон растерялся – неужели его шутка оказалась непонятной?.. Он сделал недовольное лицо и указал по очереди на близняшек, мол, вот они – дети. Стей, которая имела в виду заблудшую на корабль «дочь» капитана, тяжело вздохнула:

– Где девочка, которая назвала тебя своим отцом?

– Во имя первой звезды! Что за бред?! У меня нет детей! – возмутился Тэрон. Шутка зашла в какое-то непонятное русло, поэтому начала выводить его из себя. Он, заворчав о том, что ненавидит мелких ненасытных чудовищ и идиотские вопросы, отправился заниматься делом.

Стей проводила его внимательным взглядом и, махнув рукой близняшкам, повела их в сторону грузового отсека, где располагались комнаты для отдыха. По дороге зам рассказала, что Бра’ас из-за протезов обеих ног ограничена в передвижении, особенно по лестницам, поэтому капитан соорудил для неё подъёмник, расположенный под потолком и проходящий по всему кораблю. Недавно эта конструкция вышла из строя (когда всё тот же капитан с верной помощницей Глией покатались на подъёмнике), поэтому Джули поручили закупить детали для ремонта, что толстушка и сделала на последней планете.

Когда Шеврон и Тарити узнали, что Тэрон вставил про травмы своих подопечных только для усиления эффекта, они переглянулись с кислыми физиономиями. У этого на вид простака получилось не только обвести их вокруг пальца, но ещё и изрядно напугать… «Вот тебе и простак» – одними губами прошептала Тарити, пока Стей не видела. Шеврон только плечами передернула. Зам не оправдывала и не порицала своего капитана. Рассказывая о происходящем на корабле, она просто обозначала факты, оставляя все рассуждения и поиски двойных смыслов близняшкам на откуп. Стей спросила, остались ли у сестер вопросы.

– Можно мне тоже покататься на подъёмнике? – дождалась Тарити своего шанса. Зам и старшая куноити тяжело вздохнули. Младшая обиженно надулась, как ребёнок.

– А что с ребёнком-то решили? – кстати вспомнила Шеврон. Стей пожала плечами и отмахнулась, мол, это забота капитана. На этом они простились – куноити разошлись по своим комнатам, а зам отправилась к себе. Но спать не легла. Не смогла. Стей поняла, что с удовольствием перекладывает решение проблемы на Тэрона. А тот в свою очередь проблему игнорирует. В итоге по кораблю бегает неконтролируемое «мелкое ненасытное чудовище»… Со вздохом зам отправилась в центральный зал.

Мелкое ненасытное чудовище обнаружилось под широким бочком Джули. Толстушка планировала маршрут в своем уголке, а рядом с ней мирно посапывала девочка, укрытая покрывалом. В ответ на вопросительный взгляд Джули смущенно пояснила:

– Понимаешь, Стей… Дело в том, что у нас торговая династия Хейдекен, знания передаются из поколения в поколение, а у меня наследников нет…

– Держишь при себе, чтобы продать в рабство при случае, – с пониманием кивнула Стей. Джули вздохнула и потупила взгляд. Как бы она ни пыталась врать, никогда не получалось…

У Джули была своя комнатка в жилом отсеке, но работать общительная болтушка любила в центральном зале, где то и дело кто-то проходил. Здесь в уголке располагались стеллажи со списками покупок, товаров и прочими торговыми бумагами, огромный стол с поверхностью, представляющей собой карту известной Вселенной, а рядом стояло мягкое большое кресло, позволяющее уставшей Джули развалиться и отдохнуть прямо тут.

Дел всегда хватало. Получая новости от Бра’ас, указания от капитана или Стей, сообщения о заканчивающихся припасах от дежурных, Джули строила торговые маршруты и планировала будущие покупки. Ей требовалось помнить о расходе топлива и необходимых заправках, то есть, быть на связи с Глией. А ещё Нимпомена то и дело отправлялась по своим аристократическим делам в разные уголки Вселенной… Маршрут всегда утверждался капитаном, любившим вносить неуместные корректировки. После каждого третьего такого утверждения Джули снова перестраивала их путь, который потом передавала Бра’ас. Новости, сыпавшиеся как из рога изобилия, тоже требовали внимания. Зато благодаря такому напряжённому труду Джули первой оказывалась на тех планетах, где требовался товар, который запасливая толстушка уже успела купить.

Стей кратко рассказала изнывающей от любопытства Джули о знакомстве с близняшками, пообещав полную историю после того, как отдохнёт. И велела следить за ребёнком, хотя этого и не требовалось. Будучи доброй по натуре, но щепетильной в торговых вопросах, толстушка не собиралась упускать свою добычу.

– Тэрон что про неё сказал? – спросила зам.

– Ничего, – Джули пожала плечами. – Наш любимый капитан девочку не замечал, со мной только про маршрут говорил даже, когда я про неё спросила… Ой, кстати! – толстушка спохватилась и доложила, сверяясь с картой: – Мы сейчас направляемся в сторону линейки Огордин через Летренс и Враграну. На Враграну-4 наберем уголь, который везем на Огордин-14 – там перебои ожидаются, о чём всем известно, поэтому у нас могут быть проблемы.

Стей кивнула, думая о том, что капитан отгородился от случившегося, но рано или поздно ему придётся решать судьбу девочки. Заму хотелось, чтобы это произошло как можно скорее. И, желательно, в пользу команды, а не лишнего рта.

– А теперь куноити будут меня охранять?.. – с волнением спросила Джули. Она смешно надула щёки, ожидая ответа Стей.

– За углём вместе отправимся, – зам подошла к Джули поближе и ласково потрепала её по плечу. Толстушка просто расцвела на глазах – заулыбалась, раскраснелась и засверкала глазками. Она уже привыкла к сопровождению надёжных Тэрона и Стей, а новеньких совсем не знала, поэтому заранее переживала.

– Это очень хорошо! – Джули немножко поулыбалась, а потом посерьезнела и продолжила свой доклад: – Нам придётся на линейке Летренс делать несколько посадок – она самая протяжённая. А ещё там мерзкие навороченные таможенные посты, поэтому топлива потратим знатно. Я сообщу, как выберу конкретные места заправок.

– Лучше посоветуйся с Глией, – велела Стей. В вопросах торговли Джули можно было доверять, но другие нюансы пусть контролируют профессионалы. Зам, разглядывая карту, в задумчивости побарабанила пальцами по ней. – Вот ещё, – она выпрямилась: – Исключи Огордин-1, Летренс-11 и Враграну-3. И лучше бы избежать Лентренс-9 – там последнее время много пиратов появляется, не стоит с ними сталкиваться.

Джули сделала себе пометки на листочке, подчеркнув Летренс-11, про который чуть ранее сказал Тэрон, и подняла глаза на Стей:

– В прошлый раз мы исключали Огордин-2, что-то поменялось?

– Да, – Стей усмехнулась: – Капитан вернул долг местному барону, поэтому теперь мы там желанные гости. Да, кстати. Бра’ас родом с линейки Летренс, – вспомнила зам. – Вдруг она захочет навестить своего старика. И Нимпа собиралась на встречу на Летренс-12, если помнишь. Спроси у них.

Джули кивнула и, потупив взгляд, принялась перекладывать бумаги. Стей уже достаточно изучила поведение толстушки, поэтому улыбнулась. «Цезарь» не отличался свежестью и целостностью. То и дело что-то ломалось или отваливалось, выходило из строя или требовало замены. Про кондиционер, который врубался сам по себе и сдувал Джули с места, Тэрону уже говорили. Но поскольку прибор можно было выключить одним нажатием кнопки, капитан откладывал этот вопрос. Толстушка техники боялась настолько, что ей даже в таком простом действии требовалась помощь, но она стеснялась лишний раз кого-то беспокоить…

Стей выключила зловредный кондиционер, выслушала благодарность Джули и ещё раз посмотрела их маршрут, соображая, всё ли она учла. Не вспомнив больше ничего важного, Стей потрепала Джули по плечу и по пути в рубку заглянула в комнату к Нимпомене.

Медиум обрадовалась приходу зама и прямо с порога накинулась на неё, показывая мятую бумагу, исчерченную какими-то неаккуратными фигурами со стрелками и корявыми надписями. Зная, как красиво Нимпа может писать, Стей удивилась небрежности почерка. Разобраться в возбужденных и запутанных речах злой мачехи, которая неустанно тыкала в свой листок, не получалось, поэтому зам попросила Нимпомену глубоко вздохнуть и успокоиться. Как это постоянно бывало – Нимпа проигнорировала просьбу.

– И даже ты ведешь себя как Тэрон… – вздохнула Стей. Нимпомена оскорбилась подобному сравнению.

* * *

– О, ты прикончила «Нортенгерское аббатство»? – захлопала в ладоши Бра’ас, которая прочитала эту книгу раньше. – Наконец-то можно обсудить её с кем-то, кроме глупого Тэрочки! Ну как тебе?

Глиа хмыкнула, а «глупый Тэрочка» схватил кусок ненужного провода и швырнул его в сторону принцессы. Та взвизгнула от неожиданности и засмеялась. Бра’ас смотрела на приборную панель, пока под потолком рубки Тэрон и Глиа чинили подъёмник. Они сидели на самодельных «качелях», болтая ногами и обсуждая книги. Бра’ас участвовала только в последнем действии – учиться ремонтировать принцесса не хотела, а болтать протезами, сидя в кресле, ей было неудобно.

– Мне кажется, у них безумно скучная жизнь, – поделилась Глиа, разглядывая подъёмный механизм. – Каждый день танцульки или прогулки. Никаких приключений, битв или хотя бы работы…

– Почти как у тебя, да? – хмыкнул Тэрон. Получив укоризненный взгляд от Глии, капитан ещё раз хмыкнул. Механик редко покидала корабль, поэтому все приключения доставались Тэрону, Стей и Нимпомене. Даже Джули попадала в передряги чаще, чем Глиа. Но её это не смущало.

– Кэтрин приятная, – продолжила Глиа, перекидывая незажжённую сигарету из одного уголка губ в другой. Она… Как это сказать? – она посмотрела на Тэрона, подбирая слово: – Благодарная? Благоприятная?

– Благородная, – подсказал капитан. Он проверял провода, которые обгорели от перегрузки, обрезал их и заменял новыми. – Почему ты так решила?

– Ну как?.. – Глиа опустила голову и стала разглядывать свой пояс, на котором висели гаечные ключи, чтобы выбрать нужный. – Кэтрин вела себя скромно, не выставляла напоказ свои чувства, но больше всего мне запомнилось, как она старалась сдержать обещание, данное семье Тилни.

– Ы-ы-ы! – выдала вдруг Бра’ас и остальные посмотрели на неё. Ещё с первых слов Глии о впечатлениях, принцесса ждала момента, чтобы возразить, но не выдержала и перебила: – Я не согласна! Как можно считать балы скучными?!

– Кто бы сомневался… – проворчал Тэрон и вернулся к своему занятию с проводами. Глиа хмыкнула и последовала примеру капитана. А Бра’ас с мечтательным выражением на лице начала:

– Представьте только! Огромные красивые залы, приятная живая музыка, вкусная еда, прекрасные леди с высокими причёсками в шикарных платьях, а джентльмены в строгих костюмах. И они кружатся в танце! – принцесса отвернулась к мониторам, потому что надо было следить за приборами, но с жаром продолжила: – Я бы на месте Кэтрин каждый день бы ходила на танцы! И танцевала бы до упаду! Думаю, если Тэрочка соизволит мне купить платье, то я уговорю Нимпу свозить меня на настоящий бал. Вот уж там все кавалеры будут мои! Я там всех закружу!

Глиа с тоской посмотрела на капитана. Тэрон замер и отвел глаза, да и в целом выглядел подавленным, ведь он ничем не мог помочь Бра’ас. Даже аристократы не могли похвастаться подвижными протезами, а уж бедным людям приходилось и вовсе довольствоваться деревяшками. В своё время Тэрон изрядно потратился, чтобы раздобыть для принцессы конечности, похожие на настоящие ноги. Ходить на них Бра’ас не могла.

* * *

Нимпомена задохнулась от возмущения, когда её сравнили с Тэроном, что позволило Стей усадить медиума в кресло. Под давлением Нимпа даже сделала несколько глубоких вздохов. Но открытие, которое удалось совершить, распрямило в ней пружину – Нимпомена подскочила так, что Стей пришлось отойти на пару шагов, чтобы не упасть.

– Я всё поняла! Наш капитан – аристократ!

Глава пятая. Больше идиотских вопросов

Кучки людей, выживших после войны, нуждались в сильной правящей руке, способной объединить всех. Тот человек, который понял это первым, провозгласили себя императором, ближайших товарищей назвал имперцами, а весь остальной мир – своей Империей. Без разделений на расы и языки, пол и возраст, обещая защиту и светлое будущее. Благодаря ярким лозунгам императору удалось легко собрать вокруг себя ватагу преданных овец. Некоторые сразу же брали в руки оружие, чтобы оберегать своего повелителя (и своё место), а заодно карать непослушных. Таких верных людей император щедро награждал воинскими званиями и всем тем, что удавалось забрать у непослушных. Правящая верхушка богатела и делила власть, бедный люд нищал и размножался.

Расширение Империи до размеров известной Вселенной порадовало потомка первого императора, разжиревшего почти до таких же размеров. Аристократы, то есть преданные правящей верхушке люди, поднявшись на вершину богатства, занялись своими любимыми делами – развлечением и прожиганием жизни. Они не вмешивались в политику, а император в свою очередь закрывал глаза на выходки аристократов. Да, впрочем, император на всё закрывал глаза, исключая разве что обеды и ужины. Рядом с ним оставались жадные до власти генералы, которые и занимались созданием и защитой законов Империи.

Лучшее оружие и самые современные корабли держались в руках имперцев. Но армии было не с кем воевать. Народ настолько привык к пиявкам, сосущим кровь, что не делал попыток восстать и свергнуть власть с трона. Ещё и внешних врагов – иных форм жизни – не оказалось. От скуки генералы принялись в войну играть.

Количество генералов постоянно менялось, потому что они то и дело устраивали разборки друг с другом – подставляли, травили, заманивали в ловушки, убивали на дуэлях. На место сгинувшего генерала откуда-то вылезал новый, чаще всего первый наследник или ближайший родственник. Юнца некоторое время не трогали, давая возможность осмотреться и насладиться властью, а потом и на него объявлялась охота. Краткая жизнь обязана быть яркой. Генералы брали силой всех девушек, которых только желали, те рожали детей, а многочисленная прислуга потом занималась воспитанием и охраной наследников.

Появление пиратов стало логичным звеном развития новой цивилизации. Недовольные голодным существованием и скотским обращением сбились в кучки, захватили корабли, стали учиться их укреплять и модифицировать. Но имперская армия поражала своей мощью и подготовленностью, поэтому пираты повернулись в другую сторону. Сражение с другими бандами, разбой и грабежи стали центром жизни этих бандитов. Менее жадные пираты, назвав себя вольными отрядами, занялись ненавязчивым подворовыванием, лёгкой контрабандой и даже наёмной работой. Более трусливые бандиты отправлялись в космос, чтобы поживиться хламом на покинутых или сломавшихся кораблях.

Воевать с пиратами, а уж тем более заниматься охотой на мародёров, было выше достоинства аристократов или имперцев. Кроме того, бандиты не часто рисковали нападать на вооружённые космические крепости знати. Защиту менее богатых, но от того не менее напыщенных персон, поручали тем же вольным отрядам. В случае стычки между пиратами и аристократами мародёры оставались в выигрыше. Император поглощал яства, пока народ голодал, аристократы развлекались, генералы воевали друг с другом. Все были при деле.

* * *

Нимпомена вошла в свою комнату и прижалась спиной к закрывшемуся дверному люку. Волнение захлестывало её, поэтому злой мачехе требовалось немало сил, чтобы оставаться на месте. Она сделала шаг вперёд, вернулась к люку, проверила – нет ли кого снаружи, снова прошла в комнатушку. И огляделась.

Нижний ярус представлял собой рабочий стол с несколькими лампами и множеством шкафчиков, а в углу большой книжный шкаф соседствовал с большим одежным. Нимпомена переписывала книги, собирала листы воедино, добавляя обложку, или упражнялась в каллиграфии, выводя какие-нибудь символы. Законченные работы складывались в трубочки и убирались по шкафчикам. Когда Нимпа хотела почитать, она откидывалась на кресле, стоявшем у стола, вытягивая ноги на полочку под столом.

Сейчас Нимпомена хотела только одного – разобраться кто же такой Тэрон. Она подошла к своему столу, достала чистый лист, карандаш, линейку, осмотрела всё это, выдохнула. Достав ещё пару карандашей, злая ведьма наконец-то приступила к анализу. И просидела, не поднимая головы до самого прихода Стей.

– Я всё поняла! – закричала Нимпа, подскакивая с кресла и вынуждая зама отступить назад. – Наш капитан – аристократ! – не дав Стей опомниться и произнести хоть слово, Нимпомена принялась с жаром доказывать свою теорию, тыкая пальцем в свой изрисованный листочек: – Вот смотри! Эта девочка – явно настоящая дочь Тэрона. Кто ещё в добром уме додумается назвать его своим отцом? Только такая же ненормальная, как и он! Ей около шести лет. Значит, зачатие произошло до вашей с ним встречи в те времена, когда Тэрон ещё не был капитаном. О своих родителях знают дети торговых гильдий и кланы куноити, но Тэрон не из них. Обычные рабочие не ценят кровные связи. Людоеды съедают своих родных без зазрений совести. Пираты и мародёры слишком часто мрут и просто не успевают размножаться. Кроме того, Тэрон слишком благородный для первых и чересчур брезгливый для вторых. Вольные не променяют свободу на торговые сардельки, а ум Тэрона выходит за грань простого вольного. Только аристократы знают своих детей и родителей. И только аристократы развивают интеллект. Вывод один: Тэрон – аристократ!

– Мои родители были пиратами, – без выражения сообщила Стей. – А с Тэроном мы у вольных познакомились.

– Тем более! – обрадовалась Нимпомена. – То, что Тэрон отказался от жизни аристократа и сбежал в вольные, только доказывается его тупостью и упёртым характером! А ещё он «обожает» аристократов! – сказав это, медиум засияла с таким видом, словно жизнь положила, лишь бы капитан воспылал ненавистью к знати.

– Так он тупой или умный? – уточнила Стей. Озабоченность Нимпы этим вопросом усилила усталость, которая уже потихоньку сковывала веки и разум зама. Хотелось просто отдохнуть от всего…

– В смысле? – лицо Нимпомены вытянулось. Она не смогла подобрать слов, чтобы выразить своё возмущение, поскольку зам осталась равнодушна к «великим открытиям». Стей изучала Нимпомену. Ей даже не пришлось напрягаться и угадывать мысли злой мачехи – они все отражались на лице. Нахмуренный лоб, сведенные брови, горящие глаза и подрагивающая губа говорили сами за себя. Нимпа пританцовывала на месте от нетерпения. Единственное, в чем Стей сомневалась – так это в своих действиях. Стоит ли напомнить Нимпомене, что по её же собственным утверждениям она ненавидела Тэрона? А может, стиснув зубы, чтобы случайно не рассмеяться, рассказать историю о том, как капитана вырастили пираты?.. Но Стей осталась верна себе и просто спросила:

– Ты график переделала?

* * *

– Закончила! – похвасталась Глиа, с трудом подавив желание без предупреждения включить подъёмник. Но предусмотрительный Тэрон на всякий случай отдернул пальцы от проводов. Не получив удар током, он с подозрением покосился на довольную Глию. А она с хрустом потянулась и откинулась назад на самодельных «качелях» – широком куске брезента, который крепился у потолка. Ей нравилось возиться с механизмами, тем более в приятной компании.

– Да, я тоже, – всё ещё с ожиданием подвоха кивнул капитан, вытирая пот со лба – наверху было душновато. – Бра’ас, будешь проверять?

– Потом, – отмахнулась принцесса, смотревшая на приборы с серьёзным выражением лица. – Тэрочка, нам скоро переходить в другой отсек, вы там с Джули решили все?

«Давай мы?» – одними губами прошептала Глиа, показывая капитану на подъёмник. Тэрон обрадовался и закивал.

– Вам нельзя! – строго сказала Бра’ас, не оглядываясь. Механик и капитан обиделись:

– Стей, ты ли это?

– Нет, но я тоже против, – ответила Стей, в эту минуту вошедшая в рубку. Она по-прежнему не оставляла надежды решить вопрос с ребёнком до того, как можно будет отправиться спать. Следом за ней семенила сгоравшая от нетерпения Нимпомена. Злая ведьма подошла к Тэрону, подождала, пока он спустится вниз и тогда закричала взволнованным голосом:

– Признавайся – ты аристократ?!

Капитан вздрогнул от неожиданности, Стей вздохнула, а Бра’ас и Глиа с изумлением переглянулись и ревниво уставились на Нимпомену. Почему-то им в голову не приходило озадачиться этим вопросом.

– Что?.. – удивился Тэрон, а потом с возмущением добавил, отодвигая от себя злую мачеху: – Нет, я нетуш! Не видно, что ли?!

Глиа с Бра’ас хихикнули, а когда Нимпомена недовольно оглядела их, принцесса показала язык. Тэрон быстрым шагом вышел из рубки, Стей отправилась следом. Нимпа посмотрела им вслед, покусала губы и бросилась рассказывать свою теорию оставшимся. Поначалу и Глиа, и Бра’ас делали вид, что им не интересно. Они пытались высмеивать каждое слово Нимпы, но вскоре включились в беседу и принялись с жаром спорить о происхождении капитана.

* * *

Джули любовалась своей работой – она только что закончила новый маршрут с учётом указаний Стей. От созерцания отвлек недовольный голос Тэрона:

– Я не хочу ничего знать об этом!

Перед толстушкой предстали капитан и его зам. Оба в один голос заявили:

– Мы не летим на Огордин-2!

– Мы летим на Огордин-2!

Тэрон и Стей скрестили руки на груди и принялись буравить друг друга взглядом. Джули кашлянула и пробормотала, опуская голову:

– Хорошо, как скажете.

Зам молча указала на поникшую толстушку, на что капитан вскинул руки:

– Хорошо, как скажешь! Но доплачивать тебе за вынос мозга я не буду… – он осёкся, заметив, что Стей отвела взгляд: – Это ещё не всё, да? Что опять? Тоже хочешь узнать, не аристократ ли я?

На этих словах Джули вскинула голову и во все глаза уставилась на Тэрона. Как она могла раньше не задумываться об этом?! Капитан, боковым зрением заметив повышенное внимание к своей скромной персоне, посмотрел на толстушку:

– Я убийца из клана куноити! – он быстро перевел взгляд на Стей, ожидая дальнейшего «выноса мозга», но тут до этого самого мозга дошло неприятное воспоминание.

– Именно об этом я и пытаюсь с вами поговорить, – кивнула зам, указывая на девочку, которая также мирно спала рядом с Джули. – Что мы будем делать с вашим ребёнком?

* * *

– Я думаю – безножка, – высказала предположение Тарити. Они лежали с Шеврон, прижавшись друг к другу, в её комнате и обсуждали остальных членов команды. Куноити не смогли уснуть на новом месте, поэтому решили поболтать перед сном. Разговор растянулся на несколько часов.

– Не-е-е! – потянула Шеврон. – Мне кажется, что злая мачеха больше подойдёт. Ты видела, какая она красивая? – старшая близняшка показала выдающуюся грудь Нимпомены на себе. А в мыслях мелькнуло: «Хотя у Стей больше».

– Это точно… – со вздохом подтвердила Тарити, прижимаясь к сестре сильнее. – Везёт же кому-то! Даром, что аристократка…

– Кстати… – вспомнилось Шеврон. – Мне показалось, или Тэрон ненавидит её?

– Точно! – озарило Тарити. – Выходит, я права?

– Выходит… – с кислой миной подтвердила старшая. Она любила побеждать, даже если речь шла о ерундовом споре с сестрой. Младшая куноити радостно захлопала в ладоши:

– Я такая умная! Сразу всё поняла с первого взгляда!

Шеврон нахмурилась и резко оттолкнула свою сестру от себя. Младшая куноити со смехом начала отбиваться, но раздражение придавало старшей силы, поэтому вскоре Тарити вылетела со спального места. Как гибкая кошка она легко приземлилась на пол и засмеялась ещё сильнее:

– Обожаю быть первой!

Её не смутил суровый взгляд второй близняшки, выглянувшей с высоты своего места.

– Я – гениальна! Просто лучше всех! – Тарити продолжала упиваться победой, кривляясь и раскланиваясь перед воображаемыми зрителями. Шеврон зарычала и, грациозно спрыгнув вниз, вышла из комнаты. Младшая куноити закричала ей вслед: – Эй, куда ты пошла?

– Узнать правду.

* * *

Мир Тэрона обрушился, когда его случайный взгляд выхватил девочку на кресле возле Джули. Но времени привести мысли в порядок капитану не дали – в центральный зал влетели Нимпомена, и Глиа, за спиной которой сидела Бра’ас. Они наперебой закричали.

– Тэрочка, скажи им, что ты пират! – потребовала принцесса.

– Нет! – возразила механик. – Твоя мама была нетуш, а отец – вольный!

– Я говорю вам – он аристократ! – пыталась перекричать их Нимпа.

– А мне кажется, что он из разорившегося торгового клана… – быстро вставила свою лепту Джули в ту секунду, пока остальные набирали воздуха для очередного витка спора. Но услышав новую версию, все как по команде уставились на покрасневшую торговку.

– Простите… – пробормотала она, закрывая лицо ладошками.

– Тэрон? – требовательно позвала Нимпомена, упирая руки в бока.

– Вот именно! – согласилась Бра’ас, подаваясь вперёд, отчего Глиа чуть не упала. – Тэрочка, скажи нам.

Капитан, ещё не пришедший в себя после потрясения с ребёнком, окончательно растерялся от подобного давления. Он выдохнул и посмотрел на Стей в поисках поддержки. Но его зам, уставшая от всей этой суеты и нерешаемых проблем, осталась неприступной:

– Что мы будем делать с девочкой?

Простонав, Тэрон почти упал на стол Джули, однако и тут его ждал очередной удар.

– Огордин-2 исключать или нет?

Только капитан открыл рот, желая ответить хотя бы на самый простой вопрос, как в зале появились оставшиеся члены команды. Шеврон с суровым видом подошла к Тэрону и, не церемонясь, взяла его за грудки:

– С кем ты спишь? С безножкой или злой мачехой?!

Новый поворот не оставил равнодушным ни единого участника! Капитан разинул рот от удивления, Нимпомена принялась возмущаться беспочвенным обвинениям и всё отрицать, Бра’ас же, наоборот, вовсю стала восхваляться своей избранностью. Глиа закричала на злую мачеху, подозревая её в мерзком совращении невинного капитана. Обозлённая Шеврон продолжала требовать ответа, тряся Тэрона за грудки, а вокруг них скакала Тарити, повторявшая, что это всё Нимпа. Джули подскочила к капитану и стала дёргать его за руку, умоляя разоблачить обман. И лишь Стей молча в сторонке дожидалась логичного взрыва.

– Молча-а-ать! – перекрикивая всех заорал побагровевший от ярости Тэрон. – Первый, кто задаст очередной идиотский вопрос, будет уволен. Имперская рать, устроили мне тут цирк… Стей, ответь им всем, – приказал капитан. Зам спокойным голосом произнесла притихшим слушателям:

– Тэрон Гринвой не спит ни с кем на этом корабле. Он не желает говорить о своих родителях – связь с ними утеряна навсегда. Мы летим на Огордин-2 и девочку высадим на ближайшей подходящей планете.

– Спасибо! – с язвой в голосе поблагодарил капитан. Он всё ещё злился, что отражалось в резкой интонации: – Всё именно так, как сказала Стей. У кого-нибудь остались идиотские вопросы? Думаю, что нет. Ты, ты и ты, – он по очереди ткнул пальцем в Шеврон, Тарити и Стей: – Марш в душ и спать. Джули, отдай маршрут Бра’ас и определи, где можно оставить ребёнка. Глиа, вернись к дежурной работе. Бра’ас проверь подъёмник и займись переходом в другой отсек. Нимпа, переделай уже график с учётом новеньких. Я спать. Вперёд.

Все недружным хором ответили и отправились выполнять приказ. Нимпомене и Стей нужно было идти вместе с Тэроном, но медиум замешкалась, собираясь помочь Глие усадить Бра’ас на пол, чтобы та дождалась подъёмника, находившегося в рубке.

Капитан шёл широким шагом, сжимая кулаки. Зам не отставала, но не открывала рта. Когда они вышли в коридор, где их уже никто не мог услышать, Тэрон резко остановился. Он ожидал, что Стей врежется в спину, но в этот раз зам положила руку на плечо капитана и несильно сжала.

– Спрашивай, – со вздохом разрешил Тэрон.

– Аристократ?

Капитан какое-то время помолчал, рассматривая безликие стены и собираясь с силами, потом повернулся к Стей. Взгляд серых глаз капитана ещё никогда не был так печален.

– Хуже… – выдохнул Тэрон. – Я…

Глава шестая. Работа для медиума

Те аристократы, кто не хотел прожигать жизнь в бесконечных и бессмысленных развлечениях, собирали знания о Вселенной по крупицам. Они записывали и переписывали, выпытывали и вырывали, хранили и передавали из рук в руки учения великих мастеров и тайны необычных людей. Причём, как из прошлого, так и своих современников. Среди академических теоретиков да безумных фанатиков нашлись и щепетильные практики. Они с трепетом выполняли все указания, следовали всем правилам, соблюдали все заветы. Или не выполняли, не следовали, не соблюдали, экспериментируя с миром, а по большей части с собой. Медитации покинули тёплый насест расслабляющих упражнений и обернулись боевыми трансами.

Погружение в глубинное состояние осталось прежним, как и при медитации, а вот возможности выросли в несколько раз и непосвященным стали казаться магией. Но это были всего лишь человеческие возможности, и для их раскрытия требовались постоянные изнуряющие тренировки. Постоянные, поскольку тонкий навык боевого транса таял и утекал как вода в песок. А изнуряющие, так как заключались в тех самых злополучных медитациях. Мало кому понравится сидеть неподвижно по десять часов в сутки… Но оказалось – много кому понравилось.

Медиум мог воздействовать на другого человека, отдавая ему приказы или внушая какие-то мысли. Чем продолжительнее и упорнее тренировался медиум, тем дольше длилось послушание, тем глубже застревала идея. Человек, не обладающий навыками боевого транса, подчинялся моментально. А вот медиум мог противопоставить свои умения приказывать. И это породило многочисленные дуэли между медиумами, где проигравший становился рабом победителя. Но лишь до тех пор, пока победитель не ослаблял контроль. В таких ситуациях вырвавшийся медиум становился господином. Аристократ, побывавший в рабстве, уже был опозорен, поэтому его месть сопровождалась жестокими издевательствами. Однако лишь до тех пор, пока новый раб не вырывался на свободу…

Другие возможности боевых трансов интересовали аристократов намного меньше. Зато открывало двери для всяких мошенников, или, как они себя называли – игроков. Игроки могли ослабить внимание, усыпить, сбить со следа, перессорить, внушить доверие – и это лишь малая толика их возможностей. Каждый из игроков выбирал какой-то набор трансов, чтобы отточить свои умения, а не без смысла разрываться на всё сразу. Некоторые вообще специализировались на чём-то одном, и в этом своем умении достигали небывалых высот.

Как развивались «нападающие», так и стали появляться «защитники» – медиумы, которые развивали способности противостоять внушениям и защищать других людей. Такие умельцы ценились выше и их услуги стоили намного дороже. Лишь у некоторых крупных пиратских банд хватало денег на медиума-защитника. Торговые суденышки обходились своими силами, поэтому представляли собой доступную, но неинтересную для игроков мишень. Азарт в среде медиумов ценился выше всего.

* * *

Озерцо с мутной заболоченной водой казалось чистейшим питьевым источником по сравнению с чернющей угнетающей атмосферой, властвующей в центральном зале. Капитан и Стей молчали. Джули слилась со своим креслом и приподняла бумаги, пытаясь ими закрыться. Руки Шеврон и Тарити сами собой сплелись прочным узлом, а их глаза исследовали пол – скучную серую решетку. В округлой части центрального зала дела шли не лучше. Мрачная Глиа посадила Бра’ас на мягкую ступеньку; не менее угрюмая принцесса сняла с пояса пульт управления подъёмником и нажала на кнопку вызова. Механизм сначала тихонько зажужжал, а следом послышалось его противное скрежетание. Заслышав этот звук, Нимпомена, без того бывшая хмурой, сморщилась как от лимона. И только девочка спала как убитая.

После недолгого молчания капитан широким шагом покинул центральный зал. Бросив на остальных суровый взгляд через плечо, Стей последовала за ним. Насупившаяся Тарити дождалась, пока оба скроются за дверным люком, а потом горячо зашептала сестре на ухо:

– Я ему не верю, он по любому…

– Да успокойся ты! – раздражённо отмахнулась Шеврон, отпуская руку младшей куноити и даже не глядя на неё. Сомнения Тарити казались незначительными после твёрдых слов Стей. Даже действия остальных выглядели куда более интересными, хотя ничем особым никто не занимался. Подъёмник Бра’ас уже дополз до центрального зала, поэтому принцесса небрежно взялась за его ручку и, воспользовавшись пультом, начала подниматься под потолок. Глиа, заметив беспечность Бра’ас, велела той держаться крепче, а сама ещё и поправила петлю-сидение. Нимпомена же, которая вроде как собиралась помочь, стояла без дела. Куда делась Джули, Шеврон пропустила – глуповатую толстушку она не опасалась.

– Тебе же Стей всё сказала, – вполголоса произнесла старшая куноити и нехотя посмотрела на сестру. А Тарити уже и след простыл!.. Шеврон закатила глаза…

Конечно же, неугомонная близняшка не просто отправилась следом за капитаном, но ещё и прервала его на полуслове, бесшумно возникнув рядом. Поэтому, после тихого «Хуже… Я…», возглас Тэрона «Что ты здесь делаешь?!» разнёсся по коридору громким эхом.

– Я тебе не доверяю! – заявила куноити, наставляя указательный палец на капитана. Стей обернулась, предполагая обнаружить вторую куноити за своей спиной. Так и оказалось. Шеврон с виноватым видом развела руками. Не то, чтобы она совсем не поддерживала сестру, но так явно обозначать свою позицию не собиралась. А Тарити тем временем только набирала обороты, высказывая сомнения:

– Ты, как тупой безумец, берёшь на корабль кого попало и не выгоняешь их после того, как они напали на твоего собственного зама! А потом выясняется, что ты здесь даёшь время для отдыха, платишь за работу, ни с кем не спишь, да ещё и ничего не требуешь взамен!

– Я требую!.. – вяло возразил Тэрон и посмотрел на Стей в поисках поддержки. Она стояла рядом с Шеврон, наблюдая за происходящим.

– Он очень много требует, – доверительным тоном сообщила зам, делая шаг вперёд. – Столько требований ещё никто не смог придумать. Мы здесь все вешаемся от его требований, не переживай так.

– В каком это смысле?! – возмутился капитан. – Я вообще просил поддержать меня! Каждый раз на этом попадаюсь…

Стей молча указала близняшкам на Тэрона, вот, мол, полюбуйтесь, сам не знает, чего требует. Шеврон засмеялась, а Тарити нахмурилась:

– Это и всё? Просто требования? Никаких подвохов?

– Нет! – голос Тэрона звенел от раздражения. – Никаких подвохов, я просто идиот, рассчитывающий на команду…

– А, тогда ладно, – тут же успокоившись, младшая куноити отправилась в свою комнату. Оставшиеся трое остались вчетвером с недоумением. Когда удивлённые взгляды капитана и зама сошлись на Шеврон, она подняла руки:

– Не спрашивайте меня! Я сама теряюсь от её доверчивости. Или глупости.

– Это Тарити, да? – уточнил Тэрон. Получив подтверждение, он хмыкнул и скрестил руки на груди: – Прекрасно! Тарити не понимает сарказма и теперь считает меня идиотом…

– И не только она… – тихо выдохнула Стей.

– Что?! – взвился капитан.

– Не понимает сарказма, – с невинным видом пояснила зам. Они принялись буравить друг друга взглядом. С тихим рыком, Тэрон повернул голову в сторону Шеврон:

– А ты?!

– Я?! – испугалась куноити и с паникой принялась оглядываться по сторонам: – Я… Тоже не понимаю… В смысле… Конечно, я всё понимаю!.. А-а-а! – она взъерошила свои чёрные волосы, сбив и без того уже растрёпанный хвост, и с мольбой обратилась к Стей: – Не подставляй меня больше…

Капитан чуть не задохнулся от возмущения, а Шеврон быстро спросила:

– А почему вы набираете команду? Что случилось с предыдущими людьми?

– Они умерли. Мучительной смертью, – с язвой в голосе ответил капитан, глядя на своего зама. – Стей Артерре их расстреляла, потому что они не слушались её.

Зам только скрестила руки.

– Оу… – выдала Шеврон, с опаской косясь на Стей и отступая на пару шагов. Сказанное Тэроном идеально ложилось на личность зама и поведение остальных в её присутствии. Такая за любую промашку может убить, не моргнув глазом. Куноити пробормотала, что пора спать, и сбежала следом за сестрой. Стей и Тэрон так и стояли друг напротив друга, скрестив руки.

– Не слушались меня, значит? – зам приподняла брови. – Что ещё расскажете… Сэр?

– Я всем новичкам так говорю, – капитан передернул плечами. Стей задумчиво коснулась своего подбородка:

– Ах вот оно что! То-то я думаю, почему меня все боятся…

– Ты страшная, вот и боятся! – усмехнулся Тэрон. И ему пришлось отпрыгивать назад, поскольку зам собралась отвесить затрещину. Уже на безопасном расстоянии Тэрон возмутился: – Вообще-то я всё ещё твой капитан!

– Вам никто не поверит! – хмыкнула Стей, подступая с угрожающим выражением лица.

– Поверят!.. – слишком быстро и резко для уверенного в своих словах человека выдал Тэрон. Он сделал несколько поспешных шагов и скрылся в комнате, бросив на прощание отчаянное: – Бра’ас точно поверит!.. И Глиа!..

