Читать онлайн Львиная западня бесплатно

Львиная западня

Евгения Захарова

Пролог

Темнота, разрываемая какофонией звуков, внушала страх. Свет горел где-то вдалеке, за углом, а здесь была сплошная, кромешная темнота, лишь с десяток непонятных огоньков быстро бегали туда-сюда.

И как ее угораздило забрести в это место?

Ей же говорили, гримерки совсем в другой стороне, сразу от входа направо. Вот только то было днем, теперь же она шла вовсе не от входа. Где она свернула не туда?

Совсем рядом послышался трубный зов слона, и она вздрогнула, отшатнулась. Звякнула застежка сумки, громко стукнувшись о клетку. Она сглотнула.

Надо идти на свет, решила она. Нечего лишний раз пугать животных, она для них совершенно чужой человек, посторонняя. Еще чего доброго взбесятся, ей же потом перепадет. Она здесь совсем по-другому делу, вот его и надо выполнять.

Крепче прижав к себе сумку, она поглубже вздохнула и быстрым шагом прошла мимо нескольких клеток. Грозно заворчал где-то неподалеку один из пуделей, его снежно-белая шерсть выделялась ярким пятном даже в темноте.

Ничего, все клетки закрыты. Ей ничего не угрожает.

Внезапно появившиеся слева от нее глаза заставили ее негромко вскрикнуть и отскочить как можно дальше, насколько позволяла ширина прохода. Ярко-зеленые глаза сузились, разглядывая нежданного гостя, послышался тихий рык, длинный хвост ударил по прутьям клетки, и огоньки глаз погасли.

Она вздохнула.

Кто это был? Кажется, леопард.

А в следующую секунду совсем неподалеку от нее что-то тяжело упало, и все звери словно с ума посходили. В один миг залаяли все собаки, зашипели и заворчали кошки. Эхом откликнулись лошади из конюшни за стенкой.

Она ускорила шаг, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце.

Не включала ее работа такого страха! Может, стоит попросить у начальства премию – за моральный ущерб и причиненные неудобства? Тут же ей пришло в голову, что за такие просьбы начальство пошлет ее в еще более неприятные места, где ее будет ждать еще больший моральный ущерб, и она быстро отмела эту идею, в очередной раз вспомнив нелестными словами того человека, из-за которого сейчас здесь оказалась.

В конце коридора мелькнула на свету и исчезла чья-то тень.

Разве не проще было встретиться где-нибудь в кафе? Это не отняло бы много времени, потом – пожалуйста, работай не хочу. Так ведь нет... «У нас выступление, надо подготовиться...». А ей теперь что, искать его по всему цирку?

Едва она оказалась в пятне света, на душе сразу стало легче. Крепко сжав ладони в кулаки в попытках унять дрожь, она оглянулась на скрытые в темноте клетки. Животные так и не утихли, все еще воя где-то во тьме, отчего ее передернуло.

Странно, подумалось ей, вряд ли им свойственно такое поведение. Даже как реакция на незнакомого человека. Надо бы сообщить кому-то из персонала, чтоб зашли к ним.

Она поняла причину спустя секунду.

Пятно света, в котором она оказалась, не могло осветить все, но выхватило из темноты что-то темное, брошенное на пол.

Должно быть, краска. Или кусок мяса кто-то обронил.

Но что-то удержало ее на месте, какое-то шестое чувство, ощущение, что что-то не так. Она толкнула дверь, распахивая ее еще больше, впуская в темноту свет.

Ее крик присоединился к гаму животных, когда луч света упал на выглядывающую из-за клетки женскую руку с темно-красными ногтями.

Глава первая

- Что значит, вы не можете? Мы же договаривались о встрече! – негодующе воскликнула Лера. Несколько посетителей смерили ее недовольными взглядами.

- Я понимаю, что договаривались, но у нас вечером выступление, – ответил ей мужской голос по ту сторону телефонной трубки. – Мы только начали программу, в понедельник ее отпремьерили. Уж извините, но расслабляться нам сейчас нельзя.

- Вы не поверите, но у меня тоже работа кипит, мне интервью надо сдавать. Вы поймите, я у вас много времени не займу, всего полчаса...

- Нет у меня сейчас лишнего времени, даже полчаса. Если вам так нужно это интервью, хотите – приходите на представление, я на служебном входе предупрежу, вас пропустят, в зале тоже посадят. Вот после него я весь ваш. Ну не могу я раньше, никак.

- Хорошо, но после представления вы мне время уделите! – резко потребовала Лера. В трубке послышался тихий смешок.

- Обязательно.

Когда раздались гудки, Лера, фыркнув, швырнула телефон в сумку, откинулась на спинку стула и насупилась, глядя в окно. Она проторчала в этом кафе почти два часа и что в итоге? Скажите, пожалуйста, какая великая звезда на небосводе, времени на простых смертных у него нет!

Вот надо было Кузнечику послать на это интервью именно ее... Допрыгал бы сам до цирка Кузнецов Борис Петрович, все равно носится по редакции, как самый настоящий кузнечик – так к нему это прозвище и приклеилось.

Не успела эта мысль погаснуть, как проснувшийся телефон затрезвонил где-то в недрах сумки. Быстро в ней порывшись, Лера извлекла мобильник на свет божий и поднесла к уху.

- Ну как там наша знаменитость? – поинтересовались на том конце провода.

- Никак, – угрюмо буркнула Лера.

- То есть как это – никак? – тон говорившего вмиг утратил всю свою доброту. – Ты что, интервью не взяла что ли? Рудакова, у нас номер в печать идет через два дня!

- Борис Петрович, ко мне какие претензии? – возмутилась Лера. – Это не я на встречу не пришла. И вообще, почему именно с ним мы должны интервью сдать? Неужели никого другого нельзя напечатать, а его в следующий номер, а?

- Некого больше, – отрезал Кузнечик. – Остальных либо уже печатали, либо они в запасах давно валяются до лучших времен. А времена эти еще не наступили...

«Интересно, когда они наступят, времена эти», – подумалось Лере, но она промолчала.

- А тут такой интересный товарищ, – продолжал Кузнечик, – молодой, талантливый, звезда! А ты – почему с ним, почему с ним... Что он сказал-то?

- Перенес встречу на вечер, сказал, после выступления на все вопросы ответит. Раньше не может.

- Главное, чтоб ответил. Нам это интервью позарез нужно. А ты заодно и представление посмотришь, расскажешь, так ли этот парень отчаян, как про него треплют.

- Звезда... – фыркнула Лера. – Ладно, посмотрю. Куда я теперь денусь с подводной лодки...

- Скорей уж из тигриной клетки, – усмехнулся напоследок Борис Петрович, прежде чем повесить трубку.

С секунду Лера с досадой смотрела на мобильник, словно желая пробуравить в нем взглядом дыру, затем поднялась, сунула деньги за выпитые три чашки кофе в поднесенную официанткой книжку и вышла из кафе, хлопнув дверью.

Английская набережная встретила ее проливным дождем – под стать ее настроению. Раскрыв яркий зеленый зонтик, Лера перебежала дорогу и быстро зашагала по набережной навстречу бьющему в лицо ветру.

Вот как будто дел у нее интереснее больше нет, чем вечерами интервью брать да цирковые представления смотреть!..

Не то чтобы у нее были планы на вечер, но ей совсем не улыбалось работать в ночное время, когда вместо этого можно устроиться в кровати с какао и ноутбуком. А тут...

С трудом удерживая вырывающийся зонт, Лера добежала до машины, быстро открыла дверцу, села и заперлась, спасаясь от ледяного ветра. Ехать до дома при такой погоде предстояло долго.

Что ж, делать нечего.

Интервью так интервью.

Спустя еще полтора часа она, злая, насквозь промокшая и жутко раздраженная, толкнула дверь своей квартиры. Любимый зеленый зонт сломался почти у самого подъезда, куда она бежала от парковки. Бежала по лужам, потому намочила все – от плаща и шевелюры до тонких капроновых носков. Сердито стянув мокрые ботинки, Лера отставила их в угол и взъерошила начавшие завиваться волосы.

Кажется, сегодня весь мир настроен против нее.

А впрочем...

Задумчиво посмотрев на себя в зеркало, Лера сощурилась.

Что там говорила эта «звезда»? «Если вам так нужно»? Ну уж нет, нужно – это не то слово. И так легко он от нее не отделается.

А вот поощрение у Кузнечика попросить стоит, хотя бы выходной. Особенно после такого.

Лера коротко кивнула своему отражению, лукаво улыбнулась и направилась в ванную. Первым делом стоило распрямить волосы и привести себя в порядок.

Вскоре она, выделив напоследок разрез светлых глаз и подчеркнув линию губ, стояла в коридоре, облаченная в узкие джинсы и теплый вязаный свитер. От плаща пришлось отказаться – он мирно сушился в комнате, сморщенный. А с таким летом, которое было нынче в Петербурге, свитер был как нельзя кстати. Она еще помедлила, собирая сумку, потом завязала волосы в короткий хвост, удовлетворенно взглянула на свое отражение и вышла из дома.

До Невского проспекта она добиралась в объезд ремонтных работ. Машину пришлось оставить недалеко от Фонтанки и идти по набережной пешком, потому как сквозной путь через дворы оказался перекрыт – к ее вящему недовольству.

Тяжелые серые воды реки пенились и шипели, натыкаясь на каменные стены набережной, словно желали разбить их в мелкую крошку и вырваться из плена. Но подпитывающий их дождь, льющий с самого утра, постепенно прекращался, а тучи тускнели. Подождав под козырьком какого-то сувенирного магазинчика и сжевав купленный на бегу пирожок с вишней, Лера осторожно вышла из укрытия, сунула сменный пятнистый зонт под мышку и бодрым шагом отправилась дальше.

Служебный вход она нашла только после второго прохода вокруг здания. На неприметной дверце не было никакой таблички, а надпись под самым козырьком в первый раз Лера не разглядела.

Старенький флегматичный вахтер на входе встретил ее безразличным взглядом. Лера терпеливо ждала, пока он медленно и вдумчиво переписывал данные с ее удостоверения, сверяясь с каждой буквой.

- Говорят, у вас сейчас новая программа, – попыталась завести разговор Лера. Вахтер нехотя улыбнулся уголком губ, не отрываясь от своего занятия. – Ходят слухи, что даже сильная. Животных много, артисты талантливые, номера красивые...

- В нашем цирке все номера сильные и красивые, – сообщил старичок.

Лера округлила глаза и поджала губы.

- Я так и поняла... – пробормотала она себе под нос. Вахтер еще раз перепроверил пропуск и уже собрался было отдать его, но в последний момент передумал, крепко сжал карточку в руке и посмотрел на девушку.

- А к кому, вы сказали, идете?

- К Громову. Или вас обо мне кто-то другой предупреждал?

- Вообще-то ко мне приходил Георгич, еще с утра была Ларисочка, а вот кто из них...

- Спасибо, я поняла. – Лера аккуратно вытащила пропуск из хватки вахтера и мило улыбнулась. – Так в какую мне сторону?

- Гримерки по коридору – и направо. Выход на манеж вам там тоже покажут, у нас тут все всё знают, весь цирк, все помещения.

- Не сомневаюсь, – еще раз широко улыбнувшись, ответила Лера. – Огромное спасибо!

Вахтер проводил ее взглядом до самого поворота, а когда она скрылась за углом, убрал журнал посещений, аккуратно поставил ручку в стаканчик и проковылял к дивану.

- Молодежь... вечно спешат куда-то... – недовольно пробурчал он. – А куда спешить-то? Тут и так все торопятся, только в итоге все в один и тот же час начинается.

Оказалось, что «направо» – это длинный коридор с множеством ответвлений. Многие из них были подписаны просто служебными помещениями, но на некоторых висели иные опознавательные знаки: медпункт, ветпункт, костюмерная. Один такой коридорчик оканчивался высокими двойными дверями, на которых значилось «Конюшни и слоновник».

Стрелку «Манеж» Лера увидела издалека. Перед занавесом уже был разложен самый громоздкий реквизит, но основное пространство оставалось свободным – прямо перед выходом маячил маленький щуплый мужчина и широко размахивал руками.

- Сколько раз можно повторять – не занимайте место перед манежем! Весь реквизит выносится по мере выступления, тут еще клетки должны будут стоять и много что еще! Господи, вы будто первый день работаете, а не много лет!

- Виктор Василич, в том то и дело, что много лет, – возразила проходящая мимо гимнастка, уже успевшая облачиться в обтягивающее трико небесно-голубого цвета. – А вы нам не устаете об инвентаре напоминать каждый день.

- А вы не ставьте его сюда каждый день, я и напоминать перестану, – огрызнулся Виктор Василич и тут заметил Леру. – Девушка, а вы-то куда? Уйдите с прохода, тут сейчас загоны повезут, уйдите, я говорю.

Он оттолкнул ее с дороги – Лера при этом умудрилась удариться локтем о край стремянки – и удалился, недовольно бормоча проклятья про нерадивых артистов и непрофессионализм. Лера проводила его раздраженным взглядом и только успела присесть на высокую круглую тумбу, чтобы переждать всю суматоху, как прямо перед ней возник молодой парень с наполовину раскрашенным под клоуна лицом.

- Виктор Василич, там Кире плохо! – заорал он так, что Лера невольно удивилась, откуда в молодом щуплом пареньке такая сила. Пробежавший мимо нее Виктор Василич чуть не споткнулся от волнения. – К ней медиков вызвали.

- Час от часу не легче! Что с ней? Есть кого вместо нее выпустить?

- Вроде отравилась, там сейчас Игорь рвет и мечет, – сбивчиво рассказывал клоун. – Не знаю, с кем он выступать будет...

Виктор Василич чуть не лопнул от негодования, вовремя скрывшись за углом. Перепуганный клоун бросился за ним. А Лера, все это время наблюдавшая за ними с ошарашенным видом, вздохнула и в очередной раз прокляла этот день.

Мимо нее прошли несколько акробаток, смерившие ее удивленными взглядами, потом прошагала парочка эквилибристов, а сразу за ними девушка повела за поводок пуделей.

Лера с любопытством наблюдала за их беготней. Интересно, в цирке каждый день проходит в такой суете? Некстати вспомнилось злосчастное утро и отмененная встреча. Что ж, если такова жизнь циркачей, неудивительно, что Громов не смог вырваться.

Закусив губу, Лера внимательно оглядела снующих вокруг артистов. Она ведь даже не поинтересовалась, кто из них Громов. Конечно, она готовилась к интервью, читала многочисленные хвалебные отзывы зрителей, изучала его детство и юность, но вот фотографии почти не смотрела, да и найти их оказалось не так-то просто – все редкие кадры с его участием были сделаны издалека во время представления или в полумраке. Интервью он практически не давал, от участия в телепередачах отказывался, и если выступал, то только на радио. У нее создавалось впечатление, что Громов не любит быть в центре внимания, однако выполняет самые сложные номера. Не дать, не взять ирония.

Когда до представления осталось всего сорок минут, Лера решилась встать со своего временного укрытия и попробовать найти кого-нибудь из администрации.

- Простите ради бога, – мимо как раз проходила девушка в кожаных брюках и обтягивающем верхе. – Не подскажете, где мне найти директора?

- Да он тут всегда бегает, вы его не пропустите, – улыбнулась девушка. – Все время все контролирует, сразу узнаете.

Лера подозрительно сощурилась, легкая улыбка коснулась ее губ.

- А его часом не Виктор Васильевич зовут?

- Он самый, – откликнулась артистка. – Вообще странно, что его сейчас нет, до начала времени осталось... Ничего, скоро...

- Что ты ей дала?!

От неожиданности они обе вздрогнули. Быстро заглянув за плечо своей новой знакомой, Лера увидела молодого русого мужчину в темно-красной рубашке. Каким-то шестым чувством она ощутила исходящую от него уверенность и не сказать, чтобы ей это ощущение понравилось. Скорее уж напугало.

Девушка рядом с ней выпрямилась.

- Я ничего никому не давала. Ты о чем вообще?

- Я о Кире. Ты ходила сегодня к ней, кормила, я сам видел, – ответил мужчина, карие глаза полыхнули гневом. – Что ты ей дала?

- То же, что ей даешь ты каждый день – говядину.

- Говядину?! С простого мяса так не травятся!

- Слушай, с какой стати ты выдвигаешь обвинения мне? – вспылила девушка. – Я тебе не жена, чтоб так со мной разговаривать!

- Настя, мать твою, она не могла отравиться просто так! – заорал мужчина. Лера дернулась, когда рядом вдруг возник еще один артист грузинской внешности.

- Из-за ваших криков у меня лошади на дыбы встают. Кончайте орать. Игорь, тебя в меде искали, просили подойти.

Игорь изменился в лице.

- Что, все так плохо?

- Не очень, просто просили передать, чтоб ты искал кого-то вместо нее на ближайшее время.

Со злости саданув кулаком по стене, Игорь еще раз гневно посмотрел на Настю, пробурчал что-то в знак извинений перед грузином, сверкнул глазами в сторону Леры и медленно ушел, аккуратно ее обойдя. Настя рядом с ней с трудом сдерживала слезы. Грузин ласково погладил ее по плечу и улыбнулся.

- Ты же знаешь, он не со зла.

- Да знаю, – отозвалась Настя, – только мне все равно обидно... Ну зачем он так, у него даже прав на это нет! Все, ладно... – она вспомнила про Леру и встрепенулась. – Дядь Миш, а вы Виктора Василича не видели? А то к нему тут пришли.

- Да он бегает тут где-то, – дружелюбно улыбнулся дядя Миша. – Разрешите представиться – Гиоргадзе Михаил Георгиевич, руководитель вольтижировщиков, а так же лонжер.

- Вот про вольтижеров слышала, а лонжер... – заулыбалась Лера. Михаил засмеялся.

- Управляющий и конный разводной. Нас мало кто называет по должности, – они еще немного посмеялись, затем грузин потер заросшую щетиной щеку. – Так, с Виктором я вам не помогу, а вот экскурсию по цирку с удовольствием вам бы устроил. Только, чур, не сейчас – сейчас артисты животных к выходу готовят, только мешать будем.

- Я, конечно, не против экскурсии, – проговорила Лера, – но на самом деле мне просто нужно место показать в зале, ему должны были сказать.

- Да, говорил Витя что-то про журналистку, было дело. Стало быть, это вы? И по чью, если не секрет, душу?

- Громова.

Дядя Миша стрельнул глазами вслед незаметно ушедшей Насте и усмехнулся.

- В таком случае вам надобно самое выгодное место найти, с точки обзора. Такой номер и смотреть откуда-то из-под крыши – просто грех.

- Учитывая, как все им восхищаются – точно грех, – отозвалась Лера.

- Так не зря же восхищаются! Такое никто не вытворяет, поверьте, ни в Москве, ни в Петербурге. Он живет своей работой и вот это как раз и восхищает, это в каждом его номере чувствуется. Да что я вам рассказываю, сами увидите. Пойдемте сюда.

Он провел ее через занавес, обошел манеж и поднялся за бортик первого ряда. Лера оглядела абсолютно пустой зал и недоуменно приподняла бровь.

- А разве на первый ряд места не раскупают в один момент? Родители с маленькими детьми, подростки с экскурсией от школы?

- Несколько мест всегда остаются на случай, если придет кто-то из журналистов или зарубежных партнеров, – пояснил Михаил. – Был у нас как-то конфуз, лет девять назад. Тогда с нами выступала очень известная зарубежная команда гимнастов, в программу специально пригласили. Само собой, слет журналистов, зарубежные гости... И один из партнеров на начало представления опоздал, пробирался как раз уже по темному залу, а место ему по телефону сообщили. И вот он приходит к месту, а там в полной темноте сидит маленькая девочка. Куда ее девать, спрашивается?

Лера, посмеиваясь, села на предложенное место, Михаил присел рядом.

- И чем в итоге все закончилось?

- Чем... Мужчина этот вечер запомнил надолго, потому как девчушку эту он весь вечер держал на коленях.

Они засмеялись, когда по манежу вдруг прокатился раскатистый гул звонка, и входные двери в зал распахнулись. Михаил поднялся.

- Вам фотографии нужны будут? А то у нас тут с этим строго.

- Если можно, я могу на свой... – Лера достала было из сумки фотоаппарат, но мужчина покачал головой.

- Увы, съемку нам запретили. Есть тут любители, снимают все в кромешной темноте со вспышкой, а у нас потом животные слепнут... Я к вам Петю пришлю, это наш фотограф, он поблизости будет, все сделает. А я, с вашего позволения, пойду, ребят своих проверю.

Тепло улыбнувшись, дядя Миша ушел, а Лера от нечего делать принялась наблюдать, как заполняется зал. Среди зрителей преимущественно были дети, но краем глаза она заметила шумную компанию из уже постаревших мужчин и женщин, с детским восторгом озирающихся вокруг. Не зря говорят, что цирк объединяет всех, от мала до велика.

Глава вторая

После третьего звонка разговоры в зале потихоньку начали стихать. Внемля прозвучавшим по громкой связи уговорам женщины, Лера поспешила поставить мобильник на беззвучный режим, когда слева от нее вдруг присел молоденький парнишка, тихо, но солидно представился Петром и, молча показав камеру, попросил указать, какие фото нужно будет сделать. Бросив быстрый взгляд на занавес, Лера приметила прятавшегося в тени Михаила и благодарно ему кивнула. Тот по-отечески улыбнулся и исчез.

Под звуки оркестра и блеск зажегшихся софитов на арене появился балет. Ярко одетые, они танцевали так слаженно, так синхронно, что не оставалось никаких сомнений – программу они репетировали долго. Петр рядом с ней что-то тихо рассказывал об артистах, но Лера его почти не слушала, завороженная невероятной картинкой.

После балета на манеж вышел ведущий. Приятный мужчина с сединой в волосах поприветствовал всех зрителей и объявил номер с собаками.

Время от времени в кромешной темноте Лера тихонько делала записи в ежедневник под едва слышную диктовку Пети. Номер жонглеров она, поглощенная мыслями, пропустила почти полностью и очнулась лишь, когда на манеж откуда-то сверху спрыгнули пеликаны. Кого-кого, а пеликанов в цирке она точно еще не видела. Полетав и попрыгав вместе с попугаями, птицы вскоре удалились за занавес, а ведущий вновь вышел на арену.

- Жокеи на лошадях под руководством Михаила Гиоргадзе!

Лера отложила в сторону свой блокнот и наклонилась к Пете. Тот мгновенно включил камеру, держа ее наизготовку.

Вышедший в черной рубахе дядя Миша с хлыстом наперевес так бойко ей подмигнул, что Лера против воли улыбнулась. Петя рядом с ней тихо прыснул, щелкнув затвором.

Пока зал, затаив дыхание, наблюдал, как всадники лихо прыгают с лошадей на землю и обратно, крутятся в седле и выполняют стойки, Лера не сводила глаз с дяди Миши. Грузин с добродушной улыбкой отдавал команды и размахивал хлыстом, изредка подгоняя лошадей, но темные глаза мужчины оставались сконцентрированными на каждом движении его подопечных. На одной из лошадей Лера, к своему удивлению, заметила уже знакомую ей Настю. Девушка легко выполняла все положенные трюки и улыбалась, но сидящей в первом ряду Лере показалось, что глаза у наездницы покраснели.

Когда же манеж опустел, и все наездники вышли на поклоны, Лера с широкой улыбкой хлопала вместе со всем залом, уверенная, что прежде такого яркого номера и потрясающего мастерства просто не видела.

Сразу за жокеями следовали дрессированные волки. Порыкивая друг на друга, они вышагивали на задних лапах, прыгали один через другого или через препятствия, но в основном повторяли тот же номер, что девушка с пуделями.

На следующем номере Лера смогла как следует осмотреться, вполуха слушая рассказ клоуна о трудовых буднях артиста и скользя внимательным взглядом по декорациям. Ведущий удалился куда-то за кулисы, а возле арочных выходов на манеж униформисты начали складывать части защитной сетки.

Клоуна сменили жонглеры, жонглеров – пара воздушных гимнастов на полотнах. Глядя, как они парят под куполом, Лера испытала странное чувство ностальгии, припомнив, как маленькой девочкой с восторгом смотрела на выступление такой же гимнастки, а после мечтала, что обязательно однажды станет артисткой цирка.

Она усмехнулась своим мыслям.

А кто ж об этом не мечтал?

После того, как гимнасты удалились, на манеж ступил ведущий и объявил пятнадцатиминутный антракт.

Петя вскочил, одним быстрым движением надел колпачок от фотоаппарата и улыбнулся Лере.

- Хотите, проведу вам экскурсию? Закулисье вам потом тоже покажут.

- Не откажусь, – с улыбкой отозвалась Лера.

В холле столпился народ в очереди за пончиками, конфетами и соком. Умыкнув у продавца коробку с эклерами, Петр с гордым видом вручил ее Лере и повел ее вдоль увешанной портретами стены. Рассказывал он живо и с интересом, говоря о случаях из цирковой жизни, пересказывая легенды и просто закулисные байки. К тому моменту, как дали первый звонок, они успели обойти цирк по периметру и теперь стояли недалеко от входа в зал, доедая пирожные.

- Что скажете про представление? Нравится? – поинтересовался Петя, приняв предложенный эклер. Лера, довольно улыбаясь, откусила второй.

- Сто лет в цирке не была. Помню все еще совсем маленькой, но то, что они делают... это что-то потрясающее.

- Это вы еще второе отделение не видели. Все самое интересное еще впереди.

Петя заговорщически ей подмигнул.

- Скажите, а вы труппу хорошо знаете? – издалека начала Лера. Фотограф пожал плечами.

- В принципе да. Здесь трудно держаться особняком, все с кем-то работают, кому-то помогают, ассистируют.

- А Громов? Он, правда, живет своим номером? Мне дядя Миша рассказывал.

- Правда, – усмехнулся Петр. – Мы его за глаза между собой так и называем – «король лев». Эти кошки рядом с ним просто котятами становятся. Но, если честно, характер у него тяжелый, несговорчивый он. Нормально общается только с дядь Мишей. А уж как подопечных своих защищает – ух!

