Читать онлайн Жандарм-5 бесплатно

© Дмитрий Шимохин, Никита Семин, 2024

Глава 1

«Бологовскому Григорию Мстиславовичу…»

Так начиналось небольшое письмо, и у меня сразу возникли вопросы к Сергею Илларионовичу. Какого х… с чего он вскрыл письмо, предназначенное мне? Да, телеграмму направили не просто на почтамп «до востребования», как приходили все мои прошлые телеграммы, а с пометкой доставить в управление жандармерии. Но это же личное послание! Вот жучара!

Бросив недобрый взгляд на начальника, я продолжил чтение.

«Мы, генерал-майор Московского управления жандармерии Васнецов Петр Аркадьевич, поздравляем вас с успешным завершением задания! Похвально, что вы справились в такой короткий срок. Однако Вам необходимо в кратчайшие сроки вернуться в Москву. С прискорбием сообщаем, что ваш дед, Бологовский Борис Леонидович, скончался. Дабы уладить дела рода, вам предоставят отпуск по возвращению в Москву. Соболезнуем Вашей утрате».

После прочтения на меня сначала накатило непонимание. Мысли о том, что письмо вскрыли без моего участия, отступили на задний план. Все это затмила новость, что старик, выдернувший меня в этот мир на место души своего внука, умер. Умер, так и не выполнив свой план. Что с ним стало? Возраст? Или что-то иное? Об этом в письме ни слова.

Но это сейчас и не важно.

Сергей Илларионович что-то говорил. Даже все-таки всунул мне в руку рюмку с коньяком, которую я машинально взял и выпил, но я его не слушал. Дед. Старик, несмотря на не сложившиеся у меня с ним отношения, вызывал искреннее уважение. Потерял сына, невестку, внука… Но не сломался. До конца боролся за род. Да методы у него поганые… Но он не фанатик, а просто крайне целеустремленный и упорный человек. Даже не знаю, что его могло подкосить. Мне казалось, что он еще меня переживет.

С мыслей о деде я перескочил на Старопольскую. Ту самую с. чку, которая с помощью переданного ей дедом зелья переспала со мной и вроде как забеременела. Запасной план деда. Дождаться, когда родиться правнук, и передать род ему. А меня изгнать из рода. Раз в письме ничего об изгнании не было, то получается, он еще этого не сделал?

А… Ну да. Срок родов еще не подошел, а дед всегда действовал исходя из фактов. Пока не получил наследника вряд ли бы он стал рисковать. И все те слухи, что меня изгнали, как понимаю, так и остались слухами.

– Катя, – прошептал я имя сестры.

У меня ведь еще и сестра осталась, а я в круговерти событий и забыл о ней. Тоже ведь потому, что был уверен, что дед ее не оставит и позаботится. А теперь забота о ней – полностью на моих плечах.

– Даже своей смертью он заставляет меня заботиться о роде, – горько усмехнулся я.

– Григорий Мстиславович? – наконец смог до меня докричаться Сергей Илларионович.

– А? А… Извините. Накатило.

– Понимаю и снова выражаю свои соболезнования, – покивал со скорбной миной начальник. – Жаль конечно терять такого сотрудника, но дела рода важнее. Поэтому я освобождаю вас от обязанностей тренера. Спокойно завершите дела, если они у вас есть, и отправляйтесь домой. Деньги на дорогу получите у Петра Ивановича.

– Благодарю, – собравшись и откинув ворох мыслей в сторону, кивнул я Сергею Илларионовичу и покинул его кабинет.

Сразу домой не пошел, а отправился в кабак. Той рюмки коньяка, что мне дал начальник, я даже не почувствовал. А выпить мне сейчас было необходимо. Уж очень серьезно на меня повлияла новость о смерти деда.

Хоть и было еще утро, и кабак только открылся, но уже не пустовал. Заказав себе пива и закусок, я дождался первой кружки и опрокинул ее в себя залпом. И только после этого стал думать, что делать дальше. Мысли о деде и том, каким я его знал, отпускали неохотно. Старик всегда был себе на уме. Очень жесткий. В каком-то смысле бескомпромиссный. Не удивлюсь, если у него было много врагов. Не зря же он в Твери в родовом имении осел и никуда почти носа не совал. Перейдет ли эта вражда на меня? Тоже вопрос. Много вопросов. И пока не приеду в Тверь, ответов я не узнаю.

Пробыл я в кабаке до полудня. Сильно напиваться не стал, но возвращаться домой решил на извозчике. Во избежание так сказать.

Сергей Илларионович сказал, что у меня есть время завершить все свои дела, прежде чем отправляться в Москву. А из дел у меня пожалуй только оформление рудника осталось. Найм рабочих, договориться с племенем… Надо Роба дождаться, вроде он уже все закончил, но мало ли какие «мелочи» могли еще возникнуть? Тогда отправлюсь с ним по чиновникам.

Возвращаться домой я решил так же, как и сюда приехал – через Европу. Маршрут мне уже известен, так чего «велосипед изобретать»? Вот как закончу дела с ирландцем, так и пойду на железнодорожный вокзал билет покупать. Не думаю, что проблемы возникнут.

– Спасибо за все, – сказал я официантке, расплачиваясь.

– У вас такой тон, – мило улыбнулась она, – словно вы прощаетесь и больше не вернетесь.

– Верно подмечено, – грустно улыбнулся я. – Место у вас замечательное, но дела зовут меня покинуть город.

Роб вернулся лишь поздно вечером с запахом перегара и счастливой улыбкой. А я уж волноваться начал.

– Все, Григорий Мстиславович! Все окончательно утряс, бумаги получил, теперь рудник ваш!

– Наш, – поправил я его. – Ты чего так поздно?

– Да вот… отметить решил, – слегка сконфуженно улыбнулся ирландец.

– Ладно, – махнул я рукой. – Завтра поедем за город. Познакомлю тебя с теми, кто, как я надеюсь, будет охранять рудник. Ну и долю им тоже выделить надо будет.

– Это кто такие? – раскуривая сигару, тут же уточнил Роб.

– Племя Ануки. Я же вроде говорил?

– А-а-а, – понимающе кивнул он. – Эти да. Парни нормальные у них. И охотники хорошие. Эти смогут.

– А мы потом попрощаемся, – ошарашил я ирландца.

– Чего так? – тот аж дымом поперхнулся.

– Домой мне надо. Главенство в роду принимать.

Договаривать не пришлось. Роб мужик смекалистый. Сразу все сам понял.

– Соболезную, – вздохнул он.

– Спасибо, хотя и не стоит. У меня с прошлым главой были весьма… натянутые отношения.

Еще немного обсудив, как будет в конечном виде выглядеть наше предприятие, попутно выделив Робу пятьсот рублей на первоначальные расходы, мы разошлись спать. А утром я успел выцепить Ануку до того, как она убежала в общину, и уже вчетвером (я, девушка, Роб и Артем) мы отправились в ее племя.

Когда мы пришли во временное стойбище племени, народу там было не очень много. Забранные мной охотники еще не вернулись – все еще сопровождали освобожденных нами с рудника рабов, но должны были прибыть со дня на день. Вождя, дядю Ануки, мы нашли быстро. А вот мое предложение он сначала толи не понял, толи это расходилось с какими-то его планами, но к вхождению одним из долевиков предприятия он отнесся скептически и весьма прохладно.

– Я хочу отплатить вам добром за то, что вы для меня сделали, – уговаривал я его. – Поймите. С долей в компании по добыче золота, вы не только получите деньги, но и связи в городе. Да и прикрытие со стороны жандармерии в моем лице, что немаловажно.

– Мы привыкать жить от природы, – нахмурился вождь.

Русский он знал плохо в отличие от Ануки, хотя и учил его в последнее время весьма активно. Однако вот такие коверканные построения фраз все еще остались.

– Так добыча золота – это тоже дар природы.

Пока мы общались, девчонка куда-то убежала, но вскоре вернулась с шаманом племени. Тот отозвал вождя, и они быстро заговорили на своем языке. Понимал я его плохо, но упоминание моего имени, а также мимика и жесты подсказали мне, что шаман Кемейа уговаривает вождя согласиться на мое предложение. Через пять минут ему это удалось, и мы все же заключение соглашение.

– Управлять компанией будет Роб, – сказал я, когда договоренность была достигнута. – Он в этой сфере уже не первый год, так что с его помощью нас точно никто обмануть не сможет.

– А ты? – удивился вождь.

– А мне нужно уезжать.

Естественно после этих моих слов вождь удивился, расстроился и чуть снова не «дал заднюю». Вот только присутствие шамана не позволило ему это сделать. А тот словно и не удивился моим словам. Только что-то прошамкал своих щербатым ртом, но Анука быстро мне перевела.

– Великий Кемейа говорит, что начало возвышению племени положено. И если ты захочешь, мы еще не раз увидимся.

Окончательно распрощавшись с гостеприимными алеутами, я отправился назад.

– Как в Москву поедете, Григорий Мстиславович? – спросил меня Роб, пока мы ехали домой.

– Также как приехал, – пожал я плечами. – А что?

– От Новоперекопа через пролив в империю дирижабль ходит. Сезон штормов закончился. Я думал, что вам так ближе.

– Не знаю. Никогда не летал на них. Да и слышал я, что они опасны. Водород в них уж очень горюч.

– Не опаснее, чем путь через здешние земли, – рассмеялся ирландец.

– Кстати, я бы посоветовал тебе поискать геолога, – решил я сменить тему.

Да и мысль удачная пришла.

– Зачем?

– Рудник этот – когда он закончится? Его запасы мы не знаем. А потом что? Конец нашему предприятию? А геологи на то и нужны, чтобы профессионально искать полезные ископаемые. Понимаю, раньше у тебя могло на них денег не быть, да и не ко всем они в найм пойдут. Но сейчас-то другое дело. Кроме того, видишь эту машину, – похлопал я по дивану, на котором мы сидели.

И да, пришлось нанять извозчика, чтобы не топать от окраины города до дома на своих двоих.

– И что? – не понял меня Роб.

– Она же не сама по себе едет. Для этого ей бензин нужен. А он из нефти делается. И что-то мне подсказывает, что эта земля и «черным золотом», а не только обычным, не обделена. Геолог и тут поможет ее найти.

– Понял. Поищу человека.

В принципе большинство дел я закончил. Осталось лишь в управлении документы забрать, может вещи какие да билет взять. Расписание поездов, как мне подсказал Артем, можно узнать даже не ходя на вокзал, из газеты. Поэтому на следующий день, когда пошел в управление, я не поленился и набрал целую охапку разных у мальчишки-разносчика. Стало любопытно, что творится в местах, через которые мне предстоит проехать.

Сразу читать не стал, а сначала все же получил командировочные у Петра Ивановича, да освободил выданный им кабинет. Попрощался со всеми и уже потом, зайдя в знакомую кофейню, заказал чашку кофе с пряной булочкой и принялся за чтение. И чем больше я вчитывался в строки, тем меньше мне хотелось ехать через Европу.

– Персия наращивает военный флот в Средиземном море, – тихо читал я себе под нос заголовки.

Пробежавшись глазами по статье, перешел на следующую новость.

– Австрийская империя заявила о территориальных претензиях к Франции.

Дальше шел рассказ о выступлении императора Австрии с пламенной речью в парламенте и его заверениях своим подданным, что страна воссияет своим величием, и грядут перемены.

Перескочил на следующую статью. А там рассказывалось о том, что и на Балтике неспокойно. Шведы с Данами чудят. Чего-то все это попахивает Первой мировой, как в моем прошлом мире. А не получится ли так, что пока я возвращаюсь в Москву она разразится и я застряну в какой-нибудь из европейских стран? В лучшем случае. Нет, такого мне не нужно. Может реально стоит подумать про дорогу через Берингов пролив на дирижабле? А дальше уже поездом или дирижаблем.

– Одна голова хорошо, а две лучше, – решил я, закрыв газеты. – Посоветоваться надо.

Из советчиков самым компетентным я видел Юрия Константиновича. Вот уж кто должен быть в курсе и дел в Европе и опасности разных путей. К нему и пошел.

Самого контрразведчика на рабочем месте не оказалось, зато застал там Святогора Николаевича. В принципе мне и его слов с кратким описанием каждого пути – через Европу и по России – хватило, чтобы сделать окончательный выбор. Так что полечу дирижаблем. Впервые и в этой и в прошлой жизни.

Вернувшись домой, застал там Ануку, которая собирала мои вещи. Она же их, оказывается, успела еще и постирать, и высушить.

– Когда ты отправляешься, Нигукъяк?

– Ближайшим дирижаблем. Но он из Новоперекопа вылетает, так что сначала туда надо ехать.

– Дождись вождя. Он хочет с тобой поговорить, пока ты еще здесь.

В принципе я был не против. Только предупредил, что долго ждать не буду. Дорога и так не близкая и по местным меркам займет немало времени. Девушка лишь кивнула, а я занялся тем, что пошел узнавать, как добраться до Новоперекопа и когда ближайший дирижабль.

