Читать онлайн Дневник режиссера. Комедии. Гайдай, Рязанов, Быков, Чулюкин, Серый, Фетин, Коренев, Оганесян бесплатно

© Раззаков Ф. И., 2022

© ООО «Издательство Родина», 2022

Часть 1. Великий пересмешник Леонид Гайдай

Рождение «Троицы» («Пес Барбос», 1961)

Гайдай остается в кино

В конце 50-х Леонид Гайдай снял сатирическую комедию «Жених с того света», но ничего, кроме головной боли, от этого не поимел. По требованию цензуры фильм был порезан чуть ли не наполовину, а сам Гайдай отлучен от комедийного жанра. После этого он снял историко-революционный фильм «Трижды воскресший» (он вышел в прокат летом 60-го), который потерпел полный провал в прокате. После этой неудачи Гайдаю впору было вообще бросить режиссуру и уйти «в управдомы». Но он нашел в себе силы остаться в большом кинематографе. И, как показали дальнейшие события, правильно сделал.

После «Трижды воскресшего» Гайдай взял отпуск и вместе со своей женой, актрисой Ниной Гребешковой, отправился к своим родителям в Глазково, что под Иркутском. Родители Леонида Иовича жили в деревянном доме, у которого, как и положено, был чердак. Чуть ли не с первых дней Гайдай стал завсегдатаем этого места, поскольку его нутро буквально ломилось от множества макулатуры: книг, газет и журналов самых разных лет. И вот однажды Гайдай натолкнулся на номер газеты «Правда», в котором был напечатан стихотворный фельетон Степана Олейника «Пес Барбос». Сюжет его был прост: трое браконьеров пришли на речку, чтобы глушить динамитом рыбу, но их умный и совестливый пес мужественно встал на защиту рыбешки. Прочитав фельетон, у Гайдая внезапно родилась идея снять на его основе эксцентрическую короткометражку. Почему эксцентрическую? Дело в том, что Гайдай был большим поклонником таких фильмов, обожал Чарли Чаплина, Макса Линдера, Бастера Китона, Гарри Ллойда, Монти Бенкса. На рубеже 60-х в советском прокате царил настоящий бум фильмов с их участием – тогда в кинотеатрах демонстрировались монтажные фильмы, посвященные творчеству великих комиков: «Когда смех был королем», «Смех и слезы наших отцов», «В компании Макса Линдера», «Комический мир Гарольда Ллойда». С 1958 года в наших кинотеатрах вновь появились фильмы с участием Чарли Чаплина: «День платежа», «День развлечений», «Пилигрим», «Малыш», «Искатель приключений». Короче, почва перед приходом Гайдая в эксцентрическую комедию была достаточно унавожена.

В поисках «троицы»

Вернувшись из отпуска, Гайдай взялся за пробивание «Пса Барбоса». Это оказалось делом нетрудным, поскольку все удачно совпало: идея Гайдая и создание Экспериментальной мастерской комедийного фильма. Довольно быстро был написан сценарий и начался поиск актеров. На роль Бывалого Гайдай собирался взять сначала Михаила Жарова, затем остановился на кандидатуре Ивана Любезнова (широкую известность ему принесла роль счетовода Ковынько в комедии «Богатая невеста»). Но затем в дело вмешался Пырьев, который посоветовал Гайдаю обратить внимание на мало кому известного Евгения Моргунова. (Кстати, клички своим героям Гайдай придумал сам: в фельетоне действовали безликие два Николы и Гаврила). На роль Труса был приглашен Георгий Вицин, которого Гайдай снимал в «Женихе с того света», а Балбеса должен был играть еще один признанный комик советского кино Сергей Филиппов (еще одним кандидатом какое-то время был Борис Новиков). Но кандидатура Филиппова продержалась недолго: на момент съемок он участвовал в длительных гастролях и не имел никакой возможности вырваться на съемочную площадку. Тогда на помощь режиссеру пришел Вицин. Он сообщил, что на днях был в цирке на Цветном бульваре и видел там клоуна – потрясающего парня, внешне напоминающего глисту. Этой характеристики было достаточно, чтобы пригласить клоуна на пробу. Звали его Юрий Никулин. Сам он впоследствии расскажет, что Гайдай при первой встрече не произвел на него впечатления комедийного режиссера. Никулину тогда казалось, что если человек снимает комедию, то должен непременно и сам быть весельчаком. А перед ним стоял совершенно серьезный человек. Худощавый, в очках, с немножко оттопыренными ушами, придающими ему забавный вид. Но они понравились друг другу. Причем Гайдай, увидев Никулина, буквально с ходу изрек: «Ну, Балбеса искать не надо. Никулин – то, что нужно».

Съемки в Снегирях

Проб для фильма практически не снимали, сцены не репетировались. Лишь однажды оператор фильма Константин Бровин вывел актеров на дорожку мосфильмовского сада и попросил тех пробежаться взад-вперед перед камерой. Кстати, именно Бровин снимал фильм «Неподдающиеся», в котором Никулин тоже участвовал – играл пройдоху Клячкина. Тогда Никулин был сильно измотан теми методами, которыми вел съемку оператор – например, он мог полсмены снимать один общий план городских часов. Но опасения актера оказались напрасными: на этот раз Бровин снимал фильм в ускоренном темпе. Картина снималась осенью 60-го в подмосковных Снегирях. Вспоминает Ю. Никулин:

«Приходилось ежедневно вставать в шесть утра. Без пятнадцати семь за мной заезжал «газик». Дорога в Снегири занимала около часа. В восемь утра мы начинали гримироваться. Особенного грима не требовалось. Накладывали только общий тон и приклеивали ресницы, которые предложил Гайдай.

– С гримом у вас все просто, – говорил Гайдай. – У вас и так смешное лицо. Нужно только деталь придумать. Пусть приклеят большие ресницы. А вы хлопайте глазами. От этого лицо будет выглядеть еще глупее.

В девять утра начиналась работа. Сначала шли репетиции, а затем съемка с бесконечными дублями. Короткий перерыв на обед, и снова съемки. В пять часов дня меня отвозили в цирк. Полчаса я мог полежать на диване в гримировочной, а в семь вечера выходил на манеж.

Весь месяц я снимался в Снегирях. В фильме не произносилось ни слова, он полностью строился на трюках. Многие трюки придумывались в процессе работы над картиной. И, конечно, сложностей возникало немало. Вместе с нами снималась собака по кличке Брех, которая играла роль Барбоса.

Эта смышленая дворняга уже снималась в каком-то фильме. Хозяин Бреха, дрессировщик Игорь Брейтшер, относился ко всему очень серьезно. Собаку свою он любил, заботливо за ней ухаживал, часами дрессировал и все время придумывал новые методы дрессуры для цирка…

Брех работал отлично. Но иногда усложнял нашу жизнь. Например, когда снимали погоню. Тот момент, когда собака с «динамитом» в зубах гонится за троицей – Трусом, Бывалым и Балбесом.

На репетиции все проходило нормально. Мы вбегали в кадр один за другим, пробегали сто метров по дороге, и тут выпускали Бреха с «динамитом» в зубах. На съемках начались осложнения. Пробежим мы сто метров и вдруг слышим команду:

– Стоп! Обратно!

В чем дело? Оказывается, Брех вбежал в кадр и уронил «динамит».

Возвращаемся. Занимаем исходную позицию. Во втором дубле, когда мы уже почти добежали до заветного поворота, снова команда в мегафон:

– Остановитесь! Обратно!

Оказывается, собака убежала в лес.

В следующих дублях Брех оборачивался и внимательно смотрел на орущего дрессировщика, а в конце одного из последних дублей бросил «динамит» и вцепился в ногу Моргунова.

На восьмом дубле собака положила «динамит» с дымящимся шнуром и подняла лапу около пенька.