- А вот журналистов, я смотрю, он не любит, – проговорила Лера, вытирая сладкие от шоколада пальцы.

- Он быть в центре внимания не любит. От всех фотосъемок отказывается, интервью почти не дает – да вы и сами наверняка знаете.

Лера кивнула. Она до сих пор удивлялась, как Кузнечику удалось уговорить Громова на это интервью – с его-то отношением к журналистам и прессе.

Бросив быстрый взгляд куда-то в сторону, Петя вдруг взял ее под локоть с самым таинственным видом и подвел к нише недалеко от входа в зал, где фотограф как раз складывал штатив. За его спиной стоял еще один мужчина и тихо бормотал что-то себе под нос.

- Вань, подожди, не уводи пока, – мужчина удивленно поднял голову, окинув их растерянными глазами. Петр же с довольным видом обогнул его, и за стойкой фотографа Лера увидела круглую тумбу, на которой вальяжно возлежал тигр.

Яркие огненно-карие глаза зверя были прикрыты в полудреме, тяжелые лапы едва заметно подрагивали. Лера с восторгом сделала к нему робкий шаг.

- Обычно у нас здесь позирует Кира, – пояснил Петя, – но сейчас она приболела, так что знакомьтесь – Брут.

Брут лениво приоткрыл один глаз, смерил их равнодушным взглядом и тут же закрыл. Петя аккуратно обошел его и обернулся на Леру.

- Хотите, я вас сфотографирую?

- С ним? – переспросила Лера. – А это не опасно? – чуть помедлив, боязливо добавила она. Стоявший рядом Ваня фыркнул.

- Да вы не бойтесь, мы его покормили перед выходом. Вы для него сейчас вообще никакого интереса не представляете.

Да уж, успокоил...

Нервно хихикнув, она осторожно подошла к Петру, села рядом с Брутом на краешек тумбы и опустила руки ему на загривок. Под пальцами прокатились твердые мышцы, обтянутые кожей с коротким жестким мехом.

Подошедший Ваня коротко потрепал Брута за ухо, и, когда тигр все так же лениво распахнул глаза, Петя сделал несколько снимков.

Лера поспешно встала, нехотя выпустив из пальцев теплую шерсть.

- Ну что ж, пойдемте!

Проверив камеру, Петр проводил ее в зал. Оркестр настраивал последние инструменты, блеск прожекторов понемногу перекрывал свет ламп, а вокруг арены возвышалась металлическая сетка.

Подтянув к себе блокнот и устроившись поудобнее, Лера попросила Петю сделать несколько фото во время самого номера и только успела сказать, что полностью полагается на него в выборе нужных моментов, как на манеж вышел ведущий.

- Второе отделение нашей программы открывает Игорь Громов и его хвостатые подопечные!

Глава третья

Ведущий вышел куда-то вбок, закрыв за собой дверь возведенной клетки. А занавес дрогнул, и на манеж вышла тигрица.

Лера сразу поняла, что это именно тигрица. Низко опустив голову, она оглядела полутемный зал властным взглядом, словно показывая, что хозяйка здесь она, после чего легко вспрыгнула на высокую тумбу и замерла там. Наблюдая за ней, Лера не сразу поняла, что на манеж успели выйти еще четыре зверя, которые, гордо усевшись по краям арены, не сводили сверкающих глаз с занавеса.

А хищников становилось все больше. Шесть, семь, десять... Лера сбилась со счета и быстро оглядела затаивший дыхание зал. Сидящая через место от нее девушка, приоткрыв рот, смотрела на арену круглыми от восторга глазами, и Лера не сомневалась, что со стороны выглядит точно так же.

Полумрак немного рассеял вспыхнувший свет прожекторов, и на манеж в сопровождении двух львов ступил мужчина. Знакомую красную рубаху она приметила сразу же, мысленно дав себе подзатыльник за то, что не догадалась раньше.

Знаменитым дрессировщиком оказался тот самый Игорь, что ругался с Настей перед представлением.

Лера быстро сосчитала появившихся на арене хищников. Вместе с вышедшими львами их было двенадцать – пять львов и семь тигров. Замерев на секунду, Игорь оглядел зал и кивнул, словно отдал честь. А потом началось.

Петя был прав: рядом с Громовым тигры и впрямь становились котятами. Кто-то послушно вставал на задние лапы, кто-то танцевал в обнимку с другим полосатым партнером, кто-то прыгал друг через друга. Игорь улыбался и что-то тихо говорил своим подопечным, не забывая мимоходом потрепать их за ухом или дать угощение.

Когда подошла очередь Рейнских колес, и мужчина забрался на него вместе со львом, Лера невольно подалась вперед. Нечто подобное она видела давным-давно в Москве, но не думала, что этот трюк исполняет кто-то еще. А Громов, совершив прыжок верхом на льве, легко спрыгнул на арену и пошел дальше.

После привычных переворотов и стоек, Игорь вдруг поднял огромное кольцо, до этого лежащее возле занавеса, и до Леры вдруг дошло – вот оно! Вот та изюминка, за которую зрители так полюбили Игоря Громова. А дрессировщик меж тем спокойно поджег кольцо и вновь оседлал льва.

Когда лев прыгнул, зал на мгновение забыл, как дышать. За ним наблюдали молча, боясь пошевелиться и хоть как-то выдать себя. А стоило хищнику приземлиться, а Громову – спрыгнуть на арену, зрители зааплодировали, как по команде.

Покормив напоследок матерого тигра с коротенькой палочки, Громов построил зверей вкруг арены и начал уводить их с манежа. Тигрица, вышедшая первой, уходя, перепрыгнула через присевшего на колено дрессировщика, вильнула хвостом и исчезла за занавесом.

Голос ведущего, еще раз представившего выступавшего артиста, потонул в шуме аплодисментов. Игорь Громов остановился посреди арены, коротко поклонился беснующимся от восторга зрителям и медленно ушел. Лера провожала его взглядом, пока тот не скрылся из вида, и только потом поняла, что все это время сидела с приоткрытым ртом, сжав свой блокнот до побелевших костяшек.

Что ж, пожалуй, ради такого и впрямь стоило пожертвовать вечером с какао в кровати.

Петя рядом с ней спокойно просматривал сделанные снимки, а Лера все никак не могла прийти в себя. Следующие за Громовым слоны, эквилибристы, канатоходцы и медведи прошли словно мимо нее.

Хотя медведи ей все же запомнились. Грузный мужчина не без задора танцевал с косолапыми и громко смеялся под аккомпанемент еще одного мишки. Вместе с ними на манеже ассистентом присутствовал и Игорь, выглядевший уже куда более расслабленным и спокойным.

После того, как один из медведей выбежал на поклон уже в третий раз, и дрессировщик, забавно бормоча извинения, увел его, на арену вышли все артисты. Петя, подняв фотоаппарат, тихо встал со своего места и скользнул куда-то вбок.

- Дорогие зрители, вас приветствуют артисты программы «Маэстро»! – объявил ведущий. – Наше представление окончено! До новых встреч!

Занавес дрогнул, закрывшись, а зал продолжал хлопать, затихнув лишь через пару минут. Взволнованные зрители потянулись к выходу, делясь впечатлениями. На глаза Лере попалась уже знакомая компания из постаревших детей, которые, не скрываясь, громко говорили о прошедшем представлении и беззаботно смеялись, как в далеком для них детстве.

- Предлагаю выйти за кулисы через холл, – отвлек ее от размышлений Петя. – Можем пройти и здесь, но там сейчас дикая суматоха, реквизит убирают, животных по вольерам развозят...

Лера согласно кивнула. Выйдя из зала, они свернули за угол и пошли вдоль уже знакомой галереи с портретами. Пробирающиеся к выходу зрители провожали их удивленными взглядами.

Когда галерея закончилась, Лера увидела неприметную дверь, прикрытую краем шторы, которую Петр гостеприимно распахнул перед ней. За дверью обнаружилась лестница, уводившая куда-то вниз, где поблескивал свет и раздавались голоса.

- Всех поздравляю с еще одним аншлагом! – громогласно сообщил голос Виктора Василича. Ему вторили вялые аплодисменты. – Такими темпами к концу месяца мы покроем все расходы и, может, даже поборемся числом зрителей с московским цирком! А там, глядишь, и до гастролей с «Идолом» недалеко!.. Куда?! Вот куда ты это понес опять? Я сколько раз говорил...

Голос удалился, и Петя прыснул.

- Наш директор немного чудит... хотя, если честно, чудит он постоянно, все покоя ему не дает, что о московских цирках критики отзываются лучше, чем о нашем. Вот и достает всех почем зря.

- А разве директор не должен печься о благополучии цирка?

- Должен, конечно, но когда дело доходит до фанатизма – это же с ума сойти!

Они преодолели последнюю ступеньку и вышли на освященный пятачок. Артисты разошлись по своим гримеркам, и коридор был пуст – только где-то вдалеке слышался тихий рев зверей.

- Ну что, давайте так – вы идите к Громову, это по этому коридору до второго поворота налево, а там увидите табличку – а я пока фотографии вам сброшу, к Игорю тогда все и принесу.

Не дожидаясь ее согласия, Петр пошел в противоположную сторону, только Лера его и видела. Она с минуту постояла, нерешительно глядя ему вслед, потом все же собралась с мыслями и пошла по пустому коридору.

Как там было сказано? Второй поворот налево? Или направо?..

В какой момент она свернула не там, для нее осталось тайной. Обещанной таблички она так и не увидела, а вроде бы нужный коридор закончился прикрытыми дверями. Не увидев никого поблизости, она осторожно толкнула дверь, воровато оглянулась и вошла, сжимая в руках сумку.

Мысли о приятно проведенном вечере разом улетучились, стоило ей оказаться в кромешной темноте.

Глава четвертая

Первым на ее крик примчался дядя Миша. Как ее выводили из помещений для животных в забитый людьми коридор, она не помнила. Как и когда приехала полиция – тоже. Все это время она просидела на диванчике в коридоре, прижав к себе сумку и мелко дрожа. Мимо нее то и дело сновали люди – полицейские, артисты, медики – но Лера их будто не замечала, пока рядом с ней не сел такой же обескураженный Виктор Василич и не сунул ей в руки чашку с бурой жидкостью, сильно пахнущей алкоголем. Не глядя, она сделала большой глоток.

- Как же так-то, а? Как же так... – сокрушался рядом с ней директор, нервно заламывая руки и глядя в одну точку. – Что ж это творится-то?.. Такая молодая еще, и вот – на тебе... да еще здесь! Что будет-то теперь, ой что будет...

- Известно... кто это? – прошептала Лера. Виктор Василич дернулся, словно успел позабыть, что она сидит рядом.

- Настенька это, Настя Лапина. Наездница наша.

Лера посмотрела на мужчину мутными глазами. Еще пару часов назад наездницу Настю она видела своими глазами – и она была более чем жива.

- А от чего?..

- Да бог его знает! – злился от страха Виктор Василич, смотрел на снующих по коридору медиков и пугался и злился еще больше. – Не говорят вон эти ничего, засели в зверинце и сидят. Господи, а у животных-то какой стресс!

- И не только у животных... – согласилась Лера. Директор обеспокоенно на нее взглянул.

- Вы ведь журналистка, да? С которой мы об интервью договаривались? – она кивнула. – Ну вот, час от часу... Я вас очень прошу, родненькая, не пишите о Насте ничего, а? Пожалуйста, нас ведь с потрохами сожрут тогда!

- Я не по криминальной хронике...

Виктор Василич с шумом выдохнул, хотел было что-то еще сказать, но не успел: мимо них прошли двое медиков с носилками. Наглухо закрытый черный пакет невольно притягивал взгляд, и Лера почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.

Вышедший следом за медиками мужчина окинул столпившихся в коридоре людей пристальным взглядом и негромко кашлянул.

- Меня зовут Зельницкий Егор Ильич, следователь, – мужчина раскрыл удостоверение, быстро показал его собравшимся полукругом цирковым и спрятал в карман куртки. – Кто обнаружил тело? – Лера медленно поднялась с места под его тяжелым взглядом. – Пойдемте, все подробно расскажете. Остальных я прошу пока не расходиться, мне необходимо поговорить с каждым из вас.

- Может, вы все же объясните, на каком основании? – устало поинтересовалась гимнастка. – Что случилось-то?

- Убийство случилось, – отозвался следователь.

Его слова прозвучали так обыденно, что у Леры по спине прошел холодок.

Среди артистов тоже послышался шепоток, некоторые испуганно смотрели вслед медикам, вытягивая шеи и вставая на цыпочки.

Подозвав директора, Зельницкий попросил его отвести их в более тихое место, и Виктор Василич покорно засеменил по коридору, не переставая причитать себе под нос.

- Вы уверены, что это убийство? – вдруг спросил он. – Ну не мог из наших никто на такое решиться, не мог! У нас вся труппа как одна большая семья!

- Знаете, бывает, и родственники друг друга пачками убивают, – шелестя бумагами, ответил Зельницкий. Виктор Василич не нашелся с ответом и остаток дороги молчал. Лера тихо шла следом за ними, почти не обращая внимания на сопровождавшего их конвоира.

Коридор вывел их к занавесу. Откинув полог, директор прошел на арену и остановился у бортика, нерешительно переводя взгляд с конвоира на следователя и обратно.

- Это основной манеж, можете расположиться здесь, вас не побеспокоят. Но если неудобно, можем пройти ко мне в кабинет, это назад по коридору...

- Нет, спасибо, все в порядке. Пока можете идти, я вас позову.

Виктор Василич ушел, напоследок бросив на Леру быстрый перепуганный взгляд. Ей показалось, что еще секунда рядом со следователем, и он упадет в обморок. Впрочем, она и сама была к этому близка.

Между тем Зельницкий прошел за бортик первого ряда и сел, раскрыв свою папку и жестом указав Лере на место по другую сторону от лестницы. Она села, все еще одной рукой прижимая к груди свою сумку, а другой цепляясь за чашку.

- Итак, Виктор Васильевич сказал, вы журналистка, – начал следователь. Лера кивнула, непослушными пальцами вытащила из кармана удостоверение и вручила его мужчине. – Рудакова Валерия Сергеевна. Что за издание?

- Газета «Вестник».

- Понятно. Что ж, рассказывайте. Как и когда вы нашли Лапину Анастасию Юрьевну?

- Случайно, если честно... Мы договорились об интервью с одним дрессировщиком, Игорем Громовым, и я искала его гримерку. Видно, свернула где-то не там, и... в общем, гримерки я не нашла, пошла дальше, наткнулась на двери помещений для животных, а там увидела указатель в сторону гримерок, ну и вот, – она устало усмехнулась. – Срезать решила... А там темнота одна, и звери вокруг. Я уже к выходу почти подходила, когда будто что-то упало, и животные переполошились. Побежала на свет, открыла дверь, оглянулась, а там...

Она покачала головой, залпом осушила чашку и поморщилась. Коньяк противно скользнул по горлу и осел где-то в груди неприятной горечью.

- С убитой были знакомы?

- Днем только познакомились. Я директора искала, дорогу у нее хотела узнать.

- В тех помещениях видели кого-нибудь? – смерил ее взглядом Зельницкий. Лера медленно покачала головой.

- Нет, только... тень какая-то на свету скользнула, я толком не разглядела. И шум этот, когда она упала... Больше ничего.

- А днем, может, видели что-нибудь необычное? – снова спросил следователь. – Может, она с кем-то ссорилась или еще что?

- Дрессировщик к ней подходил, к которому я приехала... – начала Лера. Зельницкий нахмурился.

- Игорь Андреевич Громов?

- Да... я не до конца поняла, из-за чего они ссорились, потом он ушел, а Настя расстроилась, плакала даже.

Под конец их разговора Лера была выжата, словно лимон. Мысли путались, от выпитого коньяка хотелось спать, а Егор Ильич все писал и писал в своем блокноте и отпустил ее только в начале двенадцатого, наказав никуда пока не уезжать – на случай, если появятся вопросы.

Приказ окончательный и обжалованию не подлежит.

Измученная, Лера вышла назад в коридор, ни на кого не глядя, села на первое попавшееся свободное место и спрятала лицо в ладонях.

Черт бы побрал это интервью!

Собравшиеся артисты тихо шептались, поглядывая на журналистку, но задавать вопросы не торопились. Только Михаил осторожно поинтересовался ее состоянием и, получив безучастный ответ, так же тихо отошел, взглянув на затерявшегося в толпе Громова. Игорь стоял, прислонившись плечом к стене, и не сводил глаз с ярко-красного занавеса, ведущего на арену.

Многие из артистов не просидели у следователя дольше десяти минут. Большая часть балета, эквилибристов и гимнастов ушла, и в коридоре осталась лишь жалкая горстка тех, кого еще не допросили. Ожидая своей очереди, артисты откровенно злились, недовольно поглядывали на часы, на которых время уже давно перестало быть «детским», и сетовали на следователя.

Зельницкий вышел к ним вместе с опрошенным директором. Нервно теребя рукав пиджака, Виктор Василич то и дело оглядывался на следователя, который, сверившись со своим блокнотом, остановился перед Громовым.

- Господин Громов, вы следующий. Спрошу сразу – вы ничего не хотите мне рассказать? – тихо и вкрадчиво проговорил Зельницкий. – Может, хотите в чем-нибудь признаться, время нам сэкономите?

- Мне не в чем признаваться, – отозвался Игорь. Следователь прищурился.

- В таком случае, пройдемте, побеседуем. И я очень надеюсь, что у вас есть неопровержимое алиби, потому что пока картина для вас складывается неутешительная.

Обратно на манеж следователь не пошел, свернув в сторону директорского кабинета. Виктор Василич проводил их до самой двери и спешно ушел в сторону выхода, на ходу вынимая сигареты. Игорь молча прошел за Зельницким и оглянулся у самых дверей, словно вдруг все же на что-то решился, и подозвал дядю Мишу.

- Позвоните Гене, пусть подойдет.

- Так поздно уже!

- Он на работе до полуночи сидит, должен быть еще. Позвоните.

Михаил кивнул, и Игорь скрылся в кабинете. Тихо сидевшая на своем месте Лера смотрела на них круглыми глазами.

А Гена это еще кто? И почему картина для Громова неутешительная?

Вспомнилась бодрая милая девушка, что рассказывала ей про директора и смеялась над его нелепым поведением. Сейчас эта самая девушка лежала в черном пакете в машине на пути в морг, а Зельницкий старательно делал вид, что все в порядке, и так все и должно быть.

Полчаса спустя где-то вдалеке хлопнула дверь, из-за угла выскочил мужчина в рубашке и светлых брюках, промчался по коридору и пулей влетел в директорский кабинет, захлопнув за собой дверь.

Лера незаметно оглядела скучающих артистов, но никто не повел и ухом.

Не привиделось же...

Спустя еще полчаса двери кабинета открылись, и злой, как собака, Игорь вышел оттуда прочь, подгоняемый сзади тем самым мужчиной. Зельницкий тоже вышел недовольный, косо поглядывая на незнакомца.

- Попрошу вас из города никуда не уезжать.

- У нас через месяц фестиваль в Москве, – сообщил Игорь.

- Не уезжать, – повторил Егор Ильич. – Не забывайте, что я имею все основания вас арестовать.

- Вот когда у вас будут доказательства повесомее, чем обыкновенные слухи, вот тогда я весь ваш! – огрызнулся Игорь.

Гена в рубашке, напротив, вежливо кивнул, пожал руку следователю, напоследок что-то назидательно втолковал Громову и ушел, не попрощавшись. Зло поглядывая на Зельницкого, Игорь растолкал было толпу, пробираясь к выходу, когда его перехватил дядя Миша. Мужчины о чем-то тихо заговорили, а вконец уставшая Лера не выдержала и встала.

- Егор Ильич, можно я поеду? Я вам уже все рассказала, если что, мой телефон у вас есть.

Егор Ильич взглянул на нее настороженно, затем посмотрел на часы. Стрелки давно перевалили за полночь.

- Можно, – наконец проговорил он. – Если вы нам понадобитесь, вам позвонят.

Лера механически кивнула и развернулась к выходу, тут же наткнувшись на пронзительный взгляд Игоря. Дядя Миша все еще что-то тихо ему разъяснял, и дрессировщик вскоре отвернулся. А Лера вытащила из кармана телефон и набрала номер такси, параллельно запихивая в сумку свой паспорт, который все это время так и продержала в руках.

Все происходящее никак не укладывалось в голове. Как, ну как ее угораздило вляпаться в такую историю? Лучше бы, правда, дома с какао, чем здесь и с убийством. Приподнятое настроение исчезло давным-давно, голова начинала болеть, от выпитого коньяка клонило в сон. Подхватив сумку, она пошла по коридору, когда дядя Миша с укором толкнул Игоря локтем в бок, и тот, закатив глаза, вышел ей навстречу.

- Валерия, – она подняла голову. – Вы простите за все это. Да и с интервью тоже видите, как получилось... не до него теперь. Если хотите, можем завтра поговорить, хотя, наверно, лучше бы вообще все отменить...

- Мне без него голову оторвут, – хмуро и как-то безразлично ответила Лера. Игорь кивнул.

- Тогда приходите завтра, часам к двум, я вахтера предупрежу, он пропустит. Пойдемте, я вас провожу.

Они прошли мимо пустого стола того самого вахтера. Лера не сомневалась, что сторож в отличие от нее видит уже двенадцатый сон где-нибудь в каморке под теплым одеялом. Дико хотелось спать, а еще больше – в душ.

Улица встретила их холодом и сыростью. Дождь давно закончился, над городом стояла тишина, по пустынным улочкам изредка ездили машины. Ярко-желтый цвет такси выделялся среди темноты двора, водитель за рулем лениво смотрел в телефон и даже не повернул головы, когда Лера и Игорь вышли со служебного входа.

- Простите еще раз, что все так получилось, – придержал ее за локоть Громов. – Сто раз уже пожалел, что утром с вами не встретился...

- Ладно, ничего страшного, – робко ответила Лера.

- Вы сами-то как?

- Честно? Хуже не бывает.

- Понимаю, – мрачно усмехнулся Игорь. – У нас и так каждый день аврал, носимся, как угорелые, а тут... Не самый приятный опыт.

Лера согласно кивнула, вяло улыбнулась через силу и уже отвернулась к такси, когда Игорь вновь ее позвал.

- Валерия, скажите, вы, когда Настю нашли... вы никого не видели?

Она обернулась. Ей вдруг вспомнилась тень, мелькнувшая в злосчастном коридоре, а сразу за ней на ум пришли воспоминания о том, как Громов ругался со следователем. По коже побежали мурашки, и она точно знала, что причиной тому вовсе не холод.

- Нет, не видела, – поспешно сказала Лера. – Там темно было, да и как-то по сторонам не хотелось оглядываться... Вы извините, я пойду. До завтра, всего доброго.

Игорь только кивнул на прощание и ничего не ответил. Он проводил ее взглядом до такси, видел, как она села в машину, и вернулся назад в цирк, так и не заметив следившую за ними фигуру. Человек подождал, пока Громов скроется в здании, и тихо вышел из своего укрытия, глядя на выезжавшее со двора такси.

Глава пятая

Домой она ввалилась, пошатываясь от усталости и проклиная этот бесконечный день. Ноги гудели, голова казалась чугунной, и холодный душ с таблеткой аспирина не помогали никак. Заварив себе чашку любимого какао, она села на кровать, хотела позвонить Нику, передумала, завернулась в одеяло и открыла ноутбук в попытке отвлечься, но вскоре закрыла и откинулась на подушку.

Мысли об оставленной недалеко от цирка машине всплыли откуда-то издалека, и Лера застонала. Потрясение и выпитый алкоголь давали о себе знать, и, немного подумав, она махнула на все рукой. В таком состоянии она бы все равно нормально не доехала – остановили бы на первом же посту.

Полночи она пролежала без сна, ворочаясь с боку на бок, уснула на пару часов и встала совершенно разбитая, когда будильник ни свет ни заря вырвал ее из полудремы. Есть не хотелось, и, выпив на голодный желудок чашку кофе, она подумывала уже дойти до ванной, как в тишине комнаты оглушительной трелью разразился телефонный звонок.

- Рудакова, как дела? – доброжелательно поинтересовался Кузнечик, пребывая в явно хорошем настроении. – Взяла интервью, все в порядке?

- Да ничего не в порядке, – уныло буркнула в трубку Лера.

- Это как это? – тут же переспросил Борис Петрович. Лера спинным мозгом почувствовала, как стремительно падает его то самое хорошее настроение. – Он что, опять все перенес? Сам же дал добро, а теперь что ему не так?

- Ему все так, обстоятельства против.

- Какие еще, твою мать, обстоятельства, Рудакова? Ты запамятовала что ли, у нас номер завтра!

- Там вчера несчастный случай произошел, не до того было...

- Какой еще несчастный случай?

Лера молчала, подбирая слова, пока редактор грозно сопел в трубку и, в конце концов, вздохнула.

- Там девушка погибла, наездница... Подозревают убийство.

На том конце провода поперхнулись воздухом, закашлялись и затихли. Затишье пугало, грозя вот-вот разразиться бурей.

- И ты молчала?! Почему вчера не сообщила?

- Потому что не до того было! – сорвалась Лера. – Полиция, допросы, шок, в конце концов! Я должна была интервью взять, а не в детективном романе поучаствовать, – последние слова прозвучали уже жалобно, и Борис Петрович внезапно оттаял.

- Ладно, Рудакова, приезжай, давай, расскажешь все.

Так и не услышав ее ответ, он отключился. А Лера сунула телефон в карман пижамы и босиком прошлепала в ванную, досадливо бормоча проклятья. То, с какой скоростью менялось настроение у Кузнечика, всякий раз повергало ее в шок.

Через полчаса она тряслась в поезде метро, со всех сторон зажатая городским населением. Внутри было душно и невыносимо пахло потом и чьими-то приторными духами. Духи наверняка были безумно дорогими – и безумно сладкими. Протолкавшись ближе к двери, она с наслаждением встала под открытой форточкой, но слабого ветерка было явно недостаточно.

