Читать онлайн Попробуй меня вернуть. Бывшие бесплатно
- Все книги автора: Елена Левашова
Глава 1.
Артём.
Выдыхаю сизый дым, наслаждаясь умиротворяющей картинкой: черные лебеди скользят по зеркальной поверхности пруда, покачиваются камыши, разбавляя тишину тихим шорохом, а закатные лучи проникают сквозь кружево редкой, молодой листвы…
Пахнет шашлыком, тиной и приближающимся летом. Все-таки хорошее место выбрала Крис для банкета.
Еще одна затяжка и… вернусь в этот бедлам. Еще немного, всего минутку здесь постою. Подумаю о… Я уже давно ни о чем не думаю… Плыву по течению, довольствуясь тем, что имею.
– Пу-упсик! – звонко кричит Кристина в распахнутую дверь между залом и просторной, деревянной террасой, выходящей к пруду. Меховое манто сползает с ее хрупкого плечика, локоны рассыпаются по плечам.
Господи, на людях-то зачем? Ненавижу это гадкое прозвище. Ума не приложу, что надоумил ее так меня называть?
– Крис, я сейчас приду. Вернись к гостям, простудишься.
Она послушно кивает. Дверь за стеной клацает, отрезая меня от мира роскоши и веселья. Возвращает тишину. В нее вплетаются чьи-то голоса неподалеку, металлический лязг инструментов, стариковский кашель, а потом:
– Давайте я, Аркадий Тимофеевич. Вам бы домой… Совсем расклеились. Я закончу, не волнуйтесь.
Сминаю окурок в кулаке, не веря ушам. Наверное, мне кажется? Не может такого быть, не она это… Не она.
Жмурюсь, прогоняя наваждение… Это все дым – сизый, искажающий яркую картинку, делающий ее похожей на блеклое пятно. Не может Барби выглядеть ТАК… Скромно, даже убого… В груди такое… Блядь… Я невольно поднимаю ладонь и касаюсь грудины, словно пытаясь вырвать острый шип. Больно так, словно туда олово залили. Или гвоздем поковырялись.
Старик кашляет, прикрывая рот ладонью, подхватывает ведро и ковыляет к выходу из розария.
Подхожу ближе, цепляясь за призрачную надежду на ошибку. Конечно, ведь не может Виолетта быть здесь! Она за границей – проматывает миллионы и живет на полную катушку. Сейчас я извинюсь, выдохну с облегчением и вернусь к гостям и невесте.
Барби старательно собирает сухие листья в большие, черные пакеты, когда я подхожу ближе.
– Привет, – протягиваю, нацепив на рожу непринужденную улыбку.
– Ну, привет, – равнодушно бросает она, поднимая на меня взгляд.
– Что ты здесь делаешь? Или ты… Купила этот клуб? Так я и знал. Молодец, решила быть поближе к народу и…
– Сурков, ты все сказал? Отвали. Не мешай работать.
Странная она… Раньше проходу мне не давала, бегала за мной, как полоумная… А теперь… даже макияжа нет. Длинные, волнистые, рыжие волосы заплетены в тугую косу. На ней простые джинсы и серая, шерстяная водолазка, обута в калоши, облепленные грязью.
– Виолетта, с тобой все нормально? Просто я…
– Отойди от газона. Туфли испачкаешь. Сейчас в них небо видно, и лучи отражаются, как от зеркала. Вернешься в зал грязный, зачем тебе это?
– Почему ты здесь? Я был уверен, что ты свалила в Европу, пока ветер был без камней.
– А тебя это, правда, интересует? – поднимается, вскидывая подбородок.
Гладкий, как персик… И щеки розовые, как спелое яблоко. Сине-голубые глаза в обрамлении длиннющих, темных ресниц. Кажется, без косметики ей лучше… Хотя… Мне-то какое дело? Что я к ней прилип? Все давно в прошлом – она, я, мы…
– Ну, да…
Она молчит. Смотрит так, словно собирается всадить в меня грабли. Смотрит она, а болит у меня… И гаденькое предчувствие ворочается в груди как змея.
– Виолочка, мы пришли! – слышится неподалеку женский голос.
– Черт, – шепчет Барби. – Почему сейчас, а не минутой позже?
Ошалело наблюдаю, как по дорожке идет рыжеволосая женщина и катит перед собой коляску.
– Барби, что здесь, блядь, происходит?
– Отвали, Сурков! Уйди уже отсюда! – рычит она, прикрывая грудь.
На ткани выступают темные пятна. Стремительно расползаются, а потом на землю начинают падать капли… Не понимаю, это молоко что ли?
– Уйди, – сипит Виолетта, бросаясь к коляске.
Стою как парализованный, не сводя с них глаз… Ее мать или родственница понуро опускает голову, роется в облезлом пакете и подает Виоле салфетку. Та что-то бурчит в ответ, цепляется в ручки коляски и остервенело тащит ее в сторону, подальше от меня.
– Виола, погоди. Барби, я…
– Ах, Барби, – выдыхает она, резко остановившись. – Нет ее больше, Сурков. Твоими стараниями – нет… И не делай вид, что не знал.
– Я ничего не знал. Не знаю… Погоди, там ребенок? – нагло лезу вперед и оттягиваю одеяло.
В коляске спит темноволосая девочка… Сопит, посасывая пустышку. Шапка сбилась набок, в кулачке зажата рукоятка игрушки… Перед глазами словно рябь расползается. Прямо как та, с озера…
– Моя? – хриплю, не отрывая взгляда.
– Моя, – сухо отвечает она. – И только моя. Отвали, Артем. Или я вызову полицию. Лучше послушай меня и…
Двери распахиваются, являя взору Крис.
– Пупсик, у тебя все нормально?
– Да, я уже иду!
– Иди к своей резиновой Зине, пупсик. А от меня отвали.
Виола отталкивает меня, хватает коляску и устремляется к противоположной стороне сада, к выходу.
Глава 2.
Артем.
Стою посередине дорожки как вкопанный и смотрю им в спину… Давно на меня так не смотрели… Уничтожающе, с тихой, неприкрытой яростью… Словно я вправду виноват в чем-то. Разворачиваюсь на месте, когда их фигуры растворяются в пространстве. Все-таки задеваю грабли и пачкаю туфли…
И чего Виола к ним привязалась? Куда делась ее одежда от-кутюр? Манеры, гордость и пренебрежение во взгляде? Она им могла к стенке пригвоздить, а тут…
Одежда плохая, ребенок тоже одет во все… простенькое, дешевое. Зажмуриваюсь, прогоняя воспоминания – застиранная шапка и такая же стремная погремушка…
Замираю на крыльце и хлопаю по карманам в поисках сигареты. Нет ее, все выкурил…
– Яша, привет, – звоню своему заму в «МБМ» холдинге. – Раскопай мне все про Виолетту Ленскую.
– Вводных маловато, Артем Николаевич.
– Двадцать восемь лет, прописана в Москве. Была… Господи, что еще? – растираю переносицу. – Она владела «Розовым бриллиантом».
– Салон красоты?
– Блядь, Яша! Какой ты айтишник, если не знаешь о них? Пробей инфу в интернете, я не могу сейчас.
– Сделаю все. Еще раз с днем рождения вас, Артем Николаич.
Гостям и без меня не скучно… Терский громко ржет, держа в руке рюмку водки. Хлопает по плечу моего партнера по бизнесу Сташевского и что-то шепчет ему на ухо.
– О! Зятек вернулся, – пьяно протягивает он, завидев меня. – Моя дочечка заскучала.
На нежных щечках Крис расцветает стыдливый румянец. Она тянет меня за рукав, почти насильно усаживая за стол, бежит навстречу официанту, требуя принести чистые тарелки.
Перед моей ошалелой мордой мелькают блюда с устрицами, осетриной на гриле, наполненные черной икрой салатники, фаршированные блины…
– Кушай, Темушка, – ласково воркует Кристина, наполняя мою тарелку.