Закончил я к вечеру и вернулся домой уставший, но довольный. Дирижабли ходят три раза в неделю и ближайший, на который я могу попасть, послезавтра. До Новоперекопа добираться чуть меньше суток. А тут и вождь не заставил себя ждать. Явился за два часа до моего прихода и пил чай, пока меня не было. Да еще и не один, а в компании главы алеутской общины.

– Приветствую, господа, – официально-аристократический тон при виде старика включился у меня сам собой от неожиданности. – Что привело вас ко мне?

– Здравствуйте, Григорий Мстиславович, – встав с кресла, кивнул мне Анкалин. – Предлагаете перейти сразу к делу?

– Время позднее… – протянул я.

И да. Я устал и говорить ни о чем ради приличия мне было неохота.

– Хорошо, – вздохнул старик и переглянулся с вождем. – Видите ли, Григорий Мстиславович, уважаемый Ырыкван решил присоединиться к нашей общине. Его племя решило прервать кочевой образ жизни и осесть здесь. Как я понял, во многом из-за вас.

– Это его решение. Но действительно, оно связано с тем предложением, что я ему сделал. И что?

– А еще он сказал, что вы отправляетесь в Москву…

– Это так, – кивнул я, видя, что старик ждет моего ответа.

– Вот я и предложил вождю Ырыквану отправить с вами несколько молодых и сообразительных юношей из племени.

– Зачем они мне?

– Будут охранять. Помогать. Вы аристократ, да еще и служба у вас такая, где дополнительные руки лишними не будут.

– Допустим. Вам-то это зачем?

– Кроме юношей из племени уважаемого Ырыквана я хотел бы отправить с вами и несколько юношей из общины. И хочу попросить вас помочь им поступить на учебу. Желательно в университет.

– Только вашим юношам?

– Нет. Всем, кто с вами отправится. Отучившись в столице, они потом вернуться обратно. И с теми знаниями и связями, что получат там, станут у нас здесь уважаемыми людьми. Как видите, я честен с вами.

И грудь слегка неосознанно потирает. Помнит видать, что я могу распознать ложь.

– Много этих ваших «юношей»? – вздохнул я, понимая, что отказать не могу.

Анкалину отказал бы. А вот вождю – нет. На его благосклонности и верности будет держаться мое только что открытое предприятие по разработке рудника.

– Семеро. Не беспокойтесь за их содержание. Община возьмет оплату их учебы и пропитания на себя.

– Ну уж пропитание я им обеспечить смогу, – проворчал я.

Анкалин лишь спокойно кивнул, принимая мой ответ. Ведь я только что фактически дал ему свое согласие.

Эх. Еще и с этой семеркой возиться. Надеюсь, они и правда смышленые, как старик говорит.

Вождь с главой общины алеутов ушли и в доме остались все свои. Роб тут же воспользовался этим и откуда-то достал бутылку виски, а Анука тут же сообразила холодных закусок.

– Мы знакомы не так давно, – поднял ирландец свою рюмку, когда наша четверка расселась за столом в гостиной, – но у меня уже такое чувство, будто знаю вас всю жизнь. Я рад нашей встрече. И пусть сейчас нам придется расстаться, но я уверен, что мы еще увидимся. За вас, Григорий Мстиславович!

После первого тоста пошел второй. Третий. Высказалась и Анука, и Артем не остался в стороне. Его я кстати решил сделать помощником Роба. Парень сообразительный, да и с девчонкой у него похоже все серьезно. Провожали в итоге меня до середины ночи, и спать я отправился изрядно набравшимся. От того утром голова болела так, что хотелось чтобы кто-нибудь ее отрубил.

Кое-как приведя себя в порядок, я встретил семерку алеутов, навязанных мне вождем с Анкалином, взял собранный Анукой чемодан и отправился в путь. Наконец-то я увижу оставленных в Москве мальчишек и Олю. Соскучился по ним. Мое пребывание на Аляске наконец-то окончено!

Глава 2

– Что значит «у вас нет документов»? – я с удивлением и раздражением уставился на семерку навязанных мне парней.

Точнее на четверку. У троицы, которых мне «прикомандировал» Анкалин, паспорта были. А вот у четверых балбесов возрастом от пятнадцати до восемнадцати лет, выделенных мне в качестве «охранников и будущих студентов» вождем, никакой бумаги не существовало. О чем я узнал, когда попросил у них паспорта для покупки билетов на поезд.

Парни переминались с ноги на ногу, словно это они виноваты. Мало мне этого, так они еще и по-русски не говорят! Приходится с ними общаться через тройку парней Анкалина. Те с детства в общине и городе живут. Язык знают неплохо, хотя с письмом проблемы. Это они сами мне признались. Как я понял – на всякий случай, когда вскрылось, что у их товарищей не только документов, но и знания языка империи нет.

– Ладно, – выдохнул я сквозь зубы. – Идите за мной.

Не знаю, есть ли здесь паспортный стол, но в моем прошлом мире паспорта выдавали в полиции. Вот и отправился я в ближайший участок узнать, как решить неожиданную проблему.

До него рукой подать, но там нас поначалу хотели «завернуть».

– Заявление нужно подавать, – лениво зевнул дежурный офицер. – Потом ждать, пока его впишут в книгу церковную, да в список переписной добавят. А уж опосля дадут разрешение нам на выдачу вашей бумаги.

Я чуть зубами не скрипнул от досады.

– А ускорить это никак нельзя? – спросил я офицера, попутно показав ему свою бумагу жандарма.

Тот как прочитал, сразу зевать перестал и даже выпрямился сидя на своем стуле.

– Так это, господин жандарм. Я ну никак не могу на эту процедуру повлиять. Вот ежели вы сами до церковников сходите, а потом в администрацию города… А что заявление принято, так я прямо сейчас могу подпись поставить.

– Ставь, – вздохнул я, понимая, что на ближайший поезд мы наверное уже не успеем.

Так и получилось. Пока бегал к церковникам, где пришлось парней еще и покрестить, да потом к чиновникам – день и прошел. Я вообще был изрядно удивлен, что без церкви паспорт не выдают. Не положено. Должно быть христианское имя. Ну и перепись населения параллельную церковь ведет. Как я понял, именно священники были первыми, кто этим занялся, а правительство свою перепись уже потом ввело, от них переняв.

Так у меня под покровительством оказались Феофан, бывший раньше Юхаком, Дмитрий, он же Тагъук, Юрий, Виталий, Александр, Леонид и Роман. Последние трое – бывшие общинники. И имена у них сразу были русские. А вот у Юрия и Виталия я их бывшие имена даже выговорить не смог, не то что запомнить.

Уставший и злой из-за задержки, я с огромным удовольствием сел на вечерний поезд и, приказав парням вести себя прилично и до приезда в Новоперекоп меня не беспокоить, поудобнее откинулся на спинку дивана и уснул. Ехали мы в зеленом вагоне третьего класса, так что удобств в виде койки здесь не наблюдалось. А все из-за этих чертовых документов! Я так-то хотел днем на втором классе со всеми удобствами поехать, а на вечерний рейс, когда мы добрались до вокзала, билетов туда уже не оказалось.

Проснулся я с болью в спине от неудобной позы, зато выспавшимся. Парни вели себя прилично, правда окружающие как-то странно на меня и них посматривали, но я списал это на то, что кроме моей «великолепной семерки» других алеутов не было.

Из поезда мы прямиком отправились на взлетное поле, откуда стартовали дирижабли. Пришлось потратиться на извозчика, да еще такого, у кого карета побольше – чтобы все влезли, зато долетели с ветерком. А вот там рты пораскрывали уже не только алеуты, но и я сам. И было от чего.

Взлетное поле было огромным. Не меньше трех футбольных стадионов из моего прошлого мира. С одной стороны от него возвышались ангары для дирижаблей – каждый в высоту с десятиэтажку. Всего их оказалось пять. Прямо сейчас из одного ангара три грузовика на канатах вытягивали длинное сигарообразное туловище воздушного «монстра». Это был дирижабль жесткой конструкции с «крылышками» в хвостовой части и подвесной гондолой.

Рядом по-простецки присвистнул кто-то из парней. А другой начал что-то бубнить под нос, а после и вовсе бухнулся на колени. Пришлось его товарищам поднимать впечатлившегося, а мне объяснять, что дирижабль – не божество и не злой дух, а техника, как тот же автомобиль, только размером побольше. Не поверил. Но хотя бы бухаться на колени перестал, но бубнеж свой продолжил.

Пока приводил в чувство парней, шок от вида огромного дирижабля меня самого уже отпустил и я отправился в здание порта, чтобы купить нам билеты. К счастью, тут проблем не возникло. Места было с избытком, и глава порта даже переживал, что может не набраться полный рейс. Его причитания я услышал краем уха, когда тот подходил к кассиру и уточнял, сколько продано билетов. Как я понял из их разговора, если не будет набрано минимальное количество пассажиров (половина от вместимости дирижабля) этот чиновник может лишиться премии или даже получить штраф за плохую работу по привлечению внимания к новому виду транспорта. А дирижабли здесь хоть и ходят постоянно и не первый год, но еще не стали обыденностью для людей. Многие с недоверием относятся к этим воздушным судам и предпочитают взамен им обычные – морские.

Хотя мне кажется, что дело не столько в опаске, сколько в цене. А она «кусается». Так дирижабль идет от Новоперекопа до Порт-Артура – сначала перемахивает Берингов пролив и после движется вдоль берега. И цена за такое путешествие составляет семьдесят пять рублей с пассажира! Для сравнения – когда я плыл из Европы в Америку, то потратил меньше. Ну и вместимость у дирижабля по сравнению с обычным кораблем смехотворная – всего пятьдесят человек против почти тысячи у морских гигантов. Правда уровень комфорта несравненно выше.

Посадка в дирижабль началась спустя лишь полчаса. И только оказавшись на борту, я понял, насколько тут уровень комфорта выше, чем у морских кораблей нынешнего века. Нет, наверняка в каютах для ВИП персон морские суда тоже дают фору дирижаблю, но только вот здесь мест для «плебса» просто не было. А в тех ВИП каютах я не путешествовал.

Взять для начала то, что нас поселили в отдельных комнатах-каютах. В каждой каюте была кровать, небольшой стол с тумбочкой и стул. Ростовое зеркало, что по нынешним временам – шик неимоверный. Да и исполнено было не из дешевой древесины, а из ценных пород. Ну и вся мебель была украшена росписью по дереву. В изголовье кровати вырезаны башенки по углам, а в центре картина мифического дракона. Трехголового. Стул был под стать кровати по стилю исполнения, только вместо дракона на спинке стула неизвестный мастер вырезал богатыря. На ножках стола тоже была роспись, а уж шкаф стал для резчика по дереву настоящим холстом – там он развернулся вовсю, изобразив баталию дракона с богатырем. С потолка свисала люстра, а окно в каюте было как в доме – большим и прямоугольным в полстены. И так были украшены все каюты! Только роспись разная.

Парни вообще залипли на эту роспись. Вытаращились с открытыми ртами, поглаживали пальцами каждый виток, бурно обсуждали между собой на своем языке неизвестного мастера, восхищались его работой. Оно и понятно. Как мне кратко пересказал их обсуждение Роман – выданные вождем парни сравнивали мастера с кем-то из женщин своего племени, которая тоже занималась таким искусством. Не в пользу той женщины.

Я же, как уложил собственный багаж, отправился на осмотр остального дирижабля. Он был двухпалубным. На верхней, под куполом, была машинная палуба, где работал и жил экипаж. А вот на нижней палубе уже располагались пассажиры. В носовой части была отведена зона под ресторан, здесь предполагалось как завтракать, обедать, ужинать, так и просто проводить досуг. При входе слева выдавали по желанию газеты. Можно было даже заказать еду, правда только предварительно, хотя бы часа за три до начала приема пищи. Если заказ не делать, то принесут стандартное меню, которое висело справа от входа.

В средней части дирижабля была комната для просмотра кино и отдельно массажный кабинет. Ну а дальше все было выделено под каюты. Кино и массаж входили в стоимость билета, но опять же, чтобы туда попасть, необходимо было записаться, чтобы очереди перед ними не было.

Когда я зашел в ресторан, движки на корме взвыли и дирижабль плавно, почти неощутимо оторвался от земли. Большинство пассажиров были уже здесь и сейчас примкнули к панорамным окнам, с жадностью наблюдая как земля отдаляется, а перед нами открывается вид на окрестности Новоперекопа.

– …! – сзади раздался изумленный выкрик на алеутском, привлекший внимание всех пассажиров.

Да и мое тоже. Обернувшись, я увидел круглые глаза Феофана, бухнувшегося на колени и зачитавшего молитву духам. Парень при этом не отрываясь смотрел в сторону окна, за которым деревья постепенно скрывались из вида, а им на смену приходило голубое небо и белые облака.

– Ох и нелегко мне с вами будет, – пробурчал я себе под нос и пошел поднимать того с колен.