Господи, скорее бы уже наружу выйти...

Людской поток вынес ее на платформу, поднял по лестнице и вытолкнул на улицу. Свежий влажный воздух показался глотком свободы. От вчерашнего дождя осталась лишь приятная прохлада, ловко заползшая ей под свитер. Легко лавируя между прохожими, Лера обогнула Гостиный двор и свернула в переулок. Пешеходный светофор мигнул и язвительно загорелся красным.

Пока она стояла, вокруг собралась толпа. Наблюдая за проезжающими мимо водителями, она в который раз пожалела, что оставила машину у цирка. До жути хотелось забраться в прохладный салон с кондиционером, включить музыку и вдавить в пол педаль газа. Красота!..

Светофор мигнул, загорелась зеленая стрелка поворота, из-за угла неторопливо показался внедорожник. А Лера ощутила сильный толчок в спину.

Визг шин раздался одновременно с единогласным криком толпы. Блестящий черный нос внедорожника остановился в десятке сантиметров от ее головы. Подскочивший из толпы парень и перепуганный водитель поднимали ее на ноги и, кажется, спрашивали что-то о ее самочувствии, но Лера их почти не слышала, судорожно оглядываясь по сторонам. Среди толпы было больше дюжины лиц – но ни одного знакомого. Одни торопливо переговаривались, другие смотрели на нее с выражением крайнего испуга, какая-то девица вообще достала смартфон и снимала все происходящее на камеру с явным намерением позже прославиться на Ютубе.  Краем уха Лера услышала что-то про «скорую» и обернулась к женщине, сумев сфокусировать взгляд на мобильнике в ее руке.

- Не надо «скорой», – попросила Лера, обнаружив, как сильно пересохло в горле от страха, откашлялась и повторила: – Не надо, я в порядке.

- Да где же в порядке? – возразила женщина. – Я же чудом затормозить успела! Наверняка это все из-за духоты, кто хочешь в обморок упадет... Да и кровь вон у вас. Давайте все же я вызову от греха подальше?

Лера тупо посмотрела на свои содранные ладони.

- Нет, все хорошо, спасибо...

Женщина еще что-то говорила, но Лера ее уже не слушала, подняла с земли свою сумку и похромала назад к метро. Толпа расступилась перед ней, как перед прокаженной. Пешеходный светофор насмешливо переключился зеленым светом.

Ну и что это было только что?

В метро она так и не спустилась, свернув по ту сторону Невского во дворы – благо цирк был недалеко от ее редакции. Почему она шла именно туда, Лера сама не знала – и ноги переставляла почти что инстинктивно. За пару домов от цирка она остановилась, со стоном присела на лавочку и нащупала в сумке телефон.

Громов на звонок не ответил.

Стесанные ладони нещадно саднило, голова то и дело кружилась. Она доковыляла до нужного двора недалеко от набережной, бросила беглый взгляд на свою одиноко стоящую вдалеке машину и прошла к служебному входу.

Знакомый вахтер встретил ее удивленным взглядом.

- Вы рано, Игорь Андреевич про два часа что-то говорил, а сейчас еще полудня нет...

- Он сейчас здесь? – заплетающимся языком спросила Лера. Перед глазами все стремительно темнело и кружилось, мысли медленно путались в общий комок, хотелось просто прилечь и ничего не делать, но она продолжала стоять.

- Так нет его, с час назад ушел.

Ушел. А она чуть не попала под машину.

Точнее ее туда чуть не столкнули.

- Можно я его здесь подожду?

- Да, пожалуйста... – вахтер окинул взглядом ее порванные джинсы и перемазанный грязью зеленый свитер. – Может, вас в медпункт проводить? А то вы совсем неважно выглядите, упали, поди?

Чувствуя приближающуюся тошноту, отказываться Лера не стала. Вахтер подхватил ее под руку и медленно, словно умирающую, повел по коридору, не переставая бурчать что-то о том, какая невнимательная нынче молодежь, и что в гроб они себя загонят с такими нагрузками.

В гроб-то загонят, только не с нагрузками и, похоже, не сами себя. Чужими стараниями обойдутся.

Заведя ее внутрь, вахтер торопливо зашаркал к каморке, откуда вышла девушка в белом халатике, и удалился, тихо прикрыв за собой дверь. Медсестра, представившаяся Олей, выдала ей успокоительное – подействовало почти мгновенно, аж в голове прояснилось – и принялась обрабатывать ссадины, вооружившись ваткой и перекисью. Лера почти не чувствовала ее движений, полностью погруженная в свои мысли.

В случайности она не верила – верила в причинно-следственную связь. И то, что после вчерашнего убийства чуть не погибла уже она сама, казалось ей более чем странным и не менее подозрительным.

Кому понадобилась смерть наездницы Насти, она не знала. Знала только, что главным подозреваемым Зельницкий считает Игоря Громова, и все больше ненавидела своего редактора за то, что по его милости вчера вообще оказалась в этом цирке.

Ну Кузнецов Борис Петрович, ну удружил!..

После медпункта Оля проводила ее в столовую, где щуплая повариха в белом переднике налила им чаю и выдала тарелку пирожков.

О вчерашнем инциденте старались не вспоминать, хотя фотографию Насти с черной лентой Лера мельком увидела в одном из коридоров. Оля трещала о цирковых буднях, что-то рассказывала про артистов и вообще всячески старалась отвлечь ее от горестных мыслей. Ближе к трем часам Оля убежала, оставив ее на попечении поварихи, но та занималась стряпней и довольно скоро скрылась в кухне.

Поглядывая на часы и мобильник, Лера нервно постукивала ногтями по столу. Загнанные в темный угол мысли об утреннем покушении снова дали о себе знать.

Не показалось же ей, что ее толкнули! Пытались избавиться? Кто, зачем? И что теперь делать?

Да еще и Настя кому-то помешала, кому?

Ерунда же какая-то! Это обычный цирк, что тут можно не поделить?

А, впрочем, не ее это дело, не ей и разбираться. Нужно просто дождаться Громова, записать это дурацкое интервью и забыть этот цирк как страшный сон. И к Зельницкому съездить, на всякий пожарный сказать про покушение.

Наверняка не поверит, так хоть посмеется.

Мысли завертелись со страшной скоростью, комната снова поплыла перед глазами. Отхлебнув горячего чая, она опять уставилась на часы, злясь, что стрелка двигается так медленно. Хотелось немедленно оказаться дома, может, позвонить Нику и забыть обо всем.

Когда до четырех оставалось несколько минут, в столовую заглянул Громов, и Лера очнулась от своих мыслей только, когда он тронул ее за плечо.

- Я думал, вы не стали ждать, – проговорил он, сев напротив. Лера сонно протерла глаза – за это время, разморенная теплом, она успела задремать. Сколько она тут просидела? Пять часов? Класс просто. – Простите, день опять выдался...

- Ни к черту? – раздраженно предположила Лера. Игорь кивнул.

- Ну да... Степан Семеныч сказал, вы тут почти с утра сидите.

- Степан Семеныч?

- Вахтер наш, – пояснил Громов.

- А, да... Думала вас с утра застать, потом ведь наверняка у вас репетиция, еще тренировки какие – но не застала.

- Дела срочные появились, пришлось уехать.

- Расскажете? – вдруг набралась храбрости Лера. Громов взглянул на нее, вскинув брови, потом вздохнул и облокотился о стол. Вид у него сделался до того уставший, что она невольно задумалась – он вообще когда-нибудь отдыхает?

- Зельницкий на допрос вызывал. Опять, – признался он. – И наплевать ему с высокой колокольни, что у меня работа и тигры не тренированы – похоже, ему главное меня посадить.

- А есть за что? – невинно поинтересовалась Лера.

- Если вы тоже думаете, что Настю убил я – вы ошибаетесь, – холодно отозвался Игорь. – Я почти не сомневаюсь, что вы первая рассказали этому следователю о нашей с ней ссоре, – Лера виновато поерзала на стуле, – но рабочий конфликт – это не повод убивать человека.

- Но ведь вы ее обвиняли, – робко возразила Лера. – Разве месть – это не повод?

- Месть, за что? За Киру? Я накинулся на Настю, потому что видел ее у вольеров. Ее и еще кучу народа, и любой мог накормить Киру этой гадостью. Не стоило, наверно, быть таким резким... – он взъерошил торчащие на затылке волосы быстрым нервным жестом, – но уж простите – как умею.

Он откинулся на спинку стула и смерил ее таким пристальным взглядом, что ей стало не по себе. Последний раз ее так разглядывали при приеме на работу – долго и упорно искали изъяны в ее документах, потом в дресс-коде – и в результате заявили, что она им не подходит по профилю, хотя подходила она прекрасно.

А потом в коридоре она столкнулась с Кузнечиком, и тот взял ее к себе безо всякого разглядывания.

- Что у вас случилось? – вдруг прервал ее мысли Игорь, многозначительно кивнув на ее перепачканный грязью свитер. Лера растерянно окинула себя взглядом. Должно быть, тот еще у нее видок.

- Упала неудачно.

Громов прищурился. Не поверил. А ну и пусть, с какой стати она должна перед ним оправдываться?!

- Степан Семеныч сказал, вы чуть в обморок не падали, когда пришли.

- Вы долго пробыли у Зельницкого? – пропустила его вопрос мимо ушей Лера. Игорь пожал плечами.

- Часа три точно.

- И он вас никуда не отпускал?

- Зельницкий? Шутите? У него хватка как у клеща, захочешь – не вырвешься!

- Понятно...

Она вконец растерялась.

Врет или невиновен? Понять что-либо по его лицу у нее не получилось, отчего она разозлилась еще сильнее. Некстати вспомнился утренний страх на той дороге и колесо внедорожника в полуметре от ее головы.

Быстро глянув на часы, Громов встал. Под завернутыми рукавами клетчатой рубашки мелькнули сильные руки.

- У нас шоу через час. Вы меня извините, я пойду. Если хотите, можем поговорить после него – вам ведь еще нужно выполнить вашу работу, верно?

Вспомнив об интервью, Лера поспешно кивнула. Настроя для работы не было совершенно никакого.

- Только можно я в этот раз из-за кулис за всем посмотрю? – попросила она. Немного поразмыслив, Игорь согласно качнул головой.

- Можно. Только остальным не мешайтесь. Не стоит Виктора Василича лишний раз нервировать, ему и так хватает.

Он быстро ушел, а Лера осталась смотреть ему вслед.

Идти следом не хотелось, равно, как и вообще оставаться в этом месте. Быстрее бы забыть все и жить дальше, не вспоминать этот ужас! В памяти всплыла темнота служебных помещений и женская рука, выглядывающая из-за клетки, и она потрясла головой.

За всей этой суетой она напрочь забыла спросить Громова о ходе следствия. Не просто же так его вызывали на допрос – наверняка появились новые доказательства.

Выходит, Зельницкий всерьез взялся за дрессировщика.

А машина? Тот толчок, кто это был? Сообщник?

Лера нервно хихикнула. Может, у них тут вообще цирковая банда? Везде цирковые династии, а у них – банда!..

Да, сдаешь ты, Валерия Сергеевна... Не тебе с такими стрессами тягаться.

Глава шестая

Опомнилась она, когда дали первый звонок, и медленно поковыляла назад по коридору. Коридоры были пусты – как назло – и шла она опять наугад, понемногу начиная ориентироваться в этом лабиринте. Еще чуть-чуть, и буду знать этот цирк как свои пять пальцев! Повернув на звук голосов за угол, она едва не врезалась в уже знакомую ей повариху. Женщина стояла, прислонившись спиной к стене, и теребила в руках свой передник, не сводя глаз с фотографии на аккуратно застеленном синей салфеткой столике.

Со снимка на них смотрела Настя Лапина.

- Уже уходите? – поинтересовалась повариха. Лера покачала головой.

- Нет, мне бы к манежу пройти.

- Так это немного в другую сторону, пойдемте, я провожу.

Они зашагали по коридору, но женщина то и дело оглядывалась на фотографию, пока столик не остался далеко позади. Лера задумчиво кусала губы.

- А вы хорошо знали Настю? Я с ней только вчера познакомилась, а тут...

- Хорошо. Очень открытая девушка была, добрая, улыбчивая. Никогда ни на кого голос не повысила ни разу, всегда всем старалась на помощь по нужде прийти... Жалко ее, до сих пор не верится.

- То есть врагов у нее не было? – осторожно уточнила Лера. Женщина всплеснула руками.

- Да бог с вами, какие тут враги, тут все как одна семья! Настя вон, даже замужем успела побывать, да только разошлись они к всеобщему удивлению. Смотрелись вместе так здорово, эх... А теперь что? Он один, она тоже одна-одинешенька была, ни детей, ни родных.

- Подождите, а он – это кто?

- Так Игорь наш, – удивилась повариха. – Они женаты были года два, а потом вдруг разошлись, он не рассказывал что ли?

- Нет, не рассказывал.

От неожиданности Лера чуть не споткнулась. Значит, намек на цирковую династию все же был, но что-то пошло не так. И кто кого не вытерпел первым? У нее вдруг закралось нехорошее подозрение.

А что, если мотив у дрессировщика все же был? И угадала она его верно – месть?

Второй звонок вырвал ее из раздумий, заставив испуганно вздрогнуть.

Так и параноиком стать недолго с этими расспросами... Стоп, Лера. Без тебя разберутся.

Доведя ее до нужного коридора, повариха удалилась, и дальше она пошла одна. Пошла уже увереннее – неподалеку послышались голоса, и вскоре она все же вышла к занавесу.

У самого края маячил Виктор Василич с ведущим, а чуть поодаль Лера приметила знакомого ей грузина дядю Мишу, повязывающего вокруг пояса хлыст. При виде нее Михаил расплылся в добродушной отеческой улыбке.

- Лерочка! Рад вас видеть.

На его полный радости возглас обернулся директор, дежурно кивнул ей в знак приветствия и тут же отвернулся, что-то быстро растолковывая уже уставшему от нравоучений ведущему.

- Вы опять по душу Игоря, да? – грустно улыбнулся Михаил. – Вот видите, как все сложилось... Но, да ладно. Как вам вчера, как программа? Понравилось у нас?

- Если честно, очень. Как будто в детство вернулась, в сказку.

У дальней стенки она вдруг заметила Игоря. Тот скользнул по ней внимательным взглядом и исчез за углом.

- Верю, верю... стесняюсь спросить – какой же номер вам больше всего в душу запал?

- Ваш, конечно, – без тени сомнения тут же отозвалась Лера. Дядя Миша зашелся громоподобным смехом. – Нет, честно, это был самый запоминающийся номер из всех, которые я до этого видела.

- Ага, а потом вы увидели номер Игоря, я прав? Да прав, чего уж там!

Из-за угла послышался короткий, тщетно задушенный смешок, и вышедший Игорь поспешил скрыться в ближайшем коридоре. Михаил, посмеиваясь, проводил его насмешливым взглядом.

- Так вы у нас здесь сегодня будете? Если хотите, могу вас снова в зал проводить, только Пети сегодня, к сожалению, нет – выходной у него.

- Нет, я сегодня здесь, – улыбнулась Лера. Михаил довольно кивнул.

- Тогда давайте я вам место одно покажу, а то вас тут затопчут...

Он проводил ее до угла, за которым обнаружился ярко-красный диванчик и короткая лестница наверх.

- Пока располагайтесь тут. Мы вас, может, потесним маленько, когда выходить будем, а вот животных повезут прямо мимо вас, так сказать, место в партере!

Ведущий подозвал всех артистов, Виктор Василич нервно заламывал руки рядом с ним. Вопреки всеобщим ожиданиям директор ограничился коротким пожеланием удачи и умчался по коридору к себе, только его и видели.

Лера хмыкнула. Похоже, трагедия с Настей ударила по его самолюбию, заставив пересмотреть свои взгляды на работу.

Весь первый акт мимо нее сновали люди. Царила дружная, более-менее – насколько позволяли обстоятельства – веселая атмосфера, но где-то в ее глубине чувствовалась затаенная печаль – цирковым не хватало Насти.

Особенно остро это было заметно, когда к выходу на манеж потянулись жокеи. Дядя Миша старался всех поддержать, временами отпускал шуточки, но артисты все равно оставались подавленными и заулыбались только перед самым занавесом.

Тихонько вынырнув со своего места, Лера подкралась к выходу на арену и встала неподалеку, сквозь щелку глядя на всадников. Воровато оглядевшись, она все же осторожно вытянула из кармана телефон и открыла камеру. Тихий щелчок затвора показался ей чересчур громким, и Лера мысленно выругалась.

Не дай бог кто слышал!..

- А вам разве не говорили, что представление снимать запрещено?

Она обернулась так резко, что чуть не упала. Игорь стоял, привычно подпирая плечом стену, и смотрел на нее с неприкрытой насмешкой.

- Нельзя в зрительном зале, а я за кулисами, – неуверенно парировала Лера. Он усмехнулся.

- Молитесь, чтобы сейчас из кабинета не прибежал Виктор Васильевич – у него на эти дела нюх.

Она быстро сунула телефон обратно в карман и миролюбиво подняла руки.

- Вы же ведь как-то снимаете свою хронику для Инстаграма...

- Снимаем, и вот за это нас директор и гоняет. Хорошо хоть телефоны не бьет, а то мы бы разорились. Так что лучше никаких камер.

- Не будь к ней так строг, а то становишься похож на Василича, – послышался новый голос, и, обернувшись, она увидела мужчину в сине-сером костюме. Игорь фыркнул.

- Я?

- Не третируй девушку, – строго повторил мужчина, скомкал перчатки, улыбнулся и исчез. Лера проводила его взглядом и вопросительно обернулась к дрессировщику. Тот тихо смеялся.

- Это Дэн, дрессировщик по волкам. Ему тоже от директора за снимки доставалось.

Мимо них проехали жокеи, следом прошел дядя Миша, смерил их веселым взглядом и бросил в угол свой хлыст, довольно потирая руки.

- Что ж, я свою работу на сегодня выполнил, могу составить вам, Лера, компанию.

Игорь тут же ушел, а Михаил отвел ее обратно к дивану, таинственно извинился, ушел и вернулся через десять минут, притащив с собой термос, кружку и металлическую коробку печенья. С манежа донеслись голоса взволнованных зрителей и голос ведущего.

- О, а вот и антракт! – заметил дядя Миша. – Сейчас самое интересное начнется.

Лера с любопытством наблюдала, как к выходу на манеж подвозят решетки, сооружая из них металлический коридор для хищников. Хищники, к слову, так напугавшие ее еще вчера, сидели в клетках неподалеку, нетерпеливо расхаживая взад-вперед.

Она невольно залюбовалась их невероятной силой и грацией. Вспомнилась шерсть Брута – теплая, густая и жесткая, она забавно покалывала ладони, словно в руках была плюшевая игрушка, а не живой и опасный зверь.

Сквозь распахнутый занавес она видела, как поднимаются края защитной сетки. Проверив крепежи, униформист достал из кармана рацию, тихо что-то сказал, поднеся ее к губам, и сетка поползла вверх.

Удивительная работа. Доставлять людям счастье и самим получать от этого удовольствие – Лера видела это по глазам артистов. Как дети, честное слово! Тихий, по-настоящему детский восторг – вот что приносила им их работа.

Хотелось бы ей, чтобы ее занятие приносило ей те же эмоции.

Нет, Лера любила свою профессию. Именно благодаря ей у нее появилась возможность для знакомства с огромным количеством потрясающих людей, многие из которых впоследствии стали ее хорошими приятелями. Она любила встречаться с новыми людьми, узнавать что-то новое – а журналистика как раз того требовала, ведь корреспондент должен знать, о чем пишет. И за эти годы под руководством Бориса Петровича она неплохо поднаторела во многих областях.

И все же порой ей хотелось чего-то совершенно незнакомого.

Она невесело усмехнулась своим мыслям.

Ну что ж, за что боролась, как говорится. В детективе ей уж точно еще участвовать не приходилось. Главное, чтобы не в роли жертвы, а то, глядишь, и до этого дойдет – взять хотя бы утро.

Она поморщилась. Вот, опять вспомнила. Да что же это такое-то?!

Что ее удивило больше всего – так это собственная реакция. Она до сих пор не понимала, почему после аварии пошла именно в цирк. Не в редакцию или в полицию, не домой – в цирк. Хотела убедиться, что за всем стоит Громов? И как, убедилась?

Вышеупомянутый Громов как раз прошел мимо, остановился возле клеток и потрепал сквозь решетку одного из тигров.

- Ну что, Мадлен, все как обычно, да? – услышала она его тихий голос. – Помнишь, что делать? Не будешь ни на кого огрызаться?

- Он всегда с ними разговаривает, – сказал Михаил, заметив, что она наблюдает за дрессировщиком. Ей стало неловко. – Всегда перед выходом, с каждым. Наверно, поэтому они его за своего принимают. Знаете, он за эти годы многих из них сам вырастил. К нам же тигры из зоопарков поступают, из питомников, иногда здесь рождаются. Обратно их не выпустишь уже, как бы зоозащитники нам нервы не трепали, а вот вырастить так, чтобы они почувствовали здесь дом – это да.

- И что, чувствуют?

- Стараемся. Когда животные привыкают к этому месту, они уже не представляют себя без него. Они всю жизнь проводят на этом манеже, и без него попросту теряют себя. Арена для них становится почти что наркотиком.

- А как же природные инстинкты? Тигры, медведи, волки – они же хищники, это их природа.

- Вот и зоозащитники так говорят. «Они дикие животные, выпустите их на волю», только знаете, что? Родившийся в неволе обречен. Зверь, попавший в питомник, например, на реабилитацию, еще сможет вернуться назад в природу, но тот, кто никогда ее не знал... Он там просто погибнет. И никакие инстинкты его уже не спасут. Да, они хищники. Но их охотничьи навыки притуплены, потому что с детства их кормят люди. Другого способа добычи пропитания они не знают. А зоозащитники упорно делают вид, что нас не понимают, и продолжают нам всю душу выматывать, грозясь нас чуть ли не на куски порвать.

- И вас тоже?

- Со мной другая история, – развеселился дядя Миша. – У этих защитников очень странное восприятие, при этом странное – это очень мягко сказано. Им уже в пример приводили и кошек, и собак, и лошадей с коровами – а что, это же тоже были дикие животные, тоже со спящими инстинктами, так отпустите и их. Знаете, каков был ответ? Кошки и собаки – это уже домашние животные, и вот они-то как раз без ухода погибнут, не то, что дикие. Коровы – это сельскохозяйственные, и не надо их с дикими зверьми путать, ну а лошади – это вообще почти спортивные, от диких мест совсем отучены. Нормально? При этом лошади, которые есть в цирке, безусловно, тоже заслуживают освобождения, ведь наездник цирковой и наездник-спортсмен – две разные вещи, спортсмен над животными хотя бы не издевается. Так что под раздачу мы все попали, Виктор тогда чуть не поседел.

Сообразив, что речь о директоре, Лера тихо хихикнула. Виктор. Представить этого нервного, щуплого мужчину солидным Виктором – уж слишком гордо прозвучало это имя из уст грузина – у нее попросту не получалось.

Хорошо, хоть не Витя.

Дали третий звонок, и ведущий выбрался на манеж, объявив номер Громова.

Глава седьмая

За кулисами будто все застыли, заворожено наблюдая, как львы и тигры бредут по коридору на арену. Они шли медленно и как-то особенно лениво, нехотя передвигая лапы. Как и вчера, Игорь вышел последним под гром аплодисментов, а Лера вместе с Михаилом подкралась ближе к занавесу, наблюдая за происходящим в щелочку.

То, что что-то не так, она поняла к середине номера. Тигры почти не слушались Громова, то и дело били по воздуху лапами и порыкивали, но все же выполняли его команды – пусть и с большой неохотой.

А потом все полетело к черту.

Все случилось так быстро, что она даже не поняла – в один момент с грозным рыком, перекрывшим даже звук музыки, один тигр бросился на льва и покатился с ним по манежу. Игорь кричал, звал их, но те упорно дрались, кусая и царапая друг друга. В бой пошло все – от когтей до клыков.

Зал нервно вскрикнул, Лера смотрела на них во все глаза. Подняв одну из тумб, Громов бросил ее об пол, но драчуны не обратили на него никакого внимания, как и на поливавшего их из брандспойта униформиста. Глядя на грызущихся кошек, Лере показалось, что каждая из них вот-вот разорвет другую, когда послышался громкий хлопок, дерущиеся бросились в разные стороны, а Игорь опустил руку с револьвером, тяжело дыша.

По одному мужчина начал загонять их обратно в коридор, коротко что-то крикнув ведущему. Лера видела, как тот кивнул и поднял микрофон, бормоча извинения. Сам Игорь был зол, как черт – это ей было видно даже в темноте и с большого расстояния. Загнав драчунов в клетки, он перешел ко львам, когда последний из находившихся на манеже тигров вдруг покачнулся на шагу и упал, подогнув под себя переднюю лапу. Громов тут же бросился к нему, пока львы уходили по коридору.

Что он говорил, она не слышала. Но спустя пару мгновений дрессировщик тяжело поднялся, подхватив тигра на руки, и медленно вынес его с арены. Дядя Миша придержал ему занавес.

- Позовите ветеринара!

Кто-то из балета тут же бросился вглубь коридоров.

Тигра Игорь опустил на тот самый диван, где еще недавно сидела Лера. Опустил осторожно, хотя и подгибался под его тяжестью. Зверь был в сознании, жалобно смотрел на дрессировщика и едва слышно фырчал.

- Тише, Черч, держись, все будет в порядке. Только держись, ладно?

Лера стояла среди толпы и не знала, чем помочь. Да и что она может? Что они все могут? Михаил присел рядом с Игорем, тихо его успокаивая, но Громов не обращал внимания на его слова и не сводил глаз с тигра.

Прибежал ветеринар, привез с собой каталку и вместе с Громовым еле-еле перетащил на нее Черча. На все вопросы медик огрызнулся, что прогнозы дать не может, и быстро ушел, увозя с собой тигра. Игорь побежал следом.