– Спасибо, – бормочу в ответ, вспоминая дурацкую коляску и спящую в ней девочку. Барби – грустную и задумчивую…
Моя ведь девочка… Сроки совпадают. Если, конечно, Виолетта не бегала еще за кем-то…
Я тут осетрину жру, а она… Не могу. Что-то гадкое внутри вертится, колючее, как проволока. Наверное, сегодня на моей коре головного мозга вырастет мозоль от воспоминаний… Никогда я о ней не думал. Не вспоминал. Виола большей частью раздражала меня. Ладно она… Но дочка – это святое… Моя кровь.
Ерзаю на месте, мечтая, чтобы ведь этот балаган скорее закончился. Жаль, что Мишка Малков укатил с семьей в Сочи. Хорошо им там… Он ведь звал меня в гости… Нафига я не поехал?
Сташевский выдает тост, затем его сменяет Орлов… Сейчас бы нажраться и все забыть, но не могу… Жду инфу от Яши.
Ближе к десяти гости начинают расходиться. Крис вызывает такси отцу и Сташевскому – им в одну сторону, охранники помогают Орлову выбраться из-за стола.
Айфон вздрагивает в кармане. Пользуясь всеобщим замешательством, выхожу на улицу и жадно тяну носом прохладный, майский воздух…
Ленская Виолетта Юрьевна осуждена Московским городским судом по статье 119, статье 227 УК РФ (Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью – примечание автора) сроком на два года, обязательными исправительными работами сроком на двести часов…
В глазах темнеет… Как? Как, такое, блядь, возможно? Разве Малков не забрал заявление? Забрал. Я это точно помню… Статью 227-ю приплели для чего-то… Хотя, неудивительно для чего?
Михаил Малков – общественный деятель, меценат, успешный бизнесмен, человек, помогающий сотне детских домов. Все правильно… Наверное, в дело вмешалась генпрокуратура?
– Пупсик, едем домой? – томно шепчет Крис. – Я ведь еще не поздравила тебя? – облизывает пухлые губы.
Ну да… Утром мне не дала. А сейчас… Не до того мне…
– Погоди минутку, Крис. Мне отъехать надо. Ненадолго, – замираю в дверном проеме.
– Куда это? Ночь на дворе. Утром решишь свои дела.
Она права… Девочка наверняка спит, да и Виола… Почему она на свободе? Домашний арест?
– Хорошо, сейчас я вызову водителя. Пока выйду покурить.
Стреляю сигарету у охранника Орлова и глубоко затягиваюсь. Рябь на озере раскрашивает бледно-желтый, лунный свет. Покачиваются камыши, неподалеку кричат птицы… Не решаюсь читать дальше… Хватаюсь за мгновение. Обманчивое спокойствие, благополучие… Кажется, ничего не произошло. Ну, птицы, озеро. Погода хорошая, да и лето через неделю. Встретил бывшую, так и что? У нас и было-то всего пару раз…
Отбрасываю окурок и вглядываюсь в то и дело расплывающиеся перед глазами строчки.
Дочь Ленская Алиса Юрьевна, одиннадцать месяцев…
Прописана по адресу…
Виолетта Ленская отбывает наказание условно, домашний арест согласован с обвиняющим прокурором. Обязательные работы проходят по адресу…
Она дала ребенку свою фамилию и отчество. Скрыла беременность. Стоп! Она же намекала мне что-то такое, но я грубо ее послал… Сказал, чтобы не мозолила мне глаза, прогнал. Она тогда в СИЗО приперлась. Дала показания, после которых меня выпустили…
Как же так? Почему Мишка скрыл от меня это? Может, он тоже не знал ничего? Забрал заявление, посмеялся над глупой шуткой Барби и благополучно обо всем забыл?
Мы привыкли доверять дела адвокатам, вот в чем дело… А те не спешат уведомлять нанимателей о таких вещах.
– Миха, привет, – решаюсь позвонить другу и все выяснить. – Как вы там?
– Отлично. Верочка пошла, представляешь? Божа говорит, что на нее так действует наша дача.
– Ты чего такой уставший? – улыбаюсь, мысленно переносясь в уютный особняк в горном поселке.
– Листья убирал, ветки, костры жег весь день.
– Делать тебе нечего. И огород будешь сажать?
– Наверное. Люблю я это дело. Темыч, что стряслось?
– Ты знал, что Виолетте дали реальный срок?
Он молчит. Вздыхает, а потом медленно отвечает:
– Узнал после двух апелляций. Мой адвокат ничего не говорил. Я недавно узнал.
– А о ребенке? – выдавливаю хрипло.
– Знал, что Виола была беременна. Она приходила ко мне, рассказала. Но между вами ведь тоже был разговор? Я думал, что… Господи, Темыч, зачем ты меня пытаешь? Только не делай вид, что не знал.
– Миш, у меня есть дочь. А я не знал… Я Барби тогда послал, весьма грубо. И все…
– Мудак. Что делать собираешься? Как же Крис? Она нравится Божене, да и ты…
– Не знаю. Завтра поеду к ним. Пока. Передавай Божене привет.
– Не кипишуй только. Пусть спят. Утром поезжай.
– Да понял уже, умник.
Глава 3.
Виолетта.
Какая же он сволочь… Ненавижу его, терпеть не могу. Стоял надо мной как гора, улыбался, туфлями своими блестящим шаркал. Сволочь и все тут…
Не понимаю, как он там оказался? Не его ведь уровень… Слишком уютный загородный дом, больше для семейных.
Хотя… Что там про него пишут? Оживляю мамин старенький смартфон касанием пальцев и в сотый раз перечитываю статью:
Руководитель крупнейшей IT-компании Black Fox Артем Сурков признался телезрителям в намерении жениться. Его невеста Кристина Терская – дочь вице-губернатора области.
Ну и прочее бла бла… Дальше я не читала, просто… не могла. Я запретила себе вспоминать об Артеме. Больше года не искала о нем информацию. Не могла больше мучить себя… Единственное, о чем я жалела, что поставила на кон свою жизнь ради него… Свободу и счастье. Все поставила и проиграла.
Ему я оказалась не нужна, а вот «Лунному Сиянию» – очень даже… Они отняли у меня все – имущество, компанию…
Какой же я была дурой, мамочки… Я потеряла свободу из-за него. Меня и нет больше – одна бесцветная оболочка осталась от Барби…
Всхлипываю, прижимая Алису к груди. За нее я не могу злиться на Суркова – она прелесть… Красавица моя, лапочка. Больше всего на свете ее люблю. Дочка сосет грудь и гладит меня ладошкой. Разглядывает огромными карими глазками-вишнями заплаканную маму. Не жалко мне себя… Сама виновата.
Пошутила, называется. Игрушечное покушение устроила… А срок прилетел реальный.
– Виолочка, хватит, дочка. Не плачь, пожалуйста. Иди лучше кушать, я картошку пожарила с луком и грибами, как ты любишь, – зовет меня мама.
– Мам, я растерялась, веришь? Думала, никогда больше не встречу его… Не была готова. Он так на меня смотрел… Как на нищенку. Бродяжку какую-то. И Алису нашу назвал… ребёнок. Там ребенок? Точно он, а не кукла? Идиот, – кривляюсь, изображая Суркова.
Рожа у него и правда была перекошенная… Не думаю, что он вспомнит обо мне завтра. У него есть красавица Крис – резиновая Зина, мать ее… Пусть рожает ему новых детей…
Алиска засыпает. Нехотя отрываю от подушки гудящую от боли голову и бреду в душ. Ужинаю, потому что надо… Кормлю ведь мелкую, значит, нужно полноценно питаться.