Путешествие на дирижабле вышло спокойным, хотя и не без приключений. И все они были связаны с парнями из племени. Хотя бы троица, выделенная Анкалином, не так бурно и остро реагировала на чудеса цивилизации и понимала русский язык. Пришлось приказать им не отходить от четверки «проблемных», да чтобы попутно обучали тех языку. А то когда Феофан в кино-комнате подскочил с кресла, дико закричал и выбежал в коридор на моменте с проездом поезда, чем перепугал всех отдыхающих, мне сначала пришлось его искать, а после извиняться перед пассажирами за испорченный отдых. И подобных случаев было много. Причем половина связана была именно с этим пятнадцатилетним пареньком, оказавшимся на диво впечатлительным и эмоциональным.

В остальном путешествие было отдыхом. Ход у дирижабля плавный, лишь иногда при сильном ветре трясло немного. О досуге для пассажиров тоже позаботились. Каюты удобные и даже душевые были. Правда последнее можно принять лишь раз в день, но все же. Летели мы в основном над сушей. Как за час перемахнули Берингов пролив, так потом и шли вдоль моря в ста километрах от береговой линии. В итоге до Порт-Артура, являвшегося конечной точкой нашего полета, мы добрались за шесть дней.

Здесь я был впервые. И впечатления у меня от Порт-Артура сложились не самые радужные. Дыра. Вот так емко и коротко могу охарактеризовать это место. Даже Ново-Архангельск уж на что далеко от столицы, а и то более богато выглядит. А тут… Дороги не мощеные, кроме центральной. Сейчас даже в позднюю осень из-за близости к южным широтам и морю снега еще нет, а дожди превратили укатанные направления, которые здесь называют дорогами, в грязное полотно. Люди ходят в основном в сапогах. Кареты и немногочисленные автомобили изгвазданы в грязи. Самые «бурная» жизнь шла около порта. Ярких нарядов и одежд на местных не заметил. Увеселительных заведений тоже не так, чтобы много. А ведь именно они в любом городе являются местом сбора людей для отдыха и являются «отдушиной» в череде серых будней. Ещё и военных разных хватало, в том числе и казаков. Короче, билеты на поезд я покупал с большим удовольствием, так как задерживаться здесь не было ни малейшего желания.

В этот раз повезло – были в вагон второго класса. Хотя после комфорта в дирижабле места там уже не воспринимались как нечто невероятное. Даже Феофан крутил головой не так удивленно. Больше всего вагон второго класса напоминал мне купейный вагон из моего прошлого мира. Также четыре полки в купе с закрывающейся дверью. Столик и занавески на окне. Наша компания как раз заняла два таких купе, и ехать нам предстояло почти три недели. А все из-за долгих стоянок на перевалочных станциях, где наш вагон будут отцеплять от одного поезда и крепить к другому. Да и скорость у здешних поездов не чета из моего прошлого мира. Хоть занять себя будет чем – за шесть дней путешествия на дирижабле четверка «проблемных» с трудом освоила «привет», «пока», «меня зовут…» и тому подобное. Ну и немного стали понимать, что им говорят. Вот детальным изучением русского языка с ними и займусь. А то честно признаться в дирижабле я просто наслаждался полетом и отдыхал после приключений на Аляске. И все их успехи – «работа» с тройкой парней Анкалина.

Сели без приключений. И первые пару часов ничего не происходило. Полчаса рассовывали вещи по полкам, да ждали, когда проводник расстелет нам постели, а потом я взял у проводника пару книг (в прокат за пять рублей да еще только на сутки!) и принялся за первое занятие по русскому языку.

– Нет, Феофан, правильно говорить «крестьянин», а не крест Анин. «Т» мягкая – «ть», а после идет «я», а не «а». Понял?

– Понял, – закивал паренек. – Крес-ТЬ-анин.

– Уф, – выдохнул я, утомленно. – Ну, почти правильно. Давай перерыв сделаем, да уже обедать пора.

Есть мы будем не в купе, а пойдем в вагон-ресторан. В купе можно только что-то перекусить, а вот полноценно обедать – невместно. Не поймут. И я не про навязанных алеутов, а про проводника и соседей по вагону, которым тот точно все разболтает. Аристократ должен следить за своим статусом всегда и везде. А мне из-за этого приходится с горестью смотреть в кошелек, уже скоро грозящий показать дно. Но вроде в одном из городов, где у нас будет долгая стоянка, можно будет посетить банк и получить наличность.

Вагон-ресторан находился через два вагона от нашего. Так что когда мы пришли, народу там было уже не мало. Половина мест занято. Причем большинство посетителей сели так, что за каждым столиком был один или два пассажира. Полностью свободных столиков не было вообще. Пришлось нам рассаживаться на свободные места, а мне контролировать, чтобы у парней с другими пассажирами не возникло конфликтов. Та еще задачка. Да и заказ делал тоже я. Но управился и смог наконец сам занять одно из свободных мест рядом с молодой красивой девушкой. Судя по богатому платью и модной шляпке – дворянка.

– Не помешаю? – дежурно спросил я и, получив кивок, чуть не плюхнулся на стул.

– Ваши подопечные? – также дежурно спросила девушка, не спеша попивая сок.

– Да. Так сложилось, что вынужден проводить их в Москву для поступления на учебу.

Та понимающе кивнула и представилась.

– Ирина Михайловна Завгородняя.

– Григорий Мстиславович Бологовский. К вашим услугам.

Разговорились, и оказалось, что Ира тоже из Твери. Землячка. Едет на родину из солнечного Форт-Росса. Это как я понял где-то в Калифорнии. В Америку ее привела любовь. Отставной офицер, решивший попытать свою удачу в поисках золота, но не слишком жаловавший морозы Аляски. А золотая лихорадка не только на севере этого континента оказывается была, но и на более южном полуострове. Другое дело, что к текущему моменту она там почти завершилась. Но отставному майору было не до сбора таких данных и естественно когда он с Ирой прибыл в Форт-Росс, то крупно обломался. И не нашел ничего лучше, чем выместить свое разочарование, обиду и злость на девушке. После чего внеземная любовь как-то быстро превратилась во вполне земную вражду и ненависть. Девушка сбежала от бывшего возлюбленного и решила вернуться в родные пенаты. Чем теперь занимается оставшийся для меня безымянным майор ей все равно.

За время рассказа нам принесли обед, и на какое-то время за столом воцарилась тишина. За соседними столиками тоже не торопясь наслаждались обедом. Но эта идиллия была прервана гневным возгласом пожилого мужчины.

– Да как ты посмел, невежа!

Обернувшись на крик, я лишь обреченно простонал:

– Феофан…

Глава 3

– Что произошло, сударь? – спросил я полноватого мужчину в дорогом костюме, сидевшего напротив сжавшегося Феофана.

Тот встал из-за стола и нависал над пареньком коршуном, пылая праведным гневом.

– Это ведь ваш слуга? – закричал мужчина. – Как вы посмели усадить его за один стол со мной? Да еще даже не потрудившись обучить элементарным манерам?!

– Это не слуга, – тут же осадил я незнакомца. – Он мой подопечный. И я так и не услышал, что именно произошло.

– Да плевать мне, слуга или нет! – взорвался неприятный тип. – Он чавкает за столом! Хлюпает супом! А на вежливую просьбу так не делать, игнорирует меня!!

– Феофан почти не знает русский язык, поэтому вполне мог просто не понять, что вы ему говорите, – решил я попытаться решить дело миром. – Я его и везу в Москву по просьбе уважаемого в Ново-Архангельске человека для поступления на учебу, где он получит все необходимые знания.

– А мне что, терпеть его все время поездки?!

– Нет. Я попрошу, чтобы в следующие приемы пищи за нами был зарезервирован столик.

– Но сейчас вы предлагаете мне спустить его хамство и невежество на тормозах?! – не унимался мужчина.

– Да, – процедил я. – Ничего непоправимого не произошло. И вы, как разумный человек, вполне могли бы войти в положение. Но если будете настаивать… – я с угрозой посмотрел на мужика.

Не люблю таких. По лицу видно – любит «осаживать» тех, кто ниже его по положению и власти, зато перед более сильными сам расстелится так, как никакая иная девушка легкого поведения не сможет. Вон, уже глазки забегали, как понял, что я не собираюсь перед ним гнуться и в обиду паренька не дам. А уж после прозвучавшего в моем голосе рыка и вовсе на спинку стула откинулся и слегка побледнел.

– Нет, не буду, – попытался он ответить с гордостью. Впрочем, получилось жалко.

– Благодарю. Больше мои люди за один стол с вами не сядут.

И понимай как хочешь. Или что я прогнулся, или как плевок – мол, ты такая скотина, что даже не обученным манерам парням с тобой сидеть невместно.

После этого надолго задерживаться так и не представившийся мужик не стал и через несколько минут покинул вагон. Я же вернулся к Ире.

– Извиняюсь, – улыбнулся я ей, после чего мы продолжили беседу.

Обед закончился благополучно. Распрощавшись с девушкой и договорившись поужинать снова вместе, я сходил на кухню ресторана и договорился о том, чтобы за моими подопечными зарезервировали два столика на время поездки. А вернувшись в свое купе, еще и провел беседу со всеми парнями, разъяснив четверке «проблемных» суть возникшего конфликта и как важно современное воспитание в нашем обществе. Вроде прониклись. Так что на время пути кроме обучения языку пришлось заняться еще и правилами поведения. Хотя бы общими.

Благодаря возне с семеркой парней время в дороге пролетало незаметно. Учеба давалась им трудно, иногда они меня серьезно выводили из себя, но приемы пищи с Ирой позволяли расслабиться. Общение с красивой девушкой, которой я приглянулся и уже через два дня стал получать намеки на возможность более близкого контакта, дарило спокойствие и снижало раздражение и чувство эмоционального утомления от работы «преподавателем». Поэтому не удивительно, что на четвертый день после ужина мы оказались вдвоем в моем купе, пока я попросил своих парней «погулять» в тамбуре.

Ирина оказалась на диво страстной и крикливой. Да и фигурка загляденье. Тонкая талия, упругая грудь и привычка закусывать нижнюю губу во время особенно сильного наслаждения приковывало мой взгляд. Правда парни после того, как девушка вышла, прятали глаза и прикрывали пах руками. Но вроде ни на кого кидаться не собирались, а остальное меня не волновало.

Две недели пути прошли без происшествий. Я уж надеялся, что и оставшееся время не принесет сюрпризов, но не тут то было.

В Екатеринбурге у нас была очередная долгая остановка – почти сутки надо было ждать, пока пройдет перецепка вагонов и пополнение запасов воды и угля. Наказав парням следить за нашими вещами и далеко не отходить от вагона и вокзала, оставил за старшего Романа, как самого взрослого и смекалистого, да еще и пользующегося авторитетом у остальных, и подхватил под ручку Иру. Мы решили прогуляться и осмотреть город, да и ночевать в купе откровенно надоело. А тут можно было снять номер на ночь и приятно провести вечер и ночь. Во всех смыслах.

Для начала поймали извозчика и попросили устроить нам экскурсию по городу. Мужичок попался понятливый и словоохотливый. Рассказал о начале основания города. Показал здание управления железоделательным заводом – промышленным гигантом, с которого и началось освоение этого края на государственном уровне. Проехали мимо монетного двора, где когда-то чеканили до восьмидесяти процентов всех медных монет страны. Тоже своеобразная достопримечательность. Рассказал о том, что в городе до сих пор сильны позиции старообрядцев, которые массово бежали и прижились во время второго христианского раскола именно на этой земле. Правда, их в этом мире притесняют не так сильно, как в моем прошлом. Все же церковь здесь хоть и сильна, но из-за наличия магии и магов не в такой степени.

Что меня особо поразило в городе – дороги. А точнее их ширина. Большинство дорог здесь были четырехрядными. Да, без разметки, но места здесь было столько, что между домами было метров по двадцать, а то и более. Да и высота домов – не более трех этажей, создавали ощущение «приземистого» и широкого города. В основном застройка деревянная, хотя и каменных домов было в избытке.

С удовольствием откушав после такой экскурсии в ресторане, где выбор был гораздо шире, чем в вагон-ресторане поезда, мы с Ирой потанцевали под живую музыку и поднялись в номер. Он располагался как раз над залом ресторана.

Утром проснулся в отличном настроении с красивой девушкой на плече и если бы не нужда возвращаться на поезд, мы бы здесь задержались еще на пару дней. А так – помылись в баньке, которую заказали накануне вечером, подкрепились сибирской кухней и довольные вернулись на вокзал. Где мое настроение плавно пошло вниз, когда я застал пустые купе, вместо ждущих меня там парней.

– Егор Сергеевич, – обратился я к проводнику – солидному дядьке за сорок. – А вы моих подопечных не видели?

– Полицейские их куда-то повели, – вздохнул мужик. – Извините, Григорий Мстиславович, не углядел. Пока приемом припасов да воды занимался, они решили ноги размять. А тут гляжу – их уже и уводят. А я, сами понимаете, далеко от своего вагона отходить во время пути права не имею.

– В околоток их повели? – предположил я.

– Туда, куда ж еще-то?

Скрипнув зубами от досады – до отправления всего-то два часа осталось! – я пошел искать местный полицейский участок.