Проследив, как закрывается дверной люк, Стей снова хмыкнула и, сделав два шага, зашла к себе – её комната располагалась рядом с комнатой капитана.

* * *

Пока все остальные погрузились в мрачную атмосферу ситуации, Нимпомена вошла в боевой транс. Уж очень ей хотелось подслушать разговор капитана с замом, а то, что он состоится, Нимпа даже не сомневалась. И недосказанное Тэроном сказало больше, чем слова. Медиум вышла из транса, когда все покинули коридор, но сама с места не двинулась. Тень глубокой задумчивости озарила её лицо. Подумать предстояло о многом…

Глиа и Бра’ас уже ушли из центрального зала, а с Джули они друг друга не жаловали, поэтому Нимпа, не вызывая лишних вопросов, подошла к спящему ребёнку. Из-за того, что Нимпомена узнала, она подумала, что девочка может быть настоящей дочерью Тэрона. Внимательное изучение лица ребёнка большей ясности не внесло, зато торгашка, засопела и покосилась с подозрением.

– Мерзость какая, – подвела итог своим наблюдениям Нимпа и, не интересуясь реакцией Джули, пошла к себе.

На корабле Нимпомена, помимо переписывания книг и олицетворения собой вселенского зла, выполняла ещё одну важную миссию, про которую никто не знал. Точнее… Тэрон поручил, Стей, естественно, в курсе, Бра’ас подслушала и рассказала всё Глие, а Джули сама догадалась – взгляд-то наивный, а умишко-то острый… В общем, не знали только те, кто появлялся на корабле впервые. Но, с другой стороны, из-за них миссия и возникла. Задолго до прибытия капитана с новыми членами команды (а Нимпа каждый раз готовилась к встрече) злая мачеха входила в боевой транс. Как медиум она создавала ауру вокруг корабля, чтобы проверить настрой новичков, появляющихся в этой ауре. До чтения мыслей было далеко (хотя Нимпа упорно тренировалась), но вот намерения пришедших оказывались как на ладони.

Про очередных новеньких всё стало ясно после первой же проверки. Но Нимпа не ограничилась одним разом. Два других были во время поиска живых существ и когда она подслушивала. Обе куноити испытывали дичайшее влечение, которое чуть ли не руками пощупать. Одну тянуло к капитану, вторую… к Стей. Ничего удивительного, тут же подумалось Нимпе. Ах, Стей… Будь зам мужиком, за неё бы уже передрались. А так всем приходилось довольствоваться унылым капитанишкой. Впрочем, что Бра’ас, что её подружайка Глиа готовы были за Тэроном хоть в открытый космос выйти. А вот Тэрон бы взял с собой только Стей. Да любой бы взял с собой только Стей! Более надёжного человека невозможно было вообразить.

– Интересно, а кого бы Стей взяла с собой в космос? – вслух проговорила Нимпа, расслабившись в своем кресле.

– Очевидно не тебя, – насмешливо заявил Тэрон. Медиум вскочила на ноги от неожиданности. Капитан, как ни в чём не бывало, опирался на стену у входа в комнату. Вломился без стука, нахал! Нимпомена сначала смутилась, а потом побагровела от гнева – как она только не услышала скрежет дверного люка?.. Губы её задрожали, руки сжались в кулаки, а изо рта вырвалось:

– Пошёл вон!..

– Ой, да ладно тебе, – всё с той же издевательской ухмылочкой сказал Тэрон. За неё Нимпа просто ненавидела капитана. – Я со всеми этими приключениями совсем забыл тебе часть долга отдать.

– О, нет!.. – простонала Нимпомена, без сил падая в кресло. Капитан обогнул её и высыпал на стол горсть мелких монеток:

– Вот, держи.

Злопамятность Тэрона раздражала… История их знакомства началась с того, что капитан (по мнению Нимпы) украл её драгоценный медальон с огромным рубином. С того времени медиум пыталась вытребовать украшение обратно, оставшись из-за этого на корабле. А поскольку Нимпа медальон где-то посеяла (по мнению Тэрона), то капитан решил возвращать своему новому члену команды «долг» мелочью. Эта игра продолжалась уже больше трёх лет, но по-прежнему доставляла Тэрону бесконечное наслаждение. Он с довольным видом подошёл к небольшой фанерке, которую сам же и повесил, стер последние две цифры у десятизначного числа (а кто ей виноват?), и написал новые – за вычетом выплаченного долга.

Нимпомена не могла злиться на человека, сияющего от удовольствия.

– Что тебе нужно? – устало спросила она. Лицо Тэрона посерьезнело.

– У меня есть работа для отличного медиума… Как только встретишь его, скажешь?

Вместо ответа Нимпа просто откинула голову на спинку своего кресла и прикрыла глаза – сил и остроумия не осталось, чтобы отвечать на бесконечные подколки капитана.

– Ты слышала про имперцев?

Торговцы редко интересовались имперскими шавками, поскольку солдатня скорее напоминала назойливых и неприятных мух, роющихся в грязных местах, далеких от торговых. Всякие пошлины да налоги собирали приспешники генералов, вот с ними Тэрону и Джули приходилось часто сталкиваться. Интерес капитана к «мухам» насторожил Нимпу, поскольку она сама недавно думала об этом, но ещё не успела поделиться своими подозрениями. Медиум открыла глаза и выпрямилась:

– Да, слышала. Они собираются покинуть линейку Дартарне в ближайшее время, но их пункт назначения пока неизвестен.

– Этого я и опасался… – задумчиво проговорил Тэрон. Его умение перейти от глупых шуточек к серьёзному разговору поражало.

– Объясни, – потребовала Нимпомена, не замечая, что её голос звучит просительно.

– Я бы очень хотел знать, что же так привлекло их, – выделив голосом «что» сказал капитан. – Они вылезают из своей дыры раз в пятилетку. Причина может быть привлекательной, понимаешь? – Тэрон с азартным блеском в глазах потёр руки.

– Вот как! Понимаю, – закивала Нимпа. Капитан решил обогнать имперцев, чтобы потом продать «причину» их главным соперникам – пиратам. Заодно и себе «пропуск» через ряд отсеков получить. Это идеальный вариант! Расчётливость и незаурядный ум Тэрона вызывал уважение. Медиум подобралась: – Что от меня требуется?

Капитан с одобрением посмотрел на Нимпу и скомандовал:

– Слушай радио, а когда новенькие девочки проснутся – подключи их. Пусть учатся. Ну и Бра’ас, естественно, проинструктируй, что это у нас приоритет номер один.

– Хорошо, – кивнула Нимпомена. – Сообщу сразу, как…

– И про работу, которую я говорил… А, точно, девочки! – вспомнил капитан, перебив Нимпу и потом самого себя. – Что там с ними?

– Чисто, – успокоила медиум, но не удержалась от смешка: – Лишь грязное влечение.

– К Стей? – с завистью (или ревностью?) выплюнул Тэрон. Нимпа загадочно улыбнулась:

– Одна – да.

– И ко мне?! – капитан расцвел с детской надеждой. Нимпомена не смогла удержаться от смеха. За эту непосредственность Тэрона можно было обожать. Медиум не стала отвечать на вопрос, желая сохранить интригу, зато подняла свой:

– Тэрон, на счёт ребёнка…

Капитан собрался отмахнуться, но ещё до того, как он открыл рот, Нимпа перебила:

– Я не Стей. Но, как и Стей, я за тебя переживаю, – медиум сама не заметила, как её голос наполнился нежностью. – Вы уже обсудили этот вопрос?

– Нет. Не успели, – из Тэрона ушла вся придурковатость, оставив место мрачности. Капитан повернулся к выходу. Нимпомена схватила его за рукав и с жаром произнесла:

– Тэрон, послушай! Эта девочка может быть твоей дочерью! Ты и сам думал об этом, ведь так? А если она действительно твоя дочь, значит, нас ждут крупные неприятности. Правильно же? Не может ребёнок посреди космоса сам разыскать нужный корабль, верно? Ты не спрашиваешь про её настрой, потому что боишься узнать правду?

– Да, – просто ответил капитан. Нимпа поняла, что получила ответ на все вопросы. Медиум с сочувствием посмотрела на Тэрона и выдохнула:

– Она без ума от тебя.

Так случилось, что Нимпомена не почувствовала появления постороннего, поскольку готовилась к появлению капитана. Девочка, очевидно, пробралась на корабль раньше. Но Нимпа уже привыкла сканировать всю команду. Предателей никто не отменял, да и тренировка, когда много людей сразу попадало в ауру, получалась хорошая.

Тэрон растерянно посмотрел на медиума, ожидая подсказки или совета.

– Но! – Нимпа не стала скрывать правду. – За ней тянется след из крови, а перед ней мчатся неприятности.

– Ты научилась предсказывать? – удивился капитан.

– Не совсем… – смутилась Нимпа и сбивчиво попыталась объяснить: – Это скорее интуиция… Предчувствие медиума, понимаешь? – получив утвердительный кивок от Тэрона, она продолжила: – И ты не зря беспокоишься об имперцах, они ещё появятся на нашем пути… Но мы должны оставить девочку на корабле, пока не выясним что к чему.

– Я тебя услышал, – кивнул капитан. Он в задумчивости окинул взглядом комнату, не задерживаясь ни на одном предмете. Это дало Нимпе время порадоваться тому, что она вперёд Стей успела дать капитану полезный сове…

– Спрошу мнения Стей, – пришёл к выводу Тэрон. Медиум скуксилась, а капитан продолжил: – Ты молодец, Нимпа.

Без намёка на смешки или издевательства. И за это она Тэрона любила.

– А теперь про важное задание. Давай, короче, просканируй всех и выясни, кто считает меня красивым…

Глава седьмая. На корабле завелся крысёныш

Деление сфер влияния продолжалось постоянно. За это время все действующие и становившиеся действующими генералы успели освоить свои собственные планеты. Что там дворцы – целые города и страны только и занимались обслуживанием нужд господина. Кланам куноити, которые приветствовали семейные уклады, и не снилась та мощь, которой обладали генералы. Всё подстраивалось под желания представителей армейской знати. Золотые статуи, украшающие роскошные дворцы, затерянные посреди ошеломительных цветочных садов. Ручные зоопарки с диковинными животными. Арены гладиаторов, где проводились бои рабов. Элитные дома, в которых проживали искусные любовницы. Целые города, только и занятые придумыванием новых умопомрачительных блюд для господина. Но чем больше ешь, тем больше хочется. Генерал мог войти в любой дом на своей или чужой не генеральской планете и взять всё, что угодно. И всех, кого угодно.

На развитии интересов генералов озолотились очень многие. Но самым богатым и уважаемым стал Нетуш Веземский. Этот старый проходимец организовал целую «образовательную» систему – к нему со всей известной Вселенной свозились самые красивые девочки, из которых упорными усилиями множества «учителей» лепились самые красивые женщины. Каждая выглядела так, словно готовилась стать императрицей – роскошные волосы, нежнейшая кожа, потрясающая фигура, гибкость, грация, покорность в глазах. Это лишь малая толика достоинств женщин, которых начали называть «нетуш» – по имени их «создателя».

Стать одной из нетуш для обычных деревенских девочек считалось чем-то сказочным и очень почётным. Красивых малышек с самого рождения холили и лелеяли всей деревней. Каждый житель был готов отдать свою жизнь за маленькую красотку. Разнообразные блюда, редкие сладости, любые игрушки, красивая одежда – это доставалось только красивой девочке. За ней следили сразу несколько взрослых (лекарь, кормилицы, охранники), лишь бы ничего не случилось с ребёнком. На всякий случай малышку учили писать, читать, считать и тому, что может понадобиться хорошей жене. Но так как никто не знал, чему именно учат нетуш, то учили всему подряд.

А всё это происходило потому, что скупщики будущих нетуш одаривали золотом целое поселение. Красивых девочек было много, но нетуш требовалось ещё больше. Сам Веземский, а затем и его потомки, не жадничали при покупке (да и при продаже готового товара тоже). Деревенские, сбывшие девочку, не переживали из-за того, что зачастую после отъезда скупщиков соседние деревни нападали на «богатеньких». Золото равномерно распределялось по всей планете, поэтому иметь будущую нетуш было выгодно всем.

Кроме этой самой нетуш. Девочку ожидало безбедное, но совсем безрадостное существование. Сначала несколько лет строжайшего обучения, где из ребёнка выбивалась «вся дурь», ведь нетуш должна быть покорной. Потом – уроки обольщения, пластики, танцев, пения, массажа и всего остального, что может понадобиться господину. Вокруг девочек постоянно вились няньки, которые следили за внешностью и здоровьем будущих нетуш. Малейший «брак» отправлял неудачницу на рабский рынок. Готовые послушные нетуш, в основном в возрасте от десяти до пятнадцати лет, переправлялись генералам. А те следовали самым извращенным фантазиям, поэтому немногие нетуш видели третий десяток своей «потрясающей» жизни. Нетуш не имели право на любовь, дружбу или семью. Раболепное подчинение генералу – их печальный удел.

* * *

Самое скучное для Бра’ас время начиналось, когда руководство уходило спать, а у Глии возникала работа. С Тэрочкой и Глией всегда можно было посплетничать или обсудить прочитанные книги. Стей сплетни не поддерживала, но собеседником была отменным. Нимпа же наоборот пересуды обожала, а вот разговаривать с ней Бра’ас не любила. Джули не отличалась ни первым, ни вторым «талантом», поэтому сейчас минуты для принцессы растянулись в унылые часы ожидания.

Когда Бра’ас управляла кораблём, то её действия редко становились рутинным, поскольку приходилось отвлекаться на показания приборов, сверяться с маршрутом и делать прочие действия, требующие контроля. В этом плане принцесса завидовала Глие, которая часто ждала, пока какой-то механизм разогреется или проработает достаточно долго для передачи данных на проверочные приборы. Механик в такие моменты могла почитать книгу или даже вздремнуть. Бра’ас же приходилось постоянно быть в напряжении. А напрягало не напряжение, а то, что лезло в голову…

– Дурацкие мысли… – сквозь зубы пробормотала принцесса, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. Переход в соседний отсек прошёл как по маслу, корабль почти не трясло и даже не пришлось включать дополнительные стабилизаторы. Бра’ас с гордой улыбкой похвалила себя за хорошую работу, но почти сразу сникла. Любой мало-мальски соображающий дурак мог научиться управлять кораблём. Тем более, торговой сарделькой – без оружия, навороченных ускорителей, всяческих усилителей и сложных устройств. Ну, Джули бы точно не смогла. Глиа, наверное, тоже – пусть она разбиралась в механизмах, но работа штурмана требовала намного больше сосредоточенности, внимания и ума… В эту минуту Бра’ас одёрнула себя. Тэрочка запрещал плохо отзываться о членах экипажа, если речь идёт не о подколках и Нимпе. Она, кстати, наверняка бы смогла. Интересно, а новенькие? Может быть, их нашли на замену принцессе?..

Бра’ас с силой вдавила кнопку на панели управления. Зачем она понадобилась капитану, принцесса никак не могла разгадать. В её непродолжительной жизни (всего шестнадцать лет) уже побывало и предательство, и ложь, и ненависть, и презрение, и… Травма… Капризная девочка-инвалид, не самая умная («но и не самая глупая» – моментально подметила Бра’ас), которая не владеет никакими особыми навыками. Даже новенькие куноити могли принести больше пользы. Так, по крайней мере, принцессе показалось. Про кланы убийц Бра’ас только слышала, но слухи были весьма впечатляющими.

Множество мониторов светились разноцветными огоньками. Центральный выглядел чёрным квадратом с белой паутинкой и красным «паучком» посередине – их «Цезарь», бесстрашно разрезающий пространство известной Вселенной. Перед мониторами располагалась панель управления с переключателями и кнопками. Те переключатели, которые на обычных сардельках располагались под ногами, были перенесены на верхнюю панель. За ней восседала на своем троне некоронованная принцесса. Трон представлял собой мягкое кресло, приспособленное для безногого инвалида. Оно опускалось до самого пола, причём, опустить его можно было как сидя в кресле, так и находясь на полу. На спинку кресла крепился контейнер, куда убирались бутылка с водой и перекус. Ведь закинуть руку за спину намного проще, чем «дойти» до кухни. Хотя для того, чтобы Бра’ас могла перебраться из одной части корабля в другую без посторонней помощи, Тэрочка смастерил подъёмник и оборудовал пространство под потолком. Даже люк в потолке туалета сделал!

Надо ли говорить, что принцесса капитана боготворила? Да и Стей тоже. Зам редко показывала свои эмоции, но её молчаливого согласия Бра’ас хватало с лихвой. Помимо прочего, когда ломался подъёмник (а случалось это, увы, часто), Стей (как и Тэрочка с Глией) помогала с передвижением. За них троих принцесса могла глотку перегрызть любому.

– Жалко, что нельзя сделать это Нимпомене… – со вздохом Бра’ас ввела координаты для первой остановки в линейке Летренс, сверившись с маршрутом. Как две самых красивых женщины на корабле, принцесса и ведьма люто ненавидели друг друга. Но мысли о Нимпе испарились сами собой. «Цезарь» летел на Летренс-4 – родную планету Бра’ас.

– Волнуешься из-за встречи? – негромко спросила Стей, подходя ближе к креслу. Принцесса, вздрогнув от неожиданности, пробормотала в никуда:

– Надо было соглашаться на предупреждающую сигнализацию, когда Тэрочка предлагал…

– Я бы её обошла, – усмехнулась Стей. Бра’ас, повернувшись, изучающе посмотрела на зама и согласно кивнула в ответ. Они порассуждали на тему, кто ещё бы справился с этим. Глиа, как механик, сигнализацию отключила бы. Нимпа и Джули далеки от управления кораблём, поэтому не стали бы сюда соваться. Куноити нашли бы способ пробраться тайком. Оставался только Тэрон. Уважаемый капитан, конечно, хвалился своим знанием корабля, но количество ловушек значительно уменьшил после тех случаев, когда сам же их активировал…

– А почему ты так рано встала? – отсмеявшись, спросила Бра’ас. Во время разговора принцесса не забывала и о работе – она то и дело смотрела на мониторы и щёлкала переключателями. Да и Стей без дела не стояла. Пододвинув второе кресло, зам помогала Бра’ас, выполняя задачи второго пилота. Обычно другой человек не требовался, но его присутствие облегчало работу штурману.

– Больше трех часов прошло, – пожала плечами Стей. – Тебя сменить?

– Серьёзно?! – Бра’ас даже не поверила сначала, однако часы на приборной панели доказывали слова зама. А потом отмахнулась: – Я сама посажу, всё в порядке. Останешься?

– Нет, тогда я другими делами займусь, – Стей покачала головой. – Но ты уверена? Ты же всю ночь ждала «Тэрочку»?

– Конечно, – ответила Бра’ас на оба вопроса. – Я в порядке, не переживай.

– Хорошо, – зам поднялась и вернула второе кресло назад.

– Стей! – позвала принцесса, хотя разговор вроде как закончился, и зам уже стояла на пороге. – Эта девочка… Она симпатичная, правда?..

– Да, Бра’ас, очень красивая, – зам вздохнула. – И очень ухоженная. Её наверняка готовили для нетуш.

Лицо принцессы накрыло вуалью мрачности. Стей понимала, что Бра’ас хотела узнать больше, поэтому продолжила:

– Она может быть дочерью нашего капитана.

– С трудом верится, что девочка случайно попала на корабль, – высказала Бра’ас беспокоившую её мысль. – Ладно, корабль. Допустим. Но как она про Ивтейрвейрс-11 узнала?

– Вот именно, – подтвердила Стей. – И за нами, конечно, никто не следит?

– Ни единого корабля, – развела руками принцесса. – Я сначала на Летренс-1 нацелилась, но потом поменяла координаты на Летренс-4. Никто за нами также резко не повернул.

– А ты, молодец, быстро догадалась обо всём, – похвалила зам. Бра’ас засияла от удовольствия. Стей напоследок велела продолжать наблюдение за возможным хвостом и отправилась разбираться с девочкой.

* * *

Джули нервировало присутствие ребёнка. Хотя в отличие от всех остальных членов экипажа, толстушка к детям относилась с терпимостью. В большом клане торговцев Хейдекен царил семейный уклад, поэтому ребятню собирали в кучу и отдавали на воспитание родным кормилицам. Детей Джули повидала и даже немного повоспитывала. В основном, племянников и племянниц, поскольку сама Джули была младшей дочерью. «Но не самой неудачной», – с горечью попыталась обмануть себя толстушка. И вздохнула. Она никогда не умела врать.

Чтобы взбодриться Джули достала маленькое зеркальце и посмотрела на свои круглые щечки, сиявшие очаровательным румянцем. Питаться много, часто и хорошо было кредо династии Хейдекен. Как жаль, что всё время, проведенное на «Цезаре» сопровождалось лишь отвратительной едой – никто из бывалых членов команды не умел готовить; каждый обед сопровождался всеобщими жалобами на мерзкий вкус. Но только Нимпомена, которая попробовала множество изысканных яств, понимала истинную боль любительницы вкусностей. «Будем надеяться на новеньких», – вздохнула Джули, убирая зеркальце. И покосилась на девочку.

Какая же она была тихая! Толстушка помнила вечно гомонящую и беснующуюся толпу малышни. А эта молча следовала указаниям Джули. Сидеть? Пожалуйста. Спать? Да, легко. Рисовать? Как скажете. Очень-очень странное поведение и таинственное появление на корабле смущали толстушку. «Капитан и Стей разберутся с ней», – подумала Джули, а сама в очередной раз окинула девочку внимательным взглядом опытного торговца.

Худенькое тельце, но без выступающих костей. Миленькое личико с нежной кожей, прямые русые волосы до плеч, аккуратные ручки, не знающие инструментов и работы. Девочка была нетуш. Конечно же, ей далеко до опытных див любви, но Джули поставила бы золотую монету на то, что ребёнка готовили стать нетуш. Стараясь не вызывать подозрения у девочки, толстушка подошла к ней поближе и ласковыми словами попросила поднять ручки, а затем и ножки. Малышка безропотно выполнила всё, что её попросили. Беглый осмотр не выявил никаких увечий. Джули с задумчивым видом вернулась в своё кресло. Неготовые нетуш – это испорченный товар, вероятно, девочку продали в рабство по какой-то незримой причине. Теперь толстушке предстояло её перепродать. Осталось только убедить в этом Тэрона…

Случай представился через час, когда капитан, отдохнувший и посвежевший, подошёл к Джули. Следом появилась и Стей (кто бы сомневался).

– Папочка! – закричала девочка, бросаясь к Тэрону и обнимая его. Капитан с лицом человека, к которому поднесли мерзких личинок, тяжело вздохнул и указал Стей на ребёнка:

– Это надо убрать от меня. И обыскать ещё.

Зам с ехидным видом изобразила капитана – в точности повторила те движения, когда Тэрон в прошлый раз отодвигал от себя девочку.

– Ну не мне же этим заниматься! – всплеснул руками капитан. – Я ещё только маленьких детей не щупал. Искупай это.

– Может, ещё и поиграть предложите с вашей дочерью? – возмутилась Стей, язвительно выделяя слово «вашей». Они привычно принялись буравить друг друга взглядом. Джули неловко кашлянула, привлекая внимание:

– Я могу её искупать и обыскать.

– Превосходно! – дружно ответили капитан и его зам. – Вперёд.

– Чьим полотенцем её вытереть? – деловито уточнила толстушка, аккуратно взяв девочку за руку. Та послушно отодвинулась от Тэрона. Стей хмыкнула:

– Папочка поделится.

Капитан хотел было возмутиться, но махнул рукой. Его больше интересовал результат.

– А во что переодеть? – не отставала Джули.

– Поделится мамочка, – Тэрон язвительно передразнил Стей. Она парировала:

– Скорее уж Бра’ас. В моей рубахе оно утонет.

– Я могу пойти взять любую вещь или надо спрашивать разрешения? – озадачился капитан. Его зам сделала страшные глаза:

– Даже не думайте копаться в вещах девушки, извращенец!

Бурча о ненависти ко всяким особам, которые почему-то оказываются правы, капитан пошёл за разрешением Бра’ас. По дороге к душевой Джули поделилась своими мыслями и наблюдениями со Стей. Зам ничего не сказала, но подумала, что на корабле дураков нет… Хотя… (нет, нельзя так говорить о капитане). Каждый член команды пришёл к одному и тому же выводу. Теперь дело за малым – выяснить, как эта недонетуш узнала о Тэроне и нашла «Цезарь».

Стей дождалась от Джули платье и обувку девочки и вышла в коридор, где уже переминался с ноги на ногу капитан. Вдвоем они быстро осмотрели простенькие сандалики и обшарили два боковых кармашка и один нагрудный у платья. Перед ними оказалось три предмета – розовая расческа, аккуратно сложенная листовка, приглашавшая в команду Тэрона, и небольшой прозрачный диск.

– Оно умеет читать, – сделал вывод капитан.

– И расчёсываться, очевидно, – хмыкнула Стей. Бросив на неё недовольный взгляд, Тэрон повертел в руках диск:

– Мы не будем смотреть его здесь. Подбери место, откуда мы сможем быстро свалить в случае, если диск отправит кому-то сигнал.

Зам кивнула:

– Есть одно на примете, я проверю, – она взяла диск и убрала его в нагрудный карман рубашки. Расчёсочка осталась у капитана и тот, не придумав ничего лучше, убрал её в свой карман. Листовку он просто сжал в кулаке. Стей спросила:

– Какие идеи?

Тэрон, покачав головой, присел на корточки и оперся на стену. Стей опустилась рядом. Они говорили негромко, прислушиваясь к журчанию воды в душевой, тихому голосу Джули и возможным шагам в коридоре.

– Я не понимаю, – покачал головой капитан. – Ну, допустим, оно прочитало листовку. Там есть моё имя и место встречи со мной. О том, где будет корабль – вообще ни строчки. Как оно нашло и, главное, попало на «Цезарь»?

– Нимпа сканировала команду? – спросила Стей, а когда Тэрон кивнул и не продолжил, то нахмурилась. Подозревать кого-то своего всегда непросто, а тут ситуация вырисовывалась так, что только член команды мог провести девочку на корабль, да ещё и научился защищаться от умений Нимпомены. Капитан и его зам смотрели друг на друга какое-то время, а потом дружно повернулись в сторону душевой.

– Это слишком очевидно, – возразила их мыслям Стей. Оба посветлели лицом.

– Согласен. Она не стала бы заниматься ребёнком, чтобы не навлечь подозрений на себя. Если только это не тонко продуманная игра…

Зам недовольно посмотрела на капитана, он виновато пожал плечами. Мрачная тень снова осенила их лица.

– Она пришла позже всех, – припомнил Тэрон.

– Да, я знаю, – согласилась Стей. – И она умнее, чем хочет казаться.

Оба снова притихли.

– Нимпа? – предложил капитан. Зам передёрнула плечами:

– Чересчур прямолинейна и горда. Она бы в лицо всё высказала.

– Наверняка, – кивнул Тэрон. – И тем не менее. Не Глию с Бра’ас же подозревать.

– Бра’ас готовили стать нетуш, – на этот раз Стей не согласилась. – Мы не можем быть уверены до конца.

– Ну, ещё и для Глии найди причину, – всплеснул руками капитан. Тэрона задевали подобные подозрения, потому что он уже успел привыкнуть и поверить своей команде, а за Бра’ас с Глией вообще был готов голову отдать на отсечение.

– У неё нет видимой причины и это… – тихо проговорила зам.

– Очень подозрительно, да? – закончил капитан. Стей вместо ответа посмотрела раненым зверем. Для неё все эти рассуждения были не менее болезненными. Ошибаться в людях всегда больно, тем более в близких.

Они посидели молча, пока не стих шум воды. Тэрон отдал Стей майку Бра’ас, висевшую у него на локте всё это время. Зам кивнула и занесла одежду в душевую. А когда вышла, то капитан, уже поднявшийся на ноги, спросил:

– А что оно рассказывало?

– Оно умеет говорить?! – в этот момент Стей испытала лёгкий шок. Дети были для зама загадкой, или, точнее, чем-то вроде крысёнышей, шуршащих где-то по углам, поэтому о возможности поговорить Стей даже не подумала.

Капитан и его зам озадаченно посмотрели друг на друга и резко повернулись в сторону открывшейся двери душевой.

Глава восьмая. Не хочу плакать

Ценность человеческой жизни давно уже обесценилась. Никто не переживал о ком-то и не думал о другом больше, чем о собственном выживании. Понятия «семья» в глубоком и объединяюще-тёплом смысле не было даже в среде аристократов. Что уж говорить о простых рабочих, которые только и думали… Точнее, в принципе не думали, но радели лишь за свою голову. Вот и к смерти относились просто – случилось и случилось. Мёртвых, а порой и ещё живых, но уже стоявших на пороге, сносили в общие ямы, поливали сверху разбавленным маслом (неразбавленное дорого стоит) и поджигали. Ни могил, ни надгробий, ни прощальных речей и волнующих воспоминаний. Все становились прахом. В некоторых поселениях трупы оставались посреди улиц, а по ночам приходили людоеды, которые эти трупы прибирали к рукам, а точнее к животам. Умер и умер. Все умрём, всех сожгут или съедят, так о чём беспокоиться?

У аристократов к мёртвым относились лишь немногим лучше. На планетах знати людоедов не водилось, поэтому тела «сильных мира сего» торжественно сжигали, а трупы прислуги сваливались в общие ямы, как и везде. Похороны генералов сопровождались целыми парадами, прощальными речами и выступлениями приглашенных артистов. Но поскольку армейские главы не отличались добрым нравом, то и о них воспоминания быстро стирались. Солдатню и вовсе сжигали в общей безымянной куче.

Кланы куноити и торговые кланы относились к умершим с большим трепетом, чем все остальные. Убийцы с восточным разрезом глаз своих близких сжигали, но для каждого собирали свой костёр. Прах помещали в красивую урну (материал и украшения зависел от богатства клана), а урны составляли в специальных погребальных помещениях. Родные могли приходить к праху своих предков в любое время, а два раза в год – весной и осенью – приходили целыми кланами.

Торговцы подобной сентиментальностью не отличались, но, тем не менее, для праха своих предков устраивали целые семейные захоронения с табличками и цветами. Обязательных для посещения дней не было, но и навещать умерших не запрещалось. Обычно к ним приходили помолиться и попросить удачи в торговых делах, когда эти самые дела шли под откос. Помогали ли эти молитвы, или нет, торговцы не признавались, но упорно продолжали своё паломничество.

Пираты, мародёры и вольные, проводившие большую часть жизни в открытом космосе, в этот самый космос отправляли и умерших. Особо жадные бандиты не следовали этой традиции, а просто сохраняли тела для продажи их людоедам. Вольные редко до такого опускались, хотя порой были не прочь поживиться чем-то чужим.

* * *

На корабле была одна душевая комната и два туалета. Туалет, который Тэрон провозгласил мужским после того, как Нимпомена составила свой первый график дежурств, располагался между жилым и грузовым отсеками. А душевая вместе со вторым туалетом ютились в уголке под рубкой управления.

Душ с небольшим квадратным поддоном из нержавейки и краном с двумя кнопками скрывался за простенькой выцветшей занавеской. В углу висела полка, на которой лежали мочалки и стояла баночка с мыльным раствором – им мыли и голову, и тело. Только Нимпомена пользовалась дорогими средствами. Раньше она хранила их здесь, но после того, как Тэрон вылил на себя половину бесценного шампуня, начала уносить их в свою комнату. Помимо душа в помещении ещё была раковина из нержавеющей стали, над которой висел такой же стальной ящик. Там женская часть корабля хранила свои женские штучки. По противоположной от душа стене растянулись держатели для полотенец – у каждого члена экипажа было своё. На полу лежало мягкое непромокаемое покрытие. Джули, когда вошла в душевую, сразу разулась – чтобы ножки отдохнули.

Возиться с ребёнком ей даже понравилось. Девочка, как и раньше, слушалась с полуслова, но попытки толстушки расшевелить её не принесли успеха. Впрочем, Джули не любила «лезть в душу», поэтому не особо старалась. Однако по привычке, тянувшейся из детства, разговаривала с девочкой – рассказывала, что сейчас будет происходить, называла все предметы, которым пользовалась. И рассматривала свой товар уже более тщательно, пытаясь найти скрытые изъяны или понять причину, почему девочку могли продать в рабство. Скоро уже Джули предстоит выступать в любимой роли торговца, поэтому ко всему нужно было подготовиться. Худенькое тщедушное тельце не выглядело болезненным, никаких повреждений толстушке обнаружить не удалось, даже сильно натирая девочку мочалкой.

– Это так странно… – пробормотала себе под нос Джули, а громче и ласковее сказала: – Видишь, какая ты молодец? Теперь давай вытираться.

Девочка послушно выбралась из душа и дала себя вытереть. А когда Джули надела майку Бра’ас на малышку, то та стала выглядеть ещё беззащитнее, чем раньше. Толстушка вздохнула и закутала ребёнка в полотенце Стей, поскольку полотенце Тэрона было мокрое.

– Ну, вот теперь ты чистая и красивая! Пойдем, покажемся… – Джули запнулась. Она хотела сказать «папе», но представить Тэрона, безответственного любителя пива и глупых приколов, заботливым родителем не получалось. Зато вот из его сильного и надёжного зама получилась бы отличная… отличный… отец… Толстушка вздохнула: – Покажемся папе Стей…

Взяв девочку за руку, Джули вывела её из душевой. На пороге стояли названные «папочки». Они резко кинулись к малышке и одновременно закричали:

– Как ты попало на корабль?

– Кто тебя послал?

От испуга и неожиданности девочка расплакалась, а Джули принялась икать. Тэрон и Стей моментально стушевались и отодвинулись. Они принялись переглядываться и беззвучно переругиваться, пихая друг друга локтями, пока толстушка приходила в себя. Выпытать информацию у взрослого бойца или узнать тайну у словонеохотливого аристократишки капитан и зам смогли бы за пару часов, а вот с детьми всё оказалось куда сложнее…

– Во имя первой звезды, успокой это! – взмолился капитан спустя пару минут громкого плача ребёнка.

– И сама не реви, – строго велела Стей, заметив задрожавшие губы Джули. Та мотнула головой и, притянув к себе девочку, повела её в центральный зал.

– Они не всегда такие страшные… Не бойся… – прошептала толстушка, поглаживая малышку по голове и оглядываясь назад. – Но иногда бывают просто пугающими…

– Моё полотенце испорчено… – обречённо вздохнула Стей, заметив свою вещь на девочке. Тэрон разразился злорадным смехом, заранее отодвигаясь на безопасное расстояние. Стей сделала шаг в сторону капитана, но, вместо того, чтобы привычно отскочить, он шагнул к своему заму и, рывком развернув листовку, помахал ею перед лицом Стей:

– Это что?! Как ты могла такое написать?

К неприятному вопросу зам подготовилась, поскольку знала, что за это очень скоро «прилетит». А тут и напоминание появилось. Она скрестила руки на груди и с высокомерным видом ответила:

– Любому дураку очевидно, что «красавца-капитана» придумали ваши подружки Бра’ас и Глиа, а от команды красавчиков не отказалась бы Нимпа.

– «Придумали»! – Тэрон аж затрясся от возмущения. – Я… Вы… Я ещё не решил, как на вас обидеться за это!

– За что? – не поняла Стей.

– Не об этом сейчас разговор! – рявкнул капитан и ударил кулаком в стену. – Ладно, девочки – они мелкие совсем и не соображают, Нимпа – так вообще отдельная песня под сломанный саксофон. Но ты-то куда смотрела?! Дырявый скафандр! Неужели ты не понимала, что по этому объявлению придёт одно бабье?!

– Понимала, – спокойно кивнула зам. Тэрон с недоумением глянул на неё, а потом сообразил – Стей изначально была против добора команды, поэтому такое подправленное объявление оказалось ей только на руку. Капитан от ярости начал покрываться красными пятнами и, глубоко вдохнув, с воодушевлением прокричал:

– Ты саботажница!

– Изменница, – согласилась зам, с виноватым видом опуская голову. Но Тэрон не поверил:

– Лгунья!

– «Предательница» ещё скажите, – выражение лица Стей снова стало непроницаемым. Она подняла голову и исправилась: – Вернее: провокаторша.

– Идейный вдохновитель и бессменный лидер бабьего заговора! – на одном дыхании выдал капитан, наставляя палец на своего зама. Она хмыкнула:

– И не только заговора.

– Ну, Стей, ну пойми, во имя первой звезды!.. – взмолился Тэрон, складывая ладони лодочкой. – Мне нужен боевой товарищ, которому я могу рассказать про ваш бабский беспредел!

– А, вот как? – притворно задумалась зам и даже почесала подбородок для виду. – Значит, вы наконец-то перестанете мне жаловаться на меня же?

– Видишь, до чего вы меня довели?! Я не хочу тебе плакаться, но ведь вынуждаете!

– Злые девочки обижают большого дядю, – понимающе кивнула Стей.

– Ни в корабль топливо, – капитан с усталым видом отмахнулся. – Даже разговаривать не хочу. И вообще я сразу подозревал твою руку…

– Уж больно умно всё спланировала? – зам не удержалась от язвы в голосе. Капитан посмотрел на неё с неодобрением:

– Вот не хотел же!.. Но сама напросилась. Глиа и Бра’ас мои подружки, а Шеврон и Тарити теперь твои. Отвечаешь за их обучение и испытательный срок.

– А раньше было иначе? – озадачилась Стей, а потом хмыкнула: – Я вам ещё припомню своих подружек.

– Ну-ну, – не поверил Тэрон, а потом посерьезнел: – Ладно, закончили баловаться. С этим поговорим, когда вернёмся с Летренс-4.

– Что-то ещё, сэр? – зам подобралась, почувствовав тревожный настрой капитана. Они направились в сторону центрального зала.

– Имперцы, Стей, – хмуро бросил Тэрон. – Мне не нравится их присутствие в Дартарне. И Нимпа сказала, что эти шавки нам ещё встретятся.

– У имперцев есть причины интересоваться нами?

– Не нами. Мной.