Остальные артисты за все это время не произнесли ни слова, молча взирая на развернувшуюся перед ними картину – разве что некоторые особо впечатлительные барышни тайком утирали слезы.

У Леры от шока даже слез не было.

Ругаясь и через слово поминая дьявола, Михаил попросил отвезти животных и подошел к ней, потирая макушку.

- Лерочка, давайте я вас домой отвезу? Все равно тут сейчас все на ушах, чего вам на этот бардак смотреть...

Она озадаченно кивнула, потом так же озадаченно покачала головой.

- Я на машине, все в порядке. Он?..

- Игорь? Он будет в норме, главное, чтобы Черч поправился.

Она снова кивнула, провожаемая грузином к выходу. Мысли роились медленно, и она никак не могла ухватить хотя бы одну из них.

Было безумно жалко питомцев Игоря. Да и самого Громова тоже. Она никогда не видела, чтобы так переживали за животных – до слез и боли в груди. Так переживают за членов семьи или домашних любимцев, когда они оказываются на пороге смерти.

Ну уж нет, вот об этом точно думать не стоит.

Не думать не получилось. Всю дорогу она то и дело вспоминала измученного тигра и напряженное лицо Игоря. В душе крепла уверенность, что ради своего хвостатого подопечного Громов сделает все и погибнуть ему не даст.

Прав был дядя Миша, говоря, что Громова хищники принимают за своего. А он принимал их как равных себе.

Уже дома она вспомнила, что интервью опять сорвалось. На сердце похолодело, когда она взяла мобильник и увидела с дюжину звонков от Кузнечика. Сама ведь поставил на беззвучный, когда в цирк пришла! Помимо звонков было еще с десяток сообщений – от обеспокоенного до угрожающего характера.

«Рудакова, ты где? В порядке? От тебя уже два часа ни слуху ни духу».

«Лера, трубку возьми».

«Рудакова, уволю! Ты где?».

И дальше в таком духе. Предпоследнее сообщение было отправлено за час до представления, когда она сама мирно сидела в столовой цирка и дремала.

«Рудакова, у тебя час, чтобы появиться. Верстка воет, ждут только тебя. Не приедешь – можешь больше не появляться».

Последнее смс она открывала с опаской, словно вместо текста ее там поджидала готовая вот-вот взорваться бомба.

«С завтрашнего дня у тебя двухнедельный отпуск. В выпуск выдал кое-что из запасов, но интервью все равно за тобой. В следующий номер пустим. И перезвони, наконец, не сожру я тебя».

Лера нервно хихикнула. В последнем она очень сильно сомневалась, но все же трясущимися руками нажала кнопку вызова.

- Рудакова, какого черта? – возопил Борис Петрович, даже первый гудок не успел пройти. – Ты что себе думаешь вообще? С утра так и не доехала до редакции, потом вообще пропала!..

- Простите, Борис Петрович, я в цирк поехала, но там опять ЧП, у Громова номер сорвался, тигру плохо стало...

- Рудакова, не бубни. Поздно уже оправдываться, все равно уже в номер все сдано. Плохо, конечно, что не успели, как бы нас другие не опередили. Хотя Громов этот и с прессой-то почти не общается, Витя его едва уломал...

Витя?!

- А вы что, знаете директора? – робко поинтересовалась Лера.

- Вот доживешь до моих лет – и не таких людей знать будешь. Ладно, Рудакова... Сама как? Отошла от вчера?

- Немного.

- Так что там с убийством этим? – напористо спросил Кузнечик. Лера вздохнула.

- Да не знает никто ничего. Подозревают Громова, потому что он с ней до того поссорился, а там... Следователь разбирается.

- А ты? Ты что думаешь, мог он?

Она замялась, отошла к окну и вгляделась в ночь.

А что она думала?

Что вчера, что сегодня он казался ей таким же опасным, как один из тех хищников, с которыми работал. Наверно, потому его кошки так и приняли – он был своим.

Так, может, он, как хищник, усмотрел угрозу и уничтожил ее?

Внимание на секунду отвлекла желтая машина такси у ее подъезда. Должно быть, соседи на дачу собираются. Везучие, ей бы сейчас на дачу, или просто загород, даже не на море...

- Лера, ты там заснула что ли?

- Если честно, не знаю. Может, и мог, но по его характеру я бы этого не сказала. Он какой-то... честный что ли, пусть и своенравный.

Борис Петрович хмыкнул.

- Ладно, иди-ка ты спать, а то по голосу ты мне совсем не нравишься. Потом расскажешь, при встрече, пока давай, отдыхай и готовься. Выйдешь – три шкуры спущу, вот клянусь тебе!

Лера кивнула, словно редактор мог ее видеть, потом спохватилась, но Кузнечик уже положил трубку.

Лишь отбросив мобильник, раздевшись и встав под душ, она поняла, насколько устала.

Помимо содранных ладоней обнаружились еще и синяки на коленях и левом бедре. Сине-лиловые ссадины ощутимо болели, и надежда оставалась только на йодовую сеточку.

Кое-как она доковыляла до кухни, где заварила себе какао, и устроилась на стуле, забросив ноги на подоконник. Стало немного легче и спокойнее.

Она вообще успокаивалась, когда пила какао. Ни сок, ни чай, ни кофе, ни тем более алкоголь такого же чувства не вызывали – только какао. Напиток детства, как говорила мама – в том самом далеком детстве.

Хотя какое теперь какао, так, видимость одна да название.

Мама тоже любила какао. Заваривала две чашки на ночь – себе и Лере, закутывала дочь в одеяло, садилась рядом с дымящейся кружкой в руках, и так им было хорошо!..

Лера грустно улыбнулась в пустоту. Жаль, что не может быть всегда все хорошо, эдакая бесконечная белая полоса и никаких черных.

Похоже, сейчас в ее жизни началась именно черная.

Вопросы Кузнечика поставили ее в тупик. Ну не верилось ей, что во всем виноват Громов, пусть хоть все доказательства против него. Не тот человек.

А с другой стороны, его же не было в цирке, когда ее толкнули под машину. И о допросе она знает только с его слов.

Да и доказательства все – пустые слова. Ничего конкретного, только слухи и сплетни. Ну были они женаты, разошлись, и что? Не убивают ведь за это.

Или убивают?

Чувствуя, как начинает болеть голова, а глаза слипаются, она быстро вымыла кружку и ушла в спальню, в который раз повторив себе, что ее это не касается. У нее вообще отпуск, можно расслабиться, а об интервью подумать ближе к делу, когда все уляжется.

Да, пожалуй, так и надо сделать.

С этой мыслью, полностью в ней уверившись, она выключила лампу и забралась в постель.

Такси у подъезда ожило, едва свет в ее квартире погас. Человек взглянул на темные окна и улыбнулся. Нельзя оставлять ее без присмотра, если она вдруг вспомнит... Проследить за ней оказалось не так уже трудно.

Хлопнув водителя по плечу, он назвал адрес и расслабленно откинулся на сидении.

Глава восьмая

Следующим утром он почти не удивился, увидев Леру. И Степан Семеныч тоже не удивился, уже привычно выписывая ей пропуск и справляясь о ее самочувствии. Игорь прислушивался к ее ответу, тщетно пытаясь различить хоть что-то. Раньше Степан Семеныч такой заботой не горел, да и видно было, что Лера что-то не договаривает. Не просто она упала, ой не просто.

Выйти из укрытия все же пришлось – туда он забился, едва ее увидел.

- Степан Семеныч, вы Ларису не видели, ее там ищут вовсю?.. – издалека начал он, подходя ближе. Лера при виде него стала похожа на перепуганного суриката в дозоре, и Игорь с трудом удержался от смеха. – Валерия? Не думал вас сегодня увидеть.

- Здравствуйте, – пролепетала Лера, нервно тиская в руках сумку. – Мне бы с вами поговорить.

Он кивнул и пошел по коридору, не сомневаясь, что она идет за ним.

Лера начинала узнавать эти коридоры, без труда определив, куда ее ведут, когда позади осталась дверь в директорский кабинет. Впереди замаячил знакомый красный занавес.

Выйдя на арену, Игорь обогнул ее и сел на бортик спиной к рядам сидений, похлопав по месту рядом. Лера осторожно села – ей все казалось, что ее привели на казнь.

- Игорь Андреевич, вы только не обижайтесь...

- Просто Игорь.

- Что?

- Просто Игорь, – повторил он. – И давай на «ты», обоим проще будет.

- Ладно... – вконец растерялась Лера. Пока она снова собиралась с мыслями, Громов наблюдал за ней, что уверенности тоже не придавало. – Игорь, мне нужно знать, только честно... Давай начистоту, хорошо? Так вот...

- Нет, это не я, – резко ответил Игорь, прервав ее. Лера захлопала глазами. – Я тебе уже говорил – Настю я не убивал.

- Где ты был вчера утром?

Теперь уже растерялся он.

- Ты говорил, на допросе. Во сколько?

- Часов в десять, – отозвался Громов. Девушка перед ним его удивляла. – Зельницкий еще опоздал. А что?

Когда вчера он, наконец, покинул ветчасть, первым делом почему-то вспомнил о ней. Михаил отчитался, что усадил ее в машину, но ему не давали покоя ее полные тревоги глаза.

А еще он был уверен, что она его боится.

Хотя сейчас вон, от страха ни следа. Да и по телефону тогда говорила бойко. А как встречи требовала – ух!..

Лера облегченно вздохнула и едва заметно улыбнулась.

- Значит, все же не ты... – пробормотала она. Он не должен был услышать, но услышал.

- Не я что? – тут же переспросил он. Лера осеклась, и Игорь прищурился. – Мы же собирались начистоту, нет?

Она неуверенно подняла на него глаза, встала и заходила по манежу, потом уже решительнее остановилась. Куда девалась ее хваленая бравада?

- Нет, ничего. Просто догадки.

Он усмехнулся. Начистоту, значит, а сами умалчиваем? Хотя лучше не давить, все равно ведь правда всплывет.

Лера продолжала молчать, вернулась на свое место, затем все же посмотрела на него. Он выглядел растерянным, злым и вконец озадаченным.

- Я тебе еще кое о чем не рассказала. Помнишь, ты спрашивал, видела я кого-нибудь, когда нашла Настю? Так вот, видела, но кого – не знаю.

Одного взгляда хватило, чтобы понять, как он напрягся.

Скользнув по ней глазами, Игорь задумчиво сцепил руки в замок. Вот тебе и сурикат!.. Да тут целая партизанка времен Великой Отечественной, а не дозорный!

- Зельницкому говорила?

- Да, но больше никто не знает.

- Знает, – ответил Игорь, но ответил каким-то таким бесцветным голосом, что Лере стало страшно. – Тот, кто Настю убил, знает.

На душе вмиг похолодело. Вот только этого не хватало...

- Твой сообщник? – попыталась мрачно пошутить Лера.

- Да прекрати ты, Лер! – Громов шутку не оценил, нервно вскочил на ноги и принялся мерить шагами манеж. – Я только понять не могу, кому это все нужно... У меня и так проблем по горло, так тут это еще!..

Он выругался, запустив руки в волосы. Лера сжалась на своем месте, боясь не то, что слово сказать – пошевелиться. Сейчас он как никогда напоминал разбушевавшегося в замкнутом пространстве хищника.

Она вспомнила вчерашний вечер. Стало стыдно, что не подумала об этом раньше.

- Как твой тигр? Черч, кажется, да?

Дрессировщик прекратил метаться по арене, уперев руки в бока и глядя в пол. В карих глазах появилась злость и непонятная обреченность.

- Плохо Черч. Ему тоже какую-то дрянь подсыпали.

- Но он поправится?

- Неизвестно.

Еще раз взлохматив волосы, Игорь вернулся к бортику и потерянным взглядом оглядел пустой зал.

- Знаешь, – вдруг признался он, – меня не покидает чувство, что меня хотят отсюда выжить.

В помещении повисла тишина.

Лера глядела на Громова так, будто увидела в первый раз – по-настоящему увидела и разглядела.

Он невероятно устал, это чувствовалось почти что кожей. Под глазами пролегли тени, во время шоу тщательно замазанные гримом. Взгляд угасший, словно радости в жизни больше нет и уже не будет. На ум пришли слова дяди Миши о том, что Громов живет своим номером.

Что ему останется, без цирка?

- С чего ты взял?

- Из-за животных, – тут же ответил Игорь. – Вчера, когда Гай с Мадлен подрались, я попросил ветеринара взять у них кровь на анализ.

- И что?

- Результатов еще нет, но я почти уверен, что там будет какая-нибудь психотропная гадость.

Весь вчерашний вечер он думал только об этом и не пришел ни к одному другому выводу. Чтобы за пару дней сразу несколько тигров отравились, а еще двое подрались? Возможно, конечно, это была обычная драка за авторитет, но не бывает ведь таких совпадений!

Ночью он почти не спал – тоже думал. Но уже о том, кто именно мог устроить ему такую «сладкую жизнь». Думал и придумать ничего не мог.

- Кому это нужно? – будто прочитала его мысли Лера. Игорь пожал плечами.

- Может быть, конкуренты. Ты не слышала, пару-тройку лет назад в московском цирке отравили тигров. Все только ради того, чтобы хотя бы на пару месяцев его дискредитировать. В лучшем случае после такого тигры восстанавливаются примерно через полгода – и то не без последствий: вялое мышление, частичная потеря зрения, нюха, атрофированность мышц. Ну а в худшем...

Он явно хотел сказать что-то еще, но резко осекся, едва на манеже появилась женщина. Высокая, темноволосая, она вышла с улыбкой из-за занавеса, и только тут Лера увидела, что она вела за поводок тигра. Тот шел медленно, еле переставляя лапы и низко опустив голову.

- Принимай пациента, – улыбнулась Громову женщина. Лера оглянулась на Игоря как раз вовремя, чтобы заметить, как хмурое лицо разглаживается и загораются усталые глаза. Он протянул к тигру руку, бухнувшись на колени, и зверь ускорил шаг, аккуратно ткнувшись лбом в подставленную ладонь. – Там Максимка с ней замучился, прокапали долго. В ближайшие пару месяцев никаких выступлений, только процедуры. Просил передать, чтоб ты лично проследил – никаких забав, драк и прочего, только покой.

- Уж покой я ей обеспечу, правда, Кира? – смеялся Игоря, тиская тигрицу, словно она плюшевая. Кира довольно фыркала. – Спасибо, Ларис. Как там Черч?

- Уже лучше, после Киры Макс знал, что искать. Через пару дней, если повезет, тоже выпишет.

- Известно, что это было?

- Психоактивные вещества. Действуют на нервные окончания, вызывают судороги, временный паралич и приступы агрессии. Иногда могут спровоцировать остановку сердца. Стандартный набор, в общем. Кстати, Макс еще просил передать, что анализы пока не готовы, но он тоже подозревает, что у тех двоих что-то психотропное было. Не факт, что в крови еще остались следы, но он поищет.

- Понятно, – мрачно заключил Игорь. – Все равно ему спасибо передавай. И тебе тоже, Лар, спасибо.

- Да пожалуйста, – небрежно бросила Лариса, но счастливая улыбка выдавала ее с головой. – Как будет время, заходи к нам, чай попьем.

Она ушла, напоследок окинув Леру пренебрежительным взглядом, от которого та, не удержавшись, прыснула. Смеялась она долго – уж слишком недовольной выглядела Лариса, явно положившая глаз на дрессировщика.

Абсурдность ситуации добавляла веселья. Вот как ее угораздило во все это вляпаться? Как? Мало того, что убийство, так потом покушение, отравление, а теперь еще и «конкурентка» на горизонте объявилась. А, может, это Лариса и убила? От такой мысли она только еще сильнее затряслась от смеха, смахивая выступившие слезы.

Попахивало подступающей истерикой.

Когда она успокоилась, Игорь и Кира не сводили с нее недоуменных обеспокоенных глаз.

- Простите, – отдышавшись, проговорила Лера. Громов не ответил, задумчиво поглаживая тигрицу по загривку, затем будто очнулся и тут же отвел взгляд.

- Короче, мы опять в тупике. Я надеялся, Макс что-нибудь прояснит, но... Придется опять ждать. А самое страшное знаешь, что? Я не представляю, кто это сделал. Я здесь работаю пять лет, и за последние четыре года никого нового из труппы и обслуживания не было. А просто подумать, что это кто-то свой... А других вариантов-то и нет.

Он замолчал, уставившись пустым взглядом перед собой. Кира тихо проворчала, положила голову на сложенные лапы и уставилась на Леру немигающим зеленым глазом с черной точкой зрачка.

- Может, у тебя здесь враги есть? – не сводя глаз с тигрицы, предположила Лера. Громов невесело усмехнулся.

- У всех есть враги. Но таких, чтобы замыслить убийство... Не знаю. Я уже ничего не знаю.

- Игорь, ну чего, сетку поднимать? – от звука мужского голоса они оба вздрогнули. Позади них из коридора выглядывал внешне знакомый Лере мужчина, кажется, униформист.

- Поднимай.

Униформист исчез, а мужчина встал. Кира рядом с ним тут же встрепенулась.

- Нет, Кира Игоревна, ты со мной не идешь. Держите, Валерия.

От протянутого поводка Лера отшатнулась, как от огня.

- Держи, не съест она тебя, она спокойная. Вон туда идите, садитесь. Только Киру держи покрепче. Она, конечно, вырываться вряд ли будет, но наверняка к остальным захочет.

- Может, я лучше домой пойду? – неуверенно спросила Лера. Громов улыбнулся.

- Я думал, тебе будет интересно репетицию посмотреть. Или интервью тебе уже не нужно?

- Да нужно, нужно, только уже не срочно, – парировала она, развернулась и пошла к сиденьям. Кира, недовольно урча, поплелась следом, провожаемая дрессировщиком, пока за их спинами работники медленно ставили защитную сетку.

- Тебе не рассказывали о ней? – усадив девушку, кивком указал на тигрицу Игорь. – Она попала ко мне, когда я здесь только появился. Практически сам ее вырастил. Никого ближе у меня нет и не было.

- А Настя? Вы же были с ней женаты...

Лера пожалела о своих словах тут же – Игорь помрачнел в одно мгновение.

- Доложили уже, да?.. Были, но вскоре оба поняли, что ошиблись. И разошлись мы с ней мирно, если ты все еще сомневаешься, – он посмотрел на притихшую Киру, сонно прикрывшую глаза. – Последи за ней, мы отрепетируем быстро и все.

- А представление?

- Сегодня выходной.

Улыбнувшись, Игорь отошел обратно на манеж, захлопнув за собой дверь решетки. А Лера осталась наедине с тигрицей.

Первое время она старалась не шевелиться – боялась просто лишний раз ее потревожить. Кира, не мигая, следила за каждым ее движением, только кончик хвоста изредка подрагивал. Но вскоре тигрица встала, и Лера замерла окончательно, судорожно сжимая в руках поводок и кидая перепуганные взгляды на Игоря.

Добежать до нее из закрытой клетки он точно не успеет.

А Кира, будто, не замечая ее страха, забралась на сиденья рядом, устроилась там и положила тяжелую голову прямо ей на колени. От неожиданности Лера забыла, как дышать.

Игорь искоса наблюдал за ними. Свою питомицу он знал прекрасно – и сейчас она откровенно издевалась над незнакомой ей девушкой. Встревать он, однако, не торопился – уж слишком забавно выглядела Валерия. А когда Кира улеглась рядом с ней, и вовсе успокоился. По своей природе Кира хоть и была охотником, но охотником не кровожадным.

Время от времени он все же отрывался от репетиции, чтобы взглянуть на них. Лера окончательно успокоилась, осторожно гладя тигрицу по голове, пока та дремала, фыркая от удовольствия. Голова была тяжелая, а шерсть такой же, как у Брута – густой и жесткой, как проволока. Сама же девушка улыбалась, да так безмятежно, словно в кои-то веки позволила себе расслабиться.

Когда он оглянулся в очередной раз, рядом с ними уже сидел Михаил. Грузин что-то весело рассказывал, почесывая тигрицу за ухом, Кира, жмурясь, довольно глядела на него, а Лера смеялась. Поймав его взгляд, дядя Миша коротко подмигнул, и Игорь с улыбкой отвернулся.

- Ой, Лерочка, знали бы вы, какие тогда были выступления! Я за четырнадцать лет ничего лучше не видел! Представьте только: без страховки, без сетки, внизу только два человека с матом. Всегда удивляли эти ребята... Ну как так можно?..

- Я помню, однажды парень чуть с каната не сорвался, я тогда совсем маленькая была...

- Вот-вот! А тут они чего только не вытворяли! Наши до сих пор такого повторить не могут, а сколько лет прошло.

- А вы сами как начинали? – полюбопытствовала Лера.

- Ну как... Начинал гимнастом, потом вольтижером. Жокеи тогда особо в моде были, а тут еще национальность свою роль сыграла, у нас в группе как раз половина моих земляков была, а нас как-то по старинке хорошими наездниками считают. Потом уже, когда возраст свое взял, я перешел в помощники, а позже и в разводные.

- А правда, что многие артисты могут друг друга заменить? Там, гимнасты, жонглеры?

- Правда. У нас же многие начинали с других областей, не тех, где сейчас работают. И акробатику проходили, и эквилибр, и жонглерство, это почти все умеют. С дрессурой немного иначе, но тоже ребята много с кем работали. Лариса когда-то пробовала себя с пантерами и тиграми, Денис, прежде чем к волкам после травмы уйти, тоже. Коля как-то сразу с мишками своими сошелся, а Таня с мужем сами к нам слонов и привели. Тут же от характеров людей все зависит, кому-то легче с собаками, кому-то со львами. Можно несколько лет в дрессуре провести, тренируя кого-то одного, а потом столкнуться с совершенно другим зверем и все – сходу понимаешь, что это твое.

- А Игорь сразу с тиграми сошелся?

- Почти, – лукаво улыбнулся Михаил. – Как ни странно, первым его невзлюбил один лев, Гай. Он тогда молодой еще был, но мощный очень, и непредсказуемый: мог взять и кинуться, авторитет показывал. А тут Игорь – тоже молодой, опыта почти нет, у них первая репетиция, а Гаю приспичило себя показать. Он на него и бросился.

Лера кинула быстрый взгляд на манеж, где Игорь трепал уже известного ей Гая по гриве и смеялся.

- И что дальше?

- Этот дурень до последнего стоял, еле увернулся. Хорошо, хоть успел. А Гай довольный!.. Уселся себе тогда на бортике и сидит. Он в тот день Игоря еще пару раз проверял, да и сейчас ему спуску не дает, уже реже, конечно, но все же. Взбрыкнуть может, порычать, за руку куснуть, не до крови, но ощутимо так. А этот или терпит, или отпор дает. Вот после этого мы его «король лев» и прозвали.

- Сплетничаете? – подошел к ним Громов. Кира вскинула голову, провожая взглядом удаляющегося за кулисы Гая, и медленно поднялась. – Куда собралась, а? Сиди уж, несчастная, целее будешь.

Он щелкнул тигрицу по носу, отчего та удивленно заворчала. Дядя Миша с Лерой переглянулись и как-то разом помрачнели.

- Догадываешься, кто мог? – тихо спросил грузин. Игорь угрюмо покачал головой.

- Боюсь представить.

- Я тут вспомнил... Помнишь, прошедшей весной у тебя Марк отравился? Несильно, но пару недель пропустил. Может, тоже была попытка?

Дрессировщик не ответил, только нахмурился еще сильнее.

Глава девятая

Пока он отводил Киру в вольер, Михаил проводил Леру в столовую и ушел к буфету. Облюбовав столик у окна, она подтащила еще один стул и села, кивнув сидевшим в другом углу Денису, Ларисе и Коле.

Вся эта история обрастала все новыми слухами. Чем большим их количеством располагала Лера, тем больше убеждалась, что Игоря кто-то подставляет. Хотя и не исключала, что это лишь тактический ход со стороны дрессировщика.

Но не просто же так это все! Убийство, отравления эти... Тем более если и раньше были такие случаи. Наверняка это тот же самый человек, так сказать, продолжение после затишья.

Тихий совестливый голосок, велящий ей не вмешиваться вот уже несколько дней кряду, пискнул где-то вдалеке и затих на подкорках сознания. В конце концов, она уже ввязалась в этот детектив, а после более доверительного разговора с Громовым не могла ему не помочь. От таких мыслей она поморщилась.

А чем она ему поможет?

Забирать свои показания уже поздно, оправдывать Игоря тоже, да и Зельницкий никогда в жизни ей не поверит. Но уж слишком много нестыковок. И убийство из мести за тигрицу... А если так, кто тогда продолжает вставлять дрессировщику палки в колеса? Свидетель? Пытается сказать, что обо всем знает, и лучше тебе убраться подобру-поздорову?

Бред какой-то.

Уснувший было голосок снова напомнил о себе словами о покушении и опять затих.

Может, зря она не сказала ему всей правды о вчерашнем? Ведь наверняка он понял, что она солгала, видно же было! А почему не сказала, сама не могла понять. Все же боялась, что виноват он?

В одном, впрочем, Игорь был прав. Кто бы ни убил Настю, он знал, что она тоже там была. Ненужный свидетель – чем не повод толкнуть ее под колеса?

Об этом она как-то не подумала. А, подумав, похолодела.

Что, если ничего еще не кончено? И будет повторная попытка? Она напрягла память, но ничего, кроме черного силуэта в освещенном дверном проеме, не вспомнила.

Выходит, выбора у нее не оставалось. Зельницкий ей ни за что не поверит про покушение – следов почти нет, свидетелей тоже, где она теперь тех пешеходов искать будет. Можно, конечно, закрыться у себя дома и заняться работой, но ведь при необходимости ее и там могут достать.

Хотя вариант с работой был как никогда заманчив.

Еще и от Ника никаких вестей нет, как назло!.. Вот почему всегда, когда ей нужна его поддержка, его никогда не оказывается рядом?

От дальнейших раздумий ее отвлек вернувшийся с тарелкой пирожных дядя Миша.