Идти пришлось недолго, всего минут пять. Буквально перейти привокзальную площадь, да по подсказкам городового найти нужную дверь, за которой находился вход в здание с дежурным офицером. А вот встретили меня там неласково.

– По какому вопросу? – даже не поднимая на меня глаз, вальяжно спросил толстый мордатый околоточный надзиратель.

Если сравнить его звание с армейским, то он равен был примерно прапорщику.

– К вам сегодня привели семерых парней. Алеутов. Где они? – не стал я ходить вокруг да около.

– А вы собственно кто? – лениво посмотрел он на меня.

Видимо мой вид его не особо впечатлил, потому что взгляд его не изменился – все такой же лениво-надменный с ноткой пренебрежения.

– Григорий Бологовский. Они мои подопечные. Где эти парни?

– В камере, где же еще? – пожал плечами надзиратель и замолчал, вновь уткнувшись в стол, на котором лежала газета.

Такое пренебрежение меня задело. Привык видно, что настолько наплевательски еще никто ко мне не относился. Да и время поджимало. Поэтому не удивительно, что я сорвался.

– А ну-ка встать!! – рявкнул я на полицейского.

Тот аж вздрогнул и рефлекторно подскочил, опрокинув стул, на котором сидел.

– Фамилия! Звание! Где дежурный офицер? Что у вас здесь за балаган происходит, а?!

– Околоточный надзиратель Ванищев! Коллежский асессор Леонов на обходе поезда, прибудет по завершению обхода! – тут же испуганно выпалил мордатый.

После чего до него дошло, что отчитывается он перед гражданским незнакомым мужиком. Но все-таки мужиком с командным голосом, да еще почему-то уверенным в праве этого командования. Потому далее он осторожно спросил, а кто я собственно такой.

– На, читай, – ткнул я ему под нос свою бумагу жандарма. – Прочитал? А теперь живо отвечай – где семерка алеутов, которых вы задержали на платформе?

– Дык. В камере они, господин штабс-ротмистр, – испуганно выдавил из себя мордатый.

Больше в моем праве командовать он не сомневался.

– Веди их сюда. Живо!

Вскоре все семеро оказались передо мной, а я стал выпытывать у надзирателя, за что их взяли. Все оказалось и смешно и печально.

Парни, насмотревшись на нас с Ириной, тоже возжелали женской ласки. Тем более они молодые и гормоны гуляют только так. В общем Роман, оставленный мной за главного, оказался настолько смекалистым, что сумел найти здесь «ночную бабочку». Далее семерка скинулась на те деньги, что им дали в дорогу родные, и, отведя ее в вокзальный туалет, по очереди стали пользовать. И все бы ничего, но когда очередь дошла до Феофана, то этот девственник долго не мог приткнуть куда следует. В туалет стала собираться уже настоящая очередь из желающих использовать его по прямому назначению. Естественно парни людей не пускали, пока Феофан не доделает свое дело. А тот лишь больше стал волноваться и в итоге «ткнул не в ту дырку». «Бабочка» вскрикнула от боли, желающие сходить в туалет оттолкнули моих парней и ворвались внутрь. А та не долго думая обвинила паренька в изнасиловании, чтобы самой не пойти по статье за продажную любовь. Ну тут уж и городовых крикнули, после чего всю семерку повязали.

– В поезд. Живо, – мрачно приказал я подопечным, забирая их паспорта у полицейского. – Я с ними сам разберусь, – пообещал я тому и покинул околоток.

Да уж. Вот не было печали. Правда, в чем-то сам виноват. Не подумал о такой стороне вопроса. Но все равно, это ж надо! Найти «бабочку» и пользовать ее в общественном туалете!

– … молитесь своим духам, чтобы она вас всех не «наградила», – завершил я разъяснительную беседу.

– А чем она может наградить? – наивно спросил Феофан.

– Тебя – ничем, – хмыкнул я. – Ты же не успел ничего сделать. А вот твоих друзей, – выразительно посмотрел я на каждого.

До троицы Анкалина тут же все дошло и они побледнели. А вот остальным им пришлось отдельно потом объяснять. Ну ничего! Думать в следующий раз будут головой, а не головкой.

А если честно я даже и не знал, то ли плакать, то ли смеяться над данным происшествием. Однако парочки подзатыльников они заслужили, а то и настоящую порку.

– В общем так, великолепная семерка. Хоть еще одно происшествие до приезда в Москву – и я вас отправлю обратно пешком и не забуду отписаться вашим старшим. Я понятно излагаю? – глянул я на парней.

Они же стояли, понурив головы и пряча от меня взгляд.

– И еще за вину каждого отвечают все, это значит: если виноват один, то отвечать будут все. Раз не понимаете по-хорошему, будет по-плохому. И имейте ввиду – не доходит через голову, дойдет через другие места, – смерив взглядом парней еще раз, я выдохнул.

Когда мы отправились, то за ужином Ирина меня попыталась расспросить о произошедшем. Первым моим желанием было рассказать и посмеяться, но потом я понял, что о подобных конфузах не стоит говорить в приличном обществе, а тем более при дамах. Моветон! Отговорился плохим знанием парней языка и что произошло простое недопонимание.

Время шло, и поезд двигался в сторону Москвы.

И наконец-то прибыл.

– Григорий, – лукаво посмотрела на меня Ирина, когда мы сошли на перрон. – Буду не против, если вы навестите меня в Твери.

– Обещать не могу, но встрече буду рад, – учтиво поцеловал я ей руку на прощание.

Здесь мы расставались. Она пересаживалась на новый поезд и отправлялась домой, а я собирался ехать в свою квартиру в Москве. Только парням сначала нашел гостиницу неподалеку от моего дома. Ко мне бы такая толпа точно не влезла.

Разместив их и дав указания вести себя тихо, объяснил, где я живу. После этого договорившись о том, когда к ним приду, я мысленно перекрестился и поехал до дома. Как же давно меня там не было!

– Здравствуйте, Дементий Поликарпович, – улыбнулся я бессменному консьержу дома Юсуповых, в котором и была моя квартира.

– Григорий Мстиславович? – глаза пожилого мужчины округлились, а затем он начал истово креститься.

– Что-то не так? – удивился я такой реакции.

– Так… говорили же… что вы того… на тот свет отправились, – пробормотал он.

– Кто говорил?

– Так… в газетах писали, – постепенно успокаиваясь, стал рассказывать консьерж. – Да и Ольга Юрьевна плакала долго. Она-то мне ту газетку и показала.

– А о том, что я выжил, она потом с вами не поделилась?

– Эээ… да вроде нет, – растерялся Дементий Поликарпович.

– Ну, может на радостях забыла, – пожал я плечами. – Она сейчас дома?

– Нет, с утра ушла. Да и воспитанников ваших тоже сейчас нет. Учатся. Только послезавтра на выходные вернутся.

– Благодарю. Тогда пока прошу им не говорить о моем возвращении. Хочу сюрприз сделать.

Мужчина понимающе заулыбался и закивал.

– Не сомневайтесь, буду нем как рыба! Это… – замялся он. – Григорий Мстиславович. А все-таки, что там было то?

– Обычная авария, – пожал я плечами. – Дело житейское.

Делиться подробностями с ним я не собирался. Но консьержу и этого хватило. Взяв у него ключи от квартиры, я поднялся на свой этаж и зашел внутрь. Там почти ничего не поменялось. Разве что чуть уютнее стало. Даже не знаю, с чего такое ощущение накатило. Может из-за появившегося цветка на подоконнике в кабинете? Или из-за тканевых салфеток на столе на кухне? Сразу видно, что здесь хозяйничает женщина, которая едва заметными мелочами и наносит тот самый уют, который ни одному мужчине не добиться.

– Вот я и дома.

Ольга пришла лишь через полтора часа. Я за это время успел умыться с дороги, переодеться, да поесть. Глафира Матвеевна все также приходила и готовила. Когда меня увидела, обрадовалась знатно. И как я понял, она-то была в курсе о том, что я выжил. Почему консьержу не сказала – вот вопрос. Или просто не обсуждали это между собой, или Дементий Поликарпович забыл. Как поделилась женщина, пока жарила картошку, консьерж в последнее время «совсем худой стал». Иногда заговаривается. Бывает и выпадает у него что из памяти – старость все же берет свое.

Но когда пришла Оля, Глафиры Матвеевны уже не было, так что в квартире мы были одни.

– Гриша? – потрясенно прошептала девушка, увидев меня.

Дамская сумочка выпала у нее из руки и она медленно двинулась ко мне, словно ожидая, что я в любой момент исчезну, аки призрак.

– Да не бойся, – не выдержал я и улыбнулся. – Я это, я.

– Гриша! – уже не сомневаясь, она кинулась ко мне и обняла. – Живой. Вернулся.

Объятия через какое-то время перетекли в поцелуи, а там уже мы сами не заметили, как оказались в спальне. Лишь спустя час угомонились и расслабились. Только Оля вцепилась в меня и отпускать не хотела.

– Ты надолго? – наконец осмелилась она задать самый главный для нее вопрос.

– Надеюсь, навсегда. Но сначала мне в Тверь надо.

– Зачем? – удивилась она.

– Род принять. У меня дед умер, потому и отозвали. А так бы еще неизвестно, сколько бы пришлось на Аляске торчать.

Девушка промолчала. Зато я стал задавать вопросы. Про мальчишек, как она сама живет, чем занимается. Проговорили до позднего вечера.

Утром я первым делом отправился в управление. Чтобы отметиться, да уточнить, сколько мне времени готовы дать на принятие рода. Ну и узнать, могу ли я в Москве остаться. Перед уходом попросил Олю узнать, куда можно пристроить семерых навязанных балбесов. Ну и сводил ее в гостиницу, где те ночевали. Самих парней проведал, да познакомил их заодно с девушкой.

У дежурного узнал на месте ли Агапонов и направился к нему.

– Тук, тук, тук, – аккуратно я постучал в его кабинет.

– Проходите, – раздалось из-за дверей, и, открыв дверь на распашку, я шагнул внутрь кабинета.

Глава 4

– Алексей Петрович, здравствуйте, – улыбнулся я искренне, войдя в кабинет Агапонова.

– Григорий Мстиславович! – расплылся тот в ответной улыбке. – Давненько не виделись. Прибыли, значит-с?

– Так точно.

– Соболезную вашей утрате, – вздохнул ротмистр. – Род уже приняли?

– Нет, я только с дороги. Думал на выходных в Тверь ехать.

– Ну, вы с этим не затягивайте. Надеюсь, за пару месяцев управитесь и не будете растягивать на целый год, – хмыкнул Агафонов. – Раз у вас пара дней свободных есть, то неплохо было бы отчет написать о том, что там в Аляске происходит. А то в телеграммах много не расскажешь.

– Сделаю, – кивнул я.

Ох уж эта бюрократия. Но он прав.

– Алексей Петрович, я хотел бы узнать – есть возможность мне на Аляску не возвращаться, а здесь остаться?

– А в чем дело? – удивился ротмистр. – Вам настолько не понравилось там?

– У меня здесь родные. Да и раз род приму, нужно будет и о нем параллельно заботиться. Из Аляски это делать трудно.

– Жаль, искренне жаль, – покачал головой Агапонов. – А мы уж думали поставить вас там начальником отделения. Естественно с присвоением нового звания.

Тот хитро посмотрел на меня, ожидая моих сомнений или того, что я передумаю, но я был не преклонен.

– Это связано со скорым выходом на пенсию Сергея Илларионовича?

– Да. Так что? Возьметесь?

– Хочу отказаться.

– И кого же нам тогда там ставить?

– Так его заместителя и назначьте, – пожал я плечами. – Павел Гаврилов – вполне компетентный офицер. И честный. Последнее сам лично проверил. И люди в управлении его уважают и ценят.

– Он не дворянин, – вздохнул Агапонов.

– Тем лучше! – воскликнул я и стал горячо убеждать Алексея Петровича, что Гаврилов – идеальная кандидатура на роль начальника жандармов в Аляске. – Вы посмотрите – сейчас разных партий развелось, как грязи! И больше половины ратуют за предоставление больших прав рабочим и людям более низкого сословия. И упрекают нашу власть в том, что мы препятствуем этому. А тут – начальник отделения жандармов – не аристократ! Какой аргумент в споре против них!

– Вы считаете? – задумался Агапонов.

– Уверен! Причем Гаврилов – местный. То есть мы не сослали кого-то подальше, а по достоинству оценили человека и его профессиональные качества.

– Хмм… Ну… может быть, – с сомнением в голосе кивнул Агапонов. – Я подумаю над вашими словами. Да и вы, раз так ратуете за этого Гаврилова, отметьте в отчете его подробнее.

– Всенепременно.

– На том пока и закончим. Если уж будет принято решение о вашей дальнейшей службе в Москве, то вам должность соответствующую надо. Сами понимаете, вопрос не простой. Хотя… После недавних событий некоторые места оказались вакантны.

– Вы о чем?

– Помните то нападение на генерал-губернатора Козлова?

– Конечно.