А мы все бегали, бегали, бегали…

После десятого дубля Моргунов, задыхаясь, сказал:

– К концу картины я этого пса втихую придушу.

Мы бегали, камера крутилась, пленка расходовалась. Все нервничали. Ни одного полезного метра в тот день так и не сняли.

Была у нас сцена, когда Трус во время погони должен обогнать Балбеса и Бывалого. Гайдай попросил, чтобы мы с Моргуновым бежали чуть медленнее и дали возможность Вицину вырваться вперед.

На репетициях все шло нормально, а во время съемок первым прибегал Моргунов.

– Я не могу его обогнать, – жаловался Вицин. – Пусть Моргунов бежит медленнее.

– Почему ты так быстро бегаешь? – спросил я у Моргунова.

– А меня, – заявил он мрачно, – живот вперед несет.

И хотя Моргунов клятвенно обещал замедлить бег, слово свое он не сдержал, и мы три дубля пробегали зря.

Потом дубль сорвался опять из-за Бреха. Моргунов рявкнул на пса, а заодно и на хозяина. И пес стал на Моргунова рычать.

– Смотрите, Брех все понимает. Моргунов обругал его, и он обиделся, потому и рычит, – заметил хозяин собаки.

Это точно. Брех все время рычал на Моргунова и несколько раз даже куснул артиста. Этого Моргунов ему простить никак не мог…»

Несмотря на сложный характер Моргунова, именно он развлекал всю съемочную группу в перерывах между съемками. Однажды мимо них шли колхозники, которые обратили внимание на Вицина, стоявшего в стороне от всех и поющего романс Ленского «Куда, куда вы удалились…» (он вообще любил уединяться и музицировать). Собственно, колхозников удивило не само исполнение романса, а то, что его пел человек с измазанным сажей лицом и в рваной, обгорелой одежде (так требовалось по фильму). На удивленный вопрос колхозников «Кто это?» – Моргунов, не моргнув глазом, ответил:

– Иван Семенович Козловский (дача знаменитого певца Большого театра располагалась в районе Снегирей). У него сегодня дача сгорела, вон он того… умом тронулся. Сейчас из Москвы машина придет, заберет.

Колхозники поверили Моргунову и стали вслух жалеть «певца». На что Моргунов заметил:

– Чего жалеть-то – он артист богатый. Денег небось накопил, новую построит… – И крикнул Вицину: – Иван Семенович, вы попойте там еще, походите!

Колхозники в ужасе ушли восвояси.

По ходу съемок в голове Гайдая рождалось множество интересных задумок, однако не всем им суждено будет войти в окончательный вариант картины. Назову лишь некоторые из выпавших эпизодов. В одном из них троица пробегает сквозь шалаш, и Трус, вбежав в брюках, выбегает уже в одних трусах. Он в недоумении оборачивается и видит, как из шалаша следом выходит медведь и держит в лапах его брюки. Однако против появления на съемочной площадке медведя стал яростно выступать инженер по технике безопасности: дескать, это дело опасное плюс надо оформлять дрессировщика, выбивать дополнительный транспорт. Тогда Никулин предложил свои услуги: вызвался привезти из цирка чучело медведя, в котором спокойно может разместиться человек. Этим человеком стал сам режиссер фильма Гайдай. Но когда взглянули на этот эпизод в просмотровом зале, стало ясно, что медведь выглядит фальшиво. В итоге в фильме осталась только сцена с Вициным в трусах, а медведя вырезали.

Полностью выпал из фильма эпизод со стадом. В нем троица с ходу врезается в животных, и каждый из них падает: Балбес на корову, Трус на козу, а Бывалому мерещится, что за ним бежит бык с «динамитом» в пасти. Бывалый протирает глаза, и бык мгновенно исчезает.

Та же участь постигла и другой эпизод – с яйцами. В нем троица поодиночке прыгает с горки на шоссе, где сидит старуха с корзиной, в которой сложены яйца. Каждый из троицы приземляется аккурат в нескольких сантиметрах от корзины, причем, когда прыгает последний – Балбес, – зритель должен находиться в предвкушении, что уж этот точно упадет на корзину. Но Балбес повторяет судьбу своих товарищей. Но, пробежав несколько метров, он возвращается на горку, снова прыгает вниз и на этот раз давит яйца.

О последних днях съемок и дальнейшей судьбе картины вновь вспоминает Ю. Никулин: «В финале съемок долго не удавалось снять наш последний проход с тележкой. Целый день ждали солнца. К концу съемочного дня оно ненадолго появилось. Ровно настолько, чтобы дать нам возможность снять короткий последний план. Только Гайдай скомандовал: «Стоп!», только осветители начали свертывать кабель, как вдруг небо потемнело и крупными хлопьями повалил снег. Все вокруг нас побелело: трава, дорога, деревья. А снег все шел и шел. Мы, зачарованные, смотрели на побелевший лес. Вдруг Гайдай, схватившись за голову, воскликнул:

– Боже мой! Вот же! Придумал отличный финал! Представляете, Балбес сидит в тачке, и у него в зубах палка, так же как у собаки динамит.

Но снять этого мы уже не могли.

Съемки закончились по плану, и теперь требовалось как можно скорее смонтировать картину, сдать ее руководству студии.

Наступила зима. Я продолжал работать в цирке и время от времени звонил Гайдаю в монтажную.

– Режу, – говорил он, – режу. Так жалко, иногда до слез, но все-таки режу. Вырезал уже эпизод со стадом.

Я ахал. Как же так – прекрасная сцена, а ее вырезают. Но режиссер вырезал еще и сцену, где мы прыгаем мимо корзины с яйцами. Гайдай понимал – фильм должен смотреться на одном дыхании. Картина получилась короткой – девять минут сорок секунд – поэтому ее отлично смотрят и воспринимают…».

Триумф Гайдая

Фильм «Совершенно серьезно», в который среди других вошла и новелла «Пес Барбос и необычайный кросс», появился на экранах страны в сентябре 1961 года. И имел большой успех, причем именно из-за присутствия в нем эксцентрической короткометражки Гайдая. Многие газеты опубликовали восторженные рецензии на фильм и на «Пса Барбоса» в частности. Приведу отрывок из заметки Леонида Ленча, опубликованной в «Вечерней Москве» (номер от 29 сентября): «Тут все хорошо: и режиссерская выдумка, щедрая, поистине неистощимая, и выразительные комедийные артисты – Г. Вицин, Е. Моргунов, Ю. Никулин, превосходно подобранные по типажу, отличные мимы, и симпатичный пес, который обаятельно «играет» роль Барбоса, и прелестные краски подмосковной осени, и удивительно точная по своей эмоциональной тональности, ироническая, изящная музыка Н. Богословского…»

«Пес Барбос» был популярен не только в Советском Союзе, но и за его пределами. После того как фильм был удостоен почетного диплома на Международном кинофестивале в Сан-Франциско и приза на фестивале в Лондоне, его закупили более ста стран.

Между тем в 61-м году новых отечественных кинокомедий в нашем прокате было мало – меньше десятка. Лучшие среди них: «Полосатый рейс» Владимира Фетина (1-е место – 32,34 млн.), «Карьера Димы Горина» Фрунзе Довлатяна и Льва Мирского (16-е место – 20,8 млн.), «Человек ниоткуда» Эльдара Рязанова (по идеологическим соображениям фильм был снят с проката вскоре после выхода на экран), «Шумный день» Георгия Натансона и Анатолия Эфроса, «Вечера на хуторе близ Диканьки» Александра Роу.