- Чего погрустнели, Валерия?

- Да так, вспомнила кое о чем, – через силу улыбнулась она. – Михаил, а можно вопрос, пока Игоря нет? Почему они с Настей развелись?

- Эх, не языки у наших, а помело... А почему люди разводятся? Настя сказала, что встретила другого, попросила развод, Игорь согласился. Вот и все.

- И все? Так просто?

- Скандалов никаких не было, если вы об этом. Разошлись они тихо, мы сами узнали только пару недель спустя. А там... пускай вам лучше подробности Игорь сам расскажет. Скажу только, что он очень сильно ее любил.

- Но вы не верите, что в ее смерти виновен он.

Это было утверждение, а не вопрос, но Михаил все же ответил и энергично затряс головой.

- Нет, ни капельки. Он хоть и резкий человек, но с Настей сумел сохранить довольно неплохие отношения. Даже несмотря на то, что на разводе настаивала именно она.

- А она встречалась с кем-нибудь, не знаете?

- Разное поговаривали, но кто же знает наверняка? А сама Настя после развода личную жизнь держала в секрете.

Появившийся Игорь прервал их разговор на самом интересном месте, и Лера невольно задалась вопросом, услышал ли он, о чем они говорили до его прихода.

Судя по его поведению, не услышал. Хотя бы тут повезло.

- О чем ты хоть байки травишь, дядь Миш?

- О корейцах, о ком же еще! – весело отозвался дядя Миша. – Помнишь, какие они фортеля на канатах выполняли?

- Да откуда, меня же тогда здесь еще не было, – засмеялся Игорь, стащив с тарелки пирожное и отправив в рот.

- Все время забываю, что ты у нас совсем «зеленый». Господи, даже прошлое-то вспомнить не с кем, хоть к Семенычу иди, сплетничай! Заодно фотографии найду, буду вас, молодежь, просвещать.

- Да не надо ничего, куда ты...

- Михаил, а вы Петю не видели? – вдруг вспомнила Лера. – Я у него фотографии с представления так и не взяла.

- Не, не видел. Да бегает, наверно, где-то, а вчера у него выходной был. Подожди-ка... Коль! – мужчина обернулся. – Ты Петьку не видел?

- Видел, здесь где-то.

- Ну вот, сейчас пообедаем и найдем, – добродушно улыбнулся Михаил.

Они просидели в столовой еще часа два. Буфет понемногу пустел, и вскоре кроме них троих в помещении никого не осталось. Михаил и Игорь вспоминали истории с репетиций и представлений – причем вспоминал, по сути, только Михаил, – а Лера заинтересовано слушала. Она вообще старалась слушать с интересом, даже если это было не так – просто, чтобы не обижать человека. Когда же в столовую заглянула танцовщица и сообщила, что Громова ждет Виктор Василич, они с дядей Мишей остались одни.

Разговор пошел на ответвленные темы: детство и работа.

О своем детстве Лера обычно не рассказывала – слишком светлыми были эти воспоминания, и делиться ими ей не хотелось. Но противиться обаянию добродушного грузина она не смогла.

Самым ярким воспоминанием о детстве были мамины пироги. Сладкие, с кислинкой брусники и смородины, они ждали ее после школы, еще теплые и невероятно вкусные. По праздникам, в выходные, перед сном с ее любимым какао...

Потом мамы не стало, и она оказалась на попечении отца. Полностью зарывшись в учебу, она умудрилась окончить школу с серебряной медалью и завалить экзамены в университет, вместо этого поступив в техникум – сейчас ее учебное заведение гордо именовалось колледжем. Подумать только, как давно это было!..

В колледже – по-старинному, техникуме – ее внезапно покинул и отец. Маленькой стипендии едва хватало на оплату квартиры, и она начала писать заметки в газету по соседству, куда устроилась на втором курсе. Без опыта и полного образования ее никуда больше не брали. А с появлением в ее жизни Кузнечика все круто изменилось в лучшую – до последнего времени – сторону.

Когда вторая тарелка с пирожными полностью опустела, чай оказался допит, а Игоря так и не было, Михаил предложил его поискать.

Дверь в директорский кабинет была заперта, а прошедший мимо них механик сообщил, что Виктор Василич отбыл минут пятнадцать назад.

Михаил недоуменно хмурил брови, а Лера начинала чувствовать подступающую тревогу.

- Может, он в ветпункт пошел? – пробормотал мужчина, встрепенулся и посмотрел на нее. – Ладно, авось немаленький, найдется. Пойдемте лучше Петьку поищем.

Они обошли несколько коридоров, заглянули в зрительный зал и холл, дядя Миша даже до печати добежал – маленькой комнатки с компьютером и допотопным принтером. В конце концов, перехватив какого-то парнишку, он выяснил, что Петька ушел к себе, и повел ее мимо знакомых Лере гримерок и помещений для животных. На одной из дверей значилась грозная надпись «Осторожно, хищники!».

И как она ее раньше не заметила?

- У нас Виктор своих фотографов взял, на постоянку, а не по приглашению, поселил их тоже здесь, кабинет им выделил, – невпопад зачем-то начал объяснять грузин. – От служебных входов недалеко, им удобно, а Вите хлопот меньше. А то, как случится чего, иди, ищи потом этих фотографов...

Они вышли к знакомой Лере лестнице и свернули в ту сторону, куда Петр умчался в тот день, когда она нашла Настю. До кабинета оказалось недалеко, и, толкнув приоткрытую дверь, дядя Миша остановился в проходе.

Посреди комнаты над лежащим с пробитой головой Петей стоял Игорь, при виде них поднявший руки так, словно вот-вот собирался сдаваться в плен. Лера с шумом выдохнула и пошатнулась. В луже крови валялись пленки, какие-то кисточки и бюстик петербургского льва, а Петя смотрел пустыми глазами в потолок, подвернув под себя руку, и уже ничего не видел.

Зато Игорь видел. Ужас на ее лице и неверие на лице дяди Миши.

- Я все объясню...

Глава десятая

Домой Игорь приехал опять за полночь, клокоча от злости. Зельницкий продержал его до последнего, записывая показания. Михаил с пеной у рта доказывал следователю, что во время убийства Игорь был с ними, Лера вяло поддакивала и старалась на него не смотреть.

Вот надо было ему пойти туда в одиночку! Думал спросить Петьку про фотографии, а нашел его мертвым.

Он умудрился лишь мельком осмотреться, когда его застали. Пете он помочь уже ничем не мог – но до их прихода успел заметить разбитую камеру рядом с ним и раскрытые папки на включенном компьютере. От фотоаппарата остались жалкие обломки: объектив от удара разлетелся вдребезги, крышку от гнезда для карты памяти вырвали с корнем, а самой карты видно нигде не было.

За ее поисками его и застукали, и ужас на лице Валерии сказал ему обо всем куда лучше слов.

Было видно, что Зельницкий не поверил ни одному слову из ее и дядь Мишиных показаний. К его огромному разочарованию, допросить буфетчицу он не успел – в дни без представлений столовая закрывалась рано. И Игорь подозревал, что только поэтому его отпустили домой, а не сразу упрятали в кутузку.

Он без сил рухнул на ледяную кровать и закрыл глаза.

Для него оставалось загадкой, почему новой жертвой стал именно Петя. Хотя красноречиво раскуроченная фотокамера давала намек на возможный ответ, но что такого он мог снять за последнюю пару дней? Да и снимал он только представление для Леры, ничего больше.

Оставалась небольшая надежда, что искомого убийца так и не нашел. Тогда он не придал этому значения, но сейчас раскрытые папки на рабочем столе компьютера снова замаячили перед глазами. Петя никогда не хранил отснятый материал на компьютере – только на флешках или картах памяти, а технику использовал исключительно для обработки фотографий. И знал об этом весь цирк. Наверно, потому и камеру разбили – не нашли карту и попросту выместили злость. Потом решили на всякий случай просмотреть компьютер, но и там ничего не обнаружили.

И где тогда отснятые фотографии? Лера же говорила, что так их и не забрала.

А Петька? Он знал, что искал убийца? Или вошел к себе, увидел, как кто-то роется в его вещах?..

Игорь распахнул глаза и вздохнул. Час от часу легче не становился.

Эту мысль разбил раздавшийся звонок телефона, визжащего где-то в прихожей. Игорь нехотя прошлепал туда, извлек из куртки мобильник и удивленно вскинул брови.

- Ген? Что-то случилось?

- Случилось, Игорь, – вздохнули в трубке. – Боюсь, теперь от тебя уже точно не отвяжутся – мне только что Зельницкий звонил, даже на время не посмотрел.

- Да все и так знают, что ты работаешь круглыми сутками... Зачем звонил-то? Почему не отвяжутся, из-за Петьки?

- Да причем тут твой Петька... Плохо, конечно, что его именно ты нашел, но дядя Миша подсуетился с твоим алиби, вроде пока Зельницкий сделал вид, что поверил. Хотя, по-моему, это ненадолго, если только на том льве твои пальчики не найдут. Нет, дело в Насте. Пришли результаты экспертизы, сказали, ее задушили чем-то похожим на кожаный ремень, но есть еще следы тигриной шерсти.

Игорь нахмурился.

- Ты хочешь сказать, поводком?

- Вот, раз ты догадался, то и Егор Ильич догадается. Так что жди, завтра к вам едет ревизор...

- Господи, да мне это зачем? Только ты хоть, Ген, не заводи волынку про месть, я тебя умоляю!

- Слушай, весь цирк знает, что ты за своих тигров любого на куски порвешь. А тут, на минуточку, не любой, а твоя бывшая жена.

- И что?

- Что «и что»? – передразнил его Гена. – Вы с ней в день убийства ссорились? Ссорились. В браке были? Были. Зельницкий наверняка уже знает, что на развод подала она, значит, была причина. Мне в голову приходят две – твоя любовница или ее ухажер. Зная тебя, нелюдимого, вероятнее всего второе, а, значит, у тебя уже появляется мотив. И уж прости, но да, это месть.

- Объясни мне только, как во всю твою замечательную схему укладывается Кира? – язвительно спросил Игорь. – Ее зачем надо было травить? Ведь по логике Зельницкого, я убил Настю из мести именно за Киру.

- А если Настя ее отравила назло тебе, а ты разозлился и ее убил? Все по той же логике у вас с ней и так отношения были напряженные.

Игорь с ответом не нашелся. Ситуация и впрямь складывалась хуже некуда.

- В общем, у Егора Ильича есть все основания для твоего ареста. А если он тебя арестует за ее убийство, то добавить к этому Петю труда ему не составит. Скажет, не знаю... что он тебя шантажировал, что все видел, и ты его убил. И доказать ему обратное ты никак не сможешь.

- Это, вообще-то, твоя работа – доказывать, – буркнул в трубку Игорь.

- Моя, – согласился Гена. – Поэтому думай, кто это мог быть, и не сорвется ли твое алиби на момент убийства Пети. Завтра, как только Зельницкий приедет, звони мне, наверняка ведь найдут этот поводок злосчастный.

- А почему мое алиби должно сорваться?

- А я не знаю, почему! Но лично меня напрягает, что оба раза рядом с тобой была эта журналистка. И заметь – в первый раз показания были не в твою пользу. Приспичит ей свое мнение поменять, и все, пиши пропало. Все, давай, звони.

Он бросил трубку.

Игорь чувствовал, что друг злится. Он и сам злился по тем же причинам – потому что не понимал. Если завтра Зельницкий найдет то, что ищет – а он найдет – ему, по словам Гены, конец.

Кто-то явно вознамерился от него избавиться и замел абсолютно все следы. Почти все – оставалась Петина карта памяти. Понять бы еще, куда он ее дел.

Еще и Лера... О ней он хотел думать в последнюю очередь, но не мог. Она была слишком ценным свидетелем, и убийца должен был об этом знать. Рано или поздно, он наверняка придет за ней – решит, что она все же что-то помнит или вспомнит. Хотя, будь это так, Зельницкий не стал бы так яростно цепляться за него, Игоря.

Острая, как лезвие мысль вдруг пронзила его, пригвоздив к месту.

А что, если теперь убийца решит, что фотографии у Леры?

Он снова схватился было за телефон, когда загоревшийся экран сообщил ему, что уже начало второго ночи. Звонить уже поздно, но хотя бы сообщение он ей оставить может! Быстро поклацав по сенсорным клавишам, он скинул ей смску с просьбой перезвонить и сунул телефон обратно в куртку.

Сколько раз он уже пожалел, что напал на Настю со своими обвинениями!

Разошлись они хоть и мирно, но довольно тяжело – по крайней мере, для него. Когда Настя предложила развестись, он, вопреки ее ожиданиям, принял это без скандалов. Злость пришла несколько позже, когда до него дошло, что последние несколько месяцев она жила с ним скорее по привычке, нежели по любви.

А он сам ее любил.

Они познакомились, когда он только устраивался на работу в цирк. Поженились спустя полгода, в начале апреля. Он так и не смог ни разу сказать, за что именно ее полюбил. Каким-то образом Насте удавалось сдерживать его буйный нрав, то и дело проявляющийся в его работе. Она постоянно шутила, что собой настоящим он бывает только рядом с тиграми – таким же непредсказуемым, упрямым и опасным, словно хищник на охоте. Дома под ее влиянием он старался стать другим, но получалось плохо: они ссорились из-за его упрямства, он кричал о ее желании его изменить, а она плакала.

После развода они старались держаться друг с другом подчеркнуто вежливо. Их связывала только работа – это он понял, увы, тоже лишь после развода. И своего внутреннего зверя тоже перестал сдерживать после этого. Окружающие вскоре привыкли к мысли, что за два года так и не узнали Игоря Громова по-настоящему, и приспосабливались к нему новому – несговорчивому и вспыльчивому.

Он снова подумал о Лере.

Чувствовал, что она боялась его, почувствовал сразу, как только увидел. В их первую встречу его трудно было не опасаться, да и потом он доверия не внушал – вспомнить только его поведение на допросе. Но все же отчего-то хотелось, чтобы она ему доверяла, безо всякой опаски и домыслов. В том, что она еще не раз появится в цирке, Игорь даже не сомневался. Причиной он считал обыкновенное любопытство – своим характером Лера напоминала ему Киру, когда та только попала к нему пять лет назад. Такая же ершистая, порой неуверенная и чересчур любопытная.

Тревожным сном он забылся лишь на пару часов и ушел на улицу, едва рассвело. Свою «тойоту» оставил под окнами и поехал на метро, где в шесть утра было не так уж много народу. На Площади восстания многие из пассажиров вышли, и, подумав, он последовал за ними, прошел на улицу и свернул на Невский.

Он любил эти улочки, любил старинный дух домов и извечную городскую сырость. Все это наводило на этот город свой лоск, отчего он казался еще более старым и невероятно красивым.

Остановившись на мосту, Игорь долго смотрел на беспокойную воду и бронзовых коней на фоне светлеющего серого неба. Холод понемногу забирался за воротник водолазки, темные тучи на горизонте грозили вскоре пролиться дождем, а он стоял и никак не мог поверить, что все происходящее в его жизни творится на самом деле.

Пешком он прошел дальше, до Дворцовой площади, постоял, глядя на сонных посетителей Эрмитажа, и свернул по набережной к Адмиралтейству. Медный всадник лениво блеснул на тусклом солнце бронзовым боком.

Впервые за пять лет на работу совершенно не хотелось.

В цирке он появился только ближе к полудню, вдоволь нагулявшись и буквально через силу себя заставив. Семеныч встретил его молчаливым удивленным взглядом – в последнее время для старого флегматичного вахтера такое выражение лица стало уже привычным.

- Тебя полиция дожидается, – сообщил он. Игорь безразлично повел плечом.

- Дождалась.

Степан Семеныч проводил его глазами до поворота, покачивая головой и бормоча себе под нос ругательства. Что ж это за чертовщина такая творится, когда одного подозревают без причины, двух других убивают... Как в девяностые вернулись, ей богу! Семеныча от таких мыслей аж передернуло.

По пути Игорь отправил смску Гене. Встречные коллеги глядели на него круглыми глазами и сторонились, изредка кто-то здоровался и тут же уходил. Игорь привык, что все вокруг считают его нелюдимым, но не представлял, что в трудную минуту все сразу от него отвернутся.

Зельницкого он заметил сразу, едва подошел к директорскому кабинет. Стоявшие возле дверей Виктор Василич и дядя Миша о чем-то спорили, следователь наблюдал за ними с ленивым интересом, поглядывая на часы и откровенно скучая.

- Меня ждете, Егор Ильич?

Егор Ильич тут же обернулся. Игорь заметил появившийся в его глазах хитрый блеск – игра начиналась. Оставалось узнать, чьи были правила и как их можно было обойти.

- Угадали.

- Игорь, он с обыском, – заголосил Виктор Василич. – Всю твою гримерку перевернули, и в тигрятнике тоже были, искали ошейники и поводки, забрали почти все...

- Игорь Андреевич, проедемте к нам, – прищурился Зельницкий. – Поговорим.

- В спокойной обстановке, да? – не удержался от колкости Игорь. Мобильник в кармане тонко пропиликал, и он вытянул его на свет. – Ну что ж, давайте. Как раз Геннадий Петрович туда и подъедет.

Следователь недовольно поджал губы, но промолчал, лишь указал ему рукой в сторону выхода.

- Игорь, что с Кирой делать? – вслед ему спросил Михаил.

- К Максу ее отведи, пусть у себя подержит. А насчет ошейников, это у Лары надо спросить, на складе должны быть.

- Спросим, Игорь, спросим. Ты только не волнуйся, держись там! – напутствовал его напоследок Виктор Василич.

До отделения его везли под конвоем, как особо опасного преступника, отчего Игорь против воли криво улыбался. Похоже, прав был Гена, ой как прав. Жаль только, что Зельницкого ждет разочарование – добавить-то ему нечего.

В полиции Егор Ильич сразу прошел к себе, подтолкнул к нему стул и сел напротив, почему-то быстро и цепко ухватившись за телефонную трубку и сходу забарабанив по клавишам. Игорь терпеливо ждал, сверля его взглядом и лениво покачивая ногой.

- Валерия Сергеевна, добрый день, это Егор Ильич. Сможете подъехать в отделение часам к четырем? Есть пара вопросов.

Игорь не слышал, что она отвечала, но все равно поменялся в лице.

От Леры-то им что могло понадобиться? Насколько он знал, она уже все рассказала. Если только не нашли что-то еще... что?

В дверь постучали, и на пороге появился Геннадий Петрович. Зельницкий коротко кивнул ему, не прерывая разговора, и адвокат уселся рядом с Громовым, без спроса, с громким скрежетом подтянув стоявший у стены стул. Игорь подавил усмешку.

- Да, хорошо, спасибо, жду вас, – следователь повесил трубку, вооружился ручкой и устремил на него взгляд. – Что ж, приступим.

Глава одиннадцатая

Ник заявился с утра пораньше, без звонка и без стука.

Лера привыкла, что он мог исчезнуть на несколько дней или даже недель и так же внезапно появиться. У них были, как сейчас говорят, свободные отношения. Ее это устраивало, его тем более – никто не пилит, не требует постоянного внимания и красивых ухаживаний.

А ухаживать Никита Лесков умел. Если хотел, конечно. Чего только не было во времена их быстрого романтического периода, еще не загроможденного проблемами совместного проживания: и цветы, и рестораны, и дорогущие подарки, и поездки – загород и заграницу. Даже море, солнце и белый песок и те были – невзирая на его напряженную работу.

Что напряженного может быть в работе менеджера, Лера, правда, не представляла, но Ник всегда отзывался о работе только как об очень напряженной.

Из-за этой самой работы – и свободы, которую он, по его же словам, терять ой как не хотел – Ник частенько исчезал и появлялся без предупреждения.

И вроде бы ей должно было быть обидно, а обиды не было. Сама ведь так захотела.

Сквозь чуткий сон она услышала, как повернулся в двери ключ, и приоткрыла глаза, бросив взгляд на часы. Электронный будильник в виде детского паровозика показывал огромными цифрами восемь утра.

- Лерка! Ты где? Спишь что ль еще? – она услышала, как скрипнула дверь в спальню, и сильнее зарылась в одеяло. – Лерка, вставай, мне нужно новостями поделиться.

- А попозже ими поделиться нельзя?

- Ни в коем случае! Вставай, жду на кухне.

Лера застонала в подушку.

При всех своих положительных качествах, среди которых она выделяла упорство и свободу действий без учета мнения окружающих, Ник обладал и рядом весомых недостатков, главным из которых был его эгоизм.

Отчасти поэтому она так ни разу ему и не позвонила за последние дни – знала, что ему, по сути, наплевать.

Ему всегда было наплевать. Когда она болела и валялась в кровати с температурой под сорок, жутким ознобом и телефоном в руках, ей очень хотелось, чтобы он приехал или хотя бы просто позвонил справиться о ее состоянии. Он, конечно, не звонил и уж тем более не привозил ей ни лекарства, ни фрукты. Это потом она поняла, что означают эти «свободные отношения», а тогда ей еще казалось, что отношения у них вполне себе настоящие.

Ее работу он почему-то тоже люто ненавидел и всерьез не воспринимал. Что может быть хорошего в писанине и копании в чужом грязном белье? Он ни в грош не ставил ее заслуги на этом поприще, сводил на нет почти все ее рассказы о работе и старательно восхвалял себя, преумножая собственные достижения и чуть ли не возводя их на пьедестал, который ей надлежало ежедневно протирать тряпочкой от пыли, затаив при этом дыхание. Пьедестал уже давным-давно зарос паутиной, а он все превозносил его да расхваливал.

В голове мелькнула мысль, что мама обязательно спросила бы «Ну и на кой он тебе такой нужен?», и она задумалась.

А и правда – на кой? Чтобы был? Сейчас ведь все отношения так – чтобы не быть одним. Ни правил, ни обязательств, а Лере хотелось чувствовать рядом поддержку. Хотя бы иногда.

Она нехотя откинула одеяло, встала и вышла на кухню. Ник рылся в шкафчиках и что-то ожесточенно искал.

- Лерк, а у тебя кофе нет что ли? Моего, молотого?

- Ты же знаешь, я такой не пью, – пробормотала Лера, опускаясь на стул. Ник фыркнул.

- Ну и что? Зато я пью! Не пьет она... Ладно, обойдемся твоей растворимой бурдой...

Он залил две чашки едва нагревшейся водой из чайника и поставил одну перед Лерой. Та удивленно приподняла бровь, когда он, весь сияющий улыбкой, сел напротив, и приготовилась к долгой и уже порядком приевшейся песне о его последних достижениях. Впрочем, чашка кофе перед ней была чем-то новеньким.

Ник выпрямился, затаил дыхание, выдержав эффектную паузу и чуть не светясь от распиравшей его гордости.

- Я выбил сделку с холдингом «АйтиПром»! Представляешь? С питерским филиалом. Если все пройдет удачно, меня наверняка повысят!

- Что за сделка?

- Ну я же менеджер по продажам! По купле-продаже сделка, конечно! Горюнов вроде техникой занимается, программным обеспечением, еще там чем-то. Мы договорились о взаимном сотрудничестве. В общем, договор пока на ранней стадии, но очень скоро все решится. Уверен, он согласится!

- Горюнов – это который Вадим Андреевич? Из Москвы?

- Слышала? То-то и оно! Интересный очень персонаж, колоритный, хваткий...

Слушая его хвалебную оду, Лера откровенно заскучала на пятнадцатой минуте. Честно пыталась слушать, но Ник сегодня казался ей особенно шумным и самодовольным.

Она тихо позавтракала найденным в холодильнике творогом шестидневной давности – хотела предложить и ему, но передумала, посмотрела почту, почитала новости, а он все рассказывал и рассказывал...

Когда часы показали начало десятого, она потянулась к мобильнику. Телефон оказался разряжен. Скрипнув зубами, она сбегала назад в спальню за зарядкой – мечтательно прикрывший глаза Ник даже ничего не заметил – и подсоединила сотовый. Загоревшийся экран оповестил ее о двух сообщениях, одно из которых было напоминанием из салона красоты о запланированной стрижке.

Другое оказалось от Громова с просьбой перезвонить.

Лера задумчиво открыла список контактов, подумала, глядя на номер Игоря, и закрыла.

Перезвонить хотелось хотя бы из любопытства, но после вчерашнего она поневоле засомневалась.

Она почти поверила в его рассказ о подставе – действительно было на то похоже. Но Петя... У нее до сих пор стоял перед глазами тот разгромленный кабинет, и в носу щипало от противного запаха разлитых химикатов, смешанных с кровью. И Игорь посреди всего этого... Его ведь никто не просил Петьку искать, зачем тогда?

Вот только если он действительно оказался на месте убийства случайно, Зельницкому это в жизни не докажешь.

Может, все же перезвонить? Вдруг он и впрямь ни при чем?

Да еще и тигры эти...

- Лер, ты меня слушаешь?

Она вздрогнула. Мелькнула мысль извиниться, но быстро погасла.

Нет, Ник, давно уже не слушаю. А ты опять не заметил.

- Не выспалась что ли? Я всегда говорил, что твоя работа тебя погубит. Ну что в ней хорошего-то? Обложилась бумажками своими и сидит, строчит что-то...

- Нет, просто... – на комментарии о своей работе она предпочла не обратить внимания.

- Просто что? На работе этой твоей проблемы или что?

- В каком-то смысле.

Рассказывать одновременно хотелось и не очень. Лера знала, что Ник ее все равно не поймет, но желание заткнуть его хотя бы на пять минут перевесило.

- Если вкратце, я стала свидетелем преступления. Невольно.

Ник поменялся в лице: мечтательное выражение испарилось, как по волшебству, глаза округлились, лицо покраснело. Он стал похож на вытащенную из воды рыбу – так же смешно и беззвучно хлопал ртом и таращился.

- Свидетелем? Чего?

- Убийства, говорю же.

Он охнул, вскочил, словно его ударили, и заметался по кухне, то и дело хватаясь за голову и чуть не вырывая волосы. Лера наблюдала за ним с чувством мстительного удовлетворения.