– Так вот. После него прошлого начальника Московского отделения нашей службы сняли с должности. Синельникова, – пояснил он, видя немой вопрос в моих глазах. – На его место поставили Васнецова Петра Аркадьевича. А новая метла…

Алексей Петрович не договорил, но и так стало ясно. Новый начальник стал менять бывших подчиненных Синельникова на своих людей. Знакомо.

– В общем, местечко вполне возможно вам и найдется, – завершил разговор Агапонов и попрощался.

Откладывать в долгий ящик написание отчета не стал. Зашел в один из учебных классов, поздоровался по старой памяти с полковником Пантелеевым на входе, набрал бумаги, да засел аж на три часа за эту нудную, но так необходимую в любой государственной службе вещь. Затем снова заскочил к Агапонову, передал отчет и уже с чистой совестью отправился домой.

Ольги дома не было и, покушав, я отправился в гостиницу, где и нашел ее, что-то объясняющую моим алеутам.

– Ну как у вас дела продвигаются? – весело спросил я, когда все обернулись в мою сторону.

– Григорий, это ужасно, – тяжело вздохнула девушка. – Я сначала думала, в какое училище их лучше определить. Стала проверять их знания, предпочтения… Но им не в училище, им в школу надо! У них же ни языка, ни письменности! С математикой тоже на уровне первого класса. Про остальные предметы я вообще молчу.

– Кхм, – я аж растерялся.

Не думал, что там настолько все печально. Рассчитывал, что хотя бы троицу Анкалина удастся быстро пристроить, но Ольга то говорила про всех.

– И какие есть варианты? – осторожно поинтересовался я.

– В школу их по возрасту не возьмут. Остается лишь нанимать репетиторов. И раньше чем через год результатов не жди. Хорошо если они хотя бы к следующей осени смогут азы освоить.

– Освоят, – пообещал я девушке, зыркнув на сжавшихся парней. – А если нет – поедут домой. С позором!

Семерка после моих слов синхронно сглотнула, словно тренировались.

– Ладно. Буду благодарен, если поможешь мне в этом вопросе. А пока надо бы им жилье найти. А то в гостинице им слишком жирно и дорого жить.

На этом экзамен для парней от Ольги закончился. Девушка тут же стала прикидывать, к кому из ее знакомых можно обратиться. Часть предметов пообещала вести сама. Я же сказал парням одеваться и через десять минут мы выдвинулись на поиски жилья. Заодно и город решил им показать, чтобы не потерялись здесь в первые дни. Потому шли мы пешком.

Чувствовал я себя в этот момент воспитателем, который вывел группу в город погулять. Парни словно дети крутили головами, тыкали пальцем в особо впечатлившие их здания или машины (впрочем, последнее редко – сказались и уроки в поезде, да и я как заметил, сделал им замечание), да громко обсуждали на алеутском красоты Москвы. Я же кроме ответов на их вопросы, искал глазами объявления о сдаче комнат или квартир, да еще не поленился и пару газет прикупил, где такие объявления идут списком на отдельной странице.

В итоге жилье для них я нашел. В трех кварталах от моей квартиры был доходный дом для малоимущих. Вот там и снял для них секцию в три комнаты. Столоваться будут здесь же – на первом этаже хозяин доходного дома организовал дешевую столовую.

Решив этот вопрос, отправил парней обратно в гостиницу за их вещами, а сам вернулся к себе. Время было уже позднее, пора бы и отдохнуть.

С порога меня встретил умопомрачительный запах блинов. Зайдя на кухню, увидел Глафиру Матвеевну, уже почти напекшую целую стопку этой вкуснейшей выпечки. На столе стояла баночка с вареньем и крынка сметаны.

– А я вот побаловать вас решила, – улыбнулась женщина. – В честь приезда.

– Спасибо, не откажусь, – потер я руки.

И тут же схватил один блин и щедро зацепил им сметаны. Пока наслаждался домашней выпечкой, пришла Ольга. Глафира Матвеевна и ее за стол усадила, а сама вскоре закончила с готовкой и стала мыть посуду, поглядывая на нас.

– Эх, красивая вы пара, – не выдержала женщина и умильно улыбнулась.

Я чуть не поперхнулся, а Оля покраснела. Только сейчас вспомнил, что с девушкой мы договорились только о чисто деловых отношениях. Да и еще до поездки к императору у нас был «прощальный» секс. А вчера сорвались оба. И вот как мне сейчас с ней отношения выстраивать? Лида от меня отвернулась, да и я решил, что «умерла, так умерла». Действительно с Олей начать «серьезные отношения»? Как-то это не очень красиво по отношению к девушке. Да и мало ли, как дальше сложится. Нет уж. Спешить в этом вопросе нельзя. Потому на высказывание Глафиры Матвеевны я промолчал. Кстати, Оля тоже.

Да и когда женщина ушла, оставив нас одних, спешить в кровать мы не стали. И даже как-то неловко было поначалу. Но затем Оля начала говорить, с кем из знакомых репетиторов сумела связаться, сколько те за свои услуги запросили… Я рассказал ей, где теперь будут жить парни, да какую сумму выделили их родные на учебу… Слово за слово и сначала прошла неловкость, а затем мы снова оказались в кровати.

Утром по молчаливому согласию мы решили не поднимать тему наших отношений. Пусть пока все идет «само по себе». А там уж посмотрим, как сложится.

Мальчишки из школы должны вернуться только завтра. У них там пансион – с понедельника по пятницу не только учатся, но и живут на территории школы. Лишь на выходные домой возвращаются. Такая уж практика в этом времени. Я же без дела сидеть не привык и довольно быстро нашел себе занятие. В Москве я не был давно, и было бы неплохо узнать обстановку, если уж я твердо намерен здесь остаться. А для этого нужно не просто по улицам походить, а желательно с народом пообщаться. Тем более у меня есть здесь три «агента». Вот и проверю их. Живы ли, не переехали ли куда.

До вокзала добирался пешком. Опять для той же цели – получше узнать, как изменился город. Смотрел на людей по пути, прислушивался к обрывкам разговоров, пару местных газет взял да прочитал по диагонали. Вроде все как обычно, но все же изменения были. Новый начальник жандармерии начал «закручивать гайки». Несколько статей в газетах нашел о том, что были обнаружены подпольные типографии запрещенных партий, а их работники арестованы. Несколько уже и приговор получили, кто-то каторгу, а кто-то и ссылку в Сибирь все же среди них попадались образованные люди, вот и пусть работают на благо отечества. Народ тоже стал как будто угрюмей. Или мне это кажется после Ново-Архангельска?

Даже посетители дорогих ресторанов – любители прожигать жизнь – и те изменились. Только в другую сторону – пока проходил мимо ресторанов, народу возле них и дорогих карет вроде как больше стало, чем я раньше видел. При этом никакого праздника сегодня не наблюдалось. Или пятница – сама по себе праздник? Черт, даже и не поймешь, надумываю я себе, или и правда все так.

Вот что не изменилось – так это вокзал. Все такие же толпы народа, суета, выкрики грузчиков, да зазывной крик извозчиков.

Походил по привокзальной площади, но знакомых лиц не заметил. Пришлось двигать в сторону работного дома, да там спрашивать: живет ли и работает здесь моя троица «агентов» или уже нет. Но обошлось – мужики никуда не делись, просто сейчас у них рабочий день еще. На фабрике они.

Уточнил, когда примерно они придут, попросил передать за мелкую монету, что есть у меня для них прибыльная работенка, и назвал адрес, где меня искать, да отправился домой. Ну не здесь же мне их ждать. Дома же размялся с подаренной губернатором шашкой. Нечего ей на стене висеть пылиться.

Мои «агенты» пришли только к восьмому часу вечера. И то не все, лишь Василий с Сергеем.

– Здравствуйте, Григорий Мстиславович, – приветливо заулыбался здоровяк, мня шапку в руках от неловкости.

– И тебе здравствовать, Василий. Проходите, – кивнул я им внутрь квартиры.

Сергей лишь пробурчал «здравствуйте», а сам он был мрачен.

– Где Акинфея потеряли? – спросил я их, когда мы прошли в мой кабинет и я сел за стол.

– В церкви он, – буркнул Сергей.

– Ты чего такой хмурый?

– Невеста ждет.

Было видно, что это отговорка. Причем настолько, что я не постеснялся надавить на него и заставил выложить истинную причину, почему он пришел. Ведь не хотел – по лицу видно.

– За вами должок, – все же «раскололся» парень и посмотрел исподлобья.

И ведь точно стервец про деньги говорит! Но где и когда я успел ему задолжать? Тот увидел, что я не помню, и обреченно махнул рукой, разворачиваясь к выходу.

– Так и знал, что аристократам веры нет. И на что надеялся?

– А ну стоять! – прихлопнул я ладонью по столу.

Сергей нехотя повернулся обратно. А я все же вспомнил, на что он намекает.

– Подойди. Держи, – протянул я ему пять рублей.

Тот их забрал, но при этом смотрел мне в глаза, словно ждал чего-то.

– Думаешь, что я не помню, за что именно отдаю эти деньги? – хмыкнул я.

Тот осторожно кивнул.

– Зря. Лев Моисеевич.

Всего лишь имя назвал, зато лицо Сергея тут же разгладилось. Это ведь он меня с евреем свел, который мне артефакт защитный продал. Если бы не этот артефакт, быть мне уже мертвым – ту аварию в поезде я бы не пережил. А я парню за то знакомство как раз и обещал отблагодарить. Да дела тогда так закрутились, что забыл напрочь.

– За всех аристократов говорить не буду, но я по долгам всегда отдаю, – жестко закончил я. – Ну а раз с этим разобрались, то присаживайтесь, – указал я им на диван. – Да расскажите, что в городе нового произошло. Да как вообще здесь сейчас жизнь крутится.

И они рассказали. Много поведать не смогли, но зато подтвердили своим рассказом, что мои наблюдения оказались верными. Из-за накала международной обстановки аристократы стали чаще гулять. По принципу – а вдруг завтра война и меня там убьют? Надо брать от жизни все здесь и сейчас. А из-за прихода нового начальника жандармерии усилился государственный контроль за заводами. Что вытекло в многочисленные штрафы, которые хозяева заводов и фабрик переложили на плечи своих работников. Естественно это вызвало волну недовольства со стороны тех. Люди стали больше прислушиваться к агитаторам партий. Ходить на их собрания. А это уже было нарушением закона, что спровоцировало новый виток войны между жандармерией и разными революционерами. Пошли облавы, в которые чаще попадались обычные рабочие, пришедшие узнать да послушать. Что не добавило любви к властям.

– А вы в партиях состоите? Или ходили?

– Не состоим, – буркнул Сергей.

– Не, Григорий Мстиславович, – замотал головой Василий. – На кой нам эти говоруны? Только балаболить и могут.

И если здоровяку я поверил, то вот поведение Сергея мне не понравилось. Тот точно как минимум посещал одно из таких собраний. А может и сам под облаву попал.

– А Акинфей?

– Тот сильно в церковь ушел, – сказал Василий. – Дюже ему там по душе пришлось.

– В священники решил податься? – удивился я.

– Да не. Помните, вы просили за одной церковкой посмотреть? Вот он с того времени туда и ходит. Ни одной службы не пропустил! Говорит, поп там сильно умный. И речи правильные ведет, да все объяснить по-простому могет.

– Что за поп?

– Дык, – пожал плечами Василий. – Это у него спрашивать надо.

– А когда он со службы возвращается?

– К десяти обычно.

Сергей посмотрел на здоровяка с неодобрением, но промолчал. Ясно. Значит, схожу сам с Акинфеем поговорю.

В принципе ничего больше они мне поведать не смогли. Поэтому отпустил их, посоветовав к партиям не соваться. Объяснил это тем, что среди членов этих организаций полно откровенных бандитов, которые партии используют в своих криминальных целях. Василий легко пообещал, что ни к кому не пойдет, а вот Сергей лишь кивнул. Но что-то не верится мне, что он и правда не пойдет.

К работному дому они решили добираться своим ходом, хотя я и предложил их подвезти на извозчике. Сам я идти своим ходом снова не собирался, и через четверть часа был уже возле работного дома. К моей удаче Акинфей уже вернулся и вышел на улицу, когда я его позвал через пробегавшего по улице мальчишку.

– Здравствуйте, Григорий Мстиславович, – вздохнув, пробубнил бородач.

– Здравствуй, Акинфей. Поговорим?

– От чего ж не поговорить? Слушаю вас.

– Да я вот вернулся из командировки. Думаю, дай зайду, проведаю. Как вы здесь живете?

– Божьей милостью, живы.

– Ты в религию подался?

– Без веры человек и человеком то называться не может. Так, животное.

– Это тебе тот поп сказал, к которому я тебя как-то просил сходить?

– Он, – степенно и спокойно кивнул мужик.

– А что еще он говорит?

– Не переживайте, Григорий Мстиславович, ничего супротив государя он не сказывает.

– Да я и не переживаю, – усмехнулся я. – А раз не сказывает, то проведешь меня к нему?

Акинфей замялся.