Как это ни странно, но успех альманаха «Совершенно серьезно», совершенно не отразился на судьбе Экспериментальной мастерской комедийного фильма при «Мосфильме» – летом 61-го ее распустили. О причинах случившегося рассказывает Л. Гайдай:

«На имя мастерской стали приходить многочисленные письма и бандероли. Известные и чаще всего неизвестные авторы присылали свои сценарии, либретто, заявки, предложения… Один-единственный редактор, ведущий все дела, не мог справиться с огромным материалом. Руководство студии, видя такое положение, должно было привлечь к работе в мастерской еще одного-двух специальных редакторов, понимающих и любящих комедию. Но этого не было сделано. Члены мастерской не получали ни материального, ни морального поощрения.

Горячо начатая работа постепенно стала глохнуть. Занятость художественного руководителя мастерской И. Пырьева на съемках своей картины также отрицательно сказалась на работе. Если бы дирекция, партком и фабком студии относились к начатому новому делу, как к важному, то создавшееся положение должно было встревожить их. Но ничего этого не произошло. Наоборот, к деятельности мастерской сложилось отношение, как к чему-то лишнему, осложняющему слаженную работу многотысячного коллектива студии. Неоднократно срывалось предоставление павильонов для запущенных в производство короткометражных комедий…

Летом 1961 года, подготовив свой первый и последний альманах «Совершенно серьезно», Экспериментальная мастерская практически закончила свое существование. Многих это огорчило, а некоторые были рады: ушли лишние заботы, сброшена с плеч обуза…».

Возвращение «Троицы» («Самогонщики», 1961)

Снова в Снегири

В дни, когда распустили мастерскую, Гайдай успел снять продолжение «Пса Барбоса» – короткометражку «Самогонщики». Идею этого фильма ему подбросил Юрий Никулин, который в цирке играл подобную интермедию вместе со своим постоянным партнером Михаилом Шуйдиным. Однако фильм мог и не состояться, так как внезапно отказался сниматься Евгений Моргунов. А без него разрушалась троица. Гайдай отправился к Пырьеву, надеясь, что тот своим авторитетом сумеет переубедить Моргунова. И тот действительно взялся уладить это дело, сказав: «Да, тройку разрушать нельзя! Ты не беспокойся. Моргунова я беру на себя…» И ведь взял: вызвал его к себе, вставил ему хороший пистон, после чего Моргунов уже не сопротивлялся. Но на съемочную площадку он пришел с гонором. Гайдаю заявил: «Ты не думай, что это Пырьев меня заставил сниматься. Плевать мне на Пырьева. В необходимости съемок меня убедил Бондарчук» (с Сергеем Бондарчуком Моргунов учился на одном курсе во ВГИКе).

Фильм снимался в начале марта 1961 года там же, где и «Пес Барбос» – в подмосковных Снегирях. Была выстроена декорация избушки, в которой предстояло жить трем самогонщикам: Трусу, Балбесу и Бывалому (в народе эту троицу уже прозвали ВиНиМор). На роль их собаки вновь вызвали сниматься Бреха. Едва он увидел Моргунова, как тут же начал рычать и лаять на него. Артист в сердцах воскликнул:

– Вот гад какой, все помнит!

Вспоминает Ю. Никулин: «На этот раз с собакой возникли сложности. Тяжелый змеевик Брех приподнимал с трудом. А после третьего дубля стал поджимать ноги, скулить и ни за что не хотел идти в кадр сниматься.

Причину странного поведения собаки скоро разгадали. Мы снимали ранней весной, поверх снега образовался тонкий слой льда, о него-то собака и порезала себе лапы. Два дня ждали, пока заживут порезы. Наконец Брех начал бегать. Но как только подносили к нему змеевик, Брех отказывался его брать, видимо, считая, что боль в лапах была от змеевика. Дрессировщик с досады чуть не плакал. Но сколько он ни бился: ругал собаку, умолял, ласкал – ничего у него не получалось. Брех категорически отказывался сниматься.

Съемочную группу выручил ветродуйщик – человек, который специальным приспособлением помогает создавать ветер. Видя все наши беды, он предложил попробовать его овчарку Рекса, который, по его словам, ничего и никого не боится, легко носит тяжести и вообще ко всему приучен.

Первое, что сделал Рекс, когда появился на съемочной площадке, – кинулся на Моргунова. Почему Рекс так поступил – никто объяснить не мог. Моргунов обиделся и всем говорил:

– Рекса против меня настроил Брех. Это все проделки Брейтшера (дрессировщик Бреха. – Ф. Р.).

С тех пор, стоило Рексу увидеть Моргунова, как он сразу ощеривался. Артист в ответ тоже скалил зубы. Так они, рыча друг на друга, и снимались.

На съемочной площадке Рекс быстро освоился и легко выполнял все команды. Змеевик он носил запросто.

Стояли еще морозы. На одной из съемок нам с Вициным пришлось несколько дублей лежать на снегу. Вицин, правда, был в шубе, а на мне только легкая фуфайка. Чтобы мы не простудились, дирекция группы выдала нам водку для растирания…»

Во время съемок одного из эпизодов Никулин едва не пострадал. Снимали сцену, где он катится в снежном шаре. Делалось это так. Сначала спускали с горы сделанный из папье-маше огромный белый шар, который попадал в дерево. Камеру останавливали, шар убирали и вместо него сооружали настоящий снежный ком, в который «замуровывали» Никулина. Под ком подкладывали небольшой заряд взрывчатки. Но, видимо, пиротехник не рассчитал силу заряда и заложил взрывчатки больше положенного. В результате рвануло так, что Никулин чуть не потерял сознание, из-за чего он не смог выбраться из шара. Гайдай был недоволен. Затеяли новый дубль, который удался: на этот раз пиротехник заложил нужное количество взрывчатки, и Никулин из шара наконец выбрался.

Примерно за неделю до окончания натурных съемок в группе случилось ЧП – пропал Рекс. Он увидел в лесу какую-то собаку и сбежал с ней в неизвестном направлении. Как его ни искали, найти так и не смогли. Развесили даже объявления по всем Снегирям с просьбой к нашедшему собаку привести ее в съемочную группу, а взамен получить хорошее денежное вознаграждение. Но и это не помогло – пес как в воду канул. Ситуация сложилась аховая, ведь предстояло найти собаку не только внешне похожую на Рекса, но и с таким же покладистым характером. Однако все разрешилось благополучно. Буквально через несколько дней после исчезновения Рекс вернулся к хозяину сам, правда, весь изголодавшийся, облезлый. Все присутствующие бросились кормить пса, и только Моргунов пожадничал – не дал ему своей курицы, сказав: «Ему и так хватит». Съемки были продолжены, но теперь уже в павильоне «Мосфильма» (там построили «нутро» избушки).

Так получилось, но «Самогонщики», которые вышли на широкий экран в январе 1962 года, имели меньший успех, чем «Пес Барбос», хотя его закупили 68 стран, что принесло государству 70 миллионов рублей («Пса…», как мы помним, купили более ста стран). Причину подобного Ю. Никулин видел в следующем: «Самогонщики» во многом строились на применении старых, уже использованных приемов. Кроме того, «Самогонщики» шли двадцать минут, а «Пес Барбос» длился около десяти минут и воспринимался как короткий анекдот».

«Боливар не выдержит двоих» («Деловые люди», 1963)

Вестерн по-гайдаевски

После успеха двух своих короткометражек Гайдай решил продолжить начатое дело, только теперь в его планах было создание нескольких коротких фильмов, объединенных в один полнометражный. Перебрав множество авторов, книги которых можно было экранизировать, Гайдай в итоге остановился на американском писателе О’Генри. Почему именно на нем? Во-первых, это был любимый писатель Гайдая, которому в 1962 году исполнялось ровно 100 лет, во-вторых – он писал в жанре коротких новелл, которые могли лечь в основу именно коротких фильмов, и в-третьих – в советском кинематографе до этого был снят всего лишь один фильм по О’Генри – «Великий утешитель» (1933) Льва Кулешова.