- Я говорил, что твоя работа до добра не доведет?! Говорил?! – Ник заорал так, что ей показалось, что на улице вот-вот от шума включится автомобильная сигнализация – как при грозе. – Что дальше будет? Тебя убьют или посадят?

- Да не говори чепухи, – разозлилась Лера. – Я не видела ничего, и потом, ты же ничего не знаешь...

- И знать не хочу! – заорал Никита пуще прежнего. – Никто ведь не станет разбираться, кто кого убил, за что и почему, посадят первого попавшегося!

- Там уже разбираются. И не все так просто.

- Вот и пусть разбираются, только без тебя! Ты уже и так дел наворотила. Нет, ну это же надо, а! У всех жизнь, как жизнь, а ты как всегда, все в пекло лезешь, эксклюзив тебе подавай! Слышать про все это противно! Все, хватит! Главное, что показания дала, а полиция пускай ищет виновного.

- В этом и дело. Я не уверена, что обвиняемый человек виновен.

- Я что-то пропустил?! Ты за эти три недели стала адвокатом? – разъярился Ник.

- Нет, но там все как-то уж очень странно. Слишком гладко все, понимаешь? И место убийства, и мотив, и свидетели есть, но не бывает ведь так!

- Тебе откуда знать, как бывает, а как нет, а?! Если следователь сказал, что виновен, значит, виновен. Все, точка. Тебе надо было дать показания, ты их дала, свой долг перед отчизной выполнила. Сиди себе дома и не лезь туда, где ни черта не понимаешь!

- Да не мог это он быть! Кто меня тогда под машину толкнул, если он в тот момент в полиции был?

О сказанном пришлось пожалеть сразу же.

- Так... – Ник с шумом втянул носом воздух. – То есть на тебя уже покушались. Все, Лерк, доигралась, я тебя поздравляю. Куда ж ты лезешь все время, все приключения себе на одно место ищешь, да?! Я смотрю, поиски успешны, как никогда! Попробовала себя в роли детектива, мисс Марпл ты недоделанная?

- Никит, успокойся и сядь.

Она сказала это спокойно и тихо, но Ник тут же сел, почуяв в ее тоне незнакомые угрожающие нотки.

- Прекрати истерику, – повторила Лера. – Я ничего не видела. Обо всем, что было, следователю уже рассказала. Я ничего не знаю, ясно тебе?

- Ты понимаешь, что он может вернуться? – побелел вдруг Ник, вконец утратив все свое счастливое настроение и внешний лоск. – Он от тебя не избавился... Ты ему нужна, и неважно, понимаешь ты, зачем, или нет. Господи, вот ведь угораздило меня с тобой связаться, знал ведь, что ничем хорошим это не кончится!..

- Тебя никто не держит, – холодно напомнила Лера. Вновь заметавшийся было по кухне Ник замер.

- А знаешь, ты права, – вдруг согласился он. – Нам, наверно, лучше разойтись, пока не поздно. Не хватало еще тебе и меня во все это впутать. Вдруг тебя уже под окнами караулят, а тут я...

Он что-то забормотал себе под нос, как полоумный, а Лера прищурилась, пытаясь понять, что в нем нашла полтора года назад.

Собрался Ник в рекордно короткие сроки, запихав все свое барахло в пять полиэтиленовых пакетов – в довесок к той сумке, с которой приехал. Не забыл даже про ванные принадлежности и постиранные носки, за три недели успевшие покрыться тонким слоем пыли. Собирался он методично и поспешно, проверяя и перепроверяя все шкафы, полки и ящики – лишь бы не навести возможных преследователей на свой след. Лера наблюдала за ним с насмешкой, в конце концов, скрывшись в кухне.

И без того холодный кофе остыл окончательно. Она вылила ледяную жижу в раковину, ополоснула водой кружку Ника, убрав ее в дальний угол шкафа, и сыпанула себе ложку какао.

А, если правда, чего она с ним связалась?

Помощник из него был никакой – ни по дому, ни в жизни. Надежным у него был только доход на работе – той самой, напряженной, которой ее все время попрекали, но ведь и она сама тоже работала, и денег ей хватало.

Так получилось, что она привыкла во всем полагаться на себя. Ей не на кого было рассчитывать, ни родителей, ни друзей, даже Ник ей не был соратником. Как говорил товарищ генерал Маргелов перед своими десантниками: «Никто, кроме нас». Ну и зачем он ей тогда, если она и без него вся такая самостоятельная?

Заряжавшийся мобильник ожил звонкой трелью, высветив тревожно знакомый номер.

- Валерия Сергеевна, добрый день, это Егор Ильич...

Лера похолодела.

Неужели Ник был прав, и Зельницкому легче повесить все на нее? Если так, ей уже никто не поможет...

От сердца немного отлегло, когда следователь попросил подъехать, ответить на несколько вопросов и вполне спокойно попрощался.

Когда Ник спустя минуту заглянул в кухню, ехидно улыбаясь, она стояла и гипнотизировала взглядом телефон.

- Что, полиция звонила? А я предупреждал! Помяни мое слово, они к тебе еще прицепятся! Если, конечно, тебя не убьют раньше.

- Будешь уходить – ключи оставь на столе, – прошипела в ответ Лера, прошла в ванную, хлопнула дверью и расплакалась.

За эти дни она уже столько раз поминала нелестными словами Кузнечика, что становилось стыдно, но не злиться на него было невозможно. Все равно ведь выдал в номер статью из своих запасов, неужели сразу так нельзя было? Она бы спокойно встретилась с Громовым в следующем месяце – если, конечно, его к тому времени не посадили бы – но, по крайней мере, она бы во всей этой истории замешана не была!..

Глянув на себя в зеркало, Лера вытерла слезы и быстро умылась холодной водой.

Нет, нельзя так думать, Игорь такого не заслужил. Да и она тоже хороша... Борис Петрович всегда давал ей только интересные – в первую очередь, ей самой – задания. И если он отправил ее в цирк, то только из благих побуждений.

И потом, разве ей там не нравилось? Разве не поражала атмосфера, не радовали люди? Разве не доставляли ей удовольствия посиделки с дядей Мишей и Игорем?

Вот только наедине с Громовым Лера чувствовала себя неуверенно и как-то странно. Когда готовилась к встрече, представляла себе очередную зазнавшуюся «звезду», пусть и всю из себя таинственную, а он оказался обыкновенным, немного угрюмым человеком со своими проблемами и заморочками. И эта обыкновенность ее и поражала.

Когда она вышла из ванной, Ника уже не было. Связка ключей сиротливо лежала на обеденном столе.

Что ж, ну и скатертью дорога! Лера глубоко, полной грудью вздохнула и улыбнулась. Жили ведь как-то до встречи с ним, проживем и теперь.

До назначенной встречи со следователем оставалось еще несколько часов, и она решила затеять быструю уборку – после сборов Никиты в квартире остался полнейший бардак, словно собирался не здоровый взрослый мужик, а толпа неразумных детишек в садике, которым слово «порядок» еще в принципе незнакомо.

Она раскрыла шкафы, вытряхнула оттуда всю одежду вместе с убранным к стенке постельным бельем и принялась разбирать сложенные вещи. В воздухе запахло кашемиром, выстиранным хлопком и шерстью.

Среди ровных стопок блузок и свитеров обнаружилось сложенное платье, купленное год назад где-то заграницей. Кажется, это было на Новый год, когда они с Ником уезжали в Таиланд. Лера ненавидела Таиланд – для нее там было слишком жарко, слишком влажно, да и насекомых там обитало хоть отбавляй. Ей до сих пор становилось не по себе, когда она вспоминала огромного рыже-коричневого таракана, дожидавшегося их на постели в снятом в аренду домике на побережье.

И платье ей это тоже не нравилось. Пестрое, в традиционной яркой расцветке, с кружевной полосой, спускавшейся с одного плеча почти до пола, на которую она все время наступала. Покупал его, к слову, тоже Ник – так же, как и путевки. А ей было неловко возразить – ведь он же старался, выбирал...

Платье без сожалений отправилось в мусорный мешок. Компанию ему вскоре составили сувениры, привезенные из их совместных поездок – по большей части, расписные статуэтки и подставки с благовониями, от которых у нее начинала болеть голова. И только после того, как пакет с выкинутым барахлом оказался туго затянут и оставлен перед входной дверью, Лера с ощущением полного морального облегчения отправилась собираться.

Начавшийся дождь застал ее уже в дороге, почти на подступах к отделению. Она выехала заранее на случай возможных пробок. Пробок не застала и теперь маялась без дела, катаясь по ближайшим улочкам. Выходить из машины в холод и сырость – черт бы побрал такое лето! – не хотелось совершенно, но время уже поджимало, и Лера, вздохнув, заглушила мотор среди полицейских машин. Пятнистый зонт насмешливо смотрел на нее из сумки, шевеля складками на ветру от кондиционера.

Дежурный на посту указал ей нужный кабинет, но, только свернув в коридор, Лера услышала громкие голоса, будто кто-то с кем-то ругался, и мгновение спустя ей навстречу из кабинета вылетел мужчина, сжимая в руках дорогой кожаный портфель. Его лицо показалось ей смутно знакомым, но имя она вспомнила лишь, когда он полностью поравнялся с ней и хмуро на нее глянул из-под густых темных бровей.

- Простите, вы Геннадий?

- Да, я Геннадий, здравствуйте, Валерия Сергеевна, – бросил он и обернулся на кабинет, из которого только что вышел. – Вы много слышали?

- Почти ничего, я только пришла. Что-то случилось?

Геннадий провел ладонью по бритой голове и тяжело вздохнул, в тусклом свете под его глазами пролегли глубокие тени, словно он всю ночь не спал. Впрочем, Лера подозревала, что так оно и было.

- Громова арестовали до выяснения обстоятельств. В подписке о невыезде даже отказали, говорят, все против него.

Лера внимательно слушала, пытаясь сообразить, как и чем помочь. Соображать получалось плохо.

- Что-то стало известно?

- Зельницкий нашел предполагаемое орудие убийства, – неохотно признался Геннадий. – Тигриный ошейник, отпечатков Игоря там полным-полно, алиби на момент убийства у него нет – он в костюмерной был. Зато много кто слышал их с Настей ссору – и вы в том числе.

- А что насчет Пети? Зельницкий же вчера не всех допросил, а у Игоря есть алиби...

- Да какое там алиби... – горько махнул рукой Гена. – Допросили с утра эту буфетчицу, и хотя она подтвердила, что вы в столовой бог знает сколько просидели, это ничего не доказывает, и держится все только на ваших показаниях да дядь Мишиных, и Зельницкий это прекрасно понимает. А Игорь Петьку нашел почти сразу.

- Помочь ему как-то можно?

- А как тут поможешь? Зельницкий распорядился снять все отпечатки пальцев со всех поводков и ошейников, к тому же где-то должны быть частицы Настиной кожи. Но результат будет только через день, пока всю эту гору реквизита проверишь... Вот если на том поводке, которым задушили Настю, есть еще чьи-то отпечатки или есть смазанные Игоря, я могу попробовать добиться его выхода под подписку. Но, сами понимаете, это будет только послезавтра.

- И нет гарантий, что его положение не ухудшится, – добавила Лера. Адвокат кивнул.

- Вот именно. Это еще хорошо, что про Петьку речь не идет – пока не идет. Если бы были еще какие-то обстоятельства, можно было бы что-то придумать и о чем-то говорить...

- Вы не торопитесь? – вдруг перебила его Лера. Перебила так резко, что Гена растерялся и пожал плечами. – Дождитесь меня, пожалуйста.

Обстоятельства, говорите? Будут вам обстоятельства.

Глава двенадцатая

Дверь она открыла рывком, как врываются на летучку к нелюбимому начальнику, чтобы устроить скандал.

- Егор Ильич, мне нужно с вами поговорить.

Оторвавшийся от своих бумаг Зельницкий смотрел на нее с опаской.

- Присаживайтесь, Валерия Сергеевна. Позвольте, я сначала вам кое-что покажу, вдруг вы что узнаете, вспомните.

Он проворно разложил перед ней фотографии – веером, словно колоду карт при гадании. Лера подтянула к себе ближайшую карточку с запечатленным на ней коричневым кожаным поводком.

- Посмотрите, вы нигде не видели эти вещи? В вечер убийства или, может, после? Может быть, у кого-нибудь в руках?

- Если вы про Громова – то нет, у него не видела, – раздраженно проговорила Лера. – Вы не забыли, что последние дни я от него почти не отхожу – материал собираю для статьи.

- Значит, не узнаете? – уточнил Зельницкий. Она покачала головой. – Ладно, тогда вот это подпишите, и я вас слушаю.

- Я должна была еще позавчера прийти, побоялась, извините, – воспоминания опять накатили – резко и сильно, даже в ушах зазвенело – и она тщетно попыталась успокоиться, но руки все равно едва заметно тряслись, и Лера судорожно сцепила их в замок. – Два дня назад меня хотели убить. И Громов тут ни при чем, он в тот момент был у вас здесь.

Зельницкий вздернул брови, мгновенно скрывшиеся под упавшей на лоб черной челкой.

- Так, давайте еще раз. Вас пытались убить, как?

- Толкнули под машину, когда я на светофоре стояла. Водитель чудом затормозил, но толкнувшего я не видела.

- Во сколько это было?

- Часов в десять, может, в пол-одиннадцатого. Свидетелей было много, но все просто пешеходы, и наверняка никто этого человека тоже не видел.

Да уж, наверняка. Как только что-то случается, все разом слепнут, немеют и слух теряют. Вот за эту черту характера ответственных граждан Зельницкий просто ненавидел свою работу.

- А почему вы сразу ко мне не пришли?

Она промолчала. Егор Ильич, искоса с недовольством на нее поглядывая, вытащил из ящика бумагу, ручку и положил все перед ней.

- Пишите. Все, в подробностях.

- А Игорь? Он не мог этого сделать. У вас же ничего на него нет!

- Пишите, Валерия Сергеевна.

Пока она писала, Зельницкий сидел, вращая в руках линейку, потом и вовсе вышел. Вернулся уже вместе с Геннадием и тут же уткнулся в свои бумаги, пока адвокат сверлил его взглядом. В конце концов, следователь сдался, украсил заковыристым росчерком низ одной из страниц, и довольный Геннадий исчез за дверью, вдалеке затихли его шаги.

- Вы не думаете, что вас мог толкнуть сообщник Громова? – поинтересовался Егор Ильич, изучив ее заявление. Лера покачала головой. – Могу я спросить, почему вы ему верите?

- Просто в цирке творится что-то странное. У Игоря животных травят, убийство это, ссоры. Я там посторонняя, но даже мне кажется, что от Громова кто-то хочет избавиться. И удается это ему с блеском.

Зельницкий задумчиво смерил ее взглядом, подписал пропуск и, когда она ушла, подошел к окну.

Выходит, не ему одному показалось, что вся эта история попахивает постановкой. Перед ним разыграли цирковое шоу с Игорем Громовым в главной роли, разыграли весьма искусно, тщательно все спланировав. И если бы не дурацкая небрежность убийцы по отношению к мелочам – уж слишком удачно все складывалось, – он бы всерьез поверил, что виноват именно дрессировщик.

Вот только Громов дураком не был.

Что делать, какие версии строить? Начальство результатов требует, а у него кроме этого дрессировщика и подозреваемых-то не было!

Игоря Лера увидела на выходе из отделения. Он разговаривал с Геной и выглядел так, словно у него камень с души свалился. Остановившись на ступеньках, Лера с секунду внимательно за ними наблюдала.

То, что они были знакомы уже много лет, она поняла еще тогда, в день смерти Насти, когда Гена прибежал в цирк среди ночи. Представить их лучшими друзьями ей было сложно – несговорчивый дрессировщик и солидный адвокат казались весьма странным тандемом, ведь двух более разных людей она еще не встречала. Но их разница в характерах меркла по сравнению с той преданностью, с которой Гена пришел на выручку своему другу, и Лера ни секунды не сомневалась, что сам Игорь тоже придет ему на помощь по первому зову.

Заметивший ее первым адвокат коротко махнул ей рукой, Игорь обернулся следом. Она успела заметить, как дрогнули уголки его губ в плохо сдерживаемой улыбке.

- Вот, встречай свою спасительницу, – усмехнулся Геннадий. – Что вы такого следователю-то наговорили, Валерия? Он мне эту подписку почти что на блюдечке принес.

- Спасибо, Лер, – тихо поблагодарил ее Громов. Она только кивнула, прекрасно сознавая, какой разговор ей сейчас предстоит, и внутренне к нему готовясь.

- Пожалуйста, – шепнула в ответ Лера и тут же стремительно продолжила: – Прости, что сразу не перезвонила, с утра занята была, а потом уже оказалось поздно. Слушайте, мне нужно поговорить с вами обоими. Есть кое-что, о чем я тебе не говорила, но должна была.

- С чего вдруг решила сказать?

- С того, что это касается уже не только меня. И раньше касалось, но... – стоило придумать что-то в свое оправдание, но слова почему-то не находились, и она качнула головой, уверенная, что ответ «боялась» не удовлетворит никого. – Где мы можем поговорить?

- В цирке можем. Ген, ты как?

- Нет, там нельзя, – быстро возразила Лера. На нее воззрились две пары недоуменных глаз. – Ты сам говорил, что тебя пытаются оттуда выжить. И убийца наверняка кто-то из цирковых.

- С чего ты взяла?

- А кто говорил, что никого чужого в цирке давно не было?

- В таком случае можем поговорить у меня в машине, – предложил Гена.

Они устроились внутри похожего на танк «лэнд ровера» – для полной схожести не хватало брони и орудия. Лера уселась сзади, мужчины спереди, обернувшись к ней вполоборота и с любопытством глядя ей в лицо.

В очередной раз за этот день рассказывая историю о покушении, она чувствовала себя попугаем, который только и делает, что повторяет одно и то же, а смысл его слов до окружающих и его самого никак не доходит. Ей все казалось, что она что-то упускает, какую-то деталь, которая должна была пролить на все свет.

К концу ее рассказа Игорь пребывал в откровенном негодовании, Геннадий же отнесся к истории более хладнокровно, хотя – Лера в этом не сомневалась – тоже злился и возмущался, только про себя.

- Так значит, вы об этом рассказали следователю?

- Я еще вчера собиралась, но так и не доехала, – заметив, что Игорь открыл рот, Лера поморщилась. – Вот только давай без нотаций. Да сразу не сказала, рассказываю сейчас. Все, тему закрыли.

Игорь послушно затих, поглядывая на нее недовольно и даже как-то обиженно.

- Так, страдальцы... – протянул Гена. – Давайте так: сейчас я вас отвожу в цирк, и пока я на работе, вы думаете, кто это мог быть. Вспоминайте все странное, что видели за последние дни. Вопросов тьма, а ответов нет.

- Я не поеду, – запротестовала Лера. – Лучше я домой. Не хочу лишний раз светиться.

- А если тебя дома достанут? – возразил Игорь. – За тобой есть кому присмотреть? Родственники, родители, друзья? Бабушки, дедушки, тети, дяди, дети?

- Со мной все будет нормально, – проигнорировав его вопрос о родных, отозвалась она.

- Хорошо, давайте домой, – неохотно согласился Гена. – Но из дома никуда не выходить, кто бы вам не звонил, а в цирке от Игоря ни на шаг.

- Может, все же с нами поедешь? Тебе же статья все еще нужна, – с надеждой проговорил Громов.

- Вот разберемся со всем этим, тогда и напишу.

Она быстро попрощалась, добежала до своей машины и уехала. Игорь проводил ее машину взглядом до поворота.

Дела обстояли хуже некуда. Конечно, он подозревал, что она что-то скрывала, но умолчать о покушении... это же еще додуматься надо было! А если бы все удалось? Он мысленно содрогнулся.

Почему-то он не сомневался, что с Лерой убийца еще не закончил. А, значит, одной ей оставаться было никак нельзя. Надо было искать, надо охранять ее, надо хоть что-то делать!

Гена что-то печатал на своем смартфоне – пальцы то и дело быстро порхали по клавишам, отправил смс и завел машину. Игорь задумчиво глядел в окно на вновь начавшийся дождь. Погода собиралась под стать обстоятельствам.

- Слушай, можешь достать ее домашний адрес? – все же спросил он. Оборачиваться не хотелось – он и так знал, что Гена сейчас ехидно улыбается.

- Запрос уже отправил, к вечеру будет.

Удивлению дрессировщика не было предела, а Геннадий сидел за рулем с таким невозмутимым видом, что ситуация становилась еще более комичной.

- Ну что ты на меня смотришь, как на восьмое чудо света? – грубовато усмехнулся он. – Да, я запросил ее адрес, знал ведь, что ты попросишь. Для этого особой проницательности не надо, достаточно на вас двоих посмотреть.

- Ты о чем?

- О том, что такими глазами ты смотрел только на Настю, и то до вашего развода.

- Да не ерунди ты, – отмахнулся Игорь. Гена смерил друга насмешливым взглядом.

- Это я не ерунди? Это ты дурака не валяй! Не то опять встретишь либо такую же, как твоя бывшая, либо кого похуже, а я потом опять тебя вытаскивай из всего этого болота, так что ли?

- Ген, вот ты бы еще лучше момент подгадал! Тут творится черт знает что, а я должен амуры крутить? Меня того и гляди посадят!

- Просто говорю, что другого момента может не представиться, – спокойно отозвался Гена. Игорь возмущенно втянул носом воздух. – Ну как знаешь, мое дело предупредить. А если серьезно, охрана ей не помешает, тут ты правильно подумал. Заодно посмотрим, может, она что вспомнит.

- Да не видела она ничего. Я вообще не понимаю тогда, что убийце от нее может понадобиться?

- Могли просто подстраховаться. Ее убийца видел, она его нет, хотя могла – отсюда имеем то, что имеем. Кстати, она же тебе не сразу сказала, что видела его силуэт? – Громов кивнул. – Молодец, решила сначала все проверить, прежде чем доверять.

- А Петька тут каким боком?

- А вот это непонятно. Но если он делал для Леры фотографии, то мог заснять что-то такое, что могло выдать убийцу. Лера твоя тоже ведь не глупая, наверняка бы что-то заметила.

- Значит, нам нужно найти фотографии, – подвел итог Игорь. Гена хмыкнул.

- Ищи, ищи. И за Лерой своей приглядывай. Если снимки эти убийца так и не нашел, он может решить, что они у нее. Так что вы там с ней поаккуратней, на рожон не лезьте.

Гена замолчал, а Игорь глубоко задумался.

Кому вообще могли помешать цирковая наездница и фотограф? Кому и зачем? И почему все выглядит так, словно виноват в этом именно он?

Он закрыл глаза, краем уха прислушиваясь к барабанному стуку дождя по крыше.

Надо заказать гроб, венки и поминки устроить, решил он. Петьку собирались хоронить родители – Игорь видел их вчера мельком, словно в один миг поседевших, серых и убитых новостями о сыне. И мама у него выглядела такой хрупкой и слабой, что было удивительно, как она на ногах держалась...

Глава тринадцатая

До дома Лера добралась быстро, несмотря на то, что по пути успела заехать в магазин, сделав огромный крюк. Родной двор встретил ее пустой парковкой, даже на тротуарах не было ни одной машины. Прохожих тоже не было видно, лишь из соседнего подъезда вышла старая, сморщенная бабулька и зашаркала в сторону метро.

Лампочка на ее этаже тускло мигала, грозя в любой момент погаснуть, а ключи никак не находились. Вытряхнув, наконец, злосчастную связку с брелоком в форме кошачьей лапки, она открыла дверь и подхватила в обе руки свои пакеты.

В привычной тишине квартиры ей вдруг стало неуютно. Все вокруг казалось каким-то чужим, незнакомым, и даже любимое какао не спасало. Раскрыв ноутбук, она полистала новости, включила было сериал, но спустя десять минут выключила, так толком и не услышав ни слова из диалогов, и подтянула к себе ежедневник.

На ближайшие две недели отпуска листы были абсолютно пусты, и Лера без зазрения совести вырвала один из них и взялась за ручку, немножко подумала и вывела имя «Игорь».

Началось все именно с него. Кира, Настя, даже Петька – все ниточки тянулись к нему, и как раз это и было странно. Разве не догадался бы он замести следы, как сегодня утром делал Ник? Чтобы ничто на него не указывало?

Хотя даже если бы они с Настей тогда не поругались, полиция наверняка углядела бы связь, и подозреваемым все равно остался бы Игорь.

А сама Настя? На листке появилось еще одно имя, и Лера соединила его с именем дрессировщика. Почему ее убили? Простая наездница, бывшая жена, в цирке была чуть ли не душой компании, само дружелюбие и открытость. Ни с кем не ссорилась, в конфликты не лезла, разве что с Игорем успела поругаться, но, похоже, это для них было в порядке вещей. Можно, конечно, покопаться в ее прошлом, например, до цирка, но вряд ли у нее тогда были контакты с кем-то из будущих коллег. А в том, что убийцей был кто-то из цирковых, Лера не сомневалась – Степан Семеныч в жизни никого чужого без записи не пропустит, да и другие артисты наверняка бы этого чужого запомнили. Выходит, круг подозреваемых сужается только до работников цирка.

Так входит в него Игорь или нет? По версии Зельницкого, не просто входит, а возглавляет этот список – слишком много улик против него.

Все осложнялось тем, что в день покушения на нее саму Игорь был рядом с Зельницким, и убийца явно об этом не знал.

Она аккуратно вывела на листке свое имя и соединила его с именем Громова.

То, что она в тот самый первый вечер оказалась в цирке – чистой воды случайность. Ее там вообще не должно было быть, спасибо этому дрессировщику! Встретился бы с ней утром, а дальше – хоть трава не расти!..

Она задумчиво закусила кончик ручки, потом опомнилась и поспешно вынула. Дурацкая привычка!

По сути, она оказалась втянута в эту историю только из-за него. А Петю втянула уже она, подумалось ей. На листе появилось имя фотографа, и Лера опять соединила его с именем Игоря. Если бы в тот вечер фотографии делала она сама, скорее всего, Петя остался бы жив. Но тогда она бы сейчас не была в относительной безопасности...