– Ну чего ты молчишь? Или все-таки что-то говорит он на проповедях своих запретное?

– Не говорит, – упрямо мотнул головой Акинфей.

– Но ты мне про его проповеди ничего не расскажешь, – кивнул я, констатируя. – Так может мне внезапно самому туда нагрянуть. А? Или все же поделишься, о чем тот поп рассказывает?

Акинфей мялся долго. Минут десять мне пришлось его то уговорами, то угрозами подводить к тому, чтобы он все же рассказал мне все.

– Про партии он сказывает, – выдавил он наконец из себя. – Что это… регис… регри… делать короче рабочим свою партию надо. Только не тайно, а с дозволения государя. И профсоюзы учинять. И чтобы в тех профсоюзах не заводчики, а сами рабочие главными были.

– И чего ж ты тогда тут как девица мялся, а сразу не сказал? – раздраженно выдохнул я. – Ведь и правда это не запрещено. Если он по закону партию зарегистрирует, пусть и только для рабочих – то что в этом плохого?

– Ну дык, – пожал плечами Акинфей. – Всегда ж аристократы во главе стояли. А тут – без них.

– Ничего плохого в этом не вижу. Единственно, предупредить тебя хочу. Смотри там, будь повнимательнее. Ты правильно думаешь, что такое дело им не понравится. И они могут своих людей подослать тайком. Чтобы те втерлись в доверие, а потом от вашего имени что-то незаконное совершили. Начали хулить Императора и отечество, или иное что. И все. Все движение под запрет пойдет вместе с попом тем и тобой. А прекрасное начинание закончится. Понял?

– Понял, Григорий Мстиславович, – нервно кивнул Акинфей.

– А раз понял, то надеюсь, больше таиться от меня не будешь. Я ведь и советом помочь могу. И людей подозрительных пробить.

– Это как? – озадачился мужик.

– Ну… узнать о них, – мысленно сплюнул я. Пробило блин на сленг из другого мира. – Кто они такие. На кого работают. Может засланные казачки они и террор для них главное, и совсем не друзья?

В итоге Акинфей все же согласился держать меня в курсе дел церкви и попа, который в ней проповедует. Распрощался я с ним с чувством хорошо выполненной работы. А теперь – домой. Завтра уже мальчишек увижу. Соскучился – жуть. А после – на поезд и в Тверь!

Глава 5

– Тетя Оля, мы дома! – раздался детский мальчишеский голос из коридора.

Затем послышался звук раздевающихся людей, топот ног и на кухню через минуту ввалились оба брата. Где и встали в дверях как вкопанные, увидев меня.

– Григорий Мстиславович? – первым заговорил Сашка.

– Угадал, – усмехнулся я, поставив кружку с чаем и поднимаясь из-за стола.

– Григорий Мстиславович! – крикнул во все горло Сашка и, не стесняясь, кинулся ко мне обниматься.

Чуть помявшись, его примеру последовал и Сенька.

Вроде и всего несколько месяцев прошло, а оба уже успели вымахать сантиметров на пять. Сашка так через год грозит меня по росту догнать.

Обнялись, после чего расселись за стол, а Ольга стала наливать мальчишкам чай.

– А я не верил, что вы умерли, – счастливо улыбаясь, стал тараторить Сашка. – Все вокруг говорили, что никто в той аварии не выжил, а я не верил. Мало ли чего писаки в газетах врут? Скока раз такое бывало…

– Сколько, – поправила Сашку Ольга.

– Кхм. Да, – застеснялся ее поправки подросток и продолжил. – Сколько раз такое бывало, что там чего выдумают, все поверят, а потом – бах! У них еще одна новость на ровном месте – мол, ошиблись мы. А что люди переживают, на то им поср… – тут он оглянулся на нахмурившуюся Ольгу, и тут же исправился, – побоку. Плевать они на это хотели с высокой колокольни.

– Ладно уж, – усмехнулся я. – Понял я тебя. Вон, чай пей, а то остынет.

– А вы надолго вернулись? – отхлебнув напиток, спросил Сашка.

– Посмотрим. В воскресенье надо в Тверь ехать. Род принимать. Потом вернусь, и уж там как карта ляжет. Надеюсь, не отправят снова к черту на кулички.

– Это было бы хорошо, – закивал подросток.

– Ты лучше о себе расскажи. Да и ты, Арсений, – повернулся я к тихоне, – тоже поведай: как учеба, жизнь.

Вот здесь оба как-то замялись. Но причина довольно быстро выяснилась, хотя и не без помощи Ольги. Оказалось, что у Арсения с учебой проблем нет, и мялся он из природной стеснительности и застенчивости. А вот у Сашки не все так радужно. Парень активно «ставит» себя в пределах школы. Не дает в обиду, да и сам за словом в карман не лезет. Из-за чего частый посетитель директорского кабинета. Да и Ольгу не раз уже вызывали как неофициального опекуна, пока меня нет. Плюс – на уроках он не блистает. Крепкий середнячок. И все бы ничего, но в той школе ведь учатся не только простолюдины, но и дети аристократов попадают. И вот с ними у Сашки больше всего проблем. Молодые дворяне считают своим долгом поставить на место выскочку, а не удается. Их родители тоже не прочь помочь своим чадам, но Сашка правил школы серьезно не нарушает, к тому же Ольга шепнула директору, что официальный опекун братьев служит в жандармерии, поэтому тот остерегается выкидывать подростка «из-за пустяков». А вне школы Сашка удачно уходит от стычек, понимая, что в прямом бою стае молодых волчат с аристократическими корнями он не противник. И даже если сможет дать сдачи, то директор его уже не прикроет, а меня нет. В общем, у паренька вовсю идет «холодная война», из-за которой учеба тоже страдает.

– Что не даешь себя в обиду – это правильно, – стал я подводить итог его рассказа. – Как разберусь со своими делами и вернусь в Москву, подготовь мне список фамилий тех детей дворянских, которые тебя достают. Особо тех, кому родители помочь пытаются. Пройдемся по ним, поговорим по душам.

Сашка с улыбкой закивал и снова присосался к кружке с чаем.

– Но и об учебе не забывай! Тебя не за разборками в школу отдали, а чтобы знаний набирался, – веско закончил я.

– Дык, Григорий Мстиславович, – даже как-то обиженно протянул Сашка. – Я же с понимаем. Но эти…

– Потому и говорю – пройдемся, – прервал я его.

На этом обсуждение учебы мы завершили, а Сашка тут же перевел тему на то, как мы проведем выходные. Вернулись они в пятницу вечером, и у нас было два дня, в которые он собирался впихнуть невпихуемое. Тут был и поход в цирк, и прогулка в парк на аттракционы, и сходить на ипподром, посмотреть скачки, и выставку автомобилей завода Руссобалт посетить, и…

Пришлось его остановить и ограничить выбор тремя пунктами. Два завтра и один в воскресенье до моего отъезда. Сашка огорченно вздохнул, но согласился, что везде мы не успеем, и попросил дать ему время выбрать.

Отправив мальчишек в их комнату, я посмотрел на Ольгу.

– Шебутной он, – улыбнулась та.

А после засобиралась, мол спать пора, а ей еще до подруги идти. Ведь комнат у нас всего три: мой кабинет, спальня мальчишек и моя. И при мальцах ночевать в одной кровати со мной она стеснялась. Пришлось ее стопорнуть и предложить свою кровать. Сам же я тогда переночую на полу. Потому что в принципе она права. Помню реакцию Сашки, когда тот мне чуть выговор настоящий не сделал по поводу моих отношений с Олей. И что, раз уж я на Ольге не женюсь, то он сам на нее глаз положил и будет добиваться. Уж не знаю, передумал он или нет, но снова поднимать эту тему сейчас не хотелось.

Утром Сашка все же определился, куда он хочет сходить. Сенька просто поддержал брата. Как я понял, ему было все интересно и предпочтений он не высказывал. И первым пунктом нашего отдыха стала выставка автомобилей завода Руссобалт. Завода, в который я вложил часть своих денег от продажи сворованных шкур. Поэтому я и сам шел на выставку с неподдельным интересом.

Что-то новое я в итоге там не увидел. Все то же самое мне было представлено еще несколько месяцев назад, когда я посещал завод для аренды автомобиля на императорский бал. Но одна новинка заинтересовала. А именно – «прилизанная» двухместная легковушка. У нее не было острых углов, как у большинства местных машин, своими кабинами четко показывающих, что они «выросли» из карет. Ни одного острого угла! Все скругленное, напоминающее дизайн тридцатых-сороковых годов двадцатого века. По сути своим внешним видом это авто обогнало свое время на пару десятков лет. Вот у него я завис надолго, и даже возникла мысль при первой возможности приобрести себе такую. Жаль цена кусается – почти девять тысяч рублей!

– Нравится? – подошел ко мне один из гидов выставки.

– Не то слово, – кивнул я.

– Нам удалось невероятное, – принялся хвастаться гид, видно один из рабочих компании, – сманить сына нашего конкурента для создания внешнего вида для этой машины.

– Это кого? – заинтересовался я.

– Самого Жана Бугатти!* – гордо заявил гид.

Ну ничего себе. Про фирму Бугатти я слышал и в своем прошлом мире. Но подобного факта, чтобы сын ее основателя работал на других, не припоминаю. Оказалось, у отца с сыном произошел раздор по поводу дизайна новой машины. Этторе Бугатти предпочитал традиционные прямоугольные кузова, да и не считал он своего сына еще достаточно взрослым для разработки нового дизайна. Плюс сделать оба вида кузовов семье не позволяли финансы, и пришлось выбирать. И понятно, что руководитель компании предпочел собственную разработку, отодвинув дизайн сына на более позднее время. Однако Жан с этим не смирился и как раз в этот момент на него удачно вышли вербовщики РуссоБалт.**

* – в РИ ничего подобного не было, однако дизайн описанного автомобиля взят с Bugatti Type 57, разработанный как раз Жаном Бугатти.

** – История с Бугатти – полностью вымышленная

– Это конечно французы изрядно лоханулись, – задумчиво прошептал я.

– Что простите? – не расслышал меня гид.

– Говорю – удачное приобретение.

Еще немного походив по выставке, мы отправились в ресторан. А когда перекусили, Сашка потащил нас в электрический театр. Это который «кино», если на более современный лад моего прошлого мира.

В кино ставили Пушкина – капитанскую дочку. Не сказать, что мальчишки остались прямо в восторге от постановки, но в целом были довольны. А по короткой обмолвке Сашки я понял, что тому этот фильм надо было посмотреть, чтобы было что сказать в школе. Ну и ладно. Мне не жалко.

Следующий день был полностью посвящен прогулке в парке и аттракционам. Погода осенняя конечно не особо располагала долго находиться на улице, потому мы с Олей больше времени провели в кафе, пока мальчишки азартно били из рогатки по мишеням, проходили полосу препятствий на время, да смотрели петушиные бои. Вернулись они с «прибавлением» – Сашка умудрился закадрить пару девчонок своего возраста и выхаживал перед ними гоголем. Но увидев нас с Ольгой те быстро ретировались, изрядно расстроив парня.

Вернулись домой мы лишь к четырем часам. До поезда оставалось еще много времени, но мне еще навестить своих алеутов надо было, да вещи собрать. Впрочем, последнее было делом быстрым – я их толком и распаковать не успел. И только тут вспомнил, что перед отъездом с Аляски прикупил мальчишкам сувениров.

– Сашка, Сенька, идите сюда, – крикнул я мальчишкам, которые сидели у себя в комнате и обсуждали проведенные выходные.

Прискакали оба довольно быстро, после чего я стал доставать купленные сувениры из сумки.

– Сашка, это тебе, – протянул я подростку простенький амулет из клыка волка. – Надевается на шею, как крестик, и помогает лучше различать запахи. А вот это тебе, – протянул я Сеньке заячью лапку. Тоже амулет кстати. – Когда брал, мне сказали, что она немного повышает удачу. Ничего серьезного, но случайно поскользнуться с ней тебе теперь не грозит.

– Спасибо, – тихо проговорил Сенька, пряча лапку в карман.

Последней подарок получила Ольга.

– Помню, что ты любишь меховую одежду, да и время сейчас для нее самое то, – протянул я девушке шапку из белого песца.

Та чуть не взвизгнула и, кинувшись мне на шею, поцеловала в губы.

– Спасибо, Гриша, – глаза Ольги сияли.

Она тут же побежала в коридор к зеркалу, примерять обновку.

Я же, закончив с подарками, наконец отправился к своей «великолепной семерке». Которую и застал в полном составе в арендованных для них комнатах. Даже удивительно. Но вскоре выяснилось, что они, наученные горьким опытом поездки в поезде и после моего внушения, все же решили меня дождаться и выходили только в столовую. Все остальное время добросовестно упражняясь в практике русского языка. Тут поступили просто – тройка Анкалина была за кураторов, а остальные пытались с ними разговаривать на любые темы лишь на русском.