Пробивать идею с постановкой фильма по произведениям О’Генри Гайдай начал в начале 1962 года. 19 февраля из Министерства культуры ему пришел ответ о том, что там не возражают против постановки подобного фильма, но просили уточнить, какие именно из 273 новелл режиссер собирается экранизировать. Гайдай выбрал три: «Дороги, которые мы выбираем», «Родственные души» и «Вождь краснокожих».

Первая новелла – типичный вестерн с набором всех положенных атрибутов: грабители в масках, нападение на почтовый поезд, скачки по прериям и т. д. Однако, берясь за экранизацию этой новеллы, Гайдай, судя по всему, хотел снять скорее пародию, чем сам вестерн. В те годы в Советском Союзе к вестерну принято было относиться с иронией, из-за чего он долгое время находился в положении изгоя на советском экране (летом 62-го после долгого перерыва на наши экраны наконец-то прорвется очередной американский вестерн «Великолепная семерка», но очень быстро будет снят с экранов по приказу «сверху»). Но пародии не получилось, поскольку все происходящее на экране воспринимается зрителем вполне серьезно (история, где происходит убийство и самоубийство, не может восприниматься иначе). Сам Гайдай, объясняя мотивы, которые подвигли его на экранизацию новеллы «Дороги, которые мы выбираем», писал в предисловии к либретто: «Между бандитом с большой дороги и иным капиталистическим дельцом нет никакой разницы – и тот и другой в погоне за наживой не останавливается ни перед чем, вплоть до убийства». То есть идеологическое обоснование своей экранизации он давал вполне конкретное.

Во второй новелле – «Родственные души» – идеологическая подоплека тоже присутствовала. О ней Гайдай писал следующее: «То, что произошло, не есть норма жизни в буржуазном обществе, где царят волчьи законы хищничества. Герои новеллы выступают не в своей «нормальной» деятельности, и тогда-то обнаруживается, что они – люди». И только третья новелла – «Вождь краснокожих» – изначально была лишена идеологической «приправы», отчего, видимо, и получилась лучше остальных.

16 марта 1962 года фильм «Дороги, которые мы выбираем» (в «Деловые люди» он превратится позже) был запущен в подготовительный период. Смету ленты утвердили в размере 284 тысяч рублей. Начался поиск мест натурных съемок, подбор актеров, разработка эскизов декораций, костюмов и т. д.

Натуру решено было снимать в трех местах: в городах Яремча, что в Ивано-Франковской области, Куйбышеве (для новеллы «Дороги, которые мы выбираем») и под Ялтой (для «Вождя краснокожих»). Костюмы в основном шили в пошивочном ателье «Мосфильма», сверяясь со специальными журналами, выпущенными в Америке в конце прошлого – начале нынешнего века. Последняя работа была наиболее трудоемкой, поскольку от создателей костюмов требовалось проявить максимум усердия, а необходимого опыта не было – костюмы для вестернов до этого у нас не шили. Все эти кожаные пояса с патронташами, кожаные шорно-седельные сапоги, фетровые шляпы, рубахи «шотландки», дерматиновые кобуры, сапоги, косынки, замшевые куртки и многое-многое другое должно было максимально соответствовать оригиналу. Глядя теперь на экран и видя, что получилось, можно смело утверждать, что эта работа удалась. Не меньше усердия проявили и декораторы из АКБ «Мосфильма» и с Ялтинской киностудии, разработавшие и смастерившие декорацию «Салун», которую предстояло разместить на 108 полезных метрах площади под Ялтой.

Исполнителей главных и второстепенных ролей искали в основном в Москве. Список актеров, пробовавшихся на роли, слишком большой, поэтому назову лишь некоторых из них. Так, на роль Акулы Додсона претендовали: М. Греков, В. Шалевич (оба – Театр имени Вахтангова), Н. Шавыкин (МХАТ). Но пробы выиграл мало известный актер А. Паулус.

Боб Титбол – А. Лазарев (Театр имени Маяковского), Л. Кмит (Театр-студия киноактера), А. Шворин (Театр драмы и комедии на Таганке). Победил А. Шворин.

Сэм – Г. Вицин (Театр имени Ермоловой), М. Козаков («Современник»), Л. Кмит (Театр-студия киноактера), В. Коняев (Малый театр), А. Миронов (ЦТСА). Победил Г. Вицин, который работал с Гайдаем на трех фильмах: «Жених с того света», «Пес Барбос», «Самогонщики».

Билл – С. Чекан (Театр-студия киноактера), В. Карнауков (МХАТ), Алексей Смирнов (Ленинградский театр музыкальной комедии). Победил А. Смирнов.

А. Смирнов родился 28 февраля 1920 года в городе Данилове Ярославской области. С детских лет он мечтал стать актером, и в конце 30-х его мечта сбылась – он поступил в театральную студию при Ленинградском театре музыкальной комедии. После ее окончания в 1940 году Смирнов некоторое время работал актером эстрады. Однако начавшаяся вскоре война заставила его забыть о сцене на несколько лет. Смирнов попал в войсковую разведку, неоднократно ходил в тыл врага. За мужество и героизм, проявленные на фронте, он стал полным кавалером ордена Славы. Но завершить войну в Берлине ему так и не удалось: во время одного из боев он был сильно контужен взрывом снаряда и после лечения в госпитале комиссован.

Вернувшись в Ленинград, где у него жила мама, он вскоре предпринял новую попытку вернуться на сцену и в 1946 году был принят в труппу Театра музыкальной комедии. Сначала играл в массовках, затем получил ряд ролей второго плана. Учитывая внешность актера (а был он человеком внушительной комплекции, с круглым лицом и носом-картошкой), режиссеры обычно доверяли ему роли откровенно комические, даже без намека на какой-нибудь драматизм. Но, как говорится, нет худа без добра: именно в этих ролях Смирнова и полюбила театральная публика. Любой выход актера на сцену вызывал у зрителей неописуемый восторг и веселье. Особенно любили Смирнова дети.

В начале 50-х на счету Смирнова было несколько заметных ролей в репертуаре родного театра, в том числе в таких спектаклях, как «Вольный ветер», «Девичий переполох». В спектакле по пьесе Н. Адуева «Табачный капитан» Смирнов сыграл свою первую полудраматическую роль – самого Петра I.

Между тем слава об актере-комике довольно быстро распространялась не только в театральной среде, но и среди кинематографистов. В 1958 году режиссер Юрий Озеров пригласил Смирнова на одну из ролей в свою картину «Кочубей». Актер сыграл в ней буржуйчика – единственного героя в этой серьезной картине, призванного специально, чтобы рассмешить публику. И Смирнову это удалось.

В 1961 году на экраны страны вышли сразу два фильма с участием Смирнова, которые имели хороший прием у зрителей. Это «Полосатый рейс» и «Вечера на хуторе близ Диканьки». Однако настоящее открытие Смирнова для всесоюзного кинозрителя произойдет два года спустя благодаря Леониду Гайдаю, предложившему актеру роль Билла Дрисколла в «Деловых людях».

Но вернемся к другим кандидатам.

На роль хозяина особняка практически без проб был утвержден Сергей Мартинсон, но позднее выяснилось, что сниматься он не может, и Гайдай взял на эту роль Ростислава Плятта, с которым уже работал в картине «Жених с того света». Роль вора досталась Юрию Никулину, тоже давнему знакомому Гайдая. На роль папаши Дорсета был утвержден Георгий Милляр, а на роль его жены Зоя Федорова (эта роль из фильма вылетела).