В итоге оказывается, что они трое связаны. А, может, у Пети с Игорем были еще какие-то дела? Или с кем-то другим?

И потом, не надо забывать, что во всей этой истории есть еще отравленные тигры Громова. Зачем, для чего? Вывести из строя на время? Скомпрометировать дрессировщика? Значит, все же конкуренты? Тогда должен быть кто-то подкупленный, но, по словам Игоря, никого нового среди сотрудников не было. Кто-то из своих?

Она отхлебнула какао и уткнулась взглядом в лист. Еще неизвестно, что нашли эксперты в полиции, но если ту наездницу задушили одним из изъятых поводков, то это должен быть кто-то, у кого есть доступ в те помещения. Вот только доступ туда наверняка есть у половины цирка.

И кто это тогда? Дядя Миша? Виктор Василич?

От звука дверного звонка Лера чуть не облилась какао – так сильно вздрогнула. Беглый взгляд на настенные часы подсказал, что время приближалось к девяти вечера. И кого могло принести? Может, Ник? Вдруг забыл что-то...

На цыпочках она подкралась к двери, неслышно накинула цепочку, вздохнула и осторожно заглянула в глазок.

Спустя секунду открывшаяся дверь возвестила о себе громким щелчком.

- Разве можно так пугать?! Позвонить было трудно?

- Прости, телефон сел, – ответил Игорь, входя в квартиру. – Причем разрядился уже в метро, нет бы еще на работе... У тебя тут как, все тихо-спокойно?

- Да вроде. – Лера неуверенно повернулась к нему спиной. – Чай будешь? Еще есть жареная картошка с грибами, но придется подождать.

- Лучше просто кофе.

Она усмехнулась, вспомнив сегодняшнее утро и Ника. В отличие от него, она «растворимую бурду» очень даже любила. Никита же предпочитал только бразильский кофе среднего помола, густой и горький, аж язык вял.

Игорь осторожно протиснулся мимо нее, отодвинул стул и сел, не преминув сунуть нос в ее заметки.

- Работаешь? Не отвлекаю?

- Я в отпуске, – с улыбкой сообщила Лера. – Начальник посчитал, что в связи с произошедшими событиями будет лучше, если я какое-то время отсижусь, так сказать, в подполье.

- Плохо сидишь, – усмехнулся Игорь. – Вон, то и дело в очередные неприятности ввязываешься.

- Ты будто не ввязываешься.

Она поставила перед ним большую чашку с кофе, закрыла ноутбук и устроилась напротив, поджав под себя ноги. Под его пристальным взглядом ей становилось неудобно, и она украдкой себя оглядела. Привычная пижама, растянутая футболка, сползающая с одного плеча, штаны в клеточку – ничего особенного, куда дома-то наряжаться? – да небрежно завязанные в хвост каштановые волосы с оттенком рыжины.

Игорь окинул ее долгим взглядом, задержавшись как раз на ее волосах. Такая домашняя Лера отвлекала его еще больше обычного, пусть и выглядела как никогда целомудренно.

- Так что это? – он отвел глаза, кивнув на вырванный лист и ежедневник.

- Пыталась понять, какая может быть связь между всеми нами. Настей, тобой, мной и Петей.

- И какая?

- Без понятия.

Он все же подтянул листок к себе поближе и замер, глядя на четыре имени, обведенных в кружочки и соединенных между собой линиями.

- То есть ты думаешь, что все пути ведут ко мне, да?

- На самом деле, да. Сам смотри – если бы мы с тобой встретились в тот день раньше, я вообще ко всему этому была бы не причастна. И Петя тоже. А так и я, и он что-то видели. С Настей только непонятно...

- Кстати, насчет вас с Петькой. – Игорь снова поднял на нее глаза. – Мы с Геной пришли к выводу, что раз убийца не нашел Петькиных фотографий, он может подумать, что они у тебя. У него нет других вариантов.

- Что означает, что я в потенциальной опасности, – закончила за него Лера. – Да я примерно так и думала. Суть сейчас не в этом, а в том, кому ты перешел дорогу, именно ты. Кто может так тебя подставлять? Это должен быть человек, который хорошо знаком с твоими животными, с твоей манерой дрессуры, с медицинской частью. Есть такой?

- Лер, у нас почти все так или иначе все это знают, – невесело улыбнулся Игорь. – Конечно, к тиграм без надобности никто не приходит, и гимнасты с жонглерами, само собой, рядом с ними не ночуют, но униформисты и ассистенты там работают постоянно. Ты пойми, у нас тигрятник хоть и в отдельном помещении, но рядом с ним тоже обитают другие животные, и народу там всегда много. Поэтому незаметно проскользнуть туда вполне реально.

- Но ведь не все ассистенты обладают еще и базовыми навыками медицины.

- Не все, но почти, чтобы, если не дай бог что, можно было как-то помочь животным до прихода Макса.

Лера взяла уже исписанный лист и приписала под схемой имя нового человека. Макс.

- Ты что, хочешь сказать, что это Макс? – засмеялся Громов. – Да ну нет, ты что. Макс в этом цирке работает уже лет десять, он этих зверей лечит, а не гробит...

- Игорь, это кто-то из своих, – возразила Лера. – Ты сам рассказывал, что никого чужого в труппе за последние годы не было. Если это конкуренты, то они кого-то купили. Это явно кто-то знакомый. Помнишь, дядя Миша говорил, что у тебя еще кто-то отравился в прошлом году?

- Да, Марк отравился, были мышечные спазмы, тошнота. Макс ему капельницу еще делал, анализы все, но ничего не нашли, решили, что причина могла быть в мясе. Думаешь, была пробная попытка?

- А почему нет? Могли проверять реакцию животного на препарат.

- Тогда это еще более странно, потому что зверей я всегда кормлю сам. Получается, всю эту дрянь надо было подмешать прямо у меня под носом или подсыпать еще тогда, когда мясо было в холодильнике. – Игорь залпом допил кофе и со стуком поставил чашку. – Сделаешь еще?

Она кивнула и вернулась с чашкой к раковине, спиной ощущая, что он задумчиво ее разглядывает.

Он явно был не в духе, и разговоры о произошедшем раздражали его еще больше. Может, она что-то не так сказала? Лера прокрутила в голове весь сегодняшний день, но на ум так ничего и не пришло.

И зачем он вообще приехал? Она же сказала, что все с ней будет в порядке! Некстати вспомнился страх, испытанный в тот момент, когда Игорь позвонил в ее дверь.

Да уж, в порядке...

Улучив момент, Лера бросила взгляд в стеклянную дверцу шкафа и увидела, как Игорь разглядывает что-то на верхней полке, посмотрела туда и выругалась про себя.

А Ник-то плохо следы заметает, не возьмут его в разведчики, ни в жизнь не возьмут...

- Бойфренд? – с любопытством, плохо скрываемым за небрежностью, спросил Игорь. Лера на секунду прикрыла глаза, открыла шкаф и выкинула фотографию в мусорное ведро.

- Был до сегодняшнего утра.

- Узнал о твоих проблемах и смылся? – хмыкнул Игорь.

- Скорее перепугался, что вместе со мной убьют еще и его.

Лера равнодушно пожала плечами, но он успел заметить затаенную обиду и разозлился сам.

А остаться с ней? С девушкой, с которой этот кавалер, судя по всему, встречался довольно давно? Поддержать, успокоить, защитить, в конце концов?

- Значит, ты ему рассказала о том покушении, – догадался Игорь. – А мне почему сразу не сказала?

- Потому что вспомнила, как тебя допрашивал следователь! – резко повернулась к нему Лера, шумно поставила перед ним новую чашку кофе и уткнулась в него взглядом. – Мне нужно было знать, ты это был или нет. Я поехала в цирк, а Семеныч на входе мне сообщил, что ты уехал. Что мне было делать?

Игорь раздраженно вскочил.

Да что же это такое! Когда она начнет ему доверять, черт возьми?

Всякий раз, как он думал, что она наконец-то ему доверилась, все летело насмарку. И ладно, если бы она сторонилась только его, но чувствовала поддержку кого-то другого – только вот этого самого другого у нее не было.

- А сейчас, надо полагать, ты мне доверяешь? – процедил он. Лера спокойно обошла его – он сам не заметил, когда подошел к ней почти вплотную – и села за стол, повернувшись к нему спиной.

Игорь сжал кулаки и пару раз глубоко вздохнул. Пропахший заваренным кофе воздух приятно осел где-то в легких.

- Помнишь, во время репетиции Киру привела девушка, Лариса, – помолчав, заговорила Лера. – Она могла?

- По твоим словам, любой мог, – угрюмо буркнул в ответ Игорь. – Лариса с тиграми мало работала, она больше с пантерами и леопардами общается, еще Максу иногда в ветчасти помогает. Сама выступает, но редко, ее в программу не ставят почти. А могла она или нет, я уже не знаю.

- Знаешь, о чем мы с тобой не подумали? – вдруг медленно проговорила Лера, мельком искоса на него посмотрев. – Что, если тут два злоумышленника?

Игорь вздернул брови, даже отшатнулся удивленно, влетев спиной в шкаф.

- Погоди, как это?

- Смотри, у нас ведь два разных преступления – убийство и отравление. Вдруг убийца – это один человек, а отравитель – совсем другой? Тогда ведь и мотивов тоже может быть два – конкуренция и что-то личное!

Игорь тяжело сел на отведенный ему стул и уставился на нее так, словно никогда до этого не видел, и сидевшая перед ним девушка была ему совершенно незнакома.

- Ты чего? – спросила Лера, так и не донеся до рта свою чашку с остатками какао.

- Если это так, то все еще хуже, чем мы предполагали, – наконец философски заметил Игорь, не сводя с нее глаз.

Вот только этого еще не хватало! Тут с одним-то происшествием не разберешься, кого подозревать не знаешь, так этих самых происшествий еще и два может быть!

- Получается, в этом случае все просто совпало по времени? – усомнился Громов. Лера неуверенно кивнула.

- А у вас вообще конкуренты есть? Может, и не в них дело...

- А в чем тогда? Только во мне что ли?

Дело и так было только в нем, это он знал точно и как раз потому и злился.

Почему-то дело всегда было только в нем. Когда он разругался со своими родителями и уехал из Самары, виноват был он – надо же, осмелился вопреки воле отца поступить не в юридический, а в какое-то там цирковое училище! Когда провалил выпускные экзамены, тоже был виноват он – не надо было спорить с комиссией по поводу и без, хорошо еще, что был там чиновник из Росгосцирка, и если бы не он, не видать ему цирковой труппы, как своих ушей.

И когда они с Настей разводились, тоже, как не странно, виноват был он. Ведь за что-то же она его разлюбила, где-то он что-то не так сделал! А раз не знал, где и что, то вина его только усиливалась!

А теперь вот и здесь тоже виноват.

И когда это все кончится?

- У нас конкурентов-то и нет почти, – вспомнив, о чем они говорили, ответил Игорь. – Василич только мечтает, что мы куда-то выбьемся, но на деле мы такой же цирк, как и многие по стране. То есть ничего особо примечательного.

- Примечательное как раз появилось – ты, – возразила Лера. – Может, в твоем номере углядели угрозу и решили, что будет лучше, если тебя уволят – например, за халатность в обращении с животными? А потом тебе бы быстренько предложили работу где-нибудь в другом цирке.

- По-моему ты уже пустилась в фантазии, – фыркнул Игорь. Лера недовольно надулась, залпом допила свое какао и заходила по кухне под его бдительным взглядом.

Ей самой эта внезапная догадка казалась вполне логичной. Проверить бы ее хоть как-то, да только Виктор Василич ей ведь ничего не скажет, опять заявит, что ему лишняя огласка не нужна...

Она вдруг резко остановилась, так же резко обернулась взглянуть на часы и, удовлетворившись увиденным, схватила со стола свой мобильник.

- Рудакова? Ты чего звонишь? Обычно люди стараются с начальством во время отпуска не связываться, а ты как всегда, вот ей богу!

- И вам добрый вечер, Борис Петрович, – заулыбалась Лера. Умел Кузнечик только одной интонацией, пусть даже ворчливой, заставить людей улыбаться. – Я по делу...

- Да кто бы сомневался, ты же иначе в свой отпуск мне бы и не позвонила! Чего там у тебя опять стряслось?

- Вы ведь директора цирка знаете? Виктора Василича?

Игорь наблюдал за ней с выражением крайнего недоумения на лице, но при упоминании директора недоумение начало медленно сменяться довольной хитрой улыбкой.

- Витьку-то? Знаю, конечно!

- Борис Петрович, я вас умоляю, узнайте у него, есть у цирка конкуренты или нет! Может, кто-нибудь Громовым интересовался, пытался переманить или еще что. Очень нужно!

- Рудакова, честно мне скажи – тебе зачем?

Нет, все же Борису Петровичу больше подошла бы кличка «ищейка». Стоило ей только затеять какое-нибудь дельце или даже просто о нем подумать, как он мгновенно догадывался о ее планах.

- Ну как зачем, я же интервью пишу, – невозмутимо ответила Лера. – Мне ведь надо знать хоть какие-то факты, чтобы можно было вопросы задать.

Только бы согласился, только бы согласился!..

- Ой, Лера... темнишь ты что-то, вот чую – темнишь. Опять влезешь во что-нибудь, а мне разгребай... – вздыхал по телефону Борис Петрович. – Ладно, бог с тобой, узнаю. А ты там на рожон не лезь, а то знаю я тебя. Все, бывай.

С широкой улыбкой Лера повесила трубку. Из последних сил сдерживающийся Громов рассмеялся во весь голос.

- Внимание-внимание, начинается настоящее журналистское расследование!

- Вот что смешного? – недовольно протянула Лера, хотя по ее лицу против воли расползлась улыбка.

- Да если честно, тут плакать хочется, – вытирая глаза, признался Игорь. – Я к тому, что, если ты права, и про конкурентов удастся что-то узнать, то с личным мотивом будет куда сложнее. У нас Василич любые конфликты старается пресекать на корню. Бывают, конечно, ссоры, но не такие, из-за которых можно убить.

- Значит, проглядел что-то твой Василич, – упрямо заявила Лера. Громов усмехнулся.

Она вдруг осторожно облокотилась о стол, стиснула в пальцах ручку и нервно закусила губу.

- Слушай, не пойми неправильно, но... почему вы разошлись с Настей?

Игорь сгорбился, уперся локтями о колени и повесил голову. Она только сейчас по-настоящему заметила, насколько мощным и сильным он был. Статный, широкоплечий, и пахло от него как-то по-особому – сеном и землей. Да и вообще он был какой-то домашний и теплый, словно большой и угрюмый с виду кот. У ее знакомой был такой, породы мейн-кун.

Точно. Именно мейн-куна он ей и напоминал. Ну или манула дикого.

- А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил ей «мейн-кун». – Сказала, разлюбила. Встретила другого, ушла к нему. Все, конец истории.

- Ну не бывает ведь так, чтобы в одночасье – и чужие люди.

- Может, мы с ней и своими никогда не были, – задумчиво промолвил Игорь. – Мы ведь с ней сошлись только по работе, да еще чувства свою роль сыграли. С ее стороны чувства прошли спустя какое-то время, а цирк нас хоть и объединял, но уже не так.

- А с твоей стороны чувства прошли? – спросила Лера. Спросила и тут же пожалела, стоило Громову вскинуть голову.

- Не сразу. Почему ты спрашиваешь?

Она пожала плечами.

А действительно, почему она спрашивала? Насмешливый голосок где-то на задворках сознания проснулся и едко поинтересовался, уж не влюбилась ли она? Лера быстро отмела эту мысль как можно дальше, но та возвращалась с завидным упорством.

Нет, она же спрашивала с какой-то целью. Не как журналист и не из девичьего любопытства, ни в коем случае!

- Я подумала, что мы о Насте ничего толком не знаем, – выкрутилась Лера. Игорь быстро отвел глаза, пряча разочарование.

Стоп, какое еще разочарование?!

- У нее была семья? – продолжала Лера, стараясь на него не смотреть. – Может, стоит им сообщить. И потом, в цирке говорили, что у нее кто-то был на личном фронте, но она не рассказывала кто. Вдруг он тоже что-то знает?

- Насчет семьи – у нее никого нет, она детдомовская, – устало, но отчетливо выговорил Игорь, протер помутневшие глаза и встал, чуть не задев макушкой полку с плетеной вазой, в которой стоял выцветший от времени искусственный цветок. – Я, наверное, поеду, пока мосты не развели. Не охота в ледяной воде барахтаться, чтоб до дома доплыть.

Лера вяло улыбнулась, сползла со стула и шмыгнула в коридор, пока он не занял его целиком.

- Во сколько за тобой заехать? – уже заворачиваясь в куртку, поинтересовался дрессировщик. Она растерянно заморгала.

- Зачем заехать?

- За тобой, – повторил Громов. – Нам лучше вместе держаться, да и у тебя вроде как еще работа не выполнена. Так что я заеду, и поедем в цирк.

- Понятно, – кивнула Лера, прекрасно сознавая, что спорить с этим человеком глупо, бесполезно, да и вообще себе дороже. – В десять.

Игорь тоже кивнул, застегнулся и, взглядом указав ей на ключи и цепочку, отпер дверь и вышел.

Она закрылась на все замки, чего раньше никогда бы не сделала. Ей всегда хватало нижней защелки и цепочки – дом у них старый, из жильцов почти одни старики, да и криминалом в здешних местах никогда не пахло. Но чисто для своего же спокойствия – так она себя убеждала – она провернула ключ еще и в верхнем замке, накинула цепочку и только после этого осторожно взглянула в глазок, сама не понимая, с чего вдруг к нему потянулась.

Игорь стоял по ту сторону двери, прислушиваясь, потом улыбнулся и медленно пошел вниз по лестнице, только мелькнули за перилами широкие плечи.

Глава четырнадцатая

Ей снилось, что она от кого-то бежит. Мимо мелькают безликие прохожие, больше похожие на деревянных кукол с шарнирами, и старинные дома – великолепные снаружи и пустые внутри. Она бежала, оглядывалась и никого не видела, но точно знала, что за ней наблюдают.

Где-то впереди мелькнуло яркое пятно, и она рванула к нему сквозь белизну тумана. Ярко-рыжая тень постепенно приобретала очертания кошки, обернувшись оскалившимся тигром. Прижав уши и глухо рыча, зверь перебирал лопатками перед прыжком, она попятилась, очутившись на дороге, и вдруг услышала звонкий гул клаксона, туман прорезали два столба света, она зажмурилась...

Гудок клаксона все не утихал, и Лера застонала. Кому же не спится в такую рань! Наверняка соседи опять проезд перегородили...

В конце концов, у нее отпуск, можно с этим считаться?!

Запоздало мелькнула мысль, что всем глубоко по барабану, отпуск у нее или нет.

Лера недовольно приоткрыла глаза. Яркое солнце лилось сквозь окно в комнату, насмешливо поблескивая на часах и зеркале.

Вот и лето пожаловало в середине июля, когда уже не ждали!

Клаксон на секунду затих и задудел с новой силой.

Лера откинула одеяло и босиком прошлепала по полу к окну. Пол был холодный, отчего нестерпимо хотелось нырнуть обратно в постель, но Лера все же высунула нос в окно – зря вставала что ли?

Под окном на стоянке обнаружился автомобиль. Машина как машина, проезд не перегораживает, следов аварии не наблюдается, чего гудеть-то?

Хлопнув дверью, водитель выбрался из машины, угодив прямиком в лужу, и Лера, ойкнув, отскочила от окна.

Черт возьми, сколько времени?!

Времени оказалось без двадцати одиннадцать.

Звонок Игоря застал ее уже в ванной. Путаясь в словах и посекундно отплевываясь от зубной пасты, она рассыпалась в извинениях, заверила, что будет готова через десять минут, и опрометью кинулась обратно в спальню.

Как она умудрилась проспать? Всегда ведь вставала вовремя, даже будильник не заводила, только в редких случаях, а тут – на тебе!

Она сгребла со стола ежедневник с телефоном, захватила ключи и затормозила перед зеркалом. Выглянувшее солнце доверия не внушало, и Лера вытянула с полки еще и шейный платок, купленный, кажется, где-то под Петербургом, куда она ездила на экскурсию года этак три назад.

Игорь ждал ее возле машины, усевшись на капот.

- Такими темпами меня уволят быстрее, чем ты интервью свое возьмешь, – пошутил он, обошел машину и открыл дверь. Лера села, бормоча извинения, подождала, когда он сядет на свое место, и потянула за ремень безопасности. – Мне уже дядя Миша звонил, говорит, там Василич опять всем взбучку устроил.

- У вас сегодня выступление?

- Нет, Василич почти на всю неделю все отменил. Так что займемся репетициями и твоим интервью.

- А как ты узнал, где я живу? – вдруг спросила Лера. Игорь засмеялся, выруливая со двора.

- Генка постарался. Мы подумали, что так будет спокойнее. Особенно теперь, раз за тобой некому присмотреть.

В последней фразе отчетливо чувствовался укор, и Лера поморщилась.

- Кто же знал, что Ник уйдет сразу же, как узнает о моих проблемах.

- Ник? – переспросил Игорь, и она неожиданно смутилась.

Он бросил на нее быстрый взгляд и моментально отвернулся. Светофор мигнул красным цветом – таким же, как ее свитер с вырезом, который она тщетно пыталась прикрыть белым шарфом. Его это отвлекало.

Он вдруг подумал, что вообще стал слишком часто на нее отвлекаться.

- Никита, – растерянно пояснила Лера, стараясь не глядеть на сидящего рядом дрессировщика. – Мы познакомились на одном корпоративе и потихоньку начали встречаться. Вроде бы ничего серьезного, никто ничего не требует, ни на что не претендует.

- И тебя это устраивало?

- Не знаю. Скорее да, чем нет.

- А как же настоящее, возвышенное чувство? – с улыбкой вопросил Игорь, но глаза его оставались серьезными. Лера повернула к нему голову и как-то печально улыбнулась.

- А разве оно еще есть?

С ответом Игорь не нашелся, крепко задумавшись.

Когда-то он был уверен, что есть. Даже думал, что знает, каково это – испытывать это самое настоящее чувство.

Так жестоко он больше никогда не ошибался.

- Ну а ты? – тихо спросила Лера. – Встречал кого-нибудь особенного после Насти?

- Это ты как журналист сейчас спрашиваешь? – ехидно ответил вопросом на вопрос Игорь. Она опять смутилась, и он подавил улыбку. Нравилось ему вгонять ее в краску, вот нравилось и все тут! – Пока не довелось, хотя есть одна назойливая журналистка, которая очень близка к званию особенной.

Что он только что брякнул? Захотелось дать себе подзатыльник, но он постарался успокоиться и свернул на соседнюю полосу, вдавив в пол педаль газа. Водитель сзади возмущенно просигналил.

- А если совсем серьезно, я целиком отдаюсь работе. Кого хочешь спроси – все так и ответят. Если б дядь Миша или Семеныч меня по вечерам не выгоняли, я бы в цирке вообще ночевал. Хотя чего греха таить – я и ночевал, особенно в самом начале.

- И что потом?

- А потом узнал Василич и назначил за мной смотрящих, чтобы обязательно проверяли, ушел я или нет.

- То есть для тебя цирк – это почти что семья? А как же настоящие родные?

- Если пообещаешь, что история про родителей не для печати, я расскажу. – Лера тут же кивнула. – Отец всегда считал, что быть цирковым артистом – это несерьезно. Мама в итоге смирилась, но он нет, хотя прошло уже бог знает сколько времени. Он вроде даже ни одного моего выступления не смотрел.

- Ты давно их видел?

- Они приезжали в прошлом году. Отец не преминул съязвить, что из-за моего характера от меня даже жена ушла. Мы тогда опять поругались.

- А как твоя мама к Насте относилась? Одобряла?

- Не-а. Говорила, что она слишком легкомысленная. А я, дурак, ее еще оправдывал... В общем, возвращаясь к твоему вопросу, моя настоящая семья – это мои кошки. Кира, Брут, Марк. Гай вообще всем отцам фору даст, он себя мнит настоящим лидером, и если хоть что-то будет не по его, такую трепку устроит – мама не горюй! А я так, упорно делаю вид, что он на самом деле такой независимый, а сам тихонько направляю, куда мне надо.

- А сколько лет Черчу? – вдруг спросила Лера. Игорь отвлекся от дороги, удивленно на нее глянув.

- Полтора года всего. Он на манеже не умеет еще многого, в качестве массовки в основном сидит, привыкает. А чего ты вдруг?

- Вспомнила, как ты его с манежа выносил, – улыбнулась Лера. – Еще удивилась тогда, сколько же он весит, если ты его так запросто на руки поднял. Это разве не опасно?

- Опасно, но я больше за него боялся, – признался Игорь. – Если бы на арене еще были другие звери, было бы труднее. Остальные тут же на него бы кинулись, как на слабого. К тому же, когда зверь в таком состоянии, он не воспринимает тебя адекватно. Ему больно, страшно, он тебя когтями может просто непроизвольно порвать. Так что считай, что мне повезло. Если бы его тогда отчасти не парализовало, я бы с тобой тут сейчас не сидел. А весит он чуть больше сотни. Для его возраста это норма.

Он свернул во двор, обогнул дом и остановился. Лера увидела куполообразную крышу цирка.

Степан Семеныч, по обыкновению, встретил их вялой улыбкой, но Игорю показалось, что у старика насмешливо блестят подслеповатые глаза. Едва заметно, но блестят. Покосившись на Леру, вахтер что-то тихо пробурчал себе под нос, и Игорь вдруг понял, что все вокруг уже давно сосватали его ей в мужья, да понял так ясно, как будто открыл для себя уже давно всем известную истину.

Только его об этой истине спросить позабыли.

Расписавшись, Игорь потянул Леру за руку, оставив Семеныча смотреть им вслед.

- Дай бог, чтоб сошлись, а... – пробормотал вахтер. – А то сил смотреть на его метания уже нет.