– Похвально, – покивал я их инициативе. – Так держать. К сожалению, я вынужден покинуть вас. На какой срок, пока сказать не могу. Вы же будете заниматься под руководством Ольги Юрьевны. Ее слушаться как меня. Учителей, которых она вам приведет, тоже слушайтесь, но лишь в рамках занятий. Понятно?

– Нет, Григорий Мстиславович, – на правах старшего покачал головой Роман.

– Что именно непонятно? – нахмурился я.

– Все понятно. Но оставлять вас мы не имеем права. Мы отправимся с вами.

– Это что еще за самоуправство? – разозлился я. – Что значит, «не имеете права меня оставлять»? Я вам что, маленький ребенок?!

– Нам старшие дали наказ – охранять вас все время, пока не вернемся. Если с вами что-то случится, это ляжет позором на нас и наших родных, которые нас сюда отправили. Так что делайте что хотите, но мы едем с вами.

– А если я вас здесь запру, а сам уеду? И скажу вас отпереть только, когда меня в Москве уже не будет? – усмехнулся я.

– Поедем потом за вами, – упрямо мотнул головой Роман. И остальные его поддержали.

– А найдете?

– Приложим все силы, – убежденно заявил алеут.

И ведь приложат, понял я по их глазам. А с их энергией и «везением», так приложат – что мало не покажется никому. Ни им самим, ни окружающим, ни мне. И Ольгу они точно слушать не будут. Вот же ж! Охраннички, вашу мать, выискались!

– Ну-ка, покажите мне, как вы меня охранять собираетесь, – приказал я им.

Парни растерялись. Стали переглядываться, на их лицах я четко читал полное недоумение.

– Ну представьте, что на меня напали, – поторопил я их. – Ваши действия.

– Ну дык, – пожал плечами Леонид, самый широкий в плечах, – встанем между вами и врагом.

– А если враг у меня за спиной сейчас? – с интересом посмотрел я на него.

Они-то прямо передо мной все стоят. Леонид тут же двинулся прямо на меня, чуть не толкнув в сторону, лишь в последний момент передумал и обогнул.

– Пока ты тут свои маневры совершал, мне уже десяток раз в спину ножом могли успеть пырнуть. Или проще сделать – по шее – хлоп! – и в бега. Да и чего это вы так оживились насчет моей охраны? Что-то раньше в поезде, да в эти выходные вы так рьяно свои «обязанности» не спешили выполнять.

– В поезде вы все время рядом были, – насупился Роман. – А мы по очереди возле дверей купе стояли. А в выходные… – тут он замялся и замолчал.

– Вот и я о том. Так что…

– Все равно за вами пойдем, – набычился Феофан.

Мда уж. Я только выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Не хотите меня слушаться? Тогда прочь. Возвращайтесь домой, – парни побледнели.

Понурив головы, они начали собираться. Лишь Роман стоял на месте и ничего не делал, в упор смотря на меня.

– Тебе особое приглашение нужно? – рыкнул я на парня.

– Вы говорили нам, – начал алеут, – что слово дворянина нерушимо. Что если аристократ что-то пообещал, то он выполняет свое обещание. Там, когда мы были в Ново-Архангельске, вы согласились с тем, что мы будем вас охранять. Дали слово, что поможете нам в учебе, но и против слова наших старших ничего не сказали. То есть – согласились. А сейчас хотите нарушить этот договор?

Вот же ж! Уел. Я ведь тогда просто рукой махнул. Не терпелось домой отправиться. А сейчас разгребать должен. Вон и парни после слов Романа остановились и на меня смотрят.

– Хорошо. Поедете со мной, – процедил я. – НО! Слушайте внимательно. Это последний раз, когда вы что-то пытаетесь требовать от меня. Еще одно непослушание, и я наплюю на все договора, а вас самих посчитаю нарушителями ваших слов. Потому что вы мне тоже уже обещали. И не раз. Обещали слушаться и не противиться. Забыли уже?!

Роман потупился, но продолжал молча стоять.

– Короче. Раз уж мните себя охранниками, поучу вас, как охранять должно. Собирайте вещи. Даю вам час. И больше – ни одного слова против!

Развернувшись и уже не слушая радостного согласного гомона, я пошел домой.

По пути я немного успокоился и посмотрел на ситуацию уже более трезво. Ну представим, что они бы все-таки остались. Слушались бы они Ольгу? Не факт. А даже если слушались, то города они не знают. Общественному поведению еще до конца не обучены. Вляпаться в неприятности – плевое дело. Особенно с аристократами, которых здесь в столице как грязи. И там даже я не факт, что смогу их прикрыть. Тут такие зубры живут, что я им на один зуб. Так что наверное оно и к лучшему, что они со мной поедут. Все же за месяц пути всему не обучишь. Да и Тверь – не Москва. Даже если там вляпаются, влияние у моего рода там больше, аристократы рангом пожиже, да и среагировать я могу оперативно.

Успокоив себя такими мыслями, я уже более уверенно дошел до дома, а через полтора часа вместе с парнями ехал на вокзал. Билеты приобрел без проблем, причем для себя второго класса, а парням – третьего. Еще и объяснив, что это им такое и наказание за непослушание, и отличная тренировка в общении с другими людьми будет. В третьем классе дворяне если и ездят, то обнищавшие и без связей. Если кого там эта семерка и заденет, то смогу при выходе урегулировать конфликт. Но доехали без происшествий.

К поместью своего рода мы добирались на извозчике. И подъезжал я с противоречивыми чувствами. На меня накатывали воспоминания. Как я впервые ехал по этим дорогам в машине с дедом и удивлялся новому и знакомо-незнакомому миру. Как убегал отсюда буквально через несколько дней после вселения моей души в тело Григория. За окном промелькнуло поместье Коршунова, в котором проходило памятное дворянское собрание, добавив еще порцию воспоминаний.

В итоге к знакомому дому я добрался в полном смятении. Лишь выйдя из кареты и сделав первый шаг к поместью, я встряхнулся и смог взять себя в руки. На пороге меня уже встречал какой-то мужчина лет пятидесяти. В строгом костюме, но при этом без важности и надменности на лице, какую я часто видел у аристократов. Скорее тут было внимание и настороженность. Слуга, не иначе.

Так и оказалось. Просто раньше дед мне его не представил. Я тогда вообще кроме конюха и костоправа в одном лице Степана, служанки Любавы и поварихи, чье имя мне так и не назвали, никого не видел.

– Добро пожаловать домой, господин, – поклонился мне мужчина.

– Да, здравствуй…

– Василий, – подсказал свое имя мужчина.

– Мда. Здравствуй, Василий.

– Ваша память так до конца и не вернулась? – участливо спросил он.

– Как видишь. Размести их, – махнул я в сторону алеутов, – это мои подопечные.

– Будет исполнено. Обед через два часа. Извиняюсь, но нас не предупредили о вашем приезде.

– Ничего, я подожду.

Оставив парней на слугу, я прошел в дом и застыл на пороге в гостиную, откуда на меня уставились две пары глаз. И если свою младшую сестру Катю я ожидал здесь встретить, то вот что здесь делает эта с. чка Старопольская?!

Глава 6

– Братик! – со слезами на глазах кинулась ко мне Катя, переведя мое внимание со Старопольской на себя.

Девчонка врезалась в меня, и я едва устоял на ногах. Уткнувшись лицом мне в грудь, она запричитала, как переживала, как не верила в мою смерть, как рада, что я приехал… Осторожно поглаживая ее по волосам, я стал просто ждать, пока она успокоится. Итак понятно, что на нее много навалилось переживаний и ей нужно просто выговориться. К счастью, Старопольская не кидалась на меня, лишь застыла сидя на кресле, да не сводила глаз с нас. Правда когда она попыталась подняться, я лишь головой покачал, и она плюхнулась обратно в кресло. Животик у нее уже было отчетливо видно. Не соврали, значит, они тогда с дедом. И правда беременна. Но что она тут делает, а не у своей семьи? Или дед вопреки своим словам уже принял ее в род? Ладно, отложу пока этот вопрос. Не готов я сейчас к разговору с ней.

– Ну все, все, – через пять минут всхлипываний и бормотаний не выдержал я и начал успокаивать Катю. – Я жив, здоров и приехал. Все будет хорошо.

– Обещаешь? – оторвалась она от меня и с детской надеждой во взгляде посмотрела мне в глаза.

– Обещаю. Давай лучше на кухню пойдем. Я проголодался с дороги. Хоть чай попьем, пока обед готовят.

– Хорошо. А… – тут она оглянулась на Старопольскую.

– А с ней я завтра поговорю, – ответил я сразу и Кате и Евгении. – А пока идем на кухню.

Когда Катя вышла из зала, я посмотрел на Старопольскую и покачал головой, на ее намерение двинуться за нами. На лице девушки возникли слезы обиды и непонимания. Но мне было плевать. Пускай пока ждет. Нечего было всякие зелья применять. Так любовь не купишь и не добьешься.

– Зря, Гриш, ты так с Женей, – покачала головой Катя, когда мы пришли на кухню, и Любава налила нам чай.

– Пожалуйста, не лезь в это дело, – поморщился я, не желая впутывать сестру во все тонкости наших со Старопольской «взаимоотношений».

Та нахмурилась и промолчала. Но долго этот «электровеник» молчать был не в состоянии, и вскоре из нее полилось: и как она испугалась, когда прочитала статью в газете и увидела в списках мое имя. И как странно ей было видеть реакцию дедушки – почти полное равнодушие и раздражение, когда она начинала говорить обо мне. И как она снова испугалась, когда получила новость о смерти дедушки. А потом горько плакала на похоронах.

– Кстати, от чего он умер? – спросил я.

– Сердце прихватило, – вздохнула Катя. – На него навалилось много. И новости о тебе, и со Старопольскими он поссорился. Да потом еще что-то было. Он не говорил о своих проблемах.

– А что со Старопольскими? – тут же навострил я уши.

– Так Женю они выгнали из дома, – опустила плечи Катя. – Там скандал у них в семье вроде знатный был. Дедушка ее приютил. Все же твоего ребенка под сердцем носит. Но подробностей я не знаю. Дедушка не говорил об этом со мной, а Жене приказал молчать. Она даже сейчас не хочет делиться со мной той историей.

Тут на кухню зашли мои алеуты, и разговор о Старопольской увял сам собой. Зато Кате тут же стало очень интересно, кто эти парни и откуда я их привез. Заметив огонек в глазах Феофана, благо сестренка была примерно одного с ним возраста, тут же отозвал его в сторону и показал кулак. После чего предупредил, чтобы даже не думал подкатывать к Кате, иначе для него это плохо кончится. И так выразительно посмотрел вниз на его штаны, что паренек рефлекторно закрыл руками свой пах и усиленно закивал, мол все понял. Надеюсь.

Перезнакомив сестру с семеркой алеутов, мы наконец пообедали (Старопольской отнесли обед отдельно в ее комнату – пускать за стол я ее не собирался), после чего я позвал парней к себе. Когда они набились в мою комнату, провел с парнями короткий инструктаж по поведению в доме и сказал, когда буду ими заниматься. Все-таки обещал их обучить искусству охраны, а слово надо держать.

Уже после этого я отправился в дедов кабинет. Там же я и познакомился с управляющим нашего рода Василием Павловичем. Это оказался тот самый мужчина, который встречал нас у порога дома.

– Первым делом, господин, вам необходимо к стряпчему, – стал он рассказывать мне процедуру вступления в наследство. – Чтобы все оформить по закону. И чем скорее, тем лучшее. Сегодня или завтра было бы идеальным решением. Увы, некоторые документы мне просто недоступны, и их вы сможете получить лишь после официального вступления в наследство. К тому же часть документов хранится в сейфе, запечатанном на кровь вашего рода. Получив доступ ко всему, уже можно будет более полно ознакомиться с делами рода. Сейчас все, что я могу вам рассказать – это о делах поместья и паре деревень, которые принадлежат вашей семье.

– Тогда так и сделаем, – кивнул я мужчине, поблагодарив за совет.

Вечером я снова собрал всю семерку алеутов, на этот раз в кабинете деда. Правда пора привыкать называть его своим.

– Итак, – начал я, – вы недавно били себя пяткой в грудь, как вы хотите меня охранять. Тогда начнем с главного – зачем вообще аристократам охрана. Основная задача безусловно – защищать. Но есть несколько ключевых «но», из-за которых вы в ближайшее время рядом со мной ходить не будете.

Переждав пару минут, пока парни возмущенно поперешептывались, я поднял руку, призывая их к молчанию.

– Первое «но» – наличие охраны у аристократа говорит о том, что он боится за свою жизнь. И вот ответьте мне: почему я должен бояться за свою жизнь, если мой род ни с кем не воюет, покушений на меня не было, и никто мне открыто ничем не угрожал?

Молчание мне было ответом.

– Вот и я том же. И ваше присутствие рядом со мной будет воспринято нашим обществом, как трусость. Причин таскать охрану у меня сейчас нет, а вы – вот они. Репутация и моя лично и моего рода упадет. Вы этого хотите? Печетесь о собственной чести, а сами стремитесь покрыть меня позором?

Парни потупились.