Перед сном снова прошу у мамы смартфон – мне запрещено пользоваться гаджетами решением суда – и разглядываю влюбленную парочку…
Красивый он, все-таки… Высокий, широкоплечий, мускулистый, расписанный татуировками. Память подбрасывает воспоминания – одна на животе – чуть ниже пупка… Другие на плечах, еще одна – на бедре… Господи, у нас всего-то было пару раз… Я хотела больше, но Артем…
Зачем я только бегала за ним? Унижалась, в рот заглядывала? Ради чего? Чтобы теперь жить в нищете? В панельке на окраине? Я и купить-то ее смогла по чистой случайности – были наличные деньги, немного по тем еще моим меркам – миллионов двадцать…
Ворочаюсь на старом, продавленном диване, оставшимся от прежних хозяев, и пытаюсь уснуть. Завтра выходной. Мне не нужно идти и выполнять исправительные работы. Я должна благодарить прокурора за снисхождение – мне разрешили домашний арест, о чем постоянно напоминает висящий на щиколотке браслет. Смартфон мне не положен, планшет или ноутбук тоже… Я не могу ничего сделать, чтобы вернуть «Розовый бриллиант». Да и стоит ли лезть в это? Может, так и жить – как большинство женщин. Работать официанткой, садовником, дворником? Встречаться с таким же судимым, как и я мужичком?
Просыпаюсь разбитой. На автомате чищу зубы, ем на пару с Алисой манную кашу (мама зациклилась на ее сомнительной пользе для детей) и выглядываю в окно. На улице жара. Поют птицы, солнечные лучики играют, отражаясь от поверхностей стоящих на парковке машин. Сегодня я свободна… Могу гулять по разрешенным сотрудниками УФСИН маршрутам – заранее обговоренным и надоевшим до тошноты…
– Виола, ты так пойдешь? – скептически произносит мама, оглядывая меня с головы до ног. – Вчера же была в этом.
– Господи, мам. Не все ли равно? Я… Я не могу одеваться как хочу. Как раньше. Так что плевать…
Джинсы, растянутая водолазка, кроссовки с таджикского рынка – сейчас я не могу позволить себе больше. Мы живем на пенсию мамы, а моей «зарплаты» едва хватает на еду и одежду для Алисы.
Свои модные тряпки я не смогла отвоевать – у меня забрали все, даже одежду и драгоценности… Ума не приложу, кто в «Розовом бриллианте» оказался крысой – сейчас это не важно…
Колеса поскрипывают, когда я направляю коляску в сторону парка. Алиса улыбается, с интересом разглядывая окружающие пейзажи, легкий, теплый ветерок шевелит пряди у моего виска. Все как будто бы хорошо, но… У меня между лопаток печет. И невесомая, как весенняя паутинка, тревога липнет к телу…
– Привет, Виолетта.
Вздрагиваю от знакомого до боли голоса за спиной. Сегодня на нем белая рубашка и темно-синий кардиган, новые часы – не те, что были надеты вчера. Да и туфли другие, но такие же блестящие. Мистер Лоск. Или мистер Секс… Обаяние, Страсть, Вожделение… У Суркова много имен. А для меня с недавнего времени он Ненависть… Я освобожусь и отомщу ему. Сделаю все, чтобы он пережил то же, что и я…
– Что тебе нужно? – инстинктивно хватаю Алису из коляски. Она, словно почувствовав мое волнение, начинает громко рыдать.
– Пришел познакомиться с дочерью.
На Алиску и не смотрит… Зато меня испепеляет взглядом, скользит по лицу, сосредоточиваясь на глазах.
– У тебя нет дочери. Ты отправил меня на аборт, помнишь?
– Я хочу с ней общаться, Барби, – подходит ближе, опасливо касаясь рукоятки коляски. – Только с ней, не волнуйся. Тебе на наших встречах быть необязательно.
– Ты с ума сошел? Алиса грудная, я кормлю ее. Она не заснет без меня… Артем, пожалуйста, не отнимай ее, – дрожащим шепотом взмаливаюсь я. Слезы топят глаза, его силуэт размывается. И я… я словно в лужу превращаюсь. Готова ползать у него в ногах, пусть только пожалеет меня… Не отнимает дочь.
Он ведь может все. ДНК-тест докажет, что Сурков ее отец. Кому отдаст предпочтение суд – судимой и бедной девице или Мистеру Стабильность и Роскошь?
– Пожалуйста… Она все, что у меня есть. Я хорошая мама, я…
Похоже, его ничего не трогает… Даже в лице не меняется. Как истукан стоит, наблюдая за моим унижением.
– Дай мне ребенка, – произносит сухо.
– Умоляю, не забирай ее, – реву в голос, прижимая малышку к груди.
– Виола, успокойся. Я просто… Я подержать хотел, можно?
Глава 4.
Артем.
Когда мы возвращаемся домой, огни ночного города любопытно заглядывают в окна. Лучи ползут по стенам и прогоняют свернувшуюся в углах темноту.
По черному зеркалу Москвы-реки неторопливо ползут корабли, сверкают в ночи вывески банков и гипермаркетов.
Кристина не спешит включать свет. В свете уличного освещения ее глаза пьяненько блестят.
Обнимаю ее и целую… Пытаюсь прогнать пчелиный рой мыслей о другой… Той, о ком не вспоминал много месяцев…
– Тема… – шепчет Крис, расстегивая пуговицы моей рубашки.
– Погоди, Крис… Я в душ. Быстро…
– Нет, сейчас…
От нас пахнет сигаретным дымом и алкоголем, от нее – сладковатым ароматом кальяна и свежестью улицы. Крис расстегивает ремень моих брюк и подталкивает к дивану.
Хватает подушку, бросает ее под колени и устраивается на полу…
Прикрываю глаза, возвращаясь в такой же день в прошлом…
Я спал на ходу. Сутки отбивался от хакерских атак на серверы «МБМ». Писал программу, монотонно сверяя цифры. Почти не ел… От обилия кофе в пустом желудке кружилась голова. Меня штормило от усталости и удовлетворения – программа запустилась как надо.
Рассеянный свет фар скользил по стенам исторического особняка возле Набережной и выхватил ее силуэт… Назойливая Барби стояла, переминаясь с ноги на ногу.
Тогда она выглядела по-другому – короткое, красное платье едва прикрывало зад, длиннющие, рыжие волосы спадали до поясницы крупными волнами. Она всегда носила туфли на высоких каблуках – блестящие, яркие или белоснежные. Синие, желтые и никогда – черные.
– Я же попросил тебя отвалить, – огрызнулся я, мазнув взглядом по ее фигуре.
– Мы можем поговорить? – не унималась она. – Есть важная инфа о «Северном Медведе».
– У тебя? Не смеши меня, Барби, – с издевкой ответил я. – Вероятно, ты перепутала «Северный Медведь» с салоном красоты?
Если бы тогда я знал о ней все… Даже мысли не допускал, что ее рыжая головка способна думать. Я видел в ней шлюху… И все… Моя узколобость и предвзятость не позволяли оценить ее по-другому…
Шлюха, эскортница, девушка по вызову… Я относился к ней так.
– Одну минуту, ладно? – торопливо облизнув губы, прошептала она.
Аромат ее духов щекотал ноздри, когда мы поднимались по ступенькам к нужному этажу. Вся такая благоухающая, чистенькая… Приперлась ко мне без приглашения. Вздыхает, лижет губы и смотрит с нескрываемым интересом…
Мне не нужна была инфа про Медведя – я уничтожил их, запустив программу, над которой работала вся наша команда. И она не нужна… Но я молча кивнул, позволив ей подняться.
Даже не знаю, что тогда заставило меня принять ее в доме…
Мне было все равно.
– Сделай кофе, а мне нужен душ, – пробормотал я, распахивая дверь и впуская ее.
Виола наклонилась, помогая себе разуться. Ее высокая грудь заманчиво всколыхнулась, волосы рассыпались по плечам рыжим золотом… Уже тогда я знал, что трахну ее. Так, чтобы она больше никогда не приходила сюда. Забыла дорогу…
– Не знаю, какой ты любишь, но… Сделала капучино, – улыбнулась она, когда я вернулся. – Нашла в холодильнике сливки, а в шкафу сахар.
– Ненавижу капучино. Иди сюда…
– Артем, я не за этим пришла, – пробормотала томно, поднимая наполненный возбужденным блеском взгляд.
– Правда? Вся такая расфуфыренная и… Не за этим? Отсосешь мне?
– Я…
– Ладно. Вызвать тебе такси?
– Да, то есть нет…
Барби обняла меня за плечи и поцеловала. Ее губы мягкие, податливые… И кожа на щеках тонкая, гладкая. Горячая как печка. Дрожала, когда я скользнул ладонью по ее бедру. Ее пальчики вмиг зарылись в мои мокрые после душа волосы.