Самым трудным делом оказалось найти исполнителя на роль вождя краснокожих – мальчика в возрасте 9–10 лет. Ассистенты Гайдая облазили множество столичных школ и интернатов, пересмотрев там не один десяток мальчишек. Назову лишь некоторых из ребят, с кем делались фотопробы: Юра Фомин, Андрей Титов, Валера Артемов, Юра Шахов, Боря Дементьев, Игорь Свиридов, Леша Филимонов, Леша Доценко, Миша Языков, Володя Добров, Слава Комаров, Юра Лешов, Вадим Сафронов, Слава Вадихин. Видимо, после того как ни один из этих школьников не устроил режиссера, была сделана фотопроба с главной травести советского кино Надеждой Румянцевой (Гайдай знал ее по фильму «Трижды воскресший»). Но и ее кандидатура оказалась неудачной. И вот, когда от отчаяния впору было лезть в петлю, был найден мальчик, идеально подходивший на роль «вождя». Им оказался 10-летний московский школьник Сережа Тихонов с 1-й Звенигородской улицы.

Музыку к фильму должен был написать композитор Г. Фиртич (забегая вперед, отмечу, что музыку он написал прекрасную, без нее фильм смотрелся бы намного беднее).

Дикий Запад под Ялтой

14 июня состоялось обсуждение кинопроб на художественном совете студии и их утверждение. А в конце того же месяца группа выехала к месту натурных съемок в Ялту. Первый день работы датирован 2 июля, причем три дня ушло на репетиции и освоение съемочной площадки, расположенной далеко в горах. Съемки начались 5 июля с эпизодов из новеллы «Вождь краснокожих»: шарабан мчится по прерии. В последующие дни снимали эпизоды: шарабан с похитителями мчится через ручей, въезжает в лес, Джонни, он же «вождь краснокожих», убегает из шарабана (10–16 июля); Джонни привязывает Билла к дереву, собираясь потренироваться в меткости, сбивая картошку с его головы; Сэм развязывает Билла (17–20 июля). С 21 июля по 18 августа снимали эпизоды «у пещеры» (вход в пещеру – искусно выполненная декорация): Сэм уходит на разведку, оставляя Билла наедине с Джонни; Билл «покупается» на хитрый трюк мальчишки и бьет ногой по камню, завернутому в рубашку; Билл у костра печет картошку; вождь краснокожих запихивает Биллу под рубашку горячую картошку; Билл гоняется за вождем вокруг пещеры; Билл падает в костер после меткого выстрела мальчишки из пращи; Билл и Джонни играют в разведчиков, при этом первый изображает лошадь, а второй – наездника-разведчика; Билл сообщает Сэму, что он отправил мальчишку домой.

19–20 августа снимали эпизод: Сэм дремлет возле входа в пещеру, опасаясь попасть под горячую руку неугомонного вождя краснокожих. К нему подсаживается Билл, спрашивает: «Ты что это поднялся в такую рань?» Сэм врет: «Что-то плечо ломит. Думаю, может, легче станет, если посидеть немного». Но Билл ему не верит: «Врешь ты! Ты боишься. Тебя он хотел сжечь на рассвете. Ты боишься, что он так сделает». Сэм пытается разуверить друга, но тот неумолим: «И сжег бы, если б нашел спички».

21–24 августа снимали эпизод «сон Сэма»: за Сэмом мчится толпа мальчишек, чтобы сжечь его на костре, он забирается на дерево, но преследователи подпиливают ствол, и беглец оказывается плененным. Связанного, его несут к костру.

25–30 августа снимают эпизоды «у салуна», «в салуне», «у дома Дорсета»: Билл сидит на бревне; приезжает Сэм и сообщает ему, что наклевывается прибыльное дело: «Есть у меня блестящая идея. Две тысячи долларов возьмем легко». Билл пытается угадать: «Ограбление банка?» – «Нет». – «Налет на экспресс?» – «Послушай, Билл, я устал от этой суеты. Слушай меня внимательно: чадолюбие сильно развито здесь, в полудеревенских общинах. Понял?» – «Нет». – «Похищение младенца», – раскрывается наконец Сэм. Друзья идут в салун, минуя отару овец (животных специально арендовали в соседнем колхозе, выложив за это 621 рубль).

На веранде салуна, под баранину, Сэм излагает другу своей план в подробностях: «Риска никакого, все очень легко и просто. Нашей жертвой я выбрал единственного сына самого видного из горожан, его имя – Эбенезер Дорсет. Берем шарабан в соседней деревне. Дом Дорсета стоит на окраине городка. После обеда едем. Берем драгоценного мальчишку, прячем его в пещере, пишем письмо папаше насчет выкупа, получаем деньги, младенец-сопляк идет обратно, а мы – в Западный Иллинойс на крупное дело». Билл восхищенно восклицает: «Ты гениальный мастак на всякие гениальные хитрости. Я готов».

Тогда же сняли и приход Сэма в салун после похищения мальчика: он выведывает у бармена обстановку и опускает письмо отцу похищенного в почтовый ящик.

В последних числах августа снимали эпизоды у дома Дорсета: Джонни тренируется в меткости, бросая камни в кошку; шарабан с похитителями останавливается возле мальчишки. Сэм обращается к Биллу: «Вон валяются на дороге две тысячи долларов». Билл: «Я думаю, мы легко их возьмем. Эй, мальчик, хочешь получить пакетик леденцов и прокатиться?» Но Джонни в ответ метко запуливает камнем Биллу в глаз. Тот, перевязывая рану, роняет фразу, которой суждено будет стать крылатой: «Это обойдется папаше Дорсету в лишних пятьсот долларов». Затем в течение нескольких минут он никак не может поймать мальчишку, пока на помощь другу не приходит Сэм – он ловит мальчишку с помощью лассо. Шарабан с похитителями и жертвой уезжает.

В последних числах августа снимали и эпизоды из финала фильма: Сэм и Билл выбегают из дома Дорсетов и бегут к канадской границе.

В начале сентября группа пакует вещи и переезжает в Куйбышев. Там с 5 сентября до начала октября снимали натурные эпизоды из первой новеллы «Дороги, которые мы выбираем»: Акула и Боб скачут по прерии, делят деньги в ущелье, Акула убивает Боба и др.

В начале октября группа перебазировалась в город Яремчу Ивано-Франковской области, где на железнодорожной станции снимали эпизоды нападения грабителей на почтовый поезд. Съемки там продлились до 15 октября, после чего группа вернулась в Москву, чтобы работать в павильонах.

Съемки в Москве

Павильонные съемки начались 16 октября – в декорации «пещера» снимали эпизоды из первой новеллы «Вождь краснокожих». Съемки сопровождались определенными трудностями из-за того, что снимать ребенка свыше 4 часов было запрещено. Поэтому приходилось изворачиваться: полсмены снимать эпизоды с участием ребенка, полсмены – без него. В те дни снимались эпизоды: Джонни приводят в пещеру, от которой мальчишка в восторге: «Мне здесь нравится. Я еще никогда не жил в лесу. – И без всякого перехода: – У нас было пять штук щенят. Хэнк, почему у тебя нос такой красный?.. Интересно, почему апельсины круглые? Почему в дырках ничего нет? Не люблю девчонок. У моего отца денег видимо-невидимо…»

«Ветер отчего дует?» – спрашивает Джонни у Билла. И когда тот пожимает плечами, отвечает: «Оттого, что деревья качаются. Эх…» Сэм спрашивает мальчишку: «Послушай, вождь краснокожих, а домой тебе не хочется?» – «Да ну его, чего я там не видал, – морщится мальчишка. – Дома же нет ничего интересного. В школу я ходить не люблю. Мне нравится жить здесь, в лесу. Змеиный Глаз, ты ведь не отведешь меня домой, а?» – «Нет, пока не собираюсь, – успокаивает парня Сэм. – Мы еще поживем здесь, в пещере».