– Второе «но». Есть места и события, куда аристократы все-таки ходят с охраной. Но не для защиты себя и своей жизни, а для показа своего статуса. И в этом случае охрана – это «лицо» аристократа и его рода. Смотрят на все: внешний вид, поведение, манеры. Ну и конечно умение защищать и беспрекословно подчиняться. И? Вы можете похвастаться хоть чем-то из выше перечисленного?

Снова молчание.

– Потому с этого момента вы сидите здесь и учитесь! – жестко припечатал я. – Языку, этикету, одежду еще вам прикуплю – будете учиться ее носить, – парни удивленно вскинулись. – И не смотрите на меня так. Тот же пиджак с брюками тоже носить надо уметь. Особенно охране, у которой с собой обязано быть оружие. Причем оружие скрытного ношения, а сам охранник должен быть способен его быстро выхватить, а не только стрелять метко. Короче, я все сказал. Куда бы я в этом городе не пошел, с собой я вас брать не буду. Это понятно?

– Да, Григорий Мстиславович, – вразнобой понуро ответили мне парни.

– Надеюсь на это.

– А учить вы нас когда будете? – робко спросил Феофан. – Ну… умению охранять. Вы обещали.

– По вечерам, как время будет свободное, – буркнул я. – Но не сегодня.

На следующий день я по совету Василия Павловича отправился к стряпчему. Адрес стряпчего, с которым работал мой дед, дал мне управляющий, так что с собой мне кроме паспорта ничего не нужно было брать. Все бумаги были подготовлены заранее Евдокимом Панкратьевичем. Так звали пожилого мужчину с круглыми очками.

– Ну-с, Григорий Мстиславович, – подслеповато щурясь, протянул он мне папку с документами. – Ознакомьтесь и подпишите, что вступаете во владение.

В папке были документы на землю, принадлежащую нашему роду, банковские счета и документы на недвижимость. Оказалось, что кроме двух деревень роду принадлежат два доходных дома в Твери. Сколько денег на счетах указано не было – с этим надо идти в банк.

Подписав расписку о получении и официальном вступлении в право наследования, я уже хотел уходить, но старик остановил меня своим скрипучим голосом.

– Если позволите, молодой человек, дам вам совет.

– Какой? – я сел обратно на стул перед стряпчим.

– Посетите ближайшее дворянское собрание. Представьтесь обществу. Конечно, если вы этого не сделаете, никто сомневаться в вашем праве не будет, но вот работать с другими дворянами вам станет сложнее. Посчитают неуважением. А связи… – протянул старик и покашлял. – Связи решают. Да. Без них в этой жизни далеко не уйдешь и не заберешься.

– Благодарю, – кивнул я Евдокиму Панкратьевичу и все же встал со стула. – Пожалуй, воспользуюсь вашим советом.

Забрав папку, я сходил до банка, где получил выписку по счетам, и после вернулся в поместье. А уже там пошел в кабинет, по пути вызвав управляющего. Теперь можно уже подробно все изучить и подумать, что мне делать с доставшимся наследием деда.

– Слушаю, господин, – с полупоклоном зашел Василий Павлович.

– Присаживайся. Будем сейчас с тобой смотреть, как нам дальше жить, – неловко пошутил я.

Попутно я еще и в сейф залез, который был вмонтирован в ящик стола. Достал и оттуда документы. И обложившись бумагами, мы с мужчиной принялись подробно изучать все имущество рода Бологовских. Особое внимание я уделял доходам и расходам, прикидывая тут же, что можно было бы «улучшить» в первой статье и как сократить вторую.

В итоге вырисовалась не слишком оптимистичная, но и не совсем мрачная картина. Особо порадовали банковские счета – почти сто пятьдесят тысяч! Однако вникнув, понял, что не все так радужно, как показалось на первый взгляд. Примерно половина денег, что там лежала, получена от реализации сельхозпродуктов, которые по осени сдали в качестве налога крестьяне с моих деревень. То есть это разовый годовой доход. В остальное время деревни налогов не платят. И с этого дохода потом весь год оплачивается зарплата слуг, налог на землю, да учеба той же Кати.

Еще половина суммы накопилась за несколько лет от выплат деду его пенсиона. То есть новых поступлений уже не будет. На что копил старик, не знаю, но сумма только кажется большой. По факту – в Москве эскортницы столько за три месяца зарабатывают. Естественно я элитных имею в виду.

Доходные дома приносили и вовсе сущие копейки по меркам аристократов. Чуть больше двухсот рублей в месяц с каждого дома. А все потому, что они были для малоимущих. Да и Василий Павлович поведал, что оба дома уже требуют ремонта и более менее обеспеченные рабочие переселяются к нашим конкурентам. Тверь – город маленький, тут за каждого квартиранта биться надо. К тому же как я понял деньги с доходных домов тут же тратятся – на одежду, машину, да докупку провизии. Часть-то конечно идет от крестьян, но многое надо покупать на стороне.

В общем, как и сказал – мой род не шикует, но и не совсем нищие. А самый большой плюс – долгов нет. Вот этому я откровенно порадовался. Правда о состоянии рода я получил примерное представление еще когда только появился в этом мире. Будь у деда деньги, он бы так поместье не запустил. Дом-то у нас не маленький, а следы обветшалости уже появились и лишь прибавляются с каждым годом.

Управился с бумагами я лишь к обеду. А когда пришел на кухню, то застал интересную картину: Катя восседала на своем месте и строго смотрела на алеутов. Те под ее взглядом мялись, нервничали и вскоре я понял почему.

– Спину ровнее держите! Ровнее, Юрий! Вот так. Руки должны лежать на столе, Феофан, а не дергаться под ним. Берите пример с Романа.

Все понятно. Девчонка не наигралась в куклы – а тут их целых семь. Да еще и занята важным делом, а не просто игра какая-то. Ну, не буду ей мешать.

– Гриш, – посмотрела она на меня, когда я сел во главе стола. – Может, все-таки позволишь Жене с нами сидеть?

– Нет, – отрезал я, а настроение тут же испортилось.

– Ну хоть поговори с ней. Пожа-а-алуйста, – сложила она руки в молитвенном жесте и сделала «щенячьи» глазки.

– После обеда, – не смог я устоять перед сестрой.

Да и в любом случае собирался с ней говорить. Просто разговор предстоит… Неприятный. Вот и откладывал.

Обед в итоге превратился в практическую тренировку хороших манер для алеутов. Те под конец смотрели на меня умоляющим взглядом, который я проигнорировал. А как доел и вовсе покинул их, пройдя в зал. Куда и попросил Любаву позвать Старопольскую.

– Гриша, – сложив руки под округлившимся животом, зашла в зал Евгения и робко позвала меня.

– Садись, – кивнул я ей на кресло напротив меня.

Та осторожно уселась, всем видом показывая хрупкость и страх.

– Рассказывай. Как здесь оказалась. Почему не в своей семье живешь.

– Меня выгнали, – всхлипнула она. – Сказали, что я опозорила род. Как не изгнали – сама не пойму.

– Дед тебе что говорил? Мой, – уточнил я.

– Он сказал, что когда родиться малыш, примет его в род и сделает наследником. Гриш, – тоненько и жалобно протянула она. – Не сердись. Я же тебя люблю. Я на все ради нас готова.

– Да плевать мне на твои чувства! – взорвался я. – А уж такую подлость я и вовсе прощать не намерен.

Та вся сжалась в комочек. Еще и инстинктивно прикрыла живот руками. Это меня слегка отрезвило. Уже гораздо спокойнее я продолжил.

– Со Старопольскими я еще поговорю. Хочу услышать их версию событий. Ты же… пока живи здесь. И на глаза мне не попадайся.

– Гриш, но ведь у нас будет ребенок. Ты станешь отцом. Это твой ребенок! – вскинулась со слезами на глазах Евгения.

– Это мы еще проверим, – процедил я.

В моем мире был анализ ДНК на родство. Может здесь есть какой-нибудь магический аналог? Да тот же ритуал на кровь! Вон, сейф на это завязан. Так что наверняка есть. Только нужно дождаться, когда родиться малыш.

– Сейчас уходи. Не желаю тебя видеть.

Евгения разрыдалась и выскочила из зала, оставив у меня на душе паскудное чувство вины. А в чем я виноват? Будто я ее в койку тащил. Сама все это устроила при помощи деда, а разгребать теперь мне.

Чтобы успокоиться, я решил заняться делами. И для начала – узнать, когда будет ближайшее дворянское собрание и где. И я знал пусть и шапочно лишь одного человека, который не только даст мне ответ, но и может помочь, чтобы меня нормально приняли. Говорю я сейчас о Петре Мироновиче Коршунове. Старом приятеле деда и председателе этого самого собрания.

Домашний номер Коршунова у деда в кабинете нашелся. Как и его рабочий в управе. Потому дозвонился я довольно быстро. Пусть дома его не оказалось, но вот на рабочем месте Петр Миронович был. Он же и сказал мне, что собрание будет как обычно в пятницу вечером у него дома. И он будет всемерно рад там видеть меня. Пособолезновав мне напоследок, он отключился, а я вызвал управляющего и приказал снаряжать автомобиль. Проедусь до доходных домов, осмотрю их собственными глазами. Ну а потом может и до деревенек доберусь. Если не сегодня, так завтра. Времени до пятницы еще полно.

И да, автомобиль у рода был. Я его еще со своего попадания запомнил, как трясся в нем при поездке в управу на обследование дара.

Все дни до пятницы я провел в разъездах. Доходные дома были в плачевном состоянии. Уже виднелись трещины даже на фасаде. Краска облупилась, водопровода там и в помине не было. Топили печками буржуйками. Связался со строительной компанией для оценки капитального ремонта. Пообещали вынести свой вердикт на следующей неделе.

Деревни тоже посетил. Но ничего особо сказать о них не могу. Видно, что живут не богато. В основном большими семьями с общим хозяйством на три-четыре двора. Скотины не много, да и той корма хватает в обрез. Никаких лоснящихся боков не видно. Хоть кости не торчат и то хлеб. Что с ними делать помимо сбора продовольственного налога, пока мыслей нет. Может, потом что придумаю, чтобы и людям помочь и себя в долги не загнать.

Катя на себя плотно взяла алеутов. Даже не ожидал, если честно, что они у нее по струнке ходить будут. По вечерам, как и обещал, показывал им варианты, как должен стоять телохранитель, чтобы и подзащитного охранять и не мешать ему общаться с другими людьми. Ну, так как я это видел.

Евгения тенью ходила по поместью да кидала на меня тоскливые взгляды. Но подойти пока не решалась. С ее родителями я поговорить не передумал, но решил сделать это на собрании или после в приватной обстановке. Телефона у меня их нет, да и не телефонный у нас разговор будет.

И вот наступила пятница. Катя просилась поехать со мной, но не в этот раз. Мало ли как меня общество примет. Как бы на дуэль какую не нарваться. Как в прошлый раз.

Приведя себя в порядок и придирчиво осмотревшись в зеркало, я вышел из поместья, сел в автомобиль и направился на собрание.

Глава 7

Странная штука – память. Говорят, что со временем вспоминается только хорошее. И я бы согласился с этим. Но иногда бывает, что есть места и люди, с которыми ничего хорошего связано не было. И когда снова с ними встречаешься, то кроме негатива ничего вспомнить то и не можешь. Я это к чему – мое прошлое посещение дворянского собрания не принесло мне ничего кроме проблем. И сейчас, сидя в машине и смотря на проносящиеся мимо дома, я вспоминал первую встречу на собрании со Старопольской. Дуэль из-за нее. Случайно созданное и примененное «недозаклинание». И те проблемы, которые пошли вслед за мной после этого и тянутся до сих пор. От чего мое настроение и так-то не слишком хорошее стало опускаться все ниже.

Когда машина остановилась перед воротами в поместье Петра Мироновича, я еле пересилил себя, чтобы не отдать водителю приказ поворачивать назад и везти меня домой. Но все же смог взять себя в руки и, натянув подобие улыбки, вышел из автомобиля. Не мальчишка все же и дело должно быть на первом месте. А текущее посещение дворянского собрания я воспринимал именно как работу. У меня было запланировано выполнить два дела, после чего уж смогу вернуться домой.

Встретили меня слуги Коршуновых, после чего проводили в общий зал. Народу собралось уже не мало. Как бы ни половина аристократов Твери. Тем более что главный зал поместья позволял вместить если не всех, то уж большую часть точно. Визуально он был поделен на зоны: ближе ко входу свободное пространство, где можно было скинуть верхнюю одежду, взять выставленные напитки с высоких столиков, да осмотреться. Слева возле окон стояли диваны и кресла, образуя сразу несколько зон-кружков по интересам. Располагались они так, чтобы разговаривающие могли видеть друг друга: диван и пара кресел напротив, два дивана стоящие «лицевой» стороной напротив друг друга со столиком между ними, несколько кресел в кружок и тому подобное. С правой стороны около стены располагался шкаф-бар с напитками, курительный столик с принадлежностями и двери в смежные комнаты. В дальнем конце зала стоял рояль, и была небольшая танц-площадка.