Сердце словно ломало ребра. Пульс зашкаливал, перед глазами кружились черные мушки. Зачем я затеял все это дерьмо? Мне нужен был только сон… И все.
Она целовала меня, словно хотела съесть… Расстегнула цепкими, наманикюренными пальчиками пуговицы старой, домашней сорочки и толкнула к дивану. Села на пол, помогая стащить штаны с трусами. Долго смотрела на меня. Татуировки разглядывала, очерчивала ногтями кубики на прессе, не решаясь прикоснуться к члену.
– Давай, Барби, покажи, на что ты способна…
Я ожидал большего – раскованности, бесстыдства, умений настоящей шлюхи. А она даже отсосать мне толком не смогла. Краснела, облизывала каменный ствол, словно впервые это делала…
– Не мучай меня… Иди сюда, – прохрипел я, поднимая ее с пола. С треском порвал ее трусы и насадил на себя, впиваясь в полураскрытые, сладкие губы…
– Ах, Артем, – попискивала Барби, когда я вбивался в нее почти на весу.
Я словно наказать ее хотел за наглость и строптивость, а ей нравилось… Нравилась моя смешанная с нежностью грубость. Или наоборот…
***
– Тём, мне больно, – шепчет Крис, вырывая меня из глубокого колодца воспоминаний.
– Блядь, прости.
– Что с тобой? Ты сам не свой весь вечер…
– Забей.
Секс не приносит облегчения. Крис со вздохом подбирает разбросанное белье и плетется в душ. Я занимаю второй. Проваливаюсь в поверхностный сон, а утром подскакиваю и звоню Яше.
Через полчаса я знаю все: номер офицера УФСИН, контролирующего ее, разрешенный маршрут… Теперь Барби жила вот так – не могла ходить куда вздумается. Дом – работа – окружающие окрестности… И все. Никаких ресторанов и театров, Красной Площади и Воробьевых гор…
Маршрут придется расширить. Я заставлю следака добавить в него адрес моей квартиры.
Ее адрес я тоже знаю, но лицезреть интерьер двушки в панельном доме не удается – застаю Виолу на улице.
Не думал, что Барби умеет так рыдать… Ее животный страх словно ломает мою броню. Сердце сейчас, сука, из груди выпрыгнет. Давление до запредельных цифр поднимается… Неужели, я правда такая сволочь? Наверное, да. Сто пудов да…
– Можно мне ее взять? Я хочу ее подержать, – пялюсь на дочку.
– Не забирай ее – ревет Виола, прижимая мелкую к груди.
Косится на моего охранника и водителя – те зыркают в нашу сторону.
– Послушай, Барби…
– Не называй меня так, сученыш, – рычит она, остервенело стирая слезы.
– Виола… Виолетта, я хочу взять дочь на руки. Я не планирую забирать ее, слышишь? – поднимаю руки в примирительном жесте. – Если хочешь присутствовать на наших встречах, окей, ладно. Я не против. Договорюсь со следаком, добавит адрес моей квартиры в твой маршрут.
– Обо всем уже знаешь? – хрипло бросает она. – Все раскопал? Хакер… хренов.
– Почти. Многого нет в протоколах. Так я могу…
– Держи, – выдыхает и отрывает от себя Алису.
Надо же… Какая она красивая… Ладненькая такая, пухленькая. Пахнет молоком. Трогаю волнистые, шелковистые волосики, глажу щечки и улыбаюсь. На меня похожа. Моя девочка, без теста ДНК ясно. Но его сделать не помешает. Я заставлю Виолу вписать меня в документы ребенка.
– Я приду завтра, Ви.
– Зачем тебе это, Сурков? – сглатывает она. – Пусть твоя невеста родит тебе новых детей, а я…
– Ты не в том положении, чтобы решать за меня. Я приду завтра. А после разрешения следака, ты будешь привозить Алису ко мне домой. Понятно?
– Да, – отвечает, сжимая губы. Наверняка мечтает всадить в мое сердце нож. – А твоя невеста, она…
– Тебе придется научиться вести себя скромно и наладить с ней контакт.
Глава 5.
Виолетта.
– Ну, хватит, дочка… Не ругайся, но… Алисе нужен отец. И он не забулдыга с большой дороги. Нормальный мужик, – вздыхает мама, взбивая венчиком яйца для пирога. – Денег не дал?
– О, господи… Мам, и ты туда же? Я себя таким ничтожеством давно не чувствовала. Оборванка, преступница, нищенка… Наверное, бог так меня наказывает. Я ведь всегда превозносилась. Считала, что управляю миром. Придумала, как отомстить Артему за его пренебрежение, а тут такое… Судимость из-за игрушечной бомбы… Ну, почти.
– Вот именно, что почти. Человек в больнице лежал, испугался. Ну, тот, кто был в машине – Малков. Ох, Виола. Я советую не портить с Артемом отношения. Он ведь может отобрать Алису, ты думала об этом?
– Думала. И любой суд будет на его стороне. Судимая, малоимущая мать никогда не отстоит права на ребенка.
– Он тянется к ней. Знаешь, как он на нее смотрел? Я видела из окна. Испугать боялся или навредить. Улыбался. Он хочет участвовать в воспитании, Виолочка. Другой бы…
– Мам, ну, хватит уже нахваливать Суркова. Зачем ему я понадобилась в его квартире? Там, где его невеста проживает?
– У него уютно, светло. А у нас в спальне плесень в углу. Квартира же в торец выходит… Дом хоть и после капремонта, но эту стену строители как попало утеплили. Нам ремонт нужен, дочка. А здесь он как? Не развернуться же…
Подхожу к окну, стирая с лица слезы. Так больно… Видеть его снова, бередить зажившие раны… Хотя разве они зажили? Покрылись струпьями. Тронь их – начнут кровоточить.
Еще и невеста какая-то… Крис, кажется. Красивая… Нарядная, успешная, гордая. Когда-то и я была такой.
Сейчас он ее целует… Ласкает, гладит, просыпается по утрам… Зачем я понадобилась Артему в его доме? Может, мама права? Он хочет впустить нас в свою жизнь по-настоящему? Познакомить Кристину с моей дочерью, добиться относительной дружбы между нами? Ладно, не дружбы… Терпимости хотя бы.
Алиса в будущем может оставаться у отца с ночевкой, дружить с его женой и ладить со сводными братьями и сестрами.
Наверное, я должна принять его условия? Иначе Сурков заберет у меня дочь… Церемониться не станет, учитывая мое положение…
Я должна прогнуться под него… Господи, знали бы вы, как это сложно! Особенно, такой как я – гордой сучке в прошлом…
В двери звонят. Следователь Сизов Петр Петрович, собственной персоной.
– А что же вы, Виолетта Юрьевна, не указали еще один адрес? Нестыковочка вышла, – сбивчиво произносит он, стаскивая стоптанные ботинки.
– Я не знала, что отец Алисы желает с ней общаться. С вами уже связывался Сурков?
– Конечно. Еще и такой человек… Я мог бы отказать, знаете ли… Навещать ребенка он может и сам, но… Артем Николаевич был очень убедителен. Вы не подумайте, все в интересах малышки! – поднимает палец вверх Петр Петрович. – Вас будет привозить в его квартиру водитель. О времени выезда и прибытия вы обязаны сообщать в информационный центр.
– Меня же можно отследить по браслету.
– Можно, но есть погрешности в геолокации. Лучше, если вы будете сообщать.
– Хорошо, конечно.
***
«Сегодня не приеду», – пишет сообщение Артем.
Мой номер не изменился, разве что теперь в мессенджер нельзя написать – у меня его просто нет…
«Хорошо».
«Вы приедете ко мне. Отправил водителя».
«А, может, я не могу сейчас? Почему ты не предупредил?»
«Я изучил твой распорядок. Ты работаешь до обеда. По средам и пятницам подрабатываешь в загородном клубе, где мы встретились».
«Хорошо, пойду собираться».