* * *

Перед посадкой Тэрон в центральном зале собрал команду, за исключением Бра’ас, которая этой самой посадкой и занималась. Капитан выдал распоряжение Шеврон оставаться на корабле и охранять «Цезарь». Глиа спит, а потом готовит корабль к взлёту. Нимпа тоже может пока отдохнуть. А толстушке по-прежнему надлежало следить за девочкой. Особых забот с ней не было – после ванны Джули сводила её в туалет и покормила. Нимпа поделилась своими карандашами, и теперь ребёнок за столом толстушки тихо возил ими по бумаге, выданной Джули. На корабль никого не пускать, «Цезарь» не покидать, ни с кем посторонним не выходить на связь. В экстренном случае позволить Нимпомене вести все переговоры.

Остальные пойдут к Дарву – старику, который заботился о Бра’ас. Приезжие здесь не опасны, пиратов и людоедов поблизости нет. С местными неприятностей не ожидалось, поскольку Дарв жил на отшибе, а в саму деревню заезжать не нужно было – принцесса заранее позаботилась о том, чтобы заказать Джули всё необходимое. Тем не менее, команда должна помнить, что Бра’ас нельзя показываться жителям деревни. На единственное «Почему?» от Тарити капитан ответил:

– Долго рассказывать, просто поверь – не стоит.

Шеврон свои вопросы задавать не захотела, а другие много раз слышали инструктаж, хотя охранять кого-то оставляли впервые.

Под конец Тэрон велел Глие рассказать куноити, как работает погрузчик, а сам вместе со Стей и Нимпоменой ушли в комнату последней. Джули вернулась за свой стол. К моменту, когда корабль сел и Бра’ас на подъёмнике добралась до грузового отсека, все уже подготовились к выходу. Куноити вооружились. Глиа опустила трап. Втроем они наполнили прицепы для квадроциклов теми ящиками, которые принцесса приготовила для Дарва. Сама Бра’ас тоже не теряла времени даром. Она сняла протезы и переоделась в более практичную одежду – чёрную водолазку и чёрные штаны с подшитыми штанинами.

Выезжать предстояло на двухместных квадроциклах с прицепами. Тэрон помог Бра’ас сесть за своей спиной. Стей кивнула недовольной Тарити (это она должна была ехать с капитаном!) на второй. Шеврон попросила близняшку слушаться капитана и зама, не дурить и не лезть на рожон. Глиа помахала уезжающим рукой, потом старшая куноити подняла трап – уже научилась.

Ехать предстояло недолго. Умница Бра’ас всегда выбирала места, чтобы корабль оставался в стороне от деревни, но недалеко от дома Дарва. Тэрон почувствовал, как принцесса, прижимавшаяся к его спине, усиливает свою хватку и тихо вздохнул – после посещения этой планеты у капитана всегда оставались синяки. Ведь Бра’ас не только переживала по поводу встречи с Дарвом и возвращения в места тяжёлого детства, но ещё и до судорог боялась, что Тэрон её здесь оставит.

Бра’ас делилась своими переживаниями не с ним, а с Глией. Но у Глии не получалось убедить свою подругу в том, что она нужна капитану (если уж говорить откровенно, то Глиа и в своей незаменимости сомневалась), поэтому механик переложила ответственность на могучие плечи Тэрона. Тот в первую очередь посоветовался со Стей. Они вдвоем решили не прямо говорить, но показывать Бра’ас, да и всем остальным членам экипажа, их важность и значимость для команды. Однако побороть страх принцессы пока не получалось.

Песчаная дорога вела экипаж «Цезаря» среди редкого хвойного леса с пожелтевшим мхом и безжизненными кустами. Откуда-то со стороны доносился запах масла, гари и выхлопных газов, слышались звуки моторов и скрип колес на поворотах.

По пути к обветшалой небольшой хижине никто не встретился, что Тэрон посчитал за хороший знак. Но когда квадроциклы остановились, а Дарв не вышел на встречу, как делал всегда, капитан и зам с тревогой переглянулись. Нет, оставалась вероятность, что старик шарится на свалке в поисках пригодного для починки и продажи хлама, но… Стей и Тэрон медленно слезли с квадроциклов.

– Тарити, боевая готовность, – бросила зам через плечо, а капитан добавил:

– Побудь с Бра’ас, – и погладил вмиг сникшую принцессу по голове. Куноити беззвучно растворилась между прицепами квадроциклов. Тэрон и Стей, достав пистолеты, по очереди вошли в дом. И вышли почти сразу же.

– Бра’ас, – капитан подошёл к принцессе и, взяв её за руку, присел перед ней на корточки. Стей осталась стоять с оружием наизготовку. – Мне жаль. Дарв умер. Он был очень старым и много болел. Это случилось несколько дней назад – тело ещё не начало разлагаться. Если хочешь поплакать… – он смолк, удивляясь реакции Бра’ас. Принцесса смотрела прямо и даже с некоторым вызовом сказала:

– Я не хочу плакать. Отнесёшь меня в дом?

Тэрон кивнул и, взяв Бра’ас на руки, зашёл в хижину. Тарити появилась возле Стей и шёпотом уточнила:

– Кто такой Дарв?

– Это старик, который воспитывал Бра’ас.

– Даже не отец! А почему Тэрон себя так странно ведет? – удивилась Тарити. – Что такого в смерти какого-то старика? Безножка вон даже не поморщилась!

Стей не ответила. Куноити показалось, что зам мыслями была где-то далеко. Тогда Тарити заглянула в хижину.

Бра’ас сидела на полу. Рядом с принцессой лежал на спине мёртвый старик – сухонький и сморщенный, одетый в простые хлопковые штаны и такую же рубашку. Волосы седые и свалявшиеся, лицо неумытое, руки и одежда грязные. Обстановка в хижине была под стать её хозяину – грязь и пыль гуляли под чутким надзором разрухи и нищеты. Выражение лица Бра’ас соответствовало ситуации – непроницаемое, а глаза сухие. Тарити пожала плечами – ничего интересного она для себя не углядела. Тэрон стоял чуть поодаль и выглядел в точности как Стей – лицо не выражало никаких эмоций, взгляд рассеянный. Потом взгляд сфокусировался на Бра’ас; капитан сразу же помрачнел, как будто это его родственник помер.

– Тарити, – позвала Стей и скомандовала, с трудом выговаривая слова, как показалось близняшке: – Вернись на корабль, скажи всем: мы сегодня остаемся здесь на ночь. Глию и Шеврон отправь к нам, а сама помоги Нимпе собрать вещи, она скажет, что нужно. И с ней приезжайте. Джули вели запереть корабль и держать рацию при себе на всякий случай. Проблем быть не должно, но будьте с Шеврон готовы ко всему.

Тарити по лицу зама поняла, что сейчас не время лезть с расспросами, поэтому, кивнув, отправилась на корабль. Стей осталась на всякий случай снаружи дома. Смерть старика выглядела естественной, однако осторожности много не бывает.

А Бра’ас тем временем посмотрела на Тэрона.

– Да, милая? – ласково спросил капитан, подходя ближе.

– Как я должна реагировать на это? – она указала руками на своего старика. – Я читала в твоих книгах, что по этому поводу люди начинают рыдать и биться в истерике. А я ничего не чувствую. Это странно? Я больная, да? – принцессы скривилась. Тэрон опустился рядом на колени и также ласково проговорил:

– Всё в порядке, милая. Ты не больная и не странная.

– Но все героини плакали! – возразила Бра’ас. – И это выглядело таким правильным, у меня тоже слёзы наворачивались, когда умирал книжный герой. А сейчас я не понимаю, что со мной… – она закрыла глаза руками.

– Ты ведь не героиня книги, – улыбнулся капитан. – Ты – лучше. Всему своё время. Не хочешь плакать – не заставляй себя. Может, тебе нужно побыть со стариком наедине?

Лицо Бра’ас исказилось от ужаса. Когда она убрала дрожащие руки от лица, Тэрон окунулся в огромные голубые глаза бушующего океана страха и безбрежной боли. Капитан онемел от неожиданности и вздрогнул, когда принцесса схватила его за руку и взмолилась не своим голосом:

– Тэрочка, не оставляй меня здесь! Не сжигай с Дарвом! Пожалуйста… Во имя первой звезды! Я всё, что угодно сделаю, только не бросай меня…

Глава девятая. Когда замирает планета

Кинолина родилась в семье обычных шахтёров. Что мать – кривая Кинола, что отец – хромой Гореф, – вкалывали с утра до ночи глубоко под землёй, а их дети, как и дети остальных жителей заурядного шахтёрского городка без названия и даже номера, возились в песке и грязюке. Сам городок состоял из трехсот кособоких домишек и около двух тысяч оголодавших жителей. Лет до двух Кина была самой обычной босоногой и чумазой девчушкой. И, возможно, такой бы и осталась, если бы не бабка Межима. Вредная старушенция, которая только и ждала случая кого-то осудить или с кем поругаться, обладала в свои восемьдесят с хвостиком лет на удивление глядючими глазищами. И именно Межима высмотрела в Кинолине глубокие зеленые глаза, длинные ресницы, круглые миленькие щечки, розовые губки. Не веря даже своим глядючим глазищам, старушенция выловила необычную девчушку и силком потащила умываться. Никто не заступился, потому что никому не было дела до какого-то ребёнка.

После макания головы Кины в тазик с водой, да такой силы, что чуть Кина там и не закончила свои дни, Межима долго натирала её лицо подолом своего не очень уж чистого халата. Глядючие глазищи не подвели и в этот раз. Перед старушенцией стояла будущая красавица. Будущая нетуш.

Безымянному и безномерному городку никогда не везло на будущих нетуш. Шахты планеты Лентренс-4 отличались тяжёлой надрывной работой, ненадолго прерывающейся травмами и увечьями, а заканчивающейся только смертью. Беременным женщинам приходилось пахать чуть ли не наравне со всеми, поэтому удачей считалось рождение хоть сколь целого ребёнка, а не кровавого месива. Киноле повезло побольше остальных – она повредила позвоночник на ранних сроках, поэтому большую часть времени просто валялась, пока кто-то из соседей не приносил ей поесть или не отводил справить нужду. Кинолина родилась без увечий. И по великой случайности выжила и даже ничего себе не сломала.

Межима всё не могла поверить своему счастью. Она куда более бережно и тщательно искупала рыдающую Кину, отмыла от месячной грязи кустики, которые по недоразумению назывались волосами. И они засияли на солнце золотом. А в глядючих глазищах засияло золото Веземского – учителя и покровителя нетуш.

Жизнь обычной чумазой девочки переменилась. Кинолина стала королевой и единственным центром безымянного и безномерного городка. За Киной установили круглосуточный надзор из нянек, учителей и охраны, причём за «пост» бились все: даже те, кто в жизни детей не видел, даже те, кто имел крупицы каких-то знаний или вовсе без них, даже те, кто и ходить-то уже не мог. Общим (и первым) советом городка выбирали эскорт королевы. Всю эту толпу поселили в отдельный домик (староста любезно предложил свой). А нянек и остальных избранных окружили раболепным уважением. В почёте купалась и Межима, как кладоискатель, нашедший бесценный для всех клад. Это хитрющая бабка обставила и старосту, который хотел присвоить её заслугу себе, и других продуманных жителей.

Хотели купаться ещё и родители девочки, но всё было не так просто. Новорождённых детей скидывали на детей постарше, чтобы те занимались воспитанием и следили за малышней. Зачастую взрослые, наплодившие с десяток потомков, не знали ни их лиц, ни имен. Но в этом безымянном и безномерном городке девочек называли по аналогии с именем матери, что упрощало задачу родителям. У «воспитателей» выпытали имя этого золотого ребёнка (сама Кинолина в свои два годика еле выговаривала несколько слов), тогда сразу же нашлись и мать с отцом – Кинола и Гореф вспомнили, что именно они подарили городку будущую нетуш.

За развитие Кинолины взялись всеми силами. В безымянном и безномерном городке собрался всякий сброд с разных уголков известной части Вселенной, поэтому среди них отыскались те, кто успел в прежней жизни ухватить какие-то крупицы знания в виде букв или цифр. Через полгода ребёнок не только свободно говорил, но уже и какие-то буквы, и цифры знал. Кину учили всему подряд – видам металлов, приготовлению похлебке, охоте, вождению, нашёлся и старик, умеющий выбивать ритм на барабанах, и молодка, целующаяся лучше всех, и силач, поднимавший грузы своего веса, и бабулька, когда-то вышивавшая для аристократов, и многие другие. В скором времени Кинолина опередила по своему развитию не только всех детей вместе взятых, но ещё и многих взрослых. Иногда ей разрешали играть со сверстниками, лишь под чутким надзором взрослых. Однако опасались они зря – вся ребятня заискивала перед королевой, лебезила и пыталась понравиться. Кинолина, которая не помнила своё чумазое детство, искренне считала себя избранной. К ней так все и относились.

За питанием Кины следили отдельные жители городка. Её кормили самой дорогой и изысканной пищей, которую только могли найти и приготовить нищие шахтёры. Обеденный стол всегда ломился от количества тарелок, но при этом Кинолине не давали поправиться. Она постоянно бегала, прыгала и занималась какими-то упражнениями, поэтому тело Кины окрепло и закалилось.

Окрепли и кустики волос благодаря постоянным уходам и маслам, на которые не скупился староста. Голову Кинолины украшала шикарная волна золотистых волос. Кожа девочки была мягонькой, ручки и ножки – нежными и ухоженными. За ротиком королевы тоже ухаживали особым образом, в итоге Кина могла похвастаться шикарной улыбкой со здоровыми белыми зубами. Её делали всё больше похожей на нетуш.

Поклониться Кинолине стало почётной обязанностью каждого жителя. Многие приходили коснуться пряди её волос. Великой удачей считалось найти её золотой волосок – за него устраивали беспощадные драки. До одиннадцати лет Кина была самой счастливой девочкой на целой планете, ведь эта планета теперь вращалась вокруг неё.

Но однажды всё поменялось.

* * *

После слов Бра’ас Тэрон словно окаменел. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он подошёл к принцессе и, опустившись на колени, прижал её к себе. Бра’ас не сопротивлялась. Она доверчиво прижалась к груди капитана и затряслась в беззвучных рыданиях. У Тэрона сжалось сердце. Даже Стей, услышав всё, не выдержала и зашла в хижину.

– Бра’ас, милая… – с болью в голосе позвал капитан. Слова давались ему непросто. – Я никогда тебя не оставлю, что бы ни случилось. Я обещаю. И Стей тебя не бросит.

– Девочка моя, – ласково произнесла зам, присев рядом и положив руку на спину Бра’ас. – Мы не дадим тебя в обиду. Никогда и никому. Запомни это.

Принцесса зарыдала в голос. Но это рыдание было уже облегчением и освобождением от оков каторжных сомнений. Тэрон и Стей избегали взглядов друг друга. У обоих слёзы стояли в глазах, а горло раздирало острым комом. Идиоты! Какие же они были идиоты! «Выбрали стратегию», называется! Делали что попроще и удобнее только им, даже не подумав об остальных. Если уж сомневалась Бра’ас, ради которой Тэрон внёс множество изменений в корабль, с которой он и Стей проводили столько времени, как по работе, так и для развлечения, то что говорить о других членах экипажа?!

Когда Бра’ас начала стихать, Тэрон негромко усмехнулся:

– Если с тобой что-то случится, то нас Глиа с землёй сравняет!

Принцесса засмеялась сквозь слёзы. Зам с вымученной улыбкой одобрительно кивнула капитану:

– И Тэрон.

– И Стей, – он улыбнулся в ответ.

– Спасибо… – тихо проговорила Бра’ас. – Спасибо…

* * *

Скупщики Веземского тысячами кораблей рассекали по всей известной Вселенной. Об их прибытии сообщали связисты местного самоуправления, а затем эта весть разлеталась по самым отдаленным уголкам планеты. Тяжёлые условия жизни обычных рабочих не позволяли предоставить будущих нетуш сотнями и даже десятками. Зачастую скупщики улетали с одной единственной девушкой. На возраст никто не смотрел – это мог быть трехлетний ребёнок или взрослая женщина, главное для нетуш – внешность и все части тела на местах.

В безымянном и безномерном городке приезда скупщиков Веземского ожидали, как великого праздника. Весть сюда уже долетела. Кинолина понимала значимость события и свою ценность для остальных жителей, ведь именно поэтому её восхваляли как королеву. Она не боялась расстаться со своими родными и друзьями, няньками и учителями; скорее Кина ждала новую жизнь с предвкушением чего-то сказочного и прекрасного. Никто не знал, какая судьба ожидает нетуш.

И эту ошибку постаралась исправить чужая растрепанная девушка, которая появилась в городке раньше, чем скупщики Веземского. Её когда-то шикарные рыжие волосы горели бы огнем, но сейчас они превратились в выжженную пустыню с несколькими торчащими клочками. Стройную фигурку не могли скрыть грязные серые лохмотья. В дырах и разрезах этих тряпок мелькали свежие кровоподтёки и шрамы, следы от плёток и ударов ногами. Лицо рыжей девушки было бы прекрасным, если бы не уродливый шрам, рассекающий половину правой щеки. Да. Если бы не этот шрам, то рыжую посчитали бы нетуш. Она бы ею стала.

С надрывом и болью в голосе рыжая принялась рассказывать обо всех ужасах, которые ждут несчастных девочек. Тяжёлый рабский труд в шахтах казался курортом по сравнению с истязаниями нетуш. Физический вред девочкам не причиняли, чтобы случайно не поранить драгоценное тело, но постоянно унижали морально и ломали волю к жизни и собственным желаниям. Рыжая была там, всё это видела и прочувствовала на своей шкуре. Она не смогла жить в беспросветном кошмаре, поэтому ударила себя ножом по лицу, лишь только представилась возможность. Теперь рыжую везли для продажи в рабство, как неугодный товар.

Поначалу жители безымянного и безномерного городка окружили нового человека, привлекающего к себе внимание громкими словами, но постепенно стали расходиться. Кому какое дело до каких-то там бывших нетуш?.. А когда рыжая начала бросаться к людям и хватать их за руки, умоляя не продавать их же соседку Веземскому, то и вовсе обозлились. Жители городка принялись толкать рыжую, швырять в неё грязью и камнями. На защиту несчастной встал местный безумец Дарв. Старик поднял упавшую рыжую и, прижав к себе, повел прочь. Вслед им летели оскорбления, насмешки и плевки.

Кинолина наблюдала всю картину от начала до конца. Маленькой одиннадцатилетней девочке, развитой не по годам, хватило смекалки, чтобы заподозрить правду за словами рыжей. Да и Дарв часто тайком от остальных жителей приходил к Кине и рассказывал ей о таких вещах, о которых не говорил никто. Именно от безумного старика Кинолина узнала, что такое подлинная дружба, настоящая любовь, искренняя преданность и их главные враги – ложь, предательство, боль, лесть. Королева после этих историй стала внимательнее наблюдать за жителями городка. Простым шахтёрам было далеко до изысканных аристократических придворных игр, поэтому даже маленькая, но умная девочка, начала подозревать их в неискренности.

Тайком от своих нянек и охранников Кина последовала за Дарвом и рыжей. И Дарв рассказал ей, что стал безумцем от горя, когда его красавицу жену и двух очаровательных дочерей угнали в нетуш. Он долго скитался по планетам в поисках своей семьи, но нашёл лишь безвольных рабынь с пустыми глазами. Ни жена, ни одна из дочерей не узнала своего родного человека. Рыжая подтвердила, что именно такая ужасная судьба – полное подчинение господину – ожидает всех нетуш.

Несмотря на свои наблюдения, не поверила Кина тому, что жители безымянного и безномерного городка способны обречь её, прекрасную королеву, на страдания и потерю себя. Планета всё ещё вращалась вокруг неё. Терять себя тогда, когда только-только начала узнавать мир, Кинолина не хотела. Она вернулась к своим нянькам, которые уже в панике поднимали на ноги весь городок, и спросила у них:

– Если меня буду мучить и пытать, вы не отдадите меня в нетуш?

Отдадут. Без капли сожаления и доли раскаяния. Кина не смогла осознать этого. Она нашла своих родителей и со слезами на глазах попросила разрешения остаться с ними. Впервые в жизни Кинола закричала на свою дочь:

– Ты совсем дурная?! Маленькая эгоистичная тварюга! Весь город с тобой зря возился, что ли?! Заткнись и сиди дома, пока тебя не заберут!

– Но они меня любят… – прошептала Кина, утирая слёзы.

– Никто тебя не любит! – Кинола до ужаса не хотела потерять своё выгодное положение, поэтому испугалась не на шутку и перестала сдерживаться. Даже Гореф не мог её утихомирить. – Все будут рады от тебя избавиться и получить наконец-то золото!

Вот теперь Кинолина видела, что мать говорит искренне. Впервые в жизни она не лебезила и не заискивала перед своей дочерью, а полностью распахнула свой камень, по недоразумению называющийся сердцем. Кина принужденно засмеялась и со словами: «Я пошутила» убежала от родителей. Пока она шла по городку, по привычке отвечая на приветствия жителей, Кинолина не заметила ни одного искреннего взгляда, не услышала ни одного честного слова. Планета перестала вращаться. Маленькая Кинолина вмиг повзрослела.

А потом она увидела, как несколько мужчин в дорогих одеяниях тащили в центр городка истошно кричащую и вырывающуюся рыжую. Весть о том, что сбежавшую недонетуш будут сжигать, разнеслась чуть ли не быстрее сведений о долгожданном прибытии скупщиков Веземского. Работы в шахтах встали – никто не ожидал, что будет двойной праздник в один день. И пока жители безымянного и безномерного городка таскали дрова на центральную площадь, Кинолина отправилась к железной дороге.

* * *

– Где Тарити? – шёпотом спросил Тэрон, баюкая притихшую Бра’ас у себя на руках.

– Отослала на корабль, – также тихо ответила Стей. Капитан удивлённо приподнял брови, ожидая пояснений. Зам молча указала на него и принцессу – всем очевидно, что взрывная близняшка приревнует и устроит разборки. Очевидно, но не всем… Стей вздохнула и прикрыла лицо рукой. С таким дура… (нет, нельзя так говорить о капитане) проблем не оберёшься. Впрочем, в части из них виновата и сама зам. Стей, не глядя на Тэрона, поднялась и сказала:

– Займусь дровами.

– Можно мы сожжём Дарва в доме? – Бра’ас отодвинулась от капитана. – Он любил это место, нельзя чтобы кто-то другой тут поселился.

– Конечно, – кивнул Тэрон, вставая на ноги вместе с принцессой. – Старика надо омыть и переодеть в чистое. Ты побудешь снаружи?

Когда приехали Глиа с Шеврон, Бра’ас уже улыбалась, сидя на квадроцикле. Механик сразу же бросилась к ней и обняла свою подругу. А вот старшая куноити не спешила. Шеврон медленно поднялась с квадроцикла и внимательно осмотрелась. Что-то странное и непривычное витало в воздухе. Выражение лица Стей неуловимо менялось, когда она думала, что никто на неё смотрит. Тэрона не было видно.

– Шеврон, побудь с девочками, – распорядилась зам, а сама, взвалив топор на плечо, занялась покосившимся забором – во дворе не должно остаться ни одной целой постройки. Щепки полетели во все стороны. Вскоре к Стей присоединился и Тэрон. Шеврон никак не могла уловить, что происходит, но она чувствовала какую-то недосказанность и, возможно, даже неловкость. Капитан и зам орудовали топорами так, словно пытались изничтожить всё живое и мёртвое, а не просто разламывали постройки.

* * *

Костёр воспылал до небес. Крики рыжей, которые доносились до самой железной станции, быстро стихли. Пока ещё никто не хватился королеву, поэтому Кинолина спокойно подошла к рельсам и легла поперек. Скоро должен был приехать поезд. Её жизнь стоила огромного мешка золота. Её жизнь стоила довольства целого безымянного и безномерного городка. Её жизнь – бесценна. Раздался гудок поезда. Слёзы бежали по щекам маленькой и никому не нужной девочки. Слова Дарва о настоящей любви и дружбе достигли сердца Кинолины. Никогда она не испытает искренних чувств и никто не испытает этих чувств по отношению к ней. Поезд приближался. Кина сжала руки в кулаки. Кинолина себе не принадлежит, так пусть и не принадлежит никому. Она закрыла глаза.

* * *

Костёр воспылал до небес. Тэрон и Стей потрудились на славу, круша всё вокруг, поэтому дров собрали на целую деревню. В сгустившихся сумерках все сидели полукругом неподалеку и смотрели на огонь. Нимпомена куталась в тёплую и дорогую шаль, для остальных они с Тарити привезли пледы. Глиа сидела возле Бра’ас и жевала табак. Несмотря на ожог и застарелый страх огня, механик не чувствовала себя в опасности, ведь рядом были Тэрон и Стей, которые всегда придут на помощь. Принцесса улыбалась, в её глазах отражалось пламя. Тарити положила свою голову на колени Шеврон, им обеим нравилась такая поза. Напряжённость, которая возникла между капитаном и замом, не прошла; они и расположились подальше друг от друга, избегая взглядов и разговоров. В той или иной степени это чувствовали все. И все молчали.

– Тэрон, – тихо позвала Бра’ас. – Что обычно говорят в таких случаях?

Капитан словно очнулся от невесёлых мыслей:

– Обычно говорят, что хорошего сделал человек и за что его можно уважать, – он смолк. Только сейчас Тэрон сообразил, какая угнетающая атмосфера окружила его команду. Но выдумывать про старика, которого совсем не знал, он не мог, поэтому спросил: – Ты скажешь?

Бра’ас опустила голову и задумалась. Что она могла сказать о Дарве? Простой благодарности, нескольких слов и даже небольшого рассказа будет недостаточно, чтобы описать всё совершенное стариком, чтобы почтить его память.

Когда все уже перестали ждать ответа, Бра’ас неожиданно выпрямилась:

– Скажу. Я расскажу историю одной глупой девочки, которую Дарв спас.

* * *

– Бра’ас! – посреди мертвецкой тишины, разрезаемой лишь стуком колёс, раздался истошный вопль рыжей где-то на грани слышимости. – Меня зовут Бра’ас! Кто-нибудь, запомните моё имя! Я не хочу умира-а-а-а-а…

Кинолина широко распахнула глаза и вдохнула воздух с такой жадностью, словно вдыхала впервые. Впрочем, так и было. Кина повернула голову в сторону слепящего света фар поезда и до крови закусила губу. Сердце её застучало так громко, что стало перекрывать гудок стремительно приближающего состава. Если сейчас она умрет, то никто не запомнит имя Бра’ас и бедная рыжая исчезнет из всех уголков известной части Вселенной. Но если Кина останется жива – она недолго будет помнить хоть что-либо. Решение пришло моментально. Кинолина немного сдвинулась с рельсов. Планета завращалась снова.

Глава десятая. Он не умеет проигрывать

Кинолина вырвалась из мрака ночных кошмаров и пришла в себя от чьих-то истошных криков и хрипа. Она подскочила на лежанке и попыталась встать, но полетела на пол и завыла от боли. В полумраке комнаты ей удалось разглядеть человека, который корчился недалеко от неё. Кто это – Кина не понимала. Превозмогая боль, она снова попыталась встать и снова упала. Не сразу пришло понимание того, что ног ниже колен больше не было. Кинолина завопила от ужаса и потеряла сознание.

Очнулась она уже при свете дня и снова на лежанке. Кина, приподнявшись на локте, огляделась. Крошечная комната, в которой Кинолина находилась, выглядела неухоженной и необжитой. Кроме самого лежака там стоял пустой стол и косоногий табурет, а вокруг них обитали только пыль и грязь. Окно без стекол открывало вид на реденький лесок. Покосившаяся дверь болталась на одной петле. Сквозь дыры на потолке пробивались лучи солнца.

Кинолина хотела позвать людей, но из горла раздался лишь жалкий писк – в горле пересохло, да и желудок дал о себе знать громким бурчанием. Почувствовав боль ниже пояса, Кина задрожала всем телом и рывком скинула драное покрывало. Ног не было. Ниже колен виднелись лишь тряпки, пропитанные застарелой кровью. Она без сил откинулась на жёсткий валик, заменявший подушку, и залилась слезами. Это её собственное решение. Единственная возможность не попасть в нетуш. Так чего теперь реветь-то?..

Человек, спасший Кину, вернулся ближе к вечеру. Дарв принёс немного чёрствого хлеба и лоханку с водой. Кинолина пила так, как никогда в жизни. Старик присел на лежанку рядом и дрожащими руками погладил девочку по голове. Он рассказал, что в ту ночь унёс Кину с железных путей, пока весь безымянный и безномерной городок искал свою королеву. Старик долгое время скитался по космосу в поисках своей семьи, где научился основам врачевания, поэтому смог обработать раны девочки, истекавшей кровью.

Потом он вернулся к железным путям и воспользовался одной ногой, чтобы изобразить трагедию – разрезать её на куски и обильно полить всё вокруг кровью. Любой внимательный человек догадался бы, что «мяса» слишком мало даже для небольшого ребёнка, но у Дарва не было времени и возможностей придумать что-то другое. Часть второй ноги осталась доказательством того, что трагедия случилась именно с королевой. Дарв успел убраться оттуда до начала «представления» и лишь спустя какое-то время узнал, что обезумевший городок растерзал на месте Межиму, которая больше всех убивалась из-за потери денег и обвиняла в этом остальных.

– Спустя какое-то время? – прошептала Кинолина.

– Да, – подтвердил Дарв. Кина пробыла без сознания несколько месяцев, старик перестал надеяться, что та очнётся. Он пробормотал: – Большая воля к жизни… – и отошёл в угол, где организовал себе подобие лежанки. Кинолина откинулась на валик.

Так они и начали жить – полубезумный старик, который рыдал и кричал ночами от горьких воспоминаний о своей семье, и полубезумная девочка, которая рыдала и кричала ночами от мучавших её кошмаров и боли в отрезанных ногах.

Однажды Кина поднялась с лежанки. Упала. Поднялась снова. И больше не падала.

* * *

Городок Шестьдесят Четыре на планете Летренс-4 был типичным среди нешахтёрских городков – наполненный враждующими бандами и барами, где эти банды в перерывах между враждой собирались отмечать новый день. Самые нищие банды орудовали в шахтёрских городках, банды побогаче устраивали гонки на подержанных машинах, которые собирали из хлама. Благо, хлама всегда было вдоволь. В Шестьдесят Четыре нередко залетали торговые корабли – команды любили смотреть на гонки и делать нехилые ставки, а потом обмывать победу или поражение в местных барах.

Главной бандой считалась банда Незера – огромного и жирного урода, любившего выпивку и наблюдать за страданиями других. Именно к нему и велела отнести себя Кинолина одуревшим от такой наглости членам банды. После изнасилования пусть бедной и безногой, но всё ещё красивой девочки, Незер почему-то не выгнал её, как делал со всеми. Более того, он почему-то сделал Кинолину помощницей и наперсницей в своих грязных делах.

Так Кина обрела постоянную защиту, неплохой доход и постоянные развлечения. Она изо дня в день тренировала свои руки, раз уж сама себя лишила ног. И получила такую силу, что могла с лёгкостью победить в армрестлинге любого подвыпившего приезжего. Никто не ожидал от красивой девушки, заливающейся противным смехом, такого подвоха, поэтому и к поединку подходили расслабленными. А уходили проигравшими и без денег. Те же, кто хотел реванша, встречались с мужиками из банды Незера, круглосуточно охранявшей женщину своего главаря.

Не к такой жизни стремилась Кинолина. Но существование с безумным Дарвом сводило её с ума, да и сам старик всё реже говорил и делал что-то осмысленное. Кина, сбежав, мечтала однажды вернуться к Дарву и отблагодарить его за всё. Сейчас не могла и близко появиться – никому поручить важное дело Кинолина не решалась, а сама она не доберётся. Хотя Незер и подарил своей женщине гоночную машину, переделанную специально для инвалида, но своих соглядатаев от неё не убирал. Показывать своё самое слабое место Кина не хотела.

Пока однажды…

* * *

– Твою мать, Тэрон! Как ты узнал, кто выиграет гонку?

– Почему нам не мог сказать, а?

– Хилли, Лезно, мальчики мои несмышленые! – усмехнулся тот, кого называли Тэроном, обнимая своих товарищей за шеи и по очереди чокаясь с ними кружкой. – Я выигрывал споры, когда вы под трап корабля пешком ходили!

– Вы одного возраста, сэр, – сквозь зубы проговорила в свою кружку их спутница – высокая и крепко сбитая женщина. Тэрон её услышал и смерил недовольным взглядом, остальные двое мужчин, сидевших за столом, громко захохотали.

Вся эта компания появилась в баре несколько часов назад и начала, как и остальные после прошедших гонок, уничтожать пиво в огромных количествах. Они не привлекали внимание Кинолины, занятой с другими приезжими. Однако время шло, желающих проиграть свои деньги становилось всё меньше, поэтому Кина сама начала выискивать и зазывать новых игроков. Так она заметила тех, кто ещё не расстался со своими денюшками.

Кинолина поправила свои золотистые кудряшки и приказала одному из своих охранников угостить будущих жертв. Когда им принесли пиво и все четверо посмотрели в сторону Кины, она послала воздушный поцелуй и помахала рукой. Пиво выпили вмиг, а потом компания подошла к столику Кинолины.

– Чем обязаны вниманию такой красотки? – спросил, очевидно, главный из них. Он выглядел как обычный шахтёр, приодевшийся за чужой счёт и отъевший изможденные бока – совершенно ничего примечательного ни в простом небритом лице, ни во взгляде серых глаз, ни в типичной фразочке, которых Кина слышала сотнями каждый вечер. Его спутники выглядели и то внушительнее. Один – был выше и шире главного в плечах, мышцы так и катались под обтягивающей рубахой. Второй – наоборот – крысёныш крысёнышем. Неприятный тип. Наибольшую опасность представляла собой четвёртая спутница с внимательным и на удивление трезвым взглядом.

– Не хотите сыграть с красавицей? – обворожительно улыбнулась Кинолина, хлопая длиннющими ресницами. Для её дел следовало представать перед мужчинами во всей красе, поэтому Незер не скупился на наряды, духи и помадки. Кина выглядела потрясающе соблазнительно, тем более что за столом не было видно её отсутствующих ног.

Это подтвердили и оба спутника главного, которые присвистнули от одного взмаха ресниц. А сероглазый только хмыкнул:

– Я не люблю обыгрывать детей. Да и вообще не люблю детей.

Кинолина вспыхнула. Сейчас она выглядела намного старше своих лет, никто обычно не замечал в ней ребёнка.

– Ой, ты испугался, мальчик мой? – с язвой в голосе ударила Кина по больному месту всех мужиков. – Твоя красивая малышка не больно укусит.

– Да уж, Тэрон! – засмеялись оба спутника сероглазого. – Не бойся маленькой девочки!

Тэрон стиснул зубы и сделал шаг в сторону стола, но его остановила четвёртая:

– Не надо, сэр, это ловушка.

– Да брось, Стей, – отмахнулся Тэрон, усаживаясь напротив Кины. – Во что играем?

Вместо ответа Кинолина улыбнулась и поставила руку наизготовку. Как она и ожидала, все мужики загоготали.

– Видишь? – продолжала свою хитрую игру Кина. – Ничего страшного не произойдет, ты просто покажешь свою силу малышке. Ставишь десять золотых?

– Да хоть двадцать! – хмыкнул Тэрон, доставая мешочек из-за пазухи и кидая его на стол.

– Сэр! – возмутилась Стей. – Это все наши деньги!

– Я сейчас их удво… – сказал сероглазый и соединил свою руку с рукой Кинолины. Он даже не успел закончить фразу, как его рука с грохотом опустилась на стол. Мужики разинули рты, а Стей закатила глаза.

– Как?.. – только и мог выдохнуть Тэрон. Кина всё с той же змеиной улыбкой, взяла его мешочек со стола. Если бы у него было время подготовиться, если бы он не пил столько, если бы он хотя бы допустил возможность… Если бы, ах, если бы!

– Хорошо поиграли, мальчик.

– Сыграй со мной! – зло бросила Стей, с силой опираясь на стол. Стол зашатался. Кинолина сглотнула, но постаралась как можно равнодушнее пожать плечами:

– С женщинами не играю.

Стей хотела достать пистолет из наплечной кобуры, но Тэрон её остановил:

– Не надо. Уходим.

Веселье и спесь с них сдуло, как они недавно сдували пену с пива. Четвёрка в мрачном молчании покинула бар. Так спокойно ещё никто не уходил, поэтому Кина приказала одному из своих охранников проследить за ними ради интереса, а сама отправилась отдыхать. Вечер сегодня был удачным.

Да и утро порадовало. Оказалось, что один из спутников Тэрона обозлился на своего главного из-за денег, и они подрались. Хотя качок выглядел сильнее Тэрона, но сероглазый почему-то вышел победителем, хотя и немного помятым. А теперь он искал работу.

Кинолине пришла новая идея поиграть. Она попросила Незера нанять Тэрона в качестве своего извозчика и пообещать ему хорошую оплату, если он продержится до конца дня. А уж, то, что этот дурачок не продержится, Кина обещает. Незер тоже любил поиграть, поэтому согласился.

В течение четырёх следующих часов Тэрон настолько тщательно выполнял свои обязанности извозчика, катая одноместную повозку с Кинолиной, что той стало скучно. Никакими издевками и оскорблениями его было невозможно задеть. С равнодушным видом Тэрон следовал приказаниям Кины, без жалоб и стенаний поднимаясь на холмы. Даже со стороны охранников уже раздавались просьбы передохнуть, хотя ведь они шли налегке, а не тащили тяжеленную повозку.

– Стой, – распорядилась Кинолина. – Повернись ко мне.

Сероглазый, неспешно разминая плечи, последовал указанию. Охрана с облегчением расположилась неподалеку.

– Почему ты согласился на эту работу?

– Мне нужны деньги, которые я потерял вчера, – Тэрон отвечал с такой небрежностью и даже ленью, чем, сам того не желая, ещё сильнее задевал Кину.

– Зачем? – продолжала она допытываться.

– Потому что моей команде нечего будет есть завтра.

– Команде?! – засмеялась Кинолина. – Ты капитан, что ли?! Как ты мог проиграть деньги команды? Кто же захочет служить такому непроходимому идиоту?