В последующие дни снимались эпизоды: похитители и жертва спят; Джонни, оседлав Билла, вертит у его лица ножом; на голову Билла обрушивается ведро с камнями; Бил и Джонни мирятся; Сэм пишет письмо отцу мальчика, и Билл просит его снизить цену за похищенного до полутора тысяч долларов, объясняя это так: «Какой же нормальный человек согласится заплатить две тысячи долларов за эту веснушчатую дикую кошку. Пускай будет полторы. Разницу можешь отнести на мой счет». Сэм соглашается, после чего зачитывает письмо: «Эбенезеру Дорсету, эсквайру! Мы надежно спрятали вашего мальчика в надежном месте. Окончательные, единственные условия, на которых вы можете получить его обратно следующие: мы требуем за его возвращение две тысячи долларов…» – «Полторы», – поправляет друга Билл. Сэм, вспомнив про уговор, вносит в письмо нужную поправку и читает дальше: «Если вы согласны на эти условия, сегодня в половине шестого вечера вы должны оставить ответ в письменном виде на том же самом месте, куда в дальнейшем положите и две тысячи долларов…» – «Полторы, Сэм!» – взрывается Билл. Сэм вносит новые поправки и дочитывает письмо: «А именно: за бродом через Совиный ручей есть маленькая роща…»

В конце октября снимали эпизод чтения Сэмом ответного письма от Дорсета с пометкой на конверте «Двум злодеям». Текст послания гласил: «Джентльмены! Сегодняшней почтой я получил ваше письмо насчет выкупа, который вы просите за то, чтобы вернуть мне сына. Делаю вам контрпредложение и полагаю, что вы его примите. Вы приводите Джонни домой и платите мне 250 долларов наличными. А я…».

В этом месте до Сэма внезапно доходит смысл прочитанного: что не им, а они должны будут выплатить отцу мальчика деньги. Перечитав это место еще раз, Сэм дочитывает послание до конца: «Платите мне 250 долларов наличными, а я соглашаюсь взять его у вас с рук долой. Лучше приходите ночью, а то соседи надеются, что он пропал без вести, и я не отвечаю за то, что они сделают с человеком, который приведет Джонни обратно домой. С совершенным почтением Эбенезер Дорсет».

С 31 октября по 11 ноября снимали эпизоды из второй новеллы «Родственные души» – в особняке. Внутреннюю часть особняка соорудили в павильоне «Мосфильма», а внешнюю сняли на натуре – у Центрального Дома литераторов в Москве.

Вспоминает Ю. Никулин:

«Помню, нам не давался один эпизод. Грабитель и жертва, окончательно «сроднившись», сидят на кровати хозяина дома и вспоминают смешной анекдот. Они должны были заразительно смеяться. Но этого заразительного смеха у нас не получалось. Для меня вообще самое трудное – смеяться во время съемки. После бесплодных попыток вызвать у нас смех Гайдай рассердился и приказал осветителям выключить свет в павильоне, оставив только дежурную лампу.

– Если через пять минут не начнете смеяться, я отменяю съемку, а расходы потребую отнести на ваш счет, – сказал сурово Гайдай.

После такого заявления мы были не способны даже на улыбку.

– Слушай, – предложил Плятт, – давай рассказывать друг другу анекдоты. Начнем смеяться по-настоящему – и тут-то нас и снимут.

Включили свет. Приготовили камеру. Стали друг другу рассказывать анекдоты – опять не смеемся. Стоит мне начать анекдот, как Плятт договаривает его конец. Мы перебрали десяток анекдотов и ни разу не улыбнулись.

В это время в павильон вошел директор картины и спросил режиссера:

– Ну как, отсмеялись они?

Плятта, видимо, этот вопрос покоробил, и он ехидно заметил:

– Вот покажите нам свой голый пупырчатый живот, тогда будем смеяться.

Почему-то от этой фразы все начали безудержно хохотать. Смех передался и нам.

Гайдай закричал оператору:

– Снимайте!

Кусок сняли, и он вошел в картину.

Во время съемок «Деловых людей» произошла непредвиденная встреча с милицией. Везли меня с «Мосфильма» (там гримировали и одевали) на ночную съемку к Центральному Дому литераторов. В руках я держал массивный кольт. Наша машина неслась по набережной. Я, как бы разыгрывая сценку, надвинул на глаза шляпу, приставил кольт к голове водителя и командовал:

– Направо. Вперед… Налево! Не оглядываться!

На улицах пустынно, ночь.

Когда подъезжали к Арбату, дорогу внезапно перегородили две черные легковые машины. Из машин выскочили вооруженные люди в штатском и бросились к нам. Мы испугались.

Оказывается, когда я держал кольт у головы водителя, нас заметил милиционер-регулировщик и сообщил об увиденном дежурному по городу.

Конечно, члены оперативной группы нас с шофером отпустили, но попросили впредь милицию в заблуждение не вводить…»

12–14 ноября снимали эпизоды из новеллы «Вождь краснокожих» – в доме Дорсета: похитители приводят Джонни к отцу, платят ему 250 долларов, собираются уйти, но в этот миг мальчишка догадывается, что его обманули (ему сказали, что отец купил ему винтовку, мокасины, нож с серебряной насечкой и что завтра они все вместе пойдут на охоту) и с громким криком вцепляется в ногу Биллу. Отец отрывает сына от ноги и обещает похитителям удерживать мальчишку в течение десяти минут. С возгласом «успеем добежать до канадской границы!» Сэм с Биллом покидают дом Дорсета.

15–16 ноября снимали эпизоды из первой новеллы «Дороги, которые мы выбираем» – «в будке паровоза»; 17–19 ноября – «в почтовом вагоне»; 20–25 ноября – «в конторе Акулы Додсона». 3 декабря прошла досъемка (из-за брака пленки) одного из эпизодов из второй новеллы – «в особняке», поскольку в ноябре один из участников съемок – Юрий Никулин, был занят на гастролях. 6 декабря прошла еще одна досъемка, на этот раз эпизода из первой новеллы – «в будке паровоза».

Фильм 2-й категории

Монтаж ленты начался в конце ноября и продолжался месяц. 26 декабря прошла сдача фильма генеральной дирекции «Мосфильма». Фильм приняли практически без поправок. 29 января 1963 года состоялся худсовет, на котором прошло обсуждение фильма. Приведу отрывок из заключения по картине:

«В новелле «Вождь краснокожих» Л. Гайдай, может быть, несколько более эксцентричен, чем О’Генри. Но сюжет новеллы представляет широкое поле деятельности для режиссера с остро развитым чувством комического. Обилие трюков, широкое использование звукозрительных средств комедийной выразительности не противоречат в целом основной мысли, идее первоисточника.

К именам известных комедийных актеров, занятых в фильме – Р. Плятта, Ю. Никулина, Г. Вицина, – нужно прибавить новое имя – Алексея Смирнова. Билл Дрисколл – это его первая большая и серьезная работа в кино, и в «рождении» нового комедийного киноактера немалая заслуга, бесспорно, принадлежит режиссеру Л. Гайдаю.

Удачно справился со своей ролью школьник Сережа Тихонов, впервые снимавшийся в кино.

В целом очень интересная работа режиссера Л. Гайдая не лишена отдельных просчетов. Так, например, не совсем удался образ Боба Титбола в новелле «Дороги, которые мы выбираем». При переложении новеллы О’Генри на язык кинематографа хотелось бы видеть более тонкое и психологически более точное решение этого образа…»

28 февраля 1963 года состоялось еще одно собрание – по поводу присуждения фильму одной из трех категорий. Самую высшую – 1-ю категорию – «Деловым людям» решено было не давать, присудив ему только 2-ю (под эту категорию подпадали «хорошие фильмы различных жанров и тематической направленности, значительные по своему идейно-художественному уровню, отличающиеся высоким профессиональным мастерством»).