Ненавижу его… Я даже искупаться толком не могу после работ на свежем воздухе. Прыгаю в душ и намыливаюсь с ног до головы. Волосы не успею высушить, но это лучше, чем идти с грязными. Безусловно, я не конкурентка Кристине, но и жалкой бродягой выглядеть не желаю.
– Алиса одета, подгузник я поменяла. Виолочка, ты только не лезь на рожон. Страшно… – вздыхает мама. – Я ведь не проживу без моей булочки.
– Мамуль, а ты не бойся. Я ведь не совсем пропащая? Пусть только попробует заговорить о том, чтобы Алиса жила у него. Не позволю, и точка!
– Может, нарядишься?
– Во что? Не стану я корчить из себя королеву. Барби давно в прошлом, мам…Надену джинсы и футболку сиреневую.
– Тебе не идет этот цвет. Лучше белую.
– Ладно, белую.
Распускаю волосы, позволяя им высохнуть естественным образом. Поглядываю на часы, пряча панику поглубже. Боюсь к нему ехать… Один раз уже являлась в гости без приглашения, но сейчас он нас позвал, ведь так?
Водитель услужливо распахивает перед нами дверь. Новенькое детское кресло установлено за водительским. Сажусь и пристегиваю Алису. Она трет глазки и засыпает. Посасывает соску, позволяя мне остаток пути наслаждаться видами Москвы. Давно я не была в центре…
– Почти приехали. Я помогу вам подняться. Давайте вашу сумку, – с улыбкой произносит он.
– Спасибо вам.
Сумка у меня смешная. От детской коляски в клеточку. Сейчас она набита всякой всячиной – подгузниками, сменой одежды, баночками с детским питанием. Артем не сказал, сколько будет длиться наш визит. Чем мы будем заниматься? Позволит ли он мне уединиться и покормить Алису? Господи… Да и я бы не отказалась от кружки чая – как-никак кормящая мать.
– Не волнуйтесь, – произносит мужчина. – Артем Николаевич сам не свой. Переживает, с утра готовится… Меня, кстати Иван Васильевич зовут. Ну, тот, что меняет профессию.
– Спасибо вам за поддержку. Я и правда…
– Бледненькая. А волосы у вас… Простите, ну, просто огонь. В прямом смысле.
О том, что я забыла заплести их в косу или хвост, вспоминаю, оказавшись в квартире Суркова.
На нем домашняя футболка и трикотажные штаны, да и сам он… взъерошенный, уютный какой-то… Безопасный. Понимаю, что это всего лишь ширма, за которой прячется он настоящий.
– Спасибо, Иван Васильич. Я сообщу, когда нужно будет отвезти моих гостей домой. Проходи, Бар… Виолетта, – протягивает нарочито медленно.
– Спасибо.
Квартира мне знакома… Ничего не поменялось, разве что повсюду следы присутствия другой женщины – на тумбочке духи, на вешалке – шарфик, на диване – разноцветные подушки. Диван тот же…
Наверное, именно там мы и зачали Алису. Пялюсь на него, мысленно прогоняя воспоминания… Интересно, часто он трахает на нем Крис? Зачем я об этом думаю, дурочка?
– Давай я ее подержу. А ты разуйся, помой руки, – проносит Артем, проследив за моим взглядом. Он берет Алису, случайно подцепив длиннющую прядь моих волос.
– Ой, – морщусь и взмахиваю ладонью, касаясь его запястья.
Такое крепкое… Он не изменился почти… Стал только лучше за эти годы. Высокий, широкоплечий, большой… Заливаюсь краской и торопливо отступаю. Собираю волосы в хвост и снимаю джинсовую курточку.
– Ты голодная, Ви?
– А ты приготовил мне ужин, Сурков? Чего ты хочешь? – добавляю вымученно. – И где твоя…
– Я хочу воспитывать дочь. И все. Ничего больше не надо. А Крис придет через час. Мы как раз успеем поговорить. Проходи на кухню.
Глава 6.
Артем.
– Ты уверен, что поступаешь правильно? Как-то это… – произносит Миша в динамик.
– Не знаю, бро. Я мог бы скрывать дочь от Крис. Приезжать в гости к Виоле и довольствоваться парой часов. Но я не хочу так… Пусть Кристина тоже ее полюбит. Божена ведь обожает Борьку?
– Он мамой ее зовет. Может, ты и прав? По отношению к Виоле это честнее. Познакомившись с Кристиной и убедившись, что та хорошо относится к Алисе, она будет разрешать дочери оставаться на ночевку. Но как быть с чувствами? Ты уверен, что она к тебе остыла? Между ними не будет соперничества?
– Уверен. Она меня ненавидит. Она в уязвимом положении и думает, что я отниму Алису. Но я не собираюсь этого делать! Хотел бы – забрал в первый же день. Именно поэтому я и позвал Барби в дом. Она – мать моего ребёнка, я ее уважаю и не хочу прятать от Крис и… гребаной прессы.
– А Кристина знает? Терский?
– Сказал ей вчера. Конечно, она не против, чтобы Виола приводила к нам девочку. Пообещала наладить контакт с обеими. Лишь бы Барби не выкинула что-либо… Она может. Терскому не говорил. Скажу при случае. Или Кристина скажет.
– Темыч, про «уважаю мать моего ребенка» что-то новенькое. Раньше ты Барби на дух не переносил.
– Она хорошая мама. И она… Другая сейчас. Знаешь, кого мне напоминает Барби? Стреноженную лошадь. Она скована обстоятельствами. И… Она страдает.
– Опасные размышления… Может, ты повременишь со свадьбой? Не замечал я за тобой такого сочувствия к чужим людям. Присмотрись, вы же…
– Ладно, Миха. Не грузи меня. Передавай жене привет. Как там дети, не скучают?
– Нет. Приезжай в гости с Барби, места всем хватит.
Завершаю вызов и подхожу к окну… Я и правда думаю о ней чаще, чем того требуют обстоятельства. Хочу помочь, но медлю, боясь унизить еще больше… Девчонку хочу одеть, да и Барби… Но разве она примет мою помощь? Раненая она… Обстоятельствами и моими свинскими поступками в прошлом.
Жму кнопку кофемашины и возвращаюсь в прошлое… Еще пять минут, и она приедет в мой дом. Снова…
Меня разбудил аромат из кухни. Я судорожно потянулся к телефону, надел футболку, нашарил в смятой кровати трусы и нехотя поднялся… Настырная Барби ничего не поняла… Надо было объяснить прямо, что утром я не хочу ее видеть. А она завтрак затеяла…
– Привет, проходи к столу, – улыбнулась, взмахнув длиннющими ресницами.
Ночью она меня не раздражала… Словно и не она со мной была… Я не видел ее надменного взгляда и рыжих волос. Ее не видел в кромешной темноте… Только чувствовал тепло упругого, хрупкого тела, гладкость кожи и нежность щек, шелк волос… Словно со мной была эфемерная особа – не такая раздражающая и яркая.
Я даже не рассмотрел ее толком, не хотел… Оставил до утра. Сам не понимаю, для чего? Наверное, не было сил объясняться и прогонять среди ночи…
– Потрахались, и ладно. Ты почему не уехала? – взъерошил пальцами челку, старясь на нее не глядеть. – Вызвать такси?
Она раскрыла губы, чтобы ответить, удивленно распахнула глаза и вышла в коридор. Молча обулась и хлопнула дверью. Не выключила сковороду, поэтому яйца сгорели… Меня до сих пор преследует этот запах…
***
– Ты приготовил мне ужин, Сурков? – спрашивает, скручивая хвост в дульку на макушке. – И где твоя…
Ох, уж эти волосы. У Барби они восхитительно длинные и шелковистые. Она стала другая… Не знаю, что изменилось, но прежней спеси в ней не осталось.
– Хм… Крис придёт через час. А что ты ешь? Ты же кормишь Алису? – чмокаю малышку в нежную щечку. – Есть какая-то диета?
Дочка красивая такая… На меня похожа. Виола споласкивает руки в раковине и оглядывает кухню. Молчит. Изучила здесь все в прошлый раз…
– Мне сейчас не по карману питаться разнообразно. Наверное, ты и размер моей зарплаты знаешь?