– Ну, такой непроходимой идиотке, как ты, ведь служат, – негромко усмехнулся Тэрон. Кина задохнулась от возмущения. Пока она хватала ртом воздух, сероглазый продолжил, подходя ближе: – Тебе лет тринадцать от силы, живешь с бандитами, и слишком умная для своего возраста – ведешь себя как бандитка, чтобы сойти за свою. Очень умно, но очень глупо.

– Почему?.. – прошептала Кинолина, не замечая слёз на глазах. Тэрон перестал улыбаться:

– Ты чувствуешь себя несчастной, поэтому пытаешься самоутвердиться за счёт других.

– Неправда! – со злостью бросила Кина, сжимая руки в кулаки. Сероглазый с недоверием во взгляде усмехнулся и, повернувшись спиной к повозке, сделал несколько шагов как бы прогуливаясь. Кинолина вытерла набежавшие слёзы тыльной стороной ладони и прошипела:

– Ты просто ничтожество, которое готово за деньги лизать задницу кому угодно! Ничтожный капитан ничтожной команды.

Тэрон остановился. Сердце Кины забилось быстрее. Наконец-то она нашла, чем пробить его такую непробиваемую броню!

– Собрал вокруг себя отбросов, которые предадут за пару золотых.

Тэрон развернулся.

– И где же твои вчерашние дружки? Где эта тупая гора мышц? Где задохлик-крысёныш? Где эта гориллоподобная баба?!

– Во имя первой звезды, забери свои слова назад, – медленно проговорил Тэрон, на его лице заиграли желваки. Кинолина рассмеялась:

– А то, что ты мне сделаешь?

– Убью тебя.

Он выхватил пистолет быстрее, чем Кина успела моргнуть. В следующую секунду вся охрана из пяти человек подскочила на ноги и наставила на Тэрона своё оружие. Сероглазый усмехнулся и, повернув пистолет так, чтобы он висел на пальце, приподнял руки вверх.

– Если ты такая умная, то сама догадаешься, что за красный лучик скачет у тебя на груди?

Кинолина резко опустила голову и в панике начала оглядывать округу. Высмотреть снайпера не получалось. Да и что она могла сделать в такой ситуации? Кто успеет прикрыть её в случае выстрела? Да и кто станет?

– Ты забираешь свои слова о моей команде? – спросил Тэрон. Кинолина молча кивнула, но он не отставал: – Скажи это вслух.

– Забираю свои слова! – рыкнула Кина. Капитан довольно кивнул и усмехнулся:

– Я закончил свою работу?

Кинолина процедила сквозь зубы:

– Отпустите его, он закончил работу.

Сероглазый подошёл к ней поближе и протянул руку за оплатой. Злые слёзы катились по щекам Кины, когда она отдавала деньги.

– Ты глупее, чем казалась вначале, – в очередной раз ехидная усмешка показалась на лице Тэрона. Кинолина вскинулась. Он наклонился ближе и прошептал на ухо: – Прямо сейчас я закрываю тебя от снайпера. Почему не прикажешь своей банде стрелять?

Кина засмеялась, закинув голову назад. Впервые в жизни она встретила достойного и очень умного соперника, который не проигрывал, потому что не умел этого делать.

* * *

Незер кричал и крушил все подряд, когда узнал о неудаче Кинолины. Ей тоже досталось. Кина прижимала рукав к разбитому носу, пытаясь унять кровь, глаз заплывал фиолетовым – и это от одного-то удара! Не любил Незер, когда его кто-то обставлял, поэтому решил отомстить всем, кому только мог. Начал, конечно же, с Кинолины и её охраны, а продолжил членами команды Тэрона.

Первого на дружескую беседу пригласили крысёныша Хилли. И тот, соответствуя своей внешности, моментально согласился предать капитана всего-то за десять золотых. Следом позвали Лезно. Тот признался, что Тэрон выгнал его, поэтому с радостью готов отомстить даже бесплатно. Но и от золота не отказался. Настал черед Стей.

В задней комнате бара находились десять вооружённых до зубов мужчин, сам Незер и его женщина Кинолина. Последняя восседала в шикарном кресле, ноги её были накрыты пледом. Незер стоял рядом, остальные расположились кто где – сидели на стульях, стояли у двери, подпирали стены. Когда Стей вошла в комнату, она ничем не выразила своего удивления или страха, как делали до этого Хилли и Лезно. Спутница Тэрона молча прошла в центр и встала там, скрестив руки на груди. Незер не тянул со своим предложением и сразу перешёл к делу, но Стей даже не дала договорить:

– Продать капитана? Вы серьёзно? Вы. Мне. Предлагаете. Продать. Моего. Капитана. Так? – она отчеканила каждое слово, при этом лицо Стей не выражало никаких эмоций, кроме недоверия. Со всех сторон послышались звуки передёргивания затворов и взведения курков. Кинолина вздохнула. Так обычно и погибают верные идиоты…

– Во имя первой звезды! – воскликнула Стей с радостью, подходя ближе и хватая Незера за руку. – Я уже и не надеялась, что его кто-то купит… Сколько? Ой, не говорите, я на всё, что больше двадцатки, согласна без разговоров.

Незер довольно захохотал и велел помощнику отсчитать деньги. Разочарованию Кины не было предела. На что она надеялась? Встретить верность на захолустной планете в захолустном городке от захолустных людей?.. Пока Незер отвернулся, Стей, сделав из пальцев пистолетик, «выстрелила» из него в Кину. «Банг» произнесли её губы и улыбнулись. Сердце Кинолины застучало от предвкушения чего-то необыкновенного. Стей была тем снайпером, который страховал Тэрона. Не мог же он не подстраховать в ответ?

Дверь распахнулась от сильного удара ногой. На пороге стоял Тэрон, держа под мышками головы двух подручных Незера:

– Стей, ты закончила? Мне надоело там торчать, – он стукнул охранников макушками и позволил им упасть. И пока все остальные наставляли пистолеты и ружья в сторону двери, Тэрон поднял руки. В одной из них была граната. А в другой – чека. Незер заметил её первым и сразу велел своим не стрелять и не шевелиться.

– Почти закончила, сэр, – с важным видом кивнула напарница Тэрона, забирая свои деньги. – Я вас продала за двадцать золотых.

– Меня хотели купить?! – обрадовался капитан, а потом оскорбился: – Но всего за двадцать золотых! Я думал, что стою намного дороже!

– Больше никто не хотел брать, – развела руками Стей. Они принялись буравить друг друга взглядами, как будто забыв, что вокруг была вооружённая и готовая убивать банда.

– Ты же не идиот, чтобы взрывать ещё и себя? – спросил Незер.

– Он – тот ещё идиот! – возмутилась Стей так искренне, что все ей сразу поверили и заодно инстинктивно отодвинулись назад, а Тэрон моментально надулся. – А вы, сэр, радуйтесь, что за вас целую двадцатку предложили!

– На корабле поговорим, зараза! – процедил сквозь зубы капитан, пропуская Стей вперёд себя. – Прощайте, жмотяры! – он подмигнул Кинолине и бросил гранату прямо ей в руки. Кина заверещала не своим голосом.

Глава одиннадцатая. Пора прощаться

Оставшись одна в помещении, Кинолина смолкла и посмотрела на гранату в своих руках. Перепуганная банда бесстрашного Незера, подбадриваемая паническим криком Кины, повыпрыгивала в окна, когда не смогла выбраться через дверь, припертую чем-то с другой стороны. Граната снаружи выглядела обычным разрывным снарядом, но по лёгкости становилось очевидно, что это имитация. Кинолина усмехнулась хитрому ходу Тэрона – кто ж будет проверять брошенную без чеки гранату? Ещё когда Стей «выстрелила» пистолетиком из пальцев, Кина догадалась, что конкретно ей ничего не угрожает. Почему-то эти ненормальные приезжие увидели в красивой девочке не только внешность, а в члене банды Незера – не только желание получить наживу любым способом. И Кинолина закричала, чтобы усилить панику среди тупорылых бандитов.

С улицы послышался злорадный смех главаря. Незер смеялся так только в одном случае – когда настигал добычу. Глупый Тэрон попался. И никакая глупая Стей не поможет отстреляться от обозлённой банды.

– Но есть ещё глупая Кина… – прошептала Кинолина, сползая с кресла.

* * *

Тэрон и Стей не успели далеко убежать, потому что на выходе из бара их подловили Лезно с Хилли. Оба наставили пистолеты на своего бывшего капитана и его зама. А там и банда Незера подоспела – окружила беглецов плотным кольцом и взяла на мушку. Главарь первым делом ударил Тэрона кулаком по лицу, отчего капитан полетел на землю и сплюнул кровью. Хилли хихикнул:

– Получил?

– Исчезни! – прошипел сквозь зубы Незер в сторону крысёныша, а потом приложился несколько раз сапогом по рёбрам Тэрона. От удара тот согнулся пополам и принялся хватать ртом воздух. Незер захохотал, плюнул в сторону капитана и повернулся к Стей. Зам держала руки поднятыми, но ни тени страха не было в её карих глазах, только презрение плескалось.

– Хилли, мелкая тварь, сколько тебе заплатили? – усмехнулся Тэрон, вставая сначала на четвереньки, а потом медленно поднимаясь на ноги. У Лезно вытянулось лицо. Ну как же? Про него не сказали! Незер с недовольством обернулся:

– Тебе мало, да?

Но тут не выдержала Стей:

– Хоть бы один человек сказал, что Хилли предатель! Правда же, сэр? Но нет же! Все молчали. Ни словом не обмолвились! – она начала возмущаться, поскольку сразу предполагала такой поворот событий, а вот Тэрон не хотел этому верить. Лезно попытался напомнить о себе каким-то растерянными жестами, но его опять проигнорировали.

– Ладно! Ты была права на счёт Хилли… – с недовольным видом буркнул Тэрон, держась рукой за ребра. Стей чуть выше вскинула руки, как бы благодаря звёзды. Они с капитаном принялись буравить друг друга взглядами. Лезно разозлился:

– Я вам пустое место, что ли?!

– Да, – хором бросили Тэрон и Стей, даже не поворачивая головы.

– Заткнитесь! – рявкнул Незер. – Вы думаете, что можете врываться ко мне домой и творить тут всё, что вздумается?!

– Не отвечайте, сэр! – быстро вставила Стей, когда Тэрон только открыл рот, собираясь согласиться. Он закрыл рот и смерил своего зама недовольным взглядом.

– Прекратите тут играться! – заверещал от ярости Незер, на которого опять перестали обращать внимание. Но удержать это внимание ему не удалось. Послышался шум быстро приближающегося автомобиля. Из-за поворота вылетела гоночная машина, которая помчалась прямо на банду Незера. Когда все отвлеклись от Тэрона, он выдернул из-за пазухи дымовую шашку и бросил себе под ноги, а сам рванул в сторону. Стей отскочила в другую, выхватывая пистолеты и поливая всё вокруг выстрелами. Через доли секунды к ней присоединился и капитан, и лишь спустя какое-то время банда начала стрелять в ответ. Но тут автомобиль добрался до своей цели и заскрипел тормозами, выписывая полукруг и раскидывая членов банды в разные стороны.

– Подвезти, Тэрон? – весело хмыкнула дрожавшая от страха Кинолина. Капитан и его зам влетели на заднее сиденье машины, чудом не получив, ни дыру от пули, ни даже царапину от брызнувших во все стороны осколков стёкол. Кина до упора выкрутила рычаг, отвечающий за газ. Незер сам себе «помог», когда подарил своей женщине специальную тачку.

Тэрон и Стей сползли по спинке сидения, пригибаясь от выстрелов, грохочущих им вслед.

– Значит, Хилли предал нас, да? – спросил капитан. Зам передернула плечами:

– Как и Лезно.

– А этот мне всё равно никогда не нравился, – Тэрон покачал головой и высунулся из машины, чтобы сделать два метких выстрела. Кинолина только рот разинула, увидев в зеркало заднего вида, как в дыму и неразберихе полетели на землю два трупа.

– Девочка, он тебя насиловал? – спросил капитан, снова пригибаясь.

– Первый раз да, – ответила Кина, сжимая руль сильнее. Она думала, что уже смогла это пережить, но застарелая боль снова помахала рукой из глубин сознания. Тэрон посмотрел на Стей, а та сразу же запротестовала:

– Нет, сэр! Мы не можем вернуться!

– Но я хочу его убить!.. – возразил капитан и попытался прибегнуть к вескому аргументу – приказу, однако Стей, выругавшись сквозь зубы, нажала на маленький переключатель, который был спрятан в воротничке её рубашки. Раздался негромкий взрыв.

– Не к кому возвращаться. Он мёртв.

– Когда ты успела прицепить ему «браслет смерти»? – удивился Тэрон, а Стей пожала плечами, отводя при этом взгляд. Он всё понял и возмутился: – Имперская рать! Значит, ты могла его взорвать, не дожидаясь, пока он пересчитает мне ребра?!

– Не хотела, чтобы вы пострадали, – ядовито улыбнулась зам, делая паузу: – От взрыва.

– Метеорит тебя протарань, Стей Артерре! – простонал капитан. – У меня и так спина болит после вчерашнего. Ты сделаешь мне массаж!

– Только палкой, сэр, – отчеканила зам.

– Сумасшедшие… – пробормотала Кинолина, выруливая на дорогу, ведущую за город. В Шестьдесят Четыре им больше не следовало появляться. Скоро за ними организуют погоню, и банда Незера будет прочесывать все окрестные леса, чтобы отомстить за своего…

– Что?! – закричала Кина, оборачиваясь назад. Мысль о смерти этого негодяя только достучалась до мечущегося от переизбытка адреналина сознания. А машина, потерявшая управление, тут же влетела в ближайшее дерево. Кинолину вышвырнуло бы из лобового стекла (точнее, его осколков), если бы не благоразумно накинутый ремень безопасности. Незер не хотел его делать, но Кина настояла. Капитан и зам нехило приложились о передние сидения, хотя вовремя выставленные локти смягчили удар.

– Машина на корабельном топливе или на разбавленном? – вяло поинтересовался Тэрон, растирая шишку на лбу.

– Корабельном… – выдохнула Кинолина, восстанавливая дыхание. И тут его перехватило! Корабельное топливо отличалось от разбавленного не только качеством, но ещё и взрывоопасностью! Поэтому его редко использовали для гоночных машин, которые то и дело сталкивались с препятствиями, а потом взрывались посреди трека. Кина же в гонках не участвовала, просто ездила по улицам, поэтому…

– Стей, на выход! – скомандовал капитан уже в спину своего зама. – Девочка, руки.

Кина моментально отдернула пальцы от ремня безопасности, который она попыталась отстегнуть, в панике не попадая по кнопке замка. Тэрон большим охотничьим ножом перерезал ремень, а Стей рывком выдернула Кинолину из машины и закинула себе на плечо. Вместе с капитаном они рванули прочь. Отбежав на безопасное расстояние, капитан и зам остановились, чтобы отдышаться и заодно полюбоваться взрывом. Которого не последовало. С разочарованием Тэрон и Стей переглянулись. Зам усадила Кину на поваленное дерево, а сама неожиданно ударила своего капитана кулаком по лицу. Он, матерясь, полетел на землю.

– Из-за вашей глупости мы потеряли двух членов коман… – зло начала выговаривать Стей, но не успела – Тэрон ловко сделал подсечку, отчего зам упала. Капитан хмыкнул:

– Не рассла… бля!.. – он резко раздвинул ноги, чтобы избежать ботинка со стальными насадками, летевшего ему в коленную чашечку. Оба замерли, ожидая следующего хода соперника.

– А вы не хотите продолжить разборки где-то подальше от Шестьдесят Четыре? – с любопытством уточнила Кинолина. Она понимала, что у безумной парочки ещё куча сюрпризов припасено, но сама Кина чувствовала себя неуютно – у неё больше ничего не осталось. Во всех смыслах.

– Да, действительно, – посерьезнел Тэрон, поднимаясь на ноги и протягивая руку Стей, чтобы помочь ей встать. – Нам пора прощаться…

Кинолина ощутила, как после этих слов потемнело в глазах. Прощаться… Конечно, кому нужна безногая и ничего не имеющая девочка?..

– Девочка… – в третий раз позвал капитан, проведя рукой перед лицом Кины. Когда та наконец-то подняла на него глаза полные слёз, он уточнил: – Я спрашиваю – есть с кем прощаться на этой планете?

– Прощаться? Что?..

– Полетишь с нами, – Тэрон сказал это так обыденно, словно он каждый день забирал на корабль с десяток новых людей. – Если не захочешь остаться в команде, то подберем тебе планету по душе. Их знаешь сколько в известной Вселенной?

– Вы берете меня в команду? – не поверила Кинолина и посмотрела сначала на капитана, а потом на его зама. Стей с улыбкой кивнула, отошла чуть поодаль и, достав рацию из кармана штанов, сказала в неё:

– Викто, забирай нас, мы закончили. Координаты семь-семь-три-один-пять. Будем там через пятнадцать минут. Нас трое. Прием.

– Что-то вы быстро на этот раз и даже город не разнесли, – захохотала рация.

– Что?! – оскорбился Тэрон. – Я не всегда взрываю города!

Словно в подтверждении его слов раздался грохот от взрыва автомобиля Кины. Стей с упреком посмотрела на капитана, но Тэрон указал пальцем на Кинолину:

– Это девочка сделала!

– О, я слышу вас! – снова захохотал Викто. – Узнаю старого доброго Тэрона…

– Викто, заканчивай треп, – прервала Стей. В рации подавились смехом.

– Вас понял, вылетаю. Прием.

– Он мне не нравится, Стей, – пожаловался Тэрон, когда зам сказала «Отбой» и повернулась к капитану. – Мне нужен другой штурман. И вообще я не старый…

– И не добрый, – согласилась Стей, словив очередной недовольный взгляд от Тэрона. – Минус три за одну высадку – не много ли даже для вас? Викто останется в команде.

Они принялись буравить друг друга взглядом. Кина кашлянула:

– Не девочка… – когда Тэрон и Стей посмотрели на неё, она с робкой улыбкой представилась: – Меня зовут Кинолина… Можно Кина…

– Как? «Кинолина»? – переспросил капитан. – Оставь эту слащавую мерзость для приезжих дурачков и банды придурков. Как тебя по-настоящему зовут?

Кинолина сначала опешила от подобной реакции, а потом засмеялась:

– Бра’ас. Меня зовут Бра’ас. И мне надо кое с кем попрощаться здесь.

* * *

Когда Бра’ас закончила свою историю, все какое-то время просто молчали, с лёгкими полуулыбками глядя на пылающее пламя и слушая шёпот ветра и треск огня.

– Я не знал, что Кинолина твоё настоящее имя, – нарушил тишину Тэрон. Остальные посмотрели с недовольством – зачем прерывать момент?..

– А я так и не поняла, что случилось с этой Киной, – влезла Тарити, привставая с колен сестры. Шеврон тяжело вздохнула и шепнула: «Потом расскажу», остальные ограничились удивлёнными взглядами. Младшая куноити, пожав плечами, легла обратно.

– Удивительно, что Тэрочка совсем не изменился! – засмеялась Глиа. Все, кроме самого капитана и близняшек, которые его ещё мало знали, согласно закивали.

– Бедная Стей… – покачала головой Шеврон. И снова остальные поддержали – на этот раз одобрительным гулом. Тэрон недовольно поморщился. Старшая близняшка повернула голову в его сторону, а потом к заму, но не нашла её на месте и забеспокоилась: – А где Стей?

В этот момент лицо Нимпомены исказилось от непомерного раздражения, и она в упор посмотрела на Шеврон. Беспокойство из взгляда куноити исчезло, и та опять расслабленно уставилась на огонь. Напряжение с лица Нимпы ушло. Всё это время медиум находилась в полутрансе, успокаивая бдительность команды, чтобы никто не обратил внимания на подавленное состояние капитана и его зама. Лишь только Шеврон, которая неровно дышала к Стей, заметила отсутствие зама. А должен был другой человек.

– Кстати, да, – Тэрон с беспокойством поднялся на ноги. Нимпомена специально не включила его в успокоительную сетку. – Где Стей?

– Поищи, – тихо выдохнула Нимпа. Из-за полутранса ей было тяжело разговаривать, поэтому она всё время молчала, когда как остальные во время рассказа Бра’ас то охали, то смеялись в зависимости от поворота сюжета. Тэрон велел куноити охранять команду, а сам ушёл в лес. Нимпомена наконец-то смогла расслабиться.

* * *

Идея создать связь и поддерживать её на расстоянии пришла Тэрону, ещё когда мучил Нимпомену вопросами о силах и потенциале медиумов. Связь с людьми без способностей медиумы могли устанавливать, чтобы передать какую-то очень конкретную мысль, а порой и просто образ. Но Нимпа ни разу не слышала о том, чтобы мыслесвязь можно было поддержать на расстоянии и в обе стороны. Втроём (конечно же, Стей обо всём знала) они начали экспериментировать. Не передать сколько раз все трое ругались до глубокой ненависти и яростных оскорблений во время этих попыток. Они расходились по разным углам «Цезаря», но, благодаря неугасаемому энтузиазму (и приказу) капитана, сходились опять.

В итоге всё получилось. Нимпомена при погружении в полутранс поддерживала постоянную связь с Тэроном и Стей на расстоянии около десяти километров. Дальше пока не получалось, но и этого хватало. Ситуации, когда такая связь оправдала бы непомерные энергетические затраты на поддержание, случались не часто. Однако капитан продолжал на них настаивать, а потом и сама Нимпа начала воспринимать это всё как тренировку. Тем более что результаты смелого (или безумного?) эксперимента поражали! Каждый из участников связи мог показать другому точное изображение того, что видел сам. Мог добавить туда один-два отсутствующих элемента, отмечая или пряча предметы на изображении. Мог сказать несколько осмысленных предложений. Но для последнего приходилось отключаться от текущей реальности и полностью погружаться в мыслесвязь. Возврат из этого погружения требовал некоторого времени. Тэрону и Стей путём постоянных тренировок удалось это время сократить до нескольких секунд. И всё равно оба старались одновременно не уходить в мыслесвязь (кто-то же должен быть настороже), хотя получалось не всегда.

Так и случилось в последний раз на Летренс-4. Сначала оба ушли в мыслесвязь, когда Тэрон отдавал распоряжение Нимпомене отправить Глию и Шеврон к домику Дарва, а ей приготовить всё к погребальному обряду – он с уважением относился к умершим. Стей это слышала, но на всякий случай решила отправить младшую куноити на корабль. Они слишком мало провели времени вместе, чтобы зам могла предугадать реакцию на предстоящие события.

Второй раз оба не просто ушли в мыслесвязь, а рухнули в неё с высоченного обрыва. Порыв нескончаемой боли, непомерного раскаяния и безграничной ненависти к себе разорвал мыслесвязь с такой силой, что Нимпа едва не задохнулась. Она долго не могла пошевелиться и дышала какими-то урывками. Раньше мыслесвязь тоже прерывалась. Первый раз так вообще из-за Тэрона, который назвал Нимпомену толстой… После этого случая медиум быстро разучилась читать мысли по мыслесвязи. Потом было несколько случайных и специальных разрывов для тренировки. Однако такой кошмар случился впервые, и Нимпа не понимала причины.

Она на своем веку повидала много людей, но редко встречала таких, у которых совесть была не в виде забитого кутёнка, а представляла собой матёрого бульдога с мёртвой хваткой, как у Тэрона и Стей. К тому же, зная непробиваемую тупость капитана в некоторых вопросах и оценивая высокие требования зама к себе, Нимпа понимала, что эти двое постараются запереть свою боль внутри, не подумав, что второй «виноватый» будет страдать. Нет, медиум не настолько хорошо читала людей, но во время мыслесвязи она впервые почувствовала, как соединилась душой с кем-то. До этого момента Нимпомена только слышала о сонастройке душ между двумя сильными медиумами, сама в подобном никогда не участвовала. А сейчас она получила и прочувствовала многое из того, что даже Тэрон и Стей не понимали в себе и других. Медиум испытывала глубокие чувства к ним обоим, поэтому постаралась воссоздать ситуацию, где им придётся поговорить начистоту, но при этом никто не помешает.

Полутранс, как и сетку, тоже придумал Тэрон. Он же и учил (ни на грош не обладая способностями медиума!) их применять на одном, двух подопытных и группе людей, включая всех или исключая нескольких. Медиумы входили в транс и полностью отключались от реальной жизни, что делало их очень уязвимыми. Капитан в первую очередь думал о безопасности всех членов своей команды, поэтому настаивал на возможности использовать часть сознания. А сетка представляла собой заранее заготовленную мысль, которой придерживались все, кто под этой сеткой находились. Мысль должна была быть максимально простой, и каждый присутствующий под сеткой мог допустить эту мысль в свою голову. Заставить армию воинственно настроенных солдат сложить оружие при помощи сетки нельзя, а вот «предложить» другим думать не о настроении капитана и зама – запросто. Пусть эти двое разбираются сами.

* * *

Глухие удары Тэрон услышал издалека. Стей выбрала сухое дерево и вымещала на нем свою злость. Костяшки её пальцев пока не успели покрыться кровью, но зам собиралась это исправить в ближайшее время.

– Что ты делаешь?

– Тренируюсь, сэр, – глухо ответила Стей, не оборачиваясь. Кулак снова заехал в ствол дерева. Несчастный «манекен» затрещал.

– Отлично, я тогда тоже потренируюсь, – серьёзным тоном сказал Тэрон, похрустывая шеей и разминая плечи. И не успела зам обернуться, как ей в лицо прилетел мощный удар от капитана. Стей отбросило спиной в дерево, отчего то треснуло пополам. Она упала на землю и с трудом качнула головой, пытаясь прийти в себя от оглушения.

– Ты что творишь, Стей Артерре?! – зло заорал Тэрон, одним прыжком оказываясь рядом со своим замом и начиная расстегивать ремень своих штанов.

Глава двенадцатая. Единство команды

Тэрон и Стей часто упражнялись в рукопашном бою, выходя друг против друга. В азарте сражения кто-то мог пропустить удар, а кто-то – ударить сильнее, чем следовало, тем более что оба не сдерживались. Ещё капитан и зам нередко практиковали внезапные атаки и спонтанные спарринги, а иногда – боевую разрядку после неприятностей. Но обычно прямыми попаданиями не пахло, только блоки и увороты, поскольку оба хорошо натренировались и прекрасно изучили своего «противника». В этот раз Стей пропустила удар намеренно.

Капитан выхватил ремень из штанов, посмотрел на размер пряжки и, поморщившись, отбросил его. Потом прошёлся по телу руками и сообразил:

– Пистолет, точно!

Он достал свой пистолет и, присев на корточки рядом со Стей, приложил холодное рукояткой и стволом к её разбитому лицу. Зам перехватила оружие и поудобнее прижала. Освободившиеся руки Тэрон моментально вскинул:

– Имперская рать! Ты что творишь?! Я тебе говорил – всегда, всегда будь настороже! Никому не доверяй и даже от меня жди подвоха. А ты?

– Я это заслужила… – пробормотала Стей, пряча взгляд.

– Покажи мне того, кто это сказал, я ему первый врежу! – рявкнул Тэрон, оглядываясь по сторонам. Зам подняла глаза с видом: «угадаешь, что это была я?». Капитан вздохнул: – Видишь?! Я слов на ветер не бросаю!

Стей снова отвела взгляд, тогда Тэрон посерьезнел:

– Что случилось?

– Простите, сэр… Я не понимала, что происходит и не могла вовремя обратить ваше внимание на проблему…

– В чем дело? – настойчивее и жестче повторил свой вопрос капитан. Стей вздохнула:

– Сэр… – она помолчала, а потом, подняв глаза, наполненные болью, с волнением начала говорить: – Когда Бра’ас попросила её не сжигать, я думала сама на месте сгорю от стыда. Капитан, мы с вами постоянно, почти каждый день проходим проверки на доверие и прочность. Для меня ваше присутствие в жизни стало привычной необходимостью, как воздух или вода, – подобные слова давались ей с трудом. Правой рукой, которую Тэрон не мог видеть, Стей сжимала и разжимала кулак. – И я не подумала, что девочки, особенно Глиа и Бра’ас, живут совсем иначе. Они не видят вас, не видят вашего отношения к команде, не чувствуют себя защищёнными и нужными. Джули и Нимпа хотя бы где-то бывают с вами, но и им не хватает вашего покровительства.

Лицо капитана окаменело. Слова Стей толстым слоем земли легли на свежевскопанную могилу, в которой упокоилось самоуважение Тэрона, как капитана. Он всегда считал себя самым потрясающим, порой даже излишне беспокоящимся о команде руководителем. И гордился собой. А вот просьба Бра’ас, ужаснувшая его до глубины души, показала обратное. Ни один из членов его команды никогда раньше не говорил чего-то даже отдалённо отвратительного. Насколько же маленькая девочка боялась своего капитана и не верила ему? А как мучилась Глиа, которая в принципе никому и никогда не доверяла? Как страдала мягкая Джули, выросшая в дружном торговом клане, где все друг о друге заботятся? Каково приходилось Нимпомене – главному объекту подколок, которые Тэрон поддерживал и часто начинал сам? И как они всё это время жили рядом с ним и слушались его приказов?

С момента просьбы Бра’ас капитан чувствовал, как сердце раздирает тысячей кинжалов, но не подумал, что Стей припишет вину за сложившуюся ситуацию себе. Да, в общем-то, поэтому Тэрон не хотел обсуждать эту тему со своим замом, чтобы не натолкнуть её на невесёлые мысли – покровительства Стей, как и опеки капитана, девочки тоже не видели. Только он понимал, что зам переживает и по-своему заботится о них. «Например, защищает команду от тиранства капитана…» – с тоской подумал Тэрон, а вслух произнес:

– Стей-Стей-Стей… – он плюхнулся на землю, а потом растянулся во весь рост, выругался, вытащил из-под себя кривую палку и улёгся вновь – валетом по отношению к заму. – Ты моя правая… Да и левая рука, – он принялся постукивать палкой рядом с собой. – Лучший друг, самый преданный член команды, надёжный союзник, – Тэрон с такой силой ударил палкой по земле, что несчастная переломилась пополам. Капитан швырнул её в сторону. – И единственный защитник от происков вашей бабской банды. Серьёзно, Стей, – Тэрон приподнялся на локте и посмотрел в сторону зама. Она не отводила взгляда от звёздного неба. – Я никогда не пойму женщин. Женщины очень странные. Столько нелогичных поступков, завышенных требований и бессвязных рассуждений. А эти бурные истерики и крокодильи слёзы на ровном месте?..

– На «странных» можно было остановиться, – сухо перебила Стей. Тэрон обрадовался:

– Видишь? Я же говорю! – он лёг обратно на землю и закинул руки за голову. – Без тебя я бы с этой ужасной командой не справился. Да и с другими тоже. Ты это и так знаешь. Однако, Стей, ты забыла главное, – он смолк, придавая значимость своим словам: – Капитан выслушивает все советы, но решение принимает сам. То, что произошло с Бра’ас, то, что девочки во мне сомневаются и не верят мне – это моя ошибка. Не твоя.

Зам приподнялась, держа пистолет у лица, и возразила:

– Совета не было.

Но тоскливая боль из её взгляда уже ушла. Заметив это, Тэрон усмехнулся и тоже сел:

– Не переживай, Стей. С кем не бывает. Люди ошибаются. Ты лучше прочих, что ли? Нет, такая же бесполезная, как и все, – на этих словах Стей засмеялась, а капитан поморщился и проворчал: – Я бы на твоём месте не радовался. Исправлять мою ошибку оба будем…

– Как и всегда, – согласилась зам. Смерив её недовольным взглядом, он вскинул согнутые руки в небо и провозгласил:

– Покажем заботу капитана и зама Бра’ас, Глие, Джули и Нимпомене… Хотя Нимпа обойдётся… – он хмыкнул сам себе и погрустнел: – Но я представления не имею как…

– Ничего, сэр, – Стей поднялась на ноги и протянула руку Тэрону, помогая тому встать. – Вы обязательно что-нибудь придумаете, – а когда он посветлел лицом, добавила: – Это будет неправильное решение, зато полностью ваше.

Капитан зарычал и вырвал свой пистолет. Он сделал несколько шагов в сторону лагеря, а потом резко развернулся. Стей незамедлительно врезалась в плечо своему капитану и тоже остановилась.

– Ударь меня.

– Что? – зам с удивлением подняла голову.

– Ты должна меня ударить, – потребовал Тэрон. Стей с подозрением сощурилась – чувство вины? Желание получить честную сдачу? Капитан тяжело вздохнул:

– Скажем, что нарвались на засаду.

– Что?.. – удивилась зам.

– Да меня там живьем сожрут, когда узнают, что я тебя ударил! – капитан с отчаянием во взгляде махнул рукой в сторону лагеря.

– Бесстрашный Тэрон боится? – не поверила зам. Он проворчал:

– Один против пяти разъяренных женщин?! Да тут не смелость, а отряд самоубийц во главе с Демоном Чёрной Бездны нужен… Хотя и он не справится…

* * *

В отсутствии Стей и Тэрона команда подавленно молчала. Каждая каким-то неуловимым образом почувствовала – между капитаном и замом произошло что-то неприятное. И хотя они оба пытались разговаривать и подкалывать друг друга, как и прежде, но возникшее напряжение витало в воздухе и искрилось даже при случайном столкновении их взглядов. Бра’ас, уловившая это малоприятное состояние раньше прочих, чувствовала себя виноватой – словно она вынудила суровых бойцов признаться в светлых чувствах, которых они не испытывали, да ещё и взять инвалидку под покровительство.

Нимпомена испытывала вину по другой причине – кажется, она поторопилась убрать сетку с команды. Всех сразу придавило унынием, тоской и непониманием происходящего. А для Нимпы, почувствовавшей состояние Тэрона и Стей через мыслесвязь, оставалось загадкой, как остальные смогли сделать тоже самое без способностей медиума. Зато теперь она не переживала из-за того, что могла неправильно понять свои ощущения, появившиеся во время разрыва мыслесвязи. Лишь бы только её вмешательство не повредило…

И Нимпа первая с облегчением выдохнула, когда Стей и Тэрон подошли к утихающему огню. Настроение капитана и зама изменилось, напряжённость, возникшая между ними, исчезла без следа. Лица команды осветились улыбками.

– Что с вами произошло? – обеспокоились все одновременно, заметив следы драки.

– О, вы не поверите!.. – Тэрон подошёл поближе и с увлечением начал хвастаться: – Нам встретилась целая банда отъявленных убийц!..

Стей, не любившая слушать вранье, перебила:

– И капитан назвал нас ужасной командой, – на слове «нас» она выразительно окинула девушек взглядом, потом села на своё место и укуталась в плед. Вот сейчас начнётся самое интересное…

Тэрон, услышав своего зама, замер на полуслове. Капитан медленно обернулся (всем даже показалось, что он сделал это со скрипом) и в упор посмотрел на Стей. После такого непростого разговора и поднимать сразу такой важнейший вопрос, да ещё и таким подлым способом? А что тут ответишь?.. Ведь ни слова лжи не сказала… Капитан сглотнул и медленно повернулся обратно. Лица членов «ужасной команды» вытянулись от удивления и обиды. Все ожидали объяснений.

– Сте-е-е-е-ей… – выдохнул Тэрон, чувствуя, как его лоб покрывается испариной. – Стей неправильно меня поняла… Я… Я имел в виду, что вы… Ужасно… Ужасно привлекательная команда! – кое-как выкрутился капитан, вытирая пот. – Да! Ужасно привлекательная команда! Ни у кого такой больше нет в известной части Вселенной.

Недоверие в глазах. Ни единого намёка на понимание… Тэрон был готов сквозь землю провалиться, лишь бы не видеть этого!

– Кстати, Нимпа, – капитан сообразил, как выгодно перевести тему, и сделал несколько шагов в сторону медиума. – Мы тут со Стей выяснили, кого бы она взяла в открытый космос.

– Что? – удивилась зам, а Нимпомена заинтересованно произнесла:

– Продолжай.

Тэрон, решивший блеснуть своей значимостью и ненавязчиво похвастаться тем, что Стей считает его привычной необходимостью, объяснил всем:

– Мы недавно рассуждали с Нимпой о том, кого бы Стей взяла в открытый космос. Я сразу сказал, что это будет не бесполезный медиум. А сегодня я узнал кто именно.

Все с преувеличенным интересом перевели взгляды в сторону Стей. Её выбор был очевиден всем. Ну, почти всем…

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – покачала головой зам. – Когда мы…

Капитан вздохнул:

– Просто ответь – кого бы ты взяла в открытый космос?

– Шеврон, – выпалила Стей, даже не дослушав. Куноити захлопала в ладоши, а Тэрон поморщился:

– Ты слишком быстро ответила, подумай ещё…

– Шеврон.

– Кроме Шеврон! – отрезал капитан. Старшая куноити недовольно насупилась.

– Тарити, – уже с меньшей долей уверенности сказала зам. Младшая близняшка заулыбалась. А Тэрон начал багроветь от злости:

– Кроме новеньких!

– Бра’ас, конечно, – ещё менее уверенно ответила Стей.

– А я так и думала, – хихикнула Нимпа. Капитан, смерив их с замом по очереди презрительным взглядом, молча покинул лагерь чеканным шагом. Когда он скрылся за деревьями, Глиа вздохнула, вынув незажжённую сигарету изо рта:

– Даже самому безмозглому дураку очевиден выбор Стей…

Остальные согласно покивали.

– Но Тэрочка ещё тупее… – согласилась Бра’ас. Они переглянулись и, посмотрев на нахмурившуюся Стей, разом выдали:

– Нельзя так говорить о капитане!

– То-то же. Разбаловались совсем, – с преувеличенной суровостью выдохнула зам, однако лицо её уже разгладилось. – Кстати, раз зашла речь про Тэрона, – вспомнила она. – Чем мы все могли его обидеть где-то после прокола с листовками и до подлёта к Летренс-4?

Задача! У капитана был вспыльчивый и импульсивный характер, но он отличался своей отходчивостью. Чтобы обидеться, Тэрону требовалась веская причина, а последствия обычно не радовали. В прошлый раз женская часть команды лишилась одного из двух туалетов. Повторения никто не хотел, поэтому все переглянулись, пытаясь вспомнить; причём куноити это сделали с большим недоумением.