Интересно взглянуть на денежную смету фильма, согласно которой его создатели получили следующие суммы:

Л. Гайдай – 2508 рублей 29 копеек плюс 4000 рублей за сценарий, Г. Вицин – 2370 руб., А. Смирнов – 1425 руб., С. Тихонов – 500 руб., Г. Милляр – 225 руб. 92 коп., Ю. Никулин – 830 руб., Р. Плятт – 600 руб., А. Паулус – 627 руб., А. Шворин – 700 руб.

Фильм «Деловые люди» вышел на всесоюзный экран в июне 1963 года и собрал на своих сеансах 23,1 миллиона зрителей.

Советские фильмы – лидеры проката 1963 года

«Оптимистическая трагедия» – 46,0 млн.;

«Три плюс два»– 35,0 млн.;

«Коллеги» – 35,0 млн.;

«Королева бензоколонки» – 34,3 млн.;

«Третий тайм» – 32,0 млн.;

«Черемушки» – 28,8 млн.;

«Штрафной удар» – 25,6 млн.;

«Трое суток после бессмертия» – 24,7 млн.;

«Первый троллейбус» – 24,6 млн.;

«Все остается людям» – 23,7 млн.;

«Молодо-зелено» – 23,6 млн.;

«Деловые люди» – 23,1 млн.;

«Порожний рейс» – 23,0 млн.;

«Самый медленный поезд» – 21,9 млн.;

«Каин XVIII» – 21,7 млн.;

«Знакомьтесь, Балуев» – 20,6 млн.;

«Ход конем» – 20,4 млн.

С днем рождения, Шурик! («Операция «Ы», 1965)

Гайдай и его соавторы

После комедии о нравах Дикого Запада Гайдай в самом начале 1964 года взялся за новую работу – собрался ставить комедию по сценарию Мориса Слободского и Якова Костюковского «Несерьезные истории». Но, прежде чем рассказать о самом фильме, стоит хотя бы вкратце рассказать о соавторах великого режиссера.

Слободской родился в 1913 году. Впервые свои фельетоны и пародии опубликовал в 1939 году. В годы Великой Отечественной войны был военным корреспондентом. Широкой популярностью пользовались его сатирические сборники, особенно «Новые похождения бравого солдата Швейка». Вместе с Г. Александровым и А. Раскиным участвовал в создании комедии «Весна» (1947). В последующие годы в содружестве с В. Дыховичным писал комедии, водевили, одну из которых – «Жених с того света» – поставит Леонид Гайдай.

Костюковский родился в 1921 году. Закончил МИФЛИ. В годы Великой Отечественной войны был военным корреспондентом. Его пьесы ставились в театрах Москвы и других городах Советского Союза. В начале 60-х стал работать в творческом тандеме с М. Слободским.

Сценарий «Несерьезные истории» включал в себя две новеллы. Главный герой обеих – молоденький студент Владик Арьков (Шуриком он станет позже), попадая в различные комические ситуации, с честью из них выходит. Например, в первой новелле он перевоспитывает некоего Мрачного типа, который с прохладцей относится к своей работе, невежлив с дамами и т. п. Во второй новелле Владик устраивается репетитором и готовит к поступлению в институт единственного сына любвеобильных родителей – оболтуса Илюшу, мечтавшего уехать из своей мещанской семьи куда-нибудь подальше.

10 марта 1964 года во 2-м творческом объединении киностудии «Мосфильм» была принята заявка на сценарий «Несерьезные истории» и с его авторами заключили договор. 25 марта был одобрен литературный сценарий и дано «добро» на запуск его в режиссерскую разработку. Правда, литературный сценарий уже сильно отличался от первоначальной заявки: имя студента осталось прежним – Владик Арьков, однако сюжет новелл изменился и приобрел ту основу, что знакома нам по фильму. В первой новелле – «Напарник» – Владик перевоспитывает тунеядца «пятнадцатисуточника» на стройке, во второй – «Весеннее наваждение» – влюбляется в период экзаменационной сессии в девушку Лиду (третья новелла «Операция «Ы» появится на свет чуть позже – в мае: в ней Владик разоблачает расхитителей социалистической собственности).

19 мая фильм был запущен в подготовительный период.

Оператором фильма стал Константин Бровин, с которым Гайдай снял уже три фильма («Пес Барбос», «Самогонщики», «Деловые люди»). А вот композитора он поменял: если до этого музыку к его комедиям писали сначала Н. Богословский («Пес Барбос», «Самогонщики») и Г. Фиртич («Деловые люди»), то теперь за партитуру сел 38-летний Александр Зацепин.

А. Зацепин родился 10 марта 1926 года в Новосибирске. Его отец был хирургом, мать – преподавателем. Родители мечтали, чтобы их ребенок получил хорошее образование. При этом отец хотел, чтобы мальчик учился какому-нибудь иностранному языку, а мать – музыке. В итоге победила женщина, и будущего композитора определили в музыкальную школу, а для домашних занятий приобрели пианино. В 4-м классе Александр сочинил свое первое музыкальное произведение.

Помимо музыки Зацепин любил и другие дисциплины. Так, одно время он был очень увлечен химией, затем поступил на курсы радистов (а чуть позже и киномехаников) при детской технической станции. Кроме этого, Зацепин успевал еще посещать и акробатическую секцию (в 8-м классе он показывался известному цирковому артисту Евгению Милаеву, который нашел в нем хорошие задатки акробата, но мать (отца посадили в 1941 году, обвинив в антисоветской агитации и пропаганде) выступила против увлечения сына цирком, а он не стал ей перечить).

Закончив школу и семилетку в музыкальной школе, Зацепин поступил в Новосибирский институт инженеров транспорта. Однако учеба давалась ему с трудом, чего не скажешь про музыку – Зацепин весьма плодотворно руководил самодеятельным оркестром. А затем он попал в армию. Случилось это в марте 1945 года: Зацепин сначала угодил в маршевую роту, а потом был распределен в пехотное училище, где командиром взвода был Евгений Матвеев – впоследствии знаменитый киноактер и режиссер. Но становиться офицером Зацепину не хотелось – никем, кроме музыканта, он себя не видел. Чтобы изменить ситуацию, он во время отпуска выучился игре на аккордеоне и кларнете и, вернувшись в училище, попал в музыкальную роту.

В начале 50-х Зацепин вернулся на гражданку и поступил в Алма-Атинскую консерваторию. Закончив ее в 1956 году, он уже через год дебютировал в кинематографе – написал музыку к фильму «Мы здесь живем». Однако широкую известность Зацепину принесла песня из кинофильма «Наш милый доктор» (1958) – «Надо мной небо синее, облака лебединые». В 1964 году появился еще один шлягер: песня «Ну и пусть!..» из кинофильма «Любит – не любит?» Но Гайдай вышел на Зацепина практически случайно – по наводке музыкального отдела родной киностудии «Мосфильм». Гайдай какое-то время колебался, но затем, когда понял, что иной кандидатуры под рукой нет, согласился. И, как показало время, в своем выборе не ошибся.

Как нашли Шурика

С 1 июня начались фото- и кинопробы актеров на главные и эпизодические роли. На роль Владика пробовались: Александр Леньков, Виталий Соломин, Сергей Никоненко, Евгений Жариков, Владимир Коренев, Геннадий Корольков, Иван Бортник, Валерий Носик, Всеволод Абдулов, Алексей Эйбоженко, Борис Амарантов, Александр Збруев, Андрей Миронов (с последним велись только переговоры). На роль Верзилы: Георгий Епифанцев, Валентин Буров, Юрий Волынцев, Роман Филиппов, Михаил Пуговкин и др. К середине июня число кандидатов на роли сократилось вдвое, и начались интенсивные кинопробы. Полистаем съемочный журнал фильма:

12 июня – экспериментальная съемка в Ботаническом саду с участием массовки (16 человек).

23 июня – кинопроба в 10-м квартале Черемушек, на площадке строящегося дома с участием: Носика (Владик), Сатановского (Верзила), Абдулова (Владик), Высоцкого (прораб).