– Знаю. Послушай, я хочу помочь. Я…
– Лучшей помощью будет, если ты оставишь нас в покое. Скоро жена родит тебе новых детей. У меня своя жизнь, а ты…
– Зачем ты так? Неужели, я такое дерьмо? Ладно, да… Я вел себя как свинья. Прости. Но Алиса уже есть. И я не оступлюсь. Почему ты отказываешься? Я не обижу ее… вас… Виолетта, я…
В двери звонят. Отпираю, впуская Кристину. Она широко улыбается и высматривает гостей. Если и играет, то очень убедительно.
– А кто это такой милый? – певуче протягивает она, завидев испуганную Виолу, стоящую в дверном проеме. – Я Кристина.
– Виолетта. Это Алиса, – бесцветно произносит она.
– Сейчас руки помою и… Вы же разрешите мне подержать ее? – тараторит Крис, стаскивая плащ и разуваясь. Ее лаковые туфельки становятся возле задрипанных кроссовок Виолы. Они черные… Эх, Ви… Ты никогда не носила раньше обувь черного цвета.
– Хм… Не знаю пока… Извините.
– Виола, давай на ты? Я настроена наладить отношения. Хочу, чтобы вы чувствовали себя в доме моего жениха свободно. А у вас есть парень?
– Да.
– Что? – выпаливаю я. – Какой еще парень? Ты не говорила.
– А должна была? Это мое дело, ведь так? Или вы хотите напроситься ко мне в гости? Познакомиться с моим…
– Вообще-то, да. Для меня важно, в какой обстановке будет расти дочь.
Удивляюсь своей реакции… У Барби кто-то есть! Как такое возможно?
– Я имею право на личную жизнь, ведь так, Артем? Ты же не спрашиваешь моего одобрения?
– Виола права, – улыбается Крис, раскладывая посуду на столе. – Ужин привезут с минуты на минуту, а вы уже ссоритесь. Уверена, что Виола давно подумала об этом, правда ведь?
– Конечно. Спасибо, Кристина.
Надо будет раскопать все об этом фраере!
Глава 7.
Виолетта.
Мамуля всю жизнь проработала штатным психологом МВД. Она консультировала сотрудников, проводила тесты, позволяющие выявить скрытую агрессию или стресс.
Помню, именно ее запрет, оформленный в отношении одного из офицеров, спас многим жизнь… Он застрелился потом… А мог покалечить людей – подозреваемых, знакомых, сослуживцев. Членов семьи, в конце концов…
Она видит людей. Человека…
Потому у меня нет причин не доверять ей… Сердечко трепетало и сладко ныло, когда она про реакцию Артема говорила… Как он на Алису смотрел. Как тронуть боялся, испугать… Верю ей. И, наверное, ему. Я не наследная принцесса, чтобы охотиться за моим ребенком. Значит, Суркову нужен ребенок. Просто нужен… Из каких побуждений – второй вопрос… Может, его совесть заела поедом? А, может, правда, отцовские чувства взыграли? Не хочу анализировать его рвение.
А вот этой шкуре я не доверяю… Не верю в ее мнимую доброту и приветливость. И все тут… Мама учила отличать ложь от правды. Жесты Кристины слишком нарочитые. Она контролирует их. Шаги, взмахи ладонью, улыбки. Давит их из себя, как и сюсюканья в адрес Алисы. Искренний человек ошибается. Может что-то сделать неловко – уронить что-либо или угол задеть.
А она напряжена до предела. Артем не чувствует ничего. Не видит. А я исходящее от Крис напряжение за версту ощущаю… От него не тепло – жарко… Кажется, оно способно осветить квартиру…
После рождения Алисы я и правда стала другой. Чувствительной, глубокой, сочувствующей. Наверное, доброй. И интуиция выросла как снежный ком… Не понимаю, с чем это связано, но я вижу Крис словно под микроскопом.
Понимаю немного, но… Но боюсь доверять дочь. Алиса не нужна ей. Помеха, досадная нелепость – вот кто она. И никогда она не станет ей близкой подругой или второй мамой. Крис будет нарочито широко улыбаться и в лучшем случае просто терпеть ее… А в худшем – избавится от моего ребенка.
– Виолочка, Тема ничего не сказал о твоих предпочтениях в еде. Что ты любишь?
– Жареную картошку с луком, – честно отвечаю я.
Ну а что? Мама отлично готовит это блюдо. А еще супы, вареники с картошкой, щи… Мы скромно питаемся. Но я не бываю голодной. И мой ребенок тоже.
– Хм… Прости за назойливость, а кто ты по образованию?
– Программист. Мы с Артемом коллеги в некотором роде.
Видели бы вы рожу Суркова! Когда-то мой Бриллиант его уделал. Он не мог понять, кто за ним стоит? Когда узнал – отказался от сотрудничества и моей помощи. А потом Бриллианта не стало – его поглотила хакерская террористическая организация Лунное Сияние. Я чудом избежала пожизненного срока. Позволила им забрать у меня все – имущество, доставшееся от отца, деньги, контакты… Они задвинули меня на задворки, сохранив жизнь. Я должна быть довольна тем, что отбываю наказание вот так…
Ужиная в шикарной квартире, смотря на набережную, воспитывая дочь…
– А чем ты занимаешься сейчас? – вздыхает Кристина, на миг сбросив надоевшую маску. Окидывает меня холодным взглядом, от которого по телу разбегаются мурашки…
Я лучше ее, вот что я скажу. Нескромно, самоуверенно, но и себе я знаю цену.
Во-первых, волосы. У меня они длинные и густые. Шелковистые и вьющиеся. У Кристины – тонкие и выкрашенные в модный оттенок блонда. Во-вторых, кожа у меня лучше. У нее – измученная уходом у косметологов. Неплохая, но стоит ей пропустить сеанс… Ну, вы поняли.
Да и грудь… Пусть Сурков с пеной у рта доказывает, что я ему противна, я прекрасно помню, какой вернулась от него домой.
Другая бы едва ноги переставляла, не справившись с его напором – дикого, необузданного животного… На моих упругих, тренированных бедрах темнели синяки, к соскам было невозможно прикоснуться – они болели и ныли…
Он терзал меня – по-другому и не скажешь… Трахал так, словно хотел наказать…
– Я танцую, – без стеснения отвечаю я. – В детстве и юности я занималась спортивными бальными танцами.
Выкуси, Сурков! Думал меня сломать, уделать? Крутил и вертел, мучительно ожидая, когда я взвою от дискомфорта или боли. Но нет… Я ни звука тогда не издала. Мне нравилось с ним быть… И ему нравилось…
– Хм… А куда ты ходишь? Тебе разрешают? – подает голос Артем.
– Да. Студия находится в ближайшем дворце детского творчества. Мой… жених составляет мне компанию, – вру я.
Есть Серега – офицер УФСИН, пытающийся за мной ухаживать. Надо бы написать ему первой и пригласить в гости… Господи, прости меня за вранье! Другого выхода утереть нос Суркову просто нет.
– А кто он? – глухо произносит он.
– Та-дам! А вот и ужин, – восклицает Крис, заслышав звонок домофона.
Копошится в прихожей, принимая пакеты с едой.
– Темушка, помоги мне накрыть на стол. Я не умею готовить, Виола, – манерно закатывает глаза она. – А ты?
– Я умею. Особенно мне удается яичница, – не удерживаюсь о шпильки в адрес Суркова.
– Простите, мне нужно покормить дочь. Кормление грудью в общественных местах не считается сексуальным вызовом. Так что вы не обращайте на меня внимание.
Выкуси еще раз, Темушка… Тебе нравились мои сиськи. И не спорь…
Алиска удивленно распахивает глазки, когда я предлагаю грудь. В это время она ест прикорм, а тут я… На щеках Суркова расцветает румянец, когда я вытаскиваю внушительных размеров грудь и предлагаю малышке.
Она захватает сосок и трогает меня ладошкой.
– Прости, Ви… Можно мне… Я хочу посмотреть, можно? – спрашивает он, опускаясь на корточки возле моего стула.