– А, это я виновата… Опять я… – скисла Нимпомена и объяснила, когда команда посмотрела на неё: – Тэрон потребовал сказать, кто считает его красавчиком…

Бра’ас и Глиа с пониманием засмеялись, Стей закатила глаза, близняшки переглянулись.

– И что ты ответила? – полюбопытствовала Тарити.

– Что никто, естественно, – как нечто само собой разумеющееся выдала Нимпа. Остальные согласно покивали. Шеврон с вопросом во взгляде покосилась на свою сестру – она-то чувствовала, что младшую тянет к Тэрону – но та сделала вид, что ничего не понимает. Или действительно ничего не поняла.

– А на самом деле? – хмыкнула зам. Медиум с недовольством посмотрела на неё:

– Никто, естественно.

Остальные согласно покивали. Стей повторила настойчивее:

– И всё же?

– Все, естественно… – сдалась медиум, вздыхая с грустью: – Ну, может не прямо красавчиком, но точно не последним уродом.

Остальные согласно покивали. Шеврон почувствовала вопросительный взгляд Тарити и поспешно отвела свой. А зам продолжала в упор смотреть на Нимпомену, отчего та с недовольным видом скрестила руки на груди и высокомерно заявила:

– Кроме меня, конечно же.

– Лгунья, – в сторону произнесла Стей. Остальные согласно покивали. Медиум насупилась.

– Банды же не было? – спросила Шеврон. – Вы подрались?

– Обменялись парой ударов, – покачала головой зам.

– Но сейчас всё хорошо? – в голосе Нимпы скользнуло беспокойство. Стей с улыбкой кивнула. Медиум улыбнулась в ответ.

– Тэрон правда назвал нас ужасной командой? – с тревогой спросила Бра’ас.

– Он имел в виду нашу уникальность, – успокоила (опять ни слова лжи!) зам и её. Принцесса с Глией просияли. Остальные тоже заулыбались.

– А Тэрон и Стей сказали, что будут меня защищать и никому не дадут в обиду! – похвасталась принцесса, с гордостью выпятив свою худенькую грудь. Остальные с завистью и ревностью посмотрели на Бра’ас, а потом перевели обиженные взгляды на зама. Впервые в жизни Стей почувствовала себя Тэроном, который по глупости до глубины души оскорбил команду, и захотела провалиться сквозь землю. Она невольно сглотнула и, выставив руки вперёд, произнесла:

– Как и остальных… Мы никого не дадим в обиду.

Все расслабились и расплылись в довольных улыбках. Зам выдохнула с облегчением.

– А почему Тэрон ушёл? – влезла Тарити. Остальные потерялись от подобного вопроса.

– Она не шутит, да? – на всякий случай уточнила Нимпа у старшей куноити. Та с грустью вздохнула. Как-то так получилось, что две одинаковые по внешности близняшки сильно отличались по уму.

– Кто? – снова ничего не поняла Тарити. Шеврон с любовью погладила её по голове. А Глиа прошептала своей подруге:

– Мне кажется, что у Тэрочки появился серьёзный конкурент…

Бра’ас прыснула и закивала, а про себя подумала: «Возможно и не один». Стей с усмешкой ответила, представляя, какая будет реакция:

– Он ушёл за своим ремнём.

У всех загорелись глаза от нетерпения и желания услышать чудесную историю, но тут Бра’ас позвала:

– Стей, – когда их взгляды встретились, принцесса указала глазами за спину зама и грустно спросила: – Как ты думаешь, Тэрочка долго будет на нас обижаться?

– Ну что ты, Бра’ас? – улыбнулась Стей, правильно истолковав сигнал. Она представила Тэрона, который с самым суровым видом стоит за её спиной, скрестив руки на груди и ожидая очередного подкола. – Разве этот душка умеет обижаться?

– Я – душка?! – умилился капитан, подходя поближе. Остальные одобрительно загудели. Тэрон моментально растаял и, вернувшись на место в потрясающем расположении духа, принялся рассказывать какие-то истории. Команда с тёплыми улыбками слушала своего сияющего капитана.

* * *

На ночь выставляли дозорных на всякий случай. Тэрон, Стей и обе куноити по очереди охраняли сон остальных. При этом капитан и зам выдерживали «двойную» смену – для незримого контрольного наблюдения за новыми и пока не проверенными членами команды. Хотя Нимпомена шепнула Тэрону, что снова сканировала всех, и снова никаких негативных мыслей и мотивов не обнаружила, но капитану этих заверений не хватило. Да ещё и Нимпе прилетело суровое: «Потом поговорим про сетку на команду», отчего та совсем сникла.

Никто не потревожил лагерь, а утро после спокойной ночи и вовсе показалось каким-то волшебным. Спать в спальных мешках не так удобно, как в уютных и привычных кроватках, но подобных приключений у команды ещё не было, поэтому все чувствовали необычный душевный подъём. Капитан, окативший себя ледяной водой из колодца Дарва и долго ругающийся на холодрыгу, по-своему воспринял воодушевление команды и заставил всех тренироваться, выдав каждому свои задачи. Стей и Шеврон – по очереди пробежка до озера и обратно, рукопашный бой, а дальше зам скажет, что делать. Бра’ас – как обычно акцент на руки, потом пресс и растяжка. Нимпа – йога, растяжка, планка. Если уж соизволит побегать и растрясти свой жирок, то никто не будет возражать. А Тарити и Глию он забрал с собой. Когда все закончат тренировку – пусть собирают лагерь. И если капитан ещё не вернётся, то – учатся стрелять по мишеням.

– Десять километров бегом осилишь? – спросил он у младшей куноити. Та оскорбилась:

– Да хоть двадцать!

– Я не осилю… – робко выдала Глиа. Она никогда раньше не уходила с Тэроном на тренировку, поэтому совсем не представляла, что там может быть.

– Значит, я побегу с утяжелением, – подмигнул капитан. – Вперёд.

– Тэрон, стой! – закричала Нимпомена, когда тот уже скрылся за деревьями. Медиум тяжело дышала и выглядела так, словно её придавили камнем. – На корабле беда… Джули…

Глава тринадцатая. Неправильное решение

Жители планет с тёплым климатом и благоприятной почвой могли похвастаться богатым рационом – всевозможные овощи лежали у них на столах, в печи дымились и в кружках пенились злаковые. Да и домашний скот – коровы, свиньи, овцы, козы, куры и гуси – жирел и хорошо плодился в таких условиях. В лесах можно было найти грибы и ягоды, иногда везло на дикие фрукты. Домашних почти не выращивали по многим причинам. Саженцы стоили дорого, а плоды приносили не скоро. Один владелец мог просто не дожить до урожая, а два и больше начинали ругаться и убивать друг друга. Фрукты были ценнее овощей, поэтому многие устраивали набеги на фруктовые сады даже за неспелыми плодами, что требовало постоянной охраны и, как следствие, неоправданных золотых вложений.

В более суровых условиях спасались за счёт рыбалки и охоты. И если с рыбой ещё дело куда ни шло, то с охотой с каждым годом становилось всё хуже – животных вырезали так быстро, что те просто не успевали размножаться. Поэтому жителям неблагоприятных планет приходилось закупаться у прилетающих торговцев дешёвым и пресным месивом – порошковым протеином. Его ели на завтрак, обед и ужин, пили по будням и в праздники, из него варили пиво и готовили десерты – все с одинаковым вкусом разбавленной водой муки.

Этим же протеином питались и на кораблях. Не всегда удавалось найти на продажу (или украсть) свежие продукты, а хранить всё это было удобно только на крейсерах с холодильными камерами. Обычные торговые сардельки имели небольшие холодильники, в которых помещались продукты на несколько приемов пищи. А потом команда «с радостью» встречала пресное месиво. Специи и сахар лишь немного «украшали» протеин. Тем не менее, некоторые корабельные коки могли обойтись кусочками свежих продуктов, чтобы приготовить из протеина хоть сколько-то съедобную еду.

Нет смысла говорить о том, что аристократы и генералы питались порой лучше, чем все жители какой-нибудь бедной планеты вместе взятые. А вот рацион людоедов ни у кого не вызывает аппетита.

* * *

Когда «бабский беспредел» позволил Тэрону гордо удалиться от костра и команды, он воспользовался ситуацией не только чтобы прийти в себя, но ещё и связаться с Джули. Капитан предположил, что толстушка захочет присоединиться к вечерним посиделкам хотя бы по рации. Однако после неосторожного ответа про ужин (а это, между прочим, наваристая уха, запеченные грибы и свежесобранные ягоды!), на него вылился поток брани от якобы безобидной и скромной Джули. Тэрон идею поболтать вместе с рацией забросил куда подальше (а потом ещё и по темноте ходил её искать).

Подобный «продуктивный» во всех смыслах диалог у них случался чуть ли не раз в неделю – всё потому, что толстушка не желала придерживаться общей диеты из протеина и требовала нормальных продуктов. Капитан, по её мнению, брал для команды самую низкооплачиваемую работу, которую только мог найти, вот и постоянно сидел без золота. Нет, чтобы послушать опытного торгового гуру и начать действительно выгодное дело – работорговлю! Упёртый и глупый капитан строго-настрого запрещал продавать людей! Из-за этого несчастные (по мнению Джули) женщины питались сплошной протеиновой отравой, а бессовестный Тэрон никак не пытался решить проблему.

Сам капитан, как и Стей, относился к протеину, как к заданию: хочешь жить – ешь и помалкивай. Бра’ас хотя и хорошо питалась в детстве, когда её готовили к нетуш, но, попав на «Цезарь» быстро научилась «выполнять задание». Глиа в жизни не пробовала нормальной еды. Нимпомена была единственной, кто хоть как-то разделял боли и чаяния Джули. Она выросла среди аристократов, для которых хвастовство талантами своих поваров на шикарных пирах считалось одним из лучших светских развлечений. Но даже медиум молчала, давилась и ела. Толстушка больше молчать не могла.

Самое страшное для Джули было то, что никто из команды не удосужился научиться готовить. Если случалась удача, и они покупали какие-то продукты, то любой дежурный мог только успешно их порезать. Приготовить – нет. Толстушка с нетерпением ждала возвращения капитана с коком (желательно очаровательным толстячком), но он зачем-то притащил двух куноити, которые также не умели готовить. Да ещё бессовестный капитан решил никого больше не брать! Это почти довело толстушку до отчаяния, однако она надеялась убедить капитана в своей правоте.

И вечером вместо того, чтобы срочно прислать на корабль кого-то с едой (а это, между прочим, наваристая уха, запеченные грибы и нежнейшие свежесобранные ягоды!), он предложил поговорить! Разве какая-то болтовня может заменить Джули ужин хотя бы не из протеина? Толстушка взорвалась и высказала всё, что думает по поводу этого безобразия. О себе, значит, Тэрон позаботился – и рыбу наловил, и грибы с ягодами насобирал – а об умирающей с голоду забыл!.. Пришлось Джули есть «протеиновую дрянь» и разводить её себе вне очереди – дежурных на корабле на ночь не осталось.

Тэрон разозлился на толстушку не столько из-за того, что она «посмела повысить голос», сколько из-за её наплевательского отношения к людям. Не понимает гуру торговли всей мерзости рабства, хотя Тэрон уже тысячу раз это объяснял. Однако, несмотря на свою жгучую злость, он решил искать компромисс. А ещё задобрить Джули на следующий день, купив в деревне свежих продуктов, за которыми собрался пойти вместе с Глией и Тарити. Хотя во время поиска рации он на секунду даже пожалел, что не отправил на корабль кроликов…

…Младшая куноити, пока остальные ловили рыбу, собирали грибы и ягоды, отправилась на охоту и добыла для команды двух жирных кролей. Она с довольным видом притащила дичь, чтобы похвастаться перед капитаном. Тэрон почему-то не спешил её хвалить.

– Ты их убила уголками с ядом?

– Да! – с гордостью кивнула Тарити. – В такой темени попала прямо в глаз.

– И яд распространился по телу?

– Да! Заполнил каждую частичку.

– Смертельный яд?

– Конечно же! Самый ядовитый из всех ядов.

– Закопать, – тяжело вздохнул капитан. – И отныне до еды ты дотрагиваешься только во время обеда. Поняла?

Тарити надулась, потому что она ничего не поняла. Шеврон, оказавшаяся неподалеку, словила подозрительный взгляд Тэрона и с обиженным видом скрестила руки на груди.

– Как ты с ней выжила вообще? – снова вздохнул капитан, а когда он отвернулся, всё ещё обиженная куноити тихонько проворчала: «Почувствуй себя Стей»…

* * *

– Ты уверена, что на корабле никого нет? – в третий раз спросил Тэрон у удручённой Нипомены. Та с несчастным видом пожала плечами, отчего капитан всплеснул руками и с укоризной посмотрел на Джули. Она лишь скорчилась и отвернулась. Медиум попыталась сосредоточиться и ещё раз просканировать «Цезарь», однако из-за сильных переживаний у неё ничего не получилось. Окончательно сникнув, Нимпа присела на ступеньку и опустила голову. В грузовой отсек вернулись Стей и Тарити, которые обшаривали корабль, пока капитан пытался хоть что-то выяснить у толстушки. Ни единого намёка на опасность (даже «мелкое ненасытное чудовище» спало), не считая всевозрастающего желания убивать у Тэрона…

…Когда Тэрон услышал предсказание медиума о беде на корабле, он первым делом связался с Джули по рации. Она ответила сквозь зубы и отключила связь, не пожелав слушать о возможной опасности. Тогда Тэрон, взяв с собой Стей, Тарити и Нимпомену, помчался на «Цезарь». Глиа и Бра’ас под защитой Шеврон остались собирать лагерь. Встретила команду толстушка всё с той же злостью и недовольством. А когда капитан и остальные не нашли причин для беспокойства, его самого охватила злость. Нимпа же безумно расстроилась из-за того, что интуиция медиума подвела на этот раз.

– Имперская рать, Джули Хейдекен! – Тэрон схватил толстушку за локоть и сильно сжал, с угрожающим видом нависая над ней. – Мне плевать на то, чем ты питаешься. Для меня твоя безопасность на первом месте. Если бы на корабль проникли посторонние, что бы ты сделала?

– Умерла бы от пули! – прошипела Джули, даже не пытаясь вырваться. – Это всяко лучше, чем умереть с голоду или подавиться твоим протеином!

– Тогда устроим это прямо сейчас? – не выдержала Стей подобной глупости. Она достала свой пистолет и наставила его на побледневшую толстушку. Тарити, обрадовавшись такому повороту, вынула два кинжала и встала в боевую стойку. Тэрон рыкнул: «Убрать!» и повернулся к Джули. Зам выругалась сквозь зубы и, выполнив приказ, отошла на несколько шагов. Встала, скрестив руки на груди. Расстроенная куноити скопировала действия Стей, а замерев в той же позе, окинула зама сравнивающим взглядом – всё ли одинаково… Нимпа закрыла лицо руками. Как она могла так ошибиться? Почему почувствовала опасность там, где её и в помине не было? Интуиция медиума дала сбой. Да ещё и сразу после прокола с сеткой. Она опять подвела всех…

– Ты подвергаешь опасности не только себя, но и команду, – продолжил выговаривать Тэрон строгим тоном. – Ты обязана меня слушать и выполнять приказы. Я не допущу безответственного поведения на моём корабле.

– Это не твой корабль, а мой! – прошипела в ответ Джули. Медиум с удивлением подняла голову и посмотрела на Стей. Та, поймав взгляд, только поморщилась, мол, долго объяснять, да и не время для подобных объяснений. Тарити поморщилась следом.

– Ты обещала следовать правилам! – рявкнул Тэрон.

– Это идиотские правила! – закричала толстушка. – И придумал их… – она, натолкнувшись на яростный взгляд серых глаз, подавилась своими словами и опустила голову.

– Придумал их твой капитан, – жестко закончил Тэрон, выпуская её руку. – Капитан, который обеспечивает безопасность команды и сохранность твоей жизни.

– А также твоих драгоценных товаров и денег, – добавила Стей более веский аргумент. Тарити с авторитетным видом покивала.

– Да, это и правда так… – была вынуждена согласиться Джули. За всё время сотрудничества с Тэроном по его вине потерь не было. Капитан честно выполнял условия их сделки, а она по договору обязана выполнять свои, в том числе – слушаться приказов Тэрона… У толстушки задрожали губы и слёзы набежали на глаза. Каким бы капитан не выставлял себя идиотом, и как бы сильно её не обижал пренебрежением к драгоценному питанию, нарушать условия Джули не планировала.

– Я… Я не хотела… Прости меня, пожалуйста… – крупные слёзы покатились по круглым щечкам толстушки. Лицо Тэрона смягчилось:

– Джули, я тебя очень прошу – отнесись со всей серьёзностью к своей же собственной безопасности! Никогда, ни при каких обстоятельствах не позволяй эмоциям взять вверх и не мешай мне защищать вас. Если я предупреждаю об опасности, значит, у меня для этого есть веские аргументы. Я никогда не шучу на такие темы. И никогда не буду рисковать вашей безопасностью. Поняла?

Толстушка быстро закивала, пряча взгляд, а потом заревела в голос и побрела к себе, давая понять, что разговор окончен. Тэрон не стал её ни утешать (она серьёзно провинилась), ни останавливать. Пусть выпустит пар и успокоится, а потом он ещё раз повторит правила. Да и всем остальным не помешает напомнить. Как же вовремя появилось предупреждение о возникшей проблеме с Джули! И ведь никто не пострадал, кроме гордости торгового гуру. Тэрон, смотревший толстушке вслед, перевел взгляд на своего медиума, по пути натолкнувшись на стену неодобрения Стей. Зам стиснула зубы, оставив разговор о безопасности на время, и тоже посмотрела на Нимпу. А она…

Нимпомена ещё на «веских аргументах» вздрогнула и снова опустила голову, желая провалиться сквозь пол корабля от стыда. Веские аргументы нашёл… Ошибочное предсказание бесполезного медиума… И дня не прошло с предыдущей ошибки!.. Только взращенная с пеленок гордость не позволяла разрыдаться так же, как это сделала глупая Джули. Нимпа надеялась, что обозлённый Тэрон не станет сейчас её отчитывать и ругать… Когда стихли шаги толстушки, а новых не последовало, медиум поняла, что разговор всё-таки состоится.

Однако она почувствовала чьи-то руки на своих плечах. И с удивлением посмотрела наверх. Рядом стояли Стей и Тэрон.

– Осторожности много не бывает.

– Вот именно, – подтвердил капитан слова зама. На его лице не осталось ни тени злости. – К тому же, подобный эгоизм и дурость даже одного члена команды – опасность для всех. Зачастую даже смертельная. Ты всё правильно сделала и очень вовремя предупредила меня.

Нимпомена не верила своим ушам. Её хвалили? За ошибку?!

– Ты не ошиблась, – вздохнула Стей, правильно истолковав выражение лица медиума. – Нимпа, это Джули совершила ошибку, когда решила показать характер капитану и не ответить на его вызов. Представь только – на корабль пробираются бандиты, которые угоняют «Цезарь» или устраивают ловушку нам. Пострадали бы все. За подобные действия обычно убивают…

– Стей обычно убивает… – возразил Тэрон, выпрямляясь. – Я не такой жестокий.

– Сказал капитан, отправивший погулять в открытый космос нарушителей дисциплины. За меньший проступок.

– Это был урок остальным! Поучительный, между прочим! – а когда зам смерила его недовольным взглядом и получила такой же в ответ, Тэрон пояснил свою позицию: – Джули не безнадёжна, она исправится.

– Подождите, я запуталась! – между ними влезла Тарити с кинжалами наперевес. – Толстуху уже можно убивать или нет?

* * *

Тэрон отправил Стей и Тарити за остальными, Нимпе велел отдыхать, держа при себе рацию, а сам всё-таки поехал в деревню за продуктами. Ещё вчера до разговора со Стей он бы даже не подумал о подобном, но сегодня капитан новым взглядом смотрел на свои обязанности. Джули в какой-то мере права на счёт отвратительного питания, да и вряд ли кто-то из девочек расстроится, если поест вкуснее обычного. Однако «если» – очень правильное слово, поэтому Тэрон выбирал овощи, не требующие навыков кока…

Когда он вернулся, команда уже подготовила «Цезарь» к взлёту, но не подготовилась к тому, что капитан прикажет всем, даже отдыхающей Нимпе, хныкающей Джули и заспанному ребёнку, выйти из корабля на тренировку. Под его суровым взглядом время на свежем воздухе пролетело незаметно. А поскольку Тэрон «освобождал» от упражнений членов команды по мере их ослабевания и усталости, то и очереди в душ не было. Последними остались они вдвоем со Стей. И судя по недовольному взгляду зама, та хотела поговорить о нарушении дисциплины, желательно во время боевого спарринга, чтобы привести наиболее увесистые аргументы.

– Ты в отличной форме, Стей, – похвалил капитан. – Давай ещё кружок вокруг «Цезаря», потом командуй взлёт. А я уже выдохся, – он погрустнел. – В душ пойду.

…Тэрон не сомневался – когда зам освежится, она достанет его в любом уголке корабля, скрываться не имело смысла. Поэтому капитан «занял оборону» в центральном зале на опоясывающем диванчике в позе расслабившегося победителя – вытянул обе руки по спинке, закинул одну ногу на другую и начал покачивать носком ботинка. Ждать пришлось недолго.

– Стей! – с неописуемой радостью поприветствовал Тэрон, подумав: «Как предсказуемо». – Я как раз тебя искал. Возьми управление «Цезарем» на себя, мне надо поговорить с командой.

Зам не издала ни звука. Ни единый мускул не дрогнул на её лице. Лишь выразительный взгляд карих глаз обжигал своей всепоглощающей ненавистью и, кажется, дыхание стало тяжелее. Она, крутанувшись на пятках, отправилась выполнять приказ.

– Быть главным – бесподобно! – промурлыкал довольный капитан, когда зам уже не могла слышать. Понаслаждавшись своим положением ещё немного, он подошёл к переговорнику и вызвал команду в центральный зал.

Не прошло и пяти минут, как все собрались за большим столом. Тэрон, с улыбкой встав во главу, сразу почувствовал напряжённость и подозрительные взгляды, поэтому постарался говорить как можно доброжелательнее:

– Девочки, я знаю, что не всегда с первого и даже со второго раза понимаю вас и ваши потребности. Я хочу это исправить. Как я уже говорил вчера, вы – неповторимая команда, и мне повезло… – он смолк, заметив, что подозрительные взгляды стали ещё подозрительнее. Подавив в себе желание выругаться и позвать Стей на помощь, Тэрон вздохнул: – В общем, вот…

С этими играющими многогранными смыслами словами он вывалил на стол содержимое мешка, который заранее поставил у ног. На некоторое время в центральном зале повисла глубокомысленная тишина. Прервать её решилась Бра’ас:

– Тэрочка, что это?

– Кабачки! – выдал довольный собой капитан. Принцесса на всякий случай ещё раз посмотрела на стол, а потом спросила:

– И что это?..

– Если бы я не знала, как сильно и искренне ты ненавидишь аристократов, – с задумчивостью вставила Нимпа до того, как Тэрон успел ответил. – Я бы подумала, что ты решил нас приручить к аристократическим извращениям.

Лица всех присутствующих изменились – команда почувствовала какой-то намёк на понимание ситуации, а капитан, наоборот, кажется, перестал её понимать. Он с сомнением посмотрел на стол. Там лежали толстенькие светло-зеленые продолговатые предметы цилиндрической формы и с круглыми попками. Семь штук.

– Это кабачки! – закричал Тэрон, багровея. – Имперская рать! Кабачки! Овощи такие! Их выращивают на грядках, чтобы потом есть! Есть! Это еда! Я принёс вам еду!

Джули покраснела и низко опустила голову, Бра’ас в голос захохотала, Глиа смущённо отвела взгляд, Нимпомена закатила глаза. И лишь близняшки продолжали с неподдельным интересом смотреть на кабачки.

– Невероятно!.. – выдохнул капитан, пытаясь успокоиться. – Где Стей?

– За штурвалом, – принцесса уже вытирала слёзы, выступившие от смеха. – Как их едят?

– Дырявый скафандр! Вечно нет рядом, когда она нужна… – выругался Тэрон. – Просто приготовьте как-нибудь на всех.

– В этом проблема, капитан… – тихо выдала Джули. – Никто не умеет готовить. Нам нужен в команду кок!

– Если уж кого и будем добирать, то только лекаря, – отрезал Тэрон. – Но мы не будем…

– Тогда позволь профессионалу решить этот вопрос во имя первой звезды! – толстушка взмолилась. Капитан вздохнул. Ну что «профессионал» может придумать? Разве что готовую еду начнёт на всех покупать за свой счёт. Тэрон махнул рукой.

* * *

И, как оказалось на ближайшей планете, очень зря. Довольная Джули позвала команду в грузовой отсек, чтобы показать решение профессионала. Тарити и Шеврон пожали плечами. Бра’ас и Глиа с огромным разочарованием посмотрели на Тэрона. Нимпа осуждающе покачала головой. Стей закрыла лицо рукой:

– Дырявый скафандр! Сэр… Когда я говорила про неправильное решение, я думала, вы воспримете это как предостережение, а не как руководство к действию.

Тэрон с обречённым видом достал пистолет, собираясь застрелиться.

Глава четырнадцатая. Сплетни, заговоры, разговоры

Находясь даже на самом дне существования, люди всё равно будут искать тех, кого можно опустить ещё ниже. Голодные шахтёры нищих планет с неблагоприятным климатом за долги, еду и просто из-за каких-то разногласий продавали друг друга в рабство. Друг другу же. Даже самый последний дряхлый старикашка мог иметь своего раба. Пока, конечно, тот не устраивал «восстание» и не убивал хозяина. На нищих планетах к этому относились спокойно, как к смерти от набегов пиратов, завалов в шахтах или от недоедания.

Более зажиточные планеты содержали целые отряды надзирателей. Один отряд мог следить за порядком у нескольких господ сразу. Рабы таких хозяев знали, что за восстанием последует жестокое наказание. Ведь даже рабам было куда опускаться ниже. Публичные пытки, зрелищные унижения, гладиаторские бои, ужин для людоедов, сексуальное рабство у мародёров и пиратов. Все эти «события» заканчивались очень быстро и всегда одинаково – смерть после многочасовых мучений и страданий.

Жизнь раба считалась вполне сносной. Бить – били, издеваться – издевались, насиловать – насиловали, но при этом кормили, давали кров и какую-то надежду на «дотянуть до рассвета». Многие шахтёры жили намного хуже, чем рабы хозяев с благоприятных планет, поэтому рабочие радовались, когда их угоняли в рабство. Другое дело, что новоиспеченных рабов могли согнать в те же шахты, но уже без какого-то намёка на оплату…

Аристократы, генералы и имперцы без рабов не считались аристократами, генералами и имперцами. Число невольных зачастую превышало число свободных работников. Отряды надзирателей имели самое мощное оружие и продвинутую защиту, поэтому возможные восстания подавлялись в зародыше. Да и предателей среди рабов никто не отменял.

На кораблях всех мастей и размеров рабы встречались часто. Пираты, мародёры и вольные (несмотря на своё такое гордое и свободолюбивое название) считались престижной и богатой командой, если имели трех и более рабов. Торговые сардельки тоже нередко предпочитали рабский труд честному сотрудничеству – ты мне подчиняешься, я даю тебе кров и еду. Но подавлять восстания в небольших командах было сложнее, поэтому рабов выбирали самых забитых, слабых и послушных. Идеальными в таких ситуациях считались бывшие нетуш, лишенные воли к жизни.

* * *

Тэрон с обречённым видом достал пистолет, снял предохранитель и приставил оружие к виску. Прошло несколько секунд, прежде чем он поинтересовался у команды:

– Никто не собирается меня останавливать, да?

Стей, вскинув брови, скрестила руки на груди и слегка наклонила голову вбок, ожидая продолжения. Тарити, спохватившись, в точности повторила все её действия. Удивлённая Шеврон на всякий случай поступила также. Глиа, Нимпомена и Бра’ас молча покинули грузовой отсек. В глазах последней поселилась дикая обида. Джули оскорбилась:

– Да что не так-то?!

С сожалением посмотрев на пистолет, капитан убрал его и спросил у толстушки:

– Что не понятного в словах «Мы не занимаемся работорговлей»?

– Я и не занимаюсь! – искренне возмутилась Джули, не понимая претензий Тэрона и недовольства команды. – Я не собираюсь продавать нашего кока. И лекаря, между прочим! Я учла твои пожелания, когда выбирала нам рабыню…

Капитан с размаху стукнул себя ладонью по лицу. Стей и Шеврон засмеялись, Тарити к ним присоединилась спустя мгновение.

– Имперская рать… Верни её обратно! – приказал Тэрон, указывая на рабыню, покорно стоявшую рядом с Джули. – Скажи, что передумала или ещё что-нибудь такое.

– То есть, отдай человека работорговцам и получи за это деньги, – отсмеявшись, пояснила Стей. Пылающий яростью взгляд капитана показал – об этой стороне он не подумал.

– Тогда пусть идёт отсюда куда-нибудь…

– Как это так?! – Джули взорвалась. – Я за неё заплатила все наши деньги! Она никуда не пойдет! Даже не думай!

– Имперская рать… Невероятно… – только и могла выдохнуть Стей. Деньги команды хранились у Джули. Гуру торговли закупала всё по желанию других, даже корм для хорька Глии, или по приказу капитана, иногда используя золото, чтобы пустить его в оборот, а потом восполнить после удачной сделки, но она вела честный учёт, не присваивая себе чужого.

– Все?.. Наши?! – мир Тэрона вместе с полом покачнулся, а он, кажется, начал седеть. – Дырявый скафандр! Почему «наши»? Почему не свои?!

– То есть? – не поняла Джули вопроса Тэрона. – Ты же сам разрешил заняться мне этим вопросом! К тому же готовить рабыня будет для всей команды, да и убираться тоже. Ещё, как я уже говорила, она умеет лечить, шить и штопать, стирать, делать массаж, петь и танцевать. Очень полезное приобретение и совсем недорогое.

– Капитан, вы там собирались застрелиться? – деловито уточнила Стей. – У вас пистолет заклинило, да? Вам помочь?! – на последних словах зам уже кричала. Такого идиотизма (а сейчас так нужно сказать о капитане!) она не ожидала даже от Тэрона. Тарити и Шеврон переглянулись. Для них вся ситуация выглядела непонятной, ведь ничего предосудительного в рабыне не было.

– Джули… – выдохнул капитан с усталостью. У него просто не осталось сил и желания жить. Столько раз он повторял?.. – Нельзя использовать людей, как рабов…

– Почему? – хором спросили близняшки и Джули. Толстушка пожала плечами:

– Слушаться она будет не меня. Я сказала, что её господин ты – капитан «Цезаря», и мы все тебя слушаемся.

– Мне нужен отпуск, – принял решение Тэрон. – Я ухожу в отпуск, – сообщил он Стей.

– Что такое «отпуск»? – опять хором уточнили толстушка и близняшки.

– То, чего капитан не может себе позволить, – со злостью в голосе объяснила зам, а, увидев, как он уходит из грузового отсека, позвала: – Тэрон? Тэрон Гринвой! Сэр! Вы не серьёзно?!

Прошло несколько минут, прежде чем Стей взяла себя в руки. Она резко обернулась в сторону Джули, отчего та просто шарахнулась назад. В глазах толстушки разливались дикий страх, непонимание и обида вперемешку со слезами; губы её задрожали, подбородок затрясся.

– Я не нарушала приказов капитана больше… Я хотела как лучше… – прошептала Джули, пятясь назад. Так и есть. Формально она соблюла все наставления Тэрона – не занималась работорговлей, не добирала новых членов команды (рабы никогда такими не считались), решила вопрос с коком. И лекарем, между прочим! Разве что потратила не свои деньги, но «величайшее соизволение» капитана можно было и так понять.

– И что теперь делать с вами?.. – выдохнула Стей, и моментально выставила руку в сторону, останавливая Тарити, которая уже собралась кинуться с кинжалом на толстушку. Младшая куноити расстроилась и вернулась на своё место. Зам пригвоздила её суровым взглядом: – Никто никого не убьет, – потом повернулась к Джули и объяснила: – Тэрон никогда не запрещает ничего просто так, – на этом моменте Стей запнулась, но решила не озвучивать свои: «Почти никогда…». – Если ты хочешь жить, то ты должна больше доверять своему капитану, – мысль «хотя это и непросто» зам тоже не стала говорить. – Он не приемлет рабство и ненавидит работорговцев. На «Цезаре» рабов не будет.

– А что с ней делать? – толстушка махнула рукой себе за спину. Стей с тоской посмотрела в том направлении.

Позади Джули стояла высокая, стройная молодая девушка. Она опустила голову и плечи, всей своей позой выражая покорность. Криво и коротко остриженные светлые волосы, рваные обноски и шрамы по всему телу только подчёркивали красоту рабыни. На её шее была нанесена татуировка – замысловатый узор, которыми работорговцы часто помечали свою собственность. Помимо этого лицо «украшал» и уродливый шрам на правой щеке. Бывшая нетуш, как и рыжая из рассказа Бра’ас. Понятно, почему её это задело.

– Она будет членом команды, – негромко произнесла Стей. Грузовой отсек погрузился в пучину онемевшего непонимания. Зам опять вздохнула. На то она и зам, чтобы решать все вопросы в отсутствие капитана так, как это сделал бы он. – Твоё имя?

– Госпожа, меня называют по имени господина, – ответила рабыня, не поднимая головы.

– Понятно, – кивнула Стей. – Значит – Тэя. Я не госпожа тебе, Тэя, меня зовут Стей. И никто тут тебе не госпожа, поняла?

Тэя кивнула, хотя было очевидно, что ни она ничего не поняла, ни близняшки, ни Джули. Да и сама зам не чувствовала уверенности в своих словах… Но продолжила:

– Значит так, Тэя. Джули сейчас проводит тебя к комнате капитана. Ему нужно отдохнуть и расслабиться, поэтому сделай всё, как ты умеешь.

Рабыня поклонилась. А толстушка и куноити онемели – ведь зам только что говорила о противоположном… Но как им объяснить, что Стей таким образом переложила ответственность за решение проблемы на Тэрона? Он взбесится, когда «господину» предложат расслабиться в постели, и… Зам не знала, что сделает капитан в этом случае, но очень надеялась на его скорейшее возвращение из отпуска…

Джули с неодобрением не только во взгляде, но и во всем своем существовании отправилась выполнять указание Стей. А зам, проводив их глазами, посмотрела на близняшек. И как в отражении увидела себя в одной из сестер, предположительно в Тарити, – хмурый взгляд, сведенные у переносицы брови, скрещенные на груди руки.

– Почему ты меня копируешь? Тарити же?

– Да, я Тарити! – кивнула та. – Я пытаюсь понять, что в тебе нашла Шеврон.

* * *

– Я старался! – вздохнул Тэрон. – Я действительно старался делать всё для команды. Я никогда не давал их в обиду и выбирал работу, чтобы им потом не было за себя стыдно. Мы даже толком никого и не грабили никогда. И уж тем более не продавали в рабство. Убивали только разбушевавшихся мародёров и людоедов. Впрочем, этих бы я и бесплатно перестрелял… Я думал, что девочкам будет важно сохранить свою… Не знаю… Чистоту… Но женщины – такие трудные! Им это всё оказалось неважно… Понимаешь?

Собеседник капитана покивал. И тут в комнату Тэрона постучала Джули.

* * *

– Мне не нравится этот Тэрон! – прошипела Шеврон, сжимая в руках шланг и представляя, что это шея ненавистного капитана. Их с Тарити отправили прочистить засорившееся сопло правого двигателя – задача как раз для новичков. Младшая куноити, которая стояла на земле и страховала сестру, заодно регулируя поток воды, пожала плечами. Шеврон пояснила: – Стей намного больше подходит на роль капитана. Я думаю, никто не будет возражать, если мы убьём Тэрона и поддержим Стей.

– А мне нравится Тэрон, – возразила Тарити. – Он смешной.

– Неподходящее качество для капитана. Поверь мне, Стей – лучше!

– Да, я знаю, – кивнула младшая куноити. Шеврон, которая уже смотрела на двигатель и засор, с недоумением перевела взгляд на сестру. Тарити встала в «позу Стей» – скрестила руки на груди, нахмурилась и сделала вид, что перекидывает косы с плеча за спину. А потом довольно улыбнулась: – Я изучила все её приемы. Она крутая.

– Не напоминай мне об этом позоре… – старшая куноити покраснела. Стей никак не отреагировала на заявление Тарити о её чувствах, но самой Шеврон было неловко. – Ладно, слушай. Нам надо продумать план и найти союзников. Я подготовлю Стей к этому. А ты… – старшая куноити задумалась о том, что можно поручить своей сестре. Ничего, в общем-то… – Подумай, как именно мы будем убивать Тэрона, хорошо?

* * *

Команда готовила корабль к взлёту в то время, пока Стей пыталась достучаться до капитана во всех смыслах. Но дверной люк он не открыл, из отпуска не вернулся. Даже после напоминания о нерешенных проблемах – непонятно откуда и как взявшаяся на «Цезаре» девочка, странный разрыв мыслесвязи, принятое решение заботиться о команде, нарушение дисциплины, появление нового члена команды… Лишь на последнее Тэрон отреагировал с болью в голосе, да и то через переговорник, не впуская зама к себе:

– Десять. Стей. Теперь на корабле десять человек. Девять из них – женщины. Это максимум. Это предел. Это конец. У меня никогда не будет мужиков в команде…

– Можно убить какого-нибудь упёртого барана! – рявкнула Стей, отключая переговорник. В отличие от капитана у неё не было возможности запереться в своей комнате и отдыхать, потому что «Цезарь» требовал внимания.

* * *

– Тэрон согласен! – довольно сообщила Тарити своей сестре. Шеврон, которая сматывала шланг и убирала его в ящик, нахмурилась. А довольная младшая куноити начала скакать вокруг: – Я нашла нам союзника! Видишь, как всё просто и быстро? У нас уже есть союзник! Тэрон не против, чтобы мы передали власть Стей.

– Что?! – закричала Шеврон, хватаясь за голову. – Тарити, ты!.. Как ты могла ему об это сказать?! Мы же его убить собрались!