25 июня – кинопробы в павильоне № 3 «Мосфильма» с участием: Сатановского (Верзила), Носика (Владик), Абдулова (Владик), Шляхтур (Лида), Осмаловская (Лида).

29 июня – кинопробы (пав. № 3) с участием: Пуговкина (Верзила), Абрамова, Петрова (милиционер), Колотилиной (Лида).

3 июля – кинопробы в коллекторе павильона № 10 с участием: Жарикова (Владик), Селезневой (Лида).

9 июля – кинопробы (пав. № 3) с участием: Чекана (Верзила), Соликова (прораб).

11 июля – Гайдай отправляется в Ленинград на переговоры с актером Александром Демьяненко, рекомендованным на роль Владика.

А. Демьяненко родился 30 мая 1937 года в Свердловске. Его мама работала бухгалтером, отец всю жизнь посвятил театру. Он закончил ГИТИС, в 20-е годы играл в спектаклях «синеблузников», после чего уехал в Свердловск, где состоял сначала в труппе оперного театра, затем – в консерватории (преподавал там актерское мастерство). Все творческие задатки и любовь к театру Александр получил в наследство от отца. А вот характер у него от матери – та была человеком замкнутым, неразговорчивым.

Еще со школьной скамьи Демьяненко увлекся театром. Отец по выходным устраивал массовые гулянья в парках культуры и активно привлекал к этим мероприятиям сына. Также юный Александр посещал кружок художественной самодеятельности при местном Дворце культуры и, по словам многих знавших его тогда, имел неплохие успехи в сценической деятельности. Однако, когда Александр окончил школу и перед ним встал вопрос о выборе пути, он все же решил не связывать свою судьбу с театром – уж больно ненадежной в смысле заработка считалась тогда эта профессия. Зато юристы были в почете. Эту профессию и выбрал Демьяненко. На дворе стоял 1954 год.

Ровно полгода Александр исправно посещал юридический факультет, после чего внезапно понял, что эта профессия не для него. И его вновь потянуло на сцену. Немалое значение при этом имело то, что несколько его старых приятелей по драмкружку (среди них были известные ныне актеры Альберт Филозов, Юрий Гребенщиков) надумали ехать в Москву поступать в ГИТИС. С ними заодно в первопрестольную отправился и Демьяненко.

Из того «свердловского десанта» в ГИТИС поступило всего семь человек. Среди этих счастливчиков был и Демьяненко. На экзамене он играл диалог Счастливцева с Несчастливцевым из «Леса» А. Островского. Как вспоминает сам актер: «Очки снял – и читал сразу за двоих. Стихи, кажется, даже не спросили. То есть сразу шел на острохарактерного артиста…»

В 1957 году скромного студента Демьяненко приметили режиссеры с «Мосфильма» Александр Алов и Владимир Наумов, которые готовились к съемкам заключительной части своей трилогии (до этого вышли: «Тревожная молодость» и «Павел Корчагин») под названием «Ветер». Демьяненко в нем предстояло сыграть застенчивого интеллигентного юношу Митю. Дебют удался, так как уже через год его пригласили в новую картину – режиссер Николай Досталь снимал фильм «Все начинается с дороги» и предложил Демьяненко роль Генки. В процессе работы над картиной Досталь трагически погиб в автокатастрофе (по одной из версий, покончил с собой), и фильм завершил Вилен Азаров.

В 1959 году Демьяненко закончил институт (на дипломе играл судебного пристава в «Тартюфе») и был приглашен режиссером Андреем Гончаровым в Театр имени Маяковского. Предложение это он принял с радостью, поскольку не каждому выпускнику выпадало счастье остаться и работать в Москве. В том же году он снялся в небольшой роли в комедии Г. Липшица «Катя-Катюша».

1960 год можно назвать переломным в актерской и личной судьбе Демьяненко. Во-первых, именно тогда он снялся в одной из лучших своих «серьезных» картин и, во-вторых, перебрался жить в Ленинград.

За несколько месяцев работы в Театре имени Маяковского Демьяненко так и не сумел обрасти серьезными ролями и откровенно скучал. Поэтому, когда хорошо знакомые ему режиссеры Алов и Наумов предложили ему сняться в очередной своей картине, Александр согласился не раздумывая, тем более что ему предложили одну из главных ролей – младший лейтенант Ивлев в фильме «Мир входящему».

Картина вышла в 1961 году, можно смело сказать, благодаря случайности. Руководство Госкино в процессе всей работы над фильмом вносило в него всевозможные поправки, резало фильм по живому и в какой-то момент вообще хотело его закрыть. Но этого, к счастью, не случилось. Правда, начальники на нем все равно отыгрались. Было сделано всего 370 копий картины, и в основном их прокатывали в провинции. В прессе не было опубликовано ни одного положительного отзыва на нее, зато отрицательных появилось в избытке. В одной из статей, например, фильм обвинили в «экспрессионистической неправде на тему войны».

В то же время за рубежом фильм «Мир входящему» получил диаметрально противоположные отзывы. На фестивале в Венеции в 1961 году он был удостоен сразу двух наград: «Золотой медали» и «Золотого кубка» (премия Панизетти за лучший иностранный фильм). Так имя Александра Демьяненко впервые громко прозвучало на весь кинематографический мир.

Почти одновременно с «Миром входящему» на экраны страны вышли еще две картины с участием Демьяненко. На этот раз это были произведения легкого жанра: комедии «Карьера Димы Горина» и «Взрослые дети». В отличие от «Мира…» эти фильмы не имели никаких нареканий со стороны высокого начальства, успешно вышли в прокат и собрали хорошую кассу: первую картину посмотрел 21 миллион зрителей, вторую – 28,7 миллиона. Так имя Александра Демьяненко стало широко известно в Советском Союзе.

Тем временем жизнь в столице для Александра становилась все более в тягость. Прописки у него так и не появилось, и ему вместе с молодой женой (с нею он познакомился еще в юности, когда играл в драмкружке свердловского Дворца пионеров) приходилось ютиться по чужим углам. К счастью, Демьяненко предложили переехать в Ленинград и работать в штате «Ленфильма». Более того, чтобы у молодого актера не оставалось никаких сомнений, в «колыбели революции» ему выделили квартиру и сразу же предложили главную роль в очередной картине (это был фильм Владимира Венгерова «Порожний рейс»).

За период с 1961 по 1964 год Демьяненко снялся на разных киностудиях в нескольких фильмах, однако лишь два из них можно записать в актив актеру: комедию-сказку «Каин XVIII» (1963) и приключенческий фильм «Сотрудник ЧК» (1964). Именно в 1964 году в творческой карьере актера Демьяненко произошло судьбоносное событие – на него обратил внимание Леонид Гайдай. Произошло это случайно. Когда ни один из кандидатов на роль Владика не устроил режиссера, кто-то из съемочной группы сказал: «В Питере работает прекрасный актер Александр Демьяненко. Он же вылитый Владик!» Недолго думая, Гайдай 11 июля сел в «Красную стрелу» и отправился в город на Неве. Как расскажет позднее сам Демьяненко: «Я как прочел сценарий «Операции «Ы», понял, что фильм обречен на успех, – ничего подобного в нашем кино тогда не было».

Кстати, Гайдай отправился в Питер не только за Демьяненко, но и еще за одним ленинградским актером, которого он хорошо знал, – Алексеем Смирновым. Его он хотел попробовать на роль Верзилы вместо Пуговкина. Последнего забраковал сам Иван Пырьев, который, посмотрев пробы, заявил: «Для этой роли такая бандитская физиономия, как у Пуговкина, не годится!» В итоге Пуговкину достанется роль прораба, а на роль Верзилы Гайдай привезет из Ленинграда Смирнова.