– Может, ты мне поможешь? – с едва уловимой ноткой разрежения просит Крис. – Бокалы для сока на антресолях.
– Возьми обычные чашки, – не отрывая от малышки взгляда, произносит Артем.
Алиса беспокоится, замечая пялящегося на нее незнакомого дядьку, и выпускает сосок. Сурков все видит… Краснеет, но не отворачивается. Трогает ее за нежную, липкую от молока щечку, гладит волосы. Что ты с нами сделал, дурак? Зачем все… так? Так больно… Мне больно видеть тебя с другой, играть роль добренькой и понимающей мамаши… Я буду тебя провоцировать, так и знай… Ты не заметишь этого. Поверь, моей хитрости хватит, чтобы вернуть себе жизнь и поставить тебя на место…
– Ты не рассказала, кто твой мужчина?
Глава 8.
Виолетта.
– Ой… А давай я приготовлю свой фирменный омлет, – широко улыбаюсь я.
Так приторно, что самой противно становится. Но Крис не замечает этого… Выдавливает ответную улыбку и растерянно поворачивает голову к Артему.
Я уделаю тебя, Темыч… Она не умеет готовить – я делаю это замечательно. Танцевать не умеет – а я гибкая как лань… Ну, вы поняли? Сурков ощутит контраст между нами и свалится в пропасть сомнений… Он любит эту выдру? Тогда мои усилия не принесут ничего, кроме досады. Он и не заметит разницы… А если нет – будет колени стирать, пытаясь меня вернуть… А я еще подумаю, возвращаться ли?
В груди расползается жар, когда я наблюдаю за ними. Артем нюхает Алису, целует ее в щеки, тараторит какую-то детскую игру. А маленькая предательница хохочет, изредка поглядывая на меня…
– Кристинушка, милая, я хочу отблагодарить вас за доброту и гостеприимство. Спасибо тебе за понимание и теплый прием. Ну и… Хорошее отношение ко мне и Алисе. Я приготовлю омлет. Может, Артем захочет поздний ужин? Или его можно положить в пластиковый контейнер и разогреть утром.
– Ну…
Вот так, дорогуша. Истинные эмоции из тебя можно выдавить только через лютый треш. Не ожидала такого? Думала, я буду скромно сидеть и молчать?
– Я не против омлета, – подает голос Сурков, переводя на меня взгляд. – Не наелся суши.
Знаю я, какие он любит омлеты… Те, что я толком не умею делать. Не было возможности натренироваться.
Крис беспомощно отступает. Я бойко режу зеленый лук, ветчину и помидоры. Обнаруживаю в морозильной камере грибы… Не понимаю, зачем так забивать холодильник? Когда ни черта не готовишь…
По воздуху разносится восхитительный аромат. Но Суркова, похоже, отвлечь от мыслей о моем мужике может только ядерный взрыв – он садится за стол и, не спуская с рук Алису, монотонно повторяет:
– Кто твой мужчина? Я должен знать.
– Сергей Урусов, майор полиции. Он сделал мне предложение, но я пока не ответила. Думаю.
Врать легче, смотря на Крис. У нее это делать хорошо получается, а я чем хуже?
– Хм… А почему сомневаешься? – вздыхает сухо.
– Потому что я не одна. Есть Алиса. Мне нужен надежный мужчина, способный прокормить семью. И тот, кто не обидит мою дочь.
– Судя по тому, как вы одеты, с деньгами у майора плохо, – не удерживается от колючки Сурков.
– Я не беру его деньги, вот и все. Не ищи скрытых мотивов, Артем.
– И от меня не возьмешь? Я отец Алисы и…
– От тебя возьму, почему нет? На алименты я не претендую, сколько захочешь, столько и будешь нам отстегивать, – с ноткой стервозности добавляю я.
Бедная Крис… Язык тела кричит, что ей тошно от нас. Пришли тут какие-то бродяги, да еще и на деньги ее жениха претендуют!
– Темушка, ты омлет будешь?
– Да, с удовольствием съем.
Любил бы Крис, отказался от еды чужой женщины… Ну, если только она не мама или теща (сестра, дочь – нужное подчеркнуть).
Пока Тема с аппетитом ест мою стряпню, меняю Алисе подгузник, монотонно рассказывая Кристине, как подмывать ребенка.
– Какашки нужно убрать салфеткой, а потом подмыть попку под струей воды в раковине. Смазать специальным кремом под подгузник.
– Угу… И часто она какает? – морщится Крис и закрывает нос пальчками. Да, доченька, спасибо тебе, помогла маме.
Снова улыбка на лице, а в глазах – Арктический холод… Не готова она становиться нянькой чужого ребенка.
– Очень часто. Дети на ГВ делают это чаще тех, кто питается смесями. ГВ – это грудное вскармливание. Пожалуй, на сегодня достаточно? Спасибо еще раз, Крис, – давлю любу и прошу Темыча вызвать водителя.
Крис остается на кухне и собирает со стола посуду.
– Завтра и послезавтра я работаю допоздна. Приезжай в четверг, ладно? Можешь мужчину своего прихватить? Считаю, что ему нужно со мной познакомиться. Он… Он живет с тобой?
– Нет. Я же не сказала ему да? Как Кристина. Кстати, могу провести для нее пару уроков готовки. Или индивидуально позаниматься танцами, например? Я правда… очень благодарна. Она станет гораздо гибче. Честное слово…
– Барби, ты темная лошадка, – с улыбкой произносит Артем. – Спускайтесь, водитель встретит вас на крыльце. И не нужно Кристине никаких уроков. Я ее и так люблю.
Так близко… На расстоянии чувствую исходящий от него жар, аромат тела и волос. Он не изменяет любимой марке парфюма – все тот же селективный с нотками бергамота и пряностей. Задерживаю дыхание, когда он наклоняется, чтобы поцеловать Алису.
– Пока, Лисёнок. Ты сама красивая девочка. В следующий раз пойдем в магазин покупать тебе одежду. Ты не против, Ви?
– Нет.
– Пока, – говорит он мне и касается моей щеки губами.
Неожиданно… Я лишь киваю и выскакиваю из его квартиры, как бутылочная пробка. В машине кормлю Алиску и думаю, насколько еще хватит Крис? Сурков слеп. И нифига он не любит Крис. У меня на такое глаз наметан. И не потому, что я хочу выдать желаемое за действительное, вовсе нет. Он женится, потому что надо… Терский – известная в городе персона, крутой мужик со связями и деньгами. А она – подходящая невеста. Может, я и правда перегнула?
Но получилось ведь вызвать ее настоящие эмоции? Надо придумать, что сотворить в следующий раз? Пожалуй, приду с вязанием. Или позволю Алисе порисовать помадой Кристины, случайно выпавшей из сумочки. Или Алиса найдет в доме папаши зеленку… Сотни "или"… Важные документы, паспорт, привлекший внимание годовалой девочки… Хочу прекратить этот цирк. Но так, чтобы не вызвать подозрений.
Приеду домой и посоветуюсь с мамой – она у меня спец в психологических манипуляциях.
Глава 9.
Виолетта.
– Она красивая, да? – тихонько спрашивает мама, впиваясь ножом в сочную мякоть пирога с мясом.
– Ну… Красивая. Пергидрольная такая… красавица. Ухоженная. Костюм из шелка, украшения, маникюр. Когда-то я такой была. Но ей до меня ох, как далеко, мам. Я была куда увереннее в себе и строптивее. Она лгунья, мам. Все бы ничего, но я боюсь доверять ей Алису. Сурков в рот своей Резиновой Зине заглядывает, верит ей. А я прямо на расстоянии чувствую исходящую от нее ложь. Она способна навредить моему ребенку.
– Тема пока не заговаривает о том, чтобы оставить Алису у него?
– Нет, конечно, мамуль. Я же грудью кормлю. Думаешь, со временем что-то изменится? Крис не из тех, кто способен на такие жертвы. Она не готова. И никогда не будет готова. А Сурков все это затеял, считая, что принять чужого ребенка – пустяк. Мелочь, не стоящая обсуждения. Наверное, зря я ее троллила? Не все такие, как жена Миши Малкова – того, кого я тогда взорвала. Про нее и в модных журналах пишут… Она воспитывает его сына от первого брака как родного.