– Ну, я больше никого не знаю тут… – смутилась младшая куноити. – А что не так?.. Он же не против!

* * *

Стей разрывалась. У неё не было возможности ни поговорить с Нимпоменой, ни допросить девочку, ни утешить Бра’ас, ни отчитать Джули. Предполётная проверка показала, что корабль не готов. Засорилось сопло правого двигателя. Сломался-таки датчик учёта расхода кислорода, хотя недавно Глиа его проверяла. Сама механик сообщила о перебоях в работе блокировочной системы, которая требовалась в случаях разгерметизации корабля. У Бра’ас полетела навигация, да ещё и Нимпа «обрадовала» – чем-то пробило бак с чистой водой. Жидкость осталась на месте, но в неё попала пыль, поэтому нужно было заделывать дыру и запускать очистку. И выяснить причину пробоя, чтобы избежать повторения. Джули ждала одобрения нового маршрута и список предстоящих закупок для корабля. Все эти мелочи сложились для зама в поток непрерывных задач.

Близняшки занимались чисткой двигателя, Глиа пыталась победить блокировочную систему, Бра’ас воевала с навигацией, Нимпа разводила герметический раствор для бака. Стей взяла на себя починку датчика. Когда-то Тэрон показывал, как работает этот прибор, но сейчас перед замом оказался «безликий» комплект проводов и плат… Стей выругалась и связалась по переговорнику с Глией, но та, не видя поломки, ничем не могла помочь. Да и сама попросила о помощи – надо было сдвинуть генератор, чтобы механик могла залезть за прибор. Бра’ас тоже не справлялась. Она не нашла внешних причин для сбоя в навигационной системе, сейчас будет смотреть, что внутри. Только близняшки успешно закончили свою работу. Стей отправила их на подмогу Нимпомене, которая пока молчала.

* * *

– Это просто ужасно! – простонала Шеврон. – Как я с ней выжила вообще? Она меня опозорила перед Стей! Взяла и выдала ей всё, что я думаю. А ещё мы только-только задумали убить Тэрона, как Тарити об этом разболтала! И кому? Самому Тэрону! Представляешь? – собеседник старшей куноити с ленцой покивал. Шеврон продолжила жаловаться: – А этот тоже хорош – согласился. Кто так делает? Где нормальный капитан, который наказывает бунтарей?! Я хочу опасности и сражений! Я не хочу чистить двигатель и помогать медиуму. Кому?! Медиуму! Кто?! Я! Это всё Тэрон виноват… Убью его!

– Ты же не Тарити, да? – вздохнул собеседник Шеврон, а получив подтверждение, уточнил: – И ты в курсе, что ты говоришь всё это… Тэрону?

Шеврон скрестила руки на груди:

– А кому мне ещё это сказать?! Тарити? Которая не понимает, что она натворила!

– Да что я натворила-то?! – удивилась младшая куноити, разглядывая комнату капитана. Старшая продолжила, не обращая внимания на сестру:

– …Или Стей, которую ты загрузил своей работой?!

– Я в отпуске… – пожал плечами Тэрон. Он впустил сначала Тарити, потом Шеврон, а теперь не мог выгнать обеих. И в этот момент ожил переговорник: «Сэр, мне нужна ваша помощь с датчиком учёта расхода кислорода». Капитан нажал на кнопку и по всему кораблю разнесся его недовольный голос:

– Невероятно! Стоило мне уйти в отпуск на час, как вы уже всё сломали. Даже бунт нормальный без меня устроить не можете. Бесполезная Стей!

Сначала из переговорника раздался грохот, потом он заговорил разными голосами:

– А мы устроили бунт? – лениво поинтересовалась Бра’ас.

– А можно было устроить бунт? – изумилась Нимпа.

– Почему меня не позвали? – обиделась Глиа.

– Стей нас убьет… – обречённо прошептала Джули. Шеврон недовольно посмотрела на капитана – ну зачем он всё испортил?

– Тихо там, бунт подавлен в зародыше. Я снова капитан. За работу все, – скомандовал Тэрон в переговорник, указывая близняшкам на выход. Он отключил громкую связь и соединился с машинным отделением, где находилась зам: – Стей, что с прибором?

– Из видимых причин – в него только что погрузилось килограмм двести пятьдесят. Из невидимых – уже не важно.

– Скажи Джули, чтобы новый купила, – распорядился капитан. – Один перелёт без него совершим. Руку нужно обработать?

– Обойдусь, – рыкнула Стей. – Лучше бы вы закончили со своим отпуском.

– Я и не хотел надолго, вообще-то! – возмутился Тэрон. – Но вот тебе обязательно нужно было называть её по имени «господина» и отправлять ко мне для оказания услуг, да?

* * *

Стей просто отключила связь и с тоской посмотрела на руку, разбитую о датчик учёта расхода кислорода. Ну, хотя бы голос у капитана уже не звучал безжизненно, и как будто даже появилось хорошее настроение… Зам сорвала датчик со стены и грохнула об пол. Вот теперь и у неё появилось хорошее настроение. Стей по дороге в рубку встретила куноити, пожурив их за бунт и нытье, отправила их к Нимпомене во второй раз, а сама заглянула к Глие и помогла той с генератором и починкой блокировочной системы… И уже из рубки от смертельно бледной Бра’ас помчалась прямиком к капитану… Она нажала на переговорник возле его комнаты:

– Сэр, имперцы…

Дверной люк отъехал в сторону и Тэрон появился на пороге:

– Перекрыли сектор линейки Ивтейрвейрс, я знаю. Они идут за нами, – на недоуменный взгляд Стей, он ответил ещё более странным образом, глядя куда-то поверх головы зама: – Почему куноити согласились лететь на корабле, который я описал как самое поганое место во всей известной Вселенной? Но они не предатели. И никто на корабле не предатель. Хотя Нимпомена меня обманула. Ей нельзя будет на Огордин-10. А Жейн, Стей, это не твоя вина…

Зам с изумлением открыла рот. Жейн? Откуда он знает? Она никому и никогда не рассказывала об этом…

– Сэр?.. Что происходит?.. – прошептала Стей. – Что с вами?

– Что?.. – взгляд Тэрона посветлел. Он покачал головой, словно приходя в себя от полутранса, и, с трудом выговаривая слова, спросил: – Что сейчас произошло?

Оттолкнув капитана с порога, Стей заскочила в комнату и наставила оружие на тех, кто там сидел – Тэю и девочку.

– Кто из вас медиум?! – рявкнула зам.

Глава пятнадцатая. Медиумами не рождаются

Тэрон шёл в свою комнату твёрдым шагом и с твёрдым намерением оставаться в отпуске пару недель… Ну, или хотя бы несколько часов не пускать к себе Стей… Совсем изолироваться не получится – однажды для запланированного полномасштабного игнорирования своего зама Тэрон заперся и выключил переговорник, так потом ему пришлось дверной люк в своей комнате чинить… Капитан хотел избежать трудных разговоров, ведь Стей, как обычно, припомнит весь список их проблем (как будто капитан не в состоянии это сделать!), а потом будет требовать всё немедленно решить (как будто капитан в состоянии это сделать!).

– Дырявый скафандр! Я не хочу ничего решать! – пробурчал Тэрон. – Я мужик, и хочу новый миномётик.

Кроме того, одну проблему он уже «нарешал»… Угас, не успев разгореться, порыв к действиям после «прозрения», благодаря которому Тэрон задумался о нуждах команды. А всё из-за того, что сначала Джули ослушалась, потом никто не оценил широкий жест с кабачками несчастными, а после капитана и вовсе провозгласили рабовладельцем… И ни намёка на результат, изменения и благодарность. Хотя где-то в глубине души он понимал, что никаких результатов не может быть за столько короткий срок и… за кабачки… Но команда же должна чувствовать стремление капитана? Должна! Не чувствовала. Даже не пыталась понять, как нелегко приходится одному мужчине среди семи… а теперь уже и восьми женщин… И ведь где-то ещё поджидает «мелкое ненасытное чудовище» со своими загадками…

…Мелкое ненасытное чудовище поджидало капитана у люка его комнаты. С криком: «Папочка!» девочка подлетела к Тэрону и обняла его за пояс. Капитан простонал. Он так хотел пообижаться и пострадать в одиночестве, не общаясь ни с кем из «бабской банды». Но девочка не собиралась отцепляться, хотя капитан вялыми движениями пытался её отодвинуть. Ему оставалось только семенящими шагами проковылять в комнату и осмотреться, пытаясь сообразить, куда запихать чудовище.

Если верхний ярус Тэрона располагал к полноценному сну, то нижний способствовал отдыху в дрёме. Как и во всех остальных комнатах, лестница на второй ярус располагалась напротив дверного люка в левой части помещения. К этой лестнице капитан привязал один конец гамака, а другой закрепил в противоположном углу. Там же в углу стоял забитый под завязку красивый книжный шкаф с полками разной высоты. Тэрон любил взять оттуда что-нибудь наугад и читать, лежа в гамаке, а потом дремать.

Капитан выбрал подходящую полку, убрал оттуда книги на пол, а девочку посадил на освободившееся место. Там ребёнок мог разместиться с относительным комфортом. Она не сопротивлялась, наоборот, с каким-то довольным видом начала смотреть на Тэрона и улыбаться с искренней радостью. Хмурый капитан навел на неё указательный палец, собираясь сказать какое-нибудь резкое наставление, но потом просто махнул рукой и залез в гамак. Запрокинув голову назад, Тэрон ещё раз посмотрел на довольную девочку, потом расслабился… И сам не заметил, как начал жаловаться ей на жизнь… Джули ненадолго нарушила идиллию, приведя рабыню. Но Тэрон быстро решил вопрос – сначала мысленно обругал Стей последними словами за имя и услуги, а потом велел Тэе сидеть в углу и не мешать капитану отдыхать. Переделать из мышления рабыни мышление свободного человека за несколько часов не получится, поэтому Тэрон не раскидывался драгоценными минутами спокойствия.

Вскоре появилась зам собственной персоной, однако Тэрон мужественно прятался от неё в своей комнате и отважно отвечал по переговорнику… Он не предполагал, что потом и куноити придут – сначала Тарити на пару с заговором, потом обе близняшки… Зато это оказался первый бунт без крови и жертв. Уже достижение… И после капитану наконец-то удалось уснуть.

…Пришёл Тэрон в себя после неожиданной встречи со стеной напротив дверного люка его комнаты. Как он тут оказался, капитан не помнил. Сзади раздалось резкое:

– Кто из вас медиум?!

– Стей?.. – позвал Тэрон, тряся головой. Интересно, долго он спал?.. – Что происходит? – он повернулся к заму, но тут же отпрянул назад. В грудь ему смотрело дуло револьвера. Стей, не получила ответа на свой вопрос, поэтому закрыла дверной люк и заблокировала его снаружи.

– Там Каллин и Тэя? – уточнил капитан. Стей револьвер не опускала. Взгляд её был настороженный, да и весь вид говорил о беспокойстве. На всякий случай Тэрон держал руки на виду и не двигался.

– Каллин? – переспросила зам. – Кто это?

– Моя дочь, – пояснил капитан, удивляясь тому, что Стей этого ещё не знает. А зам вызвала по переговорнику Нимпу и куноити. Закончив, она вздохнула:

– Тэрон, сэр. Вы только что были под воздействием медиума. И это Тэя… Или Каллин…

* * *

И Тэя, и девочка с испуганным видом сжались в комочки, каждая на своем месте – одна в углу комнаты, вторая на полке книжного шкафа. Не получив ответа, Стей заблокировала дверной люк. Потом с ними разберется. Сейчас главное понять, что с капитаном… Нимпомена рассказывала – обычно люди не замечают, когда на них воздействовал медиум, чаще всего начинают спорить и отнекиваться. Зам приготовилась к длительным убеждениям с возможным внушающим ударом и даже стала примериваться…

По лицу капитана начала разливаться болезненная бледность. Взгляд Тэрона на секунду замер, а потом он сделал какое-то движение зубами – словно укусил себя за щёку изнутри. И опершись спиной о стену, медленно съехал на пол. Зам растерялась.

– Стей, – позвал Тэрон. Он начал говорить, делая паузы между словами, которые с каждым новым словом становились продолжительнее: – Я принял… парализатор… Его хватает… на два часа… Если я начну… двигаться раньше или… изменюсь после, то… стреляй в сердце и… в голову… Патронов не жалей… держись на расстоянии… и не расслабляйся…

– Изменитесь?.. – только и могла спросить Стей, опуская револьвер.

– Ты поймешь… – выдохнул капитан. – Говорить… могу… двигаться… не должен…

Зам снова подняла оружие.

– Стей, что происходит? – спросила Шеврон. Они с Тарити примчались первыми, следом бежала Нимпомена.

– О-о-о! – чему-то обрадовалась младшая куноити. Подскочив к капитану, она пощупала пульс и посмотрела на зрачки, оттянув нижнее веко, потом сжала плечо: – Какой шикарный парализатор! Часа на два хватает? Сердце потом сильно стучит? Тело ломит, да?

Капитан выдохнул: «Да», тогда Тарити с гордостью сообщила:

– Я могу сделать лучше. Дольше будет держаться и без последствий.

– Отойди, – велела Стей. Она не сводила оружия с куноити, ожидая чего угодно. Тарити, немного растерявшись от реакции зама, вернулась к своей сестре, а Тэрон уточнил: «Шеврон?». Но старшая близняшка покачала головой:

– По ядам у нас Тарити.

– Это… не яд… – возразил капитан. Младшая куноити фыркнула:

– Твой парализатор – тот ещё яд. Мой – нет.

– Что здесь происходит? – не выдержала Нимпомена.

– Капитан находился под воздействием медиума, – пояснила зам. Нимпа охнула:

– Не может быть!

– Не ты, – покачала головой Стей. – Тэя или девочка.

– Рабыня или ребёнок?! – ещё больше поразилась медиум. – Не может быть!

– Проверим? – усмехнулась зам, доставая второй пистолет и направляя его на Нимпу. Та с испуганным видом начала пятиться назад. – Ты обманывала капитана?

– Я?! Что?.. О чём ты?.. – удивилась медиум. На её лице мелькнуло понимание, но признаваться Нимпа не хотела. И лишь суровый взгляд Стей вынудил медиума опустить свой: – Да… Но я не…

– Не важно, – отмахнулась зам. – Зачем тебе на Огордин-10?

– Огордин-10? Понятия не имею, о чём ты, – на этот раз Нимпомена не пыталась соврать, она выглядела искренне удивлённой. Тогда Стей посмотрела на близняшек:

– А вы. Зачем вы на самом деле пошли к нам?

– Мы не… – начала отнекиваться Шеврон, но Тарити её перебила:

– Нас почти догнали на Ивтейрвейрс-11, поэтому мы искали тех, с кем можно было срочно улетать подальше.

Старшая близняшка простонала:

– Мы не должны были об этом никому рассказывать!

– Разве? – удивилась младшая. – А я думала, мы не должны были говорить, что украли реликвию нашего клана…

– И об этом тоже! – зарычала Шеврон.

– Тихо! – рявкнула Стей. Все моментально стушевались и опустили глаза в пол.

Три совпадения из трёх о прошлом разных членов команды. Предвидение появления имперцев. «На корабле нет предателей» – правда или попытка медиума запутать всех?.. Зам убрала одно оружие, которым контролировала Нимпу и куноити, оставив только револьвер, наставленный на Тэрона, и пояснила:

– Капитан, будучи в полутрансе, сообщил об обмане Нимпы, Огордин-10, про тайную причину близняшек выбрать нас. И сказал об имперских шавках, которые перекрыли сектор линейки Ивтейрвейрс, потому что они следуют за нами.

– Это… всё? Как… странно… – Тэрон «удивился» безжизненным тоном. Стей кивнула, не желая рассказывать про Жейн и озвучивать свои подозрения про предателей. Непонятно, какую ещё информацию внушил медиум капитану, и что последует дальше.

– Имперцы следуют за нами?! – поразились медиум и Шеврон. Тарити ахнула следом.

– С этим потом разберёмся, – решила зам. – Нимпа, ты сканировала Тэю?

– «Тэю»? – с удивлением переспросила Нимпомена, а потом сложила в уме дважды два и понимающе улыбнулась: – По имени господина. Гениально! – заметив злой взгляд Стей, медиум стушевалась и кивнула: – Конечно, сразу же, как ушла из грузового отсека. Всё чисто, никаких помыслов.

– Что значит «сканировала»? – поинтересовалась Шеврон, а Тарити не выдержала:

– А почему парализатор-то? Нельзя было просто убить?

Зам посмотрела на своего капитана, но по его мутноватому взгляду ничего нельзя было сказать, поэтому она ответила сама:

– Я его вырубила, чтобы выяснить, что с ним сделала Тэя или Каллин.

– «Каллин»? – снова удивилась Нимпа. Это имя не складывалось также просто, как и Тэя.

– Дочь Тэрона, – пояснила Стей.

– У меня… нет… детей… – попытался рявкнуть капитан, но у него получилось какой-то лающий безэмоциональный хрип. Зам с удивлением посмотрела и пояснила скорее для Нимпомены, откуда она знает имя девочки. Медиум всерьёз задумалась. Зачем кому-то воздействовать на человека так, чтобы тот всего лишь сказал несколько странных и правдивых вещей? Или это ещё не всё? Нимпа с вопросом глянула на зама. Стей отправила близняшек дальше разбираться с баком для воды, потом подошла к переговорнику и велела Бра’ас и Глие улетать с планеты, если они со всеми делами закончили. Те подтвердили, что корабль готов к взлёту. Зам, велев взлетать, отключила переговорник и посмотрела на Нимпу:

– Он сказал, что на корабле нет предателей.

Пока Стей занималась распоряжениями, Нимпомена просканировала команду ещё раз, и о результатах сообщила:

– Я сейчас проверила – так и есть. Ни одного намёка на негативные мысли, хотя Бра’ас и Глиа обижены на капитана, Джули, Тэя и… Каллин боятся Стей, а одна из близняшек, очевидно, Шеврон, расстроена из-за того, что их отослали на самом интересном моменте.

– Это не… не имеет… смысла… – выдал капитан. – Что за… идиотское… воздействие?.. Оно может… быть… отсроченным?

– Обычно – нет, – Нимпа пожала плечами. – Для того чтобы приказ выполнили спустя какое-то время, медиуму необходимо поддерживать хотя бы минимальное воздействие на объект. Я, когда сканировала, проверила – сейчас на тебя никто не воздействует. И поставила дополнительно защиту.

– Ты в полутрансе? – удивилась Стей. Раньше Нимпомена держала защиту только при полном погружении, потом, после тренировок с Тэроном, она научилась ставить её уже в полутрансе. А сейчас медиум не выглядела погружённой.

– Я… – Нимпа замялась. – Кажется, у меня получается держать защиту лишь изредка погружаясь в полутранс…

– Ого… – даже сквозь толщу воздействия парализатора в безжизненном голосе Тэрона проскользнуло удивление. – Это… результат… Ты… умница…

Нимпомена зарделась. Зам не спешила радоваться – кое-что в словах медиума смущало.

– «Дополнительную защиту»? То есть, Тэрон был под защитой всё это время?

– Да… – прошептала Нимпа. Она тоже сообразила – второй медиум оказался таким мощным, что смог пробиться через барьер опытного и очень сильного защитника. – Значит, она обошла и мои сканирования. Но зачем ей это?

Нимпомена и Стей переглянулись и дружно посмотрели на Тэрона. Капитан закатил глаза:

– Тяжело… говорить…

Зам с недоверием приподняла бровь:

– Может пора попросить Тарити обезвредить парализатор?

– Идея… Давай… Уже можно… – кивнул Тэрон. Стей по переговорнику передала приказ капитана, младшая куноити попросила немного времени, чтобы приготовить антидот. Зам велела приходить, как будет готово, а потом обратилась к медиуму:

– Кто может обойти тебя по силе?

– Знаете, что? – Нимпа подбоченилась: – Я, возможно, не самый сильный медиум, но явно буду посильнее рабыни и уж тем более ребёнка! Даже если Тэю зачем-то специально продали в рабство, она намного младше меня, а это означает, что у неё просто не было столько времени на тренировки, сколько у меня. Занимайся она день и ночь в свои двадцать три, она…

Стей подняла руку, призывая замолчать. С аргументами Нимпомены трудно было спорить. Зам своими глазами видела результаты тренировок медиума и знала, что Нимпа посвящает своему развитию очень много времени. Медиумами не рождаются…

– Медиумами не рождаются? – на всякий случай уточнила Стей. Нимпомена вздохнула:

– Нет. Я ни разу не видела детей-медиумов, обладающих хоть каплей способностей.

– Но?.. – влез Тэрон. Нимпа снова вздохнула:

– Среди нас есть теория, что все люди обладают способностями медиумов…

– И я?! – даже сквозь толщу воздействия парализатора в безжизненном голосе капитана проскользнула радость.

– Все, кроме вас, сэр, – бросила Стей, раздражённая из-за того, что Тэрон прервал Нимпу.

– Я… тренировался… – буркнул тот.

– Посидеть десять минут в медитации – не тренировки! – отрезала зам и, получив яростный взгляд от капитана, попросила Нимпомену: – Продолжай.

– Да, в общем-то, нечего продолжать… – Нимпа пожала плечами. – Дети не понимают, как пользоваться способностями медиума, даже если те есть. Проверить извне никак нельзя, поэтому мы приняли за аксиому – медиумом можно только стать. С другой стороны, я никогда не слышала про полутранс, мыслесвязь и прочее до встречи с Тэроном. Медиумы развиваются и сохраняют это развитие в секрете, как я. И… – она смолкла, а потом её лицо озарилось сомнением: – Я как-то слышала теорию о том, что есть такие медиумы – интуиты. У медиума интуиция развита сильнее, чем у обычного человека, поскольку для погружения в транс необходимо тонко чувствовать себя и улавливать какие-то необъяснимые вещи из космоса. Но мы не можем включать интуицию тогда, когда нужно. Это бесконтрольный процесс. Так вот, существует теория о том, что есть такие медиумы, у которых из способностей есть только сильно развитая интуиция. Они могут в любой момент её «включить». Просто это воздействие на Тэрона… Все эти непонятные слова о нас, этот обход моей защиты – всё выглядит так, словно на корабле тот самый интуит.

Они замолчали, обдумывая сложившуюся ситуацию. В этот момент появилась Тарити. Младшая куноити с гордостью продемонстрировала обычную иголку, которую держала кончиками тонких пальчиков. Стей, по-прежнему наставляя револьвер на капитана, кивнула Тарити. Та вколола иглу в вену на шее Тэрона.

– Готово, – младшая куноити подскочила на ноги. – Минут через пять он начнёт двигаться. Только последствия всё равно будут. Это же не мой парализатор, – Тарити повернулась к Стей: – Шеврон просила передать – мы заделали бак и не знаем, что дальше.

Зам простонала. Со всеми этими воздействиями она забыла о пробитом баке. Если сейчас по какой-то причине не получится его очистить от загрязнения, то они окажутся в открытом космосе без питьевой воды. Стей посмотрела на капитана, спрашивая разрешения уйти, чтобы разобраться с проблемой. Тэрон опустил веки.

– Нимпа, останься здесь, пока он не придёт в себя, – распорядилась зам. – Тарити, за мной.

– Говори… что беспокоит… – выдохнул капитан, когда Стей и близняшка скрылись. Медиум вздрогнула – как он узнал? Неужели на него и правда воздействовал интуит?

* * *

Нимпомена не находила себе места с момент разрыва мыслесвязи. Тот поток чувств Тэрона и Стей, который вылился на медиума, будоражил и не давал уснуть. И до этого момента Нимпа считала их обоих самыми близкими людьми, но после… Они словно открылись с иной, ещё более сильной, более значимой стороны. Несмотря на все подколки, в отношении капитана и зама к медиуму не было неприязни, только уважение и то, что в книгах обычно называли дружбой. Нимпомена никогда и ни с кем не дружила. В её семье, в кругу медиумов, в быту аристократов все со всеми соревновались и соперничали. Поддержать кого-то означало временно занять его сторону, чтобы подобраться поближе и ударить в спину. Тэрон с самого начала их знакомства вёл себя благородно (не считая дурацких подколов, которые, как Нимпа узнала, были проявлением дружеских чувств) и, как полагается капитану, защищал своего подчинённого. Нимпомена с того мига начала бояться не оправдать доверия Тэрона, поэтому сильно испугалась, когда сначала капитан припугнул её использованием сетки без приказа, а потом интуитивное предсказание о Джули сработало неожиданным образом – это оказалась не прямая угроза, а скрытая. Ну, или Стей и Тэрон всё придумали, чтобы успокоить своего медиума.

Ведь с самого начала Нимпомену сильно смущал один простой факт – медиум на торговом корабле не нужен. Не с той работой, которую находит Тэрон. Способности Нимпы ни разу не потребовались всерьёз. Однако капитан упорно продолжал тренировки и требовал поддерживать защиту от воздействия. Вероятно, медиум нужен не команде, а ему. Но… Медиум или Нимпомена?.. И, самое главное (страшное) – то, что Нимпа почувствовала во время разрыва мыслесвязи, подтверждало потребность Тэрона. Только в ком?..

– …Я-я-я… – протянула Нимпа, глядя на капитана, который уже начал шевелиться. Она пыталась придумать, как ответить на вопрос о беспокойстве, не выдав при этом своих чувств. – Тэрон… Когда оборвалась наша мыслесвязь, я как будто погрузилась в ваши со Стей мысли на уровне ощущений… Не уверена, но я словно бы почувствовала тогда, что вы не будете разговаривать о чём-то очень страшном. Между вами что-то произошло. Я почувствовала это и то… что нужна тебе… Я ведь нужна тебе, Тэрон?..

Щёки пылали. Дыхание перехватывало. Сердце стучало где-то в горле. Нимпомена подняла взгляд и увидела прямо перед собой серые тёплые глаза. Погрузившись в свои эмоции, медиум не заметила, что капитан уже встал, приблизился и потянулся к ней:

– Мне нужна ты…

Глава шестнадцатая. Замкнутый круг

Как бы ни старались воинствующие пираты, дикие людоеды, развлекающиеся аристократы, безжалостная природа и её катаклизмы, у них всех вместе взятых не получалось победить рождаемость смертностью. Число жителей планет неумолимо росло, поэтому на смену погибшему под завалами рабочему или умершему во время нападения пиратов защитнику деревни, приходило два, а то и три голодных рта. В таких условиях не могло быть и речи не то что о поисках эликсира бессмертия, но и об изобретении действенных лекарств. Какой смысл тратить время и деньги на лечение одного человека? К тому же после многих заболеваний больному требовался дополнительный уход, а отдачи от него было по минимуму. Пусть лучше помирает, чтобы не напрягать никого. Все заменимы.

Конечно же, аристократы с генералами провозгласили себя незаменимыми и всеми силами бросились на постройки больниц для себя драгоценных. От них же пошли знания о видах болезней и лекарствах, побеждающих тот или иной недуг. От них же появились лекари и врачеватели, умеющие не только кровь пускать и подорожник прикладывать. От них же по всем планетам расплодились небольшие и тайные заводики по производству лекарств. Тайные, поскольку пираты быстро выявили ценность таких мест и принялись заниматься любимым делом – убийствами, грабежом и сбытом награбленного.

В отличие от «высоких» знаний о лекарствах, облегчающих или излечивающих болезни, знания хирургии считались «низкими», то есть доступными для любого желающего, как на земле, так и в космосе. Развитие космических путешествий, сопровождающихся драками на борту, стычками между кораблями, захватами в плен, перестрелками и поножовщиной, привело к появлению лекарей-хирургов почти на каждом мало-мальски зажиточном суденышке. Такие врачеватели никогда не сидели без дела, поэтому их старались уберегать от стычек и не брать с собой на планеты – целее будет. Его-то самого уже не подлатают.

Какие-то самые дешёвенькие и простенькие лекарства, настои из трав, медовые сборы валялись на каждой даже самой безденежной торговой сардельке. Большинство корабельных хирургов не умело определять болезнь, если это оказывался не порез, вывих или ранение, поэтому никакого толку от этих лекарств не было. Богатые капитаны зачастую сговаривались с аристократами и находили себе помощь в больницах. О членах команды редко кто беспокоился настолько, чтобы раскошелиться (и раскошелиться серьёзно) на их лечение. Вот так порой даже обычная простуда могла стать неизлечимой болезнью. А смертельное пулевое ранение становилось заурядной царапиной даже не в самых опытных руках врачевателя.

* * *

Тэрон попытался оторвать кондиционер, расположенный над местом штурмана, от потолка, а когда не получилось, то вдарил по нему кулаком. Отломанные запчасти с грохотом посыпались на пол рубки управления.

– Ну вот… – вздохнул стоявший неподалеку Викто. – Как я буду работать в духоте?

– Заткнись! – бросила сквозь зубы Стей, поддерживающая стремянку, на которой стоял Тэрон. Одновременно с ней громко рявкнул и капитан:

– Заткнись! Ты висишь на одном болтике от смерти! – он вырвал кондиционер и швырнул тот на пол, почти попав по Нарру, стоявшему с другой стороны стремянки.

– Сэ-э-эр… – возмущенно протянул Нарр, но его перебил Викто:

– Да-да, – он зевнул и с ленцой потянулся, почесывая живот. – Моё счастье, что мы в космосе и не можем лететь без штурмана.

Тэрон почти слетел со стремянки на пол и бросился бы на Викто, если бы Нарр и Стей его не удержали со словами, больше похожими на мольбу: «Сэр… не надо…».

– Ты не смог уберечь одну маленькую девочку! – капитан силился вырваться из «объятий» двух его подчинённых, продолжая выговаривать Викто: – Она заболела из-за тебя!

– А какой толк от маленькой девочки на корабле? – передернул плечами Викто. – Всё равно эта ленивая Бра’ас ничего не умеет, даже как нетуш никуда не годится…

Тэрон зарычал и, с невиданной силой стряхнув с себя подчинённых, рванул вперёд. Его кулак с размаху прилетел расслабленному Викто в нос. Тот упал на пол, а Нарр и Стей с ругательствами снова схватили капитана, пытаясь удержать от дальнейших действий.

– От женщин одни проблемы! – прохрипел штурман, пытаясь остановить кровь, хлещущую из разбитого, а, вероятно, сломанного носа. – Не в обиду Стей… Им здесь не место!

– Не важно, кто находится рядом с тобой – девочка, женщина или тупорылый мужик, – голос капитана звенел от ярости. – Команда – есть команда. Ты должен заботиться о каждом. О каждом! Только так мы можем выжить. Мы в одной команде! Запомни это.

– Но ребёнок требует больше внимания, чем мужик… – снова возразил Викто. Тэрон дернулся в его сторону, намереваясь продолжить убеждение кулаками.

– Сэр, пожалуйста, нет… – попросила зам, сжимая хватку сильнее. – Дайте хоть до планеты долететь…

– Видишь, Стей, что с мужчинами делает недостаток женской ласки? – захохотал Нарр, похабно подмигивая заму. И тут же улетел в другую сторону от Викто.

– Имперская рать! Пошути мне тут! – рявкнул Тэрон. Стей вздохнула, еле сдерживаясь, чтобы не выругаться снова – разве можно остановить капитана, когда тот в бешенстве, да ещё и два идиота то и дело подначивают? Как бы ей не прилетело за компанию…

…А повод для злости был. И немаленький… Тэрон определил новенькую Бра’ас в помощники штурмана, но Викто, вместо того, чтобы учить, сначала приставал, а получив по роже от капитана, потом от зама, принялся издеваться. Он давал Бра’ас непонятные и сложные задания, сути которых новенькая не понимала. Рассказывал о бессмысленных действиях, заставлял их повторять и заучивать. Называл тупой, уродливой и безнадёжной, когда не слышали капитан и зам, а когда слышали – жаловался, что ему дали ленивую ученицу. Но Бра’ас всё терпела, стиснув зубы. Она выполняла поручения Викто, выдерживала его издевательства, потихоньку наблюдая за действиями штурмана. И в один прекрасный день самостоятельно смогла состыковаться с другим торговым кораблём, когда Викто отдыхал. Для новичка – непосильная задача.

После того, как Тэрон похвалил Бра’ас перед всей командой, Викто люто возненавидел эту дерзкую девчонку. Просто так избавиться от неё не вышло, за убийство можно было схлопотать от капитана, поэтому Викто сделал всё, чтобы Бра’ас заболела – включал кондиционер на полную мощность, открывал дверной люк для усиления сквозняка, даже якобы случайно облил её ледяной водой. И у него получилось.

Бра’ас слегла с воспалением лёгких. Она без конца кашляла и металась в агонии жара. Аспирин и прочие простые лекарства, которые нашлись на корабле, никак не могли облегчить её страданий. Тэрон собрал золото с команды, но их «богатств» не хватило бы на лечение. Теперь девочку ждала смерть. И это всего лишь спустя пару месяцев её пребывания на корабле! Капитан, осознав, что не смог уберечь своего подчинённого, разозлился не на шутку. И если бы не незаменимость Викто, как штурмана, этот урод давно бы отправился в открытый космос…

– …Ты не спасешь её, Тэрон, – пробурчал Викто, всё ещё захлебываясь от крови.

– Ох-хо… – прокряхтел Нарр, поднимаясь на ноги и потирая ушибленную скулу. – Как бы ни было грустно, но он прав. Это не пуля, и не порез, как было у меня. Сэр, всех вам не спасти. Бра’ас осталось от силы несколько дней. Ни одна работа не принесёт нам столько денег…

– Одна принесеёт… – тихо выдохнул капитан. Стей с удивлением отступила – Тэрон перестал рваться к Викто. – Всей команде собраться в центральном зале. У нас есть работа.

* * *

– Нимпомена – ты дурочка!

– Тихо, Эргефона! – строго проговорила мадам Дарубасс. – Нельзя так говорить. Выражайтесь, как это делают настоящие аристократы.

– Да, мадам Дарубасс, – вежливо кивнула Эргефона, а потом снова посмотрела на свою младшую сестру: – Нимпомена, ваш уровень интеллекта оставляет желать лучшего.

– Вот теперь правильно, – с важным видом похвалила учительница сияющую ученицу. – Выражение «дурочка» подходит простолюдинам и рабам. А вы – Лемпресски! Герцоги Лемпресски никогда не позволяют себе опускаться до гнилья, – мадам Дарубасс с тёплой улыбкой наставительно подняла палец. А потом повернулась ко второй ученице. Улыбка ушла с её лица: – Нимпомена, как правильно заметила Эргефона, вы перестали стараться. С таким отношением к обучению вам останется только на кухне посуду мыть.

Класс, состоявший из пяти дочерей самых богатых аристократов, дружно захихикал. Покрасневшая Нимпомена, всё это время стоявшая у доски, низко опустила голову. Мадам Дарубасс посмеялась вместе с классом, а потом посадила провинившуюся ученицу и продолжила урок.

* * *

С раннего детства маленькой Лемпресски рассказывали о том, что родиться аристократом – это великое счастье. Только аристократы достойны жить в благости и вкушать радости жизни. А простолюдины должны обслуживать и завидовать знати. И с раннего детства маленькая Нимпомена считала себя самой несчастной в известной Вселенной… Ей не повезло появиться второй… Разница в два года дала Эргефоне такую фору! Старшая Лемпресски опережала свою сестру по всем. Учеба, творчество, воспитание, внешний вид – Эргефона затмевала собой Нимпомену, выхватывала похвалу и успехи прямо из-под носа младшей. А родители, родственники и учителя поддерживали честное соперничество. Почему-то никого из взрослых не смущало, что соперничество выходит не честным из-за гигантской для детского возраста разницы в два года.

Они говорили, что Нимпомене очень повезло иметь такую даровитую сестру перед глазами. Эргефона – идеал, образец для подражания, символ лучшего. Чего уж проще следовать за ней и повторять её успехи? Проторенной дорожкой всегда легко идти, не то что быть первооткрывателем и первопроходцем. Чего это маленькая Лемпресски вечно жалуется и плачет? Не хочет быть, как сестра? Не хочет быть на неё похожей? А чего хочет? Посуду мыть и прислуживать ей? Это легко, это всегда пожалуйста. Иди хоть сейчас. Всё, уже передумала? Тогда учись старательнее, делай всё тщательнее, запоминай лучше. Тогда, кто знает, возможно, станешь похожей на Эргефону.

Как бы ни старалась Нимпомена, сколько бы усилий полубессонными ночами не прикладывала, она всегда оставалась позади своей сестры. Не было других задач у младшей Лемпресски, кроме как догнать старшую и пройти её путём. Ведь пока Нимпомена достигала одну цель, Эргефона успевала достичь следующую. А то и несколько… И первым делом похвастаться перед родителями, да покрасоваться перед сестрой своими успехами. Так и оказалась расписана жизнь Нимпомены на каждые ближайшие два года. Всегда. Постоянно. Без отклонений. Без возможности поступить иначе. Без надежды на похвалу от родителей или признание сестры…

А уж когда у Эргефоны в двенадцать лет проявились способности медиума, младшая Лемпресски совсем сникла. Всем известно, что сила медиума напрямую зависит от возраста, точнее – от времени, проведенного в тренировках. Старшая Лемпресски не потеряет ни минуты драгоценного опыта. Даже если Нимпомене внезапно повезет и у неё тоже проявятся способности медиума через два года, то в этом деле она никогда не догонит сестру… Она ни в одном деле никогда не догонит сестру…

Эргефона взялась упражняться на младшей, конечно же. Сначала это были невинные приказы, вроде попрыгать на месте, покружиться и похрюкать, но, почувствовав силу и власть, старшая Лемпресски перестала видеть границы. Так Нимпомена стала появляться голой посреди светского приема, купалась в грязи со свиньями, ела червяков, обрезала свои длинные шикарные волосы… И не было у младшей Лемпресски защиты – родители только смеялись над выдумками своей старшей и отчитывали Нимпомену. Разве можно столько хныкать и жаловаться? Когда уже будет хоть какой-то успех или достижение?