Игорь чертыхнулся, искренне понадеявшись, что Лера слов сторожа не услышала.

Они свернули в смутно знакомый Лере коридор. Кажется, именно сюда в итоге ее привели в день первого убийства, уже после темноты в зверинце и найденного тела. Да, точно, вон и номера на дверях гримерок!

Игорь остановился у двери с номером шесть, неторопливо отпер ее и отошел в сторону, пригласив ее внутрь. Она застыла тут же, в дверях.

Что она ожидала увидеть, Лера сама не знала. Но чего в этой комнате точно не было, так это мишуры. Никаких детских снимков, фотографий друзей или родителей, даже плюшевых игрушек, наверняка подаренных Громову зрителями, и то было всего несколько. В углу скромно стояла старая кушетка, застеленная клетчатым пледом, а стол с зеркалом был усыпан какими-то записями. Проследив за ее взглядом, Игорь сгреб свои записки и сунул в ящик стола.

- Не обращай внимания, это так... Расчеты для номера.

- Да ну? – усомнилась Лера. Игорь скорчил гримасу. – А мне кажется, это что-то очень личное.

- Раскусила. Поклонницы иногда одолевают.

Подробностей не последовало. Он отвернулся к чайнику, где начал колдовать над чаем, а Лера вернулась к осмотру.

В целом, это было сугубо профессиональное помещение. Ничего лишнего, только самое необходимое, но даже при таком минимализме здесь было уютно. В глаза бросился кустик фиалок в керамическом горшке, одиноко стоящий на верхней полке, и в мыслях что-то щелкнуло.

Она все гадала, чем таким необычным пахнет от Громова. Вроде бы домашним, но свежим. Фиалками.

С ума сойти.

- Ты садись, – он протянул ей чашку, над которой полупрозрачным облачком повис пар, – а я пойду, попрошу, чтобы тигров на манеж привезли. Только не выходи никуда.

Лера закивала, чувствуя себя китайским болванчиком, и отхлебнула чай, тут же ошпарив себе язык.

Все, что она за эти дни узнала об Игоре Громове, никак не укладывалось в голове. Талантливый дрессировщик на манеже и совершенно одинокий человек в быту, он высоко ценил искренность, щедрость и доброту, не терпел лжи и предательства, нередко язвил по делу и без, но всегда оставался настоящим. Каким-то благородным что ли.

Даже к своим кошкам он относился с огромнейшим уважением и заботой, словно они были для него больше, чем просто животными. И – Лера была уверена – он действительно считал их не просто цирковыми зверями, а почти что своими друзьями и близкими.

Она не думала, что еще остались такие люди. Куда чаще ей попадалась сплошная фальшь и маски, а тут...

И эта его искренность, прямолинейность, упорство – это сбивало ее с толку.

Да, Лера, вляпалась ты по самое не хочу.

Интересно, как они с Настей сошлись? Что в ней было такого, что привлекло этого дрессировщика?

Она вспомнила девушку, с которой столкнулась у занавеса за полчаса до начала представления в тот самый вечер. Настя была красива, обаятельна и, судя по всему, неконфликтна – ведь все цирковые отзывались о ней только с теплом.

Так, может, именно этим она его и зацепила? Может, он увидел в ней того же человека, каким был сам?

А потом что? Понял, что ошибся, и стал тем резким и безрассудным мужчиной, которым она его встретила?

- Игорь, там Андрей спрашивает... – дверь открылась после короткого стука, и на пороге замер мужчина. – Ой, это вы? Простите, я Игоря искал. А вы меня не помните? Я Дэн, мы с вами мельком виделись.

- Помню, – подтвердила Лера. – Вы специалист по волкам.

- Вот за специалиста отдельное спасибо, – хохотнул Дэн. – Хоть это и далеко не так. А вы Валерия, да? Все материал собираете?

- По мелочи, – уклончиво отозвалась Лера. – Удовлетворите мое любопытство, расскажите, как вам с волками удается работать?

- Очень тяжело. Они дрессуре довольно плохо поддаются, можно сказать, вообще не поддаются. Волки ведь стайные животные, и выступают только вместе, поодиночке им тяжело.

- Почему же тогда вы работаете именно с ними? Мне дядя Миша рассказывал, что дрессировщик может долго искать того зверя, с которым ему будет комфортно работать, даже говорил, что вы тоже с тиграми работали, как Игорь.

- Работал, просто не срослось, – грустно улыбнулся Дэн. – А с волками интересно, зря вы так. Они в чем-то похожи на собак, но в то же время более независимы.

Он замолчал, а у нее появилась возможность в полной мере его разглядеть. Высокий, ростом почти с Игоря, темноволосый, да и в целом довольно приятный. И глаза синие, как у лаек в Антарктиде. Или в Арктике? Она никогда не могла запомнить, где же все-таки держат ездовых лаек – в Антарктиде или в Арктике. Или и там, и там?..

- Как вам у нас вообще?

- Интересно, – осторожно ответила Лера. Дэн засмеялся.

- Да, у нас тут, правда, очень любопытно. Работа нестандартная, люди очень классные, а уж когда до зверей дело доходит...

- Дэн? Ты чего здесь?

Застывший в дверях Игорь недовольно глядел на коллегу, словно тот совершил что-то постыдное и непростительное. Денис тут же поднялся со стула, на который минутой раньше сел.

- Тебя искал, а нашел вот, Валерию, – он, как ни в чем не бывало, улыбнулся ей и снова повернулся к Громову. – Там Андрей спрашивает, когда ты закончишь? Говорит, хотел новый прыжок какой-то опробовать.

- Часа через три. Я ему сам скажу.

Дернув плечами в безмолвном жесте согласия, Денис кивнул Лере на прощание и ушел, что-то весело насвистывая себе под нос. Едва он исчез за углом, Игорь захлопнул дверь и развернулся к ней с таким свирепым выражением на лице, что Лере стало страшно.

- Что он хотел?

- Он же пояснил, тебя искал, – глядя на него, как на помешанного, пролепетала Лера. Игорь глубоко вздохнул, складка меж его бровей медленно разгладилась, и он взглянул на нее уже более спокойно.

- Прости, просто не люблю, когда у меня бывает кто-то без моего ведома, – он виновато пригладил растрепанную шевелюру. – Пойдем, покажу тебе остальных своих подопечных.

Лера отставила в сторону почти нетронутый чай и медленно поднялась. Она все еще чувствовала исходящую от мужчины угрозу, и легче ей от этого не становилось. Все же, несмотря на все свои положительные качества, Игорь порой был совершенно непредсказуем и оттого опасен.

Глава пятнадцатая

Они вышли в коридор. Громов сразу пошел быстрым шагом, чтобы хоть немного прийти в себя. Руки до сих пор чесались – так хотелось врезать Дэну за все его плотоядные взгляды! А Лера тоже хороша, сделала вид, что ничего не заметила!

А, может, правда, не заметила? Да ну, ерунда, только слепой бы не увидел, какими глазами он на нее смотрел.

От неожиданно посетившей его мысли он чуть не споткнулся.

А он сам-то разве не так же слеп? Генка, вон, и то догадался обо всем раньше него!

Неужели опять влип? Спустя столько времени, когда только-только отошел от прежнего!..

Вот на кой черт ему это все? Ведь привык уже так, как есть – тихо, спокойно, безо всяких переживаний. Работа – дом, дом – работа. Всех все устраивало, его все устраивало.

Так какого рожна его угораздило опять?..

- Слушай, я тут подумала, – осторожно начала Лера, – ты ведь знаешь, где Настя жила?

- Знаю, – злобно подтвердил Игорь. Она пропустила его тон мимо ушей.

- Может, мы с соседями поговорим? Вдруг они что-то видели?

- Что, например?

- Например, ее молодого человека. Наверняка же она с кем-то встречалась, я тебе вчера рассказывала, что буфетчица об этом упоминала. Даже слухи ходили, что это кто-то цирковой.

- Цирковой? – нахмурился Игорь. – Странно... у нас обычно слухи быстро расходятся, значит, они очень хорошо свои отношения хранили. Ладно, к вечеру поедем, у меня адрес остался.

Манеж встретил их натянутой сеткой и тишиной в зрительном зале. Не дожидаясь команды Громова, Лера вышла за пределы арены и села на уже знакомое место, раскрыла свой блокнот и что-то застрочила с ужасающей скоростью. Игорь проводил ее долгим взглядом и отвернулся, только когда на манеж выбежал Брут.

- Привет, пацан, привет. Я тоже рад тебя видеть, – тигр обошел его, потерся пушистым боком о его брюки и побежал навстречу вышедшим Мадлен и Кире. – Ну что девочки, гуляйте, пока можно. Сейчас побегаете, а потом пару раз прыжки отработаем.

Лера украдкой наблюдала за ним, периодически пряча лицо за ежедневником, потом бросила всю конспирацию и принялась просто с улыбкой смотреть, как борются между собой тигр и дрессировщик.

Брут то и дело пытался застать врасплох то своих подруг, то Игоря, но терпел неудачу и там, и там. Кира осторожно прилегла недалеко от входа в клетку, а Мадлен вяло отбивалась от атак сородича, пока Игорь что-то тихо им втолковывал.

Самый обыкновенный рабочий день в цирке, ничего необычного.

Впрочем, их веселье длилось недолго.

Лера заподозрила подвох, когда Игорь, хитро глянув на резвящихся тигров, поманил ее пальцем ближе к решетке. Отложив сумку и блокнот, она с опаской приблизилась к той стороне, где он стоял – и где лежала Кира.

- Положи ладонь на решетку, только пальцы не просовывай.

- Ты чего задумал?

- Давай, не боись.

Она послушалась. Повернув голову, Кира смерила ее долгим задумчивым взглядом, будто решала, стоит ей доверять или нет, после чего лизнула ее ладонь. Кожи коснулся мокрый шершавый язык.

- Мадлен, иди ко мне.

Рядом с Кирой появилась еще одна тигрица, потянула носом воздух, но к решетке подходить не стала. Пристально оглядев своих подопечных, Игорь прищурился, прислушиваясь к своим и чужим ощущениям, потом подошел к решетке и открыл ее, ухватил Леру за руку и аккуратно потянул на себя.

Так, это уже ни в какие ворота... Взять интервью – да пожалуйста, найти труп, стать жертвой покушения – противно, но, в принципе, тоже терпимо, но в клетку к тиграм она никак не собиралась.

Увольте.

Вырвать руку Игорь ей не дал.

- Доверься мне, – проговорил он тихим шепотом. За его спиной ворчала Мадлен, и Лера сглотнула внезапно появившийся в горле ком. – Киру ты знаешь, Брута тоже уже видела, а они знают тебя. Все будет в порядке.

Что-то в его голосе заставило ее согласно кивнуть и нерешительно шагнуть внутрь. А Игорь молча усмехнулся.

Прав он был на ее счет, когда говорил, что любопытство – ее главная черта.

Почуяв нового человека, Брут медленно подошел к ним, настороженно глядя на девушку, моргнул, фыркнул, боднув тяжелой головой Игоря в ногу. Тот осторожно потрепал его по загривку, одновременно надавив Лере на плечо, чтобы она села на корточки. Как бы Лере не хотелось этого делать, выбора у нее не было.

Обнюхав ее, Брут разинул мощную пасть, еще немного поглядел и лег рядом, поглядывая на нее ярко-желтым глазом. Ей даже показалась насмешка в его глазах, когда к ним присоединилась Кира, села возле Леры, положив тяжелые лапы ей на колени, и потянулась к ее лицу. От тяжести Лера чуть не упала носом в укрывавший арену резиновый ковер.

Мадлен подошла к ним последней, крайне неохотно, долго стояла, принюхиваясь, и, в конце концов, села со стороны Игоря, глядя на постороннего человека с тенью надменности и недоверия.

- Как ты это делаешь? – поразилась Лера, гладя Брута по загривку, пока Кира дремала на ее коленях. Мадлен настороженно наблюдала за каждым ее движением, успокаиваемая рукой Игоря.

- Они все делают сами. Просто чувствуют, когда ты относишься к ним с добром, вот и все.

Кира потянулась, слегка выпустив когти, и Лера громко ойкнула. Брут ошалело заозирался.

- Так, – Громов мягко щелкнул тигрицу по носу, – ты что творишь, хулиганка несчастная? Не обращай особо внимания, она так чувства проявляет. Больно, конечно, но с ее стороны это признак привязанности.

- Игорь, манеж заливать? Или завтра?

Появившийся в проходе униформист глядел на их компанию во все глаза.

- Давай завтра. Скоро Андрей придет со своими, высушить не успеем.

Потрепав Брута за ухо, он заставил его подняться, подтолкнул Мадлен к выходу с манежа и позвал Киру. Брут напоследок задержался, вернулся к Лере, фыркнул, уткнувшись носом ей в плечо, потом развернулся и убежал, подгоняемый смехом Игоря.

- Вы что, уже все?

Лера недоуменно бросила взгляд на часы.

Она просидела на манеже целый час, даже не заметив, как прошло время.

- Я их завтра погоняю, – пояснил Игорь. – Пусть уж сегодня отдохнут как следует, раз у них день такой... прогулочный. Давай, бери вещи и поехали к Насте.

Глава шестнадцатая

До нужного дома последующие полтора часа они ехали в молчании, и Игорь поначалу не понимал, почему обычно говорливая журналистка замолчала. Ответ оказался прост – она заснула, когда они не проехали и четверти всего пути.

Пока она спала, он думал. Если она права, то к вечеру они будут знать хоть что-то, вот только легче от этого Игорю не становилось ни сколько.

Не то, чтобы ему было тяжело слышать о Настиных поклонниках – они давно уже были чужими людьми, и каждый из них имел право на свою личную жизнь. И все же ущемленная гордость твердила, что в их же цирке нашелся кто-то, кого Настя сочла лучше него.

Кого, он представить не мог.

Где допустил ошибку тоже.

Наверно, ошибкой был сам их брак.

Заглушив мотор, он сидел, сжимая в руках руль и собираясь с мыслями. Лера рядом с ним тихо сопела, обхватив сумку, и выглядела такой мирной, что он невольно засмотрелся. Приоткрыв рот, она глубоко и беззвучно дышала, повернула к нему голову, одновременно развернувшись всем телом, и ее свитер бесстыдно соскользнул с одного плеча, обнажив бледно-розовую кожу. Игорь с трудом отвел глаза и выдохнул.

...Вот что теперь ему делать?..

Он напрочь забыл, что собирался сделать. Вспомнил лишь через пару мучительных минут, во время которых снова и снова оборачивался к спящей Лере, злился и отворачивался обратно. В конце концов, он все же дотянулся до бардачка и вытянул из него свою записную книжку, а из книжки коллективную фотографию всех цирковых.

На снимке они все улыбались, и дядя Миша опять что-то рассказывал, повернувшись к фотографу вполоборота, и Василич смеялся, а за его спиной целовались Танька с мужем, и даже Степан Семеныч улыбался, чего с ним почти никогда не бывало, а снимал их, кажется, Петька.

Дело было всего год назад.

Кошмар, до чего они дожили?! А главное – как они до такого докатились?!

Громов защелкнул бардачок, и от этого щелчка Лера зашевелилась и проснулась, глядя на него мутными спросонья глазами.

- Уже приехали? – тихо поинтересовалась она, выглянула в окно и потянулась. Игорь моментально отвернулся, ровно и глубоко дыша, молясь, чтобы она не вздумала задавать лишних вопросов.

- Приехали. Пойдем, пока бдительные соседки на обход территорий не отправились, а то их потом не дождешься.

Лера одернула съехавший свитер и поспешно последовала за ним к дому. Игорь, не глядя, поставил машину на сигнализацию, уже подходя к подъезду, где на лавочке сидели две старушки стандартного вида – на головах косынки, на ногах надетые на носок тапочки из рогожки, а в руках ключи от дома и полиэтиленовый пакет.

И почему они все время носят с собой эти пакеты?

Лере казалось, что когда она станет такой же старушкой, даже тогда этого понять не сможет.

- Игорек, ты что ли? – удивилась одна из стороживших подъезд, стоило им приблизиться. Игорь широко улыбнулся.

- Здрасьте, теть Лид. Воздухом дышите?

- Да вот выбрались с подружкой. Дома-то совсем невмоготу стало, а тут хоть воздух какой-никакой, да и все лучше, чем на кровати лежать да болячки считать. Давненько тебя не было, Игорек, совсем не навещаешь.

- Так я же переехал, теть Лид.

- Ну и что, что переехал? – возмутилась теть Лида. – Это же не значит, что надо старых знакомых забывать!

- Вот молодежь! – поддержала ее подружка – такая же сморщенная и худосочная, как высушенный на солнце виноград. – Все им новое подавай, а про стариков совсем забываете. А нам ведь интересно, как у вас жизнь-то складывается!

- Да плохо складывается, – признался Игорь, кинув на Леру быстрый взгляд. Цепкие глаза старушек тут же обратились в ее сторону, просканировав ту с ног до головы. Лера неловко поправила шарф, почувствовав себя нашкодившей школьницей. – Вы про Настю ничего не слышали?

- Ой, да слышали, конечно! Ужас какой! У кого только рука поднялась, чтоб ему пусто было! – теть Лида понизила голос до заговорщического шепота, даже наклонилась к ним поближе. – Тут полиция приезжала, квартиру ее обыскивали. Вон, Катька свидетель, говорит, все вверх дном перевернули!

- Из всех шкафов вещи вытряхнули, даже тумбочку одну по досочкам разобрали! – подтвердила Катька. – Совсем ничего святого нет, никакого уважения к труду!

- А что искали-то? – осторожно встряла Лера. Катька смерила ее недовольным взглядом.

- Да бог их знает! Ушли недовольные, в квартире кавардак, за собой ничего не убрали, мы с соседкой ейной там корячились. Жуть одна!

- А Настеньку-то как жалко, сил прям нет! Как хоронить-то ее теперь, у нее же не было никого, только ты да работа эта ваша проклятая...

- Как это не было? – толкнула подругу в бок Катька. – К ней же хахаль какой-то шастал, забыла что ль?

- Да это давно было, разошлись они уже, – отмахнулась от нее теть Лида. Игорь сунул ей фотографию.

- Посмотрите, его тут нет?

Теть Лида церемонно достала из кармана очки, водрузила их на нос и вгляделась в снимок, щуря подслеповатые глаза.

- Вот на этого похож вроде... Кать, глянь.

- Да он это, он. Я его хорошо еще запомнила, высокий такой парень, видный...

- Да говорю тебе, расстались они, Настенька еще вся поникшая ходила, совсем исхудала тогда, осунулась...

- Ты еще скажи, что у меня склероз в довесок к прочим моим болячкам! – рассердилась Катька. – Он это был.

- Вы точно его видели? – зачем-то уточнил дрессировщик, и старушка недовольно цокнула языком.

- Точно. Он это. Мы их до того видели всего пару раз, а последний раз он недели три назад приезжал, я сама видела, как раз в магазинчик вышла за углом.

Лера подозревала, что «пара раз» исчислялась десятками, но благоразумно промолчала, только подошла поближе взглянуть на фото, но Игорь задумчиво свернул снимок и покачал головой.

- Игорек, так а Настеньку-то кто хоронить будет? – жалостливо вопросила теть Лида. Громов грустно улыбнулся.

- Мы будем, теть Лида, цирковые. Я заеду еще как-нибудь, хорошо?

- Заезжай, Игорек, не забывай.

Только в машине Лера поняла, что почти весь разговор Игорь простоял, сжав руки в кулаки и поскрипывая зубами так, что у него заходили желваки. Взглядом с ним в этот момент лучше было не встречаться, и она пыталась сдержаться, но профессиональное любопытство пересилило.

- Кто это был?

В ответ Игорь вытащил из кармана скомканную фотографию и ткнул в стоявшего рядом с Семенычем Дениса.

Глава семнадцатая

- Ну, и чего ты сидишь? – возмутилась Лера. – Заводи, поехали!

- Куда?

- В цирк, с Дэном поговорим, вдруг он что-то знает!

- Из ума выжила?! – прикрикнул Игорь, перегнулся через нее и захлопнул плохо закрытую дверь. На Леру приятно пахнуло теплом. – Надо все как следует обдумать.

- Да что тут думать?! Ты не понимаешь, если он хоть что-нибудь знает, с тебя могут снять все обвинения!

- А если это он? И мы к нему придем со своими вопросами, и он нас там же и прихлопнет? Ты об этом подумала?

Лера замолчала.

Конечно, не подумала.

- И все равно с ним надо поговорить, и чем скорее, тем лучше, – упрямо заявила Лера. Выхватив у нее фотографию, Игорь скомкал ее и швырнул на заднее сидение.

- Сейчас я отвезу тебя домой, а завтра мы аккуратно у него спросим, был у него с Настей роман или нет, – он зыркнул на нее гневным взглядом. – Все, это не обсуждается. Ты едешь домой.

Она насупилась, надулась, как мышь, и отвернулась к окну.

Ну и пожалуйста, ну и решай свои проблемы сам!

Она же помочь хотела, а он... хоть бы спасибо сказал! Тоже мне, звезда на небосводе, скажите, пожалуйста! А она тоже хороша, еще беспокоилась за него. Чего о нем беспокоиться?

Некстати вспомнился Ник.

За него она так никогда не переживала, какие бы проблемы на работе у него не были.

Она вдруг отчетливо представила маму, как она с неодобрением глядит на дочь и упрекает ее в неподобающем поведении. Наверняка бы сказала, что Игорь боится за нее и пытается уберечь, а она, неблагодарная, этого не ценит. На секунду стало стыдно, но миг спустя накатила обида. Она, может, тоже за него боится, он что ли это ценит?

Заговорила Лера только у самого дома – попросила остановить у магазина. Игорь даже не притормозил, сообщив, что все необходимое купит сам, отчего она рассердилась еще больше.

Ей что теперь, даже в магазин нельзя выйти?!

Прям как цербер проклятый...

Из машины возле ее дома Лера выскочила пулей и понеслась бы к себе с не меньшей скоростью, если бы не забыла в салоне сумку. Пришлось возвращаться, принимать свою поклажу из рук Игоря и, недовольно сопя, подниматься по лестнице под его бдительным присмотром.

У квартиры она долго и старательно искала ключи, в надежде, что ему надоест ждать, и он уедет, а она отправится за ним в цирк, но Игорь упрямо стоял рядом, прислонившись плечом к стене и поглядывая на лестницу.

Ну и ничего, что ей мешает уйти, когда он уедет?

- Из дома не выходи, пожалуйста, – прочитал ее мысли Игорь. – Потерпи до завтра. Надо понять, как тут замешан Дэн. Если он просто Настин бывший, слава богу, а если нет...

- Нас тут же убьют, я помню, – пробурчала Лера, с десятого раза попала ключом в замок и открыла дверь. – А если не убьют, то завтра опять явится Зельницкий, и тебя арестуют. Почему мы не можем с ним просто поговорить? Ты сам слышал, с Настей они давно расстались, их связывала только работа! Ну а вдруг он знал ее нового кавалера? Вдруг этот человек и есть преступник?

- Да ты понимаешь, что это опасно? – взорвался Игорь. – Нужно действовать аккуратнее. Даже если убийца не Дэн, да даже если не этот мифический Настин ухажер, он моментально просечет, что мы его ищем, его и его связь с Настей. И настоящий убийца тоже это просечет и избавится в первую очередь от тебя, потому что на меня ему легче всех собак повесить и посадить к чертовой матери!

- Правильно, так давай просто подождем, пока тебя посадят! Действительно, недолго ведь осталось!

- Да в кого ж ты такая упрямая!..

Она смотрела на него круглыми глазами – от неожиданности, страха и злости, а он стоял напротив и злился, потом схватил ее за плечи и поцеловал.

Лера даже сопротивляться не смогла, просто разом обмякла и упала бы, если б не его хватка на ее плечах.

- Прошу тебя, не выходи никуда, – тихо и горячо зашептал Игорь ей в губы, и ей вдруг стало так жарко и неудобно, и все мысли из головы вылетели, и она никак не могла понять, о чем он говорит. – Дождись меня, я утром заеду.

Каким-то чудом она нашла в себе силы кивнуть, все еще ошалело на него глядя, шагнула назад, раз, другой, оказалась в квартире, резко отвернулась и захлопнула перед ним дверь, едва не сгорая от стыда.

Господи, что она только что натворила?! Ведь не выйдет из всего этого ничего хорошего, ну где она, где он, что у них общего вообще? Зачем, вот зачем позволила?! И вообще надо было пощечину дать, чтоб неповадно было!..

Почему тогда так хорошо, и улыбка на лице, и смеяться хочется?..

Игорь по ту сторону двери тоже улыбался так, словно открыл для себя какое-то первородное счастье, даже что-то большее, что-то из разряда фантастики, во что почти не верил, да уже и не хотел верить, а тут раз, и все сложилось так, как должно было.

Рано утром он начал названивать Гене. Тот упорно не брал трубку, ворчливо ответив спустя пару десятков звонков.

- Чего тебе не спится в шесть утра? – простонал Гена в трубку. – Все названивает и названивает, я эту вибрацию уже терпеть не могу...

- Соскучился, – бодро ответил Игорь. – Ладно, не бесись, я по делу...

- Я по делу в шесть утра не соображаю, – доверительно сообщил Гена. – Ты попозже не мог позвонить что ли? Часов в десять, например.

- Ничего, сообразишь, ты умный. Вспоминай давай, тебе Зельницкий ничего про обыск у Насти не говорил?

- Ты вот это серьезно сейчас? Игорь, шесть утра! Я понимаю, если бы тебя там убивали или тигры на куски рвали, но...

- Гена, надо! Вспоминай, правда, очень нужно.

Геннадий витиевато, с чувством, с толком выругался в трубку.

- Может, и говорил, не помню. Вроде было что-то, он еще злился, что там не нашли ничего. Ты это хотел услышать?

- Нет, – разочарованно признался Игорь. – Вообще ничего? Мне нужен хоть какой-то намек на то, что у Насти был мужчина.