– Правильно троллила, – тихо, но уверенно произносит мама. – Алисе отец нужен.
– Мам, хватит, а? Сурков терпеть меня не может. Ненавидит. У него глаз дергается при виде меня.
– А ты, Виола?
– А я… И я. Я же не мазохистка. Один раз мне это боком вышло. Не представляю, как буду ходить в их дом после свадьбы. Артем не упустит возможности пригласить меня на торжество.
– А ты его на свадьбу пригласи. Опереди. И вообще… Не видела я в нем ненависти. Ему больно было, страшно, неожиданно. Но ненависти… Он неплохой мужик. Не идеал, конечно. Но он тянется к дочери. И к тебе, дочка. Сожалеет, винит себя. Поверь моему опыту профайлера. Ох… Мне бы сейчас его Крис для исследований.
– Я кормила Алису при них. И Артем… Мам, даже слезы наворачиваются, когда вспоминаю. Он рядом сел и гладил ее, смотрел.
– Кристина сама себя выдаст. Ничего не делай. Приведи к ним… как его, запамятовала?
– Серегу Урусова. Он симпатичный. Хороший парень, но…
– Попроси его помочь.
– А если он попросит за свою помощь плату? Даже не спрашивай какую…
– У тебя много денег в криптовалюте лежит?
– Много. Но Лунное Сияние заблокировали доступ. Не обналичили ничего – иначе бы мне пришло оповещение. Восстановить доступ мне никто не поможет, даже Артем. Это сложнейшая программа, над которой нужно работать месяцами. Одна ошибка – система выкинет тебя, приняв за бота или взломщика. Все должно получиться с первого раза. Я не могу обещать Сереге деньги, ты же понимаешь? Он хочет меня. А я…
А я деревенею при мыслях о другом мужчине. О другой в постели бывшего… У нее куда больше прав на него. А я никто… Навязавшаяся, случайная девка.
– Возьми мой телефон и позвони. Твой наверняка пилингуется.
– Уверена. Сурков все сечет.
***
– Привет, Ви, – протягиает Сергей, приосаниваясь и протягивая руки к Алисе. – Ну, как я? Выгляжу, не как законченный колхозник? Норм?
Придирчиво оглядываю его прикид – темно-серые джинсы и голубая рубашка из массмаркета. Все вполне приличное, даже кожаные туфли.
И пахнет от него хорошо. Но не трогает меня… Никак…
– Отлично выглядишь в отличии от меня.
Я снова в джинсах и футболке. Без макияжа и прочего… Но мне и не надо стараться – звездой сегодняшнего вечера будет Сергей.
– Я взял бутылку старины Джека. На работе подарили. Ты не против?
– Отличный подарок. Спасибо тебе за все… Я выполню твою просьбу.
А просьба у него копеечная – удалить из базы кое-какую компрометирующую информацию о его сестре. Она имела неосторожность подрабатывать в эскорте, инфу слили со всеми паролями и адресами. Для меня это сделать несложно. Коллегам Сергей такое бы не доверил. Так что мы в расчете.
Водитель привозит нас к дому Темы. О визите Сергея я не предупреждала. Но они весь сами хотели встретиться?
– Приве-ет, – протягиваю, широко улыбаясь. Аж лицо сводит от стараний. – Во-первых, знакомьтесь. Это мой жених Сергей. А, во-вторых, я не с пустыми руками.
– Майор Урусов, к вашим услугам.
Голос у Сереги низкий, бархатистый, царапающий. Рукопожатие крепкое. Внешность симпатичная. Он высокий блондин с плечами пловца.
– Здравствуйте. Проходите. Очень неожиданно, – спокойно произносит Сурков.
– Ой, какая приятная неожиданность, – воркует Крис, выплывающая из кухни. – Виолочка, милая, надо было сказать. Я тут с ужином…
– Говорю же – не с пустыми руками. Артем, подержи Алису. Вы позволите пройти сразу в кухню? – сбрасываю дебильные кроссовки, случайно (или нет) задевая замшевые, светло-голубые лодочки Кристины. А я, между прочим, в лужу наступила.
– К-конечно, – блеет она.
– Моя Ви настоящая кудесница, – поддакивает Серега. – Ее расстегаи – это просто отвал башки.
– Что, простите, – переспрашивает Крис.
– Расстегаи. Пироги такие.
– Я принесла ужин. Вареники с капустой, пирог с мясом, два салата. Котлеты домашние из свино-говяжьего фарша. Кристиночка, ты сможешь приготовить чай? Сама. Или тебе помочь?
– А зачем чай? У нас тут кое-что поинтереснее есть, – заговорщицки произносит Серега. – Артем, ты как? За знакомство. Мы хотели пригласить вас на нашу свадьбу.
– Так нечестно… Как это? Так быстро? Мы первые хотели… пригласить, – канючит Кристина как обиженный ребенок.
Сурков выглядит невозмутимо и спокойно. Но только на первый взгляд. Он заламывает руки, чешет затылок, то и дело отводит взгляд…
– Крис, детка. Мы же еще не обсуждали дату свадьбы, ведь так? Уверен, Виолетта и Сергей нас поддержат.
Что я делаю, господи? Может, зря это все? Сурков женится на ней из-за упрямства… Никогда не признает, что я ему неравнодушна. Сколько ни провоцируй… Мужики, вообще, такой народ… Не любят, когда их прогибают под себя. Унижают, притесняют. Но сейчас ведь я безопасна?
– Конечно, поддержим. Будем дружить семьями. Артем, вы одобряете мою кандидатуру?
Глава 10.
Виола.
Мы пялимся друг на друга… В глазах Суркова немые вопросы – сотни, тысячи… Он ведь ничего обо мне не знает?
У нас не было отношений. Не было свиданий под луной, обещаний, разговоров о личном, ссор. Не было разрыва… Вернее, он как раз и был. Без объяснений и последнего разговора. Он увидел меня в СИЗО и злобно выплюнул: «Никогда больше не приближайся ко мне. Нас ничего не связывает».
И в ответ на мои слова о беременности в точности повторил эту фразу… Я потом вскакивала по ночам – его ледяной взгляд пугал меня даже во сне…
Но сейчас Сурков смотрит по-другому. Настороженно, удивленно, но без ненавистного мне пренебрежения и холодности.
– По-моему, малышка покакала, – вырывает меня из мыслей приторный голосок Крис.
– Ой… Вы простите меня, я потом накрою.
– Можно мне помочь? – вызывается Сурков.
В гостевой ванной слишком тесно для нас двоих. Огромная находится в спальне Артема – это я тоже хорошо помню…
Снимаю подгузник и, не глядя на Артема, сую в его руки. Наслаждайся, папочка.
– Виола, его как-то свернуть надо?
– Да, а потом положить в целлофановый пакет. А лучше сразу в мусорку отнести.
– Он славный, этот твой майор. Почему он не помогает вам, не понимаю? Я хотел сегодня отвести вас в торговый центр, он в шаговой доступности от дома, так что…
– В другой раз, ладно?
– Виола, ты счастлива? Скажи, ты выходишь за него по любви? – касается моего локтя и прищуривается.
Лучше свою Крис так сканируй. Чувствую жар его дыхания, тепло тела… Поежиться хочется от водопада ощущений. Здесь все так знакомо, в его доме… Каждый уголок… Ванная, стол, кровать, диван в гостиной… Везде мы трахались. И повсюду словно бродят призраки прошлого. Его и не было толком – миг, вспышка, а призраки остались… И стены его дома словно живые, помнящие все…
– Почему ты спрашиваешь? Я же не даю оценок твоей избраннице? Или я должна при вас быть, как бесплатное приложение? Я тоже человек, Сурков. Или ты считаешь, что я порченый товар? Если ты пренебрежительно отверг и отправил на аборт, то другому тоже не нужна буду?
– Не передергивай. Я не это имел в виду. Речь о моей дочери. О моей, понимаешь? Ты уверена в нем? Не обидит ее? Прости меня…