* * *

Аристократы верили, что они – избраны самой известной Вселенной и отмечены ею для получения всех благ и наслаждений. Ни один из них, ни на миг не сомневался, что медиумом способен стать только прирождённый аристократ. С двенадцати лет родители и опекуны медитировали с ребёнком, чтобы обучить его азам погружения в боевой транс, даже если сами не обладали способностями медиумов. Далеко не каждый представитель знати проявлялся как медиум, хотя учили всех. Шансы многократно повышались, если медиумы образовывали пару и рожали детей. Многие только ради этого пары и создавали. Но гарантий с этой таинственной силой никто не давал.

Способности медиумов постоянно изучались другими медиумами и аристократами, мечтавшими обладать способностями, но мало кто понимал природу сил и предел медиумов. Даже два ребёнка в одной семье могли различаться по уровням, что уж говорить про разных людей с разных планет. Учителями медиумов назывались те, кто хотел заработать денег обманом. Ни один здравомыслящий медиум не обучал своих потенциальных врагов или соперников. А врагами были все.

Медиумы обладали разными силами. И если среди «простых смертных» защитники считались редкими и важными птицами, то медиумы находили этот удел самым позорным. Защитникам приходилось учиться своим способностям самостоятельно, втихую и без особых надежд на получение «обучающего полигона». Ведь для защиты требуется нападение. А чтобы не попасть под эту атаку, требуется защита. Бесконечный замкнутый круг.

* * *

Сколько унижений Эргефона причинила своей младшей сестре – не передать! И всё, что оставалось Нимпомене, когда и она стала медиумом в одиннадцать лет, это – учиться защите. Первое самостоятельное решение в жизни, первое отклонение от расписанной жизни Эргефоны, и уже далеко не первые осуждения. Никто не заметил чрезвычайно раннего проявления способностей, никто не поддержал и не похвалил Нимпомену за успехи в защите. Чистый поединок сил медиума младшая Лемпресски проиграла бы старшей. Но защищаться от мелких напастей Нимпомена быстро научилась, благо опыт Эргефона поставляла постоянно.

А потом младшая Лемпресски стала использовать свои силы, чтобы противостоять проказам старшей. Эргефона любила получать комплименты от прислуги при помощи способностей медиума, а Нимпомена стала ставить на всех защиту. И чем больше старшая сестра упиралась и пыталась добиться своего, используя силу, тем больше росла уверенность, а вместе с ней и способности медиума младшей.

Когда старшая Лемпресски поняла, что не может больше отдавать приказы ни младшей, ни кому бы то ни было, она пожаловалась родителям. Но те ответили так же, как и отвечали до этого Нимпомене – победи врага в честном соперничестве. Обозленная Эргефона начала отдавать унизительные приказы своим родителям. Они были медиумами, но никогда не думали о защите, поэтому стали первыми мишенями для своей первой дочери. Если бы не вторая.

Униженную и затаившую обиду Эргефону быстро спровадили из дома учиться способностям медиума и тренироваться где-нибудь в другом месте. И, казалось бы, Нимпомена добилась своего, но… Каждый день родители упрекали в том, что она испортила старшую сестру! Да еще и пошла не в настоящие медиумы, как все из семьи Лемпресски, а в какого-то позорного защитника! Нимпомена с лёгким сердцем покинула родительский дом.

* * *

– О, герцогиня Лемпресски! Вы столь обворожительны, что само солнце смущается при вашем появлении! – пропел Итерасмар, подобострастно кланяясь и целуя герцогине руку. Нимпомена с нескрываемым презрением поморщилась – все комплименты юного любовничка отличались однообразием, чего, к счастью, нельзя было сказать о его «постельных» талантах.

– Дорогой мой Итерасмар, – пропела Нимпомена в ответ. – Нам пора прощаться. Тебя ждёт твоя Эфибетта, а меня – очередной грязный торговый корабль.

– О, если бы я мог сопроводить вас! – притворно начал раскаиваться Итерасмар. Нимпомена тоже притворно посокрушалась. Притворно, потому что он не мог. Им нельзя было показываться вместе, оба это прекрасно понимали.

Ведь юный мальчишка недавно женился на не менее юной Эфибетте, чтобы их семьи объединились в уважаемую династию. Глупышка Эффи сама виновата – именно она настояла на приглашении своей обожаемой двоюродной тетушки герцогини Лемпресски. Обожаемой, потому что Нимпомена никогда не скупилась на дорогие подарки к свадьбам. Но Эфибетте не хватило умопомрачительного украшенного бриллиантами сундучка для хранения тысячи сережек – дурочка принялась хвастаться перед тетей якобы настоящей любовью к мальцу Итерасмару. Этого хватило Нимпомене. Самым ярким удовольствием для герцогини Лемпресски было искушение юных муженьков, кичащихся своей преданностью.

Не прошло и пары месяцев, как Итерасмар стал пресмыкаться перед дражайшей тетушкой своей жены. Нимпомена даже не использовала способности медиума, только чисто женскую магию – обаяние, сексуальность, недоступность. В свои сорок лет она обладала потрясающей внешностью, притягивающей завистливые женские и обожающие мужские взгляды. Спустя каких-то две недели любовники встретились на одной из невзрачных планеток, чтобы никто из семьи дурашки Эфибетты не узнал о страшной тайне. А потом начали встречаться регулярно, каждый раз выбирая какую-нибудь новую невзрачную планетку.

Все без исключения аристократы обожали измены, обманы и тайные свидания, поэтому стремились к подобным приключениям не столько ради плотских утех, сколько интриги ради. У аристократов были свои собственные крейсеры, но для любовных встреч знать предпочитала использовать торговые сардельки. Поэтому оба прилетали на «попутках» – тех кораблях, кто брал на борт пассажиров для перевозки. «Пассажиров», поскольку аристократы не отправлялись в путь без свиты преданных (купленных с душой) охранников. Аромат опасности будоражил кровь, поэтому знать каждый раз искала новых непроверенных спутников. Порой случались недоразумения, когда команда сначала пыталась напасть на аристократа, а потом утиралась кровавыми соплями, но чаще всего капитаны торговых сарделек богатели в несколько раз. За одну лишь перевозку пассажира.

Герцогиня Лемпресски кое-как распрощалась с надоедливым Итерасмаром, уверявшим её в своей великой любви и незыблемой преданности (как будто недавно он в том же самом не уверял свою дурашку-женушку), и в сопровождении охраны отправилась к своднику. Сводником называли человека, который находил капитанов торговых сарделек, готовых к перевозке, и представлял их пассажирам.

О, этот славный миг представления! Герцогиня с презрением оглядывает выстроившихся в ряд жалких капитанишек, которые за золото готовы ей ноги целовать и раболепно кланяться. Следом ковыляет сводник, расхваливающий тех, кто приплатил ему, и поливающий грязью не раскошелившихся глупцов. От взгляда герцогини капитанишки бледнеют и краснеют, а как только она смотрит на другого – жадно пожирают её прекрасное тело глазами. Нимпомене так нравилось угадывать чувства этих жалких идиотов! Вот зависть, вот обожание, вот вожделение, вот ненависть, вот страх…

…Ненависть?! Нимпомена чуть не упала, когда поняла, что среди капитанов нашёлся тот, кто осмелился её ненавидеть. Она сделала несколько шагов назад, чтобы посмотреть в глаза этому наглецу, но он уже смиренно опустил голову. Тогда Нимпомена повернулась к своднику:

– Кто этот мерзкий червяк?

– Госпожа… – толстый мужичок с грязным лицом, покачал головой: – Да он никто… И никогда раньше не занимался перевозкой пассажиров. Возьмите лучше…

– Золота захотел, слизень? – с презрением хмыкнув, Нимпомена подошла к наглецу и взяла его за подбородок. – Зачем тебе золото? Отвечай, ничтожество!

– Рабыню заведу, – с гадкой ухмылкой ответил наглец, не отводя дерзкого взгляда серых глаз. – Если госпожа позволит, то назову её в вашу честь. А если ещё и наградит за верную службу, то на нетуш раскошелюсь, – наглец отдернул свой подбородок, чтобы поклониться.

– Тэрон, заткнись! – прошипел сводник. – Ты сейчас вылетишь отсюда!..

– Отчего же? – усмехнулась Нимпомена. Она обожала укрощать подобных наглецов. Каждый из них в итоге наступал на свою гордость ради денег и валялся у неё в ногах.

– Госпожа… – испугался сводник. – Про Тэрона Гринвоя ходят слухи, что он ненавидит аристократов! Можете себе представить?..

– О, ещё как могу, – засмеялась Нимпомена, закинув голову назад. – Трудно любить тех, кто лучше тебя. Но кое-кого придётся этому научить. Тэрон Гринвой, ты нанят.

Глава семнадцатая. Демон Чёрной Бездны

Когда Тэрон, кичащийся своей ненавистью к аристократам, объявил о намерении взять богатого пассажира на борт, команда не поверила. Все знали – капитан и минуты не продержится в присутствии человека, считающего себя богом и смешивающего других с грязью. Когда Тэрон, известный своей верностью слову, отправился за пассажиром, команда только посмеялась. Некоторые уже занимались перевозкой, поэтому понимали – никто не пойдет к капитану без безупречных рекомендаций. А у Тэрона они были самые отвратительные. Поиск аристократа займет несколько недель, да и то, если повезет, это будет какой-нибудь разорившийся баронишка, «богатств» которого хватит на одну таблетку.

Но когда Тэрон Гринвой вернулся на «Цезарь» всего лишь спустя пару часов в сопровождении статной дамы, обвешанной драгоценностями, никто даже не улыбнулся. Все посмотрели на капитана, как на Демона Чёрной Бездны, и попрятались по углам корабля. По легендам, передающимся из уст в уста, Демон исполнял желания одним щелчком хвоста по рогам, а спустя двадцать два года пожирал сгнившую душу своего «клиента». Ну, или съедал тело, если его выбрасывали в космос раньше.

…Герцогиня Лемпресски про Демона Чёрной Бездны не подозревала и поэтому немного удивилась тому, что команда не стала пялиться на аристократку, как все всегда это делали. В грузовом отсеке осталась только хмурая женщина со скрещенными на груди руками. По внешнему виду воин воином – ни грамма косметики, ни одного украшения, ни намёка на причёску, только простая коса; одета в кожаные штаны и клетчатую рубашку, как и капитан. Ну хотя бы оружия при ней не было… Нимпомена поморщилась.

– Добро пожаловать на «Цезарь», – Тэрон обернулся, чтобы поприветствовать пассажира. Несмотря на дружелюбные слова, в его голосе сквозила сталь, а в глазах разливалось презрение. – Это мой корабль, здесь все без исключения подчиняются приказам капитана. Моим. А это – Стей Артерре, – Тэрон указал на женщину. – Она моя правая рука. Её приказы также не обсуждаются.

Герцогиня Лемпресски опешила. Обычно пассажиры задавали правила, никто не позволял себе подобную неслыханную дерзость. Вот не зря говорили, что этот слизень раньше не занимался перевозками. Но это даже становилось интересным.

– И какие это приказы? – уточнила Нимпомена, с брезгливостью оглядываясь. В грузовом отсеке не было ровным счётом ничего примечательного.

– Любые, – отрезал капитан. – Все. Какие я скажу. Она не понимает, что ли?! – он посмотрел на своего зама. Та с тяжёлым вздохом прикрыла глаза. Герцогиня Лемпресски нахмурилась. Подобное обращение ей совсем не нравилось, надо бы поставить червяка на место. Она даже оглянулась на трёх своих охранников, молчаливо ожидающих позади, но не успела ничего сказать.

– Многоуважаемая госпожа, – Стей с вежливой улыбкой поклонилась Нимпомене. – Ради вашей безопасности умоляем вас соблюдать простейшие правила. Для вас это не составит ни малейшего труда, но позволит нам всеми силам оберегать вашу дражайшую персону.

Герцогиня Лемпресски опешила во второй раз – после грубого обращения капитана она уже перестала надеяться на подобающий её персоне прием. Кажется, Тэрон тоже выглядел слегка оторопелым – он с округлившимися глазами посмотрел на своего зама. Тем временем Стей продолжила свою речь с очередным поклоном:

– Для нас большая честь принять вашу светлость и сопроводить её в любую часть известной Вселенной. Мы будем следовать вашим указаниям и постараемся сделать путешествие максимально приятным. Насколько это возможно на презренном корабле.

– «Презренном»?.. – до глубины души оскорбился капитан, но зам выставила руку ладонью вперёд, призывая к молчанию. А Нимпомена расслабилась – приятно иметь дело с грязью, знающей своё место.

– Что ж, – вскинув голову, произнесла она. – Предупреждаю сразу – золото вы получите, когда доставите меня на Эйзерс в целости и сохранности. И размер вознаграждения полностью зависит от вас.

– Это в каком смысле? – уточнил Тэрон, глядя при этом почему-то на Стей. Впрочем, герцогиня Лемпресски не собиралась ему отвечать, в отличие от зама.

– Многоуважаемая госпожа сполна заплатит за услуги провожатых, но ещё может наградить их за дополнительную заботу о её светлости. Если захочет, и, если мы это сумеем заслужить. Всё верно?

– Именно так, – важно кивнула Нимпомена. – Меня интересует ваши мольбы. Что под этим подразумевается?

Стей перевела взгляд на капитана и, как показалось герцогине, едва сдержалась, чтобы ему не врезать. А наглец делал вид, что не понимает вопроса! Нахал!

– Какие приказы… сэр?.. – сквозь зубы выдавила зам.

– А, приказы! – с ядовитой улыбкой воскликнул Тэрон и начал перечислять: – Прежде всего, не лезть к команде…

У герцогини Лемпресски задёргался глаз. Да как он смеет?!

– Мы нижайше умоляем вас не общаться с командой, – Стей поклонилась в очередной раз. – Это важно, чтобы настроение вашей светлости не омрачилось от присутствия нашей презренной черни, они не достойны лицезреть даже вашего мизинчика!

– …Не высовываться из комнаты…

– Наш корабль – жалкая пародия на ваш звёздный крейсер, поэтому, пожалуйста, не портите себе впечатление от возвращения домой прогулками по нему.

– …И амбалов этих разоружить надо бы, – Тэрон кивнул с довольным видом и скрестил руки на груди. Стей его радости не разделяла:

– Вообще-то они охраняют пассажира. Кто в здравом уме будет разоружать свою охрану?

– Моё какое дело? На «Цезаре» ходим без оружия, тут безопасно. Мало ли они надумают пристрелить кого из наших…

– Зачем им это, если никто из наших лезть не будет? – возразила зам.

– Наши-то не будут! – продолжал настаивать Тэрон. Сам он стоял в полном вооружении, но лишь потому, что только вернулся с планеты и ещё не успел всё снять. – А ты в этих амбалах также уверена?

– И как я должна это объяснить, по-вашему?

– Ты ж умная, придумай что-нибудь…

– Хватит! – не выдержала Нимпомена. Во время всего спора она поворачивала голову с одного на другого и почувствовала лёгкое головокружение. – Я согласна, только прекратите этот идиотский разговор!

Капитан с видом победителя посмотрел на своего зама, та только поджала губы и повернулась к герцогине:

– Многоуважаемая госпожа, мы очень благодарны за понимание и великодушное терпение. Разрешите сопроводить вас в вашу комнату.

– Пусть и сидит там.

– Мы просим остаться в комнате, пока корабль не взлетит. После этого мы покажем вам туалетную комнату и место для ужина.

– Нет, пусть лучше не выходит вооб… – Стей прервала Тэрона, стукнув его по расслабленному животу. Тот надулся и наконец-то замолчал. Герцогиня Лемпресски почувствовала облегчение – разговор отнял у неё много сил.

Зам показала две комнаты, расположенные в грузовом отсеке рядом друг с другом, и рассказала, как пользоваться переговорником, если потребуется. «Не потребуется, пусть ничего не трогает». И затем попросила разрешения покинуть госпожу. Нимпомена махнула рукой, закрыв и заблокировав дверной люк изнутри. Охрана осталась во второй комнате, а капитан и зам отправились по делам, обсуждая текущую ситуацию.

Узнала об этом герцогиня Лемпресски при помощи способностей медиума. Ещё когда они с Тэроном только направлялись на корабль, Нимпомена прочитала его мысли, чтобы узнать о планах относительно своей дражайшей персоны. Мысли оказались на удивление кристально чистыми – никакого обмана, никакого подвоха, только желание как можно скорее выполнить работу и получить деньги. Даже ни намёка на похоть! Это, пожалуй, задело герцогиню Лемпресски. Но пока она не стала применять способности медиума. А сейчас ей не терпелось узнать, что поменялось, и появилась ли опасность.

…Первым делом Стей со всей силы врезала Тэрону по плечу.

– Сэр, что вы творите? Помолчать нельзя было? Убить вас готова! Как вы собираетесь выполнить работу? Вы же не сможете вытерпеть общение с ней! Или она с вами…

Капитан, потирая ушибленное место, обиделся:

– Ты должна верить в своего капитана!

– О, я верю, – кивнула зам. – Вы не сможете.

– Я найду выход… Кстати, где ты выучила этот мерзко-подхалимский язык?

– Если бы ваша светлость позволила себе чуть больше уделить своего драгоценного внимания жизни презренной черни… – с язвой выдала Стей, Тэрон простонал:

– Прекрати со мной так разговаривать!..

Она хмыкнула и пояснила:

– Я росла среди пиратов. Пиратские капитаны обожали строить из себя многоуважаемых господ, а остальным приходилось… – она смолкла, поскольку Тэрон посмотрел ну с очень подозрительной усмешкой. – Что?..

– Я выход нашёл.

– О, нет… – простонала Стей, закрывая лицо рукой. – «Нельзя показывать свою силу врагу», точно… Как я могла?..

– Вот именно! – довольно усмехнулся капитан. – Я тебя этому учил. Не послушалась – теперь будешь общаться с нашей пассажиркой до самого её отбытия. А я не буду.

– Как её хотя бы зовут?.. – тяжело вздохнула зам. Сама виновата.

– Не помню, – отмахнулся Тэрон. – То ли «Нимпа», то ли «Лампа»…

…Герцогиня Лемпресски резко вылетела из своего транса и начала хватать ртом воздух, пытаясь прийти в себя от возмущения. Каков наглец! Как смеет?! Убить такого мало! Она даже схватила ручку дверного люка, намереваясь отдать приказ своим людям, но остановилась. Подслушивая разговор, Нимпомена прочитала мысли обоих. И Стей, и капитан планировали честно выполнить свою работу, не причиняя вреда пассажиру и охране. А это означает, что их можно проучить по-другому.

* * *

Но в этот день герцогиня Лемпресски так и не вышла из своей комнаты. Она решила потомить команду и особенно мерзкого капитана ожиданием – эта чернь должна жаждать увидеть её и мечтать о встрече. Она весь день просидела в мягком кресле на нижнем ярусе, делая вид, что читает книгу, а сама то и дело поглядывала на дверь или переговорник – ждала уговоров или хотя бы интереса к своей персоне. Но лишь под вечер Стей уточнила, всё ли в порядке. Мерзкий Тэрон так и не объявился!..

Невозможно передать, как сильно Нимпомена на него злилась. Как смеет этот слизень пренебрегать ею? Герцогиня Лемпресски даже не хотела есть от заполнившей все мысли злости. Несколько раз она останавливала себя уже на пороге комнаты – так хотелось отдать приказ об убийстве или хотя бы избиении… Но Нимпа понимала… Нимпомена! Её зовут Нимпомена! Герцогиня Лемпресски в бешенстве стукнула кулаком в стену. Как смел он придумать сокращенное имя?! И снова поймала себя на пороге…

– Надо быть терпеливее… – велела себе Нимпомена. – А раз не можешь успокоиться, то иди-ка ты спать.

Сон не шёл. Герцогиня Лемпресски не могла перестать думать о презренном капитане. Даже погружение в транс не помогло – насколько был отвратителен Тэрон и мысли о нем! Она как безумная металась по верхнему ярусу, пытаясь устроиться поудобнее, чтобы поскорее заснуть. Ничего не получалось… И всё же спустя какое-то время Нимпомене удалось погрузиться в тревожную полудрему. Лишь для того, чтобы опять увидеть капитана!..

…Они рядом с Тэроном стояли посреди серого коридора. Кажется, он собирался поцеловать Нимпомену?.. Капитан потянулся к ней. Но она дернулась назад и пришла в себя уже в комнате… Герцогиня Лемпресски подскочила на месте. Интуиция проявлялась и раньше, но в этот раз детали были такие чёткие и осязаемые, как будто Нимпомена только что стояла посреди коридора – она всё ещё чувствовала дыхание капитана, всё ещё видела его тёплые серые глаза прямо перед собой, а сердце всё ещё стучало как безумное. Или это был сон?

Немного отдышавшись, герцогиня попыталась уснуть, но тут вспомнила важные детали своего видения-сна. На ней не было медальона. Нимпомена положила руку на огромный рубин в золотой оправе, висевшей на её шее. Она самолично сняла эту драгоценность со спящей Эргефоны в ночь перед тем, как старшую дочь спровадили из родительского дома. Теперь рубин для Нимпомены был талисманом на удачу, и снимала его герцогиня Лемпресски только когда мылась. Но отсутствие медальона – не последняя странность сна. Платье! На Нимпомене было надето роскошное бархатное чёрное платье с высоким воротничком. Герцогиня Лемпресски всегда одевалась богато, предпочитая наряды с декольте, подчеркивающие её красивую грудь, и с корсетом, выгодно оттеняющим тонкую талию на фоне шикарных бёдер. Это платье из сна-видения выглядело куда скромнее её обычных нарядов. Разве в здравом уме Нимпомена наденет подобные лохмотья?..

* * *

Утро для герцогини Лемпресски началось уже после обеда и лишь тогда, когда навязчивая Стей поинтересовалась самочувствием «многоуважаемой госпожи». Как же хотелось Нимпомене проснуться у себя во дворце на Эйзерсе!.. Она не могла думать ни о какой мести или насмешках над капитаном. Всё, что угодно, лишь бы не видеть его тёплые серые глаза, какие приснились ночью. Бредовый сон! Если бы не дикое желание сходить в туалет, то герцогиня провалялась бы у себя весь день. «У себя» – Нимпа поморщилась. И поморщилась снова – «Нимпа»… Почему она прицепилась к этому сокращению? Зачем сама себя так называет? Скорей бы дом…

Герцогиня Лемпресски привела себя в порядок – обновила макияж, спрятав огромные синяки под глазами и проступавшие морщинки, расчесалась и подняла волосы в высокую причёску. Не может же она предстать перед капит… Перед этой чернью в ужасном виде… И уже на пороге своей комнаты Нимпомена почувствовала, что… дрожит! Стиснув зубы, герцогиня Лемпресски погрузилась в транс.

* * *

– Тэрон, сэр? – окликнула Стей. Капитан вздохнул:

– Она не приходит в себя, – он погладил мечущуюся во сне Бра’ас по голове и обернулся.

– У нас ещё есть немного времени, – тихо произнесла зам, подходя ближе. – Бра’ас сильная. Прямо как её капитан.

Тэрон невесело усмехнулся и встал:

– Как там наша гостья?

– Она не выходила со вчерашнего вечера, – пожала плечами Стей. – Команда собирается на обед. Вы присоединитесь?

Ещё мгновение назад капитан собирался пойти поесть, но что-то его остановило. Он отрицательно покачал головой.

– Нет, я тут посижу. А ты?

Ещё мгновение назад зам собиралась пойти поесть, но что-то её остановило. Она отрицательно покачала головой.

– Я буду в рубке управления, – ответила Стей. – Сменю Викто на время обеда.

Оба настороженно переглянулись. Что-то было не так.

* * *

Нимпомена не хотела видеть капитана и его зама, поэтому велела им держаться подальше от центрального зала, а всю остальную команду собрала там. Когда вокруг толпа обожающих и пресмыкающихся мужланов, то как-то легче восстановить утраченное настроение. Но толпа из пяти подчинённых мерзкого капитана не спешила обожать и пресмыкаться. Все с подозрением покосились на горделиво вошедшую герцогиню и попрятали взгляды. Нимпомена прошествовала к столу, велела подвинуться тем, кто там сидел, и разместилась в центре. Её попытки разговорить команду, а точнее вывести их на комплименты своей дражайшей персоне не привели к успеху. Тогда герцогиня Лемпресски погрузилась в транс и одним махом сняла с них подчинение приказам капитана. Вот тогда-то диалог разгорелся!

Но Нимпомене этого было мало. Ей было мало всеобщего обожания, томных вздохов, похотливых взглядов и стремления поцеловать ручку. Герцогиня Лемпресски хотела полностью овладеть умами команды, чтобы те забыли о самом существовании мерзкого капитана, поэтому снова погрузилась в транс…

…«Она – медиум! Эта тварь медиум!» – было последним, что услышала Нимпомена, перед тем, как у неё помутилось сознание. Потом в голове раздался взрыв боли, транс моментально прервался. Глаза застили слёзы и белая пелена, тело находилось в каком-то неестественном подвешенном состоянии. Не сразу герцогиня Лемпресски сообразила, что ей не дают упасть эти мужланы, поддерживающие за руки с двух сторон. Сквозь всполохи боли, то и дело раздающиеся в голове, Нимпомена почувствовала, как с неё содрали всю одежду, включая изысканное шёлковое нижнее бельё. А что же охрана?.. Почему медлит?..

Герцогиня Лемпресски гордилась своим умением делать выжигающие приказы. Раз за разом, день за днем она погружалась в транс и велела подчиняться и защищать её. Все слуги на Эйзерсе подвергались этому воздействию. Выжигающий приказ за счёт бесконечного повторения погружался глубоко в подсознание человека, что позволяло медиуму не переживать о завершении воздействия. Но почему сейчас выжигающий приказ игнорировался?.. Неужели, когда она снимала подчинение приказам капитана, сняла и подчинение своим?.. Мысли разлетались осколками стекла, причиняя почти физическую боль. Главное сейчас было сосредоточиться и погрузиться в транс…

– А если она войдет в транс опять? – спросил кто-то. Нимпомене удалось кое-как приоткрыть глаза и осмотреться. Охрана… Они стояли рядом и помогали остальным…

– Не войдет! – ухмыльнулся главный среди троицы преданных слуг Нимпомены. Как же его зовут?.. Разве герцогиню когда-нибудь интересовали имена грязи?.. И эта мысль померкла, как и весь окружающий мир вместе с новой вспышкой боли – теперь уже на правой руке. Самый преданный из слуг Нимпомены вогнал ей под ноготь какую-то щепку…

Казалось, что прошла целая бесконечность, прежде чем щепку убрали. Но лишь для того, чтобы посмеяться поверженному противнику в лицо.

– Видишь, тварь? Вот твоё место! Ты теперь наша подстилка и вечно будешь ей!

Герцогиня Лемпресски плохо понимала, что с ней делали, но по телу то и дело вспыхивала боль. И даже сквозь пелену пыток умудрилась ужаснуться своему будущему.

– Демон Чёрной Бездны! Что здесь происходит?

Она подняла глаза и натолкнулась на серые глаза. Совсем не тёплые, как было в видении. Жаль, что она так и не успела приказать Тэрону защищать её…

– Сэр! Эта тварь оказалась медиумом! Она пыталась нами управлять! Но мы смогли её усмирить! – наперебой загомонила команда. – Теперь эта наша подстилка! Представляете, нас будет обслуживать аристократка-медиум! Вы окажете нам честь распечатать её?

Герцогиня Лемпресски про Демона Чёрной Бездны не подозревала, но по тому, как потемнели серые глаза капитана, поняла – он сейчас стоял перед ней. И похабно усмехался:

– Ещё как окажу! Но мы же не можем позволить Стей пропустить всё веселье?

– Конечно, нет! – обрадовались остальные, а кто-то даже заржал: – Наконец-то я её нагну!

Нимпомена обречённо прикрыла глаза.

Глава восемнадцатая. К сожалению или к счастью?

Как долго продолжались унизительные пытки и жестокое изнасилование, Нимпомена не знала. Она потеряла не только счёт времени и голос от криков ужаса, но ещё пропали все чувства, а сама она забилась в дальний уголок своего сознания. И вокруг не осталось ничего – ни мужланов капитана, ни её охраны, ни даже корабля. Ничего. Однако неожиданно это «ничего» преобразилось, и герцогиня Лемпресски стояла посреди серого коридора рядом с ненавистным Тэроном. Только вот его серые глаза лучились теплом… Нимпомена потянулась к капитану, надеясь на защиту… И в момент, когда их губы почти коснулись друг друга, герцогиня подскочила на месте. Чтобы со стоном боли провалиться обратно в темноту.

Открыть глаза получилось не сразу. Не сразу прошла темнота. Не сразу белый потолок перестал выписывать круги. Тошнота подступала к самому горлу, но Нимпомена всё-таки смогла себя преодолеть, чтобы привстать и осмотреться. Она лежала на койке посреди небольшого белого помещения, похожего на больничный отсек. Недалеко от неё стояла ещё одна койка, где металась во сне какая-то девочка. Больше никого не было.

Герцогиня Лемпресски легла обратно и снова простонала – от лёгкого прикосновения к подушке в голове раздался немаленький взрыв. Дотронувшись до этого места, Нимпомена чуть не закричала – она не чувствовала правой руки! В панике герцогиня коснулась другой рукой своей правой конечности и только сейчас соизволила на неё посмотреть. Указательный палец на правой руке был обмотан неровными слоями бинта, пропитанного кровью. Ладонь и пальцы не двигались, кисть почти не сгибалась. Панические ощупывания показали то, что правая рука лишилась чувствительности. Вмиг задрожавшей левой рукой Нимпомена начала разматывать бинт; неподдающийся узел сорвала зубами. Ноготь на указательном пальце выглядел кошмарно. Он весь почернел от запёкшейся под ним крови, но на фоне синющего пальца не сильно выделялся. Нимпомена аккуратно коснулась ногтя, ожидая очередного взрыва боли, однако ничего не почувствовала. Кто-то обработал её руку сильнейшим местным обезболивающим.

Очевидно, что для остального тела это средство не подходило или действовало как-то по-другому, иначе герцогиня Лемпресски не чувствовала бы постоянные болезненные спазмы. Она аккуратно ощупала свою голову, обнаружив, что её красивая высокая причёска превратилась в неаккуратный хвост, а сама голова обмотана бинтами. На затылке боль чувствовалась острее. Нимпомена подумала, что, скорее всего, туда и прилетел самый сильный удар. Она плохо помнила произошедшее, но хотела как можно скорее восстановить ход событий, поэтому принялась осматривать себя, морщась от приступов боли и тошноты.

Всё тело, одетое в простую больничную рубаху, было покрыто синяками, гематомами и порезами, однако чувствительные женские места оказались невредимы! Герцогиня Лемпресски недоверчиво ощупала себя ещё раз. Обезболивающее там не применяли. Её не тронули. Её не насиловали! Но ведь Нимпомене казалось, что этот ужас происходил на самом деле… Или это был просто ночной кошмар? Тогда откуда синяки? Надо срочно найти кого-нибудь живого…

Герцогиня Лемпресски аккуратно села и покосилась на спящую девочку. Как-то само собой получилось войти в транс. На Эйзерсе у неё была своя больница, где Нимпомена иногда любила бывать, чтобы потренироваться – проверить состояние людей и поставить диагноз. В последнее время получалось ставить правильный. У этой девочки после сканирования обнаружилось воспаление лёгких. «Всего-то», – поморщилась герцогиня Лемпресски, вставая на ноги. Девочка не приходила в сознание, поэтому не могла ничего рассказать. Нимпомена больше не смотрела в её сторону, она пошла искать других.

Но корабль словно вымер. Так показалось герцогине после первых нескольких шагов, хотя, вероятно, это говорил глупейший страх одиночества. Нимпомена стиснула зубы и пошла дальше. Правую руку она прижимала к груди, поддерживая левой. Растрепанная, не накрашенная, избитая, в больничной рубахе, босиком. «Видок, что надо», – сама себе сказала герцогиня Лемпресски, пытаясь разозлиться и в этом подчерпнуть сил. Но страх прочно сжал свою когтистую лапу на сердце.

– Тэрон? – тихо позвала Нимпа. «Нимпа»… А кого она ещё могла позвать?.. – Стей?

– Я наверху. Поднимайтесь… госпожа… – ответила зам. Голос её не сулил ничего хорошего для герцогини Лемпресски, скорее наоборот. Но Нимпомена так сильно испугалась вероятности остаться одной, что вбежала по лестнице. На последней ступеньке у неё всё поплыло перед глазами, поэтому пришлось остановиться и присесть. Стей не спешила бросаться помогать и, подняв голову, Нимпа поняла почему.

Зам сидела в кресле у главной панели рубки управления, скособочившись на левую сторону. Правую ногу Стей отставила в сторону, поэтому был виден окровавленный бинт, стягивающий её бедро. Зам поверхностно дышала и постоянно морщилась от боли. На бледном разбитом лице яркими звёздами пылал взгляд ненависти. К ней. К Нимпомене. И этот взгляд всколыхнул воспоминания – капитан посмотрел точно также, перед тем как приступить к… Но ведь изнасилования не было?..

– Почему вы не убили меня и не забрали мои драгоценности?.. – вставая на ноги, выдохнула герцогиня Лемпресски, вместо неважного вопроса «Что произошло?» и очень важного «Тэрон жив?».

– Я бы тоже хотела это знать, – зло бросила Стей. – Но раз уж мы до этого не додумались, а вы пришли в себя, может, соизволите сообщить пароль?

– «Пароль»? – переспросила Нимпомена. – О чём вы говорите?

Зам резко обернулась, но за это её скрутило от приступа боли. Герцогиня Лемпресски невольно сделала шаг вперёд, хотя и не знала, чем могла помочь. Отдышавшись Стей объяснила, что «Цезарь» попал в защитную зону Эйзерса, в которой глушатся все сигналы с корабля, исключая условленный. Они без пароля никак не могут сообщить подчинённым Нимпомены, что везут «её светлость» домой.

– Мой главный охранник всё подобное делал, – герцогиня Лемпресски пренебрежительно дернула плечом, а потом съёжилась под тяжёлым взглядом Стей. Посмотрев со злостью несколько секунд на Нимпомену, зам обречённо прикрыла глаза и, нажав на кнопку, расположенную на панели управления, позвала: «Сэр».

– Я здесь, Стей, – раздалось с порога рубки. Сердце герцогини затрепетало. Живой! Он живой! Побоявшись обернуться сразу, Нимпомена краем глаза отметила, как зам стиснула зубы, выпрямилась и стала дышать тише. А когда всё-таки повернулась, то сердце герцогини Лемпресски сжалось от боли. Тэрон остановился на пороге, чтобы разогнать темноту перед глазами. Он держался за голову и покачивал ей из стороны в сторону. Левая рука капитана висела плетью, на плече пропитывался кровью бинт. Когда он двинулся, то стало понятно, что Тэрон прихрамывает на обе ноги. А когда поднял наполненный ненавистью взгляд, то Нимпомена увидела, что и его лицо разбито.

– Что там? – одновременно спросили капитан и зам друг у друга, не обращая внимания на поникнувшую герцогиню.

– Она не знает пароль, – первой доложила Стей, поворачиваясь как можно медленнее и стараясь не привлекать внимания Тэрона к своим ранам. Тот оперся правой рукой на приборную панель и выдохнул с сожалением:

– Ты как всегда оказалась права, Стей, мне не справится с этой работой… Из-за неё уже погибло восемь человек…

– «Восемь»? – переспросила Нимпомена. Всё встало на свои места: – Команда и моя охрана. Вы их убили, чтобы спасти меня?

– К сожалению, – буркнул капитан.

* * *

– К счастью, мы успели спасти её! – довольно произнёс Тэрон. Венка на шее пассажирки отчаянно пульсировала, хотя пробитая голова говорила об угрозе жизни. Капитан огляделся и выцепил откуда-то из-под трупа своего бывшего соратника кусок бархатной ткани. Прижав его к кровоточащей ране аристократки, Тэрон снова усмехнулся: – Вот и платье пригодилось.

Стей радости своего капитана не разделяла, хотя она зажимала глубокий порез на бедре остатками того же платья.

– Сэр, вы как?.. – спросила зам, проводя языком по разбитым губам; зубы вроде все уцелели. Капитан сидел перед аристократкой на корточках спиной к Стей, пытался казаться весёлым и беззаботным, но зам знала – он разрывает себя на части. Центральный зал превратился в кровавое побоище. Мертва вся команда.

– Да что со мной будет? – хмыкнул капитан, шмыгая и вытирая набегающую из носа кровь. – Сама-то как?

– Тэрон… – раздался сбоку хрип. Не вся… Голос принадлежал чудом выжившему Нарру. Стей сжала рукоятку ножа, с которой теперь боялась расстаться, хотя раньше, как и капитан, считала, что на «Цезаре» безопасно.

Пока Тэрон шёл к Нарру, тот пытался вымолить себе жизнь:

– Простите, сэр… Простите меня… Я очень виноват… Я больше никогда…

– Больше никогда! – жестко подтвердил капитан, свернув своему подчинённому шею.

– Почему? Что Нарр натворил? – спросила Стей. Горячность боя постепенно проходила, хотя адреналин ещё действовал, заглушая боль и чувства. Но у неё не осталось сил, чтобы переживать по поводу смерти членов команды, к которой она самолично приложила руку. Тэрон не отличался жестокостью. Добивать умирающего?.. Да он в жизни такого не делал!

– То, что нельзя простить… – выдохнул капитан. Вместо «простите, сэр» в его голове стучало «наконец-то я её нагну». И ещё что-то старое и, казалось бы, забытое, но разобрать слов Тэрон не мог. Или не хотел? Или… боялся?!

– Это же не Викто. Что именно он сделал? – не отставала Стей. – Нарр вам нравился. Я должна знать, чтобы не совершить подобную ошибку.

– Ты и не совершишь! – рявкнул капитан, подскакивая на ноги, но сразу пожалел об этом. В голове раздался звон колокола, а глаза накрыло темнотой. Тэрон повалился на пол.

Пришёл он в себя спустя несколько минут, но, видимо, тьма не сразу отступила, потому что первым делом капитан позвал Стей.

– Я здесь, – успокоила зам. Она сидела рядом, а когда Тэрон очнулся, взяла его за руку.

– Во имя первой звезды! Живая… – с облегчением выдохнул капитан, приподнимаясь. Оглядев горы окровавленных трупов, он ужаснулся: – Это я сделал?! И женщину убил?!

– Нет, вместе постарались, – невесело усмехнулась Стей. Видимо, голове капитана крепко досталось, раз он задаёт такие вопросы. – Аристократка жива, только ранена. Может и зря мы её спасли, – заметив недоуменный взгляд Тэрона, пояснила: – Она – опасный медиум. И сама спровоцировала всю эту бойню.

– Не только медиумы опасны… – пробурчал капитан, поднимаясь. – Давай в больничку.

Больничкой они называли кабинет, в котором однажды должен будет орудовать их корабельный врач. Сейчас там стояли две койки, хранились лекарства и бинты в ящичках и шкафах, расположенных по периметру комнаты. Там Бра’ас ждала помощи. Тэрон, морщась от боли, подхватил на руки аристократку и пошел из центрального зала. Взгляд капитана моментально остановился на обнажённой красивой груди.

– Сэр! Вы что творите?! – возмутилась Стей, заметив, куда тот смотрит. – Второго фингала не хватает?

– Я-я-я… – потянул Тэрон, с трудом поднимая голову. – Я ничего такого не имел в виду!.. В конце концов, я – здоровый нормальный мужик, а грудь и правда красивая, – он снова как бы мельком опустил взгляд.

– Какой вы мерзкий! Она же без сознания, – ядовито произнесла зам.

– Ой, всё!.. – возмутился теперь капитан. Он повернулся к Стей, вручил той аристократку и зашагал вперёд, громко ругаясь. Зам откровенно пожалела о своих подколках, поскольку боль в области груди из-за дополнительной нагрузки стала нестерпимой.

– А могли бы сказать, что приказ ещё действует, – проворчала Стей, отправляясь следом.

…Они оба почувствовали необузданное вожделение после повеления аристократки, но сила предыдущего приказа ещё держала их вдали от происходящего. Тэрон, который раньше сталкивался с медиумами, быстрее сообразил, что случилась беда, поэтому, когда аристократка потеряла сознание, а вместе с этим и контроль над ситуацией, смог приблизиться к центральному залу… Никто из команды не понял, зачем на самом деле их капитан позвал Стей. А вот та сразу всё поняла.

– Как ты догадалась захватить пистолет, кстати? – уточнил Тэрон, не останавливаясь и не поворачивая головы, хотя хотелось.

– Вы позвали меня повеселиться, сэр, – дернула плечом зам, едва не застонав от боли при этом. – Вы и «повеселиться»?

– Хочешь сказать, я не умею веселиться?! – возмутился капитан.

– Нет, конечно. Всё, что вы умеете – это пить и драться.

– Но!.. Но!.. – Тэрон не сразу нашёлся с ответом. – Я ещё умею играть!

– Да, – согласилась Стей. – Играть на деньги, после того, как напьетесь. А после того, как всё проиграете – полезете в драку. Оборачиваться нельзя! – строго предупредила зам. Зарычав от злости, капитан ускорил шаг. Но действие адреналина проходило и у него – через некоторое время Тэрон начал прихрамывать и сбавил ход.

– Сотрясение, что ли?.. – пробормотал он, покачивая головой и касаясь рукой синяка под глазом. – Стей, что у тебя?

– У меня капитан – извращенец, – хмыкнула зам. – И у него с левой руки капает кровь.

– У тебя капитан – идиот, – вздохнул Тэрон, касаясь левого плеча. – А кровь не моя…

Они подошли к больничке, расположенной под рубкой управления. Капитан первым делом бросился к Бра’ас и обтер её лицо влажной тряпкой. Небольшая посудина с водой как раз для этого стояла рядом. Тэрон посмотрел на Бра’ас и выдохнул:

– Мы всё ещё успеваем ей помочь…

– Но сначала надо помочь тому, кто нам заплатит, – справедливо заметила Стей, укладывая аристократку на свободную койку. Капитан вздохнул и полез за больничными рубахами, пока его зам пыталась найти какие-нибудь бинты. Безуспешно.

– Может, нам стоит навести здесь порядок? – между делом уточнила она. Тэрон, сидевший на корточках возле ящичка, в котором валялись не только рубахи, но ещё и жестянка с использованными шприцами, швырнул эту жестянку об пол. Стей повернулась в его сторону.

– Я – худший капитан во всей известной Вселенной, – выдохнул Тэрон, опуская голову. – В который раз я лишаюсь… Лишаю себя команды…

– Это не команда, – возразила зам. – Это насильники и предатели.

– Но почему ко мне тянутся одни ублюдки? – он поднялся на ноги и, не глядя в сторону Стей, кинул той рубаху. Зам начала одевать аристократку. Тэрон опёрся спиной о стену.

– Чтобы вы могли блеснуть своим благородством и произвести впечатление на знатную, а, главное, богатую даму. Когда она очнётся, я в ярких красках расскажу о вашем подвиге. Глядишь, дама отсыплет нам много золота.

– А если бы это была Бра’ас? – тихо спросил капитан. – Или… Кто-то ещё?..

«Кто-то ещё» замер и с тёплой улыбкой посмотрел на поникшего Тэрона. Он этого не увидел, продолжая сокрушаться:

– Самое страшное, что я ничего не чувствую. Эти парни… Нарр… Да тот же Викто… Они же были моей командой… А я их убил без тени сожаления. И… Если бы всё повторилось, я бы убил их снова. Я безжалостный и бессердечный…

На этих словах Стей вскинула брови и посмотрела сначала на заболевшую Бра’ас. Ради неё Тэрон Гринвой наступил на свои принципы. Потом перевела взгляд на аристократку… Точнее – женщину, которую капитан спас от унизительного рабства наложницы, а вовсе не ради золота. И присмотрелась к его левой руке. Своим плечом капитан загородил зама, когда той угрожала опасность. «Безжалостный и бессердечный», как же…

Стей подошла к Тэрону и, взяв за шею, коснулась лбом его лба:

– Спасибо, сэр. Вы – лучший капитан во всей известной Вселенной.

Она больше ничего не стала говорить. Не стала говорить, что ни разу не встречала такого капитана, который не только защищает жизнь членов своей команды, но ещё и оберегает их честь. Не стала говорить, что лишь на «Цезаре» начала спокойно спать и ходить безоружной. Ничего больше не сказала, просто постояла, прижавшись своим лбом к его.

Когда Стей отошла, чтобы продолжить поиски бинтов, настроение Тэрона резко изменилось, а в тоне появилась привычная язва.

– Это всё женщины виноваты, – доверительно сообщил капитан, поворачиваясь к ящичкам. – От них все проблемы и беды… И не думай спорить! – предупредил Тэрон, продолжая исследовать содержимое ящичков. – Сама посуди: всё началось с Бра’ас, которая заболела. Потом ты – не смогла придумать способ, как заработать много денег. Потом появилась эта… дама… И снова вмешалась ты! Если бы ты не стала с ней подхалимски разговаривать, то она бы сразу свалила с корабля. Ну, потом уже она накосячила. Во всех моих бедах виноваты женщины!

– Ага, – с язвой подтвердила Стей. – То-то вы страдали, когда собственноручно выдали замуж Риату и Тейлу… – она смолкла, оставив ещё одно имя не произнесённым.

– Я страдал, потому что они увели моих верных парней! – возразил Тэрон, словно не заметив неловкой заминки. – А увели их потому, что я не разрешил им на «Цезаре» разводить потомство. Ненавижу детей! Ни один ребёнок не останется здесь. Кстати, это идея. Да, я всё придумал! – он достал баночку с антисептиком, подхватив ещё и местное обезболивающее. – На моём прекрасном корабле больше никогда не будет женщин.

– Не хочу вас расстраивать… – хмыкнула Стей, выуживая полуразмотанные бинты. – Но вы и раньше так говорили. Последний был как раз перед появлением Бра’ас.

Они сошлись у койки аристократки и в четыре руки принялись обрабатывать её рану на голове и поврежденный палец.

– Да она тут временно, – отмахнулся капитан. – Бра’ас спустя полгода выйдет замуж и упорхнет с корабля. А ты… – он недовольно посмотрел на своего зама: – Тоже выйдешь однажды. Только я тебя умоляю, забери отсюда какого-нибудь мудака.

– От меня вам так просто не избавиться, – хмыкнула Стей.

– К сожалению, – буркнул Тэрон. Зам с удивлением подняла взгляд на своего капитана, но тот смотрел на аристократку. В какой момент их беспечный и язвительный диалог стал настолько серьёзным? Он… Он не хочет видеть Стей на корабле?..

– Да, вот ещё, – сказал Тэрон. Его рука остановилась рядом с рукой зама. На обеих багровели разбитые в кровь костяшки. – С этого дня только полное вооружение на земле и на «Цезаре». Хватит с меня этих драк. Так бы пристрелил всех без разговоров. А сейчас возись с бинтами… Ну и порядок тут наведём… Однажды…

Они в неловкой тишине обработали раны друг друга. Стей умолчала о сломанных ребрах; Тэрону не удалось скрыть пулю в плече. Когда зам её достала, капитан, отдышавшись и перестав ругаться, произнёс:

– Ты должна мне пообещать кое-что…

– Больше никогда не причинять вам боль? – усмехнулась Стей, прикладывая обработанную спиртом салфетку к плечу Тэрона. – Увы, не сегодня.

Он зашипел, как закипающий чайник, но сквозь зубы выдавил:

– Наоборот… Стей, если я изменюсь, ты должна…

Его слова потонули в грохоте и металлическом скрежете. Несколько раз мигнул свет.

* * *

– Почему «к сожалению»? – только и могла спросить Нимпомена, пытаясь сдержать слёзы. Тэрон поднял на неё тяжёлый взгляд и повторил:

– Восемь человек уже погибли. А теперь погибнем мы. Вот и доставили пассажира!..

Глава девятнадцатая. Хочется кого-то задушить

– «Как всегда права»? – Стей с удивлением вскинула брови. – Не знающий поражения Тэрон решил сдаться?

Капитан одарил своего зама убийственным взглядом и рубанул суровым тоном:

– Закончили с шуточками. Двигатель заклинило намертво, из корабля ничего не сделать, нужно выходить в космос, а я… – он дёрнул почти обездвиженной левой рукой и, стукнув кулаком правой по панели управления, отошёл от неё. Зам попыталась встать, но Тэрон рявкнул: – Сидеть! Думаешь, я совсем дурак и не заметил, что у тебя сломаны ребра?! Едва шевелишься, а ещё лезешь куда-то! – он встал возле Нимпомены: – А тебе лучше узнать пароль, пока Бра’ас дышит.

Никогда герцогиня Лемпресски не чувствовала себя такой ничтожной. Разве что во времена противостояния с Эргефоной… Но в далеком детстве ей пригодились способности медиума-защитника. Как это исправит ситуацию сейчас? Вызнать пароль у мёртвого охранника невозможно… А что если?.. Нимпоме… Нет. Нимпа. Нимпа едва слышно выдохнула:

– Я… помогу…

Тэрон, стоявший уже на пороге рубки, и Стей, склонившая голову, посмотрели на свою пассажирку. Она набрала воздуха в грудь и произнесла твёрдым тоном:

– Я выйду в космос. Что нужно делать?

Капитан и зам переглянулись. О таком варианте они явно не думали. Герцогиня Лемпресски с гордостью вскинула голову, пережидая оценивающие взгляды.

– Не получится… – хором выдали Стей и Тэрон. Нимпа спросила:

– Почему же?

– Придётся запачкаться, – пожал плечами капитан, явно подразумевая, что аристократы никогда не полезут в грязь.

– Нужны обе руки, – после него добавила зам. – Если убрать эффект обезболивающего, то боль будет нестерпимая.

Сказал человек, который всё это время стоически старался даже не морщиться! Герцогиня Лемпресски наконец-то разозлилась. Они не знают, с кем связались!

– Я сказала: я помогу! – стальной тон Нимпомены, её непоколебимый вид и уверенность в глазах сделали своё дело.

Капитан обрисовал ситуацию. Перед тем, как идти на обед («Свой последний обед», – не сдержался Тэрон), Викто настроил автопилот корабля на координаты орбиты Эйзерса. «Цезарь» прилетел, куда следовало, но попал в защитную зону их пункта назначения, поэтому остался без внешней связи. Сигнал нельзя было подать ни в сторону Эйзерса, ни куда-то ещё. Корабль стал дрейфовать в космосе, ожидая дальнейших приказаний. И в один «прекрасный» момент в обездвиженный двигатель влетел осколок другого корабля. Не разобравшись в чем дело («Я ж не механик», – с досадой пояснил Тэрон), капитан запустил двигатель, но помеха лишь смялась и обмотала центральный винт, а сам двигатель заклинило. Он теперь впустую сжигал топливо, силясь раскрутить винт, да ещё и каким-то образом блокировал работу запасного. Нимпомене («Если, конечно, наша госпожа не передумает и… не испугается», – не преминул ввернуть капитан) предстояло выйти в космос и каким-то невероятным образом распутать винт. А потом подать сигнал Тэрону, чтобы тот выдернул спасительницу из двигателя, винт которого начнёт вращаться сразу же, как оттуда извлекут обломок. Стей в это время должна будет любым доступным способом выключить двигатель.

– Было бы неплохо, если бы кто-то из нас двоих к тому времени был в сознании, чтобы вывести «Цезарь» из охранной зоны и подать сигнал бедствия, – невзначай добавил капитан, пока Нимпомена силилась переварить задание.

– А потом нам останется дождаться помощи, каким-то чудом доставить вас на Эйзерс, получить оплату и найти больницу. Сущие мелочи! – не удержалась Стей. В её тоне прозвучала тоскливая обречённость, а не ставшая уже привычной язва. Всё это понимал и Тэрон, судя по опущенным плечам, поникшему взгляду и тяжёлому вздоху. И именно сейчас, когда остальные потеряли надежду, в Нимпомене забилась жажда жизни. Она почувствовала, как внутри неё разливается неугасимый жар.

– Мы выйдем из охранной зоны, и сразу отправим сигнал на Эйзерс, чтобы нас приняли, как полагается. А там я вам предоставлю самые лучшие палаты в моей больнице.

* * *

Как ругалась Нимпомена, никто не слышал. Сколько безумных проклятий, сколько жутчайших угроз она прокричала всего за несколько минут! Герцогиня Лемпресски перебрала по косточкам весь род Тэрона, вплоть до седьмого колена! И никто этого не услышал… Капитан, выдернувший Нимпу из-под завращавшегося винта в последний момент и втащивший её на корабль, благоразумно спасся забытьем от перенапряжения и, что вероятнее, от потери крови. Так бы Нимпомена ему всё высказала в лицо…

Почему-то капитан забыл упомянуть, что под «запачкаться» в прямом смысле подразумевал именно запачкаться! Да не чем-то, а своими собственными испражнениями!.. Когда она увидела, как на неё несётся лопасть винта, то дичайший первобытный страх заглушил все остальные мысли и чувства. Никогда ещё герцогиня Лемпресски не чувствовала себя столь униженной, преданной и мерзкой… Тут не то что ноющая боль в голове притупилась, но и острая на безымянном пальце со стыдом утихла…

Расположение душевой Тэрон как бы невзначай указал по дороге к двигателю. Снять скафандр (первый раз в жизни!) удалось за считанные секунды. Добежать до нужной комнаты – и того быстрее. И лишь после того, как тёплые струи смыли всё… всю грязь… Нимпомена подумала, что стоит сообщить Стей об успешном завершении операции. Она забыла про переговорники, поэтому, передернувшись от омерзения, надела «свою» рубаху и пошла в рубку управления.

– Это было… – начала зам, услышав шаги. Герцогиня Лемпресски грубо перебила:

– Только попробуй кому-то рассказать!..

– …Очень смело, – без тени иронии закончила Стей, и, обернувшись, тепло улыбнулась: – Спасибо. Ты спасла нас.

Приготовившись к резкому отпору злым насмешкам, но получив похвалу, Нимпомена растерялась и не нашлась с ответом. Лишь краем сознания отметила, что зам сильно побледнела и дышала ещё быстрее, чем раньше.

– Двигатель больше не работает, но на запасном мы выберемся из охранной зоны, – поделилась Стей и кивнула на второе кресло, стоявшее у правой стены. Движение было замедленным. – Садись, я покажу тебе, что нужно будет сделать, когда вырублюсь. Кстати… Тэрон-то жив?..

– «К сожалению», – придвигая кресло поближе и усаживаясь, передразнила Нимпомена капитана. – Благоразумно ушёл в отключку… Я думала, что задушу его через этот… жилет?

– Скафандр, – подсказала Стей и с надеждой спросила: – Но ты его хотя бы пнула?

Нимпомена с разочарованием покачала головой. Как она сама не догадалась?!

– Он же знал, да?..

Зам вскинула брови, предпочитая не отвечать.

– Если он кому-нибудь расскажет! – забывшись, Нимпа сжала оба кулака, но со стоном правый разжала.

– Не расскажет, – усмехнулась Стей и выразительно посмотрела на герцогиню. Та злорадно заулыбалась:

– Значит, не только знал, но и испытал на себе.

– Я ничего не говорила… – отреклась от всего зам и с серьёзным видом добавила: – Как доберёмся до Эйзерса, не забудь про Бра’ас.

– Да, кстати, – вспомнила Нимпомена. Это имя она уже слышала. – Кто это?

– Последний выживший член команды… – со вздохом пояснила Стей и добавила: – Пока ещё выживший… Девочка лежит в больничке, где ты была. А теперь смотри, – зам показала нужные кнопки и объяснила последовательность действий. Всё выглядело просто.

– Но ты же продержишься? – встревожилась Нимпа и даже заёрзала в кресле. Ей совсем не улыбалось остаться в одиночестве.

– Не уверена, – качнула головой зам. – Думаю, после всего пережитого, тебя не напугать видом крови? – получив неопределенное пожимание плечами в ответ, Стей попросила: – Ты снимешь жгут с плеча Тэрона? Ему нужно вколоть экстракт подорожника, – коснувшись выступившей крови на своем бедре, зам выдохнула: – И мне…

– Вы всё ещё используете подорожник? – засмеялась Нимпомена. Но отвечать уже было некому – Стей потеряла сознание. Герцогиня Лемпресски с тоской вздохнула и почувствовала недомогание. Сказывалось перенапряжение последних часов, навалилась дикая усталость, боль запульсировала в голове и пальце, а оттуда стала расползаться дальше по шее и руке… Как хотелось провалиться во тьму, чтобы снять с себя ответственность за чужие жизни… Тут Нимпа вспомнила, что Тэрон сначала выполнил свою часть работы, а уже потом потерял сознание. Ровно, как и Стей – та тоже держалась до последнего. Что это было? Чувство ответственности? Ослиное упрямство? Сила воли? Что их удерживало в сознании, герцогиня Лемпресски не знала, но постаралась вызвать в себе всё сразу, чтобы завершить начатое капитаном и его замом.

* * *

Почему герцогиня Лемпресски подумала, что случившееся сблизило её с командой Тэрона?.. Этим вопросом она задавалась всю дорогу от больницы до своего дворца, борясь с подступающим желанием отдать приказ об уничтожении гостей… На какой-то миг Нимпа… Нет, Нимпомена! Нимпомена почувствовала себя частью «Цезаря». Но три грандиозных скандала, прогремевших в стенах больницы, показали обратную сторону этого ощущения.

Сначала герцогиня зачем-то надумала подружиться с этой выскочкой Бра’ас. Дурочка, даже не знавшая, чем обязана Нимпомене, моментально приревновала капитана, превратив знакомство в грязные переругивания. Остальное сделал уже Тэрон. Сначала он в хлам разругался со Стей. Да так сильно, что зам после этого перестала разговаривать и есть! А потом сорвался на герцогине, пытавшейся узнать причину… Вместо благодарности и признательности Нимпомена услышала все ругательства, что капитан насобирал за несколько лет в адрес аристократов и медиумов.

Бешенство, обида, злость, раздражение, презрение – коктейль из чувств разрывал герцогиню Лемпресски. Она решила больше никогда не путешествовать на чём-то, кроме своего крейсера. И, главное, никогда больше не встречаться с мерзким Тэроном и его идиотской командой…

– Госпожа… – поклонилась служанка, когда Нимпомена появилась в своем дворце. – Мы рады видеть…

– Ой, оставь это! – с пренебрежением бросила герцогиня. – Лучше меня порадуй.

– Конечно-конечно! – засуетилась служанка. – В вашей гардеробной доставлены платья, которые вы заказывали. Не хотите ли примерить?

Герцогиня Лемпресски хотела задушить одного мерзкого капитана, а не примерять дурацкие наряды… Но пришлось в очередной раз унять свои позорные порывы и вернуться к делам, подобающим высокородным аристократам. И снова все благие намерения испортил мерзкий Тэрон.

Как так получилось, что среди новых шикарных, вычурных платьев с глубокими декольте и тончайшими корсетами герцогини затесалось скромное бархатное платье с высоким воротничком?.. Платье словно из видения… Из того самого видения, где Тэрон пытался поцеловать Нимпомену среди серых стен. Сейчас Нимпа знала, что эти стены – это стены «Цезаря». Она их видела, когда шла за капитаном решать вопрос с двигателем. Она бы их узнала из тысячи других таких же серых и безликих стен.

Сердце Нимпомены заколыхалось, как лёгкий парусник, попавший в безудержный шторм. Герцогиня Лемпресски положила ладонь на медальон с рубином, который нашли её слуги, когда наводили порядок на «Цезаре». Сжала свой талисман. И одним резким и безрассудным рывком перечеркнула богатую жизнь безмятежной аристократки. Нимпомена… Нет, всё-таки Нимпа! Нимпа отправлялась в путешествие, чтобы узнать, чем закончится то видение.

* * *

Тэрон приблизился к Нимпомене и страстно прошептал:

– Мне нужна ты…

Теплота его взгляда, зной его дыхания, жар его прикосновения проникли глубоко под кожу и дошли до самого сердца. Медиум, готовая провалиться сквозь пол от смущения, закрыла глаза и приготовилась к поцелую, которого так долго ждала…

…Капитан навалился на Нимпу всем весом и поднял правую руку вверх:

– Вперёд, мой верный конь! Вези к Стей, – но сказал это почему-то шёпотом. Тэрон прочистил горло и снова зашептал: – Да что с голосом?.. Парализатор, что ли?..

Иной парализатор сковал медиума… Как Нимпомена устояла на ногах, когда на неё обрушилось понимание ситуации, придавленное немаленьким капитаном сверху, она не знала. Откуда-то из глубины души поднялось забытое желание задушить мерзкого Тэрона. Нимпа повела его к Стей, находясь в состоянии не то что прострации, а полного смирения с жестокостью бытия. Столько ждать, столько вытерпеть, столько надеяться… Ради чего?.. Зачем было прятать свой медальон? Зачем с трепетом и преисполненным ожиданием сердцем надевать это проклятое платье? Зачем терпела все притеснения и издевки? Хотелось смеяться до горьких слёз и плакать до неукротимого смеха…

– Нимпа… Нимпа! – пытался дошептаться до медиума капитан севшим голосом. – Что с тобой происходит? – капитан постучал пальцем по её макушке. Нимпомена вздрогнула и простонала. Она не желала возвращаться в серую и суровую реальность. А ещё больше не хотела выслушивать очередные глупости от Тэрона.

– Я… Я уже просил блокировать мои чувства?

Словно электрический разряд прошёлся по телу медиума. Они остановились. Капитан опирался на Нимпомену всем весом, закинув левую руку той на плечо. Медиум поддерживала его всеми силами, но после этого вопроса сил почти не осталось.

– Тэрон… Просил! Уже дважды, – Нимпа вздохнула и назидательным тоном добавила: – И как в прошлые разы повторяю опять: это очень опасно. Блокировка чувств может привести к…

– Перестань! – поморщился капитан. – Я всё помню… Ну, или почти всё…

– Это тоже последствия! Как ты не понимаешь? – с жаром произнесла медиум. – Но память постепенно восстановится, а вот заблокированные чувства могут угаснуть совсем. Одно дело простой приказ на действие, другое – блокировка чувств! Даже не выжигающий приказ… Чувства! Я не знаю последствий. Это очень опасно…

– Есть кое-что поопаснее.

– Тэрон, – Нимпомена снова вздохнула. – Я готова тебе помочь. Я буду оберегать тебя и защищать всеми силами. Но мне нужно знать причину. Чего ты так боишься? Я не понимаю. И ты так ни разу и не объяснил, откуда столько знаешь про способности медиума. Даже я столько не знаю! Что ты скрываешь?

– Я-я-я… – протянул капитан. – Нимпа, я тебе доверяю… Но не могу рассказать… Не это…

– Расскажи Стей, – предложила медиум. Почувствовав, как тот качает головой, разозлилась: – Или я всё расскажу! Про то, что произошло в больнице на самом деле, всю правду про Ниал…

– Не расскажешь. Потому что Стей и тебя не простит. Давай уже, блокируй, – сурово велел Тэрон. – И страх тоже…

– Ещё и страх?! – удивилась Нимпомена, забыв про свою угрозу. – Ты же можешь потерять голову!

– Отключишь блокировку, если я стану безрассудным.

– Ты всегда безрассудный… – отмахнулась Нимпа и в который уже раз вздохнула – разве есть смысл спорить с этим упёртым бараном? Вот бы придушить его немного… Она прикрыла глаза и вызвала у себя состояния транса. Погрузиться получилось за секунды. И ставшим уже привычным движением, она прошлась своим внутренним взглядом по чувствам Тэрона, запечатывая их. И заодно приказала ответить правду на вопрос – медиум не могла не воспользоваться ситуацией, ведь после блокировки из памяти капитана стираются последующие минуты его жизни.

Когда Нимпомена открыла глаза, она почувствовала, что уже Тэрон поддерживает её. Погружение отняло последние силы, медиум почти повисла на капитане.

– Почему вы спасли меня тогда?

– Я поклялся больше никогда не допускать изнасилования, – просто ответил Тэрон.

– «Больше»… Почему?..

– Действие приказа закончилось, – он усмехнулся. – Разве я не запрещал тебе это делать?

Нимпа смотрела прямо, ожидая ответа. Этот взгляд, весь её серьёзный и даже немного отчаянный вид показывали, как важен этот ответ. Тэрон отвёл глаза и тихо произнёс:

– Мою мать насиловали… Часто… Последний раз… Был последним…

– Аристократы?.. – прошептала Нимпомена, заранее зная, какой будет ответ. И с болью в голосе позвала: – Тэрон…

Капитан подтвердил её догадку:

– Аристократ отдал приказ, исполнили имперские шавки…

Она слышала о зверствах среди знати, но сама этого не видела, поэтому все ужасы казались далекими сплетнями и домыслами обычных рабочих, которым страсть как хотелось очернить своих господ. Хотя в её семье были другие… Зверства… Тоже зверства…

Нимпомена почувствовала такую боль и тяжесть на сердце, словно на неё взвалили всю известную Вселенную.

– Прости… Тэрон, прости меня… – прошептала она, запуская руку ему в волосы, пытаясь одновременно и утешить, и извиниться за всех аристократов.

Он промолчал. Но Нимпа почувствовала, как голова Тэрона коснулась её. Так они и стояли, прижавшись друг к другу, пытаясь каким-то невероятным образом преодолеть боль множества несчастных девушек и одного маленького мальчика, на глазах которого изнасиловали мать до смерти… А потом Нимпомена решилась оправдать свои ожидания.

– Тэрон. Я люблю тебя.

Капитан повернул голову и их губы оказались на расстоянии одного вдоха. Непреодолимом расстоянии… Потому что Тэрон с отчаянием в голосе произнес:

– Нимпа… Я… – и в этот момент он на секунду потерял сознание, как всегда и случалось после блокировки чувств. – Что произошло? – спросил капитан, отодвигаясь. Нимпомена покачала головой:

– Это всё парализатор.

Она сделала то, что хотела. И получила тот ответ, который ждала.

– Ты плачешь? – Тэрон коснулся её щеки, вытирая набегающие слёзы. Нимпа не успела ответить, позади них раздался возглас одной из близняшек:

– Я так и знала, что вы спите друг с другом!

Глава двадцатая. С самым несчастным видом

Тэрон и Нимпомена переглянулись с усталостью, когда позади них раздалось насмешливое: «Я так и знала, что вы спите друг с другом!».

– Это Тарити, да? – уточнила медиум у капитана. Тот вздохнул и заявил:

– Пусть будет так. Только никому не рассказывай, хорошо? – обратился он уже к куноити. Та покивала с видом «Жду возможности всё разболтать». А Нимпомена оскорбилась:

– Что ты несешь?! Позор какой!

– Ну да, ты права, – согласился Тэрон. – Марать своё имя связью с аристократкой…

От подобной наглости Нимпа задохнулась и оттолкнула капитана. Но оба оказались ещё ослабленными, поэтому снова схватились друг за друга, не давая второму осесть на пол. Тарити скрестила руки на груди и нахмурилась. Медиум с самым несчастным видом, на какой только была способна, повела Тэрона в центральный зал. Младшая куноити последовала за ними, боясь, чтобы те не убежали…

* * *

Старшая куноити, механик и зам закончили очищать питьевую воду от пыли, попавшей внутрь пробитого бака, и пробовали результаты жизненно-необходимой работы. Джули тихонько корпела над картами в своем уголке и от стакана воды отказалась.

– Стей! Стей! – взволнованным голосом позвал капитан, отрываясь от медиума и подходя к столу. – Мне срочно нужно тебе кое-что сказать! Это смертельно важно!

Близняшки и Глиа с оживлённым интересом уставились на Тэрона, ожидая новостей вселенской значимости. Тарити даже забыла о том, что она хотела поделиться с сестрой новой сплетней. Нимпомена удивилась и порадовалась заявлению капитана. Даже Джули оторвалась от работы. А вот зам нахмурилась. И не зря.

Выдержав многозначительную паузу и подогревая интерес команды, Тэрон отчеканил:

– После парализатора я отрубаюсь на неопределённый срок. Прощай, Стей! – и с довольной ядовитой ухмылочкой он повалился на диван, стоявший возле стола. Все открыли рты от удивления. У зама задёргалось веко.

– А… А… – пыталась сказать хоть слово Тарити и внезапно выдала, тыкая пальцем по очереди в капитана и Нимпомену: – А она вообще с ним спит!

В наступившей тишине особенно ярко прозвучал негромкий всхрап Тэрона. Стей продолжала прожигать его убийственным взглядом, а вот все остальные с ярым осуждением посмотрели на Нимпу. Бедная медиум покраснела так, словно не только сказанное было правдой, но ещё и сама герцогиня виновата в очередной идиотской выходке капитана!

– Не может бы-ы-ыть!.. – с разочарованием протянула Глиа, нечаянно выронив сигарету изо рта. – Вот дурень! Нашёл на кого глаз положить… Надо Бра’ас пожаловаться!

– Ну и вкус у тебя, Нимпомена! – с не меньшим разочарованием выдала Джули. – Фу-у-у!

Нимпа оскорбилась на оба замечания разом. Она горделиво вскинула подбородок и скрестила руки на груди:

– Вас спросить забыла!

– Но Стей же говорила… – Шеврон растерянно посмотрела по сторонам, ища какой-то подсказки, а потом с радостью завопила: – Выходит, я была права?!

– Вот именно! – подтвердила довольная Тарити. Она купалась в лучах славы из-за того фурора, который произвела её новость. И не важно, что лучи славы были только в воображении одной куноити. Главное – она переплюнула капитана по значимости!

Погружённые в свои мысли и эмоции, обсуждающие событие и препирающиеся друг с другом, все как один стихли, когда услышали от Стей негромкое «Ушли отсюда». Лишь Джули попыталась возразить и прикрыться работой, но и ей хватило того, что зам потянулась за пистолетом. Спустя несколько секунд в центральном зале остались двое. Близняшки хотели было подслушать, однако остальные жестами показали, как может быть опасна злая Стей. Причём каждая разными: Нимпа провела ребром ладони по шее, Глиа сложила пальцы пистолетиком и «выстрелила» ими в висок, Джули опустила кулак на макушку… Тарити изобразила удушение. Остальные с удивлением посмотрели на неё. Шеврон спросила:

– Откуда ты знаешь реакцию Стей?

– Что?! Какую реакцию? – поразилась младшая куноити. – Я думала, что мы показываем наши любимые способы убийства…

* * *

Стей подождала, пока стихнут торопливые шаги, и подошла к столу. Руку, вцепившуюся мёртвой хваткой в оружие, удалось разжать с большим трудом. Зам присела на корточки, несколько раз вдохнула и выдохнула, а потом со всей силы затрясла капитана:

– Сэр! Сэр! Очнитесь!

Тэрон пробормотал: «Каллин… это сделала моя дочь…» и со стоном проснулся.

– Что?.. Стей, что случилось? Где я? – он сел, потирая глаза, не желающие открываться.

– Сэр, мы прибыли на Огордин-12 за новой командой, – с самым несчастным видом, на какой она была только способна, сообщила зам. – Вы идёте?

– За новой… Что?! – капитан проснулся в один миг. Он вскочил на ноги и принялся оглядываться по сторонам, пытаясь сообразить, что произошло. – Поч-почему з-за н-новой?! Г-где ст-старые?

Стей нахмурилась:

– Но… Сэр, что с вами? Вы же сами всех разогнали.

– Я?! Имперская рать! – Тэрон закашлялся, а его ошарашенные глаза, казалось, начинают вываливаться из орбит. – Как?! Что?! Когда?!

– Вам надо перестать ходить в отпуск, – с осуждением зам покачала головой, но тут же исправилась и начала рассказ: – Джули с вашей очередной бездумной отмашки продала в рабство Каллин и Тэю, за это с вами вдрызг разругалась Бра’ас, а следом за её с Глией уходом вы выгнали и Джули с Нимпой.

С каждым словом Тэрон бледнел, серел и зеленел. Он схватился трясущимися руками за голову и водил по сторонам бешеными глазами. Находясь в шоковом состоянии, капитан даже не мог сообразить, что корабль движется. А Стей пожалела о том, что она сделала.

– Разворачиваем «Цезарь». Сейчас же! Мы летим за всеми… – скомандовал капитан и тихо добавил: – Больше никаких отпусков…

– Сэр, я… – начала зам. И одновременно с ней из переговорника прозвучало:

– Сэр, вы можете уже утвердить маршрут? Какой Летренс на очереди?

– Бра’ас?! – Тэрон не поверил своим ушам и с вопросом повернулся к Стей. А увидев, что она смотрит в сторону, выдохнул: – Никогда больше так не делай…

Вмиг обессилив, капитан оперся о стол одной рукой, опустил голову и плечи, второй закрыл лицо. Зам мысленно призывала на себя все проклятия известной Вселенной… Пока не услышала тихий всхрап со стороны Тэрона… На её глаза опустилась Чёрная Бездна…

…Очнулась она уже тогда, когда успела подскочить к столу и легонько стукнуть капитана по внутренней стороне локтя. Той самой руки, на которую он опирался. Пробудился Тэрон с появлением шишки на лбу и громким стоном умирающего:

– Сте-е-е-й…

– Да, сэр? – как ни в чем не бывало спросила зам, спрятав руки за спину, и с преувеличенной заботой добавила: – Вы уснули, бедный? Заработались, наверное? Может быть, в отпуск пора?

– Больше никаких отпусков… – пробормотал капитан, потирая свой лоб, глаза, всё лицо. И с подозрением добавил: – А чего ты такая добренькая стала?

– Сэр? – раздался голос Бра’ас из переговорника. – Я жду координаты.

– «Сэр»? – переспросил Тэрон. – А она чего такая злая? Сколько я спал вообще?

– Три часа, – ответила Стей, не моргнув глазом. – Перед тем, как уснуть, вы обещали решить все наши вопросы.

– Ещё скажи «повысить тебе жалованье», – хмыкнул капитан, но стушевался, заметив суровый взгляд своего зама: – Не обещал же такого?..

– Маршрут с учётом имперцев!.. Сэр… – со злостью прошипела Стей. Тэрон раздражённо поморщился и подошёл к столу Джули. Поизучал её карты, не забывая ворчать и жаловаться на свою разбитость и чью-то надоедливость, потом связался с принцессой:

– Бра’ас, летим сразу на Летренс-12, если топлива хватает. Если нет, то делаем остановку на спутнике Летренса-9 для заправки. Нимпе скажи, чтобы готовилась.

– Есть, сэр, – буркнула принцесса и отключилась.

– Да почему «сэр»-то? – снова удивился Тэрон, поворачиваясь к Стей. – Кстати, а при чём тут имперцы? И почему я так хочу спать?

– «Сэр», потому что вы всех уже достали! – зло рявкнула зам. – Как думаете, если я вас стукну, то память вернётся на место?! Сэр…

Капитан выдохнул с такой силой, словно пытался сдуть всю известную Вселенную. И, натянув на лицо обречённо-страдальческое выражение, он уселся за обеденный стол, указав Стей на диванчик, расположенный напротив него:

– А можно я поем? Столько спал… – получив суровый взгляд вместо ответа, Тэрон вздохнул: – Ладно, буду умирать с голоду… Рассказывай всё по порядку. Я ничего не помню.

Капитан с самым несчастным видом продолжал изображать, что находится под страшными пытками, пока зам повторяла его слова, сказанные после воздействия медиума. А чтобы он ненароком не уснул, Стей периодически громко хлопала ладонью по столу, отчего Тэрон каждый раз вздрагивал и открывал глаза. В конце она ещё раз озвучила все их проблемы.

– Джули… – Тэрон начал с «меньшего из зол». – Мы не можем её выгнать с «Цезаря» или хотя бы убить, потому что у нас долговой договор, если ты помнишь. Но! – он сразу прервал возможные возражения, которых не последовало. – Я поговорю с ней, и она получит первое предупреждение. Второго не будет… Ну, или третьего… – капитан побарабанил пальцами по столу, обдумывая своё решение и борясь с подступающим сном. Потом кивнул сам себе: – Да. И с близняшками тоже поговорю. Тарити неуправляема и этим опасна… Второе же можно?

– Можно, – вздохнула Стей и скомандовала: – Дальше.

– Дальше, – по-деловому кивнул Тэрон, но потом расстроился: – Дальше не так просто… Мы должны выяснить, кто из тех двух медиум. Вторая останется в команде без вопросов, – заметив, как зам приподняла брови, он раздражённо добавил: – У меня нет детей! Но куда ты денешь ребёнка в известно